Сороколетова Анна Валентиновна : другие произведения.

Темное заклинание светлого волшебника (общий файл)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Глава 1:
  Менестрель, побег и ведьма
  
  Илмар, владелец корчмы "Танцующий Грифон", Перекрестье
  
  Уже вторую неделю шли дожди. По этой причине размыло все дороги и около десятка купеческих торговых возов вынуждены были застрять в Перекрестье. Селении, пусть и небольшом, но стоящем на перекрестке четырех дорог, через одну из которых проходил торговый путь. Этого и капризов погоды было достаточно для существования корчмы "Танцующий Грифон" и прилегающего постоялого двора.
   Обычно подобные природные явления только радовали владельца данных заведений, он даже ставил свечку в храмах, чтобы боги продлили непогоду. Однако в этот раз он бы с удовольствием избавился от всех посетителей.Корчма, как и небольшой постоялый двор, достались Илмару, высокому, крупному мужчине с соломенными волосами и добродушным характером, от его прадеда, некогда предприимчивого жулика вместе с таинственной шкатулкой. Вещицей, надо сказать прелюбопытной. Выточена из темного камня искусным мастером, с множеством красивых барельефов и надписей на непонятном языке, тяжелая, холодная, одновременно и манящая и отталкивающая от себя. Еще одной особенностью данной шкатулки было то, что никто не мог открыть ее. А все в семье Илмара пытались, даже платили немалую сумму серебром одному заезжему магу (он, к слову, разразился страшными ругательствами и умчался быстрее ветра). Мать Илмара тогда собралась выкинуть ее, но шкатулка необъяснимым образом вернулась. Тогда еще бабка Илмара (известная в Перекрестье гадалка) сказала, что шкатулка - оберегает корчму и семью, а коли пропадет - быть беде, а маг тот - бессовестный шарлатан... И вот сегодня утром шкатулка пропала, заставляя корчмаря существовать в ожидании неминуемой беды...
   Впрочем, его настроение нисколько не влияло на повседневный ритм. Подавальщицы шустро бегали по залу, с кухни раздавался зычный голос жены корчмаря и по совместительству поварихи. Через заднюю дверь то и дело шныряли младшие дети с поручениями от тещи, которая заправляла в постоялом дворе через дорогу. Племянник жены, гордо именующий себя менестрелем, тихонько завывал, неумело брынча на лютне. Посетители сонно кушали, изредка отвлекаясь на музыку, за неимением других развлечений. Только хозяин был мрачен, нервозен и пугался даже собственной тени.
  Входная дверь в очередной раз скрипнула, Илмар вздрогнул и опасливо посмотрел на новых посетителей, вернее на посетительницу. Молодая девушка, среднего роста, стройная, одетая в простую, но добротную одежду. Русые волосы, заплетены в косу, спокойные серые глаза, мокрый плащ, на поясе небольшой клинок, сумка через плечо. В общем, обыкновенная странница, ни чем не выделяющаяся в толпе. Определенно, не ужасный волшебник, хозяин корчмы свободно выдохнул. Теща, змея еще та, видимо, следующий месяц будет изводить его колючими шуточками по поводу беспочвенного испуга и нелепой привязанности к пыльной шкатулке, которую никто не может открыть. Впрочем, Илмар вернулся к наблюдению за посетительницей.
  Быстрым шагом девушка направилась к свободному месту, сделала заказ и невольно начала прислушиваться к так называемому пению. У парня, определенно был неплохой голос, но музыка никуда не годилась, да и его манера исполнения наводила на мысли о мартовских котах, а вовсе не о тех страданиях, которые он силился передать. Немудрено, что подобное исполнение портило настроение и аппетит (проклятый "менестрель" - любимый племянник его жены), но девушка была слишком погружена в свои мысли, чтобы обратить на это внимание.
  - Эй, ты случаем не та менестрель, которая неделю назад играла в Красавке? - обратился к ней чей-то голос. Дарнас - купец, чья тонкая психика больше не выдерживала визгливых страданий любимого племянника и внучка. Сейчас Илмар тоже заметил музыкальный инструмент в сумке девушки. Еще несколько людей заинтересованно зашептались за своими столиками, вероятно, они тоже были на ее выступлении в Красавке (селение в двух днях пути на север).
  - Я не выступаю сегодня, - ответила девушка, заметив, что местный певец подозрительно замер на особо противной ноте. Запустил бы кто-нибудь в этого служителя муз увесистой глиняной чашкой.
  - Я тебе лично пять золотых заплачу, чтобы только этот кот с прищемленным хвостом, замолчал, - довольно громко произнес купец, не думая об оскорблении нежных чувств певца. Судя по одобрительному гулу, подобная мысль возникала у каждого, даже у любящей тетушки.
  - Исполнение не столь плохо. А я не выступаю сегодня, - ответила девушка, сосредоточившись на содержимом своей тарелки. Успокоенный певец начал с новой силой. Почему-то он решил, что увеличив громкость, добьется лучшего эффекта. Или он подумал, что сможет получить пять золотых за молчание.
  - Ты ведь та самая Элиана, от песни которой сам король рыдал и готов был подарить тебе огромный замок, а принц собирался жениться на тебе на следующий день? - спросила какая-то молоденькая девица из благородного семейства, чей экипаж сломался вчера ночью. Она еще жуткий скандал закатила по поводу противных насекомых, сырых простыней и маленьких комнат...
  - Нет, я менестрель из Красавки, - ответила девушка с некоторым раздражением.
  - Да, хоть кто, сыграй, ради богов, я лично тебе десять золотых монет заплачу, - продолжал тот же купец Дарнас. Местный певец опять застрял на одной подозрительно длинной ноте.
  - Милая, ну, сыграй, мочи нет слушать уже его рыдания, - присоединилась к купцу еще какая-то женщина. Девушка с грустью посмотрела на горе-музыканта. Впрочем, последний, давно привык к тому, что его творчество никто не ценит, потому как с героическим равнодушием начинал собираться.
  - Хорошо, но только одну песню. А монеты отдайте, этому менестрелю, - девушка указала на несчастного певца. Лицо его неминуемо скривила оскорбленная гримаса. Конечно, творческая натура, ненавидящая презренный металл, но регулярно объедающая семейство Илмара.
  Впрочем, все внимание было приковано к неизвестной страннице. Она небрежным жестом достала лютню, сыграла пару несложных аккордов, еще до конца не определившись с песней. Илмар неожиданно заметил, что даже душевные терзания местного служителя муз под ее аккомпанемент прошли бы на ура. Музыка была на грани волшебства, заставляющая весь мир замирать в предчувствии. Итак, полная тишина в зале. И, кажется, она уже определилась с песней...
  Легкая и ненавязчивая мелодия, переносила из переполненной корчмы куда-то к теплому костру под открытым звездным небом, где встретились случайные путники. Даже раздражающее пару минут назад навязчивое капанье дождя лишь добавляет неповторимой магии... Менестрель закрыла глаза и вторила мелодии нежным и чарующим голосом...
  
  Я не ищу спасения души,
  Прощения и исповеди тоже
  Я только тень в ночной тиши
  Одна из тысячи прохожих.
  Я не трагедии античной героиня,
  Не пленница лирических оков,
  Я - тень, запутавшаяся в липкой паутине,
  Пришедшая к теплу чужих костров.
  
  Я не поведаю истории печальной
  Про мою горькую ужасную судьбу
  И все открытые мной тайны
  По утру с легким сердцем отпущу.
  Я не сбегаю от ужасной доли
  И не ищу потерянной любви
  Я просто спутница твоя сейчас невольно
  А, что желаешь сам мне расскажи.
  Если хочешь, выслушаю исповедь,
  Про тяжелую судьбу твою,
  Впрочем, лучше будем только искрами,
  Что погаснут сразу на ветру.
  
  Я подремлю под тихий мерный говор,
  Под музыку, звучащую вдали,
  Отгадывай мою загадку снова,
  Но страшных истин здесь ты не ищи.
  Я не ищу спасения души
  Любви прощения и дружбы тоже,
  Я только тень в ночной тиши,
  И утром свое странствие продолжу
  
  Корчма продолжала оставаться в завораживающей тишине, даже когда она закончила петь и звучали лишь тихие лиричные переборы, сопровождаемые каплями дождя... Илмар думать забыл о проклятой шкатулке и утренних страхах, когда неожиданно мелодия оборвалась, мягкая улыбка исчезла с губ девушки, ее неподвижный взгляд замер на чьем-то лице.
  
  Златко, наследник графа Лесного Озера
  
  Дождь размыл дорогу, превратив ее в клокочущее болото, и, если бы мама прислушалась к здравому смыслу, то карета не завязла бы на середине пути в ее замок, никому не пришлось идти под дождем до постоялого двора в забытом всеми богами селении, о котором знала только леди Оливия. Свободных комнат, как водится, не оказалось, поскольку уже две недели двор переполнен купцами, страдающими от того же природного катаклизма. Об этом сообщила вредная сухая старуха, добавив пару непечатных слов, слышать которые не полагалось ни леди Оливии, ни ее дочери, ни сыну.Но за десять лишних золотых монет все-таки нашлись две комнаты, поражающие своими размерами, сырыми простынями и какой-то живностью. Об этом не забыла напомнить его сестрица, закатив очередную истерику.
  - Я говорила, что надо было послать в замок за подмогой, - повторила она уже в тысячный раз. СамЗлатко, начинал дремать, сидя на неудобной скамеечке. Мать велела им оставаться в корчме под присмотром своего телохранителя, пока решает какие-то неведомые дела со своим скользким душеприказчиком.
  - Вам пришлось бы несколько часов ждать в сломанной карете на пустынной лесной дороге, - ответил ей Эрик, тот самый телохранитель. Высокий мужчина лет 25 с иссиня-черными тяжелыми волосами до плеч, густыми бровями и шрамом на правой щеке. Эйверил всегда подозревала, что матушка держит его за привлекательную внешность и некие выдающиейс способности, о которых приличным девушкам знать не следует. Сам Златко был уверен в том, что леди Оливия интересовала мрачного телохранителя только в качестве лица, выплачивающему ему заработную плату.
  - Тебя же наняли нас защищать, или твои таланты сильно преувеличены? - привычно не осталась в долгу леди Эйверил. Она всегда становилась язвительной в моменты усталости, особенно, когда не на шутку напугана. В этой таверне присутствует дополнительный раздражитель в лице менестреля с громким противным голосом и неприятной манере замирать на особо визгливых нотах. Даже всегда флегматичный Эрик едва сдерживается от того, чтобы не заткнуть навсегда этого служителя муз.
  - Направиться в Перекрестье было идеей вашей матери, не моей, - спокойно ответил Эрик. Да, и никто не понимал этого решения леди Оливии. До замка их близкого друга было идти ближе, да и по дороге они видели поворот к другому селению. Но леди Оливия была непреклонна. Только Перекрестье. Можно подумать, она назначила здесь тайное свидание.
  - Значит, так называется это селение, главная достопримечательность которого поразительно противный менестрель, - сестрица перешла на подозрительно спокойный тон. Непременно что-то задумала. Вопреки расхожему мнению Эйверил не была хронической идиоткой, но обычно ее затеи служили поводом для избавления от людей, которым она не доверяла. А Эрику она не доверяла. Жаль, Златко он нравился, среди свиты его матери редко встретишь честного и благородного человека.
  - Он не так уж и плох, - произнес Эрик.Златко был согласен с ним в том, что после многочасовой истерики Эйверил, можно было вынести сколь угодно ужасающие звуки. Раздался резкий звук битой посуды. Эрик рефлекторно схватился за рукоять меча, обернувшись в поисках опасности. Сестра испуганно замерла на месте. Нервный корчмарь что-то уронил. Кажется, уже в пятый раз за сегодняшний день.
  - Разве что для глухого слушателя, - ответила Эйверил. Бедный менестрель заслужил особую ненависть сестрицы еще за то, что в каждой песне "ненавязчиво" обращался к ней, как к своей музе и прекрасной даме. Эйверил, презиравшую и более представительных женихов, подобное отношение не могло не оскорбить.
  - Боюсь, его визги услышит даже глухой, - не удержался Златко. Этот певец почему-то решил, что чем громче, тем лучше.
  Эйверил нервно выстукивала пальцами по столешнице, со скукой разглядывая зал. Златко тоже попытался заинтересоваться местной публикой. Типичные купцы, крестьяне и горе-наемники, которым не повезло работодателями. Внимание привлекала разве, что парочка, одетая в плащи с островным орнаментом, да и то только огненным цветом волос девушки и непривычным в этих местах загаром юноши.
  Эйверил продолжала искать что-то в таверне, а Эрик, состроив непроницаемую физиономию, силился разглядеть что-то в своей тарелке с удивительно неприятной на внешний вид похлебкой.Златко последовал его примеру, решив подкрепить свой вечно голодный организм.
  - Я тебе лично пять золотых заплачу, чтобы только этот кот с прищемленным хвостом, замолчал, - чей-то громкий голос заставил Златко оторваться от процесса поглощения пищи.
  - Исполнение не столь плохо. А я не выступаю сегодня, - ответила девушка. Еще одна ценительница сомнительных талантов. Сестра подозрительно задумчиво смотрела на эту странницу, делая какие-то свои выводы.
  - Ты ведь та самая Элиана, от песни которой сам король рыдал и готов был подарить тебе огромный замок, а принц собирался жениться на тебе на следующий день? - спросила,наконец-таки, Эйверил. Златко попытался вспомнить того менестреля. Он был на концерте Элианы десять лет назад с матерью и сестрой. Тогда ему едва исполнилось шесть, и он почти не помнил подробностей, но с какой стати менестрелю из Королевского Двора останавливаться в каком-то Перекрестье?
  - Нет, я менестрель из Красавки, - девушка ответила подозрительно быстро. Эйверил хотела спросить еще что-то, но ее опередил тот же купец и еще какая-то женщина, в один голос умоляющие менестреля из Красавки сменить местного служителя муз.
  - Хорошо, но только одну песню, - произнесла девушка.
  Заиграла волшебная музыка, достойная королевского дворца и сотен золотых монет. На мгновение Златко отвлекся. И этого было достаточно, чтобы сестра бесследно исчезла...
  
  
  Бертиль, дочь пекаря, потенциально могущественная волшебница
  
  - Пчхи! - в очередной раз напомнила о себе простуда, полученная так не кстати. Обидно, под тем проливным дождем промокли они вместе, но заболела одна Бертиль, хотя с детства она отличалась отменным здоровьем.
  - Ты выпила травяной настой, который мы купили у знахарки? - спросил Тай, человек, сопровождающий ее по просьбе странного старика - последнего великого волшебника. Тот говорил, что Бертиль - обладает силой, равной которой не было уже полтора века. Сама девушка за 16 лет своего существования ничего такого не замечала. Разве, что дом ее родителей обходили стороной несчастья, а обидчики ее всегда получали по заслугам... И иногда ей сны вещие снились...
  - Он неприятный на вкус, и ни капли не помогает, и еще от него спать хочется, - ответила девушка, в подтверждение своих слов снова чихнув. Бертиль простудилась неделю назад, три дня пролежала с высокой температурой, практически в бреду, остальное время мучилась насморком, от которого ее нос покраснел и глаза слезились.
  - Конечно, не помогает, если ты его не пьешь, - произнес Тай, указывая взглядом на уже остывшую чашку. Бертильнадула губы и сделала вид, что прислушивается к пению менестреля. Да уж, лучше выпить ведро этого травяного настоя... Тай, тоже хорош, строит из себя няньку и воспитателя, когда старше Бертиль, в лучшем случае, на пять лет, но он же великий воин и путешественник.
  - Сам ты лечил сломанную руку, полагаясь исключительно на самозаживление, - ответила девушка. Тай скривился. Дверь в очередной раз скрипнула, впуская внутрь какую-то женщину в дорожном плаще.
  - Ты знаешь, что на меня действуют другие правила, - слишком серьезно произносит Тай. Да, конечно, он не человек. Больше не человек. Что-то подобное говорил и тот странный волшебник. Но Бертиль не видела особой разницы между собой и Таем. Он испытывал те же эмоции, кровь у него была красная, а кости ломались, да и насморка он не избежал...
  - Все равно, этот отвар - ужасный на вкус, как и пение этого менестреля, - ответила девушка, которая пусть никогда и не была ценительницей высокого искусства, но обладала музыкальным слухом.
  - Ты не одна не довольна местным певцом, - полушутливо заметил Тай, указав на кислые мины купцов, предлагающих золотые монеты какому-то менестрелю из Красавки.
  - Это о ней говорил купец Дарнас? - спросила Бертиль, даже привстав со своего места. По словам этого купца, менестрелю из Красавки самое место в столице, при дворе короля, да и то, этого мало.
  - Выпей свой отвар, Бертиль, мы уходим, - неожиданно суровым тоном произнес Тай. Девушка удивленно посмотрела на изменившееся выражение лица своего спутника. Он был серьезен, даже напуган.
  - Что происходит, Тай? - спросила девушка, пристально посмотрев в его глаза. Тай тяжело вздохнул, словно взвешивая ответ. Еще один повод для беспокойства, обычно он говорил сразу.
  - Здесь люди, которых я не видел очень давно, и наша встреча не принесет ничего хорошего, - произнес он наконец-таки. Но фраза эта совершенно не вносила ясности.
  - Эти люди те, кто желает мне зла? - уточнила Бертиль, ведь, бежали они именно от ее гипотетических врагов, о которых девушка слыхом не слыхивала все 18 лет своей жизни до появления последнего великого волшебника.
  - Нет, но наша встреча сулит неприятности, - снова Тай предпочел не говорить правду. Забавно, но девушка хорошо научилась отличать, когда он утаивает что-то, а когда, действительно, не знает.
  - Кто они? - серьезным тоном спросила Бертиль. Почему-то она чувствовала себя испуганной, впрочем, так было всегда, если Тай чего-то опасался.
  - Они те, кто вместе со мной не испугался темного заклинания последнего светлого волшебника, - немного грустно произнес Тай. Бертиль медленно перевела взгляд на менестреля, закончившего петь, потом на своего спутника... Они оба были до смерти напуганы.
  - Апчхи! - резко выдохнула девушка, желая только того, чтобы она и Тай были защищены от этой неведомой угрозы...
  
