Силантьев Роман Николаевич : другие произведения.

Человек с человеком

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  

КОЛДУНЬЯ

Рассказ

  
   Небольшое поселение хуторского типа, где-то в сорока километрах от Ленинграда, после объявления Советской властью оргнабора рабочей силы для освоения торфяных просторов Ленинградской области, очень быстро обросло номерными посёлками. Причём, по какой-то причине, номера были присвоены уже не первые, а с седьмого по одиннадцатый. И объединило это поселение название железнодорожной станции, что была построена ещё промышленниками до революции. Они тянули свою ветку к берегу Ладожского озера, объединяя так же и те заводы, что были построены в этих местах.
   Название железнодорожной станции было довольно странным: "Борисова Грива". И многим людям посторонним, кто сюда приезжал, казалось это название совсем странным и не свойственным для русских поселений. Но первая учительница, приехавшая сюда, чтобы учить детей рабочих - Мария Осиповна, проявила немало изобретательности и старания, чтобы узнать этимологию названия нашего населённого пункта. Она опросила практически всех пожилых жителей, кто жил здесь ещё до революции и узнала, что земли эти когда-то принадлежали царскому генерал-адъютанту барону Корфу. Само его имение было ближе, тогда ещё к Петербургу, и находилось на самом высоком выступе "Змеиной горки". На остальной части этого возвышенного гребня, оставленного когда-то ледниками, расположилась крестьянская деревня, которую называли Ириновкой, по имени дочери Барона Корфа.
   Если смотреть со Змеиной Горки на лесную плантацию, что простиралась до самого Ладожского озера, то в общей массе лесной глади были видны вспучены, прежде всего, хвойных деревьев. Они находились как раз в местах, где в болотистой низине возвышались песчаные косы, оставшиеся, так же после ледников. Их называли гривами, так как очень они были похожи на гривы молодых стригунков.
   Так вот, местный пастух, который гонял крестьянское стадо на лесные поляны, разбросанные в этом лесном массиве, к полудню, когда наступало время дневной дойки, всегда выгонял коровушек на самую большую и сухую гриву. И, поскольку пастуха звали Борисом, женщины-крестьянки и прозвали это место "Борькиной Гривой". Когда же строители железной дороги узнали о том, как называется это место, они и присвоили это же название железнодорожной станции, но в уже окультуренном виде. Так она и стала называться "Борисовой Гривой".
   Мария Осиповна на своих уроках частенько рассказывала местной детворе об этой истории их родного края. От детей узнали и их родители, приехавшие со всех концов страны по вербовке.
   Когда пришло время мне пойти в школу, Мария Осиповна уже там не работала, а была, к тому времени старушкой преклонного возраста. Жила она одна в маленьком домике, построенном когда-то рабочими торфопредприятия специально для неё. Но жители посёлков или всей нашей станции, с уважением относились к ней и частенько навещали её в этом домике. Ходил туда и я с мамой, когда учился уже в первом классе. Мама ей приносила какие-то домашние угощения - всё-таки два старших её сына учились у неё - а Мария Осиповна показывала мне свои макеты местных природных уголков, которые она делала, коротая свой досуг. Делала она их из картона и бумаги, а потом раскрашивала акварельными красками. Была у неё и наша школа, обсаженная деревьями. Правда, вместо деревьев Мария Осиповна использовала Засушенные, но сохранившие зелёный цвет, кустики брусничника. Я всё это хорошо запомнил. И школа была очень похожа, только маленькая.
   А ещё, Мария Осиповна любила ходить на небольшой бугорок, что был на повороте "Дороги жизни". Когда-то на этом бугре росла большая сосна, но, во время войны, её спилили солдаты для постройки блиндажа, а пень остался. Вот Мария Осиповна и сидела частенько на этом пне и смотрела на дорогу, на проезжавшие машины и телеги.
   Прошёл слух, что местная колдунья, Кайша Юлолайнен, которая была переселена сюда во время войны с финнами из прифронтовой зоны, якобы предупредила Марию Осиповну, чтобы та не сидела на этом пне, так как ей угрожает опасность. Но Мария Осиповна: то ли не поверила ей, то ли не посчитала нужным уклоняться от судьбы, а продолжала во время прогулок посиживать на этом пне.
   Тётку Кайшу я видел в местном магазине, когда был там с мамой. Кайша ругалась с тарфушкой из-за чего-то и громко, на весь магазин, выговаривала ей:
   - Ты меня не трожь лучше - я женщина с полным достоинством. - При этом она указала на свою пышную фигуру и продолжала, - Смотри у меня шопа - во какой, пушо - во какой. А у тебя ничего нет - сухой, как палка. Свой достоинство нушно с собой носить всегда.
   Я тогда так и не понял, что она хотела сказать, но подумал, что она говорит на своём финском языке, поэтому и не понятно.
   А предсказание её вскоре сбылось. И что же вы думаете - случилось всё в одночасье. Шла какая-то машина с грузом и, когда она подъехала к повороту, навстречу выскочила чёрная ЭМка. Шофёр грузовика резко дёрнул руль, чтобы уступить ей дорогу, а в это время у него лопнула тяга, идущая от рулевой колонки. Колёса сильно завернуло и машину прямо бросило на тот бугорок, где сидела Мария Осиповна.
   Из ЭМки выскочил какой-то большой начальник и тут же схватили шофёра, думая, что он был пьян. Но, когда приехала милиция, постепенно разобрались. Машина-то была уже старая и нашли порыв тяги. В ней уже была трещина, и свежий слом занимал чуть больше половины среза этой тяги. А шофёр был совершенно трезв. Вот только Марии Осиповны не стало. Её прилично помяло, да так, что уже хоронили в закрытом гробу, чтобы люди не видели страшного месива. Народ собрался со всех номерных посёлков. И сами ученики и их родители пришли проводить в последний путь любимую учительницу. Многие, говоря о ней, называли её душой неприкаянной. Такая она была беззащитная, маленькая, но со светлой душой и добрым сердцем. Все дети её любили.
   А о Кайше Юлолайнен люди стали говорить и судить осторожнее. Я, когда вырос и учился уже в университете на предпоследнем курсе, однажды набрался смелости и пошёл к ней с целью поговорить о её необычных способностях. Я учился на кафедре общей физиологии, и мне было интересно узнать, как она могла предсказать этот несчастный случай.
   Кайша Марковна, так её тогда все звали, встретила меня несколько настороженно, но мне удалось её расположить к себе и разговорить. И она сообщила, что просто проходила тогда мимо и, вдруг, увидела, как на Марию Осиповну наезжает машина.
   - Мне, - заявила она, - просто всё это моментально представилось или даже почудилось. И так всё было явно, что я сама сильно испугалась. Потом, когда успокоилась, стала убеждать учительницу здесь не сидеть, но она только отшутилась и всё.
   Из дальнейшего разговора стало ясно, что такие видения ей являлись не в первый раз. Характерно, что она всегда видела какой-то несчастный случай, который потом, через какое-то время, сбывался.
   Долгое время ещё прошло до того момента, когда, благодаря созданной "Ноосферной теории" стали понятны те физико-биологические процессы, которые лежат в основе этих явлений. Ещё на пороге создания этой теории, когда лишь первые догадки стали получать точное подтверждение, я уже не мог скрывать волнение в себе, особенно если вспоминал этот случай.
   Это уже потом стало вполне нормально рассуждать о таких процессах и сравнивать их с тем, как и в каком возможном случае могли появиться такие предвидения. А всему причиной, прежде всего, как выяснилось потом, был женский организм, который способен изменять свою биологическую частоту - частоту электромагнитных волн, которые излучают клетки мозга. И, если большинство женщин меняют её под воздействием сильного чувства, например любви, и, как правило, один раз в жизни, то есть женщины, которые могут это делать чаще, как, скажем, такое животное, как кошка. Я и стал называть таких женщин, как "женщина-кошка". Кошка, ложится рядом с человеком и начинает вроде бы дремать, а в это время она издаёт странные рокочущие звуки. А появляются они потому, что происходит сложение частот человека и кошки. Её биосистема подстраивается под импульсы человека. При этом, происходит, так называемое явление реверберации волн, которые в сущности являются ниже по частоте и носят такой плавающий характер.
   Вот и такие женщины, в определённые моменты, оказываются ненадолго в ноосферной частоте того человека, на которого настроилась их биосистема. Происходит накладка сигналов, но мозг не привычен к таким сигналам и старается их побыстрее сбросить, и, таким образом, лента времени как бы прокручивается вперёд или назад. Если же эта лента содержит какие-то пиковые ситуации, то они-то и вызывают подобные видения.
   Так память о хорошем и добром человеке - Марии Осиповне Орловой - помогла мне сохранить неразгаданную тайну до того времени, когда развитие науки предоставило возможность её разгадать. Что касается способностей Кайшы Марковны, то в этом вопросе было много неясностей, над которыми ещё предстояло поработать. Случай, однако, помог мне однажды поговорить с ней более подробно.
   Ещё когда я учился в школе, то увлекался физикой и особенно электромагнитными волнами. И это увлечение помогало мне разобраться не только в устройстве радиоприёмников, но и телевизоров. А вскоре, так уж случилось, что в нашем посёлке все узнали, что я разбираюсь в радиотехнике, и стали приносить приёмники ко мне, а то и звать к себе на дом для того, чтобы поправить телевизор или радиоприёмник. Эта слава сохранилась за мной и тогда, когда я уже учился в университете, хотя и не по этой специальности. Но соседи есть соседи, односельчане есть односельчане - им неловко отказывать и я, старался, как мог, помогать в их домашней беде, когда ломалась техника.
   Именно с такой просьбой и обратилась ко мне Кайша Марковна. И, после удачной починки её старенького телевизора, работавшего ещё на ламповых схемах, она пригласила меня выпить с нею чаю. Вот тут-то я и узнал много нового о ней и её способностях.
   Она рассказала, как её бабушка передавала ей все карело-финские премудрости народного лечения. А к бабушке перешло всё это по наследству от тех, кто сохранял эти премудрости ещё с тех времён, когда их предки жили племенами. И так, она владела всеми лечебными свойствами северных растений и, особенно, ягод: морошки и костяники, голубики и черники, клюквы и брусники, малины и ежевики. И всё это у неё хранилось в засушенном или законсервированном виде. Но главное, я узнал, что дар предвидения у неё был с детства. По этой-то причине бабушка её и стала обучать народным традициям в лечении обычных житейских недугов. Она почувствовала в девочке способности правильно угадывать причины той или иной болезни. А это было главным в лечении карельских знахарок - лечение начинать с устранения причины возникновения заболевания. Кайша, тогда ещё молодая девушка совсем, с этим справлялась очень легко. Тогда она ещё сама училась знахарскому искусству.
   Приходила с жалобой пациентка. Пока бабушка опрашивала её, заставляя вспоминать все подробности, Кайша тут же представляла всю ленту событий из жизни этой женщины и потом точно всё излагала бабушке: с чего началось, как развивалось и какие формы дальше может принять недуг. Бабушка была в восторге от этого и смело принималась за лечение, зная уже наверняка, что делать.
   Многих людей здесь, в нашем рабочем посёлке, пугало такое непонятное для них лечение и, по этой-то причине и закрепилось за Кайшой прозвище "Колдунья", однако люди к ней ходили, особенно в тех случаях когда врачи не могли понять, как нужно лечить. Но однажды случай помог изменить мнение односельчан о Кайше.
   Как известно, по набору на Торфопредприятие приехало много молодёжи. И девушек было больше, чем молодых людей, так как на разработках было ещё полно ручного труда. И местные жители их сразу прозвали "торфушками". Работа у них была пыльная и они всегда ходили закутанные в плотные платки, а когда работали, то закрывали и рот, и нос, оставляя одни глаза. Часто возвращаясь с торфяных полей, они так, в рабочей одежде, и заходили в местную лавку, которую и прозвали "Торфяным магазином".
   Большинство из них было из деревень и, вырвавшись из строгих правил проживания там, многие кинулись в загул с молодыми парнями, а чем всё это кончается - известно - беременностью.
   Я помню, что ещё был мальчишкой, когда по посёлку разнёсся слух о том, что одна торфушка родила и утопила своего младенца. Известие это поразило меня тогда, как громом. Тем более что сделала она это злодейское дело на ближайших к нашему посёлку карьерах, где добыча торфа была давно закончена, и они успели обрасти приличным молодым лесом, куда мы - мальчишки и ходили за грибами. Теперь же, когда мы знали, что там лежит, хоть и маленький, но утопленник, нас туда и силой было не загнать, и не только за грибами. И что говорить, когда мы - мальчишки несколько дней даже в футбол не могли играть. Собирались на бугор, что рядом с нашей поляной, и обсуждали всё случившееся и делились слухами. Если бы тогда можно было заснять нас скрытой камерой, то вы увидели бы, как совсем ещё маленькие мужички ведут серьёзнейший разговор, употребляя слова и выражения взрослых, да ещё руками и глазами стараясь выразить всё то, что говорилось.
   Так вот, Кайша, рассказывая об этом случае, поведала.
   - Прихожу я в лавку, а там торфушек набилось почти полный магазин. И они все пытают одну, я её раньше видела - бойкая такая всегда была, и тут смело смотрит всем в глаза и заявляет, что отослала своего младенца с тёткой, которая живёт в Ленинграде и работает дворником на Васильевском острове. И, мол, увезла она его к своим родным в деревню, что была в Мордовии. Слушаю я её, а сама смотрю, и не на неё, а как-то чуть в сторону, и вижу, вдруг, как она топит какой-то жёлтый свёрток в воде. И так ясно мне это всё представилось, что я прямо воскликнула, указав на неё пальцем: "Да она утопила его в карьере. В жёлтом свёртке, за третьей бровкой, где большая берёза растёт".
   Девки тогда все накинулись на неё.... Словом, вызвали милиционера. У нас тогда участковый постоянно был здесь, в сельсовете. Но, когда он пришёл, она уже сама созналась - затрепали её девчонки совсем. Потом мужики ходили с багром на тот карьер и выловили младенца, завёрнутого в жёлтое одеяльце. Так, поверишь ли, как нашу учительницу тогда все посёлки собрались хоронить, так хоронили и этого младенца, относясь к нему, как к Святому.... Её же, стерву, потом судили у нас в клубе открытым судом и десять лет дали строгого режима.
   После этого рассказа я снова стал её расспрашивать, как это происходит в ней. Но она только пожимала плечами и отвечала довольно неопределённо.
   - Я даже сама не знаю. Всё как-то само собой.
   - А в тот момент, когда вы смотрели в её сторону, что тогда чувствовали?
   - Сначала оцепенение. Потом какой-то жар внутри меня, а когда всё проходило, то наступала слабость и я всегда покрываюсь потом.
   Это всё, что мне тогда удалось узнать, хотя и этого достаточно, чтобы утвердиться в том, что этот случай полностью укладывается в принципы "Ноосферной теории". По ней получается, что женщины вообще могут менять свою частоту только тогда, когда испытывают сильные чувства - любовь, например, ненависть или сильный испуг. И в этом случае Кайша Марковна испытала сильное, почти шоковое чувство женщины, имеющей четверых детей. Этот толчок оказался для её организма вполне достаточным, чтобы её биочастота частота стала плавать - меняться. И в моменты совпадения с частотой той преступницы она и уловила интегральную кривую её ноосферы, а на ней и самую сильную точку возбуждения.
   Так что, ничего дьявольского нет в подобных явлениях, а в основе их лежат законные волновой механики, по которым и распространяются микроволны человеческого мозга, и законы биофизики живых клеток организма.
  
  

ДЕТИ ВОЙНЫ

Рассказ

  
   Олег был старшим сыном в семье, но не родным по отцу. Это означало, что мама всегда была на его стороне, чтобы он не натворил. И мамина любовь, постепенно, но верно, творила своё недоброе дело - портила парня и ещё как. Он и друзей себе подбирал таких же бесшабашных, которым, казалось, море было по колено.
   И так, Олег, Колька Осин и Толька Баранов, учившиеся в седьмом классе школы в деревне Ваганово, что в трёх километрах от нас, уже были неразлучными друзьями и перепробовали почти всё, что так усердно запрещают взрослые: курить, делать "поджиги" из медных трубок, нюхать нитроклей и даже пить вино. И в то время, когда все остальные школьники послушно топали свои три километра ежедневно от дома до школы и обратно, эта троица изобрела другой способ добираться. По дороге часто ходили грузовики, гружёные лесом. Как потом выяснилось, они возили его на строительство гати через болото от Ленинградской окраины до берега Ладожского озера. Строилась она на случай прорыва немцев через Неву к другой стороне Ладожского озера. Вот тогда эта гать могла вывести нашу бронетехнику и войска в тыл немцев и осложнить им наступление на Ленинград.
   Ничего такого троица эта, конечно, не знала. Не знали они так же, почему брёвна были нагружены поперёк кузова, а не вдоль. Но, сделав крючья из толстой проволоки, они цеплялись сзади за борт грузовика и скользили за ним на своих валенках. Остальные школьники видели их ухарство и, не смотря на всю заманчивость идеи проехаться вместо пешей прогулки, больше никто не отваживался на подобное. Собственно, и правильно делали. Уже на третий день подобного "скольжения" задний борт одной машины почему-то открылся и брёвна посыпались назад. Олег и Колька Осин успели отскочить в сторону, так как ехали с краю, а Толик Баранов угодил под эти брёвна. Его сильно помяло, особенно голову, так что он уже не только не смог учиться дальше, но провёл в больнице целых десять лет, так и оставшись на всю жизнь с клеймом слегка помешанного.
   После этой истории отец серьёзно поговорил с мамой, и та согласилась, что её любовь портит сына. Потом состоялся серьёзный разговор с Олегом и отец запретил ему ходить вместе Колькой Осиным. Предупредил, что, если увидит его рядом с Колькой, приведёт в исполнение отложенную порку. Мама присутствовала при разговоре и подтвердила своё согласие. И Олег был изрядно напуган заявлением отца, а, главное, отказом матери защищать его. Дело было серьёзное, да он и сам понимал, что выдумки, рождавшиеся в их компании, носителем которых и был Колька, чуть не привели и его к такому же результату, как Толика.
   Олег избегал встреч с Колькой, хотя это было и не просто. Но на все старания потребовалось всего три дня, а на четвёртый тот попался при попытке проникнуть на склад. В военное время, в период блокады, когда по карточкам выдавали всего по 250 грамм хлеба в сутки, дело оказалось подсудным. Кроме этого, в сталинские времена подростков судили так же строго, как и взрослых. Колька, в итоге, получил полных десять лет и послали его на рудник, где он, в последствии, совсем потерял зрение. Потом получил ещё пять лет поселения, так что, когда вернулся, его никто не узнал. Толстые очки, сгорбленный и с палочкой - и это в тридцать-то лет.
   После истории с Колькой Осиным, снова состоялся разговор родителей с Олегом. А надо ещё сказать, что он уже не однажды просил отца устроить его на работу. Не было у него желания учиться, когда шла война - так он объяснял свою просьбу.
   И на этот раз, отец просто был вынужден согласиться. Поскольку Олег был уже здоровый мальчик, то его приняли кочегаром на узкоколеечный паровозик, что возил по узкоколейке вагончики с торфом. Кочегаром взял к себе его дядя Саша Ерёмин. Он был уже стареньким и к Олегу отнёсся с пониманием. К тому же дядя Саша ездил без помощника, так что он взялся учить Олега и обязанностям помощника. Вообще, Олег оказался очень старательным, а в труде это многое значит. Уже в феврале 1942 года Олег принёс первую свою зарплату. Она была записана в его рассчётной книжке - 1200 рублей. Мама плакала, принимая ту часть денег, что он получил в получку, и только повторяла:
   - Вот бы в мирное время!.. Вот бы в мирное время!..
   И всем было понятно, почему она так говорит. Тогда, кто работал, деньги получали, как и прежде, да только купить на них было нечего. В Ленинграде начинались трудности с продовольствием. Кольцо блокады сомкнулось окончательно и теперь надолго.
   Олег стал действительно меняться, но по-своему. Он, и вообще, такие как он, всегда торопятся стать взрослыми. И поскольку, он стал рабочим человеком, работал как взрослый, не уступая им ни в чём, то он решил, что имеет полное право делать всё, как взрослые. И первое, что он начал делать - курить и теперь в открытую. Отец был теперь неотлучно в ДЕПО, а мать бывала в доме только в перерывах между дежурствами на узле связи. Дома хозяйствовали сыновья.
  
  
   В то время, в нашем доме, в отдельной комнате, жил начальник того самого перевалочного продовольственного склада, на который пытался забраться Колька Осин. Жилец наш был в чине майора и звали его Николай Петрович. Он быстро сдружился с Алькиными родителями, так как был человеком весёлым и компанейским. У него была своя гармошка, на которой он прекрасно играл, а мать Альки очень неплохо пела. И если бывало, после ужина, Николай Петрович заиграет, а мать запоёт: "На Муромской дорожке стояли три сосны...", то дух захватывало. И война была войной, а жизнь жизнью. Люди всё делали, что положено в военное время, но, при этом, оставались просто людьми. И если душа требовала песни - пели, а уж доводилось скорбеть - себя не жалели.
   Николай Петрович был общительным и с ребятами. Когда он чистил свой пистолет, то всегда рассказывал им, как, что и для чего делается. Вскоре он стал доверять делать это самому Олегу. Сашка только наблюдал, да подносил, если что-то требовалось в таких случаях. Вы не представляете, что значит для мальчишек, подержать настоящий боевой пистолет?! Правда, Николай Петрович всегда вынимал обойму из пистолета и прятал её в нагрудный карман. Поэтому с пистолетом можно было вытворять всё, что угодно - без патронов это был просто кусок железа или игрушка.
   Однажды Николай Петрович не появлялся два дня подряд. Такое уже бывало. Это случалось в тех случаях, когда шла погрузка или разгрузка продовольствия. В таких случаях принимались самые жёсткие меры осторожности. Во-первых, во время этих работ была усилена охрана. В каждом межвагонье стоял часовой. Во-вторых, сам начальник склада и его заместители лично присутствовали при всех работах и лично наблюдали за всеми. Когда все вагоны оказывались загруженными, закрытыми и опломбированными, усиленный караул распускался, а начальник с заместителями выпивали по хорошей чекушке и отправлялись отдыхать.
   Усталость и чекушка сделали своё подлое дело и, когда Николай Петрович пришёл домой, он едва держался на ногах. Дома была мать и оба мальчишки - даже Олег в этот день не работал, так как паровоз был в ремонте - ему заливали новые баббитовые вкладыши. Мать пошла на чердак развешивать бельё для сушки, а Николай Петрович снял портупею с пистолетом и бросил их на диванчик, а сам рухнул на кровать. Олег спросил его:
   - Дядя Коля, пистолет не нужно почистить?
   - Разряди сначала, - пробурчал уже сквозь сон уставший и обессилевший майор
   Алька извлёк обойму с патронами и положил её на книжную полку, что была над столом. Потом скомандовал Сашке:
   - Принеси ветошь.
   Сашка пошёл к сундуку в маленькой комнате, где лежала старая простынь, оставленная для всяких мелких нужд. И каждый отрывал от неё столько, сколько было ему нужно. А тем временем Алька, держа пистолет двумя вытянутыми руками, проговорил, медленно опуская его:
   - Эх, вот так шлёпнуть бы дядю Колю, чтоб не напивался...
   И, вдруг, грянул выстрел.
   Алька сам так испугался, что выронил пистолет и тот упал на половик. Сашка забежал в комнату и в это время в дом влетела мать. Она воскликнула, увидев перепуганных детей:
   - Что случилось? Кто стрелял?
   Сашка медленно произнёс, указывая пальцем в сторону Николая Петровича:
   - Аль-ка дя-дю Ко-лю у-бил.
   Мать всплеснула руками и, подбежав к постояльцу, стала осторожно его теребить. Тот что-то пробурчал, а мать позвала его:
   - Николай Петрович, Николай Петрович!
   - А-а? - отозвался тот хриплым голосом.
   - Ты жив? - спросила мать.
   - Да-а! - ответил он. - А что?..
   - Да Алька-то, стрелял в тебя.
   - Зачем? - выпалили он, быстро трезвея.
   Когда всё выяснилось, то Альку, конечно, ругали, но и Николай Петрович каялся, что сам виноват, что оставил патрон в патроннике.
   - Честное слово, - говорил он, - хотел одного "Гада" пристрелить, вот и передёрнул, а вернуть патрон забыл совсем - двое суток, ведь, не спал.
   Тогда стали искать, куда пуля угодила. Почти час искали, а нашли в верхней дужке железной кровати. Она одну сторону трубки пробила, а во второй сделала только вмятину.
  
   У Альки, видимо, этот год был какой-то неудачный. Его, словно кто-то внутри подталкивал на необдуманные поступки. А Сашка ничего не мог поделать со старшим братом, да и ему самому всегда было интересно, что из этого получится.
   Была у Николая Петровича старая охотничья малокалиберная берданка. Висела над кроватью, а патроны валялись по всей его тумбочке. И вот, в одно ноябрьское воскресенье, когда дома не было никого, кроме Альки и Сашки, они заметили, что в их саду появились снегири.
   Альке тут же пришла в голову мысль - подстрелить из мелкашки снегиря и посмотреть его оперение. Каких-то осложнений он не предвидел, так что: сказано - сделано. Когда они вышли с берданкой и стали подкрадываться к снегирям, те беззаботно перелетали с одного малинового куста на другой. Алька прислонил берданку стволом к углу дома и, прицелившись, выстрелил. Снегирь, конечно улетел, а из-за малины послышался не то стон, не то крик. Только тут Алька сообразил, что за малинником были зенитки и он кого-то ранил. В это время там обычно мог находиться только часовой - неужели он подвернулся?
   Оба "горе-охотника" бегом вернулись домой, повесили берданку на место и принялись за дела, которые велела сделать мать к её возвращению с работы.
   Примерно минут через сорок стали появляться персонажи, которые и должны были разрешить создавшуюся ситуацию. У мальчишек к каждому из них было разное отношение: от неподдельного страха, до последней надежды на спасение.
   Сначала появился капитан с синими погонами и тут, как говорится, пришло время трясущимися руками и дрожащими голосами рассказать всё, как было.
   Следующей вернулась мать с дежурства и тут причитаниям не было конца. Алька был просто уничтожен её проклятьями в его адрес, как разгильдяя и самовольника.
   Наконец, появился Николай Петрович, как человек, невольно способствующий данному происшествию. Но Николай Петрович не был бы, видимо, начальником склада, если бы не имел влияния среди местных офицеров, даже особистов, и достойной крыши в верхах. Словом, какими-то чудодейственными средствами он это дело уладил, но устроил всё так, чтобы Алька получил, наконец, достойный урок. Тому пришлось даже сидеть под арестом в течение недели. Его выдержали так, что он был готов уже на всё, только бы выйти оттуда. С него капитан взял подписку о не нарушении правил поведения в период ведения боевых действий с внешним врагом, о том, что Алька обязуется отдать все силы борьбе за освобождение Ленинграда и Родины. После этого его выпустили. Он снова вернулся на паровоз и стал работать там за двоих.
   Но ещё большее влияние на Олега произвела смерть их маленькой сестры Инеры. Она родилась в семье за месяц до начала войны. И оба брата любили эту девочку так беззаветно и естественно, как могут любить дети. Но, когда ей было уже два года, она внезапно умерла.
   Был обычный день. Все, кто работал в семье, были на работе. Дома был Сашка и Инера. Сашка хлопотал по дому, выполняя все указания матери, а Инночка играла во дворе со своими скромными игрушками. Зачем-то она выбежала на лужайку, что возле дома. И, проходивший мимо мужчина бросил ей сухарик. Такой розовый ванильный сухарик, коих пачками продавали у нас до войны. Но в дни блокады это была просто роскошь и Иночка, подняв его, тут же стала грызть своими детскими зубками.
   Когда Саша пошёл за ней, чтобы покормить её, то нашёл её лежащей у забора с половинкой сухарика в ручке. Он подумал, что она заснула, и поднял на руки, но она уже не спала. Сашка принёс её домой и помчался в санчасть, что была за второй землянкой, ближе к пожарке. Пришёл военврач. Он долго её осматривал, потом покачал головой. Уходя, он взял с собой сухарь, а через день стало известно, что сухарь был отравлен.
   Такая смерть маленькой девочки просто поразила всех посельчан. Люди стали присматриваться к незнакомым и, если было что подозрительное, сообщать в патрульную службу. Оказывается в нашем блокадном Ленинграде ходили и такие, готовые на любую мерзость даже в отношении детей.
   Вспоминая то время, я думаю, что, наверное, можно было уберечь Инночку, и уберечь от глупостей тех двоих: Кольку Осина и Тольку Баранова, но во время войны роль случая и стечения обстоятельств играли немалую роль. А Олегу просто повезло тогда - и снова стечение обстоятельств. И когда мы провожали его служить во флот, уже после войны, то за столом всё это вспоминалось. Да он и сам вспоминал свои проделки уже как взрослый человек, с иронией и виноватой усмешкой. Ведь, он уже был взрослым, раз ему разрешали курить и даже выпивать со всеми. При упоминании об Инночке, у всех выступали слёзы.
   Уже в армии Олега нашли награды от правительства: медали "За доблестный труд во время ВОВ" и "За оборону Ленинграда"
  
  

БРЕДЕНЬ

Рассказ

  
   Было в моей жизни увлечение, которое родилось не из моей внутренней потребности, а из тех условий, в которых мы жили в послевоенное время. Семья наша состояла из шести человек. При этом женщина была одна - мама, а остальные все мужики. Папа после войны остался инвалидом, получая пенсию в 500 рублей. Старший брат работал на заводе в Ленинграде заточником и получал 1200 , да второй брат только что устроился, закончив семь классов, на тот же завод, но учеником токаря. Получал он ученические 400 рублей. Выходило по 350 сталинских рублей на человека. Кто жил в те времена, знает, что это весьма не густо. В нынешние времена, это примерно 15 000 на шестерых - очень даже не густо. Правда, хлеб тогда был 12 копеек за килограммовую буханку, да килька солёная стоила 38 копеек килограмм, так что, как ни крути, прожить было можно, хоть и скромно. Человек уж так устроен, что он всегда соотносит свою жизнь с ещё более тяжёлой, и, раз уж выживает, значит, жить ещё можно - просто и понятно.
   Соседи наши жили в таких же условиях и, по этой причине, никто никому не завидовал. Совсем недалеко от нас жил Лёня Игнатенко. Он сам был киномехаником, а вот родственники у него жили в рыболовецком колхозе на Ладожском озере. Вот от них-то он, однажды, и достал большой бредень. Точно говоря, слово "достал" здесь не совсем подходило. Рыбаки, по каким-то причинам, оставили этот бредень у него, так как им нужно было загрузить машину чем-то другим, и они боялись его попортить. Словом, приходит Лёня к моим братьям и предлагает попробовать бредень на речке - может быть, что и поймаем?
   Моих братьев война научила доставать недоставаемое, и ловить неуловимое, так что - долго уговаривать не пришлось. И они направились на нашу речку Морье, а за ними увязался и я, мол, мало ли что поднести, подать....
   Весной эта речка разливалась так, что к её исходным берегам нельзя было даже приблизиться. Кругом и так были болота, да ещё разлив, так куда там. А мы пошли уже в конце июля. Как сейчас помню, день был жаркий и шли мы все возбуждённые ожиданием какой-нибудь невероятной удачи. Иначе и быть не могло. В нашем возрасте всегда ожидание превышает реальные возможности, но молодость на то и молодость, чтобы жить и ждать от жизни чего-то по максимуму.
   Мы облюбовали крутой поворот на реке с широкой песчаной косой. Чуть в стороне развели костёр, чтобы отвлечь комаров и мне поручили собирать хворост для костра и подбрасывать всё время в него свежее топливо, чтобы костёр хорошо дымил. День был жаркий и комаров было немного, но были. И ребята решили подстраховаться, особенно после того, как вылезут из воды.
   Потом Леонид, как самый старший и опытный объяснил каждому, кто что будет делать. Они разделись и, принеся на берег свёрнутый бредень, дали один конец моему старшему брату и он с ним стал переправляться на другую сторону реки. Разлив здесь был широкий и предполагалось, что глубина не должна быть большой. Так оно и вышло. Олег проплыл всего метра три-четыре и снова достал дно ногами. А в это время Леонид с другим моим братом разматывали бредень с другой его стойки.
   Когда Олег перебрался на ту сторону, то стал тянуть сеть бредня на себя укладывая её равномерно, чтобы она потом не запуталась. Когда на нашей стойке сеть закончилась, Олег растянул её по берегу, потом отмерив сколько-то шагов, стал снова спускаться в воду, чтобы перейти реку в другом месте со второй стойкой. При этом, он сеть, лежащую на песке, спустил в воду. Таким образом, бредень был заведён буквой "П" и мы стали тянуть его на свой берег. Сеть уже была почти вся на берегу, а ничего не было видно в ней. Оставалась только мотня, но, когда мы вытащили и её, то в ней изогнулось что-то живое и серебристое. Это была щука и довольно большая. Как потом оказалось, после взвешивания на папином безмене, она весила 14 фунтов или 5 с половиной килограмм.
   Щука была красивая и всё время открывала пасть. Леонид, как опытный рыбак, заломил ей хребет и она перестала двигаться. Её повесили на ивовые прутки и стали повторять попытку ловли. Два раза заводили, но ничего больше не извлекли. Тем ни менее, все были довольны уловом.
   Дома, после взвешивания, мама своим опытным взглядом прикинула и ножом разделила щуку на две равные половины. Мы даже взвесили на безмене каждую часть - почти тик в тик.
  
   После этого похода я и загорелся желанием помогать маме, кормить нас, но мне нужен был бредень, правда не такой большой, а маленький - метра два-три длинной и около метра высотой. И раз уж я этой идеей загорелся, то я спал и видел его во сне каждый день. Само собой разумеется, что я всем надоедал с ним. И папа сходил к Леониду и попросил его достать у своих родственников в рыбколхозе такой кусочек сети. Через три дня у меня уже был готовый бредень, со стойками и натянутый по всем правилам рыбацкой науки на верёвочную основу, да ещё с грузилами и поплавками. Внизу свинцовые грузила, а на верхнем лине болтались пять пенопластовых поплавков. Всё это соорудил папа. Как оказалось, для него эта наука была известна. И он ещё много мне рассказал, как заводить бредень, как подсекать, чтобы не упустить рыбу и, конечно же, указал те места, где нам стоит пытать счастье.
   Нам - это мне и соседу моему Генке, который был годом моложе меня, да брату Кольке. Такая вот сложилась рыболовецкая "мини-бригада". Теперь нужно рассказать о том, где мы собирались ловить. Но для этого нужно рассказать небольшую историю.
   За Генкиным домом тёк ручей, а за ним был наш покос. И вот, однажды, я переворачиваю сено и чувствую, что на меня кто-то смотрит. Да не сверху, как взрослые, а снизу. Я невольно поводил глазами и вижу - точно, уставилась на меня щука и шевелит жабрами. А сама сидит в этом ручье, который летом местами пересыхал, а местами были лужи. Вот из такой лужи она на меня и смотрела. Случай этот был ещё до нашего похода на Морье. И я сначала испугался, а потом, когда пришёл в себя, размахнулся и ударил граблями по этой луже. Щука заметалась по ней со всей своей страстью, но и я уже вошёл в азарт и, подводя осторожно грабли, стал выжидать, когда выдёрнуть её из этой лужи. Фокус удался. Щука билась на траве, а я вертелся возле неё, пока не навалился всем животом на неё.
   Как надламывают хребет, я уже знал. Всё сделал, как положено, и домой уже нёс не только грабли, но и щуку на лозовой рогатине. Щука, правда, была всего с килограмм, но свежая.
  
   Так вот, этот ручей тек себе и тёк, впадая в болотистую низину. Но, как только стали заниматься добычей торфа для ленинградской ТЭС-5, потребовалось сделать отводную канаву для стока лишней влаги с торфяных полей. Эта канава, обходя все торфяные поля, вобрала в себя и все местные ручьи, а сама спустилась к реке Морье, пополнив её красноватые воды. И весной, во время подъёма воды, по этой водной магистрали из Ладожского озера устремлялись щуки на нерест в более мелководные места.
   На Дальнем Востоке, тот же лосось - он же ходит стаями и стаями устремляется в реки на нерест. Щука же - существо самостоятельное, и на нерест идёт сама по себе, когда в ней созреют для этого условия. Таким образом, многие щуки запаздывают и не успевают вернуться в озеро, так как ручьи быстро мелеют, а то и пересыхают в некоторых местах совсем. Именно такую зазевавшуюся щуку я и выловил своими граблями в насмешку над всеми рыбацкими снастями и хитростями.
   Руководствуясь этими соображениями, папа и советовал мне сходить с бреднем туда-то или туда-то. И началась наша мальчишеская летняя "путина". Уходили мы после обеда, когда солнце прогреет не только землю и воздух, но и воду. Правда, папа приказал нам заниматься ловлей обязательно в одетом виде и сапогах с хорошей твёрдой подмёткой. Эта предосторожность оказалась не лишней, так как в канавах и ручьях с войны осталось много металлических всяких предметов и проволоки. Получалось, что мы и рыбу ловили, и канаву прочищали.
   Самый первый улов был не очень удачным. Нам не попалось ни одной взрослой щучки, но зато щурят мы добыли десятка два. Мама весь улов поделила пополам, между нами и Геной, так что у нас был полный ажур. Кстати, зажаренные щурята оказались даже вкуснее взрослой щуки. Мясо было нежное и вкус - специфический.
   За вторым уловом мы пошли уже на главную канаву. Она оказалась значительно глубже Генкиного ручья. Местами мы погружались по самую шею в воду, но вот тут-то нас и поджидала удача. Мы с Генкой обвели куст лозы, прицепившейся за берег канавы и подсекли. Какой же был у нас восторг, когда там затрепеталась взрослая щука. Ровно два килограмма, как потом оказалось, да ещё щурят наловили с десяток, но они почему-то были покрупнее, чем вчерашние.
   Женщины уже нас встречали, как заправских рыбаков: и мама наша и соседская тётя Настя. Но особый интерес проявляла Генкина сестра Нина, которой было уже 13 лет и она считала себя вполне взрослой. Однако наши ежедневные прибавки к домашнему рациону даже её вынуждали снисходительно относиться к нам с Генкой, хоть мы и были младше её.
  
   И хотя большинство наших селян называло, как и раньше, канавой эту водосточную магистраль, соединяющую в себя все местные ручьи, мы с Генкой называли её нашей речушкой. Во-первых, вода в ней была проточная и чистая, во-вторых она впадала в большую реку Морье, а та в Ладожское озеро. Да, она была искусственно создана когда-то, но, приняв в себя все местные источники, и соединив их с озером, она вполне соответствовала всем свойствам малых речушек.
   Так или иначе, но, когда Нина небрежно бросала нам в след: "Опять на свою канаву?" - это нас несколько оскорбляло. И Генка, однажды не выдержал:
   - "Небось, когда ешь щучек в маринаде, так и пальчики облизываешь - гордячка хренова!". Нина хотела что-то возразить, но, видимо, заметив то, с каким укором я на неё смотрю, она смягчилась и произнесла:
   - "Простите, простите, простите! Пусть будет речка. Тогда ей название нужно дать".
   - Мы подумаем, - ответил я.
   Но думать нам было некогда, так как в этот раз мы решили попробовать порыбачить за железнодорожным полотном. Это там, где мы обычно входим в ближайший лес за грибами. В этом месте наша речушка становилась уже совсем похожей на речку. Здесь в неё впадали ещё два ручья и она становилась более полноводной.
   Мы выбрали место рядом с кустом лозы. По своему опыту мы знали, что под водой, в корнях таких кустов частенько и дежурят щуки и щурята. Они поджидают проплывающую рыбёшку, чтобы одним толчком хвоста метнуться в сторону жертвы и завладеть ею. Мы же окружали куст сеткой бредня, а потом ударяли ногой по кусту или длинной палкой это делал Николай с берега. Мгновение спустя, мы подсекали бредень и, если в кусту был кто-то, обязательно оказывался в сетке.
   Так мы и сделали, но, когда Николай стал шевелить куст палкой, оттуда выскочило нечто лохматое и кинулось на нас. При этом, я был уверен, что оно кинулось на меня, а Генка утверждал потом, что на него. В итоге, мы оба оказались на берегу. Правда, он на одном, а я на другом и бежали в разные стороны. Когда шок страха прошёл, мы стали медленно возвращаться к тому месту, которое покинули - надо же было как-то вытащить бредень. Когда мы совсем успокоились, то, вдруг, все трое залились смехом. При этом, смех был какой-то истерический - слёзы сами рвались из нас и никак было не успокоиться. Только после этого мы стали спокойно размышлять и соображать. Достали бредень. Это было не трудно сделать - обе стойки были прибиты к одному берегу. Чудовище исчезло, а мы вернулись ни с чем домой.
   Когда я рассказал отцу о случившемся, он сдержанно улыбнулся и стал расспрашивать, как выглядело это чудовище. В итоге, он решительно сказал, что это была ондатра.
   - А кто это? - спросил я.
   - Это - водяная крыса.
   Крыс я терпеть не мог, и этого было достаточно, чтобы мы больше в то место не ходили ловить щурят. Но, расспрашивая отца, я уяснил, что ондатры всегда гнездятся в кустах, а на остальной части речки только охотятся.
   - При этом, - пояснял он, - не нужно пугаться - она сама боится. Нужно только чем-то пугнуть её - даже брызгами воды или замахнуться стойкой бредня. Она сама удерёт от вас.
   Эти пояснения немного успокоили меня, а я рассказал Генке и Николаю. Однако мы решили всё-таки не испытывать больше судьбу и не ходить к кустам на той части нашей речушки, которая была за железной дорогой. Ведь на этой стороне "железки", возле людского жилья, ондатра, видимо, боялась гнездиться, а там, возле леса, нашла себе приют. Но вскоре, после долгого обсуждения мы всё-таки решили ещё сходить за "железку", но на ту часть речушки, что текла через покосы, и где не было кустов на её берегах.
   Там она была ещё полноводнее, да так, что бредень приходилось растягивать полностью. Мы походили вдоль берега и решили заводить против течения, тянуть шагов десять, а потом завернуть к берегу. Переодевшись в свою рыболовную спецовку, которая обычно едва успевала высохнуть к середине следующего дня, мы спустились в воду и, натянув бредень, стали двигаться против течения. И тут начались новые чудеса. Щурята и приличные щучки, вдруг, стали перелетать через бредень. Такое было в нашей практике впервые. Было и смешно, и одновременно мы расстроились, что снова останемся без улова.
   Когда завернули бредень, то он оказался не пустым. В нём было шесть щурят этого года, т. е. они весом были грамм по триста-четыреста. Мы повторили трижды свои заходы, и каждый раз были летуны, но в бредне тоже оставались щурята.
   Так или иначе, улов был, но была и загадка. С нею мы и вернулись домой.
   Папа выслушал меня и снова стал улыбаться. А это могло означать только одно, что он знал ответ. Так и было. Он пояснил:
   - Это вам попались озёрные щуки. До сих пор вы ловили щурят речных - они не умеют прыгать, а вот озёрная щука, пока не потяжелеет, прыгает и ещё как. Но её можно тоже поймать. Возьмёшь в сарае, там на стене, висит моя мерёжа. Она тоже из сетки в виде большого сачка. Так вот, привяжите длинный шест к верхней её части и пусть кто-то вдвоём идут по берегам и за вашим бреднем по воздуху тянут эту мерёжку. Когда они начнут прыгать, то непременно попадут в сачок.
   Мне объяснять долго не нужно было - я всё так и сделал. Оставался один вопрос, кого ещё пригласить нам в помощь. Я пошёл к Генке. У них, оказывается, тоже все активно обсуждали новое происшествие. Мне пришлось повторить папины разъяснения и, заодно, спросить, кого бы нам пригласить в помощь к моему брату Николаю? Если звать кого-то со стороны, то придётся улов делить на три части, а сколько поймаем, ещё не известно....
   И мы все уставились на Нину. А её это даже не смутило, а скорее обрадовало.
   - А что, берите меня. Только всё покажите, как делать.
   - Ну, сестрёнка, (я её тоже так звал) ты просто молодец. А объяснить - объясним.
  
   Нина, хоть была и старше нас, ростом она была невысокой, так что, когда надела на себя тренировочный костюм и тапочки, а голову повязала платком - узлом назад - она ничем от нас уже не отличалась. Мы собрали свои мешки с рыбацкой одеждой, снасти и отправились на новую рыбалку. Она представляла особый интерес. Во-первых, хотелось проверить на деле, можно ли перехитрить летающих щук; а во-вторых, с нами шла девочка, перед которой любой из нас не хотел ударить лицом в грязь.
   Ещё дорогой, пока шли, мы обсудили, с какого места начнём свой промысел. А выбрали мы место в самом конце покоса, чтобы идти против течения и обязательно захватить тех "летучек", которые ускользнули от нас в прошлый раз. Наше мальчишеское самолюбие было уязвлено, а, значит, нужно постараться поправить положение.
   На месте мы быстро переоделись с Генкой, потом я перенёс Николая на ту сторону, а заодно и его конец шеста от мерёжки. Они попробовали с Ниной держать мерёжку - всё было, как задумано. Мы с Генкой завели бредень и стали медленно продвигаться навстречу течению. Нина с Николаем, как и было условлено, всё время держали мерёжку сразу за бреднем и так, чтобы едва касаться воды.
   Через, шагов шесть, выстрелила первая щучка и попалась прямо в мерёжку, где и запуталась в сетке. Это вызвало у нас восторг. Потом ещё, и ещё..., словом, после восьмой мы решили передохнуть и стали заводить бредень. Нина с Николаем так держали мерёжку, чтобы щучки не могли выбраться их сетки. За один заход мы взяли четырнадцать щучек, одна из которых была не меньше килограмма.
   При рассматривании нашего улова мы заметили, что озёрные щучки отличались от речных, прежде всего расцветкой. Они были светлее и зелёными у них были только пятнышки. Но главное отличие было в хвостах. Две половинки хвоста речной щуки были соединены между собой перепонкой, а у озёрной щуки перепонки почти не было и её половинки свободно раздвигались почти до прямого угла. Получалась такая буква "Т", но, видимо за счёт этого и толчок был такой сильный у этой щуки, что она могла не только выскочить из воды. Но и пролететь метра два над водой.
   Всё это мы обсуждали, когда возвращались домой. И было всем интересно, все принимали участие в обсуждении - даже Нина. И мне стало интересно, как эта небольшая сеточка, с двумя шестами на краях, называемая бреднем, могла нас так объединить в одну компанию, таких разных по возрасту и всему остальному, людей?
  
  

ЛЁНЬКА

Рассказ

  
   Лёнька рос в простой рабочей семье. Четыре брата разных возрастов: от двадцати трёх до семи лет. Отец, как и многие отцы послевоенного времени, ещё лечился в госпитале, а мать одна крутилась по хозяйству и тащила семейный воз на себе. Правда, Лёнька был её правой рукой и левой, толчковой, ногой, как шутила сама мать. Он это уже понимал и ему нравилась его роль, а по-сему, старался изо всех сил. Он видел, как она тщательно собирается к отцу. Особенно она старалась припасти, какую ни на есть, фруктину или какие-нибудь ягоды, вроде клубники или черешни. Даже Лёнька с Сашкой - младшим братом, не пробовали ещё таких, но они и не просили, так как понимали, что это отцу, чтобы он быстрее поправился. По этой причине и относились они к таким лакомствам, как к лекарству.
   Старший брат служил в армии, а второй уже работал на заводе в Ленинграде, куда ездил поездом - каждый день час туда и час обратно. Стало быть, на покос с матерью кто - Лёнька, так как Сашке всего семь лет было - чего с него возьмёшь?..; в лес за грибами или ягодами кто - снова Лёнька. Но главная его заслуга была ещё совсем в другом. С некоторых пор он стал палочкой выручалочкой для матери, да и для всей семьи.
   В те времена по их рабочему посёлку частенько ходили люди, в основном из Белоруссии, больше всего пострадавшей от войны, и просили помочь, чем кто может. Мама была женщиной старого воспитания, верующей и для неё - делиться последним - было законом жизни. Она доставала имеющиеся деньги и делила их пополам. Одну половину отдавала пострадавшим, другую половину оставляла себе. Всё это она делала на глазах пришедших и тут, как говорится, ничего не прибавить - ни убавить. Потом она доставала буханку хлеба, только что принесённую Лёнькой из магазина, и с ней проделывала то же самое.
   Когда в последствии Лёнька вспоминал об этом, то всегда восхищался, какими святыми и светлыми были у него родители. Отец был таким хотя бы потому, что он за Родину воевал, а мать своими повседневными поступками доказывала ему высоту своей души и правильность воспитания.
   А пока, продолжая рассказ, невольно вспоминаешь былое. После того, как пострадавшие уходили, мама подзывала к себе Лёньку и, погладив его по голове, говорила:
   - Ну, Лёнюшка, выручай.
   И Лёнька был готов расшибиться в лепёшку. Она вручала ему пятилитровый бидончик холодного, из ледника, молока, новенькую алюминиевую пол-литровую кружку и чистое полотенце в матерчатой сумке. И Лёнька шёл на девятый посёлок, где жили семейные рабочие торфопредприятия.
   Там он аккуратно обходил квартиры и предлагал всем молоко. Дом был большой, двухэтажный, и ещё не было случая, чтобы он принёс молоко обратно. Но зато, заработанные пятнадцать рублей, он с достоинством вручал маме, которая тут же его посылала в магазин. Наказывала обязательно полукилограммовую пачку рафинированного сахара или сахарного песку, хлеб, конечно, пачку маргарина, пачку чая (маленькую, но обязательно индийского за рубль пятьдесят две копейки), и килограмм камсы или ливерной колбасы. Всё это Лёнька приносил и сразу в доме становилось веселее. Мама всегда считала, что это Бог нам помогает, так как мы поделились с ближним. Конечно, Лёнька уже тогда в Бога не верил, но он понимал, что по совести люди должны поступать всегда.
   Во втором подъезде того дома, в который Лёнька носил молоко, на втором этаже была квартира, где ему всегда открывала дверь молодая женщина, но она была такая худенькая, что все косточки просматривались и у Лёньки невольно всегда щемило сердце. Она, видимо, была чем-то серьёзным больна, но виду не показывала, а приветливо его всегда встречала, тут же начинала суетиться - искать, во что вылить из его кружки молоко. Пока она всё это делала, он наблюдал тихонько за ней, и жалость к этой женщине всё сильнее захлёстывала его. А уж когда она отсчитывала ему положенный рубль и пятьдесят копеек, он едва сдерживал себя, чтобы не убежать.
   И всё-таки, однажды, он набрался смелости и, вылив ей молоко в банку, не стал ждать деньги, а повернулся и ушёл. Дома он вручил маме деньги и убежал во двор, а когда вернулся, мама спросила его:
   - Сынок, тебе кто-то деньги не отдал? Может быть, попросил в долг?
   Но Лёнька отвернулся и молчал. Она подошла к нему, прижала его голову к своей груди и попросила:
   - Ну, расскажи - мне же нужно знать. Вдруг ты курить начинаешь?
   Лёнька бросил на неё возмущённый взгляд, полных слёз глаз. Она ещё сильнее прижала его к себе и тихо покачивала, как бы успокаивая сына. А он и вправду расплакался не на шутку, да так, что долго остановиться не мог. Потом, успокоившись, Лёнька всё рассказал маме. Она знала эту женщину, знала, чем она была больна и ничего против не имела, что сын так поступил. Больше того, ей было приятно, что он растёт похожим на неё: такой же сердобольный и добрый.
   - Если она, будет тебя заставлять взять деньги, то ты скажи ей, что это я велела отдавать ей молоко так, договорились? - обратилась она к сыну с просьбой.
   - А почему, ты думаешь, что она будет меня заставлять взять деньги? - переспросил Лёня.
   - Ну как же, Лёня?! Ты думаешь, что сделал большое добро и с плеч долой? Нет, брат, человек может обидеться и даже сильно. Это может его унизить - смотря как, она сама на это посмотрит. Понимаешь, она, ведь, как ты успел заметить, действительно серьёзно больна, а ты ей своим поступком напоминаешь об этом. Человека это может сильно обидеть.
   Лёнька долго размышлял над этим случаем и уже боялся идти туда с молоком. Однако, через некоторое время, ему пришлось снова туда пойти. Вот уж колотилось у него сердце в груди, когда он подходил к двери этой женщины. И, только постояв немного, переведя дух, он решил постучаться.
   Потом, уже идя домой, он опять думал, как это мама могла догадаться, что женщина эта будет настаивать, чтобы он взял деньги. Так и получилось. И только, когда он сказал, что мама так велела ему сделать, она переспросила:
   - Это правда?
   - Да.
   - Ну что ж, передай тёти Тони большое спасибо от меня, но больше без денег не приноси - не возьму.
   А вскоре мама ему преподнесла ещё урок честности и бескорыстности.
   В обязанности Лёни входило ещё одно важное дело. В их посёлке было два магазина: "Торфяной", как его называли, и "Железнодорожный". В "Торфяной" привозили хлеб и булку из местной пекарни, а в "Железнодорожный" два раза в неделю приходил вагон-лавка. Прицепленный к поезду, он и привозил красивые плетёнки из белого хлеба. Или, как тут все их называли, "халы". Так вот, добыть такую халу к чаю, а так же кусковой сахар, с которым мама любила пить чай в прикуску, и была святейшая обязанность Лёньки. Тем более, что в этот же магазин привозили и сливочный маргарин, который больше нравился самому Леньке, чем простой маргарин.
   Но сделать это было не просто. Вагон-лавка всегда останавливалась метрах в ста, а то и больше от магазина. Её быстро выгружали на межпутку, а потом приходилось переносить это всё в магазин. А в это время уже стояла длинная очередь и ждала, когда эта вся процедура закончится.
   Помощники далеко не всегда находились, так как в очереди были, в основном, уже неработающие женщины, т.е. пенсионерки. И Лёнька, однажды вызвавшийся помогать, не смотря на свои недолгие десять лет, стал с тех пор постоянным, практически штатным, носильщиком из-за старания, которое он проявил в этом деле. За это же, продавщица Тётя Люба, отпускала его всегда без очереди.
   Закупив всё, что было велено мамой, он, гордый своей ловкостью и изворотливостью, всегда являлся домой с улыбкой и полный достоинства и понимания своей значимости в их семье. Но однажды, проверив сдачу, мама обнаружила лишнюю двадцатипятирублёвку. Она точно помнила, что давала Лёне двадцать пять рублей одной бумажкой, а не пятьдесят. Тем более, что пятидесяток у них и не было. Она спросила Лёню:
   - А откуда у тебя эта четвертная?
   - Не знаю, - ответил смущённо Лёня.
   - Ну, откуда-то она должна была взяться?
   - Да я подал из кармана деньги, что ты дала, а сдачу так же сунул в карман и не считал даже.
   - Понятно, - ответила мама. - Понимаешь, какая беда, тётя Люба, видимо ошиблась и сдала лишнюю четвертную тебе, а это очень плохо может кончиться для неё, так как у неё теперь будет недостача.
   - И что?
   - Как что? - в тюрьму её могут посадить.
   - Так я отнесу ей сейчас же?!
   - Сынок, отнеси....
  
   В магазине было ещё полно народа, когда Лёнька стал протискиваться к прилавку. Тётя Люба заметила его и то, как трудно ему приходилось протискиваться - неохотно люди расступались перед ним.
   - Тебе что, Лёнечка? Забыл что-нибудь?
   Тут уж люди расступились и пропустили его. Он подошёл к прилавку, протянул свёрнутые деньги и сказал тихим голосом:
   - Тётя Люба, вы мне лишние деньги сдали на сдачу. Ошиблись наверное?
   И тут же, резко повернувшись он выбежал из магазина, в котором установилась гробовая тишина. Все были изумлены, а тётя Люба чуть не расплакалась, но справилась с собой и сказала:
   - Вот люди у нас!..
  
   Дня через три, когда у тёти Любы был выходной, она пришла к Лёнькиной матери в гости и принесла Лёньке коробку шоколадных конфет. О чём они там говорили с матерью, Лёнька, конечно, не знал, так как, смущённый совсем, он убежал на улицу к ребятам. И потом, он понимал, что заслуги его в этом совсем нет. Вся заслуга принадлежит маме. Об этом он ей вечером и сказал.
   - Послушай, сынок, - я ничего не стала ей объяснять и вот почему. Я авансом дарю тебе эту славу честного человека, чтобы ты уже её никогда не терял, понимаешь ты меня?
   Лёнька кивнул утвердительно головой и, подойдя вплотную к матери, прижался к её плечу.
  

ТЕЛЕВИЗОР

Рассказ

  
   В нашу послевоенную жизнь телевизор входил постепенно. Сначала появились слухи, что есть такое радиоустройство, которое не только говорит, т.е. транслирует звук, но и показывает, как в кино. Моё мальчишеское воображение никак не могло представить себе, как это вообще может быть. Я уже тогда разбирался в устройстве радиоприёмников и всё, что касается передачи звука на расстояние, мною было изучено досконально. И помогли в этом популярные брошюры, которые были тогда в каждой библиотеке. Кто-то писал их, может быть, заработка ради, но, скажем, для меня это не имело значения. Главное, что в них всё очень просто и доходчиво было написано о том, что такое радиоволны, как они распространяются и вообще какие они бывают, и каковы их свойства.
   Про телевизоры тогда ещё не было никаких брошюр и моё любопытство нечем было удовлетворить. А впервые я увидел телевизор, когда его приобрели наши соседи Некретовы. Дядя Володя был в хороших отношениях с моим отцом, так как папа, будучи столяром, делал им новые рамы и двери, потом ещё поправил крыльцо, которое немало пострадало от солдатских сапог и их подковок - во время войны в этом домике находился штаб местной обороны. Одним словом, нас пригласили посмотреть телевизор.
   До вечера я еле дождался. Тогда телевизионная программа начиналась ровно в семь часов вечера. И мы всей семьёй нагрянули в их небольшую комнату. Хотя она и была около шестнадцати метров квадратных, но гостей собралось очень много. Кроме нас были соседи Малюгины и Хитровы в полном составе.
   В углу комнаты стоял этот телевизор "Темп-2". Так он назывался. Сам аппарат был довольно большой, но экран был всего 23 сантиметра по диагонали. Эти данные я узнал уже позже, когда стала появляться литература и об устройстве телевизоров. Но тогда матовый стеклянный прямоугольничек и ничего больше. Но вот хозяин - дядя Володя - включил его и через некоторое время, появилось изображение на экране. Всё было, как в кино, но только маленькое совсем.
   Женщина-диктор зачитала программу передач на сегодня, потом начались новости. Когда они кончились, начался кинофильм "В 6 часов вечера, после войны". Фильм был музыкальный, интересный и мы возвращались домой, такими же возбуждёнными, как и из клуба. Но было ещё что-то внутри каждого из нас - сознание того, что это теперь может прийти в каждую семью, и каждый вечер в своём тесном семейном кругу мы можем смотреть то, что показывают. Всё это, нас как-то сплачивало всех вместе. И первое же, что мы начали обсуждать за ужином, - возможность купить телевизор.
   Семья наша была похожей на многие семьи послевоенного времени. Отец, недавно выписавшийся из госпиталя, был фактически инвалидом. Он ходил с палочкой, и частенько лежал в постели. Старший брат служил во флоте - срочную службу. Второй старший брат работал токарем на заводе "Красный Октябрь", в Ленинграде, куда ездил на поезде каждый день: час туда, да столько же обратно. Получал он, как токарь второго разряда, около тысячи рублей в месяц. Да папина пенсия была пятьсот рублей. Вот это был практически весь наш стабильный доход, на который жила семья из пяти человек. Мне тогда было 11 лет, а младшему брату 8. И казалось бы, какие тут телевизоры? Мы еле-еле сводили концы с концами и, как говорила мама: "Слава Богу, что хоть в долги не залезаем". И это было верно.
   Но, когда люди захотят что-то очень, они обязательно найдут выход. Я в это всегда верил и верю по сей день. Нашли такой выход и мы. Год тот выдался урожайным на грибы. И мы, сначала не очень уверенно, так как было много всяких "но", всё-таки решили попробовать заработать на грибах.
   При этом, трудность состояла не столько в том, чтобы эти грибы набрать. Это было не так просто, как иногда кажется, но всё-таки уже привычно нам. Трудность состояла в том, кто будет эти грибы возить на рынок в город и торговать ими. Конечно, могла сделать это мама, но на её плечах и так были все заботы о семье, так что, как говорится, тут и толковать было не о чем.
   Совсем неожиданно предложил это делать папа, но с моей помощью. Так и было решено. С утра, когда ещё едва брезжил рассвет, мама разбудила меня и, накормив завтраком, снабдила моей привычной корзиной и отправила в лес.
   Если нужно было набрать грибов на одну жарку или для супа, мне достаточно было перейти ручей за соседями напротив, миновать небольшую берёзовую рощицу и выйти на бровки, которые разделяли карьеры. Они уже давно поросли молодыми деревцами, кустарником и мхом, в котором и росли грибы. Но там ходило много ребятишек, и набрать грибов много, хотя бы целую корзину, было трудно. Для этой цели уже приходилось идти в дальний лес, что был расположен за железнодорожным полотном.
   Ещё до восхода солнца я преодолевал это расстояние и входил в лесной массив ещё в утренних сумерках. Первая часть леса, которую мне предстояло преодолеть, была расположена в сырой зоне и тростник, который был выше меня, покрывал всё свободное пространство леса. И деревья здесь росли на бугорках, покрытых мхом. Вот на этих-то бугорках и росли местные черноголовики и подберёзовики. Собирать их в утреннем лесу было одно удовольствие. Переходя от одной мшистой кочки к другой, я постепенно набрал почти половину корзины. А тем временем этот лесок кончился и я вышел к каменистой воронке, оставшейся после войны. Тут упала шальная бомба, но большая и она вырыла такую большую воронку, что образовался целый пруд, по краям которого лежали вывороченные взрывом камни, которые со временем поросли мохом. От этой воронки я должен был всегда выходить на просеку и уже ходить вдоль неё, но не особенно от неё удаляясь, чтобы не заблудиться. Так я был приучен старшими братьями, когда ходил с ними в этот лес.
   Вдоль просеки, если прийти первым утром, урожай грибов можно снять немалый. И со мной произошло именно это. Корзина моя была уже полной, а грибов ещё было полно. И эти изумительно соблазнительные шляпки подманивали меня отовсюду. И поскольку грибы предназначались для продажи, которая будет аж на следующий день, их приходилось не срезать, как обычно, а выкручивать с корнем. Из мха они извлекались очень легко и укладывались плотно сами, подсказывая, где и как лучше положить тот или иной гриб.
   Однако, корзина была полной. Какое-то мгновение я стоял, размышляя, что делать дальше, но решение созрело само собой. Я быстро вернулся к воронке. Выбрал два самых больших камня и между ними и поместил всё содержимое своей корзины. Потом набрал свежего мха и накрыл свои грибы мхом, да ещё так сделал слоями, что было полное впечатление, словно мох здесь не лежит, а растёт.
   Второй раз корзину я набрал довольно быстро и тут же направился домой. Корзина для меня была тяжёлой, но во мне уже был неугасимый огонёк желания иметь свой телевизор и он перекрывал все неудобства. Этим же можно было объяснить и всё остальное. Когда я пришёл домой, уставший, а ноги просто налились непонятной тяжестью, мама стала меня кормить и тут же отправила спать. Я пытался ей всё объяснить, что мне нужно срочно идти обратно за оставленными в лесу грибами. Но она, расспросив меня, как я закрыл их, спокойно сказала, что часа два-три я могу спокойно поспать, а потом, со свежими силами схожу и за грибами. Все мои сомнения и возражения она и слушать не стала, а отправила меня на сеновал, где я и спал на артиллерийском брезенте, постеленном поверх сена. На нём уже лежал мой матрас. Но брезент накрывал большую площадь, и сено уже не попадало ко мне в постель. Как я заснул - уже и не помню.
   Мама подняла меня к обеду. Как ни странно, но чувствовал себя я совершенно отдохнувшим. И, естественно, рвался в лес. Обед я заглотнул с невероятной быстротой и уже, мгновение спустя, мчался с корзинкой в руке. Меня беспокоило - не взял ли кто мои грибы? Но все, к счастью, беспокойства были напрасны. Они лежали прикрытые мхом в том порядке, как я их и уложил. Больше того, они совсем не изменились в родной лесной среде, словно их никто и не срывал.
   А вечером, когда вернулся с работы брат, он поужинал и тоже пошёл в лес, но уже в другой. Летом у нас вечерами долго светло и он, вернувшись с полной корзиной, сказал, что можно было бы ещё одну набрать - светло, как днём.
  
   На следующий день утром рано мы поехали с отцом в город и на базар. В городе он назывался "Колхозный рынок". Ехать пришлось долго. Наши поезда тогда не ходили до Финляндского вокзала, так как его реконструировали (слово-то какое длинное, но звучное). Мы ехали до станции Кушелевка (до сих пор не знаю, почему она так называется?), а потом на трамвае через Петроградскую сторону ехали на Васильевский Остров. На нём, как я потом узнал, есть два рынка, но мы приехали на самый маленький рыночек, что был и на проспекте, который назывался тоже Малым проспектом.
   Папа сам узнавал, как и что можно делать на этом рынке, и при этом попутно пояснял мне: где брать разрешение на место, куда надо заплатить и кому показать квитанцию. В итоге, мы встали недалеко от входа, нашли на задворках рынка довольно большой ящик из-под рыбы, застелили его марлей, которую дала мама, и разложили на ней грибы. Так началось моё вхождение в новую сферу человеческой деятельности - торговлю. Пока я только наблюдал, как торговал папа. Он был довольно крупный мужчина и, не смотря на болезнь, выглядел вполне внушительно. Но от этой-то внушительности и было мне очень неловко смотреть на своего отца, как он зазывал покупателей. Год был урожайным на грибы и на рынке торговцев было много. То там, то тут раздавались робкие призывы купить свежих грибков на поджарочку, на супок, на соус "Жульен" и т.д.
   Я наблюдал за отцом и мне было неловко за него и жалко одновременно, когда он каким-то странным голосом начинал балагурить вроде: "Налетай - подешевело, расхватали - не берут". - Всё это так ему не шло. Скрывая неловкость свою, я старался делать вид, что занят чем-то другим: то ковырял пальцем дощечки, из которых был сколочен ящик; то просился в туалет, то просто ходил по рядам и рассматривал - кто что продаёт.
   Продажа шла очень медленно. И так было почти до обеда. Но вот, в обеденный перерыв стали появляться женщины, видимо они в свой обеденный перерыв выходили, чтобы закупить продукты домой? Грибы стали постепенно таять. Папа всё показывал мне и рассказывал: как подбирать грибы в равные кучки, как не давать выбирать одни маленькие, как ориентироваться в цене по тому, за сколько продают другие. Я слушал его внимательно, но не понимал, зачем он мне всё это говорит?
   Очевидно, в детстве мы очень многое не понимаем, да и не в состоянии ещё понять. А папа, как он потом рассказывал, очень скверно себя чувствовал, но старался не показать этого. До меня только потом дошло, что для него пробыть даже полдня на ногах - просто подвиг.
  
