Скляров Олег Васильевич : другие произведения.

Скорая помощь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О больном...

  
   "Скорая помощь"
  
  
   Грузовой лифт с тюремной необходимостью лязгнул стальными створками и плавно ухнул вниз. Наталья Михайловна расправила клеёночку под свежей простынёй на пустой каталке и удобнее перехватила держак, - выталкивать на первом этаже. ...Колёса, наконец-то, починили, хорошо: уже невозможно было больных возить. Как Лев главным стал, сразу... Хорошо, сегодня его уже не будет - Магида попросил остаться за себя: что-то дома, с младшим. Сколько времени прошло, а ей всё равно неловко теперь с ним... общаться. Тем более, дежурить ночь вдвоём. ...Хорошо, что завтра деньги дадут, - сегодня многим уже выдали, значит, точно будут, - накупить можно всего. А то - одни "пишечки" ему... Угостила! Лифт снова лязгнул, грюкнул и, распахнув беспристрастные врата, выпустил Наталью. Она - как-то азартно даже! - с громыханием покатила своё средство передвижения по полутёмному тихому коридору к ярко освещённой двери Смотровой. У главного входа покосилась на безлюдную центральную аллею, стынувщую под фонарями за двойным стеклом. Блестит вдоль дорожек снег, сметённый с асфальта в сугробы кустов. Конечно, уже никого... Ему ещё на другой конец города добираться и добираться... Но почему-то это все же умерило радость.
  
  
  
   Обои сменила, - замечал он, почему-то радуясь, - светлее стало... А шторки те же - берёзы. Приходишь - они от сквозняка вздрагивают, как она от неожиданности, уходишь - то же... Да и сама почти не изменилась - малость пополнела, что ли? "Бледня бледнёй..." - самоирония такая у нас. Улыбается привычно и, кажется, машинально. Весь быстрый балет у плиты молчалив. Но всегда такой вид, будто обдумывает, что сказать, да не решается. Хотя... Случайно видел, как чернющие очи эти грозовыми тучами заклубились и молнией полыхнули! Слава Богу - не в его адрес... Но голоса и тогда почти не повысила: коллеги-медсестры разгильдяйское отношение угомоняла. Неравнодушная душа, аккуратная... Гладкие чёрные волосы тщательно собраны на затылке. Всегда. Будто родилась так. Пробовал растрепать - стесняется. Считает, перемены должны быть постепенными, естественными. Даже посуда, еда... Уютно, конечно, в знакомой кухоньке чистюли - пахнет! Скворчит... Хорошо. Светло. Во всё небо цветной плакат представился - семейные ценности: Дом, Счастье. Сидеть и сидеть тут... пока сидится. Хоть понюхать. Гостю, во всяком случае, уходить не хочется никак, а надо.
  
   Утром сказался занятым и с работки соскочил. "А не пошли бы вы..." Всею семьёю, дружно! Тесть, говорят, уже звонил - гневался... Так совпало, яду бы предложили - принял бы. Остодоело до нельзя. Всё. Серьёзно дядю скрутило. Но помощь, к счастью, точно во время объявилась: наверху, наверно, видят, когда всерьёз несёт. Наталью встретил - бывшую свою... Нет, не подходит, не звучит "бывшую". Сухо. Как про жену. Наташку встретил... Ёлы-палы! Подарок ко Дню защитника. Такие покой и тепло шли от... просто молчавшей женщины, будто... Из безнадёжной зимы на чужбине, из стужи одинокой ночлежки домой, в то чудное лето вернулся! Были, конечно, у него и после подруги, и некоторые сильно привязывали, привязываясь, но Наталья... Да. Такая славная была и тогда. Лёгкий, что называется, человек - одно добро от неё. Да... Да. Тихоня скрытная, флегматичная ...с виду. Простая - без жеманных манер, чуткая. Словом, надёжная, как мама: тогда уже чуял. Ей он сразу очень понравился - сама не сказала, понятно, но чувствовал - сильно припала. Очевидно, непохожестью привлёк: языкатый, несобранный, но упёртый... А себя она квашнёй считала. Однако срочно уехать пришлось. Как водится, с вытекающими... "Руда пошла" выставками. А долгие проводы... Да. Дурак, сам.
  
   - Ну и как, - решается спросить она, отворотившись от скворчавшей сковороды, - "пишечки"?
  
   - Невозможные, - констатирует предовольный гость и вдумчиво глотает.
  
   - Ты же любил? - Хозяйка неведомо раскачивает настроение: - "Невозможные". Как-то... Может, есть невозможно?
  
   - Хорошие. Я ж ем? ...Но удивительно: ещё горячие и уже чёрствые?
  
   Наталья отмахивается.
  
   - Зажарились! Просто... - пытается объяснять, но начинает "медленно" смеяться: - Отвыкла уж я от твоих... штук.
  
