Запрокинув лицо, подставляя под выстрелы горло,
оттолкнись от изрытой воронками мертвой земли
и, пока равнодушная ночь твое имя не стерла,
растворись летним ветром в отравленной гарью дали.
Но у самой черты, у струны горизонта усталой,
выгибая тяжелую спину, обрушится мост.
Заметавшись, река обернется испуганно-алой,
и застынут кипящие брызги осколками звезд.
Безымянная плоть и холодная братская яма.
Просочилась меж пальцами жизнь, замирая в гранит.
Темноглазый камыш, над водой наклоняясь упрямо,
шелестит беспокойно о тяжести каменных плит...
Распахнулись пропахшие порохом крылья печали,
и скользит безутешно она средь обугленных свай,
вспоминая, как скорбные птицы Господни кричали,
призывая смятенные души в обещанный рай.
У войны не бывает лица... Разбиваются тени,
оплетая тоской бесконечное кружево дат...
Над растерзанным миром, что мирных не знал поколений,
кровоточит безумием горький июльский закат.