   Мы вернулись домой и папа сразу слёг. Уже лёжа он точно посчитал всю выручку, и получилось, что для покупки телевизора необходимо не меньше тридцати раз съездить в город с грибами. Ещё он сказал, что ездить лучше не рано утром, а чуть-чуть позже - всё равно там покупатель раскачивается до обеда. За грибами в этот день я пошёл с братом, когда он вернулся с работы. И мне пришлось идти подальше, так как днём местное население в ближайшем лесу грибы выбрало. До этого "подальше" было около четырёх километров. Мы отправились по старой Морьинской дороге, по которой уже никто давно не ездил. На месте брат объяснил мне, что я должен ходить и всё время видеть просвет в лесу, связанный с этой дорогой - дальше не удаляться. Сам же он сразу направился вглубь леса.
   Здесь тоже место было довольно низкое и грибы росли только на кочках. Все промежутки были поросши тростником. Но на кочках, особенно в низком мху росли упругие черноголовики, которые на рынке брали куда охотнее, да и выглядели они более свежо, не смотря на тряску во время транспортировки. Так, как в сказке: "один грибок беру, другой примечаю, на третий глазом кошу...", - я и стал перемещаться по местному лесу от кочки к кочке. Незаметно корзиночка пополнялась и вскоре я её едва перемещал. Пришлось снять ремень с плеча, на котором она держалась и уже носить её в руках.
   Правда, ещё предстояло добраться с этой тяжестью до дому, который находился в четырёх километрах, но тут мне пришлось применить некую хитрость. Чтобы удобнее нести на плече эту ношу, я нашёл обломок лыжи и носил её с собой. Кроме неё ещё у меня в кармане лежало старое полотенце, свернутое в компактную подкладку, - оно несколько смягчало давление лыжины на моё, ещё детское, плечо.
   Потом, с братом у нас ещё была договорённость, что я его не жду, а, как только наберу свою корзину, отправляюсь домой с той скоростью движения, на какую только был способен. Так я и сделал. Шёл, конечно, медленно и, через каждые двести-триста метров, останавливался, отдыхал, а потом поднимал корзинку на другое плечо и продолжал отмерять расстояние. По правде говоря, оба плеча у меня уже болели, но я терпел - уж больно хотелось иметь дома свой телевизор. Придя домой, я свалился, словно замертво - так у меня всё болело и усталость овладела мной полностью.
   Как потом и выяснилось, самым трудным для меня тогда и было принести эти грибы из лесу. Собирать их было одно удовольствие. Мало того, что азарт захлёстывал, но ещё и маленькие чудеса, которые преподносили грибы. Они были похожи друг на друга, но только в той степени, в какой люди похожи между собой. В остальном, каждый преподносил приятный сюрприз своим видом, а уж, если их было два или три вместе, тут из моей мальчишеской души вырывался самый неописуемый восторг. И хотелось всем сразу показать, какие чудеса может творить природа, но, к сожалению, рядом не было никого.
   И так, относительно собирания было всё ясно, а вот доставка до дому очень меня беспокоила, хотя и человеческая природа оказалась способной на чудеса. Острая боль моих плеч, дня за три-четыре, перешла в другую, про которую говорят, что боль тупая, а её, как оказалось уже можно терпеть и даже привыкнуть. К концу же месяца я о боли совсем не думал. Во-первых, желанная цель приближалась и нас с братом уже ничто не могло остановить. Во-вторых, я действительно привык к ней и относился как к неизбежности. Впрочем, она заметно стала меньше - это факт.
  
   На следующий день я уже поехал с мамой на рынок. Ей, конечно, тяжело было бы, да и не возможно, увезти все грибы, что мы собрали. Приехали на тот же рынок и расположились почти там же. Но, как показала практика, мама была совсем другим человеком. Для неё выстоять на одном месте полчаса - уже подвиг.
   Я помню, как мы однажды ходили с ней за клюквой на Лазарево болото. Она привела меня на мшистое болото, где весь мох был буквально повит клюквенным вьюнком, а на нём ягоды.
   - Вот, - говорит она, - собирай здесь, а я другое место поищу.
   Я послушно уселся возле кочек с клюквой и стал собирать ягоды. Незаметно, как всегда, стал распевать любимые мелодии из последних фильмов. Особенно мне нравились они из "Мистера "ИКС". Но, по прошествии некоторого времени, я решил узнать, далеко ли ушла моя мама и позвал её. Она откликнулась лишь на третий, и довольно сильный мой зов. Звук её голоса долетел откуда-то с востока, если ориентироваться по солнцу.
   Через какое-то время я повторил свой окрик - она откликнулась уже с юга. И так повторялось каждый раз, и каждый раз она откликалась из разных мест. Выходит, что, пока я спокойно собирал ягоды на одном месте, она, как говорит папа: "Обскакала всё болото", - и не один раз.
   Нечто подобное стало происходить и здесь. Уже не я разгуливал по рынку, а мама, если можно так выразиться. Правда, она каждый раз предупреждала, что ей тут нужно зайти в одно место, или посмотреть одну вещь, или ещё что-нибудь в таком духе. И я оставался возле наших грибов всё дольше, дольше и дольше. Сначала я их просто сторожил, но вот возле меня остановилась женщина. Она выглядела уставшей и была заметна какая-то нерешительность в её поведении. Она посмотрели на моего соседа, потом на меня и, подумав, обратилась ко мне:
   - Они все червивые или есть и хорошие?
   - Да нет, - робко ответил я и тут же спросил, - А почему вы так говорите?
   - А вы не обращайте на меня внимание. Я с ночной смены, ночь не спала, устала - вот и несу всякую ерунду.... Вот, почему-то же они у вас всех чёрные такие?
   - Так, гражданочка, мы их пока везём, конечно, они теряют вид, - вступил в разговор мой сосед - уже седой пожилой человек. - Вы их помоете, сварите, и они снова будут, как свежие.
   - Это точно? - шутливо спросила она, доставая деньги.
   Я смотрел на неё и мне было жалко её, что она устала, что ночь дежурила, о чём я понятия ещё не имел, и вообще она мне нравилась и хотелось просто все грибы ей отдать. Однако, она обвела рукой четыре кучки и отдала мне деньги - целых двенадцать рублей. Я их сам наторговал. Помог ей сложить в её матерчатую сумочку грибы и сунул деньги в карман. Теперь нужно было снова выложить другие.
   Пока я этим занимался, все посторонние мысли куда-то улетучились. Дело в том, что мне не очень нравилось, как укладывают кучки и папа, и мама. У меня на это было особое мнение. И так, извлекая из корзины очередной гриб, я быстро определял, куда его поместить так, чтобы кучка выглядела более привлекательно.
   К тому моменту, когда вернулась мама с полной сумкой покупок, я ей вручил сорок восемь рублей. Кучка продавалась за три рубля, значит, я продал без неё шестнадцать кучек, т. е. одну, самую большую, корзину. Она похвалила меня и отпустила погулять. Помню, что я просто помчался в туалет тогда.
  
   Через месяц и шесть дней мы всё-таки купили телевизор. Правда, он был немного меньше экраном - КВН-49, но зато с линзой. Но оказалось, что этого ещё не достаточно. Только на следующий день брат привёз антенну. Она была совсем другая - не такая, как у радиоприёмника. Пока брат, поужинав, сходил в лес за высокой жердиной, пока они с отцом прилаживали антенну к ней, а жердину к углу дома, прошло много времени. И мы в этот день включили телевизор как раз в тот момент, когда диктор, Нейли Широких, зачитывала программу телепередач на завтра. Но это уже не имело значения. У нас был телевизор и завтра мы могли его смотреть всей семьёй.
  
   Вспоминая те впечатления, которые остались от первых телевизоров, от передач, которые мы сначала смотрели все подряд, и сравнивая с тем, что сейчас идёт по телевидению и, главное, в каком объёме, то невольно задаёшься вопросом: "Зачем сейчас столько программ, да и передач, которые почти никто не смотрит?". Когда я написал "никто", то имел в виду, прежде всего, людей воспитанных ещё в старой советской системе. Ведь тогда телевидение показывало не всё подряд, а выбирало тщательно всё лучшее, отвечающее целям нашего общества, благородным целям воспитания молодёжи. И должен сказать, что большинство, то есть нормальные люди были довольны этим, довольны, что в их жизнь не входила социальная грязь. Теперь же, телевидение похоже на большую помойную яму, и способствует пробуждению у молодёжи самых низменных инстинктов.
   А мой товарищ, чудом попавший на философский факультет нашего университета и закончивший его, вообще сравнил телевизионную всю систему с религиозными храмами. Да-да, он так и сказал, что в прежние, дореволюционные, времена те, кто был у власти или пользовался её покровительством, старались строить религиозные храмы, где в виде проповедей насаждались именно те порядки, которые были нужны им. Чтобы успешнее эксплуатировать этих же людей, их нужно было сделать послушными и робкими, забитыми и равнодушными уже ко всему. Церковь справлялась с этим великолепно.
   Теперь эту роль выполняет телевидение. Оно теперь и устно и наглядно, но продолжает обманывать людей и убеждать их в том, что нужно эксплуататорскому классу. Именно по этой причине и развивается эта "храмина" лжи и обмана такими быстрыми темпами, чтобы побольше оболванивать людей и превращать их в послушных рабов. Чтобы молодёжь и думать не могла об образовании, а превращалась постепенно в рабочую скотину. Существует масса частных каналов, которые своей грязью отвлекают внимание ещё неопытных молодых умов. Когда молодёжь попадает в цепкие лапы этих развращенческих программ, им уже становится не до тригонометрических функций, а Наташу Ростову они называют "Тёлкой". Чего и ждать от такого поколения?
  
  

КОРМИЛИЦА

Рассказ

  
   Сразу после войны, пока у Лёнькиных родителей были какие-то деньги в запасе, который образовался из-за того, что тогда и покупать-то было нечего, они решили приобрести корову. Это делали все многодетные семьи, так как со своей кормилицей выживать было проще. У них была корова и до войны, но во время блокады пришлось сдать её государству, так как весь город тогда голодал. Теперь она вернулась к ним и заняла своё достойное место в пустующем хлеву.
   Правда, держать такое животное было довольно непросто. Одних кормов за год она съедала столько, что я и сосчитать трудно. Одного сена заготавливали две тонны или, как отец мерил старым безменом, 125 пудов. Надо ещё сказать, что покосы в ленинградской климатической зоне были очень трудные: или это была лесная поляна, покрытая пнями да моренными камнями; или поросшая осокой низина, в которой даже летом стояла вода. Правда, высушенную осоку коровушка охотно поедала. Может быть по той причине, что осока, когда высыхала, становилась мягкой и легко жевалась.
   Но заготавливать осоку было тоже не просто. Сначала старшие братья скашивали её поверх воды, а потом днём Лёнька с матерью осторожно выгребали её из той же воды граблями и складывали на кочки, чтобы с неё эта вода стекла. Резиновых сапог тогда у них не было и они ходили в старой обуви прямо по воде. Сначала это было непривычно, а потом и замечать переставали. Вечером помогали братья перенести эти кучки, которые Лёнька сложил с матерью. Они переносили их на носилках на более сухое место, где можно было его распустить и высушить. Когда они несли носилки, с травы ещё капала вода и, значит, они были довольно тяжёлыми.
   Потом братья вновь брались за косы и продолжали углубляться в лес по осокистым местам, скашивая участок за участком. Косить надо было много, чтобы получить две тонны сухого сена. Так что, как правило, если стояла хорошая погода, то покос длился недели две, как минимум. Причём, минимум, по той причине, что в ленинградской области кругом были тогда болота и лето, чаще всего, давало погожие дни не надолго, с перерывами на дожди и туманы. А бывали такие года, когда приходилось строить "вешала" - такие сооружения из жердин, на которые развешивалась сырая трава и она, продуваемая со всех сторон, всё-таки к зиме высыхала настолько, что можно было убрать её в стог или сенной сарай.
   Иметь каждый день на столе молоко, да ещё с тёплым хлебом, что может быть лучше для детского организма? Но добывать его не так-то просто, как оказалось. Когда мать заболевала, а случалось это часто - послевоенные болячки, Лёньке приходилось ходить в поле и самому доить там Зорьку. Трудно даже описать, как всё получалось, как ему пришлось всё это пережить в десять лет, ведь девочки-сверстницы всё видели и вполне могли его высмеять, а этого он просто не перенёс бы тогда.
   Зорька была послушной, так как она Лёньку знала. Он часто крутился возле неё, принося корм и убирая стайку. Но вот его детские руки оказались неспособными выполнить эту процедуру полностью. У Лёньки так ломило суставы в пальцах, что слёзы сами лились ручьём по лицу, не спрашивая его разрешения. Но он так же понимал, что дома ждёт больная мать и она будет расстроена, если он не выдоит полностью Зорькино молоко или хотя бы большую его часть. Так и сидел на корточках, а то и на коленях, и доил.
   К счастью, таким его заметила тётя Груша Гладышева. Она жила недалеко от них и знала, что мать болеет. Она была маминой сверстницей. Не спрашивая ни о чём, она сказала:
   - Дайка, Лёня, я тебе помогу.
   И она спокойно и уверенно завершила весь процесс, с которым Лёнька пока не мог справиться. А дома он восторженно рассказал маме, как всё получилось. Она ведь учила его, как садиться, как разминать вымя, как смазывать вазелинов пальцы рук и соски у их кормилице. Но, кроме умения, как оказалось, нужна ещё и длительная тренировка. Приехавшие с работы братья, дали Лёньке небольшой резиновый мячик и посоветовали, время от времени, сжимать его в руке. Они были оба уже вполне взрослые и доили вечером и утром ещё до поезда, по-очереди, когда мать болела.
   А наши поселковские женщины тоже стали по-очереди помогать Лёньке в поле. Но всегда он начинал сам и доил, сколько хватало сил в его детских руках.
  
   А тем временем покос продолжался. Если стояла погода без дождей, и было солнце, но с ветерком, то за два дня сено высыхало, правда, при условии, что его дважды в день переворачивали граблями и притом каждый вечер складывали в копны. В первый день копны делали небольшие, чтобы сено не прело, а во второй - уже делали большую копну, которую, при первой же возможности увозили домой.
   Эта процедура тоже была не совсем обычной. Проехать за железнодорожное полотно напрямик не было возможности - мешали: рельсы, насыпь, речушка и тому подобное. По этой причине оставляли тележку во дворе дяди Вани Баранова, и к ней доставляли сено на себе. Делалась такая вязанка из сена на четыре програбушки. В итоге, она весила два пуда или 32 килограмма. Но была довольно большая по размерам. Братья по-очереди нагружали друг другу такие вязанки и несли через рельсы и мост во двор дяди Вани. Расстояние было около полукилометра. В сухую погоду братья шли, обливаясь потом, в самом прямом смысле. От сена шёл жар, да ещё рабочее напряжение всех мышц делали своё дело. Процедура, я вам скажу, не из приятных, особенно когда сено было кругом и кололо, где только могло. Но было и смешно, особенно если смотреть со стороны. Вязанку укладывали на плечи и холку. Голова, в таком случае, сильно наклонялась вперёд и из сена не была видна, как и руки. Так что, со стороны казалось, что сама вязанка идёт на своих ногах.
   На тележку умещалось четыре вязанки. Их связывали и везли к дому, где укладывали под квадратную крышу стога. Крыша эта была вывешена на четырёх столбах и перемещалась по ним: выше или ниже. Вот тут была и Лёнькина работа там, наверху. Братья подавали ему сено, а он его укладывал, так что все "прелести" сенокоса тоже испытывал в полной мере. Закончив вечером эти дела, они шли купаться на большой пруд. После купания чувствовали себя, словно и вправду заново родились. Вот так им доставалось молочко.
   А в один год, когда старшего брата взяли в армию, Лёньке пришлось пройти через серьёзнейшее испытание. Однажды утром выяснилось, что их Зорька загуляла, как сказала мать. И положение было серьёзным. Брат уехал уже на работу, когда это выяснилось, а мать ещё едва передвигалась по дому. И она стала уговаривать Лёню отвести Зорьку к быку, который был в соседнем посёлке, за пять километров от них. Лёни тогда было всего 13 лет и он даже не представлял, как справится с такой сложной задачей. Ведь он уже знал, как ведёт себя загулявшая корова. Знал от своих старших братьев, которые обычно вдвоём отводили её к своему "суженому". А Лёньке предстояло это сделать одному, да ещё в таком возрасте, когда его мощей хватало разве что на то, чтобы погонять её хворостиной. А тут нужно было вести её на верёвке, да ещё на коротком поводке, чтобы она не забодала его. Мать так и наставляла:
   - Сынок, главное, сначала петлёй обвяжи ей рога, потом отстегни цепь и, когда выведешь, сразу ухватись рукой за верёвку возле самых её рог. Понял ты меня?
   - Понял, - отвечал Лёня не очень решительно.
   - У тебя какая рука сильнее? - Продолжала спрашивать мать.
   - Правая, - ответил Лёня.
   - Значит, при выходе из сарая, ты должен быть слева от неё, понял? Чтобы сразу ухватиться и, чтобы она не вытворяла, держись за неё пока сил хватит. Но, если уж не выдержишь, сразу от неё отбеги подальше, чтобы не боднула.
   Вот с такими наставлениями Лёнька и отправился в это "опасное путешествие". От их дома до десятого посёлка Зорька, действительно, несла его на себе. Как он держался за неё и не позволил ей оттоптать себе ноги, Лёнька и объяснить бы не смог. Он только твёрдо помнил, что сделать это надо, иначе молока у них в следующую зиму не будет. И он держался. Пройдя десятый посёлок, он стал ощущать, что не только сам устал, но и Зорька стала уставать тоже. Это его несколько вдохновило и он чуть ослабил верёвку. Во-первых, нужно было дать руке отдохнуть, а во вторых, ему показалось, что она и так поёдёт туда, куда нужно. И предположение его оправдалось. Тем ни менее, когда он привёл Зорьку к той женщине, у которой был бык, то еле держался сам на ногах. Она сразу это заметила и, всплеснув руками, взяла у него повод и сама уже повела её в специальное стойло. Там она привязала её надёжно к перекладине, а Лёню увела в дом и усадила чай пить.
   Женщина оказалась очень приветливой и, видимо, знала, понимала и умела, значительно больше Лёни. Она попросила, прежде чем уйти:
   - Пожалуйста, сиди отдыхай. Даже можешь прилечь на диван - только не выходи, чтобы не мешать мне, понял?
   - Да, - ответил Лёня, а она продолжала:
   - Тебе нужно набраться сил на обратную дорогу, поэтому и отдыхай - я справлюсь сама.
   И он, добравшись до дивана, даже не помнил, как заснул и сколько проспал. Разбудила его всё та же женщина. Она сказала:
   - Передай маме, что всё в порядке - пусть не беспокоится. Деньги у тебя с собой?
   Лёня протянул ей свёрнутые деньги. Она развернула, пересчитала и добавила:
   - Вот и хорошо! Пойдём, я тебя провожу. Обратно она пойдёт спокойно - не переживай. Иди спокойно впереди, а она пойдёт за тобой.
   Так и получилось. Зорька снова стала послушной и очень осторожной. Она никуда не дёргалась, а плелась за Лёней до самого дома. Он же чувствовал себя героем. Справиться с таким сложным заданием, да ещё одному - это в его глазах выглядело героизмом. И дело не в силе, которой пока у него ещё не было, как у братьев. Дело было в другом - в том, что он не сдался, не бросил поводок на полпути. И дома первой его поздравила мама с тем, что он сумел справиться со сложной задачей.
   Гордый этим Лёня явился в школу на следующий день. И первый же вопрос, который задала ему их классная руководительница, она же завуч, был:
   - Почему ты вчера прогулял, Круглов?
   - Нина Ивановна, у нас вчера Зорька загуляла, и мне пришлось одному справляться с нею. Мама больная, а брат на работе.
   - И как же ты с нею справился?
   - Ой, и не спрашивайте. Она так брыкалась - пришлось за рога всё время держать.
   - Ладно, - ответила Нина Ивановна сдерживая улыбку.
   Когда она вошла в учительскую, то не удержалась и сообщила:
   - И как вы думаете, почему Круглов вчера прогулял?
   - Почему? - строго спросила Екатерина Ивановна - директор школы.
   - Он, видите ли, один огуливал Зорьку.
   - Что-что? - переспросила, смеясь, Екатерина Ивановна.
   - А вот, что слышали. Он это так спокойно выпалил мне, что и вопросы задавать было не удобно. А ещё добавил, что она так брыкалась, что ему всё время за рога приходилось держать её.
   Все женщины смеялись отдуши и в таком настроении все и направились в классы.
   А Лёнька даже знать не знал, как корову огуливают и как потом появляется телёнок. Взрослые ему это не показывали, да и правильно делали. А кормилица продолжала давать молочко, терпеливо принимая от Лёньки и его братьев все ухаживания за ней.
  
   Осенью старшего брата призвали в армию. А через две недели мать увезли на скорой помощи в больницу. Врачи говорили, что надолго. Второй старший брат съездил к матери в больницу и приехал оттуда с приказом отправить Зорьку на бойню. Лёня спросил, почему именно на бойню, но он ответил, что для продажи нужно искать покупателя, а где его сейчас найдёшь - все живут от получки до получки. И он поехал на работу, взял три дня за свой счёт и оттуда заехал в райпотребсоюз - договорился о машине на завтра.
   Машина пришла, как и было условлено. Зорьку завели по сходням на машину. Сделать это было бы не просто, но и тут шофёр подсказал, что нужно её заводить за ведром с пойлом. Так и сделали, привязали к скобе, которая была для этого предназначена, и оба брата поехали на бойню вместе, чтобы, пока один оформлял документы, второй мог присмотреть за Зорькой.
   На бойне у них всё было приспособлено для поточного приёма животных. Машину сдали задом к железной загородке и Зорьку впустили уже туда. Машина ушла, а старший брат пошёл оформлять бумаги, оставив Лёньку возле Зорьки. Зорька стояла, как потерянная. Она терпеливо ждала, что будет дальше. Присутствие Леньки её немного успокаивало, но Лёнька уже всё понимал и представлял, что будут с ней делать дальше. Душа у него заныла и, вдруг, он увидел, что из глаз зорьки потекли слёзы. Она стояла, опустив свою рогатую голову, и плакала. Этого Лёнька не мог вынести и он сам заплакал так же безмолвно, так же, опустив голову. И потом он всё время думал, как могла Зорька почувствовать, что у него делается внутри? Ведь она не плакала, пока не заныло у него в груди.
   Когда они вернулись домой, то дом, казалось, совсем осиротел. Даже когда увезли мать, в доме ещё оставалась живая душа, с которой Лёнька был связан какими-то внутренними связями, душа, о которой нужно было заботиться. А теперь и связи оборвались и заботиться было не о ком. Правда, оставался ещё младший брат, но с ним они просто жили как одно целое - какая там забота?
  

ШКОЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ

Рассказ

  
   Скорее это будет и рассказ, и воспоминание одновременно о моей первой школьной любви. Уже, будучи взрослым, я смотрел фильмы про школьников, и мне всё время казалось, что мы в их возрасте были куда взрослее. Не было у нас этих записочек и глупых робких объяснений - мы просто любили, вынашивая это чувство в себе, до поры до времени. Чаще всего любили молча, сохраняя в тайне своё чувство, опасаясь, что кто-то посторонний может испортить, исковеркать всё. Ведь с ним было так хорошо. Оно тянуло меня в школу в любую погоду, не смотря на то, что мне приходилось ходить за три километра по лесной дороге. Никто нас тогда не подвозил - ходили только пешком.
   А увидел я её, когда пришёл в свой пятый класс. Так уж получилось, что у меня вышла задержка из-за болезни, и я появился в классе только через неделю после начала учебного года. Наши классы тогда были всегда полными, и учеников было столько, сколько было мест в классе. Моё место пустовало на одной из последних парт, но в том ряду, где на первой парте и сидела эта девочка с косичками из волос, которые вились кудряшками. Я уже знал, что многие взрослые женщины стремятся завивать свои волосы, чтобы они были более объёмными. А тут сама природа одарила эту девочку такими завитушками, что взрослые женщины могли бы лишь позавидовать ей.
   А ещё, у неё были удивительные глаза. Больше ни у кого я таких глаз не видел. Маленькие зрачки буквально тонули в голубоватом тумане бездонной сияющей пропасти. И по краям её глаза не имели чётких очертаний границ, а просто соединялись с пространством. Было полное ощущение, что всё вокруг было соединено с её волшебными глазами - было лишь их продолжением.
   Когда на перемене я случайно оказался рядом с ней, то успел ещё заметить, как тщательно у неё были заплетены косички, как ладно сидела школьная форма и даже чулочки были так натянуты на её ножках, что ни одной складочки не было. Удивительная девочка, - так решил я для себя.
   И будучи занятым ею весь учебный день, я проморгал очень многое из того, чему нас учили. В итоге, когда дома я стал работать над домашним заданием, то перепутал учебник с задачником. По этой причине никак не мог понять, что же нам задали на дом. Но, так как в тетради нужно было что-то написать, я списал целый параграф из этого учебника - лучше ничего не мог придумать.
   Лидия Александровна была в полном недоумении, что я написал, но, коль скоро всё было сделано аккуратно и без ошибок, она вывела мне жирную тройку своими красными чернилами. Отдавая мне тетрадь, она внимательно посмотрела на меня, но ничего не сказала, за что я был ей очень благодарен - очень не хотелось быть опозоренным в глазах этой девочки.
   На следующий день моё домашнее задание было выполнено самым тщательным образом. Естественно, что я получил заслуженную пятёрку. Да это было и не трудно. Математика шла у меня без особых усилий с моей стороны. Почему-то так получалось, что все объяснения я запоминал, без повторений и дома в учебник даже не заглядывал. А задачи мне было просто интересно решать, и многие из них я решал, забегая вперёд, из тех, что нам ещё и не задавали.
   Решать было интересно ещё им потому, что в конце задачника были на все задачи ответы. Правда, однажды попалась задача, которая никак не сходилась с ответом. Я провозился с ней весь вечер и так и лёг спать в совершенно расстроенном виде. Это было впервые в моей жизни, что я не мог решить ту задачу, которую мне положено было уже решать. Тем более что она была задана на дом Лидией Александровной.
   На следующий день, уже в школе, вдруг, выяснилось, что эта задача ни у кого не сошлась с ответом. Это уже было любопытно, но и не столь позорно для меня. Я уже тогда понимал, что может закрасться ошибка и в задачнике - не зря же подклеивают в каждой книге вкладыш, в котором указываются замеченные ошибки.
   Урок математики был третьим. И не успела Лидия Александровна отметить отсутствующих в журнале, как лес рук возвестил её, что у класса есть вопрос, который волнует всех. Поняв из наших объяснений, что произошло, она, в свою очередь, поинтересовалась:
   - Ну, кто пойдёт решать к доске?
   Я тут же поднял руку, и она оказалась единственной.
   Лидия Александровна продиктовала, а я записал на доске условие задачи. Затем я стал решать и пояснять, почему это нужно сделать так, а не иначе. Делал я это по просьбе самой Лидии Александровны, и делал старательно, так как дома я уже сам себе и не один раз всё это объяснил.
   Когда я закончил решение, Лидия Александровна всё проверила сама ещё раз и заявила, что решение верно, а ответ в задачнике не верен - по всей вероятности опечатка. Класс облегчённо вздохнул, а я, тем временем, сумел заметить, как внимательно смотрела на меня Люда Захарова - так её называли все учителя. Я же, про себя, называл её Люсей. Ей удивительно шло это имя. Правда, у нас в классе была ещё одна Люда, но она никаким образом к этому имени не подходила.
   А после этого случая я, однозначно, стал первым учеником по математике, а потом и по физике. Все эти предметы вела у нас Лидия Александровна и мы с ней очень сдружились. Она относилась ко мне с большим уважением, а уж, с каким уважением к ней относился я - тут и слов не найти. К тому же Лидия Александровна была нашим классным руководителем. И она возила нас в Ленинград на экскурсии в музеи или в театр. Сначала мы ездили в ТЮЗ, а потом в Театр Ленинского Комсомола.
   Помню, как приехали мы на спектакль "Судьба барабанщика". Спектакль утренний в воскресенье. Ехать нам приходилось на поезде около часа, а потом на трамвае добирались уже до самого театра. Было это зимой, так что в гардеробе нам приходилось капитально переодеваться: не только снимать пальто, но и тёплую обувь менять на лёгкие летние туфли или ботинки - кто что захватит с собой, у кого что было.
   Некоторые ребята и девочки были даже в валенках. Но я уже был взрослый и не мог себе позволить ходить в старушечьей обуви. Тем более, что мне ботинки всегда покупали навырост, т.е. на номер больше. Правда они снашивались быстрее, чем я подрастал, однако в них входили толстые шерстяные носки, маминой вязки, и мои ноги были достаточно защищены от холода. Правда мама пыталась меня уговорить обуть валенки, но я категорически отказался.
   И здесь, сейчас, справившись быстро со своей верхней одеждой, я стоял и наблюдал, как Люся переодевалась, как поменяла войлочные полусапожки на кожаные тапочки, и стала совсем по-домашнему уютной и аккуратной девочкой. Она сложила свою зимнюю обувь в сумку и вместе с пальто сдала всё в гардероб. Бежевое платье из тонкой шерстяной ткани ей очень шло. А её тёмноволосые косы так выделялись на фоне этого платья, что всем было видно, какие они чудные.
   В зале места для зрителей располагались амфитеатром. И мне достались билеты на ряд выше, чем те места, где сидела с подругами Люся. И мне ещё повезло в другом. Я вообще оказался один из наших в этом ряду. Может быть, Лидия Александровна специально мне почему-то дала такой билет, зная то, что на переменах я всегда стоял где-нибудь один и наблюдал за всеми, как она думала, хотя я наблюдал только за Люсей.
  
   Возвращались мы, когда уже начинало темнеть. В вагоне было довольно свободно и можно было сесть где угодно. И, конечно же, я не сел в то отделение, где сидела Люся. Я расположился на другой стороне, но напротив её. Вокруг неё собралась компания, и они весело что-то обсуждали, смеялись. Я же, как это ни покажется странным, сидел и наслаждался самим фактом присутствия рядом Люси. Меня совсем не тянуло туда, к ним в компанию. И это тоже не было странно. Я просто решил, что ещё мало знаю и не умею держать себя в компаниях, а попросту зубоскалить мне не хотелось - не хотелось ронять себя в глазах девочки, которая мне так нравилась.
   Между тем, в школе закончили оборудовать мастерские, и у нас появился новый предмет "Уроки ручного труда". И, как всякое новое дело, эти уроки проходили не очень организованно, а, главное, совместно с девочками. Представляете, девочек учили работать рубанком, так же, как и мальчиков. Правда, скажем, меня учить не нужно было. Мой отец был хорошим столяром и научил многому меня. К тому же я увлёкся изготовлением лёгких летающих авиамоделей, и мне приходилось много строгать, изготавливая реечки для них.
   Таким образом, на уроке труда я уже мог сам кое-кого обучить. А нам выдали заготовки из дерева и мы должны были изготовить из них ножки для сломанных стульев. И я уже заканчивал свою работу, как почувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной. Поворачиваюсь - стоит Люся, держит свою заготовку и рубанок, который в её маленькой руке выглядел довольно большим и громоздким инструментом.
   - Ты не поможешь мне? - спросила она, опустив глаза, - ничего не получается.
   Честно говоря, такого поворота событий я никак не ожидал. Мне и приятно было и, в то же время, я почувствовал какую-то высочайшую ответственность в этот момент. Такое доверие. Такая просьба от девочки, которую я боготворил в своём воображении?!
   Всё это моментально промелькнуло в моём сознании, но я сумел справиться и прийти в себя.
   - Я сейчас, - относительно спокойно начал я, - мне осталось тут только фаски снять и мы займёмся твоей ножкой.
   - Она засмеялась, поймав в моих словах иронию и, может быть, лукавый намёк, но сделала вид, что не поняла его и только качнула согласно головкой.
   Поставив свой рубанок под углом к заготовке, я аккуратно обработал все четыре грани и сказал:
   - Теперь её нужно обработать наждачкой и можно будет долбить крепёжные отверстия.
   - А её ещё и долбить нужно? - расширив свою голубизну, спросила Люся.
   - Нет, это будут делать старшеклассники.
   - А-а! - обрадовалась она. - Я уже подумала, что нам придётся долбить и эти дырочки... И при этом она указала на отверстия у, лежавшей у меня на верстаке, в качестве образца, сломанной ножки стула.
   А я стал обрабатывать её заготовку. При этом, мне было очень приятно объяснять ей каждое движение и давать попробовать самой, а потом уже продолжать опять обрабатывать по размеру и форме и её ножку. Моя принцесса была рядом. Она внимательно слушала меня и послушно пробовала повторить все движения. И в это время, я был рядом и наблюдал все те трудности, которые неизбежно испытывали на этих уроках все девочки. Но какое мне дело было до всех остальных девочек? Рядом была та, трудности которой были для меня просто не выносимы, и я готов был сделать за неё всё.
   Когда я старательно строгал её заготовку, старательнее, чем свою, она, вдруг, спросила:
   - А ты где этому научился? Ведь почти ни у кого из мальчишек так не получается, как у тебя.
   - Почему ты так решила?
   - Так я же наблюдала за всеми - все пыхтят, а толку мало.
   - У меня папа большой умелец и он меня научил.
   - А зачем? - Тут же прозвучал типично женский вопрос.
   Пришлось рассказать о том, что я занимаюсь авиамоделизмом, а для этого нужны очень тоненькие реечки: четыре, а то и три миллиметра толщиной.
   - Такие тоненькие? А почему? Ведь, чем толще, тем прочнее? - спросила она меня и тут же смутилась.
   - А вес? - Ответил я своим вопросом.
   Люся понимающе кивнула. И тут звонок этот совершенно не вовремя прозвучал. С ним кончалось что-то такое волшебное, от чего потом, при каждом воспоминании, у меня всегда всё теплело внутри.
   Урок этот мне запомнился на всю жизнь. И Люся, видимо, была очень мне благодарна, особенно, когда получила за свою работу пятёрку. И, видимо, в силу этих причин, на Новогоднем вечере, когда мы с Лёшей Некипеловым танцевали вдвоём какое-то танго, оказавшиеся рядом две соседки по парте Люда и Галя, хлопнув в ладоши, разбили нашу мальчишескую пару, и я стал танцевать с Люсей, а Галя с Лёшей. Они по росту лучше подходили друг другу, а мы с Люсей были ниже их обоих, но почти одинаковые, между собой, что меня, конечно, огорчало, так как я считал, что мужчина должен быть выше своей дамы. Но все мои представления и переживания оставались где-то в стороне, ведь сейчас я танцевал с Люсей.
   Потом я набрался смелости и пригласил Люсю на другой танец. Мы тогда танцевали парами, обнимая девочку за талию одной рукой, а другою держали её девичью кисть в своей ладони. Чувства и ощущения, при этом, были уникальными. Первые танцы я даже не мог заставить себя что-то говорить. Потом уже, во время танца, мы обменивались своими впечатлениями о ёлке, о вечере. Было всё хорошо. В душе был праздник, и всё кругом казалось необыкновенным. Кстати, танцевать нас учили учителя - Надежда Фёдоровна и Роман Михайлович. В паре они показывали и объясняли нам, как нужно вести свою партнёршу по танцу, какие движения выполнять в такт с музыкой. Получалось всё наглядно и доходчиво. Вспоминая всё это, моё сознание наполняется глубокой благодарностью к ним.
  
   После каникул наш класс снова ожидали перемены. Нас перевели в другое помещение, и возникла возможность пересесть в другое место. Но я не спешил это делать, полагаясь на то, что мне оставит судьба. В итоге, в четвёртом ряду оказалась совсем свободная парта. И только я стал устраиваться на новом месте, как вместе Лидией Александровной вошла совсем новая ученица. Лидия Александровна представила её и указала на место рядом со мной. Звали эту новенькую Галей Макарской.
   У Гали были косы такой длинны, что она могла на них сидеть. Глаза, по размеру, самые большие в классе. И впечатление от их невероятной величины усиливали длинные ресницы. Чуть вздёрнутый носик придавал её лицу располагающую приветливость. Но главное её достоинство было в том, что она была ниже меня ростом. Я уступил ей своё место, а сам сел с краю. И дальше всё пошло удивительно просто и естественно. Галя оказалась невероятно общительной и в своём общении совершенно не заносчивой, как некоторые наши девочки.
   Уже на уроке рисования, когда мы старательно учились рисовать геометрические фигуры, я, заметив, как у неё не получается геометрическая пропорциональность, я протянул свою руку и сделал несколько штрихов, которые восстановили пропорции. Галя благодарно взмахнула своими ресничками и, таким образом между нами установилось полное взаимопонимание.
   А через два дня, на контрольной по математике, я снова обратил внимание на то, как она, видимо безуспешно, пытается решить задачу своего варианта. Свою контрольную я уже почти закончил и, просмотрев условие задачи их варианта, тут же на промокашке карандашом набросал решение и незаметно подсунул ей. Она только кивнула, не смея поднять свои реснички в мою сторону. На перемене же, она поблагодарила меня и тут же попросила объяснить ей, что она не поняла в этой задаче?
   Мы так и просидели перемену на своей парте, и я ей всё объяснил, после чего она просияла и смотрела на меня уже, как на своего спасителя и надёжного друга. Дальше я заметил, что Галя старалась на всех переменах быть не далеко от меня, где бы я ни был. Нет, я не подавал виду, что замечаю что-то, однако, отношения наши установились самые дружеские. Она постоянно угощала меня яблоком или пирожками, которые, по её же объяснениям, пекла её мама. И шагая каждый день домой из школы, а идти мне нужно было три километра по лесной дороге, я каждый раз размышлял над всем происходящим. Нет, мне не стала меньше нравится Люся, и я оставался её преданным поклонником, но Галя так беспардонно вошла в мою школьную жизнь, что не считаться с этим уже было нельзя. Во-первых, меня вдруг осенила совершенно феноменальная догадка, что я тоже могу нравиться девочкам. До этого я был уверен скорее в обратном. Да, чего греха таить, такой комплексик в моей биографии присутствовал. Во-вторых, оказывается, что девочки, если им кто-то нравится или, скажем проще - кто-то симпатичен, то они этого не стыдятся и не стараются скрыть, как это делают мальчики. Так мне казалось тогда. И третий момент моих размышлений заключался в том, что Галя, не смотря на свою осечку с контрольной, была очень старательной ученицей и отвечала всегда на пять и по всем предметам. Значит, решил я, она просто видимо переезжала с места на место, так как у неё отец был военный, и по этой причине пропустила много занятий. По-этому у неё и возникла заминка с решением задачи.
   Так или иначе, а у нас установились очень дружеские отношения, хотя она и не нравилась мне так, как нравилась Люся. Я, пожалуй, впервые мог свободно обсуждать с девочкой любой вопрос, любую проблему, не стесняясь и не смущаясь, как это всегда было раньше. Она мне платила, можно сказать, тою же монетой - была раскованной, открытой и прощала любые глупости, как это делала бы, наверное, моя сестра, если бы такая была.
   И очень жалко, что наша дружба очень скоро прервалась. Оказывается, Галины родители были здесь временно в ожидании приказа о назначении для её отца. И вот, этот приказ пришёл, и им предстояло служить пять лет в Германии. Галя уезжала с ними. Несколько дней её совсем не было, но Лидия Александровна объяснила нам, что и как. И её сообщение подействовало на меня самым печальным образом. И всё время мелькала мысль, что не удалось даже попрощаться, сказать ей теплые слова, которые так и вертелись у меня на языке.
   На третий день её отсутствия, на большой перемене она явилась в класс, очень нарядно одетая, и, откинув привычным движением головы свою косу, минуя всех, она подошла ко мне и, протянув руку, сказала, чуть дрогнувшим голосом:
   - Ну вот, мы уезжаем, о чём я очень сожалею!
   В уголках её больших глаз сверкнули капельки влаги, и она опустила голову.
   Я пожал слегка её руку и произнёс, тоже изрядно волнуясь:
   - Счастливого пути, Галя! Я буду помнить о тебе....
   В классе было тихо. Все были поражены тем, что происходило на их глазах. А ещё через минуту весь класс высыпал во двор провожать Галю. Она так была тронута этим, что уже не могла сдержать слёзы.
  
   С отъездом Гали для меня наступили такие дни, когда я очень о многом стал думать. Ведь у меня ещё совсем недавно был друг, факт присутствия которого рядом я оценил по-настоящему, только потеряв его. И мои одноклассники стали относиться ко мне совсем по-другому. Как мне объяснил Лёша Некипелов:
   - Заслужить внимание такой девочки, как Галя - кое-что да значит. Ведь все мальчишки были в неё немножко влюблены. Даже за косичку дёрнуть никто не отважился ни разу. А косы у неё были просто уникальные.
   - Да, - согласился я, - хотя, честно говоря, я ни о чём таком и не думал. Просто у меня появился товарищ, с которым я мог запросто говорить о чём угодно. Это было так здорово!
   - В том-то и дело - она ни перед кем не заносилась, хоть и дочь офицера. У нас офицерские дочки так себя ведут - попробуй, подойди. Носик всё время кверху. А эта была сама простота.
   А, ведь, правда, размышлял я, когда шёл домой, Люся тоже дочь офицера, и мы с ней уже танцевали вместе, а всё равно между нами лежит какая-то преграда - даже общаться трудно - не располагает сказать лишнее слово. Нет, она симпатичная, и даже красивая, но дружба у меня с ней не получается, да и ни у кого вообще из ребят. Конечно, нам ещё вообще рано об этом думать и, тем более, задумываться над этим, но всё-таки интересно, как всё просто и естественно получилось с Галей, и как всё непросто получается с Люсей. Хотя умом я понимаю, что такая простота и лёгкость в поведении, ведь, может в последствии повернуться и другой своей стороной. Сколько фильмов мы уже посмотрели, где из такой простоты и появлялись женщины лёгкого поведения. Нет, нет и нет, я о Гале даже думать в таком плане не хочу и тут, пусть меня повесят или убьют, я ничего плохого о ней и подумать не могу. А это так - мысли мои скачут. Лидия Александровна сказала как-то, что у меня ум аналитический - вот он и выкручивает всякие мысли хорошие и нехорошие. А ты потом выбирай - что по душе.
  
   А время шло. Мы уже учились в шестом классе. Снова ездили в театр и не один раз, в музей, и тоже не один раз. Но я всё так же держался в стороне. Мне стало нравиться, что внутри меня живёт такое необычное чувство. Сначала жизненный эпизод, связанный с появлением Гали, несколько выбил меня из той привычной ситуации молчаливого обожания своей одноклассницы, но потом всё встало снова на своё место. Может быть, её недоступность и подогревала во мне необычайное внимание к ней. Хотя на вечерах мы почти всегда танцевали вместе и обменивались короткими фразами. И всё-таки такой дружбы, как с Галей у нас не получалось.
   На восьмое марта я решил подарить Люсе открытку. Открытка эта была чрезвычайно красивая - её привезли из Германии - но у меня она оказалась случайно. И первая же мысль, когда я увидел эту открытку, подарить её Люсе. Однако из-за своей нерешительности я попал в неприятную ситуацию.
   Во время прохождения школьных вечеров мы всегда раздевались в своём классе. И вот, я направился туда, чтобы достать из пальто эту открытку, но, войдя в класс, тут же остановился в нерешительности - стали одолевать сомнения - не окажусь ли в глупом положении, чего мне очень не хотелось. Я уже не помню, сколько я так простоял, но, вдруг, в класс вошла Люся и, не обращая на меня внимания, порылась в своём пальто и вышла.
   Казалось бы, сама судьба посылает мне случай сказать ей, что я хочу подарить ей открытку, но тут мои сомнения перекинулись совсем в другую область. Я, вдруг, представил себе, что меня подозревают в том, что я могу лазить по карманам чужих пальто. Такая мысль настолько парализовала меня, что я тут же забыл, зачем сюда пришёл и, чтобы рассеять всякие предположения на мой счёт, тут же вышел из класса.
   Моё сомнение на свой счёт, что меня могут подозревать в чём-то нехорошем, так прочно вошло в моё сознание, что я уже и мысли не допускал, что Люся могла сама войти в класс, чтобы помочь мне сделать свой нерешительный шаг. Эту мысль я уже даже не допускал.
  
   В седьмом классе произошло несколько приятных событий, о которых нельзя не рассказать. Во-первых, когда в сентябре мы пришли в школу, я заметил, что многие ребята, которые были выше меня, как-то незаметно выровнялись со мной. Когда же я оказался рядом с Люсей, то оказалось, что стал выше её. Это так польстило моему мальчишескому самолюбию, что стало просто праздником для меня. Во-вторых, нас принимали в комсомол. Тогда этот шаг был очень серьёзным, так как принимали только тех, кто учится без троек и в поведении не имел нареканий. Из класса нас оказалось всего шесть человек. Пока Лидия Александровна нас готовила к вступлению в ряды ВЛКСМ, мы достаточно хорошо сдружились. В школе на нас стали возлагать всякие поручения. Мы стали дежурить в дни вечеров и смотреть за порядком в классах и в вестибюле. Мы так же дежурили в дни выборов в Верховный Совет, стоя возле урны и приветствуя голосующих людей.
   На вечерах, тем ни менее, нам удавалось потанцевать. И в этом деле, всё чаще, инициативу стала проявлять сама Люся. Это было третье приятное новшество. Она сама стала меня приглашать. И так, незаметно, но всё-таки время подошло к последним нашим танцам в этой школе. Они состоялись уже на выпускном вечере. Когда же я возвращался с выпускного домой, душа моя разрывалась на части. И что главное, что умом я всё понимал и, когда начинал осмысленно обдумывать всю ситуацию, то всё было нормально. Всё, что нам было можно в таком возрасте, мы испытали и, при этом, никаких глупостей не наделали, не совершили. Но вот я снова пускаюсь в плавание своей фантазии и своих чувств, как всё во мне кричит и стонет. Сейчас, в данный момент, Люся уходила совсем в другую сторону от меня, и я её больше не увижу, так как её родителей переводят служить совсем в другое место. Собственно, она сказала, что отца переводят в Ленинград, а это такой большой город. Ведь тогда ещё я не знал, что в Ленинграде человека легче найти, чем у нас в посёлке.
  
   Прошли годы. Я исполнял свой священный долг, проходя службу в морских частях погранвойск. Наша небольшая эскадра стояла в ленинградском порту. И проходная, через которую мы выходили в город, находилась почти напротив клуба моряков. И вот, однажды, возвращаясь из города, где я посещал подготовительные курсы (командование меня отпускало за образцовую службу), когда ушёл мой трамвай, я на противоположной трамвайной остановке увидел девушку и обомлел. Это была Люся. Она стояла на остановке возле клуба моряков. Конечно, она изменилась. Она стала крупной девушкой, явно не моей весовой категории. Косы у неё отсутствовали, и волосы были уложены в короткую причёску, хотя они всё так же вились.
   Люся мельком взглянула на меня и, по-видимому, не узнав в каком-то матросике своего бывшего одноклассника, она отвернулась и стояла, спокойно ожидая свой трамвай. Можно было подойти, извиниться и поговорить. Но мне такой ход показался весьма прозаичным. Я уже на следующий день через справочное бюро узнал её адрес и написал письмо. Тогда моё сознание подсказывало мне, что так и романтичнее и правильнее будет. В письме я осторожно напомнил ей о наших школьных годах, о нашем классе, о школьных вечерах и о том, как мы вместе танцевали когда-то на них.
   Через три дня пришёл ответ. Она писала, что учится в медицинском институте на третьем курсе и времени свободного почти нет - "занята по горло. И потом, прошло столько времени и она уже, честно говоря, никого не помнит из того класса". А далее, в конце письма, она написала, что, если мне не кому писать, то согласна иногда мне отвечать.
   Но главное для меня заключалось в этом "не помнит". Эта фраза - объяснила мне всё и сразу. Если у меня были к ней чувства, пусть самые первые, детские, то я помнил её и не забывал о ней всё это время. А, раз у неё в памяти ничего не осталось, значит, и не было ничего. И говорить не о чем. И писать я её больше не стал, но забыть так и не смог. Осталась эта девочка для меня загадкой на всю жизнь.
  
  
  

ДРУГ ДЕТСТВА

Рассказ

  
   С Генкой мы росли вместе, хотя он и был на два года моложе меня. Но так уж получилось, что жили рядом, играли вместе, потом стали рыбу вместе ловить и всегда, и всюду вместе. Они приехали с западной части Украины. В начале войны бежали от немцев и пробовали остановиться на житьё в разных местах, пока, наконец их не разыскала сестра, которая жила в Ленинграде. Она и пригласила их к себе, а потом, после определённых хлопот, им отдали домик, что был напротив нас и пустовал.
   Пустовать он стал не сразу, а в начале войны в нём ещё жил один мужчина, одинокий, который почти ни с кем не общался. Но и его никто не трогал - у всех было полно своих забот. Но вот, в те три ночи перед штурмовым прорывом блокады, когда в темноте шли колонны ополченцев из Ленинграда, по всем домам прошли уполномоченные и предупредили, чтобы по ночам хозяйки и хозяева жарче топили свои печи, чтобы солдаты могли заходить к ним и обогреваться. Стоял январь месяц и морозы в тот год были самые, что ни на есть, северные от тридцати и ниже градусов.
   В Лёнькин дом тоже заходил целый взвод. Рассаживались все на полу и. греясь, люди переобувались поудобнее, подвёртывали дополнительно портянки, кто-то перекусывал сухарём. И на весь их отдых отводилось всего тридцать минут. А дальше следовала команда: "подъём, выходи строиться". И они шли дальше.
   Так вот, сосед тогда воспротивился и стал кричать, что никто не имеет права в его дом заходить, без его разрешения. Но у военных был свой кодекс и свои права. Спорить они долго не стали. А вывели его во двор и тут же расстреляли. И после этого домик это какое-то время пустовал. А родители Лёньки не без оснований стали подумывать, что именно их сосед и бросил тогда Лёнькиной сестре отравленный сухарик. Собственно, этого жильца стали подозревать и во многом другом. Но смерть, как говорится, прячет все концы в воду, и поди теперь дознайся.
   А домик в последствии отдали Генкиным родителям. Вот так они у нас и поселились.
   Отец у Генки был инвалидом с детства. Упал с лошади и сильно повредил ногу - она перестала у него сгибаться. Но мать Генки была здоровой и красивой женщиной. Особенно Лёньке нравились её фотографии, сделанные в молодые годы. Они везде были сфотографированы с подружкой, которая тоже не уступала красотой и статью. Одеты они были ещё по той, дореволюционной моде и обязательные бусы в два-три раза обвивавшие шею, они усиливали детские впечатления Лёньки. Все фотографии были в одной рамке и под стеклом. А висели в их маленькой гостиной над столом. Когда Лёнька заходил к ним, то всегда внимательно рассматривал эти фотографии, пока ждал Генку.
   Время шло. Наступил момент, когда Лёню призвали в армию. Он благополучно отслужил положенные три года и вернулся, застав всех своих друзей и знакомых, которые были моложе его, уже вполне взрослыми, устроившимися в жизни людьми. Лёню демобилизовали чуть раньше других, так как он поступал в Ленинградский университет. И с первого по двадцатое августа, он был так занят, что почти ни с кем из друзей не виделся.
   Но вот, состоялось заседание приёмной комиссии, и Лёня оказался в числе принятых в университет. Он на крыльях летел домой и впервые вечером вышел погулять.
   На волейбольной площадке возле клуба было довольно людно. Это могло обозначать только одно, что идёт игра между традиционными соперниками: ребятами восьмого и десятого посёлков. Так оно и было, когда Лёня подошёл к площадке. Генка возглавлял команду восьмого посёлка, и Лёне пришлось тут же разминаться, чтобы вступить в игру, так как восьмой посёлок проигрывал, хоть и не много.
   В армии волейбол стал большим увлечением Лёни. Во-первых, он любил эту игру, этот бесконтактный вид спорта. Ему не нравились: ни бокс, ни борьба, ни футбол, ни хоккей. Во всех этих видах присутствовало насилие над человеком - чего он не выносил совсем. А в волейболе была возможность раскрыться всем физическим возможностям человека, и при этом никого не поранить, не причинить вреда.
   У них в подразделении был матрос, который находился на правах прикомандированного. А на самом деле, он был волейбольный игрок команды СКА ЛВО (Спортивный клуб армии Ленинградского военного округа). И Лёня частенько тренировался с ним на пирсе, а по вечерам и праздникам, обязательно собирались две команды любителей, которые всегда выясняли свои отношения на площадке. Так вот, Лёня всегда играл с ним в паре. Саша, так звали этого спортсмена, многому научил Лёню.
   И всегда в жизни наступает такой момент, когда человек, если он умеет делать что-то хорошо, ему представляется, вдруг, случай показать своё умение перед другими. Этот момент всегда приятен. И Лёня, выйдя на первый же пас, так вложился в удар, что все присутствующие зрители просто ахнули. А среди зрительниц было много девушек, что, мягко говоря, просто подливало масло в огонь. И, надо сказать, что огонь разгорелся. Уже через минуту Лёня в падении взял такой "резак", который по местным понятиям уже был стопроцентно забитым мячом, а он его вытащил и сам же успел забить.
   Таким образом, они выиграли две партии подряд и потом все дружно пошли купаться на большой пруд. Освежившись там, Лёня и Геннадий отделились от общей компании и направились к дому. Они уже успели договориться о том, что завтра поедут вместе на охоту на уток. Лёня никогда не охотился, и ему хотелось испытать это всё самому. Тем более, что Генка так всё великолепно расписывал, что невольно заинтересовал его.
   Надо сказать, что Геннадий каким-то образом сумел отвертеться от службы в армии. Потом, гораздо позже, Лёня всё-таки узнал, что у него тётя работала в облздравотделе и она помогла ему в этом. После этого известия, отношения их несколько охладились. Лёня был на столько честным и прямолинейным молодым человеком, что для себя счёл бы позором отказ от выполнения священного долга перед Родиной. Но это произойдёт гораздо позднее, а пока, в три часа утра - а в ленинградской области, даже в конце августа, утро начинается так рано - Лёню, спавшего на своём любимом сеновале, поднял Геннадий, и они уселись на Генкин мотоцикл и помчались на дальние карьеры. Геннадий раздобыл второе ружьё, правда, одноствольное, но для начинающего охотника это значения не имело никакого.
   Лёня повесил оба ружья себе за спину, а Генка правил мотоциклом. Когда ехали. То их мотоцикл как-то странно заносило на поворотах, о чём Лёня и поспешил спросить Геннадия. А тот ответил, что у его "тачки" на колёсах только одни покрышки, а камер нет - прохудились давно, а заклеить некогда.
   - Так выходит, что мы едем на одних покрышках? - спросил Лёня.
   - Ну почему? Я в покрышки тряпок набил.
   - И мы обратно на них поедем? - неуверенно спросил Лёня.
   - Да-а! - более чем твёрдо ответил Геннадий.
  
   Они спрятали мотоцикл и пошли на карьеры. Между карьерами были аккуратные, ровные бровки, оставленные торфовыбирающим комбайном, когда здесь добывали торф. По одной пошёл Лёня, через два карьера - Геннадий. Утро было прекрасным. Птицы, просыпаясь, заводили свои утренние распевочные концерты. Лёгкий туман отдыхал на деревьях, но готовый, с восходом солнца, тут же подняться вверх. Ветра не было, и они шли спокойно переговариваясь. В основном говорил Лёня, так как ему всё нравилось, и он не мог не высказать свои восторги.
   Совершенно неожиданно для Лёни, вдруг, прозвучал выстрел. В этой утренней тишине он был, словно залп орудия, тем более, что Геннадий шёл от него буквально в пятидесяти метрах. Затем последовали очень быстрые шаги Геннадия и мгновение спустя, он уже показывал Лёни подстреленную утку.
   Лёня поздравил его с охотничьим почином, и они последовали дальше. Лёня снова что-то рассказывал, как снова раздался выстрел, и всё повторилось, как и несколько минут назад. Но тут Лёня понял, что он что-то делает не так, и спросил:
   - Генка, как ты их видишь - я не вижу и не слышу их. Откуда они у тебя берутся?
   - Так они из под твоих ног вылетают и летят через мой карьер. Я и стреляю....
   - Но я-то их почему-то не вижу и не слышу?
   - Так ты же болтаешь.
   - Ах, вон оно что?!
   Тут Лёня собрался, взял ружьё на изготовку и уже шёл тихо, осторожно ступая по мягкому мху. И уже через минуту или две из под его ног вылетела утка, так захлопав крыльями, что не услышать её было трудно. В одно мгновение Лёня вскинул ружьё и, прицелившись в лёт, выстрелил. Утка упала в камышины. Лёня, как заправский охотник, переломил ружьё и стал его перезаряжать. Тем временем Геннадий закричал ему:
   - Ты чего там возишься?
   - Ружьё перезаряжаю.
   - Ты должен сперва утку подобрать - беги, а то не найдёшь....
   Лёня побежал в камышины, но, утки и след простыл. Подошёл Геннадий, перебравшийся через перемычку на Лёнину бровку.
   - Пойми ты, голова садовая, не всегда удаётся её насмерть сразу убить. Чаще всего мы её раним, а раненная она может так забиться в мох или под кочки, что без собаки не найдёшь. А у нас же нет собаки. Так что - не ищи. Пошли дальше.
   Но Лёня не мог уйти с этого места. Ведь он попал в неё, значит, она была где-то тут. И он всё искал и не хотел уходить.
   - Слушай, Лёха, бросай это бесполезное дело. Скоро солнце взойдёт, и все утки проснуться и тогда близко к ним не подойдёшь. Пошли.
   И он направился к своей перемычке, которая соединяла бровки.
   Не смотря на то, что в Лёне проснулся азарт, если и не охотника, то рыболова, и ему уже трудно было уйти с этого места, где по всему должна быть его первая охотничья добыча, но в словах Геннадия тоже было много убедительного. И он сдался. Он умел заставить себя. Армейское воспитание сказалось, и он уже снова двигался в полной изготовке, но на этот раз был готов не только подстрелить, но и успеть поймать её во время падения.
   Чем дальше они шли, тем сильнее менялись карьеры. Здесь всё чаще попадались большие островки, заросшие мохом, через которые можно было вполне перебраться на соседнюю бровку. Оба приятеля уже хотели повернуть назад, перейдя на другие бровки, но тут из под ног Лёни снова вылетела утка.
   Дальше всё было, как в кинематографическом эпизоде. Снова выстрел. Утка упала. Лёня отбрасывает ружьё и перепрыгивает на островок а потом пытается перепрыгнуть на другую бровку, но цепляется ногой за какой-то сучок или пенёк и с размаху влетает в ту лужу, что отделяла островок от бровки. При этом, голова, плечи и руки его оказываются уже на бровке, а ноги ещё на островке. В полутораметрах от него во мху сидит раненая утка и вертит своей головкой в разные стороны. Лёня делает отчаянные рывки, как при плавании баттерфляем и таким образом приближается к утке, хватает её и, перевалившись всем телом на бровку, поднимается, держа бедную утку в обеих руках.
   Геннадий, наблюдавший всю эту картину, присел и хохотал изо всех сил. Действительно со стороны всё это выглядело очень смешно и странно. Потом, вспоминая этот момент в своей жизни, Лёня, бесстрастно анализируя всё происшедшее с ним, понимал, что может сделать с человеком азарт, охотничий или ещё какой - не важно.
   Потом они уже пошли назад и Геннадий подстрелил ещё одну утку, но Лёне больше не повезло. Солнце взошло, и утки стали разлетаться задолго до появления охотников. Они уже проснулись и были осторожнее. Малейший шорох и хруст сломанной ветки понимали их на крыло и с шумом они взвивались вверх, потом резко делали нырок вниз и - никаких следов - исчезали, словно таяли в утреннем тумане.
  
   На следующий день Лёня съездил в университет и решил вопрос с общежитием. После армейской службы ему следовало серьёзно позаниматься, и тратить три часа времени на дорогу каждый день было весьма расточительно. Они-то и нужны будут ему, чтобы кое в чём догнать своих однокурсников. А вечером его снова ждал Генка, который предложил ещё поездку на охоту, но на этот раз на озеро.
   У Лёни ещё не улеглись впечатления от его первой охоты. Они были довольно сильными и запоминающимися. Но, как будущий геофизик, которому предстояло немало походить с геологами, он решил ещё раз попробовать себя в необычных для него условиях.
   И утром, едва обозначился рассвет, они уже ехали на Генкином мотоцикле на Ладожский лесничий кордон. До него им удалось добраться ещё до восхода солнца. Спрятав мотоцикл в укромном месте, в обвалившемся блиндаже, оставшемся ещё от финской войны, они завалили его валежником и отправились к озеру. Особенность здешней охоты Лёне объяснил Геннадий ещё накануне. Здесь была закрытая зона, так как совсем недалеко был танковый полигон, и по этой причине людей здесь не было. А лес тут почти вплотную подступал к берегу и давал возможность близко подойти к спящим на камнях уткам. Видимо за день камни нагревались и утки вполне комфортно себя чувствовали на этих камнях.
   Выслушав Геннадия, Леня почувствовал нечто вроде стыда за то, что человек может так вести себя по отношению к незащищённым обитателям биосферы. Он вспомнил, вдруг, свою подстреленную утку, как она беспомощно вертела своей головкой, и ему совсем стало не по себе. Но охотничий азарт, вдруг, проснувшийся в нём, приглушил подобные мысли и он твёрдо решил поехать на эту охоту. Может быть, в тайге с геологами, ему тоже придётся этим заниматься - всякое может случиться.
  
   Они прошли лесом вдоль берега примерно с полкилометра, когда сквозь деревья стали видны большие камни, а на них, даже без бинокля, не смотря на утренний туман, виднелись комочки спящих ещё уток. Они с Геннадием отошли чуть дальше от берега и решили приблизиться в том месте, где были расположены эти камни. Стрелять было решено вместе и одновременно. Всё так и сделали.
   У самого берега они передвигались уже ползком. Потом залегли у корней самого большого дерева, и Генка прошептал:
   - Видишь на самом большом камне трёх уток?
   Лёня кивнул.
   - Целимся в них и стреляем по моей команде.
   Всё произошло внезапно в этой утренней тишине и, главное, очень быстро. Генка, выстрелил сразу дуплетом. Поднялась довольно большая стая уток, но те, в которых они целились, встрепенулись, но тут же попадали в воду.
   У Геннадия были большие болотные сапоги и он, отвернув их, пошёл за добычей. Принёс трёх уток и сказал:
   Удачно мы выбрали место. Тут всего метров двадцать до большого камня, поэтому и попадание почти стопроцентное - все три наповал, а то бы....
   Он не договорил, но Лёня переспросил:
   - А что - "А то бы?".
   - Хрен нашли бы.
   - Почему?
   - А вот у них такой срабатывает инстинкт: они ныряют и цепляются клювом за камышину или корешок и так там и остаются. А под водой - попробуй, найди.
   - И у тебя такое было? И не раз.
   Потом, по настоянию Лёни они поделили уток пропорционально стволам в их ружьях. У Геннадия был настоящий охотничий ягдташ, а у Лёни обычный солдатский вещмешок. Уложив своих уток, они пошли дальше. Время близилось к восходу и они стали поторапливаться.
   Сначала шли по берегу, так как в ближайшем обозримом пространстве озера камней не наблюдалось. Только через километр пути, за поворотом стали видны камни, и они свернули в лес. Но на этот раз камни были далеко от берега, и выстрелом из леса до них было не достать. А на камнях сидела стая уток и так манила к себе своим сонным видом.
   Тогда Геннадий предложил с того места, которое было ближе к уткам, выбежать из леса, поднять всю стаю и бить дуплетом влёт. Они подобрались к такому месту, откуда до воды было метров пятнадцать, а оттуда до камней оставалось столько же. Командовал, так же шёпотом, Геннадий.
   - Приготовились..., вперёд....
   Они выбежали из-за деревьев и помчались по песку к воде.. Утки с шумом стали подниматься, оставалось всего метров пять, когда Геннадий зацепился за какой-то камень, торчащий из песка и, падая, выстрелил дуплетом, но в воду. Лёня, чтобы не попасть в падающего Геннадия, тоже дёрнул своё ружьё вверх и тоже пальнул, но вверх.
   Стая уток дружно помахала им крыльями и нырнула в туманное облако над водой. Они оба сидели на песке и смеялись над всем, что произошло.
   Тем временем солнце показалось над водой, и охота на спящих уток закончилась. Они зашли в лес и присели отдохнуть и перекусить. Птицы ошалело щебетали кругом. Лес просыпался и начиналась обычная жизненная работа для его обитателей.
   Возвращаться Геннадий предложил лесом, так как можно там подстрелить рябчика или другую боровую дичь. Ветерок подул с озера и в этом же направлении летели облака, так что заблудиться было трудно. Они смело углубились в лес и пошли метрах в двадцати друг от друга. Какое-то время ничего не попадалось, но вот, только они вошли в ельник, как из под ног Лёни вылетела какая-то птица и забилась в густых сухих ветвях огромной ели. Секунды замешательства этой пернатой было достаточно, чтобы ружьё лёни взлетело вверх, и он выстрелил в бьющийся комочек. Птичка рухнула вниз. Это оказался рябчик.
   Около часа они шли по лесному массиву, но больше никого не удалось спугнуть. Вышли к заливу и решили его обойти по берегу. Геннадий уже повесил ружьё на плечо, а Лёня всё нёс его наперевес, как, вдруг, оба увидели стройного кулика, вышагивающего по воде вблизи берега. Он, очевидно, собирал ракушек. Лёня, уже как заправский охотник, вскинул ружьё, и кулик тоже стал его добычей.
   Возвращались они домой довольные охотой. Мотоцикл, не смотря на отсутствие камер в шинах, добросовестно доставил их обоих к дому. На следующий день Лёня снова поехал в университет. Оставалось меньше недели до начала занятий, и нужно было устраиваться в общежитии, записаться в библиотеку, да на послезавтра было намечено собрание тех студентов, которые поступали в группу геофизиков.
   Уже вечером, гуляя по набережной Невы, Лёня невольно снова подумал о Геннадии. Он был, хоть на пару лет, но моложе Лёни, а уже вёл себя, как заправский охотник. И охотничье снаряжение, и мотоцикл, и магнитофон (роскошь по тем временам неслыханная), у него были - не заработал же он их сам? Конечно же, ему всё это приобрели его родители. Ну, что ж, Лёне об этом и мечтать не приходится пока. Но вот, почему он в армии не служил? - этот вопрос не давал ему покоя. Служба в армии в их семье была священной обязанностью перед Родиной и отлынивать от неё было,по их понятиям всё равно, что изменять Родине.
   Позднее он узнал, что Генкина Тётя, по материнской линии, была какой-то шишкой в облздраве. И тогда стало понятно, кто ему сделал белый билет. Такие фортеля были Лёне не по душе, и это легло между ними неодолимой преградой. Ведь Лёне перед призывом в армию представлялась возможность не служить и вполне законным образом. Во время призывной комиссии Военком объявил ему, что он имеет право на отсрочку, так как его отец был инвалидом, а он был тогда единственным работающим членом семьи. И если учесть, что Лёня учился на подготовительных курсах и мог вполне поступить в институт, то ему вообще не пришлось бы служить в армии. Но, с другой стороны, к тому времени его мать уже умерла и отец, видимо, не желая обременять детей заботой о себе, привёл другую женщину. И об этом тогда Лёня честно и заявил военкому и отказался от отсрочки. И вообще, он даже не представлял, как бы смотрел в глаза своим старшим братьям, которые честно служили. Да ещё какие сроки: старший отдал пять лет службе во флоте, второй - четыре в авиации, будучи стрелком радистом на штурмовике ИЛ-10. Нет, нет и нет, - решил для себя Леня и в последствии нисколько об этом не пожалел. Армия многому его научила, а главное: понимать, уважать и ценить людей; по-настоящему, а не на словах, любить Родину; жить жизнью коллектива, а не только своей собственной. Всё это вместе, как показала жизнь, ценнейшие качества. Именно этих качеств и не хватало Геннадию, который, не смотря на всю свою внешнюю коммуникабельность, всегда во всех ситуациях оставался эгоистом.
   И хотя потом, в жизни у Лёни было ещё немало трудностей, он их успешно преодолевал. А вот у Геннадия всё стало складываться неладно. Он не умел преодолевать в себе порывы обойти трудности, всегда отдавая предпочтение более лёгкому пути, более лёгким средствам. В итоге, он заработал срок, но родственники выхлопотали ему поблажку. Ему присудили отработку, на, так называемой, "Химии". Но и там он попал в зависимость от настоящих Зеков, которые довели его до того, что ему пришлось сбежать с "Химии". Когда же за ним пришла милиция, он предпочёл выброситься с балкона 11-го этажа.
   Узнав об этом, Лёня очень переживал. Ведь Геннадий был, в сущности, очень неплохим парнем. Очень добрый, компанейский и, скажем, в армии он вполне был бы любимцем всех. Такой он совершенно беззлобный и открытый человек. А жизнь уступок себе и увиливаний от трудностей, которую уготовили ему родители, по доброте своей душевной, в конце концов, привела его к печальному итогу..
   Лёня столько передумал об этом и пришёл к выводу, что уступать своим слабостям нельзя. И это нельзя ни кому: будь то мужчина или женщина.
  
