Глава 1
Сиплый зов змея морниду провозгласил приход рассвета. Несмотря на тьму, пока царившую вокруг, представитель древнего рода зверей-блесткуров почувствовал его приближение.
И действительно: вскоре первые световые пятна от мельтешащего свечения планет Огненного взора поспешили раскрыть зарождение нового дня на планете Арниус. Пробившись к поверхности, они начали свой суетный перескок, чтобы по истечении небольшого промежутка времени, по мере увеличения их количества, слиться в единое напыление всепроникающего света. И отразившись в росе, обильно покрывавшей коричневые листья деревьев наинитоэрно, зажечь ореол над массивной кроной этих могучих и, одновременно с тем, очень беззащитных великанов.
Древний зверь ждал этого с нетерпением. Покинув своё каменное логово, змей морниду ''встал'' на крыло и устремился в полёте к своей главной пище. Искрящимся наполнением желудка зверя-блесткура вскоре должен был стать избыточный ореол дерева наинитоэрно*.
Но сначала ему предстояла ещё одна, особо важная миссия. Вчера в лесу насаждений проросли два маленьких, хрупких деревца. Змей морниду, вслушавшись в зарождение жизни, предложил миру природ свою защиту. Он, конечно, ведал о родственном цикле существований наинитоэрно и всех живых существ на Арниусе, а также знал своё тайное предназначение: оберегать слабое зарождение и до усиления потока жизненных сил оделять его пресыщением восхождения ореола сильного сформировавшегося.
Ещё ему предстояло своей слюной отметить старые наинитоэрно с не взошедшим или сразу угасающим ореолом.
Защитник начала и вестник конца ─ зверь-блесткур.
Обычно никому не удавалось стать свидетелем полёта змея в столь раннюю пору, объятья сна были крепки. Но на этот раз кое-кто всё же наблюдал за ним с тверди арно**.
Молодой арнай, восхитившись плавными ''пронырами'' в воздухе шустрого обитателя приграничья леса, осмелился подозвать древнего зверя к себе. Он и раньше уже несколько раз видел того. И данная особь всегда казалась ему очень необычной.
По известным юноше описаниям зверей-блесткуров они имели длинный, достигавший двух метров хвост, который, расширяясь, плавно переходил в гибкое чешуйчатое тело, завершала всё изрезанная, как морщинами, вспорами проснедания, голова. С помощью вспоров проснедания происходило вдыхание или, иначе, поглощение компонентов ореола наинитоэрно. Неровно-треугольные крылья зверя-блесткура, ─ имевшие, в отличие от остальных, коричневых, частей тела, бледно-красный цвет, ─ приобретали матовый оттенок и давали брезжащий отсвет в момент насыщения зверя.
Но этот представитель древнего рода заметно отличался от других. Прежде всего, юношу поразил золотистый оттенок его туловища, обжигавший, при пристальном всматривании, глаза даже больше, чем далёкое свечение пекла планет Огненного взора. Удивляло и обилие чёрных волос, проросших из плотных костей черепа.
Вопреки опасениям юноши, змей морниду неожиданно охотно принял приглашение и с шумом сел на твердь арно. После чего внимательно посмотрел на него. В подсознании молодого арная '' прошелестел'' шёпот тайного гласа зверя:
─ Фантиферрон, познакомь меня с собой.
Юноша вздрогнул и чуть растерянно спросил:
─ Тебя с собой? Рассказать о себе, да? Зачем? И... откуда ты знаешь моё имя?
Змей морниду опустил голову на крыло и смущённо ''прошептал'':
─ От твоего родственного дерева идут такие вкусные восходы ореола. И такие сытные. На старости своих веков я питаю слабость к таким деликатесам. Ну а раз так, твоё имя и история твоей жизни приоткрылись мне. Их не надо было есть, им требовалось внимать. Они как тесто, а изыми у пирога тесто, он станет лишь приторным насыщением патоки и крема. Так и ореол без знания его происхождения не очень съедобен... Не надо про себя рассказывать, просто познакомь меня с собой.
Фантиферрон вспомнил:
'' Конечно, всё правильно. Восход ореола хранит знания о важных моментах жизни того, кто навеки прочно связан единой судьбой с родственным деревом, а зверь-блесткур всегда питался этой искрящейся памятью.''
─ Это совсем неверно, ─ вторгся в мысли юноши змей морниду. ─ Я прорастаю ею.
─ Ты, наверное, знаешь обо мне даже чуть больше, чем я сам, ─ улыбнулся Фантиферрон. ─ Может, тогда лучше сам представишь меня себе, а заодно - меня мне.
Змей морниду нетерпеливо махнул головой:
─ По рецепту чудесного пирога тесто становится пышнее, если туда добавить дрожжи. Что-то я злоупотребляю языком кулинарии, нам, змеям, науки малознакомой, как, впрочем, и вкус выпечки. Явно виноват ореол одного повара, из ваших, арнаев... Так вот, если без отвлечений. В данном рецепте дрожжами являются два слова ─ два обозначения путей в тебе ─ мотивов добра и зла. Если ты их уже познал, они окончательно представят тебя мне.
─ Добро и зло ─ два разных направления, ─ уверенно сказал Фантиферрон. ─ Они не могут одновременно присутствовать в одном живом существе.
