Frost Valery : другие произведения.

Идеальный Дворецкий. :: Завершено, выложено целиком

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.04*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Возможно, кто-то верит в сказки, в мистику, боится привидений и ищет источник молодости. А я верю в силу воли, дружбу и приемлемый процент риска. Чего мне стоило выбрать в хобби собирание чашек, например, или винных этикеток? Нет, надо было увлечься черно-белой фотографией! Знала бы, куда упаду - постелила бы перинку. Сначала веселье, шашлыки, вино, вечеринки, купания под луной, а потом - драки, погони, игры в любовь и параллельный мир. И все из-за одной фотографии. Теперь и я верю в привидения, в сказки и в неиссякаемый поток жизни.
    Cпасибо Анне Мозговой и Светлане за первую вычитку :)













   Идеальный Дворецкий.
   Аннотация.
   Возможно, кто-то верит в сказки, в мистику, боится привидений и ищет источник молодости. А я верю в силу воли, дружбу и приемлемый процент риска. Чего мне стоило выбрать в хобби собирание чашек, например, или винных этикеток? Нет, надо было увлечься черно-белой фотографией! Знала бы, куда упаду - постелила бы перинку. Сначала веселье, шашлыки, вино, вечеринки, купания под луной, а потом - драки, погони, игры в любовь и параллельный мир. И все из-за одной фотографии. Теперь и я верю в привидения, в сказки и в неиссякаемый поток жизни.
  
   Пролог.
   - Ты понимаешь, что сделал только хуже? Тут пусто! Ничего нет! Ни в бумагах, ни в ноут-буке, ни в телефоне - нигде! Обязательно было ее убивать?
   - Она сопротивлялась...
   - И что? Ты - специалист со стажем, выживший в ситуациях, когда выжить было невозможно, испугался какой-то девчонки с пухкалкой в руке?
   - Она не девчонка...
   - Отставить оправдания! - мужчина рявкнул, и разъярился так, что готов был ударить провинившегося, но его остановил простой жест рукой еще одного присутствующего.
   - Не надо, Сом, не стоит тратить нервы. Они, как ты знаешь, не восстанавливаются. Объект, действительно, был непрост. Тринадцатый недооценил противника. Вмешался случай. Такое бывает. Однажды и ты окажешься в таком же щекотливом положении.
   Говоривший обернулся, махнул рукой - двое в костюмах вышли за двери, оставив пост.
   - То, что мы не добились результата - это, конечно же, не очень хорошо. Но не все коту Масленница. А вот то, что мы потеряли источник информации - это да. Это плохо. Объект, в принципе, дошел почти до точки, но я не верю, что она держала все в голове. Не должна. Слишком умна. Она перестраховалась. То есть, мы продолжаем искать.
   - Тринадцатый! - Мужчина вытянулся по струнке. - Свободен!
   За дверью послышался хлопок и мельтешение ног. Отчитывающий недавно Тринадцатого Сом блеснул глазами, побледнел.
   - У нас и так мало людей.
   Мужчина в белом резанул взглядом.
   - Компетенция кадров всецело на твоей совести, Сом. И не в твоем положении сейчас подвергать сомнению мои решения. Свободен.
   Когда злой, но вышколенный бывший офицер разведки скрылся за дверью, из темного угла комнаты выехало инвалидное кресло. Мужчина, до сих пор невидимый для присутствующих, был похож на высушенную мумию. Бледная кожа, бледные глаза, дрожащие пальцы и ненавидящий все взгляд. Он хотел что-то сказать, но слишком резко вдохнув, зашелся хриплым кашлем. Субъект в белом поморщился, но все же протянул руку и подал платок.
   - Мы продолжаем, папа. Осталось совсем немного.
  
  
   Глава 1.
   1 мая.
   Никогда не летала на чартере. На "Ви. Ай. Пи." чартере. Большие деньги открывают любые двери: будь-то покосившаяся калитка или министерские врата. Нам же открыли ворота аэропорта. Никаких досмотров, никаких очередей.
   Кусочек чопорно-медлительной Англии в светло-бежевых тонах быстро набирал высоту. Вася не замолкала ни на миг:
   - А надену я обычные джинсы, майку и рубашку в клетку. Только сапоги от Пьера Кардена. И очки. Они, правда, мамины. А папа не любит, когда я ее вещи беру. Но эти очки уже давно у меня. И думаю, папа не узнает, что я взяла ее вещи. И ты не скажешь. Не скажешь ведь?
   Я прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. По моему мнению, отцу не следовало бы ограничивать дочь. Что такое вещи? Воспоминания? Впечатления? Переживания? Радости? Многоголосые свидетели прошлого. Ну, и пускай они напоминают о прошлом! О замечательных, светлых, наполненных беспечностью днях. Что в этом плохого?
   Больно? А от чего не больно? Или он надеется, что сможет запереть в платяной шкаф вместе с кучей шмоток и собственные воспоминания?
   - Вася, ты можешь надевать все, что хочешь, - девушка ответила мне улыбкой. - Я поговорю с твоим отцом.
   Василиса отвлеклась от болтовни и протянула руку к подносу, который вдруг материализовался в комплекте с ухоженной стюардессой.
   - Вася! Это шампанское!
   - Ну, и что? - бокал она протянула мне, но на этом не остановилась. - В конце концов мне уже шестнадцать...
   - ...будет, - перебила я.
   - Будет, - девушка кивнула, - и очень скоро.
   Я несколько мгновений глядела на спутницу осуждающе, а потом махнула рукой:
   - А к черту! Пускай даже нас с тобой заложат. Все равно ты скоро станешь самостоятельной.
   - И с паспортом! - Вася отсалютовала мне в ответ и залпом осушила бокал.
   Мне оставалось лишь подивиться такой прыти.
   - Еще! - скомандовала девушка.
   Пришлось срочно тормозить:
   - Нет, Вася, попридержи коней. Прошу тебя. Сегодня хватит.
   Девушка скривилась, но подчинилась - выбрала высокий стакан ярко-оранжевого фреша.
   - А вообще тебе понравится, - покой был нарушен буквально через пол-оборота минутной стрелки, - много солнца, огромные окна, высоченные потолки, террасы на крышах, ухоженный сад. Круто. У нас даже свой дворецкий есть.
   Девушка хитро подмигнула. Я насторожилась.
   - Представляешь, он встречает гостей. Особых гостей, - многозначительный взгляд из-под бровей, - подает ручку, открывает двери. Каждый день справляется о здоровье и исполняет желания.
   - Он - джинн, что ли? - последнее заявление Василисы меня рассмешило. Да еще и шампанское. На одном бокале я не остановилась.
   - Нет, конечно! - возмутилась девушка, а потом задумалась над чем-то, и сама себе улыбнулась.
   Что творилось в этой хорошенькой головке - одному Богу известно, но меня неизменно пугали любые планы молодой особы, которая совсем недавно лишилась любимого человека, лишилась поддержки и защиты. Депрессия сменялась агрессивностью, упаднические настроения - разгульной жизнью.
   Чтобы ни говорил нанятый психолог, как бы ни хвалил психологическое состояние пациентки, я видела Василису совсем другой и боялась всех тех эмоций, которые на долю секунды отражались на милом лице, сменяясь дежурной полуулыбкой или отрешенностью.
   - Ты понимаешь, Катя, они говорят, что мне нужен покой. Но я ведь лучше знаю, чего мне хочется!
   - И чего же тебе хочется?
   - Хочется обмануть весь мир. Доказать, что она достойна не слез, а радости. Она бы ни за что не запретила бы мне веселиться.
   - Тогда знаешь, что? - я наклонилась и поманила пальцем, чтобы сообщить нечто крайне секретное.
   - Что? - Вася подалась вперед.
   - Мы наплюем на чужие мнения и отпразднуем твой день рождения по полной программе.
   Самолет плавно окунулся в серую пелену, что скрыла от глаз солнечный свет, и лампочка, подмигнув, сообщила, что пора проявить бдительность и пристегнуть ремни.
   "Пасмурно, временами осадки", - сообщал погодный сервис на экране гаджета, но мне было абсолютно все равно. Воздух приморья бодрил лучше энергетических напитков, предвкушение праздника пьянило. Ветер влюблено ласкал кожу, гладил по волосам. По-летнему теплый, по-детски озорной.
   Над головой глубоко вздохнула Вася:
   - Фу, дизель - вонючка, - и подтолкнула меня в спину.
   Пришлось подчиниться и продолжить спуск по ступеням. Волшебство майского дня вылетело в трубу с выхлопными газами погрузчика.
   - До места можно вообще-то и на вертолете добраться, - продолжила повествование девушка, - но мы с тобой лучше проедемся на машине. Чур, я за рулем!
   Мне оставалось лишь развести руками.
   Через двадцать минут езды Вася разнервничалась, постоянно отвлекаясь на пиликанье мобильного и дергая руль машины.
   - Блин! Чертов мобильник! Такой неудобный! - Ругалась водитель. - Выкину тебя к чертовой бабушке!
   Меня рассмешило общение с цифровым прибором.
   - Чего ты смеешься?
   - Знаешь, некоторые с телевизором разговаривают, а ты с телефоном. В принципе, для разговоров он и предназначен. Но ответить на твои оскорбления он не сможет точно.
   Вася не засмеялась, а стала мрачнее тучи.
   - Он новый и совершенно неудобный, - стала оправдываться девушка, - старый был намного лучше.
   - А зачем тогда поменяла? - я рассматривала город за окном, и в данный момент меня больше беспокоило душевное состояние подруги и то, как оно отразится на езде. Неудобство обращения с новым мобильником меня не волновали.
   - Так старый украли! Причем так украли, - Вася выделила местоименное наречие, - что даже папины спецы не смогли его отыскать.
   Я уважительно закачала головой: если даже профи не смогли обнаружить, значит, этот старый мобильник очень кому-то понадобился. Или мешал... Я с подозрением глянула на Васю, но, похоже, девушка на самом деле была расстроена пропажей вещи. То, что телефон был напичкан жучками-шпионами собственного производства лаборатории Константина Мазура, не поддавалось сомнениям. После смерти жены отец Василисы стал параноиком и использовал все средства, чтобы избежать повторения ситуации.
   - А еще мои эккаунты взломали. Причем, я бы и не заметила, если бы мне не подсказал один знакомый, - девушка подмигнула.
   Ну, конечно же, глупо было бы сомневаться в том, что дочь не похожа на отца - всегда и везде успевала завести необходимые знакомства и использовать сиюминутные связи, оборачивая дела себе на пользу.
   - Ты думаешь, тебе кто-то хочет навредить?
   - Это папа думает, что мне кто-то хочет навредить. Поэтому и приставил ко мне соглядатаев.
   - Правда? - я была удивлена, потому как никаких "хвостов" не наблюдала.
   - А ты и не заметила, - Василиса усмехнулась.
   Я развела руками, признавая собственную некомпетентность в вопросах наблюдения и шпионажа.
   Одесса была знакома мне с детства: неповторимый юмор и легкий налет снисхождения в разговорах с местным населением, небывалая невоспитанность на дорогах, контрасты пышного убранства фасадов и убогости внутренних дворов, строгость рабочих будней и бесшабашность праздников. Город не дышал историей, не манил неизведанностью, однако неизменно радовал разнообразием полуподвальных помещений, занятых ресторанчиками, пабами, пивнушками и прочими видами увеселительных заведений.
   Пока Василиса разбиралась с одним из поручений отца, мне удалось сделать несколько приятных черно-белых снимков. Хобби у меня такое - монохромное фото.
   - Куда прешь, придурок?!
   Я вынырнула из омута весенних образов - Василиса активно жестикулировала, высунувшись из окна автомобиля.
   - Здесь нет знака поворота!
   - А мне туда надо! - огрызнулся второй водитель и таки перебежал нам дорогу на стареньком "жигуленке".
   Вот, в этом вся Одесса - "мне туда надо", и никого не волнует, что другим надо прямо, а дорожные знаки разрешают движение только в одном направлении.
   - Вот урод!
   Мне пришлось погладить девушку по руке, успокаивая и сочувствуя ей, как водителю.
   Оставшиеся двадцать минут дороги Вася пыхтела, как самовар, переваривая неблагоприятно сложившиеся обстоятельства, словно "жигуль" был ее персональным черным котом, перебежавшим дорогу с пустым мусорным ведром.
   За чертой города я напряглась - приготовилась к ямам и ухабам. Однако, напряжение вскоре переросло в неподдельное удивление. Дорога была гладка, как шелк.
   - Это папа постарался, - гордо сообщила Вася, догадавшись о моих мыслях. - Видишь, как хорошо, когда умный и дальновидный человек берется за работу?
   Мудрый, умный, дальновидный, бескомпромиссный, удачливый, добрый, строгий - это все про Костю. Про Константина Алексеевича Мазура, женатого на собственной работе и такого неудачливого в любви. Или наоборот - слишком удачливого?
   Две прекрасные жены - две неоправданные потери. Василиса - отрада для души. И неимоверное количество проектов - обезболивающее средство при острой семейной недостаточности.
   Мне иногда казалось, что Костик когда-то давно продал душу дьяволу. Нечистый подарил неземную удачу, но выставлял слишком высокую цену - забирал любовь.
   Три года назад, когда Олеся Мазур была еще жива, Константин, приложив нечеловеческие усилия, выиграл государственный тендер на восстановление некогда популярного курорта и его главной достопримечательности - грязелечебницы на берегу лимана Куяльник. Загоревшись идеей, Костя принял решение, нашел спонсоров, изучил историю местности вплоть до языческих времен, и вот теперь - три года спустя - в новоявленный Баден-Баден были созваны представители лучших туристических агентств Европы и дальнего зарубежья. Куяльнику предстояло стать всемирно известным и одним из самых дорогих курортов Восточной Европы. А то, что в умелых руках Мазура дело будет продвигаться семимильными шагами - я не сомневалась. Очень скоро курорту предстояло стать знаменитостью.
   И вот, знала бы, какую роль мне придется сыграть в процессе обретения этого самого бессмертия во языцех, никогда бы не приняла приглашение. А так...
   Куяльник преобразился. Судя по всему, Константин Алексеевич избавился разом от двух вечных проблем славянских народов - энтузиастов и рельефа. Это теперь так по-светски величают дураков и неровные дороги.
   Тринадцать лет назад, когда мы с мамой приезжали сюда по путевке, меня больше интересовали дискотеки и кинотеатры. Лечебные грязи и воды меня привлекали куда меньше. Я не была поражена архитектурой, не любовалась закатами, не сидела с книгой в березовых рощах. Другие приоритеты были.
   Зато сейчас я в полной мере ощутила присутствие волшебства и триумфа прогресса: некогда лысые обрывы обросли березками, меж высоких сосен змейками бежали гравийные дорожки, аккуратно постриженные газоны соревновались чопорностью с упорядоченностью альпийских горок. Я не заметила ни одного несуразного ящика киоска из семейства пивных забегаловок - везде только классические павильоны с колоннами и балясинами, фонтаны с ангелочками, вазоны с вьющимися и тянущимися к земле растениями.
   - Как Версаль, правда?
   Я никогда не была в обители французских монархов, но сравнение с дворцом мне понравилось - я кивнула головой.
   - Все, приехали, - обрадовала меня Василиса и лихо притормозила у бокового входа в грязелечебницу.
   - А почему не в отель? - удивилась я.
   - А потому что, дорогая Катерина Станиславовна, это и есть отель.
   - Вы что, грязелечебницу в постоялый двор превратили?! - была бы Зевсом - метнула бы молнию.
   Вася зловредно захихикала и с силой потянула ко ступеням. Я была настолько ошарашена изменениями, что без сопротивления последовала за ней. Пребывая в состоянии близком к шоку, я не обратила внимания на внешнее убранство изменившей статус грязелечебницы: колонны и башенки, облицованные декоративным сайдингом, демонстративно выпячивали грудь, стены красовались арочными проемами, окна пускали солнечные зайчики новыми, идеально прозрачными стеклами, барельефы ослепляли белизной, а ступени скромно стелились под ноги, изредка искрясь прожилками серой мраморной крошки.
   Троекратное пожимание моей ладони привело в чувство. Я обнаружила себя прямо перед двустворчатой дверью.
   - Сейчас его увидишь, - шепнула малолетняя подружка и протянула руку к резной ручке. Однако, нас уже ожидали, и двери открылись сами.
   Вспоминая предыдущее свое пребывание в стенах лечебницы, я приготовилась к неприятным воспоминаниям - к страху. В прошлый раз экстерьер санатория напомнил мне коридоры концлагеря. Глубоко вдохнув свежего воздуха, я сделала шаг в темноту помещения. И в очередной раз обомлела. Эмоции, схожие с чувствами, испытываемые при покупке нового автомобиля, заполнили все существо: оцепенение, восторг, умиление, радость, восхищение. Непередаваемая гамма ощущений. Мгновенно забылось негодование относительно неподобающего использования строения - я испытала эйфорию, окунулась в роскошь, как в ванную с парным молоком. Выбираться из Нирваны не было ни малейшего желания.
   - Guten tag! - дуэтом поздоровались грудные женские голоса.
   - Guten tag! - вторил им мужской, не менее приятный.
   Я обернулась на голоса, но увидела лишь удаляющиеся спины. Оказывается, пока я глазела на внутреннее убранство, вращая головой, мимо меня прошла колоритная парочка: фигуристые и, несомненно, силиконовые блондинки, в резиновых тапочках и белоснежных халатах. Большие банные полотенца смутили меня не меньше халатов. Я обернулась к Васе:
   - Это как?
   Вася улыбалась, глядя мне за спину.
   - Добро пожаловать, - пробасило у меня над головой. Испугалась, аж присела, еще больше развеселив Василису.
   Собрав нервишки в коробочку, я обернулась. Думала, потрясений для ослабленной психики на сегодня было достаточно, но ошиблась.
   Высокий, не меньше, чем на голову выше меня, стройный, одетый в строгий костюм, учтивый и подозрительный, он пугал своей монументальностью и разоружал полуулыбкой.
   - Знакомься, Катя, это - наш дворецкий.
   Я протянула руку и нервно сглотнула - в горле пересохло.
  
   Глава 2.
   1 мая.
   - Я подумала, что тебе будет приятно жить здесь, - Василиса обвела взглядом комнату.
   После краткого знакомства с обслуживающим персоналом, Вася провела экскурсию на скорую руку. Оказывается, решив превратить Куяльник в новый Баден-Баден, Константин принял решение возродить грязелечебницу в первоначальном ее виде, добавив немного технических моментов и модернизировав там, где было необходимо. Весь первый этаж занимали процедурные: грязевые и минеральные ванные, массажные и врачебные кабинеты, сауны, тренажерный зал и бассейн, комнаты администрации и медперсонала.
   Второй этаж, менее просторный, но не менее шикарный, стал отелем: меблированные комнаты, стандарты и люксы, террасы с видами на лиман и обзорные площадки. Публику пускали даже на панорамную башню.
   Рестораны и комнаты для развлечений базировались в цокольных этажах здания. Из соображений безопасности, охранную базу разместили в непосредственной близости к продуктовым складам и увеселительным мастерским.
   Там, где коридоры были узки, но высоки в потолке, архитекторы дополнили интерьер антресольными этажами: теперь, приняв минеральные ванны или расслабившись на сеансе массажа, гости лечебницы могли провести время после процедур, удобно расположившись на мягких лежаках прямо над входами процедурных комнат.
   Поразил внутренний сад - ухоженный, по-весеннему свежий, уютный и приветливый. Мое мнение разделяли и гости лечебницы: люди чинно попивали чаи, по-кошачьи щурясь на пробившееся сквозь тучи солнышко, кормили шумных воробьев и приветливо кивали друг другу.
   При постройке санатория в конце девятнадцатого века, архитекторы учитывали современные нравы: каждому направлению лечений выделялось по два крыла - для мужчин и женщин. Сегодняшний день привнес модерновые нотки. Теперь никто не обращал внимания на гендерное разделение, все помещения, кроме раздевалок и санузлов, были общими, кабинки запирались на замок, а вышколенный персонал не забывал стучаться и просить разрешения войти.
   Преодолевая двойные лестничные пролеты, посетители грязелечебницы поднимались в свои покои. Как объяснила Василиса, номера, расположенные непосредственно над процедурными помещениями, были самыми дорогими в округе. Во-первых, обстановка: дорогая мебель и техника, изысканные украшения интерьеров, доставшееся в наследство еще с послевоенных времен, лепнина, паркетные полы, цифровая техника, вездесущий интернет. Во-вторых, дорогостоящие влагостойкие материалы. Энергосберегающие системы - солнечные батареи, мини-ветряки и "тефо" - способствовали значительному сбережению средств, но при этом требовали специальных технологий. В-третьих, месторасположение койко-мест в непосредственной близости к процедурным кабинетам.
   Я стояла, наверное, в одной из самых богато обставленных комнат. Даже санузел занимал отдельное помещение, соревновавшемся размерами с самой гостиной.
   - Приятно, не спорю, - согласилась я, - но почему именно эта комната?
   - Здесь мама жила, - совсем тихо произнесла девушка, отворачиваясь.
   Я еще раз осмотрелась - все во вкусе Олеси.
   Мы обе были поклонницами пергидроля, любили классику рока и предпочитали сдержанность в высказываниях и проявлении эмоций. Только в повседневности обнаруживали расхожесть во вкусах и мнениях: когда я надевала джинсы, Олеся наряжалась в платье, когда я покупала складной диван в гостиную комнату, подруга заказывала нестандартный двуспальный аэродром в гостевую спальню, когда я пила разбавленный мартини, Олесе приносили виски со льдом.
   Она была роскошной женщиной. Я рядом с ней казалась серой мышкой. Однако никогда таковой себя не чувствовала - заслуга подруги.
   Для Василисы Олеся была мамой - любимой и единственно неповторимой. Хоть формально и числилась в мачехах.
   К таланту быть Женщиной с большой буквы моя подруга честно заслуживала и звания талантливого Архитектора. Тоже, кстати, с большой буквы. Именно она занималась интерьерными разработками в мужнином проекте. Под ее чутким руководством верхние этажи грязелечебницы преобразились на глазах и превратились в царские покои.
   - Спасибо, Вася, - я дотронулась до плеча девушки, - мне очень приятно твое доверие.
   Стоило двери закрыться за спиной Василисы, как мысли мои ровным строем ринулись к утренним событиям. Не к общей картине, а к конкретному моменту - знакомству с дворецким.
   Такие мужчины встречаются крайне редко и моментально вызывают противоречивые чувства. Сейчас ты ими восхищаешься, а через мгновение ненавидишь всей душой. Разобраться в собственных чувствах к конкретному представителю сильного пола я не смогла. Но то, что чувства присутствовали, отрицать было бессмысленно. Надо будет на досуге познакомиться поближе и определиться в отношении.
   За обедом я разузнала про подробности проживания гостей. До конца майских праздников на территории курорта и непосредственно грязелечебницы проживали только представители СМИ и туристические агенты. Ресторан работал по системе "фул-борд", посему никто не обжирался и не напивался - культурная европейская публика. Однако, сухой закон не соблюдался вовсе, и по вечерам, в зависимости от организованной культурной программы, постояльцы выпивали и болели по утрам похмельем разной степени тяжести.
   - Сегодня вечером, - объявила Василиса, изучая программу мероприятий на экране мобильного гаджета - прогресс, блин, - намечается просмотр художественно-телевизионного кино об истории Куяльника - исторической местности и исключительного целебного источника. Короче, поверья и реалии жизни, - подытожила девушка.
   Я кивнула, однако мыслями была далеко - искала глазами дворецкого.
   - Дальше, по желанию, поездка в ночной клуб в Одессу, - Вася запнулась и изобразила удивленное уважение, - в Аркадию, либо бильярдный турнир среди гостей грязелечебницы. Поедем?
   Я скривилась - предпочла бы в первый день отпуска не устраивать свистопляски.
   - Нет, Вась, спасибо за предложение, но я, наверное, останусь на турнир.
   - Как хочешь, - девушка пожала плечами и перевела взгляд мне за спину. - Привет, - тихо протянула просиявшая девушка.
   Ну, вот, как всегда, все самое интересное происходит либо у меня за спиной, либо, когда я моргаю.
   - Что там?
   - Не "что", а "кто", - почти пропела заговорщица. - Не оборачивайся, - а я и не собиралась, - а то станешь одной из многих.
   Я не поняла последней фразы, потому и нахмурилась.
   - Антон посетил наше общество, - попыталась объяснить Василиса, но снова наткнулась на мой непонимающий взгляд, - дворецкий!
   Итак, дворецкого зовут Антон. Загадочная и довольно популярная личность, судя по жарким взглядам со стороны соседних столиков и по утренним приветствиям. Вот и не буду я одной из многих - ни за что не обернусь!
   - А знаешь, что? - Василиса все еще смотрела мне за спину. - Я тоже останусь с тобой. В бильярд поиграть.
   Я глянула на малую проказницу - судя по мечтательно-кровожадному выражению лица, играть она собирается совсем не на бильярде, а как минимум на отцовских нервах.
   - Вася, - предупреждающе сузила глаза, - ты аккуратнее. Статью за игры с несовершеннолетними еще не отменяли.
   Девушка надула пухлые губки, уткнувшись взглядом в тарелку, а затем мстительно провела вилкой по фарфору. От извлеченного звука свело скулы. На нас тут же обратили внимание соседи. Пришлось виновато улыбаться и одними губами выговаривать извинения.
   - У вас все в порядке? - поинтересовался знакомый голос. И снова со спины. Я закатила глаза, определившись в чувствах к этому человеку - ненавижу.
   Вася тут же расправила плечи, откинула прядь густых волос - мужчина остался равнодушным, он явно ожидал ответа на поставленный вопрос.
   - У нас все замечательно, Антон, - эстафету подхватила Вася, я предпочла гробовое молчание и презрительный игнор. - А как твои дела?
   - Вы уже определились с программой на вечер?
   Надо же, какой холодный!
   - А ты только про работу и думаешь, - девушка снова выпятила нижнюю губу, выражая наигранное недовольство. Дворецкий горой возвышался над нашим столиком, закрывая обзор. Я подняла взгляд и наткнулась на отражение собственных эмоций - холодность и отрешенность, приправленные профессиональным безразличием.
   - Мы будем играть на бильярде, - снизошла я до ответа. Проверим, чей тон разукрасит витражные окна зимними узорами.
   - Хорошо. Я буду ждать вас у лестницы.
   Развернулся и пошел. Ни времени не уточнил, ни места. "У лестницы". У какой? У южной? У северной?
   - Вася, ты знаешь, где здесь север, а где юг?
   Девичьи ресницы запорхали крыльями бабочки.
   - Ну, я знаю, что мы на юге, - промямлила Василиса. - А тебе зачем?
   Я улыбнулась собственным глупым размышлениям и отмахнулась от вопроса. Однозначно, еще не раз я попаду в глупое положение именно из-за того, что дворецкий рядом.
   На процедуры - не хочу, в тренажерный зал - нет желания идти, бассейн - отпадает, за окном моросит, значит места в купальне будет мало, жару не люблю - в сауну не пойду. Остается удобное кресло у окна, клетчатый плед и хорошая книга. Еще бы чаю...
   - ...черный, пожалуйста, с лимоном, - я положила трубку телефона и стала дожидаться служителя "рум-сервиса".
   В дверь аккуратно постучали. С разрешением войти в комнату въехал сервировочный столик. Улыбающаяся девушка подкатила тележку к низенькому столику возле кресла и принялась выставлять на столешницу яства.
   - Я не заказывала пирожное, - даже книгу отложила, настолько была удивлена или возмущена самовольством прислуги. И откуда это у меня?
   - Это я распорядился. - В дверях стоял дворецкий.
   Ах, вот оно что! Флюиды негодования просто разлетаются от мужчины и заражают все вокруг.
   - Я не ем сладкое, - "после полудня".
   - Тогда угостите кого-нибудь. - Гость без спроса вошел в номер и, пропустив немногословную прислугу, прикрыл дверь.
   У меня дернулся глаз. Нервишки шалят - самое время на курорт. Где, собственно, я и нахожусь.
   - Екатерина Станиславовна! - Меня передернуло от официоза. - Катерина, - тут же исправился мужчина, - уделите мне, пожалуйста, две минуты вашего внимания.
   Я повела плечом и занялась заварником.
   - У меня будет к вам одна просьба. Даже не моя, а Константина Алексеевича. - Я изобразила полнейшее внимание. - Василиса - девушка активная, любит контрасты. - Я не могла не согласиться. - Она сама не знает, чего ей захочется в следующий момент. Но вам она доверяет. Прошу вас, если она что-нибудь задумает, предупредите меня.
   Я вскинула брови в знак удивления и самой малой толики негодования.
   - Я не шпионка. И не предательница.
   Дворецкий тяжело вздохнул, переместил центр тяжести с одной ноги на другую, но от двери не отошел.
   - Катерина, я не прошу вас шпионить. Но в свете сложившейся ситуации...
   - Какой ситуации? - Не очень вежливо перебила я.
   - Неприятной ситуации, - мужчина смерил меня взглядом, решая, достойна ли я развернутого информационного варианта, - мы подозреваем, что история с Олесей Викторовной может повториться.
   Чашка в моей руке стала отбивать неровный ритм о блюдце.
   - Хотите сказать, что тот несчастный случай - это рок, родовое проклятье?
   - Не стоит так беспокоиться, - поспешил утешить дворецкий, - рядом с Василисой денно и нощно находятся люди из охраны. Но информирован, значит - вооружен. Не так ли?
   Я молча кивнула. История, произошедшая с Олесей, совершенно выбивала из колеи. Телефон пиликнул, подбрасывая меня в кресле.
   - Это мой номер телефона, - дворецкий кивнул на смартфон в моей руке. - В любое время суток. Обращайтесь.
   И снова, не прощаясь, вышел.
   После двух чашек крепкого кипятка и таки съеденного пирожного, я успокоилась, дрожь в руках пропала.
   - Все же очень предусмотрительный гад, - произнесла я, облизывая крем с пальцев.
   Следовало срочно посетить Василису.
   Комнаты второго этажа располагались в один ряд: слева от лестницы - хоромы, справа - окна с видом на лиман или сад. Я постучала в соседнюю дверь. Василиса откликнулась моментально.
   - Да это просто паранойя! - Возмутилась девушка после того, как я рассказала про недавно состоявшуюся беседу. - Это папа крышей поехал. Охрану ко мне приставил, жучков нацеплял, телефон перепрошил. Я даже теперь в Твиттере не могу свои мысли выкладывать - шпики сразу докладывают. Надоело!
   Дверца мини-бара хлопнула со звуком входной двери. Василиса злилась еще и на то, что содержимое мини-холодильника не отличалось повышенным градусом напитков - лимонады, минералка.
   - Вот же смешно! - девушка вернулась к вместилищу холода и достала бутылку минералки. - Мы, блин, в унитазе сливаем минеральную воду, душ принимает из этой же воды, а они в мини-бар запихивают фасованную и потом счета выставляют. А вода та же, что течет из крана.
   Шутка расслабила меня еще больше и я, наконец, смогла вернуться к прежнему умиротворенному состоянию, никак в голове не укладывалось предупреждение дворецкого и жизнерадостность повзрослевшей чужой дочери.
   Я успела оглядеться. Комната Васи была ровно в половину меньше моей - санузел не был вынесен в отдельное помещение, а занимал четверть площади, как в стандартных гостиничных номерах. Шкаф-купе, двуспальная кровать и угловые полочки до самого потолка, заполненные безделушками и декоративными элементами.
   - А где твой отец обитает?
   - Для него забита соседняя комната. Такая же, как моя.
   Я кивнула. Вряд ли Костя ночевал отдельно от любимой жены. Скорее всего, переехал он в стандартный номер после ее смерти, не желая пребывать в помещении, где проводил самые счастливые дни.
   - Он приедет на твой день рождения?
   Василиса безразлично пожала плечами, полностью обратив свое внимание на перебирание гардероба.
   - Дождь, говорят, будет лить до самой ночи. Не прохладно, но сыро. Надеть это? - Я неуверенно кивнула - мне было совершенно все равно, как будет выглядеть Вася.
   Хотя нет, не все равно.
   - Это не слишком откровенно? - Засомневалась я в выбранном наряде.
   - А чего мне стесняться? - Девушка покрутилась перед зеркалом, прижимая наряд к телу. - У меня все на месте и пока я молода, я буду носить откровенные наряды. И пусть все завидуют.
   В этом я была абсолютно согласна с Василисой-бунтаркой. Но с другой стороны, должна же быть в женщине какая-то загадка?
   - Ладно, Лолита, давай на ужин, а потом - культурная программа.
  
