Аннотация: Один умный человек призывает вас к научным изысканиям, сам, правда, опасается.
Фернандо Соррентино. Психологическая атака
Fernando Sorrentino
A Psychological Crusade
Для обнаружения скрытых граней характера человека существует отличная методика, предполагающая помещение субъекта в совершенно новую для него ситуацию и наблюдение за его реакцией. Например, если я позвоню кому-либо и услышу на другом конце провода "Привет", то такой эксперимент не будет иметь никакого научно-информативного значения, поскольку субъект не сделал ничего большего, как отреагировал в общепринятой манере на обычную ситуацию. Следовательно, это не даст мне возможности разобраться в скрытых чертах его личности.
Откуда мне знать, что, например, владелец данного магазина не способен удушить меня за несколько мелких монет? Следовательно, лучшим способом выяснить это будет стимуляция его непредвиденной реакции; это поучительно.
Рассмотрим несколько примеров.
1. Я отдаю за небольшое количество хлеба, пусть будет пол-кило, купюру наибольшего достоинства из находящихся в обращении и равнодушно отказываюсь принять сдачу. Я внимательно наблюдаю алчность булочника, который хочет извлечь прибыль из моей, якобы, невменяемости. Я ухожу. Пять минут спустя я возвращаюсь в магазин, но уже в сопровождении полицейского, и обвиняю булочника в том, что он отказался выдать мне сдачу. Я изучаю его гнев по поводу моего трюка, его разочарование по причине раскрытого мошенничества. Испуганный, смущенный, он приносит невнятные извинения. Полицейский смотрит на него с подозрением и не верит, что кто-то мог отказаться принять такую крупную сдачу. Он покорно вручает мне деньги, и я великодушно заявляю, что предпочитаю рассматривать неприятный вопрос закрытым. Полицейский, с некоторым разочарованием, произносит: "Решать Вам". С удовлетворением я наблюдаю огромное облегчение на лице булочника.*
2. Я приглашаю друга к себе домой пообедать. Когда он приходит, я не впускаю его, обвиняя его в том, что лет 12 -14 назад он увел мою девушку, в которую я был, конечно, безумно влюблен. Я изучаю его удивление (мы знакомы с ним всего несколько месяцев), его сомнения (не я ли был тем человеком...), его сожаление, его гнев.
3. Я сажусь в автобус и говорю: "Туда-то и туда-то". Когда водитель, отвлеченный управлением, протягивает руку, чтобы принять оплату, я даю ему шахматную фигуру и ветку петрушки. Вопрос в том, как водитель - человек, традиционно нервный - отреагирует на эти странные предметы?
4. Я приезжаю на курорт Мар дель Плата и останавливаюсь в одной из фешенебельных гостиниц. Как только горничная уходит, я выталкиваю диван в коридор, ложусь и погружаюсь в дремоту, так необходимую после утомительного путешествия.
5. С помощью отмычки я проникаю в первый попавшийся дом, когда хозяева отсутствуют. Я спокойно сижу, дожидаясь их прихода. Курю, пью виски, смотрю телевизор. Хозяева приходят. Я делаю грубый упрек, трясу в воздухе кулаками, кричу: "Почему, черт побери, вы с таким спокойствием входите в мой дом?", не обращая внимания на их объяснения (или обращая внимание - это не важно). Я требую, чтобы они показали мне документы на дом и не позволяю им открыть ящик, в котором, как они издевательски заявили, находятся документы, потому что ящик является неотъемлемой частью мебели, которая, в свою очередь, есть неотъемлемая часть моего дома, и, следовательно, никоим образом не может содержать документы людей, которых я не знаю, которые подозрительны, и, возможно, преступники, прославленные представители теневого мира и т. д.
6. Я знакомлюсь с высокомерной, довольно глупой, но, скажем честно, милой девушкой. Я выпрашиваю свидание, я говорю ей, что люблю ее. Я становлюсь ее женихом, - определяем дату помолвки. Торжество происходит у нее дома. Кто-то произносит тост. Потом следует еще один. Потом третий. Наконец, наступает подходящий момент, когда жених - юноша с хорошими манерами, если таковой вообще существует - предлагает своей суженой очаровательный сюрприз, о котором так много раз упоминалось. Улыбаясь от любви и счастья, я передаю ей внушительных размеров пакет. Будущая невеста прикидывает его вес; он ей кажется приличным. Невероятное любопытство отражается на лицах гостей. Все собираются в круг, женщины облепляют взволнованную девушку. Упаковка вместе с украшавшим ее бантом разлетаются в разные стороны. Все видят дорогую коробку, отделанную черной замшей. "Драгоценный камень!" - думает моя любимая, и в ее глазах я вижу огонек алчности, который и оправдывает меня наперед. Ее пальцы ловко открывают автоматический замок. Крышка открывается с мягким щелчком, и великолепная, цветастая, бодрая и чрезвычайно ядовитая змея, скользит, извиваясь, в поисках свободы, по белой руке моей возлюбленной.
