Санько Александр, Санько Марина : другие произведения.

Самый главный тест. Глава 24

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


24

  
   Орский уезд встретил нас свежим ветерком, утренним, пока еще не очень жгучим солнцем, словно вымытым, ярко-голубым небом, а еще - шумными митингами, пикетами и баррикадами на дорогах. Утро, будний день, а везде полно народа. Такое ощущение, что все, кого мы видели, не только не пошли на работу, но большинство даже спать с ночи не ложилось. Хотя, не знаю, может, на баррикадах, да в пикетах они посменно стоят?
   У перекрестка - очередной пикет. Трое ребят и две девчонки. Наверно, студенты. Разлохмаченный парень в берцах, "камуфле" и косухе держит на палке лист плотного картона. На листе краской изображение кулака с оттопыренным в известном жесте средним пальцем, и корявая надпись: "Новочелябинцы! Fuck!" Пятерку пикетчиков снимают какие-то телевизионщики. Девчата им явно позируют. Сделав строгое лицо, одна из них вещает на камеру: "...Акция гражданского неповиновения продлится до тех пор, пока оккупанты не уберутся из нашего уезда!" Вот так: оккупанты - не больше, ни меньше. Внимания на нас никто не обращает, может, это и к лучшему. Потихоньку катим дальше. Далеко мы не укатили - заметили впереди баррикаду, а над ней полоскавшееся на ветру сине-золотисто-зеленое полотнище знамени нашей губернии. Глядишь на все это, и сразу школьный курс вспоминается: Парижская Коммуна, Красная Пресня, "верхи - не могут, низы - не хотят", "булыжник - оружие пролетариата"... Да, уж, революционная романтика бьет ключом, правда, все больше по голове, да с размаху. Николай утверждает, что баррикада, которую мы видим прямо по курсу, блокирует выезд на трассу. Надо бы поискать объезд. Не может же туда вести одна единственная улица. Вот только есть у меня подозрение, что и в других местах решительно настроенные граждане могли устроить нечто подобное.
   Пока мы прикидывали, как быть дальше, мимо нас проскочили "УАЗик" патрульно-постовой службы, и черный, тонированный "Ауди А6" с "мигалкой" на крыше - добротный автомобиль любимый чиновниками среднего уровня. "А, номера-то у них новочелябинские", - глядя на машины, бормочет Николай. "Должно быть, кто-то из администрации оккупантов, - ухмыляется дядя Миша, вспомнив интервью девушки-пикетчицы. - А не подъехать ли нам поближе, взглянуть, что новочелябинцы делать будут? Кажется, эта баррикада им тоже мешает". "Не, - замотал головой Николай, - не поеду. Если через баррикаду не пропустят, мне перед ней разворачиваться придется. Это с фурой-то! А если пальнут? Пешком сходите". "И то верно". Сказано - сделано. Я, дядя Миша, и в последний момент присоединившаяся к нам Ночка направились к баррикаде. Остальных мы попросили пока что не высовываться.
   Неподалеку от перегородившей улицу баррикады, прикрываясь машинами от возможных выстрелов, стояли пэпээсники. Рядом с ними некий вальяжного вида мен, и пара мордоворотов - явно его телохранителей. Заметив нас, стражи порядка оживились, но мен что-то им сказал, махнул рукой, и те сосредоточили внимание на баррикаде. В конце концов, выглядели мы достаточно безобидно. Ну, идет немолодой мужчина с двумя девушками, может, дочерями или племянницами какими-нибудь. А, то, что вооружены, так на Урале у всех оружие. Встали мы поодаль, стоим, смотрим, что будет дальше.
   Кто-то из милиционеров подал вальяжному мену мегафон.
   - Граждане! - разнеслось над улицей. - Ваш уезд вошел в состав Новочелябинской губернии, вы это знаете! Наш губернатор - Семен Поликарпович Ломов назначил меня мэром Орска! Препятствуя мне в исполнении служебных обязанностей, вы нарушаете Закон, и будете нести ответственность! Из-за вашего дурацкого фрондерства я не могу добраться до мэрии! Немедленно убирайте эту чертову гору мусора, или я...
   - Да пошел ты! - донеслось с баррикады. - Не знаем мы никакого Ломова и новый мэр нам нахрен не нужен! Ясно? Езжай туда, откуда приехал!
   Наверно, этого господина давно никто не посылал. От возмущения мэр так надулся, что, казалось, еще немного, и он лопнет, словно перекаченный воздушный шарик. Ничего, не лопнул, проглотил обиду, и даже говорил почти спокойно. Разве что тон стал злым.
   - Вы думаете это все временно? Думаете, Новый Челябинск вас присоединил, чтобы тут же по первому требованию вернуть Большой Уфе? - в его голосе явственно слышалось злорадство. - Черта с два, мои дорогие! Мы с вами всерьез и надолго! Хочу сразу предупредить, у нас в губернии любители бузы быстро оказываются за решеткой! Намек ясен?
   - А ты не пугай, - раздалось в ответ. - Думаешь, наш уезд можно вот так запросто присоединить к какой-либо губернии, даже не поинтересовавшись, хотим мы этого, или нет? Наше мнение уже не имеет значения?
   Мэр промолчал. Судя по отражению, он и, правда, считал, что мнением местных жителей можно пренебречь. Тем временем его оппонент продолжал:
   - Какая польза от нашего уезда вам, это понятно - прирост территории, увеличение налогооблагаемой базы и все такое прочее. А ты вот скажи, нам-то какая польза от вашей губернии? Ради чего нам стоило бы присоединяться к вам?
   Вальяжный мен оживился:
   - Наше законодательство - одно из самых продвинутых на Урале по части толерантности и демократии в целом. У нас разрешено многое из того, что в других менее демократичных губерниях не допускается. У нас, к примеру, даже однополые браки официально регистрируются!
   Послышались смешки.
   - Так нам, мил человек, это не актуально, - с легкой усмешкой пояснили мэру с баррикады. - Совсем темные мы, не продвинутые и ни разу не прогрессивные. Привыкли, понимаешь, брать в жены женский пол.
   - Нечего зубоскалить, это я для примера, - нахмурился мэр. - У нас и других преимуществ хватает. Например, чтобы зарегистрировать свой бизнес, достаточно трех дней. Вы в вашем захолустье месяц, а то и больше по инстанциям ходить будете, а у нас все это легко и быстро.
   - Оно, конечно, быстро у вас, спору нет, - на гребне баррикады показался бородатый, немолодой мужчина; с цивильной одеждой контрастировал голубой берет, сохраненный, наверно, еще со времен срочной службы, - действительно быстро, - повторил мужчина, - да только потом, когда предприниматель зарегистрирует свой бизнес, его поборами замучают. Свояк у меня в вашей губернии живет. Рассказывал, про эту вашу систему. Зарегистрировался за четыре-пять дней. Да, только не успел открыться, как валом повалили всякие разные проверяющие: пожарники, энергонадзор, санэпидемстанция, экологи какие-то. Иной раз по две проверки за неделю. И каждому дай на лапу. Сплошные убытки, а не бизнес. Промучился с полгода, да и плюнул на все - закрылся.
   Вальяжный мен скривился, словно надкусил что-то кислое.
   - Этот твой родственник не за свое дело взялся, - процедил он сквозь зубы, - к бизнесу способности иметь надо.
   - Ну, может быть, может быть, - не стал спорить мужик. - Ты лучше вот что скажи: почему у вас коммунальные платежи почти в два раза выше, чем у нас? Квартплата, свет, газ, горячая вода - все дороже!
   Не понравился мэру вопрос. Очень. В отражении - раздражение и неприязнь. А если это самое отражение разложить на составные элементы, да внимательно проанализировать (что с моими возможностями не так уж и сложно сделать), то мысли мэра можно было бы озвучить примерно так: "Что-то в этой дыре чересчур наглое быдло живет. Квартплата им, видишь ли, не нравится. Распустил их большеуфимский губернатор, совсем распустил, популист хренов". Ясное дело, вслух мэр сказал совсем другое:
   - Наши тарифы на коммунальные услуги взяты не с потолка. Это тот минимум, при котором фирмы - поставщики услуг получают прибыль достаточную для их дальнейшего развития.
   - Темнишь ты, мил человек, ходишь вокруг да около, - усмехнулся бородатый дядечка. - Ответ на мой вопрос совсем простой: у нас "коммуналка" пусть хотя бы частично, но дотируется, а у вас всю ее скинули на граждан. А еще как-то довелось мне увидеть дворец, который отгрохал хозяин ваших "Энергосетей". От такого "домика", пожалуй, и короли бы не отказались. Ворюга он у вас, гребет под себя, меры не зная. Хотя, думаю, другие владельцы ваших фирм - поставщиков услуг вряд ли лучше. Так что, возвращайся-ка ты, господин хороший, назад в свою губернию. Нам новочелябинские грабители не нужны, у нас и своих хватает!
   Стоит мэр красный, как помидор, в глазах бешенство плещется. От злости и унижения всю свою вальяжность растерял. Набрал в грудь побольше воздуха, да как заорет, позабыв про мегафон. (Надо сказать, этого мена и без "матюгальника" хорошо было слышно).
   - Вы что же, - кричит, - и в самом деле считаете, будто можете что-то решать?! Большая политика не для кого попало! Не суйтесь, целее будете! А, если думаете, что Семен Поликарпович испугается ваших баррикад, то вы сильно ошибаетесь. Акция неповиновения, мать ее! Можете передать организаторам этого дерьма, они заработали себе лет по десять строгого режима!
   На пару мгновений мэр перевел дух, чтобы заорать с новой силой:
   - Думаете, я не понимаю, ради чего все это? - он махнул рукой в сторону баррикады. - Думаете, мне не ясно, что вы тянете время?! Ждете, когда из Большой Уфы придет помощь! Не придет она! Грохнули вашего губернатора! Спецназовцы его застрелили при захвате! Еще ночью! Большой Уфе не до вас! Там теперь губернаторские шестерки власть делят!
   - Господин мэр! - вмешалась я. - Скажите, а вы долго этому учились? Врете и даже не краснеете!
   Когда мэр сообщил о смерти нашего губернатора, я в первое мгновение даже испугалась - вместе с губернатором был и мой отец. Потом уж, приглядевшись к отражению, сообразила: врет!
   - Ты кого оскорбляешь, соплячка? - ощерился мэр, оборачиваясь ко мне. Предугадывая приказ босса, тройка милиционеров направилась к нам. В это же время с баррикады спрыгнули шестеро мужчин, включая бородатого дядечку. "Эй, мужик! Как там тебя? - услышала я голос дядечки. - Если твои менты девчонку хоть пальцем тронут, пожалеешь!" Пожалуй, с этого момента и покатилось все по нарастающей.
   Вот к нам подходят милиционеры.
   - Сдать оружие! - приказным тоном изрекает один из них.
   На Урале это - почти оскорбление. Если какой-нибудь страж порядка сомневается в праве гражданина владеть своим "стволом", он просит предъявить разрешающие документы. Оружие здесь отбирают сразу только у малолетних, психически неполноценных, лиц находящихся в сильном алкогольном опьянении или под наркотическим кайфом, а также у тех, кто подозревается в совершении преступления. И все. Во всех остальных случаях ОБЯЗАТЕЛЬНО просят предъявить разрешение на хранение и ношение. Не знаю, не подумав, блюститель порядка ляпнул, или оскорбил сознательно, но своим требованием он приравнял нас к любой (или ко всем сразу) из вышеперечисленных категорий. Вперед вышел дядя Миша:
   - Сержант, - (милиционер был в звании сержанта), - а спросить документы на ношение слабо?!
   Скажите, какая муха укусила пэпээсника? Я, лично, без понятия. Митинги-пикеты-баррикады настолько повлияли ему на нервы, мэр "хвост накрутил", или изначально психика была неустойчивой, но сержант вдруг "сорвался" - ударил дядю Мишу. Вообще-то, правильнее было бы сказать: попытался ударить. Сами понимаете, для обычного человека нанести удар форсеру или Охотнику - дело, скорее, везения, чем умения. Менту не повезло - дядя Миша уклонился в обычной Охотничьей манере. А дальше... Как и бывает в таких случаях, сработала корпоративная солидарность - на помощь милиционеру бросились его коллеги. Пришлось и нам со Светкой вносить свою лепту в умиротворение буйных стражей порядка. Каюсь, в этот момент дядечка в десантном берете и его товарищи - защитники баррикады выпали из поля зрения. Как оказалось зря.
   Меня насторожила тишина у баррикады. Буквально мгновение назад там что-то происходило. (Мы как раз в это время ментов успокаивали). А сейчас стояла странная, звенящая тишина, и в этой тишине как-то особенно отчетливо вдруг прозвучал чей-то толи вздох, толи стон.