   Глава 3.
   1 мая.
   За ужином нас и всех присутствующих в ресторане познакомили с командой шеф-повара. Иностранцы аплодировали стоя - блюдо из рыбы было выше всяких похвал.
   Для просмотра художественно-документального кино гостей пригласили в небольшой, но уютный зал. Выходя из ресторана вслед за гомонящей на разных наречиях толпой, я удостоилась короткого колкого взгляда дворецкого. Мне показалось, что в помещении стало гораздо прохладнее. Зато Василиса была противоположного мнения. Но даже от ее невинной улыбки ледяное сердце Антона не растаяло.
   Огромный экран и мансардные балконы позволили абсолютно всем зрителям без ущерба для зрения и личного пространства просмотреть фильм.
   Я и не знала, что через Куяльник проходил оживленный путь из северных земель Киевской Руси к грекам и болгарам. Торговые караваны сплавлялись по полноводным тогда рекам Рось - Южный Буг - Кодьма - Большой Куяльник в обход Днепровских порогов.
   Нам показали основателя грязелечебницы, ее довоенный облик. Реставрацию и обновления в послевоенное время. На кадрах, отображающих плачевное состояние курорта в постсоветское время, зал наполнился вздохами, возгласами негодования и ужаса. А ужасаться было чему - руины и ни намека на теперешнее состояние.
   В самом конце с экрана гостей поприветствовали руководители проекта и меценаты. Среди вереницы лиц мелькнули знакомые - четы Мазур. Я краем глаза заметила, как Вася закусила губу.
   Сразу после включения света ведущий развлекательной программы, не давая аудитории расслабиться, объявил маленький квест - глубокоуважаемое общество должно было самостоятельно обнаружить зал с бильярдными столами. Естественно, в игру включились не все. Некоторые решили немножко промочить горло перед состязаниями.
   А меня мучила одна надоедливая мысль. Разговор с дворецким никак не шел из головы. Что это за хранитель входной двери, который отдает распоряжения охране, лично общается с большим боссом и успевает всунуть свой нос почти во все дела грязелечебницы? Почему я так решила? Ну, хотя бы потому, как вытягивается по струнке персонал, едва завидев дворецкого. А еще по его взгляду - цепкому, острому, подмечающему малейшие детали. Как у охотника. Точно! Охотник - вот он кто!
   "Неприятная ситуация... повторение того, что случилось с Олесей..." - что это? Рок? Судьба? Проклятие? А ведь он не ответил... А может, он знает больше моего? Ну, конечно же, знает! И Костик знает больше. Оттого и паранойя.
   Повторение неприятной ситуации... бабка нагадала? Или то был не несчастный случай?
   От выведенной в мыслях формулы похолодели руки. Я даже замерла на месте.
   - Катя, ты чего? - Василиса остановилась напротив меня.
   - Выпить хочется, - сказала я и не соврала - организм настоятельно требовал дозы согревающего и успокоительного.
   - Ну, тогда надо вернуться в ресторан.
   Я замотала головой, вспомнив, как холодно там стало после колкого взгляда дворецкого.
   - Лучше на воздух.
   Вася удивилась:
   - Но там же дождь!
   Я растерянно огляделась по сторонам и обнаружила незаметный проход, отливающий теплым янтарем.
   - А там что?
   Вася проследила за моей рукой и обрадовано сообщила:
   - Бар! Правильно, давай туда.
   - Тебе - максимум глинтвейн! - Сразу предупредила я, на что девушка привычно надула губы.
   О собственных подозрениях сообщать молодой подруге я не стала. Ей и так несладко, пусть лучше думает о приятном, о приближающемся дне рождения, например, а о неприятном пусть думает озабоченный папаша и армия охранников.
   Микроскопическая доза горячительного напитка разогнала кровь в миг - руки потеплели, на душе стало легче. Серые мысли улетучились, тревога свернулась клубочком и, устроившись поудобнее, легла на дно души.
   - Хорошо-то как, Васенька!
   - Еще бы!
   Мы наблюдали за битвами на шарах с высоты второго этажа. Стоя на балконе, видели все и никому не мешали, под руку не подлазили. По крыше барабанил дождь, а ветки старых деревьев царапали витражные окна. Желающих поиграть на бильярде оказалось немало. То ли дождь, то ли общий настрой повлиял на решение большинства остаться в "отеле", но веселиться в город отправились немногие. Посему было решено начать соревнования с выявления общего уровня мастерства игроков. В итоге получилось все с точностью, да наоборот: несколько умельцев показали такие фокусы, что любители забросили кии и уговорили виртуозов соревноваться не в закатывании шаров, а в исполнении трюков.
   Подогреваемые аплодисментами подогретой алкоголем компании, борцы за искусство в игре шокировали публику выходками.
   Я, решившая, что не стоит менять коней на переправе, продолжала поглощать высокоградусный напиток, закусывая его лимончиком, улюлюкала и выражала восхищение со всеми вместе. Вася справа от меня тоже не скучала - успела познакомиться и разговориться с приятным молодым человеком. Разговаривали молодые люди на недоступном мне французском, так что я всецело отдалась созерцанию происходящего у моих ног.
   Ощущение дискомфорта пришло внезапно. Еще чуть-чуть и полупустой бокал с коньяком улетел бы кому-то на голову. Я оглянулась в поисках хозяина сверлящего взгляда - не нашла, зато обнаружила исчезновение Василисы.
   Пары алкоголя вмиг покинули пределы черепной коробки, мысли выстроились в шеренгу по росту и значимости. Первое - найти Васю. Ее мобильник не отвечал и ни единого звонка в зале не раздалось - девушки в зале нет.
   Второе - позвонить дворецкому.
   - Антон, я потеряла Васю!
   - Я вижу, но она не потерялась. Вы можете продолжать веселиться.
   И отключился.
   Вот ведь гад! Это от его взгляда мне стало не по себе! Весь настрой испортил! Спать! А с Васей воспитательную беседа завтра проведу.
   До комнаты меня провожал призрак собственных условностей и чужой паранойи. Я несколько раз оборачивалась в поисках преследователя, но обнаруживала лишь пустой коридор. Все-таки кафель - не самый лучший поглотитель звуков.
   В комнате приятно пахло. Огромная кровать - идеально застелена, хоть я и успела на ней посидеть, со столика убрано, плед, брошенный мною в кресле, аккуратно сложен.
   Надо срочно сделать пометку на ресепшене - обслуживающему персоналу в мою комнату не входить. Нет необходимости менять постельное белье каждый день. Дома я неделями сплю на одной и той же подушке, в одной и той же наволочке, и укрываюсь одним и тем же одеялом, одетым в один и тот же пододеяльник. Я не мусорю и не использую рулон туалетной бумаги за раз. Я могу спокойно дышать собравшейся на полках и шкафах за неделю пылью и использовать два полотенца - одно для лица, другое - для тела. Я не желаю присутствия чужих, незнакомых мне людей в собственной обители. Если надо, я вынесу грязную посуду или вызову горничную с пылесосом, если рассыплю сахар или разолью чай.
   Заглянув в ванную комнату, убедилась, что полотенца на месте. И они опять-таки, свежие. Для ног, для рук, для лица, для головы и для тела. Все в двойном экземпляре. Это намек на то, что ко мне придут гости или мне надо чаще мыться?
   Я бы сделала ставку на второй вариант. Такая ванная достойна постоянного присутствия постояльца. Самое главное - это окно. Огромное. Почти в потолок. Занавешенное полупрозрачной римской шторой. И в комплекте - такие же полупрозрачные гардины. Учитывая высоту стен, на пошив такого гарнитура должен был уйти объем ткани, сравнимый лишь с объемом парашюта.
   Второе по важности - сама ванна. Черная. А краны - золотые. Душ, словно потерявшаяся в пространстве телефонная трубка. А кривые ножки, поддерживающие чашу - точные копии львиных лап. Только вензелёчки еще.
   В такой ванной грех не понежится. Но не сегодня. Сегодня меня хватит только на душ.
   Стоя под горячей струей воды, я подумала, что в таком интерьере получатся шикарные черно-белые снимки. Надо будет подружиться с кем-нибудь из прессы и выпросить штатив. На фотосессии в стиле "ню" мне зрители не нужны.
   На темной плитке стены мелькнул и погас красный огонек, но этого было достаточно для того, чтобы доселе спящая бурная фантазия нарисовала картину кровавой расправы. "Расчлененка в ванной" - хорошее название для фотосессии. Однозначно пора спать.
   Укладываясь на хрустящую от крахмала постель - тоже часть задумки возврата к истокам создания грязелечебницы - я в очередной раз проверила телефон. Ни единого входящего. Ну, и ладно, я выключаю, а вы там сами разбирайтесь. И не смейте стучать в двери раньше девяти утра.
  
   2 мая.
   Естественно, меня не послушались. Тихий стук повторялся до тех пор, пока я не убедилась - это не сон.
   - Ну, кто там? - Пробубнила я, открывая дверь. - Вася, чего в такую рань?
   Девушка юрко прошмыгнула в щель открывшейся двери и приземлилась в облюбованном мною еще вчера кресле.
   - Уже пора вставать, - тоненько пропела она.
   - То же мне, золотой писк России нашелся. Иди спать, Петя!
   - Я не Петя, я - Вася.
   - Да нет, дорогая, сегодня ты как раз Петя. Петушок Золотой Гребешок. Что ж ты рано встаешь - тетям спать не даешь?
   - Катя, уже не рано. Уже поздно.
   - Ах, я проспала завтрак?! - Я изобразила ужас и повалилась на кровать в таком же мата-харевском обмороке.
   - Я завтракаю в семь, - отчеканила девушка, - и мой завтрак ты уже проспала.
   Я одним глазом взглянула на часы - половина восьмого.
   - Мой завтрак - в одиннадцать. Иди спать, Петя! - я снова забралась под одеяло, но звука удаляющихся шагов не расслышала.
   Полежав еще какое-то время, высунула нос из-под перин и у глянула на Василису: девушка сидела с абсолютно безразличным лицом. Словно плакала только что навзрыд, а потом слезы закончились, причина горя вылилась, оставив после себя пустоту.
   - Вась?
   Девушка кивнула, мол, чего надо? А я - рада стараться - решила перевести мысли в другое русло:
   - Ты куда вчера пропала?
   Лучше бы я не спрашивала. Узнала, как зовут половину приглашенных на новый курорт мужчин, про фетиши некоторых из них, про машины и песни под гитару, про изумительный вид на звездное небо с панорамной башни и про пополнение словарного запаса иностранцев крепким русским словцом.
   - Это было так весело! - Хохотала Василиса, хлопая себя по коленкам. - А потом они пиво разлили и на спор "пылесосили" его.
   Что значит "пылесосили" - я догадалась, но что за такая страшная игра "эсс" - пришлось разъяснять.
   - Странно, - задумалась я, - никаких криков ночью не слышала.
   - Зато местные жители слышали, - не унималась Васька. - Полицию вызвали. Хорошо, дворецкий был рядом.
   Я впервые пожалела мужика - полночи не спал, девочку сторожил. Охотник в засаде.
   - В общем, сегодня едем на морскую прогулку в чисто мужской компании, - подвела черту Василиса.
   - А я думала устроить фотосессию в ванной.
   Девушка удивленно уставилась на меня.
   - Там такой шикарный интерьер, и почти все в черно-белых тонах. Вышли бы отличные фото.
   - Нет, - отрезала девчонка, - фото отложим на послезавтра. Сегодня обещают отличную погоду, и я приглашаю тебя на морскую прогулку. Но фотоаппарат обязательно возьми.
   Вот теперь я, наконец, услышала удаляющиеся шаги, но сна уже не было ни в одном глазу.
  
