Сорино Сони Ро
Играя в Ямакуму Дзёка. - 4 - Горький сахар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Несколько образных и забавных историй для легкого чтения и умственного удовольствия. История четвертая, о том, как справился и что чувствовал юный мастер Ямакума Дзёка на первом своем взрослом задании. Об истинном значении своего предназначения этот рассказ.
  
  
  
  Играя в Ямакуму Дзёка.
  
  
  
  Несколько образных и забавных историй для легкого чтения и умственного удовольствия.
  
  
  
  История четвертая: Горький сахар.
  
  
  
  
  Однажды юного мастера Ямакуму Дзёка вызвал к себе кёсан округа, в котором тот жил. Нужно сказать, что город Токио-кио, столица океанской империи, городом являлся лишь отчасти. Скорее это был огромный конгломерат из небольших городков, округов, деревень и даже лесных хозяйств, которые тысячу лет назад собрал вокруг себя первый никконский император Сабато Объеденитель, в качестве наглядного примера непокорным и некоего средства защиты от внешних врагов и завистников. Были времена, когда прочие земли, округа и острова, позже сделавшиеся неотъемлемой частью Никкон, не очень-то желали покоряться первому никконскому императору и называли того не иначе как Сабато Узурпатор. Впрочем, те неспокойные времена давно миновали, слава богам, и в тот год, когда Ямакума Дзёка получил из империи ангелов официальный сертификат, подтверждающий его статус мастера жизни и смерти, его к себе вызвал кёсан центрального округа Кюсю.
  
  По такому случаю юный Ямакума Дзёка облачился в подобающее его статусу черное кимоно, подпоясанное широким красным поясом и взял небольшую шкатулку со знаком принадлежности к своей гильдии на крышке – круг, разделенный пополам косою чертой, обозначавший солнце в левой половине и луну в правой. Еще раз осмотрев себя в зеркале и поправив сбившийся отворот, юный Дзёка остался доволен своим видом. Глянув на скромное жилище свое, всю обстановку в котором составляли циновка и напольная полочка с книгами, юноша кивнул каким-то своим мыслям и вышел из квартиры. Тогда он не знал, что спустя десять лет выкупит в этом здании весь второй этаж, включая и крохотную комнатку с потертой сероватой циновкой и пыльным окном, где соорудит себе роскошную десяти комнатную резиденцию.
  
  На улице юный мастер первым делом посмотрел на торговцев рисовыми шариками и печеной рыбой, что зазывали покупателей на другой стороне, как можно незаметнее сглотнул слюну и направился в сторону центра. Денег у него не было, и последний раз мастер ел два дня назад. В те годы в Токио-кио только-только начали появляться паробусы и паротрамваи, отчего просто прокатиться на этом чуде техники было довольно дорогим удовольствием, поэтому мастер предпочел пешую, так сказать, прогулку, напомнив себе заглянуть на обратной дороге в книжный магазинчик Накано-сана и договориться о книге «История Империи Ангелов» в долг. Мастер Дзёка с удовольствием рассматривал, или лучше сказать впитывал глазами, образы солнечных пятен в лужах, прохожих, большая часть которых куда-то спешила с озабоченным видом, витрины маленьких магазинчиков, рекламные плакаты купален Абенобаши, детишек и монахов Уббистов в оранжевых покрывалах. Он любил свой город и собирался изменить его к лучшему в ближайшее время.
  
  В центре мастер Дзёка подошел к административному зданию с высокими ступенями, вынул из кармана приглашение и еще раз перечитал его.
  
  
  «Мастеру жизни и смерти Ямакуме Дзёка от управляющего округом Кюсю Сантаро Накамуры.
  
  Любезный господин Дзёка, не соблаговолите ли вы посетить меня в понедельник в половине первого дня в окружной администрации? На входе покажите охране сей документ. После чего вас проводят в мой кабинет незамедлительно.
  
  Сантаро Накамура»
  
  
  Для чего кёсан округа вызывал его, зная, что все сертифицированные ангелами мастера имели двойное подданство и давали клятву не разглашать тайны одной империи в другой? Почему обозначил в приглашении точное время? Почему не подписался своим полным титулом барон Рюган? И почему вызвал именно в администрацию, опять же, прекрасно зная, что на казенной территории срабатывает правило для не предметных мастеров, каковыми и являлись все мастера жизни и смерти, обеих империй – «государственный интерес превыше всего»?
  
