|
|
||
Глава 2
Заговор
На следующий день, как и следовало ожидать, Мириэль проснулась поздно. Большого труда ей стоило подняться с постели - всё тело ныло. Когда она посмотрела в зеркало, то не узнала себя. На неё смотрела бледная особа с распухшими губами и спутанными волосами. Вошедшая в комнату Айрен, поначалу довольно беззаботная, тоже была напугана видом подруги. Тихо, как две заговорщицы, они вспоминали свои похождения на празднике. Принцессе было трудно об этом говорить, кое-что пришлось утаить. Она сто раз прокляла 'майского жениха' и даже залилась истерическими слезами. Все воспоминания об удовольствиях, испытанных вчера, рассеялись как туман поутру, осталось оскорбленное самолюбие и негодование по поводу столь не характерной для неё внешности. 'Ну почему я не послушалась папу?' - мучилась поздними угрызениями совести Мириэль. Она ни за что не согласилась бы на просьбу отца спуститься в приемный зал и поприветствовать гостей: Фаразона и Арфеста, - но ей просто необходимо было узнать, что говорят о бегстве королей, избранных Сиреневой ночью. Неизвестность мучила ее, и принцесса надеялась выведать все у Арфеста. 'Вдруг в городе всё знают!' - ужасалась она. Был полдень, когда, не переодеваясь в парадное платье - его великолепие невыгодно бы оттенило её внешность - измученная красавица появилась на веранде, где сидели гости. Сначала она не заметила ничего особенного, так как тень виноградных листьев скрывала лица присутствующих, а потом было поздно. Она увидела Юниэра, и сердце ее подпрыгнуло куда-то к горлу, а потом быстро-быстро заколотилось в груди. 'Что он здесь делает? Неужели отцу все известно?' - с усилием соображала она. - Милая кузина, позволь представить тебе моих лучших воинов, - вышел навстречу ей Фаразон. Юниэр и Лафер поклонились ей. Лафер опустил глаза, а Юниэр, как показалось принцессе, дерзко разглядывал ее. В ответ на их приветствие она едва кивнула. - Хорошо, что ты пришла, дочь моя, - сказал Тар-Палантир, встал с места и оглядел всех строгим взором, - теперь мы приступим к делам серьёзным. - Он сделал знак слуге, и через мгновение тот привел высокого, светлокудрого юношу. Все ахнули. Это был эльф. Юниэр и Лафер перемигнулись. Арфест изумленно поднял брови. Ненависть исказила лицо Фаразона. 'Ещё сюрприз', - подумала Мириэль с досадой, узнав в эльфе вчерашнего незнакомца. Сейчас он скажет: 'О! Я хотел спросить, почему вы лезли вчера по лестнице, ведь есть и парадный вход'? И я отвечу: 'Этого не может быть, впрочем, чего не сделаешь в бреду. ' Эльф улыбнулся, может, он прочитал её мысли. И она улыбнулась в ответ. - Позвольте представить вам Дориана Скользящего, - обратился к собравшимся Тар-Палантир. - Я ожидал его завтра, но Дориан скор. Радостной неожиданностью для меня был его утренний приход. - Вот уже несколько поколений язык эльфов был запрещен на острове, но Тар-Палантир вновь ввел его в употребление, и звуки эльфийской речи зазвучали музыкой во дворце. - А что корабли из Валинора всё еще заходят в ваши гавани? - сухо спросил эльфа Фаразон на нуменорском наречии. - Нет, - покачал головой Дориан, - давно не заходят. - Но я много лет дружу с Верными, а эта земля мной любима, поэтому я не хочу покидать Эленну. - Ваше время прошло, скоро все вы спасетесь бегством в свой заповедник. Эленна и Средиземье принадлежат людям по праву. - По какому праву, Фаразон? - нахмурился король. - Раньше наших - возникли в Средиземье великие эльфийские государства. - А кому была в этом польза? Саурон там сильнее всех и сосет последние соки из тощей земли, и натравливает орков на наших собратьев. Если уж эльфы так благородны и искусны в знаниях, пусть придумали бы, как свергнуть темного царька. Но они трусливо держатся в стороне, дрожа за свои вечные жизни, только мои ребята подставляют грудь стрелам врага, защищая несчастный народ Средиземья... - Облагая его при этом немалой данью, - заметил Дориан, - люди лишь выбирают из двух зол меньшее. - Ах, так? Отчего же эльфы не сражаются с Большим Злом так, как считают нужным? - Великий враг Моргот был свергнут. - Если б не Эарендил, сын Туора, призвавший на помощь Валаров, черный Моргот уже правил бы нашим миром! - Но Эарендил был сыном Идрил, эльфийки, - возразил Дориан. - Довольно! - властно остановил их Тар-Палантир. - Не надо перечислять достоинства наших предков. История гордится ими, но будет ли повод у потомков вспомнить нас? Неужели не замечаете вы, что живете в век алчности, зависти, ненависти? И для меня не секрет, Фаразон, что нуменорцев в Средиземье боятся так же, как уродливых прислужников Саурона. И твоя популярность куплена награбленным золотом, да еще обещаниями обессмертить людей. Валары давно отвернулись от нас, наш век сократился вдвое. То, чего Илуватар не дал нам добровольно, силой не вырвать! Мы с ума сошли от гордыни. Запомни, как только наши бесчинства переполнят чашу терпения Валаров, Нуменор погибнет. Пока не поздно, мы должны образумиться, великим делом загладить ошибки. Объединившись с эльфами, мы объявим войну Саурону и уничтожим его. - Нет, - ответил Фаразон. - Отчего же, - удивился Тар-Палантир, - ты не хочешь падения Саурона? - Мы справимся с этим без эльфов! - Но вы не делаете этого, Фаразон, - покачал головой Тар-Палантир, - много лет армия воюет с последствиями и не трогает причину. Вы ждете прямого королевского указа? Не думаю, мне кажется, вам выгодно не трогать такого врага как Саурон, ведь исчезни он, под каким благовидным предлогом вы будете собирать дань с народов Средиземья? Фаразон вскочил: - Вы хотите ссоры, дядя? Зачем наговариваете на меня и делаете сообщником нашего злейшего врага!? - Я не хочу ссоры, Фаразон, - устало вздохнул Тар-Палантир, - я просто говорю своё мнение, я хочу, чтобы всё было открыто и ясно, а не исподтишка. - Так критикуйте меня сколько угодно, когда мы одни, но здесь Мириэль, ваша дочь, здесь мои воины! Зачем вы выставляете меня