E Ea I : другие произведения.

Софист, часть 3. Вершина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Детство когда-нибудь кончается, и птенцы улетают из родительских гнёзд. Иногда им приходится взрослеть раньше срока - когда опасность обрушивается со всей своей внезапной неумолимостью. Продравшись через сонм опасностей, выживший покоряет жизненную Вершину, либо окрыляясь к следующей, либо укореняясь, либо падая...
    Статус: завершён черновик части 3
    Примечание: Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии. Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам игрового мира.
    Перейти к проде (главы 7 и 8)
    Для желающих читать раздельно по главам или с гаджета: http://ficbook.net/readfic/4304090

   Софист
  
   Автор: E ea I
   Фэндом: Forgotten Realms (Забытые Королевства), Neverwinter Nights (кроссовер)
   Рейтинг: NC-17
   Жанры: Гет, Драма, Повседневность, AU, Фэнтези
   Предупреждения: OOC, ОМП, MC (Марти Стью)
   Статус: завершён черновик части 3.
   Примечание: Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам выдуманного мира.
  
   Часть 3 - Вершина
  
   Персонажи: Софист Вершинный, Дроган Дрогансон, Диикин Скалесингер, Ксанос Мессармос, Аяла Ридкеф Аластрарра
   Аннотация: Детство когда-нибудь кончается, и птенцы улетают из родительских гнёзд. Иногда им приходится взрослеть раньше срока - когда опасность обрушивается со всей своей внезапной неумолимостью. Продравшись через сонм опасностей, выживший покоряет жизненную Вершину, либо окрыляясь к следующей, либо укореняясь, либо падая...
  

Глава 1 - Нападение.

  
   С точки зрения специализированной магии посвящение себя стихии очень выгодно. Заклятья с соответствующими эффектами подчиняются девизу: "Дальше, дольше, действенней!" Само собой, при этом вся остальная стихийная магия получается посредственно. Просто в силу неподходящего свойства у маны волшебника, если, конечно, он не уровня архимага, постигшего многие тайны. Хуже всего дела обстоят с элементами трёх других стихий - они чувствуют чуждую силу и не отзываются. Можно призвать со свитка, но управлять не получится. Можно применить жезл, но выше уровня его создателя не прыгнуть, а нормальных специалистов днём со гнём не сыщешь. Можно быть арканным иерофантом...
   Как друид-гидромант, Софист после чудесного восьмичасового сна первым делом заинтересовался спонтанными призывами элементов воды, которые ему стали доступны наравне с призывами животными. Вообще нюансов ему хотелось уточнить океан и маленькое море, но всё в порядке очереди.
   - Здравствуй, Шемус, - вежливо поклонился Софист, когда переступил узловую дверь и встал на берег.
   - Здравствуй, строитель, - нейтрально ответил бугор воды над ледяной статуей на дне купели. Поверхность отразила расплывчатое лицо самого человека.
   - Пожалуйста, обращайся ко мне по имени. Я - Софист Вершинный, - представился он.
   - Заслужи, - не поменял тона Шемус.
   Софист не стал задавать глупый вопрос "как". Понятно, что - делом.
   - Шемус, я прошу вас удовлетворить мою насущную потребность в знаниях проведением практической лекции на тему спонтанных призывов водных элементов и их разновидности.
   - Купель для нагих, - предупредил архон, рождённый ледяным, а не водяным. Неудобно, но объяснимо:
   - Ничего не должно мешать, - перевёл Софист, согласно начавший разоблачаться.
   Как поведал наставник, у водяного элемента есть шесть аспектов. Первый - олицетворение жизни. Он способен приращивать и даже отращивать конечности. Любой клирик позавидует, кроме специализирующихся на медицине. Второй - олицетворение морских глубин. Более мощный вариант обычного водяного элементала. Третий - олицетворение растворяющих свойств воды. Его тело целиком состоит из кислоты. Брызгаться и швыряться кислотными бомбами он способен так же, как насмехающийся халфлинг метать из пращи камни, стоя на горе из окатышей. Четвёртый - воплощение твёрдого агрегатного состояния. Крепкостью он уступает каменному, но, в отличие от него, обладает остротой. Сочетание защиты и нападения делает его хорошим бойцом. (иллюстрация 001) Пятый - воплощение газообразного агрегатного состояния. Софист и тут сразу отметил, что этот проникнет в такие щели, куда иначе воде не попасть. Идеален для ошпаривания латников и отравления испаряющимися веществами. Шестой - воплощение негатива. Грязь как противоположность жизненному позитиву.
   Весенне-летние изыскания серьёзно помогли Софисту на этом практическом уроке. Друид после направляющих подсказок Шемуса с каждой второй попытки призвал в лодочку ладошек основополагающую субстанцию: бирюзовую, ультрамариновую, изумрудную, васильковую, дымчатую, хаки, справившись со льдом и грязью с первых попыток. Ученик под удовлетворённым взглядом учителя быстро закрепил результат, не просто дважды вызвав однофутовую мелочь каждого аспекта, а воспользовавшись ещё одним преимуществом - без блокировки узла удержал на Ториле всю ораву несмышлёнышей с разных уголков Плана Воды.
   Между строк Софист при помощи своего Альтер-эго кое-что прочитал. Если судить строго, элементные архоны - хаотично-злые существа, созданные Изначальными как противопоставление ангелам, сотворённым извечными противниками Изначальных - Богами. Когда-то помимо Великих Стихийных Лордов, по какой-то ошибке занимающих место в божественной иерархии, существовали другие могучие сущности, правящие на пограничных парастихийных планах Дыма, Льда, Магмы, Грязи, и на квазиэлементных планах, таких как Соль, Пыль, Сияние, Пар, Молнии, Минералы, Пепел, Пустота - кто в чём преуспел. Потом случился катаклизм космического масштаба, и системная модель Великого Колеса изменилась на Мировое Дерево, и поныне соединяющее различные миры. Аспекты былых властителей перешли стихийным Лордам - скорее возвратились.
   Поблагодарив наставника, Софист вышел сухим из воды. Воспользовавшись силой кулона с бусиной, восстановившей все спонтанно потраченные заклятья из простейшего нулевого и первого кругов, "строитель" поспешил к роперу - штукатурить стены льдом. Собственно, для этих целей друид применил из четвёртого круга специализированное заклятья призыва элементалов, перед входом в медвежье логово заручившись поддержкой сообразительного ледяного элемента выше себя ростом да с двумя младшими собратьями-подчинёнными. (иллюстрация 002 и 003) Конструкты походили на ледяных големов, которые Софист самолично лепил летом на стройке дома для Фаргана и его супруги. Призывник полагал участие в битве - мирную задачу воспринял с большим энтузиазмом. Вот ещё одно преимущество приобщения к стихии - её элементные существа охотнее сотрудничают и общаются.
   К сожалению, оправдались слова Тризира о том, что Донавэв не будет говорить с Софистом. При появлении живого друида череп больше не сверкал красными зенками, но все его силы тратились на преодоление императивных установок шаманского проклятья. Сознание к ревенанту вернулось в достаточной степени, чтобы он через ропера передал слова благодарности, подтвердил намерения "уйти в сеть" и завещал собрату-друиду своё имущество. Софист с лёгкостью отказался от ненужных лично ему артефактов из саркофага, вместо них заручившись поддержкой, вынужденно раскрыв роперу секрет с временными земляными узлами, возникающими при использовании специально обработанных и заколдованных желудей. Просто одному гидроманту теперь слишком сложно стало строить из камня применением заклинания кров Леомунда - уже не выгрызть комнаты подобно созданным в дачном домике. Великолепно отработанное размягчение земли и камня не нуждалось в кардинальном переосмыслении, даже наоборот получится добиться виртуозности с грязевым аспектом, но с нуля строить домики нереально - оплывают подобно льду на солнце.
   Самхейн. В эту ночь седьмого уктара грань между планом смертных и многими другими мирами самая тонкая в году. В Самхейн некромантия особенно сильна. Чтобы защититься от проникающих негативных энергий и сущностей, повсеместно зажигают чёрные свечи. В Самхейн живые стерегутся от мёртвых - все, кроме некромантов и шаманов всех мастей, которые ловят души умерших, намереваясь нечестиво воскресить, превратить в нежить, запихать в артефакт, допросить или посоветоваться. После Самхейна начинают паломничество к местам поклонения мёртвых. Бог-покровитель этого "праздника" - Келемвор. Он новичок на пантеоне людей - появился в Кризис Аватаров тысяча триста пятьдесят восьмому года по летоисчислению Долин. Собственно, по этой причине Альтер-эго Софиста не имело возражений к содействию исполнению мечты Донавэва раствориться в сети стихийных узлов земли вместо нормального упокоения нежити - за треугольник сил в Хиллтопе особые волнения отсутствовали.
   Мунфест логически связан с Самхейном. Этот день вставлен между месяцами уктар и найтол. В Лунный Пир народ отмечает приход зимы, хотя в северных регионах снег укрывает всё раньше. Харптос, составитель знаменитого и самого распространённого календаря, не мудрствовал лукаво, разделил сезоны по астрономическим событиям. Однако учёл народные традиции - так нашлось место и для Мунфеста. По роковой иронии, большинство военных действий приходится на месяц уктар - после сбора урожая и до наступления морозов горячие мужики спускают пар. Павших солдат хоронят, поминая по завершении военной кампании. Потому в большинстве народов и религий в праздник Мунфест почитают мёртвых, к этой ночи завершая паломничество к местам захоронения предков, родичей, героев, святых... Тех умерших, кому хотят поклониться, отдавая дань памяти. Этим днём Геральды Фаэруна исполняют церемонию Песни Крови, публично перечисляя родословные местных благородных семей, традиционно подтверждая их власть и статус, а также выказываемое к ним уважение. Вечером Мунфеста допоздна рассказывают предания и былины о богах и героях, забытых городах и весях.
   Но до Мунфеста ещё двадцать три дня, а Самхейн - вот он.
   Ледяной голем Софиста перенёс череп обратно в саркофаг, где до этого на закате аккуратно устроил скелет, "починившийся", но так более ни разу и не шевелившийся. Друид обернул останки в саван, вернул на место артефакты и совершил погребальный обряд в свечном пламени. Донавэв, благодаря Тризиру, набрался достаточно воли, чтобы спокойно светить зеленоватыми глазницами, не мешая церемонии своего повторного и окончательного захоронения с переписанным финалом.
   Друид не клирик. Когда настал черёд изгнания нежити, Софист приложил к копчику ревенанта тот самый, четвёртый кристалл горного хрусталя - уже зачарованный по наставлениям Шемуса на потребное замораживание воды. Достав бочковую флягу, добродетель стал выливать из неё в саркофаг талую воду из купели. Она замерзала быстро, благодаря магии ровно и кристально прозрачно. Лёд был призван сковывать останки и выталкивать из них душу друида, посвятившего себя стихии Земли. Ледяной голем помог вернуть крышку на место, а каменный брусок от Тризира - спаять её со стенками саркофага.
   Разумеется, победить какое бы то ни было некротическое проклятье проще всего в летнее солнцестояние или ряд других дней в году. Однако именно в Самхейн душа может сама задержаться в мире смертных или выбирать путь. И только очистка земляного узла в Самхейн будет самой действенной и высоко ценимой.
   Вместе с ордой невидимых слуг, забравших с собой все погребальные чёрные свечки, Софист спустился в Царство Кристаллов, иначе было не назвать убранство зала, где обитал ропер. Тризир тщательно и самолично замуровал сталагмит с земляным узлом толстым слоем глины - это была единственная не кристаллическая деталь, помимо самой аберрации. Поэтому Софист невольно залюбовался и проникся мистическим таинством, когда свечное пламя отразилось в тысячах гранях, искривляя и преломляясь невероятным образом. Кристаллизованная магия умножала тусклый свет, с последней парой влетевших свеч во всех уголках пещеры стало празднично и светло, как облачным днём.
   Софист ступал строго по воздуху, чтоб ни единой царапинкой не испортить совершенство отполированных граней. Выполняя свою часть плана, друид из другой бочковой фляги стал поливать бездвижного и беззвучного ропера, словно мёртвого. Одновременно заклинатель по памяти применил пару заклинания рассеяния магии - на источник и ропера, дабы они стали более восприимчивы к волшебству. Царивший здесь мороз быстро одел аберрацию в ледовый панцирь. По натянутым щупальцам струйки воды бежали к замурованному источнику стихийной магии Земли, покрывая глину причудливым слоем льда. Софист нутром чуял давящую атмосферу вокруг взведённого Тризира, во второй раз в жизни доверившегося живому друиду, которым от природы вменялась ненависть к аберрациям - противоестественным порождениям Хаоса. Софист рисковал в не меньшей степени, когда засовывал черепаху в открытый рот ропера, топорщившийся множеством кругов пилообразных и острейшим образом наточенных зубов. Спрятавшееся в панцире, жертвенное животное должно было стать той пищей, что будет скормлено проклятью - в брюхе аберрации оно даже несварение не вызовет.
   Наступал самый ответственный момент. Тоже своего рода - шаманский. Ещё в середине прошлого месяца Софист изготовил барабанный сафаиль Лавиалис - эльфийская погремушка на удачу, внутри которой вместо инструментального оркестра были семечки и орешки в виде символических ударных инструментов: там-там, бубен, барабан, ксилофон и прочие - в Сильверимун нашлось достаточно книг с иллюстрациями и описаниями музыкальных инструментов разных нардов не одного только мира Торил. Однако перед этим Софист не забыл поддержать себя заклятьем энергии, чтобы восстанавливаться от влияния негативной энергии и вредоносных звуковых волн.
   Раз встряхнул. Два встряхнул. Софист затруднился бы описать звук, причудливо искажённый кристаллами, но до настоящего барабанного бума магия не дотягивала - пока! Два прошлых дня были посвящены репетициям "концерта" одного инструмента. И Софист, и Тризир пытались подобрать ритм, на который земляной узел реагировал наиболее сильным истечением магии. Известно же, что землетрясения - это яркие проявления силы земли. Гулкие низкие вибрации - вот рецепт. Но не единственный. Сталактиты, сталагмиты и сталагнаты - камертоны. Друзы и одиночные кристаллы - резонаторы. Линзы и зеркала - для визуализации и эха.
   Софист отлично запомнил, как ощущается и выглядит земляной узел классом выше здешнего. На нём и лежала колоссальная ответственность добиться правильных вибраций со спектром в нормальном и магическом - зрении и слухе. Софист полностью активировал свои кольца для улучшения восприятия окружающего мира. Звуки погремушки быстро стали отдаваться в голове, вытесняя мысли об устранении аберрации. Всё из-за крепкой связи с Уллю, острый слух которого усиливал трофейный костяной амулет мышиного слуха. Более того, дюже сконцентрированному Софисту приходилось одновременно с поиском мелодии выписывать правой рукой метамагический знак усиления. Подобными мерами можно было бы добавить источнику целых два новых слоя, однако задуманные планы отличались большей претенциозностью.
   Полностью сосредоточенный юноша потерял счёт времени, лишь упорные тренировки в стрельбе из лука обеспечивали его способность повторять действия, словно он заведённый механизм. После второй гармонической вспышки Софист сбился со счёта, но нужный момент всё не наступал. И вот очередной раз - он смог воспроизвести верный ритм. Удача! Низкую барабанную дробь погремушки прервал хруст черепашьего панциря: наконец-то ропер "ожил", когда резонанс в земляном узле оттолкнул проклятье достаточно далеко. Орда невидимых слуг враз погасила свечи. Тьма неожиданно мощно сгустилась в пещере, хищно устремившись на агонию черепахи и увлекая за собой чёрный некротический сгусток из источника стихии земли. Софист в магическом зрении глазами Уллю видел, как проклятье ещё цеплялось, когда ропер проглотил проклятую жертву. И ведущий отдал команду своему голему облить обледенелый сталагмит ведром святой воды, благословлённой, по сути, жрецом Истишия - Шемусом. Одновременно магическая сова повторила ту самую модуляцию, ранее несколько раз порождавшую резонанс. И пещера наполнилась хрустальным перезвоном и пёстрой палитрой красочного хаоса!
   Болезненно раздался взрыв негативной энергии, предваривший смертоносный вопль баньши, эхо которого усилилось многократно. С оглушительным треском лопнул ледяной панцирь на сталагмите источника и на ропере. Громоподобно взорвался ледяной голем. Какофонией захрустела ледовая штукатурка.
   Лишь впившиеся когти Уллю напомнили Софисту о сжимаемой пятками шишке тишины от клирика бога страданий Илматера. Её он и сдавил, вовремя предотвращая нечто похуже лопанья своих барабанных перепонок, которые можно было потерять навсегда из-за буйства магических энергий, питавших какофонический гимн Хаосу.
   Софист прекрасно понимал, какое блаженство сейчас испытывает Тризир, приобретавший вожделенную кристаллическую шкуру. Но преображение даром не проходит, оставляя опустошённым. А тут ещё и переваривание некромантии - тоже отняло силы. Вдобавок финальный силовой импульс к расслоению земляного узла послал именно ропер, по своим щупальцам передав свою внутреннюю энергию.
   Так и должны делаться подвиги. Вдумчивое планирование. Последовательная подготовка. Совершенное исполнение. Результат достигнут в полной мере.
   Когда шум стихал и оседала крупная пыль, Софист в окружающем негативном хаосе вернул себе внутреннее спокойствие и позитив. Аккуратно вытер платочком уши Уллю, исцелив его, а потом своё истощение от подлой атаки, свалившей насмерть бы кого менее предусмотрительного и снаряжённого. Стек, обернувшийся кольцом на средний палец правой руки, давал достаточный ореол серебристого света, чтобы сгустившаяся в пещере негативная энергия не подступала к живым ближе десяти футов. Орда невидимых слуг, естественно, оказалась погребённой подо льдом вместе с огарками свечей. Поэтому Софист, убрав волшебную погремушку и отряхнувшись, крутанул кистью и максимально усилил лунное свечение от появившегося посоха. Множество зримо и с хрустом подросших кристаллов отразили и преломили чистый волшебный свет, прогоняя тьму из пещеры, где не осталось и следа ото льда. Софист поводил посохом из стороны в сторону и неспешно подошёл по воздуху к Тризиру, увидевшему ледяной взгляд человека.
   - Убьёшь? - Надрывно протрещал ропер, едва не валившийся от бессилья.
   - Зачем? - Холодно спросил Софист, основательно подготовившийся к всякого рода нештатным ситуациям. Вплоть до одноразового амулета защиты от смерти из церкви Хелма в Эверлунде - дорого обошлась спасительная вещица.
   - Почему?.. - Удивился Тризир
   Именно этот хаотик устроил подлянку с узловой дверью, за которой виднелось шаманское капище, сумевшее издать заклятье вопля баньши из девятого круга. Работая с этими порталами и постоянно перемещаясь с их помощью, Софист до автоматизма уже отработал простейшее заклятье из первого круга "удержание портала" - он не дал никому из орков проникнуть в логово аберрации. Донавэв тоже догадывался о чём-то, потому сумел благополучно исполнить мечту, нырнув в момент зарождения узловой двери и куда-то переместившись случайным образом, пока его не обратили в нежить.
   - Во-первых, из философской точки зрения, - чуть погодя Софист оформил своё интуитивное поведение в слова, тяжело дававшиеся из-за сдерживания как никогда сильного желания уничтожить предателя. Он был выше этого. - На оппозитной территории ты гость, аберрация, не всякому по нраву. Как арканный иерофант, я мыслю и чувствую шире. Порядок и Хаос - две стороны одной медали. Их роднит - существование. Просто разные своды законов бытия. Стихия - нечто промежуточное между порядком и хаосом. Поэтому некоторые из "порядковых", как ты выражаешься, будут рады предать анафеме меня самого. Во-вторых, из меркантильных интересов. Я уже не смогу сам себя обеспечивать кристаллами, как изначально планировал. А ты не выучил прошлый урок и вновь провинился, при том, что мне теперь известна частота резонанса для разрушения тебя и этого земляного узла. Теперь ты будешь снабжать меня кристаллами за бесценок, Тризир, а я стану иногда баловать тебя подкормкой и редкими минералами.
   - Хаоз-с дери!.. - Ругнулся ропер, организатор коварного нападения на своего благодетеля.
   - В качестве контрибуции я реквизирую понравившиеся мне кристаллы.
   - Подавиз-сь, - в бессильной злобе выдавил Тризир, как порождение хаоса, не верящий в порядочность и не готовый к выживанию человека после его подставы. Софист поставил планы ропера на грань катастрофы, когда стал гидромантом вместо геоманта. В последнем случае человек оказался бы во власти аберрации ещё более ослабленным и не способным заклинать даже кантрипы, не говоря уже об удержании портала.
   Направив посох на узловую дверь, Софист применил заклинание рассеивания магии, избавившись от портала, в который активно ломились с той стороны. Будучи настроенным на стихию Земли, он точно так же, как делал раньше, заблокировал сам земляной узел, прекрасно понимая, что в такой нежный момент ослабляет его, ограничивая использование источника под угрозой схлопывания. Тризир не скоро оправится. Как бы то ни было, Софист собирался на халяву разжиться кристаллами на суммарный вес в свой собственный плюс примерный Донавэва, чтобы в ближайший год не беспокоить здешнего жильца своими непомерными запросами. Он не собирался наглеть, реально намереваясь торговать с мастером кристаллов, коим теперь сделался ропер. Самое главное - изъять отсюда почти весь горный хрусталь, которого для достойного оформления храма Истишиа может и не хватить.
   - Твоя беда в том, Тризир, что ты зациклился на неверии в первый пункт и упустил второй, ставший невероятно актуальным после моей инициации стихией Воды, - ледяным тоном пояснил юноша, когда завершил "грабительский налёт средь чёрной ночи". Из развёрнутого платка с чёрной дырой пространственного кармана он вытащил замороженные куски недоеденного оленя, вместе с требухой и прочим, для человека несъедобным, но вполне годным в пищу аберрации. - Ты прекрасный мастер и честно соблюдал уговор в плане передаваемых мне кристаллов. Я хотел бы остаться твоим надёжным партнёром, Тризир, - убеждённо произнёс Софист, достав мешок в четверть своего веса. Тут на "угощение" были осколочно-взрывные камни, которые являлись для ропера настоящим лакомством - почти как мёд для фей. - Но помни - во второй раз от меня не будет прощения. И если кто разорит саркофаг Донавэва или надругается над его местом упокоения - я тебя уничтожу. Как понял?
   - Хорошо понял, - проскрежетал ропер, в интонациях которого Уллю послышались странные нотки, идентифицировать которые не удалось. Разве что предположить раскаяние или недоумение.
   - Мне хочется, но я не требую от тебя извинений, аберрация, потому что умом понимаю твою натуру, - холодно добавил Софист, в последний момент удержавшись от фразы о службе и зачёте при следующем улучшении узла. Ни к чему ронять такие мысли в ум Тризира здесь и сейчас. Всему своё время. - Надеюсь, до встречи в Мунфест, партнёр, - подчеркнул молодой артефактор, реально нуждающийся во множестве кристаллов, минералов и металлов для своей сверхдоходной деятельности.
   Ропер промолчал, не издав ни звука до самого выхода человека, закрывшего за собой медвежью пасть входа в личный склеп древнего друида Донавэва, наконец-то упокоившегося с миром - в буквальном и переносном смыслах.
   - Шемус, подъём, - выдал Софист, неуклюже приземлившись совой и обратившись обратно человеком, без выпрямления плюхнувшимся на пятую точку. Физически - цел, магически же...
   - Строитель? - Многозначительно удивилось водяное отражение.
   - Я принёс тебе первых воспитанников! - Заявил парень, которого с каждой минутой укачивало всё сильней.
   - Крыша течёт, - констатировал ледяной архон с водяной головой, невозмутимо принявшей каплю воды, упавшую в уголок глаза и породившую рябь. Снег действительно всё ещё шёл, дождём просачиваясь сквозь облако тумана, клубящееся крышей храма.
   - Эй, не спать!
   - Зачем ты устроил бурю в стакане? - Сдался Шемус, не став обижаться, как не обиделся Софист на его попытку отвернуться, чтобы вновь заняться налаживанием контакта с Руавин. Его тестовую загадку проигнорировали:
   - Ты - воспитатель, вот!.. - Плохо координируя движения, словно на корабельной палубе в шторм, Софист стал вываливать перед собой груду горного хрусталя, напоенного силой хаоса и земли.
   - Тебе следует найти берега, - вновь иносказательно побулькало водяное лицо, испытывавшее неприязнь к проявлениям другой стихии.
   - Ну уж нет - ещё только цунами не хватало, - пьяно выговорил Софист, поздно сообразивший, чем обернётся его так называемая "настройка" на стихию Земли. "Землетрясение" в океанических глубинах чревато бедой на берегу при совершенной незаметности и безобидности на водных просторах.
   - Окунись в купель, - лаконично предложил Шемус свою помощь, раз строитель о ней сам не попросил, неся какой-то околесицу на почве каменного помешательства.
   - Вылазь и забирай к себе первокурсников, Шемус!..
   - Я тебя не понимаю, строитель, - булькнул бугор воды, всё сильнее раздражаясь присутствием сосудов с хаотичной силой стихии Земли, собранной в концентрированном виде. - Это оскверняет купель и храм.
   - Это твои первые воспитанники, Шемус. Тебе надо суметь перевоспитать их, чтобы к духу каменного элемента примешать водный. Твоим первым выпуском будут гордиться все-э, - выговорил Софист, которого пьянило и подташнивало.
   - Я уже говорил, что не занимаюсь изготовлением артефактов, - занудно изрекло лицо на водяном бугре "источника".
   - Тогда просто не мешай, - упрекнул Софист.
   - Эти сосуды Хаоса Земли своим присутствием здесь оскверняют стихию Воды, - пафосно заявил упрямый хранитель, не только не дав брошенному в воду кристаллу преодолеть поверхностное натяжение, но и отправив его обратно. Он пытался воспитать уважение к своей стихии и богу в её проявлениях.
   - Пожалуйста, открой дверь к Вершку, - вымучил Софист, непослушными руками с трудом сграбастав кристаллы обратно в чёрную дыру пространственного кармана.
   - Тебе надо перейти в форму водного архона и окунуться в купель для уравновешивания элемента, - воспитательным тоном отозвался Шемус, заботящийся о во всех смыслах плачевном состоянии недавнего посвящённого, с которым имел, по сути, родственные связи - тело.
   У Софиста уже не имелось сил говорить, тем более убеждать упрямца. Только мысль проскочила, что если бы отсутствовала непримиримая вражда между Лордами Воды и Огня, то седьмым аспектом Воды стал бы спиртовой элементал, а восьмым - масляный или нефтяной!
   Заколдованная мидия едва не выскользнула из ватных и неуклюжих рук, когда человек сам создал портал домой. Однако воспитатель решил переупрямить воспитуемого, считая себя более правым - блокировка убила временный водяной узел.
   - Тю-урьма-а? - Со слюнями и соплями выдавил Софист, у которого вообще текло отовсюду - стыдно домой заявляться!
   - Тебе жизненно необходима помощь, строитель, - взволнованно произнесло водяное лицо над ледяными плечами, показавшимися из воды. - Элемент...
   Переставший его слушать Софист поспешил сбежать от очередного нападения с силовым захватом - теперь чисто из "добрых" побуждений. Он судорожно вывернул наизнанку поясной кармашек с девятью оставшимися мидиями, сумев активировать какую-то попавшуюся под руки. Под ним натекло достаточно его собственной воды, чтобы человек сразу кувыркнулся в узловую дверь, оказавшись в благословенном доме. Арканному иерофанту сейчас было жизненно важно удержаться именно в своей изначальной форме человека. Софист категорически не хотел лишаться способности пользоваться тремя другими стихиями ради гипертрофированных преимуществ водного элемента в любой из форм вкупе с проникающими, максимизированными и усиленными свойствами любых заклинаний из сферы воды.
   Верный треант Вершок проросшими из пола ветвями заботливо подхватил своего хозяина, бережно перенеся несколько ярдов прямо к стволу планарного дерева, что было способно "высосать" лишнюю воду без вреда для здоровья. Треант не мог рисковать, ведь если приспустить скрепы с подконтрольных ему стихийных узлов земли и воздуха, чтобы их перекрывающиеся ореолы подавили цунами внутри Софиста, то обратно уже не загнать, а это значило раскрытие всего треугольника сил. Одна Земля только усилит подскок Воды, а топить в той же стихии было чревато нарушением баланса классов. Поэтому Вершку ничего иного не оставалось, как притянуть из кроны воздушный узел и в прямом смысле слова поддерживать Софиста, усиливая свою планарную составляющую и молясь Арахору, чтобы трудная ночь Самхейна прошла успешно. Ответом стало заклятье лунного заряда, питавшегося истекающей из Софиста водянистой маной, впитывавшейся и усиливавшейся планарным деревцем - частью Вершка. И приятный свет разлился во все стороны от треанта, распространившись на всю центральную часть деревни между западными и восточными воротами. Дарованное заклинание вместе с соками распространилось на все синелисты и сдвоенный дом гамадриады Далесивэ, восхитившейся потусторонней нежностью света.
   Но и дома Софист не остался в покое - напали!
   Шаманы из племён гноллов не успели завершить своё камлание до момента разгара лунного свечения против орочьей посылки, а когда всё же отправили свой "гостинец", то деревенские жители, высыпавшие на улицу поглазеть на чудесное свечение, истово принялись молиться, едва завидели нашествие чёрной хмари с силуэтами нежити, безуспешно пытавшейся пробиться к кладбищу и поднять мертвецов из могил, проникнуть в дома и смертельно устрашить ночными кошмарами. У лорда волков Фаргана появился идеальный шанс проявить себя, чем он и воспользовался, сумев призвать стаю спектральных волков и отправившись противостоять нашествию нежити-животных у главных ворот. Школе мастера Дрогана тоже пришлось совсем не сладко под натиском зомби-кур и прочих животных, которых нерадивые ученики разных выпусков закапывали в огороде или роще вместо приготовления или скармливания сторожевым собакам, которые тоже были не прочь зарыть косточки до голодных времён. А вот храм Илматера всегда был готов к напастям и принятию под церковную защиту всех жителей Хиллтопа. Из-за лунного свечения прервалось ночное бдение истовым богослужением. Многие прихожане выбежали поглазеть на чудо лунного свечения, когда вскоре поднялась тревога - громкое совиное уханье лишь немного опередило охотничьи рожки. Паники удалось предотвратить. Лихой народ с мэром во главе выдвинулись на площадь Согласия жечь великий костёр Пращуру Деревьев. А мальчишки из топеровской школы вспомнили о подаренных им волшебных артефактах и сочли время подходящим для геройства острыми клинками - сорванцы жаждали пройти боевое крещение.
   В то же самое время соединённому с деревом Софисту в пьяный мозг впивались его образы с разных участков Хиллтопа - то проявлялась сила и свойства созданного треугольника сил, оплётшего корнями весь холм.
   ...словно раскалённую иглу сунули в голову где-то в стороне подземной лаборатории Дрогансона, где магистр арфистов разместил для изучения обелиск времён Империи Нетерил, что он нашёл в весенней экспедиции к леднику...
   ...продирающий душу вой раздался из десятка волчьих глоток, растолкав им сонм привидений, закружившихся вокруг холма с деревней. Словно воплощения того самого лунного света, стая спрыгнула с обрыва в снег. Но вместо оживших теней, умертвий, скелетов, зомби и призраков их неожиданно встретил материальный противник, подобравшийся столь близко и неожиданно во вине истончившейся границе миров, приоткрывшей зёв каверны рядом с банным местом...
   ...десятки кобольдов полезли из всех окон и дверей дома Дрогансона, словно пшено посыпалось из дуршлага. В нескольких окнах мелькнули вспышки заклинаний, а звон разбитых витражей умножился...
   Режущий перезвон стекла заполонил череп Софиста, в доску пьяного от последствий попытки Альтер-эго ослабить стихию воды добавлением огня, при этом колдовстве получился чистый спирт - "огненная вода" в простонародье. И это не выкованный мастером ученический перстень Рука Мистры напомнил о себе, созывая всех к учителю, попавшему в смертельную опасность - это Альтер-эго по случаю вспомнило об убранном в поясной кармашек артефакте, дабы Дроган не мог как-либо отследить "опекаемого" носителя.
   ...пара лучников из стражи Хиллтопа дала очередной залп стрелами с горящими просмолёнными тряпками, улетевшими с отвесного утёса за главные ворота. Их поддержали из пращей наездники на грифонах, боящихся взлетать с крыши гнездовья из-за устрашающих сгустков тьмы, летающих в чёрном небе да стонущих или проклинающих потусторонними голосами, утягивающими за грань. Пара арбалетчиков прицелилась по разномастным врагам, высвеченными за внешним периметром...
   ...через незапертые ворота между деревней посередине холма и западной его частью, принадлежащей Дрогансону, на благоустроенные улицы хлынула толпа ящероподобных тварей с крысиными хвостами и вытянутыми собако-крокодильими головами - ростом по пояс взрослому человеку. (иллюстрация 004) Патрульное ополчение встретило их во всеоружии, под бодрый марш менестреля Хании потрясая вилами и косами за спинами солдат, с благословения клирика Пайпера наперво спустивших крючки арбалетов и сторожевых псов, накинувшихся на толпу низкорослых врагов, поваленных или оглушённых звуковым ударом клирика Майлза. На каждого защитника приходилось по тройке кобольдов...
   ...пела тетива Гавина, аккомпанируя утробному рыку его зимнего волка, давящего кобольдов не хуже зайцев в капканах. Никто не проник в защищаемый им монастырский хлев, где галдели растревоженные звери и птицы...
   ...каменный периметр соседнего Бламберга был в самый раз против набегов кобольдов, но оказался слишком низок против высоких и прыгучих гноллов. (иллюстрация 005) Они нахлынули тем же странным путём через пещерный туннель по истончившейся границе миров, легко продравшись сквозь рощу таинственных синелистов. Прижимистые шахтёрские семьи ничего не смогли противопоставить сотням хорошо вооружённых и злых монстров...
   ...корень бьёт хлыстом, ломая сразу десяток пятнисто-бурых телец в грязных рубищах из шкур. Но вместо следующего удара медлительный и неповоротливый треант Эйвэ, впервые воюющий, был вынужден встряхнуться, чтобы сбросить настырных кобольдов, второй волной набежавших со стороны бань через ворота на баронскую ферму, который запирались изнутри. Часть беспорядочно атаковавших успело просочиться или наоборот было отброшено размашистыми корнями на стоянку с кибитками каравана халфлингов, в погоне за прибылью едва не встретивших Самхейн посреди необжитых мест - их готовность отбыть сыграла с ними злую шутку...
   ...гамадриада, танцующая на ветвях своего дома под защитой метко стреляющего мужа-рейнджера, наконец-то завершила могущественный ритуал, извлёкший из низких облаков бурю молний - аж над всем холмом! Её заклятье из пятого сакрального круга, многократно усиленное мощью воздушного узла, вкупе с лунным свечением порвало злое шаманство в клочья, а сверкание и грохот молний напугали кобольдов до усрачки...
   ...паникующие коротышки разбегались врассыпную, толкая друг друга на кусты колючего хелмторна, зашевелившегося во всём Хиллтопе сразу, как погас лунный свет, нужда в котором отпала. Большего всего эта помощь Вершка пришлась кстати израненным мальчишкам во главе с Топером. Их маленький отряд предотвратил окружение дружины мэра, смело встретив группу коварно и беспричинно напавших на Хиллтоп низкорослых врагов, побежавших вдоль забора на южном склоне. Самый младший мальчуган высоко над головой мужественно держал защищаемую им лекарскую лампу, чей дрожащий свет уже затянул не один десяток порезов, которые теперь предстояло обработать клирику Гилфорду на предмет обеззараживания...
   Софист всё порывался участвовать в обороне, однако не сдюжил со всеобъемлющей интоксикацией организма чистым спиртом и вырубился без сил. Вершок бережно перенёс и положил дорогого ему человека на потаённый зеркальный алтарь, где сходились все силы заклинательного зала. Треант понимал, что изначальная форма Софиста стабилизирована, и теперь он проспится за полсуток и ещё сколько-то промается от жуткого похмельного синдрома. Вершок не являлся обычным домом, а потому не пустил на самотёк выздоровление Софиста. Треант впитал достаточно "огненной воды", чтобы приспособиться, и он знал, что человек одобрит его действия по продуцированию прямо ему в пищеварительный тракт экспериментальных составов древесного сока для нейтрализации и скорейшего вывода токсинов из человеческого организма - помимо вливания зелий лечения для оздоровления после событий в логово аберрации. Обладая сотнями соков самых разных составов и свидетельствуя сотням раз колдовства над котелками, живой дом не сомневался в себе.
   Из двух точек нахлынувшие враги не смогли соединиться в центре Хиллтопа, как не могли они отступить теми же путями. Один из вожаков, прибывший через нетерский обелиск в лаборатории мага, организовал живую лестницу с обрыва, смывшись с добром, награбленным из дома Дрогана. Несколько десятков кобольдов так сбежало, остальные две трети из этой партии были поголовно истреблены. По той же схеме от фермы мэра вместе с караванным барахлом удрало примерно столько же мелких грабителей, числом задавивших халфлингов, лишь на голову выше их ростом. К удирающим присоединилось более сотни тех, кого на восточном фронте блокировал или разогнал лорд волков Фарган да капитан Ганман, вместе со своими бойцами успешно защитивший главные ворота, через которые ломилось кратно больше монстров, чем проникло через дом мага. И получаса не прошло с начала полномасштабного нападения, как атакованный Хиллтоп был благополучно отбит - без единой жертвы среди мирного населения и критических ранений со стороны защищавшихся. Были убиты лишь двое егерей, патрулирующих окрестные пригорки и поля - подраненные куница и рысь вернулись к людям...
   После пережитых нападений Софист пробуждался долго, пытаясь нежиться ватным и разбитым, словно его всю ночь стирали о ребристую доску, неустанно полоскали, отшлёпывали да выкручиванием выжимали до последней капли. Несмотря на это, ему было уютно и не сразу дошло, что он в своей постели и кто так позаботился о нём, наполнив спальню бодрящими ароматами свежести морозного утра. Вечер вызолотил листья кроны, долго рябивших в глазах расплывчатыми пятнами. Закатный луч разлил багровые тени, напомнив о ночных кошмарах в Хиллтопе и Бламбурге. Сон? Явь. Покрывало с хлопком отлетело в сторону, но на этом силы кончились, и севший парень опёрся на расставленные руки, переживая головокружение. Как ни странно, кушать Софисту совсем не хотелось и по нужде тоже. Он получше прислушался к внутренним ощущениям, с некоторой заторможенностью признав, что полностью выжат на ману - ни капли магии внутри и в голове ветер свищет в поисках тени былых заклинаний. Пусто!
   - Ых... - он откинулся на спину. - Спасибо, Вершок.
   - Пожалуйста...
   Над головой качалась крона, сложный магический эффект не давал проникать звукам и ветрам, но хозяин дома усилием мысли снял ограничения, чуть вздрогнув от пронизывающего зимнего холода. В следующий миг "окно" закрылось, среди прочего оставив в комнате запахи из очагов деревенских жителей. Кровавый закат и трепет листьев создавали иллюзию пожара, напомнив, как гноллы отрывались в Бламбурге, по чьему-то приказу убивая лишь детей, а всех остальных избивали и насиловали.
   Софист вцепился в волосы, переживая видения ночного нападения кобольдов и гноллов. Уже одно разделение целей просто кричало о спланированном акте агрессии конкретно против этих двух деревень. Ум юного мага хладнокровно расписывал очерёдность происшествий, отметив разницу во времени между пробоем портала к обелиску Империи Нетерил и последовательным открытием каверн к двум соседствующим деревням. Словно двое играли в партию, удалённо обмениваясь ходами своих фигур. А потому у нападения имелся какой-то конкретный смысл, коим не является абстрактное наказание оборзевших людишек. Софист тоже в своё время организовал нападение на племена гноллов лишь затем, чтобы вызволить мать Барта-Тарлансба. И единственное, что подходило по логике под совершённое дерзкое нападение монстров, это ценности каравана халфлингов и та самая шкатулка Дрогана, в которой магистр Арфистов хранил доверенные ему могущественные артефакты. Попутно грабители, наверняка опоенные зельем магического зрения, утащили кучу всякого волшебного барахла, до которого дотянулись их тощие ручонки.
   Мысли квелого Софиста тоже текли неспешно, путаясь в ловце снов, подвешенного над кроватью. Уже выгорел красочный закат, когда они завершили круг, вернувшись к тотальному магическому истощению. Вывод получался только один - это божья воля Истишиа, явленная через его проводника, таким образом наказавшего непослушное дитя декадой отлучения от стихии с попутным магическим откатом на целые сутки - судя по внутренним ощущениям "капели". Альтер-эго не смогло обороть подавление от высшего божества, хотя трепыхалось более получаса. Вдобавок, магия Вершка зиждилась на трёх стихийных узлах пятого класса, и в совокупности они основательно подавляли арканного иерофанта, для которого родной дом стал тюрьмой.
   Одевшись в постиранное, отглаженное и луговыми травами пахнущее, Софист доковылял до заклинательного зала, чтобы осмотреться вокруг дома и в Хиллтопе посредством зеркальной глади алтаря. Но сперва благодарность Пращуру Деревьев.
   Фарган уже зализал свои раны и отоспался достаточно, чтобы Бархатные Ручки в его лице начали сводить с пацанов страшные шрамы от оружия нечистоплотных кобольдов - пока не застарели, обезображивая на всю жизнь. Перебинтованные герои взахлёб хвастались деревенскому друиду о своих подвигах на ратном поприще, попутно вызнавая подробности волчьих успехов Фаргана. Его жена Фиона только недавно раздухарила кузню, чтобы, вопреки беременности, вместе с добровольцами править вмятины на доспехах и прочие повреждения амуниции - впереди её ждало разгребание убогих трофеев с кобольдов. Жители Хиллтопа всё ещё приводили деревню в порядок, первом делом снеся трупы кобольдов за стену - на сложенный треантом Эйвэ общий погребальный костёр для сжигания в полночь. Жителей Бламбурга уже перегнали на равнину за реку Руавин. Софист не шибко удивился, когда обнаружил, что следы войска гноллов привели в то самое пещерное стойбище, откуда он всего несколько месяцев назад стащил тотем для лорда волков. Шахтёрский посёлок остался разрушать крупный отряд гноллов - так показалось на первый взгляд. Однако, присмотревшись внимательнее, Софист в одном из разграбленных домов обнаружил прятавшегося кобольда, случайно обнаруженного по излучающей магию компактной лютне. В доме бакалейщика отсутствовали комнатные растения, а потому разглядеть детально и разобраться не получилось.
   Раздвинув ладони для увеличения масштаба, Софист стал с силой поглаживать провидческое зеркало алтаря, пролистывая милю за милей, пока не достиг Лунного Перехода и расщелины за рощей. Тыкнув в дальнее деревце, он приблизил ракурс, всё ещё оставаясь вне зоны влияния водного узла. До самого виновника своего состояния Софист не добрался, увидев, что случилось худшее - ледяной архон разгромил его дачный домик. Парню даже померещился занудный голос "воспитателя", что говорил о недопущении частных построек на территории храма и осквернении силой стихии Земли, щедро скручивавшейся в узлы заклятий размягчения земли и камня.
   Софист хлебнул горячего шоколада по рецепту Пращура Деревьев, таким подарком ответившего на почтительную молитву и ободрившего своего верного почитателя.
   Злость? Скорее обида и досада на Шемуса. Обязательства по строительству Храма Благодарения Истишиа никуда не испарились, но в свете вероломного нападения - это всё в тягость. Софист откладывал в памяти мысли о тёплом и пружинистом ковре из мха, о водных инсталляциях и чудесах, что могли составить убранство храма, что сверкал бы лазоревым яхонтом в короне Лорда Воды. Но теперь всё это перечёркнуто - раз и навсегда. Наверняка наложенные ограничения пропадут на территории храма, чтобы строитель мог строить, хотя Вода - спокойна и нетороплива, что уменьшало шансы заклинать даже рядом с Шемусом. Отсюда значит, что это время дано отступнику для того, чтобы проникнуться духом стихии, послушать лекции и тому подобное. Однако у Софиста отсутствовало время на эту чушь - у него с Альтер-эго на всё свой взгляд. Ошибкой было думать обучаться у Шемуса вместо того, чтобы привычно торить свой собственный путь - с оглядкой по сторонам и сверху. Так, например, коронным заклинанием парня по праву могло считаться размягчение земли и камня. И Софист измыслил попросту поменять компонент земли на воду, чтобы получить ту же самую грязь. Идеально было бы сочетать компоненты, но сойдёт и так. Потёки грязи в стиле волн символа Истишиа... Единственный приём для постройки храма - элементу. Пусть Шемус только попробует булькнуть по этому поводу!
   Негодующий Софист не заметил, как допил шоколад за стройкой козней ледяному архону. Человек загорелся идей лишить Шемуса его ледяного тела, по сути, сперва украденного водным узлом, а потом вроде как пожертвованного с целью ещё усилить его. Зря, как выяснилось. Однако... Месть? Это будет местью, если не дать потом объяснений Истишиа о своём праве и желании перестроить, чтобы действительно воплотить ту самую красоту, которую артефактор хотел выразить в созидательном творчестве. Поэтому наперво - построить и сдать первую версию храма, по ходу дела придумав, как приподнять Шемуса до шестого класса, попутно перевоплотив в другое обличье с иным императивом и покорностью. Отсюда две связанные задачи: найти способ обойти божественный запрет на применение стихии воды, модифицировать заклятье размягчения земли и камня под базис грязевого аспекта - дождаться возвращения возможности обращаться с магией.
   Выдув вторую кружку, Софист стал методично перебрать варианты, в итоге отринув волшебный инструментарий и тандемы, чтобы остановиться на - проводнике. Преимущество друида в том и заключается, что он может взять в помощники наиболее подходящее животное. На Уллю, Тупаке, Умнёжке и крысином короле Софист хорошо натренировался использовать особый род связи с питомцем, чтобы удалённо колдовать посредством животного. Просто теперь надо привнести в этот канал свойства тандема магов, чтобы воспользоваться сродством животного со стихией. С каким животным?
   Первым на ум Софиста пришёл зимний волк, отчего парень прокис. Либо самому искать и приручать, либо обращаться к Фаргану, либо к Гавину с его питомцем. В первых двух вариантах это неизбежная потеря времени на адаптацию к зверю, обязательно взрослому, чтобы выдерживал серии заклинаний мощности второго круга. Софист лечил Терва и не единожды пользовал собранные с него компоненты, хорошо изучив данную конкретную особь. Но вот беда - серьёзная и давняя ссора с хозяином этого зимнего волка. Нужен поистине веский аргумент, чтобы Гавин согласился подвергнуть риску своего любимца, пойдя на сотрудничество с "мерзким парнем". Вряд ли подойдёт простой соблазн усиления Терва в процессе служения проводником с последующим обучением его хозяина пользоваться настроенным каналом связи, позволяющим видеть глазами питомца, слышать, нюхать и так далее. Может даже не получиться купить его услуги, создав костяной амулет мышиного слуха и кольцо вострых когтей на манер тех, которые были взяты трофеями и после серьёзного улучшения ныне служат браслетами на ногах Уллю. Вернуть - это другое дело. Вопрос в том, что Уллю останется ослабленным в эти неспокойные времена, а найти столь же качественные компоненты, какие были в добытых Гавином артефактах - быстро не удастся. Впрочем, как размышлял Софист, создание замены стоит отложить на потом, поскольку можно создать временные "конфетки" из орешков, выварив их в зельях яснослышанья-ясновиденья и улучшенного волшебного клыка. Первое вообще в два раза сильнее кольца и подействует сразу на два органа чувств, а вот силу второго только воспроизвести удастся, если не экспериментировать с внедрением в зелье ещё и заклинания природного инстинкта. Последнее теоретически хорошо сочетается с первым, значит, орешек волшебного клыка внутри... А лучше сделать три сорта застывающей карамели и смешать в реальные конфеты, размер которых определит срок действия магии!
   Когда Софист завершил планирование, к его удивлению уже царила ночь. Он не привык ни мыслить так по-черепашьи, ни передвигаться - это раздражало и выводило из себя. В любом случае, уже было поздно выбираться из "дупла". Хотя...
   Нерадивый ученик удалённо заглянул к мастеру, защита дома которого была взломана изнутри - смотри всяк способный. Там обнаружилась Аяла, которая, видимо, спозаранку и посылала Дорну к Вершку за нужными травками, из которых до сих пор варила какое-то сложное зелье для отравленного Дрогана, беспробудно лежащего в холодном поту и бредящего кошмарами. Миша рядом с дварфом нервно теребила кинжал потустороннего света. Софист за то краткое время жизни в доме мага хорошо озеленил его, хотя это и не помогло тогда пробиться сквозь общую защиту от подглядывания заклятьями школы Прорицания. Сейчас Софист смог проникнуть вовнутрь и даже понял, что именно произошло. Обвинявший его в одержимости Дроган на собственном опыте теперь познает, каково это на самом деле. Аяла пыталась аккуратно тыкать кинжалом Мишы, но потусторонняя сущность слишком хорошо прижилась - её убийство означало смерть дварфа. Вот и готовила эльфийка зелье для выдворения подселённого духа и борьбы с ядом. Софист пришёл к выводу, что враг очень долго и основательно готовился, много выяснив о хранителе украденных артефактов. Очень вероятно, что Дрогана можно излечить только после убийства заклинателя того ножа, которым вожак кобольдов пырнул мага, едва критически не угодив в печень - удача сопутствовала клирику Мистры.
   Ксанос и Дорна тоже были сейчас в доме и в данный момент пытались заснуть, будучи перебинтованными после столкновения с несколькими блуждающими шайками кобольдов и гноллов, почему-то теперь охотящихся друг за другом. Зачем вообще они попёрлись за ворота? Конечно, и Ксанос, и особенно Дорна хорошо оснащены, однако точно ещё пока неподготовлены для частых боёв и выслеживания, хотя охотничьих навыков и не надо - в установившуюся безоблачную погоду все следы прекрасно видны на снегу.
   Исходя из увиденного, Софист смекнул, что Хиллтоп вполне чётко увязал нападение с магом, а потому егеря отказались помогать искать грабителей. Во-первых, в месяц уктар ещё не раз могут напасть на разбогатевшую деревню, вроде как ослабленную набегом кобольдов и гноллов. Во-вторых, патрульные на грифонах докладывают о множестве монстров, рыскающих по предгорьям - глупо прямо сейчас соваться за ворота. В-третьих, Дрогансон состоит в организации Арфистов, уже отправившей к нему опытную солнечную эльфийку Аялу Копьё Ветра. В-четвёртых, Софист...
   Поддев под тунику шерстяную гимнастёрку, подпоясавшись и шлёпнув на спину лист, развернувшийся узнаваемым плащом лесовика, юноша крутанул кистью, выбрав вариант превращения кольца в серебристый посох, мягко излучающий лунный заряд. Так и вышел, опираясь. Общая слабость сразу дала о себе знать - потревоженные бабочки заполошно взлетели. Их нежно и тускло светящиеся крылья нарушили светопреставленье жучков, начавших протестующе мигать. Софист подумал, что оно и к лучшему - будет верный знак ночному патрулю. Магия ушла, но знания и навыки остались - юноша подозвал одну из сов и попросил её передать привет гамадриаде. Вторую отправил к тотему волка - так вернее дойдёт послание.
   - Здравия, Софист Вершинный, - почтительно поклонился сам капитан Ганман, дежуривший с кинжалом, одолженным у мэра - чтобы увидеть возможных привидений. Трое солдат за ним повторили, но согнулись аж пополам.
   - Здравия, капитан Ганман, служивые.
   - Все надеялись вас увидеть и лично поблагодарить за спасение, - тихо сказал начальник стражи, чтобы не будить чутко спящих.
   - Полноте, я участвовал постольку-поскольку. Капитан, позвольте попросить вас помочь Фаргану - все эти подношения жрецу трудно будет доставить к алтарю Пращура Деревьев, - произнёс парень, поведя рукой на поленницу и резные фигурки, оставленные жителям у порога Вершка, державшего ворота закрытыми из-за плохого самочувствия хозяина дома. - Мои совы стерегут покой Хиллтопа.
   - Почтём за честь, Софист, - за всех ответил капитан.
   - Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - пожелали они друг другу.
   - Что с тобой, Софист? - Взволновался Фарган, после словесных приветствий пожимая руку и чувствуя неладное.
   - У каждого была своя битва, Фарган. Поспеши со священнодействиями до полуночи - нехорошо запаздывать на сутки.
   - Безусловно, мастер друид, - почтительно поклонился Фарган, с некоторых пор воспринимавший юношу исключительно как своего учителя, который вправе принимать решения за подопечного. отношение Фаргана могло бы польстить, будь на его месте Ксанос, но ему было в тягость - хотелось непринуждённости и равенства. Сам Софист не питал такого же пиетета перед мастером Дроганом, лишь формально состоя в его школе и уважая постольку-поскольку.
   Дальше по пути Софист лишь собак приветил, остальные почивали. Поклонившись костру по центру площади Согласия, парень не преминул выполнить работу ночных сторожей, подкинув полешко и ветку ласпэра, чья хвоя красиво воспламенилась голубовато-огненным язычками. Поклонившись монументу Чонти и церемониально подкинув горсть зёрен, Софист поздоровался со стражником на воротах. Забавно получилось, что мэрия Хиллтопа оказалась по другую сторону от них. Но не туда направлялись стопы.
   - Проклятая ночь, и проклятый ветер никак не успокоится! Закончится когда-нибудь этот невыносимый холод? Как вообще в таких условиях может существовать цивилизация? - Пожаловался темнокожий человек с рыжим чубом, торчащим с макушки на манер конского хвоста. Он явно поджидал конкретного прохожего, хотя успел честно справить малую нужду. Просто расквартированные в кронах Вершка совы чутки ко всяким чужим летучим мышкам-фамильярам, особенно шпионящим назойливо.
   - Трудно, - кивнул Софист, решив вступить в ненужный ему, но необходимый деревне разговор согласием с собеседником, принявшим участие в обороне Хиллтопе.
   - Да, должно быть, трудно читать заклинания, когда пальцы коченеют от холода, - дальше делился южанин, умно отсылая к друидизму с его теплолюбивыми растениями. Высокий лоб, словно щит, нависал над квадратным лицом медведеподобного бугая, между прочим, одетого в волшебное термобельё, цвет магии которого был узнан. - В такой маленькой деревушке не так уж много колдующих друидов, так что вы, наверное, Софист Вершинный, - заключил волшебник. - Думаю, в маленьких деревушках хвастаются любым потенциальным героем, хотя, мне кажется, они могли бы подождать с дифирамбами, пока вы окончите эту... школу, которую изредка посещаете, - весьма высокомерно разглагольствовал житель мегаполиса, большинство собранных сведений поставивший под сомнение.
   - А ты кто? - Грубовато спросил, Софист, передумав соблюдать вежливость перед городским снобом, на Самхейн показавшим превосходное владение одновременно пятью магическими снарядами и малой бурей зарядов Исаака в количестве десяти штук, что показало реальный доступ к магии Аркана пятого круга.
   - Меня зовут Сзарен, и я волшебник из Тэя. И честно говоря, если этого заявления недостаточно, чтобы заставить вас повернуться и уйти, я могу сказать, что это отличное начало, - сам себя ободрил тэйец, чувствовавший полную немощь юнца перед собой и не понимавший начальство, отправившего его сюда с несколькими миссиями.
   - И зачем вы здесь? - Вздохнул Софист, тяжело опираясь на серебристый посох, лунное свечение которого очень нервировало красного волшебника, у которого отсутствовал талант к некромантии, что не являлось причиной незнания заклятий из этой школы магии - нежить в числе правителей Тэя.
   - Перейдём прямо к делу? - Темнокожий растёр руки с примечательным набором колец. - Что ж, до сих пор ко мне никто так хорошо не относился. Моя госпожа, Дмитра Фласс, Тарчион Элтаббара, - специально для невежды привёл Сзарен титул правителя столицы Тэя, почти стотридцатитысячного Эльтаббара, - много трудилась, чтобы добиться прекращения внутренних распрей в Тэе, а также изматывающих и дорогостоящих воин Тэя с соседями.
   - Звучит ужасно благородно, - вяло поддел Софист, устав от интонаций и риторики Сзарена, утопившего всего парой предложений.
   Как подумал Софист, на сдавшего его Мастера Гильдий Эверлунда просто надавили более богатые и влиятельные особы, чаша терпения которых переполнилась после двух партий янтарных палочек Исаака, по качеству и возможностям превосходивших товар из Тэя, чьё могущество зиждилось на торговле магическими изделиями. Но несчастный случай с кобольдами и болтливость Дорны помогли отвести подозрения на ограбленного мастера Дрогана.
   - Пожалуйста, не считай, что она действует из чистого альтруизма. Тэйцы в жизни ценят две вещи: золото и власть, - с ухмылкой заявил квадратнолицый и твердолобый колдун, которому не откажешь в харизме.
   Его профессиональный взгляд уже оценил огромную стоимость не оставляющих следов мокасин, посоха и плаща, а ум прикинул список вероятных покупателей. Пояс со многими кармашками ему самому был ни к чему, но он жутко хотел полазить и в нём, и в обоих подсумках с магически расширенной ёмкостью. Фляга и кинжал с паучком его совсем не заинтересовали, а вот на раритетный ёжащийся мешочек он положил свой вороний глаз. Представитель Тэя продолжил лить елей, не гнушаясь притворством добреньким и пушистеньким ради достижения поставленных перед ним целей:
   - Часть её плана - показать правителям, сколь многого можно достичь миром. Тэй утверждает магические анклавы по всему Фаэруну. В этих анклавах помогают неофитам и продают самые разные магические предметы всем, у кого есть деньги. До сих пор анклавы действуют очень успешно, престиж леди Фласс рос, - вещал Сзарен, имея ввиду - до северных территорий, где балом правит магократичный Сильверимун с его выдающимися учебными заведениями и знаменитыми ремесленными мастерскими.
   - И вы здесь?.. - Устало спросил Софист, прислонив голову к посоху, несколько серебристых листочков на верхушке которого тоже поникли, прильнув к древку. Он позой выражал неуважение к плечистому собеседнику, который тоже был совершенно недоволен тем фактом, что приходилось распинаться тут перед безбородым мажором, которого народная молва превозносила до небес, на взгляд тэйца, совершенно незаслуженно, но вполне объяснимо тугим кошелём.
   - Ты должен понять, что обычно мы учреждаем анклавы только в больших городах, где торговля идёт бойко и прибыли высоки, - приклеил улыбку Сзарен, которому мастер Дроган ещё до нападения явно дал отворот-поворот, не пустив за порог. Вот и приходилось мужчине лебезить перед сосунком, только чтобы его устами передать старику тему желанной встречи. После небольшого исследования портальной площадки у деревьев на месте разобранной башни, он был крайне заинтересован обосноваться именно в Хиллтопе. - К несчастью, нам очень трудно получить разрешение от местных правителей на северо. Боюсь, впереди нас бежит слишком плохая репутация. Местный мэр недальновиден и запрещает мне основать анклав на Вершине. А мы с леди Фласс надеялись хорошо зарекомендовать себя здесь и потом начать расширяться дальше по Серебряным Бо...льшим Маршам. Поскольку вы учитесь у Дрогана, с вашим мнением здесь считаются, - элегантно сослался он на то обстоятельство, что все жители именно Софистом обосновывали недавнюю смену административного руководства со старого барона-алкоголика на более молодого и энергичного фермера с городским образованием. - Я надеялся, что вы попытаетесь убедить местные власти, что присутствие Тэя здесь только к выгоде.
   Так и просилось с уст: "Чьей?" Но Софист продолжил играть недалёкого ученика, которого видел перед собой зазнавшийся красный волшебник:
   - Я подумаю, что тут можно сделать, - налил он воды, действительно собираясь обдумать степень той выгребной ямы, что разверзнул под ним ушлый халфлинг Борун Фенделбен, который вместо прокручивания в своих структурах десятков и сотен тысяч золотых вынужден спускать их на необходимые Софисту дорогостоящие компоненты с регулярной выборкой оговорённого числа наличных. Более того, Хания подвела этого типа под подозрение мэра за ту саму репутацию высших некромантов Тэя - уж не причастен ли этот субчик к некротической атаке в ночь Самхейна?
   - Это всё, о чём я прошу. Спасибо, что оказал любезность незнакомцу. Ты будешь вознаграждён.
   - Пока, - попрощался парень, словно немощный старик, оторвав руку от посоха и чуть помахав, обратно в палатку с магически расширенным нутром спроваживая этого разодетого писуна, сходившего до ветру не в кабинку сортира, а в прямом смысле пустившего струю по ветру с обрыва у спуска к главным воротам Хиллтопа.
   - Удачи тебе, мой юный друг, - на прощанье улыбнулся толстогубый мужик, посчитавший, что очаровал доходягу сиянием напяленного на себя волшебства, не раз привлекавшего взор Софиста, соревнующегося определить чары без касания к предмету - по цвету магического ореола вокруг вещи. Оба пришли к неутешительному выводу об известности заклинания ложной ауры Нистула.
   Софист провожал тэйца долгим взглядом. Золотое кольцо, скреплявшее рыжий чуб на макушке, явно было амулетом перевода. Его покрывали магические письмена, и Софист подумал, что верно узнал один из символов, обозначавших друидик. С учётом возросшей чувствительности к волшебству ввиду опустошённости своего, арканный иерофант не только распознал магический вариант канала между хозяином и фамильяром, но и предположил, что летучая мышка повисла под козырьком крыши одной из кибиток, чтобы слушать все разговоры у костерка караванщиков. Поэтому юный друид, изначально шедший к стоявшему тут треанту, всего лишь поприветствовал и попросил его поднять себя вовнутрь.
   - Ты славно бился, Эйвэ, - дружелюбно обратился Софист, едва вход закрылся.
   - Все так говорят, - горделиво подтвердил довольный треант, проявив вовнутрь своё лицо с эльфийскими чертами мужского варианта Далесивэ.
   - Хочешь ещё?
   - Пожалуй, я тут засиделся, - весомо согласился треант. Вот вам и плюс многих волшебных существ, которым, в отличие от младенцев, не надо долгое десятилетие после рождения набираться уму-разуму - сразу наделяются создателем.
   - Софист! Рада тебя видеть, - впорхнула в прихожую гамадриада, старательно являя радушие к незваному гостю, припёршемуся в разгар соития, о чём свидетельствовал флёр запахов и местами прилипшая воздушная сорочка, прозрачная настолько, что подчёркивала телесные прелести Далесивэ. - С тобой всё в порядке? Ты угнетенно выглядишь. Ах, прости, тебе трудно далась поддержка лунного свечения на всей Вершине. Что привело тебя ко мне? Только не говори, что соскучился по ласкам, - лепетала девушка, чей поток слов выдавал нервозность.
   - Здравствуй, Далесивэ. Прости, что так не вовремя пришёл по делу.
   - Ах, я уже почти привыкла... Ой, извини, ради ясеня, - закрыла она ладошкой свои губки, припухшие от поцелуев. Ни грана вины она за собой не ощутила.
   - Я по этому поводу и заглянул к тебе ненадолго, дорогая Далесивэ, - вымученно улыбнулся юноша, мысленно повелев посоху демонстративно приподнять серебристые листочки на верхушке. - Помнишь Феррана?
   - Ну, конечно, такой прелестный среброволосый мужчина... - прикрыв пушистые веки, томно произнесла она, но зарделась из-за стеснения своих чёрных глаз - свидетельство ошибки.
   - Он нуждается в убежище, поддержке и скоростном транспорте по забытым эльфийским весям, наводнённым опасными монстрами. Ферран намерен путешествовать со своей женой и предком, который очень даже не прочь будет исполнить любые твои сексуальные фантазии, Далесивэ, - соблазнял её Софист, облизнув пересохшие губы наждачным языком. - Извини, - смутился он, доставая из-за пояса флягу с горячей смесью какао и жгучего красного перца. Хотя мощность трёх стихийных источников Эйвэ была в пять раз ниже Вершка, всё равно они выпивали силы реально угнетённого Софиста.
   - Ох, тебя наказал водяной бог... - округлила глаза Далесивэ, в своём-то доме на многое способная без всяких заклинаний.
   - Ну, ты же знаешь, какой я своевольный, - невесело хмыкнул парень, вскинув чёлку. - Что думаешь о моём предложении? Эйвэ вроде согласен, ему ещё до конца месяца удастся повидаться с дядюшкой Турлангом.
   - Правда?! - Обрадовалось деревянное лицо.
   - Ага, - согласился работодатель, улыбнувшись дитю Вершка. - Тебе, Далесивэ, ненасытного любовника до лета, а Дилапу наставник в мистическом искусстве стрельца, - уговаривал парень, чувствуя, что изнывающий от желания и ревнующий муж стоит за косяком, стесняясь показаться "во всеоружии". - Вы ведь уже оценили преимущество ходячей части дома? - Привёл он ещё один аргумент, кивая на замысловатое золотое колечко и эротическую ночнушку, за всякие травки и зелья выменянную у караванщиков, находящихся как раз в небольшом радиусе возможных прогулок юной гамадриады.
   - И в прошлый раз очень хотелось поучаствовать в твоей авантюре, Софист, - наконец-то выдала задумавшаяся Далесивэ, неосознанно начавшая грызть ноготь.
   - Эта - не моя. Только час назад я смекнул очевидное объединение нужд к взаимному удовлетворению. Это судьбоносное путешествие Феррана и Фервина, я в нём не участник.
   - Но ведь проход... - она оглянулась на коридор в первичную стационарную часть своего необычного дома.
   - Петляет через Астрал, - выдохнул Софист, перебивая её. - Извини, Далесивэ, сама понимаешь, почему меня тут сейчас угнетает. А Феррану строго воспрещается покидать план смертных. Я уразумел это лишь после Самхейна и ещё не успел предупредить их. Я больше не пересекусь с Ферраном Феранесом в его судьбоносной миссии - она его выбор и его бремя, которое в ваших силах облегчить.
   - Что за миссия у этого Феррана? - Спросил Эйвэ.
   - В высшей мере секретная и срочная, очень опасная и трудная. Для вас не смертельная, разумеется, если сами не полезете в пекло. Просто я переживаю за успех этого предприятия и боюсь, что без таких союзников, как вы, им самим не справиться. Пожалуйста, помогите, - сдался Софист, отвесив поясной поклон.
   - Ах, конечно поможем, - сразу подобрела гамадриада, лёгкой походкой на цыпочках подбежавшая к парню, распрямившая и обнявшая его так, чтобы ткнуть носом себе между грудей. - Не переживай, Софист. Когда и куда нам отправляться? - Проворковала она, поглаживая юного друида по спине и как бы собой отгораживая от воздействия стихийных узлов, питающих силу необычного треанта.
   - На рассвете к Отшельнику, он телепортирует. Заодно, прошу, меня кое с кем подбросить на корнях до туда, - вымолвил парень, который был очень не прочь прижиматься к упругим женским прелестям, ещё пахнущим липовым мёдом...
   - Ну, смотря с кем, - лукаво уронила гамадриада, не преминувшая пощипать и погладить видного парня за попу. - Мм... - тренировки Софиста не прошли даром. А после всей этой эпопеи с воинами Аскалхорна и созданием урны для праха лейтенанта Феравина он стал более волевым - эта черта в нём стала ещё сильнее привлекать и заводить гамадриаду, от природы вешающуюся на самых харизматичных парней. Бедный Ксанос едва справлялся, ежедневно ублажая Дорну или Далесиву.
   - Надеюсь, что Гавин и Терв согласятся, иначе мне придётся задержаться тут сверх меры, прося тебя с Фарганом об услуге, - признался Софист, скрепя волю, отстраняясь от желанного женского соблазна. Ему очень полегчало от действий Далесивэ и одновременно штаны откровенно встопорщились. - Я бы предпочёл последний вариант, но каждые сутки против меня, сама понимаешь, - понурился он, сославшись на проклятье Истишиа.
   Вскоре Софист, поцелованный в щёчку, покинул передвижную часть дома гамадриады, одной рукой опираясь на посох, а другой изнутри смыкая полы плаща, словно кутаясь в нём от холода - с низко опущенным капюшоном. Несколько минут он постоял, дыша морозным воздухом. А потом повернулся в сторону кибиток и тихо заговорил по наущению Альтер-эго:
   - Я знаю, Сзарен, ты сейчас слышишь меня посредством своего фамильяра. Я подумал, что тут можно сделать. Приемлемый для всех вариант заключается в следующем: утверждение анклава Тэя в орочьем царстве Обольда Многострельного. Миром телепортируйся до рассвета, эмиссар Эльтаббара, успеха и прощай.
   Большое приключение среди тёмной расы для большого тёмного человека. Политическое вмешательство на экономических крыльях способно склонить к миру лордов Серебряных Болот, как соседи называют этот регион, между прочим, вполне заслуженно. Сперва такая держава, как Тэй, признаёт орочье царство и устанавливает с ним торгово-дипломатические связи. Потом уже местным будет некуда деваться и придётся подписывать мирный договор, останавливая кровавую экспансию орков закреплением за ними уже завоёванных территорий. Слишком много лет Союз Лордов из-за внутренних склок и противоречий не мог сплотиться против общей угрозы, умно ослабляющей одного местечкового правителя за другим. В каше подобной политической конъектуры леди Фласс потребуется действительно проявить добрую волю, чтобы ещё больше не опорочить репутацию Красных Волшебников, активно занимающихся работорговлей. Зато дивиденды получатся баснословные - рыбка клюнет.
   Расширенный зал церкви Илматера явил Софисту истинный пример содружества. Пахло луком и мятой, медицинскими препаратами и священными курениями. Умиротворяюще журчала вода и доносился шёпот молитв перед алтарём Сломанному Богу. Софисту с первого шага за порог явственно полегчало, словно его поощрили за решение лично зайти и отдать молитву почтения Илматеру, с которым наказанный Истишиа разделял сейчас чувство "сломанности".
   Тихонько ступая, Софист отвечал поклонам удивлённых бдящих монахинь из числа некогда освобождённых из рабства гноллов. Модальность шепотков стремительно изменилась, зашуршали одежды и мягкие подошвы. Софист не собирался скрючиваться, как достопочтимый прихожанин. Опираясь правой рукой на посох, он встал на правое же колено, преклонившись и склонив голову, обозначая углом левой ноги, что сердце его отдано другому Богу. Причастившись из рук самого Гилфорда, Софист тем самым дал ему понять о своём "затруднении". Произнеся все церемониальные фразы, он перешёл к делу:
   - Спасибо, пастор Гилфорд. Вы очень истощены частыми молитвами, извините, что потревожил вас столь поздним визитом.
   - Принять вас - честь для меня. И мне стыдно, что вы истощены больше меня, Софист, - заявил клирик в обвисшие усы. - В нашем монастыре Снежной Розы рады помочь каждому страждущему.
   - Благодарю, я стражду помощи вашего послушника, пастор Гилфорд, - обратился Софист, не повышая голоса, но из-за действия магии кольца Уллю точно зная, что это изречение услышал не спавший Гавин, натянувший штаны под длиннополую рубаху и вышедший неподпоясанным, нутром чуя - нужда прищемила хвост заявившемуся сюда на ночь глядя.
   - Гавина? Мне отрадно это слышать, почтенный Софист. Он в целом проявил себя достойным послушником, и я думаю, что заслужил вашего прощения.
   - Моего? Он же Фаргана и Бетшеву пытался убить...
   - Они уже простили Гавина и помирились, слава Страдающему Богу! - Клирик скривился, отдав в сторону алтаря идеальный поклон священнослужителя. - А вот вы ещё держите зуб на него.
   - Моя обида давно рассосалась, я забыл о нём.
   - Как хорошо, что вы хотя бы сейчас пришли сказать об этом, - счастливо улыбнулся измотанный жрец, за последние двое суток вряд ли спавший хоть пару часов подряд. - Я не жалуюсь, вы не подумайте, это против канона. Многие ходят в послушниках не один год, прежде чем заслужить рекомендацию войти в клерикал церкви Илматера. Послушник Гавин помнил о своей вине перед вами, Софист, и с нетерпением ждёт искупления, - говорил настоятель монастыря, желавший заполучить опытного егеря в ряды посвящённых Илматеру, а тот кобенился, страстно желая вырваться из обители страдания. Вон как учащённо дышит, не смея буравить спину острым взглядом.
   В этот момент в дверь монастыря поскрёбся зимний волк, понятное дело, живущий вне церкви. Терв пока не решился нарушить запрет, а так хотел завыть, ощущая состояние хозяина.
   - Нуу... Вы опытный клирик, пастор Гилфорд. Подскажите пожалуйста, как поступить. Пусть Гавин будет помогать мне во искупление своей вины. Но это поможет уже мне искупить вину перед Вышним. Однако, как вы знаете, Стихии непредсказуемы, и, помогая мне, Гавин может уже на себя навлечь недовольство Лорда. Более того, сам Гавин сгодится мне разве что ночным сторожем и костровым, а для совместной мирной деятельности мне нужен именно его питомец Терв, - сказал Софист, исподволь поглядывая на монашек, которых Бархатные Ручки в лице Фаргана избавили от всех внешних следов рабства у псоглавых. - Безусловно, если Вершок сообщит об опасности для Хиллтопа, мы все быстро вернёмся.
   - Ох, и трудную задачку вы мне задали, Софист Вершинный, - посетовал клирик, взявшись за священный символ своего бога. - Дайте-ка подумать... Присядем?
   - К сожалению, пастор, мне некогда присаживаться - с рассветом пора будет выходить из Хиллтопа. Я не знал, что Гавин ищет искупления передо мной, и когда шёл сюда, думал поступить так. Вернуть Терву кольца, тогда взятые с него трофеями и в последствии улучшенные для ношения моим Уллю, - он достал из кармашка оные артефакты, раньше бывшие серьгами в ухе зимнего волка, ободранного после той схватки. - А самого егеря нанять - по сто злотых за день стоянки с авансом в тысячу монет, - Софист отстегнул тугой и тяжёлый кошель с волшебством расширения пространства и облегчения веса содержимого.
   - Ах!.. - Одна из женщин свалилась в обморок от озвученной суммы, другим свидетельницам подурнело от таких богатств, в некоторых кельях тоже раздались подозрительные звуки - такова уж особенность планировки здания с выходом всех помещений в главную залу.
   - Как вы считаете, пастор Гилфорд, если я в десять раз сокращу ему плату за риск, а всё остальное из принесённого аванса пожертвую монастырю Снежная Роза, это зачтётся вашему послушнику в качестве искупления?
   - О Илматер, самый милостивый и терпеливый из Богов!.. - Вознёс молитву пастор, с болью в пояснице отбив поклон. Остальное зашептал себе в усы. - Это будет хорошим решением, почтенный Софист, - ответил распрямившийся клирик.
   - Тогда прошу, примите, - он протянул кошель и кольца. - И огромное спасибо монастырю, - без пауз продолжил юный друид, хитрым кручением кисти свернув посох в серебряное кольцо, обнятое малюсенькими листиками. - Здесь я достаточно восстановился, чтобы теперь оказать посильную помощь мастеру Дрогану. Слава Илматеру, - "правильно" поклонился Софист, ещё прошедшей весной всячески избегавший произносить имена богов, а теперь, осенью, открыто молящийся им.
   - Слава Илматеру, - довольно ответил настоятель монастыря, появившегося благодаря Софисту. - Я неустанно молюсь за здравие мастера Дрогана.
   - Спасибо, пастор Гилфорд. И, пожалуйста, приготовьте пару галлонов свежей концентрированной святой воды, чтобы смыть следы кобольдов. Некоторые так страдали, когда умирали от неумелых ученических рук...
   - Ох... - клирик даже как-то растерялся от логики этой сентенции.
   Так и будучи повёрнутым спиной к Гавину, Софист вскоре покинул храм через "запасный" выход, так сказать, более близкий к школе Дрогансона. Софист прекрасно знал, что Аяле известно о Гилфорде, которому после всех событий в этом году встал на ступень посвящения к пятому сакральному кругу заклинаний, следовательно, способен применить молитву экзорцизма. Но благородная эльфийка сочла страшным позором известие о таком недуге почитаемого мага - нипочём не отмоется от данного пятна. Как арканный иерофант, недавно шагнувший на шестую ступень посвящения, Софист тоже мог применять экзорцизм, но сил здесь и сейчас не имелось, а приглашать жреца не из церкви Мистры - нонсенс. Позвать своих значило расписаться в отставке с крахом собственных убеждений. Аяла знала рецепт, судя по запрошенным травкам, более сильный, чем в своё время сам Дроган опаивал Софиста, объясняя обязательной частью перед обрядом очищения. Но Софист сообразил куда более простое и изящное решение - в пику заблудшему мастеру. Между прочим, идея пришла благодаря Сзарену.
   - Привет, Миша, - как ни в чём ни бывало поздоровался Софист, когда ученическое кольцо телепортировало его прямо к постели Дрогана, минуя все ловушки Дорны. Пешеходный переход отнял бы те крохи сил, что он обрёл у алтаря Илматера, а у Софиста уже нашлось, на что их потратить.
   - Софист?! - Вскричала девушка, звякнув доспехами.
   - Ну вот, разбудила весь дом. Для чего я ловушки обходил? - Философски озадачился парень, который не смог ничего с собой поделать и рисовался перед привлекательной особой, наконец-то начавшей следить за собой - брови подвела. Сверху уже слышался топот подкованных двафрских сапожищ едва ли не в ногу с каблуками ласт полуорка.
   - Как ты только так посмел явиться?! - Негодовала она, между прочим, воинственно сжимая подарок Софиста - кинжал потустороннего света.
   - Вы мне ещё тут подеритесь у ложа больного Мастера! - Строгости Аяле хватило бы на полк учителей. Особенно в этой её позе руки-в-боки да с половником, на пол капающим зельем.
   - Вот, Миша, бери правильный пример - женщина с поварёшкой, - поддел Софист, чьё настроение заметно улучшилось после храма Илматера да в кругу таких прекрасных дам, всё внимание направлявших на него одного. Благо перед внутренними воротами к центру деревни успел так поправиться, чтобы не оконфузиться от эрекции. С воздержанием пора было кончать.
   - Что здесь происходит? - Дорна установила рекорд по скоростному спуску.
   - Ссыкунишка пожаловал, - пролил яда Ксанос, отставший едва на корпус и притворившийся, что просто пропустил даму вперёд.
   - Кхрпф!.. - Что-то в бреду издал Дроган. И звучно обделался в подгузник.
   - Идиоты, не тревожьте больного! - Прошипела эльфийка. - А вы оба марш на покой, иначе до утра ничего у вас не заживёт толком, - Аяла раздражалась. - Миша!.. - Звучно выдохнула она носом, намекая сиделке на обязанность убрать, а потом вновь покормить супом-пюре, иначе организму сил не хватит на борьбу, о чём "доктор" явно не раз повторяла зардевшейся помощнице. - А ты сгинь обратно, - буркнула она, поспешив на кухню к своему вареву, нуждающемуся в постоянном помешивании.
   - Как старший ученик, - Софист показательно потыкал пальцев в кулак с перстнем, - я отменяю приказы этой приземлённой особы.
   - Ты спятил, Софист? Она - высокая Арфистка и спасла мастера Дрогана, - зашикала Дорна, после прошлого разговора отлично понявшая и очень помогшая Адаму, принявшему все хиллтопские дела Софиста, с которыми так чудесно разобралась дварф из торгового клана.
   - Эх, не хочется мне выглядеть всезнайкой, но выбора не остаётся. Дорна, ты, как ловушечница, покажи этой раскосой зазнайке-без-балалайки волшебную статуэтку лакея-повара, как ты знаешь, она за печным изразцом, который... - Софист с лукавой улыбкой раскрыл "величайшую" тайну. - Этот волшебный помощник знает кучу вкусностей и просто незаменим при однообразных помешиваниях зелий, - сообщил Софист, взглядом осуждая её выбор из клирика обратно к вору, пусть даже обстоятельства завели в тупик.
   - Ладно, - насупилась дварф.
   - Да уйдите вы уже наконец, черти, мне подмыть надо, - поторопила Миша, успевшая отгородиться парой ширм. Осталась третья в её руках.
   - А это уже к Ксаносу, зажавшему для учителя кольцо приятной помывки. Одел, повернул и всё, не надо заставлять девушку пялиться и лапать старика, - пожурил он, устыдив всех трёх. - Миша, принеси мне, пожалуйста, швабру.
   - Я сама приберусь за этими топчущими свиньями, - гордо вздёрнула она свой аккуратный прямой нос, громко и гневно сопевший.
   - Тогда я возьму метлу, - заключил Софист, проигравший спор с Альтер-эго.
   - Гн!..
   Через несколько минут механизм потайного отделения поддался, и услужливый лакей принялся в точности исполнять тихие наставления по алгоритму помешивания. За это же время водная элементаль кольца завершила скорое омовение, оставив в тазике всю грязь на вынос. И Софист смог распушить ветки метлы так, чтобы она устойчиво стояла с удлинённым и зигзагом согнутым черенком.
   - Ты чего над метлой извращаешься?! - Шёпотом возмутилась Миша, громыхнув ведром с водой. Софист едва сдержался, чтобы откровенно не заржать от вида поломойки в латах.
   - Лучше убери ведро, Миша, а то Ксанос его обязательно пнёт прямо в камин.
   - Хоть ты и старший ученик, это не даёт тебе права постоянно указывать мне, что делать!.. - Возмутилась она из вредности, но ведро переставила. А когда вновь подняла голову, то сразу же взвелась ещё пуще: - Э, ты что делаешь? Что это?! - Она больше не доверяла Софисту, единожды обманувшего её в образе кота.
   - Этой мой ловец снов, Миша, который помогает сократить время на сон. Но сейчас нужна другая его функция - поймать в лабиринт кошмар мастера Дрогана, - пояснял Софист, вешая вещицу на "извращённую" метлу. Но не над головой, а над сердцем. - Глянь магическим зрением, паладин Мистры. Видишь тёмные искорки на кончиках перьев? Ловец снов начинает действовать. Теперь надо дождаться, когда все они запутаются в паутинке внутри круга. Когда обод засветится, значит, кошмар пойман.
   - А-а-а... - протянула заинтригованная девушка, нахмурившись и поджав губки куриной жопкой. Ей ещё учиться и учиться магии. - А зачем ты сейчас меняешь ауру ловца снов? - Грозно спросила она из-под нависших бровей, сморщенных на переносице. Если бы не Софист, она бы ещё долго не могла видеть "следы магии".
   Они оба склонились над постелью дварфа, временно организованной у пылающего камина. Болезный стал постепенно успокаиваться, что паладин сразу отметила и потеплела к старшему ученику. Миша не замечала, а вот Софист с кольцом Уллю прекрасно видел, как мудро помалкивавшая Аяла нервно покусывает губу. Эльфам без надобности ловцы снов из-за их дремления, поэтому она даже не подумала о его возможностях, при этом, зная об артефактах такого рода. Примечательно, что именно душа одного эльфа научила Софиста плести эти волшебные штуки.
   - Ложная аура Нистула. Когда я завершу накладывать это заклинание, за одно знание которого Тэй объявляет награду за голову мага... Так вот, когда ловец снов будет похож на мастера Дрогана, кошмар из него охотнее потянется в ловушку. А чтобы ещё ускорить процесс, надо также временно поменять ауру самого больного. Лучше всего на предмет... О, кинжал потустороннего света идеально подойдёт. Понимаешь, Миша? Мы сами напугаем кошмар! - Увлекательно пояснял Софист, хотевший Мишу, несмотря на предупреждение учителя и её "тряпичность" в постели. Вообще-то он желал Аялу ещё больше, но тут уж либо заигрывать, либо ставить на место. Рядом с молодой девушкой силы у парня словно сами собой появлялись...
   - Правда?.. - Скепсиса в голосе хоть отбавляй. В её пшеничной голове уже созрел закономерный вопрос - а не позвать ли Аялу? Которая в этот момент поняла всю гениальность плана мальчишки и полную бесполезность её собственного варева, только-только получившего мешальщика. Софист даже в измождённом состоянии опередил думы Мишы:
   - Уверен, это же простенькая магия из первого круга. Ты забыла, Миша, а я помню твои поглаживания за ушком, мр-р, - не сдержался Софист, расплывшись в пошлой улыбочке. И продолжая делать пассы! Слава заносчивости предыдущего ученика Малрика, у которого Софист отжал жемчужину силы, пусть и восстановившую всего одно заклинание, еле напитанное маной в храме и потраченное на ловца снов.
   Добившись надёжного закрытия рта у скептично настроенной девушки, юноша с блеснувшей капелькой пота на виске сосредоточился на заклинании, очень трудно сплетающегося из-за усталости и дававшего о себе знать магического истощения. Сон вне стихийных узлов должен был помочь восстановиться полностью.
   - Всё, теперь всем надо отойти от больного минимум на дюжину футов, чтобы кошмар видел всего одну цель - ловушку, - донельзя серьёзным тоном изрёк Софист.
   Человек понимающе глянул на Аялу, не ставшую сообщать ученикам подробности поставленного ею диагноза, хотя сильнодействующий, многосоставной и трудно выводимый яд в крови действительно дополнял воздействие некротической сущности, выдававшей особую изощрённость применённого способа убийства, в том числе и для того, чтобы приковать к больному возможных преследователей грабителей. Очень расчётливая многоходовка!
   - Ксанос, не стой столбом. Лучше мигом сгоняй с ведром к пастору Гилфорду. Надо окунуть ловушку в святую воду сразу, как только кошмар будет пойман. Я ведь рассчитывал своего ловца снов для сокращения сна - у меня сплошь эротические.
   - И поэтому ты их сокращаешь? - Поддавшись на провокацию, спросила Миша, сделавшая попытку поверить в то, что Софист на пути исправления.
   - Ну, секс втроём ещё куда ни шло, но когда вчетвером... Ксанос! Ты чего уши развесил?!
   - Да бегу я! - Бросил гордец, хлопнув дверью, закрывшей отпавшие женские челюсти.
   - Так на чём я остановился?..
   - На кошмаре избиения тр-ремя бабами! - Рыкнула Дорна в унисон мыслям остальных.
   - Эй-эй, с Аялой я пока только мечтаю! - Софист резко отпрыгнул и не устоял на ногах. - Ай! С-с-с...
   - Так тебе и надо, извращенец! - Позлорадствовала Миша, ведь это она так здорово отдраила пол.
   - Ты чего это падаешь на ровном месте? - Пробуравила его взглядом Дорна, собиравшаяся только в шутку помять его, ведь договаривались на эту тему, да и любовник из полуорка получился куда как более пригожим для дварфа.
   - Спасибо, - он принял её руку, криво улыбнувшись на "хрустящий" хват, помогший встать. - Я своими силами поддерживал лунный заряд для всего Хиллтопа, - чуть пожал он плечами. Прямо сам сэр Скромняга. - Всё правильно, мисс Аяла? - Быстро переключил он тему на эльфийку, не обращавшую внимания на возню детишек.
   Она даже не услышала вопроса, целиком поглощённая занимательным процессом с "кошмаром". Это резко усилило нервозность девчонок, тут же переключившихся с коварного соблазнителя девственниц на подло раненного мастера Дрогана.
   Ксанос совершил поистине чудо, когда пытался бежать стремглав и не расплескать ведро. Поскольку он был полуорком и какое-то время в прошлом занимался варварской борьбой, то мастер решил направить колдуна по стезе волшебника Бигби, который, объединив разрозненные наработки, изобрёл целую серию заклинаний в каждом из кругов Аркана. Собственно, Ксанос в один миг постиг суть заклинания полезной руки Бигби, когда оскользнулся. Именно с большой зеленоватой рукой орка с зажатой в ней ручкой ведра он и вбежал, запыхаясь, в итоге пролив всего пинту содержимого. Однако такая спешка была ни к чему. Ещё примерно с четверть часа ученики и Аяла пристально наблюдали за тем, как тёмные искорки уплотняются в сгусток, валандающийся между жемчугом и янтарными бусинами в паутинке ловца снов.
   - Аяла, вы самая ловкая среди нас. Будьте добры окунуть целиком и быстро на мой счёт...
   - Это мило, но я сама...
   - Я его делал, препирательства не уместны, - надавил голосом Софист, стоявший, скрепя последние силы.
   У эльфийки правильно сработала интуиция - её реально подставили. По команде Софиста все отпрянули от ведра в дюжине футов от больного - даже здоровая аура смертного редко когда растягивается так сильно. Аяла резко схватила изогнутую метлу-стойку и ловко окунула ловца снов в зашипевшую и взбурлившую святую воду повышенной крепкости да с силой жреца бога страданий. Естественно, вселённый дух распознал обман и по орудию метнулся к близкой цели, загороженной эльфийкой.
   - Аргх! - Изогнулась прекрасная дева. Лицо перекосилось. Нутро перекрутилось. "Кошмар" со сбившейся программой начал борьбу за обладание другим телом, к несчастью для него, волшебной расы и даже противоположного пола.
   - Ксанос! Со всей дури приложи пятернёй меж её лопаток! - Выкрикнул приказ старший ученик.
   Полуорк чуть ранее уже признал право командовать, потому сразу подчинился. Ударенная Аяла кашлянула кровью, символично выхаркнув жуть обратно - по метле в ловца снов. Никого не смутило, что по жесту правой руки Софиста деревянный ручка метлы изогнулась щупальцем, дабы вновь окунуть почерневшего ловца снов в святую воду - под визг девчонок и хрип женщины. Софист жалел Аялу, однако поступить иначе не мог, не хотел и не придумал.
   - Дорна, стойку к котлу - отпаривать ловушку. Миша, одень кольцо приятной помывки и собери кровавый кашель - тоже в котёл с тем зельем. Ксанос, ведро на кухню, пожалуйста, - скороговоркой распорядился юноша, а сам занялся приятным обниманием плечиков эльфийки, стоявшей на карачках и отплёвывающейся. - Прости, Аяла, но добровольной одержимости не бывает, - прошептал он ей в ухо. Миша гневалась, всё слыша и видя, но выполняла поручение беспрекословно, имея представление о важности сохранности и свежести некоторых компонентов для зелий.
   - З-зачем?.. - Выдохнула эльфийка, после чего сотряслась всем телом, бухнув надрывным кашлем. Слишком противоречивой была фигура Софиста, чтобы судить сгоряча, потому и такой вопрос последовал, несмотря на обстоятельства.
   - Чтобы создать идеальную заготовку для совершенного эликсира экзорцизма. Доделать должен будет жрец Хелма, практикующий эту молитву. Поскольку Арфисты облажались, результат должен быть передан самим священником сразу на хранение Келбену Арунсуну лично в руки, - шептал Софист, нежно водя правой ладонью по спине, чтобы зеленоватое свечение серебристого кольца излечило Аялу от всплеска негативной энергии. К сожалению, долго так продолжаться не могло: - Миша, скорее доставь это в котёл, и сама в него смачно харкни. Ксанос, ты тоже сморкнись в зелье, - поднялся Софист, зашаркав в ту сторону и опёршись о дверной косяк. Ещё бы от гнома и халфлинга, но сей недочёт можно и позже устранить.
   - А мне блевануть? - Попыталась пошутить Дорна, не собиравшаяся угнетаться в тягостной обстановке дома, пропитанного смертью и болезнью хозяина.
   - Миша, теперь сосредоточься на магии кольца и молись на призыв галлона чистейшей воды прямо на ловца снов - его обязательно надо так ополоснуть, - продолжил Софист. - Ксанос, как только Миша прыснет водой, вылей в котёл ведро и ступай с ним в Вершок, пока там Фарган - он на алтаре сделает из него бочонок. Скажешь ему, что объёмом примерно на четыре галлона.
   - Сделаю, - хмуро выдал Ксанос.
   - Дорна. Вот тебе... не тот... Ага, он - свиток плавающего диска Тенсера, - покопался Софист в тубусах. - Дождись, когда Миша опрыскает ловушку и сразу приставь к больному - после святой воды Илматера он может частично оттянуть на себя страдания. Потом с Ксаносом переправьте мастера Дрогана в его собственную постель. Переплети всё, как положено у дварфов, и молись Вергадайну до победного.
   - Обязательно, - решительно кивнула Дорна. И поморщилась от ещё не зажившей раны.
   - А ты сам что будешь делать, Софист? - Набычился подозрительный Ксанос, плохо терпящий подобную манеру командования над собой.
   - Спать. Без ловца снов я теперь часов восемь продрыхну, а на рассвете мне уже надо мчаться по своим делам.
   - И какие же такие дела важнее помощи Мастеру Дрогану?! - Возмутилась нервничающая Миша, очень сильно переживавшая за учителя.
   - Лучше молись, паладин Мистры, иначе Аяла тебе такого кренделя покажет за свои бестолковые мучения... - застращал заклинатель, недовольный задержкой в готовке зелья. Миша вспыхнула маковым цветом и зачастила слова молитвы.
   - Ты не ответил ей, - подала строгий голос Аяла, вполне оклемавшаяся и самостоятельно вошедшая в кухню, поскольку в прежней лаборатории царил полный кавардак и старый маг успел её заблокировать, правда, второго вторжения кобольдов тем же путём так и не последовало. Одного её опытного взгляда хватило, чтобы заключить - дварфу значительно полегчало. Но к Софисту приветливей не стала.
   - Я не просто так отсутствую в школе. У меня образовались обязательства перед Истишиа. До нападения на Хиллтоп Лорд Воды наказал меня, ограничив магию и вдобавок здесь лишив сокровищ со дна речного. Потому я вам не помощник, пока не разберусь со своими проблемами. Спокойной ночи, - пожелал он, разворачиваясь и пошаркав к лестнице. - Ах да, простите, когда Ксанос опорожнит ведро, котёл надо сразу же закупорить крышкой. С первым лучом солнца в дом снять его с огня в лёд, в полдень перелить в бочку и успеть до заката доставить её в храм Хелма.
   Едва доковыляв до отведённой ему комнаты, где невидимые домашние слуги регулярно прибирались, Софист, как был, так и свалился на кровать, для верности проглотив жёванный стручок сон-травы. А верный Уллю, преобразившись из кольца в небольшую сову, занял своё место ночного сторожа. Никто не сказал ему в спину спасибо, никто не спросил об источнике знаний...
  

