Петрова Екатерина Николаевна
Грани Теней. Часть 1. Пески Времени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
       Добавлена глава 5, 6, 7
       Пески времени засыпали прошлое, скрывая под собой историю о той, что была Ведьмой Теней, сестрой Короля Воров и женой Фараона.

   Пролог. С чего все начиналось...

Боги - могущественные сверхъестественные Высшие Существа. 

Пантеон - группа богов, принадлежащих одной религии.

Египетский пантеон считается одним из древнейших, но даже его не минула участь забвения. С появлением новых религий вера в древние божества исчезала. К настоящему моменту лишь Хранители Гробниц чтут истинных богов.

Древних богов.

Тёмных богов.

Тёмная Триада и нейтральная Огдоада.

Но даже веры пары сотен людей не достаточно, чтобы вернуть им их былую силу.

  
   ***
  

Голубоглазый шатен склонился над двумя младенцами. Они были копией его покойного двоюродного брата за исключением пары отличий. У одного была бледная кожа, как и у матери, и в волосах отсутствовали золотые пряди.

- Как назвала?

- Маахес[1] и Мехен[2], - отозвалась брюнетка, стоящая в тени. Шатен приподнял бровь.

- Маахес?

- Так он хотел назвать нашего ребенка.

- Он? - переспросил мужчина, проводя пальцем по бледной коже Мехена. - Ты тоже забыла его имя?

- Нет! - повысила голос девушка, сверкнув изумрудными глазами. - Его я не забуду никогда!

По бледным губам скользнула улыбка и мужчина ещё ниже склонился над племянниками. Солнечный луч, проникший через подпотолочное окошко в дом, скользнул по граням Пирамиды, что висела на его шее. Точно так же Пирамида висела и у его дяди, и у его брата.

- Жрец! - девушка перехватила руку мужчины и он в который раз поразился контрасту. Что его брат, что он, что все окружающие славились смуглой кожей, поэтому её алебастровая кожа очень сильно выделялась среди населения.

- Жрец! - девушка вновь позвала его по старому титулу.

- Да?

- Пообещай мне одну вещь.

- Какую? - у фараона засосало под ложечкой. Что-то ему говорило о том, что следующие слова ему не понравятся.

- Пообещай мне одну вещь, - повторила она. - Поклянись мне, что эти дети не станут фараонами. Поклянись мне в этом!

Мужчина сглотнул. Вот сейчас вдова его брата пугала. Одни горящие глаза чего стоят!

Еще раз сглотнув, мужчина заговорил:

- Я клянусь сутью Теней и именем своим...

   ***
  

Сугороку уже не раз помянул своё навязчивое желание найти Загадку Тысячелетия. Сейчас, вися над пропастью, удерживаясь одной рукой за мостик, у него вся жизнь пролетела перед глазами.

Совершенно неожиданно тьма, которую разгонял единственный оставшийся факел, стала развеиваться. Проморгавшись, он увидел, что на мостике на корточках сидел подросток, от которого и исходил свет. Весь его внешний вид говорил о том, что он из прошлого - ныне никто так не одевается и не носит столько золота.

Незнакомец протянул ему руку и со словами "Я ждал тебя, Шимон!" вытащил его из пропасти.



Когда Сугороку очнулся, он увидел, что находится у входа в гробницу. Попытавшись встать, мужчина обнаружил, что под его правой рукой находится небольшая золотая шкатулка с оком Ра на передней стенке. Открыв крышку, он увидел, что её содержимое представляет из себя сотни небольших золотых кусочков.

Легендарная Загадка Тысячелетия.

   ***
  

- Мамочка, а мы возьмём сестрёнку? - спросила трёхлетняя малышка, дёргая за подол маминой юбки. Её серые глаза не отрываясь смотрели на девочку с ярко-рыжими волосами и изумрудными глазами, которая сосредоточенно пыталась собрать пирамидку из деревянных кубиков.

Роза Эванс посмотрела на мужа. Изначально планировалось, что они просто привезут в детский дом рождественские подарки, но сейчас...

- Мисс Лоуренс, - обратился Джаред к одной из воспитательниц, что сидела на стуле в углу комнаты и вязала очередной шарфик, изредка посматривая на детей.

- Да, мистер Эванс?

- Что вы можете сказать об этой девочке? - он кивнул на малышку, к которой подошла Петти и протянула ей очередной кубик.

Мисс Лоуренс задумалась на мгновение.

- Она иностранка, но найти родственников мы так и не сумели. Имя неизвестно, точнее известны две литеры: Л и И. Они были на медальоне. Мы записали её как Лили Ирвин.

- Мы бы хотели её удочерить. Не подскажите, какие документы для этого нужны?

   ***
  

Лили Эванс мало чем отличалась от остального магглорождённого населения магической Англии. Разве что... Уровнем Дара и... Снами.

Да. Самыми обыкновенными снами.

Вот только сама Лили не назвала бы их обычными.

А как иначе объяснить то, что ей снится Древний Египет, битвы с монстрами? Как объяснить духа, что стал её тенью с тринадцати лет?

Вздохнув, Лили покосилась на полупрозрачную рыжеволосую девушку, что сидела в изножье кровати, и продолжила читать очередную книгу из школьной библиотеки.

А что ей еще оставалось? Богатых и известных родственников у нее нет, так что пробиваться всюду придётся самой.

Guardian Elma ненавязчиво следила за своим Мастером. Пока она здесь, она не позволит ей навредить!

   ***
  

Карлус Альфред Поттер задумчиво созерцал семейное древо. Вот уже семь лет ему не давала покоя одна загадка. И имя этой загадки было...

... Лили Эванс.

С первого сентября семилетней давности, он постоянно слышал об этой магглорожденной.

Магглорожденной...

Вот только почему от этой магглорожденной постоянно ощущалась родовая магия Поттеров?

Он несколько раз проверил гобелен в поисках незаконнорожденных детей или их потомков.

Пусто!

Он ухитрился достать её кровь и отнести на проверку гоблинам.

Опять пусто!

Создавалось такое ощущение, что эта родственница взялась неизвестно откуда! Из пустоты!

Вздохнув, Карлус покинул комнату.

Очевидно, эту загадку он не разгадает.

   ***
  

Прошло два года.

Война с Темным Лордом набирала обороты. Сейчас никто не знал проснется ли он поутру, или нет. В это тяжёлое время было сделано пророчество о ребёнке, который сможет одолеть Тёмного Лорда.

... Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда...

... Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов...

... Рождённый на исходе седьмого месяца...

... И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы...

... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой...

... Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...

На момент произнесения этого пророчества в Ордене Феникса, организации, созданной Альбусом Дамблдором для борьбы с Волдемортом, было две беременные девушки, которые идеально подходили под вторую строку.

Алиса Лонгботтом и Лили Поттер.

Вот только... От бремени они разрешатся в разное время. Первая в самом конце июля, а вторая в середине.

И Дамблдор решил подстраховаться.

Sanguinum vitam. Кровавая жизнь. Запрещённое зелье. Оно позволяет отодвинуть роды на пару недель. Но каждый день этого срока забирает год жизни у матери. Он подлил его в питье Лили на очередном собрании, а после отослал в небольшое поместье с наказом не покидать его. Для сохранения их жизней Альбус использовал заклинание Фиделиус, а Хранителем Тайны сделал Питера Петтигрю.

   ***
  

Лили Поттер была рада. Роды должны были наступить 19 июля. В день древнеегипетского Нового Года.

И вот наступило 19. Ничего. 20... И опять ничего.

Лили была в ужасе. Она знала, что её малыш жив, но почему он ещё не появился на свет? Срок ведь уже прошёл!

А ещё её напрягало то, что с каждым днем она чувствовала себя все хуже и хуже, а муж, как будто, этого и не замечал.

31 июля. Наконец-то наступили роды. И вот ирония. Алиса, которой предрекали тяжелые роды, родила на день раньше и совершенно спокойно. А вот Лили, которой обещали лёгкие роды, мучилась шесть часов и родила в последнюю минуту месяца.

Девочка.

Наследница рода Поттер. Гарраят.

Сокращенно Гарри.

   ***
  

31 октября 1981 года.

Обычный вечер. Джеймс Поттер был в предвкушении прибытия Сириуса. Нахождение взаперти слишком сильно влияло на него, а прибытие Блэка было этаким глотком свежего воздуха.

Раздался стук в дверь.

Джеймс просиял и, оставив палочку на диване, пошёл открывать. Вот только за дверью стоял не Сириус, а закутанная в плотный плащ фигура. Джеймс попятился.

- Лили! Хватай Гарри и беги отсюда! Я задержу его! - и бросился к дивану, где оставил палочку, пригибаясь, дабы избежать одного из смертельных проклятий.

Лили, сидевшая в на кухне, метнулась на второй этаж.

- Авада Кедавра! - и глухой стук. Леди подавила слёзы. Её муж был мёртв. Залетев в детскую, она заметалась в поисках портала. Найдя оный, она активировала его, но...

Ничего не произошло.

Попыталась аппарировать...

Аналогично.

Оглянувшись на дверь, она зашептала древние слова. Те слова, что всплывали у неё в голове.

Когда дверь отворилась, причем хлопнувшись о стену, Лили была готова. Чтобы Лорд ни о чём не догадался, она стала молить его не трогать её ребёнка. Тщетно. Он хотел убить его. Не её.

Для неё это стало шоком. Чтобы ярый магглоненавистник пощадил одну из них... Кто же за неё просил?

Впрочем, это не важно.

Она отказалась.

Итог ясен. Смертельное проклятие.

Но за секунду, как изумрудный луч коснулся её, она совершила слияние со своим Ка.

Лили не зря считалась умницей. За пару минут, что потребовались Волдеморту на то, чтобы дойти до детской, она успела пробудить Ка сына и практически полностью слиться со своим. Сейчас, будучи невидимой ни для кого, кроме сына, она видела его защитника. Маг, затянутый в кожу, стоял перед ребёнком, закрывая его от очередного смертельного проклятия.

Elma, слившаяся со своей подопечной, с некоторым злорадством наблюдала за тем, как луч, отразившись от посоха мага, метнулся к Лорду, обращая его в пепел.

Вот только никто из них не ожидал того, что из пепла вырвется какая-то тень и пролетит сквозь ребёнка, оставляя на её лобике кровоточащий шрам в форме молнии.

- Лэйлит, - спустя несколько минут тщательного осмотра, обратился к женщине недавно осознавший себя Маг Черного Хаоса.- Мне жаль, но я не могу помочь. Я еще слишком слаб. Здесь может справиться только Тёмный Маг.

- Ты можешь его позвать? - Лэйлит, как теперь звали Лили, присела на корточки перед дочерью и ласково потрепала её по коротким волосикам.

- Не сейчас. Вы слышите? - спросил он и исчез.

Лэйлит прислушалась. В ночной тиши раздался грохот.

- Сириус... - рассерженной кошкой прошипела дух и исчезла. Этот же идиот ребёнка напугает!

Дальнейшие события закружились как в калейдоскопе. Практически сразу после Сириуса на руины домика прибыл ещё один знакомый - Хагрид. Лэйлит, будучи для всех невидимой, нахмурилась. Откуда он мог знать о том, где именно они спрятались? В Сириусе Поттеры были уверены - он не мог предать и молчал о их местопребывании. Так откуда?

Стоп... Минуточку...

Лэйлит схватилась за виски, которые буквально взорвались болью. Будучи хорошо обученной волшебницей, она узнала признаки того, что на неё воздействовали Обливейтом. Такую характерную боль могло дать только одно - попытки вспомнить то, что было стёрто заклинанием Забвения.

Значит... Их что-то заставили забыть... Но что?

На плечо Guardian Elma легла ладонь, затянутая в чёрную кожу.

- Маг? - она чуть повернула голову. Magician of Black Chaos кивнул головой по направлению к полувеликану. Тот осторожно устроил ребёнка в коляске и стал усаживаться на мотоцикл, который явно был не предназначен для существа таких габаритов.

- Куда делся Сириус? - спросила она у мага.

- Они несколько минут ругались, а потом мужчина вручил ему ребёнка, а сам куда-то побежал, бурча что-то о предателе.

Лэйлит кивнула и исчезла - Хагрид уже взлетел.

   ***
  

Полёт продолжался несколько часов и изначально Лэйлит не знала, куда именно они летят. Но когда мотоцикл начал снижаться, она нахмурилась.

Городок назывался Литл Уининг.

А конкретно эта улица - Прайвет Драйв.

Волшебницу пронзила неприятная догадка.

- Только не это... - прошептала она, судорожно вспоминая, что было написано в завещании по поводу опеки над Гарри, если они с мужем погибнут.

- В чём дело? - спросил маг, появляясь когда ребёнка оставили на крыльце одного из домов. Лэйлит погладила свою дочь по лобику, очертив кончиками пальцев шрам в виде молнии.

- Здесь живёт моя сестра. Она последние десять лет мне завидовала чёрной завистью, да и Джеймс во время последней встречи неудачно пошутил над её мужем. Боюсь представить, во что превратится жизнь Гарри здесь...

Именно в этот момент тени, отбрасываемые скудным освещением, ожили. Они закружились водоворотом и накрыли сверток с ребёнком. В этот самый момент маг и хранитель исчезли.

Когда тени схлынули, ребёнка на крыльце не было.


[1] Маахес - тот, кто правдив рядом с ней, львиноголовый бог войны. Считается сыном богини-кошки, чьи повадки он и унаследовал. Ассоциировался с войной и погодой, с цветами лотоса и в то же время пожирателя пленных. Изображался с ножами в обеих руках. Так же носит титулы: "Господин убиенных", "Властитель ножа", "Алый господин".
[2] Мехен - др. Египет. тот, кто окружает, бог-защитник изображался в виде змея, извивающегося вокруг бога солнца Ра во время его ночного путешествия по Дуату.
   Глава 1. Разные жизни
   Ночи в пустынях опасны. Днем здесь жарко до такой степени, что с непривычки можно погибнуть, а ночью холодно, так как песок быстро остывает.

На одной из дюн в водовороте теней появился небольшой сверток и по пустыне разнесся детский плач, которому вторил вой шакалов.

Рядом с ребенком появилась высокая фигура. Присев на колени, маг внимательно осмотрел девочку. Сейчас, после столь тесного контакта подопечной с Тенями, маг хаоса ясно видел в ее душе чужие следы. И ему они не принадлежали -- уж свои следы он узнает из тысячи.

Попытки дозваться в Царстве Теней до Темного Мага ни к чему не привели. Да и вообще Царство Теней ощущалось по-другому, нежели ранее. Как будто оно было слишком... Молодо.

-- Лэйлит... -- обратился он было к хранительнице, как заметил, что ее не было рядом.

-- Это плохо... -- пробурчал он, беря девочку на руки. Поправляя одеялко, он заметил что-то, чего раньше не было. Тонкая татуировка у локтя, похожая на тканевые браслеты Элмы.

-- И что мне делать? -- спросил он в пустоту, вглядываясь в лицо девочки. Та, устав от плача, заснула, так что ответа маг мог и не ждать. Покружившись на песчаном пятачке, маг хаоса почувствовал направление, в котором чувствовалась жизнь... И Магия.

   ***
  

Кул Элна была небольшой деревенькой, расположенной в двухдневном переходе от городов Пе и Деп[2]. От остальных деревень такого типа ее отличало лишь несколько факторов.

Первый: это была деревня преимущественно воров всех видов и направлений.

Второй: это была магическая деревня, где подавляющее число жителей были магами.

И третье: большая часть жителей этой деревни была вне законов Кемета.

Все это маг узнал уже постфактум, когда приблизился к деревне. Не то чтобы он был в восторге от того, что подопечную придется оставить здесь, но у него банально нет другого выбора.

С детьми он обращаться не умеет, а это самый ближайший населенный пункт, в котором девочку, возможно, смогут принять. Что ж... Ему остается на это только надеяться.

Осторожно, дабы не разбудить ребенка, маг положил ее на границу защитных чар и задумался. Что ему делать дальше?

Возвращаться в Царство Теней?

Вот уж спасибо, нетушки! Там сейчас даже для него опасно.

Остаться здесь?

Тоже не выход. Сейчас он слишком силен для своей подопечной и легко может истощить ее пока что невеликое Ба. Хотя... Маг присмотрелся. На уровне солнечного сплетения девочки, сквозь закрывающие его тени, пробивался золотистый свет. Маг Хаоса распростер ладонь над ее животиком и попытался воздействовать на эти тени. Ему потребовалось несколько минут на то, чтобы чуть-чуть сдвинуть их, обнажая золотое солнышко.

Маг чуть не задохнулся.

Такой потенциал в столь малом возрасте!

И здесь его озарила идея.

Раз он не мог постоянно подпитываться от ее Ба, то, возможно, сможет от этого? Все-равно она пока что не пользуется им! Да и, судя по всему, не будет, так как все здешние маги используют другой источник.

Как только маг закончил, он был вынужден вновь стать невидимым, так как к границе кто-то приближался.

Этим кем-то оказался мальчишка лет пяти, чья внешность совершенно не походила на кеметскую. Единственное, что выдавало его местное происхождение, -- бронзовый цвет кожи. А вот пепельные волосы и сиреневые глаза выдавали нездешнюю кровь.

Мальчик, увидев спящего ребенка, всплеснул руками и, схватив сверток, побежал обратно в деревню.

Спустя сорок минут, которые потребовались на то, чтобы собрать старейшин деревни, жители стали решать судьбу девочки. Блондин, обнаруживший ее, сидел рядом с нею и не отводил от нее глаз.

Мнение старейшин разделилось. Половина была за то, чтобы оставить ее -- проблема свежей крови довольно часто висит над замкнутыми магическими поселениями, -- а половина за то, чтобы избавиться от нее.

Внезапно тени, отбрасываемые светильниками, зашевелились, задергались, затанцевали по стенам. Старейшины замерли соляными столбами. Так страшно, как в этот момент, им еще никогда не было.

Это была она.

Ведьма[3] Теней.

Уосерит[4].

Высохшая старуха, справившая полторы сотни весен, внешне напоминала старую, сморщенную обезьяну. Лишь ярко синие глаза сияли потусторонним светом -- признак того, что она выбрана Тенями и долгое время практиковала магию Теней. Да что там! Жители Кул Элны уверены, что Уосерит самая старая пользовательница Теней.

В тишине, нарушаемой лишь потрескиванием пламени в факелах, старуха подошла к спокойно спящему ребенку. Вглядевшись в его суть, она отпрянула.

-- Не трогайте Меченную Тьмой, Дитя Теней, Принцессу Змей... -- прошелестела она, смотря прямо на невидимого мага. Тот с трудом подавил желание передернуть плечами -- с этой старухой даже он не справится.

Старейшины вновь окаменели. Вот уже больше века они приносят к ней новорожденных детей и она нарекает их Рен[5]. Вот только за все это время больше двух имен никто так и не получил. А тут! Найденыш! Да еще и какие имена!

Меченная Тьмой.

Та, которой коснулась Кекет.

Дитя Теней.

Имеет способность к магии Теней.

Принцесса Змей.

Благословленная Уаджит -- богиней змеей.

-- Имя твое Кекет, в дань той, что отметила тебя первой, -- произнесла старуха, кладя узловатую ладонь на лоб девочки и не отрывая взгляд от мага. Мол, смотри и учись!

Из шрама стали появляться тонкие усики теней, охватывая узловатые пальцы старухи. Когда вся ладонь была ими покрыта, ведьма резко дернула рукой вверх, с корнями выдирая чужеродное из сути ребенка.

