В последний день марта, в канун Вербного воскресенья, на опушке небольшого леса набрел я на большой куст вербы, усеянный пушистыми соцветиями-сережками. Эти чуть зеленоватые комочки, очень напоминающие по форме заячьи хвостики, так тесно расселись на ветвях на коротких буроватых побегах, что весь куст казался издалека легким облачком на фоне чернолесья и еще не ожившей в полной мере природы.
Весна в этом году ранняя. Но, несмотря на очень теплые дни, почки деревьев и кустарников, уже, казалось бы, готовые раскрыться, как бы задремали в этом состоянии. Словно прохладные ночи и какой-то внутренний голос подсказывают им - не торопитесь, еще не время, еще могут вернуться заморозки и снег, не погубите себя.
Но, пригретые теплым весенним солнышком, уже проснулись насекомые - крупные бабочки очень ярких расцветок, мотыльки помельче и поскромнее цветом, мухи, мошкара и какие-то жучки.
Куст цветущей вербы оказался как бы центром притяжения для всей этой порхающей живности. Они вились вокруг него, словно нежась на солнце, рассаживались на соцветиях и надолго замирали на них, а затем улетали, помахивая на прощанье вербе крылышками.
Присмотрелся я к другим кустам вербы - та же картина. Оказывается, для насекомых в это голодное время сережки верб и ивы - настоящий кладезь пыльцы и нектара.
Мне удалось сделать снимки цветущей веточки этой вербы с сидящей на соцветии крупной бабочкой. Она настолько увлеклась трапезой, что я без труда снял около десятка кадров. Вот один из них.
![[Александр Шурыгин]](/img/s/shurygin_a_i/verba/werbnajatrapeza.jpg)