   Глава 4.
   2 мая.
   Погода по-настоящему разговелась. Солнце решило припечь так, что мужчины разоблачились до шорт, а Василиса решила дефилировать в закрытом купальнике и огромных очках от Пьера Кардена. Для полноты образа не хватало широкополой шляпы.
   На прогулку поехали лишь джентльмены, потому что кто-то сказал волшебное слово "рыбалка" и женский контингент мгновенно отсеялся. Вот уж сомнительный успех у мужчин - на безрыбье и рак рыба.
   Я примерно исполняла роль няньки и фотографа, но избежать излишнего внимания со стороны рыболовов не смогла. Острила, отшучивалась, пряталась за объективом камеры - не помогало. Полторы дамы на когорту мужиков - этого мало.
   Меня спас клёв. Кто-то крикнул: "Big FIsh!" и я обрела долгожданную свободу. Василису уже давно никто не трогал: девушка подошла по возрасту лишь одному из мореплавателей, они вдвоем и поспешили уединиться на корме лодки.
   Я же, наконец, смогла рассмотреть море в непосредственной близости, а не через видоискатель фотоаппарата. Предупреждая события, я поспешила скрыться с глаз увлеченной рыбалкой публики - поднялась на верхнюю палубу. Там, где штурвал и капитанский мостик, продуваемый всеми ветрами.
   В одном из двух кресел, опираясь на обычный круглый, как в автомобиле, руль, сидел капитан. Смотрел прямо перед собой, ровная спина и зажатые плечи выдавали сильное внутреннее напряжение. Стараясь сильно не шуметь, чтобы не отвлекать мужчину от раздумий, я поднялась на мостик и предприняла попытку устроиться в кресле. Но меня все-таки услышали - старший на шхуне вскочил на ноги и обернулся. Меня окатило холодом - капитаном корабля оказался никто иной, как дворецкий.
   Мужчина был в больших темных очках. Они ему безумно шли. Как и белоснежное одеяние. Прежде, чем открыть лицо, Антон смерил меня взглядом. За темными стеклами мне, конечно, разглядеть его выражение глаз не удалось, но могу поклясться, что прочувствовала ледяной сканер его рентгеновского зрения.
   - Здравствуйте, Катерина, - дворецкий снял очки и прищурил глаза - это улыбка, что ли?
   Прежде, чем ответить на приветствие, мне пришлось сбросить оцепенение и глубоко вдохнуть. Теплый воздух в секунду согрел и прогнал леденящий душу страх.
   - И вам не болеть, Антон. Я могу тут посидеть?
   - Спрятаться? - Хитрющие глаза охотника сузились еще больше.
   - Спрятаться. Раствориться. Скрыться. Затаиться. Как хотите, так и называйте, - я плюхнулась в белоснежное кресло, устроила фотокамеру на полочку рядом.
   Дворецкий проследил за моими действиями молча, затем сделал шаг навстречу. Время превратилось в кисель, лениво потекло, размазывая образы. Антон, не прекращая излучать обжигающе холодное обаяние, подошел совсем близко, наклонился и протянул руку. Клянусь Богом, еще бы чуть-чуть и он дотронулся бы щекой до моего виска. Прядь волос над ухом шевельнулась от чужого дыхания. Я не могла пошевелиться, не могла сделать вдох.
   Так же медленно мужчина отстранился, боковым зрением я отметила интересную округлую форму мочки уха, небрежную щетину, непослушную прядь на лбу.
   - Как интересно, - Антон уже стоял навытяжку, перелистывая сделанные снимки, - у вас талант.
   К комплиментам я была равнодушна. Сейчас я занималась самокопанием и анализом произошедшего, собственной реакцией на другого человека. Что это за обостренное восприятие окружающего мира? И только тогда, когда этот страшный человек рядом. Страшный... интересный... страшно интересный... феномен.
   - Это мое хобби, - отмерла я. - Обедать будем тем, что поймали эти аматоры?
   Антон повернул голову - я мысленно чертыхнулась. Модель, а не дворецкий. Идеальный профиль. Думаю, он бы украсил абсолютно любую фотографию. Сознание тут же подсунуло картинку: полуобнаженный капитан спиной к камере возле черной ванны, протягивает бокал одной рукой, в другой - бутылка шампанского, девушка в пене тянется за фужером, отблески свечных огоньков на мокрой коже. Бр-р, мурашки по спине. Дрожь в ногах.
   Ой, нет, дрожь реальна, но не от представленной картины, а потому что катер завелся.
   Я удивленно оглянулась - небо потемнело, качка усилилась.
   - Шторм, - объяснил капитан, плавно забирая к берегу.
   С палубы доносились недовольные крики, возгласы раскаяния и сожаления - погода испортила рыбалку. Василисы нигде не было.
   - Где Вася? - Уж он-то должен был видеть девушку, загорающую у капитана под самым носом.
   - В каюте, думаю.
   - Одна?
   Дворецкий чуть повернул голову, словно прислушался к чему-то. Я расценила этот жест, как "сам не знаю и тебе не советую". Ну, да, девочка созрела. Я поджала губы.
   Василиса неоднократно поднимала тему взаимоотношений между мужчинами и женщинами, очень часто уроки анатомии мы вместе с Олесей преподавали неродной дочери, будучи в самом лучшем расположении духа. Уверена, что, используя все возможности современного мира, девушка не брезговала и самообучением.
   От теории к практике накануне обретения официальной самостоятельности? Я скривилась, словно от песка на зубах. Хочешь избавиться от эйфории и прийти в себя мгновенно - представь кого-то из близких людей, занимающимся сексом.
   - Хотите, чтобы я проверил, где она?
   Это у меня на лице что ли написано?
   - Да, хочу.
   - Тогда держите штурвал.
   Вот так просто: доверяю вам жизни двух десятков людей, и меня совсем не волнует, что вы ни разу не держались за штурвал.
   - Но я не умею!
   - Это очень легко. - Это не аргумент. - Намного легче похода в каюту. - А вот это аргумент.
   Я кивнула и смело шагнула навстречу риску. Однако трепета ни перед водной стихией, ни перед мощью корабля не испытала. Только когда Антон пристроился за спиной, заковывая в круг объятий, неожиданно почувствовала тепло. И это от человека, который умеет одним взглядом обращать людей в ледышки.
   - Руки сюда, никаких резких движений, и не бросать штурвал. Я скоро вернусь.
   Послышались ли мне нотки интимности, либо дворецкий, действительно, произнес последнюю фразу с придыханием - не столь важно. Я хорошая ученица, я буду исполнять указания с точностью и усердием.
   Не дергаться. Не отпускать. Держать. Не бросать. Не дергать.
   - Kate!
   - А! - Я закричала и естественно бросила штурвал, но перед этим еще и дернула. Лодка качнулась и те, кто не успел схватиться за поручни - полетели за борт.
   - Men overboard! - Завопил тот же, что только что назвал меня по имени.
   - Да вижу я! Но я не знаю, как это выключается! - Теперь я уж совсем растерялась, боялась снова притронуться к штурвалу. Вокруг царила паника - мы с бешенной скоростью отдалялись от купающихся в прохладной воде.
   Я все еще визжала, таращась на руль, когда сзади подскочил Антон, и не теряя времени на вычитывания нотаций... Да что там - нотаций! Он не потратил времени даже на то, чтобы меня отодвинуть. Схватил штурвал, зажав меня в тиски, кинул властно команду спасать людей и резко заложил влево.
   На берег я сходила взмыленная, руки тряслись, ноги не слушались. Василисины утешения влетали в одно ухо, а вылетали через другое. Я боялась поднять взгляд - дворецкий мне так ничего и не сказал.
   Зато теперь я полностью уверилась и определилась в собственном отношении к Охотнику - я его ненавидела. Из-за того, что боялась, из-за того, что имела слабость. Ведь страх - это слабая черта? Из-за страха можно потерять доверие к себе.
   Ненавижу тебя, Антон-дворецкий!
   Небо хмурилось и грозилось разрыдаться.
   - Над моей участью хотите поплакать? - Спросила я у туч за окном. Ответом меня не удостоили.
   Довольно трудно привыкнуть к опресненной воде. И к минеральной. Она немного подсоленная и вонючая. Но ровно под конец второго дня пребывания на курорте ты уже не замечаешь непривычных вкусовых качеств и с удовольствием поглощаешь влагу прямо из-под крана.
   Интернет шутил: не пей воду из крана - она грязная; мой фрукты под краном - будут чистые.
   Слава Богу, все, что мылось под водой из кранов Куяльника, не приобретало соленый вкус.
   Я зашла в ванную и задумчиво посмотрела на аспидно-лаковую купальню - заманчиво. Только теперь обратила внимание на расставленные повсюду свечи: в основном белые, толстые, и разной высоты. И абсолютно все уже пользованные. Это или от прежней хозяйки осталось, или специально сделано для того, чтобы фитиль зажигался с первого раза. Чтобы гости не стояли с зажигалками над парафиновыми цилиндрами долго и нудно ожидая.
   Решив, наконец, что сама природа почти прямым текстом советует понежиться в теплой минеральной ванне - сначала шторм погнал всех домой, потом дождь вымочил, теперь пелена грозовых туч без проблеска на надежду, я оглянулась в поисках полотенец. Чистые, ароматные, аккуратно сложенные. Для ног, для рук, для лица, для тела.
   - Ну, я же просила...
   Вышла в комнату и обнаружила снова идеальный порядок. Кого-нибудь когда-нибудь бесил идеальный порядок? А меня взбесил.
   - Мне нужен человек, который отвечает за работу прислуги, пожалуйста, - я говорила спокойно, но холодно. Надеюсь тех, кто на том конце провода, не обманула моя сдержанность, и теперь они трепещут в испуге - что я сейчас с ними сделаю...
   Через некоторое время в дверь постучали.
   - Войдите! - Я стояла посреди комнаты, сложив руки на груди и приготовившись выслушивать оправдания.
   Как только дверь открылась, я сдулась, как воздушный шарик - в комнату вошел дворецкий, оставив дверь нараспашку.
   - У вас что-то случилось, Катерина?
   Сама надменность пожаловала ко мне в гости. Он был не просто высок, он был выше всех на голову. И на высоту короны. Я невольно примерила на Антона трехэтажную диадему - ему подошло бы, если бы сломало шею.
   - Я хочу узнать, кто сегодня прибирался в моей комнате.
   Мужчина заинтересованно поднял бровь.
   - Я просила не делать этого до момента личного распоряжения. Но сейчас я вижу, что мою просьбу проигнорировали. - Я обвела рукой комнату.
   - Вам не нравится порядок? - А теперь он - воплощение участия. Ненавижу!
   - Я люблю свой порядок. Меня устраивают простыни и полотенца трехдневной свежести. Меня устраивает мокрый коврик в ванной. Мне не нужны эти уголочки-треугольнички на туалетной бумаге. Я просто хочу, чтобы к моим вещам никто не прикасался.
   Дворецкий выдержал короткую, но многозначительную паузу и обернулся к двери.
   - Кто?
   Одно короткое слово с вопросительной интонацией породило словесный поток из уст подчиненного, притаившегося за спиной начальства. Просьбу, оказывается, они слышали, передали в службу "рум-сервис", но там, наверное, что-то перепутали, и горничная снова все прибрала здесь.
   - Спасибо, - дверь захлопнулась, а дворецкий остался. Я продолжала стоять в той же позе, только пальцы правой ноги нервно прыгали, отстукивая неровный ритм.
   Мужчина на миг опустил взгляд, затем сразу перевел его на мебель позади меня и медленно двинулся к окну. Нервная дрожь перебралась от ступни к коленке.
   Некоторое время мы оба пребывали в зоне вынужденной аудио-паузы. Только я стояла на месте, немного поворачиваясь по часовой стрелке, а дворецкий обходил комнату по периметру. И только я собралась духом задать вопрос, как:
   - Это ваш нет-бук?
   - Да, - я кивнула, словно слов не было достаточно.
   - Вы не могли бы его включить?
   - Он включен. Я оставляю его в режиме сна.
   - Всегда? - Длинные пальцы пробежались по клавишам.
   - Только днем. На ночь выключаю.
   - Сегодня утром включали?
   - Обязательно.
   - Есть режим экономии энергии и аварийного выключения?
   - Был, но он мне мешал. Сейчас, при закрытии крышки, компьютер переходит в спящий режим, но диски не отключаются никогда.
   - Хорошо, понятно.
   А вот мне ничегошеньки не понятно, но вслух этого говорить не стоит.
   Мужчина нажал кнопку включения - в абсолютной тишине номера механическое сердце крохотного плоского робота заработало слишком громко.
   - Спасибо, - ни за что поблагодарил дворецкий и направился к выходу.
   Я открыла и закрыла рот, не произнеся ни звука. У самой двери Антон остановился.
   - Я лично прослежу, чтобы никто из персонала не заходил в это помещение без вашего позволения.
   Гад! Всю оперу испортил! Мне так хотелось заморозить провинившегося взглядом, а этот... пришел и все поломал! Уходи из моей песочницы!
   Абсолютно злая и расстроенная я крутанула кран горячей воды, отыскала бутылочку с пеной для ванн и принялась методично чиркать спичками, зажигая свечи. Ах, да! Еще бы чего-то выпить!
   Спустя четверть часа и одно кровавое пятно на полу - потом вытру - я нежилась в горячей воде с бокалом красного вина под звуки одной из интернет-радио волн.
   Стука в двери я не услышала. Поэтому чуть не ушла под воду, когда кто-то дотронулся до плеча.
   - Черт бы тебя побрал, Вася! - В следующий раз лягу ногами ко входу в ванную. - Нельзя так пугать!
   - А я тебя звала...
   - А я тебя не слышала. Говори, чего надобно?
   - Я хотела тебе... Ах, это что? Это кровь?! - Глаза девушки расширились от ужаса.
   Я проследила за ее взглядом - разлитое и не вытертое вино.
   - Ага, кровь. Дворецкого.
   - Ты ему нос разбила?!
   - Нет, зачем? Просто убила. Потом расчленила и в мусорные пакеты запаковала. А это пятнышко не прибрала - пропустила.
   - А за что? - Совсем севшим голосом спросила Вася.
   - За то, что нельзя бросать не умеющую водить лодки девушку на растерзание морскому дьяволу!
   Взгляд подруги затуманился, она повернула голову и только тут заметила бокал в моей руке.
   - Ты вино разлила, - догадалась малявка.
   Мне оставалось лишь поздравить Мазур Василису Константиновну с победой в первом туре викторины.
   - Слушай, Катя, ты же хотела фотосессию организовать.
   - Хотела, но до сих пор не познакомилась с прессой, и не взяла напрокат треногу.
   - Так я сейчас все сделаю! - Вася подпрыгнула теннисным мячиком и умчалась в неизвестном направлении.
   Надеюсь, она не приведет с собой монтеров и светотехников. А еще больше я надеюсь, что она не найдет штатив, дорогу к моим дверям, и вообще забудет о моем существовании до конца светового дня.
   Надежды себя не оправдали. Но, слава Богу, ни светотехников, ни монтеров Вася с собой не привела.
   Когда затвор щелкнул в первый раз, кожа на моих пальцах сморщилась и грозилась уже не расправиться.
   "Высунь ножку", "покажи коленку", "давай вино выльем струйкой в пену", "я бы не стала переводить такой продукт", "сама такая" и еще очень много фраз и поз, пока я совсем не замерзла в остывающей минеральной воде.
   Затем фотограф поменялся местами с моделью, но раздеваться и залезать в ванную наотрез отказался.
   - Ты мне лучше скажи, чем ты занималась на яхте?
   За десять секунд на лице Василисы отразилось не мене сотни оттенков различных эмоций: задор, смущение, озорство, страх, интерес, колебания.
   - В общем, я познакомилась с милым швейцарцем. Его зовут Генрих. Но сделаю я это только по любви!
   Я часто-часто заморгала - ничего себе переход на новую тему.
   - Прости, я что-то пропустила?
   - Нет, ты ничего не пропустила. И даже если бы спустилась в каюту, то тоже ничего не увидела бы. - Это что, я слышу нотки укоризны? Или азарта?
   - Я не хотела спускаться...
   - Поэтому отправила дворецкого. Спасибо.
   Я снова ничего не поняла - интонация, с которой была произнесена благодарность, была больше похожа на настоящую благодарность, чем на сарказм.
   - Еще раз, пожалуйста. Вася, ты говоришь мне спасибо за то, что я отправила к тебе в каюту Антона?
   - Да.
   - И ты не выражаешь недовольства относительно сего факта?
   - Нет.
   - Что нет?
   - Не выражаю.
   - Ты довольна?
   - Да.
   - Вася, почему?
   Девушка закатила глаза, изображая загадочность.
   - Он такой милый, когда смущается, - Василиса накрутила локон на палец.
   Меня начали терзать смутные сомнения. Еще вчера ее глаза горели огнем при одном взгляде на мужчину, а сегодня она уже закатывает глаза, как заправская искусительница. Я в ужасе зажала рот ладонью.
   - Ты что, его соблазнить решила?!
   - Ну, может и соблазнить. А может, подразнить. Он ведь все равно на другую запал.
   Василисин запал тут же погас.
   - Ну, и замечательно. Одной проблемой меньше.
   - А может быть, и больше, - не унималась "Лолита".
   - Какая еще проблема? У тебя проблема?
   - Проблема не у меня, - девушка протанцевала к столику с нет-буком и вставила карточку в разъем, - проблема теперь у тебя?
   - У меня-то почему? - Вино явно действовало расслабляющее не только на тело, но и на мозги.
   - Потому что запал он на тебя, - все еще танцуя под одной ей слышимый ритм, Вася запустила показ слайдов.
   Я же осталась стоять в ступоре посреди комнаты.
   - Нет, - проблеяла я, - на меня он не запал, это точно. Он меня или в упор не видит, или взглядом, как ножом режет. Холодный, как айсберг. От него веет Антарктидой!
   Василиса обернулась, сидя на стуле, и осуждающе, как-то совсем по-взрослому посмотрела на меня.
   - Катя, он горячее всех горячих мексиканских мачо.
   - Тебе-то откуда знать?! Он надо мной смеется постоянно. За штурвал поставил, бросил одну.
   Девушка покачала головой. Я же чувствовала себя пятиклашкой перед учителем - не выполнила домашнее задание.
   - Я все-все видела, Катя. Он не бросился на нижний капитанский мостик, не переключил управление на себя. Он взлетел к тебе и даже не попытался тебя подвинуть.
   Да, конечно, было такое...
   - Но я думала, что он просто хочет показать мне, какая я никчемная помощница. Добить до конца.
   - Ага, именно так! - Вот теперь сарказм!
   Я продолжала стоять у кровати, пытаясь выстроить логические выводы Василисы в ряд. Наблюдения со стороны - это хорошая штука. Но ведь и мнение может быть необъективным. Я-то чувствую совсем другое!
   - Вася, должна тебя огорчить, но романтически настроенным девочкам почти шестнадцатилетним зачастую мерещатся принцы на белых скакунах и нежные касания, даже если бьют в морду. Как Отелло - душит, значит любит!
   Вася отмахнулась.
   - Лучше глянь, какие классные фотки получились!
   Теперь уже я отмахнулась:
   - Кушать хочу. Перед сном посмотрю.
   Но перед сном я так и не посмотрела фото.
  
   Глава 5.
   2 мая.
  
   После ужина были назначены бои в лечебной грязи. Народ безумствовал. Поначалу я хотела сбегать к себе в номер за фотоаппаратом, но затем убедилась, что лучше не напрягаться, а познакомиться-таки с журналистами, и затем выпросить у последних хорошие снимки.
   Василиса покоряла всех, с кем знакомилась - отцовская фамильная черта. Снова закралось подозрение, что не только Костя мог продать душу за удачу. Но я отмахнулась от богохульных мыслей и снова обратилась в слух - какой-то иностранец рассказывал про поход на базар в соседний поселок и показывал на пальцах, как много нужных бесполезностей ему втюхали местные предприниматели.
   Одесса - жемчужина у моря...
   Я в очередной раз проявила слабость - заключила пари и отправилась за купальником. Мне предстояло вываляться в грязи по самое "не могу". В буквальном смысле.
   Не знаю, кто был более пьяным - я или моя противница, а может, то не алкоголь был причиной позорного побоища, но мы обе все время промахивались и никак не могли выйти на контакт. Нас периодически поливали сверху водой, чтобы грязь не высыхала и не покрывала нас коркой.
   В итоге, я выиграла и бой, и пари. Призом стал ужин с самым обаятельным и привлекательным, вдохновителем и идейным заводилой - Мазуром Константином, а пари заключалось на желания. Мои желания.
   Впрочем, эстетическое наслаждение получили все - и проигравшие пари, и наблюдатели. Заботу о придумывании желаний я возложила на хрупкие плечи Василисы. Сама же отправилась в душ.
   - Катерина?
   Я подпрыгнула от неожиданности, прижала шланг к груди, закрываясь от возможных посягательств на девичью честь.
   - Антон, что вы тут делаете?! Это женская раздевалка!
   - И это единственное место, которое не прослушивается и не просматривается.
   - Да что вы говорите? - Рука так и тянулась сдернуть занавеску и закутаться в нейлон. - И номера тоже прослушиваются?
   Он, наверное, кивнул, забыв, что я ничего не вижу.
   - А подождать никак нельзя?
   - Подождать?
   Что за новости? Я слышу растерянность?
   - Да, вы правы. Я подожду у дверей.
   Неимоверно! Нереально! Просто невозможно, чтобы такой уравновешенный, предусмотрительный, опытный мужчина дал такую промашку! Что-то случилось и очень серьезное.
   Поскорее закончив с водными процедурами, я выглянула за дверь - в коридоре было пусто. Вернувшись снова в раздевалку, набрала номер. И снова подпрыгнула от неожиданности - звонок раздался в непосредственной близости от меня.
   - Да что ж такое?! - Пора лечить нервы, пить успокоительное.
   - Простите, что напугал, - снова холодная обходительность. - Боюсь, что у нас проблемы. Вашу комнату убирали не просто так.
   Я пыталась задать вопрос, но вставить свою баночку мне не позволили.
   - Камеры слежения показали, что в вашу комнату, как и в комнату Василисы Константиновны проникал злоумышленник женского пола, одетый в форму горничной нашего заведения. Думаю, она искала какую-то информацию. Если у вас есть аккаунты, советую их проверить и сменить все, абсолютно все пароли.
   - Что они искали? - Я все же успела задать вопрос - дворецкому тоже надо дышать.
   - Почему - они?
   - Не думаю, что мне оставили бы золотые украшения, если бы это было банальное ограбление. А там, где нужна информация, обычно работает команда. Кто-то готов купить, кто-то должен добыть и продать. Значит - они.
   Лунный свет, сочившийся в круглое витражное оконце, отразился в хитрых глазах.
   А почему это мы без света разговариваем? И кто его вообще выключил? Вот же клуша!
   Я дернулась к выходу.
   - Катя, вы куда? - Опешил от моей прыти дворецкий.
   - Пароли менять! - Злобно кинула я и помчалась по коридору.
   На одном из поворотов зацепилась рукой за что-то острое и порезала руку. Чертыхаясь и проклиная собственную беспечность и наивность, добежала до лестницы и, перепрыгивая через ступеньку, наконец, добралась до номера. Аптечки, конечно же, в королевских апартаментах найти не удалось.
   - Будьте любезны, пригласите врача, - спустя полминуты просила я телефонную трубку.
   - А врачей до завтра не будет, - ответствовал оператор ночного бдения.
   - Тогда пришлите хотя бы аптечку, - рана очень болела и сильно кровоточила, полотенце пропиталось алым. Я злилась на себя, на поспешность, неаккуратность, вспыльчивость.
   В дверь мягко постучали и этот звук, уже успевший приобрести ассоциацию с появлением дворецкого, окончательно сорвал крышу.
   - Почему так долго?! Давай уже, заходи!
   Перепуганная Вася мялась на пороге, держа в руках лекарский сундук наперевес. Узрев сие худосочное безобразие, я моментально сменила гнев на жалость и махнула рукой.
   - Ты где так порезалась?
   Девушка рассматривала три неглубоких длинных разреза на ладони у основания большого пальца.
   - Почему так крови много?
   - Не знаю, - я покачала головой.
   - Не знаешь, где порезалась, или не знаешь, почему так много крови?
   - Думаю, Вася, что если идти по кровавым следам, то можно будет найти ответ на первый поставленный вопрос. А на второй ответит тебе лишь специалист.
   Девушка улыбнулась и достала зеленку. Я тут же возмутилась и потребовала йод.
   Чуть позже, рассматривая белесые полосы лейкопластыря на руке, услышала от уходящей Василисы:
   - Спокойной ночи.
   - Сладких снов, - ответила я.
   Про желание посмотреть отснятый материал я напрочь забыла - слишком много впечатлений на сегодня. Мне же пожелали спокойной ночи? Вот и надо использовать желание.
   Луна бессовестно подглядывала в окно. Шторы пропускали белесые лучи, а зеркало напротив окон многократно усиливало свечение. Я крутилась с боку на бок, пока не нашла в себе силы встать и отвернуть напольное зеркало в резной раме от окна. Комната враз потемнела, а моя измученная душа обрела покой. Но до кровати я так и не дошла - меня остановил громкий гудок поезда.
   - Даже сюда слышно? - Удивилась я.
   В ближайшей округе не помнила я железных дорог. А гудок явно паровозный, еще и заковыристый какой-то. Но то, что я услышала дальше, вообще ни в какие рамки не лезло: после двух длинных и трех коротких гудков раздался колокольный звон. Нет, не церковный. Бил колокол корабельный. Мне когда-то такой подарили - звонкий и тяжелый. Со странным названием - рында.
   Визг трущегося железа и пыхтение паровой машины полностью выбили меня из колеи. Затем все резко смолкло, только собаки брехали вдалеке. Небо было чистым-чистым, ни намека на дождь.
   Еще раз потерев виски, я забралась под одеяло, чтобы проснуться с первыми петухами.
  
   3 мая.
  
   - Ты ночью ничего странного не слышала? - Вместо "доброго утра" сказала я.
   - Нет, а что? - Василиса не обиделась, даже внимания не обратила, ловко выхватила из корзинки с выпечкой подрумяненную булку и намазала ее маслом.
   - Мне, наверное, сон приснился. Но я так явственно слышала звук паровоза, отправляющегося со станции...
   - Ай, Катя, это все потому, что кто-то очень много пьет, - перефразировала и сымитировала мультяшного героя девушка.
   - Вась, я серьезно.
   - Как ваш лечащий врач, Катерина Станиславовна, - Василиса ткнула в меня ножиком, - могу предположить, что вам пора лечить нервы. Отправляйтесь-ка на курорт, попейте водички.
   Я окончательно поверила в то, что ночные видения были лишь сном, и развеселилась.
   - Как твоя рука?
   Я похвасталась повязкой, покрутив запястьем.
   - Уже совсем не болит. - Соврала, но кто проверять будет?
   - Папа обещал сегодня приехать, - Вася склонила голову на бок.
   - Конечно, он приедет, и не сомневайся, - поддержала я подругу, - он же мне ужин должен при свечах!
   Вот уж приз так приз. Надо было вываляться в грязи, как свинья, чтобы выиграть то, что могла бы и так попросить.
   - Что у вас с рукой?!
   - И вам доброго утра, Антон.
   Дворецкий выглядел паршиво - заостренный нос, бледная кожа, мешки под глазами. У меня кольнуло под ложечкой - не самый лучший признак. Я почувствовала жалость.
   - Антоша, что с тобой? - Первой, как обычно, вмешалась Василиса. - Ты как будто ночь не спал! Это из-за папиного приезда, да?
   - Да, - кинул изголодавшейся по вниманию Васе малосочную косточку, и снова переключился на меня. - Что с рукой?
   - Порезалась, когда брилась, - я провела пальцами по подбородку, озадачив мужчину. Но не Васю - она-то помнила недавно просмотренный в моей компании мультфильм, цитату из которого я и позаимствовала. Девушка захихикала в кулак.
   Налет беспокойства за другого человека мгновенно слетел с лица дворецкого.
   - Вы скажете мне, где порезали руку?
   - А вы спросите у своих подчиненных, - посоветовала я, - думаю, кровавый след от моей комнаты привел бы их к источнику беспокойства.
   Мужчина заложил руки за спину, коротко кивнул, благодаря и прощаясь, и покинул наше развеселое общество.
   - Слушай, Вася, а почему он дворецкий, если и за безопасность отвечает, и за персонал?
   Губы девушки растянулись в улыбке - я приготовилась к очередной пакости.
   - А это вообще-то не его должность. Дворецкий - это его фамилия.
   Пакостью, конечно, назвать утайку информации нельзя, разве что - "припрятать козырь".
   - Ты меня удивила, Василиса. Признаюсь честно, даже не догадывалась.
   Весь день ярко светило солнце. "Синоптик-ю-эй" обещал безоблачное небо вплоть до праздника великой Победы. Большинство отдыхающих тут же ринулось на пляж, а те, кто всю жизнь провел на побережье - отправились на экскурсии.
   - Слушай, Вася, а наших гостей предупредили, что купаться в лимане можно, но очень осторожно?
   - Не поняла, о чем предупреждать? О заблудившихся акулах? - Девушка не теряла бодрости духа даже под палящим солнцем.
   - Нет, но я, например, помню, как неосторожно мы себя повели с мамой, когда искупались тут, и до корпуса шли такой походкой, словно держали коленями огромные тыквы.
   Василиса хрюкнула и уточнила:
   - Это почему?
   - Потому что соль, которой, как ты знаешь, в этой воде слишком много, высохла и кристаллизировалась, прилипнув к волоскам на ногах. И каждый шаг натирал внутреннюю часть бедер, словно наждаком.
   Подруга покатилась со смеху.
   - Как две жабы? Шли в раскорячку? Мишка косолапый по лесу идет... - Сама изобразила и сама рассмеялась.
   Мне тоже было весело. Сейчас. Но не тогда. Откуда ж было знать новоприбывшим курортникам, что возле лимана в двух местах бьют ключи пресной воды, и в них можно обмыться, смыть соль?
   Отсмеявшись, Вася меня успокоила:
   - Для таких рисковых везде поставили душевые кабинки.
   - Какой же твой папа предусмотрительный!
   - А вот это как раз не папа, - возразила девушка, - это предложение поступило от Антона.
   И снова Дворецкий! Это знает, то умеет, наш пострел везде поспел! Просто идеальный какой-то мужчина. Робот, а не человек. Ненавижу? Да!
   - А что, твой отец давно Антона знает?
   Мы неспешно шли вдоль кромки воды, ломали соляной наст, хрустели песком.
   - Ну, я фамилию Дворецкого периодически слышала. Но чаще он стал появляться, как только запустили проект "Куяльник". Знаю, что он пресек кражу строительных материалов в больших объемах, вычистил ряды кадров. По-моему, даже сам тендер помог выиграть.
   Я уважительно закачала головой. Странно, почему Олеся не упоминала о столь колоритной и важной личности? А ведь мы общались каждый день вплоть до ее... до ее ухода.
   Я еще раз перебрала четки воспоминаний, но упоминания хотя бы подобной фамилии не нашла.
   Мы продолжали медленно шествовать в сторону теннисных кортов, как вдруг Василиса остановилась, как вкопанная, а я, задумавшись, врезалась в ее спину.
   - Ты чего?
   - Смотри, Катя, кто-то статую из аллеи сюда притащил, - девушка указывала на черно-серое изваяние добротной нимфы, - и бросил!
   Я представила себе шутника, который, судя по габаритам статуи, работал в компании, надрывался и сдался у воды. Может, под этим колоссом и утонувшую лодку можно будет найти?
   Тем временем статуя сменила очертания, медленно развернулась к нам и совершенно нормальным человеческим голосом сообщила:
   - Никто меня не тащил, я сама пришла.
   - А-а-а! - Заголосили мы и одновременно ринулись спасать собственные шкуры. Наши ноги зацепились - мы с визгом и криками рухнули в воду.
   Дольше всех смеялась черно-мраморная нимфа.
   А вечером вырубили свет. Прямо за ужином.
   Гости поначалу притихли, но когда не смогли вытащить из расставляющих в срочном порядке свечи официантов необходимую информацию, принялись роптать и ругаться.
   Положение спас аниматор.
   - Леди и джентльмены! Игра продолжается! Сегодняшний вечер мы проведем с вами, подражая предкам: без электричества, без телефонов и интернета, при свечах и только с живой музыкой. Никаких караоке! Никаких футбольных матчей! Только вы, свечи и романтика! А развлекать нас будут лучшие танцоры. Если вы уже поели, прошу вас перейти к сидячим местам по периметру зала. Официанты уберут ваши столики. Да-да, мужчина, они в буквальном смысле уберут ваш стол - вам не за чем будет сидеть.
   Гости прониклись и спешно стали покидать нагретые местечки.
   На самом деле электричество никто не отключал. Однако атмосфера интимного средневековья распространилась и на верхние этажи: коридоры и лестницы освещались мерцающими огнями. Свечи, пускай и электрические, давали не очень много света, но достаточно, для того, чтобы больше не цепляться за торчащие гвозди и без происшествий добраться до постели.
   Проходя мимо коридора, ведущего в крыло с процедурными комнатами, я подивилась своей вчерашней смелости. Ведь в душ я пошла совершенно одна, и меня ничего не пугало. Я знала, что горит свет, что за высокой конторкой ресепшена спрятался дежурный, что смена свежих охранников пристально наблюдает за моими передвижениями и сможет прибежать на помощь в любой момент. Вот почему я не боялась вчера? А сегодня боюсь. Боюсь того, что камеры отключились вместе со светом, боюсь того, что те, кто обыскивали мою комнату, захотят обыскать и меня, боюсь шороха теней...
   Перехватив поудобнее врученный недавно мне подсвечник, я ступила в темный коридор второго этажа. До моей комнаты оставалось пройти каких-то пятьдесят метров, но уже на расстоянии пяти мне начинали мерещиться видения.
   - Нам не страшен Серый Волк... - начала я петь, делая первый шаг.
   Пыталась одернуть себя - откуда столько страха? Ты же взрослая девочка!
   - Где ты бродишь, Серый Волк? Глупый Серый Волк...
   Я резко обернулась - показалось, что сзади кто-то подкрадывается. Но никого не увидела. И не потому, что освещение плохое, а потому, что нервишки лечить надо!
   Хлопнув себя по лбу, я поставила канделябр на пол и достала мобильный телефон.
   - У меня же есть фонарик, - шептала я почти неслышно, выискивая среди приложений необходимое в данный момент. - Есть!
   Яркий луч света, сравнимый лишь со вчерашним полнолунием, разогнал тьму на почти десять метров вперед. Однако контраст между моим световым пятном и темнотой остального коридора практически лишил меня обзора.
   - Да и черт с ним! Так дойду. Нам не страшен Серый Волк...
   Песенка резко оборвалась - я испугалась и замерла на месте. Кто-то шел навстречу, переговариваясь и смеясь. Переведя дух и в очередной раз пожурив себя за глупые подозрения, я вежливо опустила фонарик, чтобы не светить в глаза идущим. Стало видно намного больше: шагающие навстречу люди - две пары леди и джентльменов - разговаривали по-французски и дружелюбно улыбались друг другу.
   - Ух ты, кто-то решил совсем вжиться в роль, - произнесла я немного завистливо и улыбнулась гостям грязелечебницы. - Бон суар!
   Но мое приветствие проигнорировали - остановились у одной из дверей и, не обращая внимания на мое присутствие, скрылись из виду.
   Могу поклясться на Библии - двери комнаты при этом не открывались!
   - Где ты бродишь, Серый Волк? Глупый Серый Волк... - прошептала я последнюю строку заклинания для обретения смелости и нервно сглотнула.
   - Я к вашим услугам, мадам...
   На этот раз я не подпрыгнула от неожиданности, не закричала - я застыла мраморной статуей. Боялась пошевелиться, и даже не смела дышать. Луч яркого света запрыгал по коридору.
   - Катя, с вами все в порядке?
   У меня не было слов: сначала он страшное, но симпатичное привидение, а потом - сама учтивость. "Я вас напугал? У вас сердечный приступ? Простите, я не хотел. Принести вам водички?"
   - Принести вам водички? - Я зло сверкала глазами.
   - Мне водички? - Переспросил Антон. - Мне не надо водички. Может, вы хотите?
   Губы скривились, как перед плачем, но я решила, что сейчас главное - выяснить, галлюцинировала ли я?
   - Антон, вы давно здесь?
   - Я здесь родился.
   - Ай, - я махнула на него рукой, словно отгоняя назойливого комара. - Вы только что ничего не видели?
   - Вас видел.
   - А кроме меня?
   - Катя, не морочьте голову, скажите прямо.
   - У нас планировалась костюмированная вечеринка в стиле конца девятнадцатого столетия?
   - Не знаю, но могу уточнить.
   Чем больше времени отсчитывала минутная стрелка, тем меньше мне верилось в увиденное мной.
   Ответа от уточняющего я не дождалась - почти в самом конце коридора открылась дверь, выпуская в холл шум большой компании и парочку фигур внушительных размеров.
   - Всего хорошего! Приятного отдыха! - Прозвучало со знакомыми нотками.
   - Костя, - прошептала я, мгновенно забыв про страхи, - приехал...
  