С диким криком тень, вырвавшись из хватки старухи, попыталась сбежать, но наткнулась на танцующие по периметру комнаты тени и с пронзительным визгом исчезла, разорванная на сотни частей и поглощенная тенями ведьмы.

Старуха перевела взгляд на мальчика, что сидел рядом с най... с Кекет. Тот замер как суслик перед удавом.

-- Страж Теней... Она под твоей защитой. Когда ей исполнится четыре года, приведешь ее ко мне...

Мальчик кивнул. Акефия Бакура, получивший в свое время имя Вор Теней, с удивлением слушал новое имя.

Страж Теней.

Защитник Дитя Теней.

Великая честь!

   ***
  

Два с половиной года прошли довольно быстро. В связи с тем, что единственный сын Бакура был назначен ведьмой Стражем Кекет, то девочка перешла в его семью.

Если говорить на чистоту, то Акефия был рад маленькой сестренке. Как бы он не любил родных сестер, видел он их редко. Как и их мать, трое его сестер были прекрасными воровками и домой возвращались лишь зализать раны. Так что малышка стала его спасением от скуки.

-- Акефия, ты помнишь? -- спросил Бенайп Бакура, отец семейства. Семилетний мальчик оторвался от ковки очередного ножа и посмотрел на отца.

-- Кекет четыре.

Акефия округлил глаза. Он чуть не забыл требование ведьмы! Позор на его седины!

Закончив нож, глядя на который отец довольно покивал, мальчик вылетел из кузни и остановился около сестры, которая играла неподалеку. Критически осмотрев девочку, он цокнул языком и, зачерпнув воды из кадки, умыл ее личико.

-- Мы куда-то идем? -- прощебетала она, доверчиво глядя на светловолосого брата. Тот кивнул.

-- К твоему учителю.

Девочка широко распахнула глаза.

   ***
  

Уосерит жила в пятнадцати минутах ходьбы от деревни. Ее дом, а точнее пещера, была выбита в скале и довольно хорошо спрятана от посторонних глаз. Пройдя сквозь прикрытый огромным камнем вход, брат с сестрой стали спускаться по пологому спуску. Через каждые двадцать метров спуска в каменные стены были вмонтированы факелы.

Пять минут на спуск и они оказались в целой анфиладе пещер. Каждая новая ведьма с помощью мужчин создавала для себя новую пещеру, а пещеру своей предшественницы закрывала камнями, дабы не потревожить ее покой.

-- Чем пахнет? -- тихо спросила Кекет, дергая брата за руку. Акефия замялся. Как объяснить ребенку, что ведьмы своих предшественниц не хоронят, а просто оставляют в пещерах?

-- Благодарю, Страж... -- прошелестел голос старухи за спиной Бакуры. Мальчик замер, почувствовав как тонкие усики теней оплетали его ноги и переходили на грудь. Яркие зеленые глаза девочки округлились, когда она увидела черные ленты, покрывающие ее брата. Протянув руку, она коснулась одной из них и ленты, как будто получив приказ, мгновенно оставили Акефию и переметнулись к Кекет.

Мальчик постарался как можно незаметнее перевести дыхание. Ведьма хмыкнула и, махнув рукой, отослала мальчика наверх. Акефия, выйдя наружу, с удовольствием вдыхал свежий, чистый от продуктов разложения и трав для мумификации, воздух. Посмотрев на солнце, он присел в тень.

Ждать сестру.

   ***
  

Уосерит со скрываемым удовольствием наблюдала за ученицей, играющей с тенями. Ее срок поджимал, а достойной ученицы все не было и не было. И вот два с половиной года назад появилась достойная!

У нее было мало времени, а обучить надо многому, но даже при этом она не смогла помешать девочке поиграть с тенями, которые она впервые почувствовала.

-- Начнем обучение, ученица...

В этот день они успели только пробудить дар Уаджит. Для этого Уосерит потратила несколько дней на то, чтобы найти в окрестностях Кул Элны змей. Найти удалось десяток.

Девочка несколько часов просидела наедине с самыми ядовитыми змеями пустыни, шипя вместе с ними.

   ***
  

Когда Кекет покинула пещеру ведьмы, солнце уже несколько часов как село. Акефия, все это время ждавший сестру, заснул у камня. Когда она его разбудила, Акефия поблагодарил Ра за то, что что у него уже белые волосы, иначе бы он поседел в момент пробуждения.

А как иначе? Когда ты просыпаешься и на тебя смотрят две пары глаз... Одна пара, зеленая, принадлежала сестре, а вот вторая... Одной из самых ядовитых змей пустыни, которая обвила шею Кекет.

   ***
  

Инбу-хедж.

Фараон Акуномуканон с улыбкой наблюдал за своим пятилетним сыном, который под контролем учителя осваивал азы магии Теней. Жрец Акил, член его Теневого Суда, заметив фараона, тут же поклонился. Маленький принц, заметив этот жест, резко развернулся, теряя контроль над небольшим усиком тени.

-- Отец! -- под сводом учебной залы разнесся звонкий детский голос. Фараон улыбнулся. Его сын все сильнее и сильнее становится внешне похожим на свою мать.

Тетишет.

Фараон вновь почувствовал болезненный укол в сердце.

-- Таурт[6]! -- позвал вышедшую из покоев Царицы женщину мужской голос. Женщина обернулась и тут же склонилась в поклоне.

-- Мой фараон, -- размеренно произнесла она.

-- Как Царица и дитя?

Повитуха улыбнулась.

-- И Царица, и дитя в порядке. У вас сын, мой фараон.

Мимо женщины прошел высокий мужчина, чья одежда ясно говорила о том, что он является фараоном.

-- Муж мой, -- улыбнулась девушка с очень необычной внешностью. Длинные черные волосы с малиновыми кончиками и тремя золотыми прядями, две из которых обрамляли лицо, а третья была зачесана назад. Ярко-синие глаза. Кожа цвета слоновьей кости.

Тетишет. Сильнейший маг Теней из тех, кого знал Акуномуканон. Вопреки всем традициям, его женой стала не его единокровная сестра, коих у него было с избытком (а брат только один -- младший близнец Акунадин), а девушка чужой крови. Причиной разрешения такого брака было то, что девушка была отмечена Обелиском -- одним из Древнейших Богов -- а его сестры практически не унаследовали власть над Тенями.

Фараон склонился над колыбелью сына. Уже сейчас можно было сказать, что сын станет копией своей матери.

-- Атему[7], -- постановил Акуномуканон, беря сына на руки. Он решил назвать своего сына чуть измененной формой древнего имени Атума.

Вернув сына Царице, фараон покинул комнаты своей жены.

На следующий день одна из рабынь, пришедшая помочь своей Царице с утренним туалетом, закричала. Прибежавшие на крик стражи во главе с фараоном увидели, что Царица лежала бездыханная, посиневшая, а в колыбели заливался плачем наследный Принц.

Причину смерти Царицы так и не определили.

-- Брат! -- послышался голос от дверей. Так фараона называл только один человек во всем Кемете.

Акунадин.

-- В чем дело? -- он обернулся.

-- Сехмет[8] вернулась. У нее есть для вас новости.

Акуномуканон кивнул и, взяв сына на руки, пошел в свой кабинет, где ему традиционно отчитывались подчиненные.

-- Кто такая Сехмет? -- спросил Атем, вопросительно глядя в серые глаза отца. Тот улыбнулся.

-- Одна из лучших полководцев из тех, что я знал, несмотря на то, что она женщина. Неистовая Сехмет. Впрочем, оно неудивительно. Она воспитанница Пер-Бастет[9].

-- Пер-Бастет? -- переспросил принц, вопросительно глядя на отца. Тот кивнул Акилу, который негласно являлся воспитателем Принца. Тот принялся объяснять.

-- Пер-Бастет -- это приют для сирот, созданный Баст[10] в одноименном городе. Туда отправляются дети из приграничных деревень и городов, что подверглись нападениям других стран.

Принц задумчиво кивнул, старательно запоминая очередную информацию о своей родной стране.

-- Мой фараон, учитель, -- раздался еще один голос, чьим владельцем являлся мальчик лет тринадцати. Махадо являлся учеником Акила и подавал большие надежды. Акил даже шутил на эту тему, что один из членов Теневого Суда Принца уже найден.

-- Махадо, -- Акил поприветствовал своего ученика и посмотрел на фараона. Тот, вздохнув, поставил сына на пол и подтолкнул в сторону мага.

-- Поиграйте в саду, -- произнес фараон. Сын подарил ему щенячий взгляд. С трудом Акуномуканон подавил в себе желание взять сына с собой. Атему, видя, что это не подействовало, горестно вздохнул. Махадо, уже не раз становившийся свидетелем такой сцены, попытался скрыть смех за кашлем. Судя по строгому взгляду учителя -- неудачно.

Потупившись под взглядом наставника, Махадо, с разрешения Принца, положил свою ладонь ему на плечо и, слегка подталкивая, направился во внутренний двор дворца. Фараон чуть наклонил голову, прислушиваясь к их шагам.

Стоило только мальчишкам завернуть за угол, как размеренные шаги сменились тихим топотом -- Принц и начинающий, но уже довольно успешный маг, уверовав в то, что их никто не видит, наперегонки бросились на улицу.

Акуномуканон усмехнулся.

-- Они неплохо сдружились.

Акил, чисто на всякий случай, поспешил уверить фараона:

-- Мой фараон! Махадо никогда не будет смешивать обязанности и личное...

-- Я знаю, Акил. Я знаю. Я рад тому, что нашелся кто-то, кто относится к Атему как к обычному ребенку. Пусть и наедине. У меня такого счастья в детстве не было.

Замолчав, фараон прошел в свой кабинет, у дверей которого уже стояла небольшая очередь тех, кто хочет сообщить что-то важное. Преимущественно этими кем-то являлись члены его Суда Теней.

Сехмет, чей внешний вид во весь голос говорил о том, что она прибыла сюда прямо с поля боя, прошла в кабинет первой.

-- Мой фараон, -- она по военному поклонилась. -- У меня для Вас две новости. Хорошая и плохая.

Дождавшись кивка правителя, воительница начала рассказывать.

-- Нападение, возглавляемое одним из лжедетей Ра, отбито. Правда, все поселения оазиса Файюм[11] и небольшие деревеньки у озера Мер-ур[12] уничтожены. Беженцев, как обычно, разместили в ближайших городах, а вот детей-сирот доставили в храмы и приюты.

-- И это хорошая новость? -- еле слышно произнес Акил, с недоумением смотря на воительницу.

-- А теперь плохая. Лжедитя Ра сумело сбежать. Причем с помощью второго...

-- Что?! -- Акуномуканон, до этого сидевший спокойно за столом, вскочил на ноги. Из раскрытого окна донесся громогласный мявк -- верные спутники Сехмет, которыми была тройка львов, таким нехитрым способом попытались поддержать свою хозяйку. Воительница скользящим шагом подошла к окну, перегнулась через подоконник и погладила ближайшего льва по носу. Большие коты успокоились.

-- Да, мой фараон. Когда он уже пал, его буквально выхватила у меня из рук еще одна крылатая и улетела с ним по направлению к своему царству. Мне очень жаль... -- она склонила голову.

-- Это не твоя вина, -- фараон устало потер глаза. -- Свободна.

Сехмет отдала честь и покинула кабинет фараона. Ей было необходимо навестить Целителя -- некоторые ее раны были только кое-как перевязаны и им была необходима профессиональная помощь.

В кабинет вошел еще один жрец.

-- Мой фараон, -- склонил голову жрец Антефокер, приветствуя главу Суда. -- Я хочу уведомить Вас о том, что я нашел себе ученика.

-- Да? И как же зовут это дарование, если он сумел привлечь вас? -- спросил фараон. Спрашивал он неспроста. Антефокер уже десять лет отклонял все попытки всучить ему ученика, а тут... Самостоятельно!

-- Его зовут Сет. Он уже месяц воспитанник при храме Обелиска. Довольно способный мальчик.

Занятые разговором, никто не заметил, как расчетливо блеснули глаза Акунадина.

Совершенно внезапно, во время разговора, с улицы донесся крик, в котором фараон распознал голос своего сына, а спустя пару минут в коридоре раздался топот. Еще минуту спустя, когда фараон со жрецами как раз подошли к двери, оная распахнулась, и в кабинет вкатилась маленькая шатенка, в которой фараон распознал дочь своего визиря Рехуерджерсена -- Мана. В ее зеленых глазах блестели слезы.

-- В чем дело? -- спросила Меритсегер[13] Иштар, стоявшая за дверью и ждавшая своей аудиенции.

-- Махадо укусила змея!

Фараон замер. Откуда в саду, что чуть ли не ежечасно просматривается, взяться змеям? Тем более, судя по всему, ядовитым?

   ***
  

Дети, набегавшись по саду, устало сели под плодовое дерево, с которого Атему, несколькими минутами ранее сорвал финик для Маны, так как та была несколько ниже Принца, и откинулись на его ствол.

Неожиданно Махадо замер. Может, ему показалось?

Нет, не показалось.

Из-за плеча Принца выглядывала треугольная голова одной из ядовитых змей пустыни. Зашипев, она метнулась к плечу Атему. Но, прежде, чем змея успела цапнуть его, Махадо успел оттолкнуть Принца. Вот только в результате этого змея укусила его за руку.

-- Махадо! -- закричала Мана, смотря на старшего друга. Принц попытался взять себя в руки.

-- М-Мана... -- дрожащим голосом проговорил Атему. -- Приведи сюда кого-нибудь!

Девочка судорожно закивала головой и бросилась во дворец. Мальчик же, постоянно косясь на змею, что свернулась в паре метров от него, подошел к Махадо.

-- Махадо, идем отсюда. Тебе срочно нужна помощь!

В этот же момент до них добежали жрецы с фараоном. Акил, внимательно осмотревший опухшую конечность своего ученика, подхватил его на руки и метнулся к помещениям, где работали царские целители.

-- Пап, -- тихо спросил Атему, -- с Махадо все будет хорошо?

-- Да, сын мой, -- произнес фараон, потрепав сына по разноцветной макушке. -- С ним все будет хорошо.







[1] Инбу-хедж -- он же Мемфис. Основан в начале 3-го тысячелетия до н. э.
[2] Пе и Деп со времен Нового царства известны под общим названием Пер-Уаджит.
[3] Ведьма - та, что обладает ведовством, знанием. Женщина, практикующая магию, а также обладающая магическими способностями и знаниями.
[4] Уосерит -- могущественная женщина.
[5] Рен -- как часть души, Рен человека ("имя" rn) давалось ему при рождении, и египтяне верили, что оно будет жить пока его будут произносить, что объясняет, почему были предприняты усилия, чтобы защитить его. Конкретно в этом фанфике Рен является тайным именем, что давали новорожденному маги Теней.
[6] Таурт -- богиня-покровительница рождения, беременных женщин и новорожденных. Изображалась в виде стоящей самки гиппопотама или крокодила со львиными ногами. Так же она покровительствует покойным в Дуате, отгоняет злых духов от жилища.
Здесь же является повитухой, которая принимала роды у жены Акуномуканона.
[7] Атему или Атум -- (доел. Закрыватель)  -- почитался великим богом в Гелиополе, где считался главой Великой Эннеады богов. Атум олицетворял вечернее или ночное солнце. В XV главе Книги Мертвых его именуют "Богом великим", "Творцом самого себя", "Создателем Богов", "Создателем людей", "раскинувшим небеса", "освещающим Дуат двумя своими очами" и т.д. Всегда изображался в антропоморфном облике, увенчанным двойной короной, с посохом уас в одной руке и знаком жизни в другой.
Сын Акуномуканона, фараон, один из главных героев.
[8] Сехмет -- богиня войны и палящего солнца, грозное око бога Солнца Ра, целительница, обладающая магической силой напускать болезни и излечивать их, покровительствовала врачам, считавшимся ее жрецами. Охраняла фараона. Обладала характером, не поддающимся контролю. Носила имена "Великая" и "Владычица пустыни". Была хранительницей мира и защитницей людей. К ней обращались в минуты опасности.
Здесь же воительница, ведущая в бой одну из армий.
[9] Пер-Бастет -- древнеегипетский город, расположенный в Нижнем Египте на юго-востоке дельты Нила.
Здесь так же упоминается как сиротский приют, расположенный в том же городе.
[10] Баст -- богиня кошек, Нижнего Египта, солнца и луны, радости, веселья и любви, женской красоты, плодородия и домашнего очага, защиты от заразных болезней и злых духов, рождаемости и войны. В раннединастический период, до одомашнивания кошек, изображалась в виде львицы.
Здесь же Баст является одной из бабушек фараона Акуномуканона.
[11] Оазис Файюм -- оазис к юго-западу от Каира. Центр -- город Файюм. Отделен от долины Нила грядой холмов и песками Ливийской пустыни. Представляет собой тектоническую впадину и находится на 43 метра ниже уровня моря. Название происходит от древнеегипетского слова фиом "болото", фиом-нте-мере "озеро, разлив" (Нила).
[12] Озеро Мер-ур -- (араб. Карун)  -- соленое озеро Египте, на территории Файюмского оазиса. Площадь около 233 км. кв. Находится на уровне 43 метра ниже уровня моря. Современное озеро Карун является остатком крупного озера, располагавшегося на этом же месте и имеющем площадь от 1270 до 1700 км. кв. Изначально это было обширное водное пространство, которое постепенно высыхало по до сих пор неизвестным причинам.
В период Древнего царства Мер-ур, будучи пресноводным, использовалось в целях ирригации, но уже в те времена уровень воды понизился настолько, что Аменемхет I (XII династия) провел ирригационно-дренажные работы, в результате которых вода поднялась до нынешнего уровня. При фараоне Аменемхете III часть озера осушили, и оно было превращено в искусственный водоем, соединенный с Нилом каналом Иосифа (середина XIX века до н. э.).
[13] Меритсегер -- (др.-егип. "любящая безмолвие")  -- богиня Фиванского некрополя, покровительница кладбищ и строителей гробниц. Считалось, что Меритсегер охраняет кладбище и покой умерших.
Здесь же одна из члена Суда Теней Акуномуканона, дальняя родственница Исиды и Карима. Будущая владелица Ожерелья Тысячелетия.
   Глава 2. Кровавое золото
   Акунадин с трепетом открыл старинную книгу. В отличие от египетских "книг", что делались в виде свитков папируса, это книга была сделана по другому. Плотная обложка, обрамленная чем-то, похожим на кость, золотые украшения и око Ра вверху обложки.

Он наконец-то сумел убедить брата в том, что иметь такой набор заклинаний магии Теней и не использовать их -- это означает поставить крест на Кемете.

Акуномуканон с горем пополам согласился с его доводами. Вместе с Антефокером, Акилом и Вебенсену он вскрыл тайник с Книгой Тысячелетия. Но тут их ожидала другая напасть.

Язык, на которой она была написана, не походил ни на один известный им. Довольно быстро эта троица жрецов потеряла свой "запал". Но не Акунадин. Ему потребовался год на то, чтобы понять ключ к этим текстам, но он это сделал. С того момента перевод шел быстро.

Он никому не сообщил об этом. Даже брату. И если относительно троицы он желал промолчать в отместку за то, что они бросили дело на полпути, то брату он не сказал по другой причине. Хотелось сообщить о чем-то стоящем, о чем-то, что сможет, если не уничтожить врагов, то хотя бы остановить их на время.

Левая рука неосознанно метнулась к пустой левой глазнице. Его он потерял месяц назад, когда был вынужден с другими жрецами отправиться на поле боя.