  
  Кассандра, ведьма из Бринда
  
  Из зеркала на нее смотрела темноволосая красотка с болотными глазами. Слишком роскошная для этих мест. Ведьма с тяжелым вздохом провела рукой над зеркальной поверхностью, которая тут же подернулась мелкими волнами. В висках возникло чувство легкого дискомфорта, голова закружилась, а вместо ее отражения возникло другое лицо.
  - Приветствую тебя, Кассандра, ведьма из Бринда, - с мягкими нотками произнес голос, принадлежащей абсолютно лысой мужской голове с огромными щеками хомяка.
  - Приветствую тебя, Галинор, темный маг из Заргаллы, - ответила женщина, эффектно тряхнув черными кудрями. Машинальный жест, от которого она никак не могла избавиться, особенно, когда нервничала. А эти древние тайны и пугающие заклинания изначально не внушали доверия. Ведьма уже тысячу раз успела проклясть себя за собственную жадность.
  - Где наша прекрасная леди Оливия? - спросила голова темного колдуна. Ведьма недовольно посмотрела в сторону двери. Эта самая "прекрасная леди Оливия" внушала ей едва не большую неприязнь, чем Галинор.
  - Она опаздывает. Я не хотела заставлять тебя ждать. Кроме того, интересующие нас вопросы можно обсудить и без нее, - решительным тоном произнесла ведьма, с силой сжав холодную раму зеркала.
  - Шкатулка здесь? - спросил Галинор, едва сдерживаясь от нетерпения. Чокнутый некромант. Так его называли в народе и в среде якобы великих волшебников. На деле графоманов, до дыр зачитавших старинные летописи, пытающиеся проводить алхимические опыты, но на практике не имеющие шансов против таких самоучек, как она, обладающих реальной магической силой. Пусть даже ничтожной, в сравнении с магией древних...
  - Да, но в наших руках она бесполезна. Открыть ее может лишь избранный ключом, омоченным в крови четырех бессмертных убийц, - Кассандра нараспев процитировала темного мага. Он такой же книжный червь, как и весь презираемый им класс наследников величия прошлого, только искал он не тайны мироздания, а пути к власти над ним.
  - Ты сможешь найти избранного? - немного раздраженно спросил маг. Он считал себя главным и устрашающим. В этом была доля правды, но он не внушал даже на треть того ужаса, который несла за собой леди Оливия. Сумасшедшая садистка, иных комментариев у Кассандры не было...
  - Я смогу почувствовать его, только на расстоянии вытянутой руки, - ведьма прекрасно понимала ограниченность своих возможностей, но она же, как никто другой умела извлечь из них наибольшую пользу. Именно по этой причине леди Оливия и Галинор выбрали ее в бесконечной череде столичных магов... Впрочем, мага среди них Кассандра встретила лишь однажды, остальные были безнадежными шарлатанами...
  - Тогда почему ты прихорашиваешься в своем номере, а не сидишь рядом со шкатулкой? - раздался властный голос леди Оливии, словно призрак вошедшей в комнату. Ведьма могла поклясться, что запирала дверь на засов.
  - Потому, что время еще не пришло, - ледяным тоном ответила ведьма. Почему-то и леди Оливия, и темный маг Галинор с одинаковым упорством учат ее колдовать.
  - Если ты не заметишь этого человека, то гнев господина тьмы обрушиться на тебя, - мрачно предупредил Галинор. Он тоже боится, только Оливия практически наслаждается ужасом, веющим из древности. Безумная садистка, не знающая жалости...
  - Зачем ты созывал нас? - прервала Галинора, как ни странно Оливия. Обычно она с вожделением слушала приказы господина тьмы, передаваемые темным магом. Кассандру же всегда утомляли излишние подробности и толкотня на пустом месте.
  - Мы должны сделать так, чтобы четверо врагов господина не объединились, - перешел к сути так называемый темный маг. Кассандра хрипло засмеялась, привлекая всеобщее внимание.
  - Под "мы" вы подразумеваете то, что я должна найти этих врагов и удержать их от воссоединения? - озвучила свои мысли ведьма. И Галинор, и Оливия, не задумываясь, отдавали ей приказы, ожидая беспрекословного повиновения, даже не делая предположений, что ведьме это все не под силу. В конечном счете, Кассандра лишь жалкий осколок былого могущества магов...
  - Найди их, что делать с ними решим потом, - произнес Галинор, после чего его образ замигал и окончательно исчез в водной глади. Ведьма глубоко вздохнула, ей хотелось, чтобы Оливия исчезла также быстро, но последняя убираться не собиралась.
  - Так, что мне делать сначала: искать врагов господина или ждать хранителя шкатулки? - Кассандра обратилась к Оливии. Женщина холодно на нее посмотрела, сузив светло-коричневые глаза.
  - Хранитель придет за шкатулкой сегодня? - словно уточнила Оливия.
  - Так сказал Галинор, вычитавший это в древних манускриптах. Проверить у меня не было возможности, - ответила ведьма, снова тряхнув черными кудрями.
  - Сначала хранитель, эти жалкие червяки подождут. И помни, что в случае неудачи тебя ждет и мой гнев тоже, - резким тоном произнесла леди Оливия, быстрым шагом направляясь к двери.
  Ведьма снова поежилась от неприятного страха, в который раз приходя к выводу, что даже четыре сотни золотых монет не стоили таких проблем, которые она получала всего за две с половиной. Впрочем, у нее еще будет возможность поторговаться. Шкатулка с тайной властью над древней тьмой - это весьма ценный приз, за который многие отдадут гораздо больше. А Кассандра никогда не строила своей верности и лояльности, исходя из страха. Ведьма коварно улыбнулась своему отражению, эффектно взмахнув черными кудрями...
  - Значит, мы так и не уничтожили этого господина тьмы, - из-за ширмы вышел холеный брюнет в дорогом плаще, поигрывающий вычурным кинжалом. Лу. Исполнитель деликатных поручений из столицы. По счастливому стечению обстоятельств постоянный клиент Кассандры и один из тех четырех бессмертных убийц.
  - Логичное предположение, потому что вы до сих пор живы, а должны были погибнуть вместе с ним, - ведьма улыбнулась уголками губ и повернулась к Лу.
  - Почему он выжил? - очередной любитель валить все проблемы со своей больной головы на ее здоровую. Впрочем, на этот вопрос ведьма знала ответ, Галинор прожужжал все уши этими россказнями, да и сама вполне сносно разбиралась в темных заклинаниях и их последствиях.
  - Потому что вы были людьми. Молодыми людьми, не успевшими толком пожить, и совершенно не готовыми умирать, как бы усиленно ваш великий волшебник не пудрил вам мозги, - не размениваясь на милый тон и добрые улыбки, ответила Кассандра.
   - Нам было за что умирать, и ни один из нас не сомневался, - с непривычной суровостью и жестокостью сказал Лу. Он не любил вспоминать прошлое, которое причиняло слишком много боли. И не терпел обвинений в адрес давно забытых друзей.
  - Значит, волшебник был не таким уж светлым, или тот младенец, принесенный в жертву, не был таким уж невинным. Или, все же, кто-то испугался и решил, что не готов умирать, - все тем же ледяным тоном произнесла ведьма.
  - Они будут здесь сегодня? - сменил тему разговора ее собеседник. Он поставил на стол флакон со своей бесценной кровью бессмертного убийцы. Ведьма снова хищно улыбнулась. Ее самая выдающаяся способность - извлекать максимально возможную выгоду из любой ситуации.
  - Ни один из бессмертных убийц не сможет покинуть Перекрестье до рассвета. Наслаждайтесь вашей встречей, - быстрым жестом она убрала флакон в карман своего платья. Потом придумает более надежное место для хранения.
  - А шкатулка? - настойчиво продолжил Лу. Губы Кассандры непроизвольно растянулись в улыбке. Змеиная улыбка, так любил говорить Лу по этому поводу. Что ж, он был не далек от истины.
  - За шкатулку мне платят другие люди, но ты сам знаешь, как трудно ее открыть, - ведьма в очередной раз эффектно тряхнула локонами, исчезая за дверью.
  
  
  Глава 2:
  Неприятные открытия и старые союзы
  
  Лу, единственный сын лорда Лунного Края, пропавший во время Последней Войны, один из четырех Бессмертных Убийц.
  
  Он медленно открыл дверь, ведущую в переполненный зал таверны "Танцующий Грифон". Кассандра говорила, что все они будут здесь сегодня. Он думал, что готов к этой встречи. Но, первой мыслью его было снова захлопнуть дверь и навсегда покинуть Перекрестье, пусть это будет возможно только после рассвета, до наступления которого еще целая ночь.
  Глубокий вздох и еще один решительный шаг вперед. Элиана, она тоже увидела его, испугалась и побледнела. Что будет с ней, когда она узнает еще и о присутствии Тая и Эрика? Из них четверых, Элиана всегда болезненнее других реагировала на подобные случайные встречи. И вот сейчас, у нее такой вид, словно через мгновение стремглав выбежит в ночную тьму и дождь.
  Она практически не изменилась. Впрочем, как и все они. Волшебник предупреждал об этом побочном эффекте. Но сам волшебник поразительно мало знал о последствиях своего заклинания, большинство из них они узнали на опытном пути. И Элиана, все так же неизменная, юная девушка с взрослыми глазами и дивным талантом, в которую они были влюблены. Лу улыбается ей со светской небрежностью.
  Эрика они замечают одновременно. Все тот же высокий и мрачный юноша с тяжелым взглядом. Они всегда недолюбливали друг друга, наверное, потому что обладали слишком разными взглядами на жизнь. Но Лу всегда уважал Эрика. А Элиана всегда доверяла ему больше, чем другим. Но сейчас она не рада этой встрече. Ее руки крепче сжимают лютню, машинально она наигрывает какое-то красивое и немного вычурное вступление, от которого веет древними напевами.
  И, наконец-таки, Тай. Когда-то они были лучшими друзьями, но время, заклинание и та же Элиана разбросали их по миру. Обычно Тай отпускает пару шуточек и незаметно испаряется, но сейчас даже он понимает, что сбежать не получится. Он только поудобнее усаживается и готовится выслушать новую песню Элианы.
  Лу тоже занял, не иначе как чудом освободившееся место и присоединился к бесчисленному количеству зрителей. Менестрель обвела своих старых друзей презрительным взглядом, и, вторя мелодичным аккордам, запела неизвестную ему песню...
  
  Этой зимней холодной ночью,
  Зажигая свечу на окне,
  О тебе, несомненно, я вспомню,
  Воскрешая твой образ в огне.
  
  - Интересно, кому из нас она посвятила эти слова? - Тай незаметно оказался рядом вместе с чашей того отвратительного пойла, которое в данном заведении называется вином.
  - Думаю, что ни одному из нас, и всем одновременно, - ответил Лу, делая глоток. А в номере Кассандры он пил дорогущее вино с побережья Сапфирового Моря.
  - Она до сих пор не простила нам, того что чувства к ней разрушили нашу дружбу, - Тай с некоей тоской смотрит на менестреля, перебирающую струны. Интересно, любит ли он ее до сих пор. Любит ли сам Лу. Любил ли когда-либо... Может быть, он сможет найти ответ в ее песне, которую раньше не слышал.
  
  В ветре слышу твой голос,
  В звездах вижу глаза,
  Ничего вновь не помня, я уже навсегда.
  Вновь подарю тебе любовь,
  Разбитую на тысячи осколков,
  Которые сложились в мою боль,
  Но в этой боли нету толка.
  
  - Мы были молоды и напуганы, не знали, что делать с вновь обретенным бессмертием, а песни Элианы всегда очаровывали, - ответил Лу, когда менестрель снова заиграла свой вычурный проигрыш. Они были молоды, напуганы, очарованы и, вне всяких сомнений, влюблены. Но, вряд ли кто-то из них любил.
  - Мы слишком легко забыли о темном заклинании волшебника и всех последствиях, которые с ним связаны. Было лишь вопросом времени, когда прошлое настигнет нас, а мы не сможем убежать, - философским тоном произнес Тай. В песнеЭлианы был очередной проигрыш, тоскливыми нотами раздирающий давно затянувшиеся раны.
  - Тьма возрождается, темный властелин не был уничтожен, и мы не в силах больше это игнорировать, - лаконично ответил Лу. Тай снова погружается в свою чашу с кислым вином. И снова звенит голос Элианы, теребя их души за самые больные места.
  
  Но не придешь ты никогда,
  Навек замерз в той снежной ночи,
  Когда я в отблесках костра,
  Тебе призналась, что нет мочи,
  Любимой быть мне, не любя,
  Что навсегда, навек - ничья...
  
  - Думаешь, она убежит? - спросил Тай, стараясь не смотреть на Элиану. Даже Лу было тяжело признавать, что менестрель все еще имеет над ним власть. Слишком много власти.
  - Ни ты, ни я не сможем удержать ее, - делает он печальное признание. Если Элиана и послушает кого-то, то только Эрика. Не потому, что к нему испытывает более сильные чувства. Просто он не обманывает и не играет, а принимает все удары судьбы, ни на секунду не теряя благородства и чести.
  - Если сначала он нас не убьет, то мы получим шанс, - с ироничной улыбкой Тай салютует Эрику, сверлящему их мрачным взглядом. Наверное, ложь обвинять во всем чувства к Элиане, было еще множество вещей и некрасивых поступков, разверзших пропасть между бывшими друзьями. Каждый из них, может быть, кроме Эрика, хотя бы раз забывал о том, что темное заклинание было произнесено во имя светлых целей...
  - Мы всегда были готовы умереть, но до сих пор не знаем, что делать с нашим бессмертием, - задумчиво произносит Лу. Вот Кассандра, непременно придумала бы тысячу способов употребить данный побочный эффект себе на пользу. Ведьма, вообще, отличалась крайней практичностью и способностью извлекать личную выгоду из всего на свете... Возможно, это лучше их юношеского максимализма и бессмысленного героизма. А Элиана, тем временем, продолжает петь. Еще одна неизменная вещь - ее песни, все еще пробуждающие в них чувства...
  
  Но все же вижу образ твой
  В стекле хрустального бокала,
  В печальной близости луны,
  В поющей вьюге зимней ночи,
  И вновь дарю тебе себя,
  Которую ты знать не хочешь.
  
  - Она любила кого-нибудь из нас? - Тай неожиданно меняет тему, впервые прислушавшись к словам песни. Или вспомнив, ту самую холодную зимнюю ночь, когда они втроем перешли к банальной драке, а Элиана убежала.
  - Мы определенно были ей небезразличны. Но мы же не дали ей возможности разобраться в собственных чувствах, - отвечает Лу. Он всегда лучше, чем Тай и Эрик, понимал Элиану. Но, чтобы там не было в прошлом, лучше ему оставаться там же. У всех них было гораздо больше причин ненавидеть друг друга, чем снова объединяться против неизвестного врага.
  - Мы можем только надеяться, что этих чувств будет достаточно для того, чтобы она осталась, - снова ироничная улыбка Тая. Почему-то Лу был уверен в том, что его придется уговаривать едва ли не дольше, чем Элиану. Впрочем, для Тая они были семьей, которой у него никогда не было, и той прошлой дружбой именно Тай дорожил больше всех...
  - Эти чувство как раз и толкают ее к бегству. Много проще будет, если Элиана останется безразличной ко всему, кроме долга перед последним светлым волшебником и всем этим проклятым миром, - Лу печально отхлебнул из своей чаши. Вино не стало лучше, но теперь оно казалось хотя бы сносным...
  - Она бы не старалась ударить нас больнее, если бы этих чувств не осталось, - Тай прикрыл глаза, прислушиваясь к пению Элианы.
  
  Я подарю тебе себя,
  Которую сама не знала.
  Надломленную в зимней ночи,
  До дна души пропитанную болью,
  Навек одну, навек без воли,
  Я подарю тебе себя, которую ты не захочешь...
  
  Резкие, вычурные аккорды, а потом тихий проигрыш, повторяющий вступление. В зале повисла мертвая тишина. Даже сейчас странно то, какой властью Элиана обладала над людьми. Это последний шанс сбежать для любого из них. Но они этого не сделают. Не из-за глупого заклинания Кассандры или тьмы, с которой когда-то боролись. Они просто не станут убегать. Лу тоже прикрывает глаза и едва слышно повторяет за Элианой последние строки ее песни:
  
  Я подарю тебе любовь, разбитую на тысячу осколков,
  Из них ты сложишь слово "боль", но в этой боли нет толка...
  