  
   Провели день вместе - "до слёз хорошо". Домой позвонил - на тёщу попал - работея, мол, тут подвернулась очень... Но длинная песня: не знаю, когда вернусь. Поздно - наверно. ...В ночь Наталье заступать. Дежурство: медсестра в хирургическом. Замениться "очень сложно" - поздно суетиться, не подумала, не знала же, что ты тут... Взгляды на нём задерживала. Возможно, сообразила, что не придётся решаться на совместную ночёвку. Перебора всегда боится. "Поздняк метаться..." - вынужден и сам признать. Но уходить не хотелось, ни в коем случае. До нелепого - до мистики! - отпустить не мог, будто помирать. Страшно лишаться опять случайно найденной бесценной покражи - близости покоя... Долгое смутное прощание. Всё ещё хорошо, но... "тикает, тикает". Нелепо.
  
   Уходящие сменщицы и Наткина напарница поглядывали из-за подошедшей "скорой", из-за стеклянных дверей... Узнали? Хотя... Просто любопытство бабское. Обсудят. Осудят... Некий компромисс позволен ситуацией и сочувственной женской солидарностью: без нее пока обойдутся. Нового не к ним - в реанимацию. Пацан. Алкогольное отравление. Промоют, говорит, и всё... Бродили-бродили опять под голыми деревьями по заснеженному парку - вокруг корпусов, о себе опять же рассказывал, но уж совсем не хвастал. Тошнило душеньку. Вроде и альбом в Германии выпустили, и гонорарий... А на фига? В сторону "скорой" кивнул, подразумевая привезённого. Для них? Они - будущее. Получше бы нас должны быть... Прорвало, как унавоженную на зиму клумбу. Стемнело. Фонари по центральной аллее зажгли - немного отстала дурнота-темнота, отпустила - снег заблестел. Две тени неприкаянно-медленно ползли и останавливались на расчищенном асфальте. Тебе, мол, к нашему батюшке надо, говорит. Да, вот только и осталось... Устали. Пора-пора что-то решать. Сколько можно.
  
  - Да не холодно, не об этом... - Досадливо упрекнул даже, но спохватился. - Телефон-то... Не обратил внимания, завела?
  
   - Ну... Рабочий. Запиши... - И всё же поправилась, взглянув осмысленно. - ...Если хочешь.
  
   Потускнели оба пуще. Тогда тоже раза два записывал... И конечно "позвонил". Почти шесть лет тому... Жутко стало. Не просто стыдно - что уж - страшно. Опять это обретенное тепло, покой закончатся, и - снова?! - привычные... семейные... радости. Уй. Думал-думал, злясь, что дома "дипломатить". Или Наталье... опять. Стало паскудно. От перманентной обязательной брехни безысходно.
  
   - Наташ, - неожиданно и для себя важную правду решил вслух. - Наташ, я женат. Но, - запнулся. - Знаешь...
  
   А что ещё говорить-то? Всё. Оно, как бы, сказано. Замолчали. Ну, правда: что говорить? Наталью, по закону подлости, недовольная напарница зовёт - именно в этот момент! - что-то не найдёт никак... Пялится. А скорее - из вредности бабской: ишь "разгулялись", молодёжь... Наталья "безразлично", не ответив ему ничего, исчезает. Чувство долга.
  
  
  
   Женился, говорят, "по уму" - никто не интриговал. Знал на ком - даже ревнивая мать похвалила невесту: "Всё при ней", и сестры с тётками согласились. А бабы лишнего не добавят, оценивая. Признали. А тесть крутой? А быт у молодой семьи, сразу налаженный, благодаря ему - кормильцу-поильцу? А его знакомства у кормила? Фамилия! То-то. А её родова от зятя... Не то, чтобы оторопела, но: чёрт его поймёт - художник, не художник... Рекламщик, что ли? Дизайн... Доход тоже - не в толк - то густо, то... Хотя, знают в городе уже, понимаешь ли... По "Москве" лалы разводил. Документальный фильм сняли. "Ну, не художественный же..." - отстреливался, раз сказать нечего. Но не это, конечно, тоску со дна мутью вздымало - разочаровали супруги друг друга, выяснилось, уже давно. В главном разочаровали - чу-жи-е. Вкусы, - ладно! - чёрт бы их... Кто в доме хозяин? Притёрлось бы. Что-то гораздо более значимое основательно напугало его в семье - ...и недавно. Похоже, тяготиться им стали. Никакого сомнения. Не в самолюбии, конечно, дело. Нет, и в нем тоже, если откровенно, но... Скарлатина-Инна маленькая. "Хочь плачь". Но и сам без бати рос - ничего. Сколько живут... До гроба терпеть? "Узы брака". С Натальей-то сейчас - "тихое лето", пришла трезвая мысль опыта, - красота. А потом?
  
