Аннотация: ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 05.03.2012. Глава завершена.
ГЛАВА 3. "Драконы Бездны"
"Trul"
If you run in the track of wolves you're entering Trul A land beyond the Shepherds grove in the depth of night Do you understand? Runes expelled from the world of God, (runes) with demons and trolls (They will) push you down with the trident fork, (the) four stave rage of man Enter Trul Wolves are going to hunt the shepherds flock and tear them apart Bear the sign of the beasts of Trul, (the) four stave rage of man Enter Trul
"Трул"
Если вы последуете тропой волков, то войдете в Трул В край без цветущих холмов в темноте ночной
Вы понимаете?
Руны, проклятые миром Бога, вместе с демонами и троллями Они опустят тебя трезубцем, четыре строфы людского гнева
Добро пожаловать в Трул
Волки охотятся на пастушьи стада, загрызая овец На них знак Зверя и Трула, четыре строфы людского гнева
Зеленая листва громадного дерева стремительно увядала и опадала на землю. Дерево умирало, поглощаемое чуждой жизни беспощадной Силой. Но в момент, когда должна была наступить полная смерть, что-то неожиданно изменилось. Духовная матрица дерева осталась связанной с его телом, но вместо зеленых потоков жизни в его ауре потекли изломанные черные струи. Дерево вновь выпустило листву, выросшую с невозможной для живого растения быстротой и отливающую металлом. От древесного гиганта теперь веяло такой нестерпимой жутью, что даже семейство древесных змей - форла, обитающих в одном из его дупел, в ужасе бросилось спасаться, бросив дом и насиженные яйца. Процесс преображения еще не завершился, поэтому им удалось уйти без потерь.
Мастер ключей...
Мой зов летит в ночи.
Мастер ключей...
Огонь твоей свечи!..
Мастер ключей,
Ты на моем пороге,
Пламя свечей -
Чудо в моем остроге.
Ты слышал мой крик.
Отчаяние Тьмы...
Я молю - забери меня из тюрьмы!..
Негромкий голос напевал странную песню, под аккомпанемент ударных, гитар и синтезатора. Парень, лежащий под деревом мутантом, во сне дернул головой, пытаясь заглушить, мешающий спать, звук.
- Н-но. - Рявкнул поющий и Дима, а это был он, в одно мгновение перетек в вертикальное положение. Именно перетек, настолько грациозными и исполненными внутренней силы стали его движения. - Ты уже кривишься от собственных стихов? - С насмешкой спросил безумно знакомый голос.
Надежды мне нет,
Один только ты.
Меня держит свет
Огнем пустоты.
Мастер ключей,
Открой мою дверь.
Мастер ключей,
Прошу мне поверь!
- Я не пишу стихов. - Спросонья, на автомате выдал Дмитрий.
- Это мне решать. - Это было сказано таким спокойным и безапелляционным тоном, будто слово его слово действительно было законом для Мироздания.
- Так, - разозлился парень, - мне кажется, нам надо уточнить формат наших отношений. Я никому не позволю обращаться со мной, как с рабом. - Дима замолчал, немного смущенный внешней пафосностью своей речи.
Играя с огнем,
Войди в мою дверь.
Мы вместе пойдем...
Прошу мне поверь!
Я ночной кошмар -
Я проклятие снов...
Безумный мой Дар -
Разрушенье основ!
- Ты правильно мыслишь, моя Эмблема. - В голосе Отступника звучали одновременно лед и одобрение. - Никогда и не при каких обстоятельствах ты не должен быть рабом. А стихи ты будешь писать потому, что этот дар тебе достался от меня. Не скажу, что всем они будут по нраву,... но это меня не касается.
- Я смогу писать стихи... - Это известие заворожило Дмитрия. Он с детства мечтал стать поэтом, но не было таланта, во многом поэтому, он так резко отреагировал на слова своего,...тут он задумался, а кем же теперь приходится ему Отступник?
Мастер ключей,
Открой мою дверь.
Мастер ключей,
Прошу мне поверь!
Я никогда ни о чем не просил,
Мастер ключей,
Я прошу, дай мне сил.
Ты свободен.
- Обычно Эмблемы зовут свою Основу - "отец"... или "мать", в зависимости от восприятия. - Подсказал Отступник. Дима не стал заострять внимания на последних словах... отца. Потом он во всем разберется, а пока у него в голове и так полная неразбериха с этой кучей новых знаний. - Но, если честно, то мне приятнее, если ты будешь звать меня по имени: Рис. А стихи ты уже сочиняешь, откуда, по-твоему, у тебя в мозге берутся эти песни?
- Как-то времени не хватало об этом подумать. - Признался Дима. - То одно, то другое... все время, что-то отвлекало.
- А ты неплохо держишься, даже с учетом, того, что ты полностью переродился. - Похвалил парня Отступник. - Ты сможешь освободить меня...
Мастер ключей,
Ты открыл мою дверь!
Мастер ключей,
Я прошу, мне поверь!
Мастер ключей...
Мастер ключей...
Мастер ключей...
Мастер ключей...
В мыслях новорожденной Эмблемы развернулось сладостное видение: огромный город охвачен сиреневым пламенем, тысячи духов танцуют в пылающем воздухе, а из нависшей с востока Завесы выходят скрытые в угольных тенях дайна риллиантэры. Скрытые внутри города строгие геометрические линии великого аркана Призыва обильно политы кровью сотен тысяч жертв. И все скрывает за собой стремительно павшая беззвездная ночь. Под рокот финала песни видение медленно растаяло.
Мастер ключей,
Я прошу, мне поверь!
Исчезло и ощущение присутствия Отступника. Нет, не так... Дмитрий по-прежнему ощущал его, но каким-то глубинным чутьем знал, что тот уже ушел из конкретно этой географической точки.
Движение Силы сбоку заставило юношу резко отпрянуть в сторону, одновременно впуская в себя ту Темную Силу из полусна - полуяви.
Воздух возле дерева подернулся призрачным искажением, за которым все предметы виделись нечеткими и изломанными. Через мгновение искажение рассеялось, и на том месте появился высокий беловолосый мужчина, на вид лет сорока. За плечами незнакомца виднелись рукояти двух мечей. Угрозу, исходящую от него, казалось, можно было резать, как масло. Дима начал складывать потоки темной Силы (нейф, эта Сила называется нейф, - поправил его странно далекий голос Отступника), в покрытое шипами сплетение.
- Мастер, - незнакомый воин, к удивлению парня опустился перед ним на колени, - я Калив Анг, ваш телохранитель. - Заметив удивление своего визави, Калив добавил: - так приказал Повелитель. - Отступник в сознании Дмитрия безмолвно подтвердил свою причастность к появлению телохранителя.
