E Ea I : другие произведения.

Софист, часть 2. Приключения

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    В жизни всякие чудеса встречаются. Например, изготовитель смертоносных стрел, который не может убивать. Или мастер уникальных древесно-каменных изделий, отдающий их под чужое клеймо. Или друид, что в арканной магии обставит иного волшебника. Или подросток со скопищем противоречий и с умом и мудростью старца. Или...
    Статус: часть 2 завершена
    Примечание: Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии. Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам игрового мира.
    Перейти к проде (глава 9)
    Для желающих читать раздельно по главам или с гаджета: http://ficbook.net/readfic/3519612

   Софист
  
   Автор: E ea I
   Фэндом: Forgotten Realms (Забытые Королевства), Neverwinter Nights (кроссовер)
   Рейтинг: NC-17
   Жанры: Гет, Драма, Повседневность, AU, Фэнтези
   Предупреждения: OOC, ОМП, MC (Марти Стью)
   Статус: завершена часть 2, пишется черновик части 3.
  
   Часть 2 - Приключения
  
   Персонажи: Софист, Аяла Ридкеф, Фарган, Дроган Дрогансон, Ферран Феранес, Диикин Скалесингер, Миша Уэймит, Ксанос Мессармос, Дорна Трапспрингер
   Аннотация: В жизни всякие чудеса встречаются. Например, изготовитель смертоносных стрел, который не может убивать. Или мастер уникальных древесно-каменных изделий, отдающий их под чужое клеймо. Или друид, что в арканной магии обставит иного волшебника. Или подросток со скопищем противоречий и с умом и мудростью старца. Или...
  

Глава 1 - Знакомства.

  
   Пара сов, темнопёрых, как сама ночь, незримо парила в вышине, устало преследуя стайку туч, вспугнутых с белых шапок Нетерских гор. Пустыня Анаурок разродилась очередным суховеем, в который раз над Вечными Болотами столкнувшимся с циклоном, от Побережья Мечей прущим вглубь континента с упорством степного быка.
   Пара сов не интересовалась далеким буйством стихий, устроивших яростный грозовой фронт, то и дело подсвечивающий горизонт вспышками молний. Та, что имела на лапках костяной и роговой браслеты, все больше интересовалась лысоватыми холмами предгорий, простирающимися под ее крылами. Вторая особь была крупнее и не имела украшений, следовала в кильватере первой и засматривалась на звездное небо и ночные горы.
   В мистическом зрении птицы хребет кое-где расцвечивался столбами магического света, продуцируемого древней волшбой, отмечающей места великой силы и великих опасностей. Где-то сияли рваные всполохи драконьего дыхания, морозом создающего уют и заклятья, что укроют логово белого дракона от донимающих его жарких ветров пустыни. Напрягая зрение, дальнозоркая сова присмотрелась к Пику Леди на западе. Там тянулась едва заметная извилистая дорожка мистического света - одно из ответвлений-пролетов Небесной Лестницы, ведущей к обителям богов. (иллюстрация 002)
   Но вот действие эликсиров подошло к концу и невиданные краски мира вернулись в норму. Сова вздохнула, неуклюже выровнявшись за наставником и с трудом поймав восходящий поток, чтобы вновь парить без особых усилий. Созерцание хвоста впереди летящей птицы быстро наскучило молодой сове, вновь обратившей свой взор к небесам.
   Звезда Мистры - одна из самых ярких звезд на небосклоне и единственная, имеющая одинаковое значение для всех рас Фаэруна. Ходит поверье, что она сияет ярче, когда рождается великий маг. Следом парящего наблюдателя привлек в северном небе круг больших, ярких звезд с абсолютной темнотой между ними. (иллюстрации 003-005) Многие находят его устрашающим. Некоторые сызмальства зовут это созвездие парящим Замком Ночи Мистры, в детских сказках летящий прямо к сердцу Тьмы. Другие жители Забытых Королевств называют это созвездие Короной Севера или просто Холодной Короной. Некоторые полагают, что это ни что иное, как Глаз Зла, Дверь во Тьму или Горсть Монет, брошенная в высоту богами, как насмешка над бедняками. Некоторые племена бединов Анаурока полагают, что это место - Жилище Н'асра, прибежище Бога Мертвых; большинство же бединов называют - Кругом Мечей, сверкающими скимитарами самых великих Бединов, собранных лично Н'асром. По утверждению эльфийских астрономов, есть одна звезда, помещённая в центре Круга Мистры. Эта звезда, известная под именем Н'ландрошьен (Темнота в Свете), фигурирует в нескольких древних эльфийских мифах о конце света, но уже в течение нескольких тысячелетий незрима на вечернем небосводе. И все эти тысячелетия эльфийское общество находится в упадке, тел-квессир постепенно вымирают на Фаэруне.
   До дома в Хиллтопе оставалось еще далеко, но из-за флуктуаций сильного встречного ветра полет вдоль хребта к Джалантару и обратно сильно утомил пернатого юнца, главного в этой паре. Кое-как совершив посадку на дерево на макушке холма, любознательная сова продолжила любоваться небосводом, густо усеянном звездами и туманностями. Подвижная голова отдыхающей птицы вскоре стала причудливо рыскать зорким взглядом в поисках планет солнечной системы. Не все были видны, но юный заклинатель уже о каждой имел представление. (иллюстрации 006-008)
   Туманная Анадия, ближайшая к светилу и самая популярная у халфлингов. Следом за ней газовый гигант Колиар, почитаемый всеми летающими существами. Третья планета - Торил, где жизнь бурлила и пенилась, и его единственный безжизненный спутник - Селуне. Через несколько дней как раз наступало полнолуние. Далее Карпри и Чандос - синие миры сплошных океанов. Планета Глит выделяется своими четкими кольцами. За ней орбита странной и безжизненной Гарден. Замыкает ряд дискообразное искусственное образование Икс-каса - космический порт. Где-то по своей гигантской эллиптической орбите летела огромная комета Кей-Дотек, которая чего только не предвещала - обычно рождение могущественного человека. А еще систему регулярно навещала зловещая комета по имени Звезда Короля-Убийцы, по чьей-то злой воле вызывающая у драконов слепую ярость.
   Передохнув, пара птиц вспорхнула в ночное небо. Звезды и туманности щедро делились своим дивным светом вместе с загадочно серебристой луной, манящей души романтиков и скальдов. Горячий ветер шуршал в густых кронах и гнул луговой травостой, словно страстный любовник лаская землю. И обе совы возмечтали о вторых половинках. Молодая сова грезила пестрой пустельгой, слишком далекой и очень не одобряющей вольнодумное использование магии. Старшей птице больше повезло. Ушастая сова по биению сердца успешно разыскала некогда приглянувшуюся самочку, застенчиво устроившуюся в кроне придорожного тиса.
   Две высоко парящие птицы спиральным виражом спланировали вниз. Старшая грациозно уселась на сухой ветке березы, показывая всего себя, такого брутального красавца самца. Младшая бесславно свалилась за кустами, рядом с тусклым костерком, чуть не сшибив грибной шашлык, жарящийся у котелка. В какой-то мере тоже повезло - найден подходящий субъект, правда, наделенный иными достоинствами. Под рычащее уханье совомедведя неуклюжая птица обернулась молодым человеком, из-за чуть вытянутых скругленных ушей очень походящего на полуэльфа. (иллюстрации 009-014)
   - Приветствую вас у моего камелька, юный друид. Я Ферран Храброе Сердце, - улыбчиво представился лунный эльф, убрав пальцы с рукояти кинжала.
   - Здравствуйте, квессир Ферран Феранес. Я Софист Вершинный, - парень ответил на том же чондатанском. Он показал грамотность и знание эльфийского языка, в вежливой форме обратившись к лунному эльфу, а также обычаев тел-квессир, в жесте приветствия показав ладони, благодаря большой ловкости оставшиеся чистыми после превращения. - Простите, что так к вам свалился - я еще осваиваюсь.
   - У меня становится светло на душе, когда я встречаю людей, столь чтящих эльфийскую культуру и матушку природу, - поднялся мужчина, поприветствовав по всем правилам, словно соплеменника. Софист отметил дюйм разницы в их росте и высокой выговор мелодичного эльфийского наречия. - Присаживайтесь, если хотите, - пригласил он, несомненно, воспитанника какого-то эльфийского пастыря. Ферран даже перебрал в уме пяток имен, но всех вскоре отмел.
   - Спасибо, я ценю ваше гостеприимство, Ферран, - поблагодарил он. Принявший приглашение гость изумил эльфа, сунув руку в кажущийся пустым подсумок и достав игрушку. В следующий миг инвертировав воздействие заклинания, Софист устроился в плетеное креслице необычного дизайна. (иллюстрация 015) - И мне бы не хотелось коробить ваш слух эльфийским наречием из грубых уст человека, - учтиво ответил Софист на чондатанском, распространенном здесь, на Северных Маршах. Голос припозднившегося подростка все еще ломался, приобретая мужской тембр.
   - Хотите цветочного отвару, Софист? Я бы с удовольствием поделился с вами хлебом или еще чем, только, к сожалению, у меня очень мало припасов, - дружелюбно произнес лунный эльф, усаживаясь обратно на свой отощалый походный рюкзак. Выбор языка общения определился, хотя человеческая речь не шибко нравилась эльфу.
   - Не откажусь, - вновь холеная кисть юркнула в волшебный подсумок, извлекая любимый и неизменный набор из чарки, кружки и ложки, вылепленных из древесины серебристой ели.
   - Хм, ручная работа из подарка... Вы полны сюрпризов, почтенный друид. Я рад вашему обществу, - квессир очень деликатно держал кружку, осматривая внешне беспристрастно. Титулования "пастырь" или "мастер" человеческий юнец еще не заслужил, по его мнению, но как только возмужает - всё заслуженное приложится.
   - Благодарю, я тоже, - Софист не стал вдаваться в подробности.
   Ферран наклонился к котелку, поставленному так, чтобы загораживать от сидящего крохотные язычки пламени, дабы лишний свет не мешал любованию небом с края обрывистого утеса. Черпанув своей кружкой и перелив в чужую, он протянул ароматный и сладковатый чай из собранных им цветов, причем, ни в одном не было насекомых, обыкновенно оставшихся спать в закрывшемся бутончике.
   Подросток специально сел сбоку от мужчины, не рядом и не напротив. Ему пришлось сильно согнуть ножку стула, чтобы сгладить неловкость высокого сидения. Не торопясь распробовав сложный вкус, Софист оставил первый вопрос за хозяином костерка. Пригубив чуть охлажденный напиток, навевающий думы о прошлом, юноша направил взгляд вдаль, позволяя ветру играться своими волосами, скрывавшими периферийный интерес к хорошо подобранному снаряжению лунного эльфа. Впрочем, он быстро потерял интерес, не найдя ничего, стоящего пристального внимания: несколько лесных оберегов и талисманов, амулет естественной защиты, наручи ловкости со скрытыми отсеками для метательных игл, эльфийские ботинки следопыта, не затупляющийся заостренный кинжал, магическое брачное кольцо, перстень защиты, серьги яснослышанья и ясновиденья, пояс облегчения веса, простеганные мифриловой нитью улучшающие маскировку кожаные доспехи, отпугиватель мелких насекомых в виде черноглазой заколки-лягушки, держащей пять тонких косиц с вплетенными в них иссиня-черными нитями с красными бусинами (посередине от центра лба, от висков и параллельно от основания ушей). Разве что лук выделялся и поделенный на отсеки колчан с расширенной магией вместимостью. Хозяин костерка тоже не остался в долгу, отметив про себя необычность нити в удобных землисто-серых одеждах, бесследные мокасины. Эльф задержался взглядом и на серебристом кольце на правой кисти, и на едва заметном бугорке словно прилипшего к коже медальона, висящего на любопытном шнурке, и на ямочке между ключиц, где покоился просвечивающий кокон с жемчужиной в серебристой оправе, с кажущейся хаотичностью оплетенной древесными усиками-корешками волшебного дерева - фелсула.
   Оба помолчали, неторопливо вкушая напиток под звуки ночных предгорий. Один знал, кто стрекочет, кто хрумкает, кто постукивает. Другой не ощущал для себя непосредственной угрозы.
   - Что вас, человека с эльфийскими корнями, привело ко мне? Вы из деревни Хиллтоп, надо полагать? - Среброволосый эльф задал сразу два вопроса, по-прежнему обращаясь на "вы", хотя прекрасно знал, сколь юн собеседник - из уважения к его достижениям. Не всякий друид и к тридцати осваивает свою первую дикую форму, а тут подросток с недавним пушком на подбородке.
   - Да, Ферран, я временно обосновался в Хиллтопе. Вы могли видеть мой необычный дом.
   - Я так и подумал, что он ваш, Софист, - кивнул Ферран, как и многие его соплеменники из подрасы лунных, терпимых к людям и любящих все новое и доброе. Привлекательность очередной звездной ночи поблекла перед интересом к нежданному собеседнику, проявившему понимание.
   - Если буквально, то меня к вам привел фамильяр, посчитавший вашу питомицу хорошей компанией для себя, - хмыкнул Софист, качнув головой в сторону своего фамильяра, игравшегося в гляделки с ушастой совой-самочкой.
   - Ха-ха, я не против - пусть развлекаются, - хмыкнул он, щелчком пальцев разрешая питомице покинуть караульный пост.
   Две совы, ухнув, бесшумно растворились в ночи.
   Софисту стало неловко за свои намерения. Перед ним сидело доброе существо, довольно открыто смотрящее в мир и с радостью встречающее все удивительное. Ферран всего лет на двадцать был старше Аялы Ридкеф, о которой мечтал парень. В отличие от девушки, мужчина выглядел на средний возраст. Его глаза цвета корунда с искрящимися блестками магии внутри выдавали в нем простолюдина. Шелковая туника цвета голубой ели им самим соткана, скроена и сшита, но, как и другие элементы одежды, она имела замысловатую вышивку серебряной нитью - женской рукой. Судя по украшениям в ушах, Ферран дважды женат. С первой супругой прожил, судя по граням потускневшего лунного камня, около тридцати лет и завел с ней дочь. Насколько понял Софист, обе предпочли присоединиться к всеобщему эльфийскому Исходу с Фаэруна на остров Эвермит. Это значит, что повторный брак совершен недавно, скорее всего, как подумал Софист, сблизились в Смутное Время тринадцать лет назад, когда боги топтали землю смертных и всюду царил хаос. Судя по всему, Ферран родом из Высоколесья, и такая же свободолюбивая жена сейчас находится там в их маленькой общине или тоже где-то путешествует, чтобы вскоре встретиться дома и вместе отпраздновать праздник полной луны. В чем-то у них разлад, раз сейчас они порознь - или оба слишком свободолюбивы. Судя по символической стрелке, Ферран поклонялся Солонору Теландриа - эльфийскому богу рейнджеров. Его общая степень развития энергетики совпадала с таковой у Софиста, но в качестве следопыта он почти в два раза уступал Аяле и был на ступеньку ниже Гавина, лучшего темнокожего егеря из Хиллтопа. Ферран был еще и волшебником, способным стать невидимым. Владение магией позволило рейнджеру развиться в качестве престижного мистического лучника, посылающего заклятья на кончиках своих стрел - из удобного короткого лука. Судя по тому, как следопыт "приспособил" совиного медведя, очаровав и поставив охранником, он лишний раз не любит стрелять, отбирая жизни там, где их можно сохранить. Благополучный в семье и в искусствах, Храброе Сердце являл собой воплощенную мечту множества лунных эльфов.
   Ферран тоже опытным взглядом незаметно и ненавязчиво исследовал Софиста, когда тот взмахом руки вытянул из травы зеленый столик, сглаживая свою неловкость и обдумывая увиденное. Внимательно наблюдавший за манипуляциями мужчина очень заинтересовался ножиком юноши, через который тот легко пропускал магию, рисуя каркас магического построения. Рейнджер даже глазам своим не поверил, поначалу приняв за металл матовую серебристо-стальную древесину, из которой был сотворен нож. Материал серебряного шнурка, обматывающего ручку, Ферран вовсе не узнал, но сразу понял, как легко оплетка разматывается, превращая с виду простецкий ножик в грозное оружие на подобии кистеня. (иллюстрация 016) И этим вот "прибором" гость квессира привычно и непринужденно разрезал призванную им магией дыньку-дикорос - круглую и чуть меньше головы, как раз на двоих. Сладкий запах спелого бахчевого плода вызвал попеременное урчание двух проголодавшихся мужчин.
   - Премного благодарен, юный друид, - скрыв изумление, он еще раз выразил свое уважение столь молодому человеку, добившемуся выдающихся успехов в друидизме. Еще не настал сезон созревания дынь, не везде даже завязи появились. Но вся соль в другом: лунный эльф впервые видел столь утилитарное использование сокровенной магии природы. И не знал, как к этому отнестись.
   - Спасибо, Фарган. Но тогда давайте уж и поджаренный гриб пополам? С дынькой просто объеденье.
   - Пожалуйста, - протянул он веточку. Нож и это разрезал, словно лист травы. - Ммм, восхитительно! Никогда прежде не пробовал такое сочетание. Где вы о нем узнали, Софист?
   - Как-то недавно собирались мы деревней на посиделки у костра Площади Согласия. Я дыньки принес, а кто-то этих грибов набрал для шашлыка, - простодушно поделился парень и доел сладкую мякоть до корки.
   - Хм, людские общины так быстро меняются - не угонишься. Я запомню Вершинный рецепт, Софист, обрадую жену, - Ферран, смакуя следующий кусочек, даже зажмурился от удовольствия, представив, как будет радовать свою ненаглядную.
   - Как говорится, утро вечера мудреней. Пожалуй, Ферран, я бы отложил наш разговор на завтра и заночевал рядышком. Вы согласны? - Спросил Софист, махнув рукой на кусты ярдах в двадцати, напротив места, присмотренного эльфом для своего дремления.
   - Вы меня заинтриговали, Софист. Можете заночевать, но мне рано утром отправляться в дорогу - надо засветло пересечь реку и Верхнюю Руавинскую Долину.
   - Тогда не стану вас задерживать, - Софист имел заклинание для создания скоростной лошади, но сам был стеснен во времени - в Хиллтоп следовало вернуться не позднее девяти утра. - Предлагаю условиться встретиться здесь, когда вы в следующий раз навестите своего предка.
   Пронзительный синий взгляд столкнулся с сочувствующим сине-голубым.
   - Как вы узнали? - Напрягся Ферран, суеверно отгородившийся от кладбища дорогой между Хиллтопом и Бламбургом. Светлые брови сдвинулись, и точеное лицо приняло устрашающе грозное выражение: для лунных эльфов синюшный цвет в норме, а у людей вызывает ассоциации с ожившим трупом.
   - Опосредованно посетил эту заброшенную эльфийскую гробницу, - кивнул в ее сторону ничуть не испугавшийся Софист. Еще бы он оставил такое интересное место без внимания, даже не заглянув туда. - Там есть похороненный с префиксом "Фера" и в имени, и в прозвище.
   - Ясно... Это мой прадед. У отца и деда нет могил, коим можно поклониться... - скривился и погрустнел мужчина, чье имя могло быть переведено с эльфийского как Чемпионские Оковы. Он встал вслед за Софистом, убравшим креслице обратно в бардачок на поясе. - Я не хочу смешивать. Вы хотели о склепе поговорить?
   - И о мистических стрелах, и о совместных охотах за бандитами, и не только, - честно ответил подросток, ведущий себя старше, чем выглядел. - Я сперва хотел перенять опыт у Гавина, лучшего егеря в Хиллтопе, но гнилой человек оказался. У мастера Дрогана есть соратница - Аяла Ридкеф, но высоко летающее Копье Ветра унеслось по делам Арфистов. Мне еще советовали обратиться к Балту Зеленобровому, агенту круга Друидов Высоких Деревьев, но у него своих забот хватает и нет резона оставлять Высокий Лес, чтобы хоть иву в месяц таскаться со мной по Нетерским предгорьям. Вот, сегодня летал разведать обстановку в Джалантаре, но все толковые в теплый сезон за хребтом, водят караваны по летнему маршруту между Сильверимуном и Сандабаром. Такие вот дела... Но даже если вы не согласитесь, квессир Ферран, я буду рад видеть вас у себя в гостях.
   - Хмм... Я должен подумать, Софист.
   - Пусть боги помогут тебе в твоих начинаниях. Пусть вода твоя будет сладкой, а смех веселым. До встречи.
   У Софиста имелся при себе обязывающий подарок, однако он бы всего лишь до зимы сузил время их сотрудничества и снизил верхнюю планку риска совместных авантюр, а еще он был остро нужен самому заклинателю. Поэтому, воспользовавшись одной из традиционных эльфийских форм прощания, юный заклинатель сосредоточился и в мгновение ока обернулся совой, неуклюже расправившей крылья и неловко спрыгнувшей с почти отвесного склона. Пробежавшись по верхушкам диких трав луга, упорная птица набрала высоту. Несколько уханий, и пара сов, познакомившихся с эльфом и его питомицей, выстроилась в прежнем порядке, оседлав попутный ветер в Хиллтоп.
   Расположенная меж двух отрогов деревня давно спала, все окна темные. Но не заметить жилой холм в ночи было невозможно сразу по многим причинам. Это и ухоженные синелисты, растущие тут и там, разбрасывая вокруг себя тусклый синеватый свет. Это и стела, посвященная божественной Мать-Земле: мягким теплым светом горели старинные письмена и узоры, а на макушках четырех столбов-веретен ветер трепал лепестки волшебного пламени в виде алых роз, распускавшихся в темное время суток. Это и монастырь Снежной Розы, фасад которого украшали кусты одноименных цветов, искрящихся подобно утреннему снегу. Это и сам дом Софиста, во дворе которого густо росли цветы и грибницы, испускавшие волшебный свет, а в кронах шести дубов, окаймлявших его конусообразное жилище, перемигивались светлячки и танцевала троица пикси, радовавшаяся теплу поздней осени и чудесно ясному звездному небу, дивно расцвечивавшему снежные горные шапки.
   - Доброй ночи, Крисилни, - поприветствовал Софист фею, с которой и началась его дружба и сотрудничество с народом пикси родом с одного из дремучих лесов Фейвилда.
   - С возвращением, Кристаллик, - пропищала крылатая барышня, сделав в воздухе подобие книксена. Красавица всего с пол локтя ростом. Ветерок игрался с ее воздушными фривольными одеждами, тем не менее, надежно прикрывавшими самые интимные места. (иллюстрация 017)
   - Опять ты дразнишься, - притворно надулся Софист. Последняя "т" в его имени напоминала сокращение от эльфийского слога "ty" - кристалл. Полный перевод имени Софист - Кристалл Светлой Древесины. Был перевод и с древнего человеческого языка - Умелец. Но третий слой перевода никто пока не вскрыл.
   - Хи-хи, ты такой милый, когда дуешься, - прозвенела она колокольчиком, подлетев к самому лицу и босой ножкой томно проведя по губе подростка.
   - Так нечестно, Иси, ты же знаешь, что у меня больше не осталось на сегодня заклинаний уменьшения и увеличения, - сдерживая чих от волшебной пыльцы, игриво разукрасившей его нос, Софист языком пощекотал стопу маленькой милашки.
   - Бука! Такая прелестная ночь, а ты все о делах, Соф, - фея хлопнула крыльями, отлетев в раздраженном гомоне нот, слетевших с ее чудесных крыльев.
   - На днях полнолуние, Иси, - извиняющимся тоном произнес юный любовник, подставивший ладошку самой частой своей партнерше. - Я нашел и принес раскидистый дуб для вашего волшебного танца. Вы уже отрепетировали ритуал притягивания зачатка воздушного узла магии?
   - Полюбуйся, - вздохнула феечка, указав на замысловато кружащуюся парочку. - А ты сам готов открыть межуровневый портал, Соф? - Говоря о серьезных вещах, она игриво пощекотала подушечку большого пальца, вызывая приятную волну.
   - Вершок накопил достаточно сил, но мой дом - приёмник. Инициатором портала необходимо выступать вашей стороне, Крисилни, Фейвилд гораздо насыщеннее магией, чем Торил.
   - Ах, ты окружил себя столькими волшебными растениями, что я уже стала не замечать разницы, - сделала она комплимент, положив голову на подушечку среднего пальца, удобнее устраиваясь на своеобразной софе. Софист скромно улыбнулся, покосившись на пышный куст золотого клевера, мимо которого шел, босоного гуляя по нежному мху круговой тропинки по внутреннему двору.
   - Все стараниями жителей Хиллтопа, приносивших умирающие деревья, выкорчеванные лавинами на Остара. Иси, прости, вы точно успеете собрать к летнему солнцестоянию все нужные слезки? - Поинтересовался Софист, чувствуя неловкость за тот способ, который был предложен для создания вдали от океана водного узла магии. Земляной уже имелся и питал треанта Вершка, в полости коры которого и жил Софист.
   - Ох, как это всё печально... - золотые волосы отразили настроение, потускнев до каштановых. Яркое свидетельство возросшей личной силы феи, благодаря связи с Софистом приобретшей за прошедшие декады немалый вес в своем обществе. - А ты готов к призыву троек элементалов из трех стихий? - Вымученно спросила она, нехотя оторвав взгляд от звездного участка неба над пиком дома-конуса.
   - К обряду подготовлюсь, будь уверена, - деловито кивнул человек, с очередного цветка осторожно стряхивая пыльцу на фею, нежащуюся на его ладони. Раз она не позвала соплеменников, то решила, что с текущей задачей справится одна. - Но у меня возникло затруднение...
   - Да, Кристаллик? - Заинтересовалась фея, услышавшая о "затруднениях" Софиста едва ли не второй раз за период знакомства с парнем.
   - Богиня на Остара благословила шесть желудей великого дуба, из которого чуть позже родился Вершок, - друид любяще погладил один из шести стволов, росших от пня-дома. - Два посажены обрученными Куадкой и Пайпером. Два у своего нового дома посадят Фарган и Фиона, когда я их обвенчаю. Один в полнолуние прорастет внутри одного из ваших деревьев, как это же произойдет на полнолуние здесь, чтобы в самую короткую и мистическую ночь в году создать надежный древесный переход между нашими мирами. Иси, я час назад встретил замечательного эльфа. Метаболизм у тел-квессир отличается от людского, но семечко, осиянное силой великой богини, помогло бы забеременеть его жене. Я бы хотел сделать Феррану Феранесу именно такой подарок. И я знаю, что исконная прародина всех тел-квессир - это Фейвилд. Крисилни, я прошу вас разыскать семечко, рецепт и сакральное заклинание для беременности эльфов.
   - Ох, вечно ты заморачиваешься не тем, чем надо, Софист, - соблазнительно повозившаяся попкой. С учетом, как эротично были расставлены ее прелестные ножки... - Да будет тебе известно, Софист, - поучительно начала она, раздувшись от своей значимости, ведь это обычно ее любовник блистал знаниями, - что дети, принудительно зачатые магией, потом сами едва ли смогут зачать без магии. А союз двоих подобных - бесплоден, - нравоучительно сказала будущая мать, пока еще выбиравшая себе суженого среди соплеменников.
   - Ох, Иси, а ты, оказывается, такая милая, когда поучаешь, - Софист не удержался, чтобы не поцеловать сладкую коленку, своим жарким дыханием взметнув цветочную пыльцу и полупрозрачный воздушный наряд феи, вольготно разложившей свои крылышки на его пальцах.
   - Нихи-хи-хи... - зарделась феечка, отчего-то стыдливо сжав коленки, двумя руками придерживая ткань пониже пояса. Но вдруг волшебное существо, прятавшее свои истинные мысли и чувства не хуже лунного эльфа, резко сменило милость на гнев, схватив Софиста за ресницы и болезненно оттянув: - Не престало самозванцу рассуждать о желудях великих дубов как о бобах!
   В следующий удар сердца Софист сбросил наваждение и резко отстранился от заиндевевшей ладони, на которой фея, как ни в чем ни бывало, поправляла свое платьице.
   - Я бы раньше так и поступила, иномирец. Как и я, ты чужой на Ториле. Но ты испытал здесь нечто настолько ужасное, что стал воспринимать этот мир, как стан врага, откуда нет пути назад. Ты пытаешься внедриться, но из-за вышесказанной точки зрения, порой, не замечаешь мелочи, для местных "аборигенов" выглядящие вопиющим попиранием устоев и топтанием верований, а порой намеренно насмехаешься и провоцируешь. Это коллективное мнение, Софист. У тебя есть время до полнолуния...
   В этом имелась доля истины. Софист не нашелся, что так сразу ей ответить, отстраненно кивнув и продолжив собирать цветочную пыльцу, выказывая непоколебимую уверенность в себе своих намерениях. Вскоре к ним присоединились еще двое пикси. Поскольку сам Софист выдохся, трижды за день применив дикую форму, именно эти двое помогли создать силовой пузырь вокруг кисти человека, чтобы ветер не сдул ни крупинки, и сделали его невидимым, чтобы патрульный сержант Дилап не успел выполнить "тайное" распоряжение мэра препятствовать самодеятельности Софиста.
   Сквозь жуткие колючие кусты шлемошипа пробравшись на самую макушку гористого холма, с севера и запада имевшего обрывистые склоны, юный друид без труда нашел заранее подобранный пятачок для высадки дуба. Из-за неустойчивой природы Вершины, в буквальном смысле срезанной и упавшей с неба несколько тысяч лет назад, Софист был вынужден применять ритуальную версию заклинания размягчения земли и камня - так воздействие окажется неопасным и оползня не вызовет. Когда порода чуть осела под действием магии, фея вспорхнула с ладони, начав щедро рассыпать волшебную пыльцу, как бы удобряя ею землю. Опустив руку в почву, ставшую напоминать озерный ил, заклинатель обозначил место высадки, заодно стерев с ладони магические крошки. Конечно, зоркий лунный полуэльф заметил свечение, но пока сайгаком перепрыгивал колючие кусты, вовсю матерясь, Софист успел расстелить платок с черной дыркой. Он достал из карманного измерения артефакта толстый сноп, который напоминал уменьшенный в восемь раз дуб, потом ещё и облегченный в десять раз. Стремительно осыпавшаяся и поблекшая фея устало вцепилась в каштановые волосы на затылке Софиста, когда тот водрузил дерево в намеченное место и развеял чары. Где-то покатились камешки, но ничего более страшного не произошло: корни дуба легко и благополучно расправились в илистой земле как раз до того, как через четверть минуты перестало действовать магическое размягчение. Вот и обзавелся Хиллтоп своим великолепным раскидистым полутысячелетним скальным дубом. (иллюстрация 018) Красавец!
   - Несносный мальчишка! Ну что ты опять учинил? - Прискакал Дилап, исцарапавший свои клепаные кожаные доспехи с кольчужными и пластинчатыми вставками.
   - Не волнуйтесь, сэр, я сам буду его поливать, из леечки, - оправдался Софист, сдаваясь с приподнятыми руками. За шиворотом топталась фея, боязливо выглянувшая из-за его уха.
   - Да здесь холм самый неустойчивый, того и гляди - поплывет, куриные твои мозги! - Гневался полуэльф, сверкая искорками в своих миндалевидных льдисто-сапфировых глазах.
   - Потому и посадил, чтобы укрепить, - Софист гордо выпятил грудь. Если со вторым сержантом Топером парень легко и сразу сошелся, то с этим слегка остроухим типом не задалось. - Здесь лакуна. Западный отрог воротит почти всю силу анаурохского "бриза". А после полнолуния крутые ветра вовсе перестанут тревожить Хиллтоп, - уверенно заявил заклинатель, собиравшийся при помощи фей связать на этом месте воздушный узел магии.
   Сержант сделал жест рука-лицо, чудом не смяв неизменную травинку в зубах.
   - А согласовать с властями опять "забыл", конечно?
   - А барон бы за ветрозащиту отвалил мне миллион? Да ему и века не хватит оценить мою свайную технологию на стройке у Фионы, чтобы организовать защиту от оползней для всего Хиллтопа, - огрызнулся Софист, умалчивая, что контроля над одним земляным узлом магии первого класса уже достаточно для предотвращения подобных катастроф. А упомянутые окаменелые древесные столбы вставлялись в грунт ради укрепления фундамента старой кузни на месте перестроенного когда-то амбара. Южный склон, как и восточный, представляли собой сплошные наплывы оползней, за века погребших под собой минимум четыре "Хиллтопа".
   - Вас предупреждали, мистер Софист. Вы арестованы, - донельзя официальным тоном произнес сержант, пока не подоспела пара стражников, всецело болевших за Софиста, чьими стараниями у них имелось, с кем спускать пар. А полуэльф брезговал старыми куртизанками, вернувшимися к прежней работе ради косметологических услуг, оказываемых двумя друидами Хиллтопа, стоящими у подножья карьеры скульпторов женской красоты.
   - Спасибо, красотуля, возвращайся. Как пожелаете, сэр, - покорился Софист, поворачиваясь спиной для связывания рук. Фея исчезла во всполохах отменённого призыва. - Посмотрим, кого поутру народ взашей погонит из Хиллтопа.
   - За подстрекательство к бунту от пяти лет каторги, - бесчувственно произнес поборник закона, делая свое дело.
   - Ну-ну, - натянуто хмыкнул Софист, вместо скрипа зубами от боли в стягиваемых запястьях. - Если я не успею подготовиться к ритуалу на полнолуние, то когда ветра переменятся, сэр, деревня станет минимум пятой по счету, погребенной тотальным оползнем. Треант Вершок останется единственным... - говорил парень, но прервался и зашипел от боли.
   - Шантаж карается годом каторги, а в крупных масштабах казнью четвертованием, - заиндевелым голосом сообщил стражник, просто качественно выполнявший свою работу.
   - У меня в правом кармане штанов стручок сон-травы, сэр. Вы уснете с обоими патрульными и завтра же с незапятнанной репутацией переведетесь в Бламбург. Или я сам вас усыплю, а завтра объявлю в Хиллтопе теократию с позорным изгнанием безбожников, - на ходу досочинил он околесицу.
   Закрытие в бывшем хлеву - чистая профанация, но Дилап, вошедший в фокус планов Софиста, так и не поддался ни на уговоры, ни на провокацию. Дисциплинированный сержант добросовестно поднял с постели мэра Вераунта, перепуганного теократией с логичным для него переходом духовенству всех земель, после вскопки черноземной лопатой и хитроумной волшебной уборки сорняков обещавших минимум трехкратный прирост урожая. И это не считая посеянной и уже давшей богатые всходы королевской пшеницы, подаренной деревне самой богиней Чонти и стоящей всех прочих зерновых вместе взятых. Дальше Софисту уже ничего не стоило отжать у примчавшегося барона оставшихся у него восьмерых охотников, переведя их всех на службу деревне в качестве егерского взвода стражи, и двинуть над ними своего хорошего знакомого Беранса, которому вручат сержантские лычки. Все они весь следующий день радостно переезжали из тесных комнаток мансарды фермерского дома в просторные кельи-номера Илматерского монастыря Снежной Розы - на время до постройки в Хиллтопе нового жилья. Тем самым освободись места для семей подсобных рабочих фермера Шаттлкомба, теснящихся в деревенских землянках по две, а то и три в одной. Также трактир Бурлящий Котел официально прекратил свое существование с переводом его работников в штат обслуги монастыря. Несговорчивый Дилап получил повышение до лейтенанта и был назначен личным телохранителя мэра и заместителем капитана, у которого почти через два года на сорокалетие завершается контракт, выходного пособия с которого и скопленного жалованья хватит на свой домик в Эверлунде и молодку-жену с ненапряженной должностью где-нибудь в городской управе, чтобы пяток деток вырастить, умерев в счастливой старости.
   Выспавшись, чуть размявшись и закусив помидоркой, Софист поучаствовал в жизни деревни, в который уже раз растревоженной нежданными переменами. Сперва заглянул на стройку, чтобы размягчить остатки бетона в яме. Бригада молодцев, перекупленных в Бламбурге за бочку стойкой люминесцирующей золотисто-желтой краски для разметки шахт и туннелей, уже доделывала каменные работы первого этажа. Сегодня они будут выкладывать опорные столбы из каменных блоков, наделанных за дождливые дни, а Софисту вечером предстояло в пламенном теле маленького огненного элементала, призываемого внутри кузнечного горна, прокалить подсыхающие заготовки - для окон и дверных проемов с прочным арочным верхом. Затем юноша сам разминался в тренажерном зале стражи и следил за мальчишками, все больше втягивающимся в занятия с деревянными гантелями, растяжки, упражнения на брусьях, козлах и прочие. Завтрак, снова на стройку - облегчить вес стройматериала и грохнуть очередной кристалл горного хрусталя на придание свойств прозрачности деревянным профилям под "остекление" оранжереи. Потом тренировка и готовка с Фарганом смесей для окуривания посадок от насекомых-вредителей, обед, медитация и вновь стройка, грандиозная, по меркам Хиллтопа, и амбициозная, по меркам Сандабара. Оттуда, кстати, Софист через посредника уже выписал дварфов, которые проложат трубы и наладят отопительную систему, водоснабжение и водоотведение. Вчера днем как раз была достигнута договоренность с мэром Бламбурга по найму сандабарцев в складчину. Горнякам тоже требовался профессионализм народа Морадина, но уже в деле прокладки рельс к подземным выработкам, где наловчившийся Софист подрядился при помощи заклинания размягчения земли и камня делать проходки, раскалывая рудоносную жилу ровными сводчатыми туннелями. Это и драгоценный опыт, и драгоценные камни, и драгоценные связи, и драгоценная репутация.
   Феи... Эта сказка не могла долго продолжаться. Как ни плохо он расстался с Крисилни, но парень более не намеревался призывать никого из пикси Фейвилда - он давно стал практиковать дублирование планов на случай провала одного из них.
   Благодаря пикси, Софист выяснил свойства магически активной цветочной пыльцы, научился выращивать и правильно собирать вместе с нектаром. Заклинатель и заключил, что более не нуждается в волшебной пыли фей с их нежнейшей кожи, шелковистых волос и мягких крыльев, лучше всего подходящей для изделий и магии иллюзий, для искрящихся и флуоресцирующих составов, для косметики по уходу за кожей и волосами. Вместо одного общего средства Софист предпочел более дешевые и узкоспециализированные аналоги.
   Софист для организации желанного портала в перенасыщенный магией мир Фейвилд подобрал не одного исполнителя. В самую короткую ночь года грань между мирами истончается настолько, что пройдет даже человек. В крайнем случае отправится фамильяр Уллю, но Софист возлагал большие надежды на своего человеческого друга Фаргана: его волчица Бетшева останется в Хиллтопе, чтобы послужить путеводной нитью обратно на Торил, а сам друид проведет первую брачную ночь в волшебном мире, что благотворно скажется как на нем самом с женой, так и на зачатом ими плоде. Но это на крайний случай - у Софиста имелся менее рисковый и более выгодный вариант.
   С созданием водного узла магии тоже не предвиделось проблем. Под Вершком уже создан резервуар, куда капали магические соки всех растений, произрастающих в предгорном алькове, посвященном Пращуру Деревьев. Активатором для зарождения природного источника стихийной энергии воды могут выступить бочонки, которые надо еще изготовить и вскоре наполнить непосредственно на Плане Воды, в глубинах океана милях в ста от Глубоководья и со дна Черного Озера в Нижнем Подземье, как раз под Вечными Болотами, что раскинулись западнее Высокого Леса. Однако такой заказ слишком необычен, и доверять кому попало изделия для собственного пользования Софист не намеревался. Оставалось еще лично слетать в Эвермурс, найти там один из сильных водных узлов магии и набрать в нем волшебной воды, а также собрать все соки какого-нибудь из серебристых деревьев Сильвервуда, душа которого захочет в эльфийский рай Арвандор - после разразившегося над болотами грозового фронта. Этой собранной магии должно хватить.
   С воздушным узлом магии все тоже запутанно. Коллин Каллуна, работник Софиста и его агент в Эверлунде, уже собрал целую коллекцию из перьев от всяких волшебных созданий. Часть действительно пойдет на испытания оперений для разных видов чар и стрел, а другая... Другой частью Софист и занялся в этот вечер, создавая большое опахало. Внутри чужие перья, которые оплетались паутиной и осыпались волшебной пылью всего того множества фей, что призывал заклинатель. С боков ажурную воздушную конструкцию должны будут плотно закрыть родные перья, от дикой формы совы самого Софиста и его могущественного фамильяра Уллю. Их необходимо было основательно выварить в соке из листьев синелиста с крыльями некоторых волшебных бабочек, опыляющих магические цветы, и огромного шерстокрылого насекомого с размахом до восьми футов - ласпэрскых мотыльков тоже еще только предстояло привлечь и поймать. Огромные крылья станут внешним слоем волшебного опахала. Этот магический артефакт станет инструментом и платой для джинна - свиток с его призывом за баснословные деньги уже был приобретен Софистом у одного из караванов, шедших из пустыни. Колдующий обитатель Плана Воздуха в полнолуние свяжет необходимый воздушный узел магии.
   Софист знал, что вполне мог обойтись и без трудно доставаемой воды, и без помощи джинна, но тогда придется задействовать элементалов, что не позволит в будущем с их помощью развить один слой первого класса узлов в три слоя более мощного третьего класса.
   Закат дня арканный иерофант встретил в небе, наслаждаясь живописным зрелищем солнца, садящегося за фронтовой горизонт, то и дело озарявшийся вспышками молний, успевших приблизиться к Хиллтопу. Не откладывая на завтра, Софист помчался на южном ветре, то и дело посматривая на склоны Нетерских гор в поисках деревьев, поваленных лавинами и еще пока не утащенными ни орками, ни гоблинами, ни кобольдами или иными обитателями хребта. Едва оперившемуся Софисту боязно было лететь в самую непогоду, где порывы ветра совершенно непредсказуемы, где живут тролли, черные драконы и другие чудища, зимой менее активные чем под конец весны и в разгар лета. Вся надежда на супер натуральные поисковые способности Уллю, в полете едва заметно дергавший головой - откликался на действие врожденной магии.
   Софисту не пришлось мудрить. Одна из молний ударила по белоствольной березке. Подоспевший друид, обезболив свой перелом крыла-руки от торопливой посадки, в первую очередь оказал милость раненному дереву, выросшему из праха лунной эльфийки: её душа отправилась по зову Арвандора, а её последнее пристанище в мире смертных отдало все соки и было убрано в карманное измерение.
   Исцелившись, парень с сожалением вспомнил о проданном Фионе непромокаемом плаще, заменить который до сих пор так и не нашлось времени. Кожа-кора, доспехи мага, защита от стрел...
   - ...Фантомного Оленя! - Перекрикивая ветер, Софист завершил очередное заклинание, сведя кисти вместе и растопыренными пальцами изобразив корону рогов.
   На полянке появился квази-реальный зверь с замысловатым переплетением на голове, удобным для сидения Уллю, который устроился там и впился в рога когтями, чтобы указывать колдовскому конструкту путь сквозь лес. Софист запрыгнул на черную спину, ничуть не боясь без седла натереть бедра или отбить зад. Мощи его магии не хватило на внедрение магическому скакуну способности к полету, но было достаточно для бега по воде на полной скорости.
   - Нн-оо, Фло, гони! - Приказал пригнувшийся наездник, полностью доверивший управление своему фамильяру. На одиннадцать часов воплощенный олень пустился вскачь, резво перепрыгивая валежник, огромные валуны и овраги, круто обегая лесные стволы и кустарник.
   Аура сокрытия от животных вполне справлялась со своей задачей, но она не была рассчитана на драконов. Будь скакун настоящим, а не плодом воображения и магии, Софисту потребовалась бы сфера невидимости, чтобы надежно спрятаться от чужих глаз, а так хватило заклинания невидимости из второго круга - только душа в пятки ушла и все. Тридцать футов длинны охотящегося молодого черного дракона пронеслось всего в полусотне шагов, оглушив и обдав болотной жижей: хвост пролетевшего мимо ящера шлепнул по болотной жиже и, словно крюком, подцепил оглушенную рыбину с осла размером и мордой, как у сома. Фантомный олень даже не подумал пугаться или нестись, сломя рога, а продолжил скакать под управлением флегматичного Уллю, всего лишь моргнувшего на черного дракона, между прочим, распугавшего собой всех других болотных монстров, не выдерживавших конкуренции. Где-то в четырех лигах глубже в болта обитал его взрослый родич. (иллюстрации 019 и 020) К нему ближе, чем на милю, не стоит соваться, искушая судьбу.
   Едва главнейший из местных хищников скрылся с легкой добычей, как появились вилл-о-виспы. Эти болотные огоньки зажглись над самыми омутами и местами смерти неудачников, завлекая в трясину все новых и новых жертв. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Какой-то странный тенистый пес-полудемон, поведя носом из стороны в сторону, встряхнул хвостом и зажег на его кончике нечестивый зеленый огонёк. Водя им в подражании вилл-о-виспам, он подкрался к одному из болотных огоньков, ступая прямо по воде. А потом как прыгнул... Софист даже придержал своего скакуна, глядя на то, с каким удовольствием неведомый зверёк схарчил волшебное создание, тщательно так пережевывая огонек, долго в агонии мерцавшим меж слюнявых клыков. (иллюстрации 021 и 022)
   По пути попадались и ожившие студни, один из которых прикольно колыхался под струями дождя, спешно уползая от следовавшего попятам слизня с бочку размером. И змеи, по ошибке разевавшие пасть на рыб, пойманных студнями в качестве приманки. Софист быстро отвернулся от противного зрелища, когда студенистый монстр стал запихиваться в змеиную пасть, чтобы выесть гадину изнутри - из-за слишком прочной шкуры.
   Время близилось к середине ночи, когда петлявший всадник увидел вдали признаки поселения лизардфолков. (иллюстрация 023) На глубине в несколько десятков футов у них был священный храм с чистейшей водой, продуцируемой водным узлом магии третьего класса - отсюда магу и следовало произвести водозабор. Но пусть эти людоящеры вели совершенно примитивный образ жизни и рост имели всего ярд с гребнем, но сотня с лишним воинов внушала трепет и сомнения. Грозы уже сместились отсюда к Серебряному Лесу и шаманы завершили службу своим идолам, но все равно...
   Софист задумался. Он вполне успешно призывал низшие элементы воды, имевшие рост в фут и обладавшие сознанием растения. Заклинатель вставлял им "мозги" невидимых слуг из другого плетения первого круга. Так получались прекрасные мешальщики снадобий, зелий и прочего содержимого котлов Софиста и Фаргана, заодно улучшая характеристики колдовского продукта. Заклинатель замечательно справлялся и с элементами в два фута ростом, обладавших разумом уровня насекомых - они делали влажную уборку в доме и массажировали парня после физических нагрузок и работ в поле. Среди магов было принято использовать заклятья начиная с третьего круга, когда призывался элементал с уровнем развития интеллекта, как у животного - достаточно для выполнения осмысленных команд без дополнительных заморочек. Софист и его мог контролировать, но требовалась настолько высокая концентрация, что ни на что другое нельзя было отвлечься. Но это дело поправимое, осталось протестировать еще несколько свитков с совмещением элементала с квази-реальным лакеем - за неимением времени приручать и глубоко вникать в их природу для подчинения своей воле. В том числе и потому Софист нуждался в стихийных узлах магии - постичь при помощи них разные тайны.
   Лачуги ютились на кочках в камышах, тут и там охраняли покой домашние квакши, а прирученные слизни навалились на истоптанную поляну, подъедая мусор за отдыхающими хозяевами. Лизардфолки являлись земноводными, но любили спать в сухости и на соломке. Шлемы неудачников тут служили котелками, лучшие воины кичились ржавыми или гнутыми мечами и обносками людских доспехов или тряпья. Местные воины слишком хорошо знали повадки болотных хищников, чтобы игнорировать даже воздушную угрозу - что тут говорить о подводной?
   Софист долго думал, то с одной стороны подъехав, то с другой попробовав подобраться. Слишком рискован и дерзок получался план, проще было вернуться к оставшемуся в трех лигах позади слабому источнику под охраной молодого дракона, неподалеку устроившего свое лежбище и сухое логово с сокровищами. Или испытать удачу со следующим узлом в Пряже Мистры.
   В итоге заклинатель отступился, отказавшись от идеи использовать неподконтрольного восьмифутового элементала в качестве отвлекающего маневра. В его голову пришла мысль получше - слепить мух из дерева, как когда-то лепил конструктов-шпионов изо льда. Добыв местной древесины, отыскав местного слепня, прогнав живность с холмика в трех минутах скачки от деревни лизардфолков и ощетинившись кустарником, Софист извлек "дырявый" платок-артефакт и достал из карманного измерения котелок. Сжижав палку, он истолок стручок сон-травы и перемешал всё, накладывая чары сна из первого круга. Потом сунул муху и раздавил, начав вращать серебристым стеком в другую сторону, одновременно нашептывая заклинание вызова роя. Затем вновь изменил направление помешивания и едва не уснул, минут пять, подобно литании, читая заклинание "слово силы - сон".
   Таймер пошел по слабейшему - одиннадцать минут. Через пять минут в котелке зашевелилась масса слепней-конструктов, один укус которых ненадолго усыпит воинов и шаманов. Через три минуты Софист стал вытряхивать рой из котелка. Часть быстро выбыла, размокнув и разбухнув под дождем, но десятки нашли своих жертв, усыпляя каждую почти на полторы минуты. Взмахом посоха Софист создал простенькую иллюзию вилл-о-виспов, начавших окружать деревню. Квакши подняли переполох и перебудили всех не укушенных. Оставшемуся невидимым Софисту хватило четверти минуты, чтобы наполнить бочонок на конце серебристого шеста, а потом он дал во весь опор, раскрытый одним из старейших шаманов, слава богу, промахнувшегося спросонья. Заблаговременно наложенные защитные чары сберегли Софиста от пары допотопных топориков и дротиков, брошенных в грудь, а избежать самонаводящихся магических снарядов помогло предусмотрительно выставленное за спиной заклятье щита. Упёртые лизардфолки с гиками бросились в погоню, думая, что святотатец украл их священную реликвию.
   - Уа-ах... - проснувшийся парень потянулся, лежа на мягкой перине. Хотя он дрых часов шесть, дремление дриады продлилось четыре и она успела свить еще одну сеть подчинения, закрепляя благовониями.
   - Муррр, готов ли птенчик еще ублажить свою королеву? - Игриво куснула за ушко девчушка, похожая на юную эльфийку. Маленькая ручка успела соскучиться по маленькому Софисту.
   - О, да, моя королева, - сонный подросток растянулся в блаженной улыбке, позволяя партнерше возбуждать себя и сам не замедлил начать ласкать языком ее грудь, идеально помещавшуюся в его руке и пахнущую ирисами и азалиями, а уж вкус...
   Постепенно сон слетел, а сильнейшее воздействие выветрило все, до вчерашней встречи с лесной дивой. Парень взмок от страсти, во всю молодецкую прыть отжимаясь над вожделенной партнершей. Они свивались в разных позах, катаясь по ложу - и наслаждения оглашали спальню. Наконец-то Софист ловко поставил так и не представившуюся дриаду на четвереньки и пристроился сзади...
   Бурный оргазм длился долго, но зачарованный парень пока еще совершенно не осознавал, что дриада под ним не шевелилась: правая рука с серебристым кольцом, действуя на подсознательном уровне отдельно от замутненного сознаний, ребром ладони умело и вовремя ударила по шее, вырубив вейлу и не дав ей завершить магический обряд запечатления первого мужа.
   Из-за стройки Софист четверо суток воздерживался. Все дрязги по болоту стоили неожиданной ночевки у одной из юных и ненасытных дриад Сильвервуда, обитавших у Эвермурза и потому соскучившейся по мужскому обществу - давненько никто не забредал в такие опасные дебри. Заодно рисковый заклинатель, улепётывавший от шустрых лизардфолков, испытал на себе и обогатился знаниями о том, как лесные нимфы своими хитросплетениями подчиняют гуманоидов, заставляя их забывать годы жизни у вейл.
   Пришедший в себя Софист минут пятнадцать просто валялся рядом с вырубленной ушастой девчушкой, перевернутой и укрытой, и пялился в деревянный потолок спальни внутри вейрвуда. Деревья вейра походят на дуб, но имеют коричневые (с серебряным блеском) листья на своих вершинах и бархатно-черные ниже. Если безмятежны, деревья вейра превращаются в огромного, многовекового лесного гиганта, обживаемого изнутри волшебными существами. Вейрвуд эластичен и долговечен, может использоваться как замена для дуба или падуба в любом заклинании, рекомендован скальдами для создания музыкальных инструментов из-за безошибочного, теплого и ясного тона. Такие мысли текли в голове Софиста, решившего остыть перед осмыслением ситуации, в которую он вляпался.
   Отказавшись от услуг фей, Софист хотел пригласить дриаду, но убедился, насколько сильна и прочна связь лесной нимфы с родным лесом и домом, насколько юная девушка будет пугаться людского общества и начнет всеми силами стремиться стать хозяйкой в жилище. Так заложено в природе дриад, что это они овладевают мужчинами, хотя бывает, случается любовь. Но не в случае Софиста.
   Юный друид наконец-то переварил чары, выработав к ним иммунитет путем принудительного обмена энергиями. Осторожно убрав руку с солнечного сплетения девушки и убрав ее кисть со своего, Софист со смесью противоречивых чувств поцеловал спящую красавицу в губы, забирая сладость:
   - Спи, - сказал он волшебное слово силы, когда пышные веки дрогнули. Заученные от пикси чары и приёмы преодолели сопротивляемость дриады к очарованию - и те, и другие принадлежат к классу фей-существ.
   Милашка так торопилась приготовить ритуал, что не успела избавиться от вещей невзначай прискакавшего к ее дому первого мужа, только спрятала их, даже не порывшись. Софист с любопытством и стыдом оглядел уютный домик молодой вейлы: огладил стены, пол и потолок с магией расширения пространства; воспользовался уборной и ванной комнатой, разумеется, отчасти напоминающих его собственные; воровато осмотрел дамский столик с волшебным овальным зеркалом и комнату для занятий колдовством. Напоследок друид уговорил вейр поделиться одной из крупных веток с семенами. Задержавшись далеко за полдень, Софист из куска подаренной древесины честно изготовил запрошенную деревом лиру, в качестве струн используя волосы усыпленной милашки. Благодаря трофейному кольцу мышиного слуха, подсказкам живого дома и своему чутью гармоник, заклинатель навсегда идеально настроил семиструнный инструмент - колки не предусматривались. Из нижних частей еще двух веток, поменьше, но тоже со спелыми желудями, Софист в точности по образам от вейра смастерил пару луков одинакового дизайна, длинный и короткий, оба гибкие за счет свойств самой древесины - тетива опять же из волшебных волос дриады и волокна одной из лоз, растущих на вейрвуде. (иллюстрации 024 и 025)
   Ох, не стоило будить дриаду. Слезливые мольбы, истеричные крики, патетичные обмороки, страстные обнимашки - весь известный Далесивэ арсенал обрушился на Софиста. Однако подросток во всех смыслах насытился ею и теперь уже был стоек ко всяческим очарованиям. В итоге юная лесная нимфа четверти века отроду обещала подумать над предложением выбраться из захолустья, благосклонно приняв подарки и простив прерванный половой акт. Но искуситель ни капельки не сомневался, что прошлым днем бывшая, а этим физиологически вновь ставшая девственницей Далесивэ непременно согласится и соберется к означенному сроку, чтобы вместе со своим деревом переехать в мир грез - Фейвилд. Пусть даже для этого придется стать хранительницей древесного перехода между мирами. А на счет взять первым мужем законопослушного лунного полуэльфа - дайте трех!
   В очередной раз Софист в облике совы насладился потрясающими видами простирающихся под ним полей, а особенно лежащих впереди отрогов, меж которыми величественно истекал могучий ледник, рождая звонкую речку. (иллюстрация 026) В Хиллтоп он прилетел под вечер, сделав круг и обозрев Вершину с высоты птичьего полета. Место стройки выглядело уродски, особенно пока не обработанная яма под элеватор для трех видов зерна, что скоро будет возводится практически впритык к лавке травника - прямо на месте бывших грядок с лекарственными травами.
   Первым делом Софист прирастил две ветки к двум противоположным дубам из шести, вместе с треантом отрепетировав процесс трансформации родственного великого дуба в вейрвуд. К скальному же дубу на вершине холма Софист просто привил к основному стволу большую ветвь с прекрасно узнаваемыми серебристо-коричневыми листьями - да и по его довольной лыбе некоторые успешно сложили два и два. За столом у Куадки и на стройке Софист не постеснялся немного прихвастнуть своими постельными подвигами с дриадой, исподволь настраивая народ на будущее необычное соседство, типа: "Кому как не дриаде быть у друида хозяйкой в доме? У каждого мужа в доме своя дриада"...
  

Глава 2 - Узлы.

  
   В жаркий летний день молодой парень прохлаждался на одном из высоких холмов, загорая на мягком зеленом ковре у берега талого озера с видом на заснеженные сопки Нетерских гор. (иллюстрация 027) Солнце золотило юношескую грудь, за прошедшую весну заметно раздавшуюся вширь, но до мужской ещё не дотягивающую. Южный ветер обдувал нагое тело, за месяцы усердных тренировок парень стал сильнее, ловчее и выносливее, но лишь к новому году окончательно сформируется его мужской стан с завидным для ровесников рельефом мускулов. Мелкий водный элементал приятно вибрировал, своим теплым жидкостным телом массажируя стопы, еще два его собрата в фут ростом занимались кистями раскинутых рук, натруженных за утро рабочего дня.
   "Бархатные Ручки, косметологические услуги". Под этой вывеской мог бы открыться салон в Эверлунде или Сандабаре. Но пока лишь мечты и планы. Вчера Софист целый день скакал вокруг "стайки" великовозрастных баб и крикливых девчонок, регулярно выходивших в поля собирать для друидов созревшие коренья и травы, а вечером он вместе с напарником Фарганом усиленно мял Нелли - жену сержанта Топера, - как и было обещано сосватанной женщине. Эта старая куртизанка сгорела в припортовом публичном доме, как сгорает факел - что и означало ее имя Нелла. Несколько раз подхваченный сифилис и еще парочка дрянных венерических заболеваний съели здоровье и весь заработок. Нелле повезло встретить Куадку и хватило мужества решиться на переезд в глухую деревню "у страшных гор с копошащимися на них орками". Не так страшен черт оказался, как его малюют. Бойкая и острая на язычок дама нашла себе кавалера в лице оптимистичного заводилы Топера - Софист лично обвенчал две половинки. И вот сегодня утром Бархатные Ручки усердно мяли жир и дряблую кожу Нелли, а потом соседки Софиста - меркантильной Матконы, самой активной сторонницы видного и щедрого соседа, благодаря которому по ее огороду теперь тёк ручей, обеспечивая грядки необходимой влагой.
   - Поразительная смекалка, Софист, - блаженно выдохнул запыхавшийся Фарган, в обличье волка на четверть часа проигравший спринтер-марафонский забег к этому месту. - Эти мелкие элементалы просто идеальны для перемешивания зелий, а теперь вот еще и массаж лучше нас будут делать, с качественным размягчением, увлажнением и пропитыванием кожи маслами, - заключил партнер, устраиваясь рядом и после чтения вслух заклинания вызывая одного своего водного элементала.
   Усталость волчьих лап отчасти передалась человеческой ипостаси. Фарган не смог сдержать стон удовольствия, когда кое-как "настроил" свою кучку жидкости ублажать ему стопы.
   - Этим их применение не ограничивается, - лукаво улыбнулся парень, жмурясь под солнцем.
   - Не сомневаюсь, что ты придумал что-то еще, напарник. Поделишься?
   Софист хмыкнул и раздвинул ноги, разделив одного крупного на пару мелких, одного из которых отправил к мужчине, заложившего руки за голову.
   - Кхм!.. Вообще-то мне Фионы вполне хватает, - смущенно выдал Фарган, маленький дружок которого не поддался на провокацию, полностью удовлетворенный прошедшей ночью.
   - А теперь представь солдата, за вечер тридцатым по счету зашедшего в палатку маркитантки...
   - Фу! - Фарган брезгливо скривился, а потом заалел ушами: - Убери его...
   - Перехватывай над ним контроль, - подмигнул юнец, тоже заложивший руки за голову и устроившийся на водяной подушке, начавшей массировать шею и плечи. - Чем быстрее освоишься с новой функцией, напарник, тем скорее начнем применять их на пациентках. И солдата я не зря привел, Фарган. Нарубить ветку таблетками, выдавить сердцевинку, сформировать колечко и проварить его в зелье с вызовом элементалов, настроенных на мытье и вот это дело. Колоссальный спрос гарантирован!
   Фарган не ответил, приподнявшись на локтях и с красным лицом, всяко от натуги, гипнотизируя мелкого водного элементала.
   - Харкни в него. Слюна - тоже выделение тела, она поможет установить контроль над водой, - хихикнул Софист, помнящий мужчину в утро после его первого обращения в волка. После работы над достоинством Пайпера друид и себе подправил - в угоду своей крупногабаритной женушки.
   Вскоре взрослый друид победил элементала и перевернулся на живот.
   - Насколько я понимаю, партнер, нам предстоит разработать рецепт нового магического изделия? - Спросил Фарган, когда через полчаса валяния окунулся в холодную воду высокогорного озерца и очистился от грязи по примеру молодого друга, напарника, ученика и наставника в одном лице.
   - Угу, - согласился Софист, уже высушившийся и натягивавший портки. - Обычно такса публичных девочек колеблется от серебряной монеты до золотой, гигиена со стиркой в разных местах тоже стоит по-всякому - от медяка до сребренника. С учетом полусотни изначальных зарядов артефакта и солдатского жалованья получается красная цена для конечного потребителя кольца приятной помывки - двадцать злотых. Отнимаем наценку перекупщиков и наша отпускная оптовая цена - дюжина злотых, в рыночной рознице - пятнадцать. Касательно производства. Поскольку будем вкладывать две функции, то нам проще работать в магическом тандеме. Я отвечаю за интимную часть - ты за мойку. Ты наделаешь ободков - я придам им форму. За основу мыльного раствора лучше взять один из производимых нами шампуней - твоя часть, за мной подбор минеральных солей, которые кристаллизуются внутри древесины и закрепят колдовство, когда крупный элементал весь выпарится-впитается. Думаю, из деревьев лучше подойдет смолянистая хвойная порода, которую предварительно надо превратить в губку, выдавив все соки и основательно высушив над пламенем огненного элементала в кузнечном горне Фионы. Износостойкая и водостойкая краска уже имеется, надо только подобрать лак. Итого за котелок с партией в полусотню колец удастся выручить от трехсот до четырехсот злотых прибыли. Чего ты так смотришь? Все же логично и просто.
   - Для кого как, - покачал головой Фарган, потирая несколько щегольскую бородку, за которой тщательно ухаживал, следуя моде своей родины. Друид перевел взгляд на едва не мурлычущую Бетшеву - темно-серую шкуру волчицы основательно вычищало четыре водяных комка. Один чистил перышки фамильяру самого Софиста.
   - Некоторые маги в прямом смысле слова делают деньги из воздуха. Вспомни хотя бы того джинна в прошлое полнолуние, - парень извлек и присел на свой знаменитый плетеный стул, ставший уже притчей во языцех.
   - Ту голубую красотку трудно забыть, - смутился мужчина, вспомнив златоглазку в тюрбане и вызывающе красном лифчике. (иллюстрация 028)
   - Да уж, она зажигательно танцевала, а какой сладкий голосок, хе-хе, - Софист засмеялся, вспомнив, как волшебное пение подняло и притянуло на холм всех деревенских половозрелых жителей мужского пола, в чем те заснули.
   Под полной луной тогда вышел большой конфуз. Юнец догадывался о подвохе, ведь в итоге вся магия очарования разгневанного джинна сконцентрировалась на нем одном, как наглом призывателе, но Софист не подумал, что беснующийся ветер, завязываемый узлом над кроной дерева, разнесет отголоски магии по всему холму. Хорошо, что созданное Софистом волшебное опахало пришлось по вкусу женщине-джинну, и она мирно покинула Хиллтоп, вместо ночи любви одарив дерзкого волшебника новыми силами, чем помогла уравновесить в ядре Софиста сакральное и арканное начала.
   - Я готов, Софист, - Фарган наконец-то оторвался от необычайно распушившейся и переливающейся на солнце шкуры своей Бетшевы. - Ты ведь не для загара и купания позвал меня сюда.
   - Верно, - парень встал. Достав кулек, он высыпал содержимое на сиденье. (иллюстрация 029) - Эти серебристые желуди вейрвуда прошли специальную обработку. Возьми, прочувствуй магию, - протягивая один ученику. Далесивэ тоже оказалась способной ученицей, к сожалению для Софиста, расплачивавшейся продукцией и ответным обучением, а не телом, отдаваемым лишь мужу Дилапу, чтобы любовная магия дриады основательно укоренилась в нем, сохраняя молодость и удваивая максимальную продолжительность жизни полуэльфа до трех веков.
   - Хм... Я чувствую сильное стихийное начало земли, - осторожно произнес взрослый друид, вдумчиво изучив желудь. - А еще свои волосы.
   Вершок получил соответствующие знания от Пращура Деревьев, разбирающегося в земляных узлах благодаря тысячам лет союза с грибом Аромикосом, разросшимся в Подземье под всем Высоколесьем. Софист же перенял информацию от Вершка и с трудом обучил дриаду Далесивэ, пребывавшую в затяжной эйфории и как маленькая девочка радовавшуюся успехам, когда друид на ней учился вкладывать заклинания непосредственно от себя в чужую голову. Много от девчушки не требовалось: во-первых, в соке синелиста зачаровать котел домашних желудей на излучение элементной ауры земли, которую Софист потом сам сворачивал, грубой силой инкапсулируя внутри ореховой скорлупки; во-вторых, попросить ёлку на месте руин башни выделить свою смолку и пропитать ею готовые изделия, чтобы задать конкретный адрес телепортации.
   - Да, тот пучок, что я просил - об этом позже. Касательно ощущений стихии. Переезд вейлы позволил под корнями ее дерева на холме взрастить земляной узел, - сообщил Софист правду, которую бывший учитель Фаргана свяжет в ложь. - Это характерные магические образования Подземья, но и у самой поверхности встречаются подобные места силы - рощи синелистов растут вокруг таких зачатков. Магия земляного узла поможет корням к зиме превратить потрескавшийся холм в крепкий монолит. Благодаря этому Хиллтопу не станут больше угрожать оползни, и удары лавин деревня не ощутит.
   Софист порывался рассказать, что эти желуди были превращены в зачатки этих самых земляных узлов, при активации имитируя их, что необходимо и достаточно для магического перемещения. Что количество слоев определяет их мощь, а самые распространенные - первого класса. Что семечко и скорлупа желудя - идеальный образ для создания однослойного подобия земляного узла. Но он сдержался, все лучше и лучше понимая, что во многих знаниях - многие печали.
   - Хм, это поистине замечательные новости, Софист! Но почему это секрет ото всех? - Взволновался мужчина, радеющий за родную деревню. Свадьба окончательно сроднила его с Хиллтопом.
   - Во-первых, слишком много новостей за раз. Для всех будет лучше, если эта радостная деталь выяснится с первой лавиной и целиком спишется на корни могучего дома дриады, - уклончиво пояснил Софист, вертя другой желудь и вспоминая изменившийся облик скального дуба. Он стал трехцветным из-за смешения, собственно, породы скального дуба, вейрвуда и проросшего изнутри великого дуба. Для пущего антуража и принятия Хиллтопом новых реалий ствол пришлось дополнить атрибутами человеческого жилья. (иллюстрация 030)
   Корни дерева на вершине действительно глубоко проросли, соединившись в единую систему с Вершком и выросшим в подземной лаборатории синелистом - остальные деревья на холме образовывали периферийную систему на манер обычного массива лесного переплетения. Именно треугольное образование позволило в один из самых мистических дней в году, когда ткань мира зыбка и податлива, притянуть в корни под домом Софиста земляной узел из лаборатории, а еще в древесные кроны почти прямо над кончиком конуса перетащить новорожденный воздушный узел с вершины холма. Резонанса сил хватило, чтобы отразить и размножить, образовав треугольник тройственных сил, в каждой вершине: земляной, водяной и воздушный узлы.
   Тогда на свадьбе Фарган с Фионой по свиткам призвали водных элементалей, Топер с Нелли в тот же миг применили зачарованные Софистом камни, призвав земляных, а сам юный поклонник Пращура Деревьев разом призвал пару воздушных воплощений стихии. Естественно, все это было вписано в обряд со своей символикой: чтобы жили душа в душу, чтобы тверд был союз, чтобы легко подстраивались друг к другу. Естественно, стихийные элементы кинулись к средоточиям своих сил, чтобы защитить их, в итоге став новыми слоями. Мощный выброс природной энергии ощутили все, восприняв как божественное благословление (какое и было на самом деле), но суть заключалась в ином. Очередной резонансный выброс обернул узлы в новые слои сил, продвинув их во всех связанных вершинах треугольника сил с первого до третьего. Божественная же помощь и благодать, пролившаяся на брачующихся, подняла и закрепила класс узлов с третьего на пятом - только для Вершка. Потом ночью из благословленного Чонти желудя был пророщен великий дуб и, благодаря мощи магических узлов, создан межмировой портал, через который на Торил хлынул поток мощной магии Фейвилда - третий класс стал четвертым. Три, четыре, пять - знаменитая у математиков теорема о треугольнике - гармония. Самые слабые трехслойные - в лаборатории, у дриады четырехслойные, пятислойные - под управлением треанта. Оба слагаемых надежно защищали сумму - Вершка, в совокупности позволяя применять магию с мощью аж на дюжину ступеней выше - такая вот занимательная математика у божественного алтаря под корой треанта. Заклятье деревенского мага с силой архимага...
   Часовня Чонти и капелла Илматера оказались вписаны в созданный Софистом силовой треугольник, который еще предстояло настроить на регистрацию молитв и божественных ответов. Обе церкви ощутили вспышки силы, но Софист отвел подозрения подросшими на десять футов дубом и елью с синелистом на месте старой башни да объяснением про те самые разросшиеся корни, укрепившие неустойчивую породу холма.
   - Сам понимаешь, некоторым не нравится, что их плантация хелмторна превращена в забор вокруг дома дриады, о способностях которых очаровывать мужчин ходит множество страшилок. А так, если вдруг гнильца даст всходы, то ее будет легко вырвать раз и навсегда. Мысль ясна?
   - Вполне. Ты мог давно избавиться от Вераунта и захватить власть, но почему-то все еще сохраняешь эту... пародию. Пояснишь?
   - Я индивидуалист и не стремлюсь управлять деревней. Ты успел забыть, что я в Хиллтопе временный поселенец? - Строго выгнул бровь юнец.
   - Прости. Ты с такой основательностью устраиваешь все вокруг, что поневоле забываешь об этом, - понурился Фарган. И сменил тему: - А во-вторых?
   - Узловые точки используются для быстрых перемещений. Их превращают в портал при помощи манипуляций всего лишь третьего уровня сложности, как раз доступного нам обоим, - сказал Софист, доподлинно зная, что во время обряда венчания потенциал ведущего священнослужителя и обоих пар брачующихся подрос. На текущий день оба друида могли целиком запоминать сложные плетения четвертого сакрального круга заклинаний. - Вот, зажми в другом кулаке и ощути разницу.
   - Мое ученическое кольцо Дрогана? - Он со смешанными чувствами принял перстень с символическими секирами и когтями. Каждому своему ученику мастер Дроган в целях своей безопасности делал именной артефакт.
   - Мое еще в производстве, - улыбнулся Софист.
   О, это было даже немного весело. Вернувшийся Дварф бороду себе порвал, когда Софист честно признал, что еще квартал назад на праздник Остара завладел секретной лабораторией под башней ученика нетерского арканиста. Арфистка Хания, служившая помощницей мэра Хиллтопа, усердно снабжала своего низкорослого квадратнобокого патрона последними деревенскими "сплетнями", что вкупе с открытиями на леднике помогло Дрогану сделать соответствующий вывод, обличающий ушлого подростка.
   Вершок полностью экранировал подконтрольные ему источники магии, как из-за межмирового древесного портала это делал живой дом дриады Далесивэ, который расположился аж в двух мирах сразу. Поэтому Софисту ничего не оставалось, как растянуть наружу внешние слои стихийных узлов из подземной лаборатории. Поэтому маг-клирик, примчавшийся с Нетерских гор с рассветом официально первого дня лета двадцать первого числа месяца времени цветов, сразу же прибыл на место подчистую разобранных развалин башни и грядок с неимоверно разросшимися подсолнухами Вераунта. Но вместо подземелья мастер Дроган ощутил лишь густое переплетение корней, непонятно откуда несущих соки, полные стихийной магии воды и земли. Ну, и еще некий фокус сил, из-за связи главных корней образованный у высаженной Софистом елки и росшего рядом с ней старого синелиста. Как он решил, именно здесь будут открываться узловые двери пространственного перехода, поскольку сама лаборатория защищалась достаточно надежно и целиком находилась в скорлупе второго слоя узлов третьего класса - очень пригодились знания от союзного лорда миконидов.
   Мастер Дроган подспудно догадывался, но лишь после легко данного признания выстроил у себя в уме цепочку событий и ужаснулся древним силам и знаниям, что "угодили" в руки "непутевого" подростка, оставленного без чуткого присмотра знающего взгляда. К слову, экспедиция самого Дрогана оказалась весьма успешной - по всем направлениям. И тревожащие Альтер-эго Софиста далекие наблюдатели-ясновидцы наиболее часто "зависали" над местом археологических изысканий у истоков ледника. И четверо учеников школы выживания получили отличные выпускные рекомендации. И сам Дрогансон отхапал себе кое-что из найденного наследия Империи Нетерил: целый рунический обелиск у себя в лаборатории водрузил, как он думал, тайно ото всех и вся.
   У арканного иерофанта, приобщенного к магии природы и к Плетению Магии богини Мистры, как и у мага-клирика, имелись все шансы в медитациях постичь естество узловых точек и уловить эхо чужих заклинаний. Поэтому у мастера Дрогана попросту не осталось выбора, как зачислить Софиста в свою школу и по своим каналам начать поиск знаний по стихийным узловым точкам в Мировой Пряже, пока пострел не набедокурил, взорвав Хиллтоп к "чертям собачьим". По понятным причинам, крайне трудно достать практическую теорию по этим явлениям. В Подземье много кто и давно живет, стратегически важные земляные узлы бдительно охраняются. Воздушными узлами для быстрых и дальних перелетов пользуются разумные драконы-заклинатели, разумеется, не спешащие делиться своими "путями" с другими расами, даже среди своих это закрытая информация. Водными узлами, понятное дело, пользуются морские эльфы и другие подводные расы, но здесь балом правит волшебный остров Эвермит, совершенно не заинтересованный во внезапных и незваных гостях у своих границ или в зоне своего прямого влияния.
   - Я ощущаю некую схожесть, Софист, - наконец-то выдал Фарган, на четверть часа выпавший из мира. - Однако я в арканной магии почти ничего не смыслю.
   - Суть обращения с желудями схожа с известным тебе способом работы с ученическим кольцом телепортации и фокусирующим камнем, - начал объяснять Софист, оперируя известными Фаргану понятиями. - Этот способ предусматривает переход к бывшему месту башни во владениях фермера Шаттлкомба. Он стоит дешево - волос и милость дриады, которая выдает обработанные ею желуди. Как работает кольцо? - Задал вопрос Софист и сам же ответил: - Фокусирующий кристалл создается из нескольких недешевых полудрагоценных камней. Разрушаясь, он концентрирует энергию в одной точке, порождая магический узел - искусственный аналог природного образования. Затем ободок кольца Дрогансона направляет эту силу к магическому источнику, что дварф где-то когда-то раздобыл и с тех пор носит с собой. Две точки соединяются нитью-каналом и запускается плетение телепортации. Сей желудь действует так же, но часть магии берется у пользователя в эквиваленте простейшего кантрипа. Видишь маленький шип на маковке? Это защитная идентификация по крови - достаточно чуть царапнуть. Как кольца, желуди именные и чужой не сможет их применить - под "шляпкой" прячется волосяная петелька от одобренного пользователя, - разъяснял Софист. - Как фокусирующий камень, желудь после применения рассыплется в пыль. В отличие от кольца, можно перенестись не только вместе со своим фамильяром, но и создать узловой проем для перехода группы. Для этого во время укола шипом надо направить в желудь спонтанный призыв обычного животного - удерживаемый твоей волей портал просуществует не дольше двух третей минуты. Если направить магии больше необходимого, то волосок "перегорит", заклятье не сработает, желудь уничтожится. Дальность этого переноса сопоставима с ограничениями кольца - магия окрестностей одинаково чинит препятствия. Дальше полусотни миль лучше не перемещаться, как раз Эверлунд и Джалантар по краям, - сообщил Софист, разбросив руки в стороны по направлению к городу и деревне.
   Он умолчал о юго-западном направлении, где практически по прямой от Хиллтопа почти в трехстах милях расположен торговый город Яртар с примерно шестью тысячами жителей. Дотянет и от Трибоара в нескольких десятках миль за ним. Он не сказал, что собирается делать аналоги желудя из речных мидий, чтобы перемещаться по водным узлам до самого знаменитого Уотердипа: талые воды ледника впадают в реку Руавин, которая является рукавом судоходной реки Сарбрин, впадающей в реку Дессарин, в устье которое раскинулся портовый город с более чем ста тысячами жителей и громадными торговыми связями. На этом пути более чем достаточно заводей и волшебных источников воды, по магическим узлам которых Софист собирался однажды совершить не одно путешествие.
   - В Подземье ограничений по расстояниям нет, Фарган, поскольку там земляных узлов достаточно много, чтобы в их сети, как в объемной паутине, выстроилась цепочка перехода, в том числе до самого Хиллтопа. Просто знай это, на всякий случай.
   - Вот это да... Пусть не отвернется от меня Тимора да убережет Чонти... - пришибленно пробормотал человек, поцеловав символическую розу Мать-Земли.
   - Желуди одноразовые, но весьма полезные амулеты. Всегда держи при себе несколько штук, Фарган, спрячь их в разных местах, а один имей под рукой. Очень пригодится, когда будешь мчаться с гор, порождая и отворачивая лавины.
   - Порождая и отворачивая лавины? - Изумленно переспросил внимательно офигивающий друид.
   - Ну, да. Маг, охранявший караван, продал мне заклинание фантомной лошади. Я к зиме обязательно придумаю, как скрестить его с заклинаниями создания ледяного конструкта и дрогановской ордой слуг. По прикидкам результат как раз получится сложности четвертого или пятого круга, до которого ты к зиме дорастешь, друг. Название уже сейчас есть - "табун снежных лошадей". Гляди, нравится? - Софист горделиво применил малую иллюзию, показав Фаргану, как со снежных шапок гор сбегают лошади, направляя несущуюся за ними лавину. (иллюстрация 031) - Согласись, отчасти контролируя стихийное бедствие, можно избежать крупных разрушений.
   - Для меня это невообразимо... - растерянно признался Фарган.
   - Ничего страшного, перед применением выпьешь зелье лисьей хитрости и без проблем справишься, - Софист ободряюще похлопал его по плечу. - Помни, ты не только пастырь Хиллтопа, друид Фарган, но и хранитель округи. Как у дриады пройдет эйфория первого замужества, она поручит тебе рассаживать вейрвуды по всем предгорьям, охватывая их сетью с ячейками в милю. Так ты для своих потомков и учеников взрастишь большую систему для переходов уже из Хиллтопа.
   - До самого Высоколесья? - Сглотнул робкий мужчина.
   - Там есть, кому вести очередное наступление Леса к реке Руавин. Ладно, вот твоя порция эликсира истинного зрения, - отхлебнув большой глоток, заклинатель протянул бутылочку своему напарнику. - Сперва посмотри, как я делаю. Концентрируйся на созданной мною двери так, чтобы все прочие краски поблекли. Как получится, начнем применять в тандеме я-ведущий и ты-ведомой.
   Софист показательно медленно создал волшебный проем, не трудясь придавать ему вид именно двери - на обучающей стадии ни к чему было позёрство. Над распадком камней возникла воронка перехода, напоминающая радужку глаза. (иллюстрация 032)
   Около часа Софист и Фарган занимались у берегов озерца, создавая переходы, каждый следующий все более стабильнее и продолжительнее, а еще лучше закамуфлирован под достаточно известное заклятье обычной двери измерений из четвертого арканного круга, практикуемого многими магами.
   Ближе к вечеру долгого дня Софист раскрошил камни, над которыми они вдвоем упражнялись, и достал из удивительного платка с черной дыркой свою чудесную черноземную лопату, подаренную богиней Чонти. Вскопав и посадив обычный желудь с дерева-дома дриады, оба друга склонились над закопанной лункой и, применяя друидические силы, осторожно вытянули росток великого скалистого вейра, как когда-то прорастили дубы у алтаря Мать-Земли, только не на один фут, а на четыре.
   - Невероятно... - удивился друид, державшийся рукой за тонкий ствол у самой земли и ощущавший уникальную энергетическую напряженность, покалывающую руку во множестве точек.
   - Согласен, друг, впечатляющие процессы происходят внутри этого волшебного растения. После банника отпросись на три ночи, Фарган, хорошо? Посадим вейрвуд на пригорке у перекрестка дорог и заночуем рядом с ним, на следующую ночь до утра помедитируем у посадки близь Бламбурга. А потом наведаемся на Чудесные Пруды. Смекаешь, что к чему?
   - Хах, заманчивая перспектива. Получается, Бархатные Ручки обоснуются у Чудесных Прудов без патронажа в городах?
   - Это идеальное место и у него уже есть смотритель - Отшельник. Мы просто наведем лоск и пусть клиентки сами к нам поступают, а не мы за ними бегаем. Ну, или их Арфисты доставят - не суть важно.
   - Предприимчиво. А корни у деревьев не замерзнут? И они могут испортить хрупкую подземную систему источников, когда разрастутся.
   - Я думал над этим, - заговорщически улыбнулся Софист.
   Да, он размышлял, когда ловил мидий в реке Руавин, чтобы завести их в проточном пруду у своей живой изгороди с южной стороны. Для легкой смены стихийной принадлежности желудя-амулета надо его сунуть в мидию и затолкать туда же маленького элементала, призванного в водах водяного источника. Если заклеить створки и ввести моллюска в спячку, то такие консервы могут годами лежать. Но такой хитро вывернутый способ - обречен. Слишком длинная цепочка манипуляций. Софист не собирался отказываться от самих мидий с очень удобным созданием условий для перехода в любом месте, а не только в области действия узловой точки. Вся проблема заключалась в существенных особенностях, что каждая стихия накладывала на свои сплетения, а также в простом и правдоподобном объяснении источника имеющихся у Софиста очень специфичных знаний и весьма нетривиальных умений.
   - Растения нам не понадобятся. Во-первых, инфраструктура мобильна. Иными словами, нам нужно всего два помещения: мойня с массажной и баня. Сделать ямки и сами столбики - пара пустяков. Озаботиться брезентом и сшить палатки - тоже. Все это легко приносится с собой, устанавливается и так же просто уносится. Каменку прямо у прудов собрать не проблема, к паре нужных дров для полезных углей - небольшой огненный элементал и всякие настои с отварами. Мужья или несколько мужиков из наемных сопровождающих помогут разложиться с телеги за четверть часа, потом они же всё обратно сложат. Можно совсем без хлопот: я весной покупал заклятье походной палатки - третий круг для нас не проблема. Можно и капитально отстроиться, конечно, но кто будет содержать и пользовать на регулярной основе? Для тебя это так и останется прибыльным хобби на несколько раз в месяц, Фарган, а мои гормоны рано или поздно перебесятся. Найдется у тебя достойный ученик, что вплотную займется этим делом, тогда и станет впору думать. А так - лишние заморочки. Во-вторых, способ нашего перемещения к Чудесным Прудам. Я не зря пустил ручеек с вершины Хиллтопа, прости за каламбур, мимо елки на месте развалин старой башни, где в ночь летнего солнцестояния тоже забил родничок и где я недавно выложил речным камнем проточную запруду. Как в Хиллтопе существует не один водный узел магии, так и в Чудесных Прудах они есть. Мы уже достаточно сработались, друг, чтобы за два дня суметь освоиться с заклинанием узловой двери. Прибудем к Чудесным Прудам, за день там осмотримся, отдохнем, накупаемся и позагораем, чтобы стойко запомнить ощущения места для создания по памяти заклятий водных порталов домой и обратно.
   - Здорово! Отдых всегда полезен. А что мы будем делать в другие два дня? Ну, которые сразу после большака, - пояснил он, почесав левый бакенбард.
   - У нас необлапанных баб телега и маленькая тачка - они не простят самоволки, - подмигнул подросток, узнаваемо помацав перед собой воображаемую тёлку. - Но можно пообещать им сюрприз в следующий банный день. Потом столько визгу и писку будет на Чудесных Прудах...
   Вместе посмеялись, наблюдая за Бетшевой, катавшей Уллю на своей спине. Оба фамильяра беззаботно игрались вокруг озерца с талой и дождевыми водами, пока люди неспешно совершали обход небольшого плато, любуясь живописными панорамами с вечерними горами и лентой реки.
   - Оба дня, напарник, будем работать с палаточным заклятьем Домика Леомунда, для применения которого необходимо научиться варить стекло и делать шарики. Ни к чему их покупать: кварцитов полно, песочить умеем, рецепты в наличии - точно следовать им нет нужды. Расплавить шихту поможет огненный элементал, а водяной придаст стеклообразной массе еще больше магии и сформирует шарообразную форму. Параллельно сделаем малую пробную партию колец приятной помывки. Мы их бесплатно раздадим перед отправкой к Чудесным Прудам, а потом соберем отзывы, хе-хе!
   - Ха-ха, да уж, действительно, с тобой не соскучишься, Софист, - мужчина облегченно выдохнул и панибратски похлопал парня по плечу. Он не хотел участвовать ни в каких авантюрах с драками - не по нутру это было нормальному светлому друиду. - Думаю, теперь моя очередь рассказывать и показывать. Вот, смотри, друг, это эдельвейс, - мужчина с озаренным лицом осторожно присел к росшему на краю серебристому цветку, словно к младенцу. (иллюстрация 033) - Эдельвейс - цветок верности и любви. Цветок любит солнце, но растет высоко в горах близь снежной кромки. Увидеть его дано не каждому. Легенда гласит, что найти этот таинственный цветок может только человек, в сердце которого любовь чистая, как роса. Другое название - благородный белый леонтопо?диум из семейства астровых. Гораздо более полезный всех видов тысячелистников. Он не просто так считается символом любви, верности, смелости, ловкости и удачи - эдельвейс один из лучших компонентов для соответствующих зелий. Крем от загара из него обеспечивает полную защиту кожи человека от солнечных ожогов - в горах это необходимое средство. Потрогай, какой он бархатный, Софист. Хах, из него делают прекрасный лосьон для омоложения кожи, а младенцы богачей моются молочком и купаются в пене из эдельвейсов... Нередкий цветок, но дорогой из-за труднодоступных и опасных мест произрастания. Я только на учебе у мастера Дрогана с ним работал, экзамен сдавал...
   За следующий час отыскав и собрав ядовитый аконит с еще несколькими примечательными травами, друзья собрались и шагнули в узловую дверь, с легким головокружением и дезориентацией выйдя на мягкую травку у елки с прудом в границах Хиллтопа. Они вполне успевали на ежевечерний деревенский сход на Площади Согласия - зарожденная Софистом добрая традиция прекрасно прижилась. Однако радужные планы нарушил звонкий егерский рожок, давший условный сигнал - орки!
   - Ну, б***! - Груумшевы высерки! - К оружию! - Со злыми стонами раздавалось со всех сторон центрального костра.
   - На "дворец" сбежались, свиньи, - сквозь гомон прозвучал чей-то злой язык, метко объяснивший причину набега. Дом Фаргана и Фионы действительно, как дворец, сверкал в лучах солнца обилием "стекольной древесины", переливавшейся подобно дорогому хрусталю. Оружейница продала сандабарцам бывший плащ Софиста, а вроде как на вырученные две с половиной тысячи злотых тут же и у них же обзавелась к свадьбе лучшими кузнечными инструментами, а после начала со вкусом обставлять постепенно весь дом, вопреки всем сквернословам, обзывавшим её неотесанной мужланкой.
   - Беранс! - Истошно воскликнула жена егеря, сразу узнавшая голос сигнального рожка, отзвучавшего милях в трех от деревни. Под звуки тревожного эха друиды переглянулись, отыскав друг друга среди возникшего столпотворения:
   - Я лечу! - Софист крикнул Фаргану, стряхивая с левой руки экстренно вызванного фамильяра и следом перекидываясь в сову, более-менее уверенно взлетевшую со стола, нечаянно уронив блюдо с деликатесными актинидиями - в простонародье киви.
   Именно такого поведения от него ждали окружающие. Никто бы не понял "позорного" бегства за колючие стены, где имелся скрытый ото всех алтарь с секретными функциями провидческого зеркала, позволившего бы оценить угрозу и вывести оптимальный план противодействия.
   Солнце еще не закатилось, но давно скрылось за пеленой переменной облачности. Самое то для красноглазых орков, внезапно вышедших из темных пещер откуда-то с восточного отрога между Бламбургом и Хиллтопом.
   Ухнувший Уллю быстро сориентировался в мешанине вечерних звуков, усиленных костяным ножным браслетом. И странности тревоги развеялись - тю-тю полчища орков. Берансу встретился всего лишь смуглый полуорк, который на человеческом языке ни бе, ни ме, ни кукареку. Вскоре и Софист разглядел очередного чернявого, свалившегося на головы хиллтопцам бегающей кучей шмотья и шаманских цацок, включая барахлящего идола невидимости. Собственно, по пятам за неумелым и загребущим, но удачливым вором гналась группа орков - всего четверо. Кроме них на многие мили вокруг - никаких больше орков, гоблинов или кобольдов.
   - Орки!.. Идти!.. Тьма!.. Идти!.. Дроган!.. - Расслышал Софист корявое торговое наречие, сразу поняв, за какое волшебное слово Беранс не только пощадил этого гаврика, но и применил тревожный рожок.
   Разобравшись в необычной ситуации, Софист поборол желание подстрекнуть схватку и постарался избежать начальственного появления. Подгадав момент, когда все шестеро окажутся в зоне действия чар, заклинатель дал Уллю сигнал громко ухнуть и включить глаза-прожекторы, высвечивая преследователей. Когда все внимание сосредоточилось на волшебной сове, Софист совершил быструю посадку - сказались усердные тренировки.
   - Спать! - Для пущей действенности выкрикнул он командное слово силы, обозревая разом все цели заклятья.
   - Дроган?! - Обрадованно и с надеждой вопросил полуорк, толком не разглядевший визитера из-за ярких лучей, конусами бьющих из совиных глаз. - Взять Ксанос Мессармос школа!
   Бамс! Боевой шест по крепкому затылку сработал надежнее заклятья, споткнувшегося о какую-то шаманскую шнягу. Достав из подсумка стручок сон-травы и выругав себя за неподготовленность, Софист растер волшебное растение перед носами всех орков. Помогая себе шестом делать магические пассы, заклинатель подцепил несколько плющей и простенько зачаровал их крепкими путами, свернувшими орков и полуорка калачиками с придушенными шеями - последнее углубило сон.
   - Это Софист, Беранс, спокойно.
   - Фух, приятель, ты вовремя! Здорово же их повязал, - сходу оценил рейнджер, торопясь по новой взвести арбалет.
   - Труби отбой. В радиусе лиги нет неприятелей, - парень доложил очнувшемуся егерю обстановку, разведанную Уллю. - Моя сова обследует земли до самых гор и Бламбурга.
   - Ты повязал шайку разведчиков, Софист, они около райда шастали вокруг да около. А этот урод твердил о тьме орков, что якобы уже идут к нам с гор, - нервный сержант не спешил дуть условный сигнал отбоя. Еще и месяца не прошло, как семейный мужик прилюдно давал торжественную присягу служить стражем Хиллтопа, а это накладывало ответственность и вносило коррективы в общение, как бы не был он благодарен лично Софисту, между прочим, способствовавшему возвышению сержанта Дилапа, нехило вознагражденного мэром за дисциплину.
   - Лига вокруг нас чиста, Беранс, - Софист сделал широкий жест. - Если есть кто, ему долго добираться. Я посторожу этот сектор, сержант, пока ты не вернешься с их сопровождения на допрос, - сказал он, не желая прослыть былинным героем. Пусть эта сомнительная слава достанется другому. - Готовься, иди через портал.
   - Портал? - Он не поверил своим ушам. Хотя, казалось, уже можно было привыкнуть к выкрутасам "мальчиша-крутыша", как, порой, ехидно его звал Топер.
   Юноша кисло дернул щекой. Он не был готов к преждевременному обнародованию этих возможностей. Сам не желал и знал, что Фарган тоже не захочет, чтобы без конца дергали с организацией дальнего перехода, но его мягкотелый друг без предварительной мотивации просто не сможет отказать мэру Вераунту или своему бывшему учителю Дрогану, который и половины райда не продержался, как начал наседать с расспросами. Без конца - это не утрировано. Пайпер, отрабатывая свои восемь дюймов, пытался добиться от своих церковников Чонти в кафедральном соборе при Эверлунде установки в Хиллтопе портала, но слишком накладно это было и уместно для города. А теперь и вовсе не резон. Не появись этот долбанный Ксанос, как подумал Софист, в Хиллтопе бы точно построили церковный портал - ильматерцы.
   - Обезьяна! - Софист не стал дальше медлить, взмахнув магическим шестом-посохом и сотворив заклятье призыва. - Увеличение! - Замысловатое движение и тычок тупым кончиком в грудь вызвали восьмикратное увеличение сильного и рукастого животного. В левом кулаке Софист зажал желудь, который нарочито извлек так, чтобы Беранс заметил это и распознал: - Скорее хватай связанных и бросай туда, - вслух приказал он, зная, что достаточно умное гигантское животное поймет и легко исполнит. - Беранс, сопровождать задержанных - обязанность стражи.
   - Сам знаю, - буркнул мужчина, приставив рожок к губам. Однако без подсказок догадался, что резкий звук вспугнет лобастую гориллу, которая звучно хлопнула себя в грудь и без проблем метко побросала усыпленных орков в слабо светящийся дверной проем, ничуть не заботясь об их целостности.
   - Отмена! - Исполнив порученное дело, гигантская горилла исчезла в ярких и издали заметных всполохах магии. - Быстрее, сержант Беранс, дверь в Хиллтоп закрывается! - Поторопил Софист, которому еще предстояло исправлять ущерб природе, учиненный чрезмерно увеличившейся гориллой. Благо все произошло за границей обрабатываемых земель.
   Парень намеренно самоустранился от разбирательств с орками. Он слишком много притянул на себя власти, желая в отсутствие мастера Дрогана успеть укрепиться и провернуть секретные делишки, такие как стройка треугольника силы. Пришла пора снимать с себя это бремя соответствия чужим ожиданиям. Софист уже успел обдумать и оценить всю грубость своего вмешательства в жизнь Хиллтопа, но подобный опыт и требовался его Альтер-эгу, хотя последствия еще предстоит разгребать. Как сейчас, например.
   - Вершок, - зашептал Софист освященному медальону, извлеченному из-под туники и поцелованному. - Пожалуйста, убавь на полсуток интенсивность полей у троек в лаборатории и нашепчи ветром Фаргану дословно: "Фарган, на той ёлке растут шишки. Ты без проблем научиться на том месте вкладывать в них спонтанный призыв уровня четвертого круга, тогда получится ощущать их порядка семи часов на удалении до семидесяти миль, соответственно, сможешь сооружать от той ёлки к ее шишкам узловую дверь с большой пропускной способностью. Вместо восьми процентов с несуществующего церковного портала пусть Пайпер приобретет и содержит трех грифонов с тремя наездниками, тебе пусть купит друидический тотем с соколом для легкого принятия дикой формы птицы, а мне - с пантерой. Так утихнет волна после досрочного открытия тайны наличия у нас с тобой карманных порталов".
   Как говорят с отсылкой к созвездию, не надо иметь Сигил Мастера во лбу, чтобы догадаться о том, как мэр воспользуется шансом и уязвит Софиста, оставив сержанта Беранса сторожить пленников, никого не выслав на подмену добровольца-пограничника, которого не поймут и не простят за решение оставить сектор без присмотра при столь высокой угрозе нападения орков. Юноша не роптал, собираясь при посредстве Уллю отыскать пещеру, из которой вылез Ксанос и его преследователи, а также обмозговать возможную торговлю с варварским племенем орков, у которых есть шаман, способный делать костяные тотемы. Подобные фигурки обладают связью с конкретным духом, а ещё могут служить для зова к духам конкретного вида или рода существ. Подобное соединение шаманизма и друидизма сулит значимые преимущества и высоко ценится. Когда-то отклонив легкий путь получения облика совы через фактический тотем-кольцо Уллю, Софист и забыл об этой крутой возможности расширить набор диких звериных форм без мучительного и длительного обучения принимать каждую в отдельности. Но к этому моменту путь вдумчивого анимагического перевоплощения пройден, фундаментальные сведения собраны, дальше в установленных некогда самоограничениях смысла нет...
  

