Аннотация: Полная версия главы. Обновление 06.06.11 Комментарии и оценки закрыты. Если есть желание поставить оценку или сказать автору пару ласковых - прошу высказываться
Утро после передозировки снотворного - хуже похмелья. В этом Нартон Эйри убедился лично, попытавшись на следующий день встать с кресла, на котором его так неожиданно сморило. Правда, неожиданные темные пятна перед глазами заставили его чуть помедлить с принятием решений.
Эльф снова сел, чуть прикрыв глаза и пытаясь избавиться от головокружения. Затем поднял веки и, оглядев комнату, нахмурился. Его кинжал, обычно спрятанный в одежде, сейчас лежал на углу стола. Он протянул руку, взял оружие и задумчиво повертел в руках. В голове нарастал подозрительно большой ком вопросов, на которые у Нартона не было ответов.
Что конкретно он проспал?
- Вай-вай-вай! - от громкого голоса, раздавшегося совершенно неожиданно, у эльфа загудело в голове. - Только проснулся, а уже за острые игрушки хватаешься.
Эйри с трудом повернул голову на голос и, расслабившись, чуть приподнял уголки губ в улыбке:
- Здравствуй, Ибэн. Давно вернулся?
Маг тем временем подошел к эльфу, улыбаясь и двигаясь совершенно по-кошачьи, склонился к сидящему Нартону и ответил:
- Вчера ночью, - горец бросил взгляд на голубой камень и поинтересовался: - как себя чувствуешь?
Геройствовать и доказывать магу, что "лучше не бывает", эльф не стал. Откровенно говоря, ему было очень паршиво: в рот будто песку насыпали, а грудь придавили камнями... Но Нартон и не думал опускаться до жалоб, в ответ лишь неопределенно пожав плечами.
Ибэн, уже успевший сбросить с лица маску безмятежности, прошел к окну, проверил, насколько плотно оно занавешено, и снова повернулся к эльфу, ничуть не сбитый с толку молчаливым ответом.
- Ладно, сейчас подлечим тебя. - он положил одну руку на лоб эльфу, поверх камня, и добавил: - а то кудрявая красавица чуть нам все карты не попутала.
Нартон тихо выругался, но дергаться, дабы проучить "немую", не стал: от руки мага шел не слишком приятный холодок, но тяжесть из головы понемногу стала уходить.
- Видел бы ты, кого я привел, - снова заговорил горец, лукаво улыбаясь.
- Вора нашел? - спросил Нартон, не выражая особого интереса.
- И вора тоже... Видел бы ты ее, снежный человек. Горячая кровь, горячие волосы, горячий нрав. Таким женщинам не за мужьями ходить, а только в мужском платье по горам с ятаганом и бегать.
- А ты уже собрался предложение ей делать? - осведомился откуда-то сзади Арон.
Подошел ближе, бросил взгляд на товарища и снова обратился к Ибэну:
- Любите вы, горцы, с огнем играть. Как бы не обжечься.
- Ожоги быстро заживают, а к утру костер опадает, даря тепло, а не обжигая, - белозубо улыбнулся маг и сильно придержал голову дернувшегося от боли эльфа, мгновенно посерьезнев: - не нравишься ты мне, Нартон. Ты завариваешь на ночь ту траву, о которой мы с тобой говорили?
- Да.
- Не забывай об этом.
Эйри сузил глаза, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом вместо ответа спросил у самого себя:
- И когда она успела подсыпать отраву?
Арон и горец переглянулись, а потом Ибэн удивленно поинтересовался:
- Отраву? Не было отравы, Нартон. Всего лишь снотворное.
- Такая доза снотворного и яд - понятия практически равноценные.
Маг дипломатично не стал ничего возражать. Тем более, что сам ничего опасного в кудрявой девице не видел. Разве что печать... Но, опять же, найти Тамиру без дракона-охранителя уже не представляется возможным.
- Спасибо, мне уже лучше.
Эльф решительно встал. Но Ибэн, неведомо каким образом оказавшийся около двери, перегородив выход, сложил руки на груди и склонил голову набок, отчего его длинный черный хвост упал поверх белой ткани рубашки. Улыбка его, только что освещавшая смуглое лицо ярче солнца, исчезла, а взгляд потяжелел.
