Сухов Александр Евгеньевич : другие произведения.

Тайные боги Земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 5.70*24  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Часть текста удалена по требованию издательства.

  Меж мирами скользящий 2
  
  
  Существует забавная старинная теория, что у человека могут быть две души -
   одна внешняя, которая служит ему постоянно, и другая внутренняя, которая
   пробуждается изредка, но, проснувшись, живет интенсивно и ярко.
  О Генри "Короли и капуста".
  Пролог
  
  Серо-желто-бело-голубая тоска. Слева - сплошная серая стена Гиндукуша. Кажется, вот-вот навалится всей своей невероятной массой и оставит от тебя мокрое красное пятно. Взгляд особенно не задерживается на унылой горной серости разных оттенков, а поневоле устремляется ввысь к сияющим заснеженным пикам и дальше в бездонную синь афганского неба. Справа - обширная долина, разрезанная на две неровные половинки текущим с гор водным потоком. Там все сплошь песочно-желтое грязно-бурое унылое с вкраплениями белого. Выпавший накануне снег оставил на полях неряшливые пятна, смешался с дорожной пылью, превратив ее в жирную липучую грязь. Ничего не поделаешь, зима бывает и в Афганистане. Не такая белая и не столь долгая, как где-нибудь под Рязанью или Вологдой, скорее серая. Днем довольно тепло и солнечно, ночью температура воздуха зачастую опускается ниже ноля. Впрочем, лучше грязь под колесами и гусеницами, чем извечная беда здешних мест - пыль. К тому же зимой не бывает другой местной беды - непредсказуемого "афганца" - иссушающего ветра, приносящего из знойных южных пустынь горячий воздух вместе с тучами песка и пыли.
  По струящемуся вдоль горных отрогов серпантину неспешно движется колонна грузовиков в сопровождении группы БТРов и БМП. В кабине одного из доверху набитых гуманитарной помощью братскому народу Афганистана ЗИЛов рядом с водителем-сержантом сидит старший лейтенант. Несмотря на три звезды на погонах, старлей выглядит не намного старше бойца срочной службы, азартно терзающего рулевую баранку. Даже старательно культивируемые усики под слегка курносым славянским носом не придают ему какой-то особенной солидности. По большому счету, он как был семнадцатилетним юношей, поступившим семь лет назад в воздушно-десантное училище, так им и остался. Даже полтора года, проведенные в этой загадочной стране в тесном контакте с ее не менее загадочными обитателями не прибавили ему особенно жизненного опыта. Все вокруг него постоянно крутились: что-то покупали-продавали, вели обменные операции друг с другом и местным населением, всеми правдами и неправдами старались переправить на родину какие-то шмотки, радиоаппаратуру, золотишко и даже зеленые бумажки с портретами американских президентов. Для чего нужны цветастые афганские шали, японская электроника, качественная джинса от "Levi Strauss", а также колечки, цепочки и серьги старлею было, в общем-то, понятно - благоверная популярно объяснила еще перед отъездом в загранкомандировку. Но маниакальное стремление некоторых личностей стать обладателями долларов и непонятно для чего переправить их в Союз, где за одно лишь обладание ими светила расстрельная статья, никак не укладывалось в его юную голову.
  Старший лейтенант был задумчив, отчего выглядел довольно хмурым, даже слегка угрюмым. Только не подумайте, что он ломал голову над тем, как возможно быстрее и малой кровью одолеть моджахедов и прочих неугомонных личностей, подбивающих местных дехкан и феллахов ко всякого рода непотребствам. Дело в том, что во время загрузки автомобиля ему удалось подглядеть, как в бездонные недра грузовика были помещены пять ящиков светлого чешского пива. Теперь голова его была занята одним единственным вопросом: "Для какой такой надобности эти ящики оказались в числе прочих грузов, предназначенных в качестве гуманитарной помощи все тем же феллахам и дехканам?".
  "Вот же козлы эти гражданские! - стараясь ничем не проявить внутреннее негодование, мысленно рассуждал старлей. - На кой хрен духам пиво? У них Коран, значит, пиво, вино и даже водяра под запретом..."
  Далее его мысли потекли по вполне предсказуемому руслу, и в самом скором времени в голове молодого человека сформировался вполне реальный план завладения одним- двумя ящиками пенистого янтарного напитка методом хищения. Вот ребята обрадуются.
  Неожиданно глубокомыслия старшего лейтенанта были прерваны водителем, которому надоело молча крутить баранку, объезжая многочисленные рытвины и колдобины.
  - Не пойму я, товарищ старший лейтенант, одного. Живут местные как в диком Средневековье. Землю пашут на волах деревянной сохой, моются раз в год, баб своих держат в черном теле - без паранджи из дома ни на шаг. Прям "Белое солнце пустыни"...
  - Ага, а ты - товарищ Сухов, засланный для наведения порядка, - сострил офицер.
  - Ну где-то так, - не уловив язвинки в голосе собеседника, с серьезным видом ответствовал боец, - должен же кто-нибудь их чему-то научить.
  - Ух ты! - старший лейтенант посмотрел на сержанта с нескрываемым интересом. - Значица, в цивилизаторы записался?.. Большой белый брат... Похвально, похвально!.. - Однако, немного помолчав, добавил: - Не... не получится. И до нас пытались, и после нас будут пробовать - сосиализьм здесь не катит. - Затем, саркастически усмехнувшись в лицо обомлевшему от подобной ереси водиле, продолжил в том же духе: - Ну пойми, паря, не желают наши братья жить ни по-советски, ни по-англицки, ни по каковски-друговски, так что рано или поздно выпихнут нас отсюда с позором, как до этого всех прочих "учителей". Историю нужно хорошо было учить в школе.
  С минуту в кабине грузовика стояла гробовая тишина. Наконец водитель отошел от эмоционального ступора и обратился к офицеру с вопросом:
  - Так отчего же вы здесь, товарищ старший лейтенант?
  - Потому что дурак, - весело оскалился пассажир. - А может быть, неисправимый романтик - "Гренада, Гренада, Гренада моя". К тому же здесь неплохо платят. Выйдешь на "гражданку", женишься, вот тогда и познаешь счастье и неуемную женскую тягу к красивой жизни... - Затем уже более серьезным тоном поинтересовался: - Сам-то откуда?
  - Из-под Куйбышева, - ответил водила и, мечтательно улыбнувшись, продолжил: - Хорошо у нас там. Волга, рыбалка отменная, нет таких презлющих мух, и не воняет, как в здешних кишлаках. И как только местные такое терпят - куда ни сунься - помойка? Одно слово - неряхи. Ничего, через полгода дембель, как-нибудь дотянем, а там здравствуй, мама, ликуйте, девки - вам подарочек из далекого Афгана!
  - Выходит, ты у нас из самарских, - одобрительно констатировал офицер. - А я из-под Тамбова, как говорится, - тамбовский волк, хотя, скажу тебе по секрету: этих тварей в наших местах практически не осталось. Хотя насчет рыбалки и охоты у нас пока что неплохо, а боровиков и рыжиков в сезон - косой коси. Эх, брат, щас бы забуриться на берег Цны в приятной компании...
  Офицер замолчал и о чем-то задумался, сосредоточив все свое внимание на унылом пейзаже за стеклом автомобиля. На самом деле ни песчано-желто-серые ландшафты, ни проносящиеся мимо тойоты, фольксвагены, уазики аборигенов, доверху набитые какими-то мешками, корзинами с овощами и фруктами, ни верблюжьи караваны, мерно бредущие вдоль обочины дороги, его не интересовали - за проведенные здесь полтора года он вдоволь насмотрелся на всю эту экзотику. Старший лейтенант попросту тупо пялился в окно, пропуская мимо сознания надоевшие до блевоты образы и фигуры.
  В какой-то момент он вдруг осознал, что поток встречных автомобилей, как-то неожиданно сошел на нет, а также резко поубавилось количество верблюдов и ишаков. Как следствие, острым ножом резануло по сердцу нехорошее предчувствие. За полтора года войны у старлея выработалось своего рода звериное чутье на опасность, и теперь это новое свойство его натуры старалось предупредить его о какой-то надвигающейся весьма серьезной опасности.
  - Вот же суки двуличные! - громко воскликнул он, и тут же пояснил ошарашенному сержанту: - Это я в адрес братьев-афганцев. Чует мое сердце впереди засада! Видишь, на встречке нет никого, и верблюды с ишаками куда-то подевались? Значит, нас ждут, и каждой шелудивой окрестной собаке об этом уже известно, кроме, конечно, наших бравых особистов. Так что, парень, будь готов ко всяким неожиданностям и моли Господа нашего, коего по заверениям Карла Маркса и начполита полковника Бодягина не существует в природе, чтобы мои опасения не оправдались.
  С этими словами он взял в руки свой надежный неоднократно проверенный в деле АКМС и натянул на голову стальной шлем. Сержант недаром числился "дедушкой" - мгновенно сообразил, что к чему и также извлек откуда-то из-за спинки сиденья свой калаш и нахлобучил каску.
  - В случае чего, - продолжал поучать старлей, - плюнь на машину, беги к обочине и прячься за ближайшим валуном. Особенно не высовывайся, иначе...
  Договорить он не успел, под гусеницами головной БМП ярко полыхнуло, затем громко бабахнуло и боевую многотонную машину вознесло над дорогой метра на два, а потом опустило, но уже без гусеничных траков, передних катков и башни. Из недр ее повалил густой черный дым. Не вызывало сомнения, что фугас сработал именно так, как было задумано теми, кто его устанавливал и что живых в машине не осталось.
  - Во бля! - выругался сержант и ошалелыми глазами уставился на офицера.
  - Чего зыришь?! - истошно заорал старлей. - Глуши мотор и мухой из кабины, вон к тому камню! Дальше действуешь по обстановке! Задача ясна?
  - Так точно товарищ стар...
  Но старлей его уже не слышал. Распахнув настежь дверцу, он выпрыгнул из кабины и рванул, что было мочи к лежащему неподалеку обломку скалы, достаточно крупному, чтобы защитить его от пуль и осколков. Не успел он добежать до означенного укрытия, как на колонну обрушился град пуль, минометных мин, реактивных снарядов, выпущенных из ручных гранатометов. Били четко, слаженно, по заранее пристрелянным секторам. Вне всякого сомнения, действовали отнюдь не дилетанты, а хорошо обученные боевики.
  "Где же вертушки прикрытия? - сам себе задавал риторический вопрос старлей, глядя, как на его глазах колонна с гуманитарной помощью превращается в один гигантский костер. - Угробят, всех угробят, пока помощь подоспеет! Суки духи - верняк не без помощи наших союзничков устроили засаду! - продолжал возмущаться он, откидывая тем временем приклад и снимая оружие с предохранителя, - совсем обнаглели - рядом со столицей засады устраивают".
  В следующий момент ему было уже не до возмущений, высунувшись из-за уютного камня, он моментально сориентировался, откуда ведется огонь по колонне. Стреляли со стороны лесного массива, а также с окрестных высоток. Короче, обложили капитально. Выяснив оперативную обстановку офицер начал действовать уже на уровне рефлексов - даром что ли рубал казенные харчи в военном училище целых пять лет - кое-чему научили, к тому же полтора года в самом Афганистане...
  Он стрелял. Стреляли по нему. Когда становилось особенно жарко, менял позицию. Вскоре старший лейтенант с удовлетворением отметил, что экипажи боевых машин очухались и приступили к выполнению возложенной на них задачи. Едва лишь это случилось, как душманы поубавили пыл. Грозные автоматические пушки БМП и крупнокалиберные пулеметы БТРов в мгновение ока подавили огневые точки противника на господствующих высотах. Однако мины продолжали время от времени падать на дорогу - стреляли откуда-то из-за бугра.
  "Эх, сейчас сюда хотя бы одного "крокодила" с нурсами, да пулеметами! - подумал старлей. - И где этих летунов черти носят? Когда не нужны, снуют над головой туда-сюда - керосин переводят!"
  Неожиданно его внимание привлек громкий крик. Он взглянул на дорогу и увидел среди горящих машин мечущегося из стороны в сторону паренька. Похоже, рядом с бедолагой разорвалась мина, и на этой почве у него поехала крыша или, выражаясь военным языком: его здорово контузило. Солдат мычал, тупо крутил головой, бестолково пучил зенки и на крики товарищей никак не реагировал. Какое-то время духи не обращали на него никакого внимания, но очень скоро рядом с ним начали вспухать пылевые фонтанчики - утренняя грязь под лучами солнца успела просохнуть и снова превратилась в пыль.
  - Уходи с дороги, мудила! - высунув нос из своего укрытия, заорал во всю свою луженую глотку старлей.
  Но парень лишь продолжал мычать и метаться вдоль горящей колонны машин.
  "Пропадет ни за грош", - подумал офицер и почему-то перед его внутренним взором возник бесконечный ряд заколоченных в деревянные ящики запаянных гробов, приготовленных к отправке на родину, и он негромко, но очень веско пробормотал: - Ошибаешься, падла костлявая, этого ты так запросто не получишь!
  В следующий момент он выскочил из своего такого надежного, уютного, основательно обжитого укрытия и помчался к контуженному, отплевываясь от врага длинными очередями. Подбежал, левой рукой схватил парнишку за шиворот и только потянул его за собой, как услышал душераздирающий вой мчащейся к земле мины. По характерной высоте звука понял - это по его душу. Далее сработал на автомате: сделал подсечку рядовому и, не дожидаясь когда тот упадет окончательно, навалился на него сверху. Шарахнуло где-то рядом. Затем острая невыносимая боль во всем теле и в самом конце спасительная тьма. Перед тем, как окончательно провалиться в ее ласковые объятия, старшего лейтенанта посетила забавная мысль:
  - Ни хрена себе! Попили пивка.
  
  Глава 1
  
  Поначалу день вроде бы задался. Мне посчастливилось положить в заплечную котомку две дюжины стеклотары полсотни алюминиевых банок из-под пива и прочей дряни, коей травит себя нынешняя молодежь. А мне-то что? Пусть травит, лишь бы цветмет оставляли на видном месте и бутылки не кололи. Затем на одной из мусорок обнаружил выброшенный за ненадобностью холодильник, и как результат в мой рюкзачок попали увесистый моток медной проволоки и алюминиевая морозильная камера. Потом раскурочил старый телек и еще парочку приборов бытового назначения. Часам к десяти, когда сизо-красноносые конкуренты с рожами, опухшими от неумеренного употребления стеклоочистителя и прочей спиртосодержащей дряни, только-только начали выползать из своих убежищ, мой рюкзачок уже изрядно потяжелел и в совокупности тянул целковых на сто-сто пятьдесят. Оставалось сполоснуть "пузыри" и утоптать получше предназначенный к сдаче цветмет - приемщик Гариб ужасно не любит, когда вместе с ценным металлом ему стараются впарить избыточную толику воздуха. И пускай атмосфера в банках ничего не весит, зато занимает дополнительный объем на складе. Впрочем, ко мне у него никогда не бывает претензий - я хоть и при одной руке, также ноге, а в придачу и глазе, короче инвалид, но ударом кулака способен смять самую прочную алюминиевую банку в компактный лист.
  Весело насвистывая и прихрамывая на покалеченную ногу, я побрел вдоль заваленного бытовым (к сожалению, для меня совершенно бесполезным) мусором оврага к небольшому озерцу, дабы совершить традиционное омовение стеклотары. Упаси Господи, зоркая Мармелада приметит в бутылке недокуренный бычок, или какую иную пакость - забракует всю партию и, невзирая на слезные мольбы и заверения о том, что подобное больше никогда не повторится, нарушитель будет немилосердно отлучен от пункта приема стеклотары как минимум на неделю. Вот тут-то меня поджидала первая за этот день засада в лице трех типов мужескага полу откровенно маргинальной наружности, пребывающих в состоянии жутчайшего похмельного тремора. Парни были хорошо мне знакомы - не раз пересекались наши пути-дорожки на различных помойках и свалках славного городка Нелюбинска. Время от времени наши интересы вступали во взаимные противоречия, и мне вольно или невольно приходилось учить их уму-разуму - иногда очень даже больно. Однако в тупых головах, перманентно затуманенных спиртовой настойкой боярышника, стеклоочистителем или в лучшем случае дешевой гнилушкой, распространяемой под популярным в определенных кругах брендом - "портвейн 777", никак не мог уместиться тот факт, что какой-то ущербный индивид способен запросто отметелить троих здоровенных молодцов. Поэтому попытки реванша предпринимались ими с завидной регулярностью. Звали эту неугомонную троицу Лунь, Вьюн и Эбистос.
  Вообще-то сегодня я не был предрасположен к разборкам. Настроение на удивление отменное. С утра не болели раны, даже не ныли, как это обычно бывает. В рюкзаке достойная добыча. И вообще - первый по-настоящему теплый и солнечный вешний денек после долгой слякотной зимы, которую всем смертям назло мне все-таки удалось пережить. Мое мнение по поводу назревающего толковища, кажется, никого особенно не интересовало. К тому же, неподалеку на врытой в землю лавочке восседала синюшная Жанна, более известная как Жанна Дырк или просто - Дырка. Из личного опыта мне было хорошо известно, что присутствие дамы в компании мужчин предполагает всемерное проявление означенными мужами гусарской удали и прочего брутального выпендрежа. По большому счету, я все-таки надеялся, что разум в буйных головах возобладает, и парни сделают вид, будто меня не заметили, но на всякий случай внутренне напрягся, готовясь к самому неприятному развитию дальнейшего сценария.
  - Ух, ты! - преувеличенно громко воскликнул Вьюн - длинный худощавый тип лет едва за тридцать, облаченный в замызганный до основания джинсовый костюм и несвежий свитер грязно-серого цвета. При этом он стрельнул взглядом в сторону Жанны Дырк, как бы ища у дамы моральной поддержки. - Гля, парни! Какие люди и без охраны! Неужто сам Топтыгин! - И, обратившись уже непосредственно ко мне, с деланным участием поинтересовался: - По какому такому важному делу, позвольте узнать, в наших пенатах?
  - Не Топтыгин, рожа нетрезвая, а Шатун! - в резкой форме я пресек оскорбительные поползновения новоявленного гусара. - Андрей Николаевич, к твоему сведению.
  - Извиняйте, Андрей Николаевич, - продолжал изгаляться Вьюн, тем временем, как его собутыльнички обступали меня с боков - по военному это называется "взять в клещи". - Вы такой важный, представительный не пьете, деньжищ, наверное, немерено, а у нас, ну как назло, даже пузырь гнилушки или пивка на опохмелку не на что купить...
  К чему весь этот разговор, мне было понятно - бомжи, в общем-то, не были особенно склонны к мордобою. Если бы я по доброте душевной ли, или со страху сделал добровольное пожертвование в их коллективный фонд, меня, скорее всего, оставили бы в покое. Однако, несмотря на наличие пяти десятирублевых купюр в моем кармане, откупаться я не собирался ни при каких обстоятельствах. Во-первых, стоит дать один раз, потом не отвяжешься. Во-вторых, лишних денег у меня отродясь не бывало. А в-третьих, несмотря на статус бомжа, то есть человека, отринутого обществом, я был мужчиной принципиальным и не собирался поощрять разного рода материальными и моральными бонусами вечно пьяное отребье.
  - Нет у меня для вас денег, ребята, - резко отрезал я. - А ну разошлись! Уступили дорогу старшим!
  Зная мою несговорчивость, ребята особенно и не надеялись что-либо выцыганить. При других обстоятельствах они, скорее всего, быстренько ретировались бы, но сегодня с ними была дама, и некое подобие чести требовало от них показать весь кураж, на который они способны. К тому же не пробуркавшаяся окончательно после бурной ночи Дырка подала голос со своей лавочки:
  - Мужики, да чо ваще вы с им чикаетесь! Дали в морду шоб не вякал и дело с концом. Тоже мне Андрей Николаевич выискался тутова.
  - Не торопи события, моя пташка, - Вьюн одарил Жанну самой лучезарной улыбкой, на которую был способен, из чего я сделал вывод о том, что этой ночью между ними случился бурный роман. А впрочем, кто знает, может быть, щедрая на ласку дама осчастливила разом всю троицу.
  - Ну что, Косолапый? - на сей раз заговорил Лунь - самый пожилой и, пожалуй, авторитетный член банды. Был он невысок, коренаст. Ходил, прихрамывая, опираясь на трость, поскольку у него, как и у меня не было одной ступни. Погоняло получил по причине наличия на его голове седой шевелюры, густой и вечно нечесаной. - Может, все-таки уважишь честную компанию?
  - Не дождешься рожа, - я решил поставить решительную точку в этом беспредметном разговоре, - полазь-ка сам по кустам и помойкам, насобирай бутылок... короче, заработай, ибо сказано в священном писании: "Кто не работает, тот не ест".
  - Дык это не в писании сказано, - поправил меня Эбистос - среднего роста и неопределенного возраста мужчина в очках, делавших его похожим на спившегося интеллигента, впрочем, вполне вероятно, так оно и было, - если не ошибаюсь, это сказал Ленин - величайший вождь мирового пролетариата, когда раскулачивал буржуев разных, которые типа тебя, Шатун, кровушку народную пили.
  Никакой явной или скрытой логики в словах интеллигентствующего маргинала я не уловил, хотя намек в свой адрес заценил сразу.
  - Тупой ты Эбистос, и если бы не я, ты до самой своей смерти не узнал бы, что эти святые слова принадлежат не твоему кумиру с усохшими от сифилиса мозгами, а самому апостолу Павлу. Короче, так, парни... Воль-ль-на!.. Разбрелись по лавкам! И не дышать в мою сторону своим поганым дыханием. Вопросы есть?
  После этих слов я демонстративно поморщился и замахал ладошкой перед своим лицом, будто отгонял исходящее от немытых тел и из пастей бомжей невыносимо-ядреное амбре. И как только Дырка ими не брезгует? А может быть, сама смердит похлеще? К счастью, мне неведома радость близкого общения с этой дамой.
  - Не, вы слышали, мужики, что этот... этот... этот хмырь про Ильича сказал! - неподдельно возмутился "интеллигент" - аж очки запотели, а лиловый от нетрезвого образа жизни шнобель покрылся мелкой испариной. - Это ж надо... про самого вождя мирового пролетариата!..
  - Чо за мужик этот вождь? Почему не знаю? - подала голос Жанна и, громко икнув, продолжила развивать свою мысль: - А этому по репе или как ее - в дыню...
  - Так ты на Володю, на Ульянова! - начал заводить себя седой Лунь. - Да за такое мало к стенке поставить!..
  Я ожидал нечто подобное. В данный момент праведный гнев закипал в сердцах попранных и обездоленных и вот-вот грозил обрушиться на мою голову. Оно и понятно - одно дело подойти к человеку и начать его банально грабить и совершенно другое, когда ты наказываешь святотатца, рискнувшего замахнуться на самое святое. Тут и для совести лазейка и для ментов шикарная отмазка - мол, не просто грабеж, а идеологическая разборка.
  - Артиста, что ль Ульянова? - проявил завидную для бомжа эрудицию Вьюн, не уразумевший глубинной сути состоявшейся перепалки.
  Премудрый Лунь тут же объяснил незадачливому знатоку отечественного кино его ошибку, и теперь вся троица крутых мужиков в один голос начала возмущаться поведением "оппортуниста", "экзистенциалиста", "эскаписта" (откуда только слов таких понабрались?) и прочая, прочая, прочая. Лишь не протрезвевшая окончательно Дырка сидела и хлопала своими красными моргалками и тупо внимала непонятным речам собутыльников, устроивших мне столь сокрушительную обструкцию.
  Что касается меня, слушать горячечный бред нетрезвых философов я не собирался, оттолкнув стоящего на моем пути Вьюна, я двинул своей дорогой. Однако к этому моменту мои идеологические противники дошли до той стадии политической активности, когда от слов переходят к делу. Видя, что добыча ускользает прямо из-под носа, банда, не сговариваясь, рванула в мою сторону, намереваясь сбить с ног, а затем основательно потешиться над инвалидом. Но не тут-то было. Зря, что ли в свое время меня натаскивали убивать лучшие в Союзе мастера своего дела?
  Первым пострадал всех опередивший вертлявый Вьюн. Получив ортопедическим ботинком крепкий удар в паховую область, юноша резко остановился, как будто врезался в прозрачную стенку, затем медленно так стек в дорожную грязь. Вторым потерпевшим оказался седой Лунь - этого я припечатал своей могучей десницей (той самой, что плющит алюминиевые банки и медные радиаторы холодильных агрегатов в лист). Калечить мужика не стал - всего лишь заехал ему под дых, ну, может быть, сломал ребро или два. Короче, этот также повалился рядышком с приятелем Вьюном. Хитроумный Эбистос оказался удачливее своих нерадивых корешей. Видя, что случилось с собутыльниками, он тут же посчитал милитаристические устремления их троицы абсолютной утопией, и, не добежав до меня буквально двух шагов, резко остановился, затем помчался вприпрыжку прочь с поля боя, позорно оставив пострадавших валяться в дорожной грязи, а нетрезвую маркитантку в качестве ценного трофея победителю.
  - Эй, мужик, - подал голос со своего места "трофей", - а ты ничо. Токо вот малость страшноват на рожу. А мне-то чо? Да ничо, Лихо ты этих пидоров отделал. Ты это... я б тебе дала б без разговоров. Ты токо попроси, и Жанна тут же раздвинет...
  - Погодь-ка, - я с нескрываемым любопытством воззрился на перемётчицу, - вроде бы только что ты была для них боевой подругой, полковой женой. Отчего же так резко поменяла свое мнение?
  - Пидоры, они и есть пидоры! - Дырка едва не разрыдалась от горя. - Вчерась квасили вчетвером. Ханки осталось море. Договорились оставить наутро на опохмел. А они суки знаешь чо сотворили? Знаешь?!
  - Ну и чего же? - с искренним интересом спросил я, хотя ответ итак лежал на поверхности.
  - Дождались падлы когда я отрублюсь и выжрали все до капли! А наутро сказали, чо это... Бобик вылакал. Короче, Медведь, или как там тебя, коли хошь бабу горячую ненасытную и безотказную, бери меня к себе в берлогу. Ты мужик чо надо. А хошь на моей хате заживем? Выгоню этих засранцев ты ко мне-то и перебирайся. Любить буду крепше свово первого, ну там пожрать сготовить и все такое.
  - Премного благодарны, - ошалело пробормотал я, сраженный наповал яростным напором новоявленной невесты, - я чутка подумаю.
  - Токо думай побыстрее, - Дырка кокетливо стрельнула в меня своими опухшими глазенками, - я девушка нарасхват. Если чо, так меня у автовокзала завсегда отыскать несложно.
  - Ты, это, Жан, - я указал рукой на парочку стонущих от боли бомжей, - короче помоги им, может, кому врач понадобится. - Я собирался, было, продолжить движение в сторону пруда, но, не сделав и десятка шагов, вернулся обратно, залез рукой во внутренний карман своей куртки, извлек оттуда три мятых десятирублевки и протянул их женщине со словами: - На, держи, здесь аккурат на пузырь самогона, сама подлечишься и этих не забудь опохмелить, иначе сдохнут - быть тогда на моей совести еще одному смертному греху.
  - А чо убил чай кого? - Не иначе как благодаря хваленой женской интуиции, сообразила Жанна.
  - Много кого. Всех и не упомнишь, а с большинством из них даже знаком не был. Ну бывай, невестушка! - Я широко улыбнулся ошарашенной пьянчужке, поправил рюкзачок на плечах и, не оборачиваясь, похромал прочь от места состоявшегося побоища.
  При этом опухшая физиономия Жанны Дырк приобрела необычайно-задумчивое выражение. По всей видимости дама решала одну насущную проблему: не погорячилась ли она, предложив свое горячее тело и трепетное сердце первому встречному, оказавшемуся на поверку матерым душегубом...
  Перед тем, как направиться к пункту приема стеклотары, забежал к Гарибу. Это был пожилой, но еще довольно крепкий грек со звучной фамилией Аристопулос, настоящее его имя было Никифор. Гариб - банальное погоняло, полученное им в незапамятные времена его бурной молодости. Пару раз мы с ним крепко бухали, и пожилой коммерсант порассказал мне многое из своей биографии, а заодно продемонстрировал впечатляющий собор на своей спине и прочие неоспоримые доказательства множества ходок в "места не столь отдаленные".
  - Никак Шатун пожаловал! - Радостно улыбнулся Гариб, откладывая в сторону газету и стаскивая очки в массивной оправе со своего впечатляющих размеров греческого рубильника. - Проходи, дорогой! Думал ты сегодня уже не явишься. Ну присаживайся. Рассказывай, как житье-бытье бродяжье?
  Подобные вопросы старина Аристопулос задавал мне каждый раз, когда я заявлялся в его гараж под неброской вывеской "Пункт приема цветных металлов и макулатур". Слово "макулатур" было тщательнейшим образом замазано белой краской, но все равно проступало, подобно маслянистым следам былых протечек на кухонном потолке. Свое дело Гариб начинал в далекие перестроечные времена, когда еще существовал спрос на макулатуру, затем старые газеты и книги перестали приниматься перерабатывающими комбинатами, ввиду закрытия оных. Впрочем, в последние годы потребность в бумажных отходах вновь выросла, но хитроумный грек, посчитал, что складских площадей под это у него недостаточно - куда проще иметь дело с компактным и дорогостоящим металлом, не занимающим много места.
  - Да вроде бы ничего, - ответил я, пожимая заскорузлую лапу привставшего из-за стола приемщика. - Посмотри, Гариб, какой сегодня денек чудесный. Кажись, пережили еще одну зиму.
  На что низкорослый грек задумчиво почесал изрядных размеров лысину на своей седой голове и, взглянув на синеющий в дверном проеме кусочек весеннего неба, вынужден был признать мою правоту, хотя и не без оговорок:
  - Сегодня денек на загляденье, но непогоды еще возвернутся - на то он и апрель. Но, в общем-то, согласен: студеную пору пережили, теперь полегче будет. Ну что там у тебя?..
  Мой улов оприходовали за пару минут. Для начала рассортировали и взвесили. Потом Гариб, высыпал сплющенные банки в один из множества стоящих вдоль стен ящиков, радиатор холодильника и отожженные от изоляции мотки медного кабеля - в другой, поломанный бронзовый подсвечник вместе с деталями люстры - в третий и так далее. Старый грек органически не переносил какого-либо беспорядка и для каждого вида цветного лома держал отдельную тару. После чего уселся за стол на видавшее виды офисное кресло на колесиках и старательно занес результаты взвешивания в потрепанный гроссбух. Без спешки извлек из кармана штанов кошель и отсчитал полагающуюся мне сумму.
  - Вот держи, Шатун. Приятно с тобой иметь дело. Другие так и норовят в банки болтов да гаек напихать, а то и вообще камней разных, - улыбнулся приемщик и неожиданно вдруг поменял тему: - Ты сегодня обедал? Мне тут Анастасия понапихала всяко-разного, так что присаживайся, не стесняйся - все равно одному мне все это не осилить. У меня и бутылочка рецины имеется - родичи с далекой родины присылают регулярно.
  С этими словами он подкатил прямо в кресле к холодильнику, стоящему неподалеку у стены, и, достав оттуда трехлитровую "амфору", оплетенную ивовыми прутьями, и пестрый пластиковый пакет с едой, вернулся к столу.
  - Спасибо, Гариб! - я сердечно поблагодарил щедрого старика и без жеманства и политесов уселся на колченогий деревянный табурет, стоявший рядом с его бюро и опирающийся одной ножкой на лежащий на полу кирпич. - Не откажусь.
  - В таком случае, разливай амброзию, а я тем временем продукты пошинкую...
  Обед прошел в теплой дружеской обстановке. Белое вино с привкусом сосновой смолы сначала шибануло по мозгам, а потом заструилось по жилам теплым согревающим потоком. Впрочем, очень скоро хмель улетучился из головы, оставив после себя ощущение легкой эйфории. Закусывали салом, домашней копченой колбасой, готовить которую старая Анастасия, законная супруга Аристопулоса, была великая мастерица. Вместо ржаного хлеба, который Гариб отчего-то на дух не переваривал, были пироги с грибами, капустой и картошкой.
  - Ты вот чего, Андрей Николаевич, - наполняя в очередной раз вином граненые стаканы, обратился ко мне хозяин, - не шути с Махтумом. Ну чего тебе стоит пару тыщь в месяц оттопырить чурке? Зато для здоровья ой как пользительно. Если денег нет, так я ссужу - отдашь, когда сможешь...
  - Не, Никифор, - я замотал головой, - деньги у меня как раз таки имеются, но они мне и самому нужны. К тому же, принцип - не для того я полтора года с автоматом... Короче не видать басурманам моих кровных, заработанных непосильным трудом! К тому же я их сюда не приглашал - это моя земля и я на этой земле хозяин.
  - Закон кармы, - усмехнулся не зло начитанный Гариб и пояснил: - Вчера ты к ним без спроса заявился, сегодня они в твой дом вломились. Как там, у Володи Высоцкого: вошли без стука, почти без звука. И как бы мы не артачились, этим парням удается сделать втихую то, чего не смог сделать когда-то ты со своим грозным автоматом. Сегодня они контролируют бомжей и прочих попрошаек города, завтра их выберут депутатами, а послезавтра вместо христианского храма построят синагогу...
  - Мечеть, Никифор, - поправил я не на шутку расфилософствовавшегося приемщика.
  - Какая хрен разница, - махнул рукой захмелевший грек, - суть в том, что православному христианину в скором времени придется на Луне спасаться. А впрочем, и там не получится - на нее китайцы глаз положили, а коль косоглазые чего-то задумали, выполнят в обязательном порядке. Короче говоря, Андрюша, скоро на Матушке-Земле останутся одни таджики и китайцы, а мы как предки мои - древние греки в своей же стране будем в примаках ходить...
  Беспредметный в общем-то разговор грозил затянуться надолго. Хорошо, конечно, сидеть вот так в теплой компании в жарко натопленном помещении и за стаканчиком сухого вина, обсуждать проблемы вселенского масштаба. Однако при мне еще туго набитый рюкзак со стеклотарой, а непредсказуемая как тропический тайфун Мармелада Иеронимовна Шнобс способна в любой момент захлопнуть ставни своей лавочки, чтобы начать бухать в компании своих же грузчиков или вовсе упорхнуть на очередное любовное свидание. Придется в этом случае тащить хрупкую стеклотару через весь город в свою "берлогу".
  - Ты извини, Никифор, - прервал я глубокомысленные рассуждения пожилого грека, - мне пора. Сам знаешь, Мармеладе с работы слинять, как два пальца об асфальт, а у меня тары несданной сотни на две.
  - Ну как знаешь, - с большой неохотой отпустил меня Гариб и, осенив меня на старообрядческий манер двоеперстным крестным знамением, посоветовал: - Ты все-таки постарайся поладить с Махтумом - пара штук по любому не стоят потерянного здоровья.
  - Да клал я на них с вот таким прицепом! - возмущенно воскликнул я и посредством весьма неприличного жеста показал, какого размера должен быть этот самый прицеп.
  Затем тепло попрощался с гостеприимным хозяином и вышел на свежий воздух. Достал из кармана початую пачку "Беломора", ловко вытолкнул оттуда папиросу и основательно продув ее, чтобы потом не пришлось отплевываться от крошек табака, прикурил от газовой зажигалки китайского производства. Глубоко затянулся необычайно вкусным после плотной еды и выпивки дымком, поправил рюкзачок за спиной и довольно бодро захромал в направлении ворот гаражного кооператива...
  Вопреки моим опасениям Мармелада Шнобс восседала, глядя задумчивыми коровьими глазами на подкативший за стеклотарой грузовик, а также на суетящихся вокруг него с десяток безденежных алкашей. Эти парни вечно кочевали между близлежащей точкой розлива пива и заведением уважаемой мадам Шнобс и всегда были готовы за пару-тройку червонцев доставить (перетащить, перекатить, перекантовать) что угодно и куда угодно. В настоящий момент именно этим они и были заняты. Прибывшие пустые ящики, стояли на земле, терпеливо дожидаясь, когда кузов автомобиля будет забит под завязку их собратьями, наполненными пивными водочными и прочими бутылками, чтобы в самом скором времени самим влиться в бесконечный круговорот стеклотары в природе.
  Со стороны богиня бутылочного стекла и повелительница полчищ охочих до выпивки маргиналов напоминала сказочную царевну, проводившую в поход своего горячо любимого супруга или принцессу, томящуюся в ожидании ускакавшего за молодильными яблоками для больного папашки суженого. Для вящей убедительности ей не хватало расшитого жемчугом кокошника, яркого ситцевого сарафана и толстенной-претолстенной девичьей косы, ниспадающей по необъятной груди к столь же необъятной талии.
  Многие, а особенно верные вассалы находили тридцатипятилетнюю хозяйку приемного пункта дамой, весьма обворожительной. Я же так не считал. На мой взгляд, она была излишне непосредственна, пожалуй, даже мужиковата, к тому же почти на полголовы меня выше и раза в два тяжелее. Хотя при моей уродливой внешности и основательной ущербности, внимание столь почитаемой окружающими особы мне не светило, поэтому посчитаю ниже своего достоинства уподобляться той самой эзоповой лисе и не стану хаять находящийся вне моей досягаемости "виноград" в лице уважаемой Мармелады Иеронимовны.
  - Эй ты, плешивый! - неожиданно заблажила громким хорошо поставленным командирским голосом хозяйка. - Куда летишь как очумелый?! Посуду поколотишь, я тебе тогда ящик вот этими самыми руками на твою лысую башку надену и в свободный полет в заоблачные выси отправлю под зад коленом!
  Угроза подействовала моментально - ужасно перепуганный реальной перспективой потерять кредит доверия у столь уважаемой дамы, мужичок сбавил темп, приноравливаясь к остальным участникам погрузочного процесса.
  - Вот так-то будет лучше, - одобрительно пробасила Мармелада, - успеешь еще в нутро свое бездонное наполнить под завязку, а у меня, чтоб порядок был и минимальный процент боя на ящико-километр. - При этом "процент" и "километр" она произносила с ярко выраженным ударением на "о".
  Не обращая внимания на пошатывающихся грузчиков я приблизился к окошку и с максимально заискивающим выражением уставился своим единственным глазом на властительницу дум и повелительницу грез местной нетрезвой братии.
  - А... Шатун, собственной персоной! - заметив меня, преувеличенно ласково воскликнула богиня и, обращаясь к снующим туда-сюда алкашам, продолжила: - Вот он, посмотрите на него - настоящий мужик. Не пьет, как некоторые аж до посинения в лицах, работящий, заботный... - Выдержав драматическую паузу, с показушной горечью в голосе закончила: - Если б хоть чуть-чуть не так страхолюден на морду был, я б за ним на край света пошла. А что, мужики? Бля буду, пошла б, несмотря на то, что одноног и однорук. - Затем от сострадательных реляций тут же перешла к делу: - Ну, бедолага, вываливай, что припер на прилавок!..
  Получив на руки заработанные кровные, я направился прочь от пункта сдачи и приема стеклотары. Однако успел отойти едва ли на сотню метров, как нарвался на вторую за сегодняшний день и как оказалось самую неприятную засаду. В тот момент, когда я собирался пересечь проезжую часть улицы, перед моим носом с неприятным визгом остановилась довольно обшарпанная "копейка" салатного цвета. Вообще-то я уже догадывался, кому принадлежит сие транспортное средство. Выражаясь точнее, не догадывался - знал наверняка, ибо подобных раритетов на весь Нелюбинск - раз-два и обчелся. К тому же, через замызганные стекла на меня с издевкой пялились четыре смуглых рожи, также хорошо мне знакомые.
  "Вот же зараза этот Гариб! - подумал я, с ненавистью глядя на вылезающих из "Жигулей" Махтума и его телохранителей, - накаркал на мою голову старый хрыч!"
  - Вах, вах, вах! - предводитель банды, высокий и весьма упитанный мужчина лет тридцати пяти, поднял вверх руки, точно собирался от всей души облапить меня своими могучими ручищами, затем заговорил с заметным азиатским акцентом: - Какой пириятний стреча! Сам Шатюн! Почему пшком, бират? Садысь, пирокатим с витирком, бират?!
  С этими словами он подмигнул своим нукерам, и меня начали, как бы ненароком, обступать со всех сторон. С какой целью все это делалось, было понятно и без дополнительных объяснений. Поскольку "переговоры" с упрямым неплательщиком дани, коей выходцы из бывших республик Средней Азии обложили самую незащищенную часть населения Нелюбинска: бродяг, побирушек и промышляющих сбором бутылок и пивных банок пенсионеров, могли иметь самые непредсказуемые последствия, меня решили удалить с многолюдной улицы и перевести в уединенное местечко. Что случится дальше, ясно и без особого напряга мозговых извилин. Меня постараются всяческими способами убедить в легитимности притязаний Махтума и его банды. А может быть, острый кинжал под ребро, камень на шею и в Оку или прикопают в близлежащем лесочке. По злым взглядам Махтума и его подельников, я понял, что второй вариант для них самый предпочтительный, поскольку до сих пор наши встречи заканчивались в мою пользу. Вообще-то у самого главаря повода обижаться на несчастного калеку вроде бы не должно быть, чего не скажешь о кое-ком из его ближайшего окружения. Вот этот немного диковатый юноша в тюбетейке, то ли Султан, то ли Салтан пару дней назад наши пути-дороженьки пересеклись, о чем свидетельствует приличных размеров бланш под его глазом. Недовольный стервец - дуется. А за что дуться-то? Разве сам не врезал бы любому, кто попытается поднять руку загребущую на его кровные сбережения? Или вон тот с густыми сросшимися над переносицей бровями, Хамид, кажется, - также обижается, хотя никаких гематом и ссадин на его симпатишной мордашке я не оставил - так повалял немножечко в грязном сугробе, попинал ногами, чтобы к солидным людям не приставал со всякими глупыми предложениями типа: "дэнги давай!" - тоже мне альпийское нищенство, раскуды их в каюк.
  Вообще-то, насколько мне было известно, эти парни приехали в Россию на заработки и поначалу честно горбатили каменщиками, малярами, штукатурами или попросту разнорабочими. Однако быстро сообразили, что самоотверженный труд на благо доброго дядюшки-нанимателя не только не обогащает, но, вопреки расхожим тезисам, ничуть не облагораживает и не делает свободным. Ребятам несказанно повезло - замом начальника местного УВД непонятно каким чудесным образом стал подполковник Исмаилов. Не случись такового, им, по всей видимости, до конца своей жизни пришлось бы честно трудиться на различных стройплощадках необъятной России. Так или иначе, бывший житель благодатного Андижана Асланбек Исмаилов, покинув беспокойный Узбекистан, сумел удачно пристроиться на, весьма доходную (если подойти к этому вопросу с умом) должность. А вскоре на местном криминальном горизонте замаячил Махтум - то ли родственник подполковника, то ли хороший знакомый.
  Азиаты благоразумно до поры до времени не совали нос в традиционные сферы бандитских интересов. Они сделали то, что не могло прийти в голову самому отъявленному криминальному таланту из местных - обложили данью всех нищих города Нелюбинска. Это на первый взгляд может показаться, что в двухсоттысячном областном городишке, довольно благополучном из-за своей близости к богатой столице, не наберется и сотни маргиналов. Бред и полная чушь. Всякого рода алкашей, лиц без определенного места жительства, пенсионеров еле-еле сводящих концы с концами, малолетних беспризорников здесь предостаточно, чтобы развернуться знающему человеку.
  Под прикрытием вышеозначенного подполковника банда Махтума очень быстро взяла под контроль нишу, которую ранее никому и в голову не приходило контролировать - все-таки не Москва, где попрошайничество является весьма прибыльным делом. Теперь вне зависимости от пола, социального статуса и прочих объективных и субъективных факторов каждый собиратель бутылок и алюминиевых банок или привокзальный попрошайка обязан ежемесячно выплачивать Махтуму по две тысячи рублей. Тех, кто не желал или попросту не мог заплатить, азиаты-прагматики жестоко избивали, чаще всего прямо на глазах у своих подопечных - чтоб другим неповадно было. Поговаривают, особо упертых даже убивали. Свидетелей убийств, конечно же, не было, но с некоторых пор, пропажа всякого бомжа расценивалась как месть бандитов Махтума.
  Меня, как я уже упоминал, также неоднократно пытались наставить на путь истинный, но до сих пор крепко в оборот не брали - пару-тройку раз присылали парламентеров, однажды даже предложили влиться в их сплоченные ряды. Но я с негодованием отверг все наглые притязания, как на мои деньги, так и на мою личную свободу. К особо рьяным или непонятливым переговорщикам приходилось применять специальные методы педагогического воздействия. С предводителем банды до сих пор лично знаком не был, хотя и видел его несколько раз издалека. По большому счету я понимал, что эти парни в покое меня не оставят, поскольку вопиющее неподчинение какого-то ущербного калеки серьезно дискредитирует их банду в глазах общественности и вызывает брожение определенного рода в умах вынужденных данников. Поэтому с наступлением настоящего тепла собирался скрепя сердце покинуть этот чудный городишко, ставший для меня за прошедшие полтора десятилетия практически родным. Подумывал перебраться в Москву - там для предприимчивого и непьющего, по большому счету, человека, прошедшего к тому же суровую школу выживания, непременно отыщется широчайшее поле деятельности.
  Впрочем, по мере того, как банда Махтума брала меня в кольцо, перспектива слинять на столичные хлеба в данный момент становилась для меня все более и более призрачной. Чтобы не допустить полного окружения я начал постепенно отступать обратно к пункту приема стеклотары. Мои шансы удрать от этих молодцов, по вполне понятным причинам, были невелики, точнее никакие, я рассчитывал прижаться спиной к какому-нибудь строению или забору и отбиваться всеми доступными средствами. Вряд ли они станут прилюдно убивать калеку, но могут потихоньку оглушить со всеми вытекающими последствиями, тем более в руках Султана или Салтана, злющего, как нелюбимая ханум какого-нибудь падишаха, я заприметил обмотанную каким-то тряпьем бейсбольную биту. Парнишка явно намеревался взять реванш за разбитый в кровь нос и основательно выпачканную в дорожной грязи одежонку. Хамид также пытается максимально сократить дистанцию - реабилитируется перед своим бакши за позорно проваленное задание.
  - Э, Шатюн, куда убигаищь?! - продолжал уламывать меня Махтум. - Айда к мине в гости, брат! Плов-млов, водку випем, поболтаем туда-сюда...
  Тем временем моя спина уперлась в дощатую твердь забора, огораживающего владения Мармелады Шнобс. Далее отступать было некуда, да я и не собирался этого делать. Сыны солнечных просторов Средней Азии хоть и были настроены весьма решительно, но до меня этим сосункам было как до звезд. Вот сейчас они считают, что крепко взяли Шатуна в оборот, прижав к стеночке. На самом деле, мне было бы значительно дискомфортнее, если бы меня окружили со всех сторон. Однако пора начинать действовать, пока их военачальник соловьем заливается, пытаясь прельстить меня своими национальными лакомствами и халявной выпивкой.
  Я не стал вступать в дискуссию полемического свойства по поводу достоинств и недостатков среднеазиатской кухни. Едва моя спина почувствовала придающую уверенность твердость деревянных досок, я приступил к активным действиям. Несмотря на отсутствие былой спортивной формы (чай мне не двадцать пять, а далеко за сорок) мой резкий хук в челюсть мгновенно вырубил самоуверенного атамана. Его нукеры, не ожидавшие от инвалида такой борзости и прыти, замерли в недоумении. Следующий удар ортопедическим копытом в коленную чашечку заработал Хамид и тут же нарвался лицом на второй мой протез - теперь уже руки. Характерный хруст возвестил о том, что кое у кого в данный момент серьезно пострадала хрящевая часть носовой перегородки. Ничего, этот парень итак не отличался выдающимся рубильником, так что от него не особенно-то и убыло.
  Однако на этом моя удача закончилась. Пока я занимался Хамидом, другому обиженному мной узкоглазому парню, к тому же вооруженному увесистой битой, удалось подкрасться незаметно сбоку. Как результат на мою многострадальную голову обрушился удар такой силы, что из глаз (здорового и, как ни странно, потерянного мной двадцать лет назад) брызнули мощные снопы искр. Затем в глазах потемнело, но вопреки своим самым худшим опасениям я не впал в бессознательное состояние. Произошло нечто странное, не поддающееся никакому логическому объяснению.
  После удара по голове, мое восприятие изменилось самым кардинальным образом. Моя духовная сущность выскочила из бренной оболочки и зависла на высоте трех метров над полем боя. Но я не потерял связи со своим телом и по-прежнему имел возможность им управлять, хотя со стороны делать это было не очень уж привычно.
  Подлый удар азиата хоть и сбил меня с ног, повалился я не на живот, а на спину, отчего имел реальную возможность отмахиваться от нападающих руками и ногами. Желая окончательно разделаться со мной, Султан или Салтан (плевать на него) вознес высоко над собой биту, вознамерившись опустить ее на мою голову. Однако в этот момент он полностью раскрылся. Моему сознанию достаточно было дать соответствующие указания распростертому на грязном асфальте телу, после чего моя здоровая нога буквально на автомате врезалась со страшной силой бедолаге в пах. В следующий момент улицу огласил душераздирающий вопль пострадавшего. Думаю, не стоит объяснять, что намерение добить лежачего мгновенно улетучилось из юной головы начинающего бандита, а сама бита выпала из его ослабевших рук и, отлетев к обочине тротуара, утонула в грязной весенней луже. Как следствие между ног потерпевшего появилось дурно пахнущее мочой пятно, которое он тут же поспешил прикрыть ладонями, плюхаясь пятой точкой на склизкий от грязи тротуар. При этом он громко вопил на своем родном диалекте. Насколько позволял мой словарный запас, я скумекал, что он стенает о каких-то детях, кои теперь никогда не появятся на свет, благодаря одному гяуру (это он, кажется, в мой огород камень запустил). А я-то что? Меня не замай - будешь и при детях и на здоровье не станешь обижаться.
  - Закрой пасть, вахш маймун ! - прохрипел я, несказанно дивясь при этом своей новой способности управлять телом дистанционно.
  Тем временем последний оставшийся на ногах участник битвы, обеспокоенный усиливающимся вниманием проходящих мимо зевак, решил благоразумно отложить разборки на другое время. Подхватив, начавшего приходить в сознание Махтума, он сноровисто затолкал его в салон "копейки". С двумя остальными своими подельниками он обошелся менее деликатно, шипя что-то неразборчивое, пинками воскресил Хамида и, обложив пострадавшего Султана отборнейшим русским матом, велел обоим "мухой лететь к машине". На меня он лишь недобро зыркнул своим темным глазом, но от каких-либо устных оскорблений воздержался...
  После того, как изрядно подержанное транспортное средство, скрылось за ближайшим поворотом, мое не на шутку разошедшееся сознание наконец-то соизволило вернуться на положенное ему место - то есть обратно в мою бренную оболочку. Едва лишь это случилось, все передо мной поплыло, и я провалился в мрачную как самая глубокая могила кромешную темноту беспамятства.
  
