Аннотация: Поход за слюной бульдога к Мардж под обороткой. Осознание возможной потери.
Резюме:
Гермиона и Гарри начинают ощущать последствия войны, когда отправляются к тете Мардж за собачьей слюной. Отчаяние становится гораздо более реальным, и в результате их отношения начинают меняться и становиться более зрелыми.
Записи:
Джоан Роулинг и любые другие соответствующие аффилированные лица, очевидно, владеют правами на Гарри Поттера и вселенную Гарри Поттера. У меня нет ничего, кроме вставленных оригинальных персонажей / концепций сюжета. Я не зарабатываю на этом денег. Это просто фанатская работа.
Я хотел бы выразить огромную благодарность замечательным людям, которые согласились помочь мне просмотреть предыдущие главы, чтобы выявить все досадные ошибки, которые я больше не вижу. Спасибо вам: Amelia_Davies_Writes, GalaxyNightangale и всем остальным, кто указал на мои грамматические ошибки через discord.
И огромное спасибо Греке за то, что согласилась прочитать и протестировать новые главы, Джинни за то, что помогала мне воплощать идеи в жизнь, пока я работал над этим чудовищем, и Инви, которая уже несколько раз не давала мне удалить эту историю. Я очень ценю вашу помощь.
Текст главы
Эта глава посвящена Liz86000, которая использовала высокоэффективную атаку ("Глаза Бэмби"), чтобы в этой главе говорилось о построении отношений с HHr и тому подобном
***
Предупреждения:
В этой главе содержатся: откровенные непристойности (которые можно пропустить, не пропуская основной сюжет)
***
- Я выгляжу совершенно нелепо, - простонал Гарри, взглянув на свое отражение в маленьком зеркальце, которое Гермиона вручила ему несколько минут назад.
Гермиона фыркнула, быстро прикрыла рот рукой и изобразила невинность, когда Гарри, или, скорее, крупная пожилая женщина с короткими вьющимися волосами, повернулась и уставилась на нее. Она ничего не могла с собой поделать, в последнее время ситуация становилась все более напряженной, и ей действительно нужно было посмеяться. Фиолетовые и зеленые очки в роговой оправе с золотой цепочкой, надежно удерживающей их на шее Гарри, были ее любимым дополнением к наряду.
- Тебе это кажется забавным, не так ли?
- Нет. - Гермиона чуть не подавилась этим словом, пытаясь сдержать приступ смеха.
Гарри стоял там, стараясь выглядеть суровым, но его просторный свитер с изображением великолепной зимней сцены, бордовое пальто и брошь в виде бульдога не придавали ему особого значения. Вместо этого он выглядел точно так, как могла бы выглядеть чья-нибудь 50-летняя тетя. Что было хорошо, потому что это была именно та маскировка, к которой они стремились. Она не могла отрицать тот факт, что была очень довольна своими трансфигурациями. Гарри выглядел просто идеально, и она гордо улыбнулась, глядя на дело своих рук.
- Почему я не мог снова стать юной девушкой? - Гарри закатил глаза, видя ее явное удовольствие, снова посмотрел в зеркало и заправил выбившийся локон за ухо. - Я чувствую, что ты могла бы справиться с этим гораздо лучше, чем я.
- Мы уже обсуждали это, - сказала Гермиона, хлопнув его по руке и проигнорировав его замечание о том, что она может выглядеть как 50-летняя женщина лучше, чем он.
Она знала, что он просто боялся встречи со своей тетей Мардж и таким образом давал выход своему разочарованию. Это было для него последней каплей среди других, более насущных забот. Было легче расстроиться из-за этой задачи, чем позволить себе думать обо всем остальном. Это была та же причина, по которой она смеялась над его появлением - она должна была. В противном случае она могла бы расплакаться. Она была практически на грани срыва и едва держалась на ногах.
- Я играю вашу племянницу, вы спрашиваете о покупке собаки, и именно вы будете разговаривать со своей тетей. Вы ее знаете, поэтому вы гораздо лучше подготовлены к разговору с ней, чем я. Вы можете ответить то, что она захочет услышать. Я выгляжу на 12 лет - твоя тетя ни за что не обратит внимания на то, что я говорю. Я здесь просто в качестве реквизита.
- Да, да, - вздохнул Гарри, запрокидывая голову, чтобы посмотреть на тихое небо над окружающим их лесом. - Давайте просто надеяться, что я не выйду из себя - моя тетя, знаете ли, та еще стерва. И под "типа того" я подразумеваю, что она стерва.
- Ну... тогда не теряй самообладания, - поддразнила Гермиона, забирая зеркальце у него из рук и пряча его в свою сумочку. - Она не знает, что это ты. Сейчас ты потенциальный клиент, и я уверена, что она будет достаточно любезна.
Гарри бросил на нее невозмутимый взгляд, когда она закончила превращать свою куртку в синее детское пальто, которое гораздо больше подходило 12-летней девочке, чем темно-серое, которое было у нее раньше. Прежде чем приступить к осмотру остального наряда, она надела на голову розовую шапочку с помпоном, чтобы придать своему образу невинности.
- Ты сильно недооцениваешь способность моей семьи быть придурками, - тон Гарри был ровным. Тем не менее, он поправил брошь и расправил плечи, смирившись с нарядом без дальнейших возражений.
Гермиона фыркнула, закончив переодевать ботинки и брюки, вспомнив вчерашний телефонный разговор. Она позвонила тете Гарри под предлогом того, что заинтересовалась покупкой нового щенка из недавнего помета (помет, о котором они узнали после того, как навели справки). В какой-то момент во время разговора тетя Гарри почувствовала необходимость прямо сказать ей, что она не продает своих прекрасных младенцев маленьким детям, хиппи, вегетарианцам или страховым агентам, потому что им нельзя доверять. Это была, мягко говоря, неожиданная тирада. Условия, выдвинутые этой женщиной, были идеократическими, бессмысленными и, очевидно, глубоко укоренившимися в предвзятости.
После этого звонка Гермиона скорректировала свои ожидания. Она не питала ложных надежд на то, что тетя Гарри может оказаться святой или хотя бы отдаленно порядочным человеком, если уж на то пошло, - она просто надеялась, что Мардж достаточно порядочна, чтобы вежливо обращаться с потенциальным клиентом. Отвезти Гарри к его тете было немного рискованно, учитывая историю их отношений и их нынешний менталитет. Она молча скрестила пальцы, надеясь, что он будет хорошо себя вести, сохранит хладнокровие и не взорвется - или не взорвет свою тетю снова. Как только она заверила Мардж по телефону, что они не представляют собой ничего из ряда вон выходящего, они договорились встретиться сегодня в час дня, чтобы посмотреть на щенков на ее маленькой ферме.
- Хорошо, давайте покончим с этим. Вы готовы? - Гарри подошел к ней, протягивая руку в ожидании их аппарирования.
- Почти, только дай мне спрятать палочку, - ответила Гермиона, и ее изменившееся лицо сморщилось, когда она положила палочку в зачарованный удлиненный карман и провела руками по своей новой куртке. Она схватила Гарри за руку и притянула его ближе. - Ладно, пошли!
Звук их исчезновения эхом разнесся по мертвому лесу, в котором они стояли. Их палатка была упакована несколько минут назад, и от их присутствия в Северном лесу ничего не осталось. Они сразу же появились в маленьком переулке за магазином на оживленной улице. Они выбрали это место накануне, так что смогли быстро пройти по знакомому короткому переулку в сторону оживленной дороги. Гермиона крепко сжала руку Гарри, а в другой руке мертвой хваткой сжимала спрятанную палочку, пока они пробирались сквозь толпу. Глядя прямо перед собой и ни перед кем не останавливаясь, они остановили первое попавшееся такси.