- Нет, Нартон. Не стоит этого делать.
Эльф нахмурился и попробовал отодвинуть мага. Тот, как и следовало ожидать, не шелохнулся.
- Я сказал: нет.
- Отойди, Ибэн, - Нартон, будучи выше на полголовы, очень эффектно нависал над смуглым горцем, но последний все равно ухитрялся смотреть на Эйри сверху вниз.
- Только если пообещаешь мне не трогать девушку. - он снова широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и пригрозил: - иначе заколдую.
- В лягушку превратишь? - холодно осведомился эльф.
- Заметь, ты сам предложил, - насмешливо отозвался Ибэн. - Полно уже, Нартон. Не убила же она тебя?
Эйри отошел на шаг и, отвернувшись к стене, проговорил сквозь зубы:
- Хор-рошо.
Ибэн слово свое сдержал, от двери отошел. Впрочем, не сделай он этого, эльф точно бы вышиб ее - с такой скоростью он метнулся прочь из комнаты.
Нартон хотел было зайти на кухню, но, услышав там голоса, быстро пошел в обратную сторону. Натянул сапоги, накинул куртку и выбежал на улицу под озадаченным взглядом Тиерсет.
- И что это было? - спросила она, сдерживая любопытство изо всех сил и взглядом указывая на быстро шагающего к воротам эльфа.
Арон пожал плечами, а Ибэн сделал вид, что ничего не произошло, лишь подмигнул сжавшейся в комочек Тамире. Девушка, во все глаза смотрящая на горца, вжала голову в плечи и устремила взгляд в пол, на что Тиерсет пренебрежительно фыркнула, да так громко, что заслужила недоуменный взгляд Арона.
Под вечер эльф вернулся, не сказав никому ни слова, прошел на кухню и, развернув стул к окну, уселся на нем, быстро уминая сваренную картошку. Она пахла укропом и чьим-то теплом, теплом рук. Неужто рыжая амазонка сподобилась что-то приготовить?
Он и не надеялся на то, что его оставят в покое хотя бы на несколько минут, однако его товарищи в этот раз запаслись совестью и потревожили покой Нартона лишь тогда, когда тарелка была вычищена и помыта, а сам Нартон окончательно и бесповоротно сыт.
- Нарт...
- Сам знаю, - огрызнулся эльф, не дав Арону договорить.
Юноша молча взял стул, поставил его по соседству с Нартоновым и, сев, снова заговорил:
- Что происходит, Нартон?
Эльф помолчал, вглядываясь в угольно-черную темноту за окном, где, почти не видимые человеческим глазом, порхали в танце серебристые мотыльки-снежинки. Ночь казалась безопасной и тихой... Нартон Эйри потер ладонью выступающий изо лба камень, замаскированный ремешком, и отрывисто сказал:
- Он становится сильнее меня.
Арон внимательно вгляделся в лицо товарища.
- Так поговори с Ибэном. Он найдет какой-нибудь выход.
Эльф ничего не ответил, только плечами пожал, да и то не сразу.
- Нартон, это серьезно. Ночью...
- Я могу уехать.
Юноша нахмурился, проводил взглядом снежинку, подлетевшую к самому окну, а затем проговорил:
- Я тебе не хозяин. - И вышел из кухни.
В гостиной ярко горел камин, но треск поленьев благополучно терялся среди возбужденных голосов Тиерсет и Кэри Лу. Ибэн сидел в стороне и о чем-то негоромко беседовал с почти незаметной Тамирой. Девушка же, едва заметив вошедшего Арона, тут же притихла и опустила глаза. Плечи ее снова опустились.
Амазонка бросила на Вэйя небрежный взгляд и снова вернулась к перепалке с вором: это было куда занимательней.
- Господа, минуту внимания, пожалуйста. - Арон сел на диван и посмотрел на каждого из присутствующих в комнате. - Мне нужно кое-что сообщить.
Тиерсет недовольно замолкла, видя, что Лу уже переключил внимание на вошедшего. Обидно.
