Сэр рыцарь
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Мы бьём их. И идём дальше. Пока солнце высоко - знаем, что проживём хотя бы до заката. А с наступлением темноты не теряем веры в наступление света.
Читать предысторию:
|
Я вспомнил о былом печальной сей земли
Кровавую и мрачную ту пору,
Когда сыны ее, простертые в пыли,
Лобзали рыцарскую шпору.
Ф.И. Тютчев, "Через ливонские я проезжал поля..."
Расскажи мне о ненависти. Расскажи о гневе. Я хочу знать о сострадании и душевной боли. Повтори мне ещё разок о любви.
Какие из струн души поют, когда ты видишь красный шар солнца, уже наполовину скрывшийся за горизонтом? Хочется ли тебе пойти по проложенной им на морской, бесконечной глади огненной тропе? Что ты ощущаешь, когда вечерний бриз ласкает волосы?..
Или можешь мне рассказать о буйстве стихии: когда неистовый ветер гнёт деревья до земли, а волны, обгоняя одна другую и вставая на дыбы, обрушиваются на скалы...
Что ты знаешь о рассвете? Помнишь ли ты мгновения, когда небо окрашивается червонным золотом и самый первый луч бьёт в глаза? Какой из уголков твоей души в этот момент освещён ярче всего?
Мне любопытно, что происходит с тобой при виде Её. Это счастье? Что такое счастье? Я хочу знать...
Дрожишь ли ты, ощущая Её дыхание, прикосновение? Обдаёт ли тебя жаром или бросает в холод? Частит ли дыхание?
Пылаешь ли ты от желания?..
Но... нет. Не говори ничего. Скажи только, что происходит с сердцем?
Вампиру я не доверял. Он, конечно, не похож на вруна, но как можно верить тому, кто идёт по жизни, хладнокровно ступая по человеческим трупам? Конечно, зная, что у меня вместо сердца, Хевад нашёлся бы, что ответить по поводу хладнокровия. Но даже так правда будет на моей стороне. Пускай я лишился душевных чувств и эмоций, моя голова хранит понятия чести, справедливости, добра и зла. Я знаю, что есть "хорошо", что - "плохо". А у вампиров главное, чтобы им было хорошо. А какими способами достигается это "хорошо", им совершенно неважно.
Нет, верить Хеваду рано. Слишком рано.
А вот оборотень походил на раскаявшегося. И это вселяло надежду и давало жизнь ростку доверия. Не знай я, кем является Алленмар, я бы не усомнился в том, что он человек. Руку даю на отсечение - даже моё чутьё подвело бы меня.
Он ни разу не говорил мне о раскаянии, но я читал это в его глазах. Конечно, можно научиться врать и глазами, но я верил. С каждым днём всё больше.
Опасения вселяла Эстер Легрис. Если с Охотниками сэром Хевадом и сэром Алленмаром мне доводилось сталкиваться в прошлом, то каким была человеком Эстер - я не знал. По-моему, никто не знал. Она всегда окутывала своё существование тайной и очень редко задерживалась надолго на одном месте. До сих пор неизвестно, откуда она родом, где жила и как росла.
Сейчас Эстер выглядела остроумной и обаятельной девушкой, явно питающей нежность к Алленмару. Последнее вселяло одновременно и надежду, и опасение. Например, если она слуга Старцев, и привязанность к оборотню у неё искренняя, можно поверить, что она сможет пренебречь чувством долга в пользу более высокого чувства - любви. С другой стороны есть опасность, что она может склонить на свою сторону только ставшего на правильный путь Алленмара.
Есть и третий вариант: мои опасения слегка параноидальны, ведь и оборотням, и вампиру, и даже тем трём, примкнувшим недавно, личам, чьи помыслы для меня совершенно сокрыты мраком, действительно выгодно свержение Старцев. Цели последних претят их представлениям о свободе. Она, свобода, становится основной ценностью существа, бывшего человеком, преступившим черту. Обычных людей они не считают свободными, ибо те скованы клетью, прутьями которой являются многие ценности человека: мораль, доброта, сострадание, закон, порядочность, чувства, совесть и прочее. То есть всё хорошее, что может быть в человеке.
Великий Яхве действительно сыграл злую шутку с человечеством, сделав запретный плод сладким. Удовлетворённая алчность - плохо? Плохо! А приятна ли она? Конечно. Убийство - плохо? Безусловно. А если это справедливая месть? Но постойте - ведь и месть запрещена Святым Писанием. Плохо. А как сладка груша с дерева соседа! Почему бы её не сорвать - ветка висит как раз над моей землёй.
И это я ещё молчу о прелюбодеянии.
Хочу и получаю - вот то, чем живут обращённые во Зло. Хочу именно эту женщину, и никакую другую. Она не хочет? Ну и что. Я ведь хочу. Хочу вот этот меч. И делать им желаю всё, что захочу. А вы, сударь, чего стоите на дороге? Стали в горло захотели? Извольте...
Что интересно - брать желаемое совершенно естественно и для человека. Однако ему с детства вбивают в голову родители, учителя и окружающие, что брать можно далеко не всё. А то, что можно - необходимо ещё заслужить. Их учат, что нужно быть добрым, отзывчивым, порядочным, законопослушным, трудолюбивым и усердным - только тогда можно чего-то добиться в этой жизни. Только тогда можно обеспечить себе достойное существование и жить комфортно.
