Иорданская Дарья Алексеевна
Повесть седьмая: об актерах в масках и без

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот мерзавец приволок ее - достойную девушку - в столь развратное место, да еще и воркует с продажными девками. С женщинами (действительно, не пристало достойной девушке произносить дурные слова!). Ну, вы еще пройдитесь утками-мандаринками*! Наглый купчина пошел даже дальше! - он похромал к решетке и оперся на нее плечом. Всех проституток как магнитом потянуло к нему.

Повесть седьмая: об актерах в масках и без

  
   Солью и осенью
  
   Ветер приносил с моря влажный, пахнущий солью воздух. После дождя город заполнил туман, дышать стало тяжело. Ким выдохлась, еще не достигнув мощеных улиц квартала Увеселений, купец же как ни в чем не бывало трусил вперед, бодро постукивая по земле своей тростью. Вернее, почавкивая, потому что за ночь все улицы развезло, превратив в сплошную распутицу, которую и на проселочной дороге не всегда встретишь. Сита Портовая показалась Ким на редкость неряшливым городом, впрочем, сравнивать она могла только с густо населенным Блайдо. Когда они миновали крашенные желтым лаком ворота квартала Радости, идти стало легче. Здесь улицы были выложены крепкими мореными досками, выдерживающими и сырость, и въедливую морскую соль, и топот множества ног. Попавшая в столь злачное место впервые Ким начала осматриваться с интересом. На воротах не было обыкновенной в Империи запретительной таблички*. Внутри, вдоль длинной улицы, украшенные еще горящими фонарями, тянулись яркие фасады лавок, чайных домов, игорных притонов и - Ким невольно покраснела - решетки домов публичных, Пионовых лавок.
   - Ты похож сейчас на деревенского олуха, которого дядья поволокли на свидание с первой в его жизни шлюхой, Ким-кун, - грубовато заметил купец.
   Он замер посреди улицы, зыркая по сторонам внимательными серыми глазами. Все было, вроде как, спокойно, но напряжение не отпускало.
   - Мне кажется, вам не стоит употреблять такие выражения, - проворчала покрасневшая Ким и тоже начала оглядываться, постаравшись придать своему взгляду ту же настороженность.
   Не получилось. Ей было слишком интересно, тем более, что улица начала оживать. У ближайшего игорного дома дюжие парни поправляли сбитую ночью вывеску, на которой банковал кальмар, причем в щупальцах у него было четыре пары костей и четыре же горшочка. Позевывая выходили к решетке ярко накрашенные красавицы. Некоторые из них, завидев Рана, посылали воздушные поцелуи. Одна особенно наглая даже подмигнула Ким. Казалось бы, краснеть дальше некуда...
   - О, какой милый мальчик! Ну же, подойди, не бойся, я не кусаюсь.
   - О-Хацу! - в голосе Рана было столько радости, что Ким заскрежетала зубами.
   Этот мерзавец приволок ее - достойную девушку - в столь развратное место, да еще и воркует с продажными девками. С женщинами (действительно, не пристало достойной девушке произносить дурные слова!). Ну, вы еще пройдитесь утками-мандаринками*! Наглый купчина пошел даже дальше! - он похромал к решетке и оперся на нее плечом. Всех проституток как магнитом потянуло к нему.
   - Юкеми-кун часом не у вас? - спросил купчина, ловко избегая прикосновения бледной ручки одной из красавиц, которая пыталась весьма вольно ухватить его за растрепанные волосы и притянуть к себе.
   Лицо о-Хацу обиженно вытянулась.
   - Мы надеялись, Ран-доно, вы пришли к нам. Вас так давно не было видно. А вы вместо того разыскиваете Юкеми. Что в ней есть такого, чего недостает нам?
   "Мозги?" - про себя предположила Ким.
   - Она же вполне способна ночью перерезать вам горло! - вступила в разговор девица, чье лицо скрывалось под белилами настолько, что походило на театральную маску.
   - Вот этим и привлекает, - кивнул Ран. - Люблю риск. Так она у вас?
   Девушки, как фарфоровые болванчики, качнули тщательно причесанными головками.
   - Нет, Ран-доно. И никто не знает где она. Но, скорее всего вечером она зайдет. Она вечерами играет с Кеичи в ю-о.
   - Вот как! Они помирились? - с интонацией заправской сплетницы спросил купец.