─ Тебе так кажется, вернее, ты так думаешь, но ошибаешься. Добро и зло есть в каждом. Если одно из этих состояний себя ещё не проявило, то это совсем не значит, что оно отсутствует. Знай же: будучи спящим, оно представляет значительно большую силу, так как в момент случайного или намеренного пробуждения его, может накопленный годами ураган привнести в удар одного мига.
─ Очень много непонятного говоришь ты, ─ смутился Фантиферрон. ─ Но отчего-то чувствую, что верного. Как же велика накопленная мудрость вашего древнего рода.
─ Мы существуем почти с момента зарождения Арниуса, и всё же не время дало нам изобилие знаний. Умение наблюдать, и читать скрытые мотивы и явные поступки всех обитателей нашей планеты стали тому причиной.
─ Но и у нас есть наблюдатели...
─ Да, есть. Но только немногие из них, прозванные лазурными, обладают великим запасом познаний.
─ И скрываются от остальных, ─ молодой арнай насмешливо вскинулся.
─ Так как не могут иначе, ─ ''прошептал'' змей.
─ Почему?
─ Сейчас важна их полная отстранённость от всех и отдача в деле собирания. Великого инопланетного врага видят они. Готовятся противостоять ему. Семеро против одного, пока одного.
─ Кто тот враг?
Неожиданно волосы на голове зверя-блесткура увеличились в длине.
─ Без сердца, без страха, без боли. Пришелец, единственное внешнее отличие которого от арнаев - янтарный цвет глаз. Имеется ли у него душа, не знаю, но если имеется, то это душа монстра.
─ Это ужасно, ─ вздрогнул Фантиферрон.
─ Это безвозвратно... Напрасно я открыл перед тобой двери к этой тайне, ведь мне пока неизвестны ведущие тебя мотивы. Может, в них тоже есть угроза.
─ Почему-то стало холодно, ─ выдохнул Фантиферрон. ─ Так неожиданно.
─ Страх... Вот он твой первый мотив, мотив, ведущий ко злу.
─ Но я ведь раньше ничего не боялся... Нет, боялся, боялся напрасно мечтать.
─ Мечта ─ добрый мотив и окончание твоего представления мне. Взлёт и пропасть. Объятия высоты и притяжение дна. Мечта и страх. Одно омрачено другим. Борьбы начало, зарождение истиной судьбы.
─ Есть одна планета... Земля,... я как бы придумал её, но она так реальна в моих снах и мечтаниях... Она существует, сейчас я почти верю в это.
─ Расскажи мне о ней.
─ Там небо синее, свет солнца, почва другая, более мягкая... земля. Там много живности ─ улитки, черви, черепахи, исполинские динозавры, и человек... первый человек, такой же, как мы, арнаи... женщина, которая зовёт. На Земле время ведёт свой полёт почти как у нас, и, всё же, есть отличия. А жизнь коротка. Я мечтаю побывать на этой планете.
─ Возможно, действительно существует такой мир... Только жизнь не может быть короткой. Масса судьбы, предназначенной каждому, велика... Или может, но лишь, если судьба на той планете находит своё развитие в череде жизней.
Зверь-блесткур распластал в стороны неровные треугольники крыльев:
─ Ясно, чем вкусен ореол твоего наинитоэрно ─ наличием знамения.
─ Неужели Земля есть, и сотворена мной?
─ У меня нет ответа. Существует или нет, если существует - то сотворена тобой или только узнана? Разговор наш достаточно полезен. Перед расставанием задам последний вопрос: твоё родственное дерево и сегодня поделится со мной своим ореолом?
─ Почему ты спрашиваешь? ─ улыбаясь, спросил Фантиферрон. ─ Раньше лакомство бралось без разрешения.
─ Тут совсем другое... не для поедания. Два маленьких деревца очень слабы. И обильный восход твоего наинитоэрно поможет мне спасти их.
─ Конечно, бери... обязательно.
─ Есть одно: переданный ореол крепко свяжет судьбу передавшего с судьбами спасённых.
─ Хорошо, ─ не усомнившись в решении, согласился Фантиферрон.
─ До возможной встречи, молодой арнай, ─ змей морниду резко взвился в воздух.
─ До встречи, ─ тихо проговорил ставший задумчивым Фантиферрон.
Зверь-блесткур осторожно вдохнул в первые слои вспоров проснедания драгоценный ореол и направился к западней стороне леса насаждений. Полёт зверя был стремителен, так как он вдруг явственно ощутил, что в эти минуты, затенённые другими, удачно прорвавшимися к свету Огненного взора, теряли последние силы, борясь за жизнь, два беззащитных наинитоэрно малышей-арнаев. Когда он вчера ''беседовал'' с ними, то среди отчаянного плача родственных им малюток сумел услышать имена тех: Одиан и Шейншер. В языке исчезнувшего рода синао ─ древних предков арнаев ─ эти имена означали: летящий ввысь и плывущий вдаль.
Почти долетев до нужного места, змей-морниду увидел ещё одно дерево, нуждавшееся в помощи. Ореол над ним почти отсутствовал и мог быть затушен малейшим порывом ветра. Уже очень давно проросшее, силою мощных корней пробившееся на десятки метров вглубь тверди арно, величественное и несокрушимое, оно погибало. Это наинитоэрно было единственным, ни разу не пожелавшим ''разговаривать'' со зверем-блесткуром. И всё же змей хотел ему помочь, отдав часть ореола. Но тут услышал глас, ворвавшийся внутрь него:
─ Нет. Нельзя. Не мне. Спеши к малышам, они - часть судьбы Арниуса.
