Со слов Радика выходило, что в борьбу предпринимателя за права на свою интеллектуальную собственность вмешалась большая политика. Хорошо бы один просто присвоил компьютерную карту, а другой пытался вернуть. Расследовать такой конфликт - плевое дело для любого дознавателя РОВД. Но получалось так, что тот, кто присвоил, был из команды президента Суверенистана. А возмутившийся этим Карпов поддерживал на выборах Мухамматова, с которым президент боролся. И это меняло угол зрения милиции на сто восемьдесят градусов. Президент хотел видеть "пиарщика" своего конкурента виноватым. И следствие выполняло его заказ.
То, что Шарипов не простил бывшему своему соратнику Мухамматову попытку организовать, в свое время, "дворцовый переворот" в республике, Карпов неоднократно говорил клиенту. Мухамматов не верил и не хотел верить в это. Хотя сам ход кампании, измена тех руководителей, на чью поддержку рассчитывал бывший министр, говорили об обратном. Кроме того, связи Николая среди журналистов также подтверждали его прогноз, что президент готовит провал Мухамматова.
Чтобы запрограммировать поражение, Шарипов в интимной беседе порекомендовал бывшему министру выдвигаться в дальнем районе республике, в котором, якобы, государственный аппарат создаст наиболее благоприятные условия для победы Мухамматова. Но уже по ходу кампании выяснилось, что руководители, обещавшие организовать сбор подписей в поддержку их благодетеля, некогда выдвинувшего их на руководящие посты, обманули. Подписи не были собраны. Положение исправил Карпов. Через свои связи он организовал работу в дальнем захолустье Суверенистана и спас Мухамматова от позора.
Именно тогда президент республики удивленно навел справки, чтобы выяснить, отчего не провалился конкурент. Шарипову не составило труда выяснить, кто обеспечивал избрание Мухамматова. И в это время ошибка "пиарщика", возмутившегося откровенным присвоением его собственности, оказалась как нельзя кстати. Карпов сам изобрел милицейскую узду в форме уголовного дела, в которой Шарипов собирался теперь его держать.
Если бы президент Суверенистана знал, что буквально за сутки до задержания Карпова милицией "пиарщик" послал подальше бывшего министра с его выборами, то не было бы и настойчивости милиции в возбуждении дела. А развод заказчика и подрядчика предвыборных работ произошел кардинальный, и зрел он не одни сутки.
Поводом для расставания послужило не очень красивое предложение Мухамматова, последствия которого целиком легли бы на плечи Николая.
"Коля, собери команду наблюдателей на избирательные участки в день голосования".
"Сколько будем платить людям?"
"Не волнуйся. Если победим, не обижу".
"А "не обижу" это сколько? И сколько мы заплатим, если не победим?"
Мухамматов смолчал, и Николай увидел перед собой не известного в прошлом государственного сановника, а пошлого и дешевого мошенника, который хотел переложить ответственность со своих плеч на Карпова. Впрочем, Мухамматов тоже догадывался, что "пиарщик" все поймет, но бывший министр думал, что контролирует ситуацию, и никуда Николай не денется.
Уверенность Мухамматова была не беспочвенной. А ситуация-то складывалась элементарная. После дефолта бизнес Карпова замер. Оставалась некоторая подработка аналитиком прессы в небольшом агентстве, да публикации в газетах. Потом перед выборами в Государственную Думу началось некоторое оживление. Сначала чиновники из городской администрации интересовались его планами работы на выборах. Карпов отвечал, что пропускать кампанию не собирается, однако понимал, что перспектива работать по заказу мэра близка к нулю, поскольку тот обычно заказывал кампании у известных столичных PR-агентств. А работой "на подхвате" прибыли не заработать.
И именно в это время люди Мухамматова осторожно стали изучать возможность найма Николая. Сначала они попросили Карпова помочь с предстоящим избранием молодого предпринимателя. Когда "пиарщик" объяснил порядок цен на предвыборные расходы, список необходимого минимума мероприятий, который должна включать избирательная кампания, и что требуется от кандидата на выборный пост, окружение Мухамматова открылось Николаю, что хотело бы заказать у него крупную кампанию на целый избирательный список.
Предложение Карпову показалось заманчивым. Он давно уже готовился к проведению очередных выборов в Суверенистане, провел, как говорят специалисты, "пристрелку" местности, создал компьютерную карту и специальные базы данных. Одним словом, "нулевой цикл" работ Николаем был проведен. И предложение показать в масштабе республики все, что он может сделать, его очень устраивало. Не говоря уже о финансовой стороне дела.