  

БИБЛИОТЕКА

Рассказ

  
   Трудности в жизни людей, рано или поздно, всегда оказываются разрешёнными либо самими, либо с помощью других людей. Так случилось и в семье Лёньки Круглова. Мать врачи поставили на ноги, сделав удачно операцию, а отец приехал из госпиталя довыздоравливать домой. Как он говорил: "Прибыл на реабилитацию", - так говорить научил его лечащий врач. Получилось это всё как-то неожиданно, и почти в один жизненный момент. Так или иначе, а вся семья, вдруг, оказалась снова в сборе, кроме старшего Олега, который ещё служил в армии. И для Лёньки наступили хорошие дни. Ему стало легче. Не нужно было готовить, так как этим стала заниматься мать. Он мог уже задержаться в школе, если нужно, а не отпрашиваться вечно из-за того, что Сашка был дома один. Словом, наступили хорошие перемены.
   По вечерам вся семья собиралась вместе, и все делились новостями друг с другом, рассказывали интересные истории. Телевизоров тогда ещё не было, а радиоприёмник тоже не всегда работал, так как частенько, особенно во время непогоды, отсутствовало электричество. Но зато появилось в их семье одно новшество, которого раньше не было. Отец, пока лежал в госпитале, пристрастился к чтению. И у них, каждый вечер стали вслух устраиваться чтения. Отец или старший брат, по-очереди читали, а в это время остальные слушали. Началось со случайной просьбы матери, которая обычно вязала по вечерам.
   - Коля, ты бы почитал нам вслух, что ты там всё время читаешь? Может быть нам тоже интересно?
   И отец стал читать "Приваловские миллионы". Оказалось, что это не просто интересно, а ещё и захватывающе, ибо уже на завтра все ждали, что будет с героем дальше. Иногда мать задавала вопрос, который тут же обсуждался всей семьёй - каждый высказывался, как мог. Это было удивительно. Все мнения выслушивались, а потом отец как бы высказывал своё, решающее.
   Книжки менять в библиотеку отец стал посылать Лёню. И он, даже не знал, судьба ли его так распорядилась и надоумила отца так поступить, или просто случай постарался, но он попал в это волшебное помещение, где книг было: видимо-невидимо. Библиотекарша- Галина Александровна всегда встречала Лёню очень приветливо и, пока искала, заказанную отцом книгу, предлагала посмотреть ему в ящичке всякие брошюры. Там были брошюры на самые разные темы, но его внимание, конечно, привлекли те, в которых говорилось об устройстве радио и о том, что такое радиоволны. Заметив его интерес, она предложила ему взять домой парочку брошюр и почитать там.
   Так началось знакомство с этим удивительным учреждением - библиотекой, а через неё и путь в увлекательнейшую науку физику. Лёня всегда приходил домой оттуда с каким-то приятным ожиданием открытия, которое должны помочь ему совершить эти маленькие книжечки. Ведь его интерес к радиоволнам был не случайным. С детства он вникал во все тонкости окружающих его явлений. И когда уяснял полную картину, достаточную для его сознания, как действует то или иное устройство, что происходит при тех или иных явлениях, ему становилось спокойно на душе и приятно, что об этом он теперь знает. А вот радиоволны его волновали и не давали покоя. И никто из окружающих его людей не мог объяснить толком, что это такое и почему их не видно, а они действуют.
   Читая эти брошюры, он сталкивался со словами, которых не знал, не знал, что они обозначают. Он пробовал спрашивать у отца, но тот тоже не всегда мог дать ясный ответ, но однажды он посоветовал их записать на листочек, а потом в библиотеке попросить словарь и в нём всё уяснить.
   Галина Александровна, прочитав слова на его листочке, повела его в глубь библиотеки и показала, где находится Энциклопедия. В ней-то Лёня и стал каждый раз, с разрешения Галины Александровны, отыскивать новые слова, вроде: интерференция, реверберация, модуляция и т.д. Всё это было очень интересно.
   А дома, тем временем, читали роман Гюго "Отверженные" про Жана Вальжана и его похождения. Но с особым вниманием Лёня слушал, когда началась волнующая история про маленькую девочку Козетту. Он знал, что в капиталистических странах люди живут плохо - в школе всё время об этом говорили, но чтобы так? - он даже представить не мог, что над детьми можно так издеваться, так не любить их. Как бы не было трудно в их семье, всё равно и мать, и отец любили их и жалели, когда это только было можно. Но им самим было трудно, и Лёня это понимал и старался, в свою очередь, помогать родителям изо всех своих сил.
   А ещё в библиотеке на столах всегда были разложены всякие журналы. Их тоже интересно было рассматривать. Журнал "Огонёк" был, пожалуй, самым красивым и все люди в нём были красивые и обязательно отличившиеся в труде: доярки, шофера, токаря, сварщики, каменщики и т.д. Но Лёнино внимание привлекал больше журнал "Крокодил". Там всё было нарисовано, но так удивительно доходчиво, что достаточно посмотреть на рисунок и уже понятно, о чём идёт речь. Тогда в этом журнале всё чаще появлялись карикатуры на империалистов, но кто они такие, Лёня понятия не имел. Он пробовал прочитать про них в Энциклопедии, но там тоже было написано не очень понятно. Тогда он спросил Галину Александровну:
   - Вот, я не пойму, раньше в Америке жили капиталисты, а теперь какие-то империалисты - в чём же разница между ними?
   - А тебе это хочется знать? - удивилась и переспросила Галина Александровна.
   - Конечно.
   - Капиталисты - это богатые люди первой стадии капитализма, пока он ещё не накопил больших капиталов. Тогда самые богатые владели миллионами. А вот империалисты - это уже богатые второй стадии развития капитализма, когда самые богатые люди владеют уже миллиардами.
   - Ого! - удивился Лёня. - А сколько это миллиард?
   - Это тысяча миллионов.
   - Вот это да! А почему так получилось?
   - Понимаешь, на первой стадии капитализма главным был товар и те, кто его производил, а деньги были, как эквивалент обмена. На второй же стадии, когда скопились такие большие состояния, главными уже стали деньги, которые могли и товар, и рабочую силу закупать в любом количестве. Тут главное, что людей уже стали считать товаром, понимаешь?
   Лёня утвердительно кивнул, а Галина Александровна добавила:
   - При империализме плохо то, что деньги уже стали охотиться не за товаром, а за людьми, так как, чем больше людей на них работает, тем они богаче. При этом им совсем не важно уже, во что вкладывать деньги, лишь бы они давали максимальную прибыль. Понятно это?
   - Лёня кивнул утвердительно, но глаза его говорили о том, что вопросы ещё остаются.
   - Понимаешь, Лёня, - продолжала Галина Александровна, - Если товары действительно нужные людям, то это хорошо, когда налаживается их выпуск. Значит, все люди могут его приобрести. Но есть товары, которые портят людей, угрожают их здоровью: водка, например, наркотики и другие.
   - А что такое наркотики? - Спросил тут же Лёня, так как он даже и не слышал раньше такого слова.
   - Это такие средства, которые действуют на человека так же, как водка, например. Человек становится слишком возбуждённым, а то и невменяемым совсем. Но, если бы это проходило бесследно, то было бы не так страшно. А то эти средства делают человека уже зависимым от них. Он без них уже и радоваться не может, как все. Ему для этого обязательно нужно принять это средство, иначе же он становится агрессивным и уже ни чем не может заниматься серьёзно.
   - Как больной? - уточнил Лёня
   - Совершенно верно. Ты абсолютно правильно понял. Так вот, эти наркотики в производстве не дорогие, но продают их зависимым людям по очень большой цене. Получается, что выпускать их выгоднее, чем обычный товар. Вот империалисты даже не смущаются тем, что губят людей. Им главное, чтобы получить побольше прибыль
  
   Лёня шёл домой удручённый и возмущённый одновременно. Возмущение его распирало из-за той несправедливости, которая происходит в империалистических государствах, а удручённость не покидала его из-за того, что он не знал, как можно помочь жителям тех стран. Перекладывая книги с одной руки в другую, он заметил название книги, которую Галина Александровна дала для отца. На ней было написано: Константин Седых "Даурия". Вот слово, какое интересное? - подумал Лёня, и опять незнакомое. Ну, ничего, Галина Александровна уже научила его пользоваться главным словарём в стране - Большой Советской Энциклопедией. В следующий раз посмотрю, - подумал он.
   Нет, вообще, если бы он раньше узнал, сколько интересного было в библиотеке, то давно бы туда стал ходить сам. Вот сейчас, прочитав несколько брошюр по радиотехнике, он уже загорелся сделать свой детекторный приёмник. Правда, там нужны были кое-какие детали, но об этом он посоветуется с отцом. Тот обязательно должен знать, где их можно достать.
   Так оно и получилось. Отец попросил сына написать на бумажке, какие ему нужны детали, а потом съездил на Рахью - станция, которая была недалеко от них - и там у своего знакомого Пети Зарева раздобыл эти детали. Тот чинил тогдашние радиоприёмники у всех и у него этих деталей: конденсаторов и диодов было полно. У него же он достал и медный изолированный провод, которым нужно было намотать специальную индуктивную катушку.
   Лёнька целую неделю мастерил трубочку, склеивая её из нескольких слоёв бумаги, потом долго сушил. Затем покрыл лаком, который, опять же, дал ему отец. Вот на эту трубочку, которая, после сушки стала достаточно твёрдой, и нужно было намотать провод, чтобы получилась искомая катушка индуктивности. За воскресенье он всё сделал и собрал весь приёмник. Наступил волнующий момент испытания того устройства, какое сумел соорудить Лёня своими руками.. Наушник у него был всего один, случайно оказавшийся в доме. Мама во время войны работала телефонисткой, и однажды у них на работе кто-то наступил на упавшие наушники. Конечно, они поломались, но один наушник уцелел и мама взяла его, как игрушку для своих мальчишек.
   Когда Лёня подсоединил антенну, в наушнике появился тихий шум. Он стал осторожно перемещать ползунок по катушке, как, вдруг, совсем громко и отчётливо полилась музыка. Что в это время творилось в душе Лёньки, словами не передать. Какая-то невидимая ниточка протянулась от радиостанции, которая была в Ленинграде, к его антенне, к его приёмнику и совершилось чудо. Он мог слушать радиостанцию Ленинградского радио.
   Но больше всего его удивляло, что в его приёмнике не было никаких источников питания, а звук всё равно шёл. Значит эти волны не такие уж эфемерно малые? - подумал он. Потом вечером Лёня выходил во двор и долго смотрел в звёздное небо, в это огромное, непостижимо огромное пространство, где гуляют эти радиоволны, а потом попадают на их антенну и, здрасте-пожалуйста, слушайте музыку, последние известия, а то и радиоспектакль. Лёне очень нравился один радиоспектакль с красивым названием "Поддубенские частушки". Очень интересная история в этом спектакле с рассказом и, главное, с живыми частушками. Слушаешь и все само собой представляется вполне явственно: и деревня, и поющие девчата, и гармонист.
  
   А "Даурию" они тоже прочли все вместе. Оказалось, что так называлась река, на которой жили сибирские казаки. Эта история была совсем другая, но тоже интересная. Сколько он уже узнал из книг интересного, до селе неведомого для него. И в каждой истории свои герои, свои судьбы. Лёня часто представлял себя на месте тех или иных персонажей, сам уже говорил за них и объяснял то, что ему казалось понятнее понятного, а героям в книгах, видимо, ещё правильно никто не объяснил.
   Галина Александровна, беря у него книги, спросила:
   - Ну как, понравилась книга папе?
   - Она всем нам понравилась, - отвечал Лёня.
   - Ты хочешь сказать, что тоже читал её?
   - Нет, просто мы все вместе по вечерам читаем вслух. А мне пока не доверяют, так как я ещё не умею читать с выражением.
   - Ах, вот оно что?! - Восхищённо протянула Галина Александровна. - Тогда я вам дам совсем новую книгу - её только что прислали нам. Это роман Шолохова "Поднятая целина". Слыхал про Шолохова?
   - Конечно. Мы "Тихий Дон" его читали.
   - Вот и замечательно. Но у меня и для тебя есть интересное чтение. Ты же радиотехникой увлекаешься?
   - Да-а.
   - Так вот, нам стали присылать журнал "Радио". Я тебе дам его почитать, но всего дней на десять - не больше, понятно?
   Лёня кивнул и почти сразу помчался домой - даже смотреть, как всегда, другие журналы не стал.
   В журнале "Радио" для него самым интересным оказался материал об индивидуальной любительской радиостанции. Такое ему даже в голову прийти не могло. Но, оказывается, существуют такие диапазоны коротких волн, в которых можно связываться с другой радиостанцией, расположенной даже на другой стороне земного шара. Это привело его в восторг. Такая возможность захватила всё его существо и он ходил несколько дней под сильным впечатлением.
   И всё это исходило из одного места - из библиотеки. А там хранилось ещё столько книг и за каждой новые знания, другая чья-то история, и выводы из неё совсем другие. Нет, библиотека - это копилка знаний человеческих, копилка опыта человеческого, хранилище мудрости человеческой и всяких умений, приёмов, навыков. Как здорово, что он туда пошёл!
  
   А вечером стали читать "Поднятую целину". Название было ещё не совсем понятное, но Лёня уже записал его в свой блокнот, который путешествовал теперь с ним в библиотеку постоянно. После чтения, поскольку дело шло к лету, и Лёня перебрался спать на сеновал, он, прихватив с собой свой детекторный приёмник, отправился в свою ночевальню, как он её назвал сам. Антенна у него была натянута под самым верхом крыши и, подключив её, он юркнул в свою постель. Звук в наушнике здесь был особенным, необычным. Он сам по себе радовал душу, но в этот вечер Лёню ожидал ещё один сюрприз: по ленинградскому радио передавали "театр у микрофона" - появилась такая передача. И спектакль был: "Свадьба с приданым". Спектакль был музыкальным и Лёнька не мог оторваться от наушника. И ему казалось, что он дослушал его до конца, но может быть, и нет....
   Когда утром мать окликнула его и он проснулся, наушник лежал рядом на подушке и передавал утреннюю гимнастику. Поскольку питание приёмнику не требовалось, то он и работал у Леньки всё время. А им уже овладела новая идея. Чтобы разобраться с передатчиком, необходимо было заняться ламповыми схемами. И для начала, он решил построить простейший приёмник, но уже на ламповой схеме.
  

ТОМОЧКА-ТАМАРА

Рассказ

  
   Павел - наш сосед, вернувшись из армии, где он служил срочную службу, почти два года продержался холостым, хотя был уже немолодой по годам. Служил он во флоте, а там срок службы тогда был пять лет. Да ещё призывался он не в 20 лет, как положено, а в 22, так как у него отсрочка была из-за болезни матери его - Марии Васильевны. За это время переженились все его сверстники, а у многих успели и дети народиться. В таких случаях на селе человека просто так в покое не оставляют, а домогаются всячески: что и как, да почему?
   Но вот, как гром среди ясного неба, прозвучало известие о том, что Павел женится. Сами понимаете, что "взрыв этот информационный" был не случаен. Обычно люди задолго до чьей-то женитьбы узнают об этом, так как молодые встречаются и провожаются какое-то время, и скрыть это не возможно. Одним словом, ухаживаются, и в открытую, если намерения серьёзные. А тут ничего такого, а только стало известно, что поехали в соседнюю Ириновку и сосватали. Да и свадьбу играли там же по каким-то причинам. Но невеста....
   Когда она появилась в нашем посёлке, в нём словно светлее стало - такой светлый и улыбчивый человек была Тамара. Её, правда, все сразу стали звать Тамарой Ивановной, так как она стала ещё у нас фельдшером, да каким! И вскоре, за глаза и в глаза все её величали Томочкой или Тамарочкой - настолько каждому она была своей, близкой и понятной.
   Тут нужно особо пояснить. Медицинские работники часто недооценивают некоторые особенности своей профессии. Ведь больной человек, направляясь к доктору, прежде всего, рассчитывает, что его внимательно выслушают, а потом уже будут что-то предпринимать или предлагать. А врачи частенько пренебрегают тем, что говорит больной, а то и вовсе его не слушают. И доверие к таким лекарям самое ничтожное, а то и вовсе теряется. А если больной не верит доктору, то какое может быть лечение?
   Так вот, Тамара Ивановна, она всё делала в лучших традициях старой медицинской практики. И делала это не случайно - её мама была медицинской сестрой с сорокалетним стажем, а её бабушка - дочерью врача, который практиковал ещё в дореволюционные времена. И все эти премудрости частного врачевания у них передавались из поколения в поколение. Словом, к Тамаре Ивановне народ пошёл, можно сказать, повалил. И даже после серьёзного обследования в районной больнице, прежде чем дать согласие на операцию или какое-то длительное лечение, люди приходили посоветоваться с ней. И если Томочка рекомендовала, советовала или просто напутствовала - значит, толк будет. Так считал каждый.
  
   Та у нас отец, вернувшись из госпиталя, нет-нет, да и снова оказывался в постели. В таких случаях меня всегда посылали за Тамарочкой, а мама, тем временем, мыла и чистила избу, чтобы к приходу Тамарочки всё в ней блестело. И так оно и было. Когда в дом заходила она, всё менялось на глазах. Появлялся белый халат, светлая улыбка, голос, который журчал, как весенний ручеёк и всё она делала плавно, живописно и просто неповторимо.
   Она была высокого роста и фигура у неё была отлично сложённой русской женщины. Она не было тоненькой, но и не была полной, но при этом, отлично владела своим тело, будучи очень подвижной и гибкой. Честное слово, когда Тамара Ивановна шла вам навстречу в своём летнем платье, казалось, что она не идёт, а плывёт, как фея. Я даже не берусь объяснить, почему возникало такое впечатление.
   Незаметно для всех и наш сосед Павел стал Павлом Петровичем. Из уважения к Тамаре Ивановне, её супруга стали величать по имени и отчеству. Он был очень доволен этим и, представьте себе, стал приобретать привычки обходительности и уважительного отношения ко всем. Если принять во внимание, что он был электромонтёром - в те времена человек не последний в посёлке, а даже очень нужный и заметный, - то, можно сказать, что их брачный союз оказался очень удачным.
   Однажды я заглянул в амбулаторию и, поздоровавшись, попросил:
   - Тамарочка, мне нужна справка 286-я.
   - Она уже и для тебя стала Тамарочкой? - спросила процедурная сестра Любовь Георгиевна из своей процедурной.
   Я сразу смутился и не знал что ответить, но выручила сама Тамара Ивановна:
   - Напрасно ты так, Любовь Георгиевна - глянь, он даже смутился весь. Мы, ведь, с ним соседи и я ему уже давно, как сестра. Я всю жизнь хотела брата иметь, особенно такого ладного.
   Я окончательно смутился, а она смотрела таким добрым светящимся взглядом, что, потуши кто-нибудь свет в приёмной, я бы этого и не заметил - светло было бы от её улыбки. А она, вдруг, спокойно спросила:
   - Поступать куда-нибудь хочешь?
   - Да, в техникум
   - Какой?
   - Авиационный
   - Сейчас мы тебе "нарисуем" справку.
  
   Время шло и как-то незаметно, мне подошёл срок служить в армии и судьба свела меня с Тамарой Ивановной уже после окончания срока службы, когда я, вернувшись из армии, женился.
   Прошло недели две со времени моей женитьбы, как случился казус, приведший меня в амбулаторию. Утром мы с женой оба вставали одновременно, по будильнику. Он стоял на столе в трёх шагах от нашей супружеской кровати. И когда зазвенел будильник, я, как всегда, встал и направился к столу, чтобы заткнуть звонок. Дальше я ничего не помню - потерял сознание.
   Когда я очнулся, то лежал на полу, а жена, наклонясь надо мной, что-то говорила или даже причитала. Вид у неё был испуганный. Такое случалось со мной впервые, и мы решили, что необходимо сходить к Тамарочке и проконсультироваться.
   Та встретила меня с улыбкой, как всегда, и вопросом:
   - Ну, Сашенька, что случилось?
   Я рассказал ей, как всё случилось. Тамара, пока выслушивала меня, мыла руки и сразу стала совершать обычные свои "штучки": покажи язык, потрогала лоб, проверила глаза и т. д. А в это время из процедурной медсестра Любовь Георгиевна ехидно намекнула:
   - Он же - молодожён...
   Тамара Ивановна тут же сообразила и стала замерять мне кровяное давление, а замерив, воскликнула:
   - Это что такое? 70 на 40 - это же детское давление! Ты что, Умирающий Лебедь?!
   - Так он же молодожён, - продолжала твердить Любовь Георгиевна.
   - Молодожён - молодожён, - передразнила её Тамара Ивановна, - ну и что?
   Потом она на секунду задумалась и тут же спросила:
   - Может быть, вы чрезмерно увлекаетесь близостью?
   Помню, что этот вопрос меня сильно смутил, и я ответил тихо:
   - Да нет.
   - Сколько это нет?.. Ну, сколько раз вы...?
   - Ну, раза четыре-пять...
   - В неделю? - переспросила она.
   - В день, - ответил я, ничего не видя в этом странного.
   - Да вы с ума сошли оба! - воскликнула Тамара Ивановна, а Любовь Георгиевна заливалась смехом в своей процедурной.
   - Я тебя в больницу положу - ишь дорвались! - Продолжала возмущаться Тамара Ивановна, не скрывая, тем ни менее, своей улыбки. - Разве можно так насиловать свой организм?
   - А ты с него, Тамара, подписку возьми о взаимонеприкосновенности, - продолжала подкидывать свои шуточки Любовь Георгиевна.
   - И возьму, а не даст - в больницу и сейчас же.
   Такой тон её несколько испугал меня, а, главное, мне не хотелось оказаться в больнице. И я уже готов был на всё. Причём, глаза её явно смеялись, но тон был самый серьёзный.
   - Ты комсомолец? - спросила Тамара Ивановна.
   - Я - член партии, - ответил я.
   - О как! Замечательно! Ты тогда дашь мне сейчас своё партийное слово, что будите любиться не чаще одного раза в день, понятно?
   - Понятно. - Ответил я.
   - Тогда дай слово, что будешь этот режим соблюдать.
   Пришлось дать слово и я, выпив какую-то таблетку, совершенно обескураженный пошёл домой. Тамара Ивановна дала мне ещё бюллетень на три дня. И, честное слово, я чувствовал себя пристыженным и опозоренным. Надо ж было мне так сразу признаться и ляпнуть, совершенно не подумавши. Теперь эта Любовь Георгиевна разнесёт по всему посёлку - стыд-то какой. Она секреты в себе не любила держать.
   И действительно, разговоры и намёки были всякие, но, всякую неприятность со временем можно пережить, так что пережили её и мы. А тут ещё начались неприятности другие - на советско-китайской границе, и мне пришлось надеть офицерскую шинель и ехать с семьёй на Дальний Восток - укреплять рубежи Родины. Партийный призыв - дело серьёзное. А ещё через год, отец написал в письме, что Тамарочка умерла скоропостижно в Ириновской больнице, как говорят: "Во цвете лет!". Медсестра прозевала какой-то тромб и, когда врач прибыл, уже ничего нельзя было сделать. Остались Павлу Петровичу двое детей: девочка и мальчик, 5 и 3 года. Мать Тамарочки, Софья Павловна, постарела и чуть умом тронулась - ходит, никого не замечает, а только разговаривает сама с собой.
   В следующем письме отец ещё написал, что медсестра, оказывается, была выпивши тогда и её судили.
   - Судили...,- повторил я. - А человека нет. И какого человека!
   Дальше отец писал, что похороны Тамарочки собрали очень много народу. И все шли пешком до кладбища и несли гроб на руках, почти все, по-очереди - не позволили поставить его на машину. А как ещё люди могли выразить свою благодарность ей?
  
  
  
  

РУССКАЯ ВИОЛЕТТА

Рассказ

  
   В квартире певицы Эмили Сташевской раздался звонок. Она давно жила одна и никто к ней не приходил. Так распорядилось время её жизнью, её талантом, её уникальным голосом. Впрочем, что валить всё на время, когда вполне конкретные люди вторглись в её жизнь и растоптали всё, чем она жила, чем дорожила, чем питалась её душа и что окрашивало её голос уникальнейшим тембром искренности и душевной чистоты. У её слушателей всегда замирало всё внутри и они, вдруг, менялись, сами не замечая как. Даже отпетые негодяи, вроде всем известного Лаврентия Павловича, не могли удержаться от слёз, идущих из самых затаённых глубин этих исковерканных душ.
   Первоначально, как она потом узнала, был донос на её мужа. В артистической среде удачные браки, основанные на настоящем чувстве, были довольно редки. Но их брак был такой. Сошлись два талантливых человека. Она - талантливая и одарённая редчайшим колоратурным сопрано певица, он - талантливый инженер.
   Зрители и слушатели сразу оценили её талант, и успех пришёл очень быстро. На сцене Большого Театра в Москве с ней пели лучшие певцы того времени. Муж работал в номерном институте и быстро продвигался по служебной лестнице. Обоим было интересно на работе, обоим было о чём рассказать и поделиться дома. Но сталинская гроза в лице бериевской машины настигла и их семью. Берия был известным прелюбодеем. Естественно, что он не мог не заметить в театре, где был, чаще всего, не для слушания оперы, молодую очень талантливую певицу. Она просто сияла своей красотой и молодостью, а голос зачаровывал не только мужчин. И начались настойчивые ухаживания с подношениями подарков и так далее. Однако, они не увенчались успехом и, получив жесткий и категоричный отказ, он переключил своих "борзых" на её мужа. Состряпали донос и он, случайно узнав о готовящемся аресте, успел предупредить Эмилию и, зная все подлости системы, он сразу ей посоветовал написать отказную, чтобы она могла спокойно работать, чтобы не губить её талант. Разговор между ними вышел трудный, но он сумел её убедить и подготовить к любым неожиданностям.
   Через некоторое время, после ареста мужа, снова бериевские агенты взялись за неё. Допрашивал он сам. На четвёртом допросе, поняв, куда он клонит, что её не оставят в покое, она, вдруг, согласилась подписать отказную, а подписав заявила, что большего от неё он не добьётся. Чуть-чуть позднее она узнала, что от бериевской мести её уберегла случайность. Сам Сталин следил за её творчеством и приказал своему "ротвейлеру" её не трогать. Но документ был подписан и в театре об этом узнали. В коллективе сложилась очень сложная обстановка вокруг её, но Эмилия никому и ничего не объясняла, чтобы не испортить всё дело. Были люди, которым и объяснять ничего не нужно было, но были и такие, кто не прочь посудачить на чужой счёт. Они-то, как правило, и делали погоду в театре. Однако, неведомая сила защищала певицу и это снова был Сталин, который так поговорил с директором театра, что у того и мысли не могло возникнуть заменить Сташевскую, хоть в одном спектакле.
   Постепенно жизнь входила в относительно спокойную колею, хотя никто не знал чего ей всё это стоит. Однако, постепенно всякие кривотолки, не то, чтобы улеглись, а немного притупились. Ведь она не давала никаких поводов к разжиганию их. Работе отдавала все силы, а затем исчезала домой и больше нигде не появлялась.
   Правда, определённые табу действовали и её никуда не посылали, не было даже упоминаний о её пении в прессе. И это в то время, когда все её партнёры ездили с гастролями и выступали на конкурсах. Но люди валом валили в театр, чтобы послушать её уникальный голос. Это была жемчужина в театре. Все спектакли, где была задействована Сташевская, имели полный аншлаг. И её это радовало и успокаивало. Она была выше всех интриг. Она хранила свою любовь и никого не впускала в самые сокровенные уголки своей тонкой души. А мелкое тщеславие её не мучило. Ни на какие конкурсы она не стремилась, зная и понимая, что и без них она талантлива на столько, чтобы люди шли слушать именно её.
   Но время шло, и Сталин умер, а затем был устранён и Берия. Началась другая эпоха в жизни страны и театров. Конечно, ей припомнили всё и в труппе снова завелись интриги и интриганки. Молодые певицы особенно её ненавидели. Ненавидели за её неповторимую индивидуальность. И она не стала сражаться с ними и с дирекцией. В рассвете своего певческого таланта она ушла на пенсию. И сразу о ней перестали говорить и вспоминать. Эмилии это было всё равно. Она переживала своё, внезапно обрушившееся на неё, горе. Хрущёвская реабилитация жертв сталинских репрессий не принесла ей ожидаемой радости. Пришло известие, что мужа её уже нет в живых. Это было непоправимое горе для любящей женщины. И она заперлась в своей квартире и одна переживала это всё.
   Ей поведали о том, как погиб её муж. Он был талантливым инженером, а из его в лагере пытались сделать талантливого вальщика леса. Но очки..., его очки, оказались той деталью, которая и сыграла свою роковую роль. Буквально на мгновение он остановился, чтобы прочистить их от снега, а в это время один ствол пошёл, наклонившись в сторону от ветра. Этим хлыстом его и расплющило. Скелет был раздроблен в мелкие куски. Его и хоронили не в гробу, а в ящике.
   Последнее в рассказе его солагерников так сдавило сердце Эмили, что она даже не помнит, как они ушли. Несколько дней она никуда не выходила. Было тошно и обидно. Было вообще невыносимо, но нужно было жить и смириться со случившимся. Эмилия это понимала. И её внутреннее я, которое руководило всеми её поступками, постепенно и в этот раз брало свой верх. Небольшое утешение было в том, что её "отказная", написанная по требованию властей, уже не играла никакой роли в её жизни. Её муж был прав, сказав, когда они прощались, что мы будем выше их бумажек. Потребуют - напиши, чтобы отстали. Ни я, ни ты, другими не станем. А наши чувства будут только сильнее. И мне будет спокойно, если у тебя не будет тех же проблем, что и у меня. Так и случилось. Кто этого не пережил, может и не понять. Но кому-то приходилось поступать так же, ради всяких причин, особенно, ради будущего детей. Никто не имеет права их осудить, кроме их самих.
   Эмилия это твёрдо знала. Как говорится, испытала всё на собственной житейской ситуации. Кроме этой бумажки она ничего не сделала против своей любви или против репутации любимого человека. Всей своей жизнью она доказала, что чиста сама и верна только тому, кто попал под чугунное колесо исторических извращенцев. Под видом коммунизма и демократии они решали свои корыстные задачи, а тех, кто им мешал, сметали своей неограниченной властью со своего пути. Это уже была машина, которая действовала против людей. И тот ярлык, который она лепила всем своим противникам, на самом деле, должен был принадлежать им. Они - истинные враги народа. Сталин, Берия и все их прихвостни. Без них бы ни тот, ни другой ничего не смогли бы сделать. А так они, эти прихвостни, даже не заметили, что сами стали палачами, исполняя волю властелинских шизофреников. Власть опьяняет, власть захватывает, власть превращается в одержимость, страстное желание властвовать, становится навязчивой идеей: власть ради власти. Разве это не шизофрения? По-моему, диагноз точный. Вот почему, власть всегда нужно ограничивать и контролировать всегда и всюду, не доверяя ей ни в чём. Только проверенные народом действия и намерения могут быть на пользу людей. Во всех остальных случаях они будут направлены против людей. И исполняющих власть, нужно ограничивать сроком их полномочий - менять чаще, как только позволяет ситуация.
  
   Эмилия Владимировна вышла на звонок, теряясь в догадках - кто бы это мог быть? За дверью ответили, что с телевидения. Она открыла дверь, впустила двух мужчин. Один был ей хорошо знаком по театру. Молодой певец Мещеряков и с ним незнакомый человек. Она предложила им раздеться и пройти, а пока поясняла своё недоумение.
   - Я же всё объяснила по телефону вашему режиссёру, что не могу выступать в концерте, а, тем более, в фестивале "Русская зима". Я уже семь лет не пою - что вы хотите?
   - Эмилия Владимировна, - начал Мещеряков, когда они уже сидели в комнате за круглым столом, - вы простите меня - это моя затея. Я считаю, что вас совершенно незаслуженно забыли и по этой причине выступил с идеей пригласить вас на фестиваль.
   - Но семь лет без сцены? - начала снова оправдываться Эмилия Владимировна, но Мещеряком её перебил.
   - Вам, всего навсего, нужно спеть то, что сможете, чтобы напомнить о себе.
   - Кроме этого, добавил его спутник, фирма мелодия всё-таки решила выпустить альбом, записанный в 1947-м году. На нём ваш голос в самом лучшем своём звучании. И мы ваше выступление хотим приурочить к выпуску альбома.
   - Альбом? - удивилась Эмилия Владимировна, - даже не верится.
   - Тем ни менее, я уполномочен вам об этом сообщить - это первое, а второе, вам позвонят и пригласят в редакцию, чтобы подписать контракт на выпуск альбома - вы же должны гонорар получить, а он не будет лишним.
   - Соглашайтесь, Эмилия Владимировна, - добавил Мещеряков, - такой благоприятный момент и отказаться, значит, снова навлечь на себя кривотолки, а?.. Соглашайтесь.
   Эмилия Владимировна сложила свои руки, тесно переплетя пальчики, и думала. Воцарилась пауза, которая держала в определённом напряжении всех тут присутствующих. Наконец она сказала:
   - Хорошо! Я согласна.
   - Вот и чудесно, - почти одновременно произнесли мужчины, после чего Мещеряков спросил, хотя бы примерно обозначьте, что вы можете исполнить?
   - Виолетту, - невозмутимо заявила Эмилия Владимировна.
   - Как? - удивился Мещеряков. - Ведь это же сложнейшая партия! Неужели вы с ней справитесь?
   - Справлюсь.
   - Выходит, вы семь лет не пели, а вполне могли бы петь? - удивлённо произнёс Мещеряков.
   - Вы же знаете, в каком состоянии я была, когда ушла со сцены? А когда справилась с греем, то всё время ждала, что меня позовут, но так и не дождалась.
   - Это очень печально, - произнёс спутник Мещерякова, который виновато опустил голову - он ведь даже не навестил её ни разу за это время.
  
   Когда неожиданные гости ушли и она осталась одна, в ней бушевала буря чувств и самых разных. Но главное было в её победе, которую она ждала столько времени. Нет, она не бросала петь, оказавшись на пенсии. Никто не знал, какая это была женщина. У неё оставались средства от государственной премии, которую дали ей в своё время по настоянию Сталина. Часть этой большой суммы она потратила на то, чтобы навести справки о своём муже, чтобы постараться передать ему хотя бы письмо. Чиновники все обещали, брали деньги, но результата не было никакого. И она бросила эту затею. И вот, когда пришла печальная весть и она оказалась на пенсии, первая же мысль, когда она смогла преодолеть свои переживания, что не нужно бросать петь. Это было дело, которому она посвятила всю себя и делая его, она жила и была счастлива, не смотря ни на что. И тут ей пригодились оставшиеся деньги. Она употребила их, сделав в одну комнату хорошую звукоизоляцию. На окно была повешена красивая занавеска, а внутренняя часть окна заложена кирпичом. Стены обиты мягкой обивкой, способной заглушить любой звук. В комнате было светло и стояло пианино и проигрыватель, но который она ставила музыкальное сопровождение, записанное ещё ранее, когда она пела в театре. Сделано это было на время отпусков, чтобы она могла время от времени репетировать свои любимые партии. Это был секрет её мастерства.
   Теперь это всё пригодится. Она выйдет перед публикой, которая уже давно, усилиями злопыхателей и чиновников, списала её в пенсионерки. Но нет, она споёт так, как пела в лучшие свои годы и пусть они поймут, что потеряли за эти семь лет.
   Впрочем, эта мысль, мелькнув, вдруг, так же, вдруг, исчезла. Она была рада встречи с слушателями и зрителями. Она покажет, что ещё может петь Сташевская, а что и нет. И потом, ей всегда казалось, самой казалось, что её голос говорил сам за себя. Любой слушатель, если он разбирался в пении и любил этот вид искусства, без труда мог понять всё о той, кто им владеет - её чистоту, несгибаемую волю и бескомпромиссность души. Над её душой никто не властен. Это должны все знать и понимать, что всё, что о ней говорят недоброжелатели, никакой почвы под собой не имеет.
  
   И вот, итоговый концерт фестиваля "Русская зима". Центральное телевидение снимает на плёнку, значит, его покажут самой широкой публике, правда, когда сочтут нужным. По просьбе Сташевской её выступление в числе первых номеров. С нею работали всё это время все те люди, кто помнил и уважал её, кто не скрывал своей влюблённости в её талант. Обстановка просто торжественная, так как все понимают, какой сюрприз они приготовили в лице Сташевской.
   А она стояла у кулис и скромно ждала своего выхода. Чуть-чуть, буквально самую чуточку пополневшая фигура её, тем ни менее, нисколько не выдавало её возраст. Ведь ей исполнилось 60 лет, а в густых волосах не было ни одного седого волоса. Это могло свидетельствовать только о том, что у неё богатая родословная, что она имеет с нею самую положительную вязь. Даже весть о смерти любимого мужа ей удалось пережить, благодаря своей родословной, самым безопасным для её здоровья образом. И хотя все, кто её видел, считали, что волосы у неё просто крашеные, это было совсем не так. Но многим это пока и не понять, что такое родословная и почему она помогает человеку, и даже в самые трудные минуты.
   Но вот, объявили её выступление, и в зале воцарилась тишина. Многие её слышали раньше, молодые знали её голос по пластинкам, но все знали, что Сташевская уже давно на пенсии. А это значило, что для колоратурного сопрано это уже почти приговор и на тебе..., выступает. Интересно, что она сумеет изобразить?
   Но вот зазвучал оркестр и, после небольшого вступления Эмилия запела:
   - Как странно, как странно!
   Мне в душу слова его запали...
   И оказалось вполне достаточно было этих двух фраз, чтобы всем стало ясно, что перед ними та Сташевская, которой восхищалось ни одно поколение любителей оперного пения. Её голос был особенный. Во-первых, он был легко узнаваемый, во-вторых, Это был, как часто говорят, грудной голос. Он шёл из самых глубин души и завораживал своей чистотой и искренностью. Подобный голос я ещё слышал у актрисы Ларисы Ладыниной, но в пении он был один единственный, неповторимый и завораживающий. И зал просто замер.
   - Не спится мне в тиши ночной
   И в час забав шутливый
   Мне вкрался образ милый...
   Просто и искренне она поёт о судьбе своей, о том, каким неожиданным образом в её душе зажёгся огонь страсти и любви. И слушатели внимают каждому слову. Ведь это не просто героиня, а человек, который сумел подняться со дна человеческих неутоленных страстей. И ей веришь безоговорочно. Именно данной героини, данному голосу и той манере, которая присуща лишь чистым душам.
   Эмилия смотрит в зал и надеется, что здесь сидят люди, которые всё поймут: и почему она выбрала эту партию, и почему поёт так же, как много лет назад, и что она вообще хочет сказать зрителям и слушателям. И по многим лицам она ощутила, что люди её понимают.
   Каждое слово о ней самой, о том, что она переживала, Когда ждала своего мужа, с которым так не справедливо обошлись.
   -Как тихо чувство светлое
   Мне душу наполняло,
   Как сердце трепетало
   При новой жизни той...
   И снова её голос на распевной фразе так глубоко проникает в душу слушателя, что в зале замелькали платочки возле глаз, смахивая добрые слёзы сострадания. Сколько разных певиц пели эту партию в этом зале, но никто не мог так легко и просто вызвать внутренние чувства и с такой силой, что казалось, что сам слушатель переживал это всё.
   -Счастьем, да счастьем дивным
   Стала навеки душа полна....
   И вдруг взрыв отчаяния.
   - Безумие-безумие! К чему мечты пустые?..
   Мне одинокой, бедной, бороться с жизнью,
   Заброшенной среди многолюдья
   Равнодушной и чужой толпы.
   Мне ль счастья ждать, желать напрасно?...
   И когда исполняла вокализ, то вышла на такое фортиссимо, что зал взорвался аплодисментами. Как прежде, как раньше, люди принимали её и её пение. Жаль только, что не все поняли, что она высказала им этой арией все свои жалобы и страдания. Но это неважно. Ария закончилась. Она склонила голову и сделала расслабляющий глоток, чтобы снять несколько напряжение с голосовых связок. И так же с поклона, Эмилия Владимировна, повернувшись пошла за кулисы. Зал стоя провожал великую певицу.
   А в редакционную студию центрального телевидения уже поступил звонок, чтобы убрали из записи все овации и заменили сдержанным рукоплесканием. И так и сделали. Чья-то злая воля продолжала творить своё зло в нашей стране, хотя был позади 20-й съезд, Хрущёвская оттепель, закончившаяся снятием и его самого. Зло только изменило свою тактику, но оно осталось и властвовало в стране.
  
  
  
  

ХРУЩЁВКИ

Рассказ

  
   Во время летних каникул мы - студенты всей страны должны были по комсомольским путёвкам отработать месяц на различных участках нашего народного хозяйства. Райком комсомола определял эти участки, выдавая трудовые путёвки. Нашему факультету было сделано небольшое исключение из-за будущих трудностей нашей профессии. Геологи за свою трудовую биографию столько наездятся по стране, что не грех их было поберечь от этих трудностей профессии. Так, очевидно, считали в райкоме комсомола и путёвки нам выдали на стройки родного города.
   В это время активно застраивалась та часть Измайловского проспекта, которая была за Варшавским вокзалом. И называли его тогда Ново-Измайловский проспект. Застраивали его хрущёвскими пятиэтажками, как самыми экономичными и быстровозводимыми домами. Решалась массовая программа расселения жителей коммунальных квартир и отдельных квартир требовалось очень много.
   Закрылась общегородская "Барахолка", которая выручала многих ленинградцев в трудные годы после войны. Нам говорили, что её перевели куда-то в другое место, но мне она уже не понадобилась. Я ею пользовался несколько раз, когда занимался радиотехникой и тогда, почти наверняка, достать радиодетали можно было именно там.
   Теперь же, как раз на её месте чётко обозначился проспект с рядами стройных домов. Не одно СМУ вело здесь строительство, но мы, трое студентов из разных ВУЗов, попали, по каким-то причинам, в одно. Я - будущий геофизик, с геологического факультета ЛГУ, Миша - студент холодильного института и Зоя Кугушева - студентка ЛИАПа ( авиаприборостроительного).
   Одно нас объединяло: по разным причинам мы не смогли отработать в июле, когда шёл основной поток студентов, и по этому нам пришлось явиться на отработку в августе. Наш прораб оказался очень приветливым человеком. Было видно, что он сам совсем недавний ещё студент: всё понимал с полуслова и искренне хотел нам помочь заработать.
   - Друзья мои, - обратился он с вступительной речью, - есть у нас на участке одно слабое место - пескоструйка. Вы все люди образованные и сможете сами решить на месте, кто чем будет заниматься. А технология этого дела очень проста. Есть установка, которая сжатым воздухом подаёт сухой песок на этажи. Мы там им засыпаем полы для лучшей звукоизоляции. Ваша задача будет состоять в том, чтобы просеивать песок, а затем прогнать его через сушилку и загрузить в бункер. А механик у нас один на четыре таких установки. Он придёт в своё время, запустит компрессор и воздухом поднимет песок наверх. Бункера хватает как раз на одну комнату в среднем.
  
   Бригадир Дмитрий Васильевич привёл их на место будущих "трудовых подвигов", как он пошутил. Весь агрегат состоял из огромной бочки, в которой бушевало пламя работающей на солярке форсунки. Как её зажигать, как гасить, он всё объяснил. Объяснил так же, как и куда загружать просеянный песок. Словом, ввёл в курс дела и, запустив установку, предложил приступить к делу. При этом, старшим назначил меня. На моё же изумление он ответил:
   - Не справишься - назначу другого.
   И он удалился, пообещав подойти через час.
  
   После небольшой паузы, во время которой мои напарники внимательно смотрели на меня и ждали распоряжений, я предложил:
   - Если честно, друзья мои, то я признаюсь, что никогда не руководил ещё никем и ни чем. Но делать нечего. Предлагаю сначала познакомиться. Меня зовут Лёней...
   - Меня - Миша, - произнёс, слегка смутившись, Михаил и тут же протянул мне руку, а затем и нашей напарнице.
   Она тоже смутилась и очень робко произнесла:
   - Очень приятно! А меня - Зоя.
   Наши ладони тоже скрестились в лёгком рукопожатии и я тут же продолжил свои предложения.
   - Для начала, Миша, ты останешься под навесом и будешь отбрасывать сухой горячий песок от сопла сушилки, чтобы тут не образовалась гора, а мы с Зоей будем загружать этого монстра огнедышащего.
   Возражений не было. Работа началась. Через час под навесом образовалась большая куча ещё горячего песка. От неё шло тепло во все стороны и вскоре мы с Мишей уже разделись по пояс и просеивали эту кучу через сетку, прежде чем загружать её в бункер. Зоя тоже хотела снять свою блузку с коротким рукавом, но мы стали возражать и вообще попросили её не входить под навес, пообещав справиться без неё.
   Когда пришёл механик, то у нас бункер стоял полный и ждал дальнейших действий людей. Механик закрыл плотно крышку, аккуратно убрав все песчинки с резиновой прокладки. Потом он запустил компрессор и тот погнал по толстым шлангам сухой песок наверх. В этот раз подавали песок на четвёртый этаж. Когда бункер опустел, механик заглушил компрессор и присел на тёплую кучу, достав папиросы. Он предложил их и нам, но мы все были некурящие.
   От механика мы узнали, зачем подаётся песок на этажи уже в подробностях. Это оказалось довольно любопытно. Песком засыпали бетонные перекрытия. Потом его разравнивали и уже на него укладывали лаги, а на них настилали пол. Таким образом, весь пол ложился на песчаную подушку, которая и гасила все звуки. Получалось, как в домах старой постройки, где были перекрытия деревянные, но состоящие из двух прослоек. Потолок висел на одних балках, а пол следующего этажа настилался на другие. Между ними была звукоизоляционная засыпка из песка, опилок и стружек.
   В таких домах между этажами и квартирами была почти стопроцентная звукоизоляция. Ведь и между квартирами была почти капитальная стенка. Это уже потом какой-то "мудрец" "сэкономил" грошовые затраты, которые в последствии и принесли печальную славу "Хрущёвкам" за свою звукопроницаемость. Только события "горбачёвской перестройки" положили начало прозрения. Тогда стало понятно, что люди эти в правительстве действовали целенаправленно и цели эти расходились с интересами основной части населения страны.
  
   Но Зоя в этой истории заняла особое место для нас, обоих молодых людей: Миши и меня. Её фамилия натолкнула нас на мысль о том, что она не совсем, чтобы русская. И это подтвердила сама Зоя, сообщив нам, что её отец - татарин, а мама русская, что живут они в Ленинграде, как поженились родители. Но отец её придерживался строгих правил, принятых в татарских семьях испокон веков, так что Зоя выросла в условиях не совсем таких, как наши русские девушки.
   Вот, по этой-то причине она и привлекла наше внимание. Внешне она, практически, не отличалась от многих других девушек. Да, она была очень стройной, достаточно высокой (всего сантиметров на пять-шесть ниже меня), приятное и удивительно приветливое лицо. Но было ещё в ней что-то весьма привлекательное - её манера себя держать. Она это делала удивительно женственно, была очень скромна и тактична. По сравнению с ней многие наши девушки, выглядели, как заведомые вертушки. Кроме всего прочего, они всегда были несдержанны и всюду совали свой носик, хотя это совсем и не требовалось по ситуации. Просто их ничто не сдерживало внутри - не было такое воспитано.
   Зоя, как раз, выгодно отличалась именно тем, что её присутствие в большей степени чувствовалось, нежели воспринималось по каким-то действиям, поступкам и высказываниям ни к месту. И для Миши, и для меня это было неожиданно приятно и вообще необыкновенно.
   Уже через три дня мы с Мишей были влюблены в Зою, да так, что не могли уже обходиться без её присутствия. Если нас посылали куда-то: на склад за рамами или дверьми, мы ехали все трое, хотя Зое не давали ничего носить и поднимать тяжёлое. Именно потому, что она ничего не требовала сама, нам всё хотелось делать для неё и обязательно незаметно и так, чтобы она не подумала. что мы это делаем из-за каких-то корыстных целей.
   Зою мы стали пораньше отпускать в столовую, чтобы она брала на нас на троих обед. И с этой обязанностью она справлялась наилучшим образом. К нашему приходу нас ожидал всегда хорошо накрытый стол, тщательно вытертый, а все блюда аккуратно расставлены. И каждый обед превратился у нас в праздник.
   Когда через неделю Миша объявил, что у него день рождения, нас ожидал не просто стол, а стол накрытый белой скатертью, которую Зоя выпросила у столовских работниц. На столе стояла бутылка из под молока, а в ней полевые ромашки. Все, кто обедал в это время, а это рабочие с нашей стройки, с интересом поглядывали на наш столик. Кроме нарядности самого столика обычной столовой, его украшала девушка с чёрными косами, связанными сзади полукругом. Косыночка её, которую Зоя надевала, когда мы крутили свой сушильный агрегат и пыль летела во все стороны, сейчас покоилась на её плечиках, что вообще довершало картину привлекательности нашей спутницы.
   Потом мы вернулись к месту своей трудовой деятельности и под навесом улеглись на ещё тёплые кучи песка. У нас ещё было полчаса обеденного времени и мы его потратили на вопросы и ответы. В результате, выяснилось, что моё день рождение уже прошло, так как я был апрельский, а у Зоеньки оно будет в этом году 30-го сентября.
   Неожиданно Миша предложил:
   - А давайте мы так же отметим и ваши дни рождения, но сейчас, пока мы вместе. У меня ещё не было такого приятного дня рождения, как сегодня.
   Мы охотно согласились, после чего стали тянуть жребий: кому - завтра, а кому - послезавтра. Мне выпало на завтра, а Зое на следующий день. Естественно организационную сторону пришлось взять на себя Зое, так как она в этом деле, как выяснилось, неплохой специалист, если учесть, что мы с Мишей вообще в этом были никто.
  
   Миша был очень неплохим парнем и, в какой-то степени, как мне казалось, даже во многом лучше меня. Он был спокойнее, более уравновешенный. Это я, вечно активный, как называли меня однокурсники, мог утомить кого угодно своими фантазиями и фантастическими предложениями. И на мой взгляд, Миша был куда достойнее расположения Зои, но, впрочем, мне не мешало это быть самому влюблённым в неё. Да и она сама к чествованию моего прошедшего дня рождения устроила столик в столовой ещё более шикарно. Конечно, это можно было объяснить и тем, что о Мишином дне рождения мы узнали непосредственно в этот день, так что Зоенька исходило из того, что было у неё под рукой.
   На мой же день рождения она принесла скатерть из дома и она была не совсем белой, а в крупных бутонах роз по углам и в центре. И цветы она умудрилась как-то принести незаметно не полевые ромашки, что цвели у нас на пустыре, через который мы и ходили в столовую, а настоящий, купленный букет из крупных белых астр. Я был так растроган, что долго не мог успокоиться. И после обеда я стал настаивать на том, чтобы Зоя взяла с меня деньги за этот букет.
   - И вообще, - говорил я, - достаточно было одной красивой скатерти, а букет - это уже просто лишнее.... Кстати, как ты умудрилась его раздобыть? Ведь с утра у тебя не было его?
   - А я в шкафчике, в раздевалке его поставила, а когда пошла в столовую, то забежала за ним.
   - Ну тогда мы будем считать с Мишей его общим: и вчерашний и сегодняшний - идёт?
   - Нет, - возмутился Миша, - свой я уже получил вчера и очень им был доволен. Так что, всё в норме. Спасибо, Зоенька! О нас ещё никто так не заботился в дни рождения, честное слово!
   - Кроме мамы, пожалуй, - добавил я.
   - Это - да! - подтвердил Миша.
   Но Зоя наотрез отказалась брать деньги и вообще заявила:
   - Хоть небольшие, но у меня есть мои деньги на мелкие расходы, так что не обижайте меня, мальчики! Примите мои подарки от чистого сердца.
   Мы наперебой с Мише стали её благодарить и просить прощение за доставленную неприятность с этими деньгами.
   - Просто нам они всегда так трудно доставались, что я, например, вообще никогда никого не поздравлял - не имел возможности. Простите за такое самобичевание, но это правда. После войны мы очень трудно жили.
   - Точно-точно! - подтвердил Миша. - У нас всё было так же. Я и в компании никогда не ходил, да и не тянуло.
   - Вот по-этому вы мне и нравитесь, - смущённо заявила Зоя. - И я готова для вас обоих сделать что угодно.
   Мы тоже оба были сильно смущены таким признанием и просто молча оба протянули свои руки Зое и благодарно пожали её маленькую девичью ладонь.
  
   На следующий день, уже по взаимной договорённости с Мишей, он принёс цветы - гладиолусы, а я, когда Зоя ушла в столовую накрывать стол, сбегал через линию на Московский проспект и принёс оттуда всем мороженное. Я его положил в два пакета, попросил кусочек льда и сунул его туда же, а потом уже всё сложил в свою сумку. Мороженное было на десерт.
   Но ещё больший десерт получился после обеда. На этот раз я рассказывал о философских проблемах научных доказательств истории возникновения нашей галактики и нашей планеты, в частности. И Миша, и Зоя, слушали с интересом. А я был на своём коньке. Если тема меня интересовала и волновала в достаточной степени, то я мог, не сходя с места, прочитать такую вдохновенную лекцию, что ещё не каждый преподаватель опытный этак сможет сделать.
   Никогда не забуду, как смотрела на меня и как слушала Зоя. Ах, как светились её глаза! И я был бесконечно рад, что прикоснулся к краешку совсем не знакомого мне мира, но который так меня манил к себе.
   В последующие дни мы узнали от Зои, как поженились её мать и отец. Он здесь служил в армии, а выбрал мать Зои потому, что она была очень приветлива и вела себя так же, как и Зоя. Когда они поженились, её отец поставил условие, что в семье главой семьи всегда должен быть муж и тогда мир и счастье всегда будут в семье. И так оно и случилось.
   - Мама никогда не повышала свой голос: ни на мужа, ни на детей, но зато они всё делали по её первому желанию, по первой просьбе. И всю свою жизнь они старались выдерживать это хрупкое равновесие. Отец старался не приказывать, но, если он это делал, то мог убедительно доказать, почему так надо сделать или поступить. И его авторитет был и есть непререкаем в семье. Все члены семьи его слушаются.
   Я слушал и во всём с ней соглашался. Мне всё это было понятно тогда, словно это говорил я сам. Почему так было, я не знал тогда ещё. Только позднее, когда жизнь столкнула меня со львицами, драконами и теми женщинами, которые могли бы фронтом командовать, я стал понимать, что это всё противоестественно природе всего рода человеческого. А доказать, что это именно так, я смог уже будучи совсем пожилым человеком, когда стал заниматься "Ноосферной теорией", продолжая дело Вернадского - выдающегося геофизика и биофизика одновременно.
  
   Уже, когда подходил к концу наш трудовой семестр, мы в один из обеденных перерывов решили подняться на этажи дома, в строительстве которого мы принимали участие. И первое же, что мы обнаружили, что гениальная задумка архитекторов по улучшению звукоизоляции между этажами, самым грубейшим образом не выполнялась. Из-за трудностей по выравниванию песка и укладке лаг на песок, строители всё делали наоборот. Они сначала укладывали лаги прямо на бетонные перекрытия, а потом уже все промежутки засыпали песком. И получалась бессмыслица. В таком случае песок роли своей не выполнял. Все ударные звуки от лаг тут же передавались бетонным перекрытиям и, естественно, что на нижних этажах всё будет слышно. Мы, как будущие инженеры, всё это понимали.
   Когда у нас появился бригадир, мы поделились с ним своими наблюдениями.
   - Вот что, ребята, - сказал он, - не суйте свой нос, куда вас не просят. Была комиссия создана по этому вопросу, ведь мы вечно зашивались с планом из-за этого песка. Думаете просто его выровнять, потом на нём ровно уложить лаги, а на них стелить пол, да ещё на шурупах. По проекту-то, половую рейку нужно было не на гвозди сажать, а на шурупы. Так это ж, сколько одних дырок нужно было сверлить?! Словом, комиссия решила делать так.
   - Так, а как потом будет жильцам, это уже вас не касается? - спросил Миша.
   - Да наши жильцы будут рады, хоть в какую въехать, только бы отдельная - вот так вот, - отпарировал бригадир.
   На этом наша беседа закончилась. И закончилась ничем. Мы столкнулись с несправедливостью и халтурой, а сделать ничего не могли. Было очень грустно осознавать собственное бессилие. Выходило, что пионерская организация, комсомол, теперь институт и университет воспитывали нас в духе служения народу, а тут, конкретные прорабы и бригадиры из-за какого-то плана ставили на всём "служении народу" крест и точка. Значит, и план этот был антинародный. Мелькнув внезапно, такая мысль невольно вызывала озноб во всем теле. Всерьёз об этом не хотелось и думать.
  
   В последний день мы явились за расчетом. Нам выписали нарядов по 75 рублей каждому. Если учесть, что стипендия была 45 рублей, то такая прибавка превращала стипендию на пять месяцев в 60 рублей. Но это были только теоретические расчеты. А в жизни было, как в жизни. Мы вместе поехали на Невский, чтобы в "Лягушатнике" посидеть и поесть мороженого. Но в Лягушатник была большая очередь. Студенты уже съезжались к началу учебного года и, естественно, многие из них были уже здесь. Тогда мы поехали в более скромное кафе-мороженное, которое было между Литейным и улицей Восстания, тоже на Невском проспекте. Там мы просидели часа два, говорили ни о чём - просто нам вместе было хорошо. Потом всё-таки наступила минута расставания. Мы посадили Зою на её автобус номер два, Миша поехал на метро, а я на троллейбусе. Так на разных видах транспорта, в разные стороны, нас разводила судьба, оставив лишь неизгладимый след в памяти и на всю жизнь.
   То, что след этот неизгладимый, я стал чувствовать всё сильнее по мере того, как шло время, и у меня накапливался опыт новых встреч с представительницами женского пола. Никого среди них не было даже отдалённо похожей на Зою Кугушеву. И дело было не в красоте или стройности, а в том, как эти новые барышни себя вели. Что-то в Зое было такое женственное и неповторимое, что делало её чуть ли не святой в моих глазах.
   Прошло несколько лет. Позади уже были госэкзамены в университете, я уже успел стать опытным работником НИИ и одновременно трудился над кандидатской. Был и женат, но как-то не совсем удачно - мы, как "лебедь, рак и щука", тянули наш семейный воз в разные стороны. Дошло постепенно до того, что я, как и многие мои сотрудники, уже не спешил домой после работы: то задерживался в лаборатории, а то вообще шёл в Эрмитаж, где, ещё со студенческих времён, я любил бывать один по вечерам.
   Вот и в этот раз меня просто потянуло туда зачем-то. Оказалось, что в Александровском зале была организована выставка Александра Шилова. Как портретист наших современников, он был мастер высочайшего класса. И я с удовольствием пошёл смотреть экспозицию.
   Если бы он знал, что есть человек, в котором его работы пробуждают такую гамму чувств, что есть ощущение, что в эти мгновения идёт диалог, по меньшей мере, с человеческой вселенной. Особенно привлекали глаза, взгляды, которые были направлены только мне в душу и говорили они со мной.
   Уже обойдя весь зал, я невольно свернул в "Малую столовую", а, миновав её, оказался в любимой мной библиотеке, выполненной в стиле "готики". Здесь редко кто задерживался и можно было постоять и помечтать в одиночестве среди книг, впитывая всё архитектурное обаяние этого сооружения. Стоило только представить себе, что в камине горит огонь, как руки сами уже ощущали добрые корешки книг. Они добрые потому, что всё, что в них хранилось, отдавали людям даром, да ещё советовали заглянуть в соседние книги. Правда, подобные мои представления к книгам, собранным в этой библиотеке, может быть, и не совсем подходят, но зато оно относится к тем книгам, с которыми мне приходилось или приходится иметь дело.
   Размышляя так, я стоял у края прохода. Вдруг, кто-то осторожно подошёл ко мне сзади и приятный женский голос произнёс:
   - О чём задумались, Леонид Николаевич?
   Голос мне кого-то напоминал, но, повернувшись, я всё-таки не сразу узнал Зою. С минуту, очевидно, длилось замешательство, но вот я овладел собой и своим внезапным волнением.
   - Зоенька! Это вы!? - произнёс я с восхищением. Сюрприз был, действительно сногсшибательный
   - А всё-таки не сразу узнали меня? - произнесла она с некоторым укором.
   - Время-то сколько прошло!
   - Да, пять с половиной.
   - Точно. Но вы, Зоенька, так похорошели, что если бы не ваши раскосые миндалины, я бы вас и не узнал.
   Зоя была счастлива и просто вся светилась.
   - Удивительная встреча, неправда ли? - наконец произнесла она.
   - Да уж, сюрприз, так сюрприз. Впрочем, не зря говорят, что "Земля круглая" - когда-нибудь это должно было случиться.... Но что ты, где ты?..
   - Об этом долго рассказывать. Пойдём куда-нибудь.... Я бы сейчас с удовольствием в наши столовку рабочую пошла бы.
   - А что так?
   - Очень хочется вернуться в то время, прожить его ещё раз.
   - Тогда спустимся в кафетерий и проживём это время вместе.
  
   В кафетерии посетителей было уже немного. Они уселись за самый дальний столик и, помешивая горячий кофе, смотрели друг на друга. Молчаливая пауза длилась минуты две, но потом я спросил:
   - Зоенька, так расскажи немного о себе, а потом и я поделюсь своими новостями.
   - А что, собственно, говорить? Вышла замуж, наконец, родила дочь и живу. Работаю в почтовом ящике конструктором.
   - Почему ты сказала: "Наконец"?
   - Ох, Лёня, не тереби душу....
   - О-о! Что-то не так?
   - Всё не так.
   - Что ж так-то?
   Она смотрела на меня долгим внимательным взглядом, словно взвешивая, стоит ли вообще говорить о её неудачах, но потом, вдруг, словно решилась, начала.
   - Ты знаешь, за кого я замуж вышла?
   - Откуда?
   - За Мишку.
   - За нашего напарника по трудовому семестру?
   - Да.
   - Ай да Мишка!? Ай да прохвост!
   - Почему? - удивилась она.
   - Да мы же с ним договорились не брать у тебя телефон и разойтись мирно, без последствий.
   - Почему это? - Удивилась Зоя.
   - Понимаешь, Зоенька, ты нам обоим нравилась, но Мишка рассудил, что нам всем предстояло ещё по три года учиться, а любовь в этом деле - коварная помощница. И он предложил нам обоим не просить у тебя телефона, чтобы не смущать тебя и не сбивать с учёбы тоже. И сделал он это так убедительно и благородно, что я согласился и дал честное слово, что последую нашему обоюдному договору.
   - Не может быть?!
   - Уверяю тебя.
   - Вот подлец!
   - Я?..
   - Нет, Мишка. Он ещё в той нашей столовой выпросил у меня номер телефона, а я думала тогда..., просто подумалось, что, вдруг, ты не решишься сам спросить, так хоть через него узнаешь....
   - Вот уж, действительно, мошенник, прости, что я так о твоём муже.
   - Всё, он мне не муж - мы развелись год назад.
   - Из-за чего?
   - Да не складывались у нас отношения. Понимаешь, после того летнего семестра, я всё время думала о тебе. Просто какая-то сила тянула меня к тебе. Даже попыталась разыскать тебя, но для справочного бюро я не знала даже твоей фамилии, в университете мне тоже ничего не удалось разузнать. Ваша группа уже выпустилась, а в ней были три Леонида и все трое направлены на Дальний Восток.
   - Да, было такое. Но уже через год мне предложили вернуться - нашли мою студенческую работу интересной, как раз по профилю вновь создаваемой лаборатории, где я сейчас и работаю.
   - Так я тогда совсем отчаялась, а тут Мишка стал звонить - он тоже о тебе ничего не знал. Словом, мы как-то так сдружились. Он, к тому же, был столь настойчивым, что, в конце-концов, я согласилась стать его женой. Но..., как говорится, не помогло.... У нас всё шло не так, как хотелось бы. В итоге, он согласился на развод. Как я поняла, он, видимо, "утолил свою жажду" ко мне и стал охладевать. Словом, мы разошлись.
   - Да, печальная история. Просто почти так же, как у меня. Правда, мы не разошлись пока, но тоже жизнь идёт как-то в разные стороны. Может быть и хорошо, что мы здесь встретились случайно!?
   - А ты считаешь, что мы встретились случайно?
   - А разве - нет?
   - Конечно, нет. Я вспомнила, как ты рассказывал, что любишь по вечерам бывать в Эрмитаже, и даже сказал где: в императорской библиотеке или в галерее 1812-го года. И я стала частенько сюда заглядывать. Уже год хожу и, как видишь, мы встретились.
   - Слушай, Зоя, это просто не вероятно. Я ведь о тебе тоже сильно тосковал. Сколько не встречал девушек - все были не такие, честное слово. Я уже проклинал наш договор с Мишкой и наши опасения по поводу учёбы и всей жизни впереди. Словом, всё это так глупо вышло. Мне, ведь, тогда, действительно, казалось, что ещё вся жизнь впереди и девушек так много кругом. Понимаешь, даже в голову не приходило, что такие встречи бывают только один раз в жизни.
   - Вот и я стала так же думать, что жизнь дарит нам настоящую встречу только один раз. Всё другое будет обязательно не таким и не с теми.
   Когда сказано было больше, чем требовалось в нашей ситуации, мы просто молчали и смотрели друг на друга влюблёнными глазами. Оба заведомо прощали друг другу все свои ошибки и глупости. Оба были готовы начать всё сначала.
  
   И в нашем случае любовь победила. Правда, за неё ещё пришлось побороться, пройти все неприятные процедуры, связанные с разводом, дележом имущества, сплетнями и оскорблениями. Но два года спустя мы уже сидели в том же кафетерии, будучи уже мужем и женой. На душе у обоих было спокойно и удивительно хорошо. Теперь мы приходили в Эрмитаж набираться гармонии и красоты из тех сокровищ искусства, что были здесь собраны. Здесь наша молодость получала как бы продолжение. Зоенька сумела открыть во мне много новых, для неё, качеств, что только укрепило её чувство ко мне. Нечто похожее происходило и со мной. Зоя была удивительной женщиной. С ней можно было говорить обо всём, не опасаясь, что она повернёт это против тебя. С ней не нужно было делить права и обязанности - она была согласна на всё. Именно по этой причине, для такой женщины хотелось сделать, как можно больше.
  