  Глава 2
  
  - Апчхи!.. Апчхи!.. Апчхи!!! - Резкая нашатырная вонь, будто птичье перышко вызвала невыносимый свербёж в носу. Я чихнул несколько раз громко от души и открыл глаза, точнее свой единственный глаз.
  - Жив бродяга! - Тут же услышал над собой раскатистое контральто Мармелады Шнобс. Затем узрел и самоё ее, а также поднесенный к моему носу приличных размеров ватный тампон.
  Поскольку после моего воскрешения никто не собирался удалить злополучную вату от моего носа, пришлось подать протест в соответствующие инстанции:
  - Да выбрось куда-нибудь подальше эту вату, Мармелада, иначе я тут окочурюсь от невыносимой вони!
  В сей же момент мое настоятельное требование было выполнено - ватный тампон выпал из поля моего зрения, а легкие получили возможность наслаждаться воздухом без примеси аммиачных паров. Справедливости ради, стоит отметить, что витающих в атмосфере запахов (в основном винных и пивных) здесь было предостаточно, из чего я сделал вывод, что нахожусь где-то непосредственно во владениях мадам Шнобс. И действительно, приглядевшись, обнаружил себя лежащим на замызганном полу складского помещения среди пластиковых ящиков, предназначенных для хранения и транспортировки стеклотары. Сама хозяйка сидела рядышком на раскладном походном стульчике и по-доброму взирала на меня своими коровьими глазами. С пяток ее верных сатрапов, переминались с ноги на ногу у складских ворот. Как я понял, это именно они транспортировали сюда мое обездвиженное коварным ударом тело и теперь томились в ожидании заслуженной награды, наверняка им обещанной сердобольной женщиной.
  - Вконец обнаглели чебуреки, - сочувственно покачав головой, проворчала Мармелада Иеронимовна, - средь бела дня начали на людей нападать. А ты молодец, Шатун, лихо ты их отделал, а по виду и не скажешь...
  Уж это точно, в сравнении с двухметровой великаншей, обладающей к тому же, необъятной талией, грандиозным бюстом и соответствующей "кормой" мои сто восемьдесят пять сантиметров при патологической худобе выглядели более чем скромно. Впечатляющие габариты здешней хозяйки не раз помогали ей пресекать разного рода попытки рейдерского захвата ее процветающего бизнеса.
  -...ко мне тут также намедни подкатывали, - продолжала Мармелада, - денег просили.
  - Ну и как? - чисто из вежливости поинтересовался я, поскольку ответ лежал на поверхности.
  - Да никак, спустила с крыльца всю троицу, а вечерком сгоняла к Исмаилке, кое-что ему напомнила. С тех пор не беспокоят. - Затем с жалостью посмотрела на меня и тяжело вздохнула. - Не жилец ты, Шатун. Порешат тебя чебуреки, помяни мое слово, подкараулят в темном месте и зарежут как свинью или придушат аккуратно - уж больно ты своим свободолюбием смущаешь окрестную голытьбу. Мой тебе совет: хочешь жить, сейчас же рви когти на вокзал, пока Махтум не очухался и вали куда подальше из Нелюбинска. - Затем Мармелада извлекла из кармана своей душегрейки основательно потрепанный кошель, достала оттуда пять тысячерублевых бумажек и протянула их мне со словами: - На, держи. Здесь на билет и какое-то время перекантоваться, а там и сам начнешь зарабатывать, ты мужик головастый - нигде не пропадешь.
  Признаться, я был попросту ошарашен невиданным актом щедрости со стороны жадной до денег Мармелады. Сколько раз эта дама пыталась меня объегорить, выискивая зорким оком несуществующие дефекты стеклотары, чтобы оформить ее не первым, а вторым или даже третьим сортом, в соответствии с разработанным ей же самой прейскурантом. А теперь, нате вам - не было ни гроша, да вдруг алтын.
  - Вообще-то я не жадная, - угадав мои мысли, продолжала мадам Шнобс, - но если не беречь копеечку, так и рубля не будет. А это от щедрот моих. Бери, не стесняйся. Может, когда помянешь добрым словом одинокую женщину, а случится, и добром отплатишь.
  - Спасибо, Мармелада Иеронимовна! - я от всего сердца поблагодарил хозяйку, но от денег категорически отказался - я хоть и бомж но не нищий и пользоваться чужой жалостью не привык.
  - Значит гордые мы, - запихивая деньги обратно в свой кошелек, усмехнулась моя благодетельница. - Как сам-то?
  - Да вроде бы ничего, - ответил я.
  Действительно, состояние мое было более или менее - лишь неприятно ныла шишка, вспухшая на темечке, но череп не пострадал - по всей видимости, удар битой прошелся вскользь. Здоровой рукой потрогал шишку и почувствовал такую невыносимую боль, что, не стесняясь присутствия дамы, крепко выругался по матери. Мармеладу, впрочем, это ничуть не смутило - ибо каждый день ей приходится выслушивать и не такое от своих неугомонных вассалов, да и сама она была большой мастерицей обложить трех-четырех этажным матом всякого неугодного или провинившегося.
  Дождавшись пока боль немного поутихнет, я осторожно нахлобучил на голову фуражку от "афганки" и потихоньку поднялся на ноги. Но едва лишь мне удалось выпрямиться в полный рост, из-за оттока ли крови или по какой иной причине шишка вновь напомнила о своем существовании.
  - Может граммульку тяпнешь? - предложила хозяйка. - Глядь, оно и полегчает.
  С этими словами она кивнула одному из томившихся в сторонке маргиналов. Того тут же куда-то унесло, а через полминуты в могучей руке женщины появился непочатый пузырь "столичной", а я стал обладателем основательно замызганного стакана.
  - Для начала продезинфицируем тару, - Мармелада отобрала у меня стакан и собиралась основательно промыть его водкой, но, осмотрев повнимательнее и принюхавшись к нему, брезгливо поморщилась и поставила на пол со словами: - Не, Шатун, тут триппера на весь Нелюбинск. Ты лучше из горла. Закусывать будешь?
  Я отрицательно замотал головой, заработав при этом еще один приступ невыносимой боли. Зажав бутылку подмышкой, открутил пробку и жадно прильнул губами к ледяному горлышку. В два глотка ополовинил полулитровую емкость, лишь после этого почувствовал обжигающий вкус напитка. Оторвавшись от пузыря, блаженно прищурился, анализируя внутренние изменения в организме. Сначала алкоголь согрел желудок, затем вместе с кровью начал распространяться по всему телу. Минуту спустя легкий приятный дурман розовой дымкой окутал сознание. С завистью наблюдавшие за моими возлияниями и едва не захлебывающиеся собственной слюной алкаши показались мне не такими отталкивающими как обычно. Что касается Мармелады, так та вообще предстала в образе красавицы валькирии - глаз не отвести. Шишка на голове хоть и саднила, но без прежней едва ли не фатальной осатанелости.
  Впрочем, состояние эйфории, как это обычно со мной бывает, продолжалось не более пяти минут (если, конечно, не поддерживать его новыми порциями выпивки). Дождавшись, когда розовая пелена спадет с глаз, я вернул недопитый пузырь хозяйке со словами благодарности.
  - Еще будешь? - участливо спросила Мармелада.
  - Не. Хватит, - я отрицательно помотал головой
  - Ну, как знаешь. - Дама ловким движением закрутила в воронку остатки водки и, запрокинув голову, лихо оприходовала "огненную воду", к вящей досаде затаивших дух алкашей. После чего гулко выдохнула и, обведя осоловевшим взглядом присутствующих на складе, выдала свою любимую присказку: - Крепка зараза, но русский человек все равно крепше...
  Сердечно распрощавшись с добросердечной мадам Шнобс и ее приспешниками, я заторопился прочь бодрой прихрамывающей походкой. Какое-то время слышал за спиной ее могучее контральто, отдающее распоряжения своим вассалам. Зная неуемный характер дамы, несложно было догадаться, какого рода были эти распоряжения. Вкусив толику водки, Мармелада Иеронимовна ни за что не успокоится, пока ни учинит массовую попойку в полном соответствии с широтой своей русской натуры. Кое-кто может возразить, мол, какая же она русская? Успокойтесь, уважаемый скептик, и поверьте на слово, что даже в самом глухом российском захолустье, не затронутом нашествиями многочисленных иноземных завоевателей и набегами несметных полчищ гастарбайтеров, вы не сыщете человека, обладающего более русской душой, нежели уважаемая Мармелада Шнобс...
  До своей "берлоги" я добрался без приключений. По большому счету "берлога" в данном случае следовало бы употреблять без кавычек, поскольку прибежище одинокого бомжа располагалось в самой настоящей пещере, которая с большой степенью вероятности в незапамятные времена могла служить обиталищем какому-нибудь бурому мишке или медведице с многочисленным потомством.
  Дело в том, что город Нелюбинск своим происхождением обязан богатым залежам известняка. Еще во времена московских князей здесь вовсю добывали этот незаменимый в строительстве минерал. Местный камень ценился выше подмосковного: тучковского, домодедовского или мячковского из-за своей исключительной белизны и податливости резцу камнереза. Он шел в основном на облицовку и внутреннюю отделку стен. Камень ломали, грузили на баржи, а потом везли либо вверх по Оке, а затем по Москве-реке в столицу и Подмосковье, либо к Нижнему Новгороду, а там по всем приволжским городам. В результате активных разработок здесь появилась развитая сеть подземных пещер искусственного происхождения. Через какое-то время известняк был вытеснен более практичным кирпичом. То есть не совсем вытеснен, ибо продолжал использоваться для получения негашеной извести и цементов. Но для этой цели годятся любые местные известняки и доломиты, поэтому спрос на исключительной белизны нелюбинский камень постепенно сошел на нет. Как следствие добыча прекратилась, каменоломни были заброшены и в наше время представляют интерес лишь для залетных спелеологов, да отчаянной местной ребятни.
  Стоит отметить, что в народе ходят упорные слухи о многочисленных кладах, упрятанных в Нелюбинских катакомбах разного рода Кудеярами, Стеньками и прочими отечественными Робин Гудами, промышлявшими в разное время в этих местах. Болтают также, что именно здесь во время Гражданской войны схоронил от советской власти золотишко и камушки аж на три тогдашних миллиона местный богатей Иволгин. А по последним данным досужих кумушек сюда было перевезено и надежно захоронено знаменитое золото партии. Впрочем, всякого рода сплетни вызывали лишь временный порыв народных масс к действию. Тщательно обследовав в очередной раз катакомбы и не найдя в них никаких сокровищ, народишко успокаивался до следующих мировых потрясений и связанных с ними слухах меркантильно толка.
  Обо всем вышеизложенном мне стало известно уже после того, как я поселился в Нелюбинских катакомбах, точнее обустроил в качестве жилья небольшой их кусочек. Вообще-то о существовании подземелий я узнал совершенно случайно. Примерно через два месяца по приезде в этот городишко на Оке, я слонялся по местному кладбищу в поисках пивной и винной тары, оставленных не могилках пасхальных пирогов и выпивки. Местные завсегдатаи, как водится, поначалу приняли меня в штыки, но после недолгой беседы согласились, если не принять меня в свои ряды, во всяком случае, терпеть мое присутствие. Не заметив как, я оказался в старой заброшенной части городского кладбища. Разжиться, по большому счету, здесь было нечем, поэтому местные бомжи сюда и не захаживали, а мне вдруг стало интересно, и я решил прогуляться среди покосившихся крестов и заросших травой надгробных камней. В самой удаленной части кладбища, поросшей непролазными зарослями ольхи и лещины, я совершенно случайно набрел на фамильный склеп какого-то богатого купца. Наверное, само Провидение толкнуло меня сунуть туда нос. Деревянная дверь, обитая металлическими листами, не сразу и со скрипом поддалась моему натиску. Ничего интересного внутри я не обнаружил, лишь два мраморных постамента, да пара табличек с именами тех, чьи останки под ними покоились. В дальней от входа стене я заметил небольшое темное отверстие. Подойдя поближе, увидел изрядно выщербленную кирпичную кладку в полкирпича, из которой вывалился один из кирпичей. За стеной явно было пустое пространство, о чем однозначно свидетельствовала струя свежего воздуха, проникавшая в склеп из пролома. Несколько ударов ногой и хлипкая стена не выдержала и обвалилась кучами щебня и облаками пыли. Пришлось выйти на свежий воздух, дожидаться пока атмосфера внутри помещения очистится.
  Войдя в пролом, я поначалу здорово огорчился - никакого намека на спрятанные сокровища, лишь каменный коридор, уходящий куда-то под землю. Поскольку при мне оказался карманный фонарик, я решил основательно обследовать подземелье - а вдруг сокровища все-таки существуют. Пройдя метров сто, я услышал звук текущей воды, и вскоре увидел небольшой ручей с чистейшей родниковой водой. Тут же неподалеку обнаружил уходящую куда-то за город сухую штольню с проложенным по ней электрическим кабелем. Поначалу подумал, что он обесточен и медный провод станет для меня отличным трофеем, но, наткнувшись на распределительный щит, очень быстро понял свою ошибку и возблагодарил Господа за то, что тот отвратил своего нерадивого раба от поспешных действий. Короче говоря, кабель оказался под напряжением в двести двадцать вольт. Куда он вел, и какое оборудование питал, я до сих пор не удосужился проверить. Словами не описать мое огорчение - стать обладателем настоящего сокровища и тут же его лишиться. О том, чтобы заняться мародерством не могло быть и речи - не хватало вдобавок ко всем моим бедам разборки с законниками.
  Ужасно разочарованный и погрустневший я уже собирался покинуть подземелье, как мою голову посетила весьма светлая мысль. А что? Вода в наличие, электричество - также. Почему бы одному бомжу не оборудовать себе уютное гнездышко? Хватит обретаться по подвалам и теплотрассам.
  Сказано - сделано. Через полгода я стал обладателем комфортабельной подземной квартирки. Для этого пришлось основательно потратиться на провода, строительные материалы и многое другое, но я ничуть не жалею, поскольку вот уже лет как пятнадцать моя голова не задумывается над сакраментальным для каждого бомжа вопросом: "Где я буду спать этой ночью?". Здесь у меня и жилая комната - по совместительству гостиная, и небольшая кухонька с электрической плитой, и туалет с настоящим унитазом и душем. При этом на мебель и разного рода хозяйственные прибамбасы я практически не затратил ни копейки - все, что нужно, находил на свалках и помойках. Диван пара, кресел с кожаной обивкой, журнальный столик, книжный шкаф электроплита, накопительный водонагреватель, электронасос для воды, стиральная машина - вот лишь небольшой перечень того, от чего в наш век повального расточительства избавляются без всякого сожаления мои нерадивые сограждане. У меня даже имелся старенький ноутбук, а также совсем еще новый DVD плеер и куча разных дисков, но я все-таки предпочитаю читать книги, кои частенько нахожу рядом с мусорными баками или на скамейках у подъездов. Конечно, не все то, от чего избавляются зажравшиеся вконец граждане можно читать, но время от времени среди макулатурных плевел попадаются настоящие жемчужины.
  Чтобы попасть в свое обиталище мне не пришлось топать через все кладбище. Поселившись в катакомбах, я первым делом разведал кратчайший маршрут до ближайшей автобусной остановки. В отличие от пропахших черте, чем своих коллег, я имел возможность регулярно принимать душ и по мере надобности устраивать постирушки. Посему водители автобусов и маршрутных такси не могли заподозрить во мне бездомного бродягу. К тому же я собираю лишь цветмет и стеклотару и не оскверняю рук своих смердящими пищевыми отходами. На сей раз, однако мне пришлось добираться пешком. После потасовки с Махтумом и его бандой моя одежонка нуждалась в основательной чистке, чтобы не дискредитировать себя в глазах водителей я решил прогуляться, подышать свежим воздухом. Впрочем, нет худа без добра - по дороге я заглянул к знакомому лавочнику армянину Араму - выходцу из Нагорного Карабаха. Этот Арам втихую толкал бомжам и пенсионерам просроченные продукты по весьма приемлемым ценам. Как водится, я зашел не с парадного. На стук дверь распахнул сам хозяин.
  - Здорово, обезьяноподобный брат мой во Христе! - Армянин был действительно феноменально волосат ниже шеи - я лишь констатировал факт.- Скоропорт на сегодня какой имеется?
  - Здоров, Шатун! - Ничуть не обиделся лавочник - гипертрофированная обволошенность считается у этого народа признаком мужественности и сексуальной привлекательности. - Заходи, дорогой...
  Через десять минут я покинул магазинчик приятеля, весело помахивая увесистым пакетом с колбасой, мясными консервами, яйцами и черствым хлебом. Ничего, колбаску пошинкую, пережарю с лучком и чесночком, посыплю перцем - объедение. Хлебушек - на водяную баню и через пять минут получим благоухающий бухан или как есть, черствым обжарю на постном маслице, сверху тертым сырком посыплю, чесночком давленым - сказка. От подобных мыслей аж в животе заурчало. Я взглянул на часы - командирские со светящимся циферблатом, в свое время мне за них предлагали кучу афганских бабок, не поддался на уговоры и не зря, до сих пор ходят секунда в секунду, только заводить не забывай - без четверти восемь. Следует поторопиться - дел невпроворот: ужин сварганить, постирать одежку, самому хорошенько ополоснуться, ну и для души чего-нибудь сообразить.
  "Эх, Шатун, жизнь прекрасна, - не без оптимизма я обратился сам к себе. - А еще очень приятно, когда у тебя есть свой собственный угол. - Однако тут же озабоченно подумал: - Пожалуй, следует обеспечить себя каким-нибудь оружием. Думаю, пяток надфилей будет вполне достаточно. А что?.. если менты обнаружат, можно запросто отпереться, мол, для хозяйственных нужд, а в бою и в глаз метнуть и в печенку засадить - штука отменная. Главное собственными потожировыми инструмент не замарать и "пальчиков" не оставить. Ничего, эти козлы у меня еще попрыгают"...
  Подбирался к родному склепу как всегда со всеми возможными предосторожностями - не хватало притащить на хвосте кого-нибудь из коллег по цеху или просто излишне любознательного обывателя, который непременно доложит о подозрительном бомже куда следует. Я хоть и собираюсь покинуть славный город Нелюбинск, но только с наступлением лета, а до этого еще нужно дожить. Распахнув дверь, я заглянул внутрь склепа - все вроде бы чисто. Подойдя к дальней стенке, достал ключ из кармана и отпер металлическую дверь, установленную мной на месте разрушенной кирпичной кладки и основательно заляпанную серой под цвет стен краской, чтобы не бросалась особенно в глаза. Пару таких дверей мне презентовал добрый Арам после расширения и кардинально переустройства своего магазина. Одну я установил в склепе, другой отгородился от тоннеля, по которому был проложен электрический кабель. Таким образом, получилось довольно уютное замкнутое пространство из пяти изолированных друг от друга деревянными дверями комнатушек. Закрыв за собой дверь на ключ, я щелкнул выключателем, ярко вспыхнула подвешенная к потолку трехрожковая люстра.
  Первым делом скинул с себя грязные шмотки и обувь, освободился от протезов и на костылях направился в душевую комнату. Признаться, я гордился своим домом. Подключившись к распределительному щиту, провел в свои апартаменты электричество - от хозяев не убудет, а мне приятно. В каждом помещении подвесил к потолку люстры или плафоны, наладил электрическое отопление. С помощью электронасоса, управляемого простейшей автоматикой, качал воду из ручья в емкость, сваренную из нержавейки, откуда вода самотеком поступала в туалет-ванную и на кухню. С утилизацией сточных вод проблем не было - в полу туалетной комнаты имелась глубокая и довольно широкая трещина, уходившая куда-то на нижние уровни катакомб. Она служила мне одновременно и канализацией и мусоропроводом. Унитаз установил аккурат над ней, чтоб не париться. А чтобы не смердело, да и самому ненароком не провалиться, закрыл щель герметичной крышкой, через которую, собственно, избавлялся от мусора. Короче говоря, все в моем жилище было весьма функционально и продумано.
  Поплескавшись с полчасика под теплыми струями, я оделся в чистое, обулся и направился на кухню, где приготовил сытный ужин из жареной колбасы с отварной картошкой в мундире. Картофель почистил, порезал, сдобрил постным маслом, мелко нарезанным лучком, посолил и все тщательнейшим образом перемешал. Затем сервировал стол в гостиной. Немного подумав, махнул рукой - а гулять, так гулять, открыл дверцу холодильника и достал оттуда початую поллитровку водки...
  Ужин прошел под песни весьма любимых мной Высоцкого, Митяя и Трофима. Затем навел порядок: отнес на кухню и вымыл посуду, отправил объедки в "мусоропровод" и, зарядив стиральную машину своими грязными шмотками, вернулся в гостиную. Кажется, на сегодня все - постиранные вещи завтра вывешу на окончательную просушку, благо есть чем заменить. Расстелил постель на диване, включив у изголовья торшер, потушил верхний свет. После чего подошел к книжной полке и наугад вытащил первое, что подвернулось под руку. Улегшись в кровать, поднес книгу к глазам: "Хроники Амбера" - одна из самых моих любимых книг. Раскрыл наугад и начал читать:
  Итак, глаза мои вновь восстановились - так сказали мне и пальцы, когда я ощупал лицо. Потребовалось, правда, более трех лет, но глаза все-таки сумели регенерировать! Это был тот самый единственный из миллиона шанс, о котором я упоминал. Такого не мог предполагать даже Эрик, даже он не в силах был до конца оценить мои способности, поскольку у каждого из членов нашей семьи они проявлялись по-разному и в разных масштабах. Тут я одержал верх. Я догадывался, что могу вырастить нервную ткань, нужно только время.
  На франко-прусской войне я был ранен, и в результате у меня оказалась парализованной вся нижняя часть тела. Уже через два года паралич полностью прошел. В данном же случае у меня была надежда - конечно, почти нереальная, - что мне все-таки удастся восстановить выжженные глаза. И я оказался прав! У меня теперь вновь были глаза, и зрение потихоньку возвращалось ко мне, хотя и очень медленно...
  Далее я читал с упоением о том, как к Корвину вернулось зрение и как с помощью сумасшедшего Дворкина ему удалось вырваться на свободу из мрачных подземелий Амбера. Я сопереживал главному герою и откровенно завидовал его способности регенерировать утраченные органы. Книга хоть и была мною неоднократно читана и перечитана, каждый раз здорово будоражила воображение и в какой-то степени давала надежду. Умом я прекрасно понимал, что человек не ящерица, которой ничего не стоит отрастить хвост взамен утерянного, но, несмотря на фатальное ограничение регенеративных способностей человеческого организма, в глубине души не терял надежды. Иногда мне казалось, стоит лишь немного напрячься, каким-то образом настроить сознание, наладить духовную связь с телесной оболочкой, и посредством силы мысли мне удастся включить процессы восстановления своего организма. Может быть, полноценному человеку эти мои мечтания покажутся маниакальным бредом воспаленной фантазии неполноценного индивидуума. Но, как ни странно, где-то в глубине души постоянно существовала необъяснимая уверенность в том, что теперешнее мое ущербное существование - суть состояние временное, ниспосланное на мою голову за какие-то неведомые мне грехи, а также в том, что в самом скором времени случится нечто такое, что избавит меня навсегда от физических и моральных страданий. Все двадцать прошедших лет я прожил с этим чувством и, несмотря на накатывающую время от времени хандру, продолжал отчаянно надеяться на чудо. Даже периодические обострения фантомных болей в отсутствующих конечностях я был готов воспринимать как признак активизации регенеративных процессов внутри своего организма. Но всякий раз ни ступня, ни кисть почему-то не собирались отрастать, а выжженный глаз упорно отказывался обозревать окружающий мир...
  Проснулся от резкой боли в теменной области. Громко охнув, резко присел и со всеми предосторожностями коснулся шишки. Малость уменьшилась, но все равно дотрагиваться больно. Кажется, во сне случайно задел ее, пожалуй, следует лечь на бок и не крутиться во сне. Легко сказать, да трудно сделать. Снова дотронулся до полученной в результате неравной схватки с духами гематомы и в очередной раз ощутил уже знакомую боль. Болезненно поморщившись, огляделся. Торшер не выключен. Раскрытая книга валяется рядом. На светящемся циферблате электронного будильника половина второго. Выбрался из постели и, сунув здоровую ногу в домашний тапок, оперся на костыли. Для начала посетил кухню, утолил жажду. Потом заглянул в туалет. К своему ложу вернулся в благостном настроении, прихватив из холодильника на случай похмельного "сухаря" - как-никак накануне принял изрядную дозу спиртного - бутылку "жигулевского" и поставил ее на журнальный столик в пределах досягаемости руки.
  Выключив торшер, немного повертелся в поисках приемлемой позы. Неожиданно взгляд наткнулся на еле заметное голубовато-зеленоватое свечение у дальней от моего дивана стены гостиной - как будто откуда-то из-под пола к потолку пещеры поднимался толстый столб призрачного света и уходил куда-то выше за ее пределы. Весьма странный феномен, никогда раньше не замечал ничего подобного в своих владениях. Какое-то время лежал и тупо пялился на светящийся столб. В конце концов, веки мои налились свинцом, и я самым банальным образом уснул.
  Следующее мое пробуждение произошло под громкие трели неугомонного друга моего - будильника. По вполне понятным причинам окон в моем жилище не было, поэтому единственными временными ориентирами в подземелье были для меня мой надежный будильник, найденный, кстати, на одной из городских помоек, да мои командирские часы. Шлепнув ладонью по клавише, прервал душераздирающую трель "дневального", затем нащупал выключатель торшера и, дернув за веревочку с привязанным к ней шариком, повторил один из первоначальных актов божественного творения - создал свет. Затем повалялся немного в постели, раздумывая стоит ли сегодня куда-то нестись сломя голову или предоставить возможность своему усталому телу хорошенько отдохнуть и залечить полученные накануне раны. Потрогал шишку на голове - практически исчезла. Проанализировал состояние внутренних органов - легкий сушнячок, а вообще-то терпимо, главное, наблюдается полное отсутствие фантомных болей в утраченных конечностях.
  Приподнялся на постели и, увидев на столе закупоренную пробкой бутылку пива, радостно заулыбался и отчего-то голосом незабвенного Леонида Ильича констатировал:
  - Раштет... чмок, чмок, чмок... благо... гошоштояние шовешкого..го народа.
  Немного повеселив себя подобным образом, схватил пузырь. Зубами (невзирая на настоятельные предупреждения дантистов) сдернул с бутылки металлическую крышку. После чего жадно, подобно изголодавшемуся по ласке любовнику, прильнул к прохладному горлышку, как к устам любимой женщины. Это сакральное действо продолжалось не более минуты, в результате пузырь опустел, а я ощутил столь мощное физиологическое удовольствие в сравнении с которым, секс с любимой - лишь бледное пятнышко луны рядом с сияющим дневным светилом. Чтобы какой-нибудь чересчур мнительный обыватель не воспринял мои слова буквально и ненароком не принял меня за извращенца особого рода или (упаси Господи) сексуального маньяка, хочу предупредить сразу, что эти мои ощущения никоим образом не относятся к чувственной сфере - чистая органолептика и ничего более.
  Как водится, после доброго глотка освежающего напитка, придающего глазам сияние, духу - бодрость, а мыслям - целеустремленность, нестерпимо захотелось курить. Я не стал сдерживать души прекрасные порывы и потянулся за лежащими на том же самом столике папиросами и зажигалкой.
  