Проще говоря, чтобы быть в этом мире хорошим человеком - следуй бесчисленному множеству запретов. Именно так всё выглядит со стороны так называемых детей Ночи. Безусловно, глупо ожидать иной трактовки человеческих понятий от существ, которые в самой своей сути являются порождениями Зла.
Нет, всё же я им не верю. Ни одному.
Едва я увидел синюю вспышку и отброшенного взрывом Алленмара, тут же схватил за плечо Азу. Мы соскочили с лошадей, скатились с дороги и отползли за ближайшие деревья. Лесная тишь наполнилась нечеловеческими воплями, рычанием, людскими криками, хлопками взрывов. Прямо над нами пронеслись несколько теней - это наши крылатые стражи вступили в бой.
Я попытался выглянуть из-за дерева, но Аза взяла меня за руку.
- Нельзя. Ты погибнешь.
Я с сомнением посмотрел на колдунью.
- Тогда сделай что-нибудь.
- Не могу, - прошептала она.
- Почему?
Аза проигнорировала вопрос.
- Единственное, что я могу - это скрыть нас от глаз и ушей этих существ.
- Какого чёрта? Там гибнут наши люди!
- Разве тебе не всё равно? - криво усмехнулась она. - Доверься мне. Этот бой мы не выиграем.
После этих слов она сцепила руки замком, крепко зажмурилась и что-то напряжённо прошептала. Её лицо покраснело, лоб прочертили веточки вен. И вдруг стало тихо. Только дыхание: моё и её. Аза открыла глаза.
- Теперь они не слышат и не видят нас, а мы - их.
- Кто "они"?
- Привратники Велиара.
- Это ещё кто? - пришёл черёд удивлению. - Почему ты ничего о них не говорила?
Колдунья опустила глаза. Впервые я увидел в девушке столько неприсущих ей эмоций сразу: вина, обида, растерянность... И ещё кое-что, совсем уж невозможное - по правой её щеке пробежала слезинка, оставляя чистую дорожку на покрытой пылью коже.
Я придвинулся ближе и обнял её - разум подсказал так сделать, сердце всё также молчало.
Она прильнула и уткнулась мне в грудь. Её тело содрогалось в такт беззвучному рыданию. Я погладил её по волосам и сказал:
- Расскажи мне. - Подумал и добавил: - Немедленно.
Аза отстранилась. Глаза были мокры, но слёзы не могли скрыть гнева. Она вперилась в меня испепеляющим взглядом. Но уже спустя мгновение черты её лица смягчились, сквозь злость проступила грусть. Она провела ладонью по моему лицу и прошептала:
- Господи, Эвед. Какое же ты... - Она осеклась, сглотнула. - Как мне жаль тебя... Если бы я знала... Если бы я только знала...
Я вопросительно посмотрел на колдунью. Спокойно поинтересовался:
- Если бы ты знала что? Каким я стану? И что тогда? Не спасла бы мне жизнь?
Она отдёрнула руку от моего лица, достала из кармана платок, вытерла слёзы. Затем аккуратно сложила его, засунула обратно и посмотрела на меня уже с тем выражением, к которому я привык - решительность и спокойствие.
- Привратники - это, судя по некоторым летописям, личные слуги Велиара. Лучшие воины Старцев. Всего их шестеро. Двое охраняют ворота Замка Велиара. Двое - вход в тронный зал. Двое - спальню Велиара. В особых случаях они выполняют поручения своего господина, и могут вступить в бой. Похоже, мы - один из таких особых случаев. Можем гордиться. - Аза хмыкнула.
Я попытался переварить информацию и не смог. Концы с концами не сводились.
- Аза, но это же чушь! Ни в Святом Писании, ни в Монологах Тьмы об этом ни слова...
- А многие знают, что у тебя сердце из металла и умертвить его не так уж просто? - прервала она меня.
Я усмехнулся.
- Аналогия не уместна, но я тебя понял. В рукаве всегда должен быть козырь, о котором не должен знать противник, так? Не предупреждён - не вооружён?
- Именно.
- Но откуда знала ты?
- Я же сказала - есть некоторые летописи. Неужели ты думаешь, что единственным свидетельством тех времён являются только Монологи и Писание?
- И где же можно почитать эти летописи? - недоверчиво поинтересовался я.
- В книжных хранилищах Ордена, - снисходительно ответила колдунья.
Если бы я был подвержен эмоциональным порывам, наверняка у меня бы глаза попытались вылезти наружу, а челюсть - сбежать подальше в лесную чащу. Но я только безразлично хмыкнул. И, внимательно изучая ногти правой руки, проговорил:
- Твою принадлежность Ордену Гинкго и моё неведение в данном вопросе обсудим после. Сейчас меня больше интересует, что написано в тех летописях о Привратниках, и, особенно о том, как их удалось одолеть.
Колдунья вздохнула.
- Я расскажу. Я всё расскажу. По пути.
- Что? - не понял я.
- Всё кончилось. Нужно найти выживших и двигаться дальше.
Аза закрыла глаза, что-то прошептала и наша тишина сменилась обычной лесною тишиной. Пели птицы, где-то долбил древесную кору дятел, поскрипывали деревья, по кронам которых разгуливал ветер.