РАЗГОВОР С СЫНОМ

Рассказ

  
   - Да, сынок, как я погляжу на вас, молодых, так душа моя в грусть-тоску погружается. Хочется немедленно куда-то сбегать и, хоть что-нибудь, сделать. Только вот не знаю куда бежать и что делать. А только получилось из вас нечто такое невообразимое, что и не скажешь сразу.
   - Чем же мы так сильно отличаемся от вас?
   - Очень многим. Но самое главное, своей незавершённой деловитостью. Вы - деловые, но, как я посмотрю, ни одно дело не доводите до логического завершения. Я мечтал, когда помогал тебе купить этот дом, что в тебе постепенно проснётся всё то хозяйское, что веками накапливалось в нашей родословной из поколения в поколение. Я имею в виду чувство хозяина. Ты хоть понимаешь, что это такое?
   - Судя по твоему вступлению, не очень пока.
   - Это верно. Хозяин - это не звание, если хочешь, а, прежде всего, стиль жизни, стиль самовыражения. Ещё до революции у нас в России крестьяне, в основном, жили в собственных домах, но хозяевами были далеко не все - не у всех хватало способностей. Потом, лень-матушка - очень уж заразная болезнь. Заболеть ею легко, а вот вылечиться - порой и жизни не хватает. Всё это прекрасно описано в нашей художественной литературе из 19-го века, но вы сейчас ведь не читаете книг, да и не умеете их понимать. Всё чаще смотрите в "теле-ящик" - может там что-нибудь неожиданное покажут - а там, как на футбольном матче, ждут-ждут болельщики, а гола всё нет. А те сенсации, что случаются, всё не из вашей жизни, а из чьей-то чужой. Так что и учиться вам не у кого, как же это - быть хозяином.
   -Да, чего тут учиться-то? И так всё понятно...
   - Нет, сынок, не скажи. Ты уже в роли хозяина своего дома три года, если я не ошибаюсь, а каков результат? Оглянись вокруг: забор на двух проволочках висит, крыльцо скоро развалится - сгнило уже давно, краска на рамах вспучилась и потрескалась - выглядят они ужасно. А в доме? Что изменилось за время твоего "хозяйничанья"? - Ничего. Даже удобства до сих пор во дворе. А ведь мы живём уже в 21-й веке!?
   - Ну, ты же понимаешь, времени не хватает, средств.
   - Как говорит один известный герой мультика: "Средств у нас достаточно - у нас мозгов не хватает"... И он прав. Ты же зарабатываешь в три раза больше, чем я получаю в пенсию. Живёшь так же - один. Спрашивается: "Куда деньги дел?"... Вот, это ещё один недостаток - неумение жить по средствам. Здесь главное, чтобы не они тобой управляли, а ты ими.
   - Как это?
   - Если ты тратишь деньги бесконтрольно, то волей-неволей, а попадаешь под их зависимость: там начинает не хватать, тут никак концы с концами не свести, - всё это наталкивает на мысль взять кредитик..., а, раз ты в кредит влез, это всё равно, что в долговую яму - хомут на долгие годы.
   - А надо?
   - Прежде всего, ты должен точно знать, на какую сумму ты имеешь право жить в течение месяца, если хочешь тратить деньги не только на продукты и развлечения, а ещё и оборудовать жильё на современном уровне. Мы, например, учились в своё время следующим образом. Я примерно вычислял, сколько мне нужно в день, чтобы питаться нормально, но экономно. Мы ведь часто балуемся тем, без чего прекрасно можно обойтись. Хорошо так баловаться, когда у тебя есть полный достаток, а если его нет? Если его нет, то в жизнь должны войти правила, которые обязательно нужно соблюдать. Так я, каждый день вечером, брал эту сумму - больше я не имел права трогать. Это должно быть для тебя - железное правило. Пусть не сразу, но постепенно, из месяца в месяц, я нашёл ту оптимальную сумму расхода на день и строго её соблюдал. Из остальных выплачивал все коммунальные платежи и, оставшаяся сумма уже могла мной быть израсходована на покупки. Но и тут я не сразу себе позволял что-то покупать, а подождал, пока накопится некая стабильная сумма. Она же является страховочной на любой непредвиденный случай. Чтобы не бежать сразу занимать - ужасно этого не люблю.
   - Ну, это же, так нудно? Да и времени нужно, чтобы собрать страховочную, как ты говоришь, сумму?
   - Конечно, делать глупости и тратить незадумываясь деньги, куда проще - и ума тут много не нужно. Но я повторяю, для этого нужно иметь основания, чем является достаточно хороший доход. А он у тебя есть?.. У тебя такового нет, значит позволить себе транжирство ты не имеешь права, если не хочешь, конечно, оказаться в жалком положении вечного должника.
   - Но ведь во всех зарубежных странах люди берут кредиты и ничего?
   - А ты сравнивал свою зарплату и зарплату рабочих в ведущих капиталистических странах?
   - Давай сравним. Сколько у тебя в месяц выходит?
   - 30 000 рублей.
   - Доллар сейчас, грубо говоря, в районе 60-ти рублей колеблется, так?
   - Так.
   - Значит, выходит, что ты, высококвалифицированный сварщик, получаешь в месяц 500 долларов. А Американский рабочий такой же квалификации, в неделю получает столько же. Ты ощущаешь разницу?
   - Н-да-а!..
   - Даже простой разнорабочий получает там 200 долларов в неделю - всё равно больше, чем ты. Вот и прикидывай, какие у них покупательные возможности и какие у тебя. Вот эта самая машина, которую ты так вожделенно хотел купить и купил, наконец, она тебя разует и разденет - вот увидишь.
   - Ну, почему?
   - На Западе сильно развита система обслуживания автомобилей, и любые услуги там стоят на много меньше, чем у нас. Постарайся в уме сложить все житейские компоненты, в которых наш работающий человек проигрывает, и сам поймёшь, что ты себе можешь позволить, а от чего, извините, придётся воздержаться. А теперь вернёмся к твоим домашним делам. Меня просто удивляет, почему так медленно у тебя идут домашние дела? Вот на производстве ты за свои рабочие дни создаёшь громадную стоимость. Ты сказал, что тебе платят 30 тысяч в месяц. А по нашим российским меркам нашему рабочему выплачивают всего одну десятую часть от стоимости того, что он создаёт своими руками, своим трудом. В Америке, кстати, платят 37% от той же стоимости.
   - Неужели?
   - Ну, экономическая статистика, она же - не секрет. Но мы сейчас не об этом. Просто получается, что на хозяина или работодателя, как теперь говорят, ты работаешь в полную силу, а дома, для себя - только тяп-ляп. Почему?
   - Отдохнуть-то тоже хочется!
   - Все великие люди отдыхали, когда сменяли один вид деятельности на другой. Скажем, устал работать лопатой, посиди за столом и поработай над проектом крыльца и навеса над ним. Ты же пытаешься всё делать без проекта, а что и как получится, да и получится ли - это ещё вопрос. А посидел бы, поразмыслил, да прикинул на бумаге - глядишь что-то уже конкретное выкристаллизовалось бы, исходя из имеющегося материала и особенностей твоего строения. А ещё какой тебе отдых: сидеть и слушать дурацкую музыку, да ни о чём не думать? Для этого ума большого не нужно, да и толку от него никакого. Мы ведь рабочие люди и то, что нам недоплачивают, занижая стоимость нашего труда, мы сами, своими руками восполняем себе, заменяя купленное, сделанным своими руками. Я понимаю, что это немного скучновато для тебя и даже несколько унизительно. Тебе хочется большего, как у них, обеспеченных людей, но, если этого нет, и не предвидится, почему бы самому не сделать свою жизнь несколько уютнее и более сносной? Сделать своим трудом.
   - Но ведь это так скучно!
   - Скучно по той причине, что ты ещё и не пробовал сделать что-либо сам - от начала и до конца. Так, чтобы сам придумал и сам воплотил. Этот труд называется творческим. Именно он и делает людей счастливыми, а не ленивыми и не циничными, какие бывают природные бездельники. За кусок хлеба они ещё могут что-то сделать, а просто для себя, для своей души, им просто лень. Они живут и мечтают о безделии, как о манне небесной. А ведь это - чепуха. За бездельем стоит пустота: и душевная, и эмоциональная, и моральная.
   - А если меня и тянет в эту пустоту, как ты говоришь? Вот чтобы я и пустота - и больше ничего. В ней, и только в ней, я вижу настоящую свободу, о которой только все болтают, а сами в ней ничего не понимают.
   - А ты понимаешь?
   - Я понимаю.
   - Ну, и как ты её себе представляешь?
   - Да вот так и представляю, когда в мою жизнь не будет никто и никогда вмешиваться.
   - Заманчиво! Но..., где найти такое место во вселенной, чтобы можно было жить и иметь с небес всё, что для этого нужно, но, при этом, чтобы никто не вмешивался или, попросту, никого вокруг не было, кроме тебя.
   - Но почему никого? Я так не говорю....
   - А потому, что, если будет ещё кто-нибудь, то тебе непременно придётся с ними вступать в какие-то отношения, сталкиваться с ними, с их просьбами, советами, приглашениями, с их любовью, ненавистью, ревностью и жестокостью. Иначе, не бывает. Поверь, мир и люди существует уже так давно, что все способы проживания и выживания люди перепробовали. И друг без друга они не могут, но и вместе жить тоже очень нелегко. И есть только один путь - учиться уживаться - другого просто нет. А вот этому-то, ты, как раз, и не хочешь учиться. По этой простой причине ты до сих пор не женат. А когда мужчине за сорок, а он ещё жених, это, извините, попахивает некоторой степенью неполноценности. Это уже диагноз, а не случайности и невезение.
   - Что же мне, теперь в психиатричку ложиться?
   - Да уже не зачем. Скоро ты сам поймёшь, что сам себя обрёк на одинокую старость, которая уже стоит у тебя за спиной. Прости, но мне утешить тебя нечем. И снова я оказываюсь в числе твоих врагов, так как мне приходится говорить правду, которая тебе, как я вижу, не очень-то нравится. Да ты и не веришь пока, но время-то летит быстро. Сорок три года пролетели - ты и не заметил как. Ведь так?.. А осталось-то куда меньше. Вот такие "пироги"....
   Возникла невольная пауза, но потом разговор был продолжен.
   - И ещё..., мне, да и всем нормальным людям не нравится ваша мода ездить в машине с мощными колонками звуковыми, которые, к тому же, всегда включены на полную мощность. Ты понаблюдай за людьми, как они реагируют на проезд такого ультра-водилы. Очень многие крутят пальцем у виска или плюют ему вслед.
   - Завидуют!
   - Поистине глупость человеческая безгранична. Это ещё один прискорбный диагноз.
   - Да ну, при чём тут диагноз?
   - А вот послушай. Вот эти, модные сейчас, музыкальные формы, в которых превалируют очень низкие ударные частоты и соответствующие ритмы, тектонически-традиционно сформировали в организме человека способность выделять эндорфин - эликсир радости, удовлетворённости. Эти ритмы стимулируют работу желёз, которые и вырабатывают эндорфин. Но..., нельзя стимуляторами злоупотреблять. Это так же, как искусственные витамины, если их долго принимать, то организм привыкает к ним и перестаёт вырабатывать витамины из обычной пищи. Человек становится зависимым от искусственных препаратов и без них просто погибает. Такая же ситуация и с этим эндорфином. У тех людей, которые часто слушают такую музыку, постепенно прекращается выделение эндорфина на нормальные житейские ситуации. И он становится угрюмым, постоянно что-то ищущим, словом, зависимым человеком. Врачи определяют такое состояние, как наркотическую разновидность шизофрении. Вот тебе и диагноз. Но это ещё не всё. Ведь музыка имеет свойство развивать наши чувства. Она, если хочешь, в хаотизм наших чувств вносит гармонию. Она нивелирует наши чувства. И чем сложнее музыкальные формы, которые слушает человек, тем тоньше и разнообразнее становятся его чувства. Это - азбука воспитания наших чувств. Но те, кто увлекается современной ритмофобией, уже не способны слушать более совершенные музыкальные формы. Посмотрите, как искривляются их лица при упоминании об опере или симфонии. При этом, они мнят себя выше других, а сами находятся на уровне начальных классов и не более того. И это не просто печально - это ужасно. Всё это передаётся следующим поколениям. Ведь по наследству передаётся не только совершенство, но и деградация тоже. Об этом нельзя забывать.
   - Ну и картину ты нарисовал!? Выходит, что мы недомерки какие-то?
   - Выходит, сынок, выходит. Это правда, от которой никуда не деться. Такие, как ты, только мнят о себе, что они стоят высоко в своём развитии, даже выше других, а на самом деле всё совсем не так. Печально, что об этом снова приходится говорить мне, как тогда в школе, когда ты учился, мягко говоря, "из под палки". А говорить приходится, так как из таких людей и получаются, прости за грубое слово, "олухи", на которых власть антинародная держится. Вы же всегда склоняетесь к каким-то авторитетам, так как сами думать масштабно не способны. Вот эту вашу слабость власть всегда и использует, покупая вас чем-нибудь в своих посулах. Даже в царской России таких людей презирали. Там студенты и гимназисты все разбирались, что к чему, и участвовали в общественном движении. Советская власть дала вам возможность получать образование, какое в царское время получали только гимназисты, из привилегированных слоёв общества. А вы десять лет просидели на парте, а толку - ноль. В головах - вей ветерок.... Всё вам кажется легко и просто. А просто делаются только глупости - их и обдумывать не нужно. Они сами из вас лезут.... Вот, то, что ты задумался, это уже хорошо - может быть, я сумел затронуть в тебе сознание, заставил заглянуть вовнутрь себя. Но, ведь, может быть, и совсем другое. Сидишь сейчас и ждёшь, чтобы я поскорее удалился, а ты снова вернёшься к привычной для тебя жизни? Так?
   - Да нет, почему ты так думаешь?
   - Да причины есть. За сорок твоих лет разговор-то у нас не первый с тобой на эту тему, а?
   - Не первый.
   - То-то и оно! А теперь о ещё более важном. Тебя ведь никогда не интересовало, какими исследованиями я занимаюсь? Как, впрочем, вообще ты наукой никогда не интересовался вообще. Вроде есть там где-то, какие-то учёные, а над чем они работают, какие загадки разгадывают, это тебя не волновало никогда. Так я говорю?
   - Пожалуй.
   - А между тем, любой человек является лишь частью природы, которая нас окружает. Природа же развивается по своим законам, и для человека она неизбежно установила свои законы, которые мы должны знать и выполнять. Вот учёные и открывают эти законы природы один за другим по мере изучения её. Некоторые законы она открывает относительно легко, а над многими учёным пришлось биться не одно поколение.
   - А зачем, когда можно жить спокойно и без этих законов?
   - Действительно, жили же первобытные люди без всяких этих "штучек" - так ты считаешь?
   - Ну, а что?
   - Нет, тут ты ошибаешься. Первобытные люди уже имели определённое понятие о многих из них, иначе - они просто не смогли бы стать людьми. Вот так, друг мой. И чем дольше развивается сам человек и человеческое общество, тем с большим количеством трудностей и противоречий он сталкивается. А чтобы их разрешить, и необходимы познания более глубокие в области законов развития живой природы. На протяжении многих столетий человечество жило по предписаниям библии, оставленной им пришельцами из других цивилизаций. Человек тогда ещё многие законы природы не был в состоянии познать сам, так вот пришельцы и оставили ему это писание, а чтобы человек чтил его, они придали ему статус священного, божественного писания. Теперь пришло время понять, почему все требования священного писания соответствовали законам природы. Вот над этим я и работаю.
   - И какое всё это имеет отношение к современной жизни?
   - Это имеет самое прямое отношение к жизни человека в любое время, в любой исторический период. Понимаешь, современная система образования очень сильно отстаёт от науки. Вы, ведь, в той же школе, изучаете природу живых организмов, включая и анатомию человека, на клеточном уровне. А что происходит внутри клетки - вы и понятия не имеете. А все человеческие чудеса спрятаны именно там, внутри клеток. В них действуют свои энергии, свои частоты хозяйничают, которые человеку и замерить-то не возможно, но в этих-то малых энергиях и кроются те связи, которые и объясняют очень многое в жизни человека, что раньше понять было просто не возможно.
   - Почему же в школе этого не преподают?
   - Да что школа - в институтах этого ещё нет. А всё почему?.. Потому, что буржуазию устраивает, чтобы население было не образованным, в полном смысле этого слова, а полуобразованным. Именно по этой причине вас учат, скажем, читать, но понимать прочитанное - не учат. Тут уж как сам сообразишь. Вам преподают основы математики, но как умение считать, высчитывать. А математика заключает в себе основы логического мышления и каждое математическое действие имеет свою логико-философскую трактование. Математика тесно связана с законами познания и мироустройства. Она помогает правильно формировать мировоззрение человека, от прогрессивности которого и зависит, образованный данный человек или нет.
   - Но это же так сложно?
   - Конечно. Особенно для тех, кто в первый раз об этом слышит. Так, незнающему нотную грамоту нотная партитура кажется вообще непостижимой. Но такие же люди, которые изучали нотную грамоту, читают партитуру и воспроизводят в звуках всё то, что в ней записано. Но я, собственно, не об этом хотел поговорить. "Ноосферная теория", которой я занимаюсь, очень многое объясняет в жизни людей. И особенно она помогает разобраться в жизненных неудачах, ошибках. В этой-то связи мне и хотелось кое-что тебе разъяснить. Конечно, то, что сейчас выпускает средняя школа с аттестатом зрелости, не выдерживает никакой критики. Но и в наше, советское время, поскольку правили нами те же люди и интересы их никак не совпадали со строительством коммунистического общества, очень много чего не доставало в системе народного образования. Это нужно признать. Нас воспитывали атеистами и это прекрасно, так как это освобождало нас от церковного мракобесия. Но ведь в природе, оказывается, существует субстанция, в контакте с которой любая личность находится постоянно. Эта субстанция для него является источником творческой энергии и, одновременно, в ней формируется судьба данного человека. Да-да, и это уже не мистика, как кричали сталинские холуи в лицо академика Вернадского, когда он только намекнул на существования подобной субстанции. Эта же субстанция является ангелом-хранителем для человека. У каждого она, эта субстанция, своя, так как человек в микромире определяется своим уникальным сплетением волновых энергий разной частоты. Разные частоты и в разных количествах создают бесконечное число комбинаций, материальным выражением которых и являются разные люди.
   - Уж больно мудрено. С Богом было бы проще.
   - Так оно и было, пока люди находились на предварительных этапах эволюции. Но время бежит, люди развиваются и наступает такой период, когда для дальнейшей эволюции вера в Бога уже является тормозом. Эта вера держит человека на месте и даже подумать не даёт о какой-то там эволюции человека, как вида. К этому шутливо может относиться только глупый, малообразованный человек.
   - Но что конкретно мне могут дать эти новые знания?
   - Ну, допустим, хотя бы понять источник твоих жизненных неудач.
   - Уж прям, там источник.
   - Да, я бы сказал именно так. Он существует. Только ты о нём ничего не знаешь.
   - И где же он?
   - В тебе, друг мой, в тебе. Сидит и над тобой же издевается.
   - Ну, это уж действительно смахивает на мистику.
   - Тем ни менее, это так. И я это сейчас объясню, а, если надо, то и докажу, хотя тебе это сделать будет очень трудно - нужны знания, знания волновой и квантовой механики, а их у тебя нет. Так что, тебе остаётся: либо мне поверить на слово, либо забыть об этом разговоре и продолжать жить так же, как ты и жил.
   - Считай, что ты меня уже заинтриговал
   - Я помню, что давал тебе свою брошюру "Ноосферные заметки" - ты что-нибудь вычитал из неё?
   - Честно говоря, она мне показалась такой скучной, что я и читать дальше первой страницы не стал.
   - Ну, что ж, и на том "спасибо"! Но вот, та самая Ноосфера, о которой в ней идёт речь, и является твоим ангелом-хранителем в жизни, который может уберегать тебя от опрометчивых поступков или помогать достигать цели, к которой ты стремишься.
   - Ты говоришь: "Может", - но почему же она этого не делает?
   - А вот в этом виноват ты сам. Да-да, и не удивляйся. Для того, чтобы твоя ноосфера выполняла свою роль, необходимо, чтобы ты соблюдал ряд правил и тогда у тебя будет связь со своей ноосферой, или ангелом-хранителем, положительной. А поскольку, ты эти правила не соблюдаешь, то у тебя связь с нею - отрицательная, т.е. она всё делает наоборот: не помогает тебе достигать своей цели, а возводит дополнительные препятствия на пути к ней. В итоге, ты к своей цели не только не приближаешься, а уходишь куда-то в сторону. Вот такой механизм в нас заложен природой.
   - И что это за правила?
   - Вот, если бы ты прочитал брошюру, то и вопрос этот уже не задавал. А ты, во-первых, поленился прочесть, в во-вторых, как я понимаю, ты не веришь, что твой отец, этот обыкновенный средний мужчина, может вообще что-нибудь открыть. Ведь я не похож на тех учёных, которых показывают в кино или в телепередачах с участием академиков. Уж кто-кто, а эти умеют себя преподнести. Но я совсем не такой, может быть, по-этому и не академик. Это в шутку, конечно. Сейчас не об этом речь. Я уже говорил, что все предыдущие века люди жили под страхом божьего наказания. Так приучала всех религия и под этим страхом обязывала выполнять определённые правила: христовы заповеди или божественные. В процессе занятия "Ноосферной теорией", выяснилось, что во-первых, в природе действительно существуют правила, которые человеку следует соблюдать, чтобы успешно эволюционировать, а во-вторых, эти правила полностью совпадают с библейскими заповедями, касающимися поведения самого человека. Это-то совпадение и привело учёных к заключению, что божественные заповеди были записаны для людей планеты Земля пришельцами из других цивилизаций. Это заключение напрашивалось само собой, так как человек того времени, когда появилась библия, об этих законах природы ещё и понятия не имел.
   - Но что это за правила?
   - Я же говорил, посмотри божественные заповеди - и там всё написано.
   - Так у меня её нет.
   - Но в моей библиотеке есть такая. Кроме этого, есть ещё "Молитвослов" или попросту "Молитвенник". В нём они тоже есть. Но я их перечислю по памяти. Первые четыре касаются веры в Бога, так что мы их опустим. Пятая заповедь, к примеру, обязует человека чтить отца и мать своих, если он хочет, чтобы в жизни ему сопутствовала удача и он смог прожить долголетнюю жизнь. Шестая - не убивай. Тут всё ясно и однозначно. Седьмая - нельзя прелюбодействовать.
   - А что это такое, если уж быть точным?
   - Несоблюдение супружеской верности. По церковным же канонам к этому греху относилось и вступление в половые отношения паре, не венчанной на супружество.
   - Ну, это уже давно ушло в прошлое.
   - Ты так полагаешь?
   - Да ты что - телевизор не смотришь?
   - А для тебя это - источник истины?
   - Ну, всё-таки, раз там показывают, значит, можно верить....
   - Мне очень смешно и досадно это слышать.
   - Ну почему?
   - Неужели для вас, современных людей, является секретом, что телевидение используется теми, кто нами правит (современная крупная буржуазия), чтобы нами управлять, делать нас послушными их правилам, а не правилам природы. Надеюсь, это тебе понятно?
   - Ну, не знаю....
   - А ты подумай об этом хорошенько.... Но я продолжу. Восьмая заповедь запрещает красть. Девятая - запрещает клеветать на человека. И десятая - нельзя желать ни жены, ни имущества ближнего твоего.
   - А что значит "ближний"?
   - Это всякий человек по отношению к другому. То есть, это более широкое понятие, чем, скажем, "ближний родственник". Он тоже ближний, но не только он, понятно это?
   - Более-менее.
   - Вот и хорошо. А ты постарайся обдумать свою жизнь и постараться определить, какие из этих правил ты нарушал. Хотя я предполагал поговорить с тобой о твоём "Ангеле-хранителе", ведь так?
   - Да-да.
   - Для каждого человека, а я говорю только о мужчинах, так как у женщин есть свои тонкости и особенности в этом деле, ангелом хранителем являются его родители или, точнее, их ноосфера.
   - А я не понимаю, что такое "Ноосфера"?
   - У меня в брошюрах всё об этом написано. Захочешь - прочтёшь.
   - С нею, скажем, твой мозг постоянно контактирует на уровне импульсов элементарных частиц. Но если ты соблюдаешь правила, о которых мы только что говорили, то своё взаимодействие с этой ноосферой положительное. В этом случае она помогает тебе в жизни преодолевать все трудности. Но, если ты хоть какие-то правила не соблюдаешь, то тогда неизбежно возникает сбой в этом взаимодействии. И в этом случае во все твои намерения и устремления вторгается ноосферный сигнал, который не совпадает по фазе с твоим сигналом. Это вносит дисгармонию во взаимодействие с твоей ноосферой и неизбежно возникают ошибки в твоих действиях, которые уводят тебя в сторону от твоей цели. Вот такие пироги.... Особенно сильные искажения возникают, если ты не соблюдаешь правило о почтенном отношении к собственным родителям.
   - А если, скажем, у сына хорошие отношения с матерью, но не сложились с отцом - такое часто бывает.
   - Бывает. В этом случае нужно иметь в виду следующее. Ноосфера состоит из информации и матери, и отца в равной степени, если, конечно, у них был брак по-любви. Значит, с информацией матери у тебя будет положительная связь и, что касается её представления о жизни, оно и будет превалировать в твоих поступках и действиях. Проще говоря, ты будешь жить, руководствуясь в большей степени женской логикой и женским отношением к жизни. Мужские особенности характера и типажа будут в тебе ослаблены.
   - Ну, а причём тут судьба?
   - Ноосфера наша это ничто иное, как волновой интеграл, который находится постоянно в развитии. В него постоянно поступает новая информация, которая и нивелирует те сигналы, которые возвращаются в наш мозг и корректируют его деятельность. Таким образом, мы своей информацией как бы готовим для себя наше будущее. Если в общении с ноосферой царит гармония, то есть связь положительная, то все сигналы идут в обоих направлениях без искажения. Такому человеку всегда сопутствует удача. Но если в этот процесс вкрадываются искажённые импульсы, тогда и в судьбе человека будут возникать ошибки, которые могут превратить его жизнь в пытку или просто в постоянное преодоление бессмысленных препятствий.
   - Неужели так оно и есть?
   - А у тебя есть сомнения. Так вот, ты должен знать, что в этом мире вообще ничто не возникает само собой. Всему есть свои причины. Во взаимодействии с собственной ноосферой человек эти причины создаёт сам. Что ты туда посылаешь, чем наполняешь её, тем, собственно, твоя духовная сущность и питается, если можно так выразиться. Ты об этом подумай хорошенько, поразмышляй. Выброси свои наушники дьявольские, а учись, наконец, думать в тишине, чтобы ничто тебя не отвлекало. Жизнь - явление серьёзное и относиться к ней нужно очень серьёзно. Для чего ты живёшь, на что ты её тратишь, нужен ли ты в этой жизни кому или нет? - вот вопросы, которые постоянно человек должен периодически их обдумывать, чтобы сверять свой путь, свои действия.
   Мне всё меньше остаётся жить и нет никаких причин обманывать тебя или завлекать в какую-то ловушку. Моя жизнь была серьёзной и только серьёзное отношение к ней помогло мне избежать глупостей и пустоты, которые выпали на долю многих моих одноклассников. К большому сожалению, ты тоже оказался среди таких. Тебе угрожает та же пустота и никчёмность. Подумай над этим - подумай.
   - И вот ещё что. Я всё время напоминал тебе, что ты ведёшь себя не как мужчина и делал это, видимо, так часто, что ты перестал на это обращать внимание. А суть вопроса-то осталась, она никуда не делась.
   - И что ты имеешь в виду?
   - Поскольку ты женатый человек, то пора уже с этим определиться. И в этом я и хочу тебе помочь. Вот, к примеру, чем занят женский ум в семье: как чище постирать, вовремя выгладить, сготовить, накрыть, накормить и уложить. И поверь, это очень много. Тогда спрашивается, о чём же должен, в свою очередь, для своей доли ответственности, должен думать мужчина? - как ты думаешь?
   - Как заработать побольше?..
   - "Как заработать?..". Словно она об этом вообще не думает или она меньше тебя зарабатывает?
   - Ну, нет, конечно.
   - "Конечно...".
  

41- Й КИЛОМЕТР

Рассказ

  
   Лёня как-то незаметно стал Леонидом Иванович. Хотя в это "незаметно" укладывается очень многое. В нём и всё то, что он получил в процессе обучения, и возможность проявить свои знания в работе, практической научной работе, которая тоже научила его многому. Но главное - это, конечно, умению вести научный поиск и доказательно фиксировать найденные закономерности, ведущие, в последствии, к открытию конкретных природных законов, о которых люди ещё и "слыхом не слыхивали, и духом не чувствовали".
   Однако, жизнь есть жизнь. Общественные "кульбиты" в личной жизни трудно предусмотреть. И с началом перестройки их лабораторию, а затем и институт как бы незаметно расформировали. И Леонид Иванович остался с незаконченной диссертацией, а, главное, с таким материалом, от которого его руководитель - доктор Грузнов - ждал, по меньшей мере, "Нобелевскую премию".
   В результате всех перипетий он оказался на далёком, заброшенном железнодорожном посту, именуемом "41-й километр" в качестве дежурного стрелочника. И виноватым в этом был не только злой рок, но и собственное желание Леонида Ивановича. Имея знакомого железнодорожного мастера, он сам попросил его о такой работе, чтобы иметь возможность продолжать работу над диссертационным материалом. Тем более, что у него был собран достаточный экспериментальный материал и осталось все это обобщить, проанализировать и и свести в единую работу. Что будет дальше, он не знал. Защищать уже вряд ли удастся, но можно будет напечатать или, на худой конец, написать об этом в художественных произведениях. В молодости он баловался попытками написать нечто литературное, но первая же неудача отбила у него охоту.
   Собственно, непосредственно в ближайшее, к тому же неопределённое, время ему предстояла интереснейшая работа по обобщению экспериментальных данных. Такая работа всегда таила неожиданности и одновременно ожидаемые открытия. А о литературном творчестве он просто подумывал, как о запасном варианте, позволяющим популяризировать открытия. Правда, всё это ему можно делать в том случае, если он быстро и качественно сделает всё то, что положено ежедневно делать на этом посту.
   Пост охранял единственную стрелку, которая вела пути к воинской части. Один-два раза в неделю туда небольшой тепловозик затаскивал несколько вагонов, а в остальное время стрелка спокойно дремала, а с нею и пост. Вокруг был лес и ни души. Что ещё нужно для серьёзной и вдохновенной работы? Если нет вдохновения, выйди на крылечко и прямо над всем пространством леса раздавался птичий концерт. В летние месяца он мог настроить любые расстроенные нервы, мог вселить желание сделать что-то великое, - так выразительно и тонально высоко поют птицы в своей трудовой повседневности. А когда в этот хор вливается голос зовущей кукушки, то тут уж не устоишь на месте - голос-то зовёт сделать что-нибудь, ну, хоть что-нибудь.
   Словом, вскоре Леонид Иванович вполне оценил новое место работы, хотя оно и не было достаточно доходным, но чем-то жертвовать нужно было во имя науки. Работал он здесь по 12 часов по скользящему графику: день, потом в ночь и два дня отдыха. Дежурство они сдавали при почти идеальном состоянии заведования, так что времени на обслуживание объекта уходило немного. Он менял Женечку, молодую девушку, которая не добрала баллов на вступительных экзаменах в институт и теперь здесь тоже усердно готовится к следующему году. Его же меняла Ольга Владимировна. Ей осталось два года до пенсии и её решили подержать здесь, где полегче.
   От поста до станции было около полукилометра, но за поворотом. Мимо будки иногда ходили пассажиры с электрички, которые не любили толкаться в автобусе, а шли прямо по
   путям, которые как раз их приводили к дачному посёлку, куда они ехали. Дачный посёлок располагался почти на берегу Ладожского озера и, конечно, здесь участки получили, кроме районного начальства, ещё и разные знаменитости из города: актёры "Ленфильма", работники телевидения. Леонид Иванович с интересом иногда наблюдал за ними, как они ведут себя в обычной жизни. Всё было, как у всех. Детские представления об особенности артистов не оправдали себя. Да он и понимал это всё сам, но то, что засело с детства в человеке, не просто изменить. Иногда, так уж получается, на это уходит вся жизнь.
   Вскоре Леонид Иванович стал брать с собой на работу и портативную печатную машинку. С её помощью он переносил на печатный лист уже те материалы исследования, которые были обработаны и систематизированы. Заметив этот предмет в руках сменявшего её Леонида Ивановича, Женя поинтересовалась:
   - Так вы, правда, учёный?
   - Я, Женечка, в данный момент дежурный стрелочник железнодорожного поста "41-й километр".
   - Нет, я серьёзно!
   - Серьёзно?.. Это другое дело. Но как вам объяснить? У нас ведь принято судить по должности, что человек занимает, а чем он занимается в своё время, это никого не интересует. Так что, скорее всего, я вам правильно ответил.
   - Но мне мастер говорил, что вы работали учёным, пока ваш институт не закрыли почему-то.
   Леонид Иванович рассмеялся и заметил:
   - Вот, видите, вы сами сказали, что я "работал учёным"?..
   - Так мастер сказал.
   - Понятно. В понятиях людей, обывателей, можно работать и учёным. Я надеюсь, что вы понимаете, что это - нелепость.
   - В общем-то, да.
   - Вот это хорошо! Даже занимая должность учёного, не всегда можно быть учёным - так уж в жизни повелось. Учёным без природного дарования быть нельзя. Правда, у нас наша система позволяла пролезать и бездарным людям почти всюду.
   - А вы какой?
   - Как вам хочется, чтобы я ответил?
   - Положительно.
   - А почему?
   - Не знаю..., просто, наверное, мне было бы приятно работать, да так близко с человеком, который по-настоящему занимается наукой.
   - А что в этом приятного?
   - Ну, как же вы не понимаете - всё приятно. Побыть с настоящим учёным рядом, разговаривать с ним - это же, к тому же, и не обычно. Обыкновенных людей много вокруг, а людей с дарованием или с талантом, очень редко встречаешь.
   - Что ж, раз так серьёзно стоит вопрос, я постараюсь на него так же серьёзно ответить.
   Леонид Иванович уже расположился на своём рабочем месте у стола, что стоял у окошка их будки. Женечка сидела на скамеечке у выхода, на которую они ночью во время дежурства иногда ложились, если клонило ко сну. Перед прохождением поезда звучал сигнал, так что проспать что-то здесь было не возможно.
   - Я, Женечка, действительно работал в группе учёных, которая старательно разгадывала одну важную природную загадку. Мы проводили опыты, собирали статистический материал и изучали сигналы, которые посылает в космос наш мозг и каким он получает его обратно. Но в правительстве решили, что заниматься этим людям ещё рано и институт закрыли. А если честно, мы занимали особняк в центре города, который кому-то из новых богачей приглянулся. Теперь там будет жить одно частное, но очень богатое лицо.
   - У, Морда!..
   - Хорошо, что он тебя не слышит. Но "Бог-то с ним". Лучше вернёмся к нашей теме. Я
   ведь руководил работой этой группы. Когда нас распустили, все материалы изъяли в архив, но у меня были копии и кое что я хранил дома, так как и дома приходилось работать.
   - Так много работы?
   - Нет, не в этом дело. Просто интересно. Иногда дома чувствуешь себя, как на иголках, если работу прервал на интересном месте. Вот и берёшь домой. А дома, - как говорят, - и стены помогают. Иногда такие интересные мысли и догадки всплывают, что невольно думаешь, вот бы хорошо было вообще работать дома, когда жена на работе, сын в садике и только часы тикают.
   - Вот теперь понятно, почему вы устроились сюда. Здесь тоже работать хорошо!?
   - Да просто замечательно. Одно плохо, под рукой нет справочной литературы. Иногда возникает необходимость заглянуть - приходится просто записывать, чтобы уточнить.
   - Вот теперь я поняла, что вы - учёный, настоящий учёный. И я вам слово даю, что буду стараться вам так сдать дежурство, чтобы вам ничего здесь и делать не нужно было. Сидите и работайте.
   - Ой, спасибо, Женечка! Но я полагаю - это лишнее. Мне ведь всё равно разминаться нужно. 12 часов просидеть за столом не так-то просто.
   - Это да. Я так с трудом час выдерживаю.
   - А вы куда поступаете?
   - В железнодорожный.
   - ?????????
   - Папа и мама мои работают на железной дороге и советовали. Да я уже с детства к этой мысли привыкла, что буду работать на "железке".
   - А кем?
   - Дежурной по станции, а там, как дело пойдёт....
   Они помолчали немного, после чего Женя произнесла:
   - Заговорила я вас совсем - побегу. Но вы мне пообещайте, что, когда у вас будет настроение и желание, расскажите мне о своей главной работе. - И она указала глазами на рукописи Леонида Ивановича.
   - Обязательно. Вы, к тому же, будите моим первым слушателем.
   - Неужели вы никому не рассказываете об этом?
   - У нас, Женечка, не принято делиться информацией, если работа не закончена.
   - А я?.. Может быть, и мне тогда не нужно?..
   - Во-первых, вы - просто фея и вам нельзя отказать; во-вторых, у меня уже кое-что стало полностью определяться, а тут меня самого уже начинает распирать желание с кем-то поделиться.
   - Тогда ладно. В следующее дежурство вы будите меня утром менять - можно будет поговорить. До свидания!
   И она ушла. Леонид Иванович осмотрелся, приходя в себя. Больно уж неожиданным вышел для него этот разговор. И соблазн поделиться своими открытиями появился так внезапно, что он почувствовал приятное оживление. Конечно, Женечка, просто приятная девушка, вчерашняя школьница и ожидать от неё квалифицированную реакцию сложно, да и наивно было бы, но зато для неё эта информация должна быть очень интересной. И он решил, что кое-что рассказать ей об этом можно и даже нужно.
  
   Работая в группе исследователей, Леонид Иванович, вместе с коллегами изучал взаимодействие человека с Ноосферой. Человеческий мозг действительно посылал импульс электромагнитных волн в окружающее пространство и тут же получал обратный, но не полностью отражённый, а отличающийся по форме. Это могло означать только одно, что Ноосфера корректирует наши импульсы, вносит свои изменения.
   При этом удивительном открытии напрашивалось ещё одно любопытное заключение, что не человек посылает первым импульс, а Ноосфера посылает в наш мозг сигнал, который как искра даёт толчок нашему мозговому генератору. В этом случае становится понятно, почему клетка оживает под воздействием внешнего излучения. Защитите ту среду, в которой может образоваться живая клетка, от внешнего излучения и клетка не оживёт.
   Вот и получается, что, поскольку человек эволюционировал из живой клетки, то и в его организме ноосферный импульс является как бы первичным, хотя мы в своих исследованиях и считали точкой отсчёта человеческий мозг. Мы исследования вели от сигналов нашего мозга.
   Так сидел и рассуждал Леонид Иванович, делая одновременно пометки в своих записях. Когда-нибудь люди продолжат изучение ноосферной зависимости человека и эта запись им пригодится. Конечно, это только мысли, предположения и их ещё нужно подтвердить, но в науке всё начинается с предположения, а далее следует проверка.
   Он вспомнил, с чего начались его поиски в том направлении, в каком он двигался сейчас. Сначала ему приснился сон, в котором он увидел своего умершего отца. Он сидел на кладбище в компании своих бывших друзей, которые похоронены там же, недалеко от него, и они вроде бы как выпивают. И отец, чокаясь с друзьями, говорит: "А всё-таки мой сын лучше ваших".... Вечером, когда жена приехала с работы, он рассказал ей про этот сон. Она работала в женском коллективе, и, естественно, научилась такие загадки разгадывать. Выслушав его, она заявила, что нужно поужинать и съездить на кладбище - может быть, что там случилось?
   На кладбище действительно обрушилось дерево и упало на соседнюю оградку. Они съездили за пилой и топором и всё убрали. Но, ровно через неделю, был порывистый ветер и Леониду Ивановичу снова приснился тот же сон, только отец произнёс: " А вот увидите, что мой сын всё-таки лучше ваших". Утром он сам поехал на кладбище и там снова упало дерево, но уже на родительскую оградку.
   Получалось, что у него, состоялась вполне реальная связь с потустороннем миром. Для любого человека это было бы любопытно, но он был ещё и учёным. И он стал более внимательно наблюдать за своим состояние, за своими ощущениями и стал обнаруживать очень интересные факты, которые раньше просто не замечал. И одно было бесспорно - он ощущал реальную связь не только с родителями, которые уже умерли, но и с теми, кто жил рядом с ним сейчас: женой и сыном. Их волнения и особенно переживания, тут же передавались ему.
   В своей группе он был аналитиком и через него проходили все результаты опытов и наблюдений. Он их изучал и обобщал материал, приводя его к их общей теме. Но, кроме этого, он стал все случаи из своей жизни рассматривать в рамках их новой теории, которая рождалась в процессе изучения материалов темы исследования. Так новая, нарождающаяся теория оказалась применима к тонкостям человеческих отношений и на столько, что игнорировать её уже не было никакой возможности.
   Интерес, который проявила Женя к его работе, давал возможность поговорить с этой юной душой о её будущем и предостеречь от обычных в её возрасте ошибок. Кто знает, как она к этому отнесётся, но одно бесспорно, что разговор этот ей может помочь в будущем, если, конечно, она прислушается ко всему и ко всему отнесётся серьёзно.
  
  
   Через три дня Леонид Иванович пришёл на смену и не узнал своей дежурной будки. Как говорят моряки: "Она сверкала от киля до клотика". Женечка привела её идеальное, по чистоте и порядку состояние. Мало этого, она сама стояла в центре её внутреннего пространства и улыбалась такой приветливой улыбкой, что Леонид Иванович невольно остановился в дверях.
   После обмена любезностями и комплиментами, они уселись в том же порядке, что и в прошлый раз: Леонид Иванович уже на месте дежурного, Женечка на скамеечке у выхода. Будка их была маленькая и дверь ей соответствовала, и уже в присутствии двух человек
   было тесно, так что назвать эту дверь входом не поворачивался язык. По этой причине я и называю её выходом. Из будки можно было только выходить - входить уже было некуда.
   Леонид Иванович пристроил на столе чемоданчик с печатной машинкой и объёмистую кожаную папку, затем повернулся к Жене и спросил:
   - Женечка, вам уже есть 18 лет?
   - Нет, в октябре будет.
   - О! Это уже скоро. Тогда с вами можно говорить обо всём.
   Она смутилась и выразила недоумение.
   - Не беспокойтесь, я это для начала - аудитория-то у меня сегодня необычная. Хочется и начать несколько нетрадиционно. Но лучше, я думаю, без начала. Вы были влюблены в школе?
   - Почти нет.
   - Как это?
   - Ну, мне нравился один мальчик, но я ничего такого не позволяла, как другие мои одноклассницы: одна забеременела в последнем классе, а другая вообще по "рукам пошла"....
   - Понятно и очень похвально. Но скажите, что вас удержало от, скажем, дружбы с мальчиком?
   - Во-первых, родители столько со мной беседовали на эту тему, что я, в конце-концов, поняла, что мне ещё рано становиться на эту "половицу", - как говорит мама. Во-вторых, я же тоже не слепая - видела, что подобные увлечения и учиться мешали, и в поведении срывы были - зачем?
   - Мудро, очень мудро! Но, раз так, то мой рассказ будет просто к месту и вовремя.
   - Почему?
   - Скоро поймёте. Наша работа, а теперь уже, главным образом, моя, так как наша группа успела только собрать материал, а обработать нам просто не дали его. Хорошо вот, что у меня дубликаты всех материалов были сделаны. Теперь уже, так получается, что все открытия и выводы делаю только я. И даже не только по этому, а просто моя семья даёт мне исключительный практический материал и, опираясь на него, я и веду все исследования. Они касаются всех людей в целом, и одновременно каждого в отдельности. Всё, что у нас известно о человеке в нашем обиходе, это знания, накопленные в результате длительного наблюдения за человеком, плюс знание некоторых биохимических процессов, но всё это на клеточном уровне и всё это давно уже устарело и не раскрывает многих загадок человека и внутри его.
   - Мне уже немножко страшно!
   - Правда? Это хорошо, так как дальше будет ещё страшнее.
   Они оба рассмеялись, а Леонид Иванович продолжал:
   - Всё началось с открытия в природе такой субстанции, как Ноосфера. Сначала к этому отнеслись, как к мистике, но учёные не были бы учёными, если б не доказали обратное. Субстанция эта существует и является - ни больше - ни меньше - духовной сущностью человека. У каждого человека эта ноосфера своя и, одновременно, она едина с его ближайшими родственниками. И по этой-то причине я и расспрашивал вас о вашем любовном опыте. И очень хорошо, что он у вас чисто платонический, без половых отношений. И об этом, главным образом, мне и хочется с вами поговорить.
   Женя очень внимательно слушала и это вполне вдохновляло Леонида Ивановича. Подобные беседы с весьма опытными женщинами очень затруднительны, а тут неискушённая душа - это совсем другое дело.
   - Клеточки нашего мозга выделяют и принимают сигналы вполне определённой частоты. В этой частоте и ведётся запись всех функций нашего организма. У мальчиков, достигших полового созревания, природа фиксирует эту частоту импульсов и они её уже не меняют до самой смерти. А это значит, что вся информация в его ноосфере сохраняется на протяжении всей его жизни. А девочкам природа оставляет возможность изменить эту частоту, но только один раз и в том случае, когда она сильно полюбит кого-нибудь. Это понятно.
   Женя утвердительно кивнула.
   - Какой же из этого вывод можно сделать?
   Женя подумала и ответила:
   - Как я поняла, нам эту частоту можно поменять только один раз....
   - И это значит?..
   - Что нам ошибаться нельзя.
   - Умница.
   - А для чего нам эту частоту менять?
   - Да так, на всякий случай... - пошутил Леонид Иванович, но Женя это поняла и продолжала вопросительно смотреть на него.
   - Вот, Женечка, мы и коснулись самого главного секрета любви. Она только тогда будет настоящей, когда женщина поменяет свою частоту на столько, чтобы эта частота совпадала с частотой любимого мужчины. И только в этом случае вы будите чувствовать постоянно своего любимого. Только в этом случае любовь будет, как ЛЮБОВЬ! Ваши сигналы тогда объединятся и в этом случае дети у вас родятся полноценные. Они получат наследственный генный набор по максимуму ваших возможностей. Вы понимаете, как это важно?
   Женя утвердительно кивнула и слушала так, что Леонид Иванович невольно поймал себя на мысли, что подобный взгляд он уже встречал на лекциях у своих студенток. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. За ним следует повышенное внимание к его особе, потом пылкие объяснения в любви и, мягко говоря, совершенно дурацкое положение, из которого он всегда выкручивался, но с таким трудом. Его семейные отношения были в норме природных условий и нарушать их было просто безумие. Он это знал, как никто.
   И этот тревожный сигнал в глазах этой девочки, тронул его основательно. Ей нужно было помочь и помочь опережением информации. Теперь Леонид Иванович, как врач больному, мог оказывать помощь юному незащищённому сердцу. Хотя бы помочь, чтобы не было непоправимых ошибок. И он продолжал свои пояснения:
   - Понимаете, Женечка, ведь люди об этом пока ещё не знают, не знают что ошибки юности уже в последствии не исправишь. Мне думается, что в последствии в школах будут преподавать новый предмет и называться он будет, скажем, или "Основы ноосферных взаимодействий" или просто "Ноосферные правила".
   В это время прозвучал предупредительный сигнал. Это означало, что на подходе поезд. Леонид Иванович извинился и сказал, что договорят в следующий раз. Женя попрощалась и ушла домой, а Леонид Иванович облачился в форменный оранжевый жилет, взял флажки и пошёл открывать путь очередному составу.
   Уже который день он в этом одеянии встречает и провожает поезда. Его видно из вагонов и многие его знают. И, наверное, думают про себя, как Лёнька Крымов опустился. Всё говорили о нём, что он подающий надежды учёный, а вот тебе - куда скатился. Весьма возможно, кто-то этим даже доволен. Например, его бывшие одноклассники, которые учились на откровенные тройки. Они всегда завидовали ему и другим отличникам, а вот теперь их тщеславие и самолюбие вполне удовлетворено. Что ж, сам Леонид Иванович не любил никому ничего объяснять. Тем более, что последнее время он работал в закрытой лаборатории. Да и зачем объяснять. Он был, как говорится, в возрасте Христа, а это время самых ответственных решений, время решительного исправления ошибок, если такие были. Особенно, что касается профессии. Бывает, что человек начал свой трудовой путь не в той профессии, для которой его создала природа. И вот, в тридцать с небольшим, наступает момент, когда он, всё попробовав и многое поняв в жизни, решается на смену профессии и образа жизни даже. Не все его понимают, не все одобряют; уходят жёны и уводят с собой детей, - всё это сопутствующие детали, но человек обретает счастье, попав на ту стезю, где он и должен быть.
   У Леонида Ивановича смена места и вида работы были лишь попутными явлениями. Как раз он-то и не изменил своей профессии учёного, а работу поменял, чтобы был источник, хоть и небольшого, дохода, чтобы на хлеб хватало, а в остальном..., он весь был в другой работе. И занимался тем, что горело в нём данковским факелом и звало вперёд.
   Женя продолжала сдавать дежурство своё в образцовом порядке. При этом, она сама была одета, хоть и скромно, но с безукоризненным вкусом. Похоже было, что в её душе процесс влюблённости развивался по своим девичьим законам и ничто не могло эти законы отменить.
   В утреннюю смену, они снова возобновили, прерванную тогда, беседу. Леонид Иванович кратко рассказал её о том, что собой представляет "Ноосфера" и почему человек постоянно с ней взаимодействует.
   - Видите ли, Женечка, В Ноосфере находятся духовные корни каждого человека. И хотя так принято говорить, определение это не совсем верно. Эти корни реально существуют в виде волной энергии и называть их было бы правильно - волновыми, электромагнитными. Для каждого человека ноосфера выступает в роли ангела хранителя. Только не в обывательском смысле.
   - Что это значит?
   - Люди, ведь, как себе представляют всё, как сами видят и понимают - на этом уровне и идёт фантазия их понимания, а с ней и представления все. Значит, получается так, если "ангел-хранитель", то это нечто человекообразно, которое повсюду следует за человеком и старается его уберечь от беды.
   - А вы как понимаете?
   - Вообще, это долгий разговор, но вкратце если сказать, то ноосфера эту функцию выполняет через свой волновой интеграл. Если в сознании человека возникают какие-то мысли, идеи, которые имеют расхождение с основным ноосферным интегралом данного человека, то через ноосферные импульсы в сознание человека приходит корректировка, которая изменяет первоначальную идею, и не даёт ей перерасти в поступок или действие.
   - А почему так происходит? Ведь ноосфера неодушевлённое природное создание, на сколько я понимаю?
   - И в этом понимании всё не совсем так. Ведь Ноосфера это не только отражение нашей духовной сущности, но она её накапливает. К тому же она живёт и функционирует параллельно с нашим сознанием. Ноосфера отражает его, накапливает в себе всю функциональную информацию, хранит её в себе и так уж получается, что мы живём не в пустом пространстве, а каждая наша мысль имеет свой ноосферный корешок. Это не сложно для вас?
   - Нет. Мне, кажется, нет. Я суть уловила, кажется. Получается, что ноосфера - неотъемлемая часть нас самих и мы уже не можем существовать без неё? Так?
   - Можно немного уточнить: Ноосфера - неотъемлемая часть нашей духовной сущности, сущности, которая и делает нас живыми, дееспособными, творчески-активными и одарёнными разными талантами.
   - Вот теперь я стала понимать, чем отличаются учёные от простых обывателей.
   - Чем, интересно?
   - Ну, как же? Вы всё так точно расставляете, стараясь не допустить неточности, приблизительности, чем частенько грешим мы.
   - В общем-то, да. Только в данном нашем разговоре, я всё-таки должен оговориться, я ещё сам в поиске истины, так что за абсолютную точность формулировки ручаться ещё стопроцентно не могу.
   - И всё равно в вас есть это отличие, несомненно.
   - Наверное, есть. Но, Женечка, на сегодня хватит. Отдыхайте.
   Женя попрощалась и почти нехотя ушла. При этом глаза её светились таким ясным светом влюблённости, что Леонид Иванович уже стал серьёзно задумываться над мерами, которые следует предпринять.
   Не дать молодой девушке совершить ошибку - вот главное теперь должно стать в его беседах с ней. Предварительно он посвятил в основы предмета своего изучения и теперь можно будет на примерах помочь ей самой разобраться в себе, хотя это и непросто будет сделать. Такие натуры, как Женя, если к ним приходит настоящее чувство, могут горы
   свернуть, на пути к своей цели.
   Размышляя так, он перебирал отпечатанные страницы и, вдруг, наткнулся на эпизод, который описывал в своей работе в качестве примера. Он пробежал его глазами и решил, что нужно попробовать дать ей прочесть этот отрывочек. Тогда легче будет начать столь деликатный разговор.
  
   Женя, прочитав этот отрывок, ждала Леонида Ивановича уже с нетерпением. В её умной головке вертелась масса вопросов, но в глубине души зрела решимость защитить свои чувства, свои права на эти чувства, которым, как известно, не прикажешь. И первый же вопрос, который она задала, да ещё таким тоном, что Леонид Иванович невольно посмотрел на неё с известной долей удивления.
   - Вы специально выбрали этот отрывочек, чтобы предупредить меня?
   - Женечка, я вас хочу предупредить, что готов обсуждать научную сторону вопроса, но не ваши чувства к кому-нибудь. В противном случае мы с вами этот разговор закончим.
   Женя покраснела и смутившись произнесла:
   - Извините меня - вырвалось. Уж очень всё явно как-то здесь и, словно про меня.
   - Я этот отрывок и писал для молодых людей и девушек, чтобы показать на этом примере, как легко они совершают свои ошибки в юности, лишая себя тем самым возможности вообще потом быть счастливым. А вам я его дал, чтобы узнать, какие у вас будут вопросы, после прочтения этого материала. Ведь вы - мой первый читатель. Ещё никто этого не читал.
   - Это правда?
   - Конечно.
   - Ну, тогда у меня действительно есть вопросы.... На чём основана ваша уверенность в том, что первая настоящая влюблённость девушки, но неудачная, обязательно потом обернётся несчастливой жизнью?
   - Это же вытекает из главного положения этой теории о том, что женщине природа даёт возможность сменить свою ноосферную частоту только один раз. А природа, Женечка, шуток не любит: либо да - либо нет, а всё остальное - мусор. При этом заметьте, что "да" всего одно, а всего остального - множество вариантов, до бесконечности. Это главное, что человек должен усвоить в своих понятиях о жизни. Тогда можно будет говорить о каком-то счастьи.
   - Понятно.... Тогда что, по-вашему, такое счастье?
   - Вообще человеческое счастье складывается из двух составляющих, если можно так выразиться. Первая - возможность человеку творчески реализовать свой природный потенциал. В каждом человеке заложено какое-то дарование. Так вот, обнаружить его и творчески раскрыть свои способности - это большое счастье. Второе - личное счастье, которое возможно только в браке по взаимной любви, закреплённой сменой ноосферной частоты у девушки. Она сможет это сделать только один раз, влюбившись в полную силу своих чувств.
   - А если взаимности не будет?
   - Это очень печально, но, как говорят французы: "Не смертельно". Даже по своим воспоминаниям вы можете прийти к выводу, что все впечатления, вызывающие в начале чувство, рано или поздно, но проходят, а на смену им приходят другие, иногда более сильные впечатления. Главное, чтобы эти увлечения не заканчивались половыми отношениями, если не создаётся семья.
   - Значит, семья. Обязательно семья.
   - Конечно. Это не только ячейка общества, как её объясняют наши словари. Семья это атом внутри молекулы. И там, и там действуют особые законы связей, разорвать которые не так-то просто. Да вы и сами знаете - если семья не связана настоящей любовью, то она очень легко распадается. Но, если настоящая любовь присутствует, для распада такой семьи требуются большие усилия. Не всем они даже доступны вообще.
   Женя помолчала немного, очевидно обдумывая услышанное. Её пыл и раздражение несколько улеглись, и через минуту она уже спокойно спросила:
   - А всё же, в жизни таких примеров, как вы приводите, полно. Постоянно мужья изменяют жёнам, но все живы.
   - И вам это даже нравится?
   - А что, даже в песнях поют, что любовь свободна.... Разве можно сердцу приказать?
   - Вот оно что! Но, Женечка, только не путайте любовь с влюблённостью. Что такое любовь, я вам уже сказал. Чтобы влюблённость переросла в любовь, нужно пройти определённые ступени в развитии этого чувства. Знаете, я бы сказал: "Перешагнуть через себя!".
   - Это обязательно?
   - Это обязательно. Вообще в этом высоком чувстве всё должно быть обязательным и настоящим. Иначе вы потеряете его и потеряете безвозвратно.
   - И всё-таки, как же мне быть теперь?
   - А какие препятствия? - Спросил Леонид Иванович, словно и не понимал, что речь идёт о нём.
   - Он женатый человек.
   - Да?! Я вам сочувствую. Всё это очень печально. Но, с другой стороны, давайте порассуждаем. Постарайтесь себя поставить на его место. Он живёт в созданной им семье, где уже жена и дети занимают свои определённые места. Они в его жизни занимают свою законную часть пространства и времени. И если брак по-любви, то они все связаны с ним духовно. А это значит, что оторвать его от них или наоборот - всё равно, что отрезать часть его тела. Понимаете, как это серьёзно - семья, созданная по любви? Вот вам только ещё нравится человек и вас ещё ничто не связывает, может быть даже ещё не знакомы по-настоящему, а и то оторвать его от себя тяжело. Ведь так?
   Женя кивнула утвердительно.
   - А теперь представьте, что это ваша семья: муж, сын, дочь, - все, как один; все, как одно целое и, вдруг, какая-то подлость всё разрушит, как когда-то война. Ради чего всё это?
   Леонид Иванович внимательно смотрел на Женю и ему всё больше становилось её жалко. Как-то не справедливо в природе было установлено, что женская природа, достигнув своей зрелости, лихорадочно ищет предмет своего внимания, а мужчины часто не замечают этого, или ведут себя безответственно на столько, что потом испортят жизнь и молодой девушке и своей семье тоже.
   А Женя сидела как в оцепенении и ничего не могла произнести, хотя с виду она вроде бы как погрузилась в свои раздумья, и Леонид Иванович не мешал ей. Наконец, она действительно собралась с мыслями и произнесла:
   - Ради любви, ради моей любви - я ведь тоже имею право на любовь!
   - Так у них уже любовь, а вы хотите отнять. Так эти "фокусы" до вас уже знаете, сколько проделывали молодых и неудержимых, а кончалось всё одним и тем же - первая любовь и дети всегда чашу весов перевешивали. Зачем же вам повторять эту глупость?
   - Я всё понимаю, а справиться с собой не могу.
   - А надо справиться, Женечка! В войну люди не с таким горем справлялись и вы справитесь. Я уверен.
  
   Когда Женя ушла, Леонид Иванович ещё долго сидел, размышлял. Он ненавидел тех мужчин, которые с лёгкостью подхватывали первую девичью боль. Помнится, он с кафедры ушёл, чтобы не встречаться ежедневно с одним негодяем, который испортил молодой студентке жизнь и ходил, как ни в чём не бывало. Правда, она была из другого института, но, всё равно, тогда всё дошло и до них.
   Сейчас он не жалеет о своём поступке, так как, благодаря этому попал на исследовательскую работу, принёсшую ему массу всяких открытий. Но тогда, несколько месяцев было трудных: и для него, и для всей семьи. Теперь он сам попал в такой переплёт. Невольно вставал вопрос, чем помочь девушке? И он решил, что, если разговоры и убеждения не помогут, просто уйти в другое место. Приняв такое решение, он уже спокойно стал заниматься своим делом.
  
   А уходить Леониду Ивановичу не пришлось. Женя сама перевелась на железнодорожный переезд в десяти километрах отсюда. А Леонид Иванович стал менять другую женщину, Катерину Васильевну, которой до пенсии осталось доработать два года.
  
  
  
  
  
  
  

ДИАЛОГ

Рассказ

  
   - А вы откуда, простите, такой взъерошенный?
   - С митинга.
   - С какого?
   - Да на Дворцовой.
   - А кто организатор? КПРФ, наверное?
   - Да ну..., мы ей не верим. Один товарищ у нас сравнение привёл. Ведь Гитлер, в своё время, очень ненавидел коммунистов - больше, чем евреев. Но, если бы сейчас Гитлер воскрес и устраивал бы приём, то Зюганова он посадил бы рядом с собой, а потом уже Путина и других. И, знаете почему? - Потому что вреда коммунистическому движению больше, чем Зюганов, не нанёс никто.
   - Да, это интересно. Но вы-то - совсем ещё молодой человек - вы не можете не понимать, что другой альтернативной идеологии, защищающей людей труда, кроме коммунистической, просто нет и быть не может?
   - Да мы всё понимаем, а только лидера пока умного нет. Нужен такой лидер, чтобы не выпадал из времени и событий, чтобы ориентировался в политической ситуации мгновенно. Обстановка-то всё время изменяется и нужна реакция соответствующая, чтобы люди ориентировались не по газетам и телевидению, а по реальной значимости событий.
   - А вы учитесь где-нибудь?
   - Да. В университете.
   - Понятно. И раз уж у нас зашёл такой разговор, позвольте мне, как представителю старшего поколения, высказать свои предостережения - может быть, они вам пригодятся.
   - С удовольствием выслушаю, а вы до конца едите?
   - Да, до Зеленогорска.
   - Прекрасно!
   - Так вот, вы, вероятно, слышали о масонах и международном масонском движении. О том, что и в Москве с участием этой международной организации и произошёл политический переворот, именуемый "перестройкой"?
   - Да разговоров было много, но ведь доказательств-то никаких нет.
   - И вы решили, что и говорить о ней не стоит?
   - А что, действительно, мы же ничего о ней толком не знаем.
   - Но вы хоть понимаете, что с момента начала перестройки и до сего времени она никуда не девалась, а, как была, так и осталась. Она же и сейчас руководит нашим правительством.
   - Да ну, не может быть?
   - Нет, ну до чего же студенты у нас наивные! А куда бы она делась? Если эта ложа совершила переворот в стране, взяла власть под свой контроль, то куда ей деваться и зачем?
   - Так почему же она себя никак не проявляет?
   - То есть?
   - Да мы вроде бы теперь в разладе с Западом - а зачем это нужно масонам?
   - Вот, об этом мне и хочется сказать несколько слов. Ведь взять нашу страну, как говорится: "Тёпленькой", - у них не получилось сразу. Менталитет наших людей и уровень образования не позволили это сделать с наскока. И тогда они идут на хитрость - ту же хитрость, что была применена в предперестроечный период. Тогда жизнь в стране планомерно ухудшалась из года в год, чтобы люди сами захотели избавиться от собственной власти. Тоже самое происходит и теперь. Они хотят положение в стране довести до такой точки, чтобы люди сами призвали западные страны на помощь. И тогда они введут Натовские войска и установят тот порядок, который нужен им.
   - Это что - реально существует такой план?
   - Существование такого плана не исключено. Вы поразмышляйте сами, поговорите с кем-нибудь, кому доверяете. Ведь всё свидетельствует в пользу существования такого плана. Смотрите, наша промышленность топчется на месте, можно сказать - ведь так?
   - Пожалуй.
   - Не совсем, пожалуй, а точно. Только разговоры о необходимости, а действий никаких. Сельское хозяйство полностью разорено. Спрашивается: "Зачем?", - В угоду западным продуктам. И если бы мы действительно рассорились с Западом, то тут-то и нужно было бы начать восстанавливать сельское хозяйство, чтобы обеспечить продовольственную безопасность страны. Но этого не происходит, а почему, спрашивается, - да мы и не ссорились с Западом, а лишь разыгрывается хитроумный сценарий, чтобы обмануть людей.
   - А, ведь, пожалуй, вы правы?
   - А если я прав, то устраивать уличные массовые беспорядки, это, простите меня, как раз на руку нашим реформаторам. Они к этому и подводят наш народ, чтобы начались массовые беспорядки, чтобы принимать крутые меры и тем самым ещё ускорить процесс развития кризиса недоверия в нашем народе к существующему порядку. И заметьте, всё это специально делается нашим правительством - совершаются бездействия, чтобы достигнуть наивысшей точки недовольства народа. Вот тогда и влезут западные страны, чтобы оказать нам свою "помощь".
   - И что же делать?
   - Вот, вечный русский вопрос. Думать нужно. Организовываться нужно. Они действуют сообща через холуев и услужников, а людям нужно сплотится и выработать свои методы противостояния распродажи нашей Родины. И действовать нужно сейчас, а не завтра или после завтра.
   Воцарилась молчаливая пауза, после которой студент спросил:
   - Скажите, а об этих масонах есть что-нибудь, что можно почитать?
   - Конечно. Масса авторов посвятили свои работы этой таинственной международной организации. Конечно, в них много домыслов, но, если почитать не одного автора, а несколько, то у вас картина сложится сама собой, путём логического осмысления. А авторов, конечно, я всех не помню, но вот: Пэт Морган, Борис Башилов и другие. Читая, нужно постоянно помнить, что эта организация, ставя благородные цели совершенствования человека тем ни менее всё хранит в строжайшей тайне. Вот и спрашивается, зачем же делать тайну из благородного дела? А ответ напрашивается сам собой. Они ставят своей целью совершенствование человека не в сторону действительного совершенствования, а в ту сторону, которая нужна им: в сторону абсолютного послушания и повиновения. То есть, они выступают против нормальной эволюции человека, как вида. Вы представляете себе, на сколько это серьёзно?
   - Да, это убедительно. Ведь в, так называемых, неоколониальных странах основная масса население и поддерживается на средневековом уровне. Это же факт.
   - Да это так.
   - Но как они действуют - без пушек и самолётов.
   - Это не совсем так. Там, где их интересы диктуют применение силы, они уже не стесняются. Возьмите Югославию, мусульманские страны - это же их работа.
   - Так что тогда нашим войскам было делать в той же Сирии?
   - А мы теперь являемся составной частью военной машины масонского объединения. Это ещё раз подтверждает факт нашей зависимости.
   - Да, но наш президент совсем иначе объяснял необходимость ввода наших войск в Сирию.
   - В своё время Сталин тоже объяснял необходимость борьбы с врагами народа, а уничтожал и сажал цвет нации. Убедительное объяснение можно найти всегда, только будет ли оно соответствовать истине? А что касается методов их действий, то они менялись на протяжении более трёхсот лет существования этой ложи, как и её состав тоже. В нашей литературе упоминались моменты, свидетельствующие о деятельности масонов у нас в России давно. Вспомните хотя бы деятельность Пьера Безухова, но ещё более яркий пример у Горького в романе "Жизнь Клима Самгина". Вы не читали его?
   - Нет. Фильм смотрел.
   - Помните, там есть героиня - Марина Зотова. Она возглавляла секту с языческими обрядами, а привлекала в неё только состоятельных людей через посредничество. Большинство там были люди одинокие и, после смерти, они оставляли всё своё состояние на имя главы секты. Она же потом обращала всё в деньги и отправляла их в Лондон.
   - А почему в Лондон?
   - Так там всё время находился центр масонского движения, да и сейчас находится и возглавляет его королевская семья.
   - Так вот почему они сохранили королевскую семью?
   - Конечно. Дело там совсем не в традициях и патриархальности, а в том, что королевская семья уже тогда стала заниматься делами всего мира. Кстати, освоение Американского континента - дело рук Всемирной Масонской ложи.
   - Вы полагаете?
   - А вы как полагаете? Чей капитал тогда, главным образом, рванулся туда? Кто награбил несметные богатства в Индии и лихорадочно искал сферы приложения этих богатств?
   - Да-да-да.... Выходит, Самые богатые люди живут не в Америке, как свидетельствуют статистические вестники, а в Англии?!
   - Где они живут, мы не знаем, но, что корни у них английские - несомненно. А в статистических отчётах не печатают фамилии и данные самых богатых людей. Они нигде не засвечиваются. Кстати, и наши тоже. В мире давно уже командуют триллионеры, а нам всё подсовывают миллиардеров. Чтобы, в случае чего, на их головы пришёлся главный удар возмездия разъярённой толпы. А этого ведь не миновать. В царское время тоже люди бастовали и восставали, а режим ничего не предпринимал, кроме подавления силой. А кончилось чем - революцией. "Кто не хочет поступиться малым - теряет всё", - так говорили древние греки.
   - А вы полагаете, что ещё возможна революция?
   - Этого исключать нельзя. Терпение людей ведь не беспредельно. К тому же есть опыт СССР, где люди труда жили совсем иначе. И это при том, что, начиная со Сталина, власть в стране уже не столько заботилась о процветании страны, как о том, чтобы совершить переворот в стране. Так вот, этот опыт уже никуда не спрячешь, люди всё помнят и будут помнить. Они знают, что можно жить и по другим правилам
   - Вы считаете, что это началось уже при Сталине?
   - Видите ли, Сталин, для укрепления своего единовластия, создал номенклатуру в нашей системе. Номенклатура, обладая реальной властью, сформировалась в отдельный социальный класс, интересы которого расходились с интересами всего народа на 180 градусов. И дальше всё было только делом времени.
   - То есть, этот переворот был предопределён?
   - Именно. Горбачёв, Ельцин, - это уже только исполнители.
   - А можно было этого избежать?
   - Конечно. Нельзя власть оставлять бес контроля. Вот закон, о котором нельзя забывать никогда. Контроль, контроль и только контроль. Собственно, этим и должна была заниматься партия - контролировать власть, а не заниматься хозяйственными вопросами. У нас же всё "перевернули с ног на голову" и сделали это не без умысла.
   Снова собеседники помолчали. Два незнакомых друг другу человека: один уже на пенсии, а другой - студент, у него ещё было всё впереди. И, касаясь этой темы, пенсионер спросил:
   - А вы на кого учитесь?
   - Филолог-русист.
   - Знаете, молодой человек, сейчас трудоустроиться по специальности очень сложно. По этой причине многие молодые люди идут служить в полицию - вот уж, куда я не советую вам соваться. Холуёв и без вас предостаточно, а вы уж лучше посвятите себя чему-нибудь другому. Человек вы думающий - этим даром нужно дорожить. А то, молодёжь, ведь думает только о том, что там хорошо платят и даже жильё дают. И это неплохо, конечно, но никто не думает о том, что их нанимают, чтобы воевать с собственным народом. А люди-то на улицы не выходят по пустякам - их довели до этого. Ведь они не требуют путёвку в Крым или на бутылку. Они выходят на улицы потому, что в стране жить становится всё труднее. Даже уже не жить, а выживать - у многих так стоит вопрос. А руками полиции их разгоняют и заявить о своих требованиях не дают. Выходит, что полиция служит не интересам народа, а теми, кто народ эксплуатирует и плюёт на их и их уровень жизни. Так что подумайте - вот такой у меня для вас совет.
   - Я его принял, и я с ним согласен. Но у меня ещё есть вопрос или сомнение, если хотите. Нас всё время настраивают на то, что мы интеллигенция и стоим на ступень выше рабочих. По этой причине нам и не стоит примыкать к толпе, понимаете?
   - Понимаю. Я сам интеллигент и мне эти студенческие сомнения тоже знакомы. Но жизнь показала, что мы такие же пролетарии, как и рабочий класс. Просто наш труд ценится несколько выше и это вроде бы должно нас выделять в отдельную группу. Но, ведь, и рабочие есть, которые получают столько же. Так что на зарплате и форме труда: умственный или ручной, - зацикливаться не стоит. Главное в другом, в том, что ни у рабочих, ни у нас - интеллигентов, нет в собственности средств производства. Вот это-то нас и объединяет. И это-то и является главным. Так что, оставьте ваши сомнения. Я ещё больше скажу: современная борьба становится сложнее, так как требует знаний. А это, значит, что рабочему движению уже не обойтись без интеллигенции. Это, в свою очередь, накладывает на интеллигенцию особые требования и особую ответственность, так как рабочие уже начинают ориентироваться на них. По этой причине интеллигенции нельзя, как говорится, ударить лицом в грязь, нельзя продаваться буржуазии даже за очень высокую зарплату. Гуманность и совестливость - важнейшие качества интеллигента. А гуманность проявляется, прежде всего, относительно бедных, а не богатых. Понимаете?
   - Я совершенно с вами согласен и очень вам благодарен, что вы помогли мне во многих вопросах разобраться. Но почему тогда у нас, даже при советской власти настоятельно отделяли интеллигенцию от рабочего класса?
   - Вы же понимаете, что союз интеллигенции и рабочего класса, практически, непобедим. Мозг нации и весь трудовой класс - это же силища! А поскольку в правительстве уже тогда засели и бывшие "левые эсеры", и бывшие "меньшевики", то вся политика была направлена на разъединение этого союза. Интеллигенции даже намеренно установили заработную плату ниже, чем рабочим. Знаете, а, ведь, есть записка Ленина народному комиссару финансов, в которой он рекомендательно даёт указание, как начислять заработную плату интеллигенции. Так вот, в ней он предлагает учитывать возможность интеллигенции добираться до места работы не только на общественном транспорте, но и на извозчике. А это, по-нашему, на такси. Вы понимаете, какая зарплата должна была быть у интеллигенции, чтобы ездить на работу на такси?
   - А я этого не знал. И вот у меня ещё вопрос относительно крестьянства. У нас всюду висели лозунги о союзе рабочего класса и крестьянства - он что, не верный?
   - О крестьянстве приходится вести особый разговор, так как оно, с одной стороны, является собственником средств производства, а с другой - тружеником. Но, в процессе развития отношений на земле, происходит расслоение класса крестьянства на богатых и бедных. И тут вся тонкость понимания этого вопроса зависит от формулировки Маркса, которую, по всей вероятности, не верно перевёл ещё Плеханов. Дело в том, что к классу буржуазии принадлежат только те владельцы средств производства, на которых существует эксплуатация человека человеком. Так вот, те крестьяне, которые применяли труд наёмных работников, становились сельскими буржуа. Остальные же, оставались тружениками и ничего более. Исходя из этого и нужно строить отношение с той частью крестьянства, которая не применяет наёмный труд, а трудится на своей земле своей семьёй. К остальной части крестьянства (зажиточного), нужно относиться, как к мелким буржуа. Вот эти тонкости нужно обязательно знать, иначе можно запутаться самим и запутать всё дело.
   В Зеленогорске они расстались.

