Виллерс Дженни : другие произведения.

Абсолютный ноль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 4.28*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Знание сила?
      Утренний звонок сбил меня с толку, звонила мама.
      - Женя, у тебя есть ручка?
      - Да, конечно
      - Тогда пиши: Он был странен в этой толпе студентов, стариков и неудачников.
      - Что это?
      - Это начало рассказа. Так когда ждать?
      - К выходным...
      - Хорошо, пока...
      Я отключила телефонную трубку и задумалась, однозначно день был потерян, так как в голове уже рождался медленно, но верно абсурдный сюжетец...
      Читайте. Забавно - это совсем недавно нашла во всемирной сети. Теперь научно доказано - БОГ ЕСТЬ! 72-летний Михаль Геллер, польский математик и священник, разработал очень сложную формулу, с помощью которой представляется возможность объяснить совершенно любое событие на основе математических расчётов. Эта же формула ставит под сомнение то, что мир вокруг нас - материален. За свои теоретические разработки, предоставляющие косвенные доказательства существования Бога, Геллер был представлен к крупнейшей научной премии Нью-Йорка, которая составила чуть больше 800 тысяч евро. Любовь к науке у священника появилась, когда он работал с Папой Иоанном Павлом II и был назначен одним из учёных, участвовавших в папских исследованиях. Сообщается, что все деньги из научной премии Михаль Геллер намерен вложить в создание научного центра, в котором, по его замыслу, будут проводиться исследования по разным научным направлениям, включая теологию.
  Он был странен в этой толпе студентов, стариков и неудачников. Словно инородное тело, попавшее в поток обыденной реки всеобщей суеты ВУЗа. Он выделялся не только неторопливостью, но и высоким ростом, внушающим уважение, а так же необычной внешностью. Казалось, время жило вне этого человека, а может человек жил вне времени. Определить на глаз его возраст было почти невозможно. На спокойном лице зрелого человека жили совершенно мальчишеские глаза, а голова была объята дымкой легкой седины, словно припорошена снегом. И имя у него было еще более необычное, чем он сам, звали его Харон Иванович Тоттайсуйский. Зачем родители дали этому человеку столь необычное имя, не смогли бы сейчас сказать даже они сами. А вот Харон Иванович жил с этим именем и вполне неплохо вписывался в учебный процесс. Студенты любили странного преподавателя, хоть и называли его за спиной и лопухом, и чудаком.
  Тоттайсуйский был убежденным человеком науки, он рассказывал о высшей математике, как о чем-то невероятном, упоенно и восторженно, как мальчишка только что открывший для себя красоту знания. Он говорил о математике, как о величайшем достижении, как о любимой женщине. Каждая лекция превращалась в поэму, оду. Харон Иванович всегда спокойный в жизни совершенно терял самообладание, говоря о своем предмете, его мальчишеские глаза горели, руки производили невероятные пассы.
  "Математика - это музыка вселенной, - говорил Харон Иванович, - это великое сотворение человечества, огромный шаг к раскрытию сути всего сущего. Зная математику вы можете постигнуть любой процесс, заглянуть за ширму непознанного, просчитать невероятное. Она есть основа основ. Она призвана придать стройность и четкость этому хаотичному миру".
  Студенты слегка подсмеивались над преподавателем, но учились у него хорошо. Ведь помимо этих своих бесконечных странностей, Харон Иванович был еще и отличным педагогом, он подавал материал доступно, объяснял и повторял с охотой, не скупился на дополнительное время, чтобы втолковать непонятный материал, никогда не торопил студентов. Вечерами Тоттайсуйский покидал здание госуниверситета последним, старушки-вахтерши провожали его привычным недовольным ворчанием и закрывали двери. А Харон Иванович спешил домой, пригибая голову в общественном транспорте, каждый раз спотыкался о высокий порог входной двери и промахивался этажом в лифте. Его голова была занята совсем не дорогой, она была занята делом всей его жизни. Он приходил домой, длинными, холодными, растопыренными пальцами проводил по лицу, словно снимая маску - тонкую пленку дня и забот. Садился за широкий стол, заваленный бумагами с теснящимися на них строками черных букв и цифр, какими-то невообразимыми графиками и таблицами, и погружался с головой в раздумья.
  "Абсолютный, незамутненный, - шептал себе под нос Харон, - начало начал, точка отсчета жизни и вселенной, длань Создателя". Маргарита Федоровна, соседка, помогающая Тоттайсуйскому по хозяйству за умеренную плату, покачивала головой и вздыхала: "Опять за свои листочки засел, и чего неймется мужику, уже сорок пять лет стукнуло, а женщины в доме и не бывало. Все ищет что-то, ищет, считает, чертит, макулатуры уже перевел горы, а все пишет и пишет!"
  - Харон Иванович, - звала Маргарита, вытирая о старенький передник руки, - ну что вы опять, ведь не емши весь день! Идите, я суп приготовила. Вам силы беречь надо, да женщину найти, а вы все за бумажками своими. Вон, у Надежды Петровны Катенька приехала, уж до чего хороша девка - и скромная, и честная - она вам в рот заглядывать будет, познакомились бы, что ли?
  - Ну, что вы, право, Маргарита Федоровна, - отзывался математик, не отрываясь от расчетов, - какая Катенька, какой суп? У меня тут тайна бытия, а вы - суп...