  
  Эйверил, дочь леди Оливии и графа Лесного Озера
  
  Перекрестье мелькало старыми домами и грязными лужами, оставляющими неприятный след на подоле ее дорогого платья. Сердце билось так сильно, что она не слышала ничего вокруг. Она уже добежала до окраины поселения с кривой надписью на придорожном столбе, когда поняла всю глупость и бессмысленность этого побега. Но возвращение назад было для нее хуже смерти. Девушка бессильно опустилась на колени, не обращая внимания на грязь и дождь, смешавшийся с ее слезами...
  Леди Эйверил родилась восемнадцать лет назад в семье последнего графа Лесного Озера и его молодой жены Оливии, прибывшей из-за далекого Сапфирового Моря. Наследница, конечно, принесла радость, в честь ее рождения был дан пир. Но на следующий день о девочке благополучно забыли, полностью переложив ее воспитание на плечи нянек и гувернанток. И саму Эйверил это вполне устраивало. Она никогда не была близка с родителями. Отец был откровенно глуп и увлечен исключительно декорированием залов и изобретением новых фасонов нарядов. Хотя, возможно, это был его способ не замечать тех ужасов, которые происходили в замке с молчаливого попустительства его молодой жены...
  Леди Оливия, изначально казавшаяся милой и кроткой девушкой, разительно преобразилась став графиней. И первым делом она приказала отрубить языки всем тем, кто называл ее ведьмой, не иначе как темным колдовством ставшей женой графа Лесного Озера. А таких языков, учитывая более чем сомнительное происхождение Оливии, было очень много. Потом она наводнила замок своими странными знакомыми, говорящими на непонятном наречии, злыми и жестокими. Сам же граф Лесного Озера погиб при таинственных обстоятельствах, когда его законному наследнику, младшему брату Эйверил - Златко, исполнилось 6 лет.
  Где-то в возрасте 10-12 лет девушка поняла, что матери не нравится то, как легко она научилась понимать речь странных гостей, как много вопросов она задает и какие выводы делает из умалчиваний и ответов. И тогда Эйверил впервые поняла, кто ее мать. Сначала девочка чуть не упала с крепостной стены, ее поймал в последний момент старый кастелян замка, потом в ее постели оказалась ядовитая змея, в страшных муках умерла служанка, третьего предупреждения не понадобилось. Эйверил стала делать вид, что не замечает происходящего.
  Свои страхи она стала прятать за капризами, а вопросы и ответы на них в новых нарядах и украшениях. Она научилась так хорошо притворяться, что иногда уже сама забывала о том, кем была. Но она все равно понимала смысл страшных речей мрачных мужчин, ходящих тенями за ее матерью, не могла не замечать исчезающих в подвале крестьян и не могла не слышать их криков от ужаса и боли. Когда-то она возлагала надежды на брата. Но он верил в фальшивые улыбки леди Оливии...
  - И что ты собираешься делать дальше? - холодный властный голос матери возник над ней. Эйверил подняла свои заплаканные и испуганные глаза... За спиной Оливии стоял ее душеприказчик, один из тех иностранцев, с холодными глазами и ядовитыми кинжалами.
  - Я уйду к Печальным Сестрам и никогда не смогу претендовать на земли Лесного графства, - едва слышно произнесла девушка, все еще сидя в грязи и проклиная собственную слабость.
  - Я всегда знала, что ты только притворяешься идиоткой, - прозвучал голос леди Оливии. Только сейчас Эйверил поняла, что говорила с матерью на языке ее мрачных слуг, прибывших из-за Сапфирового Моря.
  - Я клянусь, что ничего никому не скажу. Позволь мне уйти к Печальным сестрам, пожалуйста, - девушка прекрасно знала, что мольбы на мать не подействуют. Но она никогда не была сильной или смелой, к тому же безумно боялась леди Оливии.
  - У меня на тебя совершенно другие планы, дорогая дочь, - с ласковой улыбкой и холодными змеиными глазами произносила леди Оливия. А на ней нет ни единой капли дождя, как и на ее душеприказчике, не смотря на то, что льет как из ведра, и сама Эйверил промокла до последней нитки.
  - Какие планы? - дрожащим голосом спросила девушка. Она понимала, что сейчас не лучшее время и место для этой беседы, но не могла не задать вопрос.
  - Не заставляй меня думать, что я ошиблась насчет твоих умственных способностей. Ты же сама все знаешь, иначе не предприняла бы эту бессмысленную попытку, - ледяным тоном продолжила Оливия. Эйверил медленно подняла глаза на мать.
  - Ты собираешься выдать меня замуж, - едва слышно произнесла девушка. И она отнюдь не питала иллюзий на счет своего светлого будущего с прекрасным рыцарем. Мать собиралась ее продать такому же злому и жестокому человеку, как она сама. И тогда смерть будет высшим благом для Эйверил.
  - Не надо делать столь несчастный вид, дорогая дочь. Если ты будешь умницей, то твоим супругом станет не Кровавый Барон, а тот, кому я поклялась вечно служить, - сказала леди Оливия страшным шепотом, присев рядом с дочерью. Эйверил почувствовала, как ледяная рука сжимает ее сердце...
  - Властелин Тьмы был убит в Последней Войне двести лет назад четырьмя Бессмертными Убийцами и Последним Светлым Волшебником, - ответила Эйверил, с трудом различая собственный голос за громкими ударами сердца.
  - Если ты догадалась о Кровавом Бароне, подстроила это нелепое крушение экипажа и продумала побег к Печальным Сестрам, то для тебя не должно быть секретом, что мой единственный господин возродился, дорогая дочь, - с какой-то пугающей фанатичной улыбкой на губах произнесла леди Оливия. Эйверил инстинктивно отодвинулась от матери, про себя перебирая молитвы.
  - Мама, пожалуйста, позволь мне уйти к Печальным Сестрам, - бессмысленно повторила девушка, все сильнее прижимаясь к придорожному столбу, стоящему при въезде в Перекрестье.
  - Теос, отведите леди Эйверил в ее покои и проследите за тем, чтобы она снова не сбежала, - мать отдала приказ своему душеприказчику. Тот час леди Оливия отвернулась и направилась в таверну.
  Душеприказчик резким жестом поднял девушку на ноги. На мгновение ее охватило некое безумие. Тонкие пальцы стиснули холодную рукоять кинжала, она своровала его у Эрика еще днем, когда колесо кареты сломалось. Девушка еще раз посмотрела в безжизненные глаза Теоса. "Они уже мертвы, поэтому их преданность незыблема и бескорыстна", - когда-то сказала ее мать высокому мужчине в черном плаще...
  Эйверил вспомнила старого кастеляна, не давшего ей упасть, а на следующий день найденному мертвым в собственной постели. Вспомнила глаза служанки, умирающей от укуса змеи, предназначенного для нее, вспомнила немой ужас людей, которых вели в замковые подвалы. И опять эти холодные, мертвые глаза...
  - Вы убили сира Леонеля, Веллу и моего отца? - спросила девушка на все том же неизвестном ей наречии, которое она выучила, слушая разговоры пугающих гостей матери. Губы душеприказчика тронула чуть заметная улыбка.
  - Да, и убью твоего брата, когда ему исполнится 18, - произнес он. Пальцы Эйверил сильнее сжали кинжал. Ей стать смелой, хотя бы на мгновение. Смелой и быстрой, если не ради себя, то хотя бы ради Златко. Все еще глядя ему в глаза, девушка нанесла смертельный удар. Мать говорила, что ее слуг нельзя убить простым оружием. Но и Эрик был не простым наемником с таинственным прошлым.
  Безжизненные глаза закрылись, мгновение отчаянной смелости прошло. Ее руки трясла мелкая дрожь, кинжал со звоном упал в придорожную грязь. Эйверил наспех подобрала перепачканные юбки и из последних сил бросилась бежать...
  
  
  Элиана, менестрель, одна из четырех Бессмертных Убийц.
  
  Я подарю тебе любовь, разбитую на тысячу осколков,
  Которые ты сложишь в слово "боль", но в этой боли нету толка...
  
  Она закончила петь. Мертвая тишина, царящая в таверне пару мгновений назад, быстро сменилась шумом. Но Элиана не замечала этого. Для нее мир уменьшился до четырех человек. Вернее тех, кто когда-то был людьми, а еще раньше - ее лучшими друзьями. Так давно. Еще до темного заклинания последнего светлого волшебника, убийства Темного Властелина и проклятого бессмертия. Когда они были просто людьми и еще могли о чем-то мечтать.
  Они встали одновременно. Одновременно направились к выходу. Они до сих пор оставались тем самым идеальным механизмом, созданным исключительно для убийства. Тогда Элиане казалось, что на нее воздвигнута благородная миссия, что она - одна из спасителей человечества. Два века спустя она знала, что нет белого и черного, Темный Властелин ни чем не лучше своих оппонентов, а убийство всегда остается убийством, какие бы цели оно собой не прикрывало.
  На улице лил дождь. Холодный осенний дождь, совсем как в тот день, когда они выехали из Перекрестья, чтобы убить Темного Властелина. Тогда тоже затянулась непогода, и она тоже пела песни в трактире, переполненном людьми, которым нет дела до ее личных страхов и страданий. Только двести лет назад слушали ее не купцы, а воины. И само Перекрестье было крупным населенным пунктом в самом центре оживленных торговых путей, а не маленьким поселением, затерянном где-то в глуши.
  - Ровно двести лет назад, - произнес Тай с привычной ироничной интонацией. Те же светлые растрепанные волосы, лезущие в голубые глаза, озорная улыбка, загорелая кожа и потрепанная временем одежда.
  - Назовем это забавным стечением обстоятельств, - это Лу. Он тоже не изменился. Щегольский костюм, дорогой плащ, каштановые волосы аккуратно острижены по последней моде, а в зеленых глазах свои мрачные тайны.
  - Что ты хотел сказать? - мрачным тоном спрашивает Эрик. Молчаливый, надежный, высокий Эрик. С его черными волосами и сапфировыми глазами. Тоже неизменный.
  - Ты сам знаешь ответ, - снова Лу. Он тоже боится озвучить истину, приведшую их всех в Перекрестье. Истину, зовущую продолжить свое путешествие к развалинам замка Темного Властелина.
  - Мы не убили Его тогда. И Он снова набирает силы, - произносит она. Изменилась ли сама Элиана? Было время, когда она пристально разглядывала себя в зеркало, силясь найти неизбежные перемены. Но нет. Все та же юная девочка, позволившая последнему Светлому Волшебнику вырезать и вложить обратно свое сердце, превращаясь в Бессмертную Убийцу.
  - И мы должны решить, что делать дальше, - говорит Лу. Элиана опустила глаза. Ей не хочется отвечать на этот вопрос. Тогда у нее не было двухвекового багажа за плечами, и она не была настолько разочарована во всем.
  - Мы должны уничтожить Властелина Тьмы, - отвечает Эрик. Для него превыше всего долг. В определенной степени он много лучше других, но он же и наиболее категоричен в суждениях. Иногда Элиане казалось, что он не умеет прощать. Но он все равно исполнит свой долг с рабской преданностью вчерашним идеалам, отправляясь на заклание.
  - И умереть, - она озвучивает то, о чем каждый из них подумал. Гибель Темного Властелина напрямую связана с их смертью. Тогда они поверили, что им просто повезло, или волшебник что-то напутал с заклинанием. Сейчас же они знали, что должны умереть...
  - Мы жили слишком долго, - произносит Эрик. Все они стараются не смотреть друг другу в глаза. Это только Эрик такой честный и благородный, а остальные - просто люди, чтобы не твердил волшебник с его заклинанием. И эти люди не готовы снова умирать. Двести лет назад все было проще. Им было за что умирать. Сейчас все видится не столь ясно, или они на самом деле больше не люди.
  - От этого смерть не становится более притягательной, - говорит Лу. А прошлое не становится настоящим. Да и сам Темный Властелин выглядит бесплотным призраком, как и последний светлый волшебник, и вся их жизнь до того заклинания.
  - У нас есть долг, - снова голос Эрика. Монотонный и неумолимый голос совести. По крайней мере, совесть Элианы всегда говорила его голосом.
  - Долг перед кем? Последним светлым волшебником? Королем? Родиной? Человечеством? Волшебник умер вместе с воспоминаниями о настоящей магии. Король, которому мы служили, уже полтора века гниет в земле. Родина. Наших домов уже нет, их переделили наследники того самого короля. Все, кому мы в чем-то клялись, давно мертвы, - немного раздражительно отвечает Тай. Он тоже устал. Наверное, даже больше, чем сама Элиана.
  - Долг перед нашей совестью и честью, - неумолимо продолжает Эрик. Элиана отводит глаза, не желая признавать того, что согласна с Таем. Они сполна отдали свой долг, выполнили свои клятвы, а мир, в котором они жили, давно умер, незаметно растаял в веренице лет и путей. И она не была уверена в том, что этот новый мир заслуживает спасения.
  - Я смогу успокоить свою совесть. А какая честь может быть у сына бродячих циркачей? - произносит Тай, приготовившись уйти. Он никогда не признается, но последствия заклинания терзали его сильнее других.
  - Думаешь, Темный Властелин так же легко забудет о нас? - это голос Лу. Элиана невольно вздрагивает. Темный Властелин, задумывалась ли она о нем, хотя бы на мгновение? Было ли в этих мыслях что-то большее, чем он - враг. Ее ли враг или тех, кому она когда-то клялась служить?
  - Темный Властелин не прощает старых обид, - с некоторой отчаянной насмешкой произносит Тай. Но уже ясно, что он не уйдет. Темный Властелин не прощает старых обид, и тем более он не позволит свободно разгуливать по свету тому единственному оружию, которое способно его уничтожить - четырем Бессмертным Убийцам.
  - Мы умрем в любом случае, вопрос в том, возьмем ли с собой Темного Властелина, - очень тихо произносит Лу. И, наверное, впервые за эти двести лет они снова смотрят друг другу в глаза. Никто из них не хочет умирать, никто из них не хочет снова воевать, но ни один из них не станет убегать.
  
  
  Гарольд де Монте, седьмой сын графа Дальних Перегонов.
  
  Так уж сложились звезды, но он родился неудачником. С самого детства все возможные неприятности сыпались на его голову, словно из рога изобилия. Дома его даже так звали Гарри-неудачник. Начать с того, что он был седьмым сыном малоземельного лорда, живущего где-то на краю света. Все шесть его старших братьев уродились крепкими, пышущими здоровьем, необремененные интеллектом и поразительно похожими на отца. Он же пошел в мать, хрупкого телосложения, переболевший всеми возможными хворями, увлекающийся чтением, а не поединками.
  Попытки отца приобщить тщедушного младшенького к ратному делу особого успеха не принесли, но Гарольд научился сносно держать в руках оружие. Его не успехи в данной области в большей мере были следствием отсутствия всякого энтузиазма, при желании Гарри-неудачник мог одолеть и своего самого старшего и самого свирепого братца. Собственно говоря, то что он почти покалечил Лукаса и послужило поводом для изгнания из-под родительской крыши. Очередная неудача седьмого сына.
  В самостоятельной жизни Гарольд перебивался от одного грошового заработка к другому. И непрекращающиеся ливни снова подорвали его хрупкое здоровье, вынудив отказаться от очередной работы по охране купеческого обоза. Впрочем, последних вокруг было выше крыши, вопрос в том, когда они тронутся из забытого всеми богами Перекрестья на большую ярмарку. Да и сам он неделю назад окреп достаточно для того, чтобы совершить самостоятельное путешествие, найдя работодателя уже в большом поселении в дне пути отсюда. В конечном счете, помимо владения мечом Гарольд был обучен грамоте, арифметике и еще множеству вещей, связанных с его благородным происхождением.
  Но какое-то неведомое чувство держало его в этом захудалом постоялом дворе. Он снимал маленькую комнатку где-то под чердаком, питался едва ли не отбросами с кухни, и это уже становилось чрезвычайно обременительным для его тощего кошелька. Вечера его были до смешного однообразны. Он просиживал их за столом местной таверны, слушал самого жуткого менестреля государства и запоминал новые и старые лица.
  Но новых лиц в этом захолустье не бывало. Все те же купцы, застрявшие в Перекрестье против своей воли, неустанно бранящие непогоду, хозяина постоялого двора и таверны, с его резко возросшими ценами и никуда негодными менестрелями. Тот же менестрель, по совместительству племянник жены корчмаря и любимый внук его тещи, жутко фальшивил, играя на своей лютне, а его пение напоминало скрежет металла по стеклу. Рано или поздно ему сыпали медяки, чтобы он только замолчал. Тот же Илмар, владелец "Танцующего Грифона", что-то недовольно шептал себе под нос, его жена бодро прикрикивала с кухни, а под конец вечера неизменно появлялась теща, приказывая закрываться на ночь.
  Но сегодняшний день был неприлично насыщен новыми событиями, начиная с самого утра. Флегматичный обычно владелец таверны был до смерти напуган, дергаясь от каждого звука. Помнится в родном замке, матушка Гарольда точно так же боялась неведомых призраков. Его жена, теща и многочисленные детишки тоже нервничали, шепчась о пропаже какой-то волшебной шкатулки. И местная публика сегодня была до неприличия разнообразной.
  Еще до того, как любимый внук и племянник затянул свою песнь, в зал вошли двое странников, прибывших из такой дали, что самому смелому из местных купцов даже не снилась. Молодой мужчина со светлыми волосами, лезущими в глаза, легким мечом и островным загаром. Рядом с ним, постоянно чихая, шла хрупкая девочка лет шестнадцати с бледной кожей и копной ярко-рыжих волос. Девчонка постоянно крепко прижимала к груди объемную сумку с какой-то книгой. Они сели за дальний столик, тихо растворившись за следующей сенсацией.
  Эти люди прибыли громко, практически со скандалом. Какая-то местная знать, чей экипаж сломался в паре часах езды от Перекрестья. Мать, двое детей, горничная, душеприказчик и телохранитель. Гарольд видел их всех мельком, но в таверне остались дети и телохранитель. Очень красивая молодая девушка с золотистыми волосами и бирюзовыми глазами, высокая и стройная, но капризная и избалованная. Ее брат, выглядел на несколько лет моложе и очень походил на нее, так же как и на их мать. От сестры юношу и женщину отличали только глаза янтарного цвета. Телохранитель был очень высоким, с темными волосами до плеч и глазами сапфирового цвета, ему явно симпатизировала леди-мать.
  Следующим номером зашла ни чем не примечательная молодая девушка, которая оказалась самым талантливым менестрелем, которого доводилось слушать Гарольду. Сначала она долго отнекивалась, но потом исполнила две песни, погрузившую таверну в восторженное состояние. Здесь-то и начались новые странности. Как только прозвучал последний аккорд, она и еще трое мужчин: тот загорелый островитянин, гигант-телохранитель и еще какой-то холеный брюнет в дорогом плаще разом вышли из таверны, а через мгновение несчастливая звезда Гарри-неудачника снова зажглась над его головой.
  - Где шкатулка? - мягко произнес женский голос, а он почувствовал холодное острие кинжала у своего горла. Гарольд судорожно сглотнул. Знал же, что надо уезжать отсюда, ан нет, послушался какого-то глупого предчувствия.
  - У меня нет шкатулки, - ответил он не дрогнувшим голосом. Почему-то у него не возникло вопросов о какой шкатулке идет речь. Илмар дня три назад показывал свою семейную реликвию. Гарольда заинтересовала легенда, шкатулку он признал искусной работой, но эта вещь ему была совершенно не нужна ни тогда, ни сейчас.
  - Шкатулку или здесь будет на один труп больше, - снова произнес женский голос. На плечо его легла рука в черной бархатной перчатке. Странно, но он не испугался, хотя никогда не любил холодное оружие, а его отвага была известной шуткой на родине...
  - Я не понимаю, о чем вы говорите, - отвечает он, пытаясь нащупать собственный кинжал. Есть определенный шанс, что Гарольд окажется сильнее и быстрее этой женщины. Но, учитывая его везение, надеяться не на что.
  - Последний шанс, - голос звучит безапелляционно.
  - У меня нет никакой шкатулки. Она, вероятно, представляет определенную ценность, но я не могу предположить, кому может понадобиться кусок камня, который никто не в силах открыть. Кроме того, я - сын рыцаря, а не вор, - Гарольд был готов разразиться пламенной речью, но его бесцеремонно прервали бархатистым женским смехом.
  - Хранитель, который не знает, что должен охранять и то, какая судьба ему уготовлена, - продолжил женский голос. Она убрала кинжал, но Гарольд не решался обернуться.
  - Я не понимаю, о чем вы говорите, - произнес он, как можно четче. Его отец, пусть и не был высокообразован, но хорошо разбирался в людях, что передалось всем его сыновьям, в том числе и Гарри-неудачнику. И сейчас он знал, что этой женщине слишком опасно верить.
  - Я говорю о шкатулке, в которую последний светлый волшебник спрятал три интереснейших вещи. Кинжал, сотканный из самой светлой и самой темной магии, способный убить кого угодно и что угодно. Камень из короны Темного Властелина, обладающий безграничной магией. И ключ от чего-то очень важного, - продолжал голос с мягкими переливами. На последних словах сердце Гарольда ускоренно забилось, а к коже прихлынула кровь.
  - Ключ, - тихо повторил он. Женщина едва слышно усмехнулась.
  - Значит, тебе предназначено охранять ключ и то, что он запирает, - чуть растягивая слова, произнесла женщина. Перед глазами Гарольда мелькнули странные картинки, силуэты в темноте, огромные каменные ворота, изящная шкатулка и что-то страшное...
  - Нет, - слишком быстро ответил он.
  - Ты хранитель. И Ключ отпирает то, что нужно Темному Властелину и всей его шайке. Вопрос в том, что выгоднее мне: сдать тебя Оливии и Галинору, самой получить это или оставить все, как есть. Что ты думаешь, Гарольд де Монте с Дальнего Перегона? - голос женщины звучал необычайно соблазнительно и пугающе одновременно. Не доверяй ей. Отец всегда безошибочно чувствовал людей, как Гарольд и все шестеро его старших братьев.
  - Я - Кассандра, ведьма из Бринда, и только тебе решать, придем ли мы к взаимовыгодному сотрудничеству или ты падешь невинной жертвой чужих интриг, Гарри-неудачник, - произнесла женщина.
  Он медленно обернулся. Его собеседница загадочно улыбалась, держа в руках кинжал с длинным и тонким лезвием, поблескивающим чем-то черным. Черными были и ее роскошные волосы, пышными локонами, опускающиеся на плечи. Черным было ее платье, застегнутое под горло. Черным был ее плащ, скрывающий фигуру женщины под многочисленными складками. В ней было почти все черное, кроме алебастровой кожи, алых губ и колдовских зеленых глаз, одновременно манящих и пугающих...
  И Гарольд де Монте, седьмой сын лорда Дальнего Перегона, Гарри-неудачник и хранитель какого-то ключа знал, что от его ответа зависит его жизнь, потому что эта женщина не дает вторых шансов. А те, на кого она работает, не дадут ему этого права...
  
