Штука Анастасия Викторовна : другие произведения.

Путь к Истоку. Главы 13-14

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 13.
  
   Яснина отпила глоток обжигающе горячего кофе из маленькой чашечки, вырезанной из перламутра, краем уха прислушиваясь к разговору между Велиславой и Азарией, которые оживленно обсуждали какие-то украшения, подаренные сияющей от счастья девушке Рамиром. Княжна с улыбкой объясняла, как их принято носить при дворе и что с чем можно или нельзя сочетать. Яснина слегка покачивала чашку пальцами, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за оживленной и улыбающейся Велиславой. Ее щеки, пылающие не то от смущения, не то от удовольствия, могли посоперничать цветом с ее алой шелковой туникой, подчеркивающей черные волосы, свободно рассыпавшиеся по покатым плечам. Колдунья с удовлетворением в который раз убедилась в своей правоте: время оказывало целительное действие, постепенно заставляя девушку забывать о пережитом кошмаре. Как бы Велислава не грешила на судьбу, в этот раз она решила проявить в отношении ее особую милость. Девушка, по ее воле, попала в такое место, где ей не приходилось так часто сожалеть о потерянной силе, как это было бы, окажись она в Литоре, где магов на один квадратный метр приходилось больше, чем на всю остальную страну в целом. Даже обстановка города постоянно напоминала бы ей о том, что она потеряла. И если сначала, первое время, Яснине казалось, что Велислава не любит храброго и честного военачальника, пытаясь найти в его искреннем чувстве к ней утешение и забвение, то теперь она все больше убеждалась в обратном. Девушка с глубокой и горячей благодарностью приняла его чувства, щедро и сполна воздавая своей зарождающейся любовью. Колдунья была искренне рада этому, ведь с каждым днем прежняя, беззаботная и жизнерадостная Велислава возвращалась назад, отбрасывая мучающие ее тяжелые воспоминания и сбрасывая сдерживающие ее оковы прошлого, канувшего в небытие.
   Она бросила быстрый взгляд на пустующее место рядом с собой, недоуменно хмурясь. С одной стороны, колдунья была очень рада тому, что князь опоздал на завтрак, подарив тем самым ей дополнительное время, чтобы прийти в себя и справиться с охватывающим ее смущением, стоило кому-нибудь из присутствующих хотя бы просто обратиться к ней даже с самым безобидным вопросом. Яснина чувствовала себя донельзя глупо и смешно, но никак не могла отделаться от странного ощущения, что все уже прекрасно осведомлены о том, что произошло между ней и князем. И как бы она не пыталась убедить себя, что это вполне естественно и закономерно, ничего не получалось. Чародейка несколько минут убеждала себя преодолеть странную, совершенно не свойственную ей, робость и войти в просторный зал, в котором каждое утро они собирались на завтрак. Но веселый смех Азарии и звонкий голос Велиславы все время возвращали ее на место. Стоило же ей только опустить на мягкую подушку, устраиваясь на своем месте перед низким, инкрустированным золотом и топазами, столиком, как Азария, с аппетитом уплетающая свежие булочки, щедро политые каштановым медом, жизнерадостно поинтересовалась, как ей спалось.
   И была очень удивлена, когда, казалось бы, простой и безобидный вопрос поставил колдунью в явно неловкое положение, заставив ее неопределенно пожать плечами и пробормотать себе под нос что-то напоминающее слово "мало". Княжна перестала жевать, удивленно глядя на Велиславу, рассматривающую хмурую колдунью тревожным взглядом, вопросительно приподнимая брови, но не получила ответа, потому что девушка тут же стала допытываться у не поднимающей от стола взгляда Яснины о причинах, которые не дали ей выспаться.
   Колдунья раздраженно потерла пальцами нестерпимо ноющие виски, пытаясь побороть сонливость. Самым правильным было бы сейчас отправиться в отведенные ей покои и справедливо взять то, чего ей не досталось ночью. Вот только заходить в спальню ей хотелось меньше всего, потому что мысли тотчас же возвращались в определенную колею, не желая ни в какую ее покидать. Она без особого интереса рассматривала изысканные сладости в стоящей перед ней золотой вазе, когда над ее ухом раздался коварный и бархатистый шепот, от которого по всему телу сразу побежали волны дрожи.
  -Ты сделала это специально, чтобы меня спровоцировать, или просто потому, что эта соблазнительная, но мало что скрывающая ткань тебе понравилась?
   Колдунья удивленно повернула голову, оказываясь нос к носу с уже занявшим свое место князем, близко склонившимся к ней. Стараясь не поднимать взгляд и смотреть только на его волевой подбородок, она тихо спросила.
  -Что ты имеешь в виду? Я одета точно так же, как всегда.
  -Да? - Голос мужчины звучал совершенно невинно,- наверное, я до этого просто не замечал, что твой наряд просто умоляет всем своим видом его снять...
   Колдунья от неожиданности выпустила из руки чашку, которую продолжала бесцельно вертеть. Та с оглушительным звоном упала на пустую тарелку, разлетаясь на мелкие осколки. Яснина с силой сжала губы, так, что они побелели от напряжения, с яростью вскидывая светлеющие глаза на князя, которому хватило совести напустить на себя виноватый вид, хотя он изо всех сил старался не встречаться с ней взглядом, тщательно пряча полные коварства и лукавства глаза.
  -Камлен! - Своим шипением колдунья могла посоперничать с сотней самых ядовитых змей, которые потерпели бы, впрочем, позорное поражение, настолько она была зла его детской выходкой. И еще больше на себя, за то, что поддалась на провокацию.
  -Верно, меня так родители назвали, - с тем же выражением полной невинности, ответил князь, на секунду отворачиваясь, чтобы знаком подозвать слугу, который уже спешил к столу, чтобы заменить разбитый столовый прибор и наполнить новую чашечку ароматным напитком, с поклоном ставя его перед разгневанной колдуньей.
   Только веселый и какой-то захлебывающийся смех княжны спас правителя Мораввы от жестокой расправы со стороны вышедшей из себя Яснины. Оторвав прожигающий взгляд от мужчины, который беззаботно и открыто, словно не понимал нависшей над ним опасности, смотрел на нее, она удивленно посмотрела на девушку. Оказалось, что Азария рассмеялась над словами брата в самый неподходящий момент, когда отпивала чай из своей чашки, поперхнувшись им и забрызгав не только свое платье, но и только-только устроившегося рядом с ней Лота. Тот иронично и насмешливо, но без ожидаемой злости и раздражения, посмотрел на заливающуюся краской княжну, поднимая со стола расшитую салфетку, чтобы смахнуть брызги чая со своего некогда белоснежного сюртука.
  -Я просто пошутил, - на ухо ей произнес хмыкнувший князь, наклоняясь настолько низко, что губами прикасался к коже, загорающейся огнем под его быстрой и невинной лаской, - у тебя был такой серьезный и сосредоточенный вид, что я не удержался. И ты на самом деле выглядишь очень соблазнительно,- после секундного молчания признался Камлен, улыбаясь такой улыбкой, что у Яснины перехватило дух.
  -Перестань, - выдохнула колдунья, старательно пряча взгляд и вцепившись ногтями в край стола, чтобы спрятать легкую, выдающую ее волнение дрожь. - Мы же не одни.
  -Не думаю, что мы кого-то удивим, ведь всему дворцу известно о наших отношениях. К тому же, Лим, так настойчиво пытающийся ворваться вчера в тронный зал, должен был о чем-то догадаться...
   Яснина резко повернулась к князю лицом, изучая его прищуренным взглядом. Мужчина ответил ей легким поднятием бровей, забрасывая в рот черную виноградинку. Он выглядел таким же спокойным и сосредоточенным, как и всегда, хотя сегодня казался более приветливым и расслабленным, словно его отпустило сковывающее на протяжении долгого времени напряжение.
   Колдун действительно довольно быстро вернулся назад, чтобы поговорить с князем с глазу на глаз и получить ответы на свои вопросы. Многочисленная стража, стоящая у входа в тронный зал, доложила решительно настроенному старцу, что князь еще не выходил, оставшись наедине с колдуньей. Бессмысленно прождав какое-то время, Лим ушел, чтобы вернуться спустя час. Так он и ходил полночи, с небольшими перерывами, явно опасаясь того, чем может закончиться разговор между его повелителем и непредсказуемой чародейкой. Только осознав, что его ожидание тщетно и напрасно, маг отступил, решив перенести встречу с князем на утро, дождавшись более подходящего случая.
   Конечно же, Лот во всех подробностях сообщил ему о том, как прошла аудиенция магов, поэтому он теперь все время украдкой поглядывал на мрачную колдунью, которая пришла на завтрак скорее по привычке, чем из желания утолить голод. А вот поведение подошедшего с большим опозданием князя, что на него было совсем не похоже, раскрыло магу глаза на происходящее. Лим не слышал, что горячо шептал на ухо женщине его воспитанник, зато ясно видел смущение и злость, охватившие колдунью. Этим утром князь вел себя в отношении Яснины иначе, более раскованно и открыто выражая свои чувства, словно у него было на это неопровержимое право. Сдавленно прокашлявшись, маг с трудом прочистил запершившее горло, обожжённое слишком большим количеством перца, которым он, не глядя, посыпал ломтики мяса, когда догадка совершенно внезапно озарила его. И поймал смеющийся и понимающий взгляд князя, старающегося сохранять невозмутимый вид под строгим взглядом сидящей, как на иголках, колдуньи.
   Лим с легким и беззлобным укором покачал головой, но не стал ничего говорить, сдержав желание сделать ему замечание. Он казался таким довольным жизнью и беззаветно счастливым, что у мага просто язык не повернулся, чтобы какими-то упреками испортить Камлену замечательное настроение, которое посещало молодого повелителя и так крайне редко, особенно после того вечера, когда он стал невольным свидетелем отвратительного и недостойного поведения своего младшего брата. Этим утром владыка выглядел именно так, как в представлении Лима и должен был выглядеть молодой, можно даже сказать, совсем юный мужчина, получающий удовольствие от жизни, невзирая на свой высокий статус, который, сейчас, похоже, совершенно не тяготил его. Маг понимающе усмехнулся в длинную бороду, пряча доброжелательную улыбку в усы, когда мрачная и сердитая колдунья, лицо которой потемнело от раздражения и злости, вскинула взгляд на князя, скользнувшего пальцами по линии ее обнаженного плеча. Со стороны казалось, что он просто с сосредоточенным видом поправляет сбившиеся камни тяжелого ожерелья, обрамляющего длинную и изящную шею женщины. Но со своего места маг отчетливо видел, что все камни в роскошной и филигранной оправе, скрепленные в длинные цепочки, которые крепились к основному золотому обручу, в идеальном порядке лежат каждый на своем месте. Возможно, он и был стар, но его глаза еще не утратили своей острой зоркости. Но не поступок князя удивил его, а реакция колдуньи.
   Яснина несколько секунд буравила сдерживающего смех князя пронзительным взглядом, а затем вдруг широко и открыто улыбнулась, с лучезарной улыбкой на лице подаваясь ему навстречу и звонко целуя опешившего от ее поступка мужчину в губы. Маг не смог сдержать смех, тщательно маскируя его за приступом жестокого кашля, наблюдая за тем, как медленно приходящий в себя владыка ошеломленно и не понимающе хлопает длинными ресницами, удивленно и недоверчиво глядя на чародейку, которая с насмешливой улыбкой пробовала заново принесенный напиток, вызывающе вскинув тонкие брови. Что ж, поделом ему, должен был признать Лим, когда собравшихся за столом людей дружно одолел приступ ожесточенного и длительного кашля. При чем хуже всего замаскировать смех выходило у слишком искренней и милой Азарии, у которой притворство никогда не получалось в должной мере хорошим и способным обмануть кого-то в виду ее врожденной простоты и доброты. Она даже прикрыла рот ладошкой, но ее сдавленное, приглушенное, но от этого не менее веселое и задорное хихиканье было отчетливо различимо за неумелыми попытками скрыть его за искусственным и крайне наигранным кашлем.
   Яснина приподняла чашку, с дразнящей улыбкой отсалютовав ею помрачневшему князю, который с многообещающим видом смотрел через ее плечо на предательницу, откровенно потешающуюся над его замешательством.
  -И это - один - ноль, - нежно пропела она, подмигивая ему, - конечно, в мою пользу...
   После чего иронично склонила голову на плечо, слегка выгибая брови, словно безмолвно призывала оценить ее маленькую, но безоговорочную победу в этом шутливом противостоянии с поддразниваниями, которое закончилось для начавшего его князя поражением. А затем принялась за завтрак, не обращая больше внимания на его кислый вид, словно мужчина, не глядя, выпил залпом стакан свежевыжатого лимонного сока, который ему по ошибке вместо утреннего бодрящего напитка щедро плеснули в чашку.
   Яснина недолго наслаждалась своей маленькой, но такой сладостной местью. В зал торопливо вбежал слуга, затянутый в белоснежный костюм из шелка, расшитый золотом. Он замедлил шаг, когда увидел, что за завтраком помимо князя собралось достаточно много людей, но все - таки торопливо направился прямо к роскошно накрытому столу, низко опустив голову. Внезапное видение яркой вспышкой пронзило голову колдуньи, заставив судорожно выдохнуть сквозь вовремя стиснутые зубы. Голова была готова расколоться от невыносимой боли, а перед глазами от слишком большого напряжения заплясали огненные пятна. Только выработанная за многие годы выдержка помогла ей внешне оставаться совершенно спокойной и невозмутимой, хотя в ее душе все переворачивалось.
   Свежая алая кровь собиралась на отшлифованных великолепных камнях, трепетно и осторожно, с величайшими почестями и предосторожностями разложенных на черном шелке. Она струилась между большими и маленькими алмазами, покрывая ярко-красной пеленой сияющие на солнце грани, щедро разливаясь по тончайшему полотну, тонкими, но все больше с каждым мгновением увеличивающимися струйками стекая вниз. Рядом с лежащими на каменном постаменте драгоценными камнями, было небрежно брошено человеческое тело, истерзанное до неузнаваемости, превращенное чьей-то изощренной и жестокой рукой в кровавое месиво. Не тронутыми остались только светло-голубые глаза, которые на фоне мерцающих камней, переливающихся на солнце всеми цветами радуги, поражали пустотой и пугающей безжизненностью. Весь свет и тепло ушли из некогда бездонных и ярких глубин, оставив только медленно стекленеющий, наполненный мукой и болью взгляд. Алые струйки крови стекали с изуродованного лба, сбегая вниз, собираясь в естественных углублениях, заполняя глазницы.
   Замолчавшая на середине слова Азария, о чем-то до этого оживленно рассказывающая улыбающемуся Лоту, застыла с поднятыми вверх руками, пытаясь изобразить в воздухе что-то понятное только им двоим, удивленно переводя озадаченный взгляд на не смеющего подойти еще ближе слугу, который замер на приличном расстоянии, весь сотрясаясь от мелкой дрожи. Яснина торопливо опустила чашку с напитком на изящную тарелочку, опасаясь, что не сможет справиться с собой, и ее постигнет та же участь, что и неудачливую товарку, разбитую чуть раньше.
  -Владыка, - слуга рухнул на колени, привлекая внимание всех сидящих за столом. Колдунья обреченно закрыла глаза, подавляя глубокий вздох. Она, в отличие от остальных, уже понимала, что вестник принес отнюдь не добрые известия, но не хотела показывать свое знание раньше времени, потому что никогда прежде не получала никаких видений. Эта особенность была свойственна не только очень могущественным, но еще и светлым магам. Те, кто черпал силу из другого Источника, были лишены возможности заглянуть в будущее или получать от высших сил небольшие подсказки о том, что их ждет впереди.
  -Говори, - голос князя над ней звучал напряженно и сухо, словно он тоже понимал, что ничего хорошего в принесенных вестях не будет.
  -Простите меня за дурные новости, владыка, - слуга рухнул на колени, утыкаясь лбом в мраморные плиты, так что его голос был едва слышен и различим, - на Восточном руднике обрушилась одна из шахт, в которой ведется добыча алмазов.
  -Есть пострадавшие?
  -Никто не выжил, повелитель, - после секундного страшного молчания еле слышно произнес слуга. Старый маг, сидящий практически напротив колдуньи, сильно побледнел, судорожно втягивая носом воздух, словно ему стало трудно дышать.
  -Но это невозможно! На руднике работали не менее двадцати человек, кто-нибудь из них обязательно должен был уцелеть!
  -С гор сошел большой обвал, господин, который накрыл собой всю территорию, обрушив шахту и погребя под завалами рабочих. Смена не вернулась вовремя, поэтому стражники забеспокоились и отправились в горы. Но нашли там только камни...
  - Без промедления отправьте туда рабочих и стражу. Завал необходимо как можно скорее расчистить, - колдунья не смотрела на князя, чтобы не видеть его лица, но судя по движению слева от нее, он повернулся к Лоту, - возьми столько магов, сколько сочтешь нужным, и обеспечь дополнительную защиту людям. Позаботьтесь также о семьях погибших, они не должны ни в чем испытывать нужды.
  -С твоего позволения я займусь этим, - в дрожащем голосе княжны звенели едва сдерживаемые слезы.
   Лим с трудом поднялся на ноги, рассеянно оглядываясь в поисках своего посоха.
  -Я тоже отправлюсь на гору, вдруг кому-то удалось выжить.
   Колдунья не стала останавливать старого мага, на которого недобрые вести произвели сильное и удручающее впечатление, хотя понимала, что он уже ничего не сможете сделать для них. А вот им с Лотом было чем заняться на руднике, ведь слишком много потревоженных, не упокоенных душ вырвалось на свободу. Яснина, как и все остальные, не смогла остаться безучастной к тому, что произошло. Но здравый смысл в ней взял верх над сожалением, безжалостно и хладнокровно напоминая, что безвинно и безвременно погибшие люди, перешедшие грань, но еще не покинувшие этот мир, представляют собой страшную и серьезную угрозу для живых, в чьих венах еще бежала горячая кровь, а сердца бились в груди. Не говоря уже об огромном завале, под которым оказалась погребена вся шахта. Его необходимо расчистить.
  -Я должна осмотреть рудник, прежде чем в горы отправятся спасательные отряды, - очень тихо, так, чтобы ее услышал только князь, прошептала колдунья, не поворачивая головы и глядя прямо перед собой. Она не знала, как помочь ему, чтобы он не расценил ее действия как простую жалость, а не желание поддержать в трудную для него минуту.
  -Этим есть кому заняться, - хрипло отрезал князь, не желая так просто отпускать ее, - Лот прекрасно справится с этой задачей.
  -Если мы не упокоим души погибших в самое ближайшее время, они осознают, сколь велика их утрата и начнут мстить за свою потерянную жизнь. Перешедшие грань уже не помнят своих близких и родных, им не ведомы страх и жалость. Их ведет лишь жажда возмездия. Если мы ничего не предпримем, несколько десятков обозленных и требующих отплаты душ обрушатся на ничего не подозревающий город. И поверь мне, они могут натворить очень - очень много бед, потому что впервые часы после своей гибели наделены огромной силой, способной нанести Даншеру большой ущерб.
  -Я не хочу, чтобы ты становилась свидетельницей того, что произошло на руднике, - непреклонно продолжал упорствовать князь, не принимая ее объяснения.
   Колдунья криво усмехнулась, поворачивая голову в его сторону. Побледневшие от ярости и гнева крепко сжатые губы были единственным, что выдавало охватившее его волнение. Но испытываемые им чувства не относились к слуге, принесшему вести, скорее он просто злился на себя из-за того, что был бессилен в создавшейся ситуации и не мог ничего исправить.
  -Камлен, за свою жизнь я видела такое, о чем ты имеешь весьма смутные представления, поэтому даже огромная гора окровавленных и обезображенных трупов не способна испугать меня.
  -Ты ведь не отступишь? - его вопрос прозвучал как-то обреченно и устало.
  -Нет, - подтвердила колдунья, позволяя себе легкую улыбку.
  -Пообещай мне, что сразу вернешься во дворец, если возникнет какая-то угроза, не взирая ни на что...
  -Но...
  -Это мои условия, Яснина...
  -Хорошо, демоны с тобой, - раздраженно выдохнула колдунья, зло поджимая губы, чтобы сдержаться от лишних и резких слов, совершенно не уместных в этой ситуации. Она должна была, несмотря ни на что, попасть на гору, чтобы разобраться с возникшим у нее видением, поэтому готова была временно согласиться с безапелляционными требованиями, выдвинутыми князем, хотя собиралась немного позднее предъявить ему счет за это. Пусть Яснина и была вынуждена признать, что его условия продиктованы прежде всего заботой о ней, принять их упрямой и своевольной чародейке было крайне сложно.
   Колдунья вышла из сияния перехода, оглядываясь на Лота, торопливо застегивающего золотые пуговицы на сюртуке. Заметив насмешливое выражение на ее лице, маг нахмурился и сдавленно выдохнул.
  -Ну что еще?
  -У тебя все губы в помаде, - в голосе Яснины звенел едва сдерживаемый смех, - и не только губы...
   Меньше всего колдунья ожидала, что Лот смутится. Но именно это и сделал прожжённый пройдоха, заливаясь ярким румянцем не хуже девицы, которую добрый молодец впервые зажал в углу явно не с целью пожелания доброго дня. Яснина знала о маге очень много: и хорошего, и плохого, хотя второе, по долгу службы, всегда перевешивало первое, но даже представить не могла, что чувства к милой и доброй Азарии смогут так сильно изменить всегда насмешливо и цинично настроенного ко всему на свете мужчину.
   Сдержавшись, она не стала язвить, хотя и видела, как смущенная девушка вышла следом за магом, который торопливо направился в свои комнаты, чтобы переодеться в чистую одежду. Колдунья решила, что княжна хотела еще раз извиниться, но, оказывается, она шла попрощаться. В памяти всплыли слова Азарии о том, что увлечение магами - это у них семейное...
   Передернув плечами, она повернулась лицом к шахте, и недоуменно нахмурилась. Переход переместил их к подножию невысокой, но, несомненно, очень старой горы, острая вершина которой была сточена ветрами. И к краю огромного завала, под которым оказалась погребена вся шахта и несколько строений, очертания чьих крыш едва угадывалось под россыпью камней, а также часть дороги, ведущей к городу.
  -Почему-то мне кажется, что этот завал - дело рук человеческих, - хмуро вынес свой вердикт Лот, внимательно изучая прищуренными глазами печальную картину. - Взгляни, передняя сторона горы словно просто так взяла и осыпалась.
  -Она срезана заклинанием, это ты хочешь сказать?