ОПУХОЛЬ

Рассказ

  
   С таким диагнозом Иван Сергеевич попал в областной онкологический центр, где его поместили сразу в хирургическое отделение. Диагноз, прямо скажем, не из приятных, но вполне современный, если взглянуть на ту очередь в "Приёмном покое", которая собралась в день его поступления туда. Правда, опухоли у всех были разные и в разных местах, но такое количество онкологических больных Иван Сергеевич даже представить себе не мог. Вообще было такое ощущение, что он попал в привокзальный зал ожидания, но никак не в "приёмный покой" больничного отделения.
   На вошедшего Ивана Сергеевича сразу уставился полный грузноватый мужчина, с азиатским, почти круглым лицом, но выражение на этом лице было вполне детское, даже несколько испуганное. Глаза его так и искали вокруг, кто бы мог пожалеть.
   Иван Сергеевич просто невольно остановился напротив него, а тот, в свою очередь, тут же подвинулся и освободил место рядом с собой. Юра, так звали неожиданного знакомого Ивана Сергеевича, действительно очень переживал по поводу предстоящей операции и явно искал сочувствия и поддержки. И в этом смысле, ему просто повезло, можно сказать. Иван Сергеевич перенёс в разное время своей длинной жизни уже две операции, удаляя грыжу и аппендицит. Он чувствовал себя куда увереннее и тут же стал всё это объяснять своему новому знакомому.
   Юре его пояснения показались настолько убедительными, что он, незаметно для себя, успокоился. Кроме этого, он продолжал внимательнейшим образом слушать каждое слово Ивана Сергеевича. Тем более что диагнозы их были почти одинаковые - опухоли на почках, только у одного на левой, а у другого на правой.
   В конце концов, они договорились стремиться попасть в одну палату. Особенно на этом настаивал Юра. Он был моложе Ивана Сергеевича на 23 года, а тому было уже 73, хотя выглядел он не на много старше Юры. Это обстоятельство невольно внушало Юре уважение к своему знакомому, словно он, безусловно, знал что-то такое, чего не знал сам Юра. В последствии Юра убедился в полноправности своего впечатления.
  
   Пришедшие сюда были люди разные, разных возрастов и темпераментов. Одни спокойно сидели и ожидали своей очереди, другие беспокойно теребили медсестру, периодически называвшую чью-то фамилию. Им, видимо, казалось, что кто-то обязательно пролезает без очереди. Но медицинская сестра, которая и занималась оформлением документов всех пришедших, была само изваяние. Казалось, что она вообще лишена каких бы то ни было эмоций. Она спокойно выслушивала каждого и, так же спокойно, объясняла, что документы она укладывает на столе в порядке их поступления.
   - Последние документы я кладу вниз общей стопки, - поясняла она. - Беру оформлять те, что сверху. Я здесь никого не знаю и мне всё равно, чья сейчас очередь. Чьи документы оказались сверху - того и очередь. И вы, пожалуйста, не беспокойтесь - всех приму, раз вас сюда направили. И будет это тем быстрее, чем меньше вы меня будите задерживать.
   Успокоенные, таким разъяснением, усаживались на место и процедура продолжалась.
   Юра, таким образом, ушёл раньше, сказав:
   - Меня на третий этаж направили - хорошо бы и вас туда же....
  
   У Ивана Сергеевича неожиданно возникли небольшие трудности, когда он пошёл за подписью дежурного хирурга. Очень красивый, высокий мужчина, лет сорока - сорока пяти, принял его в кабинете главного хирурга. Он был полностью седой и эта, преждевременная седина, очень смутила Ивана Сергеевича. Он сразу понял, что необходимо быть готовым к любым неожиданностям. Это свойство присуще всем, кого природа наделила ранней сединой. Собственно, так и получилось. Просмотрев документы, он, вдруг, спросил:
   - А не могли бы вы прийти, скажем, завтра или послезавтра? У нас так всё переполнено!..
   - Простите, как вас зовут? - спросил Иван Сергеевич, глядя внимательно на него через свои прямоугольные очки. Если бы он видел себя со стороны, то понял бы, что взгляд его в это мгновение выражал такую решительность и полную готовность ко всему.
   - Олег Александрович, - представился, несколько смутившись, доктор. Похоже, он уже пожалел, что решился на такое предложение.
   - Видите ли, Олег Александрович, я приехал сюда за триста километров на такси, так как другого транспортна, от нас сейчас, просто не существует. Стоило это мне 10 000. Я явился в назначенный вами же срок и мне просто некуда сейчас деваться, так как в вашем городе у меня нет знакомых. Кроме того..., я не люблю трясти своим удостоверением, но вы меня вынуждаете..., - Иван Сергеевич достал удостоверение и показал его. - Вы прочтите, я - житель Блокадного Ленинграда и имею право на все льготы участников Великой Отечественной Войны. Так что, принимая во внимание и первое, и второе, я не советую вам толкать меня на нежелательные шаги.
   Доктор прочитал всё, что было написано в удостоверении, и слегка смутившись, сказал:
   - Но ведь вы тогда были ещё ребёнком?.., как-то всё странно?
   - Ничего странного. Я всю жизнь живу с блокадным букетом болезней и выживаю, только потому, что не позволяю себе ничего лишнего, что позволяют себе другие. Вот и сейчас у меня целый букет заболеваний, но к вам я пришёл с одной конкретной бедой, и надеюсь, вы поможете справиться с ней. Если что-то проявится потом, то, поскольку я кандидат наук, то, как у нас принято действовать во время эксперимента, предлагаю решать побочные задачи по мере их возникновения.
   Олег Александрович согласно кивнул головой и подписал документы на госпитализацию, сказав при этом:
   - Тогда, кстати, оперировать вас буду я.
   - Не возражаю! - ответил Иван Сергеевич, поблагодарил, попрощался и вышел.
  
   Ивана Сергеевича направили тоже на третий этаж. У дежурного поста медсестёр его встретили две медсестры. Одна солидная дама лет сорока, а другая совсем молоденькая и просто красавица. Она-то и приняла его документы, а, прочитав имя и фамилию, спросила:
   - Здесь один больной очень просил положить вас в его палату - у вас не будет возражений?
   - Мне всё равно.
   - Он назвал вас профессором - это правда?
   - Не совсем. Я - кандидат наук.
   - Каких?
   - Философских.
   - О! - воскликнули обе.
   - Значит, вы у нас - господин философ, - уточнила старшая.
   - Честь имею! - ответил Иван Сергеевич и направился следом за молоденькой медсестрой.
  
   В палате было тесновато. Этот онкологический центр был построен совсем недавно. И местная администрация очень им гордилась. Считалось, что он построен на самом современном уровне. Но у нас в России, этот уровень всегда успевает отстать лет на 20-30 от уровня, действительно соответствующего своему времени.
   Так что, и оборудование санузла в углу палаты, вместе с душевой кабинкой, и шесть коек в такой комнате, выглядели так же угрюмо, как и в старых довоенных больницах. Оборудование в санузле выглядело так, что складывалось впечатление, словно его устанавливали неумелые руки. Трубы были перекошены, отвалившаяся плитка и даже умывальник стоял не параллельно полу, - всё это производило унылое впечатление запущенности, отсутствия хозяйской руки.
   Но люди мы привычные к удобствам с неудобствами, а по-сему, каждый устраивался, как мог, чем и был доволен. Так Юра успел занять кровать у окна и никого не пускал на соседнюю, оберегая её для своего нового знакомого. И он, конечно же, был уверен, что ему крупно повезло с кроватью и с соседом. Даже на какое-то время он забыл, с каким угрожающим диагнозом он сюда поступил. Собственно, человек ко всему склонен привыкнуть. И первая реакция на диагноз куда более сильная, чем все последующие.
   И тут, среди равных себе по угрозе, вообще становится несколько спокойнее, так как не ты один в такой сложной ситуации. Это обстоятельство несколько успокаивает и утешает одновременно.
   Иван Сергеевич несколько точнее представлял сложность своих проблем со здоровьем. Ещё не было окончательно, стопроцентно установлено, что опухоль его злокачественная, хотя, как принято в таких случаях, почку обычно удаляли. И он знал, на что шёл, а его возраст и разум ему в этом помогали. Он был готов уже ко всему, так как давно уже пережил своих родителей по годам: мать его умерла на 57-м году жизни, а отец на 66-м. И Иван Сергеевич давно для себя решил, что "пора и честь знать", так что он был готов ко всему и всё мог принять безропотно.
   Он имел несомненный дар от природы убеждать не только других, но и себя тоже. И это помогало ему в жизни. Вот и сейчас, тот эффект, который произвела на него молодая сестричка своей внешностью, редкой и самобытной, он тут же погасил в себе заключением, что столь прекрасное явление это не по его возрасту - и все волнения внутри успокоились сами собой.
  
   А обитатели 16-й палаты, тем временем, продолжали жить своей обыденной жизнью. Кто-то вставал, выходил, снова возвращался. В углу лежал, только что привезённый из реанимации, больной и он слегка постанывал. К нему периодически подходила процедурная сестра, проверяла капельницу и уходила, бросив на ходу какое-нибудь пошлое замечание в адрес одного из больных.
   Но вот появился молодой мужчина в белом халате и с документами в руках. Он обратился к больному, понуро сидевшему на первой кровати.
   - Дмитрий Васильевич, вот ваши выписные документы. Здесь направление к врачу, у которого вы будите проходить химеотерапию. Здесь же направление на комиссию - вам должны дать инвалидность. А хирургическое вмешательство не требуется - мы об этом всё написали...
   И доктор удалился. Дмитрий Васильевич встал. Вид у него был растерянный. Видимо лечащие врачи его обнадёжили операцией, а хирурги просто отфутболили его обратно. Как говорится, всё ясно.
   Он молчал, молчали и все остальные.
   Только когда он ушёл, Иван Сергеевич неожиданно произнёс:
   - Странно, почему всё это нельзя было проделать в кабинете, а не на глазах у всех?
   - О, что вы захотели? - произнёс грубым голосом больной с опухолью на лице. - Это вам не старые времена - им сейчас на всё наплевать.
   - Да-да! - подтвердил слабым голосом пожилой мужчина, которого привезли из реанимации. - Вас ещё не раз тут удивят, поверьте.
  
   Юру оперировали на следующий день. Он на глазах у Ивана Сергеевича проходил все процедуры подготовки к операции. Перед обедом его увели две дежурные медсестры, и больше он не появлялся. А тем временем подошла очередь Ивана Сергеевича готовиться на завтра. Состоялась серьёзная беседа с анестезиологом - красивой молодой женщиной, но прилично заштампованной временем. Пока она уточняла отдельные детали его здоровья, он смотрел на неё и ловил себя на мысли, что никогда бы не женился на такой современной эмансипе. На ней и в ней всё было из реклам, включая, по-видимому, и её мышление. И Ивану Сергеевичу было жаль её и современных мужчин, на чью долю выпадает теперь жребий выбирать из таких.
   И вот, настал день операции. Были выполнены все требования и предосторожности: надеты ластиковые чулки, Иван Сергеевич не съел ни крошки и не пил воды, да ему и не хотелось. Во всём помогала ноосферная мобилизация - это он знал точно. Она могла помочь выдержать и не такое.
   Уже после обеда пришли за ним сёстры. Они привели Ивана Сергеевича в процедурную и сделали какой-то укол. Затем они, все вместе, пошли в операционную, где, в небольшой комнатке, он разделся, сложил всю одежду в пакет и отдал сёстрам. Затем его уложили на каталку и накрыли простынёй. Сёстры о чём-то переговаривались..., дальше он уже ничего не помнил....
  
   Через три дня все шесть человек в палате были прооперированы. И Жизнь в ней сразу стала другой. Шесть выживающих мужчин в одном помещении. Прибавьте сюда храп, стоны и невольный мат, сопровождающий стоны и вздохи, когда больной меняет позу. У санитарок это тоже проскакивает, но они стараются все маты оставлять за дверь, когда их каждые полчаса вызывает сигнал в одну и ту же палату.
   Но операции у всех тяжёлые. У двоих удалён желудок, у двоих по одной почке. У них швы такой величины, что нарушена нейронная система половины организма. Пока-то это всё срастётся и восстановятся нейронные каналы, если ещё восстановятся. Видимо отсюда пошло изречение: "Тут помню, а тут - нет...". Словом, картина в палате удручающая. Да ещё у каждого стоит капельница - тоже не особенно-то повернёшься, чтобы поудобнее лечь. В таких, правда, случаях выручают обезболивающие уколы. Они несколько снижают болевые ощущения, но, если, конечно, больной их переносит.
   У Ивана Сергеевича, как раз, ситуация такова, что его "блокадный букет" не позволял длительное употребление подобных инъекций. Сразу переставали действовать поджелудочная железа и печень. Совершенно пропадал аппетит. И это всё он старался объяснить своему врачу, но тот не внял его предостережениям.
   Но Иван Сергеевич не был бы самим собой, если бы позволил делать с собой всё, что кому-то вздумается. Так что ему пришлось вступать в нежелательные "переговоры" с медицинской сестрой.
   - Вы меня просто поражаете, - заявила она, когда Иван Сергеевич не дал делать обезболивающий укол. - Это же назначено врачом - он-то больше вашего понимает, что вам нужно, что вам можно, а что и нет?
   - Вы всё правильно говорите, но со мной особый случай. Я - блокадный ребёнок и у меня такой букет заболеваний, что приходится балансировать, чтобы не навредить другому органу.
   - Зачем же вы тогда делали операцию?
   - Очень хороший вопрос, но и на него у меня есть свой ответ. В науке даже отрицательный результат - тоже результат. Меня уговорили те же врачи, убедили, если хотите.
   - Но ведь вам же будет больно. Специально делается такой укол перед сном, чтобы вы, хоть ночь поспали.
   - Ну что ж, поделаешь, придётся потерпеть. Во фронтовых госпиталях далеко не каждому делали такие уколы, кому было больно. И люди терпели. А чем мы их лучше?
   - Нет, это просто поразительно! Другие больные просят, настаивают, чтобы им сделали этот укол, а вы...?!
   - Вы же знаете, что в семье - не без урода. Вот так и считайте.
   - Так я запишу в журнал, что вы отказались.
   - Так и запишите.
  
   Разговор этот состоялся в пятницу вечером, а в субботу Иван Сергеевич отказался от капельницы с глюкозой. Была другая медсестра и пришлось ей снова объяснять причины отказа, хотя доказательство обоснованности отказа было, вроде бы, налицо. Дело в том, что после получаса, как поставили капельницу, Ивану Сергеевичу стало плохо. Он метался по подушке и, прибежавшая сестра сразу не знала, что делать. Тогда он велел ей тут же отключить капельницу. Потом она сделала ему укол и постепенно всё стало проходить.
   Когда ощущение дурноты стало утихать, Иван Сергеевич спросил сестру, что ему вводили через капельницу.
   - Ничего особенного, - ответила она, - глюкозу. Мы всех больных подкармливаем, у кого плохой аппетит, чтобы процесс заживания не затухал.
   - Понятно, - ответил Иван Сергеевич, - но у меня организм почему-то плохо реагирует на глюкозу. Это уже второй раз так случается.
   - Почему же вы врачу ничего не сказали?
   - Ну, что вы?! Я пытался, но меня просто не услышали.
   - И как же быть?
   - Да никак. Ничего не нужно вводить. У меня есть только один путь восстановления - дать организму самому справиться с ситуацией.
   - Но ведь вы почти ничего не едите?
   - Так потому и не ем, что лекарства блокируют печень и поджелудочную. У меня панкреатит и холецистит одновременно, язва двеннадцатиперстки и небольшая киста на печени.
   - А если организм не справится? - назидательным тоном спросила она.
   - Значит, такова моя судьба.
   - А виноваты будут врачи?
   - Ну что вы?! Кто сейчас вас в чём может заподозрить? С меня уже три подписки взяли, когда я сюда поступал, что я на всё согласен.
   - Я вот не понимаю, вы что, больше врача знаете, если так уверенно обо всём судите?
   - О своих заболеваниях, безусловно, больше.
   - Но откуда? Они всё-таки учились...?
   - Видите ли, барышня, я тоже образованный человек для нашего времени и мне, чтобы просто выжить с таким блокадным букетом заболеваний, как у меня, пришлось самому вникать в существо моих патологий. По этой причине, простите, мне и приходится самому следить за ходом восстановления.
   - Но почему бы вам об этом не рассказать доктору?
   - Умничка! И действительно, почему бы мне не рассказать доктору об этом? Вот только увидеть бы его. Но, наверняка, у него времени будет только на то, чтобы ткнуть пальцем, задать пару никчёмных вопросов и пожелать выздоровления, потом посмотрит на часы и скажет:
   - Ну, мне пора на операцию....
   - Надо же, какой вы злой!?
   - Нет, я не злой, я - справедливый, совершенно не умею льстить и говорить неправду.
   Словно испугавшись подобного заявления, медсестра поспешно ретировалась.
  
   После её ухода, в палате восстановилась тишина, нарушил которую Юра.
   - Однако, господин профессор!.. Вы и с врачом так же будите разговаривать?
   - А почему нет? Я их на своём веку знаете, сколько повидал?
   - И что же?
   - А то, что они обычные люди, склонны не только ошибаться, но и лениться, и проявлять безответственность. Вот ты заметил, Юра, что твой врач у тебя уже дважды побывал, а мой, после операции, ещё и не появлялся?
   - Да, это, действительно, странно!
   - Для меня это уже не странно, а привычно. Я уже длительное время изучаю людей и так
   скажу, что человек, где бы и кем бы он ни был, нуждается в контроле. Просто требовать с человека не достаточно - его ещё нужно и контролировать. Об этом даже в Библии записано, что за человеком глаз да глаз нужен.
   - Интересно, в каком месте Библии? - спросил неожиданно Геннадий Александрович - больной с вырезанным желудком. Это тот, которому операция была уже сделана, когда все остальные поступили в эту палату.
   - Да вот, где говорится о сотворении Мира и человека. Когда Бог поместил сотворённого им человека и его подругу в Рай, он им запретил трогать древо познания и вкушать его плоды. А человек ослушался. Вот Бог тогда и понял, что за ним глаз да глаз нужен. А Богу некогда этим заниматься, да и лень, видимо. Тогда Он и переселил человека на Землю, чтобы всё потомство его жило там и доглядывало друг за другом. Правда, Бог и тут просчитался. Этот догляд, на который он надеялся, обернулся тем, что одни люди стали править другими, хотя природе человеческой это и противопоказано.
   - А это-то где записано?
   - Это было записано на одиннадцатом заповедном камне, что стояли на Святой горе возле Иерусалима. На нём было написано: "Всякая власть противна Богу".
   - Почему же церковники нигде не упоминают об этой записи? - спросил Геннадий Александрович. Он был пчеловодом, всегда жил на пасеке и Библию, которая осталась там ещё от деда его, он почитывал. Сейчас ему хотелось разоблачить этого, показавшегося ему слишком заносчивым, господина.
   - О! Уважаемый, это целая история. Вот будет мне немного полегче, я вам обязательно о ней расскажу - только напомните, пожалуйста, если вам это действительно интересно.
   - Обязательно напомним, - заявил Геннадий Александрович.
  
   В понедельник, наконец-то, Иван Сергеевич сподобился ещё раз узреть своего врача, красавца-хирурга с седой, не по возрасту, головой. Тот радостно поздоровался и, присев на краешек кровати, сказал:
   - Ну, как дела? Назначения все вы сами уже поотменили, так что мне остаётся только выслушать вас....
   - Наконец-то! - обрадовано произнёс Иван Сергеевич. - Помните наш разговор при моём поступлении сюда? Я тогда сказал, что будем все трудности решать по мере их возникновения. Вот это первая трудность. Если вы будите настаивать на уколах и глюкозе, у меня полностью остановится пищеварительная система и тогда, уже вам ничем меня спасти не удастся. Есть только один путь, хотя и рискованный, это дать моему организму справиться самому.
   - А если он не справится? - спросил Доктор.
   - Буквально полгода тому назад я оказался в похожей ситуации и тоже настоял на отмене всех лекарств. Так что, дорожка эта мне уже знакома. Конечно, поручиться не могу, но я рискую только своей жизнью и ничьей больше. Не беспокойтесь, Олег Александрович, я постараюсь справиться.
   - Но совсем всё я отменить просто не могу.
   - А что такое?
   - Антибиотики через капельницу просто необходимо вводить.
   - И сколько их?
   - Две в день.
   - Хорошо, договорились. Но у меня ещё одна просьба - нельзя ли перевести меня на щадящую диету. А то я на общей, как и мой сосед Юра, но у него желудок здоровый, а я уже не могу начинать восстанавливаться с такой пищи.
   - Это я сделаю.
   - Всё. Спасибо!
  
   После ухода врача, снова воцарилась тишина в палате, и снова её нарушил первым Юра. Похоже было, что вопросы у него просто вертятся на языке.
   - Ну, Иван Сергеевич, я бы так не смог разговаривать со своим врачом. Откуда у вас такая уверенность в своей правоте, не пойму?
   - Юра, я же вам говорил уже, что я - учёный.
   - Ну и что?
   - А то, что все мои наблюдения за собственным здоровьем велись по всем правилам науки. Это значит, что все выводы основывались на конкретном материале строгих и точных наблюдений, опыта и тщательного анализа данных. Я настолько уверен в своих утверждениях, что готов спорить с академиком.
   - Да-а, - протянул Юра, - мне это трудно понять.
   - Охотно верю. Между профессиями шофёра и ученого определённая разница есть и весьма существенная. Прежде всего, в способе мышления. Не даром же считается, что для учёного важнейшим качеством является философский склад ума. А ещё в древней Греции вообще всех учёных называли "господин философ", хотя он мог быть и математиком, и риториком, и астрономом, и кем угодно.
   - А вот в чём это отличие - можно это как-то пояснить? - Спросил Геннадий Александрович из своего угла.
   - Видите ли, философский склад ума предполагает, что переход от частного к общему и, наоборот - от общего к частному, должен быть обоснован только законами природы, раскрытиями которых и занимаются учёные умы. И раз они этим занимаются, то отступить от строго соблюдения этого правила, просто не могут. Иначе отступивший кончится, как учёный.
   - Неужели всё это так уж строго, и так важно? - усомнился другой сосед Ивана Сергеевича, который был совсем молодым в этой компании. Как потом выяснится, он служит в дорожной полиции.
   - Только так. Если учёный что-либо утверждает, он убеждён в этом и готов это доказать, ссылаясь на определённые законы природы. Делая предположение или выдвигая всего лишь гипотезу, он обязательно об этом предупреждает слушателей: я думаю, что..., я предполагаю, что..., мне кажется, что..., и так далее.
   Какое-то время все лежали молча, пока лёгочник, лежавший в другом углу палаты, не произнёс:
   - Ерунда всё это. Учёные выдумывают все эти "штучки", чтобы пускать пыль в глаза и подчёркивать свою значимость, свою осведомлённость.
   - Вот, совершенно типичное мнение обывателя, - констатировал Иван Сергеевич, - с ним спорить - времени просто жалко.
   - Скорее всего, вам просто нечего сказать, - вызывающе произнёс лёгочник.
   - Ну, почему же. Вот со мной недавно был случай. Снимал деньги в банкомате и тот мне выдал вместо трёх пятитысячных купюр - четыре. Я сначала даже опешил немного, но потом подозвал дежурную девушку - она помогает всем у банкоматов - и всё ей объяснил. Меня пригласили в их комнату, всё проверили, составили протокол и поблагодарили. Конечно, я потерял с полчаса времени, но всё-таки было приятно, когда сам управляющий банком благодарил меня.
   - И вы вернули эти пять тысяч? - удивлённо воскликнул Юра.
   - Ну, конечно.
   - Но почему? Ведь они там ворочают такими суммами, что для них эта купюра - просто тьфу...!
   - Нет, Юрочка, это чужие деньги и я не был бы учёным, если бы поступил иначе. Наукой можно заниматься только честным людям, иначе обкрадёшь и себя и других. Себя, конечно, больше всего.
   - Да, пожалуй это убедительно, - произнёс Геннадий Александрович.
   - Ничего не убедительно. И вообще это ничего не доказывает. - Продолжал возражать лёгочник.
   - А для меня убедительно, - подтвердил Геннадий Александрович.
   - И для меня, - добавил Юра.
  
   Проходили дни. Тянулись они медленно, но неумолимо. К Ивану Сергеевичу стал возвращаться аппетит. Раздатчица - Наташа, которая слегка картавила, и вообще было видно, что она направлена сюда работать из общества инвалидов, выбирала Ивану Сергеевичу то, что он хотел в данный момент. И, если он съедал, что она приносила, то радовалась самым искренним образом.
   Такое внимание к себе Иван Сергеевич ценил и обращался к ней не иначе, как только - Наташенька. Над этим явно подсмеивался лёгочник, но Иван Сергеевич не обращал внимание на его саркастические высказывания и улыбочки. Так однажды лёгочник заявил, обращаясь к Наташе:
   - А если я вас буду называть Наташенькой, вы мне тоже будите пищу приносить по желанию?
   На что она ответила:
   - Как вам не стыдно! Я же хочу просто помочь человеку. Вот он сегодня съел всего три ложки каши, а я уже рада - ведь совсем ничего не ел. Вы-то хорошо едите и так - и на здоровье.... А тут такой случай....
   - Наташенька! - вступился уже Геннадий Александрович. - Не обращайте вы на этого ворчуна внимание. Он цепляется ко всем от скуки....
   - А может быть ещё из-за чего, - добавил Юра.
  
   Сначала Геннадий Александрович, а на следующий день и Иван Сергеевич стали подниматься с постели. Осторожно, оба ещё сидели, пока не проходило головокружение. Потом первые робкие шаги и привычный мир для них стал постепенно возвращаться. Даже очень постепенно.
   Юру пришлось поуговаривать. Но у него были свои трудности. Он был слишком толстым, грузным, да и животик его представлял для свежего шва достаточную угрозу. Пришлось вспомнить, что медсёстры предупреждали о необходимости приобретения эластичного пояса всех, кому предстояла полостная операция. После долгих переговоров с родственниками по телефону, Юре, наконец, принесли пояс, и он тоже стал понемногу подниматься. Когда он, пробуя пояс, решился даже выйти из палаты, его дочь Надя облегчённо вздохнула. Иван Сергеевич, заметив это, разговорился с ней. Выяснилось, что столь прелестная девушка учится на пятом курсе геологического факультета местного университета.
   - Так вот вы на какую практику едите. Это просто удивительно!
   - Почему?
   - Да как-то ваш образ совсем не вяжется с рюкзаком, ледорубом и грубыми ботинками.
   - Спасибо! Но я привыкла уже. Пятое лето мы в поле - даже интересно.
   - Ну желаем вам удачи и успехов в вашей трудной, не совсем женской, профессии.
   Когда Надя ушла, на Юру посыпались вопросы. Первым начал капитан полиции. Он, как выяснилось, был ужасный повеса. Естественно его заинтересовала такая девушка. После его обычных вопросов: замужем или нет, чем увлекается, какая по характеру (не ангел ли случайно?), и прочих, капитан отстал от Юры. Тогда спросил и Иван Сергеевич.
   - Скажи, Юра, она каким образом выбрала такую специальность, не совсем подходящую к её имиджу, как теперь говорят?
   - Да, почти случайно. Училась она в школе нормально, но не отличница. А когда пришла пора выбирать куда пытаться, у жены сестра работает преподавателем на этом факультете. Она и посоветовала, так как туда нет большого конкурса, а диплом даёт возможность
   работать где угодно.
   - Дочка сразу согласилась?
   - Нет, конечно. Она мечтала уже о педагогике, но там конкурс был сумасшедшим. И мы убедили её пойти сюда - специальность-то, в общем-то, нам всем была не знакомая.
   - А теперь?
   - Да вроде бы, привыкла. Даже стало нравиться.
  
   Палата оживала. В один из вечеров Геннадий Александрович неожиданно напомнил Ивану Сергеевичу о его обещании - рассказать историю о заповедных камнях.
   Иван Сергеевич уже мог стоя вести свой рассказ, чем и не преминул воспользоваться.
   - История эта весьма любопытная и поучительная, - начал он.- На, так называемой, "Святой Горе" в Палестине с древнейших времён находится небольшое плато, на котором расположены камни с, высеченными на них, христовыми заповедями. Эти заповеди и фигурируют во всех современных церковных книгах, и они общеизвестны: чти отца и мать, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не послушествуй свидетельства ложного, не пожелай жены ближнего твоего и т.д. Я не перечислил только тех, что касаются непосредственно Бога. Их известно 10 заповедей..., но..., на самом деле, когда-то было двенадцать. Только два последних камня, в том полукруге, где они стоят, оказались разбитыми и с незапамятных времён.
   - Почему? - удивился капитан.
   - Над этим вопросом учёные умы бились ни одно столетие. Нигде не было упоминания о них и вообще никаких источников, кроме самих камней, которые явно присутствовали в общей композиции. И я не буду вам рассказывать о всех деталей этого исследования - мучительно скучная история, огромный кропотливый труд многих людей лежит в её основе.
   - А почему? - не выдержал Юра. - Что за важность такая в этой истории?
   - Что за важность, говоришь? Вот и мы тоже так считали долгое время, пока наша группа не стала заниматься ноосферными процессами и взаимодействием человека с Ноосферой. Тут-то и выяснилось одно очень интересное обстоятельство. Оказывается, в ноосфере находятся волновые корни каждого человека, через которые он и получает энергию, необходимую для питания клеток организма. Но..., это самое взаимодействие может протекать по-разному. И так и происходит у разных людей. У одних это взаимодействие положительное и тогда все системы организма человека работают нормально. У других в это взаимодействие вторгается вирус (это такие отрицательные волновые импульсы), который вносит искажения или дисбаланс в питание отдельных групп клеток, что приводит к отклонениям в здоровье.
   - А от чего это зависит? - не удержался уже Геннадий Александрович.
   - Я хочу вас всех предупредить, что всё, о чём мы начали говорить, имеет наиважнейшее значение для каждого. Кроме этого, все эти сведения ещё не привычны, да и не всем ещё понятны. По этой причине, пожалуйста, отнеситесь ко всему с полным вниманием. В конечном счёте, знания всегда приносили только пользу человеку, даже если они были и не привычные, и странные и не совсем понятные в начале.
   - Принято! - отозвался Юра.
   - Прекрасно! Едем дальше....
   В палате установилось полное внимание, что и любил в аудитории слушателей Иван Сергеевич. Он стол возле своей кровати, опираясь спиной на свою тумбочку. Руки его, как живые щупальца осьминога, плавно перемещались в воздухе, словно помогая истечению мысли.
   - Качество связи с собственной Ноосферой зависит от одного, очень важного обстоятельства: выполняет данный человек или не выполняет природные правила. Он может их частично выполнять: одни выполнять, другие нет или иногда выполнять, а иногда и нет, - всё это не имеет значения, так как природа не прощает ничего. Каждое невыполнение природного правила порождает отрицательный импульс. Сразу оговорюсь, что "отрицательный" не в смысле заряда, а в смысле того, что он несёт в себе какое-то искажение формы энергетической кривой. В нём появляется искажённая информация, которая, попадая в клетку, вызывает ту или иную патологию.
   - И что же это за правила такие? - не выдержал уже лёгочник.
   - И вот, о правилах.... Когда мы в лаборатории стали исследовать сигналы нашего мозга, их поведение в той или иной житейской ситуации, эти правила складывались сами собой по результатам опытов. Прежде всего, искажения появляются в сигнале тогда, когда человек кривит душой, т.е. думает одно, а делает или говорит - совсем другое; когда он обманывает или берёт чужую вещь и т.д. То есть, получается, когда он совершает все те поступки, которые перечислены в "Христовых заповедях".
   - Выходит, что Бог, всё-таки, есть?! - Почти воскликнул Геннадий Александрович.
   - Из чего такой вывод? - уставился на него Иван Сергеевич.
   - Раз ваши правила повторяют Христовы заповеди, значит, Бог был прав - он же первый их написал?
   - А почему вы решили, что это он их написал?
   - Ну а кто же тогда?
   - Знаете, Геннадий Александрович, у нас никому и в голову не пришла такая мысль, когда мы над этим работали. И было это по той причине, что уже тогда науке было известно, что эти надписи на камнях были выполнены людьми из других цивилизаций, которые знали уже о существовании законов природы и тех требованиях, которые природа предъявляет к человеку.... А что касается Бога, то науке известно сейчас не меньше тысячи доказательств, что Бога нет, и ни одного доказательства, что он есть. Так что..., какой смысл о нём говорить?
   - А если я в него верю?
   - Это ваше право, но вы меня спросили о научной проблеме, а наука и Бог - суть вещи несовместимые. Первая опирается на знания, а Бог требует неукоснительной веры. Сами понимаете, что такие субстанции несовместимы.... Так, говорить дальше?
   - Конечно-конечно! - воскликнул Юра.
   - И так, я уже сказал, что надписи на камнях были сделаны представителями других цивилизаций, посетивших тогда нашу планету. Они, естественно, и записали всё это в той форме, на какой было мышление тогдашних землян. И камней, действительно, было 12. Но два последних камня разбитые на мелкие кусочки, так, что сложить не представляется возможным. И что было на этих камнях, долгое время не удавалось узнать. Церковники же, вместе со светскою властью, сговорились считать, что на 11-м камне было написано, что "всякая власть от Бога"; а на 12-м - "Разделяй и властвуй".
   - Так, если бы на этих камнях было именно так написано, - спросил Юра, - зачем было б их разбивать?
   - Совершенно верно! - подтвердил Иван Сергеевич и добавил, - хотя, и тут были разные мнения, что, мол, камни могли и рядовые люди разбить, не обязательно, чтобы какой-то властелин местный. Но, во-первых, рядовые граждане тогда были такими верующими, что и не посмели бы уничтожить надписи, предписываемые самому Богу. А во-вторых, только властитель мог решиться на такое. Тем более что наверняка он не сам эти камни разбивал, а его рабы или слуги.
   - А как вы считаете, что там было написано? - уточнил Геннадий Александрович.
   - Сейчас я об этом скажу. Дело в том, что, как только наша группа стала последовательно сверять все заповеди с теми правилами, которые диктует "Ноосферная теория", тут-то и стало выясняться научная основа этих заповедей, кроме предполагаемых 11-й и 12-й заповедей. Во всяком случае, так уж получается, что любая власть над человеком отрицательно действует на его природу, на его развитие и совершенствование. При этом, конечно, необходимо вести речь об угнетающей власти, которая из-за своих корыстных целей искусственно сдерживает развитие человека, как вида. И тогда получается, что смысл записи-то должен быть обратным - что-нибудь вроде "всякая власть противна Богу". Такая
   запись больше соответствовала бы духу всех остальных заповедей.
   - Так уж вы уверены? - съязвил лёгочник.
   - Так уж получается по всей логической раскладке "Ноосферной теории".
   - А что это за теория? - продолжал уточнять лёгочник.
   - О ней мы поговорим, но отдельно - в двух словах я же не могу раскрыть вам смысл целой научной теории. А теперь о надписи на двенадцатом камне. Если вопрос о власти решается не в пользу её, то естественно, что запись: "Разделяй и властвуй", - тоже не годится. Гораздо больше подходит другая, говорящая о коллективности в вопросах совершенствования человека. Ну, скажем, "Только все вместе к Богу". Ведь вся библия просто всё развитие и совершенствование человека связывает с его духовным развитием, в результате которого человек и будет возвышаться к Богу. В этом же направлении видит развитие человека и "Ноосферная теория". А французский учёный Тейяр де-Шарден так прямо и написал, что "дальнейшее совершенствование человека, как вида, возможно только на коллективной основе".... И "Ноосферная теория" подтверждает эти выводы, раскрыв тайну процессов, происходящих в Ноосфере на уровне элементарных частиц.
   Установилась молчаливая пауза. Видимо каждый переваривал информацию в себе.
   - Я многое в науке допускаю, - прервал паузу лёгочник, - но, что касается элементарных частиц, у меня просто недоверие к научным работникам. Ну, скажите, что можно судить о каких-то там частицах, если их ни в один микроскоп нельзя увидеть и, как написано в энциклопедии, продолжительность существования таких частиц составляет миллионные доли секунды и меньше?
   - Да, без специальных знаний в них и поверить трудно. Однако, вы же пользуетесь электрическим током, а это направленный поток электронов, т.е. всё тех же элементарных частиц; слушаете музыку и смотрите фильмы с компакт дисков, а ведь записи на них сделаны с помощью потока всё тех же элементарных частиц. Вот и получается, что представить их трудно, а пользоваться ими уже можно.
   Последние слова вызвали улыбку всех, кто принимал участие в беседе. Я всё время пишу о четырёх участниках, так как один больной был совсем глухим, а другой уходил всегда куда-то (скорее всего, домой, так как жил совсем недалеко) и появлялся только тогда, когда считал нужным.
  
  
   Иван Сергеевич был щуплого телосложения и по этой причине, очевидно, он легче переносил трудности восстановления. Вскоре он стал выходить на прогулки в коридор, где уже бывал и господин капитан - полицейский из ГИБДД. Операция у капитана была сравнительно лёгкая, и он уже давно разгуливал по отделению. И тут Иван Сергеевич заметил, что Игорь, так звали капитана, большую часть времени проводит возле стола медицинских сестёр. Конкретно, он сидел возле Аллочки - так все звали медсестру-красавицу. Он что-то увлечённо рассказывал, а та слушала его и, при этом, вид её был слегка смущённый.
   По возрасту Аллочке было чуть больше двадцати, и она наверняка была замужем, а то и детей уже имела. По этой причине на Ивана Сергеевича всё это произвело неприятное впечатление. Получалось, что Игорь, который, кстати, тоже был наверняка женат, вторгался в чужую жизнь, что выглядело вполне непорядочно.
   Конечно, Аллочка была женщиной редкой русской красоты. Пока в ней все прелести юности цвели ярким цветом. Простое, удивительно открытое и удивительно красивое лицо. Фигура её, конечно, по всей вероятности не знала регулярных физических упражнений. И ножки не бегали стометровки, или даже в пятнашки не играли. И это было печально, так как, по опыту наблюдений Иван Сергеевича, он знал, что скоро эта фигурка будет терять свои прелести и превращаться в нечто округлое и бесформенное. И останется только симпатичное личико.
   Но пока в ней от природы всё было удивительно хорошо и привлекательно. Только её юная женская незащищённость ещё осталась, что делало её саму и её семейное счастье весьма уязвимыми. Вот и сейчас она, не смотря на маску равнодушия на лице, слушала капитана, и её глаза уже не могли скрыть интереса к его речам. Его льстивое извержение нашло-таки где-то в душе Аллочки ту трещину, в которую беспрепятственно вливало свой льстивый яд. А он старался, как и его предшественники, "тысячею врак украсить одну сомнительную правду". Всё в его речах годилось - лишь бы цели своей достичь.
   А Аллочка слушала, может быть ещё и потому, что было у неё и ещё одно удивительное качество, весьма редкое в современных женщинах, её умение держать себя и слушать других. Владение собой у этой молодой женщины было выше всяческих похвал. Иван Сергеевич только однажды встречал такую женщину, и было это в отделе соцзащиты их районного центра. Татьяна Николаевна, так звали ту обладательницу духовной внутренней красоты, принимала льготников - всё пенсионеры, народ весьма нервный и частенько возбуждённый чрезмерно. Но как она спокойно могла погасить любое возбуждение и подвести человека к стадии понимания его юридической ситуации, его правовых возможностей. Далее уже шёл обычный деловой разговор, полный любезностей и взаимного уважения.
   Аллочка обладала таким же женским обаянием и неисчерпаемым терпением. Казалось, что вывести её из себя просто нет никакой возможности, как бы мужчины и женщины не старались.
   Тем более Ивану Сергеевичу было очень неприятно наблюдать лавеласовские старания капитана. Что ж, - подумал он, - нужно будет осторожно помешать. При этой мысли он улыбнулся. В его понимании это действие уже носило совсем иной характер, чем у большинства обывателей. В отношениях с людьми ему стала помогать "Ноосферная теория", которая всё расставляла на свои места, и правильное решение приходило само собой. Значит, нужно будет положения этой теории разъяснить, при случае, и капитану. Тогда он сам оставит свои тщетные потуги, которые кроме неприятностей, в конечном итоге, ничего не могут принести обоим.
   В возрасте Ивана Сергеевича мужчина не менее остро чувствует женскую красоту, привлекательность, но уже отношение к этому природному дарованию несколько иное. Жизненный опыт дал горькие сведения о том, как печально чаще всего складывается жизнь подобных красавиц. Всё очень просто - красота это такой дар, обращаться с которым нужно бережно и очень осторожно. И, прежде всего, это касается самих обладательниц этого дара. Преждевременное спекуляция на нём оборачивается, в итоге, не полноценным образованием, отсюда весьма скромные профессии и должности, ранние браки, раннее рождение детей и, как следствие, преждевременное превращение в пожилую женщину, если не сказать большего. Она ещё и человеком-то не успела стать, сформироваться, как личность, а совершает прыжок замуж. При этом, как жена, она вообще никуда не годится, так как в ней преобладает эгоизм, свойственный почти всем красавицам, а в семье эгоизм чреват адекватной реакцией остальных членов семьи. Отсюда отчаянные попытки найти что-то, чего и в природе-то не бывает, и быть не может, которые кончаются ужасным цинизмом и полным разочарованием в жизни.
   Получается, что все подобные красавицы меняют всю прелесть жизни, как многообразного и интереснейшего процесса, на разочарование в ней, даже не поняв, для чего ей была жизнь дана природой?
  
   А продолжение философского разговора в палате состоялось вскоре. По всей вероятности, что-то задело слушателей и однопалаточников Ивана Сергеевича. Ведь по всему чувствовалось, что к нему установилось какое-то настороженное отношение. И случилось это после того, как Юра объявил всем, что эту соседнюю кровать он никому не отдаст, так как познакомился с настоящим профессором и хочет, чтобы он лежал тут, рядом с ним.
   И надо ещё сказать, что в этой отдалённой области, отношение ко всяким светилам и высокопоставленным людям была вообще таким, предвзятым. К этому человеку долго присматривались, прислушивались и лишь, после того, как выяснялось, что ничем особенным он не отличался, за исключением некоторых деталей в поведении, тогда осторожно начинали с ним устанавливать контакт - знакомиться понемногу и так, вообще....
   А вообще-то, местное население очень не любило тех, кто чем-то выделяется. И, видимо с давних времён, так уж повелось, что здесь старались жить скромно все, не выпячивать свои достоинства, если они есть, пока кто-то не заметит и не отметит это в разговоре с кем-то, тогда этот слух тут же разлетался по всей округе. После этого отношение к выделившемуся становилось ещё более настороженное.
   Иван Сергеевич почувствовал всё это на себе, но не особенно от этого расстроился. За свою жизнь, он всякого повидал. И всегда выручали его спокойствие и терпение. А главное, он просто на всё это не обращал никакого внимания, словно его это и не касалось и не затрагивало. Но вернёмся к новой беседе.
   Обычно все такие разговоры начинались продолжительными больничными вечерами, когда спать ещё было рано, а отвлечься или даже развлечься, было не чем. Вот и в этот раз, об обещании рассказать о какой-то теории, Ивану Сергеевичу напомнили почти все сразу, кто участвовал во всех их разговорах.
   Каждый произносил свои фразы обращения к нему, и в каждой фразе звучали свои мотивы: скрытая ирония, подлинный интерес или даже просто скука. И на всё это нужно было дать один ответ, что было не так-то просто. Но снова Ивана Сергеевича выручил его профессиональный опыт преподавателя, когда перед ним аудитория совсем разных людей, а заинтересовать нужно было всех. И он спокойно начал.
   - Теория эта называется "Ноосферной", от слова "ноосфера", что в переводе означает сферу, созданную разумом. Так её представляли ещё в середине прошлого века. Сейчас же наука уточнила это представление и это понятие. И всё это, благодаря тому, что учёные стали больше знать об элементарных частицах.
   - А покороче можно? - нетерпеливо спросил Юра. Его явно беспокоил шов, и он чувствовал себя несколько нервозно.
   - Тебе помочь? - спросил, в свою очередь, Иван Сергеевич.
   - Да нет, не нужно. Сейчас повернусь только поудобнее. - Он всей тяжестью своего массивного тела переместился на другую сторону кровати и улёгся на подушке, опираясь на неё локтевым суставом. А Иван Сергеевич продолжал.
   - Если совсем коротко говорить, то будет не совсем понятно, но я попробую. Только потом, вы всё равно, ведь, меня вопросами затерзаете. И так, "Ноосферная теория" изучает процесс создания её человеком и взаимодействие человека с ней.
   - Человеком? - удивился Геннадий Сергеевич.
   - Именно так. Деятельность всех клеток нашего организма регулируется биотоками, которые вырабатывают клетки нашего мозга. Он работает, как мощный многочастотный генератор. И всё это происходит по законам биосинтеза. В каждой клеточке происходит биохимическая реакция, в результате которой вырабатываются импульсы, управляющие теми или другими участками нашего организма. А поскольку импульсы носят переменный характер, то одновременно выделяются и электромагнитные волны очень высокой частоты. Вот они-то и устремляются в окружающее нас материальное пространство, где попадают на оболочки различных атомов и там сохраняются. Иными словами, наш мозг автоматически, независимо от нас самих, производит на атомах веществ запись всей информации о деятельности нашего организма. И эта-то электромагнитная запись и называется ноосферой. Её создаёт наш мозг.
   - А зачем? - съёрничал Юра.
   - Действительно, зачем бы? - продолжал Иван Сергеевич. - Над этим вопросом и ломали свои умные головы учёные и много-много десятилетий. Но время шло. Учёным удалось узнать, что собой представляют элементарные частицы, какие они бывают и как себя ведут. И тут выяснилось ещё одно обстоятельство, что человек не только записывает свою информацию в ноосферу, но и постоянно с ней взаимодействует. То есть, получается, что в Ноосфере и есть те самые духовные, волновые корни каждого человека, о которых столько
   тысячелетий твердила нам религия, как о корнях божественных.
   - А разве они не божественные? - переспросил Геннадий Александрович.
   - С чего бы это? - Ответил Иван Сергеевич. - Весь этот процесс идёт по строгим законам волновой механики и математики в пространстве и времени, и ни для какого Бога тут и места нет.
   - Тогда получается, что мы все этими корнями связаны? - спросил почти насмешливо лёгочник.
   - Это не совсем так. Связь у нас, конечно, есть, самая прямая и непосредственная, но только с ближайшими родственниками: родителями и детьми, мужем и женой, если у них брак по любви.
   - Так, все люди стараются жениться по любви, - констатировал Игорь.
   - "Стараются" - это точно, но не все знают вообще, что такое любовь. В этом-то и заключается корень всех жизненных ошибок, начиная с заглядывания на других и кончая заведением любовницы или любовника.
   - Неужели наука стала заниматься такими деликатными вопросами? - не удержался от вопроса Геннадий Александрович.
   - Когда мы с вами разберёмся с этим вопросом тоже, если вы, конечно, позволите мне продолжать, тогда и вам станет ясно, почему этим стала заниматься современная наука.
   - Ну, простите-простите.
   - Долгое время человечество наживало свой практический опыт, опираясь лишь на то, что оно видело, осязало, могло пощупать, измерить и сосчитать. И наука развивалась, несомненно, но..., вопросов к ней оставалось очень много. И больше всего, их касалось самого человека, его собственной природы. Сам человек оставался для себя загадкой. При этом, слово "загадка" - общее слово и мало ли о чём говорит. А вопросы-то все конкретные и каждого касаются. Вот, например, живёт человек, женатый - семья, дети. И, вдруг, попадает он в больницу, а там красавица сестричка ходит и халатиком своим, повиливает. Что заставляет его сердечко ёкнуть, да ещё как?!.. И вот он начинает, сам не понимая зачем, морочить голову этой сестричке и вешать такую, простите "лапшу", какой и в природе-то нет. А он хвост павлином и понесло.... А дома любящая жена, дети ждут папу. И жена-то уже приросла, а он и не подозревает об этом, да и не знает частенько, что это такое. Думает, что с новой будет лучше, ан - не тут-то было....
   - Похоже, в мой огород камушки летят? - возмутился капитан.
   - Ну, что вы, капитан! Я, к примеру, - говорю, а вы, тут сами подворачиваетесь, как говорится, "на воре и шапка горит". Поверьте, я без всякого умыслу. Хотя, раз уж вас коснулись, давайте на конкретном примере и разберём ситуацию по всем возможным вариантам, если, конечно, вы не против.
   - Я даже не знаю, не слишком ли это будет?..
   - Но мы же в своём узком кругу, да и интересно же это, уверяю вас....
   - Хорошо. Попробуем.
   - Только не сразу. Сначала немного теории этой самой "Ноосферной теории".... И так, мы установили, что человек создаёт волновую ноосферную запись своей информации, и он же сам с ней взаимодействует. Так вот, очень важное значение имеет характер этого взаимодействия. Взаимодействие может быть самым положительным, но и самым отрицательным тоже, не исключая, конечно, все промежуточные значения.
   - А от чего это зависит? - спросил Юра.
   - Вот тут-то мы и подошли к самому интересному моменту. Оказывается, характер этого взаимодействия и зависит оттого, насколько точно человек соблюдает природные правила, которые, как я уже говорил, перечислены так же и Божественных заповедях. Как это происходит в природе, я не буду вам объяснять, так как механизм этот довольно сложный. Но о результатах поговорим. Если человек соблюдает природные правила и не делает ничего против законов природы, его взаимодействие с собственной ноосферой будет положительным, т.е. сохранять гармонию взаимодействия импульсов внутренних с импульсами приходящими из ноосферы. Это взаимодействие осуществляется по всем законам волновой механики, которые, в свою очередь, опираются на математические законы. И характер этого взаимодействия - точный, как в аптеке. У таких людей, как правило, в жизни всё складывается благополучно. А главное - мечты сбываются, так как ноосфера и помогает человеку достичь той цели, к которой он стремится.
   - А если..., то... - начал Юра.
   - Именно то, что вы подумали, Юра. Совершая такие действия, как ложь, кражу, обман и т.д., человек посылает в ноосферу импульсы, которые несут в себе искажения. Мы о них говорим, что они поражены вирусом. Так, собственно, оно и есть. Эти импульсы уже содержат вирус, искажающий форму информации. Она-то и вносит в это взаимодействие свою отрицательную коррекцию. По этой причине мы эти импульсы называем так же отрицательными. Они уводят человека от оптимальных путей, ведущих к цели, а, в итоге, он оказывается где-то не совсем там, куда стремился; где-то не совсем с тем, к чему стремился. Иными словами, в этом взаимодействии заложены корни всей судьбы человека. Он, своим поведением, оказывает на собственную судьбу то или иное влияние. И винить, по большому счёту, просто некого - только себя.
   - Вот это да! - воскликнул Юра.
   Примерно такие же восклицания вырвались и у других участников беседы. После некоторой паузы, вызванной размышлениями, Игорь сказал:
   - Если всему этому верить, то, конечно, доля предостережения от подобных поступков, как мои, в этом есть. Но мы же все не выполняем этих правил?..
   - Так чего и спрашивать, вы хотите сказать? - перебил его Иван Сергеевич.
   - Да. И я, и она, коль проявила интерес к моим словам, - мы оба играем на равных.
   - С этой точки зрения, возможно, да. Но я ещё не всё сказал.
   - Ах, даже так?
   - Конечно.
   Но тут явилась медсестра с термометрами, и разговор прервался.
  
  
   Между тем, внимание Ивана Сергеевича привлекла ещё одна молодая женщина, если так можно её назвать, хотя, как выяснилось, у неё тоже был ребёнок. Эта женщина убирала их палату и была совсем ещё юной особой - едва ли ей было двадцать. Тем ни менее, она и обратила на себя внимание, с одной стороны тем, что была тоже удивительно хороша собой. Помнится, что, увидев её в роли уборщицы, Иван Сергеевич с горечью подумал, что в прежние времена она бы вряд ли оказалась в такой ипостаси. С другой стороны, тем, что вскоре стало известно, что она вновь выходит замуж, и что её не будет три дня.
   Вот его размышления и стали крутиться вокруг этой особы. Действительно, российская перестройка внесла столько изменений в нашу жизнь, что невольно с горечью думаешь - какую великую глупость совершил наш народ, поверив Горбачёву. Будучи в Ленинграде у брата в гостях, Иван Сергеевич и там столкнулся с неприятностями такого рода. Во дворе, где жил брат, дворником работала кандидат биологических наук. Разговорившись как-то с ней, он узнал горькую историю закрытия их института, и сколько молодых учёных оказалось без работы.
   В автобусе, в качестве кондуктора, была ещё одна молодая женщина, место которой было явно не здесь. А уж в поезде, в вагоне СВ, кондукторами были два молодых человека - оба с высшим гуманитарным образованием. При этом, они ещё считали, что им повезло. Другим их сокурсникам не удалось так пристроиться.
   Всё это было так грустно, и даже печально. Вместо выбора места для серьёзной реализации своих способностей, люди радуются, хоть какому-то месту. Насколько они, поколение Ивана Сергеевича, были счастливее их. В Ленинграде он жил на улице Чайковского. Соседка их по квартире, Люда, сменила три профессии, пока нашла своё место. При этом, она меняла и учебные заведения. Для кого-то было трудно поступить в один какой-нибудь институт, а она спокойно всё это проделала, уходя из одного института и сдавая снова вступительные экзамены в другой. Сначала отец уговорил её поступить в кораблестроительный институт, так как он был корабелом и считал эту профессию весьма достойной восхищения. Но, проучившись первый курс, она поняла, что чертежи, эпюры и расчеты - совершенно не её дело. Она спокойно забирает документы и сдаёт экзамены уже в университете на факультет журналистики.
   И тут те, кто знал Людмилу, в один голос заявили, что вот это действительно её место. И вправду, девочка она была весьма одарённой: писала стихи, играла на фортепьяно и увлекалась фотографией. Казалось бы, ну - теперь всё. И что же вы думаете, она окончила весь курс обучения и, получив свободный диплом, вскоре оказалась, где бы вы думали - на курсах иностранных языков, а потом в "интуристе" переводчицей. И здесь она стала работать с большим интересом. Сразу три языка: итальянский, испанский и португальский, - покорились ей с большой охотой, открыв все свои прелести.
   Это кому теперь такой выбор удастся сделать? Одних денег сколько нужно!?
  
   Уже на следующий вечер беседа в палате Ивана Сергеевича снова возобновилась. В этот раз он уже начал сам:
   - В прошлый раз, я вам обрисовал общую картину взаимодействия в природе человека с собственной "ноосферой". Сегодня же, я постараюсь остановиться на некоторых аспектах этих, совершенно новых знаний. И, прежде всего, на том, что касается каждого человека - ну, скажем, на личном счастье.
   - Ну-ну, это интересно, - вставил Юра, - о нём столько говорят....
   - Потому и говорят, что никак не могут объяснить многое в этом прекрасном явлении природы. Необъяснимость всегда таит в себе таинство, а потому и привлекательно. Вы уж наберитесь терпения, так как объяснять нужно много моментов, но, уверяю вас - не пожалеете.
   - Всё нормально, Иван Сергеевич, говорите, - произнёс уверенно Юра. Оба других собеседника его поддержали.
   - Благодарю вас! Вы правы, что о счастье очень много говорят, очень много написано и каждому его хочется, если можно так выразиться, поймать, ведь ему придумали и название другое - "Синяя птица". Ну а раз птица, значит, только ловить. В частности, семейное счастье тоже, я вам скажу, птичка ещё та.... Так вот, наша "Ноосферная теория" подводит теоретическую базу под это самое семейное счастье. Это значит, что эта теория называет те условия, при которых можно реально рассчитывать на то, что ловля этой самой птицы будет успешной.
   - Да говорите вы скорее, в чём там дело, а то я уже весь горю в нетерпении, - воскликнул капитан, и все засмеялись.
   - Прежде всего, первым условием семейного счастья служит, как бы вы думали, что?..
   Слушатели Ивана Сергеевича уже ждали от него определённых неожиданностей, а потому недоумённо переглядывались. А он продолжал:
   - Это женитьба по обоюдной любви, но обязательно на девственнице.
   - Вот-так-так. Где ж их взять-то? - воскликнул капитан, и все засмеялись.
   - А куда же они подевались? - иронично спросил Иван Сергеевич.
   - Да чёрт их знает, - ответил всё тот же капитан.
   - Похоже, что они родятся уже не девственницами, - съязвил Юра. И только Геннадий Александрович ответил серьёзно:
   - Жениться нужно в юности и по первой любви.
   - Точно! - Отметил Иван Сергеевич.
   - Но почему это так? - спросил лёгочник.
   - Видите, краткий ответ вас не устраивает. Хочешь - не хочешь, а без теории не обойтись. Так что, слушайте. У каждого человека свой частотный диапазон излучения электромагнитных волн. Но он очень высокий. Обычно судить о волнах людям легче по их длине. Так наши телевизоры, в основном, работают на волнах длиной от одного метра, до дециметра. Наши телефоны - от сантиметров до миллиметров. Длинна волны, на которой работает наш мозг соизмерима с диаметром атомов, которые их испускают во время биохимической реакции. Но..., у каждого человека длина волн своя, индивидуальная. Она совпадает только с длиной волн самых близких людей: родители - дети, муж и жена, если они в браке по любви.
   - Ага! Значит, всё-таки любовь, а не девственность? - воскликнул капитан.
   - Не спешите, Игорь.
   - Понятно, что любовь - самое сильное и самое яркое чувство, но в природе ничего не бывает просто так: вспыхнуло и погасло. Всякое явление и всякое действие оставляет свои последствия. Вот таким последствием столь возвышенного чувства, как любовь, является смена частоты биополя женщиной - она подстраивает её под частоту своего любимого мужчины.
   - Вот оно что!? - воскликнул Геннадий Александрович. - То-то я думаю, почему я свою старуху всё время чувствую после того, как мы поругаемся?
   - А как вы её чувствуете? - спросил Юра.
   - Да, как вам объяснить? Просто начинает беспокойство какое-то исходить и не понятно откуда. Вроде делом занимаешься, а душу тянет, словно потерял что....
   - Очень хороший пример и вовремя вы его привели. - Снова начал свои объяснения Иван Сергеевич. - Именно так всё и должно быть в браках по любви. Понимаете, что происходит? Мужчины тем и отличаются от женщин, что в возрасте половой зрелости природа фиксирует частоту их биосистемы и больше они не меняют её до конца дней своих. Женщина же, сохраняет способность поменять свою частоту, но только в том случае, если она влюбляется в мужчину и вступает с ним в близкие отношения.
   - Ну и что, причём здесь девственность? - не удержался капитан.
   - А притом, что сделать это Женщина может только один раз в жизни, во всех остальных случаях она свою частоту не меняет. И тогда муж и жена живут, как просто знакомые люди.
   - И есть разница? - спросил лёгочник.
   - И существенная. В браках, где муж и жена в одной ноосферной частоте, дети родятся с наилучшим генным набором, хотя и это не всё. Дети развиваются, опекаемые двойными ноосферными импульсами, что делает их развитие более устойчивым и гармоничным. В других браках дети растут и развиваются в чьей-то одной частоте: либо маминой, либо папиной, - значит, кому-то из них они будут просто чужие. Отсюда и проблемы в семьях, и проблемы с детьми, и это всё вместо семейного счастья. Вот и прикидывайте, что к чему.
   - Подождите, я не понимаю, как это чужой? - воскликнул Юра. Он всем грузным телом подался вперёд, словно готовился к решительной схватке.
   - Юрочка, своих детей, если они в вашей ноосферной частоте, вы должны чувствовать постоянно. Когда, например, у него неприятности в школе и вас должны вызвать к директору или завучу, так вы должны это почувствовать ещё до того, как он вам об этом сообщит. А если он получит пятёрку по контрольной, то вы тоже это будите знать почти сразу, как он это узнает.
   - Да ну вас, такого не может быть.- возмутился Юра.
   - Может, - отозвался Геннадий Александрович.
   - Так, уже один попался, - с усмешкой заметил Иван Сергеевич, указывая на Юру.
   - На чём попался? - спросил Юра.
   - Да на том, что женат был не по любви.
   - Да какая любовь! Мы на заимке жили - так поехали в соседнее село и сосватали. Она даже постарше меня была.
   - Понятно, и она уже не была девицей? - Спросил осторожно Иван Сергеевич.
   - А чёрт её знает! Я что - знаток в этом деле?
   - Всё ясно. И дети, конечно, были ближе к маме? - продолжал расспрашивать Иван Сергеевич.
   - Конечно. Она им всё прощала, всё разрешала. А если пацан в школе натворит что, так
   разбираться мне приходилось. Вот и получалось, что я - злой, требовательный, а мать - добренькая.
   - Да-а, печально, - произнёс Иван Сергеевич. - А сейчас как?
   - Сейчас я с ними не живу. Живу один. Ну, сын и дочь общаются со мной - я им помогаю деньгами. Сюда приходили: сын до операции, а дочь - после.
   - А когда с женой расставались, сильно переживали, Юра?
   - Совсем не переживал. И сейчас живу спокойно. Вот здоровье немного подкачало, но это от выпивок. На работе, нет-нет, да и соберутся, а пьём-то всякую всячину....
   - Понятно. Но вот, ты сам и ответил на вопрос: "может такое быть, чтобы чувствовать друг друга, или нет"? У тебя такого не было, а у Геннадия Александровича, похоже, было.
   - И что, в чём разница? - спросил Юра.
   - Разница в том, что ты расстался со своей супругой без проблем и живёшь теперь спокойно. Если бы у тебя была связь через ноосферу, это было бы сделать гораздо труднее. Давай спросим Геннадия Александровича, пытался ли он разводиться со своей женой?
   - Аж, три раза.
   - И как?
   - Безрезультатно - до сих пор живу.
   - А почему? - удивился Юра.
   - Почему?.. А вот так всё получалось наоборот. Вроде поругались, решили развестись, а пока то да сё, начинает какая-то свистопляска внутри играть.
   - Какая свистопляска? - допытывался Юра.
   - А вот я - вроде бы и делом занят, а душа ноет, и иногда просто сил нет терпеть. Смотрю, и она ходит сама не своя. Вроде и гонор уже не тот, и говорит сдержанно, почти учтиво, что для неё вообще не свойственно. Она у меня хохлушка, а они все неуправляемые. Уж если разойдётся, то, кажется, никакая сила не остановит. Но, в итоге, как-то так получается само собой, что, вдруг, помиримся и дальше живём, как нив чём не бывало. Вот так, дружище.
  