  Дзёка сложил приглашение и посмотрел на пятиэтажный гранитный куб администрации. В этот момент возле массивных ступеней остановился пароэкипаж, окна которого были забраны рисовой бумагой черного цвета. Это означало, что в администрацию привезли высокородного преступника, которого не полагалось перемещать в обычной тюремной клетке на колесах. Двери открылись, охранники вывели невысокого одетого на западный манер юношу с завязанными черной лентой глазами. Кланяясь и прося прощения, что тоже было традицией, охранники повели юношу вверх, придерживая за локти.
  
  Дзёка вздохнул и оглянулся назад, к пестрому и шумному городу, из которого, влекомые теплым ветром, доносились запахи вкусной еды, голоса людей, непривычные сигналы клаксонов... Он зачем-то вспомнил, как лет пять или шесть назад сенсей привел его с сестрою на эту площадь. Мастер Антон. По дороге он купил для Саюри сладкой ваты на палочке. Девочка попыталась поделиться вкуснятиной с братиком, но Дзёка, преисполненный торжественностью момента, лишь отстраненно покачал головой.
  
  Саюри сказала:
  
  –Это очень вкусно, братик. Попробуй! – и снова протянула пушистый белый шарик ваты ему.
  
  Дзёка глянул на мастера. Тот задумчиво рассматривал здание администрации.
  
  –Ну, Ями, ну, попробуй, пожалуйста, – не унималась Саюри.
  
  –Нельзя, – сказал Дзёка. Не удержавшись и еще раз глянув на Антона. А тот вернулся взглядом к детям и на лице его, как всегда, танцевала странная улыбка.
  
  –Сенсей, – Саюри протянула ватный шарик мастеру. – Ну, это же так вкусно! Она сладенькая!
  
  Антон погладил Саюри по голове, затем наклонился к вате и немного откусил.
  
  –И правда, малышка, это просто сногсшибательно вкусно!
  
  –Сногсши... сногоши... Ой, мастер, такое сложное и серьезное слово! Когда придем домой, запишите его, пожалуйста, в мой блокнот для новых слов! Такое большое и такое быстрое слово, – обрадовалась Саюри. Она всегда и всему радовалась, что новому слову, что новому дню, да и просто без поводов тоже... Девочка повернулась к Дзёка. – Вот видишь, сенсей сказал, что это вкусно, братик. Значит, и тебе можно! Ну, попробуй!
  
  Дзёка вздохнул и тоже откусил. Его рот наполнился ароматом ванильного сахара с лимонной нотой. Он улыбнулся младшей своей сестренке и тоже погладил ее по голове. Саюри переполняло счастье. И улыбалась она так, будто второе солнышко светилось.
  
  А мастер, между тем, снова глянул на администрацию округа.
  
  –Запомни, Дзёка, – сказал Антон. – Пока ты стоишь здесь, то принадлежишь сам себе. А едва переступишь порог, – взрослый показал на здание, в котором открывались и закрывались двери, впуская и выпуская серьезных людей, – твое естество и вся твоя суть станут собственностью империй. При чем в одинаковой степени, как Никкон, так и Ангельской.
  
  
  
  *
  
  
  
  Кёсан Сантаро Накамура оказался вполне себе добродушным человеком, полноватым, с редкой бородкой, которую постоянно оглаживал. Он внимательными глазами рассматривал пришедшего мастера и будто бы чему-то немного удивлялся. Возможно, возрасту? Он весьма хорошо принял мастера Дзёка, распорядился о чае, а когда понял, что юноша, в общем-то, голоден, то и о легких закусках на расписном подносе. И пока смущенный Дзёка дрожащими палочками брал суши, Накамура с интересом его рассматривал и все не переставал удивляться.
  
  –Честно признаюсь, впервые вижу мастера жизни и смерти вживую. Я знаю, что в Никкон живет три таких человека, но чтобы лицом к лицу... – кёсан Накамура был облачен в цветастое кимоно и обмахивался небольшим бумажным веером, на котором черной тушью были нарисованы три стилизованных иероглифа:служба, работа, долг.
  
  Дзёка растерянно улыбнулся и отложил палочки. Трех суши вполне хватило, чтобы не чувствовать себя унизительно голодным в присутствии сытых и довольных жизнью людей. В кабинете, кроме него и кёсана, находились еще двое. Окружной судья, господин Абано, грузный дядька с уставшими глазами, который вяло перебирал какие-то бумаги в своей кожаной папке с потертыми уголками. И некий господин в черном западном френче, который все время смотрел в окно, не проявляя ни малейшего интереса к присутствующим.
  