Поэтому, когда Карпов приехал в Москву на съемки телепрограммы Певзнера, посвященной как раз предвыборной раскрутке кандидатов, у "пиарщика" на руках уже было реальное предложение. И именно поэтому Николай отказался от заманчивого контракта в столице, который перед съемками в Останкино предложил один знакомый в офисе на Новом Арбате. Знакомый предлагал совместно взяться за раскрутку кого-то из списка партии пенсионеров. Николай знал, что в столице платили на порядок больше, но и конкуренция на неизвестной территории была значительно сильней. Да и знакомство с "пиарщиком" партии пенсионеров не было столь длительным, чтобы совместно строить бизнес. Поэтому Карпова больше привлекла возможность показать все, на что он способен, на "пристреленной" территории с минимумом конкуренции.
После съемок Николая в Москве желание Мухамматова работать с Карповым усилилось. И отставной чиновник предложил конкретно поговорить о сотрудничестве. Николай подготовил проект бюджета кампании на список из десятка кандидатур и принес расчеты на переговоры.
Переговоры вела политический руководитель Карманной партии Суверенистана, чьим признанным неформальным лидером и был Мухамматов. Сам же бывший министр только давал принципиальное одобрение всем деталям договора, не вникая в мелочи. Что уже тогда сильно удивило Карпова, поскольку речь шла о выборах именно Мухамматова.
После согласования деталей Николай насторожился еще больше, когда на предложение юридически оформить договор, "политическая дама" замялась:
"Понимаете, мы хотели бы все финансовые операции провести конфиденциально. Вы же знаете, что между президентом и Сабирзяном Галимзяновичем год назад были трения. И поэтому сторонники Сабирзяна Галимзяновича готовы помочь нашей партии на условии сохранения тайны инвестирования..."
Логика в словах дамы была, но Карпов понимал, что конфиденциальность соглашения означает и отсутствие гарантий в случае их невыполнения... Николай обещал подумать, в состоянии ли он учесть такое пожелание клиента. Карпов прекрасно знал, что реальные финансовые затраты на выборы декларировал обычно тот, у кого и денег-то никаких нет. Вопрос заключался не в том, хорошо это или плохо, а в том, хочешь ты с этим считаться или нет.
Кроме того, Николай знал, что известность - тоже мощный капитал и тоже имеет эквивалент в звонкой монете. Другому кандидату в депутаты потребуются десятки и сотни тысяч долларов, чтобы его фамилия была так же известна, как фамилия Мухамматова. Это имя и его вес реально стоило миллионы долларов. Позже "пиарщик" сам был свидетелем конфиденциальных встреч Мухамматова с директором автозавода, владельцем нефтяных вышек, которых сделал состоятельными именно лидер Карманной партии. И их обещание отплатить добром за добро стоило очень дорого.
Поэтому, по логике Карпова, разменивать свой вес в миллионы на несколько десятков тысяч долларов обмана на выборах, было абсолютно глупо. Тем более, что "пиарщик" в силе предпринять ответные шаги и уничтожить публикацией "компромата" эти миллионы долларов, из которых сложено доверие. Ну кому выгоден такой обмен? Однажды Карпов уже потерял стоимость "Жигулей" - "девятки" на контригре против него. И знал, как бывает обидно в один момент из-за козней конкурентов потерять старательно выстроенную репутацию.
Подумав несколько дней, Карпов согласился на условие клиента, обговорив, однако, что, в таком случае, он должен иметь в своем распоряжении определенные суммы, чтобы вовремя и одновременно оплачивать ряд подготовительных работ. При этом Николай положил на стол примерный график затрат и контрольные суммы, которые ему будут нужны на разных этапах кампании. Карманную партию эти условия устроили, и она даже выложила на стол первую часть денег.
Николай тут же взялся за работу. Особенно ему было интересно привлечь к выборам новые компьютерные технологии - карту города, специализированные базы данных избирателей, Интернет. Естественно, что все это планировалось использовать с учетом психологии избирателя. Не случайно между Мухамматовым и Карповым состоялся характерный диалог.
"А зачем мне надо в Интернет? - спросил бывший министр. - Ты думаешь, что среди моих избирателей так много пользователей Сети?"
"Нет, немного".
"Так в чем смысл?"
"Смысл именно в этом парадоксе".
"То есть?"