- Встань с колен... телохранитель. - Сама мысль о том, что у него появится персональный секьюрити, казалась Диме немного несерьезной. Он привык везде и всегда самостоятельно защищать себя. Да и вообще сейчас он себя очень странно чувствовал. Казалось бы нереальное в такой ситуации собственное спокойствие, стремительно, будто в калейдоскопе, меняющиеся события, обстоятельства и окружение. Явно другой мир, в который он попал, притаившаяся в глубине души, но никуда не девшаяся жажда чужой смерти... Его представления о себе и мире потеряли точку опоры. Тело ощущалось, как будто оно вдруг стало чужим. В одно мгновение оказалось, что все его мироздание было соткано из хрупкого стекла, и сейчас оно разбилось на мельчайшие осколки от первого же удара камня -- действительности. Единственное, что оставалось реальным -- это затопивший его с головой поток нейфа. Но воин, присланный Рисом, во всей этой катавасии явно не виноват. Надо с ним хотя бы познакомиться, а то совсем глупо получается. Но Силу он так и не отпустил. -- Давай знакомиться, я Дмитрий, для краткости можешь звать Димой.
- Я знаю ваше имя, Высочайший. - Склонил голову воин. - И рад вашему доверию. Я Калив Анг, мир из рода Арнами. Носитель деструктора Гронд.
Из короткой фразы Эмблема понял от силы десятую часть. Но в его крови пела темная Сила, а в голове гремел смех веселящегося Отступника... и ему было как-то не до выяснения всех непонятных моментов.
- Ладно, потом разберемся. - Сказал он несколько невпопад и принялся отряхивать штаны от налипшего мусора. Использовать для этого Силу ему почему-то даже в голову не пришло.
Оставаться на месте не имело смысла, а куда идти парень не знал. Сама идея спросить у новоявленного телохранителя маршрут ему показалась неправильной. Единственным знакомым ему в этом мире источником информации оставался Рис. Но не успел он к нему обратиться, как тот заговорил первым:
- Я заложил в твой разум большую базу данных с информацией об Эстиноре и своих сторонниках. Постепенно она будет усваиваться, да и сам в ней пошаришь, найдешь, что потребуется. Кроме того учись пользоваться новыми возможностями -- информация для этого есть в той же базе. А для начала начни осваивать чувство направления, которому можешь доверять безоговорочно.
- Что такое чувство направления? - Дима вычленил из речи "отца" то, что могло пригодиться немедленно.
- Если говорить упрощенно...
- Я сейчас по-другому просто не пойму...
- Ты будешь слушать или хочешь сам сказать, что-нибудь умное? - Скептически поинтересовался Отступник.
- Все молчу, молчу...
- Так вот, чувство направления, в твоем случае, это интуитивное ощущение, что тебе нужно сделать что-то конкретное, ну, пойти куда-нибудь, что-то сказать и так далее. Также можешь применять его, когда что-то ищешь. Основано все это на бессознательной обработке твоим разумом различных потоков информации, в том числе идущих и от меня.
- Ты сказал, что я могу доверять этому "чувству направления" безоговорочно, почему?
- Потому, что ты бессознательно можешь провидеть будущее, и это предвидение также обрабатывается твоим мозгом. А если ты начнешь забредать не в ту степь, я тебя предупрежу. Понятно?
- Ага.
- Да и еще, как вы с Каливом выйдете в цивилизованные земли, я сведу нашу связь к минимуму. Защита у тебя хорошая, но если тебе вдруг встретится первосвященник Деджаха, он может что-нибудь заподозрить. А это никому не надо. Так, что выходи к цивилизации, там тебя встретят, учись по ходу дела и начинай работать. У тебя есть бессмертие, магия и власть над моими слугами, так, что приступай. Если будет необходимо, я помогу, но старайся без этого обходиться. - Мысленный голос Отступника не изменился, но что-то подсказало Диме, что за помощью к своему новому покровителю лучше не обращаться. Во первых это его разочарует, а во вторых бесплатным в мире ничего не бывает, даже воздух, не говоря уже о серьезной помощи (а за иной нафиг обращаться).
- Ну, пошли, Калив. - Дмитрий весело посмотрел на своего спутника. И не особо заворачиваясь с выбором направления пути, пошел навстречу слабому ветерку, несущему сладковатый запах незнакомых трав. В его душе неожиданно воцарились покой и ощущение, что все будет хорошо. В конце концов, на Земле, после той злосчастной драки его бы уже похоронили, а если бы он каким чудом выжил, посадили к матерым уголовникам. А зная своих врагов по той драке, он мог с полной уверенностью сказать, что их родичи сделали бы все, что бы его опустили, сделав петухом -- подстилкой, и не выпустили из тюряги живым. А он попал в новый для себя мир и похоже на вершину одной из местных властных вертикалей, заполучил могущественного друга -- покровителя, Силу и бессмертие (последнее еще не проверял, но доселе Рис его не обманывал). И еще, пусть тому мальчишке, которым он был еще вчера, это показалось бы неестественным и отвратительным, но сейчас он мог, не лукавя, признаться себе, что дополнительным бонусом сложившейся ситуации было то, что в этом мире он может убивать. Жажда смертоубийства продолжала тлеть в его сердце и разуме.
***
Калив
Первый час, после того, как они ушли с погибшей поляны, Дмитрий и его телохранитель шли молча. Калив, правда, не понимал куда они идут и что потребовалось Высочайшему в ядовитых зарослях аксори (1), которые , как он знал, располагались впереди, но, по здравому размышлению решил, что отрывать Эмблему от его раздумий - не самая лучшая мысль. Тот знает, что делает, а то, что лично Каливу будет неприятно пробираться через обжигающий кустарник... что же, ему приходилось бывать в местах и похуже. И пока не начался неприятный этап похода, мир (2) начал обдумывать, комбинация каких из прихваченных им с собой алхимических зелий могут смягчить воздействие яда аксори. Прямого универсального противоядия против этой напасти пока даже лучшим ученым Завесы придумать так и не удалось, потому, что реакция каждого существа на нестабильные и постоянно изменяющиеся компоненты яда аксори, сильно отличается. Но владеющий практическими навыками в применении специализированных алхимических препаратов, мог, при наличии необходимых зелий под рукой, составить подобие такого противоядия, учитывая свою реакцию на яд аксори. Калив такими навыками владел, да и необходимые зелья у него были, но было одно "но"... пара из этих зелий -- несторин и "серые слезы", смешиваясь, вызывали у него аллергию в виде не симметричных сине -- лиловых пятен по всему телу. Плевать на то, что эти пятна чесались -- он мир, пусть и не носферату, но отключить часть тактильных ощущений способен. Но любой маскировке настанет конец, если он будет выглядеть, как несвежий труп. Если же не принять противоядие, то через полчаса прогулки в зарослях аксори Эмблеме придется нести его на себе, а это не выход, явно не выход. К чарам миров его вида яд этого мерзкого кустарника относится индифферентно, то бишь никак. В смысле им, чарам, не мешает, зато проходит сквозь них как вода сквозь бархатную ткань. Печать Отступника защищает его только от света Риома и заклятий деджахиан. Как вариант, можно обратиться за помощью за помощью к Высочайшему, но тот сейчас о чем-то напряженно размышляет и его лучше не тревожить. Вот и приходилось телохранителю обдумывать, какие именно зелья лучше скомбинировать, и в каких сочетаниях, что бы избежать нежелательной аллергии и, одновременно, хотя бы частично, смягчить воздействие яда.
