Молодой пенсионер Кубарский на днях устроился на новую работу. По объявлению. До этого трудился Леонид Ильич на частном предприятии, но тамошние порядки ему пришлись не по нраву. В их фирме сотрудникам осенью материальную помощь на покупку овощей не выдавали. Не было там и путевок в профилакторий. Экономили буржуи на рабочем классе, получая при этом свои сверхприбыли. Поэтому Кубарский принял решение вновь пойти трудиться в какую-нибудь государственную контору. До этого мужчина двадцать лет верой и правдой отслужил в МЧС. Успешно отслужил: пенсию заработал и сумел за эти годы слить со своей служебной автомашины почти железнодорожную цистерну топлива. Личный автомобиль Леонида за годы службы хозяина на заправку только несколько раз и заехал. И то только для того, чтобы Кубарский воспользовался там бесплатным туалетом или агрегатом для подкачки шин. А в частной фирме так работать не получалось, да и спортом в рабочее время заниматься Леониду не разрешали. А вот в МЧС Кубарский каждый год около четырех месяцев проводил на соревнованиях и на спортивных сборах. И это не считая отпуска.
В кругу своих знакомых Леонид имел два прозвища: "Брежнев" и "Пожарник", но мужчина считал их обидными. Не помогало даже то, что время правления его тезки-генсека считалось "золотым веком" почившего союза. Новая же страница в трудовой книжке Кубарского теперь была связана с министерством образования. Штатная должность звучала так: водитель школьного автобуса. Дело нужное, аккурат, когда на носу у вас первое сентября.
По мелочам Леонид Ильич не разменивался, поэтому работу в новой должности начал с главного - материальной базы. Свой почти новый ПАЗик мужчина изучил вдоль и поперек: утром залез в радиатор, вечером вылез через выхлопную трубу. По результатам мониторинга Кубарский составил акт осмотра, в который внес список выявленных неисправностей. Затем, под угрозой применения физической силы, заставил подписать этот документ старшего механика, которого он с трудом нашел по приезду в райцентр. Товарищ попался тяжелый: дремучий и невежливый. В боксах на стенах у механика красовались плакаты с полуголыми девицами из давно позабытого журнала "Плейбой". Рядом висел выгоревший флаг СССР, а в углу православный календарь. Глубинный народ, все как и констатировал Максим Горький: "Множество суеверий и никаких идей". Леня знал, что в таких ситуациях либеральничать нельзя. Эти товарищи литературного языка не понимают, с ними надо по-другому разговаривать.
- Я на этом автобусе не дрова, а детей возить буду. Поэтому до 25 августа вы должны мне предоставить все запасные части из этого списка. На "дурака" тут не получится. Аккумулятор на моем автобусе установлен не родной, а списанный. Он на пять лет старше автобуса. Ремонтировать буду сам, у вас в боксах. Только на балансировку колес меня запишите, - твердо озвучил свои требования Леонид.
- Ты что себя тут директором возомнил? Знаешь, сколько в районе автобусов? Тебе и так повезло, твой один из самых новых. Не ты мне будешь тут задачи ставить! Твое дело - сторона, "баранку крутить" и "помалкивать в тряпочку", - ответил главный механик.
- Если вы не услышали, то повторю. Крайний срок двадцать пятого. Учтите, что я еще и на печатной машинке хорошо строчить умею. Двадцать шестого августа в районную прокуратуру уйдет копия этого акта и мое заявление. Для дачи правовой оценки бездействию должностных лиц по обеспечению безопасности детей. Поверьте мне на слово - лучше со мной не "бодаться", - спокойным голосом предупредил Кубарский.
По итогу этих закрытых дебатов запчасти появились в гараже вовремя. К началу учебного года автобус был приведен в состоянии даже лучшее, чем было у него в Павловске, во времена, когда желтый ПАЗик съезжал с конвейера. Для нормальной работы Леониду оставалось теперь лишь одно - изучить маршрут движения и своих новых пассажиров. Восемь окрестных деревень, четырнадцать школьников.