Воняло обгоревшей плотью, кружил голову и мутил запах гниения. Было холодно.
Мы вышли на дорогу.
Увиденное не оставило равнодушным даже меня. Я грязно выругался. Аза же закрыла рот, сдерживая крик и зарыдала.
Над этим местом словно пролетел мифический дракон, плюясь сгустками огня из Преисподней. Люди и лошади были разбросаны кто где - некоторые даже свисали с ветвей деревьев, стволы которых также жадно облизало невиданное пламя. Всё было черно от гари и равномерно укрыто инеем. Трупы были обезображены до неузнаваемости - убийственное пламя обглодало плоть практически до кости. А ещё - они все гнили. Расползались прямо на глазах, издавая нестерпимое зловоние.
Я зажал нос пальцами, что придало моему голосу неуместно смешное звучание. Спросил:
- Что это за чертовщина? Никогда не видел, чтобы колдовское пламя убивало таким образом. И ты надеешься найти здесь выживших?
Аза не ответила. Она закрыла глаза, крепко сжала губы, слегка задрожала в напряжении. Затем веки её поднялись и она целенаправленно двинулась в заросли через дорогу. И там, под деревом мы нашли то, что всё ещё являлось оборотнем Алленмаром. Невероятно, но он был жив. Из одежды на нём целой осталась только кольчуга. Всё, что было из ткани, расплавилось, прикипело и примёрзло к коже... Точнее к тому, что от неё осталось. Мы смотрели на обуглившийся и обмёрзший живой труп, лишившийся не только волос на голове, но даже ушей. Но Алленмар был в сознании, и уцелевшие его глаза горели справедливым гневом. С удивлением мы обнаружили, что в некоторых местах на его теле начали проступать пятна розовой, молодой кожи. Я впервые видел такую быструю регенерацию. На это не был способен ни один из встреченных мною оборотней.
Старцы действительно готовили себе самых лучших бойцов. Но просчитались - в сильных и выносливых телах некоторых из них жил невероятно сильный дух, который смог противиться их воле.
Аза присела.
- Всё будет хорошо, Алленмар. Сейчас я уменьшу, насколько смогу, боль и выведу заразу, которая пытается сгноить твоё тело. Ты выкарабкаешься.
Оборотень вперился взглядом в колдунью, с трудом разлепил губы, но девушка приложила указательный палец к своим губам.
- Тщ-щ-щ-щ... Потом.
Она занесла раскрытые ладони над лицом Алленмара и начала вести их вдоль его тела до самых ног. Очень медленно. Он стонал, сдерживая крик, а прямо из его тела сочилась чёрная густая жидкость, стекая на землю и мгновенно затвердевая на ней. Колдунья повторила движение несколько раз в обе стороны. Затем попросила меня помочь ей переложить оборотня на более чистое место. Мы осторожно перенесли его немного глубже в лес, где уложили и раздели.
Затем Аза вновь пошла к месту трагедии, я остановил её окриком:
- Мы так и оставим его здесь?
Колдунья удивлённо обернулась. Пояснила.
- Собственное тело - сейчас лучшее его лекарство. С ним всё будет хорошо. Нужно найти остальных.
Мы нашли Эстер. Она висела на ветвях. Ей повезло, и лицо было почти не тронуто пламенем. Зато всё остальное выглядело не менее плачевно, чем у Алленмара. Она была жива, но всё ещё не пришла в сознание. Как пояснила Аза, Эстер без посторонней помощи не сможет прийти в сознание. Колдунья произнесла незнакомое мне слово "кома", обозначая нынешнее состояние девушки. Слово переводилось с какого-то древнего языка как "глубокий сон". Аза пояснила, что очень часто это состояние путают со смертью и хоронят людей заживо. Меня передёрнуло, чему я про себя удивился, но не показал виду. От колдуньи, похоже, моя реакция не скрылась, и в глазах её блеснул странный огонёк.
Аза вывела из девушки яд, как сделала это с Алленмаром. После чего мы отнесли её к оборотню, уложили рядом и раздели. Если ещё буквально пару часов назад вряд ли кто из мужчин отказался бы увидеть Эстер обнажённой, то сейчас желания смотреть на неё не возникло бы даже у самого отъявленного извращенца.
Колдунья положила руку на лоб Эстер, я увидел слабое свечение под её пальцами, и женщина-оборотень тут же раскрыла глаза. Чтобы в то же мгновение закричать от неимоверной боли, терзавшей её тело. Аза грязно выругалась, адресуя проклятия себе, так как забыла обезболить тело пострадавшей.
Вскоре крики Эстер Легрис стали стонами, которые очень быстро затихли. Колдунья объяснила ей, что необходима хотя бы малейшая трансформация - и тело начнёт восстанавливаться. Эстер моргнула в знак того, что поняла, и тут же её лицо стало зарастать пухом шерсти.
Аза удовлетворённо кивнула, и мы пошли дальше копаться в трупах. Я опущу ненужные подробности, скажу лишь, что к концу дня мы нашли ещё пятнадцать человек выживших, семь из которых не имели шансов на спасение. Это были солдаты. У Азы не было возможности лечить столь серьёзные раны, она могла лишь помогать в этом. Максимум, что она смогла сделать для несчастных, это унять боль, чтобы те умерли в покое.