***
Ведьма
Старая, чуть покосившаяся избушка настолько хорошо вписывалась в окружающее пространство, что заметить ее, даже стоя всего в десяти шагах от нее, было нелегко. Крепкие, не тронутые гнилью стены до самой крыши покрывал мох, доводя маскировку небольшого домика до совершенства.
Большой черный кот сидел на подоконнике раскрытого окна и старательно вылизывал белую манишку. Это важное занятие настолько поглотило внимание хвостатого охотника, что он даже не шевельнул ухом в сторону пролетавшего мимо шмеля -- свою любимую крылатую добычу, за ловлю которой ему столь часто перепадало на орехи от старой хозяйки, которая обожала шмелиный мед.
Сама же хозяйка была занята делом, несколько необычным для почтенной пожилой женщины. Зато самым обычным для сказочной ведьмы: перебирала змеиные черепа. Прошедшие, ведомый по неведомым критериям, отбор экземпляры аккуратно складывались в кучку на столе остальные летели в специально для этого поставленную плетеную корзину. Черепов было много -- едва ли не треть большого короба, но работа в руках старухи кипела и уже подходила к концу.
Черепа при жизни принадлежали змеям самых разных видов. Здесь можно было увидеть череп безобидного ужа и рядом с ним крохотную характерную черепушку смертельно ядовитой кровавки, один укус которой убивает меньше чем за минуту. И тут же отдельно от остальных лежал громадный черепище, по-другому не скажешь, усдоки -- легендарного удава с экзотического южного материка, который вырастает до двадцати метров в длину и полутора в обхвате. Такая тварь без труда задавит быка... и без особого труда его же и сожрет, ибо, в отличии от других змей, усдоки не просто проглатывает небольшую добычу, но и спокойно откусывает от добычи крупной своими зубами, способными раскусить железо. Откуда старушка достала такой трофей, не знал даже ее верный кот.
Закончив с переборкой черепов (и выкинув большую их часть в мусорную корзину), бабка раскочегарила самовар и села пить чай со вчерашней сдобой. Кот, ради такого дела даже прервавший банные процедуры и слезший с подоконника, получил большой кус рыбы и негромко ворча, уплетал его под столом.
- Ну, Котофей, придется нам с тобой поработать. - Услышав голос хозяйки, кот поднял одно ухо, но от рыбы не оторвался. - Давненько нам с тобой не доводилось заклинать по серьезному, справимся ли сейчас? - Услышав вопросительные интонации в обращенном к нему голосе, кот басовито мяукнул. Задумавшаяся старуха серьезно кивнула: - Вот и я о том же, Котя. Но долги надо платить, а тому огру мы с тобой серьезно задолжали. Давай-ка ты сгоняй за мерыш -- травой в лес, а я пока поставлю котел, да почарую помаленьку. - Тут она носком лаптя пихнула решившего было улечься подремать кота. - Котя не зли меня, отхожу метлой.
Кошак вылез из под стола и нехотя направился к двери, через каждые два шага оборачиваясь на жестокосердную хозяйку, не дающую отдохнуть верному приятелю. Полная скорби и обиды на незаслуженную жестокость морда (которую можно было циркулем мерить) могла бы разжалобить и голодного упыря. Хвост печально волочился по свежее подметенному полу (если бы пол был грязным, то никакая "скорбь" не заставила бы брезгливого кота пойти на такую "жертву") Но старая ведьма не первый день знала своего прохвоста -- фамильяра. И не первый год и даже не первое десятилетие. Поэтому, вместо того, что бы посочувствовать "страдальцу", хозяйка многозначительно взяла в руки полотенце. Хвост мгновенно приподнялся над полом, а скорость продвижения мохнатой тушки к двери резко возросла. Когда же старуха отложила полотенце и начала снимать с ноги лапоть, кот, непостижимым образом сохранив видимость собственного достоинства, прыжком вылетел за дверь. А бабка, допив чай и убрав со стола, отправилась носить воду в заранее установленный на плите большой чан.
***
Тиа и Деайним
- Боевая старушка. - Одобрительно ухмыльнулся Деайним, вместе с Тиа наблюдавший через зеркало вышеописанную сцену. - И кот красавец.
- Он мне чем-то тебя напоминает. - Деайним удивленно обернулся и посмотрел на сестру. - Да, да. Именно Котофея ты мне временами напоминаешь. - Весело улыбнулась Белая Ведьма.
- И чем же, позволь спросить. - Дифенсор не знал обижаться ему или принять странное сравнение, как похвалу.
- А ты сам присмотрись. Ты такой же забавный.
- И также рыбу люблю. - Поддакнул чародей, принимая условия игры. -Но мне ты ту бабку мало напоминаешь -- у нее морщин немного больше.
- Немного?!! - В голосе появилось чисто кошачье выражение, означающее, что еще немного и бывшая всего секунду назад такой мягкой мурлыка, всадит в тебя когти. - Только немного?
- Да, ладно тебе, я же прикалываюсь. - Оборвал не слишком удачную шутку Деайним. - Ты у меня красавица, каких мало. - И не удержавшись, добавил: - Куда до тебя этой бабке. Да ладно, ладно не бей меня тапкой...
- И после этого ты будешь утверждать, что не похож на того кота. - Покачала головой Тиа.
- Конечно, буду. Я на порядки хуже и шкодливей. - Рассмеялся дифенсор. - Будто ты сама этого не знаешь. - Поддразнил он напарницу. Потом посерьезнел и добавил: - Дорогая, мне сейчас надо немного поработать в своей лаборатории.
- Будешь кого-то резать? - Безмятежно осведомилась Белая Ведьма. У нее впервые за долгое время было хорошее настроение. В кои-то веки все дела шли без особо серьезных препон. Да, конечно основное еще предстояло сделать и будущее оставалось за покровом тайны, но то, что хотя бы в мелочах все было благополучно, ее радовало.