  –Я бы хотел узнать, с какой целью вы вызвали меня, Накамура-сан?
  
  –Для совершения правосудия, для чего же еще, – кёсан погладил свою бороду, затем встал с кресла, подошел к занавеси на противоположной стене и сдвинул ее вбок.
  
  За шелковой занавесью было окно, в котором просматривалась большая комната. Обстановки в ней не было никакой. Только квадратный стол посредине, стул и окно с решеткой. На стуле сидел тот юноша в дорогом костюме, которого, перед тем, видел Дзёка. Юноша смотрел в окно скучающими глазами, постукивая пальцами по столу.
  
  –Это Ичикава Сей, – сказал кёсан и посмотрел на Дзёка. – Он входит в группу бунтовщиков, которые называют себя «проводники в рай». Провожают туда они в основном государственных служащих и методами далекими, так сказать, от гуманных. Последним доказанным преступлением группы, в которой состоит господин Сей, было убийство кёсана Киото. Под его пароэкипаж была подложена бомба. Впрочем, вы, наверное, читали об этом в газетах.
  
  –Да, читал, – Дзёка рассматривал молодого человека в пустой комнате. Хорошая стрижка, аккуратные виски. Белый воротничок с золотой булавкой. Красная бабочка в мелкий белый горошек. Золотое кольцо на мизинце... Мастер с трудом оторвался от холеного образа в оконце, чтобы глянуть на кёсана. – По закону, если преступление доказано, он обязан повиниться, признаться и принять наказание от главы своего дома.
  
  –Так делали когда-то, – вздохнул Накамура и вернулся в свое кресло. – С некоторых пор почти вся благородная молодежь из Никкон едет учиться на Западный континент. Там они будто бы вирус какой-то подхватывают... меняются почти до неузнаваемости... – кёсан взял чашку, отпил глоток остывшего чая и, поморщившись, отставил ее прочь. – Ичикава Сей учился в магической академии Тартоствара, и судя по цвету диплома, не зря тратил деньги своих родителей. Мы не в силах заставить его отвечать на наши вопросы. Более того, являясь дипломированным магом третьего круга, этот юноша с легкостью преодолевает все наши ловушки.
  
  –Его обвиняют в каком-то конкретном преступлении?
  
  –Да, – господин Накамура сложил свой веер и хлопнул им по ладони. – Именно он подложил бомбу под пароэкипаж кёсана Киото.
  
  –Странно, что он попался вам... – пробормотал Дзёка, вернувшись взглядом к скучающему юноше. И тот вдруг словно что-то почувствовал... Юноша приподнял голову и будто бы посмотрел на Дзёка...
  
  –Не волнуйтесь мастер, он не видит нас, с той стороны это стекло – зеркало, – сказал и тяжело вздохнул судья. Он вынул из своей папки некий листок бумаги и протянул ее Дзёка. – Вот собранные свидетельские показания.
  
  Дзёка привстал и взял листок с поклоном.
  
  А юноша в другой комнате в этот момент вскочил на ноги, подбежал к зеркальному стеклу и начал что-то говорить... что-то предназначавшееся для Дзёка. И говорил он, по всей видимости, весьма проникновенно, с дружеской улыбкой, так располагавшей к себе. Глаза его, все же, выдавали душевное волнение или даже начатки страха, но рот... губы... будто исполняли некий магический танец, завораживая и притягивая внимание к себе. Дзёка смотрел на губы молодого человека и чувствовал, как мурашки принялись ползать по спине.
  
  –Специализацией Ичикавы Сея была разговорная магия, – подал голос кёсан Накамура. – Нам пришлось стражу для него набирать из глухих... – он глянул на судью и покачал головой. – Давайте закончим все это быстрее. Господин Абано передайте мастеру жизни и смерти приговор, утвержденный ангельским судом. И да свершится правосудие.
  
  Теперь грузный Абано привстал, чтобы забрать из рук мастера Дзёка листок со свидетельскими показаниями, а вместо него вложить другую бумагу с гербом империи.
  
  –Пожалуйста, мастер, прочтите и сообщите нам свое решение.
  
  –Решение? – Дзёка отвлекся от бумаги и посмотрел на судью. – Но ведь решение уже есть.
  