С момента трудоустройства прошло три недели. За это время директора школы Леонид видел лишь пару раз. Первый, когда ходил на собеседование к Алексею Геннадьевичу, второй раз на днях. Мужчины вдвоем окашивали школьную территорию. Территория немаленькая - половина Бельгии. Директор оказался в этой цепочке слабым звеном. Хватило Геннадьевича тогда лишь на час работы с бензокосой, Кубарский докашивал газон уже один. А ведь он старше директора почти на десять лет. Но в целом первое впечатление от нового руководителя было положительным: "С таким можно работать. Сработаемся".
В среду Кубарский позвонил директору в обед.
- Алексей Геннадьевич! Автобус к началу учебного года готов на все сто процентов. Сегодня я турники на стадионе все перекрасил, так что после обеда свободен. Вы обещали проехаться со мной по всему маршруту, - напомнил водитель.
- Леонид Ильич, сегодня у меня никак не получится. Съезди, пожалуйста, один. Там несложно, лишь одна дорога "подгулявшая", та, что к хутору Бужимских ведет. Но там родители в курсе ситуации. Когда распутица, они Катю сами на остановку в соседнюю деревню провожают, - пояснил директор.
- Нет. Так дело не пойдет. Мы уже и так дотянули до крайнего срока. Суть любого дела в нюансах. А я их еще и не знаю. А пассажиры мои - дети. Так что я буду вас ждать хоть до ночи. Сделаем дело и забудем, - возразил своему руководителю Леонид.
- Упертый ты как баран, Кубарский. Ну что с тобой поделаешь? Сам ведь тебя на работу брал. Подгоняй автобус к калитке и жди меня в салоне. Спокойно и помереть не дашь, - ворча, согласился уставший директор.
А как тут не устать? Сдать школу комиссии к началу нового учебного года - это то еще испытание. Турники третий раз перекрашиваем. При Брежневе все было намного проще. У Лени в домашнем фотоальбоме хранится фотография, где он 1-го сентября стоит на крыльце школы со своим 1 "Г" классом. На черно-белом фото видно, как прямо на ступеньках, под ногами школьников, из бетона пробиваются сорняки. Да и в школу их тогда никто на автобусе не возил. Леонид каждый день ходил три километра прямиком через колхозное поле. И психолога в штатном расписании не было. Был учитель труда, который любил "профилактировать" школьников деревянной указкой по спине. А "удобства" в его школе были на улице, в неотапливаемом помещении, куда лучше было и вовсе не заходить.
Но времена изменились, сделали мы шаг вперед. Так и должно быть, формула прогресса общества несложная: "Дети должны жить лучше, чем их родители". Но у наших геостратегов на всех сразу денег не хватает, поэтому формулу эту они немного переписали: "Дети элиты должны жить лучше, чем их родители". Так и живем. Поэтому и неудивительно, что Алексей Геннадьевич порою собственноручно своих учеников стрижет. Понимает директор, что родители ребят, работая в сельском хозяйстве, экономят на всем. Барбершоп в деревне точно будет лишним.
Руководитель освободился только через три часа. Даже толком не осмотрев отремонтированный автобус, директор сразу сел на переднее сиденье и сухо сказал, даже и не подумав оплатить проезд.
- Поехали. Только спокойно. Представь, что это не автобус, а лимузин из кортежа правительства. Там для тренировки во время движения полный стакан воды на капот машины ставят. Я это не понаслышке знаю, лично наблюдал. Я, браток, как и ты, сам девять лет погоны на плечах носил. Комиссовали меня коновалы...
- Довезем в лучшем виде. Зуб даю. Алексей Геннадьевич, а мы с вами на "ты", или на "вы"? - нескромно намекнул простодушный Леонид.
- Давай будем на "ты", но в школе надо на "вы". Субординация. По-другому там никак нельзя. Авторитарный стиль управления мною используется, так как коллектив сплошь женский. "Чтобы добрым быть, я должен быть жесток". А за автобус тебе Леня отдельное спасибо. Наслышан, как ты из механика всю душу вынул. Не ошибся я в тебе. Приятно, когда люди за общее дело болеют. На днях попробую в колхозе тебе магнитолу попросить, они спонсорскую помощь нам иногда оказывают. Мировой там председатель, ни разу ни отказал, - пообещал директор.