7. Я дожидаюсь того момента, когда менеджер компании, в которой я работаю, встречается в своем солидном, выстланном коврами кабинете с одним из наиболее важных клиентов. Он прибыл сюда, чтобы закрыть закупочную сделку на астрономическую сумму. Я робко стучу в дверь; я слышу: "Входите"; я вхожу уверенным твердым шагом; с осторожной улыбкой говорю: "Извините, сэр"; подхожу к импозантному деревянному шкафу, открываю его и обильной струей поливаю портфолио, книги, электронику, контракты, документы и бумаги, которые могут (или не могут) быть важными.
Конечно, существуют варианты действий попроще, которые я препоручаю тем, кто еще нуждается в необходимой практике и сможет предпринять такой психологический поход. Вот некоторые из них:
Сделайте страстные или даже эротические замечания, обращаясь к членам Армии Спасения, не обращая внимания на их пол и возраст. Зайдите в аптеку и станьте на весы на целый день, не позволяя никому воспользоваться ими.
Возьмите 200 граммов тонко нарезанного салями, вскройте упаковку и симпатичными красными кружочками выложите форму сердца и надпись Я ЛЮБЛЮ ВАС на прилавке у кассы. Путешествуя в автобусе, сядьте на сиденье у прохода и дождитесь, когда ваш сосед (или соседка) у окна должен будет сходить и скажет "Извините". Вы категорично заявляете "Нет" и решительно отказываетесь пропустить его (ее).
Психологическая атака может причинить вам некоторое количество беспокойства, предполагает встречу с серьезными проблемами (как и любая другая атака). Но что значат эти ничтожные трудности по сравнению с удовольствием лицезреть реакции людей, которые вызваны вашей психологической интервенцией?
Это, во всяком случае... как мне представляется... признаюсь... я - не более, чем теоретик, и, возможно, я никогда не воплощу мои идеи в жизнь. Но вы сможете - и должны - сделать это.
*Заметьте, мы имеем дело только с гипотезой. Этот булочник поступит так, как сказано выше. Другой, в следующем квартале, возможно, не испугается полиции и нахально подтвердит, что мы рассчитались, и т. д. Как можно догадаться, повторяя этот эксперимент с другими булочниками и, особенно с другими полицейскими, мы сможем определить глубину души булочника. В меньшей степени это относится к душе полицейского.
Fernando Sorrentino
A Psychological Crusade
A good system for revealing as yet unknown facets in man consists of placing the subject in a totally new situation and observing his reactions. For example: if I make a phone call and I hear a voice on the other end of the wire say "Hello," the experiment will lack any scientific or informative value since the subject has done nothing more than to react in a routine manner in response to an equally routine situation. Therefore, it does not provide me with the opportunity to investigate any hidden aspects of his personality.
How can I learn, for example, if a particular storekeeper - all amiability and smiles as I make my purchase - might not be capable of strangling me over a matter of a few small coins? The best thing, then, would be to stimulate the man's unforeseeable reactions; these can be quite instructive.
I shall propose several examples.
1. I pay for the meager amount of a half kilogram of bread with a bill of the largest denomination in circulation and I flatly refuse to accept the change. I attentively observe the baker's covetousness, willing as he is to take advantage of my presumed insanity. I leave. Five minutes later I enter the store once more, this time accompanied by a police officer, and I accuse the baker of having refused to hand over my change. I study his anger at my bad faith, his disappointment at the foiled rip-off. Fearful, perplexed, he stammers incomprehensible excuses under the suspicious stare of the policeman, who does not believe that someone would refuse to accept that kind of change. He humbly hands me the necessary amount and I magnanimously declare that I prefer to consider the unpleasant episode closed. The officer, somewhat disappointed, says "Whatever you say." I observe with satisfaction the immense relief on the baker's face.*
2. I invite a friend of mine to have dinner at my home. When he arrives, I prevent him from entering with the accusation that he had - twelve or fourteen years earlier - stolen my girl with whom, of course, I was madly in love. I observe his astonishment (we've known each other for only a few months), his hesitation (could I possibly be the one who ...), his sorrow, his rage ...