Глава 2 - Грязь.

  
   Ночь. Лента реки. Вереница заснеженных гор.
   Конь. Свет из копыт. Ниспадающих звёзд аллюр.
   Дорога дальняя стелется в края неба глубокого.
   Софисту снился сон в тёмных красках, суля поход трудный на зиму глядя. (иллюстрация 006) Очередное сновидение уступило подсознательному желанию жить в Хиллтопе, явив спящему полёт совы над ещё не замёрзшим горным озером. (иллюстрации 007-009) Так и проснулся Софист, когда навь совпала с явью - рассветом за окном.
   Выспавшееся сознание и радо было бы понежиться минуток эдак сотню, да зверский голод скрутил пустой желудок, а мочевой пузырь пригрозил прямо здесь и сейчас исторгнуть архимагическое заклятье водяной струи. Правда, всё это затмила мысль о том, что за ним кто-то поухаживал - раздев донага! И предатель Уллю бесшумно вспорхнул с насиженного места, обернувшись кольцом на левой руке.
   Вчера была злость от профуканного шанса получить навык восстановления артефактов до последнего узелка маны и потери миллионов злотых прибыли, которую ещё можно было бы выручить за улучшение реставрированных артефактов, несколькими ящиками переданных мастеру на исследования - похищено на Самхейн. А сегодня Софист умилился, заглянув в спальню мага и увидев мирно спящего Дрогана, заметно тронутого недугом, но уже идущего на поправку заветными тропками лесисто-эротических снов юного друида, в достатке пойманных его ловцом снов, колыхающимся над дварфом. На его бедре спала Дорна, правую руку согнув вдоль, а левую... Софист закинул её левую руку сверху так, чтобы девичья ладонь накрывала мужской пах, по утрам обычно возбуждённый. Он не стал забирать своего ловца снов, решив оставить сей примечательный амулет в подарок старику - себе он ещё лучше сплетёт да всяких разных с целью создания коллекции разных тематических снов. Как бы Софист не обижался на Дрогана за "одержимость", именно юный баламут всколыхнул хиллтопское болото, привлекая к деревеньке прорву внимания сильных и вышних мира сего. Поэтому и роптал он. Передвинув обогревающую жаровню и доложив углей, парень открыл форточку, чтобы выветрить запах болезни и медикаментов, за ночь натасканных сюда Аялой и Мишей. Софист с кольцом в носу чутко улавливал вкусные запахи завтрака, но ему на скорый перекус вполне хватило солдатской походной галеты и берёзового сока из фляжки, а видеть остальных обитателей дома и задерживаться на неизбежное общение ему не хотелось - и без них впереди испытание декадой с Гавином. Вот и обернулся юный друид суровой ястребиной совой, поспешив улететь по своим делам. (иллюстрация 010)
   Брюхатая Мара провожала мужа заплаканной. Не потому, что восемнадцатилетняя девушка безумно влюбилась в темнокожего двадцатипятилетнего парня или некому будет кормить долгие годы, а просто этой ночью её брату Барту вновь удалось отправить сновидческое послание родственникам. Рано или поздно наречённый Тарлансбом сможет лично являться во сне и общаться, а не просто слать свои рисунки. Но пока этого не произошло, связь оставалась по большей части односторонней. Теперь Софист понимал, насколько этой семье было бы легче, пропади мальчик безвести, а то постоянно бередит душу трогательными посланиями - мука...
   Вообще десятки жителей Хиллтопа собрались поглазеть, как удивительный треант ходит на корнях и как на них удерживается охотник с зимним волком. Софист так и не превращался обратно в человека, летая птицей. Он легко променял тряску с Эйвэ на воздушные просторы ясного неба. Впрочем, наслаждаясь полётом, он не забывал указывать путь напрямик для этого смешно бегущего дерева с наклонённой вперёд шарообразной зелёной кроной. Вообще-то его сородичи неторопливы, а этот резво взял. Всё из-за корректировки его формы в момент перехода из Фейвилда в Торил через Астральный Океан, где мысли способны воплощаться усилием воли.
   Не зря лошадка снилась Софисту - как нёсся вороным конём. Вчера была мысль наколдовать фантомную конягу, а сегодня решил сам ею обернуться.
   - Бери и садись, - прокомментировал друид, когда перетёк из совы в человека, чтобы напоить зимнего волка зельем уменьшения и потом обратиться - статным конём.
   Гавин не раз видел, как Топер весной и летом учил Софиста конной езде. Сам он посмеивался и на первых его занятиях деревенская пацанва вовсю хохотала. Но уже через декаду мальчишки с серьёзными лицами помогали всаднику с той или иной конской походкой, разной упряжью и другими секретами, что любой деревенщина едва ли не с пелёнок знает. Потом Гавин случайно застал тренировку Софиста с заклятьем фантомной лошади. Однако всё равно чернявый сильно удивился, когда заклинающий друид подставил ему собственный хребет да ещё и фыркнул, словно посмеиваясь вытянувшемуся лицу. А потом торопливо притопнул, когда треант вежливо так постучался в замок Отшельника, как сам себя именовал обосновавшийся здесь маг. Гавин подхватил изумлённого Терва, вновь ставшего "щенком", и вскочил на круп Софиста, справедливо опасаясь "отвратительной выездки". Впрочем, через час конь перестал путаться в ногах и аллюрах, зато всадник отбил себе всё и натёр такие мозоли, что про себя в который уже раз проклял сволочного подлеца.
   Всадник, скачущий по воде - запоминается надолго и до самой крошечной приметы. Всадник, которого конь несёт по воздуху - раскрывает цель маршрута. Всадник в плаще из листьев да галопом вихляющий меж крон - подобен игривому ветру. Именно свой лист-плащ Софист приказал одеть наёмнику. И Гавин оценил непродаваемые и маскирующие свойства волшебной вещи, изготовленной Софистом для себя. Лучшему егерю Хиллтопа даже завидно стало, но он прогнал эту недостойную мысль. Вот ещё!
   Когда они лихо завернули, выскочив из-за пригорка на хорошо замаскированную бандитскую стоянку, Гавин зацепился взглядом из-под капюшона за окоченевший труп одного из подельников, убитого в результате поножовщины накануне или непосредственно в Самхейн. Смуглый труп... Внезапно рейнджер осознал, что вполне мог разделить судьбу этого залётного рашеми, если бы тогда ему удалось сбежать в метель. Чужая смерть выудила из его памяти свежую картину побоища между гноллами и кобольдами, устроенного на дороге поблизости от старого эльфийского кладбища, мимо которого пробегал треант Эйвэ. Гавин вдруг понял: если бы он не остепенился по залёту невесты, то сгинул бы на вахту Самхейна, как те двое, чьи раненные питомцы вернулись в Хиллтоп, следуя последней воле павших хозяев. Если бы да кабы - удел уродских сплетниц!
   Через полтора часа скачки всадник настолько приноровился, что у него появились отвлечённые мысли. Но это произошло ненадолго. Словно вспомнив о Джалантаре с расквартированным там армейским подразделением Союза Лордов при поддержке достаточно опытных магов и клириков, конь, едва увидев пеньковые признаки обжитых мест, заложил резкий крюк, едва не оставив Гавина без дорогих ему бубенчиков. За хозяина отомстил Терв, которому, чтобы удержаться на вираже, пришлось выпустить когти в шкуру коня.
   Всего около двух часов скачки, а все её участники намаялись вусмерть. Неожиданно для Гавина у коня словно второе дыхание открылась. Софист начал последний рывок, влёт преодолев сотни ярдов, разделявших его с кустом рябины, в некоторых лесах священной для медных эльфов. Всхрапнув, он жадно схарчил целую гроздь.
   - Уйи!.. - Одеревенелый Гавин свалился с коня, внезапно перетёкшего обратно в человека.
   Вопреки мрачным мыслям темнокожего, Софист изловчился поймать поперёк туловища мелкого Терва, а правой рукой запоздало подхватил подмышку самого Гавина, не способного стоять, особенно с учётом тяжеленого горба рюкзачины. Зимний волк с тявком спрыгнул, по мановению кисти зельевара вернувшись к прежнему размеру и тут же подставив свою спину в качестве опоры хозяину.
   - Ешь, волшебная ягода лечит. Хех, двух гроздей как раз хватит, - сказал Софист, перед этим на друидике попросивший молоденький куст рябины склониться к нему - и только к нему.
   Он не прищемил достоинство наёмника кормёжкой с рук, но позволил себе натянуть капюшон пониже. Гавин сам сорвал сочную гроздь вяжущих ягод. И действительно живительная волна сразу потекла изо рта к кровоточащим ногам, быстро унимая боль.
   - Гавин, - обратился Софист, пока охотник неторопливо жевал, зная, что так волшебная ягода лучше излечивает. - Будешь всегда ходить здесь и по округе в моём плаще, не снимая капюшона. Умываться и ополаскиваться только у этой рябины и только этим кольцом, - подкинул он деревянный ободок из своих старых запасов. -Туалет вон у той горелины, - указал он рукой на результат своего опыта с вызовом молний у другого края рощи.
   Обиженный Гавин решил играть в молчанку, понятливо кивнув и начав объедать вторую гроздь рябины. Нехотя признавая удобство и приятность, черномазый с каменным лицом воспользовался предоставленным кольцом, отметив, что нанимателю зябко без верхней одежды, но вполне терпимо. Хотя кто магов знает?
   Через полчаса ходьбы на северо-восток Софист привёл Гавина к скальной стене за старой ёлкой у молодой сосны с её порослью - милый уголок. Рейнджер не удивился, но со сбитым дыханием смотрел, как друид превратил своё знаменитое кольцо в волшебную палочку и этой указкой очертил арку будущей пещеры - наблюдение за сотворением волшебства зрелище само по себе захватывающе. Шесть футов радиус полукружья и четыре вглубь - сделал Гавин прикидку в уме, когда после прочтения свитка камень буквально потёк киселём. Впечатлённый и завидующий охотник чуть не присвистнул, когда серая жижа по велению палочки попёрла по скале в разные стороны вместо стекания рекой. И в следующие минут пять рейнджер отказывался признаться себе, как сильно впечатлён ещё и тем, что листья плаща меняли цветовую гамму на снежную палитру, превосходно маскируя даже на открытом месте. Софист же всё это время умело и с кажущейся непринуждённостью дирижировал жидким камнем, неторопливо выедая жилую пещеру, по мнению Гавина, в итоге получившуюся слишком крохотной для троих, считая крупного зимнего волка - мажонок мог бы и побольше отгрохать. Словно читая мысли наёмника, Софист пояснил:
   - Как ты понял, спать будем по очереди. Зимний волк снаружи. Внутри станет греть моя ирбис Няшка, а тебе и так под листьями тепло будет, - говоря, он сделал ловкий перебор пальцами, пропустив палочку между ними для получения посоха.
   Гавин молча кивнул. Он по пути приметил на снегу следы, характерные для этих кошачьих, а Терв ещё у той рябины унюхал.
   - Западней для тебя только эта тропа, - продолжил Софист, указав на только что проделанный путь, специально вблизи чёрного остового дерева, сгоревшего от удара призванной молнией.
   В указанном направлении была вереница только волчьих следов. Софист вовсе шёл по воздуху, как ревниво заметил Гавин. Сам егерь через мирового мужика Топера успел одолжить у Дилапа амулет снежной прогулки, зачарованный самой красоткой Далесивэ, которая хотя бы раз в декаду тр*** с "шоколадкой", а с появлением Эйвэ - раза в три чаще, комфортнее и приятнее.
   - Восточней обычно ходи, туда дальше есть питьевой ручей. Сейчас обустраивай стоянку и готовь похлёбку, с распорядком дней я определюсь сегодня после полудня, - распорядился наниматель, начав менять положение веток ели, чтобы лучше прикрывали пещерный вход и неестественные наплывы камня.
   Гавин успел хорошо снарядиться и собрался работать образцово-показательно, таким образом выражая подчёркнуто формальные отношения и своё профессиональное превосходство. Софист своим заявлением в монастырь всю малину испортил послушнику, собиравшемуся играть в эту гармонь много-много лет - у Гилфорда ему жилось куда вольготнее и сытнее, чем у барона-пьяницы.
   Входя вовнутрь, егерь сразу отметил ранее неразличимые с его ракурса детали: выемка с бордюром под очаг, от него подобие каменной плиты-столика с выступающими от стен сиденьями, от них сбоку и вглубь небольшие ниши под поклажу с добычей или самому сжаться и притаиться, в самой глубине приподнятая на локоть лежанка от стены до стены. Одним словом - магия!
   Когда Гавин отправился на восток с коротким луком и котелком, совмещая разведку и поход за водой, Софист двинулся в противоположную сторону, запретную для наймита - к будущему храму, приметную крышу которого было видно издалека. Пока гостей не было, но после Самхейна обязательно нарисуются - всякие. Уллю уже летал в небе. Друид имел в этих местах достаточно хороших знакомств среди зверей и птиц, чтобы немедля восстановить сигнальную сеть, но это могло обождать, к тому же, сова могла справиться с этим лучше и быстрее человека.
   - Ты и дальше будешь разрушать мой труд строителя, архон? - Без приветствий и сходу спросил Софист.
   - Приветствую тебя, строитель. В храме нет места святотатству или кощунству, - менторским тоном откликнулось лицо, следившее за каждым человеческим шагом с момента вступления в область охвата водного узла.
   Альтер-эго Софиста прокручивало десятки вариантов диалога, словно это была какая-то игра на подобии шахмат, но в итоге всё решали дела, а не слова. Сейчас требовалось просто подтвердить генеральную линию поведения Шемуса, некогда бывшего элементалом, которого Лорд повысил до архона. И теперь выдвиженец всячески выслуживается - всё до капли должно соответствовать канонам и догаматам Истишиа. Одна беда - без поправок со стихийного Плана Воды на центровой План Смертных. Словом, взаимодействие с религиозным фанатиком крайне проблематично.
   Шемус "родился" необычным способом, и сейчас на грубость ответил нейтральным тоном - проявил вежливость, не свойственную хаотично злым существам. Значит, силовой вариант отпадает. А ведь такой хитроумный план созрел с применением нефти: выпаривание в течение шести суток с добавлением крови и кусочков тела зимнего волка для переформатирования внешнего облика и личности ледяного архона, заодно бы питомец Гавина преобразился в матёрого морозного волчару. Точно так же отпадает и вариант договора - с фанатиком бесполезно искать компромиссы.
   Если нельзя изменить кого-то в угодную для себя сторону, то можно самому вырасти, смирившись с тем, что кто-то ещё имеет твой внешний облик и схожую ауру. Прежнее тело Софиста-архона досталось Шемусу, а это просто ужас как кошмарно! Всё равно, что добровольно одеть ошейник и поводок от него вручить неизвестному - с магией шутки плохи! Шемус не просто представляет собой зеркало, которое будет отражать изменения в Софисте. Он является аналогом камертона - оба зубчика колеблются одинаково. Но в отличие от обычного камертона, один из "зубцов" не является идеальной копией второго - даже связь через стихию разница. Казалось бы, чего волноваться? Альтер-эго усматривало все признаки вероятной беды, засевшей в засаду на будущее. Конечно, свяжи Софист свою судьбу с Шемусом, переселившись в храм и так далее, уязвимость со временем превратилась бы в несказанное преимущество. Однако "водяной архон" - это всего лишь мощная форма человека-друида, а не его главная ипостась с соответствующими жизненными приоритетами и устремлениями. И за её приобретение "в полную собственность" придётся заплатить высокую цену. Собственно, обычно зеркало отражает свет, а от звуковых волн или жара - разрушается. Отсюда задача арканного иерофанта заключалась в том, чтобы так изменить себя, дабы и не пожалеть потом, и разорвать связь с невосстановимым видоизменением подобия. Альтер-эго берегло один шанс прозапас, видимо, пришла пора выкладывать этот козырь - нельзя прозевать момент.
   - Аспект Грязи. Стихийный План Воды я почтил первым, когда-то существовавший парастихийный План Льда я почтил вторым. Настал черёд парастихийного Плана Грязи. Я воздам должное Аспекту Грязи, построив храм лишь с его помощью. В этом нет возражений? - Через долгую паузу вопросил Софист у Шемуса, поставленного храмовым хранителем самим богом.
   - Ты выражаешь степень своего Благодарения Истишиа, строитель, - пробулькал архон, покривив в раздумьях бугор своего водяного лица.
   - Прошу ответить на мой вопрос односложно - да или нет, - настоял Софист. И сумел выдержать взгляд водяных буркал:
   - Нет.
   - Я должен утверждать план строительства? Прошу ответить на мой вопрос односложно - да или нет.
   - Нет.
   - Завершённость храма ты определяешь, проводник воли Истишиа?
   - По твоему слову, строитель.
   - У меня есть это "слово" во время стихийного ограничения? Прошу ответить на мой вопрос односложно - да или нет.
   - Нет.
   - Я получу возможность строить храм во время стихийного ограничения? Прошу ответить на мой вопрос односложно - да или нет.
   - Нет.
   - Спасибо, - Софист полупоклоном отдал дань вежливости, уже с большим трудом удерживая мимику замороженной. Любое внешнее ограничение он воспринимал на копья.
   Его совесть не побеспокоилась из-за лукавства. Шемус озвучивал, что не занимается изготовлением артефактов, однако же те девять жемчужниц не просто подобрал, а оживил, превратив в элементных мидий с ледяными раковинами, питающимися его магией и плавающих с целью размножения. Отметив сей момент, Софист повернул обратно, прямо поручив Уллю вместо него облететь всех птиц, прося предупреждать о чужаках...
   Опасения Гавина полностью оправдались - источник ключевой воды успел замёрзнуть. Ещё не промёрз на ярды вглубь, но егерь и с одним футом провозился слишком долго, чтобы появилась мысль попросить нанимателя облегчить тяготы водоноса. Возвращаясь с полным котелком, Гавин уже было слегка обрадовался, что выходящая струйка тепла - это от костра, но по мере приближения закрадывались худшие подозрения. И действительно по приходу он обнаружил, что задняя стенка стала растительной. Облетевшее переплетение каких-то незнакомых егерю лоз здорово скрывало неестественные наплывы на камнях перед входом, оно же проникало внутрь, свиваясь жёсткими сидушками и "диваном со спинкой". Вот из-за растительной стены и шёл тёплый воздух, затягивая холодный через две трубы с раструбами у каменных сидений - хитрая система воздуховодов с растительным прикрытием. Свалив охапку валежника, Гавин всё-таки не удержался и одним глазком подглядел, чем занят наниматель. Одной рукой ломая хворост для костра, он второй раздвинул щёлку. Увиденное не прояснило, куда делась целая полусфера каменной породы - радиус второго помещение был в тридцать футов! Род деятельности тоже не стал более понятным. Софист свил ноги кренделем, сидя перед колдовским котелком, вокруг которого на уровне ножек находилось горящее кольцо - на правой руке серебристого не оказалось. Гавину захотелось даже протереть глаза, когда из неприметной чёрной дыры в полу его наниматель извлёк очередной брусок древесины. Словно от глины, Софист отнял кусок и бросил в котёл, будто воск плавил, а не древесину, которую полагалось сжигать для костра под котлом. Затем вместо половника для помешивания своего варева приблудный маг взял лежавший по его правую сторону меч, весь изъеденный ржавчиной - из числа найденных им вместе с Дорной на дне Руавин. Кузнец Фиона на таких гребёт монетарное золото - тысячами! В Хиллтопе у каждого очага шептались - куда же она с мужем эту прорву золота девает потом?
   Гавин всё ждал, когда его будут бранить за подглядывание, ведь время-то тикало без похлёбки, но - нет. Софист чуть ли не носом упёрся в своё деревянное варево, растворявшее железо аки свечку. Гавин узнал форму склянки, после которой Терв уменьшился - содержимое оной отправилось в котёл. Снова помешивание с шёпотом непонятных магических формул из свитка. Какие-то сушёные травки, листья, корешки, шишки, всякие порошки - и целый мизинец ртути из продолговатой колбочки! Гавин испугался надышаться её паров и осторожно поспешил развести собственный, нормальный костёр, чтобы подсасывал чистый воздух. Рейнджеру хотелось сбежать...
   Было такое заклинание из шестого сакрального круга - железо-дерево. Лёгкость древесины при прочности стали. Вмятина там, где должно было треснуть. Тление и плавление вместо горения. Хитрый Софист пренебрёг тяжестью, чтобы уменьшить уровень этого заклинания, сделав его посильным для себя. Заклятье лёгкого веса вполне успешно скостило девяносто процентов массы, чтобы всю её высвобождать в момент удара, от этого кратно усиливающегося. Растапливаемый в древесине меч отдаст свойство коррозийности, чтобы амуниция врага ржавела от попаданий - а ведь берёг для создания шедевра получше поделок Фионы с солдатнёй! Зелье с усиленным заклинаньем уменьшения позволит превращать грозное оружие в булавку. Алхимическая кислота нанесёт ожог при касании и волдыри вору, но и сам владелец будет страдать - вместо неё Софист вылил в котёл священного сока Вершка с целью усиления вредоносности для нежити и ограничения на использование только добрыми существами. Самородок живого металла, смолы и нераскрытые зелёные шишки обеспечат зарастание расщеплений и порезов даже без сил друида - при помощи хвойной живицы. Юный мастер увлечённо готовил волшебное тесто под артефакт.
   Когда Гавин снял готовую похлёбку, Софист уже завершил закладку ингредиентов, остался длительный этап вываривания воды с утомительным поддержанием магии, обеспечивающей жидкое состояние древесины - дома с этим справлялся Вершок. Поэтому юноша поспешил перетащить свой колдовской котелок на настоящий огонь - костёр ещё был в самом соку. И не преминул обломать молодого охотника:
   - Принеси и расщепи в костёр все остатки брусков, - приказал Софист, кивнув на лозы, оставшиеся раздвинутыми. А когда сверкнувший глазами чернявый всё перетаскал и засел махать топориком, он хлюпнул приемлемо вкусным месивом сготовленных Гавином продуктов и ехидно продолжил: - Если бы ты спросил - прямо сейчас? Я бы ответил - после еды.
   Гавин сердито скрипнул зубами и молча звякнул походным топориком, отложив занятие, чтобы взять свою чашку с ещё не остывшей баландой.
   Пока рейнджер охотился на вечер и утро, а потом заготавливал дрова на декаду вперёд, растянув это занятие до самых сумерек, Софист спокойно довёл своё волшебное варево до нужной кондиции. Поскольку дальнейшее ученичество у мастера Дрогана оказалось под большим вопросом и жопа уже настала, юноша решил скомпоновать планы. Во-первых, как он и намеревался поступить ещё до обряда Очищения луны - прочесть Том Силы и Том Выносливости для качественного улучшения своей худощавой фигуры. Во-вторых, собственно, обучение битве с волшебным посохом в руках. Первое уже за прошедший месяц найдено, куплено и доставлено. Подготовка к реализации второго уже шла сейчас полным ходом.
   Объёма котла по расчётам Альтер-эго как раз хватило на тридцатидвухфутовый дрын в четыре дюйма диаметром и невзрачного серо-землистого цвета. Пока Гавин ходил за очередным бревном от где-то найденной им сухопары, Софист в полусферическом заклинательном зале одел на дрын своё серебристое кольцо, с его помощью ополовинив с идеальными конусами наконечников - словно у заточенных карандашей. Пара применений свойств магического оружия, и вот в каждой руке по нормальному восьмифутовому посоху-близнецу. Если первый жёлудь Софист потратил на сбагривание лишней каменной породы через портал узловой двери к какому-то земляному узлу Подземья, то второй открыл к Вершку. Так он переправил правый посох, который при разделении был западной половиной. Символизм захода и восхода обозначил учителя и ученика.
   Пращуру Деревьев поклоняется целое племя варваров и много кого ещё. Божество согласилось созвать почитающих его умельцев, не просто искусно владеющих посохом, а знающих волшебные приёмы на манер эльфийский стрельцов, цепляющих заклятья к своим стрелам. Лучший из откликнувшихся на внезапный зов Пращура Деревьев получит "учительскую" половину, дабы сразу начать показывать собравшимся свой мастер-класс, а Софист будет улавливать эхо и повторять движения, синхронизироваться и проникаться смыслом боевого стиля. Именно Шемус навёл на эту идею применить принцип зеркальности и камертона. В результате Софист планировал и оба Тома прочесть, и научиться по-боевому владеть магическим посохом, и завершить создание волшебной оружейной пары ведущий-ведомый для ускоренного персонального обучения. Так братья-посохи будут путешествовать, постоянно передаваясь от учителя к ученику, следуя правилу: выучился сам - посвяти в мастерство другого, найди новичка для обученного ученика и сам будь свободен. В этом мире есть и не такие странности, и в этой видится - добрая традиция сохранения и развития боевых умений. Конечно, для Софиста десять дней копирования - это полный эрзац обучения, но выбирать не приходится. Коллин хорошие уроки преподал, и жёсткие спарринги на шестах с Топером даром не прошли, однако всё это не предусматривало использования в бою заклинаний и волшебных свойств посоха - чисто физика.
   Без помощи Вершка и атмосферы магической насыщенности своего дома, Софист выдохся за созданием волшебных братьев-посохов. Все эти десять помешиваний посолонь - брось белую щепу в огонь, десять помешиваний коловрат - брось серую щепу в огонь... Поэтому настоявшееся к ночи месиво Гавина стало куда вкуснее, чем казалось днём, а уж какая благодать была смотреть на чужую работу по запеканию для себя родимого ножек тетерева - обязательно до ровной золотой корки!..
   Гавин взял с собой целую коробочку с тяжёлыми стальными наконечниками, и задержался на охоте в поисках подходящего материала для стрел, так, на всякий случай и чтоб сберечь боевые. Выстругивая их, он через одну запарывал - всё дело в ревности. Софист отлично ладил с Тервом, и это жуть как выводило из себя егеря, растившего зимнего волка своим любимцем. А ещё охотника нервировала Няшка, поскольку молодая горная кошка, разлёгшаяся на спальной подложке и уже выбивавшая её длинным хвостом, тоже ревновала - своего двуногого друга к паршивой и холодной собаке. Гавин не знал, что сытый Софист с удовольствием бы предался лености, однако ему требовалось сделать наговор на друидике над Тервом и опробовать его в качестве живого проводника и трансформатора магической энергии. Один зимний волк был доволен оказываемым ему вниманием, но ровно до тех пор, пока наскоком не произошла сцепка с его магической зимней сущностью и воля человека не начала подавлять зверя, настойчиво отстраняя от управления собственным телом - давший согласие Терв не так себе это представлял. Да и сам Софист, несмотря на богатую практику магических тандемов с ролями ведомого, ведущего и равноправного, ещё ни разу никем не управлял таким вот образом. Передавал свою волю и заклинания, но не применял живое создание в качестве магического инструмента на манер посоха или стека для Плетения. Обычное волшебное устройство лишено своей воли. Привычное Софисту серебристое кольцо наоборот - легко подстраивалось под его нужды. А при взаимодействии с Тервом заклинатель столкнулся с нехилым сопротивлением зверя, готового к морозным укусам и дыханию, но не к лучам холода из пасти или, тем более, к выпусканию магии размягчения земли и камня да ещё прицельно по булыжнику на утрамбованном снегу. Так что этот вечер выдался очень трудным и долгим.
   - Караван из Джалантара ещё не вышел, - начал доклад Софист, когда уставший за день Уллю вернулся к нему с разведки для ночного отдыха. Обычно ведь вне дома бывало наоборот: несколько вызовов днём и ночная вахта. - Со стороны горы припёрлась команда кобольдов, три хвоста. Они учуяли запах шашлыка и будут рыскать в поисках нашей стоянки. На том берегу Руавин шастают группы орков, возможно переправятся. Пропускай всех к клубящемуся водопаду. Если будут делать стоянки в роще или в миле от нашей пещеры - перестреляй всех, но к трупам и шмотью не приближайся - оставь и стрелы. Нарушишь запрет - пеняй на себя.
   Софист выдал не только инструкции, но и замечательный набор отличных стрел, использовавшихся при его обучении стрельбе лунным эльфом Ферраном. И ему очень подняло настроение лицо Гавина, несколько часов корпевшего над своим "охотничьим боезапасом" для колчана с чарами на вместимость сотни стрел - такого количества могло не хватить на всех "желающих". С ухмылкой отвернувшись и вынув из "бездонной" чёрной дыры пространственного кармана две отлично выделанных медвежьи шкуры в качестве матраца и покрывала, Софист вежливо пожелал спокойной ночи, хотя прекрасно понимал, что играющий в молчанку Гавин воспримет эти слова за издёвку. Ну, хоть от первоклассных стрел не отказался - на голову лучше всех им прихваченных с собой. О безопасности сна друида подумал Уллю, за пару леммингов в когтях пригласивший посторожить знакомую сову, устроившуюся на специально приспособленной еловой ветви. Да и тяжёлая артиллерия в лице треанта Вершка нет-нет да поглядывала через провидческий алтарь, ориентируясь по медальону...
   Рейнджер всю ночь куковал, завернувшись в лист-плащ и с ненавистью поглядывая на полог в тёплую пещеру, куда несколько раз заглядывал, исполняя обязанности поддержания костра. Гилфорд научил Гавина смирять норов, но застарелая вражда так никуда и не делась, тлея. И вот на угли щедро навалили свежих дров, вновь ударяя по самому больному - питомцу. Всего несколько часов непонятного шептания и пассов так изнурили зимнего волка, что тот крепко уснул под елью раньше нанимателя. Не по своей воле подвязавшийся на полные ночные вахты, Гавин выместил злость на идиотских кобольдах, которым не составило труда слезть по скальным отвесам. Три выстрела - три трупа. Ещё и качество стрел принялось гложить темнокожего изнутри, опуская его самооценку ниже Нижнего Подземья. Естественно, то сопляк доискивался ученичества у него, самого лучшего в Хиллтопе, то прилюдно кинул набивающего себе цену специалиста и подыскал себе более крутого наставника. Гавин весной намеренно брал приблудного мажонка на понт тысячей золотых монет, не скрывая за кружкой пива свой ценник. И вот, когда у Софиста теперь денег куры не клюют, он запросто отстегнул тыщонку, наняв охранника, красная цена которого не выше пяти злотых в сутки...
   Шкрябание половника по стенкам котелка с кашей и мясом вчерашней дичи - не самый приятный звук для пробуждения, да и приправ кашевар явно пожалел. Пока сонный Гавин не спалил завтрак, Софист заразно зевнул, сладко потянулся и лениво выбрался из-под тёплой шкуры и спины мявкнувшей Няшки, в который раз облизнувшейся на булькающий котелок с завтраком и обедом для людей.
   Гавин думал насолить нанимателю ранней побудкой, но тот прекрасно выспался - всего за шесть часов. Чернокожий скорее не удивился, а рассердился, когда бледнокожий обнажился. На устах так и вертелась матерная колкость, но он сам себе поклялся соблюдать режим молчания - послушника. Вскоре Гавин уже гневно сопел, глядя на проверку искушением полазить в кармашках пояса или обокрасть на кольцо Уллю со знаменитым серебристым, с которым Софист даже в бане не расставался, а тут снял вместе с парой колец, к изумлению рейнджера, обнаружившихся на ногах.
   Ночной сторож успел пожрать и со злорадством устроиться головой к стенке, а ногами на шкуру, согнутую подушкой, когда наниматель проводил свою кошку и вернулся после закаливания обтиранием снегом. Озябший Софист вытащил медвежью шкуру из-под ног Гавина, но потом чертыхнулся и положил обратно, пошлёпав на выход - к приветливо тявкнувшему Терву. Пытающегося заснуть охотника разобрал интерес и ревность к тому, что с его зимним волком будут не пойми чем заниматься ещё и утром, даже открыл рот окрикнуть зарвавшегося юнца, но захлопнул, в свете костерка увидев вошедшего в пещеру - снежного человека! Закалявшийся Софист хмыкнул с кривой ухмылкой и закрыл полог, оставив Гавина удивляться частичному обращению друида в виде обрастания волчьей шкурой, согревшей без необходимости одеваться. Сплюнув, охотник зашуршал листьями плаща, без проблем выдержавшего все брыкания человека, перевернувшегося на другой бок.
   Охотник вроде только что заснул под шелест книжных страниц, как инстинкты подняли его, заставив выхватить короткий меч - и удариться головой об стену, изгибающуюся полукругом. Около минуты он пытался сообразить, в чём дело. На улице ещё только утренние сумерки! Потирая шишку и беззвучно матерясь, Гавин на остатках зелья ночного зрения заглянул к источнику всех своих бед, который вместо чтения книженций не придумал ничего лучше, как голышом крутить посох, который с гудящим свистом рассекал воздух - каменная полусфера усиливала эхо и отражала звук. Куда? Правильно - на выход, поперёк которого горе-строитель разместил спальную плиту. Более того, Софист и не думал одеваться - только он и посох. Орудовал им с закрытыми глазами да так, словно прислушивался к невзрачному плоду вчерашних трудов - Гавин позавидовал полной концентрации сопляка. Стукнутое воображение мужчины, четвёртые сутки остававшегося без женских ласк, нарисовало Мару, которая вместо мытья полов в главном зале монастыря устроила там эротические танцы со шваброй. Да не абы какие, а ночью, в луче света и с постепенным раздеванием донага. Но, увы, в полной темени помещения упражнялся голый парень, движения которого ничто не смущало - никакая посторонняя магия не отвлекала. Вот он хитро выкрутил свою палку вокруг пояса, сделал перехват с кручением на уровне плеч и уткнул её в пол, чтобы опереться, оттолкнуться и высоко подпрыгнуть, вытянувшись в горизонтальной плоскости и шипованным носком воображаемого ботинка размозжить череп иллюзорного врага пинком в ухо. В итоге дурень шмякнулся - смешно и неуклюже. Если не знать, что Софист исполнил этот приём впервые в жизни. Что он запутался и допустил ошибку в перехвате, упёршись тупым кончиком посоха, скользнувшего по ровному каменному полу. Что надо применять эту технику на грунте, где конец вроется в землю. Что вертушка действенна против окружения из нескольких врагов, которые лягаются в пробежке по их лицам или по чему придётся. Что из посоха в землю уходил импульс заклятья опутывания таким образом, чтобы вьюнки охватывали не всю область, а скрутились в тугой кокон вокруг указанных целей.
   Гавин раздражённо отодвинулся от проделанной щёлки и достал из подсумка у изголовья стручок сон-травы, про себя костеря поганого идиота, чёрте чем занимающегося в тьму-таракане, что с большим успехом следовало делать в Хиллтопе...
   Когда уже стало светло, вспотевший и тяжело дышащий Софист поспешил ещё раз обтереться снегом. Колючий наст успешно помог ему переложить свою недавно приобретённую способность хождения по воде на снег - и без подсказок Альтер-эго. Сделав пробежку до трёх трупов кобольдов, чтобы ещё раз справить нужду для подчёркивания негативного к ним отношения и специфичного знака другим, Софист наконец-то оделся и плотно покушал, подогрев себе размякшую кашу. Потом он ещё раз прочёл главы из Тома Силы и Тома Выносливости, чтобы надёжно закрепить их в памяти и проанализировать свои ошибки в приведённых упражнениях гимнастического толка, сделанных для разогрева перед уроком с посохом.
   Софист целенаправленно опять не готовил перед сном заклинания из Аркана, вместо них подготовив максимум из сакральных кругов - для обретения соответствующих шаблонов из мирового эфира требовалось всего лишь помолиться природе на друидике, искренне и со знанием дела. Поэтому заклинатель вновь прибёг к свитку, воплощая мобильную платформу для перемещения деревьев с территории храма. Софист не соизволил поздороваться с Шемусом да и начал с дальних подступов, где около трёх месяцев назад так тщательно пересаживал и укоренял ивы, берёзки, ёлки, клёны... Теперь он их бережно вынимал, дико извиняясь за потревоженный сон и пересадку. Было стыдно и неудобно перед ними за обман...
   Когда Гавин проснулся после обеда, Софист уже уплотнил рощицу близь их пещеры, рассадив деревья преимущественно восточнее. Вдоль скального отвеса сделал кустарниковую стену, чтобы оставалась тайная тропка. Первый поворот на небольшую поляну, второй к просторной и третий к ещё одной маленькой. Там Софист и применил заклинание размягчения земли и камня посредством зимнего волка. Ожидаемо получилось отвратно, пришлось повторять уговоры и колдовство ещё дважды, чтобы стало достаточно для реализации задуманного. Вторым стало сакральное заклятье свежей воды, при помощи волка и своего чудо-посоха юноша пробил постоянную скважину в двести с лишним футов глубиной.
   По небольшим озёрам, за полгода образовавшимся вокруг Хиллтопа, Софист точно знал, что водный узел будет притягивать к себе водные жилы со всей округи, существенно меняя карту ключевых источников. Тот, например, куда вчера ходил Гавин, раньше был куда более обильным, а к концу уктара оскудеет в ноль и не забьёт больше никогда. Только что пробитый колодец не пересохнет, поскольку был прорублен в артерию. Восстановить прежний облик скальной стены у Софиста с Тервом не получилось - пришлось изобретать нишу для свечей и подношений минеральному роднику. Здорово вышло, красиво и звонко вода выбивалась из-под скального массива. Потёкшую из-за магии породу заклинатель использовал для организации русла от маленькой поляны к большой, где Софист заранее организовал провал породы в одну из пещер, куда и пустил только что организованную речушку. Весь смак в пруде, пригодном для купания - глубины по пояс более чем достаточно. Искусственность создания всей системы Софист сгладил своими тренировками со стихией земли - ниша в камне объяснит ухоженность русла. Просто прихоть ради собственного комфорта.
   Примерно в полдень Софист переключился обратно на тренировки, давая Терву передохнуть и поохотиться за кроликами, водившимися тут в изобилии. Вновь раздевшись, чтобы исключить малейшие помехи, юноша закрепил вычитанные упражнения по совмещению физических нагрузок с точно рассчитанными в книгах движениями магии внутри тела, а затем приступил к очередному уроку с своим посохом-ведомым, отчего у вскоре проснувшегося Гавина сразу не задалось настроение, ещё больше испортившееся после обнаруженных лесных посадок и долгой пробежки до ветру. После обеда Софист запряг зимнего волка и с удвоенным усердием принялся перемещать растительность - целыми партиями на двух платформах. При высадке напрягал Терва, через него размягчая участки под высадку, заодно учась вплетать в их общие заклятья метамагические символы...
   Гавин пристально и ревниво следил за рейдами богатенького ублюдка, нещадно эксплуатирующего несчастного зимнего волка, собственного, и нанятого Софистом, а сам егерь - так, придаток на "приготовь пожрать". Естественно, зоркий рейнджер заметил, как Софист умело добыл смолку - жвачное животное зажевало жвачку. После очередной высадки этот долбанутый друид завернул крюк в рощу. Как Гавин рассмотрел в дорогущий гномский бинокль, этот шкет с лёгкостью обнаружил зимовье паучка и облепил его своей жвачкой! Рейнджер в чувствах сплюнул, но потом понял свою ошибку: дебил не стал продолжать жевать "конфетку с начинкой", а куда-то девал её - всяко задумал коварно подложить в еду ненавистного чернозадого! У Гавина зла не находилось, но брыкаться сейчас было себе дороже, а вот потом - гнида за все издевательства ответит!..
   В сумерках наступило время третьего урока искусству владения посохом, после которого Софист "оделся в шкуру" ирбиса, как истинный друид, пренебрегая одеждой. Не то, чтобы вызвать у наймита очередной приступ раздражения, а из реальной необходимости: Уллю подтвердил, что на ледяном теле Шемуса появились разводы измороси сразу, как друид воспользовался навыком частичного принятия дикой формы...
   После ужина Гавин намеренно решил заняться свежеванием добычи, собираясь "по заказу" нанимателя замариновать мясо для завтрашних шашлыков - не прыщ же тащил луковицы на своём горбу! Однако Софист не поддался на провокацию, повернув злорадство наёмника в раздражение. Друид в пятнистой шкуре ирбиса, мурлыкавшей у его сиденья, начал делать очередную мусорную шнягу. Софист легко и непринуждённо сварганил цельный деревянный обод. После чего начал обматывать его нитью паучьего шёлка из собственных запасов. Мажонок с раздражающей Гавина сноровкой плёл хитрый лабиринт из нитей - сложные ассиметричные кружева в подражании созвездиям. (иллюстрация 011) Нанизывал жемчуг, удивительным образом прокалываемый серебристой иглой. Так же вешались кусочки янтаря, то прокалываемые бусинами, то налепляемые на узелки. Гавин едва не порезался, когда Софист достал янтарную шайбу с давешним паучком, словно бы сидевшим на стороже посреди своей паутины. Схожесть стала однозначной, когда эта окаменевшая смолка с насекомым внутри заняла главное место в карикатуре на женские пяльцы. Ворона, голубь, орёл, сова, курица, утка - егерь узнал пучки перьев, подвешенные к низу бестолковой безделицы. Гавин не удержался и хмыкнул, когда блохастый идиот повесил это украшательство прямо над серединой спального места, наведя мерзкую ассоциацию с ложем в борделе - чисто для друидов. Черномазому стало противно от благостной рожи Софиста, что-то мурлыкающего себе под нос, игнорируя батрачившего кашеваром наёмника, хотя ещё вчера злорадствовал, нагло сожрав обе одинаково поджаристые ножки. Вскоре идиот уснул прямо шерстяным, как итог - в течении получаса вернулся к человеческому облику и как отъявленный скотоложец голышом прижался к своей тёплой кошке! Гавину опротивело находиться в пещере, и он арбалетным болтом выскочил в ночь, желая нашпиговать кое-кого сотней другой стрел.
   Новый проект ловца снов оправдал лучшие ожидания Софиста. Во-первых и в главных, он смог чётко определить сам факт нахождения в сновидении, как происходит у эльфов при дремлении. Во-вторых, зафиксировал чёткое время в три часа сна для полноценного суточного отдыха. В-третьих, артефакт можно спокойно применять как днём, так и ночью, иными словами - дважды в сутки. В-четвёртых, он помогал почти моментально засыпать, вовремя пробуждал и предостерегал в случае внешней угрозы. Так рыбий глаз и фасетчатые буркала стрекозы позволили прямо из сна глянуть на Гавина, порывавшегося срезать ловца снов, который раздражал кострового своим потусторонним сиянием ночника, который мог выдать врагам их укрытие - по его уразумению. Судя по тому, что в итоге он всё-таки вышел и убедился, что за пределами его действия ничего не светится. Собственно, в-пятых, более не было нужды вешать непосредственно над кроватью. Достаточно выделить место в спальне, но в этом случае пропадёт главное достоинство. Конечно, не обошлось без огрех, причины которых крылись в применении свитков и отсутствии некоторых сильных ингредиентов. Ведь только помощь Альтер-эго позволила глянуть через незаколдованные глаза, например, были и другие серьёзные недочёты. Однако испытания самой концепции прошли успешно!..
   Гавин скривился, когда этот бесстыдник, сверкая голым задом на морозе, в середине ночи помчался в кустики - себе-то сразу у порога сделал, засранец! Ночной сторож стиснул лук, выматерился про себя и пошёл в обход.
   - Стой, назад, - раздался шёпот "распушившегося" Софиста, за каким-то лядом догнавшего Гавина.
   Еле сдержав смачный харчок, он попёрся за бесхвостым чучелом, отвалившим кучу бабла за наём егеря с зимним волком.
   - Можешь ложиться спать, - от всей свой коварной души предложил Софист. Ещё и лыбу выдавил, явно зная об отварах и настойках, что пил охотник ради отличного ночного зрения и бодрости.
   Гавин скривил рожу о том, что думает по поводу неприличного предложения. Однако игру взглядов проиграл и едва не швырнул колчан с луком.
   - Ногами к стене, - упрекнул Софист.
   Темнокожий заупрямился, лягнув ногой шкуру.
   - Дуешься, словно дитя малое, ей богу, - хмыкнул извращенец, отправивший свою "плюшевую" кошечку на ночную охоту. - Это не висюлька бестолковая, а ловец снов. Его первоначальное назначение в вытягивании сглаза и порчи, предотвращении ночных кошмаров. Данная моя модификация, если висит над головой, помогает уснуть всего за минуту и не даёт просыпаться от безобидных шумов. Самое главное для нас с тобой заключается в том, что вместо потребных шести-восьми часов полноценного отдыха организму человека хватит ровно трёх. Я с начала рассвета буду с Тервом у водопада, и тебе надлежит останавливать всех, кто полезет в туда - отряд орков переправился через Руавин. Поэтому не выкобенивайся и ложись, как я сказал.
   Гавин выслушал отповедь, играя желваками и поскрипывая зубами. Софист бесил его неимоверно! Но деваться некуда - перевернулся. И быстро ощутил волшебную силу покачивающегося сверху амулета, мягко, но настойчиво затягивавшего в сон вопреки действию тоника, через пару минут уступившего более мощной магии. Гавин после всей этой мутотени с Марой и Бартом много чего слышал про сны и даже припомнил некоторые свои особо яркие сновидения. Но ни разу на его памяти он осознавал, что находится во сне. И вопреки вихрастой балаболке, ему снился кошмар: Мара устроила свару с Далесивэ, подняв всех жён за своих гулящих мужей; в какой-то роковой момент беременная оскальзывается и падает прямо на живот; у неё тут же случается выкидыш; ни Фарган, ни клирики, ни та солнечная эльфийка не смогли помочь, а оцарапанная дриада с химическим ожогом отказалась врачевать стерву, что навредила её живому дому алхимическим огнём...
   Софист первым делом, когда чернолицый придурок уснул, расширил лётное кольцо и единящее кольцо до размеров браслетов, которые надел на передние лапы Терва. Ему надо было успеть свыкнуться с их магией. Одно поможет колдовать на верхотуре, второе существенно расширит "магическую проводимость". И нет лучшей возможности, кроме как познать в боевых условиях - Софист отправил зимнего волка помогать ирбису и сове шугать орков волшебными атаками, чтобы убирались восвояси и не мешали строить храм. Стоило только дать Терву задачу, как включились инстинкты охотника, начавшие помогать справляться с расширенным восприятием окружающей природы и возможностью мчаться по воздуху в любых направлениях. Сам же Софист, с улыбкой проводивший зимнего волка в ночь, принялся заучивать новые главы из волшебных томов. А потом, перед тем, как начался очередной урок мастерства владения посохом, друид сделал себе зарубку в памяти, пообещав найти способ отблагодарить Пращура Деревьев за то, что прикрыл всю эту клоунаду с посохами-близнецами своей "прихотью" - состязания за право выбрать его ветки для создания посоха, лука, стрелы, ремесленного изделия.
   Котёл сваренной похлёбки напоминал помойное ведро - так отвратительно повар сделал свою работу. Гавин, что называется, встал не с той ноги. Вернувшийся с закаливания и нормально одевшийся Софист уже не ощущал себя выжатым лимоном, поэтому причиной раздражения наймита сразу заподозрил ловца снов, до которого ему просто не было дела после тяжёлой тренировки, с непривычки оставившей на теле множество кровоподтёков, ссадин и растяжений. Остаточные следы сновидений ещё блуждали по паутинкам и перьям, что позволяло сделать заключение относительно общего характера самого яркого сна, который и вверг Гавина в ужасное настроение. Заложив в желудок приготовленную бурду, Софист решил начать разговор с наёмником:
   - Что снилось, Гавин?
   Чернявый звякнул посудой, исподлобья глянув зло и ненавистно. Игра в молчанку продолжалась вопреки здравому смыслу - на зло маме уши отморожу.
   - Магическим зрением я вижу факт того, что в ловушку угодил кошмар. Однако это не твой раздутый страх и не злодеяние со стороны, для изоляции которых предназначен ловец снов. Голубь ассоциируется с миром и по этой тропке сон пришёл к тебе, следовательно, это ниспосланное видение будущего, воспринятого тобой за кошмарное. Итак, расскажешь?
   Софист особо не рассчитывал, что Гавин прекратит настырничать. Но ему грозит реальная опасность - как он может этого не понимать?!
   - Сядь, наймит, - приказал наниматель тоном, нетерпящим возражений.
   Судя по реакции, у него получились должное выражение командных интонаций. На природе уже светало и свободного времени оставалось мало, однако тема слишком судьбоносная - нельзя пренебрегать пророческими снами.
   - Поскольку ты со мной, посетивший тебя вещий сон косвенно касается и меня. Не хочешь говорить - дело твоё, я и без пересказа простыми рассуждениями вслух выцарапаю из тебя всё главное в отношении себя... Видение, косвенно связано со мной. Оно твоё, ты всё ещё послушник в монастыре Илматера, а здесь местность под влиянием другого Бога, значит, кошмар связан с Хиллтопом. Ты с Тервом здесь, отсюда видение пришло не от Природы, а через твоё отношение к Сломанному Богу. Со мной, с тобой и с Ним связана ещё только Мара. Страх в отношении твой жены имеет силу кошмара. С учётом сферы венчавшего вас Бога, это связано с ломанием. Поскольку Мара беременна, вывод - выкидыш. Кошмар вместо скорби означает, что беременность прервана. Почему? Не из-за отсутствия должного ухода и не по причине слабости организма. Кошмар вызвал опустошённость и бессилие, значит, насилие тоже исключается. Остаётся трагическое стечение обстоятельств с негативным окрасом. Иными словами, не на пустой улице упала, - тревожно рассуждал сосредоточенно размышлявший Софист, сидя с закрытыми глазами и слыша суетливые сборы охотника.
   По подсказке своего Альтер-эго, он пока отодвинул страх за свои начинания, чтобы удержать слушателя на месте:
   - Вещие сны всегда с подковыркой. Само их появление связано с тем, что целый ряд причин приводит к одному неизбежному следствию. Пытаясь закрыть очевидные причины, подвигнешь судьбу дёрнуть за неочевидные, что лишь усугубит ситуацию. Так, например, Терву определено ключевое место в моих планах. Даже если мы чудом придём к согласию по этому вопросу и ты свалишь без питомца, то мне понадобится в худшую сторону менять первоначальный расчёт на вашу связку. Поскольку ты разрываешь обязательства по найму, я не стану тебя телепортировать. Сейчас уктар, месяц наивысшей боевой активности в году. Поэтому либо ты сдохнешь в попытке забрать у меня ресурсы для успешного перехода в Хиллтоп, либо без них сгинешь по пути, - говорил Софист, сглотнувший и оцарапавший кадык о кончик приставленного меча. - В любом случае этот очевидный выбор смертелен. В любом случае я обязан буду известить пастора Гилфорда. Именно эта новость может послужить причиной выкидыша. Но это всё касается тебя, где-то должна быть косвенная связь со мной. Если всё завязано на потере дитя, то единственная ниточка ко мне тянется через другое дитя - дитя природы. Гамадриада слишком ценит проявления жизни. И достаточно крепко её родство с Природой, чтобы суметь спасти зародыша во чреве. Повитухи не справятся, у Фаргана нет опыта, как и у Майлза с Пайпером, Аяла занята Дроганом, Гилфорд скорее сделает Мару святой мученицей Илматера, Вершок по растениям, караванщики под большим вопросом, а другой скорой помощи не вижу. Почему же спасения не произошло? Допустим, я предупрежу Далесивэ через Вершка. Что она предпримет? Женщины, а особенно молодые, обычно такого себе накручивают и так утрируют, что гамадриада захочет диагностировать, как протекает беременность Мары. Что тут плохого? А плохое должно быть - обусловлено кошмаром. Значит, между Марой и Далесивэ существует некий острый конфликт, до того тлевший в скрытой фазе. Женщины, конечно, странные, но и у них есть своя логика - ими движут эмоции. Чувства должны быть настолько сильными, чтобы отказаться оказать помощь роженице или наоборот - отказываться принять помощь, пока не стало слишком поздно. Я давно выкинул вас с Марой из головы и слишком долго отсутствовал, чтобы знать о конфликте, тем более, его суть. Единственное, за что можно зацепиться - сцена прощания. Хм... Точно! Если припомнить, то Мара выходила из монастыря с красными глазами, но не заплаканной. То есть, Барт передал весточку, но не она вызвала жгучие рыдания при прощании. И не сам факт твоего отъезда со мной - о нём она ещё перед сном знала. Получается, Мару расстроил именно твой отъезд на треанте Эйвэ. Почему? Что-то должно было вызвать сильные негативные эмоции. Какое-то знание. Судя по выражениям лиц зевак в его сторону и на Мару, можно сделать вывод, что это знание общедоступно. Хм, понятно... Все видели, как треант появился и что внутри него есть как минимум одна комната, где тогда проводился какой-то мистический обряд. Я потом не раз у всех на виду заходил в треанта, как в дом - типа в гости к лесной нимфе. После моего ухода в Хиллтоп прибыл караван. Поскольку дриада стала гамадриадой и не может далеко отходить от кровного дерева, а всякая женщина млеет от побрякушек, то у стоянки возвысился треант. Естественно, ушлые халфлинги видели всех, кто входил в треанта. Караванщики вообще болтливые, значит, все в деревне знали, кто и когда хаживал в Эйвэ. Отсюда и родилось самое сильное и негативное чувство - ревность. Не простая - кошмарная. Я сам грешен прелюбодеянием. Однако не являюсь клятвопреступником. Поскольку сам Илматер обращал внимание на свой храм в захолустье Хиллтопа, и ты венчался с Марой в его же церкви... Иными словами, Гавин, сбегая от обязательств, ты не просто сам сдохнешь - в наказание твой род прервётся на корню. Мало того, косвенно прилетит и мне. Я знал, что нимфы привечают всех харизматичных парней - это их природный инстинкт. Я сосватал Далесивэ хорошего первого мужа. Видимо, когда она из дриады стала гамадриадой, кратно повысилась любвеобильность. Второго мужа ей точно не надо, она не будет очаровывать мужчин с целью переманить к себе в дом. Но один Дилап уже не справляется с её похотью, вот она и устроила из треанта Эйвэ - свой передвижной бордель. Секс и ничего более. Взрослые женщины понимают это, особенно из бывших куртизанок. Но разве объяснишь Маре? У неё семья - сломанная. Росла без родной матери, а мачеху отец откровенно бросил. Потом она себя винит в побеге единокровного брата, поскольку я только помог тому, кто принял самостоятельное решение. А теперь вот на её глазах муж бросает её, уезжая, по сути, с домом Далесивэ, чтобы тр*** без оглядки на жену. Опять я причастен и вновь косвенно - прямо не обвинишь. Поэтому вся злость Мары за все жизненные невзгоды обращается на Далесивэ. Трагический конфликт может вспыхнуть от любой искры...
   Софист открыл глаза, увидев подтверждение ранее услышанного падения меча. Гавин являл собой не просто зверя, загнанного в угол, а понимающего, что он сам виноват - тяжко.
   - Вещие сны ниспосылаются, чтобы отыскалась ниточка, ведущая в обход, или не был упущен шанс распутать клубок с лучшим исходом. Грозные пророчества о конце мира не раз звучали из уст оракулов, но пока что всегда находились те, кто способен преодолеть, превозмочь себя и обстоятельства - совершить героический подвиг. Путь к спасению уже заложен в самом видении. Какого цвета юбка, куда дул ветер, откуда бежали облака, кто порывался отговорить, какие животные были - это лишь одни из очевидных подсказок. Но ты, Гавин, ведь даже не мыслил о том, что сны записывают, толкуя потом детали. Свойство нетренированной памяти такого, что на завтра от вещего сна останется только самое главное - выкидыш после падения. Ладно, ты как хочешь, а мне с Тервом пора к водопаду.
   Софист встал с тяжёлым сердцем. Плохое начало дня и стройки, но распорядок составлен - опоздания неприемлемы.
   - Погоди... - хрипло выдавил Гавин, рвущий на себе волосы в поиске решений. Приведённая логика полностью укладывалась в канву его ночного кошмара, объясняя первопричины. Чернявый действительно поверил в реальность приснившегося будущего.
   - Солнце не ждёт, и магия - привередлива, - отрезал Софист.
   Но как бы не было противно всё это, ему пришлось смириться и довести монолог до логического конца, иначе все предпринятые усилия точно пойдут прахом - дурак всё погубит.
   - Тебе не зря видение пришло не вчера, а сегодня, когда ты спал под ловцом сном - мною созданным амулетом. Но вместо твоего детального рассказа для магического закрепления в памяти мельчайших деталей - это я битый получас распинался пред тобой. Возможность упущена - в который раз пеняй на себя... Если будем продолжать действовать по моему плану, то ты вместо жизни и посмертия всего-навсего лишишься первенца... в расплату... за нарушение брачных обетов... Хотя вряд ли он тебе дорог и желанен, поскольку по тебе видно тяжёлое детство, и ты подсознательно не хочешь своим темнокожим детям такого же. Итак, я иду с Тервом к водопаду. Если к началу колдовства ты не займёшься своими обязанностями по охране, я буду вынужден действовать по запасному плану, исключающему тебя... И не смотри волком, Гавин, мне действительно жаль. Мы с тобой похожи тем, что имеем железную волю. Оба действуем наперекор, даже понимая вредность поступков для себя любимых. Оба из-за этого сейчас в жопе. Ты не сегодня в неё угодил. Полагаю, тогда был летний вечер, баня, купание Терва. Нежданно зашедшая нагая дриада взбудоражила твою кровь, у тебя встало, и ты пал... А я на Самхейн вляпался и сейчас жилы рву, чтобы превратить дерьмо в мёд. Трачусь и влезаю в долги в то самое время, когда должен помогать мастеру Дрогану!.. Даже о тебе пришлось вспомнить и нанять, понимая, что придётся жрать твои помои и копаться сейчас в твоём грязном белье. Конечно, у меня были варианты поприятнее тебя, но с ними изначально не получилось бы достичь здесь самого лучшего результата да в рекордные сроки. Так что у тебя есть шикарный шанс круто подгадить мне - просто сдохни.
   Уходя, Софист бы хлопнул дверью, имейся она. Ситуация с Гавиным как в кривом зеркале отразила суть дилеммы Альтер-эго, за что-то вынужденного уплатить адскую цену - жизнь и посмертие любимой девушки и первенцев...
   - Ну, идём же, Терв, ты тут ничем не поможешь хозяину, - Софист похлопал по бедру, подзывая ручного волка к ноге.
   - Грр!
   - Одного хотения мало, Терв. Хотя... Гы, ты точно поможешь Гавину, если заменишь ему самку.
   - Р-р?!
   - Да, в том самом смысле. И не в укромной пещере, а при всех. Что, поджал хвост и заскулил? Идём, - повторил Софист, зная, что от этого сарказма его хозяин содрогнулся, слыша этот разговор у порога.
   Случаи с Гавином и с Альтер-эго Софиста отличались в ключевых моментах. В частности, Софист мог оттянуть момент истины, чувствуя долю своей ответственности за эту паршивую ситуацию. Заклинатель уже опоздал к началу рассвета, провалился план по плавному усилению магии за счёт движения солнца. Впрочем, оно и к лучшему - мистическая связь волков с луной куда крепче и глубже. Это повлечёт за собой коверканье уже составленного распорядка дня, но главное - нужно теперь думать, как вплести солнечные циклы без риска провала всей операции?
   Медленно бредя к храмовой расщелине, Софист держался за медальон, про себя наговаривая молитвенное послание Вершку, прося его стать приёмопередатчиком, поскольку сам не был в состоянии применять заклятья послания.
   "Здравствуй, Софист. Мне так хочется услышать твой голос, увидеть тебя..." - раздался в голове друида деревянный голос Вершка, передающего слова гамадриады, которая теперь не способна заглянуть к нему в гости.
   "Привет, Далесивэ. Извини, но твоя слабость на передок стала проблемой".
   "Да что ты, чудесный, Феравин полностью меня удовлетворяет. Огромное тебе спасибо за..."
   "Далесивэ. Был вещий сон, что измены Гавина с тобой доведут дело до выкидыша у Мары".
   "Ах, какой кошмар! Я..."
   "Далесивэ! Извини, что перебиваю. Слушай внимательно, как ты расплатишься за совращение женатого послушника Гавина."
   "Ох!.."
   "Вершок сейчас переправит тебе фигурку моей секс-куклы. Тебе не составит труда сделать своей точной внешней копией саму статуэтку и псевдо-живую куртизанку из неё. В кроне своего дома на видном из деревни и с тропки местах сегодня же заведи светящуюся красную орхидею с бутонами в виде фаллического символа. Пусть распускается регулярно, зазывая клиентов в твой Публичный дом".
   "Н-но..."
   "Далесивэ! Дослушай внимательно, если не хочешь нового удара судьбы. С мужем сама реши вопрос. Сама встречай каждого и сама выбирай, с каким мужиком возляжешь, а на кого свою куклу посадишь. Только никто не должен даже заподозрить, что это не ты его лично обслуживаешь! Понятно?"
   "Д-да, Софист... Я... Я сделаю..."
   "Постарайся идеально, Далесивэ. Прости, что приходится идти на подобные меры, но ты сама виновата, соблазнив Гавина. И я просто не вижу иного хорошего пути предотвратить выкидыш из-за агрессии в твою сторону, когда толпа народа, поднятого Марой, пойдёт брать штурмом твой дом..."
   "Я поняла... Спасибо за предупреждение, Софист".
   "Всё в порядке, Далесивэ. У тебя получится обернуть всё в свою пользу, ведь ты же знаешь, что Феравин в следующем году не сможет больше удовлетворять тебя".
   "Ах, это так печально..."
   "Всё будет хорошо, Далесивэ, не переживай. И вот ещё что, позови сейчас Фаргана, пожалуйста. Попроси его на брусчатке, на коре, из корней, в виде трутовиков на стволах - расположить фаллические указатели к тебе на макушку Вершины. Ладно?"
   "Ну-у, если ты просишь..."
   "Спасибо за понимание, Далесивэ. И помни, жгучая ревность и лютая ненависть буквально сжигают Мару изнутри, любая искра зажжёт такое пожарище, что мало никому не покажется. Пожалуйста, не предпринимай ничего по отношению к ней, никому не рассказывай о ней, дождись моего с Гавиным возвращения. Хорошо? Иначе ответственность и последствия лягут на тебя".
   "Я поняла тебя, Софист".
   "Да, вот ещё что. Заодно с Фарганом пригласи Адама и Куадку. Мэр Хиллтопа знает о своих жителях, вместе с бывшей куртизанкой он поможет тебе составить прейскурант, а она поможет организовать и преподаст всё в выгодном свете. Обо мне не упоминай, пусть инициатива будет исходить только от тебя, причины такого поступка не выдавай - хватит ужимок, как ты умеешь".
   "Ах, как всё запутанно..."
   "Ничего страшного, Вершок повторит всё для Дилапа, он проконтролирует тебя, раз в постели стрелок аховый. Ещё раз спасибо и до встречи".
   "До свидания..."
   "Вершок, большое спасибо".
   "Пожалуйста".
   Улыбнувшись и потрепав между ушей волка, плетущегося, как на расстрел, Софист постарался не думать о предстоящих трудностях. Жизнь бьёт ключом! Во всех смыслах и по всем местам...
   Гавина раздирало запоздалое раскаяние. Последняя реплика Софиста для Терва стала последним гвоздём на крышке гроба похотливого самца, способного опуститься до е*** с животными. Гавин знал одного пастушка, не брезгующего козами, и презирал его. Теперь он сам достоин презрения. О Боже, как же он был ослеплён лесной нимфой, что не замечал презрения в глазах прежних друзей. Ещё летом он пил пиво с корешами, зарубаясь в кости, кулачные бои b конные скачки. Но потом, когда Софист сбежал, повздорив с бароном, все у Гавина покатилось под откос. Чертяка угадал про баню, "экзотичный лапуся" не устоял перед сладкоречивой Далесивэ, не в силах больше выдерживать истомы от её заигрываний и вынужденного воздержания с беременной женой, уже на первых месяцах.
   Внезапно в костре треснуло полешко. Словно очнувшись, Гавин подхватился, вложив меч в ножны и схватив лук с колчаном. Не сумев сдерживать злых слёз, он поспешил вытряхнуть свои стрелы, поломав многие, чтобы на их место вложить "подачку", глупо оставленную нетронутой лежать кучкой у стенки. Гавин не утратил инстинкт самосохранения. А вот дилемму с детьми до сих пор так и не решил, даже не задумывался особо. Пока сон не пробудил отцовские чувства видом окровавленного темнокожего комка, чётко показавшего, какой его отец - говно. Софист ещё и носом ткнул в причину. Да, это был нежеланный ребёнок - для обоих родителей. Но во сне Гавин видел, как убивалась Мара по мертворождённому. Действительно, сон Илматером ниспослан как иллюстрация мудрости: что имеем - не храним, потерявши - плачем.
   Отряд орков насчитывал восьмерых. Один подволакивал левую ногу, прокушенную повыше колена - под повязкой кровоточило. Другой был чересчур бледен и навеселе - налицо признаки "лечения" обморожения. Третий шёл с культяпкой - он узнал и укус своего зимнего волка. Ещё трое страдали от колотых ран, которые оставили совиные перья - и это было знакомо Гавину. Только свинорылый командир в добротной проклёпанной стёганке и шаман в многослойной куче тряпья выглядели целыми, сверкая ненавистью в красных глазах и алкая мести.
   Охотник предполагал, что не один сидел в засаде, ещё где-то были софистовы Няшка и Уллю. Вполне возможно, отряд насчитывал большее число, и потрёпанные животные затаились, зализывая раны. Если так, то шаман мало опасен - растратил магию. Решив первым устранить командира, Гавин прицелился, намереваясь выстрелить с двухсот шагов, чтобы проверить качество стрел: если промахнётся, то однозначно насторожит отряд, заставив их остановиться неподалёку от кустов - у выгодной для охотника позиции.
   Попал!
   Стрела идеально пошла в цель, почти не рыская. Остро наточенный боевой наконечник вспорол слоёный кожаный доспех, но лишь уколол в нижнее ребро, пустив каплю крови. Орк взревел приказ рассыпаться, а рейнджер отступил за валун, закутавшись в плащ из листьев. Пока орки переругивались на своём наречии, не понимавший их охотник пытался унять собственные эмоции, выкинуть из головы лишние мысли и сосредоточиться на ликвидации банды свинорылых подранков. Человек боялся себе признаться, насколько сильно его испугала самая что ни на есть реальная перспектива вечных мучений после смерти - только не за пазухой Илматера! А ведь ещё вчера думал о таких простых вещах, типа того, что даже с учётом сотни золотых монет ему однозначно хватит, чтобы выкупить одну из комнат, которыми разжился мэр, а может и на стройматериалы для собственного дома. В любом случае съехать из монастыря не удастся, пока он в статусе послушника. Гавин действительно не видел иного выбора, кроме как хорошо делать свою работу, заслужив... Да, заслужив... право на семью?..
   Видимо, духи бубна донесли шаману, который каркающим голосом задал лучшую тактику против одиночки - двигаться рассредоточено. И зайцами прыгающие мысли Гавина переключились на где-то там батрачившего Терва, начав очередную волну против Софиста. И это помогло сосредоточиться! Первым, в ком охотник представил своего ненавистного нанимателя, оказался хромой лучник. С дистанции в пятьдесят шагов охотник в великолепной маскировке прицелился спокойно. Наконечник чуть оцарапал подбородок - стрела вонзилась в шею, перебив сонную артерию.
   Осталось семеро.
   Вытащив воткнутую перед собой вторую стрелу, Гавин через пару ударов сердца уже вновь натягивал свой надёжный короткий лук - фьють! Отравленный вожак заторможено обернулся на хрипы, став идеальной мишенью - смертельный в глаз!
   Рейнджер по открытому поведению шамана заподозрил у него защиту от стрел, потому очередная была предназначена не указавшему в его сторону врагу, а бросившемуся к нему плечистому бугаю с уродливым шестопёром - ранил проникающим в бедро и тем приостановил. С пятнадцати шагов Гавин легко попал в колено следующему орку, использовав ещё одну стрелу с игловидным наконечником, пробившим защитное блюдце кости и обломившемся при следующем шаге. Взвывший орк забыл про отсутствие кисти и выставил руки, чтобы упасть - прямо на культяпку.
   Увернувшись от кинжала, который, в отличие от метательных стрелок шамана, имел все шансы пробить лиственный плащ и ранить, Гавин вместо очередной стрелы быстро выдернул из-за пояса дорогой кожаный мешочек с хлюпающей алхимической субстанцией, кинув в мчавшегося на него орка с видавшей виды шипастой дубиной наперевес. Лопнув пониже пояса, мешочек высвободил липкую субстанцию, облепившую ноги, отчего орк свалился прямо под ноги человеку. Остерёгшись брать шаманское оружие, рейнджер не упустил возможности ударить луком, кончиком плеча которого выбил орку глаз.