  -Несомненно. Я осмотрюсь...
   Лот призвал портал, перемещаясь на другую сторону завала, скрываясь из виду. Всего мгновение спустя в воздух взметнулась яркая, ослепляющая вспышка, которая заставила колдунью резко повернуться на свет, разливающийся над каменной осыпью. Но прийти на помощь Лоту ей помешал насмешливый голос, раздавшийся за спиной.
  -Ты не меняешься, Яснина. Стоит произойти чему-то, что выбивает тебя из привычной колеи, и ты тут же бросаешься изучать это, не взирая ни на какие опасности.
  Колдунья медленно повернулась к говорящему, вопросительно выгибая брови. Ее голос был полон яда.
  -Разве я могла забыть, что это твоя любимая игра, Харн? Научился этой бессмысленной жестокости у своего господина?
   Рыжеволосый маг поморщился, словно слова чародейки достигли цели, заставив ее позлорадствовать про себя. Он шагнул вперед, оставляя за спиной четверых колдунов, среди которых Яснина без особого удивления узнала тех, кто входил в состав делегации от Главы Ордена, посланной вернуть ее на родину. Что ж, она знала, что этим дело не закончится, и упрямый и самонадеянный маг предпримет новую, только теперь не такую явную попытку достать ее.
  -Верно, Орден многому меня научил, в том числе и тому, что иногда небольшие жертвы помогают получить желаемое.
  -Сколько людей погибло сегодня из-за твоего слепого желания выполнить приказ Рогда? И ты еще удивлялся моему нежеланию пополнять ваши ряды. Я - не такая, как вы, Харн. И никогда не была такой. Ты говорил в присутствии князя о многих моих прегрешениях, но мы оба очень хорошо знаем истинное положение дел.
  -Это всего лишь власть, Яснина. И иногда, чтобы получить ее, приходится выполнять не слишком приятные приказы, желательно, не задавая лишних вопросов.
  -Верно, что у тебя всегда прекрасно получалось. Делать, не спрашивая ни о чем и не жалуясь ни на что. Надо признать, очень полезное качество, сильно способствующее выживанию и продвижению вверх. Вот только превратило оно тебя за недолгое время в редкостную сволочь.
  -Ты всегда не желала мириться с действительностью, считая себя выше всего этого, именно поэтому тебя сейчас и обложили со всех сторон, как лисицу.
  -Что я слышу, - с едким сарказмом протянула колдунья, откровенно издевательски усмехаясь в спокойное лицо мага, - ты сравниваешь себя и этих лизоблюдов Рогда с породистыми гончими? У меня для тебя новость, Харн, об этом ты можешь только мечтать, да и то в своих снах...
  -Но это ты сейчас стоишь передо мной, занимая не самое выгодное положение беглой преступницы, а не я. Брось упрямиться, Яснина, тебе не выйти из этой переделки так просто, как это случалось всегда при полном попустительстве со стороны Рогда. Признаю, твой поступок поразил меня. Ты объявила Главе шах, которому предстояло стать матом и обеспечить тебе блестящую победу в этой партии. Ты сделала удачный выбор, ведь князь Мораввы - очень сильный и могущественный противник для Ордена. Он уже давно стал всеобщей головной болью, особенно тогда, когда принялся собирать на своей земле отвергнутых магов, обеспечивая себе дополнительную защиту. Возможно, тебя бы и оставили в покое, но обстоятельства изменились. Ты и представить не можешь, какой силой сейчас обладают маги, сосредоточившиеся вокруг Рогда.
  -Тебя прислали, чтобы сообщить мне это? - Насмешливо поинтересовалась колдунья.
  -Ты всегда стремилась вершить судьбы других, я много раз замечал, как ты кому-то помогаешь по собственной прихоти. Именно поэтому я и говорю тебе об этом, ведь огромная власть способна открыть для тебя новые перспективы, которые не способен дать правитель Мораввы, каким бы могущественным и великим князем и воином он не был. Если ты вернешься, инцидент, произошедший в тронном зале дворца в Даншере, останется нашей маленькой тайной. Никто из нас ничего не станет рассказывать Рогду о твоих слишком далеко зашедших взаимоотношениях с местным владыкой.
  -Чему же я обязана такой великой честью, которую вы мне готовы оказать?
  -Мы не слепые, Яснина, поэтому прекрасно видим, что с каждым днем стремление нашего Главы вернуть тебя становится все сильнее и яростнее, оказывая губительный и разрушительный эффект для всех, кто оказывается рядом с ним в неурочный час. Я в последний раз по-хорошему предлагаю тебе вернуться.
  -И что будет, если я откажусь?
  -Мне приказано вернуть тебя, Яснина. И я сделаю это, несмотря ни на что.
  -Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что эта одержимость мной чрезвычайно опасна для всех вас. Я не умею прощать, Харн, и память у меня отменная. Я запомнила каждое сказанное тобой в тронном зале слово. Думаешь, после своего возвращения я позволю тебе и дальше спокойно ходить по земле и дышать одним воздухом со мной? Нет, я уничтожу тебя...
   Колдунья видела, что ее слова возымели нужное действие. Зерно сомнения уже было заронено в душу мага, ведь он достаточно хорошо успел изучить ее за долгие годы их знакомства. А теперь она лишь подкармливала их, заботливо помогая прорастать все глубже, пуская мощные корни, отравляя его ядом противоречия. Харн прекрасно понимал, что должен выполнить отданный Рогдом приказ, иначе в первую очередь пострадает сам. Но гнев Главы Ордена хоть и страшен, но не смертельно опасен для него, ведь он всегда умел ценить преданных магов, понапрасну не разбрасываясь ими. А вот появление в Литоре чародейки сулит ему множество неприятностей и бед. Яснина была права, Глава действительно был одержим одной мыслью: вернуть колдунью, чего бы ему это не стоило. И если им это удастся, чародейка довольно быстро займет место возле Рогда, ведь она всегда умела превосходно приспосабливаться, подстраиваясь под любые жизненные обстоятельства. И ни что уже тогда не спасет мага от справедливого возмездия с ее стороны. Харн прекрасно понимал, что за его убийство ей ничего не будет, ведь Глава Ордена всегда и все спускал ей с рук, делая вид, что не замечает ничего из того, что она проворачивает за его спиной.
  -Подумай сам, подумай очень хорошо - оно того стоит? После моего возвращения Рогд сделает все, что я попрошу...
  -Прекрати влиять на меня, - проскрипел маг каким-то чужим, ледяным голосом, торопливо отступая на несколько шагов назад, с трудом разрывая зрительный контакт и отворачиваясь. Темное облако, опутывающее мага плотным коконом, видимое одной Яснине схлынуло, позволяя Харну свободно дышать.
  -Что ж, раз ты не хочешь по-хорошему... Будет, как ты хочешь...
   Первая волна силы, метнувшаяся к застывшей чародейке, разбилась о невидимый щит. Сражение было коротким, но ожесточенным и отчаянным. Маги не желали отступать, потому что прекрасно сознавали, что ждет их по возвращению в Талвинию без колдуньи. Возможно, Харну и удастся спасти свою жизнь, а вот остальных Глава Ордена ни за что не пощадит, сурово наказав за неисполнение приказа.
   Шипя от боли, сковывающей всю левую руку, Яснина свела пальцами края глубокой рваной раны, на дне которой белела кость, сращивая их. Медленно и неохотно плоть соединялась под воздействием силы, заживая. Только когда на смуглой коже не осталось даже ниточки шрама, колдунья разжала дрожащие от усталости окровавленные пальцы. Рядом с ней вспыхнуло сияние перехода, из которого поспешно вывалился изрядно потрепанный, покрытый пылью и кровью с головы до ног Лот, на голове которого не хватало изрядного количества светлых волос, опаленных чьи-то заклинанием. Торопливо оглядевшись, он облегченно выдохнул и направился к ней, сильно припадая на правую ногу. Заметив ее взгляд, маг беззаботно отмахнулся.
  -До свадьбы заживет. Кости я срастил, а вот на мышцы и сухожилия времени не хватило. Боялся не успеть, ведь Рогд в этот раз не поскупился, прислал своих лучших людей.
  Яснина усмехнулась краем губ, стараясь не тревожить без надобности правую сторону лица, на которой всего несколько мгновений назад заживила глубокую и неровную рану, оставшуюся от метко брошенного заклинания. Она бросила короткий взгляд на тела магов, в разных позах лежащие на засыпанной мелкими камнями земле. Они атаковали стремительно и слаженно, взяв ее в кольцо и забрасывая со всех сторон заклинаниями различной силы, поэтому она не слишком церемонилась, используя все возможности, чтобы достать своего противника.
   В живых остался только Харн, хотя, судя по расплывающейся под ним алой луже крови, дыхание жизни в нем держалось на тонкой ниточке. Он попал сразу под несколько магических атак, которые отбросили его тело в сторону, спиной на острые камни. То, что не удалось колдунье, доделала гора, отомстив за себя сторицей. Яснина подошла ближе, без всякого выражения рассматривая изувеченное тело некогда красивого мага, обезображенного рваными ранами на лице. Острые края камней в нескольких местах пронзили его тело насквозь, выглядывая наружу. Но колдунья не чувствовала по отношению к нему ни жалости, ни сострадания. Харн был не тем магом, чью смерть стоило оплакивать, особенно ей.
  -Позволь мне, - Лот остановился рядом с ней, вопросительно глядя на колдунью, с задумчивым выражением изучающую поверженного противника. Получив в ответ утвердительный кивок, он достал из-за пояса кинжал. Опустившись перед едва дышащим магом, который с трудом перевел на него залитые кровью глаза, он быстрым и отточенным движением перерезал ему горло, не позволив что-то произнести. Харн так и умер, силясь заговорить рассеченными губами.
  Колдунья отрешенно наблюдала за его последней агонией. По крайней мере, его смерть была достойной - он пал в бою от руки своего давнего врага, пусть даже это сражение и было неравным и навязанным. Он получил то, что заслужил.
  -Ну и как теперь мы в таком виде появимся во дворце? - Уныло спросил Лот, пряча кинжал в ножны и скептически осматривая свое потрепанное и прожжённое во многих местах одеяние со всех сторон.
  -Этот вопрос и мне не дает покоя, - признала колдунья, с сомнением глядя на собственные, заляпанные начинающей подсыхать кровью руки. Она могла только представить, насколько эффектно смотрится в порванном и запачканном пылью платье, со сбитой на бок тиарой и перекошенными украшениями, съехавшими в сторону. - И если с этим еще можно что-то сделать, то исцелить твою ногу так, чтобы не осталось хромоты, под силу теперь только Лиму.
  -Я не думал об этом, - на лице мага появилась кривая усмешка, которая заставила его поморщиться от боли. Рядом со старым шрамом, пересекающим его губы, появился еще один тонкий рубец, пересекающий старый багровой извилистой линией.
   Заметив ее взгляд, Лот устало вытер пыльное лицо рукой, только растирая серый налет по коже, оставляя длинные полосы. В светлых глазах мага застыла боль.
  -Прощальный подарок от старого приятеля. Не все ученики ушли вслед за мной. Я думал, что Реш покинул Талвинию, отправившись на Острова, как и хотел. А вместо этого он примкнул к Ордену, принеся присягу верности Рогду. Наверное, я никогда не свыкнусь с тем, как быстро и легко многие идут на предательство, стоит посулить им деньги и власть.
  -К этому нельзя привыкнуть, Лот, но можно забыть. Свое он уже получил, сполна заплатив за свой подлый и бесчестный поступок, поэтому его смерть не должна мучить и терзать тебя. Он виновен в том, что сегодня произошло на руднике. Харн признал, что это они устроили завал, который погубил столько невинных людей, просто зарабатывающих себе здесь на хлеб.
  -Жаль, я не знал об этом. Смерть этих пятерых подонков не была бы такой легкой и милосердной.
  -К сожалению, мы не способны уже ничего изменить, но должны исправить содеянное зло. Через пару часов сюда доберутся первые рабочие и стражники, отправленные князем на расчистку завала.
  -Да, будет намного лучше, если они не столкнутся с пробуждающимися душами. Хотя мы так и не решили вопрос о нашем триумфальном возвращении...
  -Ну, тебя однозначно встретят, как героя. Не забывай, главное, вовремя закатывать глаза и постанывать, изображая, как все серьезно, чтобы княжна обеспечила тебя самым лучшим, теплым и заботливым уходом, исполняя каждый твой малейший каприз.
  -Почему-то мне кажется, что этот трюк с князем не пройдет, - Лот с легким прищуром посмотрел на колдунью, скорчившую гримасу.
  -Нет, не пройдет. Он взял с меня слово, что я сразу же вернусь во дворец, едва запахнет жареным.
  -С точки зрения мужчины, я его прекрасно понимаю, - маг пожал плечами под ее укоризненным взглядом, - а вот как маг не могу согласиться. Нас воспитывали сражаться до конца, поэтому даже разумное и правильное в данной ситуации отступление мы привыкли рассматривать как банально бегство с поля боя.
  -Попробуй объяснить это ему, - колдунья резко обернулась назад, чувствуя леденящий холод, проникающий из-под груды завала, волной проникающий наружу и расстилающийся по земле призрачной дымкой.
  -Началось, - сквозь зубы прошипел маг, торопливо выхватывая кинжал и падая на колени. Пока он быстрыми и резкими движениями чертил на засыпанной песком и камнями земле символы, заключая их в круг, колдунья обошла его, занимая место напротив. Один за другим призрачные силуэты, ничем не напоминающие человеческие фигуры, с трудом, словно преодолевая невидимое сопротивление, выбирались из толщи камней, вырываясь на свободу. И разражались громкоголосыми, отвратительными воплями, когда понимали, что пойманы в ловушку, не позволяющую им отправиться в город, чтобы свершить кровавую и справедливую, как им казалось, месть. И Яснина и Лот не однократно сталкивались с этим видом порождений преждевременной и несправедливой гибели, поэтому душераздирающие крики, визги и вопли не вызывали в их душах того страха и панического ужаса, которые они наводили на обычных людей. Вдвоем им довольно быстро удалось смирить бушующие, мечущиеся по невидимому кругу души, развеивая их по воздуху клоками серого тумана, тающего под солнечными лучами.
  -Князь уже видел вас с Лотом в таком виде? - С какой-то странной интонацией поинтересовался старый целитель, осторожно промокая обработанным в специальном составе ватным тампоном глубокую неровную царапину на ее шее, которую Яснина в спешке не заметила. Поморщившись от неприятного, саднящего ощущения, сковывающего кожу, колдунья отрицательно покачала головой. Маг задумчиво хмыкнул.
  -Что ж, это объясняет его долгое отсутствие здесь. И как же вам удалось проскользнуть мимо дворцовой стражи?
  -Мы очень старались, - чародейка улыбнулась, вспомнив, как всего полчаса назад они перенеслись в какую-то отдаленную картинную галерею, забитую удивительными и прекрасными полотнами в роскошных золоченых рамах. А затем тихонько крались по стеночке, прикрывая друг друга до кабинета целителя, стараясь остаться незамеченными, - но, как мне кажется, у нас это не совсем получилось. Правда Лот утверждает, что у меня от усталости в глазах двоилось, вот я и увидела перепуганную нашим эффектным появлением служанку, успевшую в последний момент спрятаться за статуей какой-то изящной феи...
  -Хм, к владыке прибыл гонец из столицы, который должен был еще вчера привезти новости от советника, посланного урегулировать возникшие среди знати проблемы. Камлен сразу же принял его, и тронный зал он все еще не покидал.
  -Намекаете, что шпионам пока не удалось пробиться к нему, чтобы обо всем доложить?
  -Что уж намекаю, прямо говорю, - маг отложил грязный и окровавленный тампон, укоризненно глядя на иронично улыбающуюся колдунью, - не хочу, чтобы ты решила, что я подслушивал ваш разговор, но так уж вышло, что я слышал обещание, которое стребовал князь.
  -Я не смогла бы его выполнить в любом случае, - Яснина передернула плечами, поморщившись от острой боли, резко давшей знать о не полностью зажившей ране,- и я знала это, когда давала его. Это был мой бой, а в таких случаях я никогда не отступаю. Да мне бы и не позволили этого сделать. Камлен все время забывает, что я не нежное и хрупкое тепличное растение, которое нужно холить и лелеять.
  -Он боится за тебя, потому что любит.
  -Не так давно Моравву охватило жаркое пламя восстания, а князь находился в самом эпицентре, рискуя своей жизнью каждую минуту. Где гарантии, что это никогда не повторится, или кто-то из соседних государств не объявит войну? Ведь он, не задумываясь, возглавит свои войска и сам поведет их в бой! Почему он ждет совершенно другого от меня?
  -И ты отпустишь его?
  -Да. Он - князь, и этот титул накладывает на него огромные обязательства. Но он еще и воин, поэтому его место в бою, и я это сознаю и принимаю.
  -Но он не готов принять твою смерть так, как это способна сделать ты. Любовь к тебе делает Камлена уязвимее, но неизмеримо счастливее. Но его чувство отличается от того, что испытываешь к нему ты. В его любви нет места разуму, он слушает только свое сердце.
  -И это сердце сейчас советует ему запереть тебя в какой-нибудь башне, вот только разум совершенно некстати напоминает, что стены и высота для тебя не преграда, - голос князя, раздавшийся от дверей, заставил старого мага вздрогнуть от неожиданности и выронить флакон с настоем, который упал на пышный ковер, щедро расплескивая темное содержимое. В воздухе резко и сильно запахло травами.
   Колдунья обреченно закрыла глаза, готовясь к долгому и тяжелому разговору. Да, где-то в глубине души она чувствовала легкое раскаяние за свой обман, но оно было настолько маленьким и незначительным, что она решила не обращать на него внимания.
  -Я осмотрю Лота. Ему сильно досталось, - Лим пробуравил воспитанника долгим и пристальным взглядом, словно хотел ему что-то сказать одним своим укоризненным видом. Яснина слегка повернула голову, чтобы увидеть стоящего за ее спиной в отдалении мужчину. И отвернулась, когда увидела его потемневшее от тревоги лицо. Внешне он казался совершенно спокойным, видимо, буря уже миновала, и он успел взять себя в руки, пока шел сюда от тронного зала. Только яростно сверкающие глаза с расширившимися темными зрачками выдавали волнение и злость, переполняющие его душу.
  -Что произошло?
   Камлен наконец-то сошел с того места, где стоял, проходя в комнату и останавливаясь перед ней. Колдунья слегка пожала плечами.
  -Этот обвал был простой ловушкой, в которую нас без труда заманили.
  -Вас?
  -Маги не умеют прощать, я часто это повторяю. Лота решили убить, чтобы отплатить за бегство.
  -Но не тебя, - иногда проницательность князя начинала сильно раздражать. Яснина насмешливо улыбнулась.
  -Ну почему же? Я просто оказалась сильнее...
  -Глава Ордена приказал своим людям избавиться от тебя? - В его хрипловатом голосе зазвучало истинное изумление. - Он пошел на обман, чтобы вернуть тебя, а после провала решил убить?
  -Так не доставайся же ты никому, - иронично пропела колдунья, устало потирая ладонями холодные плечи. Она уже привыкла носить большие и громоздкие украшения, поэтому сейчас, сняв массивное ожерелье, чувствовала себя не совсем уютно, словно лишилась чего-то привычного и нужного. Шее было слишком легко, что заставляло ее постоянно касаться кожи в поисках украшения. Она не стала забирать потускневшие камни и оплавленное золото, которые остались от роскошного колье, попав под прямой удар заклятия, оставившего на шее следы.
  -Какая-то странная любовь у вас в ходу. Предаете тех, кого любите, обманываете их, лжете и в итоге просто губите.
  -А чего ты ждал от меня, Камлен? Я - не примерная и робкая девица-красавица, которая будет сутками безвылазно просиживать у окна со своей прялкой и поглядывать на улицу в надежде хотя бы глазком увидать добра молодца, милого ее сердцу. Если бы я попросила тебя вернуться с поля боя в разгар битвы, ты бы услышал меня и выполнил мою просьбу, продиктованную лишь заботой о тебе? Нет, этот ответ не может быть иным. Потому что ты - воин и правитель, и это твой долг. А я - колдунья, и этот долг - мой. И только я буду решать, выполнять мне его или нет.
  -Я был не прав, когда потребовал тебя дать то обещание.
   Яснина изумленно перевела взгляд на князя, совершенно спокойно признавшего свою ошибку, недоверчиво прищурившись. Она окинула его изучающим взглядом, но он лишь немного иронично улыбался, словно забавлялся ее реакцией на сказанные им слова.
  -Наверное, пройдут годы, прежде чем мне удастся привыкнуть к тому, что любить колдунью - крайне непростая задача. Особенно такую упрямую и своевольную, как ты. Я просто беспокоился за тебя.
  -Разве это не женское дело, беспокоиться за кого бы то ни было? - Не преминула съязвить Яснина, смущенная его словами. Почему-то князь каждый раз заставлял ее чувствовать себя виноватой, хотя сама колдунья первоначально за собой никакой вины не признавала.
  -На данный момент я тихо и мирно сижу во дворце, занимаясь нудными официальными делами, а ты довольно весело проводишь время за его пределами, каждый раз возвращаясь словно после хорошей драки.
  -Почему как? Драка на этот раз удалась.
  -Они мертвы?
  -Мы прибрали за собой, поэтому рабочие и стража не найдут на шахте тел. Что же касается рудника, - колдунья раздраженно повела плечами, скривившись от боли, - то на него времени уже не осталось.
  -Я отправил туда людей, которые превосходно знают свою работу и сумеют ее выполнить безукоризненно, - князь тонко и как-то прозаично улыбнулся, - я спрашивал о том, не сумеет ли кто-то из выживших магов добраться до своего Главы, чтобы доложить о случившемся?
  -Рогд в любом случае обо всем узнает в ближайшее время. Харн был довольно близок к нему, поэтому его исчезновение вызовет множество вопросов, - немного удивленно ответила Яснина, не ожидавшая услышать от него такой ответ. Впрочем, она сама не понимала, чему все еще удивляется. Пора бы уже привыкнуть, что в этом дворце - положительные качества и черты характера - не красивая одежда, которую одевают в особо торжественных случаях, а затем снимают и прячут в старый шкаф пылиться в укромном уголке на радость вездесущей моли до следующего важного мероприятия, когда она могла еще раз пригодиться. Только вот почему-то безумно сложно привыкнуть к тому, что в сказанных словах не нужно искать скрытого подтекста, а в поступках - иного смысла.
  -Его убила ты?
