(малобюджетный блокбастер с элементами непредвиденного насилия)
Детям до 18 лет читать не рекомендуется!
История, которая прозвучит сейчас, никогда не происходила в реальной жизни, и целиком является плодом фантазии моих коллег по работе. Театральная постановка в модном нынче стиле импровизации в рамках заданных обстоятельств - вот что это такое.
Почему театр, спросите вы, тем более, в рабочем коллективе? Я объясню. Просто в марте одной из наших телеграфисток стукнуло 50, и этот торжественный момент мы никак не могли упустить из виду. Тем более что все работники объекта (кроме, конечно, дежурной смены) были приглашены в известную "сосиску" (кафе "Айги") для того, чтобы принять участие в традиционных действиях, какие имеют обыкновение происходить по юбилейным датам.
Я не стану занимать ваше внимание тем, что имело место быть за праздничным столом и вблизи него. Это, надеюсь, и так понятно. Танцы в дансинг-зале тоже не отличались особой новизной. Кроме, пожалуй, одного. Почему-то в разгар веселья всем ужасно стала мешать обувь. Её немедленно сложили в уголке и продолжали уже босиком. Да, ещё одну особенность чуть было не забыл. В середину зала притащили стол для любителей танцевать в приподнятом состоянии. На него помещалась только одна пара, поэтому желающие выстраивались в импровизированную, покачивающуюся в ритме музыки очередь. Но вечер был длинный, и всем удалось продемонстрировать чудеса эквилибристики. Только вот, чем позднее ты забирался на шаткий и ограниченный по размерам подиум, тем труднее было эти чудеса проявлять. То ли тому виной слабые болты, стягивающие подставку и столешницу, то ли - стремительное увеличение плотности алкогольных продуктов на единицу массы танцующего.
Так или иначе, но было зафиксировано два соскальзывания и одно падение с пресловутого стола. Однако, были и рекорды - один раз удалось взгромоздиться на эту танцплощадку сразу двум парам, и они смогли продержаться в ритме хип-хоп целых полторы минуты.
Но это совсем не то, что я хотел рассказать. Тогда к чему всё это вступление? А для того, чтобы передать, хотя бы частично, ту праздничную атмосферу, которая царила в кафе, оккупированным нашими работниками и членами семьи юбилярши. А само театрализованное представление началось спустя 4 часа после начала. Не знаю, как в других городах и весях бывшего великого и могучего, но в Печоре такие спектакли стали неотъемлемой частью свадеб, юбилеев и прочих торжеств. За основу берётся произвольный и совершенно обычный бытовой сюжет, причём, ничуть не смешной. Но вся изюминка в том, что актёры, принимающие участие в действе, совершенно не знают этого сюжета. Им предстоит импровизировать в его рамках, направляемым текстом рассказчика, который и плетёт фабульную канву, нанизывая её на подсознание зрителей.
Если учесть, что народ уже достаточно развеселился в процессе предварительного разогрева и отбросил ложную скромность, то на выходе получается комедия-фарс с непонятками, путаницами и актёрскими находками, которые в обычной жизни упрятаны в глубинах личности и никак не проявляются. Порой, кажется, что очутись рядом незабвенный Станиславский, и он, радостно повизгивая и сгибаясь от смеха, закричал бы в порыве экстаза: "Верю, верю!" Таким образом, совершенно понятно, что смотреть подобные постановки лучше лёжа, чтобы некуда было падать. Кстати, оператор, который запечатлевал всё, что будет описано ниже, этого вовремя не сделал, поэтому камера то и дело тряслась в приступах смеха, что сразу же было отмечено при просмотре кассеты.
Так вот, теперь непосредственно о спектакле. Рассказчик (за кадром) начинает свою речь. Дальше слова рассказчика перепутываются с моими комментариями, но, я думаю, это обстоятельство не даст сбить с толку опытного читателя, не так ли?
На сцене тёмная ночь. На печи спят Хозяин с Хозяйкой. Хозяин - это Виталий Беляев (я про него не раз уже упоминал в своих байках). На его лице полумаска в стиле Райкина, а к верхней губе приклеены вислые казацкие усы а-ля Тарас Бульба, на голове соломенная шляпа-канотье. Хозяйка одета в сарафан 60-го размера, лицо повязано платком так, что виден только нос и глаза. Эта парочка с трудом укладывается на три составленных вместе стула, изображающих печь. Причём Виталий в отступление от сценария пытается вступить с Хозяйкой в какую-то связь, то и дело закидывая ногу выше головы. Чтобы на пол не упасть, как он позже объяснил.
И это на глазах у собственной жены, которая изображает Дерево за окном! На Дереве венок из искусственных листьев (для правдоподобия), в руках она (оно?) держит гнездо из корзины. Дерево пытается, также в отступление от сценария, устыдить мужа (по жизни), на что он резонно замечает: "А ты бы сама на ЭТОЙ печи полежала вдвоём... Соскальзываю всё время..."