Вскоре змей морниду преодолел оставшийся путь к месту, где в нём так нуждались, и приступил к спасению. Из вспоров проснедания выступила синяя пена с кружащими в ней мелкими частичками серебристой пыли. Слюна, вспененная ореолом, пролилась на деревца жизни малышей Одиана и Шейншера. Ещё самая малость её, и исцеление будет завершено.
Неожиданно два маленьких наинитоэрно накрыла чёрная мгла. А пространство вокруг них потонуло в синей туманности***.
─ Та-та-та, бра-бра-бра, - послышался негромкий голос.
Тут же янтарного цвета тень устремилась к змею, отрываясь от оставшегося на тверди арно своего хозяина. Легко взвившись в воздух, она окутала крылья древнего зверя. Даже не успев почувствовать их полного онемения, он рухнул вниз.
─ Отлетался, птенчик? ─ янтарные глаза неизвестного зажглись издёвкой. ─ Рождённый летать, летать уже не сможет. Моя тень высосала твои крылья. Ты понял, зверь ─ ты отлетался. И знаешь, за что ты наказан?.. За попытку спасти тех, кому я прописал смерть. Доктора надо слушать.
─ Без сердца, без страха, без боли, ─ ''прошептал'' зверь-блесткур.
─ Это обо мне? ─ присвистнул неизвестный. ─ Да уж, оболгали вовсю. Если эти лазурные самоучки не смогли услышать стук моего сердца, конечно же, чтобы, услышав, спешно оборвать его поражающим громом орудий, не смогли докричаться до моего сосуда страстей, пытаясь вымолить пощаду для Арниуса, то это значит лишь, что они потерпели неудачу, не более того. Страх... Ну, уж точно не вам удастся испугать посланца совершенного мира. Боль... раньше мне было больно, и очень больно.
Треугольники крыльев зверя-блесткура безжизненно склонились к тверди арно.
─ Вот и всё, птенчик... Крадо-тень, к ноге, ─ приказал неизвестный.
─ Тень, крадущая всё. В тебе живёт злоба вампира. Назови своё имя.
─ Вампира? Ах да, припоминаю ваших кровожадных красных тварей, не любящих свет. Интересно. Ведь моё имя почти названо тобой. Вампир, Вампрэ ─ не правда ли схоже. Моя раса знает значение моего имени, как ─ правящий во множестве миров.
─ Монстр с неведомой планеты, в языке рода синао по иному трактовалось это имя. Одиночка, кричащий из тьмы миров.
─ Всё неправда, и наши и ваши приврали, ─ безразлично отмахнулся Вампрэ. ─ Ниоткуда я ни кричу. И править нигде не приходилось. Разве что покомандовать на горящих обрубках загубленных мною планет? То-то удовольствие, избавьте уж. Чем там сейчас можно заняться? Танцевать в обнимку с Белым Призраком и кольцаром, что ли? Та-та-та, бра-бра-бра.
─ Чем же тебе, такому всесильному, могут помешать маленькие арнаи? Почему ты так стремишься погубить их?
─ Это сейчас они беззащитны. Вскоре Одиан и Шейншер могли бы стать серьёзной помехой для меня. Но не станут. Я чуть опоздал; ты уже успел укрепить силы их родственных деревьев. Придётся самому обрушить на те уничтожающую атаку, чем оборвать и жизни воинов разных путей, которые в возможном будущем осмелятся противостоять мне. Блесткур, узри же моё могущество.
Вампрэ сфокусировал свой взгляд на деревцах. Зрачки задрожали, от них по белку глаз расползлись тончайшие чёрные нити. Они разветвились в разные стороны и с хрустом взломали его, преобразовавшись в паутину трещин. По местам разрыва белок глаз вскрылся, и выступил из глазниц, приоткрывая следующий, неповреждённый свой слой.
Змей морниду совершил бросок и, обвив своим хвостом ноги Вампрэ, попытался пронзить лицо того остриём волос, росших из черепа. Но удар ушёл в пустоту, тотчас и хвост потерял плотность захвата, не удержав пленённую плоть врага в своём кольце.
─ Хороша попытка, но за неудачу ждёт пытка, ─ с яростью сказал телепортировавшийся на расстояние нескольких шагов Вампрэ. ─ Получи-ка, дружок, лекарство. Хотел, чтобы ты сначала насладился гибелью других. Не желаешь ждать? Начнём тогда с тебя.
Крадо-тень Вампрэ проскользнула к зверю-блесткуру, и ворвалась в него. Он почувствовал, что не может сделать ни малейшего движения. В последнем порыве мышц, наклонившись к врагу, змей морниду направил в того полёт своих, отделившихся от головы волос, но промахнулся.
─ А теперь улыбочку, ─ усмехнулся Вампрэ. ─ Фотография на память.
Осколки верхнего белка глаз Вампрэ вылетели в направлении зверя-блесткура. Немного не долетев, они слились в единое целое, образовав небольшую сферу. Из зрачков Вампрэ полилась чёрная мгла, пройдя через сферу, вспыхнула, и по направлению её дальнейшего полёта на десятки метров расстелилась абсолютная пустота. Последним, что ощутил древний зверь, была жуткая боль, расслоившая и испарившая его тело, а после, как бы извне, через мутные зеркала, он увидел возвращение крадо-тени к хозяину, и услышал её жалобный стон.
