Decapitased
Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Переработанная и дополненная версия первой главы. Впрочем все равно глюкаво.
                                             "...нет абсолютно никакой разницы
                                             между спасением души и осуждением
                                             ее на вечные муки..."

                                                       "Зеленая миля"  С. Кинг
Глава 1.


   Я в последний раз провел ветошью по и без того чистой поверхности ствола своего ТТ. Пистолет системы Тульский Токарева - компактная, удобная, смертносная машинка, изученная мной за долгие годы совместной работы до мельчайших подробностей. Я знал, что пуля калибра 7,62 на расстоянии в 25 метров уводится вправо на шесть и вниз на пять сантиметров и уже автоматически брал поправку, кладя все восемь пуль в круг диаметром пять сантиметров. Я знал, что спусковой крючок иногда заедает и при выстреле стоит слегка качнуть пальцем влево - тогда удается избежать рывка. Я знал, что старичок не любит, когда его используют как холодное оружие - когда в последний раз я ударил его рукоятью по голове одного несговорчивого парня, он две недели клинился при досылке патрона в ствол. Не помогали ни чистка, ни сборка-разборка... Хорошо хоть, что эти две недели выдались спокойными, ни одного заказа. Потом он отошел, но с тех пор я зарекся использовать его для чего бы то ни было, кроме как для стрельбы, и завел себе укороченную ментовскую дубинку специально для битья по голове.
   Кому-то это покажется странным - в наш век, век лазерных прицелов, тепловизоров, пистолетов-пулеметов и компактных автоматов пользоваться давно устаревшей, снятой с вооружения моделью пистолета...
   Но я старомоден. Этот ТТ - мой первый пистолет, снятый с трупа одного из отморозков Старого города. Этот ТТ, пусть он даже и старше меня на двадцать лет, долгие пять лет вытаскивал меня и мою задницу из таких переделок, где спасовали бы хваленные Берреты, Кольты и АПС.
   Да, он не годится, когда требуется высокая останавливающая сила - но в такие моменты рядом есть Мор со своим помповиком, младшим братом моего ТТ, продукцией все того же Тульского оружейного завода.
   Да, он не годится, когда требуется снайперским выстрелом снять кого бы то ни было на расстоянии дальше, чем пятьдесят метров - но в команде есть Айс - худенькая, светловолосая девушка-снайпер с неожиданно глубокими глазами и хмурым, усталым лицом, удивительно умело обращающаяся с Винторезом.
   Он не самый полезный член команды в кровавой мясорубке, когда костлявый бледный паренек со странным прозвищем Смертохот поливает противника свинцом из потертого Бизона.
   Но когда говорит он - почтительно молчат все остальные. Когда говорит он - коротко и отрывисто кашляет смерть, выплевывая только одно слово: "Ты".
   Именно он, мой ТТ, приводит в исполнение смертный приговор, ставя точку в бессмысленном существовании еще одного человека, перешедшего дорогу тому, у кого нашлось достаточно денег и желания, что бы отправить противника на тот свет.
   Естественно не собственноручно, а наняв нас.
   Бывает.
   Я поставил ТТ на предохранитель и сунул его в самопальную наплечную кобуру, скрытую под пиджаком. Женька-Смертохот лыбился, разглядывая меня, и крутил в руках невзрачный с виду нож, которым на спор рубил гвозди и резал шелковый платок, уроненный на лезвие. Костюмы он не переносил на дух и считал, что намного неприметнее смотрится, изображая в своем дранном черном пальто обдолбавшегося нарка. Каким он периодически и становился, доставая по своим каналам мескалин и кислоту. Более тяжелой наркоты он не употреблял, по крайней мере при нас. У каждого свои минусы и задвиги Женьки были по крайней мере понятны - он был банальным, как монета в пять рублем, садистом. Ему нравилось убивать, ему нравилось пытать. Он был обычный парень улиц двадцать первого века, наш киберковбой, гроза сети. Безотцовщина - во всяком случае любые попытки узнать о его семье наталкивались на тупое молчание и непонимающий взгляд. Официальные же источники ничего не дали.