За окном поднимается Ветер. Ветер одет в лохматый парик и рваную хламиду. Он начинает раскачивать Дерево. Тут уж не до споров с мужем становится. Воспользовавшись шумом, к конюшне подкрадывается Цыган. На нём красная рубашка и бескозырка с надписью "Тихоокеанский флот".
Конь в стойле спит беспокойно. Конь стоит на четвереньках, как и положено этому трудолюбивому животному. На морде у него маска, отдалённо напоминающая конскую физиономию, но всё же она больше похожа на улыбку какого-то медведя из аннимашек "Союзмультфильма". Он бьёт копытом, нервно ржёт и обмахивается верёвочным хвостом от назойливых мух, помогая себе правым передним копытом. Видать, чует воровскую походку Цыгана.
Во дворе дрыхнет сторожевой пёс Полкан. На нём нет ничего. Кроме рубашки с галстуком, брюк и маленьких накладных ушей. Хвостом Полкану пришлось поделиться с Конём - реквизита не хватало. По сценарию Цыган должен был наступить на этот самый хвост псу, чем и разбудить его. Поэтому пришлось Коню временно вернуть своё достоинство сторожевой собаке.
Пёс просыпается, как предписано сценарием, и уцепляется вору в ягодицу. Цыган орёт благим матом: "Ты, чего, пёс смердящий, в зад-то вцепился? Больно же. Имитировать не мог?" Полкан службу несёт справно - у него от избытка алкоголя в крови она взыграла, и действие готово перейти в настоящее сражение.
Разряжает обстановку Воробей, который пролетал мимо и уселся в гнездо на Дереве. Воробья изображает женщина-радиооператор небольшого роста с телеграфным ключом в руке. На голове у неё (у него?) огромные уши от новогоднего костюма Чебурашки. Народ из зрителей кричит: "А чего это у воробья такие большие уши?" Воробей с гневом чирикает: "Сами вы уши! Это у меня крылья!" И для подтверждения начинает помахивать ушами-крыльями.
Воспользовавшись моментом, Цыган уводит Коня, вскакивает на него верхом и пытается скрыться за околицей. В это время от шума во дворе просыпается Хозяйка и стремглав по указке рассказчика бежит на конюшню. Там она видит скулящего Полкана с отдавленным хвостом, который так и не удалось вернуть трудяге-Коню. Хозяйка падает на землю и истошным голосом взволнованно орёт: "Ой, чё деется, люди добрые, кормильца подлый цыган увёл!"
Хозяин, которому так здорово стало на печи одному, всхрапывает натуральным образом и погружается в нетрезвый сон подгулявшего на юбилее человека. Но его поднимает строгий голос рассказчика и выдворяет во двор, где безутешно рыдает Хозяйка и скулит верный Полкан. Цыган рассекает на Коне кругами, всё никак не сподобившись скрыться.
Хозяин достаёт обрез. Обрез самый что ни на есть настоящий. Где его раздобыла труппа осталось загадкой. Он палит вслед Цыгану дуплетом, но по сценарию промахивается. "Ни фига себе, блин! - кричит Виталий, - Я в армии лучше всех на заставе стрелял!" "Видать, прицел сбился спросонья", - объясняет рассказчик. Хозяин палит ещё раз. Попадает одним выстрелом в Полкана. А вторым в Коня. Конь и Цыган валятся рядом с Хозяйкой.
Цыган начинает себя жалеть: "Прощайте, Ромалы! Погибаю во цвете лет!" Хозяйка орёт: "Ну, ты, Конь, и конь! Кажется, мне платье порвал!" Конь пытается отползти подальше от греха и оборванного подола. Воробей радостно чирикает. Хозяин вопрошает рассказчика: "А можно я их всех добью, чтоб не мучились?" На это рассказчик разрешает произвести ещё пару выстрелов, но прицельных.
Одна из пуль попадает Воробью прямо в глаз, дальше по сценарию он должен выпасть из гнезда и спеть лебединую песню. А тем временем на земле все приходят в себя. Раны оказались не опасные. Хозяин и Хозяйка обнимаются с Конём и Полканом, изображая бурную радость. Только Хозяйка незаметно для зрителей тычет Коню кулаком между рёбер и зловеще шепчет: "Ну, ты и нажрался, гад! Не видишь что ли куда наступаешь?"
Цыган бежит с позором в банкетный зал, где втихаря обрабатывает душевные раны водочным компрессом. Ветер стихает и падает у ног Дерева. Сплошной хэппи-энд, одним словом. Только Воробью не понятно, что ему делать. Тогда рассказчик спрашивает: "Ты, Воробышек, уже спел свою лебединую песню?" "Нет ещё", - отвечает Воробей. "Ну, так пой!" Радостное "чирик, чирик" предваряет закрытие занавеса. Зрители ещё долго не могут прийти в себя и поднять очередной тост за юбиляршу.