в невыгодном свете перед ними? - Слаб тот, кто боится правды, - твердо возразил Тар-Палантир. - Ну, хорошо же, дядя, - процедил сквозь зубы Фаразон и сел на место, затаив обиду. Грустно было королю. Все его благие намерения наталкивались на глухую стену непонимания. Видно, пропасть меж людьми и эльфами слишком велика, ему не быть спасителем мира. - Я, - раздался вдруг голос Юниэра, - ничего против эльфов не имею. В Средиземье мы с ними дружим и помогаем друг другу. Они так много знают и всегда помогают нам. - Если бы ты жил вечно, - тонко усмехнулся Арфест, - то и знал бы куда больше. - От вечной жизни можно устать, - возразил Юниэр, - мне по нраву та, что у меня есть. - Да, - вздохнул король, - уж лучше умереть, чем век за веком наблюдать кровавые распри и то, как всё, что с любовью создавалось в течение долгих лет, рушится за несколько дней. Но не будем падать духом, может быть, нам еще удастся договориться. Завтра я обнародую свои планы, и если люди не потеряли разум, то внемлют призыву. Тебя, Фаразон, я вижу, не убедил? - обратился король к насупившемуся племяннику. - Нет, отчего же, - возразил Фаразон, - разумом, не сердцем, я вас понимаю, но хотелось бы знать подробнее ваши планы. - Охотно поделюсь, - согласился Тар-Палантир, - давайте перейдём в мой кабинет, здесь становится слишком жарко, а туда не проникает зной. Там и обсудим все подробно. Мириэль не хотелось участвовать в политических баталиях, она давно выжидала подходящего момента, чтобы исчезнуть. Принцесса пыталась увлечься серьезным разговором, но мысли ее занимал только Юниэр. Как он был непохож на других! Что-то вольное, бесстрашное, значительное приковывало к нему внимание. Она попросила позволения удалиться к себе. - Ты разочаровываешь меня, Мириэль! - сказал Тар-Палантир. - Тебе не интересно, что происходит в государстве? - Государство тебя тоже разочаровывает. И, вообще, я устала от политики. - Капризно пожала плечиками принцесса. - Что ж, иди, отдыхай, - вздохнул король. Мириэль вышла в зал, там она умыла разгоряченное лицо у фонтана. 'Почему папа такой недовольный и усталый, - думала она, - неужели быть королём, значит чахнуть от скорби?' Девушка опустила руку в воду, чтобы погонять мелких рыбок. - Может моим воинам лучше уйти, король? - спросил Фаразон. - Нет. Мне по душе твои воины, - возразил Тар-Палантир. Когда все пошли в королевский кабинет, Юниэр улучил момент и направился к фонтану. Он бесшумно подкрался к принцессе и коснулся губами ее волос. Она вздрогнула. - Ты? Что тебе надо? - Мириэль была готова заплакать. - Ты относишься ко мне без должного почтения! Юниэр изумился. - Я люблю тебя и говорю об этом прямо и открыто. Признайся, твои прежние женихи дарили тебе розы и целовали край платья, боялись приблизиться, выжидали призыва богини. А мне всё равно, принцесса ты или нет, ты нужна мне. Мириэль, праздник продолжается. Сегодня народ веселится, город украшен. Пойдем? Ты не пожалеешь. Она хотела согласиться: никто и никогда так не трогал ее душу, - но гордость не позволяла признаться в этом даже себе. - Не возносись так высоко, - нахмурилась Мириэль, - ты был моим женихом в Сиреневую ночь, не надейся на большее! - Да что тебе делать в замке? - не сдавался Юниэр. - Не упрямься. Или опыта одной Сиреневой ночи тебе достаточно на всю достойную королевскую жизнь? - Придержи свой острый язык! - Так что, договорились? Вечером, на площади Сильмарилов? - Ну что ж, - снизошла королевна, - возможно, я приду. Прощай. - Ну, вот и чудесно! - глаза Юниэра лучились от счастья. Истерзанное самолюбие принцессы наконец-то получило подарок. Конечно, она никуда не пойдет, пусть высматривает ее на площади сколько душе угодно. Мириэль поспешила в свою комнату, а Юниэр ушел в кабинет Тар-Палантира. - Представляешь, какой он дерзкий! - рассказывала она Айрен. - На что-то надеется. У меня уши горят, когда я вспоминаю прошлую ночь. Солдат несчастный. Вечерело. Мириэль пробиралась вперед по узкой улочке, стараясь держаться в тени домов, боялась, что её узнают. Она оделась в простой цветастый сарафан и повязала на голову косынку. То и дело она сталкивалась с прохожими и слышала вслед: 'Осторожно!' или 'Ловчее разворачивайся, коза!' На площадь Сильмарилов можно было выйти по центральной улице - королевской аллее, широкой, безлюдной, с рядами белых магнолий по обе стороны - она начиналась прямо от дворца. Но Мириэль выбрала другой путь. Она шла через ремесленные районы, по улице портных. Никогда прежде ей не приходилось бывать здесь. Вывески пестрели птичьими названиями: 'Изумленный какаду', 'Лебединая песня', 'Райское оперение'. Найти дорогу было нетрудно: толпы людей потоками стремились в одном направлении. Только однажды она остановилась в недоумении. На перекрестке стоял человек со связкой сиреневых платков, которые почему-то охотно расхватывали. Мириэль полюбопытствовала, зачем они нужны, и узнала, что без них в Зеркальную пещеру не попадешь. Проникнувшись серьезностью возможной утраты, она купила платок себе, а заодно, и Юниэру. Дальше без приключений она добралась до моста 'Прыжок Чернолуна'. Мост, перекинутый через Лунную Дорожку (небольшую шумную речку), построили недавно из дымчатого кварца и черного мрамора и назвали в честь её скакуна. Выйдя на площадь, Мириэль остановилась в нерешительности. Площадь представляла собой огромную живую клумбу, которая гудела, как тысяча пчелиных семейств. 