Перелистнув очередную плотную страницу, рука жреца замерла, а его единственный глаз расширился.

Вот оно!

Ритуал создания семи предметов, мощь которых может защитить Кемет от всех врагов!

Вот только... Читая само течение ритуала, у Акунадина банально опускались руки. Нет, сам он был далеко не брезгливый и запятнать руки в крови не боялся. Другое дело его брат. Он просто напросто не согласится принести в жертву почти сотню человек!

Хотя... Акунадин замер от пришедшей в голову идеи.

Можно и не сообщать о жертвах!

А солдат потом можно и... упокоить.

Согласно кивнув своим мыслям, жрец захлопнул книгу и тщательно сжег в пламени факелов все, что было так или иначе связано с переводом сей книги.

Убедившись, что от записей остался только пепел, Акунадин покинул катакомбы и поднялся в обитаемую часть дворца. И, не успев сделать несколько шагов, он только чудом не упал на пол. Виновником столкновения оказался десятилетний шатен, чьи ярко-голубые глаза виновато смотрели на жреца. В мальчишке Акунадин узнал Сета -- ученика Антефокера и, только об этом никто, кроме него самого, не знал, своего сына.

Выслушав сбивчивые извинения, жрец с некоторым удивлением наблюдал за тем, как молодой маг оперативно собрал с пола упавшие свитки и усвистал дальше по террасе.

Отгадка столь странного поведения ученика была разгадана чуть позднее. А именно тогда, когда мимо него прошел молодой Принц, который внимательно осматривал все ниши и углы.

-- Дядя! -- раздался звонкий голос почти шестилетнего наследника. -- Вы Сета не видели?

Мужчина кивнул в том направлении, откуда он сам пришел. Принц просиял.

-- Спасибо!

Когда Атему скрылся за поворотом, Акунадин лишь покачал головой. И вот этот восторженный юнец станет следующим фараоном? Немыслимо! То ли дело... На этом месте он затряс головой. Такие мысли лучше изгонять из головы. Ни к чему хорошему они не приведут.

Дойдя до кабинета брата, в котором тот, вопреки расхожим мыслям, проводил довольно-таки много времени, он постучал.

-- Входи, брат, -- донеслись до него приглушенные дверью слова.

-- Ты что-то нашел? -- устало спросил Акуномуканон, потирая покрасневшие глаза. Жрец согласно кивнул.

-- Рассказывай.

   ***
  

-- Что? -- переспросил десятилетний блондин, проводя грязной рукой по растрепанным волосам.

-- Отведи меня к Учителю, -- произнесла Кекет, смотря на брата исподлобья. Тот застонал. Приближаться к пещерам ведьм Акефия не любил больше всего. Слишком уж пугающая слава у тех мест.

-- Зачем?

-- Учитель сильно ослабела. Она не успеет закончить мое обучение. Поэтому она решила что-то с этим делать...

Акефия отложил в сторону щипцы с молотом. На наковальне лежал довольно изящный кинжал, который осталось только заточить.

-- Кекет, возьми? -- попросил он сестру, кивая на кинжал. Девочка недоуменно заморгала, прерванная на середине предложения. Тряхнув растрепанными черными волосами, что как обычно выбились из прически, она протянула руку. Кинжал был еще теплый, но не обжигающе горячим -- успел остыть. Пока что он казался несколько великоватым для нее, но вот через пару лет станет в самый раз.

Нахмурившись, Кекет поднесла кинжал к глазам и потерла рукоять о подол калазириса[1]. Копоть стерлась, обнажая небольшую змейку, что обвивала рукоять. О любви Кекет Бакура к змеям по всей Кул Элне уже легенды ходили.

-- Спасибо, братик! -- просияла девочка. -- Так отведешь?

Акефия повесил голову. Вот ведь... Отвлечь не удалось.

-- Хорошо.

Покидая вечером деревню, они и не подозревали, что такой живой они видят ее в последний раз.

   ***
  

Сдав сестру на руки старухе, которая, как показалось Акефии, довольно сильно сдала за последний год, сам он уселся в небольшую пещерку, что создал для себя во время бесконечных ожиданий конца занятий. Постулат -- отвел сестру, привел сестру -- вбили в него крепко.

Кекет, сидящая в центре пещеры, с недоумением наблюдала за Учителем, которая носилась по пещерам как молодая. Старуха непрерывно что-то толкла, смешивала и варила.

От некоторых запахов, витающих по пещере, девочку мутило.

-- Приступим, -- провозгласила старуха, улыбаясь беззубым ртом. Девочка сглотнула. Ей не нравилось настроение старухи. Да что там! В такие моменты она понимала, почему ее боится вся деревня!

Ведьма зажгла многочисленные свечи, о составе которых Кекет предпочитала не думать, стоящие на выступах пещеры и развела костер, в который неторопливо кидала небольшие свертки с разными порошками и благовониями. Все это сопровождалось скандированием непонятных Кекет слов. Довольно скоро девочка почувствовала, что начинает уплывать, что ей становится трудно сосредоточиться на происходящем.

А ведь именно это и было опасно! Для Магии Теней нужен острый ум и стальная воля, ибо в противном случае возможно "пасть" -- потерять себя в Тенях, потерять свою душу и тело.

Замутненным взглядом, сквозь уже появившиеся круги в глазах, девочка увидела, что от ведьмы стало исходить какое-то сияние.

Странное сияние.

Опасное.

Уосерит понимала, что не успеет окончить обучение приемницы... Точнее обучение сосуда. Вот уже почти тысячелетие Ведьмы Теней ищут достойного ученика, учат его, а потом, перед своей смертью, занимают его или ее тело. Уосерит могла собой гордиться -- она древнейшая Ведьма Теней! Лет сто назад она потеряла связь с еще одной, известной ей, Ведьмой. И сдается ей, что она осталась последней.

Вот только жаль, что в этот раз она так долго не могла найти ученика. Сейчас, чувствуя за спиной дыхание Смерти, Уосерит пыталась провести обряд переноса души в новый сосуд.

Вот только не знала старая, что Смерть внимательно следит за смертными потомками Игнотуса Певерела. И что отдавать Наследницу она не планировала!

Когда перенос начался, а идет он в два этапа, перерыв между которыми обычному глазу не заметен, его нельзя прерывать. Поэтому ведьма выполняла привычные манипуляции, отточенные за десятки переносов. Сначала передать знания, ибо потом обучаться заново придется долго, а только потом перенести душу.

Перерыв между двумя разными переносами меньше секунды и, как уже говорилось, обычному человеку не заметен. Вот только Смерть, как и маг Хаоса при поддержке оной сущности, не обычный человек. Как только душа Уосерит коснулась Ба[2] Кекет, как была моментально отражена обратно в уже умирающую оболочку.

Последнее, что увидела Ведьма в своей жизни, это туманная фигура, склонившаяся над неудачным сосудом и маг, судорожно сжимающий кулаки. Он понимал, что он в одиночку не смог бы справиться с Ведьмой, вот только помощник пугал его гораздо сильнее Уосерит.

Сама же Вечная Невеста, и пофиг, что давно замужняя, которая ради Наследницы была вынуждена отправиться в прошлое... Хотя... Для Вечной нет такого понятия, как время... Была довольна. От посягательств ребенок был спасен, да и Страж рядом сильный. Так что дело сделано и можно возвращаться обратно. Тем более она забрала жизнь Уосерит, которая давненько от нее бегает.

Когда Смерть исчезла, маг облегченно выдохнул и, посмотрев на подопечную, замер. Яркие изумрудные глаза, с серебристой каймой около зрачков, неотрывно смотрели на него.

-- Ты кто? -- тихим шепотом спросила Кекет, осторожно дотрагиваясь до посоха, который в ответ на прикосновение ответил небольшой искоркой.

-- Твой Ка, -- ответил маг, присаживаясь рядом с ней так, чтобы загораживать спиной мертвую ведьму.

-- Ка? -- переспросила девочка.

Маг кивнул, а потом счел нужным пояснить:

-- Сущность, наделенная всеми твоими характерными чертами. Я практически абсолютно от тебя независим, могу свободно перемещаться с места на место, отделяться и вновь воссоединяться с тобой.

Кекет склонила голову к плечу.

-- Это ты мне шептал, когда я попадала в неприятности?

Маг кивнул, чуть приподняв уголки губ.

-- Как тебя зовут? -- спросила она неожиданно.

Маг Темного Хаоса замер. Он как-то не озаботился об имени. Кекет правильно истолковала его заминку.

-- Ты не будешь против, если имя тебе дам я? -- тихо спросила она, подспудно ожидая отказа. Все ее существо тянулось к этому угрюмому мужчине, который, как ей казалось, совсем не умеет улыбаться.

Маг кивнул и девочка просияла миниатюрным солнышком, а потом задумалась. Имя -- Рен[3] -- надо было подобрать правильно, потому что оно будет сопровождать названного всю жизнь... И далее.

Тут перед ее глазами встало воспоминание о том, каким она впервые его увидела.

Сияющий от переизбытка силы.

Ослепляющий глаза, которые привыкли к темноте пещер.

Ослепляющий... Сет...

Сутех...

-- Имя твое Сутех! -- провозгласила она, захлопав в ладоши. Маг улыбнулся и, потрепав девочку по растрепанным волосам, исчез. Кекет, грустно посмотрев на бывшую Наставницу, покинула пещеры.

Акефия, которого она нашла в его укромном уголке, уже во всю видел десятый сон. Его сестренка, довольно улыбнувшись, склонилась над ним и...

-- Аха-ха-ха... Хи-хи...

... под сводом небольшой пещерки разнесся мальчишеский смех. Кекет не придумала ничего лучшего, как разбудить брата щекоткой. Схватив сестру за руки, он наконец прекратил свою муку, ибо щекотку он не любил.

-- Сестренка-а-а... -- простонал он, потирая глаза. -- А как-нибудь по-другому нельзя было?

Кекет надулась.

-- А по-другому ты не просыпаешься! Идем домой? -- тут же сменила тему девочка. Акефия, посмотрев на небо, где сияли звезды, вздохнул. Ему хотелось прямо здесь продолжить спать, вот только за все это время он так и не научился противиться глазкам своей младшей сестрички.

-- Идем.

Спускаясь с горы, они на полпути замерли.

Деревня была окружена воинами фараона и жрецами Осириса и из нее доносились крики.

Акефия, в ужасе смотревший на уничтожение своего дома, не заметил, как тени, в которых они стояли, закружились вокруг них в хороводе, скрывая их от чужого взгляда. Это сделала Кекет, неосознанно использовала знания, что успела передать ей Наставница.

Схватив сестру за руку, Акефия бросился в деревню. Его вело желание найти своих родственников и убедиться, что они живы.

Он успел.

Практически.

Прямо на глазах десятилетнего мальчика, несколько воинов фараона убили его мать и сестер, а он, стоя в тенях за углом дома, только и успел что отвернуть ее лицо от этой бойни и прижать к себе. По ее щечкам текли слезы.

Акефия с сестрой прятались в тенях все семь дней, что один из старший жрецов вел страшный ритуал в стенах небольшого деревенского храма. Они видели многое за эти семь дней.

Смерть многих.

Соседка Ипут, каждое лето дававшая Кекет ранним утром финики...

Гахиджи[4], парень, который в отличие от остальных жителей, промышляющих воровством, был довольно неплохим охотником.

И...

Все воины фараона, которых убили жрецы Осириса.

Но ладно бы их просто убили! Всех мертвых жителей деревни в количестве девяносто девяти тел доставили в храм, а там...

Под заунывное чтение заклинаний жрецы бросали еще теплые тела в котел, куда позже залили расплавленное золото.

Семь дней котел с этим жутким варевом висел над костром...

Семь дней брат с сестрой, практически безотлучно находились в храме, ожидая того момента, когда зловещий ритуал завершиться и можно будет понять, что именно сотворили с их односельчанами.

И вот на седьмой день каменную пробку раскололи и золотистый свет тотчас осветил склонившегося жреца. Тот что-то держал в руках. Прищурившись, Акефия рассмотрел пирамиду и глаз с сияющим оком Ра. От этих двух предметов так шибало Магией Тени, что даже у него, мало чувствительного к ней, волосы вставали дыбом и пытались слинять с головы. Что же касается Кекет, то та аж дрожала от той мощи, что исходила от этих двух...

Шести предметов...

Два младших жреца откопали еще четыре предмета.

Итак... Всего их шесть...

Пирамида, око, весы, анх, посох и ожерелье...

-- Я освобожу их... -- прошептала Кекет, исступленно сжимая ладошки в кулачки. Акефия вопросительно посмотрел на сестру.

-- Они кричат... Стонут... Плачут... Им больно... Тени беспрестанно задевают их... Мучают их... -- отрывисто говорила она, дрожа и вжимаясь в брата. -- Я обязательно их освобожу. Только вспомню как...

-- Что значит... -- последний мужчина семьи Бакура не договорил. Храм затрясся и ему пришлось ухватиться за обломки статуи Обелиска, что была разрушена во время захвата деревни.

То место, где стоял каменный котел, пошло трещинами. Из земли, медленно и торжественно вылезала каменная таблица, на которой было изображено подобие крышки саркофага с шестью пустыми сотами и одной уже заполненной. В ней был седьмой предмет: кольцо с пятью подвесками.

Кольцо тотчас засветилось ярким светом и так же мгновенно окуталось тьмой. Кекет замерла. Она чувствовала, как что-то плохое приближается.

Очень плохое.

Над таблицей сформировалась огромная полупрозрачная фигура монстра, требующая отдать ему все предметы. Для демонстрации своих отнюдь нешуточных намерений, он схватил ближайшего жреца. Им, по воле случая, оказался Старший Жрец.

И казалось бы, все, конец, но нет. Жрец, словно действуя по какому-то наитию, вставил око в свою пустую глазницу.

Принятие произошло.

Око приняло своего владельца и, засветившись, отогнало монстра на пару мгновений, которых было достаточно для того, чтобы жрец освободился, схватил кольцо и покинул столь негостеприимное место.

Монстр, заметив, что людишки сбежали, прихватив с собой предметы, взбесился и заметался по храму. Неожиданно он остановился и уставился алыми глазами в тот самый угол, где, укутанные тенями, прятались брат с сестрой. Его пасть расплылась в ужасающей улыбке, обнажая частокол острых клыков.

Став дымкой, которой он изначально и появился, монстр направился к ним. В самый последний момент Акефия оттолкнул сестру и вся суть этого монстра проникла в него. И только в него. Кекет, неудачно упав, ударилась головой и потеряла сознание. Рядом с ней упал и Акефия.

Если бы в этот момент кто-нибудь заглянул в этот уже разрушенный храм, то он увидел бы двух детей, лежащих на полу. Но этого никто не увидел. Никто.

Кроме одного Мага, что появился спустя минуту после того, как монстр исчез. Пригладив дрожащей рукой стоящие дыбом волосы, он выдохнул. Ничего страшного, вроде, не произошло.

Разве что у мальчишки увеличилось сродство с тенями.

   ***
  

Утром Кекет очнулась первой. Кивнув уже исчезающему Сутеху, она поморщилась, прикасаясь к повязке на голове. Посмотрев на брата, все еще лежащего без сознания, она споро подползла к нему, не рискуя вставать на ноги.

-- Я не отдам его тебе, тварь. Слышишь меня? Не отдам! -- раздался детский надтреснутый голос под сводами храма Равновесия. В этот же момент Акефия открыл глаза.

На дне лиловых глаз горели алые огни.

Алые, как кровь.

Алые, как глаза того монстра.






[1] Калазирис -- элемент женского костюма в Древнем Египте, представляющий собой одежду наподобие узкого каравана длиной от груди до середины щиколоток, держащегося на одной или двух бретелях или цельнокроеную рубашку с рукавами. Такую одежду носили члены семьи фараонов и рабыни. Различие социального положения заключалось не в покрое, а в качестве ткани: знать носила калазирис из тонких тканей, крестьянки и рабыни -- из грубых.
[2] Ба -- в древнеегипетских представлениях "мощь", физическая жизненная энергия человека. По верованиям египтян, душа-Ба состояла из совокупности чувств и эмоций человека. Ба приписывалась изменчивость; кроме того, считалось, что она тесно связана с другими обломками и напрямую зависит от состояния физического тела.
[3] Рен -- как часть души, Рен человека ("имя" rn) давалось ему при рождении, и египтяне верили, что оно будет жить пока его будут произносить, что объясняет, почему были предприняты усилия, чтобы защитить имя и практика помещения его в многочисленных сочинениях. Это традиционно. Что же касается этого фанфика, то здесь имя и Рен две разные вещи. Имя -- это то, что давали ребенку при рождении, то, как его называли повседневно. Рен же -- это имя Тени. Например Рен Акефии "Страж Теней".
[4] Гахиджи -- др. Егип. "Охотник"
   Глава 3. Становление
   Разрушенная деревня -- ужасное зрелище. И этот ужас не развеяло даже то, что наступил день. Акефия, мучаясь головной болью, с неким безразличием смотрел на кровавый песок. Перегорел? Или же то, что он видел за неделю несколько притупило его чувствительность? Он не знал ответа.

Кекет, стараясь не смотреть по сторонам, уже скрылась дома, пытаясь не наступать на лужи крови, принадлежащие матери и сестрам. Девочка вытащила нехитрые остатки еды, кои оставались дома, и подбежала к брату, который наотрез отказался заходить домой.

-- Братик, что будем делать дальше? -- спросила она, откусывая от куска говядины, которую они всей семьей уже пару недель ели. Мальчик задумался.

-- Отправимся в Пер-Уаджит[1], -- Решил Акефия. Девочка кивнула. Главой семьи всегда был мужчина и она подчинялась его решениям. В разумных пределах. Ведь Тени никому не подчиняются, а лишь позволяют собой управлять. В разумных пределах.

Акефия, задумчиво смотря на флягу с водой, спросил:

-- В чем дело? -- он перевел взгляд на сестру, которая сверлила его взглядом своих изумрудных глаз уже несколько минут, даже не донеся до рта очередной финик.

-- Твои Тени стали сильнее. Шеут[2] стала сильнее. Твое Рен... Изменилось.

-- То есть... Я стал сильнее? Как пользователь Тени? -- спросил он, тщательно подбирая слова. Кекет, откусив кусочек финика, задумчиво кивнула.

-- Только твой нынешний контроль отправился к Амат[3] и тебе придется нарабатывать его заново...

Парень застонал.

Контроль... Он был тем, что парень ненавидел больше всего в жизни. Нарабатывался контроль огромными трудами и любой прирост в силе грозил отправить его к демонам.

-- Как изменилось имя? -- деловито спросил он, наполняя бурдюк водой из колодца. Девочка нахмурилась, тщательнее вглядываясь в Тени брата.

-- Не разберу. Пока не разберу. Может, позже? -- она вопросительно посмотрела куда-то в сторону. Акефия перевел взгляд туда же и подорвался с места. Там, куда смотрела его сестра, стоял странный мужчина. Слишком бледный для Кемета и необычно одетый.

-- Тихо, братец, -- произнесла Кекет, касаясь пальчиками рукава его рубашки. -- Он не причинит вреда. Он -- мой Ка. Я назвала его Сутех, -- с улыбкой до ушей сказала она.

-- Твой Ка? -- переспросил Бакура, не сводя взгляда полного подозрительности с незнакомца. Кекет кивнула и вопросительно посмотрела на монстра.

