Калугина Лена. Прощение

Моей мамочке, с любовью и благодарностью

Дора, Дора... Какое необычное имя. Оно перекатывается во рту, как камушки. Теперь и рта нет. И тела нет. Осталось только имя.

Здесь странно. Нет Времени. Нет Пространства. Есть Всегда и Всюду. Мысль стала главной и единственной движущей силой того, что теперь называется Дора. Она научилась видеть себя. Это не трудно, если немного потренироваться. Сначала был только палец. Желтоватый, корявый, с темной полоской под ногтем, которая никак не вычищалась. Фу. Дора сделала усилие, и палец стал гладким, аккуратным, с красивым маникюром. Как в молодости. Потом проявились другие пальцы, рука, и ей удалось увидеть себя целиком, юную и лёгкую. Вот, так лучше.

Она новенькая. Ещё не привыкла. Здесь хорошо. Ничего не болит, потому что тела больше нет. Его закопали под берёзкой, в светлом, солнечном месте. Там много других тел, кладбище очень большое. Муж Витя, который теперь называется нелепым словом "вдовец", прикрутил фотографию Доры на чужой памятник. Дурак. И сволочь.

Первое, что сделала Дора, когда узнала о своих новых, безграничных возможностях - посмотрела кино про своего Витю. Третьего и последнего мужа её земной жизни. Он был моложе на пятнадцать лет. Её страсть. Её радость и горе. Тот, кто свёл её в могилу. Теперь она знала это точно. Пока Дора лежала парализованная в их общей спальне, в соседней комнате Витя жил со своей новой пассией. Ждали, когда Дора умрёт. Она догадывалась. Это была мука адова, и она захотела уйти, перестала цепляться за жизнь. Когда очередной палец на ноге почернел, она отказалась ехать в больницу. Гангрена скрутила её в три дня. И вот теперь она свободна. Там, на Земле, она прожила шестьдесят четыре года. У неё впереди Вечность. Некуда спешить. Есть время всё понять, во всём разобраться. Найти ответы на все вопросы.

***

Земная жизнь Доры была бурной, яркой, насыщенной. Красавица, талантливая певица. Успех пришёл рано, вскружил голову. Мужчины боготворили, носили на руках. Влюбилась до беспамятства в томного красавца Бориса. Родила Нику. А он их бросил. Оставила Никулю на бабушек, и стала искать его, своего единственного. Долго не везло. Потом встретила Георгия. Стройный, элегантный голубоглазый брюнет. Он был настоящий, надёжный, порядочный. Родила Лерочку. Поженились. Никулю он удочерил, стали все вместе жить. Сняли комнатушку в полуподвале. Зато в центре, к работе близко.

После родов Дора располнела, со сцены пришлось уйти, в зените славы. Пошла работать в общепит, устроилась в кафе Дома Политпросвещения. Там часто устраивались закрытые банкеты, на которых бывали высокопоставленные, всемогущие партийные боссы. Обзавелась полезными знакомствами. Выпросила двухкомнатную квартиру в новой кирпичной пятиэтажке. Светлая, все окна на юг. Вот оно - счастье.

Георгий играл в ресторане на саксофоне и кларнете. В их новой квартире часто устраивались шумные застолья. Весело жили, широко, гостеприимно. Однажды Доре нашептали, что у Георгия есть воздыхательницы. И что он тоже к некоторым благосклонен. И даже больше. Мир Доры в одночасье треснул напополам. Скандалы и выяснения отношений только расширяли трещину, растущую с огромной скоростью. Они стали чужими друг другу.

***

Лерочке исполнилось десять, когда Дора встретила Витю, таксиста. Он часто подвозил Дору домой с работы. Молодой, внимательный, влюблённый. Дора была для него существом с другой планеты. Красавица, пусть уже и не молоденькая. В городе её помнили, узнавали, по-прежнему восхищались. Всё больше времени Дора проводила с Витей. После очередного скандала с Георгием, исчезала из дома на несколько дней. Никуля вышла замуж, уехала к мужу. Лерочка привыкала жить без мамы.