'Как же тут найти Юниэра?' - растерялась принцесса. Но тут один из пионов отделился от клумбы: - Боже мой, как ты вырядилась, Мирэ! Еле-еле тебя признал, - рассмеялся Юниэр. - Сними хотя бы это, - и он стащил с головы косынку. - Если ты будешь непочтителен, я сразу уйду, - предупредила Мириэль. - Ну, полно дуться! - Юниэр протянул ей букет. - Эти незабудки для тебя! - А эти редкостные платочки для тебя, - преподнесла Мириэль свой дар. - Ого, - усмехнулся Юниэр. - Мы уже начали заботиться друг о друге! - у него тоже были платки для них обоих. Поначалу Мириэль чувствовала себя неловко. Но Юниэр был так нежен и предупредителен. Вскоре она прыскала от смеха, когда он жарко нашептывал ей на ухо какую-то дикую смесь из комплиментов, шуток и веселых импровизаций. - А ты знаешь, что нас всё ещё ищут? - спросил он вдруг, когда к принцессе вернулось безмятежное настроение. - Кто? - насторожилась она. - Понимаешь, - объяснил Юниэр, - Сиреневая ночь - очень древний праздник, и у него есть законы, которые мы нарушили. Выбор четы делают не просто судьи, а колдуны. Эта чета необходима для равновесия на весь последующий год. Мы нарушили это равновесие, поэтому колдуны предвещают ненастья, мор и другие бедствия, вплоть до гибели Нуменора. - Ты шутишь? - Мириэль сжалась внутри, пытливо вглядываясь в лицо 'майского жениха'. - Нет, это серьёзно, - виновато пожал плечами Юниэр. - Я наслушался разговоров. - Но почему они выбрали нас?! - воскликнула Мириэль. - А это от них не зависит, они выбирают тех, кто светится. Нормальным людям этого не видно, а тем, кто разбирается в ворожбе, заметно. - Я тоже вижу, Юниэр, давай уйдем, мы и сейчас светимся! - Светимся, - согласился Юниэр, - но ты не бойся. Народ нас не ищет, только колдуны. - Хорошенькое утешение! - Ты выслушай! Народ колдунов не любит и хочет сам принимать решения. Люди просят не портить им праздник, поэтому они сами выбрали своих Сиреневых королей и сегодня будут их чествовать. Этим зрелищем мы с тобой и насладимся. - Я не хочу! Это опасно. - Вперед, милая. Мы будем на острие событий, а это неповторимые ощущения. Не бойся ничего. Ну что? Начнем с карусели? - Юниэр, - вкрадчиво произнесла Мириэль, - мне хочется, чтобы мы были с тобой только вдвоем, давай уйдем отсюда. - Она выкинула последний козырь, чтобы соблазнить отчаянного друга. Но тут ей стало нехорошо. - Легковерная, - произнес хриплый голос, - а если я и есть колдун? - лицо Юниэра расплылось и обратилось в темную, злобную маску. А взор из-под маски пронзал ненавистью. - Твой Юниэр уже мертв, лежит с усохшей звездой любви в бескровной ладони. Мириэль потеряла сознание. Очнулась она в таверне. Вокруг суетились люди. Она лежала на коленях у Юниэра. Он держал её в объятиях, слегка покачивая. 'Милая, чуткая, что ж на тебя так подействовало?' - недоумевал он. Его лицо светилось лаской и любовью. Он напоил её пуншем, и она успокоилась. С улицы послышался шум, бой барабанов и литавр. - Что это? - засуетились люди и многие выбежали из таверны. - Шествие Сиреневых королей, - радостно сообщил кто-то, и тогда уже все, в том числе и Юниэр с принцессой, выскочили на улицу, но из-за толчеи ничего не увидели. - На крышу, - сообразил Юниэр, и посетители таверны вняли его призыву. Сам хозяин первым вскарабкался наверх, а когда он решил, что зрителей на крыше достаточно, то стал спихивать тех, кто карабкался позже. Потом зрелище приковало его внимание, и он оставил возню. Процессия приближалась. Впереди, на конях, восседала избранная пара, вокруг развевались золотые знамёна. Люди в радостном возбуждении подбегали к королям и осыпали их цветами. - Этот год принесет нам много золота, - многозначительно произнес хозяин таверны, - посмотрите, сколько желтых тюльпанов, лимонных лилий и золотых нарциссов. - Этот год принесет нам много крови, - откликнулся надтреснутый старческий голос. Обладатель голоса - тощий сгорбленный старик, удивил Юниэра. 'Этот-то как сюда забрался?' - подумал он. - А ты из этих! - презрительно процедил хозяин, - каркаете и каркаете, никакого от вас проку. В это время короли были уже у таверны. Разглядеть лица было сложно: на короле была широкополая шляпа, на королеве - фата. Девочка лет тринадцати высыпала из корзинки маки. Они попали на золотой плащ короля и зазмеились по нему, как струйки крови. Королева обернулась на мгновенье. - А она похожа на меня, - прошептала изумленная Мириэль. - Вот она! Вот она, - раздался неожиданно пронзительный возглас. Внизу у таверны стояла старуха, клюкой она указывала на Мириэль. - Королевна! - прошипела она, - спуталась с солдатом, шлюшка. Мириэль остолбенела. - Бежим-ка, - прошептал Юниэр, - но она не двигалась. Старик тоже изучал её, потом вдруг кинулся вперёд. - Держи её, Терлок! - визжала старуха. Старик попытался схватить Мириэль, но Юниэр был на чеку, он оттолкнул колдуна. - Обожжешься, недоумок, о королевскую плоть! - пригрозил он. Терлок свалился с крыши прямо на старуху. - Получила, Гарпия! - засмеялся кто-то. Не теряя времени, Юниэр и Мириэль спрыгнули с другого конца крыши и помчались что есть мочи. - Никуда не убежите! Светитесь, предатели, - кричала им вслед разъяренная Гарпия. Всё произошло так быстро, что никто не успел опомниться. - Всё как-то по-дурацки в этом году, - вздохнул хозяин таверны, слезая с крыши. Юниэр буквально втолкнул принцессу в небольшое строение с окнами, напоминающее карету. Мириэль показалось, что неведомый вихрь понес её вперед с запредельной скоростью, вверх, к солнцу, а потом она зажмурила глаза от страха и упала вниз, в глубокую бездну. - Что это? - спросила она Юниэра, летевшего рядом. - Карусель, Драконьи горки, - невозмутимо ответил он. - Мы едем в Зеркальные пещеры. - И, правда. Скоро они уже скользили по гладкому полу Зеркальных пещер. 