В течение последних двух недель Гермиона и Гарри неустанно варили зелья, тренировались до изнеможения, изучали золотой браслет оборотня и собирали ингредиенты для рецепта противоядия, который им прислал мистер Уизли. С каждым днем в палатке становилось все напряженнее. Регулярные сообщения мистера Уизли о военных действиях Ордена пополнили список вещей, которые постоянно беспокоили Гермиону в течение дня, и она обнаружила, что они не дают ей спать по ночам, но она никогда не переставала их читать. Им нужно было как можно больше информации, которую они могли получить. К сожалению, большая часть информации не была благоприятной.
Еще несколько членов волшебных семей, которые, как известно, поддерживали Гарри и Орден, были убиты после нового года, включая отца Ли Джордана. В новостях, полученных Финесом из Хогвартса, говорилось, что дела обстоят настолько плохо, насколько это вообще возможно, и Гермиона, и Гарри беспокоились, что Джинни и Невиллу может угрожать реальная опасность. Несколько вечеров подряд они молча сидели за обеденным столом, просматривая карту "Мародеров", и обнаружили, что и Джинни, и Невилл проводят ужасно много времени с Кэрроу, что вызывало глубокое беспокойство. В сочетании с мелкими деталями, которые мистер Уизли рассказал о внутренней работе Министерства, и Гермиона начала задаваться вопросом, как, блядь, они собираются выкручиваться.
Итак, она с головой ушла в приготовление зелий, интенсивные тренировки и начала делать специальные заметки и инструкции в своем дневнике для Гарри на случай, если с ней что-то случится. Она изнуряла себя, поджигая свечу с обоих концов и поджигая середину, но ничего не могла с этим поделать. Она чувствовала, что летит по спирали, в то время как мир, казалось, пылал вокруг нее. Она не могла объяснить почему, но после ограбления аптеки у нее на сердце поселилась тяжесть, и это медленно разъедало ее изнутри.
Единственным положительным моментом, который они извлекли из своего полуночного ограбления в Оттери-Сент-Кэтчпоул, были настоящие ингредиенты, которые они раздобыли. Как оказалось, у них уже было большинство необходимых ингредиентов для противоядия: четыре чашки дистиллированной воды, горсть гамамелиса, три капли крови саламандры, щепотка рога единорога, лимон, мята, шерсть единорога, безоар и тысячелистник. Все, что им оставалось, - это полакомиться слюной черного бульдога и свежей змеиной травой, собранной ровно через пятнадцать минут после полуночи.
Как только у них все будет готово, Гермиона сможет начать варить зелье в понедельник, дать ему настояться три дня, а затем получить три маленьких флакончика с противоядием. Каждая бутылка была бы способна расщеплять весь яд, находящийся в крови в момент употребления, на безвредные побочные продукты. Если бы их снова укусили после того, как они выпили зелье, им пришлось бы выпить вторую бутылку, но, если предположить, что они сбежали после укуса, у них было бы достаточно зелья, чтобы вылечить три отдельных случая. Сварить зелье оказалось гораздо проще, чем она ожидала. Казалось, что вся сложность заключалась в том, чтобы получить высокоспецифичные ингредиенты и в первую очередь определить их комбинацию. Она еще не спросила мистера Уизли, как именно он наткнулся на этот рецепт и сам ли он его изобрел, но она записала этот вопрос в своем дневнике и планировала задать его, когда увидит снова. Она решила, что лучше будет услышать эту историю лично.
Они с готовностью забрались в тепло первого же остановившегося такси, пристегнули ремни безопасности и объяснили, как добраться до фермы Мардж, расположенной всего в 20 минутах езды от города. Они точно знали, куда направляются, сколько времени потребуется, чтобы добраться туда, и сколько времени у них есть, прежде чем действие оборотного зелья закончится. На этот раз они не собирались рисковать. Гермиона установила внутренний таймер, чтобы они не сбились с пути, зная, что у них будет чуть меньше двух часов на то, чтобы доехать до фермы, встретиться с Мардж, узнать, сколько лет ее собакам, и уйти.
Последние три дня они провели, наблюдая за фермой его тети, осматривая окрестности, затем вернулись в свою палатку, чтобы обсудить план действий на Севере, а затем ночью пробрались на ферму, чтобы посмотреть, какие у нее собаки. В результате своего расследования они выяснили, что у Мардж было три черных бульдога, и хотя ей, возможно, было наплевать на Гарри (как и на большинство других людей, если уж на то пошло), она, похоже, по-настоящему любила своих собак и хорошо о них заботилась. Собаки жили в помещении, которое выглядело как недавно отремонтированный сарай, который вряд ли можно было назвать сараем, поскольку оно было отапливаемым, изолированным, имело водопровод, ванную комнату и в значительной степени служило вторым домом для собак на ее территории.
Единственная проблема заключалась в том, что они понятия не имели, сколько лет собакам, и не существовало заклинания, определяющего возраст, которое они могли бы просто произнести, чтобы выяснить это. Итак, обсудив, как поступить предыдущим утром, они, наконец, решили, что лучше всего позвонить Мардж и представиться потенциальными покупателями, а затем попросить у нее больше информации о ее собаках. Они никогда не собирались на самом деле осматривать ферму. Гермиона пыталась расспросить по телефону о разных собаках, которые были у Мардж, но та наотрез отказалась сообщать какие-либо подробности о своих питомцах. Она твердо заявила, что все заинтересованные и потенциальные покупатели должны прийти на ферму с визитом, и пробормотала, что разглашение информации о том, как их кормят, сколько им лет и как они тренируются, будет означать раскрытие "профессиональных хитростей", и что она "не собирается выдавать никаких секретов".
Гарри в отчаянии ударился головой о стену телефонной будки, в то время как Гермиона смирилась и быстро объяснила, почему на следующий день у нее будет другой голос, назвавшись кузиной дамы, заинтересовавшейся новым щенком, и договорившись о встрече от ее имени. И вот они сидели, Гарри, закутанный в плотный бордовый пиджак, брошь в виде бульдога сверкала на его груди в лучах полуденного солнца, а Гермиона, его племянница, была одета в зеленый джемпер с мишкой, голубое детское пальто и розовую шапочку с помпоном, которая подчеркивала ее светлые косички, заплетенные в косички.
Поездка на ферму была быстрой, но они знали, что так и будет. Они должны были трансгрессировать прямо на ферму для своей встречи, но, конечно, все было не так просто. Ферма тети Мардж была очень открыта спереди, с нее хорошо просматривалась дорога и встречный транспорт из-за голого зимнего пейзажа. Не было абсолютно никакой возможности аппарировать к концу ее подъездной дорожки незамеченными в середине дня. Дорога, на которой она жила, также была довольно тихой, поэтому было бы невероятно подозрительно, если бы они приехали без машины, учитывая, что Мардж могла слышать шум встречного транспорта из своего дома и ожидала бы услышать, как они подъезжают.
"Хотя", - подумала Гермиона, глядя на свои незнакомые руки. Это мелочи в общем плане вещей.
Самым тревожным аспектом их поездки к Мардж и той деталью, которая беспокоила их в течение последних двух недель, было то, что Мардж жила на окраине Бирмингема - эпицентре активности оборотней.