   Стремительно дав дёру, полный сил егерь совершил успешное тактическое отступление за ёлку, по дороге оголив короткий меч. За зеленью он резко остановился и завернулся в лиственный плащ, став красться обратно - к стволу берёзы. Его почти по пятам преследовала всего пара врагов. И второй не ожидал подлости от облетающего кустика, со всего маха налетев на меч, проткнувший кожаную основу доспеха и вышедший под лопаткой. Бежавший первым успел обернуться и отбить метательный нож Гавина своей зазубренной секирой. Защищая голову и грудь, орк открылся снизу - второй обоюдоострый нож воткнулся в паховой области. Подхватив брошенный лук, охотник скрылся за деревом от двух опаздывающих, пьяного и выпутавшегося, но упустил из виду шамана, неожиданно выскочившего ему навстречу. Он был опасен своим колдовским посохом и всякими штучками по типу черепа крупной летучей мыши, взорвавшегося за спиной шарахнувшегося в сторону Гавина - раненный в пах издох от дружеского огня.
   Трон или плаха? Своим отчаянным броском Гавин отвёл шаманский посох изгибом плеча лука, правой выхватил нож из голенища и вогнал его подмышку орка, чьё колдовство вспыхнуло над капюшоном из наслоения листьев. Удача словно извинялась за лишения - конус цветных брызг ослепил догонявшего орка. А потом вертихвостка отвернулась - колено ширококостного шамана сломало человеческий нос.
   Дезориентированный считал звёздочки, ослеплённый их искал, раненный пытался вытрясти новые, а запнувшемуся пьяному всё стало фиолетово.
   Зубодробительный удар пяткой посоха заставил Гавина рефлекторно махнуть рукой, пластиной наручей отбивая древко в сторону, а сам он подался вправо, проверив языком целостность зубов - вставные вылетели. Харкнув с кровью, разозлённый человек мысленно гавкнул плащу свернуться. Шаман не смог одной рукой как следует размахнуться - лук отвёл завершающий удар навершием по кумполу. Без помех Гавин выхватил из колчана за плечом первую попавшуюся стрелу и банально ткнул ею в свинячью морду. Орк отшатнулся с порезанной скулой. Лучник не растерялся, тут же наложив стрелу на тетиву и в упор прострелив шею: артерию и позвонки не задел, но гортань перешиб.
   Интуиция спасла охотника, резко присевшего и клюнувшего головой: послышался треск ломающегося оперенья стрел и дёрнуло лямку колчана, а болезнетворные шипы просвистевшей дубины оцарапали затылок. Взревевший от промашки орк без раздумий следующим шагом со всей дури пнул врага под сральник - глухо замычавший человек аж подлетел с глазами навыкат.
   Гавина от неминуемого убийства спасла Няшка. Подкравшаяся ирбис выбрала удачный момент и запрыгнула на спину орка, повалив оказавшегося на одной ноге. Падающий воин успел выставить и опереться на правую ногу, когда большая кошка, ночью уже коловшаяся и резавшаяся об орочьи наплечники, принялась стремительно перебирать задними ногами, отчасти подражая волку, закапывающему свои экскременты. Заточенные когти успели избороздить ягодицу и бедро выставленной назад левой ноги, когда оркский воин ушёл в перекат. Ирбис оказалась ловчее, избежав удара прыжком вперёд и вбок - этого надругательства волшебный ремень орка уже не выдержал и лопнул. Пока свинорылый рычал матом и путался в падающих штанах, Гавин успел слегка перевести дух и подняться с перепачканным и злым лицом. Сейчас он думал только о жесточайшей расправе над орком, приспущенные штаны которого делали его уязвимым для нападок человека, доведённого до отчаяния и в этот момент видевшего перед собой волосатого Софиста, вознамерившегося совершить грех мужеложства...
   От неминуемых издевательств орка спас Уллю, бесшумно подлетевший сзади и сверху: зацепился за глазницы, выколов когтями глазные яблоки, а когда орк заверещал, оглушительно ухнул магией прямо в раззявленную пасть. Сова эффектно оттолкнулась, воспарив обратно в сине-голубое небо, а поверженный враг опрокинулся на спину, противно задёргавшись в конвульсиях из-за сбоя в работе мозга, критически поражённого целенаправленной звуковой атакой...
   В это самое время Терв и Софист были целиком поглощены вязанием маны. Молодой и худощавый человек оседлал зимнего волка, свободно бегающего по воздуху. Прижавшись к спине, обнимая руками за шею и ногами за пояс, заклинатель словно бы сливался со своим живым инструментом.
   Строитель вчера оставил у скалистых стен ряд заговорённых деревьев, намереваясь сегодня превратить их в гибкие краны с люлькой для себя. Однако решение опираться на лунные сутки вместо солнечных влекло за собой целый список последствий.
   Во-первых, более не остаётся выбора, кроме как следующей дикой формой разрабатывать облик зимнего волка. Вряд ли когда-либо ещё повторится уникальное сочетание факторов, как: льдистый водяной узел пятого класса, едва начавшая убывать луна, достаточно изученный и ладно развитый зимний волк, взбудораженный магией Томов молодой организм, неудовлетворённая тяга к новой животной форме, желание возобновить дружеские отношения с лордом волков Фарганом.
   Из первого вытекает второе: для достижения наилучшего эффекта следует отказаться от второстепенных инструментов. В частности, обходиться без серебристого кольца и создаваемой с его помощью метамагии - всё собственными силами. И это правильно. Сейчас пока ещё сама Селуне будет помогать родниться с волком. А если начать строить сперва у самой купели, то и вся мощь льдистого водного узла пятого класса будет подталкивать к цели. К тому же, друид по весенне-летним занятиям по превращению в сову знал, что одежда и артефакты сильно мешают перевоплощаться, но тогда перед ним как раз стояла цель совладать со сменой формы при сохранении амуниции. Собственно, стремительное и неуклонное освоение облика зимнего волка со временем сделает ненужным внешнюю помощь. Конечно, вполне естественно, что первые шаги на этом поприще будут неуклюжими. Поскольку это вступало в противоречие с тем, что сердце храма должно быть самым искусно построенным, задача Софиста была поистине нетривиальна.
   Собственно, поутру подойдя к Шемусу, Софист с интересом наблюдал за игрой мелких мимических волн на бугрящемся водяном лице, в то же время раздеваясь и складывая все вещи в чёрную дыру, уменьшившийся платочек с которой повязал на левую ногу Уллю - на правую надел серебристый браслет. Самый любопытный момент настал, когда друид совершил частичное обращение - оброс белой зимней шерстью волка по правую руку. Шемус натурально изумился, когда его тело целиком покрылось волосяной изморосью, ведь оно по происхождению являлось ледяной копией Софиста, а тут ещё и фактор непосредственной близости. Архон даже вышел из восхваляющей позы и отвернулся от оригинала из плоти и крови, чтобы осмотреть и ощупать себя. "Зимний человек" не зевал, оседлав натурального зимнего волка и дав команду ступить на воздух.
   Строитель не равно архитектор. Строитель воплощает план архитектора. По задумке, главной и единственной деталью оформления храма будут волны - наплывы породы друг на друга. Их создание примитивно: достаточно правильно размягчить камень, а остальное доделает сила тяжести. Именно эту стихийную хаотичность наплывов сжиженного камня Софист намеревался возвести в ранг архитектора. У Шемуса потом просто не останется иного выбора, как признать стройку завершённой.
   Впрочем, сейчас ошарашенный ледяной архон, обросший снежной шерстью, совершенно не понимал задумки дерзкого человека, изворотливо нашедшего способ начать и вести стройку без нареканий по основным постулатам. Единственное, к какому выводу пришёл Шемус после часа наблюдений за непредставленным ему зимними волком и Софистом, это - подготовка. Мистический дуэт вознамерился обработать массив камня по бокам ледяной колонны, созданной волей Лорда Воды. Струи Шемуса дребезжали и сжимались каждый раз, когда волчий выдох подбирался ко льду - станет или нет морозным? Становился, намораживая плавный переход. В перерывах Шемус пытался думать над тем, почему возмещающий канон строитель действует "построчно": с восхода к центру, переход, с запада к центру, переход вправо и повыше - повтор.
   Поднимаясь всё выше, Софист с Тервом всё замедлялись, выдохшись уже через пару часов. Оба дико устали от проделывания монотонной работы по первичной обработке стен будущего храмового святилища - отделанная площадь составляла жалкие тридцать квадратных футов с обеих сторон от вогнутой ледяной колонны с водопадом. Пока было рано говорить о достойном размягчении, на данном этапе камень просто пропитывался магией стихии воды. Никаких потёков, даже не все щели и полости так закрывались, чтобы стена была по-настоящему монолитной и крепкой.
   Не разрывая установленного мистического канала, Софист прямо на Терве нырнул в купель, игнорируя застывшего Шемуса. Возня купания в ледяной воде и утоление жажды из створа водопада освежило как зимнего волка, так и друида, частично обращённого в эту дикую форму. Этого заряда бодрости хватило всего минут на сорок, а ещё через двадцать закончилась вся запасённая Софистом магия и голод стал терзать невыносимо.
   Парень поленился туда-сюда переодеваться, решив на время вовсе отказаться от одежды, тем самым изводя чернявого. Это было забавно, но теперь неуместно. Лезть в пещеру в зимней шкуре значило выгнать всё тепло, а одеваться в шубу ирбиса - контрпродуктивно. Пришлось Софисту преодолеть лень, но только на сегодня и потому, что не хотелось думать о проблемах, возникших из-за вещего сна и предпосылок к нему. Отпустив Терва к хозяину и поохотиться, парень утолил голод галетами и отправился в лес собирать опавшие и ещё висящие листья для создания одежды, чтоб прикрывала наготу и согревала. В большем сейчас нет нужды, как нет сил и средств воплотить громадьё пожеланий. Софист долго не мучился с выбором. На штаны пойдут листья дуба, а на рубаху - кленовые. (иллюстрации 012 и 014) И те, и другие могут быть самых разных расцветок: от зелёных весной и летом, до жёлтых, оранжевых, красных и коричневых осенью. А значит, и одёжка будет обладать богатой палитрой - по желанию носителя. Просто аккуратные волнистые контуры дубовых листьев лучше подойдут штанам, а то острые кленовые лепестки наведут первую мысль - оборванец, а вот на манжетах и ободе рубахи наоборот - стильно! Главное в скорости и простоте одевания: шлёпнул лист на бедро - и в штанах, вторым по плечу - и рубаха. Останется только обуться - береста и кора дуба подошвой. А можно просто в носки из листьев и соединить через складку для обозначения штанин - в самый раз длина будет при растяжках! Тогда и для рубашки надо делать перчатки и капюшон. Причём, тогда уж носки и перчатки должны быть опциональны - это усложнит чары, к тому же, стоит заранее добавить полный термоконтроль, чтобы и в жару, и в холод было одинаково комфортно.
   - Из оружия у меня остался только лук, - с порога шепеляво оповестил сердитый наёмник, понявший всю глупость дальнейшей игры в молчанку. И скривившийся от вороха листьев, которые наниматель сшивал паутиной, подбирая разные цвета - откуда-то взялись даже свежие весенние листочки и обрез чудесной шёлковой ткани с уже вырезанными из него листьями.
   - Речь шла о диче. Раз не получилось перестрелять издалека, то надо придерживаться кодекса наёмников и морали. Гавин, - бросил в след наниматель. - Когда соберёшь оружие и трофеи, стаскай трупы в одну кучу - я их позже предам земле. Гавин, - вновь остановил он дёрганного человека, выйдя за ним за порог. - Если к утру хочешь вырастить новые зубы, то понадобится вытащить родной. Если нет разницы, то на замену сгодятся любые заготовки. А если хочешь улучшенные зубы, то дело в материале и плате.
   - Какая плата, - соизволил обернуться темнолицый, прошуршав не своим плащом из листьев.
   - Встань на колени, - хитро хмыкнув, бросил Софист. - Терв, подойди ко мне.
   Брови Гавина взлетели, а потом нахмурились грознее бури.
   - Я не буду унижаться и просить тебя, тем более сосать, - процедил охотник.
   - Дурак, всё и вся тебе видится в чёрном цвете. А платить за зубы будешь магией в своём теле. Терв слишком быстро выдыхается, а ты свою не используешь толком. Я соединю вас мистическим каналом. Ты растил питомца, твоя сила привычна ему и будет отлично восстанавливать. Как и мне, тебе понадобится спать дважды в сутки по три часа.
   - Что за канал такой? - Подопытный полнился подозрениями. - И что за материал к зубам?
   - Проще с последнего - бобры, - с готовностью пояснил Софист. Нужда заставляла помогать, иначе бы чёрта-с-два стал даже думать, как вернуть егерю оскал. - Понадобятся передние резцы самца, сплюнутые тобой осколки и твой родной. Пока я буду спать после обеда, ты их растолчёшь в порошок и смешаешь в клейстер на слюне. Дальше мои заботы. Мистический канал обычно устанавливается между магом и его фамильяром, чтобы видеть, слышать, говорить, колдовать или совершать иные действия посредством животного. Я создам уже настроенным на отдачу. Для его развития и обучения пользованию тебе потребуется обращаться к... лорду волков.
   Гавин привычно скрипнул зубами и мгновенно вдохнул с присвистом, скривившись от острейшей боли - после начала вражды с Фарганом егерская аптечка лишилась многого содержимого. Пока чернявый напряжённо думал, стоит ли овчинка выделки, заклинатель создал канал, начавший иссушать и без того невеликие энергетические запасы, восстановленные кулоном с жемчужиной силы.
   - Что теперь? - Кинул Гавин, когда встал на колени.
   - Терв, ложись вот здесь, пожалуйста. Гавин, зажми его передние лапы между ног, выставь лоб вперёд. Правую руку ему на затылок, левую мне, - говорил Софист, вставший напротив и упёршийся в плечи почти у ключиц. - Я буду задавать вопросы для создания нужного эмоционального и магического настроя. Ответ только один - да. Его надо "кричать шёпотом", так сказать. Вот так - да! - Выдохнул Софист без голоса. - С каждым вопросом сильнее притягивай меня, я буду сопротивляться. В нужный момент мы стукнемся лбами, и канал перескачет с меня на тебя. Если я повторяю вопрос, значит, уловил фальшь в ответе, тебе потребуется чуть ослабить напряжение и "громче шептать". Магия не сработает без твоего искреннего желания установить расширенную взаимосвязь со своим питомцем, Гавин. Если не уверен в надобности, лучше не начинать. Я тогда изготовлю вампирский гребень - им будешь дважды по часу вычёсываться.
   - С этого и надо было начинать! - Прорычал Гавин, больно схватив за волосы.
   - Пфф, лёгкими путями идут слабаки, - подначил Софист, в обеспечение успеха планов нуждающийся в согласии рейнджера.
   - Действуй, - прошептал Гавин.
   Рейнджер не раз от школьников Дрогансона слышал о подобной связи с их чудными фамильярами и какое-то время мечтал о такой же с Тервом. Он не особо верил, что платой за её создание будет достаточно делиться своей внутренней магией с питомцем. Но чуйка молчала о подвохе. Поскольку Софист не страдал альтруизмом, то, как подумал человек, действительно очень нуждался в них - в Гавине и Терве. И во взгляде исподлобья читалась не только решимость, но и скрытая угроза. После сражения с орками у Гавина было время подумать о том, как быть дальше. По всему выходило, что его судьба угодила в зависимость от этого несносного слюнтяя. Сделает работу хорошо - получит награду, провалится - рухнет в ад клятвопреступником. Раньше Гавин не был столь набожным, но явление воли Чонти и Илматера не оставили сомнений... Он не хотел вечных мук, и вопреки ранее высказанному Софисту протесту внутренне был готов пойти на такое ради лучшей доли.
   - Эй, ау?! Хочешь слышать ушами Терва?
   - Да...
   - Хочешь слышать ушами Терва?!
   - Да!
   - Хочешь сомкнуть челюсть на курице?
   - Да.
   - Хочешь сомкнуть челюсть на курице?!
   - Да!
   - Хочешь сомкнуть челюсть на курице?!!
   - ДА!!!
   - Хочешь видеть глазами Терва?
   - Да!
   - Хочешь...
   Постепенно голова Гавина все сильнее кружилась, перед глазами расплывалось, в уши то словно вату набивали, то в колокол били. Вскоре гипноз сделал своё дело. И произошла болезненно ярка вспышка.
   У белого лба никакой шишки не возникло, в отличие от очень смуглого, принявшего молниевидный разряд магии. Софист поспешно вскочил, подхватывая Гавина подмышками. Оттащив от потерявшего сознание Терва, заклинатель принялся перебирать пальцами и шептать волшебную формулу, закрепляя узелок маны, перепрыгнувший от одного человека к другому. Софисту уже не требовался такой канал - достаточно было физического контакта и подобия при частичном морфизме в зимнего волка. Альтер-эго тоже успокоилось, создав отличную ширму для своих последующих манипуляций. И для Гавина поощрение, поскольку теперь рейнджер будет точно знать, где питомец, как далеко от него и всё ли с ним в порядке.
   В этот день Софист больше не строил. Тренировка, сон, лепка зубов Гавину с распространением "белизны" на всю "улыбку". Пока дрых напарник, всё ещё считающий себя наёмником, Софист занимался шитьём и вывариванием колдовской одёжки. А когда уже изобрёл себе наряд, понял, какой же он придурок! Стоило пожертвовать всего одним поясным кармашком из десятков, чтобы настроить его для хранения одежды и обуви, одномоментно снимаемой и одеваемой. Вместе с поножами, наручами, жилеткой... Хорошая мысля приходит опосля. Впрочем, юный друид не унывал, а смекнул усовершенствовать черенки у дубовых листа-штанов и кленовой листа-рубахи, чтобы накрутить их на ремень. Застегнул пряжку и вуаля - клёвый костюм друида, на данный момент, красно-коричневые штаны и навыпуск оранжево-красная рубаха с жёлтым капюшоном в виде сгибающегося листа клёна - даже козырёк имелся. И другую идею он тоже реализовал, чтобы в секунду переодеваться из цивильного в боевое...
   Несмотря на слова Софиста, Гавин точно помнил каждую деталь вещего сна. Он мандражировал, во второй раз ложась под ловца снов. И страшно перепугался, когда во второй раз понял, что он находится в сновидении. Он узнал лесистый холм в нескольких милях от Хиллтопа. Терв был с ним и рычал в сторону гомона... кобольдов! Эти твари пировали, ограбив обоз с пивом для зятя, заведовавшего кухней монастыря. В своих руках Гавин увидел легендарную эльфийскую реликвию - лук Зимней Луны. На устах заиграла шальная улыбка - хотя бы во сне кобольды за всё поплатятся!..
   Проснувшись, Гавин чётко понял - это было всего лишь сновидение героического толка. Не более. А детали того, вещего, даже ярче стали - вопреки словам этого доморощенного всезнайки! Гавин уже привык вставать на всё готовое, а тут сам стряпай. Ещё и на этого рассчитывай! Молодой мужчина скривился, увидев голый зад неформала, меряющего и подгоняющего обновку из листьев. Явно комплект к плащу. Сварганенный буквально на коленке. Из простых листьев приличный набор, идеальный для укрытия не только в лесу - рейнджер уже убедился в удивительнейших свойствах великого лист-плаща Дружбы. Настроение стремительно скатилось к зависти и раздражению на ту лёгкость, с которой ублюдку всё даётся. Вот только ненавидеть уже не получалось, как и винить мажонка во всех своих бедах.
   Сбегав в соседнее "королевство" поссать, Гавин потрепал и почесал Терва, едва не затеяв игру - не когда этот козёл рядом. Охотник нехотя засел дожаривать остатки своего маринада, с ещё большей завистью наблюдая, как Софист принялся налаживать магическое складывание одежды в поясной кармашек. Набедренник, штаны, гимнастёрка, туника, наручи... И перед добавлением каждой следующей вещи в набор парень тряс своими мудями перед чернявым носом и костром с шашлыками! Это бесило мужчину, желавшего женских прелестей и ласк, в которых ревнивая жёнушка отказывала, сколь могла оттягивая исполнение супружеского долга. В отместку за измывательство над своей гордой натурой Гавин после еды подстрелил оленёнка и специально взвалил его так на закорки, чтобы запачкать лист-плащ. Увы, грязь и кровь с него, как с гуся вода.
   - Гавин, хочешь заработать? - Спросил вдруг Софист, когда охотник зашёл в пещеру за котлом под самое нежное мясо.
   - Тебе Няшки мало? - Презрительно бросил он голому извращенцу.
   - Хех, который раз уже повёлся как младенец, - залыбился Софист, но потом посерьёзнел, прищёлкнув пальцами в отмене иллюзии, под которой оказался его лиственный костюм, совсем даже не облегающий. - Так да или нет?
   - Смотря сколько и за что, - ответил Гавин с дёрнувшимся веком.
   - Плачу нос-усиковым кольцом, - произнёс Софист в руку, снявшую с носа мощный артефакт.
   - И что оно может?
   - Вставь и узнаешь.
   Гавин осторожно взял и брезгливо протёр его от соплей малявки, берущей его на слабо. Подвох подвохом, но хуже всего выглядеть смешным в глазах этого недобитка. Едва вставив, Гавин еле нашёл стену для опоры, столько запахов ударило ему в нос, так оглушительно забилось сердце у Софиста, столь остро на языке заиграл подгоревший бок шашлыка... А ещё было подводное дыхание.
   - Что надо? - Не сомневался Гавин, торопливо сорвав. Вещь крута, но не привычна - пока что.
   - Ощипать меня.
   - Ч-чего?..
   - Я обращусь в сову, а ты ощиплешь меня, - сердито пояснил Софист, хмуро смотря в огонь.
   - Гы! Это я и бесплатно бы сделал, с преогромным удовольствием! - Хмыкнул чернявый, подкинув и поймав дармовое колечко мечты любого следопыта.
   - Не думай, что всё так просто. Это очень больно, я буду кричать, клевать, вырываться и царапаться, - процедил Софист, готовясь терпеть, сколько сил хватит.
   Гавин сжал плату в кулак. действительно, при таком раскладе ран оставит уйму и амуницию попортит знатно - ремонтировать зае***.
   - Я с радостью тебя помучаю десятком способов, Софист.
   - Мне нужен только этот.
   - Хех, раз нужен, заплатишь больше, - стал он торговаться.
   - Хех... Я сегодня опоздал к началу рассвета. Сила солнца более недоступна. Осталась луна. Я хотел обрести многоликую дикую форму кошки, от домашней с рысью до гепарда со львом. Но теперь вынужден взять узкопрофильного зимнего волка, мистически тесно ассоциированного с Селуне. Кошка - обычна, он - магический зверь. Мне придётся испытать ненависть к своему первому животному облику, чтобы хватило места...
   - Ну поплачь, бедненький, - едко поддел Гавин, предпочтя проигнорировать как причину опоздания, так и любые заслуги ублюдка. Но Софист не прервался:
   - ...для более ёмкой магической формы. Обычно друиды обретают свои дикие формы победой над соответствующим животным, после убийства поглощая духовную суть с инстинктами, повадками, опытом. Я иду другой дорогой. Я привязал Терва к тебе, чтобы предотвратить поглощение во время наших с ним занятий. Но твоя полная неподготовленность в магии природы делает тебя неспособным удержать его магическую суть. Я взял на себя обязательства, как ваш наниматель, и использую для исполнения своих обязательств перед Лордом Воды. Если нарушу по отношению к вам, то лишусь доверия со стороны Вышнего. Я допустил риск и вынужден платить за свой выбор. Конечно, Гавин, если ты не выполнишь оплаченную работу качественно и бесстрастно, тогда уж я буду в полном праве безнаказанно забрать себе "зимнюю" суть Терва и турнуть вас обоих отсюда.
   Софист так завернул логику, что у Гавина распрямились все извилины. Интеллектуал специально не стал упоминать причину опоздания к рассвету. Во-первых, он сам сделал такой выбор, нечего перекладывать вину. Во-вторых, стоит подкормить совесть Гавина, чтоб заела его поедомом. В-третьих, он безбожно лукавил, поскольку категорически не мог лишиться ширмы из рейнджера с питомцем.
   Разовая процедура проходила в полусфере...
   В конце, выбившаяся из сил сова плакала, расставаясь с пухом. Болело буквально всё, особенно грамотно перебитые ноги и крылья - чтоб птица не сдохла раньше времени. Гавин к финалу уже сам был совершенно не рад, что согласился на это ощипывание. Хотя сперва у него был азарт и упоение тем, что собственными руками мучает гадёныша за его же артефакты, но исполнение мечты не принесло счастья, лишь опустошение, горечь, стыд...
   Только с этой ночи с одиннадцатого на двенадцатого уктара и пятой после Самхейна суточный распорядок наконец-то устаканился. Отдых, тренировки, работа, тренировки - и повтор цикла на следующие двенадцать часов. Софист вкалывал на износ, пока Гавин развлекался отстрелом всякой швали да мечтал о креплёном пиве караванщиков. И если у людей установилось человеческое общение хотя бы на удовлетворительном уровне, то между архонами - бойкот. Каждый вёл счёт: Гавин - дням, оплаченным авансом; Софист и Шемус - ночам, остававшимся до истечения срока наказания.
   С того памятного ощипывания Софист увеличил численность тренировок, сократив время на каждую до двух часов. Получас до и после упражнений друид сидел в центре зала и на взятом из костра пепле с углями, наговаривая чары, сжигал все выдранные перья, равномерно и заранее распределённые до часа Х. Гавин смотрел на это занятие мажонка, как на способ не забыть о произошедшем истязании за всё хорошее, а не как на какое-то там непонятное высвобождение больше места под дикую форму зимнего волка. Так и должно было выглядеть. А если учесть, что пепел жутко жёгся, проникая в смотровые щёлки, что делал Гавин, то пары попаданий в глаза хватило, чтобы черномазый перестал подглядывать за тем, как тренируется Софист будучи весь измазанным в пепле от перьев и дыша им на тренировках, забивая лёгкие и надрывно кашляя.
   Софист уделял время и улучшению своего костюма друида, минимум час на то, чтобы замысловато проштопать листья штанов и рубахи - паутиной. Он готовил основу, дабы уже дома соединить с приятной для кожи подкладкой из паучьего шёлка - в два слоя. Только тогда можно будет зачаровать не какой-то там непрезентабельной кожей-корой из второго круга, а не менее прочной паучьей кожей, усиливающей эффект незаметности и защищающей от яда - последнее для друида было неактуально в связи с недавно выработанным иммунитетом к растительным и животным. Успешный опыт простёгивания и вываривания лист-плаща уже имелся - рецептура отработана.
   На седьмые сутки Терв наконец-то смог проводить полную силу заклинателя, ставшего обрабатывать породу на солидные четыре фута вглубь и сто восемьдесят квадратных футов за раз. Без серебристого кольца, Софист наконец-то взялся всерьёз за развитие навыков метамагии. Так, израсходовав все десять заклятий второго круга, он начинал воплощать заклятье размягчения земли и камня, за счёт метамагии модифицированное до уровня третьего круга. В бою гораздо полезнее навык неподвижного заклятья, для которого нет нужды в жестах, и бесшумное - без произношения словесных формул, но Софист сейчас разрабатывал протяжённое заклятье - длительность размягчения удваивалась. После восьми таких применений следовала шестёрка заклятий четвёртого уровня - модификация усиления размягчения касалась увеличения в полтора раза продолжительности и охватываемых объёмов породы. Добавляя к этому усилению неподвижность или бесшумность, Софист получал сложность пятого круга.
   На восьмые сутки мощь волшебного дуэта соответствовала сумме слагаемых, а на девятые поучилось прибавить силу водного узла. Только с увеличением совокупной мощи на пять классов Софист посредством Терва смог наконец-то завершить первичную обработку колоссальных площадей не только всех стен храма, но и пола, что потребовало нахождения в воде всех четырёх лап и хвоста Терва. Софист прямо от купели и до конца сектора влияния источника стихийной магии размягчал полосы породы, создавая уникальный узор.
   Если смотреть с концепции Воды, то мочеиспускание - это подношение, а не осквернение. Софист из-за двоякого отношения поостерёгся превращать стройку в сортир, отдельно собирая свою мочевину, а со дня перехода на лунные сутки - и Терва. В первую рабочую смену десятого дня Софист у самой купели организовал деревянные лотки в виде конуса, символизирующего заклинательные круги. Потом обложил всё глиной и залил углубления всей собранной мочой. Та ещё основа для зелья, но несколько часов она была способна удержать в себе даже самое мощное заклинание, посильное Софисту.
   Очищение еды и питья, лечение малых ран, создание воды, облако сокрытия, свет, два луча холода и три заклятья кислотных брызг. Сотворение ледяного животного, лёгкая регенерация, скрывающий туман, жир, клей, кислотная бомба, снежок Сниллока, ледяной кинжал, струя воды, устойчивость к стихиям. Кулон на шее Терва позволял удвоить это число, действуя на весь мистический дуэт, чем Софист и воспользовался, получив по двадцать плиток для нулевого и первого кругов, сочетая арканные и сакральные заклинания.
   Десять плиток для второго круга: сотворение ледяного объекта, кислотная стрела, облако тумана, элементная аура, льдистое оружие, морозный луч, похолодание, пронзающий холод, снежная прогулка, зеркальный образ. Восемь для третьего: защита от энергии, кислотное дыхание Местила, ударная волна, круг регенерации, призыв элементала, гейзер, переохлаждение, глиняная келья. Последнее заклятье Софист специально переделал из дупла-спальни под глину - апофеоз грязи. Из глины церковь Истишиа делает самые лучшие изделия. Шесть для заклинаний четвёртого круга: кислотный туман, галлюцинаторное окружение, гадание, морозное оружие, ледяной шторм, водный шар. Два для пятого: ледяной щит, кислотные ножны Местила. Естественно, Софист многое не знал и даже не пробовал - Альтер-эго передало с имитацией прочтения и однократного запоминания свитка.
   К концу третьего часа совместных занятий Терв одним морозным дыханием сморозил глину и мочу с помещёнными в неё заклятьями. У Софиста не осталось сил внедрять плитки в стены и пол храма, к тому же, требовалось оставить их на выбраковку эксперту - Шемусу. У строителя имелись сомнения на счёт заклятий из школы Иллюзий: галлюцинаторное окружение было призванное делать так, чтобы каждому посетителю храм представлялся таким, каким тот хочет его видеть, и зеркальный образы - это уже представление храма о воображающем посетителе. Впрочем, Шемус проявил благоразумие, и когда пришла пора последней рабочей смены, то весь плитняк остался в целости и сохранности. Софист почти четверть часа метался по всему храму, распределяя плитки по слоям источника стихийной магии воды так, чтобы при правильном соединении всех точек по поверхности получился бы метамагический символ постоянства.
   Подготовка к финальному аккорду длилась томительно и напряжённо.
   Заклинатель, словно паук, аккуратнейшим образом расплёл свою магию нулевого и первого кругов, а также взял запасы из Терва, чтобы полученной нитью маны соединить все двадцать шесть плиток со старшими заклинаниями. Самое противное наступило, когда Софист прямо у купели в деревянной бадье перемешивал собранные экскременты с глиной. Восстановив магию при помощи кулона, он вкладывал в вонючее месиво Грязи заклятье призыва верёвки из паучьего шёлка: двадцать шесть штук для двадцати шести контрольных точек метамагического символа усиления, что он позже выложил на пока ещё и бугристом полу строящегося храма. Оставшиеся два часа Софист нанизывал на эту нить бусины заклятья размягчения камня со всеми его недавно отработанными метамагическими модификациями, чтобы покрыть максимальную область. Без всех этих хитростей у строителя просто не получилось бы охватить всю поверхность храма да ещё - одномоментно!
   - О Истишиа... - Булькнул Шемус, когда Софист активировал разом всю сеть заклятий.
   От ледяной колонны водопада пошла микроскопическая рябь дивной красоты - словно текла многослойная булатная сталь. Дальше - рябь покрупнее. Мелкие волны. Сползавшие под собственной тяжестью массы каменной глины окончательно стёрли разделение пола и стен, вспучившись на стыке. Весь пол превратился в глинистый сель и потёк, как в пещерах нарастает глина - направив наплывы со стен наружу. Купель без всякого бортика перешла в пол, из-за наклона которого вода вместо русла равномерно разлилась по всей поверхности текучего камня с единой слоёной фактурой. Апогей апофеоза!..
   Как и ожидалось, мощная магия обширного воздействия всего за минуту действия буквально иссушила источник стихийной магии Воды. Безголовое ледяное тело архона с гулким звоном опрокинулось, растрескавшись, но не развалившись. Шемус ничего не смог поделать, оказавшись в паутине, сковывающей водяной узел, который ледяной архон олицетворял собой. Он только дёргался и жалко пучился.
   Ох, Софист и не подозревал, с каким глумливым удовольствием насрёт в шейную дырку и обоссыт наглого вора, посмевшего наказывать родителя. Терв же явил полную противоположность, облизав ладони и стопы обессиленного "старшего брата по Зиме" - супротив смачного плевка Софиста. Строитель поспешил воспользоваться временем, пока Шемус пребывал недееспособным. Надо было не только успеть сжечь остатки совиных перьев, но и самыми крупными горящими образцами начертить сложный сигил для последнего гвоздя в дерзком плане Альтер-эго.
   Гавин ощутил отголосок великой волшбы даже будучи в нескольких милях от стройки, начавшейся поздним вечером. Свинцовое небо днём рвало тучи, не предвещая никакого лютого бурана. А вот нате - разразился в считанные минуты. Помянув матом Софиста, ночной рыбак помчался обратно к жилой пещере - в настолько испорченную погоду жди прихода йети. Гавин решил, что лучше посидеть в тепле пещеры, слушая эхо тренировок Софиста, чем превратиться в сугроб на таком вьюжном буране. Однако надеждам охотника было не суждено сбыться. Нет, тепло имелось - в избытке. Из памятного для Гавина зала просто невыносимо несло палёным пухом, и клубящийся дым отказывался выветриваться. А главное, на месте для костра возвышалась тот самый горелый ствол - вместе с его туалетом! Взбешённый рейнджер стукнул кулаком по стене и силой задёрнул входной полог, едва не сдёрнув его. Весь улов пошёл на корм питомцу. В итоге человек схрумкал припасённый на чёрный день козинак и устроился под елью рядом с зимним волком, слушая завывания пронизывающего ветра и стоны гнущихся деревьев - погружаясь в мрачные думы о своём беспросветно тёмном будущем и о шизанутости всех магов. Неподалёку пряталась ирбис, которая вскоре начала красться ко входу, чтобы в очередной раз послужить друиду спальной грелкой - как сперва подумал Гавин.
   - Извини, Няшка, не сегодня. Охраняй вход, хорошо? Умница моя... - сквозь буран расслышал Гавин голос Софиста, высунувшегося за полог. - Гавин, заходи сам и Терва заводи, - сказал наниматель совсем другим тоном. Приказал.
   Тусклого ореола серебристого света вокруг заклинателя вполне хватило, чтобы разглядеть морёную панель из сумеречного дерева, наглухо закрывающую вход в зал-полусферу. Ловец снов отсутствовал. Гавин был вынужден отключить кольцо в носу, не вынеся амбрэ - без магии почти не воняло сортиром и гарью.
   - Лист-плащ тебе больше не понадобиться, - протянул Софист руку. Охотник нехотя вернул волшебную вещь, сразу зашелестевшую за спиной юного друида - завершая комплектацию его "профессиональной" одежды. - Сегодня завершающий этап обретения дикой формы зимнего волка. Я с Тервом просплю часов шесть-восемь. Мне форма - ему тоже кое-что перепадёт. Он твой питомец, поэтому тебе делать выбор его дальнейшего развития. Вариант первый. Из зимнего в морозные. Сможет вызывать ледяную бурю и возводить ледяные стены, но его аура всегда будет холодной - в ярде от него летом вода замёрзнет. Тебе только согласиться, укутаться и смотреть, как мой мизерный элементал харчит эту горелину. Если разденешься и без отлучек прокараулишь от и до, то тебя его холод не будет кусать и в ледяной воде ты не простудишься. Второй вариант. Контроль температуры. Он сможет летом спокойно греться у камина, как нормальный теплокровный волк, но по твоему приказу охладит комнату до заморозки воды. Тебе придётся самому вызвать мизерного элементала с локоть и кормить его дровами, чтобы за шесть часов вырос тебе по пояс. В этом случае ты точно так же станешь менее чувствителен к холоду, но за счёт повышения собственной температуры и улучшения теплообмена. Что предпочтёшь, Гавин?
   - Второй, - хмуро ответил охотник, покумекав с полминуты. - Ты меня будешь учить вызывать мизерных огненных элементалов?
   - Нет - по свитку сможешь прочесть. Терв, подай эту лапу, - Софист присел забрать своё. Сняв оба браслета и одев их кольцами себе на ноги, он продолжил: - Для второго варианта есть расширение, Гавин. Шкура Терва станет более прочной, а его слюна временно придаст оружию свойство ледяного подобно соответствующему заклинанию. Это испытание повысит твою выносливость и сделает слабо восприимчивым к огненной магии - в эпицентре огненного шара отделаешься волдырями. Тебе придётся предстать перед Стихией Огня, в чём мать родила, и "загорать", растя Элемент до своего роста. После ярда он станет агрессивным и станет кидаться на тебя. У тебя будет две линии поведения. Первая - стойко терпеть ожоги и волдыри за возможность стать из смуглого более светлокожим - загорелым. Бугристость кожи исправит Фарган или мне заплатишь костяными кольцами с Терва, - говорил Софист без всякой ехидной улыбки или злорадства. - Вторая - надо задабривать элементала. Согласно главной догме Лорда Огня - огонь очищает. Каждое брошенное полешко или хворостину надо сопровождать негативным воспоминанием, кратко проговариваемым вслух. Например: тогда-то и там-то или с тем-то поругался матом - в костёр, тогда-то обидел того-то так-то - в костёр, тогда-то отвернулся и не помог тому-то - в костёр. Опираться следует на каноны близкой тебе религии. Хочешь дальше связать судьбу с Илматером - смотри на свои грехи со стороны Гилфорда. Хочешь искренне и активно поклоняться Чонти - сжигай всё неблаговидное с точки зрения Майлза и Пайпера. Однако сразу предупреждаю, если не выдержишь испытание, смешав два пути, то никакой пользы для себя ты не обретёшь - только вред ожогами. Если за шесть часов элементал не достигнет твоего роста, тогда вы оба не получите пользы от роста магии его Элемента. Всё понятно?
   - Да, - коротко кивнул чернявый, закусив щёку. Что враньё, а где правда?
   - Тогда зажигай свечку на горелине, складывай вещмешок, отложи себе перекус и питьё, обе нужды в костёр, - инструктировал Софист.
   - Задницей на огненного элементала садиться? - Ядовито уточнил гаврик.
   - Если приспичит, на обёртку перекуса и ему в рот, - беззлобно ответил Софист, понимая, какой тяжёлый выбор поставлен перед Гавином. Заклинатель хотел за чужой счёт раскочегарить элементала, прикрыв им свои коварные планы в отношении Шемуса. До неудобств и комплексов чернявого ему не было дела.
   Гавин скривился, в очередной раз вспомнив, какая у него заботливая жена, положившая в рюкзак сервелат и другие вкусности. Именно сегодня он наблюдал в небе те же облака, что и вещем сне...
   - И ещё один важный момент, Гавин, - решил добавить Софист, чтобы склонить своего старого недоброжелателя к наилучшему для себя решению. - Ты это, складывай вещи-то, нечего зря время терять... - попенял друид, оттяпывая корни и лозы от самого входа. - Так вот, что я хочу тебе сказать: взгляды на жизнь меняются не по условию, а по факту. Служение не ради, а во имя. Я сам только после Самхейна осознал, что Фарган познаёт веру в Чонти через служение Пращуру Деревьев, её земному апостолу, который вне Пантеона Богов. Точно так же в Природе много страданий. Северные совы скармливают умершего птенца остальным совятам - ради выживания в голодные годы. Поросль в лесу страдает от нехватки света, ломается, съедается. Пайпер, Майлз, Фарган - они все такие разные, но служат одной Матери, многоликой и многогранной Природе. Вера в неё сугубо личностна. Я напомню, что у святилища Чонти в Хиллтопе четыре столба и растёт пара дубов. Один для Отца Дубов - Силвануса, второй для Девы Лесов - Милики. От Пращура Деревьев я знаю, что Милики уже не одно десятилетие служит один известный в Северных Маршах чёрный рейнджер - Дриззт До'Урден, чистокровный дроу. Ублажать в постели лесных дев - это норма почитания и часть вероисповедания - это не является грехом и нарушением брачных обетов. Для чистых помыслами так и есть. Но ты грязен, Гавин. Уже не сломан. Я прекрасно помню, как ты согласился на годы без секса ради Терва...
   - Ррав! - Поддакнул зимний волк, умно глядя на хозяина.
   - И он тоже отлично помнит. Все эти дни я пытался гнуть тебя, Гавин, но даже Илматеру не удалось сломить тебя вещим сном. Однако хватит смотреть в зеркало и видеть тьму - пора тянуться к свету. Или окончательно пасть во зло. Я усну стручком сон-травы, поэтому наедине с самим собой тебе будет легче очищаться, сжигая всё постыдное и скверное. Разумеется, из памяти события не сотрутся, но кардинально изменятся вызываемые ими эмоции. Это зелье освежит твою память.
   - В чём твоя выгода, Софист? - Напряжённо спросил Гавин, когда-то нашедший в себе моральные силы раскаяться, а потом долгие месяцы тосковавший по былому.
   - Моя дружба с Фарганом сломалась, когда случай испортил мой план. Если круг замкнётся возобновлением вашей с ним дружбы на почве веры и служения союзным божествам Природы, то он сумеет во мне вместо сопливого мастера разглядеть сильного друга. Волки либо в стае, либо грызутся меж собой. И это я ворвался к вам в дом, посадив собственный, мне и корячиться, исправляя свои косяки и ошибки, - категорично заявил Софист. - Как и тебе теперь оценивать, чего стоит девчонка. Всё, держи свитки, Гавин, трёх попыток должно хватить, главное, потом удержи призыв на весь предусмотренный в свитке срок, а я на боковую.
   - Даже не проследишь за вызовом? - Удивлённо вскинул бровь чернявый, на нервной почве тяжело и часто дышащий. Слишком судьбоносный выбор перед ним...
   - Значит, не судьба - я же опоздал к рассвету, - с кажущейся простотой ответил Софист, нервно ухмыльнувшись и взлохматив свои вихры. Не всё и не всяк от него зависели - это тоже своего рода испытание. На веру в ближнего. И Софист прекрасно помнил, как Фарган обрёл свой волчий облик - во сне, малой собирался повторить этот опыт. Если зимним не станет, то волком - однозначно...
   Гавин остался в полном недоумении, а пока он открывал и закрывал рот в попытке сформулировать хоть слово, шустрый Софист зарылся в ворох листьев между спиной зимнего волка и деревянной панелью. Уже через несколько секунд после прекращения шороха дыхание стало спокойным и размеренным - у волка тоже...
   ...мигом уснул - рывком и проснулся. В ноздри ударил острый аромат листвы, и мощный чих сдул всё напрочь. Самопроизвольно высунувшийся и болтающийся язык лизнул нос, отчего ещё раз накатило - слюни разлетелись в разные стороны и с очень неприличным звуком. Между тем, задняя лапа рефлекторно потянулась почесать зудящую шею, коготь зацепился за мешающийся ремень, и по волшебству пряжка расцепилась, а сорванный пояс стукнулся о деревянную панель и звякнул о камень. Рядом так заразительно зевнули, что волчонок не удержался и повторил, но тряпочный язык угодил под клык и обзавёлся дыркой. Толком заскулить он не успел, потому что собственная слюна отморозила ранку, уняв боль до неприятного зуда.
   "Не тереби, волчонок!" - раздалось тявканье сбоку, и лапища отвесила чувствительную оплеуху по молодецким мордасам.
   - Гр! - Обиженно насупился зверёныш, что со стороны должно было выглядеть ужасно смешно.
   Но это ещё не все напасти, что свалились на едва проснувшегося волчонка. Жара словно специально поджидала пробуждения, чтобы так начать допекать, что аж капельки пота защекотали шкуру во всех местах.
   "Встряхнись как я", - рыкнул старший, уже поднявшийся на все четыре. И как начал свои выкрутасы, что во все стороны полетели снежинки. И сразу стало так приятно прохладно! Молодому понравилось, и он с радостью повторил встряхивание, правда, за хвостом не уследил - тот шлёпнул старшего. В ответ волчонку так прилетело под зад, что там всё болезненно сжалось и затрещало, а ноздри втянули настолько одуряющий набор запахов, что волчонок ошалело заскулил.
   - Терв?.. - Раздался сухой человеческий голос, в котором сквозила опустошённость.
   Звуки наречия северных народов Фаэруна словно замкнули цепь в голове, в мозгу щёлкнуло проясняющееся сознание друида.
   - Гав! - Подтвердил зимний волк, но со спальной плиты не сошёл, отчётливо помня приказы друида, по какой-то собственной прихоти изображавшего из себя несмышлёного детёныша.
   - Уаф! - Поддакнул зимний волчонок, нагло вытянувшийся и положивший лапы на могучую спину взрослого.
   Ему предстала неутешительная картина. В пещере не осталось ничего деревянного. Вещмешок был разворошён - шмотьё скормлено, но лук и колчан остались. Восьмифутовый столб огня размахивал своими огненными конечностями в попытках дотянуться до человека, зажимающегося у хлопающего полога, который приоткрывал для отворота от себя опаляющего пламени. Волосы ещё не тлели, но уже скоро. Смуглый потемнел от такого загара, под покрасневшими глазами висели мешки. При виде счастливой белоснежной морды, в глазах Гавина зажглись лучики надежды и облегчения.
   - Софист!.. - И скривился от слишком близко полыхнувшего пламени-руки.
   - Тяф! - Из пасти волчонка вылетел снежок, но уже через пару ярдов развалился и шмякнулся кляксами воды, зашипевшими на раскалённом полу.
   Однако этого хватило, чтобы отвлечь элемента.
   - Граув! - Взрослый никогда раньше не гавкал снежками Сниллока, но теперь интуитивно уловил то, что хотел сделать малой-старшой, и повторил. Но первое исполнение тоже не блистало, вернее, как раз-таки заблестело каплями воды в ярде от огня - они испарились в футе от раздутого тела элементала.
   - Срюдва! - Заплетающимся языком выдал Софист, ещё не полностью освоившись с новой формой, которую он сумел полюбить за время стройки с Тервом.
   Гавин понял и, когда оба волка зарядили по снежку, он стремглав проскочил вдоль стены, едва не запнувшись о каменное сиденье. В компании зимних волков рейнджеру хорошело прямо на глазах, он даже сухие слезы пролил, протянув руки почесать обоих за ушами. Но Софист сморщился от прорвы запахов и отпрянул назад, вполне членораздельно произнеся:
   - Вот ещё принимать ласки от голого мужика, апчхи! - И от силы вырвавшегося из лёгких воздуха он сел на собственный хвост, отчего человек скупо засмеялся, всё больше отходя от рокового испытания.
   Стряхнув ледяные слюни, попавшие пониже пупка, Гавин сел на пятки, не став нарочито выставлять своё достоинство перед чутким носом непривычного к форме.
   - С добрым утром, Софист, Терв.
   Колкость так и рвалась, но Софист вовремя закусил язык. Кое-как сев без защемления хвоста, он потряс головой, собираясь с мыслями, отделяя зёрна от плевел - человеческие от животных. Глянул на четыре браслета на лапах и на пояс, после чего вспомнил, что там дальше по плану. Он не видел элементала, раздутого на манер лягушки, но по опасливо брошенному взгляду чернявого догадался, что скоро тот вырвется из магического круга по бордюру костровища или зацепиться за полог, оставшийся хлопать от ветра ночного бурана.
   - С добрым утром, Гавин. Бери пояс, четвёртый кармашек от пряжки. Хитрость лисы нельзя, остальные пять видов по одной скорми ему с вопросом, хочет ли он проверить себя в сражении с ледяным архоном, - сносно выговорил волчонок на человечьем наречии.
   - Хорошо, - важно кивнул гаврик, начав исполнять без лишних пререканий или эмоций - всё сжёг.
   - Пока только выставь склянки с зельями. В третьем найди ускорение. Его скормишь перед тем, как будем готовы ринуться к стройке. В семнадцатом два деревянных сосуда, в меньший положи свой символ брака. Скажи, как приготовишься запоминать остальные рекомендации.
   - Я готов, Софист, - сказал Гавин, выставив в ряд пять и одну бутылочку из алхимического стекла со светящимися в них жидкостях - их вид распалял элемента.
   - Тебе за ров с водой нельзя, пока я не вернусь. Если место не объявят храмом, значит, используй на пороге обращение как к святилищу. Громко и чётко проси о следующем, по порядку: войти, завершить обряд моего очищения ритуальным омовением в священных водах, полноценного дара связи с божественным фамильяром, набрать чудесной воды для омовения святилища Мать-Земли, набрать животворной воды для беременной жены. Интуиция и внимательность подскажут разрешительный знак, возможно, не сразу все просьбы излагать придётся, а пошагово - ты ощутишь границы. Возможно, понадобится повторять несколько раз. Заходи с Тервом бок о бок - не оскользнись. Всюду и тщательно вымойся сам и за питомцем поухаживай - неспешно и плавно. Жди в купели, пока канал с Тервом не расширится, потом волку надо вылезти. Когда и какую воду набирать - сам поймёшь. Возможно, предстоит делать это одновременно: правой рукой в большой для богини, левой в малый для жены. На продуцирующий воду источник горлышки не направляй и не укради его случайно. Потом ждите меня рядом с купелью. Когда в портал войдёшь, фамильяра оставь у волчьего тотема, а сам сразу мчись к алтарю Чонти. Молись по сердцу, камни омывай руками, поочерёдно меняя их. Потом переставь бутыль для жены в корни женского дуба, где интуиция подскажет алтарное место. В ветвях пристрой пустой сосуд. В молитвах также приглашай фею обустроить свой новый домик, при этом, вспоминай ощущения магии призыва. Проси её осыпать пыльцой твой дар жене, чтобы глаза её всегда искрились счастьем. Час молись Милики, сутки - сколько потребуется. Потом найди жену, встань на колени и протяни дар со словами о том, что пусть осушит и примет мужа, либо бросит и прогонит. Сразу потом присядь и поцелуй в живот со словами о том, что сыну хочешь полную семью и братьев с сёстрами. Затем сложись в три погибели и целуй ноги или их отпечатки со словами о любви к ней. А вот дальше сам решай, озвучивать ли свою искреннюю решимость по слову её отречься от веры своей. Помни, женские чувства накаляются мгновенно и переменчивее погоды. Будь в этот момент собран и напружинен. Возможно, она уронит тебе на голову бутыль, не волнуйся - непроливайка. Вероятно, что она упадёт в обморок, или начнутся преждевременные схватки. Тут уж не зевай, подхватывай и сразу используй глотательный рефлекс - пары глотков хватит спасти положение. А дальше - её выбор, прощать и принимать тебя или оттолкнуть и рожать одной. В любом случае, прося у Лорда Воды, ты обретёшь обязательства перед ним, иначе у ребёнка судьба будет сломанной. Храни бутыль до родов. В неё надо собрать отошедшие воды роженицы, обрезанную пуповину - всё из чрева. Дитя после завязывания пуповины сразу искупать в детской купели с освящённой водой и наречь - воду тоже в бутыль. Заранее договорись с Фарганом открыть водный портал обратно к купели с источником - в течении часа поле наречения тебе надо быть уже там. С благодарностью выльешь подношение лорду, сосуд - подношение храму или святилищу. Рассчитывай на обратный путь в Хиллтоп другой дорогой. Для лучшего запоминания - повтори услышанное.
   Сконцентрированный Гавин послушно кивнул, напрягая мозг изо всех сил - железная воля помогала ему совладать с собственной памятью. Никакого противлениям странностям мага - полное послушание.
   Вскоре Софист выскочил из пещеры, по потолку убегая от прыткого элементала. Полог ненадолго задержал его, подарив фору в четверть минуты, а сильная вьюга притормозила существо с Плана-антагониста - зимнему волчонку этого хватило. У самой границы зоны влияния водяного узла, Софист резко подался вверх, словно по вертикальной лестнице. Естественно, ценой опалённого хвоста хитрован заставил инертного и неумного элемента попасть на изгиб грязевого наплыва. Нормальный бы огненный элементал давно бы ощутил, а этому пришлось попасть в зону влияния, чтобы без оглядки кинуться на извечного врага.
   Под движущимся костром тут же вспучился бугор воды. Всюду под облачной крышей пошёл сильный дождь - над огнём брызнуло кислотой и с обеих сторон ударили лучи холода. Сбоку за пару секунд выкристаллизовался ледяной волчонок даже меньше Софиста - набросился, и был бесславно расплавлен при "перешагивании". В огненного элементала со всех сторон прицельно полетели снежки, кислотные бомбы, ледяные кинжалы, струи воды - большинство промахнулось по прыткому пламени.
   Весь арсенал приходил в действие по мере продвижения огненного врага к сердцу священного места воды. Каждое срабатывание встроенного заклинания дёргало магические ниточки, превращая Шемуса в паука в центре сети управляемого комплекса волшебства. Пробег огня по текучей воде и ступенями грязевых наплывов выглядел поистине фееричным зрелищем, постепенно изумлявшим, казалось бы, эмоционально выгоревшего Гавина, застывшего у порога с широко раскрытыми глазами поверх наплыва стены на пол и становившегося всё более "живым" по мере гашения огня. Ледяной архон едва-едва очухался после вчерашнего завершения стройки, а тут из него вновь начался быстрый отсос стихийной силы - на перезарядку сработавших заклинаний. Всё его внимание поглощал процесс установления контроля над храмовым комплексом, поэтому никаких подвластных ему ледяных стен не возникло, и уровень вод не поднялся выше пламенеющей макушки. Но десятки ярдов не давались врагу легко. Когда купель закрыл купол ледяного щита, а по периметру полились сверху тугие струи кислотных ножен Местила, от пылающего элемента остался лишь сдувшийся фут изначального призыва, отменившегося за превышением максимальной дистанции до призвавшего.
   Вся прорва воплощённой воды со льдом и кислотой пронеслась мимо заиндевевшего прихожанина и с трескучим грохотом врезалась в отбойник из каменной породы, извлечённой при сооружении рва. Софист рыкнул-хмыкнул и вальяжной походкой, как он думал, потопал по воздуху к Шемусу, сумевшему избежать своего повторного иссушения, чего нельзя было сказать о купели, уже начавшей медленно заполняться водопадом, в прошлые зимы - напрочь пересыхавшим.
   - Приветствую Первую Каплю Храма Благодарения Истишиа. Завершена ли стройка? - Осведомился зимний волчонок, стараясь соблюдать приличествующие манеры.
   - Брбульблрг... - ледяной архон затруднился с определением, хотя у него было несколько минут, чтобы очухаться от произошедшего испытания храмового комплекса. В волчьей форме он даже не удосужился проверить речевой аппарат для произношения магическим образом.
   Не человек предстал перед архоном, замешкавшимся с именованием. Софист и не рассчитывал на сообразительность фанатика, но заранее исключил оплошность обращения "строитель", что означало бы ответ - нет. Ушлый воспользовался заминкой, уже достаточно разработав волшебный речевой аппарат своей дикой формы зимнего волка:
   - У порога первый прихожанин - жаждет. Я считаю, любая помощь в постройке Храма Благодарения Истишиа заслуживает хотя бы внимания, о Первая Капля Храма Благодарения Истишиа. В этом есть согласие?
   - Бдбульбаль, - взбурлил Шемус в теле ледяного волка.
   Софист, глядя на свою фанатичную пародию под призмой волчьего взгляда, вдруг осознал - слуга Господень. Это творение всего лишь подчинённый, конфликтовать с котором после сделки с самим Лордом - себя унижать. Софисту уже был выдан аванс за то, что он построит. Не Шемусу принимать решение - не перед ним отчёт держать. Все речевые заготовки практически в буквальном смысле отправились псу под хвост. В этом испытании участвуют двое, один сделал свой ход - ответ за Софистом. Заклинатель хотел пафосно появиться, загнать собеседника в логическую ловушку, но тот даже изречь толком ничего не способен. Не сейчас надо поставить точку, торжественно объявляя храм достроенным. Задуманный прощальным, последний штрих нельзя делать после.
   Водяное лицо шемуса что-то такое прочло в иссиня-чёрных глазах зимнего волка и забурлило, силясь связно говорить. Но волчонок уже совершил в воздухе сальто назад, со всех лап помчавшись прочь из величественно оплывшего ущелья, в магическом спектре зрения блестящего отсветами чуждых небес за клубящейся крышей.
   Гавин не ждал столбом, а в кои-то веки не стеснялся проявлять щенячьи нежности со своим питомцем. Завидев волка, он дёрнулся, но вытянулся стрункой. Гавин не знал, что ему вообще думать о Софисте, были только обгорелые эмоции - качнувшие от ненависти к грани преклонения.
   - Святилище открыто для молитв Лорду Воды. Ступайте, - сказал друид, выбежав за пределы зоны прямого влияния водного узла, опутанного магией по примеру земляного узла в обиталище ропера Тризира.
   Тут Гавин выпрямил и в пояс поклонился.
   - Идём, Терв, - с нотками благоговения, словно на пороге соборной церкви.
   Софист же молча припустил к пещере, по пути стряхнув с левой передней лапы - Уллю. Сова бесшумно воспарила, чтобы проследить и просигнализировать. А зимний волчонок вбежал в ещё пышущую жаром пещеру. У своего ремня он потёр задними лапами друг о друга, снимая тонкие браслеты из расширенных колец для единения и полётов. Когда он приложил правую лапу с краю деревянной плиты, та повернулась на оси, пропустив в приготовленный заклинательный зал. Взмахнув той же лапой, друид отправил в полёт серебристое кольцо. Соударение отправило гибкую перегородку задраивать вход, а кольцо заняло её место, расширившись ободом с тусклой мембраной силового барьера.
   Томительные минуты ожидания Софист сидел за пределами круга и старался дышать размеренно, проникаясь запахами горелых перьев и убеждая себя в верности пути самопожертвования. Какой бы расклад не был, исключая суицид, убивать себя мешает инстинкт самосохранения. Мембрана пошла волнами, передавая совиное уханье - Гавин запросил божественного фамильяра.
   Софист стремительно преобразился обратно в человека, схватился за перекладину над головой и на руках осторожно перебрался к центру, чтобы не потревожить кровь красного дракона и узор резидуумом поверх выжженных контуров. Он встал на кучу пепла, очерченную магическим кругом, и утонул в нём по щиколотку. До рассвета далеко, но в этой сложности и заключалась суть использования заклятья тела из солнца. Софист ощутил колоссальное сопротивление своего зеркально-ледяного подобия. Вместо пяти футов огонь распространился едва на ладонь от тела, но этого хватило для запуска полноценного ритуала призыва божественного фамильяра. Дух в предмете ограничен возможностью передачи вещи кому-то другому. Подлинная связь с откликнувшимся другом даёт больше преимуществ, но и ответственность выше - боги осуждают потерю или порчу небесных даров.
   Человек обратился внутрь себя, при помощи Альтер-эго вытягивая из подсознания ощущения во время сна, когда между ним и огненным элементом спал взрослый и сильный зимний волк. Огонь потёк с трепещущей ауры, зажигая магические символы круга поиска фамильяра. Софист тянулся к пламени, но не внутреннему, а внешнему. Тем общим способом, что простые смертные волшебники обычно обращаются к Плану Огня вот уже который век. Софист вспомнил часы сжигания перьев. Вспомнил те ощущения, которых от него добивался внутренний Я, имеющий в числе знакомых не только Духа Совы Уллю, но и феникса, оценивавшего потуги водянистого пацана быть услышанным и привлечь молодую особь к совместной жизни душа в душу - совсем не фигурально выражаясь.
   - Феникс! - Воззвал Софист к редкому виду волшебных огненных существ, приглашая стать его верным спутником.
   Обычно волшебники кидают клич в Астральный Океан: при уровне первого круга посвящения только так и можно, да ещё с условием годичного накопления силы и средств. Некоторые терпят до поры, когда могут целенаправленно закидывать удочку. Часто кандидаты в магические приживалы клюют на посыл попробовать разнообразие пищи мира смертных. Однако на окраинах Плана Огня нашёлся такой идиот, что имел дурацкую страсть к горючим жидкостям.
   - Ачамбха! - Раздался понятный магу клёкот огненного красавца-орла с тянущимся от клюва золотым наростом с щеголеватым рожком. (иллюстрация 015) Молодой и дерзкий, как сам Софист.
   - Софист! - В ответ представился заклинатель, подтверждая установление эмфатической связи, какую Гавин просил у Истишиа установить между ним и Тервом. - Глубже к Вершине! - Выразил заклинатель парадокс, редко удовлетворяясь проторёнными тропами.
   И хлопком в ладоши инициировал обмен даров, обычно заключающийся в том, что мелкое животное обретает исключительно долгую жизнь, а маг получает повышенные чувства фамильяра. Однако Софисту требовалась конкретная способность феникса - перерождаться из пепла, Ачамбха же сам станет - жидким огнём. А ещё ему требовалось, чтобы огонь не просто отразился, а перекинулся к нежданному существу изо льда с водяным узлом в качестве сердца.
   Софист поджог сам себя. И запорошённый пеплом сигил огня, и символ стихии на потолке сработали безупречно, обрушив в центр построения - заклятье Столпа Пламени с метамагическим усилением и максимизацией.
   Сам! В миг испепеления Софист сам сумел оттолкнуть от себя магическую суть Воды и притянуть от фамильяра магическую суть Огня, преобразовав свою сущность друида в стихийную форму огненного элементала - вместе с вожделенной способностью! Альтер-эго лишь чуточку подправило структуру. И в булькающей лаве из гейзера магмы сформировалась человекоподобная фигура, не являющая двуногим архоном, но и бывшая раздутым элементалом. (иллюстрация 016)
   Софист чувствовал, как тело Шемуса обращается в "огненную воду" - чистый спирт. Он хладнокровно воспользовался потерей стабильности ледяного архона и потянул обратно всё когда-то отобранное у него водяным узлом. Не через портал, разбежавшийся волнами вместо мембраны внутри обода из расширившегося серебристого кольца, а призвал по той ниточке маны, что была спрятана среди опутавших Шемуса. Софист открыл узловую дверь между водяными узлами внутри себя и Шемуса. И началось перетягивание каната - борьба воль за право обладать совершенным телом.
   Когда-то Софист с внутренним узлом воды лишь первого класса проиграл зародившемуся второму. Пусть сейчас на стороне похитителя было целых пять слоёв, но за плечами правообладателя совокупная мощь заклинателя восемнадцатой градации и тщательные приготовления! Более того, Софист провожал душу своего собрата Донавэва, а потому не собирался сушить существование храмового архона. К тому же, Шемуса можно было сравнить со столбом, а Софиста - с пирамидой той же высоты. Капитальность победила. Когда потеря вернулась, Софист на миг ощутил такое могущество, словно был способен запоминать и применять заклинания из седьмого сакрального круга вместо пятого. Более того, благодаря всем часам стройки близь Шемуса, благодаря всем массажам по коррекции женских лиц и фигур, благодаря многоликости водяной головы Шемуса - Софиста озарило. Он обрёл ту самую способность высших друидов, за которую их называют - тысячеликими.
   Резко сменив стихийную форму с огненной на ледяную, заклинатель лишь краем сознания обратил внимание, как барражирующий феникс Ачамбха вдруг проливается вниз, растекаясь лужицей жидкого огня - это сейчас было вторично. Удерживающий узловую дверь открытой, Софист нутром чуял внимание Истишиа, чьего ставленника строитель храма решил оставить без телесного воплощения. И арканный иерофант не мешкал, поднатужившись изо всех сил и разродившись серией заклинаний: похолодание, аура холода, пронзающий холод, переохлаждение, контроль температуры - понижение, щит стихии воды, ледяной шторм, усиленный ледяной шторм. В считанные минуты лава остыла, а охлаждённый камень покрылся коркой льда, по которому растеклась лужа спирта - вместо горки пепла. Софист не стал ледяным архоном, но доказал превосходство над ним - доказал право забрать своё. А забрав своё, уразумел, каким самонадеянным идиотом он был - поистине грязь!..
   Гавин не испытывал религиозный экстаз, но всей своей сущностью благоговел перед явленной волей Истишиа. Хотя судьба смертных не волновала Лорда Воды, именно первый прихожанин стал той каплей, что перевесила чашу весов в пользу Софиста, можно сказать, лично сообщившего:
   - Храм Благодарения Истишиа завершён, о Лорд Воды!
   В ответ приливная волна нахлынула на брег арканного иерофанта - Софист получил божественное одобрение. Заклинатель ощутил могущество колдовать заклятья из восьмого круга! Не озарение, но благословение самого Истишиа, хоть и враждующего с Огнём, но гибкого уравнителя всех стихий: дерзкий и удачливый друид раньше положенного обрёл способность безвременного тела, внешне не стареющего, хоть и не по причине досконального знания строения организма, как у опытных взрослых, а ввиду наличия у стихии воды аспекта жизни.
   - Благодарю, о Истишиа, бесценен дар вечной жизни ледяного сердца! Но я не достоин его, ибо виноват перед проводником вашим и желаю гореть в хаосе страстей, - воскликнул Софист в ответ на подарочную кристаллизацию водяного источника.
   Как в доказательство, из лужи воспылавшего спирта возродился феникс Ачамбха, обратив оледенение вспять. Лорд Воды хаотичен, как и всякий стихийный. И хотя он непримиримо враждует с Лордом Огня, наглый поступок Софиста и лесть сгладили раздражение. Божественное существо не могло не понимать, что борзый мальчишка уже получил своё бессмертие, обретя способность фениксов возрождаться. Но не желание умаслить двигало Софистом, тратившим свои силы на поддержание контакта между узлами, когда он искренне продолжил обращение:
   - Пожалуйста, простите меня за грубейшую ошибку превращения водного узла в то, чем он не является - Первая Капля не есть Первая Снежинка. Изначальному водному узлу - водного архона. О изменчивый Шемус, извините меня за коверканье и страдания, но теперь я исправил оплошность - у вас более нет ограничений в выборе облика и появилась свобода перемещений. О Истишиа, я молю вас не для себя, а за благо рожениц! Пожалуйста, Лорд Воды, дозвольте мне организовать постоянные водные пути между Хиллтопом с Чудесными Прудами и Храмом Благодарения Истишиа, дабы благой Шемус в согретой Купели благоволил девушкам и женщинам в их нелёгком, но благословенном бремени вынашивать и дарить новую жизнь, ведь жизнь циклична и в этом вечность.
   Терв благоговел, а Гавин обтекал, находясь в купели и оттого невольно свидетельствуя общению. Оба помнили о словах Софиста, но их просьба ещё не была удовлетворена - на их удачу и счастье.
   - У вас есть головы на плечах, - поощрил Лорд Воды всех пятерых, внимавших ему. Отныне его влияние через главную водную артерию северного региона Фаэруна стало чуточку сильней. - А ты, Софист Вершинный, умён и мудр не по годам, - отдельно отметила божья воля. - Тайнами жизни следует наслаждаться и ломать над ними голову, но с пониманием, что некоторые ответы будут не в этом мире, - напутствовал Истишиа, на прощанье удовлетворив просьбы достойных людей, способствующих распространению его истин.
   Когда пропало ощущение божественного, Софист прекратил контакт с подконтрольным Шемусу водяным узлом, не желая общаться с этим архоном, своей твердолобостью превративший человека в круглого дурака, перехитрившего самого себя. Ещё несколько секунд он стоял, сопоставляя общения с божественным сущностями и придя к выводу, что у них особое распределённое сознание, которое реагирует на молитвы смертных подобно сгибу пальца - рефлекторно, без осознанного участия. А потом Софист буквально растёкся водой по льду, расслабившись по полной и потеряв ощущение доступности высших кругов магии. Заодно и Ачамбху за собой утянул, спровоцировав его превращение в жидкий огонь - кляксой поверх старшего компаньона. Гавин подождёт...
   Гавин не стал дожидаться Софиста, приняв приглашение Шемуса воспользоваться построенным им водным путём в Хиллтоп - шмотки он доверил своему доброжелателю, которого столько месяцев люто ненавидел. Обнажённому смуглому человеку сейчас совершенно было плевать, что на него собралась и пялиться едва ли не вся деревня Хиллтоп - люди в пальто да шапках дышали облачками пара на морозном рассвете. Гавин не только ощущал краешек внимания богини, алтарь которой он омывал своими руками и священной водой, подаренной Чонти самим Истишиа, но и видел благой результат: смуглость кожи светлела до приставшего загара, начиная с рук и ступней, более всего соприкасающихся с водой. У мужчины замирало сердце от каждого мазка взглядом по жене, поддерживаемой отцом - бывшим трактирщиком Лодаром. Муж бы сей момент кинулся в ноги к Маре, но начатый религиозный ритуал обязан был быть завершённым во имя блага всех рожениц, у многих из которых сроки уже подходили...
  