'Странно, - думала принцесса, - столько народу направилось сюда, а мы тут как будто одни'. Они медленно передвигались по длинным коридорам, волшебные зеркала завораживали их. Мириэль пристально вгляделась в одно из них и не увидела рядом с собой Юниэра, вместо него её спутником был огромный белый зверь, похожий на гигантского волка. Сама она, в сверкающем серебряном одеянии, поднималась вверх по лестнице к алтарю Эру на вершине Менельтармы. Она показалась себе взрослой и значительной, нереальной, обладающей силой. Отражение усмехнулось, фигура взмахнула жезлом, и неожиданная вспышка ослепила ее, реальную. Потом её взору предстало иное видение: она лежала на камнях, в пустыне, ей было так горько, так нестерпимо больно, как будто она потеряла близкого человека. Серая тень быстро пронеслась мимо, и из её груди вырвался хриплый жалобный крик: 'Чернолун!' И эхо повторило душераздирающий вопль: 'Чернолууун!' Она лежала как мертвая, лицо посерело. Опять подошел белый волк и лизнул ей руку. Видения взволновали Мириэль, она не только видела, но и ощущала все. Девушка недоуменно взглянула на запястье, которого только что коснулся шершавым языком неведомый зверь. Последним, что привиделось ей, была огромная сокрушительная волна, которая сомкнулась у неё над головой, но Мириэль не почувствовала, что утонула. 'Мы едем домой?' - подумала она. - Что видел ты, Юни? - спросила Мириэль. Лицо любимого было скорее грустным, чем весёлым, значит, и его видения не были радостными. - Я уйду в горы, - вздохнул Юниэр, - туда, где только снег и не бывает весны. Он не договорил. Внезапно они оказались в большом зале, залитом слепящим светом, и Мириэль зажмурилась. Изумленные, они пытались рассмотреть, что впереди, но ничего не было видно. - Ну, вот мы и встретились, - раздался вкрадчивый голос. - Почему, дочь Тар-Палантира, ты бежала вчера от Сиреневой короны? - Я подумала, что будет лучше, если её получит более достойная девушка, - резко ответила Мириэль. - А зачем ты пошла на чужой праздник? - Это моё дело! Не за короной же, - буркнула королевна. - Ну а ты, Юниэр Неизвестный, почему убежал? - Я должен был сидеть в засаде, далеко от праздничной поляны. Но какое ты имеешь право задавать такие вопросы? - раздраженно спросил Юниэр. - Это не честно, ты нас видишь, а мы тебя нет, выходи. - Мне это ни к чему, - спокойно возразил голос, - я буду вашим незримым приговором. Вы должны умереть! - Это почему же? - возмутились в два голоса Юниэр и Мириэль. - Посудите сами, разве может быть две королевские пары? - объяснил колдун. - Вы сбежали, упустили шанс, люди избрали других кумиров, а вас надо убрать, чтобы сохранить равновесие. Ваш союз уже слишком силен, - колдун был неумолим. - Мы вас засыплем песком, вам даже не придется расставаться. - Не надо его слушать, бежим, Мирэ! - шепнул ей на ухо Юниэр. Мириэль не заставила себя упрашивать, и они помчались что было мочи по узкому коридору. Свет тут же пропал. Было скользко, девушка упала и на животе, помогая себе руками, въехала в какой-то темный туннель, по которому её стремительно понесло головой вниз. - Не уйдете! - услышала она вслед. Приземлившись, Мириэль бросилась к выходу. Её остановил стражник: - Предъявите платок, девушка, - приказал он, - знаю я вас, второй раз захотите зеркала разглядывать. Больше не положено. - Сейчас, сейчас, - засуетилась она, развязывая узел, - вот, возьмите - век бы не глядела в ваши зеркала. Наконец её выпустили, и она поспешила затеряться в толпе. 'Бежать! Сейчас же во дворец', - лихорадочно соображала она. - Но Юниэр? Где он? Неужели схвачен?' Без него она не могла уйти. 'А что, лучше, если и тебя сцапают?' - пригрозил сердцу разум. 'Я его подожду', - настояло сердце. Вдруг она услышала знакомый вкрадчивый голос. Из пещеры вышли колдуны, завернутые в черные плащи. 'Всё пропало!' - подумала Мириэль, загипнотизированная взглядами троих стариков, которые показались ей на одно лицо. Но тут раздался грубый звук рога, и толпа расступилась. К пещере подъехал гордый всадник, он держал на поводу ещё одного скакуна, в котором она сразу узнала Чернолуна. - Дорогу вестнику короля! - звонкий, не принимающий возражений голос перекрыл гул толпы. - Садитесь, принцесса, - обратился к ней посыльный. Мириэль видела, как руки старцев поднялись одновременно, и поняла, что они плетут против неё заклинание. 'Яро осты', - вдруг слетели с её губ неизвестные слова, которые чудесным образом обожгли колдунам пальцы. Пользуясь их замешательством, Мириэль вскочила на Чернолуна, и конь вынес ее из толпы. Они направились во дворец. На полдороги Мириэль вспомнила, что надо поблагодарить спасителя, но всадник куда-то исчез. Когда она подъехала к дворцу, сердце ее дрогнуло от тяжелого предчувствия. Казалось, что все люди исчезли, вымерли, так пусто было вокруг. Копыта Чернолуна громко стучали по плитам. Не было и стражников у входа во дворец. 'Что случилось? Где все?' - На душе у принцессы было тревожно, она похлопала по шее скакуна, ища поддержки у друга, и тут же всем телом ощутила, что конь тверд и холоден как мертвец. Мириэль спешилась и вбежала во дворец. Было жутко, хотелось поскорее встретить хотя бы одну живую душу и узнать, наконец, что же случилось. Но всюду ее встречала пустота, нигде никого не было. Страх висел над нею. 'Они или ушли, или умерли?' - думала Мириэль. Тут она услышала стон, человеческий стон. Она определила, что он доносится из кабинета её отца, и уже через мгновенье открыла тяжелую дверь и вошла. На диване лежал король, весь в белом, и смотрел на нее угасающим взором. - Отец! - кинулась к нему Мириэль, схватила его руку и прижала к себе. Король слабо улыбнулся. - Что произошло?! - спросила принцесса, - Где люди? - Все оставили меня, - вздохнул Тар-Палантир. - А я оставляю тебя. - Не говори так! - возмутилась Мириэль. - Ты не можешь так поступить. Ты еще полон сил, а я ребенок. - Но в тебе течет кровь Эарендила, - возразил король, - ты мужественна, у тебя сильный характер, я знаю, что могу оставить на тебя свой народ. - Прошу тебя, не надо, - всхлипнула Мириэль, - я одна и мне страшно. Не умирай. - В тебе вся надежда нуменорского народа, моя милая храбрая девочка. Я знаю, какое трудное время грядет. Обратись за помощью к Верным, вместе вы справитесь. - Глупости, мне ни за что не разобраться в вашей политике. Зачем ты уходишь, когда всё так сложно? Ты же должен меня обучить, выдать замуж... Тебе ещё рано! - Нет. Мне пора, - грустно взглянул на неё Тар-Палантир. - Твоя мама пришла. Мириэль обернулась. У окна стояла высокая женщина в