  Глава 3
  
  Ровно через час я, гладко выбритый, умытый, к тому же благоухающий ненавязчивым дезодорантом, покинул свое убежище. Встречи с Махтумом и его ребятами я хоть и опасался, но не очень-то боялся. Залогом моего спокойствия были полдюжины остро отточенных и подпиленных у нижнего основания рабочей кромки надфилей - весьма коварное оружие, между прочим, - всадил врагу в бочину: печень или селезенку, обломил рукоять и делай преспокойно ноги. Если сработать грамотно, пострадавший поначалу ничего не заметит. Но самое главное - ни один следователь ни в жизнь не докажет мою причастность к смерти того или иного человека, поскольку от рукоятки надфиля при желании несложно избавиться. Свое оружие для верности распределил так, чтобы иметь возможность из любого положения дотянуться хотя бы до одного надфиля. Один даже засунул за отворот своей фуражки. Откровенно говоря, по поводу случайной встречи со своими недоброжелателями я особенно не парился - не такой уж маленький город Нелюбинск, поэтому вероятность данного события ничтожно мала. Другое дело, если меня начнут целенаправленно искать. Однако не думаю, что кто-то станет тратить время на поиски какого-то бомжа - рано или поздно сам на глаза попадется, вот тогда с ним можно будет спокойно разобраться.
  Семь утра. Довольно свежо. На земле, прошлогодних листьях, припаркованных у домов автомобилях серебрится иней. Лужи покрыты легким морщинистым ледком. Впрочем, неторопливо поднимающееся над горизонтом дневное светило и полное отсутствие облачности вселяет определенную надежду на то, что предстоящий день будет не хуже предыдущего. Всякая божья тварь радовалась наступающему дню: весело гомонили птицы, ошалелые от переизбытка гормонов кошки то и дело перебегали дорогу, длинными беспокойными вереницами сновали туда-сюда собачьи свадьбы.
  Совсем еще юные девушки и молодые женщины опрометчиво поторопились сбросить с себя зимние одежды, скрывавшие прелесть их стройных фигурок, теперь зябко ежились от всепроникающего холода, то и дело одергивали коротенькие курточки, чтобы хоть как-то прикрыть наготу обнаженных не по сезону животиков. Мужчины, вне зависимости от возраста и социального статуса, провожали маслеными взглядами отчаянных модниц. Дамы постарше смотрели на голые животы и спины осуждающе - девкам рожать, а они дуры придатки студят. Каким только местом думают?
  На проезжей части полно автомобилей - все торопятся загодя добраться до места работы. Помнится, еще каких-то десять лет назад в этом провинциальном городишке не было такого изобилия транспортных средств. В наше зажиточное время каждый уважающий себя гражданин Нелюбинска предпочитает прибыть к месту службы или работы на личной "Тойоте", "Опеле", "Ауди" или, на худой конец, на тридцатилетнем "жигуленке" или "москвиче".
  Обход подведомственной мне территории я решил начать с небольшого лесного массива, примыкающего к кладбищу. По утрам здесь бегают озабоченные здоровым образом жизни обитатели близлежащих кварталов, выгуливают своих питомцев собаководы. Днем в лесочке прогуливаются шумными группками мамаши с колясками и пенсионерки с малолетними внуками, часто заглядывают для поправки здоровья нетрезвые с утра слесари-сантехники, чтобы подальше, значит, от всевидящего начальственного ока. Вечером сюда вновь возвращаются владельцы собак вместе со своими лохматыми любимцами. А по ночам здесь гудит (как в прямом смысле, так и в переносном) шумная рокерская тусовка: ревет мощными моторами, сверкает яркими огнями, бряцает цепями, скрипит кожей, горланит пьяными голосами, верещит душераздирающими девчачьими взвизгами. Как следствие, по утряне здесь самый настоящий Клондайк для искушенного искателя сокровищ, главное опередить конкурентов и добраться до "золота скифов" раньше других.
  Сегодня я оказался вне конкуренции. Ребятишки накануне славно повеселились и помимо использованных презервативов, в несметных количествах разбросанных на земле и развешенных по кустам и невысоким деревцам, меня поджидал ценный приз в виде богатых залежей алюминиевых банок, а также изумительных россыпей пивной и водочной стеклотары. Напевая себе под нос арию индийского гостя из оперы "Садко": "Не счесть алмазов в каменных пещерах, не счесть жемчужин в море полуденном...", я начал интенсивную разработку обнаруженных мной богатств. При этом всячески старался избегать контактов с вышеупомянутыми средствами контрацепции - мало ли какая зараза в них таится, подцепишь ненароком, а у меня и медицинского полиса отродясь не бывало...
  Часам к десяти я, подобно заядлому грибнику, основательно прочесал лесной массив и, отягощенный изрядным количеством трофеев, направился к автобусной остановке. Если удача не покинет меня, сегодня мне удастся сделать не одну, а целых две ходки к Гарибу и Мармеладе. Маршрутку долго ждать не пришлось. Добравшись до нужной улицы, я вышел из машины и помахал на прощание рукой сердобольному водителю - выходцу то ли с Кавказа, то ли из Средней Азии, наотрез отказавшемуся брать с меня плату за проезд.
  Благородный поступок этого, в общем-то, не самого богатого человека натолкнул меня на некоторые размышления философского свойства. Взять вчерашних бандитов и этого улыбчивого паренька - все они здесь чужаки, только один ведет себя как гость и прекрасно понимает, что проще приспособиться самому. Другие же пытаются вовсю насаждать свои законы. И это свойственно подавляющему большинству выходцев из южных республик бывшего СССР. К примеру, до появления всех этих армян, азербайджанцем и прочих азиатов, аппетиты нашего славного чиновничества были весьма скромными. Не сказать, что не брали. Брали, но в меру и с опаской. Я прекрасно помню, как в конце восьмидесятых - начале девяностых в Россию прибывали из многочисленных горячих точек распадающейся империи отягощенные баулами и чумазыми детьми многочисленные беженцы. Со страдальческими лицами они публично благодарили гостеприимных россиян. Их встретили, приютили, накормили, обогрели. Даже простили то, что многие из них вырезали русских целыми семьями в Баку, Ташкенте, Душанбе и других городах. По мне-то пусть живут, пускай богатеют, но не развращают народ и в первую очередь продажных чиновников своими феодально-азиатскими замашками. Сегодня эти так называемые беженцы с золотыми улыбками и туго набитыми кошельками запросто проходят куда угодно без очереди, пинком ноги открывают любую дверь и поплевывают пренебрежительно на коренных граждан, вынужденных до поры до времени терпеть весь этот произвол. В моей голове невольно возник вопрос: "Надолго ли хватит нашего терпения?" Да, русский человек терпелив и даже позволяет какое-то время плевать себе в лицо и сидеть у себя на шее, но рано или поздно всему приходит конец. Мы не американские англосаксы, готовые целовать ниже поясницы своего чернокожего брата лишь за то, что когда-то предок черномазого горбатил на плантации, принадлежавшей белому человеку. Мы даже не "гордые внуки славян", скорее мы дурные, и дури этой, как свидетельствует история, вполне хватает, чтобы потрясти до основания не только Матушку-Рассею, но и весь остальной мир. Неужели там наверху не понимают всей опасности грядущего русского бунта? Не думаю - в Кремле сидят не дураки. К тому же, аналитические отделы спецслужб наверняка отмечают рост недовольства, связанного с массовым переселением мусульман в регионы с исконно православным населением. Да что там далеко за примерами ходить - взять хотя бы Францию с ее арабами и неграми. Там уже жгут машины и бузят вовсю на улицах, но скоро возьмут в руки оружие и устроят лягушатникам такой кандибобер, что пресловутая Варфоломеевская ночь покажется им невинной забавой. Прав Гариб: сегодня черные скромно сидят по рынкам и лавчонкам, завтра двинут во власть и начнут командовать нами на свой азиатский манер, настроят мечетей, введут свои дикие законы. Но мы не югославы и, слава богу, у нас есть чем защититься от внешнего вторжения. Отсюда вывод: все идет к тому, что рано или поздно в стране произойдет кровавая разборка. Что случится дальше, несложно спрогнозировать, не обладая семью пядями во лбу...
  Неожиданно на меня налетел какой-то спешащий субъект пенсионного возраста и едва не переколотил всю мою посуду. Упрекнув себя в излишней склонности к праздному философствованию, я поправил на спине довольно тяжелый рюкзак и со всеми предосторожностями направился в сторону пункта приема стеклотары...
  Опля! Едва я покинул владения мадам Шнобс, на горизонте замаячила знакомая до боли (особенно в ушибленной голове) "копейка" салатного цвета. Несомненно, меня пасли, точнее, преспокойно поджидали, когда меня угораздит навестить добрейшую Мармеладу Иеронимовну.
  "Выходит крепко обиделись на вас, Андрей Николаевич", - мысленно обратился сам к себе в преувеличенно-уважительном тоне.
  Неужели вместо того, чтобы в перерывах между партиями в шеш-беш кушать плов, пить зеленый чай и судачить о том, каких знойных белокурых толстух оприходовали накануне, эти ребята с самого утра торчат в тесном салоне "Жигулей". Представил, каким отборным матом костерят меня пассажиры и водитель вышеупомянутого транспортного средства, и сердце мое наполнилось гордостью за себя любимого.
  "Уважаемый Андрей Николаевич, - подумал я, - как любит говаривать нынешняя молодежь: "Респект вам и уважуха!", получается, нас побаиваются и крепко побаиваются. И правильно делают, что боятся. Пусть знают: разведбат не сдается".
  Впрочем, минутное ликование очень быстро сменилось серьезной озабоченностью. Разведбат, оно понятно, не сдается, но погибать в расцвете лет от рук недобитых духов и что самое главное - не в заоблачном Гиндукуше или песчаном Регистане, а посреди Среднерусской возвышенности - не только не хочется, но до слез обидно.
  - Вот вам, сучары обрезанные! - громко выкрикнул я, не на шутку перепугав какую-то древнюю старушенцию, волочащую на поводке упирающуюся таксу, затем сделал характерный жест в сторону крадущейся за мной "копейки". - Десантура клала на вас вот такого... с прицепом!
  Сразу же после этого я что было мочи, рванул в сторону от дороги, пытаясь дворами уйти от преследования. Понятное дело, вряд ли мне удалось ускользнуть, если бы за мной побежали, но автомобиль как двигался по проезжей части, так продолжал свое движение без остановок. Не нравится мне все это. Если ребята, увидев меня, вызвали подмогу, а это вполне в их духе - вдесятером на одного, значит, дела хреновые. Похоже, придется, не дожидаясь летнего тепла, сваливать из славного городка Нелюбинска. Ну что же, к жизненным трудностям мне не привыкать. Главное в данный момент сбросить их с хвоста.
  Пересек двор с детскими грибочками, горками и качелями и, пройдя между двумя блочными пятиэтажками, вновь напоролся на знакомую "копейку". Даже увидел ухмыляющиеся рожи старых знакомых. Не было там только Махтума, а так, вся троица в сборе.
  "Сами не решаются взять меня в оборот, ждут главаря с подмогой", - сообразил я, анализируя возможные варианты отступления.
  Решение - как это часто бывает в стрессовых ситуациях - пришло внезапно. На другой стороне улицы я увидел хорошо мне знакомый гипермаркет. Я регулярно бываю на его заднем дворе и очень часто мне удается разжиться там бутылочкой-другой из-под пива или толикой алюминия в виде заветных банок. Тамошние малопосещаемые представителями нашей горячо любимой милиции лабиринты, весьма привлекательны для лиц, желающих провести время в теплой дружеской компании без какого-либо риска угодить в отделение за распитие спиртных напитков в общественных местах. Ну посидит молодежь на ящиках, ну поболтает о том, о сем, ну подерется иногда. Главное, чтобы смертоубийства не было и, чтобы посуду с собой не утаскивали или не кололи. Впрочем, в наше время, никто, кроме нас - бомжей да нищих пенсионеров не желает связываться со сдачей стеклотары или цветмета - времени потеряешь прорву, а выгоды на грош. Так вот - если мне удастся прорваться мимо "копейки" к этому магазину, считай, дело в шляпе. Уж как-нибудь дворами да закоулками уйду из-под опеки своих "благожелателей".
  Теперь, когда план моего спасения во всех деталях сформировался в моей голове, оставалось приступить к его поэтапному осуществлению. Самое главное сейчас для меня находиться в толпе. В людном месте бандиты не станут даже и пытаться затащить меня в машину, тем более, если объект не намерен так запросто сдаваться. По этой причине я неспешным шагом двинул в направлении пешеходного перехода, регулируемого светофором, стараясь не выпускать "копейку" из поля зрения.
  "Пасущие" меня парни, кажется, особенно не волновались - ну куда этот ущербный денется от крепких длинноногих пацанов, уверенно стоящих на собственных ногах и способных в любой момент догнать беглеца. Они с интересом наблюдали за моими действиями и о чем-то оживленно беседовали.
  Дождавшись, когда загорится зеленый свет для пешеходов, я немного выждал, чтобы усыпить бдительность своих преследователей. Но едва лишь собрался рвануть через дорогу со всей возможной прытью, как услышал рядом с собой душераздирающий женский крик, за ним еще один и еще. Повернул голову влево и увидел черный тонированный внедорожник, летящий с бешеной скоростью прямо на двигавшуюся по пешеходному переходу толпу. Расстояние между автомобилем и людьми не превышало пятидесяти метров и если учесть, что транспортное средство двигалось со скоростью в восемьдесят-девяносто километров в час, было очевидно, что через пару секунд оно врежется в толпу.
  "Полста метров, - промелькнуло в голове, - еще можно что-нибудь предпринять. Чего же он не тормозит сволочь?!"
  Но водитель внедорожника по совершенно непонятной мне причине продолжал, не снижая скорости, вести автомобиль прямо на толпу. Между тем мой мозг автоматически отмечал: сорок метров, тридцать пять, тридцать... еще секунда и случится непоправимое... двадцать пять...
  Неожиданно в голове что-то щелкнуло и я ощутил себя сидящим на водительском кресле мчащегося на толпу автомобиля. Откровенно говоря, весьма престранное чувство - только что ты был хромоногим и одноруким инвалидом, в следующий момент ты здоров, молод, вдобавок основательно нашпигован алкоголем и наркотиками. Мне весело, я ловлю кайф оттого, что эти маленькие людишки погибнут под колесами моего автомобиля. Меня не пугает возможное наказание за содеянное - влиятельный папашка уже неоднократно вытаскивал мою задницу из дерьма, вытащит и на этот раз. Ух, ты!.. Ну до чего же здорово!..
  Откуда в моей голове появились подобные мысли? Ах да, я же теперь не Шатун а кто-то другой. Точней не кто-то, а тот самый обдолбанный наркотой и водярой ублюдок, сознательно ведущий на толпу свой тяжелый автомобиль. Состояние престранное, для меня необъяснимое. Может быть, какой-нибудь профессор из института мозга имени. Бехтерева и мог бы приоткрыть завесу тайны над происходящим, да где ж его взять - этого самого профессора? К тому же в данный момент меня боле всего беспокоило не само состояние, в котором я неожиданно для себя оказался, и не те странные ощущения, которые я испытывал, а застывшие посреди пешеходного перехода люди, с ужасом взирающие на несущуюся прямо на них неотвратимую смерть.
  "Застывшие, - уцепился я за последнюю свою мысль, - точно - застывшие люди, а это означает, что, по какой-то непонятной причине мне удалось не только внедриться в сознание водителя, но остановить неумолимый бег самого времени. - Ну и ну, Шатун! И где только были твои таланты, когда на тебя падала мина, выпущенная духами из миномета? Сейчас не щеголял бы в ортопедической обуви, смотрел бы на мир двумя глазами, не таскал бы на левой руке изрядно надоевший протез, но самое главное не просыпался бы по ночам в холодном поту от острой боли под сердцем".
  Однако для чего-то мое сознание внедрили в тело одуревшего от наркоты и водки придурка. Сам Господь ли вмешался, Проведение ли или таинственные инопланетяне - мне неведомо, но поскольку так получилось, пожалуй, следует что-то предпринять для спасения ни в чем не повинных людей. Скосив взгляд (как-то непривычно смотреть на мир двумя глазами) на приборную доску, автоматически отметил показания спидометра - восемьдесят пять км. в час. На такой скорости несложно снести даже железобетонный фонарный столб. Ага, фонарный столб... а вот справа как раз подходящий - толстый, прочный. А за ним бетонная тумба для расклейки театральных афиш и частных объявлений граждан. Откуда знаю, что бетонная и цельнолитая, а не какая-нибудь фанерная и полая? Дело в том, что пять лет назад, когда ее воздвигали, я вместе с прочими обывателями сильно возмущался по поводу нерационального расходования высококачественного бетона на возведение сомнительного архитектурного шедевра. Короче, решение проблемы лежит на поверхности, остается лишь резко крутануть руль. Я попробовал приложить легкое усилие, но ничего не вышло - сознание будто поместили в чугунное изваяние - ни ногой, ни рукой, ни шеей пошевелить не представлялось возможности. Я напрягся изо всех своих сил, еще немного и еще чуть-чуть... Получилось. Как следствие, из мощных динамиков по ушам будто кувалдой долбануло нечто блатное разухабисто-хрипатое. В тот же самый момент с ужасом и несказанным удовлетворением отметил, что доселе неподатливая рулевая баранка свободно вращается вправо. В окно и увидел неумолимо надвигающийся на меня фонарный столб. А перед тем, как мое сознание окончательно погрузилось во тьму, я заметил стоящего у светофора мужчину в пятнистой меховой куртке военного покроя и таких же брюках, одноглазого с основательно изуродованным лицом. Он молча пялился в мою сторону, при этом блаженно улыбался.
  Оглушительный удар автомобиля о столб вернул меня к действительности. Я вновь пребывал в своем изуродованном теле и, как ни странно, был весьма доволен этим фактом. Тем временем врезавшийся на полном ходу в фонарный столб внедорожник снес нехилую преграду и, как я и предполагал, окончательно остановился, столкнувшись с бетонной тумбой. К счастью, пострадавших кроме, разумеется, водителя не было, и тумба в отличие от автомобиля практически не пострадала. Срезанный будто ножом столб упал на проезжую часть, к счастью никого не придавило, даже проводами не зацепило.
  Основательно перепуганные люди торопились как можно дальше отойти от смятой в гармошку машины. Кто-то уже звонил в милицию, в местное отделение МЧС, в скорую помощь. Особо отчаянные наоборот бежали непосредственно к месту аварии, чтобы оказать посильную помощь безалаберному водиле, ежели таковому удалось выжить - в жизни всякое бывает. А на меня ни с того, ни с сего накатила такая неимоверная усталость, что ноги сами по себе начали подкашиваться, а сознание устремилось в мрачную бездну беспамятства. Последнее, что я помню, был громкий женский крик:
  - Люди добрые, помогите, мужчине плохо!..
  Очнулся от громких голосов. Разговор велся на каком-то тюркском наречии, скорее всего по-узбекски. Несмотря на то, что мой словарный запас был чрезвычайно ограничен, я понял, что обсуждают мою персоналию. По легкому покачиванию, натужному реву двигателя и мягким подушкам под задницей догадался, что нахожусь в салоне легкового автомобиля. Кажется, водитель не очень опытен - давно следовало передачу переключить, а он все на пониженной телепается. Хотел конкретно высказаться о том, что думаю по поводу водительского умения сидящего за рулем, но тут неожиданно в памяти всплыли обстоятельства определенного рода, и я благоразумно прикусил язык. Даже затаил дыхание, чтобы как можно убедительнее изображать обморок. Вообще-то зря старался - ребята вели оживленную беседу и на меня не обращали никакого внимания. За время своего пребывания в ташкентском госпитале я немного поднаторел в тюркских наречиях, благодаря этому своему знанию кое-что понял из их разговора. В частности то, что за мою поимку Махтум обещал парням приличное материальное вознаграждение, а также то, что они уже знают, на что потратят полученные бабки.
  "А Махтум-то за что так на меня окрысился? - недоуменно подумал я. - Неужели за вчерашнюю оплеуху мстить собрался? Выходит гордый чебурек и злопамятный".
  Тем временем Султан, Хамид и тот самый, водитель, с которым я еще не успел лично познакомиться бурно обсуждали то, с какой легкостью им удалось захомутать "шайтан-бомжа" (это, кажись, в мой адрес), подрядившись доставить потерявшего сознание Шатуна в ближайшую больницу. В результате в салоне раздался громкий искренний смех. Чисто дети, веселые, смешливые и такие же наивные - полагают, что запихнули бывшего десантника в салон своей занюханной "копейки" зажали с двух сторон своими тощими седалищами и хилыми боками и все. Зря вы так меня недооцениваете, мальчики. Дядя Андрей излазил вдоль и поперек весь афганский Гиндукуш и прилегающие к нему окрестности, когда вас еще и в проекте не было и не одного духа на тот свет отправил. А те ребята, не в пример вам, были действительно бойцами, достойными всяческой похвалы. Это же надо - меня даже не связали, придурки самонадеянные. Придется преподать парням небольшой, боюсь, последний в их жизни урок. Видит Бог, я не хотел, но на войне, как на войне - либо вы меня, либо...
  Осторожно и очень медленно, моя здоровая рука скользнула к набедренному карману, где хранился один из надфилей. Потихоньку вытащил его и в следующий момент нанес резкий удар в грудь сидящему справа Султану. Остро отточенная закаленная сталь легко пробила грудную клетку затем сердечную мышцу. Юноша умер практически мгновенно, не успев ни удивиться, ни испугаться, ни понять, что же с ним все-таки случилось. Хамид оказался чуть-чуть порасторопнее - он даже попытался вытащить из кармана куртки пистолет. Дурачок - когда противник находится в непосредственной близости, хватай его за горло руками и души или грызи его зубами. Второй надфиль, извлеченный мной из нагрудного кармана, я загнал ему через левый глаз прямо в мозг вместе с рукояткой. Этот также долго не мучился - умер практически мгновенно. Стоит отметить, что ни в первом, ни во втором случае практически не было крови.
  В следующий момент в моей руке оказался тот самый ПМ, что нерасторопный Хамид пытался вытащить из кармана. Снять оружие с предохранителя, передернуть затвор о рукав куртки, взвести курок было для меня плевым делом, несмотря на то, что "Макара" я не держал в руках лет двадцать. Водитель поначалу не мог понять, что произошло за его спиной но, ощутив затылком леденящую прохладу вороненого ствола, быстро сообразил, кто теперь "в доме хозяин". Не в силах справиться с охватившим его ужасом, он заверещал по-бабьи визгливо, да так громко, что у меня неприятно засвербело в ушах. Слава богу, не вылетел в кювет и продолжал вполне уверенно управлять автомобилем. Впрочем, довольно скоро он пришел в чувство и залопотал уже более членораздельно:
  - Пощади, бират! Толка нэ убивай! Дома мать сапсем балной, систра пять штук, тири бират младшх. Отец пиропал дива год назад...
  - Пасть заткни! - скомандовал я. - Следи лучше за дорогой, иначе все твои многочисленные сестры и братья останутся без кормильца не по моей вине.
  Парень оказался сообразительным. Он тут же прикусил язык. А у меня наконец-то появилась возможность осмотреться.
  Местоположение "копейки" установил довольно быстро. Машина мчалась по одной из второстепенных трасс, связывающей областной центр - Нелюбинск с небольшим районным городком Берестянском. В данный момент мы находились всего лишь в пяти километрах от окраины Нелюбинска. Эти места были мне хорошо знакомы - в летний сезон я, как правило, бросал бутылочный промысел и отправлялся в окрестные леса за боровиками, подосиновиками, рыжиками и прочими, пользующимися спросом грибами, кои за неплохие деньги сбывал направляющимся в Москву дальнобойшикам и дачникам-москвичам.
  - Эй! Как тебя там? -обратился я к водителю.
  - Фархад моя имя, - незамедлительно ответил тот.
  - Задача такая, Фархад, сбавляешь потихоньку скорость и вон у того указателя сворачиваешь на грунтовую дорогу. Тебе все понятно?
  - Висё понятний, уважаемий ага, толка нэ убивай, бират!
  Мне ужасно хотелось ответить ему словами главного героя одного весьма любимого мной фильма: "Не брат ты мне, гнида черножопая!", но вынужден был сдержаться, даже ободряюще улыбнулся ему в зеркало заднего обзора - не стоит до поры до времени лишать человека надежды...
  Проехав пару километров по основательно раздолбанной грунтовке, мы углубились в еловый лес. Затем я приказал ему свернуть на проложенную лесозаготовителями еще в незапамятные времена просеку. Дорога начинала потихоньку зарастать ольхой, лещиной и березняком, но продвигаться по ней на первой передаче можно было вполне. Заподозрив неладное, Фархад забеспокоился и потянулся, было к ручке запорного устройства двери. Но я тоже не дремал - ткнул посильнее стволом пистолета в ложбинку у основания черепа и грозно прорычал:
  - Не дури, парень!
  Впрочем, долго ехать нам не пришлось. Передние колеса "копейки" наткнулись на заполненную до самого верха талой водой глубокую колею. Автомобиль прополз еще метр-полтора, рявкнул напоследок изношенным движком и успокоился, увязнув по самое брюхо в основательно растревоженной колесами "жигуля" грязи.
  Не дожидаясь слезных стенаний и мольбы о пощаде, я саданул водителя рукояткой ПМ по темечку. Затем обшарил карманы сидящих рядом со мной парней. Без ложного стыда перед покойниками забрал деньги и документы. Ко второму обнаруженному мной за поясом Султана стволу не притронулся. Ножи, кастеты и мобильные телефоны также оставил на своих местах. Закончив мародерствовать, распахнул заднюю дверцу со стороны водителя, осторожно, чтобы ненароком не запачкаться, перелез через Хамида и выбрался на свежий воздух.
  После престранного происшествия с внедорожником я ощущал необычную слабость во всем теле. В голове туман и полный сумбур. Удивительно, как это мне удалось справиться с тремя физически крепкими мордоворотами. Несмотря ни на что, бросать начатое дело на половине я не собирался. Необходимо в срочном порядке уничтожить все обличающие меня улики. Первым делом я без зазрения совести очистил карманы Фархада от денег и документов, заодно свернул ему шею. Парнишка умер, не приходя в сознание. И пусть какой-нибудь отъявленный гуманист только попробует упрекнуть меня в излишней жестокости. С удовольствием поменяюсь с ним местами и со злорадством во взоре понаблюдаю, каким образом этому чистоплюю удастся выжить при сложившихся обстоятельствах. Уверяю, если этот тип не безнадежный самоубийца, очень скоро из кроткого агнца он превратится в матерого волчару, готового вцепиться зубами в глотку любому, поднявшему руку на его драгоценную жизнь. За сорок с лишним прожитых лет мне так и не удалось познакомиться хотя бы с одним человеком, готовым подставить левую щеку после того, как на его правую опустилась чья-то крепкая длань. Попадались, конечно, извращенцы-мазохисты, но это тема для отдельного разговора, к данной теме не относящегося. Как-то мне пришлось настучать "по репе" одному служителю православного культа. Между прочим, за дело - этот ушлый батюшка предложил мне должность нищего на паперти его храма всего-то за пятьдесят процентов моих ежедневных сборов. И кто бы мог подумать, что вместо того, чтобы с благодарственными слезами на глазах и покаянной молитвой принять кару, ниспосланную ему (в моем лице, разумеется) самим господом, святотатец попытался взять реванш у инвалида посредством своих нехилых кулаков...
  Пардон-с, немного отвлекся. Если серьезно, в данной ситуации у меня просто не было выбора. Конечно, Махтум в курсе того, что его ребята захватили Шатуна и везут пленного к нему. Обнаружив автомобиль с тремя трупяками, он непременно сообразит, чьих рук это дело и поднимет на уши всех своих нукеров, а может быть, привлечет для моих поисков нелюбинскую милицию, благо в корешах у подполковника Исмаилова числится. Сейчас для меня любой живой свидетель смертельно опасен, впрочем, также как и мертвый. Именно по этой причине я собирался избавиться и от автомобиля и от трупов, в нем находящихся.
  Напоследок обшарил бардачок и багажник. В бардачке кроме всякого ненужного барахла лежали: небольшой пластиковый пакет с белым порошком и еще один ПМ, принадлежавший, по всей видимости, Фархаду. Проверять содержимое пакета я не стал - ежу понятно, не сахарная пудра или крахмал. Пистолет также оставил лежать на месте. Зато к великой своей радости в багажнике кроме запаски, ящика с инструментами и насоса обнаружились две десятилитровые канистры с бензином - хозяйственные попались ребята. Впрочем, памятуя о том, как неохотно горят трупы, я хорошенько нашпиговал автомобиль валявшимися вокруг в преогромном количестве толстыми сучьями и нетолстыми бревнами (низкий поклон нерадивым лесозаготовителям!). Затем окропил все это содержимым одной канистры, вторую запихнул в салон между дровами и трупяками. Снял крышку топливного бака, чтобы избежать взрыва и для верности обложил "копейку" сучьями и бревнами. Получился приличного размера шалашик, ну прям прощальный пионерский костер, мне даже песенка на ум пришла из моего далекого детства:
  Гори костер подольше,
  Гори не догорай.
  А завтра лагерь скажем:
  Прощай, прощай, прощай...
  Черт, даже сентиментальную слезу прошибло. Плясали, пели, хороводы водили, потихоньку заряжались заранее припасенным портвешком, потом бах - не помню как оказался в жарких объятиях восемнадцатилетней пионервожатой Ларисы Ивановны в стороне от всеобщего веселья... Да, хорошие были времена, беззаботные - вспомнить приятно.
   Окинув придирчивым взглядом дело рук своих, я достал пачку "Беломора", прикурил папиросу от зажигалки. Запалил найденный мной в багажнике машины и заранее пропитанный бензином кусок ветоши...
  Перед самым уходом все-таки бросил в разгорающийся костер документы,- весьма небезопасно иметь при себе подобный компромат. От "Макара" поначалу также хотел избавиться, но, немного поразмыслив, решил пока оставить. Напоследок снял фуражку и, перекрестившись, обратился к усопшим с кратким словом:
  - Прощайте, парни, и не держите на меня зла. Извиняюсь, что похоронил вас не в земле и не в гробу, но так уж получилось. Как говорил Заратустра: горите с миром, живых оставьте в покое, и пусть на том свете вам будет отмерено сполна за все ваши прегрешения и благодеяния.
  Насчет Заратустры, я, конечно же, малость присочинил. Для вящей убедительности, так сказать, сослался на авторитет весьма уважаемого человека, чтоб покойнички, упаси господи, не вознамерились мстить своему убийце.
  Посчитав миссию выполненной я повернулся спиной к костру и не спехом потопал в направлении Нелюбинска. По вполне понятным причинам выходить на шоссе я не собирался. Прогуляюсь по лесу, подышу свежим воздухом - для здоровья весьма пользительно. В "берлогу" попаду еще засветло. Жаль эти гады куда-то похерили мой рюкзачок, забыли, наверное, от радости там, где меня бесчувственного спеленали. Да ладно, бог им судья, к тому же сегодня я не в накладе. Я удовлетворенно похлопал себя по боковому карману куртки, куда положил конфискованные "тугрики" и не без доли щенячьего оптимизма подумал:
  "Эх, Шатун, жизнь все-таки прекрасна, даже если ты ущербный калека!"
  Впрочем, здесь я кокетливо кривил душой. Ущербным я себя не считал - эвон как ловко уделал троих чебуреков. Значит еще могём, когда приспичит и еще как могём. За спиной праздничным салютом раздавались негромкие хлопки - это взрывались патроны в магазинах пистолетов. Затем глухо ухнуло - похоже, бензобак разворотило, а может быть, еще что-нибудь взорвалось. Вряд ли проезжающие по трассе водители обратят внимание на дым, поднимающийся над кронами деревьев. Лесозаготовители частенько устраивают в здешних лесах полыхалово похлеще этого. Весенний лес напоен влагой, не загорится. Трех пропавших азиатов, вряд ли станут особенно искать - мало ли куда свалили в поисках лучшей доли. Так что на обгорелый остов "копейки" и человеческие останки (ежели таковые сохранятся) наткнутся не раньше начала грибного сезона.
  Успокоив себя подобным образом, я заработал ногами со всей возможной энергией, чтобы поскорее убраться подальше от проклятой машины и несчастных пацанов, с дуру связавшихся с бывшим десантником. На свою беду они даже не подозревали, что десантники бывшими не бывают, даже когда у них отсутствует половина конечностей. Жалко, конечно, лучше бы они побольше читали или хотя бы посмотрели "Девятую роту". Набрались бы ума и, вполне вероятно, до сих пор гоняли по городу на своей "копейке" и давились слюной, жадно пожирая глазами толстозадых нелюбинских блондинок.
  Пройдя пару километров, я окончательно выбился из сил. Не то чтобы ходьба по лесу особенно изматывала, просто физические и душевные силы никак не желали приходить в норму после недавней моей отключки. Ощущение такое, будто я нахожусь в состоянии большого бодуна и по какой-то необъяснимой причине здоровье упорно отказывалось приходить в норму, несмотря на наличие достаточного количества свежего воздуха и бодрящих птичьих песнопений. Чтобы не грохнуться в очередной обморок (становится дурной привычкой), я присел на первый попавшийся пень. Закурил и под вкусный дымок начал анализировать внутреннее состояние своего организма.
  На первый взгляд, вроде бы ничего не болит. Однако сухость во рту и жаркое дыхание, буквально обжигающее губы, явно указывают на то, что со мной не все в порядке. Помимо всего прочего ужасно кружится голова, знобит и подташнивает.
  "Вот же непруха", - подумал, затем громко на весь лес выматерился.
  Не хватало завалиться в бессознанке под елками и березами, чтобы меня здесь ежики да лисы по норам растащили.
  Ужасно захотелось пить. Покрутил головой в поисках приемлемой лужи. Не обнаружив таковой, огорченно вздохнул и с великим трудом оторвал задницу от пня, чтобы отправиться на поиски воды. Тут мое внимание привлек толстый белоснежный березовый ствол. На дворе апрель месяц - пора активного движения соков. С трудом превозмогая головокружение, я подошел к шершавому стволу, достал из кармана швейцарский армейский нож с рукоятью с накладками из красного пластика и стилизованным швейцарским крестом, оконтуренным щитом. Эта игрушка когда-то досталась мне в качестве трофея от одного светловолосого парня, специализировавшегося на стрельбе из снайперской винтовки по нашим солдатам. Не лишним будет упомянуть, что кроме отменного ножа я получил за него "Красную Звезду" и благодарность от командования. Жаль, не удалось взять живьем - заработал бы звезду Героя.
  Пара-тройка сильных и точных ударов на уровне головы, и из образовавшегося отверстия полилась мутная струя. Дождавшись когда истекающий сок очистится от горьких частичек березовой коры, я подобно младенцу, припадающему к материнской груди, прильнул губами к свежей ране. При этом я как бы ненароком обхватил руками ствол дерева. И (о чудо!) в следующий момент почувствовал непередаваемое блаженство. Ощущение было такое, будто по телу снизу вверх течет мощный поток живительной энергии. Головокружение, тошнота и туман в голове начали постепенно отступать, даже пить расхотелось. Я стоял, обняв белый ствол, стараясь, как можно теснее прижаться к нему, или даже слиться с ним в единое целое, и молил бога, чтобы животворящий поток никогда не кончался.
  Подобным образом я простоял около получаса. Зажмурив глаза, банально наслаждался неведомыми ранее ощущениями. Как губка впитывал животворящие токи, которыми щедро одаривала меня береза. В какой-то момент, достигнув своего апогея, состояние эйфории резко пошло на спад. Я понял, что дерево поделилось со мной всем тем, что могло дать. Не то чтобы я не мог взять большего, просто потенциал растений в этом плане довольно ограничен. Все это я понял каким-то шестым чувством и, отстранившись от ствола, нежно погладил рукой шершавую кору. Совершив сей благодарственный акт, я бодрой походкой похромал в направлении Нелюбинска. После столь странного соития кровь бурлила в моих жилах, а ноющая боль в покалеченной ноге, к которой я привык и которую старался не замечать, как-то сама по себе утихла и за все оставшееся время пути до "берлоги" больше меня не беспокоила.
  