Глава 3 - Ловушки.

  
   Это было одно из самых медленных копаний. Чудесная лопата из цельного куска неизвестного дерева осторожно перевернула каменистый грунт, надолго оставшись на месте и протяжно истекая магией. Державший инструмент юноша сильно концентрировался, умело управляя волшебством, неторопливо охватывающим около полутора кубических ярдов земли, постепенно превращаемой в плодородный чернозём так, чтобы не повредить корни ягодного куста. Завершив действо, Софист убрал артефакт в подсумок, черенком вперёд и со сложенным пополам лотком. Потом вернул на место кусок срезанного дёрна. Встав на колени, набирающийся опыта лесной заклинатель стал слегка похлопывать по траве и странным образом водить руками. Через несколько волнительных минут образовалось три водяных "кучки" в локоть высотой. Жертвенные элементалы обладали разумом растения, собственно, растению они и пошли на корм, в приказном порядке начав впитываться в землю. Софист в это время принялся аккуратно трогать шипастый полукустарник, нашёптывая тайные слова и постепенно поднимаясь все выше и выше по стволу, пока не добрался до грозди ягод, в течение нескольких прошедших минут дозревших и кратно укрупнившихся. С удовлетворённой улыбкой юноша принялся беззаботно лакомиться сладкими черными плодами дикорастущей ежевики, которые отныне обладают свойством волшебных ягод - одна съеденная гроздь вылечит критические ранения. (иллюстрация 035)
   Всю свою нудную деревенскую работу по варке зелий, готовке красок и бумаги Софист благополучно спихнул на полуэльфа Майлза. Клирик Чонти, "сосланный" из Эверлунда, легко сошёлся с друидом Фарганом, искренне верующим в Богиню Зерна, особенно после того, как был обласкан Её божественной силой на праздник Остара. У самого Софиста, к его сожалению, не сложилось с мужчиной крепкой дружбы: сказалась большая разница в возрасте и слишком повелительные оттенки поведения юноши, подавляющего своей волей и обширностью обнаруживаемых знаний. Фарган так и не смог увидеть в Софисте равного, в отличие от такого же, как он, мягкосердечного Майлза. Софист не сомневался, что уже скоро под влиянием друида и дриады любящий растения священник пойдёт по тропе друидизма и через годик передаст руководство часовней Пайперу, рьяно перенимающему церковные учения от более юного наставника, все чаще в своих сокровенных молитвах перед сном благодарящего богиню за шанс служить ей именно в Хиллтопе.
   Поворотным моментом стал "варварский" ученик - эдакая карикатура на Софиста. Ровесник обладал жутким самомнением и всё делал с таким апломбом и самоуверенностью, что словно это он, Великий Ксанос, всем тут милость оказывает. Прозвище "Гаврик", данное ему Софистом, крепко приклеилось, жутко раздражая Гавина - ещё более темнокожего жителя Хиллтопа, тоже мнящего себя самым-самым, несмотря на послушничество у клирика Илматера. Хотя Мессармос действительно сделал кое-что полезное для Хиллтопа. Насколько выяснил Софист, полуорк был в рабстве у оркского папани-шамана, втихую учась у него колдовству. Духи гор, по словам допрашиваемого пленного, как-то раз донесли о подозрительной деятельности высоко в горах. Так прислуживавший Ксанос, уже измысливший побег, удачно выяснил подробности про некоего мастера Дрогана, о котором его ученики едва ли не дифирамбы пели, радуясь экзаменационному приключению и разбалтывая в палатках все известные им секреты экспедиции, о прошедшем годе обучения и загадочном парне с крутыми артефактами. Потом шаман обратил свой взор на поверхность и сделал для вождя вывод о несметных богатствах Хиллтопа, разительно изменившегося за весну. Тогда-то раб и предал "хозяина", прикончив ненавистного папашку и сбежав со всем добром, что смог унести на себе. Ему не повезло натолкнуться сперва на медведицу и ворга, истощивших захваченную беглецом магию, а потом и на группу разведчиков, отправленных вождём племени по наущению шамана. Можно сказать, счастливый случай навёл молодого клыкастика на егеря Беранса...
   Новый ученик мастера Дрогана уже вовсю занимался, почти безвылазно сидя в школе и штудируя азбуки по экспресс-методу обучения языкам - с перстнем ясных мыслей и под лингвистическим зельем. В то время как первый ученик прохлаждался сейчас у реки Руавин, не завидуя дурному вестнику. Софист посчитал свой долг перед Хиллтопом исполненным, когда в ночь поимки Ксаноса обнаружил при помощи Уллю расщелину, из которой тот выбрался. Поутру люди убили допрошенных орков, закрыв путь торговли, и Софист с Фарганом и Дроганом обрушили своды при помощи взрывчатки вместе со вдоль и поперёк изученным заклинанием размягчения земли и камня. А для верности добрались и завалили ещё несколько пещер между Бламбургом и Хиллтопом - давно было пора таким образом обезопасить обе деревни. Из-за всей этой эпопеи пришлось намеченные планы по Чудесным Прудам сдвигать на следующий большак и ограничиваться всего одной группой из соседей Софиста и фермы Пайпера.
   Куст ежевики был уже объеден и обобран, когда плохо выспавшийся заклинатель дождался того, зачем явился к этому месту, расположенному много миль выше по реке от перекрёстка на Хиллтоп. Дозорный на притёсе бесшумно и метко выстрелил тупым болтом по мешку с песком в кустах, и шайка бандитов засуетилась, проворно натягивая канат, чтобы поваленное и спущенное в воду дерево перегородило течение Руавин. Через несколько минут из-за поворота показался парусник. (иллюстрация 036) Вчера как раз за горным хребтом низвергалась прорва осадков, на пару с лишним дюймов поднявших сегодня уровень реки, обмелевшей за жаркий летний месяц.
   Мускулистый полуорк-рулевой резко вывернул свой гружёный кораблик налево, подальше от засады, а оба лучника кинулись отстреливаться на правый борт. Матрос, ответственный за единственный парус, раздуваемый брыкающимся попутным ветром, сноровисто завязал снасти, готовясь с мечом наголо спрыгнуть за борт и перерубить верёвку, тянувшуюся от валуна к кроне берёзки. Едва парусник врезался в ветки и застрял, крупногабаритный полуорк превратился в отличную мишень для арбалетчика на притёсе. Пренебрёгший шлемом рулевой не успел прикрыться щитом, свалившись замертво. Сам арбалетчик, удачно залёгший на скалистой вершине у самого края, тоже явил из себя отличную цель - для атаки сверху. Неслышно и внезапно налетевший на него сзади Уллю вцепился когтями в ворот кожаного доспеха и при взмахе крыльев высвободил сильный порыв ветра, тем самым сбросив закричавшего человека, который поломался о камни и в итоге захлебнулся. Маскировка скрыла сову-налётчицу.
   Защитники добра воспользовались шансом - подстрелили парочку преступников, подставившихся при визгливом падении подельника. Месть не замедлила - заговорённая пуля пращника попала в парус, порвав полотнище. Качнувшаяся от взрыва лохань спасла своих оглушённых лучников, уронив их и прикрыв бортами, что не выручало от стрельбы навесом. Пятый путешественник, жестоко мучимый качкой и не являвшийся членом экипажа, из-за болтанки выпал за борт вместе со своей котомкой, крепко сжатой одноручной секирой и совершенно новеньким топориком, походя умыкнутым из купеческой поклажи. (иллюстрации 037-039) Вовремя! Следом за осколочным ядром прилетела склянка, разбившаяся о сундук и выпустившая зеленоватое облако отравляющего газа.
   Расклад сил был явно не в пользу парусника: тринадцать против пятерых. Софист пока больше не вмешивался в схватку. Он из-за кустов в фарлонге от места разыгравшейся трагедии наблюдал, как пловец из банды, подобрав лук зарезанного им задыхавшегося охранника, практически в упор застрелил матроса, перерубившего верёвку и почти успевшего высвободить посудину из плена. Никто не заметил "лишний" камень: возбуждённые бандиты торопились обшарить трупы, выкинуть их за борт, заменить порванную парусину и поскорее отчалить с зачарованным мешком, набитым необработанными драгоценными камнями и самородками золота из Бламбурга, отбитыми у обоза с углём и солью, позавчера выехавшим в сторону Джалантара. Софист в очередной раз подивился людской жадности, ведь это он сделал отвалы в сторону небольшой жилы и позже предлагал мэру шахтерской деревеньки услуги Хиллтопа по организации портала, но нет же - четвертина от провоза показалась грабежом, как и десятина за телепорт от мастера Дрогана. В итоге бламбуржцы потеряли всё, как и уплывавшие сейчас бедолаги не подозревали, что их самих ночью обворовали.
   Софист ухмыльнулся, провожая взглядом облапошенных бандитов, счастливо улепётывающих на захваченном судне. Заклинатель поутру к ним подкрадывался под магией невидимости. Создав для охраны убедительную иллюзию и зону тишины вокруг себя, юный воришка вытряхнул содержимое мешка в заветную чёрную дырку карманного измерения и внутрь на место драгоценных камней запихал заранее призванного двенадцатифутового земляного элементала, слегка облегчённого для соответствия весу и перепривязанного к тут же взятому рубину, чтобы не сбежал после большого удаления от мага. Собственно, едва парусник оказался в четырёхстах футах от Софиста, он снял сдерживающие оковы.
   Заветный мешок под задом здоровяка-вожака молниеносно порвался со звуком горного камнепада. Высвободившийся земляной элементал ужасно разъярился, обнаружив себя на утлом судёнышке посреди владений элементов воды, да ещё и вблизи их слабенького средоточия силы на дне речном. Застигнутые врасплох бандиты не успели ничего предпринять, как парусник затрещал по швам и доски не выдержали их общего веса. Мало того, Софист отправил ещё один импульс магии, активируя заранее установленную ловушку: грубо сваренный стеклянный шар обратился в крошево, выпуская неконтролируемый стихийный призыв в непосредственном поле действия водного узла. Река взбурлила, и пара более-менее разумных восьмифутовых водных элементалей присоединилась к громадной хищной щуке, жившей у слабенького источника стихийной магии, даровавшей рыбине господство в этой части реки Руавин. Более чем десятифутовая хищница уже начала пировать ошмётками вожака, но кто потерпит, когда отвлекают от еды и вторгаются в дом?!
   Юный друид без зазрения совести провёл эксперимент, применив заклятье опутывания на длиннющие нити донных водорослей, а потом жахнул поверх роем насекомых, держа в руке материальным компонентом - зубастую пиявку. Так что под раздачу и разборки попала вся шайка-лейка.
   Разумеется, грабанувшие караван и угнавшие парусник бандиты оказались не лыком шиты и вместо того, чтобы бессмысленно молотить по воде руками, выхватили кинжалы и начали резать путы из водорослей, терпя укусы пиявок, присосавшихся на открытые участки кожи - невезучему одна залезла в нос. Рядом насмерть сцепились воплощения стихий.
   Софист видел, что требуются более радикальные меры, но он все ещё оставался под запретом прямых убийств. Потому он дал команду на ещё одну заготовку: управляемый им мелкий элементал шмыгнул с неглубокого берега, утащив мидию и голыш. Через пять секунд появилась воронка водного портала - чуть ниже места крушения парусника, - а из скруглённого рекой кварцита высвободилась дюжина мелких водных элементалов, набросившихся на барахтавшихся бандитов. К этому моменту Софист ослабил заклятье опутывания, так что, с учётом течения Руавин и неожиданной помощи разумных элементалей, всех израненных людей и трупы с вцепившейся в свежак большущей щукой перенесло скопом - в памятное священное место деревеньки лизардфолков в Эвермурз. Из реки да в смрадное болото - та ещё незавидная участь.
   Через пару минут от начала кавардака тишина вернулась на реку, ничего не напоминало о случившимся тут кораблекрушении, кроме оставшегося на дне груза, накрепко запутавшегося в водорослях, но ему не суждено было долго быть бесхозным. Софист довольно усмехнулся и хотел было вдогонку отправить в воду ещё одну мидию, на сей раз, открывшую бы узловую дверь к нему в лабораторию. Внеплановая капитальная уборка гарантирована, но за такой куш не в лом и самому шваброй помахать - в компании волшебной орды невидимых слуг. Однако парень передумал, опасаясь раньше срока выдать своё присутствие и участие.
   Тем временем чудом спасшийся пассажир оклемался достаточно, чтобы от и до пронаблюдать за феерично пропавшими бандитами, чьи лужёные глотки лишь мат изрыгали, пока не забулькали - имена, пароли и явки вместе с ними канули в воду. Оказалось, что пассажир - это поймавшая попутку девушка, да не абы какая, а - дварф! Тот-то её мутило на посудине.
   Софист, скрывающийся в тотемном облике рыси, незаметно подобрался к месту бывшей бандитской засады и стал из-за кустов наблюдать за девушкой. Достав из-за пазухи и поцеловав священную золотую монетку с щекастым портретом бога Вергадайна из Пантеона Дварфов (иллюстрация 040), щедрая на скверные слова неофитка начала разоблачаться, чтобы суметь хоть как-нибудь перебраться через "проклятую реку" со всем своим имуществом. Софист припомнил, что половозрелыми дварфы, почти как люди, начинают становиться лет с пятнадцати и что их женщины гораздо чаще отличаются повышенной волосатостью, как у орков. Однако препубертатный период длится гораздо дольше, чем у людей, и совершеннолетними дварфы признаются в сорок лет. К слову, старыми они считаются под сто девяносто. Кстати, мастеру Дрогану - двести три года.
   Вскоре девушка полностью оголилась, и замаскированный парень смог оценить великолепные стати - для охвата каждой мягкой радости потребуется две его ладони. Ростом в четыре с половиной фута, она доставала до подбородка Софиста, немного кряжистая и ширококостная - для своей расы щитовых дварфов девушка отличалась стройностью. Если сплющить Куадку, то примерно и получится девушка на том берегу, но это что касается комплекции. Темные болотно-зелёные глаза и кофейные волосы до плеч, заплетённые в мелкие косички, рубленные из камня черты лица и высокий лоб, скрывавшийся под выцветшей серой банданой в серебристый цветочек. Софист отметил, что девушка с рождения физически особо не утруждалась. Вкупе с поклонением богу торговли и жуликов это выдавало её происхождение - из зажиточной купеческой семьи богатого клана. Наверняка от самого Сандабара сплавлялась, как подумала рысь-друид. (иллюстрация 041)
   Когда нагая девушка по колено зашла в речную воду, Софист посредством тотемного духа рыси вальяжно вышел на каменистый бережок и стал как ни в чём ни бывало вылизывать переднюю лапку, туда-сюда болтая чудненькими кисточками на ушах и поглядывая на замершую добычу. Один из минусов использования тотемов для обращения в дикую форму - это невозможность применять магию, а из плюсов - скрытость подлинной натуры, неотличимой от истинного животного. Поэтому со стороны невозможно было заподозрить, что эта рысь - подделка.
   - Только тебя мне и не хватало, киса, - пригорюнилась дварф, и без того понявшая, что ей не переплыть быструю ленту реки, шириной в двести с гаком футов. - Ну, что за непруха? О Смеющийся Дварф, сегодня ты явно надорвёшь животик, карая меня за побег из клана... Молю, прости дуру, - она перешла на шёпот, заговаривая на удачу свой багаж.
   Через несколько минут её осенило идеей. Кое-как сбегав за приставшим к берегу стволом и на трёх языках выругавшись на украденный ею дрянной людской топор, весь такой красивый, но совершено тупой и не предназначенный для рубки, девушка обрубком стащенной с камня верёвки примотала тюк к спасительному плавсредству. Застегнув ремень, она проволокой соединила его с плотиком.
   - Киса, а ну брысь! - Но рысь безмятежно продолжала заниматься второй передней лапой. - Кыш, кому сказала, тварь! - Превосходно брошенный камень пролетел между кисточками в дюйме над макушкой пригнувшейся головы.
   - Мырр... - рысь нагло облизнулась, начав чистить заднюю лапу, вытянутую в сторону дварфа с высунутыми когтями, даже издали внушающими уважение.
   - Противная кошатина, ты ещё пожалеешь, что села на моем пути! - Бурчала девушка, с дюжей силой начавшая метать речные окатыши. То навесом, то блинчиком. Её груди неприлично колыхались...
   Софист очень старался, чтобы его мысленный хохот не прорвался наружу. Однако пришлось встать на все четыре лапы и шагать вбок, чтобы камни пролетали мимо узкого тела, обращённого к "жертве". Девушка быстро поняла, что её попросту дразнят. Она уже не на шутку завелась и не заметила, как приблизился следующий корабль, на всех парусах внезапно выскочивший из-за поворота.
   - Ребзя, глянь по левый борт!
   - Ба! Баба голая в засаде!
   - Буагага-га, в такую засаду я рад попасть! - Похабно заржал верзила с крючковатым носом подстать взятому в руки багру.
   - Ииии! - Звонко взвизгнула девушка, заполошно попытавшаяся спрятаться хоть где-нибудь.
   - Гы-гы-гы! - Команда одинокого судёнышка повально заржала, когда проволока к вещевому тюку не дала ей убежать, заставив потратить время на снятие ремня.
   - Куда же ты, ангелочек? Подь сюды - прокатим!
   - Каждый по два раза! - Звонко выдал стрелок, напоказ начав тыкать стрелой между тетивой и плечом короткого лука.
   - Ба, Пескарь, да куда тебе со стручком гороховым лезть? Мой е*** лучший!
   - Засунь свой бобовый х*** себе в гороховую ж***, *** ***... - разразилась она матом.
   - Во, костерит, фигуристая тёлка, заслушаешься прямо! Медяк заслужила! Выйдешь, ангелочек, серебрушку дам, сядешь - злотый...
   Брошенная монетка сверкнула на солнце, булькнув у самого берега. Девушка, буквально недавно просившая милости у божества торговли с символом в виде золотой монетки, покраснела от гнева и закипела, тут же выскочив, чтобы порадовать мужиков - камешками.
   Парусник так и не остановился, проскочив опасный выход из поворота на полной скорости. Впереди смотрящий явно заметил признаки недавней засады, и кормчий не стал рисковать остановкой, чтобы подобрать красотку. Жестоко, но своя жизнь и товар дороже, тем более, возможная пассажирка была шибко агрессивно настроена - так и не кинули ей верёвку схватиться. Напоследок горластый парень обнадеживающе крикнул ей о веренице судов, что плыла в паре миль за речной лоханкой с гордым именем Морской Котик.
   Вовремя скрывшаяся в тени кустов рысь была вынуждена лечь на живот и заурчать, чтобы скрыть рвущийся из груди смех - дрожащие кисточки выдавали её с головой. Софист чуть не обернулся в человека, наблюдая, с каким выражением лица неофитка подбирала воплощённый символ торговых отношений, "ниспосланный" свыше.
   Подувшись, подувшись и ещё раз подувшись на удаляющийся кораблик и дёргавшую хвостом кису на другом берегу, девушка закусила кинжал, почти что короткий меч в её руках, и вынужденно полезла в воду. Ох, как расширились её болотные глаза, когда рысь встала и потянулась, зевнув во всю пасть и голодно облизнувшись - реально давно пора было кушать. Толстые брови дварфа грозно нахмурились, а глаза превратились в щёлочки, когда большая кошка в три грациозных прыжка поравнялась с ней и вальяжно пошла вдоль берега, оглашая его своим грозным мявом. Пещерной жительнице было невдомёк, что так рысь заявила о своём присутствии и правах, отгоняя других хищников, самых крупных из которых уже спровадил фамильяр Уллю, ради этого несколько раз прерывавший воздушную разведку.
   Едва девушка смогла устойчиво встать на глубине по грудь, противостоя мутному течению Руавин, как быстро сняла ремень, приделала к нему хоть на что-то сгодившийся подарочный топор, схватила свою родную одноручную секиру и с не дюжей силой толкнула плотик от себя, бросив импровизированный якорь. Остановившаяся рысь не впечатлилась, продолжая дёргать хвостом и скалиться.
   - Ну же, драная кошатина, нападай, едрить твою ***! - Рыкнула нервничающая девушка, обречённая на смелый выход из воды с секирой в правой и кинжалом в левой руке.
   Рысь элегантно села и почти по-собачьи почесала себе за левым ухом, словно бы ослышалась. На самом деле отсмотревший спектакль Софист крепко задумался, как же теперь ему появиться так, чтобы не огрести на орехи? Сам себя загнал в ловушку.
   - Ух-ху! - Ухнула в небе сова, спикировав.
   - Да Шипастую Перчатку вам в зад! - Изрекла она богохульство, помянув всуе оружие дварфского божества Тард Харра. - Ик!..
   Сова приземлилась точно на загривок прилёгшей рыси. В один момент Уллю обратился в кольцо, а Софист вновь стал человеком - один из плюсов тотемов. Он ловко отвлёк внимание тем, что вытянутой правой рукой совершил замысловатый жест, вызывая свой боевой посох, а левой сунул фигурку пантеры в карман штанов, радуясь тунике навыпуск, скрывшей стояк.
   - Извините, - чуть поклонился он. - Приветствую, я - Софист Вершинный. Мастер Дроган Дрогансон будет рад принять вас... - юноша приглашающе повёл левой рукой и чуть приподнял бровь, тактично глядя в лицо и ожидая ответного представления. Он импровизировал, зная, что школьная группа на очередной год ещё не доукомплектована и такая бесподобная представительница щитовых дварфов польстит старику своим поступлением.
   - Дорна Трапспрингер, - ошеломлённо выдала девушка своё имя с труднопереводимым прозвищем.
   - Дорна Трапспрингер, приятно познакомиться, - ничуть не слукавил парень, чуть зардевшись, когда взгляд прыгнул-таки на упругие груди, одного размера не дотягивавшие до имевшихся у Куадки. Молодая и сопливая, по меркам дварфов, девушка покраснела куда гуще. - Вам угодно одолеть пути остаток лошадью, пешком, порталом?
   - Ты издеваешься надо мной?! - Девушка крепче стиснула замокшие рукояти, реагируя на не удержанную смешинку в тоне, на сам слог и на глагол "одолеть".
   - Прости, не увлекаюсь я ничем таким зазорным, - Софист поднял ладонь в жесте отрицания.
   Шумно выдохнувшая девушка интуитивно ощутила насмешку и взбесилась, неистово кинувшись с замахом секирой. С учётом её наготы это выглядело комично и вызывающе. Заклинатель пожертвовал одной из запасённых в памяти малых телепортаций, оказавшись за спиной Дорны и не отказав себе в удовольствии смачно шлёпнуть по выпуклой попке. Софист вместе с Фарганом помял уже бедра и другие части тела у всех деревенских баб старше двадцати, потому ему ничего не стоило одновременно со шлепком выпустить заклинание, ошеломляюще залечившее у девушки все царапины и шишки.
   - Корабли близко, Дорна. Пора прятаться, - тихо сказал Софист, довольный результатом комбинирования кантрипов ошеломления и лечения малых ран. - Ух, ты что там, любимую наковальню с собой взяла? - Парень еле приподнял промокшие вещи ошеломлённой девушки. Он специально крутанул шест хитрым жестом кистью, оборачивая его кольцом на среднем пальце - как бы первым разоружаясь. - Ну же, опусти оружие и помоги скорее оттащить шмотки за те кусты, а не то речной караван пристанет с расспросами.
   - Что б тебя Думатойн в пещере забыл, человек, - она от души пожелала ему пропасть пропадом. Хранитель Секретов под Горой погубил многих охотников за сокровищами дварфов, заставляя авантюристов плутать по пещерам не хуже, чем они бы заблудились в трёх соснах эльфийского леса.
   - С радостью бы побывал в главной сокровищнице Сандабара или Мифрил Халла, - хмыкнул Софист, улыбнувшись во все тридцать два. - Скорее, скорее и тише - в речном караване есть парочка магов и клирик.
   Суровое лицо девушки сгорело от стыда и гнева, когда вместе с ней спрятавшийся за кустом Софист встал вплотную и приобнял девушку за широкие плечи. Лишь боязнь выдать себя и девичье изумление спасло нахала от убойного локтя в солнышко - накидка из листьев обернулась плащом, таинственно укутавшим обоих. О, эта вещь заслуживает отдельного упоминания. Дриада помогла друиду узорчато вплести в шёлковую основу серебристо-коричневые и зелёные листья великого скального вейрвуда. Получившаяся накидка идеально маскировала под листву любого растения. Волшебная вещь сама множила листья, позволяя целиком завернуться, как в плащ-палатку, и при необходимости вместе с капюшоном даже создавала рукава, а при желании она вся уменьшалась в один узнаваемый дубовый лист, будто бы случайно прилипший между лопаток. Непромокаемость, непродуваемость, непрошибаемость, несгораемость, хорошая сопротивляемость магии, лёгкость летящего листа при падении с высоты, небольшая волшебная защита и повышение привлекательности... Декаду возились с камуфляжным лист-плащом Дружбы, причём, дриада полоскала листья в пыльце, соках, зельях и магии Фейвилда, а друид закалял результат во всей мощи стихийных узлов треугольника сил, понукал паучков-шелкопрядов ткать и обшивать изделие волшебными нитями, вымачивал листья в крови красного дракона и осыпал резидуумом, вбухав в редкие и дорогущие ингредиенты весь свой доход на тот момент. Без совместного и параллельного труда работа заняла бы порядка месяца, а без мощи магических узлов вовсе было бы невозможно создать такое чудо. Уникальный плащ того стоил. Как и долгие часы консультаций у мастера Дрогана, узревшего лишь финальный продукт, но вместе с учеником получившего в своей лаборатории десяток простеньких волшебных плащей и накидок со всеми перечисленными свойствами по отдельности, тем самым с лихвой окупив все свои траты на компоненты, приобретённые под эту затею Софиста, числившегося первым учеником старого дварфа.
   Хотя капюшон превращал шёпот в шелест листьев, льнувший к девушке Софист не стал ничего объяснять, наслаждаясь разгорячённым телом, после всех приключений все ещё пахнущим кузницей. Он про себя подумал, что если Дорну увеличить до роста в шесть футов, то почти получится Фиона, жена Фаргана и владелица единственной кузни Хиллтопа. Софиста потянуло на экзотику, хотя он ещё отнюдь не пресытился более пригожими стройняшками феями, но уже много райдов гордый парень отказывался от них и пока что ни с кем не делил постель, к своему великому сожалению и в угоду качества волшебства, вкладываемого в кольца приятной помывки - таковы оказались издержки доходного магического производства.
   Дорна принимала на себя причины, побуждавшие парня посмеиваться. Она не знала, что Софист не к месту вспомнил о том, как тестировщики пробовали бесплатный сыр, сиречь, на свой страх и риск применяли неопробованный артефакт. Некоторые мужики решили похвастаться перед жёнами, которым натерпелось увидеть магию, но самим было сыкотно первыми. Начальная программа помывки прошла у всех на ура, призвавшийся элементал в объёме мыльного ведра воды умыл, почистил волосы и прекрасно отдраил одёжку, а вот потом стал вибрировать и бугриться в области паха, заставляя стонать от удовольствия... Кто-то догадался сразу выключить, а кто-то балдел до конца - хотя отведённые полчаса времени никто полностью не продержался. А Куадка вообще смекнула во время волшебного "мытья" заняться сексом, получив на пару с мужем Пайпером колоссальное наслаждение, не создавшее паники в казарме лишь потому, что стражники тоже знакомились с кольцом. Так что оставшиеся заряды в разошедшихся по деревне пробниках применялись отнюдь не по прямому назначению! Именно после этих тестов Софист с Фарганом усовершенствовали кольцо, в том числе сделав два режима работы: поворот на пол оборота от себя - моющее средство сосредотачивается вокруг руки до локтя и надо самому водить по телу; полный оборот от себя - запуск автономного режима с интимной услугой; для выключения достаточно четверти поворота в свою сторону - для правой руки это против часовой стрелки. Спрос намного превысил предложение, установив рыночную цену более чем на порядок выше плановой. Какие там солдаты? Бордели стали главными покупателями столь нужнейшего кольца приятной помывки, которые, правда, дольше года не могли удержать в себе магию - из-за чрезвычайной дешевизны производства (а сил и умений одного Фаргана вовсе хватило бы зарядить всего на месяц). Так что у Пайпера было, у кого занимать денег на организацию гнезда для разнополых грифонов, но Фарган от широты душевной пожертвовал всю сумму храму богини Чонти, которой поклонялся. Поэтому никто никому монет не задолжал, а вот межличностные отношения укрепились, поспособствовав дружбе семьями - ради любимых мужей Куадка с Фионой постарались найти общий язык. Таким сложным путём мысли Софиста вернулись к Дорне.
   Вереница кораблей состояла из пяти гружёных барж, трёх весельных барок, семи парусников уже виденного типа и одну двухмачтовую шхуну-буксир с магом. Матросы, охрана и сами торговцы бурно обсуждали судьбу двух лоханок, пожадничавших на плату за сплав караваном. Дорна поначалу скрежетала зубами и шумно сопела, слушая "дивный" речной сленг и жалея о многом. Но потом юный друид, а никем иным он попусту быть не мог, угостил её крупной ягодой ежевики, размером с большой палец да такой сочной и сладкой, более того - волшебной! Приятное тепло разошлось по женскому телу, живо напомнив ей о похотливом шлепке по попке. У Дорны сильно застучало сердце и кровь прилила так, что любое касание становилось теперь заметным и возбуждающим. Она невольно бросила взгляд вниз и вбок, ожидая увидеть бугорок, но вместо этого её взгляд зацепился за знакомого вида пряжку непримечательного кожаного пояса, подобных которому она повидала уйму. Обычно пояс потайных карманов содержал аж тридцать их штук, каждый размером с небольшую сумку, на порядок снижающую вес содержимого. Эти изделия крайне ценились артефакторами и магами с их многочисленными магическими компонентами, но позволить их себе могли лишь процветающие торговцы - все-таки цена порядка пяти тысяч злотых и при условии наличия! Дорна не заметила, как ловкие пальчики скормили ей ещё три изумительные ягоды, утоливших голод и нормализовавших болтанку в животе, пучившуюся от качки и непереносимости водных поездок.
   Когда синий парус последнего судёнышка проплыл перед ними, Софист поторопился предотвратить казавшийся ему неизбежным удар под дых, зашептав:
   - Мастер Дроган ожидает тебя со дня на день, Дорна, но я предлагаю обшарить дно в том разливе перед изгибом, - торопливо выдал парень, из-за долгого воздержания с трудом скрывавший своё возбуждение, благо деятельность в составе Бархатных Ручек способствовала обретению солидного контроля над эрекцией. Ему стоило всей воли не поддаться искушению и не воспользоваться ситуацией, чтобы теснее прижаться или вволю полапать...
   - Как он может ожидать меня, Софист, если я никому не сообщала, куда направляюсь?! - Смущаясь, прошипела она, как раскалённый меч, опущенный в ледяную воду. С подросшей чувствительностью толстой кожи ей всюду теперь чудились эротические намёки: "обшарить", "дно", "разливы", "изгибы"...
   - Шшш. Позволь объяснить. Старый дварф осел тут раньше моего рождения, открыл школу. Он много путешествовал и обладает обширными связями. Недавно он принял на обучение дочь старого знакомого, хотя официально она сама добралась до Хиллтопа и не имела личного знакомства. Её имя - Миша Уэймит, она паладин от магии. А в тебе я ощущаю, что на молитвы тебе отвечает божество купцов. Твои плечи не железные, значит, происходишь из богатой семьи, чтящей того же бога. Думаю, твои взрослые родичи куда более искушены в аферах... Мастер Дроган прямо сейчас все ещё наблюдает за рекой из своей лаборатории. Могу доказать это, поделившись силой кольца, - Софист чуть погладил её левое плечо, слегка царапнув изумрудами в глазницах кольца-совы. - Согласна?
   - Ну, давай, попробуй... - судорожно сглотнув, прошептала Дорна, напряжённая аки скала перед лавиной.
   - Знакомо истинное зрение? А теперь взгляни в небо и позволь магии кольца сосредоточить твой взгляд на барражирующем сгустке маны. Теперь приготовься к эффекту бинокля. Видишь? Когда маг провидит через омут или шар, то создаётся подобное вот окошко. Если правильно настроиться, можно туда заглянуть и подсмотреть за подсматривающим, хе-хе, - хихикнул Софист. Он намеренно раскрыл часть функционала и секретов, зная, что эта информация рано или поздно дойдёт до Дрогана, который построит на этот счёт цепь рассуждений в нужном для парня ключе.
   - Борода Думатойна... - ошарашенно пробормотала Дорна, безоговорочно поверив. Она неосознанно дёргала себя за косичку, отчасти повторяя теребление бороды, свойственное мужской половине её народа.
   Старый дварф над магическим шаром явственно досадовал. Ещё бы, Софист после занятий с мальчишками в тренажёрном зале специально позаботился, чтобы Дрогану некоторое время было не до смотрового орба. Пайпер вынужденно отдал свой хлев и чердак над ним для грифонов, а в комнатах поселил бравых наездников. Памятливый юноша "по секрету" рассказал ужавшемуся фермеру об одной теме разговора с Дроганом, состоявшегося в первых числах весны. Софист легко подбил Пайпера прихватить Гилфорда и вместе насесть на несговорчивого мага, отказавшегося от постройки нужного Хиллтопу здания казарм на месте одной из караванных стоянок. Правда, Софист вовсе не знал о Дорне, желая отвлечь Дрогана конкретно от своей авантюры с бандитами в наказание жадных соседей. А тут такое чудо нарисовалось...
   Едва провидческое око метнулось выше по реке, Софист отстранился от горячей красотки и отшагнул, намеренно вызывая у девушки лёгкое головокружение от перестройки зрения, чтобы самому не схлопотать удар - бережёного бог бережёт.
   - Ну как, Дорна, вместе разбогатеем или ты сейчас потопаешь в Хиллтоп? - Сделал акцент соблазнитель, полностью сворачивая волшебный плащ в лист серебристо-коричневого цвета с зелёными разводами. Заклинатель прищёлкнул, как в ресторанах подзывают гарсона, тем самым создав невидимого слугу.
   - Я не умею плавать, Софист, а нырять тем более, - хмуро скривилась она. - Ты что делаешь?
   - Раздеваюсь, - бесхитростно ответил парень, легко отстегнувший пояс и через голову стянувший свою летнюю тунику с коротким рукавом. - Одежда сильно парусит в воде. Это я буду нырять, а ты будешь тянуть на берег улов. И так честнее: я тебя вижу, а ты меня нет, - подмигнул он, возясь с завязками штанов и скосив взгляд пониже девичьего пупка, на притягательный треугольник с прикольными мелкими завитками.
   Толстая кожа обескураженного дварфа стала ярко пунцовой. Она тут же прикрыла пах, и груди закрыла согнутой рукой, быстро отвернувшись.
   - Дорна, должен тебе сказать - ты со всех сторон прекрасна, - искренне сделал комплимент юноша, топчась на спущенных штанах, чтобы резко обернувшаяся Дорна увидела его мужское достоинство и не смогла дать тумака, заметив, как рядом с юным магом сама собой аккуратно складывается туника.
   - Пф!
   - Позволь я присяду у твоих вещей, Дорна. Я их мигом высушу и заодно создам водяного - маленького управляемого элементальчика воды. И это, у нас в Хиллтопе общая баня, а у вас не так разве?..
   - А у нас цивилизованное общество, - вздёрнув широкий нос, огрызнулась она, тем не менее, пропуская к промокшим вещам, но так, чтобы самой видеть манипуляции.
   - А у нас интернациональная культура. Я парился сразу с дварфом, гномом, полуорком, халфлингами, полуэльфами, помимо нескольких людей, - дружелюбно говорил Софист, делая замысловатые пассы над перевязанным тюком. - Хиллтоп - деревня изгоев, у которых прошлое - табу, а будущее - светлое.
   - Хм, - от такой рекламы Дорна стушевалась, закусив губу.
   Она пристально наблюдала, как Софист начал махать руками, разводя и сжимая их так, словно бы подталкивал нечто воздушное. С первого же движения над мокрым рюкзаком поднялся водянистый столбик, вскоре превратившийся в ожившее ведро воды. Магия привлекала взгляд девушки не меньше мужского достоинства.
   - А почему ты не призовёшь больших элементалей? Они бы все и вынесли со дна, - подозрительно спросила Дорна, припомнив ход недавнего боя.
   - Ну, мастер Дроган, скажем так, не рекомендовал "баловаться", - перефразировал Софист ужаснувшегося мага, узревшего весёленького огненного элементаля в горне кузницы и напугавшего Со-Фи, как прозвали эту сговорчивую женскую особь, призываемую с Плана Огня на постоянной основе. - Пока я только такого научился филигранно контролировать и могу это делать на большом расстоянии. А начальные призывы со стихийного Плана Воды безмозглы и трудноуправляемы, обмотать верёвкой и завязать узел для них задача нетипичная и архисложная.
   - Так это ты потопил корабль с бандюками! - Додумалась Дорна.
   - Я лишь устроил им ловушку, - выпрямился Софист, хитро глянув в лицо девушки. Элементальчик донёс ему обо всем, что промокло в походном мешке дварфа. Там даже медвежий капкан был! Трапспрингер сморгнула, чуть расширив глаза. - Ну и арбалетчику помог "упасть" вовремя, - сообщил он так, чтобы у девушки не осталось подозрений, что та сова и была Софистом. Сова - не рысь. - Идём? Рысь посторожит вещи, - улыбнулся он, хлопком в ладоши делая спонтанный призыв знакомой рыси, которую он и копировал при помощи тотема.
   - Идём, - вздохнула она, перестав закрываться - глупо выглядело. Рысь была удостоена такого взгляда, ну такого взгляда, что Софист закашлялся.
   - Ой, извини, на тебя наложить сопротивление холоду, Дорна? - Для порядка спросил он, в первую очередь, применив заклинание на себя.
   - Нет. У нас, дварфов, кожа толстая и мускулов много, - сказала она с чувством превосходства, глядя на чётко видимые ребра и лопатки худощавого парня, пусть жилисто стройного и двигающегося совсем не как деревенщина. - Лучше скажи, Софист, каков план действий? - Она смущённо отвернулась на реку.
   - Тебе тянуть и ждать, по большей части. Минуточку, - Софист остановился.
   Он мог бы взмахом руки отправить подручного в реку, потом схватить кулаком воздух, притянул руку обратно к телу, нагнуться за добытой рыбёшкой и дальше прошептать в кулак формулу заклинания подводного дыхания. Но предпочёл обойтись пока более простыми средствами, сорвав камыш и став по пути превращать его в дыхательную трубку.
   - Я предлагаю сперва спасти недавний груз, пока он совсем не размок и течение не снесло его слишком далеко. Из водорослей я сделаю пару канатов и дам тебе. Ты начнёшь с ними медленно идти вдоль берега, а я на другом конце буду болтаться маятником, исследуя дно - заклятье сокроет меня от хищников. Угляжу сундук, бочку или ящик - водяной прикрепит второй канат. Ты вставляешь колышек и прижимаешь камнем первый канат, я его отпускаю и помогаю тащить добычу. И по новой. На одном утлом паруснике мало груза умещается, за час должны управиться. Сейчас время уже за полдень, так что, дойдём до поворота и делаем перерыв на обед. После него и посмотрим, как дальше быть и стоит ли прочёсывать дно от самой излучины. Как-то так...
   Софист говорил спокойно и с полной уверенностью в успехе предприятия.
   - Стой, я за ботинками.
   - Стой, - Софист успел взять её за руку. - Нет нужды. В воду тебе все равно придётся заходить минимум по колено. Я заклинанием укреплю кожу на твоих ногах, так не собьёшь их о камни и ботинки не испортишь. Согласна?
   - Действуй, - кивнула она. Все-таки мимика у дварфов - дубовая.
   - Тогда постой немного, мне надо погладить твои ступни.
   - Погладить ступни? - Черные брови взлетели чайкой.
   - Ну да, не бойся, к вечеру вся магия бесследно сойдёт, - сказал Софист и, не чураясь, встал перед ней на одно колено.
   Естественно, Дорна взвизгнула (эдакий писк низким тембром) и отскочила, когда лицо склонившегося парня оказалось на уровне её девственного бутона в мелкую тугую кудряшку.
   - Б... Б-бесстыдник!
   - Так мы до утра не управимся, - сокрушился парень, сдерживающий восторг и ликование.
   - Я за ботинками, - непререкаемо заявила она.
   - Мозоли быстро натрутся, а их тоже гладить надо для исцеления, - произнёс он в спину, безбожно лукавя, но голос-таки контролируя. - Просто дай мне наложить заклинание, Дорна, чего ты как маленькая девочка?
   Парень наступил на "любимую" мозоль девушки. Крыть было нечем: действительно - девочка. Как всякая личность в переходном возрасте, желающая самоутвердиться и доказать всем свою взрослую состоятельность. Озабоченный манипулятор, исподволь внушивший, что Дорна встретила недавнего выпускника школы Дрогана, вскоре вновь принял ту же коленопреклонённую позу, начав нежно гладить приподнятую ногу - тоже алея ушами от самой шеи. Заклинатель не торопился, сперва снизив чувствительность, а потом видоизменяя внешний покров. Только через минуту его стараний и частого пыхтения над головой, обе ноги оказались по икры с кожей-корой. Подвижность стопы полностью та же осталось, но ощущения как в ботинке стали и травм можно не опасаться. Софист мог одним касанием наложить это заклятье на все тело сразу, но розовенькая и смущённая Дорна куда красивее, чем "корковая".
   Вскоре со дна Руавин был выужен сундук с простыми, но добротными полуторными мечами дварфской ковки. (иллюстрация 042) То ли в учебку, то ли в гарнизон чей-то заказ, не имевший опознавательных символов, которые, видимо, собирались вытравить в Эверлунде. Болтаясь поплавком, Софист, благодаря кольцу Уллю, хорошо видел через мутную воду, шаря в ней лучами, бьющими из двух изумрудов. Рядом с тем сундуком в иле утоп крепкий ящик с десятками искусно сделанных метательных топориков с обтянутыми кожей рукоятями. (иллюстрация 043) Дорна вся аж просияла, когда достали: доля серебра в сплаве позволяла очень эффективно применять их против нежити и оборотней, а выгравированные на них руны придавали достаточно волшебства для поражения призраков. Самый ценный груз! Разумеется - Софист для себя едва три штучки выгрыз.
   Был ещё "чудом запутавшийся в водорослях" бочонок с отменным двафрским пивом и к нему солидная бочка пряно солёных грибов, деликатесных у "наземников". Ящик с ценными резными окладами и панелями из великого дуба - между прочим! Сотни штампованных метательных звёздочек и шипованных пуль для пращи. Коробка с ножницами по металлу, мешок с бухтой корабельного каната и связка проволочных мотков разного сорта и качества. По воспоминаниям Дорны, были ещё рулоны выделанной кожи и тубусы со свиточной бумагой, а также другая лёгкая мелочёвка, явно унесённая течением. Софист для порядка поискал, но определённо - унесло или засосало в воронку. Парню и так пришлось изгаляться, сортируя и растаскивая добычу из кучи в плену водорослей, но все ожидания абсолютно оправдались!
   Смешно сказать, но Дорна Трапспрингер - в упрощении Ловушечница - сама попалась в ловушку... коварного обольщения.
   - Может плащ накинешь, Дорна? Уже вечереет и солнце давно за облаками, - спросил Софист, своим собственным камуфляжным лист-плащом Дружбы накрывая общую добычу, собранную в кучу под кустами. Магия сделала ветки такими плотными, что из полянки получился настоящий зелёный альков с зигзагом выхода к реке. - Или заклинание? - Подсказал он, не глядя на неё, сжимавшую лямку от своего рюкзака.
   - Заклинание, - выбрала она, подсунув вещи под укрытие. Софист для себя решил, что она закусила губу - мило. Мило - не смешно. Толстокожее лицо дварфа не предназначено для мимического выражения богатой палитры эмоций. Зато глаза так и сияли.
   - Тогда постой немного, - сказал Софист с чуть подрагивающими уголками губ.
   - Стою. Давай быстрее - есть чертовски хочется, - мужалась она. И почти не стыдилась, почти вдосталь насмотревшись на мужское естество человека.
   Софист зашёл со спины, подражая Фаргану, часто при нем делавшему жене массаж шеи и плеч. Ещё бы Фиона не обожала мужа, так здорово расслабляющего мышцы после махания кузнечным молотом. Так и Софист потратил минуту, мягко разминая мышцы, тягавшие ящики со дна. Парень умело поглаживал широкие, но мягкие плечи, специально массажными движениями отправляя по телу приятное тепло защитной магии. Границ дозволенного не переходил, но приятно возбуждал, сгоняя ласковое волшебство по рукам, вниз по спине и на грудь, пока заклинание не охватило её всю, укрыв даже от будущего промозглого утреннего дубака - четырнадцать часов текущий предел Софиста.
   Потом парень отправился готовить полянку чуть дальше по берегу, под низкой и раскидистой плакучей ивой. При помощи магии и рук он легко обратил высокую и негостеприимную траву в приятный и пружинистый ковёр. Далее Сосфит пересадил один из кустиков ближе к воде, открыв место для камилька, как выразился когда-то лунный эльф про костёр. Дорна без дела не стояла. Она натаскала камней, обложив место для огня, и притащила в достатке валявшиеся на берегу деревья, забытые Руавин после весеннего половодья. Дорна сама благословила свою секиру, нарубив ею дровишек и рогатин, пока Софист "управлял" водяным, ловя вкусную рыбу. А потом по подсказке девушка и устойчивые сидушки соорудила - друид их потом для мягкости укрыл травяной подстилкой. Парень спокойным тоном лаконично объяснял и больше показывал Дорне, как правильно в лесу сложить костёр, как шлем легко превращается в котелок и как его установить на вымоченные перекладины. Оставив неофитку молиться о ниспослании питьевой воды, Софист сходил за чабрецом и другими травами к чайному отвару и для придания вкуса пойманной рыбе, успешно им выпотрошенной и насаженной на импровизированные вертела. Эту науку, кстати, ему Топер передал. Как-то перед его свадьбой они с другими мужиками взяли сети и двинули с ночёвкой на рыбалку.
   Костерок получился маленький, жаркий и бездымный без всякой магии - от кремня и кресала зажгли огонь. Софист с почти идеальной осанкой сидел на краешке и для удобства положил локти на колени, когда держал шашлык, аппетитно уплетая поджарившегося хариуса. Парень специально устроился и поставил сидушки так, чтобы его мужское хозяйство свисало, постоянно привлекая девичий взгляд, особенно когда он ненароком поигрывал мышцами паха. Пока ели, оба молчали, предаваясь своим мыслям.
   - Достаточно покипело. Поднимаем, - Софист нарушил молчание, ставшее почти интимным.
   Приготовившийся отвар пили из формованных заклятьем деревянных кружек. Девушка высоко оценила аромат и вкус лесных трав, но вновь постеснялась высказать похвалу, одарив лишь смущённо-признательным взглядом, в который раз скользнувшим пониже пупка и быстро отдёрнутым к костру, а оттуда к кажущимися умными глазам рыси-охранницы, получившей свою долю потрохов и жаренной рыбки.
   Софист, конечно же, легко мог поставить Домик Леомунда, извлечь плетёные кресла и столик, решётку для шашлыка, специи, утварь и прочее. Но... вот такое вот бесхитростное сидение сближает куда больше и быстрее, а особенно совместное хлопотание над удобной для ночёвки полянкой с костерком.
   Тучи закрыли небо и вечерние сумерки рано пришли, но летняя ночь ещё не скоро начнётся... Впрочем, Софист все-таки в простейшем виде наколдовал палаточное заклятье, обосновав его ливнем под самое утро и не лишней маскировкой с защитой от прожорливой мошкары, которая точно съест, когда во сне сотрётся сок травы, отпугивающей кровососущих насекомых.
   - Ну, что, Дорна, готова продолжать обчищать дно у места извечных засад? - Хитро ухмыльнулся Софист, первым осушив кружку до дна, словно в ней было креплёное вино. Он скрестил ноги и накрыл ладонями колени, приняв открытую позу.
   - Ещё спрашиваешь, - она залихватски подмигнула, кивнув на достаточно богатый улов.
   - Тогда слушай, что я придумал. На дне в иле кое-где были светящиеся магией пятна. Водяной одно такое разрыл - это оказался нож за голенище с постоянными чарами. Рукоять давно сгнила, но остальное вполне цело и почти не поедено водой. И таких пятнышек больше одного десятка...
   - Насколько больше? - С алчным блеском в очах она подалась вперёд, не нарочно скопировав позу. Чего и добивался парень с прекрасным периферийным зрением.
   - Точно могу сказать о двадцати семи, ещё шестнадцать под подозрением, - заговорщически прошептал парень, тоже чуть подавшийся вперёд.
   - Да не оскудеет копилка Вергадайна! - Восхитилась неофитка, в который раз пытающаяся вспомнить, какому же богу посвящён медальон Софиста, прилипший к коже под ключицами рядом с необычным кулончиком с жемчужиной внутри.
   - Воистину, - кивнул Софист. - Если я войду в медитативный транс, то могу попробовать водить по дну пятью водяными, как граблями. Мелкие предметы, до меча или среднего щита включительно, они могут засекать и таскать, захватывая, как юзы. Встречала этих студенистых илистых монстров?
   - Да, они в канализации часто заводятся и во рве живут, - кивнула она и закусила щеку, поняв, что сболтнула лишнего о безопасности города.
   - Они смогут вытаскивать всё это на мелководье. Тебе одной придётся подбирать и таскать. Я буду целиком на них сосредоточен и не смогу сортировать опасный улов. Ты ведь отличишь потрёпанную магическую вещь от простой ржавчины?
   - Конечно! Я смогу определить даже крошечное наличие магии, - убеждённо заявила она.
   - Здорово. Я смогу работать "граблями" с охватом футов в триста или даже четыреста, - Софист широко развёл руки, показывая (в том числе себя родимого). - Этот процесс будет мутить воду, потому лучше начать у поворота и двигаться вверх по течению. Попробуем за два подхода осилить уже осмотренный участок. Предлагаю освободить мошну для мелочей и выложить те мечи из сундука. Ржавое железо просто кидай в одну кучу подальше от воды - река к утру может ещё на фут или два подняться. Договорились, напарница Дорна?
   - Договорились, напарник Софист, - кивнула сытая девушка с горящими глазами, жадными до наживы. И куда только делось недавнее смущение и стеснение?
   - Не торопись, - парень жестом призвал её вновь сесть. - Посиди немного, - с намёком произнёс он ключевую фразу, а сам соскользнул на травяной ковёр, по-обезьяньи приблизившись и сев на пятки. - Надо обновить чары на ногах и ещё руки особо обработать, чтобы потрёпанная магия старых артефактов не нанесла тебе вреда, - он пояснял, без разрешения взяв её ногу и для удобства поставив себе на бедро.
   - Угум, - только и кивнула часто задышавшая Дорна, внезапно вспомнившая, что она, вообще-то, невинная девушка. Голая девушка рядом с голым парнем, чересчур ласково поглаживающим её ногу так, чтобы его похотливый взгляд безнаказанно упирался в половые губы, быстро заблестевшие в свете пламени костерка.
   - У меня есть отличное кольцо. Все же давай для надёжности я усилю тебе ночное и магическое зрение? - Предложил Софист, завершая делать "древесную перчатку".
   - Угум, - ещё раз кивнула она, часто дыша и думая совсем не о речном богатстве.
   - Для должного эффекта глаза не закрывай, когда я буду водить большими пальцами под и над веками.
   И он встал. И она совсем забыла, как дышать. Пошло лыбящийся над её головой Софист точно знал, куда именно упрётся взгляд пламенно заалевшей девушки, заворожённо наблюдающей обострившимся ночным зрением, как яички в мошонке чуть приподнялись и опустились, а пенис набух, приоткрыв головку. А глаза закрыть нельзя - магия накладывается! Совращающий малолетних юный шарлатан сам изнывал от желания, еле сдерживая дубовую эрекцию. Все-таки подёргивающийся член стал подниматься - вслед за ним ширились глаза, как бы между делом, начавшие видеть магические ауры, включая существующие вокруг сильных одарённых.
   - Готово, - прошептал Софист, боясь, что голос предательски сорвётся. - Освобождай тару и приходи.
   Подняв ногу, парень отшагнул вбок и несколько деревянной походкой направился к журчащей реке, от ливней за хребтом Нетерских гор поднявшейся ещё на пару дюймов. Через несколько шагов мощный стояк врезался в живот.
   Впечатлённая Дорна ещё долго сидела и пыталась отдышаться. В смешанных чувствах она опрометью спустилась, когда Софист справился с собой и вошёл в транс - от воды раздался громкий плеск с металлическим звоном. Ругнувшись, девушка кинулась обратно, зазвенев вываленными мечами. Оставив пустой сундук на месте, Дорна хотела быстренько пошариться в магическом подсумке напарника, но удержалась и забросила эту подлую мысль куда подальше.
   Выбежав с поляны, Дорна застала Софиста, сидящего на берегу в позе лотоса на травяном коврике поверх округлых камней. Он медленно вёл рукой с растопыренными и скрюченными пальцами, подобно грабельке её тётки, любившей возиться в ящиках с землёй. Вот мизинец дёрнулся - натянулась волшебная ниточка, зримая тонким полупрозрачным лучиком. Софист, как заведённый механоид, резко и скупо двинул левой рукой, дёрнув за связь с водяным, как поняла Дорна. Несколько ударов сердца ничего не происходило, но вот у берега что-то булькнуло, известив девушку об улове - действительно улов! Словно удит сокровища! Восхищённая Дорна уже видела на пирсе в Джалантаре рыбаков с удочками - точь-в-точь.
   Ахнув, девушка достала обглоданную фалангу человеческого пальца, обжатого волшебным колечком с топазом, прилично светящимся в магическом зрении. И Дорна забыла об интимном инциденте у костра, бросившись к другим замечательным вещицам, извлечённым со дна речного. Дорна не нарадовалась на свои древесные "мокасины" и "перчатки", здорово выручавшие её несколько раз, особенно когда водяные вылавливали странных и причудливых речных обитателей: колючих, жгучих или цапающихся.
   Как и говорил Софист, стоящих вещей оказалось ровно двадцать семь плюс шестнадцать, в основном мелочёвка: кольца и перстни, амулеты в виде брошей, заколок, фибул, серёжек, ножей, несколько кинжалов и пострадавшие короткие мечи. Но была и вещь, которую Дорна даже подумала припрятать - короткий эльфийский лук зимней луны. (иллюстрация 044) Тетива истлела, но рукоять, плечи и рога нисколечко не пострадали - магия хранила прекрасное оружие! Лук наделял каждую выпущенную стрелу волшебством холодного укуса, милосердно замораживающего кровь в ране.
   Из оружия попадался всякий хлам. Однако он приволакивался в таких масштабах - больше полусотни железяк! В них угадывались некогда качественно сделанные клинки самых разных народов: от Дамары до Амна, от Унтера до Севера. Хоть учебную лавку древностей открывай! (иллюстрации 045-054) Но чаще всего срабатывание вызывали монеты разного достоинства и эпох. Дорна с удивлением обнаружила сандабарский амулет-злотый чеканки её родного клана - полутысячелетней давности! Девушка даже разрыдалась на старинном и украшенном каменьями символе Торгового Короля, истово взмолившись Вергадайну за божественную удачу. И, о, чудо! Бог услышал и ответил неофитке, отметив правильность выбранного пути, расширив и обновив список её молитв в голове и приобщив к заклинательному домену Удачи.
   Почти два часа на первом участке и столько же времени выше по течению Руавин - столько длилась "чистка" дна. Дорна видела, как пошатывался парень, сомнамбулой переходя с места на место и явно не слыша её. Жрица в какой-то момент смекнула благословить пятёрку водяных, а на Софиста помолилась за мужество и малую энергию, восстанавливающую силы. Дорна даже успела сбегать и по новой поставить отвар в шлеме-котелке, а также сумела призвать пару фунтов картошки, заложенной в угли - это она представляла уже, как делать.
   Дорна читала много романов и знала, что обычно это мужчины носят женщин на руках, но завершивший "ограбление" Софист выглядел таким измождённым, что она, не задумываясь, сама захотела подхватить его на руки, но парень отказался, опершись на подставленное плечо и заверив, что в последнее время часто медитировал и справится. И действительно, очень скоро затёкшие ноги и повисшие плетьми руки вновь стали послушными.
   - Пей, Софист, - непререкаемо заявила девушка. Чашка в женских руках слегка подрагивала, а восторженный взгляд полнился обожанием девочки, от доброго незнакомца получившей на внезапный праздник гору подарков.
   - Спасибо, - поблагодарил Софист, порозовев от горячего и найдя силы встать. - Достань пока картошку, пожалуйста, а я к дереву прижмусь, Дорна, помолюсь с пол часика Пращуру Деревьев об упокое мёртвой древесины.
   Неофитка ойкнула и палкой откатила четыре крупных картофелины, а потом тоже посвятила время молитвам - Вергадайну.
   Перед ужином Софист затеял гимнастику и подбил напарницу, объяснив желанием разогнать застоявшуюся кровь. Стоя на бережке лицом к реке, они на пару делали махи руками и ногами, растяжки, отжимались, приседали, крутили тазом... Искупнувшись и без зазрения справив в реке все нужды, Дорна позволила облить себя призванной водой, чистой и ледяной. Стряхнув капли друг другу со спин, "напарники" сели греться и сохнуть у костра, поедая вкусную картошку, запечённую в углях, и запивая отменным пивом - отмечая общую удачу.
   Кисти от золы они помыли в остывших остатках отвара, полив друг дружке. Пламя ещё плясало на поседевшем полешке, когда протянутые руки высохли. Софист шально глянул на Дорну и осторожно взял её руку в свои, ласкающими движениями снимая перчатку из кожи-коры. Вторую руку девушка сама протянула - с придыханием. Парень медленно пересел к чуть подрагивавшим ногам Дорны, устроился на пятки и чуть раздвинул колени, чтобы Дорне лучше было видно, как у него наступает эрекция и на глазике разбухшей головки проступает капелька смазки. Софист же смотрел, как приглашающе чуть раскрывается бутон, давно уже мокрый, как от нестерпимого желания трепещут спелые груди с торчащими сосцами.
   Отставив вторую ногу со снятым носком кожи-коры, парень привстал, взяв лицо девушки в ладоши и нежно-нежно проведя подушечками пальцев по скулам. Когда женские губы разомкнулись в шумном выдохе и вдохе, Софист прильнул в поцелуе. Левая рука обняла со спины, пробежавшись пальчиками к затылку, а правая обожгла лёгкими касаниями грудь.
   Очухавшись от первого, долгого и сладкого поцелуя, Дорна сама вмяла руку парня в свою сиську, а второй схватила напряжённый пенис. Софист криво улыбнулся, всплеснув бровями и прошептав:
   - Х** не эфес, а титька не подушка. Позволь мне вести тебя, доверься... - прошептал он, закрывая рот поцелуем и не давая ответить.
   Дорна прекрасно поняла понукающие движения по спине и слезла с сидушки, тоже встала на сведённые вместе колени, получив возможность прижать к себе долговязого любовника. Софист же чуть раздвинул ноги, чтобы быть лицами вровень и иметь возможность будоражить невинную девушку, тыкаясь, елозя или прижимаясь твёрдым членом. Дорна тоже шарила руками по телу любовника, стараясь мягко сминать его ягодицы, пока он давал волю своим пальцам.
   Они долго и жадно целовались. В это время водяной убирал мешающуюся сидушку, а потом собой питал траву и мох, формирующих мягкое ложе. В какой-то момент Софист перестал елозить и вошёл головкой в сжигаемое желанием лоно Дорны:
   - Просто обнимай, дай мужчине... - он прикусил её мочку, наказывая за спешку.
   Постепенно, изнывая от удовольствия, Софист водил туда-сюда, медленно продвигаясь все глубже и глубже, всё чаще и чаще. Он не хотел, чтобы девушка запечатлела лицо парня, лишившего её девственности, потому обнимал и целовал шею с мочками ушей, обеими руками лапая чудо какую упругую попку. И вот резкое движение с лёгкой магией исцеления - девственная плева порвана совершенно без боли, хоть кровь и потекла по бёдрам вместе со спермой "первого отжима". Они оба окунулись в экстаз обоюдного оргазма, содрогаясь в крепких объятьях друг друга.
   Был и второй, и третий...
   Дорна просыпалась неохотно, сладкий сон долго не опускал её из своих тёплых объятий. Девушка млела, лёжа на мягкой перине под удобным покрывалом. Нос приятно холодила ещё ни разу ею не нюханная свежесть леса в грозовое утро. Вдруг она испугалась и вся сжалась под одеялом, зажмурившись, словно это поможет избежать горького разочарования. Дорна судорожно вздохнула, и тут ей почудился тонкий аромат приготовленной на костре рыбины. У большой девочки мгновенно пробудился желудок, а внизу живота приятно запульсировало, накрыв воспоминаниями о вчерашнем...
   Словно боясь вспугнуть робкую удачу, Дорна приоткрыла щёлочку глаз, не сразу сфокусировавшись. Но и без того она увидела тонкий силуэт Софиста, готовившего аппетитный завтрак на огне, жарком, тихом, тусклом и с удивительным дымком, придававшим рыбе тот самый изумительный вкус. Счастливая и одновременно стыдливая улыбка тронула губы Дорны. Она ещё несколько минут нежилась, наслаждаясь сокровенным моментом и мысленно молясь божественному Отчиму. Но вот зов малой нужды стал нестерпим.
   - Доброе утро, Дорна. Завтрак почти готов, - улыбнулся парень, лукаво глянув из-под волнистой чёлки.
   - Доброе утро, Софист, - промямлила она, застав парня в его непринуждённо эротичной позе с хозяйством напоказ.
   Все слова вылетели из головы, а стеснение накрыло с новой силой, как и протестное желание - а ну одежду к демонам!
   - Идём, искупаемся и взбодримся под ливнем - это приятно и незабываемо, - завлекающе сказал Софист, поднимаясь следом за сконфузившейся девушкой, совсем не по той причине направившейся к единственному выходу из алькова под деревом и меж кустов.
   Дорна резко кивнула, разбросав по плечам тонкие косички. Только тут она обратила внимание на палаточный купол за частью листьев: половина куста стояла сухой, а вторую заливали струи и ручьи воды, стекающей со стенок Домика Леомунда и не попадающие внутрь даже "по полу".
   - Дорна, - положив руку на плечо, Софист остановил девушку в коридорчике между кустов. С донельзя серьёзным лицом он заглянул в её заспанные глаза и произнёс: - Надеюсь, ты понимаешь, что все твои дети будут - дварфами, а я и прочие - секс ради удовольствия?
   - Я... понимаю, - посуровела она, закусив губу. В глазах обида... Софист панибратски похлопал её по плечу и подтолкнул к выходу, загораживаемому ею.
   Хлещущие струи приятно ударялись в толстую кожу дварфа. Она и дома любила душ покрепче - как и прочие её соплеменники. Дорна резво залезла в реку, опережая Софиста, и ощутила донельзя приятный контраст между холодом полоскавшего ливня и тёплыми водами приподнявшейся реки. Она с удовольствием и некой злостью проделала утреннюю зарядку, плотоядно глядя на человека напротив неё - за ним повторяла движения. Действительно - незабываемо! Свернуть ему цыплячью шею...
   Отменный завтрак тоже оказался выше всяческих похвал, правда, Дорна бы съела в два, если не в три раза больше, но это был как бы первый завтрак, раззадоривший аппетит. Некоторое время они сидели, как вчера, поедая призванные Софистом грозди светлого винограда и плюясь косточками в костёр, пускавший весёлые искорки. Маленький островок спокойствия, когда вокруг бушевал ветер, сверкали плети молний и доносился грохот грома.
   Виноград почти кончился, когда мысли и эмоции Дорны постепенно успокоились. Она первой доела гроздь и бросила веточку в огонь, а липкие руки окунула в чашу с водой для омовения. Именно этот момент выбрал Софист, чтобы вальяжно встать и сделать несколько развязных шажков, развесив свои причиндалы перед её носом. Пошло улыбнувшись в поднятое женское лицо, парень произнёс:
   - Ты вроде хотела исследовать мужское достоинство. Можешь начинать. Только помни, это у дварфов стальные яйца и железные колы, а люди нежнее и хрупче.
   Обида и разочарование с новой силой всколыхнулись в девушке, понявшей, что её поймали в ловушку и пришла пора расплаты. Дорна сверкнула глазами и запыхтела, но не выдержала взгляда и послушно опустила голову, начав в отместку всамделишно исследовать, ощупывая и осматривая словно придирчивый покупатель. Она и ощущала себя "покупателем", уже дома после посещения лавки обнаружившим, что продавец обжулил.
   Дорна долго не решалась начать облизывать, хотя прекрасно помнила, какой у Софиста шаловливый язычок и пальчики, игравшиеся с её завитушками и половыми губами. Девушка не первый раз вчера целовалась и не первый раз давала себя лапать и трогать промежность, но лезшие к ней парни воняли и было противно даже подумать, чтобы взять их члены в рот - до полноценного полового акта у неё с ними не доходило. А от Софиста пахло чем-то цветочным и приятным - располагающим.
   Парень устал ждать, когда девушка преодолеет нерешительность, и сам начал водить пенисом по её губам и класть мошонку на нос.
   - Давай, лижи, посасывай, и руками мягко води. Вот так вот...
   Она стерпела, подчинившись и всем следующим просьбам-приказам сильнее обжимать ствол губами и активнее ласкать языком. Заглотить по самый пушок она не смогла, хоть и обратила внимание на приятный массаж её головы и ласки за ушами.
   - Нет. Не расплетай, - она попыталась воспротивиться, отстранившись и дёрнув головой, чтобы ловкие пальчики Софиста оставили её косы в покое. Парень присел на корточки, взяв суровое лицо в свои мягкие ладони без единой мозоли:
   - Разве я не заслужил, чтобы ты исполняла мои прихоти? Заметь, к взаимному удовольствию... - и он накрыл её губы жарким поцелуем. Дорна обречённо сдалась и ответила на заигрывание языка парня внутри своего рта. - Мы договорились, Дорна? - Настойчиво спросил он, раздвигая её бедра своими худыми коленками.
   - Договорились, Софист, - прошептала она с выражением незаслуженно побитой собаки. Шальные сине-голубые глаза удовлетворённо прищурились, а потом в них появилась хитрая смешинка - дварф хорошо разбиралась в том, какие бывают разные взгляды.
   - Ну, не печалься. Мастер Дроган принял в ученики шестнадцатилетнего полуорка, и у оружейницы Фионы есть племянник, полуорк Глендир, года на полтора младше Ксаноса. Они тебя поимеют, намнут и укатают так, как ты того сама захочешь. Я не влюбился в тебя и ревновать не стану, - говорил он, чуть морщась совсем неженской хватке на его предплечьях.
   - Я запомню, Софист, - ответила Дорна, раздувая ноздри. Если бы не признаваемый долг, она так бы его отметелила, и вот так отметилила, а потом еще...
   - Будь паинькой, Дорна, - с мягкой силой в голосе надавил заклинатель. И Дорна медленно разжала кисти, оставив красные отметины от коротковатых и толстоватых пальцев дварфа.
   - Я согласна ублажать тебя, Софист, - процедила она. - Но не тронь мою веру и обычаи. Я сказала не расплетать! - Рявкнула Дорна, свято берегущая память о родной младшей сестрёнке, самолично заплётшей их все.
   - Не кипятись, я отплачу...
   - Не все покупается и продаётся за деньги и побрякушки, - она зло сжала кулаки, готовая пустить их в ход. Но не способная так поступить: только не после находки старинного амулета Вергадайна и увеличения её сакральных сил.
   - В том-то и дело, Дорна, - странный соблазнитель расплылся в улыбке с бесящими тенями насмешки и превосходства. - Ты уже видела меня в деле, а в Хиллтопе убедишься, что я смогу сдержать обещание.
   - Ты мне ничего не обещал, - тут же запротестовала она.
   - А ты и не дослушала меня, - он ласково ущипнул девушку за мочку уха. - Я могу помочь тебе стать самой влиятельно женщиной у дварфов. Шшш, - Софист остановил порыв, обжигающе проведя большим пальцем по чувствительным губам. У него все лучше и лучше получалось делать толстую кожу дварфов столь же чувствительной и отзывчивой, как у фей. - Честно сказать, я отвратительно разбираюсь в обычаях твоего народа. Однако я совершенно точно знаю прискорбный факт: на Фаэруне раса дварфов вымирает с той же неумолимостью, как и раса эльфов. Против очевидного возражать бессмысленно, - он вновь заставил её проглотить слова. Дорна клацнула зубами, злясь на предательские губы. - Надеюсь, ты понимаешь, что ради выживания целого народа некоторые традиции придётся сломать?
   По возросшей напряжённости Софист ощутил, как вновь ударил по больному. Дорна попыталась отвернуться, но он удержал женское лицо в своих ладонях.
   - От моего предложения ты в любом случае, подчёркиваю, в любом случае рано или поздно станешь самой влиятельной особой. Для рано придётся ломать, для поздно - набраться терпения и хитрости ума. Ну... тебе интересно или мы ограничимся только вчерашней усладой? Мне продолжать?
   - Продолжай, - нехотя выдала Дорна, громко сопя. Софист опять её поймал, заинтриговав исполнением того, о чём и мечтать-то не смела.
   Парень медленно провёл руками от шеи по грудям до живота:
   - В Хиллтопе с божьей помощью есть примеры... К следующей весне я обещаю тебе, Дорна, что сделаю твоё чрево плодовитым на девочек-тройняшек...
   - Что?! - Она рефлекторно защитила живот, жёстко откинув шаловливые ручонки.
   - Прошу, спокойнее... Пайпер и Куадка Пакхилл обвенчаны небом на праздник Остара. У них будет тройня - мальчик и две девочки. И я говорю тебе, Дорна, что к будущей весне смогу сделать для тебя такое пожизненное благословение, чтобы твоё чрево всегда приносило от дварфов тройни девочек. А если ты закрепишь свои воровские навыки и дальше пойдёшь исключительно по пути клирика, то сможешь разрождаться здоровым и плодовитым потомством не два-три раза за всю жизнь, а каждые десять лет до самой старости. Не это ли долг каждой женщины?.. И для блага всего народа дварфов не столь уж важно, от одного любимого мужа станешь рожать или от нескольких. Дочери - это самое дорогое богатство для вымирающей расы. Хорошенько подумай об этом, Дорна. И в этом свете посмотри на с виду непонятные и гложущие тебя поступки родни...
   Маленький Софист нехотя опустился, а большой сейчас легко поднялся, с доброй улыбкой проведя указательным пальцем по носу девушки с дрожащим лицом, пытающимся показать невыразимую гамму эмоций. Он действительно желал помочь милой девушке, впрочем, и свои цели преследуя. Словно и не он только что тр*** её в рот...
   Оставив Дорну утешаться в одиночестве и выйдя на обливаемый небом берег, Софист выбрал куст поудобнее, сформировал из него навес, чтобы струи не хлестали сильно, и устроил себе сидение так, чтобы предплечья покоились на коленях и свободно поворачивались, дабы руки уставали не так дико, как было вчера. Он специально не укрылся магией и не захватил с собой плаща, задумав тренировать силу концентрации, которую будут пытаться сбивать крупные капли с листьев. Так же выспавшийся и полный сил Софист оптимизировал метод "ограбления" речного дна. Вместо одной руки задействовал обе. Две группы по четыре мелких однофутовых элементалов сплющивались в гребёнку, шириной в четыре ярда, а к большим пальцам заклинатель кое-как смог привязать водяных-сборщиков, так называемых малых элементалей в четыре фута ростом. Эти двое потом барражировали над своими донными "проходцами" и вбирали в себя всю их добычу, чтобы за один раз выгрузить на берег сразу несколько предметов. Всего полчаса сосредоточенной и напряжённой работы на пределе концентрации, и вот очередной участок реки обобран до камешка.
   Софист едва встал, как оказался в объятьях девушки, бережно отнёсшейся к его помятым за вчера бокам.
   - Спасибо! Огромное тебе спасибо, Софист! Я всю душу вытрясу из этого старикашки, но узнаю, кто тренер моей сестры! - Благодарно протараторила она, захлёбываясь от надежды и счастья, что судьба любимой сестры прояснилась.
   - Ты так из меня ею всю вытрясешь, - ворчливо выдохнул Софист.
   - Ой, извини меня. Я просто очень-преочень счастлива!
   - Извиняю. Думаю, Дорна, у тебя хватит очарования и хитрости, чтобы этот старый хрыч согласился дать вам обеим общаться через магический шар.
   - Ба! Ну конечно! Как же я тебя люблю, Софист! - Дорна подхватила парня, словно он невесомый, и закружила.
   - Тогда поставь меня и разбирай трофеи, пока я разминаюсь. А потом жду фантастического минета...
   - Пошляк! Только, пожалуйста, не трогай мои косички, Софист. Это память о сестре - она их мне заплетала, - строго заявила Дорна, развязно стиснув ягодицу парня. Девушка пыталась подстроить своё поведение под желания благодетеля.
   - Я не хуже заплетаю и ты не понимаешь, сколько удовольствия теряешь. Давай ты мне разрешишь расплести их, когда в первый раз повидаешься с сестрой через провидческий шар?
   - Ну, я обещаю подумать. Не дави на меня, ладно? - Она воспользовалась его же оружием, начав долгий и нежный поцелуй. Ученица быстро схватывала...
   - Вот, умеешь же, когда захочешь... - Софисту понравилось водить указательным пальцем по кончику носа Дорны - она такой смешной и милой становилась, теряя грубость черт выкованного лица...
   Вскоре парень балдел, наслаждаясь неумелым, но старательным минетом. Дорна вскоре вошла во вкус, как говорится, найдя для себя толику удовольствия. Ощутив, когда партнёрша устала, Софист уложил девушку на спину и оседлал. Капнув розового масла между больших грудей, он растёр приятное на вкус и запах жирное вещество, лаская сосцы. Парень с большим наслаждением мял упругие сиськи настолько сильно, насколько ему хотелось, ведь тело дварфа приспособлено для мускулистых рук дварфа, а не человека-подростка. Дорна сладко застонала под ним, когда Софист буквально оперся о два полушария, сплющив их так, чтобы они зажали вставленный между ними пенис. Парень не сдерживал себя, с громкими шлепками двигаясь в своё удовольствие и не меньшее доставляя громко стонущей девушке, активно подмахивавшей и помогавшей руками...
   Оба молоды, оба ненасытны. Так и прошёл их день в череде секса и сбора нуждавшегося в ремонте добра, погрязшего в иле и водорослях речного дна Руавин.
   Сразу после первого ужина в пятом часу вечера, для Дорны так - закуска на один зубок, началась та самая, поистине сакральная - делёжка добытых богатств! Софист отодвинул подальше пару кустов и подготовил площадку для раскладывания и сортировки трофеев. Сперва самое паршивое и многочисленное: ржавые останки некогда прекрасных клинков, наконечники стрел, пули и прочий хлам. Потом уже самое вкусное - битые артефакты, которые ещё можно было спасти и которые лучше пустись на слом.
   Софист тоже зарился на чудненький эльфийский лук - тем самым набивая ему цену. Да, Зимняя Луна обладала крайне любопытными чарами, которым Ферран Ферранес точно бы позавидовал - идеальное оружие для мистического стрелка. И более совершенное, чем имелось у этого лунного эльфа. Да, века погребённый в иле короткий эльфийский лук вообще не пострадал от воды и лишь особой тетивы ему не хватает да стрел по руке. У великолепного изделия женское имя и душа, так сказать. К тому же, Софист со встречи с Храбрым Сердцем начал в своей лаборатории по-разному плющить половинки своего шеста и выгибать их плечами луков: коротких, длинных, с двойным изгибом плеча, композитных. Заклинатель ранее уже успел осмотреть завидный артефакт, пока Дорна спала, и если понадобится - попросит поглядеть ещё раз. Так что хитрый пацан планировал совершить крайне удачную сделку. Желавшая получить самый ценный аретфакт Дорна думала в том же направлении, профессиональным взглядом оценив короткий эльфийский лук Зимней Луны в десятки тысяч злотых и с готовностью променяла бы его на неизвестную ей и глючившую магию прочих артефактов и амулетов. Конечно, львиная доля по праву принадлежала Софисту, но парень не стал обделять и щедро наградил любовницу, подобрав ей волшебную бижутерию и уступив красивые ножички.
   - Ладно, Дорна, я устал спорить с тобой по каждой мелочёвке. Давай мыслить категориями, - вздохнул Софист, все уже для себя прояснив. Торговаться ему не нравилось.
   - Это как это? - Озадачилась Дорна, только-только входящая во вкус. Еще бы - клирик бога торговли!
   - Давай по порядку, - хлопнув в ладоши, произнёс Софист, обложившийся магическими изделиями. - Во-первых, бочонки. Выпивка и закусь. У нас в деревне есть ежевечерний обычай проводить конец дня у большого костра на Площади Согласия, на живом огне готовя ужин всем миром. Думаю, ты согласна, что надо обязательно проставиться перед жителями деревни и задобрить их?
   - Без вопросов - да.
   - Во-вторых, вся эта рухлядь в лучшем случае годится в металлолом на переплавку. В-третьих, любопытная речная живность. В-четвертых, множество монет разного достоинства и эпох. Мне они ни к чему - я за день с Фарганом заработаю больше, включая надбавку за историческую или религиозную ценность. Зато мне будет интересно исследовать эти растения и ремонтировать повреждённые клинки вместе с кузнецом Фионой. Тебе все деньги со дна - мне этот балласт. Согласна?
   - Согласна! - Тряхнула она косичками, не переставая удивляться новым именам и заявам, очень похожим на хвастовство безбородого юнца. Но перед ней лежало оно - доказательство гигантского заработка за одни сутки. Пусть это и сбор трофеев. Дорна юна, и она истинная дочь торговца, потому Софист сделал верный расчёт, что девушка не увидит потенциала, заложенного в скрюченных и ржавых клинках, которые после многолетней закалки стихией воды да после рук мастеров станут стоить едва ли не на четыре порядка дороже. А Софист искренне причислял себя к когорте мастеров, а вот Фиона - пока ещё перспективный ремесленник.
   - В-четвертых, груз с того корабля. Его мы уже поделили вчера во время сушки и чистки, - продолжал Софист. Он интуитивно догадывался, кому предназначался сундук с одинаковыми, табельными меча без герба - Хиллтопу. Два десятка единиц солдатского оружия. - Но сейчас я предлагаю раздарить все это, кроме метательных топориков и резного дерева. Эти полуторные мечи подарим от нас с тобой корпусу деревенской стражи; бухты канатов и проволоки - фермеру Пайперу; ножницы по металлу - Фионе; пули - её мужу Фаргану; метательные звёздочки - страдающему клирику Гилфорду; мелочёвку - мэру Хиллтопа, барону Вераунту Шаттлкомбу. Как тебе? Что думаешь?
   - Согласна, это обычная практика, что когда в новом городе хотят завести дела, то начинают с подарков влиятельным личностям, - пояснила Дорна, довольная собой и ёрзавшая от нетерпения, когда же речь зайдёт о её вожделенном луке. Подобное поведение приятно польстило Софисту, впрочем, и девушка млела от взрослого отношения к ней, хоть и не простив ещё утренний инцидент.
   - Теперь о главном... - Софист выдержал театральную паузу. - О постели мы условились, но мне требуются и другие услуги.
   Дорна нервно хихикнула, больно дёрнув себя за косицу и даже не заметив этого.
   - Чтобы научиться лечить, порой приходится калечить - это неблаговидные издержки. И мне, Дорна, необходим ловец и убийца кобольдов и гоблинов. За это я готов уступить тебе лук и собрать два комплекта амулетов - для ближнего и дальнего боев. Ремонт недешёв, потому сверху любые два изделия на выбор, кроме вот этих стихийных. Как тебе?
   - Хм... А ты сам себе из этого ничего не хочешь разве? - Подозрительно спросила Дорна. - Амулет силы горного великана или браслет выносливости верблюда...
   - Нууу... Скажем так, у меня есть магия и эликсиры. Смотри, этот эльфийский лук отличается от этих так же сильно, как моя жемчужина от всех этих. Подобные ножички я уже делал не раз. Исключение может составлять разве что этот почти не пострадавший амулет здоровья, но тебе он нужнее. Тем более, я изучу его чары, помогая мастеру Дрогану восстанавливать артефакт, и смогу позже наложить подобную магию на свой освящённый медальон. Так что, можешь, в придачу, забрать всю эту кучу добротных предметов, нуждающихся в минимальной починке. И ещё я готов ради тебя скрыть приметную силу этого лука заклятьем ложной ауры Нистула...
   Что касалось мечей, то в ещё большей степени относилось к артефактам - с учётом треугольника стихийных сил Софист мог улучшить кое-какие изделия до ценника в миллион золотых. Поэтому он без зазрения совести обжулил поклонницу дварфского бога обмана.
   Вскоре все свои поделённые трофеи они принялись раскладывать во временно существующие короба, которые Софист специально под них сформировал из мёртвой древесины, в достатке выносимой рекой на свои берега. Когда напарники-любовники почти закончили, в волшебную палатку заглянула мокрая рысь.
   - Рка? Что-то случилось, Софист? - Дорна обеспокоенно обернулась на приятеля, отошедшего от скопища тары, чтобы обсушить, погладить и потрепать за ушами большую кошку, приходящую и уходящую совершенно незаметно для дварфа.
   - Хм, Дорна, к нам гости. Устроим вечеринку в стиле ню или соблюдём остатки приличия? - Софист прижался к её боку, одной рукой облапив грудь, второй хлопнув и сжав попку.
   - Смотря кто они... - она игриво прижала его к себе, ласково смяв ягодицу и отвечая на любовную игру.
   - Даже та-ак, - протянул парень и украл поцелуй у совращённой им девицы. - Это доказательство моей правоты, - туманно выдал Софист с озорно-шальным взглядом. И чмокнул её в нос.
   - Одеваемся, - лаконично выдала смущённая Дорна.
   Естественно, Софист первым облачился, успешно уложившись в армейский норматив, о котором ему поведали и Коллин, и Топер. Пока Дорна возилась с многочисленными ремешками кожаного доспеха, юноша достал пару плетёных кресел, водрузил между ними столик в том же стиле...
   - Ты?! - Вылупившаяся девушка аж задохнулась, глядя на все извлечённые бытовые удобства. И на витую аромосвечку, и на плетёное из бересты блюдо с кульком высыпанных в него тыквенных семечек с поджаркой для лузганья, и на того же типа вазочку, в которой после хлопка в ладоши появились в меру крупные ягоды клубники, малины и ежевики. И на стоечку с шестью фарфоровыми чашками с ручной росписью, на белом фоне изображавшей пару ласпэров, пару вандвудов и пару синелистов однотонными красками характерного деревьям цвета.
   - Я-я. Все претензии в письменно виде, желательно магическими рунами подревнее, - захихикал Софист, подмигнув раскрасневшейся Дорне, понявшей, что её развели, как смазливую деревенскую дурочку.
   - Гр, ты невозможен!.. - В сердцах воскликнула Дорна, с силой всадив кинжал в зелёный ковёр под ногами.
   - Несносен, невменяем, неисправим... - лукаво поддержал её Софист. - Единственный на свете, - лучезарно улыбнувшись.
   Обезоруженная Дорна закатила глаза и поспешила навести марафет вместо боевого окраса.
   Софист специально подвинул куст так, чтобы с кресел у огонька открывался вид на реку. А ещё он около полуминуты концентрировался, поворачивая дверь в волшебную палатку и придавая ей вид единственного прохода между густых кустов, коими снаружи выглядел Домик Леомунда. Обе кучки ящиков и коробов Софист намеренно оставил на виду.
   - Да не сычкуй ты так, Трапспрингер, грызи семки и жди, кто угодит в ловушку.
   - Гр! Какая ещё, к бесам, ловушка? Где? Ты о чем?
   - Ну, разве эта полусфера не напоминает тебе зубастый медвежий капкан? - Разгрызенная семечка отправилась в костёр вместе с шелухой. - Как ты думаешь, кто ходит в гости по темну да в ливень? - Софист вытянул ноги на табурет. Ещё один стоял рядом с девушкой, на третьем лежала расшитая ухватка для котелка на треноге. Шлем был благополучно спрятан, а рогатинки и прочие прутья весело трещали, покрошенные кинжалом в костёр, как морковки в салат. Хотя в Домике Леомунда мог светиться сам воздух и был климат-контроль, заклинатель отключил эти встроенные функции для пущей незаметности.
   - Морские эльфы? - Предположила Дорна, безуспешно вглядываясь в сумерки, усиленные плотной пеленой испражняющихся туч - иначе не назовёшь эту стену воды. - Но разве они водятся в реках? - Она нервничала, не зная, что и думать. Пыталась сохранить здравость рассудка, быть обстоятельной и твёрдой, как скала.
   - Хех, какого хорошего ты о них мнения, - парень, как заправская бабка, метко сплюнул шелуху в костёр, вызвав волну удивления.
   - Ой, там силуэт мелькнул! Ой... - Кресло под ней протестующе затрещало, присовокупив свой голос к зловещим теням и запаху ладана.
   - Чую, кого-то в детстве недопугали страшилками...
   - Да иди ты! Сам из пелёнок вчера вылез, - уколола она, покосившись на его жиденькие усы и пуховую бородку, но не став сально язвить по этому поводу - для дварфов усы и бороды святы.
   - О, ты уже ощутила вкус приключений? - Проникновенным тоном стебался Софист. - А цвет, запах, на ощупь?..
   - Прекрати пошлить, Софист, - набычилась она.
   - Заметь, это твои ассоциации - не мои...
   - Гр!
   - Удивительно, тебе хватило всего пары дней, чтобы до неузнаваемости испортиться...
   - Ну, что ты за человек такой? Утомил всего за пару дней, - она не осталась в долгу, правда, придумывала ответ за четверть минуты грозного сопения. Но Софист не попался в свою же словесную ловушку.
   - Это не утомление, а синдром "потерянного листа", - заявил Софист, обращая шутку в суровую реальность. - Для дварфов что-то вроде "ушла почва из-под ног" или "пол обвалился". Подросткам свойственна импульсивность и максимализм. Сбежав из дому и вездесущего родительского контроля, мы часто пускаемся во все тяжкие.
   - Ты ещё и философ, - констатировала Дорна.
   - Софист, - скромно улыбнулся он. - Но я к чему клоню, Дорна. Послушай внимательно и запомни. За мальчишеской бравадой часто кроется неуверенность. Увы, в женщинах я хуже разбираюсь, но ты буквально недавно осталась без опор. Тут к гадалке не ходи - всё видно. Страх. Всё незнакомо. Кругом чудится опасность и подвох. Я не буду читать проповеди и не стану ходить вокруг да около, изъясняясь загадками. Вера - это внутренний стержень. У выдающихся личностей внутренняя ось настолько крепка, что складывается ощущение, будто весь мир вращается вокруг них. Когда стержень крепок и устойчив, живущая личность похожа на волчок, который трудно свалить невзгодами, - Софист превратил щепу в оный и закрутил его на столе, продемонстрировав свои слова для лучшего запоминания. - Друиды живут долго, а высшие вовсе не стареют. За эти два дня я пришёл к выводу, что заинтересован в твоём долгосрочном успехе, Дорна. Потому открою тебе секрет успешности людей - это импровизации. Встретился с неожиданностью - быстро приспособился к ней и начал извлекать выгоду. Разница в том, что люди чаще для себя и семьи стараются, быстро взвешивая и принимая решения, а дварфы и эльфы для рода, кланов и расы в целом. Пытливость и прозорливость. Хитрость ума. Без этого в торговом деле никуда, Дорна. Я знаю о двафрской капитальности и непоколебимости. Вот с этими качествами и осваивай людской секрет. Применительно к нынешней ситуации, Дорна. Не думай, что все подстроено. Я уже тебе показал, как можно прийти, - Софист обвёл альков рукой, - и на голом месте соорудить лагерь. Так же и с ловушками. Когда знаешь лес или пещеры, можно не таскать с собой капканы, а придумать что-нибудь прямо на месте из подручных средств - стоит только проявить хитрость ума. Поэтому, Дорна, для собственного развития и сохранения наших добрых отношений отдохни несколько дней, когда прибудем в Хиллтоп. На севере Вершины есть прекрасные отвесные стены с видом на крутые скалы и ледник. Посиди одна, наполнись их незыблемостью. Пообщайся с видными представителями деревни, собирая мнения обо мне. Подумай над всеми моими действиями и словами. Определи, на что я опирался в своих суждениях и какие возможности использовал или наоборот, как с этой мебелью, не применил, когда ставил ловушки. Посчитай, сколько их было, какие, на кого, зачем и почему. Начини, с моей точки зрения, с самой главной для тебя ловушки - вот этой последней, и учти моё незнание о тебе до вчерашнего дня, и неожиданность встречи для нас обоих. Это и для ума полезно, и прозвище оправдает. Хорошо, Дорна Трапспрингер?
   - Угум, - что-то невнятное промычала молодая девушка, пришибленная нравоучением от того, от кого совсем такого не ожидала.
   - Судя по всему, родичи отправили вас - образумиться. Ну так наберись разума и утри им всем бороды, - подбодрил Софист, подмигнув.
   - Посмотрим, - выдохнула будущая гора, уже сейчас раздумывающая, а не стать ли ей вулканом?
   - Хорошо смотри, Дорна, как я присматриваюсь к своей возможной торговой управляющей. Как верно говорят - за пивом ухаживают с зёрнышка...
  

Глава 4 - Долги.