"Конечно, она живет в гребаном Бирмингеме", - мысленно проворчала Гермиона, выглядывая из окна на приближающуюся ферму и вспоминая, как глупо было отправляться в центр их "зоны, где нельзя аппарировать", чтобы получить 8 унций собачьей слюны. Бирмингем, несомненно, был центром активности оборотней, и они в течение нескольких недель старательно избегали приближаться к нему. Найти бульдогов в Англии было несложно, но найти чистокровного черного английского бульдога возрастом от двух до двух с половиной лет было непросто.
Они подумывали о том, чтобы проникнуть в офис ветеринара, чтобы просмотреть файлы клиентов или проверить документы, чтобы узнать, есть ли какие-либо собаки, выставленные на продажу, но это заняло бы невероятно много времени, и они не смогли бы гарантировать, что собака чистокровная. Гермиона не была уверена, действительно ли это имело значение для противоядия, но она не хотела рисковать.
Они также подумывали обзвонить несколько приютов для животных или заглянуть к ним, чтобы узнать, нет ли у них кого-нибудь на усыновление, но у них возникла та же проблема, и на это ушли бы месяцы. Не говоря уже о колоссальном количестве оборотного зелья, которое потребовалось бы для этого. За последние две недели Гермиона уже пыталась обзвонить несколько приютов, и из двенадцати, в которые она позвонила, только в одном был черный бульдог, но они понятия не имели, сколько ему лет. Это давало им исключительную возможность найти заводчика, который мог бы гарантировать соответствие породы и возраста, и тетя Гарри была самым верным решением, какое только они могли найти.
Не желая подвергать себя большей опасности, чем это было необходимо, и желая избежать неожиданных встреч в городе, они трансгрессировали прямо на ферму в первую же ночь, когда были разочарованы. Их не волновал шум, издаваемый при их прибытии. Они были полностью готовы сбежать, если их заметят, но на всякий случай накинули мантию-невидимку и наложили защитные чары. Затем они осмотрелись, чтобы найти собак и осмотреть местность. Каждое их движение было осторожным; каждый шаг исчезал из-под снега, и через каждые десять футов они накладывали чары обнаружения, чтобы проверить, нет ли нежелательных посетителей. Собрав всю необходимую информацию, они трансгрессировали обратно на крайний Север Англии и разбили лагерь посреди снежной бури, составляя план игры.
Во время их второй поездки на ферму, чтобы посмотреть на собак, Гермиона взяла несколько местных газет из мусорных баков Мардж рядом с домом и принесла их в палатку почитать в надежде найти дополнительную информацию о нападениях. Выводы были отрезвляющими и стали еще одной неприятной вишенкой на торте мучительной паники, в которой Гермиона не нуждалась.
Количество сообщений о пропавших людях вызывает тревогу. Полиция призывает людей оставаться дома на ночь и передвигаться группами. Большинство нападений, по-видимому, произошло между полуночью и 3 часами ночи. В последний раз людей часто видели в барах или популярных ночных клубах, и до сих пор никто из пропавших без вести не был найден. На данный момент полиция связывает нападения с употреблением наркотиков. Они сообщили, что активизировали свои поиски по линии К-9 и начали размещать сотрудников полиции вокруг популярных баров. Хотя они настоятельно рекомендовали людям не выходить на улицу, если это в их силах. Ознакомившись с новостями, они решили, что путешествовать днем будет безопаснее, чем ночью, несмотря на то, что это доставляло им неудобства. Лучшим способом избежать встречи с оборотнем было выходить на улицу днем.
После того, как они неохотно признали, что им нужно будет позвонить Мардж, чтобы узнать возраст собаки, они утром трансгрессировали прямо в Бирмингем, замаскировавшись под Оборотным зельем, чтобы сделать телефонный звонок. После разговора с Мардж и зная, что им придется встретиться с ней на следующий день, они осторожно обследовали окрестности Бирмингема, чтобы найти наиболее подходящее место для аппарирования на следующий день. Им нужно было зарезервировать как можно больше времени, чтобы замаскироваться на ферме Мардж, и учесть, сколько времени займет поездка на такси. После нервозной прогулки по улице, держась за руки, как пожилая пара, им удалось найти идеальное место. Это было далеко от ночных клубов, рядом с круглосуточным продуктовым магазином, который, казалось, был постоянно занят, и всего в нескольких минутах езды от фермы. Скромно стоя на автобусной остановке и осматривая окрестности, они даже умудрились взять еще несколько образцов волос у ничего не подозревающих посетителей для будущих переодеваний в оборотный напиток. С новыми образцами они получили еще по два вида переодевания, прежде чем Гермионе понадобилось приготовить еще одну порцию.
Так получилось, что их поездка в Бирмингем все равно была бы необходима, и теперь это стало бы еще опаснее. Нужная им змеиная трава росла только у воды, и, согласно книге Гермионы по зельеварению, изначально она произрастала только в Англии, в районе Бирмингемского канала на юго-западе.
Гермиона громко застонала и откинулась на спинку стула, когда прочитала страницу в своей книге, посвященную змеевику. Ее реакция отвлекла внимание Гарри от книги, и она повернулась к нему, пораженная, и спросила:
- Почему Гарри? Почему такова наша жизнь? Как будто весь мир поверил, что на ее пироге паники и так не хватает вишенок. Она чувствовала, как напряжение нарастает в ее теле в течение нескольких месяцев, но за последние две недели ей показалось, что вся тяжесть войны обрушилась на ее плечи.
Конечно, змеиную траву можно было приобрести в аптеках или, возможно, даже в теплицах, если вы знали специалиста по травам, который ее выращивал. Но, судя по тому, как прошла их последняя попытка, у них не было особого желания в ближайшее время открывать еще одну аптеку. Кроме того, продолжающееся общение Гермионы с мистером Уизли совершенно ясно давало понять, что об ограблении еще одной аптеки не может быть и речи. За многими аптеками теперь наблюдали, их запасы контролировались, а некоторые даже вообще закрыли свои двери, поскольку пожиратели смерти начали закрывать запасы зелий, пытаясь одержать верх в войне. Во многих отношениях проникнуть в другую аптеку было бы опаснее, чем днем отправиться в Бирмингем, чтобы найти змеиную траву, произрастающую в естественных условиях.
Вернуться в пятнадцать минут первого после полуночи, чтобы собрать урожай... ну, это была бы совсем другая история. Единственное, что Гермиона могла сделать, чтобы попытаться ограничить опасность, которой они вот-вот подвергнутся, - это поместить змеевика как можно дальше от районов, которые полиция назвала "горячими зонами исчезновений".
Хотя, на самом деле, опасность - это нечто само собой разумеющееся, Гермиона закатила глаза, прежде чем такси остановилось.
Она быстро расплатилась с водителем и выскочила вслед за Гарри. Все, что они делали, казалось неправильным, и она чувствовала, как страх проникает глубоко в ее тело. Днем ферма выглядела по-другому, почти приятно, когда солнце отражалось от белого снега. Это было совсем не похоже на жуткие тени, которые в темноте бродили по открытому переднему двору.
Она искоса взглянула на Гарри, который изо всех сил старался не хмуриться из-за растущего напряжения, и взяла его за руку, прежде чем они направились по длинной подъездной дорожке. Если бы не тот факт, что землей владела такая ужасная леди, что они находились в эпицентре нападений оборотней и похищений людей, и что война, казалось, поглотила их целиком, ферма была бы довольно милой.