-- Потребуется некоторое время на то, чтобы полностью освоить новые способности. Тем более сродство к Теням у тебя тоже изменилось и нужно время на восстановление контроля, -- после этих слов Сутех исчез.

Брату с сестрой потребовалось всего ничего, чтобы собрать свои немногочисленные вещи и покинуть мертвую деревню. Правда перед этим Кекет не побрезговала усилить уничтоженную нападением защиту от посторонних по максимуму, для чего Теням были торжественно принесены в жертву души всех мертвых воинов фараона, тела которых так и остались лежать на залитом кровью песке.

Тени были довольны.

И вот Акефия с Кекет наблюдал за тем, как убийцы их родных под воздействием магии Теней изменяются, превращаясь в злых духов пустыни.

Что ж... Они это заслужили.

Но для двух последних жителей Кул Элны была оставлена лазейка. Они и их потомки могли попасть в деревню. Как и провести посторонних. Всех остальных духи с удовольствием съедят.

Отвернувшись от барьера, Акефия помог сестре забраться на верблюда. Их ждал трехдневный переход в Пер-Уаджит.

Мир еще услышит о них!

   ***
  

Прошло полгода.

Рынок в Инбу-хедж процветал. Там, если постараться, можно было найти все. Все и еще немного больше. Продавалось все: начиная с еды и одежды и заканчивая рабами и животными.

Махадо, смотря на здешнее столпотворение, недоумевал, как он смог позволить себя уговорить на эту вылазку и куда в тот момент смотрели меджаи? Принц совершенно спокойно покинул территорию дворца в сопровождении лишь мага недоучки! Про увязавшуюся с ними единственную дочь визиря вообще промолчим. Ману он заметил только когда уже поздно стало отправлять ее обратно.

Прелесть!

Его точно казнят!

Именно такие мысли преобладали в данный момент в его голове, когда он смотрел на двух шестилеток, внешность которых ему удалось с трудом спрятать под плащами. Все-таки внешность Принца очень выделялась из толпы. Особенно его трехцветные волосы.

Занятый своими переживаниями он практически упустил момент, когда эти два чуда... овища чуть не смылись от его взора. Метнувшись к ним, он схватил их за плечи, заставляя остановиться. Алые и сине-зеленые глаза с мольбой уставились на него.

Его точно казнят...

Он позволил увести себя вглубь рынка. Туда, где торговали животными. Сейчас, смотря на горящий взгляд своего подопечного, он не мог поверить, что еще совсем недавно эти глаза напоминали стекляшки.

Небет[4], одна из младший сестер фараона, решила, что он слишком долго жил без жены, довольствуясь довольно большим гаремом наложниц. Ну и решила стать следующей Царицей. Да и способ уже придумала.

Подчинить Принца.

Пусть как маг Теней она была слаба. Но вот только оказалось, что подчиняющие зелья она варит много лучше штатного Целителя. Напоить ребенка сей отравой ничего не стоило -- он не ожидал предательства от своей тети.

Тревогу забила Мана. Она заметила, что поведение Принца изменилось, как бы не раньше родного отца.

Когда же его собрались проверять штатные Целители во главе с Меритсегер, то его нигде не могли найти. Меджаи, обшарившие весь дворец, только через трое суток обнаружили его на женской половине, где жили сестры и наложницы фараона со своими дочерьми. Мальчик, пугая меджаев своим пустым взглядом, безразлично расчесывал волосы Небет, прическа которой напоминала его собственную. Видимо она пыталась как можно больше походить на Тетишет -- покойную жену фараона.

Что больше всего возмутило меджаев, так это то, что их изначально туда даже пускать не хотели! Мол, не позволено! Вход только фараону и жрецам. Пришлось звать подкрепление.

Златорукие меджаи были элитой. От простых их отличало лишь одно -- орнамент на руках, выполненный настоящим золотом. Довольно болезненная процедура, так как эти своеобразные "браслеты" постоянно болели и воспалялись, но меджаи считали это честью и во время инициации не показывали, насколько им больно.

Златоруких пустили. Маленькая девочка, первой попавшаяся им на глаза и назвавшаяся Тэаной, жутко стесняясь и попеременно то краснея, то бледнея от пристального внимания незнакомцев, тем более мужчин, пыталась понять, что именно им здесь нужно.

Когда девочка была уже на грани обморока от смущения, одна из златоруких, по совместительству являющаяся девушкой, пододвинула капитана в сторону и присела перед ней на колени. Тэана завороженно смотрела на золотой орнамент, что украшал ее ключицы. Это говорило о том, что она является заместителем капитана. У капитана же золото было еще и на лице.

Выслушав что говорила воительница по имени Меритнейт[5], девочка воодушевленно закивала и пошла вглубь крыла, засыпая воительницу информацией. Как оказалось, странный мальчик появился здесь три дня назад. Злюка Небет привела его с собой и с тех пор не отпускала от себя.

Узнав о том, что этот мальчик Принц Кемета, Тэана остановилась и округлила глазки. Этого она не знала. Она еще не покидала крыла, так как была еще маленькой и Принца в глаза не видела. Да и он был на злюку Небет похож. Вот она и подумала, что он ее сын, которого она привела к себе в гости.

Златорукие переглянулись. Им уже эта ситуация перестала нравиться. Один из новичков, что лишь недавно получил золото на руки, был отправлен за фараоном и кем-нибудь из жрецов.

Дальнейшее вспоминать было просто больно. Меритсегер, после обследовавшая Принца, не скрывая своего ужаса заявила, что опоздай они на пару дней... Да что там пару! На один единственный день! .. и Принцу уже ничего не могло бы помочь. Он стал бы послушной марионеткой в руках Небет. Да и сейчас ему потребуется длительное время на реабилитацию.

Фараон послушал-послушал, в достаточной мере ужаснулся и... От самого страшного наказания сестры его останавливали все Судом. В конце концов он сбавил обороты и постановил заживо замуровать ее в стену казематов, там, где никто никогда не ходит.

Что каменщики сделали с превеликим удовольствием.

Что поделать? Маленького Принца любили все.

Говорят, что до сих пор, хоть и прошло уже несколько месяцев, можно услышать жуткие крики, доносившиеся из отдаленных подвалов.

Так ли это? Махадо не знал. И надеялся, что его подопечные не услышат эту байку и не отправятся в очередное путешествие с ним на прицепе.

Ему хватило прошлого раза, когда они только чудом не потерялись в переплетении тайных ходов дворца, куда залезли месяц назад, и нынешнего, когда они ищут проблем на рынке.

Моргнув, Махадо вынырнул из нерадостных воспоминаний и тут же принялся искать два макушки. Оные макушки были в пяти шагах от него. Принц с подругой, присев на корточки, смотрели на птенца сокола, которого в ладошках держала девочка ровесница Маны.

Махадо прислушался:

-- Я нашла его позади дома. Гнездо было разорено и выжил только он. К сожалению... -- голос девочки скатился до шепота. Маг присмотрелся к маленькой торговке. Латаный калазирис, истощенный внешний вид, лихорадочно блестящие глаза.

Все ясно.

Видимо она принадлежит к тем жителям, что с трудом находят еду, и ни о каком домашнем питомце и речи быть не может. Самим бы с голоду не умереть.

Принц, ласково провел пальчиками по пушку на голове птенца и просяще посмотрел на Махадо. Тот вздохнул. Когда Атему так смотрел, то ему не мог отказать никто. Маг, вздохнув, вытащил несколько слитков[6] и протянул их девочке. Та просияла и, осторожно опустив птенца в подставленные лодочкой ладони младшего мальчика, скрылась в переплетении рынка.

Выбежав из переплетения рыночных палаток, Кекет, а это была она, забралась по приставленным к стене кирпичам на крышу одной из лачуг, где она жила с братом уже несколько дней. Акефии еще было, точнее она только слышала как хрустит под его ногами необожженная глина, из которой делали кирпичи для таких вот лачуг.

Откинув с сторону циновку, которая прикрывала вход в их временное жилище, Акефия улыбнулся.

-- Получилось?

-- Получилось! Маг даже не заметил! -- девочка сияла.

Идея внедрить в царскую семью шпиона изначально принадлежала Бакуре. Но вот только кого и как? Именно в этом заключалась основная проблема. Выход предложила Кекет. Какое-нибудь животное, что понравится Принцу. Акефия несколько дней изображал раба, подсчет которым никто не вел, но узнал, что Принц хочет сокола. Подгадать день вылазки Принца на рынок ему ничего не стоило, а Кекет в это время нашла птенца и подселила в него слабенькую, на грани своего осознания, тень.

Как Ведьма Теней она теперь в любой момент могла "подключиться" к нему и узнавать информацию чуть ли не из первых рук.

Еще раз улыбнувшись, Акефия бросил ей булочку с медом. Приглядевшись к брату, она заметила, что все его карманы были чем-то забиты. Кровь не водица. Внук, сын и брат воров мог попытаться стать кем-то другим, но рано или поздно он вернутся к воровству.

Откусив от булочки, Кекет вытащила несколько маленьких слитков и бросила их брату. Тот приподнял бровь, глядя на целое сокровище для бедняков.

-- Мне заплатили за птенца!

Акефия рассмеялся. Они получили шпиона во дворце и за него же и заплатили!

   ***
  

Несколько лет спустя.

Если бы Сета спросили о том, кого он ненавидит больше всего, то ответ был бы однозначным. Больше всего на свете он ненавидит любимого сокола Принца.

Гора.

Сея птица, каждый раз, когда Атему выпускал его полетать, начинала искать его и пытаться выцарапать ему глаза.

Вот и сейчас.

Сет, одной рукой прикрывая лицо, пытался отогнать наглую птицу от себя. Вот только перед тем, как он успел причинить реальный вред, раздался свист.

Гор, издав радостный клекот, оставил шатена в покое и сел на руку Атема.

-- Прости, Сет. Я думал, что он отучился от этой привычки... -- повинился Принц, весь вид которого говорил о том, что он сожалеет. Ученик мага лишь вздохнул и поморщился -- на щеке расцветала довольно-таки глубокая царапина.

-- Прелесть... Только этого мне не хватало... -- прошипел шатен, метнув на довольную птицу взгляд исподлобья.

Принц подошел ближе и внимательно посмотрел на друга.

-- Еще раз... Прости... -- повторил он, проведя пальцами по царапине, смазывая с щеки кровь.

-- Да что там... -- Сет махнул рукой, а потом довольно улыбнулся:

-- По крайней мере, теперь у меняя есть оправдание, почему я опоздал на занятие...

Атему совсем не по царски хихикнул. По какой-то причине Сет очень не любил занятия с Жрецом Акунадином и всякий раз, когда он пропускал эти занятия он радовался как ребенок.

Дальнейший разговор двух друзей прервали появившиеся меджаи. Весь их вид демонстрировал грусть и скрытую ярость.

-- Мой Принц... -- на колени перед Атему опустился молодой парень с нетипичным для Кемета цветом волос. Он был платиновым блондином.

-- Да?

 -- У нас для вас грустная новость. Ваш отец был найдет мертвым...

Атему замер. В его голове бился только один вопрос: как?

Сет, видя что от Принца нынче ничего не добиться, сам задал вопрос:

-- Как это произошло?

Меджай нахмурился.

-- Целители подозревают отравление. Как и...

-- ...у вашей матери... -- но это окончание так и не прозвучало. Да и вообще, по идее он не должен этого знать. Он знает это лишь по той причине, что является главой одного из кланов меджаев. И это в его пятнадцать лет!

-- Как тебя зовут? -- спросил Атему, надевая на шею подвеску в виде перевернутой пирамиды, что его отец носил последние десять и которую ему принес меджай.

-- Марик. Марик Иштар.

-- Какое отношение ты имеешь к Меритсегер, Исиде и Кариму?

-- Мы из одного клана, но разных ветвей, -- ответил меджай. Сейчас, присмотревшись к нему повнимательней, Атему мог с уверенностью сказать, что Марик является одногодкой Сета, то есть на три года старше него самого.

-- Как злоумышленник смог пробраться сквозь меджаев?

В фиолетовых глазах засветилось раскаяние.

-- Фараон Акуномуканон не любил, когда за ним постоянно следовала охрана. Вот и сегодня он отпустил нас, как только вернулся во дворец. Я расспросил внутреннюю охрану, но они ничего подозрительного не видели...

Сет охнул.

-- Вы хотите сказать...

-- Да, -- меджай резко кивнул. -- Кто бы ни убил фараона... Он постоянный житель дворца. Высокопоставленный.

Занятые этим разговором никто не заметил, что Гор, до этого спокойно сидящий на спинке скамейки, сорвался с нее и взмыл в небо.

За сотни километров от дворца, черноволосая девушка стояла на вершине бархана и неотрывно смотрела на небо. Позади нее собирался разбойничий лагерь. Кекет не принимала участи в сборах по довольно-таки прозаической причине -- она слышала зов одной из Теней.

На горизонте она увидела небольшую точку, что стремительно приближалась к лагерю. Прищурившись, Кекет распознала в ней сокола, а потом вспомнила, что за Тень живет в этой птице.

Величественная птица опустилась на протянутую руку и уставилась в зеленые глаза. В голове девушки стали всплывать картинки...

... Перевернутая Пирамида, лежащая на протянутых руках мальчишки в одеждах меджая...

... Эта же Пирамида, сияющая на солнце, висящая на груди младшего хозяина...

-- Какие новости? -- спросил подошедший светловолосый парень, когда птица, до этого спокойно сидящая на руке его сестры, улетела.

-- Фараон Акуномуканон умер. Подозревают отравление... И знаешь... Голову даю на отсечение, что через пару месяцев о причастности жителей дворца забудут, и все свалят на меня...

Змеиная принцесса скривила губы. Она не любила, когда на нее сваливали то, что она не совершала и отчаянно боролась с этим. Даже если этого приходилось отравить кого-то еще.

Король воров улыбнулся. Сестра как всегда была в своем репертуаре.

В покоях фараона уже собрались все члены суда Акуномуканона. Один из них, Владетель Анха, старик Шимон, заменил Принцу деда. Именно он держал в руках корону, которую надел на голову Атему, когда тот опустился рядом с кроватью отца.

Махадо, стоящий с другой стороны постели, подошел к другу и положил ладонь ему на плечо. В его голове билось обещание, данное покойному фараону.

Защищать Атема.

Именно в этом он поклялся своими Тенями.

-- Шимон... Начинайте подготовку к бальзамированию... -- тихо сказал Атему, смиряясь со смертью отца. Но то, что он смирился не означает, что он забыл. Убийца его отца еще попляшет.

Спустя семьдесят дней он наблюдал за похоронной процессией, стоя на небольшом балконе, откуда за оной можно было довольно долго следить. Рядом с ним стоял его Суд, которому он мог всецело доверять.

Из Суда его отца место сохранил только его дядя Акунадин, так как не смог найти подходящего ученика.

Владетелем Скипетра Тысячелетия стал Сет, жрец Обелиска.

Владетелем Анха Тысячелетия стал Шаа-да, жрец Осириса.

Владетелем Ожерелья стала Исида, жрица Наунет[7]

Владетелем Весов Тысячелетия стал Карим, жрец Ниау[8].

Владетелем Кольца Тысячелетия стал Махадо, один из магов Инбу-хедж.





[1] Пер-Уаджит -- древний город в Нижнем Египте. Был расположен в 95 километрах к востоку от Александрии в дельте Нила. Ещё в додинастические времена здесь находился центр культа богини Уто (Уаджит). Первоначально состоял из двух городов -- Пе и Деп, со времен Нового царства известных под общим названием Пер-Уаджит, в связи с тем, что здесь находился центр культа божественной кобры Уаджит, изображавшейся в короне Дешрет.
[2] Шеут (; wt), Тень человека, была всегда рядом. Считалось, что человек не может существовать без тени, также как и тень без человека, поэтому египтяне предполагали, что тень содержит что-то от личности, которую она представляет. Тень была представлена графически в виде небольшой человеческой фигуры, окрашенной полностью в черное.
[3] Амат (Амт, Амамат, Ammut, Amam, Am-mit; в пер. с егип. -- "пожирательница")  -- в египетской мифологии чудовище (также богиня возмездия за грехи), совмещавшее черты крокодила, льва и гиппопотама (чаще всего изображалось в образе гиппопотама, с львиными лапами, гривой и головой крокодила). Считалось, что Амат обитает в Дуате (подземном царстве). Амат часто фигурирует на сценах суда Осириса в качестве "пожирателя душ", пожирающего сердца грешников.
[4] Небет -- др. Егип. "Госпожа".
[5] Меритнейт -- др.Егип. "Возлюбленная Нейт"
[6] Считается, что первые золотые деньги появились в Древнем Египте при фараоне I династии Менеса в 3400 (?) году дн н. э. В качестве денег ходили стандартные слитки весом в 14 граммов с клеймом, содержащим имя фараона.
Так как конкретно в этом фанфике события идут ДО Менеса, то и деньги появились раньше.
[7] Наунет (др.Егип. Nwn.t)  -- богиня Огдоады. Вместе с Нун ( (др.-егип. "nwn" [Naun] -- "вода", "водный")  -- в древнеегипетской мифологии -- существовавший в начале времён первозданный океан, из которого вышел Ра и начал творение мира Атум) супругом-продолжением были покровителями разлива Нила, а также зимнего солнцеворота и сезона дождей в Дельте. Нун и Наунет (олицетворение неба, по которому солнце плавает ночью)  -- первые из богов Гермопольской Огдоады.
[8] Ниау -- бог Огдоады. Считался также одним из божеств гермопольской Огдоады состоя в паре со своей женской ипостасью (Ниаут). Представляют собой отрицание, ничто.
   Глава 4. Предательство, плен и побег.
   Стоянка в глубине пустыни. Сейчас, в ночное время, здесь горел только один костер, около которого закутанная в бурнус[1], сидела длиноволосая брюнетка, чьи ярко зеленые глаза не отрываясь смотрели на горизонт.

Она ждала.

Ждала возвращение брата, который задерживался вот уже на несколько дней. В рядах его свиты, свиты Короля Воров, потихоньку поднималось бурчание о том, что он же раньше не опаздывал, а следовательно его захватили стражи фараона. Не смотря на все ее попытки успокоить грабителей, ее слушались с трудом, при этом сально поглядывая на нее.

Пока был рядом ее брат, ее не рисковали трогать -- одного такого самоубийцу он довольно быстро остановил от посягательств на честь сестры и оставил связанным в пустыне. Больше о нем не слышали. Но сейчас, когда Акефии не было рядом...

Ночную тишь, столь любимую Кекет, нарушило тихое конское ржание. Вскочив на ноги, она принялась пристально вглядываться во тьму. Довольно быстро она разглядела пегую лошадь, на которой сидел мужчина в столь узнаваемом красном плаще. Еще бы ей его не узнать! Она столько сил и магии положила, чтобы зачаровать его, что теперь узнает чуть ли не с закрытыми глазами.

Стоило только всаднику слезть с лошади, как на нем повисла его же сестра.

-- Акефия! -- прошептала она ему на ухо, с удовольствием вдыхая родной запах... И тут же отстранилась. Она чувствовала запах крови.

Мужчина, как будто поняв, о чем она подумала, поставил ее на землю и чуть сдвинул полы плаща. На боку, немногим выше тазовой кости, была довольно неприятная на вид рана, тем более плохо обработанная.

Почувствовав на себе осуждающий взгляд сестры Акефия попытался как можно более беззаботно пожать плечами, вот только от этого нехитрого движения только-только зарубцевавшаяся рана вновь открылась и на схенти[2], уже и так запачканные засохшей кровью, начали падать новые капли.