  Глава 4
  
  "Буумззз, Буумззз, Буумззз..." - Проснулся я от негромкого, но крайне навязчивого звука. Посмотрел на светящийся циферблат своих наручных часов - половина второго. Поскольку будильник еще не прозвенел, выходит, поздняя ночь на дворе.
  Несмотря на энергетическую подпитку, которую я получил в лесу, до дома доплелся еле живой от усталости и, наскоро поужинав банкой тушенки и черствым хлебом, тут же завалился в постель, даже душ принять не было сил. Измотанное внезапно обрушившимися на мою голову психологическими и физическими нагрузками тело невыносимо ныло. Ощущение было такое, будто целые сутки я занимался разгрузкой вагонов с картошкой, а потом выдержал пяток раундов в схватке с Костей Дзю.
  "Буумззз..." - Звук будто от басовой струны контрабаса.
  Присел на кровати и в поисках источника непонятного звука принялся крутить головой из стороны в сторону. Впрочем, таковой обнаружился практически сразу. Толстый луч призрачного света, который я имел счастье наблюдать прошлой ночью и о котором основательно подзабыл. Не то чтобы уж вовсе забыл, просто за весь крайне насыщенный событиями и переживаниями прошедший день, было как-то недосуг обмозговать сей странный феномен. К тому же кроме светящегося столба я повидал за минувшие сутки столько всякого разного, что даже самому привередливому искателю приключений на всю жизнь хватит. Взять, к примеру, случай с чокнутым владельцем джипа. До сих пор не могу без брезгливости вспоминать о том, как я побывал в теле этого урода. А троица придурков, возомнивших себя крутыми суперменами. Если кто-то считает, что вот так запросто убить человека для меня что муху придавить, тот глубоко заблуждается. Безусловно, в отличие от обыкновенного обывателя, я специально обучен лишать жизни людей. Если хотите - это моя профессия. Вместе с тем, сам процесс никогда не доставлял мне особой радости. Даже снайпера-европейца там, в далеком Афганистане я убил без особенного удовольствия, хотя на его счету было не меньше десятка жизней наших ребят, и даже, несмотря на то, что за время "охоты" на него пару раз он едва не продырявил мою голову...
  "Буумззз", - напомнил о своем существовании призрачный столб, полыхнув при этом, чуть ярче обычного.
  Столь занимательная трансформация странного объекта отвлекла меня от невеселых мыслей о навсегда ушедшей молодости. Непонятно по какой причине, мне вдруг ужасно захотелось подойти к загадочному световому столбу и посмотреть, что он собой представляет, а может быть, даже рискнуть потрогать его.
  Я присел на кровати, сунул здоровую ногу в домашний тапок, и, опираясь на костыли, направился к противоположной стене гостиной. Стоит отметить, что по мере приближения к загадочному объекту моя решимость поближе познакомиться со столь странным образованием как-то постепенно таяла. Подойдя практически вплотную к, исходящему из-под пола пещеры, призрачному лучу, я остановился, любуясь голубовато-зеленоватыми переливами внутри него. Вблизи световой столб оказался вовсе не однородным. Он состоял как бы из отдельных струй, разной плотности и цветовой насыщенности. Минут пять я не сводил восторженного взгляда от столь чудесного зрелища, не решаясь коснуться завораживающе-колышущейся поверхности. Неизвестно, сколько бы я еще простоял подобным образом, но тут один из костылей предательски выскользнул из покалеченной руки, я потерял равновесие и в поисках опоры едва ли не всем своим корпусом влетел в сияющий призрачный столб.
  Сказать, что я испугался - ничего не сказать. Еще неизвестно как подействует на меня эта загадочная субстанция. А вдруг это не просто свет, а мощный поток радиации и в данный момент я получаю дозу, какая не снилась ни одному ликвидатору аварии на Чернобыльской АЭС? Однако то, что это не простой свет и тем более не жесткое гамма (бета, альфа и прочее) излучение, а нечто совершенно иное, я понял через некоторое время после того, как оказался внутри луча.
  Поначалу ничего не почувствовал, но вскоре что-то неуловимо изменилось. Ощущение было такое, будто на поверхности моей кожи широко раскрылась каждая пора, вслед за этим внутрь моего тела хлынул могучий бурлящий поток неукротимой энергии. Пожалуй, именно такие ощущения я испытал в тот момент, когда ненароком обнял в лесу белоствольную красавицу. Однако на этот раз все было намного острее, ярче. Поток оказался настолько мощным, обжигающим, что вначале мне показалось, что он попросту испепелит меня - вот так запросто превратит в аккуратную кучку золы. Но этого не произошло, мой организм сам без какого-либо стороннего вмешательства приспособился к сложившимся обстоятельствам, и мощность потока поступающей внутрь меня энергии значительно уменьшилась. В результате по всему телу начало разливаться немыслимое блаженство. Я закрыл глаза и вообразил что без какой-либо опоры парю в воздухе. Неожиданно моя голова пришла в довольно жесткое соприкосновение с чем-то весьма твердым. Я распахнул веки и увидел, что нахожусь в подвешенном состоянии на высоте трех метров от пола, упершись головой в потолок.
  "Не фига себе! - без тени испуга или удивления подумал я. - Это же левитация или... как там ее?... антигравитация в чистом виде. Во блин, с такими талантами для меня прямая дорога в московский цирк на Цветном бульваре к Максиму Юрьевичу, или даже в прославленный Дю Солей". - Но когда мой взгляд скользнул по болтающейся в воздухе обнаженной культе ноги, я огорченно вздохнул и выкинул из головы амбициозные планы покорения сердец многочисленных почитателей столь любимого народом искусства.
  Наконец до моего сознания все-таки начал доходить тот факт, что я не просто стою на твердой земле, а нахожусь в подвешенном состоянии между небом и землей (точнее - между каменным полом пещеры и ее потолком).
  - Бляха муха! - на сей раз уже удивленно воскликнул я. - Прям воздушный шарик, только ниточки не хватает и малолетнего бутуза, который будет таскать меня за эту самую ниточку. Вот же черт! Как теперь на землю спуститься? Неужто придется висеть под потолком до Второго Пришествия.
  В беспомощном положении привязанного к воздушному шарику Винипуха, я находился недолго. Как водится, малость перетрухнул. Однако быстро взял себя в руки, напряг волю, сформулировал в голове пожелание приземлиться, а для верности озвучил его, сдобрив по русской традиции крепким непечатным словцом. Как ни странно, получилось. Магическая формула сработала именно так, как было задумано - мое беспомощное тело резко устремилось навстречу с весьма жестким полом каменного подземелья. То, что пол жесткий я, конечно же, знал, но до какой степени он жесткий прочувствовал собственным копчиком в первый раз. В результате падения костыли отлетели в сторону, и ползти за ними на карачках я посчитал делом не достойным новоявленного чародея. По этой причине вновь напрягся и сформулировал свое следующее пожелание: вознестись на метр от пола и до получения дополнительных инструкций парить в струях живительной энергии. Как задумал, так и получилось. Без всякой там мудреной магической галиматьи я поднялся в воздух и завис в столбе призрачного света. Для вящего удобства "соорудил" себе невидимое ложе, наподобие зубоврачебного кресла, в котором развалился со всеми удобствами, закинув ногу на ногу, а руки за голову.
  С полчаса так валялся в относительной неподвижности, впитывая всеми телесными фибрами дарованную мне самим Провидением энергию. Как я уже говорил, ощущения были сходными с теми, что я чувствовал, в лесу во время тесного контакта с березой, с той лишь разницей, что данный поток был неизмеримо мощнее. По мере усвоения все больших и больших порций энергии я на интуитивном уровне начинал осознавать, что фокусы с левитацией - всего лишь цветочки. Новое мое состояние вполне способно сделать меня, если не богом, во всяком случае, поставить на одну с ним доску. И пусть на этой доске я не буду королем, согласен стать самой невзрачной пешкой, чем черт не шутит, пешка - фигура проходная и вполне способна стать ферзем...
  От столь крамольных мыслей даже холодный пот прошиб - без году неделя в чародеях, сам - убогий инвалид, а все туда же - в боги метит. Вспомнил о своей ущербности и запечалился. Неожиданно в голове всплыл эпизод из читанных и множество раз перечитанных "Хроник Амбера", а именно там, где к Корвину возвращается зрение.
  "Черт побери! - восторженно подумал я. - А ведь это мысль - отрастить себе новую руку и ногу, а заодно и глаз. Разве мы таперича не в магах числимся?"
  Поначалу идея насчет регенерации утраченных конечностей меня окрылила. Неплохая задумка. Но тут же возникло множество вопросов, которые, в конце концов, сводились к одному: "Каким образом реализовать столь амбициозную задумку?" Приказать органам расти - ать-два! - вряд ли получится. Поговорить с врачами, так, мол, и так: владею магией-шмагией, хочу вырастить глаз, не подскажите ли, уважаемые, каким образом мне лучше всего это сделать? Чушь! Туфта! Да меня самая скудоумная медсестра на смех поднимет. А ежели, к примеру, я воспарю перед каким-нибудь именитым светилом или лучше перед целым консилиумом? Голый вассер - как говаривали во времена моей бурной молодости - или по-другому: безнадежная затея. Светила скорее дружным кагалом в дурдом отправятся и меня с собой прихватят, нежели поверят в парящего над их головами человека. Впрочем, перед тем как определить друг друга в соответствующее учреждение эти умники вполне способны вскрыть мою черепушку и посмотреть, что это у меня там внутри эдакое особенное. Так что вариант с врачами отпадает, как абсолютно бесперспективный, даже смертельно опасный.
  Попытаться убедить физиков? Да я и без них летать умею и эвон, какие виртуальные лежаки без столярного инструмента ваять - любо дорого зад прислонить. К тому же покамест те создадут соответствующую теоретическую базу, пока на Большом адроном коллайдере ее "обкатают", я от старости сдохну - вон сколько мирный термояд изобретают, никак изобрести не могут. Водородную бомбу в два счета сварганили, а вот если для людей чего - опосля дожжа в четверьг. Не, пусть физики занимаются своими делами, и держаться от этих крайне непредсказуемых типов мне следует как можно дальше. Отсюда резюме: ждать помощи от ученых крайне недальновидно, и также весьма опасно для здоровья.
  А может быть, среди коллег чародеев пошукать - по сусекам исконно-народного ведовства поскрести, по амбарам кашпировско-чумацким подмести? Глядь, какой полезный "колобок" и организуется. Поразмыслив над этой идеей минут пять, отбросил, как нежизнеспособную. Все колдуны и чародеи, встреченные мной в этой жизни, на поверку оказывались обыкновенными шарлатанами, в лучшем случае - натурами нервическими, мятущимися во мраке собственных заблуждений. Во всяком случае, ни один из них летать не умел. Отсюда вывод - ничему хорошему они меня научить, не способны.
  Получается, мне самому необходимо брать быка за рога. Вот только как без конкретной информации о внутреннем строении человеческого организма хвататься за эти самые пресловутые рога? Вот же незадача. В Афгане, насмотрелся на эти самые внутренности до блевоты и умопомрачения. Эх, зря не догадался поспрошать полковых эскулапов, что означает тот или иной орган или кишка. А впрочем, эскулапам было не до объяснений - отрезал, зашил... тащи следующего!.. отрезал, зашил... и так далее - особенно после крупных "победоносных" наступлений.
  А впрочем, где-то на книжных полках, кажется, завалялся учебник средней школы по анатомии и физиологии человека. Может быть, его проштудировать - бог даст в голове прибавится. Хотя вряд ли - студиозы-медикусы по пять-семь лет учатся в своих институтах, а выходят оттуда дураки дураками. Короче говоря, для начала необходимо взглянуть на себя со стороны.
  Трудно объяснить с рациональной точки зрения, но на интуитивном уровне я был уверен, что с помощью новых возможностей вполне способен выполнить доскональную диагностику своего организма. Улегшись поудобнее в "кресле", я зажмурил покрепче глаза и сосредоточился. Вдруг "бабах!!!", и я моя духовная сущность вновь оказалась вне своего естественного вместилища. Несмотря на царящий в гостиной полумрак, я прекрасно видел себя со стороны как есть: в семейных трусах по колено.
  "Ух ты! - мысленно похлопал в ладоши самому себе. - Это же надо! Рассказал бы кто, ни в жизнь не поверил".
  Попробовал варьировать своим новым зрением. Получилось. Для начала обследовал состояние кожных покровов. Все вроде бы без изменений: левая часть лица основательно посечена осколками - смотреть страшно, на спине шрамов также вполне хватает, насчет правой ступни и левой кисти и без осмотра понятно. Короче красавец типа Квазимодо. Хотя сравнение далеко не в мою пользу. Скорее я был похож на какое-нибудь Чудовище Франкенштейна или восставшего из могилы голливудского зомбяка - в темной подворотне лучше не сталкиваться нос к носу. Поэтому добропорядочные дамы с коими я иногда пытался завести близкое знакомство, торопились как можно быстрее убраться куда-нибудь подальше при одном моем появлении в поле их зрения. Единственной женщиной, рискнувшей за последние двадцать лет предложить мне свою душевную и телесную теплоту, была незабвенная Жанна Дырк. Но тут уж я сам поспешу слинять куда-нибудь подальше, поскольку еще неизвестно, каким букетом способна одарить прелестница того отчаянного смельчака, который рискнет вкусить ее сомнительных прелестей.
  Затем изменил восприятие (сам не знаю, как у меня это получилось) и проник взглядом внутрь своего организма. Со стороны это выглядело так, будто с меня живого содрали кожные покровы, или моя кожа вдруг стала прозрачной. С нескрываемым интересом я наблюдал за тем, как по венам и артериям струится горячая кровь, как мое сердце совершает свои безостановочные сокращения. Затем я увидел тот уродливый осколок мины в непосредственной близости от сердца, который врачи не рискнули извлечь из моего тела. Вообще-то приглядывавший за мной доктор еще в ташкентском госпитале показал мне пару-тройку рентгеновских снимков и настоятельно рекомендовал, чтобы я вел размеренный образ жизни, всячески избегал стрессов и экстремальных физических нагрузок. Да где уж там в наше неспокойное время избежать всего вышеперечисленного. Но ничего, двадцать лет отмотал на этом веку, и помирать вроде бы пока не собираюсь - эвон новыми способностями обзавелся, глядишь, теперь и от осколка удастся избавиться.
  Тщательно осмотрев себя как изнутри, так и снаружи, попытался мысленно воздействовать на отдельные участки тела. В частности приказал покалеченным руке и ноге начать отрастать, а осколку в срочном порядке покинуть грудную полость. Но как я ни старался, осколок никуда не двинулся, с ранеными конечностями дела обстояли не лучшим образом. Однако я не сдавался и усиленно менял диапазоны восприятия, пытаясь подыскать такой режим, при котором смогу воздействовать на нужный орган. Я был уверен в том, что вполне способен сотворить чудо, главное освоиться в этом новом своем качестве. Эта игра настолько захватила меня, что я не замечал хода времени - как висел в виртуальном кресле в потоке неведомой энергии, так и продолжал оставаться в этом благословенном потоке. В конце концов, мне удалось увидеть себя не в человеческом облике, а в виде светящейся субстанции. Едва лишь это случилось, как на меня словно из рога изобилия обрушился ворох разнообразнейшей информации, касательно состояния моей материальной оболочки. Откуда что взялось? Например, я узнал, что мой организм подвержен постоянной атаке со стороны всякого рода мелкого зверья: вирусов, бактерий, нематод, гельминтов. Причем, я был абсолютно уверен в том, что о существовании столь мудреных слов как "нематода" и "гельминт" раньше даже не подозревал. Впрочем, как и о других специфических терминов, применяемых исключительно в медицине и биологии. В какое-то мгновение глаза мои (в фигуральном смысле, разумеется) буквально раскрылись на некоторые сокровенные тайны строения человеческого организма. Я узнал, что внутри вместилища моего разума постоянно существует гигантский социум со всеми свойственными любому социуму проблемами. Там "Силы Зла" ведут непрерывную борьбу с "Силами Добра". Вредоносные микробы и вирусы всеми правдами и неправдами стремятся проникнуть через многочисленные защитные барьеры, захватить плацдарм и подготовить генеральное сражение с целью тотального уничтожения всего организма либо максимального ослабления оного. Но в то же самое время "Воины Света" не дремлют. Вездесущие фагоциты носятся по всему телу и старательно следят за порядком, а в случае необходимости немедленно вступают в отчаянную схватку с любым противником. Полезная микрофлора кишечника подавляет патогенную нечисть. Заботливые эритроциты разносят по артериям и капиллярам кислород и питательные вещества, необходимые для восстановления "укреплений", разрушенных атаками врага.
  Не успел удивиться своему новому знанию, как моему сознанию начали открываться самые сакральные глубины строения человеческого организма. Как всякий образованный или просто интересующийся человек, я знал о существовании генетического кода, хромосом, рибонуклеиновых и дезоксирибонуклеиновых кислот. Конечно, мне было известно о том, что хромосомы содержат полную информацию о данном организме и то, что из одной клетки можно вырастить полноценное существо. Но до этого момента данное знание воспринималось мной как нечто совершенно абстрактное, меня не касающееся, как например находка учеными-археологами очередного древне-индейского поселения где-нибудь на Юкатане, появление над Кейптауном неопознанного летающего объекта, иже с этим заплыв по реке легендарного кукуевского топора.
  Теперь мне были ведомы такие глубины строения живой материи, что узнай об этом любой биолог, он тут же либо помер от тоски и зависти, либо запытал меня до смерти своими маловразумительными для уха простого человека специальными терминами. Откровенно говоря, знания мои были скорей интуитивного свойства, и вряд у нас с профессором получился бы конструктивный диалог. Сомневаюсь, что какой-нибудь малолетний хакер, смог бы толком объяснить взрослому дяденьке, каким это таким расчудесным образом ему удалось вскрыть коды доступа в сверхсекретные архивы Пентагона или, походя, перевести миллион-другой с банковского счета какого-нибудь частного лица в Панамериканский фонд Защиты Скунсов. Так и я вряд ли смог бы поведать ученым что-нибудь вразумительное о таких вещах, как межклеточный энергоинформационный обмен, митахондриальный матрикс и прочих премудростях, мало интересных для среднестатистического любителя футбола, пива и покладистых девиц.
  Еще раз хочу подчеркнуть, что не знаю, откуда на мою голову обрушились столь подробные знания. Вполне вероятно, мне удалось подключиться к пресловутой Всемирной Астральной информационной сети, а может быть, они таились внутри меня, ибо существует гипотеза, что каждый из нас является хранилищем богатого опыта своих предков, если один или несколько моих пращуров были врачами, вряд ли стоит удивляться моей осведомленности в области медицины. Впрочем, сейчас для меня главное значение имело то, что я не только обладал приличным багажом малоинтересной для большинства обывателей информации, но имел возможность с толком распорядиться ниспосланным свыше знанием. Не без некоторой опаски я начал перенастраивать энергетические потоки как внутри, так и вокруг своей телесной оболочки: подкачал дополнительные порции в те места, где, на мой взгляд, ее не хватало, разблокировал короткозамкнутые контуры, выполнил их перебаллансировку и отладку.
  Через десять минут моя духовная сущность завершила свои манипуляции и преспокойно вернулась обратно в телесную оболочку. И тут меня ожидало очередное в моей богатой событиями жизни фиаско. Ни кисть, ни ступня, ни глаз, восстанавливаться, похоже, не собирались - во всяком случае, никаких признаков отрастания отмечено мною не было.
  - Вот же стервь подлючая! - заблажил огорченно я, а из единственного моего глаза полились обильные по-детски горючие слезы. - Самонадеянный идиот! Воспарил к потолку и возомнил себя самим Господом Богом! Принял весь этот шизоидный бред своей больной фантазии за божественные откровения. Щас, по щучьему велению рука отрастет, а по моему хотению бац - и глаз вылупился. Получи по рыльничку...
  Не помню точно, сколько времени я так возмущался, обращаясь непонятно к кому. Наконец выдохся и от огорчения пребольно грохнулся о каменный пол. Совсем не эстетично на карачках добрался до своего дивана. Залез под одеяло с головой - так в далеком детстве прятался от Буки - и, поплакав еще какое-то время (а кого стесняться?) провалился, как ни странно, в цветной головокружительный калейдоскоп волшебных сновидений...
  Что конкретно мне снилось, затрудняюсь припомнить. В памяти сохранилось одно яркое радостное пятно. Может быть, по этой причине проснулся в слегка возбужденном состоянии, словно вот-вот должно произойти какое-то чудо: Дела Мороза ли прищучу у елки, или Карлсон в окошко залетит, а может быть, добрая фея материализуется из лунного света и исполнит мое самое заветное желание. Но ни Деда Мороза, ни веселого Карлсона, ни доброй феи, впрочем, как и лунного света, из которого она должна материализоваться. Вокруг тьма тьмущая, хоть глаз выколи, лишь светящийся дисплей будильника да призрачный энергетический канал слегка разгоняют окружающий мрак.
  Неожиданно на меня нахлынул поток воспоминаний и связанных с ними эмоций. Я вновь ощутил себя парящим в столбе призрачного света и то непередаваемое словами состояние блаженства. Также в памяти всплыло то, как я пытался отрастить утерянные конечности и глаз, и мне вдруг стало горько и обидно до слез.
   "Жалко, что это был всего лишь сон, - разочарованно подумал я. - Надо же такому привидеться: левитация, регенерация, всякая там магия".
  Посмотрел на часы - без четверти десять. Ничего себе! Проспал звонок будильника. А, впрочем, торопиться особенно некуда - вчера я вполне заслужил длительный отдых. Денек поваляюсь, отдышусь. Кстати, завтра-послезавтра нужно будет в разведку сгонять. Особенно не выпячиваясь, порасспросить народ насчет Махтума и его отношения к пропаже трех бойцов. Если, конечно, пропажа не обнаружилась. Хотя вряд ли - думаю от "копейки" и трупов мало чего осталось. Хотя урюк был в курсе, что Шатуна везут к нему и, вполне вероятно, что его ребята сбились с ног в поисках одного бомжа, хотя бы для того, чтобы порасспросить его о судьбе пропавших товарищей.
  "Не, Андрей Николаевич, - вновь обратился мысленно сам к себе, - пора сваливать в Москву, ибо - как говаривал один неглупый человек - промедление смерти подобно".
  Сладко потянулся и пальцами левой (!) руки почесал кончик носа. Поначалу этот факт как-то прошел мимо моего сознания. Лишь после того, как свет стоящего у изголовья торшера разогнал царящий в гостиной мрак, я сообразил, что в настоящий момент являюсь счастливым обладателем полноценной пары рук. Резким движением сдернул одеяло и глазам не поверил: ступня правой ноги также успела отрасти за ночь. Впрочем, все сегодняшние сюрпризы не ограничились лишь восстановлением утраченных конечностей. В конце концов, до меня дошло, что теперь я взираю на мир не одним, а двумя глазами. Поднес руку к левой стороне лица и не почувствовал былой неряшливой бугристости и шершавости - под пальцами явно ощущалась гладкая кожа без каких-либо признаков многочисленных уродливых шрамов.
  В полной растерянности я закрыл глаза, боясь их открыть, поскольку все увиденное мной посчитал в лучшем случае сказочным сновидением, в худшем - продуктом своей больной фантазии, окончательно покалеченной вчерашними событиями. Полежал немного - ничего не изменилось. Не открывая глаз, ущипнул себя за восстановленную щеку отросшей рукой. Больно. Открыл глаза и, глядя на отросшую ступню, легонько надавил с боков на глазные яблоки - кажется, двоится. Откуда-то слышал, что это самый лучший способ проверки всякого рода галлюцинаций и видений: двоится, значит, существует. А если все это происходит во сне? Или все-таки не во сне?
  Чтобы окончательно убедиться в реальности происходящего потрогал зачем-то свой нос, затем для верности дернул за ухо. Больно, черт побери! Если бы спал, наверняка проснулся. Значит, это все-таки не сон.
  Едва лишь я осознал этот факт, а также то, что потерянные двадцать лет назад части тела восстановились и по-прежнему функционируют, неуправляемый поток эмоций переполнил все мое естество и выплеснулся наружу в виде оглушительного вопля искренней радости. Я и сам не понял, как меня вынесло из постели, в следующий момент я как был в трусах начал исполнять какой-то умопомрачительный танец, более всего напоминавший пляски у костра каких-нибудь полудиких пигмеев или папуасов. Откровенно говоря, плясал я с такой неподражаемой "грацией", что журнальный столик оказался перевернутым вверх тормашками, а одна из книжных полок, случайно подвернувшаяся под руку, с треском рассыпалась на куски.
  В конце концов, состояние абсолютного счастья сменила легкая усталость. Я грохнулся в кресло и с восторгом воззрился на учиненный мной беспорядок. Время от времени я бросал беспокойные взгляды на ступню своей правой ноги и подносил к глазам левую руку, чтобы убедиться, что вновь приобретенные детали не есть плод моего разгулявшегося воображения, а объективная реальность, существующая вне моего или чьего бы-то ни было сознания. Наконец обеспокоенность прошла, и за дело взялся холодный разум.
  Получается, то, что произошло со мной накануне, вовсе не было сном. Значит, я действительно черпал энергию из призрачного столба и, с помощью этой энергии мне все-таки удалось регенерировать утраченные органы. Вот это да! Получается, магия, все-таки существует, невзирая на авторитетные возражения маститых ученых и церковников. И самое важное для меня, это то, что мне удалось к ней каким-то неведомым образом приобщиться. Вполне вероятно, решающую роль в этом сыграл тот самый удар битой по темечку, ведь сразу после него моему сознанию удалось впервые покинуть телесную оболочку.
  Не усидев на месте, снова вскочил и помчался стремглав к еле различимому в электрическом свете энергетическому столбу. Вновь испытал знакомое и весьма приятное ощущение, будто неожиданно оказался в ласковых объятиях теплого южного моря. Каждой клеточкой своего возрожденного тела я вновь впитывал неведомую субстанцию, ощущая при этом невероятное блаженство. По своему желанию я мог парить в этом потоке или вращаться в любой координатной плоскости...
  Не знаю, сколько я так провисел, наслаждаясь новыми ощущениями, но, в конце концов, состояние щенячьего восторга как-то само по себе сошло на нет. Энергетический поток уже не аккумулировался в моем организме, а обтекал тело, будто вода в реке, из чего я сделал однозначный вывод, что впитал от источника все, что он мог мне дать и больше ни единого ватта (или в чем там оно измеряется) божественной энергии усвоить не способен.
  Ступая босыми ногами по холодному полу, я направился к дивану, чтобы по привычке убрать постельные принадлежности в специальный шкаф. Годы казарменной жизни приучили меня к порядку и, несмотря на то, что порог моего жилища до сих пор не переступала нога постороннего человека, я не допускал в нем никакого бардака. Встряхнув простыню, я услышал легкий металлический удар по каменному полу пещеры. Нагнулся, и увидел небольшой иззубренный кусочек металла, покрытый бурой коркой, то ли ржавчины, то ли засохшей крови. Тут же сообразил, откуда он взялся на моем диване. Это был тот самый осколок мины, сидевший у меня под сердцем целых два десятилетия. Ошибиться было невозможно - в свое время, находясь в госпитале, я имел возможность досконально рассмотреть его на рентгеновских снимках, а нынешней ночью изучил со всех возможных ракурсов. Вот оно как получается, значит, мне не только руку, ногу, глаз и кожу на физии отреставрировало, но весь организм починило, так сказать, комплексно. Поднял осколок и положил его на столешницу вновь установленного на ножки журнального столика - оставлю на память, как суровое напоминание о той далекой войне. Жалко ордена в свое время пропил. Да бог с ними, не стоит сожалеть об утраченном. Впереди полноценная жизнь к тому же в здоровом крепком теле.
  Наведя порядок в гостиной, уединился в ванной комнате. Долго плескался под душем, тщательно изучая при этом свое некогда израненное тело. Болезненно худ, будто только что из Бухенвальда освободился, зато ни единого шрама на мне не осталось. К тому же заново отросли пять ранее выпавших зубов, а оставшиеся как по команде выровняли свой строй и заметно побелели. На голове ни малейшего намека на былую седину. Морщины на лице и шее разгладились. Короче, помолодел как минимум лет на двадцать. Ну, если не на двадцать, на пятнадцать это уж точно, жалко зеркальце маленькое, многого не разглядишь.
  После душа наведался на кухню и только, открыв дверцу холодильника, понял, что голоден как волк, нет - стая волков. Основательно подхарчился хлебом, тушенкой и колбасой. Энергия оно, конечно, хорошо, но из воздуха или еще откуда питательные вещества, как я понял, не появляются, Иными словами: не духом святым и не магической эманацией жив человек, но и хлебом, и мясом, и прочими деликатесами. Как только в животе не осталось места хотя бы для самого маленького кусочка съестного, я ощутил непреодолимую слабость. По всей видимости, процесс регенерации еще не закончился, и тело настоятельно требовало покоя. Я не стал корчить из себя стойкого оловянного солдатика, вернулся в гостиную и с превеликими трудами снова расстелил постель. А через полминуты весело бежал куда-то по зеленому лугу, залитому летним солнцем в невероятно радужном и добром сне.
  