Глава 3 - Распутье.

  
   Когда Уллю сообщил Софисту об исчезновении Гавина, водный архон нехотя вернулся в человеческий облик. Ачамбха был в жижу пьян - своей по-идиотски исполнившейся мечтой о горючей жидкости. Несмотря на только что пережитое, заклинатель не растерялся. Он не хотел оповещать всех подряд об обретении уникального фамильяра. Поэтому, превратив серебристое кольцо в посох, Софист передвинул три листа вниз к четвёртому, из спирали образовав крестовину, а потом по свитку прочитал на огненную лужицу заклинание клея - и намотал пламенеющую патоку на верхушку. Получилось клёвое пламенеющее навершие с четырьмя золотисто-румяными листьями дуба, обращёнными к огню и контурами словно повторяющими полыхание факела. Однако слишком приметное баловство. Прекратив вести себя по-дурацки, Софист отпустил фамильяра трезветь на родном Плане Огня, застегнул пояс, оделся из кармашка в обычные кожаные штаны с сотканными льняной гимнастёркой и шерстяной туникой, просунул сквозь дерево руку для возврата кольца-Уллю, быстро застегнул вещмешок Гавина, похудевший после чрезвычайного сжигания одежды. Затем он проверил новые возможности - наколдовал заклинание размягчения земли и камня с "бесплатным" усилением метамагией водной составляющей. Все поверхности в пещере тут же "потекли", уничтожая следы ночёвок и творившейся здесь магии. Достав куколку бабочки, Софист раздавил её, создав временный воздушный узел и портал через него к Вершку. Уже дома вымотанный заклинатель нашёл в себе силы убедиться в том, что Шемус действительно за него организовал водный путь между хиллтопским прудиком у волчьего тотема и водяным узлом в храмовой купели - по этому маршруту отбыл Гавин. Терв, как и было сказано, находился рядом со статуей вожака волков под началом лорда волков Фаргана. Через простую узловую дверь Софист перекинул к зимнему волку рюкзак хозяина, а также свёрток с ловцом снов для Адама Блейка. Мэр зашивается со всеми этими проблемами, для него три часа на полноценный сон - спасение. Для него, кстати, Софист и сплёл этот артефакт, оттестировав продукцию на себе и Гавине.
   Продвинутый заклинатель уже умел отрешаться от проблем, сосредотачиваясь на важных задачах - как ни хотел просто расслабиться и жить в своё удовольствие на приличный и совершенно необременительный заработок на приносящем удовольствие творчестве и ремесле артефактора. Вот и теперь, несколько дней безвылазно сидя дома в Вершке, Софист сконцентрировался на овладении своими новыми возможностями, пока треант и феникс свыкались друг с другом - пока сокурсники огребали приключений. Заодно Софист пополнил и расширил запас зелий, оценив лёгкость и простоту работы алхимика-гидроманта. Потом довёл до логического конца работу над дубовыми лист-штанами и кленовой лист-рубахой, сделал себе усовершенствованное нос-усиковое кольцо с акульим чутьём вместо подводного дыхания, наклепал партии арбалетных болтов на полгода вперёд, заколдовал несколько чаш домашнего очага и фляжек бесконечных вод - обнулил список заказов от патрона в Эверлунде. Так же Софист сплёл пару ловцов снов, но из-за нехватки фундаментальных знаний в области сновидений и пророчеств так и не смог сократить три часа сна человека до одного часа эльфийского дремления. Самое же большое моральное удовлетворение и наслаждение работой парень получал, когда со всей душой мастерил люльку-качалку - в перерывах между подготовкой.
   Роды Эльзы Каллуна намечались на день одного из святых полубогини Шиаллиа - двадцать первого уктара в повивальном отделении при её храме в Эверлунде. Эльза - женщина с характером, и обстановка в семье Каллуна весьма шероховатая, потому Софист решил не делать никаких намёков на роды в Храме Благодарения Истишиа, ограничившись обещанной кроваткой с чарами умиротворённого сна - шесть часов кряду в ночное время суток. Просто отличный подарок для родителей, идея которого родилась ещё во время обучения плетению ловца снов у Ферима Ферэйф - живущей в серебристом ласпэре души далёкого предка Феррана Феранеса.
   - Тарлансб, теперь видишь свой недочёт? - Спросил Софист своего послушника.
   - Ага... Но как мне повторить такой узелок, собрат? - Спросил мальчуган, не боясь быть отчитанным за нерадивость в благоприятной атмосфере сновидения.
   - Оглянись и скажи, что вокруг, - в своей манере ответил учитель, наводя на мысль, как часто с ним поступало Альтер-эго. Это развивало мышление.
   - Ветки Древа, листья, паутину с пауком... Э-э?! Так... так просто попросить паука сплести?.. - Округлил глаза малец, побаиваясь гигантских буркал ткача.
   - Просто да не просто. Мало попросить паучка сплести паутину. Вот, смотри, - Софист повернулся к увеличенному образцу. - Эта бусина продета, а здесь слеплена поверх узла. Сделай вывод, Тарнлансб.
   - Ну... э... надо много раз просить, - почесал он тыковку и выдал ответ.
   - А можно попросить один раз, но сразу о многом, - со знанием дела поправил наставник пестуемое им юное дарование. - Паук не задумывается над каждым узелком своей сети, раз от раза плетя одинаковый узор. Ткачу для работы надо просто передать всю "картину" целиком.
   - Точно! Как я сам не догадался? Болван.
   - Делаешь несколько простых рисунков сути, потом скармливаешь паучку помойных мушек и занимаешься вместе с ним сразу целый час, добиваясь соответствия для каждой нарисованной картинки, - доброжелательно поделился Софист с "собственным паучком". Доходчивое объяснение ему самому помогало лучше уразуметь...
   - Спасибо, Софист! Я обязательно успею сплести ловца снов к деторождению! - Возликовал ученик, на примере сестры выучивший, что сперва подумать о приёмной семье, а потом о себе, чтобы и они тоже думали о нём не в последнюю очередь.
   - Не сомневаюсь, подмастерье, - он одобрительно похлопал ученика по плечу. - Прежде репетиции итогового плетения давай ещё несколько раз поупражняемся с заклинанием сна...
   Это будет отличный подарок для Каллуна от их "приёмыша", пусть без должных материалов его подарок протянет от силы месяц улучшения сна с максимальным сокращением до шести часов кряду. Сам малец после трудов над волшебным предметом лучше станет ориентироваться во снах, с таким инструментом для себя быстрее научится связываться оттуда с родной семьёй, а обладание уникальным мастерством будет приносить приёмной семье весомый доход, окупающий все их якобы великие затраты на мальчика, в котором Эльза не шибко хотела видеть жениха для своей ненаглядной дочки Полуны - ей рисовались куда более выгодные партии. А Софист на этом "полигоне" наработает опыта и проведёт научные изыскания для преодоления тупика с улучшением ловца снов в сторону ещё большего сокращения сна. По идее, всё должно было работать, по крайней мере, внутри магически насыщенного треанта, однако одного часа человеку не хватало на полное восстановление, хоть ты тресни!..
   На четвёртый день домашнего затворничества Софист наконец-то закончил изнурительное "марание бумаги" своими черновыми каракулями колдовских наработок. Он сам ещё ходил в подмастерьях, сдавая зачёт своему Альтер-эго. Твой фамильяр - сам и разрабатывай. И Софист корпел, засев за письменный стол спозаранку и до полудня. Ещё час составлял чистовик. Коготь, кость фаланги, кость из гребня красного дракона - до вечера Софист испытывал базовый компонент для внедрения придуманного комплекса чар. Ачамбха был более фута ростом, а это многовато для сидения на посохе или плече, пусть и раздавшегося уже до уровня физически развитого молодого человека лет восемнадцати-двадцати. Самое главное - скрыть саму огненную сущность феникса. Это можно сделать разными путями. Софист избрал использование аспекта орлана, на которого феникс сильно смахивал. Разумеется, вкупе с ложной аурой Нистула под всего чуток необычную птицу - этот вариант прям-таки напрашивался. Однако хитрец сразу его отбросил. Гораздо более элегантнее - скрыть на видном месте! Более того, заклятье тела из солнца сложится с силой феникса, сделав его естественное пламя гораздо более опасным. К счастью или нет, неведомый враг так больше себя и не проявил, чего-то выжидая.
   Собственно, юный артефактор решал две задачи. Сперва требовалось модифицировать заклинание уменьшения животного из второго круга, чтобы всё сократить на восемь, а вот габариты только вдвое. Затем у заклятья аспекта животного надо было сместить акцент с внешнего вида на птичью суть из плоти и крови. Как друиду, Софисту было неприятно думать над тем, что магический расплав черепа орлана с когтями красного дракона и самым верхним костяным шипом из спинного гребня - понадобится отваривать в крови орлана с точно выверенным добавлением его внутренних органов и пережжённого порошка из перьев и скелета. Но что поделать - издержки ремесла. Ещё и тренировка нервов от переживаний за Дорну и Мишу, а также за весь Хиллтоп, тревожащийся по поводу всё затягивающегося нападения полчищ гноллов, и за свои задерживающиеся заказы патрону в Эверлунде.
   Само-собой для фамильяров обоих типов требовались заклятья: зазубренного и улучшенного волшебного клыков, распределение талантов, природный инстинкт, укрепление души. Усиление поражающий качеств когтей и клюва Софист намеревался соединить в одном кольце по примеру трофейного кольца с Терва, по прихоти судьбы вернувшегося к нему спустя много месяцев. Три других, которые он активно практиковал предыдущие дни, надо было ещё умудриться совместить в одном кольце-браслете на птичью лапку.
   Всё двадцать первое число осеннего месяца умирания Софист корпел над уникальным кольцом на лобовой рожок Ачамбха и две пары колец-браслетов на лапы фениксу и сове. Причём, артефактор персонифицировал комплекты, сделав для Уллю с добавлением лунного серебра, а для Ачамбха - суперочищенного золота. Поздно вечером этого трудового буднего дня Софист поздравил Коллина, лично придя в дом с подарком.
   - Когда Эльзу отпустят домой? - Поинтересовался Софист, когда поприветствовал пьяненького папашку и вручил люльку.
   - Декаду будут длится обряды - это обычная практика, - за него ответил Тарлансб, сияющий начищенной золотой монетой. - А...
   - Неа! Э, два райда из-за п-поминок, ик, - заплетающимся языком ответил Коллин.
   - Ага, их повторят после Мунфеста, - не уныл подросток. Его родной отец в подпитии не раз поднимал руку на Барта, а вот приёмный так не буянил.
   - Ясно. Тогда передавайте им от меня горячее пожелание здоровья. Извините, я не уверен, что в этом году смогу вместе с вами отпраздновать пополнение в семействе.
   - Да мы ещё, ик, успеем отметить в тесном кругу, Софист! Огромное, просто гигантское тебе человеческое спаси-ик-бо! Спасибо за всё, благ-ик-одетель... - Полез обниматься счастливый отец новорождённых сына и дочки - родились разнояйцовые близнецы. Софист пустил эту тему на самотёк, вот и неожиданный результат.
   - Тебе спасибо, Коллин. Ну, всё, всё, тебе пора в постель, сынок проводит... - помог Софист, намереваясь успеть расширить люльку под пару младенцев.
   - Веди, сынуля, ик, веди папку... - согласился пьяный, опершись о худенькое плечо отрока полных одиннадцати лет. Тарлансб надулся от натуги выдержать вес, и таким счастливым взглядом одарил Софиста, что у того тоже глаза увлажнились. Он по белому завидовал мелкому, что ещё успеет познать и оценить счастье нормальной семьи, которой у Софиста отродясь не было.
   - До свидания, собрат!
   - До встречи на уроке по изучению волшебной тетивы, - добавил он строгости.
   - Слава Пращуру Деревьев! Да будут у него жёлуди бесконечны, да будут корни толсты, а ветки пусть выдержат любой ураган, - взмолился маленький друид, прося сил выдержать испытание лестницей. Проверку вредностью сестры он уже прошёл - усыпил её разученным во сне заклинанием.
   Софист вернулся домой окрылённым, в последствии сумев не запороть последнюю заготовку для своего огненного спутника - плотный распорядок дня был расписан едва ли не поминутно. Пламенная суть феникса всё равно прорывалась свечением, с этим пришлось смириться и добавить в колдовской тигель янтарную бусину, зачарованную по примеру кольца румян, дающего тусклое красноватое свечение вокруг носителя. Всё равно для ночных дел лучше совы никого нет, а феникс - дитя дня.
   - Ну, строитель храмов, хвастайся уже, чего добился, - любопытство так и распирало Дрогана, сидевшего под пледом в кресле у камина. Но Софист чувствовал напускной характер, догадываясь об угрызениях совести, что мучили старика, не решающегося принести извинения внезапно наведавшемуся ученику. И об упрёках, что болеющий мастер сдерживал.
   - Э, ну, э, формы волка... - проблеял Софист, пялясь на форму сердечных ягодиц. Помешивающая отвар Аяла назло так выпятила свою аппетитную попку, что взгляд нельзя отвесть!
   - Ух ты, неужели в самом деле дворняги произошли от одомашненных волков? - Милым тоном удивилась эльфийка, произнеся эти едкие слова только после того, как дважды стукнула о край котелка глубокой серебряной ложкой с длинной ручкой, а потом ею же ударила по двум магическим символам, едва просматривавшимся на закопчённом на боку.
   - Эльфам виднее, - масляно улыбнулся парень, тоже очень хотевший в данную минуту быть укрытым пледом, хоть в клетку, хоть в цветочек. Впрочем, Софист ещё шире расплылся в лыбе, когда заметил неуловимый бросок взгляда раскосых глаз на заметный бугорок, непохожий на простую складку тёмно-синей шерстяной туники. Они оба ощутили себя торжествующими победителями! И по*** на все невзгоды и проблемы.
   - Мне кажется, или ты действительно ещё шире раздался в плечах, Софист? - Дварф подлил масла в огонь. Он видел и понимал происходящее между этими двумя, имея на это свои соображения.
   - Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки, - ответил парень, подвигавшись в кресле и распрямив стати.
   - Том Силы, Том Выносливости и Том Порнографии, - с вумным видом заявила Аяла, эротично прислонившаяся плечом к каминной полке и дирижировавшая ложкой, пока другая рука подпирала груди - для большего соблазна. Разведчица дала непрозрачный намёк на известность ей связей Софиста с ремесленником Каллуна и неким патронирующим его Мастером Гильдий Эверлунда, отследить экзотические покупки которого не так уж сложно для Арфистов, фактически заправляющих Эверлундом из своей штаб-квартиры в башне. А последний том вовсе - хлёсткая издёвка на Гавина, голышом устроившего представление, о котором ещё много лет будут судачиться за семками, втайне завидуя дурёхе Маре, за медной патиной сразу не разглядевшей золотого мужа.
   Софист не обиделся - чего скрывать? Наоборот, пусть так и думают! Софист после слияния с пропащим водяным телом сам не нарадовался на своё новое телосложение с литым рельефом мышц, пусть все они и дутые - силы ни на волос не прибавилось. А после божественной похвальбы его ума и мудрости, он стал лучше понимать Альтер-эго. Так, например, изначально вместо формы волка Софист хотел хитромудро похвастаться, отрастив седую бороду и сказав, что добыл щит и меч для завоевания Аялы, которую сможет неустанно подкалывать века напролёт. Однако не стал озвучивать своё мальчишеское понимание физиологически бесплодных отношений между Дроганом и Аялой. Парень отлично помнил, как в то памятное посещение общественной бани Хиллтопа старик реагировал на задирание заклинанием Альтер учащихся у него братьев гномов.
   - Для развития надо чаще практиковаться, - важно поддакнул старик. - С последним вам, молодым, не занимать, хе-хе, - пошутил Дроган, плетёная борода и усы которого прятали уныние. Софист был солидарен со своим Альтер-эго, считавшим, что та вольность с рукой Дорны и дальнейшее развитие ситуации, оставшейся между двумя дварфами, всколыхнуло нечто в старом авантюристе, неспроста открывшего школу и занявшегося молодёжью вместо тихого копошения в своей деревенской лаборатории. Дроган не стал затворником, как тот Отшельник.
   - Аяла, подайте руку, пожалуйста, - с прищуром попросил Софист, напомнивший себе о первоочередной задаче, для решения которой он тайно явился сюда в облике дворняжки, но вот уже четверть часа уклонялся от дела, болтая о погоде да цедя подробности о Гавине, который честь по чести следовал кодексу наёмника, не разбалтывая о делах с нанимателем.
   - Что-что, простите? - Ехидства ей было не занимать ни в интонациях, ни на лице. Солнечная эльфийка уже приготовилась отпустить чёрный юмор, когда Софист потянулся в сторону пояса. Но вместо обручального кольца тот достал из магически расширенного поясного отделения платок с чёрной дырой пространственного кармана.
   Софист в сумме порядка часа уделял провидческому зеркалу алтаря в "подвале" своего дома, чтобы выяснять и отслеживать оперативную обстановку вокруг Хиллтопа, Бламбурга и группы учеников, втроём занимающихся возвратом похищенных артефактов. Мэр, барон и капитан Ганман организовались расчистить поля и сады от дерущихся между собой шаек гноллов и кобольдов, да создали усиленные патрули для охраны сельхозугодий от варварского к ним отношения. Дальше не распространялась ни их ответственность, ни их сотрудничество, обернувшееся животрепещущими дебатами относительно защиты деревни со стороны усадьбы Шаттлкомба. Собственно, Ксанос, Дорна и Миша за десять дней после Самхейна добрались до Бламбурга, перебив мародёрствующих там гноллов, видимо, искавших умело заныкавшегося кобольда, который, судя по ошейнику с магической меткой, являлся беглым рабом какого-то эксцентричного хозяина. Так же они спускались в эльфийский склеп с воинами Аскалхорна, куда явственно вели следы большой группы кобольдов. Три дня назад команде удалось как-то перебить всех монстров. Софист не застал того, как они телепортировались к мастеру, и не знал ничего о похищенных у Дрогана предметах, пока от домашних растений не выяснил об ужасной мумифицированной руке со смертоносной некротической силой внутри неё. Позже из подслушанных разговоров потрёпанных учеников, ночевавших в школе для излечения, Софист вызнал название - вернули руку лича Бельферона. По настоянию Миши и с согласия Дорны её оставили в школе, поскольку предложение Ксаноса дождаться возращения Красного Волшебника Сзарена и продать ему за тысячи золотых не встретило понимания ни у кого.
   Из подслушанных обрывков и подсмотренных сведений Софист заключил, что соученики заключили сделку с эльфийским рыцарем Нимладором. Сила в руке лича защищала кобольдов от призрачных воинов Аскалхорна, которые так запугали патрульных и разведчиков, что оккупанты заперлись в дальнем зале, благо что среди беспорядочно утащенных у Дрогансона ящиков нашлись продуктовые запасы. Нимладор рассказал о какой-то секретной ловушке, которая помогла усыпить большинство кобольдов, перебитых потом троицей авантюристов. Наградой был обещан сверкающий шлем брони для паладина, амулет жизни для колдуна и бездонный кошель с золотой вышивкой с тысячью полновесных золотых чеканки Империи Нетерил, за которые жрица Вергадайна могла бы выручить порядка десяти тысяч современных золотых монет чеканки Эверлунда - сопоставимо со стоимостью артефактов для Миши и Ксаноса. Расщедрившийся рыцарь так же обещал допросить души убитых и поделиться сведениями в обмен на вывоз всего их хабара с уборкой мусора, включая трупы.
   Три оленьих упряжки позавчера выехало из Хиллтопа, но обратно их уже не дождутся. Слишком долго гнили трупы с побоища между гноллами и кобольдами близь эльфийского кладбища, чтобы знатоки поведения птиц-падальщиков из числа промышляющих в предгорьях охотников и бандитов не явились большой группой - полтора десятка. В итоге молодёжи пришлось экстренно бросить сани и, спасая свои шкуры, вострить лыжи с тем, что на себе, а запряжённых оленей шугнуть в разные стороны. Софист и на этот раз был занят созданием волшебной вещи на алтаре, потому вновь восстанавливал произошедшие события по оставшимся следам и тихо радовался, что Мара запомнила-таки и как-то доработала рецепт той лыжной смазки, продав школьникам сносно действующий состав бесследного скольжения по снегу. Раз он не нашёл их сходу, то и бандиты тоже. Сегодня поутру Софист убедился, что соученики точно не к Хиллтопу направились и точно решили поберечь кристаллы концентрации для своих поочерёдно используемых ученических перстней Рука Мистры, телепортирующих держащуюся за руки команду к мастеру Дрогану. В общем, лишь сам учитель может отследить их по собственноручно выкованным перстням, но Софист был уверен, что пережившему одержимость дварфу ещё много дней восстанавливать покорёженную ауру, прежде способности вновь мочь заклинать.
   - Гхм! Софист, ты знаешь про мумифицированную руку? - Кашлянув кровью в платочек, напрягся Дроган.
   - Ничегошеньки, кроме подслушанного, - честно признался Софист, сожалеющий о столь резком переходе с остроумного флирта на дела. - Извините, но или она туда, или я отсюда, - твёрдо заявил парень. Ему с Ферраном пришлось нелегко в том склепе, зато теперь оба издали чуют нежить и аберрации, а если ещё под заклятьем обнаружения...
   - Аяла, будь добра, - скомандовал дварф, решивший, что Софист просто так кипешить не будет.
   Виляя бёдрами, чертовка прошествовала на второй этаж, где хранилась правая конечность Бельферона, на сей раз, в практически не защищённой шкатулке. Солнечная эльфийка умудрялась не только провокационно двигаться, но и наклонялась эротично, при этом выглядела принцессой, а не развязной проституткой. Софист не понимал эту женщину, заарканившую его своей загадочностью и дивной красой.
   - Учитывая, что личами становятся опытные маги, которым раз плюнуть обойти заклятья сокрытия и защиты от нежити, и что характер ощущаемого незначительно изменился на слове "мумифицированную", то за вами, мастер Дроган, эта рука могла шпионить всё время хранения. Я слышал упоминание о Зубе Дракона, Маске и статуэтке башни. Думаю, если речь о маске бога Маска, то божественная магия, как и драконья, не хуже арканной способна обойти барьеры - даже отдельное пространство этой дыры не панацея. Мастер Дроган, позволю себе напомнить про Остара. Два дракона, два лича, два человека, два эльфа - четыре артефакта.
   - Вот ***... - старый авантюрист завернул такое матерное выражение, что даже у скуксившейся Аялы покраснели острые кончики ушей.
   - Мастер Дроган, я бы хотел уже сегодня пристроить руку, а вам передам компас на неё, - уважительно продолжил напористый Софист.
   - Ха! Молокосос ещё!.. - Воскликнула эльфийка, разобиженная с прошлого раза за макание в грязь лицом перед тремя школьниками и хвалебными отзывами клириков Хелма о заготовке для эликсира совершенного экзорцизма.
   - Аяла! - Одёрнул её Дроган, гораздо лучше знавший юнца рядом собой, но более всего ощущавший угрызения совести за подставу деревни, которую защитил вовсе не он, такой маститый маг, а приготовления мальчишки. Избранного!
   - Мизинец будет запечатлён в кристалле, удобном для окунания во всякие пруды прорицания. Завтра я присоединюсь к остальным ученикам, занявшись непосредственными исполнителями и поиском остальных артефактов, а на арфистах их высшее руководство. Вы согласны?
   - Приемлемо, - компромиссно подтвердил Мастер Арфист, "один из".
   - Обелиск нетерезов я бы тоже оприходовал. Напоенный магией кусок породы послужит отличной осью для местной башни, - поделился планами Софист, предполагая, что неприятно удивит собеседников.
   - Всё-таки башня? - Мрачно уточнил Дроган под едкий женский хмык.
   - Хех, замковая! - Грустно улыбнулся Софист, воздев кверху указательный палец.
   Но пред собеседниками не появилась простенькая иллюзия призрачного строения в масштабе один к двадцати, которую юный мыслитель готовил загодя, выбирая между скромным и претенциозным (иллюстрации 017-019). На месте "казарменной" фермы Пайпера - правильный шестигранник донжона со стороной в солидные сто футов, примыкающий к углам треугольник из башен в тридцать восемь футов диаметром, пять надземных этажей на полтора фута выше классики в шестнадцать с половиной. Осью послужит четвертая башня в те же тридцать восемь футов диаметром, внутри которой санузлы, а снаружи закручиваются три винтовых лестницы. Пятый этаж - оборонительный, над ним армейский склад с ракушкой гнезда грифонов. Три жилых этажа барачного типа, где хватит отдельных комнат для семейных пар и смежных для богатых или значимых жителей Хиллтопа. Первый этаж - общественный, где будет таверна со сценой и лавки с товаром. На минус первом кабинеты мэра с комендантом и кутузка, ниже библиотека, остальное - мастерские, винокурня и склады. Одна из башен будет выставлена за отвесный бок холма, внизу в её толстом и цельном основании планируется хитрый вход: первое заклятье прохода через круг, второе проведёт сквозь монолитный камень в шестиугольный периметр этажа. В случае нападения заклятья развеиваются, наружу выталкивая вторгшихся. Софист был уверен, что все согласятся переехать жить в комфорт и безопасность замка Хиллтоп. Нынешние же дома пойдут на стройматериалы для стабилизации волшебства, а на их месте Софист думал возвести плодородные тепличные хозяйства для круглогодичного урожая. Из опустевшей фермы Блейка и нынешней мэрии выйдет просторный трактир с конюшнями для караванов. А лишние стены сверху холма можно снести вниз, в простенках легко сооружается жильё для бламбуржцев - если организовать шахту в пределах часового пешего хода. Как получится, что перед вторыми воротами от востока к центру и вдоль насыпи с дорогой к баронскому имению встанет ещё одна стена с аркой прохода, по два этажа над хлевом и курятником, на крыше теплица. Выше и перпендикулярно первому ещё один такой многоквартирный и функциональный дом с "застеклением древесиной", трещины в которой чинит обычное заклятье ремонта.
   - Целесообразно подождать с годик, зарядив аккумуляторы магии и накопив волшебного материала, знаний, опыта и наработок для моментального строительства обещанной казармы. Я помогу в волшебной реконструкции Бламбурга, хоть и уверен, что жадность их погубит и что для Хиллтопа нет иного пути развития, кроме шахтёрского, по причине гор на всей северной половине окружающих территорий, которые не дают в полноте развивать животноводство. Взамен прошу вас, мастер Дроган, поспособствовать тому, чтобы после освобождения захваченных в плен бламбуржцев был начат перенос усадьбы барона вплотную к ферме Хола, где стоит сосредоточить кожевню, красильню, мыловарню, скотобойню. Освободившуюся на Вершине территорию - Фаргану под место его друидической силы с идеальным временем инициации на Остара. Баню бы уже сегодня разобрать и перетащить к колодцу, я бы тогда его завтра улучшил и организовал проточные бассейны с ледяной и горячей водами, чтобы к баннику успеть сдать в эксплуатацию. И, да, Аяла, не стесняйтесь захаживать во двор Вершка и лично собирать нужные растения, пока они не завяли к зимнему солнцестоянию - с силой ими впитанной магии мастер Дроган полностью восстановится к найтолу, - с толикой превосходства завершил говорить Софист, в свете пророческого сна о дальней дороге отказавшийся от лихорадочной стройки, но не от новых начинаний в принципе.
   - Значит, Софист, ты просто превратишь этот полный загадок древний обелиск нетерезов в строительную грязь? - Дроган был неприятно удивлён учеником, готовым без всяких исследований сломать шедевр мастерства непревзойдённых магов Нетерила. Несмотря на мысли об этом, гордячка Аяля удостоилась короткого уничижительного взгляда из-под пенсне старика, скоростью чьего выздоровления пренебрегли из-за эмоций к несносному мальчишке.
   - Именно. Я понимаю, мастер Дроган, для вашей религии кощунственна сама идея получить награду у Коссута за уничтожение опасных артефактов, а репутация Клауса такова, что абсурдна сама мысль счесть его драконью сокровищницу самым надёжным хранилищем в мире - за помещение туда можно ещё и обогатиться.
   У Софиста поднялось настроение от реакции Аялы и Дрогана на высказанные вопиющего предложения за авторством его Альтер-эго, лично имевшего дело с обоими упомянутыми существами. Исходя из последнего обстоятельства, юноша и подначил старого авантюриста:
   - Подумайте, мастер, это авантюра всем авантюрам! За маску узнать личности других подсматривавших на Остара, а зуб впарить за реликвию своей церкви - всяко стоит тряхнуть стариной, м?
   - Мастер, не слушайте вы эти бредни младенца! Это чистой воды самоубийство... - заволновалась Аяла, чем только подлила масла в старую лампу.
   - Ты сперва верни их, пострел, а там видно будет, - мудро заявил Дроган, пряча взгляд от сиделки, скомпрометировавшей себя медленным лечением ради того, чтобы дварф не угробил себя, лично гоняясь за похищенными ценностями. Мастер верно понял, что школьников Аяле было не жалко - сколько уж повидала погасших свечей...
   - Договорились! Полагаю, по поводу мумифицированной руки - тоже? - Дроган медленно кивнул, строго глянув на Аялу, которая и предложила ученикам оставить конечность лича себе, после чего Ксанос имел глупость высказать вслух свою идею продать её красному волшебнику, внезапно исчезнувшему незадолго до ухода треанта Эйвэ. - И на счёт обелиска нетерезов, мастер Дроган, я думаю, что вы уже скопировали все письмена, поэтому можете его продать мне - за возможность кардинально улучшить зрение, - Софист ступил на скользкий лёд, всё менее почтительно говоря с тем, кто этим летом начал мерить двести пятый год, слишком скромно отметив день рождения.
   - Возможность? - Хмуро переспросил Дроган, не обращая внимания на Аялу, не посмевшую перебивать вовсе даже не из вежливости к Софисту, а из-за вины перед занемогшим любовником, который, в свою очередь, был отягощён муками совести по отношению к молодому человеку, в час нужды вытянувшему дварфа из критического состояния одержимости с дарением своего ловца снов для отличных сновидений без кошмаров, к тому же, неожиданно для жреца оказавшегося превосходным символом Плетения и самой богини Мистры, откровенно недолюбливаемой арканным иерофантом.
   - Именно возможность и именно продать, потому что уже не переиначить всех свершённых поступков и отвратительного прощания с Ферраном, убеждённым в моей одержимости, - с горечью произнёс Софист, достав и преувеличенно внимательно став разглядывать кольца речной мидии (иллюстрация 020). Ученик не дал пристыженному учителю шанс хоть слово вымолвить, продолжив без пауз: - В купель Храма Благодарения Истишиа входят, в чём мать родила. Шемус - это Первая Капля Храма Благодарения Истишиа. Он наказал меня, перепутав свой План Воды с Первичным Материальным. Во время работ вопреки запрету на стихию я устроил всё так, чтобы магия встраиваемых в храм заклинаний распяла Шемуса. По завершении стройки я понял, что сам виноват, в корне ошибившись с методом, который привёл к случайному рождению этого архона. Я исправил изначальную ошибку и принёс ему извинения перед волей Лорда, но по совокупности причин не решился предстать перед Шемусом, оставив его самого разбираться с затянутым узлом Плетения. Архон делом извинился передо мной, исполнив взятые мной обязательства по организации водного пути для рожениц Хиллтопа - жизнь зарождается в воде. Мастер Дроган, вы относитесь к каменной расе, но и у дварфов организм более чем наполовину состоит из воды - вам будут полезны купания в чистой водной стихии. И если вы, как опытнейший маг и жрец Матери Всей Магии, возьметесь за труд смотреть сквозь воду и по-божески переплетёте управляющий контур храмового комплекса заклятий, то наградой станет "зрение артефактора". А за обелиск нетерезов я вам хочу продать эту зачарованную мидию, которая откроет узловую дверь воды прямо из вашего пруда в купель Храма Благодарения Истишиа и которая потом поможет Шемусу вернуть вас обратно домой. Акцентирую внимание, что чем раньше я сегодня водружу обелиск приманкой на дно реки и сбагрю руку лича, тем быстрее найду и присоединяюсь к остальным ученикам, - завершил Софист свой трудный монолог, хотя ещё до прихода к мастеру Дрогану обдумывал диалоги. Мидию он пристроил на столик между своим плетёным стулом (его ведь не ждали в гости) и мягким креслом Дрогана.
   - Я могу телепортировать тебя к ним, - призналась Аяла в попытке загладить оплошность и исправиться, разумеется, в глазах Дрогана. Она понимала, что слова Софиста отлично дополняли рассказ Гавина, чей зимний волк в ходе молитвы Истишиа обрёл дар человеческой речи - редчайший случай! Но никак не могла поверить, что вот уже четвёртое божество обращает своё Внимание на этого смазливого выскочку!
   - Спасибо, но я сам справлюсь - не хочу подвергать свои зачаточные навыки следопыта чьему-либо сарказму, - жёстко ответил Софист, преодолевший очарование солнечной эльфийки и хотевший быть воспринимаемым ею в качестве достойного, а в перспективе равного партнёра и, чего греха таить, любовника, с которым занимаются сексом не из одолжения кому-то или взамен другого, а хотя бы из приязни и вожделения. О любви лучше и в мыслях не заикаться - из боязни вспугнуть...
   - Хватит собачиться, - Дроган мрачно откинул плед, целеустремлённо поднимаясь на подрагивающих ногах. - Аяла, ведь Софист ясно сказал про важные дела перед соединением со школьниками, будь любезна, внимательней слушай окружающих и проводи меня, пожалуйста, к Рииси, - подал он свою левую руку эльфийской сиделке, не надеясь на свои ватные ноги.
   - Да, Мастер, - поклонилась сексапильная женщина, очень постаравшаяся скрыть эмоции, в частности, неодобрение тому, что один из почётных руководителей организации Арфистов вновь пошёл на поводу приблудного мальчишки, который мягко стелил, да потом жёстко было спать.
   Когда генератор помех и подавитель были отключены, все трое вошли в обезображенную лабораторию, которую охранял фейри-дракончик - фамильяр Рииси была сказочно рада наконец-то воссоединиться со своим магом. Софист не показал мастеру ничего нового, кроме возросших умений колдовать. Во-первых, он воспользовался преимуществом изначальной магии над божественной. Хотя оба вида относятся к сакральной, в сочетании с арканной именно изначальная даёт больше выгод, например, позволяя легко и быстро отказываться от материальных компонентов в пользу скорости и без потерь в силе. Но если их всё-таки применить в ритуальном исполнении заклятья, то эффект получится сравнимым с применением метамагии максимизации эффекта. Юноша первым делом облегчил вес толстого обелиска в три его роста и ширины, сделав магию протяжённой при помощи отработанного на стройке символа. Собственно, во-вторых, Софист сам, без помощи серебристого кольца обозначил пассами левой руки метамагический символ усиления, когда одновременно сплетал правой рукой заклятье уменьшения. Нервируя Аялу, думавшую, что чудо-пацан именно перед ней так выпендривается, арканный иерофант и на сей раз потратил порядка десяти минут на постепенное уменьшение габаритов. В-третьих, заклинатель продемонстрировал главное, ради чего потратил столько времени - сплёл заклятья воедино! Пусть грубо и неумело, зато метамагические символы в сцепке взаимно применились. Теперь достаточно регулярно вливать ману или расположить в источнике магии, чтобы заклятья уменьшения держались сколько угодно долго. Аяла этого не поняла, в отличие от Дрогана, догадавшегося о месте размещения "карандаша": тот самый водный узелок, рядом с которым Софист поднял со дна речного уйму сокровищ, поломанных водой и временем.
   Упёртый дварф так и не решился признать свою ошибку перед молодым человеком, который верно предположил, что Дроган просто стесняется и страшится потерять достоинство, извиняясь при лишнем и неудобном свидетеле - Аяле. Собственно, Софист предполагал, как его следующий поступок воспримет эта своенравная эльфийка, но не смог упустить случая ответить вызывающим щегольством, влив себя в стихийную форму водного архона, на несколько лишних секунд приковавшего тёмный взгляд Аялы к своему ничем не прикрытому паху. Подхватив уменьшенный обелиск, архон Софист воспользовался ближайшей раковиной, чтобы по наитию применить подаренную богом способность водного пути - по аналогии с древесными корнями от ростка мирового дерева. Естественно, арканный иерофант уже пробовал так перемещаться - лихое скольжение по течениям грунтовых во многом походило на стремительное волшебное путешествие по извилистым корням разной толщины и видов.
   Знакомое дно Руавин обзавелось следами интенсивного "грабления", что проводили тут искатели сокровищ. Софист пощекотал очередную хищную тварь, которой магия водного узла дала преимущества над остальными речными обитателями и которая ещё не заматерела, чтобы долго сопротивляться друидическому приручению животных. Спрятав свою ношу, водный архон не преминул как следует размяться в своей стихийной форме да в родной для неё среде. Заодно прошмыгнул по дну несколько десятков раз. В прошлом Софист качественно перешерстил тут всё на волшебные предметы и любопытные находки, но сейчас его интересовали именно старые и никчёмные уже вещи, основательно пропитанные водной стихией. Воспользовавшись полыньёй, архон выбрался на берег, свалив под куст свою добычу. А потом ещё час "горбатился", совершенно непривычным для себя образом проникая жидким телом меж камней под водным источником и взламывая дно, чтобы достать будущие стройматериалы для бассейнов под баню.
   - И зачем вытаскивал? - Увлёкшийся водяной досадно хлопнул себя полбу, расплескав кисть.
   Софист стаскал всё обратно к источнику. По берегам реки было достаточно глинистых мест, чтобы натаскать оттуда материал и слепить все находки в одну большую кучу, скрепив инвертированной версией размягчения земли и камня. Вернув на берегу человеческий облик, заклинатель несколько минут настраивался на следующую встречу. Затем достал обработанный жёлудь и вставил в него кварцевую крупицу, запечатлевшую силу конкретного земляного узла. Софист уже был достаточно умел, чтобы земляной портал получился незамутнённым и ропер Тризир опрометчиво не напал на него из засады или не заблокировал переход.
   - Привет, Тризир. Не скучал? - Преувеличенно бодро обратился человек, безошибочно отыскав ропера среди одинаковых сталагмитов.
   - Привет, З-софиз-ст. Ты рано, - педантично заметил Тризир, от кристаллического панциря которого осталась лишь крупная кварцевая крошка в его гранитном теле.
   - Я вовремя, - криво хмыкнул он, чуть кивнув на шум от разбора завалов, устроенных распорядителем здешнего источника стихийной магии земли. - Хочешь стать повелителем стен? - Он сразу пошёл с козыря, оставив на потом возможность в случае неудачи сослаться на один несомненный результат.
   - З-стен? - Переспросила аберрация, с хрустом прищурив кристаллы своих зенок.
   - Я хочу на Мунфест увеличить слоистость узла до пятого класса - смекаешь? Во-первых, этот сигнал Донавэв всяко ощутит, где бы ни был в Подземье Фаэруна. Во-вторых, мне надо запечатлеть силу вспышки источника в кирпичах, бетоне, цементе и корунде для прочности и синего цвета. В-третьих, внизу, - парень потопал, намекая на Верхнее Подземье под собой, - полно бесхозных земляных узлов и у меня есть время на поиск подходящего, где мне никто не помешает - и не предаст.
   - Из-звини, З-софиз-ст, я больше не буду, правда, - вклинившийся ропер даже свои щупальца-жгуты повесил. Он действительно много думал о случившемся на Самхейн. И понял, какую глупость совершил, ведь мог уже тогда заполучить сразу пару новых слоёв для увеличения мощи источника. - Вот, прими в дар, пож-жалуйз-ста, - прожужжал он, открывая заначку с дивной красоты друзой горного хрусталя, главный кристалл которого вырос уже на целый фут и отличался идеальной прозрачностью.
   - Спасибо, Тризир, - вежливо кивнул Софист, в глазах которого сверкнул алчный огонёк. - Но я не приму это в качестве извинений. Мне нужно другое.
   - Выбирай, что хозешь, - поторопился предложить хозяин кристаллической сокровищницы, отражавшей тусклый серебристый свет, исходивший от живого гостя.
   - Я хочу, чтобы ты достал из этой дыры мумифицированную руку лича, чтобы отломил все три фаланги мизинца, сунул их в этот напалечник из шерсти ищейки и потом поместил его внутрь подходящего по размеру кристалла горного хрусталя, куда мы при этом вместе внедрим ряд заклятий: обнаружение нежити, видеть невидимое, ясновиденье-яснослышанье, поиск существ. Компас я заберу себе, а руку лича ты должен продать тем шаманам-некромантам.
   - Должен? - От природы умный ропер выцепил главное из спокойной речи партнёра.
   - Должен. Пусть шаманы уберутся с ней как можно быстрее и дальше отсюда. Эм, а вот воинов и вождя орков пригласи к себе - не позднее ближайшей ночи. С подношениями! Мне нужно много кварца и слюды, - прикинул в уме Софист, без всяких подачек Альтер-эго догадавшийся, как лучше воспользоваться представившимся шансом. - Остальные кристаллы заберёшь себе за работу.
   - Какую работу? - Заинтересованно спросил Тризир, когда пауза затянулась.
   - Их нужно заряжать сутки в источнике, а потом обложить дно пруда внизу в виде спирали водоворота, - пояснил Софист, мысленно формулируя пойманную за хвост идею.
   - А вождю жизнь в обмен за подношения? - Непонимающе прогудел ропер.
   - Нет, племени орков - воду в их пещерный комплекс, покинутый века назад. Тебе надо будет лично спуститься к водопаду внизу и водрузить под струю этот свой дар. Орки должны выпить по две пинты воды. Потом вождь должен влезть в пруд, в чём мать родила, и минимум час молиться Истишиа о возвращении вод в русла, пересохшие из-за наземных каналов, сооружённых Донавэвом. Воины должны терпеть малую нужду, чтобы, когда за спиной молящегося выстроится полукруг желающих, всем вместе одновременно обоссать вождя, который первым должен начать мочиться в воду - по твоему сигналу, Тризир. Будь внимателен. Когда увидишь готовность всех орков, положи эту мидию на хрустальную друзу. В воде она раскроется, и орочья молитва будет услышана слугой Лорда Воды, и твой дар оценён.
   - Ты хочешь, чтобы я ради мер-рз-з-ской воды покинул драгоценный источник своей силы Земли? - Ропер негодующе захрустел и затрещал.
   - Опять недоверие, Тризир? Это тебе выгодно будет, а мне и подавно. Если не поймёшь затею после Мунфеста, я объясню, но никак не раньше, - заявил хитроумный и корыстный Софист, уверенный в успехе. - Если ты в точности передашь вождю орков мои инструкции и убедишь его, а все остальные участники в точности им последуют с кульминацией к точке росы на рассвете, то на тебя никто из них не станет набрасываться и убивать за обман. Наоборот, орки станут рьяно охранять все подступы к тебе и священному источнику, - сказал Софист, умолчав о многом.
   Во-первых, для вождя орков быть описанным собственными воинами - это величайший позор. А вот с точки зрения церкви Истишиа, орки совершат величайший дар. Преодоление себя будет по достоинству оценено Лордом Воды. Неизвестный Софисту вождь станет героем, за которого потом любой ссыкун умрёт и слава о котором прекратит отток местных орочьих племён за сотни миль на северо-запад. Тем самым царство Обольда Многострельного не сможет собрать достаточно живой силы для захвата всех Серебряных Пределов. Во-вторых, водяной узел первого класса, что образуется меж кристаллов друзы горного хрусталя, в дальнейшем будет облучён и неизбежно попадёт в область влияния земляного узла, который расширится после усиления. Ропер тысячу лет сам растил сталактиты и сталагмиты, но они образуются вполне естественным образом из солей и минералов, которые несёт в себе вода, растворяющая породы. Связка водного и земляного узлов породит минеральные воды, богатые солями, что разнообразит и ускорит рост кристаллов. В-третьих, благодаря заряженным стихией земли кварцу и слюде, которыми будет выложено дно пруда, водяной узел усилится вслед за земляным. Эта связка затронет Плетение Магии на многие мили вокруг, обеспечив более глубокое проникновение воды в Подземье. Данное племя орков станет более влиятельным и через ропера лояльным Софисту, следовательно, получится осуществить давнюю задумку сверхприбыльной торговли между Подземьем и Наземьем. В-четвёртых, за возвышение племени будут чествовать вождя, а не клику шаманов. Если арфисты не подведут и накроют приверженцев некромантии, то авторитет и влияние касты воинов вырастет многократно. Вопреки росту милитаризма, таким образом орков получится быстрее цивилизовать, подрядив в шахтёры - руда за пищу. И не столь уж важно, что тёмная раса начнёт порабощать себе подобных, сокращаясь в численности по области и накапливаясь в одном поселении. В-пятых, Софист хотел ещё и союзника Пращура Деревьев умаслить, гарантировав заинтересованность орков в жизни под землёй вместо занятой поверхности. Для этого достаточно грибных спор, коими была набита крупная мидия. Арамикос, полубог всех миконидов, получит новые территории и последователей, когда съедобные грибницы не просто разрастутся сами по себе, а будут целенаправленно культивироваться орками. Софист специально не выпрашивал у Лорда Грибов, а сам достал нужные споры через патрона в Эверлунде.
   Через час совместных трудов Софист отбыл, раздавив в руке мелкую мидию. Возмущённая стихия Земли выплюнула аж трёх двенадцатифутовых земляных элементала. Но к моменту их появления от водяного архона уж и след простыл, во всех смыслах, а вот орки никуда не девались, копошась в завалах.
   - Там вода! - Тризир указал мумифицированной рукой в сторону озлобленных на него шаманов, чьи подчинённые докапывались до него. Так он гарантировал свою безопасность, чтобы силой заставить выслушать его. Сегодня ропер ещё не призывал элементов, потому имел основания рассчитывать смертельно удивить жаждущих его сокровищ в случае отказа от выгодной сделки.
   Софист, вернувшись домой, поспешил к зеркальной глади главного алтаря. Пока Уллю летал передавать хрустальный компас мастеру Дрогану, друид превратился в собаку-ищейку, сам с себя начесал шерсти и приготовился повторить арканное заклятье поиска существ, которым с ним поделилось Альтер-эго - в который уже раз которым заклятьем! Во-первых, постоянно покупать новые свитки - слишком накладно. Во-вторых, соответствующее мнение о себе он создал, подкрепляя доказательствами покупки свитков крова Леомунда и фантомной лошади. В-третьих, плетения от Альтер-эго были несравненно изящнее, понятнее и проще в исполнении при тех же эффектах и внешней схожести результата.
   Пять минут и вуаля - провидческое зеркало закономерно явило пропащих учеников. Троица вчера уже преодолела на лыжах десятки миль, добравшись до крупного ущелья севернее Бламбурга. Здесь когда-то стояла крепость, от которой остались только на совесть заколдованные стены. Именно под прикрытием одной из них троица и разбила лагерь, на свою беду, рядом с засыпанной снегом берлогой медведя. Судя по следам, Ксанос ночью решил отлить, но не удосужился отойти подальше и сделал своё мокрое дело прямо на вход. Он ли обнаружил и стал раскапывать, или медведю натекло в нос - разъярённый косолапый атаковал. В итоге отбились, но и раненный Ксанос остался без заклятий на день, и Дорна без магии, и Миша не выспалась и лишилась своей палатки-хамелеона да с двумя зачарованными пряжками, после скручивания уменьшающих вес и объем искусно выделанной кожи. Ученики поступили по-умному, оставшись в лагере чинить палатку и пустив на разведку глазастого фамильяра полуорка, которого следовало отправить ещё с вечера. Левитирующий шароглаз был с голову самого Ксаноса, а потому вполне успешно мог незамеченным обследовать большие территории. Поисковик-Софист последовал его примеру, начав тыкать в деревья, меняя точки зрения и приближаясь к кавернам.
   В горных отрогах имелись пещеры, по одну сторону водились орки, по другую - кобольды, а ещё росомахи, барсуки и в достатке прочей мелкой живности. Сверху с хребта нависал ледник, край которого показался Софисту странным. Но его отвлёк мелькнувший бехолдер, из-за дерева неподалёку метнувшийся в сторону зёва пещеры кобольдов, рядом с которой ещё виднелись следы схваток с гноллами. Шароглазу было чего опасаться: крупная стая волков уже добралась до халявной жратвы, терзая трупы, как своих разумных и рослых сородичей-гноллов, так и мелких крысохвостых. К кобольдам так просто было не попасть без верёвок или левитации - единственный пеший путь вёл мимо пещеры с орками. Софист воспользовался кольцом Уллю, чтобы глянуть из дня в темень. Единственное, что он понял, так это про рай, в котором жило местное племя: обилие воды и съедобных грибов, о чём мечтают их сородичи с Лунного перевала. Примечательно, что орочьи трупы отсутствовали.
   Заключив, что злящиеся ученики ещё не скоро сподобятся выступить командой, Софист пролистал местность на юг. Бламбург встретил его пепелищем, на котором ночевал новый отряд гноллов, заново обшаривающий руины: явно в поисках кобольда, о котором молодому шаману доложил дух старика, непонятно где кантовавшегося, пока не был застрелен с декаду назад - примерно тогда же сюда приходили ученики. Выкручивание кишок трупа - это ещё не самое мерзкое принуждение. Труп пятнистого гнолла из первой группы, принадлежавшей другому племени псоглавых, подвергся более изуверским способам посмертного допроса - в наказание за провал. Припомнив свои летние наблюдения за стойбищами гноллов, Софист сделал вывод о том, что раньше их заклинатели подобных зверств не практиковали. Это однозначно характеризовало организатора, стоящего за атакой гноллов. О чём Софист не преминул сообщить Аяле, попросив Вершка отправить ей заклятье шёпота ветра.
   Слив бруски древесины синелиста в два кубических фута и переодевшись в лиственное, приготовившийся Софист сел на алтарь и водрузил кубики себе на колени, а потом помножил свою способность перемещаться по корням на заклинание древесных прыжков, перенёсшись сразу на множество миль - на пенёк в роще синелистов, что росли перед воротами Бламбурга. От головокружения кубические футы едва не рухнули с колен. Преодолев последствия перемещения по корням, Софист дал команду лётному кольцу и легко выпрямился, поставив груз на пенёк. Огладив правое плечо, друид призвал на него фамильяра. Дохнуло жаром Плана Огня, а плечо стало греть.
   - Ш, - заклинатель предотвратил демаскирующий клёкот приветствия, приучая себя и феникса к более полному общению посредством эмфатической связи между ними.
   Псоглавые обладают отличным нюхом и слухом. Софист не хотел их насторожить раньше времени. По этой же причине он воспользовался аналогом заклятья взгляда Тоджанида кольца Уллю, чтобы смотреть непрямым взглядом. На равнине мало высоких деревьев и нет густых рощ, какие образуют синелисты, вдобавок, не сбрасывающие всю листву по зиме и обладающие магическим свечением - идеальное прикрытие для умеющего парить разведчика.
   Используя лётное кольцо, Софист выбрал лучшую позицию и цель - за спиной колдующего шамана. Вот из-под полы плаща появился в руках человека изящный короткий лук серебристого цвета со светящейся сине-голубым плетёным шёлковым тросиком - заклятье совершенной тетивы из третьего круга. Шелест подушечек пальцев, и в правой руке из загодя одетого ёмкого кольца-колчана лучника появляется проникающая стрела - тоже собственного производства. Беззвучно изогнулся натянутый лук. И по эмфатической связи раздался отголосок боли, когда феникс вместо обычной магической атаки огненными перьями выдернул из крыла одно из них и клюнул им в оперенье стрелы. Мигом позже аналог огненной стрелы из третьего арканного круга поразил шамана, пробив его доспех из медвежьей шкуры, знатно вспыхнувшей. Гнолл с пробитым лёгким захрипел, но никто из своих не помог ему сбросить пылающую шкуру, пришпиленную к нему стрелой. Благодаря кольцу-колчану и волшебной тетиве, Софист через удар сердца уже вновь натягивал лук, на сей раз наложив стрелу со взрывным наконечником. И вновь болезненное выдёргивание огненного пера феникса, теперь из другого крыла. Огненный росчерк сверху заметили все гноллы, включая парочку лучников в засаде у единственного входа в Бламбург. Они успели понять и отпрыгнуть, а вот пригнулись зря: стрела взорвалась на манер огненного шара, свалив с ног и целиком обдав лучников пламенем, пожёгшим их амуницию и шерсть - как они заверещали!
   Софист спрятал лук под листья плаща и метнулся влево, тогда как с плеча в другую сторону сорвался вчетверо увеличившийся орлан, громко и грозно заклекотавший. Сменив позицию, лучник прицелился проникающей стрелой в гнолла, долбившегося в лавку, относительно целую из-за колдовских потуг когтистого и хвостатого барда, прятавшегося внутри. Выстрел через бицепс плеча застрял в ребре - ненароком сломавший древко раненный дико взвыл.
   Тем временем феникс, "загримированный" под орлана, спикировал на главаря отряда, гавкающего с потрясаемой секирой под прикрытием тяжёлого щита. Ачамбха по совету старшего сперва плюнул в него аналогом заклятья огненного снаряда Келгора: старый деревянный щит из сумеречной древесины не выдержал атаки замаскированного огненного существа и вспыхнул, опалив усы. А феникс воспользовался мигом слепоты, увернулся от наточенного оружия и хлопнул крыльями, отправляя с каждого по пять огненных перьев - все в охранников при смертельно корчащемся шамане. Софист не упустил шанса выстрелить пронзающей стрелой в спину пригнувшемуся за щитом вожаку, носившему впечатляющие пластинчатые наплечники. С одной стороны, гноллу повезло начать поворот - стела попала в щит, но с другой стороны - она его насквозь пробила и кольнула в чресла. Опасный главарь с опалёнными усами взвыл и открылся, отбросив горящий и пробитый щит. Тренированному Софист всё равно было далеко до Феррана, который бы успел выпустить три стрелы по трём целям, вместо второй по одному и тому же врагу. Гнолл, вертевший головой в поисках стрелка, слишком поздно заметил смерть, ускоренно и ровно летящую в него с водонапорной башни. Но ему вновь двояко повезло: берясь за древко секиры второй рукой, он прикрыл туловище, но волшебная стрела пробила и перчатку, и кисть, и древко - застряла в подкладке кольчуги с дварфского плеча.
   Софист по праву считал себя мастером изготовления стрел и болтов. Каждый его снаряд, сделанный для собственного пользования, вдобавок был отравлен сильнодействующим ядом природного происхождения на основе непримечательного зонтичного цветка цикута. Поэтому лучник сменил цель, уверенный, что максимум через пять минут все трое уже подстреленных им точно скончаются. Ещё две ядовитые пронзающие стрелы поразили псоглавых, оклемавшихся после взрыва у входа в Бламбург. Не было смысла оставлять на допрос никого из этого отряда.
   Ачамбха к этому времени справился со своими противниками, которых сперва поджёг, а потом разодрал морды когтями и заклевал. Хоть он и был сильным, но опыта таких сражений не имел, а потому к концу боя оказался со сломанным крылом и парой серьёзных ушибов, хоть и являлся по природе огненным существом.
   Последний из гноллов обходил периметр и в момент атаки находился в самом углу, у полуразобранной башни. Он побежал на крики и опрометчиво отвлёкся на фамильяра Софиста: пронзающая стрела соскочила бы с латного нагрудника гнолла, а вот взрывная детонировала, опрокинув оглушённого гнолла на истоптанный снег и ранив его раскрывшимся вовнутрь железным цветком. А вот следующая по нему была именно пронзающая, проткнувшая бедро на вылет и оставившая в плоти всё оперенье, впрыснувшее смертельную дозу усиленного магией нейротоксичного змеиного яда, останавливающего сердечную мышцу за полминуты.
   - Молодец, Ач, - друид приласкал фамильяра, коснувшись кольца на рожке и уменьшая до полфута ростом. "Сейчас быстро вылечим, потерпи, дружок", - обратился он по эмфатической связи, направившись с фениксом в порушенную кузню и по совместительству главное общественное здание Бламбурга - с вертикальной шахтой. С левой руки друид спустил Уллю, своим направленным уханьем сотрясшего логово кобольда, решившего высунуться и поглазеть.
   Под сохранившейся крышей Софист, предусмотрительно закрыв печные трубы, превратился в огненного элемента. Он в домашней бане испарил много ванн воды, прежде чем научился на огненной струе, что была у него ниже пояса, парить в футе над поверхностью, нагревая, но сжигая. Здесь же друид мог вольготно поупражняться в своей стихийной форме, заодно леча феникса собственным пламенем. Впрочем, целью мародёра была старинная огнеупорная кладка кузнечной печи. Присовокупив силу фамильяра, задействовав вместе с ним заклятье тела из огня, Софист принялся в заклятье размягчения земли и камня менять стихийную компоненту, на сей раз на огонь, чтобы принудительно расплавить, тем самым победив породу - именно такой магический компонент ему требовался.
   Оставив расплав остывать естественным образом и отпустив феникса на учёбу к сове, без зазрения совести готовой тренировать "новобранца" на трупах гноллов, Софист вернулся к пеньку с кубиками. Взяв один и настроившись на работу, друид подошёл к одному из самых старых деревьев в роще. Помолившись, Софист погладил синелиста, прижимая все его ветки к стволу, затем сваял из кубика большую бочку и серебристым мечом из кольца срубил ствол наискось. Рефлексы не подвели парня, вовремя применившего заклинания сжижения древесины: ствол осел в бочку густым киселём, не расплескавшись.
   В прошлый раз, когда Софист делал сосуды для Гавина, он снимал со ствола кору и в сердцевину втыкал волшебную палочку, разбухавшую по форме бутылки. Из верхней части пня друид сделал сосуд для лечебной воды, никак не расширив внутреннее пространство. В нижней части пня он тогда сперва применил лёгкий вес, а потом заколдовал полость заклинанием дупла-спальни. Должно было продержаться сутки, но тогда даже столько не потребовалось. А вот сейчас Софисту нужна была пара ёмкостей для долгосрочного хранения объёмов каменой породы, соответствующих дуплу-палате - эстетический вид был совершенно не важен.
   Софист собирался забрать все очаги в Бламбурге, чтобы: создать бассейн всегда очень тёплой воды в банях, сделать будущую замковую башню всегда тёплой и обеспечить горячей водой её и планируемые теплицы. Софист всё равно намеревался тренироваться в этом разрушенной деревне создавать вместо крова Леомунда целые особняки, а на очаги хватит материала с дымоходов - после внедрения магических символов будут не хуже прежних печей. А во вторую ёмкость отправится порода со дна реки, чтобы на её основе создать генерацию холодной воды на основе чар для фляжек бесконечных вод.
   Опрокинув цельную бочку свежей древесины синелиста в грузовую чёрную дыру, Софист сплющил пень вдвое - до двух футов. Сделав сердцевину жидкой перелил по серебристой трубке из кольца в каменной форму в виде крышки котла. Начертив серебристым стеком вязь волшебных и метамагических символов, друид применил заклинание дупла-палаты и закрыл крышкой. После чего Софист минут двадцать говорил на друидике, на основе компиляции облегчённого заклятья лесного стража и порождения Богуна и создав самодвижущийся пень. Его потом вместе с собратом достаточно будет укоренить у входа во двор Вершка и положить сверху полотно скамейки, чтобы оба хранилища дождались своего часа, после опорожнения став умными и крепкими створками ворот в общий зал замковой башни.
   За час Софист вполне управился со своей задачей и даже до конца не развалил ни один дом. Последним не посещённым им зданием оставалась складская лавка, которая не удостоилась печи, а для удобства продавца и посетителей использовалась жаровня с постоянным заклятьем медленного жара.
   - О-о-о-о! Ждать-ждать-ждать! Твоя не делать больно Диикин... - зачастил испуганный кобольд, безоружным рухнув на колени, едва Софист вошёл в тёплый торговый зал, где ничего ценного не осталось. - Диикин надо говорить с твой! Пожалуйста, твоя слушать Диикин! - Взмолился крысохвост на ломаном торговом наречии.
   - Говори, - разрешил заклинатель, гадая по ауре обнимаемой кобольдом волшебной лютни, в чём суть её странной и неоднородной магии.
   - Диикин смотреть за твой, видеть, что твоя великий герой друид! Диикин хотеть помощь, да, хотеть... очень сильно нужен помощь! - Он стукнулся лбом о доски пола, отчего стала хорошо видна чёрная полоска ошейника, на котором без труда читалась метка хозяина, чрезвычайно сильного в ледяной магии. Драконьей магии! Софист отвесил челюсть и вздрогнул от эмоций Альтер-эго, вспомнившего о каком-то белом драконе. - Твоя пожалуйста, помоги Диикин!
   - После нападения на мастера Дрогана? - Заиндевело произнёс Софист, запутавшись в каше из мыслей.
   - Диикин не такая плохой! Честно! - Залепетал кобольд, отвратительно выговаривая слова. - Диикин только пойти с другие кобольд в человечья деревня, потому что старый Хозяин говорить Диикин делать так. Диикин никто не обижай! Диикин служи Хозяин. Диикин петь песня, рассказывать сказка, и Хозяин счастливая. Вот почему Хозяин послать Диикин в набег... чтобы потом Диикин написать история для Хозяин! - Восклицал с пола кобольд, весьма складно бая. - Только... Диикин сделать кое-что очень плохо. Хозяин будет очень сердиться на Диикин! Диикин не может возвращаться к Хозяин, никогда! Диикин такой испуганный!..
   Смешной бард, обладающий актёрскими талантами, всамделишно трясся от страха. Софист двояко себя ощущал: с одной стороны, коротышка здорово и умело давил на жалость; с другой стороны, заклинатель ещё весной намеревался препарировать и магически раскурочивать мозги кобольдов, реализуя планы Альтер-эго по использованию заклинаний из школы Чар; с третьей стороны, именно этот могущественный белый дракон на праздник Остара был тем вторым провидцем, наблюдавшим за Хиллтопом - помимо древнейшего красного дракона Клауса.
   - Что плохого ты сделал? - Через долгие удары сердца, человек сформулировал хоть какой-то уместный вопрос.
   - Диикин... Он забирать статуй башни, когда делать налёт на деревня. Когда гноллы нападать, он совсем испугаться, и он уронить маленькая статуя. Статуй вся разбита из-за глупый Диикин. Он не может приносить её назад к Хозяин, потому что Хозяин сердиться на него! Но... если Диикин убегать, Хозяин сердиться ещё больше! Диикин знать, что твоя искать маленький статуй. Диикин, он... дать её твоя, если твоя... помогать ему? Это хорошая идея, да? - Заискивающе глядел кобольд, прямо как наклусивший щенок, силившийся заглянуть в тень капюшона из листьев.
   Слышал болтливых учеников? Верно. Изворотливый кобольд умело играл словами в стрессовой ситуации. Софист даже испытал толику уважения к этому разумному существу, воспользовавшемуся товаром в лавке для того, чтобы вполне прилично обшить себя в неприметную серую одёжку из добротной ткани под нужды шахтёров.
   - Ясно, статуя у тебя... - произнёс Софист, всё ещё собирая лихорадочно бегающие мысли.
   - Ну... У Диикин нету маленькая разбитая статуя, но Диикин знать, где Диикин её прятать. Он находить статуя для твоя, если твой ему помогай, - на одном духу выпалил бард, сделав моську виновато-просительной.
   Жестокие планы относительно кобольдов уже несколько месяцев как были отправлены в сортир. К сегодняшней авантюрной вылазке Софист запасся заклинанием очарования гуманоида и репрессированием памяти Найло для стирания такого специфического события, как настойчивое расспрашивание. Однако зачем лишний раз применять магию, когда можно сберечь её, выудив желаемое у словоохотливого барда? Софист уже догадался, что Диикин воспользовался случаем и специально разбил башню, чтобы та уместилась в потайном отделении его музыкального инструмента. При нападении гноллов он действовал сообразно ситуации, но потом испугался совершённой порчи во спасение и "потерялся".
   - Внутри что-то есть? - Смекнул он вопрос, по вздрагиванию и стискиванию инструмента убедившийся в верности предположения.
   - Этот случайный! Она разбиться, и внутри сидеть блестящий камешек. Очень красивая, - скороговоркой пролепетал кобольд. - Диикин не знать, что внутри быть блестящий камушек, честный! Диикин находить статуя и показать твоя, если твой помогать ему.
   - Я помогу тебе починить лютню, - заверил Софист.
   - Но... но Диикин надо другая помощь, великий герой друид!..
   - Я честно улучшу древесину и заменю порванную струну своей волшебной тетивой. Совершенной игрой ты задобришь своего Хозяина. Белый дракон не будет на тебя сердиться, и ты вернёшь мне статую. А мне он в благодарность за возврат отличного шута отдаст остальные похищенные артефакты, - улещивал Софист. - Скорее соглашайся, Диикин, пока моё волшебство не иссякло, - поторопил он, показав из-за полы плаща лук и тренькнув тетивой. Зачарованный тросик из паутинного шёлка достаточно музыкально звякнул, заодно припугнув кобольда.
   - Диикин не знать... - Растерянно-пугливо пролепетал он. А потом решительно зачастил: - Нет! Диикин хотеть, твоя идти и находить старый Хозяин Диикина, Тимофаррар! Твой говори с Хозяин, говори он отпустить Диикин. Заставлять он освободить Диикин. Тогда Диикин давать твой маленькая разбитая статуя.
   - Если ты не доверяешь мне починить и улучшить твою лютню, как я поверю твоему слову отдать статую? - Софист задавил его логикой. Не считая позором, он слитными движением опустился на пол, сложив ноги кренделем. - Подай лютню, Диикин, ты не найдёшь лучшего мастера по дереву, - прихвастнул парень, для более доверительных отношений откидывая капюшон и открывая лицо. Вроде бы простой жест, призванный расположить, однако заклинатель, совмещая приятное с полезным, решил перестраховаться активацией заклинания очарования, а потому постарался приветливо улыбнуться: - Я сам немного играю на гитаре и знаю толк. Не бойся, ничего отбирать не буду, только хочу помочь барду, которым заслушивается сам дракон. Я даже песню сочинил про дракона - твоему белому хозяину она придётся по душе. Давай починю и научу...
   Диикин поддался внушению, несмело протянув инструмент - Софист бережно принял... Бандуру Фалатера Фоклукана. Профессиональной трёхструнной лютне давно требовался профессиональный же уход. Эта вещь являлась оригиналом руки самого могущественного барда из Муншайес, который создал её для испытания и награды студенту своего колледжа. Игра на ней могла порождать свет. Позже вороватый ученик внёс конструктивные изменения, повлиявшие на качество звучания, в итоге лютня оказалась в закромах у дракона, за каким-то лядом вырастившего себе барда.
   Заботливо проведя рукой по стану бандуры, ловкий парень, обученный феями обращению, настройке и починке, легко снял самодельную струну, которую Диикин как-то умудрился присобачить своими когтистыми кистями. Быстро сняв свою тетиву, он вручил её кобольду, заняв обе руки для возбуждения внутренней магии существа. Сам же доморощенный мастер ловко извлёк из кольца сонную стрелу энергетического истощения. Отщипнув часть с опереньем и наконечником, обернул древко вокруг резонаторного отверстия, внедрил в крепёж струн и гриф. При этом он шептал на друидике формулу заклинания сна, объединяя с лютней вложенные в стрелу слова силы - утомление и сон. Софист неожиданно для себя заключил, что из-за ауры спрятанного предмета магия даётся столь же легко, как дома в Вершке. Одно из трёх перьев он приделал к держателю струн, ещё два по бокам у основания грифа. Струна была "удачно" порвана в центре, Софист сноровисто заменил и сделал для неё новую колку.
   Этап накладывания долговременности на магию лютни был самым ответственным в плане срыва заклятья очарования с кобольда. Но Диикин, увидев блестящий кусочек горного хрусталя, который, словно глиняный, за полуминуту был скатан в шарик, что-то понял и дал себя уколоть новой колкой из наконечника стрелы. Софист еле успел поймать и отпечатать кровью с высвобожденной из стрелы магией место крепления волшебной струны, сверху вставил и приплющил кристалл в полногтя мизинца, только частично внедрив в древесину - для надёжного закрепления. Далее юный артефактор для лучшей отзывчивости на желанное для музыканта звучание протянул поверх новой струны ещё и нить маны заклятья волшебной тетивы - длины хватило на все три струны.
   Сыграв несколько аккордов, довольный работой Софист передал волшебный струнный инструмент Диикину для проб, а сам полез по кармашкам в поясе, доставая колдовской тигель для смешивания живицы, брусочка музыкальной древесины вейрвуда, щепки сумеречного дерева, покупной пыльцы фей, стручка сон-травы и кусочка янтаря, отполированного до блеска. Не сказать, чтоб крысохвостый бард извлекал тремя пальцами малиной звон, но звучание лютни его радовало всё больше и больше по мере того, как шло его приспосабливание к магии струны и её к нему - ещё и для этого нужна была капля крови самого барда.
   Вскоре наступил самый ответственный момент, ради которого всё затевалось. Софисту требовалось не просто идентифицировать сломанную статуэтку башни, а выяснить про истинную цель, ради которой затевалось ограбление. Поэтому он не стал отбирать, решив оставить кобольда в качестве наживки: если он присвоит себе, то факт смены владельца тут же поведает любая ворожба. И вот, держа лютню на правой ладони и медленно выливая патоку из колдовского тигля, Софист пустил из серебряного кольца волосяной корешок, юрко внедрившийся в дерево прямиком к...
   "Мифаллар!" - раздался в голове набат узнавания "камешка". Слава богу, Диикин отнёс сбившееся дыхание друида на то, как красиво изменялась древесина его лютни: обшарпанная, исцарапанная, тусклая становилась светло-медовой и блестяще полированной.
   Со знаниями будущего Альтер-эго и узнаванием чар самокапсуляции мощнейшего источника магии не осталось никаких сомнений в истинной цели - мифаллар! Магическое сердце любого летающего города Империи Нетерил. И первого хаммера, в первый день следующего года под небеса Фаэруна вернётся Тултантар, летающий город Повелителя Тени. В связи с чем из-за нехватки деталей тех событий Альтер-эго впало в тяжкие раздумья - что же делать?!
   Софист неторопливо занимался обновлением древесины лютни, попорченной влагой и холодом, и постепенно к нему приходило понимание, что судьба вновь испортила такой замечательный план по применению комплексных мер для усыпления белого дракона с целью забрать украденное и мирно свалить. Тимофаррар - дракон, властитель неба. Пусть он давно не покидал пещеру и стар, но летающие города людей - это вызов всем Крылатым! Судя по тому, что ни кобольды, ни гноллы не успокоились, значит, их главари не получили желаемого. Вряд ли дракону нужна маска бога воров, но какой-нибудь кобольд мог её напялить и так суметь свалить к Хозяину мимо псов. Хозяин кобольдов может знать, следовательно, и жаждать сокровища, поднятые со дна реки. Вероятно, гноллам достался драконий зуб. И пока они думают, что статуэтка башни может находиться у Тимофаррара, они будут оттягивать на него свои силы, следовательно, будет легче проникнуть в их стойбище. Если же сейчас обокрасть дракона, то весть об этом обязательно разнесётся, и собачий кукловод сразу поймёт, что статуэтка возвращена - обрушится на Хиллтоп.
   Минуты шли за минутами, пока древесный раствор медленно растекался и впитывался, а думы думались. Нельзя сбрасывать со счетов других, чьи интересы тоже сошлись на заветной шкатулке старого авантюриста. Город шейдов ещё на Плане Теней, они пока только готовят своё возращение и действуют опосредованно, судя по тому, как втёмную был использован белый дракон. Естественно, что каждый в цепочке преследует свои интересы, вводя в заблуждение "союзника". Разумеется, Повелитель Теней и принцы Теламонт из королевской семьи города Тултантар - умны и опытны, их планы не линейны и не односложны - однозначно дублируются.
   Как быть? Всего две стратегии - затягивать время или торопить его. Если торопить, то некоторые ниточки наверняка оборвутся, что-то или кто-то пропустятся мимо учёта. Если затягивать, то есть вероятность, что в случае, когда будет уверенность в победе, кое-кто, стоящий за гноллами, отправится убивать дракона. Устраивать геноцид кобольдам? Нет цели, оправдывающей такие зверства - никто в Хиллтопе не умер. И Софист уже устранил отряд гноллов - без дополнительных мер противодействия шаманы-некроманты уже этой ночью выяснят подробности произошедшего. С учётом прошлого нападения Хиллтопа на гноллов и тем вызывающе-провокационным пленением бламбуржцев с содержанием в тех же самых пещерах, что и прошлых рабов - школьников ждут. Это значит, затягивание времени вне ожиданий противника. Если противник насторожится или потеряет терпение, то может решиться пойти ва-банк и смертельно удивить. Однако следование сценарию подготовившегося противника означает преодоление его смертельных ловушек. Важно отметить, что Софист и Альтер-эго давно не засекали прямого подглядывания через провидческие пруды и им подобные инструменты, как было на Остара. Важно подождать реакции на передачу оркам руки лича и попытаться засечь, кто, откуда и кого попробует переправить через опущенный в воду обелиск нетерезов. В общем, как не раз уже было подмечено - горе от ума. Распутье...
  

Глава 4 - Шалаш.

  
   - Всем здрасти! Не ждали? А мы припёрлися, - бодро приветствовал Софист, спокойно подкравшийся и театрально откинувший полы лист-плаща, чтобы похвастаться обновкой из дубовых лист-штанов и кленовой лист-рубахой, окрашенных в весёлую палитру оранжевых и жёлтых тонов соответственно.
   - Та-да-ам! - Подпел выскочивший кобольд, около часа назад заразивший человека своим неописуемым восторгом по поводу волшебно отремонтированного музыкального инструмента, магически поименованного лютней грёз Диикина. Торжественный перебор аккордов не только обогатился великолепным звучанием мелодичной древесины, но и дополнился световыми переливами заколдованных струн с отстреливанием мелких искорок из перьев, сделавшихся радужными после усиления лютни волшебством найденного у шамана кольца цветных брызг. Инвертированная боевая магия сна и усталости прозвучала бодрящим мотивом, переполошившим послеобеденную одурь, охватившую понурых школьников.
   - Гхы-гы-гы! Что за шуты гороховые? - Попытался отшутиться нервный Ксанос, ненавидящий быть застигнутым врасплох.
   - Идиот! Дебил! Где ты шлялся, подонок?! - Вспылила Миша, рассердившись не на шутку. Ну, ещё бы она не была нервной - впереди её ждала встреча с драконом! Правда белым, но детской травме было плевать на цвет.
   - При, Софист. А ты же ведь хотел убивать кобольдов толпами и каждого препарировать на кусочки? Даже меня нанял помогать тебе раскалывать их черепа! - Почти одновременно с паладином грозно заявила Дорна, поигрывая своей удивительной древней секирой, доставшейся в обмен на эльфийскую реликвию. Жрица Вергадайна сама была рада обжуливать, но это её и только её прерогатива!
   - Твоя честный?! - Каркнул Диикин с перепугу и присел на задрожавших коленках. Он вообще был не рад затее лично провести друида к своему Хозяину, а тут ещё и кровожадная троица нарисовалась. Как ранее поведал словоохотливый бард, он лично видел, каким образом "доспех-человек" разрубила пополам одного из нападавших кобольдов, а "валун-баба" расплющила всмятку другана детства...
   - Спокойно, Диикин, - человек твёрдо взялся за хилое плечо кобольда. - Если жрица бога торговли будет вестись на всякий бред, то она станет самой нищей и позорной, - прокомментировал Софист, переставший улыбаться и едва не сморозивший сентенцию про блеф. - Но запомни, драконий бард, женщинам всегда и всюду не зазорно петь дифирамбы. Напой что-нибудь... - подначил парень своего нового дружбана, понимающего раз в два слова. Ну, Диикин и сбряцал, по своему разумению и явно подражая ранее слышанному:
  
   Отведу мою милашку
   К зелёному дубу.
   Пусть её е*** медведь,
   Я больше не буду.
  