**

   - ...Что же вы, козлы, понаделали-то? - глядя на мэра с его мордоворотами, выдохнула Ночка.
   Будучи форсерами, телохранители и их босс без труда разобрались с моими непрошенными заступниками. Досталось всем. Четверо лежали без сознания, вырубленные самым жестоким образом. Заплаканная молодая женщина (видимо тоже из защитников баррикады) хлопотала над ними, пытаясь привести в чувство. Еще один пострадавший полусидел возле баррикады, опираясь рукой об асфальт. Этот был в сознании. Его стон, скорее всего, мы и слышали. Судя по виду, у мужчины было сотрясение мозга. Неожиданно, его согнуло в приступе рвоты, от уголка рта по подбородку потекла тонкая струйка крови. Нет, только лишь сотрясением мозга он, похоже, не отделался. Впрочем, этим пятерым еще повезло, если в их положении вообще можно было говорить о каком-либо везении. Гораздо хуже пришлось бородатому дядечке. Тому самому, в голубом берете десантника. Хотя, берет валялся теперь в стороне, втоптанный в грязь. Ударом дядечку откинуло к баррикаде. Случайность. Не более чем случайностью был и не вовремя подвернувшийся обломок бетонной плиты с торчащей из него арматурой. В жизни вообще полно всяческих непредвиденностей, и скверных в том числе. При всем неуважении мэра и его мордоворотов к чужим жизням, вряд ли они сознательно добивались того, что произошло. Дядечке просто не повезло. Силой удара его бросило на арматуру. Случайность. Ржавый прут вошел в спину немного ниже сердца и вышел из живота. Что он там разорвал? Мужчина пока еще был жив, но отражение уже мало-помалу стало затухать.
   - Папа, папочка, ну, скажи хоть что-нибудь, - девчонка лет пятнадцати-шестнадцати стояла на коленях перед пришпиленным человеком, тянула к нему руку и боялась дотронуться.
   Папа? А ведь мужику уже заметно за пятьдесят. Поздний ребенок?
   - Ну что, придурки, рады?! - Ночка хмуро глядит на мэра и его охранников, взгляд бруйянки не предвещает ничего хорошего.
   - Они, каинитка, первые на нас напали, - мэр, похоже, и сам смущен случившимся.
   Стоящие поодаль менты хлопают глазами. В головах, наверно, полный раздрай. Сначала их, таких крепких, да умелых, побил пожилой мужик с двумя девицами, а теперь большой босс оправдывается незнамо перед кем.
   - Первые, - хмыкает Ночка. - А, если бы на вас детсадовцы напали? Их бы тоже вот так разделали? Нашли с кем справиться! Если кулаки чешутся, можешь на меня "наехать". Узнаешь, что такое бруйянский бой.
   Мэр хмурится:
   - Ты много себе позволяешь, каинитка. Угрожать вздумала? А, если я сообщу Охотникам?
   - Ну, я Охотник, - вмешивается в перепалку дядя Миша. - И что ты хочешь сообщить? Наверно, то, что ты, форсер, изуродовал обычных людей? Езжай отсюда, не доводи до греха. А то сам тебе морду набью.
   Новочелябинец благоразумно не стал накалять обстановку. Через пару минут машина мэра и сопровождающий ее милицейский "УАЗик" скрылись за поворотом.
   - Ему можно помочь? - дядя Миша показывает глазами на пришпиленного человека.
   - Вряд ли, - вздыхает Светка. - Кровью отпаивать бесполезно - слишком велики повреждения.
   - А... обратить?
   Представляю, каких душевных мук стоило Охотнику выговорить такое. В ответ бруйянка молча качает головой, и, после секундной паузы поясняет вслух:
   - Возраст у него не подходит для обращения. Ты же Охотник, дядь Миш, знаешь наши правила. Может, мой отец, или отец Киры и сумели бы, а у нас точно не получится.
   Ночка, конечно, кругом права: у нас действительно не получится. Но это же неправильно! Так не честно! Да, все люди смертны, у всех свой срок, но почему в первую очередь должны уходить хорошие люди?!
   - Неужели ничего нельзя сделать? - дядя Миша переводит взгляд с Ночки на меня.
   Риторический вопрос, не требующий ответа, но в глубине глаз старого Охотника мне чудится укоризна. Они словно говорят: этот человек ХОТЕЛ ЗАЩИТИТЬ ТЕБЯ.
   - Можно! - выдыхаю я, и, срывая горло, ору. - Илька! Илька, быстрее сюда!!!
   Словно по мановению волшебной палочки, тзимицы предстала перед нами чуть ли не в то же мгновение. Радик примчался вместе с ней. В последнее время он заметно возмужал: вытянулся (уже на полголовы стал выше меня), да и в плечах раздался. Что ни говори, а Илькина методика работает на все сто. У бедолаги Радика любовный синдром в финальной, не поддающейся лечению стадии. Ходит по пятам за своей возлюбленной, лицо глуповато-восторженное, и на нем крупными буквами: неужели она моя?! Короче говоря, крандец парню. Любовь, конечно, чувство высокое и все такое, но совместная жизнь с существом, способным по желанию как угодно трансформировать свое тело, грозит неожиданностями. Не исключено, например, что в один прекрасный момент (или не совсем прекрасный, уж кому как) возлюбленная вдруг превратится... хм... в возлюбленного. Впрочем, пока никаких сложностей у них вроде бы не предвидится. Радик, как истинный джентльмен и рыцарь старается угодить своей даме сердца, Иля благосклонно принимает его ухаживания. Все довольны.
   В ответ на мою просьбу Илька только плечами пожала. "Сделаю в лучшем виде, - говорит, - можешь не волноваться". Сказала, и приступила к работе.
  

**

   ...Не прошло и часу, а мы уже катили по трассе в сторону Красноуральска, домой. Позади остался Орск, митинги, пикеты, злополучная баррикада и исцеленный Илькой бородатый дядечка. Впереди... Что нас ждало впереди? Знать бы...

***

   Черт, задремал! Вот ведь... Антон Алексеевич открыл глаза. Сморило. Когда человек разменивает шестой десяток, бессонная ночь, увы, не проходит бесследно. Хотя, не все так плохо, вон и Варьку в сон повело. Уж кого-кого, а пятнадцатилетнюю Варвару сложно заподозрить в приближении старости. Глядя на дочку, мужчина невольно улыбнулся. Свернувшись калачиком и умастив голову на кирпич, девочка так сладко посапывала в две сопелочки, словно спала на мягкой кровати, а не на голом асфальте. Антон Алексеевич усмехнулся - жена увидела бы, обоих прибила бы. Вообще-то дочку стоит разбудить, а то, не дай бог, простынет. Конец мая, хоть и тепло, но земля по-настоящему еще не прогрелась.
   - Варька! - гаркнул Антон Алексеевич. - Подъем, засоня! Не выйдет из тебя дружинницы, ты же все на свете проспишь!
   - Выйдет! - еще толком не проснувшись, упрямо ответила Варвара. - Я вообще не сплю, только на минутку...
   Наконец, девочка открыла глаза, и, уставившись на отца, замолчала на полуслове.
   - Ты чего? - почуяв неладное, пробормотал мужчина.
   - Папа, что это с тобой? Ты весь в крови!
   - ???
   Увиденное вгоняло в ступор. Каким-то таинственным образом новенькая ветровка, купленная лишь пару дней назад, вдруг оказалась залита кровью, да еще и основательно продрана. Казалось, что-то проткнуло ее насквозь, оставив в районе живота большую дыру с разлохмаченными краями. Черт знает что. В такое состояние одежду могла привести разве что серьезная драка. Судя по количеству крови на куртке, его вообще должны были выпотрошить. Бред. Не было никакой драки. Антон Алексеевич прислушался к внутренним ощущениям. Тело казалось бодрым и свежим, словно после хорошего отдыха. Тоже чертовщина какая-то. После бессонной ночи, и дремы на асфальте да кирпичах не с чего ему быть свежим. Оставив на потом вопросы, не имеющие ответов, Антон Алексеевич занялся одеждой. Рубашка под курткой заскорузла от крови и стояла колом. Кстати, она оказалась прорвана примерно в том же месте, что и ветровка, но это еще не все. На спине рубахи (и ветровки соответственно) тоже имелась дыра. При таком раскладе что-то, оставившее дыры в одежде, должно было пробить человека насквозь, но на теле Антона Алексеевича, хоть и страшно перемазанном кровью, не нашлось ни единой царапины. Новая загадка.
   - Антон! Антон, черт тебя дери!
   Кричал Володька - сосед по дому, и старый, еще со школьной поры, приятель.
   - Чего? - отозвался Антон Алексеевич.
   - Это твой?
   В руке Владимир держал вымазанный в грязи, голубой берет десантника. Знакомый берет. Антон Алексеевич еще со времен дембеля хранил его в память о службе.
   - Мой. Где нашел?
   - Да, тут валялся. Как ты его вообще потерять... Ой!
   Реакция Владимира на внешний вид Антона Алексеевича была примерно такой же, что и у Варвары - вылупленные глаза, приоткрытый рот...
   - Тош, ты как? - почему-то шепотом пробормотал потрясенный Владимир.
   - Все нормально, Вовчик, - усмехнулся Антон Алексеевич. - Это не моя кровь, а на мне ни царапины. Одного в толк не возьму: нахрена кому-то понадобилось меня усыплять, снимать одежду, рвать ее, обливать кровью, а потом на меня сонного снова все натягивать? Что это? Розыгрыш? Может, нас вообще сейчас скрытой камерой снимают?
   Антон Алексеевич огляделся по сторонам, словно и впрямь надеялся увидеть поблизости съемочную группу с какого-нибудь развлекательного телеканала.
   - Ерунда, - отмахнулся Владимир. - Какой, к черту, розыгрыш, Антон? Ты посмотри, что вокруг творится! Сейчас телевизионщикам не до шоу. Единственное шоу, которое они снимают - наша акция протеста.
   - Тогда я вообще ничего не понимаю, - вздохнул Антон Алексеевич, и, усевшись прямо на асфальт, обхватил колени руками.
   Владимир примостился рядом.
   - Во всем этом, Антон, есть что-то странное. Я не думаю, что нас разыграли, но..., - мужчина сделал какой-то неопределенный жест рукой, - что-то здесь не так. Во-первых, мы все уснули...
   - Все? - насторожился Антон Алексеевич.
   - Да, Тош, - подтвердил Владимир, - и я, и Маша с Сережкой, и Пистон, и Витька. Все.
   - Пап, - встряла Варька, - ты вот меня засоней обзывал, а спали-то, оказывается все!
   - У, какая ты злопамятная, - улыбнулся Владимир.
   - Ничего я не злопамятная, дядь Вов, - возмутилась Варвара. - Просто папа сказал, что из-за этого меня не примут в Дружину.
   - Папа пошутил, - успокоил девочку Владимир. - Вот исполнится тебе восемнадцать, я первый дам свою рекомендацию.
   - Точно? - прищурилась Варька.
   - Я что, похож на вруна?
   - Мир? - обняв дочь, вопросил отец.
   - Ладно уж, - фыркнула Варька.
   - Ну, раз проблемы отцов и детей улажены, стоит, пожалуй, вернуться к разговору, - Владимир взглянул на своего друга, и, дождавшись его кивка, продолжил. - Вторым пунктом странностей у нас - непонятки с одеждой. Ты, конечно, пострадал сильнее прочих, но вообще-то одежда попорчена у всех, и никто не помнит, когда и как это могло случиться. Так ведь мало того, с воспоминаниями тоже проблемы, и это уже третий пункт.
   - А, что с ними не так?
   - Скажи, что случилось перед тем, как ты уснул? - вопросом на вопрос ответил Владимир.
   - Н-ну, э-э..., - Антон Алексеевич почесал бороду. - В голове туман какой-то. По-моему, я сидел на баррикаде, кажется, о чем-то с дочкой говорил...
   - Ты обещал купить мне "мелкашку"! - "напомнила" Варька.
   - Врешь. Не было такого! - отмахнулся Антон Алексеевич. - Потом... Потом на улицу выехала фура, а вместе с ней розовый армейский "Хаммер". Я еще подумал тогда, что у хозяев джипа мозги не на месте, если им пришло в голову так надругаться над машиной. "Хаммер" с седельным тягачом встали в самом конце улицы...
   - А, что было дальше? - поторопил Владимир.
   Антон Алексеевич пожал плечами.
   - Да, ничего. Дальше я уснул.
   - Папа! Ну, что ты такое говоришь?! - вмешалась Варвара. - Как это уснул? Дядя Вова, все не так было! Я же помню! Сюда, почти к самой баррикаде, подъехал ментовский УАЗик...
   - Милицейский, - машинально поправил отец.
   - Ну, да, милицейский. А с ним "Ауди" с мигалкой. Седан. Такой весь черный и жутко тонированный. Оттуда вылез какой-то дядька, весь такой..., - девочка попыталась придать лицу самодовольное выражение, - в общем, начальник. С ним еще двое, наверно, его охрана. Этот самый дядька сказал, что новочелябинский губернатор назначил его нашим мэром, и потребовал, чтобы мы его пропустили к мэрии.
   Антон Алексеевич удивленно смотрел на дочь - ничего подобного он совершенно не помнил, а девочка тем временем продолжала:
   - А папа тогда вылез на баррикаду и стал говорить тому дядьке, что у них в Новочелябинской губернии все дорого, что мы к ним не хотим, и, что они не имеют права без нашего согласия нас присоединять. Вот.
   - Еще что-нибудь помнишь? - глядя на девочку, спросил Владимир.
   Та покачала головой.
   - Не-а, я, наверно, уснула.
   - Вот ведь выдумщица, - неуверенно пробормотал Антон Алексеевич.
   Владимир опередил возмущенную Варьку:
   - Она ничего не выдумала, Антон. Я все это своими глазами видел.
   С отвисшей челюстью Антон Алексеевич глядел на дочь и друга, не зная, верить ли им.
   - То, что нам сейчас рассказала Варвара, кроме меня, помнит еще Маша и Иван, а вот у всех остальных, как и у тебя, в памяти ничего не отложилось. Впрочем, у нас между пробуждением и последним по времени воспоминанием тоже дыра. Непонятно, что случилось дальше, и куда делись новочелябинцы.
   - Ну, ничего себе, - покачал головой Антон Алексеевич. - Это что же получается? Мы все попали под какой-то гипноз?
   Владимир в ответ только руками развел - дескать, кто его знает?
   - Пап, а, пап, что такое каинит? - вдруг спросила Варька.
   - Каинит? - Антон Алексеевич по привычке запустил пальцы в бороду. - Хм... А, откуда ты вообще это слово взяла?
   Девочка пожала плечами.
   - Не помню. Вертится в голове. Наверно, где-то прочитала.
   - Вот так сразу я тебе сказать не могу, - ничего не припомнив, сдался Антон Алексеевич. - По звучанию похоже на название какого-то стройматериала: керамзит, каинит. А вообще надо будет заглянуть в энциклопедию.
   - Ну, молодежь пошла, - хохотнул Владимир. - Нахватаются из интернета заумных словечек, а папам потом приходится отдуваться.
  