  Глава 5
  
  Затрудняюсь сказать определенно, сколько времени я провел в постели. Мои командирские остановились - забыл завести - поэтому какое в данный момент число и день недели я не знал. Продолжительные периоды сна чередовались с относительно недолгими промежутками бодрствования. Я просыпался лишь для того, чтобы освободить кишечник и мочевой пузырь, сполоснуться под душем, подзарядиться энергией от неиссякаемого источника, вновь набить брюхо тем, что хранилось у меня на кухне и, добравшись до постели с основательно переполненным животом, вновь провалиться в сладкое забытье. Иногда мне хватало сил поменять провонявшее потом постельное белье, чаще я не был в состоянии этого сделать.
  В какой-то момент я открыл глаза и не почувствовал ставшего уже привычным волчьего аппетита. По всему телу разливалось ощущение абсолютного здоровья. Вполне вероятно, для кого-то странно звучит сама фраза: "ощущение абсолютного здоровья" и, может быть, для того, чтобы испытать нечто подобное, нужно лет двадцать проходить на одной ноге, с одной рукой, одним глазом и осколком мины в непосредственной близости от сердца. Впрочем, я не поэт и не имею возможности выражать свои чувства и ощущения с помощью цветистых метафор, головокружительных гипербол и прочих хитроумных приемов, применяемых искушенными борзописцами. Короче говоря, в моем обновленном организме ничего не болело, чувство голода не терзало меня, поэтому валяться в насквозь пропахшей острым запахом пота постели особого желания не возникало.
  Присел, свесив ноги вниз, и первым делом попытался нащупать ногами домашние тапочки - перспектива гулять босиком по ледяному полу пещеры не особенно прельщала. Лишь не найдя правого собрата своего домашнего тапка, сообразил, что в данный момент мне следует позаботиться о том, чтобы обеспечить себя какой-никакой обувкой. К счастью, в одной из подсобок хранился целый мешок разнообразнейшей обуви, собранной мной по городским помойкам и свалкам. Только не подумайте, что я подобно Плюшкину тащил в дом все, что под руку подвернется. Просто иногда безалаберные граждане с легким сердцем избавляются от абсолютно новых вещей, мимо которых нашему брату - бомжу невозможно пройти спокойно. Мало ли для каких целей может пригодиться даже одноногому инвалиду неношеная пара ботинок, непонятно почему оказавшихся на помойке.
  Мигом слетал за мешком и с душевным трепетом начал перебирать хранившиеся в нем сокровища. Вот он - тот миг блаженства, когда я имею возможность выбрать для себя что-нибудь по вкусу. Посмотрел на ненавистные ортопедические башмаки и, злорадно усмехнувшись, подумал:
  "Сегодня же выкину их к чертовой бабушке, чтоб глаза не мозолили".
  Из кучи разнообразнейшей обуви выбрал пару зимних кроссовок подходящего размера, а для домашнего ношения меховые комнатные тапочки. Натянул на ноги обновку и помчался в туалетную комнату...
  Стоя под душем, обратил внимание на одну занимательную деталь: подвешенная на кронштейне душевая насадка, находившаяся ранее значительно выше моей головы, теперь едва ли не упиралась мне в затылок. Поскольку сам по себе опуститься металлический кронштейн не мог, я сделал вполне логичное умозаключение: подрос именно я и подрос, как минимум, на пять сантиметров. Данный факт поначалу меня сильно озадачил, потом изрядно порадовал: пять см к моим ста восьмидесяти пяти - неплохая прибавка.
  Придя на кухню, с огорчением отметил, что практически все мои продуктовые запасы подошли к концу. За то время, пока шел процесс регенерации, я умудрился слопать тридцать банок тушенки, килограммов пять или шесть разнообразной колбасы, дюжину банок фруктовых компотов, несметное количество овощных консервов, две буханки хлеба, мешок сухарей, три десятка яиц вместе со скорлупой (по-видимому, кальций понадобился для восстановления костной ткани) и много чего еще по мелочи. Короче говоря, я основательно подчистил свои запасы. Впрочем, запасы - дело наживное. Не имею ни малейшего представления, что бы я без них делал, боюсь, попросту сдох бы от голода или, подчиняясь настоятельному требованию разбушевавшегося желудка, вышел на ночную охоту и слопал бы какого-нибудь припозднившегося гражданина вместе с потрохами. Шучу, вряд ли что-нибудь подобное могло бы взбрести мне в голову, скорее всего, ради пополнения запасов пришлось бы сгонять к Араму или в какую другую лавку. Сегодня уж очень острого чувства голода я не ощущал. Открыл банку консервированных абрикосов. Без спешки ее оприходовал. В завершение сварил порцию крепчайшего кофе и с кружкой дымящегося ароматного напитка направился в гостиную.
  Устроившись поудобнее в кресле, сделал приличный глоток, блаженно зажмурился, оценивая органолептические достоинства напитка. И только теперь осознал окончательно, какая кардинальная перемена произошла в моей жизни. Двадцать лет я был ущербным инвалидом, бездомным бродягой, собирателем бутылок, пивных банок и прочего барахла. Худо-бедно я приспособился к этой жизни и теперь мне было немного не по себе от замаячившей на горизонте насущной необходимости что-то в ней переиначивать. Тот факт, что заниматься жизненным переустройством мне придется в обязательном порядке, я принял безоговорочно - было бы глупо, обзаведясь здоровым телом, влачить жалкое существование бомжа, перебиваясь рытьем в мусорных баках и собирательством стеклотары.
  - Однако, Андрей Николаевич, - преувеличенно бодрым тоном обратился к самому себе вслух, - нужно что-то предпринимать.
  Посмотрел на тусклый в свете электрической лампы торшера столб энергии, бьющий из-под земли. Затем перевел взгляд на валяющуюся у входной двери куртку и вспомнил о трофеях, изъятых из карманов моих неудачливых похитителей.
  Допил кофе, поднялся с кресла, потянулся до хруста в костях. Затем сходил за курткой и, вернувшись на прежнее место, принялся освобождать ее карманы от содержимого. В результате на стол рядом с опустошенной кружкой легли мой тощий кошелек, ПМ - в простонародье "Макар" или "Макарыч" и довольно толстая пачка денег в российской, европейской и американской валюте.
  Первым делом извлек магазин. Убедился в том, что все восемь патронов находятся в обойме. Снял пистолет с предохранителя, передернул затвор, выполнил контрольный спуск, вернул обойму на прежнее место, поставил оружие на предохранитель и положил на столешницу между пустой кружкой и кошельком.
  Затем занялся конфискованными денежными средствами. Пересчитал и присвистнул - у меня на руках оказалось тридцать пять "штук" отечественными, пять тысяч долларов и три тысячи евро. Среди всего этого интернационального разнообразия затесались пять десятигривенных украинских банкнот со стриженным под горшок усатым Мазепой и ранее невиданная мной бумажка с изображением какого-то уважаемого аксакала в меховой шапке и кириллической надписью: кыргыз банкы, жыйырма сом. Ни в жизнь бы не догадался, что "жыйырма" по-киргизски означает двадцать, если бы рядом с этим словом не красовалась соответствующая номиналу арабская цифирь. На обороте банкноты какое-то сооружение - по внешнему виду мавзолей или еще какое-нибудь культовое сооружение и все те же: "кыргыз банкы" и "жыйырма сом". Подивившись запасливости своих незадачливых похитителей, сомы отложил в сторонку - замучаешься менять. Гривны сунул на всякий случай в обособленное отделение кошелька - пожалуй, впарю их какому-нибудь отъезжающему на свою историческую родину малороссу. Рубли присовокупил к тем, что уже находились в кошельке, а доллары и евро до поры до времени оставил лежать на столе.
  Откинулся на мягкую спинку кресла и задумался. Как-то все странно устроено в этом мире. Еще несколько дней назад я и помыслить не мог о том, что вновь стану полноценным (в физическом смысле) человеком: что у меня отрастут утраченные конечности, глаз, и что крайне опасный осколок наконец-то выйдет из моего тела. Теперь, когда это случилось, я практически не удивлен. То есть немного попрыгал от радости, а в остальном все случилось как-то по-будничному просто. А ведь рассказать кому - не поверят. Вообще-то кому-то докладывать о том, что со мной случилось, я не собирался. Не сомневаюсь, что сам факт чудесного исцеления способен заинтересовать кого угодно, но становиться лабораторной крысой в лапах какого-нибудь фанатика от науки у меня не было ни малейшего желания.
  Сейчас меня более всего интересовало не то, каким образом мне вновь удалось сталь полноценным человеком, а то, чем я буду заниматься завтра, послезавтра и так далее. Можно, конечно, устроиться на работу, жениться, завести кучу детишек и осесть, хотя бы в том же Нелюбинске. Ах, да! Нужны документы: паспорт, военный билет и все такое прочее. Ну, с этим как-нибудь разберемся - при наличии определенных денежных средств это не проблема - к паспортистам можно подкатить или к криминальных дел мастерам.
  Что касается денежных средств, они у меня имелись в достаточном количестве. Все-таки до последнего момента имел стабильный заработок, не пью без меры, как прочие мои коллеги по цеху, веду скромный образ жизни. За последние десять лет скопил довольно приличную сумму. Для чего копил? Сам не знаю. Сначала просто откладывал излишки, затем мечтал о собственном доме в каком-нибудь российском захолустье на берегу рыбной реки. Прослышав о новомодных биопротезах, управляемых силой мысли, подумывал обзавестись таковым. Теперь, когда надобность в протезах отпала сама собой, а мысль о том, чтобы обосноваться в глуши выглядела попросту нелепой, деньги мне понадобятся для максимально быстрой ассимиляции в современном обществе. Отвык бродяга от гражданской жизни. Точнее, никогда не привыкал к таковой. После десятилетки - казарма училища. Потом вроде бы подфартило - распределили в группу советских войск в Восточной Германии. А через полгода угодил в пыльный Афган, хотя обижаться особенно не на кого - сам виноват, ни к чему было бить морду тому майору...
  Резко встряхнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания о неприятных моментах прошлой жизни. Пожалуй, пора немного развеяться: прогуляться по свежему воздуху, пополнить продуктовые запасы, порасспросить народ о том, как обстоят дела в славном городе Нелюбинске.
  Взглянул на светящийся дисплей будильника - без четверти десять. Интересно: день сейчас на дворе или поздний вечер? А впрочем, ни к чему гадать. Выйду, и все тут же выяснится. Вечер ли, день ли, а прогуляться не помешает - засиделся в берлоге, да и со жрачкой напряженка образовалась.
  Выскочил из кресла, попытался натянуть штаны, но те оказались безнадежно коротковаты. Пришлось копаться в очередном мешке с барахлом, благо все найденные шмотки перестирал - будто знал, что когда-нибудь пригодятся. В результате выудил оттуда основательно помятый спортивный костюм. Затем наступила очередь моего стиранного-перестиранного тельника. Как оказалось, мои плечи стали намного шире, а руки толще, и полосатый попросту расползся (эка жалость!) едва лишь я начал натягивать его на свое тело. Опять пришлось копаться в мешке с одеждой. Подходящей тельняшки не нашлось, зато обнаружилась какая-никакая футболка, хоть в плечах малость жала, зато в талии была даже слишком просторна. С подобранными заранее кроссовками особых проблем не возникло, было как-то непривычно видеть свои ноги не в изрядно опостылевших ортопедических ботинках, а во вполне цивильной обуви. Куртку пришлось застегнуть лишь на две нижние пуговицы, поскольку при всем моем старании сходиться на изрядно раздавшейся груди она упорно отказывалась.
  Последний факт натолкнул меня на вполне закономерную мысль основательно обновить свой гардероб. В столь странном прикиде я выглядел по меньшей мере смешно, а в худшем случае - крайне подозрительно. Извлек из кармана кошелек и еще раз пересчитал хранившиеся в нем рубли - чуть больше тридцати пяти тысяч. Сумма, конечно, не маленькая, но для того, чтобы качественно экипироваться, пожалуй, маловато будет. Наведался в одну из подсобок, где в укромном месте хранились мои валютные запасы. Забрал оттуда всю рублевую наличность - чуть больше двадцати тысяч, к изрядной пачке наличной валюты добавил изъятые у покойных азиатов доллары, евро, а также ПМ.
  Был ясный солнечный денек по-весеннему теплый. Зимнюю меховую куртку полностью расстегнул и та хоть по-прежнему и стесняла мои движения, теперь не выглядела уж очень комично. Первым делом решил посетить магазины одежды, поскольку нелепый вид моих одежек здорово меня смущал и вызывал в душе небезосновательные опасения, что моей персоналией может заинтересоваться первый встречный милиционер. Здоровенный детина в мятом спортивном костюме и куртке явно с чужого плеча, с приличной суммой в кармане, к тому же без документов - ну чем не кандидат на задушевную беседу с каким-нибудь особо рьяным следователем? На такого и парочку безнадежных "глухарей" повесить одно удовольствие. Поскольку сегодня убивать мне никого не хотелось, пришлось ускорить шаг...
  Через пару часов из дверей модного салона одежды вышел не какой-то там бомж, а мужчина вполне респектабельной наружности. На мне как влитой сидел строгий темно-серый костюм, пошитый хоть и отечественными умельцами, но из якобы настоящего английского твида. Под пиджаком темная футболка. На ногах модные английские ботинки. Небрежно расстегнутый черный кожаный плащ, зачесанные назад по последней моде волосы и солнцезащитные очки делали меня похожим на главного героя фильма "Матрица". Насчет внешней схожести с каким-то Киано Ривзом уверяю, не моя идея, поскольку до сего момента я даже не подозревал (да простят меня фанаты) о существовании этого человека, впрочем, также как и самого фильма. Об этом во всеуслышание сообщила одна из обслуживавших меня девушек. После того, как остальные сотрудницы дружно признали ее правоту, мои акции в глазах девиц выросли прямо на глазах. Впрочем, я особенно не возгордился, а поспешил побыстрее убраться восвояси, оставив на память девчатам кроме приличной суммы всю свою старую одежонку.
  Окинув оценивающим взглядом свое отражение в зеркальной витрине, заценил новый имидж как вполне удовлетворительный. Закурил папиросу и неспешным шагом двинул в направлении центральной части города. При этом не без удовольствия ловил на себе заинтересованные взгляды совсем еще молоденьких вертихвосток, девушек постарше и дам вполне солидных.
  Поскольку время суток перевалило за полдень мой изнуренный многодневной сухомяткой желудок напомнил о своем существовании довольно громким урчанием. Мне стало не очень неудобно перед встречными дамами. Посему решил наведаться в какое-нибудь приличное заведение общественного питания. Как по заказу через пару кварталов мне на глаза попался двухэтажный особнячок с вывеской над парадным входом: "Ресторан Нелюбинские дали" чуть ниже имелась приписка: "В будние дни с 11-00 до 15-30 комплексные обеды по умеренным ценам"...
  Подкрепившись наваристым украинским борщом со шкварками, сметаной и пампушками, котлетой по-киевски с картофельным гарниром и приличных размеров куском миндального торта с чаем, почувствовал себя человеком. Ресторан покинул в твердой уверенности в том, что жизнь удалась и ничего в этой жизни менять не нужно.
  Впрочем, подобное благостное состояние довольно быстро улетучилось. Всякие мысли завертелись в голове, особенно касательно моего дальнейшего существования. Теперь, когда я при руках и ногах, иными словами: вполне полноценный индивид, заниматься сбором стеклотары и цветмета как-то несолидно. Подаваться в подсобные рабочие или грузчики не особенно тянуло. Мысленно спросил себя; "А что ты вообще умеешь Андрей Николаевич, кроме, как убивать себе подобных?" И тут же ответил на поставленный вопрос: "По большому счету - ничего". В таком случае, может быть, в армию податься? Подумал и тут же язвительно ухмыльнулся: только там меня и ждут. Проще устроиться во французский Иностранный легион, чем в родную Российскую Армию. Выходит мне прямая дорога в дорожные рабочие на укладку асфальта или на стройку, подтаскивать кирпичи какому-нибудь квалифицированному каменщику таджикской национальности. М-да... выбор небогатый, хотя вариантов подобного рода бесчисленное множество; колоть дрова для придорожной шашлычной, месить лопатой цементный раствор, мести улицы и дворы и так далее...
  Впервые за всю свою сорокапятилетнюю жизнь я почувствовал себя по-настоящему никому не нужным, даже более ненужным, чем несколько дней назад, когда был ущербным инвалидом. Можно, конечно, податься в бандиты. Однако это не для меня. Не то чтобы я уж очень боялся конфликтовать с законом - два последних десятилетия моей жизни, по сути, и есть ярчайший образчик подобного конфликта, но обустраивать свое счастье на несчастье других - увольте. К тому же честь офицера для меня до сих пор не пустой звук, как бы это нелепо ни выглядело в наш век тотального стяжательства и повального прагматизма.
  Неизвестно, сколько времени меня терзали бы подобные мысли, но в какой-то момент из задумчивого состояния меня вывел невыносимо визгливый вопль, принадлежавший какой-то весьма взволнованной особе противоположного пола:
  - Помогите, люди добрые! Помогите! Мужу плохо!..
  От неожиданности вздрогнул, поднял голову, осмотрелся и понял, что ноги сами вывели меня на территорию городского парка культуры и отдыха. На протяжении долгого времени парковая зона находилась в сфере моих интересов как неиссякаемый источник стеклотары и дармового баночного алюминия. К тому же ходить в ортопедической обуви по мощеным брусчаткой дорожкам было неизмеримо приятнее, чем по разбитому асфальту городских тротуаров. В десятке метров прямо на каменной брусчатке лежал в позе эмбриона какой-то мужчина. Рядом растерянная и очень напуганная женщина лет тридцати пяти блажит дурным голосом.
  Немедля ни секунды я бросился к означенной парочке. Первым делом велел барышне замолчать, прийти в себя и вызвать скорую помощь. Затем присел рядом с лежащим на земле мужчиной. Больной был в сознании, но страшно бледен, к тому же его нещадно колотило, будто с великого бодуна. Скорее всего, инфаркт. Я хоть и не врач, но в таких вещах немного разбираюсь - пару раз имел сомнительное удовольствие наблюдать за тем, как эта напасть косит нашего брата-бомжа. Вполне возможно, я ошибался и никакой это не инфаркт, а, например, пищевое отравление, или еще что-нибудь.
  - Ну что, вызвали бригаду скорой помощи? - не отводя взгляда от больного, поинтересовался я у его жены.
  - Он-ни нн-не мм-могут, - заикаясь от волнения и стараясь не разреветься, промямлила женщина.
  - Почему не могут? Только не тушуйтесь, говорите четко! - нарочито грубо, чтобы встряхнуть смертельно напуганную даму, рявкнул я.
  Моя уловка подействовала. Женщина немного успокоилась и более твердым голосом доложила:
  - Сломалась дежурная машина, а остальные на выезде.
  - И когда они обещают подъехать?
  - Только через полчасааа! - с трудом выдавила она и горько разрыдалась.
  Я поднялся на ноги и, обведя собравшуюся вокруг толпу взглядом, громко спросил:
  - Медицинские работники имеются?!
  Судя по гнетущему молчанию, ни одного врача или, на худой конец, медсестры среди зевак не обнаружилось. Тем временем больному становилось все хуже и хуже. Его еще сильнее скрючило, озноб усилился, кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок. Я понял, что если в самое ближайшее время ему не оказать квалифицированной медицинской помощи, он попросту отправится на тот свет. Во всяком случае, приезда врачей он не дождется. Судя по внешнему виду, мужчине не было еще и сорока, не богатырь, но вполне крепок на вид. Ох, и угораздило же тебя, дружище, так запустить свое сердечко. Я перевел взгляд с корчащегося от боли мужа на его супругу, размазывающую тушь по щекам, и мне вдруг стало невыносимо жалко этих людей. Будто острым ножиком по сердцу полоснуло. Мысленно я махнул рукой: а, была - не была. Я хоть клятвы Гиппократа не давал, но, черт побери, просто обязан сделать все, что в моих силах для спасения этого человека.
  - Что у вас болит? - обратился я к мужчине.
  Но тот лишь пучил глаза и трясся, будто от лютого холода, не в силах ответить на мой вопрос.
  Не получив ответа, я закрыл глаза и попробовал взглянуть на пациента тем иным зрением, с помощью которого не так давно мне удалось заглянуть внутрь своего организма. Получилось это у меня как-то по-будничному просто. Сначала растаяли одежды, затем поблекли и стали прозрачными кожные покровы, мышечные ткани, кости и, наконец, моему "взору" предстали внутренние органы. Я хоть и не хирург-кардиолог, но на интуитивном уровне понял, что с сердечком больного не все в порядке. Об этом однозначно свидетельствовали слабые и неравномерные сокращения сердечной мышцы. Поднялся на боле высокий уровень восприятия. Теперь внутренние органы светились всеми оттенками солнечного спектра: печень - колеблющимся желтым светом, почки - темно-синими неравномерными переливами, легкие излучали неровное розоватое свечение. Сердце выглядело, будто раскаленный докрасна кусок железа. Приглядевшись повнимательнее, я понял, что примерно треть этого "куска" потеряла былую яркость и почернела. Не нужно быть доктором, чтобы вполне адекватно интерпретировать данный факт. Несомненно, "остывшая" часть сердечной мышцы подвержена необратимым некротическим изменениям (откуда, что в голове берется?) и, судя по тому, что орган постепенно начинает "остывать", полная его остановка наступит через пару-тройку минут.
  Я был вполне готов к тому, чтобы выполнить необходимые восстановительные манипуляции, но для этого больной должен максимально расслабиться и лечь на спину. Мне пришлось взять под тотальный контроль его тело. Получилось это также довольно легко: часть моего "я" продолжала наблюдать за патологическими трансформациями сердечной мышцы, а другая часть буквально вытеснила из телесной оболочки его духовную сущность. Все происходящее напомнило мне недавний случай с водителем внедорожника, с той лишь разницей, что сейчас я пребывал не в одной а сразу в двух ипостасях: Андрея Николаевича Шатуна и ранее неведомого мне Абрама Ароновича Гольцмана. Еще я узнал, что Абрам Аронович недавно потерял существенную часть своего бизнеса, отчего испытал сильное душевное потрясение. А также о том, что у него и его любимой жены Софии Михайловны имеются трое малолетних детишек, которых нужно еще очень долго "доводить до ума". Впрочем, подробности частной жизни предпринимателя в данный момент меня мало интересовали. Больше всего меня беспокоила страшная боль в груди. Ощущение такое, что какой-то хирург-вредитель вскрыл мою грудную клетку и высыпал туда целый совок пылающих углей. Кроме этого я испытал гложущую боль в солнечном сплетении и мучительный рвотный спазм, застрявший где-то в районе гортани. Казалось, стоит всего лишь опорожнить желудок и тут же полегчает, но по какой-то непонятной причине ком в горле никак не желал выходить наружу.
  Превозмогая невыносимую боль, я (в данном случае А.А, Гольцман) постарался расслабиться и с превеликим трудом вытянулся на жесткой каменной брусчатке, без всякой посторонней помощи мне даже удалось улечься на спину. Затем я же (на сей раз А.Н.Шатун) возложил руки на грудь больного и потихоньку, чтобы ненароком не навредить, начал закачивать в пострадавший орган дополнительные порции энергии. Постепенно "на половину остывший кусок железа" стал наливаться обнадеживающей краснотой. Помертвевшие участки сердечной мышцы начали восстанавливаться буквально на глазах. Взамен старых изрядно изношенных сосудов по всему сердцу расползлись новые функциональные кровотоки. Боль в груди и в солнечном сплетении начала потихоньку отпускать и вскоре вовсе пропала, будто ее и не было. Как только это случилось, я посчитал возможным, освободить сознание пациента и полностью сосредоточился на восстановлении пораженного органа.
  После того как основательно отреставрированное сердце "заполыхало ровным красным светом", я окончательно убедился в том, что здоровью пациента более ничего не угрожает. На всякий случай обследовал прочие внутренние органы, мимоходом кое-что подправил. Посчитав свою задачу полностью выполненной, я отключил астральное восприятие, с улыбкой взглянул на начавшего оживать господина Гольцмана и с укором произнес:
  - Не бережете вы себя Абрам Аронович. У вас жена, трое детишек, а вы из-за таких мелочей как потерянные капиталы переживаете. Аж до инфаркта миокарда себя довели. Негоже, уважаемый...
  - Таки десять миллионов, это вам не хухры-мухры! - приходя окончательно в сознание попытался возразить хитро-мудро выструганный семит, но, махнув рукой, нехотя признал мою правоту: - А впрочем, может быть, вы и правы - не стоит так волноваться из-за денег. - Абрам Аронович цепко ухватился за мою протянутую руку и, лишь оказавшись на ногах, недоуменно воззрился на меня своими карими глубоко задумчивыми глазами. - Позвольте, молодой человек, выразить вам свою сердечную благодарность!
  - Ну что вы, уважаемый, под одним богом ходим, одно небо коптим! Сегодня я вам помог, завтра - вы мне. Так что прощайте Абрам Аронович и несравненная София Михайловна. - Я собирался, было, уйти, но какой-то задорный чертенок неожиданно дернул меня за язык: - Кстати, Абрам Аронович, по поводу вашего застарелого простатита можете больше не волноваться. Только умоляю, не игнорируйте мудрых советов вашей дражайшей супруги - носите зимой теплые подштанники.
  Я развернулся, запихнул руки в карманы плаща и потопал вглубь парка вслед за расходящейся толпой зевак, наблюдавших за процессом реанимации. Люди выглядели откровенно разочарованными, поскольку истинного представления, по мнению большинства, не получилось, даже вмешательство врачей скорой помощи не потребовалось. О если бы они знали, что на самом деле только что произошло на их глазах... Впрочем, любая реклама в теперешнем моем положении человека без определенного места жительства и документов мне ни к чему.
  Когда я отошел от оторопевших супругов Гольцман метров на семь, до моего слуха донесся презабавный разговор:
  - Абрамчик, кто этот симпатичный юноша и откуда он нас знает?
  - Не знаю, Софочка, кто он, имею конечно, определенные подозрения на этот счет, но вряд ли когда-нибудь решусь их озвучить. Сейчас мы с тобой вернемся домой, ты приготовишь свой фирменный форшмак, а вечером мы выпьем вина, уложим детей в постельку и тогда я отчебучу такое, чего моя больная простата не позволяла отчебучивать вот уже как лет как пять, не меньше. И плевать на те десять миллионов, что увели у нас из-под носа эти вонючие шлимазлы Мойша и Беня - заработаем больше, лишь бы здоровье позволяло...
  Какое-то время я бродил по тропинкам парка без какой-либо определенной цели. В рабочие часы здесь было не так многолюдно, как в выходные дни или по вечерам. Наконец в самой глухой и неухоженной его части неподалеку от начала крутого обрыва я набрел на никем не занятую скамейку. Со всем возможным комфортом устроился на ней, закурил, снял темные очки, подставил лицо под ласковые лучи весеннего солнышка. Задумался.
  Вот оно как, оказывается. Теперь я не только убивать умею, но излечивать практически безнадежных больных без всяких там лекарств и дорогостоящего оборудования. Лихо у меня получилось вытащить, считай с того света этого Абрама Ароновича. Поди, и не подозревает, что одной ногой стоял в могиле? От осознания степени сотворенного недавно мной чуда, грудь аж расперло от гордости за себя любимого. Однако в блаженном состоянии всемогущего волшебника пребывал недолго. Неожиданно меня посетила крайне неприятная мысль:
  "А вдруг мой лекарский талант суть явление временное и, проснувшись завтра утром, я стану обыкновенным человеком? - Подумал и тут же сам себе возразил: - Вряд ли - шишка от удара битой давно прошла, а вновь приобретенные способности никуда не испарились, эвон как прогрессируют. Сколько дней я себя восстанавливал, и как лихо отремонтировал господина Гольцмана? Кстати, а, сколько же я все-таки провалялся в своей "берлоге"? Нужно будет, у кого-нибудь спросить, какое сегодня число".
  Успокоив себя подобным образом, стал обмозговывать пока еще туманные перспективы своего дальнейшего существования.
  Конечно, было бы неплохо стать известным на всю страну и за ее пределами целителем, как Касьян, Ванга или Кашпировский. Впрочем, немного поразмыслив, понял, что перспектива купаться с лучах всенародной славы на самом деле для меня мало привлекательна. Я лишь на мгновение представил, как в двери моего жилища ежедневно, ежечасно, ежеминутно ломится толпа страждущего люда со всеми своими болячками и душевными комплексами, и мне стало очень даже не по себе. Нет, увольте, уж лучше в подсобники к таджику или в дорожные рабочие разбрасывать лопатой асфальт - те хоть после работы предоставлены самим себе. К тому же у меня нет специального медицинского образования, и мне попросту не выдадут лицензию.
  Едва в голове сформировалась последняя мысль, я вдруг вспомнил, с какой легкостью взял под контроль сознание своего недавнего пациента. Да с таким талантищем я себя любой ксивой смогу запросто обеспечить, или, вообще, никакие документы мне не нужны - достаточно будет показать заинтересованному лицу любое удостоверение и он увидит там то, что я ему внушу. Хотя не исключена возможность, что какой-нибудь "крепкий орешек" не пожелает принять корочки народного дружинника за полноценный паспорт или водительские права, поэтому в самое ближайшее время мне придется все-таки позаботиться о том, чтобы обзавестись настоящими документами. Не откладывая дела в долгий ящик, я решил завтра же по утряне отправиться в какое-нибудь отделение милиции города Нелюбинска - пора становиться полноценным гражданином общества со всеми правами и обязанностями. Все мои настоящие документы куда-то запропали еще на начальном этапе моей бродяжьей жизни и вряд ли подлежат восстановлению. До сих пор отсутствие оных меня особенно не беспокоило, однако теперь придется выдумывать какую-нибудь более или менее правдоподобную "лапшу" об украденном портмоне иже с ним деньгах и документах и "вешать" ее на уши доверчивых сотрудников милиции и паспортистов.
  Насчет более отдаленных жизненных перспектив как-то особенно не задумывался. Однозначно решил для себя, что в Нелюбинске мне больше делать нечего, пора перебираться в стольный град Москву. Уж коли задумал поменять жизнь самым кардинальным образом и переквалифицироваться в народные целители, нет лучшего места, чем многомиллионный мегаполис. Тем более на фоне сотен и тысяч разного рода "магов", "потомственных колдунов и ведьм", "черных, белых и серо-буро-малиновых чародеев", а также прочего хитромудрого народа, паразитирующего на доверии обывателей, появление еще одного обладающего паранормальными способностями самородка пройдет без особого ажиотажа. Тут главное знать меру. Короче говоря, особенно не выпячиваться, не перебегать дорогу коллегам по цеху и не светиться перед различными заинтересованными инстанциями, то как: охочими до сенсации средствами массовой информации, строгими государственными надзорными органами и крышующими подобный бизнес бандитскими группировками. Вообще-то, я был практически полностью уверен в том, что вновь открывшийся талант мага позволит мне с легкостью пресечь любые попытки вмешательства в мои дела, от кого бы они ни исходили. Но на всякий случай до поры до времени решил держаться в тени. Общенародная слава, оно, конечно, очень даже приятно и почетно, но, как известно, скромность украшает, к тому же, здорово способствует увеличению продолжительности срока жизни...
  "Размечтался! Маг, чародей, народный целитель! - Покачав головой, я осадил не в меру разошедшийся эскадрон своих мыслей шальных. - Все распланировал, разложил по полочкам, чуть ли не на ближайшую пятилетку. Не, Андрей Николаевич, так не годится - навыдумываешь себе, а потом не сбудется, кусай тогда локти".
  Действительно, только ступил на стезю чародейства и волшбы, а уж возомнил о себе невесть чего - уникум самородный. Короче, на сегодня приказ отрываться по полной, а завтра с утра буду действовать сообразно оперативно-тактической обстановке.
  Поднявшись со скамейки, взглянул на часы - половина пятого. И тут желудок вновь напомнил о своем существовании довольно громким урчанием. Похоже, мой организм еще не до конца восстановился, к тому же мне пришлось изрядно попотеть над господином Гольцманом. Получился незапланированный перерасход энергии. А впрочем, не жалко, ибо лишь благодаря своевременному инфаркту, едва не погубившему этого беспокойного еврея, Россия в моем лице приобрела еще одного народного целителя. Ну, пока еще не приобрела, но в самом скором времени это случится.
   В раздумьях о том, какое бы оперативное "погоняло" подобрать для будущего целителя, чтоб повнушительнее, да позагадочнее, двинул к выходу из парка. Варфоломей Буреломов? Не. Слишком посконно. Ипатий Коловратович Буслаев - ведун и прорицатель в девятом поколении? Тоже не то - амбициозно и опять таки посконно. Илья Ратиборович Муромец?... Да что это меня все в славянофильство так и тянет?! А если попробовать к примеру Завулон Абдурахманович Шамбала-Грищенко, а лучше Исмаил Бергенович Пфальцман-Соломатин - ну чтобы в одном имени отразить все конфессиональное многообразие российской действительности. Чтоб и гордый внук славян и финн и ныне дикий тунгус, а также Абрам Аронович и Мухаммед Ибрагим оглы не погнушались заглянуть на огонек к новоиспеченному кудеснику. Пожалуй, тоже не годится - уж очень здорово напоминает весьма звучное: Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер-бей - может отпугнуть клиента. Пока добирался до парковых врат, перебрал еще с десяток вариантов потенциальных "погонял". Но так ни на чем не остановившись, махнул рукой - дескать, потом разберемся - побрел не спехом по центральному проспекту города Нелюбинска - улице, названной в честь какого-то мало кому известного академика Вахрушева, в поисках приличного ресторанчика или какого иного пункта общественного питания.
  
  Глава 6
  
  Шаловливый солнечный лучик тихонечко прокрался меж небрежно задернутых штор и уперся мне в лицо. Состояние было непривычное, поскольку вот уже на протяжении многих лет я просыпался в помещении, лишенном окон и в непрекращающемся временном потоке ориентировался лишь с помощью своих "командирских", да электрического будильника. Закрыл рукой лицо, чтобы защититься от непрошенного визитера, чихнул и окончательно проснулся. Первым делом посмотрел на циферблат часов - половина седьмого утра. Хотел вскочить с постели, но, вспомнив, что торопиться сегодня мне некуда, расслабился.
  Скосил глаз вправо и на соседней подушке увидел симпатичную женскую головку в обрамлении чудесных каштановых прядей. Девушка трогательно посапывала - мое раннее пробуждение ничуть ее не потревожило.
  "Анастасия", - мысленно произнес ее имя и улыбнулся, воскрешая в памяти наше вчерашнее знакомство.
  После прогулки по парку я заскочил в одно уютное местечко. Всего лишь хотел основательно подкрепиться, затем отправиться в свою "берлогу". Но, как говорится: "человек предполагает, а Бог располагает". Не успел я расправиться со второй порцией шашлыка, ко мне подошел официант и извиняющимся тоном спросил, не буду ли я против того, чтобы ко мне подсела дама. Вполне естественно, что столь грубая попытка сутенера впарить одинокому мужчине свой товар меня сильно возмутила, и я очень кратко, но в весьма образно довел до сведения юноши кое-какие соображения на этот счет.
  - Ну что вы, уважаемый, - ничуть не смутился официант, - это вовсе не то, что вы думаете. Анастасия Павловна не какая-нибудь вертихвостка, к тому же дама весьма состоятельная, между прочим, замужем. Все остальные столики в данный момент заняты, а вы, как я вижу, собираетесь вскоре нас покинуть. Ну вот я и подумал... ну чтоб клиентка не томилась в ожидании...
  - И ненароком не свалила в соседнее заведение к конкурентам, тогда вам не достанутся хорошие чаевые, коими вас регулярно балует эта дама. Не так ли, уважаемый?
  - Что-то вроде этого, - вылупив бесстыжие зенки, пожал плечами предприимчивый юноша.
  - Ладно, валяйте, тащите сюда эту вашу "замужнюю даму". - Махнул я рукой и вновь вернулся к прерванной трапезе.
  Через минуту официант подвел к моему столику, нет, не какую-нибудь матрону пожилого возраста, как я изначально предполагал, а совсем еще юную особу - на вид не больше двадцати - двадцати двух лет. Мало того, девушка была чертовски хороша. Высокая, стройная с обворожительным бюстом и осиной талией. А ножки!.. уж их то я рассмотрел в первую очередь и уверяю самых искушенных ценителей - таких ножек на весь Нелюбинск и близлежащие окрестности (да не обидятся на меня прочие местные красавицы) всего одна пара. Лицо означенной дамы меня также не разочаровало: огромные синие глазищи, высокий лоб, правильной формы нос, в меру припухлые губки, четко очерченный подбородок. На голове пышная темно-коричневая копна непослушных вьющихся волос. Короче, нужно быть полным слепцом или конченым идиотом, чтобы не оценить в полной мере исключительные достоинства моей соседки по столику.
  К счастью, со зрением и мозгами у меня было все в порядке, поэтому я тут же сообразил, какой подарок преподнесла мне Судьба. Отсыпала по полной, в награду за все долгие годы моего вынужденного целибата . Справедливости ради стоит отметить, что не один я здесь оказался зорким и сообразительным - большинство находящихся в зале мужчин также заметили и оценили неоспоримые достоинства Анастасии Павловны. На сей счет у меня было свое особое мнение. Скорчив рожу погнуснее, я обвел толпу потенциальных конкурентов таким взглядом, что большая их часть сразу же потеряла интерес к объекту моего вожделения. Забегая вперед, хочу отметить, что некоторыми особо настырными товарищами определенно кавказской национальности были предприняты довольно активные попытки ангажирования МОЕЙ ДАМЫ, но все они потерпели сокрушительное фиаско, ибо этим вечером я был вне конкуренции. Парочка особо отчаянных парней рискнула даже прищучить меня в туалете с целью морального воздействия на мою психику. Но на свою беду не на того нарвались. Одного я вырубил сразу и надолго. Второй попытался изобразить некий гибрид лезгинки и танца с саблями композитора Хачатуряна, в результате заработал закрытый перелом правой верхней конечности и, вполне вероятно, сотрясение головного мозга. Насчет сотрясения определенно утверждать не буду, поскольку даже на поверхностную диагностику у меня не было времени - в зале кишмя кишело джигитами, которые вполне могли во время моего отсутствия выкинуть какой-нибудь неожиданный фортель в отношении моей подруги. Короче, пришлось мне оставить парня на кафельном полу рядышком с его вострым кинжалом.
  Анастасия Павловна (впоследствии просто Настенька) оказалась весьма общительной и раскрепощенной дамой. Мы познакомились, выпили сначала просто так, потом на брудершафт и перешли на "ты". Девушка честно призналась в том, что ее любимый муж в данное время упылил по неотложным делам в Туманный Альбион, и ей - слабой женщине на огромном холодном супружеском ложе крайне неуютно и даже страшно. Вполне естественно, что я тут же изъявил желание стать хранителем ее обворожительно-шикарного тела. Предприимчивая Анастасия тут же предложила отправиться в ее уютное гнездышко и там продолжить знакомство вдали от этих неугомонных арциви . Данное предложение было мною с энтузиазмом поддержано.
  Подробности нашего дальнейшего времяпрепровождения с дражайшей Анастасией Павловной мне придется опустить врожденной скромности и ради. Отмечу лишь то, что и я и Настенька остались вполне довольны друг другом. Так или иначе, заснули мы лишь в четыре утра, и если бы не наглый солнечный лучик, вызвавший невыносимый свербеж в моем носу, вряд ли бы я проснулся в столь ранний час.
  Чтобы избавиться от назойливого внимания дневного светила, перевернулся на другой бок и честно попытался заснуть. Однако легкое дыхание дамы и манящий запах, исходящий от ее тела, помимо воли взбудоражили мое мужское естество, заставляли кровь в жилах и артериях буквально кипеть от избытка тестостерона, адреналина и прочих гормонов. Не в состоянии обуздать неукротимое желание, я обнял спящую девушку и поцеловал ее в алый ротик. Настенька тут же открыла глазки, мгновенно все поняла и (вот же умница!) не стала корчить из себя изнуренную чрезмерными домогательствами супруга жену, которой, ко всему прочему, еще и на работу нужно успеть. К счастью, моей зазнобе не было нужды куда-то бежать, и мы с ней оторвались по полной...
  Часам к десяти утра мне удалось все-таки выскользнуть из невыносимо притягательных объятий любвеобильной Анастасии. Откровенно говоря, чувствовал я себя как какой-нибудь героический звездоплаватель будущего, коему ценой неимоверных усилий удалось преодолеть тяготение железной звезды и направить звездолет к родной планете. Нарушительница святости семейных устоев, узнав о том, что у меня нет собственного мобильника, напоследок буквально навязала мне телефон, с записанным на нем номером ее телефона. Заодно, подивившись моей дикости (за ненадобностью у меня никогда не было подобной игрушки), показала, как им пользоваться. Выйдя из подъезда, я повертел головой, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого не наблюдается, набрал в легкие воздуха и задушевно затянул:
  
  На душе и легко и тревожно,
  Мы достигли чудесной поры:
  Невозможное стало возможным,
  Нам открылись другие миры.
  Только мы б их пределов достичь не смогли,
  Если б сердцем не слышали голос вдали:
  Я - Земля!
  Я своих провожаю питомцев,
  Сыновей, дочерей.
  Долетайте до самого Солнца
  И домой возвращайтесь скорей! ...
  
