Иногда она думала, что король являлся отражением волшебника, иногда – что волшебник обманывает ее, а по правде – он старик и чудовище. А может быть, сам король убежал из дворца, оставив свою стеклянную копию, переоделся волшебником, и теперь ведет с королевой запутанную игру...
Надпись над входом в Обитель: "Всему есть объяснение земное и небесное, и небесное неудобно для жизни, но если принимать за правду земное, то небо может исчезнуть".
Мишель Уэльбек, Нил Стивенсон, Тонино Бенаквиста, Томас Диш, Стивен Фрай, Ричард Лаймон, Владимир Сорокин, Брет Эллис, Евгений Гришковец, Виктор Пелевин. Последние рецензии создавались в форме блога и снабжены ссылками на обсуждения.
Новый роман Лукьяненко, литература и Живой Журнал, структура романов, Альфредо Конде, проблемы издания нежанровой прозы, Агота Криcтоф, Дэвид Браун, Бернард Корнуэлл, романы как программное обеспечение, вирусный роман, проблемы популярности, Бог и дьявол в современном романе, Эрленд Лу, Бегбедер, новая искренность, русский христианский роман, писатель и образование.
Проблемы российского книжного бизнеса, литература и интернет, роман как блог, современный русский и зарубежный роман, писатель и общество. Заметки создавались в форме блога, каждая запись снабжена ссылкой на комментарии.
"Гости не раскрывали своих имен. Точнее, говорили, что услышать – и произнести – их имена можно лишь сердцем. Мы воспринимали это как метафору, не могли поверить до тех пор, пока кто-то из Гостей не демонстрировал, что его сердце способно биться очень по-разному. Не только быстро или медленно, но то глухо, то звонко, то сильно, то слабо. С паузами разной длины. Это немного пугало, но больше – восхищало. Сердце каждого Гостя могло говорить с другим сердцем, вот только люди не могли вступить в диалог. Может, для того, чтобы научиться, следовало перестать бояться умереть. Ведь сердца Гостей иногда подолгу молчали, и мы были свидетелями тому..."
- Я думаю, у большинства людей души нет, - уверенно вымолвил дед. – Есть некая… психическая субстанция, которая живет, скажем, по принципу круговорота воды в природе.
Сибирская культура - это особое, отдельное пространство свободы. Которое может находиться в диалоге с другими культурными пространствами, но ни в коем случае не подчиняется чужим законам.
"Что происходило дальше, я толком не помню. Кажется, там было сразу пустынно и людно. Я поднимался по лестницам, разглядывал лепные потолки и люстры, переходил из аудитории в аудиторию, дивился величию и гармонии – настолько выверенной, точно здесь училась высокая раса вроде атлантов, а потом сгинула, - и я никого не встретил. Одновременно меня подхватила толпа, поток молодых людей в темных то ли мантиях, то ли рясах. Моя одежда по цвету и простоте не особенно выделялась. Нас вынесло в огромный зал с углублением в центре: нечто среднее между ареной и котлованом; - вокруг крутым амфитеатром располагались столы и лавки, где сидело еще больше людей, чем влилось в зал со мной. Нас торопили, мы расселись на свободные места..."