   - Нет, - о-Хацу пожала плечиками. - Ссора ведь не мешает игре. Или любви. Так вы действительно не навестите нас? Возьмите с собой этого милого слугу.
   - Хватит смущать мальчишку, - добродушно укорил красавиц Ран, подталкивая Ким под лопатку. - Пойду пока в дом Обэ.
   Он вновь припустил по улице с противоестественной для хромого старика скоростью. Ким нагнала его с трудом.
   - Разговор с Кеми-кун придется отложить до вечера, - обронил он. - Ладно, выпьем чаю у Обэ.
   - Вы здесь частый гость, - проворчала Ким.
   Купец покосился на нее и ухмыльнулся.
   - Я люблю потакать своим маленьким слабостям. Их у меня так много. Ну, вот мы и пришли.
   Ким насторожено покосилась на приземистое двухэтажное здание театра. Вывешенная на доске афиша, изображающая "красавицу" и самурая, вечером обещала пьесу о призраках. У дверей в обнимку с метлой скучал юноша, с особой тщательностью отлынивающий от работы. В данный момент он был занят изучением прорехи на рукаве. Заметив купца, он улыбнулся, уронил метлу и с поклоном выбежал из-под навеса.
   - Вы все-таки навестили нас, Ран-доно!
   К своему изумлению Ким признала в метельщике вчерашнего холеного Юкиру. Да, волосы его сейчас были коротко стрижены, лицо оказалось загорелым, да и черты были пожестче, менее женственными, и, тем не менее, это был он.
   - Я могу рассчитывать на чашку чая? - ворчливо поинтересовался Ран. - Или ты так и будешь перегораживать мне дорогу?
   Юкира отпрыгнул в сторону.
   - Простите. Ран-сан, Ким-сан, проходите. Ма-атушка!
   Юноша скрылся за занавесками, позабыв снять сандалии. Его звонкий, хорошо поставленный голос еще долго звучал на улице: Юкира требовал накрывать на стол, звать танцовщиц и музыкантш и облачаться в лучшие платья.
   - Он думает, это смешно, - фыркнул Ран. - Маленький олух. Идем, Ким-кун.
   Демонстративно разувшись на нижнем камне, Ким следом за купцом вошла в театр.
   - Сандалии могла бы и не снимать, - ухмыльнулся купец. - Хотя, Неко-сан это, наверное, оценит.
   Ким в который раз покраснела. Кажется, сегодня весь мир вознамерился испепелить ее!
   В комнате, куда купец прошел совершенно по-хозяйски, их встретили радостно человек пять. Развалившись на подушках, они пили чай и громко читали выдержки из какого-то критического листка*. В воздухе звенел смех, который стих только с появлением высокой сухощавой женщины, несущей столик с чайником и двумя красными чашками. Поклонившись, женщина поставила столик на пол и опустилась на подушки.
   - Неко-сан, - купец почтительно склонил голову. - Обе-доно. Все. Рад нашей встрече.
   - Взаимно, Ран-сан, - с усмешкой отозвался пожилой глава труппы. - Жена, налей гостю чая, не сиди истуканом погребальным!
   Фыркнув, женщина принялась разливать чай. Однако несколько секунд спустя она оттаяла и начала с интересом разглядывать Ким.
   - Это мой слуга, Ким, - пояснил Ран. - И я хотел бы поговорить о нем с тобой, Дай-сан.
   Актер сделал едва заметный жест рукой, и до этого момента сидящие на подушках мужчины исчезли. Буквально растворились в воздухе. За перегородкой послышался бодрый топот их ног. Неко-сан осталась сидеть неподвижно, с застывшей на губах вежливой улыбкой. Очевидно, от нее тайн у купца не было. Как и от возникшего в дверях Юкиры. Ран только кивнул и сделал какой-то непонятный жест рукой. Задвинув дверь, Юкира опустился на подушки рядом с родителями - в родстве этих троих не могло быть никаких сомнений.
   - Итак, Ран-сан, зачем ты привел к нам эту девушку? - спросил со вздохом старый лицедей.
   Ким вздрогнула.
   - Не удивляйтесь, юная госпожа, - улыбнулся Обе. - Я старый актер и способен видеть сквозь любой грим. Я вижу в вас талант: вы умеете скрывать свои чувства и свои мысли, госпожа моя. Но двигаться, как мужчина, сидеть, как мужчина и дышать, как мужчина, вы пока не научились.