***

  
   - ...Денис, мы же договаривались!
   Стоим. До Красноуральска минут сорок, не больше. Откуда-то с той стороны слабо доносится шум стрельбы, и иногда - взрывы. Где это, черт побери, взрывают? Надеюсь, не в жилых кварталах? Остановиться предложили Охотники. Остановиться и обдумать наши планы. Когда доберемся до города, уже некогда будет что-либо решать. Дяде Мише с Николаем в этом смысле проще - у них все решено заранее. Доберутся до расположения своей группы, сдадут машину, и будут ждать дальнейших распоряжений руководства. Ну, может, еще отчет о командировке напишут. (Охотники по части бюрократии ничуть не лучше всех остальных). В любом случае, заварушка их не касается, по крайней мере, пока. А вот мы в этой самой заварушке завязаны по уши. Президентские спецназовцы-форсеры, сообразив, кто мы такие, будут стрелять, и великороссы (если наш долбанный "гарант Конституции" успел-таки позвать их) тоже. Даже обычные солдаты-люди из Сил быстрого реагирования (там, как ни странно, есть и обычные) при случае постараются нас упокоить, а случай этот вполне может подвернуться. От пули снайпера, знаете ли, и сверхреакция не всегда защитит. Потому-то и стоило заранее продумать, как действовать, чтобы и своим помочь, и самим зря не подставиться. Поразмыслив, решили в блокированную президентским спецназом центральную часть города очертя голову не лезть. Как говорится, не зная броду, ну, и так далее. Имело смысл для начала прорваться к институту. Во-первых, там у нас самая крупная группировка сил в Красноуральске, а, во-вторых, в институте и "Стиксе" нам могли прояснить, что творится в городе вообще, и в его блокированной центральной части в частности.
   Определившись, по крайней мере, в общих чертах с нашими планами, вернулись к недавним событиям. Тут-то Денис и преподнес свой "сюрприз". Наверно, стоит кое-что пояснить. Илька исцелила того дядьку, которого насквозь проткнуло арматуриной, да и остальных подлечила. Она, конечно, просто молодец. Даже Охотники, уж, на что они скупы на похвалы каинитам, и то это признали. Да только в "бочке меда" - добром и во всех отношениях хорошем деле, увы, была своя "ложка дегтя". Илька нарушила Маскарад. Не фатально, вовсе нет, но тем не менее.
   Можете представить себе, как люди, не посвященные в наши тайны, восприняли Илькино целительство? Остекленевшие взгляды, отвисшие челюсти... А кто, скажите, не обалдел бы, увидев раны, заживающие прямо на глазах. Смертельные раны! Вот человека снимают с проткнувшей его насквозь арматурины - толстого ржавого стального прута. Он почти мертв. Девчонка лет пятнадцати, его дочь, смотрит на нас со страхом, а в глазах такая безумная надежда на чудо. Вглядитесь в них, и вы прочтете: пожалуйста, помогите, сделайте что-нибудь, я не хочу, чтобы папка умер, пожалуйста!.. Не маленькая она уже, понимает, что с такими ранами люди не живут, вот и остается ей только на чудо надеяться. Не волнуйся, девочка, будет тебе чудо.
   - Не трогайте! Вы же его убьете! Скорую надо! Срочно! Да позвоните же кто-нибудь!
   К нам подбегает молодая женщина, та, что приводила в чувство потерявших сознание.
   - Маша, оставь их.
   Следом за ней подходит немолодой мужчина, закашлявшись, сплевывает кровью, и повторяет:
   - Оставь. Какая к черту скорая? В городе сейчас ничего толком не работает и дороги перекрыты. Акция, мать ее! Да и не нужна уже Антону скорая, а снять со штыря надо. Не с плитой же с этой его... хоронить.
   - Дядя Вова! Не смейте! - из глаз девочки брызжут слезы. - Папа жив! Жив! Он дышит!
   Откровенно говоря, дыхания-то как раз не видно, и отражение у дядьки совсем "жидкое". Нашей целительнице стоит поторопиться.
   - Он останется жить, если только мне не будут мешать, - обернувшись, говорит Илька, и вновь склоняется над умирающим.
   Тело снято и уложено на асфальт. Радик расстегивает на потерпевшем одежду, оголяя рану. Охает женщина, шумно сглатывает мужчина, девочка снова начинает всхлипывать. Под ветровкой не было видно НАСКОЛЬКО все плохо. Пошатываясь, подходит еще один мужчина, похоже, только что пришел в сознание. Увидев, что случилось, качает головой и тихо ругается. Уткнувшись в Машу, кажется, так называли молодую женщину, плачет девочка.
   Вы никогда не видели, как исцеляют тзимицы? Я вот не видела, и никто не видел, потому что они вообще-то не целители, а как раз наоборот. Изверги. Так их называют все, даже союзники по "Шабашу". Изверги. Те, кто несет страх и боль, наслаждается ими, купается в них. Те, кто способен прекрасное извратить самым причудливым образом, и превратить в свою противоположность. Уверена, в глубокой древности, когда еще не было никакого Маскарада, человеческие женщины пугали непослушных детей: спи маленький, не капризничай, а то придут злые изверги и сделают из тебя отвратительного уродца. Так, что же должно было случиться, чтобы изверг вдруг стал целителем? Оказывается, ничего особенного. Всего лишь и нужно, чтобы до одного из них дошло, что можно по-другому, а еще, чтобы кто-то поверил в этого изверга. Всего лишь...
   Наблюдая, как пораженная плоть срастается под пальцами Ильки, недолго потерять чувство реальности. Очень уж невероятно все это выглядит.
   - Я сплю? Ущипните меня, - шепчет мужчина, тот, что собирался хоронить Илькиного пациента.
   - Как такое может быть? - растерянно бормочет женщина.
   Рваной раны уже нет. Вместо нее - большое пятно, покрытое нежной розовой кожей. Впрочем, кожа эта прямо на глазах темнеет, грубеет, покрывается волосками, постепенно становясь неотличимой от соседних тканей. Отражение Илькиного пациента тоже резко меняется. Оно уже не затухает. Напротив, наливается силой и жизнью. Похоже, наша целительница еще и организм дядечке почистила.
   - Ну, вот и все, - говорит Илька вставая. - Пусть мужчина немного поспит, а я пока могу подлечить остальных.
   Дядя Миша дергает меня за рукав:
   - Кира, надо что-то делать. Слухи пойдут об этом целительстве. Сама же понимаешь...
   Что тут понимать? Локальное нарушение Маскарада. Это и ежу понятно.
   - Мы с Денисом можем всех усыпить и подчистить память. Даете добро на вмешательство в человеческое сознание?
   - Даю, - кивает Охотник.
  
   Усыпили. Откорректировали память. Денис занимался Машей, девочкой и двумя мужчинами, находившимися в сознании, я - остальными. Все прошло хорошо. Во всяком случае, так мне казалось. Увы, без проблем не обошлось. Это выяснилось во время остановки, незадолго до въезда в Красноуральск. Денис умудрился-таки устроить нарушение Маскарада. Правда, оно оказалось еще более локальным, чем вызванное Илькиным целительством, но тем не менее. Суть проблемы заключалась в том, что Денис подчистил память своих "пациентов" не на том месте, в результате воспоминания моих и его "подопечных" не совпали. А, мы ведь, черт возьми, договаривались! Мало этого, в памяти тех, с кем он занимался, Денис оставил "хвосты". В ходе мнемокоррекции очень важно, чтобы в ткани воспоминаний не было явно заметных "дыр", и откровенных нестыковок, иначе "пациент" заподозрит неладное. Следуя этому правилу, мы договорились, что в памяти наших "подопечных" все события, начиная с появления у баррикады мэра, должны быть "зачищены". Не было мэра - не было драки. Не самый лучший вариант, вообще-то. Одежда на людях порвана, так что вопросы у них наверняка еще появятся. Конечно, по уму следовало подготовить и всем внедрить ложные воспоминания, да только времени на это у нас не было. Потому и действовали мы по принципу наименьшего зла: что смогли - исправили, что не смогли исправить, оставили как есть. "Стараниями" Дениса к имевшимся проблемам добавились новые.
   - Почему ты не потер воспоминания о мэре? Поторопился? Забыл, о чем мы договаривались? Почему?
   - Видишь ли, Кира, - Денис смотрит на меня чуточку виновато, - я сделал это специально.
   Та-а-ак. Еще интереснее. Вообще-то сын Маргариты не из тех, кто что-то делает из одной лишь прихоти. Тогда что же его сподвигло на сознательное нарушение Маскарада?
   - Понимаешь, - продолжает Денис, - нужна была какая-то тайна, способная зацепить загадка. Варя еще совсем девчонка. Ей сейчас чем больше тайн, тем интереснее.
   - Какая еще Варя?
   - Варвара. Дочка того мужчины, которого арматурой проткнуло.
   Темнит Денис, ох, темнит. Немного терпения, наводящих вопросов, и... Мда, с воображением у парня все в порядке. Учудил, так уж учудил.
   - ...Она будет постепенно вспоминать. Момент за моментом. Мэра. Драку. Умирающего отца. Спасшую его девушку. За год - полтора воспоминания должны полностью восстановиться.
   В отражении Дениса я вижу энтузиазм вместе с убежденностью в собственной правоте. Интересно, что это на него нашло?
   - Значит, весь огород ты нагородил ради одной девочки? Хм... Ну, давай, колись дальше. Чем реактивируется цепь воспоминаний?
   - Словом-ключом. Слово всплывет у нее в сознании. Девочка попытается узнать, что оно означает и запустит процесс.
   - Ясно. И что же это за слово? "Стикс"? Маскарад? Каинит? Вентру?..
   - Каинит, - удивленно бормочет Денис. - Как догадалась?
   Мне только и остается хихикнуть.
   - Ты же у нас, - отвечаю ему, - не мелочишься. Если уж нарушаешь Маскарад, то основательно, с чувством, толком, расстановкой. А, значит, и слово-ключ у тебя должно быть... соответствующим. Это все, или ты еще о чем-то "забыл" упомянуть?
   - Ну, ей вообще-то должен сон присниться.
   Он меня, похоже, собрался доконать.
   - Какой еще сон?
   - Про подземный город с поющими фонтанами.
   - Значит, ты ей в сознание еще и тот информпакет встроил?! Замечательно! Просто замечательно!
   Интересно, что такое отразилось на моем лице? Денис смотрит как-то... настороженно.
   - Тебе это вовсе не кажется замечательным, - глядя на меня, осторожно изрекает он.
   Спокойно! Я абсолютно спокойна. Аб-со-лют-но.
   - Ты совершенно прав. Мне не кажется замечательным то, что ты наворотил. За такие фокусы тебя придушить стоило бы. К моему большому сожалению, твоя мама вряд ли одобрит эту идею.
   - Кира, я же не от скуки все это делал, - в голосе Дениса звучит обида. - Варя действительно необычная девочка. Ради нее стоило.
   - Что в ней такого?
   - Она четвертый человек, из известных нам, способный к слиянию.
   Ни-и-че-го себе! Ну, Денис, ну, поганец! Вместо того чтобы сразу сообщить мне о своей находке, устроил тут какую-то дурацкую самодеятельность. Хотя, кое в чем он прав - дар девочки многого стоит. Тут и Маскарадом можно рискнуть. В разумных пределах, конечно. С реактивацией памяти Денис, может, и поторопился, но в целом он прав. Со временем Варя станет Охотницей, или сделает карьеру у форсеров. Нам всем пойдет на пользу, если она будет испытывать к кому-то из каинитов чувство благодарности.
   Что ж, все вопросы сняты. "Индульгенцию" Денис получил. Все, что можно обсудить, мы уже обсудили. Пора выдвигаться.
  