  Допеть мне не позволила какая-то древняя старушенция, вышедшая из-за угла обшарпанной пятиэтажки. Бабка посмотрела на меня, как на чокнутого и язвительно прокомментировала мое выступление:
  - Не, милок, Кобзон Иосиф Давыдыч все равно поет лучше.
  Какова бабка?! А? Обидела! Чес-слово обидела. Впрочем, я моментально сообразил, как отомстить этой замшелой ценительнице народных талантов.
  - Бабуль?!
  - Ась?
  - А кто такой этот самый Иосиф Давыдыч? - с серьезной миной спросил я и, не дожидаясь ответа, двинул дальше.
  От подобного проявления дремучей необразованности старушка буквально опешила и, поставив на тротуар хозяйственную сумку, перекрестилась, будто неожиданно столкнулась нос к носу с самим Лукавым.
  "То-то, старая кочерга, - злорадно подумал я, - слава Богу, окромя твоего Кобзона есть, кого послушать на Руси". - И ускорил шаг, мурлыча себе под нос недавно подслушанную где-то песенку: - гитарр гитарр гитарр гитар, кам ту май будуаррр, бейба, ю эва посабилити плей ю виз ми...
  В половине одиннадцатого я уже имел беседу с дежурным офицером Пятого отделения милиции города Нелюбинска - капитаном с абсолютно лишенной волос и розовой, будто попка младенца черепушкой. Поначалу высокое начальство не обратило на простого смертного никакого внимания. Пришлось немного покопаться в мозгах утомленного службой и хроническим безденежьем офицера. И буквально через четверть часа я изливал душу какому-то старлею по фамилии Бессмертных в кабинете с табличкой: "Оперативная группа. Майор Тарасов В.Ю.".
  Душещипательный рассказ о том, как одного законопослушного налогоплательщика, возвращавшегося домой из длительной командировки, избили и оставили без денег и документов какие-то неизвестные хулиганы на первых порах также не произвел на моего слушателя того эффекта, на который я рассчитывал. Впрочем, уже на пятой минуте нашей беседы опер (не без моего легкого вмешательства) сочувственно зацокал языком и начал проявлять трогательную заинтересованность...
  - Значица, так, уважаемый Андрей Николаевич, - выслушав меня самым внимательным образом, констатировал старлей, - вам нужна справка об утере документов. Затем вам следует обратиться с ней в паспортный стол по месту регистрации и через месяц - два вам выдадут новые документы. Для начала изложите на бумаге все обстоятельства данного дела в произвольной форме, а также заявление на имя начальника отделения по форме...
  Поскольку определенного места регистрации у меня не было уже лет как восемнадцать, пришлось "надавить" кое на кого, и всего-то через час я стал счастливым обладателем всех необходимых для предъявления в паспортный стол бумаг. Не лишним будет упомянуть, что буквально через полчаса после моего ухода, старший лейтенант Бессмертных по какой-то непонятной для него самого причине взял со стола папку с аккуратно выведенной на ней моей фамилией и инициалами и отправил ее в бумагорезательный агрегат, а еще через минуту и вовсе позабыл о том, что где-то на бескрайней Земле существует некий Шатун Андрей Николаевич.
  Здание, в котором размещался паспортный стол, находилось в пяти минутах ходьбы от отделения милиции. Узкий душный коридор, толпа томящегося с раннего утра до крайности обозленного люда. Чтобы добраться до заветной двери с надписью "Начальник паспортного стола Воробей Роза Нифонтовна. Без приглашения не входить" мне пришлось сделать наглую рожу, придать всей своей фигуре уверенный вид и во всеуслышание объявить, что мне назначено. Народ, конечно, возмутился, но, немного пороптав, смирился с явлением очередного блатного посетителя.
  Роза Нифонтовна оказалась дамой весьма дородной лет за сорок. Несомненно она страдала каким-то патологическим пристрастием ко всякого рода драгоценным побрякушкам, ибо выглядела как разряженная новогодняя елка. На каждом ее сосисочном пальце было по два, а то и по три перстня. Запястья украшены золотыми браслетами с камушками. На шее бусы, похоже, из натурального жемчуга. В ушах нечто колюче-искрящееся - немыслимо дорогое. Для полного комплекта не хватало кольца в нос и перед вами легитимный лидер какого-нибудь людоедского племени. Ассоциация с людоедами сформировалась в моей голове как-то сама собой, поскольку едва лишь я ввалился в начальственный кабинет, меня мгновенно просканировали, оценили, взвесили и прикинули, сколько во мне вкусного мяса, ценного сала и прочих полезных ингредиентов. Конечно, не в буквальном смысле, а в плане моей кредитоспособности и финансовой состоятельности, ибо Роза Нифонтовна была из той породы людей, которые ужасно не любят тратить свое драгоценное время на всякую непродуктивную ерунду. С помощью своих новых способностей, я постарался сделать так, чтобы мои акции в глазах всемогущей паспортистки оказались на самом высоком уровне. Вопреки моим опасениям "железная леди" изнутри оказалась мягкой и податливой будто пластилин. Мне в считанные мгновения удалось сформировать в ее хитрющей, но не очень далекой головенке образ чуть ли не сказочного принца, появившегося в этом задрипанном городишке с одной лишь целью - осыпать Розу Нифонтовну Воробей всеми возможными земными благами.
  Кроме означенной начальницы в кабинете находилась троица жгучих брюнетов, весьма подозрительной наружности. Судя по тому, в каких вальяжных позах восседали эти парни, между ними и Розой Нифонтовной был достигнут полный консенсус. От моего наметанного взгляда не укрылось то, с каким проворством коротенькие ручонки паспортистки смахнули внушительного вида конверт в один из ящиков стола.
  Поскольку дело, которое привело меня в этот кабинет, было сугубо конфиденциальным, джигитов нужно было срочно выдворить за его пределы. Я попытался взять сразу всех троих под контроль. Получилось, хоть как-то не по себе было находиться сразу в четырех (включая свою) ипостасях. Поэтому я надолго не задержался в их шкурах, а всего лишь приказал немедленно покинуть кабинет и погулять с часок на свежем воздухе. Возражений не последовало, парни беспрекословно поднялись со своих мест, даже по-военному подтянулись и чуть ли не строевым шагом направились к выходу.
  Столь странное поведение гостей из солнечного Азербайджана ничуть не удивило Розу Нифонтовну, поскольку я уже сидел напротив ее стола и полностью контролировал ее сознание. В двух словах я объяснил, что мне от нее нужно, намекнув при этом, что размеры моей благодарности будут таковыми, что ей и не снилось. Начальница оказалась дамой весьма понятливой - недаром вот уже десять лет занимала столь ответственный пост. Трудно поверить, но, благодаря моему обаянию и деловым качествам энергичной Розы Нифонтовны, уже через минуту неповоротливая бюрократическая машина, вопреки законам физики, работала с коэффициентом полезного действия двести процентов, а может быть, и все триста. Без каких либо проволочек высокое начальство тут же рассмотрело справки, принесенные мной из милиции (вообще-то, как я понял, можно было вполне обойтись и без таковых). Меня взяли под белы рученьки и отвели в смежное помещение, где сфотографировали. Потом, велев подождать с полчасика, посадили на мягкий диван за отдельный столик с журналами и заботливо угостили неплохим кофе. Наидобрейшая Роза Нифонтовна лично обежала все потребные кабинеты, собрала положенные подписи, проставила необходимые печати. Небольшая накладка получилась с регистрацией, поскольку мое нынешнее жилище не имело официального адреса. Впрочем, для умудренной жизнью паспортистки данное недоразумение не стало сколько-нибудь непреодолимым препятствием. Она быстренько прописала меня в маленьком домишке какого-то хронического алкоголика за компанию с пятью таджиками, вьетнамской семьей и дюжиной азербайджанцев. Подивившись предприимчивости Розы Нифонтовны, я представил, как выходцы с Индокитайского полуострова жарят на сковороде селедку пряного посола, и брезгливо поморщился. Как здорово, что мне никогда не придется тесниться на пятачке площадью двадцать квадратных метров в соседстве со столь разношерстной публикой.
  В конце концов, мой хоть и не красный серпастый-молоткастый, а с золотым орлом на темно-бордовой корочке документ был готов и с торжественной помпой вручен мне в руки обходительной начальницей паспортного стола. В качестве заслуженной компенсации за ее труды на ее стол лег весьма солидный конверт с известным содержимым. Ну не совсем лег, но Роза Нифонтовна была в полной уверенности, что тот виртуальный образ, который мне удалось создать в ее сознании без особого труда и с ее же помощью существует на самом деле. Она ловко смахнула "пакет с деньгами" в ящик стола. Затем на какое-то время задумалась, извлекла оттуда преподнесенный азербайджанцами конверт с бакшишем и от всего сердца вручила мне его в качестве ответного подарка.
  После того, как дверь за моей спиной захлопнулась, Роза Нифонтовна Воробей какое-то время пребывала в полной прострации. Через минуту она встряхнула головой, уперлась непонимающим взглядом в застеленное ватманом дно опустевшего ящика стола и, недоуменно пожав плечами, задвинула его. Впрочем, в отрешенном состоянии она находилась какие-нибудь две, максимум три минуты. Очень скоро женщина заулыбалась, будто вспомнила о чем-то очень приятном, вышла из-за стола, подошла к двери, распахнула ее и бодрым приветливым голосом громко объявила:
  - Уважаемые граждане, кто следующий? Проходите, пожалуйста!
  При этом она так зыркнула на пытавшуюся прорваться в ее кабинет троицу кавказских джигитов, что у тех вполне хватило ума понять: сегодня с грозной столоначальницей что-то не так и благоразумнее всего будет перенести визит на другое время...
  Оказавшись на свежем воздухе, я первым делом изучил полученный документ самым внимательным образом. Ага... все верно: Шатун Андрей Николаевич, серия... номер... дата выдачи... кем выдан - все как положено. Возраст пришлось скостить на пятнадцать годков - на сорок пять я, конечно же, не выгляжу, а вот на тридцать - пожалуй. Во всем остальном, кроме семейного положения - все верно: родился в Тамбове, военнообязанный, детей не имею и так далее. На самом деле жена у меня была, поскольку официально я с ней не разводился. Впрочем, Людмила и сама уже, наверное, не помнит, что когда-то состояла замужем за офицером Советской Армии и как ловко выписала своего калеку-мужа из квартиры, приобретенной на чеки, заработанные им в Афганистане. А потом и вовсе спровадила на улицу, мол, гуляй, Шатун, а мне свое женское счастье нужно устраивать.
  При одной лишь мысли о белокурой стерве - моей бывшей, кулаки помимо воли сжались, аж до зубовного скрежета. Хорошо, что потомством не обзавелись - переживал бы все это время. А так - вольная птаха, куда захотел - туда и отправился. Ни тебе забот, ни головной боли. Живи и радуйся. Вообще-то на поверку оно все даже очень удачно получилось: побродяжничал вволю, теперь вот вернулся к нормальной жизни. А если бы предприимчивая женушка меня не выперла из моей собственной квартиры, сейчас, вполне вероятно, лежал бы во сырой земле на глубине двух метров в деревянной домине, а над моей заброшенной могилкой шелестела бы листочками белая береза, плакучая ива или еще какое дерево. Пил я тогда - заливал горе всем, что булькает и горит. Подсунула бы мне Людка растворенного в водке яду, каким фермеры и дачники колорадского жука травят - баба решительная, с нее станется. Никто даже экспертизу проводить бы не стал - помер воин-интернационалист и бог с ним. Мое возбужденное сознание услужливо нарисовало перед внутренним взором образ светловолосой голубоглазой, девушки с фигурой древнегреческой богини. По виду - чистый ангел, а по сути - беспринципная тварь, каких поискать. Каким же слепым дураком я был тогда.
  Убрав паспорт во внутренний карман пиджака, я побрел неспешной походкой в сторону центра города. Теперь, когда я стал счастливым обладателем паспорта гражданина Российской Федерации, делать в Нелюбинске мне было особенно нечего. Как-то неожиданно подошел к концу очередной этап моей нелегкой жизни. Прощай стеклотара, прощай цветмет, а вместе с ними славная Мармелада Иеронимовна и добрейшей души Никифор Аристопулос - он же Гариб, прощайте местные бомжи - мои бывшие конкуренты в борьбе за место под солнцем, прощайте все прочие граждане этого славного города.
  Весь мой внутренний настрой вполне соответствовал царящему на улице ясному солнечному дню. Ужасно хотелось развести руки и подобно древнегреческому Прометею осчастливить этот несовершенный мир чем-нибудь крайне полезным или, на худой конец поделиться своей радостью с первым встречным. Но двигавшиеся навстречу мне и обгонявшие меня люди торопились по каким-то своим, по всей видимости, очень важным делам и не обращали никакого внимания на меня.
  Неожиданно из толпы респектабельных горожан мой наметанный глаз вычленил неказистую женскую фигурку, облаченную в изрядно засаленную куртку, колготки и женские сапожки с основательно стоптанными каблуками. Ба!.. Да это же Жанна Дырк куда-то торопится. По крайне взволнованному состоянию дамы несложно было догадаться, что на ее вечно пьяную головенку нежданно-негаданно свалился целый ворох проблем. Дождавшись, когда Жанна со мной поравняется, я поймал ее за руку и развернул к себе лицом. М-да... лиловый желтушный на периферии бланш в пол лица, припухшая верхняя губа, забинтованная кисть правой руки - все свидетельствовало о том, что в данный момент у девушки не самый удачный период.
  - Привет, невестушка! - улыбнулся я самой располагающей из моего богатого арсенала улыбок. - Куда чесать изволим?
  - Чо, мужик? - непонимающе заморгала бомжиха.
  - Куда, спрашиваю, торопишься, Жанна?
  - А... Эта... Вьюну совсем невмоготу... помирает мужик, вот-вот даст дубу. - Вряд ил Жанна узнала меня в моем обновленном обличье, но со свойственной детям и маргиналам откровенностью поделилась со мной своими проблемами. - Ты того... дай на пузырь или лучше...
  - Погодь суетиться, красавица! - я попросил пьянчужку заткнуть словесный фонтан. - Что с Вьюном? Неделю назад живее всех живых был, даже кулачками горазд махать.
  - Позавчерась прищучили нас махтумовские, мол, деньги давайте. А где мы их возьмем? Лунь-то, да Эбистос половчее оказались - слинять успели вовремя, а нас с Вьюном отметелили по полной программе, да еще пригрозили: если не заплатим этот... как его?... ну дань, и вовсе укокошат. Мне-то чо? Да ни чо. Я женщина привычная, а вот мужику крепко досталось - ажно на ногах стоять не способный. Хрипит, кровью харкает. Принесла ему пожрать с помойки - нос воротит. Грит: "Выпить дай". В общем, выгребла последнее, а на Первомайской аптека как назло на учете, вот бегу на Заводскую, в общем... хоть настойка там на целый рупь дороже...
  - Значит, азиаты и до вас добрались, - констатировал я и после краткого раздумья обратился к терпеливо переминающейся с ноги на ногу женщине: - Вот что, подруга, веди меня в ваш бомжатник. Я взгляну на пострадавшего, может быть, чем и помогу.
  - А лекарство? - встревожено спросила Жанна. - Вьюну нужно, да и мне не помешает подлечиться. Вон как отделали чурки проклятые. - Женщина указала рукой на подбитый глаз и опухшую губу. - Хотели изнасиловать, да я не далась...
  Насчет "хотели, да не далась" верилось с трудом - тоже мне мопассановская Пышка нашлась. Скорее не польстился никто на сомнительные Дыркины прелести.
  - Не волнуйся, - беззаботно махнул рукой я, - водки по дороге купим, пузыря четыре - для дезинфекции понадобится или отбития запаха - уж больно ваш брат-алкаш невыносимо воняет.
  - Четыре пузыря водяры?! - восхищенно воскликнула Жанна Дырк и одарила меня по-собачьи преданным взглядом своих нетрезвых глаз. Без всяких сомнений, сейчас он была готова последовать за мной и в огонь, и в воду.
  - А теперь поактивнее шевели своими нижними конечностями.
  - Чо? - переспросила Жанна.
  - Ножками побыстрее топай, иначе твоему Вьюну наступит полный и бесповоротный кирдык.
  Как оказалось, я зря считал Жанну Дырку бомжовкой. К моему несказанному удивлению эта дама была самой настоящей домовладелицей. Избушка ее хоть и небольшая, и неказистая располагалась в непосредственной близости от делового центра Нелюбинска на крутом берегу широкой Оки. Даже удивительно, как при феноменальной хваткости современных чиновников даму до сих пор не выперли отсюда под каким-нибудь благовидным предлогом, а освободившееся место не продали за хорошие бабки кому-то из местных предпринимателей. Право слово, сверкающий зеркальными витринами супер-пупер маркет или, на худой конец уютный кабачок здесь были бы более уместны, чем покосившаяся бревенчатая избенка.
  Миновав висящую на одной петле распахнутую во всю ширь калитку, мы прошли вдоль основательно заросшего сорняками и малиной огорода к жилищу Жанны. Едва обшарпанная филенчатая дверь распахнулась, в нос шибануло так, что я едва на ногах устоял. По утрам в казарме перед подъемом личного состава пахнет значительно приятнее.
  - Эко у вас тут и запашок! - я привередливо сморщил нос. - Ты, Жан, это... дверцу-то не закрывай.
  - Дык изба выхолодится.
  - Ничего, от свежего воздуха еще никто не умирал. Ну... давай же, веди к больному.
  Изба была поделена деревянной перегородкой на две половины: жилую часть и кухню. Едва ли не четверть площади помещения занимала русская печь, к которой собственно и примыкали перегородки, разделявшие избу. Три небольших окна: два в жилой части и одно - на кухне были основательно загажены то ли мухами, то ли безалаберной хозяйкой и ее гостями. Да что там окна - во всем доме царил полнейший бардак. Выцветшие обои на стенах частично ободраны, частично изгвазданы, по всей видимости, отходами жизнедеятельности обитателей сего жилища. В углах и на потолке многолетняя паутина. Повсюду опустошенная тара: от бутылок из-под дешевого портвешка и пузырьков спиртовых настоек лекарственного назначения до пластиковых канистр из-под стеклоочистителя, а то и вовсе неведомой мне гадости. Окинув взглядом все это пестрящее этикетками разнообразие, я здорово подивился, до какой степени российская голь хитра на выдумку - вряд ли какому-нибудь иностранному алкашу пришло бы в голову лечить утренний тремор настойкой боярышника, жидкостью для полоскания рта или мебельной морилкой, а мы пьем и ничего, вон еще какие живчики (это я в адрес хозяйки).
  В центре жилого помещения массивный стол и три стула вокруг него. На столе остатки трапезы: куски хлеба, сомнительного вида колбаса, сморщенные огурцы, подгнившие яблоки - все с ближайшей помойки. В углу диван, с которого на нас из-под одеяла страдальчески взирает Вьюн, здорово исхудавший за истекшие со времени нашего последнего свидания дни и с основательно разбитой физиономией.
  - Ну что, Жанночка, принесла? - жалобно спросил больной, но, увидев, что хозяйка пришла не одна, с опаской уставился на гостя. - А ты кто такой?
  Я не успел и рта открыть, чтобы представиться, как прыткая Дырка успела доложить:
  - Мужик какой-то. Зачем-то в гости напросился. Водяры накупил аж четыре пузыря! И закуси разной. Грит, лечить тебя будет... значица, врач или фелшар.
  - Врач - это хорошо, - расслабился больной, - а что водки купил - еще лучше. Она радёмая для меня счас самое верное лекарство - если не сдохну после ей, то обязательно выживу - это, фельдшер, уж поверь моему слову.
  - Жанна, - я указал рукой на стоявшее в углу у двери смердящее ведро с нечистотами, - это в срочном порядке на улицу иначе мы все здесь задохнемся.
  Пока женщина выполняла мою просьбу, я извлек из принесенного пакета бутылку водки, скрутил в нее пробку и налил примерно до половины в два граненых стакана: один для хозяйки, другой для Вьюна. Сам я по вполне понятным причинам пить не собирался. Дождавшись пока Жанна вернется с улицы, я предложил страдальцам выпить. Те, конечно же, не отказались, лишь больной поинтересовался: по какой такой причине я не налил себе?
  Я не ответил, а, дождавшись, когда он опорожнит стакан, стащил с него одеяло. Затем, не обращая внимания на его вялые протесты, раздел до трусов. Попахивал больной, скажу вам, так, что меня едва не стошнило. Ощущение было такое, будто на диване не человек, а куча тухлой селедки. Пришлось с помощью экстраординарных способностей понизить порог чувствительности моего обонятельного органа. Теперь можно сконцентрировать внимание и на самом больном.
  Погрузив предварительно пациента в легкий гипнотический транс, я минут пятнадцать изучал его телесную оболочку в различных диапазонах восприятия. Парню крепко досталось. Помимо разбитой рожи у него были сломаны три ребра, отмечались множественные внутренние ушибы и сотрясение головного мозга. И все было бы ничего, если бы не плачевное состояние его внутренних органов. Приплюсуйте к этому туберкулез, начальную стадию сифилиса и еще с десяток разнообразнейших болячек, каждая, из которой сама по себе - проблема для любого здравомыслящего индивида, и вам станет понятно, что перед вами без пяти минут покойник.
  Сзади, отвлекая меня от дел, звякнула бутылкой Жанна - похоже, решила еще немного тяпнуть, пока на нее не обращают внимание. Пришлось на мгновение отвлечься. Я, походя, взял ее сознание по контроль и, усадив в стоящее у окна кресло, велел спать. Хозяйка тут же мерно засопела, а я вернулся к куску нездоровой плоти, именуемому Вьюном...
  Через два часа я вышел на свежий воздух и, присев на вкопанную во дворе дома еще в незапамятные времена скамейку, закурил папиросу. Жанна и Вьюн пребывали в восстановительном трансе и в дополнительном внимании с моей стороны пока что не нуждались. После того, как мне удалось запустить регенеративные процессы внутри изрядно потрепанного организма Вьюна, я осмотрел, с позволения сказать, даму и едва не грохнулся в обморок от обилия в ее организме разного рода инфекций, передаваемых чаще всего половым путем. Дырка представляла собой вопиющий образчик бактериологического оружия - впору забрасывать в тыл к противнику. Но самое главное, она, сама не подозревая того, умудрилась где-то подхватить ВИЧ инфекцию. Болезнь находилась пока что в зачаточном состоянии но очень скоро инкубационный период подойдет к концу со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
  Если какой-нибудь особо занудный и дотошный Эскулап задаст вопрос: "Откуда мне все так хорошо известно о бактериях, вирусах и вообще, о строении человеческого организма?" Я лишь разведу руками и застенчиво потуплю глазки - ну не знаю, хоть режьте меня на части. Откуда-то само собой на меня свалилось, типа рояль из кустов выкатили, когда мимо оных знаменитый Ван Клиберн прогуливался. "А вот и ноты к вашим услугам, дорогой наш Харви. Не изволите ли чего-нибудь сбацать для души?" Короче говоря, нечто в этом роде происходит и в моем случае - вперил ум, алчущий познанья, куда надо и нате вам: и про ВИЧ, и про туберкулез, и кое-что о венерических заболеваниях и так далее. Вообще-то мне и самому было бы интересно узнать, откуда что берется, но калечить психику в безуспешных потугах прямо сейчас найти ответы на все интересующие меня вопросы я не собирался. Самое главное, чтобы столь полезное умение не покидало меня никогда. Ко всему прочему, я - неисправимый оптимист и беззаветно верю, что когда-нибудь все тайное становится явным.
  Поскольку регенеративные процессы в организмах обоих страждущих уже запущены, можно было бы отправляться восвояси, но меня так и подмывало сделать еще одну полезную вещь для этих двух людей - вылечить их от алкоголизма. Для этого требовалось, чтобы пациент находился в здравом уме и твердой памяти. Ничего, торопиться особенно не куда, подожду еще с полчасика, заодно кое о чем Вьюна порасспрошу. Как-никак пока я отлеживался в своей "берлоге" сильно от жизни отстал.
  Стоял почти по-летнему теплый денек. Я повернул лицо к солнцу и расслабился, впитывая открытыми участками кожи его благодатные лучи. Кажется, на какое-то время я даже отключился. Очнулся, когда до моих ушей из приоткрытой двери дома донесся хриплый спросонья голос хозяйки:
  - Ой, чой-то я посередь дня разоспалась?! Ух, ты! А водяры-то еще аж три непочатых пузыря и в четвертом кое-что осталось! Эй, Вьюн, Вью-у-н, очнись придурок! Вмазать хошь?..
  Жанна не успела воплотить свое намерение в жизнь, поскольку как только она собралась налить в свой стакан, я оказался тут как тут. Одного взгляда на хозяйку мне хватило, чтобы в полной мере оценить произошедшие в ней перемены. Лицо зажило и потеряло синюшный оттенок, взгляд прояснился, зубы побелели и выпрямились, а недостающие выросли, даже волосы на ее голове ожили и не свисали слипшимися неухоженными космами, а заблестели, будто их хорошенько помыли и выкрасили.
  - Жанна, а ты хочешь завязать с этой бичевской жизнью? - присаживаясь на стул, спросил я. - Ты только взгляни на себя в зеркало - экой кралей стала. Эвон и фингала как ни бывало и от всех твоих трипперов и гепатитов лишь воспоминания остались. Ты только скажи, я тебя вмиг от алкоголизма излечу. И Вьюна заодно. Главное, чтобы вы сами того захотели.
  В это время на своем диване заворочался бывший больной. Вьюна также как и хозяйку дома невозможно было узнать. Физиономия полностью зажила, даже уродливый застарелый шрам на щеке бесследно исчез, многочисленные гематомы на теле рассосались.
  - Эй, Жанна, чой-то там базарит этот блажной. Гля... сначала водку покупает, а теперь пытается нас от нее отвадить.
  - А... Вьюн очухался! - констатировала дама и, обратилась ко мне с явной надеждой в голосе: - Так ты можешь сделать так, чтоб мне даже смотреть не нее было противно?
  - Как два пальца... - утвердительно кивнул я. - Тут главное - твое согласие.
  - Слышь, Вьюн, - Жанна взглянула своими прояснившимися глазами на приятеля, и я автоматически отметил про себя, что в трезвом виде на мордаху она очень даже ничего, - может быть, закодируемся на пару. Одной мне стремно, а вдвоем оно спокойнее. А чо... заживем у меня... на работу устроимся... Сам грил, чо водить машину умеешь, а я швеей могу... Деток нарожаем... хозяйством обзаведемся... а, Вьюн?.. ты вообще-то мне всегда больше других нравился. Ну чо, Вьюн, согласен? Тебя ваще-то как по-настоящему звать, а то все Вьюн, да Вьюн?
  - Женя я, Евгений Лукин, - сраженный ураганным напором боевой подруги, еле слышно промямлил Вьюн. - Значить, закодироваться?.. Да фигня все это!.. Пробовал давным-давно - три года "зашитым" проходил, в конце-концов не выдержал, сорвался...
  - Так рискни еще раз! - подбодрил я. - Что тебе мешает. Водка она вон на столе стоит, никто ее у тебя не отнимает. Я вас закодирую, а вы попробуйте хотя бы глоток сделать. Получится - пейте дальше на здоровье. Не получится - сами же мне спасибо скажете.
  - Ладно... согласный я, - махнул рукой Вьюн-Женя, - кодируй, фельдшер, только не обессудь, я после сразу стаканище вмажу - посмотрим, какой ты есть Алан Чумак.
  Процесс излечения обоих пациентов много времени не занял. Для этого мне не пришлось даже вставать со своего места. Поочередно я внедрился в сознания Вьюна и Жанны и произвел там необходимые манипуляции. Иначе говоря, гармонизировал общую деятельность высшей нервной системы своих пациентов и заблокировал определенные участки головного мозга. Вся процедура заняла от силы пять минут. Выйдя из транса, я откинулся на спинку стула и посмотрел на притихших мужчину и женщину.
  - Ну вот и все, господа хорошие. Отныне вас будет мутить от одной лишь мысли об этой мерзости. - Я взял в руки бутылку с остатками водки. - Ну что? Кто-нибудь желает попробовать?
  Мои подопечные сидели в полном недоумении. Кажется, они принимают меня за обыкновенного шарлатана. Человек не производил пассы над головой, не вводил никого в транс, не впаривал, на худой конец, заряженную водицу и после этого имеет наглость заявлять, что избавил кого-то от вредной привычки.
  - А почему оцепенели? - Улыбнулся я и, разлив содержимое бутылки по стаканам, ободряюще подмигнул Жанне и Вьюну. На последнем задержал взгляд. - Ну что же ты, Женя, грозился после сеанса дерябнуть стаканище в ознаменование своего выздоровления.
  - А что?! И дерябну! - с пол-оборота завелся уязвленный юноша.
  Поднявшись с дивана, Вьюн как был в трусах, прошлепал босыми ногами к столу. Осторожно двумя пальцами, будто величайшую драгоценность поднял стакан и одним махом влил водку в свое бездонное нутро. Однако не успел он вернуть опустошенную емкость на прежнее место, как его довольную физиономию перекосило, будто он хлебнул не водки, а из того ведра, что недавно стояло у входа в избу. Затем побледнел - краше в гроб кладут, кожа его покрылась мелкими капельками пота. Не мешкая ни мгновения, он помчался к выходу и вскоре с улицы донеслись характерные звуки, сопутствующие процессу отторжения человеческим организмом недоброкачественной пищи. Насколько мне помнится, Жанна сетовала, что Вьюн на протяжении нескольких дней отказывался от еды, поэтому мне как практикующему врачу было интересно узнать, чем он там все-таки блюет. Но я преодолел профессиональное любопытство и не стал смущать человека, всей душой жаждавшего побыть наедине с самим собой, тем более очень скоро невыносимые мучения страдальца закончились, и он хмурый как пасмурный день нарисовался в дверном проеме.
  - Это что же получается, фельдшер, - Вьюн с видом государственного обвинителя воззрился на меня. - Теперь мне нельзя будет и выпить? А как же я дальше жить-то буду? Не... давай кодируй наоборот, короче, снимай установку!
  - Ничего, Женя, без водки и стеклоочистителя перетопчешься. Клятвенно обещаю, что годика через два тебя малость отпустит, и ты сможешь принять на грудь в меру винца хорошего, коньячку или той же водочки. Но предупреждаю, стоит тебе хотя бы раз злоупотребить этим делом, колбасить будет прохлеще чем наркомана во время ломки. - Переведя взгляд на перепуганную до смерти Жанну, добавил для закрепления процесса кодирования: - То же самое касаемо и тебя, красавица. - После чего одарил парочку самой благожелательной улыбкой. - Прошу пардону - сами изъявили желание встать на путь исправления и вернуться к трезвому образу жизни. Так что с моей стороны никакого принуждения. Иными словами, все этические нормы мною соблюдены.
  Вскоре до сознания Вьюна-Евгения окончательно дошло то, что нетрезвый образ жизни для него заказан до скончания его дней. Он перестал метать в меня молнии-взгляды, махнул рукой и, усевшись за стол, брезгливо взглянул на лежащие на нем объедки, добытые заботливой Жанной из мусорного бака.
  - Пожрать-то хоть чего-нибудь имеется?
  - А вот это совсем другой разговор. - Я одобрительно кивнул головой и, подобрав с пола принесенный пакет, начал выкладывать еду на предварительно расстеленную хозяйкой газету. - В вашем теперешнем состоянии жизненно важно хорошенько подкрепиться.
  После того, как обессиленный праздником живота Вьюн откинулся на спинку стула, я приступил к допросу.
  - А скажи-ка мне, Женя, кто это так лихо измочалил твою симпатичную мордаху?
  Вообще-то ответ на данный вопрос мне был известен от Жанны, но нужно же было как-то разговорить парня - эвон хмурый какой, до сих пор в себя не может прийти оттого, что лишен радости пития.
  - Махтумовские отметелили меня и Жанну.
  - За что же они вас так?
  - Должок говорят за нами. А какой с нас долг? Мы у них не занимали! И вообще, в последнее время чебуреки обнаглели. Что твои псы с цепи сорвались. Раньше такими вежливыми, тихими, незаметными были. Месили себе раствор на стройках, асфальт укладывали, по улице, опустив глазки ходили, чтоб их менты, значить, не замели. Теперь данью обложили нашего брата бомжа. Поговаривают, вчера с зареченскими у них разборка была: пятерых наших - то есть зареченских - положили. А ментам хоть бы хны. А все из-за того, что подполковник Исмаилов два дня назад стал начальником всей областной милиции.
  - Вот это да!- Я был буквально ошарашен свалившейся на меня новостью. - А старого-то куда определили?
  - Ну как же, на повышение в Москву. А Махтумка тем временем целый аул земляков из своей Чурестании приволок. Теперь нашему брату - бомжу полный и окончательный... Впрочем, не только нам. Судя по тому, как рьяно черные взялись за местных бандюков, скоро весь криминал окажется под ними, а потом и за легальный бизнес возьмутся.
  - А начальство куда смотрит: губернатор, мэр, отдел собственной безопасности, наконец?
  - Поговаривают, у них тут такая дружная компашка образовалась, - махнул рукой Вьюн, - все перекумились, перероднились, крупные дела вместях обделывают. Короче, сицилийская мафия отдыхает. А во главе всего этого бардака - начальник областной милиции. К тому же, опять-таки умные люди бают, будто бы у подполковника Исмаилова в столице ой-ой какие связи.
  - Па-а-нятненько, - пробормотал я.
  Все, что мне было нужно узнать от Вьюна, я узнал, и далее оставаться в избушке Жанны не было никакого смысла. Поднявшись из-за стола, я пожелал парочке совета да любви и направился к выходу, стремясь поскорее выбраться из затхлой атмосферы, надеюсь, теперь уже бывшего бомжатника. Но, на полпути задержался и, покопавшись во внутреннем кармане плаща, извлек "подаренный" любезной паспортисткой конверт. Я так и не удосужился пересчитать, сколько там было денег. Ну да ладно - сколько б ни было... Ловким движением руки я отправил конверт прямиком на колени ошарашенной хозяйки.
  - Держи, Жанна, это вашему семейству от центрального комитета профессионального союза Российских Бомжей в качестве свадебного подарка.
  