   Глава 6.
   3 мая.
  
   Не успела я сделать и шага, как мимо меня пронеслась громко визжащая Василиса:
   - Папа! Папочка! Ты приехал! - И повисла на шее.
   Только что вышедшие из номера молодцы оценивающе оглядели Васю, затем и меня. Но узрев нечто у меня за спиной, тут же изменились в лице и даже, если мне не показалось, глаза потупили.
   Это что еще за новости?
   Я обернулась - никого. Неужели и эти двое видят призраков, как я? Я ведь видела призраков? А как еще объяснить их исчезновение и проход в закрытые двери?
   Василиса продолжала душить родителя в объятиях и я решила, что пора вмешаться, пока проект "Куяльник" и финансовый мир не потерял очередного гения. Дворецкий уже стоял возле нанимателя. Когда успел? Ведь только-только стоял рядом? Владеет даром телепортации? Или тоже призрак?
   Обнимающаяся парочка успела войти в номер, я же поспешила за ними.
   - Я так соскучилась, пап!
   - Ты так похорошела, Василиса!
   - Ты такой худой, папа!
   - Я приготовил тебе замечательный подарок на день рождения!
   - Лучший мой подарочек это - ты!
   И еще куча комплиментов и милых упреков. И пока я переминалась с ноги на ногу почти у самой двери, Дворецкий успел обойти комнату по периметру, изыскивая нечто только ему ведомое.
   Стоило бы в спокойной обстановке обдумать события последних дней. Или ночей. Паровозные гудки, призраки в одежде девятнадцатого века. Впрочем, и паровоз, думаю, тоже их ровесник. Если кто-нибудь еще слышал гудки, тогда все в порядке. Ну, а если нет? Тогда, значит, что у меня совсем плохо с головой...
   - Катя, - донеслось откуда-то из тумана, - Катя, ты с нами?
   Я поморгала, отгоняя дрему, и улыбнулась.
   - Теперь уже с вами.
   Костя отпустил дочь, подошел. Я по привычке протянула ладонь для рукопожатия. Однако, большой босс изменил своим привычкам в этот раз - порывисто обнял, сильно сжав ребра. Я задохнулась больше от удивления, чем от боли. И когда приличия перешли все возможные границы, а глаза почти вылезли из орбит, Антон кашлянул.
   - Ох, - выпустил Константин меня из объятий, - как же давно мы не виделись. Привет, Антон. Как тут?
   - Чисто.
   - За этими гостями нужен глаз да глаз, - отшутился и даже немного оправдался Костя передо мной. Но Дворецкий услышал в словах совсем другое - приказ, и тут же раскланялся.
   Костя еще некоторое время ласково гладил дочь по волосам, заглядывал в глаза, наверное, видел в облике повзрослевшей дочери свою первую любовь.
   - Ну, все! - Подпрыгнул он мячиком - в его-то возрасте! - Я должен кое-кому ужин, как мне намекнули.
   - Поздно вам намекнули, Константин Алексеевич, - усмехнулась я, - видели, который час?
   Все дружно уставились на настенные часы.
   - Вот, жирновато будет на ночь-то.
   Но мы все же поужинали. Втроем. Мы, свечи и фруктовый салат со сливками. За спинами незримо и неслышимо присутствовала маленькая армия телохранителей. Я снова чувствовала сверлящий спину взгляд. Чувство дискомфорта усиливалось, стоило мне отвлечься от приятной компании и вернуться к мыслям про увиденное в коридоре.
   Было ли мне страшно? Тогда - было, а сейчас, когда во всех помещениях снова включили яркий свет, когда любимые друзья весело перебрасывались шуточками, - ни капельки. Спишу-ка я все на расшатанные нервы и игру воображения. А завтра поговорю с психологом. Ведь тут должен быть такой специалист?
   До постели я добралась уже к полуночи. Свершила доселе невиданный поступок - не полезла в душ, а просто сбросила одежду и забралась под одеяло. Казалось, вот сейчас закрою глаза и мгновенно провалюсь в сон. Куда там! Крутилась-вертелась, все никак не могла найти удобное положение.
   Измучившись, все же поднялась и отправилась в душ, а уж после водных процедур сон, как корова языком слизала. Пришлось придумывать для себя занятие.
   Нет-бук мигнул мне лампочкой и мирно заурчал. Папка с черно-белыми фото удобно расположилась в самом центре рабочего стола. Вот, Вася, вся в этом - пуп Земли.
   Я усмехнулась и два раза стукнула пальцем по тач-педу. Черно-белая коллекция фото замелькала перед глазами. Одна из фотографий привлекла внимание - пустая ванна со струями воды из душа. На фоне черной стены, подсвечиваемые огнями свечей, мелкие брызги сверкали бриллиантами. Красота. Даже рисунок какой-то просматривается.
   Я увеличила масштаб и снова присмотрелась - точно, видна закономерность, складывающаяся в какой-то орнамент, но это не рисунок воды. Это рисунок на стене.
   Я перелистнула фото - на других снимках виднелся тот же рисунок. Как интересно. Надо будет завтра при солнечном свете внимательно рассмотреть стену.
   Теперь можно и поспать. И даже выспаться, ведь у Василисы теперь есть кому "присесть на ухо". Плюс подготовка к близкому уже дню рождения.
   Я мысленно потерла руки и сладко зевнув, натянула одеяло на ухо.
  
   4 мая.
  
   Мне, наконец, удалось выспаться. Напряжение прошлого дня ушло в небытие, приятные воспоминания наслоились на переживания, и я с удовольствием соскочила с постели. День обещал быть солнечным и снова полным событиями.
   Про рисунок на стене я напрочь забыла, поэтому в ванной комнате провела минимум времени. Сегодня я собиралась завтракать, как обычно - не раньше одиннадцати часов.
   Под дверью обнаружилась записка. Странно, а отправить смс на телефон? Или вообще - позвонить? Хотя, с другой стороны, это тоже своеобразная форма возвращения в прошлое - письма в конвертах, засунутые в щель под дверью. Романтика.
   В порыве эмоций я даже провела краем послания под носом, пытаясь уловить запах духов.
   - Любовное? - Произнесло искривление пространства в особо острой форме - в образе Дворецкого.
   Я уже не пугалась, страх прошел, только нервишки снова расшалились. Я неприлично хохотнула. Похоже, теперь мне никуда не деться от этого господина. Стоит мне лишь подумать, что день или момент идеален, как он тут же будет испорчен появлением мистера Вездесущего.
   - Оно самое, - подтвердила я догадку Антона, - и подпись "Аноним". Дал же Бог фамилию! Это случайно не ваш почерк?
   - Не мой, - мужчина мельком взглянул на писанину, - к сожалению...
   - К счастью, - тут же исправила его промах и вчиталась в текст. - Как выйти на крышу?
   - Сюда, пожалуйста.
   На холодность Дворецкого я попросту не обратила внимания.
   Семейство Мазур в полном составе развлекались на видовой террасе - шезлонги, коктейли, легкая музыка.
   - Катя, обедать мы с тобой едем в город, - с ходу сообщила Василиса.
   Я улыбнулась, соглашаясь, и обратила внимание на голову Мазура-старшего.
   - Костя, - я была потрясена, - ты почти седой.
   Не веря собственным глазам, подошла ближе, присмотрелась и даже попробовала растереть иней седины в пальцах - не вышло. Большой босс, акула бизнеса, гроза финансовых морей старел.
   - Не стоит беспокоиться, - мужчина перехватил мою руку и поцеловал пальцы. - Так я выгляжу солиднее.
   Слишком интимный, как по мне, жест довольно сильно меня смутил меня, поэтому юмора я не оценила.
   - А почему обедаем в городе? - Я повернулась к Васе.
   - Потому что, - девушка глянула поверх оправы солнечных очков, - мы должны вдвоем оценить папин подарок.
   Сердце подозрительно ёкнуло. Катя, доверяй интуиции - отказывайся! Уточни подробности предложения!
   - А что тебе подарил папа?
   Девушка подняла палец, требуя минутку внимания, и к чему-то прислушалась. Я последовала ее примеру.
   Снизу раздался звук, от которого похолодела кровь в жилах.
   - Ты что, подарил ей байк?! - Я не верила своим глазам - Костя согласно кивал, еще и улыбался при этом. - Она же убьется!
   - Ты прямо, как моя мама! - Разозлилась Вася, отвернулась от меня и помахала рукой кому-то внизу. - Ничего страшного не будет. Мы с папой уже год катаемся и все в порядке.
   Так, ясненько. Пока мы с Олесей тихо-мирно обсуждаем веяния моды, они с родителем учатся сворачивать себе шеи в особо извращенной форме.
   - Нет, дорогая, прости, я в этом не участвую. Лучше я старым, проверенным способом.
   Обожаю, когда мотор шепчет. Когда машина идет по ровной дороге, как по маслу. За окнами мелькает разукрашенный в зебру отбойник, справа сидит мужчина, которого тебе так давно хотелось заткнуть за пояс, и держится мертвой хваткой за ручку над дверцей, мило тебе улыбается, а про себя молит Бога, чтобы поскорее закончился этот ужас. Двести двадцать. Скорость, как напряжение. А в салоне даже не чувствуется.
   - Я так понимаю, Катерина, что у вас папа - высокопоставленный чиновник, и сможет купить вам новые права бесплатно.
   Дворецкий зол. Пускай, не напуган, но удивлен. Уже хорошо.
   - Вы, Антон, не пытайтесь меня обмануть. В силу собственных наблюдений, должна отметить ваш высокий профессионализм. Вы давным-давно знаете, что папа у меня далеко не чиновник, и точно не богач. А ехать без превышения скорости на такой машине да по такой дороге - преступление.
   Спорить со мной никто не стал, и я в благодарность убрала ногу с педали газа.
   Василиса была увлечена Генрихом. Гуляли вместе, обедали вместе, наряды выбирали вместе, на байке ехали вместе. Слава Богу, хоть шлемы были у каждого свой.
   По возвращении в отель я затянула Васю к себе.
   - Смотри, - я ткнула пальцем в экран, - видишь?
   Подружка не видела. Пришлось объяснять.
   - О! - Протянула девушка. - А там проверяла?
   - Глянула одним глазком.
   - Ну, давай я вторым гляну, - Василиса мгновенно заглотила наживку, понеслась в ванную. - Ой-ой! Я тут еще нашла!
   Фрагменты, так заинтересовавшие меня на фото, обнаружились и на стене. Причем не в одном месте.
   - Знаешь, - Василиса стояла напротив черной ванны, подпирая задумчиво подбородок одной рукой,- это ведь не просто так.
   У меня не было слов.
   - Когда здесь начались внутренние работы, мама рассказывала, - посчитала нужным объяснить девушка, - что некоторые помещения очень хорошо сохранились еще со времен первой постройки. Ведь во Вторую Мировую лечебницу разбомбили, потом отстраивали заново. Но некоторые детали остались такими, какими их задумывал Толвинский. В этом крыле сохранились те комнаты, в которых мы сейчас и живем: твоя, моя и папина. Вот здесь, - Василиса обвела пальцем стену за ванной, - вообще удивительная история была. Чтобы не сбивать плитку и не морочить голову с выравниванием стены под оштукатуривание, мастера просто повесили огромную гипсовую плиту. Одним выстрелом двух зайцев.
   Я нахмурила брови - ничего не понятно.
   - Они выровняли стенку и утеплили комнату. Прослойка воздуха между стеной и гипсовой плитой сыграла роль утеплителя.
   - И звукоизоляции.
   - Точно, - подтвердила Вася, тогда получается - одним выстрелом трех зайцев. Так вот, когда сняли эту плиту, обнаружили стену, выложенную стеклянной плиткой. Мама тут дневала и ночевала, была в бешенном восторге от этой находки. Больше нигде во все лечебнице не было ничего подобного. Везде обычная керамическая плитка с узорчиками. А тут - стеклянная.
   - Да, - согласилась я, - необычно.
   - И как красиво. Ты посмотри, никаких изысков, сам бетон под плиткой, ну, или на что там в те времена сажали плитку, разукрашивает обычное, хоть и не очень ровное, стекло заковыристыми орнаментами. Сейчас такая стилизация будет стоить кучу денег. Стекло ведь хрупкое!
   - Да, и вот надо же - выдержало бомбежку, прошло через войну.
   - Ну, хватит экскурсов в историю. Давай еще раз глянем.
   В дальнейшем мы обнаружили еще несколько фрагментов, совпадающих по рисунку.
   - Это надо сфотографировать и обработать. Думаю, что раньше здесь был какой-то рисунок, но со временем бетон осыпался и нарушил общую картину. Если мы снимем на камеру, я смогу почистить, добавить контраста. Вдруг что-то выйдет?
   Уговаривать девушку не пришлось. Однако мы столкнулись с проблемой - мешала шикарная ванна. Попытки сдвинуть произведение сантехнического искусства не увенчались успехом - чуть пупы не поразвязывались.
   - Надо звать на помощь грубую мужскую силу, - решила Вася и ринулась на выход.
   - Стоп! Им нельзя рассказывать про... - я осеклась. - Вот черт!
   - Что? - Вася жаждала объяснений.
   Думала, напишу на бумажке, однако, если нас уже услышали, то есть ли смысл и дальше играть в шпионов. Я знаю, что вы знаете, а он знает, что я знаю, и они уже знают, что конкретно мы знаем.
   - Надо звать определенную мужскую силу, - я потянулась к телефону. - Господин Дворецкий? Не могли бы вы... Хорошо. Ждем.
   Через пять минут в дверь аккуратно постучали.
   - А зачем вам двигать ванну? - Вопрос Антона озадачил меня. Зачем спрашивать, если сам обо всем прекрасно знаешь?
   Я развела руками.
   - Сегодня какие-то проблемы с техникой, - продолжил Дворецкий, - большинство записей за этот день бесследно исчезли. А попросту - не сохранились. Скорее всего, наши программисты что-то нахимичили.
   Ах, вот оно что! Хорошо, что Вася в этот раз не стала бежать впереди паровоза. Следовало срочно изображать настойчивых, но совершенно недалеких.
   - Нам нужна вот эта стена для фото-сессии, - сообщила я, накручивая локон на указательный палец.
   - А другая стена вам не подойдет, милые леди? - Подыгрывает или издевается?
   - Нам нужна именно эта! - Вступила Василиса. - И мы знаем, что она не прикручена к полу.
   - Зато к стоку воды прикручена, - попытался откреститься от авантюры Дворецкий.
   - Тогда нам нужен еще и сантехник!
   - А может, мне еще и папу позвать, чтобы тоже помог?
   - Не надо папу, Василиса, - образ капризной принцессы девушке удавался всегда, - мы сейчас все сделаем.
   Спустя полчаса мы, наконец, смогли избавиться от компании и сделать большое количество снимков.
   Удивленные, недовольные, но не привыкшие обсуждать приказы начальства ребятки водрузили славянскую сестру офуро на место и разошлись по делам.
   - Ну, что? - Дворецкий в силу собственного роста нависал над нами даже сидя на стуле.
   - Погоди, - шикнула на него Василиса, за что получила порцию королевского пренебрежения.
   - Вот, - я откинулась на спинку стула. - Это все, что я могу вытянуть.
   - Ничего не понятно, - скуксилась завтрашняя именинница.
   - Это то, что надо.
   Я, как и Вася, удивленно уставились на Антона.
   - Ты знаешь, что это?
   - Да, собирайтесь, - Дворецкий по-хозяйски завладел моим нет-буком, совокупил его с флэш-картой. - Мы уезжаем.
  
   Глава 7.
   4 мая.
  