***

   Грохнуло где-то недалеко - в квартале, максимум в двух. Стекла в рамах жалобно зазвенели, но уцелели, не вылетели - окрестные строения частично поглотили ударную волну. Черт те что творится. Яна покачала головой. Президентские спецназовцы действуют, словно завоеватели в захваченном вражеском городе. Совершенно не церемонятся. Подгоняют БМД к баррикаде и расстреливают осколочно-фугасными, а потом той же БМД растаскивают остатки. На "Ю-Тубе" кто-то вывешивал запись. Жестокое зрелище. Да, весь город в баррикадах, и, да, "Дружина" вышла на улицы, все это так. Только ведь дружинники-то - просто жители окрестных районов, не профессиональные военные, и тяжелого оружия у них нет, а, самое, САМОЕ главное - они обычные люди, в отличие от большинства солдат Сил Быстрого Реагирования. Как же можно с ними со всеми ВОТ ТАК?! Оказывается, можно. Достаточно послушать "Эхо Урала", или посмотреть в сети блоги разнообразных "аналитиков" да "комментаторов". Ведь сколько всяческие демократы-либералы плакались об отсутствии в России гражданского общества. Не желает, дескать, наш народ из объекта отношений становиться их субъектом. Все беды, мол, отсюда - нет естественного противовеса амбициям власть предержащих. И вот гражданское общество появилось, здесь, на Урале. На улицы Красноуральска вышли не чиновники местной администрации - обычные горожане, и баррикады они строили не по указке "сверху". Если это не проявление гражданского самосознания, то вообще неизвестно, что можно считать его проявлением. Эти баррикады кое-кому сильно спутали карты. И тут выяснилось, что господам, которые совсем недавно ратовали за гражданское общество, оно не нужно. Абсолютно. По крайней мере, то, которое получилось. Неправильным оно оказалось, непослушным. Большеуфимская губерния - оплот экстремизма - вынесла вердикт "продвинутая" общественность. Население, понимаешь, от власти олигархического режима спасают, а оно за оружие хватается. Ну, а с экстремистами, как известно, поступают соответствующе. Тут и тяжелым оружием воспользоваться не грех, и зазевавшихся на гусеницы БМД намотать не зазорно. Яна зябко повела плечами. Страшно представить, сколько за эти несколько часов уже успело погибнуть мальчишек и девчонок. Восемнадцатилетних. Гордых обладателей удостоверений "Дружины" и первых в своей жизни собственных штурмовых винтовок. "Дружина" на баррикадах. Уральские "минитмены" исполняют свой долг, так, как они его понимают, а солдаты президентского спецназа в это время выполняют свою работу. Хорошо выполняют. В Силах Быстрого Реагирования служат профессионалы, других там и не бывает. "Дружине" их не удержать. Вот Охотники могли бы с форсерами-спецназовцами потягаться на равных. Могли бы, но, увы. С ночи СГ-22 сидит в казарме в ожидании неизвестно чего. Приказ Совета Братства: казарму не покидать, ничего не предпринимать, ждать дальнейших указаний. Впрочем, остальные красноуральские страж-группы тоже протирают штаны в местах своей дислокации. Знаем-знаем: "Братство вне политики, Братство не защищает отдельные правительства, народы, государства, Братство защищает человечество в целом". Только это все так, теория, а за окном людей убивают. ФОРСЕРЫ УБИВАЮТ ОБЫЧНЫХ ЛЮДЕЙ. Яна прошлась по казарме. Командир должен быть спокоен, да только вот не получается успокоиться. Может, по телевизору на новостные выпуски взглянуть? Народ в Актовом зале смотрит. Или лучше выйти в сеть? Возможно на "Ю-Тубе" выложили что-то новое. Подошел Егор, встал рядом.
   - Командир, есть предложение.
   Яна внутренне улыбнулась Раз "командир", значит, точно что-то по службе. Если бы это было что-то менее официальное, Егор обратился бы по имени.
   - Слушаю.
   - Разреши мне с десятком выйти в город.
   - Ты в курсе, что нашей группе запрещено покидать казарму?
   - В курсе, но ведь один десяток, это не вся группа. Верно? Рекогносцировку кому-то все равно провести надо. Хоть обстановку в городе оценим. А то придет приказ выдвигаться, а мы не знаем, что у нас за стенами казармы творится.
   Яна задумалась. Пожалуй, Егор прав. Выяснить обстановку стоит. Интернет и телевизор это, конечно, хорошо, но свои собственные впечатления ничто не заменит. Правда, капитаны скорее всего "стуканут" "наверх". Это, конечно, неприятно, но ничего, она переживет. Если начальство устроит-таки разборку, можно будет, сделав морду кирпичом, поупражняться в казуистике. В приказе Совета Братства красноуральским группам запрещалось покидать места дислокации, но при этом (Егор верно заметил) не оговаривалось, распространяется ли запрет на отдельные части этих групп. Если подходить формально, то, отправив десятника на рекогносцировку, она не нарушит распоряжение Совета, поскольку группа останется в месте дислокации.
   - Хорошо, Егор, твой десяток проведет рекогносцировку в ближайшей округе.
   Яна тряхнула головой, и ее "хвост" перелетел со спины на грудь. Женщина чуть усмехнулась, вдруг заметив, каким взглядом этот полет проводил Егор.
   - Но..., - прищурившись, Яна со значением посмотрела на него, - в городе действительно неясная обстановка. Мне нужно все увидеть самой, а потому я иду вместе с твоим десятком.
   - Командир! Яна! - десятник выглядел обеспокоенным. - Капитаны... Они же донесут на тебя!
   - Не будем об этом, - женщина устало махнула рукой. - Они по-любому донесут, пойду я с тобой, или нет.
  

***

   - ... Считаете это разумным? Мы же собирались использовать наших... мм... упырей-карателей несколько позже, когда ситуация в городе немного стабилизируется. Вы ведь сами признаете, что мы пока до конца ее не контролируем. Или я ошибаюсь?
   - Вы не ошибаетесь. Полного контроля действительно еще нет, и, тем не менее, я настоятельно рекомендую использовать команды карателей уже сейчас.
   - Почему? Поясните.
   - Реакция красноуральского отделения "Дружины", как вы знаете, оказалась куда более негативной, чем мы все предполагали. Город в баррикадах. В итоге, приходится отвлекать наши элитные подразделения на наведение хотя бы минимального порядка на улицах. При этом задачу захвата губернатора, и сковывания сил "Коалиции" до подхода великороссов нам, понятно, никто не отменял. На все личного состава может просто не хватить. Кроме того, участие СБР в акциях по противодействию "Дружине" подрывает наш имидж миротворцев. Пусть уж лучше отрицательные эмоции у местного населения вызывают каратели.
   - Хм... Возможно, вы правы. И как вы собираетесь использовать упырей? Погнать на разборку баррикад?
   - Нет-нет, горожане это однозначно свяжут с нами. Зачем портить себе репутацию? Пусть лучше упыри под видом бандитов вламываются в квартиры членов "Дружины". Это изрядно остудит пыл красноуральских горлопанов. Мало найдется желающих торчать на баррикадах, зная, что их жилье может быть ограблено, жены изнасилованы, а дети - убиты. Уверен, большинство активистов "Дружины" тут же разбежится по домам. Своя рубашка ближе к телу.
   - Верно. Хорошая мысль! Что ж, даю добро. Действуйте, генерал-лейтенант!
   - Но... Я еще не...
   - Ошибаетесь. Вы уже. А проведете успешно эту операцию, станете генерал-полковником. Идите.

***

   Собирались, словно на войну. Впрочем, когда за окном гремят выстрелы, война уже не кажется всего лишь гипотетической возможностью. Готовились основательно: бронежилеты, кевларовые шлемы со встроенной системой связи, двойной боезапас (патроны, понятно, освященные), минифляги с "разгонными" дозами на случай боя - мало ли что, и, конечно, обереги с амулетами. Пси-защита, обереги - ослабители вампирских чар, амулеты - индикаторы волшбы, визуализаторы ауры и так далее, и тому подобное. Наблюдая за "ветеранским десятком" и его командиром, Яна мысленно улыбалась. Она и сама была тем еще параноиком, искренне полагая, что в делах службы лучше "перебдеть", но Егор по этой части был, пожалуй, вне конкуренции.
   Против ожидания, готовящуюся вылазку с ее участием капитаны приняли спокойно. Сказали только, что молчать не станут, и руководству об этом будет доложено. Ну, по крайней мере, честно предупредили. И на том спасибо.

**

   ...За городом слышались взрывы. С ночи не утихал бой. Военная база - главный опорный центр Коалиции, как и предполагалось, оказалась крепким орешком. До сих пор президентскому спецназу не удавалось ее "разгрызть". В центре города шла вялая перестрелка, да и на окраинах постреливали, а, здесь, в окруженном пятиэтажками дворике, стояла тишина. Ну, насколько она вообще возможна в городе, где Силы Быстрого Реагирования проводят спецоперацию. Самый обычный дворик. Детская площадка с песочницей, горкой, турником и качелями. Липы с акацией, самодельные клумбы под окнами и, конечно, лавочки - излюбленное место окрестных бабулек, да мамаш с детьми. Сейчас лавочки были пусты, что, впрочем, не удивительно. Яна окинула взглядом двор, и махнула бойцам рукой: "Выдвигаемся!" Еще пара кварталов с такими вот дворами и Ленинский проспект - главная магистраль города. Для прояснения обстановки туда однозначно следует добраться.
   Где-то недалеко за домами раскатились эхом автоматные очереди. Захлопали одиночные. Егор вопросительно взглянул на своего командира:
   - Проверим, что там?
   Яна кивнула. Изготовившись, дюжина Охотников двинулась на звук выстрелов.
   - Помогите! У нас дома стреляют!
   Навстречу бежала девчонка лет пятнадцати-шестнадцати на вид. Скорее всего, школьница старших классов. Следом за ней паренек примерно того же возраста.
   - Лидка, стой! - кричал на бегу парнишка. - Ты же не знаешь, кто это?!
   - Да, какая разница?! - также на бегу отвечала ему девочка.
   - Не бойтесь нас, - успокоил их Егор, - мы служим в... красноуральском ОМОНе.
   - А, че тогда не на баррикадах? - задиристо вопросил мальчишка.
   - У всех своя работа, - усмехнувшись, ответила Яна. - Так, что случилось-то?
   Из сбивчивых объяснений удалось понять, что в доме, где живут ребята, идет перестрелка. Лида с Михаилом (они были сестрой и братом) отмечали день рождения друга. Остались у него на ночь, а ночью (вернее, поздним вечером) началась вся эта заварушка с появлением в Красноуральске президентского спецназа. Утром, несмотря на стрельбу в городе, решили возвращаться домой. Даже с мамой своего приятеля повздорили (та не хотела отпускать), но все-таки на своем настояли - ушли. Домой не попали - испугала стрельба, в милицию не дозвонились. Ребятам просто повезло случайно наткнуться на Охотников.
   - Лучше было бы, - поглядывая на брата с сестрой, проговорила Яна, - вам побыть тут, пока мы все не выясним. Только вы ведь не захотите остаться, так?
   Парень с девчонкой синхронно кивнули.
   - Поэтому, - продолжала Охотница, - пойдете с нами, но держитесь сзади. И чтобы у меня без выкрутасов!