  Глава 3:
  Шкатулка, волшебники и прочая неразбериха
  
  Тай, сын артистов передвижного цирка, один из четырех Бессмертных Убийц
  
  Во рту стоял неприятный привкус. Вино в этой таверне просто отвратительное. Он стоял у входа в "Танцующий Грифон", размышляя над тем, что сказать Бертиль. Тащить девчонку в логово Темного Властелина он не имел права, как и бросать в одиночестве. Может быть, Лу или Элиана, даже Эрик чем-нибудь и могли помочь, но он больше не доверял старым друзьям.
  Итак, Бертиль. Последняя надежда светлой магии, если верить одному жалкому шарлатану. Ее, конечно, можно оставить в Перекрестье, но это слишком близко к предполагаемому месту положения Темного Властелина. Тай не мог объяснить почему, но он точно знал, что через два дня старый враг будет в своем старом замке. Может быть, его так же необъяснимо тянет на место, где он едва не лишился жизни, а четверо Бессмертных Убийц приобрели свое бессмертие...
  По-хорошему девочке надо было найти толкового наставника и спрятать ее, куда подальше от всех Темных Властелинов и насущных проблем, до тех пор, пока она не повзрослеет и не наберется сил. Беда в том, что последний маг, которого знал Тай, мало того, что был весьма сомнительной квалификации, так еще и умер почти два месяца назад. Да и не знал Тай такого места, где Бертиль будет в безопасности. Оставлять ее одну, даже с солидным запасом финансов было бесполезно. Девочка была наивна и по доброте душевной отдала бы все деньги первому попавшемуся страдальцу.
  Он сделал еще один глоток отвратительной жидкости. Можно было бы заказать что-нибудь покрепче, но ему нужна была трезвая голова. Чем бы ни закончилась встреча с Темным Властелином - он будет мертв. Бессмертие всегда было тяжелой ношей, но умирать все равно не хотелось. Даже во имя самых высоких целей...
  - Ты боялся тогда? - рядом молчаливым призраком прошлого и живым укором совести возник Эрик.
  - А ты? - Тай не любил признаваться в своих страхах, а Эрик никогда не был его лучшим другом. Просто молчаливым и безжалостным укором совести.
  - Тогда мне было нечего терять, - завуалированно ответил он. Тай мрачно хмыкнул. Именно таким был их основной аргумент. И это было правдой, но изменилась ли это за прошедшие два века...
  - А сейчас? - решил он не мучиться этим вопросом в одиночестве. Хотя, одиночество должно стать их вечным спутником и нависшим карающим мечом, если верить последнему светлому волшебнику. Больше не люди, вынужденные жить среди людей. У вас никогда не будет детей, вы никогда не сможете полюбить, вы вечно будете одни, ибо вы - Бессмертные Убийцы. А темное заклинание остается темным заклинанием, не важно, во имя каких светлых целей было оно произнесено. Это уже слова Темного Властелина. Еще он обещал им власть, деньги, силу и много чего, если они присоединятся к его темному воинству.
  - Кто эта девочка с рыжими волосами? - спросил Эрик. Тай невольно улыбнулся. Улыбки и смех были его защитным механизмом. Еще в детстве он прятался за красочными масками клоунов.
  - Неважно, - ответил Тай. Это не ложь. На самом деле не важно, кто такаяБертиль. Она не больше и не меньше, чем просто маленькая и испуганная девочка, у которой никого нет.
  - Ты защищаешь ее, заботишься о ней. Это важно. Особенно для нас, - с немного наигранной трагичностью в голосе произнес Эрик. Чувства и привязанности - это последнее, что делает их людьми. Забудь об этом и превратишься либо в очередного монстра, либо в бессловесное и беспощадное оружие чужой мести, боли или страсти.
  - К чему разговоры о привязанностях, если через два дня мы в любом случае умрем, - выразил свое честное мнение Тай. Раньше он никогда не философствовал, размышляя о своей печальной судьбе. И сейчас не стоило приобретать этой дурной привычки.
  - Мы должны были умереть два века назад, - снова своим голосом неумолимого рока и беспокойно совести произнес Эрик. Тай сделал еще один глоток кислого вина.
  - Мы должны были умереть еще раньше, но каждого из нас нечто спасло из лап смерти, кажется, это было одним из условий выбора последнего светлого волшебника. К чему эти разговоры о смерти? - с небольшим раздражением в тоне ответил он. Тай не любил долгих разговоров о собственном предназначении. Они выжили тогда, какая разница почему? Да и последних светлых волшебников в последнее время развелось непростительно много...
  - Два века назад нам было нечего терять, сейчас мы теряем много больше, - строгим тоном произнес Эрик. Можно подумать, что он сомневается. Или у него есть те, кого он не хочет терять. Кто-то вроде Бертиль, маленький испуганный ребенок, которому не выжить в одиночку.
  - Мы стали менее склонны к самопожертвованию, Темный Властелин с его ужасами начал забываться, как и наше прошлое. То самое, когда мы были еще людьми, - Тай с отвращением вылил остатки вина. Старые друзья будили ненужные воспоминания и чувства.
  - Иногда я начинаю верить, что все это какой-то затянувшийся кошмар, когда на самом деле мы давно мертвы, - Эрик был непривычно многословен, его пугает то, что он начинает забывать. При всей своей приверженности долгу и внешнем безразличии, он больше всех боялся перестать быть человеком. Даже сильнее чем Элиана, но у нее остаются песни, когда у остальных просто призрачные сны о прошлой жизни.
  - Мы и так, давно мертвы. Последний светлый волшебник убил нас, чтобы произнести свое темное заклинание, а мы превратились в то, что мы есть, - безрадостно ответил Тай. Забавно, но чем сильнее они отрицают этот факт, тем сложнее становится игнорировать то, что они являются в сущности своей ходячими мертвецами.
  - Так, кто эта девочка с рыжими волосами? - снова вернулся к своему первоначальному вопросу Эрик. Тай с сожалением посмотрел на вылитое вино. Впрочем, последние двести лет он пил, не пьянея, да и при жизни алкоголь не сильно помогал ему со сложными ответами.
  - Просто бедный ребенок, потерянный и нуждающийся в помощи, - произнес Тай. Он все еще не доверял прошлым друзьям. В этом самом прошлом было слишком много ошибок.
  - Мы все когда-то были детьми, потерянными и нуждающимися в помощи, - Эрик вспомнил что-то слишком далекое. Еще до последнего светлого волшебника с его темным заклинанием, даже до того момента, когда они познакомились и впервые услышали пение Элианы... Когда-то они все были детьми, потерянными, испуганными и нуждающимися в помощи, но вместо этого они получили самоубийственную миссию и странное подобие вечной жизни...
  - Ничего не изменилось с тех пор. Мы все так же потеряны и столь же отчаянно нуждаемся в помощи, - констатировал Тай. Дождь снова начинал накрапывать вместе с неприятным и холодным ветром. А Бертиль все еще можно пристроить к какому-нибудь купеческому обозу, чтобы довести до Цитадели светлых волшебников.
  - Но теперь нам не за что бороться. Темный Властелин - пережиток прошлого, все, что мы клялись защищать - давно разрушено, все, перед кем мы клялись - мертвы, - Эрик практически повторил слова Тая.
  - Не так давно ты утверждал противоположное. Умереть за благое дело, как мы были должны два века назад. Неужели у железного Эрика появились сомнения, - не преминул он вспомнить тот самый разговор получасовой давности.
  - Я не собираюсь бежать от судьбы, но не думаю, что у нас хватит сил, чтобы бороться на равных. Темного Властелина два века питала месть, а нас - безразличие, - с этим самым чувством произнес Эрик, медленно направляясь куда-то в сторону постоялого двора. Что ж, этот разговор окончен, но объяснить все Бертиль будет сложнее....
  
  
  Кассандра, ведьма из Бринда
  
  Уже почти утихший дождь начал капать с новой силой, но ведьма практически его не замечала. Слишком много мыслей крутилось в ее голове, и еще больше проблем было вокруг. Ведьма чувствовала, что начинает увязать в вещах, которые ее совершенно не касались и безмерно пугали. Леди Оливия, Галинор, Темный Властелин, Лу и его Бессмертные Убийцы, Гарольд, Шкатулка, Ключ - все это завертелось в каком-то безумном танце, и у Кассандры было очень мало шансов выбраться из сложившейся ситуации целой, вне зависимости от того, чью сторону она займет.
  Насколько все было проще, когда она была милой девочкой, которая жила в небольшой деревушке недалеко от моря. Тогда ее звали иначе, и было это словно в другой жизни. Впрочем, тогда тоже все было запутанно и ведьме приходилось выживать. Пожалуй, это единственное, что роднило ее прошлое и настоящее.
  - Этот дождь когда-нибудь кончится? - обратился к Кассандре Лу, невидимой тенью шагнувший из сгустившейся темноты. Интересно, что ему надо на этот раз?
  - Когда-нибудь вне всяких сомнений кончится, - произнесла ведьма мрачным тоном. Обычно подобным образом она разговаривала с впечатлительными клиентами, обладающими особо толстыми кошельками.
  - У тебя неприятности? - спросил он. Ее губы машинально скривились в улыбку, и она решительно тряхнула темными локонами.
  - Не больше, чем у тебя, - ответила ведьма, внимательно разглядывая двух мужчин, стоящих у входа в таверну. Еще двое Бессмертных Убийц наряду с менестрелем и Лу. Неужели, леди Оливия настолько слепа, что не замечает очевидных вещей?
  - Мне нужна твоя помощь, - сказал он, не заостряя внимания на обоюдных проблемах. Лу можно было с полной уверенностью назвать постоянным клиентом. Лет пять назад его познакомил с Кассандрой один сомнительный человек из кругов не менее сомнительных столичных магов. Наемник оценил способности ведьмы, а Кассандру заинтересовала его история.
  - Я не хочу тебе помогать, - ответила ведьма, переводя взгляд на темные тени, рыскающие по окраинам. Оливия и ее проклятые слуги, сотворенные заморским колдуном при помощи очень темной магии. Насколько они глупы, раз не чувствуют рядом с собой то единственное оружие, которое способно уничтожить их раз и навсегда.
  - Кассандра, мне, на самом деле, нужна твоя помощь, - повторил он с некоторым нажимом. Ведьма устало опустила голову вниз, позволив кудрям закрыть лицо. На нее накатила не нужная сентиментальность. Не хватает только заплакать и начать жаловаться на то, как ей страшно.
  - Лу, я, на самом деле, не могу тебе помочь, - произнесла она с нажимом, предварительно резко тряхнув головой. Она уже приняла решение. С первыми лучами света ведьма покинет Перекрестье и все эти ни кому не нужные темные тайны прошлых лет.
  - Я заплачу в пять раз больше, - перешел он на язык финансов. Кассандра иронично улыбнулась. Почему Лу столь уверен в том, что ведьму можно купить, а золотые монеты - смысл ее жизни? Нет, определенной меркантильности она никогда за собой не отрицала, но свою шкуру ценила дороже...
  - Зачем моему трупу твои золотые монеты, Бессмертный Убийца? - задала она прямой вопрос. Тени продолжали едва заметно шевелиться, вызывая неприятные воспоминания о двух годах жизни, проведенных за Сапфировым Морем. Это было где-то между превращением беззаботной девчушки Лайи в обольстительную ведьму Кассандру, когда ее обучением занимался один из последних волшебников, хоть что-то из себя представляющих. Вероятно, именно с его подсказки на ведьму и вышла леди Оливия и ее Галинор.
  - Это совсем малюсенькая услуга, - Лу начинал флиртовать с ведьмой. Она засмеялась чуть хрипловатым смехом. Почему все мужчины считают, что ее можно задобрить парочкой улыбок, комплиментов и поцелуев? Кассандра всегда отделяла работу от удовольствия.
  - Учитывая, кто ты и с чем ты связан, даже самая малюсенькая услуга существенно увеличивает мои шансы на долгую и мучительную кончину, а я пока что не готова покидать наш грешный мир, - немного более резким тоном, чем ей хотелось, произнесла ведьма. Лу внимательно на нее смотрел, вероятно прикидывая, что может посулить ведьме, что она наплюет на вопросы выживания и запишется добровольцем в их самоубийственный отряд.
  - Кассандра, ты же мастерица избегать конфронтации и ненужной угрозы своей жизни, а кроме золота, есть масса других способов щедро оплатить твои труды. Ты же знаешь, сколь уникальны Бессмертные Убийцы и все, что с нами связано, - он перешел к другим посылам. Интересно, как отнесутся его друзья к помощи столь сомнительной барышни, как Кассандра. Они же - последняя надежда света в этом мире...
  - И я всегда знаю, какую из конфронтующих сторон поддержать. И по старой дружбе подскажу тебе, что ваше дело - проигрышное, - едва слышно произнесла ведьма, одарив наемника шаловливой улыбкой. Ей показалось, что в уголке шевельнулась чья-то тень.
  - Однажды мы уже побеждали Темного Властелина, - ответил Лу с налетом наигранного героизма. Неужели пробудились гены благородных предков? Или встреча со старыми друзьями оживила давно забытые воспоминания?
  - И он покоится с миром уже два столетия, - подтвердила Кассандра, внимательно вглядываясь в ночные тени. Галинор и Оливия говорили о совершенно другом Темном Властелине и другой Тьме. Проклятое Перекрестье со своими Шкатулками и Хранителями так не кстати раскрыло множество неприглядных истин.
  - О чем ты говоришь? - Лу довольно грубо схватил ведьму за руку. Настало время проклянать свой длинный язык. Кассандра пристально посмотрела ему в глаза. Сердце провалилось парой громких ударов, в ушах неприятно зашумело, на какое-то мгновение она контролировала собеседника.
  - Тьма, которую ты чувствуешь, связана не с прошлым, а с настоящим. Это новый Темный Властелин, поднимающийся за Сапфировым Морем, - произнесла она, наблюдая за тем, как Лу медленно поднимается с земли.
  - Кто он такой? - спрашивает Лу жестким тоном, но приближаться к ведьме больше не рискует. И опять от нее требуют ответы на сложные вопросы.
  - Это все, что я могу сказать, - спокойно произнесла ведьма, возвращаясь к созерцанию скромных пейзажей Перекрестья.
  - Он будет через два дня в разрушенном замке? - прозвучал голос Лу где-то за ее спиной. Кассандра закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
  - Тебе лучше знать, - ответила ведьма, дотронувшись кончиками пальцев до деревянных перил. Если очень постараться, то можно представить давно забытый дом. Единственное из всех мест мира, где она чувствовала себя в безопасности. Правда, было это очень давно, а Перекрестье совершенно не похоже на ее дом.
  - Кассандра, пожалуйста, - довольно мягким тоном произносит ее собеседник. Он будет воздействовать на ее чувства. Леди Оливия и Галинор начнут запугивать, но никто не подумает отпустить ведьму на все четыре стороны.
  - Придумай более весомый аргумент, - ведьма резко развернулась на каблуках, позволив холодным каплям дождя упасть на лицо. Лу снова схватил ее за плечо, не давая уйти.
  - Прочитай мои воспоминания. И ты сама решишь, стоит ли Темному Властелину или его преемнику давать шансы, - очень тихо произнес он. Ведьма сделала неровный шаг назад, невольно замерев на месте. Лу медленно снял с ее руки черную бархатную перчатку, и ведьму неумолимо захлестнули пугающие видения чьего-то прошлого...
  