длинном платье с водорослями в распущенных волосах. Вся комната наполнилась мягким зеленоватым светом. Женщина с нежностью и состраданием смотрела на Мириэль. - Ты пришла, Феорена! - воскликнул король, и Мириэль увидела, как Тар-Палантир легко отделился от дивана, как будто он нисколько не весил. Феорена подошла к мужу и подала ему руку. - Ничто не разлучит нас теперь, - прозвучал её чарующий голос. Она обняла короля, и они медленно пошли к окну. - А я! - воскликнула Мириэль. - Я хочу с вами. - Тебе ещё рано, - печально посмотрела на нее Феорена, - сколько тебе предстоит разочарований, потерь, горестей, но всё же больше любви. Не бойся. Я буду помогать, когда будет очень трудно. Они ушли. А она осталась одна. Впрочем, одна ли? Находиться в комнате было невозможно, она открыла дверь и побежала. Прочь из дворца! Но ноги были как гири. Лишь усилием воли она могла передвигать ими. Входная дверь была заперта. Сколько она ни прилагала усилий, но не могла открыть её. Липкий ужас разливался по венам. 'Что это? Я не могу уйти'? В тронном зале творилось что-то неладное. Всмотревшись, она увидела серые бесформенные пятна, и всем своим существом почувствовала их приближение и ненависть. Кольцо сужалось. 'В мою комнату'! - мелькнула мысль, и тут же она побежала наверх, выше и выше, уверенная почему-то, что там спасение. Духи не отставали и дышали ей в спину. 'Не уйдешь - шипели они, - потому что наша'! Дверь в её комнату тоже была закрыта. Она в бессилии стучала в неё кулаками. Духи тянули к ней свои бесплотные, серые руки. И вдруг она почувствовала неведомо откуда взявшуюся силу и, обернувшись, грозно сказала: 'Шиар!' Голос ее был тверд и уверен, и духи съёжились, их словно отбросило назад к лестнице. Тогда, приложив ладонь к двери, она ласково, но требовательно произнесла: 'Мират кунур'. Дверь открылась, и её швырнуло вовнутрь. Падая, девушка больно ударилась головой и потеряла сознание. Когда она очнулась, за окнами уже вечерело. Мириэль лежала рядом с кроватью и с удивлением разглядывала свою комнату, ее поразило, что дверь была заперта. Через некоторое время послышался тихий настойчивый стук в окно. Она встала и, преодолев страх, отдернула штору. За стеклом она увидела ... Юниэра. Без колебаний она стала открывать запоры, пальцы не слушались, но, наконец-то, путь ему был открыт. Юниэр оказался рядом с ней, и Мириэль кинулась ему на шею. 'Наконец-то! Ты пришёл!' - шептала она. Вид у Юниэра был ошеломлённым, однако прежде он прижал её к груди, а потом спросил: - Не могу взять в толк, моя очаровательная принцесса, утром ты не желала меня даже видеть, а сейчас встречаешь, как самая пылкая любовница. Стоит постучать к тебе в окно, и ты - вся нараспашку! - О, Юни! - воскликнула принцесса. - После того, что мы пережили на площади Сильмарилов, разве могу я вести себя иначе? Как тебе удалось вырваться из лап колдунов? - О чем ты? - удивился Юниэр. - Что мы с тобой пережили на площади Сильмарилов? Я торчал там один как перст, ждал тебя, но ты же не пришла! Вот я и решил рискнуть и явился к тебе сам. - Ах! - всплеснула Мириэль руками. - Они лишили тебя памяти. Как горько! Тебя пытали? Скажи, ты меня еще любишь? Об этом ты не забыл? - Я-то тебя люблю, хотя ты, кажется, сошла с ума. Прошу тебя, не кричи так, тебя слышно во всех закоулках замка. - Там никого нет, Юниэр, - вздохнула принцесса, - Мы с тобой одни живые во всём замке. Там за дверью только злые, голодные духи. - Ты озадачиваешь меня сегодня, девочка, - всерьёз задумался Юниэр, - расскажи-ка мне всё по порядку, может, я вспомню что-нибудь. Выслушав страстный рассказ Мириэль, очень сопереживая ей и осыпая её поцелуями в самые острые моменты, Юниэр вздохнул. - Ты мне не веришь! - сказала она, испытующе глядя на него. - Я тебе завидую, - возразил Юниэр, - у тебя была уйма приключений. А теперь слушай. Дворец не пуст, напротив, он переполнен. На завтра назначено обсуждение государственных планов Тар-Палантира, и съехались все министры и полководцы. К Совету через несколько дней подключатся Верные. За ними сегодня поедет эльдар. Пока я лез к тебе, пришлось заглянуть в некоторые окна. Поверь мне, всюду люди едят, пьют, разговаривают, но в основном готовятся ко сну, так как уже поздно. Потом, я был на площади Сильмарилов. Никто о нас с тобой не вспоминает, и уж, конечно, не охотится. Нет в городе и Зеркальных пещер. Правда, новую пару действительно выбрали. А все остальное, в твоём сне... какой-то бред. - В моём сне? - принцесса понемногу приходила в себя. - Невероятно! - Конечно! - возразил Юниэр - То, что меня заколдовали какие-то охотники за влюбленными, более вероятно. Так по твоему? И весь город приобрел сиреневые платочки, а ты доехала до дворца на мертвом коне? Никогда ещё не слышал такой занимательной правды! - Так значит, папа жив? - она глядела на Юниэра сияющими глазами. Они сидели на кровати друг против друга. - Да, разумеется, - усмехнулся Юниэр, - твой папа жив. А его ленивая дочка полдня почивала, тогда как её несчастный возлюбленный мерил шагами огромную площадь, обманутый и никому не нужный среди равнодушной толпы. - Никогда ещё я не просыпалась такой счастливой, - улыбнулась Мириэль. - Правда? - Юниэр приблизил к ней лицо и посмотрел в ее глаза. Ей стало вдруг легко и страшно одновременно. - Так что же? - Юниэр медленно подбирал слова, - теперь, когда ты знаешь, что мы ничего не испытали вместе на площади Сильмарилов, ты меня прогонишь? - Нет, - еле выдохнула она. Кому же под силу описать эти счастливейшие мгновения, когда сталкиваются вместе две горячие юные страсти? Благодаря Юниэру девушка забыла свой страшный сон, шутками он развеял все её сомнения. Они уснули ранним утром утомленные и счастливые. Но отдохнуть им не пришлось: во дворце начался переполох, по-видимому, случилось что-то неладное. Они выбежали из комнаты. Дворец оглашали стенания и крики. Мириэль схватила за руку служанку: - Что произошло? - Та испуганно посмотрела на неё, потом опустила глаза: - Король убит, - тихо сказала она. - Нет. Этого не может быть, - Мириэль побледнела. Опомнившись, она побежала вниз по ступеням. Все молча расступались, давая ей дорогу. Мириэль вошла в кабинет своего отца. Тар-Палантир лежал на диване, в груди его зияли темные раны. Неподвижное лицо короля казалось растерянным - смерть застала его врасплох. Кто-то напал на него спящего, когда он, уставший после переговоров, лег отдыхать, как оказалось, в последний раз. В комнате было много людей, и все молчали. Мириэль не замечала их. Она целовала холодную руку короля и горько плакала. 