   Ксанос зашёлся кашлем, лицо Дорны покрылось красными пятнами, Миша подавилась заготовленной фразой, а Софист нервно хмыкнул:
   - Правда, Диикин весёлый?
   - Диикин хороший, честный! - Заискивающий кобольд, получив одобрение от "великий герой друид", попытался понравиться новой компании. - Сам Хозяин хвалить Диикин! - Гордо сообщил он, хотя по пути из Бламбурга сперва затруднился ответить, когда Тимофаррар открыто и прямо одобрял его.
   - Довольно лишних слов, - волевым тоном произнёс Софист, хмуро глянув на каждого соученика и подняв правую ладонь, чтобы сжать кулак в приказе помолчать, тем самым захватывая право командовать. - Сейчас Диикин ещё раз расскажет свою историю, потом вы поделитесь добытыми сведениями, затем мы выспимся под птичьей охраной и на свежую голову пойдём поздним вечером говорить с Тимофарраром, - непререкаемо сказал парень. Однако, видимо, всё своё обаяние он растратил на кобольда, потому что:
   - Ишь явился на готовое и сразу раскомандовался! - Сплюнул перебинтованный полуорк, кутающийся в спальник и синий плащ с оторочкой из заячьего меха.
   - Это твои сокровища накликали дракона, злодей, сам и разбирайся с ним! - Набычилась Миша, внутри сгоравшая от страха перед возможной встречей с драконом.
   - Зачем лишние слова, Софист? Убить и забрать сокровища - всех делов, - предложила Дорна, уже считающая себя непобедимой, ведь с одного удара шедевра клана Делзун даже гноллы отлетали от неё шерстяными мешками. Она одна не обижалась и не сердилась на Софиста, признавая право распоряжаться - за былые заслуги и в счёт будущих прибылей. Ловушечница, как говорится, мотала на ус науку.
   - Диикин не хотеть этим говорить своя как твоя, - выдал кобольд.
   - Ладно, Диикин, тогда пойдём прямо сейчас к дракону говорить о тебе, а они пусть сами к нему добираются, - произнёс Софист, не унывая. В одиночку или с таким вот мелким напарником ему было гораздо проще.
   - Диикин думай, что великий герой очень умная и хитрая, - воспротивился кобольд под едкие смешки Ксаноса и Миши. Из-за слов Дорны заклятье очарования прекратило своё действие, обернув жертву против заклинателя. - Но сегодня больше Диикин не поддаваться! Диикин стоять крепко, да!
   - Ты обещал показать мне короткий путь, - напомнил Софист.
   - Старый Хозяин помнить обида очень долго, сто лет, может Диикин не будет так долго жить даже. Диикин очень счастливая ходить с герой, как твоя, если Диикин будет свободный, - тараторил пугливый кобольд. - Если Диикин идти, старый Хозяин точно съесть его! Диикин будет прямо тут прятаться и ждать твоя помощь за сломанная статуэтка башни, честный! Диикин писать баллада в твоя великий честь!
   Ксанос откровенно заржал, втайне возжелав, чтобы в честь его подвигов был написан целый сонм героических баллад. Дорне было пофиг на мелюзгу, её взгляд был прикован к волшебной лютне с её стабильным и завораживающим магическим сиянием, тянущим тысяч на десять злотых. Миша одна обратила внимание на слова о статуэтке, сразу осудив на казнь кобольда-грабителя: и укравшего лютню, и спёршего кинжал с нефритом (с трупа вожака отряда гноллов), и стащившего эльфийский листок клевера на удачу (с него же), и уволокшего широченный пояс с медвежьей пряжкой во всё его впалое пузо (с давешнего шамана).
   - Как хотите, - разочарованно произнёс Софист. - Тогда я отдохну и займусь пленным бламбуржцами, а дракон ваш, - отрезал он, с облегчением сбагрив кобольда, несущего мифаллар, соблазняющий заклинателя непомерным могуществом.
   Не слушая реплик, друид вскинул руки - из вороха исчезающих листьев взлетела белая сова. С уханьем и клёкотом к её величавому полёту присоединилась сплюшка и орлан, спорхнувшие с деревьев неподалёку. Разведывавший местность Уллю ещё по пути нашёл дупла, подходящие для превращения во временную спальню друида. Там Софист планировал хорошенько выспаться, однако теперь...
   Хотелось поглядеть, как там соученики, но те сами, и Диикин в придачу, оттолкнули его помощь. Пусть сами выкручиваются - это их бремя. А людей следует скорее выручать из плена, пока их не начали приносить в жертву или ещё как использовать, торопя помощь из Хиллтопа. Не только трое школьников полагали, что именно Софист, обладающий возможностью открывать порталы, займётся бламбуржцами, с большой вероятностью прихватив с собой стражу Хиллтопа. Однако парень к этому времени уже достаточно подрос, чтобы в одиночку справиться с этой миссией да с выгодой для себя. Так даже лучше, поскольку не надо трястись над безопасностью напарников.
   Заклинатель использовал все свои способности, чтобы подготовить восемь заклинаний крова Леомунда и ещё шесть таких же, но на основе метамагии протяжённости. Чтобы восстановить дома в Бламбурге этого вполне хватало. Правда, заковырка заключалась в том, что требовалось именно отремонтировать, а не строить по шаблону. Перед плановым трёхчасовым сном Софист вместо длительной болтовни по пять минут готовил заклятья - индивидуально под каждый дом, спалённый и разграбленный гноллами. Заклинатель специально сосредотачивался на стенах и перекрытиях, вычёркивая из плетения создание новой мебели и включая все имевшиеся замки, петли, ручки, щеколды и крючки с прочей мелочью для окон и дверей. Никакого дополнительного волшебства он не встраивал на этом этапе, намереваясь сконцентрироваться на разработке заклятья с уровнем сложности пятого круга - для моментального возведения особняка. Поначалу минимум с подвалом, холлом, кухней и четырьмя спальнями, совокупная площадь которых равнялась бы двум кровам Леомунда из четвёртого арканного круга (ранее представленный Адаму Блейку чертёж типового дома, позже реализованный на пару с мастером Дроганом здесь же - в шахтёрском селении). Но в будущем уже без всякой метамагии площадь особняка должна впятеро превосходить кров Леомунда и быть в два этажа с мансардой.
   Сумерки начали переходить в ночь, когда одинокая ястребиная сова вспорхнула над внешне опрятными домами безлюдного Бламбурга и устремилась на юг. Низкая облачность, местами осыпавшаяся снегом, обусловила низкий полёт на уровне верхушек деревьев. Но и эта свобода и ощущение бескрайности воздушной стихии на целый час сделали Софиста счастливым - вопреки усталости от такого скоростного и прямого преодоления порядка полусотни миль. Лыжники бы точно пару дней тащились!
   Знакомая карстовая воронка не изменилась с прошлого посещения. Та же муть воды, те же гроты внутри - с поправкой на укреплённые завалы обрушенных сводов коридоров. Ночная птица беззвучно дождалась момента, чтобы впорхнуть и без всякой брезгливости клюнуть в гуано летучих мышей - аспект животного преобразил хищника в добычу. Пропищав чего-то неразборчивое и слепо проваландавшись несколько минут в пустой пещере, привыкая к облику, преображённый Софист полетел вглубь на разведку по единственному переходу, оставшемуся целым.
   По мере облёта Софист заключил, что гноллы отлично подготовились к нападению: повсюду стояли гонги, в удобных гротах отирались большие отряды, у каждого хорошая экипировка, молодняк и самки отсутствовали. Сбылись худшие опасения по поводу Глендира: племянник Фионы развесил язык, за что и оказался в одиночной камере при целом взводе зубоскалящих на него гноллов. Остальных людей держали за рабов, пользуя их женщин вместо своих, а мужиков просто мучили и били в удовольствие, принуждая есть сырое мясо истерзанных соседей и отдавая молодым шаманам практиковаться в лечении и колдовстве. Софист не знал точного числа жителей Бламбурга, но не раз приводился порядок в сотню, а рабов было восемьдесят три - кого-то точно уже не было в живых.
   Ещё крепящегося разведчика ввело в уныние такое нововведение, как железные двери, мешающие полному осмотру логова гноллов. Но какой бы он был маг без запасного варианта? Луж здесь хватало. Оставалось отыскать нишу у валуна, подгадать уход патрульных, перетечь в стихийную форму водного архона и применить когда-то отработанное с феями заклятье невидимости, как и ожидалось в теории, на практике здорово сочетавшееся с прозрачностью воды.
   Софист просто не смог не помянуть добрым словом Шемуса, который придал бывшему водяному телу друида новые свойства. Во-первых, после отбирания обратно внутренний источник водяного архона расслоился на два, обретя равновесный ледяной аспект. Во-вторых, аморфность водяной головы Шемуса усилилась, отразившись многоликостью Софиста, в стихийной форме воды способного перетечь глазами с лица на пальцы правой ноги, просочившиеся под одной из железных дверей кольцевого коридора.
   Осмотревшись, Софист в водной форме легко проник через мелкие зазоры. За дверью обнаружился зверинец с черными медведями, которых били и морили голодом, дрессируя из них яростных убийц. Здесь же в боковой комнате устроился гоблин-маг, зубривший заклятья на завтра. После кобольда-барда - Софист не удивился.
   Юный заклинатель прислушался к тому, что бубнил зрелый волшебник. Сам он без серебристого кольца не понимал гоблинское наречие, зато это могло Альтер-эго. Софист терпеливо дожидался начала повторения формулы следующего заклинания, когда пришло узнавание - проклятье нависших клинков, школа Некромантии! Участь гоблина была предрешена.
   Незримо просочившись в комнату, архон из невидимой лужи тихим невидимым ручейком перетёк за спину гоблина, и затем внезапно накрыл его водой, заключив в собственное тело, как в капкан. С непривычки Софисту было ужасно противно изображать трепетные объятья и целовать гоблина, но пока только так он мог использовать свою естественную способность создавать воду, которой стал накачивать захлёбывающегося врага, застигнутого врасплох и не имевшего волшебных побрякушек для подводного дыхания. Чуткий друид перестал душить, когда противник потерял сознание. Откачал воду, сохраняя жизнь, но не приводя в чувства. Естественно, обезоружил и связал собственной одеждой гоблина. Слегка зачарованные волшебные наручи всяко лучше простых будут, а у Диикина никаких нет. К укрепляющему жизненные силы кинжалу подойдёт волшебный ножик - тоже со слабейшим наговором, которого, впрочем, достаточно, чтобы водяной архон - порезался... Странное и донельзя неприятное ощущение!
   Осмотрев алхимический стол и сунув палец в чайную ложечку с пробой зелья, Софист непривычными чувствами водяной формы кое-как сумел определить состав - классический рецепт зелья совиной мудрости. К числу трофеев для себя отправилась шестьдесят одна золотая монета с сотней с лишним серебряной и медной мелочи, горсточка мутных кварцевых кристаллов от размеров фаланги мизинца до большого пальца, а также палочка низшего призыва животных в качестве примера для создания аналогичных артефактов - арканному иерофанту сам бог велел зарабатывать на них. Аптечка и рюкзачок с расширением пространства вдвое и облегчением веса вчетверо - для такого же низкорослого кобольда. Смешной этот Диикин, и действительно доброго мировоззрения. Они оба не видели мир - и оба хотели на него посмотреть.
   Однако главная добыча в пещерке гоблина - это древний том и рабочие записи мага. Толстые страницы книги давно пожелтели от времени и рассыпались, часть уже отсутствовала. Текст был записан шифром, но между строчек и на полях виднелись многочисленные переводы, в том числе на общем языке. Они гласили, что под какими-то пещерами, надо понимать, этими, находятся руины нетерезов. Переводчик удивлялся их удалённости от пустыни Анаврок, определяя назначение как полигон для тренировки магов. Судя по всему, эти записи делались недавно, поскольку переводчик прямо тут выплеснул своё негодование тому, что проклятая чародейка подло украла те хорошие артефакты, что удалось тут найти среди бесполезной рухляди. Упоминались ученики, которых некто отправлял на исследования. По всей видимости, писавший это теперь мёртв и заменён гоблином, который продолжил исследования, остановившись на каких-то водах мудрости и встречи с духами стихий. Софист выяснил ещё кое-что полезное - нового вожака гноллов звали Гишнак.
   Ох, огромен был соблазн сунуться вниз и проявить себя в испытании стихий. Однако Софист намеревался испортить планы Дж-На, о которой упоминал Диикин, слышавший это имя от хозяина, очень злящегося на неё. Пока она действовала опосредованно. Но сегодня само провидение отправило Софиста сюда вместо дракона, чтобы подвигнуть организатора гноллов проявить себя, дабы предполагаемый вышестоящий манипулятор не привлёк Дж-На к разборкам с орками-шаманами за полученную ими днём руку лича Бельферона, жаждущего возрождения.
   Последний штрих... И Софист, вновь превратившись в стихийца, собой смазал дверные петли, открыв пока ещё запертым мишкам доступ к бессознательной тушке одного из их мучителей, допрашивать которого не представлялось интересным или необходимым. Водному архону уже было не воспользоваться истраченной невидимостью, а расходовать силу кулона всего ради одного заклинания - глупо. Поэтому Софист очень постарался затечь по стене на потолок. Через четверть часа да под рёв бедных медведей ему удалось тонким слоем распластаться по потолку коридора. Жутко непривычно и скорость ползком крайне медленная, но что поделать, если поторопился и всю амуницию влил в форму?
   Софисту захотелось побиться головой об стену, когда он сообразил, что рябь на столь огромной водной поверхности будет прекрасным зеркалом для факельного света?! Пришлось собираться в нормального человекоподобного архона и подглядывать из-за угла, дожидаясь удобного момента для атаки.
   И вот, когда дрессировщик подошёл достаточно близко и занялся поеданием сердец вепрей на глазах голодных медведей, Софист стремительно скользнул на него, сразу же закрывая пасть руками. Вновь благодаря Шемуса, водный архон моментально сменил аспект на ледяной, чтобы воспользоваться природной способностью, аналогичной заклятью переохлаждение. Начавшееся изнутри обледенение в считанные секунды казнило захлёбывавшегося мучителя зверей.
   Звери не нападали на друида, который рад был хотя бы подлечить каждого из них, воспользовавшись колдовским котелком мага, куда ранее добавил своё зелье лечения критических ран и развёл своей живой водой - сотворил кантрип лечения лёгких ран. Потрескавшийся из-за сильного гнолла Софист сам первым делом сделал несколько глотков, чтобы исцелиться - во всех смыслах. А потом вылил котелок в поилку чёрным медведям, оставив открытой решётку. Гноллам в главной пещере было не привыкать к доносившимся из зверинца воплям, рыкам, чавканью, глухим ударам или звонким ударам. Туда-то дальше и обратил своё внимание Софист.
   Гишнак с громадной алебардой и в одних кожаных штанах с магией ускорения порыкивал на своих воинах, находясь на каменном возвышении вожака. Наконец один из дежурных расслышал трапезу в зверинце, что-то пошутил, а потом требовательно заколотил в дверь, крича, видимо, сохранить еду или немедля поделиться оной. Довольствовавшийся слухом Софист был на гране того, чтобы напасть в случае открытия железной створки, но - пронесло. Однако долго везение не продлится.
   Не прошло и четверти минуты, как в железную дверь перестали колотить, когда Софист смекнул, каким может быть ответ дрессировщика, а он точно должен был раздаться. Друид выбрал одного из чёрных медведей, полил его зеленоватой водой лечения лёгких ран и натравил на дверь в главную залу. Скрежет когтей по металлу, рёв, удары массивного тела - хороший повод припугнуть своих. Архон впитал крови вепрей, которым медведи предпочли окоченелый труп дрессировщика, и изрыгнул воды, имитируя выплёскивание ведра на буяна. Потом сам стал лужей с узнаваемо пахнущей кровью, потёкшей из-под двери зверинца. Рисковая импровизация удалась на славу.
   Вскоре вожаку Гишнаку принесли его ужин, с которым он отправился к себе в пещеру - вместе с принёсшей тушку человеческой женщиной для понятно каких утех. Одним словом - варварство! Софист еле сдержался, чтобы тут же не помчатся. Однако архон кое-что подправил - течение ручья, естественным образом бежавшего вглубь пещер, но теперь раздвоившегося, чтобы часть начала скапливаться и течь ближе к пещере Гишнака. Софист не упустил шанса шмыгнуть к вожаку за закрытую дверь.
   Сундуки, ящики, оружейная стойка. Вторгшийся разведчик не мешкал: сходу собрался в бугристую фигуру водяного элемента; зажал правой рукой-струёй женский рот, а левой прижал бедняжку к себе; изо рта резко обернувшемуся гноллу водяной элемент изрыгнул толстый гейзер. До того с голодным удовольствием впившийся в вепря гнолл прыгнул, и тем совершил самую большую свою ошибку: колонна воды тараном врезалась в него и почти горизонтально пронесла несколько ярдов, с хрустом костей долбанув по неровностям пещерной стены и вышибив весь дух.
   Затея удалась! Остались технические детали. Софист пожертвовал более не нужным заклинанием, призвав подобного себе водного элементала. Женщина была слишком напугана и таращилась на бессознательное тело Гишнака, кулём свалившегося на пол, чтобы увидеть и понять, как отлипший от неё водный элемент превратился в человека, одетого в листья, как по волшебству, сливавшиеся с серостью камней в тусклом освещении от светящейся грибницы и мха. Софист не стал надеяться на женскую понятливость. Он хорошо подготовился ко многим случаям, а потому в одном из поясных кармашков нашёлся мясистый липкий лист, которым он залепил рот женщины, уже готовый исторгнуть истошный крик.
   - Тихо! - Повелительно шикнул Софист замычавшей рабыне, узнавшей голову ученика мастера Дрогана, прослезившейся и потянувшей руки к спасителю. - Элемент, собери всю воду, усади её на пол у стены и держи руки, мой и лечи промежность, - приказал он, а сам подошёл к вожаку.
   Перевернув собаку заклеенной мордой в пол и заведя руки-лапы за спину, Софист из поясных кармашков достал комок вьюнков и проткнул его чёрной иглой шлемошипа, вываренной в лишающем сил яде гигантского скорпиона. Друид знал, в какую болевую точку вставить активатор шипованных пут, чтобы пленник не успел сбросить их. Скуление так и не перешло в рык.
   - От твоих дёрганий шипы больнее впиваются, Гишнак. Расслабься. Моргни трижды, если понимаешь общий язык. Хорошо. У тебя есть шанс сохранить свою жизнь и жизни своих воинов, кроме съеденного медведями дрессировщика и гоблина им на закуску. Я сейчас отлеплю лист, и мы спокойно поговорим, вождь. Если согласен, то пять раз моргни.
   - Ммгмм! - Возмутилась бывшая рабыня, желая жестоко убить насильника.
   - А ты молчи в тряпочку, женщина! - Софист постарался быть грозным, хотя не смог скрыть жалости во взгляде на неё. - Одно дело личная месть, другое - судьба всего племени. Вас пощадили, забрав в рабство. Поэтому гноллы тоже заслуживают пощады. Так что сиди, женщина из Бламбурга, тебе позволено стать свидетелем договорённости.
   - Что ты хочешь, пл... повелитель?.. - В последний момент исправился он, проглотив "плешивого" и подольстившись к сильному и милосердному.
   - Первое. Я ищу артефакты, украденные из Хиллтопа.
   - А-а, ты ищешь сильные вещи, которые украли маленькие твари, которых вы зовёте кобольдами? Хо... С-сука Дж-На тоже ищет их...
   - Зачем она их ищет? - Прервал он поскуливающего вождя следующим вопросом.
   - Я не знаю, - рыкнул он, но получилось болезненное тявканье. Его бесило унижение на глазах у самки, которую наверняка унижал на глазах у всех рабов. - И меня это не волнует! Я хочу только, чтобы Дж-На получила свои вещи и навсегда оставила гноллов в покое!
   - Расскажи о ней всё.
   - Дж-На обладает большой силой, великой магией. Она пришла в пещеры гноллов... три луны назад и выставила старого вождя, Нашекка. Он бежал, а с ним много других гноллов, и теперь пещерами правит Дж-На. Она не гнолл. Она всё время что-то копает в развалинах под нашими пещерами. Она убивает тех гноллов, кто отказывается подчиняться ей. Мы её ненавидим! Мы бы непременно попробовали убить её, но с-сука слишком крута, гр-р!.. Её магия слишком сильна... Нам, гноллам, нужна... помощь...
   - Как она внешне выглядит?
   - Похожа на эльфа, но пахнет демонами...
   - Какой артефакт ей уже доставили?
   - Гнилой драконий зуб...
   - Вглубь ведут двери. Где твой ключ?
   - В штанах. Левый карман, - добавил он после женского мыканья.
   - Она там?
   - Все ушли.
   - Отлично! Значит, слушай, как мы поступим. Ты ведь помнишь мой прошлый визит?
   - Все помнят...
   - Я сейчас повторю обвал со входом в руины, но в больших масштабах. Потом ты и все твои гноллы разденетесь донага и быстро перенесёте в каверну с рабами все свои шмотки, ящики, подстилки - всё своё и пещерное имущество, включая снятые с петель железные двери. Я полагаю, ты знаешь, куда бежал старый вождь Нашекк. Бегите ему на поклон. Дальше вместе с ним отправляйтесь по стойбищам гноллов и объединяйтесь, чтобы больше никто из ваших не стал рабами Дж-На. Но взамен вы должны освободить из рабства и направить конкретно в Джалантар все светлые расы: людей, эльфов, дварфов, халфлингов, гномов и смесков всех перечисленных. Если в ночь на тридцатое уктара магия провидения покажет мне хоть одного не отпущенного, то на Мунфест будут поминать всех гноллов Верхней Руавинской Долины: друидическая магия сделает вас всех бешеными, сами друг дружку глотки перегрызёте. Я ясно выразился? Повтори, вождь, о чём мы договорились.
   Гишнак сумел несколько раз рыкнуть, но зря пошевелился, проколов себе шкуру в десятке с лишним новых мест. Софист на такое поведение начал бесцеремонно собирать в склянку слюну и кровь вожака, потом отстриг ему усы, уши, шерсть на загривке и хвост. Беднягу проняло настолько, что гнолл сдался и согласился со всеми требованиями. Вскоре он уже стягивал свои окровавленные волшебные штаны, в которые Ксанос рад будет влезть даже без стирки, но добродетельный заклинатель был намерен всё отмыть и за ремонтом изучить их чары. Себе Софист забрал несколько кристаллов и мешочки с разными монетами, а палочку волшебных снарядов и аптечки прихватил для Дорны с Мишей. Остальное барахло - контрибуция бламбуржцам.
   - Элемент, обними гнолла, - приказал друид. Почувствовавший себя преданным вождь вспыхнул злобной ненавистью, глухо зарычав в бессилии. - Дурак ты, Гишнак. Какой гнолл сейчас послушается такого изуродованного вождя? Я собрал ингредиенты для обещанных чар бешенства, но не хочу становиться для вас смертельным врагом, - великодушно пояснил Софист, доставая и выливая в водяного помощника зелье лечения средних ран. - Нормальные друиды вообще выступают за мир во всём мире. Бери, пей до дна, и свою лечку тоже. А теперь... лёгкая регенерация! Вот, скоро станешь, как новенький. Мм, свою алебарду вождя можешь забрать с собой, Гишнак, на ней советую тебе присягнуть Нашекку, как вассальное племя, - смекнул Софист лучший вариант, посчитав это более разумным, чем отбирать волшебную алебарду в пользу капитана Ганмана (иллюстрация 021). И жри быстрей свой ужин - заклятью нужно мясо и кости для полного восстановления плоти хвоста.
   Разобравшись с гноллом, Софист присел и накрыл женщину одной из выделанных шкур, принадлежавших вожаку. Бедняжка уткнулась в мех и тихо зарыдала, сотрясаясь своими нежно розовыми плечиками, которые Фаргану предстоит не один раз массажировать для сведения всех шрамов от волчьих когтей. Она заткнула уши, чтобы не слышать давящегося собачьего чавканья. И ощутила тепло, в области живота и вагины - это заклятье друида убивало зародыш полугнолла нескольких дней отроду. Это явно был эксперимент демонфеи, ведь сроки вынашивания и другие характеристики двух видов не позволяли скрещиваться.
   Спустя десять минут после достигнутых с Гишнаком договорённостей порыкивающие гноллы поджимали хвосты, наблюдая за великой магией, превращающей стены и потолок пещеры со штольней к руинам в текучую грязь, ведомую элементами грязи. По мановению руки Софиста двое из трёх захлопнули створки врат вглубь пещерного комплекса, чтобы сжиженная каменная порода надёжно блокировала их с той стороны. Ещё через пять минут толпа гноллов всё вытащила из "тронного зала" и "королевских покоев", включая дверь. Ещё через пять минут Софист, используя магическую силу и сродство призванного элемента применил ещё четыре заклятья размягчения земли и камня, усиливая их метамагией и своим светящимся серебром посохом. Он специально делал массу тягучей, подобно патоке, чтобы слишком жидкая грязь не прорвалась из "тронного зала" бетонировать остальные пещеры до конца полной эвакуации - включая забранных гноллами в рабство пленных кобольдов.
   Пока Софист колдовал, бывшие рабы узнали детали от "любимой любовницы" вожака, но ворота в их загон так пока и не были открыты - слишком многие горячие головы хотели мести здесь и сейчас. Именно поэтому сосредоточенный заклинатель, не слушая криков и ругательств, сперва картинно и высоко подпрыгнул, выпустив через заграждение лекарского духа, а через минуту, когда тот померк, при помощи кантрипа громко закричал:
   - Минута! Кто не успеет вбежать в портал до Хиллтопа, тот сдохнет в рабском загоне! Активация!!! - Проорал правдивую угрозу Софист и проявил чудеса мастерства, правой рукой раздавив волшебный жёлудь о массивную створку так, чтобы временная узловая дверь открылась с той стороны запертых ворот.
   Подлеченная толпа надавила сзади на задавак, и те первыми кубарем повалились в мутный магический проём, где их уже ждал капитан Ганман и вся стража, предупреждённая через треанта Вершка, ещё сообщившего мэру, что если бламбуржцы завтра не уберутся восвояси, то их магически восстановленная деревня ещё больше разрушится. Разумеется, всплеск магии - и узловая дверь расширилась, втянув ворота.
   - А я? - Сжалась женщина.
   - Я с тобой, любимая! - Ободрил её выкрик из загона. Глупый поступок, но единственно правильный. Вероятно, даже, что продиктованный ревностью к пристыженному Глендиру, который уныло стоял рядом с женщиной и не смел глаза поднять на Софиста, которым этот подросток-недоумок пугал гноллов, всё-всё про спасителя выболтав.
   - И вас отправлю, не волнуйтесь. Мне ещё ваши откупные переправлять, если не забыли, - сказал Софист, стараясь скрыть свои эмоции относительно неблаговидного поведения большей части освобождённых рабов.
   - Милая, как ты, любовь моя? - Молодой и крепко сложенный человек только выразительно глянул на спасителя, и тут же бросился к жене, бережно обняв её.
   - Так это всё по-честному? О, спасибо вам, господин Софист, спасибо вам громадное!.. - Сильная женщина рухнула бы на колени, не подоспей благоверный.
   - Не забудьте поблагодарите богов, своих и почитаемых в Хиллтопе. А сейчас скорее прыгайте во второй портал и сразу бегите в сторону от гигантской волны.
   - Благодарим вас, господин Софист, мы никогда не забудем ваш подвиг, - преданно заявил мужик, взявший жену на руки и вместе с ней прыгнувший в водяную плёнку, в которую был превращён элемент, растёкшийся по стенке.
   Софист же наоборот отбежал, чтобы мощный ударом заклинания волны банально смыть все ящики с добром, включая железные полотна дверей, специально поставленные так, чтобы упасть сразу в портал и не повредить ничего из трофеев. Волна воды из пруда у волчьего тотема охладила разбушевавшуюся толпу бывших рабов, повалив неготовых к ней. Жители Хиллтопа и Бламбурга не шибко жаловали друг друга, но у всех прибывший мастер Дроган вызывал глубокое уважение, усиленное хворым видом (Хания и Лодар постарались доставить его ввиду отсутствия Аялы), а ещё запущенными слухами, что дварф просто так выдохся на реконструкции Бламбурга. Так что у Софиста была крепкая надежда, что всё будет упорядоченно и цивильно.
   Сам же "школьник" доделал работу до конца, выбравшись из пещер и затопив грязью вход с поверхности. Проводив взглядом освобождённых косолапых и дождавшись обратного отвердевания породы на дне будущего озерца, Софист посмотрел на хмурое небо. Непроницаемый для звёздного света слой туч сорил мокрым снегом - ни зги не видать. Темень и завывающий холод отражали внутреннее настроение юноши, пасмурное вопреки спасению рабов - здесь и вскорости по всей долине у северной кромки Высокого Леса.
   Затухающая аура магии под ногами способствовала думам о том, каким образом проникнуть в искомые руины, где обосновалась Дж-На, после завершения всей этих разборок с гноллами? Оставлять такой интересный объект без внимания - нонсенс для нормального мага. Просто доскональное изучение наследия древней Империи Нетерил лучше всего проводить в спокойной обстановке, без спешки и напряжения, буквально преследующего Софиста со дня... со дня его рождения в Высоком Лесу. По нарастающей, неумолимо, подобно колесу, с ускорением катящемуся с крутого склона - остановиться значит разбиться...
   Софист хотел обратиться совой и в удовольствие, без спешки отправиться в ночной полёт к Хиллтопу, чтобы с глазу на глаз поговорить с Дроганом на судьбоносную тему. Однако вместо этого облепил заколдованную мидию грязью и нырнул к речному водному узлу, чтобы проверить целостность магии обелиска нетерезов и в самодвижущийся пенёк влить сжиженный ком материалов, собранных утром. Затем молитва Пращуру Деревьев и умножение способности на заклятье древесных прыжков, чтобы вновь очутиться у стоянки школьников, за судьбу которых Софист всё-таки переживал.
   У кое-как отремонтированной палатки дежурила Миша, тискавшая рукоять кинжала. Она видела перед собой по другую сторону костерка у стены - свернувшегося клубком кобольда, одним глазком сквозь приоткрытое веко зло зыркавшего на непримиримую воительницу. Несмотря на ночь, не спалось и двум другим, замершим внутри палатки. Они не смогли поладить настолько, чтобы решиться идти к дракону - никто не смог преодолеть свои страхи. Подкравшийся Софист прошептал формулу заклинания, погрузив всех в глубокий сон. Двух с половиной минут волшебства хватит, чтобы коматозный обернулся нормальным. Оставив Уллю за ночного сторожа и надев ученическое кольцо Дорны на палец Диикина, Софист украл дварфа.
   - Что? Где? Софист?.. - Дорна с трудом продрала глаза.
   - Ритуал. В Вершке. Да, - ответил друид, сунув под девичий нос горько пахнущий цветок, продирающий ото сна на манер нашатыря. - Я обещал тебе ещё кое-что важное в нашу первое встречу, Дорна. Другого времени может не представиться.
   - О чём ты, вор? Ты столько елея тогда вылил, - угрюмо сообщила девушка, по меркам дварфов, едва достигшая совершеннолетия.
   - О чреве и девочках-тройняшках. Нанесение сигила на живот в виде татуировки отнимет час, потом верну на ваш экзамен с драконом.
   - Стоп-стоп-стоп! - Замахала она руками, поднявшись. - Не гони дрезину.
   - На столе рисунок и все компоненты. В ближайший час мастер Дроган будет занят бламбуржцами, потом у нас с ним назначен серьёзный разговор, а в полночь он будет волноваться за свою любовницу Аялу.
   - Лю... любовницу?! - Дорна ошарашенно заморгала, силясь соображать одновременно несколько мыслей.
   - Заклинание альтер, второй арканный круг, - произнёс Софист, укоротившись на фут и раздавшись на два в плечах, представ молодым и статным дварфом, у которого красивые человеческие вихры завились в мелкую овечью кудряшку. - Им обоим за двести лет, Дорна, они более века знакомы, - басом поделился парень в листьях. - Но на нём свет клином не сошёлся. С приданым из сокровищницы дракона к тебе очередь женихов выстроится.
   Вскоре девушка врубилась в главную тему, потребовав подробных разъяснений о сути ритуала и последствиях. Неспешно разработанный Софистом за месяц после встречи с Дорной магический сигил отличался простотой: три круга треугольником символизировали троих детей, круг в центре означал единство, дуги обозначали препятствия и ворота. (иллюстрация 022) Дорну жутко смутила необходимость обмазывания спермой девяти солдат, что для колдовства обуславливало тотальное окружение мужчинами, дававшее эффект концентрации всего женственного во чреве. За неимением лучших компонентов и спешкой проведения сейчас вместо усиления весенней астрологие, результат будет требователен к соблюдению условий: девять лет на перезарядку сигила, каждый год с новым сексуальным партнёром из расы дварфов надо ложиться тр*** девять ночей подряд - понесёт только от каждого десятого на каждый десятый год. Но даже если нарушить условия, то одну девочку от одного дварфа точно получится рожать. Вот только не удастся обойти условие беременности каждый десятый год - заряжающийся сигил просто выдаст сохранённую сперму случайного полового партнёра из предыдущих. А если десять лет соблюдать целибат, то сигил вывернет матку наизнанку, навсегда сменив пол Дорны на мужской. Разумеется, носительница этой необычной татуировки может сама выбирать, какое соитие станет плодоносным. И у неё впереди будет год, чтобы начать циклы первым зачатием или вовсе отказаться от сигила - через год без применения вся вложенная магия сама и бесследно развеется. Так что у Дорны имелось достаточно свободы для манёвра - согласилась взойти на древесный алтарь. Она не догадалась спросить, почему только Софист может такой сигил поставить, почему всех девушек не татуировать и зачем нужны такие сложности, когда можно использовать волшебное подобие с тем же большим кошачьим приплодом, как для той же Куадки или Фионы.
   - Прошу глубочайших извинений, Софист Вершинный, - старик наклонил голову, изображая низкий поклон. - Я совершил недопустимую оплошность, мне очень стыдно за свои низменные инсинуации... - повинился он, когда Хания кое-как выперлась из его дома, и дварф остался наедине с заглянувшим к нему в гости неуловимым...
   - Но в итоге всё обернулось к лучшему для многих, а одиночки переживут, окрепнув, - тихо произнёс не по годам умный Софист, по заведённой мастером традиции, сидевший в соседнем кресле у пылающего камина, обладающего такой замечательной особенностью, как чары конфиденциальности. - С вашего позволения я перейду сразу к срочному делу, ради которого просил встречи в столь поздний час.
   - Ну, с таким подарком, как ловец снов... В общем, огромное спасибо тебе. Так в чём дело, Софист? - Дварф нервно задёргал свою бороду. Многие сотни судеб стояли на кону нынешних событий, чтобы печься о своих невзгодах.
   - У вас есть дети, Дроган? - В лоб спросил молокосос старика, ещё ощущая руками пылкость кожи Дорны, сопровождённой обратно в спящий лагерь, чтобы она подежурила вместо уснувшей Миши и потом отругала её, всю такую правильную - трусиху.
   - Кхэм-кхэм!
   - Вы прекрасно понимаете, мастер, что сейчас время уникальных возможностей. Просто послушайте ход моих рассуждений, хорошо? - Поинтересовался Софист, определённо испытывающий неловкость и робеющий обсуждать личные темы, напрямую касающиеся седобородого старца.
   - Выкладывай, - буркнул дварф с пересохшим ртом. Он был в Храме Благодарения Истишиа, впечатлялся и оценил совет, данный относительно глаз. Это стоило того, чтобы снисходительно отнестись к дерзости молодости к выстраданной старости.
   - Я не пошёл на поводу Дж-На, по нюху гноллского вождя Гишнака, являющейся демонфеей. Она сама оказалась запертой в собственной ловушке и лишённой подчинённых. Вероятно, что Дж-На последует прежней логике и атакует зимнего дракона Тимофаррара, чтобы командовать его армиями кобольдов и заодно расквитаться с бывшим союзником, завладев артефактами, захваченными его слугами. Мы можем вмешаться под финал, чтобы добить выдохшегося победителя и вернуть сразу все три оставшихся предмета. Дракона использовали, он это понимает, и по словам персонального шута слишком злопамятен, чтобы дождаться самого подходящего момента и смертельно отомстить людям за своё прошлое унижение. Поэтому его придётся убить. Практически всё в тоннах его массы является волшебными компонентами, в сумме на миллион золотых - это без учёта накопленных сокровищ. Транспортировка дело хлопотное и опасное, но вместе с вашим висмутовым умножителем я смогу на несколько минут создать мобильную площадку, что выдержит вес туши - сокровища в моём дырявом платке перетащить не проблема. Часть компонентов с дракона мне самому понадобится, я сразу заберу - с запасом. Кристаллы тоже все мои. Школьникам подходящие артефакты - остальное вам, как мастеру, возглавившему и координирующему атаку. Я даже могу предоставить вам волшебную палочку малой бури зарядов Исаака и улучшенную палочку волшебных снарядов, добытую у гоблина-мага в пещерах гноллов. Но это всё прелюдия, мастер Дроган. Что вы думаете о женитьбе по расчёту на Дорне?
   - Кхм! Ты что же обо мне думаешь?.. - В чувствах спросил старик, проглотив слово "паршивец".
   - Хорошее. Предоставите её семье выкуп - труп белого дракона. Заведёте с ней детей с сильной дварфской кровью и большим наследством из драконьей сокровищницы - своих лучше воспитывать вместо чужих. Грамотно выведете молодую жену в свет и переключите на неё свои богатые связи, сделав жрицу Вергадайна завидной и влиятельной невестой. Я даже за время полёта придумал объяснение, как вам не отступиться от своей религии... Как стригут кусты смородины ради их здоровья и роста, так и опасный артефакт из драконьего зуба лучше уничтожить в стихийном огне ради ковки множества новых изделий в возрождённой или улучшенной печи под Сандабаром. Возможно, и руку лича потом туда же стоит отправить. Я полагаю, что могущественная маска да в большом городе обязательно найдёт своего вора. Целесообразнее сразу отдать её за нерушимый договор с воровской гильдией. Пусть её члены друг друга режут за маску, а вы скуёте волшебный огонь для разгона теней. А статуэтка башни слишком загадочна, чтобы сейчас принимать её в расчёт, - привёл доводы Софист, разливая по второй чашке горячего шоколада со специями.
   - Хитро и мудрёно, - подытожил старик, маленькими и неторопливыми глотками выпив полкружки отвара, стимулирующего мозговую деятельность.
   - С Дорной я ещё в первые дни говорил относительно того, чтобы наложить на чрево благословение щедрого материнства. У дварфов, как и у эльфов, наблюдается вымирание расы. Если появится влиятельная мать с десятками сплошных дочерей, что породнятся с наследниками или влиятельными представителями раздробленных кланов, то возрождение легендарных Делзун воплотиться в реальность.
   - Уму не постижимо... А моя школа? Что с ней ты хочешь сделать?.. - Несколько жалобно спросил старик, понимая, что вновь попался в капкан чужой логики.
   - Сделать обмен имениями с бароном при условии его немедленной свадьбы на какой-нибудь вдовой молодке из Бламбурга. Ваша усадьба несравнимо приличнее имущества Шаттлкомба, а простаивает почти пустой. А школа - подобающее воспитание юной супруги отнимет всё ваше время и нервы, - вымученно улыбнулся Софист. - Нынешним школьникам можно завтра уверенно зачесть экзамен - сразу после беседы с драконом. Они уже прибарахлились вещами и монетами, чтобы обзавестись собственным домом в пригороде или квартирой, куда можно вернуться. Думаю, Мише самое место в войске Союза Лордов, а Ксаносу несколько лет точно следует поколесить по миру с каким-нибудь караваном в качестве наёмника в охрану. Я думаю, что и мне судьба велит свет повидать вместо зарастания мхом.
   - Ясно... - протянул маг, смакуя напиток и не торопясь принимать окончательное решение. Кое-какие идеи сосунка коррелировались с думами самого дварфа. - Мэр Адам закупил стройматериалы, как вы с ним договаривались. Угроза нападения гноллов миновала, надо полагать, поэтому на днях их доставят обозом из Эверлунда. Строить будешь без меня? - Поддел арфист, из своих соображений молчаливо прикрывавший мощь юнца репутацией своего имени.
   - Я передам Хании один жёлудь, чтобы она спозаранку слетала и доставила. Грядущим утром и возведём "вместе", убедив бламбуржцев возвращаться восвояси, а Дж-На в том, что у нас несколько другие приоритеты и возможности, чем она себе воображает. После обеденного сна я буду готов сражаться...
   - Значит, это ты подстроил... - недобро протянул дварф, в чехарде мыслей сообразивший о том случае с рукой Дорны в его спальне.
   - Честно, даже хотел помочь ей с ловушкой для оседлания и залёта, чтобы ваш жизненный опыт и сила расцвели детской одарённостью и талантами. А любовь... Амбициозным не пристало мелочиться - сразу в божество, - дерзко хмыкнул Софист, кощунственно намекая на жреца Дрогана и его богиню магии Мистру. Юнец доподлинно знал, что та же Мистра раньше была человеком, простой смертной волшебницей, что боги точно так же подвержены многим человеческим страстям, что суть их отличия заключается в обладании расширяющей способности эссенцией божественных сил - полубожеству или божеству не обязательно даже быть в составе Пантеона.
   - Ничего святого, - неприязненно уронил дварф, задетый за живое.
   - Великая цель требует великих жертв, - знающе вздохнул Софист и тяжко выдохнул. - Ладно, мастер Дроган, извините за прямоту, но моё дело предложить выбор, а уж вам решать, остепеняться ли на пользу расе, стойко принимая общественное порицание за разницу в статусе и возрасте, или продолжать заклятьями строить из себя того, кем не являетесь. До встречи утром.
   - Не гони лошадей, Софист.
   Дроган много чего мог рассказать юнцу про тяжести общественного порицания, про долги и прочие понятия. В конце концов, про единственного ребёнка и тяготы семейной жизни, от которых дварф сбежал в поисках приключений. За два с лишним века старик чего только не пережил. И вот, казалось, нашёл тихое местечко и достойное занятие - учить молодых изгоев не гибнуть с первой поганки по голодухе. Так ведь не стало покоя - гонят в толкотню и суету большого города. Патриотизм будят - в старике то! Столько сил и времени положившего на алтарь благополучия городов, что на себя с гулькин нос осталось. А уж рассказать про то, как изменилась Мистра со Смутного Времени - так вообще...
   Старый жрец не хотел себе признаваться, что в последнее время... что не первый год гонит мысли о Блуждающем Исследователе. Дагмарен Светлая Мантия приветствует новые методы исполнения дел просто из радости экспериментирования. Софист с его сиянием в глазах и свежим видением заклинаний жуть как похож на божественное воплощение бога дварфов, покровительствующего волшебникам, учёным, изобретателям. Впору действительно всерьёз задуматься о благе для собственной расы и долге служения собственному пантеону богов вместо заботы о неблагодарных людях с их короткой памятью и их божествах-неумехах, на молитвы прорицания упорно отвечающих - одержим!
   - Ты упоминал про "замковую башню" - задумал отгрохать громадину и поселить туда всех жителей Хиллтопа? - Осведомился Дроган.
   - Да, - кивнул парень, заподозрив крупный просчёт.
   - Сперва расширишь нынешние дома, а потом всё на разбор под замок?
   - Угу...
   - Людские города и деревни сплошь из частных домов, - ухмыльнулся дварф, про себя дивясь "своеобразности воспитания" чуда в соседнем кресле. - Сейчас твой номер может пройти, Софист, но после следующей страды никто не захочет менять собственный дом на коммунальное жильё. Вдобавок, для замка понадобится отдельный гарнизон. Кхе-кхе! Мне очень отрадно видеть в тебе доказательство, что и ты не избег тяги магов к строительству башни, но под влиянием друидизма - для других, - Дроган зацепился за хороший повод приподнять настроение в эти тягостные часы ожидания вестей от команды Аялы.
   На этом сравнении старик смекнул, наконец-то разгадав двойственное ощущение от Софиста - в экстремальной ситуации душа вспомнила свои прошлые перерождения магом и друидом! Вот отгадка его одержимости прошлым! У старика даже глаза увлажнились - это ж надо было быть таким слепым глупцом! Храм Благодарения Истишиа фактически подарил прозрение...
   - Сходи в кабинет, Софист, второй стеллаж, верхняя полка с альбомами, - растроганно попросил дварф, спроваживая юнца подальше от бури своих непрошенных эмоций.
   Пока недоуменный юноша ходил за "макулатурой", которая наконец-то могла на что-то сгодиться, Дроган подумал, что после купели Шемуса совсем кисельным стал, а может быть и всегда таким был, вековой работой полевым агентом арфистов дослужившись до Мастера Арфиста - почётного вместо действующего с реальной властью внутри всей организации вместо горстки старых добрых сподвижников.
   Софист даже растерялся, не зная, как выразить свою признательность мастеру, поделившемуся своими нереализованными мечтами - детально проработанными схемами строительства всяких разных башенный комплексов. Искатель приключений слишком много времени путешествовал, чтобы где-то создать своё личное укрепление и поселиться в нём. Для Дрогана надёжным тылом всегда была штаб-квартира Арфистов в башне Мунглейм. А потом он стал тайным хранителем четырёх артефактов, законспирировавшись под зажиточного фермера. Временная усадьба с подземной лабораторией как-то сама собой стала постоянным домом, в котором ежедневные мелкие доделки скоро создали настолько уютную для дварфа атмосферу, что рушить всё и переделывать в башню руки не поднялись.
   Среди прочих планов Софист нашёл и тот, что напоминал его собственный проект, только пятикратно меньший - сторона соты в двадцать футов вместо ста и диаметр башен в восемнадцать футов. На первом этаже воинский зал с громадным камином, оружейной и спаленкой привратника, а третья башня - винтовая лестница. На втором этаже хозяйские покои с собственной ванной комнатой и круглым кабинетом - общая площадь чуть-чуть превышала круглые полуземлянки деревенских жителей. На третьем зал приёмов с большим столом по центру. На четвёртом половина отводилась кухне, отгораживавшейся от коек челяди. Пятый этаж для стреломётов, оттуда три винтовых лестницы на плоскую крышу с зубчатой окантовкой. (иллюстрация 023)
   Эту архитектуру Софист и принял в разработку под Казарменную башню, что будет стратегически выгодно дополнять пейзаж, а не довлеть над ним. Место для неё всего одно подходило, зато - идеально. Как раз на завороте от нынешней "казарменной фермы" Пайпера к восточным воротам торчал монолит - в самом углу из обрывистых склонов холма, более двух тысяч лет назад бывшего верхушкой скал прямо на севере от Хиллтопа. Башня с винтовой лестницей будет выступать вперёд - точнее на юго-восток. Правда, восемнадцать футов - мало, а тридцать уже многовато. Как для башни с лестницей, так и для колдовских возможностей Софиста. Но если поднапрячься... Также понадобятся другие конструктивные изменения для учёта всех обстоятельств, желаний и амбиций мага, моментально утонувшего в пучине планов.
   Во-первых, никаких двух дополнительных спиральных лестниц на крышу. Вместо них вообще будут балконы для взлёта и посадки трёх грифонов, под гнездо которых отводится вся сота пятого этажа. Конечно, для одной винтовой лестницы ширина ступеней более двух с половиной человеческих ростов - это непомерная роскошь. Но можно мудро схитрить, сделав две в одной: крутая и узкая винтовая лестница в самом центре и опоясывающая её вторая, просторная и с окнами-бойницами. Чисто конструктивно так башня получится крепче и обороноспособнее. Два с половиной фута - толщина внешней стены, фут в центре на ось ступеней внутренней лестницы и фут на толщину её стен, итого комфортная ширина в четыре фута для центральной и удобные семь на основную, что свободно позволит на один пролёт организовать по три окна-бойницы. Поскольку диаметр башен увеличен на треть с лишним относительно схемы Дрогана, то их рационально глубже вдавить в углы, чтобы втрое расширить проход супротив ярда - не всякий латник или дварф даже боком протиснется.
   Во-вторых, холл на первом этаже. Он будет служить парадной залой с кабинетом и арсеналом под доспехи с оружием и алхимию с аптечками. Образования Майлза вполне хватит вести бухгалтерию и служить интендантом замка. Поскольку стороны скального угла с севера и запада, то альбом с чертежами можно даже не вертеть, представив сверху юг. В этом случае вход в замок будет строго с западной стены, а не как по плану у северо-восточной грани соты. Назначение комнат в башнях разумнее тоже поменять, сделав арсенал сразу слева от входа, а кабинет с прозрачными блоками в толстых стенах лучше ближе поместить к деревенской стене и напротив святилища - в северную башню. Чтобы солдаты не жались по кустам и стенкам, справляя нужды, и не бегали далеко с поста, когда сильно приспичит, то северо-западный угол сразу слева от входа разумно огородить прямой стеной с дверцей ближе к сторожке - более чем достаточно места для туалета. К тому же, если сделать каменную кладку в самом углу прозрачной, то получится не только окошко с естественным освещением, но и призма, чтобы одновременно видеть всю площадь перед башней с много большим углом обзора, чем нормальное человеческое зрение, и при этом снаружи никто толком не различит происходящего за "окошком".
   В-третьих, два взвода солдат - каждому по половине третьего и четвёртого этажей с комнатами в северной башне, где будут сержантская и келья, смотрящие на святилище и ворота в центральную часть деревни. Молодой клирик Майлз уже достаточно сжился в одной спальне с солдатами, чтобы согласиться жить в замке отдельно от собрата по вере - Пайпера. Западные половины обоих этажей получатся со смежной комнатой в западной башне - для семей лейтенантов. Поскольку на всех этажах предусмотрены цивилизационные блага, то разделительная стена протянется не как в чертежах Дрогана между гранями с запада на восток, а от опорного столба правее выхода в восточную башню с винтовыми лестницами и до северо-западного угла, где по всей вертикали будут проведены водопровод и канализация - отдельные санузлы для солдатской и семейной половин этажа. Ну и пусть, что у каждого лейтенанта будет вместо роты всего один взвод в десять солдат, среди которых два сержанта и четыре капрала на жалких четырёх рядовых. Понятно, что для ста с лишним жителей Хиллтопа воинское подразделение в двадцать три рта - очень внушительное, однако времена нынче неспокойные, а благосостояние повысилось - деревне хватит содержать. Правда, сейчас-то гарнизон недоукомплектованный как рядовыми, так и командирами, да и сама деревня должна скоро пополниться до двухсот жителей.
   В-четвёртых, столовая будет на минус первом этаже. В северной башне разместится кухня, очаг которой будет греть башню через систему вентиляции. А вот под арсеналом - морозильная камера с продуктовым запасом.
   В-пятых, перед входом в замок будет ров с водой, поскольку здание впишется в неровный угол, а не вырастет его частью из-за углов, под которыми к башням будут примыкать стены. Поэтому, чтобы в столовой было светло и экзотично, часть стенки рва должна стать прозрачной - и для сортирного угла весьма аутентично получится. Вода во рве застаиваться не будет, разумеется, для чего часть ручья из источника при святилище Чонти следует повернуть по защищённой трубе для питания всего замка.
   В-шестых, на минус втором расположится складской этаж. Ниже главная винтовая лестница не спускается, в отличие от полусекретной внутренней. И уже с минус второго в казематы минус третьего этажа пусть ведут пролёты обычной лестницы - они легко "складываются" в случае тревоги. Хотя в тюремных застенках никого пытать и держать годами не планируется, но мало ли - приличный замок должен иметь свои казематы.
   В-седьмых и секретных, из западной башни минус второго этажа - будет ход в "подземелья Хиллтопа". Сперва комплекс залов для тренировок солдат с дополнительным арсеналом и складами. Затем развязка тайных туннелей: к детскому гимнастическому полуподвалу фермы Пайпера; к подвалам кузницы и монастыря; возможно к лаборатории мага - Софист в любом случае намеревался так или иначе изжить барона Шатткомба. Но реализацию этой части, по понятным причинам нехватки времени и сил, придётся надолго отложить.
   В-восьмых и сверхсекретных, в основании девятиэтажной башни разместится заклинательная зала, куда после завершения отделочных работ можно будет попасть только через круг телепортации из центра капитанских покоев посредством фокусной точки глифа опеки на первом этаже. На этом минус четвёртом этаже под восточной башней будет жить земляной стихиец, что придаст сооружению твёрдость и надёжность. Под северной - водяной, что станет управлять водоснабжением и фильтрацией отходов. Под западной - воздушный, а в центре - огненный элементал для обогрева и лучшей обороны. Так что любой, кто рискнёт сунутся готовым телепортом в замурованное святая святых, попадёт прямиком в объятья пламени. Собственно, обелиск нетерезов ляжет здесь фундаментальной плитой - вместо центральной оси. Проделывать эти работы можно будет лишь после Мунфеста, а по-хорошему - приурочить этапы к астрономическим событиям в новом году.
   В-девятых, нужно выделить время на ковку шести коррозийных клинков хорошего качества, чтобы Фиона с Фарганом официально обменяли их на пять магических големов, в простонародье рекомых шлемными ужасами, и свиток редкого заклятья из пятого арканного круга. Одни ожившие латы будут в мэрии, одни в лавке при кузне, остальные три в холле Казарменной башни. Колдовской символ верного пса Морденкайнена потом надо будет нанести на дверные косяки или стенки сундуков для их защиты - очень нужный свиток с этим заклятьем обязателен к приобретению. Софист в тандеме с лордом волков Фарганом рассчитывал в будущем переделать заклятье, заменив колдовского пса на призрак лютого волка. Он вознамерился создать глиняные изразцы, чтобы надёжно встроить их в здание, правда, этого уже не получится сделать на этапе возведения. Но зато после: один на откидной мост, два на косяк входной двери, по одному у арсеналов, два на крыше и по паре на балконах, семь на винтовой лестнице у каждого этажа, четыре сверху и снизу лестницы в казематы, четыре с двух сторон тайного хода, ещё шесть на туннельной развязке - итого надо подготовить тридцать два заклинания "верного волка Фаргана". По одному на каждый зуб, хе-хе...
   Софист поначалу намеревался строить эту башню "послойно", для подстраховки расходуя на каждый этаж башни по свитку заклятья особняка собственного авторства. В этом случае получается, что надо подготовить девять заклятий из пятого круга - это три подхода после полноценного отдыха днём и ночью. Вполне посильная нагрузка на юный организм. Другой способ - это на каждый этаж по три модификации отработанного крова Леомунда. В минус вся мебель и в плюс опциональная магия с невидимыми слугами, освещением, кондиционированием, тревожными контурами, кругами защиты от злого мировоззрения. С троекратным усилением кристаллами тоже хватит всего девяти заклятий из четвёртого круга, плюс всего одно из пятого для объединения в монолитное строение - физически и магически. Если на дрогановской машине сломать роперовские кристаллы, насыщенные стихией земли в памятную ночь Самхейна, то можно получить необходимый резидуум для сигила на плиту фундамента и девять расходных кристаллов концентрации, чтобы сохранить самый слоистый висмут для финального аккорда, так сказать.
   Сидевший в трансе ночной мыслитель выработал алгоритм, который воплотит все задумки за раз. В частности - репетицию применения собственного заклятья особняка на жилищах селян. Для этого, правда, частникам понадобится докупать оконное стекло в свои дома. В Эверлунде его производят, но полтонны сразу вряд ли сыщется - понадобится выкупать со складов чьи-то заказы. Для башни потребуется закупить несколько тонн кирпичей, а также на неё уйдёт весь цемент и блоки из Сандабара - Хании придётся дать четыре жёлудя и также собственными средствами оплатить её телепорт из Эверлунда в Сандабар. А ещё те резные панели, что были взяты трофеем на реке Руавин в тот памятный день первой встречи с Дорной Трапспрингер. Вместо их использования для украшения придётся эти "резные доски" сжижать и перемешивать с ещё не настоявшейся субстанцией в пнях, чтобы залить тёплым древесно-каменным паркетом полы в частных домах и на этажах башни. Пять туда, восемь сюда, одну на площадку с бассейнами при бане, из двадцати ещё шесть осталось понять, как и куда пристроить с пользой.
   - Я чего зашёл-то, сэр, - после приветствий перешёл к делу Софист, спозаранку заявившийся к полусонному капитану, всего часа три спавшему из-за всей этой внезапной эпопеи с бламбуржцами. - Собираюсь сегодня построить казарму.
   - Славно... уах!.. - Ганман заразительно зевнул. - Где же?
   - В обрывистом углу между фермой Пайпера и восточными воротами.
   - Сойдёт, - выдохнул капитан, собираясь досыпать положенное. Но не тут-то было:
   - Я вам зелье тоника принёс, сэр.
   - Ну, чего тебе не спится? Что опять такое? - Проворчал Ганман, однако принял бутылочку, собравшись вставать - служба зовёт.
   - Мастер Дроган уже инструктирует Ханию. Она сейчас отправится на грифонах в Эверлунд, чтобы забрать стройматериалы, потом сразу в Сандабар за вторым заказом мэра - до обеда обернётся. У вас и Адама необходимые и достаточные полномочия - вам тоже надо лететь в город "прописки" нашей деревни.
   - А, ты по поводу затеи нанять ещё солаг, - пробурчал капитан, которому с Самхейна уже не раз жужжали в уши по этому поводу, а сегодня ночью ещё и стращали судьбой Бламбурга.
   - Ага, только не в гильдии, а из выпускного года обучающихся в Эверлунде на егерей. Ребят из неблагополучных семей, сирот, отчисленных...
   - Топер с ума сойдёт, - хмыкнул Ганман.
   - А это и не ему выводок, - Софист отразил ухмылку. - Гавину.
   - Что?! - Одевавшийся даже в штанине запутался от удивления.
   - Сэр, ну, положен же второй женатый лейтенант. Гавин вполне подходит. На службе его навыки пригодятся, а таланты раскроются. Ответственность за других вынудит развивать коммуникабельность. За казённое жильё в новостройке он точно согласиться подписать кровью контракт на армейскую службу до возраста в сорок лет. Тем более, ему в подчинение не подростков дадут, но и не мужчин. Обучавшиеся на рейнджеров юноши под впечатлением от меня будут брать с Гавина и его говорящего питомца пример для подражания, что потешит ему гордость, а самого лейтенанта станет пилить жена, Топер, вы, Майлз, Адам и все прочие сердобольные жители - сам станет отличным человеком и офицером да рядовых воспитает прилично. Поначалу будет смех от топеровских выкормышей - это заставит новобранцев и их командира выкладываться по полной и сверх этого. На расфуфыренных летунов Гавин станет управой, а достойные рядовые деды получат капральские и сержантские шевроны. Наличие двух полных взводов да трёх грифонов позволит извести бандитов по дороге от Хиллтопа до самой реки Руавин. В общем, всем польза, сэр. Заодно в городе вы куда следует рапортуете о гноллах.
   - Как всегда складно баешь, - отдал он должное.
   После короткого обсуждения деталей и передачи флаконов с зельем лёгкого веса, чтобы грифоны справились с тяжестью двух всадников, капитан в седьмом часу утра отправился "соблазнять" Гавина, чтобы уже вместе с ним пойти тормошить мэра, который под ловцом снов уже досыпал свой последний получас. Сам же выспавшийся Софист, заведя всех нужных персон, поспешил обратно домой, чтобы успеть перенести в свитки восемь заклинаний крова Леомунда со всеми дополнениями, индивидуальными для каждого этажа. Эта хитрость и время потом сэкономит, и не даст повода подозревать вихрастого юнца в наличии головы с бездонным кладезем заклинаний, а заодно поможет принизить уровень сложности плетения особняков, по площади похожих на творения в тандеме с Дрогансоном.
   Поутру двадцать третьего уктара Хиллтоп, как и давешней ночью, напоминал разворошённый муравейник. Караванщики дождались своего золотого часа - халфлинги бойко торговались за толковые предметы из племени гноллов да сбывали свой товар подороже. Спасённые бламбуржцы дрались меж собой за обладание сундуком или оспаривали право продавать лук, добытый каким-то гноллом у незадачливого эльфа. А вот Томан Бросс вместо обслуживания нуждающихся соседей, вернувшихся из плена в отрепьях, был вынужден освобождать свой дом.
   Беглый портной и башмачник покумекал и серьёзно вложился в расширение своего дела, сдавшись уговорам Гавина продать ему с женой свою землянку рядом с монастырём и его обещаниям регулярно поставлять шкуры. Но Софист их обломал. Не из вредности, просто новостроек юный архитектор не запланировал возводить в Хиллтопе, кроме своей Казарменной башни. Томан тоже был не лыком шит и о переезде барона ещё бабушка на двое сказала. Потому, вникнув в новые предложения, он всё выносил из своей круглой землянки, чтобы магия её расширила в нормальный дом.
   - Гриб? - Скривился придирчивый хозяин дома. Бросс просто не мог так просто уступать Софисту на глазах у толпы зевак, молчавшей из-за угрозы силового разгона.
   - Ну да, это дань уважения союзнику Пращура Деревьев, - кивнул Софист, глядя на созданную им меньшую иллюзию деревянной шляпки на каменной ножке. Небольшой сектор под прихожую с лестницей в старую часть и на второй этаж, а остальное - эдакая веранда, чтоб хоть какой-нибудь свет проникал в каменный круг. - Можно не бояться никаких грибков. Древесина не испортится и не усядется, она приятно пахнет и дышит.
   - Мне придётся кроить в светлом зале на втором этаже, где я хочу, чтоб была только семейная зона, - до сих пор холостой ремесленник указал пальцем на южный сектор с большим панорамным окном, в котором виднелась причудливая люстра из оленьих рогов, срощенных с осевым центром дома, где сходились все несущие балки "шляпки". (иллюстрации 024 и 025)
   - Ему бесплатно строят, а он ещё и кочевряжится, жид сволочной, - Куадка так сказанула вполголоса, что все собравшиеся прекрасно её расслышали. На неё тут же зашикали потенциальные невесты, желавшие выскочить замуж за Бросса.
   - А как же мне ещё учиться и тренироваться в заклинаниях, Куадка? - Приветливо подмигнул ей Софист, одновременно делая несложный вращательный пасс руками. - Вот насобачусь с этим и прощай бартер - от тысячи злотых за особняк, - выдал он объяснение, оправдав привередливость хозяина, скрепя кошелёк, согласившегося на большие перемены в жилищном плане. - А если так, Томан?
   Шляпка, выступавшая на десять футов, съехала на юго-восток. Так и печь с северного боку будет служить ещё и плитой для кухоньки, и окна первого этажа во двор будут из каменной зоны для выделки кожи и обувных дел, и прихожая с лестницей останется на северной стороне, и портняжный зал на первом этаже получится просторный и с окнами для естественного освещения.
   - Ну, точно, у Бросса крыша поехала, - нервно пошутила Маткона, чей участок соседствовал с Вершком и которая тоже потратилась на расширение дома, правда, лелея прямоугольную архитектуру. Но уж этот вопрос был на откупе архитектора.
   Юмор вызвал оживление среди зевак. А вот следующие на очереди модернизации призадумались о том, чего сами желают при условии навязывания "почтения" Лорду Грибов. Это Нелла, стоявшая под ручку с Топером. Это домохозяйка Эльза, что-то шептавшая мужу Берансу и при этом кивками указывая на двух дочурок. Это и Яшинда, упёршая руки в боки посреди трёх своих мужиков. Пятеро "приближённых" юного друида - остальные горестно вздохнули на умопомрачительную сумму в тысячу золотых монет. Только мастер Дроган покивал правильному порядку цен и озвученной логике своего ученика. Рассветный час, что клирик-маг провёл в купели при Шемусе, уже благотворно сказался на его зрении и самочувствии, чего не скажешь о моральном состоянии - вестей от команды Аялы не поступало.
   - Нормально, - согласно кивнул Томас под одобрение зевак. Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. Спасибо и на том, что идёт совместное обсуждение планировки.
   - Етить твою мать, б-бригадир, - запнулся грузчик из числа спасённых шахтёров. - Все балки выносить вон? - Почесал он репу.
   - Нет, просто оставшиеся положить веером от крайней точки, - заклинатель вновь сделал пассы, внося коррекцию в иллюзию полусферы дома ремесленника. - Туда же поставьте каменный блок и на него три кирпича. Дверь закрепите, где призрачная, каменную кладку над нынешним входным проёмом снесите и разложите осколки по периметру иллюзии. Кожаную крышу не трогайте - она станет одеревеневшей прослойкой теплоизоляции. Топер, проследишь, пожалуйста?
   - Так точно, - подмигнул служака, погладив руку жены, волнующейся за их "особняк". Не сказать, что сержант полюбил её, но дорожил и прислушивался, долгими часами отводя душу в постели с ней.
   - Мастер Дроган, как вы оцениваете моё владение меньшей иллюзией?
   - Хорошее, - степенно кивнул дварф, завернув в дальнейшую характеристику несколько фраз, перегруженных терминами из магической науки и сводящихся к детализации и стойкости. Они с учеником находились в одной лодке: один был вынужден покрывать из соображения сохранности и преумножения своей репутации, другой нереально утрировал с целью избежать общественных подозрений о добропорядочности путей получения знаний. Между прочим, именно мастер Дроган в прошлый раз научил Софиста магическим хитростям, позволявшим правильно и просто делать перманентным данный тип заклинаний - юноша привык к другим способам обеспечения постоянства результатов, достигнутых волшебством.
   - Спасибо, - поклонился ученик учителю. - Беранс, выносите свои вещи. Томан, разжигай пока костёр на площади, а я за колдовским котлом сгоняю.
   Он не только захватил котёл, но и пень от скамьи, так и не сооружённой перед воротами во внутренний двор своего дома. И взял резную деревянную панель, так полнящуюся магией, что даже для невооружённого глаза вокруг неё виднелось плотное мистическое марево. И создал толпу древесных духов, чтобы не только служили домовиками, но и соглядатаями.
   Под пристальные взгляды не редеющей толпы Софист долго делал скучные пассы и тягуче нашёптывал непонятные слова. Вскоре последовал результат: под ахи и охи один из "зелёных человечков" впитался в "громадную плитку шоколада", которая с шипением растаяла в сером месиве, перед этим театрально налитом в котёл из "пня-бочки", как метко окрестил его кто-то из зевак. Перемешав серебристым посохом по чёткой колдовской схеме коловратов и посолонь, Софист извлёк свиток заклятья медленного жара, а один из невидимых слуг, вызванных артефактом мастера Дрогана, развернул его точно над булькающей жижей. Вновь пассы и непонятные слова, завершившиеся опаданием трухи свитка в котёл. Едва это произошло, как пламя костра резко втянулось в дно колдовского котла, а вывариваемое содержимое вспыхнуло подобно свежей лаве и померкло на седых углях. Заливка для паркета готова! И вот последний штрих - тяжеленный котёл приподнялся на магическом диске.
   Всего треть часа прошла, а мускулистые шахтёры уже затаскивали дубовые балки в соседний дом неподалёку, где толпа древесных духов успела отодвинуть дерево и кустарники с садовыми лозами. Для несведущих в магии всё действо Софиста и Дрогана, уложившееся в считанные минуты, выглядело совершенно непрезентабельно: словно призрачная иллюзия обрела плотность, загородив собой строительный бардак. Но нет - всё взаправду! Каждый постучал и потрогал готовый дом Томана Бросса, внезапно ставшего обладателем шикарного жилища, достойного украсить собой столичный проспект. Оставалась малость - пройтись по нутру и серебряным половником-посохом разлить ровненько по всему полу плескающуюся в котле жидкость, интенсивность свечения которой слепила магическое зрение выздоравливающего дварфа. Смесь получилась первоклассным закрепителем результата заклинания - на отмену сработает лишь дизъюнкция Морденкайнена в исполнении мага уровня Келбена, Эльминстера или Алустриэль. И не развалится дом от простого стука, топота и гомона, какой начнёт безуспешные попытки сотрясти дом, когда Томас будет отмечать "новоселье", а потом и свадьбу.
   В доме по соседству с Броссом тоже получился не классический гриб в виде шляпки на ножке, а бычок-дождевичок - белый цвет дому придавала береста. Пока Софист занимался Томаном, Нелла и Маткона успели обговорить с Эльзой детали единого для всех трёх плана внутренних помещений - у Софиста было всего два заклятья меньшей иллюзии. Для этих домохозяек прибавка в радиусе жилища дюжины футов - это прорва свободного пространства. А ведь ещё добавлялся второй этаж и подвал! Они выбрали симметричную кольцевую структуру. Добавочная четвертина южного сегмента - веранда со скамьями и шикарным панорамным окном в человеческий рост и три в ширину. Для заклятья прозрачного камня с таким эффектом понадобился всего один кристалл горного хрусталя с мизинец размером - Софист их понабрал уйму у Тризира в качестве контрибуции за вырубленное в памяти предательство в ночь на Самхейн. С востока полтора сектора - это кухня со столовой, одним из распахивающихся окон выходящей на веранду. С запада большая прихожая с лестницей: спуск в полуподвальный гостиный зал с высоченными потолками и подъём на второй этаж с ещё большими высотами в самом центре. За лестницей кладовая с холодным подполом, залитым из маленького котелка, который после приготовления покрылся инеем и цвет обрёл льдистый. Софист специально разместил холодильник тут, чтобы не возникло желание сделать за кухонной плитой просторную ванную комнату и тем самым разрушить замечательную деревенскую традицию совместных бань и стирок. А вот второй этаж у домов для этих хозяюшек ни капельки не изменился: три просторные спальни с общим залом при панорамном окне из дерева, взятого от ещё по весне сделанных в доме больших и светлых окон - тогда тоже Софист тренировался с заклятьем. Внизу каменное, над ним деревянное, все остальные окна в доме - стеклянные под самый распространённый в Эверлунде форм-фактор. Прямо не дом, а сказка какая-то - обе хозяйки рыдали от счастья на зависть всем остальным. А вот Нелла одновременно умудрялась ещё и горевать, поскольку сегодняшнее распоряжение властей Хиллтопа обязывало её и Топера переехать жить в запроектированную Казарменную Башню. Дом оставался в их собственности, и у Неллы ещё было время, чтобы нарожать побольше детей и вынудить мужа-лейтенанта покинуть военную службу по завершению контракта, а до той поры - аренда, пока ещё не ясно кому - ни у кого не было достойной платы за проживание в таком шикарном семейном особняке. По деревенским меркам, естественно.
   А вот для Яшинды с её тремя мужьями Софист с их категоричного согласия реализовал-таки проект трактира "Сумка опоссума"! Полусфера и впрямь напоминала сумку животного с дитём. Проект от предыдущих трёх отличался тем, что: кладовка с кольцевым погребом при высоте потолка всего в шесть футов были в сегменте напротив входа, а за лестницей, сдвинутой чуть южнее размещалась хозяйская спальня; веранда была частью зала таверны, только со ступеньками и шикарными видами из окна - несколько нехитрых манипуляций превращали этот сегмент в небольшую сцену; на втором этаже было шесть спален, южная и самая светлая из которых представляла из себя комнату с окном в потолке и двумя смежными с ней спальнями - для богатых особ с прислугой и охраной из четырёх человек на двухъярусные койки. Хоть таких и не нашлось среди желающих вселиться на постой, но и для семьи с детьми этот номер годился - а одна такая уже открыто не пожелала возвращаться в Бламбург. На остальные пять комнат новоявленного трактира тоже мигом набились претендующие постояльцы, получившие звонкое золото от полуросликов за причитавшиеся спасённым доли с продажи артефактов, монеты за которые поделили поровну на каждую голову. Просто удивительно, сколько имелось нычек с налом в кибитках халфлингов! Однако при молчаливом согласии мастера Дрогана, печально так смотрящего через пенсне, жёсткое слово Софиста осталось непоколебимым - все бламбуржцы до единого должны сегодня же отправиться восвояси или будут выдворены силой обратно в пещеры гноллов.
   Кстати говоря, Софист из меркантильных соображений передумал одну из резных панелей разливать паркетом по полу фермы Пайпера. Вместо этого он согласился на щедрое предложение от Катрианы - главы каравана халфлингов. У её гадалки имелся богатый выбор редких свитков. Например, стойкое пламя из второго круга могло наделить предмет свойством постоянного излучения света - или факел заставить вечно гореть иллюзорным пламенем. Часть этого заклинания уже была встроена в домик и кров Леомунда, а также в циановые кольца и прочие такие вещи - слишком простые и потому ускользнувшие от внимания артефактора. Или из третьего круга защита от духов - было крайне актуально на Самхейн. Или вариант массового замедления врагов из третьего круга - целых семьсот золотых! Были и другие интересные свитки, которые караванщики согласились обменять за тёплый и крепкий "наливной" паркет в своих кибитках. Также Софист затребовал авансом все морозные кристаллы, обычно применяемые в ловушках, но встроенные заклинателем в домашние холодильники, а ещё четырнадцать склянок с алхимическим огнём, которые он выливал в котёл для круглогодичного действия тёплых полов. Так что шестой котёл был сварен и разлит по склянкам. Сколько уж они на себя потратят, а сколько продадут вдесятеро дороже - дело купцов. Главное, что для выкупа Софистом ушлые коротышки станут беречь все кристаллы и диковинки, включая семена экзотических растений, что соберут по пути.
   К десяти утра вернулась Хания - вместе с гружёными телегами из Сандабара. Две пары тяжеловозов из Эверлунда уже нашли свои стойла в конюшне Адама Блейка, теперь к нему потопала и пара волов, которых предстояло кормить всю зиму до того, как они буду пахать на пользу преуспевающему фермерскому хозяйству. К двенадцати дня Софист и освободился для решающего действа, и нанятые грузчики из большей части блоков и кирпичей сложили стенку на специально приготовленной площадке у подножья (сперва он размягчил слой породы в жидкость, которую для придания однородности перемешал призванный по свитку элемент грязи, а потом заклинатель инвертировал чары, создав твёрдую и чистую площадку - за широким рвом с будущими канализационными стоками и хищными водорослями).
   Мастер Дроган по своей скидке купил через Ханию для Софиста три свитка с заклятьем каменной стены. Пятый арканный круг и на постоянной основе создающийся объект. Софист постоянно ощущал это заклинание в числе предоставляемых земляным узлом Вершка, но впервые задумал применить его, да ещё и с чужого свитка, да ещё с нарушениями канона. Строитель не собирался создавать нечто новое, он стремился придать форму уже существующему, а это многократно расширяло область воздействия.
   Однако первым делом друид умно решил сперва поймать то неуловимо ощущение "стены" за работой над реальной оградой - между восточной и западной частями деревни. Для этого Софист приготовил три деревянные панели, некогда сделанные в Сандабаре из древесины того же великого дуба, из которого родился Вершок. Напоенные всей мощью его магии, они умножили мастерство и силу юного друида, за три подхода обработавшего всю стену утёса. Сперва Софист буквально разорвал одну пластину пополам: по половинке на каждую створку врат с внедрением заклятий щита и магического замка, чтобы половинки срастались воедино в момент, когда нужно будет закрыть ворота. Потом заклинатель обработал небольшой кусок стены от обрывистого склона баронских угодий до ворот, а затем от ворот и до следующей отвесной части склона обжитого людьми холма, вдобавок предварительно осыпав обе панели пыльцой фей из запасов мастера Дрогана. Софист точно так же со свитков встраивал в улучшаемые стены заклятье силового барьера вместо щита и замка. Весь собравшийся народ аплодировал Софисту, особенно жители Хиллтопа, получившие вместо покосившихся столбов с железными скобами две монолитные, узорчатые, искрящиеся и негорючие стены в тридцать футов высотой. На верхушке стен выросла "ежиная шёрстка" из игл шлемошипа в фут длиной и зеленоватых от пропитки ядом - Софист все свои запасы выпотрошил и несколько горстей комочков из своего трофейного ёжащегося мешочка. Колючки скинули сверху ненужное более железо, а потом мужики с грохотом сбросили его поодаль от места возведения башни, чтобы потом по-быстрому затащить меньшую часть металла внутрь огороженного участка, где за тёсанными каменными блоками и кирпичами сверху лежала половина всех мешков с цементом, три балки и связка досок - стройматериалы для заклинаний. Софист же в это время ошарашил простолюдинов богатством, что на следующем этапе работ вбухивал в какую-то стену. Сперва "богатей" достал пару ярко сверкающих и переливающихся кабошонов алмаза, а потом два схожих по размеру кристалла платиноидов - без учёта вложенной в них стихийной маны земли всё тянуло тысяч на десять золотых монет! Однако ж всё это богатство было внедрено в какую-то деревянную стену! Ну и пусть, что она обрела твёрдость алмаза и неразрушимость металла! Не ради же роскошного блеска с внутренней стороны?..
   - О, фея-прелестница, дщерь Милики, пусть взор твой ликует, глядя на эту усладу небесных очей твоих, - помолился Софист, подойдя к дубу, недавно обрётшему дупло с домом феи, боязливо поглядывающей изнутри на гомонящую толпу людей. - О малости молю, Красавица, о живом металле для ворот.
   Гавин, измученный тычками за неожиданный пролаз на жирное место лейтенанта и взбешённый приглядом за сбагренными ему лупоглазыми новобранцами с вещмешками, первым спохватился, за ним Майлз с Пайпером - и другие верующие стали молиться, прося о том же самом - без заведомых предупреждений и просьб. Места у святилища Чонти хватало и на пятьсот человек, но зато теперь никто не покуситься строить вокруг что-либо, а то были шепотки... Когда народ отхлынул от края, Софист, поймавший и не терявший нужное ощущение, приступил к следующему этапу плана - обустройству места под башню.
   И вот на глазах у очарованной публики молодой заклинатель, с подтверждения мастера Дрогана, сдававший свой выпускной экзамен и в своём модном друидическом наряде купающийся во внимании обывателей, сноровисто и чётко взмахнул своим серебристым посохом - и потекла стена обрывистого склона под ногами чрезмерно любопытных, с криками подхваченных отпрянувшей толпой. Достаточно было придать строгую форму для каменной породы консистенции пудинга, потёкшей к подножью, и отменить великолепно натренированное заклятье размягчения земли и камня, чтобы отвесный склон застыл идеальной стеной, однородной на целых четыре фута вглубь. После восточной настал черед северной части угла - от самой глыбы в середине и на сотню футов. Создававший свиток маг был всего девятого уровня, а потому заложенные параметры имели всего пару дюймов толщины и сорок пять квадратных футов. Удручающе мало! Только с ритуальной метамагией получилось выровнять хотя бы на сто футов от башен с подножья и до верхнего края, вдобавок для придания строгой вертикальности пришлось-таки пожертвовать двумя древесными панелями - зато теперь отвесные стены холма в этой части обзавелись изысканным резным орнаментом и достаточно хорошо различимыми разводами узора древесины дуба.
   А вот третий свиток каменной стены Софист израсходовал на небольшой отвес севернее святилища Чонти - но как израсходовал! Божество услышало молитвы, но не богиня и сперва не людей: Сильванус ниспослал фее партнёра в мужской дуб по соседству с её домом, а потом по всему отвесному склону за святилищем Мать-Земле ровно и красиво разрослась дубовая панель, благословлённая Пращуром Деревьев, эдаким манером передающего "привет" через символическое отношение к Отцу Дубов, как иногда обращаются к Сильванусу, чья крошка воли также сподобилась явить чудо молящемся его старшей союзнице - бог сделал петли и крепления ворот из живого металла. И не важно, что на самом деле причиной чудесного божественного явления стало "подмигивание" старейшего божественного дуба в сторону людского бога дубрав, с которым Пращур Деревьев давным-давно завёл крепкую дружбу - спасённым из плена надо было дать весомый и подлинный знак для упрочнения их веры с надеждой на будущее и любовью к окружающим.
   Пока народ в возвышенных чувствах молился, гваздая колени и руки в грязи, которую толпившиеся люди до этого сами же развели, Софист отдал двум им же самим посаженным дубам и монументу земные поклоны, при этом, держась за свой священный медальон. А потом накинул капюшон и тихонечко убрался к площади Согласия, где вовсю горел костёр. Следовало сразу приготовить двойную порцию заливки для пола минус второго и минус третьего этажей, что окажется на уровне поверхности земли на территории у внешних ворот в Хиллтоп. Двойная порция - два заклятья, втрое - лёгкий вес полу. Софист заранее попросил большие колдовские котлы у Дрогана, Фаргана, Гилфорда, чтобы на одном духу возвести шестигранный донжон с тремя башнями, ещё больше поразив благодарную публику.
   Разумеется, у мастера Дрогана имелся второй комплект котлов - для учеников. Над этим пятым пузаном Софист не один колдовал, когда растворял в нём единственную и самую последнею резную панель, перемешивая с постепенно высыпаемым мешком цемента. Хоть его официальный учитель и не участвовал, он расщедрился на шесть кристаллов концентрации. Когда Софист вложил заклинание круга против злого мировоззрения, первый камень концентрации бросил Гилфорд, шепча молитвенный наговор рока, увеличивающего неудачу врагов. Майлз со вторым добавил наговор бича, вселяющего страхи и сомнения. Пайпер же наоборот молился о божественной благосклонности к защитникам. Фарган дополнительно накидал в котёл вьюнков, корешков и шипы хелмторна, шепча на друидике формулу колючего опутывания. Затем Майлз вылил святую воду и на пару с Пайпером помолился в благословение защитников. Завершал вложение заклятий вновь Софист, сперва бросив растворяться пятый кристалл концентрации с вложением со свитка заклинания замедления, а затем из другого пергамента призвав небольшого двухфутового элементала земли, которого с трудом запихнул в котёл и еле-еле смешал с варевом своим знаменитым серебряным посохом. Четверть часа доверху наполненный котёл бурлил под крышкой, а собравшиеся вокруг него повторяли молитвы и наговоры. После завершения ритуального приготовления зелья четверо участников распределились: один к стене у обрыва, Майлз за воротами напротив Гилфорда, напротив клирика Чонти по другую сторону от её святилища встал Пайпер, а Фарган напротив него и у будущего входа в замок. На охваченной площади под оборонительный плац никого не осталось, кроме Софиста, расположившегося с колдовским котлом примерно в центре охватываемой территории.
   Собравшись и настроившись, арканный иерофант воткнул посох и, ориентируясь на помощников, совершенно легко превратил грунтовую площадь в сплошную грязь - её тут полно намешали сотни ног. А потом вылил содержимое котла и призвал аж четырёх восьмифутовых элементов грязи. Наполовину утопшие кучи отвратительной выглядевшей жижи всего за четверть часа всё качественно перемешали и выровняли слой волшебного бетона. Когда четвёрка элементов вернулась к призывателю, только тогда Софист подпрыгнул вверх, отменяя призыв. Не мешкая, он прямо в воздухе вынул свой посох и перевернул его другим концом, чтобы касанием к грязи инвертировать размягчение - для пущей крепости настила глинисто-серого плаца. Приземлялся акробат - на твердь. Сотни ног не замедлили проверить её на прочность.
   Дашная сама обратилась к выдающемуся выпускнику, подтверждая, что не за просто так ест хлеба караванной гадалки на картах. В качестве любезности за взаимовыгодный обмен, она за свой счёт создала пару мобильных платформ, на которых грузчики поочерёдно потом спускали материалы для каждого следующего этажа. К слову, все блоки, кирпичи, доски, балки для казармы были ранее выгружены у фермы Пайпера прямо на ухоженных грядках, приготовленных к зимовке.
   С Казарменным замком, вопреки ожиданиям толпы, Софист не создавал иллюзий, до последнего момента держа всех в "блаженном" неведении относительно своих планов по застройке. По четырём котлам и выложенному периметру самые догадливые заключили о четырёх этажах и смотровой башне, начав поздравлять капитана с наконец-то исполняющейся мечтой заведовать целым замком, пусть и маленьким. Пока Софист доваривал месиво в колдовских котлах, среди народа активно шло обсуждение того, что гнездо грифонов окажется на уровне плато с центральной частью деревни - и там же будет единственный вход. Весь интерес витал относительно того, что будет размещено на трёх других этажах - какому взводу какой положен. Гавину, которого по старой привычке кликали черномазым, прочили самый низ, где не было дверей и не будет окон - где царила темень. Топер ссылался на приказы капитана, а сам Ганман повторял мудрые слова мастера Дрогана - дождёмся завершения постройки и тогда решим. Софист только ухмылялся, самолично всех уже распределив: Гавин и новобранцы будут выше всех остальных, исключая грифонов. Собственно, у самого новоявленного лейтенанта трещала голова от капитанского приказа самому выбрать себе одного из двух сержантов, повысив в звании кого-то из стареньких - пока никаких капралов под ними. В общем, галдёж стоял тот ещё.
   Все уже видели, как без прикрытия иллюзией моментально происходит создание частных домов. Однако с замиранием сердца и громкими возгласами встретили появление среза нижнего этажа с обычной, не винтовой лестницей вниз у одной из граней - кто-то даже выиграл пари на золотую монету. Софист, остававшийся под прикрытием потолка, пока никто не видит и ещё светится остаточная магическое напряжение после того, как ослепительно исчез кристалл концентрации, мог бы выдать по-боевому короткую ключевую фразу, высвобождая единственное оставшееся в памяти заклинание крова Леомунда, чтобы на виду у всех скрыть создание девятого этажа. Однако вместо этого маг-архитектор выровнял ров.
   - Б**, ну я так и знал! - В сердцах воскликнул кто-то из зевак, когда напряжённый и не слышавший его Софист прочитал свиток с облаком тумана, благополучно скрывшего внутреннюю планировку возводимого оборонительного сооружения. Всем натерпелось увидеть результат, а тут такой эпический облом - целый столб клубящегося марева!
   Вот сразу после завесы Софист и наколдовал секретный этаж. А потом ещё и размягчение земли и камня, чтобы громадный монолит, державший весь скалистый угол от обрушения, начал медленно течь, отдавая часть каменной породы на стройку и заполняя в пустоты простенках, образовавшиеся от неровности скалистого отвеса.
   Задержавшись на создании холодного покрытия пола для тюрьмы, Софист поднялся на минус второго этажа, где крикнул в деревянный рупор подавать ему мобильную платформу с грузом стройматериалов, которых для окружающих показалось слишком мало, хотя потом молва списала это распределение на последующее создание внутренних перегородок и что железные двери нужны только наверху для защиты входов. Вместе с материалами спускали пустые сундуки и ящики из пещеры гноллов, а также рядом плыл толстый магический свиток, как и договаривались, извлечённый мастером Дроганом из тайного кармана в полах его мантии.
   - Как это обратно, бригадир? - Удивился бугай из грузчиков,
   - Не перечь, работник, - мягко произнесла Дашная, управлявшая "лифтами".
   Пока лишь до неё дошло, а Дроган знал с утра, что замок будет в два раза выше! Настоящая прорва места для казармы, приличествующей не захолустной деревеньке, а целому городу-тысячнику с гарнизоном в роту из десяти десятков. А вот остальные справедливо заподозрили ваяние секретных комнат. Однако вот вместе с кристаллом концентрации осыпался второй, потом третий "дрогановский" свиток. Некоторые глазастые после создания этажа капитанских покоев заметили необычное сгущение темноты в центре клубящегося облака, а уж после этажа для Топера - гомон толпы стал многократно громче.
   Софист не дождался корунда от Тризира, а потому светлая серо-коричневатая древесная фактура стала доминирующей. Это случилось неожиданно для самого строителя, даже не думавшего, что объединение всех этажей заклинанием особняка даст подобный эффект. Всё из-за влияния мощной магии треанта, напитывавшей растопленные в котлах резные панели из дуба. Замок яснее ясного указывал на самого себя перемудрившего мастера древесно-каменных изделий, пользующихся популярностью в Эверлунде, Уотердипе, Калимпорте... Засада!
   О смекалке слагают легенды! Она всегда выручала героев. И Софист не был обделён ею. Без сожалений он переоделся в кожаные штаны, хлопковую тельняшку с шерстяной туникой и овечью дублёнку нараспашку, а лиственный комплект внедрил в башни на уровне перекрытия между четвёртым и пятым этажами. Как раз северная башня в штаны из дуба, восточная в клён рубахи, а смешенный из многих листьев плащ будет спускаться с юга до самой земли - капюшон прикроет пятый этаж. Софист взялся за медальон и:
   - Вершок, прошу тебя, подари листву, пожалуйста, на одеяние замка, - взмолился друид, безмерно жалея, что не будет чудесного листопада на самую длинную ночь в году. А одежда? Что одежда? Позже себе новый комплект сварганит - лучше прежнего! Главное - Софист будет избавлен от громадных трат и ночного перенапряжения по продлению времени жизни волшебного замка в целях выгадать время для труда над перманентным закреплением сотворённого колдовства...
   Плотное облако тумана развеялось в считанные секунды. Ожидавшая чуда толпа готовилась к бурным овациям, однако все просто онемели и поразевали рты от представшего им сюрреализма. Никакого камня! Все стены были без единого просвета закрыты наслаивающимися друг на друга листьями всех цветов осенней палитры. Да и высота была головокружительной для деревни - от входа до крыши восемьдесят футов, по пятнадцать на этаж плюс толщина перекрытия. Так сказать, по футу за каждый год жизни Софиста, называвшего датой рождения Макушку Зимы Года Арфы. Если быть ещё точным, то суммарно сто десять футов - площадка на западной башне с лестницей на крышу была самой высокой из-за шпиля-громоотвода и колоколов, на которые ушла львиная доля металла с забора и в слитках для кузни из запасов Фионы. Но коли совсем педантично считать, то сто шестьдесят футов от реального основания на площади у главных врат Хиллтопа, что тоже укладывалось в шестнадцать полных лет Софиста. Кстати говоря, так прекрасно зримые от главных ворот восемь этажей плюс девятым колокольня совершенно терялись на более дальнем расстоянии, сливаясь с листвой благодаря магии маскирующей расцветки - стоило только взглянуть на Хиллтоп с полей всего на расстоянии в милю от главных ворот.
   - Аха-ха-ха! - Первым нарушая тишину, Фарган душевно расхохотался, увидев Софиста в обычной одежде, совсем не выделяющей его среди толпы.
   Что там подумал второй друид Хиллтопа, так и осталось при нём, но заразительный смех подхватили все, кроме военных, которым предстояло жить в данном строении:
   - Буага-га! Ну и шалаш слепил! - Басовито загромыхал один из бровастых шахтёров, отлично смыслящий лишь в камне.
   - Шалаш? Ихи-хи!
   - Точно, это Шалаш!
   И вскоре уже все подхватили, начав скандировать два слога:
   - Ша-лаш!
   Так величественный Казарменный замок прошёл "народный обряд" наречения - Шалаш! Когда архитектор выходил из главного входа, учитель и почётный гражданин Хиллтопа организовал церемониальную линейку.
   - Готово, мастер Дроган, - в пояс поклонился Софист, в полной тишине передавая медальон коменданта на широкой синей ленте и связку ключей, выкованных сегодня Фионой и купленных в караване - облагорожены магией до стального блеска.
   - Ученик Софист, я принимаю твой экзамен - досрочно сдан на превосходно, - торжественно проговорил дварф, ещё слишком слабый после ранения и державшийся на одних зельях - Аяла бы побила кое-кого за такое измывательство над стариком.
   - Браво! - Молодец! - Герой!
   Народ ликовал. Дав время на овации, Софист призвал к тишине, и Дроган торжественно продолжил важным тоном:
   - Барон Вераунт, сие здание возведено на благо и в защиту Хиллтопа - это подарок, - произнёс Дрогансон. Он сделал это с полным на то правом. Среди всех присутствующих лишь Дроган и Дашная понимали всю нестандартность решения экзаменуемого строителя, благодаря которому только что созданное им при помощи магии сооружение не развалится ни завтра, ни через месяц, ни через год, ни через век. Хиллтоп обрёл настоящую достопримечательность.
   - Благодарю, мастер Дроган, - величественно кивнул богато разодетый аристократ.
   По случаю он был трезв, как стёклышко - чтобы уже через час вдрызг упиться самогоном и свалить к себе. Вераунт дико возжелал вселиться в собственный замок, но для него это здание стало даже большим сюрпризом, чем для жителей деревни, а потому барон был вынужден постфактум дать разрешение и согласиться с изначально объявленным назначением - казарма. Барон секунд пять уделил помещающейся на ладони пластинке мифрила, повторяющей по форме сечение шестиугольного замка с тремя башнями, одна из которых была сделана кольцом для подвешивания на ленте. Монетная окантовка, на лицевой части был выгравирован сноп из пяти колосьев и круглый щит перед ними, а на реверсе витиеватая магическая символика на основе глифа опеки. Долгую четверть минуты барон всматривался в ключи с бирками-листьями, подписи на которых читались только в комплекте с медальоном, игравшим роль магического ключа. Подвернув длинный ус рукой со звякнувшей ключницей, стареющий человек нехотя изрёк свою часть торжественных слов:
   - Мэр Адам... Замок возведён... На благо и в защиту Хиллтопа... Распоряжайтесь толково и с умом, - закончил он тянуть тавтологией, с задержкой вручая атрибуты.
   - Спасибо, барон Вераунт, - мэр поклонился в пояс, тогда как совсем безродный отдал бы земной. Молодой человек, одетый скромнее, но тоже очень прилично и празднично, не мешкал со своей частью церемонии. - Капитан Битн, от имени жителей Хиллтопа вручаю вам ключи и медальон коменданта замка казармы стражей Хиллтопа! - Воодушевлённо вещал Блейк, передав ключи и надев на склонённую шею синюю ленту. - Пестуйте в бойцах бдительность, тренируйте силу и стойкость, являйте пример воинской чести и достоинства. Да смилуются над нами Боги!
   - Есть! - Гаркнул Ганман во всю лужёную глотку, правую руку держа на рукояти меча, прицепленного к поясу, а левой прикрыв медальон, словно прижимая к сердцу. - Лейтенанты, за мной в Шалаш Софиста! - Приказал капитан в пику дерзкому юнцу, и так уже, и эдак склонявшего Ганмана остепениться именно в Хиллтопе. Но теперь некуда деваться, в лучших традициях Софиста исполнена мечта Битна, стеснявшегося своего имени, бывшего сокращением и в переводе означавшего "избитый".
   Дальнейшее потонуло в рёве толпы, где радостных лиц было куда больше кислых мин. Весь такой праздничный красный молодец-богатырь о трёх башнях получил вместо казённого наименования "Казарменный замок" шутливое имя - "Шалаш Софиста". Именно так в итоге и внесли в официальные документы на гербовом бланке Союза Лордов, на котором подписался капитан гарнизона стражи Хиллтопа Битн Ганман, мэр Хиллтопа Адам Блейк, землевладелец Хиллтопа барон Вераунт Шаттлкомб и мастер школы своего имени Дроган Дрогансон, поставивший роспись и за ученика, формально ещё не получавшего корочки об образовании и совершеннолетии.
   Ганман с замиранием сердца смотрел, как по его велению опускается железный мостик, открывая арку двустворчатых дверей с массивными железными стержнями-запорами изнутри. Взору трёх человек, прошествовавших в приоткрытую левую створку, предстал большой зал, дохнувший приятной свежестью осеннего леса. В самом центре сразу бросалась в глаза массивная монолитная колонна из гранита в фут радиусом и широким раструбом венца, державшего восемь балок, на целый фут выдающихся вниз: три от углов донжона и по одной от каждого стыка с башнями. Между ними в ложбинках ровно светились изжелта-белые орбы с кулак размером, чего вполне хватало на три сектора, а в центре получался даже некий сакральный ореол - тут сами собой напрашивались рыцарские латы.
   Под восхищённое сопение сослуживцев, капитан глянул на бирки ключей, соответствовавших холлу: арсенал, кабинет, лестница. Поэтому первой стала четвёртая дверь, обычная деревянная, а не из железных трофеев от гноллов, где-то ими разжившихся.
   - Хех, ну малец уважил! - Хмыкнул Топер, заглянув через плечо капитана в комнатку, оказавшуюся - смотровым туалетом!
   Именно смотровым - из-за оконной призмы, где виднелась вся площадь с не спешащей расходиться толпой. Именно туалетом, о чём свидетельствовали три писсуара, "дырявые сиденья", рукомойники и даже понятная душевая лейка в дальнем углу.
   Люди не преминули воспользоваться вешалками, чтобы снять плащи в тёплом замке, по которому даже лютой зимой не будет холодно ходить в домашних портках и тунике. От вида вложенной лестницы с обратной спиралью Гавин даже присвистнул, не заметив ошарашенного онемения старших, быстро совладавших с собой. Терв, усиленно махающий хвостом аки порядочная собака, которую распирало счастье, с тявканьем бросился наверх, но хозяин его не поддержал, вовремя одёрнув себя и обернувшись к Ганману и Топеру, выбравших подъём по широкой внешней лестнице, завинчивающейся вверх посолонь.
   Поднимаясь, Ганман оценил бойницы с софистовским "деревянным стеклом" отъезжающей вверх рамы и простой решёткой за ней - с широкой ступени удобно будет отстреливаться. А когда он открыл массивную деревянную дверь ключом с биркой "капитан-комендантские покои", то обронил-таки скупую мужскую слезу. Такая же "осветительная" колонна по центру, хотя апартаментам даже в пасмурную погоду вполне хватало естественного света, льющегося из дюжины арочных окон - по паре с каждой стены, плюс три угловых окна-призмы, одно из которых закрывалось перегородкой, как в холле. Открывающимися окнами здесь были только пары круглых проёмов над прозрачным камнем стен - на высоте двух человеческих ростов и по размеру, что голова взрослого человека едва пройдёт - вентиляционные отверстия с мелкоячеистой железной решёткой снаружи. Внимательный и опытный боец также заприметил систему вентиляции, встроенную в толстые стены на стыках донжона и башни. В комнате стояла пара вещевых сундуков, после обработки магией крова Леомунда ставших новее и с блестящей железной окантовкой. Ганман первым делом заглянул в светлую спальню, обнаружив словно бы натуральную отделку из дерева тёплых окрасов и три каменных окна с двумя отдушинами. Посреди лежала простецкая соломенная игрушка, означавшая - это детская комната. В восточной башне размещался рабочий кабинет с одинокой оружейной стойкой, копией той, что этажом ниже в общем арсенале. А вот Топер не постеснялся сразу заглянуть в сортир, обнаружив там целую ванную комнату с зеркалом и полочками под всякие женские штучки - мужская бритва всегда с собой. Гавин же замялся у входа, вместе со своим питомцем Тервом уважая чужую "конуру".
   А вот на третьем этаже уже Ганман лыбился, глядя на Топера, получившего ключ от офицерской половины. Она отделялась от казармы древесно-каменной стеной в полфута толщиной и с пенной прослойкой внутри. Она стояла точно под потолочной балкой и без швов примыкала к центральной колонне и столбу на месте стыка башни с донжоном. В общем, надёжно, как и положено монолитному замку, словно вылитому по восковому слепку - никаких стыков кладки. Кстати, вояки не догадались о невидимых слугах в своих помещениях, какие не были позволены простым солдатам. Между прочим, в казарме вместо коек лежали подновлённые циновки гноллов: тёплый пол позволял перекантоваться до купли или сборки коек, а может и вовсе такой сон на полу станет постоянным - вместе с ежедневной влажной уборкой помещения. Так же в изголовьях солдатских спальных мест стояли обычные сундуки-сидушки, сделанные магией из ящиков с врезкой в них обычных замков от халфлингов. Впрочем, и для офицеров лежали точно такие же подстилки - пока не обзаведутся мебелью по вкусу, кошельку и дозволению капитана-коменданта.
   - Ну, скупердяй мелкий - лохань вместо ванны! - В сердцах воскликнул Топер, которому эта непритязательная, но комфортабельная квартира из пары смежных комнат с санузлом понравилась куда больше роскошных двухэтажных хором.
   - А что с тем домом делать будете, сэр Топер? - Спросил Гавин, тоже к этому времени поборовший щенячье восхищение крутым замком, спланированным Дроганом.
   - С тем... Ай, да подарю мэрии! Пусть Блейк ломает голову, какой из многодетных подарить, - махнул рукой Топер, разрубая воздух. - И никаких "вы", сэр-лей!
   - Хех, сэр-лей, Нелла тебя запилит, - хмыкнул Гавин, польщённый признанием, легко давшимся компанейскому офицеру.
   На что Топер лишь масляно улыбнулся, покосившись на просторную уборную с собственным окном и ростовым зеркалом, помимо малого над раковиной - потакание привычкам бывшей куртизанки. Рядом как раз идеально вписывался женский будуар и у колонны широкая кровать с балдахином и шторами, зачарованными на тишину.
   - Подарок мэрии одобряю, Топер, но ты там шепни Адаму о семье того своего цыплёнка, который достоин стать моим оруженосцем, - завернул Ганман. Ему теперь от барона полагался почётный титул рыцаря, и Битн намеревался его заполучить с официальной бумагой из Эверлунда. К тому же, раз мэр деревни обзавёлся очкастым доходягой себе в занудные секретари, то и капитану деревенской стражи более невместно без мальчика на побегушках.
   - Вау! Да ты никак продался за титул, капитанская морда?! - Поддел Топер, радостный такому известию - теперь он тоже может тут служить до самой старости. И одновременно опечаленный - капитанское звание ему так никогда не светит. Ганман едва не выдал обидную шутку про притон, но вовремя прикусил язык, сказав иное:
   - Молись, чтоб я потом бароном стал, - нашёлся мужик с достойным ответом. Топер лишь крякнул на это заявление, по-новому взглянув на пословицу: "Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом". Меж тем капитан довольно хмыкнул и закруглился: - Всё, идём на четвёртый, глянем на "шалашик" нашего рейнджера и побыстрей на крышу поприветствовать народ звоном с нашей колокольни, - в приказном порядка произнёс капитан, открывая зарешеченное окно-бойницу и впуская в казарменное помещение крики толпы, требовательно зовущей: "Ган-ман!"
   Ещё снаружи по виду балконов умный офицер догадался об их предназначении - пятый этаж под зверинец крылатых. А уж стоявшая на шести толстых зарешёченных колоннах коническая крыша с громадным колоколом с тремя маленькими - просто подарок небес. Звук колокола разносится на многие мили окрест, такой высокой колокольни Хиллтопу очень не хватало. А главное, зоркий глаз офицера ещё с плаца заприметил ещё и маленький колокольчик для сигналов другого рода, в наличии которого хотел убедиться - нашёл целых три различных. Вообще капитан готов был расцеловать парня и старика за повсеместное освещение и чудесную крышу, с которой весь Хиллтоп как на ладони - более нет нужды в больших патрулях.
   - А потом сразу глянем, что же внизу, - сказал Топер, скорым шагом направившись к лестнице, рядом с которой и находилась дверь в его квартиру.
   - Хочешь поучиться летать? - Без злобы поддел Гавин, вовсе не робеющий, а довольный вхождением в круг избранных. Он своё новое положение воспринимал в качестве извинений Софиста за обидные месяцы унизительных притеснений.
   - Только после тебя, - не остался в долгу Топер, запирая массивную дубовую дверь со знакомым угловатым орнаментом сандабарских резчиков по дереву - подобный виднелся повсюду.
   Четвёртый этаж - почти точная копия третьего. А вот путь на пятый преграждала железная дверь, ещё одна на крыше, две запирали балконы грифонов, предпоследняя находилась в самом низу лестничной башни, закрывая вход на склад, а следующая после лестницы в темницу - поначалу все её прочили входной. Бывалых служивых также очень порадовала громадная столовая с кухней, где посуда почти вся от халфлингов - Софисту в придачу к свиткам. Мастер Дроган пожертвовал стражам своего волшебного лакея-повара, спросившего нервно хмыкнувшего коменданта о меню, припасах и диетах.
   К завершению осмотра у носителя медальона коменданта сложилось чёткое ощущение, что замок - живой, но только пока ещё в некой спячке. Подобное чувство Ганман и Топер впервые испытали, когда ещё весной переступали порог живого дома Софиста. Офицеры видели краны и трубы, но пока в уборных стояли бочки с ковшиками да горшки. Были и другие недочёты, которые, надо полагать, оставлены на потом. Например, потайные люки, спускаемые канделябрами механизмы открытия решёток или пускания воды для пожаротушения, потайные двери, смотровые отверстия и слуховые трубки, без наличия которых не обходится ни один нормальный замок. В целом капитан Ганман пребывал в раю от восторга и ликования своей новой вотчиной, как он правдоподобно счёл, подаренной Дроганом по инициативе Софиста, ратовавшего за то, чтобы лояльный к нему капитан стражи обосновался в Хиллтопе навсегда. Казармы, по мнению всех трёх офицеров, были достаточно просторны, чтобы легко удвоить число рядовых. А если учесть, что складской этаж слишком просторен и хорошо освещён, чтобы там разместить ещё взводы, доведя численность личного состава гарнизона до полной сотни. Толковому офицеру не составило труда догадаться, что рано или поздно деревня с громким названием Бламбург перестанет существовать, а все жители перекочуют в Хиллтоп, семьями и группами. К тому же, участки отвесных склонов холма за выровненными стенами по бокам замка просто кричали о том, что на этих местах когда-нибудь построят жилые дома, вместив в высоту отвеса под пятьдесят футов все четыре этажа с вместительными конюшнями в полуподвале и зубчатым парапетом на крышах.
   Пока большинство глазело на стройку и приветствовало капитана, с подачи Софиста ставшего "рыцарем Шалаша", завидовавшие им стряпухи напекли караваев, наварили похлёбки и настригли бадьи салатов на все двести с лишим рыл - ради торжественно-праздничного обеда в честь новостроек и спасения бламбуржцев. Адам Блейк при помощи новобранцев выкатил на пир целых две подводы с огромными бочками пива, из Эверлунда и Сандабара - для выявления лучшего пенного! Виновник торжества хотел улизнуть, но в итоге дышал перегаром проставившегося Гавина и чокался пивом до самого вечера, дав-таки себя уговорить открыть узловую дверь в Бламбург сразу для всех его жителей, единодушно возмечтавших остаться жить в благословлённом Хиллтопе...
  

Глава 5 - Гамбит.