  
  Эрик, сын кузнеца, один из Бессмертных Убийц
  
  В комнате было темно. Девушка была испугана и больше походила на тень, чем на живого человека. Эрику понадобилась пара минут, чтобы узнать леди Эйверил. Она сидела в самом дальнем углу, держа в дрожащих руках кинжал, призрачно блестящий в лунном свете. Золотистые локоны были влажными от дождя и спутанными, платье забрызгано грязью и тоже насквозь промокло.
  - Леди Эйверил? - уточнил он. Девушка подняла заплаканные глаза и медленно кивнула. Она была чем-то испугана. Подобное выражение лица Эрик видел и раньше, всякий раз, когда юная дочь покойного графа Лесного Озера смотрела на свою мать.
  - Что случилось, леди Эйверил? - осторожно спросил он, на всякий случай, положив ладонь на рукоять меча. Перекрестье, пусть и небольшое поселение, но постоялый двор был переполнен купцами и наемниками, а леди Эйверил была очень красивой девушкой...
  - Теос... Душеприказчик... Я ... я... убила его, - едва слышно произнесла девушка. Сейчас Эрик замечает, что на руках и платье девушки вместе с грязью присутствует и кровь. Этот самый душеприказчик был весьма неприятным типом, бросавшим на хозяйскую дочь весьма многозначительные взгляды. И по замку ходило множество слухов о жестокости Теоса...
  - Он что-то вам сделал? - спокойным тоном спросил Эрик, медленно присаживаясь напротив испуганной девушки. Леди Эйверил пусть была избалована и временами просто невыносима для замковой прислуги, но никто не мог отрицать, что у девушки доброе сердце и даже вид оружия пугает ее.
  - Он - не человек... Он даже не тень. Мертвец, которого питает смерть, - девушка говорила тише и тише. Ее руки начали дрожать сильнее, только сейчас Эрик заметил, что кинжал принадлежит ему.
  - О чем вы говорите, леди Эйверил? - задал он еще один вопрос, медленно и осторожно забирая у нее оружие. Руки у девушки были ледяными, и дрожала она не только от страха, но и от холода.
  - Моя мать... Олворе... Дитя теней... Рука смерти... Служащая Темному Сердцу, - Эйверил начинала говорить бессвязно. Эрик начал подозревать, что она бредит.
  - Я позову леди Оливию, - мягко произнес он. В глазах девушки застыл неподдельный ужас, лицо превратилось в стеклянную маску. Она с неожиданной силой сжала пальцы на его руке.
  - Нет, - практически закричала девушка. Эрик растерялся.
  - Хорошо, я не леди Оливию. Позвать вашу горничную или брата? - вежливо спросил он. Меньше всего Эрику хотелось возиться с маленькой капризной леди, но и бросить девушку в таком состоянии он не мог.
  - Нет, - Эйверил мотнула головой, медленно глотая слезы. Ее пальцы чуть ослабели хватку, она почти безвольно облокотилась о стенку, закрыв глаза и глубоко дыша.
  - Вы должны объяснить, что произошло, - спокойным тоном произнес Эрик. Леди Эйверил согласно кивнула головой.
  - Мертвецы, которых питает смерть или бесплотные тени. Слуги моей матери, прибывшие с ней из-за Сапфирового Моря. Это старая магия... Они чудовища, созданные из убитых рабов и черной крови. Они верно служат своим господам. Чем большее количество людей он убьет и чем невиннее будет жертва, тем сильнее они становятся. Им не знакома жалость, они служат тьме и убить их может только СангреД"вардис Бессмертный или Заклятый клинок, - продолжала девушка едва слышным голосом.
  - Вы говорите, что Теос был этим самым чудовищем? - уточнил Эрик с легкой долей скепсиса. Он видел пресловутых мертвецов, созданных из убитых солдат и черной крови... Теос не был одним из них... Или Эрик уже не столь ясно помнил.
  - Не воин. Жрец. Служитель. Я не могу придумать однозначный перевод... Я просто слушала разговоры матери и ее слуг... Теос... Он не просто оружие. У него есть ум, желания, остатки самых неприязненных черт личности... Он служит Великой Тьме... Олворе. Моя мать. Верховная служительница, стоящая над мертвецами. Она служит не Тьме, а тому, кто повелевает Тьмой, - продолжала сбивчиво объяснять девушка.
  - Вам нужен лекарь, леди Эйверил, - мягко произнес Эрик, вставая на ноги. Девушка опять неожиданно схватила его за руку, несколько затрудняя дальнейшее продвижение...
  - Ты должен понять... Ты же СангрероЭр"грендетау... Бессмертный Воин... Душа, не отбрасывающая тени... Мертвец, чье сердце вложили назад, благословив его светом, - быстрым шепотом продолжала девушка говорить. Эрик невольно вздрогнул, бессвязная речь Эйверил напоминала о том, чем он был на самом деле.
  - Леди Эйверил, успокойтесь, - Эрик повторил несколько раз, глядя девушке в глаза. Она выглядела одновременно испуганной и разочарованной.
  - Моя мать. Она - чудовище. Она убила моего отца. Она убьет Златко и меня. Она хочет прихода Тьмы из-за Сапфирового Моря. Она хочет отдать меня своему Повелителю... Или Кровавому Барону... Почему ты не видишь? Ты же боролся с этой Тьмой, - она уже почти закричала.
  - Леди Эйверил, - он тоже слегка повысил голос и встряхнул девушку за плечи. Она всхлипнула и бессильно упала ему на плечо, продолжая трястись от страха или холода, глотая слезы.
  - Теос. У него были ледяные руки. И дыхание мертвеца. Я ударила его твоим кинжалом. Он вошел так легко. И кровь была черной. А потом он начал превращаться в прах так быстро, что я не успела ничего понять. Еще мгновение назад он был совсем как живой человек, а потом - гниющий труп, груда костей и просто пепел... И я поняла. Нет, я и раньше понимала то, о чем говорит мама и ее слуги на чужом языке, но делала вид, что не слышу. Или не верила, что такое возможно. Магия умерла. Темная или светлая, не имеет значения. Но, Теос, пепел. Все встало на свои места. Они хотят вернуть уничтоженную Тьму, и только четверо Бессмертных Теней способны этому противостоять, - девушка говорила быстрым шепотом, обжигая кожу своим горячим дыханием.
  - Мы уже уничтожили Темного Властелина, - чуть слышно произнес Эрик, на мгновение забыв о том, что еще пару часов назад признавал, что древняя тьма возрождается.
  - Он - исполнитель. Тьма вечна, как и Свет, и их противостояние. Исполнители меняются. Бессмертные Тени могут уничтожить Исполнителя, но не могут уничтожить Тьму. Но они могут как надежно запереть, так и выпустить в мир Тьму, которая уничтожит все. Последний Светлый Волшебник создал еще большую угрозу, - продолжала говорить девушка, все еще не отрываясь от плеча Эрика.
  - Леди Эйверил, - снова произнес он твердым тоном, мягко отстранив ее настолько, чтобы можно было заглянуть в глаза. Она безумно похожа на свою мать, только глаза другого оттенка. И леди Оливия никогда не бывает столь испуганной.
  - Я знаю, как запереть Тьму, Эрик. Но ты должен пообещать, что защитишь Златко от матери и ее теней, - решительно прозвучал голос девушки.
  - Леди Эйверил, - чуть смягчил он тон, заметив ее испуг и сомнение. Девушка печально всхлипнула и едва слышно засмеялась.
  - Ты мне не веришь. Мать тебя очаровала. Леди Оливия не может быть чудовищем. Но ее кровь - черного цвета, а Заклятое Оружие жжет ее каленым железом. Проверь, если хочешь, но я не останусь дожидаться того момента, когда ты сдашь меня ей в руки, - тихо произнесла девушка, поднимаясь на ноги.
  - Леди Эйверил, - Эрик жестом остановил девушку. Она гордо вскинула голову.
  - Пропусти меня. Я все еще дочь твоей хозяйки и я все еще могу тебе приказывать, - она снова преобразовалась в капризную наследницу графа Лесного Озера. Странным образом не заметны стали и пятна грязи на ее платье, растрепанные золотые локоны величественно легли на плечи, а бирюзовые глаза несли только холод и презрение.
  - Леди Эйверил, - повторил он чуть мягче. Эрику всегда сложно давалось найти подходящие слова. Это удел Лу или Тая, даже Элианы, у которой есть ее песни. Эрик же всегда был верен долгу и чести, без раздумий выполняя приказы. Но что-то во взгляде девушки говорило о том, что она поняла...
  - Просто помоги мне защитить брата, пожалуйста, - произнесла леди Эйверил...
  - Я обещаю, что не позволю никому и ничему обидеть ни Вас, ни лорда Златко, но позвольте мне самому понять кем является леди Оливия, - тихо сказал он. Эрик до конца не верил ей, но понимал, что подозрения леди Эйверил не беспочвенны. Да и мать свою она боится не просто так...
  - Только помоги защитить Златко, - повторилась девушка, снова позволяя слезам политься по щекам.
  
  
  
  Мартин, ученик последнего великого светлого волшебника
  
  Шкатулка стояла перед ним, сделанная из цельного куска камня, с искусно вырезанными драконами, грифонами, героями, принцессами и волшебниками. Камень был холодным, безжизненным, нетронутым временем и все так же не имел никаких отверстий. Проклятые волшебники прошлого и их глупая привычка все усложнять. Его учитель был таким же. Последний великий светлый волшебник, именно так он себя называл, хотя величия в нем не было. Только гордыня и завышенная самооценка.
  Впрочем, впечатление он всегда умел производить. И, действительно, пытался соответствовать, возложенным на него обязанностям. Может быть, старик и был последним настоящим волшебником безотносительно, причитающегося ему света... О его ученике подобного сказать, к сожалению, нельзя было. Ни в те времена, когда он был тощим мальчишкой с вечно растрепанными вихрами, ни сейчас, когда дряхлым стариком доживал последние дни...
  Его пальцы снова дотронулись до холодного камня. Он помнил, как сейчас, тот день, когда старик запечатал шкатулку, спрятав в ней то, что осталось от Темного Властелина: кинжал, камень и ключ. Три вещи, которые принесли четверо Бессмертных Убийц, выживших против всех ожиданий...
  Тогда был такой же вечер. И это была та же таверна "Танцующий Грифон". Хозяином был одноногий солдат. Он выгнал всех посетителей, дабы дать последнему светлому волшебнику творить свою магию. Помимо волшебника в зале присутствовали ученик и те самые Бессмертные Убийцы. Он помнил все запахи и звуки, словно это случилось вчера. Дворянин чистил свое оружие, громила мрачно пялился на пламя свечи, шутник пил вино, а менестрель тихо пела. Она часто пела, разные и одинаковые песни, но для него все они слились в ту самую мелодию, которая играла, когда последний светлый волшебник произнес свое последнее заклинание...
  Мартин почти двести лет надеялся найти эту шкатулку, чтобы приобрести вожделенную силу, способную на нечто большее, чем просто поддерживать жизнь в дряхлеющем теле. И вот - шкатулка перед ним, но она остается все тем же бесполезным куском камня. Открыть ее способен только избранный, седьмой сын седьмого рода, пришедший из-за Закатной Звезды в плаще небесного цвета... А сил бывшего ученика последнего светлого волшебника уже не хватало даже для того, чтобы просто поддерживать жизнь. Может быть, именно по этой причине так назойливо звучит старая песня менестреля... Он медленно шевелил беззубым ртом, повторяя слова той самой песни.
  
  Я не просила любви твоей,
  Такой возвышенной и нежной,
  Но и сейчас мне не чужды,
  Твои слова, твои надежды.
  Но до сих пор ты только лишний,
  В моей потерянной судьбе.
  
  Музыка звучала на удивление реально, словно прошлое ворвалось в настоящее и безжалостно тащит его назад. В ту самую комнату таверны, где одна женщина играла мелодию, посвящая ее одному из тех мужчин, вместе с которыми должна была умереть. И с каждым новым аккордом лица мрачнели, но никто не собирался прерывать ее. Не важно, что она пела, не важно, кому посвящала, ее музыка и голос были сродни чему-то святому, весь мир замирал и отступал на второй план...
  Проклятый кусок камня, Мартин с удовольствием отдал бы всю свою жизнь ради того, чтобы еще раз услышать пение той женщины. Она заставляла забывать о страхе и боли. Сейчас он так отчаянно нуждался в этом. Последний ученик последнего светлого волшебника умирал, и он безумно боялся смерти...
  Музыка продолжала играть. Он еще не настолько безумен. Мартин оторвал взгляд от шкатулки. Напротив сидел мужчина. Его лицо закрывал капюшон светло-серого плаща. Длинные пальцы наигрывали на красивой лютне ту самую мелодию. Почти так же чарующе, как та другая. Только его музыка пугала, а не успокаивала.
  - Кто ты? - спросил ученик последнего светлого волшебника.
  - Я пришел за шкатулкой, - произнес он сильным красивым голосом, словно созданным для пения величественных баллад, не для этой глупой песни которую он наигрывал.
  - Ты не избранный хранитель, - тихо ответил Мартин, что-то припоминая о своем долге, о светлой магии, которой должен был служить, пока не захотел настоящей силы и вечной жизни. Впрочем, он всего лишь беспомощный старик, который лучше помнит события двухвековой давности, чем вчерашний день.
  - Ты тоже, - согласился с ним мужчина, продолжая наигрывать простую мелодию, с каждым звуком сияющую новыми красками, выражающими много больше чувств и глубины, чем несли в себе пустые слова, придуманные глупой девчонкой, чтобы причинить боль тем, кто ее любил.
  - Что ты сделаешь со мной? - спросил старик. Последние силы он потратил на похищение шкатулки. Единственное о чем он мог молить, чтобы смерть была быстрой и милосердной.
  - Разве я что-то должен делать, - ответил мужчина. Старик испуганно отшатнулся от него. Незнакомец чувствовал его страх, так же, как и предыдущие желания. Словно в подтверждении этих мыслей, он пугающе улыбнулся и запел, вторя своей мелодии.
  
  Ты не просила любви моей,
  Ты не ждала и не искала.
  Ни страсти пламенной ночей,
  Ни слов, ни ласки, ни обмана,
  И то, что свет я в темной мгле,
  Ты слишком поздно поняла.
  