'Папочка, милый мой..., ну как же так. Если б я только поверила в сон, - причитала она. И мысль о том, что она могла бы предупредить этот странный конец, защитить его, забрать в свою комнату, всю ночь сторожить его сон, терзала её, - тогда бы ты остался жив. О, если б ты остался жив!' Она гладила лоб короля и его бороду, но он не оживал. Он ушел навсегда неизвестной дорогой мертвых, а она осиротела. В маленькой комнате, смежной с кабинетом, Мириэль сидела в кресле, невидящим взором уставившись в пространство. Ничего нет, всё совершенно безразлично. Она не знала, кто привёл её сюда, что за суета происходит в кабинете. Перед нею расхаживал Фаразон и в чём-то горячо убеждал её, но она не слышала, о чём он говорил. - Я знаю, как вам больно, принцесса. Ведь для всех нас это тяжелая утрата. Но мы же не можем растерянно медлить над останками нашего благодетеля, мы должны поспешить наказать убийцу! Вы понимаете, о чем я говорю? Это же заговор! Но Мириэль не понимала. 'Это я убила его', - думала она. Однако молчание ее не останавливало Фаразона: - Дориан убил его, он - эльфийский лазутчик! Негодяй под маской дружбы проник во дворец по велению Верных, но он таил черные замыслы, мерзкая кобра ужалила Тар-Палантира насмерть! Ваш отец, как ребёнок, верил в благие намерения эльдаров, а они хотят только власти! О, принцесса! Вы уже - королева. Если Верные уничтожат вас, им ничего не стоит воцариться в Нуменоре. Нам надо принять меры! Прикажите отправить королевскую армию на разгром Верных. По апатичному выражению лица Мириэль Фаразон понял, что та не слушает его. Он подождал, достал бумагу и протянул ей: 'Вашу королевскую подпись'. Мириэль машинально подписала её. И Фаразон, довольно кивнув, вышел. Через некоторое время, ход которого совершенно перестал занимать Мириэль, в комнату ворвалась разъяренная Айрен. - Что ты наделала! - закричала она. В другой раз Мириэль удивилась бы состоянию подруги. Всегда спокойная, уравновешенная Айрен была разгневана, но Мириэль не обратила на это внимание. - Мирэ! - почти кричала Айрен. - Ты сошла с ума! Ты подписала..., ты отправляешь всех на войну. Фаразон разжигает в солдатах злобу против эльфов. Пойми, они здесь ни при чём! Эльфы не умеют делать зла! Я была при прощании короля и Дориана, я сама провожала его. Когда он ушел, король был жив! - Айрен говорила сбивчиво и чуть не плакала, но Мириэль обращала на неё не больше внимания, чем на Фаразона. - Я должна предупредить Верных! Дай мне Чернолуна, иначе уже не успеть. - Хорошо. Ты можешь взять Чернолуна, - ответила Мириэль безучастно. - Возьми ключ у меня в спальне. 'Что происходит в мире? Почему все вдруг стали так стремительны и чем-то озабочены? Ведь при папе все было так спокойно. Неужели он и правда никогда больше не придет, и некому будет навести порядок', - мысли неслись потоком и не задерживались. - А ведь так нельзя, моя хорошая! - вдруг услышала она голос Юниэра. Он обнял её за плечи. Ему так хотелось её утешить. Но можно ли утешить, когда утрата так огромна и неожиданна? Он скользнул вниз и сел у её ног, обхватив руками колени. Его прикосновения вывели её из столбняка. Мириэль всхлипнула. - Ты думаешь, что о нем сожалеешь, - говорил Юниэр, - но ничего дурного в смерти нет. Мы боимся умирать, только потому, что не знаем, как оно там будет. Не хотим порывать со своими любимыми, знакомыми, привычками и пристрастиями. А ведь, может, по ту сторону бытия ему будет лучше. Иначе, какой смысл был давать нам такие короткие жизни? Там, за смертью, нас ждет дар Илуватара. Вспомни свой сон! Ведь король был счастлив, потому что встретился с любимой женой, ушел с ней вместе. Так? - Да, - кивнула Мириэль. - Ну вот, и тогда, кого ты жалеешь? Ты жалеешь себя. Ты потеряла любимого человека. На тебя свалился весь груз королевской власти, вся ответственность. Ведь так? Но жалеть себя неблагодарное дело. Согласна? - Почему же, - зарыдала Мириэль, - я живая, мне больно, и я очень несчастна оттого, что всё так, как есть. Я хочу по-другому! Я не могу вот так, совсем одна. - Разве ты одна? Я тебя не оставлю, я люблю тебя, наши пути больше не разойдутся. Ты мне доверяешь? - Он ласково гладил её, а Мириэль плакала и плакала. И всё же ей стало легче, когда она высказала всё, что терзало её, и нарыдалась в его надежное плечо. - Ну вот, ты больше себя не жалеешь? - улыбнулся Юниэр. - Совсем немного, - вздохнула она. - Но не настолько, чтобы из-за этого погибли сейчас сотни людей? - допытывался Юниэр. - Что? - не поняла Мириэль. - Ты подписала приказ о начале военных действий, - напомнил Юниэр. - Армия выступает в поход, они нападут на Верных и эльфов. А ведь Тар-Палантир считал их союзниками и настоятельно просил свою дочь искать у них поддержки и помощи. Только сейчас поняла Мириэль, что она натворила. - Что же делать? - растерянно спросила она. - Исполнять волю короля, - решительно заявил Юниэр. - И исправлять свои ошибки. Надо остановить эту войну, а это совсем непросто. Фаразон умеет производить нужное впечатление на воинов, солдаты горят ненавистью к 'убийцам' короля. Верные очень нуждаются в твоей защите. Только, если ты сама окажешься на поле брани, возможно, удастся спасти положение. - Ты поедешь со мной? - Мириэль строго поглядела на Юниэра. - Вот это