  
   К ночи распогодилось - плотная облачность изорвалась. Отдохнувший друид, сумевший обратиться в магическую снежную сову, наслаждался полётом, дивясь чёткости ночного зрения птицы, любовавшейся тем, как там и тут пробивались столбы лучей растущего месяца, словно срывавшего с гор одеяло из туч. Подустав махать крылами, несущими раза в два быстрее прежнего, Софист зоркими глазами углядел красивое местечко, где решил передохнуть: высокий и крутой склон с одинокой заснеженной ёлкой, пристроившейся на уступе для любования пейзажем в гордом одиночестве (иллюстрация 026). Как ни хотелось остаться и насладиться красотой раскинувшихся внизу предгорий, но всего примерно десять минут сова составляла компанию дерзкому дереву, бросающему вызов скалам, а затем спланировала вниз - по важным делам.
   - Приветствую, товарищи, - улыбчиво сказал друид, превратившись в одетого человека из совы, прилетевшей из Бламбурга, куда вновь вернулись жители, которых охранял десяток трезвых мужиков из числа назначенных Дроганом за неимением старосты, замученного гноллами в числе первых. - Вас можно поздравить со сдачей экзамена?
   - Диикин... Айс!
   - Завали е***, - зло бросило хамло, когда прицельно метнуло пестуемый снежок в бедного кобольда шагах в пятнадцати. Дорна просто кивнула и вернулась к тупому смотрению на седеющие угли.
   - Здравствуй, Софист, - насуплено выдавила Миша, сжав губы в белую полоску. Вдох-выдох. - Прости меня за оскорбления, - повинилась она, осуждающе покосившись на Ксаноса, развалившегося у тусклого костра, умирающего вместе с вечерними сумерками. - Пожалуйста, сходи с нами... к дракону.
   - Но это ваш школьный экзамен. А я свой уже сдал, сегодня с утра начав заниматься колдовским строительством и возведя крутой Шалаш с кучей волшебных примочек, - похвастался Софист, высокомерно сложив руки на груди. Он намеренно не упоминал о гноллах, с которыми ранее связывал свой итоговой зачёт.
   - А не рано бахвалишься, модница? Выпуск-то летом, - неприязненно скривился Ксанос, отчего его лицо в свете огня стало точь-в-точь оркской мордой. Его бесила вся эта затянувшаяся бадяга с драконом, но соваться одиночкой он безбожно трусил.
   - Сегодня официально последний день работы школы Дрогансона, - заявил Софист, огорошив школьников. Формально так и было - в Хиллтопе она закрывалась, чтобы переехать в Сандабар и сменить профиль.
   - Врёшь! - Разозлился Ксанос.
   - Да брось, Софист! - Подобралась Дорна, на которую Софист очень загадочно смотрел.
   - И нечего пугать враками! Я же нормально тебя попросила, Софист, - сердилась Миша.
   - Такими вещами не шутят, - серьёзно ответил старший ученик, обведя всех взглядом. - Телепортируйтесь и сами узнаете из первых уст.
   - Разводка, - дёрнула щекой Трапспрингер.
   - Бл***, - матом охарактеризовал Мессармос.
   - А можно без мата, хамло поганое?!
   - Дело ваше. Я вот зачем к вам прибыл. Прошлой ночью разжился с гноллов всякими трофеями и решил сделать вам подарки на память о школьных днях, - сказал Софист, снимая с плеча рюкзачок.
   Не сходя с места, заклинатель кантрипом волшебной руки сноровисто раздал приготовленное.
   - Засунь их себе в за... - бросил Ксанос на портки, но едва коснулся, чтобы отшвырнуть, как магия сообщила ему о свойствах вещи.
   У Миши задрожали губы, она не смогла ничего произнести. А Дорна подошла по-хозяйски, придирчиво оценивая.
   - Диикин, а это тебе, - молодой человек подбросил рюкзак к шарахнувшемуся кобольду, по меркам этой расы, уже считавшегося взрослым.
   - Зачем твоя дарить Диикин? Диикин не кончать школа!
   - На прощанье. Тем более, съеденному медведями гоблину-магу это всё равно уже не надо, - сообщил Софист, сожалея, что предстоит подстеречь и по-хитрому обворовать барда на статуэтку.
   - На прощание? - Недопонял Диикин, довольно неплохо сымитировав звуки.
   - Ты просил у меня помощи, а сам не помог моим товарищам. На кой ты мне такой сдался, кобольд? Сам решай свои проблемы.
   - Твоя хотеть статуэтка башни!.. - Сжал кулачки Диикин, громко сопя.
   - Я друид. Просто расспрошу зверей, птиц, деревья и камни. Завтра я узнаю, кобольд, где ты её спрятал, - пообещал Софист, глядя на Диикина печально и укоризненно.
   - Все кобольды отвратительные твари зла, - поддакнула Миша, достаточно комфортно себя чувствовавшая в своих удобных доспехах и вязаном подшлемнике. - Спасибо, Софист, но врать - это грех.
   - Диикин хороший, Диикин честный!.. - Кобольд нервно дёргал хвостом, прижимая заветную лютню и рюкзак, несравнимо лучше его котомки. Ему хватило нескольких секунд прошвырнуться в шмотках своим профессиональным взглядом оценщика, много лет тренировавшегося на сокровищах дракона.
   - Ещё раз вякнешь, дристун, я тебе яйца отморожу, - зло шуганул его Ксанос, вопреки предположениям Софиста, не ставший переодеваться при девушках.
   - Софист, почему мастер Дроган решил так внезапно закрыть свою школу? - Сдвинув брови, требовательно спросила Дорна, выказав доверие словам партнёра.
   - Нашлось дело поважнее, - уклончиво отозвался Софист. - Счастливо.
   - Диикин соглашаться! Диикин идти к старый хозяин, если и Софист идти туда, - решился кобольд, совершенно не похожий на плаксу, как на него посмотрела Миша.
   - Без меня. Ученики ещё могут успеть за формальные три часа до полуночи. Но я на чужом экзамене не стану шпаргалкой, - сказал тот, кто напропалую пользовался палочкой-выручалочкой. - Мастер Дроган не зачтёт такую сдачу.
   - Слышь, достал стращать, - нервно огрызнулся Ксанос, ещё летом ни бе, ни ме, ни кукареку по северному наречию, повсеместному в Северных Маршах. Но сколько бы тщеславный колдун не рвал жилы, стремясь догнать и перегнать первого ученика, он лишь всё больше и больше отставал от него. И даже Дорну, как сегодня вдруг выяснилось, не Ксанос соблазнил, а она сама еб*** его по совету слишком нежного человека. И ведь чесались кулаки морду расквасить, да хватало соображалки - это об его избитый труп ноги вытрут и даже не вспотеют.
   Софист поиграл желваками, не имея ни вечного терпения, ни вечного смирения Илматера. Он сертифицированный маг уже, ему теперь все в Хиллтопе оказывали почтение, как мастеру Дрогану - барону и не снилась такая популярность. А тут какой-то полуорк возникает, портя настроение.
   - Трусы! - Уничижительно бросил друид, моментально обернувшийся грациозной и величественной белой совой да так сильно ухнувший, что замёрзшие угли сдуло на Ксаноса, а от скальных массивов пришло эхо.
   Скрывшись из виду, Софист сделал вираж, бесшумно и незаметно пролетев прямиком к пещере кобольдов. Он знал, что демонфея Дж-На дружила с умом, а потому она никогда не сунется к белому дракону - ночью, когда холод и тьма делают его сильнее. В магической форме птицы с действующим единящим кольцом и одетым ножным браслетом ему не составило труда обнаружить упоминавшийся кобольдом быстрый путь - валун в нескольких десятков шагов слева от входа. Хитрая магия внутри камня отсвечивала аурой подшколы телепортации. Софист ещё при подготовке списка заклятий перед сном расценил, что вламываться через сокровищницу или созерцательную залу за ледниковым козырьком - напрашиваться на атаку без лишних разговоров. Что плутание по пещерам кобольдов не царское дело и по времени сильно уступит заклинанию общения с природой, которому его научил треант Вершок несколько дней назад. Вне домашней территории ритуал займёт порядка десяти минут, и под землёй Софист сможет уточнить что-то об окружении всего в радиусе немногим более трети одной мили вместо двадцати на поверхности. Однако юный хитрец предусмотрел это. Белый дракон давно тут живёт, следовательно, место идеальное для него: пещерный ход, воздушный и подводный - Софист точно так же поступил со стихийными узлами! Свояк свояка, как говорится, видит издалека - эта мысль об Альтер-эго, если что.
   Неслышно вспорхнув с валуна, друид подлетел к пещере орков, издали совиным слухом определив шум минимум одного водопада и более пары десятков в составе племени, которое белый дракон, видимо, недавно стал приручать вместо хилых и тупых кобольдов, единственный плюс которых - плодятся словно крысы. Из снежной совы через человеческий облик в водяного архона и в невидимость. Софист не стал терять время на недостойное воровство - у них вряд ли имелось действительно что-то ценное, хотя не мешало бы пополнить запасы аметистов, флюоритов, гранатов, александритов, топазов и других дешёвых минералов для создания столь удобных кристаллов концентрации - Тризир растрескается за образец с силой стихии земли!
   Нырнув в грот, подготовившийся архон вскоре сориентировался в системе водотоков. После упражнений на реке Руавин ему уже не было столь непривычно нырять в "родную" стихию. Он не забыл снять нос-усиковое кольцо перед обращением в стихийца, и сейчас про себя костерил акулье чутьё, доставившее ему весь смрад от жизнедеятельности орочьего племени - хотя водоём проточный! Софист сразу отметил глубину и ширину подводного спуска, а также следы на камнях: от когтистых лап, хвоста и гребня белого дракона. Но сразу сходу почуять его логово юному друиду не хватало опыта - всё забивали "запахи" орков.
   Менее чем через минуту стремительного плавания на скорости бегущего человека, Софист почуял свежую струю бокового течения, а ещё через столько же обнаружил пещеру с причудливыми натёками, ради которых не жалко было потратить кантрип света. (иллюстрация 027)
   - Б***, - матерно булькнул Софист, списав свой кретинизм в ориентации под водой на заразный тупизм Ксаноса.
   Естественно, первая попытка общения с водной средой провалилась, зато пара медитативных минут помогла понять, где, по сути, новорождённый водяной архон сбился с направления, считая, что поплыл на восток к пещерам кобольдов, а на самом деле скользнул на юго-запад. Расплескав голову о стенку пещерки, Софист подхватил свалившееся кольцо и отложил его в сторону: отвлекало от концентрации на магии, рано ему ещё использовать данный инструмент для ускорения поисков. Вскоре пещеру заполнили неестественные для неё звуки водяной капели и плесков - архон пытался общаться с родной средой на предмет поиска логова белого дракона...
   - Так, так, так. У меня гости, не так ли? - Вздохнул дракон, почуяв в воде кого-то постороннего и невидимого: - Ну, хорошо, дай поглядеть на тебя, раз уж ты здесь, - снисходительно произнёс дракон на общем наречии и сел, став напоминать собаку.
   Альтер-эго Софиста по росту Тимофаррара порядка восемнадцати футов сделал заключение о его возрасте - очень старый, от шести до восьми веков. Так же архон разглядел, что в ледяной пол был вморожен череп и кости другого белого дракона, гораздо более крупного - раза в три или даже четыре более старого и опасного. Это любопытство и сгубило юного шпиона.
   - Хммм... ммм... да, интересно, - пронаблюдал удивлённый дракон, явно видя невидимое, вылезающее из глубоких вод драконьего бассейна. - Неожиданно для человеческого мужчины-теплокровки, - недобро заметил он, обладая магическим даром речи, которую может извлекать человеческая гортань и слышать человеческое ухо.
   - Приветствую, почтенный Тимофаррар, - поклонился Софист, не став сменять облик с архона на человека из соображений безопасности. Из них же перед тем, как начать струиться к логову, преодолевая несколько миль по запутанным каналам, он воспользовался своей способностью многоликости, сменив лицо на эльфийское - чтобы не ассоциироваться с Хиллтопом. Софист в этой форме тоже обладал соответствующей магией для ответа на общем торговом наречии, и он видел следы и чуял запах кобольдов, чтобы безошибочно определить хозяина этой гигантской каверны.
   - Так ты знаешь моё имя, вот как? Ну просто очень интересно. Неужели это значит, что я успел прославиться в верхнем мире? - С долей насмешки вопрошал дракон, не предполагая ответов на свои риторические вопросы. - Вы что, пришли выразить мне своё восхищение и почтение? - На самом деле заинтересовался дракон, уже имевший представление о Храме Благодарения Истишиа и предположивший, что его строитель или первый жрец явился к нему.
   - В том числе, - архон ещё раз вежливо поклонился на половину прямого угла.
   - Нет, только не ваш народ, верно? По крайней мере, с очень давних пор, и давайте не будем с этим шутить. Те дни давно прошли, - словоохотливо говорил дракон, видимо, соскучившийся по толковому собеседнику. Всё кобольды да кобольды. - Хмм, последний эльф, которого я видел, был... нет, это была целая армия эльфов, да? Я не помню, что их так возмутило, но так уж вышло, - мудрёно завернул дракон. Софист помнил про Аскалхорн и рассказы Феррана, а потому сделал вывод, что сыночек поселился в пещерке папочки, безвременно скопытившегося. - Хмм, и ты здесь в одиночестве, да? Очень интересно, - вещал дракон, с высоты разглядывая того, кто так удобно встал на пути драконьего дыхания, совершенно не боясь мороза, способного в миг превратить водяного в ледяного. Он обращался то на "ты", то на "вы", сбивая с толку. - Так! И кто же ты, остроухий мужчина с волосами в паху? - Рыкнул дракон, проявивший знание анатомии теплокровных.
   Софист понял - опростоволосился! Зато случайно узнал о том скелете, что так заинтересовал его до начала разговора. В принципе, нет ничего страшного, ведь полуэльфы бывают с длинными ушами и не у всех эльфов кончики ушей настолько длины, что защипываются на затылке.
   - Изучающий тайные искусства, - уклонился архон, сменив облик на обычного элементала воды без вторичных половых признаков. Из-за фамильяра-феникса Софист просто не мог предстать в человеческом обличье - многовековой белый дракон однозначно почует связь с враждебным существом с Плана Огня.
   - Ну, не сочтите за оскорбление твоим чарам, но в этой части нет ничего нового. Даже в кобольдах есть частица драконьей магии, знаешь ли. В любом случае... Я слышал, что эльфийский народ наделён даром поэзии. Может, развлечёшь утомлённого дракона немного, а? - Игрался словами дракон, наслаждаясь звуками собственного голоса и умом, якобы исподволь выводящим гостя на чистую воду.
   - А ещё славится вино и музыкальные инструменты... - Софист закинул удочку.
   - Ммм, так вы пришли ко мне за бандурой... как его там... Фоклукана? - Дракон пристально следил за гостем, но неверно интерпретировал "мимическое" волнение его водяного тела.
   - Мне интересны любые музыкальные инструменты. Я посмел надеяться, почтенный Тимофаррар, что у вас есть их коллекция, раз вы отдали потрёпанную Бандуру Фалатера Фоклукана своему кобольду Диикину, - наконец-то Софист смог сказать целых два предложения между речами говорливого дракона.
   - А-а-а-а, Диикин. Мой лучший эксперимент, правда, - хвастливо и горделиво заявил дракон. - Можно приучить кобольда мыться, но как насчёт заставить его думать? Сначала я думал, что мне не удастся ничего вдолбить этому парнишке. Он мог только валяться на земле и кричать "Хозяин!", если я хоть чуть-чуть дёргался, - сказал Тимофаррар, проверив гостя на испуг внезапным рывком хвоста, прильнувшего сбоку к драконьему телу, как обычно делают кошки. Гибкий ящер! - Но со временем он переменился. Вы, наверное, встретились где-то в верхнем мире, да? Скажите мне, где он сейчас?
   - Про сейчас не могу знать, почтенный, но, когда я ремонтировал ему лютню, он прятался на развалинах шахтёрской деревни юго-восточнее.
   - Вот ка-а-ак, и что же этот воришка? - Дракон испытал любопытство и нетерпение, о чём свидетельствовал задёргавшийся кончик хвоста.
   - Догадался избавиться от ошейника и хочет повидать мир, но без вашего разрешения никуда, - подобрал он слова. Софист не ожидал и не думал, что драконы умеют хихикать и делают это со смешным фырканьем.
   - Я же говорил, он мой лучший эксперимент, - высокомерно заявил Тимофаррар, а сам разочарованно дёрнул хвостом за спину - воришка не украл статуэтку башни для своего Хозяина. Дракон и помыслить не мог, что кто-то не покусится отобрать у кобольда этот артефакт.
   Продолжая доводить белого дракона до нужной кондиции, Софист поспешил взять слово себе, пока у него не стребовали наконец-то представиться:
   - Почтенный Тимофаррар, я прибыл к вам с совсем необременительной для вас просьбой. Я хочу познать сильнейшее ледяное дыхание! И за то, чтобы вы дохнули на меня, я поделюсь с вами своими наблюдениями в провидческом пруду, - сказал водяной элементал, учтиво поклонившись. Он действительно три дня назад впервые заливал алтарь водой, пытаясь улучшить дальность и детальность зримого. И действительно желал лучше познать ледяной аспект и взять пример драконьего дыхания, гораздо более мощного, чем зимнего волка. - Договорились?
   Тимофаррар не захихикал, а весело засмеялся, отчего у него из носа полетели снежинки. С такой дурацкой просьбой к нему еда ещё не обращалась - чтоб он специально выдохнул смертельный мороз.
   - Говори, малютка, я весь внимание, - смилостивился, просмеявшийся очень старый дракон с прищуром цепких глаз. Века жизни поневоле сделают мудрее и умнее.
   - Позвольте сперва занять самое подходящее место, - сказал Софист, оповещая в движении, а не спрашивая разрешения, дабы дракон не думал, что перед ним унижаются и выпрашивают что-то. Во сне после пира юноша, хоть и ложился нетрезвым, но всё равно осознал вход в сновидения и продумал несколько вариантов развития данного разговора.
   - Хмм... - Тимофаррар уже не смеялся, поверив в самые серьёзные намерения, когда гость занял позицию на старом черепе точно над местом, где у живого белого дракона располагались волшебные железы. Он тоже занял удобную позицию.
   - Я несколько дней кряду наблюдал, как шайки гноллов охотятся на ваших кобольдов. Недавно они уже начали осмеливаться убивать ваших слуг у вашего же порога, почтенный Тимофаррар. Прошедшим днём я увидел в своём провидческом пруду, что на Верхней Руавинской Долине начались быстрые передвижения какого-то племени гноллов по другим кочевьям. Вождь разослал гонцов к маленьким стойбищам, а сам отправился к ближайшему крупному соседу. Никаких свар - гноллы явно договаривались объединиться. По крайней мере, я видел, как первый вождь побежал к следующему стойбищу у реки вместе с сыном другого вождя... - вещал водный элемент.
   И вот дракон не выдержал известий и устрашающе взревел, испугав кобольдов, подслушивавших за творящимся в логове старого Хозяина - вдруг позовёт? На Софиста обрушилось мощное дыхание рассерженного белого дракона, "спустившего пар" на только этого и ждавшего друида. Водяной архон всем нутром прочувствовал, как превращается в ледяного, но иным способом, чем волшебная смена аспектов. Таким путём, что затрагивал глубины стихийной формы друида и очень похоже на то, что намеревался сделать Истишиа, предлагая в качестве сердца ледяной источник. Похоже, да не то! Дракон выжимал свои лёгкие и железу до конца, нескончаемо выдыхая и даря ледяному архону заветное осознание того, как сквозным образом пользоваться ещё одной способностью - холодной аурой. Будь то в дикой форме или в человеческой! Раньше, к примеру, он мог только ходить по воде или снегу в своём истинном обличье, а теперь ещё будет дышать конусом трескучего мороза и даже просто стоя охлаждать целые комнаты до окоченения всех внутри - за доли минуты. Но это лишь первый этап к тому, чтобы натренировать кислотную и лечебную ауры, кислотное и лечебное дыхание, способное массово исцелять критические раны живых - убивать нежить.
   Ледяная фигура едва только с хрустом поклонилась, как дракон с ненавистью прорычал имя Дж-На и выдохнул во второй раз - ещё более люто! Софист, не будь дураком, не только малую, но и большую нужду справил, ещё надёжнее внедряя свой лёд под кость батюшки Тимофаррара, любящего посидеть задницей на его останках. И дракону приятно, что ещё может устрашать до усрачки, и заклинателю желанные кристаллы ориентира, чтоб подглядывать через грани и прямой водный путь сюда строить, и чтоб будущие гости обледенелой пещеры увидели лишь мокрое место, оставшееся от неудачника на "обеденном столе".
   - Благодарю, почтенный Тимофаррар, вы необыкновенно щедры! - "Хрустяще" воскликнул ледяной архон, не забывший вернуть себе все признаки водяного облика и всерьёз задумавшийся озаботиться одеждой из самого элемента - воды или льда. Без перерыва и стараясь восторгаться с придыханием, он с треском стал пятиться к воде, продолжая вещать, когда дракон всё равно ещё не мог говорить - ему надо было отдышаться. - Я даже осмелюсь заступиться за драконьего барда. Коллега Диикин может найти мужество и заслужить у вас свою свободу, помогая сражаться против гноллов. В той деревне он так боялся шерстяных, что я добавил к струнам его лютни заклинание сна. Драконы и эльфы невосприимчивы к этим чарам, а вот гноллы поддаются умелым аккордам.
   - Какие большие мечты для такого маленького создания. Кто бы мог подумать!.. Гр-р-р! - Тимофаррар злился и порыкивал, недобро глядя на отступающего горевестника - а не на оставленное им "мокрое место". Белому дракону некого было противопоставить настоящей армии гноллов, однако он не спешил доверять незнакомцу с первого слова.
   - Друиды ярые пацифисты, вы не смотрите так, - "отбоявшийся" Софист опередил "щедрое" предложение, которое намеревался сделать рыкнувший дракон. И словоохотливо продолжил: - Вы были щедры в моей просьбе, почтенный Тимофаррар, и я ещё поделюсь с вами информацией. По пути к вам я у стены развалин видел стоянку полуорка, дварфа и человека. Такая же компания охраняла осенью обозы из Хиллтопа и обратно. Судя по всему, ученики мастера Дрогана из Хиллтопа ждут подходящего момента, чтобы вернуть артефакты, как рассказал Диикин, украденные вашими кобольдами.
   - Г-р-р, чудовищно, возмутительно, невероятно! Сговорились против меня!.. - Тимофаррар нервно заметался по пещере, бессистемно чиркая хвостом по полу и разбрасывая им попавшиеся бычьи да медвежьи останки от прошлых трапез, громя какие-то деревянные возвышения. Дракону не составило труда узреть логику собственного поведения - дождаться чужой свары и обокрасть всех сразу. Вот и бесился.
   - Извините, почтенный Тимофаррар, позвольте дать вам совет! Всего-то за одну вашу старую и ненужную чешуйку, чтобы мне прикрыть срамоту! - Попытка докричаться увенчалась успехом. Софист всё равно собирался добыть чешуйку, чтобы изучать её с целью улучшить владение заклинанием драконьей кожи, которая, как и паучья, повышает природную защиту, но вместо незаметности и роста иммунитета к ядам предоставляет защиту от стихий, для чешуи белого дракона - от водных атак. Поскольку архон и без неё невосприимчив к атакам собственной стихии, то для него драконья чешуя повысит общую защиту от магии и уменьшит физический урон. Софист и не надеялся получить "свежую": с трупа хорошо, а добровольно с живого - ещё лучше! Драконья чешуя станет третьей сквозной магической способностью, помимо дыхания и ауры - возмечтал юный заклинатель.
   - Говор-ри, малютка! - Повелел белый дракон, восприняв ледяного архона за родственное существо. Тимофаррару ничего не стоило проявить к нему снисхождение, понимая незамысловатые нужды безымянного гостя, который тоже имел комплекс неполноценности, связанный с расой - у белого дракона это его габариты, самые мелкие из всех видов цветных драконов. И он обладал достаточно большим опытом общения, чтобы различать откровенную ложь.
   - Я смею полагать, что достаточно пригласить их к себе на разговор и при них отдать Диикину украденное, отправив его к мастеру Дрогану для возврата, - Софист начал излагать свои соображения, оправдывая собственное имя. - Простите, почтенный Тимофаррар, я точно не знаю и даже не думал смотреть в провидческий пруд на тему того, сочтёте ли вы их достойными биться с вами бок о бок против общего врага и что нужно сделать для гарантированного привлечения их на свою сторону. Но я смею полагать следующее. Если гноллами руководит кто-то хитрый, то не полезет к вам глупо посреди ночи, а нападёт днём. Я думаю, вам стоит поставить тем гостям условие раздеться и оставить у вас всё, что при них есть, и только тогда вы передадите украденное кобольдами своему пока ещё рабу Диикину и позволите им всем вместе отправиться в Хиллтоп. Возможно, вы сочтёте их достойными своих гарантий сохранности оставляемых шмоток ради их гарантий возвращения и помощи в ваших проблемах, почтенный Тимофаррар. И ещё, прошу, поймите меня правильно. Этот регион был относительно спокоен, но вдруг начинают воду мутить. Поэтому я решусь предложить вам следующее. К сожалению, я уверен, почтенный Тимофаррар, что молодые кобольды дерутся и умирают в мирное время. Судя по тому, как на ваших кобольдов ополчились волки, то живущий в Хиллтопе друид - это лорд волков. Значит, ему доступно заклинание реинкарнации, и он может за хорошее вознаграждение вложить его в каштан, например. Его надлежит применять максимум через пять минут после смерти. Если вы приложите все усилия к победе, то вам доставит удовольствие раздавить своего врага в лепёшку.
   - Гр-ра-а! - Возжелал дракон, догадываясь, к чему клонит ледяная малявка.
   - Так вот, почтенный Тимофаррар, на это мокрое место следует побыстрее положить наименее повреждённый примерно полусуточный, максимум суточный труп кобольда. Влив в него зелье лечения и применив каштан реинкарнации, вы поселите душу своего врага в своего раба...
   - Гры-гры-гры! Эльфы всегда славились изощрённостью пыток! Дж-На - мой раб! Кобольд!! Мужчина!!! Гра-гра-гра, я её раздавлю!..
   - Простите, чешуйка?..
   - Да, конечно, это справедливая сделка, малютка, - вновь усевшийся белый дракон довольно и уступчиво покивал своей громадной башкой. - Вот... - Тимофаррар гибко изогнулся, раскрыв свой потрясающий гребень. Словно кот, он достал мордой до области своего паха и, подцепив когтём одну из подходящих чешуй, за которой было лишь мясо и кость, выдрал её зубами. Зажав между ловких пальцев, он тут же облизал ранку, успешно сумев выдавить капельку из железы, чтобы на том месте образовалась защитная ледяная короста, с виду неотличимая от соседних пластинок. - Возьми, - быстро подал он окровавленную и обслюнявленную чешуйку, размером чуть больше ладони Софиста. - Скорее слижи всё и прилепи к лобку.
   Ледяной архон быстро скользнул по льду пола, словно на коньках, и не побрезговал исполнить ценное указание, по-умному вытерев кровь и слюну с пальцев, которыми взял чешуйку, о место пониже живота, чтобы лучше приклеилось. Дракон только понятливо фыркнул, когда озабоченный заклинатель открыто применил колдовство, целиком покрывшись льдисто-белыми зеркальными драконьими чешуйками, где-то крупными, а на лице - едва заметная мелочь. Драконий подарок растворился, никак не выделяясь среди других. Ценя полезную информацию, Тимофаррар, образно выражаясь, сдул пылинки с "эксперимента", когда выдохнул небольшое морозное облачко, чтобы чешуйки с хрустальным перезвоном лучше сцепились и прижились. Белому дракону совсем не обременительно было сделать это. Он находился в трудной ситуации и вынужденно любезничал с сильным незнакомцем, справедливо рассчитывая за пустяк со своей стороны получить очередную ответную щедрость от вызывающего доверие гостя.
   - Благодарю, почтенный Тимофаррар. Ваша чешуя поистине великолепна! - Софист искренне восхитился, глянув вниз на своё отражение во льду, заново намороженном - специально кристально прозрачным и зеркально гладким. Он получил куда больше ожиданий, а потому грех желать большего, устраивая смерть этого очень старого дракона, который оказался вполне себе договороспособным. - И я знаю, кто может помочь вам вернуть белой шкуре молодецкий блеск. Я даже думаю, что вам, почтенный Тимофаррар, перед каждой важной битвой днём будет просто крайне полезно в самый холодный час ночи посещать Храм Благодарения Истишиа, недавно сооружённый в Лунном переходе. Там вы сможете вволю разминать дыхательные органы - наледь в храме примут за драконий дар. Потом вы можете расслабляться в купели, прося тамошнего хранителя потереть вам шкурку. Может вы даже договоритесь с ним о чём-нибудь. А сейчас прошу прощения, почтенный Тимофаррар, я премного благодарен вам за общение, но пора и честь знать. Успехов вам.
   - Желаю удачи, малютка. Кронк!!! - Взревел дракон, призывая своего слугу, когда ледяной гость нырнул в воду и уплыл, по достоинству оценив преимущества обретённой шкуры для скоростных передвижений под водой.
   Софист знал, что припёртый к стенке белый дракон сможет проверить сведения, но без ключевой детали не поймёт происходящего. Наоборот, освобождение рабов укрепит его уверенность в сделке между Дж-На и Хиллтопом. Поэтому Тимофаррар, хоть и превыше всех почитающий драконьих богов, не упустит возможности лично пойти на поклон к богу родной стихии и явится в храм к точке росы. И подслеповатый дварф тоже телепортируется встречать рассвет. Ух как Тимофаррар будет зол - полюсный лёд наморозит. А Дроган тоже будет весь на нервах, но не сможет нарушить уговор и будет по полной выкладываться, пытаясь сохранить магический комплекс храма от разрушительного драконьего дыхания. Всем на пользу пойдёт. Тимофаррар под угрозой блокировки своей ледяной сути сдержит свой норов, за что и будет вознаграждён. Дроган тоже откажется от идеи завалить дракона ради выкупа невесты. Если он сам не догадается потребовать у Тимофаррара череп папашки, о котором ученики обязательно упомянут, то к обеду это в любом сделает Софист. Альтер-эго знает точную дату, когда Лорд Огня явится на Фаэрун воплоти - этот день лучший для оживления подготовленной кузни. Артефактор - есть. Торговцы - есть. Им осталось найти талантливого кузнеца, что закуёт изначальный огонь в печи. Дварфы не станут трубить об этом на весь мир, наоборот, всеми силами станут поддерживать легенду, что кузницы на вулкане под Сандабаром совсем холодны. Действительно, нечего сажать Дорну в тепличные условия и баловать драконьими сокровищами - проклято их злато. Пусть лучше дварфский союз крепнет постепенно с присущей расе капитальностью: поднакопит деньжат на продаже артефактов из-под полы, так сказать, вырастит дочерей на выдан - всё должно делаться основательно и своевременно. А Тимофаррар - очаг стабильности в Нетерских предгорьях. Ни к чему создавать в том скалистом углу хаос - Бламбург сам себя снесёт. После сегодняшнего представления Софисту достаточно дать отмашку, чтобы за зиму горнодобытчики сами обтесали скалистые стены по бокам Шалаша и на санях за зиму перевезли свою деревню по камешку. А на том месте пусть дракон орков растит - будет стимул людям держать гарнизоны в боеготовности. И кому как не Софисту знать, что друид и дриада смогут за зиму скрестить прорастающие в камнях корни фелсула с колючими лозами индиговых ягодами хелмторна, из которого вино гонят даже эльфы, а шипы продаются дротиками и отравленными иглами? Кому как не бывшим шахтёрам лазать по горным кручам за северным боком Хиллтопа, сажая эти гибриды и собирая потом драгоценный урожай?
   Парню ну очень хотелось посмотреть, как же горемычная троица с бедолагой коротышкой будут изгаляться в разговоре с белым драконом, ростом со всех их вместе составленных вертикально. Но заклинатель прекрасно знал, что вино и некоторые эликсиры должны настояться без всякого внимания к ним - иначе швах. Также ситуация с чешуёй не являлась критичной, поэтому Софист решил уделить часик на перепись не использованных заклинаний на свитки, по пути в заклинательную залу наговаривая Вершку свои соображения в качестве посланием для мэра Хиллтопа, чтобы инициатива исходила от него: после грандиозной пьянки он примет эти идеи за собственное озарение, что повысит его самооценку, а реализация увеличит значимость в глазах общественности (правильно, приравнять шахтёров к скалолазам - только закоренелому фермеру такое взбредёт в голову).
   Потянувшись и размяв кисти от напряжённого рисования, черчения и каллиграфии, необходимых для корректной записи заклинаний, Софист перешёл в гостевые покои Вершка, решив не портить собственную спальню плохими эманациями. Устроившись на кровати в позе на животе, он призвал феникса, сразу нахохлившегося и ставшего топтаться по спине, царапая - рассержен усилением ледяного аспекта. Правильно, после испытанной мощи белого дракона и поглощения его чешуйки надо спать долго и только под воздействием единственной магии - силы огненной стихии. Только так сохранится пошатнувшийся внутренний баланс. Пусть из-за этого организм ещё дольше не будет готов запоминать заклинания уровня сложности шестого круга, зато Софист уже завтра сможет инвертировать холод в тепло, а мороз в жар, по своему усмотрению применяя то или другое без конфликта между антиподами. В конце концов, спирт - горючая вода...
   Софист проснулся с рассветом, когда первый луч солнца нежно погладил его лицо. Ачамбха тоже продрал глаза и почти сразу же виновато закурлыкал, глядя на изуродованную им спину старшего собрата.
   - Доброе утро, Ачамбха. Ты всё правильно сделал, не волнуйся, шрамы легко сводятся, - погладил Софист своего фамильяра, поцеловав в лоб. Он бы ещё и Лорда Утра поблагодарил за прекрасное начало дня, но только внимание бога Латандера и не хватало ему для полного счастья. Проснувшемуся не хотелось вставать, но утро точно предстояло долгим - Шалаш всё равно нуждался в доработке.
   Кожа на спине зудела и стесняла гимнастические движения - пришлось вычеркнуть некоторые акробатические трюки. Позавтракав свежими ягодами и фруктами, Софист принялся давить масло из подсолнечника, вчера по случаю оптом скупленного у барона. Тот самый, что рос на урожайном поле и потому обладал сильной магией, которая идеально сочеталась с заклятьем из первого уровня - жир. Это одно из самых простых и дешёвых магических плетений, компоненты к которому разнообразны и есть на любой кухне - масло или сало.
   Софист, стоя вчера на площади в ожидании символического удара в набатный колокол, подумал - зачем изобретать колесо? Есть Вершок, который оплёл корнями весь холм. Под его контролем три земляных узла, каждый из них на втором слое предоставляет желающим плетение размягчения земли и камня, а его собственный ещё и каменные стены даёт строить. Так что Софист решил, что пусть треант по корням отсасывает жидкую землю, отливая отвесные бока всего деревенского холма на западе и севере. Эликсир жирности поможет тянуть каменную породу по корням и основательно впитается в камень, сделав его поверхность чрезвычайно скользкой - ничто не будет задерживаться на ней. Получится хорошая защита Хиллтопа с тех направлений, а барон засуетится и за свой счёт перенесёт баню, убедив несговорчивого Хола возвести помывочный комплекс на месте колодца и вместо морковных грядок. Но главное, что тихим сапом и без напряга самого Софиста будет реализован план подземных сооружений, надёжно и долговечно. А корни можно будет замаскировать плинтусами, кое-где ещё и галтель следует пустить, но все коридоры будут арочными, и в залах своды будут такими же из-за тяжести верхних пород при неглубоком расположении подземелий, так что уголок между полом и стенами - идеален для маскировки корней.
   Ещё одна разновидность заклинания жирности - это слизь. Всякие слизни специально вырабатывают этот секрет для лёгкости своего передвижения, поэтому эффективность данного компонента и соответствующей модификации заклинания гораздо выше. Однако это вещество сложно добыть в больших количествах. Поэтому Софист готовил с ним только обычный котелок, куда решил добавить ещё и слизь грибов, что обладали антисептическим действием. За десять минут помешиваний он создал идеальное средство для обмазки системы труб в Шалаше посредством двух маленьких и одного небольшого червеобразного голема слизи - модификация заклинания создания ледяного конструкта из второго круга легко далась стихиалу воды. Оставив отвар в обычном котле настаиваться, заклинатель вновь стал заниматься с большим колдовским пузаном - эликсира жирности Вершку требовалось много, а жмых от семечек пойдёт на подкормку "туалетных студней".
   Софист отловил в своей канализационной системе обоих юзов, благодаря которым отсутствовал всякий смрад и сами нечистоты. Эти "пудинговые" существа когда-то в незапамятные времена словно специально были выведены из грязи для утилизации отходов жизнедеятельности - со временем даже сапожные подмётки растворяли в себе вместе с гвоздиками. Монастырские особи уже вымахали до размеров капустных бочек, а Софист в одиночку "откормил" всего-то с размера человеческой головы до футового в диаметре. Парочку заклинатель и препарировал на две части - умеючи их можно было разводить методом почкования. Двадцать шесть человек и три грифона уже начали пользоваться бытовыми удобствами, смывая всё в большой нижний ров, куда потом будет выходить вся канализация Хиллтопа, поэтому нельзя было медлить с заселением его юзами. Можно было бы иначе разобраться с проблемой отходов, раскармливая свиней и поступая как с конским навозом - на грядки, но такое уместно для фермеров и садоводов, а рядовым солдатам полезно будет ежемесячно бороться с потомством этих "пудингов", которые начнут вылезать из рва в поисках пищи. В реку их спускать нельзя, а вот заманивать отдраивать площадь и плац, чтобы потом прихлопнуть - это нужно и полезно.
   К десяти утра стало уже сложно сдерживаться, но заклинатель терпел. Только вот тренировка не ладилась, но зато удалось заморозить и отчистить стенки котлов от слизи и масла. Сколько он не пробовал дышать холодом, всё никак не получалось наморозить кристально чистый лёд. Сев и обмозговав проблему, Софист банально сделал лёд жидким и совершил возгонку, очистив до состояния слезы младенца. Переминаясь с ноги на ногу, заклинатель приступил к нудному процессу создания варева для заклинания ворожбы. Целый час с одним желанием - сходить в туалет.
   Конечно, следовало бы самому поворожить на Аялу. Вот Гилфорд молился по просьбе Дрогана, обнадёжив тем, что жива и физически не страдает. Вот Дашная за деньги Дрогана раскладывала пасьянс, показавший, что окружена камнем - толкование плена неоднозначно. Сегодня, спустя сутки, они оба наверняка повторили прорицания, будучи искусны в них куда больше Софиста, сегодняшняя цель которого заключалась в том, чтобы обхитрить блокировку и магию тривиальной проверки на удалённое подсматривание за пещерой кое-какого белого дракона. Хотя о судьбе Аялы он тоже очень беспокоился.
   Едва признав отвар готовым, Софист, пританцовывая, вылил содержимое в большой котёл. Обернувшись в стихийную чешуйчато-ледяную форму, он совершил неэстетичный процесс заливки кристалла. Пока довольно прозрачный лёд собственного производства, так сказать, не застыл, Софист вставил точно над своим кристаллом приготовленную хрустальную линзу, реквизированную у Тризира ещё в Самхейн. Сосредоточившись и отрастив на подушечках пальцев крупные чешуйки, заклинатель растёр стеклянную бусину, "посолив" линзу заклинанием тайного глаза. У него было впереди двадцать минут, но Софист справился за пять, заморозив и очистив воду прорицаний, чтобы залить сверху в котёл со странной ледяной субстанцией. Таять будет до заката, а если поддерживать температуру немного ниже точки замерзания воды, то можно продержать сколь угодно долго - дёшево и сердито.
   - Привет, Маткона! - Помахал рукой Софист, неся в левой закрытый котелок, покрывшийся инеем.
   - Здравствуй-здравствуй, милок Софист! Да благословят тебя Боги и подмигнёт Тимора! - Откликнулась соседка, занимавшаяся переносом вещей из дворовой сарайки в кладовую дома, пока муж занимался новой мебелью, а дети носились по обновлённому и расширенному жилищу. Понятливая хозяйка увидела котелок и не стала задерживать.
   - Ну и жук ты, Софист! - В сердцах выдохнул мастер Дроган после приветствий. - Понравилось всех голышом гонять по деревне?
   - Была бы баня по соседству, - нашёлся Софист. - Но согласитесь, мастер, теперь у них выработан условный рефлекс - трусить стыдно.
   - Жизненный урок, согласен, - покивал дварф, теребя бороду с вплетённым в ней священным символом Мистры. В его глазах тоже было крайнее беспокойство. - Сварил ледяное зеркало провидения?
   - Да, - кивнул он, пристраивая на самодвижущуюся треногу, ждавшую у камина.
   - Ты изменчивей воды, Софист. Почему переиграл планы по дракону? - Сердито вопросил Дроган. Сердито - не гневно. Дварф был добросердечен, а ещё умён и мудр.
   - Во-первых, Тимофаррар оказался вменяемым. Если Дж-На станет его новой кобольдом-игрушкой, то за неё он будет долго благодарен, и мы не "замараемся", получив сведения о вышестоящей персоне, - пояснил Софист. - В чулан?
   - Ступай в чулан, - приказал дварф волшебной треноге с котлом, а сам с кряхтеньем поднялся из мягкого кресла, чтобы приодеться потеплее и взять грелку.
   - Во-вторых, я подумал, что раз вы не стремились к известности, то и не стоит. Тогда вы сможете спокойно и без пристального внимания со стороны подготовить кузню для обуздания изначального огня.
   - Изначального? - Удивился дварф, прищурившись. Ему уже не требовались пенсне, но он продолжал их носить - из-за солидного вида и вековой привычки.
   - Да. Так втихую вы сможете копить силы и готовить капитальный фундамент для объединения дварфов региона. Поэтому я рекомендую просить в качестве отступных скелет папани Тимки. Во второй половине следующего года будет самая наилучшая возможность запустить кузницу - ближе к дате Вершок сообщит вам.
   - И когда ты научился провидению, Софист? - Вопросил Дроган потолок, не ожидая ответа.
   Софист промолчал, завернув за угол. В доме был комнатка с колодцем, в ней парень и пристроил треногу, а потом доставил для старика одно из мягких кресел. Очаг был нужен для деревенского "ведьминого" обряда ворожбы, а вот колодец являлся более "цивилизованным" инструментом, заодно служа водным путём для архона - на экстренный случай.
   - Почему ты так уверен, что Дж-На явится именно сегодня в полдень? - Спросил Дроган, потирал подбородок. Он смотрел на ледяную гладь, при увеличении ещё больше искажающую настроенное изображение с хрустальной линзы, тайный глаз которой был наведён на лучшую грань кристалла, предыдущий "брат" которого оставался на том же месте в пещере. Там пока не происходило ничего стоящего внимания: Диикин бряцал бодренький мотив, а Тимофаррар принуждал Ксаноса, Мишу и Дорну танцевать под лютню - типа для разогрева перед боем.
   - Хотите сравнить аналитику или скрасить ожидание?
   - Всё сразу, - хмуро ответил дварф, глядя прямо в лицо Софиста и только изредка кося в кристалл.
   - Ладно... Мне по-прежнему необходимо прикрытие Арфистов... Короткий ответ - из-за Аялы. Думаю, опытная шпионка имела веский повод не вытерпеть и вмешаться в шаманский обряд орков, но будучи неготовой - проиграла, судя по вашему настроению, ещё и команду скаутов потеряла убитыми. Теперь эльфийку держат заложницей в качестве запасного плана на случай провала Дж-На. Раньше я полагал, что демонфея не ожидала, что замуруют её логово, а потому врядли могла участвовать в операции с рукой лича, но теперь склонен думать иначе. Насколько я понял Пращура Деревьев, фей-ри многие века заперты - или были до последнего времени. Они являются бесплодным результатом скрещивания женщин солнечных эльфов с извергами, причём, из разных демонических слоев Абисса. Однако Аялой в этом плане Дж-На не интересовалась вообще, сосредоточив усилия на артефактах. Но план захвата вынашивался очень долго. Всё было продумано до мелочей. Во-первых, была известна ваша любовная связь с Аялой. Поэтому вас не убили сразу, а нанесли смертельное ранение с отсрочкой, чтобы приковать опытного следопыта к вашей постели. Напали, когда меня не было рядом, но учли моё участие, когда захватили бламбуржцев в плен и поместили в ту самую пещеру гноллов. Могли и в другом месте их спрятать, однако, можно подумать, что им повезло: при прошлом посещении я прозевал там развалины учебной базы нетерских арканистов.
   - В самом деле? - Подивился Дроган скептично.
   - Да. Меня хотели соблазнить древними знаниями, но я не повёлся на их приманку и надёжно завалил как шахту, так и сами пещеры гноллов. Гоблин-маг работал с этим древним томом и был уверен в идентификации, - Софист извлёк шифрованную книгу из поясного кармашка. - Второй пунктик - это задействование обелиска нетерезов для вторжения в этот дом. Два слагаемых - уже система. Причём, телепортация к конкретному обелиску без его длительного изучения говорит о наличии знаний от первоисточника, а не восстановленных из крупиц. В пользу этого свидетельствует охота за конкретным артефактом - статуэткой башни, как получается, нетерезов. Но если это какой-то древний арканист, то он должен знать о фей-ри, однако этот факт выпадает из его внимания. Значит, между ним и Дж-На есть ещё одно звено. Судя по тому, как оперативно оно среагировало на руку Бельферона, то арканист учёл именно эти интересы своей наёмной персоны - заинтересованность в личе. И вот это промежуточное звено уже не знало ничего о связи солнечных эльфов и фей-ри. Однако, поскольку эти демонфеи готовят освобождение своих из плена или уже высвободились и восстанавливают силы, то арфисты им помеха и враги - вот крючок, на который "наняли" Дж-На. Не имеет значения, участвовала ли демонфея в операции с орками-шаманами. В любом случае её "наниматель" обязан был поторопить с добычей статуэтки, имея на руках запасной вариант для обмена баш-на-баш. Поскольку башенка спрятана Диикином, а кобольд - раб Тимофаррара, то Прорицания однозначно указывают на белого дракона. Поэтому кукловод Дж-На сперва доиграет до конца эту свою марионетку, прежде чем явиться самолично. На Тимофаррара второй раз уже не клюнут, потому либо уже ночью следует ждать приглашения на сделку, либо попытаться понять из допроса фей-ри, где её наниматель может держать пленницу или где может состояться процедура обмена, хотя относительно последнего у меня уже есть соображение - те заваленные руины. Думаю, мастер Дроган, вам хватит малейшей детали, чтобы, как и Аяла, догадаться о личности, связанной с Бельфероном. Ещё я хочу акцентировать внимание, что Аяла вряд ли догадывалась о вышестоящем арканисте из Империи Нетерил. Значит, всерьёз подумала, что лича будут по-настоящему воскрешать здесь и сейчас, а потому могла вмешаться, бросившись в безрассудную атаку. К сожалению, по этому поводу я должен отметить, что лич ни за что бы не дался шаманам, которым как за нефиг делать подчинить его душу, которой бы они не дали возродиться в полной силе, справедливо боясь, что тогда могущественный Бельферон вырвется и сам подчинит их всех. Орки бы его доили на знания, а это дело сильно затратное по времени. Более того, если кто-то живой был знаком с этим личем, то вряд ли бы желал его воскресить в качестве своего господина - исключительно раб, а это требует подготовки. Я считаю, что у Аялы отличные навыки шпионки. Поэтому из всего вышесказанного следует, что она либо недооценила кристалл с мизинцем, либо совершила импульсивную ошибку, вскрыв себя как-то вместо тайного слежения согласно изначальному плану.
   - Впечатляюще... - подавленно прошептал старый авантюрист. - Кругом мои просчёты...
   Софист не стал высказываться по этому поводу, заранее предполагая, какое ещё вознаграждение Дроган получит в Храме Благодарение Истишиа - с таким настроем он точно разовьёт интеллект. Между прочим, то обстоятельство, что старый мастер признал в юноше мага, облегчало ему общение на равных.
   - Простите, мастер Дроган, пойду схожу за стеклянным зеркалом, а то так мы расшибём себе лбы, - сказал он, поднимаясь с места. Действительно было жутко неудобно вдвоём пытаться рассмотреть что-то в увеличительном хрустале, нацеленном на крохотную грань, подсматривание из которой такой большой белый дракон всяко не заметит. К сожалению, звуком пришлось пренебречь - Тимофаррар точно проверял на возможность подглядывания заклятьями школы Прорицаний.
   - Погоди, Софист. Ты кое-что важное не учёл. Я - хранитель артефактов. По нашим правилам хранителю нельзя знать, что он бережёт. Я имею камни посланий и докладываю тем, кто аккумулирует информацию. Поэтому не жди, что я узнаю личность, связанную с Бельфероном, и что кто-то на там сразу же поймёт и немедля сообщит. В экстренных случаях я имею полномочия самостоятельно решать, как поступать с хранимыми артефактами. Я знаю, что ты распутаешь это дело до конца, но всё равно обязан спросить. Софист Вершинный, ты принимаешь на себя ответственность за статуэтку башни, хранимую мной и украденную кобольдами белого дракона Тимофаррара в ночь на Самхейн Года Ненастроенной Арфы?
   - Ясно, спасибо за пояснения. А касательно вопроса... Маховик судьбы уже запущен - ответственность смертельна. Агнец определён... - нехотя известил Софист, побежав за зеркалом.
   Юный маг, не пожелавший принимать рекомендации засветиться в Сильверимун на сдаче экзаменов на магистра, едва успел присобачить зеркало с галлюцинаторным окружением для захвата изображения в полный размер и воспроизведения с эффектом присутствия, как - началось!
   Приоткрылись большие ворота посреди коридора в пещеру - никто не звал кобольдов. Гостей поджидали на стратегических позициях - двумя разведёнными группами напротив входа. Первым не растерялся злобоглаз Ксаноса, фамильяр выстрелил красноватым лучом в самый верх - и сбил невидимость с демонического существа, похожего на развитого серокожего мефита. Диикин тут же шмыгнул за широкую спину Дорны, выхватившей свой древний молот. Миша взяла на изготовку двуручник, выдохнув парок из забрала. Дракон не спешил тратить впустую первое ледяное дыхание. Мессармос тоже подготовился и не сплоховал, швырнув в дверь бутылочку прогорклого масла - заклинание жира растеклось большой лужей от стены до стены. Простейшее и доступнейшее заклинание сделало свою главное работу - пять невидимок зашлёпало по масляному слою, выдавая себя: четыре двуногих и пёс.
   Возликовав, Тимофаррар выдохнул широким конусом бело-голубой драконьей магией замораживания. Однако самый первый, хоть и оскользнулся, упав, но успел что-то такое применить, отчего на том месте возник сидящий ледяной гигант, прикрывшийся щитом классической формы: рассечённый поток обтёк остальных нападавших, заклинив створки толстой наледью - даже жир замёрз в ещё более скользкий и долговечный каток.
   Заискрилась лютня Диикина, разбросав по ледяным гладям изгибы вибрирующих струн. В ответ разразился лай демаскировавшего себя цербера в шипастом ошейнике и в холке с Дорну. Дварф уже привыкла обращаться с раритетной секирой клана Делзун: меткая и ловка жрица взмахнула оружием, применяя его специальную особенность, чтобы таранным ударом отбросить летящего цербера, в пару длинных прыжков преодолевшего половину расстояния до дварфа. Миша бросилась к видимому врагу. Ксаносу был дороже собственный фамильяр - луч мороза вырвался от его ладоней точно в летуна, преследующего Зога.
   Дж-На оказалась красивой рыжевато-солнечной девой с эльфийскими чертами и вызывающим облачением, только вот её могущественный посох принадлежал другому образу (иллюстрация 028 и 029). С ней было три воина из фей-ри, двое точно - в кольчужных доспехах с шипастыми вставками и широкими двуручными мечами, на головах шлемы с красной гривой ирокезом. Оба устояли и бросились к Дорне с Мишей, чтобы не быть затоптанными драконом, впавшим в слепую ярость от вида ледяного гиганта.
   Тимофаррар встал на задние лапы и обрушился всем весом на щит, но оскользнувшийся воин, обрётший устойчивость гиганта, успел встать на колено, чтобы сдюжить могучий удар. А вот с мечом он облажался, опоздав с колющим ударом, а от слабого режущего не было эффекта совсем - до блеска начищенная драконья шкура выдержала удар зачарованным мечом. Сама демонфея, быстро оглядевшись, мгновенно наколдовала на себя заклятье эфирного облика - аж из шестого арканного круга! Она довольно ловко проехалась по льду, как до того её воины, но резко вбок, не рискуя бежать вдоль стены справа от входа. Из-за угла она и ужалила белого дракона снопом молний прямо тому в заднюю ногу. Ветвистое электричество оцарапало зеркальные чешуи, частью пройдясь по внутренней стороне сгиба и животу, частью по внешней стороне бедра. Задняя нога ящера дёрнулась, дав шанс воину встать, напирая щитом, а остриё меча соскользнуло с белой шкуры и было отброшено передней лапой, чтобы не угодило в подмышку.
   Мишу теснили, как сопливую дуру. Она уступала противнику по всем статьям, только латы её спасали да умение правильно принимать в них атаки - те уроки Софиста у площади Согласия не прошли даром. Дорну выручал низкий рост и волшебная секира, после первого же удара едва не ополовинившая длинный меч противника, сразу же ставшего держать дистанцию и умело развернувшего девушку спиной к дракону, чтоб самому видеть поле боя. Диикин пытался тренькать что-то - вполне успешно! Миша не совершила позиционной ошибки и стояла лицом ко входу, поэтому, когда вылетевшие от лютни радужные брызги обрушились на её противника, паладин взяла шанс болезненно ударить в бок, но доспехи мага и щит свели на нет весь размах - поторопилась. Досталось и церберу, оклемавшемуся и побежавшему на барда, жутко раздражавшего чуткий слух большой псины. Он остановился и затряс головой, за что и поплатился ею: фей-ри слеповато отшатнулся назад и споткнулся об него, а замахнувшейся Мише повезло в том, что достаточно было чуть подправить направление удара, и двуручный меч, освящённый клириком Илматера, ударил с затылка и подрезал скальп с ухом - кривой пласт шкуры свесился на морду, закрыв левый глаз цербера.
   Ксанос выстрелил ещё раз лучом холода, но демон вновь проигнорировал вред, то ли напоенный зельем, то ли на него применили устойчивость к стихиям. А вот пара пучков волшебного пламени из повёрнутых назад глаз Зога подействовали: противник дёрнулся от боли, и летающий комок с зенками отделался только царапиной вскользь по спине - все хоботки с буркалами уцелели.
   Колдунья умело воспользовалась своим посохом из костей и черепа, вокруг которого порхали искорки магии, то загорающиеся, то гаснущие. Целых восемь волшебных снарядов зародилось вокруг черепа и по дуговым траекториям устремилось к дракону, с боков и сверху обогнув распрямившегося ледяного великана, удачно повёрнутого драконом задом к хозяйке. Однако атака вообще не возымела эффекта - волшебное пламя бесславно скатилось по зеркально начищенной чешуе. Громкий окрик женщины хлестнул гигантского воина по его достоинству.
   Разъярённый белый дракон забыл о своих помощниках, прыгнув на своего врага примерного того же роста, что и он сам. Тимофаррар всем своим весом придавил щит к полу, дёрнув под себя да как дыхнув через него: весь поток пришёлся в торс гиганту, взмахом меча подрезавшему гордый гребень - от середины шеи и до плеч. Дыхание, бесполезное против ледяного противника, устремилось вниз и дальше стало стелиться, подморозив голый череп цербера, упавшего фей-ри и плащ Дорны, ощутившей укус зимы.
   Противник дварфа разорвал дистанцию, чтобы избежать стелющегося по полу ледяного дыхания белого дракона. Жрица Вергадайна сообразила заранее подготовить молитву святилища, буквально исчезнув из вида. Вот только опытного фей-ри это не смутило - драконье дыхание продолжало очерчивать местонахождение девушки. Воин размахнулся для косого разрубающего удара, но Дорна, на ночь расстававшаяся с бесценной секирой, усвоила урок выживания и бросила своё оружие. Крушитель Щитов, объятый пурпурным пламенем по форме дубинки, сработал как крушащее оружие, пробив пресс противника, попытавшегося увернуться, но не сумевшего полностью избежать касания магии дварфского оружия. Дорна хищно улыбнулась, когда потерявший размах и ещё раз отшагнувший противник попался в её электрическую ловушку и повалился, задыхаясь из-за выбитого воздуха и судорог, мешающих сделать новый вздох. Девушка возрадовалась, но не совершила ошибку на скользком льду, попытавшись выпнуть меч из рук лежащего, а смекалисто воспользовалась его слабостью, потратив пару секунд на то, чтобы вытащить ампулу с ядовитым газом и бросить прямо в пригожее лицо, не прикрытое глухим забралом. Жаждущий сделать вдох поневоле стал втягивать отраву, лишающую его кислорода и сил. Подобравшей оружие Дорне ничего не стоило одним ударом одновременно и рассечь череп, и сокрушить его, смяв вместе со шлемом.
   Гигантский ледяной воин плохо обращался со щитом и не был привычен драться в этой форме, а потому он не подумал ни отбросить ящера вбок, ни отпустить сам щит. Когда он попытался отшагнуть и отклониться назад, избегая драконьего укуса, то его дёрнуло обратно за левую руку. Он инстинктивно отклонил голову, хотя мог сунуть шип шлема в глотку дракона, и Тимофаррар впился ему в основание шеи, вострыми белоснежными зубами перегрызая наколдованную защиту. Вдобавок, под животом проброшенные вперёд задние ноги зацепились за край щита и, пользуясь им, как рычагом, впившимся острым концом в проделанную во льду ямку, дёрнули ещё сильней, вдобавок передние упёрлись в плечо - руку воина буквально оторвало. Гибкий и ловкий белый дракон приземлился на все четыре лапы, опрокидывая противника набок.
   Поскольку на подмогу Хозяину ринулись все кобольды из предыдущей каверны, Дж-На была вынуждена отвлечься от главного врага и применила зловонное облако прямо на ворота, кинувшись вдоль стенки налево от входа, где никто не сражался. Кобольды, хоть и привыкли ко льду, но на замороженном жире всё равно оскальзывались и падали, устраивая кучу-малу. Край плотно клубящегося заклинания цвета детской неожиданности задел Ксаноса, опрометью бросившегося прочь, а Мише помог эльфийский шлем с опущенным забралом, в отличие от её противника, начавшего морщиться и зеленеть от острых рвотных позывов. Дж-На, достаточно отбежав, размахнулась посохом с загоревшимися глазами и метнула огненный шар как раз в тот момент, когда её гигантский воин падал. Заклинание феерично взорвалось, обдав пламенем весь левый бок белого дракона, чья начищенная чешуя вмиг поблекла, обратно постарев. Левое крыло раскрылось от взрывной волны, и Тимофаррар накренился, но устоял, опёршись о раскрывшееся правое крыло. Досталось и Дорне, сдёрнувшей загоревшийся плащ - остальное спасли молитвы Гилфорда и принятые зелья Фаргана, разве что ресницы и брови истлели. Двойной взрыв сотряс всю пещеру, отчего сверху кинжалами посыпались ледяные осколки. Ещё и хвост дракона чиркнул по полу, вызывая град и волну ледяных лезвий, но эфирный образ Дж-На позволял ей игнорировать такие слабые атаки.
   Хрупкой девушке Мише просто не хватило массы тела и опыта, когда её вскочивший противник отвёл девичий дрын и пошёл на таран плечом, в сшибке сделав подсечку и уронив латницу, но не став останавливаться и выбежав из края зловонного облака, приводящего кобольдов в замешательство. Боец выбежал, но ему не повезло споткнуться об Ксаноса, который при совершении рывка запутался в ногах из-за ускорения от волшебных штанов и разодрал себе морду об лёд. Полуорк предпочёл при падении спасти артефакты: самонаводящиеся сгустки из волшебной палочки уже оставили подпалины на спине и крыле демона, в которое затем удачно попала кислотная стрела, дав шанс колдовскому фамильяру Зогу оторваться от более прыткого врага - фамильяра Дж-На. Раненному шароглазу хватило ума камнем упасть в огромное зловонное облако - аберрации оно было ни по чём, а вот западающий на крыло демон не рискнул туда соваться. Ему бы вместо этого обрушиться на столь приглашающе открытую спину полуорка, но ленивый дымный мефит предпочёл имитацию боя, просто скрывшись ото всех в невидимости и притулившись где-то за облаком подальше от проблемных боёв. Свято место пусто не бывает - на спину Ксаноса обрушился локоть споткнувшегося фей-ри.
   Огненный шар из посоха Дж-На здорово помог белому дракону, инстинктивно выдохнувшему морозом на опасный огонь. Это не только защитило его морду от пламени, но и непосредственный контакт с морозильными железами превратил кусок плоти великана в лёд, просто раскрошенный драконьей челюстью. Такого надругательства трансформация не выдержала, и фей-ри вернулся в свои истинный облик. Тимофаррар победно взревел и пнул полумёртвого. Дж-На не зевала. Колдунья оставила подаренный волшебный посох висеть рядом с плечом и сплела своё лучшее заклятье без его помощи. Толстая молния пробила опалённую мембрану левого крыла, которое отставил расфуфырившийся дракон, слишком рано восторжествовавший свою победу. Преодолев крыло, поток электричества впился в сероватый бок точно в место попадания огненного шара. Дракон задёргался, не контролируя пострадавшее левое крыло, пострадавшее ещё больше, но защитившее собой корпус. Голова Тимофаррара прояснилась от бешеной ярости, вызванное ледяным гигантом, он вспомнил о главное обидчице и кинулся в её сторону, забыв о полудохлом противнике. А вот Диикин из удобной позиции пристально следил за старым Хозяином, во всех смыслах старым. У него ещё оставался острый трофей с того вожака шайки гноллов, и бывший раб, выслуживаясь за желанную свободу, кинулся к полумёртвому фей-ри и зарезал его.
   Диикину повезло, когда драконье дыхание охладило пыл цербера, а потом на него свалился безрукий фей-ри - они оба поддались аккордам усталости и впали в коматозный сон. Бард сражался за свою свободу, потому с мечом наголо отчаянно бросился добивать. Эльфийский амулет с вожака шайки гноллов вновь подарил удачу - клинок кобольда вошёл прямо в глаз навсегда уснувшего цербера. Двумя руками вытащив оружие, Диикин неумело ударил, промахнувшись и выбив льдинки, зато вторым ударом попал в шею и пробил трахею до позвонка. Лежавший противник от этого дёрнулся, заехав шипастой перчаткой по бедру малявки, клацнувшей пастью и опрометью сиганувшей прочь в знакомый распадок камней у гигантской колонны напротив входа. Удача улыбнулась ему на прощанье: забытый меч накренился и упал, вскрыв кончиком острия сонную артерию бывшего ледяного гиганта.
   Миша долго пыталась встать, оскальзываясь на льду и ничего не видя в мареве облака. А вот Дорне помогла дварфская устойчивость и ловкость вора. Оцарапанная падающим льдом девушка верно оценила расклад, успев не только спастись от зловония, но и выручить лажанувшегося Ксаноса - Крушитель Щитов вдребезги раскроил ещё одну голову фей-ри. Все три помощника Дж-На были убиты. И если бы клирик Вергадайна вовремя не поверила в себя и божественную поддержку, начав спонтанную молитву лечения средних ран из второго сакрального круга, то полуорк так и остался с обезображенным лицом и сломанным ребром.
   Ещё действующее призрачное сияние заклятье эфирного образа, ранее принятые зелья и уже наколдованный щит стихий позволяли Дж-На не обращать внимания на пелену морозного дыхания, что накрыла её. Вместо этого опытная и целеустремлённая заклинательница потратила время на колдовство вклинивающейся руки Бигби из пятого круга: плетение успешно сработало, целиком покрыв подраненного дракона, проявившись просто гигантской призрачной рукой, вращающейся вокруг туши ящера и мешающей ему атаковать. Дальше роковая женщина схватила посох и вновь зажгла ему глазницы, но вместо метания в дракона она взмахом отправила огненный шар в сторону зловонного облака, откуда выбралась компания кобольдов с арбалетами, взведёнными морозными болтами. Их возглавлял какой-то отмороженный тип с коротким мечом, сияющим аурой холода, которая и спасла кобольда от смерти в пламени разорвавшегося огненного шара, но тяжело обожжённый уже был не боец. Слегка опалило и хвост белого дракона, который прикрыл им свой правый бок, ещё не полностью утративший зеркальную красоту "педикюра" от Шемуса.
   Ловко двигаясь средь крупных ледяных осколков, Дж-На, отбегая от замедленного дракона, привычно выкрутила левую кисть, отправляя в большого врага кислотную стрелу Мельфа. Промахнуться было невозможно, но заклятье безвредно скатилось по начищенной чешуе, подставленной ожесточённым Тимофарраром, чей ум после приступа слепой ярости стал холодным, подчинившись одной цели - во что бы то ни стало поработить смертельного врага. Белый дракон воспользовался своей ловушкой, хитро скрежетнув когтями по ледяному полу: вокруг Дж-На лёд вспучился пятью взрывами, подняв в воздух ещё и упавшие с потолка льдины, одна из которых взрезала женский бок, ударив со спины и отбросив демонфею в сторону хозяина пещеры. Её в полёте могло ещё посечь, но опытная колдунья применила малую телепортацию, причём, сразу встала на ноги и с погашенной инерцией.
   Удача отвернулась от Диикина, когда он решил максимально громко наяривать на лютне, чтобы достать грудастую деву, успешно сражающуюся с его старым хозяином. Из-за этого раздражающего звука дымный мефит преодолел свою леность и, подобравшись к барду невидимкой, ослабленно рухнул прямо на него, впав в коматозный сон. Диикин обгадился от ужаса. Битва, происходящая в пещере старого хозяина, где кобольд провёл большую часть своей сознательной жизни, была чем-то сюрреалистичным, а порванное крыло и срезанный гребень - невозможными. Сознание запаниковавшего Диикина померкло от столкновения с реальностью - и удара мордой об лёд. Беспомощный фамильяр Дж-На был разрублен Мишей, наконец-то выбравшейся из клубящегося марева и нашедшей, куда бы приложить свой двуручный меч. Помятая паладин мудро не полезла в драку демонической колдуньи и белого дракона, поспешив к Дорне и Ксаносу и только по пути к ним обратив внимание, что она, вообще-то, серьёзно ранена и истекает кровью.
   А подлеченный Мессармос, меж тем, рвался в бой, чтобы проявить себе перед белым драконом и доказать себе, что он не хуже какого-то кобольда-барда. Отпив половину из склянки и облив лицо лечкой, неблагодарный полуорк посмешил в обход. За ним нехотя потянулись и девушки: Дорна захотела сказочных впечатлений от развязки эпичной битвы, а Миша побоялась остаться одной даже под угрозой, что закрытые зельем порезы вновь откроются и что многочисленные синяки под помятыми доспехами натрутся и вскроются.
   Отбежавшая Дж-На закрутила посох, выжав из него последние три искорки волшебных снарядов, которые поддержала более мощной версией - десятью сгустками малой бури зарядом Исаака. Колдовское пламя сразу в тринадцати местах ужалило белого дракона - большая половина попала по правому боку, окончательно срывая блестящий слой со шкуры и проникая между чешуйками. Бесполезный посох повис у женского плеча, когда Тимофаррар вновь выдохнул веером клубящуюся волну ледяной магии. На сей раз Дж-На пострадала от холода, едва не провалив заклятье эфирного лика взамен истёкшего. Белый дракон упорно продвигался к ней, цепляясь когтями за лёд пола, когда колдунья вновь сплела электрический сноп, без промаха выпустив разряд молний. Тимофаррар пожалел крылья, взревев от ударившей в грудину молнии и невозможности драться в полную силу. Потом от ещё одной атаки дракон загородился передней лапой. При этом он волшебно взмахнул хвостом, но эта его ранее опалённая конечность сплоховала с прицелом и скоростью при метании ледяной копии-копья: Дж-На увернулась, а эфирный облик помог ей избежать ледяных лезвий гребня.
   Звёздный момент Ксаноса настал, когда Дж-На шарахнула третьей молнией подряд, проскрёбшей подпалённый левый бок дракона, которого она оббегала, колдуя в движении, чтобы избежать клацающих челюстей и когтей с хвостом. Бежавший полуорк был прикрыт колонной в центре. Начитавшийся книгами, он приказал своему Зогу отвлечь фей-ри с другой стороны колонны лучом ослабления. Благодаря такой хитрости появление Ксаноса стало для Дж-На сюрпризом. Она как раз остановилась, чтобы прицелить четвёртую молнию, когда об неё разбилась какая-то колбочка с порошком: не только её текущее заклятье сорвалось, но и призрачное сияние погасло. Полуорк следом метнул кинжал в поражённо замершую противницу, заполошно делавшую магические пассы, не приносящие результата. Ксанос не промахнулся, но засапожный кинжал ударился рукоятью, а вот второй угодил лезвием - в металлическую пластину. Дорна была удачливей, попав в Дж-На как липким мешочком, так и громовым камнем. Хлопок и крошево вывели фей-ри из прострации от временной потери способности колдовать, но что-то действенное предпринять она не успела. Тимофаррар выдохнул по-особенному, тонкой струёй превратив врага в глыбу льда. К этому моменту вклинивающаяся руки Бигби разжала свою хватку, и белый дракон одним скачком преодолел расстояние, помня о наказе Софиста - вместо атаки головой он громадной задней лапой раздавил скованную противницу.
   - Здорово! - Выдохнул Софист, восхищённый прошедшим зрелищем. Пусть многие осталось вне ракурса зрения, что пришлось домысливать, но всё равно сражение впечатляло. Оправдавшиеся надежды дорогого стоили, а полученные ощущения были значительно ярче и насыщеннее, чем даже после завершения работы над артефактом.
   - Каждый проявил себя, - покивал довольный учитель. Они переглянулись, поняв друг друга и оставшись смотреть до конца.
   Дракон неустанно хихикал и ржал, что своды тряслись, когда Дж-На очнулась в теле парнишки-кобольда, пусть и принесённого в жертву, судя по целости - сегодня утром посредством отравления. Все её попытки колдовать выдавали пшик, а убежать не давала дуга кобольдов-загонщиков с палками и дракон, то и дело шпыняющий её закруглением когтя.
   Добренький Тимофаррар отмахнулся от Ксаноса, позволив тому обзавестись могущественным посохом и милостиво поделиться с Дорной кольцом стойкости с маленьким сапфиром, а с Мишей, не претендовавшей на трофей и ненавидящей драконов, амулетом воли в виде серебряного ромбика с дракончиком (иллюстрации 030 и 031). Она передала артефакт Диикину, прослезившемуся от счастья за такой памятный подарок, что будет напоминать ему о старом Хозяине, освободившем своего барда.
   Пока наёмные ученики разбирались с главными призами с Дж-На, кобольды утащили воинов фей-ри вместе с их мечами, услужливо вернув оружие победителей и тем обнаружив коварство ящерицы, в итоге сделавшей рокировку трофеев в свою пользу. Вскоре Диикин забрал что-то личное и ценное для себя, а залившаяся слезами пленница выплакала ответы на несколько вопросов учеников Дрогансона, каждого напутствовавшего на встречу и всем озвучившего вопросы. Получив желаемое, трое школьников не стали искушать судьбу, послушавшись драконьего барда, заметившего признаки раздражения Тимофаррара и настойчиво потянувшего их на выход - те применили именные ученические кольца.
   - Мастер Дроган?..
   - Софист?..
   - А что это?..
   - Диикин находить статуэтка башня!..
   - Кобольд, помолчи, - строго приказал Софист, даже не глянув на выражение морды лица барда. Он хотел было продолжить с преувеличенным вниманием пялиться на происходящее в драконьем логове, но там Дж-На в мальчишеском теле пустили по кругу, как девку: очередь из отцов и братьев погибших рабов выстроилась за ворота, а потом ещё и сестры с матерями захотели выместить зло. Последнее дракон задумал ещё и ради выведения более умных кобольдов от сильной колдуньи в теле сына вождя, который должен трепетать перед волей Тимофаррара, рисковавший лет через десять получить восстание с "казнью короля". Пришлось Софисту здесь и сейчас засветить это омерзительное изображение поругания, что было уместно для тёмной каморки.
   - А это, мои ученики, зеркало провидения, - важно ответил мастер, сидя с грелкой под пледом и оглаживая бородку, тщательно заплетённую. - Магический шар разбили кобольды, пришлось выкручиваться подручными средствами, - вставший дварф задавил взглядом Ксаноса, открывшего рот и беззвучно закрывшего его. - Школа Дрогансона, в первую очередь, учила выживанию. Я горд тем, что за время обучения у меня никто не умер, ни во время испытаний, ни по несчастному случаю. Это не самое подходящее место для таких слов, но я должен сказать вам, молодёжь: без преувеличения, вы самый лучший мой выпуск, пусть и самый быстрый за всю практику. Я горжусь каждым из вас! И тобой, Миша, что преодолела детские страхи и спасла доброго кобольда. И тобой, Ксанос, что превозмог жадность и смерил гордыню. И тобой, Дорна, что избавилась от вещевой зависимости и укрепила веру. И тобой, Софист, что стал больше задумываться о свободах и нуждах окружающих, - торжественно объявил Дроган, всем по два, а Софисту зачтя одно, потому что по-прежнему избегает ответственности. - Вы все доказали себе и другим, что отныне совершеннолетние и отношения должны быть взрослыми. Я надеюсь, мы вскоре сможем все вместе отпраздновать ваш выпускной, но пока эта трагическая история ещё не завершена - стоящая за Дж-На персона похитила Аялу. Вы сегодня отвоевались, друзья, и нуждаетесь в реабилитации, как и сам я ещё не оправился от ранения. Поэтому я прошу о помощи тебя, Софист - спаси Аялу...
   - Я непременно спасу Аялу, - крепко пообещал Софист.
   - Спасибо. Обычно я в таких случаях говорю напутственные слова и сейчас не отступлю от этой традиции. Софист. Ты уже сам пристроился в жизни, поэтому моё напутственное слово тебе - найди свою любовь. Миша, - без пауз перешёл он к следующему выпускнику. - Тебе я дам рекомендацию на звание сержанта под началом лейтенанта Топера - у него пока ещё есть отдельная комната в казарме Шалаша. Достаточно послужить до следующего лета, чтобы понять, в этом твоё призвание и здесь ли твоё место в жизни или с хорошей послужной характеристикой лучше поступить сержантом в армию Союза Лордов. Ксанос. Тебе я дам рекомендацию наняться в караван Катрианы - у них как раз освободилось место. Если возьмёшь себе в спутники этого славного Диикина, то верней компаньона не сыщешь.
   - Диикин хотеть путешествовать с твоя, Софист... - жалобно вклинился упомянутый, не глядя на перекосившуюся морду полуорка.
   - А я перехотел, кобольд, и не встревай в чужую речь, - довольно прохладно и с нотками печали ответил человек, которому милее была компания Аялы и который не считал себя ответственным за этого индивидуума, самостоятельно завладевшего статуэткой, разбившего её и спрятавшего в тайном отсеке лютни. Он тоже стоял, как и все, уже убрав свой знаменитый плетёный стул.
   - Дорна. Тебе я дам рекомендацию втягиваться в торговые дела. Поскольку Софист снял с тебя здешнюю работу в пользу мэра Адама, а других не девал, то я предлагаю тебе помочь мне с переездом в Сандабар. Нужно описать и оценить всё моё имущество в Хиллтопе, что стоит собрать и упаковать, а что и почём здесь на продажу. Ну, и теперь к делам насущным. За вашу помощь в возврате артефактов полагается отдельная награда в тысячу золотых, я их выдам вам вместе с документами об окончании школы Дроганона - все на превосходно! Зуб, Ксанос. Статуэтку, Диикин.
   - Диикин обещать башню не твоя, коса борода, а Софист! - Возмутился он, тогда как полуорк молча вернул артефакт.
   - Кобольд Диикин, запрошенная помощь тебе была оказана моей школой. Если ты действительно добрый, просто верни украденное у меня, - терпеливо вздохнул дварф, не обратив внимания на оскорбительное обращение от какого-то кобольда.
   - Но... но Диикин чувствовать обязан твоя, Софист! - Уверенно воскликнул он с жалобной мордашкой. Он за время ожидании Дж-На успел пообщаться со своими сородичами, а сейчас, увидев ракурс изображения в зеркале, стал интуитивно догадываться в своей головёнке, кто же такой являлся к дракону перед тем, как к нему в логово припёрлась троица школьников, ведомая дрожащим от страха Диикином.
   - Ладно, мастер, я позже загляну, - напряжённо сказал Софист. Взяв свой котелок и зеркало подмышку, он театрально оформил мысль в башке кобольда.
   Быстро приложив правую ладонь к высокой воде зачарованного колодца, успешно провернувший гамбит Софист опробовал способность водного пути вне стихийного облика. На малое расстояние получилось без проблем - появился у сообщающегося колодца, формально принадлежавшего ферме Хола, а на деле и по сей день общего для деревни. Пора было детализировать следующие планы...
  

Глава 6 - Твёрдость.