- Да, конечно. - Легко согласился Деайним. - Мне попался интересный экземпляр -- Дева Света с необычной формой мутации. Моим ребятам пришлось постараться, что бы взять в плен такую штучку. Будет любопытно посмотреть, что у нее внутри. - Глаза парня горели неподдельным энтузиазмом ученого, обнаружившего неизвестный науке вид животного. - Представляешь, она может генерировать подчиняющее пси поле, не обращаясь к Пустому Свету. И даже во сне. Поразительно. Ребята, когда ее крали, едва на этом не погорели: думали, что усыпили светоносную дрянь и можно работать, а тут у них амулеты пси защиты давай один за другим гаснуть. Один из них чуть не сглупил -- хотел включить мою печать, все бы, нафиг, спалились. Хорошо, хоть, старший догадался на месте, не мешкая, провести ритуал жертвоприношения. Забросили ее ко мне, и тут выяснилось, что ее воздействие действует наподобие вируса. Пришлось мне, потом всю группу захвата лечить от этой пакости. Прости, я опять увлекся. - Деайним взял руки сестры в свои ладони и внимательно посмотрел ей в глаза: - Если хочешь, можешь понаблюдать за операцией. - В его глазах отражалась едва заметная неуверенность.
На этот раз пришла очередь Белой Ведьмы удивляться. Для Деайнима процесс вивисекции, которой он практически всегда подвергал жертв своего научного исследования, всегда был делом сугубо интимным. Дракон Бездны спокойно относился даже к публичному сексу с собственным непосредственным участием (прецеденты уже были), но чувствовал себя странно беззащитным, когда кто-то наблюдал за его хирургическими операциями. Поэтому его предложение было знаком небывалого..., даже не доверия -- ей он всегда доверял, хотя присутствовать при своих операциях позволял ей от силы два раза... Тиа сразу даже слова то такого не могла подобрать, что бы выразить, что означало для ее ресса такое предложение. И пусть она не особо понимала, как ее брат может получать от такого ничем не скрываемое удовольствие. Но если она отвергнет его предложение,... для него это будет больнее, чем, если бы его ударили.
- Конечно, хочу. - Она с удовольствием смотрела, как из его глаз исчезает легкое напряжение. Деайним, не теряя времени, сразу же сформировал портал к входу в свою лабораторию. Белая ведьма профессиональным взглядом окинула защитные печати, преграждающие путь всякому, кто попробует войти без разрешения хозяина. Сразу было видно, что дифенсор предусмотрел несколько уровней защиты, позволяющие последней пощадить дерзнувшего прорываться, если тот отступал, сразу же после первой неудачи. Ничем иным было невозможно объяснить, то, что первой реакцией защиты на попытку проникновения был комбинированный стихийный удар, растворяющий незадачливого нарушителя в стихиях. Да это этот аркан относится к высшему разделу стихийной магии, но его можно отразить, поэтому, иначе, как предупреждение, Тиа его расценить не могла. Следующие уровни защитных чар уже рассчитывались исключительно на смертельный удар, и строение их было намного, на порядки, сложнее. И она не сомневалась, что видит лишь верхушку айсберга. То, что замаскировано намного, намного опаснее.
Дело было не в том, что в их призрачном убежище были какие-то враги, чье проникновение в частную лабораторию ресса могло причинить вред. Нет. Но привычка, выработавшаяся с детства, не давала поступить Дракону Бездны по другому. Слишком опасные секреты, да и просто слишком многое о хозяине мог узнать тот, кто оказывался в его лаборатории. Его увлечения, грязные скелеты, особенности боевых приемов. Все то, что составляло важную часть тайн, бывших особой частью жизни любого лонгиира. Кроме того, лаборатория -- это традиционная предпоследняя линия обороны. И это то же понятно -- ведь где, как не в лаборатории, хранятся основные ингредиенты для алхимических препаратов, большая часть талисманов и Ключи Призыва мощнейших существ из иных Царств.
Деайним, без опаски, приложил ладонь к двери, давая время псевдоразумной системе чар узнать себя, и через несколько секунд вход был свободен. Ощутив желания хозяина, искусственный интеллект лаборатории открыл им путь непосредственно в операционную, где на столе лежала уже приготовленная к исследованиям Дева -- мутант.
Парой мысленных приказов ресс обеспечил сестре минимум комфорта: временно снял для нее запрет на применение Силы (если бы он этого не сделал, его оборонительные системы при первой же попытке колдовать, выбросили ее в искусственное измерение, где само пространство и подобие времени, которое там было, стремились переварить "долгожданного гостя"). А также обустроил ей удобное кресло рядом с системой многомерных линз, позволяющей в подробностях наблюдать за его действиями на разных уровнях бытия.
***
Дима
Я жадно впитывал в себя свои первые ощущения в другом мире. Иной запах воздуха -- чистый и сладкий, явно больше наполненный кислородом, нежели тот, которым я привык дышать дома, на Земле. Незнакомые травы, впрочем, я и в земных растениях слабо разбираюсь. Но, все-таки, мне казалось, что на земле нет таких фиолетовых трав множества видов, которые раскинулись ковром под нашими ногами. Но самым большим отличием этого мира, Эстинора, от Земли, которое сразу бросалось в глаза, было небо: не синевато -- голубое, а насыщенного цвета морской волны. Скорее зеленое, нежели синее.
Странная, обычно несвойственная мне эйфория, наслаждение от созерцания окружающей действительности окутывало меня. Из таящихся в глубине моего мозга знаний, заложенных в меня Рисом, пришло рациональное объяснение моему состоянию: пережив смертельную опасность и глубочайшее перерождение, мой изменившийся организм таким образом компенсировал пережитый стресс.
Что бы не впасть в совсем уж расслабленное состояние (а то, знаете ли, тех, кто ловит ртом мух, я уверен, любит в любом мире -- пока те заняты сим "интеллектуальным" делом, их можно без проблем сожрать), я обратился к подаренным знаниям. Следовало разобраться с тем, что в меня вложили. А заодно и с тем, как меня изменили и что я сейчас собой представляю.
Но сначала я решил разобраться с одной диссонансной нотой, которая с самого моего пробуждения сопровождала мое наслаждение окружающей действительностью и таким, без всяких сомнений, восхитительным фактом, что я остался в живых, не смотря на все пертурбации последних дней. Вроде бы ничего серьезного, но какая-то заноза сидела на краю сознания...