   - Боюсь то, что вы нашли, девушки, крайне необходимо очень плохим дядям.
   Антон рассказывал странные вещи, но довольно откровенно. От прежней холодности не осталось и следа: глаза лихорадочно блестели, пальцы теребили кофейную ложку, на скулах заиграл румянец.
   - Более того, - продолжал удивлять нас Дворецкий, - теперь у нас есть еще и ключ.
   Крайне внимательный взгляд заставил меня поежится.
   - Я должна догадаться сама, что за ключ? - Предположила я.
   Антон поджал губы и очень жалостливо на меня посмотрел. Сразу почувствовала себя ущербной.
   - Не знаю я про ваш ключ ничего! - Сообщила я гневным шепотом.
   - Катя, - рука Антона накрыла мою ладонь, Вася тут же скривила губы, - ключ - это и есть ты.
   - Что за бред? - Я не готова была воспринимать подобную информацию всерьез. - С чего ты так решил? И вообще, где та дверь, и где та скважина, в которую я должна влезть, чтобы открыть проход?
   - Фактически дверь не существует. А вот проход, как ты правильно заметила - есть. И он указан именно на этой карте.
   Дворецкий постучал пальцем по экрану нет-бука, где все еще красовалась черно-белая стена, выложенная прозрачной плиткой.
   У Василисы зазвонил телефон.
   - Да, папа...
   Пока девушка общалась с отцом, Антон на ухо попросил меня не упоминать вслух о связи рисунка со стены и смерти Олеси Мазур. И вообще, следует вести себя, как ни в чем не бывало: отпраздновать день рождения, отдыхать и загорать, танцевать на дискотеках. А он и его команда позаботятся о нашей безопасности. Главное - не распространяться. Доверяет, гад! И сам пытается втереться в доверие.
   - Все! - Я поднялась из-за стола. - Хватит мистики. Не верю я во все это! Поехали домой. Что там у аниматоров по программе?
   Дворецкий одобрительно закивал головой. Но я ведь не играю! Я действительно не хочу в этой авантюре участвовать! Он что, не понимает?
   - Ты что, не понимаешь? - Я склонилась, чтобы заглянуть в глаза Антону. - Я действительно не хочу в этом участвовать!
   Василиса, посчитав, что мы слишком громко разговариваем и мешаем ей общаться с отцом, встала из-за стола и отошла на безопасное расстояние.
   Антон, наконец, сообразил, какую идею я пыталась донести, в мгновение ока превратился в графа Дракулу и встал. Я тут же почувствовала себя маленькой и никчемной, однако, засевшая в мозгах мысль о том, что теперь я нечто значимое, пускай и для абстрактных людей, заставила глаза гореть огнем.
   - Ты уже не сможешь отыграть назад, Катя. - Предплечье заныло тупой болью - Дворецкий не рассчитал сил. - Лучше тебе быть рядом со мной, под защитой, чем попасть в руки тех людей.
   Перспектива быть привязанной к незнакомому, страшному человеку испугала меня еще больше, чем мифические "злые дяди". Откуда я могу знать, существуют ли они вообще?
   - Я все расскажу Косте, - пригрозила я, пытаясь вырваться из захвата.
   - Расскажи, и он посоветует тебе не отходить от меня ни на шаг...
   Ух, змей! Ненавижу!
   - Эй! Эй-эй-эй! Куда?! - Закричала Василиса.
   Антон отреагировал первым - кинулся вдогонку вору, перепрыгивая через пустующие столики опрокидывая стулья.
   - Сидеть здесь! - Кинул он на ходу, обращаясь явно не к официантам.
   Мы, конечно же, послушались!
   - Мой леп-топ? - Спрашивала я у Васи на ходу.
   - Ага, - и она первой выскочила на улицу.
   Воришка успел запрыгнуть на мопед и уже вовсю мчался по ярко освещенной улице. Дворецкий с не меньшей скоростью бежал ему наперерез. Незаметное глазу усилие и мужчина прыгает на капот припаркованной машины, затем на крышу и ныряет в темноту.
   - Вот черт! - Ругнулась Вася и рванула на помощь.
   Я успела ухватить ее за руку:
   - Куда?! Он сам справится, а нам лучше остаться тут, под охраной.
   Мопед из-за машины так и не выехал, зато характерные звуки драки красноречиво сообщали о продолжении истории. А когда в пятно света вывалились двое - Дворецкий и вор - кино приобрело еще более яркие оттенки.
   Рубились мужчины знатно - в традициях лучших голливудских боевиков. Мне даже на мгновение показалось, что бой постановочный. Однако, зачем? Если Антону нужен был мой компьютер, мог бы просто попросить. А вор, кажется, оказался не совсем вором. Дрался слишком хорошо для карманника - не пропустил ни одного удара.
   Василиса обернулась ко мне и одарила взглядом безумца. Похоже, девушка пришла к тем же выводам, что и я.
   - Во что ты вляпалась?
   - Я вляпалась?! - Возмущению не было предела. - Это я вляпалась?! Да если бы не ты со своей фото-сессией, я бы горя не знала!
   - Так ты меня во всем обвиняешь?! - Девушка вырвала свою руку. А я растерялась.
   - Вася... послушай, ведь ничего страшного. Ну, леп-топ украли, ну, подумаешь. Новый куплю. И ценного там ничего не было.
   - Ценного... - услышала самое главное Вася. - Ценное как раз там и было. Вон как Антон за ним погнался! Что происходит, Катя?
   Я закрыла рот ладонью, боясь взболтнуть лишнего. Однако жест оказался еще более красноречивым.
   За спиной Василисы дернулись тени - Дворецкий, побитый, но не побежденный шел в нашу сторону. В руках нес полностью разбитый гаджет.
   - Что теперь? - Спросила Василиса.
   - Домой, - Антон протянул мне разбитый нет-бук, вытер белоснежной манжетой кровь с губы. Странный человек, он, как и в первый день нашего знакомства, был одет в тройку. Жилетка добавляла стройности и сексуальности.
   Нас бесцеремонно затолкали в машину.
   - С сегодняшнего дня мы всегда и везде будем вместе, - сообщил Дворецкий, тоном не терпящем пререканий.
   - А ночью? - У Васи еще и на юмор хватало сил.
   - И ночью, - сверкнул глазами Антон.
   Тут уж и я не выдержала - съязвила:
   - И в душ вместе?
   Еще б чуть-чуть, Василиса стала бы потирать руки от предвкушения.
   - И в душ, и в туалет, Катерина Станиславовна.
   Злой, как черт!
   - Я не буду из-за какого-то воришки отменять свой день рождения! - Поспешила предупредить Василиса.
   - А никто и не собирается его отменять. Празднуйте на здоровье. Только не напивайтесь и за буйки не заплывайте.
   - Какие буйки? - Уточнила девушка. Ей не ответили. Все смотрели в окна: Антон - вперед, я - в сторону.
   Антон не шутил, когда говорил, что отныне будет все время рядом. Василиса отправилась в комнату к отцу, а Дворецкий намылился в мои хоромы.
   - Я надеялась, что ты пошутил.
   - Я не шутил, - и попытался отодвинуть меня от входа - я не поддалась.
   - Антон, во-первых, разумно ли оставлять двоих Мазуров в одной комнате? Ведь если плохие дяди захотят использовать кого-то из них в качестве рычагов воздействия на меня, не упростишь ли ты им задачу? Двоих зайцев одним выстрелом. Во-вторых, если я не ошибаюсь, комната прослушивается. Я готова пожертвовать личной свободой и разрешу установить еще и камеры. Господи, а микрофоны чувствительные? И слышно даже, как вода смывается?
   Антон кивнул.
   - Извращенцы! - Мне было стыдно, противно, досадно. - Я передумала. Ты убираешь все подсматривающе-подслушивающие устройства и я разрешаю поселиться у себя. На раскладушке! - Я предупредительно подняла палец. Кошмар! Сколько законов вы нарушаете?!
   В самый раз хвататься за голову.
   - Давай, наконец, зайдем и все обсудим.
   Пока Дворецкий выполнял обещание, или только делал вид - обходил комнату по кругу, я снова углубилась в размышления.
   - У тебя уже, наверное, есть план?
   Кивок и сосредоточенное выражение лица.
   - И чтобы поскорее все закончилось, необходимо спровоцировать тех, кому нужна эта карта и ключ. Кстати, а куда ведет дверь?
   - Куда - не знаю, к чему - к машине времени, к источнику молодости.
   - Фантастика, - фыркнула я, - сказки.
   - Но кто-то в них верит. И этот кто-то достаточно могуществен и обеспечен материально. Боюсь, что именно из-за этой карты и была убита Олеся.
   - Как они узнали, что она узнала? - Масло масляное.
   Антон пожал плечами и уселся, наконец, в кресло. Затем, вспомнив про свое лицо, отправился в ванную умываться.
   - Плохие дяди узнали про источник молодости, - продолжила я размышлять вслух, - узнали, что где-то здесь спрятана карта. Случайно или неслучайно узнали, что Олеся нашла карту. Значит, у них среди персонала есть свой человек.
   - Был, - Дворецкий вышел умытый, но страшно помятый. Ссадины и царапины на лице, шее, руках. Мужчина пытался стереть засохшую кровь мокрым полотенцем. Белым!
   Я не выдержала издевательств над тканью, отобрала и в приказном порядке усадила в кресло. Хорошо, что у меня не забрали аптечку.
   - Был крот - я его вычислил. Ай!
   Как маленький, честное слово: ай, мама, щиплет, щиплет!
   - Это просто перекись водорода. А когда я возьмусь за йод - расплачешься?
   Антон недовольно скривился.
   - Лицо йодом нельзя.
   - А я не про лицо, - кивнула на разбитые костяшки. - Хорошо, ты избавился от одного, где гарантия того, что не появился другой?
   - Нет гарантии...
   В дверь постучали и без спроса открыли - зашел Константин.
   - Вася мне все рассказала, - еще один господин "заморожу-одним-взглядом".
   Мы замерли - Антон в кресле, я стоя у кресла с ватным тампоном смоченным в перекиси, выжидая. Костя медленно закрыл за собой дверь, так же медленно прошел к столу, сел, сложил руки.
   - Я жду объяснений.
   - Константин Алексеевич, мы как раз этим и занимаемся. Раскладываем все по полочкам.
   Костя заметно расслабился, присмотрелся к наливающемуся синяку на красивом лице, хмыкнул. Я отмерла и продолжила процесс дезинфекции.
   - Второй крот, - продолжил Дворецкий, - это та горничная, что заходила к вам убираться. - Ага, мы снова на "вы". - У вас они ничего не нашли...
   - Потому что тогда еще нечего было искать...
   - Правильно, - Антон дернулся, шикнул неразборчивое ругательство, - но сегодня они снова попытались. Обставили, как обычную кражу. Но цапнули именно твой леп-топ. Значит, знали, что ты что-то раскопала.
   - Теперь они отстанут? - Вмешался Костя.
   - Нет, они не получили то, что искали. Буду попытки еще.
   - Слушай! - Я бросила лечение, села на стул. - А ведь если они знают про карту, значит знают и про ключ! Знают про меня или у них есть свой?
   - Что они знают про тебя? - Костя приподнялся от волнения.
   - У них есть свой ключ, - поспешил перебить Дворецкий, чем крайне меня смутил - секреты от начальства?! - Константин, Василиса где?
   Мазур вздохнул, снова сел.
   - В комнате, общается с молодым человеком.
   У меня округлились глаза.
   - Нет, - отец замахал руками, - они просто общаются. Генрих, кажется. Там полкомнаты охраны. Ты уже ужинала?
   Вопрос, как и два выжидательных взгляда, поставили меня в тупик.
   - Нет, не ужинала.
   - Давай закажем чего-нибудь? - Костя тут же потянулся к телефону.
   - Нет! Здесь не надо! Будет потом пахнуть жареным лучком. Лучше в ресторан.
   - Лучше не надо в ресторан, - поспешил с советом Дворецкий.
   - Антон, не будь параноиком, - Костик прищурился и стрельнул глазами.
   Вот, кто бы говорил!
   - Антон, Костя прав, чем раньше мы спровоцируем этих гадов, тем раньше закончится наше тюремное заключение, - я протянула баночку с йодом, намекая, что дальше без меня. - И раскладушку не забудь.
   За ужином Костя много пил. А я совсем не ела. Костя думал про Олесю. Вслух. А я слушала. И жалела его.
   - И зачем я только взялся за это дело? Не было бы Куяльника, Олеся бы была жива.
   Вырубился большой босс довольно быстро. Бдительная охрана подхватила начальство под ручки и, оставив меня одну, унесла трупик. Вот тебе и провокационная ситуация - берите меня тепленькой, я вам все расскажу, и где карту искать, и где ключик взять.
   В таком состоянии я никогда Мазура не видела, пару раз слышала жалобы от Олеси, мол, пить вообще не умеет. Жалко. И Костю, и Олесю, и Василису.
   Кстати, о птичках, общение-то с Генрихом, наверное, пришлось прервать - папенька вернулись.
   Поздно. Спать пора.
   Вспомнив, что сегодня мне составят компанию, я горько вздохнула и побрела по шумным еще коридорам к себе. Откуда-то издалека доносилась музыка - народ продолжал веселиться.
   В комнате горел тусклый свет. На столе под лампой лежал мой покалеченный нет-бук. Дворецкий копошился в ванной.
   - Что тут у тебя? - Я заглянула в открытую дверь. Антон стоял на стуле, внимательно рассматривая что-то почти под самым потолком.
   - Это пятнашки, - он постучал по плитке.
   - Пятнашки? - Переспросила я, начиная сомневаться в собственном слухе и вменяемости недавнего пациента.
   - Они самые, - Дворецкий спрыгнул со стула. Расстегнутая рубашка на мгновенье окрылила его, представляя на суд единоличный все прелести телесного рельефа. И этот человек показался мне в самом начале идеалом сдержанности?
   - Как ужин? - Мужчина прошел мимо меня, обдавая ароматом мыла местного разлива.
   Я оглянулась на ванну - мокрая. Так, он что, успел душ принять и снова облачился в грязную одежду?
   - Я не ужинала, - поспешила вслед за Дворецким. - Какие пятнашки?
   Антон уже стоял у стола, нависая над работающим нет-буком. Я остановилась в растерянности.
   - Это новый, - объяснил мыслитель. - Иди сюда.
   А мы ведь снова на "ты". Что за черт?
   - Смотри, - мужчина постучал ручкой по экрану, - мы не смогли рассмотреть карту, потому что ее еще нужно сложить.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я нашел одну лишнюю плитку. Если ее убрать - получается, на стене вист огромная игра-пазл. Который нужно сложить, чтобы получилась карта.
   У меня задергался глаз.
   - Там же немереное количество плиток!
   - Нам не надо двигать плитку. У нас есть для этого принтер и ножницы.
   Почти до самого утра в моей комнате царил хаос и его брат - азарт. Антон пил кофе литрами, я активно приседала. Тридцать один квадратик по вертикали, шестьдесят один - по горизонтали. Пазл из тысячи восьмисот девяносто одного элемента. Спасибо хитроумному последователю Артура Уинна - изобретателя кроссвордов и головоломок, - сама карта занимала всего одну третью часть площади.
   Мы ползали по паркету, предусмотрительно убрав ковер и подготовив огромный ватман, несколько раз опрокидывали чашки, ругались и злились, когда не удавалось сложить фрагменты. Выпачкались клеем и пылью. Дворецкий грозился уволить горничных, но я его успокоила, напомнив, что пыль собралась по моей вине - это я запретила прибираться в номере.
   - Антон, а как ты узнал, что я - ключ?
   - Твои рассказы про паровозные гудки и призраков.
   - Я не рассказывала про призраков, - заподозрила я неладное.
   - Но ты их видела?
   - И ты их видел? - Догадалась я. - Ты тоже ключ?
   - Не знаю. Это можно будет проверить, лишь когда отыщем проход.
   Когда небо стало терять глубину, пазл был сложен до конца.
   - Вот он, - без особого энтузиазма Дворецкий указал на знак, похожий на двойную арку.
   - А что это вообще такое на карте? Что за схема? Где это? - Я не понимала.
   - Это грязелечебница. А конкретно это место - боковой сад, со стороны восточного крыла.
   Дворецкий устало потер глаза, поднялся, прошел к раскладушке.
   - Отпразднуем день рождения и прогуляемся к проходу.
   Я хлопнула себя по лбу - сегодня же пятое мая. День рождения Василисы!
  
   Глава 8.
   5 мая.
  
   Больше слабости я себе не позволяла - бегом побежала в душ. Дворецкий спал, заложив руки за голову. Рубашка нараспашку, брюки сползли ниже талии - крайне аппетитно. Но абсолютно не вовремя.
   После водных процедур, как иногда бывает, я почувствовала новый прилив сил и решила еще немного "пошаманить" над картой. Несколько снимков с высоты письменного стола, снова работа с контрастом и уровнями заливки - вуа-ля: новая четкая карта с условными знаками. Стоп! Почему знаками?
   В лучах искусственных источников света мы не обратили внимания на еще одну метку - повернутую вверх рожками подкову. Знак находился ровно напротив арки, но ближе к лиману.
   Я задумалась, глянула на спящего Дворецкого. Если он притворяется и сейчас вскочит с постели с разоблачающим криком: "Ага!" - я не удивлюсь. Если он не претворяется и действительно спит, то, думаю, имеет запасной вариант наблюдения. Нет-бук так и стоит, как его изначально поставил Антон. Возможно, позади меня есть камера?
   Значит, делаем так: потянуться, зевнуть, открыть сайт знакомств, начать заполнять анкету, выяснить, что на новом компьютере нет личного фото, сделать снимок - благо инструмент под рукой, перебазироваться ближе к окну, отвернувшись от предполагаемого места расположения следящего устройства, сделать вид, что ретушируется фотография, закрасить значок подковы, отретушировать фото, закончить с анкетой, оставить открытым исправленный вариант карты.
   Не думаю, что Антон - спец по компьютерной технике. Настолько глубоко в историю изменения файла вряд ли полезет. Тем более, что он уже видел арку прохода.
   Уже лежа в постели подумала: а ведь я тоже стала параноиком! Камеру какую-то придумала...
   Проснулась от того, что горели уши. В комнате, кроме меня никого не было. А за окном - почти лето.
   Чувствовала я себя просто отвратно. Бессонная ночь сказывалась.
   В дверь тихо поскреблись, и только я собралась ответить, как створка приоткрылась сама, а в комнату задом вошел Дворецкий. Повернулся - ух ты, с подносом в руках.
   - Завтрак? - Довольно улыбнулся мужчина.
   - Не раньше одиннадцати, - промямлила нерадостно я и снова упала на подушки.
   - Уже есть одиннадцать, - посуда звякнула со стороны стола, любезность в голосе Дворецкого больше не звучала.
   - Я оцифровала карту, - прогудела из-под одеяла.
   - Я ее сжег.
   Меня подбросило на постели:
   - Как сжег?!
   - Бумажную сжег, а электронную спрятал. Или ты думала, что я сжег твой новый нет-бук?
   "Твой", "новый" - что за приятные слова с самого утра! Я, наконец, обрадовалась новому дню и соскочила с кровати. И очень неудачно спрыгнула - прямо в объятия стоящего у ложе Дворецкого.
   - Ох, как легко тебя купить, - обрадовался мужчина и закрепил меня у себя на талии, - подари игрушку и девушка у твоих ног.
   Дальше от злости помутился рассудок, помню лишь отрывками: я поднимаю глаза, похабная улыбка слетает с губ Антона, он разводит руки в стороны и делает шаг назад.
   - У Васи сегодня день рождения. Ты ее уже поздравил?
  
   Гуляния в честь именинницы начались с активных видов игр. Участие принимали все гости лечебницы. Средства массовой информации получили эксклюзивный материал о развлечениях селебрити, ведь на огонек слетелись еще и звездные друзья Василисы.
   Дворецкий и охранная братия скрипели зубами, но понимая крайнюю необходимость, имитировали частичную расслабленность, внутренне напоминая сжатые до предела пружины.
   Мне было совсем не до веселья, я ото всюду ждала подвоха, видела врага в любом незнакомом лице. Напряженные до предела нервы успокаивала алкоголем. И к сумеркам доуспокаивалась.
   Впрочем, мы все были хороши: Мазур-старший долго извинялся за вчерашний вечер и цедил виски со льдом, грозясь снова впасть в состояние медвежьей лежки-спячки; Василиса тонула в пиве - папа не ограничивал, и Генрих все время придумывал новую забаву с обязательным присутствием алкоголя; я же запивала таблетки обезболивающего водой и лонг-дринками из бара на крыше-террасе. Все активно изображали праздничное веселье, но у каждого была причина грустить.
   С наступлением ночи на теннисных кортах зажглись яркие огни. Небольшая сцена, огромные колонки, прожекторы и светомузыка - веселье захлестнуло устоявших новой волной.
   Именинница, как и обещала, вырядилась проще некуда - джинсы, майка, рубашка в клетку, сапоги и очки от Пьер-Кардена, посрамив столичных модниц. Однако, благодаря именно такой раскраске, девушку было легко отыскать в толпе.
   Кто-то подошел ко мне сзади и остановился совсем близко. Пьяное сознание махнуло рукой: враг? Ну, и ладно! Мне не страшно!
   Только на какое-то мгновение возникло желание оказаться рядом со страшной, но надежной широкой спиной Дворецкого.
   - Тебе не обязательно следить за ней. Ребята присматривают. Да и Генрих, если что, завизжит не хуже сирены.
   Ну, надо же! Про волка обмолвка! Сознание просияло трезвостью. Мозги тут же воспользовались моментом, отдав команду ногам развернуть тело на сто восемьдесят градусов.
   - Когда все закончится... - я посмотрела в подозрительно блестящие глаза Антона. - Когда все закончится... - Ветер или сосед по площадке качнул расслабленное тело. - Когда...
   - Катя! - Из-за спины Дворецкого вынырнул Костя. - А пойдем потанцуем?
   Что мне оставалось делать? Мазур, в принципе, меня спас, потому что я не готова была произнести вслух то, что собиралась сказать после слов "все закончится". А так, я вручила бокал с недопитым коктейлем Охотнику и побрела за другом. Выкрутилась.
   Танец с Костей больше походил на объятия старых, давно не встречавшихся друзей. Вроде и не очень пьяный, но крайне эмоциональный Константин, превратился в энергетического вампира. Он заглядывал мне в глаза, не находил того, что искал, снова извинялся за вчерашнее, и ни разу не обмолвился о нашей находке. Видимо, Дворецкий уже успел обо всем доложить.
   Музыка сменила ритм, а Мазур вроде и не услышал - продолжал кружить меня под совсем другую мелодию.
   Краем глаза заметила, что часть охраны испарилась. Вскоре обнаружилась и причина столь непонятного на первый взгляд поведения - именинница-в-клеточку медленно удалялась в сторону здания. В обнимку с Генрихом.
   - Придется тебе, Костя, сегодня спать в одиночестве.
   Мужчина встрепенулся, нахмурился, глядя на меня, а затем повернул голову в сторону, указанную мною.
   - У-у, - скривился мужчина и снова повернулся ко мне лицом, - тебе обязательно было мне это говорить? И показывать...
   - А что такое, ханжа? - Я невинно захлопала глазками. - Я удивлена вообще, что при современном самообразовании и вседозволенности твоя дочь сохранила невинность до шестнадцати лет. И не надо махать на меня руками! Я должна была тебя предупредить, а то завалился бы к ним в комнату...
   - А меня бы охрана предупредила бы, - попытался выкрутиться Мазур.
   - Конечно, предупредила бы и сразу головы в песок. По попе-то не так больно получать...
   Костя расхохотался. Громко. Заразительно.
   Проснувшееся материнское чувство ответственности отрезвило меня еще больше. Я обвела глазами танцплощадку и наткнулась на фигуру бдительного оруженосца - Дворецкий стоял на возвышении и следил исключительно за нашей парой. Игра в гляделки не затянулась надолго. Костя, отсмеявшись, сообщил, что уже довольно поздно. Еще один танец и все - спать. Я согласилась.
   - Спасибо, что заботишься о Васе, как о своей, - прошептал на ухо партнер.
   - Мне не сложно и приятно, - так же тихо ответила я.
   Подкрепляя слова благодарности, Костя крепко сжал меня в объятиях, поцеловал в ухо, обдав жаром.
   До номеров мы шли, взявшись за руки. Я прекрасно понимала, что мужчине очень плохо без его женщины, что Костик очень скучает по Олесе, и мне было очень жалко, что Василиса не смогла сегодня получить подарок из маминых рук. Это я передала подарок от матери - Вася долго сдерживалась, а потом подняла на меня глаза, полные слез, и молча надела цепочку с кулоном.
   В длинном холле второго этажа царил полумрак.
   - Как думаешь, в какой они комнате? - Полушепотом спросил отец именинницы.
   - Или в твоей, или в Васиной, - курс "теории вероятности" - пятьдесят на пятьдесят.
   - С какой начнем? - Горько хмыкнул Мазур.
   - Давай у охраны спросим?
   Стражи, дежурившие на этаже, сообщили, куда нам не стоит засовывать нос.
   - Значит, нам обоим не спать сегодня, - пожаловался мужчина, имея в виду, что комната Василисы, которая и была сейчас занята, находилась аккурат между нашими.
   - Не думаю, что будет слышно, - я скрестила пальцы на удачу - не желаю слышать.
   Я проводила Костю до двери его номера и пожелала спокойной ночи.
   - Спасибо тебе, - Мазур задержал меня, не отпустив руку. - Ты необыкновенная.
   Его пальцы скользнули мне под волосы, пробежались про шее. Не успела я и пискнуть, как была прижата к груди. Не грубо, слегка властно Костя поцеловал в губы. Жалость смешалась с инстинктом подчиняться сильнейшему и я открылась. Мужчина уловил сигнал и уже не останавливался в проявлении желания.
   Мы целовались у входа в комнату, затем почти упали, когда дверь открылась, потом оказались у кровати. Костя был страстным и умелым. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед таким напором. И, наверняка, не пожалела бы о случившемся. Олесе можно было бы позавидовать.
   Мысль о подруге в мгновение ока отсекла любое желание продолжать начатое, руки упали плетьми, глаза широко раскрылись, уставившись в отражение в зеркале.
   Перемену в настроениях почувствовал и Костя. Остановился, оторвался от моего оголившегося плеча, поднял голову и заглянул в глаза.
   - Господи, - ужаснулся он ситуации, - прости меня...
   Упал на колени, обхватил руками мои ноги и, не переставая, твердил, что его поведение непростительная глупость, что он сделает все, чтобы я простила. А я пыталась вклиниться в тираду, объяснить, что все в порядке, что мы оба были глупыми и пьяными. На взводе.
   Мне даже удалось опуститься на пол и обнять почти рыдающего мужчину. Когда болезненный нарыв закровил, а душа обрела успокоение, я запихнула сопротивляющегося мужчину в душ, и сама отправилась к себе.
   Подобрав разлетевшуюся обувь и одежду, открыла дверь и ступила на ковровую дорожку. Справа послышалось шуршание - охрана бдит. Аккуратно прикрыв двери, поспешила к себе.
   - Ты куда? - Дворецкий! И снова из-за спины.
   Я резко обернулась, гневно взглянула на Антона.
   - Спать!
   - К себе?
   - А куда же еще?
   - Думал, останешься с хозяином.
   Ух, змей ядовитый!
   - Он твой хозяин, не мой! И я иду спать к себе.
   - И я иду!
   Я развернулась на пятках и зашагала в конец коридора. И крайне удивилась, когда за спиной - опять за спиной - услышала шаги.
   - Антон! - Дворецкий меня преследовал. - Я иду к себе одна!
   - Я тебя предупреждал, что одна ты уже не будешь! - Глаза злобно сверкнули, отражая свет ламп.
   - Я взрослая девочка, мне не нужна нянька! - Я шипела кошкой.
   - А я не нянька! Я... - но дверь уже захлопнулась перед его носом.
   Я шла в ванную и ждала, что вот-вот створка двери со страшным хрустом разлетится в щепки, а на пороге будет стоять ужасно грозный Дворецкий. И не дождалась.
   Зато, когда я уже была готова выключить свет, в дверь забарабанили.
  
   6 мая.
  
   - Что случилось?!
   - Катя-а-а, - Вася ввалилась в комнату, размазывая слезы по щекам. - Катя...
   Добиться внятных объяснений я смогла лишь после того, как влила небольшую дозу виски в рыдающую именинницу. Зубы стучали о стеклостакана, а глаза постепенно соловели.
   - Я хотела... а потом... не смогла... но ведь хотела же! А он... он... такой... а я... переду-у-умала... а он... злой, я же вижу... но не говорит... а я поверила... думала, успокоит... а он... опя-а-ать...
   Итак, Костя может спать спокойно.
   - Но я же хочу... - Очередной всхлип подвел черту под истерикой. - Я ведь уже взрослая?
   - Ты уже взрослая, - поддержала я девушку, - просто ты его не любишь. Помнишь? Ты говорила...
   Заплаканные воспаленные глаза немигающе уставились на меня.
   - Я говорила?
   - Ты говорила, что решишься на этот шаг только с тем, кого любишь.
   - Да, говорила...
   - Ну, вот, а теперь иди - умойся.
   Василиса закрылась в ванной. Я глянула на бутылку, понюхала - гадость. Хуже водки. За что ж его так любят - этот виски?
   В дверь настойчиво постучали. Ага, охрана очухалась. А может, Косте доложили, где его дочь.
   Я немедля отворила двери.
   - Дворецкий! - Мое лицо исказила гримаса. - Какого лешего?
   Антон бесцеремонно отодвинул меня, прошел в комнату и принялся раскладывать свою лежанку.
   - Ты не будешь здесь спать! - Я поставила бутылку на стол, сразу после того, как Дворецкий оценивающе на нас поглядел.
   - Я буду спать здесь! Это не обсуждается! Я несу за тебя ответственность!
   Хорош! Нельзя было найти футболку, менее обтягивающую тело?
   - Ты не будешь здесь спать!
   - Вот заладила! А кто будет с тобой спать? Ты Костю ждешь?
   В ванной комнате уже давно не шумела вода, а сейчас еще и дверь открылась - чуть с петель не слетела!
   - Ты ждешь папу?!
   - Василиса... - Но будет ли слушать пьяная оскорбленная девочка?
   - Папа придет сюда спать? С тобой?!
   - Нет!
   - Что за шум? - В дверях стоял Мазур. Я схватилась за голову.
   - Папа?!
   - Что и требовалось доказать! - Дворецкий вышел первым. За ним, не обращая внимания на уговоры и оправдания, вылетела Вася.
   - Дурдом, - приложила руку ко лбу: рука холодная, голова горячая - стало легче.
   - А что это с ними?
   - Дворецкий видел меня выходящей из твоей палаты. Думаю, и другое видел. Вася прискакала жаловаться на свою судьбинушку. Потом Антон заскочил. Так, между прочим, поругаться и спать завалиться. Вася услышала и поняла по-своему. И тут - ты! Дальше знаешь сам... Санта-Барара долбанная...
   Костя задумчиво потер щетину.
   - Дворецкий, говоришь, спит здесь?
   - Да, а что? Он же меня теперь охраняет. - Я наивно захлопала глазами.
   - И Дворецкий ревнует...
   - Что?
   - Дворецкий ревнует...
   - Кого?
   - Тебя, дурочка, - Костя по-отечески улыбнулся - ненавижу такое!
   Рука потянулась за бутылкой. Но донеся до рта, остановилась - не стану я пить эту гадость.
   - Иди, давай, расскажи ему, как было. Он умный - все поймет.
   - Толкаешь меня на панель?
   - Господи, что за мысли?! Иди и просто поговори! Или он тебе не нравится?
   - Да, он мне не нравится, я его боюсь. Пусть думает, что хочет.
   Я развернулась, показывая, что аудиенция закончена - пора в кровать. Костя понял правильно - ушел.
   Нет, конечно, с Дворецким я не пойду объясняться. А вот с Василисой стоило бы поговорить. Где мой халат?
   Босиком, по мягкому ковру, вдоль ярких настенных светильников.
   Я постучала - никто не откликнулся. Чуть громче стук и снова без ответа. Ладно...
   Я развернулась, чтобы идти к себе, но обнаружила Антона, поворачивающего в коридор со стороны лестницы. Мы одарили друг друга бесценными взглядами, прежде чем Дворецкий двинулся мне навстречу.
   Нет, у меня нет ни малейшего желания с ним общаться. Но как же я не люблю оставлять по себе неверные впечатления. Тем более, что нам еще и дальше работать. Грязных на руку гадов вывести на чистую воду.
   Я медленно двинулась навстречу мужчине. Однако, видимо, наши желания не совпали - Антон свернул к себе в комнату. Я ускорила шаг и почти добежала до уже закрытой двери, постучала. Открыли моментально.
   - Что?! - Слишком грубо для выдержанного, как хорошее вино, Дворецкого.
   - Прошу простить, но начну с избитой фразы - ты не так все понял, - я предпочла говорить шепотом.
   - Да мне до одного места твои оправдания. Ты - большая уже девочка! - И толкнул дверь.
   Я успела отскочить - поберегла нос. Створка бабахнула о косяк, но вопреки ожиданиям Дворецкого отскочила, медленно прижимаясь к стене.
   В свете луны я видела удаляющегося от входа мужчину. Он был зол. Разъяренно сорвал с себя футболку, отбросил в сторону, обнажая спину. У меня перехватило дыхание, щеки мгновенно вспыхнули.
   Все, что было доступно взору - это тени. Абрис плеча. Штрих лопатки. Очерк позвонков. И две милые ямочки на пояснице, у самой линии пояса. Тело заныло, требуя действия.
   Дворецкий резко обернулся и обнаружил меня. Ха, моя очередь пугать со спины!
   Еще одна тень и еще одна аппетитная впадинка под подбородком, между ключицами.
   Антон не шевелился, смотрел, как начинают блестеть мои глаза. Я сжала кулаки, пытаясь вернуть себе самообладание. Да разве такое возможно после столь бурного общения?
   Мы смотрели друг на друга. Но мы были не одни - из невидимого мне угла вышла тень: длинноногая, длинноволосая, не оставляющая сомнений относительно количества одежды на голом теле. Тень провела тонкой рукой по обнаженной груди, поцеловала мужчину в плечо. А он смотрел на меня и глаза его темнели безразличием ко всему происходящему.
   Я сорвалась с места.
  