   Яснина вскинула на мужчину пронзительный пристальный взгляд, внимательно глядя на него, но он был совершенно спокоен, словно задал безобидный и простой вопрос о погоде или поинтересовался здоровьем ее родственников. Похоже, даже ответь она утвердительно, его отношения к ней это нисколько не изменит. Колдунья задалась не простым вопросом: действительно ли князь готов так равнодушно и безмятежно принять этот факт или делает вид, что его не волнует ее поступок?
  -У Лота к нему были свои счеты, поэтому я сочла уместным и правильным уступить ему это право, хотя своим недавним выступлением перед тобой и Азарией колдун и задолжал мне.
  -Мне не показалось, и вы действительно были больше, чем просто знакомые? - Камлен прошел вперед и присел рядом с ней на софу, снимая с головы золотой обруч. Яснина закусила губы, чтобы не рассмеяться, когда его освобожденные от удерживающей их преграды волосы свободно упали тонкими прядями на лицо. Она блестящими от смеха глазами следила, как он раздраженно отвел их назад, заправляя за уши. В этот момент, он как никогда раньше, был похож на мальчишку. Колдунья поежилась от внезапно посетившей ее мысли, коварно сообщающей, что она знает о его возрасте только из ранее услышанных многочисленных сплетен и слухов. Но то, что он перешагнул рубеж совершеннолетия, было свершившимся фактом, потому что около семи месяцев назад в столице долго и упорно обсуждали массовые гуляния, устроенные в Моравве по этому поводу, которые длились около месяца, позволяя местным жителям и гостям княжества вдоволь нагуляться и от души понаслаждаться жизнью. Она запомнила это только благодаря Врану, вернувшегося в это время из Даншера, куда он ездил по своим делам. Оборотень был удивлен пышности и размаху, с которыми отмечали день рождения правителя по всей стране. И это не могло не утешать, потому что сама колдунья эту черту перешагнула уже оооочень, ну, не так чтобы и очень, поправила она себя, но давно...
  -Когда-то я могла называть Харна своим другом. Но произошло слишком много всего, поэтому дружеские отношения между нами стали невозможными, превратившись просто во взаимную теплую симпатию. По крайней мере, мне так казалось...
  -Это случилось из-за Главы Ордена?
  -Скорее из-за желания Харна быть как можно ближе к нему. Естественно, Рогд не мог допустить, чтобы хотя бы кто-то из его ближайшего окружения так свободно и просто общался со мной. Его это жутко выводило из себя.
  -Это простая ревность, - пожал плечами князь, насмешливо улыбаясь уголком губ. Колдунья фыркнула.
  -Это - собственнический инстинкт, а не ревность. Именно из-за этого я никогда не могла позволить себе отношений с магами, все они жуткие эгоисты. И чем больше силы и власти, тем больше они хотят, чтобы объект их желания всецело принадлежал только им.
  -И если я назову тебя своей, ты бросишься в меня каким-нибудь неприятным заклинанием, у которого будут весьма плачевные последствия? - Больше всего это было похоже на безобидное поддразнивание, хотя колдунья без труда различила едва прикрытый подтекст в этом вопросе. Сначала он не понравился ей, потому что напомнил о собственном недавнем поступке, когда она именно так и поступила. Но веселый, мерцающий озорными огоньками фиалковый взгляд больших устремленных на нее глаз заставил ее убедиться в том, что сам князь об этом случае и не вспомнил.
  -Не попробуешь, не узнаешь, - философски произнесла Яснина, состроив скучающее и равнодушное выражение лица.
  -Пока, к сожалению, не могу, - князь даже очень печально и безрадостно вздохнул в конце фразы, заставив ее скосить на него взгляд, - но предлагаю это исправить.
  -Каким же образом это можно сделать?
   Теперь колдунье даже не потребовалось что-то изображать, она действительно была весьма заинтересована в том, что он скажет. В голове она уже прокрутила сотни вариантов, от самых безобидных до откровенно не приличных. Поэтому ответ поставил ее в тупик, заставив уставиться на мужчину с ошарашенным выражением искреннего изумления на лице.
  -Пожениться, - и, видимо, на всякий случай, для особо одаренных ведьм, не знакомых с таким понятием, добавил, - нам с тобой. И вот тогда у меня на это будет законное право, подтвержденное даже документально семейными хрониками, в которые сразу же будет вписано твое имя, многочисленными свидетелями, присутствующими на церемонии, а также жрецом из местного храма, который и проведет этот обряд.
  -Нееет, - ошалело протянула Яснина, яростно качая головой, выражая свое полное несогласие. У нее перед глазами уже мелькало все то, что он перечислил, вот только складываясь отнюдь не в радостную и светлую картину, - жуть какая! А без всего этого нельзя обойтись?
  -Правитель женится... Попробуй, утаи такое...
  -Это вполне возможно, - колдунья облегченно перевела дух, - я прекрасно знаю, что этот обряд можно провести только в присутствии жреца. Хотя и не понимаю, зачем он вообще нужен.
  -Жрец при заключении свадебного союза выступает как связующее звено между новобрачными и небесами, которые вольны дать или не дать благословения на союз, который ему предстоит заключить.
  -И что, многих отвергли? - Иронично поинтересовалась колдунья, выгибая бровь.
  -Ты вообще бывала когда-нибудь на свадебных торжествах? - Как-то скептично прозвучал его вопрос, словно Камлен сам засомневался в этом варианте.
  -И что бы я на них, по-твоему, делала? - Удивилась Яснина.
  -Да, действительно.... Что на них вообще можно делать...
  -И что, ваши обычаи никак нельзя обойти?
  -Можно, как и любые другие. Вот только ты все равно не согласишься.
  -Ну, выслушать, по крайней мере, могу.
  -Мы можем пожениться в ближайшие несколько дней, пока не заварилась вся эта каша вокруг переворотов, что позволит избежать множества проблем. Глава Ордена не успеет за это время придумать новую политическую интригу, а после заключения нашего союза все его потуги будут казаться ничем иным, кроме как попытками очернить княгиню, за что можно сурово покарать. К тому же, тайный обряд исключит любое роскошное торжество, а свадьбы правящих семей всегда отмечаются пышно и долго. Ну, и самым важным, несомненно, является тот факт, что нас будет двое, а потому шанс, что кто-то из правящей четы выживет, будет большим.
  -Что?!
  -Мы ведь не знаем, что готовит нам будущее, - невозмутимо продолжил Камлен, даже бровью не пошевелив в ответ на ее пораженное и возмущенное восклицание, - вполне возможно, что восстание магов в Талвинии приведет к войне, в которой может погибнуть кто угодно, в том числе и из нас двоих. И я хочу, чтобы мать моего ребенка, рождение которого вполне вероятно, занимала полагающееся ей по праву место на троне. Если же союз между нами не будет заключен, в случае моей гибели, ты сможешь претендовать лишь на роль регентши до того момента, пока наследник или наследница не поднимется на престол как полноправный правитель. Или же заключить союз значительно позже, когда все успокоится и встанет на круги своя, но тогда не удастся избежать всех приличествующих такому важному событию атрибутов, о которых ты не слишком лестного мнения.
  -Мне больше нравится слово "позже", - задумчиво озвучила свои мысли вслух Яснина, - но согласна я на первый вариант. Хотя я до сих пор считаю, что нам не обязательно заключать этот союз.
  -Об этом нужно было думать в тот момент, когда целовала князя, - на губах мужчины появилась дразнящая и лукавая улыбка, - после такого я просто обязан на тебе жениться!
  -Жаль, что под рукой ничего нет,- вяло отозвалась колдунья, не разделяя его радости, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого и увесистого, чем можно было бы запустить в жутко довольного собой мужчину, с логичностью доводов которого она поневоле должна была согласиться.
  -На самом деле, я даже рад, что ты - колдунья, - после короткого молчания произнес Камлен. Его слова отдавали горечью и старой, затаенной болью, - ведь ты будешь с нашими детьми намного дольше, чем я, и сможешь помочь им сделать правильный выбор.
  -Знаешь, я могу просто упасть с лестницы и отправиться в светлые дали, - ирония колдуньи не была наигранной.
  -Маги ведь живут намного дольше обычных людей.
   А вот это было совсем неожиданно! Яснина затаила дыхание, чувствуя, как судорожно сжимается горло, когда на нее обрушилось осознание того, что она совсем упустила из виду. Камлен был прав, он думал об этом, и видимо, уже довольно давно, тогда как ей подобные мысли даже в голову не приходили. Верно, она проживет еще очень и очень долго, если ей, конечно, не проложат более короткий путь к могиле. И ее дети проживут жизнь, намного превышающую по количеству лет, обычную, отведенную простым людям. А вот князь уйдет намного раньше, ведь даже ей не под силу подарить ему долголетие.
   Существовало множество легенд и мифов, которые гуляли по тавернам в столице, что магам уже давно удалось обмануть время и заключить сделку с бессмертием, чтобы продолжать свою и без того долгую жизнь столько, сколько бы они не пожелали. Поговаривали, что при желании, они могут даровать эту вечную жизнь и тем, кто им дорог, чтобы уже никогда не расставаться с ними, что делало колдунов и чародеек еще желаннее в глазах большинства. Но Яснина прекрасно знала, что многочисленные слухи и пересуды - всего лишь красивые и обнадеживающие сказки. Не было никакой возможности изменить законы жизни и переписать их под себя. Учитель действительно был прав, когда говорил, что любовь - это самое страшное, что может случиться с человеком или магом. Ведь ее любовь умрет через десятилетия, а она будет продолжать жить на этой земле с воспоминаниями о ней и о человеке, которому она принадлежала...
   Колдунья во все глаза смотрела на стоящего перед ней жреца, не до конца осознавая весь смысл происходящего. С одной стороны, она заставила себя отбросить многочисленные страхи и сомнения, чтобы поступить именно так. Потому что на самом деле считала такой поворот в их отношениях самым честным и правильным по отношению к князю, который, словно башня, сейчас возвышался по левую сторону от нее, заставляя постоянно коситься туда, где он стоял. Камлен сохранял совершенно невозмутимый и безмятежный вид, будто и не жениться сюда пришел вовсе, а попить чайку в гости.
   С другой стороны, она никак не могла поверить, что ему удалось убедить ее заключить союз между ними. И хотя его доводы были более чем разумными, колдунья отказывалась верить в то, что стоит сейчас рядом с мужчиной, который всего через пару минут станет ее законным мужем. От одного этого слова ее бросало в ледяную дрожь, порождая панику...
   Яснина прикрыла глаза, а затем открыла, с надеждой глядя перед собой, но старый седовласый жрец в белоснежном одеянии и не подумал никуда испаряться, с легкой иронией смотря на нее, будто понимал и замечал ее сомнения. Колдунья с надеждой перевела взгляд на большие окна, через которые можно было бы так просто и легко сбежать. Достаточно всего лишь сделать пару шагов в сторону и незаметно...
  -Яснина?! - В голосе князя звучало искреннее недоумение и удивление, заставившее ее резко обернуться к нему с вопросом во взгляде.
  -Твоя очередь...
  Получается, что она пропустила момент, когда князь приносил свои клятвы, прослушав их из-за собственных тяжелых мыслей, не позволяющих ей расслабиться.
  -А...что я должна говорить? - Шепотом поинтересовалась колдунья, наклоняясь как можно ближе к мужчине, чтобы жрец не услышал ее вопрос. Князь ответил ей веселым, сверкающим смехом взглядом и хмыкнул.
  -Ты вообще слушала меня?
  -Я... немного задумалась и отвлеклась, - испытывая неловкость из-за своего поведения, призналась Яснина.
  -Ты должна отвечать на вопросы, а затем принести клятву, после чего наш союз будет считаться заключенным.
   Колдунья кивнула, давая понять, что согласна начать, хотя внутри все сжималось от волнения. Она никогда не думала, что ей доведется приносить клятвы любви и верности...
   Словно в тумане Яснина слушала вопросы, которые задавал ей жрец приятным, хорошо поставленным голосом, слегка подрагивающим от смеха. Видимо, не часто ему приходилось заключать союзы между парами, когда одна из сторон постоянно отвлекалась и витала в облаках. Она изо всех сил старалась сосредоточиться и отвечать правильно и по сути, чтобы еще больше не ставить себя в неловкое положение. Колдунья не слышала, что именно говорил князь, но ее собственные ответы были крайне односложными и упрощенными. Яснина не ожидала, что они вообще прозвучат. Если бы она знала, что жрец будет спрашивать ее, готова ли она провести всю свою жизнь рядом с этим мужчиной, любить его не только благодаря, но и вопреки многим жизненным ситуациям, помогать ему справляться с любыми трудностями, разделять не только счастливые моменты, но и полные печали и грусти, то наверняка бы подготовила конспект, который если бы и не выучила наизусть, то уж точно взяла с собой, чтобы при удобном случае подсматривать в него хотя бы одним глазком.
   Из-за страха сказать что-то ни то, Яснина быстро давала положительные ответы, ограничиваясь коротким и емким "да", на все вопросы жреца, с лица которого уже не сходила улыбка, добрая и понимающая, но от этого не менее раздражающая. Колдунья нахмурилась, когда он после ее "клянусь" в конце обряда отвернулся, удивляясь тому, насколько быстро все прошло. Она бросила быстрый взгляд на князя, который смотрел на нее с непередаваемым выражением на лице, словно увидел перед собой не ее, а нечто волшебное и необыкновенное, вызывающее благоговение и неясный трепет. Смутившись, колдунья поспешно отвела взгляд.
  -Я попросил его сократить церемонию, чтобы ты не успела одуматься и сбежать.
   Ее щеки покрыл горячий румянец смущения, потому что слова князя достигли цели. Колдунья с надеждой взглянула на манящие окна, в которые заглядывало позднее вечернее солнце, и заставила себя отвернуться. Жрец услышал просьбу своего правителя, потому что спустя короткое время она обнаружила себя стоящей рука об руку с князем, а жрец одевал им на левые запястья широкие браслеты из какого-то странного, тускло отсвечивающего металла, неприятно холодящего кожу. Колдунья подавила тяжелый вздох, поднимающийся волной в груди, не отрывая взгляда от наливающейся ярким светом полоски, нагревающейся вслед за ритуальными словами жреца. Яснина вздрогнула от неожиданности, когда запястье левой руки пронзила короткая, но острая боль, заставившая ее невольно поморщиться. Камлен, видимо, ждал этого, потому что никак не выдал себя, даже пальцы, сплетенные с ее, не дрогнули. Странное жжение оплело тонкой ниточкой руку, причиняя легкий дискомфорт. Жрец торопливо и поспешно освободил их от браслетов, заметив, как они наливаются ослепительным золотым сиянием, отбрасывающим глубокие тени на мраморные плиты пола. Яснина нахмурилась, разглядывая свое запястье, на загорелой коже отчетливо проступала изысканная вязь татуировки, изображающей какие-то переплетенные между собой руны. Она перевела взгляд на руку князя - на его запястье красовался точно такой же символ, только в разы превосходящий ее по размерам. Если появившийся знак колдунья всегда могла прикрыть широким браслетом, то татуировку Камлена спрятать можно будет только одеждой с длинными рукавами.
   Скажи ей кто-нибудь пару лет назад, что она однажды станет чьей-нибудь женой, она непременно засветила бы в этого нахала заклинанием, чтобы отучить от глупых и неуместных шуток. А теперь она действительно ею стала, только вот почему-то вместо радостного и оживленного волнения, колдунья испытывала жуткий страх, словно совершала самую большую ошибку в своей жизни.
   Теплая рука князя с силой обхватила и сжала ее ладонь, заставляя Яснину поднять на него глаза. В темном, практически черном от игры света, взгляде Камлена было столько пламени обжигающей и яростной любви, что у нее невольно захватило дух. Никто и никогда не смотрел на нее так, словно она - живительный и необходимый воздух, без которого невозможно дышать и жить. Темные сомнения, свернувшиеся в ее душе клубком разозленных и потревоженных змей, стремительно таяли под взглядом мужчины, говорившим намного больше, чем это сделали бы самые красивые и поэтичные слова. Она краем глаза видела, как жрец покачал головой, торопливо поклонился и направился к выходу из тронного зала, оставляя их наедине.
  -Похоже, он так спешил избавиться от нас, что забыл свой реквизит, - колдунья кивнула на широкие обручи браслетов, оставшиеся лежать на невысоком столике у трона.
  -Для него соединить браком правителя с его избранницей было огромной честью, в которую он очень долго отказывался поверить. Даже робко предложил мне спешно послать за главным жрецом в столицу, потому что сам недостоин такого высокого доверия. Ну а эти украшения, - он слегка кивнул в ту сторону, - принадлежат только нам. Это наши свадебные браслеты.
  -Какой-то странный обычай, - сдавленно произнесла колдунья, разглядывая тонкую татуировку на своей руке.
  -Ты же колдунья. Так сделай так, чтобы изображение потускнело и стало менее заметным.
  -Но ты оставишь его?
  -Несомненно, чтобы все видели, что ты - моя жена. Какое волшебное слово...
   Князь притянул ее к себе, крепко обнимая свободной рукой. Негромкий стук двери заставил ее оторваться от его губ, оборачиваясь назад. Азария замерла, не дойдя до них несколько шагов, широко распахнутыми глазами глядя на свадебные браслеты, как назвал их князь. Громко и восхищенно выдохнув, она подпрыгнула на месте от переизбытка чувств и бегом бросилась к ним. Яснина обреченно вздохнула, когда, то ли смеющаяся, то ли плачущая от радости княжна каким-то непостижимым образом сумела обнять их обоих.
  -Я знала, знала...
  -Я пытался ее удержать, честное слово.
   Подошедший следом за девушкой Лот потирал плечо, словно оно очень сильно болело, хотя его глаза при этом откровенно смеялись.
  -И пострадал за это...
  -Ты получил по заслугам, потому что не давал мне подслушивать под дверью! - Возмущенно выпалила Азария, неохотно отрываясь от них и оглядываясь на мужчину, скептически приподнявшего после ее слов брови. - Ой!
  -Поверь, Лот не сказал для меня ничего нового, - усмехнулся князь, без энтузиазма отпуская ее руку, хотя колдунье казалось, что он готов был вообще никогда не выпускать ее ладонь из своей.
  -Но я хотела первой поздравить вас!
  -С чем? - Невинно поинтересовалась Яснина, глядя на опешившую девушку самыми честными глазами.
  -С тем, что вы стали мужем и женой!
  -А как ты об этом узнала?
  -А для чего еще нужен жрец, который связывает возлюбленных свадебными клятвами? Я видела, как он вошел в тронный зал сразу же после вас.
  -Кто-то здесь говорил, что никто и ничего не узнает.
  -Этот кто-то так же предупреждал, что утаить подобное практически невозможно, - откликнулся князь, спускаясь с возвышения. Колдунья слегка свела брови, непонимающе глядя ему вслед. Только что он всем своим видом показывал явное нежелание расставаться с ней, а теперь довольно поспешно покидал тронный зал. В ее груди родилось неприятное предчувствие. Но Азария, опять накинувшаяся на нее с объятиями, отвлекла, заставив отвести взгляд от широкой спины быстро удаляющегося князя.
  -Поверить не могу, что Камлену удалось уговорить тебя заключить союз между вами! - Княжна обеими руками отерла бегущие по щекам слезы, лучезарно улыбаясь ей.
  -У твоего брата крайне редкий и сильный дар убеждения, - колдунья не разделяла ее радости, - он пообещал, что не будет никаких торжеств и празднеств, принятых у вас, если мы поженимся сейчас.
  -Как не будет? - Азария опустила руки, изумленно глядя на нее огромными глазами, - но это невозможно!
  -Что значит невозможно?
  -Свадебные обычаи, принятые в Моравве, очень древние и обязательные. Даже князь не сможет отменить их! Перенести - да, но не отказаться от них полностью. Камлен должен представить тебя двору и народу. Поэтому сначала во дворце будет пышная и торжественная церемония коронации, где он объявит тебя своей княгиней и познакомит со свитой придворных, а затем - праздник по всей стране, во время которого вы несколько раз должны будете появиться в городе, чтобы все могли увидеть счастливых новобрачных.
  -Так вот почему жених так поспешно сбежал, - в голосе Лота звенел неприкрытый смех, - кажется, тебя только что обвели вокруг пальца. Хотя, теперь я знаю, чего ожидать...
   Колдунья пыталась вернуть потерянный дар речи, который пропал сразу же после бесхитростного и откровенного рассказа Азарии, описывающей то, что ждет ее впереди. Так вот почему он все скрыл от сестры, хотя сама Яснина не имела ничего против присутствия Азарии и Велиславы на церемонии. Но он отказался, якобы потакая ее желанию оставить все происходящее в тайне. А на самом деле он просто боялся, что честная и простодушная княжна проболтается и предупредит счастливую невесту обо всем, что ее ждет сразу же после бракосочетания. Колдунья резко развернулась, торопливо сбегая по ступеням.
  -А вот это выражение мне очень хорошо знакомо, - тихо произнес маг, наклоняясь к удивленно смотрящей ей вслед княжне, - сейчас она будет его убивать!
  -Яснина! - Азария бросилась за ней, но колдунья уже выходила из тронного зала. Немного поведя головой из стороны в сторону, она без труда нашла след князя, который очень быстро удалялся в северную часть дворца.
  -Подожди, Яснина!
   Девушка подобрала платье, бегом догоняя ее, но чародейка оказалась проворнее, опережая ее. Ошеломленные их поведением, слуги удивленно останавливались, то глядя им вслед, то переглядываясь между собой и недоуменно пожимая плечами. Колдунья быстро взбежала по лестнице, едва не столкнувшись с двумя спускающимися вниз мужчинами, одетыми в парадные наряды. Они поспешно разошлись, освобождая дорогу разъяренной женщине, которая разгневанной фурией пронеслась мимо. Азария изо всех сил пыталась не отставать, перескакивая через ступени и пытаясь докричаться до нее.
   Они миновали несколько галерей, когда из-за большой статуи, украшающей просторный зал, торопливо высунулась мужская рука, поймала пробегающую мимо княжну за платье и втащила отчаянно сопротивляющуюся девушку в тень.
  -Отпусти меня, Лот!
  Яростное шипение княжны заставило колдунью невольно улыбнуться.
  -Она же ему что-нибудь сделает! Или превратит во что-нибудь жуткое! А я хочу видеть своего брата в неизмененном виде!
  -Позволь им самим разобраться. Обещаю, если она его проклянет, я сделаю все возможное, чтобы избавиться от последствий.
  -Ты не умеешь успокаивать!