  И снова все мысли и страхи отступили назад. Оставалась только прекрасная мелодия и сильный голос певца. Давно позабытая магия, растворяющаяся в окружающем мире. Он просто перестал противиться неизбежному. Впервые за долгие годы последний ученик последнего светлого мага не боялся и впервые он был счастлив. Мартин умирал с улыбкой на лице, совершенно не заботясь о проклятой шкатулке и незнакомце с лютней... Глава 4: Странники, бегства, воспоминания. Бертиль, дочь мельника, потенциальная могущественная волшебница Было холодно и сыро. Ей хотелось спать. Но Тай был непримирим. Вместе с первыми лучами солнца они должны были покинуть Перекрестье. Девушка в очередной раз зевнула и в очередной раз наступила в лужу. Башмаки не успели высохнуть еще после вчерашнего вечера, насморк все так же доставлял неудобства, а первый осенний морозец заставлял сильнее кутаться в старую шаль. - Не отставай, Бертиль, - сердито произнес Тай. Сегодня его вечное плохое настроение было на несколько порядков хуже. Или сама девушка была слишком раздражена. - Почему мы не можем задержаться здесь еще на пару дней? - спросила Бертиль. Тот купеческий обоз, охранять который собирался Тай, оставался в Перекрестье еще минимум на неделю. У тех же, которые уезжали сейчас не было мест для лишних ртов. - Потому, что так надо, - снова сердито ответил он, быстро продвигаясь через нагромождения телег и мусора. Бертиль сонно зевнула и только сейчас заметила, что выезд из Перекрестья находится в другой стороне. Это открытие заставило ее резко остановиться прямо в центре какой-то лужи. - Куда мы идем? - задала она вопрос, стараясь внимательно рассмотреть окружающие постройки. Все на одно лицо, серые, неаккуратные, разваливающиеся на кусочки и словно дополняющие пасмурный пейзаж. - Мы не можем выехать через главные ворота, приходится пользоваться обходными путями, - через пару минут тем же недовольным тоном ответил Тай. Только сейчас девочка поняла, что злиться он не на нее, а на какие-то мрачные обстоятельства, заставляющие их уезжать из Перекрестья. Не то, чтобы Бертиль нравилось это поселение, но этот отъезд в неизвестность пугал ее. - А как же наши лошади? - слабым голосом произнесла она. Девочка привязалась к животным, проделавшим с ними путь от самого ее дома. Неказистый серый мерин с толстыми ногами, но упрямый и выносливый, и добрая старая лошадка ее приемных родителей. - Их привели мои друзья, - произнес Тай с особым ударением на последнем слове. Бертиль невольно напряглась, вспомнив, как разозлился Тай, увидев вчера вечером того мужчину в бархатном плаще, с которым пил вино. И как чуть позже вышел из дверей "Танцующего Грифона". Ничего хорошего подобное развитие событий не сулило, да и не было у Тая друзей, как он многократно любил повторять. - Кто они? - спросила девочка. - Это долгая история, которую они сами тебе расскажут, если захотят, - все также сердито ответил Тай, резко останавливаясь. Бертиль едва не врезалась ему в спину. Они подошли к широкой поляне, которая резко обрывалась над чахлым лесом. С одной стороны девушку окружали покосившиеся домишки Перекрестья, с другой - кучи мусора. И где-то между ними мелькала малоприметная тропа, уходящая куда-то вниз по склону обрыва. На этой самой поляне стояли две человеческие фигуры, казавшиеся серыми тенями в предрассветной мгле. - Тай, наконец-таки, - немного нервно ответил мужчина в темно-зеленом плаще с вышитыми золотыми ветвями. Бертиль вспомнила, что это вчерашний собеседник Тая. Рядом с ним стояла очень красивая женщина в черном бархате с яркими зелеными глазами и презрительной улыбкой. - Где Эрик и Элиана? - с резкими интонациями в голосе спросил Тай. Красивая женщина окинула их немного насмешливым и одновременно пронизывающим взглядом, под которым Бертиль неприятно поежилась. Почему-то она особенно сильно пугала девушку. - Они присоединяться к нам чуть позже. Нерешенные дела с работодателями. Кто она? - произнес этот мужчина, пронизывая Бертиль вопросительно-ироничным взглядом. Тай раздраженно сглотнул из своей фляги. Она снова боролась с желанием спрятаться за спиной своего спутника. - Я не задаю вопросов про твою подругу, - мрачно ответил Тай, недружелюбно посмотрев на женщину в черном плаще, на которую этот взгляд не произвел никакого впечатления. - Я - Кассандра. Ведьма. Моя помощь вам необходима. Что скажешь о девочке? - с кошачьими интонациями произнесла она, позволяя ветру свободно трепать роскошные черные локоны. Эта женщина производила магнетическое и пугающее впечатление, и будто бы видела собеседников насквозь. - Это - Бертиль. Она едет с нами. Это не обсуждается, - ответил Тай. На губах мужчины в зеленом плаще снова появилась чуть ироничная улыбка. Ведьма продолжала сверлить ее пристальным взглядом, от которого становится неловко. Эта женщина словно имеет невидимую власть над окружающими, будто бы одного ее жеста, слова, даже мысли будет достаточно для того, чтобы сломить чужую волю, а все люди не более чем игрушки, имеющие право на существование лишь до тех пор, пока интересны ей. - А Бертиль знает, что идет по ее следам и с чем ей придется столкнуться? - на этот раз ведьма смотрела в глаза Таю. Девочка была почти уверена в том, что на какое-то мгновение он струхнул. Ей казалось, что и этот другой мужчина в красивом плаще какой-то своей частью боится ведьмы и того, на что она способна. Даже тот волшебник, книгу которого Бертиль берегла, испугался бы. - Это не твое дело, - довольно резко ответил Тай, вызвав усмешку женщины. Мужчина в красивом плаще сохранял нейтральное выражение лица. Бертиль удивленно посмотрела на ведьму. - Я обращалась не к тебе. Или Бертиль не умеет говорить? - теперь ведьма смотрела прямо ей в глаза. Сердце девочки сжалось в маленький комочек. В горле пересохло, хотелось просто молить о пощаде... - Умеет... Я-я у-умею говорить, - ее собственный голос звучал так беспомощно, едва слышно. Ведьма опять улыбнулась. В глазах ее мелькнуло что-то ленивое и опасное, как у кошки, играющей с мышью... - Тебе не стоит бояться, дитя. В тебе горит пламя истинной магии, а я всего лишь деревенская ведьма, - в тоне этой женщины слышны чуть прикрытая насмешка и заинтересованность. И это не нравится ни Таю, ни тому другому мужчине в красивом плаще, ни самой Бертиль... Какое-то чутье подсказывает девочке, что этой ведьмы стоит опасаться даже самым могущественным волшебникам прошлых эпох... - Уже светает, Кассандра. Мы должны поспешить, если не хотим столкнуться со слугами Темного Властелина раньше времени, - произнес тот самый мужчина в красивом плаще, мягким жестом уводя ведьму в сторону. Та чуть заметно улыбается, облокачиваясь на его руку и удаляясь плавной кошачьей походкой. Бертиль с удивлением замечает заинтересованный взгляд Тая. И еще спустя несколько мгновений понимает, что уже догоняет их, путаясь в мокром от росы подоле платья...   Эрик, сын кузнеца, один из Бессмертных Убийц Он внимательно смотрел на леди Оливию. Но почему-то в глаза не бросалось ничего, кроме ее разительного сходства с леди Эйверил. Он не мог понять, что в этой женщине столь безгранично пугает ее дочь. Да, она была в определенном смысле жестокой, но этого требовали и титул, и обстоятельства. Она одна вырастила двоих детей. Одна управляла обширным графством. И она была одинока и несчастна. Эрик всегда замечал таких людей и всегда им сочувствовал. И где-то в глубине души он даже восхищался этой женщиной. Но он не мог отрицать и других вещей. Слуги леди Оливии. Они не были людьми. Больше не были людьми. Почему он до сих пор не замечал? Прежние воспоминания вставали особенно ярко и живо: те самые мертвецы, которых невозможно убить или остановить, которые подчиняются только воле Темного Властелина. Когда-то они наводнили эти земли. Когда-то он мог отличить их от живых с одного взгляда, а сейчас он ел и пил с ними за одним столом в течение двух лет, и подозрение ни на минуту не зародилось в его голове. Как он мог быть настолько слепым? - Что ты хотел показать, Эрик? - незаметной тенью возникла Элиана. Она была той единственной, кому он еще мог доверять. Ни Тай, ни тем более Лу подобного не заслуживали... Более того, он не мог больше верить даже собственным суждениям. - Посмотри внимательно на того человека, - произнес он, указав взором на молчаливого слугу леди Оливии, сопровождающего Златко. Глейд. Несчастный сирота из-за Сапфирового Моря, купленный на рабском базаре в качестве приданного леди Оливии. Он когда-то жалел этого мальчика, а сейчас видел только тьму. Эрику не хотелось верить, что леди Эйверил права, но поводов для сомнений оставалось все меньше. И все становилось немыслимо сложно и запутанно. - Это просто слуга. Что я должна увидеть? - спрашивает Элиана несколько раздраженным тоном. Она тоже не замечает. Нет, сейчас ее разум затуманен эмоциями, она не довольна этой новой встречей, она не довольна тем, что они сейчас разговаривают наедине. Но она тоже не может просто так игнорировать то, что свело их вместе. Темный Властелин, будь он не ладен. И еще эти его слуги... - Ты уверена, что это просто слуга? - задает свой вопрос Эрик. Он тоже не замечал, пока леди Эйверил не появилась в его комнате, до смерти перепуганная и промокшая до нитки... Насколько сильно ошибается эта капризная девушка в отношении своей матери? Насколько он сам был слеп и глух. - Эрик, говори - прямо. Я не в настроении для загадок, - ответила менестрель. Они оба не любили загадки и интриги, это было благоприятной средой для Лу. Сын кузнеца до сих пор не понимал, каким образом, Лу оказался в их компании, со своим благородным происхождением и вечной манерой держать слишком много при себе. Эрик всегда его недолюбливал. И всегда считал предателем. И то, что сейчас Лу прилагал столько усилий, лишь рождало новые вопросы... Но он не должен сомневаться в своих товарищах. Сейчас в его жизни и так слишком много сомнений. - Регердартау. Мертвец, которого питает смерть, - он повторил слова леди Эйверил. Даже странно, что эта девочка столь много знает о вещах, которые происходили так давно. Как легко она говорит на языке этих самых мертвецов. Впрочем, больше вопросов рождает то, почему сам Эрик этого не замечал? - Они погибли вместе с Темным Властелином, - едва слышно произнесла Элиана. Она побледнела, а глаза ее испуганно расширились. Она тоже видит, чувствует теперь. Но ее это пугает, а не злит. Последний светлый волшебник говорил, что они существуют, пока жив их господин. Темный Властелин. А этот Мертвец лишь подтверждает всех их страхи и предположения... - Я думал также, - ответил он. Элиана тем временем уже взяла себя в руки. Ее пальцы сжали рукоять ее кинжала. Когда-то она клялась никогда больше не брать в руки оружия... Впрочем, вряд ли она слишком часто нарушала свою клятву... У нее всегда была музыка. Чтобы заработать на хлеб или чтобы чувствовать себя немертвой. - Сколько их еще? - спрашивает девушка. Она тоже прекрасно помнит те дни, когда они заполонили эти земли. Она помнит, что за одним всегда идет десяток. Они будто бы зараза и опасная хворь. Поэтому тогда покойников сжигали. Теми кострами до сих пор пропитаны эти земли. Ровно, как и криками больных той страшной лихорадкой, которая за считанные секунды превращала дорогих и любимых в мертвецов, покорных лишь воле Темного Властелина... Тогда сжигали не только трупы. - Я подозреваю, что слишком много, - его взгляд снова невольно переходит на леди Оливию, что-то обсуждающую с сыном. Парень не испытывает того панического ужаса, что и его сестра, но он тоже боится матери. Леди Оливия внушает страх, но почему-то Эрик принимал его за всего лишь за суеверные глупости непросвещенных людей. За ее сильный характер и железную волю. - Кто эта женщина? - он забыл, как сложно хранить тайны от Элианы. Или все настолько очевидно. - Ее дочь называла ее Олворе. Дитя теней, рука смерти, служащая темному сердцу, - снова повторил он слова Эйверил. Ее мать обещала отдать девушку в жены Темному Властелину. Эйверил пыталась объяснить, почему это ее пугает, но постоянно сбивалась на тот самый непонятный язык, пришедший из-за Сапфирового Моря... - Я знаю, что такое Олворе. Кто она? - голос Элианы звучит жестоко и резко. Скрывает ли за этими вопросами что-то большее, чем нежелание сталкиваться с прошлым. Она будто бы узнала леди Оливию, и это напугало ее сильнее прочего. - Леди Оливия, вдова графа Лесного Озера, мать его наследников, - произнес Эрик. Элиана побледнела еще сильнее. Он не понимал почему. Но за последние сутки он уже не раз убедился в том, что ничего не знает. - Наследников? Сколько у нее детей? - переспросила Элиана, судорожно сжав рукоять кинжала. Леди Оливия тем временем удалилась внутрь постоялого двора, продолжая беседовать с сыном... - Двое. Сын и дочь, - ответил Эрик, все еще не понимая того, что пугает Элиану. Впрочем, девушка всегда знала, больше чем они. Последний светлый волшебник много беседовал с ней перед своей смертью. - Сын и дочь, - едва слышно произнесла Элиана, крепче сжимая рукоять кинжала. На ее лице все еще сохранилось выражение тревоги, но она выглядела спокойнее. - Почему тебя это волнует? - спрашивает он. Пальцы менестреля уже сжимают лютню. Она всегда тянется к инструменту в момент душевных волнений. - У этой женщины лицо моей матери, - отвечает она, отворачиваясь в сторону. - Но это невозможно. Твоя мать... Она же не была бессмертной, - неловко произносит он. Эрику всегда сложно давались подобные беседы. Даже с Элианой. Она это знает. Поэтому на губах ее мелькает почти беззаботная улыбка, совершенно противоположная вечной грусти в глазах. - Я знаю. Мы должны найти Тая и Лу. Сейчас важнее остановить Темного Властелина. Опять, - произнесла Элиана, решительным шагом куда-то направляясь. Не слишком задумываясь Эрик следовал за ней.   Гарольд де Монте, седьмой сын графа Дальних Перегонов. Гарольд-неудачник уже второй час смотрел на каменную шкатулку. Он обнаружил ее утром под дверью. И с тех пор мог только зачарованно смотреть на нее. На шкатулку, кинжал и маленькую баночку с кровью. Ведьма сказала, что только он сможет открыть эту шкатулку. Она дала ему ключ. Эту самую банку и кинжал, пообещав, что шкатулка сама найдет своего Хранителя. Он не верил до конца ее словам. Шкатулка оставалась безжизненным камнем. Кровь не внушала ничего, кроме тошноты, подступающей к горлу. Кинжал вызывал не слишком приятные воспоминания о прошлом. Он не хотел быть Хранителем, не понимал, что это значит, и прилично боялся этого. Но ведьму он боялся больше. Необъяснимым образом Кассандра внушала Гарольду необъяснимый ужас. Поэтому он уже два часа сидел перед шкатулкой и пристально смотрел на кинжал и баночку с кровью... Впрочем, он не мог отрицать и других вещей. Шкатулка гипнотизировала его, иногда даже будто бы шептала какие-то слова. Не мог он также отрицать снов, приходивших из детства, в которых он бежал по путаным коридорам древнего храма, поднимаясь по бесконечной лестнице к узкому просвету наверху. В этом сне он всегда был разными людьми: древним стариком, хромым мальчишкой, величественной жрицей, могущественным воином, сотней разных людей, молодых и старых, мужчин и женщин... Но всякий раз сон заканчивался одинаково: он умирал. Орудие убийства тоже было разным: стрелы, кинжал, меч, магия, топор, булава и многое другое. Умирал он тоже в разных местах: в самом начале лестницы, посередине, у самого хода в тот мерцающий портал... Но он неизменно умирал. И Гарольд неудачник почему-то был уверен в том, что если он откроет шкатулку, то непременно сделает этот самый последний и решительный шаг к своей неотвратимой судьбе. А Гарольд, как и любой человек, совершенно не хотел умирать... Он снова посмотрел на шкатулку. С каждым разом отвести взгляд становилось труднее. В голове набатом звучал голос ведьмы. Кассандры. Она назвала свое имя. То, что не делает ее обезличенным ночным кошмаром. Она назвала свое имя и сказала, что шкатулку откроет только избранный ключом, омоченным в крови четырех бессмертных убийц. Она дала ему кинжал и кровь бессмертных убийц (еще бы объяснила, кто они такие и почему это так важно). Она сказала, что ключ - это его кровь. 'Окуни кинжал в банку, а затем порежь руку. Небольшой укол одного пальца, совсем не больно. Поднеси кинжал к замочной скважине. Шкатулка откроется', - произносила ведьма томным шепотом. Глаза ее таинственно мерцали, а Гарольд не помнил себя от страха. 'У меня нет шкатулки', - слабо возразил он тогда. На самом деле всего лишь вчера вечером, но ему казалось, что прошла целая вечность. Впрочем, секунды будто бы налились свинцовой тяжестью с тех пор, как он взял в руки эту проклятую шкатулку. 'Это временное неудобство. Шкатулка сама найдет своего Хранителя', - ответила тогда ведьма. Он не придал значения. Он не ожидал, что найдет шкатулку на следующее утро. И сейчас он ждал, когда в дверь снова постучаться, но на этот раз это будет ведьма. Неотвратимая, как и его судьба. Гарольд снова посмотрел на шкатулку. На этот раз он взял в руку кинжал. Оружие отдавало приятной прохладой и еще каким-то странным чувством. Это был кинжал ведьмы. Он, вероятно, был заколдован. Гарольда не покидало ощущение, что она до сих пор наблюдает за ним своими пронзительными зелеными глазами, от которых так хочется спрятаться. Он снова смотрел на кинжал. В этот раз он все-таки окунул его в банку с кровью. Рукоять накалилась, заставляя его испуганно отбросить в сторону оружие. Мучительно долго тянулись секунды. Гарольд едва дышал от страха. Он продолжал бессмысленно таращиться на шкатулку. Он абсолютно потерялся во времени и пространстве. Скрипнула дверь. Он услышал легкие шаги за спиной. Кто-то поднял кинжал. Это ведьма. Она пришла его убить. - Ты должен сделать это Гарольд. Быть Хранителем - это твоя судьба. Чего ты боишься? - прозвучал сильный мужской голос. Это не ведьма. Гарольд облегченно улыбнулся. - Я не хочу умирать, - произносит он. Впервые за долгие годы Гарольд признается в этом. Его братья и отец смеялись над детскими страхами тщедушного младшенького. Тогда он перестал рассказывать о своих ночных кошмарах. Начал делать вид, что умирающие на ступенях бесконечной лестницы люди не более, чем плод его фантазии... - Мы все умираем, - мужчина положил кинжал на стол, рядом с Гарольдом. Сам он сел в противоположной части комнатенки. Его лицо закрывал капюшон темного плаща. В руках незнакомца был какой-то музыкальный инструмент. Он, казалось, заполнял собой все окружающее пространство, пугая сильнее вчерашней ведьмы, хотя ни в словах его, ни в действиях не было угрозы... - Кто вы? - Гарольд задал очередной вопрос. Его пальцы легли на все еще теплую и дымящуюся рукоять кинжала. Мужчина начал что-то наигрывать на своей арфе. Мелодия была едва слышной, но каждый ее звук леденил душу... - Зачем задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответы, Хранитель Ключа? - юноше казалось, что его собеседник улыбается под своим капюшоном, закрывающим лицо. - Вы убьете меня? - его руки похолодели, а сердце пытается вырваться из груди. Еще немного и он будет готов расплакаться. Вот бы была забава для его родителя и братцев... Гарри-неудачник... Гарри-плакса... - Я не столь жесток, как принято думать, Гарольд. К тому же то, что хранится в этой Шкатулке бесполезно без своего Хранителя, - мелодия становится чуть громче. Стук сердца отчетливее. И Гарольд, как никогда раньше осознает, что вляпался в самые крупные неприятности в своей жизни... - А, если я откажусь открыть, - делает он последнюю отчаянную попытку быть храбрым. Но это тонет в бархатном смехе незнакомца и безразличной аркой красивой мелодии, звучащей до боли знакомо... - Ты умрешь, Гарольд. Здесь и сейчас. И когда-нибудь появится новый Хранитель тайн этой Шкатулки. Он появится нескоро, но у меня более чем достаточно времени, чтобы дождаться, - мелодия прерывается. В комнате тишина, прерываемая только тяжелым дыханием Гарольда. Что ж, он никогда не был героем. И он, тем более не готов жертвовать своей жизнью. Пальцы Гарольда смыкаются на рукояти кинжала... Он откроет