   Глава 9.
   6 мая.
  
   Завтракала я в одиночестве. Костя уехал. По делам или просто сбежал, мне узнать не удалось. Василиса на звонки не отвечала, похоже, отец не озаботился восстановлением своей, а заодно и моей репутации. Что есть не очень хорошо.
   Выпросив у соседки по ресторану мобильный телефон, отправила два одинаковых сообщения на разные телефоны: "Все по-прежнему, Константин Мазур не изменял своей жене. Жертва обстоятельств ждет в ресторане."
   Надеюсь, Антон и Вася меня поймут. Отправь я послания со своего телефона, возможно, их даже проигнорировали бы. Василиса так точно стерла бы, не просмотрев.
   Хотя, с другой стороны, Василиса теперь будет держаться от меня подальше и, соответственно, будет подвергаться такой меньшей степени риска.
   Я кивнула своим мыслям и вернулась к завтраку.
   - Сама с собой разговариваешь? - Дворецкий уже ждал приглашения присесть за стол, стоя над головой.
   - Иногда полезно с умным человеком пообщаться, - и кивнула на стул - присаживайся.
   - Зачем ты мне написала?
   - Знаешь, как в истории: ложечка нашлась, а осадочек остался. Желаю, чтобы и осадочек исчез совсем. Как спалось?
   Да какого черта?! Зачем спросила? Зачем спровоцировала? Оно мне надо было?!
   - Если я правильно понял, семейство Мазур решило уйти в подполье?
   Я покачала головой.
   - Глупо получилось. Комедия ситуаций. Или трагедия. С другой стороны, нам же лучше. Теперь плохие дяди будут охотиться на меня. Васю оставят в покое.
   - Разумно. Идем?
   - Куда?
   Дворецкий поднялся, ну, и я вместе с ним.
   - Туда, где нас ждут архитектурные изыски.
   Намек понят, координаты заданы. Полный вперед!
   До нового ухоженного сада можно было дойти несколькими путями. Мы выбрали окольные. Шли медленно, изображая увлеченную беседу: об истории местности, о прочитанных недавно книгах, о неудачной системе национального медицинского обслуживания. Останавливались передохнуть в тени крытой галереи, нюхали цветы, подбирали уцелевшие ракушки.
   - И куда это вы намылились без меня? - Василиса преградила путь, сложив руки на груди.
   Дворецкий отвел глаза, в то время, как я пыталась высмотреть в выраженном на лице девушки негодовании нечто большее.
   - Я все знаю, Катя, - Василиса махнула рукой и сменила позу на более расслабленную, - папа расстроился, но дела важнее сердечных привязанностей...
   И вот пойди теперь пойми, какие сердечные привязанности Василиса и Мазур-старший имели в виду, и от чего расстроился - от того, что пришлось уехать, или от того, что пришлось вправить мозги?
   - Куда нам идти? - Вася вклинилась между нами и взяла под белы ручки.
   Антон молча кивнул на арку. Мы прошли по ведущей во внутренний сад дорожке и остановились на перепутье: назад - выход к поселку, налево - круглый столик и каменные скамейки, прямо - стена, увитая плющом и диким виноградом, справа - две овальные ниши со статуями мальчиков и дельфинчиков.
   - Если бы мама это увидела - прибила бы оформителя на месте. - Вася кривилась.
   Могу дать голову на отсечение, когда выбирались эти изваяния, Олеси рядом не было.
   Дворецкий освободился из захвата и прошел вперед, к стене, завитой зеленью. А я побрела к морским обелискам.
   Позабытый недуг напомнил о себе резким уколом в ладонь. Недавние порезы внезапно закровоточили.
   - Какого лешего?! - Я пыталась остановить кровь. Боль резала руку от запястья до локтя.
   Перепуганные спутники мигом подскочили ко мне.
   - Ах, ты ж зараза! - Дворецкий схватился за скулу, которую совсем недавно я лечила перекисью водорода. Отнял руку от лица - на щеке остался кровавый след пальцев.
   - У вас все в порядке? - Послышалось из арки на иностранном языке.
   - Да, Генрих, все окей, - Василиса первая узнала голос.
   И первая услышала шепот Антона:
   - Убери его отсюда...
   - Нам надо поговорить, Василиса, - вновь послышался голос.
   И не надо искать предлога, чтобы утащить мальчишку куда подальше. Василиса бросилась к парню и тут же уволокла за угол корпуса.
   Я сидела на корточках, пытаясь перекрыть крови доступ к открытой ране. Рука уже почти не болела, но страх в антисанитарных условиях заработать заражение заставлял трястись поджилки.
   - Прошло? - Уточнил Дворецкий.
   - Уже не больно, но кровь пока не останавливается. Нас никто не видел?
   Я смотрела на и так чересчур высокого мужчину снизу вверх. Солнце освещало его волосы, создавая из бликов золотой ореол. Дворецкий активно вертел головой, а руки вытирал платком.
   - Это место не просматривается даже с башни.
   Я кивнула, поднимаясь на ноги. У самых носков босоножек красные пятна крови теряли свою яркость, впитываясь в землю. Рядом упал нечаянно выпавший из рук Антона платок. Пыль и мелкие песчинки тут же прилипли к ткани.
   Дворецкий выругался. Да только я не обратила внимания, потому что было на что посмотреть - в арке, что располагалась левее дорожки, по статуе мальчика побежали трещинки, а пространство позади изваяния заиграло радугой.
   - Ты это видишь? - Я смотрела, не отрываясь, поэтому попыталась достать Антона рукой, чтобы и он обратил внимание. Ладонь молотила воздух до тех пор, пока Дворецкий не поймал ее.
   - Я-то вижу, но и ты рот закрой.
   Мы подошли ближе, чтобы увидеть, как от невысокой статуи откалываются и падают крохотные частицы белой краски и улетают в радугу, исчезая за семицветным спектром.
   - Что это такое? - Я выпрямила спину и глянула на Антона.
   Дворецкий ответить не успел - со стороны выхода на открытую галерею раздались голоса. Кто-то шумно приближался к месту нашей дислокации.
   Мельком глянув на искрящуюся радугу, Дворецкий принял решение и, не спрашивая разрешения, приложился к моим губам.
   Это нельзя было назвать поцелуем. Это была примочка из сухого колючего валежника. Задним умом я понимала, так мы прикроем проход и спровадим любопытную публику подальше. Но женщина во мне была оскорблена до предела. Стоять так близко и не попробовать поцеловать?! Даже после того, как подставлял и спасал несколько раз? После того, как мы спали вместе?! Ну, не вместе, но в одной комнате! Не попытаться меня соблазнить и доказать, что лучше него не целуется никто?
   Я возмущенно пыхтела, но продолжала играть на публику, обвив руками шею и приводя волосы Антона в художественный беспорядок.
   А публике всего-то и надо - хлеба и зрелищ. Люди замедлили шаг, снизили тон, и даже, кажется, вышли из галереи раньше, чем планировали.
   Дворецкий, наконец, отпустил и я смогла отдышаться. Почему-то было стыдно поднять взгляд.
   Радуга продолжала искриться и забирать себе крохотные частицы белой краски.
   - Я вернулась! - Сообщила Василиса откуда-то издалека, но сразу вслед за вопросом в галерею влетела и хозяйка звонкого голоса. - Что у вас тут?
   - Мы тут плюшками балуемся, - вторила я ее бодрому настроению, показывая на пальцах, чтобы закрыла рот и шла к нам.
   Следующие две минуты созерцания Прохода сопровождались междометиями с различной степенью удивления и восхищения.
   - Вася, нужна твоя помощь, - Городецкий отвел девушку в сторону и отдал некоторые распоряжения. Затем вернулся ко мне. - Я иду первым. Ты стоишь здесь и снимаешь все на видео. Понятно?
   Чего уж тут непонятного? Не маленькая ведь, все ловлю на лету...
   Я кивнула.
   Антон старался не показывать волнения, но я, наверное, переживала за двоих.
   Мужчина протянул руку к радуге. Все затаили дыхание, но ничего не произошло: ни свечение не усилилось, ни ветер не поднялся.
   Дворецкий потряс рукой, смешивая цвета радуги.
   - Ничего не понимаю! - Он раздражительно оглянулся вокруг. - Проход активировался от твоей крови, значит, ты действительно Ключ.
   Я не обрадовалась. Василиса, чтобы лучше видеть и слышать, подошла ближе.
   - Все должно было работать, - Антон терял расположение духа на глазах.
   - Может, только Катя может туда пройти? - Высказала версию происходящего Вася.
   - Нет, - отрезал Дворецкий, - Ключ есть Проводник. Он может проходить сам и проводить других. Если Проводник решит вернуться сам, оставшиеся там - обречены.
   - Господи, - я ошалела от потока информации, - откуда ты это все знаешь? И что еще скрываешь от нас?
   Дворецкий перешел на новую ступень раздражительности.
   - Больше мне нечего сказать.
   Врет? Не врет? Верить? Не верить? Есть тут ромашки погадать?
   Я огляделась в поисках цветка, но обнаружила все так же одиноко лежащий платок.
   - А я, кажется, догадываюсь, в чем загвоздка, - еще не победно, но довольно уверено я обвела благодарных слушателей взглядом. - Это принцип банковской ячейки.
   - Чего?! - Хором высказали удивление мои спутники.
   - Нужен не один ключ, а два. Активировала проход не только моя кровь, но и его, - я кивнула на платок, - а значит, и вставлять необходимо не один ключ, а два.
   - Поздравляю, товарищи, вы в торбе! - Василиса жарко пожала нам руки.
   - Чего?! - Теперь уже я в дуэте с Дворецким пыталась уточнить подробности.
   - Вы завязаны теперь друг на друге, - пропела радостная Вася, а я с ужасом уставилась на аккуратного "небритыша".
   Дворецкий первым вышел из оцепенения:
   - Вася, камера на тебе, - он указала на место подальше от ниши. - А мы идем с тобой вместе.
   В связке... Я протянула руку. Антон еще раз огляделся вокруг и, сосчитав до трех, одновременно со мной шагнул к радуге.
  
   Глава 10.
   6 мая.
  
   Я захлебнулась. Пыталась откашляться, но все никак не могла выдавить из себя воду. Упала на колени, согнувшись пополам. Меня вырвало.
   Рядом в таком же плачевном состоянии пребывал Дворецкий.
   Восстановив нормальный ритм дыхания, я огляделась. Все тот же двор с нишами и гравийными дорожками, только все покрыто синим инеем, и солнце тускло светит.
   Я поморгала, но оттенок синевы так и остался висеть линзой перед глазами.
   - Антон? - Просипела я. - Жив?
   Вместо ответа - большой палец вверх. Не верю...
   Рука не болела, следов крови не было, и даже намека на порез не наблюдалось. Я подползла на все еще слабых ногах к Дворецкому, схватила его за подбородок и покрутила мордаху вправо-влево. Такой фамильярности его тонкая натура не перенесла - он схватил меня за запястье и вернул себе свое лицо.
   - Что творишь? - Прошипел он.
   - Красавчик, - констатировала я, - ни одной царапины!
   И продемонстрировала свою руку.
   Дворецкий осмотрелся.
   - Ты тоже все видишь синим?
   Я кивнула. У Антона нашлись силы встать на ноги, пройтись до галереи.
   - Все так же, как у нас. Только синее все...
   Это я и сама видела.
   - Давай назад, - предложил Дворецкий.
   - Нет! Дай отдышаться! - Я ужаснулась. Если переход обратно будет похож по ощущениям на вход - мне необходимо сначала собраться с мыслями. И силами. - Здесь пить можно воду, как думаешь?
   - Не знаю, - Антон покачал головой, все еще высматривая что-то в поле зрения стоящего человека. - Уже готова идти?
   Выход из параллельной реальности оказался значительно проще. Мы его попросту не заметили. И вышли в соседней нише.
   - Ух, ты ж блин! - Поприветствовала нас Вася. - Зашли там, вышли здесь - круто.
   - Ты успела снять? - Дворецкий бесцеремонно вырвал из рук девушки телефон.
   - Неа, техника вырубилась. Думаю, это как с вампирами - их не видно в отражении зеркал.
   - Вампиров не существует, - отрезал Дворецкий, внимательно просматривая запись. - Действительно, не получилось.
   Я задыхалась от жары.
   - Пить, - еле слышно произнесла я и повалилась на траву.
   Несколько часов спустя, когда я полностью восстановила силы посредством крепкого сна, мы вновь собрались вместе. Василиса все никак не могла оторваться от Антона, все рассматривала чудом исчезнувшие раны. Дворецкий же был настолько погружен в раздумья, что не замечал ничего вокруг.
   - О чем задумался, Антон? - Я пила крепкий сладкий чай. За окном сгущались сумерки.
   Дворецкий не откликнулся, зато Василиса отличилась:
   - Странно, что нас до сих пор никто не нашел, - чашка с мелким тремором приземлилась на блюдце - я испугалась, - может, им уже ничего не надо?
   То есть, маленькая взрослая девочка уже давным-давно выстроила теорию, по которой всегда есть белое и черное, добро и зло, мы и враги.
   Попытка утешить провалилась.
   - Если бы нас попытались достать, были бы хоть какие-то попытки, правда? - Дворецкий кивнул, невербально вступая в разговор. - Либо они стали столь осторожны, и мы их попросту не замечаем. Либо выжидают. Нас точно никто не видел возле арок?
   Вся эта внешняя холодность, сосредоточенность и задумчивость безумно шла Антону. Я даже словила себя на том, что стоит мне подумать о Дворецком тепло, тут же пропадает страх за себя, за Васю, и появляется уверенность в завтрашнем дне. Это ново, непривычно и пугающе.
   Сколько бы раз Антон не повторял, что уверен - нас не видели, я в это ни капельки не верила. Да даже элементарно: та шумная компания, которая заставила Дворецкого нарушить мое личное пространство, могла состоять, пуская не из шпионов, но из подставных лиц. Отвлекающий маневр. Тактическая хитрость. Ну, не знаю я!
   Паранойя заразна.
   - Антон, давай закончим это поскорее?
   Дворецкий вскинул голову.
   - Что ты предлагаешь?
   - Предлагаю их спровоцировать в очередной раз. Смотри, - я устроилась поудобнее в кресле, а мужчина наоборот, вскочил и стал курсировать по комнате, - мы пробыли с тобой там всего пару минут. Правильно? - Я повернулась к Васе, прося поддержки. Девушка утвердительно кивнула. - Если за нами наблюдали, а я уверена, что так и было... Не надо, - я остановила возражения жестом, - я уверена, что за нами следили, и они все видели. Видели, как мы быстро вернулись, видели наше невменяемое состояние. Хорошо, хорошо. Не надо делать большие глаза - мое невменяемое состояние. Но ведь выход нам дался намного легче!
   Дворецкий кивнул и продолжил движение, глядя под ноги.
   - Мы еще не вооружены - у нас мало информации про тот мир. Или то место. Или параллельную реальность. Зазеркалье. Что оно вообще такое?!
   - Очередное явление Локи. Помнишь, по мифологии славян, на тот свет отправляются души и в зависимости от степени их праведности и грешности распределялись божественными силами в Прави, Нави и Слави. Подозреваю, что это зазеркалье - вариант Чистилища.
   - Разгидрат ты перекись натрия! - Вася промахнулась мимо стула и заковыристо ругнулась.
   Я бы и покрепче словцо подобрала, но при детях и вслух...
   - Антон, ты хочешь сказать, что мы попали на один из Дантовых кругов ада?
   - Не сгущай краски, Катя. Это не ад. Оттуда бы мы не вернулись.
   Меня передернуло.
   - Не трясись, - успокаивал Дворецкий, - ты - Проводник, с тобой ничего не случится. И с твоими гостями тоже. Кроме того, я повторюсь, я не уверен, что это именно Чистилище. Может, это какое-то хранилище...
   - Так, - я стукнула рукой по столу, - нам все равно необходимо все проверить.
   - Я с вами! - Подскочила Вася.
   - Ты не можешь пойти, - Дворецкий меня опередил. - Там может быть...
   Мужчина осекся, напоровшись на два недоверчивых взгляда.
   - Там может быть неинтересно, - подсказала я.
   - Ха! - Василиса встала, руки уперла в бока. - Три раза "ха-ха"! Вы берете меня с собой или я рассказываю все папе!
   - Боже, - я потерла виски, - какой же ты все-таки ребенок.
   - Я сам расскажу твоему папе и он меня погладит по головке. За то, что не позволил идти с нами.
   Я отметила про себя формулировку "с нами". В комнате стало как-то по-особенному уютно.
   - Тогда... Тогда... - Вася пыхтела, как самовар, но никак не могла подобрать угрозу.
   - Антон, - я решила внести зерно практичности, - мы должны взять кого-то с собой, чтобы проверить, как будет вести себя эта Лока по отношению к обычному человеку. А посвященных, как ты понимаешь, раз-два и обчелся.
   Дворецкий отвернулся к окну и долго так стоял, молча.
   - Антон, ты, пожалуйста, озвучивай нам свои мысли.
   - Всем ужинать и спать. Я соберусь. Завтра подъем в пять утра. - Отчеканил и ушел, оставив нас сидеть в недоумении.
   - Это что значит? - Василиса нарушила молчание.
   - По-моему, он согласен взять тебя с собой...
   - Отлично, - Вася хлопнула себя по коленкам и подскочила со стула. - Пойду к Генриху.
   - Вы помирились?
   Девушка кивнула и улыбнулась, закрывая за собой двери.
   За ужином я просила разрешения у Дворецкого прогуляться к морю.
   - Ты опять желаешь провоцировать наших оппонентов? - Антон был недоволен.
   - Знаешь, что я подумала, Дворецкий?
   Внезапно почувствовала себя замужней и давно притершейся к человеку, которого знала меньше недели. Испугалась и поспешила исправиться:
   - Антон, я подумала, что если эти красавцы видели нас, они думают, что мы с той стороны что-то обнаружили. И если ты будешь продолжать меня опекать днем и ночью, подтвердят свои догадки - там есть что-то важное.
   Дворецкий кусал губы, но продолжал внимательно слушать.
   - Значит, по идее, если ты от меня отстанешь, отпустишь одну к морю, например, то они решат, что ты меня оставил лишь по одной причине.
   - Так...
   - Нечего оберегать Ключ, если за дверью - пусто.
   Дворецкий взвесил все аргументы и выдвинул свою версию.
   - А если они решат перестраховаться, обнаружат тебя без охраны, приберут к рукам и заставят тебя открыть дверь, чтобы окончательно убедится - там ничего нет.
   Я улыбнулась и подхватила мысль.
   - Но они же не знают всех подробностей, и попадут в ловушку. Я приведу их к тебе. А ты возьмешь их тепленькими, - я даже руки потерла.
   Дворецкий изобразил нечто похожее на восхищение, наклонился вперед, поманил меня пальцем. Мы одинаково склонились над набором перечницы-солонки.
   - А как ты думаешь, они сразу отправят с тобой самую крупную рыбешку? Или все-таки поначалу используют пушечное мясо?
   Момент триумфа ушел в Нирвану. Дворецкий отклонился назад, удобно устроился на стуле.
   - Но на море я все-таки хочу, - лицо выразило крайнюю степень жалости к себе.
   Антон снова что-то принялся обдумывать: руки сложены на груди, брови нахмурены, взгляд прыгает с моего лица на сидящих за соседними столиками, губы сжаты. Как же ему идет эта легкая небритость и белый воротничок! Тут невольно залюбуешься...
   - Нам придется снова изображать страстно влюбленных.
   Я враз грохнулась с небес на землю.
   - Зачем?
   - Затем, что б дать возможность нашим врагам засомневаться в изначальной причине наших повсеместных прогулок и ночевки под одной крышей.
   Я задумалась. Попыталась думать, однако перспектива быть... простите, изображать любовницу такого мужчины уже решила все за меня. Было совершенно очевидно - я соглашусь на эту роль при любых раскладах.
   Дворецкий ждал. Терпеливо выносил мое подражание себе самому.
   Наконец, я решила, снова наклонилась вперед, нависая над столом, и поманила пальцем горе-любовника:
   - Только не брейся, - полушепотом попросила я.
   - Это почему?!
   - Легче будет имитировать последствия страстных лобызаний, - я обвела пальцем вокруг рта.
   Антон, наконец, понял и согласно закивал головой.
   - И Васю надо предупредить.
   Я не видела, как Антон покраснел, кадык его дернулся. Я смотрела в окно и думала, как идеалистично будет выглядеть со стороны, если мы будем сидеть на расстеленном на песке покрывале, рука в руке, дымящий кальян сбоку и лунная дорожка впереди. Романтика...
   Как задумали, так и сделали. Дворецкий в мгновение ока превратился во взъерошенного Пашку-воробья, сыпал шуточками, не отпускал мою руку. Периодически заглядывал в глаза, прижимал к стене, закрывая обзор наблюдателям широким плечом, и шептал на ухо цитаты из уголовного кодекса - это его, и меня заодно, возвращало на землю. Я изображала тающую льдинку, что, в общем-то, и не составляло труда, потому как чувства мои медленно и необратимо переходили из стадии "ненавижу" в стадию "симпатизирую".
   - Я тебя больше не боюсь, - сообщила я не запланировано, будучи в очередной раз прижатой к высокому кирпичному забору по пути на пляж.
   Дворецкий сузил глаза и снова нахмурил брови. Я же прикусила язык. Но было поздно - поезд ушел.
   - Ты меня боялась?
   Я коротко кивнула, опустила глаза, но Антона столь краткий ответ не устроил.
   - Ты боялась... Почему?
   - Ты был холоден, ты был учтив и бесцветен, - меня прорвало, - ты был крайне подозрителен и холоден.
   - Ты уже говорила.
   - Да, и еще раз повторюсь, мистер Самообладание. Вышколенный, хитрый, всегда в этом шикарном костюме, в начищенных ботинках. Я даже отражение свое в них вижу иногда. И еще ты постоянно появлялся из-за спины. И пугал, пугал, пугал... И ничего не говорил, не объяснял. Просто делал или приказывал, но не объяснял!
   Дворецкий не перебивал, слушал, смотрел, и снова делал выводы. Субъективные, между прочим! А затем, когда я больше не могла подобрать слов, приблизил лицо так близко, что даже дотронулся носом до моего лба, и спросил:
   - А сейчас не боишься?
   Я гордо вскинула голову, хотела сказать - не боюсь и в этом только моя заслуга, но запнулась, потому что его взгляд ответа не требовал.
   Мои уста тронула ласка, голова пошла кругом, когда Антон медленно выдохнув, провел губами по моим. Держаться больше не было сил. Я потянулась за добавкой и обрела больше, чем ожидала получить.
   Противный голосок, пищавший: "не достойна!", заткнулся, стоило Дворецкому заняться моей шеей.
   Порыв страстей медленно сошел на нет, точно так же, как и начался - нежностями. Надеюсь, мы оба понимаем, что не стоит увлекаться, что это ненастоящее, это - нервное напряжение, эмоциональные всплески в минуты максимального противостояния нереальности.
   - Мы должны дойти до моря, - кажется, следовало сказать нечто более грубое, но так не хотелось разбивать в пыль волшебство момента.
   Лунная дорожка, дымок от кальяна, голова Дворецкого, покоящаяся на ногах сидящей девушки, тонкие пальцы, перебирающие пряди коротких волос - вот, что видели наблюдатели.
   А я тем временем думала. О деле. Но все время возвращалась к одному и тому же вопросу - как теперь мы будем спать в одной комнате? Неловкие взгляды, смущенные жесты, скомканные фразы - все это ждет меня уже через пару часов, если не раньше.
   - Наше мероприятие на завтрашнее утро не отменяется? - Я перестала теребить идеальную некогда прическу.
   Дворецкий поднялся, сел рядом, забрал мундштук. Отвечать, видно, и не собирался. Я ждала.
   - Идем, - наконец, изрек Антон.
   - Втроем?
   - Угу.
   Вот и договорились.
   Как ни странно, всего, чего я опасалась, не произошло. Внимательный сканирующий взгляд из-под бровей, пожелание спокойной ночи и легкий скрип раскладушки, продавленной под весом мужского тела. Я с облегчением вздохнула и улеглась сама.
  
   Глава 11.
   7 мая.
  