-- Брат! -- возмутилась девушка, утягивая его к костру. Взяв воду, что была в плошке у костра, она намочила тряпку и осторожно провела ею по коже около раны. Акефия сцепил зубы и разжал их только тогда, когда сестра убрала руку.

-- Как ты тут? -- спросил он, пытаясь разговором отвлечься от нагревающегося на пламени кинжала, что сделал он сам давным-давно.

-- Брат... Если ты Король Воров, то я, стало быть, принцесса? -- спросила Кекет, придирчиво рассматривая покрасневшее лезвие.

Акефия хохотнул и тут же зашипел от боли -- Кекет, пользуясь тем, что брат отвлекся, прижала лезвие к ране.

-- Тебе не хватает своих прозвищ, что решила взять еще одно? -- спрашивал он не зря. За прошедшие десять лет Кекет успела заработать несколько своих прозвищ, что вгоняли многих в ужас.

Тьма пустыни...

Змея пустыни...

Змеиная принцесса...

Последние два прозвища она получила за огромную любовь ко всем видам змей, что водились на земле кеметской. А уж талант разговаривать с ними... Многих вводил в экстаз.

Как ни странно, но то странное шипение, вырывающееся изо рта сестры в тот момент, когда она разговаривала со змеями, он понимал. Когда он сказал ей об этом, Кекет сильно удивилась. Ведь к Уаджит он не имел ни малейшего отношения! Несколько часов напряженных дум и она вынесла вердикт:

Его Ка явно имело отношение к змеиному племени.

Акефия тогда застонал. Глаза сестры в тот момент горели лихорадочным блеском -- она явно уже начала придумывать способ пробудить его Ка. Знать использует для этого Диа-Данг[3], что позволяет не так сильно рисковать своей жизнью при призыве, а вот им приходилось изгаляться.

-- Да нет, братец... Вполне хватает. Вот только... -- она нервно передернула плечами. Лиловые глаза Акефии сощурились.

-- Только что? -- прорычал он. Его гложило плохое предчувствие.

-- Твои люди, стоит тебе только задержаться, начинают сверлить меня... -- она не договорила, так как была вынуждена сдерживать брата, что подорвался с места. Сложить два и два он вполне мог, и понять, что за взгляды сопровождали его сестру, которая спокойно может составить конкуренцию царевне, тоже.

Пару раз вдохнув, Акефия спросил:

-- Ведьма Теней боится обычных людей? -- поддразнил он ее. Девушка смутилась.

-- Я не хочу слишком часто пользоваться Тенями. Платой их использования является душа. А моя душа мне дорога, -- произнесла она, забинтовывая рану. -- Все!

   ***
  

Нападение было внезапным. Никто не ожидал, что убежище воров будет найдено меджаями. Причем не обычными, а златорукими. Их не зря называли золотой смертью.

Зажимая рукой пробитое стрелой плечо, Кекет, уподобляясь змее, уползла в тень, образованную одним из шатров и, спрятавшись в тенях, тихо прошипела:

-- Уничтожьте вс-с-сех чуж-жих...

Здешних воров ее змеи прекрасно знали, а вот чужих... По оазису разнеслись крики боли. Златорукие один за другим падали на землю, бились в агонии и замирали... Мертвыми. Те, кто избежал первой атаки, заметили, что нападали змеи. Разнесся шепот, равносильный крику и приговору:

-- Здесь Змеиная принцесса!

Покинуть ставший негостеприимным оазис сумело лишь несколько меджаев. Когда одна из змеек сообщила ей о том, что в оазисе большое никого нет, только тогда она и вылезла из своего убежища. Разворошив один из кострищ, она бросила в него кинжал, дабы тот достаточно накалился, а сама, стараясь не обращать внимания на стрелу в плече, принялась искать хоть что-то алкогольное. Вот только эти изверги разбили все, что только можно!

Наконец, в одном из черепков она нашла немного остатков вина и, подцепив его, она вернулась к костру. Взяв небольшую палочку, она сглотнула и, сжав ее зубами, осторожно обломила длинное древко, чуть поморщившись от боли. Далее, она осторожно ощупала плечо, нахмурилась и, выплюнув палочку, пошла к ближайшему покойнику, убитому стрелами. Выдернув одну из них, она внимательно осмотрела наконечник и поморщилась. Выдергивать его из живого тела -- одно мучение, а значит придется проталкивать дальше.

Застонав, она вернулась к костру и вновь взяла палочку в зубы. Шмыгнув носом, она резко надавила на остатки древка, еще сильнее вгоняя его в свою плоть. Пытка продолжалась недолго, о чем она мысленно поблагодарила богов, ибо больше она не вытерпела бы. Утерев слезы, размазывая при этом по лицу кровь, Кекет плеснула на плечо вино и зарычала от боли.

Выдохнув носом, она потянулась к накалившемуся кинжалу. Задержав дыхание, она прижала его к ране и тут же сморщила нос от запаха горелой плоти. Повторив процедуру с выходным ранением, она с облегчением выплюнула своеобразный кляп, она кое-как перевязала рану. Ее ощутимо знобило, о чем и сообщила ближайшая змея. Кекет рассеянно погладила ее по голове.

Поднявшись на ноги, она задумчиво обозрела побоище. Все воры, кроме нее, и большая часть златоруких лежала в различных позах.

Воров было тридцать... Извините двадцать пять, так как еще пятеро вместе с братом покинули убежище и отправились на дело. Только она об этом подумала, как замерла. В ее голове билась только одна мысль:

"Брат!"

Оглянувшись, девушка застонала. В оазисе не осталось ни единой лошади или верблюда. Их всех забрали выжившие златорукие. Она рассеянно смотрела на восток: до ближайшего города Шедит[4] была неделя ходьбы пешком. Да и через Тени она перейти не могла. Слишком ослаблена -- ее сожрут раньше, чем она успеет пискнуть.

От грустных мыслей ее оторвало шипение, раздавшееся у уха. Кто-нибудь другой подпрыгнул бы от этого, но не принцесса змей. Она повернула голову и уставилась в золотые глаза черной кобры, которая обвилась вокруг ее шеи.

-- Что? -- прошипела она.

-- Гнез-сдо уничтож-жено.

-- Какое-с-с?

-- С-с-месков...

Не дослушав, девушка подорвалась с места. Гнездо смесков было одно-единственное на все убежище. Гнездо карликового василиска Шешы и черной кобры Ашеру. Даже она не могла понять, как эти две разные змеи сошлись и, мало того, смогли породить жизнеспособное потомство! Из пятнадцати яиц скоро должны были появиться змееныши, но если кладка уничтожена...

У гнезда лежала Шеша. По ее размозженной голове можно было понять, что василиск мертва. Карликовые василиски не обладали окаменяющим взглядом и могли только похвастаться очень сильным ядом.

-- Бедная Шеша... -- проворковала девушка, осторожно перекладывая ее в сторону. Акефия несколько лет назад смеялся, что, мол, к змеям у нее больше сострадания, чем к людям. Тогда она ответила, что его она любит больше, чем змей, а остальные... Остальные не заслужили!

В данный момент эта любовь проявилась сильнее всего. Кекет не обратила ни малейшего внимания на труп одного вора, с которым не так давно разговаривала у костра. Ее интересовали змееныши.

Все яйца были разбиты одним из меджаев, чей труп лежал тут же. Шеша до последнего защищала свое гнездо. Хотя... Кекет внимательно уставилась на мешанину скорлупы и плоти. Одна из них, судя по тому, как лежала скорлупа, был разбит не снаружи, а изнутри! Это значит, что хотя бы один змееныш жив!

-- Малыш-ш-ш... Ты где-с-с-с? -- прошипела она, склоняясь над гнездом и прислушиваясь. Острый слух, отточенный годами воровства, уловил шелест чешуи в одной из трещин.

-- Малыш-ш-ш... Я тебя-с-с-с не обиж-жу... -- вновь проворковала она, передвигаясь ближе к трещине. Оттуда настороженно выглянула маленькая треугольная головка золотистого цвета с более темными пятнами.

-- Императрица? -- раздалось в ответ тонкое шипение, по интонациям которого Кекет определила, что это самочка. К возгласам "Императрица" Кекет уже привыкла. Так ее почему-то все змеи называют. Добиться от них ответа почему так, а не по другому, у нее так и не получилось. Единственное, что она смогла понять:

Змея, Которая Выглядит Как Человек

После таких слов ей очень захотелось посетить Дуат и, найдя там свою бывшую Наставницу, вдумчиво поговорить с ней о том, в кого она ее превратила, ибо человеком она, скорее всего, уже явно не является. Так как люди не могут окаменять взглядом и не являются ядовитыми.

-- Да-с-с-с... - прошипела она, протягивая к змейке раскрытую ладонь. Маленький змееныш, длиной чуть меньше двадцати сантиметров, заполз на ладонь и обвился своеобразным браслетом вокруг запястья. Кекет погладила его спинке. Разве он не прелесть?

Следующие несколько часов Кекет, если так можно сказать, занималась мародерством. Во временных убежищах практически никогда не было никаких сокровищ, ибо необходимость двигаться могла придти в любой момент, но она сумела найти достаточное количество золотых пластин. Так же ее добычей стали украшения.

Все это она бросила в небольшую сумку, а сверху положила бутыли с водой и несколько кусков вяленого мяса с фруктами. Она надеялась, что этого хватит на переход до города.

   ***
  

Она не рассчитала. Песчаная буря, родившаяся через пару дней после ее выхода из оазиса, заставила ее сбиться с пути. В результате в Шедит она прибыла только через четырнадцать дней, на грани обезвоживания и крайнего истощения.

Повезло еще, что ее нашла одна старая леди, которая помогла ей встать на ноги. Именно у нее в доме она услышала шокировавшую ее новость.

Король Воров был пойман стражей правителя I септа Та-шемау[5] и сослан в каменоломни.

Кекет знала, что он планировал проникнуть в гробницы того септа и специально взял с собой уроженцев того края. Что же там произошло?

Спешно распрощавшись с доброй старушкой, которая увещевала ее остаться подольше, Кекет покинула город. Правда, бабушку она отблагодарила -- оставила один из слитков.

Ей еще предстояло придумать то, как преодолеть двадцать септов, разделяющих ее и брата.

   ***
  

Акефия со стоном разогнулся. Сегодня надсмотрщики были как никогда суровы. По крайней мере в прошлые разы он мог хотя бы передвигаться в пределах длины цепи, что сковывала его по рукам и ногам. В этот же раз он с трудом мог встать на четвереньки.

Проклятый Мшэй[6]! Так их всех подставить! Интересно, за сколько эта скотина продалась? И ладно бы только он в плен попал, так нет же! Эта... тварь, по-другому и не назовешь, ехидно улыбаясь заявил, что очень скоро его сестра окажется на рабском рынке и он же с удовольствием ее купит. Для развлечения.

Тогда потребовалось пять стражей, чтобы его остановить. Очень жаль, что его оглушили, а к тому моменту, как он очнулся, Мшэя нигде не было.

Ему оставалось только молиться на то, что Кекет будет в порядке. Он прекрасно знал, что временами может быть неуравновешенным психопатом и его единственным якорем, что не давал ему упасть в пучины безумия, была его сестра.

-- А ну вставай, -- кнут ударил в сантиметре от его лица. Бакура скосил на него взгляд полный ненависти.

-- Да пошел ты... -- выдохнул он, даже не пытаясь выполнить его приказ. Другие рабы, работающие на каменоломни Джу-Дешер[7], смотрели на него круглыми глазами. На их памяти еще никогда так не разговаривали с надсмотрщиками.

-- Ну ничего... Король Воров... Мы еще посмотрим, как ты запоешь, когда сюда прибудет фараон. Тебя, святотатец, он будет судить лично!

Акефия замер, а потом с ненавистью посмотрел на кандалы. Не будь они выкованы специально для пользователей Теней, то он бы давно покинул сие негостеприимное место!

   ***
  

Кекет, одетая, или точнее раздетая, в одежду рабыни для удовольствий, которую изображала, задумчиво смотрела на каменоломни, что были расположены за городом. От посторонних глаз ее скрывал бурнус, зачарованный ею лично с посильной поддержкой Сутеха, который ворчал на тему того, что на этот город спокойно хватит простого монстра из Царства Теней.

-- Сутех... Ты разве не чувствуешь?

-- Чувствую что? -- спросил маг, на данный момент представляющий из себя тень своей Ба.

-- Приближение Теней. Мощных Теней, буквально пропитанных кровью тех, кто насильственно лишился жизни...

-- Ты хочешь сказать...

-- Да... Сюда едет сам фараон. А с ним минимум два жреца...

Тут Кекет заметила знакомую физиономию. Вор Мшэй, один из тех, с кем брат отправился на последнее дело. Оскалившись, девушка скользнула за ним.

Мшэй шел, радостно посвистывая. За информацию о Короле Воров его амнистировали и теперь он порядочный гражданин Кемета. Банда Короля Воров уже должна быть уничтожена, а значит все награбленное теперь безраздельно принадлежит ему. Вот уж теперь он заживет! Он теперь даже сможет позволить себе десяток рабынь... Интересно, а принцессу поймали? Если да, то надо поторопиться! А то ведь ее купит кто-нибудь другой!

Припомнив фигурку сестры Короля, мужчина причмокнул губами. Тремя словами: грудь-талия-попа.

Занятый своими мыслями о дальнейшей безбедной жизни, Мшэй свернул в переулок и в тот же момент к его шее было приставлено лезвие кинжала. Мужчина скосил глаза на тонкое лезвие, которое держала ухоженная ладошка, а потом, посмотрев правее, он замер, не смея дышать.

На запястье, среди разнообразных браслетов, изображая один из них, свернулась небольшая, но явно ядовитая змея. Других принцесса змей не держит принципиально.

Домечтался!

-- Ну что... Мшэй... Давно не виделись, -- проурчал ему на ухо мягкий женский голос.

   ***
  

Кекет, довольно мурлыкая, перебирала тонкими пальчиками струны арфы, вместе с другими рабынями развлекая прибывшего фараона и его жрецов. Насколько она помнила, жрецами являлись Сет и Махадо, получившие скипетр и кольцо.

Прикрыв глаза, Кекет вспоминала прошедший разговор. Как оказалось, Мшэя поймали около полугода назад и он решил выкупить себе свободу, раскрыв шайку самого знаменитого вора, заслуженно носящего титул Короля Воров. Да что там! Он за это даже не постеснялся взять денег! Тридцать золотых слитков!

Ну что ж... Его судьбу будет решать Акефия когда освободится. А до этого светлого мига за ним присмотрит Шиесса, карликовый василиск.

Ночью, а точнее ближе к рассвету, когда сон дорогих гостей был наиболее крепок, Кекет стащила ключи, что надсмотрщик так неосмотрительно оставил у себя на поясе и покинула постройку.

Каменоломни, а следовательно и рабы, были расположены на восточном берегу Нила и обычно, чтобы до них добраться, требовалось преодолеть довольно-таки большое расстояние. Вот только из-за суда над Королем Воров, который должен был состояться на рассвете, все власть держащие ночевали там же, в на скорую построенных домах.

Полчаса у нее ушло на то, чтобы подготовить двух лошадей к побегу, а остальных просто отвязать, дабы в нужный момент они помешали погоне. Закончив это дело, она, осторожно ступая по песчаной насыпи, подошла к тому месту, где ночевали рабы. Кого там только не было! Но ее интересовал только один. Тот, что спал с краю. Он был единственный светловолосый. Присев рядом с ним, она осторожно коснулась его плеча и Акефия моментально открыл глаза, собираясь защищаться.

-- Т-с-с... -- прошептала она. Когда парень увидел, кто именно его разбудил, то его глаза увеличились в два раза. Вот уж кого-кого, а сестру здесь он явно не ожидал увидеть...

Расстегнув кандалы, она, пока Акефия растирал онемевшие руки, принялась освобождать остальных.

-- А их зачем?

-- Для отвлечения внимания, -- отозвалась девушка, подходя к брату и, довольно улыбаясь, в предвкушении потирала ладони. Акефия подозрительно прищурился. Обычно у сестры было такое выражение лица, когда она готовила очередную гадость.

-- Пошли? -- она кивнула на мирно стоящих лошадей. Акефия кивнули вскочил в седло и замер. Кекет поступила аналогично, но от резкого движения ее бурнус раскрылся, показывая брату сетку, в которую она была одета. Заметив гневный взгляд брата, Кекет резким движением поправила накидку.

-- Об этом, мы поговорим попозже! -- прорычал Король Воров, беря узду в руки. Девушка убито кивнула, в следующее мгновение Акефии пришлось пытаться удержаться в седле вставшей на дыбы лошади. Кекет, не долго думая, призвала из Царства Теней одного из монстров. От его рева все лошади, до этого момента мирно стоящие, в испуге разбежались, будя рабов и фараона с жрецами.

-- Сматываемся!

Разбушевавшегося монстра остановил один из жрецов вызвав своего монстра[8]. Тот довольно быстро разобрался с призванным Кекет, и отправился догонять остальных.

Оглянувшись, Акефия увидел довольно-таки большой отряд преследователей.

-- Афигеть... Столько народу по мою грешную душу! -- оскалился Король Воров.

-- Брат! Сейчас не время для шуток! -- одернула брата девушка, задумчиво оглядываясь назад. Мужчина пожал плечами, а потом подозрительно посмотрел на сестру.

-- Ты явно что-то придумала.

Сестра лишь лучезарно улыбнулась и, сбросив бурнус, соскользнула с лошади. Акефия увидев наряд сестры, задохнулся от возмущения, но промолчал.

Девушка, несколько раз пнув песок, уставилась на приближающихся всадников.

   ***
  

-- Кто это? -- спросил фараон, оглядываясь на Махадо. Тот задумчиво посмотрел на приближающуюся фигуру, в которой явно угадывалась девушка.

-- Не знаю, -- отозвался он, прислушиваясь к себе. Что-то ему здесь не нравилось. И только тогда, когда он почувствовал шлейф теней, он застыл.

-- Что? -- спросил Сет, оглядываясь на старшего товарища.

-- Это пользователь Теней, -- отозвался Махадо, прикрывая глаза от песка, летящего прямо на них. Несколько стражников соскочили с лошадей и остальные стали свидетелями того, как они стремительно стареют, а в их глазах появляется недоумение.
   Золотом -- молчанье, звон в пустоте,
Ты всегда красива, но слова не те,
Знаешь, на обратной стороне
Есть страна к солнцу мчащихся коней

Кто с коня не сходит -вечно юн и смел.
Кто земли коснется в дивной той стране.
Сразу станет древним стариком.
Что забыл, кем был в этой жизни он ...
  

Именно такие слова донес до них ветер бури.

-- Не слезайте с лошадей! -- крикнул Махадо, сжимая руку фараона, не давая тому самому слезть с лошади, дабы узнать что с его людьми.
   Золотом -- молчанье, затаю отчаянье,
Только на прощанье улыбнусь, и все...
Золотом -- молчанье, затаю дыханье,
Только на прощанье улыбнусь, и все... [9]
  

Следующие слова-заклинания..

-- Молчите! -- рявкнул Махадо, прежде чем замолчать. На вопросительный взгляд Атему тот покачал головой. Примерно в это же время буря утихла, но ни девушки, ни Короля Воров не было видно.

-- В чем дело? -- спросил Сет, когда Махадо разрешил говорить.

-- Это была Заклинательница Теней, -- ответил Владелец Кольца Тысячелетия. Глаза фараона расширились. Пользователи Теней такой силы были довольно редки.

