Без работы я не осталась. Мама пристроила меня к себе на кафедру - использовала, можно сказать, служебное положение в личных целях. Хотя я вообще-то подходила (и даже училась здесь же, в универе), и к тому же человек на кафедре требовался - лаборантка ушла в декрет. И мы с этой девчонкой как бы обменялись эстафетными палочками - круговорот женщин в природе называется. От своей новой работы я не была в диком восторге, но всё-таки на людях - не сидеть же в четырёх стенах с кастрюлями-пелёнками-распашонками, от тоски взвоешь одиноким койотом. Да и нравы здесь были не такие, как в моём незабвенном бизнес-болоте с его чертями да кикиморами - получше, прямо скажем.
Шепотка я отдала в ясли-сад, благо они были у нас прямо под окнами. В девяностые это двухэтажное Н-образное здание почти опустело, потихоньку превращаясь в эдакий "дом с привидениями", на который уже с определённым интересом поглядывали бомжи, однако в последние годы детишек резко прибавилось, и "замок Морисвилль" ожил.
В общем, всё оказалось не так уж сумрачно (несмотря даже на то, что издать мой роман никак не получалось). Сидела у меня где-то внутри глухая тоска-обида, перемешанная со смутным ожиданием чего-то, что должно случиться - непременно! - однако эххийские сны беспокоили меня всё реже и реже. И Кагга не появлялась - я не видела её с того самого памятного разговора со Славкой (кстати, он тоже больше не попадался мне на глаза). Ворон, как я уже говорила, вокруг было много, но Кагги среди них не было. Ошибиться я не могла - было в ней что-то, что отличало Каггу от всех её серых товарок, и я бы узнала эту птицу, зуб даю. Когда весной вороны сели на гнёзда, я как дура разглядывала их часами, пытаясь найти свою типа приятельницу, - хрена. Ну да, конечно, эххийскому магу больше делать нечего, как сидеть на куче веток, задрав хвост наподобие ложечки, торчащей из солонки! Хотя само по себе это зрелище стрёмное: символ самоотверженного материнства, блин горелый. Сидит этакая курица и под ветром, и под дождём - и ведь не улетает! И чтоб спугнуть её - это надо очень постараться (чего я, конечно, не делала - сама как бы молодая мать, у самой птенец).
А птенчик мой был необычным - это я почувствовала очень скоро.
Внешне он ничем не отличался от всех прочих детишек его возраста (хотя для меня он был, понятное дело, самым лучшим). И ушки у него были обычные, а не заострённые - это я проверила в первую очередь. Но всё равно: в том, что это маленькое существо не от мира сего, а от совсем другого мира, сомнений у меня не было - никаких.
Шепоток рос быстро, уверенно пошёл в девять месяцев и внятно заговорил в год с небольшим. И, похоже, он умел общаться с окружающим его миром не только словами. На Сашулю очень странно реагировали собаки, кошки и даже шустрые воробьи: они как будто видели в нём собрата или по крайней мере принимали за своего. А когда мы завели котёнка, я частенько наблюдала такую сцену: сидят эти два малыша на ковре, смотрят друг на друга и проникновенно молчат. Молчат - ни писка, ни вяка, ни мявка, но полное ощущение, что ребёнок и котёнок разговаривают и прекрасно понимают друг друга.
Сказки об Эххленде, которые я ему рассказывала, мой сын слушал так, что мне даже становилось немного не по себе: казалось, он вот-вот прервёт меня и скажет "Нет, мам, это было не так...".
А главное - от Шепотка исходило странное нечто (даже не знаю, как объяснить). Ну, как будто свет невидимый, что ли... Такой тёплый свет, от которого становится хорошо-хорошо. И ещё - этот свет как бы вымывал всю скопившуюся у меня в душе грязь. Да, да, не смейтесь, вымывал! Мне рядом с моим сыном даже дышать было легче: куда-то исчезали и злость, и вечная моя насторожённость, и кое-какие другие заморочки.
Мама и Петрович ничего особенного не замечали, но я-то видела, что они оба словно скинули с плеч десяток лет и помолодели - помолодели, честное слово! В движениях дяди Лёши появилась юношеская гибкость, а маманя после напряжённого трудового дня бегала по магазинам задрамши хвост, осуществляя свою идею фикс: купить любимому внуку игрушку некитайского производства.