  
   - Здравствуйте, господин Софист, - мужчина вежливо поклонился своему пожизненному нанимателю. Репетитор этикета оправдывал свои десять злотых за трехчасовой урок.
   - Здравствуй, Коллин, - юноша довольно ответил кивком головы и первым инициировал рукопожатие. - Дело движется?
   - Вашими стараниями, - польстил работник, одетый в простые хлопковые штаны и заправленную в них льняную рубаху цвета вересковой пустоши, поверх фартук, забрызганный олифой.
   - Вижу, - отметил Софист, оглядев полуподвал дома Каллуна.
   Декоративные лампы с магическим пламенем хорошо освещали верстак и "давилки", работавшие с древесным тестом на манер мясорубки: древесно-каменную и железную. Рядом с ними находились новые станки - массивный прокатный для получения листов разной толщины и пресс для шаблонных оттисков. Все содержалось в идеальном порядке и чистоте, не считая сегодняшних щепок и опилок со стружкой. На полке для Софиста уже были приготовлены очередной набор книг-путеводителей по странам Фаэруна, составленных бардами и путешественниками - серию сочинений знаменитого архимага Эльминстера он прочёл в числе первых.
   - Послезавтра середина лета, - констатировал Софист, про себя скривившись. Он, как и все астрономы, не признавал простонародное название "Солнцеворот", по чьей-то глупости стойко закрепившийся за одним из пяти дней-вставок, хитро распределённых между двенадцатью месяцами по тридцать дней в распространённом календаре Харптоса. - Пора дать ответ.
   - Извините?.. - Коллин недоуменно замер, экстренно шевеля мозгами.
   - На вопрос, мною не заданный, но волнующий Тарлансба, - пояснил юноша, после пожатия рук оставаясь стоять на месте. - И ты уже ответил.
   Согласны ли вы взять в дом служанкой его мать, ничего о ней не зная? Вот какой был вопрос, сложный и щепетильный. Но раз приёмный отец по-настоящему не проникся мыслями мальчика, то не готов заботиться о его пропавшей матери. Пока Коллин сверлил взглядом Софиста, из коридора послышались звуки бега:
   - Софист, ты пришёл! - Радостно вскрикнул Тарлансб, вбежавший в мастерскую. С хитрым взглядом улыбнувшийся Софист чуть раздвинул руки, провокационно приглашая. Малец слишком долго не видел знакомое лицо, оторвавшее от семьи и введшее его во взрослую жизнь. Он поддался и крепко обнял: - Привет... ты пришёл рассказать о моей маме, да? - С мокрыми глазами и надеждой в голосе. Он поднял лицо: - Я на праздник заработаю свой третий золотой, чтобы отправить...
   - Рано, - покачал головой Софист, проведя рукой по гладкой голове послушника, за прошедшие месяцы вытянувшегося на ладонь. - Ты ещё ведёшь себя, как маленький.
   Всхлипнувший малец пристыженно отпрянул и все сделал, как учил репетитор:
   - Здравствуйте, господин Софист, - произнёс он, как мог, ровно и спокойно.
   Софист понимал, что форма сотрудничества господин-слуга далеко не самая эффективная. Если с Коллином изначально такие сложились, то с отроком вектор иной задан, главное - следовать ему.
   - Плечи расправь и не горбись - блюди своё достоинство. И это для твоего мастера я работодатель, а для тебя... Ещё раз.
   - Здравствуй, старший собрат Софист, - старательно выговорил малец, пытаясь держать колесом грудь, ходящую ходуном от распирающих эмоций.
   - Здравствуй, Тарлансб, - Софист протянул руку и крепко пожал, дважды чуть сжав и не разжимая, пока не дождался ответной реакции. - Вот теперь можно и обняться по-мужски, - заметил Софист, при этом поверх лысой головы выразительно глянув на Коллина, не научившего этому вроде как приёмного сына и будущего зятя. - Рекомендую тебе во время ярмарки потратить три злотых на лучший набор акварельных красок для Поллуны. Как считаешь, Тарлансб?
   - Хорошо, Софист, - вспыхнув, отрок нехотя согласился, отвернувшись и глядя в пол, чтобы скрыть выступившие слёзы.
   Руки непроизвольно мяли расшитые полы туники, скроенной по индивидуальному заказу. Софист поймал взгляд Колина и указал на этот недочёт в поведении, недостойном вельможи. Вообще Каллуна и кормили его тоже отменно, и режим дня соблюдался неукоснительно, мальчик тренировался и учился прилежно. Только с мелкой девочкой не ладилось - Тарлансб никак не видел в ней себя прежнего.
   - Скажи, Тарлансб, а ты в детстве часто шкодил или пакостил кому-нибудь?
   - Д-да, - он шмыгнул носом, вздрогнув от воспоминаний о своей худшей проделке.
   - На вишне ягоды по весне не появляются, младший собрат. Почки, листочки, цветочки, ягодки... Так и у нас, Тарлансб. Младенцы растут, учась ходить и говорить. Дети взрослеют, учась общению и ответственности. Мы живём, изменяясь и совершенствуясь. Запомнил?
   - Угу... Да, запомнил, - быстро исправился он.
   - А вспомни, пожалуйста, Тарлансб, я разве тебе рекомендовал потратить свой первый заработок?
   - Нет, - он поднял большие глаза на Софиста.
   - То-то. Сообразил, как поступить на праздник, Тарлансб?
   - Да, Софист! - Обрадовался сын трактирщика, не раз дававшего взаймы односельчанам.
   - Теперь главное... Твою маму я нашёл. Если будешь хорошо стараться, то скоро получишь шанс издали посмотреть на неё.
   Тарлансб просиял, но вспомнил наставления и повёл себя достаточно сдержанно, тихонько зашмыгав, чтобы не лишиться возможности издали увидеть маму.
   - А теперь, не торопясь, просмотри все эти листы и выбери один, который больше всех нравится.
   Софист вручил ему кипу бумажек, где при помощи магии были растиражированы одни и те же слова, но разными шрифтами торасса. "Семье, Папе, Сестре, Родителям, Маме". Отрок не сразу сообразил, что от него требуется, пока ему не напомнили о письмах. Тарлансб несколько минут радостно, а потом ещё несколько придирчиво выбирал - в полном молчании. Коллин чувствовал себя неуютно и все больше стыдился своей невнимательности к переживаниям проживавшего в доме подмастерья, которого жена гоняла в хвост и в гриву, заставляя держать все здание в идеальной чистоте, включая ежедневное подметание участков прилегающих улиц.
   - Я выбрал этот, Софист.
   - Хорошо, - кивнул старший, принимая выбор одного из шрифтов, сочетающего плавность и углы. - Завтра на чистописании попроси помочь тебе по сотне раз воспроизвести каждое слово по этому шаблону. Договорились?
   - Договорились.
   - До свидания, младший собрат.
   - До свидания, старший собрат.
   Тарлансб все правильно понял и нехотя удалился, далеко не сразу сумев вернуться к прерванной работе над самостоятельным заданием приходящего учителя.
   - Не нужно оправдываться или объяснять, - первым заговорил Софист, когда раздался тихий, но достаточно различимый звук закрывающейся двери. - Приготовься запоминать, Коллин, я помогу тебе чарами.
   Сделав несколько пассов, заклинатель коснулся лба рейнджера.
   - Вот, это подарок Тарлансбу. Вручишь ему за столом во время семейного обеда или ужина после праздничной прогулки по лавкам.
   - Что сказать? - Кисло спросил Коллин, потерев центр лба.
   - Придумай. Главное после еды пусть они с Поллуной вместе займутся рисованием на тему семьи, каждый из своего набора красок. В акварель добавлена волшебная пыль фей, а коробка откроется только после прикладывания деревянной фигурки вот тут. Советую уже сегодня сходить и заказать или высмотреть нечто схожее для дочери. Потом просто подведёшь к лавке Тарлансба и поможешь сторговаться за три одолженных ему злотых - под процент в серебрушку за неделю.
   - Так и сделаю, господин, - покладисто кивнул мужчина, оставив при себе мнение об умеренной морже. Сам бы он никогда так не стал зарабатывать на ребёнке.
   - Перед сном, когда он помолится здесь, зайди к нему в комнату, раскрой тайное предназначение набора и посиди рядом, пока не заснёт. Секрет в следующем. Вот здесь ещё одно место для прикладывания перстня. Кончиком этой кисточки проколоть палец и капнуть кровью на серебристую акварель. Поводить ворсом, пока вся кровь не впитается вместе с краской, затем подписать рисунок, как он до того тренировался с учителем чистописания. Десять пальцев - по десять работ на каждую подпись в порядке: Семье, Папе, Сестре, Родителям, Маме. Пусть сам решит логическую задачку, почему матери последней. Попытка у него одна и предупреди, что если на следующий день провалит, то никаких посылок до нового года. Подписывать картины следует исключительно перед самым сном, работу класть под подушку. Пусть при засыпании думает о кровной Семье и сильно желает, чтобы его рисунок приснился всем адресатам. Получится не с первого раза. Если наутро волшебство красок поблекло, значит, все получилось и можно рисовать новую картину - опять вместе с Поллуной и на ту же тему. Различие одно будет - сестра-брат. Растягивать рисование на два раза нельзя. Промывать все эти кисти только в освящённой воде. Отслужившие своё рисунки пусть жертвует на алтаре Пращуру Деревьев. Все запомнил и все понятно, Коллин?
   - Да, Софист, - смиренно кивнул полуэльф, бережно принимая коробку с волшебным набором красок и кисточек.
   - И Тарлансб с первого элесиаса более не должен отрабатывать повинность по дому. Я ясно выражаюсь?
   - Вполне...
   - Купи чучело голубя, пусть сам учится лепить их из глины - после твоих совместных уроков с Поллуной над свистульками и прочими безделицами. У вас есть заговорённая посуда, чтобы перед родами и месяц после спокойно заказывать на дом готовую еду. У вас вполне хватит денег, чтобы купить волшебную лакейскую палочку для мытья посуды, выноса мусора и прочих дел по хозяйству, - сказал Софист, не собиравшийся отменять запрет на живую прислугу, что способна увидеть лишнего и донести, кому не надо.
   - Софист, мы договаривались, что мне будет хватать времени заниматься охотой, - заметил Коллин через четверть минуты борьбы с собой и скрежетания извилинами.
   - Именно поэтому, Коллин, ты в следующее новолуние смастеришь деревянную клетку для почтового голубя-ветерана. Птицу и прочие средства я предоставлю, но одну волшебную палочку лакеев тебе надо в ближайшие дни получить у нашего патрона. Надеюсь, тебя устроит график по лунным циклам? В нарастающую ты утром спозаранку будишь Тарлансба, как сам встал, и перед уходом оставляешь ему тесто для прокатки или штамповки, а вечером вместе на станках. В убывающую тебе предстоит самому работать с обязательной обеденной медитацией. Не очень удобно, но...
   - Куда я денусь, - Коллин понимающе закончил предложение. - Верно понимаю, что вы научите меня делать очень дорогую вещь?
   - Отчасти. Артефакт будет востребованный, постоянный заработок пойдёт процентом с каждого применения. Собственно, обычная голубиная почта переносит записочки, на что-либо более существенное она не годна. Храмовая или магическая телепортации - дорогое удовольствие, а посыльные не шибко надёжны и тоже требует серьёзных вложений. Я предложу нечто среднее и покамест исключительно для пользования под непосредственным руководством Боруна Фенделбена. Давай покажу...
   Софист воспользовался одним из полешков, чтобы прокатать древесину через два станка до листа шпона в два ногтя толщиной. Выбрал пару булыжников из ряда лежащих на полу, ловкими движениями размягчил и сделал цилиндр и две штамповочные формы. Кратко поясняя свои манипуляции, Софист скатал мягкий лист шпона в тубус, вырезал кружок для дна и залепил основание:
   - Дно послужит для герба и магической метки-маяка при необходимости контроля, - заклинатель накрыл дно ладонью, сосредоточился и прожёг силуэт голубя с расправленными крыльями и свитком в лапках.
   Взяв с полки один из верёвочных шнурков и готовое древко стрелы, Софист сделал на тубусе три кольца, за которые по разу обернул шнурок, перевязывая контейнер для зримой гарантии целостности. На крышке отчеканил дол и кругляшек для узла-бантика, который зальётся сургучом с печатью отправителя.
   - Это будет почтовым стандартом. В этот футляр кладутся и сложенные письма, и драгоценные камешки, и многие виды монет влезут. Объем примерно соответствует объёму тела голубя, вес посылки тоже должен соответствовать весу тушки - примерно полфунта. Пропорции можно изменять по желанию заказчика. Теперь самое главное. Я сейчас для демонстрационной модели для Мастера Гильдий возьму свой янтарь. Для опечатывания контейнера надо использовать расходную часть в виде сургуча, специально приготовленного с кровью и мозгом голубя с последующими вставками его перьев: два крыла - взяты из правого и левого крыльев соответственно, хвост, голова - из холки, и два пуховых из бёдер в качестве завершения символического образа птицы. Проштамповывать надо будет готовым артефактным изделием, применяя его специальную силу - сейчас я это вручную сделаю.
   Софист несколько секунд производил пассы и нашёптывал формулу заклинания лакея, добавляя колдовской воли и природных сил для коррекции. И вот контейнер обернулся квази-живой плотью сизого голубя, целиком превратившись в птицу, начавшую переминаться и ворковать:
   - Почтовая компания "БеГоМ - Белокрылый Голубь Мира" рада приветствовать вас. Правила пользования просты...
   - Курьер, дай послание, - приказал Софист, перебив.
   - Пароль, - требовательно проворковало существо на общем языке.
   - Булог.
   Магически созданная птица неестественно разинула рот, выплюнув опечатанный капсюль.
   - Прими послание...
   Софист попытался сунуть ей в рот стороннюю деревяшку, но почтальон вежливо заупрямился.
   - Как видишь, Коллин, обратно принимается только оригинальный футляр. Обычные хищники на магическое создание не позарятся, но если вдруг случится - футляр искорёжится, а если он будет с соответствующим магическим глифом, то самоуничтожится взрывным образом. Умной псевдо-птице не требуется отдых и еда, соответственно, минимальное время существования равно времени действия заклинания лакея - пять часов. За это время псевдо-птица покроет расстояние примерно в шестьдесят лиг - до Яртара долетит, - сказал Софист. - Но если неукоснительно соблюдать технологию, то каждый псевдо-голубь просуществует ровно сутки напролёт. В первый раз я приму некоторое участие в создании и предоставлю все материалы, следующие заказы делай самостоятельно.
   Через минуту жизни магический голубь превратился обратно в пустой контейнер. Дальше Софист под магическую запись на усиленную память рейнджера рассказал технологию изготовления многоразового фигурного штампа для отправки волшебной голубиной почты, поскольку именно печатка содержала в себе заклятье трансформы:
   - Каждый день на птицу надо колдовать заклинание животное-посланник, а также брать в руки клетку с ней и применять волшебную палочку лакеев. Развеиваться псевдо-живой слуга тоже обязательно должен у самой клетки с живым почтовым голубем и обязательно во время кормления. В полнолуние птицу надо усыпить, наложить заклятье улучшенного волшебного клыка и мгновенно убить сворачиванием шеи, сразу после вставив в сердце больший шприц для откачки крови. Забрать цевки, плечевые кости и череп, все остальное кремировать на коксовом угле с древесиной синелиста, каждый компонент по весу птицы - обязательно использование заклятья медленного жара. Золу и прах тщательно перемешать с драхмой резидуума из драконьих костей, потом смешать с тестом из серебристой древесины весом полфунта. Череп от рассвета до заката вываривать в скороварке с соком синелиста и опилками из корней фелсула. Как приготовится, ещё горячим обернуть его ранее сготовленным куском теста и сминать под прессом двадцать четыре раза подряд, при каждом сдавливании применяя на заготовку заклинание животное-посланец - тоже нужна волшебная палочка с ним. В последующие три дня на рассвете, в полдень и на закате надо повторять следующий алгоритм: применить заклинание лакея, прокатать кусок в самый тонкий лист, полученную полоску складывать пополам до предела, вновь применить заклинание лакея и сдавить прессом. К этому времени должны быть зачарованы обе плечевые косточки - как два камня посланий. Готовые косточки растереть в порошок, смешать с волшебной пыльцой фей в пропорции один к одному, затем положить начинкой в древесный пирог, применить заклинание лакей и сдавить под прессом. Результат три дня гонять по тому же алгоритму. К этому времени одна из трёх купленных в начале волшебных палочек лакеев должна полностью исчерпать заряды, одна должна быть целой, отчасти домашняя - частично разрядившейся. Испорченную и целую деревянные палочки лакеев надо размягчить и прокрутить на малой рубке вместе с заготовочным древесным тестом. Затем все под прессом выложить в форме пирога с начинкой из сильно измельчённых цевок, час проваренных в зелье ускорения. После пресса применить заклинание животное-посланец и вновь провернуть в малой рубке. Повторять, пока палочка не истратит заряды, последней итерацией надо прокрутить тесто вместе с опустевшей волшебной палочкой, результат прокручивать двадцать четыре раза подряд и в конце под пресс. Из полученного теста слепить штамп с фигуркой голубя, желательно заказать рисунок и соответствующий ему свиток древесной формовки для придания мастерской изысканности. Затем нужен кусок янтаря весом не менее унции и с каким-нибудь насекомым внутри. Внедри его в артефакт со стороны печати, следом того же веса обработанный звёздный рубин - оба камня должны быть максимально заряжены маной. Пока заготовка мягкая и в твоих руках, надо приложить мифриловую пластину с гравюрой в виде голубя. Металл не камень, но сцепка получится лучше всякого клея. Затем тебе надо до новолуния заряжать этот артефакт силой заклятья разговора с растениями и освящать изделие на алтаре Пращуру Деревьев, ритуально поливая святой водой вперемешку с горсточкой проросших зёрнышек и птичьим помётом в качестве удобрения, чтобы в итоге из магической мешанины выросло дерево одного заклятья. Штамповать готовым изделием можно будет раз в минуту. Зарядку артефакта проводить не потребуется. Задание адреса полёта как для животного-посланца, с учётом лакейского ума почтальона точно так же определяется круг лиц для передачи послания и дополнительные условия получения. Возвращение обратно посланца самостоятельно, однако можно применять заклинание вызова существа из третьего арканного круга с учётом метки-маячка на дне тубуса. Примечание: вместо зелья ускорения можно применить зелье невидимости или иное с нужным качеством для почтальона; почтовой птицей может быть особь любого вида, главное, отличное обучение и многолетний срок службы.
   Софист не просто диктовал, а показывал все перечисленные операции и доставал из подсумков результаты промежуточных стадий, чтобы мастер запомнил эталон.
   - Себестоимость магического штампа курьера голубиной почты сопоставима с двумя парами камней посланий, но и предназначение иное. Стоимость футляра сам определи - требуй полную предоплату. При ближайшем посещении Боруна подари ему этот демонстрационный футляр, а также передай, что в первый райд можно сделать рекламную цену в злотый за бандероль, потом двадцать или все пятьдесят; за анонимность кратно выше (ты и Тарлансб будете обслуживаться в конторе Фенделбена анонимно и бесплатно). Плюс к этому должна будет добавляться сверху к оплате почты полная стоимость футляра, которая не возвращается в случае его утраты или порчи - вид страховки за счёт клиента. Первый артефакт принадлежит мне и выкупу не подлежит, а извлекаемый доход будет делиться согласно ранней договорённости. За первое изделие, Коллин, твоя премия от меня составит - триста злотых, помимо пользы от лакейской обслуги. Изготовление второго и последующих таких артефактов: во-первых, все материалы сразу предоставляются заказчиком; во-вторых, стоимость изготовления десять тысяч золотых монет, из которых семь выплачиваются янтарём для пожертвования Пращуру Деревьев, одна мне за авторство и две тебе за работу, Коллин Каллуна.
   Полуэльф проникся - сумма гонорара в две тысячи злотых впечатлила небогатого ремесленника. Казалось бы, он пахал на износ и должен был зарабатывать баснословные десятки злотых в декаду, но покупка престижного дома в стенах Эверлунда дорого обошлась. Эльза уже дико жалела о сиюминутности своей прихоти со скорейшим переездом, поскольку теперь-то прекрасно знала, какой доход утекал мимо её семьи по её вине. Вот хозяйка дома и срывалась на мальчонке, подсунутом к Каллуна внезапно и без всякого согласия. В отличие от жены, Коллин честно пытался заниматься с Тарлансбом стрельбами и гимнастикой, но словно бы из-под палки, в том числе, не приемля его отталкивающий внешний вид под лысого полуэльфа, слегка похожего чертами лица на него самого.
   Софист своим решением с отправкой рисунков через сновидения убивал сразу трёх зайцев: отдавал свой долг мальчику, сближал его с мастером-наставником и будущим тестем, обкатывал дешёвый способ отправки тайных посланий помимо сложного и раритетного заклинания сновидений из пятого круга, зарабатывал на элитных почтовых услугах. После лекции выгрузив партию популярных арбалетных болтов с гуманным конусовидным наконечником и не летальными чарами ошеломительной парализации, Софист через алтарный пень вернулся к себе домой в Хиллтоп и до самой ночи предавался творчеству, лепя на усовершенствованном гончарном круге бездонные кувшины берёзовых соков и художественно оформленные древесно-каменные чаши фонтанов и фонтанчиков, как горячие пирожки, расхватываемые богачами в свои особняки. (иллюстрации 055-058) Ну и ещё кое-что...
   В последний день разгара лета Софист пожинал плоды ещё более старых договорённостей и долгов.
   После растормошившего Хиллтоп появления Ксаноса юный друид всерьёз обеспокоился системой раннего обнаружения и предупреждения опасностей. Помимо высадки саженцев с волшебными деревьями с отводящими и путающими чарами, Софист озаботился расселением на дальних рубежах возделываемых земель совиных семей. Эти ночные хищники - глазастые слухачи, так же решавшие проблему наплыва грызунов. Егерям ничего не стоило выучить основные птичьи сигналы, предупреждающие об опасности - Уллю научил своих соплеменников помогать людям. Ночные вахты стали менее напряжёнными и более успешными, особенно начиная с периода созревания урожая первых культур. Здорово помогали и воздушные наездники на грифонах, неустанно патрулировавшие поля и угодья. Свою лепту внесла организация с их помощью портальных перемещений из Хиллтопа прямиком на торговую площадь Эверлунда или базар у какого-нибудь из городских выходов. Это ударило по караванам и перекупщикам, чей навар теперь оседал в кармане Софиста под бдительным присмотром Дорны, со второго дня пребывания в деревне, взявшейся упорядочивать финансовый хаос своего любовника, тем самым преданно служа дварфскому богу торговли.
   Кстати говоря, поскольку Софист предпринял меры против удалённого наблюдения за собой любимым, тогда вечером на поиски Дорны и пропащего первого ученика мастер Дроган сам явился и Ксаноса с Мишей прихватил: это он получил известия о пропавшем паруснике вкупе с канувшими в неизвестность грабителями каравана из Бламбурга; к тому же до сего момента Софист обычно предупреждал Фаргана о том, примерно куда и на сколько отправляется, а тут - сам без вести пропал...
   По меркам своей расы юная девушка дфарф, вроде как по собственной воле бежавшая из клана, убедилась в правоте Софиста и проявила хитрость ума, не став выдавать сразу своих новых знаний подоплёки ситуации с ней и её младшей сестрой. Суть главной для себя "ловушки" на мастера Дрогана она уяснила сразу при его появлении тогда в дождь на реке, а потому стала не просто лояльна Софисту - приняла его предложение торгового управляющего. Так что жители Хиллтопа хоть и стали жить сытнее, комфортнее и приятнее, но их благосостояние оставалось на прежнем уровне. Весь громадный барыш от богатейшего урожая в итоге оседал звонкой монетой у Софиста, впрочем, все эти доходы он тратил на благоустройство самого Хиллтопа: износостойкая брусчатка, фонарные столбы с дивными формами люминесцирующих древесных и натуральных флюоритов в качестве светильников, а в планах значились статуи и декоративные заборы. Собственно, последним доводом для Дорны стала хитрая комбинация Софиста с горой ржавого оружия, в итоге ставшего стоить на четыре порядка дороже. Все из-за магического рецепта коррозийных клинков, при столкновении разъедающих вражеские мечи и металлические доспехи. Суть проста: испорченный ржавчиной клинок заговаривали заклинанием магического оружия; потом его клещами окунали в жидкую сталь, расплавленную огнём элементала; затем кусок, "одетый" в текучий слой, остужался маканием в воду; далее мастер-кузнец Фиона применяла простое заклинание ремонта, "постукивая" направляющим молотом, а следом по указанному месту жахал подмастерье. Так постепенно, следуя добытому через Дрогана рецепту, ржавчина, так сказать, вбивалась в по-новому выковывающийся клинок, чтобы потом поражать другие металлы. На редкость страшное оружие с ужасным поражающим фактором, приводящим в негодность вражеское оружие и доспехи и делающим их никудышными трофеями, а потому контингент покупателей - особый. Софист уже через день стал вторым мастером-кузнецом Хиллтопа, подтянув в качестве молотобойцев стражников, скучающих и мающихся от безделья без участия в караванных рейдах, к тому же, мучавшихся поисками "левого" заработка во исполнение мечты. Больше всех пахал Топер, после организации гнезда грифонов переведённый из сержантов в лейтенанты и ставший в основном заниматься физической подготовкой наличного состава в тренажёрном зале, включая регулярную тренировку деревенских мальчишек вместо наладившего дело Софиста, которого, по выражению старого дварфа, и без того было "слишком много" в Хиллтопе.
   Собственно, настал день, когда капитан Ганман, к обеду вернувшийся из Эверлунда через портал вместе с мэром и сбывшим урожай пустым обозом, принёс покупки с продажи первых двух коррозийных клинков, один из которых ковала пара Софист-Топер - его чары по силе в три раза превосходили таковые у Фионы с семью её сменными подсобниками (Дилап и Ганман изначально не были заинтересованы в сделке, а восьмой рядовой из числа некогда договаривавшихся подхватил лихорадку безумной жадности и на пару с одним из деревенских рыбаков сгинул в водах реки Руавин, пытаясь отыскать на её дне несметные сокровища в подражание сказочно удачливому "супер-авантюристу" Софисту). Пусть стражники, а особенно Топер, по уши влезли в долги, минимум до весны закабалив себя многими часами ежедневной тяжёлой работы в кузнице, зато трудоустроивший всех хитроумный Софист получил-таки с них задолженность - наручи проворства, когда-то обещанные ему за подвиг в схватке с гноллами и за лечение кишечного расстройства Топера. Так же оба друида наконец-то дождались условленных поножей свободы движения и невесомых вёдерных фляг в оплату долгожданных услуг их Бархатных Ручек по косметологической правке мужских достоинств.
   - Сэр лей... - Софист обратился к Топеру, который вместе с остальными бойцами обтекал под жаром от мелкого огненного элементала.
   - Ей богу - достал. Промахнусь когда-нибудь молотом по голове, - под смешки наигранно возмутился недавно испечённый лейтенант, недовольный чересчур уместным сокращением, прилипшим к нему сразу же после торжественной церемонии повышения воинского звания, когда он в честь своего повышения кому только не лил самогончик от Хола.
   - Я знаю этот твой хитрый взгляд и тон, Софист, лучше понюхай ромашки и дай нам спокойно отдохнуть, - вздохнул Фарган, не замедливший полить каменку настоем луговых трав. Пламя элементала бесновато затрепыхалось, с шипением уменьшившись с локтя до ладони, а после второго прицельного ковшика создание с Плана Огня с хлопком исчезло.
   - А я не прочь поучаствовать в авантюре, - сказал один из стражников, блаженно почесав свою кудрявую ржавую бородку и зажав нос от обжигающего пара.
   - Да ну, баб охота мочи нет, - пригнувшись от разгоняемого веником жара, запротестовал молодой повеса, почесав достоинство, вновь набухшее после недавних косметологических изменений и вопреки разрядке от водяного элементала из кольца приятной помывки. Пару минут назад он вместе со всеми был в ледяной воде того из Чудесных Прудов, что благотворно сказывался на мужской потенции.
   - Это дааа, - согласился третий, тоже почесавшись в зудящем паху.
   - Софи-ист, помолчи, а? Между прочим, тут двое женатых, - видя давящего лыбу парня, Фарган попытался уклониться от оргии, коими славилась ненасытная солдатская коммуна. Он сам с юным напарником лепил красоту двум стареющим маркитанткам: согласно уговору, они после переезда не нашли себе мужей, зато били рекорды по сбору лекарственных трав - а что им ещё целыми днями делать?
   - Колись давай, приятель! - Махнув в его сторону веником, подал голос сероглазый иллусканец родом из порта Лласт. Далеко же его занесло.
   - Нууу... За непотребное самоуправство капитан вас всех по головкам погладит, - с траурной миной предрёк Софист. - А этот важный сэр и вовсе обещал расплющить... - под общий хохот парень жалостливо погладил своё достоинство.
   - Говори уж, салага, - через пару минут Топер наигранно дувшийся поддался просьбам подчинённых. Мужик был слишком обязан пареньку, не просто избавившему его от позорного недуга, но сосватавшего и аренду дома организовавшего. Дурачиться с ним, как раньше, и воспринимать за подопечного - плохо получалось.
   - Сэр лей, поделитесь своим авторитетным мнением - считается ли супружеской изменой интим с... заклинанием? - Хитро прищурился Софист, сделав неопределённый жест правой рукой, акцентировав внимание на своём знаменитом серебристом кольце, ставшем по виду напоминать кольца приятной помывки.
   - Кхм! Думаю, нет, не считается, - под красноречивыми хмыками оправдался Топер.
   - Раз не считается, тогда я пока предлагаю следующее... Изначально эти кольца я намеревался продавать солдатам, но спрос и платёжеспособность борделей оказались выше...
   - Ну, ещё бы! - Перебил кто-то из солдат, слишком рьяно присасывавшийся к кое-кем прихваченной фляжке с самогончиком Хола.
   - Тише. Идею облегчить интимную жизнь казарм я не оставил и кое-что изобрёл получше, хоть и подороже. Мне надо сперва протестировать новые "изделия", а потом нужны те, кто "натаскает" окончательные образцы - это бесплатный ежевечерний "досуг" до самой зимы. Как вам?
   Деталей Софист пока не раскрывал, чтобы сохранить конструктивный настрой. В целом одобрение он получил вместе с согласием стать испытателями. Большинство так и не выкинуло кольца из пробной партии предыдущего "моющего" кольца: кто-то загнал своё заезжим купцам, кто-то сам до сих пор пользуется, экономя заряды.
   - Хех, за удовольствие надо платить, - Софист хмыкнул на догадливость и жадность многих присутствующих, представляющих итоговую заоблачную цену для новых "интимных колечек". - Дерябнем пенного?
   Тотальную попойку отменили, но пропустить кружечку торкающего пивасика и дружно развлечься...
   - Все вы помните лакеев, работающих на ферме Дрогансона? - Софист вернулся к тому, с чего начал всю бодягу. - Они ненастоящие, и созданные моим заклятьем тёлки тоже неживые, - он скабрёзно лыбился, жестом заправского фокусника извлекая берёзово-янтарные фигурки голых девиц в распутных позах с кольцами из рук и ног. - Разбирайте понравившихся, представляйте желанный образ, одевайте на своих дружков и вперёд е***...
   Софист специально подождал чужой реакции. Сперва хохот и пошлые шутки о феях - по размерам статуэтки примерно совпадали. Но когда самый нетерпеливый применил артефакт, то у него вместо ожидаемого всеми оживления фигурки внезапно появилась на коленях нормального человеческого роста голая полуэльфийка с сисястой фигуркой под мечту всех мужиков и томно простонала, задвигав крутыми бёдрами. Некоторая неестественность движений сразу бросалась в глаза, но об этом и шла речь выше...
   - С заклятьем не считается - это лишь способ самоудовлетворения, хе-хе, - скабрёзно ухмыльнулся Софист, вторым по счету усаживая на колени стройную блондинку из квази-реальной плоти - копию Мары, за исключением на пару размеров увеличенной груди. Софист точно знал, как весть об этом выбесит Гавина, уже мнящего себя победителем давнего конфликта из-за этой стервочки.
   Давно уже морально растлённые мужики высоко оценили возможность самим задавать облик "подружки": всем захотелось удовлетворить своё перевозбуждённое либидо с некогда приглянувшейся, но оставшейся недоступной кралей - даже стеснительный Фарган был вынужден следовать в кильватере похоти солдатского коллектива. Вскоре просторный Домик Леомунда наполнился характерными звуками...
   Когда "поляна" была свёрнута и уже ничего не напоминало о мыльной бане, выпивке и разврате, кроме самих участников, довольно раскрасневшихся и готовых отбыть восвояси, Софист принёс мидию в жертву заклинания, открыв переход в Хиллтоп. Утянув Фаргана во временную казарму следом за довольными стражниками, провокатор вбросил острую тему:
   - Моя сова постоянно патрулирует небо, пока мы тут развлекаемся. И я больше не могу выносить наблюдений фамильяра, бездействуя. Предлагаю сделать ряд дерзких налётов на племена гноллов и освободить рабов! Внезапно нагрянем через портал и так же свалим с добычей - все трофеи вам!
   Софист в мыслях удовлетворённо улыбнулся, видя загоревшийся азарт в хмельных взглядах засидевшихся в деревне вояк и понимание моральных мотивов в глазах Топера и Фаргана. Решающим аргументом стала меньшая иллюзия, показавшая вид сверху на одно из ближайших кочующих стойбищ гноллов, где жестоко наказывали одного из провинившихся рабов. Некоторые люди были захвачены много лет назад, но все ещё не утратили надежду обрести свободу или волю к жизни - сам Софист в конце зимы ненароком подпитал надежду пленникам через натравливание на гноллов небольшого отряда охраны группы вельмож и позже дав шанс на побег рабов одного из подожжённого Уллю стойбищ во время рейда за древесиной.
   Одна из рабынь гноллов являлась матерью Барта ака Тарлансба. Софист, наводя справки через Куадку, исподволь узнал о том несчастном санном караване, разграбленном зимой более семи лет назад. В числе ехавших тогда в Эверлунд была и Берри, оставившая двухгодовалого сына с почти девятилетней кровной сестрой Марой. Лодар, по официальной версии, получил в той схватке стрелу и бессознательно свалился с облучка в сугроб, "чудом" выжив к приезду встречного санного каравана из Льювенхеда.
   Софист столь внезапным подстрекательством солдат на самом деле хотел испортить свадьбы Гавина с Марой и Лодара с Ханией, намеченные на астрономическую дату. Мало того, едва с испорченной церемонии пройдёт несколько дней и всё вроде уляжется, как тут же детский рисунок приснится. У вызволенной Берри появится стимул смело заявить о себе и закатить скандал бывшему трактирщику-любовнику, очаровавшему молодку-морячку и увёзшему из порта и команды корабля, но не защитившему её от гноллов. А ещё Софист намеревался поставить мэра Вераунта и матера Дрогана в безвыходное положение, когда они буду вынуждены инициировать постройку нового большого здания, дабы бывший трактир перестал быть временной казармой, став нормальным домом зажиточного фермера.
   - ...Нет! Ночью духи шаманов разнесут весть по всей долине и так просто уже не удастся нагрянуть... - яро доказывал Софист, отстаивая свою точку зрения во время бурного обсуждения затеи.
   - ...Баб надо первыми спасать, - приводил он аргумент при накрывавшей столы Куадке, оставляя при себе мысли о дефиците женщин в Хиллтопе и последующем их переизбытке, что уменьшит частоту использования созданных им вчера артефактов, которые призваны сделать женщин сговорчивее и находчивее - на брачные узы.
   - ...Вот в этих трёх стойбищах рабынь сейчас больше всего. Три точно ведь осилим, а там посмотрим по ходу дела, - показывал он на иллюзорной глади пола.
   - ...Главное вызволить людей к празднику - ещё больше же веселья! - Уповал он.
   - ...Мечи массово я смогу зачаровать, а на месте довооружимся и вооружим бывших пленников. К третьему заходу ещё и егеря подтянутся к развлекухе, - склонял он к броску на гноллов.
   - ...Чан лечебного зелья только сегодня утром нами сварен, и новых шрамов не останется - может даже старые сведутся... - уговаривал он, обещая раненным бесплатное профессиональное лечение.
   - ...Стратегия - внезапность появления с ликвидацией вождя с шаманом и слаженным отходом через портал вместе с рабами и сокровищами. Тактика - сейчас и разработаем для всех трёх стойбищ. Мой Уллю их облетит, - дожимал он офицеров доводами, успешно демонстрируя достаточные умения в школе Иллюзий, чтобы показывать избранные для налёта стоянки людоедов.
   - ...Нет - предатели найдутся и сдадут. Если вы отказываетесь, то я этой ночью сам прокрадусь в клетки к рабам и отправлю всех порталом, а безнаказанные гноллы останутся с вашими трофеями... - показывал Софист богатства шаманов и вождей.
   Вместе с гражданскими ушами Софист мотивировал и бойцовские, признавая: что стражники без приказа капитана и одобрения мэра не могут осуществлять подобные операции; что необходимо экипироваться максимально хорошо; что следует прихватить с собой побольше стрелков и собак. Он сам предложил пригласить и трёх других учеников мастера Дрогана, чтобы они все вместе ликвидировали магическую поддержку племени, пока остальные каратели разбираются с лидером и прочей шушерой: если уж нападать, так вырезать всех шавок-поработителей, чтобы не оставлять живых мстителей. Софист так же выдвинул Фаргана с портальными желудями в качестве руководства мужиками трофейной бригады, что обчистит захваченное стойбище, когда воины отправятся на следующее. Из-за способа транспортировки Софисту необходимо было оставаться в долине и летать к целям для открытия пространственной двери. Самое сложное состояло в том, что, хотя некоторая часть гноллов рыскала по округе, патрулируя и охотясь, но и рабы не сидели все в одном месте - некоторые жертвы были бы неизбежны при атаке днём. Потому согласование окончательной тактики на картографических моделях стойбищ пусть к ночи проведут наделённые полномочиями "специалисты", а друидам пора варить зелье бодрости. Софист не сомневался, что замотивированные вояки поступят так, как он хочет, мэр и маг не смогут достучаться до их разума и воспрепятствовать рейду, как и клирики не смогут пойти против веры.
   Раскрасневшийся старший приятель Софиста во время дебатов все больше прятался в тени и помалкивал, жутко стыдясь своего участия в аморальной оргии. К его неожиданности, пикантность ситуации настолько завела его мощным адреналиновым выплеском, что разошедшийся мужчина получил самый яркий и сильный оргазм в своей жизни - с плодом заклинания! Исподволь наблюдая за внутренними терзаниями Фаргана, Софист в общем виде сложил его мозаику. Наркотики. В молодости воин занялся извлечением наркотических средств из мака, конопли и некоторых других растений, ныне напрочь игнорируемых. Сам баловался продукцией и участвовал в разнузданных "мероприятиях" разбалованных сыночков богатых отцов, пока то ли власти не накрыли компашку, то ли криминал не насел по-крупному на талантливого изготовителя дури. И вот сегодня привет из прошлого... Софист был бы и рад перестать ворошить грязь чужого прошлого, но таково бремя руководителей и глав кланов - знать о грешках своих подопечных и добиваться их преданности общности, порой, не самыми благовидными путями.
   - Надеюсь, это всё была проверка, Софист? - Поразив всех присутствующих, спросил напряжённый и молчаливый Фарган, когда даже капитан Ганман согласился ходатайствовать пред мэром, в данный момент парящимся вместе с мастером Дроганом и другими представительными хиллтопцами. Всё-таки банный вечер в разгаре.
   - Местами, - лукавый юноша не опустил голову и не отвёл взгляд, хотя очень хотелось. - На чьей стороне правда? Как не скатиться в порочный круг зуб за зуб? Я услышал и разделяю аргументы про уподобление и наказание, чтоб не повадно было. Поэтому предлагаю совершить несколько акций, какие вы предлагали: во второй и третьей освободить рабов и в качестве компенсации взять ценное имущество - без лишних жертв и погромов; а эмоции и внутреннее напряжение выпустить на первом стойбище, освободив рабов и забрав скот, а все остальное, подчеркиваю, всё остальное, включая мощные артефакты и пожитки трупов, погрести под землёй в корнях зарослей шлемошипа с подобающими молебнами над общим могильником в исполнении наших уважаемых священников Майлза и Пайпера, - вежливо поклонившись упомянутым персонам, произнёс Софист, объединив в своей речи все спорные мысли в стройные и конкретные предложения, компромиссно угождавшие всем сторонам. - Вместе мы - сила. Если гноллы не внимут посланиям, оставив рабов при себе и продолжив набеги на сёла, то мы повторим освобождения и высадку хелмторнки на месте племенных стойбищ провинившихся налётчиков.
   Растормошив хмельной народ, Софист прибёг к своей излюбленной тактике: отсиживаться в "бункере", пока волны расходятся по деревне и пока её руководство "ест" заваривавшуюся кашу. Он без труда утянул Фаргана с собрания и спрятался в его полуподвале, занявшись совместной варкой относительно простого зелья ночного зрения.
   - Яблоня гнётся и ломается под тяжестью плодов.
   - Что?.. - Хрипловато переспросил Фарган, витавший со своими демонами.
   - Яблоня гнётся и ломается под тяжестью плодов, - повторил Софист, завладев вниманием зельевара, завершившего разливать порции ещё горячего снадобья. - Как в стволе дерева, так и у нас внутри копится напряжение. Секс и алкоголь с драками дают разовую разрядку, курево с каждой затяжкой расслабляет... А без лёгких наркотиков зелья храбрости толпа воинов легко струсит на поле брани - над всеми моральными принципами возобладает инстинкт самосохранения, - осторожно произнёс Софист. Он бы ещё добавил, что все хорошо в меру, но это чистой воды лукавство после невоздержанности в сексе.
   - Убир-райся, - рыкнул Фарган. Отчётливо проступили волчьи клыки, а когти до крови впились в ладони сжатых кулаков. Неожиданно? Отнюдь - печально...
   Альтер-эго Софиста учло влияние животной ипостаси, усилившейся после вернейшего доказательства мужественности и самостийности, пережитого у прудов. Второе "Я" последовательно добивалось отвердения мягкого характера, вынуждая Софиста делать неприятные вещи и терзаться за цинизм.
   - Я тогда не оставил волчонка и сейчас не брошу, Фарган, - заявил Софист, глядя в волчьи глаза. Он не решился лукавить, называя его другом - друид интуитивно ощутит фальшь. Как ни печально, но не вышло скрестить ужа с ежом - настоящей дружбы не выросло между ними. - Зубоскалься не на людей, кореш, а на гноллов. На этих злых тварях вместе со всеми этой ночью и спустишь боевой пар - дикие эмоции помогут совладать с друидической магией в дикой форме. Человеческая и животная грани сознания составят единое целое, подчинённое единой воле единой личности, - говорил Софист. - Справишься вдали от Бетшевы - избудешь пагубную зависимость, сохранив все лучшее. Я помогу... - с убедительной искренностью пообещал Софист полуправду, чувствуя внутри себя, как куда-то утекает и растворяется ненависть на самого себя за умалчивание судьбоносных решений, принятых в отношении человека без всякого совета с ним самим и согласия с его стороны.
   Заодно "он поможет" стать Фаргану третьим стражем Хиллтопа и недостающим звеном между силами природы и людей. Альтер-эго Софиста обладало древними знаниями о том, как обратить Бетшеву в тотем, тем самым, благодаря крепкой связи сделав её хозяина-друида бессмертным хранителем на подобии телторов из Рашемена. (иллюстрации 059 и 060) Друид, как лич к филактерии, станет привязанным к третьему узлу треугольника сил, по старшинству: треант Вершок, дриада Далесивэ, человек Фарган. Лаборатория, конечно, уже освобождена под волчье логово и оставляемой там Бетшевы, которая с небольшой помощью и обернётся тотемным идолом. Потеря столь нужного помещения - не беда, Софист уже начал перенимать магию дриады, позволяющую создавать жилое пространство дома внутри ствола и кроны дерева - нечто сродни карманному измерению вкупе с расширением пространства. И ещё потребуется скорректировать список целей ночного налёта, чтобы во вторую очередь наведаться в одно из доминирующих племён гноллов, дабы захватить сильного идола ужасного волка, при помощи которого шаманы приручают и объезжают этих монстров. Позже Софист собирался разработать заклятье, которое на время опасности превратит всех собак деревни в лютых волков - помимо призыва свирепой стаи. Это нужно, ведь гноллы точно не простят дерзкого наезда и могут отплатить людям той же монетой. А ещё живущие в горах орки очень неспокойно и дерзко ведут себя, обсуждая зов, брошенный самозваным королём Обольдом Многострельным, терроризирующим области западнее и северо-западнее Сильверимуна, неофициальной столицы неофициального государства Луруар, раскинувшегося по Серебряным Маршам и управляемого вполне реальным Союзом Лордов всех крупных городов.
   - Я зарёкся с наркотиками, - рычащим голосом пролаял Фарган. Его мимические мышцы подёргивались от не сдержанного частичного обращения.
   - Ясно. Тогда предлагаю сейчас прихватить компоненты и пойти в мою секретную лабораторию при стихийных узлах. Там приготовим нужное зелье защиты от злого мировоззрения - оно лучше и надёжнее, но и много сложнее зелья храбрости - потребует порошкообразный целестин. Там мы вместе сумеем к середине ночи сделать эликсир каменной кожи и устойчивости. Там останется Бетшева, присутствие которой ты будешь ощущать через узловую дверь...
   Софист говорил нормальным тоном, однако, благодаря случившейся эмоциональной нестабильности Фаргана, он видел и ощущал неким развивающимся у него шестым чувством, как эту его речь понимает взрослый человек, принимая от него - инструкции. С Топером он ещё не перешёл черты между дружбой и партнёрством, но сегодня тоже убедился, что балансирует на грани.
   Казалась бы, давно выведенная формула: возвышаясь над окружающими - дождёшься от них унижения, принижая себя - будешь вознесён. У Софиста никак не получалось следовать этой житейской мудрости - мешала божественная природа его Альтер-эго. А ещё здорово осложняло и без того циничную жизнь осознание того, что для замкнутого и противоречивого Альтер-эго Софиста деревня Хиллтоп - песочница, где интересен процесс решения задач и управление со сбором всей необходимой информации, а не населяющие деревню личности как таковые. Это Софист предпринимал меры по своей легализации на Фаэруне, а у скрывающегося ото всех Альтер-эго имелось в достатке магии и знаний, золота и артефактов. С болезненной потерей прошлого ещё пока не имелось полного примирения, но беспорядочные половые связи Софиста постепенно приводили к насыщению и перешагиванию через трагедию прошлого, которой суждено случиться через год в будущем во все приближающемся двадцать восьмом элесиаса.
   К сожалению (или к счастью), сознание могло лишь строить смутные догадки, что же на самом деле творилось в подсознании, несмотря на опыт использования для превращений тотема рыси и кольца совы. Так что сказанные Фаргану слова "единое целое, подчинённое единой воле единой личности" больно жгли самого Софиста, переживающего свой собственный кризис личности подобно Фаргану, по чужой воле потерявшему берега понятий "плохо" и "хорошо".
   Пока травник собирал сухие пучки растений со стен, укрытых ими плотным пузатым слоем от самых оконный полукружий под потолком, Софист взял коробку готовых к употреблению колб и вышел. Немного успокоившийся Фарган чуть погодя отправился срезать необходимые живые цветы и дёргать корешки из своей заботливо наполняемой оранжереи с намерением потом сходить с той же целью во внутренний дворик святилища Пращура Деревьев.
   - Здравствуйте, мистер Софист, - церемонно поклонилась Хания, внезапно появившаяся на пути юноши. Она специально разучила колдовство малой телепортации.
   - Здравствуйте, - холодно кивнул он рыженькой чаровнице с весёлыми веснушками на пасмурном лице с остро глядящими зелёными очами. Такая привлекательная внешность...
   - Простите меня, мистер Софист, позвольте узнать, в чем таком серьёзном я провинилась, что вы до сих пор наказываете меня? Как мне заслужить ваше прощение? - Она ещё раз почтительно поклонилась, оставив ворот целомудренно закрытым. Как никак завтра её свадьба с Лодаром, и умная арфистка отлично представляла, что брачующимся придётся пожертвовать своими праздничными воспоминаниями в пользу беженцев, что планировалось спасти этой ночью. - Я могу быть вашим музыкальным учителем, мистер Софист, - добавила она через несколько секунд неловкого молчания. Да, во время вечеров на Площади Согласия он проявлял интерес к музицированию, обращаясь с вопросами к женщинам лёгкого поведения, некогда развлекавших клиентов в публичных домах, пока их не списали по старости лет.
   - Так вы уже в курсе, что я вполне удовлетворяю своё задетое либидо с куклами? Тогда вы и сами знаете, как меня покоробила новость о вашем согласии контроля через постель, - сощурившись, сообщил он, заметив лишь лёгкий намёк на удивление и стыд женщины. - И после многочисленных свидетельств нарушения вами обещаний разным персонам я вам не верю ни на гран. К тому же, я проявил терпение и пусть потерял время, но нашёл кандидатуру наиболее подходящего рейнджера в мои учителя. То же касается и бардовских уроков: глядишь, сам знаменитый Данила Танн преподаст парочку, - прихвастнул Софист, закинув удочку.
   Через Боруна он навёл справки об этом известном торговом семействе из Уотердипа, прежде чем вчера принялся творить по теме их заказа. Известный балагур и куплетист Данила Танн тоже состоял в организации Арфистов, причём открыто. Софиста заинтересовал род деятельности этой организации, понравилась определённая компетентность и слаженность действий. В целом он был за сотрудничество с Арфистами, но где-нибудь через пару лет. Пока, так сказать, Софист ещё не являлся фигурой, в глазах которой арфисты могут себя "дискредитировать", да и вряд ли станет. Верх глупости в одиночку противостоять разветвлённой многовековой организации, как и хотеть, чтобы с его мнением считалось всё правление, а не только один из высших арфистов - Дроган Дрогансон, скорее принуждаемый в безвыходных положениях, чем соглашающийся по своей воле - слишком инертный. Если бы не прилюдная благословенная милость богини Чонти да не большая и зримая польза Хиллтопу от решений и нововведений Софиста, то заезжего парня уже давно бы подвергли репрессиям. Юный аррканный иерофант быстро выбился в элиту, не прогадав, когда сделал ставку на простолюдинов, активно сплетничавших о тёрках среди знатных особ и пользе, ими приносимой.
   - А сейчас пропустите, мне некогда с вами лясы точить - надо готовиться к освобождению рабов, - с долей презрения кинул Софист, непочтительно обходя даму. - И куда только смотрели столько лет блюстители прав и свобод? - Укол нашёл адресата. Веснушки арфистки ярко вспыхнули, а во след раздалось - молчание.
   Поёжившись под взглядами брюзжащего старичья и торопливо вручив капитану Ганману звенящую коробку бутылочек, Софист рассказал о планах приготовить сильные зелья и недоступности на время их производства. А потом поделился своим мнением, при свидетелях поддержав выгодные ему идеи. Софист рекомендовал Фаргана и призывных животных в качестве отвлекающего манёвра, предложил начинать атаку с вырезания шаманов и посоветовал передислоцироваться в храм к Гилфорду, где бы жрец Илматера, ориентируясь на страдания рабов, воспользовался водопадом или прудиком в качестве омута прорицаний - в тандеме с магом и клириком Мистры. Попавший в очередную ловушку выбора мастер Дроган остался без решающего аргумента, коими мог бы воспользоваться для отказа Дорне, терпеливо дожидающейся своего звёздного часа, чтобы припереть мага к стенке и пообщаться с сестрой посредством хрустального шара.
   Софист после дома Пайпера зашёл к себе, поспешно достав и уединённо поработав над консервацией образцов, тайно собранных за время пребывания сегодня на Чудесных Прудов. Вместе со шкатулкой небесно-голубых камней и других компонентов сложносоставного зелья, начинающий зельевар вернулся в вотчину Фаргана и оттуда открыл узловую дверь в свою бывшую секретную лабораторию.
   Когда офицеры произвели инструктаж и согласовали действия, когда вся амуниция была приготовлена и все зелья распиты, когда рога пойманных оленей обмазали зачарованным составом, когда лучшие рубаки получили от священников молитвенную защиту от смерти и стихийных энергий с волшебством на оружие и доспехи, когда всем раздали метаемые во врагов липучки, оглушалки, поджигалки и бутылки со святой водой - Софист оседлал гигантского Уллю и полетел к Верхней Руавинской Долине. Народ не удивился такому повороту событий. Вообще летучих скакунов, так сказать, есть множество типов, например: распространённые грифоны и гиппогрифы, нередкие фантомные лошади и кошмары, приручённые гигантские орлы и совы, ужасные мантикоры и химеры, удивительные иерархосфинксы и криосфинксы, подчинённые драконы и пародии на них драгонны, иртаки и виверны, монструозные перитоны, зловещие паукоеды, ужасные летучие мыши.
   Вскоре стремительно летящий Софист разглядел дугу мобильных юрт рядом с древним колодцем и поставленный на бок транспорт, огораживающий загоны для молочных рофов и мясных буйволов. Уллю различил: воронов, в темноте ночи доклёвывающих остатки чужого пиршества; рыскающих вокруг волков, от нечего делать истребивших всех грызунов вокруг, и прочих ночных тварей. Юный диверсант подлетел с подветренной стороны стойбища, терпя миазмы от стоянки, устроенной более полумесяца назад. Воняло псиной и экскрементами. На полсотни разновозрастных голов гноллов - почти два десятка рабов, живших по-скотски. Когтистые лапы человекоподобных волков мало подходили для тонкой работы с иглами и клёпками, потому они держали рабов, закусывая деликатесными непокорными. (иллюстрация 061) Стоит отметить, что большинство племён гноллов жили в большей дикости и варварстве, а некоторые, как следующее в списке на разграбление, имели свою кухню и гончарную мастерскую...
   Подгадав момент, Уллю ссадил Софиста у самой земли и продолжил полет. Перекувыркнувшись, юноша размером и весом с пикси благополучно активировал жёлудь, создавая узловую дверь для Фаргана в волчьем обличье. Синхронно с магией со стороны хозяина фамильяр выпустил с крыльев волшебный порыв ветра вкупе с четырнадцатью перьями-иглами, чтобы пробудить и разъярить буйволов в загоне. Когда Софист взялся за лапу напряжённого волка и совершил призыв трёх лютых волков под командование Фаргана, не сумевшего присовокупить свою магию, то Уллю уже делал второй залёт, оглушающе ухнув: полторы дюжины лобастых буйволов легко снесли ограждения, в страхе помчавшись на юрты разбуженных по тревоге гноллов. Завыли ужасные волки - всю стаю раздразнил и оттянул на себя Фарган-волк, еще в Хиллтопе выдувший колбу с зельем ускорения.
   Пока Уллю впивался в верхушки шатров и по-умному рушил их своими волшебными когтями, сильно заострёнными благодаря магии трофейного браслета, Софист сжал перо совы и нашептал формулу полёта, без труда заведя внутренние часы на четырнадцать минут действия этого заклинания. На быстрой скорости в шестьдесят футов в секунду юноша примерно за четверть минуты на всех парах долетел до отмеченной по плану точки. Ему пришлось ещё около минуты таиться, пока не настал благоприятный момент для применения второго жёлудя с порталом.
   В поднятое на уши стойбище, минуя защитный периметр, ворвались олени, помчавшиеся прямиком на прихрамывавшего шамана с подручными, вовремя успевшими обернуться на сильный всплеск магии - и ослеплённые яркой вспышкой света, неожиданно для них сорвавшегося с кончика посоха Софиста. Следом за животными, поддевшими рогами пару временно ослеплённых гноллов, слаженно выбежали два взвода солдат, в каждом: командир и клирик, пара щитоносцев с мечами, пара копейщиков, пара арбалетчиков и пара овчарок.
   Гнолл с драным ухом и костью в носу оказался не готов к отражению хитрых арбалетных болтов с металлическими наконечниками, за которыми находились стеклянные колбы с сильнодействующей кислотой. Полуголый главный заклинатель племени пронзительно завизжал, быстро свалившись в предсмертных судорогах. Пайпер и Майлз одновременно применили молитвы благословения и бича, повысившие мораль союзников и вселившие в супостатов страхи и сомнения.
   - Люди! Скорее бегите сюда! Спасение тут! - Вдохновенно закричала паладин Миша, едва выпрыгнув из узловой двери, созданной прямо рядом с рабами и отчётливо выделяющейся косяком, чтоб не промахнулись при входе. (иллюстрация 062)
   Нельзя было не заметить девушку в латах, окружённую ореолом волшебного солнечного света. Её прикрывала обтянутая клёпаной кожей Дорна выпрыгнула из волшебной двери с натянутым эльфийским коротким луком из рябины с украшающими его плечи нитями серебра. Через секунду вторая стрела, до оперения покрытая изморосью, отправилась в полёт, красиво разбрасывая светящиеся в ночи снежинки. Ближайший гнолл рыкнул... Однако чуть светящаяся ядовито-зелёным кислотная стрела Мелфа, из какого-то жуткого шаманского причиндала выпущенная Ксаносом, богато разодетым в атласную синь с серебряной вышивкой и окантовкой, пролетела мимо него, угодив в загривок матерого вожака, намеревавшегося атаковать экипированных солдат. Ученики мастера Дрогана вступили в своё первое зачётное сражение.
   - Мы спасём вас! Быстрее бегите в волшебную дверь! - Юная паладин с пшенично-золотыми волосами под женским защитным венцом, с внушительными латными доспехами и большим двурушником себе по шею прямо исполняла мечту рабов о карающем ангеле, спустившимся с небес. Иллюзия скрывала её каменную кожу, дабы не пугать людей неестественным цветом.
   - Да что б ты провалился, тупорылый Ксанос! - В сердцах бросила Дорна, из-за него промахнувшись по раненному ею ночному патрульному и видя, кто к ним развернулся с монструозной секирой наперевес. (иллюстрация 063)
   - Тебе не дано понять величия моего замысла, карликовая Дорна! - Воскликнул полуорк, а потом выкрикнул на оркском активатор для ещё одной странного вида волшебной шняги, выстрелившей самонаводящимся сгустком пурпурного пламени. Но магический снаряд оказался слабым, лишь подпалившим да ещё больше разозлившим вождя племени, на полголовы возвышавшегося над всеми вокруг.
   - Дебил, - зло бросил Софист, увеличившийся обратно до своих размеров и ставший ясно видимым из-за лунного свечения вокруг его нарочито вычурного посоха. - Слаженность! - Друид применил заклятье защитной гармонии, магически организовывая сопливых учеников в сплочённый отряд. - Рабы, мать вашу, а ну быро в портал к Свободе!!! - Он вложил в голос весь свой командный тон. Попавшие под действия заклятья зачуханные люди стремглав бросились в спасительный проем. За ними все остальные - сработал эффект толпы.
   - Что за... - Ксанос обалдел, когда его ноги направили стопы вслед за рабами. Дверь захлопнулась за последним.
   А Дорна ничего предрассудительного не заметила, когда, поколебавшись, увидела шанс не попасть в своего и засадила стрелу из лука в ближайшего гнолла, удачно открытого Мишей, вставшей на одно колено. Латные рукавицы паладина Мистры, дополнительно придающие её хватке силу огра, выполнили страшный рубящий удар по ногам - с красивым и грозным замахом из положения стоя. Над головой паладина в сторону закрывшейся магической двери пролетел примитивный каменный топорик, её противник ударил воздух, не успев подпрыгнуть и лишившись обеих стоп - пониже защитных обмоток.
   Капитан Ганман и лейтенант Топер, лично возглавлявшие кулаки ударных взводов, сумели сориентироваться и дали команду арбалетчикам, выстрелившим в окислённую спину развернувшегося от них вожака племени. Один из болтов удачно для нападающих перебил ему хребет, подстреленный гнолл захлебнулся в грудном рёве и рухнул челюстью об камень. Секира вождя с чуть изменённым магией рогатым черепом буйвола не долго оставалась бесхозной - новый вожак гавкнул на все стойбище, потрясая подобранным символом власти. Так он и застыл в воздушных оковах рычащей статуей. Обездвижив его, Софист, прекративший свечение посоха и опустившийся на истоптанную землю, чтобы не являть собой идеальную мишень, стукнул своим оружием по одному из мелких камешков под ногами: и волшебным образом взметнулась волна гальки и мелких каменных снарядов, приводя в ярость разбуженных рофов, в следующие мгновения сломавших свой загон и разбежавшихся, внося на поле боя ещё больше паники и хаоса. Досталось и паре беззащитных гноллов, в спешке похватавших подвернувшееся под руку оружие: с копьями наперевес они метнулись к обидчикам, но были сбиты и затоптаны животными. Софист же ловко чиркнул по земле вторым концом своего шеста, отправляя ещё одну порцию каменных снарядов, но в другую сторону - к приближающейся группе из четырёх зубоскалящих особей, чьи толстые шкуры отделались лишь крупными ушибами.
   Без лишних слов, Миша рубанула мечом по копью - древко осталось без наконечника. Копье второго нападавшего соскользнуло по латным наплечникам паладина. Дорна же стреляла из-за её спины - не промахнуться. Белесая стрела с ледяным хрустом вонзилась в широкую грудь гнолла, покрыв инеем шкуру в радиусе ладони от точки попадания. За ней вторая в плечо соседа с обрубком копья. Лучница была сконцентрирована на прикрытии союзницы, но вынужденно пропустила удачный момент и отшагнула под действием заклятья слаженности, поскольку увлеклась и не заметила брошенное в неё копье сбоку. Вместо удивления или благодарности Дорна испытала раздражение, когда Софист воспользовался паузой между её выстрелами, чтобы проскочить мимо и сделать выпад с растяжкой и наклоном. Друид с размаху ударил шестом оземь и буквально вышиб из грунта шестифутовые хваткие лианы, опутавшие сразу с десяток гноллов, которым оставались считанные ярды до атаки наскоком. Кувырком в бок избежав брошенной в него палицы, Софист тренировано перехватил своей боевой шест и сделал повторный выпад, в ту же точку ударив другим концом. И разрываемые гноллами растения cкрепила клейкая паутина, раскинувшаяся на огромную площадь и поймавшая в свои сети ещё трёх монстров, оказавшихся из числа свинорылых орков, стоявших в племени на ступень выше рабов.
   Когда некая сила стала настойчиво разворачивать Дорну, она наконец-то догадалась о влиянии магии на её поведение и не стала противостоять. Смекнув о причине, воительница сместилась вбок, сбивая прицел метателей, и быстро натянула свой волшебный эльфийский лук в сторону воющих в путах гноллов, начав расстреливать их, как в тире. Не выходящий из нижнего регистра Софист в этот момент изменил хват и дёрнул посох в обратную сторону, сразу следом разворачивая корпус и, как на гимнастике, делая растяжку с правой на левую ногу. Досадно скривившись на допотопный каменный топорик, отклонённый его магической защитой прямо в латный бок Миши, юноша сделал шаг и с силой ударил кончиком своего волшебного оружия, дробя коленную чашечку опорной ноги копейщика. Паладин, ведомая друидическим заклятьем слаженности, тут же воткнула свой двуручный меч в грудь взвизгнувшего от боли и пошатнувшегося монстра. А на её латный доспех с грохотом обрушилась палка от второго гнолла, второй рукой дёрнувшего Мишу за предплечье и тем самым ненароком доведшего кончик меча до сердечной мышцы своего соплеменника. Из-за действующего зелья высокому монстру не удалось повалить девушку, уступавшую ему в росте полтора фута, а его следующий быстрый оглушающий удар пропал втуне из-за каменной кожи, однако обрубок копья неудачно пришёлся по уху: половина раковины с хрустом отломилась, а расщепленное дерево пленило прядки женских волос, болезненно выдрав их и заставив ошеломлённую девушку выпустить меч из рук. Софист, уже дёрнувший посох обратно, взялся широким хватом и в отместку направил кончик на обидчика, прицельно выпустив магический луч силы по детородному органу гнолла, по тревоге вскочившего с лежанки в чем мать родила. Латная рукавица разозлённой Миши не замедлила вышибить парочку лишних клыков из заскулившей пасти присевшего монстра, облапившего свой пах.
   - Миша, меч! - Софист окрикнул её, не дав потерять время на рукопашной схватке с выведенным из строя противником.
   Воспользовавшись моментом, Софист подпрыгнул в воздух и с высоты огляделся - вокруг царила сумятица.
   Уллю лишал зрения и скальпа очередного беглеца, мчавшегося из обречённого стойбища. Благодаря запасу зелья ускорения и продлению эффекта наложением соответствующего заклятья, стремительная сова быстро настигала трусов, клюя в темечко до потери сознания или жизни. Уллю забрал у очередной вырубленной им жертвы ценное оружие и полетел выбрасывать на поваленную юрту похищенный сметливым учеником посох поверженного шамана - тоже с рогатым черепом буйвола. Так и не призвавший друидическую магию Фарган нарезал круг в полумиле от стоянки, ведя за собой стаю ужасных волков, крепко завязанных на него кровью трёх ранее призванных зверей, растерзанных в первую же минуту нападения. Два ударных кулака солдат успешно утюжили разорённый лагерь гноллов, лишённых единого командования. Бывший сержант Топер сам увлечённо стрелял и направлял арбалетчиков на бездоспешных громил, а капитан Ганман поступал умнее, руководя боем. Высший офицер Хиллтопа приказал своим стрелкам перезарядиться кислотными болтами и точно выстрелить в скованного воздухом новоявленного вожака, лишая полусонных монстров и этого лидерского символа. Капитанская хищная птица в это время клевала раскричавшихся воронов, оставшихся без шаманского руководства, не успевшего вызвать духов на защиту племени. Овчарки грызли ноги высоких гноллов, куница и другие приживалы рейнджеров отвлекали тех монстров, что схватились с щитоносцами. Боевитые подростки-гноллы активно забрасывали людей камнями, а многие орки и прочее население пыталось совладать со скотиной и выпутаться из юрт, подкошенных, поваленных, потоптанных, но не подожжённых - зачем уничтожать свои трофеи? Обе воюющие стороны хорошо видели в темноте, не нуждаясь в факелах.
   - Молодцы, девушки! Дальше сами в паре справитесь - я в центр, - бросил Софист, направившись по дуге облетать пленников лиан и паутины, нашпиговываемых стрелами с холодным укусом от Зимней Луны.
   - Кэп, а где Ксанос? - Крикнула в спину Дорна, мельком обернувшаяся, когда вытягивала очередную стрелу из колчана, смастерённого своими руками.
   - Струсил? - Обернувшийся Софист хитро подмигнул.
   - Ба!
   - Спесивый мудак, - буркнула Миша, обрушивая двуручник на очередного опутанного гнолла, того самого, выбросившего свою палицу, метя в Софиста.
   Положившись на магическую защиту, отклонявшую метательные снаряды и новь придав посоху вычурный и светящийся вид, Софист принялся щедро опорожнять запас примитивных заклинаний, на себя отвлекая швыряющих камни и прочие предметы, попадавшиеся им под руку.
   Струя воды тушит возгорание от углей; светящийся луч холода в ухо свинорылого бугая с шипастой дубиной - солдатское копье пронзает ему шею; магический болт под хвостатую сраку - солдатский меч вспарывает ему живот; ещё одно заклинание прямиком в прищуренный глаз целящегося лучника - оружие падает на землю и ломается под ногой болезненно запрыгавшего гнолла; луч силы в спину - бежавший и размахивавший дубинкой гнолл пропахивает землю своей собачьей мордой. Породив ещё одну область растительного опутывания и отсалютовав Топеру, Софист направился за пределы кровавой бойни.
   Отдышавшись в полёте, юноша проигнорировал нескольких беглецов, под покровом темноты удирающих из разоряемого стойбища в разных направлениях. В отличие от Уллю ему не хватило бы скорости настичь их всех. Всех кроме одного, уносящего с собой незаконную добычу. Настигнув тварь, притаившуюся за кустами, Софист применил очарование гуманоида, после чего молодой гнолл добровольно отдал не по рангу доставшуюся ему секиру вожака. Заклинатель, испытывая сильное желание забыть кровавую схватку с отстрелом щенков, испробовал на "новом друге" выученное у дриады и ещё ни разу не опробованное им заклятье забытья, стирающее из памяти существа последние минуты жизни. Внезапно человекоподобный пёс с утробным воем схватился лапами за голову: он забыл о заклятье дружбы, но чары-то продолжали действовать, порождая болезнетворное противоречие, разрывавшее на части психику существа. Милосердно вырубив его ударом по башке, Софист полетел на пересечение с Фарганом. Когда он поравнялся с ускоренным друидом-волком, Софист при помощи яркой вспышки заклинания с навершия посоха ослепил преследовавших Фаргана ужасных волков и затем стукнул оземь пяткой посоха, вышибая из травы ползущие и хваткие плети. Далее в кучу пойманных зверей полетела горсть вымазанной в жире стружки дерева, расколотого молнией - по не выдерживающим и рвущимся растениям расплылась клейкая масса, колко бьющая статическим током. Следом на взвывших ужасных волков полетели черные шипы хелмторна:
   - Фарган, давай же! Вызывай рост шипов! - Крикнул юноша.
   - Грр, не получается, - огрызнулся друид, будучи в обличье взрослого серого волка.
   К этому моменту невидимый слуга Софиста выудил фигурку тотемного идола, зачарованного на приручение ужасных волков посредством духа одного из них, внедрённого шаманами в каменное изваяние. Древний дух сов, некогда божественной волей воплощённый фамильяром Уллю, подхватил артефакт и уже парил над пленёнными ужасными волками. Умное существо с астрального плана ведало о многом и помогло Софисту освоить секреты пользования переходами через воздушные узлы магии, включая создание аналога жёлудя и мидии: созревший кокон волшебной стеклянной бабочки, дополнительно укрытой совиным пухом и завернутой в скорлупу дубового листа. Заклинатель подкинул один такой кокон и поймал тотемного идола ужасного волка, еле удержав и поместив подмышку.
   - Тогда спонтанный призыв попробуем. Тужься, - злясь на себя, ядовито подколол напарника Софист, приземляясь рядом и кладя левую руку на холку Фаргана. - Ну же, последуй волчьим инстинктам, издай вой призыва стаи, вожак Фарган, - приказывал он. Раздавшийся гавк он прокомментировал не менее желчно: - Ха, на такой и шавки не сбегутся, - подзуживал Софист, накаляя страсти. Он попытался стянуть хваткой каменную шерсть на загривке, но в итоге к клацнувшей пасти дёрнувшегося волка приставил посох с трепещущими острыми ветками, готовыми впиться в случае чего. - Сядь и зови, Фарган, ты можешь!
   Рыкнув, встрепенувшись и вздыбив шерсть, Фарган-волк сел перед дёргающейся и клацающей пастями стаей ужасных волков, жаждущих растерзать его и сожрать. Повинуясь направляющей руке, друид поднял голову - и всю округу огласил леденящий душу волчий вой, щедро напоенный магией. Подстроившийся под напарника Софист не пожалел потратить заклятье из третьего круга, присовокупив к силе Фаргана ещё и мощь тотемного идола. Через мгновение во вспышках света вокруг них появилась девятка ужасно лютых волков, раза в полтора превосходящих размерами почти в три раза более многочисленную стаю пленённых сородичей, изнуряемых путами со статическим электричеством. Бросив из кармана щепоть железного порошка и хлопнув по спине Фаргана-волка, заклинатель вчетверо увеличил его размеры.
   - Порви их, как зайцев, - напутствовал Софист, вверх и прямо применив малую телепортацию, буквально в последний момент выдернувшую его от безумно яростной атаки Фаргана, разозлённого разлукой с питомицей Бетшевой, которую друид и звал к себе, а она так и осталась томиться в подземной лаборатории, неустанно скуля и царапая стены в попытке выбраться из безопасного логова.
   В воздухе Софист коснулся лапы Уллю и одновременно с ним раздавил свой кокон, открывая общую узловую дверь с вдвое продлённым временем её существования - три минуты. Он знал, что без магического зрения и пока на всех действует липкое опутывание внизу, Фарган не сможет впрыгнуть в проём, но будет ощущать близость Бетшевы и яриться до помутнения рассудка и падения границ, сдерживающих магическое ядро обращённого в дикую форму.
   Темно-серая волчица ожидаемо бросилась на дерево посреди лаборатории, под потолком которой открылся портал. Вершок давно вырастил здесь лиану с волшебными цветами, солнечно-белыми фонариками украшавшую светящуюся крону синелиста. Также треант дополнительно перенёс волшебную пыльцу, которая от броска волчицы осыпала её всю и попала в лёгкие, начав действовать. Приготовившаяся к новому броску Бетшева так и замерла, резко успокоившись - до полной безмятежности.
   Софист отсчитывал каждую секунду, когда размягчал камень захваченного идола и плющил его в пирамидальный пьедестал, который острием вниз разместил меж раздвинувшихся корней синелиста. Очарованная и подчинённая Бетшева с остеклевшим взглядом послушно заняла отведённое место и улеглась, свернувшись калачиком, поджав ноги с хвостом. Далее Софист превратил своё универсальное деревянное кольцо в шприц и торопливо достал баночку со спермой Фаргана, собранной лакейской куклой во время оргии. Впрыснув его в чрево волчицы, юный друид раздавил кукурузное семечко с чарами беременности и убедился в успехе оплодотворения. В следующей извлечённой из пояса баночке были пот и слюна двух видов, смешенные с ранее собранными и измельчёнными волосами человеческого и волчьего обликов Фаргана. Эта смесь отправилась в желудок - и от этого укола тоже не осталось никакого следа в проткнутой плоти. Потом в сердце волчицы была впрыснута смесь крови обоих обликов Фаргана - в мочевой пузырь и кишечник тоже соответствующие компоненты. Под язык - чистейший кристалл изумруда, символизирующего бессмертие, на язык - на порядок более крупный и прозрачный шарик горного хрусталя, как будущее вместилище души. Во влагалище самки парень спрятал её фигурку, собственноручно вылепленную из лунного камня и зачарованную лакейскими чарами, создающими квази-реальное волчье тело. Далее Софист применил рассеяние магии конкретно на фамильяра беснующегося Фаргана, убирая все лишние эффекты и делая волчицу более податливой для воздействия магией. Заклинатель воспользовался мигом, пока в широко раскрывшихся глазах прояснялось затуманенное сознание, и спустил с кончика своего волшебного серебристого инструмента заклятье забытья, стирая из памяти последние пять минут, а потом коснулся другим кончиком, обращая живую волчицу в деревянную с подобающе изменённым выражением морды лица. Далее Софист старательно осыпал Бетшеву несколькими жменями резидуума с истёртыми в порошок костью дракона и волчьим черепом, клыками, когтями. Достав два свитка, друид наложил на чужого одеревеневшего фамильяра заклятье укрепления души и улучшенного волшебного клыка. Затем, положив правую ладонь с простым ободком серебристого кольца на деревянный загривок, а левую прижав к каменному пьедесталу, лишённый эмоций юный заклинатель нашептал по памяти формулу заклятья обращения дерева в камень, присовокупив всю мощь земляного узла магии...
   Находившийся в трансе Софист чутко ощущал, как в разогревшемся и мелко завибрировавшим камне под его руками насмерть сцепились дух волчицы и ужасного волка - последний был обречён оказаться абсорбированным. Уллю же наблюдал, как эхо происходящего с фамильяром отражается на его хозяине, облёкшегося в синевато-зеленоватые и алые всполохи вырывавшейся из него неконтролируемой магии в цветах негативных эмоций, обуревавших его. Человеческий разум Фаргана сумел возобладать над безумной яростью животного, но из-за происходящего с Бетшевой не смог принять исходный облик. Вдобавок, из-за негативных животных эмоций он потерял благосклонность сил природы. Зато друид-волк, вспомнивший себя и прорвавший плотину к магии, чётко различил контуры дверного косяка и легко порвал опутывавшие лапы липкие вьюнки, прыгнув во все ещё открытый проем портала. К моменту появления Фаргана в теперь уже его тайном логове Софист успел прибраться и подготовить заклятье возвращения облика со сжатым бесцветным облаком. Юноша отпустил сонный газ медленного действия и рыбкой юркнул в узловую дверь, коснувшись хвоста громадного волчары, неуклюже полетевшего на пол в человеческом облике.
   Воздушная дверь сразу же захлопнулась за Софистом, подстроившим ситуацию, когда почитающий Чонти друид, утративший магическую связь с природой, станет клириком Пращура Деревьев. Юноша не мог отделаться от мысли, что совершил коварную подлость, однако ему было известно, что в обычных обстоятельствах друиды обретают бессмертие только когда освоят работу с заклятьями аж из девятого круга и будут иметь свою обширную рощу - средоточие их сил. Если бы Фарган знал что-либо конкретное о предстоящем ему сейчас испытании, то ничего бы не получилось - это было прекрасно известно Альтер-эго Софиста. Начатый ритуал на основе древних знаний и современных представлений затрагивал некоторую область вокруг Вершины весьма и был весьма специфичен, сознательно его мало кто способен инициировать. Тем более, в обычных условиях от друида потребовалась бы работа на уровне заклятий седьмого круга, гораздо больше ресурсов и много-много времени на подготовку. Главное - досрочное становление иерофантом и замыкание управления тремя сцепленными магическими узлами подземной лаборатории на одном хранителе.
   Время на рефлексию отсутствовало. Пребывая в душевном раздрае и морщась на растерзанные трупы волков, Софист провёл репетицию перед важным обрядом. Стоя примерно в центре области планируемого охвата, заклинатель размягчил землю под собой, следом зашептав на друидике формулу заклятья роста растений. Через минуту уже ничто не напоминало о кровавой распре между волками - только густой ковёр луговой травы по грудь человека да парочка вымахавших кустов.
   Вернувшись к "зачищаемому" стойбищу, Софист наколдовал орду невидимых слуг и принялся выполнять первейшую работу деревенского друида - собирать, успокаивать и подлечивать домашний скот для последующего его перегона в Хиллтоп. Миша и Дорна помогали ему накладывать мази и скармливать каждой особи по волшебной ягоде ежевики. Таким образом Софист отвлёк девушек от того, как воины подавляли остаточное сопротивление племени, беспощадно расправляясь со всеми, не успевшими разбежаться - даже с маленькими. Оказать достойное сопротивление им никто уже не мог, потому четвёрка егерей-стрелков спокойно оседлала пойманных оленей, начав добивать жертв (кто милостиво, кто жестоко, кто нейтрально) и волоком стаскивать трупы беглецов - Уллю своим взором-прожектором указывал им.
   Дорна с Мишей держались вместе, пытаясь с парой выживших овчарок исполнять порученные им роли пастушек для скота. Человеку требовалась исповедь и отпущение грехов от клирика Мистры, хотя и дварф тоже этой ночью достаточно увидала жестокости и крови, чтобы ожидать утешения и наставлений не от смазливого юнца, а от мудрого и умного старика, взявшегося тренировать выживанию их обеих. Мастер Дроган прекрасно знал, как помогать с эмоциональным стрессом после первого серьёзного боя - это его обязанность и привилегия. Не смогшим это пережить лучше навсегда забыть о карьере приключенцев.
   Вскоре пришла пора начать претворять в жизнь задуманное. И Майлз с Пайпером начали обход разорённого стойбища по кругу, напевно служа литургию по погибшим разумным, тем самым оказывая им воинские почести. Духи предков каркали вороньем, но ничего поделать не могли. Конечно, они с вечера почуяли опасность и, как могли, через шамана предупредили о сгущающихся тучах, но добились лишь усиленных ночных патрулей. Обряд священников должен был их успокоить и умиротворить, чтобы злых эманаций не распространялось и не завелась нежить на погосте. И действительно стараниями клириков вскоре шум птиц смолк.
   Через час от появления у спящего племени гноллов осунувшийся и вымотавшийся Софист стоял на небольшом деревянном подиуме посреди разорённого лагеря вместе с двумя священниками - оба взвода солдат выстроились вокруг. Юноша обеими руками держался за черенок черноземной лопаты, подаренной ему самой богиней Чонти, у которой он фактически украл вероятного клирика. Сверху над его хваткой точно так же взялся Пайпер, а под - полуэльф Майлз. Оба священнослужителя отрешённо и синхронно шептали литанию упокоения мёртвых, направляя в цельную деревянную лопату, как в посох, сакральные силы. Клирики сами, в свою очередь, выступали в качестве проводников божественной магии.
   Софист сильно нервничал. Лишь через пять минут дыхательных техник под мерный бубнёж священников он смог войти в синхронизм с ними и с набитым ртом начать творить магию. Размягчение земли и камня: вспыхивают большие руны, повторяющие схему, некогда использованную Софистом при высадке дубового дома и на сей раз центрированную на тандем клириков с лопатой; чёрное пятно плодородной почвы начинает разрастаться неровной кляксой, охватывая территорию и поглощая в себя трупы, шкуры и каркасы юрт, обломки заборов и телег, пожитки и прочее; стражники расходятся неторопливо и с постепенно нарастающим священным трепетом, из лукошка бросая в расползающийся чернозём свежесобранные ягоды хелмторнки. Когда лопасть лопаты целиком вошла в землю и трое совершающих обряд оказались посреди идеального круга, прожевавший индиговые ягоды Софист аккуратно высвободил содержимое ротовой полости на кончик черенка. Перемешенные слюни и сок потекли по рукам и черенку до самой земли, а освободившиеся уста заклинателя зашептали формулу плетения, изменённого под конкретную культуру.
   Рост растений: ягоды, разбросанные десятью остывшими мужчинами и двумя нервничающими девушками, все как один, шепчущими молитвы, начали стремительно прорастать колючими кустарниками щлемошипа, образовывая густые и непроходимые заросли, корни которых активно впитывали переработанные останки гноллов и орков, волков и псов, буйволов и оленей. Невнятный речитатив друида длился четверть часа, в конце чуть изменившись, дабы зацветшим ковриком крепкого дёрна проросли местные семена степных трав Верхней Руавинской Долины. Когда это заклинание завершилось, паривший над троицей Уллю аккуратно спланировал к лопате, которую Софист отклонил от себя, открывая в земле щёлку, куда сова бросила загодя ей вручённую стеклянно переливающуюся крылатку ясеня из Фейвилда (побратима росшего в Невервинтере Великого Дерева, хотя кое-кому хотелось удовлетворить амбиции слишком приметным семенем самого Мирового Древа Иггдрасиль).
   Призыв воды: несколько баррелей летним водопадом пролилось сверху, освежив и насквозь промочив всех трёх участников волшебного действа, заодно вымыв им руки. Черенок отжимает верхняя рука Пайпера и нижняя Майлза, чтобы извлечь две вёдерные фляги со святой водой. В две струи они начинают поливать черенок, так сказать, через него "заражая" святостью всю призванную воду, а по сигналу Уллю и дюжина участников, расставленных капитаном Ганманом по воображаемым часовым меткам, начала лить из заранее данных им бутылок святую воду, быстрым шагом обходя область по часовой стрелке - и замыкая круг. Софист в льющуюся жидкость вплетал магию призыва, а Пайпер вкладывал всю свою доступную божественную силу по изгнанию нежити. Когда все фляги опустели, светящиеся золотистым светом клубы тумана окутали рощицу, окончательно умиротворяя землю, уничтожая фантомы враждебных слепков былых сущностей и отправляя на перерождение все души разумных и зверей. Ещё несколько минут все трое участников обряда шептали молитвы, пока созданное магией облако тумана не обратилось обратно в воду, конденсируясь на гладких стволах, черных шипах и зелёных листьях новорождённых хелмторнов.
   Перед выходящим Софистом расступались колючие кустарниковые деревья, вновь сходясь и переплетаясь за идущим в конце Майлзом. В центре осталась деревянная платформа с дырой посередине, где в скором времени естественным образом взойдёт росток Великого Дерева Ясень. Более того, хотя от стойбища и древнего колодца ничего не сохранилось, рядом оставалось достаточно следов, в том числе несколько торчащих из земли стрел, вокруг которых трава промёрзла и пожухла. Будь эльфийская реликвия в руках вероисповедующего Кореллона, то оружие бы действовало не как льдистое, а как гораздо более сильное - морозное на погибель дроу, а будь Дорна не дварфом, а эльфом или полуэльфом, то лук бы подстроился под её рост и руку и прибавлял к силе выстрела мускульную мощь. Лук Зимней Луны давно нашли бы, не будь помех, наведённых магией стихийного узла воды и некогда обитавшего на месте щуки монстра, скелет которого Софист прибрал к рукам - пока ещё лишь в планах.
   - Ты как, малой? Все нормально? - Спросил взволнованный Топер, эка невидаль, не знающий, куда деть руки и какую на лице выражать эмоцию. Все трое заклинателей вышли выжатыми лимонами, осыпанными слегка светящимися каплями, сползающими вниз подобно светлячкам (Софист порой развлекался так, выходя вечером к общему костру с ползающими по нему десятками мигающих жучков).
   - Да, спасибо, старшой, - вяло ответил самый молодо выглядящий из собравшихся домой. Да - домой.
   - Ты настоящий герой, Софист! - С восторгом в глазах призналась Миша. Дорна бросила на неё подозрительный взгляд, стрельнула глазками на своего приосанившегося любовника и насупилась, поняв подтекст.
   - По тебе не скажешь, Софист, - одновременно с девушкой сказал капитан Ганман, не терявший самообладания от начала и до конца операции. - Ты нас на все это подвиг, и я не предлагаю отложить, но вместо двух поселений посетим наземный комплекс и только ради освобождения рабов, - выразил он чувства многих, согласных с ним и закивавших подчинённых, проникшихся только что завершившимся обрядом и избывших жажду кровавых боёв. На что и был расчёт Альтер-эго Софиста, желавшего воспитать достойных стражников Хиллтопа.
   - Мы должны спасти как можно больше рабов! - Горячо возразил Пайпер.
   - И самим при этом не угробиться, - мягко добавил молодой священник, положив руку на плечо ретивого неофита, почти вдвое его старшего по возрасту.
   - И получить свой куш, - добавил щербатый мужчина со шрамом от лапы на левой стороне перекосившегося лица. Не медвежья то была лапа, как подумал Софист, когда впервые встретил этого охотника - он тогда играл в компании чернявого Гавина и жуликоватого старичка.
   Софист вымученно улыбнулся и на миг прикрыл глаза, потрогав висящий на шее серебристый кокон с бусиной силы, озарившейся ярким перламутрово-синим светом и вернувшей ему все потраченные заклятья нулевого и первого кругов. Затем юноша поправил простенькое деревянное колечко с флюоритом, которое позволяло после рассвета и заката на один час применять кожу-кору и давало постоянное ночное зрение - он пил другие зелья. (иллюстрация 064) Ещё Софист проверил кинжал из стального дерева с примечательным узором из серебристой древесины и магии: футовое обоюдоострое лезвие клинка светилось таинственным светом, когда в стофутовом радиусе выявляло наличие потусторонних сущностей, и чётко показывало их для всех в радиусе десяти футов вокруг владельца волшебного оружия. Сейчас серое лезвие не проявляло никакой активности. (иллюстрация 065) И кольцо, и кинжал собственноручно изготавливались Софистом по образцам магии, перенесённой с порченных предметов, некогда при участии Дорны поднятых со дна реки Руавин. "Вершинный возмутитель спокойствия", как любя прозвали деятельного юнца, намеревался оснастить этими артефактами весь корпус стражи, но в рабочем порядке, так сказать - по официальному заказу мэрии.
   - Ну... Все дело в том, капитан Ганман, что рабы содержатся за решёткой алькова в просматриваемой извне главной каверны. Там в экстренном случае я легко обрушу своды боковых ответвлений, - сообщил Софист. Он не хотел акцентировать внимания, что частью тех пещер и непосредственно у входа расположена карстовая воронка с водой. - Минутку тишины, пожалуйста, не отвлекайте.
   Арканный иерофант произвёл умственные прикидки. Силы стихии огня - нет, землю - истратили. Через воду: отсюда, туда и обратно. На крайний случай останется возможность открыть одну узловую дверь ветра, и её в конце надо обязательно отработать вхолостую, чтобы истощить все три источника у вершины треугольника сил - тогда эта магия прорастёт в сейчас уже крепко спящем Фаргане.
   Определившись, юный заклинатель подошёл к бревну, специально отложенному невидимыми слугами. Концентрируясь, Софист за минуту вялых пассов над деревом сотворил деревянное корыто десять-на-десять футов и глубиной в дюйм. В него он вылил содержимое своей вёдерной фляги, только днём подаренной и на Чудесных Прудах же наполненной. Следом призвал ещё полтора ведра воды. Преследуя свои тайные цели, Софист произнёс:
   - Дорна, одолжи на минутку, пожалуйста, лук и стрелы.
   - Держи, - с готовностью кивнула она, снимая с плеча колчан и лук.
   - Не мне, Майлзу.
   - Но как же... ладно, как скажешь.
   - Мне? Зачем? - Удивился оный, выходя, чтобы принять оружие из рук дварфа, хотя имел свой лук и хорошо обращался с ним. Все участники гурьбой стояли рядом с юношей, кроме егерей, занимавшихся скотом.
   - Ты - сильный полуэльф. Нашу дверь домой надо пришпилить к земле... - пояснил Софист, с расстояния в десять футов укрепляя на луке ложную ауру Нистула.
   - О Мать-Земля! Этот предмет - освящённый! - С благоговением выдал Майлз, поражённый внезапным открытием. Он ошибся, поскольку реликвии - священны. В том же заблуждении пребывала и клирик Вергадайна. Будь они оба могущественнее, то распознали бы спящую силу, которую дано пробудить только истинно верующему в Корелона Ларетиана да с его божественного благословения.
   - Лук мой, - твёрдо заявила Дорна, с ревностью пронаблюдавшая, как артефакт чуть изменил размер, подстроившись под руку молодого полуэльфа. А у людей уши на затылки съехали и глаза как злотые...
   - Никто не оспаривает Дорна, однако ты же видела, как полуэльф ловок и силен при обращении со своим луком, но от простой стрелы вода вытечет, а при недостаточной фиксации кто-нибудь да заденет копытом и захлопнет нашу дверь домой, - устало пояснил Софист. В отличии от Майлза, чьи ощущения туманило наложенное Софистом сокрытие, Дорна точно знала, что лишь в руках полуэльфов и эльфов к силе выстрела магия прибавит мускульную мощь. - Прошу, Майлз, стреляй на всю растяжку в бугорок того угла, а я тут подержу.
   Вскоре четыре стрелы по оперение вошли в воду, замёрзшую льдом, предотвратившим протечки. Ещё две пары создали петли для воображаемых магических створок - получился эдакий коридорчик. Первыми в водяную узловую дверь ушли девушки и священники, а воины выстроились в два ряда по бокам, чтобы у животных не возникло намерения свернуть с пути. Софист остался, ему предстояло лететь к следующей цели, чтобы оттуда открыть портал. Когда все ушли, он пронаблюдал, как захлопывание водного портала срывает магию с импровизированного корыта, вновь ставшего бревно - насквозь проколотым восемью стрелами в подражание восьми лучам звезды Создателя Эльфов.
   Подлетев к выбранному логову гноллов, что разместилось в четырёх лигах от Чудесных Прудов, Софист завернулся в свой камуфляжный лист-плащ Дружбы. Здесь тоже духи предков предупредили шамана о непонятной, но возможной угрозе. Дождавшись, когда патрульные с накрученными начальством хвостами окажутся друг от друга на расстоянии в двадцать футов, юноша метко кинул фаргановскую липучку с гилфордовской шишкой тишины. Пока бойцы беззвучно разевали клыкастые пасти, Софист сделал концами своего шеста несколько замысловато кручёных движений, а потом трижды, словно выуживая что-то, двинул им от пола вверх - лианы с его запястье толщиной надёжно спеленали монстров. Затем юноша сунул в воду руку с зачарованной мидией, открыв водную дверь в Хиллтоп: вышли все те же два взвода, но без священников - усталые девушки тоже остались в деревне.
   Действуя слаженно, почти отрепетировано, прибывшие бойцы раскидали такие же липучки с шишками, начав вырезать гноллов - тихо и быстро. Случайно вышедшую из коридора пару вонючих троллей обстреляли кислотными болтами. Один взвод с капитаном Ганманом остался освобождать разбуженных рабов, которые были рады раздеть издевавшихся над ними тварей донага и утопить трупы в мутной воде глубокой карстовой воронки. Хоть какие-то шмотки - уже прибыток на первое время свободы.
   Ориентируясь по способностям Уллю, показавшего направление на шамана и вождя, Софист бросил шишку в один из коридоров и обрушил свод, а затем в полной магической тишине повёл второй отряд к шаману и зверинцу, по пути нейтрализуя охрану.
   Первым делом - зверинец. Софист запустил туда заклятье облака замешательства - волшебный ядовитый газ ослеплял и оглушал жертв. Когда солдаты побросали туда колбы с покупной газообразной отравой и приготовленным друидами улучшенным клубящимся сонным зельем из стручков сон-травы с пыльцой некоторых волшебных цветов, юный заклинатель перегородил коридор паутиной с расползшимися по ней опутывающими лозами - в центре прилепил шишку тишины. Позже заглянут сюда.
   Как добытчики и рассчитывали, сонные заклинатели - лёгкая добыча. Даже несмотря на то, что: они пересекли реагирующий на людей защитный периметр, разбудивший гноллов; секунд пять возились с дверью, детонировав шипастую ловушку пленным патрульным и срубив петли коррозийным кинжалом. Софист первым делом бросил площадное рассеяние магии, сорвавшее какие-то защитные заклинание, которые шаман и трое его учеников сумели применить. Однако на призывных животных это никак не отразилось: три огненных жука с быка размером и целая орда - прыгающих ёжиков! Последние чуть не выбили воинов из колеи своей нелепостью, но буквально через несколько секунд нападавшие оценили всю прелесть каменной кожи - колючие мячики скакали прямо в лица! А ещё мелкое зверьё жутко рассеивало внимание.
   Воинов не надо было учить концентрации огня на контроллерах, и Софист заранее жестами показал, где кто будет, потому семь арбалетов слаженно выстрелили по своим целям, но лишь двое попало - из-за самопожертвования прыгающих ежей. Самый юный в команде не стал размениваться на мелочи и достал из поясного кармашка хрустальную полусферу, образующую полную сферу с половинкой из гуммиарабика Софист метко бросил материальный компонент заклинания в большого гнолла: шамана пленила пружинистая сфера Отиллюка, исключившая из боя этого опытного заклинателя, подстреленного топеровским кислотным болтом, начавшим разъедать внутренности гнолла.
   Дружественный огонь спалил ежей, но крупные жвала огненных жуков беззвучно ударились в щиты, поднятые людьми. Мужики терпели пламя высотой до яиц, пока Софист не наколдовал под ноги струю воды, заодно смётшую поджаренных ежей, опасных иголками даже в мёртвом состоянии. Копейщики бросили привязанные арбалеты болтаться за спинами и ткнули своим оружием в жучью морду, которую правый щитоносец не удержал. Софист же в тот момент шарахнул тупым концом шеста по потолку, вышибая солидный кусок породы - веер острых каменных снарядов сбил заклятья ученикам старого шамана.
   Когда копья закололи, а болты застрелили огненных жуков, скрежетавших хитиновыми панцирями о стены и друг друга, Софист уже бросил в оппонентов горсть сухой мошкары, вызывая рой насекомых: мелкая мушка не могла нанести гноллам никакого вреда, но за счёт количества лезла в ноздри и пасть, глаза и уши, тем самым нивелируя главные козыри врагов - магию и артефакты. Поэтому мужающий подросток выпендрился перед мужиками: третьего огненного жука убило смертоносное серебристое копье с призрачного вида тайным лезвием, ловким ударом в лоб легко поразившим мозг огненного жука, едва не выплюнувшего из желёз очередное огненное облако. Следом за ловким юношей на спины жуков запрыгнул весь взвод, заметно улучшивший свою физическую подготовку с момента организации тренажёрного зала.
   Пока мужики добивали пятнистых и гривастых, остервенело отмахивающихся от назойливых насекомых, Софист применил свиток с летающим диском Тенсера для транспортировки добычи. Потом всего-то и оставалось, что отменить свою магию и бросить следом малое рассеивание, чтобы чем-то огрызнувшегося было главного шамана солдаты дружно насадили на копья и прострелили из арбалетов. Тела убитых здесь скормили монстрам в зверинце - в назидание.
   Софист аккуратно собрал все магические побрякушки, жестами указывая торопливо мародерствующим воинам на безопасные предметы. С шамана он взял костяной церемониальный кинжал, который впитывал кровь и силы раненных им жертв, становясь алым и потом передавая накопленное вождю-полудемону. (иллюстрация 067) Не себе взял - Гилфорду, клирик Илматера с пользой принесёт в жертву эту проклятую вещь, как однажды уничтожил пострадавшее от взрыва древко посоха другого шамана. А вот себе на пояс Софист сразу же подвесил дёргающийся кошель, периодически мнущийся и ощетинивающийся шипами - мешочек бесконечных прыгающих ёжиков. (иллюстрация 068) Мужики даже улыбнулись, когда не меньше их вымотанный Софист с наигранно скорбным выражением лица кидал колючие шарики в ловушки, охранявшие запертые сундуки. Они были не железные, как дверь в обиталище заклинателей, и потому моментом расстались с содержимым - разве подвластное друиду дерево удержит что-либо в себе?
   Хотя некоторые алчные солдаты хотели пойти поживиться к вождю, Топер не стал рисковать. Тревогу в пещере уже объявили, так что после мародёрки пришлось отступать, спешно обрушая за собой часть потолка. На обратном пути Софист смело прошёл первым в тихий зверинец, чтобы у распростёртого на полу главного дрессировщика успеть захапать себе сильно интересовавшую заклинателя ключ-печатку, некогда случайно примеченную разведывающим территорию Уллю. (иллюстрация 069) Это незамысловатое кольцо с искусным изображением ужасного волка позволяло с расстояния до мили обращаться удалённо к силе выполненного в натуральную величину и увесистого тотемного идола ужасных волков, вызывая свору из зверинца, призывая стаю с другого измерения или останавливая вражеских тварей, включая воргов - ездовую разновидность волков. В ранее разорённом стойбище подобный предмет поклонения обладал значительно меньшими силами и возможностями.
   По возвращении в Хиллтоп Софист, выполняя последние пункты намеченного и успешно реализованного плана, оставил большую и страшную статую захваченного идола под ёлкой. Потом из своего дома перешёл в подземное помещение, чтобы одеть кольцо на правую руку Фаргана, неудобно спящего в обнимку с окаменелой Бетшевой. Хотя это неточное определение - человек находился в коматозном состоянии с активно перестраивающимся энергетическим ядром. Формирующийся иерофант со своим фамильяром должен будет пройти ещё одно испытание - победить и подчинить духа-вожака тотемного идола ужасных волков. Поэтому Софист, ратуя за напарника и ненавидя себя, по памяти прочитал на Фаргана заклятья укрепления души и смещение, а по свиткам наложил призрачный образ, рефлексивное обличье, видеть невидимое. Он бы и рад был помочь другой магией, как медвежья выносливость или доспех мага, но это могло помешать развитию эфирного тела человека, как и его ночёвка рядом с ним - это подземное логово должно стать тайным убежищем и средоточием сил одного только друида Фаргана. Но ещё кое-что Софист мог-таки сделать. Он вошёл в транс как можно ближе к статуе под ёлкой и лицом к ней. Софист чутко дожидался судьбоносного момента, когда его вмешательство окажется наиболее уместным. Ощутив вскоре наступивший момент, он: облил каменного волка святой водой, в пропорции один к трём к пяти разбавленной мочой Фаргана и соком растущего внизу синелиста; осыпал волшебной пыльцой фей и цветов; наложил на идола мощное заклятье очарования монстра; применил магию забытья и сделал корректировку роковым внушением. Оставалось надеяться, что это поможет Фаргану с Бетшевой поладить с сильным и очень старым духом вожака ужасных волков, не одно столетие принимавшим поклонение и верно служившим хозяевам из племени гноллов. Сделав дело, Софист улетел домой.
   Влево - вправо. Влево - вправо. Чуть увеличить амплитуду: влево - вправо...
   Софист меланхолично качался в гамаке из ветвей, хотя дни выдались погожие. В первый, спозаранку предупредив Фиону о занятости мужа делами друида, он не выказывал носа из дома, почти до вечера сминая простыни и крошки в рот не беря. В это время жители деревни и спасённые десятки рабов активно утрясали бытовые проблемы, а потом весь вечер шумно гуляли, празднуя свадьбы и освобождение. И к воротам Вершка приходили поклониться, и треант даже отвечал, но юный человек так и не почтил никого, оставаясь взаперти и тиши своего островка.
   На закате дня после ночного рейда Софист попался на глаза людям, однако лишь для того, чтобы начать явно ритуальное обмазывание страшного идола каким-то вязким составом из золы ритуально сожжённой древесины, пчелиного воска и порошка небесного камня целестин с измельчёнными волосами, вручную сбритыми с Фаргана - вплоть до ресниц. Под руками талантливого заклинателя кошмарный волчий оскал изменялся с прямо угрожающего на предупреждающий. Рядом танцевала дриада Далесивэ, накладывая свою особенную магию - её муж Дилап охранял место проведения обряда.
   К следующему закату Софист зачаровал редкую разновидность лунных камней - три адуляра. (иллюстрация 070) В каждый он вложил: магическое зрение, видеть невидимое, круговое зрение взгляда Тоджанида. Пока дриада хлопотала внизу с бессознательным телом Фаргана и Бетшевой, помогая им наладить волшебную связь с духом тотема наверху под ёлкой, Софист в это время вновь осторожно и тщательно покрывал волчьего идола составом, где главными компонентами выступали резидуум с порошком лунного камня и кровь Фаргана - помимо золы ритуально сожжённой древесины. Два заговорённых адуляра заклинатель аккуратно внедрил в черные глаза тотема, а третий - соединил с осыпанной резидуумом ключ-печаткой на руке новорождённого лорда волков, объединяя и закрепляя магические свойства. После этого Софист осторожно изменил форму сделанного податливым камня, усадив волчьего идола в позу готового вскочить сторожевого пса и облагородив его уродливый костяной хребет до отдалённо похожего на изящный драконий. Покой Софиста на этот раз охраняла паладин Миша, которую юноша позвал шёпотом ветра. Под предлогом недопущения срыва обряда парень подарил симпатичной девственнице-паладину деревянное колечко с флюоритом и кинжал потустороннего света - ушёл без прощания, провалившись в ствол ёлки.
   К исходу третьих суток от ночи с рейдом на гноллов и тоненькая струйка дымка над домом Софиста перестала подниматься, и Фарган завершил плаванье в Астральном Океане, вернувшись вместе с парой своих фамильяров, сыгравших волчью свадьбу. С первыми лучами сего дня новоиспечённый лорд волков появился у волчьего идола в компании призрачного телтора-волка со светлыми слегка светящимися глазами и вполне осязаемой Бетшевы, воплотившийся на манер совы Уллю с той разницей, что её подлинное окаменелое тело оставалось в тайном убежище Фаргана под землёй.
   - Здравствуй, Софист. Благодарю, - раздалось из волчьей пасти приветствие терпеливо ожидавшему юноше. Все три головы поклонились ему и умчались к Фионе, по подсказке Софиста часто приходившей побыть у тотемного идола под ёлкой и у мелкого проточного пруда рядом с синелистом и мощёной площадкой для портальных переходов через узловые двери.
   Вот и все, что сказал ему Фарган за фактическое бессмертие, за престижную инициацию на лорда волков, за собственное укреплённое и тайное место друидической силы, за способность неограниченное число раз в день перекидываться в волков разных видов, за своего нового фамильяра, уравновешивающего мужское и женское начала, и за его зрительные способности... Пастырь Хиллтопа как ни в чём ни бывало с головой ушёл в дела деревни, оставленной им аж на три дня - сказывалась территориальная привязка. А Софист...
   Навязанным благам - цена в ломаный медяк.
   Обернувшись совой за спинами волков, Софист улетел. Он долго и яростно махал крыльями, пока основательно не выдохся, решив парить над рекой Руавин и позволяя её водам смыть грязь, как он думал, запятнавшую его изнутри. Юноша-сова высоко летел, так что рыбаки внизу да матросы не замечали над собой точку под цвет ясного неба - да и кому из них взбредёт в голову пялиться на небо? Подлетая к Эверлунду, друид прямо в небе вышел из дикой форму, взбодрив себя секундами свободного падения - мало помогло. Даже стало хуже от мысли о суициде. В полусотне футов от земли, Софист воспользовался совиным кольцом как тотемом птиц, обернувшись совой в слиянии с Уллю...
   Ища утешения от внутреннего смятения и ужасной ссоры со вторым "Я", Софист вскоре нашёл подходящее место и устроился в ветвях священного серебристого ласпэра, в зрении Уллю чем-то выделившегося из общего ковра. Волшебное дерево отличалось почтенным возрастом, оно выросло из могилы какого-то старого лунного эльфа, почившего своей собственной смертью примерно два тысячелетия назад. Поколения дриад прекрасно заботились о нем и казалось, что старость никогда не возьмёт своё. Обитавший в ласпэре эльфийский дух словно бы не слышал зов Арвандора, крепко цепляясь корнями за землю Фаэруна. Именно такой и мог бы прогнать чёрную меланхолию Софиста...
   - Улетел сегодня на рассвете и ещё не возвращался, - отвечал треант Вершок безутешной матери, прошедшей ночью увидевшей во сне каракули сына, адресованные Семье, и осмелившейся поднять скандал с не узнавшим её Лодаром, отцом пропавшего весной ребёнка. Отцом, который вместо поисков чада женился два дня назад на "ржавой чувырле".
   - Улетел сегодня на рассвете и ещё не возвращался, - отвечал треант Вершок прибывшему с обозным караваном Мастеру Гильдий Эверелунда халфлингу Боруну, решившему лично навести мосты с таинственным изобретателем, чьими капиталами он распоряжался по договорённости с посредником. Курьерская компания "БеГоМ - Белокрылый Голубь Мира" дала финансисту и патрону повод желать личной встречи.
   - Улетел сегодня на рассвете и ещё не возвращался, - отвечал треант Вершок ответившему-таки на приглашение Феррану Храброе Сердце, который на закате дня был вынужден общаться с несговорчивым дварфом. Клещом вцепившаяся в свой короткий лук Дорна жутко пожалела, что похвасталась им перед обходительным и обаятельным лунным эльфом и дала ему в руки своё сокровище, зря понадеявшись на крепкость ложной ауры Нистула. Девушка и слышать не захотела ни о каком расставании с давно утерянной реликвией эльфов, даже от своего учителя, как раз на праздник середины лета потерявшего свой единственный козырь и рычаг давления (попавшийся в ловушки и припёртый к стенке маг дал Дорне вдосталь пообщаться с её младшей сестрой, проходившей тренировку у одного из боевых товарищей мастера Дрогана).
   - Улетел сегодня на рассвете и ещё не возвращался, - отвечал треант Вершок, в свой внутренний двор пропуская пришедшего в часовню новопосвящённого клирика Пращура Деревьев, которому для службы вполне хватало и своего синелиста в убежище под землёй, и любого из шести дубовых стволов, словно бы фиксирующих корковый конус жилого санктуария с освящённым алтарём внутри.
   Влево - вправо. Влево - вправо. Чуть увеличить амплитуду: влево - вправо...
   Софист меланхолично качался в гамаке из ветвей, днём укрывавших его от палящего солнца, а к ночи раздвинувшихся и приподнявших к звёздам человека с эльфийской четвертинкой в крови. Кольцо Уллю наделяло владельца потрясающей зоркостью. Волей-неволей Софист всматривался в проявляющиеся звезды и созвездия, испокон веков притягивающие взгляды и рождающие красивые и поучительные легенды.
   Юный человек с сумятицей в душе ощущал себя мелкой букашкой в подавляющей бесконечности Космоса, простиравшегося где-то там... Его взор долго и бесцельно, блуждал в туманностях и скоплениях, пока случайно не зацепился за крохотную запятую, всколыхнувшую целое море каких-то воспоминаний, погребённых под Подземьем. Софист силился понять - каких, но перед ним промелькнула исключительно его жизнь, донельзя короткая - жалкие полгода. Словно он и не совершеннолетний человек вовсе, а яйцо - вот и оно на небе, кстати. Ещё хуже стало Софисту, когда он заметил звёздное скопление, напоминающее золотистую жемчужницу, приоткрывшую свою сокровищницу со звёздами - коварными подвохами. Ещё горше ощутил себя парень, когда разглядел на небосводе крохотную фею, превращённую воображением в летящего по его душу карающего ангела с руками-крыльями. (иллюстрации 071-075) И расплакался, осознавая себя временным, искусственным - псевдо-человеком, как те квази-живые лакейские куклы, ублажавшие солдат во время оргии...
   В Серебряном Лесу мало какие звуки могли соперничать с перешёптываниями древесных крон и поскрипываниями стволов. Софист, к полночи наплакавшийся и умиротворённый кладбищенской безмятежностью, невольно заслушался, незаметно для себя начав различать смыслы в доносившемся многоголосье. Ближайшим и лучше всего понятным был тёплый и мудрый голос дедушки, какой хранили бы в сердце все нормальные люди или эльфы. Дед увлекательно рассказывал легенды внуку, узловатыми пальцами раскрывая тайны гипнотически притягательного неба.
   Созвездие Кассима, известное как Райская птица или Феникс. Эльфийская легенда, почти дословно принятая и людьми, гласила о молодой девушке, которая возжелала стать злой ведьмой и за это была сожжена на костре. Но прежде, чем она умерла, девушка раскаялась во всех злодеяниях, и эльфийская богиня Ханали Селанил (в исполнении людей это Селунэ или Ллиира) спустилась с небес и превратила её в птицу пламени, которая сгорела и воскресла, присоединившись к богине на небесах.
   Созвездие Фехтовальщика, известное эльфам под именем Аурануме. Согласно самым известным мифам, Ауранум был первым эльфом, бившимся на стороне Кореллона в великой битве против оркского божества Груумша. Герой пал в том бою, но бог не забыл его подвиги и поднял его душу на небо, дабы Ауранум вечно охранял эльфийский народ.
   Рядом с Фехтовальщиком, известном также как Воин или Страж, находился его побратим - Стрелец. Софист одновременно слышал несколько преданий о этом созвездии с именем Лабраен, включая женское толкование от росшей неподалёку серебристой липы тысячи ста шести лет отроду.
   Убаюканный Софист уснул в предрассветных сумерках, убаюканный мудрыми сказаниями, в которых ему виделось отражение реальных событий. Старец и Уллю охраняли его сон в Сильвервуде, крайне негостеприимном и зловещем для всех, кроме светлых друидов и фей-существ, особенно лунных эльфов, издревле хоронивших здесь своих родичей.
   А в Хиллтопе и без Софиста Вершинного нашлось, кому вразумлять безутешную мать, объясняя: что Барт рос без матери, не помня её; что сын сделал мужской выбор и ушёл в поисках лучшей доли; что Берри следует устроиться там, где бы парень легко нашёл её, то бишь, в Хиллтопе.
   Борун и без участия Софиста Вершинного вполне договорился и с Фарганом о пользовании его портальным узлом в согласии с его ранними договорённостями с ушлым юношей, и с Вераунтом о спонсировании строительства укрепленного комплекса, и с освобождёнными рабами, кто не захотел остаться в Хиллтопе или Бламбурге, об их присоединении к каравану для перехода в родные селения или другие хлебные места - это почти два десятка, а другие: девять монахинь и двое монахов пополнили служителей храма Снежной Розы - все томились у гноллов более трёх лет; подсобными рабочими на фермах Хиллтопа приняли всего трёх одиночек и две молодые семьи, как и предсказывал Софист, образовавшиеся в плену и обвенчанные Гилфордом вместе с хиллтопскими брачующимися; пятеро выказали желание подзаработать в шахтах Бламбурга.
   Ферран Храброе Сердце и без участия Софиста Вершинного уступил некогда утраченную реликвию оперативно прибывшей Аяле Копье Ветра. Хотя сама благородная солнечная эльфийка при желании могла пробудить всю силу лука, она предпочла от имени Арфистов вернуть Зимнюю Луну королеве эльфов, тем самым упрочнив связи и репутацию: личную, рода, организации. Дорна, как жрица бога торговли, сумела-таки стребовать достойную плату за бесценную реликвию, за которой ещё предстояло сходить. Во-первых, это волшебный короткий меч-лук, необычайно острый и подстраивающийся под любую руку; при особом кручении кистью артефакт становился коротким мечом или коротким луком, а ножны - заплечным колчаном с волшебной ёмкостью в сотню стрел. Во-вторых, из эльфийских загашников и вопреки молодости и женскому полу Дорны ей пообещали отдать древнее изделие клана Делзун, выкованное в легендарном Гонтлгриме - Крушитель Щитов: иззубренная волшебная секира с причудливым симметричным лезвием, часть которого никак не скреплена с основой; в руке дварфа верхнюю половину оружия охватывало пурпурное пламя, стилизованное под дубинку, прибавляющую к удару дробящий урон и приносящую погибель элементам земли и механическим големам с конструктами, а также раз в день и раз в ночь способную отделяться от секиры заклятьем таранного удара из второго арканного круга. (иллюстрации 076 и 077)
   Фарган тоже без Софиста Вершинного понял, как обернуться из волка сразу с правильно отросшими волосами на месте сбритых, и узнал детали о трёхдневном ритуале инициации со следствиями, наступающими лично для друида-клирика, чьё имя можно было перевести как Дальнобойная Пушка или иносказание к другому дварфскому изобретению - мортире.
   - Здравствуйте. Полагаю, я имею честь обращаться к Софисту Вершинному? - Лунный эльф выставил ладони, вежливо обратившись к ничем не примечательному кусту терновника.
   - Здравствуйте, квессир Ферран, - произнёс прятавшийся юноша, откинувший полы лист-плаща и появившийся вплотную у колючего растения. - Пройдёмся? Подскажите, на чём я прокололся? - Полюбопытствовал друид, четверть часа с большим интересом наблюдавший периферийным зрением за перемещениями эльфийского следопыта, способного почуять прямой взгляд.
   - За пару с лишим месяцев старый тёрн не разрастается на треть, - чуть-чуть улыбнувшись, ответил мистический стрелец. Софист чуть качнул головой, признавая оплошность и не скрывая гордости за признанный успех маскировки. - Мне странно встретить вас здесь, Софист. Вы приглашали меня к себе домой... - он повёл рукой в сторону Хиллтопа. С ветки ольхи неподалёку раздалось многозначительное уханье ручной совы.
   - Уллю, тебя ждут, - юноша коснулся большим пальцем кольца-совы, отпуская фамильяра в сумерки закатного вечера. Гордость съела зависть к летучей походке следопыта, умеющего не травмировать траву под стопой.
   - Ух-ух! - Благодарно пропела птица.
   - Дома в Хиллтопе мне стало невыносимо. Вы помните своё первое участие в массовой резне, Ферран?.. - Вопросом пояснил юноша.
   - Такое нелегко пережить, - посочувствовал опытный боец, тоже сорвавший ягодки барбариса, росшего по пути. - Карательные рейды формируются у нас в исключительных случаях и каждый пачкает душу, - многозначительно сказал он. Кончик его острого уха дёрнулся, а брови нависли над глазами. - Я вижу, вы смогли пережить это.
   - Да, отчасти благодаря вам.
   - Правда? Простите, я не улавливаю связи...
   - Мир, порой, кажется тесным... - философски выдохнул юноша, приближаясь к мемориальным камням кладбища над склепом. - Прошлой ночью я наблюдал небо, слушая легенды о Лабраен, преданном друге - и верной спутнице. Их мне поведали ласпэр и липа...
   - Я с детства вдохновлён сказаниями о герое Лабраене - это определило мой выбор пути лучника, - вздохнув, поделился откровением взрослый эльф, безошибочно посмотревший в верную сторону на звездящемся небе. - Вас можно поздравить, Софист, со встречей священных деревьев своих родных по эльфийской линии?
   - Хм... - Софист закрыл глаза и сосредоточился, представляя свой обратный путь. Сделав несколько пассов, арканный иерофант создал над травой иллюзию, показывающую вид с высоты птичьего полёта. - Посмотрите внимательно, Ферран, от Шагов Гигантских Порогов Руавин около лиги с третью вниз, - говорил он, не раскрывая глаз и отматывая полет назад. - Примерно одиннадцать миль строго на запад. Ласпэр и липа, - продемонстрировал Софист, открыв глаза и проницательно взглянув на собеседника.
   - Красивые... - эльф почтительно поклонился иллюзии с него ростом.
   - Липа помогла мне сделать нож, - юноша извлёк левой рукой глянцево блестящий артефакт из особо обработанного им дерева. (иллюстрация 078) Это волшебное изделие позволяло после рассветов и закатов применять малое восстановление, разрезанные им фрукты и овощи избавятся от небольшой гнильцы, если есть, а по желанию можно наделить порезанный плод лекарственным свойством волшебной ягоды. - Если помешать лезвием кипящую воду и коснуться поверхности листочками гарды, то в котелке заварится лекарственный липовый чай. Обалденно ароматный и очень приятный на вкус - я такой ни разу ещё не пробовал. А ласпэр подсказал с ловушкой для снов, - мягко, грустно и одновременно смущённо улыбнулся Софист, правой рукой извлекая из волшебного поясного кармашка чуть аляповатую паутинку из кое-как собранных тонких хвойных веточек. Юноша был очень благодарен духу дерева, что помог сделать из его смолы - камешки янтаря. Внизу висели пёрышки нескольких лесных птиц, дружащих с духом того серебристого ласпэра, некогда бывшего лунным эльфом. (иллюстрация 079) Этот предмет помогал отдохнуть и содержал магию для специфичного общения на расстоянии. Софист только к самому вечеру сумел изготовить и зачаровать оба предмета так, чтобы удовлетворить обоих своих благодетелей, помогших смириться с судьбой искусственного создания...
   - Рад за вас, Софист, - чуть улыбнулся лунный эльф. Он все ещё не понимал, и ловушка для снов сбила с толку - квессиры не спят, а дремлют - это состояние сродни медитации.
   - Спасибо... Они поддержали меня в трудную минуту и научили интересной магии, - потупился юноша. - Я бы хотел в следующую нашу встречу, квессир Ферран, подробнее узнать об этом месте, - он обвёл рукой старое и неухоженное место захоронения.
   - Как вам будет удобно, Софист Вершинный, - уважительно ответил лунный эльф, поняв и приняв, что текущая встреча у места скорби подходит к концу. В Хиллтопе он достаточно много подметил, чтобы высоко оценивать человеческого юнца, стоявшего рядом с ним, и счесть его достойным взрослого отношения.
   - Надеюсь, вы простите меня за специфическую подачу информации, но вы ошиблись в предположении... Меня попросили сделать и передать эти подарки лично вам в руки, Ферран Феранес. Возьмите. Это от липы Фериоро Ферро, а это от ласпэра Ферима Ферэйф.
   - О святые предки, - у взрослого эльфа спёрло дыхание и задрожали руки, принявшие дары. Сорвавшаяся с языка присказка оказалась в самую тему. У этого клана была традиция именоваться с префиксом Фера, не передавая потомкам единую фамилию. Правда, от древнего клана остался правнук последнего из рода, того самого, вместе с другими чем-то запятнавшего себя и похороненного в здешнем склепе...
   - И ещё они просили вас посадить или привить свои саженцы у вашего дома, - сконфуженно добавил юноша, бережно достав из подсумка оные ветки. Схожесть аур неоспоримо свидетельствовала о родственных связях по линии Долга Храбрости по прозвищу Чемпион Дома. Передав драгоценную ношу памяти, Софист, смущаясь чужих эмоций, спешно попрощался:
   - Всего доброго, Ферран.
   Применив от и до самолично изготовленный жёлудь стихийной телепортации, Софист моментом вернулся к себе домой, оставив Уллю тереться о бок симпатичной совушки, тактично оставившей хозяина наедине с приветом из прошлого. Юноша уже не удивился прозорливости своего Альтер-эго, слишком удачно подстроившего ситуацию - с потрохами повязав эльфа долгом.
  