  –По закону вы должны сами решить, должен этот человек умереть или остаться жить. Приговор ангельского суда имеет неоспоримую силу лишь для человеческих исполнительных органов власти.
  
  –И что бы сделал человеческий суд?
  
  –Приговорил бы к немедленной казни путем отравления, как и прочих высокородных отступников. Но... – грузный судья Абано смутился и посмотрел на кёсана, будто обращаясь к нему за поддержкой.
  
  –Мы пытались его отравить, – со вздохом продолжил Накамура и принялся вновь обмахиваться веером. – Он нейтрализовал все наши яды. Повесить или обезглавить его мы не можем, потому что для знати это оскорбительные виды казни. Не хватало нам еще и со столичным дворянством воевать. Есть третий вариант...
  
  –Которым вы и воспользовались. Понятно. – Дзёка вернулся к прочтению приговора на гербовой бумаге.
  
  –Пока мы вас ждали, мастер, – Накамура смутился, отложил веер, затем потянулся к своему столу и подвинул к себе какой-то документ. – То подумали, что было бы правильно определить для вас некоторое ежемесячное жалование...
  
  Дзёка глянул на кёсана и тот вовсе отвернулся, желая спрятать свои глаза от пронзительного взгляда этого странного юноши.
  
  –В том нет нужды, – Дзёка встал и отдал приговор судье. – У меня двойная специализация, господа. Я не маг. И скажу больше, не выношу магов органически. Поэтому себе на пропитание заработаю самостоятельно. – Он подошел к окну и внимательно посмотрел на юношу, который все что-то говорил и говорил беззвучно. – А что касается исполнения приговора... судьи Яара рекомендуют использовать кувшинную казнь. Скажите, вы сможете раздобыть достаточно большой кувшин, не менее пятидесяти литров?
  
  –Все уже готово, мастер Дзёка.
  
  –Распорядитесь внести его в комнату.
  
  Кёсан глянул на господина в черном френче и тот молча вышел из кабинета. Спустя минуту в комнате, в которой содержался юноша маг, открылась дверь и два охранника внесли большой глиняный кувшин в половину человеческого роста. Оставив его посредине, они сразу ретировались. Юноша поперхнулся своими словами, глянул на кувшин, затем резко вернулся к глазам Дзёка, которых вроде бы не видел или не должен был видеть. Теперь он явно боялся и что-то кричал юному мастеру по другую сторону зеркального стекла.
  
  –Господа, вы читали приговор? – не оборачиваясь спросил мастер Дзёка.
  
  –Да, – ответил кёсан.
  
  –Значит, знаете ангельское правило «видящий, да не отвернет глаз своих от свершаемого правосудия».
  
  Судья лишь покряхтел и тяжко вздохнул. Накамура вцепился в свой веер и принялся яростно махать им перед лицом.
  
  А юный бунтовщик кричал и бил кулаками в стекло. В кабинете кёсана удары слышались как глухие далекие стуки, не более.
  
  Скоро вернулся господин в черном френче. Он смотрел лишь на мастера жизни и смерти.
  
  –Все готово, мастер. Я провожу вас.
  
  Дзёка решительно кивнул и направился вслед за ним.
  
  
  
  –Зачем я послушался тебя, Абано? К чему была вся эта спешка? – с неудовольствием сказал кёсан Накамура, наблюдая за происходящим в соседней комнате. Впрочем, кроме совершенно испуганного юноши, который с остервенением колотил кулаками в глухое окно, там ничего не происходило. – Его можно было казнить и в тюрьме. А теперь, как прикажешь мне заходить в свою чайную комнату, после всего этого? Мебель всю вынести пришлось, решетку эту дурацкую привинтить.
  
  –Это не моя блажь, Накамура-сан. Это приказ из Нефритового Дворца. Сами понимаете, что это означает и как скоро должно быть выполнено.
  
  –Надеюсь, он не забрызгает стены... – проворчал кёсан.
  
  Судья собрался что-то ответить, но тут в соседнюю комнату зашли мастер Дзёка и человек в френче. Юный мастер жизни и смерти закатал левый рукав, открыв запястье с тяжелым браслетом, затем резко тряхнул рукой. Из браслета выстрелили три тонкие лески с золотыми крючками на кончиках...
  
  А спустя пять минут судья громко и страшно блевал на пол.
  
  Бледный и окаменевший кёсан моргал и как будто пытался проглотить комок в горле, но все не мог.
  