- Геннадьевич, спасибо, но не стоит. Магнитолы сейчас за копейки продаются. У меня дома бесхозная блютуз-колонка пылится. Я ее сюда и приспособлю.
- Какой богатый нашелс! Ты такой щедрый видно потому, что краник уже нашел, - предположил директор.
- Какой краник? - удивился водитель.
- Тот, с которого водители топливо обычно сливают, - пояснил руководитель.
- Я не по этим делам, - соврал Леонид.
- Смотри внимательно. Впереди указатель "налево", но ты двигайся прямо. В этой деревне двое школьников, но мы забираем их не у остановки, а у магазина. Так им получается идти намного меньше, да и зимой можно в магазине погреться, - пояснил Алексей.
- Толково, - кивнул в ответ Леонид.
- Тут сплошь одни самогонщики живут. Когда я работал участковым инспектором, то за счет этой деревни всегда годовой план вытягивал. Председатель колхоза "красавчик", всем желающим алкашам кодировку оплачивает. Помогает, правда, это ненадолго. Девчонку, которую будешь забирать, зовут Снежана, у нее всегда волосы в хвостик резинкой собраны. Она у меня молодец, по бегу второе место в районе стабильно держит. Парня же зовут Николай, он всегда и зимой, и летом в одной черной куртке ходит. Только на зиму подстежку добавляет. Лаботряс редкостный. Но ты скоро и сам всех узнаешь. Работа интересная и непыльная. Молодец, что к нам устроился. Мы с твоим приходом спартакиаду среди учителей выиграем. Спортзал для тебя всегда открыт. А летом я детей всегда в походы вожу, почти на неделю. Так что теперь рассчитываю в этом деле и на твою помощь, - сообщил директор.
- Спасибо за доверие, - поблагодарил водитель.
Директор, хоть и выглядел неважно, но всю информацию выдавал на "ура". После этой поездки уже и сам Леня мог этнографические экскурсии по деревням организовывать. Теперь он знал и где расстрелянные в революцию священники захоронены, и где при оккупации немцами гетто было организовано. Полезное мероприятие они провели, не зря казенные углеводороды в тот день спалили.
В школу вернулись уже затемно. Директор устало, но любезно попрощался с Леонидом, и стал заводить свой видавший виды Ниссан. Беглого взляда на автомобиль было достаточно, чтобы понять, что этот агрегат подустал уже безнадежно. Алексей, перед тем как исчезнуть за поворотом, еще раз попрощался с Леонидом "аварийкой". Впереди у него был двадцать один километр до районного центра. А там - недавно купленная в кредит "хрущевка", на шестиметровой кухне которой его уже заждалась жена. Попадет сегодня директор в зону критики.
Леня хоть и подустал, но все же загнал автобус под навес. Завтра нужно будет помыть ПАЗик, сегодня на грунтовых дорогах он сильно запылился. А так - неплохо все пока для него складывается. На днях Кубарский заберет заказанную им "подмотку" для спидометра, спортзал в школе отличный, а осенью еще деньги на овощи выделят. И это не считая пенсии. Можно жить!
Утром погода испортилась, и пошел затяжной мелкий дождь. Леня подумал, что при таких условиях скошенный им газон вновь скоро быстро отрастет. "Эта песня хороша - начинай сначала". А тут как-никак половина Бельгии! Вскоре настроение еще испортила и завуч - некрасивая женщина с мужской походкой.
- Скажите мне, до какого времени вы вчера катались? - с раздражением спросила она.
- Мы не катались. Мы работали. До девяти вечера. Обследовали маршруты. Можете по регистратору проверить, - с раздражение ответил Леонид.
- А у вас что, карты нет? Или навигатором пользоваться не научились? В пяти деревнях один заблудитесь? - продолжила критиковать водителя завуч.
- Не нужно со мной так разговаривать. В чем суть претензии? - с вызовом ответил ей Кубарский.
- С сегодняшнего дня я исполняю обязанности директора. Алексей Геннадиевич ушел на "больничный". Вы хотите, чтобы он и к первому сентября не вышел? Или вы не знаете о его болезни? - спросила завуч.
- Не знаю... - растеряно ответил Леонид.
Вот так поворот! Невеселый поворот. Машину он изучил досконально, а про коллектив ничего толком и не знает. Вечером Кубарский позвонил директору.