Дора потребовала у Георгия развода. Рассчитывала, что он уйдёт, а они с Витей и Лерочкой счастливо заживут в их светлой квартире. Всё вышло совсем иначе. На суде Лерочка заявила, что хочет жить с папой. Георгий с дочкой остались, а Доре пришлось уйти. Разъярённая Дора долго билась за квартиру, подавала в суд, но всё было тщетно. И она отступилась.

Дора и Витя поженились. Молодые супруги поселились в маленьком домике у бабушки. Когда она умерла, домик продали и купили почти новый, большущий дом, в четыре комнаты. И пришло счастье. Дора затосковала по Лерочке года через три. Стала приходить с подарками и гостинцами. Лерочка подросла и сторонилась матери - отвыкла. Смотрела Лерочка на маму холодно, с неприязнью. А иногда с ненавистью. Подарки и деньги принимала снисходительно, будто делала одолжение.

***

- Чего ты хочешь? - спросил Старейшина Рода.

Это их первый разговор. Дора смутилась, мысли разбежались. Говорить не нужно. Старейшина знал всё сам. Это просто формальность. Обязательная.

- Я хочу, чтобы Лерочка поняла, как она не права. Чтобы перестала на меня обижаться.

- Так сделай. Это в твоих силах.

- Но как?

Рядом с седовласым и суровым Старейшиной появился мальчик. Старейшина обратился к нему.

- Научи её. Ступайте.

Дора очутилась вместе с мальчиком на зелёном лугу с шелковистой травой.

- Тебе здесь нравится? - спросил мальчик, улыбаясь.

- Да, здесь хорошо. Это ты сделал? Кто ты?

- Я Фима. Род призвал меня тебе на помощь. Ты не зря тревожишься за дочь. Обида пустила корни, проросла и медленно сжирает Леру, высасывает из неё жизненные силы. Если она не разберётся с этим, то будет постепенно угасать, терять интерес к жизни, никогда не станет счастливой. Я научу тебя, как помочь дочери.

Фима не стал рассказывать. Он всё показал Доре. Перед ней проплывали яркие картинки, похожие на комиксы. Ей стало понятно, что нужно делать. И Фима исчез. Вместе с зелёным лугом.

Дора подумала об их квартире, и оказалась там. Ракурс был непривычным. Она смотрела на квартиру из-за большого зеркала, висящего на стене в прихожей. Лерочка собиралась на работу. Опаздывала, нервничала. Внучка спала, вчера засиделась допоздна у телевизора, а в школу она ходит во вторую смену. Дора всматривалась в лицо Лерочки. Как дочь на неё похожа! Теперь ей столько же лет, сколько было Доре, когда она встретила Витю. У Лерочки не складывается личная жизнь. С работой, с карьерой всё в порядке. А дочку одна растит. С мужчинами встречалась, и сейчас ходит один. Только всё не те. Дора знала, в чём дело. Она пришла помочь. Вспомнив уроки Фимы, сосредоточилась, сконцентрировалась и произнесла: "Пусть Лерочка перестанет на меня обижаться. Да будет так".

В это мгновение Лерочка быстро спускалась вниз с четвёртого этажа. По лестнице, привычной с детства, где каждая щербинка знакома. Лера ощутила мягкий толчок в спину, потеряла равновесие и кубарем покатилась по ступенькам. Дора перенеслась к ней, зависла сверху, увидела тело дочери, застывшее на лестничной площадке в нелепой позе. "Род мой, что я натворила!" - ужаснулась Дора. Тут же рядом появился Фима, схватил её за руку, и они снова оказались на зелёном лугу.

- У тебя получилось. Молодец! - похвалил Фима.

- Но почему так? Зачем? - в отчаянии закричала Дора.

- Успокойся. Всё правильно. Как можно заставить человека задуматься о том, как он живёт? Только одним способом. Уложить его, обездвижить, разрушить привычный мир. Только тогда он начнёт соображать. В ежедневной гонке и суете люди не способны думать о серьёзных и важных вещах. Это единственный способ изменить направление жизненного пути дочери. И ты это сделала. Теперь очередь Леры.