   - Это единственная дочь Лариша, Великий, - резко встрял в разговор купец. - И... мне нужна помощь твоей дочери.
   - Н-да, - лицедей вздохнул. - Попробуй поймать ветер. Если бы я видел свою дочь хотя бы вполовину так же часто, как этого олуха, - он кивнул на Юкиру, - я счел бы себя счастливцем. Тогда я бы наконец смог поймать ее, связать и выдать за кого-нибудь замуж. Да, Ран-доно, тебе не нужна жена?
   - Нет, благодарю, одна такая у меня уже была, - отмахнулся Ран. - Я серьезно с тобой говорю.
   Актер насторожился. Неко-сан поднялась и быстро подошла к дверям, отодвинула их и выглянула наружу. Ким на секунду стало страшно, потому что в комнате запахло опасностью.
   - У меня масса причин для тревог, Обе-сан, - покачал головой Ран, - но тебе тревожится незачем. Просто я хотел доверить Ким-кун заботам твоей дочери.
   - Опекун из тебя паршивый, Ран-сан, - подала голос, неожиданно хриплый, Неко-сан.
   - Опекун?! - купец аж подпрыгнул на месте. - Да упаси меня боги, госпожа! Я подобрал эту девочку в Блайдо, куда она отправилась искать приключений на свою... голову. Мне просто нужно, чтобы Юкеми-кун научила девчонку защищаться!
   Ким стало неприятно, что о ней говорят в подобном тоне, да еще и так, словно ее нет. Юкира ободряюще ей подмигнул и поднялся.
   - Уверен, Ким-сан никогда не была в театре, и ей интересно будет взглянуть на сцену, - сказал он.
   - Именно, - одобрительно кивнул Ран и пнул Ким в бок. - Иди, развейся.
  
  
   О чем рассказали маски
  
   Пахло в театре необычно, словно в кузне и покоях аристократов одновременно. Здесь был и резкий запах нагретого железа и кожи, и легкий аромат благовоний, и тонкая нотка мела и угля - актерского грима. Это, а вместе с тем царящая в небольших в общем-то помещениях суматоха, сбили Ким с толку. Равно как и Обе Юкира, неспешно идущий рядом. Чтобы обращать на него поменьше внимания, Ким принялась разглядывать маски, лежащие тут и там.
   - Это Старики, Ким-сан, - пояснил Юкира, заметив ее интерес. - В этих масках мы уже не играем, поэтому их можно положить на видных местах. Они хранят силу прежних постановок и оберегают нас от провала.
   Он улыбнулся, и непонятно стало, шутка это, или и вправду любопытное суеверие.
   - Сегодня мы даем "Самоубийство влюбленных", так что маски вообще не понадобятся. Зато завтра, на "Горной ведьме" и двух кёгэн*, они уж точно будут.
   - Вы, наверное, играете завтра? - из вежливости спросила Ким. Театр никогда не был ей интересен. Впрочем, она и не видела ни одного представления.
   Юкира весело рассмеялся.
   - О, безусловно. Я ведь - юный гений! Сказать по правде, уважаемая Ким-сан, я играю глупого даймё в "Женщине, вымазавшейся тушью". Вот такая печальная история. А отцовский многоталанный приемный сын Юэ играет саму Ямамбу*. Но, возможно, и на незадачливого даймё вы придете взглянуть?
   - Думаю, это доставит мне удовольствие, - вежливо улыбнулась Ким. - Я никогда не бывала в театре.
   Брови Юкиры поползли вверх.
   - Правда? Нет, вы серьезно?
   - Я выросла в деревне. Празднества в честь богов, возможно, но только не спектакли, - пожала плечами Ким.
   - Ха, скучные мистерии, показывающие совсем не то, о чем они повествуют! - отмахнулся Юкира. - Вы непременно должны прийти завтра! Ручаюсь, "Горная ведьма" произведет на вас впечатление! Да вы просто влюбитесь в нашего Юэ! Нет, - оборвал юноша сам себя. - Это будет уже лишнее. Вы влюбитесь в наше искусство.
   - Хорошо, хорошо, - поспешно закивала Ким, вновь сбитая с толку, на этот раз вдохновенным напором юного актера.
   Обе Юкира относился к тем людям, которых она не могла понять. Он слишком часто менялся. Как Ран. Только у молодого лицедея все перемены проходили более явно, как вспышки фонаря, выхватывающие из темноты чудесные яркие картины. Пожалуй, он скорее нравился Ким. Но - раздражал.