  
   Софист от колодца Хола, здороваясь с приветливыми прохожими, поторопился к монастырским юзи. Сперва думал в Шалаш, чтобы сделать там запланированную морозильную камеру, куда более лучшую, чем холодный склад при монастыре на основе ледяного корня. Чего содержимое котелка зря выкидывать? А контакт с драконьей пещерой ещё может пригодиться. Однако Диикин зажал статуэтку. Значит, не стоит гнуть свою линию, лучше в продолжении сделать свою подводку и, как у железных дорог дварфов, заранее выставить стрелку на нужную колею. А на кухне Шалаша действительно лучше соблюсти общую концепцию и развести волшебное растение с названием ледяной корень - они должны прекрасно прижиться на тёплом полу. Такой вот парадокс.
   Отщипнув от бочкообразного тела живого студня объем по содержимому котелка, Софист поторопился домой в Вершок. Сперва он в заклинательной зале сделал жидким содержимое котелка и тщательным образом перемешал. Покорпев над аккуратным сжижением зеркала и отделением амальгамы, заклинатель накапал туда столовую ложку субстанции из котелка и тщательно перемешал со стеклом. Затем взял готовое плоское деревянное блюдо, залил амальгамой собственного производства и произвёл её обратное отвердевание. Жидкая смесь стекла и льда после перехода обратно в твёрдое теоретически была чересчур текучей, потому Софист после выливания поверх амальгамы основного состава зеркала дополнительно "лакировал" его прозрачной древесиной. Получилось зеркальное блюдо ясновидения, настроенное исключительно на один единственный тайный глаз в конкретной хрустальной линзе. Пока заклинатель возился с "тарелкой", юзи перемешался с жидким льдом, поглотив "следы" Софиста и оставив наслоения обитателей монастыря, дабы стало невозможным выделить конкретного хитреца. Превратив серебряное кольцо в шприц с тончайшей иглой, что не мог различить гномский микроскоп, заклинатель размягчил хрусталь и воткнул в него свой инструмент, чтобы надуть подобно лягушке или бычьему пузырю. Альтер-эго знало секрет маскировки мифалларов, вся прорва энергии которых зацикливалась на поддержании облегчения веса и уменьшения размеров на несколько порядков. Для создания грубой подделки Софист применил эту простую пару заклинаний, для столь маленькой мульки даже метамагия не требовалась, но её необходимо было включить из соображений достоверности - иначе подделку отличат с первого взгляда.
   Диикин почти весь этот час болтался у Вершка, не пускавшего его - полное игнорирование. В итоге кобольд, постоянно окрикиваемый местными жителями, сдался, пробравшись по колючему склону из хелмторна и подложив под заборные кусты - статуэтку сломанной башни. Типа спрятал в разгар дня то, что Софисту уже не требовалось - смекалистый парень уже занимался подделкой. В общем, пещерный дикарь добился того, что его вилами заставили подобрать "каку" и взашей прогнали из центра Хиллтопа. Софист не преминул воспользоваться случаем сравнить своё изделие с оригиналом, и ему для этого не требовалось прикасаться к артефакту. Воочию глянул и благополучно имитировал сверкание и магическую ауру подлинника, вылепив целую репродукцию башни и повторив слом от падения.
   - Софист, к тебе хочет обратиться Шемус, - произнёс Вершок, когда человек складывал в пояс все три коллекции камней, ассоциированных со стихиями. Дорогую, дешёвую и из логова Тризира. Раз гоблин работал над каким-то колодцем мудрости воды на старом испытательном полигоне магов, значит, наиболее вероятна проверка умения обращения со стихиями. А туда любопытный авантюрист и собирался сейчас наведаться.
   - И что ему надо?
   - Он выполняет настоятельную просьбу Замитры пригласить тебя в храм.
   - Возможно, этой ночью... - неуверенно ответил Софист, интуитивно чувствующий приближение фееричного завершения воздержания, но не с той, об утехах с которой грезил. О Замитре думал Лорд Воды. Кто она такая и что крылось в подтексте? Эта женская загадка имела слишком мало вводных, чтобы раскусить. К тому же, Софист вожделел совсем другой бутон.
   Приняв стихийный облик архона воды, Софист потратил четверть часа и по несколько столовых ложек водицы из бутылок образцов каждого из Чудесных Прудов, пока наконец-то не сумел настроить водный узел Вершка на переброс в заданный водоём. Взяв заготовки, парень совершил телепортацию через узловую дверь - нырнул в тонкий слой воды на алтаре. Водный путь отнюдь не стал рекордсменом среди других способов скоростного передвижения, но зато его применение помогло Софисту чуть лучше освоиться с возможностями своего водяного тела.
   От минеральных вод, пропитанных приятно щекочущей магией, Софисту было трудно отойти. Как человек, он привык бывать здесь, но для доброго стихийца эти благословенные пруды оказались поистине райским местом... Ещё и солнышко соблазняло "позагорать" на холодке да понежиться в благоприятной для архона водице. Вокруг белые просторы вчерашнего снега, пригорки невдалеке заявляют себя близким горизонтом - красота да благодать. И чего некоторым неймётся в такую погоду мир захватывать?..
   Соорудив себе короткие лыжи из прозрачного льда, примёрзшего к стопам, Софист перетёк внешним видом в дракончика, обледенел, покрылся чешуёй и помчался к запертым им пещерам гноллов в нескольких милях поодаль. На месте он увидел множество следов, вереницы которых стекались с разных направлений - представители племён хотели лично убедиться в силе страшилки про бешенство. Вид скользящего ледяного дракончика в шесть футов роста и с виду являвшегося големом белого дракона Тимофаррара, с которым воевала исчезнувшая Дж-На, скорее испугал гноллов, лающихся у припорошённой снегом ямины, чем поднял боевой дух или уверенность.
   Софист быстро сориентировался на местности с запомненной картой пещерного комплекса. Не обращая внимания на пугливо вооружившихся псоглавых, преображённый заклинатель вырыл ямку и вставил туда заготовку - удивительный корень хиксела, скрещённый с ледяным корнем при помощи магии природы. Посадив росток, архон принялся упражняться в наращивании мощи своей способности генерировать холодную ауру и выдыхать морозный друидик, шепча на этом тайном наречии специализированное заклинание роста растений.
   Если какие гноллы и помышляли напасть на драконьего посланца, то не успели ни сообразить, ни добежать. Над сверкающей чешуйчатой тварью начали кружиться снежинки, а вокруг стали завиваться ледяные корни. Волшебное растение стремительно расползалось в разные стороны. К сожалению, покрыв кляксу поляны всего примерно в триста футов, расширение прекратилось. Зато теперь тут круглый год будет холодно и снег никогда не растает. Эдакая метка победы белого дракона над колдуньей и предупреждение гноллам, верно понявшим сей знак - только драконьего налёта им и не хватало для полного счастья.
   Подышав в разные стороны конусами мороза и взрастив завитки ледяных лоз с уровня колен до плеч, Софист начал вдумчиво декламировать второе заклинание роста растений, направляя всю силу природы на укоренение, чтобы достичь затопленных пещер и превратить их в царство льда. Но цель не в этом - первичный корень от селекционного образца должен был прорасти к замурованной шахте в нетерские руины.
   Потратив с четверть часа на изучение плодов своего труда, Софист нырнул в корень всё в том же виде дракончика, однако проник на старый полигон уже будучи в человеческом обличье. Натёкший сюда вязкий камень образовал сталагнат, но кое-кто его в ярости "расхреначил". Следует взять на заметку, что Дж-На входила и выходила отсюда как-то иначе - следовало бы у Гишнака уточнить, но что уж теперь. Внимательно рассмотрев потолочную плитку, Софист согласился с Альтер-эго в том, что кое-кто воспользовался архитекторской "закладкой", проникнув в идеально защищённую базу с чёрного хода. Помпезные золотые створки ворот были приглашающе открыты. Пройдя по коридору в некогда богатый зал и увидев разорённые обиталища вездесущих фазовых пауков, истреблённых Дж-На и её подручными, Софист утвердился во мнении. Сперва кандидаты на сдачу теста телепортировались сюда через действующий магический круг, вокруг которого сейчас стоял квадрат жаровен призыва - использовали прошедшей ночью или утром. Вероятно, руководитель Дж-На так с ней и связывался, проецируя себя на связанный круг без прямого общения. Собственно, база нетерезов включала в себя три библиотеки, где кандидат мог освежить знания или подготовиться к испытанию. Затем его отправляли на полигон, откуда можно (было!) выбраться только через помпезные ворота - фазовые пауки туда не смогли проникнуть.
   Софист осмотрел старые стеллажи и книжные полки. Дж-На без пиетета прошвырнулась, выгребая всё и вся, что могла изучить или продать - ничего ценного тут не осталось. Она взяла с собой всё, что могла, не планируя возвращаться. Ещё Софист обнаружил живое волшебное существо - пульсирующий шарик магии по имени Азут. Он мог общаться мыслеобразами, был ненасытен к поглощению маны и неразборчив к сути плетений. Все попытки Софиста выяснить что-то путёвое натыкались на голод, за глоток магии Азут был готов телепортировать на поверхность. Собственно - это единственно запроектированный выход отсюда помимо круга телепортации.
   Естественно, арканный иерофант заинтересовался природой найденного существа, начав пристально рассматривать истинным зрением с кольца Уллю. Однако уровень плетений девятого круга был за гранью понимания Софиста, даже Альтер-эго крепко задумалось над таким с виду простым Азутом... Имя и стало ключом к некоего рода понимаю - так зовут и бога магов, Лорда Заклинаний. Альтер-эго подтвердило догадку Софиста, дав по носу - внутреннее Я уже сталкивалось в бою с этим божеством и сразу же узнало его. И выводы получались любопытные: арканист Карсус хотел завладеть всей магией, подменив собой Мистрил, а последователь его идей выбрал себе цель попроще, захватив полубога Савраса и добившись внимания реинкарнации Леди Тайн, которая и помогла возлюбленному взойти на пантеон под именем Азут. Этот амбициозный малый всяко её подживал, копя силы и титулы - семь штук насобирал. Однако не ясно, проходил ли тот смертный человек испытание на этом полигоне нетерезов, чтобы потом взять себе имя здешнего существа из магии. Или по случаю сходил сюда на разведку, некоторое время используя под лабораторию и для собственного удобства оставив здесь прислужника. После осмотра Софист задумался.
   Друид знал, что его Шалаш получился полуживым - словно уснувшее на зиму дерево. Вот только для пробуждения по весне не хватало - одухотворённости. Прежняя схема со стихийными элементами на секретном этаже более не подходит - вместо Огня центральной стихией должна стать Вода. Это одна из причин, почему Софист завёл вчера дело с белым драконом и сегодня поспешил наведаться в этот комплекс нетерезов, хотя какой-либо пересмотр старого плана доделки замка - всего лишь подспудное дело. Просто, хех, деловитый парень уже применил утащенные железные двери, теперь на очереди этот полигон. Софист точно не собирался перетаскивать весь комплекс целиком - так и надорваться можно. Однако прихватизировать плохо лежащее и переделать под свои нужды кое-какие части - очень даже стоит. Конечно, бездарно расхищать столь ценное сооружение на какую-то казарму - нонсенс! На изучение и создание своего - нужно время. Можно попробовать успеть к Мунфесту, однако после реализации сделки с неизвестной дамой вновь появляться здесь будет совершенно небезопасно. Посему это первое и последнее посещение данного места, а значит, следует разжиться по максимуму. Вопрос лишь в том, когда и как посылать приглашение руководству Дж-На? Софист предполагал, что факт начала и завершения испытания должен был как-то фиксироваться имперскими экзаменаторами. Возможно, что без сигнала ему придётся ожидать здесь сделки по обмену до морковкиного заговенья. А вот после сделки надо спешить убираться отсюда подальше... Или заблокировать ведущий сюда магический круг телепортации, причём, разумнее подготовить ловушку заранее, предусмотрев несколько триггеров автоматического срабатывания. Продумано - исполнено!
   Юноша справедливо подозревал, что проходить испытание должна молодёжь, причём, из-за удалённости от имперских земель - тут рекрутировали. Это максимум второй арканный круг, скорее даже исключительно первый из-за большой известности стихийных заклятий первого уровня из школы Воплощения: пылающие руки, струя воды, воздушный поток, каменный снаряды. Такие как снежок Сниллока, огненный снаряд Келгора, ледяной кинжал - значительно менее распространены среди людей.
   Не торопясь с началом испытания, Софист исследовал стартовую залу. Застывший наплыв камня едва не залил нажимную плиту, мягко светящуюся золотом. Четыре двери по бокам подсвечивались парами столбов света разных цветов, говорящих о стихии за ними: белый ветер, зелёная земля, красный огонь, синяя вода. Напротив золотых створок имелось помещение с прудом, наполненным всегда свежей питьевой волшебной водой с вечным факелом магического огня над ним - по цвету как Азут. По ободу шли простейшие символы, в которых угадывались руны четырёх стихий. Здесь же стояло два пьедестала и две огромные урны. Точно такие же пьедесталы находились у двух колонн в центре стартовой залы.
   Предельно собранный Софист попробовал понажимать руны. Внешне ничего не происходило, но, как стихиал воды, он уловил некое воздействие при нажатии на стилизованные капли дождя. Лишь спустя несколько минут осторожных исследований, Софист на пару с Уллю уразумел, что это помещение являет собой место создания артефактов стихийной направленности. Методом тыка можно долго извращаться, что-то наливая или насыпая в урны и что-то ставя на золочёные блоки постаментов или заряжая их тем или иным заклятьем - так месяцы пройдут! Повертев головой, глядя магическим зрением то на кварцит, светящийся синим, то на зёрнышко горного хрусталя, ослепляющего голубым, то на кварцит с блёклым остаточным следом стихийного воздействия, Софист со вздохом не стал жадничать и рисковать смешением - достал четыре драгоценных кристалла и последовательно обработал каждый ассоциированной руной. Эффекта чуть, но в магии даже неприметный оттенок может сыграть ключевую роль.
   Как и подозревал юный мыслитель, система испытательного полигона активировалась, стоило золотым вратам закрыться. Софист на всякий случай ещё раз окунул в колодец камешек кварца, и на сей раз Уллю заметил моргание пьедесталов в стартовой зале, что согласовывалось с логикой.
   Из соображений безопасности от вида костей неудачника, Софист, не скупясь, первым делом наложил на себя благотворную магию всевозможных защит и улучшений. Затем он воспользовался бочковой флягой, чтобы создать ледяную копию себя. Именно этот голем нажал на плиту в полу - открылась дверь к стихии Воды. Используя нос-усиковое кольцо, Софист подтвердил вывод Уллю - в коридорах кто-то летал. Агрессия обязательна - всяко часть испытания. Поэтому юноша достал тетиву, крутанул кистью и согнул серебристый лук. Ледяной конструкт поцокал вперёд - приманкой.
   Едва он ступил за порог, как из плиты выстрелило синеватое облачко - нечего было и думать скрыться или застать врасплох монстров испытательного лабиринта. Cразу за дверью обнаружилась развилка - в другую сторону побежали зеленоватые взрывы. Одновременно выяснилось - в коридорах поджидали мефиты! Простейшие и самые распространённые демонические создания. И вот ледяной голем начал выманивать тварей под стрелы с расслаивающимися роговыми наконечниками - для таких врагов в самый раз нарушать их целостность изнутри.
   Безупречно застрелив четверых мефитов, Софист решил убедиться, что шаг в неправильную сторону - и неразрешённая стихия наносит вред. Отремонтировав своего голема поливом воды из фляги, разведчик отправил его до конца маршрута. Вскоре путь был расчищен от мефитов до самой железной двери. По пути имелась примечательная комната, где шёл дождь, а над небольшой чашей гремела грозовая тучка. Разряды щипались, а вода впитывалась в пол - это не было иллюзией! В магическом зрении волшебное явление само себя идентифицировало - Мудрость Воды. Видимо, та самая - из записей гоблина. Обычно говорят про мудрость земли. И молнии относят к воздушной стихии. Конечно, во времена Империи и Мистра была Мистрил, и законы у неё свои действовали. Однако сие испытание нетерезов - это комплексная проверка. Всё содержало в себе определённый смысл в канве отбора.
   На пару с Уллю осмотрев точку магического приложения сил, Софист определил - никаких других тут не имелось. Собственно, можно пройти мимо, но лучше принять приглашение показать своё умение обращаться со стихией. Здесь явно не повторение требовалось, а именно предположительное владение соответствующим заклинанием со стихийной составляющей. Хотя дозволялось две энергии, выбор между водой и молниями очевиден - здесь водная секция. Лёд считается парастихией, но всё равно попытаться стоит, причём, результативная попытка явно только одна. Кантрипом руки мага зафиксировав ранее облучённый руной кристалл в точке фокуса магии, Софист с толком, с чувством, с расстановкой применил заклинание ледяной стены.
   - Йе-ху! - Не сдержал радости юноша, когда всё удалось. Свернувшаяся туча с чашей пруда пропихнули заклятье ледяной стены глубоко в кристалл. Теперь разбить - и оно высвободится, но такой глупости Софист делать не собирался - этот кристалл займёт своё место на секретном этаже Шалаша для предоставления обороняющимся соответствующего заклинания.
   Поползав по полу в изучении феномена оставшегося дождя, бесследно впитывавшегося в камень, Софист посетовал, что ему самому до такого уровня искусства ещё ой как далеко. Эту душевую комнату даже жалко было варварски экспроприировать, но самому быстро не воспроизвести её, тем более, разделив на две - для людей и животных.
   По логике испытания, за железной дверью в углу водной секции должен был ожидать бой с воплощением стихии - арканисты не для жевания травки отбирали кандидатов. Софист позвал своего феникса, вручил волшебной руке свиток солнечного тела и обратил лук в огненный посох. Он бы и сам обратился огненным элементалом, однако столько на себя навесил магии, что справедливо опасался не удержать и тупо пусть все труды насмарку.
   Едва испытуемый вошёл, как запустилась мощнейшая магия призыва - аж девятого круга! Однако из-за резкого спада в подпитке заклятья появившаяся агрессивная водяная элементаль соответствовала лишь пятому кругу. Софист воспылал - не везло ему на женщин! Ачамбха тоже активировал кольцо на роге, усилившись. Вбежавший и впорхнувший успели атаковать ещё до того, как противник сориентировался: с двух сторон в элеменеталь воткнулось по десять огненных перьев. Рывком преодолев дистанцию, Софист с разбегу ударил пылающим посохом по сегментам защитной юбки поверх струи, заменяющей ей ноги - последовал звонкий удар об какой-то монашеский посох со звякнувшими кольцами. Феникс более удачно спикировал на водяную голову, начав царапать когтями и стараясь не задевать её плечи своими крыльями. Закипавшая от жара элементаль в ближнем бою быстро забурлила, пропустив сразу два техничных удара посохом. Уязвимость к огню сделала своё дело - она испарилась.
   Не успел Софист отпраздновать победу и осмотреться, как магия полигона телепортировала обратно на старт его с фамильярами и ледяным големом, не участвовавшем в схватке, но бывшим на подхвате. Один из пьедесталов у центральных колонн оказался подсвечен столбом синего света, в его золотом блоке ощущалась суть поверженной элементали, что свидетельствовало о двоякой сути полигона, служащего не только отборочной площадкой, но и тренировочной для судей.
   Пока одни дрались, Уллю успел увидеть и запомнить главное - магический круг призыва на основе сигила воды, разработанного имперцами (иллюстрация 032). Поэтому Софист сперва осмыслил наблюдение совы, а потом уже вернул пламенеющий посох в состояние лука и отправил голема нажимать плиту, открывая следующую дверь для выманивания очередных мефитов, сроднённых с другой стихией.
   После любимой воды, что всему голова, шёл огонь. Без проблем расстреляв летающие помехи, Софист обратил внимание на тот грохот, с которым проявила себя магия в огненной комнате. Там он нашёл жаровню с магическим названием - Пламя знания. Если с водой шла молния, то здесь второй дозволенной стихией был звук, относимый к стихии земли - как ни странно это звучит. Следовательно, испытание вообще можно было пройти лишь со знанием двух стихий! Но Софист буквально выстрадал свою универсальность, понимая, что ещё не раз и не два будет мучиться за свой выбор. Он не собирался отступать от планов. Вновь невидимая рука мага зафиксировала кристалл в точке схождения. Конечно, он не готовил, но имел свой собственный свиток с огненными руками. Однако Софист заранее подготовил заклятье щита стихий, как и стену льда, тоже из четвёртого круга. Через долгое колдовство с чувством, с толком, с расстановкой - вокруг жаровни вспыхнул круг огоньков, и вся магия свернулась в точку, запечатлев в кристалле могущественное заклятье.
   В комнату призыва Софист ворвался с родной холодной аурой и обледенелым посохом, в правой руке держа бурдюк водного шара. Едва появившегося элементала огня снесло взрывом к стене, но ни его, ни волшебные факелы вода полностью не потушила. Гидромант внутренне ликовал, когда в боевых условиях опробовал связку с конусом холода - дыхание получилось не хуже драконьего! Из обледеневшей залы вновь телепортация на старт, где Уллю поделился образом здешней вариации сигила огня (иллюстрация 033).
   Софист ожидал, что третьим сектором лабиринта станет Камень, и на всякий пожарный приготовил для теста горсть прыгающих ёжиков, но нет - Воздух. Первыми всё-таки отправились ёжики, а дальше уже ледяной голем выманивал мефитов под разящие стрелы.
   Тестовая комната тут была тупичком с обманчивым расположением дальше по коридору с дверью в залу призыва. Но нет, испытуемый заклинатель не пропустил возможность сократить силы призывника. Его ждал Столп воздуха. Софист, старавшийся для казармы в родном Хиллтопе, расщедрился на воздушную прогулку - сработало! Заклятье запечатлелось в кристалле. Вот что значит действовать по плану.
   В зале призыва у Софиста и Уллю особый интерес вызвали завораживающе великолепные вихревые образования, символизирующие стихию ветра - вновь элементаль! Софист повторил тактику с водой, дав ветру себе на погибель раздувать его пламя. Сигил воздуха напоминал башню (иллюстрация 034), собственно, в уточнённом плане для неё и предназначался.
   Четвёртый сектор изобиловал мефитами, выдыхающими кислоту. И комната испытания была соответствующей - Ливень земли. В кристалл по отработанной схеме было помещено заклинание каменной кожи. Софист специально отобрал безобидные и защитные заклятья, чтобы коменданты Шалаша или какие захватчики не обратили его магию напрямую против деревни. Однако и ледяные стены, и щиты стихии огня, и воздушные прогулки, и каменная кожа - всё значительно повышало обороноспособность. Конечно, самая лучшая защита - это нападение, но выбирать не приходится.
   Каменный элементал отличался ото всех остальных своими внушительными габаритами - целая неохватная дюжина футов роста против восьми! То ли так задумывалось, чтобы последний босс испытательного лабиринта не был сахаром, то ли каменная кожа не являлась полностью одобренным выбором для предварительной проверки. На сближение с громадой поцокал ледяной голем, а на голову ему почти сразу налетел феникс, став царапаться и клеваться, жаря своей истинной сутью твари с Плана Огня. Софист же предпочёл потратить лишние секунды и силы, чтобы сплести серебристой палочкой вязь метамагии усиления для своего заклинания сжижения земли и камня, желая довести эту магию до совершенства по аналогии с размягчением (глупо бодаться с элементом земли магией стихии земли). Подлетая к потолку, юноша возрадовался наличию у себя лётного кольца! Быстро разбивший лёд элементал земли оказался очень крепким нагромождением глыб и не желал моментально растапливаться, становясь вязким сливочным маслом - побоишься тут вляпаться. Его оплыванием и воспользовались фамильяры, утыкав его перьями, воткнувшимися наполовину вместо отскока. Сова успела запомнить сигил земли (иллюстрация 035).
   Главные двери уже были открыты настежь, зато предусмотрительно закрытая дверь на другом конце переходного коридора сохранила интригу. Софист первым делом сунул сапфир в чашу и нажал на руну с каплями - сила поверженной элементали воды благополучно вошла в кристалл. Софист не переживал по поводу свояченицы - как куст крыжовника обрезать. Вопрос в том, что заклинателю с недавних пор стало доступно заклинание перманентности из пятого арканного круга, однако только перемещённая в камень сила элемента воды сделала стену льда многоразовой - что и требовалось! Остальные три заготовки тоже успешно прошли обработку, которая могла бы стать куда более качественной, но грех привередничать. Дело за малым...
   - А вот и ты... Эта сучка Дж-На горько пожалеет, что не оправдала вложений. Ты не дварф Дроган, как я ожидала, но тоже сгодишься. Скажи мне, какое у тебя имя? - Высокомерно-пренебрежительно изрекла женская фигура, закутанная в фиолетово-призрачное сияние эфирного облика и в плащ с глухим капюшоном, затеняющим лицо.
   - Моё имя тебя не касается. Где Аяла? - Грубо и дерзко, как полагается оперяющемуся юнцу.
   - Как мило, что человеческий мальчик обнаруживает такую браваду, - насмешливо сказала незнакомка, чей бюст выпирал под плащом. - В тебе столько льда... Это даже интересно. Итак, поскольку я не знаю твоего имени, давай я попробую догадаться. Хмм... - женщина показательно задумалась, приоткрыв полы плаща, подперев груди и приставив к лицу изящную руку в изысканной перчатке с древними рунами нетерезов. За словами она скрывала пристальный осмотр с целью опознания, без зазрения совести применённого на Софисте, который тоже разглядывал, пользуясь кольцом Уллю. - Итак, ты Софист, не так ли? Один из учеников того дварфа? - Принизила она значимость. Впрочем, имела основания, как способная колдовать заклятья восьмого уровня супротив четвёртого у мастера Дрогана, зато манипулирующего и арканной, и сакральной магией.
   - Такими темпами тебя проще убить и допросить, как Дж-На, чем цивилизованно обмениваться, - Софист постарался бросить это пренебрежительно, реально собираясь сбежать в случае схватки с заведомо более опытным и экипированным противником.
   - Хах! Ну, давай перейдём к делу. Я ожидала, что Дроган сможет сам, ха-ха, но прожжённый арфист задёргал ниточки. Какая изысканная ирония! - В богатом контральто зазвучала искренность, щедро сдобренная нервозностью. Тут и известие о допросе проигравшей демонфеи-прислужницы, и явно обнаруженная, но не идентифицированная ловушка на круге призыва, куда она так опрометчиво заявилась в эффектном окружении молний, долженствовавших обезопасить площадку.
   - Не царское это дело с молью общаться, - Софист тоже был остёр на язычок, стараясь намеренно вызывать эмоции, что затмят доводы разума - женщины вообще от природы эмоциональны и более вспыльчивы. - Я думаю, Леди Алустриэль сможет оценить ту стекляшку, чтобы за неё помочь вернуть Аялу.
   - Сш! Дерзкий щенок!..
   - При себе нет, дура, - тут же вставил Софист, про себя готовясь бросить контрзаклинание рассеивание магии, хотя чего смеяться-то - третий против шестого не канает. - Сперва яви мне здесь Аялу, пустомеля, потом набрехаешься перед зеркалом.
   Неожиданный эффект поставил Софиста в тупик: женщина дёрнулась, зло выдохнула, опустила кулаки под плащ - даже поза слегка изменилась. Слишком сильно, хотя он желал подтвердить способ её общения с кем-то из шейдов города Тултантар, готовящегося вернуться на родину во всей силе и величии былой Империи. И всяко не с простым шейдом из подручных, а кем-то из могущественных принцев. Которым?..
   Без лишних слов и театральных эффектов незнакомка связалась мысленно с кем-то из слуг, не совершив глупость исчезновения, чтобы вернуться в активированные сети. Эманации злого гнева так и клубилась вокруг застывшей фигуры, внутри которой ярость так и клокотала. Софист с запозданием сообразил, что не зря женщина прячет личико и что намёк на зеркало достал до куда более глубокого смыслового подтекста, нежели инструментарий провидца. Додумать эту мысль ему не дали - через полминуты рядом с незнакомкой появилась Аяла.
   Софист в этот момент возненавидел чувство правоты, увидев результат действия заклятья плоть в камень - эльфийка застыла с гримасой ужаса и отвращения. Окаменение - это идеальный способ обезвредить хлопотного пленника. Друид не стал медлить, вращением кисти с приглашающим сжатием пальцев призвав мизерного элементала воды с ведро объемом. Вершок сверх всякой меры настыл его маной, уплотнив в поддельную башенку природную энергию прессом земляного узла совокупной мощи двенадцатого класса. Так что сразу не разберёшься, что к чему и почему в этой безделушке.
   Незнакомка презрительно хмыкнула и доказала, что не зря именно она руководила Дж-На. Софист только благодаря кольцу Уллю заметил, как ловко волшебница применила свой артефакт, создав дискообразную мобильную платформу под окаменевшей Аялой и две совсем незаметных по контуру подмёток своих сапожек. Элементальчик и силовая плоскость начали двигаться одновременно и плавно. Напряжённый момент проходил в полном молчании. Ровное сияние, исходившее от сломанной статуэтки внутри мизерного элемента воды, во время движения причудливо разбрасывало блики по старой зале, освещённой четырьмя колдовскими жаровнями - их квадрат описывал бледно светящийся магией рунический узор круга телепортации. Незнакомка прямо вся сгорала от нетерпения, сложив руки под бюстом и делая перебор пальцами. Презрительно хмыкнув, когда Софист отозвал посредника, выплюнувшего ношу в пяти футах перед ногами женщины, она "донесла" Аялу до расстояния в фут от плеча посланца Дрогана и одним усилием воли созданным кантрипом волшебной руки подхватила вожделенный артефакт.
   - Настала пора знакомиться, красавчик, - шипяще произнесла женщина.
   Не способный моментально выбраться Софист, ждал подвоха, успев лишь: поджать пальцы правой ноги для активации ловушки да на всякий случай вынуть из рукава пару желудей на плёнку шкуры да бесполезно махнуть рукой, тратя заклятье рассеяния магии - против супер-натуральной способности взгляда медузы оно не подействовало!
   - Шсха-шсха-шсха! - Шипяще рассмеялась отвратительная незнакомка - вместе с клубком своих змей, омерзительно извивавшихся на голове вместо волос. - Знай же, беспородная шавка - я Хьюродис, дочь медузы и великого чародея Бельферона!
   Всё кругом обозревающие змеиные головы увидели, и как косячное "П" начало плыть, замуровывая дверь к Азуту, и как начали изгибаться и проседать в сжиженный камень ножки колдовских жаровен, накреняющихся в центр для ликвидации магического круга телепортации, пока ещё функционального из-за того, что Хьюродис не провалилась в ловушку каменной жижи.
   - Приятного крушения грёз, - прошипела она, торжествуя свою победу.
   И ранее созданная ею магическая рука превратилась в гигантскую призрачно-зелёную Сокрушающую Руку Бигби, которая стремительно пролетела сорок с лишним футов до двух живых статуй. Заклятье девятого круга сжало обоих сразу и с хрустом раздробило камень в гравийное крошево. По причуде или, скорее, понятно по какому комплексу Хьюродис лишь две цельные головы остались в целости, упав на общую кучу осколков. Медуза исчезла за миг до опрокидывания пылающих жаровен, рассыпавших свой каменный уголь по магическому узору, мигнувшему и с разноцветными искрами погасшему навсегда. Ловушка застыла раньше, чем угли перестали светить, утонув в полу.
   Софист предусмотрел столь пессимистичный сценарий развития событий. Не каштан, но жёлудь реинкарнации сработал, правда, только укрепив связь души Аялы с каменной головой. Конечно, эльфийка отчаянно цеплялась за жизнь, но в этом выживании была заслуга её родовых анимагических способностей: образ пустельги успел зародиться в голове, но опоздал с проявлением. И для самого Софиста жёлудь реинкарнации оказался полезным опытом.
   Сам арканный иерофант и о себе подумал. Он уже когда-то проходил такой экзамен с Шемусом. Сейчас роль имитации стихийного элемента земли сыграла каменная кожа из школы Изменения и поверх неё каменная шкура из школы Отрицания. Обладая опытом пребывания водянистым, а потом ледяным комочком, Софист сохранил сознание, а главное - самообладание. Он не почувствовал никакой боли от разрушения тела, поскольку оно влилось в камень так, как обычно в сову, волка, воду или лёд. Как и гласило описание заклинания плоть в камень, что привёл Альтер-эго: обращалось в камень всё тело вместе с вещами и артефактами на нём, подвергшееся воздействию существо частично сохраняло слух, зрение, осязание. Последнее обстоятельство означало способность мыслить, а значит - действовать!
   Первая попытка применить размягчение земли и камня - провалилась. Вторая - структура тоже не поддалась. Третья - опять неудача. В полной темноте пора было бы уже отдаваться в липкие объятья панике, но железная воля была сжата в кулак. Софист возблагодарил провиденье, что помогло ему решиться на то, чтобы впрячь Вершка в достройку подземелий Шалаша! Кулон с жемчужиной силы ещё до отправки к Дрогану восстановил все заклятья жира. Вот их-то и начал тратить заклинатель - одиннадцать попыток есть (одно из дюжины спустил на спонтанный призыв вёдерного элемента воды).
   Постепенно и вдумчиво - методично. Мало-помалу из осколков статуи парня стал сочиться то ли жир, то слизь. Кроме возвышающейся женской головы, это вещество пропитало всю кучу битого камня, тем самым объединив все осколки статуи Софиста, почувствовавшего себя больше, а не только видевшего результат расплывшимся пятном, изменчивым из-за рыжих переливов рассыпанных каменных углей, зачарованных никогда не гаснуть. Четвёртое заклятье сжижения тоже провалилось, однако дало ценный опыт провала. Учтя ошибки, заклинатель потратил время и усилия на вхождение в состояние транса, чтобы отрешиться от зрения и осязания, мешающих сродниться с камнем. С пятого раза тоже провал. На шестой Софист потратил уже заклинание, усиленное метамагией продолжительности. На седьмой он вынул козырь четвёртого круга сложности - заклятье сжижения земли и камня с метамагией усиления.
   Получилось!!!
   - Жуть... - сглотнул Софист, когда ему удалось перейти из каменной жижи в водяного архона. От женской части кучи остались только крупные осколки, а вся мелкая крошка оказалась растворена Софистом, понявшим истинную причину своих трудностей.
   Рука автоматически прижалась к паху, но там вода "мужского пола" была усилена телом от Шемуса... Парню стало боязно возвращаться в родное человеческое тело - а вдруг он теперь стал гермафродитом?! Полнейшая жуть!
   Магия не любит шуток. Поэтому Софист постарался успокоиться. Очень сильно постарался! Дыхательные упражнения водному архону, мягко говоря, не помогли - ничуть. Однако, хвала светлой мысли, парень задумался над другими вариантами того, к чему может привести эта жуткая ошибка.
   Из всех перебранных возможностей Софист усердно сосредоточился на одной. Ему не нужна вагина - ему нужно избыть шрамы на спине от когтей сердитого феникса. Он согласен на четвертинку солнечной крови эльфа к четвертинке лунной, чтобы стать - полуэльфом. Вся плоть на реконструкцию спины, на обострение ушек - чуть-чуть! И чтоб никаких яичников во чреве! Пусть поглощённые крошки подействуют на кровь и магию, дав полуэльфу сопротивляемость к очарованию и усыплению, а друиду достанутся плюшки генов благородного эльфийского дома Аластрарра: принимать дикую форму любого обычного животного так, словно это с таким тяжким трудом натренированный облик совы или волка - лишь бы не выросли сиськи! Полноценный полиморфизм ни к чему, достаточно ограниченного метаморфизма способности тысячи ликов и ограниченного дикостью аниморфизма.
   - Уу-у-ух! Слава Пращуру Деревьев и улыбке Тиморы, смеющейся на качелях в его ветвях, - искреннее и с облегчением выдал Софист, когда наконец-то преобразился в человека и тут же убрал шмотки в пояс, чтобы убедиться - мужик!
   Каким был вчера перед сном - таким вновь стал. Однако, если по людским меркам чуть ранее достигнутое атлетичное телосложение делало его года на два старше, то как полуэльф он выглядел в глазах таких же полукровок на столько же моложе. Как ни странно, полуэльфы созревают быстрее людей, уже в четырнадцать считаясь совершеннолетними, при этом в данном возрасте они выглядят старше своих лет и следующие полвека почти не меняются лицом. Однако радоваться рано - Софист ощущал нестабильность своего облика. От этого дрожали поджилки...
   - Привет, Аяла. И прости меня, - повинился собравшийся Софист, когда раздетым принял облик водяного архона с корочкой ледяной чешуи и взял в руки её голову, став поглаживать и смотреть в лицо, искажённое отталкивающей гримасой - он не лучше выглядел в отсветах углей. - Не знаю теперь, кем точно мы друг другу приходимся, урождённая Аластрарра. Нас раскрошили вместе. Твои самые мелкие частицы поддались моей магии сжижения, став частью меня. Хех, причуда магии... Теперь я не квартерон, а полуэльф с четвертинками луны и солнца. Сам себе и отец, и сын получился... С точки зрения магии, Аяла, мы теперь с тобой родственники, но степень родства не поддаётся определению, поскольку я ненароком присвоил твою окаменевшую плоть. Я присоединился к роду через тебя - тебе и решать в итоге. Прежний человек с именем Софист умер, поэтому свидетельствуй, моя родственница Аяла Копьё Ветра из дома Аластрарра: я нарекаю себя эльфийским именем Сэйфистий Аластрарра, разговорное сокращение - Софист из деревни Хиллтоп.
   В переводе с эспруара на общий язык наземья имя означало Кристалл Светлой Древесины. Некогда Аяла уже называла так парня в одном из приватных разговоров, который Софист подслушал.
   - И ты не волнуйся, Аяла, я почти всё сейчас сказанное ещё не раз повторю тебе, ведь по себе знаю, как в таком состоянии трудно адекватно воспринимать мир. Ты спасена и в надёжных руках. А теперь послушай, пожалуйста, как я вижу дальнейшие шаги по твоему спасению. Первый вариант прост в начале да потом долог и тернист. Суть его в следующем. Я ощущаю в твоей голове образ птички пустельги. Как опытный аниморф, ты можешь сама постараться завершить превращение, на время отказавшись от эльфийского тела. Я проходил через нечто подобное и с трудом расхлебал последствия. Зато после этого приключения ты из анимага станешь полиморфом - это верно на девяносто девять процентов, - говорил Софист, спокойно тратя драгоценное время, без отвращения глядя в её лицо и поглаживая, словно успокаивая ребёнка. Так ему самому становилось легче пережить внезапную метаморфозу, разбившую все планы на жизнь. - У тебя будет время подумать до Мунфеста. Я же буду готовить другой вариант. Я обзавёлся знакомствами, что окажутся и для тебя полезными. Первый - ропер. Он поможет слепить тебе тело из оставшихся кусочков. Второй - дух полудроу-друида, у которого этот ропер когда-то был фамильяром. Каких только странностей не бывает, правда? Этот дух сроднён со стихией земли, он поможет вернуть камень к жизни, а потом обратить в плоть без изъянов. Не уверен, что ты захочешь инициироваться на манер дварфских камнелордов. Не думаю, что ты захочешь, а главное сможешь обратить на себя внимание Грумбара. Поэтому единственное, что ты точно приобретёшь помимо силы и выносливости камня - это заклинание-подобную способность каменного тела. Я так полагаю... К сожалению, Аяла, повидаться с Дроганом до Мунфеста не получится - мы как бы оба мертвы из-за всей этой затянувшейся возни с артефактами. Пусть события с Хьюродис развиваются дальше из этой вводной. На день поминания усопших мы как бы восстанем, и дальше я всерьёз займусь этой медузой. А ты... ну, мы теперь однозначно родственники - это несомненный факт, Пращур Деревьев утвердительно ответил на мою молитву по этому щекотливому вопросу. Скажу откровенно - ты мне очень нравишься, Аяла. Снишься по ночам... Поскольку я полуэльф и арканный иерофант с пробуждённым метаморфизмом, то ты родишь от меня много сильных и здоровых солнечных эльфов - кровных Аластрарра. Если... если же после Мунфеста мы расстанемся не солоно хлебавши, то так тому и быть... Я смирюсь с твоим выбором. Ты просто станешь моей любимой тётушкой - никогда женой... И ты не волнуйся, Аяла, я почти всё сказанное ещё не раз повторю тебе, ведь по себе знаю, как в таком состоянии трудно воспринимать мир. Ты спасена и в надёжных руках. Я помогаю бескорыстно из глубокой симпатии и влюблённости в тебя, Аяла... Эх... Сейчас я соберу все твои осколки в деревянный контейнер, и мы скоро отправимся на реставрацию.
   Достав из пояса брусок, усталый друид в стихийной форме кое-как вылепил короб для камней. Через полчаса ему удалось, по локоть освободив водяные руки от чешуи, переложить все каменные осколки и водрузить сверху голову Аялы. Софист не рассчитывал на трату всех заготовленных заклинаний сжижения, реальность вновь заставила его вильнуть, оставив расхищение полигона нетерезов на потом. Вставив в жёлудь зёрнышко кристалла из логова Тризира, он активировал артефакт, создав узловую дверь земли в пещеру ропера.
   - Привет, Тризир, это я - Софист, - вымученно поздоровался водяной архон, отвратно себя чувствуя после земляного перехода да в кристаллическую вотчину сильного источника стихии земли.
   - Привет, З-софиз-ст. Ты опять пожаловал раньше обещанного, - занудно обратил внимание ропер. - И ещё в этом водяном обличье!
   - Придержи земляной узел, Тризир. С Уллю ты уже знаком, а это - Ачамбха, - представил Софист призванного фамильяра, когда хозяин источника заблокировал его.
   - Зиз-зиз-зиз... - зажужжал ошеломлённый ропер, обалдевший от союза воды и огня.
   Аберрация сразу выявила скрытую суть феникса, неприятно удивив юного артефактора, полагавшего, что он всё предусмотрел в маскирующем кольце для Ачамбха. Софист не собирался оправдываться перед предателем.
   - Нам всем придётся набраться терпения, Тризир - я поживу у тебя дней десять, а может подольше.
   - Нет!
   - Сперва выслушай.
   - З-стань человеком и убер-ри этого, - потребовал хозяин пещеры, ткнув щупальцем в феникса, вместо чешуйчато-ледяного плеча старшего друга притулившегося на деревянном контейнере.
   - Нет. Успокойся, Тризир, это невыносимое тренировочное испытание всем пойдёт лишь на пользу именно в силу своей невыносимости.
   - Это ты мне говоришь уз-спокоитз-ся?! - Пучил буркала порождение хаоса.
   - Ну, ты же сумел связаться со стихией земли, воплощением незыблемости? - Упирал Софист, не желая прибегать к решающему аргументу. - Я могу и подождать, пока ты наизвиваешься. - трескуче пожал плечами водяной архон, покрытый прозрачной коркой льда в форме чешуи. Он не боялся щупов ропера.
   - В з-счёт моего долга, - через некоторое время согласился ропер потесниться.
   - Э не, любезный, так не пойдёт, - произнёс Софист фразочку от карликов.
   В итоге Тризир согласился со всеми доводами хитрого Софиста, вынужденно импровизирующего на ходу. Культ Тризира - это звучит! А главное - из одних баб! Ропер долго не мог понять пошлость с его щупальцами для доставления удовольствия, но вроде как поверил с отложенной к ночи проверкой. Для Тризира было куда важнее научиться создавать своих собственных земляных големов, подспудно решая задачу "ремонта" статуи солнечной эльфийки. Одно дело придавать камню свойства живого, как в случае с медвежьей пастью в качестве входа в пещерный комплекс, и совсем другое наделить эту морду подобием разума и речью - при полной преданности ваятелю. А для Софиста было важным несколько дней кряду продержаться в стихийном облике воды с ледяной корочкой во враждебной среде влияния стихии земли с хаотичным началом, чтобы со сторонней помощью добиться от ледяных чешуй твёрдости кристаллов и пластичности металла. Главное - вернуть Аялу к нормальной жизни.
   Уговорив ропера, Софист разместился в одном из пещерных углов, который выделил ему "гостеприимный домовладелец". Повесив походного ловца снов, водяной архон выполнил обещание, повторив для любимой поясняющий монолог с поправками на лишние уши, после чего несколько часов пытался медитировать, ища ту самую волшебную суть, что у эльфов называлась - дремлением. Рядом с ним лежала каменная голова Аялы, лицом направленная на аккуратно выложенные осколки её каменного тела и центр пещеры с фонтанирующим там источником стихийной магии земли. Ей предстояло суметь ощутить своё тело с головы до пят. Кстати, уже здесь Софист понял, что Донавэв понадобится лишь на финальном этапе - претворении в жизнь заклинания камень в плоть, а восстановить единство тела поможет всплеск стихийной силы в момент продвижения мощи узла с четвёртого класса на пятый. Вообще-то, можно было поступить иначе, явившись в башню арфистов в Эверлунде, но этот лёгкий путь парень посчитал своим личным поражением перед обстоятельствами, а потому - ну его...
   Софист не побоялся оставить Аялу в вотчине роперовских кристаллов - Уллю остался с ней. Сам парень из необходимости спустился в пещеру пониже, где бил недавно созданный слабенький источник стихии воды. Напившись "еды" с необычным привкусом минеральных солей, полезных для ледовой корки, Софист запустил "любовниц" Тризира, стребовавшего с вождя орков шесть жён тех самых шаманов, что сдохли во время своих чёрных обрядов с рукой лича Бельферона. Мясистые и грудастые бабищи совсем не услаждали своими патлами ни взор, ни руки, совершившие обряд омовения. Как идейный вдохновитель и организатор Бархатных Ручек, Софист спокойно выполнил свою работу по привлечению влиятельных баб на правильную сторону. Потом он проводил орчанок, думавших, что их отмыли для трапезы монстра.
   Покидая логово ропера, архон возвёл ледяную стену дугой вокруг закутка с Аялой и ещё одной преградой закрыл весь проход в пещеру, чтобы женские крики не расходились по всему комплексу. Во-первых, само развратное для многих действо сексуального характера будет утверждать женское начало - полезно для разбитой Аялы. Во-вторых, Тризиру надо было собирать "женские соки", чтобы одновременно с "реставрацией" эльфийки стряпать свою собственную статую орчанки для последующего магического оживления каменной прислужницы, которая станет от его имени командовать женским сообществом в становище орков. Парень не сомневался, что роперу понравится роль сексуальной игрушки и что сегодня он несколько часов кряду точно будет доводить женщин до полного эротического изнеможения, на совесть исполняя данное ему поручение.
   Вернувшись в водное святилище, Софист, реализуя сакрально-ориентированные эксперименты Альтер-эго, провёл закаливающий обряд омовения вождя племени орков с пятью его доблестными воинами. Пожертвовав пару своих праздничных штанов на яркие набедренные повязки и сделав из своих запасённых дубовых брусков дюжину "резиновых" дубинок, организатор вроде как священного религиозного действа дал старт спаррингу в полный контакт. Орки, мёрзнущие от холода, быстро втянулись в активный "махач", щедро раздавая друг другу огромные гематомы да наставляя себе шишек и ссадин на скользком полу бойцовского ринга. Это и воинский спарринг, и закаливание, и форма сплочения. Софист вскоре сам присоединился к забаве со своим боевым шестом, отрабатывая самые простые приёмы обращения с этим оружием, которые недавно заучивал. За действом во все глаза наблюдала переминавшаяся у стен пацанва и родичи бойцов из числа мужчин - по трое "болельщиков" на каждого участника необычной церемонии. Орки подраться всегда были горазды, поэтому организатору приходилось жёстко одёргивать ретивые головы, собиравшиеся помочь родичу - общая свалка была абсолютно недопустима.
   Вскоре первая избитая партия устроилась дрожать в ледяной воде, куда из недр русла за водопадом полилась тоненькая струйка лечебного зелья, загодя спрятанного друидом. Альтер-эго намеревалось воспроизвести так называемый в просвещённых кругах "эффект плацебо". Сперва приучить орков к тому, что после церемониального поколачивания друг друга они излечатся в купели при священном водопаде. А потом прекратить тайную подачу лекарства, чтобы организм орков избавлялся от синяков просто от силы водного источника, самовнушения и развиваемой выносливости организма. Сам Софист, у которого после схваток мало где ледяная чешуя сохранилась в целости, прекратил испускать ауру холода и устроился на самое козырное место под водопадом - как проигравший в схватке против сразу трёх лучших орков. Он сам впитывал часть льющегося зелья, чтобы познать следующий аспект воды и задействовать ауру жизни. Главное же, по меркам закладываемой для орков религии, заключалось в том, что проигравший Софист не удостоился "чести" ощущать, как писают на макушку - сразу по трое мочились на каждого его победителя в честной схватке. Альтер-эго пыталось приживить некую логику, таким образом извращая моральные принципы, что в священном месте так делать свято и это есть оказание величайшего уважения, а вот где-то ещё кого-то обоссать - это значит страшно унизить. Вдобавок, радость родственников за победу своего орка закреплялась на облегчении после справления малой нужды, тогда как другие "болельщики" были вынуждены мучиться, терпя до завершения церемонии, чтобы потом бежать в специально отведённую пещеру - вонь от мочи здесь потом будет просто жуткой. Поэтому у проигравших будет колоссальный стимул к тренировкам, а победители ещё и на своей шкуре в буквальном смысле ощутят тепло родственников. Главное заключалось в справедливом отборе для этих церемоний таких участников, которые примерно равны по силе и опыту. Так что, наверху создавался закрытый "бабий клуб", а в пещере внизу организовывалось место чисто мужских сакральных обрядов, сплачивающих да повышающих выносливость и боевой дух. Политика кнута и пряника творила чудеса...
   - Да не бойся, Тризир, я тебя не сильно поколочу, - шутливо успокоил его Софист, призывая на спарринг. Его бы стоило успокоить и приласкать в качестве награды за очередную эпопею в бесконечной гонке вооружений.
   - Ты раз-сколотишь мои друз-зы, - не без основания упрямился ропер.
   - Тогда прикажи своим оркам натаскать глины в тот угол, я там создам расширенное пространство под наше ристалище. Или ты теперь чисто бабская секс-игрушка? - Поддел он.
   Зажужжавшая аберрация, уже понимавшая смысл насмешки, разродилась приказом для орчонка на побегушках. Софист удовлетворённо хмыкнул. Роперу с его хлыстами без надобности учиться приёмам обращения с боевым шестом и не до их запоминания. А вот архону полезно разработать тактику борьбы против такого рода противников и быть ещё раз серьёзно отлупленным - только через боль можно быстро заставить организм укрепляться для противостояния всесторонним атакам.
   - Ну, не жужжи ты так обидчиво, Тризир, я тоже напряжён и чувствую себя не в своей тарелке. Подумай лучше о том, союзник, что от меня ты научишься магии расширения пространства и сможешь многократно увеличить своё логово, оставаясь в зоне максимальной мощи узла, - утешил его великий комбинатор. - А пока орки носят глину, давай сыграем в интеллектуальную игру - шахматы. Я сделаю ледяные фигурки, а ты по примеру сваяешь каменные - право первого хода будет поочерёдным.
   - Я з-знаю эту игр-ру, - раздражённо ответил ропер, вынужденный тесниться в собственном логове, ограничивая свою деятельность перед ненужными свидетелями.
   - Прекрасно! Заодно заведём с тобой интеллектуальный разговор о природе магии. Как представителям Порядка и Хаоса нам есть, что сказать, верно?
   - Друль любил з-со мной говорить на эту з-замечательную тему, - с долей тоски ответил Тризир, хоть в чём-то ощутивший своё превосходство над Софистом, намеренно желавшим дать каменной голове Аялы порции мыслей для раздумываний на время грядущего отдыха обитателей пещеры.
   Враки, что архоны не испытывают боль. Но пуще всего было жжение эмоций внутри за обидные и унизительные удары хлыстов ропера по ягодицам и промежности. Софист знал, на что шёл - тренировать броню и ауру кислоты. Эмоции помогали настроить свою естественную магию на нужный лад, пробуждая соответствующую способность. Но всё равно с одним простым посохом против всего четырёх хлыстов - выигрыш кажется чем-то из рода фантастики. Первый бой был трудный самый, ужасно выматывающий: физически, магически, морально. Измученный Софист едва вытерпел отведённый срок и очень быстро вырубился в сон, оставив Ачамбха сторожить - привыкать к водяной сути своего старшего спутника и к враждебной среде у источника стихийной магии земли.
   После "избиения младенца" разговоры между Софистом и Тризиром не клеились, зато острота игры в шахматы накалилась до предела - Хаос шёл с Порядком ноздря в ноздрю. Не сказать, что они уживались в логове, словно кошка с собакой в одной конуре, но где-то рядом. Только общие дела и связывали двух таких разных существ, согласившихся набраться терпения ради высоких собственных выгод. Несмотря на болезненное унижение, Софист не отказался от регулярных спаррингов с ропером, наоборот, решил драться с Тризиром дважды в сутки - вместо всё менее полезных и необходимых схваток с орками.
   Собственно, на следующий день вечером для орков состоялась вторая ежевечерняя церемония. На сей раз Альтер-эго Софиста, экспериментируя с им обоим противными орками, добавило в протокол "перчика" и "посолило". Во-первых, вторая партия боевых ветеранов пришла вместе с жёнами. Племени не до жиру гаремов, потому лишь у вождя да главного шамана по три было, у славных воинов по две, но сегодня были все те, кто имел одну. Во-вторых, теперь сам вождь вёл церемонию - эта и все последующие будут его правом и привилегией. Сперва в водном святилище собрались шесть супружеских пар. Первым в воду зашёл обнажённый вождь. Затем разоблачились женщины и, как в прошлый раз, по одной заходили на омовение - мужья смотрели в полном воинском облачении. В-третьих, теперь первый раунд боёв отмеряла малая клепсидра, которую Софист сделал рядом со большой, что была призвана отмерять суточные циклы по солнцу. Омытые вождём бойцы, как и вчера, вытянули жребий в виде хворостинок в кулаке церемониймейстера. Если бы ни один поединок из трёх одновременных не завершился до истечения времени, то жребий перекидывался. В-четвёртых, "везунчик", быстрее всех победивший в первом раунде, должен был сразиться с двумя проигравшими. В случае обычного проигрыша или по истечению времени он сел бы "простужаться" под водопад до конца церемонии. В этот раз каждому хотелось победить в ожидании пока ещё неизвестной награды, поэтому выигрыш клыкастому орку достался в жарком и скоротечном бою. Его старший родственник получил право судить до конца матчей по системе каждый с каждым - в случае равного числа побед всё равно находился победитель состязаний; а двое младших родственников получали право поощрить своей струёй мочи любого участника. В-пятых, Софист предложил победившему Ругрику выбор - получить награду или запустить малую клепсидру и драться до её истечения против двух запоздавших победителей первого тура. Сильно избитый орк выбрал первое, ещё не зная, что его ждёт. В-шестых, в качестве объявленной Софистом награды вождь повёл победителя - к роперу! Как же налились красным орочьи зенки оставшихся не у дел, чьих жён теперь будет тр*** "счастливчик". Весь свой гнев и злобу они выместили друг на друге, показав действительно стоящие бои вместо вчерашних показушных схваток. В-седьмых, Тризир вполне успешно мог орудовать восемью щупальцами. Поэтому и жёнам не обидно, и мужья потом не будут мстить втихую, и вождь будет знать своё место подле ропера, и детей больше появится от самых лучших воинов в племени. И Софисту с Альтер-эго уроки управления варварскими племенами, склоняющимися перед силой.
   Из племени, что лишилось своих шаманов, можно было вить верёвки. Последующие несколько дней показали хорошую живучесть введённой обрядовой системы культа Тризира: ропер мог учесть заслуги орка и не создавать восьмой или даже седьмой тентакль, муж мог выбрать только свою супругу, а вождь на то и вождь, чтобы каждый в варварском племени стремился занять его место, но отныне не через банальное убийство, а посредством состязаний - зачем терять отличных бойцов?
   Сам же Софист, проводив "готовых к бою" орков к их "награде", пробрался в ложбинку, приготовленную им в русле подземной речки чуть повыше водопада. Когда сильно избитые орки устроились в ледяной воде и началась завершающая стадия церемонии с сакральной частью быстрого исцеления, архон убрал ледяную пробку с первой бутылки, ставшей лить зелье тоненькой струйкой ему на лоб - вторая стала проливаться в рот. Софисту было совсем не смешно, когда он тужился писать аналогом зелья лечения ссадин и синяков. Требовался либо реальный сдвиг мышления в сторону приязни к оркам и веры в правильность создаваемого культа, чтобы суметь в рекордные сроки добиться успеха с прогрессом в развитии водяного аспекта жизни, либо подобные вот уловки в экстремальных условиях. Софист шёл вторым путём, настраивая себя на скоро предстоящий долгий бой с ропером, который на второй раз будет ещё хлеще выводить его из себя, нащупывая ту грань, когда его так называемый партнёр даст слабину или подставиться под единственный и смертоносный удар. Орки человеку-полуэльфу были отвратительны, но благодаря наблюдению за их варварской яростью во время соревновательной части церемоний парень, отчасти понимавший мотивы поведения аберрации, намеревался через поединки с ропером раз и навсегда победить в себе приступы боевой ярости, чтобы никогда в будущем не терять рассудок и быстрее научиться плести самые сложные заклинания прямо во время сложного и напряжённого сражения - или стрельбы из лука.
   Собственно, так и сложился плотный распорядок дней до самого Мунфеста. Повторяющиеся разговоры в Аялой и кропотливая реставрация с внедрением в собираемую по камушкам скульптуру заклятий ремонта и регенерации; повторение выученных приёмов владения посохом и упражнений из Томов Силы и Выносливости; сражения на ристалище; медитации под ловцом снов и над источником стихийной магии земли под присмотром и при участии аберрации в наложении заклятий каменной кожи и каменной шкуры; коррекция законов обкатываемого культа и посвящение в него всего половозрелого населения орочьего племени; упражнения в стрельбе из лука ледяными стрелами и метание ледяных кинжалов; изготовление свитков и перепись в них заклинаний; правильное выращивание и наполнение магией кристаллов льда; шахматные партии с Тризиром...
   - Ну, нравится, Аяла? Вижу, ты вся горишь от нетерпения, - заключил Софист, стоя перед кристаллическим зеркалом рядом с каменной эльфийкой, наблюдавшей за ходом своей реконструкции с первых мгновений. - Да, рассвет миновал - полдень не за горами. Я ещё раз тебе напомню, дорогая, насколько элегантна твоя стихийная тюрьма. Ты можешь ограниченно воспринимать, но не общаться. Ты сейчас в целости и сохранности со всеми вещами и артефактами где-то в Астральном Океане, но при попытке переливания в первичную форму из ущербной магия неумолимо отразит повреждения. Главное восстановить единство и монолитность, а потом хоть мазь, хоть жезл, хоть способный прочесть свиток камня в плоть. Аяла, я напомню тебе теормаг. Оборотничество относится к трансфигурации, опытные оборотни способны создавать внутри себя пространственные карманы под складирование экипировки. Аспект животного, дикая форма, превращение в камень - это трансформации, когда старая форма вливается в новую. И там, и тут есть вероятность потерять себя. Главное отличие трансфигурации от трансформации в том, что вторая не имеет промежуточных стадий. Отсюда вытекает второе существенное отличие - сопротивляемость трансфигурации многократно выше, что означает краткосрочный характер изменений. Взгляд медузы относится к трансформации, у опытной и сильной Хьюродис он действует быстро, беспощадно, бесконечно. Это окаменение не чисто магического происхождения, а супер-натурального, потому: прорицания будут считать субъект живым, заклинание возвращения формы из третьего круга не сработает, свойства статуи частично совпадают со свойствами телесной формы стихийного элемента камня. Последнее объясняет наш случай, - в который раз объяснял Софист, имея ввиду и своё становление полуэльфом, и её возвращение без изъянов, не считая новоприобретения в виде способности каменного тела, аналогичной соответствующему заклинанию из шестого круга. - Я считаю выгодным благоприобретение тобой супер-натуральной способности каменного тела, которую потребуется пробуждать из начальной стадии заклинание-подобной способности каменная кожа. Это даст иммунитет от взгляда медузы и превращения плоти в камень - насильственные превращения прочего рода будет гораздо труднее совершить над тобой. Надо оптимистично смотреть в будущее. Уже совсем чуть-чуть осталось, дорогая, потерпи...
   Вскоре все приготовления к решающему магическому действу были завершены. Все орки из воинов, что совершали тот самый первый обряд со струями на одного взмолившегося вождя, передрались врукопашную, отмутузив друг дружку до заплывших глаз и выбитых клыков, и устроились в расширенном водоёме. Все проходы задраены льдом. Находившиеся в другом пещерном зале Тризир, Софист и Аяла заняли места в вершинах неправильного пятиугольника вокруг источника стихийной магии земли, над которым висел уменьшенный обелиск нетерезов. Ближе всего к центру находился ропер, что естественно, затем его оживляемая гранитная орчанка и отреставрированная статуя солнечной эльфийки - дальше них архон. Все трое имели на себе заклятья каменной кожи и каменной шкуры. Софист специально пребывал в водной форме с ледяной коркой, намеренно отделяемой от основного аспекта воды, чтобы магия лучше легла. Хитрец усилил внешний покров заклинанием драконьей кожи, пусть и уступающей по свойствам имеющейся способности чешуи белого дракона, а также поверх наложил заклятье из пятого круга - кожа стального дракона существенно повышала резистентность к заклинаниям. Софист добивался экстремального развития своей недавно обретённой способности до супер-натуральной чешуи дракона белой стали, которая бы избавляла его от уязвимости к огненным атакам - пусть и ценой отсутствия иммунитета к холоду при использовании в первичной форме полуэльфа. Феникс тоже присутствовал, желая вознаграждения за великое терпение, не свойственное пылкому существу огня. Ачамбха был не прочь приобрести лавовую броню, что сделала бы и его самого крепче, и его перья значительно смертоноснее.
   Пух!
   Сработал таймер деактивации чар. И обелиск взгромоздился на чаше мобильной площадки. С бесшумной неудержимостью силовая полусфера сплющилась, начав проседать. Софист первым выпустил от себя заклятья размягчение земли и камня. Тризир через миг поддержал своим, после чего ропер наконец-то разблокировал узел после пятидневного сдерживания и умело вытащил на гребень стихийной силы аналогичное плетение из самого источника.
   Напряжённый Софист с настороженным восхищением наблюдал за тем, как песочного цвета завихрения буквально прошивают древний обелиск. Едва ребристая голубоватая плоскость насела на сталагмит земляного узла, как зажегся глиф на дне обелиска. Следом вспыхнул рунический орнамент и письмена, покрывающие поверхности всех четырёх боков. Все они тоже засветились ярко электрически-голубым цветом магии, некогда заключённой в них имперскими арканистами. Неравномерность давления стала выгибать мобильную площадку в обратную сторону, накрывая земляной узел силовой полусферой, по которой ползла каменная порода оплывающего обелиска, размягчающегося изнутри быстрее, чем на испещрённой символами поверхности - строители не предусматривали подобного издевательства над их творением. То тут, то там из потёртых или поцарапанных фрагментов обелиска вылетали всё новые нити маны - звуки этих рвущихся струн сбивали концентрацию. Все происходящее с обелиском сопровождалось ещё и низким гулом, искрами и всполохами выплёскивающейся сырой магии синего цвета да электрически-голубой силой бракованного мифаллара, некогда лопнувшего от перегрузок и уронившего макушку горы - так десятки веков назад появился холм, где обосновалась современная деревня Хиллтоп.
   Ропер весь дрожал, жужжал и потрескивал, с колоссальным для себя риском перекачивая собственную магию и высвобождая запасы из ёмких аккумуляторов, которыми было обложено основание сталагмита. В какой-то момент архон ощутил, как в нижней пещере деблокировался водяной узел, реагируя на конфликт стихии земли с силой стихии воды, основательно пропитавшей каменную породу волшебного обелиска. Тренировавшийся Софист не сплоховал, создав и выгнув стену рассеяния магии - трубой вокруг сопротивляющегося обелиска, к этому времени напоминавшего изуродованное махровое полотенце. Сила заклятья Софиста моментально разомкнула мириады связей, отчего ровный свет от символов икнул и хаотично замигал, ослепляя и выбивая мозг заклинателя из колеи колдовства. Все выпершие наружу нити маны внутри этой стены стали испаряться. Все эти рассеянные всполохи магии улавливались чётким пентагоном из кристаллических сталактитов, защищавших четырёх участников от хаотичного буйства магии - пятый же просто купался в кайфе от этих сил!
   Не терявший концентрацию Тризир не зевал, посредством источника вовремя выстрелив копьём очередного своего заклятья размягчения земли и камня. На сей раз эта магия прошибла обелиск насквозь, превратив в патоку участок на потолке, от чего чуть пошатнулись клыки сталактитов. И вот медленные потёки вязкого "мёда" обрушились в пятиугольный ров вокруг стихийного источника, на который, словно колпачок, насадился скривившийся обелиск, таящий подобно популярному у знати фруктовому мороженному на палочке.
   Коллапс магии обелиска спровоцировал цепную реакцию. Вот взрывная вспышка обернулась пятью покрывалами на кристаллических сталактитах. Вот все пять настолько потяжелели от впитанной стихийной мощи, что потолок с ними сделался мягким и просел, впившись сверкающими клыками в податливую плоть пола. Вот направленная волна волшебной силы сжала стихийный источник. Вот скомкалась вовнутрь кривая четырёхугольная башня обелиска, выеденного изнутри. Вот с оглушающим треском лопнули высокие кристаллы, до последней крошки втянутые в вихрь преобразований. Вот Ачамбха взлетел, отчаянно замахав крыльями в попытке избежать растущего гравитационного притяжения. Вот Софист зашатался, пытаясь устоять - вместе с приклеенными к полу статуями. Вот в пещере с орками внизу родился гейзер, буквально выдравший новый слой из закреплённого архоном водяного узла, таким насильственным образом прогрессировавшего до второго класса.
   Не ожидавшие подобного "чуда" оркские воины попытались удержаться в бурном потоке вод, понёсшихся из гигантского фаллического символа на месте священного водопада и забивших фонтаном из другого огромного фаллоса, созданного вокруг водяного узла под ним - перекрестие мощно пульсирующих струй забрызгивало всю священную каверну. Насаждённой оркам веры и желания исцелиться вкупе с символикой хватило, чтобы водяной источник откликнулся на мольбы и стал - реально живительным. Воинский костяк племени орков приобрёл слабую регенерацию, которая вскоре должна будет усилиться качественным улучшением телосложения, усовершенствовав бойцов для будущих завоевательных набегов на соседние подземные стойбища.
   Вот волна стихийной силы захлестнула средоточие стихии земли... Наконец, в хаосе угнетения мощно вспыхнул земляной узел, каждого обдав уникальной силой стихийной магии преображающего развития.
   Феникс закувыркался в воздухе, то и дело напарываясь на острые углы кристаллов, вызывающих боль, побуждающую его огненный организм бороться против этого - обзаводиться коркой лавовой брони высших элементов огня. Под статуей Аялы сработал триггер магической ловушки, подбросившей её вверх с подкруткой, чтобы поток стихийной магии всюду обдал её, прицельно снеся в мягкие объятья воздушной стены, реющим флагом развернувшейся над засаливающимся бассейном с водой, принявшей хрупкую фигуру и вынудившей силу стихии земли податься глубже вовнутрь камня. Статую орчанки тоже кручено подбросило, кидая на кучу листвы - с открытыми рубинами глаз. Софист сам взвился в воздух в акробатическом прыжке с хитрым переворотом вперёд; и всей его ловкости с инертностью текучей воды едва хватило, чтобы умудриться встать на обе ноги, но не в попытке сохранить равновесие, а в новом пружинистом подпрыгивании вверх, чтобы каждая чешуйка его стихийного тела получила свой заряд исключительной силы от другого элемента - сохранив гибкость...
   - Ты. Не. Позвал. Донавэва! - Возмущённо сопя снежинками, выдал рассерженный Софист, когда оба стихийных источника утихомирились, быстро найдя точку баланса.
   - Этой мой уз-зел! - Настоял подросший ропер так, что загудели стены, хрустя друзами кристаллов.
   - Владыка! - Воскликнула орчнака из оживлённого камня, прогромыхав по полу на защиту Тризира.
   - Ты забываешься, Тризир, - бесстрашно бросил архон, чья зеркальная чешуя белой стали отражала пламень барражирующего феникса, издавшего угрожающий клёкот в сторону ожившей девы из камня.
   - Бери зс-вой вез-с в криз-сталлах и покинь моё з-святилище, З-софиз-ст! - Аберрация угрожающе задвигала гибкими жгутами-щупальцами, которым порча кислотой помогла обзавестись кристаллическими наростами, способными топорщиться лучше шипов иной булавы и не боящимися окисления.
   - Неблагодарная тварь, - презрительно процедил Софист, указывая правой рукой на земляной источник.
   Вспыхнуло серебристое кольцо, и тотчас же пятифутовая пентагональная пирамида с причудливым мраморно-яшмовым узором - стала янтарной с пойманным в центре огоньком земляного узла, дивно и бесстрастно переливающегося медовой палитрой цветов. Нервная орчанка с яростным воплем бросилась вперёд, но влипла в лавовую "медальку" феникса, сделавшего лихой вираж уклонения от шипастых хлыстов. Софист без проблем совершил спонтанный призыв трёх больших элементов, при появлении осушивших воду в бассейне: один двенадцатифутовый поместил в своём ледяном торсе статую Аялы, два других ощетинились по бокам, приняв на потрескавшиеся щиты первую атаку острой картечью и сдюжив мощный звуковой удар, обрушившийся на них сверху. Софист в своей обновлённой чешуе полностью проигнорировал осколки, а ропер без доступа к узлу струсил нападать прямо и вообще запаниковал.
   - Из-звини-из-звини! Милоз-сти!.. - Спохватился он, двумя конечностями выдернув к себе свою первую оживлённую статую, безрассудно рвавшуюся в драку. Тризиру достало ума смекнуть, в какой переплёт он опять угодил, подумав, что друид где-то добыл и зарядил ископаемый янтарь, а подлец создал его из соков своего домашнего треанта, благословлённого самим божественным Пращуром Деревьев! И теперь полупрозрачный янтарь закалки как минимум в два раза более мощным стихийным узлом земли переподчинил данный источник пятого класса - вдобавок к водяному в нижней пещере. В собственном логове ропера обложили со всех сторон!..
   - Нет. Служба вместо дружбы - это твой выбор, твоя ответственность и твоё бремя, - строго изрёк еле сдерживающийся Софист, совсем не радостный тем, что перехитрил. Аяле так не вернуть плоть! - Зови Донавэва!!!
   Магически поддержанный крик ударил конусом в ропера, отчего его блестящая кристаллическая броня изошлась уродливыми трещинами. Тризир, по сути, родился в этой пещере и десять веков прожил безвылазно, чтобы накрепко привязаться и высоко ценить своё существование, а врождённая подчинённость фамильяра обернулась изъяном в его воле к свободе, слишком высоко взлетевшей в цене.
   Не паникующий и не отчаивающийся Софист, однако, не верил в успех запоздалого зова. Самый благоприятный момент упущен, теперь ничто не усилит это обращение Тризира к Донавэву - разве что на удачу положиться. Пока ропер, успокоивший свою орчанку затрещиной по затылку, жалобно звал прежнего своего хозяина, архон извлёк из пояса платок и бросил на пол - из чёрной дыры вылезли самодвижущиеся пни-резервуары. Не теряя времени, умный заклинатель очертил ровное кольцо от самого постамента до дальнего угла рва, намереваясь прихватить гораздо больше породы, чем договаривался ещё час назад. Заодно будет создан ров с проточной минеральной водой в качестве "грядки" для выращивания кристаллических друз некоторых минералов. Вода послужит естественным препятствием для аберрации. Софист заранее придумал, как в медвежьей пасти организовать пополняющийся водоём, чтобы из отверстия в потолке организовать колонну водопада, низвергающегося на янтарную пирамиду - из различных соображений.
   Сталагмиту-роперу пришлось далеко отодвинуться, сильно наклониться и тянуться изо всех сил, чтобы достать щупальцем до угла янтарной пирамиды, отправляя в сеть стихийных узлов земли зов Донавэва и тем демаскируя собственное месторасположение. Пока Тризир усердно звал, его новый господин за четверть часа завершил воплощение задумки, вморозив саркофаг Донавэва в глыбу льда. Соединив её с тремя стержнями горного хрусталя с его локоть, заклинатель запихнул туда всех трёх двенадцатифутовых призывников, добровольно согласившихся таять столько времени, сколько потребуется для стачивания узла чуждой стихии.
   - Хватит бестолку звать, Тризир, лучший момент упущен.
   - Да, Хоз-зяин, - покорно распрямился ропер, тоскливо косясь на ледяной водопад.
   - Этот заполняющийся водоём будет твоим садком для выращивания минеральных кристаллов, ты быстро разберёшься. А сейчас, Тризир, достань и доставь мне вон ту сапфировую друзу... - приказал Софист, начав нещадно гонять ропера по пещере вместо того, чтобы самому пыхтеть над идеальным выниманием целых друз, одиночных кристаллов и каменных пластов с крупными зерновыми вкраплениями.
   Не до нитки ободрал, но полтысячи фунтов насобирал - больше половины взял чудесным мрамором и гранитом.
   - Вон той шикарной семейке хрусталя придай вот такую форму чаши, а к этой добавь те сапфиры и сделай комплект, - приказывал Софист, заклятьями меньших иллюзий высвобождая образы, что сам бы с удовольствием вылепил, но времени не оставалось на такие изыски (иллюстрации 036 и 037).
   Через полчаса от завершения ритуала Софист ещё хлеще шокировал бедного ропера:
   - Вершок, слышишь меня? - Громко обратился он в сторону янтарной пирамиды.
   - Да, Софист, хорошо слышу тебя и вижу, - раздался приятный лесной шелест.
   - З-з-з-з...
   - Отлично! Дозволяю тебе распоряжаться слугой Тризиром. В Шалаш нужны хрустальные орбы освещения и пиршественный хрусталь на столы, потом слоёное витражное стекло и диабазовые блоки: простые под брусчатку и с заклинаниями каменных стен для внедрения в периметр деревенской ограды - это первым делом.
   - Будет сделано, - пообещал лесной шёпот.
   - Спасибо. Подскажи, пожалуйста, как там Дроган? - Живо поинтересовался Софист.
   - Жив-здоров и ждёт, когда ты к нему заглянешь, Софист, - со вздохом ответил треант, - постоянно интересуется у меня о тебе. Все спрашивают... - повесил он недосказанность, тяготясь отказами и тем, что его любимый жилец не у него сейчас обитает.
   - Ясно, спасибо. Мне приятно, что ты скучаешь по мне. Ладно, час солнца в зените скоро истечёт - пора в другом месте просить помощи. Обеспечишь транзит?..
   - Прыгай, - был ответ с одновременным открытием узловой двери.
   Приподняв целостную статую Аялы и деревянную котомку с фигурным хрусталём, Софист шагнул вперёд, перемещаясь в купель Храма Благодарения Истишиа.
   - Приветствую Первую Каплю Храма Благодарения Истишиа, - церемонно поклонился архон, зажавший сверканье своей новенькой драконьей чешуёй белой стали - секрет. Как показало кольцо Уллю, никакой Замитры тут уже не было - как и кого-либо ещё.
   - Здравствуйте, прихожане, - скупо и невозмутимо поприветствовал Шемус, тем самым выражая неодобрение.
   - Позволь от имени Аялы преподнести в дар сей хрустальный комплект, а от себя дарю эту чашу, - стоя на дне купели, Софист поклонился и достал подарки, протянув прозрачной фигуре человекоподобного архона, на сей раз специально не копирующего внешность.
   - Буль... - Шемус оказался удивлён сочетанием стихийной магии, пропитавшей предметы, только и ждущие своего артефактора, что прочтёт над ними наговоры да наложит колдовские чары. Земля и вода естественным образом сочетались в хрустале.
   - Почтенный Шемус, пожалуйста, солнечному эльфу Аяле, окаменевшей от взгляда медузы, срочно нужна наша помощь, - Софист сложился пополам, блюдя этикет людей. - Утвердившийся земляной узел вернул естество статуе, что была расколота и реставрирована. Но не получилось дозваться духа друида-геоманта для превращения камня в плоть. Сейчас можно применить вариант сжижения в форму грязевого аспекта стихии воды. В этом случае точно сработает заклинание возвращения формы. Текучесть воды хорошо сочетается с родовой анимагией Аялы. Думаю, она будет довольна даром метаморфизма с краткосрочностью любых последующих насильственных превращений. Пожалуйста, Шемус, наши с тобой личные заморочки не должны касаться страждущих. Помоги корректно обратить камень в грязь, а дальше я уж верну Аяле исконную эльфийскую форму.
   - Меня сам Лорд Воды просил помочь Замитре, пожелавшей встречи с тобой, Софист, - напряжённо ответил архон. Софист быстро вклинился:
   - Интуиция подсказала мне эротичный характер желаний Замитры. Я уже много месяцев воздерживаюсь и мечтаю лишь об одной девушке - Аяле. Скажи, Шемус, отчего Замитра пожелала встречи именно со мной, а не с тобой? - Софист очень старался быть вежливым и проявлять минимум эмоций.
   - Я - жидкий. Даже очень старый ледяной дракон не смог вернуть мне твёрдость... - ответил архон, желавший вновь стать ледовым, но не способный - Софист забрал.
   - Извини меня, Шемус...
   - И ты меня прости, Софист...
   - Я уверен, Шемус, что твоя помощь Аяле содействует тебе в решении собственных затруднений. Нужно поторопиться - солнце не ждёт, - глянул в небо Софист. И потом, видя затруднения архона, добавил: - Просто обойми её статую со всех сторон, стань её покровом и тужься одолеть стихию земли, а я через тебя помогу.
   - Я так раздавлю...
   - Ты недопонял. Вот, прикоснись ко мне, почувствую воду под ледяной коркой. Шемус, стань талыми водами и раствори всю её твёрдость в себе, сделайся сосудом для грязевой формы. Главное начни, Шемус, а я вам обоим помогу. Будет экстремально, зато действенно и продуктивно.
   - Хорошо, - согласился он, доверяя Софисту больше, чем Тризир.
   И арканный иерофант не подкачал. Первым делом активировал своё единящее кольцо и наложил заклятье единения с природой на пару, представлявшую сейчас один объект воздействия. Затем хитрость лисы и мудрость совы. Потом единение с землёй, что резко пришлось не по вкусу Шемусу, но так, волей-не-волей, он совершил прорыв в понимании "твёрдости", когда серебристая палочка прошла сквозь него, чтобы коснуться залитого породой ушного отверстия Аялы и провести заклинание размягчения земли и камня. Шемус, ставший сметливым, стремительно заледенел, пленяя и живую грязь, и серебристую палочку из кольца Софиста. Влюблённый юноша не прозевал момента, вовремя применив заклятье возвращения формы. Шемус тоже показал высший класс; он стремительно перетёк в крупную и коренастую форму восьмифутового ледяного латника (иллюстрация 038), подхватил захлёбывающуюся эльфийку и выпрыгнул из своей большущей купели на ледяные потёки, оставшиеся от студёной ярости Тимофаррара.
  

Глава 7 - Обязательства.

  
   - Позвать Замитру? - Участливо спросил Шемус, когда Софист со всей дури долбанул кулаком по льду, разлетевшемуся мелким крошевом.
   - Себе, - гавкнул Софист, сорвавшийся из-за Аялы. Едва очухавшись, она с ненавистью и презрением обвинила его в решении своих проблем за её счёт и телепортировалась фамильным кольцом, разумеется, к Дрогану, который не предаст любовницу. Вскочив с перекошенным лицом, юноша бросил: - Извини, Шемус, и спасибо за помощь. Советую заселить храм, тогда будешь лучше понимать людей. Пока.
   - Пока... - растерянно откликнулся ледяной дылда, глядя на белого собрата, провалившегося под лёд, чтобы устремиться водным путём куда-то в сторону Чудесных Прудов. Люди такие странные!
   Софист тем же способом через корни проник в нетерские руины, где никто не появлялся с момента его ухода - кто о них вообще знал и кому ещё до них было дело? Как всегда, сбегая от неудобных дум, юноша стал привычно топиться в работе. Первым делом друид достал из нычки в каменных урнах пару желудей, что должны были для всех заклинаний прорицания показывать, что некие Аяла и Софист бездвижно находятся в этом месте, полуживые и окружённые камнем. Скормив их Азуту, чтобы очутиться у поля ледяных корней и вернуться обратно, недооценённый и брошенный девушкой заклинатель вынул из платка с дырой горку глины, внутри которой создавал ристалище, после ежедневных расширений и всплеска силы земляного узла спокойно вместившее бы учебный полигон. Вывернув одноразовый артефакт наизнанку, Софист убедился, что область охвата вобрала цель, а потом вернул в нормальное состояние, захватив в ловушку расширенного пространства глины весь полигон нетерезов, утративший большую часть функций после падения империи устроителей.
   Собственно, по замыслам Софиста украденные коридоры послужат защищёнными подземными коммуникациями между Шалашом, кузницей, монастырём, фермами Пайпера и Хола. На секретном уровне основания башен разместятся комнаты призыва элементов с их алтарями у дальних стенок, а в углах шестуигольной залы напротив башни будет соответствующая печать, что испытуемый должен был активировать перед схваткой с элементом. Воздух для западной, лестничной башни, Земля для северной, Огонь для восточной. В самом центре соты меж шестью арочных колонн, распределяющих давление центрального столба донжона, будет Вода, сразу и глиф, и поверх него бассейн, и в нем алтарь Воды. Софист уже и основополагающий глиф придумал в виде скручивающихся к центру линий (иллюстрация 039). Крепясь и топясь, арканный иерофант так в стихийном облике и провёл очередную пару суток, тайно доделывая подземелья и сам замок Шалаш - обучаясь у своего внутреннего Я и добровольно служа ему инструментом познания тайн окружающего мира.
   Капитан Ганман и без указаний Софиста проявил себя отличным комендантом замка. Сперва он отправил взвод против бандитов, некогда ограбивших школьников у эльфийского склепа. Затем обратил внимание на доклад дозорного грифоньего всадника и снарядил экспедицию за ледяными корнями для морозильника на кухне Шалаша и в дома жителям деревни, прикрыв этим объяснением разведку положения дел у кочующих гноллов. Также Ганман тайно ночью провёл друида Фаргана в казематы, где центральная колонна отличалась гораздо большей толщиной и где чётче ощущалось, что Шалаш - словно дерево в жёлуде. Травник, как его продолжали кликать, обговорил это дело с гамадриадой. Далесивэ вместе с Эйвэ нашли в Высоколесье рядом с разрушенной крепостью Адских Врат, где рыскал Ферран Феранес, какого-то хилого и пугливого треанта, согласившегося влезть в ствол-колонну замка Шалаш, чтобы стать солидным и значительным - нужным и полезным. Защищённым. Ко времени торжественной церемонии в полдень второго найтола Софист поднатужился до полного изнеможения, чтобы успеть завершить все тайные работы на секретном этаже под фундаментом Шалаша, дабы треант вселился в готовое и остался тут навсегда - при полной лояльности и подчинённости своему старшему по иерархии собрату Вершку.
   Молодой и уже крайне могущественный треант Вершок тоже прекрасно справился со своей простой задачей не проглядеть картинки в шпионской тарелке. Личные покои и лаборатория медузы оказались весьма занимательны, хоть и подёрнуты теневой вуалью, за которой очертания едва угадывались. Хьюродис торопилась настолько, что сразу же связалась со своим патроном. Треант успел подключить для провидения свой алтарь Пращуру Деревьев и всю совокупную мощь треугольника сил, чтобы в нужный момент продраться сквозь защиты, замаскировавшись под побочное действие включённого артефакта. Шпион обратил внимание на персональный сигил в виде стилизованного чёрного рассвета на бледно-жёлтом поле, а потом подглядел и начало разговора с зеркалом, увеличенным до ростового. Там показался и сам Дефад Тантул - принц-некромант из города теней Тултантара (иллюстрация 040). Самонадеянной Хьюродис можно было лишь посочувствовать, когда находившийся в зеркале знатный шадовар моментально уличил поддельную статуэтку башни в хранении "сферы с ледяным говном и мочой", разоблачив и хитрый функционал для микроскопического подглядывания. Хьюродис в чувствах швырнула в подделку в дверь. Зато теперь, после грубого уничтожения объекта слежения, ранее изготовленное Софистом блюдо превратилось в отличную заготовку для дальнобойного и проникающего провидческого зеркала - в самый раз для поиска каравана с отбывшим вместе с ним кобольдом Диикином при волшебной лютне со спрятанным в ней подлинным мифалларом. К слову и к счастью для Топера, Миша решила сразу начать карьеру в армии Союза Лордов - рядовой. Дорна пробыла в Хиллтопе до первого найтола, когда завершила все сделки для мастера Дрогана, в конце дня забравшего свою поверенную в делах. С тем учётом, что Ксанос тоже отбыл вместе с караваном Катрианы...
   Вечером второго найтола Софист вдосталь насмотрелся в зеркало на свою небритую харю с очами по-эльфийски более глубокого сине-голубого оттенка и более солнечными светло-каштановыми вихрами. Примерился к своим рельефным статям взрослого атлета, столь отличным от весеннего субтильного телосложения подростка. Возмужавшего телом Софиста не могла не удовлетворить громадная добавка в пять дюймов к весеннему росту в пять футов - почти по толщине ладони в месяц! Солнечная примесь эльфийской крови не дала белой чешуе сделать кожу болезненно бледной, она же сделала его тенор более музыкальным - удачно.
   Делу время, а потехе - час. Одинокий Софист решил всласть отдохнуть, наестся деревенской кухни и хмельным поплясать с монашками; посетить вечерние народные гуляния на Площади Согласия - сбацать что-нибудь эдакое, терзающее сердце...
  
   Закат раскинулся крестом поверх долин Вершины грёз;
   Я травы завязал узлом и вплёл в них прядь твоих волос.
   Я слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
   Где дни светлы от света звёзд.
  
   Госпожою Горных Дорог назову тебя;
   Кто сказал, что холоден снег?
   Перевал пройду и порог, перепутие,
   Перекрестье каменных рек.
  
   Я ухожу вослед не знавшим, что значит слово "страх".
   О, не с тобой ли все пропавшие, погибшие в горах,
   Что обрели покой там, где пляшут ветры под твоей рукой
   На грани ясного утра?
  
   Госпожою Горных Дорог назову тебя, облака
   Кружат стаей перед грозой.
   Наша кровь уходит в песок, позабудь её, и она
   Прорастёт тугою лозой.
  
   Я хотел бы остаться с тобой,
   Я уж успел даже посметь.
   Пахнет снегом, прозрачная боль -
   То ли даль, то ли высь, то ли смерть...
  
   Пусть укроет цепи следов моих иней,
   Чтоб никто найти их не мог.
   Кто теперь прочтёт подо льдом твоё имя,
   Госпожа Горных Дорог?..
  
   (Примечание: Мельница - Господин Горных Дорог, переделано на пение от мужского лица, https://www.youtube.com/watch?v=-wxBx6BYQnE )
  
