--
Что интересного, братец? - Она, как всегда неожиданно, появилась за моей спиной.
Я немного повернул голову, чтобы оглядеть тонкую фигуру в драных джинсах и в футболке с малиновой надписью KISS.
--
Когда ты наконец выберешь себе более приемлемый облик? - я поморщился.
Кажется, ее ступни не касались бетонной поверхности крыши, промокшей из-за сильного ливня, что шел уже несколько часов подряд.
--
Когда Мастер Зеркал вспомнит свое имя! - она звонко рассмеялась и уселась рядом со мной на металлическую трубу, обернутую в просмоленное стекловолокно. - А чем тебе этот не нравиться? - сестра попыталась пригладить растрепанные темно-русые волосы.
Бесполезно. Они все равно топорщились в разные стороны.
--
Ну, тело четырнадцатилетней девчонки ...
--
Не подходит для великого и могущественного существа, - передразнила хулиганка, - сколько раз я это слышала. Надоело! Мне и так нравится, и наплевать, что чудится окружающим.
Она стала оглядываться по сторонам, насвистывая полузабытую мелодию под нос и болтая в воздухе ногами. Капли воды не касались ее головы, разбиваясь о внезапно сгустившийся воздух.
Я же вернулся к объекту исследования. Он стоял на высоком паребрике, совершенно не заботясь о ста тридцати восьми этажах под ногами. Неподвижен, словно статуя, каменная горгулья, коих, в свое время, я поставил охранять покой собора Парижской Богоматери.
--
А ему не холодно? Весь промок. - Сестренка, окинув равнодушным взглядом толпу стражей правопорядка и, слепящих вспышками цифровых камер, репортеров, наконец то заметила мальчишку.
--
Ему сейчас все равно.
Я заглянул в душу полицейского, что подкрадывался к парню, намереваясь оттащить его от края, и внушил нестерпимую боязнь высоты. Тот с душераздирающим воплем пополз к двери, ведущей на чердак, и, буквально, скатился по лестнице.
--
Что у него в руке?
Только сейчас я заметил, что самоубийца терзает в руках какой-то клочок бумаги. Сестренка прищурилась, затем сжала кулачок и подула на него. Раскрыв ладонь она развернула мятую записку, чернила кое-где потекли, но все же можно было понять общий смысл.
--
Она его больше не любит. - Ухмыльнулась сестра. - Как все просто, она не любит. И из-за этого, - она потрясла в воздухе запиской, - нужно прыгать? Не понимаю.
--
Люди очень ранимые существа.
--
Что ж, забавно, а теперь я его утешу. - Глаза сестренки радостно расширились в предвкушении новой проделки.
--
Вечно тебе неймется, а ведь старшая! - попытался я ее остановить. - Скоро должна явиться виновница торжества, и ты опять все испортишь!
Но сестра меня уже не слышала, соскользнув с трубы, она забралась к мальчишке. Несколько раз обошла кругом, примериваясь.
--
Только не убивай его раньше времени. Хорошо? - думаю, моя просьба не дойдет до ее сознания. Может на этот раз сестра придумает что-нибудь интересное.
Она, в свою очередь, поднялась на цыпочки и поцеловала парня.
Тут меня привлекло неясное шевеление в толпе. А вот и последний персонаж моей пьесы. Или уже нашей...
Наконец соизволив оторваться от губ жертвы, сестренка посмотрела на дерзкую, что отчаянно проталкивалась сквозь толпу к краю. Обернулся и самоубийца. Глаза его были мутными и не могли ни на чем сфокусироваться.
--
Стой, не прыгай! - кричала девушка. - Я люблю тебя, слышишь, люблю! Это дурацкое письмо я писала сгоряча, не задумываясь. Спустись и мы будем вместе, навсегда.
--
И этим она хочет искупить свою вину? - Приподняла бровь сестренка. - Столько боли и мучений из-за ее глупости...Ты любишь, глупышка? Действительно, навсегда?
Сестра медленно отошла за спину мальчишки, пробежав тонкими пальчиками по его груди, вложила в безвольную кисть, где когда-то была записка, пистолет, явно одолженный у одного из полицейских. Затем подняв руку, тщательно прицелилась и переместилась ко мне.
--
Да. Вместе. Навсегда. - Самоубийца наконец то увидел свою возлюбленную и соизволил разлепить губы в дьявольской усмешке, полного отражения той, что играла сейчас на личике сестры.
Как ни странно рука парня не дрожала, неподвижен был и палец, лежащий на курке. Но...
Прогремел выстрел. Девушка, защищаясь, закрыла лицо, но пуля, прошив ладонь, впилась в висок. Пустая оболочка свалилась в огромную лужу, по воде во все стороны быстро расползалось бурое пятно.
Мальчишка, чуть отклонившись назад, соскользнул с крыши вслед за редкими каплями утихающего дождя и все еще дымящимся пистолетом. Власть сестры ослабела, и я наслаждался ужасом, пока не разорвалось сердце.
--
Ну что, братец, пойдем. Здесь больше делать нечего.
--
Куда? Теперь твоя очередь выбирать. - Я закрыл зонт и посмотрел на небо - дождь, который, как казалось, должен был длиться вечно, закончился.