  Глава 7
  
  Идея спасти Нелюбинск и его жителей от засилья понаехавших азиатов сформировалась у меня в голове как-то сразу, будто снизошло по наитию свыше. Я сидел в одном уютном заведении общественного питания и, казалось бы, думать забыл о Махтуме, подполковнике Исмаилове и расползшихся по городу бывших дехканах. Вдруг озарило, что я и только я со своими вновь открывшимися способностями могу реализовать свою задумку. Конечно же, о делишках новоявленного Альфонсо Капоне рано или поздно прознают в столице, но за это время ребята понаворочают в тихом Нелюбинске таких дел, что мало не покажется.
  Существовало два относительно безболезненных способа избавить город от обрушившейся на него беды. Собрать необходимый компромат и отправить его на Лубянку в Москву. Или, образно выражаясь, отсечь голову гидре собственными силами. Как человек военный, я склонялся ко второму варианту. Следить, фотографировать, подбирать оброненные бумажки, иначе говоря: проводить сыскные мероприятия я не был обучен, да и времени тратить на всякую ерунду не хотелось. Другое дело устроить хороший шурум-бурум да на всю страну, да чтоб с леденящими душу кадрами на всех главных телеканалах. Вот тогда возмутится общественность, и грянут "громы и молнии". Оторвут задницы от мягких кресел и засуетятся столичные "генералы". Нагрянут в губернский городок проверяющие всех уровней и разбередят это застойное болото. Вот тогда-то и посыплются головы местной чиновной братии, обнаглевшей от безнаказанности. Впрочем, я особенно не обольщался насчет реальной пользы от всяких там высоких комиссий, но, в любом случае, хуже не будет, хотя бы очистят город от нелегалов.
  Кстати, стоит обязательно шепнуть хотя бы тем же журналистам о невинных шалостях начальницы местного паспортного стола и о ее связях с чиновничеством городской администрации. Уверяю, иногда весьма полезно покопаться в чужих мозгах, хоть и не всегда это занятие бывает приятным.
  К тому моменту, когда услужливый официант принес за мой столик десерт, общий план предстоящей операции полностью сформировался у меня в голове. Покончив с мороженым и, запив его чашечкой отменного кофе, я расплатился за обед. Покинул заведение и, казалось бы, без какой-либо видимой цели побрел в направлении делового центра Нелюбинска. На самом деле я лишь изображал праздношатающегося зеваку, любующегося провинциальными красотами древнего русского города, поскольку в свою бытность вольным охотником за стеклотарой и цветметом успел изучить их как свои пять пальцев. В данный момент я жаждал повстречать какого-нибудь выходца из бывших республик Средней Азии. Вообще-то персонально меня интересовал сам предводитель банды - Махтум, но я был бы рад увидеть любого из его земляков, чтобы, покопавшись у него в голове, определить местонахождение главного босса.
  Как назло все они куда-то поразбежались. Совсем еще недавно неподалеку от ресторанчика их крутилась целая бригада - грузили в машину накопившийся за зиму мусор и прошлогодние листья. Вот так всегда бывает: когда не нужны - глаза намозолят своими загорелыми рожами, но как только понадобятся - все ноги стопчешь, пока найдешь.
  Вообще-то сетовать на судьбу-злодейку долго мне не пришлось - за ближайшим углом я увидел парочку щеголявших расшитыми тюбетейками парней. Узкоглазые топтались у фонарного столба и с любопытством пялились на проезжий транспорт и пешеходов - по всей видимости, еще недавно пасли баранов где-нибудь в предгорьях Тянь-Шаня или Памиро-Алая или мелиорировали с помощью кетменей Ферганскую долину. В руке у каждого было по надкушенному чебуреку.
  То обстоятельство, что эти двое очень плохо говорили по-русски, ничуть не помешало мне установить с ними полное взаимопонимание. Самое главное, ребятам было известно, где чаще всего бывает "Махтум-ага" и мне с помощью моих чудесных способностей не составило труда вытащить из их коротко стриженых голов интересующую меня информацию.
  Как оказалось, "вождь краснокожих" проводит каждый вечер в ресторане "Алые паруса" - самом престижном заведении провинциального Нелюбинска. У него там даже свой отдельный столик имеется. Приходит он туда со своими телохранителями около восьми вечера. Уходит около полуночи после просмотра стриптиз-шоу довольно часто в компании проституток.
  Здесь, пожалуй, следует пояснить, что никакого отношения к телепатии мои новые способности не имеют. Я не читаю банально мысли, как это описано у многих фантастов. Мое сознание, подчиняясь моей воле, вступает в контакт с сознанием интересующего меня человека или группы лиц. Затем, в зависимости от моего желания, оно либо органично сливается с ним в единое целое, и я, оставаясь самим собой, одновременно являюсь тем самым интересующим меня индивидом или целым коллективом, либо полностью подчиняет чужака или чужаков моей воле. При этом, даже контролируя несколько человек, я не испытываю никакого дискомфорта. Мое беспрестанно подбрасывающее в последнее время сюрпризы подсознание откуда-то надыбало и услужливо выдало вполне подходящий по этому случаю термин: "многоканальное восприятие".
  "Отпустив" своих невольных информаторов (парни даже не подозревали, что мгновение назад были слепой игрушкой в чужих руках), я взглянул на часы. Без четверти пять. Времени в моем распоряжении вагон и маленькая тележка. Пожалуй, перед тем, как "отправиться на дело" следует подышать свежим весенним воздухом - уж больно ядреный дух стоял в избушке Жанны Дырк, до сих пор в носу свербит при одном лишь воспоминании. Кстати, я так и не удосужился узнать настоящую фамилию Жанны. Ну, да ладно, детей нам с ней не крестить. К тому же, через пару-тройку дней Шатун Андрей Николаевич навсегда уедет из Нелюбинска в славный город Москву и, с большой степенью вероятности, никогда не появится в этом милом, но глубоко провинциальном Задрипинске-на-Оке.
  Поддавшись игривому настроению, я мысленно представил, как схожу с трапа реактивной электрички, а на платформе меня встречает сам мэр в сопровождении многочисленных депутатов городской думы. Я не оговорился - именно с трапа "реактивной электрички", ибо в нарисованной все тем же неуправляемым подсознанием картинке, электричка была больше похожа на транспортно-десантный Ил-76, только без крыльев. Еще меня поразила одна странная особенность данного видения: в толпу встречающих каким-то образом затесался сам Иосиф Давыдович Кобзон, только был великий артист, почему-то, без своего знаменитого парика и в заляпанной одежке бомжа.
  - Вот же кошелка старая! - помянул недобрым словом утреннюю старушенцию. - Муз высоких ценительница, екарный бабай!..
  Ресторан "Алые паруса" находился на западной окраине города Нелюбинска. Это было сложенное из оцилиндрованных бревен двухэтажное строение с высокой крытой настоящей дранью крышей. Скорее "Деревенская изба" нежели "Алые паруса". Заведение на поверку оказалось элитным, и мне, для того, чтобы заполучить столик на вечер, пришлось немного напрячься.
  Хотел пригласить, Анастасию, но приятный женский голос из телефонной трубки доложил сначала по-русски, а потом по-английски, что абонент временно находится вне зоны доступа. Возможно, вернулся из Англии любящий супруг, и Настеньке в срочном порядке пришлось отключить мобилу, а может быть, в данный момент ветреница находится в объятиях очередного любовника, и отключила телефон, дабы ненароком не зазвонил в самый неподходящий момент и не поломал кайфа. Вообще-то, при желании я вполне мог бы подыскать подругу на вечер из числа присутствующих дам. Может быть, позже я так и поступлю, а пока мне следовало обратить все свое внимание на Махтума.
  Кстати, а вот и он собственной персоной, явился, не запылился в компании трех нехилых парней. Сам Махтум как личность меня мало интересовал. Требовалось всего лишь узнать, в каком месте и когда этот хмырь встречается со своим ментовским боссом. То, что эта сладкая парочка имеет регулярные контакты, у меня не возникало ни малейших сомнений. Они должны встречаться хотя бы для координации совместных действий и передачи денежных сумм.
  Пока четверо азиатов, вопреки строжайшему запрету Аллаха, разогревались коньячком и водочкой, я также времени даром не терял и расправился с двойной порцией шашлыка. Сам удивляюсь своему аппетиту - наверное, восстановительные процессы до сих пор проистекают внутри моего обновленного организма, отсюда повышенная потребность в питательных веществах и энергии. Мясо запивал сухим красным.
  Я не торопился - целый вечер впереди. Исподволь, незаметно наблюдал за Махтумом. Прошлый раз я немного погорячился с оценкой его возраста, дав ему тридцать пять. Пожалуй, парню и тридцати-то еще нет. Чрезмерно упитан - ремень не в состоянии сдерживать напор жирного брюха, и оно вываливается из брюк неопрятным курдюком. Ростом за метр девяносто. На заплывшей от жира физиономии маленькие узкие глазки, нос-пуговка, тщательно ухоженные усики опускаются по щекам до подбородка к жидкой бороденке - три волоска. Чисто хан Кончак из оперы Бородина. Сейчас встанет и запоет на весь зал: "Здоров ли, князь?.." На поясном ремне в кожаных ножнах кинжал приличных размеров. Время от времени молодой человек как бы ненароком откидывает полу своего расстегнутого пиджака и демонстрирует присутствующим свое чудо-оружие. Из этого факта я сделал вывод о том, что объект наблюдения - суть натура нервическая, с целым букетом комплексов. Его нукеры хоть и были вооружены, старались не выпячивать напоказ свой арсенал. Лишь мой наметанный глаз бывшего военного по едва заметным следам оружейной смазки на ткани их костюмов и легкой оттопытенности карманов позволил определить, куда именно они распихали стволы.
  Я практически успел доесть свой шашлык, а интересующая меня компания, только-только закончив разминаться водочкой, начала уплетать принесенный плов. Но тут, как назло, неожиданный звонок телефона отвлек Махтума от трапезы. Мне было ужасно интересно, кто это отважился побеспокоить в столь неурочный час занятого человека. Легким усилием воли, я совершил ставшее уже привычным действо - вошел в сознание азиата в пассивном режиме, иначе говоря, всего лишь подсматривал за ним. Говорили по-узбекски, но это было неважно - находясь в шкуре Махтума я мыслил его мозгами, поэтому понимал каждое сказанное на малознакомом мне языке слово.
  Звонил главный босс - подполковник Исмаилов:
  - Салам, Хамид!
  - Салам Исмаил-ага! - Хамид от усердия даже оторвал свой необъятный зад от стула, на котором тот покоился.
  - Вот что, мальчик, ты мне сейчас очень нужен. Бросай все дела и подъезжай-ка к управе!
  - Исмаил-ага, а можно узнать, к чему такая спешка? - По кислому выражению физиономии узбека нетрудно было догадаться, что тому ужасно не хочется мчаться куда-то, на ночь глядя.
  - Пириедищь узинаищь, - отчего-то по-русски ответствовал подполковник, потом громко и задорно рассмеялся, знай, мол, пес, свое место и не задавай глупых вопросов. Вволю насмеявшись, он отключил мобильник, оставив Хамида в растерянно-огорченном состоянии.
  Вопреки указаниям начальства, ребята вовсе не побросали все дела, а преспокойно доели свой плов и лишь после этого дружно вышли из-за стола и направились к выходу. Я также времени даром не терял: расплатился с официантом и к тому моменту, когда интересующая меня компания вывалила на улицу, успел договориться с одним из дежуривших у ресторана частных извозчиков насчет непродолжительной прогулки по вечернему Нелюбинску.
  Теплая беседа двух подельников натолкнула меня на очень интересную мысль. В моей голове еще днем созрел план, как избавить город одновременно и от Хамида вместе с его бандой, и от излишне предприимчивого начальника областного УВД, ко всему прочему разворошить застойное провинциальное болото, чтобы шум на всю ивановскую и пыль до небес. Теперь как нельзя, кстати, должна состояться встреча двух предводителей местного басмачества, а это означает, что появилась реальная возможность воплотить задуманное в жизнь, не откладывая дела в долгий ящик.
  Как только вышеозначенная четверка вышла из ресторана к ним подкатили два темно-синих бумера (вот это да!.. растет, значит, благосостояние). Впрочем, я не стал дожидаться, когда ребята рассядутся по машинам, а велел арендованному "лихачу" как можно быстрее ехать в центр города. При этом сардонически ухмыльнулся от одной презабавной мысли: "Хорошо, все-таки, что место встречи изменить нельзя".
  Через дорогу от здания областного управления внутренних дел располагалась небольшая парковая зона, куда после нелегкого трудового дня любит захаживать разночинная ментовская братия, чтобы за бутылочкой пивка или чего покрепче расслабиться, поболтать с коллегами по службе о рыбалке, футболе, автомобилях, женщинах, о текущей политической ситуации, наконец. Я довольно часто заглядывал в эти края, чтобы собрать бесхозную посуду - не пропадать же добру. По этой причине был прекрасно осведомлен, что лучшей диспозиции для наблюдения за парадным входом мне не найти. Зная менталитет восточного человека, несложно было догадаться, что начальник УВД выйдет не из какого-нибудь черного входа, а именно из парадного. Вопреки расхожему мнению "Восток - дело тонкое", такие люди как подполковник Исмаилов были вполне предсказуемыми личностями.
  Водителя такси я попросил остановиться в сотне метров от интересующего меня объекта. Получив на руки заранее оговоренную сумму, довольный "бомбила" тут же укатил на поиски очередного клиента.
  Мои командирские показывали без пяти десять. На темно синем небосводе уже давно высыпали мерцающие звездные рои. В багровых закатных сумерках во всей своей красе искрилась и переливалась всеми оттенками голубого загадочная Венера. Заметно похолодало, впрочем, я был возбужден предстоящей операцией и холода не чувствовал.
  Не привлекая к своей персоне особого внимания, я прошмыгнул в пустынный в этот вечерний час парк. Выбрал из множества пустующих скамеек наиболее подходящую, присел на нее и, закурив "беломорину", блаженно откинулся на скругленную деревянную спинку. При этом я внимательно следил за тем, что происходит вокруг.
  На хорошо освещенной площадке перед пятиэтажным кирпичным зданием областного УВД было относительно многолюдно. У главного входа перекуривали трое милиционеров с короткоствольными автоматами наперевес. Похоже, ребята только что заступили на ночное дежурство и теперь томились в ожидании очередного выезда для усмирения какого-нибудь подвыпившего супруга, решившего, на ночь глядя, подучить уму-разуму свою нерадивую женушку, или на разборку между малолетними придурками, которые еще со времен Оно никак не могут выяснить кто круче: зареченские, фабричные, кооперативные или коммунальщики. Рядом со стоянкой служебного транспорта замер ГИБДДшный УАЗ с откинутым капотом. Из недр УАЗика торчала нижняя половина его водителя, все остальное тело было занято ремонтно-восстановительными работами. Вокруг некстати вышедшего из строя транспортного средства прогуливался сердитый напарник горе-водителя в звании лейтенанта и негромко распекал неумеху за разгильдяйство и недосмотр. Я понимал и принимал всю справедливость летехиного гнева. На трассе чокнутые дядьки и тетки с вон такенными толстенными кошельками на дорогущих иномарках все мыслимые скоростя превышают и сплошные двойные линии пересекают безнаказанно, а тут стой, томись в неизвестности, теряй запланированные прибыля по вине какого-то раздолбая, забывшего перед выездом дать указание технарям, чтобы те установили новый бензонасос. Кто компенсирует? А?! Дед Пихто - вот кто! Неподалеку от входа переминалось с ноги на ногу симпатичное юное существо женского пола, похоже, кого-то дожидаючись.
  Долго ждать не пришлось. Минут через пять подкатил Махтум с приятелями. Вообще-то я надеялся, что они подъедут чуть раньше. По-моему, ребята заранее предупредили босса о своем приезде, поскольку как только два темно-синих БМВ замерли в непосредственной близости от здания областного УВД обе массивные створки парадного входа широко распахнулись и на крыльцо в сопровождении дежурного офицера и его помощника вышел невысокий коренастый брюнет примерно мой ровесник в генеральской каракулевой папахе с погонами полковника не плечах.
  "Ай да чебурек! - мысленно зааплодировал я. - Уже и "полкана" успел заполучить. Шустер братец, ох шустер! Такими темпами и до министра дорастет. А впрочем, должность-то высокая, ежели поразмыслить, вовсе и не мудрено, что повысили - негоже подполковнику сидеть в генеральском кресле".
  Не теряя времени, я включил видеокамеру мобильного телефона (большое спасибо Анастасии за подарок) и приступил к съемке с азартом профессионального папарацци.
  Новоиспеченный полковник козырнул на прощание сопровождавшим его офицерам и бодрой походкой направился прямиком к выскочившим из автомобиля Махтуму и его нукерам. В этот самый момент настал мой звездный час, поскольку задуманная мной операция вступила в свою решающую фазу. Я ничуть не волновался, ибо был абсолютно уверен в том, что все закончится вполне успешно.
  Пара мгновений, и я установил контроль над Махтумом и его людьми. На этот раз я не ограничился ролью пассивного наблюдателя, а полностью подавил их собственную волю и теперь имел возможность распоряжаться по своему личному усмотрению их телами. Дождавшись, когда полковник Исмаилов приблизится ко мне (то есть к Махтуму), неуловимым движением я откинул полу пиджака и, выхватив из висящих на поясе ножен тот самый здоровенный кинжал, замеченный мной еще в ресторане, всадил его ничего не понимающему полковнику прямо в печень. Чтобы не оставить тому ни единого шанса, провернул клинок в ране и, резко дернув на себя, вытащил обагренное кровью лезвие. Потом, глядя глазами Махтума прямо в ненавистную рожу, негромко прошептал устами все того же Махтума:
  - Это тебе, тварь, за тех русских, что ты резал как баранов. Помнишь?
  Обвинения мои были вовсе не голословны. Еще в ресторане я хорошенько просканировал память Махтумчика и вытащил оттуда кое-что интересное. В частности весьма красочные рассказы самого Исмаил-ага о том, как во время ферганской резни восемьдесят девятого тот, будучи милиционером, вместо того, чтобы защищать турок-месхетинцев и русскоязычное население города от разбушевавшихся националистов, сам насиловал, убивал и грабил ненавистных гяуров. По большому счету это знание здорово облегчило мою совесть - отправить на тот свет такого подонка преогромное удовольствие. Будь у меня достаточно времени, я бы отвел эту мразь в глухой лесочек и устроил ему маленькую радость под названием кызыл лола - красный тюльпан в переводе с таджикского. Была такая развлекуха у афганских душманов: накачают пленного шурави наркотой по самые гланды, подвесят за руки на ближайшем карагаче, потом надрежут кожу на груди и под мышками, закатают к поясу и ждут, когда парень придет в себя и начнет визжать как резаный. Смерть наступала часа через три, поэтому палачи успевали вволю насладиться муками жертвы. Я, конечно, не средневековый извращенец, но ради такого дела поступился бы принципами.
  Впрочем, поздно мечтать о несбыточном - черная пузырящаяся кровь фонтаном ударила из нанесенной полковнику раны. Теперь даже самая квалифицированная бригада реаниматологов не в состоянии оказать помощь этому человеку. Исмаил-ага смотрел недоумевающим взглядом на своего убийцу. Он пока еще не понимал, что вообще произошло, поскольку невыносимую боль ему еще предстояло испытать.
  Я же тем временем, не мешкая ни секунды, заставил контролируемых мной телохранителей Махтума извлечь оружие. Однако делали они это очень медленно так, чтобы стоявшие неподалеку милиционеры успели сообразить, что к чему и предпринять соответствующие меры. Следует отдать должное выучке местных защитников правопорядка. Едва лишь в руках бандитов появились стволы, как и распекавший нерадивого подчиненного лейтенант, и троица куривших у входа бойцов, и дежурный офицер со своим помощником мгновенно сориентировались в оперативной обстановке. Ребята лихо попадали на землю, беря оружие наизготовку. Чтобы спровоцировать милиционеров к активным действиям я заставил своих подопечных начать беспорядочную пальбу, но так чтобы никого ненароком не задеть. Можно было бы, конечно, обойтись и без стрельбы, но мне не хотелось оставлять в живых кого-либо из бандитов. Во-первых, ими обязательно займутся опытные психиатры и неизвестно, чего нароют эскулапы, касательно персоналии режиссера и одновременно главного кукловода разыгранного спектакля. Во-вторых, на руках у каждого из них вполне достаточно крови невинных людей, чтобы вынести смертный приговор, однако наш самый гуманный суд в мире из-за дурацкого моратория на смертную казнь, к великому моему сожалению, такой возможности не имеет. Так пусть же свершится над ними суд божий хотя бы опосредовано руками этих бравых ментов, ну не без моего, разумеется, участия. Пусть ментовские по ордену хотя бы получат. Мне - без надобности, свои я давно пропил.
  Мой коварный замысел сработал в полной мере. Основательно напуганные миллиционеры открыли по вооруженным бандитам беспорядочную пальбу. Я испугался, что случайная пуля попадет в стоявшую поодаль девушку. Но деваха попалась не промах, едва лишь началась пальба, она мигом сиганула (что твоя лань) за лежавший неподалеку бетонный фундаментный блок, упала на землю и затаилась будто мышка. Впрочем, "перестрелка продолжалась недолго. Всех кто был с оружием, мигом покосили перекрестным автоматным огнем, не забыв основательно обработать автомобили бандитов. Махтуму одна из пуль прошила сердце, и он мгновенно умер. Вслед за ним попадали и его нукеры. В живых никого не осталось.
  Боевое столкновение продолжалось считанные секунды. Все это время полковник Исмаилов стоял неподвижно и, выпучив глаза, недоуменно пялился на свой фатально распоротый бок. У него еще хватило сил грязно выругаться:
  - Джаляб бола.
  Однако раненая печень тут же дала о себе знать в полной мере. Почувствовав невыносимо-острую боль, он безуспешно попытался остановить руками хлещущую из раны кровь.
  В этот момент на меня обрушился черный вал какой-то странной непонятно откуда взявшейся субстанции. Подобно разрушительному цунами он подхватил меня, завертел, закрутил, словно легкую щепку. Какое-то время я не имел возможности ни вздохнуть, ни охнуть. Ощущение было такое будто меня с головой засунули в наполненную жидким дерьмом центрифугу и хорошенько ее раскрутили. Я попытался всячески сопротивляться напору неведомой силы, но ничего не мог поделать. Она буквально пронизывала всего меня, проникая внутрь через рот, нос и даже поры кожи. В какой-то момент мне показалось, что я умираю.
  Но я не умер. Откатило также неожиданно, как и накатило. К несказанному своему удивлению, я обнаружил себя в целости и сохранности, сидящим на скамейке парка с зажатым в правой руке телефоном. Темная субстанция куда-то пропала, но что-то произошло с моей головой. Невыносимо захотелось сделать кому-нибудь больно, очень больно, так чтобы этот кто-то громко верещал и умолял о пощаде. Какое это счастье истязать разумное существо и пить, пить, пить его боль, пополняя свою жизненную силу за счет человеческих страданий!
  "Вот же черт! - Я резко замотал головой, отгоняя странные мысли. - Что это со мной? Вроде бы садистских наклонностей никогда за собой не замечал, а тут в одночасье едва в маньяки не превратился. Интересно, откуда что берется? Надо бы с этой магией поосторожнее".
  Понемногу странное желание причинять боль ближнему прошло. Сознание вернулось в обычное состояние, и вскоре мне удалось переключить все свое внимание с себя любимого на то, что творилось вокруг.
  Бросилось в глаза, что бездыханное тело полковника Исмаилова теперь валяется на грязном асфальте рядом с трупами его убитых подельников. Оба автомобиля основательно изрешечены пулями, соответственно, их водители также мертвы. Милиционеры уже успели подняться на ноги и приближались к поверженному противнику, соблюдая все меры предосторожности. Из распахнутых окон начали высовываться недоумевающие физиономии редких в столь поздний час сотрудников. Шустрая девчонка, юркнувшая во время перестрелки за фундаментный блок, высунула нос и с опаской изучала место недавнего побоища.
  Именно побоища, поскольку все случившееся язык не повернулся бы назвать ни боем, ни перестрелкой. Бандитов банально расстреляли. Вообще-то, я надеялся, что в завтрашних сводках все будет выглядеть как тщательно спланированный террористический акт. Впрочем, не важно, как будет выглядеть все это в милицейских сводках, главное в моем распоряжении имеется весьма интересное кино и кое-какие планы на предмет отснятого материала.
  Пожалуй, пора сваливать. Все самое интересное закончилось и оставаться далее в темном парке на холодной жесткой скамье не имеет смысла. Да и подустал малость. Похоже, выкрутасы с вмешательством в чужое сознание забирают уйму энергии. Меня так и тянуло обратно в уютную "берлогу". Ужасно хотелось прикоснуться к неиссякаемому источнику благословенной энергии.
  Я поднялся со скамьи и неторопливой походкой уверенного в себе человека двинул в направлении ярко освещенного электрическим светом делового центра города. Моей текущей задачей было посещение какого-нибудь Интернет-кафе. Ближайшее круглосуточное заведение подобного рода находилось, насколько мне было известно, на главной площади города в полукилометре от здания УВД. Это расстояние я преодолел менее чем за десять минут. Интернет-кафе "Радуга" на мое счастье оказалось открыто. Кроме совсем еще юного администратора и нескольких подростков, безотрывно пялившихся в экраны мониторов, в заведении никого не было. Молодой человек вопрошающе воззрился на меня:
  - Чо, мужик, поиграть или на сайт знакомств. Ща, быстро изобразим. Кого предпочитаем: блондинок, брюнеток?..
  - Шатенок, - осадил я чересчур говорливого парня, - но сегодня я по другому вопросу...
  - Значит по порносайтам... - воодушевленно затараторил администратор, но, нарвавшись на мой угрюмый взгляд, моментально осекся. - Чо надо-то?
  - Вот, что, паря, - я положил перед его носом свой мобильник, - тут кое-что записано. Значит так... нужно извлечь запись и отправить, куда я тебе скажу. Видишь ли, я в этой вашей компьютерной периферии ни хрена не соображаю...
  - То-то оно и заметно, - не преминул заметить продвинутый вьюнош, - ты гляжу юзер типа моей бабушки - периферия, мужик, это не то, чо ты думаешь...
  - Ладно, ладно, сморозил... не обращай внимания! - Широко улыбнувшись, я поднял обе руки кверху. - Ну что? Сделаешь?
  - Сей момент.
  Парнишка внимательно осмотрел мой телефон. Затем сноровисто снял крышку, извлек карту памяти и вставил ее в приемное устройство своего компьютера.
  - Ага! Вот оно! - парень развернул экран монитора так, чтобы мне было видно, и указал пальцем на одинокую пиктограмму. - Желаешь просмотреть на большом экране?
  - Не, потом по телику увидим.
  - В таком случае, куда отсылаем?
  - Давай на все центральные телеканалы. Может быть, ты, как продвинутый юзер посоветуешь куда еще отправить, что б до народа побыстрее докатилось?
  - А!.. Все понял, мужик! Значит на телевидение и в свободный доступ в сети. Сей минут. Оформим в самом надлежащем виде. - Затем обиженно добавил: - Вообще-то я не юзер - админ.
  - Ну извини, браток, - еще шире улыбнулся я. - Админ, юзер - слишком сложно для моих мозгов.
  С полчаса с некоторой завистью я наблюдал за тем, как он свободно ориентируется в неведомых мне Интернет дебрях, как лихо рассылает видеофайл по различным адресам. Впрочем, без его подробнейших комментариев мне бы ни в жизнь не догадаться, чем он там занимается, а так все вроде бы просто и понятно.
  Отправив последнее письмо с прикрепленным файлом и соответствующими комментариями, юноша установил обратно в телефон карту памяти и вернул аппарат мне.
  - Сколько с меня?
  На что парень здорово засмущавшись ответил:
  - Вообще-то, подобные услуги прейскурантом не предусмотрены...
  - Значит, сколько не жалко, - тут же сообразил я.
  - Чой-то в этом роде, - потупил стыдливо глазки администратор.
  - Надеюсь, этого хватит, - я небрежно положил перед ним купюру достоинством в тысячу рублей.
  - О!.. - Возвел он очи горе. - Более чем, мужик!
  - В таком случае, бывай, паря.
  Тепло попрощавшись с услужливым администратором, я направился к выходу. Но у самых дверей малость подзадержался, чтобы стереть из его памяти все воспоминания о странном визитере, практически ничего не смыслившем в компьютерах и Интернете. Через пару секунд я захлопнул за собой дверь, оставив недоумевающего юношу наедине с уставившимися в экраны мониторов тинэйджерами и неведомо откуда свалившимся на его голову счастьем в виде тысячерублевой бумажки...
  Вот уже с полчаса я пребывал в буквальном смысле в подвешенном состоянии, а именно - парил над грешною землей, подобно некому печальному Демону - духу изгнанья. Если серьезно, висел в полутора метрах от пола, впитывая в себя поток светлой живительной энергии и испытывая при этом ни с чем не сравнимое блаженство.
  Вообще-то, я едва дотащил ноги до своей "берлоги" и еще совсем недавно чувствовал себя крайне отвратительно. Ухудшение здоровья почувствовал после того, как покинул Интернет-кафе "Радуга", состояние было такое, будто я, откушавши маринованных грибочков, соленых огурчиков и сала с чесночком, выпил крынку парного молока. В животе невыносимо крутило, в висках стучало, в глазах двоилось. Куда ни кинь, все признаки пищевого отравления налицо. Я тут же просканировал свой организм на всех доступных уровнях восприятия и ничего, кроме сгустка темной пульсирующей энергии, скопившейся в области солнечного сплетения, не обнаружил. Напрягся, чтобы избавиться от приставучей субстанции, но никакие волевые потуги иже с ними манипуляции с энергетическими потоками никак не действовали на эту гадость. Темный кокон лишь слегка деформировался и лениво огрызался, будто кот, разомлевший на печной лежанке, никак не желал покидать теплый уголок.
  Откровенно говоря, я здорово перепугался. Сосуществовать всю оставшуюся жизнь с незваным гостем - перспектива, прямо сказать, не очень уж приятная. Может быть, кому-то в кайф жить со всеми признаками беременности: изрядно потяжелевшим брюхом, перманентным желанием блевануть и охренительной головной болью, но я не из таких эстетов-мазохистов, поэтому имел определенное желание, как можно быстрее избавиться от обрушившейся на меня неведомо откуда напасти.
  Вообще-то, о происхождении темной субстанции я догадывался. Достаточно вспомнить, как во время операции по ликвидации главного мафиози Нелюбинска на меня накатила мутная волна неведомой энергии и то ужасное состояние, которое я потом испытал. Кажется, часть этой энергии каким-то неведомым образом укоренилась внутри моего организма и теперь активно мешает мне жить. Вообще-то я здорово струхнул, но, пораскинув мозгами, смекнул, что самым лучшим решением проблемы для меня будет как можно быстрее добраться до "берлоги" и хорошенько подзарядиться от источника. Вполне вероятно, мне просто не хватает энергии, чтобы навсегда избавиться от этой дряни. Так я и сделал: поймал такси, чтобы не шокировать водителя высадился в двух сотнях метров от кладбища у магазина Арама. Остальной путь проделал пешком.
  Надежды на то, что с помощью неиссякаемого источника Силы мне удастся избавиться от сомнительного приобретения, оправдались полностью. Поток чистой благодатной энергии в мгновение ока растопил темную субстанцию, обосновавшуюся внутри моего организма, подхватил и унес куда-то вверх. Сразу стало легче. Прошла тяжесть в животе, в голове прояснилось, отступила тошнота. И как результат, внутри моей черепушки забегали всякие мудрые и не очень мысли. До сего дня осмыслить свое теперешнее состояние мне как-то не приходило в голову - занят был очень, к тому же нужно было преодолеть разброд и шатание в мыслях и чувствах.
  Согласитесь, когда после ужасной болезни у человека появляется возможность в полной мере наслаждаться жизнью, тут уж не до глубокомысленных раздумий и аналитических экзерсисов. Он не размышляет, откуда на него свалилось чудесное выздоровление, а сломя голову бежит из больничной палаты, чтобы насладиться свежим воздухом, теплым солнцем и прочими благами здоровой жизни. Конечно, он благодарен спасшим его врачам, но никогда не станет особенно вникать в сам процесс своего выздоровления, если, конечно, он не какой-нибудь въедливый дока-дилетант, стремящийся во что бы то ни стало извести лечащего врача своими дилетантскими вопросами типа: "А почему, уважаемый доктор, вы мне сегодня дали половину от вчерашней дозы пергидрата-глюконата-гипер-пупер-ферона и почему добавили диметил-хлорида-карбоната? Почему соседу ставят клизму, а мне нет?" и так далее в том же духе. Такие пессимисты, как правило, из стен больниц отправляются прямиком на кладбище, ибо вольно или невольно они заставляют врача нервничать и допускать ошибки. Я же предпочитаю оставаться в неведении, откуда взялся тот самый пупер-ферон, что излечил меня от тяжелых ранений, восстановил недостающие детали моего организма и, вообще, сделал меня молодым полным сил человеком.
  Однако, в связи с последними событиями, в моей голове вольно или невольно возникли вопросы, касательно моего теперешнего состояния. Конечно, на меня нежданно негаданно свалилось величайшее благо. Я теперь (попрошу без этих идиотских ухмылок) маг, чародей, целитель и вообще, крутой (круче пареной репы и вареных яиц) парень. Могу лечить, а при желании убивать, да так, что любой чистодел-киллер обзавидуется. Хотя, на поверку получается, что всякое убийство чревато для меня неприятными последствиями. Не случись под рукой источника, что бы я делал сейчас? Корчился бы от невыносимой боли или хуже того - валялся без чувств в придорожной канаве на радость любителям пошарить по чужим карманам?
  "Ну уж нет, уважаемый Андрей Николаевич, - мысленно обратился к себе в уважительно-назидательном тоне, - в следующий раз, когда вам приспичит кого-нибудь грохнуть, делайте это с помощью традиционных метод! Зря, что ли вас пять лет в училище натаскивали и в Афгане? А вообще-то занимайтесь-ка, батенька, лучше медициной. Это у вас неплохо получается - эвон как прожженную Жанну и ее сожителя от целого букета болячек избавил! И каких болячек! Один Жанкин СПИД чего стоит, ну не СПИД пока, а ВИЧ, также далеко не безобидная штука".
   Вообще-то с моими талантами можно податься и в судейские - всех убийц и маньяков на чистую воду выведу, всех взяточников по цугундерам распихаю. Но, немного поразмыслив, все-таки пришел к выводу, что карьера прокурора или судьи не для меня. Все-таки частная медицинская практика предоставляет больший интерес: максимально соответствует моему внутреннему состоянию и в финансовом плане вполне перспективное занятие. Положим судья - профессия уважаемая, но коль он взяток не берет, значит, гол как сокол, а если берет, получается, это уже не судья, а самый настоящий оборотень. Нет, не желаю со всякой шушерой возиться. Навоевался и с душманами, и со своими чиновниками, кои на поверку оказались намного хуже всех вместе взятых духов, вот теперь с чебуреками сцепился. Слава Аллаху, обезглавил верхушку. Остальные теперь без хозяйского пригляда снова вернутся к мирной жизни: бетон месить, кирпич подтаскивать, мести подворотни и так далее. Короче мир да согласие вновь воцарятся в провинциальном Нелюбинске.
  Не слышу аплодисментов, господа, товарищи и дамы! Ладно, бойцам невидимого фронта аплодисменты не полагаются. Посмертная слава, лет эдак через пятьдесят после кончины и всенародная признательность в виде анекдотов - это завсегда пожалуйста. Но прижизненных лавров?!.. увольте. Вообще-то, мы не привередливые - могём суп и без лаврушки похлебать, но без мяса - ни за что. Поэтому завтра же уезжаю из этого задрипанного городишки и более никакой Дубровщины-Пугачовщины. В конце концов, я не Зорро, не Человек-паук и даже не черепашки-нинзя. Короче, как там у классика: "В Москву! В Москву!".
  Приняв решение насчет своего ближайшего будущего, я успокоился. Мысли в голове постепенно пришли в порядок и более не метались, подобно броуновским частицам.
  До моего сознания вдруг дошло, что я до сих пор имею весьма смутное представление о своих новых возможностях. К примеру, левитация. Почему желание подняться в воздух возникает у меня лишь в те моменты, когда я нахожусь в энергетическом потоке? А если попробовать полетать по комнате? Сказано - сделано - я сформулировал мысленное пожелание подлететь к своему дивану и зависнуть над ним. Опля! Получилось. Только не совсем так, как хотелось бы. Я действительно "поплыл" в направлении дивана, но едва лишь отдалился на полметра от светящегося столба, устремился вниз по довольно крутой глиссаде. В результате мой зад весьма чувствительно соприкоснулся с жестким полом пещеры. Па-а-ня-а-тненько - рожденный ползать... и так далее. Значица, порхать в воздухе подобно птахам беззаботным вам, Андрей Николаевич, не дано.
  Вернувшись обратно, воспарил над полом. А как, к примеру, насчет магии огня, воды и прочих стихий? Во всех фэнтезийных романах чародеи свободно оперируют как обычными, так и шаровыми молниями, землетрясениями, ураганами. Было бы неплохо научиться усмирять разбушевавшиеся природные стихии: облака разгонять или, наоборот, дождичек вызывать. Да мне б цены не было. Разогнать тучи над столицей во время какого-нибудь парада - извольте и за вполне приемлемые бабки. Продлить бабью осень на радость селянам и дачникам - бога ради, опять же, не бесплатно. Пожары на Пиренеях и Апеннинах - я вам и за пожарную команду отгорбачу, только не забывайте переводить полновесные "тугрики" на мой счет. Укрощать землетрясения тоже прибыльная работенка. Эвон сколько каждый год народу гибнет от них непредсказуемых. Короче, если бы кроме дара врачевателя во мне открылись какие-нибудь еще способности, было бы здорово в плане народнохозяйственном, ну и для меня прибыльно. Маг, чародей, укротитель стихий в... положим, девятом поколении. Как вам? Звучит? То-то!
  Услужливое сознание тут же нарисовало перед моим внутренним взором огроменный прямоугольный стол. Во главе стола сижу я, справа и слева от меня российский и американский президенты, далее по мерее политической значимости и экономического веса своих государств расселись все прочие руководители стран.
  - Андрей Николаевич, - обращается ко мне наш президент, - засуха в Поволжье, угроза землетрясения на Алтае, избыточные осадки в Нечерноземье. Не могли бы вы нам помочь? Укажите ваш счет, и мы переведем на него любую - в разумных пределах, конечно, - сумму.
  - Хорошо, господин президент, - отвечаю я, - все сделаю в самом наилучшем виде и для родного государства по самой умеренной цене.
  Тут поднимается американский президент и почему-то по-русски, но с ужасным афро-американским акцентом сообщает о том, что штат Калифорния в огне, а с юго-востока на Флориду вот-вот обрушится очередной разрушительный ураган. Я, конечно же, обещаю помочь. Затем выслушиваю всех прочих жалобщиков и просителей и также обещаю разобраться... Вот она - gloria mundi в чистом виде, похлеще, чем у самого Майкла Джексона или сэра Пола Макартни. А там и собственный островок, и яхта покруче, чем у некоторых олигархов, и самолетик реактивный, и замок где-нибудь в Шотландии - говорят, там народ не завистливый и не приставучий как в России...
  Не знаю, в какие дебри занесла бы меня моя буйная фантазия, но в этот момент я хорошенько приложился к потолку пещеры. За мыслями о хорошем не заметил, как воспарил и, соответственно, вступил в жесткий контакт с проклятой каменюкой. Все, не слава богу, и стены эти - мало что твердые, вдобавок какие-то щербатые едва не оскальпировали мою бедную головушку острыми выступами. Громко чертыхаясь и матерясь на чем свет стоит, обследовал свою черепушку. Вроде бы ничего страшного - даже кожу не поцарапал.
  Постепенно благостное настроение вновь вернулось ко мне. Я поудобнее устроился в своем виртуальном, но вполне функциональном кресле и попытался дотянуться до лежащих на журнальном столике папирос. Получилось - пачка "Беломора" поднялась в воздух и легко подплыла ко мне. Успех едва ли не вскружил мне голову, во всяком случае, здорово окрылил. Хорошенько размяв и как следует продув папиросину, я закусил бумажный мундштук зубами и уперся взглядом в ее кончик. Ну, давай же, зажигайся, родная! Минут пять я безуспешно пялился на упорно отказывающуюся прикуриваться "беломорину", едва не окосел окончательно. Затем вытащил папиросу изо рта и, держа в руке на приличном удалении от лица, вновь попытался поджечь ее силой своей мысли. И снова нулевой результат. Пришлось заставить лежащую на том же столике, где были папиросы зажигалку подлететь ко мне и прикурить от нее самым банальным образом.
  Затянулся дымком, призадумался. Получается, магия огня мне не доступна. Значит, недаром пишут о разделении чародейской братии на всякие там сословия или касты: боевой маг, целитель, некромант, заклинатель духов и так далее. И откуда только этим ушлым писакам все про это ведомо? Вроде бы, как официально магии и не существует вовсе, а понаписано про нее столько, что обыкновенному человеку за всю жизнь не осилить и малой доли. А может быть, все эти побасенки о чародеях и колдунах - суть специальная программа для выявления паранормальных способностей у людей. Читает себе человек всех этих Желязны, Беляниных, Пеховых, Громыко, Ивановичей и прочих борзописцев и не подозревает, что в определенный момент в его мозгу что-то щелкает и, нате вам, начинает верить во всю эту сказочную белиберду. Мало того, этот индивид замечает за собой всякие странности типа: кошки его полюбили (или наоборот - невзлюбили), или сны вещие сниться начали, а то и вовсе само по себе получается лечить неизлечимых больных и восстанавливать утраченные органы. Сам-то я вроде бы особенно фантастикой не увлекаюсь, но почитываю время от времени по мере поступления печатного материала.
  К тому же, этот энергетический источник - штука весьма загадочная. Неизвестно, откуда он вообще взялся? Полтора десятка лет прожил в этой пещере и тут он вдруг появляется на мою голову (в хорошем, разумеется, смысле). Неужели все это время он был на этом самом месте, а я его попросту не замечал? Получается, я должен благодарить урюков ферганских за подлый удар битой по моей многострадальной башке. Ну да! Как же я забыл, как меня этот самый Султан или Салтан (я так и не удосужился узнать) по "тыкве" звезданул? Значит, для того, чтобы стать чародеем, вовсе не нужно глотать горы книг, достаточно выйти на улицу после программы "Время" и схлопотать кастетом или как в моем случае - бейсбольной битой в теменную область.
  Ну слава богу! Даже полегчало на душе - засилье продвинутой чародейской братии нашему миру в ближайшее время не грозит, поскольку каждый день по башке разными тяжелыми предметами получают тысячи и тысячи, но магами становятся единицы. Во всяком случае, пока мне доподлинно известно лишь об одном таком счастливчике. Значит, таких как я - считанные единицы. Мнить себя единственным представителем чародейского племени мне не позволяет элементарный здравый смысл. Предположить такое, все равно, что считать человека единственным во Вселенной носителем разума. Несомненно, коли возможности гомо сапиенс позволяют, помимо меня исключительного на Земле должны быть другие чародеи. Но те от чего-то усердно ховаются. Впрочем, правильно делают - я, например, вовсе не собираюсь сломя голову лететь на телевидение, чтобы слезно умолять профессора Капицу, дабы тот в своей телевизионной передаче поведал всему миру об одном уникальном самородке.
  Немного успокоившись насчет потенциальной конкуренции со стороны коллег по чародейскому цеху, я устремил свой магический взгляд к источнику. Не дело, когда неведомый феномен сосуществует с тобой бок о бок, а тебе о нем ничего неизвестно. Вроде бы ничего в нем особенного - бьет себе из-под земли и пусть бьет - мне от него лишь сплошная польза. Однако любопытство, которое, как известно, погубило кошку, заставило мое виртуальное эго отправиться вниз под землю, чтобы окончательно выяснить, откуда изначально берется столь благодатная субстанция и нельзя ли повторить процесс в лабораторных, так сказать, условиях. Неплохо все-таки было бы иметь при себе неистощимый кладезь энергии. Тогда и полетать можно будет, и никакое отрицательное внешнее воздействие мне не страшно. Я поймал себя на том, что рассуждаю как здравомыслящий индивид, беспокоящийся о своем будущем.
  Мое сознание скользнуло вниз по энергетическому лучу. Ощущение было, будто на мотоцикле летишь по идеально ровному, а самое главное, абсолютно пустынному автобану. Ни тебе всяких встречных поперечных, ни тебе обгоняющих - ты один наедине с дорогой и своим транспортным средством. Мимо проносятся разнообразные горные породы: сначала известняки с вкраплениями глин и песка, на горизонте полутора сотен метров пошел мрамор - тот же известняк, только метаморфизованный высокими давлением и температурой, еще двести метров вглубь земли и начались граниты.
  Несложно было догадаться, что чудесная субстанция истекала из земных недр вдоль локального разлома тектонической плиты. Когда-то, возможно, сотни тысяч, а может быть, миллионы лет назад какая-то невероятная сила надавила снизу в этом месте. Материковая плита, не выдержав, взяла и лопнула. Я "поддал газку" и, увеличивая темп, заскользил вглубь родной планеты. Километров через тридцать - сорок на моем пути стали попадаться богатые жилы самородного золота, серебра, платины и даже несколько алмазных конкреций. Сейчас бы с помощью своей магии поднять на поверхность пару-тройку чудесных камушков, каждый весом эдак с кило (не знаю, сколько это в каратах будет) - на всю оставшуюся жизнь хватило бы.
  Еще через десяток километров я будто нож в масло вписался в базальт. Здесь было не очень интересно - монолитная темная масса, раскаленная до температуры примерно в тысячу градусов. Ее я проскочил довольно быстро и со всего разгона вписался в верхнюю мантию.
  Вот тут меня ожидал сюрприз. Едва материковая плита оказалась над моей "головой", меня буквально "ослепил" ярчайший источник знакомой энергии. Это было что-то очень похожее на миниатюрное солнце, диаметром не более десятка метров. Плотность излучения в километре от него была в сотни тысяч раз выше, чем на поверхности Земли. Но оно не сжигало, оно дарило свой теплый ласковый "свет", наполняя жизненной силой. В доли секунды мне удалось подзарядиться под самую завязку. Теперь можно было бы преспокойно удалиться восвояси, но неуемная жажда познания, заставила меня "совершить облет" неведомого объекта с целью его изучения.
  И в этот самый момент меня заметили.
  