**

  
   - Что же теперь мы Володе-то скажем? - причитала сухонькая старушка, по ее морщинистым щекам катились слезы.
   Четвертый этаж обычной панельной пятиэтажки, второй подъезд. Лестничная клетка была тут стандартно тесной, как, впрочем, во всех "хрущевках". Людям приходилось тесниться на лестнице. Особенно много народа скопилось у пролома - входа в разгромленную квартиру. Вывороченная дверь валялась здесь же, на лестничной площадке; тяжелая металлическая дверь, выломанная вместе с частью стены.
   ...Неизвестные налетчики заметили Охотников и открыли огонь в тот момент, когда дюжина пересекала площадку перед домом. Видно, кто-то наблюдал за подходами. Впрочем, Охотничью команду это задержало не сильно. Короткая перестрелка - какой-то мужик, роняя оружие, вываливается из окна, а дюжина Охотников, разбившись на группы по шесть человек, ныряет в первые два подъезда. Судя по звукам стрельбы, именно их "посетили" налетчики. Боя не вышло. При появлении Охотников неизвестные ретировались, попрыгав из окон. Преследовать их не стали.
   ...Тихий гомон голосов, женский плач, приглушенная ругань мужчин. Перед Егором и его бойцами народ расступался - представители власти все-таки. Как ни странно, упреков не было. Разве что какая-то бабушка вздохнула: "Что же вы так поздно, сыночки?" Люди понимали: сейчас и без них у ОМОНа полно работы. От такого всепонимания Егору делалось особенно гадко. Знали бы здесь собравшиеся, что пришедший им на помощь "ОМОН" все это время просидел в казарме. Впору от стыда сгореть! Конечно, без вмешательства Охотников было бы еще хуже. Вольно или невольно, но налетчиков они вспугнули. Впрочем, итоги этого нападения, что с Охотниками, что без них, оказались все равно неутешительными. Те из жильцов, кто пытался защищаться, почти все ранены, двое - убиты. Две квартиры на четвертом и пятом этажах даже не разграблены, скорее уж раскурочены, разгромлены. В обеих, казалось, порезвились буйно помешанные. Мебель - в щепы, техника - всмятку, люди... Те, кто находился в злополучных квартирах в момент нападения, с особой жестокостью были убиты. Все без разбору. У Охотников нервы крепкие, а вот соседей, заглянувших туда, (по крайней мере, некоторых) стошнило.
   И насколько плохи были дела во втором подъезде, настолько же хороши оказались в первом. Раненных, конечно, тоже хватало, и, кажется, кто-то в перестрелке все-таки был убит, но зато, ни в одну квартиру налетчики не сумели ворваться. Пытались, но им помешали. Чуть полноватая миловидная женщина средних лет - хозяйка десятой квартиры, стоя на лестничной площадке третьего этажа, обнимала своих соседей со второго этажа. "...Игорек, Зиночка, да проходите же в квартиру! - уговаривала она рослых темноволосых парня и девушку. - Я же жизнью вам обязана! Ну, давайте, я хотя бы угощу вас. Я вчера вечером вишневый пирог испекла. Попробуйте, вкусный! Вино хорошее есть..." Рядом с дверью в стене были видны глубокие выбоины. Неподалеку валялось орудие труда злоумышленников - большой и тяжелый лом. Если б налетчикам никто не помешал, одной разгромленной квартирой стало бы больше. "Да мы сыты, тетя Маша, честное слово!" - отнекивался парень. "Большое спасибо, Мария Антоновна, - вторила ему девушка, - но как-нибудь в другой раз, а сейчас мы очень спешим..." Яна, глядя на эту сцену, невольно усмехнулась. Забавно было бы посмотреть на уплетающих вишневый пирог вампиров. Впрочем, это уже из области ненаучной фантастики. "Поговорить надо, - бросила Охотница парочке каинитов, - отойдем в сторону". Парень пожал плечами - ну, надо, так надо. Девушка, глядя на Охотничью команду, не удержалась от колкости: "Господа Охотники всегда появляются вовремя, за исключением тех случаев, когда они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны". Яна только нахмурилась в ответ. Что тут скажешь? Это она должна была защищать здешних жителей от... От кого, кстати? То, что налетчики двигались слишком шустро для обычных людей, Яна заметила еще в ходе перестрелки. Да, и сбежали они тоже... Выпрыгнуть с четвертого-пятого этажа, и при этом ничего себе не отбить и не сломать - такое для человека чересчур. Тела убитых налетчиков не сгорели, следовательно, они не могли быть "детьми Каина". Банда форсеров? Так ведь те, кто получил доступ к дорогущей крови каинитов, не размениваются на банальные грабежи квартир. Что и говорить, странностей хватает.
   Охотница разглядывала стоящую перед ней парочку. Сложены крепко, но без гангрельской кряжистости и тяжеловесности. Спортивные отлично развитые фигуры. Приятные, внушающие доверие лица. Смотришь на них, и чувствуешь: не могут люди с такими лицами быть сволочами. (Хотя, конечно, они вовсе не люди). Яна даже забеспокоилась, уж не пытаются ли каиниты воздействовать на нее. Нет. Система защиты сознания работала нормально. Симпатия была естественной, а не внушенной.
   - Вы из Коалиции? - спросила Яна (надо же с чего-то начинать разговор).
   Парень покачал головой.
   - Нет. Мы местные, из клана детей Малкава. Хотя... Наш лидер, преподобная Каталина дочь Изяслава, вроде бы получила место в Коалиции, но там история мутная.
   Яна не стала вникать в каинитские проблемы, и выяснять в чем "муть" истории с получением места. Этажом ниже шла семейная разборка. Толи дверь в квартиру не закрыли, толи ругались прямо на лестнице, но слышно было хорошо. На повышенных тонах мамаша распекала своих детей. Кажется, тех самых парня с девчонкой, что столкнулись с Охотничьей десяткой. "...Ни обо мне не думаете, ни отца не жалеете! - доносился громкий женский голос. - А, если бы с вами по дороге что-нибудь случилось?" "Ерунда! Мы же не лезли туда, где стреляют!" - возражал паренек. "А, если бы мы не привели омоновцев, тогда бы здесь что-нибудь случилось!.." - вторила ему сестра.
   - Интересно, кем были эти налетчики? - пробормотала Яна себе под нос, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Почему-то этот вопрос малкавианка приняла на свой счет, переспросила:
   - Ты о чем? Об их... мм... деятельности, или о биологии? И, кстати, это ничего, что мы "на ты"?
   - Без разницы, - буркнула Охотница, - сейчас не до политесов, а что касается биологии, то я и сама заметила, что они были форсерами. Лучше скажи, те типы были похожи на уголовников? Как считаешь?
   - Хм..., - малкавианка задумалась, - понимаешь, какие-то опереточные уголовники из них получились, ненастоящие.
   Яна заинтересовано взглянула на свою собеседницу:
   - Поясни.
   - Во-первых, странно то, что они вообще занялись уголовщиной. Те, кто форсирован нашей кровью, или сами люди состоятельные, или работают на состоятельных. Такие не занимаются грабежами квартир. Во-вторых, выглядели они как-то... слишком нарочито. Магазины забиты удобными и практичными камуфляжными комплектами, а эти пошли на дело в спортивных костюмах. Вырядились так, словно боялись, что их спутают с военными. И, в-третьих, если уж они решили "пощипать" "богатеньких буратин", зачем полезли в "хрущевку"? Богатые люди в таких домах не живут.
   - Верно, - кивнула Охотница, - мне и самой приходило в голову нечто подобное. Похоже, нас пытаются убедить, что налет совершили обычные бандиты. В таком случае надо разобраться, что им здесь понадобилось? И, если ограбление не было истинной причиной налета, значит, надо выяснить эту причину.
   - Мне кажется, я знаю ее, - включился в разговор парень-малкавианин.
   Яна повернулась к новому собеседнику:
   - И в чем, по-твоему, истинная причина налета?
   - Я думаю, они хотели запугать.
   - Кого?
   - Активных дружинников. Принудить их оставить баррикады и разойтись по домам.
   В словах малкавианина было рациональное зерно.
   - Почему ты так думаешь?
   - Другого логичного объяснения нет. То, что это не уголовники ты и сама понимаешь. Квартиры, в которые они вломились, по части грабежа ценностей, прямо скажем, вариант фиговый. В доме есть и более состоятельные жильцы. Зато в тех квартирах мужчины - активные члены "Дружины". Во всех трех! Это не может быть простым совпадением. По статистике у нас из каждых пяти взрослых дееспособных граждан, трое - члены "Дружины", но по-настоящему активных дружинников не так уж и много, ну, может, один на сотню. Вот и соображай.
   Он был прав, наверняка прав. Яна это чувствовала. Но тогда... Тогда вырисовывалась, ну, очень неприглядная картина. Кому выгодно, чтобы Красноуральские дружинники разбежались по домам? Тут мыслителем быть не надо. Любому ясно - господину президенту, вернее, его спецназу. Старая как мир истина: короля играет свита. Даже если сам президент не отдавал приказ на уничтожение семей дружинников-активистов, это сделали его подчиненные. Что случилось с миром, если спецназ президента взялся убивать мирных граждан, а вампиры (вампиры!) защищать их от форсеров-убийц? И нужны ли в этом "дивном новом мире" Охотники, работу которых стали выполнять, смешно сказать, вампиры! Позор Братству. Ну, как, спрашивается, этой парочке смотреть в глаза? Оставалось надеяться, что каиниты не заметят, НАСКОЛЬКО ей стыдно.
   - У меня к Вам... мм... просьба, - нахмурившись, выдавила из себя Яна. - Помогите мне поймать тех ублюдков. Одна знакомая... каинитка говорила, что Ваш народ умеет каким-то там ментальным щупом на расстоянии находить цель. Помогите их найти. Если налетчиков не остановить, они, чего доброго, где-нибудь еще так же, как здесь...
   Девушка-малкавианка с интересом посмотрела на Яну:
   - Надо же: у Охотницы в знакомых каинитка. Кто бы мог подумать? Разумеется, мы Вам поможем. Мы и сами хотели прижать тех скотов.
   - Зин, - вдруг вмешался парень, - расскажи ей. Она, хоть и Охотница, но, по-моему, все поймет правильно.
   Яна внутренне напряглась. Обычно такие вступления не предвещают ничего хорошего. О чем ей могут рассказать? В ответ на тираду напарника, каинитка Зина пожала плечами:
   - Ладно, - и, повернувшись к Охотнице, проговорила. - В общем, такое дело. Когда мы сцепились с теми налетчиками, то попытались на них ментально повоздействовать...
   Ничего дурного каиниты не сделали. Яна облегченно вздохнула. Конечно, если подходить формально, эта парочка совершила преступление. Серьезное преступление. Вмешательство в человеческое сознание, если есть тому доказательства, карается, как минимум, изгнанием из клана. Но с учетом обстоятельств, Игоря с Зинаидой не то что наказывать, а, по-хорошему, еще бы и поощрить стоило.
   Видя, что Охотница никак не реагирует на ее признание, малкавианка продолжила:
   - Короче говоря, мы хотели кого-нибудь из них накрыть нашим фирменным безумием, чтобы ублюдки передрались между собой. Казалось бы, все просто: из налетчиков, что ворвались в наш подъезд, только один носил какие-то обереги. Остальные были без защиты. Да вот нифига ничего не вышло. Ну, с тем, что с защитой, понятно - сразу пробить мы ее не смогли, а потом он оказался вне радиуса нашего воздействия, но остальные-то!..
   - Как думаете, почему у вас не получилось?
   - А, как ты считаешь? - вопросом на вопрос ответила малкавианка.
   Яна задумалась.
   - Может, те, что были без оберегов, могли обращаться к Божьей силе?
   - Это вряд ли, - покачала головой Зинаида. - Святость от них не исходила. Мы бы почувствовали.
   - Тогда... хм...
   Что получалось "тогда", Яне очень не понравилось. Не-мертвые ментально сильнее живых. Это аксиома. Мало кто из людей в ментальной дуэли смог бы противостоять каиниту. Любому каиниту. Даже, если он из слабого в ментальном отношении клана, или вообще каитиф. Человек мог выстоять в двух случаях: если он имел соответствующие обереги, или, если умел обращаться к Божьей силе. Был, вообще-то, и третий вариант. Ментальный удар каинита мог выдержать упырь. Классический. "Привязанный". Наверно, хозяин занимал в сознании такого упыря слишком много места, чтобы туда мог "влезть" еще и кто-то чужой. Других вариантов не существовало. Итак, что мы имеем? - прикидывала Яна. - К божественной силе налетчики-форсеры обращаться не могли, иначе бы каиниты почувствовали. Оберегов у них не было. Следовательно... Охотницу передернуло. Вывод напрашивался сам собой. Налетчики - "привязанные" упыри. И это означало, что "Шабаш" на Урале от пассивного ожидания и разовых акций перешел к активным действиям. Кто это еще может быть, если действуют "привязанные" упыри? Только "шабашники", бесчеловечные выродки проклятых кланов, как и сотни лет назад, продолжали лишать людей воли, делая из них идеальных рабов. Теперь преследование налетчиков становилось еще более важным делом. Следовало не только помешать им совершить новое преступление, но и, по возможности, разузнать о планах "Шабаша". Конечно, они всего лишь мелкие сошки, но порой и мелочь может знать что-то полезное.
   Яна ошибалась. Эти упыри не имели к "Шабашу" никакого отношения. Несмотря на весь свой опыт, Охотница почему-то забыла о том, что порою люди бывают бесчеловечнее самых бесчеловечных из вампиров.
  

**

   - ...Ты скажешь! Ты все нам расскажешь, мразь!
   Десятник Егор держал в захвате долговязого мужика в синем спортивном костюме. Тот, уже не вырывался, только зыркал изподлобья, да пытался перевести дыхание.
   Они таки перехватили ублюдков. Тем хватило "ума" совершить налет всего лишь через пару дворов от места предыдущего нападения. А, может, дурость тут не причем. Не исключено, что за каждой такой командой была закреплена территория для проведения акций устрашения. Возможно, этим типам просто не повезло, что на их участке так не вовремя оказались Охотники и парочка неравнодушных каинитов.
   Бой был скоротечным. Самым сложным оказалось взять живьем хотя бы кого-нибудь из налетчиков. Кого-то положили в перестрелке, кто-то, получив серьезное ранение и потеряв подвижность, покончил с собой. Скорее всего, упырей программировали убивать себя при попытке захвата в плен. Один налетчик успел выпрыгнуть в окно - хотел сбежать. Пришлось пристрелить. То, что долговязого захватили целым и относительно невредимым, по большому счету везение. Судя по всему, упырем он не был. Во всяком случае, на шее у него висела парочка оберегов из стандартного Охотничьего оснащения - "ментальный щит" и оберег ослабления каинитской волшбы в просторечии именуемый "слабышем". В поясной сумке долговязого, помимо микрофляги с каинитской кровью, и коммуникатора, работавшего в режиме рации, обнаружилась также непонятного назначения небольшая пластиковая коробочка с красной кнопкой на крышке. Документов, как и ожидалось, найдено не было.
   - ...Кто вы такие? Кто приказал вам вырезать семьи активистов-дружинников? Почему ты действовал в одной команде с упырями, и где их хозяин каинит? - продолжал задавать вопросы Егор.
   - Да пошел ты на х... А-а-а-а!!!
   - Это называется ущемлением локтевого нерва, - наставительно проговорил десятник, - и это сущая мелочь по сравнению с тем, что я могу тебе сделать. Ну, что? И дальше будешь играть в молчанку?
   - Идиоты, - прохрипел пленник, - вам же лучше, если меньше знать будете. Сидели бы себе в казарме..., - похоже, долговязого понесло. - Думаешь, у вас иммунитет!? Неприкосновенность!? - вдруг выкрикнул он. - Хрен вам, а не иммунитет! Те, кто знают лишнее, долго не живут!
   - И, что же мы такого узнали? - вкрадчиво вопросил Егор.
   Пленник, похоже, его вообще не слышал.
   - Думаете, вы крутые? Думаете, вас побоятся тронуть? - выкрикивал он. - Великороссы тоже так думали!..
   - Дай, я переговорю с ним... нашим способом, - к десятнику подошел парень-малкавианин.
   Егор оглянулся на Яну. Та пожала плечами, и после секундной заминки кивнула - не возражаю, дескать.
   Игорь и пальцем не тронул долговязого, но тот вдруг обмяк в руках десятника. Лицо малкавианина затвердело, став каким-то отрешенным. Охотники замерли в ожидании. Сколько продолжался этот странный безмолвный "допрос"? Вряд ли больше минуты. Наконец, пленник "ожил", открыл глаза, застонал. Отойдя от него, Игорь принялся ругаться. Грубо. Грязно.
   - Что ты узнал? - прервала его словесные извержения Яна.
   - Упыри не имеют никакого отношения к "Шабашу".
   - ???
   - Это идея нашего "глубокоуважаемого"..., - Игорь снова выругался, - господина Президента. Ну, может, не его лично, но кого-то из республиканского Минобороны. Это точно. И нас еще упрекают в бесчеловечности!
   Видимо, в тот момент в выражении лица Охотницы что-то проявилось. Глядя на нее, малкавианин чуть улыбнулся. Яна задумалась. Игорь не врал, это было видно по его ауре. Выходит, кто-то из президентского окружения нашел каких-то вампиров, уговорил, или принудил к сотрудничеству, и с помощью их крови инициировал неких людей в упырей? Немыслимо! И, тем не менее, это случилось. Каким же чудовищем был человек, додумавшийся вытворить с людьми ТАКОЕ? Впрочем, сама история человеческой цивилизации с завидной регулярностью доказывала: нет у людей более страшных врагов, чем сами люди.
   - Игорь! Мне надо увидеть то, что ты узнал. Я прошу... о слиянии.
   Теперь уже на лицах малкавиан появились мины предельного удивления.
   - Э-э... Яна, ты сама не понимаешь, о чем просишь..., - начал Игорь, и вдруг замолчал, вглядываясь в отражение Охотницы. - Ты уже проходила слияние?! У тебя получилось?! Невероятно!