Глава 5 - Житейская.

  
   Софист балдел на пуховой перине, ластясь к боку крепко спящей девушки с офигительно ладной и стройной фигуркой, правда, на две третьих фута более высокой и наголову более сильной. Как ни странно, в постели вчерашняя девственная блондинка оказалась неимоверно стеснительной. Эта милая особенность несказанно заводила парня да так, что Софист и часа не выдержал, доведя Мишу и сам испытав настолько яркий оргазм, что на их крики экстаза аж питомица Рииси прилетела из подземной лаборатории дварфа.
   За окном наступало утро, чирикали птицы в плодовой роще на заднем дворе. Во всем громадном особняке мага лишь: его фамильяр, фейри-дракончик Рииси, пристыженный и зело злой полуорк Ксанос в комнате напротив да пара людей в комнате Миши. Мастер Дроган, как и все учителя, решил проверить своих учеников соблазном пошарить в его покоях с кабинетом, да что-нибудь украсть или поделать в лаборатории, служащей центром тренировок. Да, был внизу обелиск возрастом в несколько тысяч лет. Да, в личном кабинете мага-клирика имелась примечательная установка для создания фокусирующих камней, а также любопытнейший сундук, от которого веяло мощной защитной магией минимум седьмого круга. Однако без присмотра осталось главное сокровище - девственница. И мужающий подросток пришёл вчера ближе к ночи и под предлогом проверки жёсткости матраца заменил его на перину с совиным пухом и... украл девичью невинность. Вокруг не валялись детали латных доспехов, хотя Софист хотел каждую снимать по одной за раз, но, чтобы добиться успеха, ему пришлось пойти на хитрость и воспользоваться ещё одним подаренным Мише колечком - с призывом малого водного элементаля, вместе с удалением грязи и пота умеющего единовременно снимать металлическую скорлупу. Что пара водных существ и проделала, а дальше миг девичей растерянности усугубил долгий и нежный поцелуй - и затрепетавшая девушка растаяла в искушающих руках смазливого соблазнителя...
   Создав мелкого элементала воды, Софист вскоре спровадил помогшего с гигиеной призывника восвояси на План Воды и устроился поуютнее, мысленно восхитившись и даже поблагодарив Дорну, которую Дроган вместе с Аялой сопроводил вчера на представление одному из высших придворных Эльфийского Двора, оперативно вызванного к Арфистам в Эверлунд - от имени королевы Эмлараэль Лунный Цветок за реликвией её народа и с вознаграждением нынешней владелицы. Дорна сумела справиться с девичьей ревностью к какому-то тонкокостному человеку-хворостинке и перед отбытием предпочла "пошушукаться с недотрогой". Одним словом, Трапспрингер поставила такую ловушку, в которую Софист просто не мог не вляпаться по уши - сообразительная девочка быстро учится, а ещё говорят, что дварфы - твердолобые чурбаны. Брешут!
   Собственно, нежащийся с Мишей в одной постели парень прекратил поглаживать и проминать доступную девичью грудь, трясь своим мокрым стояком о бедро совращённой им девушки, все ещё томящейся среди грёз сонного царства. Софист приподнялся и пощекотал сосок своими молодецкими черными усами над верхней губой, лизнул, поцеловал и заиграл с ним шаловливым язычком. Необычно сильные руки девушки сдавили его, как когда-то Дорна вжимала в свою грудь, размера на полтора превосходящую у Мишани, подходящую в ладонь Софиста, что называется, на вырост.
   Аккуратно высвободившись из неудобной хватки так и не проснувшейся красавицы, загрустивший было юноша смекнул, как поступить. Погладив в нужных местах для расслабления мышц и нехотя покинув двуспальную кровать, юный маг сунул руку по локоть в несколько тайных волшебных кармашков своего пояса, достав щепотку золотого порошка и белой паралитической пудры растительного происхождения. Несколько минут он потратил, пока возводил тайный блок-ловушку в дюйме от двери с внешней стороны. Затем, зашептав ещё одну заклинательную формулу, он вместо плоского магического щита перед собой создал цилиндр вокруг головы, прикрывший на манер шлема с открытыми скулами. Сконцентрировавшись получше, Софист придал щитку более подходящую форму.
   В латных доспехах бывает жарко, что, впрочем, регулируется заговорённой сорочкой, поддоспешником или самим доспехом. В латных доспехах очень неудобно справлять естественные нужды, что, впрочем, некоторых вовсе не заботит, другие пользуются дешёвой туалетной водой, третьи заводят оруженосцев, а более богатые или удачливые справляются магией. В латных доспехах нереально почесаться, что, впрочем, частично решается бритьём в паху и подмышках и прочими ухищрениями типа втираний или кантрипа против зуда. Миша Уэйсмит происходила из состоятельной семьи и пользовалась дорогими средствами...
   С предвкушением облизнувшись, Софист стянул покрывало, безнаказанно и при свете утра полюбовавшись на позу спящей Миши и её аппетитные прелести, привлекательнее и Дорны, и Мары, и спорящие за ветвь первенства с Ханией. Парень сел в ногах девушки, с настойчивостью и осторожностью раздвинув их, открывая себе доступ к бутону, нежному, как у младенца. После вчерашнего прохода элементальчика-чистильщика половые губы все ещё хранили сложный аромат женского гигиенического средства: эдельвейс, бергамот, гелиотроп, жасмин, цветки апельсина, давана, ваниль, чёрное дерево...
   С придыханием припав к нежному и стеснительно прикрывшемуся георгину, парень приступил к возбуждающей игре язычком, не забывая ласкать лобок - оставлять мокрую дорожку, суша её своим дыханием. Как он и думал, дремлющая паладин с мужицкой силой сомкнула расставленные ноги, грозя лопнуть вихрастую тыковку, как перезрелый арбуз, но магический щит благополучно засиял, сдержав подсознательный порыв бывшей девственницы.
   - Ах... аа-а-оо... - простонала пробудившаяся блондинка. Её чудесные синие очи распахнулись, а потом закатились от волны набегающего удовольствия, утопившего волю к сопротивлению. Ноги совершенно расслабились, отданные на волю совратителя. Из головы девушки вылетели все возможные мысли об отказе или смертном поколачивании, как вчера сонно грозились зацелованные уста, притягательно припухшие.
   Софист, взявший инициативу в свои руки, дотронулся до кулаков, мнущих простыни - от его жгуче возбуждающих прикосновений кисти сразу расслабились и затрепыхались, как робкие листья на своём первом ветру. Не даром он облапал всех деревенских тёток, не только и не сколько учась размягчать плоть и вытравлять лишний жир со складками...
   Возбуждённый парень, не переставая ласкать розовый бутон, возложил безвольно отдавшиеся ему женские руки на своё чело. Риск? Ещё какой! Обошлось - его не схватили за волосы, наоборот, нежные женские пальчики стали несмело откликаться на ласки, возвращая и придавливая голову к вульве, когда Софист отвлекался на внутреннюю сторону бёдер или дорожку к пупку.
   Вызвав у совершенно неопытной партнёрши пару лёгких оргазмов, Софист повёл язычком длинную дорожку вверх. Задержав ласки на манящих выпуклостях, он изогнулся в спине, медленно и дразняще вводя своего примерного красавца в заждавшееся и разгорячённое девичье лоно. Из приподнявшейся к ласкам груди Миши вырвался ещё более громкий стон блаженства.
   - Да вы к дьяволу ох!.. - Раздался вопль из-за двери. И быстро оборвался - на возмущённого полуорка Ксаноса сработала магическая ловушка, заставив его остолбенеть с опускаемым для стука кулаком и завидовать - молча.
   А Софист не зевал, вовремя прильнув всем корпусом к трепещущей под ним милашке, вскружив голову поцелуем в губы и резко ускорившимся темпом тазовых движений. Пребывавшая в нирване девушка вообще слышала лишь бешеный стук в ушах, вряд ли осознавая свои крики удовольствия. Глотка у паладина была лужёной, так сказать, и очень живо озвучивала все оттенки наслаждения.
   Вскоре накричавшиеся любовники шумно и жарко пытались отдышаться друг другу в шеи от фееричного и обоюдного финала. Лежавший сверху Софист невольно начал лыбиться и едва ли не хихикать нервно, когда ему на ум пришла мысль о том, что после хрупких фей он занимался сексом с девушками физически куда сильнее его самого и что эта ситуация ещё не скоро переломится.
   Улыбчивый парень, так и не покинувший лоно партнёрши, интуитивно отлип от мягких полушарий и приподнялся, нависнув над овалом девичьего лица, отчасти похожего на щит. Когда взбешённый полуорк начал, топоча, удаляться от их двери, Миша краснела после каждого его шага, все гуще и гуще, от щёк до основания шеи - пятки тоже устыдились!
   - Доброе утро, Мишаня. Ммм, ты такая милая, нежная и чувственная, что я бы дни напролёт доставлял тебе эротические наслаждения. К счастью для нас, удовольствия бывают разными, Миша... Хочешь полакомиться форелью, запечённой в травах с ревеневой кислинкой, м? А потом вместе потанцуем... Ты со своим двуручным мечом, а я напротив - с боевым шестом, - похотливо соблазнял Софист, умалчивая о том, что после спарринга последует пузырящаяся ванна с расслабляющим массажем, плавно переходящим в интим. Податливая и отзывчивая фигурка приятной комплекции бешено заводила парня, теша его самолюбие.
   - З-зарублю, - выдохнула Миша, недобро сверкая глазами. У парня расширились зрачки:
   - За что?.. - с запинкой спросил он, еле удерживая подкошенную уверенность.
   - За подслушивание! - Низким грудным басом выдала Миша, напрягшись словно для метания грома и молний.
   У Софиста прямо отлёг камень с плеч - Ксанос. Пока его грубо не попросили слезть, любовник сам нехотя вылез из рефлекторно сузившегося лона и поднялся, сдержав похотливый взгляд и не дав на виду расползтись по лицу хитрой лыбе обожравшегося сметаны кота - вдруг спровоцирует? Хотя Миша любит котиков, которые к ней ластятся и делают безоружной, беззащитной... Именно так Софист пробрался к ней в спальню - она сама принесла его на руках в форме дымчато-пятнистого мурлыки, как две капли воды похожего на местного мышелова.
   - Я пойду, приготовлю нам завтрак, Мишунь, - ласковым тоном обратился он, стоя к ней спиной и одеваясь под её взглядом, приобретающим всё большую осмысленность, а с ней и осознание всего произошедшего...
   Софист видел все вокруг и открыто лыбился двери, исподволь наблюдая реакцию на уменьшительно-ласкательную вариацию её имени: Миша сама пяток прозвищ коту придумала, пока несколько дней пыталась подозвать умного кота Дигана, не одним учебным выпуском наученного держаться от школьников подальше, а тут ещё и в жёстких латах - пфе!
   Миша честно попыталась отвернуть пылающее лицо от раздающейся в плечах спины парня и не скашивать глаза на его подтянутую попу, которую даже в постели дико стеснялась трогать, не говоря уже о ласках. В бане пшеничная блондинка не стыдилась наготы столь дико, впрочем, она из раздевалки забегала-то в мойню последней, когда все в парилку набивались, по-армейски ополаскивалась и обратно в свою стальную скорлупку. То-то будет зимой... Если будет, конечно, после подаренного колечка. Хотя в нём зарядов всего полсотни и дерево в труху после их исчерпания.
   Уже перед дверью Софист обернулся, рукой указав на замочную скважину:
   - Шароглазу и щелки хватит, - состроив кровожадное лицо, намекнул он на фамильяра полуорка - бехолдера размером с чернявую голову самого Ксаноса. (иллюстрация 080) И стремительно вымелся из спальни Миши.
   Готовя гарнир и рыбу из школьных припасов и огорода, Софист постепенно отошёл от сладчайших воспоминаний и ударился в другую крайность. Юный заклинатель, мелко шинкуя лук, мысленно поражался двуличью старших магов. Вот мастера Дрогана чуть удар не хватил от нецелевого использования элементалов - для замеса бетона. А сам-то? Заклятье медленного жара берегло дровишки - раз. Лента рун обеспечивала постоянный ток воздуха и нагрев духового шкафа - два. Обеспечивающий работу холодильника ледяной корень, обвивший кристаллизованный кусок замороженного волшебного раствора - три. А в-четвертых вообще жуть! За печным изразцом, отпираемым хитрым механизмом, пряталась толстобрюхая фигурка шеф-повара в колпаке и поварёшкой - квази-реальный лакей для неумех. В своё время именно эта волшебная статуэтка с поваром-на-час вдохновила парня создать интимных кукол.
   Завтракал парень в одиночестве, усиленно гоня прочь воспоминания о бойне с гноллами и предательским подставленным им Фаргане. Раскрасневшаяся Миша, поразившая Софиста скоростью самостоятельного облачения в латы, сверзилась со второго этажа очумелым быкоброненосцем - у Ксаноса оказалось слишком мало форы. Прикрыв порции соучеников двумя зеркальными крышками-полусферами, какие применяют в дорогих ресторациях для сохранения свежести приготовленного блюда, юноша ненадолго упорхнул с Вершины, еле сдержав смешливое уханье: паладин сыпала угрозами в поисках гаврика, которого жители сдавали с чёрной радостью - полуорков мало где привечали, а тут ещё и трусливый попался...
   Безусловно, Миша поймала вуайериста и вытрясла из него всю душу, как и "предписывали" школьные тренировки. Избитый до посинения Ксанос частично отбрехался паралитической ловушкой. По крайней мере, паладин сразу не кинулась на Софиста, когда днём застала его за работой. Возможно, потому что именно он сказочно лишил её девственности. Возможно, она просто умаялась и упрела. Возможно, вспомнила, что у босоного под шортами нет трусов. Возможно, девушку обескуражила их антикамуфляжная раскраска в кричаще-зеленый цвет в крупные белые бобы, или сочный цвет распахнутой коротко рукавной рубахи - полосатой под шмеля. Возможно, Миша смутилась, догадавшись, что именно Софист с личного позволения настоятеля Гилфорда делает рядом с заброшенной землянкой - садик для влюблённых. Возможно, девушку трогали не только киски, но и птички - несколько пар молодых стрижей наперебой голосили вокруг юного друида. А возможно Мишу впечатлили результаты деятельности мелкого невидимого воздушного элементала, в этот предгрозовой душный день обдувающего загорелое тело парня и эффектно играющегося с его каштановыми вихрами. А может просто ослепил взгляд сине-голубых очей. Как бы то ни было, девочка в латах надула губки куриной жопкой и прошла мимо - читать суровую книжку про стратегию и тактику какой-то там кормирской битвы столетней давности.
   Проводив "железную" девушку раздевающим взглядом, Софист, насвистывая пошлый мотивчик, прилипший от Топера, вернулся к творческому благоустройству деревеньки. Хотя ранее он радикально решил проблему оползней, сейчас друид все равно укрепил нужную ему часть склона. Не было нужды в сваях, какими он стабилизировал фундамент кузницы и на которые водрузил блин Площади Согласия. А вот уже ранее опробованная на дороге методика была более чем уместна: Софист применил реверсивное заклинание размягчения земли и камня, делая плотные, долговечные и не раскисающие от грязи дорожки, похожие на ровные бетонные ленты. Затем поставил два пенька с торчащими корнями и положил рядом пару стволов. Через несколько минут на выбранном месте лицом на закат стояла древесно-каменная скамья с изогнутой спинкой из перекладин под приятный взору малахит. За ней Софист аккуратно высадил раскидистую черёмуху, за которой после завтрака летал вместе с гигантским Уллю, в лапах перенёсшим уменьшенное и облегчённое дерево с ещё оставшимися черными ягодами, сладкими и вяжущими. Всего полчаса заботливых поглаживаний, и вот над скамьёй раскинулась прекрасная тенистая грибовидная крона с эдаким козырьком над сиденьем. В ветвях уже вовсю горланили стрижи, столбя лучшие места под обещанные им домики, равноценные дуплам. Софист специально сделал перед скамьёй пологий склон с мягкой газонной травой для "валяния", ниже по земле стенка-ступенька, у которой друид высадил плотные кустарники уже объеденной и осыпавшейся дикой жимолости, которая бы прикрывала листвой любовные утехи, но не закрывала чудесную панораму с холма при закатных поцелуях на скамье. Перед жимолостью тоже пара сидений, но плоских и без спинок - в едином древесно-малахитовом стиле. Дальше в планах на ближайшие дни пара лип с обрамлением кустами боярышника, ирги с ворсистой вишней, клематиса с айвой, рассаженных с учётом цветовой гаммы, а за спинкой скамьи - декоративные кусты дёрна с колючими сливами и крыжовником.
   Софист весь день, с перерывом на обед в гостях у Куадки и "выводка" её мужиков (стражников), обустраивал уютный уголок отдыха, формируя кроны, любые взгляду, и переводя часы растений на начало весеннего цветения - климат-контроль от дриады достаточно задержит зиму и её лютые ветра, чтобы собрать с них настолько поздний второй урожай. А платой за все садово-парковые роскошества станет завтрашняя помощь в замесе бетона и создание колодок для заливки стен и опор: вместо круга прямоугольник под возводимый для монастыря Илматера хлев с чердаком под сено, он будет примыкать к псарне и частично закрывать собой садик.
   - Гха-ха, да ты никак созрел, малой? - Топер припечатал пятерню по лёгкой рубашонке, на которой черные полоски за несколько часов обратились в пушистые квадратики на кричаще-оранжевом фоне. К ночи станут - круглыми ежиками.
   - Хех, спелые бобы - густо фиолетовые, старшой, - хмыкнул приосанившийся Софист, глянув на свои модные шорты повыше колен. С утра чисто белые, пятна-бобы к вечеру постепенно стали крапчато фиолетовыми - такие хозяйки вовсю уже собирали со своих грядок, желая успеть снять к зиме второй урожай, подобно фермеру Вераунту, недавно собравшему подсолнечник с семенными коробками едва ли не во взрослый охват размером. - Так что ещё зреют, - хмыкнул, почесав то, где зрело.
   - Аха-ха-ха! Держать хвост трубой, салага, и нос по ветру! - Дружелюбно напутствовал он. - Что ты тут хоть делаешь, Софист, не любовное ли гнёздышко? А то босс как в рот воды набрал, а Гилфорд кудахчет над монашками как курица над яйцами, а ты сосредоточено игнорируешь простонародье...
   - Видишь зелёную травку на полянке за кустами? - Софист проигнорировал упрёк, потому что уже не раз поднимал вопрос с праздно любопытствующими, встревающими под руку и отвлекающими от творения магии. Мальчишки, вот, крепко уразумели это, будучи разок отлучённым от тренажёрного зала, а новенькие жители Хиллтопа ещё не выучили местные правила. Софисту трудно давалось поддержание заклятья антикамуфляжа с одновременной работой над садовой магией.
   - Ну?
   - Я их сделаю ещё гуще и тут ряд высажу - совсем не видно будет места для валяний, - нейтральным тоном сообщил Софист, держа лицо лопухом.
   - Тех самых валяний? - Бывалый мужик выразительно подвигал бровями.
   - Это же - Романтик-Сквер! - Пафосно заявил юноша, которого некоторые сегодня сочли развязно полуголым. Топер разразился смехом. - Между прочим, название согласовано с Гилфордом, - сделал замечание Софист, "забывший" обговорить с оным зелёный ковёр для секса - хотя кто теперь осмелится воспользоваться им по громко озвученному назначению?..
   Совершавший обход лейтенант ещё пуще развеселился, к слову, так и не загремев табельным оружием. Работёнки у него поприбавилось после ночного рейда в стойбища гноллов, и человек просто был рад поднять себе настроение. Как и юноша был рад любому поводу погрязнуть в работе и отвлечься от тяжёлых дум, отягощающих сердце. Не долго думая, Софист присоединился к офицерскому обходу Хилтопа, начав открыто обсуждать успехи ребятни, тут и там развесившей уши вместе матерями и отцами, таскавшими лоботрясов за уши. Куадка только днём "жаловалась" Софисту на маленьких проглотов, жрущих в три горла и ни чуточки не толстеющих. Самые сложные дни прошли: Софист научил ребят сдерживать слезы и лишь шипеть от боли при шпагатах и других растяжках, обидно выговаривая и стыдя - на ухо, чтоб никто более не слышал и не насмехался по этому поводу; привил им чувство локтя и взаимопомощи, отказывая в своём расположении тем, кто сам не подстраховал других со штангой или в чём ином; обеспечил регулярность занятий, запрещая даже близко подходить к учебному оружию тем, кто пропускал тренировки, ссылаясь на "мертвецкую усталость" после полевых или домашних работ. Поэтому Топер с гордостью хвалился успехами перешедших к нему пострелов, уже начавших ощущать пользу от индивидуально составленных программ тренировок: стали меньше уставать в поле и рельеф мышц начал красиво вырисовываться, повторяя на круглом пузе постепенный и неумолимый рост кубиков пресса, как у Софиста, сегодняшнюю гимнастику сделавшего в роще у выбранной для пересадки черёмухи - малый земляной элементал с успехом заменил ему почти все тренажёры и снаряды.
   Собственно, в казарму они пришли вдвоём, встретив жаждущих тренироваться. Однако вместо немедленных упражнений Софист по обыкновению наперво наколдовал волшебный башенный щит, превратив его в массажный стол, через который и пропустил всех, к вечеру натруженных. Вновь поражая не устающих удивляться, он за минуту по нащупываемой усталости и напряжённости мышц легко выяснял, каким трудом отрок занимался - копал или полол, заодно расслабляя для большей эффективности тренировки будущих воинов. А Топер точно записывал все в тетради, заведённые на каждого ещё Софистом - по примеру медицинских карточек Фаргана. Кто-то был склонен к выносливости, кто-то ловчее или сильнее - все учитывалось ещё и с коррекцией на виды домашней деятельности. Топер в конце озвучил первые записи Софиста, скрупулёзно фиксировавшего такие числа, как количество отжиманий и подтягиваний - почти трёхкратная разница дала повод для гордости и бравый стимул к дальнейшим занятиям и рекордам ради искренней похвалы от взрослого кумира, привечавшего поросль. Ребята старались выполнить все предписания, уже представляя, как на утро взвоют, ощущая боль в каждой клеточке тела - здоровую боль, которую утренняя тренировка, проведённая по всем правилам, сделает приятной и к обеду они обо всем забудут - кто честно выложится. Однако они ещё не представляли, что зимой, как только Софист соберёт необходимую статистику и проанализирует её, "лейтенантских" воспитанников будут ждать суровые нормативы, трудные зачёты и острозаточенные призы, а кому-то и представление в более престижные учебные заведения - с клятвенным условием вернуться служить в Хиллтоп.
   Почтив вечер на Площади Согласия, съев один шампур шашлыка из отменно замаринованной зайчатины и отведав три разных салата из даров лета, Софист сослался на тренировки и в самом начале покинул "повседневное застолье", и словом не перекинувшись с Фарганом, не желавшим уступать первым после не прошенной инициации со смертельными испытаниями, не простившим выталкивание на порог смерти ни Гавину, ни Софисту. Заглянув домой и подготовившись, юнец отправился задирать панцирную девчонку, вновь не сумев найти в себе моральные силы уладить увядшие отношения со старшим друидом.
   - Софист Вершинный вызывает Мишу Уэймит на бой! Явись - не запылись! - Задорно воскликнул он со школьного двора.
   Софист знал, что оба соученика с хрустом за ушами слопали его утреннюю рыбу, весь остальной день перебиваясь сырыми морковками да ягодами и усердно избегая друг друга. Вот и сейчас они заперлись в своих комнатах, как в неприступных замках, а Ксанос озаботился ещё и шишкой тишины, сходив к Гилфорду и выказав почтение его богу.
   - Так не честно, Миша! С Ксаносом ты провела спарринг, а меня в игнор? Что скажет мастер? Прошу, выходи - я готов сражаться серьёзно! - Крикнул он, не заостряя внимание, что "готов" и "буду" - это разные вещи. Он думал, что поступает хорошо, знакомя недотрогу с плотскими утехами и возвращая мужичке облик нормальной девушки. Но забылся и не учитывал, что опять судит со своей колокольни...
   В окне рекреации второго этажа мелькнуло синеглазое личико-щит с пшенично-золотым обрамлением волос. Миша увидела: светящийся лунным светом боевой шест в руках; штаны и плотную тунику с лист-плащом в виде касающейся пят накидки за спиной; на предплечьях наручи проворства, на ногах поножи свободы движения; на поясе подрагивал и ёжился мешочек бесконечных прыгающих ёжиков; на лице юноши тёмная и морщинистая кожа-кора с бледными жилками паучьей кожи; чуть размывающий контуры улучшенный доспех мага и слегка преломляющую свет сферу защиты от метательных снарядов; в левой руке меж пальцев зажатые колбочки с малость светящимися порциями зелий силы быка, грации кошки, медвежьей выносливости.
   - Я готова надрать тебе задницу, подлизывающийся прохвост, - заявила Миша, хмурясь не хуже неба, парой лиг вдали разражавшегося грозой с ветвистыми молниями. Она двумя руками сжимала поднятый на изготовку меч. На голове заострённый шлем, деревянное колечко с флюоритом паладин тоже задействовала, не погнушавшись воспользоваться подарком с заклятьем кожи-коры. Она приняла вызов, храбро идя наперекор своей неуверенности и предательскому жару в паху.
   - Все должно быть честно, соученица, пей. Я буду применять боевую магию, потому сейчас наложу на тебя сопротивляемость и защиту от энергий, - непререкаемо произнёс Софист с бесятами в сине-голубых глазах.
   - Хорошо, моя победа - и ты во всем публично повинишься, - резко кивнула она, открывая забрало и принимая зелья. Принципиальному паладину вовсе не следовало знать, что волшебные средства на четверть разбавлены коварным яблочным сидором фермера Хола.
   - Угу. И я бы хотел на время спарринга наложить наговор на твоё оружие. Позволишь? - Спросил он, когда последовательно применил ряд длительных защитных заклинаний.
   - Какой наговор? - Она не спешила расставаться с мечом, эфес которого отличался дорогой ажурной декоративностью.
   - Пылающего оружия.
   Софист молча и бережно принял протянутый меч. Достал губку из мха и баночку с мазью на основе свечного воска и земляного масла. Нехитрый подготовительный приём продлит действие заклинания на порядок. Пылающий меч восхитил девушку, сметя почти все внутренние страхи и подогрев азарт. (иллюстрация 081)
   - Нападай, червяк!
   - Ещё не все честно, Миша. Ты с Ксаносом боролась на виду всей деревни. Пойдём к Площади Согласия или слабо доказать всем?..
   Сыграв на эмоциях прямолинейной девушки, хитрый Софист добился желаемого результата. Он как раз перед уходом с сегодняшней вечеринки сговорился с Гилфордом и Топером, потому при появлении вдали на дороге двух подсвеченных и вооружённых фигур никто не ударился в панику - приготовились к зрелищу. Когда жрец Илматера попросил тишины, а все уже давно знали, как он способен её обеспечить, Софист оправдал ожидания, устроив из спарринга восхитительное представление.
   Взмах карающим мечом пламени - перехваченный копьём шест звучно бамкнул о начищенный нагрудник, оставив вмятинку. Миша прытко и крепко схватила оружие противника, следом одной рукой опуская тяжёлый двуручный меч. Отскочивший Софист сам откинул свой конец посоха, чтобы не получить его обрубок, и сдержанно выдохнул заклятье воздушного потока, направившего пламя с пролетающего перед ним клинка на руку и в лицо партнёрше, вынуждая её отшатнуться, бросить палку и прикрыться латной перчаткой от огня и секущего пылью ветра. Парень воспользовался моментом вернуть своё оружие, но девушка в латах с волшебной ловкостью наступила на посох. Проворство уберегло друида от обидного пинка, а вот паладина подвела самонадеянность: Софист за голень подхватил взлетающую ногу Миши, громко уронив латницу оземь. Подхватив свой посох, юноша показал добивающий удар в шею и подал руку одногрупнице - для следующего раунда.
   Миша более не делала ошибки с молодецким замахом из-за спины - слишком долго. Зрители насладились сшибкой с серией парированных ударов. Оба противника дрались двуручным оружием, Софист имел большое преимущество в длине, но латы нивелировали его попадания. И вот в какой-то неожиданный для всех момент друид обманул ожидания противницы, закрутив пылающий меч, а потом сделал хват ещё шире, взялся за пятку посоха и выбросил копьё на всю длину, ударив - внезапно заострившимся концом шеста. Он проткнул нагрудник у нижнего ребра, до крови кольнув ойкнувшую девушку, уверившуюся в надёжности своей стальной скорлупки, по которой тупой конец соскальзывал все предыдущие разы. Центробежная сила отвела меч вбок, и Мише оставалось лишь поспешно и неуклюже отступить, дабы не оказаться насаженной на копьё.
   Воспользовавшись замешательством паладина, друид правой рукой перехватил шест посередине и воздел руки с лицом вверх, обращаясь к грозной туче на небе. Затем схватил посох левой и сделал мощный кручёный замах из-за спины. Миша читала умные книжки и узнала заклятье призыва молнии, благоразумно отступив ещё на шаг назад. Припав на колено, она одной рукой подняла пылающий меч острием вверх. Именно в него и ударила призванная худосочная молния, достаточно эффектно и громко, но безвредно заземлившись по латам. А вот пламени на мече не повезло - его буквально порвало на лоскутки и разметало в разные стороны искристым ярмарочным огнём. Заклятье пылающего оружия разрушилось.
   Пока Миша приходила в себя от грома и яркой вспышки, из-за кольца ночного зрения проникшей сквозь зажмуренные веки и показавшей её ещё одну уязвимость, которой может воспользоваться коварный враг, Софист начал волнообразно водить кончиком шеста, в считанные секунды обзавёдшегося "налипшим" комом воды. Заклятая струя окатила Мишу с ног до головы, но не смогла уронить. Софист притворился, что снова обращается к небу за следующей молнией, ужаснув пониманием промокшую девушку. Но на самом деле он просто так замысловато крутанул левой кистью с растопыренными пальцами. Струхнувшая паладин успела-таки раскусить уловку, но не уразумела, что метко попавший снежок Сниллока вызовет обледенение намокшей опорной ноги - из-за путаницы в стойках ещё и неудобно полусогнутой.
   Миша не растерялась, плашмя ударив мечом по ноге и разбив сковывающий лёд. Радуя зрителей, Софист выбросил вперёд пригоршню прыгающих ёжиков, в полёте увеличившихся до своих нормальных размеров. Пока они отвлекали партнёршу противным скрежетом иголок по металлу, маг сплёл заклятья воздушных оков. Затем красиво одной рукой закрутил шест вокруг своего корпуса, а вторую выбросил кулаком вперёд с заклинанием разоружения - раскрученная палка выбила меч из ослабевшей хватки пленницы воздуха.
   Разозлённая Миша нашла в себе силы порвать воздушные оковы. Но Софист играл по-честному, продолжив кистью хитрое вращение и убрав посох в кольцо, скрыв это направленной вспышкой фонарного света из ладони левой руки - без кольца Уллю, наблюдавшего поодаль. Юный друид мог повязать ослепшую противницу или добить, но вместо этого сосредоточился, повернувшись на запад и молитвенно сложив руки. Софист раньше пробовал заклятье тела из солнца, но для пущей зрелищности изобразил проблемы: пять футов вокруг него начали вспыхивать как сломанная кузнечная горелка, в итоге защитные кожи коры и паука "исчезли", а туника "запылала", отчего её пришлось "спешно" убирать прямо с тела в свободный кармашек волшебного пояса. Так что перед проморгавшейся Мишей предстал в кулачной стойке оголённый по пояс Софист в гуще полупрозрачного пламени, с привлекательно загорелой кожей и с эффектно реющей за спиной накидкой. (иллюстрация 082) В руках была пара ножей собственного производства, один из которых имел на граде орнамент из рельефных паучков, способных выпустить пеленающий кокон паутины. (иллюстрации 083 и 016)
   Поманив зажатым в кулаке ножом, Софист пригласил Мишу к ближнему бою. Подбадриваемая зрителями латница ощутила себя уверенней против беззащитного корпуса, но голый торс юноши - донельзя смущал девушку. Парень первым напал, заставив проявиться ранее наложенную на Мишу защиту от энергий, поглотившую магию удара. Ловкость против неповоротливой силы. Софист заставил Мишу ощутить себя макиварой и попытаться начать отвечать на его выпады, выхватив недавно подаренный кинжал потустороннего света, заменивший её простенький - левую руку она приберегла для хватания или кулачных ударов. Тут Софисту и пригодились щитки на предплечьях - отводить латные перчатки, поножи тоже использовались для блокирования ляганий и попыток выбить оружие из сильной руки паладина. И совсем не важно, что капитан Ганман и многие другие мужики снисходительно улыбались на отсутствие поставленной системы боя у обоих спарринг-партнёров. Оба из разных "весовых" категорий, но почти одинаково хорошо владели обеими своими руками - это вызывало большое уважение у солдат и деревенской публике, не от жизни хорошей устроившейся жить в опасной глуши.
   Несколько удачно проведённых Мишей приёмов оставили кровоточащие порезы на боку, груди и спине Софиста, пожалевшего о том, что неудачным заклятьем испортил на себе всю полезную магию. Разгорячённая паладин, желая расквитаться за предыдущие поражения, нашла в себе сосредоточенность, силы и хитрость провести обманный манёвр с успешным хуком левой - латная перчатка врезалась в бок и сломала ребра, отбросив жилистого юношу на несколько футов. Балл она себе могла засчитать - неровно пульсирующее заклятье тела из солнца прекратило допекать её, но воспользоваться преимуществом не успела, застыв в коконе из паутины - её ловкий противник применил чары с ножа. Миша порвала и взрезала путы через слишком долгие семь секунд, за которые друид, терпя боль, сумел воспользоваться лечением серьёзных ран и затянуть порезы - пара заклятий ни следа не оставила на теле.
   Следующие несколько минут была азартная ножевая схватка, с глухим соударением лезвий из стальной древесины, совсем не высекающих искр. Сходились, кружились, атаковали, демонстрируя столкновение совершенно разных манер ведения боя. Увлечённый Софист все больше защищался, крутился вокруг, гибко уклонялся. Он серьёзно пробовал вскрывать латный доспех в ближнем бою, атакуя сочленения с разных сторон и углов, даже несколько ремешков успешно подрезал, под ликование толпы открыв в защите смертельно опасные прорехи. Несмотря на вёрткость, голый торс парня вновь обзавёлся несколькими резаными ранами и кровоподтёками, на которые не было времени отвлекаться и залечивать, но которые изнуряли, в итоге заставив поменять картину боя и пытаться прямо на ходу шептать слова заклинания энергии, что в течении следующих почти двух минут залечивали всякие мелкие повреждения.
   Софист вообще сдерживал свои магические силы, но физически выкладывался максимально, покрывшись едкими капельками пота. Когда получилось применить на себя растянутое во времени заживляющее заклятье, он стал больше рисковать, открываясь и морщась на порезы. Он и сам всё чаще пускал кровь под покосившимся доспехом Миши.
   В какой-то момент Миша ловко сжала сочленениями на локте и вырвала из руки один из ножей противника, но и сама потеряла свой кинжал, хитро воткнутым меж пальцами ножом, словно рычагом, вырванным из хватки пальцев, обмороженных лучом холода. Девушка так же получила ожоги от кантрипа теплового луча подмышку и на стопу - нарывы не хуже вскрывшихся мозолей!
   Софист вовремя распознал намерение Миши преодолеть боль и совершить победный рывок, как некогда сделал Панкер с заставы Олостина. И парень дал Мише реабилитироваться, не приняв никаких мер против подножки и техничного кулака промеж лопаток. Ободрав ладони и тюкнувшись носом в свою брусчатку, Софист охнул, когда ему на пятую точку рухнуло бронированное колено. Светлая паладин лишь обозначила добивающий удар подаренным кинжалом, испусканием тусклого света предупреждающего о забытом - зарождённое в долине проклятье камлающих гноллов-шаманов настигло Вершину ненастной грозой.
   - Браво, мисс Миша! - Громогласно взорвался аплодисментами Топер, подыгравший "созревшему малому", известно, что замыслившему на этот вечер. - Великолепный и поучительный поединок! - Он совершенно искренне оценил многие нюансы, специально шёпотом поясняя для окруживших его ребятишек все аспекты схватки их юного наставника. Топеровские тихие комментарии в итоге способствовали тишине, ведь всем хотелось знать, в чём тут или там зарыты заковырки. Не всё бывший сержант смог углядеть и сразу понять, но и без того восторг публики превысил всяческие пределы, обеспечив мастера Дрогана целым выводком причин для головных болей.
   Овации вознесли мораль паладина до небес, выветрив смущающие мысли. Девушка не стала лишний раз давить коленом и поднялась, подав руку спарринг-партнёру, тут же ушедшему в себя ради излечения ран, сперва её - потом свои. Он "уступил" лучи славы победительнице - Уллю выпустил из глаз солнечные софиты. И в этот неподходящий момент грянул гром и деревню накрыло ливнем, что дало Софисту предлог наконец-то утянуть слишком стеснительную и категоричную Мишу под защитный купол Площади Согласия с загадочно пылающим костром, полнящимися снедью столами, скамьями и даже мини-оркестром с лютней, свирелью, барабаном и бубном.
   Вскоре Мишу, засмущавшуюся, но донельзя довольную, Фиона увела снимать повреждённые удобные доспехи (стоимостью за семь тысяч злотых!) в свою кузню, примыкавшую к круглой площади. За ними ушла и жена Беранса, которой Софист отправил магической послание с просьбой поделиться с девушкой сарафаном - не в поддоспешнике же ей плясать? Уж коли крупногабаритная бабища-кузнец после свадьбы начала появляться в юбках, то две замужние женщины уж как-нибудь уговорят чуть пьяную молодку одеть возбуждающий мужчин сарафан с передничком.
   За куполом лило и молнии бесновались, слепо огибая Хиллотоп и стегая всё терпящие скалы, а людная площадь беззаботно гуляла в безопасности и комфортной сухости, шумно отплясывая под незамысловатое бряцанье и пивную пену с усов стряхивая. Наглядная демонстрация силы: заткнула рты хулителям Софиста; развязала языки восхищённым подхалимам, успокоенным наличием слабости и человечности парня; сохранила честь светской власти, которой незазорно прогибаться под выдающихся личностей; вдохновила впечатлительную поросль на учёбу и славные свершения; умножила зависть, ненависть и злобу неблагодарных сволочей, на других перекладывающих вину за свои ошибки и все сыплющиеся на них беды.
   Прилюдно отремонтировав настоящие подпалины, Софист поцеловал ручку Куадки, похлопотавшей об ужине для спутницы своего благодетеля - и бутылке баронского вина. Непривычной к спиртному девушке хватило полпинты, чтобы запьянеть окончательно и бесповоротно, но танцы... Коровы и те грациознее зажатой девочки-пацанки, пунцовеющей от вожделеющих мужских взглядов, притянутых ладным женским станом в красивой обёртке, простеньким кантрипом подогнанной Софистом по атлетичной фигуре Миши. Ещё бы серьги, диадему, украшенные каменьями браслеты и подвеску...
   Хмельной и бесшабашный Софист не унывал. Вечер ещё в самом разгаре и была, была у Миши изюминка, способная окупить другие недостатки - драматическое контральто. Мощный, тяжёлый и густо звучащий голос с ярко выраженным грудным резонированием - силе дыхалки девушки иной воин позавидует. Немного уговоров, немного очарования с инвазивной телепатией, но сперва разогрев и настрой:
   - Наро-од, прошу внимания! Я хочу кое-что спеть из репертуара наёмников! Посвящаю это выступление нашим пострелам, которым пора уже баиньки! - Воскликнул пошатнувшийся Софист, беря гитару под одобрение и радостные крики, смех и наигранное возмущение "ребятни", не желавшей уходить в такую рань да под хлещущий ливень. Он редко баловал выступлениями и ещё не слишком хорошо выучился тренькать, но подпившая публика не была придирчивой и прощала ляпы в аккордах, а свой ломкий голос доморощенный певец уже одолел - зельем.
  
   (Примечание: Мельница - Наёмники,
   http://audiofreeonline.com/mp3/melnica_-_naemniki )
  
   Привыкший сражаться не жнёт и не пашет:
   Хватает иных забот.
   Налейте наёмникам полные чаши!
   Им завтра - снова в поход!
  
   Он щедро сулил, этот вождь иноземный,
   Купивший наши мечи.
   Он клятвы давал нерушимее кремня,
   Верней, чем солнца лучи.
   Сказал он, что утром под крики вороньи
   Завьётся стрел хоровод,
   И город нам свалится прямо в ладони,
   Как сладкий, вызревший плод!..
  
   Там слабое войско и жалкий правитель,
   И обветшала стена,
   А злато в казне хоть лопатой гребите,
   И век не выпить вина!
   Мы там по трактирам оглохнем от здравиц,
   Устанем от грабежей
   И славно утешим весёлых красавиц,
   Оставшихся без мужей!..
  
   Когда перед нами ворота открыли,
   Мы ждали - вынесут ключ,
   Но копья сверкнули сквозь облако пыли,
   Как молнии из-за туч!..
   Нас кони втоптали в зелёные травы,
   Нам стрелы пробили грудь.
   Нас вождь иноземный послал на расправу,
   Себе расчищая путь!
  
   Смеялись на небе могучие Боги,
   Кровавою тешась игрой.
   Мы все полегли, не дождавшись подмоги,
   Но каждый пал как герой!
   Давно не держали мы трусов в отряде -
   На том широком лугу
   Из нас ни один не молил о пощаде,
   Никто не сдался врагу!
  
   Другие утешили вдов белогрудых,
   Сложили в мешки казну.
   А мы под воротами сном беспробудным
   Которую спим весну!..
   Погибель отцов - не в науку мальчишкам:
   Любой с пелёнок боец!
   Бросаются в пламя, не зная, что слишком
   Печален будет конец!..
   Жестокую мудрость, подобную нашей,
   Постигнут в свой смертный час!..
   Налейте наёмникам полные чаши -
   Пусть выпьют в память о нас!
  
   Поучительная песня многих намёков и аллегорий исполнялась впервые на этом свете, но кого это заботило? Тема обглодана сотнями виршей и баллад. Разве что кроме засевшей в церкви Хании, со злой слезой ловившей обрывки чужого веселья и попытки Миши подпевать Софисту...
   - Пива нашему юному барду! - Раздался пьяный голос Хола, в чувствах стукнувшего набалдашником кинжала по столу. Ещё нескольких тронуло за сердце - воспоминаниями. - Выпьем за павших! - И его поддержало множество глоток.
   Но не прошло и трёх минут, как Софист вновь обратился ко всем:
   - Наро-од, прошу ещё внимания! Прежде, чем отведут спатиньки остуженных ребят с их боевитыми подружками, мы хотим выступить вместе! Правда, Миша? - Пошатывающийся парень, только что до дна высушивший свою серебристую кружку с пивом, оставившим на усиках клочки пены, обернулся к раскрасневшейся блондинке в перламутровой рубахе и чудесном синем сарафане, с чужого плеча и приготовленного для иного случая - ещё сочтутся. Девушка согласно качнула головой, укрыв личико за шторкой своих свободно распущенных волос, в свете пламени костра отливающих красным златом. - Освободите все инструменты, пожалуйста! Несколько минут настройки и мы подарим вам чудную песню неизвестного автора под названием - Трагизм Северного!
   Софист создал невидимых слуг, обратил кольцо в серебристый стек-указку и начал пробовать дирижировать, при помощи магических конструктов извлекая из инструментов желанную композицию нот. Минута какофонии, блаженная пауза встряхивания вожжей, и вот ушедший в себя и закрывший глаза юноша отдался звучащей в голове музыке, начав делать плавные пассы и резкие взмахи, в странном дёрганном танце воплощая мелодию, постепенно все более чище и ладней. Первый прокат без слов - так себе, зато острый подбородок и мягкие губы Миши подрагивали, повторяя текст под музыку, раздававшуюся у неё в голове, задурманенной винными парами и толикой магии, раскрывающей потенциал девушки как драматической оперной певицы.
   И вот Софист, свернув палочку кольцом, буднично применил заклятье слаженности, дав старт исполнению песни дуэтом:
  
   (Примечание: Мельница - Дракон, заменено "таинственный" на "клаутовский" и "Рождества" на "Самхейна", http://www.youtube.com/watch?v=ehTa5A2A4Pk )
  
   Позабытые стынут колодцы,
   Выцвел вереск на мили окрест,
   И смотрю я, как катится солнце
   По холодному склону небес,
   Теряя остатки тепла.
  
   С закрытыми глазами не очень выразительно, но проникновенно запела Миша, бездумно пытаясь следовать интонациям раздающихся в голове и рядом слов, благодаря магии, точно следуя такту мелодии. Сроднившийся с музыкой невидимых оркестрантов Софист подкинул в костёр принесённую Уллю свежую ветвь ласпэра и под восторженный вздох толпы взял под контроль взметнувшийся язык пламени, быстрыми и плавными пассами начав проявлять своё воображение, танцующе лепя из сине-зелено-оранжевых всполохов то колодец, то выцветающий вереск, то гаснущий шар солнца, катящийся по бордюру. А потом...
  
   Цвета ночи гранитные склоны,
   Цвета крови сухая земля,
   И янтарные очи дракона
   Отражают кусок хрусталя -
   Я сторожу этот клад.
  
   И магией иллюзий превратились угли в груду переливающихся монет людских ноблей, в которых жители Хиллтопа узнавали свои профили в монарших коронах да герцогских венцах. И при появлении огненного Ока у всех перехватило дыхание.
  
   Проклинаю заклятое злато,
   За предательский отблеск тепла,
   Вспоминаю о той, что когда-то,
   Что когда-то крылатой была -
   Она давно умерла.
  
   Всего несколько мгновений резвившаяся фигурка пробитой лучом-копьём драконицы с трагичной фееричностью рассыпалась золотом вороха огненных чешуй, обратившихся переливчатыми углями.
  
   А за горами, за морями, далеко,
   Где люди не видят, и боги не верят.
   Там тот последний в моем племени легко
   Расправит крылья - железные перья,
   И чешуёю нарисованный узор
   Разгонит ненастье воплощением страсти,
   Взмывая в облака судьбе наперекор,
   Безмерно опасен, безумно прекрасен.
   И это лучшее не свете колдовство,
   Ликует солнце на лезвии гребня,
   И это все, и больше нету ничего -
   Есть только небо, вечное небо.
  
   И летал голубовато-красный дракон из огня, величественно разрезая костровой жар двухярдовыми крыльями с пламенным опереньем, трепещущим от незримых жестоких ветров над непокрытыми головами селян. Фигурное подобие хоть и было, порой, неуклюжим и клочковато-бесформенным, но все равно завораживало, следуя словам песни. Алмазный голос Миши нуждался в огранке не менее мастерства Софиста, а вот мелодия получилась почти совершенной - что удалось выжать из инструментов.
   И в эпилоге пылающая иллюзия с шаржем на хмурого мэра в волнистой короне да при героях - отсутствующих на площади чернявых гавриков, Гавина и Ксаноса:
  
   А герои пируют под сенью
   Королевских дубовых палат,
   Похваляясь за чашею хмельной,
   Что добудут Клаутовский Клад!
   И не позднее Самхейна!
  
   В полной тишине весь костёр вдруг превратился в реалистичную и довольно-таки узнаваемую драконью голову Клауса Северного Дракона, раскрывшего свой зев с трескуче клокочущим и ревущим вихрем внутри. Янтарные глаза уставились прямо в синие очи, распахнувшиеся широко-широко от смысла последних двух строк и с расширившимися зрачками мгновенного протрезвления.
   Секунда вечности...
   Смертоносно раззявленная драконья пасть безвредно захлопывается, губы приобретают человеческую подвижность и с явственно печальным выражением морды лениво выдают трескучее и дымное:
   - Бу... - И прослезившаяся драконья башка трагически рассыпается тучей трескучих искр, взмывших ввысь пыханьем смолянистой ветви ласпэра, при сгорании придававшего пламени мистический синий оттенок.
   Гордый устроенной аллюзией, довольный произведённым на деревенщин эффектом и виновато кривящийся юноша подхватил на руки девушку, упавшую в обморок. Трюк иллюзии удался на славу: каждый видел, что переполненный грустью дракон смотрит исключительно на него одного - как на муравья. Со многими впечатлительным личностями случился конфуз, заставивший поспешить вымокнуть под ливнем - никого из жителей Хиллтопа, привыкших к прекрасным и профессиональным иллюзиям менестреля Хании. Так что компания на площади поредела сильнее ожиданий, зато у тёртых мужиков и баб появился ещё один повод дружно распить брагу Хола, кристаллизуя костяк деревни Хиллтоп. А рядом с распорядителем вечеров этой декады сидел с безумным выражением лица старый скальд, долго провожавший умным взглядом якобы импровизатора по чужому творчеству.
   Софист не знал о детской травме Уэймит. В ночь после страшилки про Старого Клубка, самого сильного, коварного, мерзкого, кровожадного и бесчеловечного дракона если не на всем Фаэруне, то на его Севере - уж точно, Миша пережила нападение дракона. Точно не красного - отсутствовала боязнь огня, тяга к полным латам - защита против молний, выбор стези паладина Мистры - жажда покарать злого мага за призыв и провальную попытку подчинения синего дракона. С того момента пай-девочка умерла и появилась категоричная пацанка, возлюбившая большие и острые железки и закрывшаяся от мира решёткой забрала.
   Вопреки намеченным планам, Софист в сложившихся обстоятельствах отказался пользоваться случаем - низко. Прикрыв обоих лист-плащом, он быстро отнёс усыплённую девушку в её школьную спальню, усиленно думая, как обратить свой промах к её пользе.
   - Ты!.. Подлый гнус, ты очаровал меня! - Обвинительно и гневно вскричала девушка, очнувшаяся на своей кровати. Рука попыталась нащупать кинжал под подушкой, но Софист заранее позаботился о невозможности членовредительства.
   - Прости меня, - вместо объяснений повинился парень, стоявший у кровати на коленях.
   - Не прощу! Убирайся прочь, паскуда! Боже, какая же ты редкостная сволочь! Зла на тебя не хватает... - разорялась Миша, буквально срывая с себя женское шмотье, в подолах которого запуталась и едва не упала. Не смутило, что предстанет в нижнем белье. - И платье это драное забери! - Крикнула она во след молча закрывавшему за собой дверь.
   - И сорочку чужую верни, - сквозь зубы выдавил Софист, абсолютно не желавшей прибегать к шоковой терапии, но его собственная ошибка заставила - в противном случае даже мудрый старый мастер Дроган не сумел бы мягко выправить деревце Миши, как только он один умел находить подход.
   - Да чтоб тебя Мистра отлучила от Плетения, Софист Вершинный! - В сердцах бросила она под треск ткани. Будь оружие под рукой - кинулась бы. Заурядное словесное проклятье больно ударило Софиста, стерпевшего это - справедливо. Однако спровоцированный повод он не упустил:
   - И это говорит еретичка? - Едко бросил он, подбирая тряпье с ненавистью к себе.
   - Чтоо?!
   - То! Ты поклоняешься божеству-Женщине, а сама прикидываешься мужиком, извращенка! - Обескуражил её Софист с перекошенным лицом ненависти, но не к ней, как могло показаться, а на самого себя. Хотел, как лучше, а получалось как всегда - через пень колоду. - Есть заклинание смены пола. Есть тот кудрявый подросток, вызвавший у тебя неприязнь - он как раз выполняет роль девушки. С божественного благословения обменяйтесь мужским и женским началом... Либо эта ересь, либо перестань выкорчёвывать из себя женственность, Миша Уэймит! Быть паладином не означает уподобления мужику. Я хотел помочь раскрыть тебе глаза на твою восхитительную женственность, Миша. И я раскаиваюсь, что слишком поспешил, не узнав тебя получше. Прошу, не отрицай свою женскую природу, Миша, так ты отрицаешь саму богиню. Именно поэтому, несмотря на все твоё упорство в многолетних тренировках, ты до сих пор остаёшься без ниспосылаемых свыше божественных заклинаний... Прошу прощения, Миша, я искренне сожалею о случившемся. Очень хотел устроить тебе сказку, подарить счастье и радость, но сам же все испортил, поспешив и не совладав со своей заносчивостью и самоуверенностью. И... рыдания - это по-женски, конечно, Миша, но лучше займись магическим ремонтом женской одежды - все начинают с кантрипов. - Аккуратно оставив и плотно прикрыв дверь, он умчался к себе домой, совсем не думая о подслушивавшем Ксаносе.
   Явившись к Вершку подавленным, Софист решил забыться в работе на износ. Замочил клубки шёлковых нитей, чтобы посеребрить и вызолотить их, дабы споры светящихся грибов и пыльца цветов вместе с секрецией светлячков сделали их постоянно люминесцирующими - в уплату долга за вовремя подаренную одёжку. Зарядив заклятьем света древесные соки в ёмкостях, юноша устроился на зеркальной глади домашнего алтаря, начав очищаться от плохих мыслей и чувств и заряжаться мощными стихийными энергиями. Он упрекнул Мишу в том, чего сам был лишён...
   В полночь Софист превратился в сову и улетел за оставшимися кустами и деревьями, чтобы перенести их в карманном измерении платка с чёрной дырой и доделать едва начатый Романтик-Сквер. Покидая Хиллтоп в затихающее ненастье, сова видела, как дедок из бывших скальдов бросает деревню, возмечтав о возвращении былой славы за пару услышанных песен, сочтённых им новейшими сочинениями, авторство коих можно смело присвоить. Софист не стал препятствовать весёлому собутыльнику Хола бежать в Эверлунд на спине угнанного служебного грифона - и без него погоня уже собиралась.
   К раннему летнему рассвету юноша, выпив тонизирующий древесный нектар с мёдом, собранным за ночь с его опрятного и постоянно цветущего внутреннего дворика, кисло полюбовался, как навстречу первому лучу раскрывается молодой папоротник, приготовленный к пересадке. (иллюстрация 084) Грустно вздохнув, Софист по пути сделал крюк и отнёс светящиеся клубки с парой заговорённых черных игл для тонкой вышивки и лёгкого, незаметного пристёгивания шкур с кожами для одежды - и доспехов. Потом приступил к формированию древесно-каменных столбов из стволов и булыжников, собранных по берегам реки Руавин. Затем фундамент и каркас обещанного монастырю хлева: размягчить грунт, вставить опоры с поддержкой мелкими земляными элементалами, выровнять, реверсировать заклятье размягчения.
   К назначенному времени прибыли строители из Бламбурга, привёзшие заказанную вчера смесь для замешивания так называемого простенького "деревенского бетона" - Софист как раз летал ночью к леднику за кусковым льдом для создания по своим же свиткам ледяных конструктов-бетономешалок. Вместе с рабочими рано поутру пришёл и Гилфорд, пожелавший добавить в раствор святую воду и провести обряд освящения стройки, а заодно и готового Романтик-Сквера, дабы оградить территорию от страданий. Спустя несколько минут за жрецом пожаловал и сам мэр.
   - Перейду сразу к делу, мистер Софист, - после сухих приветствий важно произнёс барон Шаттлкомб, от которого ощутимо тащило вином и народным опохмелом - рассолом. - В Хиллтопе скоро начнётся строительство укреплённого здания. На том месте и с тем функционалом, о которым мы говорили весной, - вещал он в тщательно развешенные уши.
   - Извините, а я тут причём? Стройте себе на здоровье.
   - Сколько?
   - Что сколько? - Усталый Софист продолжал не переваривать барона, слишком часто и много пьющего и ещё до его появления в Хиллтопе мало занимавшегося проблемами деревни.
   - Сколько будет стоить ваше участие, мистер Софист? - Раздражался мэр.
   - Я не собираюсь участвовать в Вашей стройке, мэр. Поймите, я вполне удовлетворил свой тогдашний строительный порыв на доме для молодожёнов. Как говорится в народной мудрости - сопливых вовремя целуют.
   - Тысяча монетарным золотом чеканки Уотердипа, - Вераунт удавил свою жабу. Рабочие присвистнули, охренев от чужой зарплаты, в тысячу раз превышающей их собственную получку.
   - Возможно, зимой. Это все, сэр?
   - Зимой не строят, мистер. Пять тысяч.
   - Во-первых, я на производстве артефактов столько заработаю за один день.
   - Десять... - тихо выдавил он, следуя договорённости со спонсором - членом правящего совета города Эверлунда. Как догадывался юноша, хитрый Борун имел свой интерес в проекте с участием конкретно Софиста - своего анонимного бизнес-партнёра, которому хотел заплатить его же деньгами, вырученными в Уотердипе за продажу им же изготовленных фонтанов бесконечных вод.
   - Во-вторых, на такой большой стройке надо торчать ежедневно, сэр, а я не могу более откладывать обучение на следопыта предгорий, за которым изначально и явился в эти места. Я ухожу сегодня и до осени вряд ли появлюсь здесь.
   - Так значит... - рассвирепел он, имея в желудке глоток храбрости и в загашнике головы умный аргумент от Хании, надо было только уместно перефразировать его. - Так значит вы сбегаете, когда своей вылазкой вызвали гнев шабаша гноллов-шаманов и своим вчерашним выступлением накликали на Хиллтоп красного дракона - самого Клаута Истребителя?!
   - Я уже обеспечил защиту! Ради безопасности Хиллтопа вырастил треанта Вершка, что предотвратил вчера град на урожай. Ради безопасности Хиллтопа уговорил переселиться дриаду Далесивэ, что отвела вчера все молнии от холма. Ради безопасности Хиллтопа предал друга, проведя его через смертельно опасную инициацию на Лорда Волков, так что теперь у Фаргана есть все возможности, чтобы в восемь раз вырасти самому - и увеличить всю стаю, дабы освоить воздушную прогулку самому - и повести всю стаю защищать святое. А Хиллтоп для Старого Клубка меньше прыща на заду муравья - он не явится в деревню. Извините, мне пора, сэр мэр, - откланялся Софист, у которого сдали нервы. Моментом превратившись в сову, друид позволил Уллю рулить подальше в предгорья (иллюстрация 085), а лучше замаскироваться и на всех порах повыше в горы. (иллюстрация 086)
   Стыдно держать объяснения за свою не сдержанную похоть и в который раз проявившееся намерение по своему уразумению делать добро для других - ведь уже обжигался на этом! Правда, то было с другой стороны, но все равно следовало сразу усвоить урок о давлении на чужую волю - не важно, в какую сторону. В совиной голове Софиста пронёсся вихрь болезненных вопросов. Почему же ему не удаётся достичь того запредельного градуса счастья, как на Остара при сведении Пайпера и Куадки? Почему стойкое ощущение, что заигрался чужими жизнями из прихотей ради? Почему подорвалась вера в правоту и непогрешимость внутреннего Я?..
   Побег - детский и асоциальный поступок, но Софист был вынужден так поступить. В том числе и потому, что недавно прозрел относительно нужды в учителях-егерях - окружающая природа полнее любого следопыта поведает о себе пытливому друиду.
   Охладившись в ледяной воде высокогорного озера, Софист быстро согрелся - горное солнце днём пропекало почти до температуры тела. Памятуя о том, что к рассвету стеклянные бутылки с водой лопаются здесь от образовавшегося внутри льда, Софист прицепил к серебристому кольцу заклятье контроля температуры. Установив тревожный контур и сделав из травы мягкий матрац, он оставил Уллю сторожить свою спячку и завернулся в лист-плащ, как гусеница в кокон, уснув на целые сутки - Альтер-эго Софиста приступило к перезагрузке...
  

Глава 6 - Одиночка.