  Казнь от мастера жизни и смерти оказалась страшным действом.
  
  Страшным и эффективным.
  
  Через двадцать минут кувшин был наполнен красной жижей. До краев.
  
  А истинное искусство мастера жизни и смерти проявилось в том, что на стены не попало ни одной алой капли.
  
  
  *
  
  
  Оранжевым вечером, под алыми небесами, на акварельном полотне которых серебристые облака вытягивались грандиозными дугами...
  
  На берегу реки, что пересекала окраину Токио-кио...
  
  Сидели двое, высокий белокурый мужчина и мальчик лет десяти.
  
  Мальчик рассматривал тяжелый стальной браслет, который состоял из плотно подогнанных друг к другу сегментов, похожих на рыбью чешую. А взрослый просто смотрел вперед, туда, где далекая бамбуковая роща становилась черной лентой, за которую медленно закатывалось раскаленное красное солнце. Отблески умиравшего светила на бледном лице взрослого приобретали оранжево-алые оттенки, а отчаянно зеленые глаза становились серыми, а скоро и черными, будто они умирали вместе с днем.
  
  –Скажите, сенсей... – мальчик в черном кимоно повернулся в сторону взрослого, его красивые раскосые глазки были наполнены грустью. – Зачем мы нужны?
  
  –Мы? – мужчина едва заметно усмехнулся. – Выражайся яснее, малыш.
  
  –Да, мы, мастера жизни и смерти, – мальчик снова посмотрел на тяжелый браслет. – Зачем мы? Для чего мы? Ну ведь не для того же, чтобы убивать преступников?
  
  –А тебе мало такого предназначения, Дзёка?
  
  –Я... мне... – мальчик вздохнул и покачал головой. – Это очень тяжело, знать каждую минуту, что ты убийца. Пусть ты убиваешь плохих людей, но, все же...
  
  –Ты мастер жизни и смерти, и все твои действия подчинены правилу, или лучше сказать закону, заключенному в названии твоего предназначения. Вслушайся. Мастер жизни и смерти. Это значит, что ровно так, как дано тебе право отнимать, так и право дарить дано тебе. Но ты должен знать еще одно условие, без которого нет тебя, как мастера. Не воспользовавшись правом отнимать, ты не сможешь воспользоваться правом дарить. Поэтому тебе придется, мой маленький Дзёка, делать что-то одно, чтобы сделать что-то другое. Без первого нет второго, а без второго нет первого. И прежде чем дать кому-то жизнь, всегда говори себе, за это я должен кого-то убить.
  
  –Но ведь я не могу дать жизнь в прямом смысле этого слова, – мальчик опустил голову. – Я могу поправить, вылечить, подсказать, дать руку... что угодно... но только не дать жизнь взаправду. А убить могу по-настоящему. То есть, второе важнее первого?
  
  –На этот вопрос тебе придется найти свой собственный ответ, малыш. Точно, как и на последующие вопросы, которые последуют за первым. Ищи только свои ответы, – мастер Антон похлопал мальчика по плечу и снова вернулся взглядом к волшебному закату. – Ты вспомнишь этот разговор года через три, поверь мне. И ответы, найденные тобой к тому времени, возможно, покажутся тебе чем-то вполне осязаемым, как горький тростниковый сахар, который ты так не любишь. Черная сладость, которую хочется сразу выплюнуть и вытереть рот. Именно такими будут твои ответы, мой маленький Дзёка, если, конечно, ты вообще их отыщешь.
  
  
  *
  
  
  –Ответы, – прошептал юный мастер Ямакума Дзёка, три года спустя, сидя на берегу реки, под алым вечерним небом в котором растворялись гигантские дуги серебристых облаков. Он посмотрел на тяжелый стальной браслет на своем запястье. – Нет никаких ответов, проклятый ты обманщик, Антон. Так горько, так горько...
  
  Юноша прикрыл браслет рукавом и посмотрел вдаль, где за черную ленту далекой бамбуковой рощи закатывалось красное раскаленное солнце. С правой стороны от юноши лежала шкатулка, слева книга «История Империи Ангелов», которую мастер Дзёка купил на деньги, полученные в администрации округа.
  
  –Это тупик, – прошептал юноша и улыбнулся, на его щеках чертили блестящие дорожки беззвучные слезы.
  
  
  
  
  Конец четвертой истории.
  
  
  
  
  Сони Ро Сорино (2013)
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"