   Постепенно отношения в этой четвёрке становились всё более тесными. У Геннадия Александровича был полностью удалён желудок. Как объяснял его хирург - ещё довольно молодой человек - во время операции пищевод Геннадия Александровича был напрямую соединён с луковичкой двеннадцатиперстки. Объём последней намного меньше объёма желудка, значит, пищу принимать теперь можно по чуть-чуть, но, как можно чаще.
   Сложность ещё состояла в том, что Геннадий Александрович совсем не хотел есть - аппетит не появлялся. И вот тут, капитан взял на себя добровольно обязанность водить его на приём пищи и всеми правдами и неправдами уговаривать его съесть две-три ложки чего-нибудь самого приглянувшегося в скудной больничной пище.
   Лёгочник, в свою очередь, сослался на своего знакомого, которому была сделана аналогичная операция. Так тот начинал привыкать с продуктов детского питания. И вскоре старшая дочь Геннадия Александровича принесла ему целый набор всевозможных детских иёгуртов, пюре и соков.
   Получалось, что, кроме Геннадия Александровича, больше ни к кому родственники не ходят. Значит, думал Иван Сергеевич, все приехали издалека, как и он. Но вскоре выяснилось, что он ошибался. Собственно, все беседы свои Иван Сергеевич заканчивал, как только приходила медсестра с вечерними градусниками. Он старался давать информацию понемногу, чтобы дать возможность усвоить её палатными слушателями. И расчет был верным. Они тоже размышляли над услышанным и им было достаточно сказанного, чтобы крутить это в мозгу целые сутки, до следующей беседы. А на следующей беседе неожиданно выяснилось, что у капитана-то, тоже брак оказался полноценным. Об этом он сказал сам:
   - Я вот всё думал, после вчерашнего разговора, вспоминал, как у нас с Настей всё обстоит, так получается, что и мы друг друга должны чувствовать.
   - Но не чувствуете? - уточнил Иван Сергеевич.
   - Да я и не знаю точно - просто поводов пока не было.
   - А сколько вы женаты?
   - Да вот, недавно третий год пошёл.
   - Детей нет? - спросил Юра.
   - Нет пока - она учится ещё.
   - На кого?
   - На психолога - ещё два года осталось.
   - Так она здесь учится? - спросил и Иван Сергеевич.
   - Здесь.
   - Так чего же она не приходит к тебе? - удивился Юра.
   - Почему не приходит - каждый день навещает. Просто я спускаюсь к ней сам, и мы там, на скамеечке, посидим, обменяемся новостями и потом, это она всё мне приносит. Я же каждый раз с пакетами возвращаюсь.
   - И ты - бессовестный ещё и за Аллочкой приударил? - не удержался от восклицания Геннадий Александрович.
   - Да это же так, больше по старой привычке. Да я, в общем-то, ничего особенного - так, поговорили. А с Настей мы дружили со школьной скамьи. Только она в университет пошла, а я в школу милиции. Год проучились и решили пожениться, чтобы не было никаких упрёков со стороны родителей.
   - Простите, Игорь, за бестактный вопрос: она девственницей была или уже нет? - спросил осторожно Иван Сергеевич.
   - Да это мы ещё после выпускного нарушили всё.
   Все дружно рассмеялись.
   - Вот видите, судьба дала вам такой подарок - возможность построить настоящие семейные отношения. - Произнёс Иван Сергеевич. - Нужно только понимать это и беречь ваши чувства друг к другу, и в отношениях друг с другом проявить понимание и честность. Конечно, слова эти общие, давно привычные, но послушайте меня, как учёного. Вы больше ни с кем такого не испытаете - уверяю вас. Дважды природа человеку такое не даёт. И у вас есть только один путь - совершенствовать свои отношения, а исходная база для этого - самая благоприятная.
   - Но расходятся же другие? - не сдавался капитан.
   - Вот по нашей исследовательской статистике, - продолжал Иван Сергеевич, - практически вся масса разводов приходится на браки, заключённые не по природным правилам, т.е. в них женщина уже не смогла изменить свою ноосферную частоту, и они жили, как чужие люди. Не родные, а чужие - понимаете? Родными людей делает только единая ноосферная частота. Тогда вы, как приёмо-передающие радиостанции, настроенные на единую частоту, - и слышите друг друга и чувствуете только друг друга. И это, пока у вас нет детей. А появятся дети - они тоже будут в этой же сети. Вот тогда ваша Ноосфера заработает в полную силу.
   - Как это понять? - спросил лёгочник. Кстати, его как-то спросил Геннадий Александрович, как его зовут (было это в самом начале, когда он поступил), но он тогда ответил не очень вежливо: "Какая разница - Иван, Сергей или Николай? Один чёрт всем помирать. С тех пор к нему больше никто не пристаёт с расспросами, а между собой называют лёгочником.
   - Дети невольно заставляют просыпаться наши чувства. Они делают их острее и более разнообразными. Человек, с появлением детей, словно сам переживает второе рождение. Он начинает думать о них даже на работе, в транспорте, а всё почему? - он их просто чувствует. Это они активизируют вашу чувственную систему, и ваш эмоциональный мир становится богаче, если, конечно, брак у вас по законам природы, т.е. по настоящей любви.
   - Как это всё сложно, но интересно! - заметил Геннадий Александрович. - А главное, очень похоже на правду. У меня, примерно, так и было всё.
   - А может быть, лучше, как у меня: я никого не чувствовал, и меня никто. Спокойно, свободно и без всяких страданий? - спросил Юра.
   - Обезьяна тоже, пристроившись удобно на дереве, смотрит на человека, который развалился в шезлонге и загорает. Она никак не может понять, что он делает, а, главное, зачем? - с улыбкой отпарировал Иван Сергеевич, а потом уже пояснил, - с точки зрения природной эволюции такой образ жизни просто бессмыслен, а, главное, безрезультатен.
   - Как это?.. Я же оставил потомство.
   - И только-то. Помнишь, как у Грибоедова: "А, впрочем, детей иметь - кому ума не доставало?". Для человеческой природы этого маловато. Смысл человеческой эволюции и состоит в накоплении и передачи по наследству нового качества. А это возможно только тогда, когда ты с детьми и женой находишься в одной ноосфере, чтобы связь поколений не прерывалась.
   - Что-то я не пойму, какая тут связь? - искренне возмутился Юра.
   - Я не помню, предупреждал ли я вас о том, что теоретическая часть новой теории довольно сложна и не привычна ещё людям. Учёные работали, делали новые открытия, а наши академии наук (не только за рубежом, но и у нас) тщательно отбирали, что можно придавать огласке, а что уходило в тайники под грифом "совершенно секретно". И находятся они там до сих пор, так как наши правители не заинтересованы в том, чтобы люди об этих открытиях узнали.
   - Да что в них такого?
   - Ну, ты даёшь, Юра! - воскликнул Геннадий Александрович. - Ты же слышал, что по этой теории людям нельзя лгать, воровать, обманывать, насиловать людей и убивать. Какая нынешняя власть сможет удержаться без всего этого?
   - Вообще, наука сейчас владеет уже таким уровнем познания, что она вполне может объяснить почти все явления природы, причинно-следственные связи этих явлений и вообще полностью воссоздать картину развития Мира.
   - Тогда скажите, кто правит Миром? - спросил лёгочник.
   - Вас это действительно интересует?
   - Именно так. Кто говорит, что Бог; другие утверждают, что - Дьявол; а вы как считаете?
   - Вопрос этот не такой простой, как вам кажется, - начал Иван Сергеевич. - В целом, во Вселенной правят всеми явлениями законы эволюции, о которых я вам говорил, как о природных законах.
   - Нет, я имел в виду - на Земле?!
   - А вы что, верите в Бога?
   - Нет, я - атеист.
   - Значит, вам нет необходимости доказывать, что Бога нет?
   - Конечно.
   - А раз Бога нет, значит, и Дьявола тоже нет.
   - Так кто ж тогда?
   Иван Сергеевич встал со своей кровати и прошёлся по палате. Он выдерживал паузу, как бы размышляя, с чего начать свои объяснения.
   - Что, затрудняетесь? - съязвил лёгочник.
   - Нет, - отозвался Юра, - это же профессор. Он думает сейчас, как нам, дуракам, получше всё объяснить. Так, Иван Сергеевич?
   - Так, Юрочка. Так. Я вот думаю, готовы ли вы услышать правду, так как она пока витает лишь в определённых кругах общества. Кое-кто даже побаивается о ней говорить.
   - Почему? - не удержался Капитан, который всё это время внимательно слушал и старался не мешать разговору.
   - А почему люди вообще боятся?.. Потому что страшно. У тех, кто сейчас правит земным Миром, руки довольно длинные. Не даром они, практически, всем земным шаром завладели.
   - Да кто же они, Чёрт возьми? - снова не сдержался Юра.
   - Сначала я расскажу, откуда они взялись. Во все предыдущие эпохи власть всегда опиралась на силу и по этой причине всегда отождествлялась с нею. Силой подавлялось и подчинялось всё и вся. Но вот пришло время капитализма. И в недрах его появилась скрытая возможность обретать силу через накопления. Деньги стали определять всё в обществе. За них можно купить всё и вся, подчинить всё и вся, а, если нужно, то и прямой силой нового современного оружия доподчинить то, что не удалось просто за деньги.
   И вот, следуя этой скрытой "пружине", началась гонка в обладании капиталом. Сначала фигурировали миллионеры, как люди влиятельные и способные подчинять себе всех. Это было в самом начале 20-го века, а к его середине уже властью управляли миллиардеры. К концу 20-го столетия властной силой стали обладать люди, владеющие триллионными состояниями. А это - очень большие средства. Если миллион можно было унести в чемодане, то для миллиарда потребовался бы вагон или большая грузовая машина. Что же касается триллиона, то для его перевозки уже нужно 250 грузовых вагонов, т.е. пять железнодорожных эшелонов, представляете?
   - Ни хрена себе! - воскликнули Юра и капитан одновременно.
   - Да! Ведь это - годовой бюджет такой страны, как США, - уточнил Иван Сергеевич, - а тут один человек владеет таким состоянием. Конечно, таким средствам уже тесно в рамках одной страны. Вот они и рвутся в другие страны, подчиняя всё себе и своим интересам, сметая всё на своём пути. И тут ещё одна деталь любопытная. Ведь таких сверх-богатых людей, по мере роста их капитала, становится всё меньше и меньше. Закон конкуренции неумолим - разорившийся капитал не исчезает, а вливается в тот или иной, более мощный, делая его ещё весомее. Только не путайте понятия "деньги" и "капитал".
   - Как это? - спросил Юра.
   - Вот, представь, что у тебя в кармане лежит 10 тысяч. Это - деньги. Теперь ты идёшь на какую-нибудь базу, покупаешь там какой-нибудь товар, встаёшь на центральной улице и продаёшь этот товар, но уже с наценкой. И как продашь, то вернёшь себе свои 10 тысяч, да ещё с прибавкой. Вот, с момента покупки товара на базе и до момента полной продажи его, твои 10 тысяч являются капиталом. Ты, запуская свои деньги в рыночный оборот, капитализируешь их. Они выполняют роль посредников, которые принесут тебе прибыль. Вот и у этих триллионеров средства капитализированы. В них входят заводы, фабрики, фирмы и прочее. И даже те деньги, что лежат в банках, они тоже приносят прибыль.
   - А я думал, что капитал - это и есть деньги? - произнёс задумчиво Юра.
   - В том-то и дело, что разница в обычном понимании денег и капитала, существенная. До Маркса почти все экономисты так и считали. Но Маркс, изучив весь процесс капитализации, выделил из общего понятия денег, особую категорию, которая имеет право называться капиталом, в силу своей способности к капитализации, т.е. к обороту с приростом, к обороту с получением прибыли.
   - И это так важно? - не унимался и капитан.
   - Очень! Такое выделение особой категории денег дало возможность Марксу открыть основной экономический закон развития человеческого общества на стадии капиталистической системы хозяйствования. Закон этот объективен и не зависит от воли и сознания отдельных личностей. Изменения в общественной системе происходят по мере развития производительных сил и созревания условий для изменения общественных отношений. При этом, общественные отношения не меняют сам закон, а меняют систему пользования этим законом. Иначе говоря, есть возможность, например, изменить условия доходности производства, установив нормативную базу этой доходности, чтобы не было условий для появления сверх-богатых людей. Они же ведь появляются за счёт того, что обедняется основная часть населения в обществе. Вот, например, в Китае сейчас действует модель ленинского НЭПа. Там страной управляет одна партия - коммунистическая, а производство развивается по капиталистической системе, но с установленными нормами доходности, которая зависит от численности работников на предприятии или в фирме. А нормативы все устанавливает государство, которое контролирует власть и экономику страны.
   - И, ведь, Китай процветает, - произнёс задумчиво лёгочник, - я был недавно там и просто невольно вспоминал, как у нас люди жили в советское время. Стадионы всегда были переполнены, за книгами выстраивались очереди и стояли люди целыми ночами, чтобы подписаться на любимого писателя. Сейчас же вообще никто не читает и на стадионах пусто.
   - А почему, как вы думаете? - спросил Иван Сергеевич.
   - Да нет у людей денег на развлечения.
   - Как же так - получать-то стали работающие люди больше? - уточнил Иван Сергеевич.
   - А вот, получается парадокс. Получать стали больше, а жить стали беднее. В советское время любой имел возможность съездить на курорт, а сейчас только избранные. Вот как это объяснить - даже не знаю?
   - Если бы все имели возможность работать, как в советское время, тогда люди жили бы сносно. А так на каждого работающего приходится один-два нахлебника.- Уверенно отвечал Иван Сергеевич. - И в целом, людям-то не до развлечений. Да и услуги всякие подорожали. Лечение, обучение и автомобили стали доступнее, но они, в итоге, столько средств забирают и времени. Кроме этого, интересы стали смещаться в сторону материального потребления, а не духовного. Всё это существенно повлияло на нашу нацию, и мы стали всё больше похожими на американцев.
   Установилась пауза. Все молчали, и Иван Сергеевич не торопился продолжать разговор, давая каждому переварить всё услышанное. Люди все были с хорошим жизненным опытом, исключая, пожалуй, капитана, который советское время и не помнил. А остальным ничего не нужно было доказывать. Каждый был близок к самостоятельному пониманию реальности всего происходящего в стране. Тем более что факты говорили сами за себя.
  
  
   На следующий день дочь Геннадия Александровича принесла предвыборный номер газеты "ПРАВДА". В нём сообщалось, что состоялся второй Всероссийский съезд депутатов-коммунистов и сторонников КПРФ, посвящённый предстоящим выборам в Государственную Думу. В течение дня всем удалось ознакомиться с содержанием этой газетки и вечером началось обсуждение. Начал его Геннадий Александрович, обратившись к Ивану Сергеевичу:
   - Ну, что вы думаете об этом материале?
   Иван Сергеевич сделал небольшую паузу, а потом сказал:
   - Вы меня извините, но я уже привык резюмировать в конце, когда все выскажутся. Так что, сначала, давайте послушаем мнение каждого. Кто выскажется первым?
   - Да, хотя бы я, - заявил решительно капитан. - Я компартии никогда не верил - они довели страну до развала, так что - пусть они меня извинят, но я буду голосовать за ЛДПР. У них, по крайней мере, хоть обещания импонируют мне - разбираться просто и ясно: виноват - к стенке.... А что тут ещё мудрить?
   Такое мнение вызвало улыбку, но не у всех - Юра его тоже поддержал.
   - А я с капитаном согласен. Они хоть правду говорят и хоть что-то пытаются делать.
   - Ты в этом уверен? - переспросил его Иван Сергеевич.
   - А почему нет?.. Кто первый заявил, что Крым будет наш? - ЛДПР. Кто первый выступил с инициативой присоединить области Малороссии снова к России? - ЛДПР. Кто разоблачает депутатов-коммунистов в том, как они голосуют за те или иные законы? - ЛДПР. Да что говорить?..
   - А вот мне почему-то всегда даже неловко становится, когда их лидер начинает резать "правду-матку" и крестить всех подряд, направо и налево, - произнёс возмущённо Лёгочник и даже махнул рукой.
   - Да, с этим я тоже соглашусь, - поддержал его Геннадий Александрович, - не вызывает он у меня тоже ни доверия, ни уважения. Знаете, человек, который пытается строить из себя интеллигента, а ведёт себя самым вульгарным способом, невольно порождает антипатию в душе.
   - Значит, вы за коммунистов? - воскликнул Юра, - тогда всё понятно.
   - А что вам понятно? - возмутился Геннадий Александрович.
   - Да то, что все остальные, мягко говоря, и ломаного гроша не стоят. - Ответил уже капитан.
   - Вот, как вы легко рассуждаете! - быстро вы разобрались и тут же на всех печать: "не годен", "не годен", "не годен"... - Возмущённо произнёс лёгочник.
   - Постойте-постойте, друзья! - вмешался Иван Сергеевич. - Мы ведь решили обсуждать КПРФ, а остальных пока оставим в стороне, иначе...
   - Что, иначе? - спросил уже достаточно взъерошенный Юрий.
   - Иначе, мы будем высказывать массу разных суждений, а результат будет, как в телевизионных дискуссиях - нулевой. Всё, ведь, это, вместе взятое, на столько сложно переплетено, что нам проще будет разобраться, если предметом для суждений мы пока выберем что-то одно. Пойдём, как говорят: "От частного к общему".
   - Ох, Иван Сергеевич, вы снова со своими философскими "штучками"! - возмутился капитан.
   - Да не "штучки" это, а обычный приём последовательного анализа, который даёт возможность разобраться в любой каше, даже политической. И, поскольку мне теперь примерно ясны ваши личные позиции, то я могу уже высказаться более определённо по этому вопросу.
   - И вам и нужно было с этого начинать, а то у нас чуть было базар не случлся, - заметил Геннадий Александрович, - который бывает на передачах про украинские проблемы: все говорят одновременно и никто не слушает. Какой толк от такого разговора?
   - Да уж! - заметил Иван Сергеевич и тут же продолжал. - Вы, очевидно, обратили внимание, что газетка эта начинается с материалов 2-го съезда депутатов-коммунистов. Но ведь по уставу партии съезд является высшим органом внутри партийной власти, и он созывается от всех партийных организаций, а не только от тех, кто направлен, как тут написано, на передовую линию борьбы за возрождение России, т.е. во власть. Я не случайно обращаю ваше внимание на это, так как из этого факта уже следует, что какая-то кучка людей в Москве выдаёт себя за коммунистов, хотя ничего коммунистического они не делают и не собираются делать.
   - Абсолютно так! - поддержал Лёгочник. - Что, правда, то - правда. Я хотел присоединиться к коммунистическому движению, стал искать их здесь у нас, так никого и не нашёл, кроме бывшего второго секретаря райкома, который себя считает полномочным представителем КПРФ, но больше никого с ним нет. Я поинтересовался, чем он занимается, а он пояснил, что организует похороны ветеранов партии, да помогает кому-то из бывших райкомовских работников. И это всё. Какой же тут коммунизм - в бездействии и полнейшем равнодушии и ко всему, что происходит? Знаете, такое впечатление, что его местная политическая мафия оставила на всякий случай - вдруг снова переворот, а у них свой человек на готове?..
   - Вот! Очень хорошо, что вы это сказали. Дело с КПРФ именно так и обстоит. Её создали по номенклатурному принципу: "Всякую инициативу снизу необходимо организовать и обязательно возглавить". КПРФ была организована в Москве и во главе поставлен свой для реформаторов человек. Именно по этой причине он ничего не делает, чтобы коммунистические настроения и идеи получили распространение в нашей стране. Ему за это и платят. Он ничего не внёс нового в теорию современного коммунистического движения, а подчует людей старыми постулатами, которые: во-первых, не выполнимы практически, а во-вторых, они уже людям надоели - люди им не верят. Но именно это-то и нужно нашим реформаторам, чтобы они могли спокойно обделывать свои дела.
   - Точно-точно! - Вставил Геннадий Александрович.
   - Таким образом, - продолжал Иван Сергеевич, - вместо нормально действующей политической партии трудящихся мы имеем некое образование, напоминающее раковую опухоль на общественном теле. В ней заложена антипрограмма, и она растёт и увеличивается, но только во вред общественным отношениям.
   - Хорошо! Я согласен с этим, но это всё касается КПРФ? - удивлённо воскликнул Капитан.
   - Какой ты наивный, капитан! - ответил ему восклицанием лёгочник.
   - Но почему?!
   - Да потому, что все партии были созданы во время "перестройки" по одной и той же схеме, так я говорю? - обратился он в конце к Ивану Сергеевичу.
   - Именно так. И только так. И каждой партии подбирался свой лидер с вполне определёнными качествами. Так, для самых радикально настроенных людей, но без устойчивой идеологической платформы, была создана ЛДПР с соответствующим лидером.
   - Но работают они все на реформаторов, - добавил лёгочник.
   - И Явлинский? - спросил Юра, которые несколько симпатизировал последнему.
   - Все! - Твёрдо произнёс Иван Сергеевич.
   - Выходит, что они все, как раковые опухоли? - уже вполне спокойно произнёс Капитан.
   - Причём, злокачественные, - начал пояснять Иван Сергеевич. - Точнее сказать, что главная злокачественная опухоль - КПРФ, а остальные - метастазы.
   - Точно, остальные и в процентном отношении занимают ничтожное положение, - заключил Лёгочник.
   - Выходит, что никому вообще верить нельзя? - удивлённо спросил Юра. - Об этом даже подумать страшно. Выходит, что и надеяться не на что?
   - Именно так и выходит, братцы - и никуда от этого не денешься. - Заключил Иван Сергеевич.
   Какое-то время в палате царило молчание, но вот заговорил Капитан.
   - А вы что так за коммунистов ратуете? Разве при них было лучше?
   - Да по мне, если бы сейчас вернуться в то время, ничего лучшего и придумать нельзя. - Категорично ответил лёгочник.
   - Почему же тогда не все люди за него так переживают? - снова спросил капитан.
   - Потому, - начал Иван Сергеевич, - что люди разные: одни живут делом, а другие мыслью о богатстве.
   - Ну и что же в этом плохого?
   - А то, что богатыми все быть не могут. А раз так, значит, если мы решаемся на такой порядок, чтобы среди нас были богатые люди, то нужно добровольно согласиться и с тем, что все остальные будут бедными или, попросту, сводить концы с концами.
   - И это обязательно?
   - Это неизбежно. Причём, прошу заметить, что на каждого богатого, бедных уже сейчас приходится, в среднем, 10 - 15 человек. И это только пока капитализм набирает свою мощь, а в дальнейшем, цифра эта будет неумолимо возрастать. Это закон капиталистической системы. Сейчас в таких странах, как те же США, на каждого богатого приходится, в среднем, по 10 000 работающих. Но средние цифры, вы же сами понимаете, какие обманчивые. Значит, на одного работают 100 человек, а на другого миллион, а то и не один.
   - И что же делать? - Спросил лёгочник.
   - А что делают со злокачественной опухолью, когда обнаруживают её на теле человека?
   - Удаляют.
   - Вот и ответ.
   На какое-то время установилось молчание, но вот лёгочник произнёс, обращаясь как бы ко всем.
   - Хорошо бы сделать так, чтобы все люди об этом знали и всё понимали?!
   - И что было бы, - не удержался и спросил капитан.
   - Когда все люди понимают, откуда беда грозит, они обязательно выход найдут, иначе бы и жизнь давно на Земле прекратилась.
   - Так-то это так, но люди тоже все разные. Я за свою долгую жизнь много суждений слышал о людях, однако, не всем верил. И правильно делал. Но вот одно суждение, как показал мой опыт жизненный, объективно отвечает нашей действительности.
   - Интересно, какое?- Спросил Геннадий Александрович.
   - Считается, что люди вообще делятся на три категории. К первой относятся те, кто в процессе своего образования и жизненного опыта, сами до всего могут додуматься. Вторая категория - это люди, которые сами не могут до всего додумываться, но зато понимают людей первой категории, которые им всё могут объяснить. Таким образом, они в жизни тоже руководствуются рационалистическими и передовыми идеями. И, наконец, к третьей категории относятся те, кто ни сам не может, ни до чего путного додуматься, ни способен понять других. Конечно, эта категория меньше по численности, чем, скажем, вторая категория, но значительно больше, чем первая.
   - Интересно-интересно! - Воскликнул Юра. - А к какой категории относится каждый из нас, как по-вашему?
   - На этот вопрос должен каждый дать себе ответ сам. Только честно и объективно - не врать же себе самому. Так что, я тут пас....
   - Ладно, это просто тест для каждого, - заметил Геннадий Александрович, - а вот, что касается партий, мне хочется знать, почему вы, Иван Сергеевич, с такой уверенностью говорите, что они - "подсадные утки".
   - Так, судите сами. Во-первых, их лидеры не переизбираются на протяжении длительного времени. Это, я вам скажу, говорит о нарушении демократического принципа, который всегда оборачивался тем, что порядки в партии становились диктаторскими. Во-вторых, партия не ведёт никакой работы среди людей, а без работы в массах, она становится просто сектой. В-третьих, марксизм - это ничто иное, как теория, которая должна меняться с изменением ситуации, но без изменения целей партии. Ничего такого мы не наблюдаем. Идёт обычная борьба за власть и больше ничего. Ну, хорошо, допустим, что власть возьмёт КПРФ, а что дальше? Снова движение вслепую - методом проб и ошибок. Люди этого уже не хотят, но лидеры КПРФ ничего им предложить и не могут, так как теорией революционной борьбы не владеют. Талдычат старые истины, а они уже оскомину набили в сознании людей. Люди на них не откликаются.
   - Это верно, - поддержал Лёгочник. - Но что можно в нынешней ситуации изменить в действиях партии?
   - Прежде всего, необходимо разобраться с теми ошибками, которые были допущены в советское время. Ведь именно эти ошибки и позволили произойти контрреволюционному перевороту в нашей стране. Народ снова отдал власть буржуазии и без сопротивления - это нужно было суметь довести его до такого состояния.
   - А о каких ошибках вы говорите? - Поинтересовался Юра.
   - В первую очередь, они были допущены в структуре организации власти в нашей стране. Вместо демократии, установилась жёсткая диктатура, которой неизбежно всегда кто-нибудь да воспользуется. Власть так надёжно себя защитила от рядовых граждан, что не было никакой возможности её сменить. Это же касалось и положения в самой коммунистической партии. Из-за нарушения принципа демократического централизма и произошло перерождение партии из коммунистической в партию номенклатурно-бюрократического класса. Так что, когда ругают у нас коммунистов, то нужно понимать, что речь идёт не о них (настоящих коммунистов Сталин сгноил в лагерях), а о тех, кто таковым себя только изображал, будучи на деле оппортунистами чистейшей воды.
   - Неужели это так всё и было? - удивлённо спросил капитан.
   - Да, друзья, так и было. И эта номенклатурная партия и обманула наш народ. Причём, сделала это не явно, а скрыто. Во-первых, в основе производственных отношений была допущена грубейшая ошибка - был исключён ключевой принцип развития производительных сил - принцип материальной заинтересованности. Когда спохватились и стали его вводить, то вводили тоже со всякими ограничениями, которые напрочь убивали всякую инициативу в развитии и совершенствовании производительных сил общества. А это очень серьёзная ошибка.
   - Тут я не согласен, - возразил Геннадий Александрович.
   - С чем именно? - переспросил Иван Сергеевич.
   - Мне кажется, что с введения этого принципа у нашего народа и появилась тяга к длинному рублю, которая и привела к этой проклятой перестройке?
   - Нет, Геннадий Александрович, здесь вы ошибаетесь. В марксизме выдвигается главной задачей перехода к коммунистическим общественным отношениям это замена частной собственности на средства производства и ни слова не говорится об исключении принципа материальной заинтересованности.
   - Да, но у нас тогда снова были бы одни беднее, а другие богаче.
   - А разве у нас так не было? - спросил Лёгочник.
   - Именно так у нас и было, - поддержал его Иван Сергеевич, - но марксизм и не ставит своей задачей полное выравнивание материального положения всех людей, особенно на первых этапах развития этого общества. Больше того, марксизм подчёркивает преемственность каждой последующей общественно-экономической формации от предыдущей. Это значит, что мы должны были взять всё самое лучшее от капитализма, но что не противоречит общественным интересам и исключает эксплуатацию человека человеком. Скажем, капитализм создал совершенную банковскую систему, - вот нам и нужно было её брать в готовом виде. А наши "мудрецы" стали создавать свою банковскую систему и создали, но такого "крокодила", который и погубил всё дело освобождения труда от эксплуатации. Если до революции наш русский рубль принимали во всех странах, то новая банковская система сделала его деревянным, коим он и до сих пор является. Далее, капитализм создаёт совершенные рыночные отношения, и мы должны были их тоже перенять. В них ключ к бесконечному совершенствованию производительных сил, а мы его исключили, введя плановую систему, как абсолют справедливости. А это оказалось, на деле, не совсем так. И так, одно положение за другим, я могу вам изложить все ошибки, которые были допущены нашими властями. Но главное в том, что вы все должны сделать вывод правильный из всего этого. Не марксизм и коммунисты виноваты в том, что у нас не получилось коммунистических отношений в обществе, а те люди, что были у власти - они в угоду своих преступных устремлений и меняли всё, чтобы, в итоге, совершить тот переворот, который и был произведён в период "перестройки". И получается, что власть без
   надзора со стороны народа оставлять ни на минутку нельзя. Вот это главное.
   - Но как это сделать, - спросил лёгочник, - ведь даже внутри партии мы не могли повлиять на выборы того же генерального секретаря?
   - Совершенно верно! - подтвердил Иван Сергеевич. - Но это всё из-за многоступенчатости выборов. Стоило только поменять устав партии и всё можно изменить. Пусть на пленумах выборщики готовят кандидатов, потом публикуют все их данные, но голосовать должны все члены партии по своим партийным организациям. И всё..., никакого бы культа личности, никакого бы застоя тогда партия не допустила бы. Ведь это же так просто?! Нужно было только захотеть создать условия для демократии.
   - Хорошо, я согласен. Ну, а с президентом как? Вот у нас здесь все голосовали, в основном, либо за коммунистов, либо за ЛДПР, а в итоге объявили, что больше пятидесяти процентов голосов отдано за "Единую Россию", т.е. за партию власти?
   - И эту проблему можно решить. Надо все избирательные участки оборудовать электронными системами голосования с единым большим табло. Голосующий будет нажимать кнопку и видеть, куда прибавляется его голос. И всем видно, как идёт голосование, и ничего нельзя подправить. И уж за свой регион люди будут переживать, и смотреть распечатку центральной избирательной комиссии по избирательным участкам и проверять, правильно ли приводятся данные по их участку.
   - Интересно, кто это будет делать? - С иронией в голосе спросил Геннадий Александрович.
   - А за это, конечно, нужно бороться. Нужно на митинги собираться не для того, чтобы красивые речи говорить, а голосовать за этот, практически важный, вопрос и протокол отправлять в центр, публиковать в Интернете, чтобы другие города подхватывали эту инициативу.
   - Да, но всё это так сложно! - произнёс Юра.
   - Жизнь вообще сложная штука. В своё время за Советскую власть столько людей своей жизнью заплатили, а тут, оказывается, решить вопрос на митинге - сложно. Чего ж, вы тогда хотите? Хотите, что бы хорошая жизнь сама к вам пожаловала? "Отвяжись плохая жизнь - привяжись хорошая!" - так что ли?

МАСОНЫ

Эссе

  
   Сейчас все знают, что вся наша "перестройка" прошла под контролем и под руководством масонской ложи. И было бы глупо думать, что она, вдруг, куда-то девалась. Она есть, она действует и она руководит нашим правительством - это огорчительная истина, не понимать которую может только откровенный глупец. Именно по-этому всё, что происходит у нас в стране и на международной арене, сценируется по предписаниям из Букингемского дворца, где и находится центральный совет всемирной масонской ложи.
   Как всегда действовали масоны? Они всегда действовали в других странах через людей - представителей власти этих стран и владельцев основных средств производства. Их втягивали в масонское движение, всячески заинтересовывая и весьма реально помогая достичь вершин, доступных данному индивидууму. Одновременно они, сначала осторожно, потом всё решительнее опутывали его обязательствами перед масонской ложей и, таким образом, этот индивидуум оказывался полностью в их власти. Что это значит, я думаю, вы сами понимаете.
   В настоящее время сложилась такая ситуация, что путь, на который тянут население всего мира масонские лидеры, не всех устраивает. Людей умных достаточно много и они способны понять и разобраться, куда их тянут. Естественно эти люди противятся сами и разъясняют людям ситуацию. Действовать против населения всей планеты довольно рискованно - это, видимо хорошо понимают в Лондоне. По этой причине, можно предположить, что масоны начинают менять тактику и стратегию. Из всех экономических моделей современности, самой живучей и жизнеспособной оказалась модель ленинского НЭПа, которую успешно применяет сейчас Китай.
   По этой модели бизнес развивается под нормативным наблюдением государства, которое не допускает развития сверх-богатств, но и не душит бизнес. Так вот, может быть, масоны и хотят мировую экономику перевести на такую модель, но, чтобы контролировали и "доили" бизнес всех стран, именно они - масоны. И главная их задача сейчас: через Россию втянуть в этот процесс Китай. И думается, что все современные игры в политике направлены на это, с максимальной долей маскировки истинных целей всех действий действующих политиков. Мне кажется, что всем умным людям тут есть над чем поломать голову, чтобы найти противоядие подобным действиям. Нужно не только не позволить втянуть Китай в этот процесс, но нам самим было бы неплохо свою экономическую модель поменять на Китайскую и самим пользоваться плодами этой модели.
  
   Конечно, масонская организация сыграла свою положительную роль в истории человечества. В частности, она способствовала более быстрому процессу концентрации капитала, что в свою очередь ускорило процесс развития производительных сил общества. Но, когда капитал достиг таких размеров, что стал уже диктовать человеку свои условия, это стало тормозить эволюцию человека, как вида. И это не пустые слова, тем более что они касаются всех, без исключения, включая сюда и самих масонов всех уровней.
   Дело в том, что природой заложены в человека такие возможности, каких ему ещё только предстоит достигнуть. И тормозить этот процесс - безумие, такое же, как термоядерная война. Зло, творимое в обществе, переносится в ноосферу, а её реакция может быть ужасной - это нужно иметь в виду. По этой причине, наступает момент, когда люди должны поиск путей дальнейшего развития человека и общественных отношений поставить на первое место. Речь уже идёт о спасении человечества. Та деградация человека, как вида, признаки которой появились в настоящее время, должна послужить сигналом для мыслящих людей, в том числе и для лидеров масонского движения.
   Организация эта гибкая и всегда шла в ногу со временем. Есть все основания ожидать от неё встречных шагов к общественному настрою нашего времени. Нельзя только тянуть время и надеяться на "авось". Я повторяю, что здесь всё, как при ядерной войне - очень многое в природе нельзя проконтролировать. И поэтому лучше, чтобы эта (человеческая или ноосферная) реакция не начиналась, хотя признаки её, повторяю, уже "имеют место быть".
   У многих людей отношения с собственной ноосферой складываются не лучшим образом, что, естественно, точно так же отражается на их судьбе. Сначала человек постепенными действиями обретает себе противника. Едет к дружкам, а маме говорит, что едет в библиотеку. Казалось бы, совсем маленькая ложь, но в ноосфере она уже отложилась. К ней прибавил ещё ложь, допущенную в разговоре с учителем по поводу невыполненного задания. И так, постепенно накапливается количество отрицательных импульсов, которые сначала просто производят корректировку линии судьбы. Происходит просто малозаметное отклонение от оптимального варианта. Но вот, наступает самое страшное - восстание против родителей, а их ноосфера и является для вас ангелом-хранителем. Вот тут уже количество переходит в новое качество, которое положительным никак быть не может. И начинается борьба за существование, а не жизнь.
   И это только в жизни личной. А теперь прибавьте сюда обстоятельства, связанные с общественными отношениями, так тут и объяснять много не нужно. Человек оглядывается, но сзади ни счастья, ни везения нет, а впереди - впереди тоже ничего не светит. Вот и спрашивается, зачем явился на этот свет - чтобы прожить кое-как такую вот жизнь и исчезнуть бесследно? И что может быть глупее?
   Чтобы этого не было, нужно, как можно скорее вводить в школьное образование преподавание основ "Ноосферной теории". Богословское преподавание теперь не даст тот результат, который был бы желательным. Причин на то много. И главная из них - обилие информации, которая развращает детей и делает их неуправляемыми. О целенаправленном воспитании уже и речи быть не может. Воспитываем, как "Бог на душу положит".
  
   Но было бы не так уж страшно, если бы всё это касалось той личности, которая творит себе вред. Так ведь нет. В природе его импульсы распространяются вполне свободно и могут нанести вред любому человеку, живущему даже абсолютным праведником. Мы все повязаны в один клубок. Что намотали, то и разматывать приходится. А представляете разматывание длинною в жизнь!? Чего уж хуже?!
   Представляете, наши ежедневные неприятности и неурядицы спланированы в ноосфере. Причём мы же сами их себе и сооружаем. Они созревают у нас в мозгу, и мы это всё выполняем, как своё желание, хотя первоначально оно было совсем другим. Но вот, приходят всякие сомнения, неуверенность, предчувствия и всё получается не так, как планировалось первоначально, как мечталось, представлялось. Люди к этому уже привыкли и к случайностям относятся, как к случайностям и не более того. Им и в голову не приходит, что всему виной их собственные поступки и скверные мысли, которые накапливались в виде отрицательных импульсов в их духовном хранилище - личной частотной ноосфере.
   Да ещё не каждого человека удаётся убедить в наличие в природе такого механизма. А всему виной уровень образования в этой области, незнание волновой механики, не говоря уже про квантовую. И мы тянем время, а оно неумолимо идёт и работает уже против человека и его природы. В это кому-то трудно поверить, но это так.
  
   Но, снова возвращаясь к масонам, хочу всем напомнить, что члены этой ложи - люди разные и представляют разные уровни социального положения. И нужно помнить, что основная масса их - голубые масоны (так их называют), а в жизни они главные исполнители воли масонского центра. Так вот, дорогие господа, друзья и товарищи, на всех должностях в правительстве, на ведущих отраслевых должностях, руководители информационных центров, - везде у нас голубые масоны и это уже приходится принять, как должное. По этой причине они и чувствуют себя уже спокойно и уверенно. Всё везде схвачено.
   Но это ещё не всё. Они постепенно втягивают в свою организацию новых наших бизнесменов, соблазняя их протекцией и поддержкой. И многие клюют на эту приманку, а то, что потом придётся действовать против интересов России, как самостоятельного государства, им и в голову не приходит.
   И вот, я и думаю, а слабо - создать такой же центр международный, только коммунистической направленности?! Только не с таким "коммунизмом", какой ОНИ устроили у нас в Советском союзе, когда были у власти, но при наличии коммунистической партии, которую, кстати, превратили в сборище карьеристов и неучей. Я не помню среди партийных работников того времени ни одного, прогрессивно настроенного партийного работника - сплошные дилетанты в вопросах марксизма, но зато сплошные хапуги и карьеристы. Им перешагнуть закон - пара пустяков. Вот почему дело освобождения труда, начатое Лениным, оказалось проигранным.
   Когда-то был коммунистический интернационал - организация международная, но он оказался не очень живучим тогда - очень уж много ещё было не ясно в плане развития капитализма - куда он поведёт и будет ли то, что предсказывали Маркс и Ленин. Сейчас я не берусь судить, имеет ли смысл создавать его вновь? Хотя попробовать можно. Но в одном я уверен без сомнений, что в противовес масонской ложи просто необходимо создать коммунистическую тайную организацию. Только она не должна быть только теоретической или руководящей. Нет, действовать так же, как противник, начиная с владения средствами производства, но совсем на других принципах. Для молодёжи здесь неограниченные возможности для прогрессивной деятельности. Подумайте, друзья. Ведь акционерная система владения в руках честных людей - совсем иное дело. Наши колхозы поднимали деревню из разрухи, используя очень похожую систему коллективного владения средствами производства. И, если бы их не грабило государство, руководимое Сталиным и его окружением, они процветали бы и сейчас. А так, с "лёгкой руки" всё тех же чиновников в колхозы пришли те же принципы управления. Что и в целом, в государстве. Тогда всему прогрессивному ставились непреодолимые преграды. Вспомните хотя бы начинание Николая Травкина. Он со своей бригадой строителей, беря на бригадный подряд дом, сдавал его не через три месяца, а через месяц и всё сдавалось под ключ и без недоделок. И его тут же стали продвигать по службе, но запрещая продолжать работу в этом направлении. И это в стране, которая считалась коммунистической. Так была ли она коммунистической???
  
   А пока мне всё труднее слушать ту "ахинею", что почти постоянно передают наши СМИ. Вот идёт передача о Ноне Мордюковой и её сыне. Ведущий говорит, что она потеряла сына, когда ему уже было 20 лет. Что может быть глупее, - я не представляю. Ведь любая мать теряет сына в момент полового созревания, когда ему 12 - 13 лет, если у неё на этот момент нет духовного контакта с ним. Это бывает, когда мальчик или девочка воспитывается в другой семье. Так вот, друзья, дальше они уже живут как чужие люди, без духовной связи через ноосферу. И мне очень обидно всё это слышать, так как получается, что все наши люди живут ещё в пещерном средневековье, словно и нет ноосферной теории. Мои работы не издают - бояться, хотя и не понимают, что страдают все, без исключения, не имея этих знаний. А страдают все, в том числе и сами масоны. Их ждёт такой же печальный конец, как и всех остальных людей планеты. Мы к этому уверенно движемся. Я не пугаю. И думаю, что не нужно быть слишком умным, чтобы не понимать этого, наблюдая, как сегодня развивается жизнь людей. В какую сторону идёт накопление количества, и в какое качество оно обещает перейти в недалёком будущем. Диалектический баланс в природе общественной жизни нарушен и теперь один Китай ещё пока удерживает его в сносных пределах. Но его уже атакуют со всех сторон, пытаясь закупить, как и наших министров в своё время. И эти "скупалы" даже не думают о том, что пилят сук, на котором сами же и сидят.
  
   Сейчас найдутся люди, которые скажут, что вот, снова, пугают концом света. Я не берусь их разуверять. Пусть думают иначе. Они даже не знают, что внутри каждого из них находится термоядерная бомба в виде замедленного реактора, которая своё дело делает неумолимо и неустанно. Но она обязательно взорвётся, когда накопится количество, чтобы перейти в новое качество. А качество будет совсем другим - неожидаемо другим.
   Помните, кто ещё помнит, как в советское время ломились театры от зрителей? При этом оперные были на первом месте. Люди шли туда уже с пониманием того, зачем они туда идут. А сейчас основная масса помешалась на попсе, о которой и доброго слова-то не скажешь. Неужели это никого не настораживает, не заставляет задуматься о том, что происходит и куда нас всех ведут? Ведь настоящее искусство, развивающее искусство, требует неустанной работы души, а попса уводит в мир бесконечной глупости и распущенности - усилий-то для этого не требуется. Неужели это кому-то ещё нужно доказывать?
  
   Как узнать масонов? Очень просто. Они все являются носителям антикоммунизма. Им и в голову не приходит разобраться с этим вопросом самим - видимо ума своего не хватает. А в Мире сейчас сложилась такая ситуация, что главным противоречием в развитии человеческого общества уже является не противоречие между трудом и капиталом, а противоречие между коммунистической и капиталистической идеологией. Капиталистическая идеология всячески сдерживает развитие общественного сознания, а коммунистическая весь упор в своей работе строит на развитии его. Капиталистическая идеология все вопросы в обществе старается разрешить в пользу владельцев капитала, и самого крупного в Мире, и их верных лакеев в жизни и в искусстве, а коммунистическая в пользу людей труда, чьими руками создаются все богатства Мира. Разрешить это противоречие можно только при помощи коммунистического социализма, развивающего общественные отношения в сторону коммунистических принципов.
   Представителей буржуазии это, конечно, пугает, но владельцев средств производства становится всё меньше и меньше, а представителей противоположного класса всё больше и больше. Но не только в этом дело.
   Дело в том, что коммунистические принципы соответствуют природным правилам, предъявляемым природой к каждому человеку в отдельности и к его видовой природной организации. Капиталистические правила и устои буржуазной демократии тормозят эволюцию человека, как вида, ограничивая его в двух аспектах: в образовании; и вынуждая его жить в таких общественных отношениях, в которых постоянно приходится обманывать, кривить душой, заниматься "свободной любовью", которая противоречит наследственным механизмам, лежащим в основе эволюции человека, как вида.
   Изменить эти общественные отношения - и есть задача коммунистического социализма. Только необходимо помнить, что общественные отношения базируются на соответствующих производственных отношениях. Значит, начинать все изменения придётся с изменения форм собственности на средства производства. Только, я хочу всех успокоить, что делать это совсем не обязательно в революционном порядке. Разумная поэтапность этого процесса может обеспечить эволюционный путь развития этих отношений.
   Но "РАЗУМНАЯ" поэтапность будет возможной только тогда, когда она будет проходить под контролем такой общественной организации, в которой принципы демократического централизма будут выполняться с диалектической точностью. Эта организация должна быть подконтрольна основной массе населения.
   Такой организацией могла бы стать коммунистическая партия, если бы не многоступенчатые выборы должностных лиц. Голосовать, даже за генерального секретаря, должны все члены партии. А при поступлении в партию каждый кандидат должен иметь одну рекомендацию от профсоюза трудового коллектива, где он трудится, и две от членов партии. Члены комсомола должны иметь рекомендацию от комсомольской организации.
   Всё это является контролирующими элементами за пополнением партийных рядов. Чтобы туда не попадали "свояки" и "свояченицы", рекомендуемые номенклатурной верхушкой. Организация, выдавшая рекомендацию, должна иметь право отозвать её и, тем самым поставить вопрос о пересмотре права на членство своего кандидата. Таким же правом должны обладать и те, кто рекомендовал лично. Люди должны контролировать людей и с той, и с другой стороны. Процесс должен быть обоюдным в равной диалектической степени. Только тогда общественные отношения будут меняться не по воле тех или иных лидеров, а по воле всех людей, проявляемой в количественном изменении мнения и желания. Изменение количественного показателя желаний в каком-то вопросе, будет переходит в новое качество - появление новых правил общественного бытия, и общественного сознания.
  
   На возражения в комментариях мне и отвечать не хочется. Такое впечатление, что автор возражений не знаком с "Ноосферной теорией", и о нашей недавней истории судит по газетным публикациям. Кстати, тоже сквозит и в его мнении о Китае. Чтобы Китаю увязнуть "по уши", как пишет автор, в нём необходимо создать многопартийную систему, как у нас. Вот тогда эта система развалит любое государство. А пока там правит единая КПК и дела идут - лучше некуда. Остаётся только завидовать китайским товарищам, хоть мы теперь и "господа".
  
  
  
  
  
  
  
  

СКОРАЯ ПОМОЩЬ

Рассказ

"Не ссорьтесь между собой.

Любите друг друга.

Добро вызывает добро,

а зло - зло".

(Ванга)

  
   Через несколько минут, после того, как подъехала скорая помощь, в пятьдесят второй квартире мужчина средних лет лежал на своём диване в большой комнате, а рядом стояла стойка с капельницей. Врач давал указания сестре:
   - Танюша, тебе придётся остаться при капельнице и подежурить. А мы слетаем по делам. Петровичу нужно заправиться и мы ещё заедем в ночной гастроном - купим что-нибудь вкусненькое. А, пока Веруня будет готовить нам всё, мы заедем за тобой. Такой клиент - просто находка для нас - можно устроить небольшой пир, пока капельница капает, нас трогать не будут. Но, если что, звони по мобильнику - договорились?
   Медсестра кивнула утвердительно, и они уехали.
   Танюша постояла в задумчивости ещё некоторое время на кухне, где мыла руки, а затем пошла в комнату к больному. Привычным движением она осмотрела ампулу, капельницу, трубки, иглу и вену. Всё было в норме. Мельком взглянув на пациента, она заметила, что он лежал смирно и исподволь осторожно наблюдал за ней.
   Затем Таня села на стул, поставив его так, чтобы видеть и капельницу и больного. Всё это выполнялось ею почти автоматически. Приёмы, которые пришли с многолетним опытом, хотя и было этих лет работы медсестрой скорой помощи всего три, были усвоены ею до полного автоматизма и, как говорят, записаны в подсознании. И этот автоматизм особенно выручал, когда её мысли были заняты чем-то другим, как сейчас, например.
   Уже четвёртый день она ходила сама не своя, хотя и пыталась это ото всех скрывать. Размолвка с любимым человеком была причиной такого состояния. И, хотя размолвки у них были и раньше, они всегда потом кончались счастливым примирением. Но в этот раз произошло что-то другое.
   Несколько дней она пыталась понять, что, именно, произошло, но не могла или боялась найти истинный ответ.
   Казалось бы, всё шло хорошо - они уже готовились к свадьбе и, вдруг....
   Несколько раз она ловила себя на мысли, что напрасно поверила так быстро и уступила ему. Они стали жить, как муж и жена. И первые дни всё шло как-то необыкновенно хорошо. По крайней мере, ей так казалось. Да и он был внимателен и по-особенному нежен с ней. Но постепенно его отношение менялось и не в лучшую сторону. В конце концов всё кончилось нелепым объяснением со всякими извинениями и попыткой объяснить, почему они не могут быть вместе. Она так и не поняла почему - слова его не доходили до её сознания.
   Вот так, стоял рядом человек, роднее и ближе которого для неё не было тогда во всём белом свете, что-то говорил, жестикулировал, пытаясь объяснить совершенно неведомую первопричину, почему они должны были теперь, именно теперь, расстаться.
   И последнее слово: "Расстаться, расстаться, расстаться...",-
   стучалось в её сознание безо всякого отдыха и перерыва. А за ним стоял факт расставания с тем, кто был первым у неё, кто открыл для неё совершенно новые краски бытия, совершенно неведомые до того оттенки чувств.
   Сейчас, переживая всё это заново, она сидела в таком состоянии полной подавленности и, не проходящей всё последнее время, растерянности. В таком состоянии её душа стонала и ныла всей, доступной ей, гаммой чувств страдания. Только работа как-то отвлекала сознание, ослабевая, тем самым, чувства. Но стоило немного отвлечься от выполнения, привычных до автоматизма, но требующих всего внимания целиком, дел, как снова наваливалось тяжёлое состояние полной стагнации жизненных побуждений. И жить не хотелось, да так сильно, что приближение желанного конца ощущалось почти физически.
   Наверное, всё это сейчас так явственно отражалось на её лице, что больной, мужчина, на вид - лет пятидесяти, заметив это, стал проявлять беспокойство. Таня обратила внимание на это и почти автоматически задала свой дежурный профессиональный вопрос:
   - Что вас беспокоит?
   - Выражение вашего лица, - ответил слабым голосом мужчина. У него были все признаки кровотечения и, похоже, он потерял много крови. Прежде, чем его транспортировать в больницу, и было принято решение ввести одну ампулу физраствора, чтобы несколько его подкрепить. Сейчас физраствор начинал действовать положительно, и он уже мог говорить.
   Таню этот ответ несколько озадачил - неужели, всё, что она переживала, как-то отразилось на её лице? А впрочем, почему бы и нет? Она несколько смутилась и произнесла почти обречённым тоном:
   - Не обращайте внимания.
   При этом она махнула рукой и сделала это довольно искренне, так как все эти переживания надоели и ей самой. И мучительнее всего было то, что они возникали помимо её воли, завладевали всем её существом и доводили порой почти до истеричного состояния.
   - У вас, видимо, трагедия в личных отношениях с любимым? - снова спросил мужчина. Ему явно становилось немного легче. Он оставался по-прежнему бледным, но тенденция к возврату сил наметилась явно. Может быть, как природная неизбежность, сыграло роль присутствие рядом симпатичной молодой девушки и заставило его несколько встрепенуться. А Танюша, действительно, была хороша собой. Нет, она не была, что говорится, расписной красавицей, но всё женское в ней было просто и мудро устроено природой, а лицо - это лицо притягивало к себе естеством духовного содержимого. Её внутренняя боль невольно отражалась на её личике, ложась полосатой тенью на его цветущие черты. И сейчас, невольное участие малознакомого человека, вдруг, тронуло её душу и она, как случайному спутнику в долгой дороге, выложила всё содержимое своей трагедии.
   - Да-а! - Произнёс больной, после некоторой паузы. При этом на его лице промелькнуло некое подобие улыбки, то ли подбадривающей, то ли ироничной, но было видно, что у него есть что сказать, чем утешить Танюшино горе. Она это почувствовала и ждала с нетерпением, что же скажет этот, чужой для неё, человек. И, именно с этого момента - с ликвидации неопределённости в отношениях, он и начал.
   - Вас, как я слышал, зовут Танюшей, а меня Виктором Андреевичем. Я, Танюша, кандидат философских наук и всё своё научное время, если можно так выразиться, я занимаюсь общими социальными теориями. У меня и докторская диссертация была готова, да мне не дали её защитить - сочли её, мягко говоря, преждевременной. - При этом он усмехнулся и чуть приподнялся, поправив подушку, чтобы голова была немного повыше.
   - А что это за общие теории? - Спросила Таня, тут же успевшая помочь поправить подушку Виктору Андреевичу.
   - Эти теории объясняют принципы и законы общественного развития на разных исторических этапах. А последние теории оказались очень тесно связанными с общими законами развития природы в целом. Таким образом, мне уже пришлось заниматься вопросами более относящимися к онтологии.
   - А это ещё что за диковина? - усмехнулась Таня.
   - Онтология занималась всегда изучением сущности всех природных явлений в комплексе. Долгое время, правда, наука мало, что могла объяснить в таких серьёзных вопросах, по этому онтологию очень быстро прибрали к своим рукам служители богословия. У них на все эти вопросы ответ один: " Всё в этом Мире от Бога и точка". И на этом кончаются все объяснения. Да и людей, за всю историю их формирования, так приучили, что просто верить куда легче, чем знать. Куда легче верить в Бога и всё валить на его "божью волю", чем вникнуть в научные открытия и понять, что в жизни всё зависит от самих людей, их поведения, их усилий воли и тех целей, которые они ставят перед собой. Согласны вы с этим, Танюша?
   - Пожалуй.
   - Ну что ж, это уже проще - можно будет тогда разобраться и в вашем горе. -
   Таня посмотрела на Виктора Андреевича, как на спасителя, как на врача, который может облегчить страдания, а он продолжал. - Долгое время люди искали ответы на все подобные вопросы у врачей, психиатров, а затем и психологов, а нередко и у гадалок всяких. Но все их "жалкие потуги", без знаний основных законов живой природы, мало, что могли разъяснить их пациентам. Разве что простое участие и сочувствие имели своё положительное воздействие.
   Только что прошедший, двадцатый век привнёс в науку много удивительных открытий. В частности, лаборатория, в которой я работал над несостоявшейся докторской диссертацией, сделала немало открытий в этой области знания человеческого, но их тут же засекретили и лабораторию расформировали, без особых разъяснений причин. Тем, кто стоит у власти, всегда мерещится угроза их спокойствию и незыблемости, хотя мы сами ещё и сообразить, как следует, не сумели, к каким последствия могут привести эти открытия. Только в последствии, продолжая заниматься этими вопросами, я стал понимать причины таких действий тех людей, которые контролировали власть у нас в стране. Ну, да ладно, это - другой вопрос. Поговорим лучше о ваших неприятностях.
   - Да, наверное, лучше о моей беде, - охотно подтвердила Таня.
   - Нет, Танюша, это ещё далеко не беда, хотя и кажется, именно, таковой. Молодые люди и девушки, в силу своего незнания законов природы, очень рано начинают совершать разные глупости и просто ошибки в своём поведении, чем значительно и осложняют свою дальнейшую жизнь. И нередко это приводит к тому, что человек просто лишает себя возможности в дальнейшем быть счастливым. Жизнь его проходит, а счастье остаётся где-то в стороне.
   - Со мной, наверное, так и будет? - полушутя-полусерьёзно произнесла Таня.
   - Ну, зачем же так? Давайте пока не будем спешить с выводами. Послушайте лучше меня. Для начала я вам раскрою некоторые общие положения, диктуемые нам Природой. Непонимание их или несерьёзное к ним отношение и приводит к печальным последствиям. Но, для начала, о них нужно хотя бы знать: что и как можно делать, а что - не желательно. Так, вы готовы выслушать?
   Танюша мельком взглянула на ампулу капельницы. В ней ещё было почти две трети жидкости. Она чуть уменьшила скорость капания и сказала:
   - Ещё минут сорок у нас есть вполне.
   - Вот и чудненько! Мы живём в материальной среде. Причём, материей является не только всё твёрдое, жидкое и газообразное, как учили когда-то нас в школе, но и различные физические поля, которые мы не можем видеть. Вот одно из таких полей, состоящее из электромагнитных волн очень высокой частоты (пожалуй самой высокой в природе), создаёт сам человек. Клетки нашего мозга, когда совершают свою привычную работу: чувствуют, размышляют, переживают, - постоянно излучают эти электромагнитные колебания. Они-то и несут в себе всю информацию о работе наших мозговых клеток.
   - И куда они это всё уносят? - не удержалась от вопроса Таня.
   - Они распространяются во все стороны пространства, что вокруг нас. Большая часть их уносится в космические дали, а часть всё-таки оседает на оболочках атомов веществ и кочует по ним в виде естественного движения элементарных частиц. И таким-то образом и происходит накопление информации о нашем организме, о наших мыслях и чувствах в материальной среде. На оболочках атомов эта информация сохраняется гораздо дольше, чем живёт сам человек. А человек, не только постоянно пополняет эту информацию, но он с ней же постоянно и взаимодействует.
   Когда это явление было открыто людьми, то само информативное поле назвали "ноосферой", что в переводе означает сферу, созданную разумом. Правда, мы под понятием "разум" подразумеваем, прежде всего, разумную (положительную) деятельность человека. А здесь происходит несколько иное. Просто наш мозг этим излучением пишет своеобразный отчёт о собственной деятельности, в котором записывается вся деятельность: и разумная, и неразумная.
   - Это всё интересно, конечно, но какое это имеет отношение ко мне и моей неудаче в личной жизни? - нетерпеливо спросила Таня.
   - А вы, Танюша, не спешите. Есть в природе вещи, которые двумя словами не объяснишь. Чтобы их понять требуется кое-что знать о том, как вообще устроена природа. Так что наберитесь терпения. Хотя я вас понимаю и перейду сразу к главному. А главное в вашей беде заключается в незнании той разницы между мужской и женской природой, которая заложена в нас раз и навсегда, но тщательно скрыта. Долгое время учёные всех эпох пытались изучить эту разницу и понять её, но всё время что-то у них не сходилось - не было полной ясности и многие проблемы, связанные с таким великим чувством, как любовь, они так и не могли объяснить. А всё дело оказалось в том, что они делали это на молекулярно-эмпирическом уровне, в то время как тайны эти скрывались на микроуровне. Только с изучением элементарных частиц, появилась возможность более детально разобраться с этим вопросом. Вот тогда-то и выяснилось, что главная разница между мужской и женской природой заложена, опять же, в мозгу. Дело в том, что мозг каждого человека работает на строго определённой частоте и только иногда, в особых случаях, может её изменить.
   И один из таких случаев - любовь, и только тогда, когда любовь - настоящее сильное чувство. Причём, (слушайте меня внимательно!), меняет частоту только женщина, подстраивая её под частоту любимого человека. Вот почему, так называемая, "проба пера" для девушек просто не допустима. Молодой, юный организм, при этой самой первой "пробе пера" может так влюбиться, что и сменит частоту своей биосистемы, а природа даёт такую возможность женщинам всего один раз, для большинства, и очень редко - два.
   Таня с пониманием кивнула и грустно опустила голову. Спустя минутную паузу она произнесла:
   - Со мной, похоже, так и случилось.
   - Это - грустно! - отозвался Виктор Андреевич, но унывать не нужно. Будем надеяться на то, что вы во второй раз не совершите такую же ошибку.
   - Но вы же сказали, что природа даёт женщине только один раз испытать сильную любовь?!
   - Это, действительно, так, но: во-первых, не известно, сколько раз это дано вам; во-вторых, я и хочу вам подсказать, как вести себя дальше, чтобы не повторить ошибку; в-третьих, если вы будите знать, как устроена женская и мужская природа, то сами уже сможете гарантировать себе удачу во второй попытке устроить своё счастье.
   - А это возможно?
   - Конечно.
   - А что для этого нужно?
   - Знание, как я уже сказал, плюс выдержка.
   У Танюши сразу засветились глаза, в них появилась надежда, и она уже готова была слушать этого человека до утра. Виктор Андреевич сразу уловил эту перемену в Танюше и продолжал.
   - И так, настоящая любовь основывается на настоящем сильном чувстве друг к другу. Повторяю, что любовь - сильное чувство, и не нужно путать его с простым половым актом. Это сильное чувство даёт мощную раскачку всем системам вашего организма, которое, в свою очередь, меняет частотные характеристики вашего биополя, совмещая их с характеристиками вашего избранника. С момента, когда это случится, вы начинаете жить, как одна биосистема. Прежде всего, ваши организмы постепенно выработают способность чувствовать состояние друг друга на любом расстоянии. При заболевании одного из вас, другой автоматически становится ноосферным донором для него. То есть, это всё является физической или, если хотите, природной основой для счастливого брака. Без этого счастье в браке просто не возможно.
   - Вот почему столько несчастливых браков! - быстро сообразила Таня.
   - Именно!.. Именно!.. - подхватил Виктор Андреевич. - Вы уловили самую суть.
   - Но как же быть?! - буквально воскликнула она обречённо.
   - Вот об этом я и собираюсь с вами поговорить. Наилучший вариант - вообще не делать таких, почти непоправимых, ошибок, а выходить замуж только по любви - это первое. Второе - в близкие отношения до замужества вступать просто нельзя - за это природа и наказывает нас впоследствии. И наказывает не только отсутствием счастья в семейных отношениях, но и детьми с пониженными способностями, а то и с различными отклонениями от нормы. А это - куда более серьёзное наказание и на всю жизнь.
   - Но почему?
   - Танюша..., - Виктор Андреевич тяжело вздохнул, - на все вопросы сразу мне просто не
   ответить. Наберитесь терпения.
   - Ой, простите! - я не знаю, как это у меня вырвалось.
   - Ничего. Поедем дальше.... И так, один вариант мы осветили - перейдём к вашему варианту. Предположим, с девушкой случилась беда. Она поверила юноше и, полная искренних чувств, сделала себя заложницей его порядочности и благородства. А он, "подлый обманщик", через некоторое время отвернулся от неё. Так бывает и довольно часто. И, естественно, спрашивается, что же делать в таком случае?
   Виктор Андреевич смотрел на Таню, а та была вся - внимание. Её глазами, полными надежды, смотрели на него сейчас все те обманутые девушки, которые через ноосферу устремили сейчас свои страдания к этому человеку, подарившему им надежду исправить свою ошибку неопытной юности. Её взгляд потряс его. За эту невольную паузу он сам пережил всё, что может пережить сердце человека, полного сострадания. Ведь его родная дочь тоже, в своё время, прошла через это. И он не стал больше медлить, а продолжил объяснения.
   - Такую ситуацию, прежде всего, нужно пережить, хотя это довольно трудно.
   - Но как? - В глазах Танюши уже сверкнули слёзы.
   - Да это очень трудно! Но, всё-таки, послушайте меня. Постарайтесь, пусть постепенно, не сразу, но думать о нём не как о любимом человеке, а как о преступнике, похитившем ваше право на счастье. И пусть он сам этого не понимает в силу собственной глупости и необразованности в этом деле, суть содеянного от этого не меняется. Он воспользовался вашей доверчивостью, тем, что женское сердце может любить так самоотверженно, самозабвенно, и предал вас. Какой бы он ни был сейчас для вас, он - предатель. Он предал всё то святое, для человека, за что не прощают. Он предал вас так же, как когда-то, может быть, предали и его собственную мать. Он предал девушку, которая сама когда-нибудь будет чьей-то матерью. Скажите, разве вас это не возмущает? Разве чувство справедливости, свойственное каждому человеку, не вызывает в вас сейчас каких-то других чувств к нему?
   Таня сидела, низко опустив голову, и тихо плакала. Слёзы беззвучно текли сами по её щекам. Виктор Андреевич был очень растроган всем этим зрелищем и поспешил её утешить.
   - Я думаю, что на этом мы трагическую часть нашей беседы закончим, а перейдём-ка лучше непосредственно к практической. Вам ведь нужно спасти свою возможность быть счастливой в будущем. Что, в сущности, произошло с вашей природой? Вы поменяли частоту вашей биосистемы, а что это значит? Произошло то же самое, что происходит в радиоприёмнике, когда вы вращаете ручку настройки. Вы меняете частоту приёма, а вместе с этим происходит то, что вы перестаёте слышать одни радиостанции, и начинаете слышать другие. С вами произошло то же самое. Вы перестали чувствовать близких вам людей, с которыми вы были в контакте со времён вашего детства, т.е. родителей, сестёр, братьев. Взамен этого начали уже привыкать чувствовать другого человека, утрачивая эту связь с прежними близкими людьми. И вот, раз уж ваша влюблённость осталась без ответа; и, пока вы ещё не начали чувствовать этого нового человека в полную силу напряжённости ноосферного поля; пока ваши чувства окончательно ещё не настроились на его волну; необходимо вернуться к прежним своим близким людям и пожить среди них так же, как вы жили до своей влюблённости. Вам нужно стать прежней Таней, обрести с ними прежнюю связь, а не пускаться по волнам случайных связей, как это происходит со многими молодыми людьми и девушками тоже. Ведь пустившись в подобное плавание, вы окончательно утратите связь со своими близкими, а это - очень серьёзная потеря. Вы лишаете себя тех корней, которые питали все системы вашего организма. Ваша биосистема, в этом случае, начнёт работать на гораздо более низком амплитудном уровне, и вы незаметно начнёте утрачивать равновесие, спокойствие и уверенность в жизни. Как правило, в таких случаях, начинаются различные психологические скачки, которые вносят в вашу жизнь дисгармонию. Она и является источником всех неприятностей и несчастий для человека. Она-то и толкает человека на безумные поступки, последствия от которых не исправить уже потом даже за всю свою оставшуюся жизнь. И это очень серьёзно, Танюша!
   Таня, немного успокоившись, снова слушала Виктора Андреевича внимательно. А он продолжал.
   - У вас есть родители, сёстры, братья?
   - Есть.
   - В каких вы с ними отношениях?
   - В нормальных. Они жалеют меня.
   Таня посмотрела на ампулу - в ней было уже меньше половины физраствора. Значит, времени общения остаётся совсем немного, а у неё стали появляться уже вопросы, и их было довольно много. Виктор Андреевич уловил её беспокойство и сказал.
   - Не будем терять время, а продолжим. Я должен вам сказать, как вам действовать дальше. Следующая встреча с мужской половиной природы должна происходить после того, как вы окончательно успокоитесь. При этом, спешить уже навстречу новому чувству, да ещё сломя голову, уже не следует - это главное правило. Ведь наши чувства так устроены, что самые сильные возникают при первом впечатлении, при каждом последующем они становятся всё слабее, слабее и слабей. Вот почему многим женщинам впоследствии уже не удаётся раскачать свою эмоциональную систему до смены частоты биополя. И им приходится выходить замуж не по любви, а лишь по первой мимолётной влюбленности, которая быстро проходит. В этом случае жизнь становится обыденной и скучной. Рядом живущий человек становится нервным раздражителем, что нередко и приводит к распаду брака. К настоящему сильному чувству следует идти размеренно, проявив хорошую выдержку и достаточно терпения. И в вас, и в нём, в том, кого вам ещё суждено встретить, чувство должно созреть и достичь своего апогея. Только тогда можно будет рассчитывать на то, что оно будет настоящим и приведёт вас к смене частоты своего биополя, чтобы вы жили с любимым человеком в одном частотном диапазоне природной среды.
   - А зачем это так нужно? - не удержалась Таня от вопроса.
   - Милая девушка, я уже вам говорил, что мы постоянно контактируем с ноосферой, которая является хранилищем и нашей памяти, и всей информации вообще о нашем организме и любой нашей деятельности. Но... каждый индивидуум всё это осуществляет в своём частотном диапазоне, в котором находятся только все его близкие люди. Они потому и близкие, что они находятся с ним в постоянной связи через ноосферу. Так неужели любимый человек не должен стать вам близким человеком, которого бы вы чувствовали на расстоянии?
   - Да, об этом я не подумала, - задумчиво произнесла Таня, но тут же, словно встрепенувшись, она спросила, - да, но если я перейду в его частоту, тогда я перестану чувствовать своих близких людей - родственников, ведь так?
   - Да, это так. Но так уж устроена женская природа. И сделано это не случайно, а во имя совершенствования человечества.
   - Как это?
   Виктор Андреевич снова предпринял попытку изменить свою позу на подушке. Таня помогла ему лечь несколько удобнее, и он стал отвечать на её вопрос.
   - Понимаете, Танюша, во всём живом мире вообще размножение регулируется самой природой на уровне безусловных рефлексов. Именно они и регулируют этот процесс. И только человеку природа предоставила право или способность на своё усмотрение регулировать этот процесс через собственное сознание. Это великий дар, но пользоваться им, как попало, тоже не следует. Во всех случаях нужно стараться следовать законам природы и тогда она нам будет во всём помогать. Церковники любят в таких случаях полагаться на волю Бога, да им, собственно, ничего и не остаётся делать, так как они этим кормятся. Обманывая людей, они вытягивают у них большие деньги и очень недурно живут, практически ничего не делая. Они живут этим обманом, понимаете? Вот почему они так старательно оберегают все эти глупости - выдумки про несуществующего Бога.
   - Так вы считаете, что Бога всё-таки нет? - спросила осторожно Таня.
   - Да бросьте, вы - Танюша...! В двадцать первом веке, после такой невероятной научно-технической революции, ещё верить в Бога - это же - анахронизм.
   - Почему же тогда всюду пропагандируют веру в Бога?
   - Вот именно, что пропагандируют. Нашим властелинам нужно, чтобы мы верили в него и были послушны властям. Они поэтому и стараются все открытия учёных, свидетельствующие об отсутствии в природе такой субстанции, как Бог, прятать от народа подальше, под печально-общеизвестным грифом: "Совершенно секретно".
   Виктор Андреевич хотел, было, продолжать свои объяснения, но пришёл врач и вскоре его увезли в городскую больницу. Потекли дни лечения. Пока остановили кровотечение, пока, путём введения нескольких ампул донорской крови, приостановили анемию, прошло около семи дней. И вот однажды, в воскресенье, в дверях палаты Виктор Андреевич вновь увидел знакомую девичью фигурку. Он даже не сразу её узнал, а, узнав, очень удивился.
   Она стояла и, блуждая взглядом по койкам, кого-то искала. У него мелькнула мысль, что случай привёл в эту палату кого-то из родных Танюши, раз она сюда пришла. Но Таня остановила свой взгляд на нём и направилась к его кровати.
   - Здравствуйте, Виктор Андреевич! Не сразу вас и нашла.
   - Здравствуйте, Танюша! Здравствуйте! Какими судьбами, какими путями-дорогами вас сюда занесло?
   - Ну, как же, вы же не закончили свой рассказ. Заинтересовали глупую девушку, да и оставили на полпути с кучей вопросов.
   - Неужели и вправду заинтересовал?
   - А то..?! Я всю неделю звонила в ваше хирургическое - справлялась, когда можно прийти? Наконец, пустили.
   Только сейчас Виктор Андреевич заметил в руках Тани букетик гвоздик и сумку, из которой торчала большая полиэтиленовая бутылка молока и всякие пакетики. Она быстро уложила всё это на тумбочку, придвинула табуретку и села как раз на то место, где ещё вчера стояла капельница.
   - Здесь всё, что вам можно, - указала она глазами на тумбочку. Виктор Андреевич поблагодарил её за хлопоты и заботу, а затем спросил:
   - Только вы мне напомните, на чём мы с вами прошлый раз остановились? Я, честно говоря, уже по-стариковски, забыл.
   Танино лицо выразило удивление подобным заявлением, и она ответила:
   - В старики вам ещё рано записываться, а остановились мы на том, что в вопросах наследственности необходимо следовать природным законам. Вот о них-то я всё это время и думала, так как вы не успели ни словом обмолвиться об этом.
   - Да, припоминаю. Мы ещё немного о Боге поговорили и нас тогда перебили - точно. Тогда и вернёмся к главной теме разговора. Главное природное правило таково, что только в браках по любви могут рождаться дети с максимально-наилучшим генным набором, а это: и внешность, и способности, и коммуникабельность, и склонности к проявлению талантов. Как видите, не так уж мало. В то время как во всех других случаях будет наблюдаться определённый недобор этих важных качеств. Не случайно процент троечников в школе совпадает с процентом семей живущих не по законам столь высокого чувства. Как говорят: "Что посеешь - то и пожнёшь". И если вы вступите в брак, после долгих " проб пера", то брак наверняка будет не по любви. А это автоматически означает, что ваши дети вас за это обязательно накажут такими трудностями, какие вам и во сне не приснятся. Вот вам основное правило. Оно вытекает из общей эволюционной теории, которая подтверждает, что только в браках по любви мы имеем возможность передавать по наследству свои наилучшие качества, что является непременным признаком эволюционности в процессе совершенствования человеческого рода.
   - Тогда у меня, естественно, возникает вопрос: "Как следует всё-таки поступать в моей ситуации?".
   - Помните, что я вам говорил, что вам необходимо вернуть прежние все ощущения, которые были у вас до смены частоты вашего биополя?
   - Да помню. Значит, я снова должна вернуться к прежней частоте?
   - Если бы, Танюша, это было возможно, то вообще не стоило бы говорить о каких-то там трудностях. Нет, в этом случае приходится вести речь несколько о другом. Прежние ощущения в привычной для вас обстановке, могут помочь обрести некое спокойствие души и легче пережить утрату - только и всего. Но, тем самым вы себя подготовите к следующей встрече. И вот в ней-то нужно вести себя максимально осмотрительно. В чём состоит эта осмотрительность? Да вот в чём. Прежде, чем кидаться в объятия нового чувства, вам нужно подготовить себя,
   да и вашего избранника, к тому, чтобы это новое чувство достаточно созрело. Оно должно вас обоих раскачать настолько, чтобы ваша биосистема включилась вновь в свою нелёгкую, но такую необходимую для вас обоих, работу. Ещё Омар Хайям говорил, что "настоящий букет создаётся выдержкой". Вот вам, в ваших чувствах, и нужно создать такой букет, который станет благотворным для обоих.
   - Но как это всё происходит? - с большой долей недоумения спросила Таня.
   - Во время ваших свиданий вы оба будите испытывать волнение. У мужчины такое волнение усиливает амплитуду его биополя, и оно становится более мощным. Вы, попадая в это биополе, да ещё испытывая влечение к этому человеку, на волне высшей комфортности постепенно и подстраиваетесь под его частоту. Особенно, после свидания, вспоминая всё, вы вызываете в своей памяти воспоминания и, одновременно, ощущения, которые, незаметно для себя, и стараетесь в себе сохранить. Всё это вместе и завершит работу. Но... не забывайте, что это может случиться ещё только один раз. Если вы будите гнать волну, торопиться впрыгнуть скорее в постель, то ничего уже поправить будет нельзя. На поприще личного счастья вы навсегда останетесь неудачницей.
   - Неужели это так серьёзно?
   - Это очень серьёзно!
   Виктор Андреевич смотрел на Таню и старался уловить, в какой степени до её сознания доходят его слова, насколько они, для неё, убедительны? А Таня, хоть и рада была сверкнувшей надежде, всё-таки оказалась немного ошарашенной безаппеляционностью и строгостью подобных рекомендаций. Так, какое-то время, они смотрели в глаза друг другу и Таня, вдруг, почувствовала, что готова сейчас раствориться в этой сероглазой проницательности, поверить всему, что говорит этот человек, который, с непонятного ей момента, стал совсем близким человеком, стал той соломиной, за которую она была готова ухватиться двумя руками.
   Когда эта, измученная неожиданным жизненным испытанием, в виде неразделённой любви, девушка шла из больницы домой, она то и дело ловила себя на мысли, что думает уже не о том, кто причинил ей все неприятности последнего времени, а том, кто вызвался ей помочь и делал это как-то уверенно и весьма убедительно. Больше того, ей всё время казалось, что он имеет на это полное право. На чём оно основывалось, она не понимала, да и не старалась понять. Ясно было одно, что этот человек уже имел какую-то власть над ней. И эта власть была уже сильнее той, которую она испытала прежде.
   Так или иначе, а настроение Тани совсем изменилось. То ли, мелькнувшая вновь надежда, то ли мысли о другом, более интересном, человеке, а только снова в её душе появилось равновесие или, как говорит Виктор Андреевич: "Гармония". Какое хорошее слово! Оно сейчас было самым главным в жизни Тани.
   Она перебежала улицу, даже не заметив, какой был сигнал светофора, и снова стала думать о Викторе Андреевиче. Он был интересный мужчина - это, несомненно. Он не был стар. Его возраст был ещё на том уровне мужского возраста, который женщин ещё не беспокоит - они его ещё не замечают. И ей сейчас было приятно думать о нём. Вот только один вопрос, почему он жил один, неотвязно крутился у неё на уме. В его квартире не было видно никаких следов женщины - это, несомненно. Значит, он был разведён или вообще не женат. Так она подумала, и мысль эта успокоила её. Нет, она не была в него влюблена - "Боже упаси!". Просто ей было неприятно думать, что он мог бы принадлежать кому-нибудь другому. И пока этого было достаточно.
  