Отпустив свое тело идти на автопилоте - предусмотрительный Рис заложил в него и такую функцию, я сосредоточился на воображаемой черной точке и принялся методично изгонять из своего сознания все посторонние мысли. Сразу же нетерпеливо потянулся к моему разуму нейф, ластясь и угрожая одновременно, умоляя зачерпнуть его. Побороть искушение окунуться в его манящую глубину было сложно, нечеловечески сложно и чисто физически тяжело. Запрет воли, созданный из последних сил, пыльным одеялом лег на Проклятый Источник, лишая меня возможности слышать его искушающий шепот. Моя концентрация едва не рассыпалась, но легкое прикосновение Отступника помогло мне удержаться на самом краю.
Неожиданно я поймал нужное состояние духа. Перед моим внутренним взором открылась громадная сияющая пирамида лабиринт, которую юмор отступника и мое извращенное подсознание перевернули вершиной книзу. Стоя возле самого входа, размещенного в верхней - самой широкой части пирамиды неожиданно ясно становилось, что все видимое сейчас мной - такая же реальность, как и та, что расстилалась вокруг моего тела. А может даже более реальная, если можно допустить такой каламбур. Ощущая тень Риса за своей спиной, я вошел в пирамиду и начал спускаться по широкой парадной лестнице, каждая ступень которой была покрыта символами древнейших языков мироздания. Здесь, в этой реальности, стиралась грань между прошлым и будущим, искусственным и естественным, вопросом и ответом. Мир, совершенный в своей вечности, вечный в своей нереальности и нереальный в своем совершенстве, мир путь в который мне открыл Рис, мир в котором существовал мой друг, моя Основа, открывался мне. И я открывался ему.
Не было ничего удивительного в том, что я ощущал диссонанс в окружающей меня реальности: переродившись под влиянием частицы Риса, я потерял жизнь, и мои жизненные энергии заменили некротические потоки. Фактически Рис создал из того, кем я был на Земле, высшую нежить, по сравнению с которой лучшие творения величайших некромантов - не более чем детские поделки. Одним из свойств моего перерожденного организма была мимикрия под живое существо. То есть, я легко мог притвориться живым и прошел бы практически любую проверку. Кроме того, мне остались доступны практически все маленькие радости живого существа. Ценой, которую я буду вынужден платить за столь ценные опции, стал тот самый диссонанс в ощущениях при восприятии жизни. А общая плата выглядела еще проще: я - это не я. В смысле не тот я, которым был, когда соглашался на предложение Отступника в том памятном разговоре на Земле.
Получив ответ на первый интересующий меня вопрос, я продолжил свой спуск вниз, медленно осознавая, что не понимаю и сотой доли того, смысла, что окружает меня. Мириады мудрецов разных рас и народов навечно продали бы свои души Рису, что бы он позволил им постигать хотя бы те значения, мимо которых я уже прошел, в своем невежестве не осознавая даже их присутствия и лишь смутно догадываясь, что они вообще-то рядом со мной. Понимать это было странно. И тут проявлялось еще одно отличие меня от того, кем я был: тот мальчишка, узнав о подобном, взвился бы в бессмысленном бунте, сам не понимая, что бунтует против собственной ограниченности, которую сам не способен преодолеть просто в силу своего естества. Тот, кем я стал сейчас, просто пожал плечами и сказал себе: "потом сюда надо будет вернуться. Чуть позднее".
Лестница закончилась в большом зале, выдержанном в светло - золотистых тонах. Зал был пуст, лишь редкие полупрозрачные изорванные сгустки то ли тумана, то ли света плавали по всей его площади.
- Могилы Древних... - Произнес Рис, неожиданно выходя из-за одного сгустка. Я мог бы поклясться, что еще мгновение назад его там не было, но что для него значили законы реальности, для которой он был Богом.
- Что?
- Этот зал мне напоминает могилы Древних в конце войны,... когда Риксанед научился их убивать, навсегда лишая их самой сути существования, они воздвигали для павших некрополи, изнутри выглядевшие также. - Отступник зло усмехнулся. - Мудрейшие, их справедливо называли так. В конце концов, призвать в мироздание Небытие, пусть и с чужой помощью они сумели. Другое дело, что слишком часто их задумки, как и в случае с Небытием, оборачивались не так, как изначально предполагалось. - Злая улыбка неожиданно превратилась в неприкрытое веселье. - После стольких неудач они не решились на еще один опасный эксперимент - воскрешение своих мертвецов, опасаясь окончательно разрушить хрупкое равновесие миров. Они воздвигли над их трупами великолепные гробницы и уничтожили их убийцу. Правда, умудрились схалтурить в последнем. - Он казался полностью погруженным в воспоминания о кровавом прошлом. - И все вновь повторяется, как в дурном сне...
Он поднял голову и посмотрел своими нереальными глазами мне в глаза. Боль в его взгляде, в его чувствах, которые я едва мог ощутить, сбивала с ног.
- Запомни, все, что сделаешь в той войне, что сейчас с нашей помощью разразится, важно, жизненно важно. Но оно ничто по сравнению с тем ураганом, что последует за этой войной. Эта война уничтожит этот мир, а тот ураган способен уничтожить все мироздание.
- И кто бы знал, каких усилий мне будет стоить не помочь ему в этом благом деле. - Синхронно завершили мы фразу и одновременно рассмеялись, гася напряжение.
- Ты постепенно настраиваешься, синхронизируешься со мной. И чем дальше, тем далее будет заходить этот процесс. - Он положил свою когтистую руку мне на плечо: - Но ради Творца тебя прошу, не обольщайся, что знаешь все мои грани. Так будет лучше для нас обоих.
- Хорошо. - А что я еще мог ответить на такую просьбу. Вообще-то на самом деле я сомневаюсь, что вообще когда-либо пойму это существо, ставшее Основой моего бытия. А уж познать все его грани, мне кажется, что для меня это, мягко говоря, нереально.
Но Рис уже ушел, по привычке не прощаясь. А я остался познавать все новые и новые аспекты заключенного в перевернутую пирамиду смысла.
***
Ведьма
Вода в котле кипела. Ведьма, помешивая варево, время от времени подбрасывала в него разные травы и порошки. Кот чинно сидел на столе, принюхиваясь к запаху, доносящемуся с печи. Его хозяйка точно знала, что чуткий нос Котофея уловит любое несанкционированное изменение запаха, которое ей самой никогда не заметить, и без зазрения совести использовала его в качестве своеобразного детектора качества. Ненаучно, как и все ее ведовство, зато действенно. Заговоры напевным речитативом лились с губ ведуньи, вплетаясь в состав творимого зелья - основы для грядущего колдовства.