   Разбудила меня Вася. Спросонья, да в темноте я сразу и не разобралась, кто чешет меня за ушком. Грешным делом, подумала, может, Дворецкий передумал штурмовать Локу.
   - Просыпайся, Спящая Красавица, нас ждут великие дела, - пропела над самой головой Василиса.
   Я попыталась отговорить туристов от рискованной прогулки, но наткнулась на такой взгляд Дворецкого, что казалось, сейчас материализуется его разочарование и презрение во что-то тяжелое, и плюхнется мне на палец. Не смертельно, но больно.
   Пока шли к проходу в Локу, я маялась сомнениями. Меня страшил сам переход: я сомневалась, что недомогание не повториться, и я не буду валяться в пыли с диким головокружением и какой во рту. Уверенности добавлял лишь огромный рюкзак за спиной Антона, и еще парочка небольших за моими и Васиными плечами.
   На этот раз кровопускания не понадобилось. Система производства неизвестного программиста приняла нас за своих и мгновенно "запустила" радугу. Решили взяться за руки, так, на всякий случай, чтобы не потеряться. Очередной контакт с ладонью Дворецкого заставил уши гореть огнем. Но что еще удивило меня, так это то, что Антон наклонился, поцеловал меня в щеку и прошептал:
   - Это для наблюдателей...
   И подмигнул, гад!
   Я стояла самой последней в очереди, поэтому пропустила момент старта - меня закружило и бросило на землю. Руку, держащую Антона, выкрутило так, что пришлось отпустить спутника.
   - Вот... вот это... уф, кошмар... мне понравилось, - Василиса стояла недалеко от меня, упиралась рукой в стену и тяжело дышала. Боялась я зря: Дворецкий выглядел полнейшим бодряком, у меня немного болела голова. - О! И синяк прошел!
   Чему больше радовался шестнадцатилетний ребенок - новому миру или исчезнувшей царапине - оставалось лишь догадываться. Но девушке однозначно нравилось.
   - Вы готовы? - Дворецкий был собранным, сдержанным и привычно холодным.
   - Я да! - Вася фонтанировала энтузиазмом.
   Я же просто кивнула.
   Мир расцветал новыми красками. Восход отливал ультрамарином, непримечательный ракушечник приобретал драматические оттенки, от чего стены грязелечебницы, да и все вокруг, походило на заснятый и забытый критиками художественный фильм.
   - А где люди? - В почти гробовую тишину синего мира голос Василисы ворвался ураганным ветром.
   Странно, но в пределах мини-садика тишина не казалась столь гнетущей и столь звенящей. Слишком близок реальный мир? Слишком велико влияние Яви? И так будет всегда или с каждым нашим приходом эта арена, залитая васильковым желе, будет оживать?
   Я хотела задать эти вопросы вслух, но не успела. То, что произошло дальше, было похоже на слаженную работу команды: одним точным и быстрым росчерком скальпеля невидимый хирург вспорол холодную пленку синевы, а закулисный рабочий потянул за трос, открывая занавес. На сцене появились актеры, а светотехники сотворили чудо: теперь весь мир за открывшимся пологом был насыщен красками.
   Мы разом остановились и инстинктивно прижались друг к другу. Прямо на нас со стороны лимана выезжали дроги. Рядом с простым деревянным гробом шествовал невиданно тощий священник в длинной, выгоревшей на солнце рясе. За повозкой шли люди, понуро опустив головы.
   Траурная процессия проплыла мимо нас. И вот теперь я слышала звуки - скрип трущегося дерева и шуршание песка под ногами бредущих, тихий плач бородатого мужика и звонкое пение невидимой глазу птицы.
   Я вцепилась в куртку Антона, думаю, с другой стороны точно так же поступила и Вася. Дворецкий умудрялся держать марку.
   Когда нам стали видны лишь спины людей, провожающих в последний путь своего собрата, занавес снова закрылся - мир окунулся в разбавленные чернила, вокруг на триста шестьдесят градусов были видны лишь современные постройки, те, которые мы оставили у себя дома.
   - Трындец, как интересно! - Вася отклеилась от Антона и ринулась к ближайшему дереву.
   - Ты куда? - Я очень беспокоилась за девушку.
   - Проверить, - Вася сорвала лист с дерева, засунула себе в рот.
   У меня кровь от лица отлила.
   - Ты что делаешь? - Просипела я.
   - Вообще, тьфу, ничего, - Василиса отплевывалась от остатков синего безобразия - пожеванный листик не потерял цвет, умирая. - Звуки мы слышим, краски мы видим, пальцами ощущаем, а вкуса - нет.
   Девушка развела руками.
   - Я смотрю, ты как-то проще переносишь это потрясение?
   - А чего? Интересно ведь...
   Я покачала головой и обернулась к Дворецкому за дальнейшими распоряжениями. Мужчина был шокирован увиденным. Стоял ровно, взгляд бегал, пальцы на руках подергивались. Пришлось его тормошить.
   - Я... я...
   - Надо его напугать, - Василиса вмиг оказалась рядом, - а то заикой станет.
   - Не надо! - Осадила я девушку. - Напугаем - точно заикаться начнет. Давай лучше старым проверенным способом...
   И я со смаком отвесила Дворецкому пощечину.
   - Да какого?! - Антон схватился за щеку. Потер, успокаиваясь. - Спасибо.
   Развернулся и пошел.
   - Ты куда?
   - Искать то, за чем пришли.
   Мы с Васей ринулись следом.
   В следующем акте нам показали очень давние времена, когда на берегах Куяльницкого лимана добывали соль, а грязелечебницы и в планах не было. Небольшие лодки с высокими бортами и завернутыми в фасолевый стручок носами стояли у пристани. На них грузились мешки. Люди говорили на знакомом языке, странно коверкая слова и добавляя тягучих звуков.
   - Это после прихода Чингисхана, - подсказал Антон, в очередной раз удивив меня багажом исторических знаний.
   Я успела попробовать на вкус соль - не соленая. Оборачиваясь назад, рассматривая современную грязелечебницу сквозь аквамариновый фильтр, я обнаружила, что ширина водоема во времена великого хана была намного больше, и вода подходила почти до крытой галереи южного крыла.
   Мы все еще шли в неизвестном мне направлении, когда текущий антракт завершился и прозвенел третий звонок, занавес вновь отворился - новое действо происходило на вокзале. Знакомые до боли длинные и короткие гудки, звук рынды и пыхтение паровой машины заставил меня снова спрятаться за спину Дворецкого.
   - Вот, я слышала этот паровоз! Видишь, как близко к лечебнице станция? - Я ткнула пальцем в здание и сама обомлела.
   Синяя дымка пропала напрочь: я видела грязелечебницу, но без полукруглых переходов современного здания, я рассмотрела бегающий по коридорам обслуживающий персонал в специальной форме и с покрытыми головами, людей в костюмах и платьях, которые сейчас можно найти лишь в музеях.
   - Какой год? - Дернула я за руку Дворецкого.
   - Год основания, полагаю. Пошли, у нас еще много дел.
   Убедившись, что разинувшая рот Василиса не останется в одиночестве, я вновь припустила за широко шагающим Антоном. Мы, несомненно, шли к ведомой только ему цели, но так же бесспорно, удалялись от метки выхода.
   Василиса заныла, что хочет пить, но стоило появиться новым героям на сцене - тут же забыла о всех желаниях и недугах. На берегу полноводной реки разыгралась настоящая битва. Слишком далеко от нас, чтобы рассмотреть подробности, однако сверкающая на солнце чешуя брони, звон натянутой тетивы и резкие выкрики не оставили сомнений в происходящем.
   Очередной акт закончился довольно быстро. Вася разочарованно потянула любимую коровью гласную и уселась на подвернувшийся декоративный валун. Дворецкий, проигнорировав привал, умчался ввысь. По широким каменным ступеням в огромной арке на холме.
   Мне было интересно - я последовала за Антоном.
   Когда лопнул еще один бутон, раскрывая нам тайну бытия ушедших времен, по склону горы, прямо за толстым слоем каменных перил обнаружился галдящий и падающий вниз ком из детей возрастом чуть младше Васи. Я стояла точно в середине зимы.
   - Тебе не холодно? - Уточнил голос сверху.
   Дворецкий ожил! Неужели нашел то, что искал?
   - Нашел! - Обрадовал он меня, спускаясь по ступеням. - Нашел, - и провел кончиком пальца по моей коже. От виска до подбородка.
   На сей раз меня поставили не в тупик. Я стояла на распутье. Подсказки на путевом камне не помогали, только запутывали больше, перекладывая ответственность за принятие решения, в какую сторону двигаться дальше, на мои хрупкие плечи.
   - Когда все это закончится... - И снова не успела договорить.
   - Мама! - Завопила Василиса и сорвалась с места.
   - Куда?! - Дворецкий ринулся вниз по ступеням, перепрыгивая через три, а то и четыре яруса за раз.
   Василиса неслась к новому открывшемуся окну, показывающего сцену из чье-то далекой и чужой жизни. Антон успел нагнать девушку и остановить до того, как она сиганула в материализовавшиеся события прошлого.
   - Мама! Ма! - Девушка рыдала, пытаясь вырваться из захвата.
   - Это сон, Вася, это сон. Просто смотри и люби ее. Но не трогай. Не мешай, - Дворецкий шептал Васе на ухо тихие слова утешения, обнимал со спины. Когда я добежала до них, Василиса, наконец, успокоилась и тряпичной куклой повисла на руках Антона. Только глаза блестели от слез.
   То, что показывали нам в очередной интерлюдии, поломало все представления о предназначении данного места: я видела Олесю. Живую, здоровую, улыбающуюся. А напротив - Василису. Не такую взрослую, как сейчас, но и не совсем маленькую. Олеся, прищурившись и что-то неслышно говоря дочери, надевала на шею Васи кулон. Тот кулон, который просила меня подарить девушке на шестнадцатилетние.
   - Антон? - Я положила ладонь на сгиб локтя, призывая посмотреть в мою сторону.
   - Ты еще не поняла, что это? - Мужчина кивнул на закрывающийся синеватый занавес.
   Я отрицательно повертела головой.
   - Это место несбывшихся желаний. Понимаешь? Олеся очень хотела подарить этот кулон на день рождения своей дочери сама. И думала об этом моменте в самые последние минуты...
   Василиса, до сих пор не проявлявшая признаков жизни, разрыдалась пуще прежнего, и уткнулась лицом в грудь Дворецкого.
   - Все, пойдем. - Он попытался оторвать девушку от себя, но сделал лишь хуже. - Забери ее рюкзак, пожалуйста.
   На новые "живые открытки" мы больше не обращали внимания: прошли сквозь приезжий цирк-шапито, мимо красочной тележки с мороженым, мимо огромной делегации высокопоставленных лиц со значками в виде кроваво-красного развевающегося флага на груди. Василиса не унималась.
   Выход из Локи не оставил и следа на физическом теле - ни тошноты, ни головокружения, ни боли.
   В очередной раз пришлось изображать страсть, а скулящую Васю запихивать в ближайший тенистый куст. Дворецкий планировал аккуратный выход: сначала мы двое выглядываем, и если никого нет, забираем Василису, и возвращаемся окончательно. Другой вариант, в принципе, и не рассматривался. Но кто ж мог знать, что девушка расклеится до такой степени?
   - Ей нужно успокоительное и сон, - кивнул на Васю Дворецкий.
   - Как и мне, - я потерла глаза. - Тащи ее на кровать и вызывай врача.
   Спустя полчаса я лежала в постели. Вымотанная и вымытая. Дворецкий мялся у окна.
   - У тебя много дел? - Спросила я сквозь зевок. Казалось, на Антона незримо улеглась васильковая пыль Локи, оттеняя родную синеву под глазами.
   - Еще только полдень.
   - Ложись спать, - промямлила я, хлопая рукой по подушке. - Все не переделаешь. - И отключилась.
  
   Глава 12.
   7 мая.
  
   Проснулась я от жары. Было очень тяжело дышать. Я попыталась изменить положение и обнаружила источник дискомфорта.
   Дворецкий, поправ все нормы приличия, абсолютно неромантично пускал слюну на подушку. Соседнюю с моей подушку! На моей кровати! Еще и руки раскинул!
   - Вообще уже с ума все посходили, - бурчала я, выбираясь из-под одеяла, - ум есть, а совести не надо...
   В дверь аккуратно постучали.
   Я оглянулась, чтобы еще раз убедится - тот, кто имеет привычку стучать именно таким образом, продолжал дрыхнуть на чужой кровати.
   Дверь открылась, являя мне образ бледной поганки - такой бесцветной я видела Василису в день похорон Олеси.
   - Боже, что случилось?!
   - Где Антон? - Совершенно безразлично спросила Вася, словно и не хотела узнавать.
   - Спит, - я махнула рукой, показывая одновременно, в каком направлении смотреть, чтобы убедиться в правоте моих слов, и что мне абсолютно безразлично, чем он там занят. Но говорила почему-то шепотом.
   - Выйди, - девушка пошатнулась, а Генрих, который все это время стоял рядом, заботливо поддержал под локоток.
   - А может, ты зайдешь? - Я сомневалась в способности Василисы думать трезво, поэтому кинула Генриху молящий взгляд. Тот лишь покачал головой.
   Ну, я и вышла, притворив за собой дверь. И откуда столько заботы о ближнем, которого я уже не боюсь, но все равно коленки дрожат?
   Генрих широко улыбнулся и слегка повернул девушку. Пистолет... В Василисину спину упиралось дуло начищенного до невозможного блеска оружия.
   - Что...
   - Молчать.
   Я замолчала. Послушалась мальчишку с абсолютной недоброй чернотой во взгляде. Даже голос его звучал слишком взросло - прокуренный, наглый.
   - Идем, - снова скомандовал голос. На задворках сознания мелькнуло предупреждение - "Гипноз!" и погасло, словно лампочка перегорела.
   Мысли потекли лениво, но все в одном - правильном - направлении: надо крикнуть и разбудить Антона, надо крикнуть и позвать охрану. Надо узнать, чем занимаются эти бездари, если тут дочь главы государства "Куяльник" в заложники взяли?
   Голова думала, а ноги делали шаг. Один, другой, третий... все дальше и дальше от двери, все ближе к холодному и безразличному мрамору лестниц.
   Пару раз пыталась вырваться из объятий морока. Вернуться в безопасную зону.
   Мама любила говорить: "За буйки не заплывай!"
   Почему бы мне сейчас не повернуть назад, не ухватиться за спасательную соломинку?
   Ничего не помогало - я продолжала идти, куда указывали. Ногам было тепло и мягко ступать по ковровому ворсу, потом еще приятнее чувствовать прохладу камня, затем принимать грубые ласки от мелкого гравия, которым так любили посыпать дорожки в саду. Все вокруг было ленивым и монотонным, как мы с Васей.
   Охрана бдела, но судя по горящим глазам, люди были где-то далеко от реального местонахождения. Странно, но мне хватало сил замечать детали: музыку из цокольных этажей, смех проходящей мимо нас пары, по-детски невинный жест Василисы, когда она вытирала слезы рукавом кофты. Детали аккуратно складывались в стопочку, не желая склеиваться в общую картину. Казалось, так и будут лежать, пока руки до них не дойдут.
   - Давай уже, шевели булками!
   "А Генрих-то и не совсем Генрих, - подумалось мне, - говор чистый, без акцента... Наверное, он не Генрих, а какой-нибудь Гена... он же Геша... он же Гоша... он же Жора..."
   - Стой здесь. Стой, я говорю!
   Фу, какой грубый!
   - Все нормально?
   В саду было довольно людно: господин в инвалидном кресле, десяток бритоголовых или коротко постриженных вояк с офицерской выправкой, Генрих и мы с Васей.
   Ах, да, еще этот шикарный мужчина в белом, брезгливо кривящий губы каждый раз, когда старый и очень усталый человек в кресле задыхался от хриплого кашля.
   Хорошая мишень, этот в белом, в темноте его убьют первым. Почему убьют? Да потому что за мной следят плохие, я бы даже сказала, нехорошие дяди. А они делиться добычей не захотят.
   - Что она там бормочет?
   Надеюсь, это не про меня. Жуть как не хочется выглядеть глупой, невоспитанной или, еще хуже - испуганной.
   - Ты перестарался с дозой, - мужчина в белом, взяв меня за подбородок, заглянул в глаза. - Ни на кого нельзя положиться...
   Это ты точно подметил, мужик! С дозами шутки плохи.
   Он погладил меня по голове, устремляя взгляд куда-то вверх, приподнял волосы на затылке и резко сдавил шею. Меня вывернуло прямо на дорожку. Предусмотрительный экзекутор не испачкался - стоял в стороне.
   Голова мгновенно прояснилась, я даже отвесила витиеватую благодарность за поданный стакан воды. Про себя.
   - А теперь приступим, - скомандовал незнакомец в белом. - Прошу.
   Меня подтолкнули к нише с мальчиком и дельфином.
   Оп, трансформер сложился: это и есть те плохие дяди, которые искали проход в Локу, это и есть те наблюдатели, ради которых мы с Дворецким играли в любовь, это есть концовка грандиозного плана, выстроившегося в более чем трехлетнюю игру в прятки.
   Кстати, а где Дворецкий? Почему до сих пор не пришел? Неужели дрыхнет? И в ус не дует! Но ведь без него ничего не получится...
   - Где Дворецкий? - Мужчина в белом обернулся к Васиному ухажеру.
   Мама родная! Антон не просто дворецкий, он с этими заодно! Какой неожиданный поворот...
   С глаз мигом слетели розовые очки.
   - А Дворецкий нам зачем? - Удивился Генрих.
   - А затем, родной, что я приказал тебе привести всех. А ты мало того, что приказ не исполнил, так еще и дозу увеличил, - цедил сквозь зубы недовольный мужчина в белом.
   - Как вас зовут?
   Мой вопрос поставил в тупик всех присутствующих.
   - Как вас зовут? - Повторила я.
   - А зачем вам это знать, моя хорошая? - Улыбнулся главный. От такой улыбки хотелось спрятаться в пасти крокодила.
   - Я много думаю о вас, любезный, но никаких вариантов, кроме, как "мужчина в белом" до сих пор в голову не пришло.
   - Как мило, - я внутренне сжалась в комок, - ну, так и зовите меня - Белый. Устроит?
   Я пожала плечами. Внешне казалось, что мне абсолютно все равно, и я ничего не боюсь. Очень надеюсь, что именно так со стороны все и выглядело.
   - Итак, где Дворецкий? - Белый снова обернулся к подчиненному, но в коротком вопросе мне послышалось куда больше: почему он до сих пор не здесь и если его не будет через пять секунд, чья-то голова полетит с плеч.
   Генрих выпустил руку Васи и ринулся к выходу в галерею. Но, наверное, споткнулся, и очень неудачно упал - потерял сознание, потому что лежал и не шевелился.
   - Бездарь! - Выплюнул проклятие Белый.
   - Это потому что ты - магнит для уродов, - послышался знакомый голос.
   Из темноты колоннады выходил Антон: свеженький, чистенький, в неизменно строгом костюме-тройке и начищенных туфлях. Шагал по ступеням нарочито медленно, переступая через неудачника с разбитым носом, и поправлял манжету, вытирая кровь с руки платком. Думаю, обморок мальцу обеспечил именно Дворецкий.
   - Почему так долго?
   - А дозировку кто нарушил?
   Белый хмыкнул. Я во все глаза таращилась на Антона. Пока его обыскивали, Василиса постепенно ожила, начала всхлипывать.
   - Все, некогда нам! - Снова раскомандовался главный гад. - Что надо делать?
   Дворецкий подошел ко мне, подмигнул. Но не заговорщицки, а как-то по-хулигански. Я еле сдержала слезы. Боже, как же так? Этот человек рассказывал про "кротов", помогал, защищал, охранял... Как мог Костя подпустить предателя так близко к себе? Втерся в доверие ко мне, к Васе, к Мазуру. И Олеся его знала... Он и ее смог обвести вокруг пальца?
   - Встаньте дети, встаньте в круг, - продекламировал Антон, скрещивая свои пальцы с моими - слишком интимно, и абсолютно незаметно другим, чем запутал меня окончательно. - Васю домой отправьте. Все равно ничего помнить не будет.
   - Нет, Антон. Девушка идет с нами.
   Дворецкий пожал плечами и протянул ей руку, остальные прицепились паровозиком.
   - А мы потянем? - Засомневалась я, глядя на крупногабаритные силовые установки и инвалидное кресло. Голос предательски срывался.
   - Нам не страшен серый волк, - и сжал пальцы.
   Мы потянули. Нырнули из черноты ночи Яви в синеву ночи Локи несбывшихся желаний. Надо будет придумать короткое и звучное название...
   Верзилам было плохо и, так как они стояли в цепочке последними, то естественно, оказались ближе всех к арке выхода. Этим и воспользовался Дворецкий.
   Потянув за собой, кинулся к коллегам и легкими движениями руки и ног, отправлял в обратный путь.
   - Не... не стал бы... кхе! Я бы не стал бы... гм... так делать... гм... больше...
   Я обернулась к говорящему - Белый держал в неудачном захвате девушку. Неудачном для Василисы. Мужчина был высок, и зажатое горло девушки было намного ниже предплечья верзилы. Вася задыхалась, пытаясь достать ногами до земли, но лишь взбивала воздух в пену.
   - Оставь ее, Шагран, - устало проговорил Антон, а я узнала имя Белого.
   - Куда ты их отправил? Обратно?
   - А зачем они нам? - Дворецкий отряхивал невидимые пылинки с безупречно сидящего костюма и не собирался прямо отвечать на вопрос. Руку мою он давно бросил.
   Василису отпустили, она со стоном упала на колени.
   В свете синеватого фильтра лунный свет не казался таким холодным, как в нашем мире. Луна светила ярко - этого было достаточно для того, чтобы рассмотреть высыхающую кровь на губах девушки и затягивающиеся ранки.
   - Что... Что это?! - Шагран очумело рассматривал свои костяшки.
   - Побочный эффект, - Дворецкий равнодушно прошел мимо, останавливаясь у коляски с хрипящим инвалидом. Наклонился, чтобы заглянуть в белесые глазницы. - Ну, что? Идем дальше?
   Старик почавкал губами и снова раскашлялся. Я видела, как Белого опять передернуло.
   Похоже, он не очень был тому факту, что пришлось брать балласт на колесах с собой.
   - Почему ты не отчитывался?
   Мы шли по направлению к высокой лестнице с аркой на самом верху. Туда, где уже побывал Антон и так и не добрались мы с Васей, потому что пришло видение с Олесей.
   - Я не твоя собака, Шагран, чтобы отчитываться!
   - Да-да, я помню, ты - Вольный Охотник. Хранитель. Вы знаете, Катя, у Антона еще очень много сюрпризов для вас.
   У меня что, снова мои мысли на лице написаны?! Все так легко прочитать?
   Антон скорчил скорбную мордочку. Ненавижу!
   У подножья лестницы пришлось остановиться - коляска дальше не ехала. Шагран склонил голову, выжидающе смотрел на Антона.
   - Что? Я не потащу старика наверх! - Возмутился Дворецкий.
   Белый прищурился и покачал головой, затем блеснул стальной кожей пистолета и кивнул на арку. Антон горестно вздохнул и поднял высохшую куклу на руки. Старик крякнул, попытался закашлять, но встретившись взглядом с Дворецким, мгновенно передумал.
   Антон с грузом шел впереди, мы с Васей позади него, а в спину нам смотрело дуло пистолета.
   - Я не понимаю, зачем мы вам там? - Я тянула за собой вялую Васю.
   - Как?! Вы и этого не знаете?! Антон, да ты мастак секретничать, я смотрю.
   Дворецкий не ответил.
   - Вы должны знать, Катя, вам по статусу положено, - продолжил Белый.
   Ага, по статусу. Положено мне. Покладено, блин!
   - Антон не просто Хранитель. Он потомственный Хранитель! Он знает больше всех вместе взятых летописцев. Вы знаете, куда мы сейчас направляемся?
   Откуда ж мне знать? Я же всего-навсего Ключ. Проводник! Зачем Проводнику знания? Использовали и выбросили...
   - Мы с вами идем к удивительному устройству, созданному самим... м-м-м, - Шагран пару раз тыкнул пистолетом в небо, но его жеста никто не увидел. Хотя, я и без слов поняла.
   - И что умеет делать это устройство? - Вася очнулась ото сна и вступила в разговор.
   - Оно умеет поворачивать время вспять. То, что происходит с вашими телами здесь, - Белый развел руки в стороны, - не процесс ускоренной регенерации, а процесс возвращения к истокам. И если пробыть в этом месте достаточно долго, можно...
   - Можно вернуть молодость...
   Вот зачем нам балласт! Вот зачем мы премся вот уже четверть часа по этой бесконечной лестнице!
   - Надолго мы здесь остаться не можем, поэтому папу придется лечить ускоренными темпами. А это можно сделать лишь у Источника.
   Объяснения Шаграна не привели меня в восторг. Я - Проводник. Без меня к Источнику не попасть. А значит, я теперь заложница на долгую-долгую жизнь этого деда и его родни! И если Дворецкий смог бы сбежать, укрыться - у него опыта поболе моего будет - то я навсегда останусь средством манипуляции, марионеткой в чужих и жадных руках. Этот Шагран может устроить паломничество в Локу, а я буду неотступно следовать за ним.
   - Теперь вы понимаете перспективы работы со мной?
   За собственными размышлениями я и не заметила, как мы успели добраться до самого верха.
   - Простите, что вы сказали? - Я повернулась к Белому и очутилась лицом к лиману. С высоты птичьего полета все вокруг казалось нереально сказочным. Что, в принципе, и не было далеко от истины.
   - Он сказал, Катерина, что ты теперь будешь его экзотической птичкой и жить будешь в золотой клетке. - Продублировал мои соображения Дворецкий. Василиса предусмотрительно молчала.
   Дедушка был усажен прямо на землю, я разместилась недалеко от арки, рядом приземлилась Василиса. Антон медленно мерил шагами край обрыва.
   - Если бы ты не отправил моих мальчиков обратно, мы бы могли сейчас устроить пикник, - Шагран сидел на корточках с другой стороны арки и теперь нас разделяли пара метров каменной плиты и направленное в нас дуло пистолета.
   - Если бы ты позволил этим олухам увидеть это, - Дворецкий указал на каменную кладку, - жил бы ты недолго, но довольно счастливо.
   - Это почему? - Шагран действительно удивился.
   - Потому что осиротел бы.
   Глаза Белого сверкнули огнем и он в мгновение ока оказался рядом в Дворецким - завязалась нешуточная драка. Удары и блоки сыпались один за другим, дорогой костюм Белого сразу разошелся по швам на спине и плечах. Дворецкий выворачивался из-под рук Шаграна черной скользкой рептилией. Красивый танец, так бы и смотрела до скончания веков.
   - Побежали, - я дернула Васю за рукав, но та не шевельнулась.
   - Куда?
   - Домой.
   - А как?
   - У меня есть ключик, - я начинала злиться.
   - Какой ключик?
   - Кровь Антона, ну, давай уже!
   - Зачем тебе кровь?
   - Затем, - я уже силой пыталась поднять прилипшую к земле девушку, - что не обязательно быть рядом и держаться за руки. Достаточно ДНК другого, чтобы открыть проход.
   Я шипела, злясь, что приходится терять драгоценное время на объяснения. Но зато объяснения помогли - Василиса вскочила на ноги.
   Я помчалась вниз по лестнице.
   - А! - Заорала девушка у меня за спиной. - Отпусти, придурок!
   Я обернулась и выругалась - Вася лежала на земле и молотила ногой старика. Вторая нога была зажата в костлявой руке немощи. Откуда столько силы в этом умирающем?!
   Я ринулась обратно по ступеням. С трудом и трехэтажным матом мне удалось освободить ногу девушки. Не теряя ни секунды, мы бросились наутек.
   Нас остановил выстрел. Я замерла, испуганно обернулась - в проеме арки стоял Белый, направляя оружие на нас с Васей. Его все еще белоснежный костюм был хорошо виден на фоне черного неба.
   - Возвращайтесь, хорошие мои, - попросил Шагран.
   И нам пришлось подчиниться.
   Недалеко от каменного исполина на земле сидел Дворецкий. Степень его избитости определить в темноте и на таком расстоянии было невозможно. Да и бесполезно - все равно скоро заживет. А вот разбитое вдребезги чувство достоинства блестело осколками в молодой траве.
   - Да-да, - Шагран проследил за моим взглядом, - и он тоже не всесилен.
   Антон посмотрел мне в глаза. Жалость, удивление, разочарование и ни капли сочувствия.
   - Когда папа вернет себе возможность говорить, думаю, он расскажет мне много интересного. Правда, папа? - Белый спрашивал у отца, а смотрел на меня.
   Язык мой - враг мой.
   - А теперь сидите тихо! Нам еще рассвет ждать.
  