   Спустя четыре дня, она снова была в больнице. И Виктор Андреевич уже больше обрадовался, чем удивился, её появлению. Он ведь столько ещё не успел ей рассказать. Молодые всегда спешат делать выводы, даже не успев, как следует, вникнуть в суть дела. Вот и Танюша прошлый раз внезапно заторопилась, и разговор остался незаконченным. А ведь слушала она просто прекрасно, может быть впервые за всю его жизнь.
   После её ухода и соседи по палате засыпали его вопросами: и о Танюше - кто она и что она; и о самой теории, о которой они услышали впервые. Виктору Андреевичу пришлось дать исчерпывающие пояснения. Может быть по этому, с приходом Тани, оживилась вся палата. К счастью она этого даже не заметила. Она снова принесла что-то диетическое и, после всех пояснений и рассовываний по уголкам тумбочки пакетиков, она снова села на свою табуретку и приготовилась к разговору.
   Виктор Андреевич уже стал отвыкать от подобной женской заботливости. После гибели жены, он продал автомобиль, которым сам почти и не пользовался, и стал привыкать к новой для него, холостяцкой доле. Жизнь их с Мариной была довольно беспокойной. Она была женщиной активной, во всём старалась не уступать мужчинам, совершенно не обращая внимания на то, что Виктору Андреевичу всё это не только не нравилось, но и мешало его работе. Он был учёный, и это говорило само за себя. Суета, гонки за модой, да и многое другое только мешали ему. Вот почему он, вдруг, почувствовал себя несколько свободнее с уходом Марины и не спешил заводить новые знакомства. Появление в его жизни Танюши было совершенно случайным и неожиданным. Он вызвался помочь девушке, попавшей в традиционную девичью беду, - только и всего. Делал он это искренне и без всяких посторонних мыслей. Вот только её чрезмерная, как ему казалось, забота вызывала некоторое скрытое беспокойство. Но он тут же всё это отнёс на счёт проявления обычного женского качества - заботиться о ком угодно - не более того. И их беседа тут же продолжилась.
   - Так, и какие же вопросы вас снова привели ко мне? - Спросил он, приветливо глядя в девичье лицо.
   - Во-первых, я должна извиниться за то, что внезапно тогда убежала - просто вспомнила о том, что дала слово не опаздывать домой, так как папа улетал в командировку. Мне было бы стыдно - мы и так с ним редко видимся - я всё "гружу" на мамины плечи. Она... она как-то лучше меня понимает.
   - Понятно. Здесь не за что извиняться.
   - Я очень благодарна вам - всё время мучилась мыслью, что вы рассердитесь на меня.
   - Нет-нет, и ещё раз нет.
   - А во-вторых, меня действительно привели снова вопросы. Странно как-то получается. Дома у меня много вопросов, а вот приду сюда, задам один и на этом всё кончается. Вы так умело ведёте свой рассказ, что они все у меня из головы улетучиваются...
   - А дома снова появляются?
   Танюша утвердительно кивнула головой и тут же смутилась. У неё это получилось так же, как когда-то она делала в школе и в медицинском училище, за что её всегда пародировали. Виктор Андреевич тоже улыбнулся и предложил:
   - Тогда давайте начнём снова с главного, на данный момент, вопроса.
   - Из своих наблюдений, как живут многие пары, я, действительно, знаю, что далеко не все живут по-любви, но... и не все из них живут плохо. Так, может быть, не настолько всё это серьёзно, как вы говорите?
   - Иными словами, - подхватил её вопрос Виктор Андреевич, - нет ли какой-то лазейки в этом природном законе, так?
   Танюша вновь кивнула и снова смутилась.
   - Понятно. И знаете, Танечка, что я вам отвечу, что некое подобие такой "лазейки" в
   природе, действительно, существует. Но она даёт возможность просто мирно сосуществовать двум различным объектам, такое свойство человеческого организма, как привычка, помогает в этом. А главный смысл этой лазейки заключается в разных системах совместимости. Вы, видимо, знаете, что существует тест на совместимость, как брачный гороскоп?
   - Да...
   - Но ведь есть ещё гороскоп совместимости для дружбы - тоже слышали про такой?
   Таня кивнула утвердительно.
   - Так вот, именно он и является этой лазейкой для, более или менее, сносной совместной жизни брачующихся, когда других вариантов уже нет.
   - И какая между ними разница?
   Виктор Андреевич посмотрел на Танюшу и глаза их снова встретились, как прошлый раз. Снова мелькнула незаметная искорка, замкнувшая контактную цепь взаимного внимания. Это длилось мгновение или чуть больше, но что-то внутри обоих за это мгновение произошло. Виктор Андреевич первым очнулся от этой минутной неловкости и продолжал свои пояснения:
   - Она заключается в способе их существования. В таких парах люди живут, как добрые соседи, хорошие друзья, но не более того. Они не чувствуют состояние друг друга. Одному может быть очень плохо, а другой это даже не замечать. В то время как в браках по-любви, если одному плохо, то и другой испытывает дискомфорт достаточно сильный, что и удерживает его от многих глупых поступков. В браках по-любви он и она словно привязывают друг друга невидимой ноосферной ниточкой, которая объединяет их в единую биосистему. И ниточка эта служит, так называемой, цепочкой обратной связи по кибернетической системе Винера (был такой американский учёный). Так вот, Винер утверждал, что, если в какой-то природной системе отсутствует цепочка обратной связи или она не достаточно совершенна, то такая система, рано или поздно, должна разрушиться. Вот почему, браки не по-любви, чаще всего, распадаются, либо превращают обоих в спившихся полуживотных. Это понятно?
   - Да, вполне. Но вот у меня всё время вертится вопрос на уме, а задать мне его как-то неловко?
   - Попробуйте.
   - Виктор Андреевич, а почему тогда ваша жизнь, как я понимаю, такая одинокая, хотя вы в этом и разбираетесь так хорошо?
   Виктор Андреевич улыбнулся, слегка качнув головой.
   - Потому и не устроена, что я хорошо знаю, чем может обернуться для меня очередной эксперимент. Мне очень не хочется разочаровываться в женщинах, а пока я очень хорошо к ним отношусь. Любая же неудача может нарушить возникшую духовную гармонию и мне тогда будет ещё тяжелее, чем сейчас.
   - Странно, - произнесла задумчиво Таня, - неужели даже вы исключаете возможность для себя счастья.
   - А что я? - удивлённо произнёс Виктор Андреевич. - Я такой же смертный, как и все, со всеми вытекающими из этого последствиями.
   - Да вы заблуждаетесь! - возмущённо возразила Таня. - Я вам заявляю, что у вас просто занижена самооценка. Я могу в этом поклясться!
   - Ну, зачем же? - Перевёл всё в шутку, было, Виктор Андреевич, а потом, вдруг и сам неожиданно спросил, - Да уж не понравился ли я вам, Танюша?
   - А что, это исключено?
   - Ну, конечно же - мне уже столько лет, что рядом с вами стыдно будет по улицам ходить. Молодая, красивая женщина, ещё совсем девушка, и я - старый гриб. Это же смешно!
   - Вы так действительно думаете?
   - Именно так.
   Таня только пожала неопределённо плечами и, вдруг, снова заторопилась домой.
   Что-то неприятное для неё было заключено в словах Виктора Андреевича. Что - она ещё не понимала в полной мере, а очень хотела понять. Ведь ещё с утра сегодня она торопливо собиралась в больницу к нему, как к близкому другу, и вела её туда, и влекла туда скрытая тайная сила. И вот сейчас, она чувствовала себя вполне оскорблённой, словно её незаслуженно вновь отвергли. Казалось, что уж этого она точно не переживёт, однако, постепенно и незаметно, гнев и возмущение проходили, а на их место стало приходить понимание ситуации, в которой они оба оказались. Ведь здесь было всё наоборот: Виктор Андреевич явно ей симпатизировал, раз сумел заметить её отношение к нему, но он остерегал её от очередного необдуманного поступка - это было, именно, так. Как же я сразу не поняла? - удивлялась Таня. На его месте, наверное, так поступил бы любой порядочный мужчина? Конечно же - ну как она не поняла-то его - вот глупая! Он же стесняется этой, пресловутой разнице в возрасте, которая у многих ложилась непреодолимым препятствием на пути к взаимопониманию и счастью.
   Так же внезапно всё встало на свои места. Снова засветило вечернее солнце; блестел, политый дождём, тротуар; люди шли обычным порядком, неся в себе свои обычные заботы. И она шла уже веселей и душа её снова была открытой, как самое большое окно весной. Нет, она будет к нему ходить всегда. И, когда его выпишут, она тоже будет ходить к Виктору Андреевичу, так как за это время он стал таким близким, понятным и очень нужным человеком, и уж эту-то потерю она точно уже не вынесет.
  
   А в палате, после её ухода, разгорелась дискуссия на тему любви и возраста. Вопрос этот был близок и волнителен для каждого, кто оказался, волею судьбы, в этой палате. Каждого он касался, и было видно, что каждый мужчина сталкивался с этой проблемой вплотную, но разрешал её по-своему. В итоге длительного обсуждения, с перерывами на обед и ужин, выяснили, что возраст, как фактор препятствующий, имеет самое минимальное значение - так решило большинство. Гораздо более важными считались и приводились другие обстоятельства: несвободность, семейные обстоятельства, наличие детей, болезни и так далее.
   А Виктор Андреевич, хоть и принимал участие в этой дискуссии, вольно или невольно, а постоянно возвращался к образу Танюши. И думал он сейчас о ней совсем в ином плане. Ещё совсем недавно он просто вызвался помочь её юному горю, а теперь вынужден сам решать, казалось бы, неразрешимую проблему. Его закомплексованность по вопросу несовместимости из-за возраста была нешуточной. Он всегда был убеждён, что "шапка должна быть по Сеньке". Никогда ему и в мысли не приходило - соединить свою судьбу со столь юным для него созданием. Но что же произошло сейчас? Ведь что-то произошло! Он стал другим и по-другому стал мыслить и чувствовать. А образ Танюши просто преследовал его всюду. Он стал ждать её возвращения и, одновременно, бояться уже этого. Как всё будет, как он поведёт себя, и как она восприняла его осторожный намёк на их возрастную несовместимость?
   После долгих размышлений он решил, что, может быть, она больше не придёт, приняв его намёк всерьёз, и тогда не о чем будет и беспокоиться. Пусть всё идёт своим чередом. Такие мысли несколько успокоили его, но откуда-то всплыла тоска, которая выражала некую утрату, потерю чего-то важного в жизни. И жить с нею стало совсем невыносимо.
  
   А Таня уже жила своим новым чувством, которое было настолько сильнее и ярче прежнего, что она с удивлением вспоминала, как она могла вообще полюбить этого Сашку?! Его и рядом не поставишь с Виктором Андреевичем. Даже разница в возрасте её не смущала, ни его болезнь, о которой она знала достаточно много и так же знала, что с ней благополучно живут многие десятилетия - нужно только немного быть осторожнее в режиме питания да нагрузках. Но, главное, она почему-то твёрдо знала, что даже один день, проведённый вместе с ним, будет ярче и богаче, чем весь неудавшийся роман с прежней своей симпатией.
   Все эти мысли и ощущения настолько заполнили всё её существование эти дни, что она ходила и делала всё, как во сне. Коллеги по бригаде скорой помощи, конечно же, всё это заметили и стали приставать с расспросами, но ничего не могли добиться. Таня была словно заворожённой добрым, но строгим волшебником - о своём новом чувстве она не могла говорить ни с кем.
   Одно только несколько смущало её - сможет ли она выполнить то природное правило, о котором говорил Виктор Андреевич? Прошло ведь не так много времени. Хотя, он говорил так же, что "букет создаётся выдержкой". Вот тут нужно будет её проявить, не спешить с событиями. Точно, так и нужно действовать. Нужно продолжать ездить и всё время расспрашивать его, чтобы не вызывать больше подозрений и не наводить пока даже на мысль о возможных серьёзных отношениях. Так она решила и была рада, что нашла удачный и подходящий выход.
   Правда, Танюша не знала, что от женского решения до его исполнения не всегда дорога ясная и прямая. Чем больше она пыталась себя сдерживать во время посещений, тем заметнее проявлялась её влюблённость в Виктора Андреевича. Уж кто не форсировал события, так это он, опасения ошибиться сказывались, но и всё происходящее ему нравилось всё больше и больше. Он привыкал к Танюше, он врастал в события, связанные с нею, всё сильней и сильней. Его соседи по палате тоже это замечали, но обходились без пошлых намёков, уважая серьёзность и необычность ситуации, разворачивающейся на их глазах. Каждый стал невольным участником событий. В этом молчаливом заговоре они были на стороне Танюши и её растущего чувства к человеку серьёзному, хотя и значительно превосходящего её по возрасту.
   В общем, всё шло, собственно, так, как оно должно было идти, согласно той теории, которую он излагал девушке в белом халате. А те восемнадцать лет, которые их разделяли, постепенно стали блекнуть на фоне их взаимного влечения друг к другу.
   Так и продолжались их встречи с периодичностью в четыре дня, согласно её скользящего графика работы на "скорой помощи". Танюша каждый раз приходила с новым вопросом, а Виктор Андреевич добросовестно ей отвечал. Вскоре Танюша сама уже могла объяснять все положения ноосферной теории подругам или знакомым. Но так почему-то сложилось, что подруг у неё особых не было, кроме коллег по работе, а знакомства она заводила не очень охотно - проще говоря, сторонилась их - и это повелось с детства. Таня была почти Татьяной Лариной, если бы не её отличительная черта - трудолюбие и добросовестность. Наверное, именно они, эти качества, да случайная ошибка молодости, - вместе взятые и способствовали тому, что она стала сторониться сверстников, а притягивало её нечто более серьёзное и постоянное. Именно это она, вдруг, нашла в Викторе Андреевиче. Таня продолжала его так называть - он был, для неё, и кумиром и авторитетом одновременно. Его спокойствие и знания вселяли в неё надежду и уверенность. На все возможные возражения, если бы кто-то вздумал ей их предъявить, она ответила бы, что ей совсем не нужно менять частоту своего биополя, чтобы чувствовать и понимать своего кумира. В этом она была уверена на все сто процентов. Да и кто не знает, что в юности всё легко и просто.
  
   Виктору Андреевичу врачи разрешили вставать. Для него это был уже праздник. Не смотря на свою основную работу, требующую большой усидчивости, он движение просто обожал и не мог без него жить. И тут почти, как говорят: "С места в карьер", - он приступил к восстановлению своего прежнего физического состояния. Это оказалось непросто. Не смотря на то, что анемия была остановлена, благодаря большому количеству донорской крови, организм с трудом осваивал чужую кровь. Это выражалось в значительной слабости.
   Но Виктору Андреевичу очень хотелось встретить Таню не в лежачем положении, да и поговорить с ней, где-нибудь в холле хирургического отделения, где всё-таки поменьше свидетелей, особенно среди недели, или, может быть, даже в парке. И это ему удалось. За три дня он уже довольно сносно передвигался и мог спокойно сидеть - голова уже не кружилась.
   А в день, когда должна была прийти Таня, им явно овладело беспокойство. Он уже не просто прохаживался по коридору отделения, а всё чаще останавливался у дальнего окна, из которого была видна часть улицы, по которой могла идти Танюша. Вскоре он совсем остановился у этого окна, и потянулись минуты ожидания. Всё это уже было когда-то, давно, с ним, но теперь всё было как-то иначе. К желанию увидеть человека примешивалась значительная доля ответственности, которую он невольно брал на себя, отвечая, пусть даже на мимолётное, чувство молодой девушки. Оно казалось именно таким, так как не могла такая симпатичная, да просто красивая, молодая женщина всерьёз полюбить немолодого мужчину, которому уже шёл четвёртый десяток. Он с грустью смотрел на себя в зеркало, висевшее у столика медсестёр, и невесёлые думы приходили на ум.
   - Понимаете, Танюша, то, чем я занимаюсь, сейчас пока не очень популярно. Много усилий и старания было затрачено определённой категорией людей на то, чтобы опорочить в глазах людей и марксизм, и коммунистов, и наш, так называемый, социализм. И всё это им удалось. Но я не имел бы право называться учёным, если бы во всё это поверил, как поверили все обыватели. И я стал, совершенно самостоятельно, проверять каждое положение марксизма и то, как оно было на практике в нашей стране, так называемого социализма, применено.
   - А разве так можно, совершенно самостоятельно и одному переворошить такую, как мне кажется, махину знаний? - невольно вырвалось у Тани, и она тут же снова смутилась.
   - Да конечно можно, если есть соответствующая подготовка и твёрдое желание. Тем более что один умный человек сказал, что "марксизм - не догма, а руководство к действию". Вот я и стал применять те методы исследования, которые применяли Маркс и Энгельс в своё время, ко времени нашему. Пришлось рассмотреть снова опыт всех трён русских революций. Затем, изучая положения Маркса, его выводы и гипотезы, обращённые в будущее, рассмотреть каждый период истории нашего советского государства. Затем, пользуясь услугами математического анализа, определить те пределы, к которым стремится мировая капиталистическая система в своём развитии. Всё вместе и дало возможность увидеть в марксизме совсем иные стороны, которые обращены ко всем жителям планеты, без исключения: самый ли он богатый или самый бедный.
   - Наверное, это очень интересно?
   - Да это не просто интересно. Это может изменить всю жизнь, всех людей нашей планеты, и изменить к лучшему. И мы об этом обязательно поговорим, но сначала необходимо всё-таки коснуться одной, очень важной темы. Она касается необходимости исполнять природные правила. Это очень важно - знать, и знать, почему их необходимо выполнять?
   - Кстати, я всё время хотела об этом вас спросить, но каждый раз наш разговор уходил куда-то в сторону и мой вопрос уходил вместе со мной.
   - Вот и прекрасно! Сейчас мы об этом и поговорим. Прежде всего, следует знать, что в природе каждое явление развивается по строго определённым законам. И, если развитие поступательное, от простейших форм к более сложным, то такое развитие именуется эволюцией. Человек, как явление природы, как вид, тоже эволюционирует уже на протяжении пяти-шести миллионов лет. За этот длительный срок человек значительно изменился внешне, но, что ещё более важно, приобрёл множество различных качеств, которые значительно выделили его из остального животного мира. Темпы этой эволюции были в начале очень медленные, едва заметные, но, с каждым приобретением новых качеств, человек совершенствовал свою природу всё быстрее и быстрей. В основе этой эволюции была, прежде всего, трудовая деятельность человека. Создание и совершенствование орудий труда стимулировали темпы эволюции человека. Но, "сколько верёвочка не вейся, а всему есть свой предел". Так и в процессе эволюции человека природой был определён предел совершенствования, которого мог достичь человек в процессе эволюции человека, основанной на развитии производительных сил. 20-й век принёс в этот процесс научно-техническую революцию, которая позволила человеку обеспечить себя всем необходимым, но, одновременно, и был достигнут предел совершенствования человека, как вида на основе развития производительных сил общества. На этом я акцентирую ваше внимание, так как на этом закончился очередной виток эволюции человека. Далее человечество, в угоду производительных сил, уже начинает выдумывать новые потребности, а то и навязывать их человеку, хотя он без них мог бы прекрасно обойтись. Подчас эти посторонние потребности просто мешают ему совершенствоваться и совершенствовать свою природу. А совершенствование это должно уже идти на иной основе.
   - Какой? - невольно вырвалось у Тани.
   - Обладая мощным техническим потенциалом, человек уже должен совершенствоваться в духовном плане, иначе этот же потенциал может его и прихлопнуть, грубо говоря.
   - Примерно, в общих чертах, я представляю, что означает духовное совершенствование, а как это определяет наука?
   - О, Танюша, чтобы понять научную основу этого понятия, необходимо дать некоторые пояснения.... Помните, мы говорили о ноосфере, которая создана клетками головного мозга человека?
   - Да, помню.
   - Мы ещё говорили, что человек постоянно с нею находится в контакте. Так вот, в чём же заключается смысл и содержание этого контакта? Да в том, что ноосфера является составной частью нашего организма, а точнее - хранилищем всей той информации, которую человек постоянно закладывает в неё в процессе своей деятельности, а так же он постоянно с этой информацией взаимодействует, но... и это очень важно... взаимодействие может быть разным: от положительного до полностью отрицательного.
   -От чего это зависит?
   - Как вы, однако, нетерпеливы, Танюша!
   - Но ведь это так интересно!
   - Это - да, согласен. А зависит эта связь или это взаимодействие от того, насколько данный конкретный индивидуум соблюдает природные правила, которые, собственно, довольно просты. Человек не должен кривить душой, лгать, воровать, убивать и вообще совершать такие действия, которые могли бы вызывать отрицательную сопутствующую реакцию. Такие действия вносят в процесс взаимодействия с ноосферой искажения. Человек мечтает и думает об одном, а сбывается совсем другое. Иногда складывается такое впечатление, что лучше и не мечтать о чём-то - тогда вероятность, что это сбудется, и то выше чем тогда, когда человек мечтает, но тут же совершает нежелательные поступки. И закругляя всю эту тему нужно сказать следующее. Весь механизм взаимодействия нашего мозга с ноосферой - есть физическая основа духовности человека. Постарайтесь это понять. Уровень духовности зависит от объема и характера заложенной информации в индивидуальной ноосфере человека, а так же от характера связи с этой информацией. И, чтобы человечеству перейти к следующей ступени эволюции, оно должно общественные отношения поменять таким образом, чтобы не было причин для обмана, убийства, воровства и т.д. Понимаете, какие серьёзные перемены должны произойти в общественных отношениях, чтобы человечество продолжило свой эволюционный путь?
   - Да-а! - Задумчиво произнесла Таня. - И без этого никак?
   - Без этого никак.
   Впервые в жизни Тани с нею говорили о столь значимых проблемах. Впервые ей встретился человек, благодаря которому она стала думать о таких интересных жизненных моментах и фактах, которые напрочь отметали всякие глупости. Такие, например, как: макияж, визаж, тренинг, шопинг и прочая, заплывшая к нам с запада, чепуха. Она только заполняет образовавшуюся в нашей жизни пустоту тем, что, по своей сути, сравнимо, опять же, с той же пустотой.
   Они стояли на высоком берегу реки и вид долины, открывшийся отсюда, звал и манил куда-то в неведомые просторы. На душе у Тани было спокойно и хорошо, словно все заботы и невзгоды куда-то отступили перед этой ширью, в которой невообразимо смешалось пространство и время, её
   жизнь и жизнь, стоящего рядом человека, который теперь стал в её жизни самым главным человеком. Она не думала об этом - она просто это чувствовала.
   А Виктор Андреевич, словно очнувшись от своих дум, снова заговорил:
   - Но я всё-таки продолжу свои объяснения. Вот, казалось бы, может быть стоит отказаться от этой самой эволюции, или, по крайней мере, не спешить с нею, если для неё требуются столь серьёзные преобразования?
   - Как странно - я и хотела об этом спросить, - произнесла тихо Таня и смутилась.
   - Это не странно, - успокоил её собеседник, - этот вопрос сам собой напрашивается. Но давайте разберёмся несколько подробнее, что же такое - эволюция? Она совершается в процессе приобретения и накопления новых качеств тем или иным явлением. В данном случае мы говорим о человеке. А накопление этих качеств становится возможным только в процессе передачи их по наследству следующим поколениям. И вот тут-то и возникает главное препятствие - передача по наследственной линии. Она возможна в наилучшем виде только в случае выполнения человеком природных правил. Во всех остальных случаях в этот процесс вмешивается элемент случайности, который искажает наследственную линию. И тогда наследуется нечто иное, но не то, что должно было наследоваться. Понимаете, Танюша?
   - Конечно-конечно!
   - Во всей остальной живой природе, кроме человека, природа сама контролирует наследственный механизм. По этому там всё очень строго и сюрпризов, практически, не бывает. От берёзы родится берёза, от сосны - сосна, от дуба - дуб. У человека всё обстоит иначе. Природа доверила этот механизм его сознанию, но в этом-то и оказалось самое слабое звено. Из-за того, что человек не выполняет природные законы, а старается выдумать свои, которые частенько противоречат самой природе человека, у него в этом механизме творится невообразимый хаос. Проще говоря, от берёзы может родиться дуб, от сосны - клевер, а от дуба вообще трын-трава. Дети попросту не наследуют характерных качеств родителей и очень часто, по существу, становятся им просто чужими. Зачастую их объединяет только фамилия в паспорте и больше ничего. И кстати, все транссексуалы, геи, лезбиянки, - вся эта мерзопакостная братия - следствие нежелательных шуток с природой. Иными словами, это один из тех случаев наследственного сбоя из-за несоблюдения природных правил, о которых я говорил. Это следствие таких явлений социальных, как свободная любовь, как проституция, ночные клубы и так далее.
   - Зачем же их тогда повсюду разрешают?
   - Вот и я тоже думаю - зачем?
   Таня стояла молча, и казалось, что она напряжённо о чём-
   то думает. Ей, вдруг, снова захотелось уйти, но, вместо этого
   она резко повернулась к Виктору Андреевичу и, уткнувшись в его плечо, разрыдалась. Виктор Андреевич был застигнут врасплох и какие-то мгновения чувствовал полную растерянность. Но вот он постепенно пришёл в себя и, обняв стройную фигурку Тани, стал гладить её волосы и прижимать её к себе всё крепче и крепче. Она не только не сопротивлялась, но сама старалась прижаться к своему спасителю - таким был для неё этот человек. Они ничего не говорили друг другу - всё выражала ситуация и их руки.
   Постепенно рыдания Танюши стали стихать и вскоре она
   совсем успокоилась, но продолжала стоять так, прижавшись к любимому человеку - таким теперь был для неё Андреевич. Ей нравилось его так называть про себя. "Мой Андреич, мой Андреич," - так она часто повторяла, когда вспоминала о нём на работе, или начинала собираться в больницу. Как и почему это всё случилось, она не знала, да и не хотела знать. Она была очень рада случившемуся: и тому, как она неожиданно призналась в своём чувстве; и тому, как он ответил ей; и тому, что жизнь снова стала большой и интересной.
   Вскоре Виктора Андреевича перевели в терапевтическое отделение. Почти всё время он проводил в больничном парке, уходя в тот дальний уголок, где они всегда стояли с Танюшей. И в его жизнь вошло большое чувство. Все признаки этого были налицо.
   А однажды она почти прибежала и выглядела сильно возбуждённой и радостной. На его немой вопрос, она тут же выпалила:
   - Представляете, я буквально столкнулась с Сашкой (она теперь только так его называла). Он даже пытался со мной заговорить, а я... я так спешила сюда, что только поблагодарила его и только....
   - За что поблагодарили?
   - За то, что он бросил меня - я ему так благодарна теперь!
   Виктор Андреевич всё понял и с восхищением смотрел на это чудо природы, которое судьба подарила ему неожиданно. В нём всё сильнее просыпалось всё мужское. Он всё сильнее ощущал в себе желание, которое заставляло его волноваться при каждом соприкосновении с Танюшей. А Таня продолжала, уже прижавшись к его груди. В этом положении она забывала обо всём на свете - ей было просто хорошо.
   - Мне вот только как-то неудобно называть вас, уважаемый Виктор Андреевич, на "вы" и только по имени и отчеству. Может быть, вы мне раз...
   - Ну конечно же, я буду только счастлив! - перебил он её торжественно. - Мне было неудобно как-то самому предложить это - всё-таки...
   - Опять вы про свой возраст?! - теперь уже перебила его Таня. - Да поймите, наконец, я люблю вас, а в любви - все равны! Все!
   Их губы сами нашли друг друга.
  
   Когда Виктор Андреевич вернулся в палату, его встретили. Как победителя. Очевидно, они всё видели, подумал он. А сосед, что справа от него сразу спросил, улыбаясь:
   - Ну как, твоя "Ноосферная теория" укладывает это всё в свои положения?
   Все дружно засмеялись, а Виктор Андреевич ответил:
   - Я ведь боюсь, что она не успеет, как следует, забыть своего прежнего кавалера, тогда и у нас ничего не получится.
   - Получится. - Твёрдо ответил сосед. - Тебе ещё здесь лежать с месяц, так? За это время она так прирастёт к тебе, что и захочешь оторвать, да не сможешь.
   - Это точно, - откликнулся второй сосед. - Она уже сейчас на тебя так смотрит, что мы здесь все тебе просто завидуем. Молодец - такую девушку сумел влюбить в себя!
  
   А Таня на выходные приехала домой поздравлять отца с днём рождения. Тот, как увидел дочь, тут же спросил:
   - Дочка! Да тебя просто не узнать - что с тобой?
   - "Вера, надежда и любовь", - выпалила Танюша.
   - Ты что - стала верующей, Танюша?
   - Да! Я верю, верю, что люблю. И я же надеюсь, что и меня, так же безгранично, любят. А любовь - она и есть любовь, чтобы в неё просто верить!
  
   Но жизнь, на то и жизнь - процесс непрерывный и непредсказуемый, - чтобы человек всегда был готов ко всяким неожиданностям. Пока Танюша была у родителей, с Виктором Андреевичем случилась неприятность - открылось повторное кровотечение. Что спровоцировало это отклонение в организме его, так и осталось ему не известным. Только оно на этот раз было столь обильным, что за два дня он полностью обессилел. Как всегда, на выходные, и врачей не было, да и он не сразу обратил внимание на некоторую слабость. К утру же понедельника он на столько ослабел, что и подняться уже не мог. Так и лежал, почти без признаков жизни.
   Таким его и застала Таня, забежавшая с утра перед сменой, к нему. Его попытка ей улыбнуться, и внезапно упавшая рука, которую он хотел поднять для её приветствия, - всё это объяснило его состояние. У Тани защемило сердце. Она чуть не вскрикнуло от отчаяния. Но профессиональная закалка заставили её действовать. Она подняла такую тревогу в отделении, что засуетились не только врачи, но и нянечки, и больные из соседних палат.
   Уже стояла капельница с донорской кровью, а она всё сидела возле Виктора Андреевича. Вскоре установили осциллографический кардиограф. И Таня вызвалась сама следить за его показаниями. Пульсация была почти нулевая. Она, не отрываясь, смотрела на прибор и даже не вспомнила о том, что ей нужно было сегодня работать.
   Потом она взяла руку Виктора Андреевича в свои ладони и стала её гладить. Всё это происходило, словно они были одни в палате. Тане ни до кого не было дела. Плохо было её Виктору Андреевичу, и она готова была сейчас отдать ему свою жизнь.
   Постепенно она почувствовала, как в пространстве, между их ладонями, появилось тепло. Она машинально посмотрела на осциллограф - пульсация увеличилась. Это было удивительно. Она убрала руку и, прямо на глазах, показания прибора поползло вниз.
   Тогда она встала и взяла обе руки Виктора Андреевича. Через какую-то минуту снова появилось тепло, и показания приборов ожили. Таня так и замерла в таком состоянии. Она ничего не понимала, но было видно по приборам, что её прикосновения помогали оживать Виктору Андреевичу. Пульсация приборов увеличивалась и стала возвращаться жизнь к её любимому.
   Через час такой физиотерапии, Виктор Андреевич уже мог говорить, а у Тани, стоявшей с онемевшими руками, даже не было сил отвечать. Она, успокоенная его возвращением к жизни, отпустила его руки и сама опустилась на соседнюю кровать без сил. Вскоре она совсем заснула, уткнувшись в подушку. Все больные, поражённые увиденным, ходили на цыпочках и никто не решался заговорить, чтобы не разбудить её.
   На пришедшего вновь врача больные сначала зашикали, а потом подробно всё объяснили, как смогли: что и как произошло. Врач только качнул головой в ответ и стал осматривать Виктора Андреевича. Осмотрев его, он произнёс: "Действительно, очень похоже на чудо!". А Танюша, тем временем спала, ничего не слыша и не чувствуя. Только вечером, когда палата засуетилась, готовясь к ужину, она открыла глаза и долго ещё смотрела в потолок, постепенно приходя в себя.
   Её оживление произошло внезапно, словно она, вдруг, окончательно очнулась от сна. Она села, подняв руки к причёске и стараясь её привести привычно в порядок, хотя бы относительный. Увидев, что Виктор Андреевич улыбается ей приветливо и как-то по особенному мило, она поняла, что ему стало лучше. Нужно было бы говорить какие-то слова, но им хватало того, что говорили их взгляды.
   В эти мгновения Танюшу любил не только Виктор Андреевич, но и все, кто был в палате все это время, относились к ней с особым чувством восхищения и любви. Она, эта скромная девушка, ещё совсем юная женщина, открыла им, вдруг, такие глубокие тайны женской природы, о которых они даже не догадывались. Всё, что раньше они даже не замечали в женщинах, принимая как должное, открылось так неожиданно и с таким непосредственным откровением, что эффект этого открытия был сравним, разве что, с шоком. Многие, из них, только сейчас осознали, что женщина, если любит, может отдать себя всю, по-капельки, любимому человеку, и не задумываясь.
   Через месяц Виктора Андреевича выписали и вскоре они поженились. Но он так и остался для неё навсегда Виктором Андреевичем, а она, для него, Татьяной Сергеевной. Через её руки он получил вторую жизнь, и с тех пор целовать их стало для него неописуемым удовольствием.
  
  
  
  

ЖИЛИ - БЫЛИ

Сказка

  
  
   Жили-были старик со старухой. В самом центре сибирского края. Старик в тайге ловил свою рыбку - большую и маленькую, а старуха бегала туда-сюда, вроде бы как по своим делам. Старик пытался на картах угадать, куда это она всё время бегает. Но, "карты - не милиция" - всё знать не могут. Так и жил он в неведении, пока однажды старуха не принесла ему большущий живот и сказала: "У нас будет Дюймовочка". Но родился крокодил-Гена. И сразу с огромными челюстями, острыми зубами и большущими глазами навыкат.
   И тут же, как только он появился, стал играть в догонялки со старухой и стариком. И если те не убегали, то грозился съесть и не поморщиться. Так они весело и зажили - бегали, на сколько сил хватало. Но однажды их Гена увидел на крышах соседних домов какие-то трубки и проволоки.
   - Что это? - спросил он у старика.
   Тому пришлось объяснить, что это - антенны и для чего они служат.
   - Хочу! - сказал Гена и топнул ногой.
   Старик взмолился - откуда у нас деньги на телевизор? Они сейчас, знаешь, сколько стоят?!
   - Хочу! - повторил ещё сердитее Гена, и старику ничего не оставалось делать, как пойти к знакомому телемеханику. Тот нашёл старый телевизор у себя, починил его, но, в обмен, снял со старика штаны. И стал старик ходить без штанов, как в детстве. Трусишки у него тоже были старые, но он всё время оттягивал свою рубаху вниз, так что вскоре она стала длиной до самого пола. Правда сильно поредела, как марля. Но больше натягивать было нечего.
   После первой же передачи гена потребовал джинсы, бейсболку и тёмные очки. Этим пришлось заняться старухе, после чего она осталась в одной ночной рубашке и в рваных кедах. Даже платка не осталось, чтобы прикрыть её старую седую голову.
   После следующей передачи он потребовал то, что всё время пили те, что на экране. Правда старуха тут быстро сообразила и приготовила ему клюквенный морс, а утром рассолу с капусты. Крокодилу-Гене это очень понравилось. Но, после третьей передачи, которую он смотрел до утра, он стал приставать с расспросами, кто такие были на экране без всего?
   Старуха даже перекрестилась:
   - Господи, прости!.. Да это же проститутки...
   - Кто такие? - завопил нетерпеливо Гена.
   - Герои нашего времени.
   - Какие такие герои? - не унимался Гена.
   Старуха беспомощно посмотрела на старика и тот решил ей помочь.
   - Понимаешь, Гена-крокодил, в каждое время есть свои герои: герои-женщины и герои-мужчины. В наше время героями среди женщин были, как сейчас помню: Паша Ангелина - трактористка, Зоя Космодемьянская - партизанка, Валентина Терешкова - космонавт, Валентина Гризадубова - лётчица и другие. А сейчас героинями времени являются валютные проститутки.
   - А что они делают?
   - Не знаю точно - работают где-то.
   - Я хочу их повидать.
   - Ты что, Гена, Господь с тобою!.. - Взмолилась старуха. Но Гена отодвинул её в сторону и ушёл.
   Вернулся он не скоро. Пришёл весь покусанный и местами в яркой помаде. Все джинсы были в дырках. Бейсболка была одета козырьком назад и он был сильно под шафе (слыхать я слыхал, но что это - точно не знаю). Но это ещё было не всё. Когда Гена заходил в туалет, то начинал выть, как целая стая волков. Старуха перепугалась за сыночка, а тот только пояснил:
   - Это награда за мои подвиги. - И он тут же рухнул в постель.
   Кода Гена очнулся на третьи сутки, у него уже капало с конца. И теперь, когда он писал, то не только выл, но из глаз катились крокодиловы слёзы. Старухе стало жаль сыночка и она пошла к знакомому врачу. Тот сказал, что придётся конец отрезать и побыстрее, пока не заразился он весь. Старуха забеспокоилась:
   - А как же он писать-то будет, доктор?
   - Катетер выведем, - ответил тот деловито.
   Старуха не знала, что такое Катетер, но на всякий случай попросила доктора сделать его побольше, чтобы Гене не обидно было. Так и порешили. И стал Гена жить с катетером. Слёз поубавилось, а вот моча всё прибывала и прибывала.
   Кончилось всё тем, что крокодил-Гена угас и умер. Сначала он весь как-то съёжился, сморщился и увял. Потом, глядя в сияющее небо безумно тоскливыми глазами, он тихо скончался. Старик и старуха похоронили его, как положено, а потом, сидя на своём старом крылечке, стали рассуждать.
   - Что же выходит, Старая, - начал с вопроса разговор Старик, - может быть их теперь и рожать не стоит, раз так всё получается?
   - Ты прав, старый. - Отозвалась старуха.- И всё этот телевизор проклятый..., чему он учит - это же - страсти господни!.. У соседей-то внучка, говорят, какой-то наркоманкой стала. Говорят, что на иглу несчастная села. Видать не заметила её. Ведь это же, наверное, больно очень? Бедненькая...
   Старик, не долго думая, вскочил, схватил в охапку свой телевизор и помчался к телемастеру - менять обратно его на свои штаны. Свои штаны, правда, он уже не застал - они куда-то делись - но получил другие и вернулся довольный и счастливый. И снова стал ловить свою рыбу в тайге, а старуха перестала даже шастать туда-сюда. Она всё время теперь проводила возле своего любимого корыта - сидела и что-нибудь вязала, позвякивая спицами. При этом, она всё время вздыхала и посылала хвалу Господу, что тот, хоть им-то со стариком, подарил счастливую жизнь - без глупостей и уродства.
  
   Старик возвращался со своей "рыбалки" - так он называл в шутку свои походы в тайгу на промысел, так как не любил почему-то слово охота. Видимо по той причине, что он не пользовался ружьём, а употреблял силки, петли и капканы. Вот и получалось, что он ловил свою добычу, как ловят рыбаки рыбу.
   На самой середине их улицы сидели три местных сорванца: Ильюшка, Дениска и Алёшка. Они чокались большими консервными банками, которые держали так, как держат пивные кружки любители пива. Старика заинтересовала эта сцена, и он даже остановился и спросил:
   -А что это вы, молодёжь, здесь делаете?
   - Мы - три богатыря! - ответил гордо Илья.
   - Какие ещё богатыря? - удивился дед.
   - А вон..., - указал тот на вывеску за его спиной.
   Старик посмотрел в ту сторону и увидел рекламу местной пивной, которая называлась "Три богатыря". Он сильно подивился и хотел уже объяснить ребятишкам, кто такие были три богатыря, но..., немного подумав, расхотел это делать. Эти ребята уже не поймут, что те богатыри защищали свою Родину от недоброжелателей, которых у России всегда хватало. Их и сейчас не стало меньше, но защищать уже нужно было скорее от доброжелателей, которых собралось в парламенте больше, чем было бы нужно. Но этого детям уже не объяснишь, и он пошёл восвояси. Да и что такое парламент, старик знал плохо. Он представлял его всегда в виде большого дворца, а вот, что внутри - с трудом. Он только твёрдо знал, что там сидят люди, которые всегда заявляют, что желают добра России, правда, каждый на свой лад. И это их стараниями за последние два десятилетия и была разорена страна, а дети простых людей, благодаря теле-ящику, превратились в проституток и наркоманов.
  
   В свои силки и петли старик лавливал, в основном, фазанов, да зайцев. Из фазанов, чаще всего, попадались курочки. Они были так увлечены собиранием корма, что не очень-то обращали внимание на всякие препятствия и неожиданности. Но однажды, в его петле оказалась совсем необычная курочка, а с интересным хохолком на своей птичьей головке. Этот хохолок был очень похож на маленькую птичью корону.
   Уж не царь-птица ли попалась мне, подумал старик. Тем более что вела она себя совсем иначе, чем все те птички, которые попадались ему до сих пор. Обычно курочки начинали нервничать, дёргаться беспрестанно, чем и затягивали сами петлю на своей шейке. Когда старик приходил проведать свою петлю, курочка уже лежала без движения.
   Эта же сидела совершенно спокойно и так же спокойно смотрела на появившегося старика. Его это настолько смутило, что он тут же засуетился и стал, вроде бы, ещё и извиняться перед птичкой за причинённое неудобство.
   Он аккуратно извлёк петлю из её пёрышков, расправил их и выпустил птичку на землю, сказав: "Иди! Ты - птичка умная - такие должны жить".
   Та так же спокойно и с достоинством пошла в сторону высокой травы, потом остановилась и посмотрела на старика долгим внимательным взглядом. Всё это она делала, словно человек. И старику тут же показалось, что внутри себя он слышит голос птички, который произнёс:
   - Прощай старик! Будет тебе трудно - вспомни обо мне...
   И она юркнула в траву. Дед не знал, что и подумать. Так он постоял какое-то время, а потом, словно очнувшись, пошёл проверять свои ловушки дальше.
  
   Крокодил-Гена скончался 11-го числа. И 11-го числа каждого месяца старик со старухой ходили на кладбище. Так уж давно повелось. И в один из таких памятных, для них, дней они тоже заявились на кладбище, чтобы помянуть сыночка, а потом ещё и пораспланировать, где и кому из них в последствии лежать, когда придёт их черёд.
   Но в жизни, как в сказке, а в сказке, как в жизни, и в этом и заключается экзистенция диалектики. И их на этот раз ждал неприятный сюрприз. Владельцы местной торговли, похоронив кого-то из своих рядом с могилой их сыночка, поставили такой памятник и такую ограду вокруг него, что могильный холмик их сыночка оказался даже сдвинутым в сторону. А о том, чтобы похоронить рядом с ним ещё кого-то не могло быть и речи.
   Это обстоятельство так расстроило обоих стариков, что они тут же захворали оба и едва добрались до дому. Старик знал, что связываться с "новыми господами" - всё равно, что копать себе же могилу. И эта несправедливость и побудила его, вдруг, вспомнить про свою птичку, отпущенную им намедни. Лёжа на своём старом топчане, он не только её вспомнил, а и пожаловался, подробно всё изложив, как это умеют одни старики, не упустив ни одной мелочи: и про то, как они разбогатели; и про то, какими были; и про то, какими стали...
   Так, мысленно беседуя с ней, он и заснул. А во сне эта самая птичка велела ему на следующий же день пойти снова на кладбище.
   А на кладбище они оба даже остолбенели. Памятник стоял на месте могилки их Сыночка-Гены, и на нём красовалась надпись, что памятник установлен именно ему. Ограда тоже была перенесена, и в ней было достаточно места для обоих стариков. Старик-то понимал, кто это всё сделал, а вот старуха просто дивилась чуду, но понимать ничего не понимала. Однако дед, помня с детства сказку о рыбаке и рыбке, не стал ничего ей говорить и объяснять. У него появилось лишь опасение, что "новоиспечённые господа" не простят этого. Но "чему быть - тому не миновать", - решил дед и только махнул рукой.
   А на следующей неделе до них дошли слухи, что с этими "новыми господами" случилась большая неприятность. Их магазин кто-то сжёг со всем товаром, и им пришлось уехать - поискать "счастья" в другом месте. После такой вести, естественно, старик почувствовал себя очень неловко - не хотелось бы ему становится причиной стольких бед для других людей. Он стал вспоминать свою знакомую птичку и поделился с ней своими мыслями. Его очень это беспокоило, и он всё время её спрашивал, не слишком ли он рьяно просил её?
   Уже ночью, птичка снова явилась ему во сне и успокоила его тем, что сожгли магазин их конкуренты, а об отъезде - решение приняли они сами.
   Дед только поблагодарил её мысленно.
  
   Ни старик, ни старуха не придерживались никаких политических взглядов. Они просто жили и то, что видели их глаза - лучше бы они этого не видели - наводило их на разные размышления. Люди, правда, говорили, что где-то там, жизнь стала лучше, но тоже не для всех. Старики всё это охотно слушали, но они тут же видели нынешних детей, и это беспокоило их больше всего. Если кто-то спросил бы: "Почему так?", - то они ответили бы оба, что с детей всё и начинается. Какими они будут, такими и страна будет. Они это знали по своему опыту, они это знали по опыту предыдущих поколений.
   Есть в жизни истины, которые люди передают друг другу из уст в уста, от поколения к
   поколению. И этот опыт не перекричать никакому телевизору. И всё, что вокруг происходило, только подтверждало вечные истины народной мудрости. Только мудрость эта была доступна, опять же, людям мудрым. А дуракам и хапугам - была книгой за семью печатями.
   Когда старик однажды, снова возвращаясь со своей "рыбалки", увидел ту же уличную троицу: Ильюшку, Дениску и Алёшку, - сидящими в какой-то яме с дымящимися папиросами - самокрутками, он весь похолодел. Первое же побуждение - прикрикнуть на них - быстро прошло, так как он стал уже понимать, что это, "тяжёлое колесо", которое покатилось по судьбам этих детей, ему - старому уже не остановить. Эти уже в пути, - отметил он про себя и пошёл дальше.
   А дома его уже ждали приглашения на выборы. Они долго обсуждали со старухой, идти им или нет на выборы? Когда-то, в ещё советское время, не явка на выборы была проявлением общественной пассивности, и всеми активно осуждалась. А с местных властей спрашивали за низкий процент явки - вот они и ездили - уговаривали прийти и проголосовать.
   Теперь, как говорили люди, власть дала полную свободу в выборе: идти или нет на, эти самые, выборы. И по своему житейскому опыту старик знал, что власть ничего просто так не делает. И выходило, что она, эта самая власть, теперь была заинтересована в том, чтобы на выборы приходило, как можно, меньше людей.
   - Вот и выходит, старая, что нам идти надо на выборы, чтобы не потакать властям.
   Что они и сделали. А когда пришли и получили бумажки со списками партий, стало так тоскливо на душе у обоих, что, хоть волком вой.
   - Чего же теперь с ними делать? - спросила старая.
   - Пойдём в кабинку - разберёмся.
   Но оказалось, что в кабинку можно заходить только по одному. Тогда они решили спросить совета у своего главы администрации, которого знали ещё мальчишкой.
   - Валентиныч, подскажи нам, за кого голосовать?
   Тот, ничуть не смущаясь, указал на список, где значилось: "Единая Россия". Старик прочёл и спросил:
   - А что, остальные против этого?
   - Конечно.
   Домой они шли довольные, что выполнили свой гражданский долг. Правда ночью старику снова приснилась его птичка. Она как-то странно на него посмотрела, потом подняла своё крыло и большим пером его покрутила около своего виска. При этом она ещё странно свистнула и исчезла.
  
   На следующий день было 11-е число - день поминовения их сыночка. И каким бы он ни был, он был их сыночком. Так что, собрались они молча, прихватили с собой перехватку и полчекушки для поминовения, да и отправились на кладбище.
   Но в этот раз их снова ждал сюрприз, да ещё какой!
   Снова на месте была их скромная могилка - их родной холмик. Памятник куда-то делся, а с ним и оградка дорогая. Но, если бы кто знал, как это обрадовало обоих стариков. Всё, что сотворила птичка тогда, висело на их душах тяжёлым камнем. И вот теперь этот "камень", словно растворился. Им обоим казалось, что, пусть и невольно, но они послужили причиной чужой людской беды, а этого им никак не хотелось. Может быть, никто не поверит, но этот день поминовения им запомнился на всю жизнь.
   И на обратном пути, и вечером перед сном, старик благодарил птичку за то, что она смогла понять их душевные муки и сделала так, как и должно быть. Старик ещё попросил, чтобы у этих их обидчиков не было больших неприятностей. И этой же ночью снова приснилась птичка и успокоила его окончательно, что те люди поняли свою ошибку. Теперь они начали новое дело, которое идёт у них успешно. Что же касается памятника и чужой оградки, то я просто пошутила. Мне хотелось проверить вас - стоите ли вы того, чтобы я вам помогала? Так вот..., считайте, что это испытание вы прошли достойно. Живите спокойно. Вы никогда не будите богатыми, да оно, это богатство, вам и ни к чему - вы и так счастливы. Но и нужды вы не будите знать. Что для вас и нужно - ведь так?
   - Точно так! - ответил торжественно, словно поклялся старик.
   А утром он рассказал всё старухе и спросил:
   - А мы что, и вправду счастливые люди?
   Та подумала и ответила:
   - Да кто его знает, что такое счастье? Сначала я думала, что так..., потом стала думать по-другому, а теперь и думать что не знаю.
  
  
  

КАК СТАТЬ ШЛЮХОЙ

Эссэ

  
   "Каюсь - я завела себе нового любовника специально для того, чтобы написать эту книгу. Время благоприятное, муж засел в кои-то веки за написание долгожданной докторской диссертации и снял во имя этой благой цели уютную мансардочку в частном секторе на одной из столичных окраин. Иногда он даже остается там ночевать, чаще же появляется на пороге нашей квартиры с последним автобусом, погруженный в свои изыскания, и сил его хватает исключительно на поглощение любимого фасолевого салата и несколько дежурных поцелуев, приправленных "вежливыми" вопросами о том, "как прошел день". Нет, только не подумайте, что мы с ним совсем чужие люди - наоборот. Мы друг друга очень любим, и я просто не представляю себе жизни с другим мужчиной. Да и дочку нашу, наверное, устраивают больше всего на свете эти ее родители, а не какие-нибудь другие".
  
   Так начинается книга, написанная для женщин, вроде пособия, как устраивать свою семейную жизнь. Я, когда прочитал, даже не знал, что делать: читать ли дальше или просто выбросить её в мусорный контейнер. Во-первых, автор даже понятия не имеет, что такое настоящая любовь, основанная на ноосферной (духовной) связи. По этой причине она пишет эту галиматью, которая "имеет место быть" в среде шлюх, т.е. женщин, которые проехали свою станцию с возможным счастьем, и даже не заметили. Естественно, что они ничего другого и испытать, и придумать не могут. Им и остаётся вертеться и юлить, хитрить и изворачиваться. И это вместо того, чтобы просто спокойно жить в любви и доверии друг к другу, все проблемы решать вместе и незаметно приучать своих детей к такой жизни. Ведь только в этом случае дети будут знать, как надо жить, как нужно решать семейные проблемы: криком, шумом или взаимной заботой и доверием. Во-вторых, она делает такое смелое обобщение, словно других отношений в семье нет и быть не может, и свои советы преподносит, как единственно верные пути решения проблемы. При этом она всё время ссылается на свой опыт психолога. Но ведь к психологу обращаются только те, кто потерпел неудачу в личной жизни, т.е. такие же, как она сама. Представляете, если бы работники милиции стали обобщать таким образом тот материал, с которым им приходится иметь дело?! Ведь это же - нонсенс.
  
   "И все же мне не хотелось бы, чтобы эта книга попалась на глаза моему мужу. Наверное, есть определенного рода дамские тайны, которые от мужчин следовало бы скрывать".
  
   И чего стоит это признание? Оно окончательно выдаёт с головой всю подноготную автора. Конечно, если к браку подходить с такими "клише", то брак, вся семейная жизнь и не могут быть другими, кроме тех, о которых пишет автор. И ужасно то, что эта книга может попасться в руки молодым представительницам женского пола, которые ещё собираются создавать свою семью. У них ещё всё может быть совсем иначе, а тут её уже программируют на такие отношения, которых и врагу не пожелаешь.
  
   "И вообще, - любят обычно что-то. Женщина, открывшая своему мужчине себя всю, без остатка, рискует остаться лишь пустой оболочкой, утратившей всякое содержание. Так что же тогда этому мужчине остается любить?"
  
   Очень любопытное заключение. Такое заключение может сделать только тот человек, у которого, кроме оболочки больше ничего нет. Что же касается духовной стороны, то она самая минимальная - совершенно не заметная даже для него самого. А между тем, семейные отношения только и можно выстроить так, чтобы они приносили счастье обоим, если они выстроены на духовном единстве. И тут Ноосфера, о которой я уже много писал, и играет свою положительную, основополагающую роль. А без неё получается: "вечер встречи школьных друзей", "встреча фронтовиков", "неожиданное внимание собутыльников" и ещё - что угодно, но только не семейные отношения. Семейные отношения можно выстроить только на духовной основе, которая становится единой у двух людей в том случае, если женщина, сохранив свою девственность до брака, вступив в него по любви, конечно, меняет свою ноосферную частоту биополя, подстроив её под частоту супруга. Вот когда между ними устанавливается такой прочный контакт, в котором и тонут все неприятности всех остальных случаев бракосочетания.
  
   "Если вы рассчитываете, что эта книга станет для вас своего рода шпаргалкой, вам тоже лучше прятать ее подальше от мужчин. Иначе она станет спасительной подсказкой и для них тоже. Тогда - зачем? Зачем, чтобы Он всегда точно знал, "что Она имела в виду?"
  
   Представляете, на какой нравственной основе строятся "ТАКИЕ" семейные отношения. Тут и комментировать-то не чего. Умный человек сам всё поймёт.
  
   "... многие девочки в 14 - 15 лет настраиваются на твердо обозначенную программу жизни: в 19 - выйти замуж за мальчика из соседнего двора, в 20 - родить первого ребенка, в 22 - второго, потом работать, работать, работать, чтоб в квартире чисто, и накормлены чтоб, каждый вечер ужин из двух блюд, утром подъем ни свет, ни заря - семейство на работу да в школу выпроваживать. Ну и что, что от постоянных этих хлопот огрубели лексика и манеры, ну и что, что нет никогда времени на утренний макияж, ну и что, что вздумай кто-нибудь назвать вас "обворожительной", "сексапильной", ваш муж разразился бы гомерическим хохотом? В конце концов, на такой вот бытовой рутине держится земля..."
  
   И автора это возмущает. Но ведь это и есть жизнь, как ни покажется странным это заключение удивлённой провинциалки, которая из родного села рвалась поближе к центру не за этим. Естественно у неё другие ценности, правда, не всегда реальные и конструктивные, но - какие есть. Только зачем же их навязывать всем? Зачем делать такие повальные обобщения, даже не поговорив с людьми. Да если бы у наших людей были такие ценности, как у вас, мадам, наша нация давно бы деградировала. А так, не смотря ни на какие общественные катаклизмы, основное ядро нашей нации сохраняет всё лучшее и передаёт это другим поколениям, сохраняя самобытность русского менталитета.
  
  
   "...но почему так много разводов именно в такой среднеклассовой среде, почему только ругают, а не хвалят своих мужей подобные дамы в обеденный перерыв на работе и почему мужья этих дам отнюдь не считают, что они шествуют триумфаторами по своей одной-единственной жизни? Скорее, как пришлось, так и живем".
  
   А вот это заключение совсем не верно. Оно касается, как раз, той части населения, которая заключала свои брачные союзы, совершенно игнорируя природные правила установленные для этого акта. Конечно, вы о них, природных правилах, ничего не слышали, а прочитав сейчас, долго ещё будите мучиться сомнениями и недоверием, что так вообще должно быть, да и возможно ли такое?.. Это тоже понятно. Но, к сожалению, вам ни сомнения, ни согласие уже не помогут - ваш поезд ушёл - доживайте, как сможете.
  
   "...многие девушки жалеют время и силы на то, чтобы подойти к зеркалу и честно посмотреть себе в глаза? И решить для себя, достаточно ли им будет довольствоваться львиную долю последующей жизни радостью вкусно сваренных обедов и благодарностью мужа за эти обеды, либо же они физически, психически, эмоционально не смогут просуществовать без освежающего и приторного вкуса новой влюбленности, который можно приравнять к инъекции невиданного прилива сил и бодрости? И уже в соответствии с этим искать себе либо мужа, либо друга на какое-то время, допуская для себя то, что периодически этого друга будет сменять другой".
  