**

   Егор настороженно наблюдал за взявшимися за руки тремя фигурами, неподвижно застывшими посреди разгромленной квартиры. (Налетчики успели-таки ворваться в одну из квартир, прежде чем их окончательно "накрыли"). Пара Охотников стояла у выломанной двери, не давая любопытным из числа жильцов заглянуть вовнутрь. Еще двое держали дожидавшегося своей участи бандита. (Хотя, как уже выяснилось, к бандитам он не имел отношения). Остальные вместе с Егором "контролировали" слияние. Как будто его можно было проконтролировать! Впрочем, переживал десятник недолго. Минута, другая - руки разомкнулись. Яна подошла к десятнику, и, не сдержавшись, выругалась.
   - Ну, какие же сволочи! - покачала головой Охотница. - Игорь прав: "шабашники" тут ни причем. Вон тот, - она показала на пленника, - служил в президентском спецназе, а упыри - военнослужащие одной из строительных частей. Спецназовцы контролировали их хозяина каинита, а тот, в свою очередь, упырей. Предназначалась вся эта связка для проведения акций устрашения. Каратели, короче говоря. И такая вот мерзость родилась в головах у людей!
   - Что будем делать, командир? - нахмурился десятник. - Это все как раз по нашей части. Лишить человека свободы воли, да за такое...
   - Погоди, Егор, - прервала его Яна, - есть еще одна неприятная новость. В задачу Сил Быстрого Реагирования входил не только захват Большеуфимского губернатора, но и удержание ситуации в городе до подхода войск ЧК.
   - Выходит, наш президент договорился с великороссами за спиною Братства?
   - Похоже на то. А может..., - в задумчивости Яна прикусила губу, - может, и не совсем за спиной...
   - Что ты имеешь в виду?
   - Мне кажется, кое-кто из Совета, знал об этом. По крайней мере, наше начальство - руководство "Стражи человечества".
   - Черт! Я даже представить не берусь, что случится с Братством, если они возьмут власть!
   Охотница усмехнулась.
   - А, по-моему, все очень легко представляется. Братство, каким мы его знаем, прекратит свое существование. В лучшем случае это будет филиал великоросского ЧК. Начнутся чистки дозор и страж групп. Может, их вообще расформируют, и создадут что-нибудь наподобие чекистских подразделений. В любом случае, ничего хорошего не будет.
   - И ты собираешься ждать, когда все это случится?!
   - Не говори глупости. Я собираюсь возвращаться назад и поднимать группу. В руководстве республики - преступники. У нас есть тому доказательства. Может, попытаюсь связаться с Советом. Правда, не знаю, станут ли они меня слушать? В любом случае, раз у нашего противника есть четко очерченные цели, наша задача - помешать их осуществлению.
   - Яна, - девушка-каинитка смотрела на Охотницу, - если ты собираешься действовать, мы готовы тебе помогать. Что скажешь?
   На миг задумавшись, Охотница махнула рукой:
   - Годится! Сейчас любая помощь не будет лишней.
  

***

  
   - ...Почему сразу не доложили?
   Молодцеватый, крепко сбитый армеец с генерал-лейтенантскими звездами на погонах смущенно топтался перед сравнительно молодым, лет тридцати пяти, максимум сорока цивильно одетым мужчиной. Прекрасно сидящий костюм, идеально отглаженная рубаха, сколотый золотой заколкой яркий, но не крикливый галстук демонстрировали определенный стиль и умение себя подать.
   - Так почему же не сообщили? - повторил вопрос собеседник генерала.
   - Михаил Николаевич! Да, мне самому сразу не доложили! - развел руками армеец. - Я же руковожу, можно сказать, наземной частью операции, а воздушное обеспечение шло по линии Минобороны. Они нам и транспорт для десантирования выделяли, и прикрытие. Мне что-то скрывать от вас не было никакого смысла, поскольку вина не моя. Я же, можно сказать, сам пострадал. Парням моим пришлось лезть в укрепрайон, который так никто и не обработал с воздуха.
   Грызня между Минобороны республики и руководством Сил Быстрого Реагирования (подчиняющихся исключительно президенту) давно уже стала притчей во языцех. То, что генерал не упустил возможности пнуть своих недоброжелателей, было делом обыденным и привычным.
   - Так что же там случилось, Василий Осипович? - задал вопрос гражданский.
   - Честно говоря, я и сам не все понимаю, - хмыкнул генерал. - Мне доложили, что сопровождавшее наши транспорты с десантом звено истребителей-бомбардировщиков (оно должно было отработать базу с воздуха) оказалось сбито некими беспилотными аппаратами, вероятно, принадлежавшими "Коалиции". Поскольку существовала опасность уничтожения транспортов, высадка десанта началась до выхода в условную точку. В итоге, атака базы "Коалиции" потеряла фактор внезапности. Это уже не говоря о том, что все узлы в сети укреплений остались нетронутыми и полностью боеспособными.
   Гражданский нахмурился.
   - Похоже, вы, господа военные, совсем мышей не ловите! Кто меня убеждал, что воздушное пространство губернии с момента начала операции будет полностью контролироваться нами, и что у большеуфимцев нет никакой другой авиации, кроме личного лайнера губернатора да транспортных вертолетов? Болтуны! Может, вы еще чего-нибудь не заметили?
   Генерал только плечами пожал в ответ на тираду.
   - Разрабатывая операцию, мы опирались на данные, представленные Минобороны. Ни о каких беспилотниках там не упоминалось. Какие могут быть претензии? Да, и с аппаратами этими не все ясно. Я, конечно, не авиатор, но все же понимаю, что на нынешнем этапе развития беспилотной авиации ни один такой аппарат не составит конкуренцию истребителю, пилотируемому летчиком. А, тут взяли и сбили... Что-то здесь не так...
   - Потом разберетесь, что не так, - хмыкнул собеседник генерала, - а сейчас скажите мне, Василий Осипович: могу я рассчитывать на то, что вы, несмотря на накладки, возьмете эту чертову базу?
   - Приложим все усилия, Михаил Николаевич! - вытянулся в струнку генерал.
  

***

   Взрыв прогремел совсем близко. Ноль второго тряхнуло, на "спину" посыпался бетонный щебень - куски капонира. Противник снова пошел на штурм. Сколько их уже было, штурмов этих? Ноль второй не считал. Конечно не потому, что не умел. Просто, создатели не ставили перед ним задачу подсчета отраженных атак, а самому ему это не казалось интересным.
   Интерес. Желание. Первые шаги пробуждающегося сознания на пути от разумной вещи к разумному существу. При создании Ноль второго произошел какой-то сбой. Голем вышел с дефектом. Во всяком случае, разумная вещь не должна была иметь собственных желаний, проявлять к чему-либо интерес и задавать себе "странные" вопросы. Какие? Разные. Ноль второй, к примеру, хотел понять, являются ли создатели, сотворившие его и других големов, в свою очередь, чьим-то творением? Что такое Небытие, отрицание бытия, или нечто иное? Кто сотворил Сущее, если, конечно, его и в самом деле кто-то сотворил. Размышления приводили к новым вопросам. Нарождающаяся личность пыталась выстроить непротиворечивую структуру мира, объясняющую окружающую действительность, и место в ней.
   Быстро просканировав "организм" на предмет повреждений, Ноль второй убедился в том, что они незначительны. Корпус почти не пострадал, ходовую часть не задело, оружие оставалось боеспособным. Правда, тесты основных линий связи показали неудовлетворительные результаты, пришлось перейти на резервные. Но, в целом, все функции действовали без сбоев. Ноль второй оценил обстановку. Противник предпринял атаку в его зоне ответственности. Силы: примерно полурота бойцов (или чуть больше) плюс три БМД и пара самоходных шасси с пусковыми установками неуправляемых реактивных снарядов. БМД поддержат огнем свою пехоту, а НуРСы будут долбить оборону Базы, и, прежде всего, долговременные огневые точки. Судя по вектору атаки, удар будет нанесен на стыке третьего и четвертого секторов обороны. Ноль второй доложил о своих наблюдениях оператору на Базе, и начал действовать. Четырехметровая бронированная туша пришла в движение. Огромный толи краб, толи паук стремительно скользнул в сторону, стараясь убраться с вектора атаки, одновременно заходя противнику во фланг. Фронт удара был довольно узок, а потому быстро обойти его не представляло большого труда. Два полномасштабных штурма, предпринятые Силами Быстрого Реагирования еще ночью, потерпели неудачу, да притом еще стоили немалого числа жизней и угробленной техники. Учтя это, руководство СБР отказалось от новых массированных атак укреплений Базы, предпочтя точечными ударами нащупывать уязвимые места в обороне.
   Разумеется, его заметили, и открыли огонь. Только вот нанести ему сколь-нибудь значимое повреждение было не так-то просто. Пули рикошетили от бронированной "шкуры", не причиняя вреда, а зацепить из чего-то посерьезнее штурмовой винтовки, это еще надо было суметь. Голем ведь не металлическая управляемая коробка с экипажем внутри, а, в каком-то смысле живое и для своей массы невероятно подвижное существо. К тому же Ноль второй весьма умело использовал окружающий рельеф, укрываясь за остатками сооружений и остовами техники - итогом первых штурмов. Автоматический гранатомет на "спине" голема один за другим выпустил серию зарядов - даже если и не нанесут большого ущерба живой силе, в любом случае собьют темп атаки. После удара - смена позиции. Наводчики боевых машин десанта хронически не успевали за юркой целью. Будь они хоть трижды форсерами, приводы орудийных башен и зарядные механизмы быстрее работать не могли. С тихим жужжанием раскрылись лепестки диафрагмы, переводя артефакт-излучатель в боевой режим. Лишь на мгновение приподнялся Ноль второй над закопченной стеной разрушенного дота. Приподнялся, и вновь скрылся за ней, но этого хватило, чтобы "Огненная стрела" успела сорваться с кончика прозрачного, оплетенного золотой паутинкой кристалла. Одна из БМД вспухла пламенем взрыва - плазменный "плевок", проплавив броню, добрался-таки до боезапаса. Несколько мгновений, и заговорили установки НуРС, ровняя с землей развалины многострадального дота. Только вот голема там уже не было. В это самое время, скрываясь за остовом сгоревшего бронетранспортера, Ноль второй искал себе новую жертву. Не прошло и пяти минут, как к взорванной БМД присоединилось самоходное шасси НуРС и еще одна боевая машина десанта. Впервые за все время своего существования Ноль второй испытал радость - яркую и по-настоящему живую эмоцию. Радость оттого, что был умнее, сильнее и быстрее врага, оттого, что отлично выполнял свою работу...
   Возможно, если бы Ноль второй, как и прежде, оставался мертвой равнодушной машиной, ничего б не случилось, но голем уже переступил некую незримую грань. Что отличает разумное существо от вещи (пусть даже и разумной)? Одним из отличий будет способность к эмоциям. Они-то и подвели Ноль второго, а если конкретнее - чувство превосходства над врагом и ощущение собственной неуязвимости. Попросту говоря, у голема "закружилась голова" от успехов. Недооценка противника в бою чревата непредсказуемыми (и, чаще всего, фатальными) последствиями. Это аксиома, которую Ноль второй, поддавшись эмоциям, начисто забыл. Увлекшись охотой за оставшейся БМД и платформой реактивных снарядов, он упустил из виду пеших врагов. Оказалось, зря. Опытные бойцы (а других в СБР просто не брали) устроили голему ловушку, в которую тот "благополучно" попал. Когда Ноль второй азартно добивал последнюю из боевых машин, одновременно играя в пятнашки с установкой НуРС, он опасно близко подпустил к себе пехоту. Спецназовцы рисковали. Попасть под удар реактивных снарядов своей же собственной установки было куда как легко, но дело того стоило. Расчет оправдался. Одновременный выстрел двух РПГ с двух сторон на минимально возможной дистанции не оставил голему шансов. Едва народившееся сознание погасло, душа отлетела... Кто сможет сказать, есть ли у големов души, и куда они должны отлетать после смерти?
   Атака захлебнулась. Сил для развития успеха не осталось. Да, и, положа руку на сердце, какой уж тут успех? Чертыхаясь и поминая недобрым словом "долбанную железяку", спецназ отступил на прежние позиции. Словно гигантская мельница, База "Коалиции", продолжала неторопливо и неуклонно перемалывать в своих жерновах людские и материальные ресурсы СБР.