─ Перестарался, ─ хмуро сказал Вампрэ. ─ После нас хоть трава не расти. Трава не трава, а несколько наинитоэрно смёл-таки вместе с этим куском реальности. Надеюсь, среди них не было дерева моего слуги-арная. А вот своей главной цели я пока не достиг. Приступим. Малютки, пора бай-бай.
Глаза Вампрэ сокрушили реальность в направлении наинитоэрно Одиана и Шейншера. Белизна пустоты поглощала пространство. Но её прорыв остановило сияние одного из маленьких наинитоэрно. Оно искрящимся наложением света погасило и распылило горящую мглу.
─ Как? ─ удивлённо вскрикнул Вампрэ. ─ Значит, ты всё же успел прорваться через коридор во времени. Мои ловушки не остановили тебя. Жаль, жаль. На твоей территории я не смогу довершить уничтожающую атаку, сметающую твоё прошлое, затаённый лазурный наблюдатель Шейншер. Раз так, встретимся в будущем, там и решим наши дела. Быть может, ты даже сыграешь там на моей стороне. Всё может быть... Передай от меня привет Фантиферрону ─ посланцу обречения Арниуса. Земля, как скучно... Ха-ха-ха, бла-бла-бла.
АИП В южной части леса насаждений угас ореол над могучим и величавым наинитоэрно, единственным, не умевшим ''разговаривать'' со змеем морниду. Это было дерево его жизни, жизни самого старого из зверей-блесткуров. Так всё и должно быть. Молчание внутри цельности разума. ''Нет. Нельзя. Не мне. Спеши к малышам, они часть судьбы Арниуса.'' ... Порой на помощь приходит знание... внутри тебя.
* Ореол над деревьями наинитоэрно не совсем обычен. Его материальный компонент - серебристые пылинки.
** Твердь арно ─ почвенный покров на Арниусе. В отличие от земного покрова, имеет плотную, несыпучую структуру и серый, пронизанный жёлтыми вкраплениями, цвет. Скрепление микро пластов и жировое насыщение обеспечивается запаивающим и обогащающим влиянием жёлтых соков, поступающих из корней наинитоэрно.
*** ... синей туманности ─ см. пелена не зрения (сноска к главе 9).
Глава 2
Лиал вошёл в комнату сыновей. Уже давно рассвело, а мальчики всё спали. Ничего, когда же, если не в каникулы, можно дать им такую поблажку.
Кровати, на которых спали братья, располагались рядом, между ними был лишь узкий проход. Свет, обильным потоком поступающий из окна, разливался по комнате, иногда отражался в стеклянной дверце книжного шкафа, и после озорным солнечным зайчиком прыгал по потолку. Если зайчиков появлялось больше, чем один, они начиняли играть в догонялки. Разные по форме, с различной скоростью перемещения по выбранной поверхности, одинаково радующиеся игре световые сорванцы. А ещё - все они были близнецами, так как родились почти в одно и то же время.
"Близнецы не всегда бывают похожими, Лиал это знал хотя бы на примере собственных детей. Даже то, как мальчики сейчас располагались на широких кроватях, выдавало различие характеров.
Одиан сегодня опять бежал вприпрыжку по тёплому пространству снов. Там развлекалась душа, телу же оставалось насколько возможно осторожно дублировать её порывы. Лишь под утро, когда уставшая душа погрузилась в реку спокойной дрёмы, тело тоже расслаблено замерло в одной позе. При этом руки мальчика, как поломанные крылья перегибались через спинку кровати.
Шейншер же спал спокойно, на левом боку, подложив одну руку под голову, вторую же откинув за спину. Точно в такой же позе, как вчера вечером, когда Лиал заходил проверить, спят ли дети.
Такими же мальчики были и в жизни: один весёлый, стремительный, второй же - сосредоточенный, задумчивый.
Близнецы во многом отличались и внешне. Невысокий по сравнению с братом Одиан явно превосходил того в силе. Плотное телосложение, чёрные волосы, ровный овал лица. Когда Одиан улыбался, он прищуривался, чистые голубые глаза закрывали длинные ресницы, а на щеках появлялись озорные ямочки.
А вот Шейншер был длинным и худым. Худое лицо, выдающиеся скулы, волосы даже чернее, чем у брата. Когда Шейншер задумывался, он закусывал губу до крови, сжимал кулаки, как для драки, и тут же опускал их в карманы. Его тёмные глаза смотрели в одну точку. Мир вокруг в этот момент переставал быть интересным для сознания элементом, важным казался только прорыв к пониманию.
─ Дети, подъём, ─ скомандовал Лиал. ─ Оди, Шейнши, кому я сказал.
Одиан вынырнул из-под одеяла и засмеялся:
─ Папа, а громче можешь? Иначе не подействует. Брат тот ещё соня. Когда мы вчера гуляли... кое-где, и я залез ... кое-куда, Шейнши, оставшийся внизу, умудрился уснуть, несмотря на жуткие крики птицы воопа.
─ Эти ваши кое-где и кое-куда явно происходили в зоопарке, ─ нахмурился отец. ─ Позволь задать вопрос: кое-зачем вы туда ходили, если я категорически запретил вам там бродить одним?
─ Как ты догадался? ─ удивился Одиан.