   Намного интереснее был Мор. Тихий, мрачный, спокойный. Высокий, стройный и опасный, как катана. Он просто делал свою работу - это читалось на его лице, в его скучающих глазах, когда в его руках говорил ТОЗ, вышибая кровавую пыль из очередного бедолаги. Вне работы предпочитал молчать, а на работе, как правило, говорил раскатистым грохотом помповика или тихим посвистом клинка-новодела вакидзаши. Антоха-Мор, старый боевой товарищ, с родственниками в далеком заграничном Казахстане и темным прошлым.
   Наталья-Айс. На первый взгляд - тихая, серая мышка. Медсестра или учитель... Это впечатление пропадает, когда она открывает свою пасть - назвать ртом это вместилище ругательств у меня не поворачивается язык. Без мата она способна рассказать только устройство собственного Винтореза, все остальное сопровождается нескончаемым потоком ругательств. Даже я периодически узнаю что-то новое из ее словесных конструкций и стараюсь запомнить, что бы ввернуть при случае. Клиентов впечатляет. В рукопашной схватке Айс предпочитает действовать старыми проверенными способами - кастетом и армированными берцами. Говорит, что так надежнее. Штатный снайпер и медсестра.
   И ваш покорный слуга - Серж. Серж и по имени, и по званию. Сержант запаса пограничных войск Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации. Предпочитающий простенький камуфляж на операции и хорошие костюмы в остальное время. Командир и делоустроитель нашей команды, водитель, пулеметчик и палач.
   - Шеф, что задумался-то? Что, спермотоксикоз? - с любопытством поинтересовался Смертохот, ловко увернувшись от запущенной ему в голову пепельницы.
   - И правда, шеф, - с готовностью заржала из своего угла Айс, - сходил бы поебстись что ли. А то третий день уже с квартиры не вылазишь, все морщишь лоб да пистолет свой дрочишь. Гляди, сотрется ведь он у тебя на хуй с таким обращением. - Даже Мор, паразит, ухмыльнулся в своем гамаке, на время отложив в сторону томик Кука и с любопытством наблюдая за нашей перепалкой.
   - Сошлю!!! - С максимально свирепой рожей рявкнул я, стараясь не расхохотаться, - детский сад охранять!!! В центральных кварталах!!!
   Было такое, что греха таить. Охраняли мы детский сад для детей больных всякими неизлечимыми болячками и, соответственно, имеющего в своих закромах кучу всяких наркосодержащих лекарств. Веселого мало. Эх, милосердны были спартанцы, разбивающие о камни головы больных младенцев. Милосердны в своей жестокости. Но наш мир - отнюдь не наследие сурового племени воинов Эллады. Наш мир - выкормыш лицемерной Римской империи. Мы мучаем несчастных больных, продлевая им жизнь насильно, даже тем, кто сам хочет уйти. Эвтаназия - запрещена законом. Вот так-то. Но это - дело прошлое и не испортить воспоминаниям шутки юмора в сыгранной команде наемников.
   - Шеф, мы же им там дедовщину устроим, - подхватил эстафету Женька, - ты представляешь, придут мамаши - а там старшая группа разгуливает в волочащихся по полу колготах и смолит Беломор в кроватях...
   - А ясельники ползают по полу и выносят ебанные горшки за всеми, - заржала в свою очередь Айс.
   - Ну и фантазия у вас, - только и смог вымолвить я, ошеломленный нарисованной мне картиной.
   - Больная фантазия - верный спутник здорового черного юмора, - это высказался Тоха, как всегда немногословно, и вновь уткнулся в книгу.
   - Эх, ладно. Смехуечки - смехуечками, но пора бы мне наведаться к Петро, может работа какая нарисовалась... Опять же баб сниму... Айс, тебе какую? Блондинку? Брюнетку? - За захлопнувшуюся за моей спиной дверь разбился метко запущенный стакан.