***
- Здравствуйте, я рада, что вы сделали это - о, боже, какая красивая брошь! У меня самой есть две - палевая и тигровая. Я их просто обожаю. - Низкий голос Мардж поприветствовал их, когда она открыла входную дверь. Они даже не успели постучать, а она уже появилась, подтвердив их подозрения, что она будет наблюдать за их приходом.
- Ах да, моя очаровательная племянница Стефани подарила мне это на Рождество, - сказал Гарри, пожимая крепкую руку своей тети, и повернулся, чтобы улыбнуться Гермионе, которая застенчиво стояла рядом с ним. Он надеялся, что она понимает, что ей не нужно производить впечатление на Мардж по какой-либо другой причине, кроме как для получения информации.
- О, прекрасно, прекрасно. - Мардж полностью проигнорировала Гермиону и жестом пригласила Гарри войти в дом. - Итак, вы заинтересованы в приобретении собаки лучшей породы на планете, не так ли? Только не снимайте обувь - мы скоро выйдем на улицу!
- О да! - Сказал Гарри, изображая волнение, следуя за Мардж по коридору и выходя через дверь во внутренний дворик, выходившую на отремонтированный амбар. Почему они просто не обошли дом снаружи, было выше его понимания, но он держал рот на замке и скрестил пальцы, чтобы не столкнуться с Риппером. Ему не очень хотелось, чтобы сегодня ему покалечили ногу. - Я просто обожаю бульдогов, и моя кузина Бетани, с которой вы разговаривали по телефону, сказала, что с вами было бы хорошо связаться. Я была так рада, что она смогла договориться о встрече.
- Она была совершенно права! Обычно я не настаиваю на своем, но так случилось, что у меня лучшие суки в регионе, а возможно, и во всей стране! Из них получаются лучшие щенки, которых вы когда-либо видели, у них отличное здоровье и идеальный темперамент.
Гарри прикусил язык, не в силах удержаться от того, чтобы не закатить глаза от абсурдного комментария своей тети.
Да, точно, ты же не любишь настаивать на своем - что за лживый старая дура, с горечью подумал он, следуя за Мардж к амбару, который они с Гермионой уже дважды посещали.
- О, я так рада их видеть! - Гермиона заерзала от волнения, когда они подошли к дверям амбара, и Мардж достала ключ. Она играла гораздо лучше, чем он. Он с трудом сдерживал свои комментарии.
- О да, это напомнило мне. Вы ведь не собираетесь купить собаку для своей племянницы Софи, не так ли? Потому что, как я уже сказал Бетани по телефону, я не продаю ее детям. Только не эти бульдоги, нет, мэм, - это собаки высшего класса, и им нужна твердая рука.
- Боже мой, нет, - Гарри махнул рукой, как будто это была самая нелепая вещь, которую он когда-либо слышал. Зная, что не стоит поправлять Мардж на вымышленное имя Гермионы. - Она бы даже не знала, что с ними делать. Она просто приехала ко мне в гости на выходные и захотела посмотреть на них вместе со мной - ты же знаешь, какие они маленькие.
Гермиона вежливо улыбнулась Мардж, но не издала ни звука.
- Хорошо, хорошо. Только не забывай держать свои руки при себе, Софи, - кивнула Мардж, придерживая дверь, чтобы они могли войти, и строго посмотрела на маленькую фигурку Гермионы, когда та проходила мимо. - Я никогда не спрашивала об этом по телефону; я предпочитаю говорить лично - о человеке можно многое сказать по его статусу и тому, как он себя преподносит. Как и вы, я могу сказать, что вы не миритесь с дерьмом - приятно видеть, что ваша племянница Стейси действительно прислушивается к вам. У меня самой есть племянник, который настолько испорчен, насколько это возможно. Неблагодарный, ленивый - настоящий трудяга. Я все жду того дня, когда узнаю, что его арестовали - он такой же бездельник, как и его родители. А теперь скажи мне, у тебя раньше были бульдоги?
Гарри стиснул зубы, крепко сжав кулаки, пытаясь сдержать бушующий в нем гнев. Скольким еще совершенно незнакомым людям эта женщина говорила подобные вещи? Как часто она говорила людям, что он и его родители были бездельниками? Высокомерие и неприкрытая злоба этой женщины были невероятны.
- Да, за всю мою жизнь у меня было четверо детей. Боюсь, что после смерти Брута это стало для меня тяжелым ударом. Прошло два года, но я думаю, что наконец-то готова к следующему, - Гарри сжал челюсти, пока говорил, его длинные ногти впивались в кожу.
Выглядело это так, будто он пытался подавить эмоции по поводу потери своей воображаемой собаки. Хотя на самом деле он сдерживал свой гнев и сопротивлялся желанию взорвать Мардж во второй раз - возможно, навсегда. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не испытать кое-что из своей новой беспалочковой магии.
Он почувствовал, как Гермиона нежно взяла его за руку, поддерживая, когда они последовали за Мардж в знакомый сарай и направились к собачьим будкам в задней части здания. Ему нужно было сохранять спокойствие, нужно было держать себя в руках.
"Дыши, просто дыши", - повторял он, закрыв глаза и сделав глубокий вдох.
Им нужно было только выяснить, есть ли у кого-нибудь из ее трех черных бульдогов возраст от двух до двух с половиной лет. Тогда они могли бы убираться к на хрен. Может быть, он мог бы стереть память своей тете, чтобы они могли просто мгновенно аппарировать, вместо того чтобы брать другое такси?
"На самом деле, я думаю, что все равно забуду о ней", - подумал он, когда они приблизились к загону со щенками бульдога, которые радостно бегали вокруг. Последнее, что им было нужно, - это какая-либо связь между ними и этим городом. Не говоря уже о том, что было бы невероятно приятно стереть память своей тети.
- Я могу это понять. Дорогой Господь, я не знаю, что буду делать, когда Риппер умрет. Иногда я даже не уверена, смогу ли я продолжать работу, которую я здесь выполняю. Но я думаю, что должен - важно обеспечить соблюдение стандартов. Боюсь, если я уйду, людям останется только несколько дворняжек, - сказала Мардж, остановившись у загона и с видом полного самодовольства указав на собак. - Ну, вот мы и пришли. Пока что речь идет только о красном, зеленом и синем цветах - остальные доступны. При условии, что вы действительно подходите для их приобретения.
- Да, конечно, - ответил Гарри, разжимая руки, чтобы облокотиться на огражденную площадку и посмотреть на щенков. Он заметил, что у каждого из них ошейники разного цвета. Он предположил, что так она их различала, не называя имен.
- Вы не можете позволить кому угодно купить щенка - некоторые люди понятия не имеют, что они делают.
- Боюсь, вы совершенно правы. - Мардж серьезно кивнула, глядя на своих любимых животных.
- Итак, кто родители? - Спросил Гарри, поворачиваясь к Мардж с серьезным видом и желая поскорее покончить с этим. Он предположил, что единственной взрослой собакой в загоне со щенками сейчас была мать. Возможно, она была там, чтобы помочь научить их хорошим манерам, но, к сожалению, она была рыжевато-коричневого окраса.
- Ну, это, должно быть, Макс и Талли - две мои лучшие собаки, если можно так выразиться. Да, они замечательные собаки. Я сама вывела их четыре года назад.