***

   - Пропустите! Вы чо, совсем офигели!? Мы на соседней улице живем! - возмущается Ночка, выглядывая из машины.
   Фиг! Господа дружинники глухи к ее возмущенным воплям.
   На въезде в Красноуральск распрощались с Николаем и дядей Мишей. База их группы располагалась на окраине, так что, в отличие от нас, в город соваться им не было смысла. Оба Охотника, не моргнув и глазом, на прощание пожали нам руки, а мы, стараясь не кривиться от святости, это пожатие выдержали. Короче говоря, расстались почти друзьями. Ожидали, что до дома придется добираться чуть ли не с боем. Ничего подобного! Никто на наши драгоценные и неповторимые жизни не покушался, и даже задержать не пытались. Один раз мы умудрились пересечь дорогу колонне из двух БТР. Выскочили из переулка буквально им под нос. Ну, думаем, приехали. Сейчас или потребуют остановиться, или вообще огонь откроют. Как ни странно, обошлось. Ночка потом говорила, мол, цвет джипа помог. Дескать, сразу было видно, что мы к военным не имеем отношения. Ну, не знаю... В общем, до этой самой баррикады доехали без особых проблем, и тут на тебе!..
   - Езжайте в объезд! - машет рукой нам какой-то дед.
   - Дедушка! Вы хорошо слышите? - не выдерживая, я выбираюсь из машины. - Вам же ясно сказали: мы на соседней улице живем! Какой к черту объезд?!
   - А, вот такой! - дед гордо задирает подбородок, обнажая морщинистую шею. - Почем мне знать, что вы не врете? Свои все на баррикадах сидят, а вы тут, словно ничего не случилось, по улицам разъезжаете! И никто вас ни трогает! Может, вы эти... калаборацо... калобароцио... тьфу, черт! Предатели, в общем!
   - Эх, дедуля, - с мечтательной улыбкой выдала Ночка, - был бы ты помоложе, за этих самых "кало..." получил бы от меня в е... в рыло!
   - Ах, ты!.. Да, я сейчас!.. - начал, было, дед, но его прервали.
   - Это же девчонки из ролика! - вдруг закричала какая-то женщина с баррикады, показывая на нас с Ночкой. - Те самые, что парня пороли, который потом генерала Терентьева убил!
   Слава отцу Каину, нас узнали и, кажется, признали своими. Все сложности как-то сразу сами собой утряслись. Мужчины взялись с краю баррикады разбирать завал, расчищая нам дорогу. И десяти минут не прошло, а мы уже катили дальше.
  

**

   Я думала, двор будет пуст - кто на баррикадах, кто по домам сидит. Ничего подобного! Народу оказалось не так уж и мало. Разумеется, двор не был забит толпами, но людей хватало. И, кстати, не только людей, наши тоже были. Только мы остановились, из машины вылезли, гляжу, кто-то бежит к нам. Пригляделась - Ева! Обнялись, чмокнули друг друга в щечку. (За то время, как мы с ней познакомились, Ева, наравне с Ночкой и Викой, успела стать мне близкой подругой).
   - Ты, - спрашиваю, - как тут оказалась?
   Смеется:
   - А ты как думаешь?
   Оказалось, в ночь, когда в Красноуральске появился президентский спецназ, Ева находилась в Спецлаборатории Института. Специально приехала в город, чтобы показать Нине свои расчеты по обучающему заклятью.
   - Когда началась вся эта петрушка, - рассказывала Ева, - часть народа из "Стикса" отрядили в жилой квартал проводить эвакуацию сотрудников, ну, я с ними и напросилась. Один рейс до Института сделать успели, а потом здесь случилось ЧП.
   Если коротко, на жильцов одного из окрестных домов было совершено нападение, и совершил его не кто-нибудь, а точно такая же команда, как та, что встретилась нам на уральско-казахстанской границе. Эти, правда, одеты были цивильно. Под бандитов "косили". По счастью, в момент нападения эвакуационная группа "Стикса" оказалась поблизости. Лжебандитов частью уничтожили, частью захватили живьем. "Мозголомы" среди "стиксовцев" были, да, взять хоть ту же Еву. Короче, из пленников вытрясли все, что они знали. Подробности заслуживали внимания. Возможно даже, кто-то назвал бы их шокирующими, но меня они не слишком-то поразили. Чему было удивляться? Тому, что высокопоставленные ублюдки в очередной раз пожертвовали людьми? Так ведь на то они и ублюдки. Тому, что не одни лишь "шабашники", но и люди могут быть бесчеловечными? Тоже не новость. В общем, услышанное я восприняла без излишних эмоций, да, и остальные наши тоже. Другое дело жители окрестных домов. Они до глубины души возмутились, когда узнали, что явилось причиной нападения, и что хотели сотворить налетчики с семьями дружинников. Градус ненависти к "миротворцам" из СБР и лично к господину президенту скакнул сразу на несколько пунктов. Если раньше находилось немало народа считавшего, что разборки губернатора и президента их не касаются, то теперь даже не отличавшиеся воинственностью человеческие женщины, и те схватились за оружие.
   Во дворе царила немножко нервозная (что, в общем-то, неудивительно), но одновременно деловитая атмосфера. Сновали люди. Кто-то выходил из подъездов, кто-то входил. На площадке у лавочек постепенно собиралась небольшая толпа. Уже стояло человек двадцать - двадцать пять, и подходили новые. Разговоры, сердитые возгласы, чей-то смех.
   - Готовятся идти менять тех, кто на баррикадах, - поясняет Ева. - Там, кстати, и наши есть.
   - Так вы, выходит, не вернулись в Институт?
   Ева кивает:
   - Ну, да. Когда мы сообщили о ЧП в "Стикс", Сергей попросил нас остаться. Должен же был кто-то защитить всех этих людей? Одним им ни с упырями, ни с форсерами не справиться, а Охотники, - девушка фыркнула, - у нас, как известно, "вне политики". Наверно, сидят по казармам и не подозревают, что на улицах творится!
   - А это что за хрень? - носком берца Ночка поддела небольшой листок бумаги, на котором было что-то напечатано.
   Только сейчас я обратила внимание на эти бумажки. Во дворе их валялось немало: на асфальте, в траве, у детской горки... Один листочек застрял в листве ближайшего ко мне дерева.
   - Да это с вертолета агитацию разбрасывали, - отмахнулась Ева.
   Я подобрала листок. "Сограждане! Не дайте себя обмануть! - прочитала я. - Не позволяйте беспринципным олигархам делать из вас цепных псов преступного режима!" Дальше по тексту объяснялось, как у нас тут бедно, коррупционно и авторитарно. Потому-то, дескать, руководство Республики и было вынуждено отправить к нам в губернию подразделения Сил Быстрого Реагирования. Ну-ну. Членов "Дружины" и прочих граждан листовка призывала не оказывать им противодействия, а, напротив, по возможности содействовать в восстановлении законности, демократии и всяческой толерантности с политкорректностью. Такие вот дела. Все это, ясное дело, откровенный бред, да еще и циничный к тому же. Интересно, найдутся ли легковерные граждане, которые поверят в эту ахинею? Может, и найдутся, но уж точно не в нашем дворе.
   Где-то неподалеку пару раз грохнуло, за домами вспух столб серого дыма. Разговоры у лавочек смолкли. Часть людей, побросав недокуренные сигареты и подхватив оружие, рванула куда-то за дома.
   - Кажется, это на Матросова, - обеспокоено проговорила Ева. - Там у нас баррикада. Не нравится мне все это. Давайте-ка мы тоже туда...

**

   - Сашка! Сваливаем! Еще один выстрел и пипец баррикаде!
   Голос моего племянничка звучит как-то хрипло. От дыма что ли? Рядом с завалом все в дыму. Там вроде бы и гореть-то нечему! К небу поднимаются густые серые клубы. Противные, едкие. От них слезятся глаза, и першит в горле. Под прикрытием дыма (хоть какая-то от него польза) народ "делает ноги" с обреченной баррикады. Мы не удержали ее. Все-таки не удержали. На щеках слезы, и не поймешь, толи от дыма, толи с досады. Еще один отряд вот-вот прорвется к центру города. Моему отцу, Аристарху и всем нашим, кто сейчас вместе с губернатором, станет еще тяжелее.
   Черт возьми, мы имели хорошую позицию! Одно не учли: наш противник не использует таких понятий, как "этично" и "неэтично". Для него есть только: "целесообразно" и "нецелесообразно". Знаете, как президентский спецназ разбирался с нашими снайперами? Просто и эффективно. Выстрел с чердака - подгоняют БМД и прямой наводкой по чердаку. Снайпер-то под выстрел не подставится. Пока боевая машина изготовится к стрельбе, он успеет сменить позицию. Другое дело жильцы дома. Им-то куда бежать? Последний этаж, который под чердаком, запросто мог пострадать. Прицел чуть ниже и привет. Бывало, попадали вместо чердака в квартиру. Не знаю уж случайно, или нарочно. Но, даже, если выстрелы были точными, поставьте себя на место жильцов. Каково это, остаться без крыши? В общем, пришлось отзывать снайперов. Ну, не могли мы так беспардонно подставлять жителей окрестных домов. А, вот наши оппоненты, те комплексом порядочности не страдали и потому были в выигрышном положении.
  