   Многие интересуются нашими сексуальными отношениями в группе, но ответ всегда один и правдив, как контрольный выстрел - никаких. Старое правило, доброе правило - боевой товарищ есть боевой товарищ. Ничего большего быть не должно и поэтому свою половину все искали на стороне. Даже в пьяном угаре никому из нас и в голову не пришло бы облапать Айс или, тем более, попытаться ее завалить. Тем более что все помнили неудачника- насильника безвременно скончавшегося по вполне естественной причине - шпильки, воткнутой в ухо. Потому и нет у нас никаких проблем, что кроме общего дела и давней дружбы нас ничего не связывает. Потому и существуем мы уже четыре года, успешно выполняя все задания.
   А началось все во время российско-китайского конфликта, когда я и Смертохот оказались в одном взводе. Я был командиром отделения, Женька - одним из самых больших раздолбаев в нашем полку и радистом от бога. К концу войны из всего первоначального состава нашей роты уцелели я, Женька и зампотех... Война длилась всего год, но внесла изрядный хаос во внешнюю и внутренюю политику России - Япония под шумок оттяпала Курилы, быстро выкурив оттуда местных жителей, Китай укрепился на дальнем востоке, передвинув границу вглубь России более чем на пятьсот километров, заодно захватив Монголию и Казахстан... Опять поднялся на волне народного освобождения Кавказ, но в этот раз не только пресловутая несуществующая республика Ичкерия, но и Дагестан, Ингушетия, Осетия... Сейчас там идет неутихающий внутренний конфликт, а граница с Кавказом завалена минами и держится под постоянным наблюдением. Вот там-то мы и повстречали сперва Мора, а потом и Айс.
   Тоха-Мор пришел в нашу роту, только-только получив российское гражданство - в период войны с Китаем для вооруженных сил Казахстана сделали исключение, вне очереди предоставив право на получение гражданства всем военным... К сожалению неразбериха, вызванная нарастающим потоком беженцев из захваченных узкоглазыми территорий, не позволила тем же самым военным получить гражданство для своей семьи. Антон был просто стрелком, отнюдь не снайпером, но что он умел делать - так это устраивать засады. Он мог сутки пролежать в кустах, не шевелясь и ничем не выдавая своего присутствия и нанести удар в единственно верный момент.
   Айс... Айс попала в наш взвод, когда военный госпиталь, где она служила до этого, устал от ее выходок. Когда трое раненных вынуждены были остаться в госпитале еще на несколько недель из-за переломов, а один из санитаров попал в кому с переломом челюсти и сильным сотрясением мозга, начальник вспомнил, что помимо медсестры у нее есть еще одна военная профессия - снайпер. В тот же день Наталья села в наш УАЗик-буханку, привезший пару раненных с легкими осколочными ранениями, и отправилась на границу.
Потом - три месяца стычек с черными, а когда они закончились - грянула нежданная демобилизация, и вся наша рота в полном составе была распущена по домам.
   Я еще не знал, что дома у меня нет. Что и до небольшого райцентра добралась волна террора и на родном до боли месте теперь только расчищенная бульдозерами площадка. Мысли о мести отнюдь не преследовали меня, ибо мстить было некому. Все находящиеся на тот момент в городе кавказцы, китайцы и корейцы были повешены сразу после взрыва, да и не в них я видел причины взрыва. Было в этом взрыве что-то постыдно трусливое, недосказанное и никто не мог объяснить, каким образом в военное время террористы смогли незаметно провезти и заложить в подвале дома пятьдесять килограмм октогена, заминировав здание не абы как, а с предельной четкостью заложив заряды в несущие стены.
   В тот день, посмотрев на свое сожженное прошлое, я плюнул на все и укатил в столицу родины, по адресу, оставленному мне Смертом.
   В первый же день меня три раза тормознул патруль из комендатуры, два раза остановил мен<товской патруль, и два раза попытались ограбить.
   Первый раз это были недоучившиеся отморозки лет семнадцати. Они расчитывали втроем, с помощью велосипедной цепи, бейсбольной биты и выкидного ножа расправится с ненавистным им миром людей в погонах. Видимо, неудачно кося от армии. Я оставил их в том же темном переулке, куда зашел отлить.
   Оставил, надо сказать, живых, хотя врядли им это чем помогло - в те годы начали пользоваться большим спросом человеческие органы, а вырубил я их основательно, хоть и получил удар вскользь по бедру битой.