За окном неспешно садилось солнце, приближая время, когда ведьмины чары войдут в полную силу. Подготовка ритуала, при одной мысли о котором у дипломированных чародеев случилась бы истерика, неумолимо близилась к завершению, готовясь уступить место главному действу.
***
Калив
Калив чувствовал себя совершенно несчастным. Проклятая аксори все-таки отравила его, вызвав дикую головную боль, и никакие антидоты не смогли это предотвратить. Идти было неимоверно тяжело, а ничуть не пострадавший Высочайший шагал настолько плавно и стремительно, что казалось, он просто летит над землей. Удерживать этот темп с гудящей головой было сложно. Кроме того мира выводило из себя то, что он не знал куда они направляются и не мог спланировать тактику охраны Эмблемы. Одно только радовало молодое умертвие - Риом медленно, но верно уходил за горизонт, ослабляя свои неприятные для нежити объятья.
***
Тиа и Деайним
Дева была для Деайнима лишь интересным материалом для изучения и возможностью получить удовольствие, занимаясь любимым делом, не более того. Четко ощущая ее эмоции, слыша все ее мысли, ресс просто физически не воспринимал ее, как разумное существо. Тиа всегда поражалась его странной бесчувственности по отношению к своим жертвам. Казалось бы, он - самый сильный эмпат их поколения, должен был больше, кого-то ни было, страдать от испытываемых его жертвами мучений. Но этого не происходило. В свое время психологи Вермена, которые, по долгу службы, проводили стандартные и углубленные обследования Драконов Бездны, говорили ей, что у ее ресса сложная психическая аномалия, не совсем обычная даже для поголовно безумных лонгииров. Болезнь сродни шизофрении, только в латентном состоянии. Если он перестанет контролировать себя, то станет маньяком - садистом, а эмпатические способности только усугубят ситуацию. Но, даже зная научное объяснение, было сложно не изумляться нереальной жестокости светлого (то есть не зависящего от чужой боли) эмпата.
Деайним явно уже успел провести предварительное обследование и сейчас сразу же приступил к основной операции. Первым делом он снял маскировку и почти все блокировки со своей ауры. А потом мысленным приказом снял с пленницы энергетическое поле, подавляющее мысленную активность.
- Если честно, то мне очень не хватает шомендани. - Ностальгически вздохнул ресс. - Никакие чары не могут заменить даже одного полноценного морфа.
- Угу. - Кивнула девушка, с интересом наблюдая, как на лице Девы отражаются стремительно меняющиеся эмоции. Сонная одурь, естественное состояние в первые мгновения после снятия подавляющего ментального поля, сменилось почти детской растерянностью, а потом явно вернулись воспоминания о последних мгновениях перед потерей сознания.
Дракон Бездны безучастно смотрел на свою жертву, зачарованно наблюдая за ее отчаянными, но заранее обреченными на провал попытками вырваться из незримых фиксаторов.
- Ты знаешь, как мои ребята справляются с такими жрицами? - Не отрывая взгляда от Девы, поинтересовался он у сестры.
- А как, действительно? - Неожиданно заинтересовалась та. - Как то я упустила этот момент, а ты раньше не рассказывал.
Дракон ухмыльнулся, ощущая ее неподдельный интерес.
- Ты знаешь, вначале мы многих потеряли, когда появились первые Невесты Деджаха (иное официальное именование Дев Света, прим. автора), их не брало ничто из того, что мои последователи могли применить, не раскрывая мое инкогнито. Даже если мы убивали Деву, всплеск Пустого Света разрушал мозг всех, кто был причастен к этому делу и находился в радиусе трех километров от места убийства. Два года мы бились над этой проблемой, пока совершенно случайно не нашлось решение, которое, как, оказалось, было у нас прямо под носом. Нужно было всего лишь устранить их охрану и усыпить с помощью несложного зелья саму жрицу. А после провести над ней один интересный ритуал из сетианской магии.
- Ты серьезно? - Всерьез изумилась Тиа. Такого она точно не ожидала. - Нет, серьезно, что бы обезоружить жрицу Посланника достаточно ее изнасиловать? - Она не могла в такое поверить. Да этот Деджах на порядок безумнее ее сумасшедшего рода, если завязал связующий его со жрицей канал на столь ненадежный параметр, как целомудрие реципиента.
- Ну, зачем же изнасиловать. - Нехорошо сверкнул глазами Деайним. - Все происходит по добровольному согласию. Жрице вводим дозу киэс (3) и пропускаем ее через десяток парней, на тела которых нанесены несколько специальных символов клиффота. И вуаля, она осквернена, а все, что было в ней привнесенного Деджахом, разрушается аурами ее... партнеров. Для верности проводим над ней еще несколько ритуалов, и жрица навсегда исчезает, а в мире рождается страстная девушка с задатками нимфоманки.
***
Чера, Дева Света
Чере было страшно. Страшно, как никогда до этого. Она никогда не была нежной мимозой, в конце концов, родилась на Границе, а выросла в серых кварталах (4) большого города и умела постоять за себя. Ей пришлось многое пережить, прежде чем ее отметил Пресветлый Деджах, но никогда она не испытывала такого страха, как сейчас, когда смотрела на этого красивого, затянутого в черную кожу молодого мужчину. В его невозможные глаза с крестообразным зрачком и ультрамариново - синим движущимся туманом вокруг него.
- Ну, зачем же изнасиловать. Все происходит по добровольному согласию.... и пропускаем ее через десяток парней, на тела которых нанесены несколько специальных символов клиффота. И вуаля, она осквернена.... и жрица навсегда исчезает, а в мире рождается страстная девушка с задатками нимфоманки. - По коже Черы пробежала волна озноба, она уже не могла скрыть дрожи. Среди Дев ходили страшные слухи о таинственных сектантах, которые похищают Невест Пресветлого и используют их в каких-то светопротивных обрядах. Насколько это соответствовало истине, она не знала, но когда бесследно исчезла одна из двух ее лучших подруг - Сиама, поневоле задумалась, что слухи возможно правдивы. Но даже в страшном сне ей не могло придти в голову, что ее похитит главарь этих сектантов.