   Колдунья без проблем догнала петляющего князя, который выбирал самый короткий путь, чтобы выбраться из дворца, словно пытаясь скрыть свои следы. Яснина остановилась на площадке верхнего лестничного пролета, наблюдая, как Камлен выходит из-за поворота с таким видом, будто ничего и не произошло, и не он только недавно обманом заставил ее принести свадебные клятвы. Коротко кивнув склонившимся перед появившимся словно ниоткуда князем вельможами, о чем-то беседующими у подножия широкой лестницы, он внезапно замер, продолжая смотреть перед собой уже совсем другими, удивленными глазами.
   Яснина довольно усмехнулась и опустила руку. Мужчины встревожено засуетились вокруг своего правителя, который, как вкопанный, замер посреди прохода, пытаясь хоть чем-нибудь ему помочь. Но, заметив неторопливо спускающуюся по лестнице колдунью, отошли прочь, а затем и вовсе поспешили уйти, видимо, от греха подальше. Она преодолела последние ступени, останавливаясь за спиной неподвижно замершего мужчины, которого надежно удерживали на месте нити невидимого заклятия. Яснина чувствовала, как отчаянно и решительно он пытается сбросить одолевающую его силу, чтобы обернуться.
  -Может, мне стоит сразу стать вдовой, м? По-моему, это просто прекрасная идея, учитывая тот прискорбный факт, что мне в мужья достался редкостный обманщик, не погнушавшийся сыграть на моих чувствах к нему.
   Понимая, что князь не сможет ответить ей при всем своем желании, она разжала пальцы, снимая удерживающее его заклятие. Камлен плавно повернулся к ней лицом, но ожидаемого раскаяния или чувства вины на его красивом и спокойном лице не было и в помине.
  -Вот видишь, это подтверждает, что они действительно есть.
  -Ты меня обманул самым гнусным способом.
  -Я прекрасно понимал, что в любом другом случае ты не согласишься. Скажи я тебе сразу, что мы должны будем выполнить все положенные новобрачным обряды, и ты сразу же передумала бы. Разве я не прав?
  -Я и сейчас могу это сделать, подав на развод.
  -Нет, - на лице князя появилась донельзя довольная широкая улыбка, - не сможешь. И не только потому, что разводы в Моравве - единичны, но и потому, что на твоей руке появился знак божественного благословения, не только подтверждающий наш брак, но и одобряющий его. Это крайне редкое явление, вот почему жрец, проводивший обряд, был так удивлен. Думаю, за свою практику он ни разу не сталкивался с таким.
  -Считаешь, какая-то татуировка, сделанная браслетом и каким-нибудь хитроумным заклятием, вплетенным в него, сможет меня остановить? - Скептически поинтересовалась колдунья, не поверив в слова мужчины.
  -Это не татуировка, Яснина. Это - Знак, символ, что теперь мы - то единое целое, о котором говорилось в клятве.
  -Ты сам говорил, что я могу убрать его.
  -Спрятать, но не уничтожить. Эти знаки останутся даже после смерти кого-то из нас, не позволив другому вступить в новый союз.
  -И ты знал об этом?
  -Теоретически, я знал, что такое возможно. Но и представить не мог, что боги благословят наш союз.
  -Но ты пошел на этот, пусть и минимальный риск.
  -О чем ты говоришь? - Князь нахмурил брови, с непониманием глядя на нее.
  -Ты не сможешь заключить новый брак, если со мной что-то случится. Ты останешься один.
  -Мне и не нужен никто другой, - Камлен тонко улыбнулся, - что касается символа, появившегося на моей руке, он не позволит мне не только вступить в новый брак, но также и найти другую женщину. Своеобразный знак верности... До гроба и после него...
  -Поэтому ты и ушел, - наконец поняла колдунья.
  -Я не знал, как ты отреагируешь на случившееся. Азария в любом случае рассказала бы тебе о том, что означают появившиеся на наших запястьях метки, но я был не готов к тому, что ты можешь не принять случившееся. Не хотел видеть разочарование на твоем лице.
  -Меня нисколько не тревожит то, что дает это Знак, чем бы он ни был. Меня привел в бешенство твой наглый и низкий обман, больше подходящий пятилетнему ребенку, но никак не взрослому мужчине!
  -Я - князь, - Камлен философски пожал плечами, словно это простое заявление все объясняло, - у меня это в крови.
  -Тебе даже не стыдно за это?
  -Нисколько, - он ухмыльнулся самым наглым образом, демонстрируя белоснежные зубы, - наоборот, я крайне доволен полученным результатом, который превзошел все мои самые смелые ожидания.
  -У меня просто нет слов, - несчастно простонала колдунья, чувствуя, как уходит злость, терзающая ее. На него просто невозможно было злиться, потому что он и выглядел так, как чувствовал себя - совершенно счастливым до неприличия человеком, которому больше от жизни ничего не надо. И хотя предстоящие события вызывали у нее панический страх, обвинять его в обмане Яснина больше не хотела.
  -И это правильно. Потому что впереди у нас - первая брачная ночь. Зачем нам слова, если мы можем найти более интересное занятие, чем беседа?
  -Первая? - Скептически приподняла брови Яснина, стараясь не показывать, какое действие на нее произвели его слова.
  -Брачная и законная - да. Теперь не нужно будет прятаться и скрываться...
  -Будто бы ты это делал до этого.
  -Ну, сейчас точно не буду, - заверил ее князь, решительно подходя к ней и поднимая на руки. Рассмеявшись, колдунья перевела взгляд на мужчину, который быстро нес ее к лестнице.
  -Еще не ночь, - напомнила она на всякий случай.
  -Ну, так исправь это досадное недоразумение, - получила она ответ, который снова заставил ее рассмеяться.
  
  Глава 14.
  
   Яснина краем глаз заметила какое-то быстрое движение, словно кто-то прошел мимо нее, заходя за спину. С неохотой оторвавшись от старинного фолианта, совершенно случайно найденного всего несколько часов назад в библиотеке дворца, колдунья недовольно оглянулась через плечо. Густой и бархатистый сумрак плотной пеленой окружал большой письменный стол из красного дерева, за которым она удобно расположилась в глубоком кресле с высокой спинкой. Душная южная ночь уже давно вступила в свои права, щедро рассыпав по яркому небесному полотну мириады загадочно перемигивающихся звезд. Горели только наполовину оплывшие свечи в золотых канделябрах, стоящих перед ней на столе, оставляя большую и просторную комнату в полумраке, причудливо искажающем предметы.
  -Я не хотел мешать тебе, - князь вышел из надежно прячущей его темноты, вступая в круг неяркого света, образующего небольшое освещенное кольцо вокруг того места, где расположилась колдунья.
  -Кто-то должен был это сделать, - Яснина улыбнулась, с явным нежеланием бережно закрывая пожелтевшие от времени страницы и любовно проводя пальцами по тисненой золотом обложке, - чтобы заставить меня оторваться от этого сокровища.
  -Рамир рассказывал мне о том, как ты перенеслась к пещере, ориентируясь только на его память, когда мы искали Велиславу, - Камлен без предупреждения резко сменил тему разговора, заставив ее нахмуриться и вопросительно посмотреть на него.
  -Верно, - она пожала плечами, - я могу без труда отыскать любое место, если человек достаточно хорошо представляет его.
  -Я хочу, чтобы ты перенесла нас туда, куда я тебе укажу.
  -Сейчас? - Колдунья бросила быстрый взгляд на светлеющие в темноте проемы окон, в которые заглядывали яркие звезды. - Это не может подождать до утра?
  -Нет. Будет лучше, если мы останемся незамеченными...
   Яснина бросила на сосредоточенного и собранного князя изучающий взгляд. Его губы были твердо сжаты, сливаясь практически в одну линию, а на побледневшем лице лихорадочно горели фиалковые глаза, в темноте ставшие неестественно яркими и пугающими. Передернув плечами, колдунья поднялась со своего места, стараясь отогнать дурные мысли, одолевающие ее. Приблизившись к неподвижно замершему мужчине, она положила руку раскрытой ладонью ему на грудь, чувствуя, как бешено и неистово колотится сердце, вступая в противоречие с тем хладнокровием и спокойствием, которые он сохранял внешне. Сосредоточившись на образах, замелькавших в сознании, она удивленно нахмурилась, улавливая в них что-то знакомое, но заставила себя перенести их в место, так ярко представляемое князем.
   Спустя короткое мгновение они оказались стоящими на невысоком пригорке, заросшем густой, сгибающейся под сильными порывами ветра росной травой, откуда открывался вид на огромную деревню, широко и удобно раскинувшуюся на равнине, со всех сторон окруженную низкими холмами. Где-то под ногами снова запели цикады, лишь на мгновение замолчавшие с нежданным появлением чужаков. Ветер принес ароматы ночного леса, дремлющего неподалеку, а также шумный лай собак и крикливый женский голос, о чем-то выговаривающий неизвестному собеседнику.
   Оторвав взгляд от темных домов, мирно спящих внизу, она перевела взгляд на князя, отказываясь понимать хотя бы что-то.
  -Зачем мы здесь?
  -Это место, где ты родилась.
   Яснина резко повернулась назад, не обращая внимания на порывы ветра, который с восторгом принялся играть ее длинными волосами и белоснежными шелками платья, которые свободно поднимались в воздух и опадали вниз. Удушающий комок застрял в горле, мешая дышать. Она с силой сжала пальцы в кулаки, стараясь справиться с охватившим ее волнением. Не имеет значения, что в этой деревне она впервые увидела свет. Важно то, что здесь от нее постарались избавиться как можно скорее.
  -Как ты нашел это место, Камлен? Только учитель знал, где я родилась, - ее голос звучал резче, чем ей хотелось, выдавая ее, но скрыть обуревающие ее чувства колдунья не могла.
  -После твоего рассказа я отправил людей, чтобы они узнали все, что удастся, о том, что произошло много лет назад, когда, по твоим словам, родные продали тебя магу.
  -Зачем тебе это было нужно?
  -Не мне, Яснина. Это было необходимо тебе, потому что даже спустя годы мысли о случившемся все еще преследуют тебя. Я не поверил, что так много семей вот так запросто отказалось от своих детей только потому, что в их крови проснулась темная сила, поэтому поручил провести расследование тем, у кого это получается лучше всего.
  -Это называется значительно проще, Камлен. Ты отправил в Талвинию своих прекрасно обученных соглядатаев.
  -Можно сказать и так, - не стал отрицать очевидное князь, - и они оправдали мое доверие. Ты была не первым ребенком, которого заполучил маг.
  -Кому, как не мне, знать об этом,- насмешливо отозвалась колдунья, стараясь не смотреть на притихшую, словно уставшую за предыдущий долгий день, деревню внизу. Ее руки невольно сжимались в кулаки, стоило ей только представить, что где-то в одном из этих домов сейчас спокойным сном спят люди, подарившие ей жизнь, а потом жестоко и бесчеловечно отобравшие ее у нее. И им не снятся даже кошмары, которые неотступно преследовали ее столько лет.
  -Вот только он солгал о том, что ваши родители продали ему своих детей. Мои люди смогли без труда добраться до правды и найти свидетельства того, что он просто выкрал вас всех.
  -Это невозмож...- в горле неожиданно пересохло, заставив ее резко оборвать фразу, не договорив. Она на мгновение закрыла глаза, стараясь взять себя в руки, а затем хрипло продолжила. - Кто-нибудь должен был заметить происходящее, ведь ряд похищений детей не мог укрыться от взглядов магов, даже если никто из людей не обратил на это внимания.
  -Пропажу детей из самых разных семей заметили практически сразу, об этом свидетельствуют многочисленные записи, которые хранятся в Ордене и у городских наместников короля. Вот только виновного в этом так и не смогли найти, потому что удавалось поймать только подельников, которые за огромное вознаграждение похищали детей и передавали их человеку, чью внешность они не могли описать, потому что не видели его лица и не слышали его голоса. Подозрения пали на многих магов, которые славились своей любовью к экспериментам, среди них был и твой учитель, но, ни власти, ни маги не смогли связать все эти исчезновения с ним, потому что никто из них не знал, кем в действительности были все пропавшие дети.
  -Никто не искал похищенных детей. Пусть учитель и забрался довольно далеко вглубь страны, но он не скрывал своего местонахождения от остальных.
  -Ты ошибаешься, Яснина. Их бесплодные поиски продолжались много лет. Пока не стало ясно, что властям и магам не удастся найти никаких следов. И я могу доказать это, потому что на столе в моем кабинете лежит забитая до предела папка с многочисленными отчетами занятых в поисках людей, описывающих всевозможные способы и ухищрения, на которые они шли, чтобы напасть на след неуловимого мага. Только однажды им это практически удалось. В основном похищали детей, которые едва-едва начинали ходить, но однажды пропал ребенок пяти-шести лет. Он должен был быть среди вас самым старшим...
  - "Тирон", - про себя отметила колдунья, но не стала говорить об этом вслух. Он был взрослее всех, кто к тому времени уже жил у мага, именно поэтому учитель отдавал ему явное предпочтение, ведь смышленый мальчуган намного быстрее остальных понимал, чего от него хочет наставник и спешил выполнить любое задание на отлично.
  -Этот мальчик происходил родом из очень знатной и богатой семьи, глава которой приходился довольно близким родственником королю, - продолжил свой рассказ Камлен, глядя прямо в глаза колдунье, - а также был довольно неплохим магом, никогда не отличавшимся добротой и милосердием. Как ты и сама понимаешь, у них не было никаких причин избавляться от своего одаренного ребенка, наоборот, его рождение стало огромным счастьем для всего рода, потому что он был первым ребенком, родившимся за многие годы брака своих родителей.
  -Я слишком хорошо знала своего учителя, он не пошел бы на такой риск.
  -Никакого риска не было. Ребенка оберегали, как зеницу ока, это правда. Но ему без труда удалось подобраться к нему с другой стороны. Маг обольстил и соблазнил няню, которая присматривала за своим воспитанником с момента его рождения. Он обманом уговорил ее привести ребенка в дом, где они встречались, чтобы якобы убедиться в том, что ребенок настолько одарен, как об этом говорят. А когда женщина вернулась, чтобы отвести его назад, не было уже ни мага, ни ребенка. Она пыталась бежать, прекрасно понимая, чем вся эта история для нее закончится, но была поймана всего через пару часов. Мальчика без устали разыскивали с пеной у рта многочисленная стража и спешно поднятые его отцом маги, но так и не смогли найти. Но если в предыдущих случаях этим дело и закончилось, то в этом появилась зацепка. Оказалось, доверчивая и влюбленная служанка ждет от мага ребенка. Ее надежно спрятали и приставили к ней охрану, чтобы никто не смог до нее добраться.
  -Ребенок мог привести их к его отцу.
  -Он тоже так решил, поэтому вернулся и разыскал свою невольную пособницу. Наутро стража нашла лишь остывшие угли и пепел от того, что когда-то было домом и десятком людей. Не пощадил маг и мать своего не рождённого дитя.
  -Учитель каждому из нас рассказывал о том, где живет его семья. Я отказалась слушать его, а остальные - нет. Они возвращались, чтобы отомстить.
  -Выходит, все они убили своих родных, которые долгие годы не оставляли надежду на то, что однажды их дети вернутся домой.
  -И они вернулись, принеся с собой смерть, - как это похоже на учителя. Бессмысленная и глупая жестокость, как доказательство того, что воспитанные им дети выросли в тех беспощадных и бесчувственных хищников, которыми он всегда мечтал сделать их. Но, если все они убили своих родителей, кого тогда лишил жизни Тирон, одним из первых отправившийся в город, который указал ему маг, чтобы поквитаться с семьей, отказавшейся от него?
  -Учитель не стал напрасно рисковать и указал на случайную семью, ставшую жертвами мести мальчика, о котором ты рассказывал. Он никогда не рискнул бы отправить его к настоящим родителям, ведь Тирон всегда был неглуп, поэтому сразу бы заподозрил своего обожаемого наставника в обмане. Поэтому он и пожертвовал простыми людьми, чтобы его рассказ выглядел как можно более достоверным и правдивым. А его настоящая семья все еще жива...
  -Так же, как и твоя, - князь повернулся лицом к спящей деревеньки, оглядывая невысокие домики, расположившиеся с самого края, - они очень долго искали тебя, отказываясь признать собственное поражение. Твой отец много лет пробыл старостой этой деревни, и он до сих пор занимает этот пост. Местные жители любят и почитают его, поэтому без всякого принуждения помогали ему в поисках. Им удалось поймать одного из соседей, который и помог магу украсть тебя. Он много лет прожил бок обок с твоими родителями, но прельстился золотом, обещанным магом. Насколько я знаю, его этим золотом и набили...
   Яснина не была удивлена словами князя, потому что законы в таких случаях отступали на задний план, уступая место справедливой мести и заслуженному наказанию. У людей не оставалось ничего другого, кроме как возможности сторицей отплатить тому, кто причинил им столько боли.
   Она с силой сжала пульсирующие острой болью виски, пытаясь хотя бы немного успокоиться. На глаза наворачивались обжигающие и злые слезы. Вот только радости от того, что ей открыли наконец-то правду, не было и в помине. Она прекрасно понимала, что прошло слишком много времени с тех пор, как в крестьянской семье пропал первый и единственный на тот момент ребенок. Много воды утекло с тех пор, у ее родителей, скорее всего, родилось еще много других детей, среди которых были и дочери. Их боль от потери первенца если и не прошла полностью, то уже давно притупилась и уменьшилась, а память о ней осталась только в виде неясных воспоминаний.
  -Ты встретишься с ними?
  -Нет, - колдунья с горькой улыбкой повернулась к удивленно смотрящему на нее мужчине, который не понимал и не хотел принимать ее решения. Прежде, чем он успел что-то возразить, она продолжила, - я рада, что оказалась сильнее жажды мести, которая очень долго горела в моем сердце и призывала расквитаться с людьми, из-за которых я стала тем, кем я стала. Но мое появление сейчас никому не нужно. Я должна была сама во всем разобраться, но я безоговорочно верила словам учителя, поэтому и опоздала со своим возвращением на много лет.
  -Мы сейчас говорим о твоей семье, которая все еще ждет тебя и верит, что однажды ты вернешься. О каком опоздании может вообще идти речь? - Вопрос Камлена прозвучал жестко и напористо, потому что ее доводы он находил неубедительными. Он действительно не понимал, как Яснина могла подумать такое, ведь ее семья столько лет оплакивала ее потерю.
  -Они привыкли к тому, что меня нет, Камлен. Думаю, подсознательно они уже давно похоронили своего ребенка, хотя и отказывались в этом признаться даже самим себе. У них должны были появиться другие дети, которые, скорее всего, подарили им внуков. А теперь, спустя столько лет, я вдруг возьму и появлюсь ниоткуда, свалюсь им словно снег на голову со своим внезапным возвращением.
  -Ты их дочь. Они имеют право знать правду.
  -И как ты себе это представляешь? - Резче, чем ей хотелось, насмешливо спросила Яснина, выгибая бровь. - Я появлюсь у них на крыльце, скажу, здравствуйте, мама и папа, я наконец-то вернулась и брошусь им в объятия?
  -Я не стану заставлять тебя встречаться с ними, хотя и считаю, что ты не права. Но одно я тебе все же скажу. На твоем месте я бы сделал примерно то, о чем ты с такой иронией сейчас говорила, и не стал бы с этим затягивать. Потому что в тот момент, когда ты будешь готова к этой встрече, может оказаться, что возвращаться будет не к кому. Ты все время забываешь, что люди живут намного меньше магов. Сколько еще осталось твоим родителям, Яснина? Подумай об этом. Ведь однажды, и возможно, в очень скором времени, ты сможешь прийти только на их могилы...
   Слова князя заставили ее застыть, напряженно глядя на него. Она с трудом перевела дыхание, которое невольно затаила, пока слушала его. Он был прав, вынуждена была признать колдунья. Она не знала, сколько времени у нее осталось, но понимала, что его слишком мало, чтобы бесцельно тратить его на ненужные размышления и страхи. Колдунья не знала, как поступить, но твердо была уверена в том, что должна, во что бы то ни стало, увидеть своих родителей. Ведь в словах князя действительно затаилась простая истина - она могла просто не успеть сделать это, если позволит своим колебаниям взять верх.
   И уже совсем по-другому она посмотрела на темные силуэты домиков под черепичными крышами, с замелькавшими кое-где в окошках с резными ставнями желтыми огоньками, ведь в одном из этих домов сейчас спали уже мирным сном люди, которые, возможно, смогли найти успокоение в своих детях и внуках...
  -Я не уверена, что это действительно хорошая идея, - обеспокоенно пробормотала себе под нос Велислава, крутя головой из стороны в сторону. Сказала она это вроде бы для себя, но стоящая немного вперед нее колдунья услышала, слегка оборачиваясь назад.
  -Брось, у Рогда сейчас есть дела поважнее, чем мои поиски. К тому же, он твердо уверен, что я и носа не посмею высунуть за пределы Мораввы, боясь навлечь на себя его гнев.
  -Яснина, я понимаю это, но беспокоюсь за тебя.
  -Я должна увидеть их, понимаешь? Хотя бы раз, чтобы знать, какие они.
  -Но готова ли ты к этой встрече? - Неуверенно спросила девушка, продолжая тревожным взглядом оглядывать широкую улицу, вымощенную камнем, истертым временем, многочисленными ногами и колесами, которые ступали и проезжали по нем. Она словно подсознательно готовилась к атаке, стараясь все время оставаться на стороже, хотя ее беспокойство и нервозность казались просто смешными, ведь они обе стояли неподалеку от арочных, распахнутых настежь высоких ворот, через которые свободно тек шумный и пестрый людской поток.
  -Я тоже сомневалась в этом, но Камлен сказал мне очень правильные слова. К этой встрече нельзя подготовиться заранее, а вот опоздать на нее - очень просто. Я не хочу потерять шанс, возможно, единственный, увидеть свою семью вблизи.
  -Я восхищаюсь твоим мужеством, - Велислава горько и тяжело вздохнула, - и, если честно, даже немного завидую, ведь своих родителей я никогда не знала, и уже не узнаю.
  -Не думаю, что смогу решиться и сказать им правду. Да и не уверена, что это будет правильно, ведь у них уже давно началась другая жизнь, в которой я осталась лишь в качестве горького и болезненного воспоминания.
  -Я понимаю...