В два с половиной года Шепоток полёз к компьютеру, причем интересовали его вовсе не игры. Когда я выходила в Интернет, он уютно устраивался у меня на коленях и задумчиво смотрел на дисплей.
- Там можно встретить знакомых, - объяснил он, когда я спросила, что он там хочет увидеть. Я сначала не поняла, а потом меня как окатило: я вспомнила, что эххи забираются в наш виртуал. Так вот каких "знакомых" искал на мониторе мой сын...
Воспитательницы в детском саду его обожали (даже, по-моему, немножко завидовали мне), а другие дети тянулись к нему, как котята к блюдечку с молоком. Шепоток мог одним своим присутствием на корню загасить любую ссору - типа миротворец трёхлетний. И лишь однажды он сам стал причиной недоразумения.
Когда я в тот раз его забирала, ко мне подошла воспитательница группы Регина - мы с ней уже были как бы подружками - и рассказала, как мой Саша довёл до слёз одну девочку.
- Он не нарочно, - пояснила она извиняющимся тоном, - просто я привыкла к тому, что где твой сын, там слёз не бывает.
А дело было вот в чём.
Эта девочка принесла в садик маленький компас, и детишки увлечённо следили за шевелением его светящейся стрелки. Но тут к ним подошёл мой сын, и... стрелка взбесилась: она начала описывать круги и беспорядочно дёргаться во все стороны. Маленькая хозяйка ударилась в рёв - игрушку сломали!
- А он что? - спросила я Регину, имея в виду Шепотка. - Успокоил её, нет?
- А он только посмотрел на компас, сказал "Примитивно" - по-взрослому так сказал, рассудительно, - и отошёл. Стрелка успокоилась, но Инночка ещё долго хныкала. Ерунда, конечно, просто вокруг твоего Сашеньки всегда было всё спокойно, а тут вдруг...
- Да конечно ерунда, Регин, - сказала я. - Пустяки, не бери в голову. Пока, меня дома ждут!
Взяв Шепотка за руку, я привычно окунулась в исходившее от него тепло, и вскоре забыла всю эту историю.
А зря: я ещё не знала, что тревожный звоночек уже прозвенел...
* * *
- Случай из ряда вон выходящий, - подтянутый человек с военной выправкой, явно не соответствующей его гражданской одежде, был заметно взволнован. - Кажется, на это раз мы столкнулись...
- Если кажется, надо крестится, - брюзгливо перебил его другой человек, сидевший за монументальным столом из числа тех монстров середины прошлого века, которых теперь можно найти разве что в антикварных магазинах. - Излагай суть, а выводы оставь при себе.
- Есть излагать суть! В рамках секретной программы "Дети-уникумы" производилась плановая проверка дошкольных учреждений...
- Короче, майор. Я тебя когда-нибудь расстреляю за твою привычку к словоблудию.
- Есть, товарищ генерал. В одном из детских садов на Большой Охте был обнаружен мальчик, Саша Ф. Возраст - три с половиной года. Общие сведения - здесь, в распечатке.
Сидевший за столом быстро пробежался по бумаге колючими глазками и хмыкнул, агрессивно шевельнув ёжиком седых волос:
- Читать-писать-считать в три года... Не вижу ничего особенного.
- Это ещё не главное. При опросе персонала одна из воспитательниц сообщила, что этот мальчик выделывал какие-то фокусы с компасом - сводил с ума магнитную стрелку.
- И?
- И тогда я проверил его детектором биополя. Результат, - майор протянул шефу ещё один лист бумаги.
- Ого!
- Так точно, товарищ генерал, "ого". Детектор зашкалило. Этот мальчик генерирует огромную энергию непонятного происхождения. Он "светит" так, что...
- Так, - обладатель седого ёжика остановил подчинённого коротким жестом. - Взять под наблюдение. Круглосуточно. Глаз с него не спускать. С мамаши - тоже. Кто отец?
- Неизвестно, товарищ генерал. Уточняем. Может, передать этого мальчишку нашим учёным? Правда, ему нет ещё и четырёх...
- Вот именно. Как тебе известно, детей-уникумов младше пяти лет нельзя подвергать плотному изучению - спецы считают, что это может повредить их психике и вызвать в ней необратимые изменения. А в этом случае расстреляют уже меня, чего мне совсем не хочется. Так что - следить, фиксировать - всё, до мелочей! - но без изъятия из привычной семейной обстановки. И - безопасность объекта и его матери. Головой ответишь. И яйцами.