***

Лера очнулась в палате. Над ней белый потолок. Попробовала двигаться. Подняла руку. Чуть повернулась. Тело болит. Ногами не пошевелить. Что с ней? Голова будто ватой набита. Пришли люди в белом, о чём-то говорят. Слова не понятные. К Лере подошёл Хмурый Доктор. Он здесь самый главный. Глаза колючие, взгляд пронзительный. На лице ни тени улыбки.

- Что со мной? - прошептала Лера.

- Отдыхайте, набирайтесь сил. Мы вас пока полечим, а потом решим, что с вами делать дальше.

И все ушли.

Дни тянулись, похожие один на другой. Лера теперь знала, что у неё сложные переломы. Началось воспаление. Это называется страшным словом остеомиелит. Леру прооперировали, к кости подвели трубки и промывают антибиотиками. Делают снимки. Результаты не утешительные. Кости не срастаются, а наоборот - обломки начали рассасываться, исчезать.

Лера лежит в больнице уже несколько месяцев. Доктора заходят в её палату всё реже. Им нечего ей сказать. Каждое утро, встречаясь в ординаторской, один из них обязательно говорит что-то вроде: "Надо же, полная больница врачей, а одну бабу вылечить не можем".

Лера в ужасе. Если так будет продолжаться, то она никогда не сможет ходить. Не встанет больше на ноги. Жизнь её кончена. И Лера стала погружаться в вязкую и мутную жижу депрессии. Мир потерял краски, стал серым, унылым, раздражающим кожу, как стекловата.

Хмурый Доктор вошёл в палату. Присел рядом на стул.

- Скажу вам честно, Лера. Случай ваш необычный. За свою долгую практику я многое видел, но чтобы организм так не хотел восстанавливаться... Нужно, чтобы вы поняли одну очень важную вещь. Всё, что с вами происходит, управляется компьютером в вашей голове. Как он работает - это и для нас загадка. Мы, врачи, можем только содействовать, помогать вам. А настроить себя на выздоровление - это ваша задача. Подумайте об этом.

И он вышел.

***

Леру навестила Лучшая Подруга. Шумная и весёлая, она заполнила собой всю палату. Лера не сразу заметила, что возле дверей мнётся незнакомый мужчина, совсем молодой. Лучшая Подруга в своём репертуаре. Находясь в законном браке, она непрерывно искала амурных приключений на свою филейную часть. На этот раз всё оказалось серьёзно. Инструктор по горным лыжам, которого Лучшая Подруга привезла с курорта в качестве трофея, возведён в статус следующего мужа. Солидная разница в возрасте Лучшую Подругу не смущала. Она выглядела совершенно ошалевшей от счастья. Лера радовалась за неё.

Леру снова что-то мягко толкнуло. Она вдруг вспомнила, провела параллель. Когда мама встретила Витю, ей было примерно столько же лет, сколько сейчас Лучшей Подруге. И Лера задала себе простые вопросы: "Я сейчас радуюсь за Подругу. Почему же я не видела, как мама счастлива? Почему отказывала ей в этом праве - быть счастливой?"

Дора улыбнулась и тихо выскользнула из палаты. Её дочь сделала первый, маленький шажок. Есть шанс, что за ним последуют другие.

***

Но другие шаги не последовали. Лера всё больше погружалась в депрессию. Кости продолжали таять. Ещё немного, и процессы в теле станут необратимыми. И что тогда? Ещё одна загубленная жизнь? Род не мог этого допустить. Род решил действовать через Посланника.

Лера называла его Толкователем Снов. Он был её другом. Познакомились очень давно. Лера училась на курсах, он там преподавал. А потом Лера пригласила его поработать приходящим программистом. Много лет просто сотрудничали. Совсем недавно Лера узнала о его необычных способностях. Он не только толковал сны. Умел лечить руками. Видел прошлое и будущее. Мог посмотреть всю жизнь человека, как фильм... Они давно не работали вместе и редко виделись.