   Когда мы вслед за Евой выбежали к перегораживающему улицу завалу, то увидели следующую картину. Закрепив трос за буксировочный крюк, БМД оттаскивала от баррикады слабо дымящийся остов "Тигра". На крыше бронеавтомобиля (вернее, его горелого корпуса) была смонтирована установка АГС, теперь бесцельно задравшая ствол к небу. (Так вот что грохотало). Отступление прикрывали бойцы СБР, временами постреливавшие по баррикаде. Впрочем, стреляли вяло, не прицельно и без энтузиазма.
   Нас заметили, нас узнали. Объятия, поцелуи. Угадайте, кому больше всех досталось "чмоков" в щечку? Не догадались? Ильке. Половина "стиксовцев" - защитников баррикады была из клана Носферату. Впрочем, остальных тоже не обделили. Меня, например, никак не хотел отпускать Стас. Да, и я, если честно, по нему, обалдую, тоже соскучилась. На шее бруйянина Андрюшки повисла Оксана - одна из двух его подружек-землячек. (Марина осталась защищать Институт). А, еще здесь был Артур. Он, конечно, тоже внес свою лепту в приветствия. С другими ребятами и девчонками я была малознакома, потому ограничились рукопожатиями. Среди людей, кстати, тоже встречались знакомые. Ну, по крайней мере, я знала, что некоторые из них жили в нашем доме, а один мужчина был точно из нашего подъезда. Но вот кого я не ожидала тут увидеть, так это Сашку - бывшего Мишкиного дружка. Ему-то что здесь делать? Насколько я слышала, папаша у парня - владелец какой-то крупной торговой сети, ну, а, сынок... "Золотой мальчик", этим все сказано. Всегда считала, что такие вот "золотые детки" слишком любят себя, чтобы думать о ком-то еще. Хотя, возможно, ему просто приелись пейнтбольные сражения. Они тут, на Урале, все пейнтбольщики. Взыграла кровь, захотелось, чтобы все было по-настоящему. Не сообразил только, что и убить могут тоже по-настоящему.
   - Ну, и как тебе это? - Стас тычет меня локтем в бок, показывая на горелые остатки "Тигра".
   Есть у моего племянничка дурная привычка - для привлечения внимания тыкать локтем в бок. Больно, между прочим. Когда-нибудь я этот локоть ему сломаю, будет знать.
   - Круто уделали, - говорю. - Вы чем его так?
   Стас улыбается с хитрым видом. Знал ведь, что я спрошу.
   - Мы "коктейлем Молотова" его закидали, - наконец, отвечает он. - Прикинь, эти долбодятлы люк не закрыли. Ну, я и запулил туда "Телекинезом" бутылку. Видела бы ты, как они из машины выскакивали!
   Да, уж, можно себе представить. С "коктейлем", ничего не скажешь, здорово придумали. В отсутствии тяжелого оружия зажигательная граната, которую можно изготовить в домашних условиях, штука очень даже полезная.
   - Это кто же у вас такой умелец? - спрашиваю.
   - Да, есть тут один юный химик, - ухмыляясь, отвечает мне Стас, и... показывает на Сашку.
   Ну и ну. Вот тебе и "золотой мальчик". Со слов Стаса выходило, что на появление в городе президентского спецназа Сашка отреагировал куда быстрее и адекватнее многих других Красноуральцев. Во всяком случае, он не стал охать и ахать по поводу и без, не прилип к экрану телевизора, и не "ушел" в "сеть". Первым делом парень поднялся на этаж к соседу - командиру местной ячейки "Дружины". Вдвоем они растормошили начальство более высокого уровня, и закрутились шестеренки-колесики - оповещение и сбор членов "Дружины", строительство баррикад и так далее, и тому подобное. Тогда же сосед-командир, чувствуя, что могут понадобиться, предложил Сашке заняться изготовлением зажигательных гранат. Парень и тут проявил сметку. Нашел и пустые бутылки, и наполнитель для них, набрал у хозяек старого тряпья для фитилей-запалов, повозился, конечно, но гранаты подготовил. Испытание показало их пригодность к использованию. В общем, насчет Сашки я, кажется, ошиблась. Несмотря на все свои грешки и закидоны, он, похоже, был нормальным парнем, а вовсе не пустоголовым мажором, годным лишь на то, чтобы тратить папашины деньги. Кстати, о папе Александра. По всей видимости, он был там же, где и мой - в центральной части города, блокированной подразделениями СБР. Вместе с другими предпринимателями Красноуральска его пригласили на встречу с губернатором. После официальной части был затянувшийся банкет. По домам разъехаться не успел никто - Силы Быстрого Реагирования начали в Красноуральске свою операцию.
   Сашка поглядывает на нас несколько настороженно, и, в то же время, с любопытством. Понял, наверно, что мы о нем разговариваем.
   - Санек, идем к нам! Да, не убьет она тебя! - этак небрежно-покровительственно Стас машет рукой. - Моя тетушка вполне адекватная личность.
   Вот спасибо, дорогой племянничек!
   - Здравствуй, Кира.
   Парень явно чувствует себя не в своей тарелке, но старается не показывать вида. Неплохо держится, надо сказать.
   - Здравствуй, Саша, - отвечаю я, и, показывая на горелый "Тигр", добавляю. - Поздравляю. Твой "коктейль Молотова" хорошо сработал.
   Сашка пожимает плечами:
   - Спасибо, конечно, но вообще-то, это Стас "зажигалку" удачно кинул.
   И вновь парень меня удивил. "Золотые" мальчики и девочки обычно не страдают таким "атавизмом", как скромность.
   - Твоя "зажигалка" сработала так, как надо. В смысле, зажглась, так что не прибедняйся.
   Парень краснеет от смущения. Впрочем, за слоем пыли на лице это почти не заметно. В следующий миг я бросаю Сашку на асфальт, и, падая сверху на него, раскрываю "зонтик" телекинетического щита. Граната. Отвлекая внимание, а, может, надеясь вывести из строя часть защитников, отходящие спецназовцы вдруг закинули нам с пяток "подарков". Не будь здесь "стиксовской" команды, людям на баррикаде пришлось бы солоно. Наши наблюдатели отслеживали такие вещи. Полностью закрыть баррикаду телекинетическими щитами они не могли. Риск нарушения Маскарада был слишком велик. Приходилось аккуратно подправлять траекторию полета брошенных гранат. Корректировать ее так, чтобы минимизировать ущерб от взрыва. С этой гранатой наши, к сожалению, намудрили.
   - Никого не задело? - отряхиваясь, спрашивает Стас.
   Кажется, обошлось. Встаю, следом Саша. Смотрит на меня, глаза шальные, а в отражении... О, чего только нет у него в отражении! Восторг, любопытство, жгучий интерес, толика зависти вперемежку со страхом и еще целая куча менее выраженных чувств.
   - Выходит, Мишка не врал, а мы над ним смеялись, - бормочет Александр.
   Ох, не нравится мне все это. Нутром чувствую, нарушением Маскарада попахивает.
   - Что он вам такое говорил? - спрашиваю.
   - Что вы, может, и не люди вовсе, - отвечает Сашка.
   Ой, блин! Стараясь сохранять невозмутимость, спрашиваю:
   - Откуда он это взял?
   - Ну, он утверждал, что у Вики под кожей было что-то твердое, словно и не мышцы, а броня какая-то. Про силу ее говорил. Рассказывал, что когда она его взяла в захват, Мишке казалось, будто его держит стальная статуя. Дескать, вырваться было совершенно невозможно. Мы думали, врет он. А, сейчас, когда ты меня спасла от взрыва, я сам это все почувствовал: и захват у тебя, стальной, и под кожей что-то более твердое, чем просто мышцы.
   - Ты что, щупал меня?!!
   Думаю, на моем месте возмутилась бы любая, или почти любая девушка. Хмыкает Стас, и я показываю ему кулак - распустился племянничек.
   - Да, нет же, Кира! Нет! - Саша обиженно смотрит на меня. - Просто, когда ты упала сверху, невозможно было не почувствовать.
   Да, действительно, плотность мышц у нас куда выше человеческой. Черт! Вот так на мелочах и прокалываются! Ну, и что, скажите, теперь делать? Чистить парню память?
   - Да, ты не волнуйся, я никому не скажу, - понизив голос до шепота, заверяет меня Сашка. - Что я не понимаю что ли? Секретность, все такое... Стас совсем чуть-чуть говорил про этот ваш проект.
   - Проект?
   - Ну, да, тот в котором вы все участвовали - "Люди игрек". Развитие сверхсилы, сверхреакции, всяких там экстрасенсорных способностей. Честно говоря, не ожидал, что все это на самом деле возможно.
   Мне захотелось взвыть. Опять Стас учудил! Опять он вылез со своим длинным языком! "Люди игрек"! Надо же такое придумать?! Я уж собралась, было сказать моему племянничку пару "ласковых" слов. Не успела.
   - Эй! Кончайте шушукаться! - командным тоном заорал Стас. - Похоже, начинается новая атака!

***

   Игоря с Зинаидой оставили снаружи - не дело тащить каинитов в Охотничью казарму. Да, они и не смогли бы пройти. Охранные знаки на входе начертаны не для красоты.
   - Перебирай ногами, гнида! - пленника протолкнули за порог.
   Новоприбывших встретил Яков - один из капитанов СГ-22. Хмуро взглянув на Яну, отрапортовал:
   - За время вашего отсутствия, командир, во вверенном мне подразделении происшествий не произошло.
   Доложил строго по уставу, но в голосе капитана чувствовалась откровенная неприязнь, которую тот даже и не пытался скрыть. Яков уже давно "копал" под Яну, добиваясь ее смещения с должности командира группы. Малейшие ее промахи стараниями капитана в доносах "наверх" волшебным образом превращались из "мух" в полновесных "слонов". Впрочем, пока что "копка" не принесла ощутимых результатов.
   - А, это еще кто такой? - Яков брезгливо взглянул на пленника.
   - О нем чуть позже, - отмахнулась Яна. - Связь с Советом есть?
   На лице капитана на миг появилась злая гримаска.
   - Нет, командир, - ответил он нейтральным тоном. - Мы пытались связаться, никто не отвечает.
   Надо же, "беда" какая, внутренне усмехнулась Яна, господам капитанам не удалось на нее "настучать". Вообще-то Совет связан с базами групп отдельными независимыми линиями связи. Повреждение маловероятно. Скорее всего, дежурный оператор просто не подходит к телефону. А не подходит потому, что не хочет брать на себя лишнюю ответственность. Ничего удивительного. Совет, похоже, никак не определится со своим отношением к ситуации, а оператор не дурак лезть поперек батьки в пекло. Он теперь "оглох" на оба уха, и пока Совет не даст официальных указаний и разъяснений, дозвониться ни черта не получится.
   Яна задумалась.
   - Ну, что ж, раз связи нет, проведем собрание командного состава. Яков, соберите в Актовом зале лейтенантов.
  

**

   - ...Командир, да вы с ума сошли! Вы требуете, чтобы мы все нарушили Устав Братства! - голос Якова звенел от возмущения, наигранного возмущения - Яна это прекрасно видела.
   - На публику играете, капитан, - презрительно фыркнула Охотница. - Вам представлены доказательства преступления, подпадающего под юрисдикцию Братства. Станете утверждать, что это не так?
   Судя по ауре, Якову хотелось выматериться. Сдержался. Сказал почти спокойно:
   - Командир, не перекладывайте все с больной головы на здоровую. Не надо запутывать ситуацию и давить на эмоции. Все однозначно. Есть прямой приказ Совета Братства: казарм не покидать, ждать дальнейших распоряжений. И есть, в конце концов, Устав. Как там говорится? "Братство вне политики, Братство не защищает отдельные правительства, народы, государства, Братство защищает человечество в целом". Преступно расплачиваться жизнями членов Братства за чьи-то политические амбиции.
   - Не передергивайте, капитан! Вы прекрасно знаете, что использовать военизированные подразделения форсеров против обычных людей преступно. И еще более преступно лишать людей воли, делая из них упырей. Классических "привязанных" упырей. Преступления такого рода требуют немедленных ответных мер, а потому...
   - Хватит!
   Яков почувствовал, что пришел его звездный час. Стерва сама подставилась. Осталось лишь сбросить ее с трона - официально отрешить от должности.
   - Вы, должно быть, просто сошли с ума, если требуете от нас пренебречь уставом! - воскликнул капитан, и, картинно рубанув рукой, закончил. - Собрание офицеров СГ-22 отрешает вас от командования группой!
   Яна усмехнулась. Она ожидала чего-то подобного.
   - Вы слишком торопитесь, Яков. По той причине, которую вы назвали, отрешить командира можно лишь тогда, когда весь командный состав группы признает его неадекватность. Слышите? ВЕСЬ командный состав! Думаете, десятники согласятся с вашей версией моего сумасшествия?
   Капитан с досады прикусил губу. Эта сука опять его переиграла. То, что десятники в своей массе поддерживали ее, это факт. Что же делать то? Решение нашлось неожиданно быстро. Рискованное решение, но другого Яков не видел.
   - Есть еще один вариант, - прищурившись, проговорил он. - В Уставе имеется указание на то, что руководителя группы можно отрешить от должности... Как там? "В случае невозможности выполнения им своих обязанностей ввиду тяжелой травмы, требующей длительного лечения". Такое ведь не сложно устроить. Верно?
   Что собирался сделать капитан? Покалечить Яну, или, припугнув, принудить оставить свой пост? Это знал только он сам. В любом случае Яков совершил серьезную ошибку. Когда нынешний командир СГ-22 еще только-только дослужилась до звания десятницы, к ней прилипло "погоняло" - Янка-молния. Даже старые, много чего повидавшие на своем веку Охотники, и те качали головами, оценивая скорость реакции новоиспеченной десятницы. Когда другие еще только тянулись к оружию, Янка-молния успевала поразить цель. Потом она стала лейтенантом. Офицерам-Охотникам редко приходится стрелять самим. Прозвище постепенно стало забываться. А, когда она уже была капитаном, ее звали только по имени. Яков об этом не знал. Вместе с Яной он служил сравнительно недолго. И еще один очень важный момент не учел капитан. Опытные Охотники не хватались за оружие просто так, а, если уж брали в руки, то немедленно использовали. Это вбивалось в подкорку на уровне рефлексов. Слишком сильным и безжалостным был враг, с которым испокон веку сражалось Братство. Невероятная живучесть каинитов приучала Охотников не тратить пули зря (второго выстрела могло и не быть), а поражать лишь наиболее уязвимые точки. Самой предпочтительной зоной поражения была голова, выстрел в сердце, к примеру, не гарантировал окончательного упокоения каинита. Все это опять-таки откладывалось в подкорке, и становилось рефлексами.
   Нет ничего удивительного в том, что Яна отреагировала на угрозу автоматически, на уровне рефлексов. Яков еще только-только успел схватиться за пистолет, когда прогремел выстрел. Пуля навылет прошила голову, снеся на выходе полчерепа. Смерть наступила мгновенно.
   В зале повисла мертвая тишина, и в этой неестественной тишине оглушительно громко раскатился дробный топот в коридоре. Едва не слетев с петель, во всю ширь распахнулась дверь. На пороге с оружием наизготовку стоял Егор. За спиной теснились бойцы его десятка, и другие Охотники. Увидев Яну живой, здоровой, десятник облегченно вздохнул, и опустил штурмовую винтовку.
   - Она убила Якова, - потерянно пробормотал второй из капитанов, губы его тряслись.
   - Что, просто так взяла и убила? - Егор склонился над трупом. - А, почему у капитана в руке пистолет?
   - Яков спровоцировал командира, - пояснил один из лейтенантов, - хотел силой отрешить от власти. Капитан, конечно, по-свински себя повел, но убить его... По-моему это перебор.
   Да, перебор. Яна сама это понимала. Хоть Яков и был порядочной свиньей, все же не заслуживал смерти. Нелепое убийство давило грузом вины. Впрочем, не умеющие держать себя в руках командирами не становятся.
   - Может, кто-то еще хочет побряцать оружием? - Яна окинула взглядом своих офицеров, при этом голос ее звучал размеренно и спокойно.
   Ответом было молчание.
   - Ну, что ж, - командир СГ-22 выдержала пару мгновений. - В таком случае, через десять минут... Общее построение и получение инструктажа! Офицеры, командуйте!
  

**

   Они успели покинуть казарму, когда капитана вдруг прорвало:
   - Вы, Яна, преступница! Яков не стал бы вас убивать, я знаю. А вы пристрелили его, и как будто, так и надо. Никаких эмоций! Спокойная уравновешенная Яна. Стерва бесчувственная! Вас отдадут под суд! Вы слышите?! Я этого так не оставлю! Вас будут судить!
   Яна обернулась к капитану. Аура Охотника светилась злостью и страхом. Со злостью все было ясно, а вот чего же он так боялся? Предстоящего боя? Впрочем, не важно.
   - Возможно, вы окажетесь правы, и я попаду под суд, - усмехнувшись, проговорила Яна, - но все это будет потом, а сейчас нам надо пробиться в центр города.
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"