  - Тайна бытия, тайна бытия... Кому она нужна ваша тайна, - недовольно ворчала Маргарита и удалялась на кухню, однако через десять минут привозила старенький столик на колесиках с дымящимся борщом с гренками и лежащей на белой салфеточке большой столовой ложкой с гравировкой "ХТ". Харон отнимал глаза от бумаг, несколько минут глупо смотрел на принесенный ужин, потом благодарно кивал и, снова устремив взгляд в расчеты, быстро поглощал пищу. Маргарита только качала головой и, тихо продолжая ворчать, увозила столик с пустой тарелкой, ставя на край стола белую большую кружку с крепким черным кофе. Тоттайсуйский пил черный кофе и щурился от удовольствия. Кофе это была еще одна слабость математика после цифр, кофе он любил только черный и только свежеприготовленный. "Чистый" кофе, как он его называл.
  Хорон Иванович обычно засыпал прямо тут же за столом, уронив тяжелую голову на руки и сгорбившись. Сны были сбивчивыми и сумбурными, а утром, потирая затекшие конечности своего длинного тела, Тоттайсуйский поднимался и, начиная все с той же кружки горячего кофе, торопился на работу.
  Сегодня был обычный день, с обычными заботами и обычными лекциями необычного преподавателя высшей математики Харона Ивановича Тоттайсуйского. Окончился он как всегда: математик покинул последним госуниверситет, проехал в тесном в это время троллейбусе, запнулся о порог входной двери, в очередной раз нажал на кнопку шестого этажа, вместо нужного седьмого в лифте и, наконец, преодолел последний барьер в виде двери в квартиру, оказался в святая святых, своем кабинете. Глаза Харона Ивановича горели, он суетливо рылся в нагромождении бумаг, выискивая и складывая какие-то кусочки, спешно записывая в таблицу цифры, пока обессиленный и счастливый, сжимая листок с матрицей, не повалился на запыленный диван. Полосатая подушка дивана жалобно скрипнула и выпустила облачко пыли. Маргарита Федоровна появилась в дверях, с недоверием и беспокойством глядя на Тоттайсуйского:
  - Харон Иванович, - начала было она свою обычную песню, но так и не успела ее закончить, так как математик подскочил и обнял ее за плечи.
  - Маргарита, вы не поверите, - запальчиво говорил он, заглядывая в глаза испуганной женщине, - вы не поверите, но я его нашел! Нашел! Вывел, сочинил, если хотите, обнаружил, раскопал, создал!!!
  - Да о чем вы, - испугано бормотала Маргарита Федерована, стараясь высвободиться из объятий Тоттайсуйского, - что вы так разволновались, у вас нет жара? Харон Иванович, вы меня пугаете!
  - Никакого жара, - кричал математик, - я абсолютно здоров, Марго, абсолютно здоров и абсолютно счастлив! Дело всей моей жизни, доказательство существования абсолютного нуля, вот оно, вот!!! - Харон Иванович тряс листком с матрицей перед лицом соседки. - Он существует, существует, вы понимаете?! Формула длани Создателя, Бога, если хотите, он существует!!!
  Тоттайсуйский смеялся, его мальчишеские глаза полыхали огнем, тонкие пальцы тыкали в цифры, потом математик вообще начал танцевать, что скорее напоминало пляски святого Вита, чем окончательно напугал Маргариту, которая опрометью кинулась прочь из квартиры. А Харон повалился на диван, сжимая листок во влажных руках и, еще немного полюбовавшись, отключился, с улыбкой человека исполнившего свой долг.
  Тоттайсуйскому приснился диковинный сон. Сперва он увидел матрицу, выведенную им самим для определения абсолютного нуля, потом листок начал расти и расти, подернулся рябью, цифры стали перемешиваться, перемножаться, дробиться и наконец появился ОН! Абсолютный ноль, начало начал, длань Создателя, а за ним появился и сам Создатель. Никакого известного облика в виде человека Тоттайсуйский не увидел. Перед ним было ни свет ни тьма, абсолютное ничто, то из чего могло выйти все.
  - И что же? - спросило ничто, - вы достигли того, к чему так стремились, Харон Иванович, докопались, так сказать, до сути и что вы собираетесь теперь с этим знанием делать?
  Математик сперва хотел сказать что-то воодушевляющее, например, о мире во всем мире, но осекся. Он абсолютно точно, математическим путем мог вывести формулу субстанции, из которой было создано буквально ВСЕ, и из чего состоял сам Сущий, но что от этого было толку? Харон Иванович встрепенулся и спросил:
  - А собственно, что вы предлагаете?
  - Забудьте, Харон Иванович, забудьте и живите. Не все, что есть в этом мире дано познать, не все, что есть в этом мире, стоит раскладывать на цифры.
  - Вы не правы! Не правы! - запальчиво кричал Харон Иванович, ударяя себя в грудь рукой.
  - Забудьте... - произнес еще раз Создатель, и сон оборвался.
  Тоттайсуйский проснулся в холодном поту, его губы все еще повторяли "вы не правы", но он уже не помнил, в чем был смысл сна. Харон Иванович поднялся, тупо поглядел на листок с пустой матрицей, позвал Маргариту Федоровну, но та не откликнулась, тогда он встал, потирая затекшие ноги, и медленно подошел к столу. Всё его рабочее место было завалено девственно чистыми листками бумаги. Тоттайсуйский хмурился, силясь вспомнить, что он делал последние двадцать лет, но все было как в тумане. Математик аккуратно сгреб пустые листы на край стола, машинально подравняв огромную кипу листов, взял один из них и задумался.
  Через час в широких коридорах госуниверситета шел гениальный математик Харон Иванович Тоттайсуйский, он шептал себе что-то под нос, блуждающим взглядом пробегая по лицам идущих навстречу. Он был странен в этой толпе студентов, стариков и неудачников. А дома, в середине стола лежал один единственный листок в заглавии которого, аккуратным почерком было написано "абсолютный ноль" и стоял большой знак вопроса.
Оценка: 4.28*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"