   Колдунья невесело улыбнулась подавленной девушке. Она не хотела впутывать в эту историю Велиславу, потому что ее воспоминания все еще причиняли боль, а нанесенные душевные раны так до конца и не зарубцевались. Но бывшая чародейка проявила редкостное упрямство, отказываясь отпускать ее в Талвинию одну, хоть колдунья и уверяла ее, что этот визит займет не более трех дней, а после она вернется назад. Но Велислава настаивала, поэтому Яснине пришлось проявить сговорчивость и уступить. Ей казалось, что князь вздохнул с облегчением, когда узнал об их решении отправиться вместе, а вот Рамир - наоборот, с того момента все никак не мог найти себе покоя, тревожась за Велиславу.
   Вздохнув, колдунья направилась к постоялому двору, который высмотрела несколько ранее. Он располагался практически сразу у ворот, на большой торговой площади, до отказа забитой людьми, что-то покупающими и продающими, яростно спорящими между собой, набивающими цену, расхваливая свой товар, или, наоборот, пытающимися выторговать себе изрядную скидку.
   Пробравшись сквозь шумную толпу, они поднялись по высоким деревянным ступеням, покрытым замысловатыми и старинными рунами, призванными защитить хозяев и постояльцев от всяческих бед и напастей. На широком крыльце толпилось несколько человек, отчаянно ругающихся между собой и то и дело указывающих на небольшую доску, к которой был прикреплен заверенный печатями свиток.
  -Я тебе говорю, верное это дело и прибыльное, - жарко доказывал свою правоту невысокий пухлый парень, то и дело оттягивающий ворот расшитой цветами рубахи, пытаясь хотя бы немного избавиться от душного зноя, навалившегося на деревеньку с самого утра.
  -Так сам на того монстра и иди, - усмехался его собеседник, заглядывая себе за спину, на немного колеблющийся на ветру свиток, - а у него, говорят, зубища - во...
   Колдунья с живым интересом проследила за жестом мужчины, изобразившим в воздухе нечто невероятных размеров. Яснина с трудом спрятала улыбку, представив бедного и несчастного монстра, которого богатая фантазия рассказчика одарила такими зубами. Ведь он с ними не то что напасть на кого-то, даже передвигаться самостоятельно смог бы только ползком, подтягиваясь на этих самых жутких клыках.
   Так и не переубедив своего собеседника, парень плюнул и сбежал с крыльца, махнув на прощание рукой. Яснина приблизилась к объявлению, вчитываясь в грамотно составленный текст.
  -Тоже за вознаграждением явились? - Насмешливо поинтересовался мужчина, с интересом наблюдая за тем, как колдунья, нахмурив лоб, читает написанное, удерживая свиток на месте поблескивающими на солнце ногтями.
  -За каким еще вознаграждением? - Не слишком дружелюбно спросила Велислава, подходя к чародейке со спины и пытаясь разобрать, что за объявление такое повешено на входе в постоялый двор.
  -Так маги к нам сейчас только за этим и едут. Славы ищут, да за голову этой твари и деньжат прилично дают. Больно много народу погубило это неизвестное чудище, вот на него и пытаются найти хоть какую-то управу, да все без толку...
  -И где же оно охотится?
  -Здесь, - тихо ответила Яснина на насмешливо заданный вопрос Велиславы, не поверившей в рассказ первого встречного, который с легкостью мог оказаться любителем посудачить, передавая от одного человека другому разнообразные, но лживые сплетни.
   Колдунья отпустила листок, который удерживала, позволяя ему свободно затрепетать в воздухе, и повернулась к нахмурившейся после ее слов девушке. Прочитанное заставило ее глубоко задуматься, лихорадочно копаясь в памяти в поисках отгадки. В официальном сообщении, составленном местным наместником, говорилось о том, что несколько деревень в округе серьезно пострадали от нападений какого-то зверя, ночью проникающего в селения и набрасывающегося на людей.
  -И что это за тварь? - Сдавленно спросила Велислава, тревожно глядя на нее.
  -К сожалению, те, кому не повезло ее встретить, уже никогда не смогут рассказать об этом. И много уже было нападений? - Обратилась она к мужчине, который не торопился с уходом.
  -Шесть-семь. Это чудище промышляет только глубокой ночью, а в жертвы выбирает одиноких вдов, да слабых стариков, которые не могут от него защититься. Самое главное, что оно с легкостью пробирается в дома к людям, открывая любые запоры. Наш староста уже собрал всех одиночек, временно заставив их перебраться к родственникам, да только все равно остались те, кто не согласился уходить из своих домов. Вот их - то теперь мы каждое почитай утро и не досчитываемся.
  -И что оно с ними делает?
  -Ест, знамо дело, - совершенно спокойно отреагировал на вопрос Велиславы мужчина, удивленно пожав плечами, словно дивясь ее недогадливости.
  Девушка перевела взгляд на нее, но колдунья отрицательно покачала головой, показывая, что не знает, кем может быть этот монстр, терроризирующий деревню.
  -Так значит, вы не на охоту к нам прибыли?
  -Нет.
  Убедившись, что продолжения от мрачной колдуньи он не дождется, мужчина вздохнул и нехотя стал спускаться со ступеней. Яснина проводила его взглядом, наблюдая за тем, как ловко он пробирается в толпе, запрудившей площадь, направляясь к одной из улиц, которые лучами разбегались в разные стороны.
  -Думаешь, это простое совпадение? - Задала наконец тревожащий ее вопрос Велислава, поворачиваясь к ней лицом.
  Колдунья укоризненно посмотрела на побледневшую девушку, тревожно кусающую губы.
  -У тебя такими темпами скоро разовьется мания преследования. Пойдем, нужно узнать как можно больше об этой твари, превратившей деревню в свои охотничьи угодья.
  -Я так и знала, что ты это скажешь, - простонала девушка, отчаянным жестом закатывая глаза.
  В ответ колдунья только передернула плечами, потянув на себя тяжелую резную дверь, ведущую внутрь. Говорить здесь больше было не о чем, потому что Яснина вмешалась бы в любом случае, даже если бы просто случайно попала в эту деревню проездом. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, колдунья знала, что не успокоится до тех пор, пока эта тварь, способная причинить реальный вред ее родной, пусть и не знакомой, семье, не почиет с миром...
   Внутри постоялый двор выглядел таким же привлекательным, чистеньким и опрятным, как и снаружи. Всю противоположную стену от входной двери занимал огромный, сложенный из светлого камня, очаг. Посреди просторного помещения, наполненного ароматами душицы, чабреца и свежескошенного клевера, располагались уютные квадратные столики, покрытые клетчатыми льняными скатертями. По обе стороны от очага возвышались широкие лестницы с резными перилами, ведущие на второй этаж, к комнатам для постояльцев. Несколько едва заметных дверей вели из просторного зала в кухню и подсобные помещения, откуда то и дело выбегали служанки с заставленными всевозможными блюдами подносами.
   Едва они вошли, как гул многочисленных голосов смолк. Посетители таверны, занимавшие практически все столики, перестали разговаривать, рассматривая вошедших внимательными и изучающими взглядами. Колдунья совершенно спокойно прошла по широкому проходу между двумя рядами столов к свободному, который заметила еще от входа. Он стоял рядом с камином, немного в стороне от остальных, что было как нельзя более кстати. Не обращая внимания на тихие перешептывания, она заняла место на одном из двух стульев. Ей было не привыкать к повышенному вниманию к собственной персоне, поэтому поведение обедающих людей ее нисколько не смутило. Велислава казалась более напряженной, чем обычно, внимательно осматриваясь по сторонам, но колдунья связала это с тем, что девушка впервые попала в общество абсолютно чужих ей людей после того, как лишилась своей силы, а с этим еще нужно было свыкнуться.
   Едва они расположились, как входная дверь вновь широко распахнулась, пропуская внутрь не только двоих высоких мужчин, но и жаркий, душный зной, быстро заскользивший в воздухе. Один из вошедших - худощавый, но жилистый мужчина в простом сером охотничьем костюме бегло осмотрел таверну, словно высматривая кого-то. Собравшиеся практически одновременно заговорили, наперебой приветливо здороваясь.
  -Отец не заходил? - Мужчина быстро пожал пару протянутых рук, коротко кивая остальным.
  -Я его на площади видел, - крикнул сидящий у стены молодой паренек, который нетерпеливо вертелся на своем месте, рассерженно поглядывая на отца, неторопливо допивающего пенное пиво из большой берестяной кружки, - вчера вечером у Юла с Южной улицы жеребенка со двора свели, вот он его и перехватил по дороге сюда.
  -Мне все кажется, что у твоего младшего не одна пара глаз, а как минимум, три, - беззлобно хохотнул низкорослый пышнотелый мужчина, оправляя длинную бороду, спускающуюся на округлый живот.
   Мужчина улыбнулся краем губ, но озабоченное и встревоженное выражение с приятного узкого лица никуда не делось. Он и его спутник заняли свободные места за одним из ближайших к ним столов, не особенно выбирая, хотя практически все поспешили пригласить их, взмахами рук предлагая занять места рядом с собой.
   Из боковой двери торопливо выскользнул невысокий щупленький старик, зорко окидывая просторный зал оценивающим взглядом. Он приветливо закивал, увидев вновь вошедших, а затем перевел взгляд на столик, который заняли ведьмы.
  -Влада, поди сюда, - он приоткрыл дверь за своей спиной, кого-то окликая, а затем направился к ним.
   Яснина хмыкнула. Законы гостеприимства свято соблюдались в отдаленных от столицы местах, где каждого гостя обслуживали поочередно, соблюдая строгий порядок. И хотя она видела, что направляющемуся к ним быстрой походкой старику очень хочется поговорить с мужчиной, пришедшим после них, он его не нарушил.
  Велислава попросила принести ей холодный травяной чай, колдунья коротким кивком подтвердила, что будет пить то же самое, а затем поинтересовалась.
  -Мы бы хотели снять комнату, у вас остались свободные?
  -Да почитай все не занятые, госпожа ведьма. А вы к нам не за чудищем разве приехали? А то маги-то все как один в лес подались, там днюют и ночуют безвылазно...
  -И не дают остальным делать свою работу, путаясь под ногами, - практически выплюнул светловолосый, раздраженно и зло сжимая руки в кулаки, - весь лес своими заклятьями оплели, не подступишься.
  -Опять ничего не нашли? - Обреченно спросил кто-то из собравшихся, заставив его поморщиться.
  -Нет. Собакам многочисленные гуляющие между деревьями мороки глаза отводят, а все эти вонючие порошки, которыми усыпан каждый кустик, нюх отбивают. Целый день логово искали, да все без толку, только магов сонных погоняли...
  -Если все так серьезно, почему из столицы до сих пор вам в помощь не прислали хорошего мага? - Негромко спросила Яснина у нахмурившегося старика. Он быстро взглянул на мужчину, к которому как раз направлялась высокая, тоненькая девушка в ярком сарафане, а затем повернулся к ней с извиняющимся видом.
  -Да хорошие маги все, сильные да опытные. Не любит Милослав их братию просто. Собаки-то у него все как одна обученные, след любого зверя взять могут, а тут видите, как дело повернулось. Плохо это, ох, как плохо. Опять к утру загрызет кого-нибудь тварь проклятущая...
   Старик понуро ушел, сокрушенно покачивая головой, а колдунья перевела изучающий взгляд на мужчину, который тихо о чем-то разговаривал с соседями. Его светлые прямые волосы были неровно отрезаны, словно он сам небрежно отсек пряди ножом, не предавая большого значения тому, как они после этого будут выглядеть. Теперь тонкие пряди разной длины падали ему на лоб и высокие скулы, а сзади едва доходили до высокого воротника, хотя в деревнях мужчины обычно носили длинные волосы, которые заплетали в косицу или затягивали узлом. На худом лице с высокими скулами, прямым носом и узкими губами выделялись умные и живые голубые глаза, глубоко посаженные и обрамленные длинными ресницами, слишком темными, по сравнению с волосами. Колдунья задумчиво прищурилась, рассматривая его внимательнее. Кого-то он ей напоминал, вот только она никак не могла вспомнить, кого именно.
  Всего через пару минут бойкая и смешливая девушка, кокетливо поглядывающая на мрачно уткнувшегося взглядом в стол мужчину, принесла им заказанный напиток и сноровисто наполнила высокие стаканы.
   Яснина как раз подносила свой к губам, когда дверь в очередной раз открылась, и в таверну вошел высокий, уже немолодой мужчина, тяжело опираясь на искусно вырезанный из светлого дерева посох, испещренный знаками рун. Тяжелый комок поднялся в горле, мешая дышать. Рука предательски задрожала, поэтому колдунья торопливо поставила запотевший стакан, приятно холодивший пальцы, обратно, боясь не удержать его. Невольные слезы навернулись на глаза, заставив ее быстро заморгать. Потому что не узнать этого человека, пусть и очень сильно изменившегося за годы, она не могла. И пусть сама колдунья помнила его лишь в качестве смутного воспоминания и неясного образа, она сразу поняла, что перед ней ее собственный, состарившийся раньше времени, отец...
   Бледное, некогда красивое гордой и волевой красотой лицо, которое все еще оставалось привлекательным, покрывала сеть глубоких морщин. Горькие складки пролегли у крепко сжатых бескровных губ, ясно давая понять, что этот мужчина, чья беззаботная юность осталась далеко позади, не привык говорить много и не по делу. Его густые, совершенно седые, волосы были коротко обрезаны, неровным прядями падая на высокий лоб с тремя глубокими продольными морщинами, прорезающими его. Некогда яркие глаза потускнели и выцвели. Они смотрели на мир все так же ясно и мудро, но в бездонные глубины проскользнула печаль и боль, отравляя их и наполняя горечью. Лишь над гордой и прямой осанкой, а также широким разворотом плеч время оказалось не властно, не накладывая на них свой тяжеловесный отпечаток. Яснина словно наяву вновь почувствовала, как широкая и теплая ладонь ложится на голову, словно пытаясь уберечь и защитить от любых бед...
  -Отец, - светловолосый мужчина торопливо вскочил на ноги, заставляя потрясенную колдунью перевести на него смятенный взгляд. Получается, она только что впервые в своей жизни увидела собственного младшего брата. Пока она растерянно смотрела то на одного, то на другого мужчину, все остальные тоже поднялись из-за столов, приветственно склоняя головы в почтительном поклоне. Мужчина коротко махнул рукой, усаживая их обратно. Яснина едва успела отвести взгляд, как он обернулся, изучающе рассматривая их. Он помрачнел еще больше, его губы дрогнули, выдавая волнение. Быстро отвернувшись, он повернулся к сыну, который так и остался стоять.
  -Только что нашли еще два тела.
  Люди взволнованно заговорили, тревожно переглядываясь. В таверне сгустилась тревожная атмосфера, наполненная страхом.
  -Не все послушались меня, - мужчина тяжело тряхнул головой, - поэтому теперь я силой буду выселять одиночек из их домов.
  -Так надоть пройтись по деревне, да и повыгонять самых упертых дурней, - выкрикнул какой-то мужчина, с силой ударяя сжатым кулаком по стулу, заставив посуду подпрыгнуть и жалобно звякнуть.
  -Дело говорит Ким, - одобрительно поддержал его еще один мужчина, - раз сами не понимают, что им пытаются спасти жизни, так мы доходчиво растолкуем.
   Староста кивнул, поддерживая предложенную идею. Собравшиеся торопливо поотставляли тарелки и кружки, поднимаясь на ноги. Быстро собравшись большой группой, они ушли, оставив таверну практически пустой. Только молодой паренек остался сидеть за столом, с обиженным видом подперев лицо ладонью и тоскливо глядя на закрывшуюся за спиной последнего выходящего дверь.
  -Пойдем, парень, - мужчина поманил торопливо вскочившего на ноги подростка, - и для тебя дело найдется.
   Яснина проводила взглядом фигуры мужчин. Милослав, как назвал его трактирщик, старался не смотреть на отца, видимо, чувствуя себя виноватым в том, что произошло. Они вышли, оставив их в одиночестве сидеть в просторном зале. Велислава только собралась что-то спросить у колдуньи, как боковая дверь открылась, пропуская хозяина таверны, который хмыкнул, оглядывая пустое заведение, и направился к ним. Колдунью поразило то, что владелец заведения не выскочил из подсобного помещения сразу, как только послышался шум отодвигаемых стульев, ведь все его клиенты торопливо ушли, не расплатившись. Но судя по лицу старика, на которое словно набежала тревожная тень, это обстоятельство и возможная потеря денег волновали его меньше всего. Хотя в деревне, пусть и в такой большой, все должны были хотя бы понаслышке знать друг друга, видимо, поэтому он и был так спокоен.
  -Как-то совсем не жалуют у вас магов, - краем губ улыбнулась Яснина, когда он дошел до них, останавливаясь у их столика.
   Старик хмыкнул в густые серебристые усы, практически полностью скрывающие верхнюю губу, невесело ответив.
  -Так за дело, госпожа ведьма, за дело...
  -Возможно, у них просто не хватает сил или опыта, чтобы отследить тварь, которая охотиться на ваших землях.
  -Да кто ж их в этом-то винить будет? Ужо всякие приезжали, да никто не сдюжил. Видать, опасная зверюга завелась в лесу, так просто и не взять. Старая это история, уж почитай годков тридцать с той поры минуло...
  Зерно упало в благодатную почву. Хозяину таверны спешить никуда не нужно было, а колдунья всем своим видом выражала полнейшую готовность слушать его рассказ о давно прошедших днях. Поэтому он подтащил к себе стул из-за ближайшего освободившегося стола, с кряхтением устраиваясь на нем. Задумчиво перебирая длинную бороду, свободно падающую на впалую грудь, узловатыми пальцами, он начал неторопливо рассказывать.
  -Да, точно тридцать, как раз в тот год младший сынок у меня с покойной женой моей народился, а ему как раз этим летом тридцать первая весна пошла. А чуть позднее, всего через пару месяцев, у старосты дочка первая родилась. Уж как они младенчика-то любили, скажу я вам. Долгожданная она у них была. Ирада, жена его, сильно переживала, что несколько лет со дня свадьбы прошло, а она все никак не может мужу ребеночка-то родить. Совсем загрустила, отчаялась. Такая печальная ходила, словно в воду опущенная, бабки все наши, да и мать моя покойная, вместе с ними, ее как могли, успокаивали. Да и Вильдан, он уже тогда старостой стал, ее утешал, как мог. Ох, и любил он ее, скажу я вам, у нас в деревне так никто свою жену не холил и лелеял, как он свою Ирадочку...А она никого не слушала, все на соседских детишек посматривала и вздыхала. Ан возьми, да в положенный срок и роди девочку, да такую прелестную малютку. Вильдан в ней души не чаял, на мать свою она с первых дней так сильно похожа была, словно специально так Боги сделали. Ну, первое время-то девчушка их не сильно от остальных детишек отличалась, а потом оказалось, что она дар прабабкин переняла - колдуньей родилась.
   Старик тяжело вздохнул и покачал головой, словно даже воспоминания о тех днях до сих пор причиняли ему немало боли.
  -Всего-то годика два девчушке Вильдана и Ирады исполнилось, когда в нашу деревню маг заявился. Столичный, щеголеватый на вид, да неприятный дюже. Все силой своей похвалялся, на показ ее к месту и не к месту выставлял. И вот как-то углядели люди, что больно часто его у дома старосты нашего видят, все он крутится вокруг, да выглядывает. Знамо дело, прижал его Вильдан, так он отбрехался, дескать, дочери его дар почувствовал, вот и заинтересовался.
  -И что же произошло? - Спросила колдунья, хотя и сама прекрасно понимала, что было дальше. Но старик внезапно замолчал, глубоко погрузившись в свои мысли, поэтому ей пришлось напомнить о себе.
  -Знамо дело, что, - спохватился он, печально усмехнувшись, - похитил маг девочку-то. Денег немерено за нее соседу отвалил, потому что тот в дом их вхож был, дружил с Вильданом. Малютка к нему привыкла, да и пошла с ним, когда он ее за околицу вывел. А маг их там дожидался - вырвал ее из рук Варга, да и пропал. А тот только потом, по его словам, понял, что натворил. Да только не поверили мы ему. Деру он дал, попытался в лесу ночь переждать, а наутро уйти, да тут-то его наши мужики и поймали. Отбрехивался, собака, все на морок ссылался, которым ему колдун, проклятый, якобы голову задурил, да только золото, припрятанное, нашли у старого домика лесника. Не помогли ему все эти сказки. Щедро заплатил маг ему, вот мы ему живот-то и вспороли, да золотом тем черным и набили... Сам был там, и ловить помогал, да и потом, чего таить, участвовал...
  -А что случилось с девочкой? Ее нашли?
  -Куда нам, - горько проронил старик, сжимая пальцы в старой бессильной злобе, - все ноги истоптали по управам разным. С Вильданом - то почитай полдеревни каждый раз в город ходило, к магам, чтобы они дочку его вернули, а они только плечами пожимали, да руками разводили. Дескать, не первый уже случай, смотреть за ребенком лучше надо было... Покалечили мы тогда пару дураков языкатых, да после того нас и пускать к ним перестали. Да и не зачем уже и ходить-то стало, не смогли и сами мы Златомиру отыскать, хоть каждый день с рассвета до заката искали, все надеялись, что колдун проклятущий не успел далеко уйти. Тяжело ее потерю староста-то наш переживал, все простить себе не мог, что не доглядел. А Ирада и вовсе слегла, лекарша наша, да знахарка и вовсе боялись, что не поднимется она больше, такой недуг тяжелый одолел ее. А потом встала сама с постели, ровно поднял кто. Ну, у нас тоже дураков хватает, возьми кто-то да ляпни без ума, что успокоилась она, смирилась, значит, с пропажей дочери. А она тогда ответила, что не уйдет до тех пор, пока еще хотя бы раз не увидит дочь свою, Златомиру... Бабки старые родню все утешали, говорили, что молодая она еще, народит много других детей, утешится. А ежели девочка родится, так и вовсе успокоится, забудет... Не забыла, да и не дали им с Вильданом Боги больше дочерей. Трое сыновей гораздо позже родилось у них, теперь уж двое старших оженились, внуков им нарожали. Младший-то в охотники подался, редко дома появляется, но родителей не забывает. Вот и сейчас его нет. Староста-то за ним уже послал, он-то должен тварь эту проклятущую выследить, дар у него к этому. Видные, да справные у старосты нашего сыновья-то вышли, все девки округи за ними бегали... Да вы его сына второго, Милослава, видели. Эх, хорош парень, всем взял... Собак охотничьих разводит породистых, да так их выучивает, что они след любой живности взять могут... За ними даже из столицы присылали, до того слава о нем широко разошлась...
   Старик еще долго рассказывал, перескакивая с одного на другое, вспоминая сельчан, прославившихся чем-то, но колдунья уже не слушала его. Ее мысли занимало сейчас совсем другое. Заметив, что она потеряла всякий интерес к разговору, Велислава начала расспрашивать хозяина таверны о всяких пустяках, отвлекая его.