< 2 >
3. I get on the bus and say "To such and such a place." When the driver - who is busy keeping his eyes on the traffic - opens his hand to collect the fare, I drop a chess rook and a sprig of parsley into it. The question is: how will the busdriver - a person of habitually unstable nerves - interpret this enigmatic offering?
4. I take a trip to the resort city of Mar del Plata and check into one of the most luxurious hotels. Just as soon as the maid leaves, I put the bed out in the hallway and take a refreshing nap, particularly well deserved after such a tiring trip, right there.
5. By means of a skeleton key, I let myself into any house when the owners happen to be absent. I await them placidly seated, smoking, drinking whisky, watching television. The subjects arrive. Then I harshly rebuke them, I shake my fist at them, I say "How the devil do you have the nerve to walk into my house?," paying no attention to their explanations, or paying attention (it makes no difference), I demand that they show me their deed to the house, I do not allow them to open the drawer in which they ridiculously claim the deed is since that drawer is an inalienable part of a piece of furniture which, in turn, is an inalienable part of my house and, consequently, in no way could possibly contain the deed to a house belonging to people who are strangers, suspicious characters and perhaps criminals and well-known members of the underworld, etc.
6. I become acquainted with a prim, rather silly and let's say quite pretty girl. I ask her for a date, I tell her I love her, I become her fiance and thus the date of our engagement arrives; the celebration takes place at her house. Someone makes a toast. Then there's another toast. There's a third toast. Finally, the long-awaited moment arrives in which the fiance - a well-mannered boy, if such an entity can be said to exist - offers his betrothed the beautiful surprise that has been talked about so much. Smiling with love and happiness, I hand over a package of considerable dimensions. The bride-to-be tests its weight; it seems great to her. The keenest curiosity is etched on the guests' faces. Everyone forms a circle and the women squeeze around the ecstatic bride-to-be. The fancy gift wrapping goes flying and so does the bow with which it's adorned. Now a rich case lined in black chamois comes into view. "An expensive jewel!" my sweetheart thinks and that gleam of covetousness that I see in her eyes justifies me in advance. Her fingers rush to unsnap the automatic lock. The lid rises with a plush click and a beautiful, multi-colored, cheery extremely venomous coral snake sinuously slides, in search of freedom, along my sweetheart's ivory arms.
< 3 >
7. I wait until the manager of the firm for which I work is in his impressive, carpeted office, conversing with his most important client who is about to close the deal on a purchase worth an astronomical sum. I rap timidly on the door; I hear "Come in;" I enter with discrete and modest steps; I say with a circumspect hint of a smile, "Pardon me, sir;" I walk to the imposing wooden cabinet, open it and urinate torrentially upon portfolios, books, equipment, contracts, documents and papers which may or may not be important.
Of course, there are a few simpler variants which I bequeath to those who may still lack the necessary practice and who may want to take up this psychological crusade. Here are a few:
Making passionate and even erotic remarks to members of the Salvation Army without regard to sex or age. Standing on the drugstore scale and staying there all day without allowing anyone to weigh himself. Buying two hundred grams of salami, sliced very thin, opening the package and, using the beautiful red slices, outlining a heart and writing I LOVE YOU on the delicatessen counter. Traveling on the bus, seated next to the aisle; waiting for the time your neighbor, man or woman, has to get off and says "Excuse me;" and you answer categorically, "No," and you absolutely refuse to allow him or her to pass.
The psychological crusade can cause a certain amount of anxiety (as does any crusade), implies one is involved in serious difficulties (as does any crusade). But, what do these inconveniences mean compared with the delight of observing the reactions to which the psychological crusade gives rise?
This is, at any rate, what I imagine, for - I confess - I'm nothing more than a mere theoretician and it's probable that I'll never put my ideas into practice. But you can - and should - do it.
* Note that we are dealing in mere hypothesis. This baker would react in the manner indicated, the one down the block perhaps would not be intimidated by the presence of the police officer and would impudently affirm that he had given me the change, etc. As can be seen, by repeating this experiment - with different bakers and, especially, with different policemen - we can succeed in plumbing the depths of bakers' souls. This is true to a lesser extent with respect to policemen's souls.