"Никто не знает, как можно использовать Интернет для своей практической выгоды. Но все слышали, что, в принципе, можно. Поэтому, каждый с любопытством следит за сообщениями о прорыве в Сеть других. Одним словом, если кто-то начинает осмысленные действия в этом направлении, другие бросаются с любопытством изучать его опыт. То есть вы привлечете внимание экзотикой, нестандартностью хода. При этом пресса будет привлечена повышенным вниманием ее читателей к Интернету и, в данный момент, к вам. Читателей вы привлечете непонятным для них, но новаторским ходом в модной области. У избирателя в память это отложится тем, что один кандидат отличается от остальных прогрессивным использованием современных технологий. Вам разве не надо ярко выраженного позитивного отличия от массы конкурентов?"
"Да, но среди скольких избирателей это отличие сформируется?"
"А давайте посчитаем. Во-первых, часть ваших избирателей я найду через Сеть. Я могу сделать так, что ваше имя замелькает на зарубежных информационных сайтах. А потом информацию о том, что вы - нестандартная личность, интересная в международном масштабе, я распространю через газеты и листовки в вашем же избирательном округе. Листовки лягут в каждый почтовый ящик. При этом утверждение о вашем масштабе будет не голословным, я приведу доказательство - публикацию на этих сайтах. И даже, возможно, отклики читателей, земляков из зарубежья и самих избирателей. Вам разве не нужно, чтобы о вас говорили как о фигуре международного масштаба, к которой прислушиваются и за рубежом? При чем все это будет правда. Только все будет организовано мной".
"Да? Ну, попробуй..."
Получив первые деньги и принципиальное одобрение, Карпов принялся за работу по всем направлениям. Нанятые люди забегали по городу, изучая обстановку, программисты засели за компьютеры, Карпов с фотографом углубились в создание публичного имиджа. Однако уже после сессии у фотохудожника начались проблемы с деньгами. Николаю было неудобно, что доверие к нему высокого профессионала в области фотографии подорвет команда Карманной партии во главе с Мухамматовым. Которого, кстати, наблюдательный фотограф называл "Джек Николсон", за большое сходство с американским актером. "Пиарщик" понял, что денег предприниматели "Николсону" не дали. А свои деньги он вкладывать не торопился. Избирательная машина вот-вот была готова остановиться из-за отсутствия "бензина".
Это тревожило Карпова, и он настоял на встрече с раскручиваемыми кандидатами, чтобы рассказать им о том, при помощи каких мер и как именно он собирается обеспечивать их победу. Для Николая было странно, что кандидатов не особо волновали эти проблемы. И совсем не волновало общественное мнение, на изучение которого деньги требовались в первую очередь.
Привезя свой компьютер в офис партии, Карпов попытался наглядно рассказать кандидатам в политику об особенностях и изюминках кампании, которые он приготовил. Однако полной неожиданностью для "пиарщика" стало то, что руководство партии скрывало от многих ее активистов свои подлинные намерения раскручивать не весь список кандидатов, а лишь избранных. И, когда в офисе появились нежелательные свидетели, "Николсон" просил Карпова презентацию свернуть.
"Да чего ты беспокоишься, Коля? - успокоили "пиарщика" номинальные руководители общественной организации. - Твоим шагам мы доверяем, работай дальше спокойно".
"Для продолжения в том же темпе мне нужны деньги, согласно принятому графику".
"Сейчас пока денег нет, но скоро будут, работай".
Когда через неделю выяснилось, что деньги так и не появились и появятся неизвестно когда, все стало ясно. Кампания оказалась загублена за три месяца до голосования. Однако сказать об этом прямо "партийцы" опасались - собрать десятки тысяч подписей без Николая они не могли. И тогда они сделали подлость.
"Слушай, Николай! - сказал Феоктистов, один из замов "Николсона". - Мы решили пересмотреть весь план кампании. Нам не нужны все эти компьютерные штучки-дрючки. Верни эти деньги и направь на сбор подписей".
"То есть как "верни"? Я их что, под подушкой, что ли, прячу? План утвержден, специалисты наняты, договора подписаны, деньги перечислены согласно договорам. Откуда я возьму деньги, и почему план должен быть пересмотрен? Я вам сразу сказал, что выборы ниже определенного минимума стоить не могут. Вы уж, будьте добры, необходимую сумму найдите и выложите. Если этого не произойдет, я не буду на вас работать!"
"Будешь!"
"Это с чего это?"
"Ты деньги у нас брал? Брал. Подпись под полученные суммы ставил? Ставил. Теперь верни деньги, иначе мы предъявим расписки в прокуратуру".
"Что???"