─ Вот чего ты точно не умеешь, так это ловчить, ─ пробурчал Шейншер, поднимая голову с подушки, ─ В нашем городе пока лишь одна птица воопа пленена клеткой. И эта птица находится в зоопарке.
─ А если мы её встретили где-нибудь на воле?
─ Здесь они не селятся, ─ покачал головой отец. ─ Слишком много суеты. Птица воопа любит покой не меньше Шейнши, хотя других своим криком и лишает его.
─ Папа Лиал, я Шейншер, понимаешь - Шейншер, не ребёнок, не Шейнши, и спать не очень-то люблю. Просто во сне мне легче осмыслять полученную за день информацию.
─ А я очень не люблю спать, ─ вскричал Одиан. ─ Терпеть это ненавижу. Зачем сон, потеря времени, наяву намного веселее... даже думать веселее. Бег, прыжки, полёт... ууух. Свобода.
─ И в кого ты уродился таким шустриком? ─ усмехнулся отец.
─ В белку-литчика, ─ не растерялся Одиан.
─ Брр, эти литчики такие кусачие, ─ поёжился Шейншер. ─ Меньше обычной белки, зато зубки...
─ Вот я тебя сейчас и цапну, ─ развеселился Одиан.
─ Попробуй только, младший, ─ вполне серьёзно сжал кулаки Шейншер.
─ Вижу, проснулись. Теперь брысь умываться, ─ сказал своё веское слово отец. ─ Ваша сестра уже успела поесть и упрыгать из дома.
─ А что у нас на завтрак? ─ поинтересовался Одиан.
─ Рисовая каша и вишнёво-клюквенный компот.
─ Фи, ─ скорчил недовольную рожицу Одиан. ─ Каша, как всегда, слишком сладкая, а с вишни не убрана слизь.
─ Я не повар, ─ отрезал Лиал. ─ И не моя вина, что ваша мама уже три дня безвылазно сидит в оранжерее, лечит от какой-то заразы свои астры.
Первым подбежав к умывальнику, Одиан подставил ладони под кран, и охотно нацелил холодную струю в лицо запоздавшему Шейншеру.
─ Получить хочешь? ─ Шейншер пихнул брата в плечо.
─ Это ещё кто кого одолеет, ─ задорно сказал Одиан, и вдруг стал сосредоточенным. ─ Шейнши, вот что интересно: почему ты старший, ведь мы близнецы?
─ Ну, я родился на несколько минут раньше тебя.
─ Я не об этом. Мы всегда вместе, друг без друга почти ничего не делаем, и всё же ты старше меня на один пророст к взору*.
─ Ты хотел сказать ─ умнее? ─ ухмыльнулся Шейншер.
─ Нет, серьёзно, я действительно не понимаю, ─ вытерев руки, Одиан со злостью бросил полотенце на подоконник. ─ Так нечестно. Умнее, не умнее, а лишнюю высоту своему дереву заработал. Оно аж на столько выше, ─ Одиан показал небольшое расстояние двумя пальцами.
─ Помнишь, папа рассказывал о том, что произошло на второй день после нашего рождения? ─ внимательно посмотрел на брата Шейншер. ─ Возможно, причина сокрыта там?
─ Да ведь он почти ничего не сказал, ─ махнул рукой Одиан. ─ Видно считает нас совсем малышами и трусишками для этого.
─ Малышами считает, и вообще-то правильно считает, особенно если сравнивать нас с тем семисотлетним стариком, самым старым из обычных арнаев. И всё же, похоже, Лиал рассказал всё, что знал.
─ Не ходите, дети, к дереву гулять, ─ передразнил отца Одиан. ─ Там стёртая реальность; ступишь на её пространство ─ исчезнешь навсегда. Там битва была, возможно, одного из сильнейших блесткуров со страшным врагом. Сказка какая-то. Змеи морниду безобидные, вовсе не умеют сражаться.
─ Старейший зверь погиб тогда, участник великой битвы наших предков синао и зверей-блесткуров. Так что безобидным он не был. Несколько его поражающих волос зори были обнаружены рядом с пустотой, которая проглотила этого непокорного крылатого скитальца, ─ по-взрослому вычерчено проговорил Шейншер.
─ Папа ничего не говорил про волосы, найденные там, и о том, что змей был таким старым, ─ удивлённо посмотрел на брата Одиан.
─ Один мудрый арнай сообщил мне это. А уж о том, какое мощное оружие ─ волоса зори, я и так знал по хроникам древней войны.
─ Какое же?
─ Сам разузнай.
─ Признавайся, где ты всё выведал о давней битве? ─ спросил Одиан. ─ Нам же ещё не преподавали историю.
─ Книги библиона... в них столько такого, чего я бы не почерпнул из учебников и на более высших, чем наша, третья, ступенях обучения. Но при этом даже они не открывают всех тайн того давнего противостояния. Прежде всего, причину начала вражды и почему синао и блесткуры в конце концов помирились.
─ Ага, мне всё понятно, ─ засмеялся Одиан. ─ Тебе просто достались те книжки, в которых кто-то повыдёргивал первые и последние страницы.