  Глава 8.
  
   Сам я хоть и бывал в горах, никогда не попадал под сход снежной лавины, однако знал нескольких людей, которым удалось пережить это сомнительное удовольствие. Из рассказов этих "счастливчиков" мне было известно, что на человека сначала обрушивается неимоверная тяжесть, потом его начинает безбожно крутить и вертеть во всех мыслимых и немыслимых координатных плоскостях. Но самое худшее происходит, когда лавина останавливается. В этот момент несчастного вмуровывает, будто в монолитный камень и он не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. И если он не успел сгруппироваться специальным образом, чтобы создать воздушный мешок, пиши, пропало, мучительная смерть от удушья ему обеспечена в самый кратчайший срок, а с запасом воздуха все-таки остается надежда дожить до того момента, когда его откопают.
  Ну так вот, нечто подобное испытал и я во время облета обнаруженного мной источника Силы. Меня заметили, на меня взглянули, и меня закрутило так, словно я очутился в самой стремнине сходящей с горы лавины. Затем мою волю парализовало. Я все понимал и по-прежнему продолжал получать "визуальную" информацию об окружающем пространстве, но меня как бы заключили в какую-то прозрачную, будто стекло субстанцию, так что я не имел возможности, выражаясь фигурально, пошевелить ни рукой, ни ногой.
  "Это что еще за напасть такая? - подумал я, пытаясь высвободиться изо всех своих сил. - Не хватало еще застрять на веки вечные в верхнем слое планетарной мантии".
  Вообще-то я как-то уже привык ощущать себя одновременно в нескольких ипостасях как, например, в данный момент, находясь глубоко под землей в виде некоей духовной эманации, и на ее поверхности в своем обычном человеческом обличье. Однако вольно или невольно в душе появился неконтролируемый страх, что значительная часть моего "я" на веки вечные останется где-то в раскаленной земной толще. Еще в годы своего романтического юношества я с увлечением читал Эдгара По, Кафку, Майринка, в частности то, что касалось разного рода аномальных отклонений человеческой психики, и до смерти боялся даже представить, что меня ожидает участь одного чрезвычайно впечатлительного литературного персонажа Эдгара Алана По, якобы погребенного заживо в могиле. Откуда-то из необъятных недр памяти неожиданно всплыло, что великого Гоголя, якобы также похоронили заживо, и леденящий душу ужас на какое-то время сковал все мое естество.
  Впрочем, состояние испуга и растерянности длилось какой-то краткий миг. Вскоре мне удалось прийти в себя, и я попытался освободиться. "Задергался", что было сил, "затрепыхался". В результате стал потихоньку выскальзывать из сковывавших меня объятий. На поверку "монолитная масса" оказалась не такой уж "монолитной".
  Я практически освободился, но на меня вновь "обратили внимание". На сей раз, это был уже более заинтересованный взгляд. Вообще-то особой радости от осознания того, что на меня смотрит некто, глубоко чуждый моему человеческому естеству и несопоставимо более могущественный, я не испытывал. Более того, я ожидал какой-нибудь подлянки со стороны этого загадочного Некто.
  К великому сожалению, моя интуиция не подвела своего хозяина и на этот раз. Меня вновь попытались "прищучить" самым бесцеремонным образом и обездвижить. Со стороны это, по всей видимости, выглядело так, будто какой-нибудь натуралист, случайно выпустивший из клетки хомячка, пытается изловить зверька и водворить его на прежнее место.
  Вообще-то не собирался мириться с ролью безобидного пушистого существа и добровольно лезть обратно в клетку. Нетрудно было догадаться, что мной интересуются до поры до времени - как только интерес к моей персоналии будет полностью исчерпан, от меня попросту избавятся, как от зараженной опасной инфекцией лабораторной крысы. Неизвестно, как это повлияет на мое душевное состояние. Вполне вероятно, лишившись части своего "эго", я стану тихим идиотом, и меня определят в какое-нибудь изолированное от общества специальное учреждение. А может быть, наоборот - пойду крушить все, что под руку подвернется и какой-нибудь особо рьяный мент пристрелит меня безо всякого сожаления как бешеную собаку, за что будет награжден соответствующей правительственной наградой.
  Не знаю, что более всего взбесило меня: то, что мою башку продырявят пулей или то, что какой-то хлыщ при погонах получит за это еще и орденок, но я очень и очень забеспокоился. Да будет известно всем и каждому, что когда Андрей Николаевич Шатун начинает беспокоиться, кое-кому становится очень даже нехорошо. За примерами далеко ходить не нужно. Ну, кто заставил чебуреков связаться с бывшим десантником? Впрочем, не поленюсь повториться: десантники бывшими не бывают. Не тронули бы Андрюху, жили бы до сих пор себе припеваючи, добра бы наживали. А теперь вот какой-то подземный гад пытается самым беззастенчивым образом замахнуться на мою личную свободу, а может быть, и жизнь.
  На краткое мгновение сознание заволокла непроницаемая пелена, а когда она спала, я выплеснул в сторону неведомого существа всю накопленную энергию. Получился энергетический шнур наподобие лазерного луча, в сотни тысяч, а может быть, в миллионы раз превосходящий по плотности излучения подземное "солнце". Как только это случилось, я почувствовал мощнейший ментальный удар. Придя в чувства, сообразил, что данный энергетический всплеск вовсе не является направленной против меня атакой. Это был спонтанный психоэмоциональный выброс, другими словами: чужая боль, воплощенная в форму доступную для стороннего восприятия. Также я понял, что тому, кто решил поиграть со мной в кошки-мышки в данный момент не до какого-то незваного пришлеца, поэтому именно сейчас самое время попытаться сделать ноги, пока меня повторно не захомутали для каких-нибудь неведомых мне целей.
  Вернуться оказалось довольно просто. Освободившись от пут, мое сознание мгновенно скользнуло вверх в родное тело. Как только это случилось, я почувствовал себя полноценной личностью, изрядно истощенной в магическом плане, но вполне гармоничной, а главное, живой. Не беда - энергией запастись не проблема - вон, сколько ее вокруг дармовой, безвозвратно вылетающей "в трубу". Не так быстро, как под землей у ее истоков. А куда торопиться? Уж лучше здесь потихоньку пополнять свои закрома, чем еще раз повстречаться с неведомым монстром. Ну что за невежливая тварь! Для начала хотя бы вошла со мной в контакт, если нужно объяснила, так, мол, и так, господин хороший, не стоит вам нарушать такие-то и такие табу, а лучше катитесь-ка отсюда подобру-поздорову. Я бы тут же все осознал и без лишних разговоров вежливо откланялся. Нет же, тамошним чудищам неведомо такое святое понятие, как гостеприимство - хвать человека за шкирку и в эпоксидную смолу с головой. Не, не тот монстр нынче пошел - никакого сладу с ним.
  Изгалялся я подобным образом не хохмы ради, а восстановления душевного равновесия для, поскольку, откровенно говоря, изрядно струхнул, встретившись нюх в нюх с кошмарным порождением земных недр. А говорят еще, что жизнь возможна лишь на поверхности планет. Вот вам и опровержение данного тезиса. К бабке-гадалке не ходи - внутри Земли-Матушки жизнь бьет ключом, и мне здорово подфартило, что чудище оказалось в единственном экземпляре. А если бы их там целая стая сидела или... как там его... прайд? Вообще-то интересно - на какой основе функционируют эти сознания? Из чего состоят их тела? Чем дышат? Чем или кем питаются? Вполне вероятно, это и есть те самые порождения Геенны Огненной и пищей им служат духовные сущности грешников. А что? Вот вам и базовая теория, доказывающая истинность воззрений древних об Аде и Рае. Коль праведник и душа твоя не обременена грехами, после смерти тебе прямая дорога в Горние выси под бочок к Самому. Ну а если ты отягощен грехами как верблюд поклажей, так катись в земные недра, зверью демоническому на прокормище. Недаром во всех мировых религиях Ад находится глубоко под землей, а Рай, соответственно, где-то в Небесах. Вполне вероятно, что эти чудища - суть падальщики или своего рода утилизаторы грешных душ. И если бы они не пожирали остаточный материал, внутри земного шара не осталось бы места для его складирования. Так что все в полном соответствии с законами сохранения энергии, вещества, а также информации.
  С четверть часа я парил в энергетическом луче, пополняя запасы благодатной эманации. Можно лишь подивиться способности человеческого существа приспосабливаться к быстроменяющимся условиям окружающей среды. Еще неделю назад я был ущербным собирателем стеклотары и если и не был особенно доволен своим статусом бомжа, во всяком случае, не гневил Господа непрерывными роптаниями. За двадцать лет я буквально сроднился со своими болячками и представить не мог даже в самом радужном сне, что когда-нибудь вновь стану полноценным человеком и не просто полноценным, а едва ли не сверхсуществом, способным... Кстати, а на что, все-таки способным?
  Последняя мысль здорово меня озадачила. Удивительно, несколько дней во мне бушует неизведанная Сила, а я до сих пор не удосужился определить границы своих возможностей. Ну, положим, кое-что я все-таки выяснил. Летать не умею, точнее, умею в пределах светящегося столба, метать шаровые молнии иже с ними и обычные я также не способен. Могу заставить левитировать небольшие предметы. Я посмотрел на зажатые в правой руке пачку "Беломора" и дешевую зажигалку китайского производства. Затем скосил глаз на валяющийся на полу окурок. Легкое волевое усилие и замусоленный "бычок" воспарил в воздух и по замысловатой траектории устремился к стоящей на журнальном столике консервной банке, заменявшей мне пепельницу. Ага, с этим разобрались. Нужно будет как-нибудь выяснить эмпирически, какой максимальный груз я смогу поднять таким образом. Еще я умею лечить и управлять сознаниями - тоже немало. Интересно, сколько человек одновременно я смогу взять под свой контроль? У некоторых получалось одурачивать целую страну. Вспомнил, с какой надеждой в свое время ждал очередного телевизионного сеанса Кашпировского, как ставил перед телевизором трехлитровые банки с водой, еду, тюбики с кремами и шампунями в надежде, что Чумак их зарядит своей целительной энергией. Теперь смешно об этом вспоминать, а в те неспокойные времена сбросивший тяжкое бремя тотального атеизма и одуревший от бескормицы народ был готов поверить не только в бога, но и в самого черта, лишь бы тот накормил, вылечил, дал хотя бы какую надежду на светлое будущее. Нынешнему поколению юных скептиков и нигилистов не понять, а мы верили, ибо человеку жизненно необходимо во что-нибудь верить: в Бога ли, в чёрта ли, в светлое коммунистическое будущее, наконец.
  Легким щелчком выбил папиросу из пачки и, совершив с ней все полагающиеся подготовительные мероприятия, прикурил. Затянувшись вкусным дымом, выбросил все мысли из головы, поскольку абстрактно рассуждать о своих непознанных возможностях - занятие малопродуктивное. Вот дорвусь до пациента (в широком смысле), тогда и узнаю, на что я способен. Во всяком случае, до сих пор непреодолимых сложностей у меня не было. Вон даже Жанне ее давно утраченную девственность на место возвернул. Выпустив изо рта дым колечками, закрыл глаза и не без злорадства представил, какой забавный сюрприз ожидает Вьюна, да и саму обладательницу вновь приобретенного сокровища. Услужливое воображение тут же нарисовало перед внутренним взором удивленно-растерянные физиономии молодых людей, и я задорно расхохотался, едва не подавившись едким папиросным дымом.
  Хорошенько прокашлялся и тыльной частью ладоней смахнул со щек слезы. Только хотел снова затянуться, как почувствовал еле уловимые ментальные вибрации, а чуткое подсознание оглушительно заверещало: "Тревога! Тревога!..". Вообще-то я не нуждался в столь настырных предупреждениях - за свои сорок пять я настолько привык доверять своей третьей сигнальной системе, что, не раздумывая, вылетел из виртуального зубоврачебного кресла и устремился к выходу из "берлоги". Когда я уже находился в дверях своей "гостиной", краем глаза заметил, как в столбе бьющей из-под земли энергии возникла полупрозрачная фигура и тут же начала приобретать материальную овеществленность, иначе говоря: терять эту свою невесомую прозрачность. По внешнему виду чудовище более всего было похоже на кошмарную помесь богомола, кузнечика и муравья, только размером с взрослого мужчину. Я лишь на мгновение представил, что свойственные насекомым сила, скорость и реакция пропорциональны размерам существа, и мне едва не стало дурно, поскольку несложно догадаться, по чью душу явилось это адское порождение земных глубин. Похоже, я крепко обидел тварь, коль она решила выползти из своих горячих пенатов на неуютную поверхность планеты.
  Не дожидаясь, когда монстр полностью воплотится в материальную форму, я, что было сил, рванул вон из пещеры. По дороге я ругал последними словами себя и свое неуемное любопытство, подвигнувшее меня сунуть нос туда, куда его ни при каких обстоятельствах нельзя было совать. Добро не разделся, а сразу по возвращении "прильнул к благодати" - хорош бы я был сейчас в трусах, майке и домашних тапочках. А так хоть бежать удобно.
  Выскочив из своего родного, но в одночасье ставшего смертельно опасным склепа, я, не раздумывая, бросился в сторону кладбищенских ворот. Вокруг темень, глаз выколи. К тому же эта часть кладбища основательно заросла деревьями и кустарником. Поначалу опасался напороться на какую-нибудь сухую ветку, но очень скоро глаза попривыкли, и тусклого света звезд мне вполне хватало, чтобы своевременно уклоняться от возникающих на моем пути препятствий. Как следствие, я поднажал, поскольку не сомневался, что неведомое чудище очень скоро адаптируется к непривычным для него земным условиям и бросится вслед за своим обидчиком, а если учесть специфические особенности строения тела монстра, догнать меня ему будет очень даже просто. Попробуйте поймать бегающего по кухне таракана. А теперь представьте, что этот таракан вдруг подрос раз эдак в сто и погнался за вами. Какую скорость, по-вашему, способна развить такая тварь? Не знаете? То-то и оно, и я не знаю, но имею определенные соображения на сей счет.
  Миновав без ущерба для себя старое кладбище, собирался облегченно вздохнуть, но тут за моей спиной раздался треск ломаемых веток. Похоже, моего преследователя, мало беспокоила перспектива напороться на сук и остаться без глаза. Чудище упорно по кратчайшему маршруту продиралось через кущи безо всякого для себя ущерба. Хотел оглянуться, чтобы, как пишут в бульварных детективных романах: взглянуть в глаза своей смерти, но передумал и рванул что было мочи, благо бежать по мощеной тротуарной плиткой дорожке было намного легче, чем петлять между неухоженными надгробиями заброшенной части кладбища.
  Поначалу бежал без какой-то особенной цели. Единственным моим желанием в этот момент было оказаться как можно дальше от моей "берлоги". Постепенно царящий в голове неконтролируемый сумбур начал уступать место вполне здравым мыслям. Как результат у меня возник закономерный вопрос: "А куда же я все-таки бегу?" Действительно - куда? Удрать далеко на своих двоих мне вряд ли удастся. Добежать до автострады, тормознуть какое-нибудь транспортное средство?.. Также маловероятно, судя по скорости приближения, тварь намного проворнее меня и хорошо, если мне удастся добежать целым и невредимым до центрального входа. Эх, был бы хотя бы со мной тот пистолет, что покоится в тайничке рядом с деньгами! Хотя вряд ли обычная пуля способна чем-то навредить чудовищу.
  Между тем, несмотря на все мои неимоверные потуги, цокающий звук за моей спиной значительно усилился. Невероятно, но мне удалось еще немного увеличить скорость. Без всякого сомнения, если бы в этот момент поблизости находился кто-нибудь с секундомером, мой результат значительно превысил бы рекорд мира по бегу на спринтерские дистанции.
  То ли я переоценил физические возможности своего преследователя, то ли недооценил собственные, так или иначе, до главных кладбищенских ворот добежать мне все-таки удалось живым и относительно здоровым. На мое счастье калитка была гостеприимно распахнута. Вообще-то я знал абсолютно точно, что она не запирается и даже не затворяется на ночь, поскольку воровать здесь особенно нечего. К тому же кладбище - не самое лучшее место для ночных прогулок. Вот и не утруждают себя смотрители возней с замками.
  Как только я проскочил кладбищенские ворота, мое внимание привлек тусклый свет в окнах стоявшей неподалеку церквушки. И тут мне пришло в голову, что единственным местом, в котором у меня есть хотя бы малый шанс укрыться от гнева порождения Геенны Огненной является именно эта церковь. Я никогда не был излишне набожным и до поры до времени в существование высших сил особенно-то и не верил, но в этот момент, вдруг припомнил замечательную фразу, почерпнутую из любимых мной братьев Стругацких: "Если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флюктуациях - мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился чёрт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах" . Замечательно! Не так ли? Только организацией производства заниматься не нужно, очень надеюсь, что в божьем храме найдется необходимое количество освященной жидкости и жидкость эта окажется действенной против твари. Во всяком случае, для меня это было последней надеждой на спасение.
  Двери храма оказались распахнутыми настежь. Едва я заскочил внутрь, как за моей спиной раздался леденящий душу вой. Обернувшись, увидел, что насекомообразная тварь остановилась в полутора метрах от входа, будто не в состоянии преодолеть невидимый глазом защитный барьер. Несложно было догадаться, что данное обстоятельство ужасно нервировало моего преследователя.
  "Ух, ты! - Моей радости не было предела. - Все-таки сработало!"
  В этот момент сзади прозвучал приятный баритон:
  - Чем могу быть вам полезен, молодой человек?
  В дверях стоял мужчина со связкой ключей в руках. Невысок - примерно мне по плечо, неимоверно грузен, бородат, на вид лет пятидесяти-пятидесяти пяти, облачен в цивильный костюм темно-синего цвета.
  "Местный священник, - догадался я и, взглянув на связку ключей в его руке, подумал: - Мне здорово повезло - еще пара-тройка минут и мы бы с ним разминулись". - О том, что случилось бы в этом случае, я боялся даже представить.
  Ответить на заданный вопрос я не успел. Взгляд священнослужителя упал на маячившую в дверях фигуру монстра.
  - А это... - бледнея на глазах, пролепетал батюшка, - что за зверюшка?.. Ваша?
  - Не... не моя, - тяжело дыша, ответил я. - Бегает по ночам тут по кладбищу всяко-разное - добропорядочных людей пугает. Да вы не беспокойтесь, по-моему, в храм она войти не сможет.
  Священник задумчиво сгреб свою бороду-лопату нехилой дланью и, поразив меня своей смышленостью и практичностью в делах духовных, задумчиво пробормотал:
  - Диаволово, значит, отродье. Надо бы святой водицей окропить - может, сдохнет. А не поможет, так иконой прищучить. Супротив лика святого никакая тварь не посмеет вякнуть.
  - Вы уверены, батюшка, что эту тварь можно уничтожить?
  - Еще как, - священнослужитель нахохлился, будто воробей. - Такое извести несложно. Вот если бы демон в вас вселился, да подчинил вашу душу, тогда дело швах - потребовалось бы вмешательство хорошего экзорциста...
  Не закончив мысль, он повернулся ко мне спиной и неспешной походкой направился вглубь храма. Я проследовал за ним, разумно полагая, что держаться в непосредственной близости от столь компетентного в вопросах демонологии человека будет безопаснее всего. Кроме нас двоих никого внутри не оказалось. Электрический свет был выключен, лишь тускло горели лампадки, да потрескивали свечи у образов, распространяя вокруг приятный запах горящего воска.
  - Вам повезло, юноша, что в тот момент, когда на вас напало это... гм... напала демоническая сущность, вы оказались в непосредственной близости от божьего храма...
  - Простите...
  - Называйте меня отец Кирилл.
  - Простите, отец Кирилл, а вдруг она за то время, пока мы с вами ходим за святой водой, убежит и загрызет какого-нибудь невинного человека?
  - Да вы не волнуйтесь...
  - Андрей, меня зовут, - в свою очередь "расшаркался" я.
  - Не беспокойтесь, Андрей, в данный момент для нее в этом мире существуете только вы. Демоническая сущность второго уровня, согласно принятой классификации - тварь хоть и целеустремленная, но, по сути, абсолютно безмозглая. - Отец Кирилл посмотрел мне в лицо проницательным взглядом своих необычайно выразительных глаз и только тут в полной мере смог оценить мой бледный вид. - Да вы присаживайтесь, Андрей, вон туда. - И указал рукой на стоящую у стены скамейку.
  Возражать я не стал. Тут же плюхнулся на скамью, оперся спиной о стену и, блаженно закрыл глаза, наслаждаясь абсолютным покоем. Однако тут же их открыл и, не скрывая своей озабоченности, обратился к священнослужителю:
  - А как же демон?
  - Да вы не беспокойтесь. Я и без вашей помощи спроважу его туда, откуда он прибыл. Сейчас мы его святой водичкой побалуем. Вы отдыхайте покамест, молодой человек, а я тем временем займусь делом.
  С этими словами он куда-то удалился, оставив меня в полумраке слабо освещенного помещения. Хотел закрыть глаза, но тут мой взгляд ненароком упал на висящую на противоположной стене ничем особенно не примечательную икону.
  Потемневшая едва ли не до черноты доска, рисунок едва различим - настолько он пострадал от времени - все свидетельствовало о ее древности. Никогда не увлекался иконописью, но именно этот невзрачный кусок доски в простеньком киоте, расписанный неведомым мне монахом-иконописцем, отчего-то привлек мое внимание. Поднявшись с лавки, я подошел к иконе и в неровном свете лампад и свечей принялся внимательно ее разглядывать, пытаясь разобрать, что на ней изображено. Вопреки здравому смыслу, цветные пятна никак не желали складываться во что-то более или менее понятное, как будто передо мной была куча рассыпанных пазлов, и мне предстояло собрать их в единое целое. Казалось бы, все фрагменты загадочной головоломки находятся на своих местах, и какие могут быть трудности - немного усердия, внимательности и все увидишь. Но что-то, похоже, случилось с моей головой, как бы я ни напрягал зрение, никак не мог охватить взглядом весь сюжет. От напряжения глаза едва не начали вылезать из орбит, в висках застучало.
  Ужасно обозленный неудачей я хотел отойти подальше от стены, чтобы рассмотреть странную икону с другого расстояния и под другим ракурсом, но тут в голове что-то щелкнуло, и разрозненные цветные пятна начали складываться в единую картину. Более того, самого меня будто подхватила какая-то слепая сила и бросила прямо в намалеванный на доске рисунок.
  Поначалу я подумал, что теряю равновесие и вот-вот врежусь лицом в икону, но фатального столкновения не случилось, и вообще, все вокруг вдруг резко поменялось до неузнаваемости. Теперь я находился уже не в божьем храме, а в каком-то ином загадочном месте. В памяти неожиданно всплыли бессмертные строки:
  
  Земную жизнь пройдя до половины,
  Я очутился в сумрачном лесу...
  
  Было тихо и мрачно, как бывает в густом еловом лесу перед заходом солнца. Вокруг клубился непроницаемый для взгляда молочный туман. Время от времени он редел, отступал, и из него высовывались то ли ветви деревьев, то ли лапы каких-то гротескных чудовищ. Затем туман вновь наступал, и все заволакивало непроглядной молочной субстанцией. Не успел я толком сообразить, куда и с какой целью меня занесло, как в двух шагах вспыхнул и стал наливаться сочной лазурью вытянутый кверху овал метров четырех в высоту и двух в ширину. Что это такое, догадаться не составляло особого труда. Несомненно, передо мной распахнулись чудесные врата в какой-то иной мир. Поначалу я испугался, что меня как слепого щенка схватят за холку и бросят в разверзшиеся врата. Время шло, небесно синий овал продолжал спокойно висеть в воздухе, как бы приглашая заглянуть на огонек. И тут я вдруг понял, что никто не собирается насильно заталкивать меня в распахнутые врата. А еще я осознал, что стоит мне лишь повернуться к ним спиной, и сделать шаг, как я вновь окажусь в церкви перед чудесной иконой.
  Первым моим желанием было вернуться обратно к земным реалиям - хватит с меня на сегодня приключений, одна лишь адская тварь выбила из колеи настолько, что, вполне вероятно, в самом ближайшем будущем мне понадобится помощь квалифицированного психотерапевта. Но тут же где-то в глубине моей беспокойной души пробудился неискоренимый червячок сомнения. Проснулся и тут же начал "капать" на воспаленное сознание:
  - Шатун, а ведь если ты уйдешь отсюда, ты уже никогда не узнаешь, что там скрывается за этой дверью.
  - Плевать, - уверенно возразил я, - не желаю больше приключений на свою задницу, хочу тихой, размеренной жизни, без монстров, чудесных дверей, ведущих незнамо куда, и прочей сказочной атрибутики. Отстаньте от меня все!
  - Ну как знаешь, - продолжал смущать коварный "червь", - только завтра или послезавтра ты обязательно пожалеешь о своем скоропалительном решении - уж я-то тебя знаю как никто другой. Подумай, Шатун, может быть, в этой прекрасной синеве такое, что не снилось нашим мудрецам. Чего ты теряешь, в конце концов?
  - А вдруг меня засосет туда на веки вечные, или я потеряю память, или вовсе лишусь человеческого обличья и превращусь в монстра страхолюдного?! Да мало ли чего вообще может со мной случиться!
  - А вдруг перед тобой откроются невиданные доселе возможности, и ты познаешь сокровенные тайны бытия, секреты управления материей, энергией, информацией? Черт побери, Шатун! Чего ты теряешь? Ты же воин и неоднократно подвергал риску свою жизнь ради достижения менее значительных целей. Вспомни, как полтора месяца ты шастал по горам лишь для того, чтобы прикончить того белокурого воина-интернационалиста со снайперской винтовкой. А как лихо тебе удалось освободить захваченных бойцами Дустума пацанов - ты же тогда не раздумывал: ждать подкрепления или ввязываться в бой немедленно. Так чего ж ты теперь менжуешься как прыщавый пацан перед знойной "телкой", пытающейся лишить его невинности? Действуй Андрей и не трепи ни себе, ни мне нервы!
  - Вообще-то, может быть, ты где-то и прав, - начал понемногу сдаваться я. - Оно, конечно, интересно взглянуть хотя бы одним глазком, что там за этой дверью творится. Но, понимаешь, стремно... А вдруг, там... А впрочем...
  Не раздумывая более ни мгновения, я крепко зажмурился и сделал решительный шаг прямо в лазурную синь портального перехода.
  В следующий момент ничего такого страшного не случилось. Ну крутануло малость меня, ну дурноту почувствовал легкую, а в остальном "нормально, Константин, отлично, Григорий" - не шлепнулся таки на пятую точку и не блеванул. Открыл глаза и понял, что стою на мощеной гранитной брусчаткой неширокой тропе, а вокруг безбрежный океан алого пламени.
  "Вот же незадача, - подумал я. - Из огня, да в полымя, причем, в самом буквальном смысле".
  Действительно, весьма забавное местечко. Узнать бы еще, за какой такой надобностью меня сюда занесло. Впрочем, несмотря на гнетущую обстановку мое внутреннее состояние явно пошло на поправку - какая-никакая определенность лучше любых душевных метаний. Осмотрелся, но кроме означенной тропы и бушующего вокруг пламени ничего не увидел. Посмотрел назад - выложенная брусчаткой тропа резко обрывается и на ее месте высоченная стена алого как кровь огня. Получается у меня всего лишь одна дорога - по узкой тропе, мощеной гранитом. Интересно, где засада? Огонь вроде бы не жжется, дорога ровная и прямая - почему бы, не прогуляться?
  Сделал шаг, за ним другой, потом третий и бодро потопал меж двух пламенных стен. На десятом обернулся и был несказанно удивлен тем фактом, что пройденный мною участок пути уже поглотила движущаяся вслед за мной стена огня. Иначе говоря, вернуться туда, откуда я начал свой путь возможности у меня уже не было. Ну что ж - я пожал плечами - вперед, так - вперед, делать нечего.
  Какое-то время я двигался по прямой как стрела тропе, не обращая внимания на высоченные языки пламени, колышущиеся по обеим ее сторонам подобно каким-нибудь фантастическим цветам. Однако по мере продвижения становилось все жарче и жарче. Я уже много раз пожалел о том, что принял решение переступить небесную синь портального перехода. С каждым шагом становилось все горячее и горячее. Я бросился бежать, чтобы как можно быстрее преодолеть отмеренный, неведомо кем, путь. Вскоре моя одежда начала тлеть, а потом и вовсе вспыхнула. И мне в срочном порядке пришлось от нее избавляться. Затем затрещали волосы на голове и всем теле, неприятно запахло жженой шерстью. Выделяемый порами пот, едва появившись, тут же испарялся и в какой-то момент кожа на мне начала пузыриться и лопаться. Невозможно описать словами мои физические и душевные муки. Хотелось содрать с себя обуглившуюся кожу, и в то же самое время было очень больно к ней прикасаться. Невыносимо хотелось шагнуть с пути прямиком в алое как кровь пламя и принять смерть как высший дар. В то же время я понимал каким-то шестым или десятым чувством, что этого делать ни в коем случае нельзя, а еще то, что нужно идти вперед, пока ноги двигаются, а сознание меня не покинуло.
  Не помню, в какой момент мой мозг, не выдержав невыносимой боли, отключился. Нет, не совсем отключился, мизерной частичкой своего сознания я продолжал цепляться за жизнь и управлять своим обгоревшим до основания лишенным кожи телом. Уши мои давно свернулись в две трубочки, нос сгорел, губы и щеки полопались, обнажив зубы и язык, глаза повылазили из орбит и теперь шипели от невыносимого жара, отдавая раскаленному воздуху последние остатки живительной влаги. Непонятно какие внутренние резервы подвигли меня продолжить свой путь, но я шел и шел меж двух огненных стен - обгорелый кусок пока еще живой плоти, а по сути уже мертвец.
  Мучения мои закончились как-то по-будничному резко без какого-либо ощутимого перехода. Я вдруг почувствовал, что мои вытянутые вперед руки уперлись в какую-то непреодолимую преграду. Далее дороги не было. На этом запас моих жизненных сил полностью иссяк, и я наконец-таки принял столь долгожданную и благодатную смерть...
  - Пили-пили-пилили-пили!.. - невыносимо противный звонок будильника выдернул меня из сладостных объятий Морфея.
  Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на диване гостиной комнаты своей "берлоги". Постель разобрана я в трусах и майке. Хоть убейте, не помню, когда и каким образом оказался у себя дома. Протянул руку к будильнику и крепким ударом ладони по клавише заставил его замолчать. Вроде бы сигнал я не включал, так какого хрена раззвонился?
  И тут я вспомнил события прошедшей ночи. Излишне услужливое воображение весьма правдоподобно нарисовало перед моим внутренним взором кошмарное порождение земных глубин. Затем я вновь почувствовал на своей коже обжигающее дыхание Пламенного Пути...
  - Пламенный Путь, - произнес я вслух и присел на кровати, свесив ноги.
  Интересно! Очень интересно! Несомненно - Пламенный Путь. По-другому это место и не назовешь. Да, но откуда мне все это известно? Как там у классика: "А был ли мальчик?"
  На всякий случай я обследовал себя самым тщательнейшим образом. Все детали моего многострадального организма находятся вроде бы на полагающихся им местах. Кожа, обычная белая, без каких-либо признаков ожогов. Глаза, уши, нос также не пострадали - как положено, видят, слышат, обоняют. Так что же все-таки вчера со мной произошло? Ведь точно помню, как бежал по ночному кладбищу, только пятки сверкали, как в спину мне дышала насекомообразная тварь. Ну, не совсем дышала, а трещала ветвями и топала лапами, что твой слон, а может быть, мне всего лишь показалось, что громко топала - у страха глаза велики. Показалось или не показалось, но я готов поклясться чем угодно и на чем угодно, что чудище мне вовсе не примерещилось и если бы не батюшка... Как там его?.. Дай Бог памяти! А!.. Вспомнил - отец Кирилл... Интересно, каким образом ему удалось расправиться с адской тварью? И удалось ли?
  Все-таки удалось - решил я - иначе я не смог бы попасть в свою берлогу. Все понял: отец Кирилл с помощью святой воды или иконы извел скотину, затем мы с ним распрощались, и я преспокойно отправился к себе домой. Только вот почему-то в памяти не осталось никаких воспоминаний касательно нашего расставания. Зато я прекрасно помню, как подошел к какой-то иконе, как оказался в неведомом месте, потом шагнул в небесно-синюю дверь и оказался в некоем подобии Геенны Огненной. Там я, кажется, и умер. "Пламенный Путь" - вновь всплыло в памяти ранее незнакомое название. И вовсе-то и не умер - эвон какой красавѐц руками ногами шевелит, жрать хочет. Прошел я этот путь, а толку-то. Какого Бена меня вообще потащило туда - как вспомню, так вздрогну. Кстати, насчет пожрать, я бы не отказался. А по поводу вчерашнего, загляну в церковь, найду отца Кирилла и хорошенько его порасспрошу...
  Через час я стоял на пороге церкви. Шла заутренняя. Кажется, намечался какой-то крупный церковный праздник, и народу внутрь набилось как сельдей в бочку. Мне с трудом удалось протиснуться через толпу и, в конце концов, я хорошенько рассмотрел облаченного в праздничные ризы священника. К моему глубокому разочарованию это бы не отец Кирилл, а какой-то другой человек. Ошибиться я не мог, поскольку тот, кто мне был нужен, не выделялся особенной статью и голосистостью, а этот и ростом на полголовы повыше меня будет и басовит зело - аж стекла в окнах звенят от его благостного песнопения.
  Выбравшись из толпы, подошел к торгующей свечами и другими церковными атрибутами пожилой даме интеллигентной наружности и попытался расспросить ее об отце Кирилле.
  - Отец Кирилл?! - Недоуменно воззрилась на меня служка. - Нет у нас такого. Только отец Ионафан. Да и не положено при одной церкви двум батюшкам.
  - А может быть, вы знаете такого невысокого, толстенького с бородой, на гнома сказочного похож? - не унимался я.
  - Окстись, молодой человек, говорить эдакое! - возмутилась старушенция. - Ты еще Лукавого помяни!..
  - Дико извиняюсь! - для верности я даже перекрестился на образа.
  К сожалению, моя попытка реабилитироваться закончилась полным фиаско, поскольку осенил я себя крестным знамением не справа налево, а наоборот - слева направо. Поначалу я даже не понял, отчего замкнулась старушка. Хотел прикупить свечей, в качестве взятки, или отстегнуть энную сумму на какое-нибудь богоугодное дело, но женщина оказалась с характером: товар отпускать наотрез отказалась, денег не взяла, а велела для начала побеседовать с батюшкой, чтобы тот научил "разных там богохульников", как надлежит вести себя божьем храме.
  Поняв всю бесперспективность попыток сойтись с непоколебимой в своем упрямстве женщиной, попробовал пообщаться с кем-нибудь из местных завсегдатаев. Таковых несложно было вычислить по фанатичному сиянию в ясных очах и благостному выражению лиц. К великому моему огорчению, имя отца Кирилла ни одному из них, ни о чем не говорило. Эти также, будто сговорились и в один голос твердили, что никакого отца Кирилла здесь отродясь не бывало. Мне даже пришлось прибегнуть к своим экстрасенсорным способностям и хорошенько прозондировать пару-тройку голов, даже под черепушкой отца Ионафана основательно покопался. Действительно, вчерашнего моего знакомого здесь никто не знал.
  Интересная получается ситуёвина: какой-то совершенно посторонний человек орудует по ночам в божьем храме и никому до этого нет дела. Свежо придание, да верится с трудом. Чтобы какой-нибудь поп вот так запросто отдал первому встречному ключи, де пользуйся, дружище, только к утру верни - ну ни в жизнь не поверю. Однако факт остается фактом - прошлой ночью здесь был некто, представившийся отцом Кириллом.
  Ба! Я с размаху шлепнул себя по лбу. А может быть и зверь и огненное зазеркалье - всего лишь плод моего воспаленного воображения. Ну взял вчера грех на душу - отправил на тот свет нескольких негодяев, ну понервничал. Домой вернулся, разом отрубился и увидел сон, достаточно реалистичный, чтобы воспринять его как явь. Вроде бы все складно получается, но сегодня утром я специально обратил кое на что внимание и обнаружил на стылой после ночного морозца земле следы своих ботинок, а также характерные отпечатки лап того самого зверя. Ошибиться я не мог, поскольку истинное мастерство не задушишь, не пропьешь, а я в свое время был одним из самых лучших следопытов в разведбате. И еще, даю голову на отсечение, что в этой церкви до вчерашнего вечера я ни разу не появлялся. Да и вообще, ко всему, что касается культа, отношусь ровно, без воинственной ненависти, но и без особого пиетета: кому надо - пусть молятся, а меня не замай. Откуда в таком случае мне здесь все так хорошо знакомо?
  Вот же незадача! Я поскреб ногтями свою маковку. Помогло - меня осенила замечательная мысля: "Как же я забыл! Загадочная икона!.. Нужно только убедиться в ее существовании, и все сразу встанет на свои места. Не медля ни минуты, я двинулся в известном мне направлении. Для этого пришлось серьезно побеспокоить толпу молящихся, но своего, я все-таки добился. Уже через пять минут я стоял у той самой (прошу обратить внимание) лавки, а еще через несколько секунд, раздвинув парочку широкоплечих субъектов, я недоуменно уставился на оштукатуренную и выкрашенную сероватой краской голую стену.
  Не может быть! Мамой клянусь: вчера именно на этом месте висела загадочная икона, которой в данный момент здесь нет. Но самое главное, ни малейшего намека на то, что несколько часов назад здесь вообще что-нибудь висело: ни гвоздя в стене, ни подставки какой, даже краска везде однотонная, не выгоревшая местами.
  Похлопав недоуменно глазами, я постарался скрыть разочарование на своем лице. Побеспокоив еще раз прихожан, теперь уже напоследок, выбрался из толпы и неспешно, чтобы не привлекать внимание к своей скромной персоне, направился к выходу.
  
Оценка: 5.70*24  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"