Аннотация: - Здравствуйте, я алкоголичка Вера. - Похлопаем Вере. Глупо. Взрослые люди притворяются детьми, только мяча не хватает, чтобы перекидываться: «Я сказал, теперь твой черёд».
- Здравствуйте, я алкоголичка Вера.
- Похлопаем Вере.
Глупо. Взрослые люди притворяются детьми, только мяча не хватает, чтобы перекидываться: «Я сказал, теперь твой черёд».
А может быть, так?
- Я — Планемо, - скажу я, вся такая печальная и загадочная. - Я одинокая планета, блуждающая без свой звезды во мраке и холоде Вселенной.
Но терпеть не могу красивостей. Да и вижу, тут без меня хватает блуждающих планет. Даже в обществе анонимных алкоголиков — полно баб. Вон та, припухшая сдобная блондинка, явно в активном поиске. А чего, хоть алкоголик, да свой. И потом, среди алкоголиков попадаются приличные люди, бизнесмены и профессора, и даже олигархи. Все мы люди, все человеки.
Знакомая ювелирша смеялась:
- Никогда мужской пол не обращал на меня такого бешеного внимания, как во время, когда я протезировалась. У меня тогда удалили половинки передних зубов. У женщины с зияющими пустотами во рту не может не быть богатого и интересного прошлого.
Именно в «беззубые» дни она нашла мужа. Ведущий специалист на заводе, мягкий милый мужчина. Он бы никогда не решился подойти к ней, с ротиком, набитым дорогим сверкающим перламутром.
А вот эта джинсовая пара, муж и жена, смахивают на чёрных риэлторов. Где ещё половить рыбку, как не в обществе анонимных алкоголиков? Недвижимость, дарственная, брудершафт, палёная водка, все дела… Чёрт, эта профессиональная привычка всюду подозревать статьи и пункты УК.
- Расскажите о себе, Вера.
А руководитель интересный мужик. Не зря блондинка сюда таскается. Похож на актёра Приёмыхова: короткая, под уголовника, стрижка, глаза — то мёртвые слюдяные, то мрачно горящие, как у сумасшедшего. В такие глаза — нырнуть с головой... Кого-то он мне напоминает?
Серый глухой свитер, рукава поддёрнуты до локтей. Стройный разворот широких плеч, безупречной лепки кисти рук. А свитер-то красивой ручной вязки, чистенький, отпаренный, без катышков... Ау, блондинка, тебе здесь ловить нечего!
- Что рассказывать?
- Что считаете нужным. Хотите — о том, что делали час назад. Хотите — о прошлом. О детстве.
О... Детство… Если вы думаете, что детство исчезло навсегда, умерло — ошибаетесь. Оно не умирает. Оно живёт своей автономной жизнью на несуществующей уже, наверно, улочке, в снесённом, возможно, доме.
На самом-то деле это мы пропали, нас нет. Нам давно запудрило мозги, застило глаза, закрутило в спирали ничтожных взлётов и падений, в мелких лжерадостях и лженесчастьях - их мелкость видится с возрастом. И вот этот пронёсшийся смерчик — поднятую ветром, распугавшую кур пыль — мы называем осознанной жизнью? Что и было настоящим — так только детство.
Где-то рядом, руку протяни, в другом измерении, в параллельном мире бродит вполне очерченная, самодостаточная проекция маленькой меня. Много проекций. Вот я бутуз в сползших колготках, вот первоклашка, вот голенастая девчонка — ей богу, они гораздо реальнее меня. Настолько, что хочется с недоверием себя ощупать: я-то сама есть? Память — не дура, стирая под старость наносное, тщетное, приближая и высвечивая картинки детства.
Но не буду же я разливаться о проекциях и реальностях перед чужими неприкаянными, несчастными людьми. Перед руководителем с тухлыми глазами булгаковского мастера. Господи, кого он мне напоминает?! И я сухо докладываю:
- 47 лет. Следователь по особо важным, на пенсии по выслуге лет.
- Ничего так менты живут. На этой пенсионерке пахать можно, - это джинсовый риэлтор.
В американских детективах красотки-сыщицы (выпорхнули из шоколадного обёртывания, свежий мэйкап) – спасают человечество от мирового зла. Палят в бандитов от бедра, вынимают из струящихся волос бриллиантовую шпильку и открывают мощные тюремные засовы, узко семенят по карнизу небоскрёба, лезут в вентиляционные переходы, карабкаются по раскачивающейся лесенке в вертолёт...
Всё это на длинных каблуках и в вечерних платьях с разрезом от талии. А ещё они листают дело о маньяках, валяясь перед камином на шкуре белого медведя и отпивая из хрустального бокала розовое вино. И лениво говорят: «Винтажное шабли дерьмо, пить невозможно»...
ПРОДОЛЖЕНИЕ "Я-АЛКОГОЛИЧКА ВЕРА" АМАЗОН, ЛИТРЕС, РИДЕРО, АНДРОНУМ