Шкатулку... Кассандра, ведьма из Бринда Лу и его друзья. Бессмертные Убийцы. Все четверо в одном месте. Плюс еще маленькая ведьмочка, в которой тлеет огонек истинной силы древних. Леди Оливия и Галинор, наверняка, удавились бы от счастья. Ей же это сулило очередные неприятности. Каким это образом, Кассандра впуталась в этот освободительный поход во имя спасения мира во всем мире, еще и абсолютно бесплатно к тому же? - Чего мы ждем? - нетерпеливый голос блондина. Тай. Его ведьма раздражает и пугает больше всего, не смотря на то, что он вечно путается с сомнительными волшебниками разной масти и калибра. Может быть, ей тоже начать называть себя последней светлой колдуньей. Надо будет подумать на досуге. - Рассвета, - ведьма все же ответила, хотя обычно предпочитала игнорировать клиентов, нагнетая атмосферу. Она стояла в центре импровизированного круга. Убийцы окружали ее со всех сторон, а маленькая колдунья дремала, облокотившись о ствол какого-то ветхого дерева. И все ждали от нее чудесного решения всех проблем. - Зачем? - это вопрос менестреля. Элиана. Она тоже не испытывает к Кассандре особой привязанности, но здесь замешана скорее женская ревность. Она видит в Кассандре соперницу, и уже потом не доверяет ей. - Чтобы все стало ясно, - коротко произносит ведьма. И она не лжет. Просто талантливо не договаривает. Снова тишина. - Что ты надеешься увидеть? - снова менестрель. Она мнит себя всезнайкой, просто потому что глупый старый волшебник показал ей пару фокусов. Впрочем, все они верят в то, что знают об этом мире намного больше, отчаянно боясь признать то, что им ничего неизвестно... Сама Кассандра добилась своего положения, убедив наивных обывателей в том, что она знает немного больше. - Это то самое место, где волшебник сотворил свое заклинание? - Кассандра намеренно проигнорировала ее вопрос, продолжая ходить кругами и нагнетать мрачную атмосферу. Это веселило ведьму, заставляло забыть то, с какими опасными силами она вступила в игру. Кроме того, это было своеобразной мелочной местью тем, кто втянул ее в это. - Да. Ты же просила привести тебя сюда, - это уже Лу. Он тоже раздражается. И боится. И он знает лишь то, что через два дня должен будет совершить то, что не смог два века назад. Умереть. А умирать не хочет никто. Даже тот, кто прожил два столетия и пытается убедить окружающих в том, что устал от этого бессмертия... Впрочем, сейчас ведьме интересны не Бессмертные Убийцы и проблемы их существования. - Это сильное место. Ты чувствуешь, девочка? - Кассандра нарочито обращается к Бертиль. Рыженькая ведьма, прижимающая к груди толстую пыльную книгу. Та самая, в которой столь ясно горит пламя магии... Девчонка испуганно поднимает глаза на ведьму, потом на своего друга Тая, словно спрашивая разрешения... Неужели сама Кассандра когда-то была такой жалкой? Пожалуй, нет. Она всегда знала, чего хочет и кто она есть. - Не знаю... Я должна? - наконец-таки, лепечет Бертиль что-то слабым голосом, словно кошачье мяуканье. Честное слово, проще прибить, чем научить... - Разве нет. Я не могу представить себе, как это быть здесь и не чувствовать. По моей коже разбегаются мурашки, сила этого места течет по моим венам, пульсирует в моей крови, отдает горьким послевкусием на языке. Я вижу, я чувствую, что творилось в этом месте два века назад. Та магия, захлестывает меня, почти лишая возможности дышать. Я слышу слова старика, его дыхание обдает мою кожу запахом лукового супа и сырого мяса. Я чувствую горячую кровь, струящуюся по моим пальцам, я вижу их лица. Я ощущаю их боль, биение их сердец, вынутых из груди и трепещущих в моих пальцах. И я ощущаю все то могущество, которое вкладываю в них. Всю их веру и всю решимость. Последний выдох человека и первый вдох Бессмертного Убийцы... Неужели ты ничего не ощущаешь, дитя? - Кассандра подошла вплотную. Девчонка бледнела и тряслась от ужаса, но ничего не понимала. Даже обидно. Столько сил потрачено напрасно. - Я-я-я не чувствую ничего такого... Извините, - еще чуть-чуть и она заплачет. Ведьма истошно засмеялась, едва сдерживая себя от желания насильно впихнуть эту деревенщину в сияющий мир магии и ярких ощущений прошлого... Как можно быть настолько слепой и настолько одаренной одновременно!? - Ты, кажется, ждала рассвет, - голос Тая. Того самого Убийцы, который привел эту дурочку. Кажется, он мнит себя кем-то вроде ее защитника. Ладно, они жаждут представления. Это они и получат, только пусть не думают, что для них оно тоже пройдет даром... Кассандра итак уже здорово рискует, тратить свое здоровье и силы напрасно она не намерена. - Вы уверены, что готовы к тому, что я могу показать? - спрашивает она привычным драматичным тоном, которым обращается ко всем клиентам без исключения. Но должный эффект производит только на бедную рыжую девчонку... - Кассандра, давай по существу, - это уже Лу. Что ж, они сами просили. Ведьма резким жестом сбрасывает тяжелый плащ на землю. На ней остается лишь почти прозрачная рубашка из нежнейшего шелка... Пару секунд она любуется произведенным эффектом, а затем в ее руках появляется тонкий кинжал... - Садитесь вокруг меня на землю. Снимите обувь и перчатки. Держитесь за руки. Закройте глаза. Не думайте о Темном Властелине, вашем светлом волшебнике, его заклинании или о глупостях, которые совершили за вашу бессмертную жизнь. Сосредоточьтесь на сиюминутных ощущениях. Земля, трава, насекомые..., - Кассандра продолжает говорить, но уже без мягких кошачьих интонаций соблазнительницы. Ее тон резкий, деловой и жесткий. Не слишком следя за выполнением собственных инструкций, Кассандра садится в центр импровизированного круга. Быстрым движением режет указательный палец, выдавливает свою кровь на эту землю, зачерпывает ее, подносит к лицу, делает глубокий вдох... На секунду ее тело парализует. Затем сердце бьется с невероятной скоростью, ногти судорожно вцепляются в траву, она изгибается, словно в причудливом танце, впадая в транс и открывая двери в миры, которые никогда не хотела бы видеть... Картинки прошлого мелькают перед ней безумным хороводом. Тысячи дней, лиц и событий. Но, вот он, последний светлый волшебник... Она останавливается на нем. Но это не важно. Словно невидимой рукой она тянет за одну из миллионов нитей, связывающих этот момент с другими бесчисленными мгновениями бытия. Темный Властелин. Снова время и события несутся в бешеном ритме. Огромный и мрачный замок, окруженный рвом, стражей, внушающий ужас, но такой беспомощный перед временем... Вот уже она видит его развалины. Он кажется сломленным гигантом, разрушенным и лишенным сил. Но, как обманчива эта картина. Тьма, живая и могущественная заполняет каждый камешек, каждую травинку этого места, перетекая в кровь и легкие Кассандры бурлящим потоком. Она видит. Она знает. Ей остается лишь шаг, чтобы прикоснуться к Темному Властелину. Вот он уже появляется в отдалении. Стоит вполоборота, держа в руках арфу, в темном капюшоне, скрывающем его лицо... Он улыбается, замечая ее. И причудливо искаженный, но будто бы знакомый голос, звучит в ее сознании. - Еще не время, Кассандра... И следом ее выбрасывает из этого мира видений на холодную землю Перекрестья. Воздух с хрипом выходит из ее легких. Тело изгибается в конвульсиях. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Она может дышать. Кассандра приподнимается на локтях. На губах ощущается кровь и земля. Бессмертные Убийцы лежат вокруг нее без чувств. Глаза бедной дурочки Бертиль расширены от ужаса. - Не бойся, девочка. С ними все в порядке. Это просто цена за возможность видеть, - ведьма медленно поднимается на ноги. Ее голова кружится, но в сознании появляется ясность. - К-куда ты? - снова дрожащий и раздражающе беспомощный голосок Бертиль. Впрочем, беспричинная злость не поможет Кассандре. - В свой номер. Мне нужно отдохнуть. Передай Лу, чтобы он меня нашел, когда очнется, - произносит она, нетвердой походкой направляясь в сторону постоялого двора. Ей нужна горячая ванна и бокал крепкого чуть терпкого вина с побережья Сапфирового Моря. И еще сон. Хороший сон решает большинство проблем... Глава 5: Темный Властелин, темное колдовство и слишком много темного Лу, единственный сын лорда Лунного Края, пропавший во время Последней Войны, один из четырех Бессмертных Убийц. Голова была каменной. Он едва ли мог пошевелить пальцем. Так жутко он не чувствовал себя с тех пор, как последний светлый волшебник вырезал сердце из его груди, а сам он очнулся уже Бессмертным Убийцей. Что же с ними натворила Кассандра? Она обещала открыть какие-то истины, показать Темного Властелина и его планы. Что-то он видел. Обрывочные яркие картинки, сменяющие друг друга с невероятными скоростями... Ничего, что отложилось бы в памяти. Или все-таки, что-то было... Определенно, что-то было. Его родители, фамильный замок, стяг с родовым гербом, гордо веющий над округой, а через мгновение смятый и растоптанный чужими сапогами... Была Элиана с ее лютней, играющая мрачную песню, звучащую словно похоронный марш. Сама Кассандра появлялась в туманной дымке и куда-то манила его... Но все перекрывала тьма. Тьма и нестерпимая жуткая боль, заполняющая все пространство... Вот он - ответ на главный вопрос: они умрут. Эта встреча с Темным Властелином завершится в его пользу. Все эти годы он ждал, он готовил план мести, а его Бессмертные Убийцы просто прожигали жизнь... - Ведьма... Кассандра, она просила, чтобы вы нашли ее, - едва слышный голосок. Подружка Тая, как там ее... Бретиль... Бертиль... Тратиль... Не важно. Какая-то там Тиль... - Зачем? - он едва узнает собственный голос. Похоже, что другим ни чуть не лучше. На правом запястье что-то нестерпимо жжет. Мгновение спустя, он видит черную колдовскую метку... - Что с нами сделала твоя ведьма? - его собственный вопрос озвучивает Тай. Кассандра... Почему и она тоже предала? Была она, хотя бы мгновение на его стороне или всегда вела какую-то свою игру? Он едва сдерживается от смеха... Будто бы он не знал, на что подписывается... Эта ведьма всегда ведет свою игру... - Я это как раз и собираюсь выяснить, - он с трудом поднимается на ноги. Голова, кажется чугунной. А солнце уже высоко стоит... - Я иду с тобой, - железный Эрик. Как бы ему помягче объяснить, что Кассандра - девушка весьма своеобразная, и увидев не званого гостя, может с порога вместо дружеской беседы зарядить проклятьем, от которого не спасут все последние светлые волшебники мира... Хотя, к черту деликатность. - Кассандра - опасная ведьма, а я до сих пор не знаю, в какие игры она играет. Со мной она может быть откровенной, но с кем-то еще - нет, - он прислоняется к раскидистому дубу, с удивлением обнаружив в своем кармане какой-то подозрительный пузырек... Кассандра, будь она не ладна. - Именно за эту ее откровенность ты подверг нас всех опасности? - это уже Элиана. Ему только кажется, или в этих упреках проскальзывает еще и ревность. Впрочем, это естественная реакция на ведьму. Ревность и влечение. Даже, если ни каких чувств и в помине не было... - Можешь думать, что хочешь, но Кассандра не так уж и плоха. И она всегда знает, что делает. Просто не всегда объясняет заранее. Мы заключили сделку. Свое слово она всегда держит. Но реализация порой отличается от предполагаемых вариантов, - начал он вдаваться в витиеватые объяснения, попутно зачем-то защищая честь Кассандры. Когда-то ведьма ему говорила, что это мило, но в подобных вещах она совершенно не нуждается... - Он прав. Мы заказывали ответы на вопросы о Темном Властелине. Мы их получили. И это наша вина, что мы не уточнили цену, которую придется заплатить, - опять Эрик. Вот уж неожиданный союзник. И, вероятнее всего, он точно процитировал Кассандру... Она выполнила свою часть сделки, не ее вина, что они такие идиоты. - Именно об этом я с ней и поговорю, - мысли вроде бы приходят в порядок, но все равно его преследует неприятное ощущение. Запястье горит огнем, а сердце буквально выскакивает из груди... Черт... Его сердце не билось уже два столетия... Судя по выражениям лиц его товарищей, их посетила та же самая мысль... - Лу, что твоя ведьма с нами сделала? - опять Элиана. На этот раз она не на шутку испугана. Впрочем, как и он сам. Может быть, именно по этой причине вместо ответа он направляется к центру поселка к постоялому двору, где ведьма снимает номер... Он плохо помнит, как добирается до туда. Голова кружится, его буквально разрывают на мелкие части странные ощущения. Собственное тело не слушается его, как будто он напился до беспамятства. И вот, в какой-то момент он просто стоит напротив комнаты Кассандры... - Заходи, - звучит ее голос. Дверь приоткрывается сама. Здесь темно. Душно. Все пропитано какими-то благовониями. Окна задернуты черными шторами. Горят какие-то свечи. В центре комнаты, на столе открытая бутылка дорого вина с побережья Сапфирового моря. Два бокала. Два прибора. Блюдо с дымящимися кусочками мяса. Сама ведьма сидит в противоположной части комнаты, рассматривая гостя через большое зеркало в серебряной оправе. - Что происходит? - спрашивает он. Ведьма чуть улыбается своему отражению, продолжая, словно ни в чем не бывало расчесывать свои волосы. - Я показала вам Темного Властелина и все, что с ним связано. Это, конечно, немного утомительно, но бокал хорошего вина, мясное жаркое и крепкий сон вернут ваши силы на место, - отвечает она равнодушным тоном кошки, играющей с мышью. Впрочем, она не знает, с кем связалась... - Кассандра, я не один из твоих идиотов клиентов, - в руке Лу появляется кинжал. Ведьма неожиданно оборачивается. Он замирает на месте. Каким идиотом надо быть, чтобы верить во все ее пламенные речи о великой магии, которая осталась в прошлом... - Веришь или нет, но то, что я сделала, защитит тебя и твоих друзей. Темный Властелин должен возродиться, для того, чтобы вы могли его уничтожить. Снова, - ведьма мерным шагом идет по комнате, присаживаясь за стол в центре зала. Жестом она приглашает его присоединиться. Немного поздно он вспоминает, что с ведьмой проще вести светские беседы, чем угрожать. Кассандра живет в состоянии кобры, готовой броситься в атаку. Она любит создавать ощущение мнимой безопасности, но только ей видится угроза, она безжалостно уничтожает тебя... - Интересный взгляд на происходящее. Сколько тебе заплатили за это заклинание? - он медленно начинает есть. Блюдо кажется ему невероятно вкусным. И он впервые за долгие годы, действительно, насыщается им. - Тысяча золотых монет. Но это не важно, - она продолжает улыбаться и подливать вино. Любопытно, на что ведьма тратит такие деньги? И как у нее еще не перевелись клиенты с такими-то ценами? - А что важно? - спрашивает он, тоже улыбаясь в ответ. В конечном счете, они всегда играли в эти игры. И всегда держали собственные козыри про запас. - Хорошее вино. Солнечный день. Возможность радоваться жизни. Чувствовать то, что казалось давно утерянным, - ведьма смотрела сквозь свой бокал с темно-бордовой жидкостью, любуясь игрой света, все-таки пробивающегося во мрак ее комнаты. И от Лу, конечно, не скрылись намеки... - Что ты с нами сделала? - задает он прямой вопрос. Ведьма снова улыбается. Ставит бокал на стол. Медленно начинает обходить комнату, попутно гася свечи... - Я обратила чары вашего светлого волшебника. Но не бойся. Это ненадолго. Всего лишь до завтрашнего рассвета. Но это обезопасит моего другого клиента. Вернее сказать, позволит ему спокойно вернуть давно утраченное, не опасаясь вашего вмешательства, - ведьма остановилась у окна, резким жестом разводя шторы. Солнечный свет залил комнату... В Перекрестье впервые за три недели была хорошая погода... - Как ты это сделала? - спрашивает он. Чтобы Кассандра не говорила, это ей не по силам. То заклинание - плод древней и могущественной магии. Ведьма, конечно, опасна, но она - дитя совершенно другого дара... - Неправильный вопрос. Но я могу сказать зачем. Собственно говоря, я уже ответила. Я защищала вас и право этого мира бороться с вашим врагом, - ведьма снова подошла к своему зеркалу, любовно гладя его поверхность. - Не лучше ли было дать нам возможность побороть его в зародыше? - обращается он к ведьме, подойдя очень близко. Она снова чуть насмешливо улыбается, пристально заглядывая в глаза, снимая все завесы и тайны... - Ты сам знаешь, чем бы это кончилось. Вы бы умерли, как и должны были двести лет назад. Он бы тоже не возродился. Сейчас. Но он бы пришел. Через год. Через двадцать. Через двести... Это лишь вопрос времени. Но вас тогда бы уже не было. Как и любой другой магии, способной его остановить, - ведьма снова уходит в другой конец комнаты, к раскрытому сундуку с какой-то ее магической ерундой: травами, книгами, тряпичными куклами... - Ты сама говорила, лица, утверждающие, что знают будущие либо идиоты, либо сумасшедшие, - холодно произносит он, внимательно разглядывая свое неизменное отражение. Он и сейчас не видит отличий, но что-то в нем изменилось... - Я и не говорю, что знаю будущее во всех его мрачных подробностях. Просто я вижу некоторые события, которые должны произойти, и вижу лазейки, которые могут это предотвратить, - ведьма захлопывает свой сундук. Только сейчас Лу замечает, что все ее вещи исчезли. Остается только этот сундучок, большое зеркало и большой черный плащ на спинке стула. - И что это значит? - он смотрит ей прямо в глаза, наверное, впервые замечая не только таящуюся в них опасность, но и какую-то безысходную печаль... Наверное, он мог бы полюбить ее в другой жизни... - Вы должны были встретиться завтра на закате у Черного Замка. Вы должны были умереть. Он должен был победить. Сейчас у вас есть шанс, - отвечает она. - Можешь говорить не столь обтекаемыми фразами, - произносит он. Кассандра снова улыбается, машинально встряхивая локонами. Она говорила, что это дурацкая привычка еще из детства. А манеру говорить загадками она приобрела за Сапфировым Морем. Так легче вешать клиентам лапшу на уши. - Я не вижу дальше этих обтекаемых фраз. Но могу сказать, в чем заключается его слабость и ваша сила. Первое, это вы сами. У того выбора были причины, и вы должны вспомнить тех, кем когда-то были. Второе, эта девчонка. Бертиль. Она сама магия. И каким-то образом она - существенная помеха планам Темного Властелина, - ведьма подошла к зеркалу, внимательно вглядываясь в его поверхность. - Что-то еще? - спрашивает он, подойдя ближе и положив руки на ее плечи. От прикосновений к ней, как всегда по коже пробегает ток. Но раньше все тоже было иначе... - Почему должно быть что-то еще? - снова улыбается она, вглядываясь в отражение. Его не покидает ощущение, что она видит в прохладной глади зеркала намного больше... - Всегда есть что-то еще, - повторяет он ее любимую фразу. Ведьма чуть улыбается уголками губ. Это не ее хищная и опасная улыбка. Это просто улыбка... - Вы знаете его союзников. Они вас нет. Это ли не преимущество? И, кроме того, я покажу тебе его лицо, - Кассандра закрывает глаза. По телу ее проходит судорога. На короткое мгновение вместо их лиц появляется тьма, а потом в этой тьме четко вырисовывается силуэт... Плечи, спина, наконец-таки, лицо... Одно долгое мгновение, и снова мир и покой комнаты. Резким жестом ведьма опускает зеркало на стол... Где-то ударяет далекий гром. - Ты можешь пойти с нами, - говорит он. Кассандра обладает намного большей силой, чем сама представляет. И он доверяет ей в стократ больше, чем любому из своих друзей. - Могу. Но не стану этого делать. Это не моя битва. Я и так сделала слишком многое, - снова в глазах ведьмы грусть. Он понимает, что это прощание. Она уже отпустила его и похоронила в своих мыслях. - У тебя не будет неприятностей? - это не вполне искренне. Но он обязан был спросить. Ведьма снова улыбается... - Ничего из тех вещей, с которыми я не могу справиться, - произносит она. Он, как всегда забывает о том, кто есть Кассандра. Поэтому тоже улыбается. - Что это такое? - он показывает пузырек с зельем, который обнаружил еще утром. - Еще одна лазейка. Та, что поможет вернуться, - произносит ведьма, забирая пузырек в свои руки. На ее губах снова играет странная завораживающая улыбка. - О