Лера проснулась утром с необыкновенно сильным желанием увидеть Толкователя Снов. Позвонила. Он пришёл. Лера расплакалась. Ей стало невыносимо сознавать, что жизнь медленно превращается в прах. Он долго и сосредоточенно молчал. Потом произнёс:

- Тебе нужно простить маму.

- Что? - Лера не поняла, причём тут...

- Тебе. Нужно. Простить. Маму. - разделяя слова, повторил Толкователь Снов.

- Но... Я давно простила её...

- Нет. Твоя обида жива. И она разрушает твоё тело. И всю твою жизнь. Пока не простишь, всё будет только ухудшаться.

Вихрь мыслей закрутился в голове Леры. Она поверила Толкователю Снов сразу. Она всё поняла. У неё только один шанс. Другого не будет.

- Что я должна делать?

***

И потекли тяжёлые дни. Лера все свои силы отдавала борьбе за жизнь. Её обида подлежала уничтожению, и Лера методично расправлялась с ней, каждый день. В часы, когда её не могли потревожить, она закрывала глаза и вызывала в своём воображении картины. Они были яркими, отчётливыми. С отклонениями в сюжете. Но смысл всегда один. Лера судила свою мать. Приговаривала её. И приводила приговор в исполнение.

Лера старалась. Она знала: чем более жестокой она будет в своих видениях с матерью, тем быстрее справится с нелёгкой задачей прощения. Лера видела большой зал с белыми кафельными стенами, стражников и палачей, орудия пыток, разложенные на больших деревянных столах. Она видела свою мать жалкой, рыдающей от страха, боли и унижения.

Мать никогда не просила пощады. Она принимала казнь безропотно, не поднимая глаз. Это было самым ужасным. Лера ощущала себя чудовищем, монстром. Но останавливаться нельзя. Была только одна причина для остановки - тошнота, настоящая, физическая, когда трудно сдержаться от рвоты. Когда противный комок подступал к горлу, Лера с облегчением открывала глаза и возвращалась в реальный мир. Её лицо пылало лихорадочным румянцем, глаза были безумными. Она тяжело дышала и, как правило, сразу проваливалась в сон без сновидений. А на следующий день всё повторялось.

Так продолжалось целый месяц. Сил оставалось всё меньше. Она действовала, как робот, с маниакальным упорством. И наступил тот день, когда Лера, только вызвав перед собой надоевшую до оскомины картину, мгновенно почувствовала тошноту. Всё. Работа закончена. Она открыла глаза. Перед ней стоял Хмурый Доктор. Он улыбался.

- Лера, я нашёл решение. Будем готовить вас к операции.

Через неделю её прооперировали, соединили осколки костей хитрой металлоконструкцией, придуманной Хмурым Доктором. И Лера пошла на поправку.

Однажды утром она проснулась. В окно палаты заглядывало солнце, ласково поглаживая Леру тёплыми лучами. Она села в кровати, улыбнулась и вдруг сказала:

- Мамочка, прости. Я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, милая, - неслышно ответила Дора и выпорхнула в окно.

24 февраля 2012 г.

Комментарии: 158, последний от 15/03/2016. © Copyright Калугина Лена (elenakanaeva@gmail.com) Размещен: 24/02/2012, изменен: 25/08/2013. 16k. Статистика. Новелла: Проза Родовая Книга Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2
Аннотация: Светлой памяти моей мамочки Маргариты Николаевны У произведения непростая судьба. Автор неоднократно за него бит на конкурсах. И вовсе не за качество - за содержание. Ибо в нём есть нечто, вызывающее у некоторых читателей культурный шок. А кто сказал, что с застарелой обидой справиться легко? Иногда, чтобы очиститься, приходится побывать в такой шкуре... В иные моменты и прикоснуться к этому обличью страшно...

Калугина Лена: другие произведения.

Прощение