- Дрожи, девочка моя, дрожи. - Проклятый нелюдь ласково провел когтистым пальцем по ее лицу, останавливая коготь в миллиметре от глаза. - Ты гордая, смелая, ты будешь бороться со мной до конца. - Бархатистая тьма его голоса могла соблазнить и святую невысказанными намеками. - Ты не сдашься, даже если я буду скармливать тебя живьем термитам. Это лишь укрепит твою наивную и такую светлую веру. - Его палец отодвинулся от ее глаза и медленно прочертил линию вдоль ее носа. - Тебя не сломит физическая боль. - Зло, чистое Зло с большой буквы, о котором рассказывали наставники, смотрело на нее из этих прекрасных и чуждых глаз. - Так ты думаешь. - Демон мелодично рассмеялся. - И знаешь, ты права. - Неожиданно признал он. От удивления Чера, на миг даже перестала бояться. - Одной болью тебя не сломать. Боль может лишить тебя разума, но не повредит стальному стержню твоего духа. Только сделает его тверже, крепче. Но есть то, чего ты не вынесешь. - Шаловливая улыбка неожиданно преобразила нелюдя. Если бы не глаза и общее впечатление чуждости, он бы.... - она поспешно задавила посторонние мысли. И в это же мгновение, все так же обаятельно улыбаясь, демон склонился к ней и приник к ее губам.
Тело - предатель выбросило такое количество эндорфинов в кровь, что Чера едва не потеряла сознание, и спустя еще некоторое время, после того как нелюдь прервал едва ли не целомудренный поцелуй, она не могла соображать.
- Ты, что, рехнулся, братик? - В женском голосе явно звучала какая-то немного детская ревность.
- Не ревнуй. - Демон исчез из поля зрения Невесты Деджаха.
Шлюховатой, как выходит невесты, - самокритично подумала Чера, - которая едва с радостью не изменила ему. И то не изменила только потому, что этот мерзавец демон сам этого не допустил. - Ее мучил стыд. Как она могла с такой радостью откликнуться на мерзкое прикосновение нечисти. Это же хуже чем поцеловать гнилой, кишащий могильными червями труп. Хуже стократ. А еще эта, даже слов не находится, истома во всем теле, настойчиво требующем продолжения. Чера непроизвольно дернулась и с удивлением поняла, что невидимые оковы больше не держат ее. Чем она немедленно и воспользовалась, что бы посмотреть, кому делает такие признания ее мучитель. Дева пыталась заставить себя не думать об этом, но немалую роль в сем любопытстве сыграло непонятное, ранее не испытанное ей чувство, которое можно было назвать только ревностью.
- Ты для меня единственная. - Нелюдь стоял на коленях перед самой прекрасной девушкой, какую когда-либо видела жрица, и держал в своих ладонях ее руки.
- Ты подарил ей драконий поцелуй. - Обвиняющие интонации в голосе девушки заставили демона покаянно склонить голову. Почему-то Дева ощущала, что он уверен в своей правоте, но расстроен тем, что огорчил свою собеседницу.
- Она способна стать Лилит. - Жрица едва расслышала своего мучителя. - Я - высочайший мастер клиффота, я не могу в этом ошибиться. Я услышал шепот Глубин, едва коснулся ее губ. Сестра, я рискну всем, но создам Лепака Клиффот. Проклятый эл'рнэ утонет в потоке Скверны, что обрушит на него эта девочка, а через нее я. - Он нежно поцеловал ладони той, кого назвал сестрой, и одним нечеловечески грациозным скользящим движением оказался возле Черы.
- Радость моя, ты будешь сопротивляться отчаянно. И знать, что чем больше ты сопротивляешься мне, тем больше утрачиваешь себя - человека. Ты будешь сражаться со мной, когда я подвергну тебя пыткам. Ты будешь пытаться взять верх, когда я буду брать тебя в постели. Ты будешь сопротивляться, когда по моему приказу станешь ублажать не только людей, но тварей таких преисподних, о которых ты даже не догадываешься. Ты будешь отчаянно цепляться за веру в Пресветлого идиота, который проглядел такое сокровище, как ты. И тупо сделал из тебя просто улучшенный образец Девы Света. Но однажды и довольно скоро, ты поймешь, что тебя - человека не существует. А ты - Лилит счастлива своей жизнью и своим служением. Так, что борись, девочка, и знай, что твоя борьба напрасна.
***
Деайним
Деайним с затаенным интересом наблюдал, как на жрицу действуют его слова. Он давно уже не был горячим юнцом, мнящим, что магия всесильна и презирающим иные средства воздействия. Нет, такие в обществе Драконов Бездны не выживали. Хочет Дева Света или нет, но его слова упали в ее душу, и теперь будут разъедать ее, подтачивать вернее любых чар. А что бы она ни смогла критически к ним отнестись, он использовал древнейшее искусство Голоса. И сейчас надломленная драконьим поцелуем - одной из высочайших форм естественной ауры очарования лонгииров, начавшая сомневаться в себе, под влиянием его слов, и терзаемая нечеловеческой болью, она постепенно ощутит первое прикосновение Клиффота. И сама откроет врата своей души для Скверны. Деджах напрасно упустил такое сокровище, впрочем, он и не мог даже догадываться о подлинной ценности своей молодой Невесты. Для этого нужно быть архимастером Клиффота. Вот Пресветлый и увидел в ней только девчонку, способную принять экспериментальную, более мощную Маску Света (5), нежели те, что были созданы ранее. Но воззвав к Клиффоту в глубине ее души, он с легкостью блокировал и Маску, лишив жрицу возможности чаровать, и Деджаха, лишив последнего любого доступа к его Невесте.
Единственно о чем немного жалел Дракон Бездны, так это о том, что в свете новых обстоятельств, пришлось отменить запланированную ментально -- хирургическую операцию. Но сама мысль о том, что в самой середине плоти проклятого Риома, проявится исток Скверны, заставляла оба сердца лонгиира сбиваться с ритма. Ради мести спящему убийце Драконов Бездны стоило рискнуть и уж, безусловно, стоило пожертвовать некоторыми развлечениями и удобствами. Поэтому он неторопливо переплел нити Изначальной Силы, одновременно наблюдая за начавшей приходить в себя Девой. Миг, когда она бросилась в безрассудную атаку, пытаясь ударить его в самое уязвимое место всякого мужчины, он избрал для встречного удара... завершенным плетением. Ветер, Огонь и Дух, соединившись в сложном сочетании, отбросили Черу на стену и там распяли.
- Мой тебе совет, - лонгиир дружелюбно посмотрел на свою жертву, - не верь тому, что ты сможешь освободиться от боли. - Но он знал, что жрица не сможет последовать его совету. Подав руку сестре, ресс вместе с ней покинул лабораторию. А на стене полной темноте осталась висеть распятая на стене Дева Света. Плетение, удерживающее ее в этом положении, медленно выпускало дополнительные структуры, призванные причинять боль всякому, кто попал в объятья этого аркана.
***
Ведьма
Зелье Призыва, сваренное по старинному рецепту, уже кипело. Бабка щелкнула пальцами, подзывая легкокрылого сильфа, и показала ему на раскаленный котел. Вольный дух Воздуха, обязанный ведьме своей свободой, без труда подхватил неподъемную для старушки колдовскую посуду и величественно медленно (чтоб бабка смогла поспеть за ним) понес ее на выход. Впереди предстояла самая важная часть ритуала.
