Похолодало. На окнах ночная испарина. Свет просочился с трудом из небесного войлока. Не наблюдается больше сидящего Каина - летом на лавку себя он притаскивал волоком.
Злость свою пил и на окна глядел: Прав, не прав ли я? Третий этаж. За стеклом - этажерки скелетина. Прошлой весной настучал на соседского Авеля: мёртвые окна застыли на доме отметиной.
Осенью носу не кажет из дома, за хворостом разве что выползет ночью в продмаг круглосуточный. Зависть не радость, а смерть не корысть - мало толку в том. Там, за стеной, кто-то дышит... Нездешний иль тутошний?
Что приобрёл? Только славу поганую, крепкую. Что потерял? Как завидовал, так и завидует. Льётся в клепсидре вода, освящённая предками. Катятся в вечность года, перепиты обидами.
Лунного хлеба ломоть кормит неба окраину. Осень. За окнами лавка и мокрая улица... Где же твой брат, где сосед, где твой бог? - спросят Каина Чёрт его знает! - ответит. И крепко зажмурится