- То задание, ради которого мы собрались, очень важно не только для заказчика, но и для всего мира... - пафосно начал Арон, но тут же стушевался под насмешливым взглядом горца и просто закончил: - проще говоря, заказчик - император, и если мы не выполним задания всей Империи и соседним государствам будет грозить большая и никому не нужная война, на которой поляжет столько людей, сколько не лежит в земле до сих пор.
Молчание длилось несколько мгновений, а потом вор тихо протянул:
- Ого...
Тиерсет, давно научившаяся отличать ложь от правды, тоже вся подобралась, и во взгляде ее потемневших глаз легко можно было прочитать настороженность.
- Я не знаю, как вас выбирал Ибэн, - продолжил Арон, поднявшись с кресла, - и не буду спрашивать: мне важно лишь то, чтобы задание было выполнено. Но вы вправе отказаться. В частности ты, Тамира.
Девушка, совершенно не ожидавшая того, что к ней сейчас обратятся, вздрогнула и осторожно подняла глаза на Вэйя. Чернокудрая вообще была уверена в том, что о ней забыли, и это положение вещей ее полностью устраивало. Тамира ответила не сразу: перевела взгляд на Ибэна, улыбнувшегося ей, затем на дверь... И застыла, наткнувшись на ледяной взгляд, который замораживал, казалось, даже воздух: тому все сложнее было пробиться в легкие.
- Я... - девушка сглотнула, а эльф, услышав ее голос, наконец-то сдвинулся с места и, уже больше не глядя в ее сторону, сел напротив Арона.
Юноша ждал ответа, и Тамира решилась:
- Я еду с вами.
Эльф скривился, но ничего не стал возражать. Арон же заметно расслабился и стал говорить дальше.
- Завтра нужно добраться до столицы, там нас снабдят всем необходимым...
- Сам Император будет завязывать нам шнурки на сапогах? - фыркнула Тиерсет.
- Можно и так сказать. - Арон наклонил голову, и тонкая косичка на его затылке съехала по плечу. - Не язви, Тиерсет. Наязвишься еще.
- Я не язвлю, Арон, - амазонка тоже умела смотреть на людей, как на низших существ, - я... мы должны знать, на что идем. Ты будешь лично встречаться с Императором?
- Все мы.
- С Императором, который лишь несколько раз в год выходит к народу? - недоверчиво переспросил Лу.
- Да.
Нартон отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что дальнейшие события его мало интересуют. А за окном по-прежнему шел снег, и не было ему конца. Будто кто на небе беспрерывно рвал тысячи подушек, надсмехаясь над ними - маленькими букашками.
Тиерсет недоверчиво смотрела на Арона Вэйя, ожидая продолжения. Лу тоже смотрел, и в этот раз в его глазах помимо лукавых искр было что-то еще, что Арон бы при всем желании не смог бы прочитать; Ибэн шептал что-то успокаивающее на ухо Тамире, которая то и дело бросала взгляды на юношу.
- Договаривай, Арон, - поторопил его Ибэн, - или ты уже передумал?
Вэйя вздохнул, поднял голову к потолку, будто оттуда могло сойти божество и наставить его на путь истинный, а потом отчетливо произнес:
- Я - Сын Императора.
Молчание, нарушаемое лишь треском поленьев в камине, вскоре нарушил Кэри Лу недоверчивым:
- Да ну? Тогда я старший магистр божьего храма Ору.
Тиерсет не спешила высказываться, и Арон тоже не отвечал. Девушка смотрела на него внимательно, будто ждала какого-то тайного знака, который бы все разом расставил по местам.
Кэри обернулся на горца, но тот тоже смотрел на Арона, и в этот раз вор не обнаружил улыбки на смуглом лице. Он снова перевел взгляд на юношу и зябко повел плечами - таким вдруг холодом от него повеяло. Что-то неуловимо изменилось в самом Вэйя. Вмиг преобразились глаза: потемнели, огрубели... Плечи его, как до этого подмечал Лу, не слишком широкие, сейчас были расправлены, а сам Арон стал будто даже выше.
Пауза затягивалась, и вор, мельком взглянув на безразличного эльфа, начал уже кусать губы...
- Арон, просто так такими заявлениями не бросаются, - заметила вдруг амазонка, вставая.
Взгляд юноши стал тяжелым.