Карпов увидел, что перед ним не просто наглецы, а подонки. И понял, в какую ловушку он сам себя загнал. Дело в том, что при выдаче денег "партийцы" просили писать расписки, в которых бы значилось, что Николай взял деньги не на выборы. Чтобы, с одной стороны, отчитаться перед невидимыми инвесторами в том, что "пиарщик" деньги получил. А, с другой стороны, при попадании расписок в чужие руки с такими формулировками никто не смог бы их обвинить, что они ведут финансирование кандидатов из черной кассы. Теперь эти подонки могли предъявить расписки в прокуратуру и потребовать исполнения тех видов работ, которые они вместе сочиняли для посторонних глаз.
Николай столько не вкладывал в создание собственного имени, сколько Мухамматов, но, однако, ни за что бы не обменял доверие к себе на дешевое и банальное мошенничество. А "Николсон" это делал через своих лакеев. Еще более удивляло, как представлял себе "Николсон" творческую работу Карпова без вложения средств и в условиях шантажа расписками. И еще "пиарщику" стало понятно, почему "Николсона" не любил президент Шарипов.
Однако Мухамматов просчитался, что специалист будет работать на него в качестве раба. Николай нашел выход. Еще весной к нему за помощью обращался потенциальный покупатель. Он представился отставным офицером ГРУ, работающим в службе безопасности одного из банков города. Банкиры очень сильно хотели получить специальные базы данных Карпова, собранные им по электорату. И, как специалисты, умеющие ценить информацию, понимали, что такие базы данных стоят немалую сумму, которую даже банку нелегко собрать незаметно. Поэтому тогда Николаю был предложен обмен на другую базу с информацией по состоянию зарубежных банковских счетов истеблишмента Суверенистана.
"Пиарщик" тогда отказался от обмена, поскольку предлагаемая информация была слишком горячей, не всегда применимой в работе и деньги в ту пору Карпову требовались больше. Кроме того, расставаться с оружием, которое может быть использовано против тебя на PR-рынке Суверенистана, Николая не прельщало.
Но теперь ситуация поменялась. "Николсон" буквально приставил нож к горлу Карпова, и "пиарщику" ничего не оставалось, как возобновить знакомство с отставным офицером ГРУ и согласиться с предлагаемыми условиями. В банке по-прежнему были заинтересованы в информации Карпова, и обмен состоялся.
Позже выкравших из недр КГБ секретную базу данных судили. Николай видел отчет об этом процессе по телевизору. И Карпов понял, почему офицер ГРУ предлагал именно обмен. База, вероятно, гуляла и множилась в службах безопасности ряда крупных юридических лиц, дешевея за счет размножения. Вот почему банкирам выгоднее было меняться перекупленной чужой информацией, чем платить наличными. Но и Николай не пожалел об обмене.
В следующий раз, после того как "Николсон" приказал собирать людей, которые должны были дежурить на избирательных участках в день голосования, Карпов отказался ехать в его округ.
"Ты чего это?" - удивился по телефону отставной полковник КГБ, работавший на Мухамматова.
"Открой электронное письмо от меня и передай его Сабирзяну Галимзяновичу. Передай так же, что я не хочу войны, и даже не хочу скандала. Мне надо дальше жить и работать, а не распугивать клиентов публичными разборками. Но если вы начнете войну, и даже в случае моей смерти, немедленно всплывет та информация, которую я переслал тебе письмом. И тогда не только твой шеф будет стерт, но и его дети будут пугать тюремной отрыжкой его внуков. Навсегда забудьте мой телефон, как я забыл ваш".
В электронном письме содержались названия банков в офшорах, Швейцарии и США, номера счетов "Николсона" и его окружения, несколько дат и сумм переводов. Наверняка эту информацию чекистов знал президент Шарипов, прежде чем попросил министра с занимаемой должности. Но почему-то не раздувал скандала, мягко отправив бывшего соратника на заслуженный отдых.
После телефонного разговора с отставным полковником КГБ из окружения "Николсона" Николай был на взводе. Карпов приготовился немедленно защищаться и опасался, что жена заметит его сильное волнение. Чтобы этого не произошло, Николай залез в ванную, заполненную горячей водой. Стало легче, но не намного. И именно после ванной Карпов получил из рук Розы свою карту с листовкой Шакалова. Разгоряченный схваткой на одном фронте, в душе он рвал и метал. И собрался срываться в любом направлении, круша и уничтожая любого противника. Именно в этот момент ему на глаза попала листовка Шакалова. По своим компьютерным базам данных Карпов вычислил, где живет кандидат, и позвонил ему.
И завертелась нынешняя круговерть с уголовным делом.