   - А ты возмужал, Софист, притягательно пялиться, - сделала комплимент Фиона после приветствий.
   - И мне приятно видеть любящую пару, - галантно ответил Софист, взглядом намекая на меха с парчой, круглый живот и под ручку "выгуливаемого" мужа в дорогой меховой кожанке с приклёпанными роговыми пластинками в виде стилизованной волчьей головы на спине и солидного орнамента спереди и рукавах.
   - Давненько ты меня не парил, Софист, и наковальня по тебе соскучилась, - в своей пошловатой манере сказала Фиона на злобу дня. Стеснительный при жене Фарган только вздохнул, словно извиняясь за жену.
   - Поэтому вчера и попросил собраться в кабинете мэра, - ответил Софист, задававший темп ходьбы. И помахал рукой, издали приветствуя: - Здравствуйте, сэр Ганман, пастор Майлз. А что не под ручку?
   Так с шутками и подначками компания под перешёптывания детворы дошла до мэрии, где субтильный секретарь, неустанно поправляющий сползающие очки, уже приготовил комнату совещаний с большим столом и жёсткими стульями с высокой спинкой - Джерими не забыл и о своём бюро стенографиста. Вскоре по правую руку от возглавлявшего стол мэра Адама сели капитан Ганман с пастором Майлзом да лорд волков Фарган с беременной женой-кузнецом Фионой, по левую устроился насуплено-мрачный барон Вераунт с такими же окислившимися от зелий трезвости фермерами Холом и Пайпером - Софист сел напротив председателя.
   - Итак, дамы и господа, - официальным тоном начал мэр, пробежавшись взглядом по лицам собравшихся, прекрасно понимающих, где у стола голова. - Объявляю заседание сельсовета открытым. Мы собрались здесь по инициативе уважаемого Софиста, ему и слово.
   - Спасибо, Адам. Хиллтоп не просто приютил меня, я очень доволен, что прижился здесь. Можно счесть, что я свои скромные обязательства давно выполнил и перевыполнил, но нет пределу совершенства - Сила Юности побуждает к новым достижениям! Я выношу на повестку перепланировку Хиллтопа, - Софист по кругу обвёл глазами обращённые на него лица, от слепо приветствующих очередную его затею до сразу отвергающих. - Пастор Майлз, насколько я знаю, вы проводили опрос - есть принципиальное согласие на проведение обрядов перезахоронения?
   - Принципиально родственники усопших готовы на это... Вопрос в месте нового кладбища.
   - Принципиально подземный склеп всех устроит? - Спросил Софист, прилагая большие усилия к ведению разговора да на такую щекотливую тему в спокойном, уверенном тоне. Ему очень нравилось водить хороводы и быть в центре девичьего внимания, но груз ответственности и скрещенье неординарных взглядов собравшихся вызывали нервозную неуверенность. Друиду было несравнимо легче и приятнее управлять силами природы и магии, нежели людьми с их страстями и чаяниями. Примерка прав и обязанностей лорда уже ясно показала, что не по плечам плащ.
   - Да, - кивнул молодой пастор, во второй раз не став озвучивать вопрос о месте. Прежний мэр подкрутил ус, обзавёдшийся за прошедший сезон не одним седым волосом.
   - Тогда более щекотливый вопрос, пастор. Лично я за кремацию и урну с прахом в нишу склепа. Возьметесь ли проводить подобные обряды?
   - Будь на то милость Мать-Земли, воля покойного или его родных, - смиренно ответил Майлз.
   - Места в деревни мало. С момента моего поселения в Хиллтопе ещё никого не хоронили. У Гавина есть знакомый огненный стихиец. Я хочу получить от него максимальную пользу. Не будет ли оскорбительным, пастор Майлз, если под площадью для огненных церемоний организовывать печь для обжига керамики?
   - Простите, Софист, на этот счёт мне требуется помолиться и посоветоваться с иерархом в Эверлунде, - тактично отказал Майлз, сжимая священный символ богини.
   - Несомненно. Каков бы не был ответ, он не повлияет на место безопасного размещения огненного стихийца, - сделал акцент Софист, поскольку простолюдины малограмотны и боязливы. Даже у Фионы нет-нет да тряслись поджилки, когда Софист работал вместе с ней в кузне с небольшим огненным элементалом. - Я намерен завтра сковать того огненного элемента, для чего мне потребуются в слитках: фунт мифрила, фунт живущего металла, фунт золота, фунт жаркого железа, фунт хизагкуура. За срочную доставку этих компонентов я готов поделиться с вашей церковью четырьмя унциями наполненных силой природы крылаток Великого Ясеня из Фейвилда.
   - Из сказочного Мира Фей?! - На разные лады удивились присутствующие.
   - Мы вместе сажали одну такую на бывшем стойбище гноллов, - напомнил он под тихие возгласы собравшихся. - Только там понадобилось вливать магическую силу для проклёвывания, а сейчас я предлагаю гарантированно всхожие семена. Берёшься достать материалы, Майлз?
   - Берусь, - воодушевлённо кивнул Майлз.
   - Спасибо, Майлз.
   - А вы уверены, что этих мер хватит, и стихиец не вырвется в Хиллтоп бедокурить? - Свысока уточнил барон.
   - Диверсии нельзя исключать, - в полной тишине подобрал ответ Софист. - У стражи в Шалаше теперь есть достаточно могучей магии, чтобы защитить Хиллтоп, - добавил парень, глянув на уверенно кивнувшего Ганмана, соблюдающего субординацию и нейтралитет, за что и был уважаем всеми. Софист продолжил: - Мистер Пайпер, всего три хозяйства граничат с кладбищем, но у Фаргана своя роща требует внимания, а я уже вырастил Романтик-Сквер. Возьметесь ли вы за ответственную организацию не месте бывшего кладбища - парка Отдохновения?
   - Эм, а что под этим названием понимается? - Уточнил Пайпер, не одобряющий идею реорганизации кладбища, несмотря на близость. Тревожить мёртвых - плохо.
   - Что-нибудь вроде ёлок, можжевельника, кипарисов, цветущих вишен и глицинии для отдыха в красивом месте с шикарным видом из древесной тени на поля и горы. Или цветочные клумбы. Или ещё что, вызывающее умиротворение.
   - Хорошо, я подумаю о парке Отдохновения, - морща лоб, вымучил фермер ответ.
   - Спасибо, Пайпер. Сэр Вераунт, справа от западных ворот есть амбар. Я бы мог бесплатно облагородить стену и северный склон, чтобы в тот угол ваши люди перенесли строения из рощи Фаргана. Как вы на это смотрите, барон Шаттлкомб?
   - Против этого я не возражаю, - подкрутил ус барон, словно сделал величайшую уступку. Перемены стареющий мужчина плохо принимал.
   - Хорошо. Фарган, я вряд ли смогу регулярно участвовать в деятельности Бархатных Ручек - ты будешь в одиночку тянуть это предприятие?
   - Я постараюсь, Софист, - пообещал друид, которому нравилось это занятие.
   - Хорошо. Сэр Вераунт, как вы смотрите на следующее предложение. Южную стену западных ворот я тоже облагорожу за свой счёт вместе с обрывом к озерцу с ледника. Если вы выделите от неё четыреста футов в собственность нашего совместного с Фарганом предприятия, я там из материалов старой общественной бани возведу улучшенный банный комплекс с сохранением условия, что он будет бесплатным для деревенских жителей.
   - Но ведь ты хотел строиться на моей ферме, Софист, - хмуро возмутился Хол.
   - Мистер Хол, думаю, невместно простому фермеру принимать благородных дам и мужей. Сэр Вераунт, я уверен, - с нажимом произнёс Софист, - что десять процентов с прибылей Бархатных Ручек перекроют всю мзду за помывку жителей Хиллтопа, а приём вами дорогих гостей окупит передачу земли. Что вы об этом думаете?
   - Я согласен, - без торга согласился барон, понявший достаточно для принятия положительного решения. Старый пропойца и уже не мечтал о том, что станет обсуждаем в светских кругах больших городов. Просто вместе с гостями будет и выпивка - разнообразная.
   - Спасибо, сэр. Миссис Фиона, со стен высвободится много металла. Я предлагаю размягчить его и далее расплавить по слиткам для нужд Хиллтопа. Вы возьметесь организовать эту работу?
   - Конечно, милок, пельмень из меня хоть куда, - пошутила полуорчанка.
   - Хех! Ещё я хочу лично сделать девять коррозийных клинков с целью их обмена на шлемных ужасов: три оживлённых доспеха в холл Шалаша, по одному на склад и ниже, один вам в лавку, один сюда в мэрию, пару на въезд в Хиллтоп. Вы готовы предоставить сегодня-завтра компоненты, доделать рукояти с ножнами и оформлением, поставить своё клеймо и заняться бартером?
   - Не вопрос, касатик! Только заготовок всего семь осталось, не обессудь...
   - Тогда в Шалаше одну колонну в холле обставим. Спасибо, Фиона. Сэр Ганман, как вы считаете, уместно на въезде в Хиллтоп организовать арку врат с местом под механизм опускной решётки и моста через ров?
   - Нужно, однозначно. Но в этом случае туда больше подойдут каменные големы, а шлемных ужасов лучше в склепе поставить.
   - Верно, - поддакнул Майлз, прижившийся в своей комнате в Шалаше и довольный кабинетом с возложенными обязанностями. Не такое исполнение мечты о карьерном взлёте он желал, но всё равно молодой клирик был окрылён перспективами и готов был вкалывать.
   - А если северные ворота переставить на юг, чтобы между стенами размещать караваны, то арку там делать или на месте нынешних?
   - Хм, для обороны лучше нынешнюю переделать, а те ворота их охрана прикроет.
   - Но так мы потеряем солидные суммы за постой, - возмутился мэр Адам, внимательно слушавший и смотревший за ходом заседания деревенской элиты.
   - Туда достаточно двух привратников с псами, и тогда условия стоянки будут соблюдены, сэр Адам, - выкрутился капитан, собираясь позже выбить себе содержание на численность взводов в пятнадцати бойцов.
   - Ладно, а что тогда будет на месте нынешней караванной стоянки? - Осведомился мэр, колюче глядя на Софиста, гораздого всех запрягать, пока он сам рулит телегой в желанном ему направлении.
   - Спасибо, Ганман. Мистер Адам, вам решать. Я бы по стене пустил доходные дома для приезжих сезонных рабочих, а площадь замостил под приём цирка или поставил фонтан. Но вдруг по осени назреет иная необходимость? Предлагаю обождать.
   - Хорошо, - изволил молодой Блейк, тяготящийся занимаемой должностью.
   - Мистер Адам, я хочу направить всю свою прибыль в Хиллтопе на производство бочек, сундуков и ящиков, - Софист огорошил всех очередным своим внезапным заявлением.
   - Всю-всю? - Неуверенно переспросил мэр, зная о больших суммах в золоте с несколькими нулями.
   - Да. Так многим занятость обеспечится: вода в наших бочках и продукты в наших ящиках не должны тухнуть годами, а наши вещевые сундуки должны быть добротны и функциональны. Всю продукцию сдавайте Вершку. Но если цены окажутся завышенными, я просто размещу заказ в другом месте. Договорились, Адам?
   - Договорились, Софист.
   - Спасибо, Адам. Мистер Хол, единственная возможность расширить и одновременно обезопасить деревню - за счёт крутого южного склона. Вы принципиально согласны или против?
   - Да куда ж денусь? Согласен, конечно... - пробурчал старик.
   - Спасибо, мистер Хол. Итак, смежные вопросы решены, теперь позвольте представить сам проект, - произнёс Софист, делая пассы над столом. Возникла иллюзия Хиллтопа. - Сколько будет ярусов на склоне пока сказать сложно. Нижние и средние под курятники да жильё с красивыми палисадниками. На верхнем с запада, я думаю, надо создать террасы склепа, посередине дорожный съезд, справа жильё. Я удовлетворюсь десятью процентами выручки с печки под вашим управлением, мистер Хол, на которой вы и чан чудесного мыла сможете сварить, и для белейшей бумаги целлюлозу выварить, и сильные зелья сготовить на изначальном огне. Полагаю, вы с друидом Фарганом договоритесь убрать к завтрашнему полдню весь хелмторн со склона, начиная с подножья. Вопросы?
   - А где подземный склеп? - Спросил Майлз, почёсывая левый висок.
   - Ну, здесь следует пояснить кое-что. Во-первых, я не собираюсь вот это всё строить забесплатно, - заявил Софист, сделав почти полностью прозрачными дома, каналы с водопроводом от бани и прочее. - Во-вторых, всё-таки главная цель состоит в том, чтобы укрепить от сползания и защитить склон от эрозии. В-третьих, склеп обязательно надо делать вручную - это знак народного уважения к усопшим. Отстроите по этажу на ступенях: для былых, для себя, для будущих поколений, на плоских крышах поставите тёплые ящики круглогодичных клумб - позже всегда можно будет нарастить или расширить. Моя помощь будет заключаться в том, что я освобожу верхушку холма от лишних стен, перенесу их на южный склон с организацией горизонтали этих ярусов. А дальше вы сами радейте за стройку, - говорил Софист, водя руками для динамичного изменения иллюзии. - Сделаете и разместите в садке у печки железные листы подложки, потом наваливаете туда всяких камней с глиной, засыпаете песком, применяете заклинание размягчение земли и камня, перемешиваете результат, формуете и на обжиг. При размешивании бетона для блоков склепа надо добавлять святую воду - по флакончику от каждого священника в Хиллтопе. Фронт работ однообразен и объёмен. Я думаю, желающие переселиться сюда да в собственноручно построенный дом на светлом южном склоне вполне справятся с этой работой - за справедливую цену в виде кормёжки в середине и в конце смены да из призванных клириками продуктов.
   - Я не сочту эту цену справедливой, - заупрямился Пайпер. Хотя даже он понимал, что это собрание - просто соблюдение приличий. Софист обладал слишком непредставимыми силами и знался с самими богами, чтобы все присутствующие подчинялись ему без всякого совещательного фарса. Однако юный избранник богов интересовался мнением окружающих его людей и не выпячивал себя, за и что был уважаем.
   - Вы хотите брать с работника деньги за право работать? - Картинно удивился Софист, стараясь считать себя достаточно взрослым для подобного тона. Если бы не возникшие обязательства по отношению к мифаллару, парень бы ни за что не стал поднимать внезапную кутерьму с капитальным благоустройством Хиллтопа, по-прежнему оставаясь мягкой силой, направляющей развитие маленького социума в нужную ему сторону, как садовник формируют крону яблони.
   - Что за чушь? - Пошёл на попятную Пайпер, взыскательно и ревниво относившийся к обласканному судьбой мальчишке.
   - Тогда цена по-божески. Я отлично помню, сколько сотен злотых с меня хотели содрать за клочок земли с руинами. Так что, мистер Пайпер, весь заработок строителей пойдёт на стройматериалы и покупку земли, сейчас принадлежащей мистеру Холу, которому они ещё должны будут построить что-нибудь типа мастерской бондарей вдоль западной стены, граничащей с Бархатными Купальнями. Прошу учесть, что целесообразнее организовать трудотерапию для молодых, сильных и здоровых жителей Бламбурга. Кстати, Бламбург... - Софист только сейчас сообразил гениальную идею.
   - Очередная безумная идея? - Стал брюзжать Вераунт, которого ещё весной величали Лордом, а нынче ни во что не ставят. Он успел привыкнуть к магии через выходки школьников, чтобы сейчас уповать на уважение молодёжи перед старостью.
   - Угу, ещё какая! Сейчас ещё не поздно скрестить ужа с ежом и выгодно продать, главное всё тщательно обдумать. Поэтому пока отложим. Ещё вопросы?
   - Софист, что планируется делать по бокам от Шалаша? - Живо поинтересовался комендант замка.
   - Для жизни и смерти уже выделено место. Поэтому - работа, - иллюзия Хиллтопа сменила ракурс. - У западной стены поместится три зернохранилища, чтобы все к нам снаряжали обозы, а не мы мчались на поклон. В углу с дорогой впишется мукомольня да всякие дробильные жернова под дварфский паровой котёл на магическом огне при волшебной поленнице из щепок. А по восточную сторону от подъёма: давильня соков или масел, сыроварня или пивоварня...
   Хол был против конкуренции его самогонному вину с брагой и всякими забористыми настойками, а Пайпер воодушевился собственным силосным башням и простому людскому пойлу, как и Адам - тот ещё любитель пенного напитка из солода и хмеля. Участвуй в совещании мастер Дроган, вместе со школой выдавленный из села, он бы обязательно зарубил весь проект, сославшись на недопустимость такого рода укреплённого форпоста людей в середине юго-западных подножий Нетерской цепи, чтобы лишний раз не нервировать проживающих в горах драконов. Софист бы возразил, что кряж с драконьими твердынями на восточной оконечности, а здесь лишь разрозненные одиночки, среди которых и Тимофаррар, начавший магически усиливаться за счёт пойманной им волшебницы Дж-На, в теле мальчишки-кобольда не способной колдовать, но сохранившей знания и стремящейся вернуть свои колдовские силы, что пока вполне устраивало её хозяина, решившего разнообразить умения своих крысохвостых бойцов.
   Примерно через час совещание таки завершилось в пользу предложений Софиста, и все разошлись работать - срочных дел образовалось невпроворот. По деревенским меркам наметилась грандиозная стройка, где от каждого жителя потребуется своё участие, к тому же, плотный график работ продлится до самого начала страды и дальше. От труда никому отвертеться не удастся - иначе прочь из Хиллтопа. Общая суета скроет масштаб вложений одного вьюноши, который воспринимал всю эту кутерьму с грустью...
   Софист, переписав заклинания в свитки, тоже начал свой монотонный магический труд из уменьшения, облегчения, транспортировки и установки сегментов стен - с учётом кулона силы получалось двадцать четыре заклятья из первого круга. Бригада мужиков помогала валить высокий забор, оттаскивать, выдирать металлические части, грузить и ставить вертикально на новом месте. Софист создавал суету, неустанно бегая и успевая всюду - до седьмого пота изматывая свой организм, изменённый с квартерона до полуэльфа.
   Сперва сооружался новый периметр у подножья холма от наезженной дороги до озерца с ваянием древесины в виде "колчанов" - так кратно увеличивалась длина и финальная прочность конструкции. Один из самодвижущихся пней забирался по шатким строительным лесам и заливал в ряды этих древесных колб чуток сжиженного камня, оставшегося от "бетонирования фундаментального пола" на секретном этаже Шалаша - из пещеры Тризира он тогда целыми палатами загрёб пропитанный стихией каменной породы. Всего пятой части дюйма на дне хватало, чтобы каменела вся древесина снизу доверху. До краёв эти громадные сосуды заполнял уже следующий коренастый пень, опорожняя субстанцию из резервуаров Вершка, наполненных в счёт ускоренного создания подземелий. Потом Софист просто на стыке сегментов прикладывал с внутренней стороны плитку гранита от Тризира, высвобождая его мощное заклятье каменной стены, усиленное подконтрольным треанту треугольником: требовалась не столько создание самой крепкой стены, сколько задание ей чёткой формы с приданием монолитности.
   С западными стенами, отгораживающими бывшие владения школы Дрогансона, занятые теперь баронов Шаттлкомбом, "хиллтопский воротила" возился с бригадой точно так же: роняя, освобождая от лишнего металла, ставя древесные колбы и формуя их прикладыванием самолично вылитой мраморной плитки для красивого окаменения дерева. Высвобождаемые столбы из толстенных стволов великих деревьев, завезённых сюда ещё в начале века, Софист превращал в крепчайшие сваи для поддержки ступенчатых ярусов южного склона.
   Хотя устроившие аншлаг топеровские пострелы рвались помогать в кузню, стаскивая туда железки, Софист отправил их всех помогать матерям выкладывать периметр будущих банных строений, пообещав им после банника показать класс махания молотом по наковальне, чтобы не зря печь раскалять и обработать сразу все снятые со стен скобы, пики, громадные гвозди, ленты крепежа. Архон не собирался всем подряд показываться в своём чешуйчатом облике, к тому же, желал сохранить в тайне, каким образом намеревался пропитывать клинки силой коррозии. Ещё позавчера Софист хотел не эстетично схитрить, но потом по здравым размышлениям перед вчерашней народной гулянкой передумал - не с его навыками кузнеца за пару дней пытаться осилить холодную ковку. Забрав у Фионы несколько унций мифрила, простого и лунного серебра вместе с коррозийными заготовками, по большей части уже обработанными в кузнице, Софист скрылся у себя дома.
   В заклинательном зале Вершка юный мастер мощным колдовством уровня пятого круга моментально сделал клинки жидкими. В следующий момент неодобряемый Природой бездушный металл вновь застыл, но уже будучи внутри колдовского котла. Затем Софист закрепил эту ёмкость на гончарном круге, раскрутил и постепенно размягчил содержимое до состояния сперва рассыпчатого песочного, а потом тягучего сдобного теста. Используя заклятье тонкой воздушной стены в качестве лопаток миксера, водяной архон в белой чешуе опустил магию для перемешивания и применил на содержимое колдовского котла метамагически продлённое заклинание ледяных кинжалов - внутри сразу начали шкрябать о пузатые стенки острые ледяные кристаллы. Арканный иерофант усилил школу Воплощения второго круга заклятьем из школы Изменения четвёртого - морозное оружие заставило металлическое тесто гореть льдистым пламенем. За минуту сжижения юный артефактор, пыхтя за раскруткой гончарного круга, довёл вязкую консистенцию до уровня киселя. Не мешкая, ссыпал растёртую в пудру каменную веточку серебристой древесины, заранее освящённой Гилфордом против нежити, отправил в центр водоворота кислотную стрелу, а потом засыпал известковую пудру с углеродом из графитового порошка. С щепотью резидуума Софист применил заклинание великого волшебного оружия. Пока всё активно перемешивалось в жиденьком "супчике", Софист поспешил полностью стать ледяным архоном, приставил заранее сделанный ледяной рупор, вдохнул побольше и совершил длительный морозный выдох, буквально вмораживая всю магию в застывающий металл, стремительно возвращающийся в твёрдое состояние. Теперь только повторить эту процедуру семь раз через каждые десять часов - и готово, останется лишь залить в желанную ледяную форму и создать рукоять, а ножны - это просто в воду опустить.
   Правда, на второй итерации стало ясно, что без дополнительных дорогостоящих и редких компонентов, типа синего льда, у размешиваемого материала не хватит магической ёмкости. Целесообразнее сделать партию из пяти полуторных мечей - иначе вылитое оружие совсем слабое получится. Впрочем, цена даже больше выйдет из-за красивого внешнего вида и разнообразия вредоносного воздействия у этого волшебного оружия: прижжёт кислотой с двойным ущербом металлу, живых укусит холодом и против нежити поможет, а чего стоит способность каждые сутки метать с лезвия ледяной кинжал и морозную волну на манер конуса холода, да и ножны делать не надо - достаточно опустить в воду. К тому же, в качестве яблока к эфесу стоит использовать гранитную пирамидку, которая придаст бойцу постоянную устойчивость камня, а замедляющий эффект можно нивелировать внедрением заклинания ускорения. А в саму рукоять Софист выдумал встроить магию сопротивления холоду. Итого за партию удастся выручить не менее полутораста тысяч золотых монет, а в розницу и двести тысяч не предел - при затратах в пару тысяч. Для шлемных ужасов - мало.
   Понимая нужды и желая развеяться, Софист, помня месторасположение, слетал ночью к пещере с детёнышами белого дракона. Молодняк нескольких лет отроду сам себя обеспечивал - у этого вида драконов отсутствовал родительский инстинкта ухода за потомством. Усмирив малышей призывным бычком и усыпив наевшихся, Софист у пяти детишек безболезненно срезал по клыку и когтю, а также сцедил флакончики крови и секрета волшебной железы морозного дыхания. После чего уже дома по отработанной методе с рогами под наконечники для стрел артефактор смешал всё в малом колдовском котле, наложив заклинание улучшенного волшебного клыка и заморозив до самостоятельного таяния заклятьем ледяного кинжала, чтобы каждый из пяти мечей мог в день сбрасывать их по пять штук.
   К третьей итерации работы с металлом коррозийных клинков Софист сделал возгонку в малом котелке, отделив чисто воду от драгоценного осадка, который и добавил в большой котёл перед размягчением в тесто его содержимого. После завершения трудоёмкого колдовства Софист удовлетворённо улыбнулся: теперь каждый из пяти полуторных мечей после отлива клинка и окончательной сборки будет стоить за шестьдесят тысяч золотых монет! Этой суммы хватит сторговаться на десять приличных шлемных ужасов! Правда, такое уникальное произведение артефакторного искусства продавать предстоит исключительно через Арфистов, которые возьмут свою моржу, но тут проблем не предвиделось, ведь взвод лейтенанта Гавина с горем пополам и без смертельных потерь справился с бандитами, вернув все речные сокровища, ещё и разжившись трофеями для собственного пользования. Чернявый вернул и похищенное у караванщиков, державших почти весь свой легальный товар в мешках, что с виду подсумок, а внутри быка можно по частям запасти - напившиеся зелий кобольды почти все их расхитили.
   С зернохранилищем никаких проблем не возникло - Софист для Фаргана уже делал силосные башни из цельных стволов деревьев. А вот механизированная мельница - это заказ дварфам от и до, Софист только место для стройки подготовил. С ярусами на южном склоне особых проблем тоже не возникло, вся сложность в вертикальных стенах "великанских ступенек": создать, залить, под правильным углом погрузить в полосу размягчённой породы, разгладить выдавленное. Потом уже аккуратно выравнивать горизонталь, сжижая так, чтоб и селя не случилось, и стену не снесло, и охватить максимум породы. Очень выручил Фарган, с которым Софист организовал колдовской тандем, а также призывные грязевые элементалы.
   С самой печкой вообще не было никаких проблем - одни заморочки. Четвёртого найтола Софист спозаранку через воздушный узел и в форме снежной совы быстро добрался до скалистой макушки одной из Нетерских Гор. Обветренная и обмороженная порода - самое оно. Прямо там же, в организованном ледяном бассейне, заклинатель при помощи четырёх четырёхфутовых элементов камня из кристалла Тризира смешал часть сжиженной скальной породы с остатками жидкого камня из печек Бламбурга и выжимкой от нетерского обелиска. Туда же отправился порошок из гранитного блока, вместе с ропером зачарованного на медленный жар и серию защит от огня для максимизации свойств тугоплавкости. В конце Софист в форме ледяного архона встал в месиво и раскрошил кристалл призыва, чтобы тут же нырнуть под лёд. Земляные элементалы вроде бы получили свободу, однако их призывали через земляной узел из глубин Торила вместо Плана Земли, а потому существа "вляпались" в собственную стихию: они застыли в камне во время агрессивных попыток пробиться к заклинателю, отменившему магию сжижения. Софист оставил во льду ледяного призывника в качестве приманки, а сам быстро выскочил наверх, став самим собой. В высокогорном морозе заклинатель поторопился принять стихийный облик водного архона и, подражая Шемусу, при помощи серебристого волшебного посоха размягчил в грязь центральный участок каменной плиты - вместе с пленёнными элементами. Бетонная смесь готова.
   Затем ближе к полудню Софист на вновь окаменевшей породе готового яруса южного склона в четырёх размеченных углах разместил кристаллы от Тризира, вложившего туда заклятья стен, собственно, очертивших квадрат. Тугоплавкие плитки с глифами стихии земли, дополнительно запирающими элементалов, Софист разместил в середине стен со внутренней стороны - в самых близких точках к будущей печной полусфере. Завершив приготовления, заклинатель создал домик Леомунда с метамагией протяжённого заклинания, потом вложил в него ещё один, усиленный и упрочнённый за счёт снижения продолжительности с тридцати шести часов до получаса и шести минут. Тризир сделал и сами хрустальные шарики, и гранитные кубики для них с плотными пробками, чтобы заклинатель мог свободно покидать домик Леомунда. Также Софист имел резервуар со сжиженным камнем круга телепортации из руин старого имперского полигона, где сработала ловушка и колдовские угли рассыпались и влипли в вязкий пол с порвавшейся магией. Из этого материала Софист вылепил по центру конусовидную колонну с футовой площадкой под потолком, тем самым не только поддержав силовое поле домика Леомунда, но и закупорив дымовое отверстие. У полусфер разница в радиусах составляла ровно ярд, в этот "простенок" Софист и залил свою высокогорную смесь с внедрёнными в неё стихийцами. После чего заклинатель стал выливать на внешнюю силовую полусферу домика Леомунда чистую каменную породу с горной макушки, образуя гигантский полый кирпич с конусовидным отверстием сверху посередине. Он не забыл вставить в качестве эдакой дверной ручки и другое ночное совместное творение с ропером - брусок, слепленный из гранита и семян кунжута да потом зачарованный на заклинание сквозь стены. Призрачный коридор будет единственным входом в печь и сможет открываться на полсуток - Софист раньше хотел сделать таким образом вход в замок. Открыв дымоход внешнего слоя домика Леомунда, Софист вырезал пробку ко внутреннему и, даже не думая корячиться и пролазить, ударил вниз волшебным посохом, через него выпуская заклятье размягчения, чтобы конусовидная колонна спокойно и ровно растеклась по полу, тем самым навсегда запечатлевая в себе заклинания обоих домиков Леомунда, нижними полусферами прочно зацепившихся за фундамент.
   - Сосредоточься, Гавин. Это точно такой же свиток, как тогда. Надо вызвать того же элементала огня. Концентрируйся на воспоминаниях... - настраивал Софист.
   - Не могу, эти камни... давят, - выдал напряжённый рейнджер.
   - Ну, ещё бы, - хмыкнул Софсит, зная, как в стенной прослойке набирают силу сущности элементов земли. - Если одетым не можешь, то лучше выйди и разденься.
   - Мгм, - промычал Гавин, скиснув, хотя снаружи никого из зевак не наблюдалось - каждый от мала до велика был пристроен к делу.
   Когда он вернулся, Софист вновь всучил ему свиток, дал нюхнуть дурманящей травки и накрыл левой ладонью солнечное сплетение, а правую положил на шейный отдел позвоночника. Лишь через долгие четверть часа речитатив на друидике помог их тандему призвать нужного элементала - того самого. Гавин с облегчением поторопился на выход, а Софист задраил сферы, сделал необходимые приготовления, превратился в огненного элементала и призвал феникса - как раз начался полуденный час. Вдвоём они заставили третьего участника процесса не только самому расплавить фунты металла для собственной тюрьмы, но и залезть в колдовской тигель, чтобы в процессе тщательного перемешивания расплава самому внедриться в него. Подобную смесь металлов да ещё смешенную самим элементом огня - грех упускать! Для сковывания потребуется всего фунт - остальное самому артефактору ой как пригодится.
   Мифрил - лёгкий, твёрдый, блестящий серебристый металл, очень ковкий и восприимчивый к магии. Живущий металл имеет светло-серо-зелёный цвет, обладает свойствами естественного ремонта и изменения. Золото вообще ассоциируется с огнём и солнцем, магически обработанные изделия из него обладают сопротивлением к огню и кислоте. Жаркое железо образуется в вулканических кратерах, когда мана из Плетения прорывается в пруд жидкого металла, изделия из него обладают сопротивлению огненному урону и сами наносят огненный вред. Хизагкуур редкий бледно-серебристо-серый металл, изделия из которого предоставляют волшебное сопротивление к холоду и наносят вред огнём и электричеством. Смесь пяти этих металлов надёжно скуёт огненного элементала, но для этого необходимо и достаточно будет одного фунта.
   Софист пошёл на рискованную хитрость - отправил в котёл жидкого Ачамбха. Феникс при его поддержке сумел захватить долю в смеси, которая была подчерпнута серебристым половником в другой котёл. Софист потянул фамильяра по эмфатической связи, сумев достать его из расплавленного металла - полезный опыт для обоих. Действо повторилось несколько раз: и старший приобрёл крутую смесь для своих будущих шедевров артефакторного искусства, и младший прибавил к своей лавовой броне свойства металлической смеси, которую без магии изначального огня получить невозможно.
   Когда Софист бросил в тигель рубин, полнящийся силой прогрессирующего земляного узла, Ачамбха был вынужден присоединить свой жар, чтобы и металл оставался жидким, и впихнутый в него огненный элементал растворил кристалл. Через четверть часа Софист осторожно ссыпал порошок, в который Тризир лично стёр второй такой же рубин. После этого феникс стал применять тело из солнца, а его старший собрат собственными руками принялся месить лавовое тесто, в полной мере ощущая, какого было Гавину - земляные элементалы ловили малейшую магию своей стихии и крепли от неё. Навыки лепки и в огненном теле пригодились. Скатав из раскалённого металла колбаску, Софист слепил кольцо и выбросил в дымоход, открыв оба отверстия и тут же закрыв их, чтобы элементалы земли не смогли выпить из заготовки всю свою стихию.
   Вернувшись в нормальный облик, заклинатель поспешил наверх, где мощным заклинанием фабрикования из пятого круга придал помятому кольцу вид раструба точно по размерам межслойной воронки при одинаковой толщине стенок. Водрузив на летающий диск Тенсера ранее вырезанную пробку, Софист отменил внешний силовой слой: тёмно-красный от накала раструб провалился, вписавшись идеально, сверху точно по оси упала каменная пробка, сплющив раскалённый металл. Софисту даже не понадобилось делать камень мягким, чтобы металл лучше внедрился - воля земляных элементов потащила на себя все крупицы роперовского рубина. Заклинателю оставалось чуть сузить отверстие и заклятьем телекинеза начать забивать пробку самой большой кузнечной кувалдой (без ручки, естественно). Вскоре вошло настолько, что получилось закрыть отверстие в силовом поле внешнего купола. Софист сразу же прекратил швыряться кувалдой, вновь открыл в силовых куполах оба дымохода и посохом ударил по каменной пробке, превращая её в жидкость - помогающий Гавин подставил внизу большой колдовской котёл. Едва пробка утекла, как нижний силовой слой задраился. Пора было приступать к следующему этапу.
   Все размеры были заранее просчитаны, потому Софист не сомневался, что плита, с трудом взваленная на телегу с площадки у волчьего тотема и перевезённая до только что созданной площади, развернётся строго по центру подиумом пятнадцать футов на пятнадцать футов и ярд толщиной. Сам Тризир зачаровывал этот дырявый гранитный блок на то, чтобы в центре можно было ежечасно создавать каменную стену, свёрнутую конусовидной пробкой, собственно, и появившейся на нужном месте, чтобы остывающий металл не оплыл вниз, а земляные элементы зарились на волшебным образом сотворённую породу, лишний раз укрепляя смычку. В углах плиты с нижней стороны уже были глифы земли для лучшей сцепки камня всей площади и обеспечения монументальности строения, а сверху Софист ещё в логове Тризира нанёс стигилы стихии воды, чтобы в экстренных случаях призвать против разбушевавшегося огня четырёх водных элементалей.
   Оставался сущий пустяк в черчении на полу печи многосоставного магического круга призыва четырёх стадий: восьми огненных элементов в фут ростом, ещё четырёх в два фута, ещё двух в четыре - помимо скованного восьмифутового элементала, которого специальный призыв вытянет в вертикальный вихрь пламени от потолка к полу, чтобы жар разносился по всему нутру печи. Последнего можно будет активировать только лишь на рассвете, для вызова остальных потребуются заклинатели, способные применять призыв из первого, второго и третьего кругов соответственно - тип не будет иметь значения. Из соображений безопасности Софист задал необходимость наличия четверых магов, чтобы смочь запустить печь на полную мощность. Если температура и давление в печке окажутся чрезмерно высокими, то внешний силовой слой просто раскроется, отчего наколдованная каменная заглушка моментом испарится, а над площадью вверх выбросится огненное сопло. При "разгерметизации" печи все стихийные призывы отменятся, кроме скованного элементала, который много часов будет биться ввысь струёй пламени, чтобы и внутри сохранялся высокий жар, и снаружи можно было бы регулировать специально поставленного журавля с колдовским котлом - словно это колодезное ведро за водой опускается. Но в итоге наружный дверной наличник, что будет создавать завесу морозного воздуха в открытом призрачном коридорчике, постепенно охладит нутро вскрывшейся от перегрева печи. На закате скованный элементал в любом случае втянется в свою металлическую горловину, пробка встанет на место, а дымоходы закупорятся. Ещё одна мера безопасности будет заключаться в том, что печь нельзя запустить, когда температура внутри крова Леомунда по каким-то причинам выше или ниже нормы на пять градаций. В печи не предусматривался обычный костёр. Так что Софист трудился здесь почти всю ночь, сверяясь со свитком якобы от мастера Дрогана, хотя на самом деле всё было разработано им самим при поддержке Альтер-эго.
   Пятого числа по традиции намечался банник. И Софист большую часть утра вовсю старался на возведении банного комплекса, уделяя много внимания мелочам. С горячим и холодным фонтанами для крыши Бархатных Купален никаких проблем не возникло, как и с разводкой потоков, и с проточными бассейнами, и с душевой верандой с температурой воды, равной телесной. Исхитриться потребовалось с парилкой и сауной, чтобы внутри сохранить приятную отделку натуральным деревом, и с мансардой полукруглого профиля, чтобы больше белья можно было повесить там сушиться. Хотя многие намекали Софисту сделать раздельные мойни для мужчин и женщин, юноша отказался - весь смак в совместном посещении! Впрочем, в общий внутренний дворик с бассейнами имелся выход с корпуса Бархатных Ручек, где знатные особы могли приватно попариться и покупаться в трёх небольших бассейнах на втором этаже с шикарным видом на речку, поля, предгорья и горы.
   Софист очень хотел похвастаться своей фигурой перед женской частью общества, но был уверен, что эрекцию однозначно не сдержит, оконфузившись. Впрочем, он извлёк пользу, когда открывал Бархатные Купальни со взводом Топера - и его подопечными мальчишками. И тех, и других стоило замотивировать системой тренировок, быстро дающей такую вот завидно поджарую рельефную мускулатуру. Беременная Нелла знала, как себя вести скромно и незаметно, не возбуждая толпу мужиков и пацанву. Пайпер с беременной Куадкой тоже был в этом заходе, как и Фарган с беременной Фионой, как и мэр Адам со своей женой Норой, которая в следующем году будет рожать первой из всех - буквально месяца полтора осталось (от обрядового зачатия на Остара). Места в бане теперь всем хватало - в светлой парилке все разом свободно расселись дугой у каменки, парящей обалденным ароматом луговых трав из очень богатой коллекции Фаргана.
   Улыбчиво-восторженные лица людей после многих дней опостылевших рожь орков - чем не повод для счастья? А уж вечерний пир с народом да разудалые танцы под задорные плясовые менестреля Хании - вообще супер! Хоть и были согласные женщины, настойчиво прижимавшиеся и щупавшие пьяненького Софиста, но юноша не собирался е*** с деревенскими, зато к гамадриаде Далесивэ теперь можно смело - даже нужно спустить молодецкий пар!..
   - Это... слишком, Софист! Они в сто раз дороже лучшей моей поделки! - Фиона пребывала в шокированном состоянии от клинков (иллюстрация 041).
   - Но ведь это ты помогла мне и с формой лезвия, и с секретами крепления рукоятей да выделкой кожаного шнурка обвязки, и в тонкости гарды с балансом посвятила, - перечислял Софист, раза по три на дню бегавший к Фионе за советом на примере из арсенала стражи и поправками в опытные образцы из льда, дерева и камня.
   - Я просто не могу поставить им на яблоко своё клеймо кузнеца, - твердолобо упрямилась полуорк, не способная скрыть своего восхищения мечом в руках. Светящееся льдисто-голубое лезвие, вязь магических иероглифов секретом волшебных желёз белого дракона...
   - Ну, давай добавим фоном наш горный профиль, - сдался Софист, добавив на волшебную печать линию горного горизонта, что видит каждый на протяжении всей дороги от реки Руавин к Хиллтопу. - Ты подумай, Фиона. Вместе с Ханией, Адамом и Ганманом проведаешь мастера Дрогана в Сандабаре, оформите тайную сделку с торговым кланом Дорны и всех делов. Заодно сбагришь пару лишних пирамидок-противовесов в обмен на кислоты, легирующие добавки, котлы и механизмы для мельницы, которую тебе потом обслуживать.
   - Далась тебе эта мельница, - зацепилась женщина, простукивавшая лезвия особым молоточком на предмет возможных внутренних изъянов. Даже мужу она не решилась показать шикарное творение Софиста, нехотя засекретившего результат своих трудов - юноше желалось хвастаться да получать признание самых маститых вместо жертвы всей репутацией и десятой долей выручки перекупщика в кубышку отца Дорны. Обязательства не позволяли открыто светиться выдающимися умениями.
   - Так ведь три четверти дохода в мой карман, - надулся меркантильный Софист, со всех сторон обложивший Хиллтоп, заимев солидные доли в каждом прибыльном деле.
   - Пора прекращать мацать свой карман, Софист, - скабрёзно ухмыльнувшаяся Фиона поправила свои набухающие молоком груди, прошлым вечером заставлявшие Фаргана так громко стонать от наслаждения, что даже дозорные совы слетелись к окну их спальни. - А одевать суженную в эльфийские жемчуга да бриллианты...
   - Аяла сбежала с ненавистью ко мне, - горько выдал парень, ибо просто наболело. Не с треантом же обсуждать любовные проблемы?! Пробовал...
   - Вот сучка ***! Все эти ушастые грёбанные сволочи, ***!.. - Полуорк разразилась отборным матом, проглотив необходимость ставить своё клеймо и топать в телепорт в Сандабар, чтобы успеть обстряпать сделку и отобедать с хозяевами.
   Софист по праву гордился своей работой. Он сегодня спозаранку приготовился, чтобы в самый холодный миг на вершине горных кручь отлить полуторные мечи, а потом слетать в пещеру с драконьим молодняком, дабы сцедить магической субстанции и прямо в их драконьем дыхании впаять в металл волшебные письмена, в два раза улучшившие кислотно-коррозийные свойства и позволившие на каждом клинке сделать чары морозного оружия - перманентными. Как и срезанные ленты драконьей кожи (разумеется, срезанные без боли и с последующей регенерацией) позволили защитить владельца от полярного мороза и ледяного вреда, причиняемого самим оружием. Не шедевры получились, да и мастерским изготовлением язык не повернётся назвать - при взгляде на вложенную магию истинным зрением. Однако для обычного взгляда внешний вид просто безукоризненный, что означало соответствующий ценник в сто с лишним тысяч золотых монет за один Клинок Кусачей Коррозии. Правда, не всяк такими тяжёленькими полуторными мечами сможет орудовать: Софисту точно силёнок не хватало, и Гавин не у дел, а вот Топер, Ганман, Фиона и даже её родич Глендир вполне смогут нормально вооружиться. Тем более Миша могла бы сражаться таким словно соломенным, но паладин Мистры не решилась задерживаться в Хиллтопе, предпочтя в Джалантаре... выслушивать неустанные упрёки от бывших рабов гноллов, справедливо вопрошающих - где же была такая-сякая латница все годы их плена у *** шавок?!
   - Это полное сумасшествие! - Воскликнул закостенелый Вераунт.
   - Нафига дракону город? - Скептично спросил более практичный Адам. Остальные не осмелились возражать юному избранному богов, внимая его воле как вышней. Особенно священники напрягались, чутко ощущая первобытные силы, исподволь оплётшие корнями весь Холм и подвластные сидящему перед ними оперяющемуся сорванцу, за время с весны разительно изменившемуся - глазом не успели моргнуть.
   - Это его дело, - серьёзно ответил предприимчивый Софист. Вся соль в правильной подаче материала, однако он не собирался ничего разжёвывать из соображений - пусть во очередной раз собранный сельсовет Хиллтопа думает своими головами. - По частям продать Тимофаррару деревню Бламбург не получится - только целиком. Сторговаться удастся всего на несколько тысяч монет плюс артефакты. В этом случае бламбуржцы и хиллтопцы не выйдут из русла товарно-денежных отношений. У фермера Адама и фермера Пайпера есть свободное жильё для семей новых работников, у коменданта Ганмана есть места для рекрутов в оба взвода, заполнятся номера в "Сумке опоссума", кто-то решится заработать на сдаче комнат у себя дома для своих хороших знакомых, монастырь не откажет в приюте оставшимся горемыкам. Как говорится, в тесноте да не в обиде - это главное для добрых соседей.
   - Рекруты нужны, - в напряжённой тишине Ганмант поддержал Софиста. - Непрофессионалов придётся здорово муштровать, но их жалованье в месяц составит всего один злотый, а с учётом трат на полное довольствие - порядка двух. Если Фарган с Фионой примут к себе на постой семью кузнеца из Бламбурга, то амуницию солдатам закажем у своих.
   - В дом не возьмём, но работника в кузню наймём, - ответил Фарган, переглянувшийся с Фионой, чей племянник активно искал себе жену. Ещё у них в доме вроде как прижилась Берри, мать Барта-Тарлансба прекрасно справлялась со своими обязанностями, успешно обучаясь травничеству и постепенно обуздывая полуорка Глендира с целью брака по расчёту - в истинную любовь она разуверилась.
   - Я тут подумал, что площадей море, а некоторые бламбуржцы точно захотят взять свою долю деньгами и податься в город или другие края на более лёгкие заработки. Поэтому, чтобы место зря не пропадало, я предлагаю поставить на каждый столб парапета по согревающей пирамидке. Тогда восточная часть южного склона превратится в круглогодичную теплицу, где в ящиках можно выращивать огурцы, помидоры, лук, укроп и так далее.
   Предложение встретило всеобщее одобрение. И Софист поспешил запрячь Фаргана, вполне способного и контроль температуры сварить, и освещение туда добавить. Он имел в достатке кристаллов горного хрусталя, запечатлевших силу стихии земли, олицетворяющую незыблемость - они без всяких лишних усилий и хлопот сделают магию перманентной. Если вываривать вытесанные пирамидки в большом колдовском котле, чтобы сразу на всю улицу расставить, то тогда единый массив перекрывающихся областей справится даже с лютым морозом. Всё это Софист после заседания и хотел рассказать Фаргану, передав мешочек с подобранными кристаллами и поведав, как лучше сделать древесину каменной, чтобы заодно надёжно прирастить пирамидку к основанию.
   О, у Софиста имелась прорва предложений, но большую часть пришлось зарубить. Например, ещё летом он думал над улучшением дороги: грубое выравнивание ветряным валом, размягчение водяным, огненный вал сделал бы резкий обжиг с измельчением крупных камней от перепада температур, земляной вал хорошо бы утрамбовал. Софист мог бы с лёгкостью получить земли вдоль тракта, создав вдоль него аллею синелистов и полями с садами для ферм, выстроенных вдоль пути в шахматном порядке и огороженных колючей стеной хелмторна от лесов в полумилях вправо и влево - не суждено. Он хотел сделать из Хиллтопа образцово-показательный городок с канализацией и водопроводом в домах единого стиля, чтобы глаз радовался и жить приятно было - не суждено. Ярко вспыхнувшая свеча обязана быстро сгореть.
   Вторая половина дня у парня выдалась как обычно сверх напряжённой, даже пообщаться нормально ни с кем времени не оставалось. В полдень Софист доделал "чудо-печь", как некоторые окрестили полусферу под площадью. Нанёс специальный колдовской отвар на гравировку раструба со скованным в нём элементом огня, другим залил волшебную вязь магического круга и отсыпал контуры магическим порошком. Схожим образом закрепил плетения на верхней площадке для кремации, дополнительно зафиксировав её ступенями со всех боков. Повторно внедрил и лучше зафиксировал наговор на деревянную плиту из темнодерева, чтобы охапки щеп превращались в волшебные поленья, но не с разбросом в разные стороны, а стопочкой под фиксирующей аркой из деревянного бруса под стиль банного комплекса. Доделал последний этаж зернохранилища с зубчатым парапетом и люками для закладки продовольствия. Отлил горным камнем с террас под хелмторнку боковины дороги от главных ворот Хиллтопа и выровнял стены будущих цехов пивоварни и производства соков Адама Блейка. Внедрил на ярусах южного склона беломраморную брусчатку от и в хвост, и в гриву эксплуатируемого Тризира, потом поверх установил такого же квадратного сечения столбики парапета с заклятьем каменных стен для придания большей прочности углу яруса и внешней красоты улицам вдоль будущих застроек, прилегающих к стенам в качестве дополнительных подпорок - строго по генплану, утверждённому прошедшим утром на заседании сельсовета: десятифутовый этаж с такой же мансардой, черепичный скат крыши будет как раз от уровня парапета вышерасположенного яруса - полтора стандартных блока "барачного" заклятья Леомунда на ширину сорок футов вместе с палисадом под ящики с рассадой или цветами да вазоны с декоративными кустарниками. По улице - два всадника вполне смогут разъехаться.
   Как обычно никого не предупредив о своих намерениях, грустно хмурящийся Софист оседлал у ворот Вершка прямо на месте наколдованную фантомную кобылку вороной масти и помчался по воздуху в сопровождении пары птиц. Отсалютовав дозорному на крыше Шалаша, нетитулованная знаменитость Хиллтопа отправил лошадь в галоп на высоте птичьего полёта по направлению к деревне Джалантар, буквально на час разминувшись с мастером Дроганом, решившим заглянуть в гости в обновлённый Хиллтоп с целью повидать неуловимого сорванца, коим всё ещё оставался Софист в глазах старого дварфа, который один был способен оценить все нюансы созданной партии из пяти клинков кусачей коррозии и сделать соответствующие выводы, в частности, что Софист не намерен участвовать в реставрации речных сокровищ - его творческая душа по-настоящему поёт лишь соло.
   Наслаждаясь плавной скачкой, когда без всяких усилий с его стороны заклятье несло с ветерком, Софисту то в воображении придавал облакам причудливую форму замка, то видел птиц (иллюстрации 042 и 043). А внизу простирались заснеженные предгорья, которые сама природа укрыла белым саваном, обещающим по весне - возрождение (иллюстрации 044 и 045). Софист оставлял позади всю эту напряжённо суетливую беготню и на каждом углу подстерегающие жалостные челобитные нижайших просьб и этим тоже отстроить дом грибом - как тогда ему и предсказывал Адам.
   Скача по северным просторам, юноша подставлял лицо ветру, давая ему трепать волосы и выметать из головы все печали и заботы - вытеснять их живописными красотами девственной природы. Тишь да благодать кругом, зимняя пастораль из елей и ласпэров, рощиц синелистов да тут и там в пленяющем взор беспорядке врастающих в небо разлапистых ёлок. Софист во все глаза всматривался в зимний пейзаж предгорий, запечатлевая в памяти лучшие виды и специально направляя кобылку то к нанесённому вихру наста, то к заснеженным маковкам, то к причудливо замершему ручью (иллюстрация 046). В Нетерских предгорьях Зима полностью вступила в свои права, задевающие струнки стихийной принадлежности молодого друида, со взрослой самоиронией относящегося к дурашливым желаниям умыться снегом, слепить снежок для метания в унылого феникса и попробовать что-нибудь из трюков вольтижировки, что демонстрировал капитан Ганман, с момента заведения оруженосца ставшего регулярно гарцевать, представительно объезжая свою вотчину на мэрском коне - дважды в день и перед сном проверка заступившего на вахту ночного караула. Неумело, но весьма ловко прошмыгнув под лошадиным пузом, довольно сопящий Софист с теплом в сердце улыбнулся, ещё лучше поняв, как всё-таки крепко он пустил свои корни в Хиллтопе...
   Проносясь в галопе над Джалантаром, Софист едва сдержался от ребячества в виде воздушной надписи лошадиными копытами: ни имени "Миша" в сердечке, ни просто буквы "М" на круглом щите. И без этого умы местных теперь на многие дни будут взбудоражены "загадочным" воздушным всадником со стороны Хиллтопа. Лишь самые выносливые и везучие смогут без сопровождения преодолеть прямой путь к Вершине.
   Дальше бы Софист поскакал над живописной лентой реки, виляющей меж безопасных сверху каньонов и отвесных утёсов. Здесь он и в одиночку много летал, и с рейнджером Ферраном облазил многие закутки. То летом, а зимой панорама разительно отличалась в сторону стирания красок. И некогда человек успел найти эти виды весьма любопытными на игру полутонов да теней, а сейчас ещё и сверху можно было бы полюбоваться гористыми картинами ущелий и распадков с батальоном мысов да притёсов. Квази-реальная лошадь без устали могла держать галоп за сорок пять миль в час двадцать часов кряду. Но с учётом виляний и замедлений Софист добрался к Джалантару за пару часов вместо одного, столько же по времени и расстоянию он проскакал бы по воздуху до портового Руавинкросса близь речного разлива в озеро и хлипкого моста над стремниной, кем-то и когда-то сделанной проходимой для судов. В этом портовом селении квартировали команды тральщиков и караванных перегонщиков с мулами. Как показало алтарное зеркало, народ здесь активно "переобувал" колёсный транспорт на лыжи в преддверии оживлённого обозного трафика по наиболее безопасному маршруту между Сандабаром и Сильверимуном на время ледостава. Софист намеревался обязательно посетить Руавинкросс, но не сегодня - он по дуге от Джалантара круто завернул на юго-запад.
   Софист не бросал слова на ветер, и раз взял обязательства при свидетеле, то должен их выполнить. Гноллы расслабились, узнав о том, что Дж-На попала в рабство к белому дракону, десятилетиями не вылезающему из своей пещеры. И сейчас, пролетая над деревней с бараками роты солдат Союза Лордов всех Северных Маршей, он убедился в том, что досюда добралось порядка сотни беженцев из стойбищ блохастых - малая часть.
   Собственно, въедливо познавая природу, юный друид обратил внимание на такой факт, что блохи докучают почти всем зверям, а клещи ещё и птиц донимают, успешно прячась под перьями и паразитируя. Несколько вопросов к Гилфорду убедили Софиста в том, что не всегда именно крысы являются разносчиками чумы и других болезней, а живущие в их шкуре клещи да вши. Софист ещё в ночь после Мунфеста переписал в свиток заклятье массового заражения, причисляемое к школе Некромантии пятого круга - Альтер-эго поделилось этим пагубным знанием. Колдовство вызывало: ослепляющую дурноту, трясучку, гнусный рок, лихорадку красную, пылающую, грязную. Инкубационный период вызываемых болезней составляет час, а через несколько часов проявляются осложнения. А ещё Софист узнал из третьего круга - заражение личинками. Даже соответствующие слова и фразы на друидике было омерзительно произносить, но умение лечить шло рука об руку с вредительством. По злой иронии Софист начал готовить гнолльское зелье в банник, когда сам отмылся, а для других готовил заразу. И ему было тошно, и Вершку не доставляло никакой радости в неимоверных количествах плодить вшей, клещей да опарышей: часть отправлялась на сушку, часть в варево. Пришлось прямо в канализации оборудовать место под большой колдовской котёл, сутки бурливший отвратительной жижей, которой предстояло стать болезнетворными испарениями, несущими в себе личинки паразитов. Софист для усиления зелья внедрил в него по нескольку одинаковых заклинаний заражения личинками и массового заражения, а также облака тумана, плетения которого можно было легко выудить из водяных узлов треугольника силы - мощь получалась с ужасно колоссальным охватом территории. Вся изюминка заключалась в том, чтобы толково распорядиться ингредиентами с Гишнака, ограничивая пагубное воздействие магии исключительно расовой группой гноллов. На все эти сутки, пока зелье готовилось, Вершок оставшихся в живых особей паразитов истощал для полной выработки корма и морил голодом, чтобы выдать отравленное зелье за еду - сделать насекомых-вредителей разносчиками сильнодействующих болезней гноллов. Магию можно развеять, а вот бороться с крошечными волшебными насекомыми гораздо сложнее.
   Мчавшийся на гноллов всадник быстро нашёл подходящий овраг, где принялся готовиться, вызвав орду невидимых слуг и раздав указания. Пока один помощник вырезал из старых кожаных портянок мужа соседки Матконы кругляши, второй прокалывал готовые, третий шнуровал бичевой, четвёртый начинял кисельной начинкой и стягивал мешочки, пятый вставлял туда детонатор в виде магического камешка - не слезавший с лошадки Софист туго стягивал получавшиеся снаряды и складировал их в деревянную шкатулку с внутренним пространством, расширенным заклятьем потайных кармашков. Не одни старые штаны были порезаны в лохмотья - под сотню болезнетворных снарядов получилось. В конце держащий своё слово заклинатель выпил зелье долгосрочной невидимости: вот его водяной архон с охотой сварил, найдя в занятиях алхимией определённое удовлетворение - в части работы с жидкостями. Тронув кобылу, невидимка направил её по границе с Высоколесьем, где громады Великих Деревьев ещё дышали лесным теплом и красочно пестрили осенней палитрой листвы, но не до них было: приводящий в исполнение свои обязательства активировал единящее и нос-усиковое кольца, чтобы быть уверенным в том, что в высмотренном или вынюханном стойбище содержались рабы так называемых светлых рас - по догматам множества религий. На гоблиноидов ему было плевать с большой колокольни.
   Софист ещё весной великолепно сроднился с Уллю, чтобы сейчас знать, где и как он летит за спиной, а с истинным фамильяром Ачамхба и вовсе была эмфатическая связь. Поэтому всадник не боялся, что его птицы не сумеют подхватить пары подкидываемых им мешочков или помешают друг дружке. Ястребиная сова и похожая на орлана птица бесшумно спикировали на стойбище, посмевшее нагло кичиться клетками с мёрзнущими людьми, явно отпущенными из середины долины, объединившейся под хвостом Нашекка. Здесь же их вновь подло поймали, когда людское поселение находилось уже так близко! Всего несколько часов пешего хода до реки... Софист с громадным сожалением пропустил первое замеченное стойбище, гораздо крупнее и захватившее порядка пары сотен беглецов - эти гноллы стояли под сенью деревьев Высокого Леса, а он обещал заразить всех лишь на Верхней Руавинской Долине. Но ничего, и до них паразиты доберутся на загривках заболевших соплеменников. Созданная арканным иерофантом зараза не являлась смертельной, но гарантированно низводила интеллект до уровня тупого животного, бешеного из-за облюбовавших его шкуру кровососущих паразитов. Шаманам она будет по силам, но им не справиться с эпидемией, а после неё гноллы станут лёгкой добычей тех же орков и троллей, что племена держат при себе кем-то чуть выше человеческих рабов.
   Больше всего по пути на расстоянии в несколько миль вдоль границы величественного леса попадались небольшие стойбища менее чем с десятком юрт - для гарантированного заражения таких общин хватало двух мешочков. Редко - три, но чтоб сразу четыре вновь пришлось применять - такие сейчас только под Нашекком имелись. Софист заранее предусмотрел, что будут попадаться пещеры, куда кочевые гноллы набьются на зимовку. Поэтому самолично этим утром из мешковины наделал мешочков с глиной, обработанной на размягчение земли и камня: пару болезнетворных закидывал юркий и быстрый Ачамбха, и более крупный и метки Уллю сбрасывал снаряды на вход, обрушивая. Подобных разрушений точно не хватит запечатать монстров внутри, но зато ток воздуха наружу перекроется достаточно, чтобы болезни заразили существенную и наверняка боевую часть гноллов. И Софист специально создавал фронт вдоль лесной кромки, чтобы хворые и там распространили заразу средь соплеменников и чтобы равнинных прижать к реке Руавин. Даже если твари переберутся на другой берег, торговцы точно раскошелятся на рейд против псоглавых, больно долго хозяйничающих на их торговых маршрутах - за оборону Хиллтопа у Софиста голова больше не болела.
   Даже без остановок и шнырянья из стороны в сторону, чтобы найти точное месторасположение оврага или карстовой воронки с пещерой, Софисту бы потребовалось часа четыре скачки галопом, а ведь ещё требовалось давать отдых птицам. Всадник прискакал к Эверлунду уже в ночном сумраке длинного зимнего вечера - до самой протяжённой ночи в году оставалось полтора райда. О, обилие церквей да соборных или кафедральных храмов совсем не исключало тайного проникновения за городские стены всяких ночных татей. А Софист имел исключительно мирные намерения, однако он всё равно не собирался никого извещать о своём визите, поэтому перестраховался, отправив феникса отдыхать обратно на План Огня, а для Уллю подставил левую руку, чтобы тот свернулся кольцом-совой. В излюбленном облике сплюшки друид без проблем влетел за ограду Эверлунда и постучался клювом в знакомое окошко, где на тумбочке в его ожидании горела одинокая зелёная свеча.
   - Здравия, собрат Софист, - дёргано поклонился лысый мальчуган, весь день изнывавший от нетерпения.
   - Здравия, собрат Тарлансб, - в ответ поприветствовал молодой друид, обернувшись из совы, торопливо впущенной в сразу же закрытое и зашторенное окно.
   Крепкое рукопожатие затянулось, когда пацан, за полгода вытянувшийся всего-то на пару дюймов, всмотрелся в возмужалое лицо, моментально обнаружив изменения в сторону полуэльфа. Тем не менее, Тарлансб глушил любопытство. Он и без этого был чрезвычайно рад долгожданной встрече, пьянея от ароматов осеннего Высоколесья, что впитались в полушубок, который гость повесил на деревянный крючок у широкого выхода в узкий коридор - откусывался угол у спальни взрослых.
   - Я скучал, - поделился маленький друид с глазами на мокром месте и богатой гаммой эмоций на подвижном лице. Раньше бы он вывалил целый ворох слов, но теперь соблюдал мудрую немногословность. Не всегда получалось, но перед Софистом он просто не мог облажаться.
   - Я тоже. Поэтому долгожданные встречи столь ценны и счастливы, - сказал Софист, доставая из подсумка своего искусно сделанного ловца снов.
   - Это... это... - малец задохнулся от восторга, хотя лимит удивления должен был сегодня исчерпаться. Его собственное творение выглядело убогим непотребством.
   - Учебное пособие, - сдержанно улыбнулся Софист, доставая из поясного кармашка отщипанный жгутик виноградной лозы и ловким жестом выбрасывания вверх вырастивший его до потолка, где он и закрепился, чтобы подвесить артефакт. - Твоё примерное поведение и успехи в ремесле достойны поощрения, Тарлансб. Мы вместе ночуем, - он покосился на новенькую кровать, лично застеленную юным послушником друидизма ветви Пращура Деревьев. Рядом стояла его собственная убогая кушетка. - Если сможешь выпрыгнуть из моей сильной ловушки в свою послабее, а потом обратно, то обязательно осилишь вхождение в сны кровной родни, - заверил он, приберегая ещё один сюрприз на случай, если инициированный им юный друид вдруг справится с только что поставленной задачей.
   - Спасибо, собрат Софист. Я счастлив стараться, - искренне ответил подросток, в последний момент удержавшийся от поясного поклона - деревья не склоняются среди своих братьев. К слову, пятилетняя Поллуна полностью переключилась с доставания приёмного брата на родную пару новорождённых близнецов - в капризной малютке набирал силу материнский инстинкт.
   Всё-таки Тарлансб за день нашёл, как уважить дорогого гостя, успевавшего переодеться с уличного на поздний ужин в кругу зажиточной семьи Каллуна - подросток подал тапочки и подарочную шёлковую тунику королевского синего цвета с по-эльфийски витиеватой серебряной вышивкой по краям. Он сам сегодня днём сбегал и купил этот подарок на деньги, вырученные его мастером с продажи неказистых изделии подмастерья, которые вполне справлялись с задачей помочь сладко выспаться за восемь часов кряду. Его мать Берри ко дню поминания мёртвых получила ещё невиданным в Хиллтопе голубиным почтальоном - двадцать золотых от сына, той же бандеролью с лаконичным, но кривовато написанным письмом отправившего десять монет для кровной сестры Мары и пять родному отцу Лодару.
   Блюда на торжественном ужине в честь Софиста отличались разнообразием и дороговизной - была даже вазочка со свежими мандаринами и персиками. Только со своим главным благодетелем семья Каллуна ещё и не отмечала пополнение, а потому расстаралась в пух и прах. Свежая дичь с черносливом, красная рыба с лимонами, нарезки бычьих языков и котлетка из печени к трём ложкам гречневого гарнира, хрустящие булочки и сладкий пудинг с луговым мёдом на десерт - изысканно сервированный стол ломился от изобилия. Волшебный лакей прислуживал на трапезе. Детям свежий сок из моркови и яблок, взрослым индиговый глинтвейн из пряного хелмторна...
   - За Конрада и Рози! - Поднял первый тост Софист, умиляясь паре разнополых близняшек, хотя изначально намечался один сын. Воздушная белая вуаль над кроваткой была откинута, оба младенца смотрели во все глазища и активно двигали сосками, играясь с подвешенными ракушками, словно слышали из них звуки моря.
   - За Конрада и Рози! - Чокнулись взрослые за своим отдельным столом. Пятилетняя Поллуна, подражая матери, тоже захотела, требовательно выставив перед Тарлансбом свой стакан сока.
   - И за Тарлансба Каллуна, - сразу следом добавил Коллин второй тост, не зная, как правильно отнестись к тому, что друид поставил их наперёд своего лесного божества. Лишь после того, как подмастерье продал свою первую работу за полсотни золотых, Эльза сочла принципиально возможным его официальное усыновление, но не более того.
   Софист поддержал тост, с тёплой улыбкой глядя на пьяного от счастья мальца, успевшего уже сегодня нареветься перед оформлением документов на официальное усыновление. А потом ещё раз пролить слёзы, когда его из "трёхшаговой душегубки" у лестницы над ванной комнатой переселили во вторую взрослую спальню, до того использовавшуюся Эльзой для игр с дочкой, рисования и вышивания. Молодая мать часто видела волшебные представления на праздниках в Эверлунде, она часто видела магов на службе купцов и саму себя считала избранной, а потому не питала перед Софистом должного пиетета и попрекала этим мужа, который в каждую встречу с благодетелем ощущал его всё возрастающее могущество и неуклюжие попытки сдружиться с безмерным одариванием без шанса на равноценную отдачу.
   - За Пращура Деревьев, - поднял Софист хрустальный бокал белого вина. - Пусть леса и сады процветают в изобилии, щедро одаривая заботливых и осчастливливая за любовь, - пожелал юноша, понимая, за что Коллин превозносит Эльзу, несмотря на все её капризы. Муж милашки всегда был удовлетворён и опрятен, а в доме у хозяйки получалось создать пространство уюта, устраивающего семью.
   Новая "Г"-образная комната Тарлансба располагалась над прихожей в десять футов от длины дома, соответственно, с окнами в три стороны она являлась самой светлой, но и прохладной, и шумной из-за широкой улицы. Если подправить недостатки, то получится идеальная комната для сна и занятий за рабочим столом. К слову, за счёт "съеденного" угла в родительской спальне широкое супружеское ложе стояло в эдаком закутке, задёргиваемом шторами полога тишины и со своим витражным окном - восемь и десять футов соответственно. Над кухней в дюжину футов от длины дома жила Поллуна - бывшая спальня Тарлансба была всего в семь футов. Восемь приходилось на лестницу в углу дома. Итого вместе с толщиной стен периметр особняка составлял шестьдесят футов на двадцать. Достаточно простора и уюта, не говоря уже о шикарном месте с юга от самого парка. Здесь когда-то жило три поколения. А теперь и одному тесно...
   Каллуна продались Софисту за нотариально-магическое оформление усыновления Тарлансба, который теперь получал наследную долю в имуществе при сохранении возможности жениться как на Поллуне, так и привести в дом свою любовь, не ожидая лишние годы, пока сводная сестра повзрослеет для свадьбы - если ещё Эльза даст разрешение. Так что, потакая жадности жены, согласившейся на компромисс, Коллин за сегодня много инстанций оббегал, подкупая и договариваясь о разрешении на пристройку к особняку третьего этажа. Софист был готов исполнить обязательства по отношению к семье Каллуна, взятой им в оборот и после сегодняшнего передаваемой в ведение треанта Вершка. Время сохранять инкогнито заканчивалось раньше срока, но и на это у Софиста имелся выход, неприятный, но необходимый, ибо уже наследил...
   Полночь, город спал. Как ни ждал Софист своего послушника обратно в своё сновидение, но малец не смог вырваться из собственного ловца снов, а потом не успел застать старшего собрата по вероисповеданию - тот выспался слишком быстро для человека. Первым делом юноша касанием серебристым стеком из кольца вынул из пупка Тарлансба зёрнышко своего серебристого шпиона, потом мимо сторожевого Фгаур-рыва пробрался к Поллуне да затем прокрался к Коллину с Эльзой, забрав сборщиков информации для Альтер-эго. Самый ценный находился у разродившейся двойней женщины - от этих данных зависела судьба самого Софиста.
   Завершив секретное дело, друид спустился помолиться Пращуру Деревьев. На домашнем алтаре в полуподвальной мастерской Софист занялся подготовкой. Сперва самое простое. Далесивэ за несколько изумрудов продала ему прошлой ночью целый ворох серебряных дубовых листьев с треанта Эйвэ, вернувшегося на Торил с хлопьями субстанции из Астрального Океана. Он и так хотел прилепить их по периметру дома Каллуна, обозначая приверженность Пращуру Деревьев, но раз уж владелец подвязался обеспечить за свой счёт уличное освещение, то почему бы и не помочь сделать этот пустяк? На каждые десять футов периметра по листу - получилась стопка из шестнадцати, плюс семнадцатый в качестве первичного приёмника наговоров, который будет внедрён в потолок для освещения тренировочного зала минус первого этажа. Сперва заклинатель окунул их в клейстер на основе освящённой на алтаре смолы Вершка, чтобы разом на все листья наложить заклятье меньшей иллюзии, создав иллюминацию свечного огонька, вобравшего в себя весь серебристый цвет. Он очень постарался точно воспроизвести своё воображение, представлявшее эдакий фонарь в форме листа и направленным раструбом луча - из широкой верхней части вниз. Эффект мягкого лунного света углубило заклятье видеть невидимое, чтобы призрачно сияющими искорками высвечивать маскирующихся воров и убийц - высыпанная из колбочки пыльца фей резво примагнитилась к зачаровываемым листьям. Софист навсегда закрепил волшебное излучение стойким пламенем - все три заклятья из второго круга школы Иллюзий заклинатель дополнял метамагией усиления и продолжительности. Оставив вывариваться воду на изначальном огне от феникса, обнявшего колдовской котелок и блаженно начавшего вдыхать спиртовые испарения, Софист занялся формовкой деревянных панелей, создавая рельеф по цветным витражам в некоторые окна и по желанным Эльзой образцам фигурного литья.
   Погладив медальон, Софист снял с пня-алтаря стопку плиток от Тризира. Активировав единящее кольцо, друид неспешно выяснил особенности грунта вокруг и под домом, а также расположение коммуникаций. Дом стоял в престижном районе и отличался капитальностью, хотя за века просел более чем на половину этажа, а о когда-то существовавшем здесь подвале все забыли - оплыл и осыпался, а неприметный деревянный люк застелили плитами. После разведки Софист стал на выбранных местах размягчать участки фундамента между полом и стенами, чтобы под углом вогнать якоря брусьев в шесть футов длиной для придания зданию большей устойчивости - делать минусовой этаж шире или длиннее доморощенный архитектор не решился. Внедрение в стены плиток от Тризира со срабатыванием заклинания каменных стен дюже укрепило полуподвал, заодно сделав брусья анкеров - древесно-каменными.
   Размягчив пол на месте спуска в давно забытый и обвалившийся погреб, Софист посохом вогнал туда уменьшенный резервуар из самодвижущегося пня, куда слил немного лишнего глинозёма. В образовавшемся закутке архон совершил неэстетичное дело, можно сказать, в буквальном смысле испоганив пару бурдюков. Преодолев брезгливость и отвращение, он зажевал плесневелую грибницу на застарелом человеческом испражнении, чтобы через несколько секунд выблевать в третий бурдюк - арканное заклятье кислотного тумана. И это далеко не самое отвратительное магическое действо!
   Собственно, где-то в конце прошлого века дом в результате взрыва какого-то реактива сильно просел и накренился, отчего лопнула канализация. Софист заметил отлично ему известные следы заклятья размягчения земли и камня, которым выправили положение особняка, тогда в итоге просевшего всего на треть этажа - супротив трёх четвертей на текущий момент. Естественно, подземный этаж восстанавливать не стали, оставив всё погребённым. Несмотря на канализационные стоки, на разросшиеся корни с мицелием, на червей и всяких землероек - тут ещё было, чем поживиться! Здесь некогда хранились чаши. В некоторых были специи - Софист их первыми обнаружил во время второй медитации в подполе. Хотя друид всё равно собирался улучшить комнату своего послушника, туда не помешает поставить чашу домашнего костра с лианой, фигурно вырезанной по металлическому ободу. Нашлась даже целая керамическая плошка с клеймом Каллуна! Да не абы какая, а с глазурью цвета светло-голубоватой ляпис-лазури с хорошо сохранившимися чарами создания росы для умывания и придания комнате свежести в знойный день. Нашлась побившаяся чаша из стекла с хитрым двойным литьём фигурок обнажённого старика с виноградной лозой - тоже Коллину. А для себя Софист вытащил две одиночные и целый набор из трёх поющих чаш от разных мастеров. Одно изделие имело прелюбопытный глиф звука! (иллюстрации 047-053) На удивление сохранился и один из негасимых факелов.
   Остальное барахло Софист "слил" в тот же резервуар, создавая тренировочную залу с арочным потолком - аж двадцати футов в высоту! Благо не было катакомб близь мощной корневой системы великого дуба, раскинувшего громады ветвей в центре парка на юго-западном районе Эверлунда. Он не рискнул расширяться в стороны, но вглубь - пожалуйста! Поэтому самодвижущийся пень врос новым "погребком", наглухо закрытым и запаянным деревянным люком, через который сможет пройти только посвящённый в таинства природы - заодно его корни и он сам послужат дополнительным фундаментом для магии и дома. Поспешив приклеить к полу и рыхлым стенам заговорённые плитки, маг применил заклятье крова Леомунда, филигранно забрав из мастерской приготовленные поленья и доски. Софист одним заклятьем сразу активировал и плитки Тризира, создавая прочные и облагороженные стены вместе со стойками для учебного оружия, мишенями, турником и лесенкой, канатом и кольцами, факелом у лестницы наверх. Остальные роперовские плитки он, пока не активируя, прилепил на втором этаже, а выше хватит камня в резервуаре второго более ненужного самодвижущегося пня, которому суждено стать секретной комнатой в кабинете Коллина. Грамотные маги часто продают невеждам свитки с ужасно затратным созданием каменных стен, а сами для себя просто уплотняют уже существующие - так куда надёжнее. Основа того же нетерского полигона была сделана схожим образом, какой сейчас применил Софист, так что он не являлся первооткрывателем - просто редко какие маги доживают до способности колдовать заклятья из пятого круга.
   Брусок доксии редкого подвида шорея - для "медового" паркета. Очень декоративная кассия с переливами от жёлто-коричневого до оливкового, несколько разновидностей древесины клёна, изысканно красноватая кулахи, роскошная золотисто-жёлтая лиственница и лимонное дерево цитрон, земляничное дерево, крупная фактура оливкового дерева, розовое дерево палисандр-сантос, обработанная паром финно-красная чинара. Всё это собрание требовалось уварить в соке треанта с покупными брусочками железного дерева, чтобы распространить твёрдые и долговечные волшебные свойства при сохранении декоративности фактуры исходного материала для столов со стульями и табуретами, шкафов, полок, отделки стен, косяков, оконных рам, дверей и прочего. Разумеется, Софист взял себе половину всех собранных Эльзой образцов, восполнив недостаток жидкой и обесцвеченной древесиной Вершка. Особливо женщина расстаралась, набрав едва ли не целый короб парфюма с изысканными и модными сейчас ароматами - для внедрения в "обивку" той или иной комнаты. Однако Софист обломал недальновидную хозяйку - пусть прыскает.
   Софист достаточно поднаторел заниматься одновременно несколькими делами, чтобы помимо зелий коситься на гончарный круг Коллина, но, увы, работа в таком режиме лишена удовольствия. Правда, юный мастер смекнул, куда присобачить свою зудящую творческую жилку. Эльза держала фиалки да герань лишь за тем, чтобы не слыть белой вороной. Она всеми силами рвалась из огорода в каменные джунгли - какие тут растения? Она и на парк за окном кривилась, словом, две противоположности притягиваются - она вышла замуж за рейнджера. Поскольку Тарлансб - недавно инициированный друид, ему показан уход за комнатными растениями. Софист щедро поделился своими волшебными растениями со светящимися бутонами: в саду всё уже отцвело и завяло на зиму, а в громаде доме он развёл много чудесных диковинок, радуя фей. Он знал, что Эльза не одобрит всю эту "мутотень", поэтому ящички на подоконники в коридоры, комнату Тарлансба, прихожую и мансарду оставил в мастерской, заполнив чернозёмом и засадив переливчатыми трёхцветными фиалками-глазками, подсвеченными кустами подвида папоротника, усиками с голубоватыми градинами подсвеченного винограда, оборками тонких стеблей волосяных штор, ламповыми и тигровыми лилиями - и не надо всяких золотых канделябров да вычурных фонарей. Разумеется, любительница шикарных тканей сможет легко сбагрить всю эту "травку" на специальные стойки в комнату "подкидыша". Начинающий друид будет счастлив жить в оранжерее и ухаживать за доверенными ему волшебными растениями. А вдвоём с приёмным отцом они точно осилят повторить то, как Софист благолепно внедрил в тёмную древесину ящиков веточки и цветы высаженных в них растений, сохранив всю естественную сочность красок и свечение, а также оставив рельефность под слоем прозрачного лака, изготовленного самим Тарлансбом. Уникальные древесные кувшины Коллина Каллуна с переливчатыми цветочными глазками смогут украсить даже королевский стол! Прощальный подарок...
   К этому времени доварились листья наружного освещения - оставалось вновь умудриться собрать из них стопку прямо в тестообразном месиве на дне колдовского котелка и повторить серию заклинаний. Самый первый лист был внедрён в спортзал, остальные Софист "выключил" и, дождавшись ухода патруля, под покровом ночи вставил в камень стен снаружи - на уровне подоконников второго этажа. Каждое место юный мастер замазал сжиженным лаком из колдовского котла, куда предварительно засыпал столовую ложку золотого песка для заклинания тайного блока, потом покрыл этим составом "с блёстками" дверные косяки обоих входов в дом и рамы всех открывающихся окон, остатки вылил в деревянный поддон - компонент сложносоставного заклятья для превращения нынешнего невзрачного чердака в третий этаж - с мансардой.
   Осталось самое главное - утрясти дизайн. Полагаясь на опыт, полученный в Хиллтопе, Софист разбудил супругов, чтобы дети не были свидетелями "обсуждения взрослых иллюзии", хех, с планом достройки и дополнительных опций по типу вариантов освещения или необходимости невидимых слуг в кабинете Коллина и салоне Эльзы на самой светлой половине третьего этажа; надобности и достаточности второй ванной комнаты в бывшей каморке Тарлансба; форму конька крыши с флюгером да количество и расположение окон. В итоге на третьем этаже вместо скромной вотчины мужа организовали кладовку и гостевую спальню, а светлая крыша была отдана под библиотеку с вывешиванием и расстановкой охотничьих трофеев да рабочим кабинетом Коллина с окнами на три стороны и в небо. Чего-то подобного заклинатель и ожидал, потому был готов сделать крышу вместо черепичной - древесно-керамическим монолитом, очень скользким снаружи и без открывающихся окон. Кристальная прозрачность участков естественного освещения обеспечивалась внедрением горного хрусталя, запасы которого уже грозились показать дно. Открывающиеся рамы заклинатель сделал только у торцевых стен, а дымоходы застенчиво обставил стеллажами. При отделке фасада Софист сжалился над амбициозной дурочкой Эльзой, скромно оформив прочным гранитом вместо крикливого мрамора, со временем темнеющего и требующего большего ухода. Никакой безвкусной лепнины или модных узоров, кроме декорации в виде строительных блоков, чтобы заретушировать следы явно магической модернизации дома, удвоившего площадь и ставшего стоить на порядок дороже.
   Как только напряжённо наколдовываемое аж с четверть часа индивидуально подстроенное заклинание особняка одномоментно совершило работу по перестройке здания, так сразу же включилась перманентная иллюминация по периметру, осветив все прилежащие улицы нежным серебристо-лунным светом, отгоняющим всякую нежить из-за природы самих серебряных листьев треанта Эйвэ, а ещё из окон дома полился тусклый свет от магически расставленных ящиков с волшебными растениями. Естественно, Софист прекрасно осознавал, какую рекламную акцию сотворил для мастерской Каллуна, но в конечном итоге замах был на будущий захват парковой рощи под святилище Пращура Деревьев при главенстве подрастающего послушника, хотя можно и уступить союзной церкви его закадычного друга - Отца Дубов, людского бога Силвануса.
   Собственно, пока загребущая хозяйка ахала, вторя сварливым соседкам, ни свет, ни заря разбуженным таинственным уличным светом и громким говором, а хозяин дома при всех разрешительных документах разбирался с не замедлившими явиться патрульными стражниками при дежурном маге городского гарнизона, Софист благополучно провалился в алтарный пень, наконец-то завершив строительный бум. Уходя, он справедливо рассудил, что Тарлансб ещё пока мал и не готов увидеть свою мать Берри, особенно в постели с ненасытным полуорком Глендиром...
  

Глава 8 - Перемены.

  
   Головокружительное путешествие по корням уже не вызывало никакого дискомфорта и головокружения, в отличие от того самого первого раза. Макушки Нетерских гор, должно быть, уже осветились входящим солнцем - за столпотворением снежных туч не видно. Софист как вышел из ствола дуба, так и навалился на него спиной, съехав на попу - кора услужливо отросла сидушкой. Сложнейшее заклинание ужасно вымотало его - играть во всезнайку уже было не перед кем. Внезапный налёт и столь же порывистое исчезновение уже вошло в привычку...
   Бурная деятельность вообще свойственна страстной молодости - благо теперь нет внутреннего разлада. Что-то он очень хотел сделать, необходимость другого понимал, с вынужденным смирялся. Софист всё ещё плохо осознавал своё Альтер-эго, однако неуклонно приближался к этому - до судьбоносной для них обоих Макушки Зимы между месяцами разгара зимы и когтя зимы оставалось всего пять с лишним декад. Конечно, у прячущегося внутри Альтер-эго не будет мытарств до роковой даты в месяц солнца в зените, но... непредсказуемо. После всех художеств последних дней как бы самому Софисту не пришлось скрываться в сером облике мышки-норушки. Слишком крутые дела он проворачивает, чтобы правители и могущественные персоналии не возжелали личной встречи. Иначе нити их судеб искривятся, переплетутся или запутаются, как случилось с Далесивэ, Дроганом, Аялой, Ферраном... Так недалеко до замыкания петли времени.
   Софист лишь в утренних сумерках перестал то ли рефлексировать, то ли релаксировать, как однажды выразился Ксанос. Или атмосфера города отъявленных торговцев так подействовала, или зависть к пристроенному мальчишке. Падкая на чужое мнение, Эльза не просто сохранит всю дивную красоту на своих местах, но и под давлением мужа проглотит свой гонор и соизволит вежливо попросить сына начать размножать эти волшебные цветы у себя в комнате - в подарок для её подружек, льстящих в глаза и хаящих за спиной. Софист не оговаривал с Коллином тренажёрный зал и даже не заикался на эту тему. Минусовой этаж будет для мужчины в самом расцвете сил весьма приятным и крайне востребованным сюрпризом, не говоря уже про обретение свидетельства былой славы Каллуна в качестве новой фамильной реликвии и ещё несколько плюшек из числа сохранившихся богатств обнаруженного подпола. На мансарде нельзя было попрыгать с мечами и покататься врукопашную - весь дом ходуном ходил. А теперь Колину не стыдно пригласить в гости своих старых знакомых по службе, чтобы сперва всласть зарубиться внизу, а потом культурно распить пивка под медвежьей мордой, пока никому не мешающие бабы трындят в своём "благолепном салоне". Чтящий обязательства Коллин догадается ограничить траты жены на дочь - заработком подмастерья, сосватанного Поллуне. Но такая ранняя постановка на содержание приведёт к зависимости иного рода: дети неизбежно начнут воспринимать друг друга лишь как заботливого старшего братика и малявку сестрёнку, а не будущего мужа и жену - для семьи Каллуна это обернётся к лучшему...
   Достав из рюкзака за спиной блюдо с зеркальным дном и шарик чистейшего горного хрусталя по размеру глазного яблока, заклинатель принялся за неприятное доделывание работы, став наклонять прорицательский инструмент, с магическим шёпотом вращая око, прозревающее дали. Требовалось тщательно осмотреть равнину и составить маршрут объезда становищ, не внявших вчерашнему предупреждению и не отпустивших рабов. У разносчика заразы осталось менее четверти снарядов при многократно большей территории для распространения.
   Поздним утром угрюмый Софист, наскоро перекусив, поднялся с насиженного места, не забыв отдать дубу земной поклон. Здесь сам Турланг бродит и порядок наводит, потому юноша даже не подумал вмешиваться, отбирая понравившееся дерево. Оседлав наколдованную фантомную лошадь, Софист прямиком подъехал к акации футах в полутораста от дуба. Аккуратно выдернув у себя ресницу и прилепив на слюну к стеклянной бусине, коих Коллин вчера накупил для него целый фунт, друид попросил дерево выделить смолки, чтобы заключить заготовку в свежий гуммиарабик, обваленный в щепоти пыльцы фей, как котлетка в панировке. Для заклинаний давно подобраны лучшие материальные, вербальные и соматические компоненты, однако далеко не у всякого мага достанет ума сообразить - для каких целей лучшие!? Вот и Софист, собираясь прибегнуть к заклятью сферы невидимости, улучшил колдовской компонент, вдобавок, вместо наружного применения - запил зельем невидимости. Вкупе с метамагией продолжительности и усиления он будет прикрыт не один час, а пока не отрыгнёт. Риском, что желудочный сок к ночи растворит гуммиарабик, и раскрошившееся внутри него стекло натворит с животом кошмарно мучительных дел, окупался возможностью не ограничиваться в действиях и намерениях - эту невидимость не сбросит даже прямое и неоднократное попадание заклятьем рассеивания магии.
   Софист был уверен, что все племена слышали его предупреждение, переданное через Гишнака. Что все шаманы от духов предков во сне или вечернем камлании узнали о заразе, свалившей южных соседей. Любящему деревья и жизнь в целом карателю пришлось начать расширенную практику огненной магии...
   Первое стойбище. Крупное - четырнадцать юрт. Духи донесли шаманам: воины остались дома вместо охоты в богатом дичью лесу, скопление жилья рассредоточивается. Определив жилище шамана, заклинатель испытал на нём устрашающее заклятье столпа пламени, что свергся с небес на круглый дом, сквозь дымоход в центре частично проникнув во внутрь. Не выжил никто из простых домочадцев - всего один удар оставил спёкшуюся землю. Успевший наклюкаться Ачамбха чихнул язычком огня и покосился пьяным взглядом на выжженное пятно. Улетая, Софист метнул в толпу один мешочек - второй и третий на окраины.
   Вторая стоянка. Маленькая - семь юрт и всего три раба. Софист пересадил фамильяра с седла на правый наручень - одно присутствие феникса будет приближать магию огня к нанесению максимального вреда. Спустившись почти к самым макушкам быстро сборных и разборных домов равнинных кочевников, заклинатель соединил большой палец с мизинцем, фиксируя диаметр: по команде из других пальцев, кое-как растопыренных по целям, вырвалось по прожигающему лучу - проявленное пламя мигом охватило шкуры и палки каркаса. Пригнувшийся Софист, бросив пару заразных мешочков, пустил кобылу во весь опор, оставляя судьбу рабов в их собственных руках.
   Одиннадцать юрт выстроилось над рекой. Лучник не просто долго и придирчиво выбирал целью матёрого гнолла, а так, чтобы вместе со взрывной стрелой из лука рядом полетело навесом пять огненных одноимённого заклятья - и все по жилищам. Коварно подождав, пока гноллы сбегутся тушить, пытаясь разглядеть угрозу за рекой, каратель сбросил мешочек, взорвавшийся коричневатым облаком вонючей заразы - второй заразный снаряд заволок облаком паразитов другой край стоянки.
   Оставив позади подожжённые юрты, Софист поскакал к следующему по плану - в среднее. Местный шаман уже камлал с бубном, выясняя происходящее вместе с помощниками - идеальная мишень для огненного шара, сорвавшегося с ладони мага. В последний момент колдующий гнолл резко прыгнул и тем спасся от ударной волны взорвавшегося снаряда, чего нельзя было сказать о шести других гноллах, воспламенившихся и с щенячьим визгом повалившихся в грязь под ногами. Вот только Софист и с левой руки умел метко бросаться - осколки камешка в мешочке посекли морду шамана, оказавшегося в самой гуще зловонно-заразного облака. Всадник натянул поводья, бросая фантомную кобылку с места вскачь.
   Длинный пробег - и вот из горизонта выплыло очередное стойбище - двадцать с лишним юрт как раз сейчас объединяющихся племён. Как ни цинично, но жильё этого племени оказалось идеальным для метания мелких метеоров Мельфа. Софист посадил феникса на плечо и сжал ноги, крепче цепляясь за фантомную лошадь и без рук направляя её. А потом на скаку принялся ежесекундно создавать на ладонях и метать по сторонам небольшие огненные шары с кулак размером, при попадании в юрту раздувавшиеся в сферу диаметром в фут. Эти мелкие метеоры Мельфа, родоначальником которых были сгустки заклинания продуцирования пламени из первого круга, летели так быстро, словно из лука или даже арбалета. Они поджигали куда лучше стрел и лучей, чей урон концентрировался в одной точке. Породив на стойбище хаос, Софист да с кольцом Уллю без труда разглядел седого шамана - и на противоположной от него стороне тоже заклубилось коричневое облако, сея на шкуры мельтешащих гноллов личинок вшей и клещей. Ещё пара мешочков заразила стойбище целиком - кроме охотников и патрульных.
   Ломаной линией сдав назад - юго-западнее, Софист испытал сразу и огненную стену на "удачно" поставленной паре юрт, а несколько остальных утыкал огненными перьями, превратив свою правую руку в крыло - сидевший на ней феникс и своё пламя присовокупил к испепеляющей атаке. В паре миль отсюда находилась пещера - с ней Софист не менял сценария, после метания мешочка с заразой - обрушил своды входа.
   Самым смертоносным и прицельным заклинанием по праву считались - головёшки из пятого арканного круга. Как мелкие метеоры Мельфа, только из лавы, они обладали самонаведением на врагов в области охвата, подобно малой буре зарядов Исаака. С фениксом на плече Софист выпустил аж двадцать штук, буквально в момент испепеливших воинственных гноллов вокруг загона с избитыми людьми. Здесь же Софист опробовал наилучшее заклинание для моментального поджигание целой области - светящийся пузырь из четвёртого круга. Давно протрезвевший феникс удивился столь редкому заклинанию, создавшему приплюснутую огненную полусферу в пятьдесят футов радиусом - вся и всех внутри обжёг ослепительно яркий солнечный свет. Особенно досталось троллям, на которых и нацеливался Софист специфичной магией.
   На этом угрюмый заклинатель не остановился, над очередной стоянкой не внявших предостережениям начав прямо на скаку сыпать вниз огненную крупу, порождающую огненный дождик только над собой, а не по круговой области, как предполагал тот свиток, что был применён в Фейвилде. Стоянка запылала, и снег, порошащий из низких свинцовых туч, успешно скрыл дым пожарища.
   Через несколько часов оставался последний пункт назначения, игнорировать который значило не уважать себя. Не стойбище, а настоящее поселение - разрослось вокруг пещеры. Среди деревьев по площади примерно с Хиллтоп было разбросано порядка пятидесяти шалашей, юрт, тентов, палаток - включая трофейные. Здесь имелась своя кузница с закабалённым дварфом, но сейчас там кипел колдовской чан с вероятным волшебным лекарством против заразы. Судя по контролю температуры, здесь обитало не менее десяти заклинателей, поддерживающих комфорт. Ещё трое обладали достаточными силами управлять духами растений, чтобы возвести меж толстенных деревьев заградительные стены из ветвей и корней, которые за год поддержки закрепились на постоянной основе. У каждого из этих трёх заклинающих гноллов имелся свой тотем: летучая мышь, баран, лиса. Представители трёх родов и множество одиночек.
   Софист знал, что его неумелое волшебное провидение было засечено верховным шаманом племени, обладавшим истинным зрением благодаря узловатому посоху со связкой глаз ракшасов и бехолдеров. Как своим острым зрением Уллю издали разглядел, группы перехваченных рабов ещё сильнее раздробили, стратегически верно поделив между всеми гноллами, проблему прокорма стольких ртов решающих их съедением: либо становишься каннибалом, либо тебя самого по частям и на вертел - дико было видеть подобное варварство! Но Софист уже прекрасно знал, как в голодные годы совы скармливали детёнышам собственных умерших птенцов. Однако это ради выживания, а тут этим и не пахло!
   Естественно, местные шаманы получали от духов сводки с равнины, узнавая об эпидемии и поджогах едва ли не от душ первых жертв. Конечно же, они подготовили ловушки не из одних только сетей в кронах деревьях. Разумеется, практически все боеспособные гноллы расхаживали вооружёнными каким-либо метательным или стреляющим оружием. Астрономически глупо соваться сюда в одиночку - героически погибать Софист абсолютно не собирался.
   Уллю вернулся вместе с найденной молодой совой, наиболее подходящей для выполнения предстоящих задач. Едва местная птица пошла на приземление, как сверху на неё спикировал фамильяр, практически схватив за крылья: Уллю обернулся браслетом, а ранее установленная Софистом канальная связь с ним перекинулась на смертника - в полном объёме. Друид ловко поймал кувыркнувшуюся сову и несколько минут гладил, нашёптывая тайные слова, прежде чем вернуть своё кольцо без потери связи, действующей на милю окрест и позволяющей Софисту проводить заклинания, как если бы он находился на месте этой птицы. Как ни жаль было смертника, но себя и фамильяров было "жальче" - этот пернатый боец отправлялся на убой.
   Крепко держа зачарованную сову, Софист набросил на грудную клетку паутинку, наколдовав молодому самцу паучью кожу для пущей маскировки, а потом и заклятья доспеха мага с защитой от стрел. Потом влил в него столовые ложки зелий: ускорения, кошачьей грации, хитрости лисы, медвежьей выносливости, а также накапал в клюв с ложечку собственной крови. Заклятьем реутилизации друид принудительно заставил пищеварительный тракт птицы полностью выработать все вещества внутри, отправив в организм прорву питательных элементов и магии. Это и усилило эффект столь малых порций зелий, и помогло наложить ложную ауру Нистула в виде хорошей копии самого Софиста в совином облике, и подготовило к следующему сакральному заклинанию - пробуждение. Эта магия из пятого круга экстремально и навсегда повышала интуицию, силу и здоровье животных-спутников, а на побочный эффект почти все плевали, поскольку главное было здесь и сейчас улучшить своего зверя - пробуждённый уже не мог дальше расти и развиваться вместе с прогрессом хозяина. Друид знал, что расплатой за пробуждение с объединением всего ранее наложенного волшебства в один комплекс станет - смерть птицы в момент, когда вся временная магия прекратит своё действие. Однако смертник погибнет раньше, и тем самым великолепно сымитирует гибель кое-кого, якобы обращённого в излюбленную форму совы. Даже у псоглавых шаманов не должно возникнуть подозрений, что реальный Софист сидит верхом на лошади в туче над разоряемым поселением гноллов-рабовладельцев.
   Всё ещё находясь под сенью дуба Высокого Леса, Софист первым делом посредством "камикадзе", как Альтер-эго определило подчинённую сову, он прямо в полёте наколдовал летающий диск Тенсера, куда и приземлился - силовое поле плавно опустилось к палой листве. Клюкнув в брошенную паутинку, птица-посредник с паучьей кожей призвала своих собственных охотников - трёх больших фазовых пауков, размером с дворнягу. Цинично выражаясь, в сложившихся условиях эти волшебные насекомые являлись идеальными средствами доставки бомб - тоже невольные самоубийцы. Завершив приготовления, Софист, всё ещё находившийся под сферой действующей невидимости и не определяясь школой Прорицания благодаря серебристому кольцу Альтера, взялся за край диска Тенсера со зверьём и отправил фантомную лошадь ввинчиваться в пасмурное небо, словно нарочно опорожняющееся теперь только за рекой Руавин - на Нетерские предгорья.
   И вот камикадзе начал пикировать на поселение гноллов. Первый фазовый паук по команде сиганул в пещеру - сигналом послужило заклинание стук, в колоссальной области отпирающее простые запоры и замки, как на рабских кандалах. Там огромное насекомое обязательно либо заберётся на стену, либо просто физически прыгнет - "мягкие" мешочки да и вывалятся из корзиночки, прилепленной к спине. Вторая команда волшебным стуком, и фазовый паук исчезает с диска, чтобы появиться в секторе союзников гноллов: орки, гоблины, тролли - все они рылом не вышли для обладания рабами. Собственно, бурдюку с водяным шаром и кислотным туманом хватило одного меткого томагавка, чтобы взорваться, сшибив волной и прыткого орка в рогатом шлеме, и пару хижин да завесить всё клубами ядовито-зелёной разъедающей хмари. Третий паук фазировался, миновав раскрывшуюся ловчую сеть - он сам был горазд бросаться такими. Софист воспользовался просчётом шаманов, решивших варить лекарство на сильном огне кузницы, меха которой помогали плавить железо. Водяной шар взорвался от жара, в котором очутился паук по приказу сверху. Мощная волна воды опрокинула чаны и разломала кузнечную печь. Лишь дварф устоял, остальных всех повалило ломающей кости волной и кое-где закатало в лёд. Но не успела вода растечься болотом и целиком замёрзнуть, как сработал "говнистый" кристалл с ужасным заклинанием, поэтично называющимся - цветы льда. Это и вправду выглядело так, словно бы распускались бутоны - взрываясь! Сперва все бугристые волны воды вперемешку с варевом, битым камнем, углём, железками, щебнем и вывороченной землёй мгновенно застыли льдом с лакунами слегка остывших зелий. А потом всё это как вспучилось клумбой смертоносных цветов, которые все разом раскрылись веером острых ледяных и каменных осколков, убийственными брызгами колдовского варева, смертоносными костями вмороженных в лёд...
   Загородившись силовым полем летающего диска Тенсера, камикадзе избежал моментального попадания в серое облако каменной хватки, начавшей растить корку на деревьях и кустарниках, затрещавших под тяжестью камня, образующегося на них подобно инею. Однако Верховный Шаман создал его перед собой, просто не сообразив, что некто крылатый моментом додумается применить малую телепортацию и окажется у него за спиной. Гнолл готовился к огненным атакам, но сова сбросила на него крайне неприятный сюрприз - водный шар внутри едкой сферы, превратившей воду в изумрудную кислоту. Верховный Шаман не даром занимал своё место и успел среагировать, чего не скажешь об его учениках и помощниках, застигнутых врасплох. Юркая сова встала на крыло, совершив крутой вираж в сторону вождя, громогласно взвывшего тревожной сиреной - на обычную птицу этот гнолл точно нагнал бы панического ужаса. Но камикадзе явил полное бесстрашие, когда на мгновение завис, взмахнув крыльями вперёд - веер из пятнадцати головёшек критически обжёг свору вожака, самых тощих испепелив на месте. За эту задержку сова поплатилась липучим комком в спину из гоблинской пращи и ядовитым болтом в крыло навылет - пару стрел и дротик магическая защита успешно отклонила. Не обращая внимания на боль, ушастая сова лихо встала на крыло, облетев тополиный ствол всего в футе и на миг разминувшись с тяжёлым арбалетным болтом.
   Заоравшая птичья интуиция вынудила Софиста, сосредоточенно смотрящего совиными глазами, отказаться от планов запустить малую бурю зарядов Исаака: с оперенья безвредно осыпались пурпурный искры провалившегося заклятья, а иначе его камикадзе словили бы в сеть из тонких струн, способных рассечь рапиру - невезучий человек осыпался горкой мяса и костей.
   Больше не рискуя оттягивать финал, Софист приказал камикадзе любой ценой прошмыгнуть в непосредственный контакт с грозным вождём, крутящим на волшебной заострённой цепи заговорённый шипастый шар с лезвиями - смертоубийственная утренняя звезда излучала жар заклятья раскалённого оружия (иллюстрация 054). Однако откуда-то из-за его спины первым успел атаковать какой-то зелёный гоблин, узнанный Альтер-эго - в будущем видел этого наймита в Невервинтерском лесу. Ловкач выпустил по птице болас (иллюстрация 055). Три раскрученных на шнурах грузила полетели прямо на встречу хищной птице, западающей на правое крыло и собиравшейся метить клювом или когтями в оскалившуюся собачью башку.
   Камикадзе спикировал вниз, обеими лапами крепко вцепившись в икру пониже правого колена гнолла. Зарычавший вождь вынужденно продолжил крутить утреннюю звезду правой рукой, а когтями левой цепко схватил "глупую" птицу за левое крыло, попытавшись отодрать от себя и не дать клюнуть в пах. Отрабатывающий свои деньги наёмник поспешил убить птицу, выхватив заряженный арбалет и выстрелив в упор прямо в открывшуюся грудину. Магия чуть отклонила от сердца болт с расслаивающимся костяным наконечником, между прочим, производства самого Софиста! Снаряд угодил в живот, превратив всё нутро в фарш - да ещё пробив насквозь и застряв в тушке птицы по оперенье. Вся боль оставалась на том конце канала, поэтому ничто не помешало заклинателю впервые и полностью безопасно для себя опробовать мечту любого мага - заклятье телепортации.
   Нет лидера - нет союза.
   И вот весь такой боевой вождь гноллов с гудящей утренней звездой, от трения о воздух начавшей пылать и чертить у него над головой огненное кольцо - появился на воинском плацу в Джалантаре. Ну, получилось не посреди, а с краю у наколдованных бараков - это последнее, что видел доблестный камикадзе перед тем, как испустил дух, моментально втянутый в ростовой деревянный тотем совы, который Софист придерживал на коленях левой рукой.
   - Молодец, герой, - выразил друид дань уважения душе молодого самца. - Наградой за твой подвиг станут сны совушек, гнездящихся в ветвях Вершка. Будешь моим зорким Привратником, - изрёк Софист, держась за медальон связи со своим домашним треантом.
   Заклинатель представлял, как жители воспримут появление этого тотема на конусе коры Вершка прямо напротив ворот во двор, особенно после новостей из Джалантара. Пусть. Софист умер - да здравствует Сэйфистий Аластрарра! Полуэльф из первого дома Кормантора. Ему и облик не надо было придумывать: из-за долгого пребывания в стихийной форме архона магия сама оформила ему тело поджарого полуэльфа пяти с половиной футов с медными волосами, присущими солнечной подрасе, и доставшимися от лунного предка глазами глубокого синего цвета с золотыми искорками - чертами лица похож на солнечную блондинку Аялу Копьё Ветра с обворожительными зелёными очами. Осталось подобрать новый псевдоним. Вообще, если разбить фамилию Аластрарра на слагаемые, то: Ал - море; Ас - лук или флетчер, изготовитель и продавец стрел; Тра - дерево; Ра - зверь, первый звук удвоен, а последний пропущен. Если делать анаграмму, то Асрах было бы в тему, не будь друидизм подлежащим сокрытию. Медальон с кулоном, кольца, пояс, наручи и поножи - всё это тоже приметное. По сути, нужно разрабатывать с нуля новый образ, придумывать историю, менять привычки и гардероб. Софист не был готов пойти на такой решительный подвиг. Пока... Он устал находиться в постоянном стрессе. И нет категорической нужды реалистично имитировать свою смерть, ведь он рано или поздно собирался вернуться домой в Хиллтоп. А вот радикальная смена образа продиктована надобностью довести дело мифаллара до конца. Компромисс неизбежен. Он думал за других и о других - пора стать нормальным эгоистом. Зачем изливать душу каждому встречному-поперечному? Гардероб и сам недавно пробовал менять на лиственный. Именем Софист его нарекли, тогда как в эльфийской культуре по достижению совершеннолетия принято самим выбирать себе взрослое имя, более того - у многоликого на каждый образ своё имя и повадки. Друидизм можно заретушировать, просто переставив акцент с него на мага, ведь если чуть пошерудить, то выяснится, что разнообразие заклинателей сопоставимо с бесчисленными видами оружия - каждый мастак выживать. Кулон силы и священный медальон давно пора улучшить, может быть, совместив воедино. С металлом, можно сказать, Софист уже худо-бедно научился работать, значит, можно смело трансформировать внешний вид как будет угодно. Кое-чем придётся поступиться, конечно...
   Нагадивший гноллам всадник отменил лошадь и раздавил кокон бабочки, через воздушную узловую дверь переместившись сразу в прихожую Вершка, передав тотем совы треанту. Затем спустился в заклинательную залу и помолился Пращуру Деревьев за окраину его Леса, где лёд и кислота повредили растениям. А потом Софист с тяжёлым сердцем и мокрыми глазами подлетел к потолку, выудив призрачный корешок планарного дерева.
   - Благодарю за всё, Уллю, - хлюпнув носом, произнёс грустный Софист лежащему на ладони кольцу с фигуркой совы. Поцеловав материальный якорь астрального духа, он прерывисто вздохнул и продолжил: - Тебя мне вручили сверху, Уллю. Ты служил мне преданно и с первых мгновений стал самым верным другом. Я надеюсь, что наша дружба сохранится навсегда. Спасибо за всё, Уллю... Вершок! Я по доброй воле и от чистого сердца вручаю фамильяра Уллю треанту Вершку. Я верю, ваша дружба тоже станет наикрепчайшей - все мы будем счастливее... несмотря на грусть расставания...
   Он хотел ещё сказать про то, что живёт в треанте и будет видеться с Уллю, но в последний момент удержался, ведь он никогда ранее не общался с совой на тему, каково это быть предметом вместо свободного полёта? А на планарном дереве астральных дух сможет жить и гнездиться совершенно свободно, используя Вершка в качестве перехода из Астрального Океана на Торил и обратно. А у него теперь есть смешной феникс-пьяница...
   Сдерживая наворачивающиеся слёзы, Софист ещё раз поцеловал кольцо Уллю и повесил на корешок планарного деревца, выросшего из некогда подаренного Пращуром Деревьев семени аж самого Мирового Дерева! Призрачный усик с трудом удержал кольцо, чтобы через долгую секунду крепко обвить и втянуть за собой обратно в потолок - снаружи набатом раздалось печальное уханье.
   - Ухгху, ухгху, ухгху, - выразил свои чувства Уллю, впорхнувший в заклинательную залу так, словно и нет никаких стен.
   - Тебе спасибо, мой любимец и мой родитель! - Софист приласкал птицу, с ощущением которой жил с самого своего рождения, и как человека, и как совы. Но птенцам суждено покидать родительские гнёзда. И Софист уже с божественного благословения завёл себе истинного фамильяра, чувствуя, как феникс ревнует его к древнему и могучему духу совы.
   - Благодарю, Софист, - подал голос треант.
   В эти мгновения Софист мог смело сказать, что он - безмерно счастлив! Они трое без слов понимали друг друга. Поэтому, когда один упорхнул призраком, чтобы усесться и нахохлиться на макушке планарного дерева, заметно высунувшегося из верхушки дома-конуса, второй ни капельки не сомневался, прямо в одежде устроившись на зеркале алтаря в позу лотоса и позвав Ачамбха. Феникс мгновенно ощутил изменения и тоже испытал радостное счастье. Огненное существо пьяно растеклось по Софисту горящей жидкостью, греющей теплом любви фамильяра - ничегошеньки не сжигая! Каждый на всю жизнь запомнил...
   К великому сожалению, вечностью эти минуты не были. Время утекало водой сквозь пальцы. И Софист из моря счастья углубился в мыслительный транс, чтобы максимально сосредоточиться на планировании грядущего...
   Серебристо-оливковый цвет артефактного металла для штопанья волшебной ткани определил вариацию классической цветовой гаммы одежд для полуэльфа: кофейно-коричневые портки свободного кроя и камелопардовая туника с кротким рукавом (иллюстрация 056) поверх металлически-золотой тельняшки да плащ из тех же металлических нитей и длинный шарф. Главная проблема одежды - её защитные свойства, которые будут характерны для кожаных изделий. Вес не проблема, просто чем выше плотность и толщина материала, тем скованней движения. Вариант кольчуги тончайшего плетения по защите от дробящего оружия хуже мелкой чешуи. Весь вопрос кроется в стереотипе мышления, подсказка же на виду - пластинки чешуй крепятся к гибкой коже.
   В пятом круге Аркана есть заклинание временной реверсии - все повреждения буквально отправляются назад во времени! И вот тут уже можно поиграться с тем, что считать повреждениями. Например, любое внешнее воздействие. Это чревато невозможностью нормально сесть или почесаться. Преодолевается такое тривиальным исчерпыванием магии артефакта возвращать всё обратно. Например, момент отвердевания. Водоём замерзает сверху. Глина запекается. Гибкий листок после высушивания твердеет. Если банально активировать временной реверс в момент удара, то враг тупо парализует глупого мага его же собственной одеждой. Оба примера из "лобовой" логики, тогда как правильный вопрос - повреждения чего учитывать?
   Творческий ум, помноженный на безделье Альтер-эго, поделённый на недоступную сложность магических конструкций и возведённый в степень прорицания, изощрился до тканных доспехов, наложив опыт строительства на ткачество. Стена становится гораздо прочнее, когда композитный бетон усилен каркасом, не говоря уже об армировании металлом. Так и с основой ткани надлежит поступать - с нитями. Все слагаемые успеха уже есть в наличии.
   Паутина - наикрепчайшая нить, слоистая шёлковая ткань успешно защищает от режущего оружия. Её легко можно трансмутировать с живущим металлом, который при растяжении на микроуровне просто "вырастет" - эту скорость можно здорово подстегнуть должной обработкой. Благодаря древесным порам и канальцам не составит труда выдавить из сжиженного металла тончайшую проволоку, чтобы соединить с паутиной и переплести с шёлковой нитью и волокнами живодерева, которое отличается от всех прочих так же, как эльфы отличаются от людей. Живодерево аналог живущего металла, его свойства расти можно распространить на внешнюю оболочку "кабельной" нити. Собственно, эту роль "бетона для арматуры" исполнят смеси декоративной древесины с железодеревом, сделанные ещё в доме Каллуна. Заодно получится естественный окрас из коричневой палитры - только фактуру стереть до однородного тона. Именно этот материал будет по объёму больше всех остальных вместе взятых, его и надо зачаровывать временной реверсией, а "вечным топливом" для этого заклинания будет прирост живого металла и живодерева, которые первыми среагируют на удар. Изнаночным слоем должна стать ткань, где вместо железодерева должен быть приятный и полезный для кожи - лён, на который идеально ложатся чары антисептика, термо- и гидроконтроля. А идеальной прослойкой между ними станет клей на основе янтарной живицы, которая защитит от крушащих и колющих ударов посредством моментального отвердевания заклинанием камнекожи. Правда, в этом случае потребуется паутинная стёжка в мелкую клеточку с символическим узором металлическими нитями по краям и на месте швов - на это дело идеально внедриться заклятье паучьей кожи с дополнительной естественной защитой с маскировкой, которую вместо камуфляжа целесообразно усилить эффектом заклятья отвода глаз. Вся суть уникальной защиты этих одежд в тонкой настройке закладываемых чар временной реверсии.
   Самое простое - это соткать шарф и зачаровать его на силовой барьер вокруг головы на манер шлема. Этот артефакт и подводное дыхание объяснит, и от газовых атак защитит, и насекомых отгонит или отпугнёт, а ещё за счёт простёжки можно вшить заклинание щита, постоянно оберегающего от бесплотных сущностей и фаэрцресс, создаваемых магическими снарядами да бурями Исаака. Защитный шарф - как в переносном, так и в буквальном смыслах. Можно было бы обойтись одной брошкой-заколкой, но её стоит сделать в комплект к шарфу и зачаровать хитрой магией, позволяющей хранить настоящий шлем или даже цельные латы, чтобы в момент атаки проявить их часть поверх предполагаемого места убийственного удара - сработает только на чудесной ткани. Конечно, в качестве последнего шанса латная брошь сыграет роль метательной звезды, вращающейся куда стремительней циркулярной пилы - по аналогии с "вооружённым" символом Мистры в бороде Дрогана.
   Сложнее создать свой артефакт портативного отверстия вместо не всегда удобного и уже примелькавшегося платка с чёрной дырой в астральный карман. После всех этих расширений пространств в дуплах да глине, после месяцев эксплуатации "контейнерной плоскости" нет нужды изобретать что-то кроме внешнего вида. Поскольку дыра диктовала круг, то идеально - кольцо, но не на палец - браслетом. Вот заодно "золотому" мальчику Аластрарра и пригодится чешуйка золотого дракона, купленная летом с заказа в Уотердип - две головы на одной шее будут держать в зубах обод портативного отверстия (иллюстрация 057). Смесь металлов подойдёт идеально, ещё и даст носителю повышенное сопротивление с прибавлением к кулачному удару энергетического урона. Правда, будет разумнее дополнить артефакт секретом, ради которого, к сожалению, придётся призвать сюда и убить пару тех белых дракончиков - иначе не получить их волшебный зоб для хранения сокровищ, да и железы пригодятся. И ещё придётся привыкать пользоваться браслетом драконьего багажа, складируя и вынимая обратно весьма головоломным образом. Серебристое кольцо так-и-так должно быть перековано. В самый раз будет его форма в виде золотого пламени, что зажмётся кольцом в пастях драконьего браслета.
   Пояс многих кармашков тоже не представляло труда переделать. К тому же, тридцать отделений ёмкости подсумка - уже мало стало. Сам термин "карман" подразумевает некое отверстие в хранилище, магически углубляемое. Собственно, пояс так и создан из четырёх слоёв заколдованной шёлковой ткани, подстраиваясь под любую талию для доступа к десяти отделениям с парой тайных за ними. Это не самое лучше сочетание с ассоциациями с декадами в месяце - куда проще сделать пять по пять кармашков, по этой логике и с учётом совокупной мощи треугольника сил можно получить двенадцать на двенадцать. Для ремня такое подойдёт, конечно, однако проще простого провести аналогию и вместо него сделать браслет в виде цепи со звеньями-кармашками (иллюстрация 058). Браслет-кладовая - дважды по двадцать пять аморфных отделений для хранения чего угодно, от всяких мелочей до шлема или алебарды, а пара звеньев сцепки под заклятья секретного сундука, что будут плавать где-то в Астральном Океане и куда без опаски можно будет класть на хранние вещи с расширением пространства.
   Артефакт, не менее редкий и столь же ценимый магами, как пояс многих кармашков - это магический агрегатор бижутерии со встроенным тубусом. На одну эту волшебная вещь можно прикрепить три других шейных амулета или кольца, которые не будут мешаться друг другу. А смесь металлов придаст большей стойкости к огню, и ещё немного к холоду и кислоте - помимо даримого левому кулаку энергетического урона огнём и поменьше электричеством. Как и в случае с ремнями, эти крутые штуки вместо магов носят торговцы. Софист сам летом, когда через алтарное зеркало рассматривал Эверлунд, видел один сегмент трубочки с тремя висюльками, соответствовавшими серьге приватности, скарабею защиты и амулету здоровья. Альтер-эго в сокровищнице красного дракона Клаута видело такой агрегатор аж с тремя сегментами и семью подвесками (иллюстрация 059). Сейчас необходимо, достаточно и реально было создать два отдела тубуса под чистые свитки и готовые заклинания да с пятью подвесками для единящего кольца, лётного кольца, великого нос-усикового кольца расширения, ёмкого кольца-колчана. А пятую позицию надо закрыть кольцом, совмещающим глаза ракшаса и белого дракончика (иллюстрация 060). Это и заклятья зоркости зрения для рассматривания дальних и мелких объектов, и заклятья видеть невидимое с круговым взглядом Тоджанида - аналог чар кольца Уллю. С добавлением хрусталя, что "видел" эволюцию земляного узла до пятого класса, ёмкости хватит и для заклятья истинного зрения, но не постоянным эффектом, а по минуте суммарно на треть часа в сутки. А в колпачки обоих тубусов пойдут жемчужины. Имеющийся кулон силы как раз своим ажурным узором из серебристых веточек красиво оплетёт тубусы, имитируя ювелирный узор из серебра. Если бусину силы поместить в алмаз, запечатлевший стихию земли, а вторую из речных мидий заколдовать с нуля и тоже в алмазную скорлупку, то можно будет ещё и все кантрипы восстанавливать, и все заклятья из второго круга. Обычно такие могущественные вещи делаются реликвиями и работают лишь при установлении связи с покровительствующим божеством...
   Чтобы легализовать способности от инициации стихии Воды, пригодится пара дракончиков - на пару драконьих тапок скорохода с серостью заклятья каменной шкуры. А вот подпоясаться лучше под цвет глаз - тёмно-синим. На это изделие тоже пойдёт кожа дракончиков, что подарит их ловкость, а цвет чешуйкам обеспечат заклятья холодной ауры и щита ледяной стихии: первое хоть сутки на пролёт, второе получится вызывать всего дважды в сутки на пару минут. Вызолоченная кость пряжки в виде драконьей морды будет содержать во лбу черепка не просто тот самый изрыгнутый гуммиарабик, чтобы на шесть часов создавать сферу невидимости, а ещё и смятые воедино с ним органы обоняния и слуха, дабы улучшить это заклинание на сокрытие звуков и запахов. Оставшуюся пару глаз дракончика стоит поместить в алмазы на изогнутой хрустальной шее-нерве и предназначить суммарно на сутки создавать пытливые арканные глаза для безопасного осмотра пространств за поворотом - комбинация заклинаний арканного глаза и пытливых глаз создаст максимум двадцать четыре призрачных яблок драконьих глазок с отличным магическим зрением в ночи и тьме пещер с удалением на целую милю да без надобности возвращения этих волшебных датчиков удалённого зрения. Выделив квинтэссенцию из волшебных желёз, можно в пасть пряжки встроить заклятья конуса холода и ледяной хватки Бигби - из-за юности дракончиков получится сделать всего четыре заряда в сутки, что с учётом ежесуточного обновления просто замечательно! Драконий ремень белых удобств - вполне себе оправданное название! Жаль, что стихийная несовместимость не позволит прошить оба этих изделия той прелестной смесью металлов - её ещё много осталось.
   Лорд Утра - апогей оптимистичного энтузиазма в ключе минимальных усилий для максимального результата реализации новых идей и планов. Символ Латандера - восход солнца. Великое божество - одно и старейших на Фаэрунском Пантеоне. Но Альтер-эго знало, что Латандер всего лишь аспект другого древнего бога - Амаунатора, которому активно и повсеместно поклонялись в Империи Нетерил. Бог солнца давно молчал из-за страшной ошибки концентрации на одном регионе - одном государстве. Как смогло вычислить Альтер-эго, пользуясь созданным в Хиллтопе треугольником сил, окружающим места поклонений Илматеру и Чонти, а теперь ещё и благословенные алтари Милики с Силванусом, то великое божество погубило падение городов Империи Нетерил со смертью подавляющей и сильнейшей части его паствы, посчитавшей бога предателем, ничего не сделавшим для их спасения. А он и не мог этого сделать на законных основаниях ввиду того, что лишь одна Мистра была ответственна за всю магию. Амаунатор не смог оправиться с последствиями отречений и отравления посмертными проклятьями в его адрес. Высшее божество впало в спячку, частицей сознания себя живя в качестве Лорд Утра - почти как Альтер-эго живёт глубоко внутри Софиста... В контексте всех явных и неявных пластов смыслов, правильным будет самого себя назначить поклонником Амаунатора (иллюстрация 061), выбрав его символическое золотое солнце о двенадцати лучах для того, чтобы с обратной стороны медальона, что будет прижиматься к телу на уровне солнечного сплетения, сохранить исходный символ Пращура Деревьев. Придать артефакту призрачно-фазовые свойства да наложить поверх чары компаса, хронометра и календаря Харптоса, как раз двенадцать лучей на двенадцать часов и двенадцать месяцев. За счёт выпуклости солнца ненависть к нежити Пращура Деревьев и особенно Латандера можно вместить в амулет ещё и защиту от некромантии с воровством сил и способностей. Такое возможно и будет под силу сделать лишь могущественному астральному духу Уллю в момент воплощения совой. Хотелось бы внедрить магию реверсии времени, но тут уж не до жиру - быть бы живу. Куда нужнее такая вот защитная магия. Амулет путеводной жизни - дерзко символично...
   Конечно, сам бы Софист ни в жизнь не справился бы с созданием всех этих артефактов всего за сутки транса! Да с одним плащом защиты высшей категории он провозился бы не один день, сперва маясь с выдавливанием металла через крошечные поры и вытягиванием оттуда струн проволоки, потом с плетением нити, затем с плетением из нити... Альтер-эго помогло в качестве награды за добрую волю отпустить Уллю. Софист только и мог, словно во сне, свидетельствовать работе своего личного внутреннего бога, словно вожжи, стянувшего магические силы стихий с двух других вершин треугольника, хранимых Далесивэ и Фарганом. Конечно же, Альтер-эго самозвано и бесстыдно воспользовалось искренними молитвами деревенских жителей, чтобы вместе с частью стянутой мощи потратить на воплощение Уллю - экзархом сов, богоподобной бессмертной сущностью - только такой фамильяр и мог быть у Пращура Деревьев. Такая вот свершилась рокировка со взаимными подарками, ни к какой памятной дате не приуроченными. В результате всего этого действа Софист стал арканным иерофантом восьмой ступени и через одну уже будет желанная десятая с вхождением в высшую лигу заклинателей, способных целиком удерживать в ауре и применять магию седьмого круга и выше - старшая треть иерархии. А благодаря влиянию феникса он отныне ещё и огненный архон с отличной способностью тела из солнца.
   - Встречай, Пращур!.. - Во всеуслышание попрощался Вершок с Уллю, вытянувшись облетевшими ветвями в сторону древесного божества Высоколесья, словно указывая дорогу вспорхнувшей величественной сове, сияющей божественным ореолом.
   Софист не был совершенно растерян тем, что жители Хиллтопа справедливо восприняли за воскрешение. На самом деле не их вихрастого кумира и благодетеля, а некогда в старину втиснутого в кольцо фамильяра-совы, проявившей свободу выбора принять приглашение угнездиться на могучих ветвях Арахора. Ситуация дико смущала и стыдила за проявленную двуличность в самом гнусном понимании этого слова. Случившееся "надругательство" над верой молившихся не укладывалось в пшеничной голове полуэльфа, разодетого с шиком благородства, не стремящегося криками доказать чего-то кому-то. Понимал, но не принимал столь вольного обращения с людской верой, помогшей создать для Уллю совиный алтарь, куда теперь часто будут прилетать всякие совы и где жители Хиллтопа станут молиться за упокой их якобы почившего героя. А ещё молодой полуэльф был уверен, что те многие десятки обездоленных рабов, которые от стойбищ гноллов живыми доберутся в Хиллтоп, поклонятся Вершку да осядут в окрестностях, по краю обрабатываемых деревней земель возведя собственные фермерские хозяйства с данью в замок Шалаш для своей защиты от набегов всяких шаек да мздой друиду Фаргану за позволение обрабатывать землю и богатый урожай с наделов.
   Молодой мастер Керрил, как теперь решил себя величать Софист, следуя заветам Латендера никогда не унывать и не печалиться, закрыл глаза, сделал глубокой вздох и выдох, смиряясь с капитальными переменами в своей жизни и судьбе. Вместе с довольным жизнью фамильяром высмотрел в зеркале алтаря знакомую пещерку в Лунном Переходе между Нетерскими хребтами и успешно телепортировался туда, уже на месте создав фантомную кобылку, укрывшись в сфере невидимости и отправившись вскачь сперва к реке Руавин, а потом у самой ледяной кромки до клыкастых порогов Хамуна и дальше вправо по уже до самого дна промёрзшему притоку, где в тридцати милях на речке Ледяного Копья пристроилась крепость Ньюфорт (иллюстрация 62).
   От селения всадник повернул к древнему тракту Вилка, протянувшемуся по долине Старых Дезун - дварфы умели строить на тысячелетия! Широкий проспект, приличный для любого крупного города: в одной точке легко разъедутся два каравана со всадниками по бокам - ещё и пешеходам место останется не на обочине. Время безжалостно было и к величию древнего народа дварфов: тут и там в каменных плитах виднелись трещины, но всякие выбоины и результаты жарких схваток рано или поздно заделывались - не один только Вершинный молодец умел филигранно пользоваться заклятьем размягчения земли и камня для получения бетона. Судя по картам, дорога от поворота на Ньюфорт до конечного пункта назначения в Эскоре имела протяжённость более ста двадцати миль.
   За три часа скачки во весь опор, респектабельный всадник встретил на пути до Развилки к Цитадели Адбар всего один караван в сторону Сандабара, не считая ротационных взводов армии Союза Лордов. На пристанище Развилка близь руин редко кто останавливался, поскольку при движении хорошим темпом прибыльнее остановиться в городе Деадсноус (иллюстрации 063-065). Укреплённая деревня с более чем пятью сотнями жителей из щитовых дварфов и людей. Первые чтили здесь в богато выглядящем храме Мартаммора Дьюина, Наблюдающего за Странниками. Вторые поклонялись в храме Латандера. Взявший имя мастера Керрила проскакал мимо селения, будучи уверенным, что отслеженный в алтарное зеркало караван Катрианы свернул к рассмотренным Мёртвым Снегам, как переводилось название Деадсноус. Халфлинг просто не могла проехать мимо здешней общины её легконогих соплеменников и не начать своё профессиональное дело - активную торговлю. И если в Хиллтопе гадалка Дашная задержала караван Катрианы на много райдов подряд, то путь до Деадсноус на дороге Вилка они делали в своём обычном темпе, задержавшись в Сандабаре всего на несколько дней чисто для торговых операций - выгодно сбыть все покупки из Хиллтопа, знатно наварившись в счёт долгого простоя в захолустной деревне изгоев, разительно переменившейся с их весеннего визита по направлению в Эверлунд. Согласно заметкам в путеводителе, за Деадсноус в лесу Арн имелось маленькое поселение Грейвелвуд, где подавляюще большинство составляли гномы, но также имелась и небольшая община халфлингов. Это означало, что искомый караван Катрианы отправится туда, скорее всего уже завтра, переночует там, и десятого найтола окажется проездом в Эскоре, где им потребуется проводник по пустыне Анаурох, из-за разных диалектов и их особенностей произношения ещё называемой Анаврок, Анаурок, Анорач, Большая Пустыня, Большое Песчаное Море. Из этих соображений всадник даже не сворачивал с ленты дварфского тракта, мчась в Эскор.
   Подросток Софист прибыл в Хиллтоп сопляком и покорил Вершину. Этап пройдён. Возмужав мастером Керрилом, Искателем Заклинаний, пора начинать своё свободное плавание - навстречу новым приключениям!
  

Конец части.

  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"