Блядь, подумал Гарри, рассеянно кивая. Макс был одним из тех черных бульдогов, которых они видели, когда осматривали сарай, но Мардж только что сказала, что ему четыре года. Талли, должно быть, была матерью рыжевато-коричневого окраса; она выглядела хорошей собакой, но была не тем, что им было нужно. Это означало, что у них остались только две черные собаки: Радар и Скаут.
- О, они великолепны! У вас много других бульдогов, мэм? - Вежливо спросила Гермиона, широко раскрыв глаза и крепко сцепив руки перед собой. Она положила туда руки в ту же секунду, как Мардж велела ей держать их при себе, и теперь нетерпеливо смотрела на Мардж снизу вверх, играя на ее самолюбии.
- Да, Софи, это так! Сейчас у меня десять взрослых собак, не считая Риппера, который уже слишком взрослый, чтобы заводить потомство, - гордо сказала Мардж, махнув рукой в сторону, где другие собаки удовлетворенно дремали в своих конурах. Называть их питомниками было бы большим искажением того, чем они были на самом деле, хотя на самом деле это были маленькие уютные комнатки. Очевидно, Мардж верила в то, что со своими собаками нужно обращаться наилучшим образом. - Обычно они во дворе, но из-за холодов, которые стояли у нас последние несколько дней, я держу их внутри. Они по-прежнему выходят на пару часов в день, но, по правде говоря, я думаю, что они предпочли бы провести зиму внутри.
- О, ничего себе! - просияла Гермиона, подойдя к конуре Радара и присев на корточки, чтобы посмотреть на него. - Какой великолепный пес.
- Ах, да! У нее наметанный глаз, не так ли? - Мардж улыбнулась Гарри, прежде чем гордо подойти к Гермионе, которая держалась на почтительном расстоянии от двери Радара. - Ты так хорошо воспитана - блядь, мой племянник мог бы многому у тебя поучиться, Стейси! Радар - один из лучших, у него великолепная родословная и отменное здоровье. Лучшей собаки и желать нельзя. Я еще не разводила его - два месяца назад ему исполнилось два года, но летом я получу от него выводок.
- Отлично, - сдавленно произнес Гарри и отошел от загона для собак. Терпение его лопнуло, у них была необходимая информация, и ему надоело слушать, как его тетя выпускает дым из своей задницы. - Что ж, эти собаки выглядят чудесно, но, Софи, я думаю, нам пора уходить. Мы все обдумаем дома, а потом свяжемся с вами.
- Ну, теперь просто подожди. - На лице Мардж отразилось раздражение, и Гарри понял, что дело вот-вот примет неприятный оборот. - Лучше бы тебе не приезжать сюда в такую даль, чтобы тратить мое время. Я, знаете ли, очень занятая женщина и не люблю, когда мной помыкают! Вы уже здесь, можете заполнить анкету, даже если на данный момент не похоже, что вы получите приложение...
Лицо Мардж помрачнело, и она осела на пол.
- Правда, Гарри? - Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на него, когда поднялась с корточек. Она выглядела усталой, когда двигалась, и Гарри понял, что стресс от всего происходящего начал сказываться на ней.
- Что? Мы получили необходимую информацию, - пожал плечами Гарри, подходя к круглой фигуре своей тети и прислоняя ее к стене рядом с загоном для щенков. Это было больше, чем она заслуживала. - Это просто ошеломляет. С ней все будет в порядке. Мы можем стереть ей память и затем уйти - тебе не кажется, что лучше не иметь никаких связей с этим местом?
- да. - Она выудила из сумочки пузырек и протянула его Гарри. Он мог бы сказать, что она старалась держать себя в руках, старалась быть более значимой личностью, чем Мардж, и вести себя подобающим образом. - Просто, может быть, мы могли бы быть немного тактичнее, нет?
- Возможно, - Гарри взял пузырек и подождал, пока Гермиона достанет из сумки приготовленную курицу. - Но на самом деле это не имеет значения, если мы все равно сотрем ей память - не было смысла затягивать с этим и выслушивать ее тирады. Все могло обернуться скверно, к тому же, теперь мы можем аппарировать прямо сейчас и избежать еще одной поездки на такси.
- Ты прав, - вздохнула Гермиона, доставая цыпленка из сумки и грустно улыбаясь ему. Она выглядела побежденной и насмешливо покачала головой. - Мерлин, она напыщенная задница, не так ли?
- Да, кажется, я пытался предупредить тебя об этом, - улыбнулся Гарри, опускаясь на колени рядом с конурой, где сидела Гермиона.
- Иногда меня поражает, что ты стал таким, понимаешь? - Гермиона просунула миску с вареной курицей сквозь решетку и погладила Радара по голове.
Она написала мистеру Уизли ответ после того, как он прислал рецепт противоядия, чтобы уточнить, должна ли курица быть сырой или приготовленной, и через какое время после того, как собака съест ее, им нужно подождать, пока они смогут собрать слюни. Он пояснил, что это должна быть куриная грудка, приготовленная в обычном виде, и что слюну можно взять сразу после того, как собака поест. По-видимому, это сработало лучше всего, поскольку у собаки уже текли слюни.
- Я думаю, что многие люди стали бы озлобленными, пресыщенными или злыми...
- Как змеелицый? - подсказал Гарри, приподняв бровь и тоже нежно погладив Радара по голове.
Он стал называть Сами-знаете-кого разными именами после того, как мистер Уизли сообщил им через журнал о следе, оставленном на теле Волдеморта, который немедленно вызовет похитителей в то место, где было произнесено это имя. Гарри категорически отказывался называть его Сам-знаешь-кем и нагнетать страх, а вместо этого часто называл его змеелицым, красноглазым, Томом или придурком.
- Гарри, ты совсем на него не похож.
- Мне не нравится, какой он сейчас, нет, но Дамблдор показал мне кое-что из его воспоминаний, Гермиона. У Тома было дерьмовое детство. Он чувствовал себя заброшенным, изо всех сил пытался найти свое место - думаю, я отчасти согласен с тобой. Я мог бы ожесточиться и, возможно, даже стать таким же, как он. Думаю, единственная причина, по которой я этого не сделал, - это вы, Рон, Дамблдор и Сириус. Вы, ребята, не давали мне сбиться с пути. И ты никогда не позволяешь мне вести себя как зануде.
Гермиона рассмеялась, улыбнувшись ему.
- Может быть, - тихо сказала она. - Я уверена, что на это влияют и другие факторы. Я думаю, у тебя добрая душа, Гарри. Ты действительно хороший человек и... Да ладно, это отвратительно.
Взгляд Гермионы метнулся к пузырьку, который она держала в руках, и по ее руке потекла огромная струйка слюны. Она забрала у Гарри большой пузырек, как только Радар закончил есть, и сунула его ему под подбородок, а свободной рукой почесала ему голову. Но Радар совершенно не осознавал, что его слюни нужно собирать, чтобы они могли стать частью чрезвычайно важного зелья, которое может спасти жизни, поэтому он тяжело дышал, скулил и извивался, привлекая всеобщее внимание. Вся его задница яростно двигалась из стороны в сторону, когда он размахивал окурком, и слюна не попала на пузырек.
- Вот, - сказал Гарри, посмеиваясь и вытирая слюни с ее руки.
- Вот к чему я клоню, Гарри, - сказала Гермиона, забирая пузырек у собаки и поворачиваясь обратно к Гарри. - Вот, пожалуйста. - В том, что иногда я забываю, как ужасно тебе жилось до поступления в Хогвартс, и я просто рад, что ты такой, какой есть. Я рад, что встретила тебя, и я рада, что ты - это ты.
