Нет, вы только посмотрите на него! Каков а, еще и не признается:
- И не стыдно, родную сестру обманываешь. - Погрозила ему пальцем.
- Я не вру, не вру! - бьется в истерике мой недальновидный брат.
Ага, как красть так он, а как отвечать... тьфу.
- Теперь, обоим попадет из-за тебя.
- Не попадет, - с горящими глазами, на коленях подполз ко мне брат, хватая за руки - я все продумал, мы сбежим! Вернее не мы, а они... те... другие, те, что вчера набезобразничали.
- Не понимаю, - его эта решимость, стала для меня неожиданностью, обычно он суслик, трусливый и ломкий.
- Я спрячу это во сне, то есть снах. Разобью по кусочкам, навсегда! Всё будет тип топ, не бойся...
- Ты что больной? - только сейчас до меня дошло, ЧТО он пытается сделать.
- Нет, - обиделся суслик, - я всё продумал. Вчера засуну в завтра, для страховки. А то вдруг мама заглянет... бр.
Я его понимала, уж мама нянчиться с ним не станет. И глазом не моргнет, как окажется у тети, в "кутузке"...
Вдруг меня осенило.
- И часто ты такое проделываешь? - Я, грозно насупившись, склонилась над его светлой головой, - говори, экспериментатор необразованный!
- Да нет что ты, - испугался он, недостаточно искренне.
- Значит делал. - Опустившись на коврик рядом с ним, я задумалась. С одной стороны, люди мы не глупые, быть может, и прокатит. С другой, как много мы еще не знаем. Не доросли.
Неожиданно мне совсем поплохело.
- А если не родители, а кто-то другой... узнает, а наших... твоих экспериментах?
- Ну.
- Баранки гну! Тебя посадят, не смотря на то, что ты совсем ребенок. А я? Как быть со мной?
- Об этом я не подумал, - покаялся он.
Первый ход... всегда конем,
Запасная пешка,
Кого не любим, вечно ждем,
А за любимым, спешка...
Первый его поход был удачным. Еще не замолкли трубы восторженных трубачей, как он и еще несколько всадников ворвались на площадь, и склонили колени перед Вершителем судеб.
- Мальчики мои, - проговорил он, улыбаясь. - Я горжусь вами!
- Мы старались! - откликнулись солдаты, не сходя с места.
Это было их первым признанием, и они хотели насладиться им, несмотря на всю торжественность и официальность.
Со всех сторон к ним подходили люди. Кто за благословением, кто за советом. Но больше всего молодому человеку понравилась девушка, тихо и скромно ожидающая его в стороне.
- Василиса!
- Пропий! - заулыбалась она, схватившись за косу.
В глазах ее сияли солнечные зайчики, но он все равно не смог подойти к ней. Боялся.
Она это поняла, и грустно усмехнувшись, оторвалась от стены, войдя в темный и страшный переулок.
Трус. Ничто не переделает труса, даже она. Смерть.
Она все еще медленно улыбалась, переходя из твердого физического состояния в эфемерное. Не переставая удивляться всему вокруг, цвета стали ярче и оживленней, под ней, как и много лет назад носились круги разноцветной нечисти. А солнце, что солнце, уже не сияло так ярко, наоборот, если бы она взяла на себя труд обернуться, то увидела бы как морщиться и искривляется лицо Светила, когда она отражает человеческий взгляд.
Походка ее сделалась мягкой и сладкой. Глядя вниз, не хотелось больше не бежать, не сопротивляться. Но нет, Она не была так близорука, чтобы позволить Им увидеть это. Слишком горда! Оттого и мало популярна; ведь только ей может придти в голову, охладить пыл "влюбленного", "не заметив его ужимок".