─ Мой взрослый друг из библиона, который и рассказал об обнаружении волос зори, открыл мне также доступ к очень важным материалам, получаемым лишь теми, кто имеет уровень наблюдателя. В них всё изложено совсем по иному, чем в читальном зале: более откровенно. Вот только самое высшее понимание прошлого, сокрыто за почти всегда запертой дверью хранилища архизнаний. Там есть ответы на все вопросы. Но туда меня, ребёнка, никто не собирается запускать, это факт. Что я, даже обычные наблюдатели лишь мечтают заглянуть в хранилище хоть одним глазком. Ведь эти знания собирали высшие из них.
─ Ты имеешь в виду лазурных? ─ догадался Одиан.
─ Да, избранных.
─ Наверное, невесело быть такими.
─ Почему?
─ Ну, не знаю, приходиться отвечать за слишком много вещей. Серьёзные обязательства всякие.
─ Уж, конечно. С детскими играми вряд ли сравнить. Судьба планеты в руках лазурных наблюдателей.
─ Оди, Шейнши, за стол, ─ сказал появившийся в дверях Лиал. ─ Компот и каша уже остыли. Теперь ешьте их холодными. Сами виноваты.
─ Сейчас, папа, ─ отозвался Шейншер.
Качество завтрака оправдало самые худшие ожидания Одиана. В компоте вишня важно плавала ближе к дну стакана, оставляя за собой едва заметный мутно-жёлтый шлейф слизи. Безнадёжно уступавшая ей в количестве, и оттого безропотно всплывшая наверх клюква, смущённо показывала свои розовые недоспелые бока. Впрочем, возможно в её отступлении был виновен неискушённый повар, кинувший прохладную, только сорванную клюкву в кипящую воду. И всё же компот ещё можно было пить, хотя и с трудом, чем он выгодно отличался от пересахарённой, жутко несъедобной каши.
─ Папа, мы закончили, ─ дружно отрапортовав отцу, находившемуся в соседней комнате, об окончании завтрака, дети поспешили на улицу.
─ Вы всё съели? ─ спросил Лиал.
─ Да, да, ─ Одиана и Шейншера уже было не остановить. Завтрак остался почти нетронутым.
─ Шейнши, познакомь меня со своим другом из библиона, ─ только они вышли из дома, как Одиан пристал к брату.
─ Зачем тебе это? ─ удивился Шейншер.
─ Я тоже хочу кое-что узнать о прошлом.
─ О чём, например? Может, я тебе сам об этом расскажу. Так и быть, сделаю одолжение.
─ Сначала стань таким... умником, например, ─ Одиан изобразил руками возле своего подбородка очертания массивной бороды. ─ Нет, я серьёзно... Прошу, познакомь, Шейнши.
─ Ты надеешься, что мудрый хранитель вслед за мной разрешит и тебе свободно разгуливать по библиону? Пока ты не заслужишь его уважения и полного доверия, твоя участь ─ черпать скудные познания в читальном зале.
─ Поделись тогда, чем можно быстро заслужить полный доступ?
─ Секрет. Но с несмышленым братом поделюсь, не жалко. Мой друг любит говорить разные мудрости, рассказывать сложные истории, а я люблю слушать и понимать их. Конечно, понимаю не всегда, но слушаю внимательно. Поступай так же. Начнёт рассказывать тебе, ─ не перебивай. И, как итог, возможно, получишь доступ.
─ Секре-е-т, ─ протянул Одиан. ─ Пути достижения цели ясны, приступаю к заданию. Рассказывает то хоть об интересном?
─ Об очень-очень, ─ присвистнул Шейншер. ─ Кое-какую информацию я узнал только от него, её просто нет в книгах.
─ Пошли к библиону, ─ потянул Шейншера за руку Одиан.
─ Как бы не так. У меня есть одно условие, ─ загадочно улыбнулся Шейншер. ─ Завтра так и быть познакомлю тебя с хранителем, но только если ты сегодня ночью пойдёшь со мной в одно место.
─ И куда же? ─ спросил Одиан.
─ В лес насаждений, к нашим деревьям.
─ Одни... сами? ─ растерялся Одиан. ─ Но мы никогда одни не...
─ Неужели трусишь? ─ спросил Шейншер.
─ Вот ещё, ─ глаза Одиана зажглись праведным гневом. ─ И не спрошу, ─ зачем,... хотя и интересно. Пошли хоть сейчас.
─ Ночью. Важно именно ночью.
─ Тогда задействуем наш основной план ночного ускользания из дома.
─ Он же и единственный, ─ в чуть взрослых тёмных глазах Шейншера впервые промелькнула искренняя улыбка.
*Пророст к взору ─ шкала измерения течения жизни каждого живого существа на Арниусе. Любой значимый поступок увеличивает число колец на стволе родственного дерева наинитоэрно, возвышая то над твердью арно и приближая к свечению планет Огненного взора. Если срок жизни исчисляют в днях и годах, то мудрость и количество познанного приоткрывают кольца.
Глава 3
─ Кто же вам так навредил?
Киара Ла внимательно осмотрела те цветы, которые пока ещё не победили неожиданно настигшую их хворь.
─ Я сделала всё, что могла, теперь всё зависит от вашего жизнелюбия. Боритесь, красивые создания.
Тиния, забравшись на стул, прошептала на ушко маме:
─ Мама, а они, правда, слышат тебя?
─ Да, доченька. И понимают. Не слова, интонацию голоса. Доброту души.