   Глава 13.
   8 мая.
  
   До восхода я даже умудрилась вздремнуть. Василиса продолжала коситься на старикашку, Дворецкий крутил в зубах травинку.
   К разрывам в синем полотне и наигранным сценам из жизни ареала все уже успели привыкнуть и не обращали на них внимания. Даже новоприбывшие гости.
   - Подъем! - Скомандовал Белый.
   Все нехотя встали. Антону снова пришлось брать на руки отца Шаграна.
   - Какой из них? - Уточнил Белый, кивая на камни арки.
   - Да любой, - Дворецкий был безразличен к происходящему, даже отвернулся.
   Шагран достал из кармана небольшой пузырек с прозрачной жидкостью.
   - Как удачно, что у нас с собой есть девственница, - сладко проворковал Белый, глядя на Василису.
   Я поежилась от дыхнувшего от мужчины холода и непонимающе уставилась на него. Вася сделала неосторожный шаг назад, споткнулась и упала навзничь.
   - Куда красавица? Иди сюда, ты будешь мне нужна, - Шагран наступал на девушку, а та пятилась назад, словно рак.
   Я попыталась заступиться за Васю, но была отброшена, словно котенок.
   - Пусти! Пусти меня, урод! Отпусти! Я не помогу! Я не девственница уже!
   Время замедлилось. Я видела, как мужчина оскалил зубы, словно хищник, видела молящий взгляд Василисы в сторону Антона, и странное выражение лица Дворецкого. Мне вспомнилась тень длинноногого и длинноволосого существа в комнате у Хранителя, и сердце гулко ударило по ушам. Время снова побежало в привычном ритме: Шагран скривил лицо и вскинул руку с пистолетом, направляя его на Дворецкого.
   - Нет! - Закричали мы с Васей вместе. - Не надо!
   Белый снова перевел взгляд на Василису.
   - А знаешь, что? - Глаза его сузились, вызывая дрожь в коленках. - Я сейчас проверю, говоришь ты правду или врешь. Если врешь - будет мне твоя кровь, если не врешь, то хотя бы развлекусь.
   В мгновение ока развернулся новый "куртеп": Вася кричала и брыкалась, Шагран шипел на нее и тащил к кустам, я пыталась выцарапать девушку из грязных лапищ здорового бугая, ругалась матом и все никак не могла понять, почему Дворецкий молчит.
   - Стыдно, да?! - Я оставила попытки вырвать Васю из плена и накинулась на Антона. - Сделай что-нибудь! Нельзя ее бросать! Это же ты виноват!
   Дворецкий молча посадил хрипящего старика на камень, перехватил мою руку, занесенную для пощечины, наклонился ко мне и сказал, чеканя каждое слово:
   - Ему нужна только кровь.
   Я вырвалась и побежала за насильником. Вася снова кричала, что она обманула, что невинность ее осталась при ней, но злой и озабоченный мужик продолжал срывать с девушки одежду.
   - У нас мало времени, - раздался окрик позади меня. Дворецкий все же решил помочь. - Я здесь ни при чем, но если Вася и не девственница, то только не по моей вине. Предлагаю проверить другим способом.
   Это каким же?! Устроить осмотр прямо здесь - в полевых условиях?! Я конечно и не такое видела, и роды в лифте принимала, но я не стану проверять, потеряна ли Вася для пантеона святых или нет.
   - Время, Шагран, время, - повторился Дворецкий.
   Василиса перестала, наконец, кричать, а только горько плакала, кутаясь в обрывки рубашки.
   - Иди сюда, - заорал Белый, созывая, наверное, абсолютно всех обитателей Локи. - Руку давай!
   Он резанул ладонь девушки тонким длинным лезвием ножа и тут же прислонил рану к камню арки. Затем последовала моя очередь и Антона. Последним штрихом оказалась вода, та, которая плескалась в скромной на вид баночке, выдернутой из кармана Белого.
   Старика посадили прямо под кровавое пятно. Когда первые лучи просыпающегося солнца коснулись блестящей лысины, смесь жидкостей на камне засверкала радугой. Арка принялась бросаться молниями. Один из разрядов ударил в инвалида - старца выгнуло дугой.
   Все дружно шарахнулись от Источника. Мужчины справились со страхом первыми, но Шагран стоял ближе, посему, Василиса снова стала его добычей - пистолет уперся девушке в висок.
   - Все, голубки, теперь вы от меня никуда не денетесь, - шальной взгляд, трясущиеся губы, капающая слюна - все признаки сумасшествия на лицо.
   Я обернулась к Антону. Ну, хоть сейчас можно придумать что-то действительно надежное?! Однако, завсегдатай клуба анонимных почитателей воздержанности выглядел растерянным. И скажу честно, удивляться было чему. Вокруг нас с неимоверной скоростью развивались события: лопалось синее марево, извергая на наши головы тысячи картин чужих несбывшихся желаний, сливались в огромные плоские пятна акварели и текли к верхушке каменной дуги. А у подножья врат бился в судорогах незнакомый мне человек.
   Я смотрела на мучения мужчины, не в силах отвести взгляд. В какой-то момент некто всесильный посчитал, что с нас достаточно на сегодня зрелищ, и остановил поток. Молнии прекратили терзать тело, только широкая полоса спектра оставалась висеть прямо над головой помолодевшего инвалида.
   Впрочем, теперь и инвалидом назвать его было невозможно - человек опирался на две здоровые нижние конечности. Он тяжело дышал, невидящим взглядом пытался нащупать в окружающем мире нечто, что дало бы его сознанию опору, но не находил. Стоял, пошатываясь, упираясь рукой в арку. И, конечно же, закрывал нам путь к отступлению.
   - Папа, - негромко позвал отца Белый. - Папа?
   Шагран-старший пристально посмотрел на сына, затем перевел взгляд за его спину. Губы шевельнулись, но даже я, стоящая ближе всех, не расслышала.
   Странной тяжелой походкой мужчина пошел в сторону Василисы. Девушка испугалась, задергалась в руках Белого, то тот добычу не выпустил, только шикнул и еще раз припугнул пистолетом.
   Мы с Антоном сорвались с мест одновременно. Быстро перебирая ногами, я летела наперерез ходячему мертвецу. И со всей скорости врезалась в невидимую преграду. Меня отбросило с такой силой, что я, пролетев несколько метров, ударилась в подпорную стену справа от лестницы. Дворецкого унесло еще дальше. Но своего мы добились - мужчина остановился, удивленно глянул на свои руки, выставленные в сторону меня и Антона, облизнул губы и снова пошел в сторону сына.
   Я трясла головой, пытаясь вернуть глаза на место. Голова кружилась с такой силой, что казалось, сейчас прокрутиться на триста шестьдесят градусов и больше не станет останавливаться. Подняться и сделать хоть шаг не было ни единой возможности. Беспомощно моргая, я тянулась рукой к Васе, понимая, что повторить фокус Шаграна-старшего у меня не выйдет.
   Тем временем мужчина добрел до Белого, грубо отпихнул и протянул руки к новому видению.
   Я снова ничего не услышала, в комплекте с ударом и головокружением шли металлическое послевкусие и звон в ушах. Пытаясь рассмотреть причину столь неадекватного поведения жертвы ритуала, я пропустила момент, когда рядом оказался Антон.
   - Катя... Катя, ты есть? - Дворецкий сжал ладонями мое лицо и пытался увидеть хоть крупицу разума во взгляде. - Катя, сейчас бегите, и прячьтесь. Прячься так, чтобы видеть выход. Я все сделаю, как надо. Ты поняла?
   То ли я смогла кивнуть, то ли дальнейшие события потребовали срочного вмешательства, но Дворецкий отпустил меня и исчез из поля зрения.
   - Поля, нет! Поля, это же я!
   Кто это кричит? Я - Катя, нет среди нас Поли никакой...
   А кричал отец Шаграна. Странно было видеть двух настолько одинаковых и настолько разных людей - лицо одно, а взгляды разные. И это не близнецы, и не братья.
   К черту родственные связи! Мне нужна Василиса и пистолет.
   - Папа, не надо! - Шагран, наконец, отпустил Васю. Но не оружие.
   Время больше не замедляло свой бег, но я видела все происходящее вокруг довольно четко. Посему действовала точно по плану.
   Я видела, как Шагран-старший пытался заговорить с молодой безумно красивой женщиной, которая играла с маленьким смуглым мальчиком на берегу горной реки. Я видела, как осела на землю совершенно выбившаяся из сил Василиса, поэтому мне пришлось снова ее тащить за руку. Я видела, как Дворецкий попытался отобрать у Белого пистолет, но вместо этого, просто разрядил его - досталось небу и земле. И досталось Шаграну-старшему.
   Белый отбросил Дворецкого с нечеловеческой силой и бросился к отцу. Антон же, увидев нас все еще стоящими на поле боя, выругался матом и приказал немедленно бежать.
   И мы побежали. Бесконечная череда серых одинаковых ступеней вновь вскружила мне голову, но упасть мне не дали: Василиса, обретя свободу и цель - выход, успела меня спасти от падения и, несомненно, свернутой шеи. Не повезло Антону: на предпоследних ступенях он абсолютно неудачно сделал шаг и упал прямо на инвалидную коляску. Раздался хруст, треск ткани. Антон взвыл.
   Мы с Васей бросились на помощь, от которой мужчина отказался. Сам выдернул из ноги кусок алюминиевой части кресла.
   - Сейчас заживет, - успокаивал он нас, - сейчас заживет.
   Только кровь не останавливалась.
   Перевязав ногу куском рубашки, Дворецкий снова поднялся и, ужасно хромая, двинулся за нами. Я снова предложила помощь, и он снова отказался.
   Дворецкий все время оборачивался, пытался рассмотреть, что твориться наверху. В очередной раз обернувшись, Антон увидел Белого - Ангела Мести во плоти. И уже на середине лестницы.
   Антон подталкивал нас, подгонял, орал и приказывал бежать быстрее, но все равно не успел - Шагран нагнал нас почти у крытой галереи.
   Увидев за спиной Дворецкого изуродованное злостью лицо, Василиса сбилась с темпа, споткнулась и упала, потянув меня за собой.
   Раненый Хранитель пытался отбиться от Шаграна, но тот все наступал.
   Я видела, что Антон проигрывает, но помочь на этот раз не могла. В который раз улетая в кустарник от удара разъяренного Белого, Дворецкий ругнулся, увидев нас торчащими у арки выхода.
   Но выходить было нельзя.
   - Катя, почему мы стоим?! - Василиса тянула меня к выходу.
   - Нельзя, Вася, нельзя, там нас ждут. Нельзя туда. И Антона здесь нельзя оставлять. Он же Хранитель. Кто передаст знания дальше, если его оставить здесь?
   Я намеренно избегала формулировки "убьют" или "умрет". Я ненавидела предателя и боялась потерять опору. Следовало срочно помогать Охотнику. Хотя бы ради себя.
   В пылу драки Шагран потерял свой ритуальный нож. Лезвие бросалось синими бликами, манило, а я боялась взять его в руки. Василиса снова впала в состояние отупения.
   Я не убийца. Я рыбу боюсь чистить, потому что, кажется, она сморит на меня своими влажными живыми глазами. Я врач, я видела кровь, но я созидаю, а не разрушаю. Но нож все-таки подобрала. Стояла и молча глядела на лезвие, держа холодное оружие двумя руками.
   А дальше случилось совсем неожиданное - на меня налетел Антон. Мы стояли близко, на расстоянии взмаха ресниц и смотрели друг на друга. В своих руках я держала нож, а ладони Антона сжимали мои. Бой закончился. И, кажется, я проиграла.
   Дворецкий стал на меня оседать. Я знала, что нельзя выдергивать нож из тела - так можно только нанести еще большие ранения, поэтому продолжала держать оружие. Ноги подкосились под тяжестью чужого тела и я, всхлипывая и скуля, упала на спину.
   Победитель последней схватки, шаркая ногами, подошел к нам. Я видела очертания его силуэта на фоне бегущих синих облаков по небу цвета василькового поля.
   - Ну, что, красавица, доигралась? - Шагран присел на корточки и взялся за плечо Дворецкого, чтобы перевернуть. И просчитался.
   Впрочем, как и я. Антон, только притворяющийся умершим, чиркнул лезвием по мощной шее противника и скатился на траву. Мне стало в разы легче дышать. И от того, что с меня свалился груз, и от того, что видела - Дворецкий жив. Значит, можно расслабиться...
   - Катя... - кто-то звал меня по имени, кто-то знакомый, но такой далекий, - Катя, надо вставать. Катя, вставай, у тебя много дел.
   Я открыла глаза - надо мной все тоже аквамариновое небо и холодное полуденное солнце. А той, чей голос меня просил проснуться - нет.
   Я заворочалась. А затем резко вскочила: Шагран полусидел-полулежал у испачканной кровью бетонной тумбы, Дворецкий отдыхал, прижав руки к животу, Василиса сидела на скамье, обхватив себя руками, и улыбалась блаженной улыбкой.
   Первым на очереди для осмотра был Антон: глаза закрыты, кожа бледна. Хотя в таком свете она будет казаться бледной у всех, даже загоревших. Пульс прощупывается, но сознание отсутствует. Плохо. Очень плохо. Процесс восстановления тканей с такими повреждениями может затянуться надолго. Да и не доверяю я местным медикам.
   Шагран не в лучшем состоянии, но все еще жив. Дышит рывками, словно боится вдохнуть яд вместо воздуха.
   Василису привела в чувство звонкой пощечиной.
   - Помоги мне! - Приказала, расшнуровывая ее кеды. Странно, но я до сих пор была босой, а ни разу не умудрилась поранить ногу.
   Шнурками связали руки Белому.
   - Теперь берем этого, - я ткнула пальцем в Дворецкого.
   Однако сказать - не выполнить. Мужчина был почти неподъемным.
   - Господи, за что ж такое наказание?! - Я металась по саду. - Ни единой каталки во всей грязелечебнице! Единственная инвалидная коляска и та сломана! Как его теперь туда дотащить?!
   - Куда? - Совсем уже очнулась Вася. - Куда тащить?
   - К выходу.
   - Но ты же сама говорила - там нас ждут!
   - Я говорила? - Я не помнила, чтобы говорила. Думала, но не говорила. Или говорила?
   - Катя, что делать?
   - Идти к черному выходу.
   - А с ним что?
   Василиса не переспросила, откуда я знаю про черный выход. Похоже, все-таки, не совсем еще пришла в чувство.
   - Господи! Да что делать? Что делать? Машины есть, но они же без ключей! Мы не дотащим - слишком далеко.
   Решения не было. Оставлять Дворецкого я напрочь отказывалась, наверняка за все время погони он потерял много сил. Весь путь от ступеней и до галереи должен быть пропитан его кровью.
   К горлу подступил комок. От собственного бессилия отнялись руки.
   - Я кушать хочу, - заныла Василиса.
   Ну, где, где я сейчас возьму ей кушать?! Официанта позвать?
   Официанта... официанта! Точно!
   - Вася, ты - гений. Пускай каталок у нас нет, но зато сервировочных столиков - выше крыши!
   Через пять минут были спроектированы и созданы своеобразные носилки на колесиках. Беспамятное тело Дворецкого было с трудом и неимоверными усилиями водружено на каталку и мы поехали.
   Искать для себя обувь не было времени. Я снова месила дорожную пыль босыми ногами.
   - Куда мы едем? - Василиса бежала сбоку, подправляя направление движения.
   - Нам нужна ниша. Похожая на ту, которая изображала вход и выход. И возможно, подкова.
   - Какая подкова?
   Нам приходилось громко кричать, чтобы за грохотом каталок можно было расслышать друг друга.
   - Не знаю, какую, но подкову.
   Примерное направление я помнила, но никаких построек в той стороне в нашем мире не было. Возможно, с этой стороны прохода нас ждал сюрприз?
   Надежды мои не оправдались - чуда не случилось. Мы стояли с Василисой и полуживым Дворецким посреди развилки дорог и ближайшие постройки выглядели слишком модерново, чтобы выполнять роль прохода. Ни трансформаторная будка, ни автобусная остановка не отвечали нашим требования.
   - Все, - Вася села на дорогу, - надо возвращаться. Я кушать хочу.
   Я все еще не верила своим глазам - крутилась вокруг своей оси, пыталась отыскать нестыковки. Но даже если я ошиблась с местом, то отсутствие старинных построек в округе убеждали меня в обратном. Я не ошиблась с местом, я могла ошибиться с расшифровкой знака.
   - Катя, хочешь пить?
   Я обернулась на голос и ужаснулась - Вася стояла у невысокой стелы и пила воду из маленького источника!
   - Вася, нельзя... - и осеклась.
   Над тонким носиком крана висела подкова. Рожками вверх. А сама чаша источника покоилась в нише.
   - Вася, ты нашла!!!
   Нам понадобилось полминуты, чтобы докатить носилки до стелы и, взявшись за руки, шагнуть в свой мир.
   Цивилизация встретила нас шумом и визгом тормозов - вышли мы прямиком под колеса внедорожника. Я успела заметить, как испуганный водитель попытался выкрутить руль, как в комок сжалась Василиса и, как перевернулись сервировочные столики, выбрасывая тело Дворецкого на обочину. Мне же досталась острая боль в груди и темнота.
  
   Вместо эпилога.
   2 сентября.
  
   За то время, пока лежала в больнице, я тысячи раз прокрутила и вывернула наизнанку каждый день пребывания в Куяльнике, промариновала каждое слово и жест, разложила по полочкам и все равно не добилась вразумительных результатов.
   Дворецкий, пускай не был подчиненным Белого, но все равно оказался связанным с ним. Появился в жизни Кости, активно помогал на строительстве и реконструкции. И позволил команде Шаграна убить Олесю. Значит, был не таким уж и информированным - не знал, где искать план. Или пропустил момент...
   Как, интересно, он не заметил, что Леся что-то откопала? Она ведь должна была советоваться с кем-то? Высказывать теории, предполагать...
   Но как только появилась я со своими фотографиями и видениями, почти мгновенно сложил все факты и вывел простую формулу: план плюс Проводник плюс Ключ - неизбежное появление Шаграна и...
   А что "и"? Чего добивался Антон, когда связывался с Белым? Ему нужны были деньги? Так вроде Костик не обделял подчиненного. Нужна была слава? Но какая слава, если информация о существовании Прохода в Локу должна была оставаться в секрете и служить лишь избранным?
   Хотел вечной молодости и здоровья, но чтобы найти Проход не хватало средств? Или информации... Да, скорее всего, у Антона не хватало информации и он решил поменяться. Шагран знал про Ключ, но не знал, где искать схему. Впрочем, откуда Антон знал, где искать Проводника? Неужели мое случайное появление он смог просчитать и умело разыграть удивление при обнаружении моих врожденных свойств?
   Господи, сколько вопросов. И только Дворецкий в состоянии ответить на них. Однако, не ответит.
   Навещавший меня в больнице Константин Мазур сообщил, что Хранитель выжил, ножевая рана оказалась бы смертельной, если бы не волшебная помощь мира несбывшихся желаний. Только благодаря беспамятству и серьезной травме мне удалось пережить нервный срыв. Ведь я считала, что убила человека! А Дворецкий довольно быстро пришел в себя и сбежал.
   Умудрился обвести вокруг пальца и охрану, приставленную к Хранителю Костей, и больничный персонал. В Куяльнике его больше не видели, хоть и бдели денно и нощно у Прохода.
   Что случилось с Шаграном - неизвестно. И я не горела желанием узнавать. Мазур-старший неоднозначно намекнул на возможность прогулки в Локу, помахав перед моим носом знакомым окровавленным платком, но я уговорам не поддалась.
   Константин признался, что доверял Антону. Тот не просто сумел расположить к себе магната, но и проявил себя исключительно с лучшей стороны. Мазур оправдывался, говорил, что все мы ошибаемся. А еще продолжал верить Дворецкому. Да и охрану у койки поставил для того, чтобы охранять Хранителя от посягательств людей Шаграна, а не для того, чтобы заключить под стражу до дальнейших выяснений обстоятельств.
   Больше всех досталось Василисе. Она даже поссорилась с отцом. Сказала, что больше не желает общаться с человеком, на котором лежит проклятье Смерти. Сначала родная мать, потом мачеха, а теперь и я. Васю лечили, пичкали успокоительными, но окончательно она вернулась к нормальной жизни, как только мне разрешили посещения родных.
   Как и в прошлый раз, Вася болтала без умолку. На меня сыпались подробности происходящих после нашего возвращения событий. Одно из самых важных - это обнаружение того самого накопителя информации, который искал Шагран и его люди. Кулон, который я подарила девушке по просьбе ее мачехи, оказался с секретом - под большим камнем "кошачьего глаза" обнаружилась флешка. Там и были описания, схемы и карта, указаны метки расположения Проходов и предположения, как можно открыть двери в параллельный мир. К счастью ли, к сожалению, Олеся не знала, что прячется с той стороны. А даже если бы и знала, то сделала все возможное, чтобы знания потерялись во времени.
   - Вася, скажи, а зачем нужна была прослушка во всех комнатах?
   - Какая прослушка? - Девушка искренне удивилась. - Кто тебе сказал про прослушку? С ума сошла? Это нарушение всех мыслимых и немыслимых границ. Папа бы никогда такого не допустил! У него такие гости бывают, что узнай они о прослушке, такое бы началось...
   Значит, надул. Обманул. В душ после грязевых драк пришел, придумал глупое объяснение. А я поверила... Прослушка везде, кроме душа... Конечно...
   После того, как я выслушала нескончаемое количество объяснений поведения Дворецкого, запретила себе думать о нем. Приученная видеть в людях только хорошее, я простила и отпустила. Антон - птица вольная. Независим, скрытен и чертовски привлекателен. Пускай летает. Хоть в Яви, хоть в Нави.
   После долгого нахождения вне дома мне требовалась терапия не только для физического тела, но и для души.
   Как говорила Вася-доктор: "Отправляйтесь-ка на курорт, попейте водички." Я же отправилась в салон красоты приводить себя и расшатавшиеся нервы в порядок.
   Новая стрижка и гардероб вернули мне человечность, а любимая работа - успокоение. Потекли монотонно-разноцветные будни, словно колесо карусели: вроде и цветное, но не двигается с места. Было немного грустно, но я была благодарна судьбе, что приключение закончилось.
   Я все чаще смотрела на события майских праздников сквозь призму умиления, вспоминала смешные моменты, ухахатывалась над сценой из сериала "Санта-Барбара" и жалела, что не закончила угрозу, чтобы я сделала с Дворецким, когда весь сыр-бор закончился бы.
   Я бы обязательно сказала, что никогда не боялась Антона. Он, на самом деле, вызывал трепет. Или мандраж... или горячку...
   Серое небо за окном навевало грустные мысли, хотелось чего-то теплого и сладкого. Глянула на часы и сообразила, что как раз время выпить сладкого чая. Только собралась выходить из кабинета, как тут же мои планы разрушили недовольные и удивленные возгласы в коридоре. Похоже, мой кофе-брейк накрылся медным тазом, скорее всего, мои девочки из колл-центра опять перепутали даты и часы приема. Придется принимать пациенток в ускоренном темпе.
   В дверь постучала очередная пациентка и тут же ее распахнула. Я надела вежливую дежурную улыбку и подняла взгляд - на пороге стоял Антон. Живой, здоровый, в неизменно элегантном костюме и начищенных туфлях.
   Чертов Хранитель!
   Хитрый Охотник...
   А в общем - мой идеальный Дворецкий.
  
   К О Н Е Ц
Оценка: 5.04*19  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"