   Второй раз все было намного более серьезно. И если бы не парик, который я вынужден носить что бы скрыть уродливый шрам на полголовы (след от пламени огнемета), смягчивший и сбивший удар трубой подкравшегося сзади гопника... А дальше тело действовало автоматически, следуя намертво вбитым за время службы навыкам, и очнулся я уже сидя на асфальте рядом с задыхающимся гопником, сжимающим руками раздробленную гортань.
   Когда он отмучался - а много времени это не заняло - я забрал с его тела часы, деньги, мобильник и старенький ТТ, о достоинствах которого я так много распинался в самом начале повествования.
   Когда я пришел к Смерту, словоохотливая соседка поведала мне, что "дома он, зараза, обширялся опять небось"...
   У Женьки все оказалось намного проще и обиднее, чем у меня.
   Если я сразу оказался перед фактом, что больше в этом мире я никому не нужен в виде разрушенного дома, то Женька еще неделю после приезда питал какие-то иллюзии... Как оказалось - зря. Никто его не помнил в этом квартале и никто не ждал его назад. Его квартиру, купленную перед самой войной на кровью и потом заработанные деньги, оккупировали какие-то корейцы и если бы он не начал ломиться в дверь с топором и сержантом милиции в лице едва знакого приятеля одного из сослуживцев - хрен бы выехали. Друзья-кореша частью сгинули на фронте, а оставшаяся часть послала "федерала" на хуй. Как оказалось, "правильные" пацаны большей частью откосили от почетной обязанности положить свою жизнь за суку-родину. Как им это удалось в условиях всеобщей мобилизации - дело пятое. Но удалось. И они активно не возлюбили тех, кто откосить не смог, тем более тех, кто попал в войска, каким-либо образом связанные с ФСБ. В частности Смертохота.
   И осталось у него ото всей жизни квартира с отрубленными за долги светом и телефоном, немного наличности, с десяток марок, в спешке оброненных корейцами и минимум мебели.
   Примерно в тоже самое время Айс в очередной раз поругалась с родными, помирилась и пыталась найти себе работу... Но везде хватало лишь нескольких минут общения с ней, после чего сослуживцы объявляли начальству ультиматум: "Или мы - или она". Естественно, что надолго Наталья нигде не задерживалась.
   А Мора мотало по России. Занесло его даже в мой родной городок, где он попытался разыскать меня по адресу... Точно так же, как и я, постояв на пустыре, он плюнул и уехал в Москву, устроившись торговцем в привокзальном ларьке у знакомого со времен срочной службы казаха.
   Денег, снятых мной с гопника, хватило только на то, что бы расплатиться с долгами за свет и телефон. Был еще долг военкомата, задолжавшего нам за полтора года боев некислые деньги, в пересчете на зеленые буказоиды забугорной страны Америки аж по пять тысяч дензнаков каждому... Но надежды что министерство обороны когда-нибудь с нами расплатится не было никакой. Разве что начнется инфляция, как в Германии после первой мировой, но тогда выданной суммой можно будет только подтереться. Мы уже всерьез помышляли заняться гоп-стопом, когда однажды на улице я встретил Петро... То есть тогда я еще не знал, что в нем заговорила украинская кровь, и что теперь он гарный украинский хлопец, по совместительству представитель какой-то украинской компании в Москве. Тогда я еще знал его как Петьку - бывшего одноклассника, художника, лентяя и раздолбая. Так я его и окликнул. С этого то и началась моя карьера, как наемника.
   Петро, в роли нашего координатора и диспетчера, приобрел вес в обществе, прикупил себе новенький мэрс, не из самых дорогих, правда, но все же это был уже не УАЗик, на котором он разъезжал, когда все только начиналась. В то время и задания были не сильно опасные, и оплата была не слишком высокой. "Работали" мы сперва вдвоем, потом втроем с Айс, а повстречав на вокзале среди продавцов ларьков и Мора - уже вчетвером, выбивателями долгов. То есть, если владелец какой-либо точки, подконтрольной группировке Петро, не платил "налогов" уже которую неделю, к нему наведывались мы. После нашего визита жалоб на неплатежи обработанных клиентов больше не поступало. Все шло ни шатко, ни валко, пока на квартире одного из коммерсантов мы не встретили конкурентов из числа центральных молодчиков. Территориальный спор закончился в нашу пользу, хоть и пришлось мне зашивать распоротый бок в подпольной клинике, а Мору месяц проходить с гипсом на руке. Зато все трое центральных были по частям отправлены в собственный штаб, дабы раз и навсегда утрясти все возможные споры и претензии.