- Подвел я тебя вчера, Алексей Геннадьевич. "Мариновал" уважаемого человека весь вечер по духоте, да по сельским ухабам. Я ведь ничего не знал про твое самочувствие. Прости.
- Извинения не принимаются. Виноватыми обычно чувствуют себя те люди, которые ни в чем и не виноваты. Так что извиняться тебе, Леня, не за что. Краник уже нашел? - пошутил директор.
- Даже и не искал, - снова соврал в ответ водитель.
Первого сентября на работу директор так и не вышел. В учительской общее праздничное настроение было омрачено информацией от завуча. Все как в песне: "Нехорошие вести несет нам с тобой почтальон".
- Супруга Алексея Геннадьевича рассказала, что во вторник в онкологическом диспансере после компьютерной томографии им отказали в дальнейшем лечении. Больному выписали морфий и отправили назад домой.
Повисла зловещая тишина. Всем сразу стало понятно, что директор в свою школу больше не вернется. Леонид сразу подумал о том, что в тот их последний вечер Алексей "аварийкой" попрощался уже не только с ним, но и со своей школой. В голове водителя зазвучал Высоцкий: ""Сегодня на людях сказали: "Умрите геройски!" Попробуем - ладно! Увидим, какой оборот". Леонид хоть и мало успел пообщаться с директором, но был точно уверен, что держаться Алексей Геннадьевич будет молодцом: "До нового года должен дотянуть".
Молчание нарушитель учитель физкультуры.
- А знаете, как у нас на втором этаже три новых пластиковых окна в этом году появилось? - спросил мужчина.
- Конечно, - ответила завуч, - в мае был ураган. Рамы были гнилыми и их вырвало сильным ветром. В области выделили деньги на устранение последсвий стихии и нам поставили новые окна. Я сама тендер проводила. Никакой тут высшей математики.
- Это вы так считаете. А Алексей Геннадьевич решал такие вопросы иначе. С нарушением действующего законодательства. Я тогда дежурил в школе. Тем вечером, когда погода стала уже совсем лютовать, директор вернулся и привез из дома небольшой ломик. Фомкой мы и помогли матушке - природе. Сама бы она с этими окнами никак не справилась...
Через три недели Кубарский созвонился с женой директора и, наконец, согласовал свой визит к ним домой.
- Леонид Ильич, вы как ни позвоните, а Алексей в это время спит. У него поменялись местами день и ночь. Он очень рад был, когда узнал, что вы звонили. Передавал привет. И все про какой-то краник спрашивал. И улыбался. Приезжайте, наверно, завтра к шести утра, к семи он уже обычно засыпает. Только ничего ему не везите, он у нас на специальном питании, - сообщила Татьяна.
- Договорились, ровно в шесть часов я у вас. Я пунктуальный. Когда подъеду к дому, то наберу на телефон. Продиктуйте, пожалуйста, мне свой номер, я лучше вам сразу буду звонить, - попросил Леонид.
Ну, вот и наступил момент истины. Что можно привезти умирающему? Все богатства мира ему теперь бесполезны. Радует простой рассвет, глоток воды и рука жены на голове. Но понимаешь это только на краю...
Леня стал готовиться к поездке. При этом мужчина подметил, что он немного побаивается грядущей встречи. Мандраж как перед соревнованиями. Вдруг он не найдет нужных слов? Да и о чем в такой ситуации принято говорить? А о чем нельзя? Помог интернет, там оказалось много материалов и советов по данной тематике. Выходит не одного Леню мучали подобные сомнения. Кубарский подготовил несколько тем для беседы и даже два анекдота. Все это записал в блокнот, чтобы в машине утром повторить. Будильник поставил на пять утра, побрился с вечера. Времени у него будет с запасом. Но проснулся он уже в четыре утра. На вибрирующем на тумбочке телефоне высветилась надпись "Жена директора".
Леонид все понял сразу. Поэтому он приветствовал Татьяну фразой "Здравствуйте", а не стандартным "Доброе утро". То утро никак не могло быть добрым...
Все как всегда. Пары минут и не хватило. Да хотя бы и одной. Но нет и ее. И не будет. Недосказанность уперлась в вечность.