- Я тоже рад, что встретил тебя, - улыбнулся Гарри, нежно сжимая ее предплечье, прежде чем взять у нее флакон. Ее слова тронули его за живое, и это пробудило в нем беспокойство, которое он испытывал всю неделю.
Собаки вокруг них начали лаять, явно завидуя курице, которую получил Радар. Их скулеж эхом разносился по сараю, а задницы возбужденно подергивались, каждая из них хотела привлечь к себе внимание и нюхала воздух в надежде на угощение. Очевидно, Риппер был единственной жестокой собакой, которая была у Мардж.
"Понятно, почему он ее любимец", - подумал Гарри, в последний раз осматривая амбар. Им нужно было убраться оттуда, пока кто-нибудь еще не пришел проведать собак. Гарри вернул Гермионе ее палочку.
- У тебя лучше получаются заклинания памяти, я сохраню это, и ты сможешь стереть из памяти Мардж воспоминания о последних двух днях.
- Договорились, - сказала Гермиона, быстро вставая, чтобы помочь Мардж.
Гермионе потребовалось всего несколько минут, чтобы стереть воспоминания Мардж об их общении за последние два дня и сбить ее с толку так, что она подумала, будто заснула, сидя в гостях у щенков. Задолго до того, как она проснулась, Гермиона и Гарри вышли из амбара и аппарировали на безопасный Север.
***
Хотя Гарри был в восторге от успеха их первого задания и радовался тому, что теперь они на шаг приблизились к приготовлению противоядного зелья, он боялся их возвращения в Бирмингем за змеиным отваром в полночь. Последние несколько дней были невероятно опасными, но возвращаться в полночь в район, где, как известно, водятся оборотни, было равносильно самоубийству. Ему это не нравилось. Он чувствовал тяжесть, словно на него давило дурное предзнаменование и усиливало острую боль в груди, которая усиливалась последние несколько недель.
Он наблюдал, как Гермиона слоняется по лаборатории зелий, делая пометки в своем дневнике и готовя все необходимые ингредиенты, что могла, бормоча что-то себе под нос. В последнее время она делала много заметок, больше, чем обычно. Он не мог сосредоточиться на своей книге и вместо этого сидел и молча наблюдал за ней. Ему казалось, что он напрасно тратит свое время, наблюдая, как проходят минуты их жизни, в то время как у него не было уверенности, что завтра они все еще будут живы.
- Гермиона? - Спросил он после того, как прошла еще целая минута, а он так и не смог прочитать ни одной буквы на открытой странице перед ним.
- да? - Гермиона оторвалась от своих записей, разложив перед собой ингредиенты, которые она раскладывала по категориям.
- Ты уверена, что змеевик больше нигде не растет? - Эти слова причинили ему боль, когда он произнес их. Он уже знал ответ, но все же не смог удержаться от вопроса. Он был труслив, встревожен, эгоистичен - он хотел выждать, когда они смогут избежать того, что, как они оба знали, им предстояло сделать.
- Гарри, - печально произнесла Гермиона тихим голосом. Она не выглядела раздраженной его вопросом. Она знала, почему он спрашивает, и понимала, почему он обеспокоен. Она разделяла те же страхи, но они оба справлялись с ними по отдельности и позволяли нарастать собственному напряжению. - Вы знаете, что это не так, мы оба читали одну и ту же книгу - об этом также упоминалось на уроке профессора Снейпа на пятом курсе. Даже если бы это упоминалось где-то в другом месте, я бы не знал, с чего начать поиски. Мы могли бы потратить месяцы на его поиски, а об аптекарях не может быть и речи.
- Я знаю, я знаю, - Гарри покачал головой и провел рукой по лицу, зарываясь в волосы, пытаясь избавиться от мрачного беспокойства, охватившего его.
Его волосы стали такими непослушными, постоянно падали на лицо, когда он читал, что он завязывал их в причудливый и беспорядочный хвост, чтобы они не лезли в глаза. Они торчали из-под резинки для волос под разными углами, делая его похожим на персонажа аниме, а от непривычной тяжести у него разболелась голова. Ему действительно нужно было просто подстричь их. Ему было все равно, как они выглядят, но ему нужно было их сбрить. Однако ни один из них не знал никаких заклинаний для волос, и ни в одной из книг, которые принесла Гермиона, не содержалось ничего подобного. Завтра он достанет кухонные ножницы, пока они варятся, и решит эту проблему одним махом.
Он вздохнул.
Он чувствовал себя уставшим, более уставшим, чем за последние недели, и был расстроен и раздражен. У них были хорошие успехи в зельеварении, подготовке и тренировках, но ответы мистера Уизли о военных действиях Ордена выбили его из колеи. Ситуация в Хогвартсе словно жгла ему душу, и его разум постоянно терзало чувство обреченности.
- Я просто... нам повезло, что последние несколько дней мы то и дело наведывались в Бирмингем, - медленно произнес Гарри, с беспокойством глядя на Гермиону. - Ну, может быть, отчасти это было связано с тем, что мы были лучше подготовлены и продумывали свои действия, но все же удача, безусловно, сыграла свою роль, а я не хочу полагаться на везение. Я просто не могу смириться с тем, что мы снова отправляемся туда, где, как мы знаем, опасно.
- Я знаю, Гарри, - сказала Гермиона мягким голосом. Она отложила перо, которое держала в руках, и вышла из лаборатории, направляясь к нему, опустилась перед ним на колени на мягком коврике на полу палатки и сжала его руки в своих. - Я знаю, это отстой. Но что еще мы можем сделать? Нам нужно создать это противоядие. Нагини останется там, где он есть, и в конце концов нам придется противостоять ему. Я не вижу другого выхода.
- Я тоже, - разочарованно вздохнул он, опуская голову и прижимаясь лбом к ее лбу.
Он чувствовал себя в ловушке. Он боялся возвращаться в Бирмингем после двух последних столкновений с оборотнями, и, судя по разговору, который они подслушали возле аптеки, ситуация становилась все хуже. Он понимал, что ведет себя капризно и неразумно. Он был переутомлен, напряжен и раздражен их положением просто потому, что оно было таким, какое оно было.
Он знал, что его чувства не изменят того, что они должны были сделать - сегодня вечером они отправятся в Бирмингем за змеиной травой, и ему нужно будет найти способ справиться с тревогой, разливающейся по его венам. Он знал, что Гермиона тоже нервничала. Последние две недели она нервничала и усиленно тренировалась, пытаясь отвлечься. Это явно сказывалось на ней, и он знал, что им обоим нужно успокоиться.
Он глубоко вздохнул.
Все это приводило его в бешенство, и все, о чем он мог думать сейчас, было: что, если они не были готовы? Что, если они были недостаточно сильны? Что, если всего, что они делали до сих пор, было недостаточно, и они потерпели неудачу? Что, если что-то случилось с Гермионой? Как он справится с этим, узнав, какими могут быть их отношения, как он будет жить с этим? Он почувствовал, как его сердце учащенно забилось, когда вопросы обрушились на его и без того ослабленный разум, и он крепче сжал руки Гермионы.
- Ты можешь мне кое-что пообещать? - Медленно спросил он, уже зная, что его просьба невыполнима. Это противоречило всем ее чувствам, и он даже не понимал, почему пытается пойти по этому пути.
- Ммм? - Ее глаза были закрыты, когда она продолжала прижиматься лбом к его лбу и выводить маленькие круги на тыльной стороне его ладони большим пальцем.