  
   Сакральное общение с природой - это во многом магия прорицаний. Большинство практикующих волшебство видит свою защищённость через магические школы Отрицания и свою силу через школу Воплощения, поскольку в начале пути маги-ясновидцы беспомощны и бесполезны. Со временем маятник качается в другую сторону, возвышая опытных прорицателей, которые в большинстве своём предпочитают тихие, безопасные и полные тайн библиотеки, крупные археологические экспедиции или комфортабельные башни замков высшей аристократии.
   Для пытливых магов Школа Прорицаний раскрывает секреты былых и нынешних цивилизаций. Поначалу опознание предметов, обнаружение секретных дверей и тайников с ловушками, чтение текста на любом "живом" языке и даже витающих вокруг мыслей, качественно улучшение зрения и слуха, гадание на полезный совет или судьбоносный ответ, поиск существ и знание легенд о местах или выдающихся личностях, истинное зрение, поиск кратчайших путей, предчувствие и предвиденье. Для друидов Школа Прорицаний раскрывает секреты окружающей среды несопоставимо детальнее, нежели сможет обнаружить следопыт, но поначалу на эту магию уходит значительный промежуток времени и теряется мобильность.
   Собственно, Софист, за неимением наставника из егерей, вдали от людей и прочих разумных вплотную занялся заклятьями из Школы Прорицаний, применяя всяческие ухищрения для повышения эффективности. Сперва он испытывал заклятье, на два с лишним часа визуализируя запахи и пытаясь удерживать дыхание размеренным. Потом сакральной магией обнаруживал животных и растений, изначально концентрируясь на редких видах и сортах в пределах видимости конуса обычного зрения - почти на тысячу футов вперёд. Подобное сочетание плетений давало лучшие и скорейшие результаты поиска следов, помимо восприятия удивительной красоты, обосновывающего редкость городских друидов, выбирающих жизнь среди людских нечистот. Затем Софист начал комбинировать известный ему ритуальный репертуар друидов с арсеналом магов, почти на четверть часа значительно улучшая наблюдательность и слух заклятьем ясновиденья-яснослышанья. Несколько дней юнец привыкал к обилию сенсорной информации, учась ориентироваться в ней, как рыба в воде, и стараясь решить проблему возникающих после занятий головных сильных болей. Арканный иерофант принципиально не пользовался возможностями кольца-Уллю, однако под конец упражнений всегда сверялся с фамильяром, выступающим сторонним наблюдателем, судьёй и советником.
   Таким нехитрым способом открывая себя миру, Софист глушил собственное эго и связанные с ним воспоминания, вызывающие стыд и угрызения совести. Юный друид обладал энциклопедическими знаниями, но не имел опыта их применения и вызова по собственному желанию. Он учился у Природы - гармонии и балансу, пытался осознавать глобальные процессы сезонной миграции и подготовке к зиме за суетой отдельных зверей и птиц. Это помогало парню обуздать собственные желания, отделить потребности от прихотей и блажи. Если мышь будет слишком беспечной - её съедят. А вот на Софиста в Хиллтопе не оказалось хищников - некому было окоротить зарвавшегося подростка, опьянённого силой магии, вседозволенностью и безнаказанностью. Правильно о нём перешёптывались - несносный мальчишка!.. Некому было одёрнуть Софиста, даже его Альтер-Эго непозволительно расслабилось и - заигралось. Он делал некоторые вещи просто потому, что мог так поступить - без оглядки на мнение и чаяния других, не способных ему возразить или помешать. В лесу на разросшийся малинник обязательно найдётся медведь, а вот на одарённого магией и хитростью юнца в глухой деревне не сыскался свой топтун. Софист делал для жителей много блага, чтобы те считались с его прихотями, но вся суть в том, что разыгравшиеся гормоны на фоне беспредельщины привели к падению нравов и моральному разложению подростка. Одно дело голым в бане париться, другое на улице щеголять статями в том обществе, где культурой так не принято поступать. Одно дело добиться девичьей благосклонности и тр*** по обоюдному согласию, другое склонить к сексу наивную девчушку или вовсе обманом забраться в постель, да ещё кичиться этим...
   Софист запоздало пришёл к пониманию, что провалился в тартарары и сплоховал, когда угодил в постыдную ловушку Дорны, сгладившей возможные последствия девичьей беседой с Мишей, что та не пожалеет, если уступит домоганиям юнца. Прагматичная пацанка не ожидала такого напора и обмана, но достойно приняла случившееся - секс произошёл и поздно прикидываться девственницей. Софист очень старался ублажить партнёршу, и всё бы даже прокатило, не устрой он в подпитии - насилие над личностью. Ему, видите ли, захотелось всего и сразу!.. Применив магическое одурманивание и принуждение на фоне спаивания девушки для её раскрепощения - это изнасилование в непристойной, аморальной форме. Пострадало не тело, а сознание Миши - вот что самое страшное и мерзкое. Противное и неприемлемое - надругательство, которому нет объяснений. Мало того, Софист постыдно сбежал из Хиллтопа, напоследок выставив мэра неблагодарной скотиной. Изворотливость и ложь - скрытничающий подросток заврался и зарвался... Разве так арканному друиду надлежит и подобает себя вести?! Позорище...
   Вместо перехода от сидящих медитаций к изучению и поискам следов в движении, как надлежало кандидату в отменные следопыты, Софист предпочёл друидическое познание, сулящее больше выгоды при действительно капитальных вложениях в занятия маны и выдержки. Юноша сперва должен был освоить облегчённую версию сакрального заклинания общения с природой из пятого круга - общение с окружающей средой из третьего. Это трудное и требовательное заклятье объединяло все предыдущие наработки и практики, оно как раз предназначалось для таких талантливых и амбициозных, как Софист. Почему? Обычно развитие и рост потенциала происходят постепенно и поступательно, занимая у людей - годы, а у эльфов и того кратно больше. За это время человек познает окружающую среду, день ото дня замечая следы животных и определяя их принадлежность к конкретным видам и даже особям, узнавая их настроение, предпочтения и хвори. Потом нажитый опыт из количества переходит в качество, помогая легко ориентироваться в путешествиях по схожим местностям: размеры, повадки и степень опасности флоры и фауны определяются без сложных заклятий или вовсе без помощи магии - последнего юноша и хотел добиться, изначально нацелившись на обучение у рейнджера. А вот у Софиста отсутствовало и время освоиться глубже поверхностных знаний, и желание возиться в подробностях того, например, о каком рационе свидетельствуют волчьи экскременты.
   Классическое сакральное общение с природой позволяет друиду охватывать от девяти миль вокруг и от двухсот футов грунта под собой. Вне домашней территории обряд длится от десяти минут, зато эффективно выявляются всевозможные древние руины, стоянки, провалы, обитатели и вторгшиеся - исключая специально сокрытое магией. Более простое заклятье общения с окружающей средой охватывает лишь несколько десятков футов вокруг и зону прямой видимости в пределах фарлонга, а вместо фильтрации нужных данных из потока информации заклинатель должен сам чётко определять темы общения с окружающей средой, как при разговоре с флорой или фауной. Для Софиста главные преимущества упрощённой версии над глобальной крылись в возможности "общения" в процессе движения и в том, что одно заклятье сочетало в себе понемножку аж от семи заклинаний: обнаружение животных и растений; обнаружение простых ловушек и ям; обнаружение запахов; знак силы; разговор с животными; обнаружение аберраций; разговор с растениями. Магия обеспечивала компетентность опытного следопыта, правда, эффект кратковременный и, по сути, малополезный, поскольку навыки егеря могут помогать сутки напролёт преследовать цель или целый день исследовать большую территорию. Впрочем, опыт - дело наживное.
   Софист в достижении поставленных Альтер-Эго задач не ограничивался одной лишь Школой Прорицания, используя и разрабатывая ухищрения, применяемые архидруидами, с высоты своей мудрости и опытности глубже воспринимающих природную магию. В частности, заклятье из второго сакрального круга - единение с землёй. Оно на несколько часов улучшает связь с природой, тем самым, повышая животную и растительную эмпатию, позволяя лучше скрываться, тише и быстрее передвигаться по сложно пересечённой местности, как при наличии годами выработанных рефлексов, а также находить оптимальные места для установки силков и ловушек на конкретную дичь. Однако! Если не суетиться, если тратить время на обращение к магическому расширению связей, то под этим колдовством такое боевое заклятье, как размягчение земли и камня, получится более продуктивным - без всякой метамагии. И шёпот ветра дальше улетит, и животных больше откликнется на призыв, и опутывание станет труднее преодолеть - если приноровиться сочетать с долгосрочно работающим заклятьем единения с землёй. Но все это чепуха, когда речь заходит о следующей ступени данного заклятья - единение с природой, четвёртый круг. Прибавляемый уровень компетенции в два с половиной раза выше, а главное в том, что круче становятся взаимодействующие с природой заклятья аж из четырёх школ магии: Превращения, Ограждения, Призыва и Прорицаний! Софисту после нескольких попыток не составило труда правильно состыковать заклятья единения с землёй и природой да общения с окружающей средой - он сумел добиться потрясающих результатов! Сколько полёвок, кто и когда предпочитает ими лакомиться, что ели повздорившие горные бараны, как давно снежный барс заявил свои права на эти территории, кто и на кого охотился за последнюю декаду - эти и ещё куча сопутствующих вопросов разрешались в лёгкую, стоило только на них сосредоточиться и спросить Природу. Ещё в арсенале третьего круга друидических заклинаний имелось заклинание объятий природы - обретение чувств и некоторых явно небоевых способностей конкретного животного. Иметь нюх, как у собаки - легко! В сочетании с заклинанием обнаружение запахов результат просто изумительный. Превратить волосы в вибриссы - плёвое дело! Правда, нужно серьёзно тренировать мозг для столь детального и несвойственно человеку восприятия - с непривычки голова кружится, наступает дезориентация, рвота и мигрень достают ещё долгое время после прекращения действия заклинаний.
   Декада жизни с упорными занятиями у высокогорного озера, на берегу которого Софист проснулся обновлённым и чуть подросшим, помогла овладеть желанной магией в рекордные сроки и на минимально приемлемом уровне. Трава, редкие насекомые, мелкие зверушки и нечастые пернатые гости - эта скудность помогла избежать проблем сенситивного шока от изобилия источников жизни и множества наслоений их жизнедеятельности. Маскировочного плаща Софист не снимал, медитировал строго на нескольких валунах, на птицах и других гостях тренировался стирать память о встрече, когда случалось так, что он бывал неосторожен и ненароком демаскировался. Непритязательный быт, диета, разреженный горный воздух и ночные холода - всё способствовало мобилизации ресурсов организма. Софист всю магию тратил на познание, не пытаясь что-либо менять и подстраивать под свой вкус и потребности - даже вместо травяной подстилки использовал циновку и войлочный коврик с вплетённой в него магией подогрева. Парень ещё не пришёл к пониманию мудрого жития на природе, как умеют егеря организовывать стоянки, словно бы вписываясь в окружающую природу и собирая её дары без вредительства.
   Мало пережить раскаяние, надо иметь смелость признаться в проступках. Наблюдая за движением облачных теней на живописных предгорьях, созерцая цветовую палитру красочных закатов или рассветов, утопая в звёздном небе - Софист отрешался от всего, чтобы потом поразмыслить над далеко идущими последствиями своих поступков, чтобы подумать над способом самому не уронить своего достоинства во время извинений и никого не унизить, чтобы предугадать возможные наказания, чтобы чётко сформулировать свои моральные принципы. Возмужание тела не всегда соотносится с этапами взросления личности...
   Между тем, Софист пропустил Лугнассад седьмого числа - важный праздник начала сбора урожая, в этом году реально стартовавшего в Хиллтопе раньше всех сроков с ожиданием ещё и второго, чего ранее никогда не случалось. Не заморачивался Софист и тем, кто и как теперь будет поддерживать транспортную систему переходов через узловые точки, ныне подконтрольные Фаргану, без помощи мага и содействия дриады принципиально не способному в одиночку зачаровать жёлуди-зачатки - все оставшиеся сделались бесполезны после перенастройки "свободной" вершины треугольника под ассоциированное с Лордом Волков место друидической силы, принадлежащее Софисту. Однако кое-что он был обязан сделать - не вскопанными оставались поля, в этот сезон отдыхавшие и служившие местом выпаса. Чернозёмная лопата была ниспослана в ответ на просьбу о пшенице для Хиллтопа, а потому данный артефакт в этой деревне и должен находиться - как священная реликвия с практическим применением. Тем более, Софист настолько часто и умело ей пользовался, настолько хорошо изучил, что вполне мог уже воспроизвести результат воздействия данного артефакта. Поэтому Уллю окольным маршрутом слетал в этот праздничный день в деревню и прилюдно положил чернозёмную лопату к ногам Фаргана, с привязанной к черенку короткой запиской: "Вместе с пшеницей ниспослано Хиллтопу - в Хиллтопе и должно оставаться, в пользовании у деревенского пастыря или пастора во славу Дарительницы". Софист ещё не чувствовал, что готов вернуться в общество и уживаться с другими людьми, полуэльфами, полуорками и прочими разумными. Парень едва-едва сумел признаться себе в моральной деградации, случившейся с ним за месяцы в Хиллтопе: каким он вышел от Пращура Деревьев и каким стал на текущий момент? Эгоистичный циник, не гнушающийся пойти на низость ради достижения своих пошлых целей. Коварный волк в овечьей шкуре...
   Несмотря на скудность растительного и животного мира предгорий, спуск с высокогорья показал неготовность юного друида к постоянной и качественной форме сопричастности к природе - слишком сильно рассеивалось внимание и быстро наступала усталость. Софисту пришлось передумать и воспользоваться найденным Уллю воздушным узлом магии, чтобы поздно вечером тайно вернуться к Вершку. Дома в Хиллтопе природный заклинатель привычно помолился на алтаре Пращуру Деревьев и воспользовался всей мощью ранее им созданного треугольника сил, чтобы разработать и зачаровать - кольцо. Инструмент для облегчения жизни и поддержания высокого темпа самообучения и развития магии с выработкой привычки к расширенному восприятию - в этом была сейчас вся заковырка. В полевых условиях ничего такого не сделать, а открыто возвращаться или даже мелькать во внутреннем дворе вокруг Вершка... Софист хотел доказать всем жителям Хиллтопа, а пуще себе самому собственную состоятельность и независимость путём достижения поставленных целей, причём, без ребячливого хвастовства выдающимися результатами. К тому же, арканному иерофанту пора было отвлечься от Таинств Природы, чтобы с головой окунуться в Арканную Магию - для сбалансированного развития.
   Малый земляной элементал - в качестве источника магии. Металл благородного золота - как статусный символ амбиций. Мифрил - это дорогостоящий материал, особенно восприимчивый к магии и вечность её хранящий. Переплетающийся орнамент по ободу - как символ обручения с природой и объединения многих свойств в одном выдающемся изделии. (иллюстрация 087) Единящее кольцо: наделяет владельца-друида постоянной магией единения с землёй, дарует природные инстинкты и чувствительность, суммарно на пару часов в сутки позволяет применять на себя высокое заклятье единения с природой. На следующую ночь Софист вновь тайно посетил свой дом, чтобы заново заговорить второе кольцо - для ножного ношения. Когда-то поднятое со дна реки эльфийское кольцо воздушных прогулок из лунного серебра было основательно им переделано ради перманентности магии. Юный заклинатель смешал с жидким мифрилом расплавленное лунное серебро; поместил внутрь фалангу драконьего пальца, коготь и маленькую драконью чешуйку с отверстиями для кончиков трёх бриллиантов, до неузнаваемости изменив дизайн; внедрил восьмифутового воздушного элементала. (иллюстрация 088) Лётное кольцо: наделяет владельца-мага чарами постоянной воздушной прогулки, снабжает возможностью уменьшать свой вес до десяти раз, позволяет суммарно час в сутки летать самому и левитировать с собой до полутора тонн груза, придаёт магии носителя метамагические проникающие свойства.
   Во исполнение своих прежних торговых обязательств Софист оба раза собирал и обрабатывал урожай древесных столбиков внутри своего жилого помещения под корой Вершка. Вызывая восьмифутового земляного элементала, мастер прямо в его теле отливал наконечники и древки из хрупкого фелсула, зачарованного на порчу древесины, куда попадёт, а потом уплотнял и разбивал каменистого призывника на триста бойков под обычное количество в своих партиях, на сей раз - сокрушительных арбалетных болтов, предназначенных для удалённого выбивания ставень, дверей, корабельных бортов и палуб. Наколдованная орда невидимых слуг дружно справилась со сборкой готовых изделий, избавив Софиста от муторной рутины - ради отдыха в пузырящейся ванне с массажем натруженных за день мышц и зудящего паха воздерживающегося молодца. О делах в Хиллтопе он принципиально не интересовался, оставляя контроль ситуации за треантом Вершком - обоюдный экзамен.
   Предприняв вторую попытку спуститься с одного из отрогов хребта Нетерских гор, расслабленный и умиротворённый Софист часто останавливался полакомиться ягодами можжевельника, в изобилии росшего на склонах вместе с лишайниками, разбросанными на камнях, словно брызги акварельных красок с кистей развлекающихся богов. По дороге юный друид просто не мог не собирать редкие виды растений, закрепляя уроки Фаргана... Например, Софист тщательно срезал слоевище листоватого лишайника, коровые слои которого применяются в качестве компонентов магических составов для кожи. (иллюстрации 090-094) Понимая, что оставляет за собой след, парень всё равно удалял отсохшие ветви у деревьев, чтобы позже у алтаря совершить службу божеству - Пращуру Деревьев.
   Открывающаяся на востоке панорама Лунного Перевала объясняла название гор, в переводе - Нижние. Здесь когда-то в незапамятные времена лежал ледник, который, отступая, стер крутые скалы до пологих гор всего порядка мили высотой от уровня вод Великого Океана. Самый центр залежей древнего льда продавил долину, ныне именующуюся Сандабарской. Круглогодично снег лежал лишь на Становом хребте, у серединки которого притулилась деревня Хиллтоп, да орочьих горах: на вершине почти идеально круглой горы Иэлдраун и лежащей за ней Тородж. В паре с лишним сотен миль восточнее находилась знаменитая и грозная громадина Дрэгондум, за которой почти сразу начинается печально известная пустыня Анароч.
   Софист шагом спускался по воздуху, не оставляя никаких следов, кроме аккуратно собранных трав, корешков, ягод и сушняка. Взбираться на горы и тренировать спуск можно и в более безопасных местах, где в пределах видимости не встречаются ни гоблины, ни орки, ни кобольды, и рейнджеры не рыскают. Насладившись очередной живописной панорамой, Софист сконцентрировался и умело обернулся ушастой совой, с двумя кольцами-браслетами на птичьих бёдрах под прикрытием перьев. Высоко воспарив, юный друид в дикой форме преодолел подошву горы, доверившись выбору Уллю, несколько дней кряду высматривавшего подходящее местечко для следующей стоянки арканного иерофанта, развивающегося и закрепляющего...
   Фамильяр отыскал два пристанища. Первое у водопада, расположенного милей ниже караванного зимника. Темно, шумно, голо - укромно. Маленький неухоженный уголок. Неподалёку небольшая чаща, пара светлых лиственных рощ и луг, по весне затапливаемый Руавин. Второе подходящее место располагалось у восточного притока водной артерии между Сандабаром и Эверлундом. Небольшая и спокойная речушка, собирающая воды многочисленных ручьёв. Интересные для тренировок не магического подъёма склоны утёса в полсотни ростов парня и с древесной щетиной, много света, зверья и рыб. (иллюстрации 094 и 095)
   Выбор из двух определился сиюминутным желанием комфорта и созидания для будущей общественной пользы. У дриад есть особая домашняя магия, обусловленная самой их природой. Им она проще даётся, в отличие от друидов. Софист при помощи Далесивэ научился заклятью из третьего сакрального круга - дупло-спальня. Хитрая магия расширяет внутреннее пространство естественной полости в стволе до комнаты крохотных размеров - встать в полный рост да вытянуться лёжа. Софист мог сделать просторнее: потолок на локоть выше макушки, а ширина и длина в два с половиной роста парня - это без учёта усиления заклинанием единения с землёй и природой. Но все равно - очень тесный закуток. Однако для безопасных ночёвок и засад - идеальное дупло! Эльфийским рейнджерам такое точно под силу и должно быть в ходу. Освоив это заклинание, можно будет приступать к следующему - дуплу-палате. Оно создаёт уже светлый зал с высотой примерно в три человеческих роста и большой площадью, которая существенно зависит от толщины и вида дерева. Дальше идёт пятый круг - дерево-дом, улучшающее и объединяющее оба предыдущих заклинания. Создающееся внутреннее измерение связывает все помещения внутри дерева, начиная с одной палаты и девяти комнат при минимальной толщине ствола у земли в один фут. Дриады могут делать очень вольную планировку своих домов внутри деревьев, причём, создают они их, едва войдя в репродуктивный возраст и на постоянной основе. Друиду же надо не один месяц прожить в дупле, раз от раза восстанавливая жилье, чтобы растущее дерево запомнило магию, потом каморку растянуть до палаты, закрепить и только затем создавать дерево-дом. На всё это нужно время, усилия и магия. Поэтому лесные жители прибегают к простым житейским хитростям, подобно эльфам сооружая деревянные дома на крупных деревьях. Или делают из живой древесины посредством прививок. Или выращивают несколько деревьев близко друг к дружке, засаживают пространство между ними плотным кустарником, а потом своей друидической силой формируют древесину без каких быто ни было специальных заклятий, например, как из второго круга формирование древесины, позволяющее делать двери, ставни, скамьи, табуреты и прочие вещи, сохраняющиеся длительное время. Всякие хитрости дают возможность расширять пространство крохотных комнатушек-шкафчиков до приличествующих размеров, сохраняя внешнюю компактность внутренне просторного и уютного пристанища начинающего лесовика: и дерево здоровее, и вырастить из него настоящие дом-дерево проще будет. Некоторые друиды предпочитают подобие землянок, формируя из кустов крепкий бугор, в дальнейшем покрываемый мшистым дёрном, обладающим множеством полезных качеств, а вход закрывают самшитом или кустом с такой плотной листвой, что мимо жилища пройдёшь - ничего не заподозришь. В общем, разнообразных вариантов предостаточно - Софист хотел успеть опробовать большинство.
   Юный друид погладил белку, успокоив мать уже взрослых бельчат, всё ещё теснящихся в её дупле. Отпустив любительницу кедровых орешков, Софист обнял ствол и прижался щекой рядом со входом в беличий домик, содержащийся в чистоте. Помолившись Пращуру Деревьев, слишком далёкому, но его шёпот точно слышащему, Софист на том же языке друидов начал тихий речитатив заклинания, чтобы как можно более плавно увеличить вдвое жилое пространство зверьков. Им надо было мало, но постоянно - этого и добивался Софист, уже умея создавать в коре комнатки для фей. Софист ранее уже заказал пыльцы из густонаселённого эльфийского царства Ардип в одноимённом лесу, желая попытать счастья с другим племенем маленького крылатого народца.
   Вернувшись к неприветливому водопаду, некогда сместившемуся сюда после одной из крупных лавин, изменившей русло талых вод с гор, сова-Софист по полной задействовал обе обновки, начав в птичьем облике интенсивно тренироваться в пилотажных манёврах - под наставничеством Уллю. За час он умаялся и проголодался настолько, что сумел-таки преодолеть брезгливость и в птичьем обличье слопал с великим трудом пойманную мышь. Благо после обращения человеком пустой желудок ничего не смог из себя исторгнуть, но и принимать что-либо отказался - до принятия успокаивающего снадобья лечения простых недугов. В общем, Софист отнюдь не собирался забрасывать труд над способностью принимать дикую форму и находиться в ней длительный период без пагубных последствий.
   Развернув дорогой и редкий магический свиток, насытившийся Софист какое-то время заново вникал в особенности заклинания Кров Леомунда. Домик Леомунда он уже прекрасно освоил, но его основа - это силовой барьер. В изучаемом же сейчас заклинании волшебная хижина создавалась из псевдо-реальных материалов, типичных для места возведения: камень, глина, дерево, на худой конец земля. После истощения маны вся постройка исчезнет, как ни бывало. Кров прочнее и удобнее для обороны, чем Домик, но нуждается в обогреве или охлаждении. Для этого заклинания нужен простой минимум: квадратный кусочек камня, крошеная известь, несколько песчинок, несколько капель воды и несколько древесных щепок. Кров Леомунда имеет возможность вплетения на стадии установки таких опций, как: волшебные замки на ставни и дверь - при наличии щепотки золотого песка; при добавлении к компонентам заклинания нитки, серебряной проволоки и колокольчика можно обеспечить наличие невидимого слуги и тревожного контура, который рассеивается лишь с самим Кровом Леомунда. Свиток, который достался Софисту в Джалантаре за пригоршню колец приятной помывки, был примитивного образца казармы расквартированной там роты Союза Лордов: камин напротив входной двери, по центру продолговатый стол со скамьями, справа и слева по три двухъярусных койки - барак на один взвод (восемь рядовых, два капрала, сержант и клирик или паладин).
   Едва магия за считанные удары сердца волшебным образом соорудила типичную прямоугольную хижину впритык к отвесному слону, как Софист убедился в своих ранних догадках: если предварительно пропитать магией не кусочки-образцы, а развалины старого дома или стройматериал для нового, то колдовство "подхватит" эту основу. Подобный ритуально созданный Кров Леомунда простоит не оду ночь, а месяц - зависит от объёмов сгенерированных псевдо-камней и досок. Преждевременно развеять магию не даст совокупная сопротивляемость находящихся внутри, их же постой в течении примерно квартала с дополнительным укреплением, цементированием и прочими работами обеспечат дому долговечность настоящего - если все материалы натуральные. Софист не усмотрел в этом рентабельности и особой целесообразности. Услуги магов такого уровня дороже бригады чернорабочих, да и вообще мало обученных волшебников подобной силы. Всё преимущество магической стройки в её скорости: телепортировались и уже к вечеру готовое поселение, где после ухода солдат через год останутся жить... Кто? Глядящий на падающую воду Софист усматривал два рациональных варианта: либо население местной деревеньки, как тот же постепенно укрупняющийся Джалантар; либо это планомерная экспансия и армия расчищает территорию для фермеров своего переполненного королевства, таким образом закладывая укреплённые деревни, куда по весне заселятся новые жители и начнут возделывать землю - или добывать ресурсы.
   Окружив себя тихими иллюзиями каскада водопадов с запрудой, деревьев, кустов и цветов, какие имелись в округе и могли быть им пересаженными, Софист отправился в близлежащую рощу. Магией сокрыв себя от животных, юноша принялся исподволь наблюдать за обнаружившимися неподалёку кабанами, находя сие занятие не таким уж и скучным. Выяснив их нехитрую жизнь, арканный иерофант начал тренироваться в использовании самой примитивной иллюзии - чревовещание или призрачный звук. Четвероногий держатель гарема тут же расфуфырился, услышав соперника. Вскоре у Софиста кончились кантрипы, а матёрый кабан все не понимал, что его дурят. Далее юнец начал учиться на неустанно мельтешащем молодняке применять слепоту/глухоту, целясь в конкретных кабанят. Никаких увечий у них друид не допускал.
   Воспользовавшись жемчужиной, восстанавливающей в памяти низшие заклятья, Софист взялся оказывать магическое влияние на обнаруженного кречета, имитируя чириканье "неуловимой" мелкой речной кулики. Пернатый хищник оказался не в пример умнее и после второго раза уже не вёлся, каким-то образом распознавая обман. Имитировав утку и зайца, "нагло" прыгающего по скале у гнездовья кречета, Софист подозвал-таки к себе проголодавшегося умника, вознаградив за беспокойство парочкой его любимых леммингов. (иллюстрации 096 и 097) Друид не стал брать его пёрышки, намереваясь учиться приручать грозного красавца без подавляющего воздействия магией. Всяк нормальный друид должен уметь обращаться и дружить со зверьми да птицами, прибегая к усмирению и очарованию лишь в самых крайних случаях. С животными проще установить и наладить контакт, чем с разумными расами.
   Вернувшись к секачу, Софист стал расставлять по изрытой поляне иллюзорные валуны. Звери недоумевали, но обходили внезапные препятствия. Юноша позволил себе слегка развлечься, повторно потратив простые заклятья и в итоге вынудив семейку кабанов перебежать кормиться на другую поляну. На обратном пути в свой угол Софист инвазивной телепатией хотел внушить двум белкам покидаться в кабанов шишками, чтобы самому по воздуху подойти к их дуплам и сделать внутри комнаты, как учила дриада. Однако вовремя одёрнул себя, потратив всего четверть часа, чтобы подыскать свободные места, более подходящие для упражнений в магии природы.
   До полудня парень нагружал себя физически, бегая меж стволов на скорость и выносливость, быстро перемещаясь в густых кронах, прыгая по веткам, подтягиваясь и отжимаясь на них в неудобных положениях. Затем сварганил себе обед из местных даров природы, подготовил другие простые заклинания и прикорнул в наколдованном доме на большой и единственной кровати. С частично восстановленными силами Софист принялся бросаться в голые каменные стены кислотными брызгами и бомбами, намереваясь заточить эти призывающие заклинания на разъедание не только и не сколько живой плоти, а вещей на людях и оружия в их руках. Затем начинающий скалолаз слетал к примеченной речке, где купался в перерывах между попытками залезть по крутому горному склону всего лишь с одним магическим ухищрением - единением с землёй ради волшебно-интуитивных подсказок лучших опор для рук и ног.
   Ночь выдалась ясной и знойной из-за восточных ветров с пустыни. Софист не захотел ночевать в доме, заворожённый ночным небом. Какие-то ночные цикады трещали, иногда замолкая, чтобы услышать предсмертный писк грызуна, пойманного бесшумной охотницей-совой. Случавшийся от порывов ветра внезапный шелест макушек самых высоких древесных крон казался таинственным и страшным. Неподалёку кто-то скрёбся и громко сопел. Софист отдыхал от всякой магии, чувствуя себя защищённым под бдительным взором Уллю, периодически ухающим. Волшебная ночь взывала к его четвертинке крови лунных эльфов, восхваляющих это время суток за его очарование. Ему досталось эльфийское темновидение, позволяющее различать цвета и детали в звёздном свете - ночная палитра особенная! А ещё немного музыкального слуха, в целом присущего всем эльфам благодаря форме их ушных раковин. Всё это помогало восхищаться ночным лесом в не меньшей степени, чем погожим днём.
   В какой-то момент Софист решил достать из поясного кармашка Сафаиль Лавиалис. Погремушка с пыльцой фей-менестрелей внутри и подобиями музыкальных инструментов, вырезанных из семечек и зёрнышек. Древнейший вид ударно-шумового средства извлечения приятных звуков с чисто эльфийской выдумкой: сочетает в себе оркестр и помогает сочинять бардовские песни. Простой пахарь с сафаилем в руке может сойти за успешного ученика менестреля, удачно выступив перед непритязательной публикой. Софист нашёл эту сломанную погремушку на дне реки Руавин в тот памятный вечер с Дорной, а секретом начинки артефакта поделился Пращур Деревьев во время одной из посвящённых ему молитв. Древесное божество помогло восстановить старинный музыкальный инструмент, который сделал лунный эльф Лавиалис, чьё имя можно было перевести как Ночной Удачи Бриз. Соответственно, вдохновение от игры на его сафаиль приходило лишь по ночам.
   Квартерон стал плавно махать рукой с эльфийской погремушкой, ловя ритм ветра. Но вместо мотивов из далёкой пустыни Анароч навелась грусть и тоска по некогда пережитому Альтер-Эго - бардовская магия сафаиль сплетала подсознательное и вынимала рифмами под ритмы вложенных в погремушку фигурок музыкальных инструментов. Именно так Софист умудрился узнать о том, что его Альтер-Эго было рождено, воспитано и обучено быть наёмником. Что когда-то общалось со старейшим на Фаэруне драконом Клаутом. Что влюблено... Волшебный Сафаиль Лавиалис лучше всяких фей-менестрелей помог сочинить великолепную песню о наёмниках в манере исполнения, подхваченной из каких-то воспоминаний Альтер-Эго, связанных с любимой девушкой. И о драконе Софист сумел вытянуть из подсознания замечательную песню - она тоже складывалась и шлифовалась куда дольше "Одинокой ветки сирени" совместного с феями творчества. Но первой была - о любви... И вторая - тоже о ней... Софист тогда не посмел исполнять их перед деревенщинами, чтобы не осквернить глубоко спрятанную от него память Альтер-Эго, много лет прожившего в разлуке, и как всякий эльф бережно хранившего и лелеявшего драгоценные воспоминания. И теперь, спустя много дней, парень раскаивался за своё протестное поведение и поступки наперекор, больно затрагивая своё внутреннее Я, когда без всякого сокровенного, по-мальчишески играючи лишал девственности двух девиц супротив одной у Альтер-Эго, предоставляющего Софисту много свободы - принуждающего...
   Ну и вот, повезло небесным искоркам сложиться в созвездие Элаэля Песнотворца, эльфийского барда, который поёт свою песню столь безупречно и мелодично, что заслушиваются даже боги - скрупулёзно восстановленная волшебная вещица "нагремела" четверостишье:
  
   Любовь, любовь! И в судорогах, и в гробе
   Насторожусь -- прельщусь -- смущусь -- рванусь!
   О милая! Ни в гробовом сугробе,
   Ни в облачном с тобою не прощусь...
  
   (Примечание: стихи Марины Цветаевой)
  
   В таком ритме и потянулись дни с плотным графиком различного рода тренировок для освоения нового и закрепления пройдённого материала. К примеру, Софист на леммингах, которыми кормил приручаемого кречета, досконально изучал и испытывал чары забытья и репрессирования памяти Найло - их в дальнейшем уже запланировал отточить на плодовитых и примитивных кобольдах с гоблинами. Так же любознательный арканный иерофант через Вершка заказал у Коллина и получил пару навесных замков, пару дверных, пару механизмов для врезки в сундуки и пару шкатулок с особо секретными запорами. Софист учился применять на них заклинание стук, которое воздействовало разом на все замки в радиусе полутораста футов. Это, порой, очень неудобно, да и сама по себе школа изменения действовала топорно, спотыкаясь на невеликих хитростях. Однако у Альтер-эго Софиста имелось раритетное заклинание отрицания закрытия - иной принцип иной школы прекрасно справлялся с обеими шкатулками - строго поочерёдно. На следующий день Софист даже смог так сконцентрироваться, чтобы ловко обворовать шкатулку, в конце оставив её закрытой. Он сделал себе зарубку в памяти воспроизвести следующую ступень из этой серии уловок мага-взломщика, чтобы научиться ловко вскрывать и магические замки. Собственно, на одной из восточных речек, где зоркий глаз Уллю разглядел крупинку золота, единый с природой Софист успешно намыл себе достаточно песка, чтобы применять тайный блок из второго круга на ставнях и дверях своего Крова Леомунда, устанавливаемого дважды в день с разной: меблировкой, иллюзорными обоями, паркетом, мозаиками, количеством невидимых слуг, конфигурацией тревожных контуров, будильниками с извещением о скором окончании действия чар, сокрытием от животных, световыми лампами, "фокусами" уменьшения и увеличения персон при входе и выходе (как то происходит с дуплом). Каждый день разрабатывалась и закреплялась новая опция, включая малые гидро- и термоконтроль, а также контрацепцию. Пусть многое создавалось из псевдо-материи, но все равно дом с каждым разом получался все более уютным и казался Софисту своим, давно обжитым - с диваном и множеством личных вещей. (иллюстрация 098)
   Через декаду жизни у водопада Софист счёл, что достаточно собрал материалов, достаточно продумал при помощи иллюзий конструкцию и планировку дома, достаточно хорошо подготовился с заклятьем Крова Леомунда, чтобы без рабочих построить при помощи одной только магии - настоящий и долговечный дом. Хотя юноша подготовил и альтернативный вариант с друидическим, а не магическим домом - на всякий случай. Осталось тщательно проработать идею, соединив разрозненный опыт и знания.
   Единящее кольцо помогло ощутить и наконец-то освоить такое примитивное для друида заклинание, как вызов древесного духа. Было бы стыдно, не знай Софист, что тот же Фарган не вызывает их. Древесный дух - это аналог невидимого слуги магов за исключением: зелёной полупрозрачной антропоморфной формы; зависимости от глубины чувства природы; знаний о сборе трав и уходе за любыми растениями. Так Софист, благодаря кольцу на ноге, вместо одного призывал двух зеленоватых лесных призраков, а сакральная толпа древесных духов в его исполнении насчитывала более тридцати помощников - супротив максимума двадцати шести в арканной орде слуг. И хотя они не облают знаниями технологии в еще меньше степени, чем невидимые слуги, но тоже в состоянии выполнять простые задачи. Нечто сложное зачастую можно разбить на примитивные действия: разлить бетонный раствор по формам, сложить кирпичики, замазать стену. Для создания постоянного Крова Леомунда не требовалось идеального стыкования или ровности линий, достаточно залить фундамент, возвести ярд стен и натаскать внутрь подходящий объем нужных материалов или заготовок. Это могу сделать и невидимые слуги, но если к дому прикрепить древесного духа, то и постройка лучше впишется, и окружающий её двор будет ухожен и зелен.
   В следующие три дня Софист с головой погрузился в работу над проектом, чтобы не думать о каких-то шибко тягостных для Альтер-эго событиях, что почему-то грядут ровно через год. Первым делом юный заклинатель провёл тщательные изыскания почти отвесного склона и кое-где внедрил древесно-каменные элементы, чтобы при создании полостей у основания они не разрушились под давлением горной породы. Затем целым заклинанием создал всего одну вертикальную комнату под лестничные пролёты и гостиную к ней. (иллюстрация 099) Одна дверь входная, вторая вела во внутренний двор к таки облагораживаемому водопаду, от которого земляной элементал проложил в скале водозаборные трубы к ванной комнате и кухне, буквально встроенных в отвесный горный склон, соответственно, справа и слева от центральной лестницы. На втором этаже кабинет и спальня с выходами на балкон над гостиной. Софист не волновался за постоянство деревянных и тканных изделий, а вот в каменные пол и стены он буквально вмуровал маленьких двухфутовых земляных элементалов, чтобы гарантировать долговечность своего дачного домика с кучей прибамбасов. Сгущённые кроны кедров прикрыли дом сверху, частокол ёлок заслонил спереди, а дикие сливы и шлемошипы оградили подходы. Софист бывал в бывшем Общем Зале, каждый день будучи в Хиллтопе он приходил к часовне Чонти, а недавно и вовсе сделал на продажу чаши со встроенным источником воды, потому арканный иерофант благополучно вывернул наизнанку и хитроумно отозвал одного водного элементала в верхнем бассейне водопада, создав прокол на План Воды - источник в точности, какой создан в церкви Илматера. Другого такого Софист засунул в сапфир и так накачал стихийной магией воды с мощью водного узла суммарного двенадцатого класса, что еле успел прыгнуть в открытую Уллю узловую дверь и активировать специальную мидию, чтобы дестабилизация и разрушение кристаллического вместилища создали в бассейне под водопадом полноценный водный узел магии первого класса. Причём, почти все излишки от сильного выброса волшебной энергии отправились, вызывая повышение мощи, по установленному каналу к памятному водному узлу у популярного места бандитских засад, где Софист повстречал Дорну. Рискованное предприятие удалось провернуть благодаря ночной удаче, присовокупив к заклинаниям ритм Сафаиль Лавиалис.
   До начала следующего месяца Софист заслуженно бездельничал, ну, почти: физическую подготовку продолжал на регулярной основе, а вот занятия магией свёл к сбросу нужных заклятий в свитки - и попыткам познать или создать водный аналог единения с землёй через медитативные упражнения под струями грозовых дождей, зародившихся в ответ на появление нового водного узла, так сказать, в открытом доступе, и классового продвижения другого. А ещё парень насладился творчеством, создав ловца снов, как его научил серебристый ласпэр Ферим Ферэйф. Благодаря живице от треанта Вершка, его веточкам и корешкам, а также заполученной лично Коллином паутине фазового паука и собственным перьям друида-совы получившийся артефакт обладал силой вдвое сокращать время на полноценный сон человека - Софист стал полностью высыпаться всего за три часа! Целых три часа высвобождалось для наблюдения за мистическим сиянием звёзд, игривым бегом говорливых ручьёв, течением степенной реки и шелестящим шёпотом листьев на ветру.
   Первую декаду месяца угасания деятельный Софист посвятил созданию живых друидических пристанищ и домов: на дубе, в дупле ясеня и ярусах ели, из фелсула и терновника у самой горы, в виде мшистого бугра и простого шалаша из молодой поросли с лапником...
  
   И под каждым им кустом
   Был готов и стол, и дом...
  
   (Примечание: отрывок из басни "Стрекоза и Муравей" И. А. Крылова)
  
   Параллельно Софист тренировал заклинания прыжка и проворного отступления от секача Тупака. Смущал кречета Умнёжку, каждое утро представая перед ним с новым внешним видом, изменённом заклятьем альтер: выше на полфута и на фут плечистее, ниже на полфута и толстым, седым и обрюзгшим - разным. А ещё Софист иногда расчёсывал чёрного мишку, с натуры пристально изучая заклятье медвежьей выносливости. Точно так же друид отыскал местных натурщиков для применяемых на себя заклинаний мудрости совы, хитрости лисы, кошачьей грации, величия орла - для изучения силы быка Софист использовал призыв. Загонял и себя до седьмого пота, и свою дикую форму совы. Жил насыщенно, находя определённый интерес в таком времяпрепровождении, всё больше убеждаясь, что отшельничество полезно лишь время от времени. Не зря же в народе говорится: с волками жить - по волчьи выть.
   С каждым днём жилось всё более одиноко, но парень тренировал выдержку и проявлял целеустремлённость. Обретаясь в дикой местности, Софист учился подстраиваться под природу, привнося минимум и не перекраивая на свой вкус всё подряд. Так Софист окультуренное окружение каменной дачи день за днём постепенно переделывал, добиваясь тонкого ощущения вольной дикости и нетронутости места при сохранении внешней незаметности жилища, чтобы не узнать о нем, даже поднявшись вдоль полноводного ручья до самого водопада, которому был возращён прежний вид. Юноша ещё мужал и не видел толком жизни, потому счёл справедливым, что окружение из одних растений и животных кажется ему скучным при всей интересности и разнообразии жизни флоры и фауны, наблюдение за которыми сулит ежедневные открытия, удивительные и занимательные. У был Софиста не тот склад характера и не тот возраст, чтобы засиживаться вдали от цивилизации. Он счёл за благо, что после суточного сна в прошлом месяце осознал и избавился от навязчивой идеи-фикс переделывать жизнь окружающих на иной лад под предлогом немедленного или будущего улучшения со скрытыми мотивами получения для своего Альтер-эго требующихся ему данных - имелись лучшие пути добиться того же. Вот были бы жители Хиллтопа под его персональной ответственностью, как мэра или барона, тогда бы да, бесспорно, оправдано вмешательство без спросу - до определённой степени. Но те люди даже не члены клана! Теперь же Софист был избавлен от гипертрофированного желания интриговать, изначально исходившего от его подсознательного Альтер-эго, пытающегося скрываться и тоже запутавшегося - от беспросветного одиночества и тягости рокового выбора...
   У общающегося с природой Софиста постепенно миновал кризис личности, возникший из-за неприятия собственного поведения и слепоты, где плохо, а где хорошо. Ох, нелегко ему далось всеобъемлющее признание совершенных ошибок, особенно в исповеди перед алтарём Пращуру Деревьев. Если бы только сразу смекнуть и рассказать Фаргану: о вероятной мести шаманов, о ненависти приостановленных Арфистами ловиатан из женского монастыря по соседству, об угрозе драконьего налёта - обо всём замолчанном Софистом. Если бы только заранее поговорить с другом о тяге к созданию собственного места силы в так называемой домашней роще и других аспектах, но все некогда было - воевали за урожай да тренировались без продыху. Если бы ещё в начале лета Софист перекупил баронский титул у Шаттлкомба и не побоялся за год отыскать или назначить толкового управляющего... Ах если бы да кабы! Признание собственной вины - шаг на пути к преодолению конфликтной ситуации и прощению...
   Начало второй декады элейнта Софист посвятил созданию свитков и творчеству, скрашивающему одиночество, сглаженное обучающими играми в воздухе с Уллю да диалогами с Коллином Каллуна и его воспитанником Бартом, наречённым Тарлансбом.
   Во-первых, сметливый арканный иерофант приспособил земляного элементала под гончарный круг, на котором из серебристой древесины создал чашу домашнего очага, после чего исхитрился сделать её похожей на чеканную. (иллюстрация 100)
   Во-вторых, Софист изобрёл - открытку. (иллюстрация 101) Из неведомых глубин памяти Альтер-эго всплыло да на дорого продаваемом заумном научном наречии определение звучало так - "голографическая фоторамка". Дубовую пластину он раскатал в лист и сложил конвертом. Затем на лицевой стороне маленькими скрепками из серебристой древесины фигурно закрепил радужную бабочку, у которой все внутренние жидкости были с большим трудом и тщательностью заменены на жидкую древесину. У бабочек крылья имеют особую структуру, которая по-разному отражает свет, тем самым задавая цветной узор без всяких красителей - декоративные дворцовые прелестницы стоили уплаченных денег. Именно это свойство при помощи комбинации магии школ иллюзий, прорицаний, ограждений и превращений было вплавлено Софистом в лицевую часть артефакта под слой стеклянистого лака - пятая попытка отличилась удачным сочетанием. Достаточно будет выставить эту открытку перед собой и сказать командное слово, чтобы тайный глаз запечатлел живописный вид эдакой реалистичной картинкой на передней стороне - эта возможность доступна ежедневно и при каждом накладывании на открытку заклятья тихой иллюзии. Вложенное в замаскированный конверт письмо защищает модифицированные тайный блок и секретная страница: пока не произнесёшь правильно секретную фразу, которую можно установить при запечатывании, гибкая задняя ножка-лента останется таковой; если пароль назван, то держатель преобразуется и появляется щель - настольная дощечка с картинкой становится конвертом с вложенным посланием; если происходит взлом, то срабатывает нанесённая изнутри взрывная руна.
   В-третьих, увлёкшийся арканный иерофант так модифицировал календарную магию, отсчитывающую дни, что воплотил ход времени в замысловатых проволочных спиралях, которые синхронизируются в полдень. Пучок света плавно опускается вниз виток за витком, в центре ненадолго "застревает", определяя солнечный максимум, и потом опускается вниз по спиралям, тускнеет, чтобы за ночь вновь подняться наверх - и цикл повторяется. (иллюстрация 102) Засечки обозначают конкретный час и его четверти. Дешёвая магическая безделушка на замену недорогих механических часов - образец с инструкциями был переправлен Коллину.
   В-четвертых, заскучавший Софист, желая посмеяться, смастерил бесконечно прыгающую статуэтку зайцев. Аляповатая деревянная фигурка с кроваво-алым кварцем могла час хаотично и шустро бегать и прыгать по любым поверхностям, исторгая из себя - совершенно бешеных зайцев, но не более дюжины одномоментно - правильно пойманный за уши зверёк исчезает. Дурацкий прототип тренажёра-дразнилки на основе мешочка бесконечных прыгающих ёжиков и с тем учётом, что вместо изначальной кошки "родоначальником" и донором крови выступил местный заяц, пойманный и пущенный на шашлык с грибами - косых пруд пруди. Софист решил сделать из шутихи нечто полезное, и в следующее ночное посещение Вершка сделал из ушей статуэтки зайца рычажки уровня активности зверушек и их одновременное количество - артефакт-тренажёр отправился подарком к одиннадцатому дню рождения Барта на тринадцатое элейнта. Лично он не почтил отрока, в сопроводительной записке к подарку объяснив про именины на восемнадцатое миртула - дне рождения Тарлансба. В следующий раз Софист сделал презент и для будущего дня рождения Миши Уэймит, которая вполне может решить жульничать в латах, не давая кошкам прыгать и царапаться - два ряда сосцов фигурки-самки задавали параметры артефакта-тренажёра для тренировок ловкости, реакции, выносливости.
   В-пятых, друид сделал наговор водного шара над парой бурдюков. Будучи активированным, они превращались в шары синего пламени, действующего подобно огненным шарам, только с силой воды - положит всю стражу Хиллтопа с выбиванием ворот. Самая прелесть для Софиста состояла в том, что наносимый стрессовый урон не являлся летальным - для живых существ. Заклинание водного шара из четвёртого круга можно и во время боя быстро применить, однако арканный иерофант мог запомнить всего два плетения такой сложности, при действии мудрости совы и хитрости лисы - четыре. Потому было проще и целесообразнее подготовить такие бомбы заранее, к тому же, при вкладывании мощи стихийного узла воды эта штука свалит даже такого дварфа, как мастер Дроган.
   - Мряу-у-у!
   Софист увернулся лишь благодаря наручам проворства, подставив оный под когти бешеной кошки, прыгнувшей на него с бюро. В этот момент из-под тумбочки выскочил другой бесявый комок вздыбленной серой шерсти, вцепившийся в ногу и оставивший глубокие борозды на коже-коре бедра, подрезав поножи. Ещё две разъярённые киски готовились спрыгнуть с потолка и стола. Взмокший парень схватил до крови оцарапавшую его тварь за шкирку:
   - Стоп, - задыхаясь, прохрипел он слово-выключатель.
   Рубиновый "клубок" в зубах кошки-статуэтки потускнел, так и не выпустив четвертую бестию взамен пойманной. Честно, создатель тренажёра упарился на пятом уровне "бешености" с четырьмя когтистыми особями молодой лесной рыси. Без наручей он вообще в помещении выдерживал непрерывные нападки лишь двух да в течение всего получаса, а на просторном дворе - целый час трёх нападавших с разных сторон. Даже под заклятьем кошачьей грации Софист без ранений не мог словить и одной лютейшей кошки - с максимальной десятой степенью агрессивной непредсказуемости.
   - Зайцы определённо проще, - противопоставив синяки рваным порезам, вслух заключил юноша, решив приготовить сюрприз подопечным лейтенанта Топера. - И функциональнее, - почесав тыковку, добавил он, только что придумав режим работы для гуманной отработки стрельб по мечущимся мишеням, бесследно и бескровно исчезающим после попадания. Это куда динамичнее, чем пускание стрел по мишеням и макетам, тупо передвигаемым по стрельбищу егерской школы Эверлунда ордой невидимых слуг, весьма медлительных, предсказуемых и пропадающих с любого чиха.
   Вторым по счету сюрпризом, как решил Софист, намеревавшийся вскоре вернуться в Хиллтоп, было уместно создать лампу, раз в декаду и после зарядки от дневного света выпускающую заклинание лекарского духа, который в виде орба золотисто-зелёного света испускает целебное освещение, исцеляющее всех в малом радиусе, как если бы каждого обработал клирик заклятьем лечения средних ран. (иллюстрация 104) Это идеальное решение для тренировок рубилова стенка на стенку да при полном контакте. Правда, сей артефакт был пока ещё в проекте - требовалась разработать особого состава янтарь из живицы в качестве постоянного вместилища лекарского духа, похожего на древесного и в других материалах не задерживающегося.
   Свою первую рабочую чашу домашнего очага, кстати, Софист оставил себе, а к первой не запоротой открытке кропотливо создал ещё четыре - Эльзе очень понравилась сама идея. Слетав в погожий день к Сандабару и под невидимостью сделав серию потрясающей красоты воздушных снимков укрепленного города с разных ракурсов, юный артефактор опосредованно предал их своему эверлундскому патрону в качестве эксклюзива для возымевшей феноменальный успех курьерской компании БеГоМ, впрочем, оставив пользование или реализацию на усмотрение ушлого халфлинга - красочные и очень недешёвые открытки дивно как подходили к переправке любовных посланий прямо во время бала или передаче секретной диппочты. Заодно Софист передал на реализацию десятки пробных карточек того же формата, но годных лишь как украшение для развлечения - по просьбе жены Коллина. На них заклинатель тренировался перед созданием открытки: прилеплял к деревянной подложке радужное крыло бабочки, прицеплял к созданному арканному глазу, на который распространял действие заклятья объятий природы, делал магией иллюзий снимок красивого цветка, ручейка, другого животного или живописной поляны, затем магией превращений запечатлевая картинку на поверхности карточки, водостойкой и никогда не выцветающей - на манер глиняных изразцов. В коллекции было: взгляд орла, фасетчатое восприятие стрекозы, зрение мыши, пчелы, утки, волка, лягушки, паука, ну и сильно приближенное человеческое - волшебный датчик многое позволял. Причём, Софисту удалось достичь эффекта полного присутствия, так сказать: чтобы увидеть не воспринимаемый человеческим глазом диапазон, зрителю требовалось прикоснуться к боковине или заднику каменно-деревянной пластины из древесины великого вейрвуда и хрусталя, толщиной в пятую часть дюйма и с сочными жёлто-золотыми прожилками пропитавшего её зелья на основе состава для ворожбы в колдовском котле. Юный мастер испытывал неоднозначные эмоции, когда удалённо инструктировал, обучая создавать магические карточки Коллина и Тарлансба, помогающего активно и прилежно.
   Занимаясь лампой и тренажёром-зайцем для деревенской школы под командованием лейтенанта Топера, юный арканный иерофант изготовил для себя ещё одно колечко, довольно специфичного ношения - в носу, что весьма провокационно и необычно для культуры северных народов. Парень несколько дней размышлял, прежде чем решиться на это, придирчиво выбрал дизайн и место крепления - стенка между ноздрями. (иллюстрация 105) Софист имел среди извлечённых со дна реки предметов несколько подобных примеров, среди которых воспользовался образцом с чарами подводного дыхания. Средоточие - жемчужина, мелкая речная. Второй шарик друид слепил из обонятельного органа собаки. Самое сложное - дужка между ними. Софист её сделал сложносоставной: из усиков членистоногих, антенн и антеннул ракообразных; из вибриссов лисы и рыси. Так волосы из собственного перевоплощённого тела станут расширять следующие чувства: осязание, слух, обоняние - запах и вкус. По отдельности залив все это сжиженным янтарём из живицы, оставшимся от лампы лекарского духа, Софист несколько дней кропотливо и основательно зачаровывал, кропотливо добиваясь нужного результата - для надёжности на нескольких образцах. Затем соединил компоненты в единое кольцо и окунул в тигель со сплавом лунного серебра и мифрила, под завязку заполненного мощью трёх стихий от узлов суммарно двенадцатого класса. Образовавшаяся ровная плёнка успешно объединила в одном артефакте все три составные части, с возможностью отключения каждой в отдельности, а магия впиталась в начинку, обеспечив вложенным заклятьям постоянное действие. Великое нос-усиковое кольцо расширения - Софист дал изделию совершенно бесхитростное название, поскольку отправил на продажу первый прототип, у которого три вложенных заклятья действовали час в сутки и обновлялись с рассветом или с закатом - зависело от времени траты заклятий. Арканный иерофант специально не сделал ограничений на использование, рассчитывая продать подороже - стартовую цену этого уникального ярмарочного аукционного лота определил в шесть тысяч злотых. Как передал Вершок, принимавший сообщения от Каллуна, патрон Борун решил только фотокарточки разрекламировать и выставить на торги, а открытки - разумно приберёг для внутреннего пользования компании.
   До осени со дня равноденствия оставалось ещё несколько суток, которые юный друид потратил на тренировки не летального заклинания полиморфизма Балефула из четвёртого круга заклятий друида-пацифиста. Софист обхохатывался, превращая кабана Тупака то в сплюшку, то в филина, то в белку, то в жабу. Заклятье на несколько минут преображало живое существо в какое-нибудь безобидное животное, кусочек шерсти, шкурки или когтя которого друид имеет при себе. Это сложное колдовство перекликалось с другим, лёгким из первого круга - аспектом животного. Приобщённый к природе мог на несколько десятков минут принимать облик того или иного обычного зверя, подзывая его душу на манер заклятья древесного духа. Магия напоминает принятие дикой формы. Собственно, так работает тотем кошки, фактически выклянченный Софистом у Пайпера, и он действует дольше и лучше заклинания, поскольку обращается к способности друидов принимать дикую форму. Софист для порядка освоил разнотипные аспекты животного, но сосредоточился на аниморфизме Балефула, сопряжённом с тотемом кошки, в том числе использованном для создания подарочного тренажёра для Миши. В итоге за несколько дней мучений его и Тупака взыскательному юноше удалось облегчить заклинание Балефула до третьего круга с обязательным условиям применения тотема животного - без него не работало. Кратковременное превращение в безобидное животное - это очень действенный способ обезвредить враждебно настроенного мага или стрелка, ведь от простого бойца ближнего боя Софист мог спокойно улизнуть по воздуху, используя лётное кольцо. Хитрое сочетание арканной и природной магии существенно ограничивало вероятных заклинателей, способных выучить и пользоваться подобным заклятьем.
   А ещё Софист тренировал с кречетом Умнёжкой, как с одноклассником своей первой дикой формы совы, создание волшебного канала - особого рода связи для использования заклинаний через посредничество животного. Выбранный приживалой кречет - это самая обыкновенная птица Торила супротив волшебной совы Уллю. Потому именно на Умнёжке арканный иерофант тренировался разделять заклинания, чтобы накладываемые на себя кожа-кора, малый термоконтроль, ускоренное плавание и другие охватывали кречета одновременно и наравне с человеком.
   Хотя он в последние дни и ночи регулярно посещал дом-Вершок, Софист пропустил в Хиллтопе и праздник Мабон на двадцать седьмое элейнта, соответствовавшего осеннему равноденствию и официальному началу календарной осени. Однако парень всё же сшил себе из кожи коричневые штаны и винно-красную рубаху из листьев, подпоясавшись золотым цветом; испёк традиционные для праздника кексы и приготовил кисленький яблочный сидр из диких ранеток - чисто чтобы уметь обеспечивать себя всем необходимым. Своё сугубо индивидуальное пиршество альпинист устроил на вершине крутой горки, наконец-то покорённой без каких бы то ни было магических ухищрений, особенно ножных колец, все чаще игравших чисто на подстраховке. Для Уллю и Умнёжки друид тоже устроил пир, не забыв поздравить Каллуна с выплатой премиальных карточками с живописными панорамами гор за хребтом Нетерских гор.
   - Скажи, Уллю, я - трудоголик? - Вздохнул Софист, доев свою холостяцкую стряпню.
   - Ух-ху! - Откликнулась сытая сова.
   - У тебя на всё одно слово, - уныло улыбнулся друид, любя погладив своего фамильяра.
   - Угу!
   - На-а... Просто... Просто спасает...
   - Ух-ух?
   - Ну... Эм, я думаю, Уллю, что ремесло артефактора... помогает занять мои извилины хитросплетениями магии вместо чужих судеб, - извернулся Софист.
   - У!
   - Недоросль?.. - юноша озадачился ответом верной птицы. Но поразмыслить как следует не было времени - близился закат.
   Астрономическое событие идеально подходило для различного рода ритуалов и обрядов. Софист использовал это время для личного совершенствования и закрепления навыков - как веху в освоении им общения и единения с землёй и природой. Забравшись на самую макушку горы, арканный иерофант в позе лотоса встретил первый луч солнца золотого. Нарядным, сытым, с чистыми помыслами и усиленными органами чувств - открытый на приём.
   Беспощадный Ветер приносил тысячи и тысячи запахов, от которых кружилась голова. Глумливый Ветер доставлял уйму звуков и отзвуков, что устраивали в голове отупляющую какофонию. Жестокий Ветер трепал одежду, стеснявшую до боли. Коварный Ветер дёргал мириады листьев и качал множество ветвей, отчего в глазах жутко рябило и все расплывалось. Издевательский Ветер скармливал горы таких вот блюд, словно рот - это унитазное жерло в канализационную трубу к мусорному желудку. Господствующий Ветер полнился властной магией...
   Софист боролся изо всех сил. Софист безвольно валандался течениями. Софист пропускал все через себя. Софист отстранился и возвысился над дикой формой человека - для него наступил катарсис. Великий ночной успех для арканного иерофанта, следующей планкой поставившего достижение на весеннее равноденствие - состояния сатори.
   До начала сакрального действа он собирался возвращаться по утру следующего дня, но, выйдя из глубокой медитации, ошалело ходил сам не свой по заливному лугу и роще, совершенно по-новому воспринимая окружающую природу - как должно друиду в два раза более высокой ступени развития и вот-вот почти готового запоминать сакральные заклятья сложности восьмого круга.
   Всё казалось внове. Всё ощущалось родным. Всё убивало одиночество...
   Судя по солнцу, в себя Софист пришёл где-то через час, когда через несколько миль от горы ощутил чужеродный запах сплавляемых по реке товаров со свежей покраской - жутко противно воняющей. Очнувшийся затворник не стал глазеть на парусные лодки, заполошно ухнув и решительно поспешив вернуться на судьбоносную вершину облюбованного притёса у восточного притока Руавин.
   Словно впервые... Деревья успели несчётное число раз обновиться паводками и селями. Часть горки успело обрушиться, унеся с собой многие следы разумной деятельности. Но камни помнили эльфов, дварфов, орков, людей - их память долгая. Один друид словно прозрел, с удивлением распознав следы деятельности другого друида, жившего где-то в этой области лет тысячу назад. Софист обрадовался удачной находке, подтверждавшей его притязания на высокое звание друида. Он не стал отправлять Уллю, а самолично принялся выискивать ещё какие-нибудь старые свидетельства древнего собрата - отныне успешно применяя магию в дикой форме совы.
   Не сумев пролететь мимо шикарной панорамы, друид сделал фотографию с сочным золотом листвы и монументальностью горной кручи. (иллюстрация 106) Ещё одну настенную карточку-картину Софист потратил, приземлившись у грибницы, сумевшей себе на пользу обернуть плотность Пряжи Мистры и разрастись плодовыми телами почти по пояс человека. (иллюстрация 107) Проверив очередной родниковый источник, друид присел на пенёк - опять пустышка. Вернее, не той руки. Покумекав над мутной водой, Софист улыбнулся: вряд ли у обычного мастера, властвующего над камнем до степени расширения трещин и каверн по типу дупел в деревьях, столь же здорово получались бы водные источники. Следовало искать не красочные виды или примечательные склоны, не родники и пещеры, а нечто более масштабное... Вроде ирригационных каналов и ливнёвок, наполняющихся после дождей и отводящих излишки вод без катастрофичного подмывания почв. Летая в своей дикой форме, друид как раз смутно различал сеть сухих каналов, прекрасно вписывающихся в ландшафт и кажущихся естественным природным образованием! (иллюстрация 108)
   Через час рысканья сосредоточенный разум Софиста отметил маленькую область, где птичий взгляд как бы оскальзывался. Терпеливый искатель внутренне возликовал - вот оно! Действующее на манер арканного отвода глаз друидическое сокрытие от животных, расширенное до высших - разумных. Стоило приземлиться в фарлонге и обернуться человеком, как никаких сомнений не осталось - авантюрные поиски дома древнего друида завершились успехом.
   Софист неспешно подошёл к старому дворику перед парадным входом. (иллюстрация 109) По дороге изучая действие друидических чар четвёртого круга, он с сожалением отметил их ветхость - паутина маны ослабла и высохла за века так, что подобные Гавину не раз отыскивали и разграбляли дом, самим зодчим сделанный усыпальницей. Софист провёл рукой по замшелой декоративной кладке, уточняя информацию о последних посетителях - трое орков. Дойдя до порога у огромного медвежьего лица, служившего сторожем, друид погладил позеленевшую носопырку, убеждаясь в глупости летних визитёров, не сумевших совладать с незамысловатым волшебством замка, приятно удивившего молодого коллегу давно почившего друида. К сожалению, пока о расовой принадлежности сложно было судить: относимое к дварфу родство со стихией камня и эльфийская забота о природе. Ещё некоторое время постояв, распознавая экстрасенсорные ощущения, Софист обнаружил - сбываются худшие ожидания. Парень потратил время на магическую подготовку - бережёного бог бережёт.
   Чтобы медведь-крыльцо раскрыл пасть-вход, требовалось положить в ниши глаз подношение. Загадка проста: медведь чует лакомство, необходимое ему для набора веса к спячке - мёдом помазать ноздри и омыть водой сомкнутые веки. Дальше требовалось положить пучок лекарственных трав, веточку волшебного дерева, лечебную ягоду или монеты, однако какой-то ирод взломал чары: остались следы копоти у ноздрей и потеки сгоревшей крови, впитавшейся в камень при насильственном открытии пасти - удалось всего наполовину. Клыки оказались очень давно выбиты.
   Из приоткрывшегося опоганенного входа в дом пахнуло - нежитью! Злобные твари ограбили и осквернили усыпальницу! И сдохли, сволочи, в назидание став стражами осквернённого могильника. Софист не растерялся, достав из-за пояса зачарованный бурдюк и бросив внутрь водный шар - отразившаяся от стен волна в замкнутом помещении нанесла двойной урон скелетам, упырям и ревенанту, приготовившихся в темноте встречать новичка - всех их разнесло по косточкам. Кривясь, арканный иерофант не мог этого так оставить и поспешил создать невидимых слуг да призвать мелких мыльных водных элементалов для очистки внутреннего помещения с осквернённым каменным саркофагом на пьедестале прямо по центру холла. Софист не пожалел своего времени и сил на тщательную очистку ещё и входной медвежьей морды от следов вандализма. Он был спец по дереву, а не камню, потому подумал, подумал и вставил в пасть деревянные протезы, сделав их окаменелыми через внедрение внутрь выдолбленных кусочков из стен - выбоин имелось в достатке, к сожалению.
   Вскоре сотворённые заклятья отработали своё. Нагнувшись и присев, Софист пролез во внутреннее помещение, миновав язык, на котором, как на жертвенном алтаре, нежить разделывала глупцов, ползущих на карачках к заветным сокровищам - загробной жизни. Морщась, друид очень постарался абстрагироваться от негативных эманаций, сконцентрировавшись на думах о схеме чужого дома, отчасти напоминающего его собственный - в Хиллтопе. Просторная зала с колоннадой по периметру и алтарём в центре - с земляным узлом в качестве источника сил. По-другому и быть не могло - где же ещё жить властителю камня, умеющему создавать полуживые изваяния? Как в храме, главный вход вёл сразу в общий зал, а не как в башнях магов, где заклинательные покои запрятаны поглубже и подальше. Как Софист недавно сделал у себя в доме, так и здесь поступил его собрат-друид, на свой манер обуздавший источник стихийной энергии земли, а личные покои разместивший дальше в толщине камня. Юноша легко обнаружил пару коридоров, закрытых колоннами на манер открывающейся пасти-входа и работы медвежьей гортани. Несколько минут постояв, обнаруживая подробности, он выяснил, что эта конструкция магически связанна с медвежьей мордой, образуя шлюз: пока открыт главный вход - пути внутрь закрыты.
   - Ох, собрат, что же они с тобой сделали, - вслух сокрушился вздрогнувший Софист, когда ощутил действие школ некромантии и призыва.
   Магия начала возвращать кусочки ревенанта - в эту сильную нежить и был превращён усопший тут друид, амбициозно решивший раствориться в камне - уйти в глубины земной коры через земляной узел, как души эльфов уходят в родные леса вместо райского Арвандора. Упокоившийся тут страж позакрывал множество окрестных пещер, оберегая водную артерию от бандитских орочьих налётов. До сих пор свинорылым приходилось преодолевать минимум пару лиг - с восточной стороны русла Руавин на участке Лунного Перевала.
   Дотошный Софист преодолел чувство глубокого омерзения и обострил восприятие, после чего прикоснулся к боку массивного пьедестала, эдаким гвоздём уходящего в глубины каменной породы. Всё магическое было так перекручено, что сходу точно не разобраться в клубке хитросплетений разных сил. Одно ясно - мстителям или просто обычной такой гнуси не удалось завладеть домом берегового хранителя, превратив в перевалочный пункт с телепортацией из Подземья. Проще было разрубить жуткий узел, отпуская измученного духа на перерождение. Но Софист решил повременить с простым решением - стоит хотя бы попробовать разобраться. Дождавшись, когда в саркофаге начнётся реконструкция нежити из бывшего жильца, над которым поиздевались ещё и тем, что обрядили в запретный для друидов металл доспехов, заклинатель залил всё нутро жидким камнем, не позарившись ни на скимитар с гравюрой медведя, ни на пояс с его медвежьей пряжкой, ни на кольцо с головой медведя - все забетонировал. И даже крышку саркофага сделал единым целым с остальной частью. Чисто сработал - без единой воздушной полости! С остальными же костями и обносками Софист поступил по аналогии со стойбищем гноллов: все в размягчённую землю, вскопал своим обращённым в лопату посохом, перенявшим чары черноземной лопаты, и взрастил на этом месте - жутко колючий терновник, на который осадил туманное облако из святой воды. Следующие часы арканный иерофант ощупывал и оглаживал медвежью морду крыльца, разбираясь, напитывая и реконструируя повреждённое волшебство главного входа, самозакрывающегося вскоре после открытия. Реализация чар свидетельствовала скорее о смекалке, чем о высоком интеллекте жильца.
   Успев вскочить внутрь до закрытия исправленного входа, парень приуныл: шлюз не сработал правильно и внутренние переходы остались запертыми, а главное восстающий ревенант призвал на помощь свои бывшие друидические силы и сродство с землёй, начав выбираться из камня, словно из глины свежей лепки. Софист отказался тратить силы на бессмысленный бой и смекнул, что следует превратить свой посох в волшебный корень фелсула, дабы волшебством путешествия по древесным корням пробраться внутрь сквозь толщу камня - подобно переходу в подземную лабораторию под огородами барона Шаттлкомба в Хиллтопе. Точно так же он мог бы и покинуть бывший дом и ныне усыпальницу, выходя из области покрытия слоя земляного узла, к которому был привязан мертвец, но... Но кипящей крови юноши хотелось приключений и впечатлений. Зря что ли он подвергал себя упорным тренировкам, чтобы потом сбегать от малейшей опасности?! И он не осквернит, а совершит благое дело и уважит мёртвых, если гробницу качественно почистит и приведёт в порядок, ничего не присвоив себе, но при случае обследовав и по возможности воспроизведя понравившееся.
   Пока серебристо-белесый посох-корень внедрялся в стену, по дуге обходя закрытый и зачарованный дверной проем, Софист пристально и со сдержанной ненавистью наблюдал за усиливающейся нежитью, натужно выкарабкивающейся из ловушки, ещё недавно казавшейся приключенцу такой надёжной - силён дух старого друида. Когда засиявший скимитар погрузился в камень словно в сыр, кончик посоха-корня, по которому улизнул друид, едва успел вильнуть вбок, уклоняясь от удара.
   По другую сторону двери в рабочее крыло, как почти сразу же определил Софист, царил беспорядок иного рода. Серебристый свет от посоха высветил висевшие по всему коридору застарелые лохмы паутины фазовых пауков, способных преодолевать кратно более толстые стены. Едва Софист поторопился сделать первый шаг, как сработала застарелая кокон-ловушка пауков, высвободив волшебную ловчую сеть. Её Софист полностью проигнорировал, избежав пленения благодаря поножам свободы движения. Полностью вытащив посох из камня, чуткий друид звонко ударил им по стене, по эху попытавшись хотя бы примерно определить возможный маршрут до места, где находится аберрация - ещё одна мерзость, противная природе. Но одно дело открытый лес, а другое - закрытый каменный лабиринт. Без сноровки и опыта чёрта с два что определить, хотя Софист не мог похвастаться их величиной, он в старой подземной лаборатории занимался и проводил эксперименты много месяцев - и магия всегда при нём.
   Приглушивший сенсоры юноша приготовил арбалет, активировал лётное кольцо и успел пробежать по воздуху с тройку шагов, когда каменные колонны за его спиной раскрылись клыкастой пастью, пропуская сильную нежить, чуявшую не просто живого - вражеского друида. Стремительно обернувшись и бросив контрзаклинание рассеивания чар на понёсшееся ему в спину некромантическое колдовство бессилия, родственное обнуляющей силу истоме того же круга, но из школы Превращений, Софист следом выстрелил из арбалета взрывным болтом. Применяя проворное отступление, беглец отметил, как ревенант, пошатнувшись, выдержал прямое попадание и непринуждённо порвал прицепившуюся к нему липкую паутину из ранее сработавшей ловушки. Природа призывала проводника своих сил немедленно разобраться с нежитью, но прошедший через катарсис сумел не поддаться навязчивому и навязываемому желанию, вовсе прекратив действие заклинания общения с окружающей средой. Шибко хитрому Софисту пришла на ум идея стравить аберрацию и нежить, добив выжившего.
   Невидимой стрелой пролетая красиво сделанную из цепочки пещер анфиладу мастерских, загаженных вездесущими пауками и крысами, пробравшимися через кем-то устроенный пролом в районе запасного выхода, ведущего куда-то в Верхнее Подземье, Софист приблизился к главной заклинательной зале под толщей пола верхней приёмной, по пути спрятав арбалет, мешавший колдовать. Его взору открылись прекрасные богатства. Россыпи кристаллов хрусталя и любовно вскрытых колец множества агатов, обработанные сталактиты и сталагмиты с мозаичным орнаментом из вставок глянцевых кварцитов, для энергоёмких исследований накапливающих стихийную энергию земли, хаотично истекающую из земляного узла, в центр которого впивался ровный и отполированный гвоздь-сталагнат со шляпкой-пьедесталом в верхнем помещении. Всё это удивительно сверкающее богатство сторожила притаившаяся аберрация, имевшая вид ухоженного сталагмита с кристаллами, похожими на глаза, смотрящие в разные стороны, с более тёмными кристаллами, способными выдвигаться и порождать похожие на лианы щупальца-кнуты. Несколько рядов, опять же, кристаллов служили вращающимися пилообразными зубами, набивающими фаршем межпространственное брюхо аберрации - порождённой хаосом живой ошибки. Не рискуя понапрасну, Софист выбросил из мешочка пригоршня прыгающих ёжиков, чтобы отвлечь притаившегося у входа монстра в два с лишним человеческих роста и стремительно пролететь опасный участок. Окончательно сбивая с толку, Софист бросил себе за спину ещё жменю колючих и прыгучих шариков, после чего юркнул за дальний сталактит и принял древесную форму фелсула, долженствующую надёжно скрыть его от монстров.
   - Ропер. - Притаившееся деревце едва не чихнуло бутонами.
   - Друз. - Из раззявленных цветов просыпалась пыльца.
   - Где? - Поцокал ревенант челюстью, извлекая магические звуки на общемподземном наречии.
   - З-здохни, я ем, - проскрежетала аберрация. И ловким шлепком щупальца отправила очередного прыгнувшего ежа прямо себе в глотку, ненасытно проглотив ощетинившийся иглами комок. - Уз-з-з, давно я не пробовал такой вкуз-снятины, ззз...
   - Пропусти, - натужно произнёс ревенант, наставляя меч на загородившего проход ропера.
   - Ууу, а ты и впрямь дохлый-з, зы-зы! Как же бежит время-з, мой дохлый друз Донавэв-з... - Чавканье монстра предпоследним ежом было не передать словами.
   Рубанув пополам напавшего на него ежа и пораскинув мёртвыми мозгами, нежить безжизненно констатировала:
   - Тризир, это псевдо-плоть.
   - Агзрзсризиргзсс!!!
   Воспользовавшись тем, что выворачиваемого наизнанку сталагмита согнуло пополам, нежить запрыгнула на него, подкованной пяткой латного башмака в крошку раздавив кристаллический глаз, лупающий закрылками-ресницами прямо над круглым ртом, начавшим исторгать в коридор скрежещущий рвотный вопль. Оставшийся не съеденным ёжик оказался случайно раздавлен ленточным щупальцем и бесследно растаял.
   Поняв, что задумка взаимного уничтожения с треском провалилась ввиду невообразимого знакомства этих двух ещё при жизни друида и что ему теперь предстоит сражаться против обоих сразу, Софист остро пожалел, что вообще поспешил сюда сунуться, не подготовив арсенал атакующих заклинаний - сейчас хотя бы одно продуцирование пламени!.. Но ничего, на такой случай он запас ультимативное оружие - это заряженные картечью булыжники да бурдюк с водным шаром, который в непосредственной близости от земляного узла умножит проблемы: на атаку стихией воды появятся земляные элементалы минимум восьми футов, а то и всю дюжину или даже высший, который наверняка тоже окажется с разумом и едва ли не старым знакомым Донавэва или Тризира. К тому же, бронированному и не дышащему камню урон от воды будет меньше, а бросаться в пещере камнями с заклинанием картечи - себе же навредить случайными отскоками.
   Пока Софист думал, медвежья морда на управляющем кольце ревенанта ожила и утробно заревела, от чего по каверне прошлась мелкая дрожь - так откликнулась часть магии, некогда накрученной на земляной узел. Таиться Софисту более не имело смысла - обнаружен! Обернувшись человеком, он совершил спонтанный призыв матёрого ужасного секача в дюжину футов длиной и двумя с половиной тысячами фунтов веса - у него под боком хрюкнула пара совсем молоденьких кабанчиков. (иллюстрация 112) У парня была робкая надежда договориться и по согласию упокоить разумно говорившую нежить, однако идея моментально угасла в свете ярко вспыхнувших гранатовых огоньков в глазницах ревенанта - старое шаманство все ещё безотказно подавляло волю духа проклятого друида.
   Таясь за сталагнатом, левитирущий Софист смекнул сосредоточить всю мощь первого удара на неадекватном Донавэве, ловко отскочившем и полоснувшем бок промахнувшегося секача, вдребезги разворотившего один из гармонично обработанных сталагмитов - атаки двух кабаньих козявок размером ему по колено он банально проигнорировал. Достав из подсумка и включив заряженную лампу лекарского духа, он следом выпустил из ладони луч силы, усиленно ударивший по корпусу нежити, в лечебном свете начавшей явственно дымиться и слабеть. Издав нечленораздельный звук, ревенант с радостью метнул во врага опостылевший меч, отклонённый магической защитой от стрел и врезавшийся в развесистую друзу горного хрусталя, звонко осыпавшегося на пол. Выхватив проклятый скимитар, утробно зарычавший в хозяйской руке, нежить презрел боль и слепо бросился в атаку на источник вредного для него излучения лампы. Спускавшийся сверху Софист воспользовался слабостью противника, ткнув тому в лицо боевым шестом - раздробило скулу и челюсть перекосилась, но и самому летуну досталось - плащ из листьев и одежду посекло острыми и полными магией осколками сталагмита, вдребезги разлетевшегося от удара волшебным скимитаром - несколько кусочков занозами впились в казавшуюся непробиваемой кожу-кору. Дёрнув лампой, чей свет помог Софисту исцелиться, он из-за неё оказался в дурацком положении и попытался сделать кульбит, чтобы не отстраниться, а полностью уйти с траектории слепого взмаха - ставшая продолжением зачарованного клинка призрачная когтистая лапа прочертила борозды по сталактитам, срезав пару кончиков, разбившихся об пол.
   К этому моменту призванный боров развернулся и мощно протаранил ревенанта в спину. Нежить с хрустом подлетела, растеряла части доспехов, тюкнулась башкой о скошенный сталактит, задела рукой сталагмит и сшибла рядом стоящий, так и не выпустив оружие - на благо живого ревенант не вылетел за пределы вредоносного для него светового круга. А вот кабану не повезло, два тонких кнута болезненно стеганули его прямо по кровоточащему боку, а третье щупальце захлестнуло задние ноги - ещё две конечности аберрации дотянулись и с рёберным хрустом сжали двух мелких кабанчиков. Развернувшийся ропер вдобавок издал жуткий скрежет ярости, от которого матёрый ужасный секач дезориентировано оглох и ошеломлённо замотал рогатой башкой, собирая зенки в кучу. У Софиста от этой атаки брызнула кровь из ушей, всё размножилось в глазах и застучавшие зубы откусили кончик языка, не дав завершить словесную формулу заклятья. Свечение лампы лекарского духа немного подлечило живых существ из плоти и крови.
   Самому Софисту хватило реакции отлететь от щёлкнувшего на его прежнем месте кнута-щупальца, так что несколько ударов сердца он приходил в себя, давая волшебному светильнику лечить себя - и вредить быстро очухивающемуся ревенанту. Слишком остро ощущавший все юноша на инстинктах взмыл выше и вбок, ударившись головой, но избегая ещё одного мощного удара скимитаром, вспарывающим гранитный камень подобно сыру (при жизни и боевой подготовке вообще резал бы, как подтаявшее сливочное масло). Мысленно приказав кольцу-Уллю, Софист отправил воплотившегося фамильяра клевать и отвлекать нежить, чтобы самому успеть исцелиться и очухаться от сенситивного шока, пока ропер бился с призванной зверюгой, безумно рассвирепевшей от гибели двух деток и презревшей собственную боль, причиняемую щупальцем, проникшим в глубокий порез на толстой шкуры и беспорядочно шурующим в брюхе зверя, перемалывая внутренности в кашу.
   Но применить на себя лечение Софисту не удалось успеть. Отрезвевший от пережитой вчера эйфории и всемогущества юноша едва не проморгал момент, когда утыканный совиными перьями и все никак не убивающийся Донавэв жмакнул бляху, призывая земляного элементала-медведя: громадная двенадцатифутовая каменная туша медведя с необычайной грацией огибала сталагмиты и сталактиты, двигаясь от центра каверны в сторону лишнего тут живого человека. (иллюстрация 114) Софист с трудом и болью увернулся от заклинания осколочной каменной бомбы, придал шесту форму копья и активировал оставленную как последний резерв лечебную функцию оружия, коим вместо собственного исцеления успешно пригвоздил корпус нежити, атаковав лечением критических ран - дрянь такая выжила! Более того, ценой своей левой кисти, нежить проявил дюжую силу и вырвал из грудины враждебное серебристое древко, освобождаясь. Уллю воспользовался моментом, чтобы когтями уцепиться за шлем, клюнуть в открытую скулу и ухнуть в пролом, звуковой атакой буквально взрывая кость черепа, ранее чуть давшего слабину от яростного скрежета ропера. С прекращением функционирования ревенанта исчез и призванный им элементал-медведь, таки наставивший Софисту крупных гематом и ушибов своим каменным градом. Благо золотисто-зелёный дух в лампе все ещё испускал слабо, но помогающий лечащий свет - наложенные слои защиты предотвратили ужасные последствия прямых попаданий каменных градин.
   Тем временем ропер громко и грозно скрежетал кристаллическими зубами по рогам пленённой носопырки секача, безуспешно пытавшегося сдвинуть с места или опрокинуть противоестественное порождение хаотичной магии, буквально приживившееся к полу и ни в какую не желавшее ломаться, как ни дёргалось могучее животное, жутко скребя копытами по камню. Освещаемый зеленоватым светом союзный кабан все равно был обречён, буквально собой заткнув аберрацию и давая время Софисту применить на себя лечение средних ран и лёгкую регенерацию. Ропер параллельно пытался душить кабана и достать второго врага коротковатыми щупальцами, отлично подходящими для метаний камней и острых осколков, тем самым вынуждая парня постоянно двигаться и уклоняться. У Софиста мелькала мысль использовать малую телепортацию, но тогда бы не осталось времени применить размягчение земли и камня, превращая оживший сталагмит в кашу юзи - хотя бы дать шанс призывнику вырваться из хватки размякнувшего рта.
   Быстро убрав отслужившую своё лампу, Софист прижался спиной к сталагнату и торопливо достал обратно средний арбалет, некогда подаренный ему Фионой. Пока взводил, парень перебрал в уме варианты зарядки из арсенала собственного производства. Дробовой болт, заряженный заклятьем картечи на манер порчи древесины у сокрушительного болта, не годится - земляное существо стойко к таким повреждениям. Пронзающий - а куда целиться? Паралитический - сразу мимо. Шинкующий? Льдистый? Взрывной? Софист зарядил болт - льдистый. Покрывшись инеем на манер стрел, выпускаемых Дорной из эльфийской реликвии, он вонзился в верхушку аберрации, не причинив видимого вреда, кроме лёгкой измороси, усиленной лучом холода, сорвавшегося с ладони под лежащим на запястье станком - вот что значит тренировки! Ропер активнее замахал щупальцами. Выставивший волшебный щит Софист, не отвлекаясь на летящие булыжники, зарядил промасленный вариант со светящимся древком - взрывной болт вылетел из арбалета, а следом ударил кантрип луча тепла. Ропер явно узнал белёсое свечение древка, удивительным образом догадался о последствиях резкой смены температур и попытался изогнуться, уклоняясь и при этом не выпуская захваченного секача. Однако габариты подвели аберрацию, а попытка сместиться увеличила вред: подорвавшийся болт, угодивший ближе к краю верхушки, с треском снёс сбоку сталагмита солидный кусок с корпус жилистого парня и укоротив монстра на два фута. Пламя взрыва опалило холку кабана, задёргавшегося ещё активнее и яростнее, но ему не повезло - ропер вместо размыкания "челюстей" наоборот рефлекторно сжал их сильнее. С зубодробительным визгом кристаллы прогрызли-таки черепную коробку, убивая призванную тварь. Пока кабан бился в конвульсиях, умирая, Софист потерял время на убирании арбалета, и столько же отыграл, когда крутанул кистью для вызова посоха. Через пару ударов сердца друид ткнул своим оружием в потолок, размягчая камень по плоскости. Сосульки сталактитов над ропером зашатались и с грохотом рухнули вниз, создавая завалы и накрывая окровавленную аберрацию градом осколков - злящие его царапины да и только.
   - Зз! З-сдаюсь! З-сдаюсь! - На общем проскрежетал запылённый Тризир, ужаснувшийся размахом демонтажа своих трудов. - Уз-з, я з-сдаюсь, прекратите раз-зрушения! - С визгливым скрежетом добавил он теперь уже на общем диалекте торговцев Подземья, демонстративно втянув в себя щупальца и закрыв пасть. В подтверждение он стал бочком-бочком освобождать проход, удаляясь от вандала.
   Но Софист знал о готовящейся магической атаке - именно так он классифицировал втихую подготавливаемое ропером колдовство. Потому человек атаковал на опережение: отключил лётное кольцо, проворно приземляясь и вгоняя посох в пол на всю длину.
   - З-сдаюсь! З-сдаюсь! - Повторил покоцанный ропер, используя силу земляного узла и применяя реверсивное заклятье, нивелирующее размягчение Софиста, планировавшего утопить или заточить монстра в полу. - Чес-з-стно... - добавил он на всеобщем, прекратив всякую активность и замерев, став похожим на изувеченный сталагмит. К этому времени ропер успел убраться от прохода на десять человеческих шагов. - Только прекратите крушить мой дом, - вновь на хорошем общем языке торговцев Подземья.
   Софист остолбенел - по внутренним причинам. В нем заговорил двоякий опыт отпускания нежити с плохими последствиями и его собственного безжалостного и непримиримого притеснения с непременным намерением убить во что бы то ни стало. Само обострённое восприятие призывало уничтожить противоестественность, находившуюся перед ним. Но стоило отстраниться от расширенной связи с природой, как аберрация из болезнетворного паразита стала чем-то вроде раковой опухоли, игнорируемой иммунной системой организма-природы. За такое вольнодумство и отключение из общности обычный друид мог бы лишиться благосклонности высших сил и как минимум на сутки потерять способность колдовать. Софист понял, что угодил в умную и хитрую ловушку, совсем не ожидая от аберрации подобного интеллекта и знаний. Он простоял с полминуты, ускоренно соображая. И если бы ропер не обладал безграничным терпением тысячелетиями растущего сталагмита, то бой между ними точно возобновился бы. В общем, навязанное желание уничтожить подавил здоровый прагматизм, требовавший перенять знания, важные для становления лучшим мастером.
   - Я понимаю нижне-общий, но не говорю на нём, - теребя серебристое колечко, Софист хмуро изрёк сентенцию. - Вы понимаете общий, но не говорите на нём. Верно?
   - У-з-з, вз-сё так. Я произ-зношу ограниченный з-запас-з з-слов торговцев Наз-земья, - осторожно проскрежетал монстр. - Раз-зрешите предз-ставитьз-ся - Тризир... - а дальше последовала череда звуков, непроизносимая человеческой глоткой.
   - Софист Вершинный. Будем знакомы, Тризир. - Софист постарался говорить нейтральным тоном, сразу переходя к делу: - Я пришёл почтить память собрата-друида, но обнаружил в его доме нежить и осквернение. Раз вы заинтересованы в сохранении своего дома и были хорошо знакомы с бывшим друидом, то согласитесь помочь с реставрацией и освящением, верно?
   - Верно, - подумав, прохрустел ропер. - Только чем и как? На голодный желудок о еде думаетз-ся... - просвистел он, что соответствовало тягостному выдоху напряжённого камня.
   - На живых Донавэв бросается безумно. Вас он узнал и не атаковал. При нём кольцо-ключ для управления домашним комплексом магии. Скоро злое шаманство вновь его поднимет. Договоритесь. Улавливаете мысль?
   - У-з-з...
   - Я сейчас не знаю, Тризир, как правильно упокоить эту проклятую нежить без разрушения земляного узла, поэтому позже приду сюда ещё раз. Насколько я ощущаю и понимаю, вы так или иначе сотрудничали с ним - к взаимной выгоде. В частности, расслоили точку. Всё верно?
   - Уз-з... - раненный ропер предпочёл слушать, копя силы.
   - Кажется, я догадываюсь, зачем вам все эти друзы кристаллов и чего вам не достаёт для успешности следующего повышения класса узла, - Софист повёл рукой с посохом, удобнее перехватив его. - В обмен я хочу учиться. Например, выращиванию кристаллов, правильной их зарядке и заданию пластичной подвижности малым и большим объёмам камня.
   - А я хочу наз-стоящего лакомз-ства, а не пз-севдо-плоти, которой вы меня пытализ-сь отравить. Мне вз-сё з-здесь воз-сстанавливать поз-сле вашего "радушного виз-зита", З-софиз-ст Вершинный, недоз-суг охотитьз-ся и вредить Природе. Улавливаете мыз-сль? - Вернул колкость многосотлетний ропер, перебивавшийся уже осточертевшими крысами да пауками.
   - Вы родились в результате экспериментов отступника? - Вопросом на вопрос надавил Софист.
   - Нет. Приз-зван юным... - неохотно проскрежетала бесполая аберрация, бывшая кем-то вроде фамильяра у полудроу-друида, минимум дважды отступника, хотя бегство из рабства беловолосых эбонитовых родственничков вряд ли назовёшь отступничеством, как и плотные занятия стихией земли из раздела природной магии.
   - Кабанятиной обеспечу перед уходом, - выдохнул Софист, нехотя принимая решение скормить монстру гарем Тупака, слишком много пережившего из-за экспериментов, о которых другим друидам лучше никогда не знать. Юноше не нравилось пришедшее на ум рациональное решение, однако хотелось ещё раз хорошенько подраться, без сдерживания, чтоб адреналин кипел в крови, как было только что - столько всего надлежит и хотелось опробовать в реальном бою... - И... раз шаманство постоянно поднимает ревенанта, я хочу научиться эффективно драться против нежити, для чего понадобится подходящий полигон. Если Донавэв будет знать об этом, то может попытаться преодолеть понукающие орочьи чары. Мы договорились, Тризир?
   - Почти. Что мне недостаз-ёт для повышения мощи з-стихийного з-средоточия з-земли?.. - Спросил он, косясь целым кристаллом глаза на боку то на настороженного Софиста, то на тускнеющие обломки кристаллов, то на ослабевающее средоточие магии земли, то на стелющиеся клубы тёмной маны рядом с валяющимся мертвяком.
   - Я сейчас достану камень и передам вам невидимой рукой. Вы все сразу поймёте, - подумав, произнёс юноша, осторожно извлекая из кармашка на поясе один из снарядов, зачарованных дома на алтаре Вершка. Пращу для их метания он ещё не осваивал даже, но в крайнем случае можно ведь просто бросить или заложить миной.
   - Ууу-ззз, - задрожал ропер, заинтересованно присмотревшись и аккуратно взяв картечную бомбу. - Какая мощь и как без-здарно з-заз-сована... - Недолго думая, аберрация проглотила магический снаряд, смачно рыгнув и глухо затрещав. - Я ваз-с понял, З-софиз-ст Вершинный, мы договорилиз-сь, клянуз-сь Хаоз-сом.
   Софист не поверил, но кивнул, принимая слово. У него мелькнуло желание набрать валявшихся повсюду разбитых полудрагоценных камней для своих нужд, но ещё и за них торговаться было выше его моральных сил - хотелось скорее наверх, подальше от противной нежити и аберрации. Достав жёсткие волосы кабанчиков, срезанные прозапас, Софист призвал сразу семерых, включая вожака Тупака, потом ещё четверых оставшихся. Ропер сперва убедился, что этот призыв с Торила и не исчезнет после смерти, как выуженные с Плана Зверей. Бежавший наверх Софист заставил себя слушать ошалелое визжание и хрустящие звуки чужой трапезы, пытаясь думать на тему выживания и обыденной жестокости естественного отбора, каждый день кормящего хищников их жертвами. Это был жестокий урок...
   До середины вечера этого сумбурного двадцать девятого дня месяца угасания заклинатель провозился с познанием и реставрацией чар сокрытия вокруг входа в усыпальницу. В итоге Софист размягчил старые кладки и при помощи толпы древесных духов рассадил малину, терновник и другие кусты, просто-напросто спрятав большую медвежью морду-берлогу, словно и не было её вовсе - это должно помочь подвязанным и подпитанным чарам отвадить возможных путешественников и случайных прохожих.
   Вернувшись на дачу, Софист около часа купался в пруду и стоял под жёстким водопадом, намывался и стирался с полностью выключенным единящим кольцом - ничто не бывает даром. Перед сном он решил, что ропер-интеллектуал с проклятым ревенантом никуда не денутся от земляного узла, а вот ему не мешало бы проветриться и на свежую голову обдумать произошедшее приключение. Три часа отдыха под ловцом снов, и вот во втором часу ночи на тридцатое элейнта ушастая сова неспешно и одиноко полетела в сторону Хиллтопа, по пути часто перекидываясь в подтянутого юношу, который подолгу выбирал удачный ракурс и делал снимки живописно пёстрой осени в светлую звёздно-лунную ночь. В итоге Софист пролетел весь хребет от Лунного Перевала до самого Эверлунда, запечатлев огоньки ночного города. К Сильверимуну не рискнул соваться, хотя очень хотел повидать тамошние чудеса вблизи - ещё успеется.
  

Глава 7 - Эльфийская.