Шансы были только у магов, личей и, как ни странно, оборотней. Ряды последних пополнили найденные Артур с детьми. Что касается личей - выжили все и восстанавливались быстрее остальных. Это были Агнесса, Адриан Эйденский и Север Неистовый. Неудивительно: уже умершие однажды и воскресшие, они были очень живучи.
Что касается чародеев - им помогала магия. Она струилась через них, так называемых проводников, и именно поэтому маги имеют недюжинное здоровье и живут гораздо дольше обычных людей. По этой же причине долгожителями являются многие люди, обладающие магическим даром, но считающие себя обычными. Разные вещи - владеть магией и уметь ею пользоваться.
Вампира Хевада не нашли, как ни старались.
- Видимо, он единственный, кто был сожжён дотла в прямом смысле этого слова, - пожав плечами, предположил я.
- Нет, - качала головой Аза, - его здесь нет. Ни останков, ни его самого. Я бы почувствовала.
- Значит он жив, - сказал я очевидное. - А куда делся - это мы ещё узнаем.
К вечеру смрад разложения стал совершенно нестерпим, и мы углубились подальше в лес. Всех приходилось переносить собственноручно мне и Азе. К тому моменту колдунья значительно ослабела, помогая выкарабкаться пострадавшим, и прибегнуть к возможностям магии уже не могла.
К утру личи встали на ноги. Выглядели они всё ещё ужасно, но хотя бы изуродованная кожа приобрела здоровый цвет. К обеду, уверяли они, смогли бы уже выступать. Но, к сожалению, выступать было рано. Только к обеду начали приходить в себя маги Ордена.
Оборотни всё это время пребывали в полусознательном бреду, и смогли окончательно прийти в себя только к утру второго дня. Аза волновалась, что до сходки Старцев оставалось всего три дня. И первый из них уже начал свой ход. Она пробормотала какую-то банальщину о неумолимости времени и, видимо, как раз собиралась завернуть резкое словечко, когда Алленмар поднялся на ноги.
К этому моменту он, как и остальные, уже был одет в кое-какие, с великими трудом найденные на трупах, лохмотья.
- Каковы наши потери? - первым делом осведомился оборотень.
- Почти все, - хмуро сказал я. - Нас девятеро.
- Весело, - грустно усмехнулся он, присел возле Эстер Легрис и стал осторожно гладить её по волосам.
Девушка открыла глаза. Я ожидал, что она ужаснётся, увидев над собой изуродованное лицо Алленмара, которое, честно говоря, и узнать-то было сложновато сразу. Но Эстер улыбнулась и провела в ответ рукой по его щеке.
В этот момент у меня еле ощутимо что-то кольнуло в груди. Я нехотя приложил руку к груди... чтобы ничего не почувствовать. Вновь показалось.
Странно, вроде стал бесчувственной скотиной, вроде давно понял, что сердце, активно реагирующее на любые проявления эмоций, совершенно ненужный орган... Вроде всё предельно ясно. Чего ж я за грудь каждый раз хватаюсь, когда кажется, у меня в груди что-то оживает?
Да не может ожить кусок металла! Не может!
Стоп. Что это я? Злюсь? Интересно-интересно. Что-то во мне всё-таки меняется. Впрочем, давно же было ясно, что все переживания у человека в голове, а реакция сердца - их проекция, и не более. Значит просто адаптируюсь. Так что не такой уж я и бесчувственный. Впрочем, всё равно.
Я нашёл глазами Азу, которая успела отойти к личам. Чародеи - светлые и тёмные - о чём-то оживлённо разговаривали. Подходя, я поймал обрывок разговора:
- ...чески возможно, - осторожно почёсывал подбородок Адриан Эйденский. - Если мы сотворим магический круг. Опасаюсь только определённой конфронтации нашего чародейства. Чёрная и белая магии имеют разную основу. Теоретически, объединение возможно, но если что-то пойдёт не так - вряд ли кто-то из нас выживет.
- Брось, - раздражённо махнула рукой Аза, - мы все, смею надеяться, опытные чародеи, и сможем сотворить портал без особых проблем. Если всё обойдётся хорошо, и мы будем на месте сходки хотя бы сегодняшней ночью, у нас останется ещё два дня, чтобы продумать и подготовить засаду. Времени мало, но оно есть.
- Всё возможно, - хрипло и очень тихо подытожила Агнесса.
- Хорошо, - кивнула колдунья, - сейчас предлагаю всем заняться помощью пострадавшим. Если среди ваших возможностей есть хоть малейшая, способная ускорить выздоровление, это было бы замечательно.
- Мы сделаем всё, что сможем, - вновь прошептала Агнесса, кивнула друзьям, и все трое хромая направились к импровизированному лазарету.
Я деликатно кашлянул и поинтересовался:
- Портал?
- А что? - развела руками колдунья. - У тебя есть иные способы мгновенного перемещения в необходимый пункт назначения?
- Нет, но я слышал, что перемещения с помощью порталов часто заканчиваются весьма плачевно для... м-м-м... путешественников.
- Вот и проверим, - мило улыбнулась Аза. - Собирайся.
- Куда? - удивился я.
- В Кевлир. За одеждой, снаряжением, съестным. Если не ошибаюсь, мэр нам обещал всяческую помощь.
- Понял. И лекари толковые нам не помешают, если они там есть...