   Что ж, в одном учитель все же не солгал - он ее купил, щедро заплатив золотом. Вот только продавцами были совсем не ее родители, а совершенно посторонний человек, соблазнившийся богатым и щедрым вознаграждением. А она все эти годы верила словам своего наставника, который с чистой совестью лгал ей, когда рассказывал выдуманную ложь о ее бессердечной семье, страшно испугавшейся проснувшегося дара своей дочери, готовой на все, лишь бы избавиться от этого ребенка, смыть любым способом позорное пятно со своего рода. Яснина помнила, какую боль причинил его равнодушный и сухой рассказ, который он поведал ей нарочито холодным тоном, словно подчеркивая, насколько бездушными они были. И колдунья поверила ему, яростно возненавидев предавших ее людей с той силой, на которую способны только жестоко обиженные дети.
   Она никогда не сомневалась в правдивости слов своего наставника, поэтому даже мысли о поисках своих родителей не допускала, потому что не хотела ворошить прошлое, не обещающее принести ничего, кроме лишней и ненужной боли. Да и привыкла она идти по жизни одна, не задумываясь о том, что она потеряла. Поэтому и не возникало у нее даже простого желания хотя бы одним глазком взглянуть на мир, к которому она когда-то давно принадлежала...
  -Я немного пройдусь, - колдунья резко поднялась, стул плавно скользнул в сторону, освобождая ей дорогу и заставляя старика, увлеченно о чем-то рассказывающего, прерваться и удивленно посмотреть сначала на самостоятельно двигающуюся мебель, затем на нее. Яснина слегка поморщилась, она настолько сильно погрузилась в одолевающие ее мысли, что перестала контролировать свою силу, позволяя ей проскользнуть на поверхность, куда обычно ей путь был строго заказан.
  -Я подожду тебя здесь, - Велислава попыталась бодро улыбнуться, но получилась какая-то невеселая гримаса. Она понимала состояние Яснины, не только потому, что не имела никакого представления как это сделать, но и из-за того, что колдунья просто не приняла бы по отношению к себе никакое сочувствие или жалость.
   Душная жара вновь обрушилась на Яснину в полную мощь, стоило ей только спуститься с тенистого крыльца постоялого двора. Она окинула немного опустевшую площадь безразличным взглядом, чтобы просто занять себя. И прищурилась, когда в стороне в толпе мелькнули светлые короткие волосы, обладатель которых торопливым и быстрым шагом пересек торговые ряды, быстро сворачивая на одну из улиц, извилистой линией, убегающей вдаль. Недолго думая, колдунья стала пробираться вслед за ним, потому что не могла не узнать в высоком мужчине Милослава, куда-то направляющегося. Яснина не знала, куда он держит путь, но в глубине ее души теплилась робкая надежда, что идет он домой.
   И колдунья не ошиблась. Мужчина коротко кивнул встречным прохожим, которые с улыбками поприветствовали его, и открыл резную калитку в невысоких воротах большого, двухэтажного дома из светлого дерева, украшенного покрытыми резьбой ставнями и яркими наличниками на больших окнах. Яснина остановилась немного в стороне, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, жадно рассматривая открывшуюся ее глазам картину.
   Цветущий белый вьюнок пышно оплетал углы дома, немного поникнув от жары, стоящей на улице. В просторном садике, огороженном невысоким ярким палисадником, буйно цвели кусты роз, лаванда и люпин. Во дворе зазвучали голоса, заставив ее прислушаться. Она не смогла разобрать слов, потому что стояла слишком далеко, а подойти ближе или применить магию она не решилась. Колдунья вздохнула, переводя наполненный болью взгляд на красивый и уютный домик, радующий своим видом. Она могла бы стать счастливой в таком тихом, спокойном, но в тоже время дышащим жизнью месте, вот только судьба ее сложилась совсем иначе...
  -А вы взаправду наш дом сглазить хотите? - Откуда-то снизу прозвучал неожиданный вопрос, заданный веселым и задорным голоском, заставившим Яснину вздрогнуть от неожиданности, - подождите, пожалуйста, я только куклу свою любимую заберу. Мне ее дедушка из столицы привез, она жуть какая красивая. А потом это... как же это... а, сглаживайте...
   Колдунья удивленно опустила глаза, встречая веселый и лукавый взгляд круглых и огромных каре-зеленых глаз маленькой и пухленькой малышки в очаровательном розовом платьице, которая не заметно подошла к ней и остановилась всего в шаге.
  -И кто же тебе это сказал? - Яснина выгнула бровь.
  -Они, - девочка, ничтоже сумнящеся, оглянулась и беззаботно и неопределенно махнула рукой, указывая куда-то позади себя. Колдунья услышала сдавленный стон, испуганный вскрик и торопливые шаги, переходящие на бег. Видимо, в пышно цветущих кустах у соседнего дома кто-то сидел, а сейчас задал стрекоча.
   Усмехнувшись, она перевела взгляд на чудесное создание, с любопытством смотрящее на нее даже без тени страха или смущения. Только сейчас она заметила, что кудрявые золотисто-русые волосы выбиваются из толстых кос, а кое-где в них торчали осыпавшиеся цветочные лепестки и короткие веточки. Красивое платье в пене кружев в нескольких местах запачкалось и порвалось, а длинная царапина на пухлой ручке и стесанная коленка ясно показывали, что их обладательница только недавно ползала по деревьям.
   Хмыкнув, колдунья присела, чтобы их лица оказались на одном уровне. Девочка тут же принялась без малейшего стеснения рассматривать ее, уделяя особое внимание массивным украшениям.
  -Почему ты решила, что я хочу его сглазить?
  -Баба Юфа так сказала, - девочка забавно сморщила лицо, видимо, передразнивая ее, и пробасила забавным голосом, - "Гляди, ведьма у дома старостиного стоит. Беги, Милка, предупреди кого-нибудь, чтоб вышли да прогнали ее". Еще и меня пускать не хотела... А вам зачем его глазить? И как это?
  -Ну, думаю, она имела в виду, что я хочу наслать на твой дом проклятие.
  -Проклятие? А что это?
  -Это плохое и темное заклинание, которое маг может наслать на какой-нибудь предмет или человека, чтобы причинить ему вред.
  -А зачем вам вредничать нашему дому? - Удивленно спросила ее маленькая собеседница, переводя взгляд сначала на ворота, а затем опять на нее.
   Яснина улыбнулась, действительно, с чего бы ей захотелось вредничать, да еще именно сейчас?
  -Незачем. Я просто стояла...
  -Так вы и не ведьма? - В звонком детском голоске прозвучало искреннее разочарование и сожаление.
  -Ну почему же, колдунья... Это одно и то же...
  -И вы умеете волшебствовать?
  -Можно и так сказать,- Яснина даже не стала прятать улыбки, вызванной странной речью девочки, путающей слова.
  -А повол..волшебствуйте сейчас, - девочка даже дыхание затаила в ожидании ее ответа.
   Колдунья пожала плечами и протянула руку, движением пальцев поманив ее ближе. Когда малышка без раздумий шагнула к ней, она взяла ее за руку. Темные полоски с лица и платья исчезли, прорехи на ткани затянулись, а царапины и большая ссадина на колене исцелились. Девочка с восторженным видом приподняла подол платья свободной рукой, круглыми, как у совы, глазами рассматривая его, а затем прямо посмотрела в глаза Яснине с серьезной сосредоточенностью.
  -Я тоже так хочу, а то мама на меня очень-очень ругается. Она почему-то все никак не поймет, что яблоки растут на деревьях, и что достать их можно, только если на них залезть. Вот бабушка - понимает, она никогда на меня не злится...
  -Так объясни своей маме, что ты просто хочешь достать себе яблоко, а не испортить платье.
  -А она не понимает. Только ругается и говорит, что девочки не должны так делать, потому что это - не хорошо...
  -Ну, если яблоки вкусные, - колдунья пожала плечами.
  -Очень, - девочка развела руками, изображая в воздухе нечто огромных размеров,- вот такущие... И сладкиеееее... Я раньше их заставляла сами с веток падать, но мама запретила. Сказала, что так делать нельзя...
  -И как же ты это делала? - Яснина нахмурилась, внимательнее рассматривая девочку. Она не чувствовала в малышке дара, но вполне могла ошибаться, ведь она была еще слишком маленькой, чтобы в полной мере обладать силой.
  -Просто смотрела на яблоко, а оно мне само в руку падало, - девочка передернула маленькими плечиками, видимо, уже далеко не в первый раз рассказывая об этом и удивляясь тому, что эти взрослые не понимают ее или не верят.
  -Наверное, ты очень сильно его хотела съесть.
  -Да! - Девочка даже подпрыгнула на месте, когда посторонняя и чужая тетя наконец-то поняла то, что она так и не смогла объяснить своей маме. - Очень! А еще я могу заставлять простыню ночью летать, чтобы напугать брата или тетю, она так забавно визжит!
  -Златомира! - Испуганный возглас заставил их обеих повернуться к женщине, которая его издала. Девочку - с обреченностью и большим разочарованием, потому что ей хотелось еще похвастаться и рассказать замечательной незнакомке еще о куче вещей, которые она умеет делать. А Яснину - с удивлением. К ним торопливо шла высокая, статная молодая женщина в свободном платье небесно-голубого цвета, подчеркивающего ее светлые волосы и яркие глаза.
  -Мамочка, а я...
  -Извините ее, госпожа, - женщина мертвой хваткой вцепилась в руку удивленной девочки, силой заставляя ее отойти от поднявшейся колдуньи, - она не хотела вам помешать.
  -Мне она и не помешала, - Яснина улыбнулась малышке, оказавшейся ее собственной племянницей, получившей имя, которое первоначально принадлежало колдунье. Ведь именно так звали пропавшую дочь Вильдана и Ирады - Златомира. А теперь оно перешло к очаровательной и непоседливой малышке, которая, к тому же, получила по наследству дар к колдовству.
   Не став ждать того, что еще скажет ей женщина, колдунья развернулась и пошла назад, не замечая потрясенного взгляда высокого худощавого мужчины, без сил прислонившегося к столбу, удерживающему ворота...
   Яснина удобно устроилась на высокой скамье, болтая ногами в воздухе. Деревня уже давно погрузилась в сон: стихли многочисленные голоса, шум и возня, опустели широкие улицы, дома погрузились во мрак, только в нескольких окошках были видны отсветы желтоватого пламени свечи. Ночь принесла с собой долгожданную прохладу, щедрую росу, укрывшую сияющими в лунном свете капельками траву и цветы, дивные запахи луга и леса, а также мелодичное пение цикад.
   Колдунья умиротворенно закрыла глаза, наслаждаясь ощущением редкого покоя. Упрямую Велиславу ей, хоть и с большим трудом, все же удалось оставить в комнате, которую они сняли на постоялом дворе. Девушка не хотела слушать разумные доводы, которые она ей приводила в огромном количестве, поэтому колдунье пришлось пойти на крайние меры и объяснить ей, что произойти может что угодно, и, вполне вероятно, что чародейке не удастся вовремя прийти ей на помощь. Не говоря уже о том, что присутствие девушки будет отвлекать ее, мешая сосредоточиться на деле. Только после этого раздосадованная категоричным отказом Велислава отступила и нехотя согласилась ждать ее на постоялом дворе, не зная того, что Яснина заранее заговорила его на всякий случай. Она не знала, с чем им предстоит столкнуться, поэтому постаралась максимально подготовиться и не допустить возможного появления охотящейся в этих местах твари в таверне.
   Чуткий слух уловил тот момент, когда ночные звуки, издаваемые многочисленной живностью, резко смолкли, словно оборвались на одной ноте. Даже пение цикад затихло, потревоженное кем-то невидимым, еще не добравшимся до того места, где удобно устроилась колдунья, а только медленно приближающегося к нему. Открыв глаза, Яснина пристально оглядела широкую, залитую лунным светом улицу, стараясь не поворачивать голову по сторонам. Только спустя пару минут маленький светлый силуэт показался из-за угла, спокойно направляясь к дому, у которого она и сидела. Чем ближе приближалась фигура, тем яснее чародейка видела, что по дороге спокойным и плавным шагом неторопливо идет невысокая, хрупкая девушка в длинном белом платье. Она подошла совсем близко, сворачивая к калитке, спрятанной в зарослях сирени, и протянула тонкую руку, чтобы откинуть щеколду.
  -А хозяев дома нет, - решила обозначить свое присутствие колдунья.
  Ночная гостья даже не вздрогнула, только убрала руку и плавно повернулась к ней. Яснина постаралась максимально мило и простодушно улыбнуться, всем своим видом показывая, что оказалась здесь посреди ночи совершенно случайно.
  -Вот как? - Голос у девушки был таким же красивым, как и внешность: чистым, высоким и звонким. Откинув изящным жестом назад длинные светлые волосы, она поинтересовалась. - А где же они?
  -К дочке ночевать ушли, вон туда, - она неопределенно махнула рукой в неизвестное "туда", обозная сразу половину деревни, расположенную южнее, и доверительным шепотом продолжила,- у нас же чудище завелось. Говорят, оно даже людей ест.
  -Какой кошмар. А ты что ночью на улице делаешь, раз у вас такие ужасы здесь происходят?
  -Жду...
  -Так вроде бы ты уже вышла из того возраста, когда по ночам женихов под окнами своих домов девки дожидаются.
  -Разве я сказала, кого именно?
  -А вдруг это страшное чудище сейчас выпрыгнет из-за вон того куста и нападет на тебя? - В голосе женщины отчетливо прозвучал неприкрытый сарказм.
  -У меня очень громкий голос, и огромный опыт в таких делах. Я своим криком половину деревни на ноги подниму.
  -А если не успеешь? - Продолжала измываться неожиданная собеседница.
  -Так чудище мне что, рот закрывать будет? Или пытаться горло перегрызть?
  -А ты смелая девочка, очень смелая...
  -Верно, вот только уже далеко не девочка, - усмехнулась в ответ Яснина, не выказывая даже признаков раздражения и терпеливо ожидая, пока любительнице ходить в гости ночью не надоест эта странная игра.
  -Будет жаль, если ты погибнешь...
  -Не могу сказать того же про тебя...
  -А меня оно и не тронет, - женщина немного повернула голову, разглядывая луну, окруженную сияющим ореолом. Всего одно плавное движение, поворот в ее сторону, и перед колдуньей стоит уже не красивая и очаровательная женщина, а высокая, нескладная, покрытая коротким черным мехом, тварь. С непропорционально длинными жилистыми ногами, увенчанными острыми когтями, короткими передними лапами, которые с телом соединяли перепончатые крылья, и округлой головой с острыми ушами и омерзительно-отталкивающими чертами. Оскалившись, она продемонстрировала спокойно смотрящей на нее чародейке ряды острых, как бритва, больших зубов, с которых капала слюна и уставилась на нее огромными алыми глазами. Видимо, ожидая результата, произведенного эффектным выступлением.
   Яснина решила не разочаровывать чудовище, так старающееся ради нее, поэтому даже лениво похлопала в ладоши, заставив тварь злобно прищуриться и зарычать.
  -А у меня для тебя тоже есть сюрприз, правда, не могу сказать, что приятный, - с этими словами колдунья резко выбросила вперед руку, направляя в темную фигуру сгусток пламени. Издав неприятный, визгливый вопль, существо с неожиданной прытью метнулось в сторону и взлетело, уклоняясь от атаки. Но его крылья не были приспособлены для полетов, поэтому всего через пару метров оно опустилось на землю, резко крутанулось вокруг своей оси и с ошеломляющей скоростью бросилось на поднявшуюся со скамьи колдунью, с силой отбрасывая ее назад.
   От удара весь воздух вышел из легких, а локоть левой руки обожгло резкой болью, заставившей колдунью выругаться сквозь зубы. Тварь бросилась на нее, стремясь добраться до горла острыми зубами, щелкая челюстью всего в паре миллиметров от ее лица. Яснина уперлась засветившейся ладонью в покатый мохнатый лоб, с силой отшвыривая ее далеко назад, на дорогу. Одним движением вскочив на задние лапы, существо вновь бросилось в атаку. Колдунья была сильнее, на ее стороне была не только магия, но и опыт в подобных битвах. Она не подпускала нападающую тварь к себе слишком близко, не позволяя нанести удар. Но та сражалась отчаянно и обозленно, словно от этого зависела не только ее судьба. Она не останавливалась ни на секунду, продолжая кружить вокруг колдуньи, не позволяя ей даже перевести дух, видимо, надеясь сбить с толку и выбрать подходящий момент для решающего удара.
   Яснине не составило труда сделать вид, что дезориентирована резкими и хаотичными движениями существа, кружащего вокруг нее в стремительном и сумасшедшем танце. Она всего на мгновение отвела взгляд, а тварь стремглав бросилась на нее, пронзая ночь торжествующим криком. И захлебнулась жутким воем, когда лезвие кинжала вошло ей в грудь, вонзаясь точно в сердце. Резко отпрыгнув назад огромным и судорожным прыжком, она осела на пыльную дорогу, скорчившись в комок и зажимая глубокую рану обеими лапами. Колдунья холодно следила за жалобно и отчаянно скулящей и плачущей тварью, корчащейся от боли. Яснина привычным движением убрала в ножны кинжал с туманно-алым лезвием. Где-то совсем рядом захлопали двери, послышались испуганные голоса и крики. Последний агонизирующий вопль твари разбудил людей, выгоняя их из домов, служащих им не такими уж и надежными укрытиями.
   В конце улицы замелькали огни факелов, кто-то стремительно бежал в их сторону. Не обращая внимания на звуки быстрых шагов, колдунья направилась к раненой твари, успевшей превратиться обратно в девушку. Она стояла на коленях в пыли, пытаясь зажать судорожно стиснутыми пальцами рану. Алая, горячая кровь стекала по коже, капая на землю, оставляя длинные потеки на белоснежном платье. Вскинув голову, она устремила на нее взгляд алых, не изменившихся глаз, хрипло выдохнув.
  -Пойми, ведьма, у меня не было другого выхода...
  -У меня - тоже...
   Колдунья быстро преодолела разделяющее их расстояние, обхватила красивую голову ладонями и резко, до упора и характерного звука, свернула тонкую шею в сторону. За ее спиной раздался громкий и пронзительный крик, захлебнувшийся, словно кто-то зажал закричавшей от ужаса женщине рот. Яснина бросила равнодушный взгляд на быстро оседающее на землю тело, которое у ее ног опять начало менять свой вид, принимая истинный облик. Дружный выдох заставил колдунью криво усмехнуться. Да, не каждый день эта тварь позволяет простым людям любоваться своим хладным телом. Обычно все происходит в точности наоборот.
   Подняв голову, она осмотрела собравшихся людей, в основном мужчин, едва одетых. Ее взгляд практически сразу встретился с встревоженным и потрясенным взглядом выцветших голубых глаз. Староста деревни, может, и хромал, сильно припадая на левую ногу, но оказался одним из первых, кто кинулся в ночь, потревоженный криком чудовища. Рядом с отцом стояли очень похожие друг на друга молодые мужчины, встрепанные со сна, но сжимающие в руках арбалеты. Она прищурилась, глядя на одного из них, Милослава.
  -Неподалеку от деревни, вероятнее всего, в лесу, осталось ее гнездо. Детенышей нужно убить как можно скорее, пока они не набрались сил, чтобы начать охотиться самостоятельно.
  -Так ведь там колдуны, - испуганно всхлипнул женский голос за ее спиной.
  -Можете выгнать их ко всем демонам. Это не маги, а сборище каких-то жалких недотеп, раз они не смогли выследить и убить одну самку, которая нападала на людей для того, чтобы прокормить свой выводок.
   Яснина не стала дожидаться благодарности, отходя от тела. Потрясенные увиденным, люди продолжали стоять, сгрудившись чуть в стороне от трупа поверженного врага, который терзал их, удерживая в постоянном страхе. Они все никак не могли прийти в себя от испытанного шока, но здесь она уже не могла им ничем помочь.
  -Госпожа, - тихий голос окликнул ее, не позволив уйти. Староста быстро отдавал приказания своему второму сыну и подошедшим к нему мужчинам, приказывая немедленно начать осматривать окрестности, начиная с оврагов у реки. Он то и дело смотрел на нее, но направлялся сейчас к колдунье другой. Милослав остановился рядом, как-то странно глядя на нее, словно изучая. Яснина прищурилась, удивленная тем, как странно он держал себя. Конечно, вид убийства, тем более такого, не для слабонервных, но мужчина и не выглядел таким. - Мы все благодарны вам.
  -Вам не за что меня благодарить. Это мой долг.
  -И все же. Мой отец скажет это лучше, чем я, поэтому, - он протянул вперед руку, словно предлагая колдунье ее пожать.
   Вскинув бровь, сбитая с толку, Яснина перевела взгляд на его бледное лицо, на котором застыло волнение и какой-то затаённый страх. Словно он переживал, что она откажется и не примет его руку. Пожав плечами, колдунья протянула свою, позволяя мужчине крепко сжать ее ладонь. Она вскинула на него взгляд, когда Милослав шагнул вперед, дрожащими пальцами с силой обхватывая ее руку, накрывая их второй. Гневный окрик одного из братьев заглушил дружный ошеломленный вздох, прокатившийся по толпе, когда теплое и яркое сияние охватило их соединенные руки, извилистыми волнами пробегая от ладоней к плечам, зажигая пожар в груди на уровне сердца.
  -Я знал, знал, - сдавленно простонал мужчина, без сил оседая на колени возле ничего не понимающей колдуньи. Длинный рукав свободной рубашки, надетой на нем, от движения немного сдвинулся, позволяя ей увидеть край какого-то браслета. Колдунья резко вцепилась в ткань, поднимая ее вверх. Потрясенному взгляду предстала широкая и массивная серебряная полоса, покрытая вязью рун и символов, которая, без всякого сомнения, являлась родовым браслетом, передающимся из поколения в поколение. И то сияние, что вырвалось из него, окутывая их руки, могло быть только одним - подтверждением того, что колдунья состоит в близком родстве с обладателем этого браслета и принадлежит к его роду...
  -Я же видел, - голос мужчины так сильно дрожал, что Яснина едва понимала, что он говорит, - своими глазами видел, как вы разговаривали с моей дочерью. Мама всегда говорила, что Златомира - точная копия нашей пропавшей сестры. Именно она настояла, чтобы мы после рождения девочки назвали ее так. Я ничего не заметил, когда увидел вас впервые, но, когда вы стояли рядом с ней, ваше сходство стало очевидным. Со стороны вы выглядели, как мать и дочь. Я сказал об этом жене, но она лишь отмахнулась от меня...