- Так точно, товарищ генерал! - майор молодцевато щёлкнул каблуками.
Выходя из кабинета начальства, он бросил взгляд на старинный плакат "Т-с-с-с, враг подслушивает!", висевший на стене, и мысленно усмехнулся: чудит старик, всюду ему враги мерещатся. Тяжёлое наследие "холодной войны"...
* * *
- Ну, зачем звал? - деловито спросил человек в тёмных очках, садясь за столик на открытой веранде небольшого уютного кафе на пешеходной улице. Несмотря на близость центра города, людей здесь - особенно в это время дня - было немного.
- Вчера я хакнул наши свежие файлы под грифом "Совсекретно", - ответил ему уже сидевший за столом человек с незапоминающейся внешностью. - Есть товар.
- Покажи, - темноочковый раскрыл лэптоп, жестом подозвал официантку и небрежно бросил ей: - Сто коньяку и кофе, киска.
Неприметный, быстро и как-то воровато оглядевшись по сторонам, вынул из кармана флэш-карту и протянул её собеседнику. Тот вставил флэшку в разъём, с полминуты смотрел на дисплей, потом поднял глаза.
- Покатит. Цена?
- Тройная. Баксами. Доллар за последнее время хоть и похудел, но всё ещё упитан.
- Не подавишься, Шуруп?
- Нет, Монстр. Деньги вперёд - тогда получишь имя, адрес и фото этого малолетнего чуда.
- Лады. Но учти, если ты впаришь нам туфту...
- Куда я денусь с подводной лодки... Я знаю, с кем имею дело: если я солью вам дезу, вы меня закопаете или, что ещё хуже, сдадите моему начальству.
- Мне нравится ход твоей мысли, - кивнул человек в очках, потягивая коньяк. - На, держи.
Хакер по кличке Шуруп заглянул внутрь поданного ему бумажного конверта, сунул туда пальцы и прошёлся по толстой пачке купюр со скоростью банкнотосчётной машинки. Удовлетворённо кивнув, он достал ещё одну флэшку и отдал её Монстру.
- Заплатишь за меня? - спросил он, вставая. - Двойной кофе со сливками, и...
- Не грузись, крохобор. Заплачу - ты у нас на довольствии. Канай себе с богом.
Человек в тёмных очках не стал смотреть вслед человеку с неприметной внешностью - шурупу, плотно ввинченному в программу "Дети-уникумы", - темноочковый предпочитал беззастенчиво раздевать глазами проходивших мимо девушек. И в отличие от хакера, он не чувствовал себя в напряжении, потому что хорошо знал: встречи в людных местах зачастую привлекают гораздо меньше внимания, чем рандеву на глухих пустырях. В таких кафе из рук в руки каждый день переходят крупные суммы денег - город задыхается от автомобильных пробок, и деловым людям не так просто совместить свои извилистые маршруты.
Неспешно допив кофе, Монстр нажал несколько кнопок на сотовом телефоне.
- Мистер Твистер? Вы интересовались редкими насекомыми? У меня есть для вас экзотический экземпляр.
* * *
- Вот так, рыцарь, - Причесах убрал со стола магический шар и сел; деревянное кресло скрипнуло под тяжестью его грузного тела.
- Значит, - герцог де Ликатес задумчиво посмотрел в окно хижины на реку и степь, раскинувшуюся за рекой, - в том далёком мире растёт сын его величества? А ты не ошибся? Хотя что это я: маг твоего уровня и ошибка - понятия малосовместимые. Шумву-шах знает?
- Я не счёл нужным ему сообщать. Умолчать и солгать - это разные вещи. А сам он вряд ли узнает об этом - поток информации огромен, и если специально не интересоваться... А интересоваться его величество не будет: он уже и думать забыл об этой девчонке, к тому же королева Окостенелла сделает всё, чтобы король о ней и не вспоминал. Тревожно другое: вокруг этого малыша закручивается тугой узел - я это ощутил. Похоже, сын Алины многое значит, причём не только для мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды, но и для нас, эххов, и даже...
- Этот мальчик кое-что значит и для меня, - перебил стража правитель Ликатеса.
- Точнее, не он, а его мать? - спросил Причесах, внимательно глядя на рыцаря.
- Да, - спокойно подтвердил Хрум. - Но мать и дитя неразделимы, и поэтому...
- И поэтому ты хочешь...