- Вряд ли они помогут... - слабо возразила девушка.
- Чем чёрт не шутит? - перебил её я.
- Ну, хорошо.
Вечером, к всеобщему ужасу горожан, Аза и я были в Кевлире. И хотя мы не распространялись о том, что случилось на самом деле, догадаться было несложно. Уже то, что мы явились сюда так скоро вновь, означало - случилось что-то очень плохое.
Слухи не то, что поползли, они понеслись по улицам с невероятной скоростью, и, буквально через пару часов, город был обильно засеян паникой. К счастью, она способствовала тому, что напуганные горожане попрятались в своих домах.
Мэр отреагировал мгновенно - с первых же слов нашего рассказа ему всё стало ясно, и он отдал приказ дать нам всё, чего мы не попросим. Что касается лекарей, в городе имелось всего два таких, способности которых считали выдающимися. Мы попросили о помощи их обоих - отозвался только один.
Аза отвела меня в сторонку и шёпотом пояснила, что хорошо, что отозвался именно этот. Так как тот первый явно был шарлатаном, а в этом она чувствует большую силу.
Мэр предлагал дать нам гвардейцев, но мы отказались - к явному облегчению самих служак. Ни к чему лишние жертвы. Помочь чем-то они нам вряд ли смогли бы.
К полуночи мы с парой гружёных телег и небольшим отрядом во главе самого мэра вернулись в лагерь. К этому моменту все погибшие превратились в облипшие чёрной слизью скелеты. Мы попросили сопровождавших после нашего ухода похоронить их как положено. Ошалевший от увиденного мэр нашёл в себе силы только, чтобы кивнуть.
В сознании были уже все пострадавшие, но некоторые всё ещё не могли вставать. Наверное дико выглядело со стороны это самолечение. Люди просто лежат и потихоньку набираются сил. Никто над ними не хлопочет, не бегает, делая перевязки или промывая раны. Лишь вода подносилась по первой же просьбе, которую Агнесса смогла собственноручно сотворить, отчего вновь неважно себя чувствовала и сидела, прислонившись к стволу дерева.
К всеобщей радости, в кевлирском лекаре мы не ошиблись. Увидев больных, он картинно, хотя и совершенно искренне, схватился за голову и тут же начал раскладывать содержимое двух своих больших сумок. На расстеленную на земле простынь были выставлены стеклянные колбы разных размеров, выложены пучки каких-то трав, пакеты с порошками и шкатулки с мазями. Распорядившись насобирать хворосту, он лишь взмахом руки зажёг костёр и установил над ним котелок. В него была залита агнессина вода - перед этим лекарь долго сомневался, стоит ли заливать воду, сотворённую тёмным магом, но проведя пару каких-то опытов, ничего подозрительного в ней не обнаружил.
После в котёл последовали щепотки разноцветных порошков и какая-то бесцветная жидкость. И, наконец, целый пакетик тут же измельчённой в маленькой ступке травы.
Аза наблюдала за процессом жадно и с прямо-таки светящимся выражением лица. Она то и дело интересовалась, что и для чего добавляет в воду лекарь. Тот сперва отвечал нехотя, а затем, уразумев, что польза может быть двусторонней, то есть полноценный обмен опытом - стал отвечать охотно. Вот этот, дескать, состав усиливает регенерацию в разы, этот обеззараживает, а вот этот значительно усиливает иммунитет. Что касается жидкости - это в больших дозах крайне опасное вещество, но в малых помогает избавиться от последствий воздействия чёрной магии. А значит - тоже ускорить процесс выздоровления.
Приготовленный отвар давали раненым отпить, а также втирали в кожу. Во время последнего они испытывали адские боли, но по окончанию процедуры признавали, что испытывают облегчение и значительный подъём сил.
Довольный собой лекарь, которого мы даже не знали как зовут, ибо он отказался называться, готовил очередное варево, а также смешивал какие-то мази и порошки. Варевом пострадавшие были вновь напоены, а приготовленные мази уже накладывались на участки кожи, которые пострадали больше всего.
К утру на ногах были все. Изуродованные страшными шрамами, очень слабые, но без единой открытой раны. Тем не менее чудодейственные мази всё ещё втирались в кожу, а отвары не переставая варились и потреблялись.
Аза, набравшись сил, вновь приступила к лечению посредством исключительно магии. Шрамы рассасывались прямо на глазах. Теперь сам кевлирский лекарь интересовался у колдуньи, каким образом она применяет Силу и где находит для себя её источники. Девушка отвечала охотно и весело, однако применив, как она мне потом сказала, "заклятье изолированности", чтобы разговор более никто не слышал. Подобным заклятием она укрыла нас от глаз и ушей Привратников Велиара.
После обеда все маги и личи куда-то удалились - видимо решать, каким образом переправить наш отрядец на мыс Халзуф. Я помнил, что планируется применить портал, но всё же надеялся на что-то иное. Знал, что другого варианта нет, но надеялся.
И вдруг захотелось воскликнуть: "Стоп! Разве мне не всё равно?" Да, безусловно, я хочу достичь цели, хочу одержать верх над Старцами, но чтобы я переживал по этому поводу - такого не было с тех пор, как я утратил своё сердце. Да и о своей жизни я с тех пор не беспокоился. Что же происходит сейчас?