Его не удивило, что она не согласилась автоматически. Гарри знал, что она не согласится. Она ждала, чтобы понять, чего же он хочет. Она была слишком умна, слишком добра и слишком щедра, чтобы соглашаться вслепую. По тому, как она держала его за руки, Гарри понял, что она знает о его тревоге. Она знала, что он чувствует отчаяние и поражение. Она, вероятно, даже точно знала, к чему клонится этот разговор, и была полностью готова отклонить его просьбу, но он все равно продолжал идти по тропинке, потому что ему нужно было выговориться, чтобы хоть немного снять тяжесть с души.
- Обещай мне, что будешь беречь себя, Гермиона. Если что-то пойдет не так, будь то сегодняшняя ночь или следующая, береги себя. - Он запрокинул голову, чтобы заглянуть ей в глаза, заглядывая в их теплую глубину и чувствуя боль в груди. - Аппарируй, если тебе нужно - я не прошу тебя отказаться от войны, я просто...
- Ты просто просишь меня бросить тебя. Если что-то случится, ты просишь меня оставить тебя, Гарри. Она свирепо смотрела на него, ее глаза сверкали в свете палатки, когда сгущались вечерние сумерки. - Нет, Гарри. Мой ответ - "нет", и он всегда будет "нет". - Гермиона. Гарри нахмурился. Он знал, что она не согласится, он ожидал этого. Она поступит так, как поступала всегда - будет рядом с ним, несмотря ни на что, и бороться до конца. Казалось, он не мог выразить словами эмоции, которые испытывал. Он сам не мог понять, чего хочет. - Я не прошу тебя просто бросить меня - я говорю, что если что-то случится, и если меня нельзя будет спасти, ты должна спасти себя сама. Ты останешься единственной, кто знает, что делать, чтобы выиграть войну.
- Этого не произойдет.
- Ты этого не знаешь, Гермиона. Мы понятия не имеем, чем это закончится, и я не смог бы смириться с тем, что с тобой что-то случится.
- Ну, теперь это просто не имеет никакого смысла - ты говорил о том, что если с тобой что-то случится и тебя нельзя будет спасти. Если бы с тобой что-то случилось, ты был бы мертв, Гарри, так что тебе не пришлось бы жить, зная, что со мной что-то случилось, - с вызовом сказала Гермиона. Теперь она почти свирепо смотрела на него, и Гарри видел, как ее переполняет внутреннее смятение. - Тебе не кажется, что я бы чувствовала то же самое? Если бы с тобой что-то случилось, Гарри, и я не попытался бы тебе помочь, я бы никогда не смогла с этим смириться. Я могу жить, зная, что могу погибнуть на этой войне, но я не могу жить, зная, что отказалась от тебя. Я не идиотка, Гарри, я не собираюсь делать ничего глупого или безрассудного без причины, но я никогда не брошу тебя, чтобы спасти себя!
- Гермиона, не злись. Я...
- Я не злюсь! - Возразила Гермиона. Ее лицо пылало, и она сжимала его руки, как в тисках.
- Ну, ты начинаешь расстраиваться.
- Да, я расстраиваюсь - я расстраиваюсь, потому что ты говоришь так, будто думаешь, что умрешь сегодня ночью, Гарри. И этого не случится - я не позволю этому случиться.
- И это именно то, чего я боюсь! Гермиона! - рявкнул Гарри, хватая ее за запястья и поднимая с пяток, так что она выпрямилась, стоя на коленях на земле, и их глаза встретились на одном уровне. - Не думай, что я не понял, что творится у тебя в голове, Гермиона. Ты уже решил, что твоя роль в этом деле - помочь мне, чего бы тебе это ни стоило!
Он заметил перемену после "Меча Гриффиндора". О возросшем количестве записей, которые Гермиона делала в своем дневнике, о том, как она выписывала зелья с пошаговыми инструкциями, показывала ему, как пользоваться всем, что есть в ее сумочке, и учила его пользоваться журналом для общения с мистером Уизли. Он знал, что она помогает ему готовиться к войне, как он и просил ее давным-давно, после того как на нее напал оборотень, и Гарри поклялся стать сильнее и компетентнее. Но он не был глупцом. Он знал, что она также готовила его к тому, чтобы он смог продолжать в одиночестве, если с ней что-нибудь случится.
- Да, - призналась Гермиона, и ее глаза вспыхнули гневом, когда она отказалась отвести от него взгляд. - Потому что это важнее меня, Гарри. Ты это знаешь! Это всегда было важнее нас! Речь идет о гораздо большем, чем просто попытка выбраться из этого живым. Видишь, то, что ты делаешь, - именно поэтому я боялся заводить отношения в разгар войны! Войны требуют жертв, Гарри, и ты не сможешь бороться с этим должным образом, если будешь постоянно беспокоиться о том, что потеряешь меня. Дамблдор тоже это знал! Ты действительно думаешь, что он мог потерпеть поражение в ту ночь на башне? Я не знаю, что происходило и каковы были его планы, но я знаю, что он умер намеренно. И я знаю, что это было потому, что он понимал, что иногда приходится чем-то жертвовать!
- Ладно, хорошо! Давайте назовем это так, как есть - я веду себя эгоистично! Ты права! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось на войне. Я не могу потерять тебя и уж точно не позволю тебе пожертвовать собой ради меня! - Гарри практически кричал, прижимая запястья Гермионы к своей груди, и она свирепо смотрела на него снизу вверх.
Напряжение, которое росло в палатке последние две недели, достигло критического уровня. Гарри не мог вспомнить, когда они с Гермионой в последний раз ссорились, хотя и не был уверен, что это можно назвать ссорой. Они оба просто сердито выкрикивали друг другу то, что уже знали. Они были так расстроены, так измучены, так напряжены, так измучены своей ситуацией, так отчаянно пытались сохранить друг другу жизнь и так не хотели даже рассматривать возможность потери друг друга - и все это при том, что знали, что это вполне может произойти.
- Я не собираюсь бросать тебя, Гарри, - твердо сказала Гермиона. - Никогда. Я никогда не собираюсь отступать в сторону в этой войне!
- Тьфу, я не об этом тебя прошу! Я не прошу тебя отступать! - У Гарри раскалывалась голова; он не мог собраться с мыслями и выразить свои эмоции словами. - Ты же знаешь, я бы никогда не попросил об этом!
Это было правдой.
Он бы никогда не попросил ее остаться в стороне на войне или спрятаться, чтобы она не пострадала. Он доверял ее мастерству и знал, что их единственный шанс выиграть войну - это работать вместе до конца. Он просто не мог избавиться от ужасного чувства, которое росло у него в груди при мысли о возвращении в Бирмингем. Он знал, что это было нарастающее беспокойство из-за травмы, нанесенной их прошлыми встречами, и страх, который преследовал его каждый день - страх, который постоянно говорил ему, что его все еще может быть недостаточно, чтобы защитить ее. Он не мог смириться с мыслью, что потеряет ее, потому что она не бросила бы его, но и не хотел, чтобы она уходила.
- Тогда что ты хочешь, чтобы я сделала, Гарри?! - Закричала она, широко раскрыв глаза от гнева, выпрямляясь и прижимаясь к нему.
- Я не знаю!
Гарри почувствовал, как его захлестывает волна эмоций. Он почти бросился к Гермионе и прижался губами к ее губам, отчаянно целуя ее, в то время как его руки ослабили хватку на ее запястьях, чтобы обхватить ее маленькое тельце. Она схватила его за ворот рубашки и стащила с дивана, повалив на ковер на полу, и открыла рот, чтобы поцеловать его еще глубже.