Идти пришлось не далеко - до ближайшей полянки. Сильф установил котел на специальную подставку, стоящую в центре девятилучевой звезды, образованной травой черного цвета. Ведьма с удовольствие полюбовалась на дело рук своих: эту травку, не имеющую названия ни на одном из человеческих языков, она сама собственными руками выменяла у мелкого беса Межреальности в обмен на его свободу. Чего ей стоило приманить и пленить этого пакостного духа, о котором (как, впрочем, и о самой травке) она вычитала в рассыпающейся от древности книге "Числа затмения", она не хотела даже вспоминать. Книга была написана сразу после Крушения, когда разумные еще пытались спасти еще хоть что-то из великого наследия прошлого, но уже не имели тех сказочных технологий, что позволяли древним создавать вещи не подвластные времени. Поэтому прочитать, что-либо в этой книге, стоило немалого труда. А уж воплотить прочитанное было еще сложнее.
Отогнав приятные и не очень воспоминания, старуха оглянулась на Котофея, нервно облизала губы и суетливо поправила рукава, тем самым, не совсем осознано, пытаясь отсрочить начала ритуала. Неожиданно накатившие волнение и неуверенность, заставили ее передернуть плечами. Она была уверенна в своем мастерстве, но то, что сейчас собиралась сделать, было немного слишком даже для нее. Потом взяла себя в руки и вступила в ритуальную звезду из черной травы, служившую идеальным проводником потусторонних энергий.
Первая строфа вербального заклятия, подсказанного забытым всеми богом - демоном, сорвалась с ее губ, и зелье сменило цвет с серо - зеленого на стальной. Теперь пути назад не было. Не осталось даже иллюзии такового.
Котофей тревожно смотрел за колдующей хозяйкой. Что-то было не так. Сильно не так и на сердце кота было неспокойно.
***
Деайним
Легкая боль в висках, по началу совсем незаметная, стремительно набирала силу. Соревнуясь в этом с тошнотворной горечью во рту. Ощущения были такие, будто он снова по ошибке хлебнул какого-нибудь экспериментального зелья Тиа.
Но на этот раз сестра была ни причем - он сам устроил себе сии "дивные" ощущения. Да, исключительно для пользы делу, но легче от осознания этого почему-то не становилось.
Чуть погодя, к уже имеющемуся букету присоединилось чувство, будто его живьем разрывают на кусочки. А еще через недолго, его тело занялось физическим пламенем, и одарило его всей палитрой ощущений сгорающего заживо. В своей жизни ему доводилось испытывать и худшую боль, но удовольствия от переживаемого он не испытывал никакого. Для подобного извращения пришлось бы слишком сильно перестроить психику, а сейчас его рассудок нужен ему в максимально вменяемом состоянии. Отрешаться от своих ощущений так же было нельзя - это могло нарушить весь ход ритуала и лишить его единственной возможности пусть не надолго, но проникнуть на физический план бытия. И главное сделать это незаметно.
Спустя вечность, по его субъективному времени, ощущения стали меняться, превращаясь в нечто сложноописуемое. А потом он просто на несколько мгновений лишился сознания.
В себя он пришел от практически невыносимого жара, сопровождавшего создание его временного физического тела. Треклятый побочный эффект, на преодоление смертельных последствий которого он убил несколько лет, проведенных в научных изысканиях. Теперь смерть его временному вместилищу не грозила, но приятного не то, что было мало, его не было в принципе.
***
Ведьма
Старуха вытерла заливающий глаза трудовой пот трясущимися от перенапряжения руками. Теперь от нее мало, что зависело, ее участие в этом сумасшедшем ритуале Призыва закончилось. Но сквозь непомерную усталость и запоздалый страх прорывалось неистребимое врожденное любопытство, которое сгубило уже немало кошек, женщин и ведьм. Ей было до смерти любопытно, чем же закончится это сложнейшее колдовство. Выйдет ли из затеи сумасшедшего огра, что-то стоящее или нет.
Котел сверху покрылся багряной пеленой и разглядеть, что творилось в его глубине, было невозможно. К тому же ведьма особо и не старалась это сделать, потому, что огр специально предупреждал ее по этому поводу. Тем своим, особенно спокойным, тоном, который говорил, что это последнее предупреждение. Так вот, демон - огр утверждал, что если в этот момент попытаться разглядеть, что же творится в котле, то любопытного в этот котел и затянет... на корм воплощающемуся в физическом мире Призванному. А кормом бабка быть не хотела. Даже для того, кто спас ее от того, что намного хуже смерти. И от смерти он ее, помнится, тоже ни один раз спасал.
На всякий случай, она сошла с девятилучевой звезды, в центре которой остался стоять котел. А то мало ли что. Технику безопасности еще никто не отменял, особенно в таких делах. Котофей эти действия своей хозяйки всемерно одобрял. Будь воля сего чрезмерно умного для обычного животного кота - фамилиара, он вообще бы не стал заниматься этим опасным делом, да и хозяйке не позволил. Но, увы, в данном случае обычно умная и осторожная ведунья уперлась как стадо баранов в самые новые ворота, и переубедить ее не удалось. Хорошо хоть не все мозги растеряла и все-таки, пусть и под конец дела, вняла голосу разума.
Котел полностью окутался алым туманом с черными прожилками. Спустя пару минут бесшумный взрыв разметал эту преграду взгляду и обнажил картину, которая сильно отличалась от того, что было раньше: на месте, где раньше стояла колдовская посудина, полная запретного зелья, сейчас медленно распрямлялась высокая мужская фигура.
***
Деайним
Колдовство сработало, как и было задумано. Дикое, непредсказуемое, включающее в себя множество моментов, которые могли свести его эффект на нет, оно все же сработало. И теперь у него есть сто часов, которые он сможет провести в физическом, пусть и ограниченном, по сравнению с его истинным, теле. Дракону Бездны хотелось плакать и смеяться одновременно. Тот, кто не провел тысячи лет в ловушке нереальности, не способен понять его чувства, когда он впервые за долгий срок испытал первые реальные ощущения, а не их неверную имитацию. Но для того, что бы долго предаваться радости, у него просто не было времени. Следовало, для начала, поговорить с той, кто смогла вытащить его в реальный мир, и решить чем он сможет ей за это отплатить. Оставаться должным лонгиир очень не любил.
С некоторым трудом встав на ноги и выпрямившись, парень с минуту постоял на месте, привыкая к ощущению своего недолговечного нового тела.