Уже в который раз я приложил ладонь к груди. Бестолку.
Портал, значит портал. Погибнем, значит так тому и быть. Пусть пекутся о своём благополучии выжившие. Хотя вряд ли они будут это делать. Иногда такое чувство, что людям действительно всё равно. Какая бы напасть не навалилась на эту землю, они и пальцем не пошевелят. На решение политических и военных вопросов - есть Император. Нечисть? Есть Охотники. А мы лучше в подвалах где-нибудь пересидим. А ведь если взялись бы все разом, похватали вилы, топоры, грабли в конце концов - перебили бы всю Тьму за нечего делать.
Это ж каким трусом надо быть, чтобы просто сидеть и ждать, пока кто-то решит за тебя твою проблему? Разве стоят эти люди того, чтобы их спасали? Подлые, корыстные и жестокие существа.
Если мотивы нечисти мне понятны, то людские - неясны совершенно. К примеру, нечисть убивает, чтобы есть. Даже её исключительная жестокость обусловлена жизненной необходимостью. А люди? Ведь от себе подобных людей погибло намного больше, чем от клыков или когтей нечисти. По сути всё, что людям нужно, чтобы жить - это еда. Которая добывается без людских смертей. Почему в жизни всё наоборот?
Странное дело, но моя рациональность пытается мне втолковать, что мир, который готовят Старцы - должен быть гораздо справедливее существующего. Я не говорю "лучшего". Нет, определения "добра" и "зла" намертво засели мне в голову. Я прекрасно знаю, что нечисть - это плохо. Но всё-таки - новый мир действительно должен быть ровнее. В его конструкции не будет лишних деталей, заусенцев или неровностей. Всё будет гладким, подобно лезвию новенького меча и прямым, словно никуда не сворачивающая тележная колея. Это будет действительно рациональный мир. Без дна и верхушки.
Старцы думают, что будут править. Но всё будет не так. Нечисти не нужно подчинение и не нужна власть. Им важно чувствовать себя свободными, сколь бы не старались великие маги прошлого затуманить головы своим порождениям. Рано или поздно их природа возьмёт своё. И впервые с сотворения мира в нём восторжествует равноправие. Да, я слышал, что мол у нечисти есть своя какая-то иерархия, где низшие подчиняются Высшим, но, по-моему, всё это чушь собачья. Мой опыт говорит об обратном.
Да, некоторым, возможно, просто не наплевать на того или иного собрата, встречаются проявления дружбы или даже любви. Но чтобы один стремился быть выше другого - такого я ни разу не замечал. Старцы ошиблись. И не сейчас, а давным-давно, когда создали самого первого оборотня или вампира.
Мои размышления прервал подошедший Алленмар. Выглядел он уже почти здоровым. Лишь всё ещё изуродованная шрамом от ожога левая щека напоминала о том, в каком состоянии он ещё недавно находился. Ну и волос было совсем мало на голове. А так вполне ничего.
- Где Хевад? - спросил он.
Я пожал плечами.
- Либо мёртв, либо выжил и бросился вслед за Привратниками. Либо предал нас.
- Что за Привратники? - прищурился оборотень.
Я устало вздохнул.
- Спроси у Азы. Вкратце - это элитные бойцы Старцев, встречи с которыми никто не ожидал.
- Угу. А вот по поводу предательства я бы поговорил. На тебе и Азе ни царапины.
- Ну, меня же есть Аза. - Я позволил себе усмехнуться. - Она, как обычно, всё поняла и спасла нас. Да, это выглядело, как бегство. Но мы остались живы и смогли спасти вас...
- Я бы и сам смог, - ехидно улыбнулся Алленмар.
- Может и смог бы, - пожал плечами я. - А может и нет. В любом случае, никакого предательства.
- Ладно, - обрезал меня он. - Что дальше?
- Сейчас вернутся наши великие умы и что-нибудь предложат. Вероятно, мы достигнем места назначения с помощью портала.
Оборотень хмыкнул:
- Здорово. Да какая уже разница...
Он махнул рукой и пошёл к своей Эстер. Та уже вовсю упражнялась с мечом. Ей Аза лично озаботилась нарастить волосы былой длины. Как и дочери оборотня Артура. Всё-таки девушки.
Сам Артур и его дети сидели кружком у костра и тихо о чём-то разговаривали. Иногда даже смеялись. Городские солдаты развалились кто-где и опасливо поглядывали на чету гепардов. Мэр с тревогой в глазах о чём-то говорил с лекарем и то и дело качал головой. Я сел на ковёр из сосновых иголок прямо там, где стоял. А через минуту лёг, заложив руки за голову. Между верхушками сосен загорались первые звёзды.
Я думал.
- Держи свой источник, Адриан, - шипела Агнесса, - что ты делаешь?!
- Прошу прощения, подзабыл теорию, - напряжённо отвечал Адриан Эйденский, всем своим видом демонстрируя, что всё уже пришло в норму, и его источник Силы изолирован от общего потока и направлен в очаг. - На практике никогда не доводилось применять эти знания.
- Всё бывает первый раз, - спокойно сказала Аза, - взялись за руки!