   - Я приду завтра, - пообещала она.
   - Это если переживете встречу с моей сестрой, - хмыкнул Юкира.
   Ким, поморщилась и понадеялась на то, что слова эти очередная шутка.
   - Ран-сан сказал, что госпожа Юкеми училась у Кеншина, - словно бы невзначай
(по крайней мере ей так казалось) сказала она.
   Юкира вновь хмыкнул, на этот раз понимающе.
   - Было дело. Ей тогда было пятнадцать, а наглости - вдвое больше, чем сейчас. Своих учителей она уже побила, в театре ей играть, естественно, не позволили. Вот она и отправилась на поиски Танцующего. И, представьте себе, нашла! Ума не приложу, что Юкки-чан ему посулила, однако ж, взял. Вернувшись полтора года спустя, она повторно побила своих учителей, и теперь слывет самой опасной красавицей Ситы. Хотя, на мой вкус, она бывает вульгарна. Обладать таким талантом и таким искусством в фехтовании и подрабатывать вышибалой в борделе!
   Юкира дернул плечом.
   - Моя сестра сумасшедшая. Так что из господина Рана действительно вышел дурной опекун.
   - Он - не мой опекун, - отрезала Ким. - Вчера у доков на него напали, Ран-сан серьезно ранен.
   - Ран ранен?! - изумленно повторил юный актер. - Впервые слышу о таком! Какой дурной каламбур! Он может простудиться, захандрить, но - нарваться на меч?! Чудеса, да и только! Ну, если уж Ран-доно ранен, значит вам действительно стоит познакомиться с моей сестрой. В столь неспокойные времена, когда даже Аки-сан не может спокойно ходить по улицам Ситы, нам, людям тонким, следует быть поближе к сильным. Для нашей же безопасности. О, вот и сцена!
  
  
   О чем умолчали маски
  
   - Отчего ты не пьешь сакэ? - спросил старый лицедей, когда молчание слишком уж затянулось.
   Ран мрачно посмотрел на него.
   - Твое сакэ слишком уж замутняет разум, а мне нужна свежая голова.
   - Если бы я не знал тебя, - покачал головой Дайко, - то сказал бы, что ты напуган.
   - Так я и напуган! - Ран откинулся спиной на подушки и уставился в потолок, расписанный яркими фазанами по голубому фону. - Совпадения всегда пугают меня. Отправившись в Блайдо за книгой клинков Лариша, я натыкаюсь на его дочь, императорских слуг и странного типа, который, к тому же увязывается за мной. Здесь мне угрожают, на меня нападают, и в довершение всего из книги Лариша я ничего полезного вынести не могу! Когда мне настолько не везет, я перестаю верить в совпадения!
   - Ах, почему ты не стал актером, Ран-сан? - покачал головой Дайко. - Юкеми проследила вчера за этим твоим Ооками.
   - И что? - оживился Ран.
   - Этот человек сходил в монастырь и полночи молился Великой Госпоже*. Очень набожный господин...
   - Убийцы все такие,- пожал плечами Ран.
   Старый актер сделал глоток из крошечной чашечки и улыбнулся.
   - Юкеми-чан пообещала, что сведет с ним знакомство и все разузнает. Он может быть опасен? Чем он угрожал тебе?
   - Обещал обрушить все возможные несчастья на головы детишек... - хмыкнул Ран.
   - С каких это пор ты прослыл таким чадолюбивым? - расхохотался Дайко.
   - С тех самых, как таскаю к себе в дом кого не попадя!
   Актер фыркнул и потянулся за бутылочкой сакэ.
   - Зачем ты привез с собой эту девочку?
   - Она может быть в опасности, раз кому-то настолько приспичило собрать клинки ее отца, - Ран тяжело вздохнул. - Все моя проклятая доброта. Я унаследовал ее от матери. Она подбирала каждую несчастную - лучше увечную - живую тварь. За это на том свете ей должны выдать личный грот, увитый цветами. Я вот тоже, то вытащу из неприятностей какого-нибудь актера, то непутевого братца, то, вот, глупую девчонку! Да, Дайко-сан, никто не должен знать, что она девушка...
   - Само собой, - кивнул актер.
   Его жена, до той поры молчавшая и почти незаметная, также кивнула и тихо спросила:
   - Кто еще знает правду?