- Я дал вам шанс уйти.
Тиерсет обошла его вокруг, как хищник, примеривающийся к прыжку, чтобы разом перекусить жертве горло, а потом, остановившись, вкрадчиво поинтересовалась:
- А что ты сделаешь, если я попытаюсь уйти?
Арон несколько мгновений смотрел в глаза Ани-амазонке, а потом чуть наклонил голову, обращая взгляд в сторону мага, и тут же мягко отступил на шаг.
А в следующий миг Тиерсет поняла, что оказалась в ловушке. Горец, стоящий позади нее, держал сеть, сотканную из мельчайших золотистых нитей, мерцающих в полумраке. Амазонка дернулась в сторону, но лишь еще больше запуталась в золотой паутине, зашипев от боли, когда нити коснулись кисти руки.
- Не двигайся, - проговорил Ибэн, не прекращая двигать пальцами.
Вэйя смотрел на нее со смесью разочарования и деланного безразличия, и от этого разочарования Ани разозлилась еще больше, чем от того, что ее обманом заманили в ловушку. Ни один мужчина не смеет смотреть на нее так!
- Хватит с-смотреть!
- Ты спрашивала, что я сделаю, если ты попытаешься уйти? - будто и не заметив ее шипения, равнодушно спросил Арон и сам продолжил, пожав плечами: - Ибэну ничего не стоит сжать эту сеть.
Амазонка прищурилась и резко обернулась к горцу, не заметив, что по ее щеке мазнули, оставив короткие кровоточащие следы, смертоносные нити.
- А ты, ты, маг, действительно меня убьешь?
Ибэн по-птичьи наклонил голову набок, а затем заметил:
- Не сомневайся, тигрица.
Ани тут же отступила, в душе затаив обиду на улыбчивого горца, и спросила:
- Выбор у меня есть?
Кэрри Лу, которому все происходящее категорически не нравилось, заерзал в кресле и угрюмо проворчал, не глядя в сторону рыжей девушки:
- По-моему, он очевиден.
- Помолчал бы, умник!
Вэйя подошел ближе к светящемуся кокону и сказал:
- Я должен быть уверен в каждом из вас. Вы и так, каждый из вас, слышали слишком много, чтобы оставаться вдалеке от короны. И, - Арон посмотрел на Тамиру и вора и продолжил, - и лишь от вас зависит, будете ли вы по правую руку Императора или под его же ногами в императорской тюрьме.
- Давай, тигрица, не дай мне в тебе разочароваться, - добавил Ибэн, сверкнув улыбкой.
Но обольщаться ею не стоило: улыбки горца стоили ровно столько же, сколько глиняные черепки разбившегося горшка. О настоящем настрое мага говорили лишь руки, держащие сеть смертоносных золотинок. Странные у него были руки: изуродованные шрамами, но не утратившие своей тонкой музыкальной красоты.
"И чего меня на метафоры потянуло? - подумала Тиерсет и с тоской посмотрела на недосягаемое окно. - Сама виновата, тигрица: избежала смерти быстрой, чтобы умирать долго и мучительно. Великая Вематерь, чем же я так провинилась перед тобой?".
Они ждали, все мужчины и одна девушка, к которой Ани не чувствовала ничего, кроме презрения, - все ждали ее ответа, ее выбора.
Амазонка вздохнула и, посмотрев прямо в глаза Арону, сказала:
- Хорошо, сын Императора. Я клянусь тебе в верности, - и, дождавшись кивка юноши, издевательски добавила: - пока смерть не разлучит нас.
Арон молча проглотил насмешку, и Ибэн убрал ловчую сеть, будто и не было ее вовсе.
Ани выдержала взгляд каждого, а потом, машинально вытерев кровь с правой щеки, с вызовом спросила:
- Так что дальше, сын Императора?
Вэйя смерил ее взглядом, усмехнулся. Тамира вдруг заметила, что его глаза снова потеплели, и он из единственного наследника престола вмиг превратился в "своего паренька". Чернокудрая выдохнула, и снова показала кончик носа из-за стены челки, которой она отгораживалась от мира.
Вор, сидящий около нее, тоже заметно расслабился и в ожидании продолжения смотрел на Арона. Тот, к слову, не стал тянуть кота за хвост.
