Японский император дарит розу,
Бамбук шуршит и сакура трепещет,
Между бровей его скользит угроза
И парус напрягается и плещет.
Там четок конус древней Фудзиямы,
Изгиб лагуны, паруса и тропки
В рассудок, в душу входят нежно, рьяно
И клейкий листик там, как юность, робок.
Студеных вод легко полуокружье
И водоросли пахнут огурцом и йодом,
Слагая танку, опускают ружья
И всюду царствует прозрачая природа.
Прекрасный господин, как по суху, идет по водам
И созерцает лак шкатулок и мечей мерцанье,
И хрупок хлеб его, он наполняет чаши
Вином весны, и на одеждах наших
Сияет драгоценность мирозданья.
И рубища шуршат, свистят шелка, а на дороге
Скотина, колымаги, паланкины. Пешеходы
Встречают здесь студеные восходы
И замирают вдруг, в надежде и тревоге.
И возникает лис. Скрывается луна.
Перо забыто на печальном изголовье.
И цедит свет она сквозь ветки, и с любовью,
Светильник погасив и холодея ждет она.
И тот же господин в шелках, вослед летящих,
В оливковом узорчатом исподнем
Закрашивает грустью день Господень
И прячет рукопись в секретный ящик.
Уже готово для императрицы
Приветствие в стихах, стихотворенье,
Как тушь черна у милого созданья,
Потуплен взор ее, опущены ресницы.
Но нет исхода на исходе ночи,
Шуршит листва и звук шагов не слышен,
Но жемчуга на шее стали лишни-
ми, и меч блестит, смятением отточен.
Решительно впечатан иероглиф
В листочек рисовой бумаги. Ночь
За полночь валится, и дама, вся в смятенье
Считает страсти дерзкое отточье.
За чем и наблюдали мы воочью...
Прекрасный господин в передрассветной мгле
Как оборотень-лис растаял незаметно
Шелка его, как хвост, мели росу в траве
Остался след его, весьма, весьма предметный
А дама в утренних одеждах, шпильки подобрав,
Выходит к розовой заре как Персефона.
Прекрасный господин ушел, и он, конечно, прав,
Ведь все равно ему ее не удержать
На грани меж поэзией и сломан-
ной судьбы, что уж и вовсе не от нас зависит.
Ее, как знают все, рисуют по росе
Хвостами лисы.
О женщины в глухом средневековье -
Рассвет, свобода, четкое сознанье,
Шелков и стана легкое дыханье,
Во взоре светится бессмертная любовь.
И жизнь летит по кругу, вновь и вновь.
Нагая ведьма без лица и смысла
Сторожко караулит пешехода:
Он выйдет из лесу, преодолеет воды,
Поможет ей с колодцем, коромысло
Отклонит от обычного предела,
И рукопись сгорит, исчезнет пена
На пиве и на пляже, и измена
Придет, и будет по ее хотенью.
Кареты праздника, пусты оглобли,
Придворные в распахнутых воротах
Пред клумбой дам, хлыщи
Отыскивают здесь места для пробы,
С трудом находят, их плащи
Не в силах скрыть присутствия оружья,
И голубеют томных жадных глаз полуокружья,
И мокнет от жары у них парадный ворот.
А взгляды из-за веера? Их похоть
Облагорожена простым желаньем,
Жемчужна кожа их, жасмин - дыханье -
Как господин прекрасный станет охать!
Ужо тебе, таинственная дама, будет вечер,
И тьма сгустится, в бумажных ширмах загулят ветер,
И дама за игру сполна ответит -
Платок растерзанный зацепится за спицу.
Все умерли, и мерзлые былинки
Звенят в ночи за стынущей оградой,
Воспоминания будить не надо,
По ним уж справлены свои поминки.
В зеленой мгле младенец запевает
И дама уж отправлена в изгнанье,
В груди ее лишь слезы да стенанья.
Оттаивает сад. Лиса с хвостом играет.
Прозрачна плоть. Прозрачною рукою
Она зеленый чай по чашкам разливает.
Студент - он оборотень - лживо глазки строит:
Любовную игру привычно затевает.
О, берегись, таинственная дама,
Угроза на пороге, воет пес незрячий,
И прописью, и мудростью ходячей
Ты не пренебрегай, беги от срама.
Крыло волос, рассыпанные шпильки,
И кимоно, уроненное навзничь,
И в темноте не разгядеть ухмылки,
Светильник гаснет. Наступает полночь.
И перекинулся студент, и сломан коготь,
Застрял меж жемчугом груди и белой шейкой,
Остался, омерзительный и клейкий,
След оборотня, клок волос и ноготь.
Служанки подметут, сожгут улики и развеют пепел,
И скрестят пальцы, и затеплят свечку,
Мы станем снова танцевать от печки,
И розы расцветут на белом свете.
И наступает тишина перед рассветом,
Когда вот-вот начнет шальной петух горланить
У изголовья - рукопись и два письма с приветом,
То юный господин и тот, другой, исправить
Пытаются хоть что-то. Нам
Уловки эти очень интересны.
Поскольку - это издревле известно -
Попытки в данном направленьи бесполезны.
А серебро ее седин
Рассвет усиливает, мглу слегка разредив,
Петух пропел, всех лисов обезвредил,
И спешился прекрасный господин.
А дальше - все как полагается. Она
Истаивает нежно в моно-но-аварэ,
Он кодекс бусидо торжественно листает,
Молчат цветы, молчат земные твари,
И журавлиный клин в осеннем небе тает.