  
   Вопреки намерениям, Софист не вернулся в Хиллтоп, где барона сместили с поста мэра, с первого дня осени занятого народным избранником Адамом Блейком: молодым, семейным, перспективным, преуспевающим и расчётливым человеком, чья компромиссная кандидатура устроила всех. Во второй раз пролетая над деревней глубокой ночью вожаком птичьего косяка, друид-сова все же спустился поцеловаться в щёчку с дриадой, после бурного соития на открытой природе уютно лежавшей в обнимку с отрешённым мужем-полуэльфом, из ветвистого гамака наблюдавшим за манящими звёздами в эту редкую по осени ясную ночь - и нежно-нежно обнимавшим свою собственную звёздочку. И хотя Дилап был уже полностью "обработан" врождённой магией Далесивэ, стушевавшийся Софист волевым усилием не принял от раскованной женщины смущающее её мужчину предложение присоединиться к их обнажённой идиллии - провалилась попытка дриады вновь захомутать удивительного мальчишку. Через мужа хранительницы межмирового перехода и узла силы юнец передал для детской школы Топера лампу лекарского духа и статуэтку тренажёра-зайца в качестве подарков на завтрашний Праздник Урожая, для Миши с Дорной - одну на двоих статуэтку тренажёра-кошки, для Ксаноса - кольцо приятной помывки, а для Фаргана он оставил свитки с подробным описанием заклинаний древесного духа и толпы древесных духов, между прочим, это известная дриаде магия, а травник ни разу не применял ввиду отсутствия должного обучения. Самой прелестнице юный артефактор преподнёс перламутрово-аквамариновую жемчужину с мизерным водяным элементом внутри. Этот за полчаса до визита смастерённый ночник забавно надувался мягким водяным сгустком, который исходил рябью и колыхался, разбрасывая по потолку и стенам радужные отсветы волн. Софиста на этот светильник вдохновил собственный открыточный кадр, запечатлевший ленту реки Руавин, любовно игравшейся с лучами Селуне на одном из порогов. Её мужу, Дилапу, юный друид подарил к празднику кинжал потустороннего света и ночное кольцо кожи-коры, что он ранее приготовил для лучшего обучающегося подростка из опекаемых Топером, но передумал - физические кондиции разновозрастных деревенских мальчишек слишком разные для единообразной гребёнки. Такой же набор кинжаль-кольцо, кстати, Софист когда-то дарил Мише Уэймит и собирался обеспечить ими всю стражу Хиллтопа, но тоже передумал: кинжал он ещё после прилюдного спарринга решил заменить на аналог своего ножа, бросающегося коконом паутины, а кольцо после встречи с Тризиром - заклятье каменной шкуры бережёт лучше кожи-коры плюс ещё в придачу спасает амуницию. Собственно, этот свой собственный нож он и попросил Дилапа вручить Адаму - избранному мэру. Софист долго ломал голову над подарком для мастера Дрогана, в итоге передал для него свою мазню светящимися красками: типа навеянные магией школы Прорицания фантастические абстракции неясных образов из Астрала, сделанные для закрепления и быстрой настройки на соответствующее заклинание. Обворожительное дитя природы обладала хорошей эмпатией, чтобы не задерживать залётного гостя, откровенно струсившего дарить подарки лично в руки - стыдно смотреть в глаза... Софист вроде бы даже решился всё сделать сам, но едва представился случай, он слабовольно улизнул, оттягивая момент "официального" возвращения в Хиллтоп...
   После визита вежливости к дриаде, Софист птицей впорхнул к себе во двор Вершка, на ветвях которого уже расселась стая птиц, прилетевших с ним в Хиллтоп. Устроившись на взлётной ветке, друид в дикой форме прошёлся в прихожую запасного входа к себе в палату, устроенную в дубовом стволе слева от наземной двери. Обернувшись человеком, вошёл в свою просторную комнату, площадью не уступавшую прежней конусовидной под корой, где теперь был заклинательный зал и мастерская. Софист окинул взглядом скудную обстановку с ещё пятью комнатами-дуплами: туалет с душевой, ванная комната, гардеробная, склад готовой продукции, сушилка. Все с арочными входами, занавешенными шторами волосяной травы. Домовладелец собирался сегодня возвести палаты в стволах с прививками вейрвудов, чтобы на солнечный юг перенести из конусовидного центра пока ещё остающиеся там плодовый сад с кухней, а на севере он хотел организовать тренажёрный комплекс. Однако планы за ночной полёт сильно поменялись.
   Восполнив магические компоненты в поясных кармашках и полностью освободив сушилку от заготавливаемых на зиму лекарственных трав, Софист, хрустя сочным огурцом, вышел во двор тем же путём, что пришёл. Пройдясь по воздуху до соседнего дубового ствола, он примерился, подобрал места и стал по локоть вдавливать правый кулак в податливую древесину - отверстие затянул дышащей корой, прозрачной изнутри. Седьмой раз он проделал выемку двумя руками и сразу применил заклинание дупло-спальня. Изнутри полученной комнаты Софист заделал вход той же самой дышащей корой, прозрачной изнутри. Сконцентрировавшись и представив в уме будущую палату, заклинатель прошептал краткую молитву Пращуру Деревьев и постарался на одном духу мелодично выговорить словесную формулу заклятья на языке природы - помещение рывком расширилось в десятки раз. Обойдя просторную залу с шелестящим над головой лиственным шатром, Софист крутанул кистью и стал совершать повторный обход, втыкая в стены посох, выраставший тонким корешком до того или иного ранее сделанного дупла - через инструмент в руках заклинатель создал шесть комнат, смежных с центральным залом. Формально дырка от корня обозначала вход-выход, потому созданная заклинанием палата обзавелась пятью дополнительными помещениями с меблировкой и функционалом, частично копирующим таковой в апартаментах самого Софиста. Без внешней прихожей, гостевым апартаментам не нужной, вместо неё - комната для медитации и эльфийского дремления с прекрасным видом из окна во всю стену. Душевая с цветочным туалетом и ванная комната остались, а другую пару помещений хозяин сделал одиночными спальнями на случай приёма друзей. В дальнейшем общая гостиная обзаведётся ещё шестью номерами для гостей дома-Вершка, а пока у друида закончились заготовленные заклинания.
   Закрыв глаза, Софист провалился под пол, волшебным образом переместившись по древесине в заклинательную залу. Отсюда он вместе с Вершком легко сдвинул входную дверь к самому краю пня-основания и замуровал святое сердце дома - часовню. Сгибаясь в три погибели в узком коридорчике, Софист со свитка сделал просторную прихожую, а затем, встав в полный рост, чётко и внятно во второй раз проговорил формулу дупла-палаты, таким образом создав - вестибюль. Далее хозяин дома в треанте хитро спрятал реальное помещение за подобным ему и магически расширенным холлом с незамысловатой дубовой мебелью и обилием деревянных кадок с фигурными подставками под горшки в виде бутонов.
   Софист уже достал очередной свиток из запасов и захотел проделать кулаком выемку слева от входа в дом, чтобы корнем-посохом "прошить" её до бывшей сушилки и наколдовал заклятье дупло-спальни, тем самым сделав светлый коридорчик к своим апартаментам. Однако в последний момент молодой хозяин дома решил не делать явных проходов, соединяющих с вестибюлем крылья дома. Вместо этого арканный друид измыслил рельефную окантовку арочного проёма и две ножные пластины перед ним: перевитые между собой и с единым корешком ведущие во внутреннюю прихожую. Софист решил, что магическими провожатыми гостей дома сквозь древесину будут выступать древесные духи: зелёные призраки совместятся с телом, образовав полупрозрачный зелёный покров, и таким образом проведут волшебным путь-корнем до места назначения. В будущем Софист запланировал прикрутить магию для показа коридора вставшему на "коврик" и в случае крайней надобности организовать короткий древесный портал. Также он не хотел лишать себя удовольствия заниматься убранством и оформлением собственного дома, регулярно внося косметически поправки, чтобы создавалось ощущение непрерывно развивающегося растения, услаждающего взор заботливого садовника. Была б воля Софиста, он бы вообще никуда не спешил, тихо-мирно ухаживая за внутренним двориком Вершка да заигрывая с феями, ссора с которыми отягощала влюбчивое сердце подростка.
   Вновь ухнув в заклинательный центр Вершка, Софист озаботился созданием обслуги, конечно же, в виде зелёных полупрозрачных призраков, таких родных для Вершка. Сперва мастер, удовлетворяя порыв вдохновения, на пару с треантом Вершком потратил по пять минут на создание основы каплевидных ламп, похожих на сосуд для лекарского духа, но всего с четырьмя проволочными дугами-крепежами, расположенными крестом. Сварив в котелке зелье из соков всех деревьев, произрастающих во дворе, Софист добавил краситель для превалирования мягкого зелёного цвета и со свитка внедрил в варево заклинание толпы древесных духов - ровно двадцать четыре с максимально полусуточным временем существования каждый. Полученную заговорённую субстанцию увлечённый артефактор разлил по сосудам шести хрустально-деревянных служебных ламп, ещё через полчаса доделок вывешенным в вестибюле с ориентацией в точности по шести дубовым стволам вокруг центрального конуса дома. Получилось и нежное освещение, приятное глазам эльфов и людей, и эдакие часы: по умолчанию дежурный древесный дух сменялся ежечасно, что круглые сутки обеспечивало хотя бы одного слугу, которого было более чем достаточно для прислуживания одному-двум жильцам и постоянного ухода за растениями во время длительных отсутствий хозяина. Маг бы отдал единому штату обслуги распоряжение заполнить горшки чернозёмом и пересадить в них дубликаты волшебных цветов, однако друид желал лично возиться с землёй - эта работа была отложена. Но оставить пустое помещение совсем без украшений не комильфо.
   Софист хотел было посадить в холле жёлудь из мира Фейвильд, но тут на груди потеплел священный медальон - Пращур Деревьев желал передать пасынку подлинную святыню для прививки Вершку - семя самого Мирового Дерева! (иллюстрация 115) Ствол Его - Планы Материальный, Теней и Эфирный, ветви и корни Его - Внутренние и Внешние Планы, где живут боги, смертные и стихийные элементы. Естественно, Софист чуть не описался от восторга и встал на колени от оказанной чести, а вот Вершок "обмочился" - ёмкостью с мощной живицей на месте второго, малого алтаря. Оправившись, восторженный и благоговеющий треант при поддержке своего арканного иерофанта передвинул вестибюль в трубный кончик конуса - прямо над первым священным алтарём Арахору. Корни высаженного в живицу ростка полупрозрачного планарного дерева разрослись быстро и обширно, образовав жилистый купол над залом потаённой часовни с первым алтарём и приживившись к пню-основанию, мелко задрожавшему от экстаза. Счастливо радуясь вместе с Вершком, Софист вдохновенно сформировал из призрачной древесины ростка спиралевидный ствол и столбовидную крону с ветвями почти от самых корней и до макушки, на шесть футов показавшейся из магически расширенного бывшего отверстия-воздуховода, с внешней остроконечной заглушкой, раскрывшейся шестью лепестками и подобно цветочному бутону выпустившей чудесное дерево к звёздам Торильского небосвода, постепенно окрашивающегося в сочные краски рассвета.
   Молодой человек, по мере проращивания планарного дерева и работы с уникальным ростком ощущавший всеобъемлющий подъем внутренних сил и физическое совершенствование тела, ой как хотел остаться с Вершком, но всё же в предрассветных сумерках покинул свой дом. Необходимо было оставить домашнего треанта в одиночку встречать сакральный рассвет, чтобы абсолютно сродниться с росточком деревца мировой мощи, протягивающего свои корни в корнях Вершка к двум другим вершинам треугольника силы: к внезапно для себя и вместе с мужем отправившейся в нирвану дриаде Далесиве с её стихийными узлами четвертых классов; к во второй раз в жизни выпавшему в Астральный Океан друиду Фаргану с его третьими. Забывший вчерашние перипетии и счастливейший Софист прибыл сразу к нужному месту, воспользовавшись своей только что зародившейся вместе с планарным ростком супернатуральной способностью древесных прыжков, которые в виде заклинания доступны лишь на пятом друидическом круге.
   - Здравствуйте, мистер Софист, - учтиво поклонился лунный эльф, как равный равному со скидкой на расу.
   - Здравствуйте, квессир Ферран, - вернул почтение улыбающийся юноша, отпустив Уллю к приживале рейнджера, сидевшей на той же ветке хвойного дерева, что и при самой первой их встрече. - Честно говоря, не ожидал встретить вас так скоро.
   - Моя благодарность необъятна, благодетельный Софист. Я прибыл сразу, как только смог, но должен буду провести ещё родовые обряды на Самхейн, Мунфест и Альбан. Ваше участие, Софист Вершинный, окажет честь мне и всему моему роду Фера-Фера - пусть я последний в нём, - поклонившийся эльф протянул на раскрытых ладонях головную ленту, казалось, сотканную из звёзд в виде вьюнка с лунным цветком.
   - Спасибо, нет, - резковато вклинился Софист в явно незавершённое обращение. Всё его радушие как ветром сдуло. - Приношу глубочайшие извинения, квессир, но у меня на эти дни намечены свои важные дела.
   - Я понимаю... - выдохнул лунный эльф, скрывая огорчение.
   Тем не менее человек не мог обидеть эльфа отказом принять ритуальный подарок, преподносимый от чистого сердца.
   - Прошу, не сочтите за оскорбление, Ферран, минуточку...
   - Хм?
   Насупленный квессир непонимающе приподнял брови, все ещё протягивая свой дар. Софист вместо принятия волшебной и символической ленты молитвенно сжал руки с касанием своего подбородка большими пальцами и закрыл глаза, напряжённо переживая момент сублимации, похожий на фазу быстрого сна или пророческое видение, внезапно накрывшее оракула, что ранее уже случалось с ним в первые дни в Хиллтопе...
   ...принявший подарок молодой человек извлёк из поясного кармашка фигурку кошки, что-то прошептал в ладонь с ней и направил магию куда-то вбок, под куст.
   - Мяу!? - Удивлённо раздалось из травы, где раньше у камня пригрелся незаметный уж. Быстрое движение кулаком с выпрямлением пальцев в подражание росту проклюнувшегося ростка - и зеленоватый полупрозрачный дух отделяется от куста, подхватывая блондинистого котёнка. - Шшш-щ!
   - Ну-ну, не шипи, киска, неужто не нравится бантик? - Сюсюкался юноша с ледяным взглядом, повязывая подарок, подвергшийся кантрипу для подгонки размеров одежды. Софист резко и кардинально изменился, словно до рассвета не переживал удивительные мгновения с проросшим ростком мирового дерева. Словно маятник эмоций качнулся в обратную сторону. - Я не врал, уходя из Хиллтопа, и обучился, чему тогда намеревался - даже больше. Я знаю об аспектах животных и сам уже умею колдовать кантрипы в дикой форме совы, Шепчущий Воин Копья Ветра, - произнёс он на чистом эльфийском имя шпионки. - Прими этот дар, арфистка, вам нужнее Память. Без прошлого нельзя оценить настоящее и возможные пути в будущее, - почти дословно изрёк он одно из правил полуподпольной организации, переживающей внутренний кризис. И ошейником повязал налобную ленту. - Солнечные, лунные, лесные - все вы - эльфы. Вымирающие эльфы. Оно и не удивительно, когда ваши чрева и чресла скудеют от полукровок, когда даже благородные девицы вместо наставлений и нравоучений молодкам показывают дурной пример, карауля под кустами человеческих мальчиков. Когда вы служите и поклоняетесь Чужим... Людские боги рады радёшеньки, что люди ассимилируют эльфов, улучшающих их породу вливаниями своей волшебной крови. Некоторые наверняка упиваются, когда добренькие эльфы спасают свою погибель от междоусобиц и очистительных пожарищ войн, когда щедренькие эльфы разводят и обучают руки, что истребляют их. Аяла Ридкеф из древнего благородного соколиного рода Аластрарра, мне искренне жаль, что вы повторяете ошибки Хании. Но, несмотря на это, я во второй раз приглашаю вас лично принять участие в зачистке зимника от бандитов. Не можете сами - поспособствуйте, чтобы новообращённый жрец Фарган к Самхейну умел упокаивать нежить и всё мной прилюдно означенное. В противном случае после Альбана сперва Хиллтоп очистится от порождающей коррупцию погани Арфистов, потом Эверлунд восстанет против доносчиков и всей этой вашей плесени, блокирующей эволюционное развитие прогрессивного человечества. Я всё сказал. И сейчас вы либо сами немедля улетите с чужой встречи, либо я вас "улетучу", - с этими словами тискавший киску Софист отменил свои аниморфные чары Балефула и демонстративно полез в подсумок, оставляя в призрачных руках древесного духа перевязанную ленточкой солнечную гадину.
   Аяла не стала испытывать судьбу. Отменила аспект змеи и перетекла из прятавшегося в уже ужа в свою любимую пёструю пустельгу, заполошно умчавшуюся в ночь с лентой в когтях. У камилька лунного эльфа воцарилась тягостная атмосфера, жуткая.
   - Теперь вы знаете чуточку больше о том, с кем связались, Ферран, - тихо и грустно произнёс Софист, которого отпустило.
   - И жалею об этом, - безрадостно прокомментировал эльф. - Присаживайтесь, если хотите, - он повёл рукой в сторону сидушек, приготовленных им у костерка в ожидании встречи, развивающейся по самому пессимистичному сценарию, но ещё не самому худшему.
   - Приглашаете вопреки?.. - Мрачный человек прошёл и сел там же, где в прошлый раз, отметив незамысловатость и удобство сиденья эльфийского образца.
   - Если человека не знаешь - посмотри на его друга, - мужчина кивнул на свою любимицу Луххуг, воркующую с Уллю, в то время как фейри-дракончик Диггори игрался поодаль с полёвками. - В природе ничего не протекает без эмоций или сентиментальности. Вы прибегли к артефактному обострению сенсоров и вас рассердила слежка - мне это знакомо, - грустно поделился наблюдательный рейнджер, несмотря на злую выходку по отношению к солнечному эльфу, благодарный молодому человеку. - Я крайне не одобряю подобного поведения, но допускаю наличие у вас причин так отнестись с золотой. Организация Арфистов мне самому не особо нравится, но это не мешает мне уважать их за великие заслуги и успехи в сохранении мира и устойчивости во многих Королевствах Фаэруна, а из поражающей еду плесени пеницилла, к слову, делают чудотворное лекарство от болезней... С глобальными тезисами о моей расе я полностью согласен, их формулировки с очевидным акцентом на предательстве подчёркивают дружбу и кооперацию между разумными. А вы, Софист, никого не подпускаете к себе близко, и я после пережитого стыда за пронесённое в течение полутораста лет впечатление о Сильвервуде жалею, что узнаю вас всего чуточку и не с лучшей стороны, - грустно улыбнулся Ферран, подмечая все мимические оттенки мыслей собеседника, уставившегося в костёр, под ледяным взглядом ставший жарче и ярче.
   - Вы использовали мой приём, - с напускным недовольством ответил Софист. На самом деле эта речь Феррана подействовала на него ушатом холодной воды после парной. И чего он, в самом деле, сорвался на той, о любви с которой грезил, не смея делать кукол? Коварная мощь артефактного кольца не есть оправдание. Обида и разочарование, что она поступила более чем очевидным образом и оказалась менее успешной в деле сбора информации, чем сам Софист? Или страх влюбиться и потерять сперва голову, а потом и её - породил реакцию отталкивания во спасение жизни объекта вожделения?.. Какой-то хаотичный взрыв эмоций.
   - Честно говоря... - вновь заговорил Ферран, лично разливая настой, подогретый его невидимым слугой, в отличие от древесного духа, не боящегося огня, но тоже повреждающегося от соприкосновения с пламенем. - После дремления я употребил зелья, повышающие интеллект с интуицией, чтобы соответствовали вашим, Софист, а то моя самооценка страдает, - компанейски улыбнулся эльф, постаравшийся выдворить вон сгустившиеся тучи.
   - Спасибо, вы гостеприимны, - принимая обратно свою неизменную серебристую кружку, наполненную потрясающе ароматным травяным чаем. Слуга незаметно организовал плетёную корзиночку с сытными овсяными печеньями с давленными орешками ласпэра и необычными сладкими горошинками ягод с крепкой оболочкой, внутри которой скрывалась восхитительная сочная мякоть - словно плод малины разделили по сегментам. Любящая женская рука готовила.
   - Может, перейдём на "ты"?
   - Даже после случившегося с лентой?
   - Главное, вы её приняли, Софист, и сохранили суть послания, передарив той, кому посчитали нужнее. В этом нет оскорбления, хотя не вежливо делать это вот так сразу и в подобной пренебрежительно-злой форме, - с нотками наставления произнёс толерантный лунный эльф, делая скидку на человеческое невежество, с которым не раз сталкивался за свою жизнь длиною в три человеческих.
   - Заводить со мной дружбу опасно, Ферран, ибо я могу за вас решить, что вам нужнее, - искренне сообщил Софист, пасмурно глядя в бесявый огонь.
   - В этом и заключается сокровенный камень преткновения дружбы, настоящей, а не мнимой. Эти взаимоотношения даже у людей развиваются годами и проверяются совместно пережитыми бедами и приключениями. Обычно дружба, Софист, прихотливой орхидеей произрастает на почве приятельских отношений. Я подумал, вы не прочь завести именно такие вместо сухих деловых, - говорил стрелец, то и дело мельком поглядывая по сторонам и немного шевеля острыми ушами, постоянно прислушиваясь к звукам просыпающихся предгорий, розовеющих в свете встающего солнца, режущего верхушки снежных шапок скалистых Нетерских гор.
   - О каких вы думали делах со мной? - Чуть оживился Софист, заинтересованно оторвавшись от созерцания язычков огня и кантрипа стелящегося дыма, подобно росе, оседающего пепельной пылью на камнях и травинках вокруг тусклого костерка.
   - Во-первых, о торговых делах. Я полагаю, искавшая вас этриэль Аяла могла быть уполномочена выдать персональное приглашение в один из кругов арканных иерофантов. Я сам состою в тайном круге вместе с ещё семью мистическими лучниками и тремя друидами. Я намеревался в этом году познакомить вас с нашим спикером, а на следующем - с лордом сов, подарившим мне птенчика Луххуг. У нас сугубо эльфийский кружок, Софист. Сами понимаете, помимо рекомендации для наведения мостов требуется время. Я видел ваши умения по совмещению пород древесины с камнем. На первых порах наш круг мог бы организовать с вами взаимовыгодный обмен продукцией. Мы: экстракты, эфирные масла и отсутствующие в вашей коллекции магические компоненты. Вы: заготовки стрел с древками из нужных нам пород дерева, приживлённых к наконечникам заданной формы из заказанных разновидностей драгоценных камней; заготовки древесно-каменных жезлов, скипетров, палочек, колец и прочих изделий.
   - Вынужден вновь вас огорчить, Ферран. Я в таком бартере пока не заинтересован и лишним временем не располагаю. Жаль, что этриэль промешкала с появлением, - удручённо сказал Софист, ковыряя угли магическим пальцем. Под действием прижимающего дым заклинания вылетающие искорки создавали красивые дуги и арки.
   - Действительно... - в тон протянул Ферран. Мурыжа кольцо лучника (иллюстрация 116), квессир продолжил: - Во-вторых, о делах боевых. Я готов в течение следующего месяца помочь вам в ликвидации мелких бандформирований, готов научить вас азам стрельбы из лука.
   - И здесь мимо. С нашей прошлой встречи ситуация разительно изменилась. Много авантюристов хлынуло к Хиллтопу и здешнему участку реки Руавин в надежде отыскать несметные сокровища, о которых бают бывшие рабы гноллов. Мне недосуг разбираться с каждой шайкой-лейкой. Спасать прочих невольников тоже никто не кинулся и вряд ли почесался. Я долг выполнил и пример показал, дальше - другим решать между моралью и экономической целесообразностью. Азам стрельбы из лука я сам могу научиться, наблюдая за стрельбищами Эверлунда, и о развитии подумал - прототип волшебного тренажёра стрельбы по движущимся мишеням с сегодняшнего дня будет тестироваться подопечными лейтенанта Топера. Тот лук-реликвию я осматривал и уже на пороге открытия способа прицепа заклятий к стрелам или болтам при выстреле... Мосты вашему кругу я рекомендую строить с Хиллтопом, пока я всерьёз не взялся за иных заинтересованных лиц. С означенным бартером обращайтесь к Фаргану, он новоиспечённый лорд волков со своим местом силы и очень нуждается в наставнике, который мог бы посвятить его в различные таинства. Дилап с рвением окунётся в науку стрельцов, а если выкупите для его жены Далесивэ угодья барона и мага, чтоб она вырастила там свою рощу, то её благодарность потрясёт вас до самых корней... А сам бы я хотел интенсивных полевых тренировок на стрельца-следопыта с разговорами об арканно-сакральных силах, об эльфийской культуре, традициях и понятиях - в целом и частностях.
   Софист говорил, глядя на красочные рассветные горы. Он был готов и малым удовлетвориться, но хотелось за раз пристрелить много зайцев. А прямо сейчас - разобраться в себе. Ему не понравилась вспышка злости, после неё гадостно...
   - Вы сами говорили и исповедуете ограничения в распространении знаний, мистер Софист, - Ферран покачал головой с обвислыми ушами. - Я вправе инициировать стрельца, чего вам точно не требуется - уже прошли редкую инициацию арканным иерофантом. Обучение - это отдельный разговор, единолично никак не решаемый. Об остальном я охотно и с радостью пообщаюсь с вами, Софист.
   - Бестолково беречь единожды утёкшие знания. В крайнем случае, открытия совершат заново. Предлагаю пойти на компромисс, Ферран. Если позволите четверть часа, я покажу, чего уже достиг. Сочтёте достаточным для ходатайства, изготовлю аргумент для вашего круга и Уллю вас прокатит до телепортирующего Отшельника у прудов - сутки я здесь подожду. Не впечатлит до согласия по всем пунктам - наша встреча последняя.
   - Прошу, не гоните лошадей, Софист. Наносу Праздник Урожая... сутки крохотный отрезок, - хмуро сказал эльф. - Вы могли бы отправиться вместе со мной...
   - Я не хочу лишних связей - они больно рвутся, - часть искр взлетела вверх, преодолев костровую магию эльфа. - Относительно сроков - Дрогансон внемлет и подсуетится, ибо для Фаргана реально назрело. Влияние арфистов в Хиллтопе усилится так, что бескровно не выковырять... Стоп. Скажите, Ферран, кто-нибудь из сильных друидов вашего кружка был в долине на месте того моего приглашения? Вообще хоть один друид?
   - Я о таких не в курсе.
   - Что ж, значит не судьба... - вздохнул Софист, взявшись за медальон. - Хорошо, я не стану настаивать на интенсивных тренировках, если вы согласны взять на себя всю ответственность за это своё решение и уделите мне следующий месяц при условии моих ежесуточных отлучек с полуночи до полудня.
   - Скажу откровенно, Софист. Многих напрягает и бесит, когда говорят загадками и полагают, что другие должны о чем-то таком важном догадаться сами, без нормальных объяснений. Некоторые клирики и маги подобным поведением часто грешат. Надо самому быть проще и других воспринимать проще, тогда к вам потянутся и расставания легче переживутся, - дружелюбно сказал Ферран, терпеливо смиряясь с манерой собеседника вести диалог. - Раз важно срочно передать информацию - я её отправлю. Если у вас скоро обнаружится необходимая сноровка и талант к стрельбе из лука, я, возможно, к третьей декаде марпенота получу разрешение учить вас большему.
   - Хорошо, поступлю проще, - сказал Софист, извлекая медальон Пращуру Деревьев и прикладывая к губам.
   Связавшись с Вершком, он мысленно передал разрешение Далесиве уйти вместе с Дилапом в Фейвилд и там вырастить свою рощу, не пытаясь как-то совместить её с таковой от друида Фаргана, и просьбы вырастить лесных стражей и запечатать межмировой переход с завтрашнего Праздника Урожая до Самхейна в следующем году. Так же он попросил Вершка передать Фаргану прототипы единящего и лётного колец, где все заклятья вызывались только на час в сутки - этого хватит обучиться самостоятельно. Задетая гордость должна сыграть свою роль.
   - По торговле - свяжитесь с Мастером Гильдий Эверлунда, так получится проще, вернее, надёжнее и долговременнее. Остальное неактуально. Запасной вариант проще, Ферран, как дрова проще ваших стрел, и переигрывать поздно - в одну реку дважды не входят.
   Ферран нахмурился, что сделало его выражение лица суровым. Он несколько раз порывался что-то сказать, но одёргивался, пока не произнёс:
   - Вы строите детальные и долгие планы, Софист?
   - Приоритетная импровизация с жонглированием обстоятельствами и желательными исходами. Событийное дерево неустанно растёт и ветвится, Ферран...
   ...разглядев вдали тупик, прорицающий Софист всплыл в реальность, где ещё не произошло ничего плохого или непоправимого. Мысленно обратившись к Вершку, друид поблагодарил божественного покровителя и всё-таки попросил через дриаду передать травнику Хиллтопа те свои промежуточные изделия.
   - Прошу меня извинить, Ферран. Магия вашего подарка вошла в резонанс с действием моих артефактов, - вежливо сказал Софист и совершил церемониальный поклон, бережно принимая головную повязку, служащую если не пропуском в потаённые эльфийские поселения, то вызовом речи вместо стрелы - при достаточной чистоте помыслов. - Углубление навыков, улучшение памяти, повышение знаний, концентрации и внимательности - все незначительно, но сплетение в совокупности порождает предвосхищение будущего через призму прошлого с окрасом под настроение, - уважительно перечислил Софист достоинства дара, сыгравшего на плохой эмоции к обнаруженной шпионке. - Лунная повязка учёного-философа улавливает свет Селуне, повышая эффективность проведения на полнолуния очистительных ритуалов "Отзыв Луны". Как видно по состоянию цветка, мне он очень нужен... - тихо проговорил юноша, вглядываясь в искорки вышитых созвездий на листочках, олицетворяющих одно из пяти перечисленных свойств. Софист понял, что не в усыпальнице Донавэва "замарался" больше ожиданий. Нет - слишком сильной оказалась злость на жизнь под пятой Альтер-эго. - Пожалуйста, Ферран, помогите мне с эльфийской вариацией обряда очищения на Урожайную Луну...
   - Я в вашем распоряжении, - выказал квессир высокое доверие, приняв объяснение и, как заключил Софист, догадываясь о неприятном характере пророческого видении, посетившего молодого человека.
   - Благодарю, Ферран. Мне бы ещё знать правильный узелок... - смущённо добавил юноша, не зная какой уместен для подаренной ленты. Софист был готов одеть драгоценную повязку, несмотря на замшелые ассоциации с позапрошлой жизнью.
   - Конечно, Софист, сейчас покажу, - приветливо улыбнулся лунный эльф, извлекая свою личную повязку схожего образца, вышитую бисером. - Положение центрального цветка определяется фазой Селуне по циферблату: полнолуние на двенадцать во лбу, новолуние в шесть на затылке. - Человек повторил узел, в чем-то похожий на галстучный. - Все правильно, у тебя нормально получилось, дело за практикой.
   - Спасибо тебе, - акцентировал Софист, не став отталкивать напрашивающегося приятеля из внутренних страхов заводить друзей. Волков боятся - в лес не ходить. - Полагаю, теперь время любования утром?
   - Пожалуйста, присаживайся, - утвердительно кивнул эльф, приглашая к камильку.
   У костерка воцарилась благожелательная атмосфера. Складывалось ощущение, что первые робкие касания золотящейся листвы словно извинялись за свою холодность. Покой и созерцание длинных утренних теней и мечевидных лучей сквозь листву робких осенних красок помогли Софисту пересмотреть своё негативное отношение к шпионке, решившей не портить своим появлением момент завязывания мужской дружбы.
   - Как тебе Аяла? - Нарушив тишину, задал провокационный вопрос Софист, отражая лукавый взгляд звёзд. Поползшая к теплу змейка замерла на месте, резко передумав и высунув трепещущий язык.
   - Этриэль прекрасна собой, - с заминкой ответил мужчина, ожидавший куда более серьёзных тем для обсуждения.
   - Да уж... Как ты думаешь, Ферран, у меня после ритуала под луной будут шансы?..
   - Женщины прихотливы и непредсказуемы, - уклончиво ответил мужик, чуть дёрнув ухом на какое-то своё воспоминание.
   - Мне бы хотелось покататься с ней зимой на лыжах. Всюду мороз, а у нас в палатке жарко... - мечтательно улыбнулся Софист, не слыша и не видя, но догадываясь, кто и что ему показывает сейчас.
   - В моё прошлое посещение Хиллтопа мне показалось, ты имел виды на Дорну из щитовых дварфов, - заметил мужчина, который сам б ни в жизнь с представительницей этой расы.
   - Хех, имел, - пошло улыбнулся пацан, - но её объятья спорят с горной лавиной. Я даже сделал лампу с лекарским духом, распались ещё желание подобного экстрима.
   - Хах, беззастенчивая молодость, - понимающе хмыкнул Ферран. - Я в своё время находил пикантность в возбуждающих завиточках у человеческих дам, - все же поддержал он тему.
   - Но многие такие неловкие, - скабрёзно добавил юноша, попав в десятку. Эльфы от природы ловчее людей.
   - Ха-ха, определённо. Однако, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.
   - Вот и я не знаю, то ли мне перед встречей с Аялой сбрить волосы в паху и насладиться взаимными оральными ласками, то ли наоборот сгустить и щекотать, ведь без волос половые губы чувствительней... - юноша томно вздохнул и выдохнул.
   - Отрасти на голове, - дал совет умудрённый опытом мужчина. - У эльфов вся кожа чувствительней и почти всем нравится, когда пряди обметают грудь...
   Оба схоже возмечтали о женских прелестях.
   Затея Софиста удалась - маленький уж раздражённо уполз, чтобы сегодня уже не вернуться ни в каком обличье. Уллю не моргал, установив продолжение наблюдения со значительного удаления. Вскоре Софист глазами фамильяра через установленную с ним связь смог оценить любопытную эльфийскую маскировку под кору и сложный артефакт эдаких волшебных очков, по виду напоминающих несвязные между собой аппликации на лицо, явно дополнительно выполняющие роль усиков-антенн узконаправленного действия. Чёрная радужка Аялы стала сине-голубоватой от действия сложносоставной магии. (иллюстрация 117)
   Ещё какое-то время мужчины просидели молча. Ферран решил оставить инициативу в беседе за юным Софистом, не перестающим удивлять лунного эльфа, очень многих повстречавшего в своей жизни.
   - Ферран, я правильно понял, что ты в моем распоряжении на весь листопад? - Панибратски заговорил Софист, согревшись ароматным горячим чаем, букет которого хотелось смаковать и смаковать. Он не счёл тему особо секретной, намереваясь как-нибудь подловить Аялу на неблаговидном подсматривании и подслушивании.
   - Верно, - серьёзно подтвердил эльф, тоже оставляя кружку и подбираясь, так сказать.
   - Я бы хотел помимо стандартного обливания и очистки организма от остатков зелий и снадобий пройти световую и совмещённую стихийную части, когда под особыми фонариками обмазываются целебной грязью, обмываются минеральной водой, прыгают через костёр и окуриваются благоуханным дымом. Совмещённая потому, что в каждое таинство я бы желал добавить: древесные золы, соки, опилки, цветы с хвоей. Чудесными Прудам на полнолуние пользуются сам Отшельник... Ферран, у тебя на примете в предгорьях есть уединённое место? - Озадачил его Софист, уже представляя одно такое в своём воображении. Волшебные фонарики, вечно изливающийся кувшин, просвеченная луной дымка... (иллюстрация 118)
   - Есть несколько. Мы успеем подготовиться?
   - Вполне, - согласно кивнул Софист, уверенный в том, что Пращур Деревьев ответит на молитву, поделившись не только рецептами, но и подробностями, чтобы кое-кто языкастый не ударил в грязь лицом, впервые исполняя ритуал - позорный недогляд! - Завтра начнём, а сегодня я бы хотел наконец-то узнать об этом склепе, чтобы больше никогда не устраивать тут встреч.
   - Согласен. Позавтракаем и пойдём, побродим, пока я буду рассказывать историю этого места скорби, - натянуто произнёс Ферран, послюнявив палец и мазнув по прицепленному к рюкзаку деревянному значку в виде недавно вырезанного листа дуба с рельефной веточкой поверх, изгибающейся стрельчатой эмблемой Солонора Теландриа, которому этот эльф поклонялся - эльфийский бог стрельцов, рейнджеров и друидов.
   Появившийся древесных дух отправился собирать свежие дары осени, обладая большим радиусом свободного перемещения, чем обычное заклинание первого круга - мог удаляться на дальность полёта стрелы. Зеленоватый призрак начал аккуратно выкручивать съедобные грибы, оставляя сорванные плавать прямо внутри себя вместе с указанным Ферраном набором корешков с травами - смешное зрелище. Он и листья интересно собирал с деревьев, шагая прямо по ветвям за самыми молодыми и свеживыми, часть веток пропуская сквозь себя так, чтобы не выпали припасы. Сам лунный эльф, как гостеприимный хозяин, принялся ставить кипятиться котелок с водой из фляги многих вёдер и накрывать импровизированный столик. Софист же находился в сторонке, делая лёгкие гимнастические упражнения, начав с разминания рук и кистей. Он подспудно наблюдал за скупыми и плавными движениями Феррана, находящего уют в рутине, не опостылевшей за его полтораста с лишним лет. Это для человека - завтрак, а для лунного эльфа скорее ужин.
   Софисту нравилась приятная компания Феррана, не отягощённая злыми словами и поступками, как произошло в воображении. Всего-то и требовалось смерить гонку за возможностями и удовлетвориться малым. К тому же, Софист потягивался и приседал, давая двум профи с разных сторон оценить себя и свой потенциал, в итоге добиваясь большего на перспективу. Головная повязка помогла бы осуществить трудноисполнимую шалость персональной иллюзии стриптиза, правда, пока что удалось бы применить сепаратор только по половому признаку, но Аяла наблюдала ненавязчиво и посредством серьёзного артефакта, наверняка с лёгкостью прозревающего иллюзии всяких потешающихся неумех.
   Молодой человек двояко относился соглядатайству солнечной эльфийки, утешая себя мыслью, что любой друид с доступом к четвёртому кругу может применить камнеговор или заклятье знания жизни дерева помимо разговоров с животными и растениями, чтобы составить общую или даже детальную картину происходившего на этой или любой другой поляне. Конечно, арканный иерофант доработал репрессирование памяти Найло, действующее на одного разумного и вычёркивающее из его воспоминаний специфическое событие, случившееся до нескольких часов назад во времени; соединил его с колдовством забытья, стирающего последние минуты у всех вокруг, и заново открыл заклятье забвения Найло, действующее на растения и даже камни, стирая воспоминания о натурных экспериментах Софиста. По здравым размышлениям причины для подобного рода паранойи отсутствовали, наоборот - пусть Аяла наблюдает и свыкается с абсурдной для неё мыслью разделить постель с наглым и несносным мальчишкой, слишком много о себе воображающего.
   Трапеза получилась непритязательной, при этом, вкусной и сытной. Юноша запомнил рецепты, ведь всё делалось у него на глазах. Софист даже успел придумать, какие ингредиенты можно добавить, а какие он предпочёл бы класть поменьше или вовсе не использовать. Ели молча из-за темы склепа, поднятой перед едой.
   Переосмысление ситуации довело до того, что внимание искусной и привлекательной разведчицы столь высокого класса начало льстить скрытничающему парню, в итоге решившему показать себя во всей красе. Он держал осанку и пробовал подражать невесомой и стелющейся походке лунного эльфа. Однако Софист быстро устыдился и прекратил неуместное подражание, когда они вступили на территорию кладбища, чтобы проникнуться скорбью и настроится на разговор о неприятном прошлом, обходя сотни каменных надгробий. Только сделав большой круг, Ферран начал повествование о традициях захоронения и далёких временах полутысячелетней давности - голосом скорбной печали, стыда и боли. Софист пытался проникнуться...
   Камни надгробий - свидетельство позорной могилы. Люди находят именно такие захоронения эльфов, что отразилось в искривлённом зеркале традиций человечества уподобляться волшебной расе и ставить мраморные плиты богачам и героям. Обычно эльфы возвращают тела своих почивших природе - предают земле, тем самым поддерживая заповедное волшебство своих лесов и рощ. Знатные и благородные кремируются. Урны с их прахом могут стать удобрением для фамильного древа, а могут быть помещены в фамильный склеп с изваяниями портретного сходства, различного рода картинами достижений или примерами творений умершего.
   Данное кладбище хранит останки воинов Аскалхорна. Позорная страница истории эльфийского государства Эйрланн. Оно когда-то было могучим королевством лесных и лунных эльфов на территории долины реки Делимбийр и восточной части Высокого Леса. Его земли простирались от Сверкающих водопадов на юге до Перевала Камнешарок на севере, соединявшим Аскалхорн с Сандабаром. Королевство просуществовало более шести тысяч лет: по людским меркам непредставимо долго, а по эльфийским - средненько. Ещё ходят легенды о том, как Эйрланн вместе с союзным Шаррвеном сражался со злом, распространявшимся из Сильванвейда. Королевство эльфов стремилось установить мир на подвластных ему землях и в приграничье с другими расами.
   Аскалхорн был основан эайрланнскими эльфами на северо-востоке Высоколесья в местечке с названием Рог Аскала - для защиты своих границ. После падения людской Империи Нетерил благородные эльфы передали крепость беженцам. Поначалу это благотворно сказалось на крепости, быстро превратившейся в столичную жемчужину королевства. Однако людская жажда власти тлетворно влияла на приютивших их хозяев, постепенно поразив многих эльфов, некогда познакомивших Нетерил со своей магией и даже участвовавших в раскопках знаменитых Свитков Незера, содержащих тайны великого могущества и позволивших человеческим магам создать могучую страну, установившую рекорд по длительности существования.
   Свет обратился во Тьму, разрушив себя. В восемьсот двадцатом году по Летоисчислению Долин некий нетерский чародей Вулгрет открыто призвал в крепость дьяволов. В ответ на его тиранию в восемьсот восьмидесятом году по ЛД другие чародеи под руководством фей-ри призвали демонов Бездны, исконных врагов дьяволов. Но их сил оказалось недостаточно против укоренившихся адских бестий. В 882г. по ЛД монстры одержали победу над обманутыми магами и вырвались на свободу, полностью разграбив и уничтожив Эйрланн и Аммариндар - союзное государство дварфов в Подземье. Лишь совсем недавно, всего в 1368г. по ЛД племя Голубого Медведя во главе с вождём и шаманом Тантой Хагарой совершило набег на крепость, наводнённую дьяволами, терроризировавшими всю округу. Крепость Рог Аскала, переименованная победителями в Адские Врата, была уничтожена в 1369г. по ЛД, с благословения богов и при поддержке организации Арфистов, использовавших некий Кристалл Привратника. Сейчас за теми дважды развалинами присматривает отпрыск Пращура Деревьев - треант Турланг со своим народом. Собственно, Софист не мог не отметить, что за несколько лет до указанных событий некий дварф Дроган Дрогансон поселился и открыл свою школу в Хиллтопе.
   - Это кладбище построили на месте дальней заставы и учебного центра, готовившего нечестивцев для борьбы с нечестивцами. Воины обратились против своих правителей, предав страну, но до последнего выполняя долг, подчиняясь своим командирам, нечестивым и властолюбивым... людям...
   - Горькая история, - Софист выразил эмоции за эльфа, старательно прячущего и отводящего взгляд, не желая вдаваться в чувствительные подробности.
   - Мой народ предпочитает забыть эту позорную страницу своего прошлого - навечно запомнить урок, - словно клятву, произнёс Ферран, положив ладонь на мемориальный камень, излучающий горькую магию скорби тысяч и тысяч подобных зароков. Лицо лунного эльфа заострилось и посуровело, а белокурые волосы блеснули перламутром магии.
   - Какой? - Сглотнув, шёпотом спросил человек, отметивший про себя, что народ - это не раса.
   - Эльфы над эльфами и над всеми нами эльфийские боги, - отчеканил Ферран Феранес не единожды выстраданную мудрость своего эльфийского народа. К сожалению, многие сородичи ей не следуют, продолжая из раза в раз наступать на одни и те же грабли - это читалось в эмоциях эльфа. К сожалению, многие понимали искажённо или превратно утрировали, презирая или уничтожая людей - Ферран не из их числа.
   - Теперь я тебя понимаю, квессир... Здесь забытыми позорно покоятся истинные приверженцы воинского долга и спасители чести всего твоего народа, Ферран, - тихо и твёрдо высказал свою мысль Софист, стоя прямо и уверенно. Человек с четвертинкой эльфийской крови выдержал пронзительный взгляд резко и пружинисто обернувшегося родовитого лунного эльфа. - Подлинные предатели королевства Эйрланн - его власти и элита, целых шестьдесят лет закрывавшие глаза на дьявольщину в столице Аскалхорн. У тебя одного достаёт Храбрости помнить вопреки... - Софист вовремя умолк, интуитивно ощутив опасную черту, за которую не стоит переступать.
   - Я не хочу больше говорить об этом. Идём отсюда, - он развернулся так же резко. Его желваки игрались, уши топорщились, костяшки белели. Иерархию власти он не мог презреть во имя выживания племени, к тому же, все те правители наверняка сожжены, чтобы понести заслуженное наказание от Селдарин в небесном Арвандоре - или у демонов в глубинах Абисса.
   - Позволь мне выразить своё уважение... - сказал Софист в спину эльфа, успевшего отойти на пару длинных шагов. Ферран напряжённо замер, словно напоролся на невидимую стену.
   - Здешние призраки люто ненавидят людей. Идём отсюда, - сквозь зубы бросил он через плечо, спустя с десяток ударов сердца.
   Но Софист не тронулся с места, остановленный твёрдой волей Альтер-эго. За пару эльфийских шагов он сформировал магическое послание, которое Аяла не смогла бы перехватить и которое воспримется единовременно.
   - Позволь помочь, квессир Ферран. У меня есть завещанная серебристая древесина ушедшего, поражённого молнией. Тебе решать, достоин ли твой храбрый предок сосуда из неё. Тебе решать, уместно ли будет и какое совмещение ритуалов на ближайшее полнолуние. Тебе решать, когда стоит почистить и прибраться в склепе и позволительно ли это сделать человеку. Но не смертным запрещать почивать в бозе, по своему скудоумию лишая души суда божьего...
   Ферран споткнулся, независимо от сознания сработали рефлексы гибкого эльфа, устоявшего на ногах.
   - Я уже замаран негативом и реально не хочу в четвёртый раз являться на это кладбище, - вслух выдохнул Софист, осунувшись и мечтая совсем о другом - скорейшем возвращении домой к Вершку! - В составе моего посоха есть дарёная серебристая древесина, излучающая лунный заряд. С тобой за спиной нам ничего не грозит... - заявил юноша. И просительно произнёс: - Прошу, Ферран, давай вместе выразим уважение к солдатскому долгу и чести... - это в первую очередь требовалось Феррану.
   Опять Софист ущемлял себя и старался ради других, однако, на сей раз открыто и с согласия. После памятных суток сна он знал, что был создан для решения определённых задач и ради достижения поставленных целей - во исполнение смысла его жизни приходится поступаться некоторыми принципами и пренебрегать болезненными уроками. В конце-то концов, все, в чью судьбу он вмешивается, вознаграждаются силой и возможностями гораздо полнее реализовать себя. Однако что-то Софист и его Альтер-эго делают не так, раз сами себе становятся противными из-за этого.
   - Там лишь призраки стенают, им нет дела до крыс и пыли, - гортанно выдохнул эльф, едва сдерживающий свою бурю эмоций, взбаламученных человеком. Это в культуре общения людей принято лезть в душу, а эльфы о погоде да природе базарят, лишь с близкими обсуждая личные темы.
   - Прошу минутку...
   Софист дождался подтверждающего жеста и подошёл к стволу дерева. Достав свой медальон Пращура Деревьев, он сунул правую руку в кору по запястье и помолился, прося Вершка выделить кроху времени и ниспослать ему артефакт со склада.
   - Этот кинжал потустороннего света много веков назад сделал лунный эльф Тиавэйн, побывавший в плену гноллов и подчерпнувший знаний шаманизма. Я его поднял со дна реки Руавин у стихийного узла магии и реставрировал. Прими и убедись, Ферран, что в склепе и в могилах плачут не фантомы, а настоящие души, как я подозреваю, мучительно разрываемые тягами в Бездну и эльфийский Рай и отчаянно цепляющиеся за свои останки с желанием возмездия...
   - Говоришь, это Судьба? - Отстранено спросил лунный эльф, боевым хватом взявший протянутый кинжал. Все три встречи между ними произошли тут, а ещё случайная встреча с далёкими сородичами, задержавшимися в Сильвервуде дольше обычного...
   - Это твои слова, но я согласен, - несмело улыбнулся человек, не уверенный в исходе и правильности своих действий. - Роковой узел может лопнуть к пяти вековому юбилею, и без помощи потомков они обречены кануть...
   - Ладно! Идём внутрь, Софист, - храбрый эльф решился, скорым и размашистым шагом направившись к склепу, что б нагляднее.
   - Пожалуйста, не называй моего имени в его свете... - жалобно произнёс арканный иерофант и почти побежал следом, совсем не заботясь о грации и сминаемых травинках. - И, пожалуйста, прости за всё...
   Практически слетев по пролётам вдоль стены квадратной шахты на нижний ярус, двое компаньонов оказались в холле с потолками в пять их ростов и зелёными деревьями, магически отправленным в перманентный анабиоз, подобный зимней спячке. Здесь стояли скамьи и шумели струи волшебных фонтанов для коленопреклонённых прорицаний. По бокам от входа высились урны для письменных пожеланий умершим. Волшебным огнём горели осветительные чаши. На памятную табличку из серого мрамора лился белый свет из ниоткуда сверху. Ушастые посетители практически никогда не заходили дальше этой прихожей, и даже тут не утруждались уборкой паутины в углах...
   Стоило Феррану открыть следующую дверь и войти, как ярко вспыхнуло лезвие кинжала, в потустороннем свете явив несколько неприкаянных душ, со стонами и болезненными гримасами пытавшихся хоть что-нибудь сделать с обелиском, простреленным салатовым светом, блокирующим магический круг телепортации под ним. Умершие воины-маги, так и похороненные в попорченном боевом облачении, никак не среагировали на человека, ещё не пересёкшего порог огромного зала, некогда блиставшего и благоухающего зеленью в кадках вдоль декоративного заборчика, беспорядочно переплетённого виноградными лозами, века не знавшими ухода. Когда-то тут проходила общественная жизнь полусекретного учебного заведения.
   Поколебавшись, Софист вошёл следом за скованно идущим Ферраном, вцепившись в свой боевой шест, излучавший слабый лунный свет. Едва человек оказался в поле зрения одного из призрачных эльфов, как все с гневными криками яростно кинулись к нему - и попадали в тридцати футах по краю круга, освещённого наговорным вариантом заклятья лунного заряда четвертой ступени посвящения в сакральные таинства друидической магии. Софист встал в футе от плеча взрослого эльфа, колдовство сокрытия от животных сделало их обоих невидимыми для крыс, туда-сюда суетящихся по своим крысиным делам.
   Ферран дёрнулся, как от пощёчины, благодаря кинжалу, предназначенному для эльфийских рук, не только увидев, но и поняв стенания душ, раз от раза роняемых силой лунного света, излучаемого боевым шестом человека, по мнению мёртвых, нечестивого святотатца и прочее, и прочее, и прочее... Ферран чего-то отвечал своим призрачным сородичам, беззвучно шевеля губами и челюстью.
   - Кинжал, - помахав пальцами у рта, произнёс Софист обернувшемуся Феррану, что-то потребовавшему от бледного друида. Лунный эльф звучно выдохнул и досадно дёрнул ухом, поднял руку в жесте тишины галдящим душам, сконцентрировался, сделал глубокий вдох и медленный выдох через рот.
   - Твоя догадка полностью верна... - он осёкся, вовремя вспомнив о просьбе. Душам, что предстанут перед верховным богом Ларетианом, чья часовенка ощущалась с левой стороны, ни к чему было знать имя человеческого благожелателя.
   - Угу...
   - Они не верят и не пропустят тебя. Пройдёшь - нежить поднимется, а им в преддверии Самхейна достанет сил проявиться с Эфирного Плана и атаковать. Арканные бойцы требуют в доказательство намерений убрать обелиск-блокиратор, только тогда они подумают о разрешении на уборку - и никаких новых убийств в этих стенах, - хмуро сообщил Ферран требования призраков, переставших бестолково кидаться и падать.
   - Сперва крысы. Мне потребуется время, чтобы приманить одну из особей и превратить в крысиного короля. Так мы соберём воедино, выведем наружу и избавимся от всей популяции разом, попутно на них в качестве наживки выманим гигантских пауков, что завелись ярусом ниже.
   - Сперва обелиск, - настоял стрелец, поморщившись на обзывания и гнев душ.
   - Сперва обмозгую просьбу. Потом сделаю крысиного короля, отправлю подчинять и строить всех своих "подданных", а мы за это время разберёмся с обелиском, - не поддался Софист. - Иначе не выполнить ни второго требования по запрету убийств, ни намерений качественно прибраться здесь, с которыми мы пришли почтить воинскую славу и честь доблестных воинов Аскалхорна.
   - Так тому и быть, - отрезал Ферран. Парочка запротестовавших душ свалилась на пол, но большая их часть одобрила. За время общения многие прибыли.
   Наметив подходящую кандидатуру, Софист принялся водить за ней взглядом и шептать на друидике зов - составную часть магической формулы призыва существа. Через пару минут выбранная особь благополучно была усыплена, схвачена за шиворот одним из двух созданных древесных духов и унесена в прихожую. Арканному иерофанту понадобилось полчаса, чтобы смекнуть идею, провести расчёты и переписать пару свитков с внесением нескольких поправок. С "королём" Софист провозился примерно столько же: отмерил и напоил зельями, заговорил когти с зубами и шкуру, вдвое увеличил, наложил реверсивное сокрытие от животных и улучшил природный инстинкт. Через полтора часа они вернулись вглубь могильника.
   Эльфийских душ ещё прибавилось. Они выстроились коридором и боевым построением у прохода на следующий уровень, где, собственно, и разместили их трупы, не озаботившись никакими погребальными омовениями - прямо с поля боя и на погост. Колонный обелиск содержал письмена, среди которых выделялась песнь-гимн:
  
   Восплачем и вспомним о времени чёрном.
   О том, что случилось с родным Аскалхорном.
   Сиял Аскалхорн, словно яхонт в короне,
   Как горный король возвышался на троне.
   И мы упивались могуществом этим
   На горе врагам и на зависть соседям.
   Наш город блистал, уважаемый всеми,
   Пока не настало тревожное время.
   Пока не дожили до чёрного часа.
   Пока не возвысилась новая раса.
   То раса людей поднималась и крепла,
   И запахи пота, железа и пепла
   В холодную панику нас повергали,
   И наши правители грозно сказали:
   "На свете есть древняя, тёмная сила,
   Она бы нас всех от людей защитила".
   И мы для защиты ко злу обратились,
   Но сами при этом во зло превратились.
   Отринуть его эльфы были не в силах,
   И зло вместо крови текло в наших жилах,
   И прокляты небом и горькой судьбою,
   Уже не могли мы бороться с собою.
   Но эльфы напрасно всевластья желали,
   Борясь против зла, мы его умножали.
   И чтобы уйти из порочного круга,
   Пришлось нам мечи обнажить друг на друга.
   И все мы погибли тогда, но при этом
   Вернули баланс между тьмою и светом.
   Зачем проклинать нас на нашей могиле?
   Мы смертью и кровью грехи искупили!
   И вместе споем на кладбищенском дёрне
   О нашем прекрасном родном Аскалхорне!
  
   (Примечание: переводчики игры Neverwinter Nights: Shadows of Undrentide)
  
   Именно эти надписи, искажающие правду, пытались соскоблить души воинов, преданных своими властителями, а не наоборот. Софист раньше уже прочёл это, когда много недель назад исследовал тут всё глазами крысы, сейчас сделанной главными над своими товарками. И, в отличие от нынешнего компаньона, он теперь точно знал, что за чёрное солнце прожжено магией на полу и куда ведут эти портальные ворота, кажется, навеки вырубленные в ткани мироздания. В Абисс. В тот самый Абисс, где в 66-ом слое на Демонической Паутине правит Королева Пауков - та самая Ллолс...
   Софист вроде недавно для себя всё прояснил за время отшельничества, но судьба, злодейка, вновь спутала все карты и взбаламутила воду. Чёткие цели вновь стали мутными, пропало понимание смысла, чувства его самого и Альтер-эго стали диаметрально противоположными...
   Ферран, как стрелец, был немножко волшебником, при этом как рейнджер ограниченно обладая некоторой сакральной магией друидов. Объединившись с ним в магический тандем, Софист серебристым стеком нарисовал на четырёх гранях четыре иероглифа метемагии, засветившихся сочно синим цветом сырой маны - почти прямо из Мирового Плетения богини Мистры. По мысленной команде ведущего, Ферран начал читать свиток восьмикратного уменьшения каменного предмета. Софист на полтакта отставал, тем самым как бы разгоняя волну, чтобы продавить сопротивляемость мощно заколдованного камня. Едва дочитав по свитку, удерживаемому невидимым слугой пониже лица и после применения распавшемуся в пыль, Софист взмок и грузно навалился на посох, как бы своим весом помогая - словно при колке дров.
   - Ух... - подал звук пошатнувшийся ведомый, тоже облившись жарким потом из-за разогнавшейся по сосудам магии, ускорившей обмен веществ и разогревшей тело на три градуса выше нормы.
   В это время один из древесных духов взмахнул волшебным платком, а второй напротив него подхватил за два других угла и помог опустить на кирпичный блок чёрную дыру карманного измерения. Проинструктированный Ферран совершил из-за магического круга на плитах волшебный прыжок в центр, приземляясь на пятки. Идея сработала! Граница чёрной дыры попала в микро-ямку неровности пола - и могущественный объект моментально исчез в недрах грузового платка. Казавшаяся невыполнимой задача успешно и хитроумно решилась на глазах множества неупокоенных душ, внутри которых зажглись крохотные искорки надежды на избавление от многовековых страданий, на которые их несправедливо осудили смертные правители...
   - Мы пришли выразить дань уважения вашему солдатскому долгу и чести. Очистить от живности и грязи место захоронения, поправить где что не так лежит. Вы позволите, воины Аскалхорна? - Церемонно вопросил оклемавшийся Ферран, мягко высвободившись из заклинательного тандема. Он уже не рыскал глазами по строю, обращаясь к своему предку, оказывается, некогда дослужившегося до лейтенанта, правда не лучников, а кирасиров-меченосцев.
   - Я - человек. Я не могу и не в праве извиняться ни за тех, ни за всех людей. Но я хочу напомнить, что все Разумные бывают разными. Позвольте выразить уважение вашему солдатскому долгу и чести... - поклонился Софист самому богато одетому призраку, командующему умершими воинами Аскалхорна, но самому слабому из них - некогда пострадал в бою с каким-то вторженцем в гробницу. Ропот рос в строю.
   - Рыцарь Нилмалдор приказывает немедленно снять блокировку портала, - хрипло перевёл смертельно посеревший Ферран, из-за бури в своей душе только сейчас сложивший два и два - куда вёл портал и к чему это могло всё привести.
   Софист болезненно скривился, на всеобщее обозрение достав из-за ворота туники медальон Пращура Деревьев. Сглотнув, он волнующимся голосом стал вещать:
   - Дерево-Прародитель помнит, как вторая Война Короны началась из-за коварных интриг богини, низвергнутой в Абисс и там ставшей демонической паучихой. По её поручению демоны соблазнили чернокожих илитиири, обратив во тьму зла на веки вечные. Коричнево- и серокожие могли бы пасть к ней через борьбу с вратами Ада, присовокупив к демоническому ещё и дьявольское коварство. Вы совершили подвиг, разрушив нечестивые планы, и оказались за это оболганы на столетия. К истинной ли виновнице ведут сии врата? Сможет ли кто-то их правильно настроить и нацелить? Готовы ли вы сражаться и дальше вместо отчаянной и глупой смерти? Нет! - Воскликнул дрожащий Софист, Альтер-эго которого было кровно заинтересовано в слаженном, обученном, замотивированном и экипированном войске, что вместе с ним наведаются в логово коварной Ллолс. Юный друид был против, но слаб волей...
   Вокруг человека уже образовался целый вал из призраков, постепенно "валящихся" все ближе и ближе к нему - преодолевая лунный свет. Заклинатель прытко шмыгнул в магический круг, на шесте перемахнув через лежачих, и вытряхнул обелиск на прежнее место. Пусть демоны, однозначно уловившие портальное мигание, собираются в неправильном месте, куда сейчас вёл межпланарный переход. Софист взлетел на недостижимую колонну обелиска, начав крутить посох крестом, круговым лунным светом роняя на пол всех разгневанных духов. Голос юноши окреп, хотя он по-прежнему не понимал замысла своего мечущегося Альтер-эго, страдающего от проблемы какого-то ужасного выбора:
   - Вы - жалкие мученики, лишённые смысла, веры и надежд! И вдобавок готовящиеся стать "любимыми игрушками" Сами-понимаете-кого. За века растеряли всю боевую форму и выучку, стратегию и тактику вовсе не прорабатываете, а хуже всего то, что и помощь извне отвергаете! Вы сдались!! Ваши прижизненные долг и честь - почтенны, но в смерти вы - сдались и смирились с клеймом нечестивцев и участью, уготованной вам предателями. Более того, вы опустились до жизни с теми, кто заворачивает ваши кости в саван паутины!!! Сами не можете, других не просите и даже крыс не используете для одержимого вселения, чтобы повысить душевные силы и хоть так выгрызть коконы да прогнать врагов из своего посмертного пристанища!
   Некоторые души обезумели от мук и кидались в затмении боевой ярости. Все слышали - большинство прислушивалось - командиры внимали. Последнее обвинение мимо кассы.
   - Я слаб и юн, у меня нет готовых решений и нужных знаний, но даже я понимаю, что ради возмездия и очистки от скверны надо втайне готовиться! Что надо отправить разведчика на поле брани и к другим могилам, чтобы собрать информацию, добыть доказательства и обличить ложь! Но вы прикованы к останкам и отчаянно трусите, боясь окончательного развоплощения с вечным падением ко дну Абисса. Вы пугаете своих потомков, якобы оберегая их от своей судьбы - в позоре клеветы и безвестности! Найдутся ли среди ваших потомков те, кто поверит в вас? Найдутся ли среди ваших потомков те, кто возьмёт на себя ответственность и поможет установить истину? Найдутся ли среди ваших потомков те, кто отыщет для вас путь во спасение, если не посмертного существования, то памяти о героях, которые и после смерти не склонились ко злу, предпочтя наградой в последнем бою - небытие...
   Слезы ручьями катились по щекам Софиста, наставлявшего на подвиг - на смерть. Когда сам не имел мужества поступить так же...
   - Не вы первые, не вы последние, кто приносит жертвы. Однако... во имя чего? Дерево-Прародитель передаёт, что на Обетованном Острове есть Древо Душ. Почти девятнадцать тысяч лет оно растёт в единственном экземпляре, оберегая от влияния чужих и злых богов - лишь эльфов Эвермита... Принц Ламруил, сын королевы Эмлараэль, в этом году принёс росток Древа Душ на Фаэрун. Ваш святой прах поможет удобрить землю для благополучного роста семени Древа Душ на континенте Фаэрун, для посадки Великих Деревьев под дома закладываемой столицы нового эльфийского королевства, что объединит все разрозненные сейчас светлые подрасы и их царства, разбросанные по скудеющим Лесам. Воины Аскалхорна! Вы разорвали смертный круг! Хватит ли у вас духу подарить всем эльфам надежду на благополучное будущее на Фаэруне?..
   Софист прекратил более ненужные движения посохом и с трудом заставил себя спуститься по воздуху, погасив лунный свет. На него не кидались - и препятствий не чинили. Человек на половину прямого угла поклонился эльфу-командиру, что-то говорившему и к чему-то взывавшему, но Софист слышал лишь стенания и невнятный шёпот мёртвых - остолбеневший переводчик-ретранслятор не мог и слога вымолвить.
   - Рыцарь Нилмалдор. Я почту за честь навести чистоту и порядок в вашем пристанище. Я хочу подарить вам шанс на борьбу, облегчив вселение в крысиного короля. Я могу навсегда уйти, оставив все, как есть, - произнёс он в схоже кривящееся лицо, полное застарелой боли и страданий. Для понимания Софист левой рукой указывал пути: на переход вглубь, на свою креатуру, на выход.
   - Зачем и почему в крыс? - Раздался тихий шепоток, когда другой офицер по приказу рыцаря нашёл в себе силы проявиться говорящим призраком.
   - Почему - они пропитались вашими эманациями. Зачем - взять свою судьбу в свои руки. Метод подобен демонической одержимости - научит вас распознавать и противостоять подобного рода воздействиям, - перечислял Софист, всё ещё дрожа, как осиновый лист на ветру.
   - Мы пробовали, человек, - кивнул призрак, удовлетворённый ответом, согласовавшимся с мнением самих призраков. - Безуспешно. Рыцарь Нилмалдор слаб вдали от своего саркофага. Я готов, - по-военному проговорил щитоносец. - Как?
   - Среди вас есть друиды? Кто-нибудь из рейнджеров превращался аспектом животного?
   Призрак короткостриженого лесного эльфа, чтобы не тратить силы на речь, показал рукой на вышедшего вперёд воина в кожаных доспехах, словно бумага, порванных на груди гигантской когтистой лапой.
   - Не надо вытеснять, не надо замещать - нельзя убивать. Прильните, подавите и направьте своей волей - как своего фамильяра или питомца. Выберите одну особь, запомните и не меняйте, пока не достигните хороших результатов. Я сейчас приведу их к предсмертному состоянию заклятьем гейзера - так вам будет легче сделать "это" в первый раз. Важно совладать с крысиным королём - за ним все подчиняться...
   Когда призраки пришли в движение, приняв подобие строя, Софист тоже приступил к построению крыс клином, после чего со второй попытки выпустил из ладони мощную струю воды в руку толщиной. На изменённую им крысу вполне хватило, как и на успевших сбежаться на зов короля. Когда рейнджер порывисто сложился в три погибели, пытаясь взять тельце в руки с засунуть в него голову, друид закрутил и отсоединил своё подчинение, бросив кончик связи на призрака. Волшебное доминирование деградировало до очарования, когда призрачный боец сориентировался в ощущениях и кое-как влез в тушку, словно в кроличью нору. Крысюк дёрнул лапкой - это воодушевило остальных, сгрудившихся у разбросанных водой полумёртвых телец.
   - С...союзник, - оправился Фарган, вернув себе дар речи. - Есть... потомок... - храбрости ему было не занимать. Его имя предопределяло судьбу, в переводе - Чемпионские Оковы Храброго Сердца.
   - Простите... я не знаю, как вам дальше лучше быть. Обговорите коллегиально. Отсоветую привлекать кого бы то ни было постороннего, включая прогнивших Арфистов, несмотря на их великую помощь в разрушении Крепости Адских Врат. Я от него слышал... - перевёл он стрелки.
   Никто из живых не сподобился донести эту великую весть воинам Аскалхорна...
   Крысиный король обуздан, дальше дело за упорством и трудом. Пошатывающийся Софист покинул загалдевшее сборище ликующих призраков, только недавно познавших унижение и стыд. Присев в холле прихожей у более-менее чистого дерева, он целенаправленно отдал приказ двум своим древесным духам убрать всю гадскую паутину из углов и крон, чтобы растревожить пауков и создать условия для массового успеха по внедрению в крыс - солдатский дух поможет призракам.
   Через всё ещё установленный с крысой волшебный канал, какой Софист недавно натренировался применять на кабане Тупаке и кречете Умнёжке, он видел выбежавших в зал крупных пауков, по счастью, не заставших врасплох мёртвое воинство, предупредившее бледного Феррана, успевшего спрятаться за обелиском от нескольких плевков ловчей сетью. Как успешный стрелец, эльф носил артефакт свободы движения, потому за него не зацеплялись липкие нити магии, расползшейся по плитам пола.
   Всё ещё предельно напряжённый и прерывисто дышащий Софист был вынужден удалённо по связи применить лечение малых ран, чтобы придать крысе сил встать на ноги и своим воинственным писком привлечь соратников - и тем направлять сидящего внутри призрачного рейнджера. Крыса размером с собаку воинственно кинулась на последнего из трёх вылезших пауков, среагировавших на сигнал тревоги от их паутины у входа. Ещё не слаженный дуэт, естественно, промахнулся. Чувствуя на том конце канала нужный настрой, Софист по указке Альтер-эго пустил по нему доступное егерям заклинание удержания монстра. Паук замер, а крысюк торжество запищал, с третьего раза вгрызшись в одну из лап - и заговорёнными клыками легко перегрыз её. На гребне их эмоций Софист наложил на крысиного короля заклятье слаженности.
   Экстремально собравшийся Ферран, тем временем, натягивал лук, всегда находившийся наготове как у всякого настоящего стрельца, обучавшегося выживать в Высоком Лесу. Однако он поздновато выглянул из-за укрытия и потому почти впритык выстрелил в головогрудь мчавшегося к нему оголодалого паука-меченосца. Магическая стрела пробила броню и застряла в челюсти, но мозг не задела - жвала болезненно сломали древко. Пользуясь невосприимчивостью к волшебной паутине и действуя на рефлексах, стрелец выскочил вправо, на ходу вытаскивая следующую стрелу и всаживая её в брюхо подранка, вставшего на дыбы, чтобы опрыскать ядом с заднего шипа, проткнуть передними лапами-копьями, разрубить жвалами-мечами - стрела вошла по оперенье. Дёрнувшаяся тварь промахнулась с атакой по эльфу, кувыркнувшемуся дальше вбок - дальше от второго паука и едва не поранившись зажатым в зубах кинжалом потустороннего света.
   Хилый рыцарь Нимладор сумел организовать своё незримое воинство. Когда король крыс, запрыгнув на паука, в узком месте отгрыз ему брюхо, несколько его "подданных" подало писклявый голос, привлекая внимание. Софист посчитал это достаточным поводом, чтобы пустить подряд через канал пару заклинаний лечения лёгких ран, с хлопком магии поставивших в строй двух солдат-крыс. Едва бойцы оказались в зоне действия заклинания слаженности, как их движения стали уверенней и воинственней. Троица бросилась на помощь живому эльфу.
   Прыткий паук набросился на лежачего Феррана, из неудобного положения не успевающего достать стрелу из колчана. Вместо этого стрелец наложил на тетиву заклинание волшебников - магическая стрела, в его тренированном исполнении вместо двух образовала целых пять шаровидных сгустков пурпурного пламени, которые моментально вытянулись, приняв стреловидную форму. Магические стрелы одновременно сорвались веером, самостоятельно наведясь на цель. В лапу и три в хитиновый панцирь, центральная попала по глазам, как и метил натренированный мистический лучник. Волшебный огонь заставил ослепшего паука отшатнуться и затанцевать от боли. В этот момент дважды простреленный сделал свой ход, и Феррана прямым попаданием накрыли кислотные брызги и натуральная ловчая сеть, в сидячем положении прилепившая его к полу. От фиаско эльфа спас наконец-то призванный им фейри-дракончик, на своих магически светящихся крыльях бабочки примерно с пятифутовым размахом стремительно налетевший на головогрудь паука, вынуждая того отпрянуть в защите глаз от когтей. Сверху к атаке фамильяра эльфа присоединилась стайка летучих мышей, которых Софист напрочь прогнал из прихожей.
   Ферран воспользовался зажатым во рту кинжалом, разрезав нити толщиной со шнурок, но подняться так и не успел. Ориентирующийся по колебаниям паутины слепец плюнул в него своей болезнетворной кислотой и ловчей сетью, намертво сцепившейся с другой липкой дрянью - и длинными волосами пытавшегося выпутаться лунного эльфа. Нехотя выпустив лук, ловкий Ферран исхитрился выхватить из волшебного кармана доспехов колбу алхимического огня, которым обычно отбиваются от нереально живучих троллей, натыкавшихся на него во время дремления.
   Несколько душ, нашедших в себе силы воплотиться привидениями, вовремя отпрянули от хорошо бронированного и безразличного к их атакам паука, головогрудь которого охватило жидкое пламя, частью проникшее и в пасть. Раньше солдаты таких одной левой, а сейчас и правой бесполезно. Две крысы застряли в паучьей сети, зато их король совершил первоклассный прыжок, придя на помощь фейри-дракончику. Мощно зачарованными когтями крысюк легко вскрыл панцирь и с чавканьем вгрызся. На этом омерзительном и фактическом финале схватки Софист порвал канал связи, тем самым встряхивая внедрившегося призрака от упоения вкусной добычей.
   Поджав и обняв ноги, недавно начавший бриться подросток уткнулся в коленки, чувствуя себя угнетенно опустошённым. Порой для понимания чего-то это следует пережить. Пережил. Вроде должен был что-то ощущать на пике всеобщего подъёма возмездия Ллос за прошлую жизнь. Пусто. Он не сдался... Внутри он смирился с жертвой и устыдился, увидев пример подлинной жертвенности во имя других и высоких идеалов. Да, Софист ощущал если не потребность, то желание помогать другим - когда это ему почти ничего не стоило или согласовывалось с решением поставленных задач. Он, вернее его Альтер-эго, в позапрошлой жизни пожертвовал собой, спасая друга и сестру - ради себя и своего освобождения из невыносимой клетки. Не ради них. В прошлой жизни пожертвовал вассалом, другом, беременной любовницей и случайно забеременевшей от него куртизанкой, спасая себя - ради жизни других в количестве населения всего Фаэруна с нависшей над ним угрозой возвращения хладнокровной расы поработителей теплокровных. И на этом глобальном фоне Софист только что дал воодушевлённым воинам Аскалхорна поистине призрачный повод уйти в небытие. Тем самым эльфам, что уже когда-то поверили людям и в итоге оказались вынужденными принести себя в жертву ради исправления чужих ошибок. А есть ли у Софиста или его Альтер-эго нечто или некто, что стоит спасать ценой своего небытия? Пусто. И горько, ведь он ещё на Остара смирился, но осознал лишь через полгода, что тщетны попытки обмануть себя, ставшую демон-лордом низвергнутую богиню Ллолс и само мироздание. Уже сейчас, после живодёрских опытов на кабаньем гареме и пока деревенские тройни ещё и не родились, можно судить о взаимосвязях судеб.
   "Даже если сделать идеальных двойников, именно их совершенство отразит на подлинников переживание всего ужаса пыток и уничтожение второй половинки, от которых их спасали через разделение. И ещё неизвестно, после такого лучше - умереть или попытаться наладить жизнь. Что милосерднее? Ответ очевиден..."
   Так отчего же предстоящий ответный рейд возмездия на шестьдесят шестой уровень Абисса кажется пустой тратой сил, словно лишняя выплата по закрытому долгу?..
   Софист настолько глубоко ушёл в себя и внутренние переживания, занимаясь самокопанием для заполнения внутренней каверны, что совсем упустил момент, когда это к нему успел подсесть Ферран. Квессир скопировал позу почти целиком, правой обняв человеческого подростка за плечи, а на запястье своей левой положив подбородок, чтоб удобно было коситься на зажавшегося соседа, мелко дрожащего от совсем не катящихся слёз.
   - Когда возжёг других, а сам выгорел, значит, их дело не твоё, - мудро заметил стасемидесятидвухлетний лунный эльф, глядя в пустые глаза, с трудом сфокусировавшиеся на нем.
   Софист отвернулся, вновь уткнувшись в коленки. Он не понимал и не находил объяснений своему состоянию. Отбрасывая игры разума, ему было приятно родительское внимание и забота со стороны эльфа, хотя ещё совсем недавно сирота гнал от себя всех доброхотов, взваливая все невзгоды на свои плечи. Ферран проявил чуткость, оставив при себе прочие мысли и лишь ободряюще потрепав за плечо. Они просто сидели рядом, оказывая друг другу молчаливую поддержку.
   - У меня есть сытные эльфийские галеты дневного рациона, - подал голос следопыт. - Тебе медовую или орехово-овсяную?
   - Медовую, - буркнул Софист, смутившись за выпущенное желудком урчание.
   Он потерялся во времени и с трудом сориентировался - время-то далеко за полдень. И пить хотелось жутко. Человек с трудом нашарил в поясном кармашке флягу со святой водой и присосался, обливаясь и захлёбываясь - понятливый эльф не мешал, сам прильнув к своему бурдюку.
   - Моя Джарлаола мастерица готовить галеты, - поведал любящий муж. - Представляешь, приятель, она как-то умудряется вкладывать в них заклинание призыва питательных соков моркови и цитрусовых. Кусаешь - и долька прямо тает во рту, утоляя голод на весь день и жажду на несколько часов, - протягивая завёрнутый в лист брикетик, компанейски поделился Ферран, отодвигая все заботы на потом - взрослые эльфы в этом эксперты.
   - Угу, - подтвердил молодой человек, распробовав плитку походного лакомства.
   - Качения, биения, колебания, тремор, пульсации, вибрации - это все признаки и доказательства жизни, - Ферран издалека начал делиться очередной мудростью.
   Ради человека... Потомок совращённых и преданных людьми...
   - Мыслим - существуем, чувствуем - реагируем, осознавая - живём. Чтоб не терять ориентации при встрясках, гироскопу нужна хорошая скорость, - пробурчал Софист неутешительные доводы Альтер-эго. - Но чем выше скорость юлы, тем другим веретёнам опаснее приближаться - смотает и бросит... Это как пытаться приделать волчку юбочку из паутинки - порвёт узор и накрутит на себя... Когда потяжелеет - рухнет...
   - Порой поиски ритма жизни длятся всю жизнь - и это тоже есть жизнь, - философски улыбнулся эльф, довольный, что хоть как-то растормошил взрослеющего ребёнка, без своего ума цитирующего кого-то мудрого.
   - Не дай Ао такую для Торила, - человек дёрнул уголком рта.
   - Во истину... - заметил эльф, поведя бровями. А потом что-то смекнул на основе свей широкой эрудиции: - Потому Ао не сделал Торил в виде веретена, что-то сматывающего с Селуне. Спутник от создания мира вращается в орбите планеты, путешествуя вместе, в горе и радости... - эльф судорожно вздохнул, вспомнив что-то своё застарелое и заскорузлое.
   - Гладкий шарик хоть куда крутится, он всех касается и никого не цепляет - ничего не берет и не предлагает. Как с гуся вода - под лежачий камень вода не течёт. Концепций полно - отыщи своё, - Софист угрюмо закрыл тему. Слишком много он испытал за последние сутки очень противоречивых эмоций - когда-то топливо для них должно закончиться.
   - У моей первой жены на каждый день года был свой наряд, - не согласился Ферран.
   - Приелись? - С нервным смешком спросил парень.
   - Каждому своё, - миролюбиво вильнул взрослый, согласившись закрыть тему и оставив выбор следующей за компаньоном, но так и не убрав руку с чужих плеч, проявляя участие к запутавшемуся в себе одиночке.
   Квессир имел ещё много не высказанных вещей про сиротство и оторванность листа, который на самом деле - крылатка ясеня. Про вертикальные связи предки-потомки, типичные для людей и менее важные для лунных эльфов, у которых в крови радостная жажда к путешествиям и перемене мест.
   - Слушай, в тебе же говорит серебряное наследие лунных эльфов, - он мягко потряс Софиста, радостный своей догадке, многое для него объяснявшей. - Ты взахлёб занимаешься магией, и она пробуждает в тебе высокое наследие! Вот в тебе и борется оседлое человеческое начало с лунным кочевьем. Мой народ имеет тягу к переменам мест и наши поселения временны - часто они строятся для заселения другими. А ещё мы охотно восстанавливаем развалины некогда прекрасных городов или поддерживаем, как можем...
   - А ваши корни? Где же ваши корни? - С горечью вопросил Софист.
   - Мы сами - корешки, питающие или обогащающие Серебряную Культуру, - с торжественностью поделился Ферран ответом на часто задаваемый вопрос.
   - Симбионты, - опошлил человек.
   - Развивающиеся самодостаточно, с заложенной в крови культурной мимикрией, - посерьёзнел Ферран, втиснувший свои треволнения подальше в себя - ради человека. Выпитые им зелья хитрости лисы и мудрости совы оправдывали себя. - Мой народ предпочитает путешествовать по диким, никем неизведанным и нетронутым местам, конечно, преимущественно в составе группы единомышленников. Надо самому быть проще и других воспринимать проще - в этом многие мудрецы усматривают нашу высокую приспособляемость, которая помогает избегать или разрешать конфликтные ситуации. Естественно, у нас тоже бывают периоды рефлексии, когда тянет ощутить заботу близких или забуриться в дебри ото всех подальше. Молодые из нас особенно импульсивны в этом плане, пока не утолят жажду, набравшись памятных мест для периодичных посещений, - делился эльф правдой жизни, убеждённый в этих житейских мудростях и своим поведением доказывающий их применимость.
   - И кто тут утром серел да бледнел, слова вымолвить не мог?
   - Чего ершишься, Софист? - Потрепал его дружелюбно. - Депрессия душит и правда глаза колет? - Ферран приподнял мужскую руку с плеча и звучно похлопал парня по уху.
   - Ни свой и ни чужой, ничей и никакой...
   - Как бы сказал один мой знакомец: "Ба! Выдуй бочонок пива, тра*** бабу и серая пещера вновь заиграет блеском мифрила", - преувеличенно весло хмыкнув, он панибратски взлохматил каштановые вихры, ободряюще похлопал по основанию шею и воспользовался плечом Софиста как опорой, чтобы встать. - Пойдём отсюда, - сказал он, протягивая открытую ладонь.
   - А как же...
   - Сами справятся, - резко оборвал эльф. - Подметут хвостами, а если надо - вылижут, - жёстко сказал Ферран. Из-за угла неразборчиво пропищали. - Ты сегодня дважды не оттолкнул меня. Я тебе нужен столь же, как ты стал важен для меня. Вставай и пойдём, приятель, время не ждёт.
   - Ба, когда это время не ждало эльфа? - Упрямился подросток. Из вредности.
   - Всегда. Мы живём... стараемся жить по потребностям. Это людям свойственно гнаться за подворачивающимися шансами преуспеть и нажиться, чтоб помереть в золотой парче. И ты такой пропускаешь... - завлекающе произнёс эльф, поманив пальцами. Ферран угадал, как подцепить.
   Целых полминуты поиграв в гляделки, Софист заинтригованно поднялся, приняв помощь:
   - Какой?
   - Мастер Дроган...
   - Нет.
   - До Пира Луны будет ещё одно полнолуние - тогда я извлеку останки предка. Хочешь - вместе проведём двойной обряд, - Ферран с другой стороны подошёл к теме.
   Софист вдруг ярко вспыхнул ушами, только сейчас сообразив. Мистра - детище Селунэ и Шар, двух богинь-сестёр - Света и Тьмы, первыми из всех порождённых Лордом Ао. Отзыв Луны - очищение родоначальным светом Селунэ от тьмы Шар и полутонов Мистры. Юноша чуть не опростоволосился своим незнанием простых истин! Он из неведения отвергал лучший из вариантов - самый простой и доступный...
   - Хм? - Квессир непонимающе вскинул бровь, готовый и дальше прояснять своё предложение, но за десятки лет привыкший не торопиться.
   - Заманчиво. За эту четверть времени от твоего "рабства" я хочу компенсацию, - нагло заявил Софист, справляясь с проявленной эмоцией.
   - Получишь, - деловито ответил мистический лучник, как бы невзначай коснувшись своего волшебного короткого лука, способного магическим образом становиться длинным.
   - Ты забыл, с чего сегодня началась встреча, - сдержанно выдохнул человек, желавший забиться в домик и чтоб никто не беспокоил и ничто не тревожило. - Я нашёл подопытного образца для изучения основ такого порицаемого раздела магии, как некромантия. Яд, болезни, заражение личинками - база лежит в этой школе. Тебе, получается, тоже будет полезно. Я не хотел рядом жить и думал быть челноком на полсуток, но с такой существенной потерей времени в твоём варианте и возрастания спектра изучения - придётся, ибо время не ждёт. Интригующий сюрприз не один, но это уже на месте узнаешь. Всё к одному знаменателю...
   - Ты использовал мой приём, - с неохотным согласием пошевелил ушами эльф, нашедший в себе силы на полуулыбку.
   Софисту не пришлось кривить душой. Уллю, балующийся с Луххуг, о вахте не забывал и сдал разведчицу, обернувшуюся летучей мышкой и собравшуюся выяснить, чего "эти" так долго "там". Удача не отвернулась от парня - приближавшаяся перевоплощённая Аяла расслышала лишь последнюю фразу Феррана, а потому:
   - Знай наших! - Он гордо вздёрнул свой широковатый человеческий нос, именно сейчас решив отряхнуться. И ведь в первый раз выявление шпионки низвергло настроение Софиста, а вот теперь, подиж ты - вознесло! - Ты меня ещё другим научишь, а я тебя. Чего может быть проще стояка на эльфа? Только тугие кудряшки дварфа - обязываю попробовать. Я не для того артефакт вручал, чтобы его перехватили прямо у тебя из-под, гм, носа.
   - Хым, - издал Ферран смешок, подозрительно глянув в сторону лестницы, откуда донёсся явно матерный писк летучей мыши, поспешившей убраться в день. - У вас много симпатичных и более доступных девушек, чего ты все её вспоминаешь?
   - Хех! Думаешь, почему в таких резких тонах началась наша встреча? Под кустом того самого тёрна сидел уж, потом она передислоцировалась за малинник на другом конце луга, а теперь вот летучей мышкой проведала...
   Раскосые миндалины глаз Феррана превратились в блюдца, золотые иголочки на нефритовой радужке тоже забавно округлились. И склеп огласил мелодичный хохот лунного эльфа, таким манером сбрасывавшего накопившееся нервное напряжение. Софист присоединил свой нервный смех. А наверху победно заухал Уллю. Проказник совратил уже трёх самок: ушастую, филина и сплюшку. Последние два вида в горах не водились, далече отыскал и увёл с насиженных мест, чтобы восторжествовала усовершенствованная друидическая магия беременности, позволившая воплощённому духу оплодотворить да ещё и вне брачного сезона. Пока Софист общался с дриадой, Уллю как раз сумел устроить трёх придирчивых жён в кроне Вершка, при помощи треанта в считанные минуты соорудив каждой уютное гнездо. Так что, дважды благословлённые получатся совята, умные и с природными способностями к сокращению расстояний и поиску, пока не ясно, какого рода - полностью талант от родителя не способен был передаться. Теперь ещё и четвертая совушка пала перед обаянием Уллю, а поскольку Луххуг, как необычная питомица, сама являлась одарённой и полной магии, то оплодотворение произошло бесхитростно...
   Приятели покидали кладбище на двух грифонах, призванных Софистом при помощи перьев из числа взятых у верховых животных воздушного крыла стражей, выписанных аж из самого Уотердипа. Кроме птиц, в воздухе рядом с Хиллтопом их никто не встречал. Патрульные на грифонах сопровождали большой тележный караван, вчера отправившийся в порт Льювенхеда, чтобы переправить на праздничную ярмарку Эверлунда щедрые дары природы и недр - вместе с ними охраной ушли трое учеников школы Дрогансона.
   Софист учтиво поприветствовал временно служившего привратником капитана Ганмана, пытаясь гарцевать на грифоне подобно многоопытному Феррану, великолепно держащему марку. Но у него получалось отвратно, ещё и потому, что за воротами уже сбежалась группа зорких и ушлых мальчишек, под свист кудрявого дозорного удравших с генеральной уборки своих домов. Шум, гам, море радости и восторга. Ребята утром уже опробовали статуэтку тренажёра-зайца и лампу лекарского духа. А за недели отсутствия Софиста накопилось столько всего! Ребятня наперебой спешила поделиться своими успехами и достижениями, делились сплетнями и галдели кто во что горазд. Подобный эскорт избавил Софист от необходимости немедленных и трудных разговоров со взрослыми, тем более, многие ответственные лица намывались в бане - последний день месяца и сезона, да ещё и предпраздничный. Несмотря на то, что все соскучились, детвора послушно отступила, дав двум вышагивающим грифонам с наездниками пройти во двор Вершка.
   - Пируй Острый Глаз, - благоговейно выдохнул Ферран, едва вошёл в зал с призрачным деревом. - Процветай, Дерево-Прародитель, да минует пустыня твой ареал! - Лунный эльф торжественно исполнил приветственную церемонию поклонения, хотя всем богам с детства предпочитал Солона Теландриа, упомянутого первым.
   - Процветай, Дерево-Прародитель, да минует пустыня твой ареал! - Софист повторил, приревновав к грации и словесам квессира, оказавшего высшее почтение с учётом: что не священник, что посвящён в таинства Арканы и Природы - как и сам хозяин дома.
   Когда все положенные слова были сказаны, а похвалы и благожелания розданы, Ферран отдал поясной поклон хозяину дома:
   - Я безмерно счастлив и горд за честь быть вашим гостем, Софист Вершинный, - выразил он своё уважение. - Ваш Дом-Вершок поспорил бы с лучшими эльфийскими Домами!
   - Спасибо... Из ваших уст, квессир Ферран, это бесценная похвала для моего скромного жилища, - чуть зарделся подросток под одобрительный шёпот листьев треанта, за прошедшее время осилившего самое главное и потому согласившегося пустить хозяина с гостем. Совокупная мощь всего треугольника сил помогла ускорить энергоёмкие процессы, скостив изначально рассчитанное время.
   - Это правда. Не каждый знатный дом может похвастаться спектральными растениями, а вы живете рядом с подлинным чудом - планарным деревом, - он говорил искренне, восторженно глядя и боясь притронуться к волшебно шелестящей столбовидной кроне, по листьям которой пробегали разноцветные искорки магии, а жилки пульсировали то солнечным золотом, то лунным серебром - дерево ещё приживалось. Ферран не узнал в нём росток Мирового Дерева. - Я впервые наблюдаю это бесподобное диво воочию, Софист. Раньше только читал и глядел на полотна маститых художников, но вживую... У меня нет слов! Какие восхитительные эманации магии! - Ферран глубоко задышал, пытаясь все втянуть и прочувствовать. - Ах, я не встречал в Высоком Лесу подобной концентрации магии, и не всюду на Эвермите такая... уютная для эльфа среда...
   Лунный эльф заворожённо обходил полупрозрачное дерево вокруг, жадно впитывая удивительную красоту, на фоне которой пустые горшки выглядели неуместной насмешкой. Если бы только Ферран знал, что магическая насыщенность здесь соответствовала норме Фейвилда, а в сердце дома под вестибюльным полом кратно превышала её, всё ещё возрастая... Софист мысленно помолился за Вершка, надеясь, что он продержится до захода Солнца, чтобы на последнем луче отправить подношение Арахору и окончательно слиться с привитым к нему ростком.
   - Дворец ещё возводится, Ферран, со временем обзаведусь и спектральными цветами, - заявил гордый Софист. - Пойдём, приятель, я покажу твои покои, а то наше присутствие и эмоции создают помехи - это излишне напрягает Вершка.
   - Ох, покорнейше прошу простить меня, - сконфузился Ферран, торопливо подойдя к Софисту.
   - Делай как я, - обратился он, вставая на перевитые пластины так, что ноги получились на ширине плеч. - Провожатый.
   После произнесения ключевой фразы на полотне символической двери проявился человеческий силуэт, а потом отделился полупрозрачным зелёным духом, на втором шаге совместившимся с человеком, образовав призрачный покров, выступающий на фут. Софист отошёл в сторону, чтобы Ферран тоже получил проводника. Как только соединение произошло, эльф тоже разделил с духом зрение, увидев коридор так, словно между ним и вестибюлем не существовало никакой деревянной стены и больших расстояний. На лице взрослого отразился мальчишеский восторг, быстро притушенный из-за предупреждения. Сама атмосфера внутри Вершка отодвинула назад все перепетии...
   Софист первым прошёл по коридору в гостевое крыло - древесный дух остался за его спиной зеленоватым и чуть светящимся силуэтом на стене без каких бы то ни было признаков двери. В подобном состоянии ожидания провожатый может находиться час или пока гость не воспользуется им или иным образом не покинет гостевую палату.
   - Здесь уже можно расслабиться, Ферран. Прошу, устраивайтесь, где удобно - всё тут к вашим услугам. По фразе "прошу лакея" явится другой древесный дух. Пока они совсем обычные, немые и малопонятливые, - пояснил Софист, радующийся приятно высокой оценке гостя его трудов. - Там и там спальни с разными видами, уборная и ванная комнаты, а здесь для медитаций и дремления, - человек прижал зелёную шторку к косяку, показывая мягкий ковёр из мха и прозрачную стену, показывавшую вид потолка - небо в обрамлении дубовых ветвей.
   - Как здорово... Сердечно благодарю, Софист. Твой потрясающий дом производит на меня неизгладимое впечатление, наголову превзойдя мои самые смелые ожидания. Мне стыдно за своё, поистине скромное и временное пристанище... - смутился мужчина, решивший, что здесь и сейчас лучше всего искренность и непосредственность. Именно решивший - Альтер-эго Софиста заметило некую скованность.
   - Собственно, я скоро буду вынужден тебя оставить - в деревне меня заждались.
   - Да уж, приятного возвращения, - улыбнулся Ферран, сдержав веселье. - Я буду здесь тебя ждать, Софист, можешь не волноваться, - заверил гость. - Столько впечатлений за такой короткий отрезок...
   - Рог ещё не оскудел, - лукаво хмыкнул юноша. - Присядем?
   - Давай, - эльф легко согласился устроиться за сиротливым круглым столом с парой стульев.
   - Извини, речь о делах... Необходимо уже сейчас определиться с урной для праха. Я вижу два направления. Простое заключается в формовке древесины заклинанием второго круга по твоим иллюзорным эскизам с внедрением в дно листа планарного дерева: так душа легко зацепится и удержится, но не сможет проявиться в материальном мире. В сложном варианте такое возможно, но у меня нет готовых решений и гарантий - интересует, Ферран?
   - Я бы сказал интригует. В простом сосуде я тоже заинтересован, как в надёжном запасном варианте, - сказал он, решив не торговаться - обстановка не располагала. После пережитого он ещё туго соображал, дивясь умению подростка быстро переключаться. Сам только на зельях держался. - Итак?..
   - Первая развилка - призрак. Вроде просто, но мне не хватает знаний, чтобы подобраться к этому варианту. Единственное, что приходит на ум - это эссенция из вилл-о-виспов. Поймать не особая проблема, но я не знаю, как потом из них получить эту самую эссенцию и что с ней делать дальше. Есть соображения?
   - Есть, мы с воинами Аскалхорна вкратце затронули этот вариант - он вполне реализуем к Пиру Луны. Но какова вторая развилка?
   - Я неплохо наловчился с заклинанием идеального лакея, которое создаёт псевдо-плоть. Проблема связки души со временным телом видится мне вполне решаемой - это с учётом воспрещения ковки постоянной цепи. Простой вариант - расходование порций праха как магического компонента, сложный путь завязан на тебя и его шансы на успех сильно зависимы от силы воли нас троих.
   - Расходование неприемлемо, - категорично отказался Ферран. - Ещё будут ветвления? - Серьёзно спросил заинтригованный эльф, автоматически заправив прядь за ухо и почесав затылок. Софист был готов расшибиться, но сделать урну для этого храбреца, принявшего долг и не оттолкнувшего приятеля.
   - Есть, но зачем? К примеру, высшее друидическое заклятье истинной реинкарнации из девятого круга. В Аркана есть заклятье проекции из пятого круга и заклятье дуэта из шестого, но используемые ими энергии Плана Тени несовместимы с серебристой древесиной и позитивными энергиями. Согласен?
   - Более чем. Пожалуйста, переходи к сути, Софист.
   - Собственно, суть моего предложения - создание твоего псевдо-живого двойника без ума. Родственные связи должны помочь вселению настоящей души в эту временную псевдо-живую оболочку. Нужно использовать несколько материальных якорей из плоти, за исключением тех, что ассоциированы с памятью и сознанием, чтобы они оказались девственно чисты. Формулу заклятья идеального лакея тоже предстоит переработать, исключив модуль псевдо-разума. А дальше - тонкий лёд. Если использовать подход волшебников, то потребуется прорва расчётов и длинная серия практических экспериментов с выверенными до грана долями компонентов, а также квалифицированный некромант или шаман для работы с духовной составляющей. Колдовской подход предполагает наличие огромной силы воли и проводников для неё с созданием максимально благоприятных условий для самостоятельного зарождения плетения потребной функциональности - только попытка будет всего одна. Дальше продолжать?
   - Заманчиво и рискованно, - вернул Ферран, оценивая выражения лица Софиста, объясняющего свою идею. Про себя эльф полагал, что источником удивительных знаний человека является Пращур Деревьев, проявивший себя в мавзолее. - Продолжай.
   - Возможны два варианта, причём, оба должны стартовать не позднее сегодняшнего вечера. Первый - долговременный. Предусматривает создание многозарядного артефакта, пополняемого кристаллами или машинами гномов. Придётся ежедневно отвлекаться и не факт, что незначительная часть праха не истратится при финальном наговоре и последующих зарядках - зато все заработает почти стопроцентно. На подготовку второго уйдут сутки от заката до заката и на производство ночь до рассвета - надо будет кровь из носу постараться уложиться. Когда будет засыпан прах, предстоит сколько-то зарядов-попыток потратить зряшно, тебе - подбирая вторичные компоненты, твоему предку - тренируясь ловить момент и "одеваться" подобно внедрению в крыс. Заряжаться будет относительно просто и своими силами. Итак, Ферран, делай последний отсев...
   - Будто ты не знаешь предпочтения моего народа - второй вариант, - подобрался лунный эльф, готовый внимать в оба уха. Долг смешался с интересом на фоне желания остановиться и основательно подумать, в какое дерьмо влез по уши...
   - Хех! Надеюсь, ты понимаешь, что для колдовства весь смысл в символике?
   - Более чем. Упреждая вопрос - за компоненты и прочее мы сочтёмся честь по чести, клянусь Дальним Выстрелом Великого Лучника! - Отчеканил Ферран один из сильных зароков - самим оружие бога. В случае обмана любой лук в его руках будет ломаться, тетива рваться, стрелы лететь мимо цели или даже в него самого.
   - Благодарю за оказанное доверие, квессир, - отдал должное Софист. - Для начала понадобится серебристая живица и мёд из волшебных цветов - я держу маленький улей и позже занесу достаточный объем того и другого. Далее в равной доле волшебная пыльца фей - поделюсь немногим для старта, у мастера Дрогана всегда можно сделать срочный заказ. Это всё надо смешать с твоими волосами, из которых будет сделан каркас для урны - подобно жилкам у листьев. Восемь выдрать с корнями для сосуда, делишь свой возраст на восемь - целая часть будет числом опоясывающих колец. Непосредственно перед их связыванием разделим все волосы по золотому сечению - больший отрезок на урну, меньший пойдёт на крышку. Далее... Я, вообще-то, для себя берег эльверквист, в нарушении ваших традиций настаивая в бутыли из серебристой древесины, но теперь пригодятся и его новоприобретённые свойства, и сама бутыль, - говорил человек, лицезря взлетевшие брови лунного эльфа, для которого это церемониальное вино очень важно. Оно потребляется как раз на празднование смены времён года - лета на осень.
   Рубиново-красный цвет, редкие летние фрукты и солнечный свет смешивались магией так, что в вине игриво проскакивали золотые искорки даже без дополнения волшебством бутылки прозрачного хрусталя с тысячей граней. Но всё удивление Феррана было ещё впереди:
   - Я постараюсь договориться, чтобы сегодня на закате ты распил его с дриадой Далесивэ (она завтра отправляется к своей роще, потому такое спешное начало). Во время вашего быстротечного полового акта ритуального характера я буду держать "на стыке" миниатюрного водного элемента, который соберёт животворные жидкости обоих партнёров и отправится в будущую урну - вместе с липким шариком волос. К древесине бутыли добавлю поражённую молнией и от двух ваших древних предков - это будет первая формовка по твоему эскизу. Дремление проведёшь под ловцом снов и с урной в руках. После секса и перед отдыхом по малому ни-ни, но после дрёмы и до рассвета обязательно и целиком помочишься в урну, причём, с применением магии как при метке места. Тщательно взболтай, чтобы все пропиталось твоей маной, а мочевина убила сперматозоиды. На рассвете преобразуем среду в питательную посредством добавления секрета туалетной лозы, запах отобьём эфирным маслом из цветов: любимых предком, родовых, лунных, лотоса, эдельвейса или другого с точным смыслом - сам подумай и достань в моём дворике или у Дрогана. Завтра от рассвета до заката тебе надо будет делать следующее: концентрировать магию в чреслах, возбуждаемых в течении часа, потом сливать семя в урну. Сколько циклов сделаешь - на столько часов в итоге будет хватать одного заряда. Весь день нельзя есть и надо будет мало пить, причём, только волшебные древесные соки. Мочу соберёшь в отдельный котёл, в котором мы после заката выварим призванных куколок гусеницы-шелкопряда, как символов призыва и промежуточного состояния. Туда потом перельём субстанцию из временного сосуда. Вытянутыми шёлковыми нитями на манер шнурка оплетём каждый вымоченный волос и свяжем каркас. В колдовском котле доведём субстанцию до кипения вместе с кусочками четырехсоставной серебристой древесины, которой я потом придам нужную форму заклятьем и вставлю плетение. Далее внедрю твой коренной зуб в материал урны, а в крышку верхний у левого клыка - крепкая эмаль и защита сосуда с отсылкой на положение ребёнка и отца в кругу семьи. Данный этап можно постараться ужать в три минуты, потому днём тебе надо минимум дважды погонять лысого. Затем в готовый сосуд выливаем кипяток и закупориваем крышкой - меньшая часть волоска к большей. Помещаем урну внутрь меньшего огненного элементала, он истово примется испарять воду - зубная эмаль на первые мгновения защитит от огня дерево, которое подобно губке начнёт впитывать влагу. Опять же, чем больше раз ты выжмешь одноглазого, тем большее давление создастся, тем качественнее и надёжнее пропитается, тем реальней и крепче получится псевдо-материальное воплощение твоего предка. В расчётный момент я, нацелив на призрачный лист внутри дна магического сосуда, наложу заклинание идеального лакея - все содержимое урны фазируется и бесследно впитается в стенки вместе с чарами. Собственно, для последующего заряда артефакта изливаешь своё семя на крышку, на глазок в равной пропорции добавляешь цветочный мёд с волшебной пыльцой фей, тщательно перемешиваешь с наиболее вероятным вторичным компонентом в виде эфирного масла, вкладываешь заклятье призыва животного, закрываешь волосок к волоску и быстро активируешь. Вот и все. Весьма символичное порождение и относительно простое по сравнению с кропотливой и нудной разработкой чар стандартными методиками волшебников, сводящимися к простой и быстрой перезарядке.
   За право целиком овладеть лицом Феррана боролись многие эмоции - всех и не перечислишь. Софист с большим интересом наблюдал и запоминал мимику лунного эльфа, представлявшего для него потрясающий кладезь знаний.
   - Хитроумно, - мягко так и осторожно выразился мужчина, алея смущёнными кончиками ушей. - Ты это всё придумал за час полёта на грифонах? - Испытующе спросил эльф, всякого повидавший в своей долгой жизни - и хотевший ещё удивляться.
   В Ферране просыпалась молодецкая страсть к магии, некогда подавленная жаждой приключений, по большей части удовлетворённой, и занудным наставником, желавшим видеть только подростков, чинно корпящих над очередной магической схемой для точной записи в свиток только что разученного на практике кантрипа фигурного пучка света. Кстати говоря, один из членов тайного круга и приятелей Феррана - выходец из дружественного клана, который лишь девятый год как числится совершеннолетним, но в потенциале мистического лучника превосходит всех - из-за начального пути развития колдуном.
   - Скорее собрал мозаику, чем сочинил, - уклончиво ответил Софист в лёгкий прищур нереальных для человека золотисто-зелёных глаз, за полтораста лет научившихся отличать правду от лжи с поразительной точностью. - Например, одежда вся моя - от и до. Я в той или иной степени всеми элементами занимался, Ферран. По отдельности они кажутся разрозненными и несовместимыми, но если отдалить точку зрения - можно увидеть картину, а там и рискнуть тасовать или раскладывать пасьянсы на манер Карт Таро. Живой ум по-разному прикладывается и к разным точкам... Хех, скажем, по описанной схеме можно сделать дубовую ночную вазу, добавив к интимным жидкостям свою кровь, плоть, слюни, слезы, серу, сопли. После дремления заполнил горшок и применил призыв самого себя - и вот после активации перед тобой квази-живой двойник с твоей памятью, подчинённым тебе сознанием и частью сил, сравнимых с результатом дуэтного колдовства из фантомных энергий Плана Тени. Круто, верно?
   - Потрясающе... - Феррана поразила небывалая лёгкость, с которой в теме магии плавал собеседник, лишённый предрассудков и самоограничений, свойственных многим маститым магам, особенно из числа посвятивших себя богине Мистре.
   - Кстати, перечисленные ингредиенты с тебя тоже причитаются, Ферран, поскольку они помогут сделать псевдо-плоть лакея достаточно похожей на свежий труп, чтобы на нём успешно сработало друидическое заклятье реинкарнации из четвёртого сакрального круга, вставив душу в тело, - добавил Софист по подсказке спохватившегося Альтер-эго, на ходу продумывавшего всякие расклады.
   За следующий час они утрясли мелкие детали и вместе вышли в Хиллтоп - налаживать контакты. Обоим хотелось отдохнуть, побыть наедине с самим собой после треволнений утреннего приключения, однако обстоятельства вынуждали улыбаться...
  