- А последнее время в Империи Артанис неспокойно. Власть Императора, исконная, истинная власть находится под угрозой... И в качестве угрозы выступает практически весь Совет Высоких Лордов и высшие иерархи магов.
Вэйя замолк, обдумывая сказанное. Вроде те слова, правильные, а звучат как-то неправильно, не так, как надо.
- И как ты планируешь предотвратить свержение монархии? - подал голос эльф, до этого молчавший.
- Тут-то и начинается самое интересное. По семейной легенде...
- Легенде? - вор оживился, - я люблю легенды!
- ...по семейной легенде первый Император Артанис - Теодор Хольс - получил божественную поддержку в управлении страной. Боги послали ему не друга, но советника - Духа Равновесия. Он не имел плоти, и ему было чуждо все, что так приятно плоти. Неотступно дух следовал за каждым следующим Императором, наставляя его и направляя его действия.
- Разве не всегда Императоров воспитывали маги? - Лу заинтересованно подался вперед, и его золотисто-рыжие глаза снова вспыхнули.
- Нет, Кэри Лу. Не всегда... - Арон Вэйя... - или Арон Хольс? - немного помолчал, а затем чуть тише добавил: - маги постарались затереть почти все следы о Духе Равновесия, но что-то сохранилось.
- Куда же делся Дух Равновесия? - подала голос вдруг Тамира, и сын Императора удивился, насколько приятным может быть это сипловатое сопрано. - Как он пропал?
Нартон Эйри повернулся на голос, но в этот раз ни одной истинной эмоции не вырвалось из-под ледяной маски, которую вновь надел зимний эльф.
- Никто не знает этого точно, Тамира. - Вэйя развел руками. - Но без мажьего содружества, то бишь Ковена Магов, здесь не обошлось, ты сама должна это понимать. Вроде как они обманом заманили его куда-то - и замуровали.
- Интересно... - вновь проговорил Лу.
- Более чем. А наша задача еще... "интереснее". Нам нужно этот Дух Равновесия отыскать.
- Зачем?
- Маги веками копили силу и каждый, уходя, вливался в созданный ими же артефакт - "красную призму". Она подпитывает их силы за счет уже ушедших. Рано или поздно маги захватят трон и развалят страну... и, скорее всего, мир. Поэтому "призму" необходимо уничтожить. И по силам это лишь богам... или Духу Равновесия.
- А если... - Тиерсет выглядела немного отрешенной и смотрела куда-то мимо Арона: к чужим легендам древности их с малолетства приучали относиться серьезно, но лучше несколько раз перепроверить, чем потом всю жизнь расхлебывать неудачу. - А если это только легенда? Просто сказочки? Что тогда?
- Сказочки... - протянул сын Императора. - Я не отрицаю этой возможности. Но...
- ...но на костях выпало два к шести, - пришел юноше на помощь Ибэн, - а это значит, что Дух Равновесия существует. - Маг немного помолчал, а потом добавил: - мало того: при суммировании исходных и приведении их к нулю получается отрицательный подкорень - несуществующая, искусственно созданная жизнь.
- Ничего не поняла, - честно призналась Тиерсет.
- А я, кажется, понял. - Кэри Лу задумчиво поскреб подбородок, чуть заросший белесой щетиной. - Если подобрать отмычку - тот самый ноль - верно, то возникает определенная цепь событий, которая в свою очередь ведет к...
- ...к зарождению нового Духа Равновесия или возрождения старого, - кивнул Ибэн, - проблема в другом. Развилок-дверей всего - восемь, и на каждой есть свои темные пятна, свои "лишние" замочные скважины.
- Кто-то умрет? - тихо спросила Тамира и заслужила задумчивый взгляд эльфа, сама этого не заметив.
- Может быть. Кинем кости, красавица? Это ведь твой дар - видеть сны.
Но девушка, зябко поежившись, лишь больше укуталась в свой плед и помотала головой.
- Нет, нет... не надо.
- Как знаешь, красавица, как знаешь...
Амазонка, все это время обдумывавшая сказанное, задумчиво протянула:
- И как же выбрать развилку? Как правильно подобрать отмычку?