   - Этот жук Ишиа, - поморщился Ран. - Я как нельзя кстати столкнулся с ним на заставе, а Ким была ранена.
   - Значит, Ажиисай-отоонособа-сан* уже в курсе... - протянула госпожа Неко и надолго задумалась.
   - Вот уж кто любит подбирать всех обиженных и вести их в дом, - проворчал Дайко, косясь на свою жену.
   Госпожа Неко отодвинула сёдзи и замерла, не отрывая глаз от небольшого сада. Бамбуковая палочка у ручья мерно отстукивала каждые две минуты, шелестел ветер в кронах. Горьковато пахло хризантемами и водкой. Клонило в сон.
   Ран решительно поднялся, опираясь на свою трость, и коротко поклонился.
   - Благодарю за гостеприимство, Дай-сан. Многие лета вам и вашей семье.
   Госпожа Неко резко развернулась.
   - Ран-доно, пообещайте мне только одно: вы не ввяжетесь в неприятности, которые могут коснуться моей семьи. Мой муж... - Дайко попытался что-то возразить, но женщина властным жестом велела ему молчать. - Мой муж человек тонкий, талантливый, как и мои дети. Они далеки от интриг и войн, которые вы привносите. Побеспокойтесь о благополучии ваших друзей. И этой девочки, если уж на то пошло.
   Ран, помрачнев, качнул головой. Светлые пряди упали ему на глаза, и пришлось с раздражением смахивать их. Наконец после довольно долгой паузы он очень тихо, почти неслышно проворчал.
   - Как бы я хотел оказаться далек от войн и интриг, Неко-доно... Возможно, во всех этих злоключениях я виноват лишь отчасти.
   Он еще раз поклонился, надел шляпу и направился к выходу, против обыкновенного этикета повернувшись к хозяевам спиной. Отодвинув сёдзи с написанными на них дерущимися петухами, он обернулся.
   - Я приду вечером посмотреть, как ты играешь о-Хацу, Дай-сан.
   И вышел, с негромким стуком притворив дверь.
   Театр, как это обычно бывало за несколько часов до представления, погрузился в тишину. Актерам пора уже было готовиться к роли, погрузившись в созерцательное состояние. Да и всем прочим работникам находилось занятие: мимо Рана как раз прошмыгнул немолодой костюмер - ровесник главы труппы - несущий на вытянутых руках вышитое кимоно, которое господин Дайко должен был надеть в первом действии. Он очень торопился, но все равно пытался сохранять приличествующую степенность. Из-за этого ноги его перебирали быстро-быстро по начищенному и полированному полу, а верхняя часть тела казалась одервеневшей, да и лицо обратилось в маску Усердного духа. Ран невольно рассмеялся, нарушив и тишину театральных коридоров, и собственное дурное настроение. Упреки госпожи Неко были неприятны, хотя за столько лет к ним можно было бы привыкнуть.
   - Эх, как же вы похожи на сестру, Неко-сан, - проворчал он. - Ну и где эта негодная девчонка?
   Он огляделся, пытаясь сообразить, куда могла пойти Ким. Впрочем, предугадать, где окажутся двое пронырливых молодых людей, следуя опыту Рана, было невозможно. Если только, - а самое очевидное как правило оказывалось верным, вопреки расхожему мнению, - Юкира и впрямь не повел девушку смотреть сцену. Быстро соорентировавшись, Ран свернул в совсем неприметный коридор, оканчивающийся, казалось, тупиком, и отодвинул потайную дверь.
   В основном помещении театра пахло пылью. Над пустой сценой - реквизит приносили не раньше, чем за час до начала спектакля - плясали золотистые пылинки. А на краю ее сидела Ким, легкомысленно болтая ногами и с интересом слушая Юкиру. Юнец говорил, отчаянно жестикулируя, изображая кого-то, подпрыгивая на месте. Он актерствовал не переставая. Ран поморщился.
   - Ким-кун, пора, - громко сказал он.
   Юкира от неожиданности оступился и повалился животом на край сцены. Сползя на пол, он скорчил жалобную мину.
   - Ран-доно! Это было жестоко - так пугать меня! Я уж подумал, что сам Шияте явился за мной!
   - Все может быть, - хмыкнул купец. - Нам действительно пора. До начала представления я хотел бы поговорить с твоей сестрой.