Два мага, три лича и колдунья, которую все продолжали почему-то считать таковой, взялись за руки. Так я понял, что начался второй этап подготовки к открытию портала. Первым был очень нескучный процесс внутренней концентрации. При этом каждый из магов на довольно длительный срок замирал в определённой позе, удобной ему одному. Только критерии удобства были здесь несколько иными. Речь шла не о тех позах, в которых удобно сидеть или стоять, а о тех, в которых волшебники были наиболее открыты для поглощения магии. Со стороны зрелище было невероятно забавным. Маги принимали позы более чем загадочные: скрючившись, стоя или сидя на одной ноге, закинув руки за голову или даже пытаясь ступнёй достать до уха.
Как я понял, поза для каждого была сугубо индивидуальна, и никогда не повторялась дважды. Они выбирали разные комбинации для своих бедных конечностей, мучили спину и поясницу, и всё ради того, чтобы строптивая магия не обходила их стороной и позволила отпить себя.
Справедливости ради стоит заметить, что к такому странному способу накопления магической энергии маги прибегают очень редко и в самых экстренных случаях. Например в собравшейся компании были представители молодняка - бывшие Охотники Север и Адриан, - которые никогда этого не делали.
Все присутствовавшие в качестве наблюдателей без смеха на происходящее смотреть не могли. Даже моя беспристрастность здесь дала слабину, и я не удержался, прыснул в кулак. А кое-кто, вроде пары кевлирских солдат, заржал от всей души.
После этого Аза пробормотала гневно что-то вроде того, что приходится тратить драгоценную Силу ещё и на каких-то придурков, и скрыла всю компанию магов от взоров зевак. Однако развлечение на этом не закончилось. Мы наблюдали за следствием конфликта тёмных и светлых сил. С вдруг высыхающих деревьев то и дело падали мёртвые птицы, в то время, как в другой стороне из-под земли пробивались молодые сосновые ростки или прямо на глазах распускались всевозможные цветы. Их все было дико видеть в сосновом лесу, а уж некоторые - такие, как подснежники - и подавно.
Тем не менее чудеса заставили нас всех отойти подальше от места средоточия магии.
Второй этап приготовлений уже не был смешным. На этот раз было позволено наблюдать.
Как я уже говорил, маги взялись за руки. И тут же всех их будто скрутила судорога. Они начали извиваться, крепко зажмуривались, скрючиваясь падали наземь, но рук не отпускали. Стояли дикие крики и стоны, в которых угадывались отдельные, но совершенно непонятные слова...
И мы не поверили глазам - над самым центром круга воздух начал разрываться, открывая пустоту. Это была совершенная Тьма. Пугающая и отталкивающая. Пустота. Ничто. И это Ничто продолжало расширяться, разрывая пространство и расталкивая рваные края.
Чародеи успокаивались, поднимались тяжело дыша с земли, но не разнимали рук. Оглядывались по сторонам, словно пытаясь понять, где они сейчас находятся.
Первой пришла в себя Аза. Кто бы сомневался?
- Эвед, - крикнула она, - готовь отряд. У нас на всё не более десяти минут.
- Да что его готовить-то? - пробормотал я. Но тем не менее обернулся и крикнул: - Ребята, готовься!
Кевлирские солдаты напряглись, мэр и лекарь подошли поближе. Артур с детьми уже стояли рядом со мной.
- Дать вам людей? - явно нехотя поинтересовался мэр.
Я мысленно усмехнулся, но не стал мучить совесть градоначальника.
- Нет, не стоит рисковать. Они нам не помогут.
Мэр кивнул, осмотрел всех, сказал:
- Прощайте. Пусть Великий Яхве вам поможет... - Встретился взглядом с Агнессой, смутился и добавил: - Или кто-нибудь там ещё.
С этими словами он развернулся и пошёл к своим людям. После нашего ухода они приступят к захоронению погибших. Я посмотрел на магов.
Аза окинула всех сосредоточенным взглядом и быстро проговорила:
- После того, как мы расцепим руки, останется не более пяти минут на то, чтобы воспользоваться порталом. А может и того меньше. Потому не мешкаем, заскакиваем в портал. Старайтесь не задеть края разрыва - иначе можете лишиться какой-нибудь конечности, если не головы. Всем ясно?
Все вразнобой ответили, что ясно.
Маги разорвали руки и расступились. Я кивнул колдунье и первым рванул к дыре. У самого портала прыгнул, хорошенько наклонив голову и подогнув ноги. "Щучкой", конечно, казалось безопасней, но мне хотелось контролировать ситуацию и не встревать в случае чего головой куда-нибудь.
На мгновение я погрузился в абсолютные тишину и тьму...
И выпал на горячий песок. Не удержал равновесие, покатился по склону вниз. Песок попадал за шиворот, в глаза, нос, рот. Я крепко зажмурился, стиснул губы, задержал дыхание и сгруппировался. Скатился вниз. Гнусно матерясь, стал подниматься, борясь с головокружением, отхаркиваясь и протирая глаза, которые жгло просто неимоверно.
Пришлось достать флягу с водой и хорошенько их промыть. Наконец, проморгавшись, удалось осмотреться.
Я находился в пустыне, сплошь покрытой тёмно-бурым, словно ржавчина, песком, а склон, с которого скатился - был барханом. Небо было немногим светлее песка - складывалось впечатление, что сейчас толи предрассветные, то ли предвечерние сумерки. Одна сторона небосвода была светлее. Плыли светло-коричневые облака, а издали наступали чёрные тучи. Впрочем, может и не наступали, а проплывали мимо.