Он устроился между ее ног. Он не мог дышать. Он не мог остановиться. Ему казалось, что его сердце вот-вот разорвется в груди, когда он целовал ее так, словно это было последнее, что он мог сделать на Земле. Он был в отчаянии, напуган, слаб и жаждал ее прикосновений. Прошло так много времени с тех пор, как они занимались чем-то физическим. Они были слишком сосредоточены на подготовке к войне и слишком сильно пострадали от падения в аптеке, чтобы что-то предпринимать в последние недели. Его синяки зажили только за последние несколько дней.
Гермиона крепко сжала его плечо, другой рукой обхватила его за талию и притянула к себе, приподнимая бедра. Он не знал, что творилось у нее в голове, но ни один из них не остановился. Это было не похоже ни на что, что он когда-либо испытывал раньше, не похоже ни на что, что они когда-либо делали. Каждое движение было настойчивым и жадным. Гермиона потянула его за рубашку, пытаясь притянуть ближе. Он осыпал горячими поцелуями ее шею, прижавшись к ней бедрами, и она застонала ему в ухо.
Они оба были на пределе сил, оба боялись того, что должно было произойти, и полны решимости не потерять друг друга, хотя оба знали, что играют в одну и ту же игру. Гарри сорвал с себя рубашку, пока Гермиона стягивала свою через голову. Он хотел почувствовать ее. Ему нужно было быть к ней так близко, как только возможно. Ему нужно было чувствовать тепло ее кожи на своей и знать, что она рядом.
- Гарри, - выдохнула она ему в ухо, пока ее руки расстегивали его ремень. Ее голос был хриплым от желания. - Гарри, пожалуйста, ты нужен мне.
Их движения стали неистовыми, когда Гарри сбросил свои штаны, а Гермиона расстегнула свои. Гарри откинулся назад и схватил ее за лодыжки, чтобы стянуть джинсы вместе с трусиками, прежде чем Гермиона снова схватила его за шею и притянула к себе, запечатлевая на его губах жаркий поцелуй. Он застонал ей в рот, запустил руку в ее волосы и вжался своим твердым членом в ее лоно, когда она застонала.
Она уже была влажной.
Его тело задрожало, когда член легко скользнул по ее гладким складкам. Ему захотелось войти в нее, ощутить исходящий от нее жар, но он крепко сжал ее талию и остановил себя. Ему нужно было притормозить. Они делали это раньше всего один раз, и оба вели себя как сумасшедшие. Он даже не был уверен, как классифицировать эмоции, которые захлестывали его, когда он нависал над ней.
- Гарри, - Гермиона поймала его взгляд и, обхватив обеими руками его лицо, пристально посмотрела ему в глаза. Ее глаза сверкали. Он мог видеть страдание, которое отражало его собственное, и он знал, что она испытывает ту же отчаянную волну эмоций, что и он. - Гарри, пожалуйста.
Они оба выполняли свои секретные задания, чтобы убедиться, что с другим все будет в порядке. Гарри обучал Гермиону сильным атакующим заклинаниям, неустанно работая над улучшением их защитного заклинания. Он использовал любую возможность, чтобы встать между Гермионой и опасностью, например, выпасть из окна аптеки. Гермиона - совершенствовала медицинские навыки Гарри, учила его варить зелья, совершенствовала навыки ведения дуэлей и беспалочковой магии. Ни один из них не хотел отпускать другого. Они отказались уйти и оставить друг друга позади, но сокрушительный груз войны душил их, и казалось, что они не смогут убежать.
Он колебался, и это было невыносимо. Он так сильно хотел ее. Он чувствовал, что нуждается в ней физически, чтобы убедиться, что она рядом с ним и что он ее не потеряет. Но он боялся, что может причинить ей боль из-за того безумия, в котором они находились.
- Гарри. - Ее голос был твердым, и это вырвало его из суматохи, царившей в его голове. Она все еще держала его за щеку, но другой рукой крепко сжимала его бедро. Она страстно смотрела на него снизу вверх. - Я не собираюсь терять тебя - ты слышишь меня? Никогда. Мы будем вместе, чего бы это ни стоило. Мы будем тренироваться усерднее. Мы будем практиковаться больше. Мы станем теми, кем должны быть, - будем делать все, что нужно. Я тоже не могу потерять тебя.
- Я знаю, - его голос дрогнул, когда он заговорил, и он позволил Гермионе направить его внутрь себя.
Тихое шипение сорвалось с его губ, когда она подалась бедрами ему навстречу. Он опустил голову, снова завладевая ее губами, и начал двигаться в ней, подчиняясь темпу, который она задавала, продолжая давить на его бедра. Это было быстрее, чем в первый раз, не безрассудно, но и не нежно. Она не хотела, чтобы он был нежным. Она приподнималась навстречу каждому его движению и целовала его в ответ с таким же отчаянием, потому что именно такими они были прямо сейчас - два отчаявшихся человека, сгибающихся под тяжестью груза, лежащего на их плечах, но отказывающихся сдаваться.
Гермиона застонала ему в рот, выгибая спину, когда Гарри просунул руку между ними, чтобы потереть ее клитор. Он не собирался задерживаться надолго, но, похоже, и она тоже. Нарастающее напряжение было слишком сильным, когда они оба изогнули бедра и отдались этому ощущению. Гермиона цеплялась за его плечи с каждым толчком. Ее голова опустилась к его шее, а ногти впились в спину.
- Гермиона... я... - слова срывались с его губ, когда он прерывисто дышал. Он не смог закончить фразу, Гермиона обхватила его ногами и задрожала под ним, и это привело его разум в бешенство.
Он больше не мог сдерживаться.
- Гарри, я собираюсь... я собираюсь кончить, блядь, Гарри... не останавливайся... не останавливайся, я... - Гермиона вздрогнула, и ее голова откинулась на ковер.
Гарри почувствовал, как она сжалась вокруг него, когда ее охватил оргазм, и его тело напряглось от этого ощущения. Ее глаза были плотно закрыты, а на лице на секунду отразилась боль, прежде чем каждый мускул в ее теле расслабился. Гарри почувствовал, как напряглись его яйца, и зажмурил глаза, когда жестко кончил в нее. Это было гораздо больше, чем он когда-либо ожидал от себя при таком раскладе. Он не мог поверить, что продержался так долго, и был потрясен тем, что она кончила, когда он был внутри нее.
Он рухнул на нее сверху, проводя губами по ее подбородку к виску, продолжая покачивать бедрами, пока она кончала от кайфа. Он наблюдал за ее дыханием, тихие хрипы касались его лица, когда она крепко прижимала его к себе.
- Это не будет проявлением слабости, Гермиона, - выдохнул Гарри ей в щеку, уткнувшись носом в ее нос, а затем повторил ее слова. - Мы сделаем все, что потребуется.
- Чего бы это ни стоило, Гарри, - прошептала она, целуя его в щеку. - Мы просто постараемся, чтобы этого никогда не случилось.
- Этого не случится, - прошептал Гарри в ответ, убирая распущенные волосы с ее лица.
Он удерживал ее взгляд, крепко сжимая в объятиях, наслаждаясь блаженным ощущением своего оргазма, оставаясь глубоко внутри нее. Он не шутил. Он говорил это искренне, всеми фибрами души. Он станет тем, кем ему нужно быть. Сделает все, что от него потребуется.