Глава 8 - Урожай.

  
   - Бетшева, лапочка, - юноша ласково потрепал серую волчицу, радостно подбежавшую к нему.
   - Ррагр, - пригласила она, обслюнявив, словно верная псина.
   - Передай вожаку: личное вторично, - произнеся это, друид обратился в дикую форму совы, найдя повод открыто избежать задержек.
   Пролетая над деревней, Софист видел много улыбчивых лиц, обращённых к нему-сове - узнали и обрадовались. В Хиллтопе царило предпраздничное настроение. Фестиваль на Площади Согласия прошёл до обеда и лотки сейчас споро разбирали, распродав с них весь товар и украшения местных умельцев, а также завозные. Яркие игрушки-обереги и свистульки пестрели там и тут. И у каждого в доме хоть один горшок да уцелел с цветами, символизирующими краски Мабона: коричневый, оранжевый, золотой и красный. Пышные гайлардии и другие виды, казалось, вобрали в свои бутоны всё лучшее из осенней палитры. (иллюстрация 119)
   Пролетев над юртами охотников и новых поселенцев на месте давнишней караванной стоянки, Софист обернулся обратно в человека у порога добротного дома, зная, что хозяева внутри. Дверь открыл кареокий шатен, не соответствовавший фамильным чертам и даже жену-блондинку подобравший себе вопреки фамилии Блейк.
   - Привет, Софист. Зайдёшь? - По-простому его встретил молодой мэр.
   - Привет, Адам. Пожалуй, - без улыбки кивнул усталый юноша, успевший умыться и сменить одежду на празднично-официальное.
   - Кто там, дорогой? - Из-за стены, разделяющей квадрат первого этажа на коридор и гостиную, выглянула миловидная Нора, чей живот и увеличившаяся грудь явственно выделялись ленточным пояском между ними.
   Тепло поприветствовав будущую мать, Софист вскоре остался наедине с мэром. Печенья к чаю и закуски к вину никто не делал, отдыхая перед гонкой к завтрашнему пиру. Адам предложил разделить с ним, а Софист поддержал пивко и вяленую рыбу, хотя сам баню не принимал сегодня и не сможет успеть насладиться ею, как хотелось ещё вчера попариться с мужиками да похлестать бабёнок по попкам.
   - Спасибо за поддержку, Софист. Барон с магом дали дорогу молодым, но не всем это пришлось по нраву, - Адам коснулся кинжала, прицепленного сбоку на видном и удобном месте. Образованный человек тактично не стал говорить про обстоятельства вручения и верно определил деловой характер нынешней встречи, нарушившей его собственный планы.
   - Понимаю, - кивнул юноша, очищая рыбку за столом перед камином. С прошлого визита вдоль внутренней стены выросли полки, куда переехала деревенская бухгалтерия, которую Хания благополучно спихнула с себя, занявшись исключительно баронскими делами, в общем-то, крепко завязанными с деревней, но всё равно.
   - Я шибко не обольщаюсь этой должности, - хозяин дома заметил взгляд гостя себе за спину. - Шаттлкомб держится за свои земли и титул, все капиталы остались у него. Борун Фенделбен с голубиной почтой прислал мне вчера заверение о своих намерениях вложиться в расширение Хиллтопа, но я решил ничего не планировать без согласования с тобой, Софист, - поделился новоиспечённый мэр, хлебнув свежего пенного напитка. Адам ожидал одобрения:
   - Разумно, - заметил безусый собеседник, для своего удобства разделывающий вяленую рыбу на кусочки, готовые к употреблению. - Следует привлечь Фаргана.
   - Я пытался с ним поговорить, но со дня твоего путешествия он ходит подавленным и топится в работе, - констатировал мэр, закусывая солёной жвачкой.
   - Фаргана в любом случае предстоит вовлекать в управление Хиллтопом - он прописан тут пожизненно. Ему в любом случае требуется волшебная роща вокруг его места силы, но оно посреди имения барона, как я понимаю, не желающего съезжать с вероятного перевалочного пункта и дико плодородной земли. Если Шаттлкомб сам к весне не уберётся, то заросли его изживут. Без надлежащей подготовки и контроля со стороны друида весь холм к лету превратится в непролазную чащу - такая пробудится мощь. Поэтому в любом случае необходимо подыскать Фаргану опытного пастыря-наставника, сам он без помощи долго будет пытаться научиться выходить за пределы восьми миль. Маг не вдавался в мудрости друидизма, потому дальше своего пенсне не видит и не замечает корень проблем своего бывшего ученика, - тезисами изъяснился Софист.
   - Учту, - коротко ответил Адам, делая хлебок на полкружки. Сорт пива был вкусен, но не заборист. Мэр при себе сохранил мнение о ссоре двух друидов. - Надо полагать, возобновление работы телепортов можно не ждать?
   - Целиком зависит от Фаргана, - сказал Софист, посредством канала с Уллю видевшего топчущегося мужчину, не посмевшего пойти наперекор выставленной совиной охране, ибо прекрасно знал, как это некогда сказалось на Барте с Марой и Ханией.
   - Я не рвался на пост мэра, Софист, и фигура компромиссная. Не спихивай на меня все проблемы, иначе мы не поладим, - откровенно сообщил молодой человек, стукнув об стол пустой кружкой.
   - Сбежишь? - Юноша приподнял бровь. Собеседник скривился как от кислого лимона.
   - Я устраивался в тихом местечке, чтобы в счастье вырастить детей. Я не смогу быть примерным семьянином и лучшим отцом будучи центром дрязг и погрязшим в ворохе чужих проблем. Я принял полномочия, потому что больше некому было и потому что готов работать, Софист, но в команде, с разделением обязанностей и общей ответственности. Пастор Майлз уже согласился оказывать поддержку в аспекте духовенства. Но без твоей активной помощи на этапе построения, Софист, все это нежизнеспособно и развалится карточным домиком. Налить ещё пивка?
   - Cпасибо, - кивнул он, пододвигая свою серебристую кружку. - Бремя власти тесно сопряжено с головняками, как ты верно обратил внимание, Адам. Трезвомыслящий и с определёнными амбициями, рачительный и неробкий, добрый и семейный - хорошие качества для молодого мэра небольшой деревеньки с громадными потенциалами. Если ты не заметил, Адам, я уже оказываю тебе поддержку - информационную. Вникаю в твои проблемы... Друид и полуэльф проживут достаточно долго, чтобы с ними успешно сотрудничал и твой сын, и твой внук, обеспечивая преемственность. Кстати, вкусные карпы. А вяленая форель есть?
   - В амбаре. Возьми, если хочешь, - негостеприимно ответил мужчина, не собиравшийся отрывать зад от стула, показывая себя мальчиком на побегушках. Служить бы рад - прислуживаться тошно. - Роль простого исполнителя меня не устраивает, - прокомментировал Блейк.
   - Тогда я недопонимаю, чего ты от меня ждёшь? Тебе предоставили сведения, решай дальше сам, как заблагорассудится.
   - Учёт прибылей и убытков, планирование доходов и расходов, посевных и строек, торговые договора - это мой круг задач. На большее у меня нет компетенции. От тебя, Софист, я жду согласование действий и программы развития Хиллтопа, поддержки с остальными вопросами. Всё тобой озвученное касательно Фаргана я учту, но и только - магия и дипломатия не мой конёк.
   - Чего тогда Ханию не пригласил в команду? - Осведомился Софист, неторопливо расправляясь со второй тушкой.
   - Из-за твоих с ней тёрок, Софист, - чуть удивился жующий Адам.
   - Я думал, ты более рассудительный, - Софист вернул подачу. Хозяин дома зажевал большой кусок, выгадывая себе время подобрать слова.
   - Нельзя не считаться с общественным мнением. Ты несказанно повлиял на жизнь простолюдинов, Софист, они тебя чтят знатью и боготворят, принимая чудачества и перенимая твоё отношение к впавшим в немилость персонам, не считаясь с их заслугами и качествами. Куадка оказалась у тебя в фаворе, все видят успешный взлёт её статуса и положения, Лодар ошибся и уже не раз жестоко поплатился за это вместе со всем своим семейством. Никто не хочет для себя повторения их судьбы - я в том числе. Я готов идти на компромиссы и прогибаться при условии, что это касается всех в команде. Если бы ты не был заинтересован в чем-то схожем, то не оказал поддержки через дриаду и не пришёл сейчас ко мне искать общий язык. Я так понимаю, - произнёс Адам, тиская ручку почти полной пивной кружки, второй по счету. Он внимательно глядел на Софиста, теребившего ощипанную рыбку.
   - Ты не взял в расчёт, Адам, что я плохо социализированная личность, - признал он очевидную вещь, следуя откровенному характеру разговора. - А ещё ты слепо судишь об их судьбах. Я был зол и обижен, но не выместил это, хотя позволил себе грубое вмешательство, за них самих решив, что им будет лучше. Наказание и благо в одном флаконе... При подлёте я заметил, как Гавин и Мара взялись за руки, ища поддержку друг в друге перед новыми испытаниями и гонениями. Оба получили, о чём мечтали, но путём ломки судеб лучшего охотника и бесхитростной кухарки-любимицы. Насколько видно по Снежной Розе, неофит Лодар нашёл себя в качестве мажордома церкви и пытается являть собой примерного мужа, начавшего драться за жену со всеми, кто на неё косо посмотрит. Хания познает оседлые семейные ценности в сравнении с бродячей жизнью скальда, больше подходящей мужчинам; образованная женщина пошла по стопам босса, став просвещать массы, пока только церковные и по нужде их адаптации после многих лет рабства; думаю, она понимает, с какой мечтой я распрощался по её вине и какой её саму лишил в отместку. Ты сделаешь благо, Адам, взяв её в администрацию Хиллтопа и обязав по зиме усадить просвещаться всех деревенских мальчишек и девчонок. Если и не в этом её призвание, то через детей изменится отношение взрослых к ней. А Фарган... Считай это твоим прогибом, Адам.
   - Хорошо... А твой в чем будет тогда состоять, Софист? - Он прищурил карие глаза, прожевав и проглотив оторванный от спины кусочек вяленого мяса.
   - А чего хочешь, Адам? - Провокационно спросил "чудак".
   - Обуздания ветрености, - лихо пошёл он конём. - Предсказуемость - залог успешного развития.
   - Предсказуемость - это смертельная уязвимость. Предсказуемый тождественно управляемый. Но я услышал, Адам. Полагаю... Народ в твоём лице выбрал успешность стабильного и поступательного развития, сказав нет стагнации властного и закрытого междусобойчика Дроган-Вераунт. Большинство жителей Хиллтопа когда-то пересилили страх перемен и отправились за лучшей долей, а когда получили её - испугались потерять. Полагаю, на ближайшую перспективу от меня требуются конкретно гарантии участия в зимней стройке?
   - Не только. Мне нужно знать твои более дальние планы на счёт Хиллтопа, - сдержанно произнёс Адам.
   - Я всё ещё действую по ситуации. Ну, например, во время рейда за рабами я оставил знаки. Но никто до сих пор не бросился бороться с рабовладельческим строем псоглавых - путевая ниточка оборвалась. Кроме рейнджера Феррана Храброе Сердце никто из эльфов не откликнулся посетить Хиллтоп - ещё одна путевая ниточка оборвалась. Сегодня я знаю и умею больше, чем летом, а к зиме ещё увеличу свою умелость, но далеко не факт, что применительно к строительству. Вдруг обстоятельства сложатся так, что весь Хиллтоп проще или целесообразнее будет сделать летающим? Или когда я наконец-то возьмусь за исследование окрестных скал, то в них вдруг обнаружатся ценные руды и понадобится строить бараки с шахтами? А может статься, что для блага Хиллтопа через благополучие Фаргана придётся всех перемещать к подножью, оставив на холме лишь компактный храмовый комплекс. Адам, ты пойми главное - все совершают ошибки, и я - не исключение. Что называется, горе от ума...
   Подарив кучу слов, хмурый Софист вспенил и хлебнул ароматного пивка, начав смаковать наготовленные кусочки карпов, вяленых в неочищенных солях из Бламбурга.
   - Не имея представления о тебе, Софист, никогда бы не стал всерьёз рассматривать перечисленные варианты, - озадаченный Адам перестал гипнотизировать ошмётки истаивающих пузырьков в своей деревянной кружке, так и не решившись принять внутрь ещё больше хмеля - голова ему требовалась незамутнённая. - Мне нужно видеть чёткую перспективу, Софист, по-другому я работать не умею и не смогу... За прошедшие полгода Хиллтоп сплотился в настоящую деревню, сытую и обихоженную. Орки уходят на север, на их место стекаются сверху и снизу - монстры не тревожат деревню. Пока... Ни разу в этом году, а в прошлом было две стычки, в позапрошлом случилось тринадцать нападений и посевы почти все сожгли. Софист, ты правильно заметил желание вояк подраться. Но в итоге с появлением освобождённых и привлечённых возросла общественная напряжённость. Скученный народ ропщет, всё громче желая жить просторнее, - выразился молодой человек, мысля категориями. - Раньше юртами бы обошлись и все остались довольными, но теперь, когда в храме канализация и комфорт, когда Вераунт по глупости открыто заговорил о мирском доме со всеми удобствами - люди начинают требовать этого. Дроган и Гилфорд увидели намёки на бунт и организовали выборы "народного" мэра... Я готов служить Софист! - С жаром стукнул он кружкой, подняв пылающий взор. - Я многое уразумел, управляя фермой - по предварительным итогам сезона моё детище самое высокодоходное! Разве я много прошу?.. - Он осёкся, встретившись с ледяным взглядом, хорошо знающим о причинах взлёта спроса на продовольствие. И Адам знал, но пугать жену на сносях...
   - Мне тоже не сладко, Блейк, и хочется выть на луну, - трепеща ноздрями, выдохнул Софист, более-менее контролирующий себя, хоть и ощущавший оголённым нервом, буквально сочувствующим собеседнику. Всё-таки кольца слишком сильными получились. - Но я понял тебя, Адам. Твой уклад жизни нарушился, ты ощущаешь себя не в своей тарелке и мыкаешься, пытаясь всё и вся вернуть в привычное русло упорядоченности, - юноша кивнул вихрами на идеальный строй на полках. - Ответь, ты сам решил забрать все документы и установить график приёма жителей до обеда?
   - Нет, пастор Гилфорд посоветовал, - буркнул он, остервенело жуя большой оторванный кусок вяленого мяса.
   - В целом он правильно уловил, и без фактора в моем лице ты бы добился некоторого успеха. Кстати, Адам, кладбище стоит организовывать новое, а старое для укрепления уступа следует засадить хикселами и плакучими белыми ивами для отдохновения. Высота там достаточная, потому уместно утопить стены в камне, сделать дорожки с парапетом и обзорными скамьями, - резко сменил тему Софист, беря время на обдумывание. Видя реакцию, он поторопился продолжить: - Само собой разумеется, не перед Самхейном и поминанием мёртвых на Пир Луны - сделаю по весне. Негоже, когда приезжающие видят кладбищенский угол. Куда девать - решайте...
   - Учту, хотя ты мог бы и сам договориться со всеми...
   - Я убываю на утро после Урожайной Луны. Зимой буду пропадать в горах.
   - Хех, Дорна тебя поминала... - хмыкнул он, отпив пару глоточков. Зная, что находящаяся на втором этажа Нора, для младенчика вяжущая спицами тёплые носочки, вполне должна различать речь в зале благодаря хитро устроенной вентиляции, Софист решил не высказаться о том, какая дварф в постели:
   - Кстати, Адам, у нас с Дорной был уговор, но я нашёл лучшую замену её секире. Ты тоже кое с чем справишься лучше неё - это долгосрочное ведение здесь моих финансовых дел.
   - Баш-на-баш, - твёрдо сказал мужчина, нервничая.
   - Я ещё думаю над проблемой... Изначально прибыл к тебе отметиться, так сказать, предупредить, разузнать обстановку и предложить помощь в сборе остатков урожая - холодает быстро. Яблоки с пользой продержатся до благословенного полнолуния, а вот высаженная на поздний урожай фасоль с горохом, свёкла с редиской, баклажаны с перцами и прочие культуры уже не вытянут. Пусть народ напивается, наедается и разгуливается, пока богиня благоволит отдыху после трудов тяжких. Думаю, стоит обогатить завтрашнюю церемонию и на рассвете организовать тележно-верховую процессию: от часовни, вокруг посадок и обратно к полудню.
   - Почему опять я? Софист, ты же в хороших отношениях с клириком Майлзом, - раздражённо недоумевал Адам.
   - У меня с приглашённым в гости эльфом назначены магические ритуалы. Нет времени на каждого. Честно, я понимаю, что мне следовало бы пообщаться со всеми, но возвращаясь спозаранку в Хиллтоп, я неожиданно увидел Феррана - эта встреча изменила планы, - ответил юноша, подавив рыганье и перевернув пустую кружку в знак отказа от добавки. - Надеюсь, завтра днём наверстаю упущенное.
   Тревожащийся Адам что-то мыкнул, не заметив, как изнахратил сушёную тушку до плачевно-несъедобного состояния. Софист отказался навязывать ему ловца снов, способного высвободить время ото сна, но неизвестно как влияющего на младенцев - будут другие подопытные.
   - Я думаю, Адам, для тебя важнее всего распорядок дня. Незыблемые правила уклада жизни - своей и семьи. Вераунт правильно держал "мэрию" подальше от фермы, но неправильно позволял обращаться к нему в любое время с любым пустяком. Последнее ты исправил под себя, хотя неизбежно будут дёргать - по привычке и по необходимости. А первое и для тебя верно, но вопрос в том, что места нет - под этим предлогом "выселили" гроссбух деревни, понятно почему не ужившийся с таковым от церкви... Отведи "мэрству" конкретное время вне зависимости от сезона: три часа приёма плюс обеденный час в четыре будние дня, большак и выходные под собственные нужды. Все сутки распиши по часам: подъем, гимнастика, семейный завтрак, какие-то дела фермы и так далее. Составь сезонный календарь.
   - Это все прописные истины, Софист, - раздражённо прокомментировал Адам.
   - Конечно, повторенье - мать ученья, - вставил он своё шило в мыло. - Заведи себе смекалистого мальчика на побегушках - кандидатуру лучше с Топером обсудить. Составь табличный список дел и проставь приоритеты по срокам, важности и другим ключевым параметрам. В счёт заключения между нами договора финансового обслуживания я первого числа наварю тебе зелья хитрости борзой лисы - одна порция на четыре часа повысит интеллект и скорость. Но тебе важнее помнить, что самодержцы единолично не занимаются абсолютно всеми делами своих королевств. Правители определяют правила существования общества. На основе законов, актов, указов, эдиктов и прочего строятся системы законодательной, исполнительной и судебной властей, регулирующих жизнь в королевстве. Пойми, Адам, ульи и муравейники только с виду - воплощения хаоса. В основе этих сообществ насекомых лежат строгие порядки. Есть солдаты, рабочие, матки - у всех своя общественная роль. Главное, задать и соблюдать правила функционирования, простые и понятные. Затем надо отделить естественные потребности в еде и защите от цивилизационных - по типу комфорта и досуга, удовлетворяемых в следующую очередь. Дальше нельзя путать стратегию военных действий с тактикой ведения боя. План развития деревни - это стратегия, общие тезисы по типу "миру мир", "нет тунеядцам" и "водопровод в каждый дом". Тактический опыт, Адам, ты приобрёл на своей ферме: там похвалить, тут выговор, здесь учёт всхожести семян, а там - плодовитости сортов. Поначалу все сам, да, потом накопится опыт, а из правильно воспитанного мальчика вырастит тебе отличный помощник. А если ты, Адам, завтра попросишь Дрогана, то на полнолуние примешь участие в ритуалах, пройдя инициацию на колдуна со специализацией на волшебном ремонте подранных коленок и создании невидимых слуг, умеющих не только мерно покачивать люльку, но ещё писать под диктовку. Я магически предоставлю тебе оба заклинания, а также кантрипы луча силы, кислотных брызг, сопротивляемости, заклятье волшебного опознания - для твоего рода деятельности оптимальный набор.
   - Спасибо, - благодарный Адам привстал и поклонился. - Я законспектирую?
   - Валяй. Только мне бы тоже лист и перо, пожалуйста.
   Вскоре оба заскрипели, макая в одну чернильницу. Софист сдался просьбе, схематично нарисовав несколько планировок одноэтажных зданий, составленных из двух параллелепипедов типовых размеров: высота дюжина футов, ширина четырнадцать, длина тридцать четыре. Мансарда с одним простым скатом и балконом над верандой, делающей сечение дома квадратным. Учтя пожелания домовладельцев, Софист отделил шесть футов "остеклённой" веранды под квадратный закуток для бочки под хозяйственные нужды и небольшой помост с отводком в выгребную яму, напротив организовал полки под обувь и одёжные крючки. Левее геометрического центра - окно в гостиную, правее - дверь. Внутренняя планировка проста. Первый блок: просторная гостиная с камином у правой стены и узкая спальня десять на четырнадцать футов со вторым окном. Второй блок: слева за камином вторая спальня среднего размера, дальше восемь футов нормальной лестницы на мансарду и в закрытый дверью подвал, остальное место - это кухня с печью и простором для большого стола на всех. В подвале под кухней прохладный продовольственный склад с холодильником, а под спальней - тёплый хозяйственный. На мансарде две просторные спальни в среднем семнадцать на четырнадцать футов, и две узкие одноместные коморки с другой стороны печных труб. Модернизированное заклинание медленного жара сделает камни дымохода восприимчивыми к теплу и медленно остывающими, несмотря на сквозняк вентиляции - так было в трактире на заставе Олостина. Собственно, вторая схема изображала таверну. Третий двухблочный типаж - лавка и мастерская. Первая лавка для шорника - холостого Томана Бросса, которому вечно не хватает места, а женщины воротят нос от дубления кожи. Вторая для гончара - один из семейных подсобников Вераунта некогда являлся подмастерьем. Собственно, Софист решился сократить время своего отдыха, чтобы установить всё это. Пока чертил, юноша сообразил, куда, наконец-то, можно с пользой пристроить резные панели из великого дуба, некогда вместе с Дорной перевозимые на кораблике из Сандабара и подобранные со дна реки Руавин. Несколько месяцев они заряжались магией - накопленного должно хватить для подлинного создания материалов, а не временную квази-материю. Правда, размениваться ими на такие простые дома Софист не собирался - нужно большее.
   Адам с воодушевлением поглядывал на подписанные схемы строений, по раскладу на столе догадавшись, где под них выделить место - у самых врат Хиллтопа, по бокам от дороги. Сразу за восточным отвесным склоном, прямо южнее имения нового мэра, дом для семей подсобников самого фермера Блейка - сейчас они все плотнячком ютились в одной юрте-землянке. Ближе ко воротам - обе лавки. С другой стороны дороги - трактир с легко, быстро и без всякого волшебства возводимыми в тупичке у отвесных стен стойлами и стоянкой для транспорта. Не мега-здание всё-в-одном, но типовая застройка с разным функционалом без всякой кучности.
   - Думаю, ты уже понял, Адам, что их старый дом сделаешь мэрией, на законных основаниях приставив часового на свою ферму, - нарушил тишину Софист.
   - Это временное решение, - рассудительно ответил молодой человек, успевший частично оценить затею. - Прошу, не сочти за оскорбление, Софист, но для администрации не солидно размещаться в чьей-то жилой юрте-землянке, пускай я буду всего один и деревня лишь на сотню с кепкой совершеннолетнего и трудоспособного населения. Оу!.. Извини, я понял - сам перестрою, как мне будет удобно, - догадался Адам, посветлев лицом. - А как и когда ты будешь помогать возводить эти четыре постройки, Софист? Смета?..
   - Не торопись. Тебе схемы ничего не напоминают? - Софист хотел похвастаться своим достижением.
   - Хм?! Ты освоил волшебство моментальных солдатских бараков?! - Изумился мэр, в голове которого воцарился хаос из планов. Блейк происходил из хорошо образованной семьи вельмож, просто не вышел фамильным цветом глаз да волос под вороново крыло - чего бастарда винить в этом?
   - Ага! Причём, чары сразу полностью цементируются, - гордо пояснил чудо-строитель. - Но цена не обрадует фермеров, - вылил он загадочный половник дёгтя в кастрюлю медка.
   - Эээ? - Удивился мэр, но потом быстро решил логическую задачку. - А-а, так, значит, в жилой дом я вкладываюсь, гончар со скобяной лавкой - это Вераунт, шорник от Хола, а харчевня под Пайпером? Аха-ха-ха, семейство задавак Яшинды идеально впишется в держатели таверны "Сумка опоссума"! - Воскликнул немного хмельной мужчина, понявший скрытые смыслы.
   - А мне практический опыт и репутация. Ну, помимо процентных долек в бизнесе, - хитро добавил Софист, не забывая о меркантильном интересе.
   - И почём нам обойдётся это роскошество? - Заинтересовано спросил Адам, готовый залезть в карман к меценату. Софист взял чистый лист, записывая и проговаривая:
   - Самая простая часть - пара булыжников жадеита с кулак размером для очагов. Подойдут исключительно из банной каменки - в общественной деревенской они идеальны. На каждый створ окна пять на пять футов по кварцевому кристаллу в два согнутых пальца, сланец с ладошку и кристалл горного хрусталя с фалангу мизинца. Цементного порошка по паре тодовых мешков, по два фунта извести и песка, по пинте святой воды от предпочитаемой церкви. Глыба мрамора с тебя весом для облицовки и закрепления. Приготовленная на осень свежая поленница под деревянные элементы, для аромата мебели и отделки внутренних стен вдобавок понадобятся обрезки вишни, груш и яблонь. Для кровли нужны две отличные черепицы, год пролежавшие на защите крыши, а ещё ящик черепков или ненужной глиняной посуды на вес дюжины фунтов либо битый кирпич на пару слагов. Ну и всякие петли под окна, ставни и двери, встраиваемые замки и щеколды с крючками, пользованные печные задвижки и решётки дымохода, коробка гвоздей и скоб. Янтарь для освещения я сам изготовлю. Желающие могут предоставить лазурит с фалангу мизинца, шёлковую нить длиной с периметр дома, серебряную проволоку с локоть и колокольчик, по щепоти золотого песка на каждый оконный и дверной проем - для круглосуточного невидимого слуги, постоянного тревожного контура и волшебных запоров.
   - Цена престижа, - присвистнул фермер, одобрительно отнёсшийся к простому варианту и позавидовавший продвинутому.
   - Да, капитально и представительно. Маг, что знает великое рассеивание чар, сумеет разрушить здание в щебень и десятками других способов, а остальным придётся повозиться куда больше, включая Дрогансона, - пояснил Софист, предугадав вопрос. - Только учти, Адам, все материалы мне надо сутки заряжать магией и возведение должно быть на рассвете. Чтобы успеть со всеми четырьмя до Урожайной Луны в ночь на девятое, первым строением следует заняться не позднее четвёртого числа - раньше второго нужные компоненты все равно собрать не успеете. И обращение к меценату я не приветствую - ни к чему ему привязываться к торговле в Хиллтопе.
   - Ладно... И, эм, а у меня какое тут будет дело с жилым домом? - Моргнул Адам, так и не разгадав задачку.
   - Установишь трубы, пустишь сверху воду, на заднем дворе поставишь водяное колесо и к нему: мукомольню, циркулярную пилу механизированной лесопилки, трепалку промываемого льна, валики бумажного пресса, ещё и сукновальное дело организуешь.
   - Это... это съест все моё личное время, - понурился Адам, уронив голову в ладони и вцепившись в свои волосы. Ему страшно хотелось открыть эти прибыльные предприятия. Но жену он обожал больше... - И где взять толковых работников?
   - Слушай, Адам, а привлеки к делам деревни капитана? Сделай Ганмана своим первым помощником и поверенным - ему давно пора в кабинете штаны протирать вместо вахт привратником. Он хочет дом - пусть к зиме оценит блочку и спроектирует себе желанную планировку. Хоть в деревне поставлю, хоть на развалинах халупы в Эверлунде, где ему захочется осесть по завершению контракта. И вдогонку предлагаю вам из последнего выпуска Эверлундских школ нанять двух лучников-контрактников на пять лет, пока свои не созреют, заодно в Сильверимуне точно получится найти молодого секретаря и бухгалтера - поселишь на довольствие.
   - Премного благодарен за советы, Софист, - воспрял он духом, двумя мозолистыми руками крепко пожав юношескую руку. - И как я сам не догадался до официального грифоньего полёта в метрополис?
   - Хех, под зельем ещё и не такое измыслишь, Адам. Кстати, личная просьба. Возьмите с собой, пожалуйста, Дорну в качестве сопровождающей охранницы, чтобы она поняла, насколько некоторые ловушки виднее и понятнее при взгляде сверху, - Софист похлопотал за партнёршу, заранее предвидя, как всех, кроме профессионалов, эпатирует летающая девушка дварф с секирой эпохи славных Делзун.
   - Хорошо, Софист. Но... - молодой человек замялся, не зная, как выразить свою мысль.
   - Хм?
   - Эм... Если ты всё за мужиков построишь, они тебе все на шею сядут, как пить дать! - И он в негодовании хлопнул ладонью по столу, имея плохой опыт со своими работниками. - И я не успею организовать весь список материалов в нужных объёмах, - очень тихо добавил он, глядя на свой ровный почерк.
   - Резонно, - Софист почесал свою тыковку, поняв, что опять перестарался, наступив на те же грабли, только анфас.
   - Я как-то видел действие этой... ик! Этой строительной магии, Софист. Что ты хочешь за переделку моих землянок? Тебе ж на раз-два... - Блейк поднял просительный взгляд.
   - Я хочу, чтобы ты забрал с Дорны функции моего управляющего в Хиллтопе. Она тут временно, а ты на постоянной основе, Адам.
   - Не вопрос! - Адам протянул мозолистую ладонь. А ведь плакался о личном времени. Хотя идея слетать да нанять себе обученных помощников решала его проблемы. По итогам страды финансы позволяли, расширение усадьбы - тоже.
   - Договорились. Тут близко обрыв, потребуется укреплять почву... - Софист устало растёр виски и взял новый лист пергамента. - В свете сказанного остальные строения для Хиллтопа откладываются до конца зимы: за сезон будут собраны специфичные материалы для магии, а мужики сколотят желанные времянки по схемам... Первую твою землянку я вытяну вдоль дороги до второй хижины. Размеры большие, поэтому капитальным будет только угол внешних стен - под ними фундамент надо будет сперва сделать. Вторую землянку вытяну поперёк - до твоего дома. Получится усадьба с внутренним п-образным двором и капитальными внешними стенами. Внутри опорные пары столбов с окнами между ними, стены из имеющихся потолочных шкур на рейках - до крыши. Первые этажи хлев с конюшней, наверху спальни работников. В углу лестница в оба крыла мансарды, большие площади исключают мебель и межкомнатные перегородки. Проще всего с хозяйственными пристройками к твоему дому, Адам. Блок на людской холл, два на кабинеты для секретаря и мэра с выходом в жилую часть, наверху твой дом сильно расширится новыми комнатами. Итого пять трудоёмких заклинаний перестройки в течение пяти суток. За день до стройки, вечером первого марпенота учтём планировку и наличные материалы...
   Разговор между Софистом и Адамом длился более часа. У Фаргана имелись свои предпраздничные дела, чтобы попусту куковать перед дверью. А мальчишки не галдели потому, что Топер перед тем, как вместе с подопечными отправиться в баню, устроил с ними общую свалку, проверяя подаренную лампу, перезаряженную дриадой. У других селян тоже имелись занятия, поэтому измученный за день Софист без проблем совершил перелёт с порога каменного дома Адама до порога древесного дома Далесивэ...
   Однако впереди ожидали новые заморочки. Чтобы чары дриады не убили любовь Феррана к своей жене, ему перед сексуальным ритуалом надлежало втереть специальное средство. Пока его спешно готовили совместными усилиями, Софист смекнул, как можно улучшить результат своего собственного колдовства с урной: устроить Феррану сухую сауну и вместе с потом соскоблить ранее втёртую мазь, содержащую особую силу дриады, эманации процесса зачатия и ассоциации с телесной оболочкой как сосудом для души.
   - Ферран, пока не начали... - обратился Софист, растирая даже на запах горьковатый состав ещё тёплого крема. - Ты понимаешь, какой артефакт мы собираемся изготовить?
   - Урну для праха и души моего прапрадеда, - ответил лунный эльф, повернувшийся на спину на деревянном алтаре-дублёре у ростка призрачного дерева в холле Вершка. Именно на этом ложе скоро состоится ритуальное соитие с дриадой, со своей стороны тоже уже начавшей подготовку.
   - А что будет после?.. - человек выполнял работу массажиста тщательно, но из-за тяжких дум совершенно упускал из виду расовые различия, на которые ранее хотел обратить внимание с целью, при случае, приятно удивить Аялу.
   - Серебристое дерево в Серебряном Лесу, - без тени сомнений ответил Ферран, скривившись от жертвенной участи предка, которому не суждено будет пойти в свой последний смертный бой.
   - А если кто-то из призраков тоже захочет сразиться?..
   - Э, души будут спускаться через тот портал в?..
   - Вероятно, - чуть пожал плечами Софист, перебив Феррана, едва не произнёсшего слово в слух - чревато упоминать здесь. - Если я правильно понимаю, воинам надлежит собраться в одном месте для проработки стратегии и тактики совместных действий.
   - Тогда я соберу сведения, и мы с потомками перезахороним останки в этом склепе, - подумав, высказал мнение Ферран, неосознанно бросив взгляд в сторону гостиного крыла, где у него остались все вещи, включая косточку, благодаря которой осуществлялась удалённая связь с призраком. Вот почему эльф без раздумий принял предложение с урной - предок согласился.
   - Время на странствия всего до будущего летнего солнцестояния, Ферран, - уныло покачал головой Софист. - Дальше несколько месяцев усиленной подготовки и на старт...
   - С чего ты... - эльф осёкся, помял губы и осторожно уточнил: - Видение?
   - Можно и так сказать. Но я начал об артефакте, Ферран. Ты чувствуешь, какое тут необычное место - артефакт получится подстать. Ты готов принять это бремя или ограничимся посильной ношей?
   - Какое бремя? - Напряжённо уточнил Ферран.
   - Узнаешь - не свернёшь уже. Важно наличие выбора, который тебе делать - за себя и за полностью доверившегося тебе прапрадеда. Хочешь - будет дерево рядом с другим предком. Хочешь - будет родовой хранитель в склепе. Хочешь что-то ещё - попробуем осуществить. А хочешь рискнуть - доверь выбор человеку...
   - Лунному квартерону - магия требует точности, - заметил Ферран, не сводящий внимания с мимики Софиста. - Я чувствую в тебе доверенного арканного иерофанта Пращура Деревьев. Я вверяюсь другу своего бога - Солонора Теландриа.
   - Быть посему... Цель всего начинания - судьбоносна для всего народа эльфов... Когда-то Пращур Деревьев помог с Деревом Душ... Это место поклонения Ему и Его благословение впитает создаваемый тут артефакт... Урна в итоге вместит святой прах всех героев... Ведущим станет хранитель сосуда, ему направлять всю силу в рост Дерева Душ и ему быть первым в древесном вместилище... Потому только твоему прапрадеду надлежит вести ритуальную кремацию останков, ему отпевать и складывать их на алтаре святилища в склепе... А тебе предстоит помогать ему поднесением костей тех, чьи души только что пали смертью храбрых, предстоит отвезти на Эвермит для благословления высшими клириками в церкви верховного бога и ежедневно сцеживать сок островного Древа Душ в урну с прахом по капле за каждого святого бойца в ней... Проникнись сакральным смыслом, эльф. Каждый из миллионов спермиев в твоём семени способен породить новую жизнь. Каждый потенциально якорь для чьей-нибудь эльфийской души, вместо посмертного путешествия желающей остаться на Ториле и когда-нибудь возродиться здесь. Ферран Ферранес, твоё обилие обеспечит залог изобилия нации эльфов, твоё семя - это пыльца, что понесёт вымирающей расе плодовые урожаи.
   К концу речи заклинатель перешёл на твёрдый грудной голос. Завершив настраивать эльфа, он отошёл от возбуждённого мужчины, подав руку. В тот же миг по волшебным путям корней прибыла Далесивэ. С другого боку дриаду поддерживал Дилап. Как и человек, полуэльф был в полной воинской амуниции и при оружии. Присутствие мужа подчёркивало сугубо магическое предназначение соития. Следуя советам самой дриады, двое облачённых мужчин подвели обнажённую женщину к алтарному ложу...
   Шести часов здорового сна в собственном доме хватило Софисту, но так хотелось ещё понежиться в кровати и подремать. Ему снилась обворожительная крылатая незнакомка, под взглядами сов прильнувшая к нему на качелях во дворике Вершка (иллюстрация 121). Идиллическая фантазия оставила приятные ощущения и ночной конфуз из-за долгого воздержания да вчерашнего смущающего "сбора ингредиентов". Однако следовало поспешить сходить в душ, побриться да собираться, поскольку снежные шапки скалистых гор за окном уже окрасились в розовое, стыдливо смущаясь перед восходом. Феррану предоставлены все инструкции, чтобы днём он справился, а Софисту предстояло участие в обряде запечатления дриады и рощи в Фейвилде.
   - Далесивэ, пока мы не перешли в Фейвилд, я обязан тебя спросить. Ты хорошо понимаешь последствия этого решения?
   - Ах, прелестный Софист, ну конечно - я стану ещё красивее и очаровательнее! - Проворковала дриада, закружившись на месте, чтобы показать свой изящный стан, прикрытый церемониальным нарядом из трав и листьев из сада вокруг Вершка. Дилап вожделенно уставился на соблазнительные прелести околдовавшей его жены.
   - Твоя заветная роща будет там, а ты договаривалась жить здесь, - молодой человек устоял перед естественным шармом дриады, осушившей шесть флакончиков эликсиров, сваренных ею с добавлением собственной крови - для усиления.
   - Ну не будь букой, Софист! Идём же... - томным голосом выдохнула она, обдав лицо парня жарким дыханием лесных трав.
   - Ты знаешь, Фейвилд буквально пропитан Исконной магией, не скованной божественной Паутиной. Окружающий лес и твари его будут сопротивляться твоему запечатлению... - пытался урезонить Софист, понимая бесполезность сего. Зря поддался на обещание не соблазнять его.
   - Но ты же мне поможешь, сладенький Софист... - опьянённая дриада состроила просительное личико.
   - Буду защищать во время ритуала выращивания треанта из лесного стража с последующим импринтингом рощи, - легко пообещал Софист, кивнув на конструкта из ветвей её вейрвуда и лиан. - Но вдруг ты станешь гамадриадой? - Друид попытался устрашить её тесной привязкой к домашнему дереву, причём, со стороны Фейвилда.
   - Ох, болтунишка Софист, разве не этого ты от меня хочешь? - Сексапильная девица облизнулась, проведя подушечкой пальца по нижней губе Софиста. Интуиция дриады не подвела её.
   - Но ты хочешь рощу... - попытался откреститься Софист.
   - Я хочу от тебя сына, и дочку, и дочку... - промурлыкала Далесифэ, обдавая мечту флёром грёз.
   - Если станешь гамадриадой, я помогу тебе от Дилапа понести тройню полуэльфов, - сдался Софист, обнаруживший свои руки, мнущими обнажённые груди дриады. Если она останется простой дриадой, то вскоре природа возьмёт своё - Далесивэ начнёт привораживать чужих мужчин.
   - Чистых...
   - Если муж откажется от одной из своих половин в пользу детей, - он быстро перебил её, отпрянув и просительно глянув на Дилапа, который сам с готовностью и огромной охотой облапил жену со спины.
   - Фантазёрчик вихрастенький, кружева слов плетёшь, как паучёк силочки... Идём же скорее, Софист! Треанта взрастим - дальше как ветер судьбу-крылатку вынесет, - выдала дриада, явно перебравшая с дополнительными настойками и зельями вместо завтрака.
   - Хорошенько ощути то, на что хочешь променять своё женское счастье, Далесивэ, - предупредил Софист, имея ввиду мужей и детей с почитанием местных жителей, приносящих дарами свой богатый урожай. Хиллтоп с высоты выглядел как холм с синяками: с одной стороны желтоватое поле подсолнечника, с другой обилие сине-фиолетовых ягод хелмторнки.
   И вся компания провалилась в пол, путями корней преодолевая границу миров.
   Сумеречный лес Фейвилда показался неприветливым и опасным (иллюстрация 122). Кряжистые громады деревьев подавляли своими размерами, предостерегая свечением магии тут и там. Редкий момент утренней тишины, когда ночные обитатели засыпают, а дневные ещё не проснулись толком.
   Дилап со всеми тремя фамильярами занял оборонительные позиции, а Далесивэ образовала тандем с Софистом. Дриада начала десятиминутный обряд общения с природой, арканный иерофант следовал в кильватере. Концентрация магии вокруг значительно превосходила бедный фон мира смертных, но соответствовала уровню во дворе дома Софиста, а в заклинательном зале внутри треанта Вершка - выше. Поэтому юноша вполне сохранял самообладание, когда оказывал магическую поддержку девушке. Её девятая ступень посвящения в магию природы и его восьмая сложились, развернув охват заклинания на семнадцать миль вокруг.
   Единение с природой... Два слова не могут уместить громадьё чувств, охвативших тандем, ощутивший себя травинкой на обширном лугу, уходящим за горизонт. В такие моменты отчётливо понимаешь, насколько волшебный мир Фейвилд причудлив, будучи насквозь пропитанным дикой Магией, исконной и необузданной. Сама планета крупнее Торила, но ландшафт отчасти соответствовал - последняя миля упиралась в кручи на подобии Нетерских гор близь Хиллтопа. Местное волшебство устанавливало тут свои законы гравитации и даже независимое время суток. На одной из полянок уже царил день и паслись розовые единороги, а на другой ночной ручей выгибался радугой над каким-то замшелым валуном, много веков назад странным образом скатившимся со стороны местных скалистых гор. Но и парнокопытные заметили направленное на них внимание, и каменюка зевнула, сонно прищурилась в сторону тандема и магическим образом притянула к себе струю воды из ручья - для умывания. Отголоски обряда на Ториле были бы подобно бризу в пустыне, а тут словно большие круги на воде, которые насторожили хищников, засыпавших и просыпающихся.
   Софиста заинтересовал кусочек волшебной лесной тропы, которыми пользуются местные фей-существа для быстрого пересечения громадных просторов Фейвилда. Только тут из всей области встретились хоть какие-то следы цивилизации: покосившаяся и поросшая светящимся лишайником руническая плита на манер вехи расстояния и магического источника, некогда питавшего полуразвалившуюся деревянную арку ворот посредством рунных табличек, частично сохранившихся над камнем. Старая тропа уже многие годы оставалась нехоженой (иллюстрация 123). Как раз на случай дальней разведки Софист ещё у себя дома решил воспользоваться случаем, призвав в соседний мир своего питомца Умнёжку и установив с ним крепкую канальную связь - эта мера помогла противостоять возросшей природной очаровательности Далесивэ. По мысленной команде крылатый питомец отправился к этому волшебному пути через этот дремучий лес у подножья горного хребта, чтобы Софист осмотрел глазами приручённой птицы, потерять которую не так было жалко.
   Пока затягивавшая обряд Далесивэ наслаждалась сказочными видами, охая и ахая над каждым удивительным бутончиком или милой зверушкой, Дилап нервно прислушивался, принюхивался и приглядывался в перенасыщенный магией лес. Сдерживая желание предаться чему-то безрассудному или вовсе утопиться в здешней чудесной магии, дармовой и доступной в неограниченных объёмах, остающийся в здравом уме Софист сосредоточился на менее восприимчивом питомце, под зельем ускорения всего за пять минут добравшегося до волшебной лесной тропки.
   Следы запустения становились тем явственней, чем дальше на северо-запад, куда заворачивал волшебный путь. К сожалению, зрение птицы и возможность управлять ею с расстоянием сильно ухудшались даже с возможностями тандема с дриадой. Софист воодушевился, когда мелькнул образ любопытной двери запертого портала, устроенного между двумя сросшимися стволами деревьев - туда вело одно из ответвлений с основного пути (иллюстрация 124). Соглядатай с запозданием послушался команды свернуть, вылетев на совсем другую тропинку - к скалам. Резкий переход от зелени во вьюгу и... Последним образом перед разрывом канала связи из-за воздействия какой-то магии на выходе с волшебного маршрута Софист увидел снежную сову (иллюстрация 125), на которую Умнёжка запал с первого взгляда. Судя по провалу призыва по родному перу питомца, юноша сделал заключение о печальном конце... Но как будто этого было мало!
   Арканный иерофант, испытывавший мигрень от потери связи с Умнёжкой, привычно стянул окружающую магию, постепенно наполнив ею потраченные заклинания и силы, у себя и дриады, всё ещё пребывавшей в медитативном любовании окружающей природой и лишь поэтому не предпринимавшей "случайных" попыток очаровать Софиста. От прибытка мощных магических сил Фейвилда лесное создание из Торила совершенно опьянело! Дура, не разрывая тандема, громко поприветствовала всех лесных обитателей, заявив о своём намерении застолбить этот участок леса под свою заветную рощу. Идиотка была способна взять под контроль всего ярдов девятьсот вокруг себя, а не все семнадцать миль!
   Прежде, чем болезненно для обоих порвать тандем, Софист успел заметить, как из глубин замеченной вдалеке пещеры появились отвратительные существа, похожие на картинки в дорогой книжке, которую через патрона сумел достать Коллин (иллюстрация 126). Подземные жители - фоморианы, исконные враги фей. Предводительствующий желтоглазый урод явно отличался познаниями в волшебстве и обладал чувствительными артефактами, сумевшими засечь заклинание тандема. Софист, выпив зелье ясности ума и зажевав его волшебной ягодой ежевики, избавляющей от головной боли и тошноты, прикинул про себя, что продираться по дремучему лесу они не станут, но вполне могут пробраться подземными путями до одного из оврагов с лазом вниз, норы гигантского крота или какого-то местного жука с бычка размером - часа три у них уйдёт, если без телепортации и сокращения расстояний. Но ещё вопрос - решатся ли фоморианы на вылазку?
   - Дилап! - Одёрнул человек полуэльфа, бросившего пост и подбежавшего к жене, вскрикнувшей от резкой боли и свалившейся без чувств. - Твоя одурманенная магией жёнушка бросила вызов всем хищникам в радиусе семнадцати миль. Готовься отражать атаки со всех сторон.
   - Есть! - Ответил бывший сержант, выпуская первую стрелу по шевельнувшейся тени, из разряда подозреваемых только что переведённых во враги. В отличие от жены, он было значительно более рассудителен и благоразумен.
   Проникающая стрела работы Софиста прошила кого-то насквозь - шипение и стуки выдали пригвождённую змею. Рейнджер вытащил из частокола вокруг себя ещё одну такую же, бросив косой взгляд на колчаны с ледяными, осколочными и молниеносными, которые срабатывали, когда вонзались в препятствие, включая землю вокруг лучника, имевшего на себе ещё два средних арбалета, предусмотрительно заряженных бронебойными снарядами. Дилап успел поставить всего три ловушки по другую сторону от толстенного дерева-портала, в корнях которого опьянённая дриада уже своевольно начала волшебный танец запечатления рощи - в конце предстояло обойти занимаемую территорию по круговому периметру. Охранявший ту сторону Уллю неслышно сверзился на голову оскалившегося грызуна с добермана размером. Скулёж лишившегося глаз животного поторопил набегающих хищников, почуявших добычу.
   По спешно согласованному выкриками плану, если успеть набить достаточно мяса, то сперва рейнджер истратит волшебное сокрытие от животных, оставив зверей грызть друг дружку, потом Софист прикроет группу. Проблема крылась в том, что некротические эманации от множества убийств бесконтрольно выплёскиваются прямо в окружающую среду вместо Паутины Мистры или Шар, и тем самым отравят природную магию, испортив всё запечатление рощи, а саму дриаду отравят. Чем больше будет убито, тем выше риск провала. В лесах Торила к дриаде бы животные бежали познакомиться, а тут не шибко попытка очаровать слабой иноземной магией была воспринята за акт агрессии и захвата - в атаку бросились самым крупные и сильные твари.
   Софист воспользовался коротким временем перед серьёзной заварушкой, чтобы подпрыгнуть к ближайшему дереву вместо ранее присмотренного. Скороговоркой на друидике призвав из него идеального древесного духа, парень отправил существо к лесному стражу Далесивэ, уже вскарабкавшемуся на дерево-портал, откуда все они пришли в Фейвилд из Торила. Оставив дриаду на фамильяров и мужа, Софист нашептал волшебную руку, вложил в неё колбу и приказал облететь ствол по кругу, поливая основание древесным соком Вершка. Затем парень, благодаря ножному кольцу, подлетел к лесному стражу, чтобы впихнуть в его рот шишку, мидию и куколку. Последним друид положил жёлудь Вершка, который был освящён на алтаре Пращура Деревьев, а накануне находился в тайном отсеке дублирующего алтаря, вместе с другими компонентами напитываясь эманациями обрядового соития. Приказав своему улучшенному духу объять лесного стража дриады, друид воспользовался магией и пропихнул союзную пару к сердцевине дерева-портала.
   - Хватит уже бубнить запечатление рощи, Далесивэ! - Выкрикнул Софист ей в ухо. - Треанта надо создать до бойни.
   - К-какой бойни?
   - Самца в тандеме с тобой все в радиусе семнадцати миль восприняли за конкурента! - Напряжённый парень вновь не сдержался, раздражённо повысив голос. Промедление грозило большой бедой - бойней и потерей перехода между мирами.
   - Дурак! Это ты виноват, что разорвал тандем!.. - Обидчиво вскрикнула девушка, не желавшая признавать свою ошибку.
   - Уговор был только на осмотр, Далесивэ! - Перебивая, выдохнул Софист, нетерпеливо поднимая её за подмышки. - Быстро оживляй треанта.
   - Не буду! - Воспротивилась она, за счёт эликсиров обладая большей волей.
   - Ну и дура! - Не сдержался Софист, отворачиваясь.
   - Бе-бе-бе! - Капризно раздалось в спину.
   Ещё шаг, и арканный иерофант сделал всё сам. Пока дриада рыскала взглядом по кроне в поисках своего конструкта, он шлёпнул ладонью по коре, отправляя пробуждающий импульс к жёлудю. Улучшенный древесный дух тут же выполнил приказ, сжав челюсти лесного стража. Корешки проклюнувшегося волшебного ростка гибридного вейрвуда-синелиста-фелсула сразу потянулись к трём маленьким и кратковременным стихийным узлам воздуха, воды и земли, чтобы использовать их силу себе в рост. Одновременно естестество предназначенных на заклание лесного стража и духа начало затягиваться в три образующихся узловых портала к дому дриады на Ториле. Поскольку процесс шёл внутри древесины, нормально портальные двери не смогли раскрыться, однако они дали шанс зародышу треанта поглотить жертвы и скачком раздуться на весь объем оживляемого дерева, с треском начав его трансформацию в своё тело.
   - Ни-хи-хи! - Засмеялась довольная дриада.
   Изящно пробежав несколько шагов, она обняла преобразующееся дерево и поцеловала ствол, применяя свой природный аналог заклятья очарования монстра. Два победных взгляда встретились:
   - Хех, думаешь, выпила лисий эликсир и обхитрила арканного иерофанта? - Грустно хмыкнул Софист, которому элемент состязательности показался слишком неравнозначным и с заранее предсказуемым результатом. - Оживи его ты своим способом и силой - стал бы продолжением твоего дома, а теперь треант Эйвэ - исключительно страж-проводник, - заверил Софист, для получения имени банально сложивший первые буквы от слов северного наречия "Air, Water, Earth". Создание приняло имя, эхом повторив: "Эйвэ-э-э".
   Дриада сердито сжала кулачки - у неё не осталось выбора. Она сумела быстро справиться с собой и начала поглаживать кору, ласково шепча заветные слова на друидике, чтобы в желанную ей сторону направить стремительный процесс преображения дерева в треанта, на харчах волшебного Фейвилда получающегося необыкновенным. Её старания, как рассчитывало Альтер-эго Софиста, сплетут гибкий канат из астральных лоз к дому-дереву Далесивэ на вершине Хиллтопа, но организовать непосредственную связь на манер прививки - уже никогда не получится: из-за трёх стихийных жилок и жёлудя с ветви треанта Вершка, ставшего отцом уже к концу своего первого сезона плодоношения. Заклинатель добился - скользящей связи с исконно магическим миром Фейвилда и блуждающим порталом на этой стороне. И чтобы нужный итог ничего не смазало, Софист поспешил вступить в битву, поскольку мирно исправить ситуацию не представлялось возможным. Даже поступиться гордостью и удрать нельзя: есть риск, что магический вызов перекинется на треанта, и тогда все лесные обитатели ополчатся против этого ходячего портала - куда бы он ни пришёл. И ещё Софист не мог удаляться от постепенно обретающего форму треанта дальше, чем на тысячу футов, иначе пропадёт вызванный идеальный древесный дух, а вместе с ним и контроль над тремя стихийными узлами внутри него.
   Исконная Магия... Фейвилд создан в борьбе Извечных с Богами за мир смертных - за Торил. Софист запрещал себе думать о мире - воплощении магии. И когда менее часа назад впервые оказался здесь - сдерживаться помогало Альтер-эго, испытывающее живейший интерес! Теперь же следовало выложиться на полную катушку - не до умирающих мечтаний из-за этой долбанной дриады!
   - Дилап! - Предупреждающе выкрикнул Софист и дал дёру, правой рукой выбрасывая из мешочка увеличивающихся прыгающих ёжиков, а левой из подсумка разбрасывая в сторону горсти шипов хелмторнки, всё лето собираемых мальчишками и заряжавшихся магией дольше месяца.
   Рейнджер подстрелил секача, а больше обычного увеличившиеся колючие комочки задержали похожих на крыс грызунов, шебаршащихся в толстом слое палой листвы. Ёжиков много было не достать за раз, потому вскоре рука выхватила из поясного кармашка паучий кокон. Мало того, что в раскинувшуюся волшебную паутину попалась промахнувшаяся в прыжке белка с собаку размером, так ещё волшебные путы стянули почву, пленяя её обитателей, потревоженных корнями рождающего треанта и начавших вести себя агрессивно. Улепётывая, заклинатель попутно нашептал формулу роста шипов, растягивая область воздействия тянущейся за ним дорожкой. Оббежав большой полукруг, хитрый Софист оставил сверзившегося с древесной кроны паука на Уллю, а сам извлёк из поясного кармашка дорогой свиток ещё не покорённого им самим пятого заклинательного круга. Развернув, сосредоточенный юноша презрел нападки грызунов, надеясь на свою защитную магию и магическую паутину. Набрав полную грудь воздуха, он во весь свой голос продекламировал сложное заклинание и от левого плеча взмахнул правой рукой, очерчивая дугу. Удача была на его стороне - получилось! Шипастая стена корней взметнулась вверх, взрыхлив лесную подстилку. Не мешкая и не разрывая контакта с лесным настом, где копошилась куча мелких насекомых, хорошо прилипающих к нитям перекрывающихся паутин, юноша, свободно передвигающийся благодаря поножам, применил следующее заклинание и совершенно обалдел, когда ему удивительно легко удалось вызвать рост растений здесь и сейчас широким полукругом - рост с мощью друида шестнадцатой ступени посвящения в таинства природы да при поддержке артефактов оказался обширным и поистине буйным. Как и задумывалось, ранее вылезшее колючее переплетение корней из пятого круга попало под действие заклятья из третьего, став вытягиваться и утолщаться надёжной оградой от парнокопытных, псовых, кошачьих и прочих семейств зверей и крупных насекомых.
   Софист чувствовал, что способен на большее, но побоялся сжечь себя магией - слишком опасно всего только после вчерашнего усиления, расширившего имевшиеся возможности арканного иерофанта, достигшего пятого уровня личной силы. Несмотря на трагизм ситуации, опьянённому магией молодому человеку хотелось кричать от восторга при виде того, как по его велению прямо перед глазами вырастает непролазная чаща. Ощущение мощи кружило голову! Оставаться в здравии ума помог набор зелий, употреблённых вместо завтрака, намотанный на правое плечо амулет воли и кольцо ясного мышления на указательном пальце левой руки, которые сожрали всю скопленную сотню тысяч заработка через торгового патрона в Эверлунде, но однозначно стоили вложений.
   Дилап, проявляя улучшенную зельями сноровку, меткость и скорость, к этому времени смертельно ранил более тридцати и подстрелил более десятка тварей. Уллю справился всего с четырьмя существами и был вынужден взлететь над деревьями, чтобы защищать от опасностей сверху. Два других фамильяра, как и Софист, пока не открыли свой счёт, если не считать мелких. Однако человек просто не разменивался на одиночные цели, в его задачу входила организация оборонительных рубежей, позволяющих выиграть время на созревание треанта. Ловко уклоняясь от прыгнувшей змеи и клацнувшей пасти ужасного волка, поднырнув под ветвистые лосиные рога и когтистую лапу бурого медведя, юный друид с угрюмым лицом опорожнял подсумок, разбрасывая многие сотни чёрных иголок - медяк за пяток. С подачи пристально следящего Альтер-эго, Софист заманил десяток тварей на подготовленную территорию и применил модифицированное заклятье роста шипов, пожертвовав многочасовым временем действия в угоду увеличения площади охвата - как для ускоренного роста растений, которое он сотворил следом. Только подобная усиленная комбинация могла помочь против местных обитателей, поголовно затронутых магией да страдающих гигантизмом.
   Чтобы ещё больше сузить створ проникновения зверей и чтобы защититься от птиц, Софист, увернувшись от издавшей боевой клич и прыгнувшей с ветвей пятнистой саблезубой гориллы, вынул кисет и... засунул обратно. В спешке парень перепутал мешочки. Конечно, очень просто веером рассыпать огненную крупу, похожую на пшёнку, только впитывавшую в себя весь жар огненного элементала. Всего одно командное слово в случае запомненного заклятья четвёртого круга - и на огромную площадь обрушился бы огненный дождь. Следом бросить склянку алхимического огня... и пожар был бы обеспечен. Огонь - крайнее средство, которое категорически нельзя применять рядом с рождающимся и едва начинающим осознавать себя треантом. Тем более, дым издали заметен и способен привлечь охотников покрупнее - типа зелёных или даже чёрных драконов, следы которых были замечены на этой территории.
   Вертящийся юлой из-за нападок со всех сторон и не способный колдовать, заклинатель извлёк-таки правильный мешочек-вонючку, тлеющие травы и хвоя внутри которого образовывали едкий слезоточивый дым, испробованный на кабанах. Софист метнул его в ясень, где от поваливших во все стороны клубов сразу кто-то заверещал, присовокупив свой крик к общему гвалту. Дым от оставшейся пары снарядов стал заволакивать густые кроны, прогоняя возмущённых стервятников, птеродактилей и прочих летунов с древолазами.
   Дилап перешёл на стрелы, пугающие разрядами электричества. Угрюмый и мрачный Софист, летая футах в десяти над ощетинившимся шипами полем и сбоку от лучника, стал играть роль приманки, кидающейся продуцированным пламенем - это заклятье из первого круга создавало на ладонях сгустки факельного пламени, получалось шестнадцать раз подряд за одно применение на дистанцию под сотню ярдов. Усиленные интуитивные и сенсорные способности болезненно били по восприятию, зато человек во время всей этой вакханалии вовремя засекал опасность, словно видел всё вокруг.
   Вот напоровшаяся на шип ехидна выстрелила тучей игл со спины - Софист сдвинул заклятье щита. Вот белка метнула какой-то плод с липкой мякотью - Софист отбил его наручем, защитив лицо от едких брызг. Вот облако ос и москитов со всякими жуками стало слишком плотным и назойливым - доспех мага и кожа-кора пока спасали Софиста, который уже не раз подумывал применить заклятье тела из солнца и сжечь, но смекнул сменить дислокацию малой телепортацией на триста футов - к стене шипованных корней. Быстро сунув руку в один из поясных кармашков, друид вынул из мешочка горсть сушёных мух и успел нашептать формулу роя насекомых, бросив в подлетающее облако и подчинив всех себе - атаковавший человека полоз был ужален в язык да укушен в зенки, после чего, извиваясь, свалился на чёрные иглы. Направив рой бороться с летающими врагами, парящий Софист спрыгнул на живучую змею, насадив её голову на своё серебристое копьё из посоха, тем самым удачно воспользовавшись гадиной в качестве компонента к заклинанию западни лиан, зашевелившихся над головой и начавших хватать тварей в густых древесных кронах.
   Молниеносная стрела Дилапа свалила очередного оленя, попав в шею. От электричества следующей - медведь дёрнулся и оступился, взревев. Выбросив пустой колчан, рейнджер устало схватил последний - с осколочными наконечниками. Сотню пронзающих, сотню морозных, сотню электрических - уже расстрелял! Софист воспользовался шансом, чтобы вытащить копьё и тут же воткнуть посох, при помощи этого инструмента сотворив заклятье опутывания - зашевелившиеся острые травы и вьюнки взметнулись ещё выше, связывая многочисленную добычу. Магически скрывшись от животных, друид перевёл дух, мельком отметив, что пристрелявшийся Дилап в изобилующем изначальной магией мире спонтанно инициировался на волшебного лучника, уже интуитивно научившегося усиливать колдовскую начинку стрел. В запале полуэльф не жалел себя и лук, тренькая оду секундам. Он увлёкся, при этом, чётко следуя приказу жены - растрачивал боезапас на милостивое добивание раненных животных.
   Укрытие Софиста действовало в ограниченном радиусе и этой магией не всех тварей получалось смутить. Смекалистый юноша думал обратиться совой, но выдержать воздушный бой да не отлететь за тысячу футов от треанта - он верно оценил свои скудные возможности. Обращение в дерево тоже рискованно - твари могут спутать его с треантом, начав кидаться на Эйвэ, куда бы тот ни подался в Фейвилде. Глупая дриада одновременно пыталась застолбить здесь свою рощу, тем самым делая нападающих слепо агрессивными. Слишком молодая и неопытная девушка, на дармовой силе трёх стихийных узлов возмечтавшая короноваться. И не где-нибудь, а в Фейвилде - мире грёз всех нимф и фей Торила. Зелья бурлили в жилах Далесивэ, затмевая мозги спиртовой основой - за неимением крутых артефактов. Судорожно соображающий Софист пришёл к выводу, что треант оформится гораздо быстрее скомканного обряда запечатления рощи - это шанс дриады получить желанное. Вот только через час здесь будет тварей на порядок больше, а самые дальние подтянутся примерно через пять часов - пять часов непрерывного боя! Далесивэ даже при поддержке треанта-стража, которого эта дура лепит, не сможет столько продержаться, не прервав обряд, вдобавок, предполагающий обход зачаровываемого периметра, что гарантированно привлечёт более мелких созданий, но хрен редьки не слаще!
   Коря себя за недальновидность и глупую надежду на женское здравомыслие, Софист зажмурился, прогоняя напрасную идею создать иллюзию. Плотность ауры Далесивэ уже стала на ступеньку больше, дриада не поддастся наваждению, даже если это видение будет соответствовать её мечте: разлившаяся речка из горячего источника, чудесный естественный мостик с вьющейся к нему лестницей, древесный гигант с полнящимися магией чарующими голубыми глазами на орлиной голове (иллюстрация 127). Софист был подкован в волшбе значительно хуже друидизма, чтобы всерьёз рассчитывать одурачить иллюзиями.
   Растратив стрелы, Дилап тоже магически скрылся от животных, сменив лук на арбалет и позицию на поближе к жене, привораживающей треанта и целый лес вокруг него. Софист был вынужден метнуться вперёд, чтобы на грани удалённости воткнуть посох и создать область опутывания. Потом по воздуху перелетел на место Дилапа, создав перед собой ещё один заградительный барьер из сплетающихся вьюнков и травы, а потом с головой укутавшись в свой плащ, дополнительно применив магию маскировки. Шум и гам мешали думать, но соображать требовалось в темпе - вот что значит импульсивность во время принятия ключевых решений. Полная засада!
   Сматываться в одиночку? Позор, не решающий задачи отвлечения внимания на себя - все будут продолжать стекаться к юной дриаде, которой всего двадцать три года отроду из сотен возможных. Софист не мог и помыслить предать Вершка, бросив его сына на растерзание всем этим клыкастым пастям, дробящим копытам, вспарывающим рогам да загребущим когтям, клацающим жвалам да источающим яд жалам, шинкующим чешуйкам брони да распускающимся иглам, разъедающим желчным плевкам да кислотным брызгам желёз, убийственным спорам да смертоносной пыльце...
   Хватать супругов и бежать верхом на треанте? Бредятина, ведь ключевая проблема не исчезнет - дикая магия заклеймит Эйвэ враждебным существом для любого здешнего леса! Как вообще дошло до такого ужасного непотребства, что Природа восстаёт против принесения себя в жертву амбициям своих пасынков?..
   Всем вместе покинуть Фейвилд? Мало того, что это будет означать потерю всех здешних достижений (никакого портала сюда не останется!), так ещё дальнейший сценарий развития событий ни в какие ворота не лезет. Новорождённый треант Эйвэ по выходу в Торил неизбежно сращивается с домом дриады. Четвёртый класс стихийных узлов становится пятым. Это продвижение обязательно затронет сакральное место Фаргана. Если бы он был в курсе, то сумел бы направить импульс на взращивание своей священной рощи. А так он потеряет всё!.. И резонанс двух вершин треугольника сил продвинет оставшуюся связку с третьего класса до пятого, после чего уже не Вершок будет получать объединённую мощь пятнадцатого класса, а область пересечения в середине территории - алтари Илматера и Чонти. Боги определённо лично заинтересуются Хиллтопом, удостоив селение прямого внимания. Это означает крах тайных замыслов Альтер-эго.
   В безвыходной ситуации внутреннее Я нехотя согласилось поступиться своими грандиозными планами на Фейвилд. Согласилось облечь своё участие в спасении подсказкой обратиться посредством медальона Пращура Деревьев к действующему треугольнику сил, чтобы новорождённый перенёсся на Торил подобно шарику на резинке, которая предельно растянулась и вот уже начала сжиматься. Тогда треант Эйвэ станет желанным Далесивэ продолжением её дома, причём, подобное сворачивание обряда сделает её гамадриадой. При этом, новорождённое древесное существо сохранит свободу передвижения, сможет переплестись ветвями с папкой, повидает дядьку Турланга и дедка Арахора. Однако, будучи рождённым в Фейвилде, Эйвэ никогда не усидит долго на одном месте, он будет постоянно скитаться по Фаэруну, пока не отыщет настолько тонкую границу между мирами, что сможет преодолеть её. Тот же "блуждающий портал", только по Торилу. Не сейчас, как можно было устроить в Фейвилде, но через год странствующий треант-дом станет исполнять роль торговой лавки с чудесными артефактами от Софиста (иллюстрация 128). Поскольку внутри Эйвэ целых три стихийных узла и их связь с треугольником сил в Хиллтопе не просто сохранится, а ещё и укрепится, то в случае надобности сын Вершка сможет призывать себе на помощь всю эту мощь или в любой момент вернуться к отцу. Софист счёл это решение даже лучшим вариантом, чем планировалось изначально. Правда, ему самому тоже придётся идти на компромисс, противный природе друида, но как раз в духе мага. Софист удовлетворился объяснением про выступление санитаром леса, им же самим контуженного - из-за обещания дриаде защищать её. Она проявила своеволие, но и он тоже. Не плохо, не хорошо - нейтральность равноденствия.
   Арканный иерофант вернул посоху вид кольца на правую руку и подставил другую руку под спикировавшего Уллю, обернувшегося кольцом. Затем он снял с шеи медальон, вытащил кисет и отправил магическую руку рассыпать огненную крупу широким полукружьем по всему полю битвы. Достав платок с чёрной дыркой складского кармана, сгорбленный под плащом Софист порылся в поисках свитка огненного дождя.
   - Ты чего творишь, идиот?! - Вскричал во всё горло Дилап, когда огненный дождь начал заливать пламенем туши убитого зверья.
   - Кремирую против заразы нежитью! - Так же громко ответил парень и бросил в соседние деревья пару дорогущих склянок алхимического огня. На самом деле, первичная цель - скрыть все следы, особенно будущего межпространственного перехода, чтобы фомориане и никто после них не смог пройти тем же путём отсюда в Хиллтоп на Ториле.
   Треант Эйвэ сильно заволновался и активно зашевелился, испугавшись близкого огня. Далесивэ ещё усерднее принялась ворожить, успокаивая и поторапливаясь. Используя вторую и последнюю малую телепортацию, Софист переместился на одну из ветвей перекрученного магией дерева и приложил к коре правую ладонь - с медальоном в ней. Софист зачастил на друидике, применяя по памяти заклятье очарования, благодаря влиянию Пращура Деревьев смогшее пересилить старания повитухи:
   - Спокойно, Эйвэ! Бери свою домохозяйку с её мужем и давай поспешим к отцу Вершку. Ты же чувствуешь папочку? Хочешь повидать дедушку? - Улещивал Софист, опорожняя на кору вёдерную флягу со святым соком Вершка. - Прыжок на Торил, в Хиллтоп, поле у ручья с волком. Корни, Эйвэ, ты ими ощущаешь приглашение Вершка, ты из них вырос. Прыжок на Торил, в Хиллтоп, поле у ручья с волком, - повторил арканный иерофант, потому что треант сам должен догадаться, как оттолкнуться от Фейвилда вместо выбора одного из трёх узловых порталов, предназначенных для его жильцов. Из серебристого кольца, словно от самого Софиста, в ствол ушло заклинание дупла-палаты. - Теперь ты можешь смело проглотить Далесивэ с Дилапом и спокойно уйти отсюда, треант Эйвэ, огню надо очистить это место - тут смердит смертью! Я помогу...
   Нервничавшая Далесивэ скороговоркой нашёптывала другие просьбы, уговаривая, но из-за страха мужа впала в истерику и совершила ошибку:
   - Слушайся меня, Эйвэ!
   Такое явно выраженное подавление воли сыграло против дриады, в которой уже начались изменения, вызванные исконной магией Фейвилда, очень мощной и дикой. Плохие эмоции стоили ей полного почернения глаз (иллюстрация 129). В этом мире не было Чонти, чтоб взывать к ней и молить не отлучать от магии природы, но была связь с Пращуром Деревьев. Далесивэ сама себе не оставила выбора, кроме становления верной божеству деревьев гамадриадой, так крепко привязанной к своему вайрвуду, что от удара топором из ствола домашнего дерева потечёт её кровь. Сродство со стихийными узлами четвёртого класса с возможностью получать в сумме силу и заклинания пятого - это слабое утешение. Но Софист был уверен, что юная дриада, лишившаяся рощи и способности переселения с возможностью бывать в Фейвилде, ещё оценит путешествующую часть своего дома и возблагодарит за это. Сам он раньше не думал о полнящемся волшебством мире и дальше спокойно проживёт без грёз о сказке. Сдался Софисту этот Фейвилд: у него дома в Вершке куда уютней и приветливей да выше концентрация более податливой магии!
   И вот, когда супружеская пара оказалась внутри разросшейся ротовой полости Эйвэ, юноша, оседлавший ветвь треанта, получил возможность лично побывать в Астральном Океане, как некогда Фарган... Всего несколько ударов сердца в плотном серебристом тумане, как восторженный Софист нехотя повиновался Альтер-эго, применив способность путь-корень, только недавно полученную при проращивании планарного ростка внутри Вершка. Заняв собой единственный связующий корень, друид вернулся в дом дриады, благодаря помощи внутреннего Я сумев проскользнуть чуть дальше - в гостиный зал при входе. Появившись на пружинистом мхе без всяких дезориентирующих последствий, Софист движением кисти высвободил посох из кольца и тут же воткнул его в стену. Волосяной усик резво внедрился в древесину, как раньше проделывал путь по корням от Вершка до синелиста в древней лаборатории под баронским полем подсолнухов. На сей раз он действовал невероятно более стремительно, таинственными путями добравшись до сердцевины треанта Эйвэ и дальше до рта-палаты. Чудесный посох не только надёжно и качественно соединил два дерева, но воспользовался преимуществами Астрального Океана: превратился в трубку и расширился, создавая коридор, протянувшейся эдакой кишкой, по которой можно бесконечно плутать, если нет возможностей посвящённого в таинства природы пятой ступени; заодно странный и не свойственный деревьям внешний вид треанта изменился на привычную шаровидно-зонтичную крону на мощном стволе. Когда Эйвэ возник посреди баронскго поля, часть связующего каната осталась болтаться в Астрале, дабы новорождённый треант имел шанс найти дорогу в Фейвилд. Только через секунду после этого события посох вернулся в руку Софиста, а серебристая червоточина осталась тридцатифутовым арочным коридором с одинаковыми и ровными складками-кольцами, какие видны в обычных дуплах - словно сложенная гармонь.
   Планировалось тихо-мирно вернуться к концу дня, но утро ещё не перешло в день, как он устроил незапланированное зрелище в день Праздника Урожая между месяцами элейнт и марпенот. Планировалось достичь успеха, приближаясь к счастью, однако в итоге лишь горечь да женские слёзы из некогда очаровательных глаз, тронутых некротическими эманациями с кучи свежих трупов, агрессивных от дурмана строптивой магии, не пожелавшей виться ниточками по-торильски. Планировалось много чего, да всё пошло прахом...
   Волком зыркающий Дилап крепче обнял жену, когда Софист понуро направился к ним, виновато отводя взгляд на коридор да зеленовато-янтарный свет от стен древесной палаты, больше напоминающей естественную пещеру в горе. По ходу, он придумал, как отчасти загладить вину. С толикой сожаления, но решительно Софист снял с плеча амулет воли, стоящий более тридцати тысяч злотых за высокую и редкую пятибалльную оценку при грубом и незамысловатом дварфском дизайне (иллюстрация 130). И молча одел драгоценный артефакт на шею Дилапу, слишком часто идущему на поводу у обворожительной жены, зачаровавшей мужчину своей природной магией. Слабое утешение рейнджеру за навсегда потерянного питомца, тогда как волшебный зверёк дриады мог быть вызван повторно, когда оклемается от ранения на просторах Астрального Океана. Стащив с пальца кольцо ясного мышления с крупным бриллиантом сверкающей огранки, Софист сглотнул, бросил красноречивый взгляд на женщину, рыдающую в кожаную куртку мужа, и всучил ему для неё изящный эльфийский артефакт стоимостью в баснословные шестьдесят с лишним тысяч золотых монет (иллюстрация 131). Откупился? Возможно. Им обоим эти волшебные вещи нужнее.
   Поджав губы и закрыв глаза, Софист остался сопеть рядом с "подельниками", а когда отдышался и сам успокоился, то начал стараться нашёптыванием умиротворяющей мантры на друидике сдержать волнение испуганного треанта, оказавшегося в новой среде и не понимающего двуногих. Вскоре разум новоявленной гамадриады Далесивэ прояснился настолько, что она опустилась вниз, чтобы начать гладить и целовать пол своего живого дома. Дилап нашёл в себе волю выйти наружу, чтобы утихомирить народ. Едва он покинул нутро, как в зёв проник Фарган. Услуги жреца Пращура Деревьев оказались крайне востребованы для очищения и освящения новорождённого треанта Эйвэ. В то же время снаружи мастер Дроган разбирался с проблемой разнесения ветром серебристых хлопьев астральной субстанции, прихваченной древесной кроной и вызывающей всякого рода побочные магические эффекты типа фиолетовых расцветок у белокочанной капусты или крапчатого посинения урожая яблок.
   - Братья и сестры мои! - Из погожего солнечного дня снаружи донёсся голос пастыря Гилфорда, молящегося Илматеру. - Возблагодарим Плачущего Бога за все страдания, что он за нас терпит! Да не преумножим мы их! Братья и сестры мои, проявите жалость и сострадание к окружающим вас! Эти красные кочаны - символ кровавых распрей! Пожертвуйте их в храм нуждающимся и да будет вам до следующей весны благословение от хворей и болезней!
   - Кхм-кхм!!! Добрый народ Хиллтопа! Во славу Леди Тайн, созрел урожай магии! Мой ученик доставил его вам! Уважаемые, смело собирайте эти серебристые облачка старыми или выдохшимися артефактами! - Следом раздались неожиданные возгласы жреца-волшебника, поклоняющегося Мистре. - Собирайте серебристые листья и прикладывайте их к окнам, стенам и прочим зачарованным предметам!
   - Друзья!!! - Вскричал и Пайпер, поклоняющийся Чонти. - Все опавшие и выцветшие листья сожжём на площади Согласия во славу щедрости Пращура Деревьев и Мать-Земли! Смело собирайте необычный урожай на разведение! В полдень освятим всё и пожертвуем на алтаре Богини Зерна! Да падёт проклятье неурожая на жадюг да лоботрясов!
   - Граждане, соблюдайте порядок! - Попытался вставить своё Адам Блейк, мэр Хиллтопа.
   - Хватит топтать мой огород!!! - Возопил пока ещё трезвый барон Шаттлкомб.
   - Пострелы! Ко мне - стройсь! - Громогласно приказал Топер своим ученикам.
   Вскоре Фарган, не рискнув прерывать заклинательные нашёптывания своего бывшего ученика и учителя, завершил обряд внутри треанта Эйвэ и покинул нутро - у него имелись общественные дела. Как только он ушёл, а Дилап вернулся, Софист начал ритуальную версию заклятья дупло-комната, создав напротив коридора анфиладу из трёх помещений к выходу, облагороженному в нормальный для людей дверной проём. Он не стал претендовать на долю, но таким образом заявил свои права, также попросив Эйвэ большую часть листьев, осеребрившихся хлопьями Астрального Океана, спрятать внутри себя в подарок домохозяйке, а самому друиду нужно всего пять: один он наложил на сложенный лист-плащ для укрепления чар с целью в свободное время распространить свойства маскировки для всех местностей и пропитать заклятьем паучьей кожи для улучшения защитных свойств, а четыре планарных листа крестообразно прирастил к посоху - спиралью на разных уровнях. Далесивэ не имела сил, а треант не мог бы выдержать сейчас больше, чем ещё четыре комнаты к палате с ориентировкой их по сторонам света. На всё про всё ушло несколько часов, и к двум часам дня все трое хрустели приготовленным волшебным лакеем простой обед из свежих даров природы.
   - Извини меня, почтенный Софист, - повинилась гамадриада, оказавшаяся в объятьях парня, удержавшего её от опрометчивого преклонения. - Мечта стать королевой овладела мной...
   - Тебе не в чем передо мной извиняться, Далесивэ. Думаю, тебе просто опостылел горный пейзаж. Это ты прости меня, Далесивэ, что эгоистично втянул тебя во всё это... - в свою очередь, попросил прощения Софист, за время совместной трапезы перебравший в уме множество слов и фраз, но в итоге всё само выстроилось.
   - Как часто мастер Дроган повторяет своим ученикам - молодости свойственно ошибаться, - мудро заметил Дилап, становясь опорой для жены. - Спасибо, Софист. За всё спасибо. Особенно за то, что свёл меня с Далэ, - любяще произнёс полуэльф, нежно обнимая супругу со спины. Девушка всхлипнула.
   - А...
   - Амулет помог моей воле окрепнуть после пережитого испытания, - твёрдо заявил Далип, который вернулся через дерево-дом на макушке холма, чтобы хлебнуть зелья повышения интеллекта. И поцеловал жену в ушко: - Как бы то ни было, я люблю свою жену. Далэ ещё так юна и пока просто неопытна, применяя магию там, где можно соблазнить улыбкой...
   Далесивэ зарделась от похвалы, вдобавок ощутив бугорок у мужа, возбудившегося от аромата дивных волос гамадриады и её похорошевшей фигуры. Вскоре откланявшись, Софист покинул нутро треанта, забравшись наверх, чтобы превратить ветку, которую ранее осёдлывал, в уютный балкончик над очеловеченным лицом Эйвэ, погружённого в сон до следующего рассвета.
   Большой треант к этому времени постепенно ужался до роста в тридцать футов (без учёта корней) при двух ярдах в диаметре ствола. Эйвэ стал приличным мальчиком - теперь по меркам Торила. Поэтому на праздничные мероприятия Софист взглянул не из кроны дерева, а вострыми глазами Уллю. Парень не чувствовал за собой морального права присоединиться к веселью, тем более к священным обрядам. И он услышал...
   - Почему ты напряжён? - Спросил дварф, со смакованием отпив глоток кофе, молотого с сушёными грибами и травами. Напиток символического союза людей, дварфов и эльфов.
   - Вы сочли меня равным, - осторожно ответил Софист, пока только принюхивавшийся к необычному аромату в своей деревянной кружке. Он услышал намёк в словах мастера Дрогана, заступившегося за него перед жителями Хилотпа, и принял приглашение.
   - Разве ты не этого добивался? Расслабьтесь, - произнёс он, пригубив свою видавшую виды глиняную чашку со старой эльфийской росписью.
   - Хм... - парень отпил, попытавшись за пробой вкуса скрыть свою напряжённость на "тесь".
   - Да не буду я никого изгонять или вытаскивать, успокойтесь, - повторил мастер Дроган, скосив взгляд из-под пенсне на носу. Сидевший в соседнем кресле едва не поперхнулся. В камине напротив чайного столика треснуло берёзовое полешко. - Я сталкивался с одержимостью и прочитал достаточно... - мудрый старик оставил предложение недосказанным. То ли сам читал литературу когда-то, то ли напряг своих Арфистов, зарывшихся в архивы. Благодаря кольцу Уллю, парень отметил не один мимолётный взгляд на деревянное серебристое кольцо на его правой руке и догадался, о какого рода одержимости думает старик.
   - И?.. - Софист первым не выдержал затянувшейся минуты. Напиток придавал силу уму и телу, словно взводил пружину покоящегося механизма.
   - Сочту, что мой учебный класс доукомплектован. Буду всех учить, - просто ответил жрец Мистры, мудро улыбнувшись в усы и огладив завитую бороду с вплетённым святым символом Матери Магии. Он решил, что столкнулся с незлой одержимостью.
   - Чему учить? - Ещё через минуту осведомился Софист, успокоенный созерцанием приветливо скачущих язычков огня в камине и тенями деревьев, наслаждающихся тёплым ветерком клонящегося к вечеру осеннего дня.
   - Убивать себя, - на полном серьёзе ответил дварф. И, посмеиваясь, полюбопытствовал: - Что же вы такие нервные оба?
   Хлюпнувший кофе Софист промолчал, сглотнув и ещё раз хлебнув, на сей раз неслышно. Отвечать на провокацию он не собирался, судорожно соображая, как теперь поступить - после якобы разоблачения. Меж тем старый дварф самолично подкинул полешко синелиста, дающего пламени мистический синеватый оттенок, и продолжил как ни в чём ни бывало:
   - Я помногу и подолгу размышлял о тебе, пока ты был в бегах, Софист. Полагаю, ты быстро обучишься самому простому - ложной смерти. Меня это заклинание не раз спасало. Сложнее иное, ученик. Легко думать за других. Вы это постоянно делаете. Но пора учиться мыслить о других... - дварф допил кружку и самолично налил себе ещё. - Нужно оторвать центр мира от себя и поместить в другого разумного. С этого ракурса твоё Я становится второстепенным. Убить себя - в смысле вычеркнуть из поля зрения другого индивидуума, Софист. Я сам так поступаю, когда обучаю противоречивую молодёжь. Ну, стараюсь действовать в этом створе. Поэтому у меня нет преемника, а курсы в моей школе рассчитаны всего на год. Если захочешь, Софист, сам найдёшь и прочтёшь философские труды о времени разбрасывать камни и времени собирать их. Эта стратегия - мудра. Ты же сейчас поступаешь по-умному, ведя себя подобно торгашескому принципу баш-на-баш. Именно торгашескому - всучиваешь в расчёте на будущий спрос, который, по твоему уразумению, неминуемо наступит или ты его сам создашь. При этом выгода здесь и сейчас только у торговца, а нечто приобрётший клиент ещё долго будет вертеть покупку так и эдак, вынужденно подстраиваясь под неё и поминая лихом продавца всякий раз, когда увидит что-нибудь более подходящее для себя, а менять-то что-либо уже поздно. Ты пей, Софист, холодное уже не такое вкусное.
   - Спасибо, - коротко ответил юный человек, двумя руками державшийся за кружку, словно утопающий за соломинку.
   - Да не за что, Софист, - хитро улыбнулся опытный авантюрист. - Я же волшебник! Я прошёл схожим путём, парень, лишь к старости накопив мудрость.
   - Суицид - финальный аргумент трусливого беглеца, - облегчённо выдохнул Софист, сообразивший об уловке и расслабленно растёкшийся в кресле у камина, где старый мастер обычно тёр языком с Вераунтом, Холом или иной заглянувшей в гости важной персоной.
   - Правильно, - уважительно изрёк мастер и за сверканием линз утопил свой взгляд в кружке.
   Минут через пять созерцания огненной пляски, борющейся с пронизывающими сквозняками со снежных вершин, Дроган вздохнул и заговорил:
   - Софист - ты самородок с огромным потенциалом. Ты сравнялся со мной в степенях посвящения в арканную и сакральную магии, за полгода проделав путь, на который у меня ушло более века!.. Ну, зависть не к лицу старику, прости. Подобный взлёт просто уму непостижим. Более того, втянутые в твою орбиту персоны тоже серьёзно и быстро подросли в силе. Если б сам не был свидетелем - не поверил бы. Ба, напрягся? Правильно, напрягайся, Софист. Ты сеешь, не понимая, какой урожай тебе придётся пожинать. Балуешься чужими судьбами, словно в отместку за то, что сам являешься игрушкой...
   Мастер повесил недосказанность, вовремя оборвавшись. Он видел, как Софист неосознанно влиял на разгорающееся пламя. Он чувствовал дикую напряжённость ауры. Он слышал, как угрожающе звенят донельзя натянутые струны магии. Он не обращал внимания на влетающие в окна аппетитные ароматы свежевыпеченных кексов и сидра, что народ готовил к застолью на праздник Мабон.
   - Фарган с молодости очень робок. Я его предупреждал, что если он не обретёт решимость, то им будут помыкать. В итоге он за медяки прозябал деревенским травником. Давеча Фарган сидел в том же кресле, что и ты, Софист. Ты показал волчонку свободу, а потом посадил к себе в конуру, не соизволив прямо и в лицо объяснить про дом и ответственность за территорию. Несмотря на это, Фарган по-прежнему считает тебя своим мастером, Софист, который вправе принимать тяжёлые решения за ученика, не ставя того в известность. Не профукай эту веру...
   - Ни за что, - твёрдо заявил Софист, переставший гипнотизировать пламя. Что толку обижаться на переквалификацию в глазах старика из разряда избранных в одержимые? Такое восприятие даже выгоднее, поскольку ещё дальше отводит внимание от реального положения.
   - Я надеялся на такой ответ. Тебе остался пустяк, Софист. Надо объяснить Фаргану причины, согласно которым его вот так вот сделали лордом волков, - произнёс мастер Дроган, небезразличный к судьбе своего бывшего ученика. - Справишься?
   - Обязательно.
   - Уж постарайся, Софист. Пока ты юн, хорошенько выучи урок не бросаться громкими словами о предательстве.
   - Угу...
   - Отлично. Ну, теперь поговорим о других моих учениках. Ксанос. Он взял тебя в пример, Софист, но ни за что не признается в этом. Подражая тебе, он сделался любовником Дорны. Показательный спарринг проиграл ей, однако решимость не покинула его. Из Ксаноса получится хороший колдующий боец. Идя по стезе наёмника, он сколотит сильный отряд. Станет ли он лидером банды, будет зависеть от того, что он примерит на себя за период обучения здесь. В отличие от тебя, Софист, этот гордец жаждет славы и прилежен в обучении. Подумай над этим. Теперь Дорна. Ты вскружил девчонке голову, Софист. Молодец, что укрепил в ней веру. Но только посмей не исполнить обещанного, и каждый дварф будет мечтать открутить тебе яйца. Усёк?!
   - Вполне, - буркнул парень в кружку. Он стал слишком нетерпеливым, вот и расплата последовала. Теперь никуда не деться, сам себя загнал в этот угол. Софист слишком сильно выделился за последнее время, надо уйти в чью-нибудь тень.
   - Миша. Ты с ней погано поступил, Софист. Как ни странно, это пошло ей на пользу. Но от тебя, чтоб, больше ни намёка, прелюбодей хренов! - Сквозь зубы пригрозил мастер.
   - Угу...
   - Ну, посмотрим ещё, как ты станешь агукать в ближайшие дни, когда все трое вернутся с караваном из Эверлунда. С какого и на сколько следующая отлучка, ученик? - Потребовал Дроган.
   - После очищающего обряда "Отзыв луны" на Урожайную Луну и до первой декады найтола, мастер, - честно ответил Софист, обратившись, как к учителю. Почти два месяца.
   - Ясно. С того дня и до выпуска будешь жить в моей школе, ученик Софист. Тогда же начну читать всем лекции по истории и обычаям народов Фаэруна, а из практики преподавать вам с Ксаносом искусство владения посохом. Надо - нет?
   - Надо, - уверенно кивнул Софист.
   Он решил не мучить себя и собрата-нежить. В свете произошедшего в эльфийском склепе гораздо лучше овладеть азами мастерства стрелка, в благодарность Феррану придумав и разработав совмещение кольца лучника с колчаном ёмкостью в тысячу стрел нескольких видов. И хотя Коллин весной преподавал Софисту азы владения древковым оружием, преимущественно копьём, следовало взять у мастера дварфа уроки обращения с посохом - волшебным посохом. Базой парень худо-бедно владел, но практики и приёмов точно не хватало.
   - Ну, по возможности каждый чётный день будут проводиться спарринги между учениками, где тебе из магии разрешаться только кантрипы. Вот твой ученический перстень и три камня концентрации к нему. Не позорь мои седины!
   - Спасибо, мастер Дроган.
   - И вот ещё что. Я не намерен больше постфактум распутывать и покрывать твои выкрутасы в Хиллтопе. Если задумал новые художества, Софист, лучше сразу колись.
   Парень прокис, понимая, что Дроган запросит тандем и не только прочувствует потенциал, но и за чужой счёт выучит заклинание кров Леомунда. Зато вдвоём они вдвое быстрее возведут прочные каменные пристройки к дому да сразу с деревянной мебелью. Также в доме Пайпера можно сделать стены второго этажа вертикальными и каменными, а в тандеме точно удастся буквально приподнять всё здание, чтобы организовать под ним полуподвал для размещения постоянного тренировочного зала и складов под хлевом, который, в свою очередь, тоже надо расширить и укрепить, дабы грифоны нормально расположились на втором этаже вместе со своими наездниками, желающими отдельную спальную комнату поближе к питомцам. А высвободившийся день можно потратить на расширение жилплощади в соседнем Бламбурге, чтобы сплавить туда часть людей из бывших рабов гноллов. Это вполне приемлемая цена за сохранение статуса ученика школы Дрогана Дрогансона, за прикрытие со стороны Арфистов с возможностью будущего сотрудничества при высокой вероятности эксплуатации из-за наличия болевой точки в Хиллтопе.
   Словно в насмешку с Вершины, мастер Дроган, одобрительно выслушав ученика, степенно огладил бороду и выставил фразу, словно коня в шахматной партии:
   - Вероятно ты уже в курсе о войне с орками Обальда Многострельного на северо-западе Серебряных Маршей, - поделился высокопоставленный Арфист.
   По спокойной реакции человека дварф убедился в своей правоте. Софист действительно не понаслышке знал о том, что большие города копят силы, нуждаясь в снабжении при потерях дальних деревенских рынков, разоряемых орками, слажено отвоёвывающими себе новые территории - на плодородной поверхности. Патрон в Эверлунде убедился в стабильности и качестве стрел от мастерской Каллуна, именно его стараниями Коллина заметили, оценили и заключили с ним долгосрочный армейский контракт на поставку стрел, что помимо приличного дохода давало огромную репутацию и преференции при колоссальной ответственности. Вообще затяжные военные действия самопровозглашённый король орков ведёт много лет, но активная фаза пришлась на семидесятый и семьдесят первые годы при центральной роли то ли возрождённой, то ли освобождённой дварфской крепости Мифрилл Холл, оказавшейся в оккупации в центре создающегося орочьего царства. Софист закрывал глаза на махинации Фенделбена, который вопреки договорённостями продавал колдовские болты налево, буквально - в Сандабар и крепость Феллбарр.
   - За Нижний хребет они не полезут, иначе окажутся между молотами Сильверимуна с Эверлундом и наковальней Сандабара, - сравнил дварф, переживая за учеников позапрошлых выпусков. - Здесь у нас образовалась тихая гавань. Я согласен, что надо пользоваться моментом, и поддерживаю укрепление позиций светлых рас. Поэтому, Софист, я настоятельно рекомендую вернуть в дело все подводные богатства, - с лихой подачи завернул дварф.
   - Как вы себе это представляете? - Озадачился юноша через полуминутную паузу.
   - Ну, всё просто: ты всё сейчас приносишь мне, я изучаю и готовлюсь к реставрации, по твоему возвращению мы вместе ремонтируем и передаём артефакты для награждения ими всех тех, кто героически отличился в сражениях, - с долей пафоса произнёс закоренелый представитель организации арфистов.
   - Легко пришло - легко ушло, - кисло смирился Софист.
   - Ну, конечно! Не стоит наживаться на щедрой милости Лорда Воды, - убеждённо изрёк старый дварф. Эти его правильные слова неожиданно открыли глаза на очевидный факт и запали глубоко в душу Софиста...
  