  -Милослав! - Один из братьев решительно направился к ним, не понимая, как и остальные, что происходит. Он сильно хмурился, подходя к коленопреклоненному брату, который судорожно вцепился в безвольную руку бледной колдуньи, огромными и потемневшими от волнения глазами смотрящей на него. Обхватив руками плечи мужчины, продолжающего что-то неразборчиво говорить, видимо, слишком потрясенного случившимся, чтобы внятно и ясно объяснить свои мысли, он попытался поднять его с земли. И застыл, словно пораженный коварно брошенным со спины проклятием, впиваясь взглядом в тускло светящийся на запястье брата браслет. Угасающее сияние было теперь едва заметно в лунном свете и пламени факелов.
  -Быть этого не может!!!
   Глаза этого мужчины были светло-карими, с яркими вкраплениями, больше похожими на ее собственные, чем у Милослава. Он смотрел на нее, не моргая, словно отказывался поверить тому, что сам видел перед собой. Или боялся всего на секунду закрыть их, а затем открыть и уже не увидеть колдунью.
   Яснина колебалась, отчаянно пытаясь найти выход из этой сложной ситуации. С одной стороны - ей больше всего хотелось в эту минуту оказаться как можно дальше от этого места или трусливо сбежать, ничего не объясняя. С другой - остаться, чтобы раз и навсегда все прояснить. Она сама хотела во всем разобраться, поэтому сейчас отступление было верхом глупости, хотя колдунья и не была уверена, что реакция ее предполагаемой семьи будет однозначной. Ведь прошло столько лет...
  -Прокляните этих дураков, госпожа, - хрипло посоветовал староста, с трудом направляясь к ним, с силой опираясь на мощный посох. Видимо, ночная тревога не прошла для него даром, став тяжелым испытанием для его раненой ноги. На его лице отчетливо проступало смущение, словно ему было крайне неловко за поведение своих взрослых сыновей. И Яснина могла его понять - братья собой закрывали обзор всем любопытным, которые вытягивали шеи, чтобы рассмотреть, что же там происходит, поэтому со стороны казалось, что они сражены ею. Жуткое чудовище, все еще лежащее бездыханным на пыльной земле, медленно опустошающее деревню, было мгновенно забыто...
  -Я не уверен, отец, что она станет это делать, - весело произнес хрипловатый, бархатистый голос, заставивший ее торопливо перевести взгляд на высокого и худого мужчину, одетого в одни подвернутые до колен кожаные брюки, который неслышно подошел к ним, останавливаясь почему-то рядом с ней. Темно-русые, прямые длинные пряди падали ему на лицо. Широкие шрамы пересекали сильно загорелую грудь и уходили на правую руку, словно большой волк изо всех сил рванул мощной лапой его плоть, впиваясь в нее острыми, как бритва, когтями. Лишь на мгновение приятное и волевое лицо исказилось от охватившего его волнения, а карие глаза смятенно впились в нее долгим и испытующим взглядом. Затем он хмыкнул, медленно поворачиваясь обратно, чтобы продолжить, - она еще недостаточно хорошо знает своих собственных братьев, чтобы насылать на нас проклятия. Вот когда узнает получше...
   Староста застыл на том месте, куда только что шагнул, стремительно бледнея. Его и без того худое лицо еще сильнее осунулось, а черты словно заострились. Казалось, что он на глазах собравшихся, всего за пару мгновений постарел сильнее, чем за все предыдущие годы. Колдунья, не мигая, наблюдала за тем, как светлая прядь у его виска начинает стремительно наливаться серебром, быстро седея.
  -Идиот, - хрипло и резко бросила она мужчине, стоящему рядом с собой, рывком освобождая ладонь из стискивающих ее рук, направляясь к замершему без движения мужчине, который почему-то смотрел не на нее, а на сына, без ума, ляпнувшего такое. Казалось, ему даже дышать было больно...
   В толпе зароптали, желая болтуну всего самого хорошего свистящим шепотом, а к старосте торопливо шагнули несколько уже не молодых мужчин, чтобы в случае чего поддержать его. Стоящие немного в отдалении тревожно спрашивали у тех, кто хотя бы что-то видел, что происходит.
  -Ты хоть думай иногда, что говоришь, Чеслав!
   Только после этих слов до него наконец-то дошло, что он натворил. Стремительно бросившись к старосте, он вовремя подхватил покачнувшегося мужчину, вцепившегося в посох дрожащими пальцами.
  -Отец!?
  -Это... правда? - Теперь он уже не смотрел на своих сыновей, прямо глядя остановившейся всего в шаге от него колдунье в глаза.
   Всего на мгновение Яснину охватило смятение и неуверенность в том, правильно ли она поступает. Ей показалось, что собравшиеся вокруг них люди, искренне переживающие за старосту и недовольно косящиеся в сторону темноволосого Чеслава, хмуро встречающего эти взгляды, затаили дыхание в ожидании ее ответа. Было бы значительно проще, если бы никого из них здесь не было, но выбирать не приходилось.
  -Да, это правда.
   Мужчина движением плеч стряхнул руки сына, который перестал удерживать его, напряженно следя за тем, что происходит. Староста подошел к ней вплотную, жадно и отчаянно вглядываясь в ее лицо, словно пытаясь отыскать в уже взрослой женщине знакомые, не забытые даже за давностью лет, черты маленькой девочки, такой, какой он запомнил свою единственную, отнятую у него дочь. Туманная пелена слез заполнила потускневшие, выцветшие от прожитых лет и перенесенных тягот глаза, поблескивая в неясном свете луны и факелов. Люди молчали, недоверчиво и изумленно переглядывались между собой, словно сомневаясь в возможности происходящего, но не решались заговорить. Яснина с трудом подавила тревожный, рвущийся из груди вздох, когда мужчина протянул вперед сильно дрожащую руку, неуверенно и робко касаясь кончиками пальцев ее виска, медленно ведя пальцами по щеке к подбородку. Колдунья улыбнулась, пытаясь изо всех сил сдержать слезы, которые наворачивались на глаза. Сейчас ей было очень больно, но эта боль скорее была не ее собственной, и не из-за того, что произошло с ней за все эти годы. Ей было мучительно больно за человека, который столько времени страдал, за отца, потерявшего дочь много лет назад, не перестающего оплакивать эту горькую и невозместимую потерю...
   Он попытался что-то сказать, но вместо слов из пересохших губ вырвался сдавленный хрип, после чего Вильдан стал падать назад, с силой прижав руку к груди. Стоящий все это время молчаливой статуей позади отца Чеслав бросился вперед, подхватывая его и не позволяя упасть. Испуганно вскрикнула женщина, кто-то начал сдавленно молиться. С другой стороны, к упавшему мужчине уже спешили и другие сыновья, все еще слишком потрясенные случившимся, чтобы прийти в себя.
  -Отец, - Милослав быстро достал из кармана одетой на старосте куртки какой-то фиал, пытаясь непослушными пальцами открыть его. Холодная рука уверенно легла на его запястье, отводя дрожащую руку в сторону. Усмехнувшись, колдунья отрицательно покачала головой.
  -Это не поможет. У него останавливается сердце.
  -Знахарка! - Резкий крик разорвал внезапно повисшую над площадью тишину. - Позовите знахарку, демоны вас раздери!!!
   Топот многочисленных ног, устремившихся в разные стороны, заставил Яснину оглянуться. На поиски лекарки устремилось не менее десятка человек, вот только времени на то, чтобы привести ее, у них не осталось. Движением руки предложив третьему брату убраться с дороги, колдунья присела напротив старосты, который уже едва дышал, но не отрывал от нее взгляда, словно хотел запомнить. И все еще пытался что-то сказать.
   Она понимающе улыбнулась ему, осторожно касаясь ладонью груди, накрывая заходящееся сумасшедшим ритмом сердце, которое грозило не выдержать слишком большой нагрузки и остановиться. Черная туманная мгла обволокла ее пальцы, перекочевывая на плотную ткань, забираясь под нее. Мужчина вздрогнул, закрывая глаза, усыпленный и убаюканный тихим голосом, слышимым только ему одному. Длинные струйки чернильной тьмы заскользили к сердцу, проникая внутрь, под кожу, вливаясь в каждый кровеносный сосуд, смешиваясь с горячей кровью. Они замедляли и нормализировали бешеное сердцебиение, исцеляя каждую клеточку организма, излечивая все, даже самые застарелые раны и полученные много лет назад травмы, выправляя работу организма, чтобы позволить ему делать в дальнейшем все правильно и самостоятельно.
  -Отнесите его домой. Ему нужен отдых.
  -А...вы? Как же...? - Милослав выглядел крайне растерянным и расстроенным ее словами.
  -Если бы я хотела, меня бы здесь уже не было. Вы знаете, где меня искать. А вашего, - колдунья внезапно споткнулась на этом слове, - отца лучше не тревожить до тех пор, пока он сам не очнется.
  -Что с ним? - Хрипло спросил стоящий на коленях в пыли мужчина, имени которого Яснина так и не узнала, хотя двух других братьев все время кто-то невольно ей представлял.
  -Он просто спит, - колдунья передернула плечами, не стремясь вдаваться в правдивые и искренние подробности, - глубоким и восстанавливающим сном.
  М - да, знали бы они, насколько восстанавливающим...
   Она выпрямилась и отошла в сторону, позволяя сыновьям подхватить отца на руки, чтоб торопливо унести его. Не оглядываясь по сторонам и не обращая внимания на разрозненные голоса и робкий шепот, раздающиеся отовсюду, Яснина быстро направилась вверх по улице, чтобы выйти оттуда на главную площадь, к постоялому двору. Конечно, можно было бы просто открыть переход и перенестись сразу к крыльцу, но колдунья не хотела шокировать и без того обескураженных, потрясенных и изумленных людей, ставших невольными свидетелями встречи, которой не должно было быть...
  -Яснина!
   Она едва успела переступить порог постоялого двора, как к ней торопливо бросилась встревоженная и бледная Велислава, которая до ее появления сидела у разведенного в большом очаге огня, задумчиво покачивая в руках пиалу с каким-то дымящимся напитком.
  -Что случилось?
  -Почему ты спустилась вниз? - Устало поинтересовалась колдунья, опираясь руками на спинку ближайшего к ней стула.
  -Совсем недавно на улице поднялся такой шум, что устроил здесь большой переполох. Тебя все не было, поэтому я и спустилась в общий зал, когда услышала шаги и голоса, доносившиеся снизу.
  -Ты не исправима, - Яснина запустила пальцы в свободно струящиеся по плечам волосы, без всякого выражения глядя в пол перед собой.
  -Эта тварь...
  -Мертва...
  -Тогда что с тобой такое?
  -Я не хотела объявлять, кто я, но за меня это неплохо сделал Милослав, тот мужчина, которого мы сегодня видели в таверне. Не знаю, каким образом он рассмотрел во мне что-то, что есть и в его дочери, но решил проверить. И выбрал для этого самое подходящее место - среди толпы, у всех на глазах.
  -То есть, твоя семья теперь знает, кто ты? - Потрясенно выдохнула Велислава, судорожно стискивая руки. Ее глаза изумленно расширились, она стала пристальнее смотреть на невесело усмехнувшуюся в ответ чародейку.
  -Отец и все братья. У меня их трое...
  -Может, принести тебе вина? - Робко предложила девушка, на ее лице явственно читалось сочувствие и сопереживание. - Много - много вина?
  -Чтобы на утро от постоялого двора остался только пепел? - Колдунья покачала головой, отказываясь от ее предложения. - Это мы уже проходили. И насколько я помню, подобного рода лечение помогает только до того момента, пока из твоей крови полностью не выветрятся алкогольные пары...
  -А твоя...? - Велислава не смогла пересилить себя и закончить вопрос.
  -Не знаю. Не представляю, как они расскажут ей об этом.
  -Может, тебе стоит самой пойти туда?
  -Сейчас это не самый лучший вариант. Пусть они немного придут в себя после пережитого волнения и успокоятся.
  -А ты?
  -Пойду еще немного поохочусь. У меня это получается лучше всего.
  -Думаешь, есть и другие? Не похоже, чтобы здесь охотилась целая стая или хотя бы несколько особей.
  -Я уверена, что у убитой мной самки остались детеныши. Она слишком явно давала понять, что будет до последнего защищать их.
  -Зачем тогда она начала охоту на людей?
  -Чтобы сделать своих детей сильнее, позволить им быстрее окрепнуть и набраться сил. Она прекрасно могла обойтись мясом и кровью крупных животных, которых в местных лесах водится в избытке, что обычно особи ее вида и делают, стараясь не мельтешить перед глазами охотников и магов. Но эта тварь пошла на убийства осознанно, совершенно уверенная, что у простых селян против нее нет никаких шансов, да и нападала она только ночью на слабых, не способных защититься от ее клыков и когтей людей.
  -Но ведь в гнезде может оказаться не один детеныш?
  -Поэтому мне лучше поспешить, пока кто-нибудь из деревенских жителей не наткнулся на них. Не хочу рисковать...
   Колдунья довольно быстро нашла лежбище убитой твари, хорошо спрятанное от посторонних глаз на краю обрыва в груде камней и поваленных бурями деревьях. Вот только кто-то ее определенно опередил, расправившись с тремя сильно подросшими и окрепшими детенышами, которые со дня на день и сами бы вышли на охоту, чувствуя сжигающий изнутри голод. И их жертвами стали бы простые люди, потому что, хотя бы раз отведав человеческой плоти, хищники к прежней пище уже не возвращались.
   Яснина отошла от гнезда, осторожно пробираясь среди завала из острых, обветренных со всех сторон, камней. Она вышла к краю оврага, немного осмотрелась по сторонам и опустилась на землю, свесив вниз ноги. Всего через минуту рядом с ней сел Чеслав, так же, как и она, перебросив ноги через край. Колдунья не стала поворачиваться, потому что не была удивлена его появлением. Она сразу ощутила чужое присутствие, но человек не стремился выдавать себя, а чародейка не слишком искала встречи, поэтому она и не стала показывать, что заметила его.
  -А мы раньше с этого оврага скатывались вниз на санках, было весело, - после недолгого молчания произнес мужчина, разглядывая не высокий, но крутой и неровный спуск вниз, заканчивающийся поблескивающим в лунном свете ручьем.
   Яснина хмыкнула, пробежавшись быстрым взглядом по густо заросшему противоположному краю.
  -А как же деревья?
  -Ну, это делало забаву еще интереснее...
  -Побеждал тот, кому удавалось обогнуть все деревья и не врезаться в кусты?
  -Да нет. Победителем выходил тот, кто был в состоянии после такого спуска выползти наверх.
  -И как вас сюда отпускали родители?
  -Нам тогда было лет по десять, поэтому пробирались мы сюда тайком. Мне эти спуски стоили парочки сломанных ребер, которые потом долго и упорно пыталась исцелить наша местная знахарка, потому что зимой маги у нас в деревне довольно редкие гости. А Зот как-то переломал себе и ноги, и руки, вот после этого отец и запретил нам сюда приходить. А его всегда слушались не только мы, но и остальные дети. Слишком рука у него тяжелая...
  -Зот? - Переспросила колдунья, заставив Чеслава смущенно улыбнуться.
  -Старший брат, - он немного неловко помолчал, затем добавил, - наш...
  -Почему-то ты не выглядишь слишком удивленным...
  -Сам не могу понять, почему... У нас в семье было не принято говорить о том, что произошло еще до нашего рождения, потому что эта тема была крайне болезненной для родителей. Я узнал, что у нас была старшая сестра, только когда подрос, да и то от бабушки, которая считала правильным и нужным рассказать нам об этом. Помню, на нас все это произвело огромное впечатление, нам было так жаль пропавшую сестру и родителей, лишившихся дочери.
  -У них были вы...
  -Ни мать, ни отец не забывали о том, что их первый ребенок похищен. Я уверен, что не проходило и дня, чтобы они не вспомнили о Златомире.
  -Мое имя - Яснина.
  -Вот как, - Чеслав горько улыбнулся, - маг даже не пожелал оставить настоящее имя. Он знал его, не мог не слышать, как родные называют девочку, которую хотел украсть.
  Колдунья с силой сжала зубы, чувствуя, как немного утихшая ярость вновь пробуждается от недолгого сна. А ей учитель позже сказал, что сам выбрал имя, ведь ее родители даже не пожелали сказать правду, потому что не хотели, чтобы разочаровавший их ребенок продолжал носить его. Жаль, что нельзя было откопать тело почившего без времени мага, воскресить его к жизни и еще раз убить... А потом еще... И еще... И так до бесконечности, потому что никогда и ни за что ему не удалось бы отплатить за то, что он совершил.
  -У вас уже есть одна Златомира...
  -Верно. Она - дочь Милослава, но об этом ты уже и без меня узнала. Вы действительно очень похожи... Да и мы тоже...
  -Льщу себе надеждой, что с моим носом все в порядке, - колдунья насмешливо покосилась на лицо сидящего рядом мужчины, нос которого отличался характерной и приличной горбинкой. Хотя она иронизировала, ведь на самом деле они с молодым мужчиной действительно были очень похожи: черты лица, привлекательные, но не идеально правильные, темно-русые волосы с запутавшимися в их густоте медными искрами, миндалевидные карие глаза с зеленым отливом. Даже выражение, таящееся в бархатистой и влажной глубине, было одинаково насмешливым, но не злым или отталкивающим.
  -С моим тоже все было так, как надо, пока мне его раза три не сломали, - иронично ответил Чеслав и, не удержавшись, потер его запачканными в земле пальцами, оставляя на коже темные следы. - Не всегда все идет так, как тебе хочется. Особенно, когда ты выходишь на охоту...
  -Ты довольно легко и быстро отыскал гнездо этой твари. Выходит, ты охотишься не только на животных...
  -Верно. Лет десять тому назад в наши края забрела парочка волколаков, оказавшиеся впоследствии довольно сильными колдунами, справиться с которыми не могли несколько месяцев. На них тогда устроили самую настоящую травлю, но все никак не могли одолеть. Тогда местному, уже покойному, охотнику надоела вся эта затянувшаяся канитель, и он сам избавил от них деревню. На меня его слаженные и отточенные действия произвели огромное впечатление, после чего я твердо решил заняться тем же, что и он...
  -И это уже несколько раз едва не стоило тебе жизни.
  -Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на просиживание штанов на лавке. А склонности к ведению сельского хозяйства у меня, как и у отца, никогда не было...
  -Как ваша семья отреагировала на мое появление?
  -Шумят, спорят, кричат до хрипоты, пытаясь переговорить друг друга, - Чеслав передернул плечами, словно его все происходящее порядком раздражало, - все никак не могут осознать происходящее.
  -А ваша мать уже знает?
  -Наша, вообще-то, - он скривил губы в улыбке,- никто не решается открыть ей правду. Я хотел, но мне не дали. А сами они никогда не осмелятся этого сделать, будут ждать пробуждения отца, чтобы он сам с ней обо всем поговорил. И чем всем не угодила моя прямота?
  -Ты уже высказался довольно прямо, что едва не привело к серьезным последствиям. К сожалению, люди не всегда готовы услышать то, что ты им хочешь сказать, даже если каждое твое слово - правда и ничего более.
  -Сказывается профессиональная принадлежность? - Он хмыкнул, после чего немного помолчал, а затем повернулся к ней лицом, слегка прищуриваясь. - И каково же это, быть магом?
  -Это зависит от того, чего ты хочешь добиться. Можно вот так просиживать целые дни в лесу, протирая штаны и путаясь под ногами у тех, у кого хотя бы что-то получается.
  -Тебя, похоже, этот вариант не устраивает. Ты быстро разобралась с напавшей на тебя тварью, без колебания или промедления. На такое не всегда способен даже самый сильный и опытный охотник, прошедший суровую школу выживания.
  -А у меня никаких вариантов не было. Колдун, о котором все еще помнит вся ваша деревня, воровал детей, обладающих даром, не для того, чтобы любоваться ими или воспитывать как своих собственных.
  -Что с ним стало?
  -Он погиб в бою с превосходящим его по силам противником. Жаль, что я не узнала обо всем раньше, тогда бы он так легко и просто не отделался.
  -Ты никогда не искала свою настоящую семью?
  -Я даже не знала, что она у меня есть, - губы колдуньи искривились в холодной и жесткой усмешке, - он все очень хорошо продумал, когда устраивал эти многочисленные похищения. И никогда не предприняла бы никаких попыток, чтобы отыскать ее, даже если бы случайно узнала о том, что мои родители все еще живы. Скажем, я оказалась здесь только благодаря стараниям одного человека.
  -Не представляю, если честно, как тебе удалось преодолеть саму себя. Думаю, у меня никогда не хватило бы на это мужества.
  -Ну, я до последнего не была уверена, что мне стоит объявлять о своем появлении. Так что не малую роль во всем этом сыграл поступок твоего брата, после которого сбегать уже стало как-то глупо...
  -Мы все должны благодарить богов, если они, конечно, существуют, за то, что Милослав увидел то, чего в упор не замечали остальные. Эта старая история терзала всех нас, не позволяя смириться с тем, что произошло. Теперь же она завершилась, позволив начаться новой, с чистого листа. И я рад, что закончилась она именно так, ведь все могло оказаться иначе. Больше всего на свете мама боялась, что она уже никогда не увидит тебя. Ее пугала полная безвестность, в которой оказалась наша семья после похищения. Я часто замечал, как она смотрит на нас и посторонних детей, когда мы играли или забавлялись, словно представляя кого-то другого на нашем месте. Думаю, не проходило и дня, чтобы она не задавалась вопросом, как сейчас живет ее дочь. И есть ли у нее хотя бы что-то, что должно быть у ребенка, чтобы он был счастлив и здоров... Мысль о том, что ее дитя, рожденное в любви, окруженное заботой и лаской, которому предстояло взрослеть, не зная тревог, горя и бед, может голодать и страдать, изводила и терзала ее, не позволяя обрести покой. Видимо, не лгут, когда говорят, что материнское сердце может чувствовать все, что происходит с родным ребенком, даже на огромном расстоянии...
   Колдунья промолчала, ничего не ответив на его слова. Да и что она могла сказать: наставник никогда не морил их голодом, не мучил и не бил. И только потому, была уверена Яснина, что это было не в его интересах. Действительно, похоже, что не лгут...
   Велислава подняла голову, быстрым движением убирая волосы с лица, и усмехнулась.