мне по душе! - воскликнул тот. - Конечно, я помогу тебе. Мы посостязаемся с Фаразоном, у меня тоже много сторонников в армии. - На Чернолуне ускакала Айрен, она предупредит Верных об опасности, - рассуждала Мириэль. Медлить нельзя. Из-за того, что она так расклеилась, может случиться непоправимое. Отца очень бы расстроил её поступок, но она всё исправит. - Ты найдешь хороших лошадей?! - почти приказала она. - Еще бы! - заверил Юниэр. Тогда она наскоро переоделась в дорожное платье, и они выбежали из замка, не обращая ни на кого внимания и ничего не объясняя. И вот уже два всадника уверенно спешили вперёд, ведь от них зависели судьбы многих людей. Войско Фаразона, разжигаемое пылкими выступлениями военачальника, столкнулось с Верными раньше, чем предполагалось. Амандил с сыном и десятком своих людей поднимались на вершину Менелтармы, к священному алтарю, почтить Илуватара. Редко кто посещал это место в последние годы, в народе царствовало религиозное безразличие. Люди обиделись на Илуватара, сочли его несправедливым и нечутким Богом, равнодушным к их жизням. Его стали считать исключительно эльфийским владыкой. Верные продолжали чествовать его, но старались делать это тихо, чтобы не возбуждать ссор. На обратном пути они встретили Дориана, который доложил им о совещании у Тар-Палантира. Его рассказ обнадёжил Амандила. Он симпатизировал королю и не ожидал никакого подвоха: король был честен и надёжен. Но осторожными быть все же не мешало, врагов у Верных было предостаточно, особенно теперь, когда племянник короля, Фаразон, находился в Нуменоре... Амандил посоветовался с друзьями и решил вернуться в Роменну, чтобы взять с собой больше людей. Подстраховать себя на всякий случай, хотя Тар-Палантир обещал дать им охрану. Вдруг всадники услышали отдаленные звуки рога. - Что это? - спросил Элендил, высокий витязь с темно-серыми глазами. - Нуменорцы охотятся? - Возможно, - пожал плечами его отец, - но лучше поторопиться, чтобы не попасть под их стрелы. В этот миг на дорогу вылетел черный конь и отдельно от него - не удержавшаяся в седле Айрен. Верные придержали коней и уставились на неё в изумлении. Чернолун проржал что-то высокомерное, что могло значить: 'Тоже мне наездница. Дожила до двадцати, а ездить верхом так и не научилась'. Он прохаживался рядом, полагая, что свое дело сделал. Первым опомнился Дориан. - Айрен, - бросился он поднимать её, - что случилось? - Айрен оперлась на его локоть, одарив благодарным взглядом. - Вы в опасности! - заговорила она, наконец, - и ещё никогда прежде вы не были в такой опасности. - Чего же мы опасаемся? - усмехнулся Элендил, находивший эту сцену забавной. Айрен тревожно посмотрела на них, но слова ее прозвучали бесстрастно. - Король убит. Убийцей считают Дориана. Фаразон ведет свою армию на Роменну. Они уже близко, еще немного и будут здесь. - Тар-Палантир убит? - переспросил пораженный Амандил. - Вы должны защитить себя, - вздохнула Айрен, - принцесса - ещё ребенок, и она тяжело переживает смерть отца, чем и воспользовался Фаразон. - Это невозможно! Это несправедливо! - простонал Элендил. - Почему судьба благоволит к таким, как Золотой Паук, а лучшие люди умирают до срока? Нуменор обречен, нет сомнения, Нуменор обречен... - Прекрати сейчас же! - поморщился Амандил и обратился к Айрен. - Есть ли надежда, что мы договоримся мирным путем? - Думаю, что нет. - Мы должны задержать их, иначе Верным конец, они всех вырежут, - рассудил Амандил. - Элендил, ты поедешь в Роменну, постарайся убедить их спрятаться. Фиол, поедешь с ним. Мы постараемся задержать Фаразона. Вперед! - Что?! - попробовал возразить Элендил. - Ты хочешь, чтобы я бросил тебя в такое время?... - Не медли! Чтоб духу твоего здесь не было, именем Эарендила заклинаю тебя. - Встретившись с непреклонным взором отца, Элендил повиновался. - Да хранит вас Илуватар! - крикнул он на прощанье. Уже не только звуки рога, но и топот копыт был слышен. Сотни всадников мчались вперед, ведомые одной целью - отомстить убийцам короля. Верные переглянулись. - Серебряная Струя недалеко, попробуем добраться до нее, - предложил Амандил, - тогда она послужит границей, пусть символической. Но может, мы успеем переброситься парой слов. Всё лучше, чем просто вступить в драку. Все согласились с ним, так как времени для споров не оставалось. Дориан подошел к Чернолуну и ласково потрепал его по шее. Эльфы и животные легко понимают друг друга. Дориан оседлал Чернолуна и помог Айрен взобраться на него. - Я вижу их! - закричал один из первых всадников. Фаразон и другие остановились. Амандил был прав. Серебряная Струя была небольшой речкой, в три скачка конь мог бы преодолеть её, но психологически она оказалась барьером. Горстка Верных стояла на берегу. Айрен попросила Дориана спешиться и не стоять на виду, рассудив, что его фигура вызовет приступ бешенства на том берегу. Амандил поднял вверх белый плащ, что означало желание переговоров. - Вот они, - усмехнулся Фаразон. - Ждут своего шпиона. Им не терпится узнать, как он справился с заданием. - Убийцы! - закричали солдаты. - Не спешите, - заметил Дил Эленар - я вижу Чернолуна. - Ты врешь! - Фаразон внимательно всмотрелся в группу на берегу. Он увидел коня принцессы. К немалому неудовольствию он также разглядел Амандила в группе. В дни юности Фаразон был дружен с Амандилом, они вместе делили тяготы походной жизни и выручали друг друга в сражениях. Но потом их пути разошлись. Властитель Андуниэ стал потворствовать элендили, укрывать их в своих владениях от справедливого гнева короля Ар-Гимилзора. Именно тогда, опасаясь бунта, Ар-Гимилзор приказал выселить Верных из Западной гавани. Теперь Роменна стала им пристанищем. Здесь они находились под надзором соглядатаев короля. Приказ не касался Амандила и его семьи, но он по собственной воле покинул Андуниэ и поселился в Роменне, где продолжал оказывать поддержку неугодным королю людям и не желавшим