   И началась война. Война группировок, война беспредельная и жестокая, закончившаяся вынужденным перемирием - у обоих банд не хватало ни людей, ни ресурсов что бы защищать свои точки от посягательств соседних бригад. В мировом соглашении были четко указаны границы территорий.
   Мы в этой войне не участвовали, прикрывая тыл. И настолько успешно прикрывали, что нами заинтересовался кто-то из биг боссов, предложив за небольшие, но более чем в два раза превышающие наш обычный заработок деньги, убить одного коммерсанта с юго-западного района, каким-то образом кинувшего сына заказчика...
   За нахлынувшими (большей частью для читателя) воспоминаниями я не заметил, как дошел до офиса Петро. Он работал под прикрытием небольшой юридической конторы, хозяином которой являлся...
   - О, какие люди к нам пожаловали в гости, - радостно приветствовал он меня на чистейшем русском языке - украинской мовы я не понимал.
   - Заходи, заходи. Чаю? Кофе? А может сразу водочки? - Изображая радушного хозяина суетился он у себя в кабинете.
   - Работа есть? - я сразу взял быка за рога, - если есть - сядь, успокойся и рассказывай. Если нет - тогда давай водки.
   С его лица сразу исчезли наносные суетливость и радушие. Петро медленно опустился в свое кресло:
   - Есть работа. Оплата - десять каждому, торг в пределах двух штук уместен. Клиент и вся информация о нем на болванке, - он протянул мне дигитексовский минидиск, - за исполнение в течении следующей недели - премия в пятьдесят процентов от оплаты. За любую задержку после критического срока - штраф в том же объеме. Дата икс наступит в пятницу через неделю.
   - Значит так, если мы возьмемся за это задание - все расходы за счет заказчика. А если не возьмемся - я тебе сегодня же сообщу. Счастливо оставаться, - я сунул диск во внутренний карман пиджака и, пожав руку гостеприимного братка, вышел из офиса. За недолгие пятнадцать минут, проведенных в помещении, на улице прошел дождь. Быстротечная, бурная, весенняя гроза и теперь солнце ярким прожектором сверкало, разбиваясь на сотни мелких отражений в покрытых бензиновой пленкой лужах.
   Неподалеку от входа яростно скребся об стену промокший под дождем пес, оставляя на ноздреватом рыжем кирпиче лохмотья облезающей шерсти. Этот факт, как и царящий в воздухе аромат тухлых яиц, убедил меня в том, что дождик-то прошел кислотный, и я поблагодарил себя за то, что сегодня не стал выпендриваться и одевать дорогущие итальянские мокасины, а, как обычно, одел офицерские парадные ботинки с бензиностойкой подошвой и антикислотной пленкой на коже. Я сунул в нос влажные комочки фильтров и поперся назад, перепрыгивая ручьи и лужи и старательно обходя то, что перепрыгнуть не мог. Вы спросите меня, почему же я не поехал на машине?
   Ответ очень прост - слишком уж приметен мой Вепрь, да и припарковаться у обочины на нем проблемно. К тому же я еще не настолько москвич, что бы ехать на машине там, где быстрее пройти пешком.
   А вот и дом, где мы живем. Мда, стихами начал думать. Стандартная панельная девятиэтажка, на седьмом этаже которой наш штаб - купленная за некоторое количество денег четырехкомнатная квартира. Она же собственно квартира для тех из нас, кому негде было больше ночевать. То есть для всех, кроме Айс. Правда и она тоже предпочитала не встречаться с родными. По-крайней мере не чаще двух раз в месяц.
   Лифт, как обычно, не работал и пришлось подниматься пешком - лишний раз потренироваться тоже не мешает.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"