  
  
   Девушка, подобная стеблю бамбука
  
   Ким вообразила себе Обе Юкеми этакой госпожой Юрай*. Реальность оказалась куда прозаичнее, хотя, во многом, и красочнее. В небольшой Лилейной комнате кёкё* Шяккяку* за доской для ю-о сидела молодая женщина, всего на пару лет старше самой Ким. Ее репутацию грозной фехтовальщицы подтверждал только лежащий у колена меч в простых обтянутых неокрашенной кожей ножнах. Задумавшись над комбинацией, девушка накручивала на палец локон распущенных волос вполне женской - до середины спины - длины. Она была не накрашена, но грима не любила, скажем, и мать Ким. Напротив Юкеми сидел молодой мужчина, так же задумавшийся над партией. Несмотря на то, что внешне оба были сосредоточены и погружены в себя, чувствовалась общая напряженность и даже злость. Ким стало не по себе.
   Ран перевел взгляд с девушки на ее партнера, вздохнул и, опустившись на подушки, с выразительным утомленным видом постучал по доске. Несколько фигур упали на пол.
   - Кхм. Добрый день, Юкеми-кун, Кеичи-кун.
   Игроки разом вскинули головы. Юкеми оказалась очень похожа на брата, но в ее лице округлость, мягкость и женственность, естественно, были более уместны. Она улыбнулась.
   - Ран-доно... я слышала от о-Хацу, что вы разыскивали меня утром.
   - Вот именно. Ким, сядь! - коротко приказал купец.
   Ким пришлось сесть на подушки чуть поодаль от стола. Ей отчаянно не хотелось попадать в круг света и становиться объектом изучения. Но все было тщетно, потому как Юкеми-сан превосходно видела в сумерках.
   - Это Ким, мой помощник, - сказал Ран. Раскурив трубку, он устремил свой мечтательный взгляд на доску. - Хорошая была комбинация... У меня к тебе разговор, Кеми-кун.
   Девушка небрежным жестом смахнула все фигурки в открытую сосновую шкатулку и бросила на своего партнера мрачный взгляд. Не говоря не слова Кеичи поднялся, поклонился и вышел.
   - Не слишком разумно так помыкать мужчинами, - заметил Ран, выпуская кольцо дыма и задумчиво следя за его полетом по комнате. - От этого, знаешь ли, страдает наша хрупкая гордость.
   - Этот жук посещает всех местных девиц и еще надеется на мою благосклонность, - огрызнулась Юкеми. - Я не дура, чтобы соглашаться! Что за дело у вас?
   Ран вытянулся на подушках, с таким расчетом, чтобы можно было наблюдать и за Юкеми, и за Ким. Некоторое время он молчал, покуривая.
   - Размышляя здраво, девочка, пришло время платить по счетам, - сказал он наконец.
   - Вы сказали, если я буду держать язык за зубами, оно может и не наступить, - проворчала Юкеми.
   Ким с изумлением посмотрела на обоих. Купец подмигнул.
   - Вот именно - может. А может и наступить. Благая Мисара!* Я не требую от тебя ничего особенного. Эта девочка, - он указал чубуком трубки на Ким, - дочь моего старого друга, и я должен позаботиться о ней. Но случилось так, что и сам я угодил в некоторые... неприятности. Все, что я хочу, и чем ты можешь отплатить мне за мою исключительную доброту, это объяснить девочке, за какую сторону меча надо браться. Все равно, ничему путнему ты эту бесталанную не научишь...
   Ким вздрогнула, потому что Юкеми принялась изучать ее с удвоенным рвением. Но сдержанное вранье купчины раззадорило ее, так что девушка упрямо вскинула подбородок и сверкнула глазами. Юкеми одобрительно хмыкнула.
   - Меня зовут Юкеми, - сказала она, протягивая руку. - Можешь звать меня просто - Кеми-кун.
   - Ким, - коротко представилась Ким.
   - Ну, тогда я оставлю вас, барышни! - Ран вскочил на ноги с проворством мальчишки, как будто и не было хромоты и раны в боку. - Я зайду за тобой перед спектаклем, Ким-кун. Постарайтесь обе не забыть, что ты мальчик, ладно?
   И со все тем же противоестественным проворством он исчез. Юкеми вздохнула.
   - Сколько лет его знаю - совершенно не меняется. Впрочем, мама говорит, что и за последние пятнадцать лет он нисколько не повзрослел. Ты действительно так влипла в неприятности?