   Вот так, ещё не успели девушки полюбить, выйти замуж, а их уже готовят к изменам, как к обычной повседневной процедуре, без которой, как ими предполагается, не должна обходиться ни одна современная женщина. Вот это должно мужчин насторожить, чтобы не нарваться на такую, с одной стороны, а с другой, нужно создать таким авторам обстановку общественного неприятия. И это не потому, что просто кому-то не нравится. Нет. Здесь дело в другом.
   Прелюбодеяние (с обеих сторон) запрещались со времён появления "Священного писания" в христианских заповедях. И не шуточно за это наказывали. Когда-то и мне казалось, что все эти заповеди - просто выдумка церковной братии, чтобы держать людей в страхе и покорности церкви и властям. Но вот я стал заниматься ноосферными процессами, и тут-то стало выясняться очень интересное обстоятельство. В процессе исследования выяснилось, что люди должны соблюдать ряд правил в своей жизни, которые предохраняют их от нарушения законов природы. Во-первых, за нарушения этих правил природа их строго наказывает, а во-вторых, как выяснилось, эти правила установленные исследовательской работой, полностью совпадают с Христовыми заповедями, включая и заповедь о прелюбодеянии.
   Придя к подобным заключениям, пришлось искать и ответ на вопрос: "Почему это так?". Ответ оказался не однозначным. Многосложность обстоятельств, накладывающихся одно на другое, не даёт возможности объяснить это в трёх-четырёх словах. Но я попытаюсь это сделать по обстоятельствам. Первое такое обстоятельство - взаимодействие человека с собственной ноосферой. В своих статьях я рассказывал о том, что у каждого человека существует своя ноосфера, в которой и находятся его духовные корни. И человек постоянно с нею взаимодействует, но характер взаимодействия может быть положительным, может быть отрицательным или смешанным в той или иной степени. А зависит это от гармонии между первой и второй сигнальными системами человеческого мозга. Она, в свою очередь, зависит от того, соблюдает человек природные правила (заповеди) или нет. В случае их нарушения, между второй и первой сигнальными системами нашего мозга нарушается гармоничное равновесие и тогда появляется асинхронность в их импульсах. Импульсы становятся когерентными, а не синхронными. Итоговый же импульс вообще смещается во времени и становится меньше по амплитуде. В этом случае в работу нашего мозга вкрадывается вирусная ошибка, которая вносит ошибку в оптимальность любого решения. Это, в свою очередь, влияет на поведение человека и его действия. Отсюда наши ошибки, отсюда наши непоправимые действия, которых у других людей просто не бывает. Но это одно обстоятельство.
   Второе, по нашей раскладке, взаимоотношения в семье. Ложь, скрытничество, криводушие и лесть тоже вносят в семейные отношения свои коррективы и через тот же самый механизм. При этом особенно страдают дети - у них появляются отклонения не только в здоровье, но и в умственной деятельности. Отсюда и все проблемы детского воспитания, и проблемы не вполне нормальных уже взрослых. В частности, вот такие, с позволения сказать, психологи берутся из таких детей. А они нас поучают..., как надо жить.
   Учить, конечно, нужно, но нужно учить, как, по возможности, выполнять природные правила, а ошибки люди сами наделают. В жизни возможностей для этого предостаточно.
  
   "Кто как не вы, имеет право... на "удачно пройденный путь": на яркую и красочную волшебную юность, страстную и бурную молодость и интригующую и насыщенную зрелость?"
  
   Я думаю, что вы без труда поняли, что имеет в виду автор под "волшебной юностью", "страстной молодостью" и "интригующей зрелостью". Всё это вкупе и составляет содержание жизни, если её можно так назвать, не лучшей части нашего населения, кто не сумел сохранить свою любовь, а разменял её на "страстную молодость". Как следствие, они вынуждены жить в браках не по любви, где должно царить духовное единство (смотри мои статьи на эту тему), а просто, как обычные знакомые. И если в браках по любви развестись не так-то просто (не дают духовные корни, которые связывают людей очень прочно), то в прочих браках разводы - обычное дело. Для них побывать замужем по пять-шесть раз - не проблема. Только результат будет один и тот же с небольшими вариациями.
  
   "Если еще в 1970-х годах у девушки были основания сильно беспокоиться в случае потери девственности, не завершившейся браком, то теперь, скорее, мучается и страдает комплексом неполноценности та девушка, которая носит на себе свою уникальную среди подруг девственность подобно веригам".
  
   Вы только посмотрите, какое лёгкое отношение к важнейшему дару природы. Словно речь идёт о неподстриженных ногтях или не накрашенных ресницах. Автор даже не знает, что с потерей девственности, девушка, практически, теряет навсегда возможность быть счастливой в браке. И, главное, все на этом спотыкаются, но мало кто верит в это, так как по современным СМИ об этом же не твердят с утра до вечера. А раз СМИ об этом молчат, значит, можно.
   Им и в голову не приходит, что СМИ выражают интересы правящих классов, которые не заинтересованы в эволюции человеческого рода. Им нужно удержать людей на уровне средневекового развития, когда люди ходили в церковь, и церковь была для них важнейшим и главным авторитетом. Им не нужны сплошные вундеркинды. Им нужны простые рабочие руки.
  
   "...девушкам позволено быть нынче такими же инициативными, как и парни,..."
  
   А давайте спросим мужчин, нравятся ли им инициативные девицы? Утвердительно ответят только такие, за которых и замуж выходить не стоит, так как этот вертопрах к женщине относится, как к ночной подстилке - не более того. Я за эти слова отвечаю, так как знакомился со статистикой подобного опроса.
   А что происходит с физиологией организма девушки, когда она теряет девственность - об этом написано в моих статьях и не хочется повторяться. Важно только одно, что уже брак по-любви ей не светит. Даже если у них будет сильное взаимное влечение, их влюблённость не перейдёт в любовь, так как девушка уже утратит возможность подстроить свою биосистему под биосистему своего избранника. Они так и останутся на уровне друзей и не более того. От этого-то и не решаются семейные проблемы так, как они должны решаться в браках по-любви. Отсюда и лёгкие разводы, так как их ничто не держит.
   В браках же по-любви духовные корни их так тесно сплетаются, что человек уже полностью зависит от них. В такой семье и причин меньше для развода, но, если они и появляются, развестись будет гораздо труднее. "Резать придётся по живому", - так говорят в таких случаях.
   Я уже не говорю о гамме чувств, которые испытывают оба партнёра в браке по-любви. Это описать не возможно. Два человека живут, как один. В последствии к ним присоединяются дети. И вот, целая семья живёт, как одна сложная биосистема. Вы только подумайте об этом?! Они все чувствуют друг друга. Они все являются ноосферными донорами друг для друга. По этой причине их биосистемы работают на более высоком уровне. Это залог здоровья и психической уравновешенности.
  
   "...Лет восемь назад мой приятель, вернувшись из какой-то деловой поездки в маленький райцентр, рассказал со смущенной улыбкой, что пережил там маленькое любовное приключение. В течение недели он снимал квартиру у местной жительницы, у которой оказалась 18-летняя дочь. Было лето, мой знакомый весьма приветливо обошелся с девушкой, и та предложила ему вместе пойти вечером купаться. Судя по нежному румянцу, с которым мой Алексей рассказывал об обольщении его юной Леночкой, эпизод этот действительно был трогателен и прекрасен. Приятель мой Леша говорил, что девочка ему рассказывала о себе, говорила, что ждет из армии своего парня, переписывается с ним и, конечно же, выйдет потом за него замуж. Но Лешу она просто умоляла после первого же поцелуя сделать ее женщиной. Его это сначала обескуражило, он мягко пытался объяснить девушке, что следовало бы хорошо подумать о своем странном желании, но она настаивала на том, что именно с ним, на этом вечернем берегу маленького озерца, хочет познать манящее и запретное "это". Леша был растроган, собирался даже в один из ближайших выходных съездить повидать эту девочку. Правда, он так больше в этот городок и не попал, но очень долго носил на серебряной цепочке с крестиком и амулетом, который подарила ему его любимая девушка, тоже моя подруга, маленькое медное сердечко, которое, прощаясь, надела на его цепочку эта девочка из райцентра".
  
   Трогательно, грустно и огорчительно читать это всё. В 21-м веке живём, наука столько знает о человеке и его особенностях, а люди, словно в другом мире - мире своего невежества и чувственной неуправляемости. Девочка из-за одного вечера, пусть счастливого, правда по меркам мелких воришек, лишила себя на всю жизнь возможность прожить в счастливом браке. Это не просто слова. Она сделала бы счастливым другого человека и тоже на всю жизнь, дети их жили бы в счастливой семье, не говоря уже о том, что они все были бы одарены от природы каким-нибудь талантом, как это происходит в семьях созданных на основе великого и настоящего чувства. Родители должны готовить своих детей, если, конечно, они сами готовы и в курсе дела, как это делать.
   Вместо этого, и я не удивлюсь, если так и будет, мама купит книгу нашего автора и, прочтя сама, передаст её дочери. Она сама наделала ошибок в своей молодости и, проживя бездарную жизнь со случайным человеком, будет искать ответ на свои вопросы именно у таких авторов, так как до других она и сознанием ещё не выросла. Вот какая печальная история.
  
   "Кто-то из западных психологов подсчитал, что для выбора правильной, единственной возможной половинки девушка должна иметь возможность выбирать из 84 парней - потенциальных женихов".
  
   Ничего себе установочка! Образец подражания западному образу жизни. Стоит только напомнить, что Запад давно живёт в условиях "свободной любви", как они говорят о себе, так в этом случае подбор пар уже необходимо вести не по брачному природному гороскопу, а по гороскопу для "дружбы и сотрудничества". У них о любви в браках и речи не ведут, а только: удачный или неудачный. И в таких условиях всё большее количество семей боятся рожать детей, так как в таких браках может родиться всё, что угодно. Я напомню, что только в браках по-любви родятся полноценные дети, во всех остальных случаях дети будут иметь отклонения. Наша необъятная армия троечников в школе - плод таких браков.
  
   "Тогда я еще только училась быть психологом, я не понимала еще, что именно игра разнообразит жизнь и делает ее по-настоящему серьезной и наполненной волнующими событиями..."
  
   Попробуйте по этой фразе определить, какие у нас психологи и чему они могут научить. Для умного человека это труда не составит. Лично моё отношение к психологам довольно отрицательное. И если вы спросите почему? - прежде всего, потому, что они все учат приспосабливаться к существующим условиям, а человек создан, чтобы преобразовывать этот мир. Каждый должен делать это в меру собственных сил и способностей, но делать. А к приспособленцам у меня, как и к холуям, резко отрицательное отношение.
   Что же касается этой фразы, то, именно, такие игруньи и остаются под старость в полном одиночестве. А это превращает старость в пытку.
  
   "И, конечно же, в эти ночи с ним там была я. Мы проводили время в поцелуях и все в тех же разговорах о "возвышенном", в которых я так поднаторела с Вячеславом(?). Безусловно, мы занимались сексом. Точнее, учились им заниматься. Не сказать, чтобы мне это нравилось, ибо по неискушенности в этих делах Тарас с Вячеславом друг друга стоили, но... надо же учиться..."
  
   Вот же кому-то "повезёт" взять такое "сокровище" замуж!?
   Люди ведь не зря помнят всю жизнь свою первую любовь - она самая чистая, самая доверительная и открытая. Стоит сохранить её обоим, и жизнь будет основана совсем на других отношениях, нежели с такой вот многоопытной "барышней". Она и сама вам будет всё время лгать и вас втянет в этакую грязную рутину. Так и хочется крикнуть: "БЕРЕГИСЬ!!!".
   Ложь, как змея вползёт в семейные отношения и тогда мужчина встанет перед дилеммой: ответить ей тем же и тогда опуститься до её мульти-нравственного уровня, или разорвать отношения, не смотря на чувства, которые, зачастую, мужчины испытывают к своим жёнам, куда в большей мере, чем она. А яд лжи может отравить жизнь любому - это не надо забывать. И помните, что такого уровня дамы уже не способны на серьёзные чувства, а глядеть ежедневно в лживые глаза, которые никогда не скрывают ложь - нужно только уметь это видеть - это тоже пытка для любого мужчины. По этой причине многие мужчины и спиваются, не найдя достойного выхода. И я уверенно заявляю, что причиной пьянства первоначально явилась женщина. Уже потом подключились наследственные механизмы. И это - философское утверждение.
   Ложь в семье это проблемы с детьми. Через ноосферу родителей дети получают импульсы, искажённые изначально, что вселяет в их души цинизм, коварство, беспощадность и лицемерие, в разных случаях в разной степени.
   Подумайте, стоит ли множить "опыт" таких психологов?
  
   Теперь, что касается сексуального опыта, которому, как полагает автор, следует учиться.
   Прежде всего, необходимо вспомнить, для чего человека создала природа и чего она от него ждёт. А она ждёт не "сексуальных удовольствий", из-за которых, как свидетельствует библия, и были подвержены всемирному потопу израильтяне, которые возомнили, что именно это главное в жизни. Но дело не в этом. Эту школу каждая пара должна пройти сама, но помня и о том, для чего их создала природа, чего она от них ждёт и чему, естественно, она будет всячески помогать или наоборот - мешать, если люди будут действовать против законов природы. А плата за всё - невозможность испытать настоящее человеческое счастье.
   Ноосферная теория утверждает, что любой сексуальный опыт влюблённых, состоящих в законном браке, идёт на укрепления их ноосферной связи. Во всех остальных случаях, этот "опыт" разрушает таковую. Это доказано на волновом уровне по законам волновой механики. И спорить тут бесполезно, если у кого-то и будет такое желание.
  
   И далее автор советует молодым девушкам идти на обман, создавая себе образ, который должен служить тем "крючком", на который и должны попадаться мужчины. Естественно, что в последствии этот образ рассыпался и обман открывался, но уже после регистрации брака. А это их уже не смущало - попался, "голубчик"!..
   "Образ" был - тургеневская девушка из провинции, малообразованная и неосведомленная часто об элементарном, потому со вниманием и живым интересом слушающая каждого собеседника; не стесняющаяся задавать вопросы, показывая свое дилетантство, потому дающая возможность собеседнику-мужчине всласть поговорить и распушить хвост; не стыдящаяся мимолетно погладить "любимого" по руке, или коснуться его виска беглым поцелуем, или прижаться на долю секунды к его руке, что наводило парней на мысль о невероятном шквале припрятанной от постороннего глаза сексуальности; к тому же то, что Тарас открыто демонстрировал свое обожание, убеждало его знакомых в том, что ему досталось сокровище, которое стоит того, чтобы возвести его во главу всего".
   Таким образом, главный совет этого автора состоит в том, чтобы подменить любовь, которую, видите ли, кто-то выдумал, обычной охотой друг на друга. Автору даже в голову не приходит, что это всё - просто мерзость. Мерзость, которая может прийти в голову самым развращённым людям, которых и людьми-то уже в 21-м веке назвать, язык не поворачивается - так, средневековое животное. В нашем веке люди должны уже участвовать в духовной эволюции человеческого рода, как вида, а автор предлагает это всё разрушать, живя животными инстинктами и позывами. Повторяю, что всё это, все сексуальные удовольствия и неожиданности, имеет своё положительное значение в рамках единой ноосферной частоты, когда женщина и мужчина едины на ноосферном уровне. Кому это не понятно, читайте мои статьи - в них всё "разжёвано" до мелочей.
  
   "...впечатления, ощущения, коллекционирование тех и других, вот что делает женщину сильной и уверенной в своих чарах.
   Тени мужчин, любивших тебя прежде, - это и есть опора и поддержка, стоящая у тебя за плечами в самых трудных и безвыходных ситуациях".
  
   Я знаю наших людей. И, зная их, понимаю, что найдётся немало дураков, кто тут же кинется искать цитируемое произведение, чтобы удовлетворить своё вульгарное представление о жизни и об отношениях женщин и мужчин. Но знаю я так же, что есть и умные люди, которым эта публикация даст возможность реально взглянуть на наш мир и тех, кто нас учит, как надо жить. Жить можно для семьи, в которой, и только в которой, возможно родить и воспитать умных прогрессивных людей, соответствующих своему времени в положительном смысле этих слов. Но можно и накапливать такой опыт, как советует наш автор, который к совершенствованию природы человека не будет иметь никакого отношения, а будет тащить людей назад, к развратным средневековым феодальным традициям.
   Достаточно сказать, что вся современная мерзость: голубые и феминистские извращенцы, - появились благодаря усилиям таких людей, как приводимый автор. Подумайте об этом. Они старательно переворачивают нам мозги, сами того не понимая, лишь бы всё сгладить, всю остроту ситуации свести нанет. А мир так устроен, что он развивается не благодаря сглаживанию противоречий, а тогда, когда противоречия, столкнувшись лоб в лоб, вынуждают людей их разрешить, а не уходить от их решения. Диалектика жизни состоит в разрешении противоречий, а не в их сглаживании.
   "Возможно, кому-то покажется, что я декларирую прежде всего свободную - ну очень свободную любовь! Отнюдь. Однако несколько пояснений все же сделаю. Мы ведь, говорим о том, как выбрать и оставить себе в мужья очень хорошего, лучшего из лучших кандидата в супруги".
  
   Видите какая забота о счастьи женщин! Однако автор даже понятия не имеет, что дело не в муже. Союзы не удаются из-за того, что женщины, ещё до выхода замуж теряют свою девственность, а с ней и возможность подстроить своё биополе под биополе своего избранника. По этой причине они так и остаются чужими людьми друг другу - их ничто в ноосфере (в природе) не связывает, кроме внешних впечатлений. По этой же причине они вскоре становятся равнодушными друг к другу.
   Те же пары, в которых устанавливается связь через ноосферу (духовная связь), они чувствуют друг друга и так основательно, что малейшее огорчение одного тут же передаётся другому, вызывая у него душевный дискомфорт. Этот дискомфорт так сильно действует на обоих, что, помучившись какое-то время в рамках собственной гордыни, они буквально сваливаются в объятия друг друга, забыв все раздоры и просто и ясно приходят к обоюдному согласию. Вот это - удивительные чувства. Если бы я сам это не испытал, то и не поверил бы, что так бывает. А так не только бывает, так должно быть у всех. Мешают этому вот такие психологи и "свободная любовь", которая превращает любую женщину в шлюху. С точки зрения природы это уже трын-трава - бесполезная трава.
  
   "Вы научились быть Женщиной, прежде чем встретили его - ну так и что же? Ведь, встреться вы с желторотыми юнцами, неизвестно, были бы вы столь счастливы вместе".
  
   Автору, опять же, даже не известно, что счастье в семье достигается не набором тех или иных качеств у партнёров, а возможностью их воспитывать друг у друга. А это становится возможным только в браке, в котором есть связь между супругами через ноосферу - других возможностей просто нет.
   Героиня одного известно фильма говорит: " Мужа нужно не искать готовым - таких просто нет в природе, а воспитывать его под себя, а он будет воспитывать вас под себя. Процесс этот обоюдный". Но он становится возможным только в случае, если брак по настоящей любви, т.е. жена перешла в ноосферную частоту мужа и они обрели связь через духовную субстанцию, о которой автор, по всей вероятности, и понятия не имеет.
   Но дело, собственно не в авторе этого "пособия для женщин лёгкого поведения", а в том, что наши высшие учебные заведения готовят таких специалистов. А есть такие старательные студенты, которые верят всему написанному и преподаваемому безоговорочно - не имеют собственного мнения, так как сами не ведут научные исследования, не интересуются новостями науки. Давно уже известно, что у нас всегда издавались и издаются только те материалы, которые не могут повредить существующей власти. Но они ведь есть - такие материалы. Их добыли люди и выносят всеми способами на общее ознакомление. Только берите, пользуйтесь, будьте на уровне современного знания - а с этим возникают трудности и всегда субъективного порядка: нет времени, иногда (каждый день) нет и желания копаться в каких-то материалах, а то и страх потерять выгодное место. И выходит, что народ учит специалистов в надежде, что они станут интеллигенцией, мировоззрение которой будет прогрессивным для нашего времени, а те, мягко говоря, в кусты, - хочется полегче пожить, поспокойнее, без забот и тревог. И вот они так и живут, а интеллигенцией себя считают, хотя это и не так. Интеллигент - человек, который, прежде всего, выполняет природные правила, а в процессе обучения или жизненного опыта сумел сформировать у себя прогрессивное для своего времени мировоззрение. Ну, разве оппортунистическое мировоззрение сейчас можно назвать прогрессивным?
   Современное буржуазное мировоззрение уничтожает на корню всё разумное, доброе, вечное, а вместо этого насаждает меркантильное, злое, эгоистичное.
  
   И ещё мне хочется добавить, что понятие "шлюха" мной употребляется в более широком смысле, как женщина, потерявшая возможность физически полюбить по-настоящему. Она может вести себя как угодно, но уже создать полноценную семью, а, главное, сделать её счастливой она уже не может. Это очень серьёзно. Природе нужно, чтобы женщина создавала счастливые семьи. Для этого природа даёт женщине всё, в чём нуждается мужчина и дети. И только в этом случае, попутно, она и сама будет по-настоящему счастливой. Во всех остальных случаях это будет только мираж. Увы, сударыни!
   И не нужно "тыкать пальцем" в мужскую половину. Они тоже несут свою долю ответственности, но именно женщина, если она ещё сохранилась, как таковая, помогает им справиться с жизненными угловатостями и нежелательными последствиями их, порой тяжёлого, труда. Но женщина сможет это сделать лишь в двух случаях, когда любит сама и заслуживает любовь своего мужчины. Обман тут не поможет. Мужчины категорически восстают против обманов, которые ежедневно преподносят им женщины, особенно яркие, и таких замуж берут только откровенные дураки. Скромность и коммуникабельность, - остаются главными качествами женщины. К большому сожалению, красота очень многих женщин портит, корежит их духовную основу, которую они очень быстро теряют, становясь безродными существами.
   Когда женщина дарит свою любовь и девственность случайному "залётке", она переходит в его ноосферную частоту. Это происходит в восьмидесяти процентах случаев первой влюблённости. В результате этого она теряет связь с родительской ноосферой, и, кроме этого, находится в конфронтации с ноосферой своего первого возлюбленного, так как он её бросил или просто не сошлись. Это означает, что она воюет с собственным ангелом-хранителем. Все остальные связи уже никак не могут повлиять на её ноосферные данные. Она уже ни с кем больше не может быть духовно связана, кроме своего ребёнка. Но в этом тоже есть свои "подводные камни", о которых нужно говорить отдельно.
  
   В заключении хочу предостеречь, что к браку нужно относиться куда более серьёзно, чем это происходит сейчас. Прежде всего, нужно хорошо узнать друг друга, но для этого совсем не обязательно сразу прыгать в постель. Пусть это делают американцы - они по-другому уже не умеют. Русская культура другая исторически - об этом нельзя забывать, если мы хотим остаться русскими людьми. Нам действительно природой отведена другая роль в этом беспощадном мире. 70 лет советской власти не прошли даром. Люди успели узнать, как можно жить культурно и спокойно, не смотря даже на то, что в Москве сидели люди и старались сделать нашу жизнь, как можно хуже. Их сдерживала конституция, которую они тут же заменили, как только оказались у власти.
   Но отношения в обществе было куда комфортнее, чем сейчас. Нормальные люди, кто жил в то время, все, как один, это подтверждают. Это подтверждаю и я. Что же касается брака по любви, то он остаётся единственной "ниточкой", которая нас связывает с эволюцией человека, как вида. Правда, в процессе исследования, выяснилось, что природа заинтересована в выравнивании людей, т.е. она заинтересована в неравных браках, чтобы лучшая половина тянула за собой худшую. На ноосферном уровне такое происходит, но этого не достаточно. Любовь способна творить чудеса и это не просто слова.
  
   Однако, должен сказать, что в жизни такое благотворительное противостояние не всем по плечу - это очень трудный процесс, растянутый на всю жизнь. По этой причине всё-таки люди разделяются на определённые группы по интересам, воспитанию, способностям и дарованиям, но внутри группы браки противоположностей, если они заключаются по любви, являются даже более удачными, так как жизнь их наполняется более масштабными событиями и интересами, чем у одинаковых людей.
  
   И ещё, люди должны знать, что в волновой среде ноосферы импульсы негодяев не исчезают после того, когда этого негодяя уничтожают физически. Исправить эти импульсы могут только они сами в искусственно созданных условиях. Если эти импульсы не исправить таким образом, то эти импульсы обязательно проявятся в ком-то из следующего поколения. При этом, у совершенно посторонних людей - и это самое печальное в этой сфере наследственности. Ведь, информация в ноосфере не исчезает с исчезновением источника. Она затухает, но гораздо медленнее - значительно дольше, чем живёт человек.
   Преступников нужно изолировать, но не на содержании государства, а на самообеспечении. Они должны трудиться и содержать себя сами. Содержание должно соответствовать трудовому вкладу индивидуума. Голод наисильнейший властелин над человеком и сумеет перевоспитать любого.
  
   Ноосферная теория предостерегает от вступления в близкие отношения с откровенными торгашами. Они являются потенциальными носителями искажённых импульсов. Свяжите свою судьбу с таким и эти импульсы будут и с вами вытворять непредвиденные "фокусы". Но.... Поставьте этого торгаша в другие условия - ну, скажем, ограничьте законом норму прибыли и наценку на товар, создав тем же законом покупательскую комиссию, которая будет в любое время контролировать эту наценку. Исчезнет соблазн словчить, обмануть и человек изменится - будет спокойно работать, рассчитывая на свою законную долю. Это же касается и предпринимателей других отраслей. Понимаете, очень многое зависит от государственного устройства, от того механизма, который заложен в систему государственного устройства. В советское время такую систему не давали установить чиновники из Москвы - у них были тогда другие цели. Пора людям всё это брать под свой контроль.
  
  
  

ЛЮБОВЬ - МОРКОВЬ

Рассказ

   Когда мы приехали в этот отдалённый край, за нами, незаметно для нас, следили не одна пара глаз будущих наших односельчан. Но среди них были и глаза нашей, юной тогда ещё, соседки, что жила напротив. Звали её Любой. Мы, в прошлом оба спортсмена, любили иногда потешить окружающих различными трюками, кои впору было показывать в цирке. Вот и в тот вечер, выйдя за ворота отцовского дома, я привычно подхватил свою супругу за талию, а она, поняв мой замысел, так же привычно подпрыгнула и оказалась на моём плече. При этом мы тут же соединили свои руки и в такой акробатической позе проследовали к, ожидавшей нас, нашей скромной "Волге".
   Люба сидела возле своего дома, на своей привычной скамеечке, и всё это наблюдала с нескрываемым любопытством. Моя супруга была в жёлтом прибалтийском спортивном костюме, который ей удивительно шёл. И, по-видимому, мы вообще смотрелись, как вполне приличная пара. Во всяком случае, впечатление на Любу это произвело неизгладимое. Как она потом однажды признается сама, что тогда она точно решила, что перед ней - счастливая пара, что для данной местности вообще было делом небывалым.
   Ни традиции воспитания, ни обычаи и повадки местного населения не способствовали появлению счастливых семейных пар. Да и откуда им было вообще знать, что такое семейное счастье, на чём оно зиждется и как вообще проявляется, если и в центральных городах люди очень часто оказываются в подобной ситуации неведения. А если учесть то, что разделение труда в сельской местности искони не способствует особому отношению к женской природе, то и ежу понятно, что женщины здесь ни в чём не уступают мужчинам, даже в силе. А если это так, то трудно ждать от "слабого" пола проявлений нежности и женской ласки, так способствующей возникновению и процветанию семейного счастья.
   Вот и получалось, что сходились две равноправные, по понятиям и устремлениям, стороны, которые, сразу после свадьбы, начинали борьбу за власть внутри семейного круга. И хотя борьба эта шла с переменным успехом, в любом случае она никак не способствовала возникновению таких отношений, которые и свидетельствовали бы о наличии, хоть каких-то, признаков счастья в данной семье.
   В тот момент у нас так почти и было, так как супруга моя была птичкой из этого же гнёздышка. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что иногда наступали дни перемирия в семейных отношениях, как в тот момент. Но впереди у нас было ещё немало трудных дней и непростых ситуаций. Естественно, что Люба всего этого не знала и, однажды так решив, что у нас счастливая семья, она стала невольно наблюдать за нами. В свою очередь, мы об этом тоже ничего не знали, а вели себя так, как нас вела по жизни наша семейная звезда. Впрочем, для окружающих далеко не всё было видно, слышно и известно - к счастью. Для нашей же соседки был получен сигнал, что семейное счастье существует и нужно только его найти.
   И она пустилась в поиск своего будущего спутника жизни. Это стало её ближайшей целью. На всех сборищах местной молодёжи она внимательно изучала одного парня за другим. Но во всех находило какой-то недостаток или изъян, которые не позволяли ей окончательно остановить свой выбор. И, как частенько в таких случаях бывает, она, незаметно для себя, попала под чары одного, правда уже женатого парня, но который постоянно посещал все сборища молодёжи, оставляя дома свою супругу проверять бесконечные тетради.
   Иногда за ним приходила его жена и уводила своего законного мужа, но постепенно это стало происходить всё реже и реже. А Любина цель стала прорисовываться всё явственнее. На фоне остальных молодых людей предмет её внимания, конечно, выделялся, и выделялся тем, что обычно нравилось в мужской половине девушкам такого возраста, как у Любы. Своей решительностью, смелостью, что граничила с наглостью, и в то же время той обходительностью и лукавой покорностью перед женщинами, которой так не хватает ещё молодым ребятам - они её просто стесняются.
   Был, правда, и у него один недостаток - он каждый раз был, как говорят, "под хмельком". Но Любе он уже настолько нравился, что она стала не замечать этого, наивно полагая, что с этим недостатком она легко справится. И вообще, её перестало смущать всё. Его жена - местная учительница, выглядевшая весьма скромно, рядом с Любой она проигрывала несомненно. Люба была люба. Всё женское в ней уже кричало и вызывающе действовало на мужскую фантазию. И, когда однажды, провожая Любу, он как-то незаметно и удивительно ласково привлёк её к себе, обняв за тонкую талию, и поцеловал, голова её окончательно вскружилась.
   Нет, ей уже приходилось целоваться с другими парнями, даже ещё в школе, но тут всё было так впечатляюще, что она окончательно решила отбить Андрея у учительницы. И, решив так, она со всей своей пылкой энергией взялась за дело. Ничто уже Любу не могло остановить.
   Очнулась она и стала понемногу приходить в себя только уже после свадьбы их с Андреем. По негласному закону литературных историй любви нам следовало бы на этом и закончить своё повествование, но наша история только-только начинается.
   Шла четвёртая неделя их медового месяца, а Андрей, что говорится, не просыхал ещё от спиртного. Нет, он не валялся нигде пьяный, не мучил Любу своими пьяными бреднями, но был всё время в таком состоянии подпития, когда от него просто исходил этот тошнотворный запах и вёл он себя, как маленький ребёнок. Сначала это даже забавляло Любу. К тому же, он был её первым настоящим мужчиной, пробудившим в ней женщину. От ночи к ночи она набиралась опыта и страсти. И всё это ей давал он, ставший в начале чуть ли не святым для неё человеком. И это так. Через него она открыла целый мир страстей, дремавший в ней всё время. Это был шок, это было открытие для неё, это было здорово и приятно, и неожиданно, и радостно. Но жизнь есть жизнь. И постепенно эйфория её женских восторгов стала потихоньку угасать, а на смену ей стало приходить ненормальность такого положения, когда он постоянно находился под хмельком.
   Об этом всё чаще стала напоминать ей её мать - Татьяна Максимовна - тёща Андрея.
   О ней очень хочется сказать несколько слов отдельно. Моё знакомство с этой женщиной было довольно неожиданным.
   Шёл я как-то мимо их дома и, вдруг, услышал как чей-то мужской, довольно грубый, я бы добавил ещё басовитый, голос отчитывал кого-то, но как-то странно. Я даже не понял, в чём состояла эта странность, но потом сообразил, что слова и выражения были скорее женскими, чем мужскими. И тут уместно ещё заметить, что заборы в данной местности всегда старались делать повыше, как только можно. Самый низкий из них был такой высоты, что увидеть можно, что за ним происходит, лишь тогда, когда подойдёшь к нему вплотную, да ещё привстанешь на цыпочки. У Тимагутиных был именно такой забор.
   Моё любопытство одержало верх над стеснительностью и неловкостью. И я подошёл к забору и заглянул за него.
   Картина была потрясающей воображение. Посреди двора стояла женщина, невысокого роста, весьма худощавая, но с чертами лица, скорее напоминающими черты мужчины, чем женщины. Ей-то и принадлежал этот странный, басовитый, скорее мужской, голос. Она была довольно пожилой и, видимо по-этому, не стеснялась в выражениях. Но самое интересное состояло в том, кому была обращена её беспардонная речь.
   Перед ней стоял маленький лопоухий телёночек. Он помахивал своими лопушками и слегка потряхивал головой своей, лобастой и глупой. Вид его был невозмутим. Очевидно, он ждал, когда жилистые руки этой женщины подадут ему привычное ведёрко, в котором всегда находилось что-нибудь вкусненькое. Это вкусненькое он с большим усердием вылизывал до последней капли, да ещё требовал добавки, издав своё невозмутимое требовательное "му-у". Очевидно, только ожидание этого ведёрка и заставляло его выслушивать, непонятно откуда взявшееся, мнение о себе и своём поведении.
   Татьяна Максимовна была больше сердита тогда на свою дочь, которая связалась с женатым мужчиной, но, поскольку та спала, а подвернулся этот лопушок, она и высказывала ему всё то, что в ней накипело - неудовольствие, граничащее с возмущением. При этом она совсем не стеснялась в своих выражениях, так как стесняться было некого - она была в этом уверена. А выражения все были из лексики местных доярок, среди которых, собственно и прошла вся долгая жизнь до самой пенсии Татьяны Максимовны.
   Я понаблюдал с минуту всю эту картину, и так же осторожно и тихо удалился. Теперь, даже если бы я поддался искушению и веяниям нашего распоясавшегося вконец века, да и решился бы повторить всё то, что мне довелось услышать, у меня это просто не получилось бы - дарования не хватило б. А, между тем, все эти выражения относились к её родной дочери в гораздо большей мере, чем к этому симпатичному лопоухому телочку.
   А у супругов стал назревать разлад.
   И сложись так судьба, что сошлись бы они, как многие, по первой случайной влюблённости, без серьёзного чувства, их семья развалилась бы, как карточный домик. Но вышло так, что для Любы эта влюблённость совпала с её женской зрелостью. И она, сама ничего не понимая, стала чувствовать Андрея на любом расстоянии, и знать в каком виде он идёт домой ещё задолго до его появления. И объяснить она это никак не могла, но всё это в корне меняло их отношения. Тот же Андрей, стал чувствовать и её настроение. По этому, зная её отношение к его выпивкам, он всегда, приближаясь к дому, начинал переживать и совеститься сам. Вот такая кутерьма. Их ссоры сменялись взрывным примирением в ночное время, а на следующий день всё начиналось сначала. И продолжалась эта история добрых 12 лет.
   Уже росли двое детей. Старшая - Сашенька была удивительным ребёнком. Мама-Люба, так обычно называла её Саша, была частенько не в духе от алкогольных дней её мужа. Тогда нет-нет, да и детям порой доставалось незаслуженно. Но Саша очень рано стала понимать источник маминого плохого настроения и не сердилась на неё, а жалела ещё больше. Когда папа-Андрей играл с ней, будучи в хорошем настроении, Саша всё время просила его больше не пить и не огорчать маму. Конечно же, перед дочкой-крохой он готов был каяться во всех своих грехах сразу. И Саша верила сначала, что больше он никогда и ни за что.... Но проходило время, и он снова являлся "почти на бровях".
   Видя всё это, Люба, наконец, набралась решимости и выгнала его из дому. И хотя это слово не очень подходит к данной ситуации, так как выгоняют обычно в шею, толчками и т.д. Здесь всё обошлось долгими и нудными уговорами уйти и навсегда оставить её и семью. И Андрей внял, правда, после того, как услышал нечто обидное для себя в торопливых и разгорячённых словах супруги. И, как всякий недалёкий человек, он тут же вспомнил, что ему оказывала недвусмысленные знаки внимания работница местной почты. К ней он и отправился уже на следующий день.
   Дальше всё завертелось обычным порядком: развод, новая свадьба, обязательно пышная с апломбом, мол, вот тебе....
   Шли дни, недели, даже месяцы. Но почему-то жизнь в новой семье не складывалась. Новая жена Андрея слышала, что на чужом несчастье счастье не построишь, но не придавала этому значения. А напрасно. Отношения не складывались. Андрей ушёл в себя, и было видно, что тосковал по старому, хоть и неудачному, браку.
   Новая жена, можно сказать: "Ужом вилась вокруг него...", - но это только его ещё больше раздражало. Что-то было не так, но что? - он и сам не знал. И только тоска по прежним отношениям стала всё туже затягивать в душе свою удушающую петлю. Жизнь стала похожей на подневольную каторгу.
  
   Два месяца вахтовки прошли в тоске и ожидании чего-то необычного. При этом, как ни странно, он ни разу не вспомнил о нынешней жене и даже был рад, что не работала связь, что не слышит её голос. Зато что-то неодолимое влекло его в старый дом Любы, в это обветшалое, но уютное гнездо. И чем больше он думал о Любе, тем теплее становились его мысли и требования её были уже не такими уж неоправданно строгими. В самом деле. Ведь дочь уже почти взрослая, а сын, подрастающий, он уже во всём старался брать пример с отца. Впервые Андрею стало стыдно за то, какой пример он подавал детям. Впервые он стал соглашаться с Любой, что она права.
   И чем больше думал он так, тем теплее становилось у него на душе. Он даже не вспоминал, что женат на другой женщине, что она тоже ждёт его и надеется на лучшую жизнь. Всё это, вдруг, перестало иметь значение для него. Он видел только Любу и лица детей.
  
   С вахты он вернулся в середине дня в субботу. Жена была ещё на работе. Сбросив свои сумки, он направился в гараж. По-пути заехал в магазинчик, чтобы взять детям гостинцев, и направил машину прямо к Любиному дому. Саша ещё была в школе - они готовились к школьному балу, как отрапортовал Захар, а мама мылась в бане. Захар смотрел мультики и Андрей не стал его тревожить и тормошить. Он сунул ему пакет со сладостями и пулей вылетел во двор.
   Дальше всё было, как во сне.
   Люба, которая в это время тщательно ополаскивала свои длиннющие волосы, почувствовала, вдруг, странное беспокойство. Оно было на столько сильным, что она вынуждена была сесть на лавку - ноги почти не держали её - не слушались. Затем скрипнула входная дверь, в предбанник, которую она никогда не запирала. Она сначала подумала, что ей показалось, да и звуки, плескавшейся в тазике, воды могли сбить её с толку.
   Но, уже минуту спустя, дверь в баню отворилась и вошёл, вполне привычно, Андрей. Он был уже раздет и всё было так, как обычно, когда они мылись раньше вместе. Первое же желание Любы возмутиться, вдруг, куда-то улетучилось и она, почти обессиленная, сидела молча и не могла даже пошевелиться. Он поздоровался, как обычно:
   - Здравствуй, Люба!.. Прости, я без спроса, но только что с вахты - помыться бы надо?!.
   Она молча кивнула и наклонилась над своим тазиком, продолжая выполаскивать свою пышную косу.
   Андрей столько усилий затратил на то, чтобы выглядеть спокойно и уверенно, чтобы и повода не подать к каким-то контрмерам Любы, но тут всё схлынуло с него, как никчёмная тяжёлая вода и он увидел снова её такой, какой обычно любовался каждый раз в этой самой бане. И почему теперешняя его жена не вызывала в нём такой же реакции - его уму это было непостижимо.
   Он молча налил себе воды и только сел на другой край лавки, как Люба выпростав весь тазик, сама стала набирать из крана горячую воду, повернувшись к нему задом. Всё задрожало внутри Андрея и он, не сдержавшись, привлёк её к себе на колени. Люба молча подчинилась и прильнула, как раньше, словно и не было этих скандальных недель и месяцев.
   Сначала она сдерживалась, как могла, хотя и принимала его ласки с наслаждением, но вот, её словно прорвало, и она стала стонать, да с таким пылом и жаром, с такой сладкой истомой, что удержать их уже не смогла бы никакая сила в природе. Они с вожделением наслаждались друг другом после долгой и томительной разлуки. И не было в Мире такой счастливой пары, как они были сейчас. Они всё простили друг другу, и теперь ничто не имело значения.
   Даже низвергнув в неё целый поток спермы, накопившейся за два месяца воздержания на вахте, он не мог остановиться и она, всё теснее прижималась к нему, словно стараясь слиться с ним навсегда. Каждая складка её тела была желанна Андрею и возбуждала в нём страсть одним видом, а прикосновение усиливало эту страсть на столько, что и ему было не удержаться от стонов. Счастливое безумие овладело обоими.
   Короткие перерывы, во время которых они пытались мыться, сменялись новыми вспышками страсти.
   Вот она, желанная и вожделенная, была здесь и больше ничего не было нужно. Как и что будет потом - все равно было обоим.
   Уже, когда одевались в предбаннике, увидев её движения, по которым он так сильно соскучился, он снова набросился на Любу, и она ответила ему на всё всем своим существом, всем своим душевным порывом, который жил в ней всё это время и рос, как гриб-дождевик, оказавшийся, вдруг, таким большим, что удержать его уже не было сил.
  
   На следующий день они вместе с Захаркой приехали в центр села, к магазинам. Захарка счастливый и улыбающийся вёл за руки отца и мать. Ему непременно нужно было побывать во всех магазинах, так как в одном были свежие "чупсы", в другом "мороженое", а в третьем новенькие машинки из коллекции, которую они начали собирать с Андреем ещё раньше. Ни Андрей, ни Люба в этот день даже и не думали о том, что будет дальше? Они просто ходили за своим сыном счастливые и спокойные той мерой спокойствия, когда все свои дома.
   В последнем магазине молодая продавщица сказала, вдруг:
   - Вы сегодня хорошо выглядите, Любовь Ивановна!
   Да, Любовь..., да ещё и Ивановна! - подумала про себя Люба. - Теперь я её так и буду называть - свою любовь.
  
   На этом и должно было бы закончить сию "рождественскую сказку", но я пишу о реальной жизни, да ещё российской. И события в ней разворачивались так, как они сейчас только и могли происходить.
   Вторая жена Андрея - Валя, была женщиной достаточно умной и заранее готовилась ко всему тому, о чём её старшие подруги предупреждали ещё тогда, когда у неё родилась идея отбить Андрея у Любы. Она успела прочесть некоторое количество книг о подобных ситуациях и сумела выработать свой план поведения для такого случая. И упрекнуть её в этом никто не смог бы, так как она тоже любила этого легкомысленного парня, который уже был женат в третий раз, но, как видно, останавливаться не собирался.
   Сама Валентина ничего не смогла бы сделать из задуманного, если бы ей не помогли родители. Они любили свою единственную дочь. Они долго уговаривали её не идти на такой безумный, с их точки зрения, шаг, но чувства Валентины оказались сильнее. И тогда, невольно, родителям пришлось принять полнейшее участие в её судьбе.
   Когда Андрей снова появился в доме, где они жили с Валентиной, виноватый и готовый оправдываться, а то и поставить вопрос ребром, вместо упрёков и скандалов, его ждал дома сюрприз. Во дворе стояла, сияя всеми отражёнными цветами окружающего мира, "Тойёта". Машина была шикарная даже по уже известным всем моделям.
   Вид её сделал своё первое дело - изумил Андрея на столько, что он сразу позабыл про всё. И всё..., колесо новых забот закрутилось само собой и их жизнь вернулась к тем формам отношений, которые были у них в медовый месяц. Валентина даже не напоминала ему ничего и ни о чём его не спрашивала. Она сама погрузилась в совершенно иной уровень забот и развлечений, которые являются всегда с появлением сего средства передвижения. "Дом для них пустыней стал - дорога вышла скатертью"...
   И эта каждодневная дорога стала непрерывной цепочкой, каждое звено которой таило всегда что-то новое. Неизведанное, не испытанное. Чтобы ездить беспрепятственно, Андрею пришлось восстановить свои водительские права. Потом, первые поездки были не длительными, но интересными. Они закатились вместе на Зею с рыболовными снастями. И Валентина оказалась такой же азартной рыбачкой, как и он. Приучил её к этому её отец. Она неплохо знала все хитрости и тонкости местной рыбалки, так что получилось вроде соревнования, в котором победила дружба.
   Затем ночёвка в палатке, а, как известно, "и своя жена в чужом сарае становится интересней и желанней". Так и закрутилась их молодая жизнь с новой силой. А что же Люба?..
  
   Оказалось, что слишком поздно к ней пришло прозрение, что любовь - чувство очень серьёзное и относиться к нему нужно бережно и осторожно. Андрей больше не появлялся, а тоска всё сильнее сдавливала её грудь, полную страстей и желаний.
   "Керосинчику в огонь" подлили сердобольные соседки, которые с мельчайшими подробностями передавали ей всё, что становилось известно о личной жизни Андрея с Валентиной. И тогда Люба, следуя совету всё тех же соседок, решила отомстить Андрею - "наставить ему рога". Тут и свояк ближайшей соседки - Гали подвернулся во время. И "пошла плясать губерния"!..
   Ту боль души, что копилась всё это время у Любы, не стало уже сил терпеть. Первое же застолье, первое же похмелье как бы сбросили с её плеч непосильную ношу. И боль обиды и безвозвратной потери стала сдавать. Сначала она являлась в состоянии похмельном утром, но уже была тупой и слабеющей в борьбе с похмельным синдромом. А этот синдром делал свой пагубное дело, да так уверенно и бесповоротно, что вскоре и родная мать Любы уже не узнавала дочь. А бороться с ней у Татьяны Максимовны уже не было сил. Так она и угасла, будучи бессильной, хоть что-то, изменить в судьбе дочери.
   Но даже смерть матери не остановила Любу. А тем временем незаметно подросла Александра. Она перешла в одиннадцатый класс и всё, что ей отпущено было природой, расцвело в этой девочке пышным цветом. Мальчики не давали ей покоя. И так уж случилось, что, стоило маме вечером уехать со своим поклонником, как с обратной стороны сада, в дырку в заборе, пробирался поклонник Александры - её одноклассник.
   И в то время, когда Захарка уже мирно спал в своей коморке, а мама-Люба крутилась на тесном заднем сидении японского авто, Саша вместе со своим, тоже юным, поклонником, занимались этим в домашних условиях, в двуспальной родительской постели.
   Через некоторое время молодка понесла. Сначала уверенности не было и были только шуточки. Потом пришло осознание случившегося, а вместе с ним, и страх перед матерью. Её молодой любовник разыскал какую-то старушку в соседнем селе, которая посулилась помочь. Деньги он тоже достал у матери, державшей магазинчик. Пользуясь её доверительностью, он сделал это незаметно. И всё, казалось бы, было нормально, по-житейски. Но аборт не прошёл гладко, и молодка стала истекать кровью. Тогда дело-то всё и открылось. Открылось всё уже тогда, когда Александра была одной ногой в могиле. Врачи боролись за её жизнь, как только могли.
   Разумеется, молодой организм всё-таки стал восстанавливаться, но уже шли экзамены в школе, а ей было пока не до этого. Так, для начала, бывшая отличница осталась без аттестата зрелости. А и то - куда уж там? - какая уж тут зрелость, да ещё с аттестатом. Тут была "зрелость" иного рода.
   Из больницы Саша вышла уже в конце лета. Обильная потеря крови и ранее употребляемая китайская краска для волос сделали своё поганое дело - девушка совсем облысела. И как в той поговорке, что "Бог шельму метит", Александре пришлось всюду ходить в платке. Её юный друг, как ни в чём не бывало, сдал экзамены и уехал поступать в университет в областной центр. Их отношения прекратились так же просто и естественно, как и начались. Однажды они встретились в магазине, но он был уже с другой девушкой, а Александра так изменилась, что он её едва узнал. В платочке она внешне стала обычной дояркой или скотницей: ни больше - не меньше. Видимо, стесняясь своей новой знакомой, он сделал вид, что не узнал её и тут же выскользнул из магазина. Больше она его и не видела.
   Саша неоднократно видела в телевизионных фильмах и в дисковых записях, как там, на Западе, такие истории были обычным, житейским делом. Но для ей это так не казалось. В душе поднялась такая буря, такой дискомфорт от потери, что она стала буквально чахнуть на глазах.
   Только тут Люба, словно, вдруг, очнувшись, стала понимать, что случилась беда. Она резко и почти безболезненно порвала все отношения с соседкиным свояком и стала лихорадочно заниматься домом и делами в доме. За несколько дней без алкоголя, она, словно приходила в себя, после чего просто ужаснулась. Ей, вдруг, представилось в полном объёме всё то, что она совершила, забросив семью, но, главным образом, детей, и, если Захарка, ещё будучи достаточно маленьким, как-то это перенёс по-житейски, то с Александрой случилась беда. Её отличная, до этого, учёба, кончилась ничем. Ей выдали справку о том, что она прослушала школьный курс в пределах десяти классов. Для полного среднего образования было нужно закончить 11 и иметь аттестат, но она не сдавала экзамены - и этим всё сказано.
   Кроме этого её здоровье и душевное состояние вызывали не просто тревогу, а откровенный ужас. Люба попробовала несколько раз с ней поговорить, и, правда, не с первого раза, но она всё-таки стала понимать, что главная беда для Александры была в её неудачной любовной истории. Учёба, аттестат, дальнейшее образование, - всё отошло для неё на какой-то задний план и в данный момент не имело это всё никакого значения.
   Когда в бане Александра снимала свой платок, Люба с ужасом смотрела на свою дочь, превратившуюся скорее в мальчика, лопоухого мальчика с красивым ртом и вздёрнутым носиком. Невольно на ум пришли слова: "Пришла беда - отворяй ворота". Всё нахлынуло сразу. И нужно было что-то делать. Ведь раньше она всегда находила выход из любых положений - неужели сейчас?.., что-то будет не так?
   А "не так" уже было всё. И, прежде всего, с Сашей. Она замкнулась в себе и мысли и чувства слились в один болезненный клубок. Потеря возможности получить хорошее образование и утрата всех её мечтаний, связанных с этим, были лишь только фоном её переживаний. Сейчас в ней засел комок желаний - отомстить своему юному любовнику. Она только не знала, как ей это сделать и с кем. Но подобная грязь всегда вьётся под ногами. И тот же свояк соседки, прослышав о случившемся, решил воспользоваться ситуацией, зная женскую психологию. Как-то, он, как бы невзначай, наведался к Александре, когда Люба бала на работе. В слащавой беседе он убедил Александру, что лучшее средство порвать с прошлой любовью - наставить рога обидчику. И Александра поддалась на уговоры и его, как ей казалось, убедительные внушения.
   С неделю длился их "приключенческий" роман, пока обоих не застала Люба. Ей, естественно донесли всё те же сердобольные соседки, и она примчалась днём, отпросившись с работы. В ярости своей она уже не могла себя ни сдержать, ни управлять как-то собой. Свояк едва унёс ноги с окровавленной головой - Люба пробила ему её чугунной сковородой. Александру она так отволтузила, что на её лице место без синяка не возможно было найти.
   И Люба снова запила. Александра, как могла, упрашивала её, уговаривала бросить это, пожалеть их с Захаркой. Кончилось тем, что Люба налила примирительную стопку дочери и настояла, чтобы та выпила до дна. Потом они обнимались, целовались и плакались друг другу в жилетку, снова став подругами.
  
   А что же Андрей? Слухи не обошли его стороной. Но, странное дело, все эти факты и события с его бывшей семьёй несколько даже успокоили его. Последнее время он жил в состоянии раздвоения, словно в подвешенном виде. Его мучила степень вины перед Любой и детьми, но он уже стал вживаться в новую семью, новые отношения, которые были для него необычными. Такой свободы действий и поведения, которую он обрёл здесь, он и представить себе не мог. Не мог даже в мыслях допустить, что так можно жить, хотя бессознательно за это всё время боролся в прежней семье.
   И что самое интересное, что он стал меняться к лучшему. Как ни странно, но он стал совсем мало пить. Этому, конечно, способствовал вахтовый режим работы. Особенно в начале, когда на первую вахту он уехал на сезон - с весны до осени. Там кругом тайга и спиртного достать не возможно. Самые ярые алкаши, перебесившись, снова зажили нормальной жизнью. Самым тяжёлым для них в такой изоляции был первый месяц, а дальше все пошло уже так, как надо.
   Первый раз, после вахты он попробовал напиться так же, как раньше, но что-то внутри уже было совсем не так. Всё время присутствовало чувство вины перед новой своей семьёй и он, отоспавшись, больше не проявлял интереса к этой гадости.
  
   И только у Любы вся жизнь пошла совсем по другому пути, о котором она и думать раньше не могла. А так случилось, что неуважительное отношение к серьёзному чувству обернулось иной своей стороной, в которой страдания оказались на столько сильными, что почти лишили Любу разума. Она творила - сама не ведала, что. Все жители деревни стали относиться к ней настороженно, старались избегать даже разговоров с ней. Александре тоже было не легче. Никто из местных ребят не смотрел на неё всерьёз - разве что развлечься на вечерок.
   И им пришлось искать возможность куда-то уехать. Для Любы нашлось место официантки в доме отдыха, а Александру взяли туда же посудомойкой. Дом отдыха был в тридцати километрах от их села и им пришлось уехать туда совсем. Правда, перспективы предстоящей работы, да ещё в таком "злачном" месте мало их обоих утешали, но деваться уже было некуда. А в том, что это место злачное, они обе убедились после первых же отработанных дней. И кем вырастит Захарка, в такой обстановке, тоже угадать не трудно. Вот так могут закончиться "шутки" с любовью.
   Они не допустимы с самым первым проявлением этого великого чувства. "Шутник" или "шутница" лишают себя возможности испытать нормальное человеческое счастье во всей своей последующей жизни. Особенно это касается женщин. Но эти "шутки" выходят боком и в зрелом возрасте. Уж если судьба подарила вам серьёзное чувство, то сражаться и бороться за него нужно до последнего вздоха. Любая, пусть маленькая, победа в этом "сражении" куда лучше, чем лёгкое, но гордое, отступление.
   Здесь уже вам мстит сама природа за необдуманные действия. Природе нужен брак и нужна семья, в которой могли бы развиваться нормально дети. В этом и заключается духовная гармония для человека. В противном случае она стирает вас и ваше потомство с лица земли - ни мало - ни много.
   Вот с таким печальным концом получилась наша "рождественская сказка", написанная по следам реальных событий.

"Нет повести печальнее на свете"...(Шекспир)

  
  
  

"ЧЕЛОВЕК С ЧЕЛОВЕКОМ"

(Эссе)

  
  
   Так называется рассказ Александра Грина, после прочтения которого мне и захотелось написать этот очерк. Очерк, или скорее эссе, о том, как два случайных человека разговорившись, вроде бы ни о чём: о вполне обыденных вещах, как муж убил из ревности свою жену, - неожиданно коснулись вечных философских тем человеческого бытия. Читая об этом, мне показалось, что всё происходит в наши дни, а не сто лет назад, когда был написан этот рассказ.
   "Эти ваши человеческие отношения, ...так сложны, мучительны и загадочны, что иногда является мысль: не одиночество ли - настоящее, ...доступное счастье".
   С этой фразы начинается повествование, которому безраздельно веришь, словно сам прожил всё то же и прямо сейчас. Я ещё успел подумать, что, может быть, это только мне сейчас кажется, а у всех остальных вокруг жизнь замечательная и счастливая? И невольно оглянулся по сторонам - в поиске счастливых. Нет, вокруг меня живут люди ещё более несчастные, хотя многие об этом не всегда и догадываются. Но, как показывает жизнь, что неведение в таких делах, не защищает человека. Рано или поздно, но он обязательно об этом узнает - жизнь есть жизнь, и правду о ней не скроешь ничем. Разве что неожиданная случайная смерть может помешать этому, оставив человека в его неведении. И, наверное, это будет тот случай, когда можно сказать, что человеку, хоть в этом, повезло (злая шутка).
   "Да, ...жить с людьми, на людях, бежать в общей упряжке может не всякий.
   Чтобы выносить подавляющую массу чужих интере­сов, забот, идей, вожделений, прихотей и капризов, постоянной лжи, зависти, фальшивой доброты, мелочности, показного благородства, ...нужно иметь колоссальную силу сопротивления. Поток чужих воль стремится покорить, унизить и поработить человека".
   А ведь, действительно, вся история человеческих отношений строилась и сейчас стоит на постоянном угнетении личности. И происходит это, вроде бы под благовидным предлогом, сделать человека социально-послушным, социально не опасным, социально-управляемым. И при всём этом "благородстве" общественного влияния в человеческую жизнь, просто искусственно, привносится то, с чем ни сам человек, ни его природа, согласиться никак не могут: ложь и постоянный обман; лицемерие и жажда наживы любым путём, так как богатство даёт, пусть и относительную, но независимость и власть. А всякая власть, по крайней мере пока, только угнетает других, усиливая тем самым давление на личность (имеется в виду, прежде всего, творческий потенциал каждой личности).
   "Хорошо, если это человек с закрытыми внутренними глазами, слепыми, как глаза статуи; он на том маленьком пьедестале, какой дала ему жизнь, простоит непоколебимо и цельно".
   Интересно, кто добровольно согласится с таким вариантом "осколка" или "обрубка" природы? Вот разве что невольно человек может оказаться в таком положении. Прежде всего, это касается современной молодёжи. Она, чаще всего, вляпывается в положении жертвы существующих ныне "модных" и "ультрамодных" установок общественной структуры СМИ, главная цель которых - удержать в повиновении и на определённом уровне подрастающее поколение. Гордая и крикливая молодёжь принимает эти веяния, распространяемые СМИ, за новое явление в культуре, а на деле - превращает себя в заложников этой псевдо-культуры, становясь обычными зомби.
   Ведь все эти "веяния" никуда не ведут, кроме той пропасти, в которую нас тянут всемирные олигархи. Элементарный опрос современной молодёжи показывает, что она даже толком не знает, кто такие русские, чем они всегда отличались от остальных наций, на чём стоит русская культура и что можно получить взамен, занимаясь ею, а не рок и поп-стихией западных образцов.
   Современная поп-музыка, к примеру, делает молодёжь (и практически уже на всю жизнь), духовно пустыми. Музыкальная культура вообще требует постоянного совершенствования "ума и сердца", - как говорили раньше. Человек постоянно растёт духовно, раскрывая постепенно для себя целый мир звуков и чувств одновременно.
   Поп-музыка не требует никаких усилий вообще - полная расслабленность и "кайф" (не знаю, что это за поганое словечко). Секрет её воздействия состоит в искусственном стимулировании наших рефлексов, унаследованных от наших далёких предков. Впадая в зависимость от них, человек как бы возвращается в своём развитии на несколько ступеней назад. И "флаг бы им в руки!", если бы мы все не были тесно связаны через Ноосферу между собой. Общий ноосферный фон зависит от каждого человека(!). А тут мы теряем целое поколение в лице собственных детей. Они становятся неуправляемыми, тупыми, низкого уровня развития, чем могли бы быть. Неужели люди не понимают это?
   Конечно, можно быть человеком, который, "преследуя отдалённую цель, ставит её меж собой и людьми. Это консервирует душу".
   А мы снова напомним о том, что природа нас всех так тесно "связала в один узел", что в одиночку можно только медленно умирать, но никак не жить. Я уже не говорю о счастье. Поэтому "есть люди столь тонкого проникновения в бессмысленность совершающихся вокруг них поступков, противочеловеческих, даже самых на первый взгляд ничтожных, столь острого болезненного ощущения хищности жизни, что их, людей этих, надо беречь. Не сразу высмотришь и поймешь такого. Большинство их гибнет, или ожесточается, или ухо­дит".
   И это очень жаль. Таких людей должно быть, как можно, больше. И они должны иметь "трибуну", чтобы просвещать остальных людей. Гармония человеческих отношений может возникнуть в результате усилий всех людей или основной их массы, определяющей ноосферный фон, который лежит не только в основе генофонда человеческого, но и в основе формирования судьбоносного интеграла для каждого человека в отдельности. В этом плане мы очень тесно друг с другом связаны. И взаимное влияние в современных отношениях куда, как далеки от желаемых. Даже наши простейшие желания, хоть и исполняются, но всегда с какими-то непредвиденными нюансами. Это - следствие влияния ноосферных частот посторонних людей на нашу ноосферу (читайте заметки о Ноосфере).
  
   Но на последнюю реплику героя его собеседник заявил:
   "- Да, это закон жизни, ...и это удел слабых.
   - Слабых? Далеко нет! - возразил Аносов. - Настоящий слабый человек плачет и жалуется оттого, что когти у него жидкие. Он охотно принял бы участие в общей свалке, так как видит жизнь глазами других. Те же, о которых говорю я, - люди - увы! рано родившиеся на свет. Человеческие отношения для них - как это ни странно, - источник постоянных страданий, а сознание, что зло, - как это ни странно, - естественное явление, усиливает страдание до чрезвычайности".
   Вспомним хотя бы древнегреческого философа Диогена, который, отчаявшись, хоть как-то изменить отношения людей, предпочёл жить один и в простой выброшенной бочке на окраине города. А разве сейчас нет таких людей? Сколько отчаянных выступлений по ТВ или в других СМИ, в которых боль души за происходящее в России и во всём мире ставит этих людей в ряды самых видных личностей, состоявшихся во всех отношениях. Эти люди ни в какое сравнение не идут с нашими правителями и нашими депутатами, которые за деньги готовы делать всё, что прикажут и говорить всё, что нужно тем, кто им платит.
   Слушая наших депутатов, так и хочется спросить: "А с совестью-то у вас как?". Этот же вопрос хочется задать и нашим правителям. Ведь если их "говорильня" ничего не меняет, да и не может изменить в жизни страны в целом, да и большинства людей, которые и обеспечивают ноосферный фон страны, то "грош цена" их выступлениям и их деятельности. В то же время приняты все законы, которые защищают интересы 15-ти процентов населения - для них они - некое добро, хоть и относительное, а для остальных 85-ти процентов населения - откровенное и бесспорное зло. Так чему верить: словам или делам?
   "Может быть, тысячу лет позже, когда изобретения коснутся областей духа и появится возможность слышать, видеть и осязать лишь то, что нужно, а не то, что первый малознакомый человек захочет внести в ваше сознание путем внушения или действия, людям этим будет жить легче, так как давно уж про себя решили они, что личность и душа человека неприкосновенны для зла".
   Я вновь и вновь обращаюсь к интеллигенции: "Давайте, друзья, просыпайтесь от обывательского сна - пора пополнять ряды людей неравнодушных к происходящим несправедливостям!".
  
   Далее собеседник нашего героя возразил, доказывая, что зло - понятие относительное, как и добро, (хотя) в душе был согласен с ним...
   Он выслушал... внимательно и сказал: "Не в этом дело. Человек зла всегда скажет что добро - понятие относительное, но никогда не скажет страдающий человек того же по отношению к злу".
   Как истина в природе всегда только одна, что давно доказала наука, так и зло всегда остаётся злом. Согласно "Ноосферной теории" зло всегда сопровождается выделением искажённых импульсов в Ноосфере, что становится причиной появления пагубных вирусов. И это помимо самого конкретного зла, как отдельного факта.
   "Мы употребляем сейчас с вами понятия очень примитивные и растяжимые; это ничего, так как нам помогает ассоциация и около двух коротеньких слов кипит множество представлений. Но возвратимся к нашим особенным людям. Частица их есть почти во всех нас. Не потому ли, например, имеют большой успех, и успех чистый, такие произведения, как Ро­бинзон Крузо, - что идея печальной, красивой сво­боды, удаления от зла человеческого слита в них с особенным напряжением душевных и физических сил человека".
   Всё, что ни делает Робинзон - он делает сам. В нём начинает раскрываться то творческое начало, которое было заложено природой, и которое могло так и не раскрыться. Суть всех мечтаний передовых людей человечества о переустройстве человеческих отношений и состоит, главным образом, в том, чтобы эти отношения максимально способствовали раскрытию творческого начала всех людей и радость творческого труда должны познать все или большинство.
   Ведь не будь в Робинзоне творческих задатков, он лёг бы на спину и умер голодной смертью. А так, он творит в своём сознании материальные удобства для себя, а потом воплощает всё в материале. Это трудно, физически утомительно, но он счастлив тем, что сумел, что преодолел свою лень, он - человек (!), который другим быть просто не может.
  
   "Что же говорить про жизнь населенных стран, где на каждом шагу, в каждый момент - вы - не вы, как таковой, а еще плюс все, с кем вы сталкиваетесь и кто ничтожной, но ужасной властью случайного движения усмешкой, пожатием плеч, жестом руки - может приковать все ваше внимание, хотя вам желательно было бы обратить его в другую сторону. Это мелкий пример, но я не говорю еще о явлениях социальных.
   И в этой неимоверной зависимости друг от друга живут люди, и, если бы они вполне сознали это, без сомнения, слова, речи, жесты, поступки и обращения их стали бы действиями разумными, бережными; дей­ствиями думающего человека".
  
   Кому, как не интеллигенции сейчас и заниматься разрешением столь сложных задач в выстраивании новых общественных отношений. Эпоха насильственных революций, по всей вероятности, миновала. Наступило время разумных действий, которые по плечу лишь разумным людям. И добавить тут больше нечего.
  
   "Он наклонился ко мне, как бы выспрашивая взглядом, что я об этом думаю.
   - Меня интересует, - сказал я, - возможна ли защита помимо острова и монастыря
   - Да, ...но редко, реже, чем ранней весной - грозу, приходится видеть людей с полным сознанием своего человеческого достоинства, мирных, но неуступчивых, мужественных, но ушедших далеко в сознании своем от первобытных форм жизни".
  
   Тут ещё раз хочется напомнить молодым людям, что, отдаваясь самозабвенно западной поп-культуре, они-то, как раз, и возвращаются к первобытным формам жизни. Вот кто бы им это ещё и объяснил доходчиво?!
  
   В конце рассказа автор бросает ту соломинку, за которую утопающий обязательно должен ухватиться. Правда, соломинка с душком экзистенциализма, образца 60-х годов прошлого столетия. Это, бытовавшая тогда, философия выживания, настраивающая каждого на выделение собственной экзистенции выживания, индивидуальной (каждый сам за себя).
   Но природа, связав нас всех в один ноосферный узел, сама указывает путь выживания и эволюции: "только на коллективной основе". Кстати, эта философия просуществовала на западе всего около сорока лет, а на смену ей пришла философия разочарования. Представляете, они, малообразованные американцы, успели разочароваться, а мы ещё только в эту философскую "яму" влезаем. Чужие ошибки нас не учат - любим, и самозабвенно, делать свои.
  
   Самое ужасное, что современная молодёжь, даже не понимает, что у них жизнь сносная только до тех пор, пока живо наше поколение. А как мы уйдём, им, вооружённым "новой" идеологией, покажут, "где раки зимуют". Это уж точно. И многим из тех, что сейчас щеголяют в белых рубашках, придётся подружиться с дворовой метлой или лопатой. Не сомневайтесь - закон капиталистической экономики, находящейся в своей высшей фазе - глобализации, - ведёт отсеивание неумолимо. А возражать или сопротивляться не будет никакой возможности. Уже сейчас войска и полиция, т.е. все те, кто охраняет нынешнюю власть, становятся интернациональными. Наши корабли уже постоянно патрулируют, как и американские, в тех местах, где нам, по совести, и делать-то нечего. Но в Африку посылают северян "наводить капиталистический порядок", а в наши страны - негров или арабов. Те для нас чужие и мы для них тоже. Те выполнят любой приказ, и наши - будьте уверены...
  
   Ещё один момент хочется подчеркнуть. Надо бережно относиться к людям, социально-озабоченным. Они вникают в такие детали общественных отношений, которые обычно ускользают от внимание обывателя. Но эти-то детали и используют власти, чтобы облапошить население. Так состоявшаяся недавно реформа образования делает недоступным более широкое образование для большинства людей. В итоге у нас основная часть населения будет на уровне среднего рабочего американца. Посмотрите внимательнее их фильмы, об их образе жизни, и вам ничего не нужно будет объяснять. Россия с этой реформой делает решительный шаг назад. Мы пополняем армию полуграмотных и маловоспитанных людей, которые придут не в консерваторию или концертный зал Чайковского, а в уличные бары, откуда прямой путь в банды или на панель. Замечательно "!". Просто замечательно "!". Вот обрадуются наши олигархи на своих островах - угроза-то для их личного "коммунизма" станет меньше.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

СОДЕРЖАНИЕ

   - Колдунья............................................................................5
   - Дети войны.......................................................................14
   - Бредень...........................................................................22
   - Лёнька.............................................................................32
   - Телевизор.........................................................................38
   - Кормилица........................................................................49
   - Школьная любовь...............................................................57
   - Друг детства.....................................................................72
   - Библиотека........................................................................84
   - Томочка-Тамара.................................................................93
   - Сердечный голос................................................................99
   - Хрущёвки........................................................................109
   - Разговор с сыном...............................................................124
   - 41-й километр..................................................................141
   - Диалог...........................................................................162
   - Опухоль.........................................................................171
   - Масоны..........................................................................229
   - Скорая помощь................................................................239
   - Любовь-морковь...............................................................308
   - Человек с человеком..........................................................325
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   5
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"