Как Король Воров сумел привлечь одного из них на свою сторону?




[1] Бурнус. И мне плевать, что тогда их не было! Я уже запарилась придерживаться реализма, поэтому иногда будут такие вот выбрыки.
[2] Схенти -- полоса неширокой ткани, которую оборачивали вокруг бедер и укрепляли на талии поясом. Схенти фараона был из тонкого, хорошо отбеленного полотна.
[3] Диа-Данг -- прародитель Дуэльных Дисков.
[4] Шедит -- греч. Крокодилополь, "Город Гадов". В настоящее время на его месте располагается город Киман-Фарис. Шедит был культовым центром Себека -- бога с головой крокодила.
[5] Та-шемау (егип. транслит. tA-Smaw "Земля тростника", Верхний Египет)  -- историческая область в Северной Африке на территории Египта. Располагается узкой полосой вдоль реки Нил, на юге ограничиваясь первыми нильскими порогами, а на севере Файюмским оазисом (включительно) и началом дельты.
[6] Мшэй -- путешественник.
[7] Джу-Дешер -- др. Егип. красные горы. Месторождение красного гранита.
[8] Duos -- один из монстров, принадлежавших жрецу Сету.
[9] Песня группы Catharsis -- Триста лет полёта.
   Глава 5. Помощь Змеиной Принцессы, первый Хом-дай
   Прошло полгода с того момента как Акефия был захвачен в плен. Через несколько дней после успешного побега, старший брат устроил сестре разнос за то, что она вырядилась рабыней для удовольствий. По другому интерпретировать ее наряд, которого практически не было, было нельзя.

Все ее увещевания, что иначе к нему было не подобраться, были успешно им проигнорированы. Ведь, когда разговор заходил на тему защиты сестры, то Акефия моментально начинал сходить с ума.

В Инбу-хедж, до которого они добирались довольно долго, так как надо было решить вопрос с Мшэем, за которым присматривала Шиесса, Акефия оставил сестру, а сам куда-то исчез.

И вот уже несколько месяцев от него ни слуху, ни духу.

Прогуливаясь в один из дней по берегу Нила неподалеку от дворца Кекет внезапно застыла. О как часто она проклинала свою чувствительность к теням! В этот раз тени так бесились, что буквально парализовали ее.

Оглянувшись в поисках того, что вызвало у теней такую реакцию, девушка замерла. Чуть ли не в центре реки, попеременно ты погружаясь под воду, то всплывая на поверхность реки, плыл парень немногим старше нее самой. По необычной расцветке волос можно было сразу понять, что это фараон. Больше никто не мог похвастаться трехцветными волосами.

И где же его охрана спрашивается?

И что, фараон не умеет плавать?

Смешно!

Вот только приглядевшись, она увидела, что фараон был ранен, причем ранен довольно-таки серьезно.

-- Я идиотка... -- констатировала девушка, ныряя в воду с обрыва, на котором она стояла.

Доплыв до парня, который уже практически полностью потерял сознание, она подхватила его и с некоторым трудом, все-таки то количество золота, что он носил, прибавляло в весе достаточно, сумела вытащить его на заросший папирусом берег.

-- Ну же, дыши... -- пробурчала девушка, надавливая ему на грудную клетку. Закашлявшись, парень выплюнул чуть ли не литр воды, которой сумел наглотаться, и в некотором полусне наблюдал за тем, как над ним склонилась девичья фигура. Позже он не сможет описать ее, но яркие изумрудные глаза будет помнить до самой смерти. И далее.

Кекет же, внимательно осматривала довольно серьезную рану, которая чуть ли не сделала фараона одноруким инвалидом. Видимо, удар хопешом[1] нанесли от души! Вот только почерневшие края раны ей ой как не нравились.

Яд, что ли?

Нагнувшись еще ниже, практически уткнувшись носом в раневую поверхность, девушка уловила терпкую нотку яда среди аромата крови и отмерших тканей. Вот сейчас она поблагодарила Наставницу! В кого бы она ее не превратила, в данный момент это может спасти фараону жизнь.

С ядами она была на ты. Так что распознать один из самых коварных ядов, из существующих на этом свете, она сумела. Сама им пользуется. Вот только фараона она не отравила, а ведь обязательно укажут на нее...

Губы расплылись в улыбке.

Кому-то она явно испортит игру...

В небольшой сумочке, ремень которой был обернут вокруг талии, были десятки флакончиков с ядами и противоядиями. Привычно найдя нужное, она вытащила пробку и капнула совсем немного на рану. Практически мгновенно кровь вспенилась, отчего молодой фараон выгнулся дугой.

-- Потерпите, мой фараон, -- прошептала она, мягко надавливая на грудную клетку. От боли парень потерял сознание и Кекет занялась созданием гадости.

Несколько пригорошень сырого песка и некоторое количество иероглифов для гадости было достаточно.

Услышав шум, создаваемый людьми при прохождении папируса, Кекет торопливо ушла тенями, тихонько хихикая. Она не стала наблюдать за их реакцией. Незачем.

   ***
  

Махадо, возглавлявший поиски фараона, упавшего в реку после очередного покушения, облегченно выдохнул. Его друг был обнаружен в зарослях папируса, находящихся на расстоянии три километра от дворца. Вот только что-то было не так.

-- Махадо! -- окликнул его Карим, осматривающий то место, где обнаружили фараона, пока Исида осматривала его самого.

-- Что?

-- Смотри! -- он ткнул пальцем на послание, находящееся рядом с Атему.
   Многоуважаемые жрецы! Вы хотя бы хоть изредка присматривайте за своим фараоном, а то ведь отравят его, а меня с противоядием рядом не будет.

С любовью, Принцесса Змей.
  

-- Да как она смеет! -- задохнулся владелец Весов Тысячелетия.

-- Спокойствие, Карим. Только спокойствие.

Мужчина выдохнул, а Махадо с недоумением смотрел на послание. Мшэй, которого обнаружили в Абу[2] мертвым, недвусмысленно сообщил им ранее, что знаменитая Принцесса Змей является родной сестрой Короля Воров. И зная, какую ненависть Король Воров испытывает к семье фараона и его суду, помощь этой змеищи кажется подозрительной.

-- Что можешь сказать, Исида? -- спросил он, поворачиваясь к коллеге. Та оторвалась от бинтования раны.

-- Хопеш был отравлен, но все действие яда уже сведено на нет. Осталось только залечить саму рану.

Махадо кивнул.

-- Джоно, Хондо[3]!

Перед ним появилось два молодых парня, которые по совместительству являлись лучшими друзьями фараона. Правда, они как и сам Махадо, умели разделять личную жизнь и обязанности стражи фараона.

-- Доставьте фараона в целительские палаты.

Блондин и шатен склонили головы и, осторожно погрузив фараона на колесницу, спешно отправились во дворец.

-- Ты думаешь, змея все еще здесь? -- спросил Карим у Махадо, который внимательно осматривал берег. Тот отрицательно покачал головой.

-- Свое дело она сделала. Запутала нас. Ведь изначально мы думали, что за этим нападением стоит именно она, так как убийца воспользовался ядом... Теперь же...

-- Воистину... Тьма пустыни... В которой заплутать ничего не стоит... -- добавила Исида, подходя к брату и коллеге.

   ***
  

Кекет, ехидно посмеиваясь, неторопливо шла по небольшому переулку, удаляясь от центра города. Внезапно она почувствовала, как ее глаза кто-то закрыл ладонями. Рефлекторно она потянулась к кинжалу, и только потом узнала тени.

-- Брат! -- воскликнула она, поворачиваясь к нему лицом. Акефия улыбнулся.

-- Итак... Что же мы такого натворили, что все меджаи носятся как укушенные Амат?

Кекет сделала честные глазки, но мужчина им не поверил. Слишком уж хорошо ее знает.

Зайдя в небольшую комнатку, что Кекет снимала в городе, он вновь вопросительно посмотрел на сестру. Та вздохнула.

-- В принципе, ничего плохого я не сделала. Даже наоборот... -- Акефия взглядом подбодрил замолчавшую сестру.

Кекет продолжила:

-- Сегодня было совершено покушение на фараона. И, судя по всему, подставить собирались меня, так как оружие было отравлено. Ко всему прочему, он умудрился упасть в Нил и течение унесло его на три километра от дворца. Ну, я ему и помогла, заодно применив противоядие и написав жрецам, чтобы они лучше присматривали за своим фараоном. Теперь это покушение со мной связать не смогут...

Акефия задумался, а потом кивнул.

-- Молодец!

-- Ты не злишься? -- Ведьма удивленно посмотрела на брата. Тот хмыкнул и пояснил:

-- Ты мне сумела объяснить, что не смотря на воинов фараона, коих потом убили, фараон не обязательно мог знать о том, как эти предметы были созданы. Да и... Дети за грехи отцов не в ответе.

Девушка просияла.

   ***
  

Смуглый парень со стоном открыл глаза. Последнее, что он помнил перед тем, как окончательно потерять сознание -- яркие изумрудные очи.

Интересно, кому они принадлежат? -- лениво подумал он. Атему никогда не думал, что сможет влюбиться вот так. Просто увидев глаза.

-- Атему! -- рядом раздался голос, в котором нотки радости можно было есть ложкой. Повернув голову, он увидел своих друзей. Прищурившись, он даже заметил синие одеяние Сета, который изо всех сил делал вид, что он здесь оказался случайно.

-- Мана? Тэана? -- он посмотрел на склонившихся над ним девушек, которые помогали ему справиться со скукой во дворце.

-- И не только! -- влез светловолосый парень, чья внешность ясно указывала на то, что в его жилах течет иностранная кровь.

-- Джоно? Что происходит?

-- Ты неделю не просыпался! -- сказала Тэана, присаживаясь на небольшую табуреточку, стоящую рядом с кроватью.

-- Мы волновались! -- одновременно с Тэаной произнесла Мана. Короткостриженная шатенка кивнула. После того разговора о замужестве, прошедшем пару лет назад, Тэана стала и спокойнее и с ней разговаривать стало приятнее. По крайней мере, теперь хоть две, ну ладно, три девушки не пытаются женить его на себе. Третьей была Майа, целительница под управлением Исиды. Их переглядывания с Джоно только слепой бы не заметил.

-- Кто меня нашел?

Девочки переглянулись.

-- Махадо, Карим и Исида, -- недоуменно ответила Мана, а вот парни в этом не были так уверены.

-- Нет, -- Атему помотал головой. -- До них.

Девочки вновь переглянулись.

-- Кто тебя спас -- неизвестно, -- встрял в разговор Сет, подходя ближе к компании. -- Вот только Махадо поминал змеиную принцессу.

Принцесса Тэана ахнула, прикрыв рот. Разговоры о змеиной принцессе у многих были на слуху и разобрать, что из всего этого вымысел, а что правда было практически невозможно.

Тишину разорвала хлопнувшая дверь -- в покои вошла Майя, так как пришло время очередной перевязки.

-- Майя? А где Исида? -- спросил Сет прежде, чем кто-то другой успел открыть рот.

-- Исида на собрании, на котором и тебе следует объявиться, -- произнесла девушка, ставя поднос на тумбу и поправляя длинные волосы.

-- Какое может быть собрание без фараона? -- Сет скосил взгляд на парня, лежащего на кровати. Тот так же вопросительно посмотрел на целительницу. Та пожала плечами.

-- Меня просто просили передать.

Подумав с мгновение, шатен стремительно покинул покои фараона. Просто так собрания не собираются. Тем более в отсутствие фараона.

Достигнув зала Собраний, где уже несколько поколений собирался Суд Теней, Сет узрел всех своих коллег.

-- Что за причина сбора? Тем более без фараона? -- с ходу в карьер спросил шатен. Шаа-да поморщился.

-- Непонятки с одним из магов.

Сет изогнул бровь, мол, с каким именно?

-- Инпу[4]. Верховный маг Теней города Хор-ди[5]. Это семнадцатый септ Верхнего Кемета.

-- И что там? -- спросил Сет, занимая свое место. Исида улыбнулась, отчего шатен недовольно поморщился. У сей дамы был талант выводить его из себя одной только улыбкой.

-- А вот это Махадо нам еще не рассказал...

Жрецы вновь сосредоточили взгляды на молодом маге. Тот продолжил говорить:

-- Как вы знаете, из-за Короля Воров все маги сосредоточили свое внимание на гробницах и мастабах[6] знати. Прибыв с инспекцией в Инпут, я заметил, что захоронения пусты.

-- Пусты в каком смысле? -- спросил Карим.

-- В том смысле, что вся утварь на месте, а вот сам саркофаг пуст. Причем пусты те, которые появились после назначения Инпу главным магом септа. Другие захоронения не тронуты.

-- Предложения?

-- Пригласить для объяснительной беседы.

   ***
  

Беседа с самого начала не задалась. Да что там! Инпу даже разговаривать не стал, а практически сразу же напал! Причем подгадал так, что рядом с фараоном никого из жрецов не было.

Прибывшие жрецы могли лишь бессильно сжимать руки -- подойти к месту дуэли они не могли, мешал барьер, образованный Пирамидой Света. Казалось бы, чего такого? Барьер можно продавить Тысячелетними Артефактами, вот только Пирамида Света создавалась специально для того, чтобы противостоять им и судить Жрецов, если они перебарщивают своими полномочиями.

Все, что оставалось Жрецам -- это верить в фараона и молиться Богам.

Спустя некоторое время барьер пал, показывая им то, что ранее было скрыто. Окровавленный фараон сидел на корточках перед поверженным магом.

-- Мой фараон! -- воскликнул Шаа-да, подбегая к парню. Тот лишь закатил глаза -- иногда то, как Жрецы тряслись над ним, выводило его из себя.

-- Я в порядке, Шаа-да, -- произнес Атему, с помощью Сета поднимаясь на ноги. И этот самый момент выбрал Инпу чтобы пошевелиться.

Реакция жрецов превзошла все ожидания -- они в едином порыве отпрыгнули от поверженного мага. Сет в возмущении уставился на фараона. Они все были уверены, что предатель уже мертв.

-- Он осужден. За его преступление есть только одно наказание... -- тихо произнес парень, опустив фиолетовые очи.

Осознание стрелой пронзило Жрецов.

Хом-дай.

Именно так называлась казнь, которую следовало применить к Инпу.

-- Но ее ни к кому еще не применяли! -- воскликнула Исида, прикрывая рот ладонью. Фараон посмотрел на нее исподлобья.

-- Значит, будет первым.

Шаа-да тихо застонал. Как приверженец культа Осириса именно ему предстоит привести эту казнь в исполнение. Радовало только, что он не будет одинок. Вместе с ним будут трое его родственников, двое из которых являются его двоюродными братьями, а третий -- дядей.

Инпу, как и предатель, Усири[7] и Шезму[8].

Поклонившись фараону, Шаа-да, в сопровождении меджаев, которые несли еще живое тело Инпу, удалился в Сах-Нетджер[9]

В зале приготовлений, расположенном в храме Осириса, их уже ждали несколько жрецов.

-- Жаль только, мы не обнаружили саху[10] дворян Та-Шемау из Инпута[11]... -- покачал головой Бомани, передавая предателя жрецам Осириса. Жрецы согласно кивнули.

Дождавшись момента, когда меджаи покинут Сах-Нетджер, жрецы приступили к тому, о чем только читали, ведь хом-дай ранее никого не подвергали.

Бальзамировщики, силой раскрыв Инпу рот, вырезали ему язык.

Обезумев от боли, он понял, что кричать можно и без языка. Затуманенным от боли взором он видел, как из щелей к брошенным на пол языку бросилось несколько крыс и практически мгновенно растерзали его в клочья.

Лежащему магу приподняли голову, дабы он не захлебнулся кровью, и Шаа-да обратился к нему:

-- Ты удостоишься особой чести, Инпу. Ты станешь первым, кого подвергнут проклятию хом-дай.

Глаза мага расширились. Давно, еще в пору своего ученичества, он читал об этом проклятье. Оно было самым древним и самым страшным проклятьем, которого раньше никто из ходивших по земле преступников не заслужил. Вот действительно -- редкая "честь".

Инпу обмотали бинтами, не вынимая кинжал из тела и оставив щели для глаз, носа и рта. Бинты были липкие -- их пропитали отвратительным составом, секрет которого знал только старший жрец Осириса, и который бальзамировщики зачерпывали из котла. Слабо извивающегося Инпу, лежащего на полу пещеры, над которой и был построен храм, продолжили поливать мерзкой жижей, чтобы бинты хорошо пропитались.

Затем бальзамировщики подняли тело бывшего Верховного мага Хор-ди, как неодушевленный предмет, которым он почти что стал и бросили в каменный ящик, выдолбленный из песчанника, который затем погрузили в гранитный саркофаг. Маг уставился в каменный потолок пещеры, мучительно ожидая того момента, как на саркофаг поставят каменную крышку, и пришедшая с темнотой смерть прервет его страдания.

Но проклятие хом-дай на этом не остановилось -- жреца ожидало еще кое-что.

Перед саркофагом появился бальзамировщик по имени Хепри[12], с глиняным кувшином в руках. Жрецы, стоящие рядом и ждущие того момента, чтобы задвинуть крышку, поморщились.

Хепри опрокинул кувшин на живую мумию, но из горла сосуда потекла не вода или та жидкость, которой смочили бинты, но нечто другое.

Жуки.

Бесконечным потоком из узкого горла сосуда хлынули навозники-скарабеи, распространяя тяжелый гнилостный запах. Они обволокли еле шевелящееся тело мага живым покровом. Некоторые из жуков пытались проникнуть сквозь бинты, часть покрыли лицо Инпу своеобразной маской. Другие проникли в рот, лишенный языка, а самые проворные атаковали ноздри.

Инпу наверное рассмеялся, если бы его не лишили языка. Он сокрушал зубами их отвратительные панцири, а жуки пожирали его изнутри. Проклятие, которое он, будучи магом, ощущал, обрекало его теперь на вечную загробную жизнь. Жуков и эту жидкость ожидала та же участь. С этого момента они стали неразлучны.

Только теперь крышку гроба из песчанника закрыли. Погруженный в темноту, Инпу не видел, как один из Жрецов, член суда юного фараона, запер гроб своим ключом. Потом приблизились младшие жрецы и надвинули тяжелую крышку саркофага, сделав каменную гробницу непроницаемой для воздуха. В отличие от других саркофагов, на нем не было никаких заклинаний. Лишь фраза-предостережение:

Око провидит грядущее и будет исполнен завет. Если раньше Кинжал Судьбы не погубит и Тени, и Свет.

-- Здесь ты останешься навсегда, -- негромко произнес Шаа-да, но Инпу услышал эти слова, которые гулко прозвучали в его новом крошечном мире. -- Заключенный внутри, ты обречен мучиться вечно.

Глубокой ночью на веревках бальзамировщики, прилагая все силы, потащили саркофаг к выбранному месту захоронения.

Сим местом оказалась пещера, расположенная в месте, которое века спустя назовут Долиной Царей. В небольшой пещерке, вход в которую был из большей, в углубление установили Пирамиду Света. Закрыв в нее уход, жрецы вернули свое внимание саркофагу с предателем. Им надо было удостовериться, что Неназываемый не покинет место своего заточения. Иначе он превратится в ходячее воплощение несчастий всего человечества, настоящего пожирателя плоти, обладающего силой веков, властью над песками и славой непобедимого.

Саркофаг прислонили к стене и приковали цепями. Ключом вновь послужил Анх Тысячелетия, висящий на шее у Шаа-ды.