  А на потом опыт есть, - подумалось. - Бо-олючие грабли! Вот бы гением и прозорливцем однажды проснуться? - в ожидании стал мысленно рисовать на сером асфальте в электрическом освещении очередную многомерную картину. - Случается же иногда с людьми... Шикльгрубр, например: лет до тридцати - средний художник и серенькая личность. Потом - вдруг? - талант оратора, энергия вулкана, "Моя борьба"! Бывает же... Не о нравственном - не то. Некогда. Прозорливец. Столько - нового, занятного... Смотришь на родного ребёнка, но уже... без умиления, не как вчера: собственные эгоистические поползновения лицемерно прикрывает. И чем: стыдливыми потугами наглости и... Пять лет. М-м да. Жена, голубушка. Женщина-то она, разумеется, хорошая и человек. Боже мой... Разве так можно злиться? Себя не помнит. Да в таком состоянии, что угодно можно, кого угодно... "Так плох. Лох".
  
   Ага, и тёщечка. Ну-ка, ну-ка... "Улыбка Ваша мне и всегда казалась неискренней", но не до такой же степени? Батюшки-светы... А намерения-то, в сущности, просты и ясны, как топор... палача. Развести. Во-первых, и как минимум. Дуру-дочку получше пристроить, во-вторых. Внучку себе взять под присмотр и воспитать, не повторяя ошибок с матерью её. А зятька очень талантливого... о-го-го! В-третьих. И она, похоже, совсем не шутит?! Двести лет будет жить, а добьётся... Сумасшедшая. Даже... жутко. Чем же так её?.. Э, э, э!.. Сумасшедшая. Да это же совсем не так. Совершенно. Как можно извратить... Но, каково чувство? Силы-то, силы... А дочери, говорят, на матерей - в старости... Вот тебе и "новое зрение". Прозрение... Какие уж тут семьи. С этим надо что-то срочно... Что? Ты пророк, башка гениальная должна решения находить мгновенные и соответствующие... Не в полицию же на них заявлять? Прозрение предъявив. Семья, дом... Да-а.
  
  ...Долго стоял так, "как дурак". Не сразу сообразил, что - всё - не выйдет больше "твоя" Наташка. И "не вышло бы" ничего путного... Кроме "до свиданья" какого-нибудь тошнотворного... Слёзок ещё не хватает. Но тут - ворожит снова кто-то! - тоске не дано давить слишком долго. Неподвижная, освещённая изнутри, стеклянная дверь смутным силуэтом встревожила, и - Наталья! - спешащая вытолкнулась к нему. Пальто внакидку. Бежит... Обнялись. Не нарочно!.. Магид, видите ли, задержал... Замерз? В фойе бы... Девушка, весна уж скоро... Уткнулась. Да-а, скоро... Плачет тихо. Эх, женщины... Не сразу догадался. Не хочет лицо показывать, слёз... Уступает, конечно. Близко: брови дрожащие, запертые наглухо чёрные ресницы, как у мусульманки какой-нибудь - некрашеные и чистые. Щёки мокрые, на белом лбу вырвавшиеся из тугой, зализанной прически волосы. "Бледня - бледнёй" - глухо вспомнилась снова ирония её... С запинками, но высказала и свою "вину". Глаза прячет. В носу уже защипало и у него самого: врач... Врач из их "Скорой помощи" у неё жил больше года. Лев Семёнович. Новый зав... "Ты не видел". Потом к семье вернулся - сын у него: в третьем классе гимназии. Она же не знала, что ты приедешь. А теперь... как же? Поздно теперь. Ах, ты ж, изменщица! Ну, а у него дочка - девочка... И что? Эх!
  
   - Ната. Нат... Возьми к себе жить, а? Слово - не пожалеешь. Я добычливый... Серьёзно. Сына родим... Остохерело уже.
  
   - Не ругайся. - И, после длинной паузы, тихо: - У тебя... до-оченька.
  
   Вздохнул. Вот всё и решилось. Отлегло. Закурить...
  
   - Эх... Не моя она давно. Бабкина. Так уж...
  
   Прикуривал, пламени не видя. Понимал, конечно, что "всё" только после смерти окончательно решится, но с Натальей ждать этого лучше. А ей?.. Во всяком случае, не разочаровать - ему вполне по силам. ...Даже легче, чем кого-либо другого.
  
  
  
  
   Приёмное снова дежурную сестру из Хирургии затребовало. Лежачий, конечно. Без сознания... Наталия Михайловна поднялась, машинально поправляя колпак на висках, хлопнула по карману халата, проверяя ключи. В обе стороны от поста больничный коридор в это время почти всегда пуст: телевизор смотрят, кто не спит. Привычно толкнула каталку от перевязочной к лифту. Нянечку звать сегодня бесполезно - тоже отпросилась... Процедурная сестра выглянула из Перевязочной на шум, но, естественно, ничего не сказала. Больные из открытых дверей палат тоже оборачивались на дребезг колёс. Мужчины задерживали взгляд на статной "Михалне".
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"