Подло исподтишка, впрочем, не совсем уж внезапно, и очень по-петербургски на него напала бессонница. Насела всей своей внушительной, накопленной в течение долгих мучительных часов, тяжестью. Вцепилась в мозг когтями. И в острые моменты, когда более всего хотелось спать, более всего хотелось думать. Одну за другой бессонница насылает мысли. Он - петербуржец. Типичный, хоть и незаурядный. Работает где-то учителем. Больше по необходимости, чем по призванию. Что-то пописывает, более для себя, чем для других.
Плохо не то, что завтра рано вставать, плохо то, что вообще надо вставать и быть в форме. Предстоит куда-то ехать. Естественно, не по своей воле. Свою волю он оставил ещё в Университете, просто не зная, что с ней делать.
Сначала хотел рассказами Набокова отвлечься, чтобы, захлопнув книгу, там в ней между страниц оставить и тяжко-возвышенные мысли. Не получилось. Уже в который раз, выключая свет, кидался к подушке с тщетной надеждой. Закрывая глаза, ловил сон. И всё думал, думал, думал. Этой ночью он был одинок. Но даже если бы и не был... Компания никогда не мешала одиночеству.
Лишь под утро, ближе к рассвету бессонница, будто сжалившись, наигравшись с его душой и выпив из него весь мыслительный сок, отпускает, даёт отдохнуть. Сколько ещё таких же как он, метущихся душою и умом? Не могущих заснуть от того, что нахлынуло на них что-то и уносит куда-то. Играет с людьми Мать бессонницы, властительница душ и дум, петербургская ночь. Как и петербургский туман, как и петербургское небо, как и множество других полумифических городских явлений, петербургская бессонница имеет свои особенности и характерные черты.