Возможно, в конце-концов Инпу все-таки сошел с ума, не выдержав выпавших на его долю страданий. Тем не менее, невнятные крики живой мумии, заключенной в саркофаг, казалось, несли в себе угрозу страшного мщения, перемешанную с холодной уверенностью неизбежного триумфа.

Эти крики были слышны до тех пор, пока каменщики искусно не закрыли вход в пещеру, добившись такого результата, что доказать наличие в ней пещеры было невозможно.

С рассветными лучами солнца на сии камни хлынула кровь -- жрецы убрали свидетелей, которые могли указать место захоронения Неназываемого.





[1] Хопеш -- разновидность холодного оружия, которое применялось в Древнем Египте и имеет внешнее сходство с ятаганом. Он состоял из серпа (полукруглого лезвия)  и, преимущественно, деревянной рукояти без гарды. Первоначально появились 3-3.5 тыс.лет до н.э. в Шумере, откуда распространились и в другие страны. Массовое их использование в элитой гвардии фараона известно в Египте еще начиная с XII династии (оружие было описано как "...секач из Библа с ребром в виде священной кобры и картушем Аменемхета III..."). Однако самым массовым оружием хопеши стали во времена XVIII и XIX династий.
Найдете оружие, что использовалось ранее, исправлю.
[2] Абу - др.греч. Элефантина -- название острова с одноименным древним (ранее III тыс. до н.э.) городом на реке Нил после первых порогов. Ныне город называется Гезирет-Асуан в черте современного египетского города Асуана. Протяженность острова с севера на юг -- 1200 м, с запада на восток в самой широкой части острова -- 400 м.
В династический период Древнего Египта был столицей I нома Верхнего Египта Та-сети, лежащего на границе с Нубией.
[3] Хондо -- др.егип. война
[4] Инпу -- древнеегипетская вариация имени Анубис.
[5] Хор-ди более известен как Кинополь. Столица Инпута -- XVII септа Верхнего Египта. Название произошло от имени шакалоголового бога Инпу (Анубиса) и его жены шакалоголовой богини Инпут, культ которых был главенствующим на той территории и происходил от тотемического покровителя этого септа -- лежащего черного шакала (или черной собаки).
[6] Мастаба (араб. "скамья") или пер-джет ("дом для вечности" или "вечный дом")  -- гробницы в Древнем Египте периодов Раннего и Древнего царств, имеют форму усечённой пирамиды с подземной погребальной камерой и несколькими помещениями внутри, стены которых покрывались рельефами и росписями.
[7] Усир (егип. wsjr; Осирис)  -- бог возрождения, царь загробного мира и судья душ усопших.
Здесь же Осирисом является Темный бог, один из немногих истинных богов. Еще двое -- Обелиск и Ра.
Усир же имя одного из жрецов.
[8] Шезму -- бог демонических желаний, убийства, крови, масле для бальзамирования, вина и благовоний. Был прочно связан с загробным культом: охранял мумию от повреждений и наказывал грешников. Так же известен как "палач Осириса", иногда сопровождался титулом "убийца душ". Изображался в виде человека или в виде человека с головой сокола. Имел величественный центр культа в Файюме, но места его поклонения также были широко распространены в Дендере (древнеегип. Лунет) и Эдфу (древнеегип. Бехдет или Джеба).
[9] Сах-Нетджер -- зал приготовления для входа в загробный мир ("Фабрика по изготовлению мумий" No Джонатан Карнахан (Мумия) ).
[10] Саху (транслит.: sAhw)  -- мумия
[11] Инпут -- XVII септ Верхнего Египта.
[12] Хепри или Хепера -- (означающее "скарабей")  -- в египетской мифологии утрення ипостась солнечного бога, изображавшаяся в виде жука-скарабея. Из-за своего поведения (навозные жуки скатывают из навоза шарики и катят их к своему жилищу) скарабеи ассоциировались с магическими силами, с помощью которых Солнце совершает циклический путь по небесному пространству.
Здесь же один из жрецов.
   Глава 6. Проникновение в дворец и его последствия
   Во дворце царил переполох. Вся стража еле держась на ногах от усталости -- третьи сутки подряд проверяла дворец на предмет проникновения. Они точно знали, что Змеиная принцесса здесь, так как несколько меджаев оказались в целительских залах с отравлениями, но вот найти ее так и не могут.

Кекет же, сдерживая смех, наблюдала за собственными поисками, сидя под потолком. Тряхнув головой, она медленно поползла к выходу, как вдруг почувствовала, что ее Теней кто-то коснулся. Замерев, она прислушалась.

Тихо. Тревогу никто не объявил.

И что это значит?

Скривившись, Кекет направилась туда, откуда почувствовала касание. Прав был Акефия, когда говорил о том, что любопытство раньше нее родилось! Вот и сейчас, учуяв что-то интересное, Кекет и думать забыла о том, что забралась во дворец ради той книги, что она тогда давно видела у Верховного Жреца Осириса.

Искомое ей место оказалось покоями фараона. Изогнув бровь, Кекет осторожно пробралась туда. Там сидел заочно знакомый ей парень и читал какой-то свиток.

Внезапно он замер и стал к чему-то прислушиваться. Замерла и Кекет. Вот только фараон безошибочно уставился в тот угол, в Тенях которых она пряталась.

-- Выходи. Я знаю, что ты там.

Тени зашевелились и в комнату прошла девушка. Атему сначала не понял, что его напрягло, а потом...

У незнакомки были те самые глаза...

-- Кто ты?

-- Кекет... -- девушка плавно опустилась на колени.

-- Это ты меня спасла? Ты Змеиная принцесса?

Девушка замерла, настороженно глядя на фараона. И только поэтому она заметила светящуюся Пирамиду. Видимо она усилила способности Атему. Ничем другим объяснить тот факт, что он узнал о ее местонахождении было нельзя.

-- Я не буду звать стражу. Я знаю, что на мне Долг.

Кекет расслабилась. Долг, заверенный Тенями, без вреда для здоровья никто не нарушит.

-- Как насчет игры?

Кекет изогнула бровь.

-- Сыграешь со мной в Сенет?

Девушка улыбнулась. Слухи действительно не врали -- молодой фараон на самом деле очень любит игры. Теперь ей предстоит убедиться в том, действительно ли его невозможно победить?

Действительно. Из пяти раз ей удалось выиграть только один.

На шестой раз из прервали. Как только в дверь постучали, Кекет тенью метнулась к окну и спряталась среди занавесей.

-- Да? -- ровным голосом спросил Атему, убирая фигурки со стола в ящик, дабы, если к нему войдут, не возникло вопросов.

-- Мой фараон, -- услышал он голос Сета. -- Прошу прощения, но во дворец ворвался злоумышленник, -- Атему посмотрел в сторону окна, где спряталась девушка. -- И мы сейчас в процессе его поисков. Вы позволите осмотреть ваши покои? Во избежание?

-- Сет, -- фараон подошел к двери и приоткрыл оную. -- Если бы здесь кто-нибудь был, то вам бы уже стало об этом известно! Злоумышленник, кем бы он ни был, нашел бы способ проинформировать вас о том, что я в плену?

Синеглазый Жрец кинул и, извинившись, покинул покои.

Повернувшись в сторону окна, фараон не заметил в занавесках своей гостьи. Она исчезла.

   ***
  

Кекет стремительно приближалась к брату. Акефия был на грани совершения величайшей глупости в своей жизни. Как только его загорелая ладонь коснулась крышки саркофага, как она вцепилась ему в плечо.

-- Стой!

-- Почему? Фараон виноват в том, что он сделал с нашей деревней!

-- Но навлекать на себя гнев Осириса тоже не дело! Брат! Зачем тебе саху Акуномуканона?

Акефия сверкнул фиолетовыми глазами, которые на миг окрасились кровью.

-- Я хочу, чтобы его сын страдал. Страдал так же, как и мы!

-- Но для этого не обязательно тревожить хат[1]! -- тихо вскричала Кекет. Акефия тряхнул головой и нечто чужое, то, чего раньше не было, исчезло.

-- И что ты предлагаешь? -- Акефия изогнул бровь, уже полностью подавив эту странную вспышку ярости.

-- Дай мне время... И я подготовлю такую обманку, что никто не распознает!

Спустя сорок дней, что было в два раза меньше, чем обычно требовалось при мумификации, перед Бакурой лежала готовая мумия. Ну и еще один день потребовался на то, чтобы скопировать заклинания, которые использовались Жрецами при захоронении.

-- Готово! -- выдохнула она, запрокинув голову, дабы не заляпать своей кровью пол.

Акефия, как будто ждавший этих слов, взломал охранные заклинания на саркофаге Акуномуканона.

Попрощавшись с сестрой, Король Воров отправился в Инбу-хедж, а Змеиная Принцесса занялась сокрытием следов. Саху Акуномуканона в нижнем гробу, которое было выполнено из дерева, было захоронено со всеми положенными обрядами в десятке метров от его гробницы. Она была спокойна -- здесь саху не обнаружат.

   ***
  

Полгода спустя Кекет предприняла очередную -- пятую -- попытку отыскать во дворце Книгу Тысячелетия. За предыдущие четыре она наткнулась на сокровищницу то ли прадеда, то ли прапрадеда Акуномуканона, которая обеднела на пару Диа-Дангов и кой-какие украшения, которые пришлись ей по душе; еще каким-то чудом живую заключенную, замурованную в стенную нишу[2]; несколько заброшенных темниц, украшением которых являлись скелеты... Но вот тайник с книгой она так и не нашла!

-- Мне вот интересно, -- сказала она, выходя из тени, отбрасываемой одной из колонн. -- Как ты меня вечно находишь?

Фараон пожал плечами. Он и сам об этом задумывался временами, но ни к чему такому так и не пришел. Чувствовал и все тут.

Проходящая мимо волшебница лишь кивнула. К этой странной гостье, которая периодически появлялась рядом с фараоном все как-то быстро привыкли. Рабию[3] же, как звали эту волшебницу, вообще интересовал только Махадо, а на все остальное она плевала с крыши храма. Правда, иногда на нее находило и фараону приходилось прятаться от излишне ретивой магини.

-- Сыграем, Принцесса? -- спросил Атему, кивая на столик для сенета. Кекет кивнула, а потом, расставляя фигурки на своей половине доски, все-таки спросила:

-- Какая же из меня принцесса?

Бросив палочки, Атему улыбнулся.

-- Самая настоящая. Только твое царство -- Реальность Теней, а твои слуги -- Тени, ее населяющие.

Кекет недоуменно моргнула, а на периферии разума раздался тихий смешок ее Ка. Сутех, мориторивший окружающую территорию, решил таким образом высказать свою точку зрения.

-- И кстати, коль мы завели разговор о принцессах... -- фараон поднялся на ноги и подошел к небольшой шкатулке. Взяв оную, он вернулся к столику.

-- Это тебе...

Принцесса Змей изогнула бровь. Получать подарки просто так было непривычно. Приподняв крышку шкатулки, она удивленно охнула. На дне шкатулки лежала тонкая тиара, похожая на более изящную корону самого фараона.

-- Фар...

-- Атему, -- коротко и непререкаемо.

-- Атему... Ты уверен? Это ведь то, что я думаю?

Молодой фараон кивнул.

-- Мы ведь всего ничего знакомы! -- мысленно она уже строила планы о том, куда она сможет проникнуть с таким украшением на голове. Нет, ей действительно нравится правитель Кемета, но такого поступка от него она не ожидала.

-- Согласен. Но за эти несколько встреч я узнал тебя лучше, чем многих своих подданных, которые рядом со мной с детства! И я вижу, что ты ее достойна, -- под конец Атему улыбнулся и, взяв тиару в руки, надел ее на голову девушки.

Кекет улыбнулась и растворилась в тенях. Именно этот момент выбрала Мана, дабы ворваться в покои друга детства. Сине-зеленые глаза практически сразу же выхватили шкатулку, в которой, как она знала, хранится корона Царицы.

Сейчас шкатулка была пуста.

-- Ого... Неужели мы, наконец-то, встретим ту, что сумела украсть твое сердце? Серпентарий будет в бешенстве.

Серпентарием Мана называла компанию девушек благородного происхождения, в венах которых текла разная доля крови царской семьи. Да и сама Мана приходилась фараону близкой родственницей, но, в отличие от них, она сумела стать ему другом, а не надоедливым фоном.

Атему улыбнулся. Что-то ему говорило, что Принцесса Змей, та еще змеища по слухам, быстро построит тот серпентарий. Они у нее ходить строем будут и говорить только тогда, когда их спросят.

   ***
  

Следующее появление змеищи случилось через пару дней после того, как Король Воров устроил очередное нешуточное представление в тронном зале. Поднятые по тревоге меджаи неуверенно топтались рядом с девушкой, которая совершенно спокойно рассматривала фрески, украшающие стены.

-- Что здесь происходит? -- прорычал Акунадин, подходя к воинам. Те посмотрели на него со страдальческими выражениями лиц. Еще несколько Жрецов вырулили из-за поворота.

-- В чем дело, Акунадин? -- спросил Махадо, удивленно смотря на дядю фараона. Тот дернул головой в сторону стоявших меджаев. Махадо несколько минут наблюдал за тем, как вояки, прошедшие множество сражений, неуверенно переглядываются.

-- В чем дело? -- спросил он у них, надеясь на ответ. Вместо него воины медленно расходились в стороны. Жрец наклонил голову к плечу и прикрыл глаза. Что бы ни скрывалось за спинами меджаев, оно было сильно... И знакомо!

Наконец последний меджай отошел в сторону, открывая глазам Жрецов, которых уже было четверо, незнакомку. Из-под капюшона песчаного цвета блестели изумрудные глаза, а на открытом лбу сияла подозрительно знакомая корона.

Только сейчас Махадо понял, почему ему показалось знакомым присутствие незнакомки. Венец был одет добровольно фараоном и произошло Принятие. Теперь, пока эта девушка жива никто другой Венец Царицы не наденет.

Жрец, внимательно смотрящий на гостью, медленно поклонился. Так же поступили и остальные Жрецы, а вот меджаям пришлось опускаться на колени. Все-таки их положение в обществе довольно сильно-таки разнится.

-- Где Атему? -- прозвучал звонкий голос, а нереально яркие глаза уставились на Махадо.

-- В своих покоях. Отдыхает.

Девушка улыбнулась и исчезла в завихрении Теней. Только сейчас Жрецы позволили себе выдохнуть. Такую мощь, заключенную в смертную оболочку, они не ожидали встретить. И, Махадо не знал как остальные, но он помолился Троице Богов, дабы эта девушка не стала их врагом.

Вопреки мнению Жрецов Кекет отправилась не к фараону. Брат вновь оказался в городе. Точнее, он окажется в городе к вечеру, так что она решила подождать его в условленном месте.

Когда знакомая фигура ступила в убежище, на нем мгновенно повисла девушка, а у уха он услышал тихое шипение -- Шиесса, любимая змейка сестры как обычно прошипела свое предупреждение, что если он обидит Императрицу, то она его отравит. Акефия привычно пропустил угрозу мимо ушей. Карликовый василиск грозится это сделать с ним с первой их встречи.

Поставив сестру на землю, Акефия внимательно ее осмотрел. Именно поэтому он не пропустил небольшое изящное дополнение к ее облику.

Корона Царицы.

-- Мне тебя поздравить?

Кекет смущенно накручивала кокон волос на палец.

-- Если тебя это успокоит, то для меня это тоже стало сюрпризом. Только Атему мог сделать такое предложение за пять встреч...

Король Воров фыркнул и сбросил на пол мешок с краденным золотом. Зеленые глаза мгновенно выхватили несколько довольно симпатичных колец. Бакура, проследив за ее взглядом, лишь улыбнулся.

-- Не опознают?

Акефия улыбнулся.

-- Неа. Когда я поручил эти кольца, я сразу же разузнал, что это был массовый заказ. Кто решил так сорить деньгами -- не знаю. Так что можешь ими пользоваться свободно.

Кекет просияла, а потом неуверенно посмотрела на брата:

-- А ты точно не сердишься? -- она ткнула на венец на лбу. Король Воров потрепал ее по волосам.

-- Кто я такой, что бы решать за тебя, за кого тебе выходить замуж?

-- Мой брат.

-- А ты ведьма Теней, которая при желании может отправить меня в Реальность Теней на постоянное местожительство.

Кекет тихо рассмеялась. Действительно, она могла так сделать, только вот простит ли она себе это?

-- Ты помнишь?

-- Помню. Я найду. Обещаю, -- поклялась Кекет, покидая убежище и скрываясь в переплетении улочек. Она еще не знала, что это был последний раз, когда она видела своего братанастоящим.

Убедившись, что девушка покинула сие место, в убежище просочилась фигура, закутанная в темный плащ. Король Воров в это время собирал краденные украшения в мешок, чтобы потом спрятать их в хранилище. Услышав шаги за спиной, он спросил, не оборачиваясь:

-- Ты что-то забыла?

Вместо ответа он сам внезапно насторожился. Диабоунд, его Ка, ожесточенно зашипел, подражая змее, частью которой он являлся.

Резко обернувшись, Акефия, к своему стыду, не успел ничего сделать -- практически сразу его взгляд был пойман, а воля порабощена.

Теперь в его голове бился только один приказ:

Уничтожь фараона Атему...

Диабоунд был бессилен -- его связали Тени, делая еще сильнее, но забирая разум. Те же Тени, которым Кекет приказала следить за безопасностью ее братика, были развеяны. Обычные порождения Реальности Теней оказались бессильны перед мощью Артефакта Тысячелетия.

В темноте убежища, во тьме капюшона, сверкал золотой глаз, освещая искаженные черты Жреца.

   ***
  

Кекет с заметной дрожью держала в руках Книгу Тысячелетия. Как и откуда Атему умудрился ее достать -- Кекет не особо волновало. Хотя, возможно здесь была такая же ситуация, как и у нее. Любопытство.

-- Ты что-нибудь понимаешь? -- спросил молодой фараон, сунув нос в развернутые страницы и поморщившись. Лично он не понимал ни слова.

Кекет перелистнула несколько страниц и с трудом удержалась от того, чтобы не уронить книгу. Она нашла! Нашла тот ритуал, который применили на жителях ее деревни! Осталось только найти способ, чтобы обратить его вспять и освободить хотя бы души людей.

-- Понимаю.

Фараон изогнул бровь и посмотрел на нее, ожидая продолжение.

-- Эта книга очень старая. Я дам ей тысячелетий пять, не меньше... Эта книга, написанная в Царстве Теней... Ведь Теням нет нужды говорить друг с другом, чтобы понять друг друга. Некоторые к этому даже не приспособлены! Их язык -- образы, а это описание тех обра...

Принцесса Змей не договорила. Говоря все это, она не открывалась от описания того ритуала и не могла не заметить. Согласно тому, что она помнила, в жертву было принесено девяносто девять человек. Вот только тот, кто расшифровывал Книгу немного ошибся.

Если приглядеться, то можно увидеть, что на этой, и только на этой, странице изображения несколько другие. Они как будто дают небольшую тень. И если она не ошибается, а опыт предыдущих поколений Ведьм Теней не ошибается, то таким образом изображали необходимость наличия Ведьмы! Иными словами, в жертву необходимо было принести девяносто девять обычных людей и одну Ведьму Теней. Тогда ритуал был бы правильным, тогда бы не появилась та тварь.

Идиоты. Берутся за то, чего не знают.

-- Ты можешь прочитать?

-- А тебе так любопытно?

Глаза фараона выдавали, что да, ему любопытно.