- ...и поэтому я хочу отправиться в её мир. В Эххленде спокойно, и мои нобили сами справятся с текущими делами. Ты мне поможешь, страж Рощи?
- Помогу, - Причесах кивнул, - и даже дам тебе свою фантомную оболочку, хорошо знакомую Активии, то есть Алине. Надеюсь, боевому магу твоего ранга не надо напоминать о возможных неприятных последствиях опрометчивых действий в смежных Мирах?
- Не надо, - герцог усмехнулся. - Я знаю.
- Знать-то ты знаешь, но... Слушайся разума, а не сердца, рыцарь!
- Я постараюсь, страж.
* * *
А на Полуночной стороне Эххленда Вам-Кир-Дык, пребывавший в своей обычной ипостаси желчного сухощавого мужчины средних лет, с крючковатым носом и острыми, как у хищной птицы, чертами лица, вызвал для доклада своих ведущих специалистов, носивших знаковые имена Черномор, Черногор, Чернолес и Чернодыр. Владыка был раздражён без меры: хотя мятеж чересчур шустрого сынка ему удалось подавить, и бывший адмирал флота принц Им-Кир-Дык был успешно скормлен вечно голодным летучим гидрам, прощальный привет подлого дитяти давал о себе знать - суровый папаша страдал от подагры, наведённой прощальным заклинанием сыночка. Заклятье оказалось очень запутанным, и потому болезнь с трудом поддавалась излечению, несмотря на все усилия магов, - неудивительно, что Вам-Кир-Дык был зол, как скопище огненных демонов. К тому же во весь рост вставал вопрос о наследнике - ни один из отпрысков, подаренных властелину чёрными нимфами его гарема, не соответствовал высоким требованиям, предъявляемым к наследному принцу. Проклятая подагра мешала Чёрному Владыке заниматься полноценным сексом, а без этого сотворение качественного наследника представлялось весьма трудным делом даже для такого сильно продвинутого колдуна, каковым был властелин тёмных эххов. Поэтому Вам-Кир-Дык молча барабанил ногтями по подлокотникам трона, оставляя на драгоценном дереве выжженные отпечатки своих царственных пальцев. В свою очередь маги тоже помалкивали: они хорошо знали, на что способен владыка в таком состоянии, а также то, что накормить летучих гидр до отвала практически невозможно, и не спешили пополнить собой меню этих ненасытных тварей.
- Ну? - соизволил изречь Чёрный Владыка, не прекращая заниматься выжиганием по дереву. - Я услышу от вас хоть что-нибудь? Неужели нет ни малейшего луча тьмы в светлом царстве?
Маги боязливо переглянулись, мгновенно обменялись мыслями, и вперёд решительно шагнул Чернодыр. Конечно, он не меньше других опасался необузданного гнева повелителя, и вероятность посмертной реабилитации утешала его не больше, чем любого другого, однако Чернодыр владел искусством ныряния в межзвёздные провалы и полагал, что в случае чего сумеет смыться в параллельное измерение прежде, чем на его голову обрушатся (в прямом смысле слова) громы и молнии, и вернуться не раньше, чем владыка остынет. К тому же ему было что сообщить властелину.
- Вы помните эту историю с попаданкой, на которую упала астральная тень горской княжны Активии Отданон? - вкрадчиво начал чародей.
- Которая стала в итоге королевой Полуденной стороны? На память не жалуюсь, - угрюмо буркнул Вам-Кир-Дык, однако перестал выбивать пальцами дробь. - Я ещё хотел склонить её на тёмную сторону Силы...
- Чутьё вас не обманывало, - заметил Чернодыр, грамотно выдерживая соотношение между грубой лестью и информативной составляющей. - Эта девушка могла бы нам очень пригодиться...
- Но не пригодилась! - оборвал его Чёрный Владыка. - К чему ты её вспомнил?
- А к тому, ваше величество, - маг заторопился, косясь на пляшущие по мрачным стенам тронного зала багровые отблески, которые служили точным индикатором настроения повелителя, - что эта псевдо-Активиа, изгнанная из Эххленда решением Шумву-шаха и возвращённая в свой родной мир, стала там матерью - матерью сына эльфийского короля!
- И что из этого? Не уловил...
- А то, владыка, что это её дитя - дитя двух миров - может...
На этот раз Вам-Кир-Дык уловил - мысли куда быстрее слов.
- Ну-ка, ну-ка, - сказал он с видимым интересом. - Продолжай, продолжай...