Глава 9 - Архон.

  
   Треньк-треньк-треньк... Тетива щелкала не хуже метронома. Софист пытался мять тугой булыжник, внимательно наблюдая за поворотом туловища прицеливающегося лучника и за логикой выбора очередной мишени. Обмазанная дёгтем фигурка исправно выпускала черношёрстных бешеных зайцев, прыгающих весьма хаотично для простака. Но и Ферран давно, и Софист несколько дней как научился распознавать траектории мишеней - пора было менять наскучившие цели на псевдоживых летучих мышей.
   Вжих-вжих-вжих... Ферран сразу, а Софист спустя несколько дней стал различать звуки полёта настоящих и наколдованных стрел, которые появлялись в руке стрелка из кольца лучника на большом пальце. Из-за стеснённых условий Ферран делал скупые движения корпусом, но Софист уже знал, что в стрельбе участвует всё тело и что выбор правильной стойки является залогом успеха затяжного боя.
   Клац-бамс-хрясь-бамс... Феравин который час успешно сдерживал Донавэва в холле с его саркофагом. Предок Феррана уже утолил жажду схватки настолько, что сам на себя мог теперь применять заклятье доспеха мага и атаковать ревенанта простыми кантрипами и некоторой магией не выше первого круга. С каждым днём дух эльфа всё лучше примерялся к псевдоплоти, наколдовываемой посредством урны с его прахом, полученным в прошлое полнолуние. Уже три дня как Софист не применял заклятья силы быка, кошачьей грации и медвежьей выносливости, усиливая Феравина, вместо него воюющего с нежитью - духу это гораздо нужнее. Благодаря хитрости, умерший эльф, одеваясь в псевдоплоть, сам не становился нежитью, определяясь как магический конструкт. Как и Донавэв, он не уставал, но платил за бой сокращением срока существования псевдоплоти, рассчитанной на простую мирную деятельность волшебного лакея.
   Хрусь-хрусь-хрусь... Тризир в своём зале растил и крутил кристаллы, активно создавая систему линз и зеркал, чтобы Софист мог познать Источник Магии Земли, когда разглядит и распутает старинное проклятье шамана-некроманта. Ропер старался наравне со всеми, успевая поймать отсветы и звон натянутых нитей магии, пока его мёртвый друг безуспешно пытался воспользоваться силой земляного узла. Так же именно в пещере Тризира хранились волшебные пояс, скимитар и кольцо Донавэва, отобранные в самый первый день, как Софист и Ферран заявились в данную гробницу.
   - Застоп! Уф... - перевёл дыхание Ферран, отстрелявшись сотней - тринадцатой за сегодня. Ключевое слово выключило артефакт.
   - Эйр, собери стрелы! - В очередной раз приказал Софист стоящему рядом четырёхфутовому воздушному элементалу, которому не хватало воли перечить.
   Вихрь засвистел, послушно отправившись собирать камешки и веточки, оставшиеся от наколдованных стрел. Вся мощь Источника пронизывала окружающее пространство, и присутствие сторонней стихии делало камень менее податливым в руках юного друида. Софист мял горную породу схожим образом, как умел делать с древесиной: начал с заклинания формовки из второго круга, постепенно перешёл к размягчению до состояния глины в несколько простых приёмов без формул и пассов. Так и с камнем он начал с заклятья ваяния из четвёртого круга да постепенно переходил сейчас к тратам маны без специальных формул - переводил в разряд навыков.
   Пока Ферран для выдерживания серии стрельб выполнял разгрузочный комплекс упражнений, уже вызубренный и основательно разобранный Софистом, восхитившимся древней мудростью эльфов, арканный иерофант делал пассы и шептал формулу заклинания из нулевого круга, специально колдуя призыв летучей мышки по всем канонам вместо спонтанного заклятья - для более качественной зарядки статуэтки, изображавшей оного грызуна. Потом парень присоединился ко взрослому, но занялся специально для него разработанным комплексом с упором на уставшие кистевые мышцы.
   Пока Ферран, одев кольчужную перчатку, заполнял опустошённое кольцо-колчан, бракуя одни стрелы и заменяя их запасными, сделанными совместно с учеником, Софист тоже утолил жажду тонизирующим хвойным отваром, отдающим горечью корня, повышающего силу. Грех было не пользоваться волшебным ореолом, раздуваемым у земляного узла ропером, тоже стремящимся натренировать силу. Чувствуя, что продуманный комплекс мер помогает мужающему телу развивать мускулы, от рождения поджарые, в сторону большой ловкости, Софист взялся с силой сминать следующую заготовку, но теперь уже с морского побережья - чтобы лучше прочувствовать разницу. Как друид чередовал камни, так и стрелец менял руки на чёт и нечет. Сегодня Ферран бил прытких зайцев с левой руки, а летучих мышей расстреливал с более развитой правой. Софист отметил, что у эльфа за время плотных тренировок на износ произошёл качественный шажок в силе натягивания лука.
   Треньк-вжих-клац-хрясь. Треньк-вжих-цок-хрясь. Треньк-вжих-бац-хрясь. Треньк-вжих-бульк!.. Эльф навострил уши и воспрял духом, не просто не позволив бешеной мышке атаковать его, а к стреле из кольца присовокупив ещё одну из колчана - два зверька рухнули убитыми и вскоре исчезли. Человек тоже улыбнулся, неотрывно следя за стрельбой своего наставника и не глядя сминая камень. Через миг раздался звон падающего оружия и костей наконец-то домученной нежити.
   Конечно, первые пять дней случались ошибки, пока Феравин не приспособился определять остаток своих сил. С тех пор каждый поединок он выигрывал, вовремя завершая его метанием "капитошки" от Софста. В пергаментной обёртке содержался освящённый на алтаре древесный сок, выступавший не только в роли святой воды: он впитывался в кости, ослабляя нежить и подрывая связь бывшего друида с некротическим проклятьем, вновь и вновь заставляющим его подниматься ревенантом.
   - Какой подход? - Коротко осведомился победитель, спустившийся в коридор. К сожалению, Феравин не мог удаляться дальше четырёхсот футов от волшебной урны, потому что иначе одевшее его в псевдополь заклятье спадало - до следующего дня.
   - Четырнадцатый, двадцать девятая улетела, - ответил Софист, чтобы волшебный лучник не сбился с дыхания.
   - Вчера на пятнадцатом, - деловито констатировал материализованный дух эльфа, начав снимать доспехи, одолженные ему потомком.
   - Хороший темп, - счёл Софист, отметив у него более быстрый прогресс, чем у подавляемой нежити.
   - До Самхейна восемь дней, - неутешительно напомнил псевдоживой, как военный, слишком уважающий амуницию, чтобы она свалилась кучей, когда он вновь станет призраком и вернётся в урну, к своему праху.
   - Завтра выходной. Уговор был на месяц листопада, - уведомил Софист, понимая и сочувствуя тому, что Феравин так до сих пор и не успел толком пообщаться с праправнуком из-за этих схваток, после которых он был вынужден набираться сил и становился не доступен до следующего рассвета, когда приходила пора вновь идти в могильник. Но без этой "боевой подготовки" им туго придётся в путешествии.
   - Ясно. Значит, Башня Герольда?
   - Мыстоп! Фух!.. - Отстрелялся Ферран, руки которого затряслись от перенапряжения в мышцах. Он не преминул покрасоваться перед прапрадедом, выложившись сверх меры. А ведь сколько дней кряду делали по двадцать подходов подряд и ничего - выдерживали. Правда, интенсивность нарастала день ото дня.
   - Вы правы, - кивнул Софист. - Завтра всё детально обговорим. Но я думаю, что ничего лучше нет, чем вам вдвоём совершить телепорт через Отшельника в замке напротив Чудесных Прудов в нескольких часах лёту отсюда. В хранилище знаний Серебряных Маршей обязательно найдутся маги, способные накануне дня почитания мёртвых переправить вас по назначению в Высокий Лес.
   - До завтра, - попрощался Феравин, обоим уважительно поклонившись в пояс.
   - До завтра, - хором ответили Софист и Ферран, вернув вежливость.
   - Эйр, собери стрелы! - В очередной раз вслух приказал Софист стоящему рядом четырёхфутовому воздушному элементалу.
   - Я хотел завтра устроить свой экзамен, Софист, с одновременной атакой прыгунов и летунов, - выговорил эльф, прислонившийся к стене коридора между верхним холлом и залом с земляным узлом под ним. Оба всё больше общались на деловые темы, избегая личных моментов и стройки далекоидущих планов.
   - Ничего страшного. Подремлем после обеда, и я помассирую тебе мышцы и вотру разогревающие масла, чтобы ты смог выложиться по полной и сверх оной, - предложил Софист, намеревавшийся ещё лучше прояснить для себя разницу между людьми и эльфами без относительно пола. Ферран смущённо отвёл взгляд. Ему и без того было по утрам неловко из-за задержек, хотя Софист сразу же после создания урны подарил в помощь кольцо приятной помывки и волшебную фигурку потаскушки.
   - Хорошо, - согласился волшебный лучник. - Свой промежуточный экзамен роперу ты сдашь до наглядного урока со мной?
   - Угу, - юноша хмуро глянул на плохо промятые камни. Постоянный и ритмичный шум раздражал, пагубно сказываясь на концентрации. Но медитация придаст форму и настрой, а потом можно будет расслабиться, следя за стрельбами, чтобы после них предметно обсудить недопонятые нюансы в продемонстрированной тактике и приёмах.
   Ферран глубоко вздохнул и медленно выдохнул, встряхнул руками и по обыкновению начал очередное персональное занятие с вопроса:
   - Софист, ты заметил какие-нибудь новые для себя хваты и движения?
   - Угу...
   - Ты всё чаще угукаешь, Софист, - заметил Ферран, собирая стрелы в охапку.
   - Да?.. Хе-хе, видимо, слишком много пытаюсь применять магию в совиной форме, - парень почесал затылок, взяв на заметку.
   - И взволнован чем-то, - поделился наблюдениями рейнджер.
   Друид понурился. Он не девица, чтобы печалиться грядущим уходом Феррана, и не жена, чтоб волноваться за успех опасного путешествия. Однако присутствие лунного эльфа помогало справляться с длительным давлением нездоровой атмосферы пещерных залов с аберрацией и нежитью, чьё существование - форменное надругательство над естественностью Природы. Мужская дружба? Добрые отношения должны строиться открыто и честно, иначе - приятели. Ферран был слишком великодушен с Софистом, чтобы тот промолчал на незаданный вопрос тревожащегося эльфа, которому тоже было крайне неуютно и неприятно проводить время в проклятом могильнике. Стушевавшийся парень замямлил:
   - Я... мне... стыдно признаться, насколько я привык к твоему обществу и поддержке, Ферран... Ну, идём же скорее в тир, а то, неровен час, забуду новые приёмчики! - Преувеличенно бодро воскликнул юноша и суетливо поспешил туда.
   - Чего-чего, Софист, а на память тебе грех жаловаться, - хмыкнул ему в спину польщённый эльфийский рейнджер. Остальное взрослый оставил без комментариев. Он прекрасно понимал, что молодой человек мечтает учиться у Аялы Копье Ветра вместо него - и стрельбе не только из лука! Ферран сам в молодости грезил о златокудрой инструкторше, но яркое солнце обжигало скромную луну...
   Практически вбежав в пещеру, переоборудованную в тир, Софист почти свалил охапку стрел, поспешив взять короткий лук, с которым ещё в начале лета изучал результаты своих трудов в тайной подземной лаборатории под баронским полем подсолнухов. Волшебный снайпер поправил стойку и хват начинающего лучника, и пара стрел поразила - стену за соломенными мишенями. После варианта приёма для длинного лука на левой и правой руках, Софист чиркнул большим пальцем по серебристому кольцу, привычно сжав боевой шест. Пара движений для изгиба плеч, и арканный иерофант сосредоточился, чтобы вместо обычной тетивы из конского волоса воспользоваться полюбившейся уловкой эльфийского стрельца - натянул струной голубую нить маны, чтобы на лучшем оружии закрепить приёмы повторением без поправок наставника.
   После сотен повторений заклятья волшебной тетивы из первого круга юный маг добился от него полноценной восьмичасовой работы. Точно так же Софист научился сплетать тросик из маны и паутинного шёлка: заклятье совершенной тетивы из третьего арканного круга магии длилось всего восемь минут, зато каждая стрела, выпущенная в течении этого времени, летела под заклятьем дальнего выстрела, удваивающего предельную дистанцию и отчасти выравнивающего полёт.
   Прилежно занимавшийся Софист схватывал науку слёту, но отнюдь не моментально, как происходило со многими заклинаниями. Просто для Альтер-эго профессиональная стрельба из лука - это новое искусство, которое хотелось освоить с чувством, с толком, с расстановкой. Сперва азы. А переходить к стрельбе заклинаниями целесообразно только тогда, когда будет заложен базовый фундамент и при наличии возможности заниматься у специалиста. К сожалению, не всё и не всегда получается идеальным образом - почти никогда.
   Когда руки стали совсем отваливаться от усталости, человек в сопровождении эльфа прошёл ко входу в обиталище ропера. Подвижный сталагмит-аберрация уже приготовил горсть годных кристаллических крошек и кучку песка. Софист без проблем воспользовался силой земляного узла, применив на себя и Феррана заклятье каменной кожи, а потом размягчил породу у порога на два фута вглубь. В будущем тут получится вязкая ловушка и ванная для ропера, а пока человек и эльф замешивали здесь каменное тесто: как в качестве нагрузки для ног, так и для дальнейшего облепливания Источника Магии Земли, чтобы Тризир выращивал из песчинок заготовки будущих кристаллических линз, призм и зеркал, которые перед финальной обработкой проходили зарядку энергией узла большего класса - у треанта Вершка.
   Ферран пыхтел, трещали деревянные поручни, чмокала каменная грязь. Софист, вдобавок, поддерживал заклятье размягчения, вымещая на тесте под ногами всё своё негодование и желание уничтожить аберрацию - попутно развивая целый комплекс мышц под более мощным воздействием ауры земляного узла. Тризир же в это время тянулся к сверкающим кристаллам, настраивая ту часть из них, что была призвана показать Плетение чистой земной магии. Все при деле - какие тут разговоры?
   Разумеется, дома в Вершке у Софиста имелись лучшие условия. Он в четырёх оставшихся стволах уже развернул палаты со смежными комнатами. Целую пару залов хозяин дома выделил на тренировки: раздельно рукопашные с тренажёрами в комнатах-нишах и с разнотипным оружием, развешенным в половине ниш. Софист даже вывесил модель эволюционного дерева из мечей (иллюстрация 132). Но в одиночных занятиях отсутствовал главный движитель прогресса - соревновательный дух.
   По заведённому порядку человек и эльф, поддерживая друг друга и под присмотром фамильяров, спустились в одну из нижних пещер, где грунтовые воды образовывали проточный водоём естественного происхождения. Столетия назад устроившийся здесь жить друид-геомант только слегка облагородил бортики да сформировал водопад, отстоящий от стены для удобства принятия душевых процедур. Софист извлёк из поясного кармашка створчатую ракушку речной мидии, в воде она раскрылась узловым порталом к водопаду в ущелье, где арканный иерофант построил дом и создал слабенький источник магии воды, достаточный для кратковременного открытия портала. Туда и шагнули оба приятеля, предпочтя смывать пот в приятной обстановке - подальше от проклятого логова аберрации и нежити.
   Как повелось с первых дней, на обед разогрели и доели остатки вчерашнего ужина. Нынешний полдень для лунного эльфа становился завершающим его суточного цикла, строящегося на фазах Селунэ. Ферран предпочитал проводить разгар дня в дремлении у журчащей воды, давая Источнику Водной Магии омыть свою душу и помыслы. Наевшийся же Софист без рук и ног просто по-людски дремал эти несколько часов на кровати у пылающего камина в своём дачном домике. Фамильяры Уллю с Диггори и питомцы Луххуг с Няшкой охраняли покой своих старших собратьев. Не только физическое, но и магическое истощение сил заставляло организмы отдыхающих задействовать все резервы - и развиваться.
   Согласно распорядку, после солдатской галеты с тоником Софист сам обратился в дикую форму совы и Феррану помог принять аспект животного. Две птицы за час высмотрели очередное место вечерней охоты и затерялись в древесных кронах, чтобы скрытно пролететь над подлеском к "медвежьей берлоге".
   А вот дальше произошло отступление. Оба приятеля обычно занимались вытёсыванием и заполнением маной кристаллических наконечников для стрел из того самого лома, что образовался во время памятного боя Софиста против ревенанта и ропера. Теперь же Ферран после массажа оккупировал тир, самолично задействовав фигурки зайца и летучей мыши для стрельбы в полную силу и на выносливость. А Софист занялся заданиями учителя стихийной магии земли: просто смятие на манер разминаемого дрожжевого теста; сцепка железной скобой с образованием складок; фигурное выкручивание как при отжимании белья; смятие выраженной гармошкой; разрыв уголка подобно листу бумаги; раскрытие валуна словно книги; прослезившаяся галька; изящно потёкший след и другие задачки (иллюстрации 133-140).
   Это не первое нарушение уклада, сформировавшегося за две с лишним декады. Проклятье вновь поднимало Донавэва к закату, однако Ферран с Софистом упорхнули значительно раньше обыкновения. Вопреки осенней непогоде, началась учёба мастерству охоты. Юный друид не переставал удивляться, какие укромные места и хитрости использовали лесные жители, пережидая снег с дождём. Бородатые и каменные куропатки, залёгшие на зимовку змеи, бобры. Удачная долинка порадовала ещё никем не слопанным диким мёдом, лесными ранетками и рябиной, а также корнеплодами топинамбура да всякими кореньями в качестве специй. Эльфийский рейнджер обучал молодого человека незамысловатым рецептам с фаршировкой и готовкой на костре походных блюд. Вроде незамысловат выбор дичи, но как же дивно менялся вкус мяса от лапчатки гусиной в компании с лекарственным корнем скорцонеры! Прямо в долинке у какого-то скального отвеса и сготовили, душевно поужинав под защищавшим от осадков рукотворным навесом - сегодня большая часть добычи была сохранена для завтрашнего пира вместо заготовки впрок.
   Софист не знал и специально не интересовался, как Ферран коротает ночь. Сам арканный иерофант перед сном (у себя дома!) с толикой удовольствия тратил более часа - на создание волшебных вещей. Сегодня юный артефактор завершил работу над двумя одинаковыми изделиями из сплава мифрила с лунным серебром - ёмким кольцом-колчаном для себя и эльфийского учителя. Вчера, например, Софист доделал эксклюзивную волшебную фигурку коня, совместив много дней вывариваемые статуэтки из древесины вейрвуда, рога единорога и копыта аспена, что позволило сотворить перманентно зачарованный артефакт, создающий заклятье фантомной лошади из третьего арканного круга (иллюстрация 141). Причём, отвар из жидкой древесины содержал кровь и волосы из гривы и хвоста коня-прообраза. Арканный иерофант уже достаточно хорошо научился вкладывать всю мощь своей ауры, чтобы получавшийся скакун превосходил прытью аспена - летающего волшебного коня. Холёный вороной жеребец, специально осёдланный по-походному, гораздо манёвреннее пегасов, нуждающихся в просторе для расправления крыльев. Это идеальное верховое животное для Феррана. А позавчера Софист завершил финальный этап производства второй партии янтарных палочек Исаака, многократно умноживших и так стабильно высокий доход, что особо важно, без надрыва или изобретения трудоёмких и дорогостоящих магических технологий изготовления. Малая буря зарядов Исаака из четвёртого арканного круга являлась прямым продолжением магических ракет из первого, обладая большим числом поражающих снарядов с атакой множества целей. Всё уже было придумано до Софиста, изучившего свиток и образец, купленные у патрона в Эверлунде. Достаточно было приспособить под себя, чтобы не искать редкие растения, которые трепались на манер сизаля либо давали эссенцию. Друид уже мог спокойно обращать древесину в жидкий клейстер, вытекавший через игольчатые отверстия тончайшими струями. Семь таких нитей составляли прядь из одной по центру и шести вокруг. Семь прядей скручивались в тросик, из которых получался один канат, затвердевавший после специальной пропитки. Получалась изящная и крепкая палочка толщиной с палец. Ноу-хау Софиста заключалось в применении более магически ёмких и лучше проводящих ману однородных древесных волокон вместо травяных, за счёт чего каждый из семи снарядов с его палочки Исаака был стабильно мощным и наносил даже чуточку больше вреда, чем максимально возможно при броске заклятья по памяти или свитку. Вся морока при изготовлении заключалась в длительных этапах вываривания "древесной лапши": один состав в котле перед каждым скручиванием-выжимкой и в конце другой состав для пропитки и закрепления сорока девяти семеричных выстрелов, после исчерпания которых палочка рассыпалась в труху. Стрелять можно было не чаще раза в минуту, иначе "перегретое" плетение палочки распушалось - артефакт приходил в негодность. Использование древесины позволяло обойтись без дорогих минералов при производстве и другого типа таких волшебных палочек - с самоподзарядкой. Всего раз в сутки можно выпустить заклинание малой бури зарядов Исаака, зато срок службы - семь лет ежедневного применения. Другое новшество Софиста заключалось в пропитке палочки смесью хвойных смол с последующим окаменением изделия. Янтарные палочки Исаака ценились на порядок дороже из-за совмещения достоинств двух предыдущих типов: вмещала сорок девять зарядов, восстанавливала по одному выстрелу в сутки, могла подзаряжаться внешним образом, без срока годности. Однако, сохранялись и главные недостатки: при скоростной стрельбе или при исчерпании магии артефакт безвозвратно выходил из строя. Первую баснословную прибыль в более чем десяток тысяч золотых за штуку Софист взял бартерным обменом: резидуум; кровь, когти, кости, чешуя, шкура и органы цветных драконов - для восполнения и пополнения коллекции; кровь, рога, копыта, волосы и шкура единорогов; глаза, языки и прочие "ингредиенты" от самых разных магических тварей. Большая часть осталась впрок, а что-то было уже потрачено. Конкретно вчерашнюю партию Софист обменял на шмотки, на алтаре Пращуру Деревьев получив обратно от Каллуна Каллуна свой платок с чёрной дырой пространственного кармана: Эверлунд - это город караванщиков.
   Необходимость очищаться от эманаций Хаоса и Смерти вынуждала Софиста устраивать постель на алтаре перед планарным деревом. Каждый раз ему снился здесь чудесный сон о том, как он бродит по кроне дерева, дарящего безмятежность и покой. Вот причина, по которой у эльфийской знати столь популярны планарные деревья - они своеобразно улучшают дремление, свойственное всем эльфам. Молодому человеку же недоставало - эротических сновидения с феями! Или общения хоть с каким-нибудь зверьём, помимо разводимых им гусениц и бабочек, живших в алтарном зале. Хотя и они годились для весёлого катания на пару с Тарлансбом. Как-то раз послушник от усталости заснул прямо за домашним алтарём, а приёмный отец не уследил после празднования премиальных от большого заказа стрел. По милости Пращура Деревьев получилось, что инициированный друидом отрок и сам Софист оказались вовлечены в общий сон. И вот уже полтора райда каждую чётную ночь они вместе резвились, в радующей обоих игровой форме развивая владение языком и навыками друидов. Подобные тренировки помогли мальчишке чаще отправлять матери и сестре свои рисунки. А вот для Софиста эти общие сны становились благословенной отдушиной за отсутствовавшее у него детство, когда можно уменьшить рост и раскованно дурачиться, с гиками гоняя на гусеницах или пикируя на бабочках, со мехом качаясь на лианах или лихо скача по ветвям, азартно сражаясь на пауках или прыгая на батуте-паутине...
   - Здравствуйте, Феравин, Ферран. Мм, не знал, что фаршированная змея может так аппетитно пахнуть! - Бодро произнёс Софист, по-хозяйски войдя со двора - со стороны водопада с водным узлом магии.
   - И тебе доброе утро, Софист. Всё надо уметь готовить, - дружелюбно улыбнулся эльф, до того волновавшийся из-за опоздания человека.
   - Здравствуйте, Софист, - вежливо поприветствовал старший, никогда не переступавший черту официального стиля. Он погиб немного младше возраста, в котором его праправнук сейчас, но вполне умело скрывал своё настроение, плохое из-за трапезы. Он считал лишним зря переводить силы и продукты, но добрый потомок всё равно готовил на троих (первый ужин для себя и завтрак для других).
   - А я сегодня во сне понял, как эльфийские умельцы делают из паучьего шёлка самую совершенную тетиву! - Заявил Софист, смекнувший идею во время игры с Тарлансбом, затеявшим карусель на пауках, спускавшихся вниз на паутинке. Он же буквально накануне скручивал деревянные канаты янтарных палочек Исаака!
   - Спросил бы - я ответил, - дёрнул щекой Ферран. Его родич навострил уши и прищурился, но промолчал.
   - Так не интересно, - парень водрузил рюкзак на стол и плюхнулся на табурет, специально дня него стоявший у очага. - Понятно же, что всё дело в технике сплетения нитей и рецептуре пропитки, - легко выдал Софист свои соображения.
   Пауки во дворе Вершка давали хорошие урожаи пряжи, которая пока толком не использовалась, в отличие от пыльцы и соков множества растений, одно из которых давало аналог каучука. О вулканизации гласил один из трактатов по алхимии, известных Альтер-эго. Софист потому и задержался, что по горячим следам провёл опыт смешивания жидкой древесины с резиной - результат потряс воображение!
   - И ещё я понял, как композитный лук сделать улучшенным! - Сиял юный мастер улыбкой. - Уверен, Ферран, я к Самхейну успею сделать тебе классный лук! Только заскочишь за ним и дальше от Отшельника...
   - Благодарю, Софист, - прервал он, расстраивая. - Не обижайся, но в ответственные походы берут только проверенное оружие и амуницию, к которым боец давно приноровился.
   - Пожалуй, ты прав, Ферран, - ответил не унывающий Софист, почёсывая макушку. - К лету я до совершенства обкатаю технологию изготовления - ещё качественней лук получится. Вот только тебе он уже будет без надобности, Ферран... Прости, но тут одно из двух: либо ты сгинешь (избавь боже!), либо сыщешь в рейде древность не хуже Зимней Луны.
   - Давай о серьёзном после еды. Рассказать рецепт фаршированной змеи?
   - Ага, - кивнул он, смутившись урчанию в желудке, потребовавшего корма для молодого организма да после шибко резвой гимнастики.
   Вскоре оба устроились за круглым столом и уплетали за обе щёки, хрустя поджаристой корочкой. Правильно приготовленную змею вообще оказалось очень удобно кушать, хотя "дед" сервировал стол в расчёте на этикет, а не костровое варварство. Вопреки ожиданиям повара, по мере поглощения Софист становился всё пасмурней. Он честно всё доел, прежде чем заговорить серьёзно. Но эльф опередил:
   - Добавку будешь? - Кивнул он на третью змею.
   - Это же приготовлено для Феравина.
   - Я не буду, спасибо, ешьте, пожалуйста, вам впрок, - отказался белобрысый эльф, на которого праправнук был внешне сильно похож. Ферран грустно выдохнул, ничего не добившись перебрасыванием выразительными взглядами.
   - Феравин... Положите правую руку на стол, пожалуйста, - попросил Софист, своей левой показав пример.
   Всё хорошее настроение пропало после откровений Альтер-эго, из-за предыдущих промахов, раскрывшего глаза на тривиальное и помогшего подобрать слова. Когда просьба была выполнена, парень взял чистую вилку и силой оцарапал тыльную сторону ладони:
   - Почувствовали? - Печально спросил Софист, жестом попросив Феррана не вмешиваться.
   - Более чем, - со сталью в голосе ответил псевдоживой.
   - Вы тренировались в схватках с ревенантом, - начал пояснять Софист, глядя себе в тарелку. - Но ваш праправнук сдавал мне не только свою ману и пот, а ещё слёзы, сопли, слюну, ушную серу и более всего сперму. Ради выживания в искусственном теле и помощи в миссии потомка вы сделали упор на оперирование маной - попутно развили осязание. Но вам изначально доступны все сенсорные способности настоящего лунного эльфа, включая удовольствие от секса. В любом случае с декадами всё это проявится и нормализуется. Я говорил Феррану об этом...
   - Мне это всё без надобности, - жёстко прервал военный. - Моё дело защищать...
   - Выбор! - Одновременно воскликнул Софист, вынужденно повысивший голос на старшего. - Всё окажется бестолково, если у вас, Феравин, не сформируется осознание выбора - стать первым в Древе Душ!.. Я не Бог, чтобы возрождать в подлинном теле, но сделал всё от меня зависящее, дабы вы вновь вкусили прелести жизни. Вы, Феравин, который с полтысячи лет являлся бесплотным привидением, мечтавшим и молившим об упокоении... Древо Душ служит ориентиром и временным домом тем, кто хотел перерождения на Фаэруне. Но откуда взяться стремлению воплотиться у тех, кто получил успокоение в вечной дрёме дерева? Для выживания расы эльфов мало возврата таких ушедших! Нужны новые души, много новых душ, чтобы пыльца при цветении Древа Душ была плодовитой. Поэтому... - у Софиста потекли слёзы. - Поэтому требуется истинная храбрость и мужество... чтобы решиться на героизм... тысячелетиями заражать новичков стремлением размножиться и воплотиться... покуда сам с Древом Душ - до конца дней его... Небытия нет... - шептал он, повесив голову и словно самому себе внушая. - Память другие хранят: кто знал, жил рядом, любил... Как из тела выходит душа, так из души - монада... частица Абсолюта... И они одухотворяются... Богами, Древом Душ... за воплощением дело не станет - была б душа...
   От давления и смятения Софисту жутко хотелось смыться, но он до крови сжал кулаки, перебивая напряжение ног, готовых бежать без оглядки. Внезапно для парня его трясущиеся плечи придавили крепкие мужские руки, а за шиворот закапало, щекоча. И от этого тяжести как ни бывало! Софист больше не сдерживался и облегчённо заплакал от счастья, вторя своему Альтер-эго, наконец-то поверившему в только что озвученное и решившего безответную задачу - на Макушку Лета женить!..
   - Это что же, на каждую ночь телепорт в Сильверимун?.. - Полушутя-полусерьёзно спросил Ферран, мудро попытавшийся отвлечь на приземлённую тему.
   - Не тупи, внучок, - хмыкнул Феравин. Хлюпнув носом, он с кривой ухмылкой добавил: - Возьмёшь жену с собой и для меня подружку - вчетвером верно справимся...
   - Я... да я так на х** мозоль себе натру, - возмутился Ферран, нервно хихикнув с заалевшими кончиками острых ушей.
   - Напомни-ка мне, на сколько часов ты для меня выдоился в тот день? - Скабрёзно поддел его прапрадедушка.
   - Это всё зелье Софиста виновато! - Хватанув ртом воздух, Ферран моментом перевёл стрелки.
   - Так уж и виновато? - Одёрнул его нахмурившийся Феравин.
   - Ох, ё!.. Прошу меня извинить, нечаянно вырвалось, - тут же исправился эльф.
   - И ты меня прости, Ферран. Больше не буду подъё*** на эту тему, - по-простому, по-солдатски сказал лейтенант кирасир. И потрепал человека за плечи, таким нехитрым образом призывая к участию в разговоре.
   - Эй, хватит уже слюни пускать мне за шиворот, - притворно набычился Софист. - Жри уже внуков шедевр, дедуля, чтобы я смог попытаться запустить пищеварение - оно может продлить твой день, - пробурчал парень себе под нос, размазав сопли по жиденьким усикам. Переломный момент пройден - отныне на "ты".
   - Так точно!.. - Смешно вытянулся в струнку офицер, плохо держа лицо.
   - Я поговорю с Аялой, Софист, - внезапно пообещал Ферран, глядя пронзительно.
   - Да не парься, я не в обиде.
   - Мне всё равно обращаться к ней за помощью, как к арфистке, чтобы без проволочек запрячь архивариусов Башни Герольда.
   - Ты знаешь, что я запал на Аялу и хочу её тр***. Но по здравым размышлениям - это тяга травы к солнцу... Во мне капля луны, вряд ли с солнцем любовь будет обоюдной... - честно и рассудительно посетовал молодой человек, усомнившийся в плодовитости раннего союза. Дети должны зачинаться по обоюдному согласию, а за год вряд ли вырастит любовь, раз уж сразу не вспыхнула в обоих сердцах.
   - Зат-нитесь увэ, - выдал тщательно жующий Феравин. - Вы мешаете мне сосредотачиваться на вкусовых ощущениях.
   - Точно! Ферран, захвати в поход баррель жидкого мёда, - смекнул Софист, у которого стало тесно в штанах от нарисованной воображением картины.
   - Э?
   - Оральные ласки! Сразу и вкус, и запах, и секс со звуками... - со знанием дела Софист закатил глаза и почесал в штанах. Феи просто обожают мёд!
   - Беф-тыдних, - выдал Феравин. Оба эльфа глянули одинаково снисходительно.
   - Что? - Удивился Софист, покрутив головой туда-сюда. И смекнул: - Типа липнуть будете? Мужики, вы серьёзно?! Аха-ха, за полтора века и не научились облизывать сиськи?
   - Ха! Сосунок! - Высокомерно выдал Ферран, не привыкший обсуждать интим столь открыто, однако высказавшийся: - Это ты не ласкал половые губы под мёдом.
   - Ну естественно! Для них же уместнее оливковое масло, жирная сметанка...
   - Похоже, внучек, это у нас в роду: храбрость на поле и робость в постели, - переглянувшись с потомком, уныло съехидничал Феравин и откусил сразу за два раза.
   - Эээ... Вы это что же, реально занимаетесь сексом в кустах и раз в год на праздник?..
   - Когда и где хочется, тогда и там тр***, - отвернулся раскрасневшийся Ферран, ещё несколько минут назад сально заливавший про мозоли на члене.
   - Мм! - Что-то промычал Феравин. Второй понял жест и нехотя пояснил:
   - Люди нетерпеливы, большинству неведомо предвкушение... И наш род Фера-Фера из числа позднего полового созревания - примерно к девяностому году жизни. Живущие в городах с людьми или поклоняющиеся их Пантеону уже к двадцати вовсю наяривают и дальше по жизни гораздо более сексапильны... Как говорит народная молва, такие менее... плодовиты, - на грустной ноте замолк лунный эльф родом из Высокого Леса.
   - Ну, что ж, тогда вместо клепания лука наварю вам зелья потенции с кремами-афродизиаками, - сказал парень, и не удержался - хихикнул.
   - Спасибо, Софист, но мы уж как-нибудь сами обойдёмся талисманами да молитвами нашей богине любви Ханали Селанил, - заявил Ферран, заслужив уважительный взгляд родича, тоже немного обидевшегося.
   - Дело ваше, но, как говорится, на богов надейся, а сам не плошай, - серьёзно набычился Софист, чьими "закулисными" стараниями в Хиллтопе появилось несколько забеременевших - тройнями. - Пойду умоюсь, - встал он из-за стола, видя желание эльфов пообщаться на шифрованном военном наречии, сочетающим звуки и жесты.
   - К Аяле?.. - Тревожно уронил в спину Ферран, вспомнив прошлый раз, когда Копьё Ветра шпионила за ними.
   - К воде. Как жрец, мастер провидел о забившем здесь источнике стихийной магии, а солнечная активистка достаточно умна, чтобы после второго раза выучить урок являться открыто.
   - Второго?
   - Птичка залетела в форточку на лекцию, посвящённую магическому обряду очищения. Я превратил её в кошечку и вручил нервничавшей Мише потискать, а Дроган поручил ученице попытаться ощутить суть существа, воспользовавшись моей выходкой в качестве иллюстрации "грязного мага", - хмыкнул Софист и скрылся за косяком, оставив резную дверь открытой настежь.
   После эмоционального всплеска последовал откат с опустошением на фоне явного раздвоения чувств и мыслей Софиста и Альтер-эго. Парень как был в одежде, так и встал под холодный водопад, ощущая себя мерзопакостно и совсем не радуясь тому ощущению, что теперь способен удержать в голове заклятья из пятого круга. Что в склепе воинов Аскалхорна он пустил слезу, давя на жалость взрослого эльфа, под давлением эмоций решившегося на смертельную авантюру, ради других презрев принцип - своя рубашка ближе к телу. Что сейчас всплакнул, повесив на "храбрецов" пафосную ношу за всю эльфийскую расу. А сам в стороне - деток строгать!..
   - Занимаешься самобичеванием? - Просто спроси Ферран. Софист даже не заметил, как тот ловко подошёл и сколько простоял в сторонке от брызг.
   - С чего вдруг? - Хамовато буркнул Софист сквозь струи воды, своим холодом истощавшей заклинание устойчивости оному.
   - Тебе лучше знать, - терпеливо ответил лунный эльф, чей плащ, вывернутый наизнанку, прекрасно маскировал средь скал.
   - Эмоции и слова искренни, но после так х***... - сдавшись, пожаловался Софист, не догоняющий мысль, почему же так происходит.
   - Хм, мат всё чаще - ты на него плохо влияешь, дедок, - эльф осуждающе подёргал прядку и потом пробежался подушечками пальцев по волшебной вышивке, сделанной женой.
   По существу ответил его жёсткий предок, в сочувствующем взгляде которого обнаружилось внезапное понимание проблемы:
   - Наш военный медик (да найдётся ему деревце в Арвандоре!) всегда делал предостережения к питию подряд разной хрени. Так, по его словам, когда действие зелья хитрожопости заканчивается после ох***, то наступает "комплекс вины лидера". Крепкая воля идёт в ногу с высокой харизмой, и более слабые духом покоряются величию и следуют за командиром. Зелье хитрожопости временно повышает соображалку, давая преимущества в стратегическом и тактическом мышлении. Когда же воля падает, ум начинает заниматься бл*** самоедством. Магия ещё действующего зелья занимает позиции отступившей пое***, отчего происходит переосмысление уже сделанных решений с учётом успевших наступить последствий. Ох*** начинает мерещиться, что он реально всюду ошибался и никудышный вождь. Эти противоречия сносят крону. В итоге, когда кончается хитрожопость, командир начинает глупо лажать, просирая...
   - Ясно - горе от ума... - едко заключил Софист, так и смотрящий прямо на источник магии стихии воды, в чьём ореоле он находился. Он со всей ясностью осознал, что высокому показателю его интеллекта не хватало качества, отличающего архимагов от мириад остальных заклинателей.
   - Да, бл**! И за это всем сучьим магам надо нещадно бить морды! Одни, чертей им в глотку, считают ниже достоинством распинаться перед быдлом, а другие, дракона им в жопу...
   - Хватит, - жёстко скомандовал Ферран. Лежавшая в основе лакейская магия надёжно заткнула и обездвижила Феравина, от неожиданности вылупившего глаза.
   Софист удержался от сарказма относительно эльфийской утончённости. Сквозь призму своих проблем он мог понять яростное негодование мёртвого эльфа, сдохшего из-за проклятых игр сбрендивших магов, а теперь вовлечён в новую - вновь поддавшись на выспренние фразы.
   - Почтенный Дроган предупредил меня о твоей одержимости, Софист...
   Парень заскрежетал зубами. Уллю подслушал много намёков на обстоятельный разговор, состоявшийся между эльфом и дварфом в прошлый визит Феррана в Хиллтоп. В результате скорректированный Дрогансоном обряд очищения так и не дал заговорщикам никакого ответа, спрятался ли дух древнего эльфа в кольце либо где-то внутри молодого человека. Никаких признаков, подтверждающих одержимость, что лишь навело думы старого арфиста на другие формы и методы вредного контроля. В первый раз Ферран не поверил, сейчас же в его словах сквозила убеждённость в том, что какой-то дух эльфа из его храброго рода вселился в Софиста, что именно этот фантом поручил миссию по обелению памяти воинов Аскалхорна и во благо всех эльфов Фаэруна. А одержимый - заблудившийся в Высоколесье мальчишка откуда-то из мест близь Заставы Олостина, что с бедолаги взять? Только помочь избавиться...
   Вспышка гнева получилась настолько сильной, что прорвалась огненная сила Альтер-эго, испарив воду. Внутреннее Я не смогло удержаться от соблазна воспользоваться стечением обстоятельств с возможностью в порыве чувств обратиться к великому стихийному богу:
   - О Истишиа! Огонь моих чувств закаляет, заставляя возрождаться из пепла. О Истишиа! Огонь дарит жизнь Воде. О Истишиа! Вода без Огня - это сковывающий Лёд, агрессивный для теплокровных существ! О Истишиа! Вода с избытком Огня - это разъедающий Пар, агрессивный для теплокровных существ! О Великий Уравнитель! Догмат твой: не пытаться быть тем, кем не являешься, превзойти других в том, чем наделён, и нести это своё превосходство в мир. О Истишиа! Пусть мои слёзы зальют пепел, созидая жизнь. О Истишиа! Я построю здесь храм для ваших верных служителей! Не выверна или росомаха, но струящийся Элемент Воды - Носитель Жизни!..
   Софист молитвенно обращался к Водному Лорду, чтобы с его помощью трансформировать свой накопленный опыт, получив форму водного элементала раньше срока, положенного обычному друиду, но вполне своевременного для развитого арканного иерофанта. А эльфы пусть смотрят и впечатляются, чтобы не ударить в грязь лицом при встрече с другими божественными сущностями. Софист не хотел по-мальчишески порывать с ними все контакты из-за трудностей понимания, только не в ущерб их судьбоносной миссии. Но объясняться прямо сейчас было выше его сил, вот и развил пойманный за хвост шанс, радикально поменяв планы.
   Ферран и Феравин только и смогли лицезреть, как парень заострившимся когтями вскрывает себе вены на обоих запястьях, а потом его тело начинает течь, словно лёд на солнце, плавясь и тая в считанные удары сердца, отчего весь пруд стал цвета крови с яркими синими сгустками (иллюстрация 142). Истишиа позволил дерзкому юнцу поглотить им же самим созданный водный узел, чтобы обрести не просто дикую форму водного элементала, а водного архона с инициацией на стихийного мага воды - при осознанном отказе от предрасположенности и мощи стихии Огня. В Фейвилде вместо разрушительного огненного ливня с пожаром следовало применять кислоту!..
   - Вы забыли, каково быть подростком, - уверенно произнёс Софист, поднявшись на поверхность человеком из бесцветной прозрачной воды. (иллюстрация 143) - Не одержимость, а наставничество - мудрый Дрогансон сам себя перехитрил.
   Как друид, по-разному принимавший формы всяких животных, Софист оценил свой новый облик архона, отличный от формы элементала явным антропоморфизмом и большими способностями к контролю водной стихии. Но уже через пару секунд из мускулистого восьмифутового взрослого человека из воды он стал усыхать и уплотняться, возвращаясь в людскую норму. Первым проявился амулет Пращура Деревьев, ветви-завитушки которого открылись с новой стороны - как символ волны Водного Лорда. Потом из воды словно всплыли кольца на ногах, руках и в носу. Далее туника со штанами - и прочие шмотки. Одним из результатов посвящения себя водной стихии стала способность ходить по воде и подводное дыхание, отложившееся в памяти необходимостью сделать новое нос-усиковое кольцо, где вместо ненужного заклинания следует поместить магию акульего чутья, чтобы и в воде "нюхать".
   Ферран устыдился, заработав от предка коленом под зад, отчего вскрикнул и плюхнулся в воду. Софист, в это время полезший в поясной кармашек, успел достать свою деревянную серебристую чашку и с бульканьем превратился обратно в архона. С плеском свалилась в воду вся его амуниция, только прилип к поверхности сложенный лист плаща, оставшийся плавать и "течением воли" перетащенный на причинное место.
   - Ха-ха, уж лучше бы голым, сопляк, всё равно причиндалы размыты, - нервно хохотнул Феравин, во время боевых действий и не таких превращений навидавшийся. Воевавший лейтенант точно знал об одержимых, с которыми сражался и которыми управлялся, и, по его мнению, Софист не был из когорты этих больных.
   - Я ещё только учусь, - прохладно ответил Софист, странно чувствовавший себя на эмоциональном плане. Самый сильный шторм для океана - всего лишь мимолётная рябь. Все переживания казались несущественными. - Сейчас я изрыгну внутренние соки, Феравин. Это запустит пищеварительный процесс в твоём псевдоживом теле, - сообщил он, всё явственней ощущая, как течёт время.
   - Не шибко аппетитно, - с отвращением прокомментировал эльф.
   - Эй, будь благодарен! - Промокший до нитки потомок упрекнул предка. Сам он пребывал смятении.
   - Пей до дна. А вы убирайтесь из водоёма.
   - Убирайтесь?.. - Эхом переспросил ошарашенный эльф, выглядевший бледным и жалким. - Извини меня, Софист. Давай поговорим, мы...
   - Понимание, что ваша приветливость и потакание мне были вызваны жалостью по надуманному и необоснованному диагнозу, непозволительно разозлило меня до вспышки гнева, в этом месте стихийной силы привлёкшей капельку внимания Водного Лорда. Теперь мне надлежит немедля раствориться в медитации и постараться за сутки воссоздать здесь водный узел - в благодарность и во исполнение обязательства по строительству храма Истишиа. Берите приготовленное вам снаряжение и поспешите к Отшельнику.
   - Я дождусь поодаль, Софист. Нам надо... - договорить он не успел, поскольку от топнувшей ноги водного архона поднялась волна, отнюдь не самым мягким образом выбросившая его далеко на берег.
   - Я не говорю прощайте, но вам реально пора валить отсюда прямо сейчас, иначе всё будет зазря, - грубо пророкотало море под грозное уханье увеличившегося Уллю, готового убить связующее звено вопреки всей грандиозности поставленных целей.
   И столб воды, еле удерживавший человекоподобный облик, обрушился в пруд, сразу засветившийся зеленоватыми кляксами синей магии. Эльф, прошедший ужасы войны на истребление, схватил за шкирку своего нерадивого потомка и рывком поднял его, убегая без оглядки от игр божественных сил. Страх не за себя, но за благополучие миссии, судьбоносной для всех эльфов Фаэруна.
   Альтер-эго Софиста серьёзно боялось за сохранность своего инкогнито, не желая исчезать бесследно и бесславно. Слишком близка грань раскрытия секрета его существования из-за прозрачности воды во время таинства причастия к Стихии Воды, чтобы уравновесить внутри себя Стихию Огня, порождающую излишнюю импульсивность и неуравновешенность. Если личность Альтер-эго Софиста обнаружат сильные мира сего, то будущее точно изменится да с разрывом временной петли через отправку в небытие первопричины. Верховный Бог Лорд Ао, находящийся вне космологии этого мироздания, является его надзирателем и стражем...
   Сродство с двумя противоположностями принципиально исключает из числа возможных кандидатов на становление Лордом какого-либо из Стихийных Планов. Это здорово, но придётся забыть о Стихии Земли, поскольку третья нарушит баланс, поиски которого подзатянулись, а четыре точно не потянуть. Это означает отказ от мечты стать истинным артефактором-универсалом, поскольку теперь за постижением кислоты, льда и пара не видать совершенства в обработке металлов и кристаллов. А зельеварение никогда не являлось призванием и целью мастерства, хотя всё ещё остаётся вероятность, что со временем, как говорится, "стерпится-слюбится" с этим видом профессионального искусства, требующего лабораторию со складом редких компонентов - на коленке не сваришь...
   Едва Донавэв увидел другого друида, как его разум затмила наведённая ненависть, а глаза налились зловеще красным. Наученный ревенант поостерёгся немедля бросаться на живого, прикрывшись саркофагом в центре пещеры, чтобы стало бесполезно бросать бурдюк с водным шаром. Софист действовал по другому сценарию, чем в предыдущие пару столкновений с этой поумневшей нежитью. Крутанув правой кистью, друид подбросил к потолку зелёный шар лекарского духа, чей свет целебный для живых - пагубно действовал на нежить.
   Ревенант не упустил шанса выдохнуть паралитический газ. Софист двинул левой рукой, подкинув бурдюк и прикрывшись от выдыхаемого потока силовым щитом, минуту назад наколдованным к этой руке. Донавэв на рефлексах высоко подскочил, намереваясь и перепрыгнуть взрыв водного шара, и рассечь мечом допекающего его лекарского духа. Однако в бурдюке была водный элементал с него ростом, который высвободился прямо в полёте, врезавшись в нежить плечом и дополнительно долбанув по башке подобием кулака, но оглушить не получилось (иллюстрация 144). Донавэв не растерялся, успев в полёте махнуть своей зазубренной железкой, не зря протянувшей сотни лет: от прошедшего насквозь рубящего удара призванное существо вздрогнуло и болезненно зашумело.
   Воспользовавшись тем, что нежить и элементал шлёпнулись на пол, Софист ломанулся вперёд, подбегая с безоружной стороны с серебристым шестом. Успевший вскочить ревенант смог прикрыться свободной рукой, но Софисту было достаточно: парень на очередном шаге присел на правую ногу, делая мощный выпад. Нежить отбилась, со звонким соударением кости о дерево отведя удар в сторону, но сосредоточенному друиду хватило касания с его магическим инструментом, чтобы через волшебный боевой шест выпустить заклятье средней регенерации: живых оно подлечивает каждые несколько ударов сердца, а на нежить действует наоборот - вредит. Болезненно скрежетнув челюстью, прыткий Донавэв успел принять кулачный удар элементала на свой кулак с кастетом-рукоятью меча - более слабая водяная рука расплескалась веером брызг. Призывное существо с бульканьем вдарило с правой руки по корпусу, но хук лишь пошатнул крепко стоящего ревенанта, развернувшего кисть и попытавшегося вновь прорубить водянистое туловище насквозь. Но без замаха меч застрял, ещё и обрубок ручищи элементала поднялся, пленив лезвие по всей длине.
   Прикрываясь элементалом, как щитом, агрессивный Донавэв отшагнул вбок от очередного выпада Софиста, которому было всё равно, по кому попадать: лечение лёгких ран вкупе с льющимся от духа светом исцелило водного элементала, схватившегося за кисть и пленившего меч подмышкой. Ревенант разумно не стал пострадавшей левой рукой принимать удар водяным подобием кулака на кулак, а завалился на правый бок, не только высвобождая руку из захвата, но и наискось полосуя туловище противника. Софист, перехитрив ненавистную нежить обманным движением вправо, подался влево, чтобы во время замаха пошевелить пальцами и потом метнуть в лежачего снежок Сниллока: холод заморозил воду, сковав обледенением многострадальную левую руку нежити. Элементал тоже не растерялся, разозлено выстрелив струёй воды с повреждённой правой конечности. Нежить, пытавшуюся подняться, от этого удара опрокинуло на лопатки.
   Тренированный многочасовыми и многодневными спаррингами с эльфийским бойцом, Донавэв подтянул колени и выстрелил ступней в пояс водянистого туловища, прикрыв согнутую правую ногу. Хитрость нежити удалась. Софист не заметил уловки и от бокового удара чуть не выпустил свой боевой шест, светящийся серебристым лунным светом, вредоносным для любой нежити. Приготовленное им лечебное заклятье сбилось, потратившись впустую.
   У элементала отсутствовал пах как таковой, а разутые ноги нежити не представляли угрозы, входя в водяное тело. Потому существо проигнорировало этот выпад и само успешно атаковало, мощно ударив по тазовой кости. Однако аура земляного узла подавляла водного элементала, потому ничто нигде не затрещало и не хрустнуло. Зато нога неуклюже вылетела из водяного туловища и таз сместился. Софист, которого повело в сторону, не упустил шанса сделать замах и ударить по горизонтали. Зря ревенант попытался согнуть и прижать левую ногу, потому что удар серебристой древесиной пришёлся по колену, вышибив чашечку - нога нежити укоротилась наполовину.
   Взвыв, ревенант толкнулся ногой и рукой, врезавшись спиной в пьедестал со своим саркофагом. Это стало переломным моментом для льда на его левом плече - растрескался и расковал сустав. Софист не растерялся. Пока нежить защищалась от кулачных атак вплотную придвинувшегося водного элементала, позавчера инициированный стихийный маг воды соединил большой палец с мизинцем, направив три остальных на нежить. Приготовившись, Софист приказал помощнику броситься всем телом на врага и отменил призыв, выстрелив в облитого ревенанта тремя лучами мороза. Один попал в ключицы, прилепив позвоночник к камню, пара других всю свою магию потратили на создание глыбы льда, моментально пленившего Донавэва по пояс - вообще нежить индифферентна к холоду за исключением ограничения движений. Донавэв не разгадал манёвр, а потому рука с мечом тоже оказалась приморожена, но слой был слишком тонок и сразу начал трескаться от прилагаемых усилий.
   Приготовивший заклинание Софист успел ударить в правое плечо, которое Донавэв пытался использовать в качестве рычага для высвобождения руки вместе с застрявшим во льду мечом. Выпущенное с волшебного боевого шеста лечение серьёзных ран вышибло руку из сустава. Помня уроки Коллина, Софист замахнулся с участием туловища, за один критический удар... Звонко оглушил полбу, потому что промахнулся из-за подвижности башки. Но со второго удара тщательно примерившийся друид снёс-таки с позвоночника дезориентировано клацавший череп - давно сгнивший и ободранный ревенант отключился.
   - Донавэв?.. - Чуть изумлённо уронил Софист, заметив, как у поскакавшего черепа в глазницах вместо красных огоньков забрезжили зеленоватые. Но сознание нежити быстро потухло.
   Уже зная по опыту Феравина, что такой цельный ревенант соберётся проклятьем и оживёт гораздо быстрее, заклинатель приступил к дальнейшей реализации плана - начал тренироваться метать ледяные кинжалы из первого арканного круга школы призыва. Правильную стойку подсказало Альтер-эго, предоставив и образ трёхгранного лезвия, осколки которого не заденут метателя - нормального. Выпустив по грудной клетке по три с каждой руки, Софист вышел на природу, попросив Уллю клюнуть в глыбу льда с применением звуковой атаки - вмороженные кости тоже растрескались и рассыпались. Покинув область влияния земляного узла, друид призвал малого водного элементала, который за пять минут собрал все кости в саркофаге. Отложив в самую верхнюю часть череп, а вниз кисти и стопы, друид достал из поясного кармашка пару брусков стойкой сумрачной древесины и подогнал их разделителями с кучей остальных костей в центре. Как и с предыдущим заклинанием, Софист чётко по свитку проговорил формулу и сделал жесты для создания кислотной стрелы - эта магия тоже нелегко далась из-за неопытности и пребывания в области влияния другой стихии. Но получилась! Ещё одна стрела была прицельно выпущена по тазу, третья по кистям - едкая мутно-зелёная жидкость едва покрыла дно двух отсеков саркофага. Обломки костей шипели, постепенно тая в кислоте, пока ещё далеко не такой злой, как положено обученному и тренированному акваманту. Не мешкая, сосредоточенный Софист вылил склянку серной кислоты на кисти и стопы, запоминая, как улучшился процесс окисления. Примерно через полминуты наколдованная жидкость полностью исчезла, осталась только химия, въедавшаяся во всё подряд. Намеренно не трогая череп и не тратя ресурс на кисти и стопы, Софист опрыскал освящённым соком из фляги кости в центре. Так он хотел ещё сильнее ослабить тело нежити, сохраняя сознание, которое олицетворял череп. Феравин хорошо потрудился - ревенант ослаблен до уровня скелетона. Осталось немного.
   - З-здоров, З-софиз-ст! Ты прогулял! - Поприветствовал Тризир, сразу выплеснув возмущение. - И ты з-слишком быз-стро уз-спокоил друза! И вообще ты какой-то раз-змытый!
   - Привет, Тризир. Планы внезапно скорректировались - я стал аквамантом, - спокойно сообщил арканный иерофант с инициацией стихией Воды. Без компании Феррана ему было жутковато среди множества своих искажённых отражений - хаотично гуляло даже эхо его голоса.
   - Что?! - Ропера аж всего передёрнуло. С таким жутко противным хрустящим скрипом.
   - Можешь больше не юлить, готовя кражу моей инициации на геоманта.
   - Вз-сё отменяетз-ся?! - Придвинулся он, завибрировав хлыстами-конечностями.
   - Нет. Вместо инициации я просто заново настроюсь на стихию Земли, отчасти вернув былое, - спокойно пояснил Софист, глядя прямо и без страха. Почти без омерзения и желания немедля угрохать хаотичного монстра.
   Потерянное ощущение стихии Ветра друид уже вернул себе - на крыльях совы. Огонь надеялся заново прочувствовать в кузнице за перековкой коррозийных клинков, которые теперь будут кратно злее и потому дороже едва ли не на порядок. Правда, нормально и быстро сбыть их без Арфистов не получится, а они возьмут себе приличный процент.
   - Яз-сно. Это ж-же з-здорово!.. - Радостный ропер издал какую-то трель металла по стеклу. Человек и не подозревал, что аберрация способна издавать подобные звуки.
   - Не обольщайся, Тризир. Создание гем и семян стихии воды я сам освою, но ты не увильнёшь от помощи с кристаллами льда.
   - Конечно-о, - протянул довольный ропер, уже посчитавший, что сожрал шкуру неубитого медведя.
   - До Самхейна, - уточнил заклинатель, понизив градус настроения аберрации.
   - Приз-ступим?.. - Полувопросительно прожужжал Тризир, который так или иначе обязался заниматься с друидом да со знанием о том, какую неприязнь тот испытывает к тварям Хаоса.
   - Да, - ледяным тоном ответил Софист, извлекая сложенный платок с чёрной дырой пространственного кармана.
   - Вода... З-зачем вода? Камень - вот образ-зец для з-совершенз-ства, - скрежетал ропер, пока Софист извлекал куски льда, только сегодня утром отколотые от ледника. - Противная вода точит и раз-зъедает. Не понимаю я этих "порядковых"...
   Внутренний жар и стойкость к проявлению выбранной стихии помогали заклинателю спокойной переносить холод во время лепки изо льда всяких вогнутых, выпуклых и зеркально гладких кристаллов с перекрученной внутренней структурой. Дело продвигалось на порядок быстрее, чем всего несколько дней назад то же самое на основе хрусталя и кварцитов. Особенно хорошо стало, когда Тризир расщедрился-таки на три самородка слюды и даже помог зацепить за них заклятья похолодания, перекрывшие всю пещеру и опустившие в ней температуру ниже точки замерзания воды, ставшей натекать с извлечённой кучи льда и поделок друида. Вместо четырёх часов продержится почти на порядок дольше, но и этого хватит, поскольку завтра будут новые зачарованы - на горном хрустале несколько суток проработают.
   Но уже через пару часов Софист с непривычки растратил почти всю свою магию, и перетруждённые пальцы стали коченеть вопреки сопротивляемости и устойчивости к холоду. На этот случай имелась фляга-термос. Напившись, отогревшись и размявшись, угрюмый Софист до обеда провёл в тире, неспешно повторяя все приёмы, перенятые у эльфийского стрельца. Как обычно, ропер остался заниматься своими кристаллическими делами, ещё усерднее готовясь, а человек вскоре начал в одиночку охотиться по кругу, попутно занимаясь собирательством с тоской по приятному обществу предупредительного Феррана.
   Утром третьего числа месяца угасания Софист всего за четверть часа созерцательной медитации на падающем снегу приобрёл хладнокровный настрой для следующей схватки с собратом-нежитью. Вынув бочковую флягу с талой водой и зелье ускорения, друид тщательно выговорил формулу, призвав из лужи со снежинками трёх малых ледяных элементалов себе по пояс. С таким эскортом и вбежал в зёв медвежьего логова.
   Буркала Донавэва опять налились алым. Он тоже поменял тактику, сразу кинувшись на живого с болезненно светящимся серебристым посохом. Софист мимоходом отметил, что ревенант словно корью заболел. Наблюдение не замедлило бросок торбы со скопившимися от трапез косточками домашнего винограда, самой состриженной лозой и чёрными шипами шлемошипа. Донавэв вполне успешно уклонился. Софист особо не надеялся на серную кислоту, которая действительно не оправдала ожиданий, а потому сразу же применил заготовленное заклятье колючего опутывания. Полные магией треанта, обрезки винограда стремительно разрослись, успев зацепиться усиком за отпрянувшую вправо нежить, путь которой перерезали три юрких малых ледяных элементала, из которых старый меч выбил крупное крошево. Избавившись от ноши, Софист подпёр станок и на последней девятой секунде почти в упор совершил точный выстрел из загодя взведённого арбалета. Светящаяся магией стрела отправила проникающий болт прямо в позвонок под нижним ребром, однако слишком огромная сила удара просто вышибла кость, а живучий ревенант соединился с нижней половиной, правда, мигом запутался в ногах и упал. Послушные команде Софиста, ледяные элементалы отпрянули от нежити, дождавшись, когда шипованные лозы спеленают сопротивляющегося врага. Сам заклинатель ткнул посохом в лежачего, накладывая вредоносное для нежити заклятье средней регенерации, а потом призвал лекарского духа.
   Софисту не доставляло никакого удовольствия внимательно наблюдать за злобным алым взглядом. Убийство раненного врага растянулось на полминуты. И только перед самым прекращением функционирования краснота единожды моргнула зеленью. Отсоединив череп, друид отдал помощникам команду перетащить нежить в гроб и там как следует измельчить все кости. А сам он достал деревянные щипчики, банку с освящённой серебристой живицей и щетинистую кисточку, чтобы тщательно и всюду обмазать череп вместе с челюстью. Вчерашний эксперимент показал, что друиду предстояло куда меньше работы, чем наносить целебное вещество на всё тело мёртвого собрата, проклятого шаманом-некромантом за то, что своей системой ирригации он многократно сократил доступ воды в Подземье, где обитало орочье племя.
   Сегодня человек сперва отстрелялся в тире по обновлённым мишеням, прежде чем под руководством ропера четыре часа кряду растить на потолке его логова сплошное ледяное зеркало с прогалинами на месте кристаллических друз и одиночных вставок. В следующие дни предстояло покрыть так все стены и пол, чтобы создать отражающую поверхность для расслаивания с инкапсуляцией земляного узла, чей класс собирались повысить столь изощрённо. Вода "напрягала" источник стихийной магии земли, повышая шансы на успех операции. Этому земляному узлу насчитывалось тысячи лет застоя с ропером, а потому невозможно было и думать о гармонии, как в троичных узлах у созданного Софистом треугольника силы в Хиллтопе, где земля, вода и воздух гармонично сосуществуют друг с другом, будучи связанными деревьями.
   Сготовив в очаге шашлык из оленины, отлично замариновавшейся со вчерашнего вечера, Софист после отдыха засел за свитки, готовясь к вечернему магическому действу. Он совсем не разбирался в астрологии применительно к волшебству, хотя это-то знание мастер Дроган однозначно приписывал "одержимому". Для новоявленного стихийного мага упущение шанса - непозволительная роскошь. Великий Бог сделал милость в счёт обещания: убейся, но исполни.
   Сперва заклинатель соорудил деревянный акведук, забравший приток с водопада, ещё тёкшего в конце горной осени лишь чудом жарких ветров с восточной пустыни. Далее Софист превратил свой серебристый посох в стофутовый шланг, ставший откачивать воду из пруда быстрее, чем её продуцировал источник. Пока чаша водоёма мелела, заклинатель взял со стола склянку с зельем водного дыхания, экстренно купленного вчера Коллином вместе с эликсиром протекции от стихии воды, что был выпит следующим. Пока магия перемешивалась в желудке и распределялась по телу, парень разоблачился, чтобы никакие кольца, поножи, наручи и ремни не сбивали своими чарами ощущение ранее поглощённого водного узла. Следующим со стола был взят свиток кантрипа сопротивляемости - труха после использования осыпалась на поднос. Далее Софист, терпя позывы к малой нужде, прочитал заклятья устойчивости к стихиям, сопротивление энергиям, магический круг против злого мировоззрения, большую сопротивляемость. С бульканьем превратившись в водного архона, ведущий выпил шесть склянок зелий, которые повышали базовые характеристики существа.
   Когда вода из пруда была максимально откачена, переливающийся выпитой магией Софист быстро уселся перед водяным узлом, легко раскорячившись так, чтобы охватить его кольцом ног. Бросив алмазную бусину, собственноручно скатанную в прошлом месяце под присмотром ропера, водяной развернул непромокаемый пергаментный свиток, скороговоркой прочитав формулу заклятья защитного купола, специально сделав его с минимальным диаметром в пять футов. Ещё шесть порций зелий, сваренных Далесивэ из урожая во дворе Вершка, в строгом парном порядке были быстро вылиты прямо на источник стихийной магии воды. Одновременно с этим архон обмочился, чтобы своими телесными жидкостями повысить степень воздействия на источник первого класса.
   Софист ранее уже делал фонтанчики для знатных богачей Уотердипа, ухитрялся создавать стихийные узлы магии и повышать их мощность, расслаивая. Особенность нынешней задачи в масштабах и том, что провернуть всё требовалось без помощи серебристого кольца или Вершка - личный экзамен.
   Водное тело давало возможность невероятно изогнуться, что архон и проделал, объяв воду кольцом рук. Крышкой "колодца" стало его расплывшееся лицо. Вчера Софисту было куда страшнее растекаться и виться, немыслимо переплетаясь и завязываясь в узел. Сегодня ему было куда легче всесторонне обнимать источник, изрыгая воду и позволяя смеси жидкостей стремительно распирать его. Когда Софист ощутил, что свободное пространство исчерпано и его стало постепенно расплющивать по силовому куполу, он, крепясь изо всех своих сил, принялся всего во второй раз в жизни применять заклятье контроля воды из четвёртого круга. В элементной форме водного архона да под всякими зельями друид расчётливо полагался на интуицию, пытаясь понизить уровень воды - втолкнуть её обратно в источник. Сквозь боль, Софист надрывался в противостоянии с водяным узлом, который упорно сопротивлялся обратному давлению, черпая магию из пролитых на него зелий. Вся трудность заключалась в том, чтобы в процессе уплотнения не погубить источник.
   Время перестало существовать для Софиста. Ему казалось, что он уже вечность борется, выравнивая давление. В какой-то момент яркая вспышка дезориентировала архона, потерявшего нить управления заклинанием. Целый миг благостного облегчения моментом перешёл в удар под дых, который уже нечем было парировать, а пронзившая боль перемешала всё в голове, не сообразившей и не успевшей применить заклятье блокировки узла.
   Вскоре давление порвало силовой купол изнутри. Лоскуты архона расплескало во все стороны. Сущность Софиста поразила собственная раздельность: клякса-кисть, клякса-бедро, клякса... Что-то выплеснулось и на серебристый шланг-посох, который опознал у владельца смертельный ущерб и вспыхнул целительной магией. Восстанавливать с пятки - не смешно. Быть может, оно бы и сработало, однако "туловище" выплеснулось на отвесную стену. Архоны тем и отличаются от простых элементов, что внутри имеют свой источник и потому крайне живучи. "Средоточие-фонтанчик" отбросило в одну из чаш, выдолбленную водопадом. Более мощный источник подавил слабого, в итоге переподчинив все ошмётки его тела.
   Зелёная вспышка помогла архону-Софисту выйти из столбняка, но и только. Водяной бугорок-фонтанчика в ужасе затрепыхался, ничего не видя и не слыша в человеческом понимании, но однозначно ощущая каким-то архонским чувством, как его прежние "телеса" переформатируются, стягиваясь к активному водяному узлу более высокого второго класса и воедино сливаясь подле него. Источники одно отличало - одухотворённость.
   Отчаянно бултыхаясь, средоточие архона-Софиста прекратило бестолково источать живительную воду, убегавшую прочь - к высасывающему все соки врагу. Притянув "усики" к себе, "фонтанчик" стал пухнуть, хаотично выпуская во все стороны ложноножки, как у амёбы или слизняка. До конца не разобравшись в конечностях, вместилище сознания и источник жизненных сил водного архона кое-как толкнулось, перевалившись через край. От шлепка о камни брызги разлетелись звёздами, дезориентировав горе-путешественника.
   Обнаружив себя в стремнине русла, комочек Софиста отчаянно забултыхался, но не ему было тягаться с возросшим течением, снёсшим его к точке слияния с акведуком, после которого начало болезненно швырять на камни. Он и не заметил, как покинул область влияния другого источника и как родной посох-шланг остался позади.
   Передышка случилась на разливе, отгораживающем дачный домик широкой полосой проточной воды. Софист вновь смог прийти в себя и сосредоточиться лишь от знакомого маркера сразу за канализационным сливом, за которым начиналась следующая стремнина - речушка прыгала по камням до самого впадения в судоходную реку Руавин. Узнав признаки своего человеческого существования, фонтанирующий комочек вновь отчаянно задвигал всеми отростками и кое-как сумел выплыть в сточную трубу, по которой текла тоненькая струйка проточной воды. Софист попытался зацепиться, устроившись здесь, но запрудить собой толком не получилось: все силы тратились на удержание, измождённый источник всё меньше вырабатывал собственной воды.
   Гениальная мысль всплыла на контрасте температур, когда случайный порыв ветра дунул в эту сторону немного снега. Интуитивно водный архон знал, что распространены три волшебных аспекта его стихии: пар, кислота, лёд. Последнее-то он и посчитал решением своей самой насущной проблемы - закрепиться. Холодная вода снаружи и более тёплая из дома помогли поднатужившемуся архону сориентироваться и заледенеть, расширившись, разросшись и пробкой заткнув канализационный сток. Это стало спасительным подвигом!
   Наледь постепенно росла внутри и снаружи, а истерзанное сознание Софиста ни о чём не думало, поддавшись влиянию холода, замораживающего людей до смерти. Неопытный в стихии Воды юный друид провёл в этом заторможённом состоянии до позднего вечера, когда ночной холод стал помогать намерзать воде на основу. Так бы он помер, ни о чём не догадавшись, да вот отлично подумал головой, когда строил коммуникации дачного домика, сделав трубу под углом. Именно этот скос помог укрепиться и не позволил глыбе соскользнуть, разбившись вдребезги. Именно напряжение на стыке с трубой вызвало тот самый болезненный дискомфорт, что заставил архона-Софиста обращать на себя внимание вместо замерзания сознания. Именно попытки шевеления для прекращения зуда вместе с давлением скопившей в сточной трубе воды привели к тому, что ледяной кусок выскользнул.
   Бац! Хрясь! Бздыщь! Спросонья действуя на рефлексах, Софист не сомневался, что у него есть ноги и руки - и они действительно образовались изо льда! Твёрдым легче получилось управлять.
   - Ауч! С-с-с!.. - Заскрипел от боль ледяной мальчик в ярд ростом, заскрежетав ледяными пальцами по выщербленной коленке. - ***!..
   Солдатский мат сам собой вырвался вместе с морозным облачком и градинками, когда до Софиста дошло, где он и кто он - водяной архон в ледяном аспекте.
   - Угу?.. - Тут же неслышно подлетел любимец Уллю, который мог лишь издали наблюдать, соблюдая приказ не вмешиваться в ход экзамена на выживание.
   - Доказал!.. - Победно прохрипел мальчонка. И силы шевелиться враз покинули его, откинувшегося на спину на каменистом берегу речки. Он доказал и право на существование своей противоречивой личности, и право просить отличную элементную форму у одного из четырёх стихийных Богов с одновременной магической инициацией.
   - Ул-лю, - только и вздохнул сопереживавший фамильяр.
   - Спасибо, Уллю, - ледяная улыбка озарила угловатое лицо Софиста, нашедшего в себе силы взять протянутое серебристое кольцо, возле которого воздух трещал от мороза.
   Человек с благодарностью принял помощь от кольца своего Альтер-эго, впервые проявившего не огненные, а ледяные свойства. Софист даже не подумал, как Уллю достал посох-шланг и вернул тому форму кольца - не важно! Главное мороз, что бальзамом разливался по хрупкому телу. Юноша слишком устал, чтобы куда-то переться, и был слишком сообразителен, чтобы прямо сейчас одеть кольцо и с хрустом вырасти до нормальных размеров. Нет. Тучи уже запорошили снегом, за холодную ночь в форме ледяного архона Софист решил выспаться, сносно отдохнув при полном восстановлении и лучшем сродстве с выбранной стихией...
   Днём четвёртого уктара Софист добрался до "медвежьего логова" и увидел в косточку пьяного ревенанта, у которого сбилась программа проклятья. Он шатался, держа двумя руками отстёгивающуюся голову и постоянно натыкаясь то на стену, то на свой саркофаг, то ещё на что-нибудь. В глазницах тусклое коричневое сияние, проржавевшее при входе живого друида. Но стоило "пьяному" ревенанту отнять руки, потянувшись за мечом, скрябавшим по полу, как череп отвалился, закувыркавшись по полу. Странное дело, остальное тело продолжало двигаться, вслепую шаркая точно в сторону слетевшей пропажи, перемигивавшейся красно-зелёным до коричневого сияния.
   Удовлетворённо кивнув самому себе, Софист дождался, когда тело наклонится, и с размаху крушащим ударом посоха перебил поясницу, едва сумев справиться с отдачей в части древка в своих руках. Видимо, Донавэва настолько ошеломил вид собственного тела отдельно от головы, что "очухавшийся" череп так и не издал ни единого звука.
   Софист на себе буквально вчера узнал, каково это. Лекарские заклятья причинят вред нежити, а выворачивать эту магию наизнанку друид не умел и не хотел. Он понимал, что его роль заключается совсем в другом. Ветка была уже заготовлена, ею он и подцепил череп, не мешкая воспользовавшись путями корней, чтобы переместиться с драгоценной ношей ко входу в логово Тризира.
   - З-з-з!.. - Ропер что-то хотел сказать такое эдакое, но вылупился на череп на палке и проглотил слова.
   Софист подпрыгнул, юркнув между щупальцами огибаемой аберрации и успешно долетев до кристаллического пьедестала, на макушку которого и водрузил свою ношу с гаснущими глазами. Это был личностный экзамен для мечущейся души древнего друида Донавэва. Сумеет отмежеваться от остального костяка, значит, сможет осуществить свою мечту поселиться в природной узловой сети стихии земли - ибо Мировое Плетение суть сама Мистра. Нет - упокоится с миром и почестями.
   - Ты чего творишь, З-софиз-ст!? З-зачем приволок сюда череп друза Донавэва?
   - Пообщаться, - лаконично ответил Софист, невозмутимый, как айсберг в океане. - Отпусти нити управления узлом, пожалуйста.
   - Это мой уз-зел! Только мой и ничей больше! - Воскликнул ропер, отцепившись со скрипом, в прямом и переносном смыслах.
   - Спасибо, спору нет.
   - Тогда иди и з-займиз-сь телом. З-с тобой друз не з-станет говорить, - заявил ропер с командными интонациями.
   - Сегодня не станет, - самоуверенно поправил храбрящийся друид. - Я потом в тир и к себе. Завтра обледеним всё оставшееся, - уверенно произнёс Софист, не желавший оставаться здесь дольше необходимого.
   - З-смотри, ты обещал, З-софиз-ст.
   - Ты тоже, Тризир, - парень протянул ладонь за четырьмя шестигранниками размером с фалангу мизинца. Симметрия по лучшим стандартам артефакторного искусства. - Перед уходом вместе зачаруем.
   - Так и быть, - со скрежетом согласился ропер, своим щупом достав кристаллы откуда-то из-под себя. Он ожидал язвительного комментария о заднице, но парень был как никогда холоден, спокойно приняв сверкающие камни. Три для логова аберрации - один для нужд Софиста.
   Заклинатель вчера не переделывал набор запомненных заклинаний, а потому сегодня после обеденного отдыха вновь засел за свитки, по обыкновению перенося в них из головы всю лишнюю магию - некоторые заклятья помещал на временное хранение в палочки. Выйдя из-за стола глубоким вечером и похрустев косточками, Софист со смесью чувств устроился на берегу купели с замерзающим в метель водопадом. Как говорили старожилы в Хиллтопе, ещё будут тёпленькие деньки, но сейчас холод наступал с севера. Рядом пристроилась ирбис Няшка, самая милая дочка Пятнашки из предыдущего помёта. Мурлыкнув, она подставила шею для чесания. С другого боку приземлился Уллю, тоже напросившись на ласки. Друид не отказал ни питомице, ни фамильяру, с разным интересом уставившихся на движение светящихся масс, переливающихся синим, голубым, зелёным, жёлтым и производными от них цветами. Вода причудливо преломляла свет, завораживая хаотичными всполохами и бликами. Обстоятельства произошедшего роста мощи источника отразились и на каменной чаше, его содержащей: выровнялись дно и стенки, увеличилась глубина, на затопленных каменных поверхностях появились светящиеся разводы, гуще и ярче всего проявляющиеся на отвесной стене. Пруд действительно стал напоминать волшебную купель, выложенную из редкого сорта камня. И внутри плавали "перевариваемые" омётки прежнего водяного тела архона.
   Водяной узел только и ждал, что им воспользуются или потревожат. Но ещё утром удача была не на его стороне: за ночь никакой элементал не прочухал, что здесь можно стать архоном, а утром Софист первым делом заблокировал узел, перед уходом и после возвращения повторил - благо навострился уже управлять. На ночь же парень погодил спешить с блоком. Ветер трепал его вихры, на свой манер украшая снежинками. Ветер гудел в этой расщелине, играя ноктюрн на сохнущем водопаде. Ветер навевал мысли о том, что паззл может сложиться и без паузы с очередным превозмогающим надрывом для продвижения водного узла до третьего класса, приличествующего храму - из-за возможности открывать узловые двери для простого перемещения между местами силы и поклонения Богу Истишиа.
   Мурлыканье большой кошки под боком сбивало настрой, хотя, честно говоря, Софист не старался как следует сосредоточиться, думая лениво и расслабленно. Когда Няшка подставила живот для почёсываний, в воображении воздерживающегося парня нарисовался соблазнительный образ сексапильной водной девы, соблазнительно изогнувшейся на берегу широкой реки Руавин. (иллюстрация 145)
   Всё-таки расщёлкав задачку простого пути усиления водяного узла, уставший Софист без спешки разобрал более ненужный акведук и прогулялся с полмили, без проблем отыскав подходящий снежный нанос на значительном удалении от речки. Призвав со свитка трёх малых ледяных элементалов, заклинатель, спокойно и не обращая внимания на кусачий ветер, дошёл до разлива перед своим дачным домиком. Сунув в речку заиндевевший посох, засветившийся ледяным пламенем заклятья морозного оружия, Софист с недавно написанного свитка запустил в воду магию похолодания, понизив температуру до уровня трескучих морозов.
   - Лепите купол, - приказал он помощникам, начавшим сновать из воды на берег и обратно с охапками ледышек, становящихся крупнее ежесекундно. - Ты изнутри, - вскоре последовало уточнение приказа.
   Через полчаса заклинатель удовлетворился результатом и тем, как вся троица просочилась сквозь ледовые стены. Достав нужный тубус, Софист извлёк из него собственноручную летнюю заготовку - свиток с заклятьем грузоподъёмной мобильной площадки. Через минуту капелька ртути растеклась платформой, на которую три помощника втащили прочный толстостенный ледовый купол, который также легко покинули, как и вошли. Превратив посох в стек, Софист начертил им метамагический символ ускорения в связке с усилителем. Затем в один из кварцевых голышей своих ранних поделок под наставничеством ропера он вложил заклинание похолодания, продекламировав из свитка. Проплавив на макушке купола дырку, сбросил вовнутрь этот охлаждающий камень. Затем неспешно отыскал нужное сплетение маны и, как когда-то в летнем рейде к Высоколесью, инвертировал чары облегчения - теперь лёд точно потонет. Четвёртый свиток рассыпался, высвободив заклятье увеличения. Пятый ещё пах свежей тушью - по границе ледяного купола возник силовой барьер. Как и в прошлый раз, Софист сделал его воздухопроницаемым. Шестой свиток засветил вокруг одного из призывников магические огоньки лучин круга против злого мировоззрения. Ещё три свитка сделали мужественнее каждого малого элементала. А вот клириком Софист не был, чтобы даровать им благословение Истишиа - от другого бога сие недопустимо. Содержимое шести склянок из числа запасных, друид поделил на три части, облив каждого ледяного элементала зельями: бычьей силы, грации кота, медвежьей выносливости, хитрости лисы, мудрости совы, величием орла. Всех трёх окружил силовым полем доспехов мага.
   Приказав ледяным элементалам следовать за собой на максимальном удалении, Софист спокойной походкой вернулся к водяному узлу и разместил мобильную платформу точно над ним. Улыбка тронула его губы, когда три малых элементала ломанулись к разблокированному источнику их стихийной силы. Естественно, они тут же устроили свару за расплывшееся и пока ещё аморфное антропоморфное тело. Но это уже было не важно: Софист отменил заклинание, и купол шумно грохнулся в воду, накрыв их всех.
   Купель стала причудливо промерзать прямо на глазах. В полусфере всё громче доносился шум раскалываемого льда: источник истекал, жертвы жахали. Софист не зевал, быстро подойдя по воздуху к свистящему отверстию, выпускавшему вытесняемый воздух. На стойкость одного силового барьера он не надеялся. Потому, вдумчиво применив метамагию усиления и протяжённости, заклинатель, тренировано жестикулируя, чётко продекламировал со свитка заклинание пружинистой сферы Отюллюка, в которую когда-то ловил гнолла-шамана. Когда отверстие забилось льдом, Софист коснулся стеком силового купола, с восхищением проделанной работой пронаблюдав за тем, как поверх образуется пузырь второго слоя сдерживания.
   - Уходим, - обратился друид к любимцам, первым подав пример и укрывшись за валуном, примеченным ярдах в ста от купели.
   Уллю с уханьем отлетел в сосновую крону неподалёку, а ирбис пристроилась рядом с человеком, по-умному прижав уши, отчего стала такой смешной и милой, что парень не удержался от ещё одной тёплой эмоции, наградив Няшку поглаживанием. Ледяная "скороварка" лопнула приблизительно через десять минут. Рвануло так, что эхо оглушило как человека с ирбисом, так и сову, сидевшую дальше всех. Ударная звуковая волна и осколки спрессованного льда устроили камнепад. Благо вьюга подавила грохот, иначе бы он разнёсся на десятки миль, переполошив всех, кого только можно.
   Утихомирив звон в ушах, Софист с тревожным любопытством отправился смотреть, что же у него получилось. Вернее - кто...
   Посреди насквозь промёрзшей купели стояла точная копия обнажённого тела Софиста, только изо льда сочного аквамаринового окраса. Вместо головы у существа был столбик воды, волосами струящийся за спину. Новорождённый непонятный архон стоял, воздев руки к небу, порошащему снегом. При входе делегации в область шестидесятифутовой ауры по лицу существа пошла рябь, словно оно сморщилось, силясь понять, кто перед ним. "Родильная" яма за ним уже заполнилась водой, тёкшей в старое русло ручейком, пробегавшим между широко расставленных ног.
   Софист вздохнул, сбылся пессимистичный сценарий. Существо отразило человеческий лик, почти точно повторив позу и движения со звуком при вдохе и выдохе.
   - Ух? - Сова вцепилась в наручи, устроившись на подставленной руке.
   Водяное лицо показало свою изменчивость, теперь отразив птичью морду и повторив
   - Ух...
   - Мяв! - Няшка тоже захотела увидеть себя с человеческим телом.
   - Ми-ав...
   Альтер-эго подсказало Софисту, как лучше обратиться к этому существу, чтобы весь труд не пропал даром:
   - Здравия Первой Капле Храма Благодарения Истишиа! - Торжественно произнёс юноша и отвесил земной поклон, спустив Уллю на спину Няшки.
   - Истишиа! - Воскликнул ледяной архон глубоким рокочущим басом, неожиданным для столь хрупкого и жилистого тела.
   Столб воды из плеч взметнулся гейзером футов на десять ввысь, а тело упало на колени, выщербив лёд под ними. А потом плавно поднялось, приняв властную позу:
   - Человек молодой... - нахлынула волна на брег.
   - Благодарю, О Король Водных Элементалей. Прошу, позвольте представиться - Софист Вершинный, - находчиво нашёлся юноша, отдав ещё один земной поклон и не до конца выпрямившись. Он не жрец, чтобы падать ниц или как-то иначе проявлять свой трепет перед проводником воли Бога.
   - Мои истины распространяются по всей земле своими естественными путями, а не силой, - с упрёком и недовольством изрёк глас божий. Софист судорожно сглотнул, почти проблеяв дерзкое:
   - О Истишиа, горные реки быстры и норовисты в начале пути своём, - ответил он, тем не менее, успокаивающе теребя холку ирбиса, онемевшей и дрожащей в коленях. Софист в этот момент также испытал гордость, что смог сам и без запинки смекнуть клёвую фразу, сообразив проглотить продолжение.
   - Верно речёшь, юноша... Кого видишь ты перед собой?! - Прогрохотало море, накатив на берег скалистый.
   - Проводящую божественную волю Первую Каплю Храма Благодарения Истишиа, который я обязался возвести здесь в вашу честь, о Лорд Воды... - пересохшим ртом выговорил Софист. То был правильный ответ:
   - Да будет Шемус - воспитывающий хранитель Храма Благодарения Истишиа в Лунном переходе Нижних гор, - провозгласил глас божий, наделивший существо разумом и неразрывно укрепив связь слуги своего с купелью храма для воспитания юных послушников.
   Лёд в мгновение ока обратился обратной водой, подвластной ледяному хранителю до самого слияния с рекой Руавин. Ледяная копия тела Софиста погрузилась на дно, столб бьющего фонтана стал уменьшаться. Словно издали донеслось прощальное:
   - От меня передай привет Арахору, Софист Вершинный. - Следующую фразу Истишиа расслышал только Уллю: - Поросль бойкую какую завёл себе Древень, хм, Замитра хотела...
   - Благодарю, о Истишиа! - Софист вновь поклонился до земли, только теперь обратив внимание, что коленки предательски дрожат...
   Присутствие частички бога совсем исчезло. Шемус остался стоять на дне с воздетыми к небу ладонями с растопыренными пальцами. Из дырки между плеч на месте шеи била струя воды, бугрясь на поверхности. Слоистость водяного узла внутри него увеличилась до пяти, ширина каждого в сто футов - охват сектора как раз по широкую полосу перед дачным домиком. Истишиа не дал Софисту ни капли сверх прежнего подарка, однако стихийный маг воды всем существом своим прочувствовал, как Бог применял заклятья, предоставляемые водяным узлом всем причастным к магии и способным воспринять. Во-первых, из второго слоя облако тумана - оно заклубилось эдакой крышей над всем ущельем. Попадавший в него снег обращался каплями дождя. Во-вторых, из четвёртого слоя контроль воды, для посвящённых в стихию не только повышающий и понижающий её уровень в любом водоёме, но позволяющий делать стремительные фазовые переходы. В-третьих, из пятого слоя ледяная стена - она взметнулась широкой вогнутой колонной до самого верха водопада, начав своё вечное таяние. Бог применил все их за три удара колотящегося сердца Софиста - а мог и за один!..
   Источником аквамаринового света купели служило тело застывшего Шемуса и фонтан, чей горб причудливо разбрасывал блики во все стороны. Таким образом Истишиа задал стиль полуоткрытого храма, посвящённого ему. Перед Софистом встала трудная задача планировки келий и учебных помещений с учётом выбраковки созданной им системы забора воды из водопада. Хотя последнее как раз просто исправить - добавить к колонне карниз с хитрым жёлобом на случай многоводья.
   Нельзя было откладывать просьбу Бога. И арканный иерофант без труда обратился к третьему слою водяного узла, достав и применив оттуда заклинание узловой двери - к себе домой, внутрь Вершка, сразу узнавшего и пропустившего Софиста к алтарю Пращура Деревьев.
   Птенец строил грандиозные планы, из подростковых противоречий то вдохновлённо желая покорить вершины мастерства, с энтузиазмом кидаясь на малейший шанс поскорее взобраться, то устало отбрыкиваясь и отнекиваясь, противясь бегу вперёд. И как всегда бывает, Судьба преподносит нежданные сюрпризы, расстраивая одни хитроумные планы и заставляя строить новые...
  

Конец части 2.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"