уезжать из Нуменора эльфам. Тогда король отстранил Амандила от должности советника при дворе, и отношения между ними оставались напряженными до самой смерти Ар-Гимилзора. Тар-Палантир не раз пытался восстановить Амандила в его прежней должности, но столкнулся с сопротивлением других министров. Многие годы в Нуменоре короли и их приближенные разжигали в людях ненависть к эльфам, Валарам и всему, что с ними связано. Эту вековую неприязнь невозможно было изжить в одночасье. Тем более, пока королю противостоял влиятельный и популярный в Нуменоре племянник, внук Ар-Гимилзора, достойный преемник деда. Как он мечтал о троне! Король-миротворец умер, так пусть умрут вместе с ним его благие идеи и напрасные чаяния. Фаразон чувствовал, что он близок к цели. Как гончий пес, вожак стаи, стоял он на берегу Серебряной Струи, готовый к решающему прыжку. За ним нетерпеливо ждала взмыленная, учуявшая добычу стая. Одно его слово, и солдаты растерзают Верных. Но мысль о том, что придется уничтожить Амандила, больно кольнула его. Он медлил. Солдаты ждали. - Амандил! Очнись, наконец! Почему я вижу тебя среди мятежников? Эльфы задумали свергнуть королевскую династию и захватить власть над Нуменором. Да будет тебе известно, что эльф убил Тар-Палантира. Оставь злоумышленников, и мои люди не тронут тебя. - Фаразон давал бывшему товарищу последний шанс. Но Амандил отверг его без колебаний. - Это ложь, - сказал он. - Эльдар не убивал Тар-Палантира. Король был дружен с эльфами, у них не было причин его ненавидеть. Мое сердце скорбит о постигшей Нуменор утрате, но напрасно ты ищешь виновников злодеяния среди Верных. Твое обвинение лишено оснований. - Ты покрываешь преступника, - Фаразон посерел от гнева. - Эльфийская паутина надежно опутала тебе мозги. Ты готов закрыть глаза на очевидное. Пренебрегая своим родом, ты служишь чужому, враждебному племени! - В моем роду эльфы всегда считались нашими братьями. Они не были и не будут для меня враждебным племенем, - спокойно ответил Амандил на его выпад. - Прислушайся к голосу разума, ты не можешь обвинить эльфа в покушении на короля. - Я - свидетель! - поддержала его Айрен. - Я провожала эльфа в дорогу. Когда он ушел, Тар-Палантир был жив. Не он убийца. - Скажи тогда кто? - усмехнулся Фаразон. - Наивная женщина. Почему ты защищаешь эльдара? Чего ты хочешь от него? Бессмертных детей, а? Солдаты засмеялись. - Смерть короля должна быть отомщена! - выкрикнул Фаразон, и страшным было его лицо. - Тар-Мириэль признала, что элендили замышляют переворот. У меня в руках приказ, подписанный её рукой, приказ уничтожить Верных. Слышали ли вы все? Что вы медлите? В Верных полетели стрелы. Одна стрела вонзилась в бедро Дориана, он невольно вздрогнул, и Айрен кинулась к нему. - Бей их, круши! - кричали солдаты, из-за жажды крови потерявшие разум. Многие кинулись переходить вброд Серебряную Струю. Верные обнажили мечи. - Стойте! Прекратите! - раздались вдруг повелительные крики. На поляну выскочили всадники. - Именем короля, все назад! Фаразон обернулся. 'Что это еще за новая помеха?' - подумал он и увидел принцессу. - Принцесса? Почему вы здесь? - изумился Фаразон. - Потому что я подписала этот указ случайно. Вы составили его без моего ведома, кузен. Я не знала, что написано в этой бумаге, и теперь отменяю приказ. Слышите все?! - солдаты остановились и с любопытством смотрели на неё. - Вы знаете, какое горе постигло меня. Мой отец, ваш король, был бы против этой войны. Я снимаю ответственность за месть убийцам с Фаразона. Убийца еще не найден. Я беру расследование на себя. А Верные и эльфы тут ни при чем. Искренняя и уверенная речь принцессы тронула солдат. Юниэр и Фаразон, оба ощутили какую-то силу, исходившую от неё. Слушая её, каждый верил, что она знает правду. 'А девчонка выросла', - подумал Фаразон. - Принцесса, - вкрадчиво заговорил он, - вы обижаете меня, снимая ответственность за месть убийцам, но Тар-Палантир был не только отцом вам, но и мне дядей. Поэтому, мой долг наказать преступников. Вам семнадцать лет, вы еще очень, очень молоды, поверьте опытному воину, который не может ошибаться. Эльфы виновны во всем. - Эльфы не виноваты, - возразила Мириэль, - два свидетеля видели, как Дориан уходил из замка и прощался с королем. Тар-Палантир поручил Дориану пригласить на Совет Верных и обещал дать им охрану. Зачем Верным убивать короля, который восстановил мир с ними? Если кому-то и выгодно было убить Тар-Палантира, то только не им. Вы собираетесь напасть на город Верных и убить невинных людей. До того, пока убийцу не найдут, не будет никаких действий. Я приказываю вернуться в столицу и объявляю неделю Скорби. Я - королева Нуменора. Повинуйтесь. Фаразон был взбешен. Как она смеет ему перечить! О эти безумные законы. Он думал, что легко будет руководить ею, но Мириэль, оказывается, очень упряма и, похоже, с молоком матери всосала эту непонятную благосклонность ее родителей к эльфам. И почему это рядом с ней Юниэр? Он его подчиненный и должен быть в войске. Все подразделения, воевавшие в Средиземье, подчинялись Фаразону. Непосредственно королю подчинялась лишь королевская гвардия, которая никогда не покидала Нуменора. - Юниэр! - возмутился Фаразон. - Как это вдруг случилось, что ты не выступил в поход вместе с армией? Ты нарушил боевой приказ. - Да, капитан, - согласился Юниэр, сообразивший, что Фаразон решил сорвать весь свой гнев на нём. - Не придирайтесь к нему, - вступилась Мириэль. - Это я приказала ему следовать за мной. - А вы не могли приказать ему, королева, - усмехнулся Фаразон, - вам надо ещё изучить нуменорские законы. Воин армии подчиняется только мне. За нарушение приказа я высылаю его на три года в Средиземье без права возвращаться в Нуменор. - В такое время вы говорите о каких-то мелочах, - волновалась Мириэль. - Это не мелочи. Если каждый повадится нарушать боевую дисциплину, то армия превратится в хаос, - возразил Фаразон.