   - Ха! Этот купчина меня в них втравил, - проворчала Ким. - Он утверждает, что помогает мне, однако же, за последнее время я успела получить стреляную рану и с дюжину раз подвергнуться нападениям, и все из-за него!
   Юкеми расхохоталась.
   - Точно! Господин Ран умеет притягивать неприятности. С ним рядом опасно. Зато - весело.
   В том, что это может быть весело, Ким сильно сомневалась, но спорить не стала.
   - Эх, ладно, - Юкеми поднялась, подбирая полы длинного платья. - Пошли, посмотрим, на что ты способна. Держала когда-нибудь в руках меч?
   - Да, - соврала Ким.
   Юкеми с сомнением хмыкнула, изучила ее с ног до головы и махнула рукой в сторону перегородки, украшенной речным пейзажем.
   - Нам сюда.
   Ким послушно шагнула за ней. В додзё ей доводилось бывать редко, хотя у отца, конечно же, зал для тренировок был: многие заказчики любили опробовать меч сразу на месте, сойдясь со своими слугами в эффектном поединке. До серьезных ран и отрубленных конечностей дело не доходило, но Ким додзё все равно побаивалась. Возможно, здесь сыграло роль и отношение матери к любым видам военных игр. Брезгливо сморщив нос госпожа Лариш неизменно говорила одно: "им игра, а мне работа". В глубине души Ким и сейчас разделяла мнение матери, но отступать от задуманного не собиралась. Она должна была отомстить, и если для этого придется взять в руки меч - так тому и быть.
   Войдя в зал Юкеми скинула верхнее платье, под которым оказалось летнее мужское кимоно, перепоясанное широкой голубой лентой. Аккуратно прислонив свой меч к стойке, фехтовальщица сняла шинай и протянула его Ким.
   - Попробуй.
   Шинай - не более чем бабмуковая палка, - убедила себя Ким. - Что в ней сложного или страшного?
   Она неловко вцепилась в рукоять обеими руками.
   - Видела, как фехтуют? - усмехнулась Юкеми. - Нападай!
  
   ---------------------------------
   * Запретительная табличка - в Империи женщинам, а также мужчинам из аристократических и военных семей запрещено было посещать кварталы увеселений; под запретом находились как публичные и чайные дома, так и театральные постановки и даже публичные библиотеки, подчас там располагаемые. Делалось это не столько из соображений нравственности, сколько из боязни утратить над военным сословием и дворянами контроль.
   * Утки-мандаринки - символ возлюбленных и верности
   * В увеселительных кварталах также располагались издательства, которые помимо афиш, суримоно (открыток) и порнографических рисунков издавали заметки и рецензии театральных критиков. Следует учитывать, что уже изобретен набор и нисики-э ("парчовая гравюра", которая печаталась с 50 и более досок)
   * Кёгэн - короткие фарсы, показываемые в перерывах между действиями основной пьесы, когда нужна смена костюма и маски или грима ведущему актеру. Подобно "высоким" пьесам (циклы о судьбе, о доблести и о деяниях древних) разыгрывается в масках. Пьесы низкого ранга (к которым относятся драмы о несчастных влюбленных) разыгрываются в гриме
   * Ямамба - "Горная ведьма", персонаж народного фольклора. Центральный персонаж одноименной пьесы
   * Великая Госпожа - имеется в виду Солнце, верховное божество
   * Отоонособа-сан - обращение к дяде - младшему брату отца, дословно "господин, следующий (стоящий рядом) с моим отцом". Есть также обращение Отоономае-сан, употребляемое по отношению к дяде - старшему брату отца, дословно "господин, стоящий впереди моего отца". Может употребляться как приставка к имени или родовому имени, или самостоятельно
   * Госпожа Юрай - персонаж местного фольклора, легендарная дева-воительница, которая любила одеваться в мужское платье, совершила множество ратных подвигов и женилась на своей двоюродной сестре
   * Кёкё - букв. "все развлечения, все удовольствия". Название заведения, сочетающего в себе публичный дом, чайную, игорный дом и, подчас, зал для тренировок в боевых искусствах.
   * Шяккяку - "пеон". Подобные заведения обычно называются по именам цветов и птиц, что во многом является вызовом и намеренным оскорблением старой аристократии.
   * Мисара - или "Масаяра", богиня справедливости
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"