Горец ослепил всех своей улыбкой и усмехнулся:
- Самая простенькая отмычка, ржавое связующее звено - все мы. - Ибэн сделал паузу, дождавшись, пока эльф повернет сереброволосую голову в сторону товарищей. - Нас шестеро, а это значит, что количество развилок увеличилось с шести до двенадцати...
- До четырнадцати - ты хотел сказать? - встрял вор.
- Хэй! И что за дурацкая привычка перебивать? Что я хотел сказать - то я сказал. Изначально на карте были только мы с Ароном - двое.
В камине громко треснуло последнее полено, и Арон, не долго думая, объявил отбой, прокомментировав:
- Завтра рано вставать. К вечеру будем в столице.
Все разбрелись по комнатам, и даже тигрица не стала особо возмущаться тем, что ей придется ночевать в одной комнате с трусихой-"немой". Девушка так мало разговаривала, что амазонка искренне недоумевала, на кой Арону с Ибэном потребовалось освобождать ее от Печати Безмолвия, если особой разницы-то и не видно.
Тамира уснула сразу же, отвернувшись к стенке и натянув одеяло по самую чернявую макушку. Тиерсет же долго ворочалась, но перед глазами все снова вставали золотистые нити, имеющие возможность в долю секунды оставить от человека лишь горстку мяса. В конце концов Ани плюнула и, закутавшись в одеяло, пошла прогуляться на улицу. Но, не дойдя до лестницы, обернулась на шум: сквозь приоткрытую дверь было видно пламя свечи. Тиерсет подкралась к ней на цыпочках и заглянула в щелку.
На кровати, уткнувшись носом в стену (почти как Тамира), лежал Эйри и, судя по всему, благополучно дрых. Арон же сидел на противоположной кровати, свесив босые ноги, и перебирал пергаментные листы, которые, собственно, поспешно отложил, едва амазонка показала свой любопытный нос.
- Ты не тигрица, - вздохнул юноша, накрывая хрупкие листы одеялом, - ты - лисица...
- Не спится? - Тиерсет села рядом на пол и попыталась аккуратно отодвинуть уголок одеяла, чтобы взглянуть на записи, однако Арон перехватил ее за запястье.
- Есть вещи, Тири, которые лучше не знать вообще.
- Как ты меня назвал? - возмутилась амазонка, пытаясь выдернуть руку из длинных цепких пальцев. - Не надо сокращать мое имя, оно мне нравится!
- Мне тоже, - улыбнулся юноша, поглаживая пальцами засохшую кровь, оставленную на память золотой ловушкой. - Забыл сказать Ибэну, чтобы он подлечил тебя...
Тиерсет дернула руку сильнее, и Вэйя все-таки отпустил ее. А затем съязвила:
- Правильно, должна же я оценить вашу забаву по достоинству? Сами калечим - сами лечим. Тоже мне...
- Не утрируй, Тиерсет. Ты сама виновата.
"Я виновата лишь в том, что опрометчиво согласилась на "предложение" мага, - угрюмо подумала девушка, - надо было его зарезать по-тихому - и все дела!"
Но вслух после долгой паузы сказала совсем иное:
- Скажи... Какой он, твой отец?
- Император... - Арон безмятежно улыбнулся, и взгляд его стал отстраненным. - Император - это самая великая награда, которой я когда-либо удостаивался.
- Здесь отец заменяет мать, - усмехнулась Ани, - я постоянно об этом забываю. У тебя была мать?
- Была, - эхом отозвался Вэйя, и Тиерсет не стала дальше спрашивать, лишь смотрела на пламя догорающей свечи да слушала неровное дыхание эльфа, который уже давным-давно проснулся от их голосов.
- Арон...
- Да?
- Кто все это время был тобой? Кто играл роль Сына Императора?
Юноша усмехнулся:
- Завтра я вас познакомлю, обещаю. А теперь - иди спать, тигрица-лисица.
Но, когда дверь за женской фигуркой закрылась, Арон Вэйя еще долго не мог уснуть, думая о том, что не всегда отмычки подходят именно к тому замку, который нужно открыть. Точнее, все отмычки мира могут не подойти к одной-единственной заржавевшей скважине.