  -По-моему, в этой деревне просто не осталось ни одного человека, который не был бы осведомлен в том, что произошло прошлой ночью. Наверное, тебе нужно взять процент с сегодняшней выручки хозяина, потому что его таверну теперь посещают в сто раз чаще. И только для того, чтобы посмотреть на тебя.
  -Пусть, по крайней мере, будет, что пообсуждать еще в ближайшие несколько лет, пока это им не надоест, - колдунья неохотно оторвалась от лежащей перед ней на столе книги, которую с интересом читала, пока девушка не прервала ее занятие своим замечанием. Она подняла взгляд, осматривая ярко освещенный зал, переполненный людьми. Заметив, что чародейка оглядывается через плечо, большая часть собравшихся поспешно опустила глаза, с самым заинтересованным видом утыкаясь в тарелки с нетронутой едой и кружки с едва пригубленным пивом и горячим вином. Только несколько человек никак не отреагировали, спокойно продолжая рассматривать ее, но без всякой недоброжелательности или подозрительности. Пожав плечами, Яснина вернулась к чтению, стараясь не обращать больше никакого внимания на тихий и неуверенный шепот, который окружал их со всех сторон и изучающие взгляды, устремленные на них практически из - за каждого переполненного столика.
   Она перевернула пожелтевшую от старости страницу, удивляясь про себя тому, какая тишина неожиданно наступила в таверне, словно кто-то просто перекрыл все звуки, применив какое-то хитроумное заклинание. Даже весело щебечущие служанки, шустро и проворно сновавшие между столами, как-то стушевались и примолкли, стараясь как можно незаметнее отступить к кухне. Стихли разговоры, многие замолкали на полуслове, обрывая сами себя. Яснина перевела удивленный взгляд на Велиславу, вцепившуюся длинными ногтями в скатерть, покрывающую стол. В ярком пламени очага, жарко пылающего за ее спиной, лицо девушки выглядело бледной и неестественной маской. Колдунья обернулась, не понимая, что могло оказать такое странное действие на собравшихся в таверне людей.
   У дверей, которые медленно закрылись за вошедшими людьми, стоял взволнованный Милослав, на его щеках горели пятна лихорадочного румянца, выдающие охватившее его волнение. Рядом с ним иронично и немного неловко, словно и ему было не слишком удобно находиться здесь, улыбался Чеслав. А на несколько шагов ближе к ним остановилась уже не молодая, но не утратившая еще признаков цветущей и яркой красоты невысокая и стройная женщина.
   Невольно из памяти всплыло детское воспоминание, которое она не могла забыть все эти годы. Время наложило на лицо женщины свой безжалостный отпечаток, сгустив под глазами темные тени, собрав в уголках рядом с ними глубокие морщины, состарив правильные и изящные черты, наложив на них отпечаток грусти и печали. Но не тронуло теплой улыбки на немного поблекших губах, не вытравило цвет ярких глаз, не изменило теплого и понимающего взгляда, которым она смотрела на мир и прежде.
   Пока Яснина рассматривала стоящую немного в отдалении женщину, не зная, как поступить, остальные уже приняли решение не мешать им, стараясь как можно быстрее покинуть таверну, чтобы не становиться невольными свидетелями встречи, не предназначенной для чужих глаз.
  -Я подожду тебя наверху, - Велислава смущенно улыбнулась и торопливо вскочила со своего места. Она старалась не смотреть по сторонам, пока пробиралась к лестнице и поднималась по широким ступеням. Проводив ее долгим взглядом, колдунья решительно встала со стула, поворачиваясь лицом к женщине, которая склонила голову на бок и с непонятной улыбкой смотрела на нее. Длинная и толстая коса, в русых волосах которой не было ни одного седого волоска, скользнула от движения по ее руке, соскальзывая за спину. Темное, почти черное платье, одетое на ней, подчеркивало ее статную фигуру и невероятную бледность кожи.
  -Мама, - неуверенно произнес Милослав, переминаясь с ноги на ногу с все возрастающим страхом глядя на нее. Насмешливо фыркнул Чеслав, приподняв брови и повернувшись к брату лицом.
  -Вы все еще здесь? - Голос у женщины был глубоким и бархатистым, теплым и мягким. Такой голос можно слушать часами, наслаждаясь его глубокими и красивыми переливами.
  -Но, - попытался возразить Милослав, которого прервали решительным и беспрекословным.
  -Брысь, - женщина слегка повернула голову в сторону второго сына, - тебя это тоже касается. Увижу под окнами, оборву обоим уши. И не посмотрю, что у одного из вас уже есть свои дети.
  -Хорошо, мама.
   Чеслав вздохнул и направился к дверям, а Милослав немного замялся, продолжая смотреть на колдунью так, словно все никак не мог отвести взгляд. Его брат скорчил рожицу, хватая не слишком спешащего брата за руку и практически выволакивая его за дверь, плотно закрывая ее за своей спиной.
  -Здравствуй...
   Яснина улыбнулась, когда Ирада совершенно спокойно прошла по пустому залу, останавливаясь рядом с ней. На ее лице не было не волнения, ни страха, ни робости. Словно все эти чувства уже давно перестали ее тревожить, потому что слишком часто мучили и терзали, а со временем просто утратили свою силу и стали не властны над этой женщиной. Ее голос звучал ровно, он не дрожал и не срывался, в нем была только спокойная уверенность, что все происходящее - правильно. И именно так, и никак иначе, и должно быть...
  -Я так долго ждала тебя...
   Сказанные ею слова все поставили на свои места. Только теперь колдунья, пораженная до глубины души ее неожиданному спокойствию, которого ожидала меньше всего, поняла, почему Ирада так вела себя. Возможно, что никто больше в этой деревне и в их семье не верил, что наступит тот день, когда пропавшая долгие годы назад маленькая девочка вернется назад, домой. Вряд ли кто-то действительно верил в то, что она выжила и выросла. И, скорее всего, не было человека, ни разу не усомнившегося в том, что в один из обычных дней она начнет искать свою семью и ей удастся это сделать. Даже родной отец и братья были до глубины души потрясены ее появлением, потому что просто не могли поверить в реальность происходящего. Ее возвращение не оставило равнодушными даже совершенно посторонних людей, поразив и изумив местных жителей, знавших об этой давней истории. Все, кто знал о существовании дочери Вильдана и Ирады, были уверены, что она уже давно умерла, сразу после своего исчезновения, оставив своим родным лишь призрачную и обманчивую надежду на то, что где-то в этой огромной стране живет и взрослеет их дитя.
   Но был лишь один человек, ни на одно мгновение не поверивший в это. Ее мать не приняла слова утешения и успокоения, не позволила никому убедить себя в том, что ее мечты и надежды ничем не оправданы и не подкреплены. Она не заменила своего пропавшего ребенка другими. Отдавая им всю свою материнскую любовь, ласку и тепло, она бережно хранила и лелеяла это чувство и по отношению к своей дочери, вспоминая о ней каждую свободную минуту. Она жила в ее памяти, в душе и сердце все эти годы, поэтому Ирада даже не сомневалась в том, что однажды судьба смилостивится над ними и пошлет им долгожданную встречу, ведь по-другому и быть не может. Ведь она задолжала матери больше тридцати лет, отняв у нее дитя, поэтому пришло время возвращать старые долги...
  -В таком случае, разве я могла не вернуться?
  -Я пришла, чтобы позвать тебя домой. Чеслав и Милослав перенесут ваши вещи и покажут дорогу твоей спутнице. Может, я и тороплю события, но здесь есть место, где тебя так долго ждали и впредь всегда будут счастливы видеть.
   Яснина не колебалась ни секунды, принимая непростое для нее решение. Да, она все еще не могла привыкнуть к тому, что ее семья, настоящая и родная, теперь знают о ее существовании и без колебаний готовы принять свою ново обретенную дочь любой, вне зависимости от того, кем она стала. Возможно, колдунья и предпочла бы отказаться и остаться на постоялом дворе, где ей было бы уютней и куда комфортней, ведь, судя по рассказам говорливого хозяина местечка, в котором они остановились, в доме старосты и его жены кроме них жили и старшие сыновья с супругами и детьми. Он с особой охотой и гордостью рассказывал о том, что Вильдан, очень любимый всей огромной деревней, собственноручно достраивал им же и заложенный дом. Староста нее доверил никому это дело, хотя в их деревне было множество мастеров, расширяясь специально для того, чтобы его дети не отселились в другие дома, а оставались с ними, но не теснились в крошечных комнатушках и не ругались из-за этого между собой.
   Она не хотела оказаться под многочисленным и пристальным вниманием такого количества людей, с которыми ее роднила кровь, но и ответить отказом на предложение Ирады просто не могла. Яснина прекрасно сознавала, какое это непростое и важное для нее решение - прийти сюда, к ней, оставив столько прожитых лет и пролитых слез в прошлом, зачеркнув все, что она пережила за это время.
   Когда они оказались на улице, решимость колдуньи немного угасла, потому что на протяжении всего пути к дому, в котором жила семья старосты, их сопровождали долгие и пристальные взгляды. Только то, что в них не было ничего негативного, спасло тех, кто их бросал от какого-нибудь страшного проклятия длительного срока, отучившего их раз и навсегда от дурной привычки лезть в чужую жизнь без особого на то приглашения. Ирада спокойно и доброжелательно улыбалась в ответ на особо пристальные взгляды прохожих, останавливающихся посреди дороги и с недоумением смотрящих им вслед. В памяти колдуньи почему-то именно сейчас всплыли слова старика-хозяина таверны и постоялого двора, о том, что она всегда говорила, что ее дочь вернется к ней, живой и невредимой. Возможно, дар в их семье передавался не спонтанно и неконтролируемо, а упорядоченно - из поколения в поколение, только получившие его различались между собой. Кому-то удавалось принять дарованную ему силу, а кто-то просто не хотел становиться магом и обретать мощь и практически безграничные возможности. Предпочитая жить спокойно среди таких же, как он сам, простых людей, не выделяясь из общей массы.
   На улице их никто не ждал, поэтому Ирада сама открыла калитку в воротах и пропустила вперед колдунью.
  -Боятся, - с улыбкой пояснила она, заметив беглый взгляд, которым Яснина окинула очень широкий двор с добротно и качественно построенными из хорошего дерева хозяйственными постройками, украшенными резными фигурками, покрытыми яркой краской, - а Вильдан все еще спит. Он ненадолго очнулся, после того, как его принесли домой. Успел только рассказать мне, что произошло, потому что все вокруг словно воды в рот набрали, стараясь утаить от меня случившееся, а сами такой шум подняли, что соседи сбежались - думали, у нас пожар начался.
  -Так и должно быть. Ему нужно время, чтобы восстановиться после приступа.
  -Да, знахарка, которую притащил перепуганный Милослав, примерно тоже самое и сказала, вот только никак не могла понять, что же за магию к нему применили. Он ведь полностью выздоровел, даже старый, неудачно сросшийся перелом колена исправился.
   Колдунье оставалось только усмехнуться - хромота мужчины сильно бросалась в глаза, поэтому о ней Яснина подумала далеко не в последнюю очередь, ведь она хорошо понимала, как это мешает старосте заниматься его делами и осложняет даже простую, медленную ходьбу, причиняя не только неудобства, но и боль.
  -Сначала я хочу показать тебе кое-что...
   Они поднялись на высокое крыльцо, резная крыша которого была сплошь увита цветущими побегами какого-то пышного и раскидистого растения, дарующего тень и прохладу, а также приятный, немного терпкий аромат.
   Ирада повела ее по комнатам вслед за собой, следуя привычному и знакомому маршруту, по которому ходила каждый день, поднимаясь по лестнице и открывая перед ней широкую дверь, покрытую замысловатыми узорами.
   Колдунья шагнула вперед, в темную комнату, не особо понимая, почему женщина выбрала именно это место и что именно она так хотела ей показать. Ровно до того момента, пока не вспыхнуло яркое пламя в ее руке, которое она призвала, избавив Ираду от необходимости зажигать многочисленные свечи. Яснина заметила, как она на мгновение замерла, глядя на колдовской огонь, а затем спокойно поставила медную лампу на место.
   Чародейка осмотрелась вокруг себя и застыла - теперь она понимала странное желание женщины, ведь она привела ее в детскую, которую, судя по потемневшей от времени красивой мебели, предназначенной для ребенка, обустраивали давно. Комната явно была нежилой, но ни пыли, ни паутины нигде не было. Просто сама атмосфера явно давала понять, что изящной колыбелькой, вырезанной из золотистого дерева, украшенной цветным пологом и фигурками сказочных зверюшек, если и пользовались, то очень недолго и много лет назад. Детская была завалена огромным количеством старых игрушек, среди которых попадались настолько смешные и нелепые, что по их внешнему виду невозможно было даже догадаться, кого резчик пытался изобразить.
   Яснина присела и подняла с покрытого ярким, веселым, но потускневшим ковром, пола большого и прекрасно сделанного медвежонка, покрытого коричневой краской и лаком. Его глазки-бусинки задорно сверкали, а лапы сжимали горшочек с медом.
  -Вильдан очень гордился этой поделкой. Носился с ней, как с каким-нибудь сокровищем, потому что очень долго пытался научиться делать игрушки. Ты сразу полюбила его, все время пыталась отобрать у бедняги его горшочек и ревела от обиды, что никак не удается это сделать.
  -Почему вы оставили ее пустой?
  -Не хотели, чтобы наши дети или внуки спали в кроватке, которую делали для тебя. Это место так долго было единственным, что у нас осталось от тебя. Мы каждый день вечерами приходили сюда, садились у кроватки и вспоминали все, что нам довелось пережить за это недолгое время.
  -Но зачем было так мучить себя?
  -Мы хотели сохранить о тебе хотя бы какую-то память. Так было проще и легче пережить потерю. Разговаривая здесь, мы словно возвращались в те дни, когда ты еще была с нами. Мне иногда даже начинало казаться, что ты вылезешь из-под колыбели, где так любила прятаться и напугаешь меня. Тебе так нравилась эта забава, я делала вид, что сильно испугалась и выбегала из комнаты, а ты смеялась, а потом пряталась обратно и ждала отца, чтобы испугать и его.
  Колдунья не знала, что можно сказать и сделать, чтобы утешить и успокоить женщину, которая, не скрываясь, горько плакала. Слезы безостановочно текли по ее бледным щекам, оставляя прозрачные дорожки, и капали на пол. У самой Яснины в душе все переворачивалось и от этого зрелища, и от вида этой печальной детской. Она погасила огонь, мерцающий на ее ладони, подошла к Ираде и крепко обняла ее, чувствуя, как женщина в ответ судорожно сжимает ее в цепких объятиях, словно боится опять потерять. Не просто женщина, а ее родная мать...
   Колдунья с неохотой потянулась, откидывая одеяло, и поднялась на ноги. Ей казалось, что она даже уснуть не сможет в этом доме, слишком сильные чувства переполняли ее. Но стоило ее голове коснуться подушки, как она забылась спокойным сном, принесшим с собой радостные и яркие сновидения, хотя сны ей никогда прежде даже не снились.
   Услышав какой-то шум, доносившийся с улицы, и беззлобно переругивающиеся между собой мужские голоса, Яснина подошла к окну и приподняла изящную занавесь, расшитую серебряной ниткой и бисером. Во дворе, стоя друг напротив друга и размахивая какими-то строительными инструментами, ожесточенно спорили взлохмаченный Чеслав, одетый в одни свободные брюки и хмурый и выглядевший не выспавшимся Зот, то и дело трущий глаза тыльной стороной ладони. Судя по всему, они собирались заняться ремонтом покосившейся стены одной из построек, заполнявших двор, но не знали, с какой стороны к ней лучше подойти.
   Заметив высунувшуюся из окна колдунью, которая заинтересованно следила за перепалкой между братьями, начавшими использовать в споре такие весомые аргументы, как тычки и подзатыльники, мужчина сильно покраснел и смутился. Проследив за его взглядом, торопливо отведенным от окна в сторону, Чеслав удивленно вскинул лохматую голову, волосы на которой стояли практически дыбом и расцвел в улыбке.
  -Извини...те, что разбудили, - едва слышно пробормотал Зот, сбивающийся на обращении и, видимо, еще не решивший для себя, как ее можно называть.
  -Вы и мертвого своим шумом поднимете, - пожала плечами Яснина, проснувшаяся вовсе не из-за их ссоры, но не спешившая сообщать об этом.
  -А ты уже совсем проснулась? - Поинтересовался Чеслав, покручивая в руках что-то, очень смахивающее на зубило, с которым у колдуньи когда-то давно состоялось близкое знакомство. Закончившееся для подвернувшегося ей под горячую руку мага, пришедшего от Рогда, весьма плачевно.
  -Похоже, что я все еще сплю? - Съязвила колдунья, заставив Чеслава рассмеяться, а второго брата еще больше покраснеть от смущения.
  -Ну, знаешь, как это бывает. Вы, женщины, обожаете у окна повертеться, а потом обратно в теплую постельку нырнуть, - с ироничной улыбкой ответил он, заслужив от Зота увесистую оплеуху, - ай, за что? Я же не про твою жену говорю!
   Они опять начали спорить, теперь уже совершенно о другом, напрочь забыв, зачем они вообще пришли на это место, поэтому оба подпрыгнули от неожиданности, когда колдунья оказалась стоящей рядом с ними, задумчиво рассматривая сильно перекошенную стену, которую почему-то повело наружу.
   Усмехнувшись, Яснина вскинула руку и направила на поврежденный участок волну силы - доски разом выпрямились, принимая правильное положение.
  -Однако, полезно, оказывается, владеть силой, - уважительно присвистнул Чеслав, почесав макушку. Подойдя к стене, он пощелкал пальцами по древесине, выбивая легкую дробь.
  А вот колдунья нахмурилась, изучая стену, потому что сразу ощутила слабое присутствие чужой, странной магии, которую здесь применяли совсем недавно.
   Братья собрали инструменты и направились к дому. Оглянувшись, Чеслав окликнул ее.
  -Я скоро приду, - колдунья дождалась, пока они обогнут постройку и скроются за углом, после чего повернулась назад к починенной стене и скомандовала, - выходи!
   Долго ей ждать не пришлось - из сарая робко показалась маленькая фигурка, которая неуверенно пошла к ней с очень виноватым видом, понуро опустив голову.
  -Вот, не сдюжил, - печально и виновато покаялся домовой, останавливаясь перед ней и оглядывая выровненные ряды досок несчастным взглядом, - и так и эдак бился, ан все одно ничего путного не вышло!
   С виду он напоминал маленького и неуклюжего человека, едва достающего колдунье до пояса, но Яснина знала, что это только одна из его личин, выбранная, чтобы не напугать случайно того, кто его позвал. Одет он был в смешной, простенький наряд из потертых брюк и цветастой рубашки, сшитых, скорее всего, очень давно для кого-то из братьев. Заметив ее пристальный взгляд, домовой залился свекольной краской, потупив взгляд
  -Не взял бы я вещи, без присмотра оставленные, дык ведь нужда заставила. Хозяйка их все собрала, да на чердак в мешках вынесла, вот оттуда мы самое необходимое и взяли. А так бы никогда не осмелились!
  -Тебе не нужно оправдываться передо мной, - пожала плечами колдунья, - я знаю, что вы ничего не сделаете во вред своим хозяевам.
  -А как же ж ты вернулась то? - Задал вопрос домовой, который, судя по всему, давно уже мучил его. - Мы ж после того, как тебя проклятущий сосед со двора свел, за ним кинулись. Да только сил у нас не хватило, далеко-то от дома уйти. Хомка один и сумел догнать, да уже не возвернулся, убил его, стало быть, злодей треклятый.
  -Не прячься, - вместо ответа, произнесла Яснина, не оборачиваясь назад, но ясно ощущая чужое присутствие. Кто-то прятался за углом сарая, прислушиваясь к их разговору.
   Из-за постройки с виноватым видом вышла Златомира, в небрежно одетом задом наперед утреннем платьице. Подняв заплаканные глаза на колдунью, она робко спросила.
  -А вы не будете им вредничать?
   Колдунья не смогла сдержаться и рассмеялась. Домовой тоже усмехнулся, с огромной любовью и преданностью поглядывая на маленькую девочку, с несчастным видом смотрящую на них.
  -Во, гордость и отрада наша! Малюсенькая такая, а не боится! Не то, что женки братьев-то старших, - он обреченно махнул натруженной, покрытой мозолью рукой, - какие раньше люди были, а сейчас все нежные пошли! Вот увидела она дочку мою, случайно, когда та в дом пробиралась, чтобы заболевшую деточку нашу любимую проведать. Завизжала, будто змею какую ядовитую подле себя заметила, возьми и хлопнись в одморок! Все заграничное переняли, даже слово какое для этого придумали - одморок! Эх, а раньше бы схватила вилы, да за ней!
   Колдунья с трудом прятала улыбку, все никак не желающую исчезать с губ, потому что слова домового ее смешили до крайности. Златомира стояла, насупившись, то и дело шмыгая носом, не понимая, что он рассказывает колдунье такое забавное, отчего она все время усмехается.
  -Ты семью свою собери, я вас хозяевам представлю.
  -Что ты, голубушка, - заволновался домовой, энергично тряся головой и отмахиваясь руками, - боги с тобой! Народ-то здесь темный, в нас не верит! Перепугаются еще не на шутку!
  -В столице ваш брат уже без всякого страха средь бела дня по двору гуляет, да с прохожими здоровается. Пора и вам начинать вести себя соответственно. К тому же, не всегда же Златомира будет рядом. А без нее вы ведь недолго протянете.
  -Да, кормит она нас, балует, - смущенно сознался домовой, - мы до ее рождения питались тем, что скотине давали. Но хозяйского ничего не брали!
  -А мама думает, что я одна столько ем, - лукаво усмехнулась девочка, быстро смекнув, что колдунья ничего плохого ее любимцам не сделает, - я ковригу хлеба со стола утащила, а она папе говорит, что я лопну как-нибудь! А он только смеется в ответ. А хотите, я вам своего другого любимца покажу? Он маленький такой, забавный. Светится, когда его гладишь по брюшку...
  Колдунья согласно кивнула, глядя на умиленно наблюдающего за ребенком домового, понимая, что никто из них не допустил бы, чтобы ребенок играл с каким-то опасным существом. Но вот слова Златомиры о том, что ее любимец светится, рождали в голове Яснины не хорошие ассоциации. Похоже, что маленькая ведьмочка, пока еще не сознающая своей силы, магнитом притягивала к себе всякую нечисть. Колдунья вздохнула и пошла вслед за ускакавшей куда-то вглубь двора девочкой, представляя, как обрадуются ее родители, тети и дяди, а также бабушка с дедушкой, когда они все вместе вернутся назад...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"