Киара Ла ласково погладила малышку Тинию по голове. Девочка почувствовала, как миллионы пылинок истинного цвета на миг ворвались в её, обречённые видеть мир лишь в чёрно-белых тонах, глаза. Она увидела всю красоту, царившую вокруг. Но, увы, тут же скудный покров искусственного зрения вернул свою власть, прерывая симфонию истинных красок.
─ Мама, ты волшебница, ─ вскрикнула Тиния. ─ Всё снова повторилось. Когда ты погладила меня по голове, мои глаза увидели всё по настоящему.
─ Доченька, это очень-очень хорошо, ─ печально сказала Киара Ла. ─ Вот только мой дар исцеления больше может помочь цветам, а твои глазки оживляет ненадолго.
─ Пусть ненадолго, ─ Тиния склонилась к одному из чудес оранжереи, и провела рукой над ним. ─ Астры ведь красные? Точно-точно. Я знаю. Милые личики цветов красками улыбнулись мне.
Глаза Киара Лы увлажнили слёзы, и она поспешно вытерла их своей ладонью.
''Как же так? Почему? Почему Тиния родилась слепой? За что провидение наказало малютку? Неужели за то, что её мама, и мама её мамы, а также все остальные потомки женского пола их рода, обладая драгоценным даром исцеления растительной жизни, всегда охотно помогали цветам? И, как наказание за это доброе, но часто лишнее вмешательство, Тиния лишена возможности видеть красочность чуда их цветения. Не в краткости мига, а всегда.''
─ Мама, а ты знаешь, Шейнши...
Слушая весёлые переливы голоса дочери, рассказывавшей обо всех и обо всём, Киара Ла вскоре отогнала грустные мысли. Прохладные оковы печали сменило уютное тепло.
'' Тиния ─ она ещё такая маленькая и беззащитная. Одиан и Шейншер уже совсем самостоятельные, особенно Шейншер, а вот малышка... Она всегда такая послушная, нежная, доверчивая. Последним братья часто пользуются. Им легко удаётся обмануть сестричку. А она... Она никогда не жалуется на них. И, кажется, совсем не обижается на братьев, считающих её глупенькой.''
─ Мама, а я вчера, позавчера... и сегодня сама добиралась сюда. Очень далеко от дома, идти минут двадцать, а я смогла одна, без кого-то. Значит я совсем-совсем большая.
─ Тиния, попросила бы Одиана или Шейншера пойти с тобой.
─ Как же. Они со-ни, ─ игриво произнесла девочка, подпрыгивая на одной ноге. ─ Вялые, вяленые со-ни. Нет, Шейнши соня, а Оди - засоня... подсоня, в общем, тот, кто спит за компанию.
─ А кто тогда ты? ─ засмеялась Киара Ла.
─ Я... ─ девочка на мгновение задумалась, а потом тихо, как страшную тайну, сообщила: ─ Я ─ плаксик. Кап-кап... слёзки.
Видимо поняв, что сейчас её посчитают совсем маленькой, Тиния посерьёзнела и чётко проговорила:
─ Плакать плохо. Плачешь ты ─ невесело и тем, кто рядом.
─ Пошли-ка домой, Тиния, ─ устало сказала Киара Ла. ─ Цветы почти все выздоровели. Моя помощь им вроде больше не нужна.
─ А вон там, смотри... ой, он завял.
─ Да, этот цветок уже не восстановит свою красоту. Я опоздала ему помочь.
─ Может, я смогу? ─ девочка решительно направилась к безжизненной астре. Она наклонилась и ноготком аккуратно подорвала один из её вялых лепестков. Потом, поддерживая астру одной рукой, второй плавно провела над бутоном цветка.
─ Я сделала так же, как и ты, ─ растерянно сказала Тиния маме, ─ но не почувствовала общей с ним боли для начала борьбы вдвоём за его жизнь. Значит, он уже ушёл совсем?
─ Это в первую очередь означает, что у тебя нет дара сроднения с растительным миром. Цветок признает боль всегда, даже...
Киара Ла подошла и прикоснулась к астре:
─ Ей больно, но эта боль... боль за гранью от цветения.
Тиния всхлипнула:
─ Жалко астру. Почему я не умею лечить цветы?
Губы Киара Лы беззвучно сымитировали пронёсшийся в очертаниях мысли полёт слов:
'' Тиния, хоть бы ты избежала этого жестокого дара. Когда бессилен помочь, можно лишь пожалеть о своём бессилии, как ты сейчас, и признать неизбежное, а когда в состоянии, но опаздываешь... Как позже не винить себя в потере?''
Киара Ла подошла к двери, ведущей из оранжереи, открыла её и обернулась, чтобы позвать дочь. Но увидела, что Тиния, сев на корточки, заглядывает в один из тёмных уголков.
─ Мама, смотри - там странный красный зверёк. Он бегал между цветов. Когда ты открыла дверь, он испугался и спрятался за ящиками.
─ Красный? ─ испуганно переспросила Киара Ла. ─ Неужели...
Подбежав к Тинии, она схватила её за руку:
─ Пойдём быстрее к выходу.
─ А зверёк? Мы его оставим в темноте? Одного? ─ возмутилась малышка.
─ Он и живёт всегда во тьме, избегая света. Злобный маленький...
─ Вампир, ─ закончила за маму Тиния. ─ Сказки говорят, что вампиры плохие.