чем ты, Кассандра? - только сейчас он чувствует головокружение. Она что-то подмешала в вино. Проклятая ведьма... Мир вокруг расплывается разноцветными кругами... - Чтобы победить его, вы должны вспомнить. Но, чтобы вспомнить, вам необходимо забыть. В ДеСорре я изучала темную и опасную магию, но именно она защитит вас и даст шанс, - ведьма снова вкладывает пузырек в его пальцы, нежно целует в щеку, после чего он проваливается в небытие... Оливия, вдова графа Лесного Озера Она с тоской смотрела на пятачок земли, гордо именуемый центром Перекрестья. Купцы, наемники, крестьяне, домашний скот - все они куда-то спешили, даже не имея представления о происходящем. Впрочем, еще не так давно она принадлежала к этой праздной толпе: бездумно летела по жизни подобно пуху, подчиняясь лишь порывам ветру, не думая ни о прошлом, ни о будущем и едва ли придавая значение настоящему... Так было до того момента, когда она встретила своего господина. Тогда все приобрело смысл. Когда это было? Она вряд ли смогла бы назвать точную дату. Все до этой встречи сейчас казалось туманом, будто бы даже не ее жизнью, сном, подробности которого начинали забываться... - Завтра, - едва слышно произнесла она. - Что завтра, мама? - вопрос ее сына. Златко. Глупый мальчишка, который представления не имеет о том, что его ждет. Он напоминает ее саму в бессмысленном цветении первой юности: такой же легкомысленный и самовлюбленный. Вызывает ли это в ней какие-то чувства? Вряд ли. Оливия всегда была равнодушна к своим детям, или она просто верила в это... - Завтра мы уедем из этого поселения, - ответила она ровным тоном. Сегодняшний ужин, пожалуй, слишком торжественен, но она больше не хочет скрывать внутреннего триумфа. Все расставлено по своим местам, хотя утром она была так близка к провалу... - Почему не сегодня? - ему здесь скучно. И это не способно ни кого удивить. Единственное местное развлечение - менестрель с полным отсутствием музыкального слуха. Вот и сейчас он терзает нервы местной публике... - Потому, что вдове и наследникам графа Лесного Озера не пристало выезжать с толпой купцов, радующихся одному солнечному дню. Кроме того, твоя сестра не здорова, - Оливия говорит привычным холодным тоном. Ее сына это раздражает, но она никогда не видела в его глазах ужаса, отражающегося во взгляде дочери. Вот уж, действительно, головная боль и вечная проблема. - Как дела у Эйверил? - спрашивает он, но без особого энтузиазма. Конечно, его драгоценная сестренка только и делает, что изводит нервы окружающих своими капризами и истериками, настолько талантливо, что Оливия даже не заметила, что девчонка обо всем догадывается. Это едва не привело все к краху, но сейчас дочь под контролем... - Это обыкновенная простуда. С ней будет все в порядке, чтобы она не утверждала, - ее голос звучит чуть резче, чем следовало, но это не столь важно. Эйверил, действительно, под контролем. Нет, еще вчера вечером она сбежала, убив Теоса, одного из помощников Оливии, но у девчонки не хватило ума покинуть Перекрестье. Она пряталась у Эрика. Телохранителя Оливии. Да, возможно, Оливия не ошибалась, называя ее идиоткой. В любом случае, сейчас дочь заперта в комнате Оливии под надзором пятерых верных слуг и никоим образом не может помешать ее планам... - Вчерашний менестрель. Мы могли бы пригласить ее в замок для увеселения, - Златко лениво ковырялся в тарелке и пытался поддержать разговор. Оливия медленно перевела взгляд с сына на то недоразумение, которое только оскорбляло ее слух... - Не думаю, что это хорошая идея, - холодно произнесла она. На губах ее сына появилась улыбка. - Не этот менестрель. Вчера пела какая-то девушка, - продолжил сын. Оливия припомнила подобные разговоры о чьем-то таланте. Кажется, упоминался соседний городок Красавка. Но, вероятно, причина заинтересованности ее сына в искусстве была в том, что менестрель была хорошенькой девицей... - Прежде, чем принимать подобные решения, я должна послушать ее пения. Не сочти за оскорбление, но твои музыкальные вкусы оставляют желать лучшего, - Оливия обратила внимание на свое блюдо. С тех пор, как она стала служить ее Повелителю, она больше не нуждалась ни в сне, ни в питье, ни в еде, но это вызвало бы слишком много вопросов и предположений... - Эйверил сравнила ее с Элианой, которая пела при дворе несколько лет назад, - произнес Златко. Оливия слегка вздрогнула. Она ходила на один из концертов этой Элианы. Тогда ее еще долго не отпускало странное чувство, а прошлая жизнь была, как никогда ясна. Она позволила себе непростительные слабости тогда... - Поговорим об этом завтра. Я дурно себя чувствую, видимо, недуг твоей сестры заразен, - произнесла Оливия, немного резко для своего общественного положения вставая из-за стола и направляясь к выходу из-за стола. Ей снова овладели противоречивые чувства, тревога, тоска и непонятные страхи. Будто бы она опять стала той беспомощной девчонкой, потерянной в огромном и пугающем мире. Ей хотелось бежать, как можно дальше. Ей нужен был ее Господин. Ей снова нужно было ощутить уверенность и спокойствие. И она не понимала почему одно упоминание о менестреле, которого она едва помнила, вывело ее из душевного равновесия. - Леди Оливия, - очередным призраком из ночной тьмы выступила Кассандра. Треклятая ведьма, которая слишком многое держала при себе и от которой зависело еще больше. - Что тебе надо? - непривычно вызверилась леди Оливия. Ведьма чуть вздрогнула от неожиданности, но, казалось, только сделала ненужные выводы. Оливия с радостью прихлопнула бы ее словно назойливую муху, но она для чего-то нужна была Господину. - Я пришла за своим вознаграждением, леди Оливия, - ведьма улыбается, пристально разглядывая своими зелеными глазами, от которых ничего невозможно скрыть. Бессовестное чудовище, которое за пару золотых монет продаст и душу, и родную мать, и что угодно еще... - Твои деньги в моей комнате. В сундуке, - произнесла Оливия, беря, наконец-таки, себя в руки. Ведьма слишком опасна и без того, чтобы получать лишние козыри на свои руки. Ведь, именно она обезвредила Бессмертных Убийц, пользуясь их доверием... Что мешает ей вонзить очередной кинжал в спину Оливии, стоит той отвернуться... - Я пришла за своими деньгами, - повторила ведьма, сложив руки на груди. Она едва ли поменяла позу и выражение лица, но сейчас в голосе ее слышалась угроза. - Ты забываешься, ведьма, - снова повысила голос леди Оливия. Ведьма уже откровенно усмехалась, хотя еще вчера едва скрывала свой страх перед ней и ее Повелителем. Что заставило ее мнить себя всесильной? - Мы заключили сделку, леди Оливия. Я честно выполнила свою часть. Теперь жду обещанную плату. И я все еще могу прибегнуть к штрафным санкциям, - в руках ведьмы блеснул пузырек с какой-то темной жидкостью. Оливия едва сдерживалась от желания придушить девицу собственными руками. И эта ярость тоже была не понятна... Наверное, это как-то связано с возрождением ее Повелителя. - Я пришлю к тебе слугу с деньгами утром. Мы договаривались, что ты получишь плату, когда мой Повелитель возродится, - Оливия с трудом взяла себя в руки. Какая-то часть ее разума начинала подозревать ведьму. Очередной страх. - Хорошо, леди Оливия. На рассвете жду вашего слугу. В противном случае, вы узнаете цену нарушенной сделки, - произносит ведьма. Что ж, моментами она бывает устрашающей даже без жуткой театральщины и пошлой драмы. Но и сама Оливия обычно производит другое впечатление, впрочем, ей хватит сил на то, чтобы указать зарвавшейся девице на ее место. - Ты мне угрожаешь, ведьма? - голос леди Оливии безжалостно режет воздух. Она само воплощение силы и власти, но только для кого? Эта проклятая ведьма видит ее насквозь. Единожды показав собственную слабость, леди Оливия навсегда осталась безоружной... - Угроза - это пустая трата времени, леди Оливия. Я просто предупреждаю, что все имеет цену, в том числе и неоплаченная сделка. Особенно сделка с колдуньей из Темного Дома. Вы же долго жили за Сапфировым Морем, вы не можете этого не знать, - ведьма еще раз улыбается с приторной грустью. Опять бесследно исчезает в ночи. Леди Оливия делает очередной глубокий вдох... Колдуньи из Темного Дома. Земля за Сапфировым Морем. Это ее прошлое. Там ее нашел Повелитель и Господин. Не тот, который сейчас мчится в Черный Замок, другое его воплощение. Этот момент Оливия помнит лучше всего...Тогда она не была леди. И имя у нее было менее изысканным. Она не обладала даже зачатками хороших манер. Она была шлюхой. Дешевой шлюхой в одном из бедняцких кварталов. Но это не важно. Как не важна вся та жизнь, которая была до встречи с Повелителем... Но о чем это она? Колдуньи из Темного Дома. Она видела их лишь однажды, мельком, но слухами о них полнилась вся земля за Сапфировым Морем, особенно ДеСорра - город колдунов. Эти женщины обладали темным даром, они рождались крайне редко, отбирались еще младенцами у матерей и проходили долгое и болезненное обучение. Конечно, они тоже исчезли вместе с миром магии. Или заставили весь мир так думать... Итак, проклятые Колдуньи владели секретом жизни и смерти, говорили, что они могли убить одним словом. И они заключали сделки. О том, что случалось с нарушителями, было не принято говорить, но по коже до сих пор бежали мурашки. Впрочем, какое отношение эта Кассандра имеет к Колдуньям из Темного Дома? Оливия сама не заметила, как подошла к постоялому двору. К дверям в свою комнату. Здесь стояли верные слуги. Мертвецы, у которых нет ни собственных мыслей, ни желаний... Она может их создавать, может верить в то, что контролирует их, но они не могут стать кем-то большим, чем бессловесный предмет мебели... Леди Оливия жестом приказывает им разойтись... Заходит внутрь. Здесь на нее поднимает заплаканные глаза ее дочь. Эйверил. Обычно она лишь раздражает, но почему-то сейчас леди Оливия отчаянно нуждается в живой душе, способной ее выслушать... - Как ты себя чувствуешь? - спрашивает она, в очередной раз наталкиваясь на животный ужас в светлых глазах своей крови и плоти. Что она сделала, чтобы заслужить подобное отношение? Нет, леди Оливия, конечно, не была идеальной матерью и не сказать, чтобы испытывала обилие чувств к детям, но она не была и чудовищем. - Матушка, прошу Вас, - снова завела свою песню Эйверил. Что там? Печальные Сестры? Пощадите Златко? Нам ничего не надо? Милостивые боги, леди Оливия никогда и не собиралась убивать своих детей. Они нужны были ей для сохранения власти и денег и нисколько не мешали ее планам до тех пор, пока не выяснилось, что Эйверил слишком много знает... Теперь женщина не вполне представляла свои дальнейшие действия. Точнее сказать, она не понимала, почему ее дочь до сих пор жива. - Заткнись. Заткнись и послушай меня хотя бы один раз в жизни. Ибо клянусь, если ты продолжишь творить глупости, мне не останется иного выхода, кроме как окончить твое бесполезное существование, - произнесла Оливия. Опять этот страх. Почему ее это так волнует? Почему ее волнует, что ощущает эта бесполезная девица? - Лучше смерть, чем ваш Темный Властелин, - слишком горячо произносит Эйверил на том самом наречье ДеСорры. Хотя, надо отдать девчонке должное, она говорит так, словно была рождена за Сапфировым Морем. - Ты не знаешь, о чем говоришь. Мой господин не то, что ты себе рисуешь, дитя. Он ни чем не хуже множества тиранов, королей и первосвященников. В чем-то он даже лучше. Он не лжет. Да, он связан с Тьмой, но он не лишен милосердия. И он справедлив. И честен. Его обрекли на жуткие мучения, но он сумел выжить. Он был сильнее своих врагов. И он возродится, чтобы отомстить, - леди Оливия отстраненным взглядом смотрела куда-то дальше старых стен постоялого двора. - И уничтожить мир, - добавила Эйверил, вызвав приступ смеха у матери. Глупая девчонка. Она научилась понимать этот сложный язык, но так и не поняла, как сложить обрывки знаний в цельную картину... - Зачем ему это? Он хочет править миром. Да, дитя. Его цели банальны. Он хочет власти, могущества и мести. Не так уж он отличается от многих смертных правителей. И он будет не хуже других. Как я говорила, он честен. И справедлив. Это немаловажные качества. Впрочем, если тебя интересует другая его сторона... Что ж, он, это его воплощение... Он молод, красив, обаятелен... Словом, обладает всеми теми внешними достоинствами, которые привлекают девушек, - продолжала леди Оливия. В конечном счете, Эйверил не должна бояться. Ее господин не станет слушать сбивчивые объяснения. Ему нужна гордая правительница и мать будущих детей, а не дрожащая от всеобъемлющего ужаса девица. - Но почему я? - снова слезы. Снова истерика. Влепить бы ей хорошую затрещину... Но леди Оливия никогда не поднимала руку на детей. Никогда не повышала на них голоса. Почему? Кажется, ее саму в детстве частенько били, и она клялась всеми забытыми богами, что никогда ее собственные дети ничего подобного не испытают... Странно, что она до сих пор верна тем клятвам... - Потому, что так решено. Звезды, боги, гороскопы, судьбы. Думай, что хочешь. Ты станешь женой Темного Властелина. С этим ничего невозможно поделать, но вот какое количество времени ты просуществуешь в этом титуле, целиком и полностью зависит только от тебя, - с этими словами Оливия встает на ноги. Она не может больше находиться в одной комнате с этой испуганной девочкой... - Матушка, прошу Вас, - снова слезы. Но леди Оливия уже не слышит их. Она выходит на улицу. Ночной воздух так хорош. Она не знает усталости, не нуждается во сне и ей чертовски надоело притворяться. Так пусть сегодняшняя ночь позволит ей быть свободной... Кассандра, ведьма из Бринда. Темный Замок Темного Властелина. Пафосные развалины, поросшие травой. Место, которое обходят стороной до сих пор, не смотря на прошедшие два столетия. Ведьма стоит у колодца в большом квадратном дворике. Здесь он произносил речи, здесь он казнил и миловал, здесь он столкнулся с Бессмертными Убийцами в первый раз, здесь он должен был возродиться. Ее кобыла нервничает. Животные всегда чувствуют темную магию. В этом дворике ее хватает с избытком. Сейчас прохладно. Рассветы в этом месте всегда такие. Кассандра кутается в свой дорожный плащ, когда он появляется... - Значит, Темный Властелин... Кто бы мог подумать, - она старается казаться беззаботной, но у нее плохо получается. - Ты всегда подозревала, - произносит он, подходя ближе. Только сейчас она может его разглядеть внимательно. Что ж, он изменился. Черты лица стали грубее, появились едва заметные морщины... Но все же это был он. Его улыбка. Его глаза. Его арфа. Его тонкие и сильные пальцы. Даже сейчас это все еще был он. Мужчина, которого Кассандра когда-то любила... Они прошли Бесконечную Пустыню, вместе вошли под разрушенные своды Древнего Храма... А потом он бросил ее у ворот ДеСорры. - Я называла это болезненным прошлым и просила тебя жить будущим. Ты сделал свой выбор, - ответила она. Почему-то Кассандре казалось, что она будет испытывать какие-то чувства, но нет. Этот человек остался просто воспоминанием. - Ты можешь остаться со мной, - говорит он. Она непроизвольно улыбается. Еще совсем недавно нечто подобное ей предлагал Лу. Теперь вот он. - Могу, но не хочу, - ведьма дарит ему легкий смешок. Милый дар на память от той девочки, которой она когда-то была. Подумать только, Кассандра верила в большую и чистую любовь и готова была пожертвовать всеми амбициями ради этого... - Ты могла бы быть мой Королевой, - он будто пытается ее на что-то уговорить. И где-то в глубине души ей хочется верить, что те чувства живы. Впрочем, этой девочке не заглушить холодный голос рассудка. Ему нужна не Кассандра, оставленная им у ворот ДеСорры пять лет назад. Ему нужна даже не столичная ведьма с баснословными расценками и самыми влиятельными клиентами. Ему нужна Колдунья из Темного Храма, посвященная в мрачные тайны. - Могла, если бы захотела, - повторяет она. Он улыбается. Мягко дотрагивается до ее щеки. Странное ощущение. Он не был первым ее мужчиной, но был первым, кого она полюбила. И первым, кто заставил ее по-настоящему страдать... Собственно говоря, из-за него она и попала в Темный Храм... - Значит, это прощание, - произносит он. - Мы уже прощались однажды, - ее реплика. В руках Кассандры появляется темный пузырек. Одно из тех зелий, которые она научилась готовить в ДеСорре. Цена возможности жить своей жизнью... Она осторожно вкладывает бутылочку в его пальцы. Он не отпускает ее. - Теперь уже навсегда, - его голос звучит все также чарующе. Она помнит его пение, его арфу и те бесконечные ночи в Пустыне: барханы, костер, ночные животные, змеи и жуки, беспощадное палящее солнце... Она помнит и руины того Храма: огромные, пугающие и одновременно прекрасные... Что она приказала себе забыть, так это ту любовь, оседающую на губах вкусом того самого дорого вина с побережья Сапфирового Моря... - Я не верю в это слово, - мягкая улыбка Кассандры. Он тоже помнит все это. И он тоже больше не испытывает тех чувств, но рад опять попасть под очарование момента... - Ты спасла Бессмертных Убийц, - произносит он. Это не упрек. Не угроза. Не обвинение. Просто констатация факта. Кассандра рада бы отвести глаза, но не может. Это будет признание поражения. - Они уверены в обратном, но истину покажет лишь время, ибо ваше столкновение неизбежно в любом случае, - снова ее мягкая улыбка. Это обманный маневр. Лу всегда называл ее мурлыкающей тигрицей, готовой выпустить когти и вонзить клыки... - Я должен был бы уничтожить тебя за подобные действия, - его голос звучит спокойно, но в глазах светится сила и жестокость. Не его взгляд. Того самого Темного Властелина, в которого он неумолимо превращается... - Есть разница между должен и хочешь. Кроме того, я открыла перед тобой другие возможности и лазейки, - снова ее речь приобретает кошачьи интонации. Ее подарки Темному Властелину: это зелье и Гарольд де Монте с его Шкатулкой... - Сделка с Колдуньей из Темного Храма... Против них бессильны любые владыки. Есть что-то, что ты хочешь сказать? - спрашивает он, поглаживая ее пальцы. Да, они до сих пор держатся за руки. В последнее время в ее жизни слишком много сентиментальных прощаний... - Не обижай Хранителя Шкатулки. Он просто невинная жертва обстоятельств и заслуживает долгой и счастливой жизни, после того, как отыграет свою роль, - почему-то Кассандра вспомнила именно об этом горе-рыцаре. Вот уж кто, действительно, не заслужил всех бед, посыпавшихся на его несчастную голову... Тот дурачок, на которого всем было наплевать... - Хорошо. Но выполни и ты одно мое пожелание, - он опять улыбается, а в глазах его все еще отражаются те костры Бесконечной Пустыни. Он делает еще один шаг и едва слышно шепчет ей в ухо. Слова на почти забытом языке... Не говори о том, кем я стану, помни о том, кем я был... - Всегда, - ее ответ на том же языке. Слово, которое она не любит, но которое так необходимо. Она делает шаг к нему навстречу. А потом ее губы накрывает поцелуй. Мягкий и тягучий, как и тогда. Перед глазами снова проносятся бесконечные барханы, длинные караваны, редкие оазисы, ночные огни, развалины того самого Храма... И они: такие юные и такие влюбленные... Но мгновение уже утеряно. Стерто и забыто. Их пальцы разжимаются. Кассандра делает шаг назад. Он холодно улыбается. - Ты свободна, Кассандра. Ведьма из Бринда, - произносит он формальную фразу. Цену их сделки и ее колдовства. Чтобы он не говорил, но он тоже боится той встречи, которую она отсрочила. Бессмертные Убийцы - его персональный ночной кошмар еще с тех незапамятных времен. - Надеюсь, мы больше не увидимся, - звучат ее прощальные слова уже со спины кобылы. Он улыбается, но его ответ теряется в звуках ветра. Да, впрочем, и не важно. Она не хочет больше делать сложный выбор, потому что в следующий раз одна из сторон непременно пострадает... Поэтому пусть и Темный Властелин, и Бессмертный Убийца останутся в прошлом этой самой дорожной пылью, которую так уверенно топчут копыта ее легконогой кобылы... Сама же Кассандра будет тем, кем всегда и была, просто ведьмой из Бринда...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"