-- Ну, в самом начале рассказывается, почему так трудно пользоваться Магией Теней...

-- И почему?

-- Часть Реальности Теней запечатана. Это произошло во время Великого Падения...

Фараон изогнул бровь.

-- Здесь говорится, что материк, на котором Магия Теней процветала, внезапно ушел под воду. Говорится, что это была цена за предательство.

Удивление фараона можно было есть ложкой. О предательстве он слышал, что это такое знал, но уничтожить материк!

-- Почему это произошло?

Кекет склонила голову, пытаясь облечь образы в слова, понятные простому смертному, которого не учили разбираться в них.

-- Предательство одного человека -- это одно. Предательство правителя -- совершенно иное. Правитель -- это власть. Он и его семья служили гарантом мира между существами-из-Теней и обычными людьми. Имени этого Великого Предателя нет, просто написано Король-Ведьма[4]... причем в смысле "тот, кто причиняет вред". Король-Ведьма отринул существ-из-Тени, склонившись перед Зеленым Камнем[5]. Тени его покарали. Он стал безумным. А потом оплату взыскал и Зеленый Камень. Его народ, те что поклонились Камнюи приняли его власть, стали монстрами, чье присутствие отравляло Реальность Теней...

Кекет замолчала, отложила книгу в сторону и подошла к столу, на котором стояло блюдо с фруктами и водой. Сделав несколько глотков, ибо в горле у нее пересохло, Кекет вернулась к пересказу истории.

-- Царство Теней в те времена сильно обеднело. Три великих воина приняли ужасную и прекрасную участь. Они стали едиными с Тенями, породив создания, которые на равных могли сражаться со Стражами? -- Кекет удивленно уставилась на символ, изображающий воина с щитом в руках. -- Пока отец и дочь Короля-Ведьмы сражались на поле боя, Ведьмы-верные-Теням готовились к ритуалу. Они не могли позволить заразе Зеленого Камня заразить всю Реальность Теней.

-- И что они сделали?

-- Запечатали часть Реальности Теней. Ритуал свершился в тот самый момент, когда Великий Змей пал, а Тени вернулись домой.

-- И как? -- настойчиво спросил фараон, горящими глазами смотря на книгу. Ни он, ни Кекет не заметили, что у их разговора есть посторонние слушатели. Жрецы Махадо и Сет, стоя за дверями, внимательно прислушивались к каждому их слову.

-- Каждая Ведьма дала по капле крови и по частице своих душ. И до тех пор, пока жива последняя Ведьма, которая участвующая в том ритуале, Реальность Теней будет запечатана.

-- Но ведь прошло уже куча времени! Те Ведьмы не могут столько жить!

Кекет грустно улыбнулась.

-- Позволь, но это я не буду объяснять. Это заморочки Ведьм и посторонних в них посвящать не следует, -- покачала она головой, вновь проводя рукой по обложке книги.

-- Я не посторонний, а твой муж!

Ведьма вновь улыбнулась.

-- Прости, Атему. Но это я могу рассказать только своей ученице.

Тем же вечером, глядя на спящего мужа, Кекет с радостной улыбкой перебирала черные пряди волос Атему. Она все-таки сделала то, что запланировала. Теперь не важно, случится что-то с Книгой или нет. Тот ритуал, лишивший ее с Акефией семьи, был прочно записан в саму ауру девушки. Теперь, даже если она потеряет память, или умрет и переродится, то этот ритуал всегда будет с ней. Чтобы не случилось.

Внезапно она вздрогнула и с тревогой смотрела на горизонт. Что-то приближалось. Что-то очень плохое.

[1] Хат -- "тело", по верованиям египтян одна из частей, из которых состоит человек.
[2] Небет все помнят?
[3] Рабия -- Др. Егип. "Рожденная весной".
[4] Король-Ведьма -- Дартц. Кажется, я где-то читала, что его называют так. Только вот где? Сама не помню.
[5] Зеленый Камень -- Орихалкос.
   Арка 1. Пески Времени. Глава 7. Нападение на дворец и безумная идея Атема
   О том, что ситуация далека от идеала, Кекет поняла, когда брат не пришел на обещанную встречу. А тот факт, что с братом явно что-то не так, она поняла, когда Акефия, наплевав на все доводы, что она приводила ему раньше, решил упокоить действующего фараона.

Но даже это расстройство не помешало ей находиться в курсе событий. И если брат решил убить всех, кого он считает виновными в той трагедии, то она предпочла найти истинного виновника. Правда, для этого ей потребовались люди, которые уже давно живут во дворце. Ими оказались близняшки Амизи[1] и Харер[2], совершенно не похожие друг на друга и магиня Рабия.

Именно эти три дамы собирали для нее информацию по дворцу. Именно поэтому для не стало удивлением то, что у Сета появилась возлюбленная. Светловолосая и синеглазая красавица, лицо которой было подозрительно знакомо.

Сутеху пришлось подкинуть ей пару воспоминаний, которые приморозили ее к гранитному полу...

... -- Братик! -- кричала маленькая светлокожая малышка, которая размахивая руками бежала на встречу Акефии.

-- Кисара-а-а... -- простонала пятилетняя девочка, из зеленых глаз которой потекли слезы.

-- Кекет! -- воскликнула Кисара, резко останавливаясь и подходя к девочке. -- Ты чего? ..

Синеглазка! Кисара! Девочка из соседней деревни, в которой жители Кул Элны частенько сбывали краденное! Она с Акефией считали ее сестренкой...

Кекет не была уверена в том, помнит ли ее Кисара, или нет. Как бы ей не хотелось вновь встретиться с подружкой детства, которая явно считает их мертвыми, но нельзя. Она была уверена, что тот, кто санкционировал истребление их селения находится во дворце. А Сет явно не удержится и проведет ее сюда. И если кто-то узнает, что она из Кул Элны, то все быстро поймут, что ее второе имя -- Змеиная Принцесса.

А вот дальнейшие события вообще заводили в тупик. Сет, который раньше стоял за Атема горой, вдруг решил убить его. И можно было подумать, что он делает это добровольно, если бы не одно но:

-- Это не Сет, -- категорично заявила Кекет, стирая кровь со стесанных рук фараона. Эти раны он получил во время одной из дуэлей со своим Жрецом.

-- Что ты хочешь этим сказать?

-- Я не чувствую Сета в Сете. Он как будто пуст... Как марионетка!

Из-за дверей послышалось оханье. Кекет быстро отворила дверь, за которой оказалась Кисара. Голубые глаза девушки широко распахнулись.

-- Кекет? -- неверяще прошептала она.

-- Привет, Кисара, -- также тихо прошептала брюнетка, отходя внутрь комнаты. Сейчас, стоя лицом к лицу с подругой детства, Ведьма чувствовала мощное Ка, спрятанное внутри ее хрупкого тела.

-- Что ты хочешь сказать, имея ввиду, что Сет как марионетка? -- спросил фараон, глядя на девушек. Кекет прикусила губу.

-- Его Тени молчат, он как будто их не касается, что для пользователя Теней практически нереально. Мы привыкаем к взаимодействию с Тенями и не представляем для себя жизни без них.

-- То есть... -- вкрадчиво продолжил фараон. Вот видят Боги, в данный момент ему хотелось в нее чем-нибудь кинуть! В следующий миг в девушку полетел свиток папируса, который она чисто на автомате поймала.

-- Его кто-то контролирует.

-- Но кто? Именно Скипетр, Владетелем которого он и является, может подчинять людей!

-- Спроси что полегче... -- покачала головой брюнетка, отворачиваясь к окну. Она боялась за брата, который очевидно начал сходить с ума. Только этим она может объяснить тот факт, что Акефия убил Жреца и присвоил себе его Артефакт. Он по собственной воле ни за что бы не взял этот предмет в свои руки, ибо чувствует отвращение к ним.

Она как-то наткнулась случайно на брата, но тот ее даже не узнал и чуть не убил своим монстром. Ей пришлось срочно искать среди Теней достаточно сильного монстра, дабы тот смог, нет, не убить, а всего лишь обездвижить Диабоунда. Она нашла, но ее довольно сильно потрепало.

Красноглазый Черный Дракон откликнулся на ее призыв. Она признала это Ка -- он принадлежал Джоно, мальчишке из стражи фараона. Он вместе со своим другом погиб при одном из последних нападений Короля Воров.

Пока Красноглазый удерживал Диабоунда, Кекет занялась братцем. Она чувствовала, что той твари, которая пирует на душе, сущности и ненависти ее брата, она не соперник. Со всем ее опытом, доставшимся ей от предшественниц, она всего лишь человек. А та тварь -- монстр.

Среди всей той мешанины, что ныне представлял из себя разум брата, она нашла небольшой фрагментик того Акефии, которого она знала и любила. Прикусив губу, Кекет запечатала его в Кольце, чтобы хотя бы эта его часть осталась прежней.

-- Спасибо, Красноглазый, -- прошептала она, отпуская монстра и исчезая в тенях...

Но то, что произошло дальше, напугало ее до судорог. Предателем был Акунадин, дядя фараона. Оказывается, Сет был его сыном! И именно его он хотел посадить на трон фараона. Марионеткой, разумеется.

Этой новости было достаточно для того, чтобы Сет сломал контроль над собой. Но Акунадин, видя, что контроль над сыном исчезает, а вместе с этим и контроль над ситуацией, решил атаковать его. Вот только...

Кисара, наблюдавшая за этим разговором из-за колонны, бросилась наперерез атаке. Она даже не думала о том, что умрет. Все ее мысли были сосредоточены на спасении любимого.

Когда муть перед глазами Сета рассеялась, первое, что он увидел, была его окровавленная рука. Опустив взгляд вниз он задохнулся от ужаса.

У его ног лежало мертвое тело Кисары. На ее груди расцветал кровавый цветок.

-- Ки-са-ра... -- шепотом по слогам произнес он, опускаясь на колени и прижимая холодеющее тело любимой к груди. Оторвав свои глаза от бледного лица, Сет метнул взгляд, полный ярости, на отца.

-- Ненавижу... -- прошипел он. В дальнейшем Жрец себя не контролировал. Только этим можно объяснить тот факт, что смерть учителя, который по совместительству оказался его отцом, была долгой и мучительной.

Стоя над тем, что осталось от Акунадина, Жрец Сет прошептал:

-- Клянусь никогда снова не говорить об Акунадине. Его имя может быть потеряно в песках пустыни, утеряно в вечности. Клянусь в этом своим именем Сет и свидетельствую этому Тенями.

   ***
  

-- Повтори, пожалуйста... Ты хочешь, чтобы я сделала что? -- раздался голос в пустом дворце. Кекет неверяще смотрела на своего мужа.

-- Я хочу, чтобы ты ушла и не принимала участия в этом конфликте, -- медленно произнес Атем, скрестив руки на груди и смотря на девушку исподлобья.

-- Почему? Я ведь могу помочь!

-- Две причины. Озвучить?

Кекет кивнула головой.

-- Первая. Король Воров -- твой брат. Но все-равно, я не уверен в том, что ты сможешь атаковать его в полную силу, -- Кекет отвела взгляд. -- Или что он сдержится при атаке на тебя. А не отрицаю того, что ты мне говорила, но его последние поступки так и твердят о его безумии. А такие люди ни перед чем не останавливаются.

Кекет сжала ладони в кулаки с такой силой, что ногти пронзили тонкую кожицу и кровь начала стекать на пол, окрашивая белое платье девушки в алый цвет.

-- А вторая?

-- А?

-- Ты сказал, что есть две причины. Первую ты назвал, а вторая?

Фараон улыбнулся:

-- Я хочу, чтобы моя жена и мой ребенок выжили. Ни смотря ни на что!

Кекет замерла, расширенными глазами смотря на мужа. Его фиолетовые глаза лукаво сверкали.

-- Я не идиот и способен понять, что ты ждешь моего ребенка. Твоя жизнь -- самое главное для меня и поэтому я хочу, чтобы ты покинула дворец и выжила.

Атем приблизился к девушке и обнял ее. Кекет, всхлипнув, прижалась к нему как можно сильнее, не обращая внимания на то, что острые грани Пирамиды причиняют боль.

-- Только попробуй умереть, -- прошипела она ему на ухо. Атему нервно хихикнул. -- Я не шучу! Только попробуй умереть и я выторгую твою душу из Дуата и повторно убью!

-- А зачем тогда вытаскивать будешь?

-- Я не шучу. Только попробуй! Я не хочу остаться вдовой!

Атем прижался губами к ее лбу:

-- Не останешься. Обещаю, -- отстранившись от нее, он сказал:

-- А теперь иди! Бери все, что тебе может пригодиться, хоть весь дворец очисть, и уходи как можно дальше!

   ***
  

Просто так ей покинуть дворец не удалось. Буквально у самого порога ее перехватила Харер, которая вцепилась ей в руку и не отпускала.

-- В чем дело?

Харер посмотрела на нее опухшими от слез глазами. Шмыгнув покрасневшим носиком, она прошептала:

-- Госпожа... Помогите!

Пять минут спустя Кекет стремительно неслась по дворцу, приближаясь к одному заповедному месту. Храм Уаджет[3]. В том месте несколько поколений фараонов собирали каменные скрижали с Монстрами Ка. Это место по праву считается единственным. Больше такого количества скрижалей нигде не было.

Рабия обнаружилась у одной из них. Напротив нее, спиной к скрижали, стояла Амизи, которая разговорами пыталась отвлечь магиню. Как поняла Кекет из сумбурного объяснения Хареры, Рабия решила последовать за любимым, то есть решила сама стать Монстром.

Магиня, заметив появление Царицы, хрипло прошептала:

-- Даже не пытайтесь меня отговаривать. Я твердо решила сделать это.

-- И даже твое положение не изменит этого? -- Кекет кивнула на округлый живот магини. Ткнул инстинктивно попыталась прикрыть живот.

-- Не изменит, -- прошептала она.

-- Ты же понимаешь, что невозможно предугадать, как в таком случае пойдет ритуал? -- вкрадчиво спросила Кекет. Рабия упрямо кивнула.

-- Твое дело, -- Кекет равнодушно пожала плечами и отвернулась. Две служанки от удивления распахнули ротики:

-- Что? Но Госпожа! ..

Принцесса Змей поджала губы:

-- Ее не переспорить. Если она не сделает это сейчас, она сделает это потом. Сами же видите, без Махадо для нее свет не мил.

Близняшки переглянулись.

-- Вы ведь уходите? Можно с вами? Мы хотим служить вам и дальше! .. -- начала одна, а другая закончила:

-- Даже после смерти!

Кекет убито махнула рукой. Если она не смогла убедить остаться Рабию, то этих двух она тем более не переубедит.

Девочки, просияв, подбежали к единственной скрижали, на которой было два монстра, и опустились перед ней на колени. Под сводами храма зазвучали три голоса. Кекет не прислушивалась. При желании она поняла бы, что они говорят, но вот желания не было. Иератический язык, если так можно сказать, предшествовал современному и учили его только маги. Точнее, они учили более древнюю форму иератического языка, на которой и произносили слова заклинаний и ритуалов. Поздний же иератический язык представлял собой упрощенное написание иероглифики, которую используют при скоростном написании.

Сверкнуло три вспышки, а потом, с небольшим интервалом, сверкнула еще одна. Кекет, нахмурившись, подошла ближе. Рядом со скрижалью Волшебного Стража, которой стала Рабия, появилась еще одна. Маленький ребенок в одежде мага. Тихий Маг.

-- Бедняжка... -- прошептала она, проведя пальцами по каменному личику. -- Сутех... -- тихо позвала она. Где-то в глубине храма засветилась одна скрижаль. Того, кто на ней был изображен было довольно трудно увидеть, но этот монстр все еще существовал. И он появился рядом со своим Мастером.

-- Да? -- тихо спросил он, также как и Кекет не отрывая взгляда от новой скрижали.

-- Найди его и присмотри. У его родителей, я чую, на это по первости не будет времени...

Маг поклонился и исчез.

   ***
  

Несмотря на все уговоры, Кекет осталась в городе. Что-то говорило ей, чтобы она не уходила, чтобы она ждала... Но ждала чего? Ответ она получила через несколько дней.

Глядя на то, во что превратился ее любимый брат, у нее сердце кровью обливалось. Как? Как пора пропустила такое? Или же... Это было внешнее вмешательство? Но тогда стоит поставить вопрос по другому: кто смог так переписать личность человека?

Можно было, конечно, подумать на Анх Тысячелетия, как на единственный предмет, способный на это, но Кекет могла поклясться всем награбленным, что Шаа-да до начала интенсивных столкновений с Королем Воров с ним не встречался!

Больше из этой семерки на это никто не способен!

Сейчас, глядя на Дуэль Теней между ее мужем и тем, в кого превратился Акефия, она медленно понимала, кто это сделал. В самый момент осознания она инстинктивно одной рукой прикрыла живот, а другой закрыла рот, дабы не издать ни звука.

Та тварь, появившаяся во время ритуала! Ведь именно она поселилась в душе ее брата! Но... Она ведь была уверена в том, что Монстр запечатан там крепко-накрепко! А значит... Его кто-то пробудил...

Или...

Этот монстр мог захватить контроль над кем-то еще, а потом действовать через него! Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то становится ясно, что произошло с Акунадином. Жрец польстился на предлагаемую ему власть и стал эмиссаром...

Как же он себя называл?

Темный Жрец Зорка!

... Стал эмиссаром Зорка!

Истинная форма Зорка пугала даже ее, которая всякого насмотрелась во время ученичества, поэтому она не могла обвинять остальных, которые сражались, не смотря на то, что победить было не то что сложно, а практически невозможно!

И если по первости у нее были мысли нарушить свое обещание и помочь в бою, то буквально через пару минут они исчезли. Она увидела тело брата. Эта тварь отшвырнула его в сторону, как ненужный балласт, вырвав у него душу!

-- Полевой Барьер! -- вырвалось у нее заклинание на иератическом языке. Тело брата еле заметно засияло, а девушка облегченно выдохнула: сработало! Теперь за целостность тушки брата можно не переживать! Осталось только убрать ее подальше.

Оглянувшись назад, Кекет испуганно распахнула глаза. Осирис пал! Что же это за монстр-то такой!

-- Выживи, молю тебя, любимый... -- прошептала она и исчезла в завихрении Теней. Кекет не видела как Атем на мгновение отвлекся от боя и посмотрел в ту сторону, где еще пару минут находилась она. По побледневшим губам скользнула горькая улыбка, а в голове возникал воистину самоубийственный план.

-- Сет! -- окликнул он друга, которые оказался кузеном. Тот на сколько мог оперативно, ибо со сломанной ногой не побегаешь, приблизился в нему.

-- У меня есть идея как его победить! Но для этого ты мне должен кое в чем поклясться!

-- В чем? -- Сет прикусил губу. Что-то ему подсказывало, что ему это не понравится.

-- Поклянись, что не будешь вмешиваться! Поклянись именем и Тенями!

Пока Сет переваривал то, что сказал его фараон, Атем воскрешал в памяти ту историю, что прочитала ему Кекет из Книги Тысячелетия.

-- Ну же! Я жду! -- прикрикнул он на шатена. Тот на миг зажмурился, а потом...

-- Клянусь именем своим Сет и призываю Тени в свидетели, что...



[1] Амизи -- др.егип. "Цветок".
[2] Харер -- др.егип. "Цветок".
[3] Храм Уаджат (оригин. Shrine of Wedju)  -- за правильность не ручаюсь. Согласно канону именно в нем находились каменные скрижали с монстрами Ка.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"