─ Они питаются любой энергией роста, высасывая её. Кровь живых существ, сок наинитоэрно, дыхание цветов - их добыча. Вампиры способны убить всё, к чему прикасаются. Вред астрам причинил этот злодей. И может опять это сделать... Жди здесь. Я попытаюсь завалить его ящиками.
Зверёк издал пронзительный крик.
Киара Ла увидела жёлтые круги перед своими глазами. Один за другим они уходили вдаль, создавая радужную воронку, и зовя за собой в таинство манящей неизвестности. Сознание, затянутое ловушкой, мирно поплыло по волнам беспамятства.
Но на Тинию гипнотическая атака вампира не подействовала. Испуганная девочка трясла замершую маму.
─ Мама, мама... очнись. Мне страшно. Он хочет высосать кровь. Вампир злой, злой.
Неожиданно Тиния успокоилась.
"Он же не... Он не атаковал. Зверёк оборонялся. И это временно. Мама скоро очнётся."
Девочка вспомнила. Однажды ночью она тайком пробралась в комнату, где спали братья. Ей было необходимо осуществить сложную операцию по спасению любимой куклы. Коварный Одиан захватил игрушку в заложницы, чтобы сестра не проболталась о его не очень примерном поведении в тот день. И вот, осторожно войдя, Тиния увидела неожиданную картину. Вместо того чтобы спать, Одиан сидел на кровати и, направив закреплённый на руке телечендер* на стену, смотрел фильм. Тот был про вампиров, научный и совсем неинтересный. Но Одиан, видимо, не догадываясь об этом, смотрел фильм очень внимательно. Использование записей телечендера без разрешения родителей было очень серьёзным проступком. И Тиния этим воспользовалась. Брат, цепко захваченный щупальцами обратного шантажа, беспрекословно выполнил повеление Тинии вернуть куклу. Выходя из комнаты, она услышала и отчего-то запомнила одну фразу, прозвучавшую в фильме: - '' В отличие от атаки, защита вампира неагрессивна, зверь тьмы просто на несколько минут окутывает врага путами гипноза.'' Не до конца поняв тогда её значение, Тиния осознала главное: вампир тоже может быть безобидным и испуганным.
Тиния тихо произнесла:
─ Мама, он не нарочно. Ты же хотела его обидеть. Я помирюсь с ним за тебя.
Девочка смело направилась к ящикам. Она плавно водила рукой перед собой, как бы гладя и успокаивая кого-то. Подойдя, Тиния улыбнулась и сказала, обращаясь к зверьку:
─ Я знаю, ты испугался и только оттого загипнотизировал мою маму. Ты не атаковал, ты защищался.
Зверёк выглянул из-за ящиков. Это был детёныш. Потерявшийся детёныш. Похожие на пряник уши подрагивали от возбуждения, мордочка напряжена в не яростном оскале, выступающие из пасти маленькие клыки время от времени негромко клацали друг об друга, глазки почти удивлённые.
─ Шшрра, ─ издал он звук.
─ Ты просишь прощение за свой плохой поступок? ─ предположила девочка.
─ Шауу, ─ зверёк неожиданно понял её слова, и кивнул головой.
─ Можно, я тебя поглажу?
Вампир по-прежнему смотрел настороженно, но не злобно. И вновь кивнул.
Тиния начала гладить его. Когда она поднесла руку к ушам зверька, тот с яростью посмотрел не неё и, казалось, хотел укусить, но вдруг успокоился и покорно опустил голову. Ушки вампира были такие мягкие и влажные. И всё же они чуть обжигали пальцы. Не огнем, чувством взаимного соприкосновения. В глазах Тинии и вампира на миг поселились тысячи сиреневых искорок. И...
─ Не обижай меня. Я ─ Ярра, ─ пронеслось в подсознании девочки.
─ Ты говоришь на нашем языке... без речи?
─ Телепатически, ─ блеснул знаниями маленький вампир.─ Прости, я чуть не цапнул тебя. Ты чужая... арнай. Моя мама учила не доверять вам. Пока только она прикасалась к моим ушам. У нас это знак высшего доверия и... участия друг в друге... кажется, так.
─ Участия?
─ Позволив тебе дотронуться до моих ушей, я... как бы разрешил поучаствовать во мне, а себе разрешил поговорить с тобой. Без этого разговора бы не получилось... Я понимаю основной язык, на котором говоришь ты и наш... тайный, на котором общаются особи, бегущие от света. Но пока не разговаривал ни с кем, кроме мамы. Не умел без взаимного участия... соприкосновения. Это свойство всех вампиров.
─ Так вы очень одиноки?
─ Кто? ─ не понял зверёк.
─ Создания, живущие во тьме. Ведь вы не очень доверяете друг другу. А, значит, редко соприкасаетесь. И редко разговариваете.
─ Да,... наверное,... вроде.
─ А почему ты заговорил со мной?
─ Хотел успокоить и сказать, что твоя мама скоро придёт в себя.
─ Знаю, ─ улыбнулась Тиния. ─ Я видела в фильме... И всё же ты поступил очень невежливо. Ты был, как бы, гостем в нашей оранжерее и обидел цветы, сильно обидел, а потом загипнотизировал мою маму.
─ Я был гостем, которого хотели завалить ящиками, ─ не очень смиренно заявил маленький вампир Ярра. ─ Хотя... цветы... но я был голоден.
─ Голодный, значит, правый? ─ возмутилась Тиния. ─ Астры ведь живые. И красивые, я это узнала сегодня.