Было очень жарко, и, наверное, мне стоило поблагодарить судьбу за то, что я не оказался здесь днём.
Я выбрался вновь на бархан, с которого скатился, и стал ждать. Прошёл час, и наверное даже второй, но никто не появился. Ни здесь, ни в другом обозримом пространстве.
Шло время, сухой ветер крепчал, высушивая проступивший на лбу пот и швыряя песок в лицо. Я достал из сумки тряпку, бывшую когда-то моим носовым платком и замотался по глаза.
Вопреки ожиданиям, больше не темнело. Я бы не удивился, узнав, что здесь всегда сумерки и не существует дня и ночи. Ждать надоело, но и уйти было бы легкомысленным решением. Вдруг портал привязан именно к этому месту. Вдруг кто-то появится. Аза, например.
Аза... Чёрт возьми, я наверное даже готов признать, что был бы счастлив её здесь увидеть.
В груди кольнуло. Рука по привычке дёрнулась, но я сдержал порыв и махнул ею. Никогда мой кусок металла не оживёт. Удивительно, что я всё ещё тешу себя этими надеждами. Будто мне не всё равно. Впрочем, мыслей и желаний меня никто не лишал - я же могу чего-то хотеть.
А укол... мало ли что это - в лёгкие песка хватанул, например.
Я ждал. Изнывая от жары и духоты, раздевшись почти донага, валяясь на песке и расхаживая по вершине бархана, я ждал. Ветер дул, песок сыпался, облака плыли, небо было неизменчиво.
Я допивал воду. И это придало мне уверенности - я должен был куда-то идти. Что-то делать, но не сидеть на месте. Никто уже за мной бы не пришёл - слишком много времени прошло. Ну а если всё же придут и не застанут меня, так тому и быть.
Пришлось вновь одеться, так как ни своего походного костюма, ни сумку со всякими нужностями бросать не собирался.
И я пошёл - туда, где было светлее небо. Не знаю, запад это был или восток. Главное, что там был свет.
Сколько брёл, не знаю, но достаточно, чтобы понять, что в реальном мире я уже свалился бы без чувств: от усталости или обезвоживания. В реальном мире я давно уже был бы трупом. Но здесь было что-то не так. Я продолжал мучиться от жары и истекать потом, натруженные ходьбой по неудобному песку ноги гудели, но я шёл. Создавалось ощущение, будто я достиг какой-то точки, выше и ниже которой не смогу опуститься. Я пытался отдохнуть, но боль в мышцах не утихала. Я пытался не идти, а бежать, но не выбивался из сил совсем. Словно моё тело застыло в этом состоянии навсегда.
Одежда была мокрой от пота. Вода во фляге ещё была, но пить её не имело смысла - облегчения это не приносило.
И голову прошибла страшная мысль. В этом месте нет времени. Либо оно есть, но не движется. И если я не смогу отсюда выбраться, то вечно буду изнывать от жары, духоты, жажды и усталости. С другой стороны я ведь попал сюда бодреньким и свеженьким. Значит, в этом мире не совсем безвременье, и нужно понять, каким образом всё здесь устроено. И найти хоть что-то.
Пейзаж был неизменен - бесконечные холмы барханов до самого горизонта. В обычных пустынях, я слышал, хоть какую-нибудь растительность можно встретить, а тут ни черта.
Я вдруг почувствовал непреодолимое желание попить воды, не удержался, и отхлебнул глоточек. С удивлением почувствовал, что мне стало чуть лучше. Сдержался, чтоб не выпить всю воду за раз, сделал глоток и бухнулся на спину. От воды в пот бросило чуть сильнее, но уже через несколько минут, я почувствовал, что моё разгорячённое тело начинает остывать, а утомлённость - спадать. Ноги по-прежнему гудели, но уже такой приятной усталостью, которая постепенно сходит на нет.
Удалось уснуть. Снилась мне колдунья Аза. Мы шли с ней всё по тому же сосновому бору и о чём-то оживлённо болтали. Я видел себя со стороны и никак не мог услышать сам разговор. Мы смеялись, я увлечённо жестикулировал. Во сне мне это не показалось странным. Наконец мы с Азой остановились, она повернулась ко мне, привстала на цыпочки, и, обвив руками мою шею, страстно поцеловала. И этот поцелуй я уже ощутил действительно на своих губах. Я обнимал её тоненькую талию, проводил руками по изгибу рёбер и всё сильнее испытывал желание овладеть ею. Сердце в моей груди билось часто-часто. Я и забыл насколько же может быть прекрасно ощущать его биение. Меня бросило в жар. Я легко отстранил её и, глядя в глаза и убирая с лица прядь волос, прошептал: "Я тебя люблю". "Я тебя тоже", - ответила, улыбаясь, колдунья, и я обнял её, крепко прижав к себе, зарылся лицом в её волосы и шептал на ухо какие-то нежности, а она шептала в ответ.
Но что-то произошло. Полыхнула ярко-синяя вспышка и нас отбросило друг от друга. Я вскочил, побежал туда, куда, мне показалось, швырнуло Азу, но нигде не находил её. Обернулся я увидел её бегущей ко мне по дороге.
Я нёсся навстречу, но мы всё не сближались. Она что-то кричала, но я не мог расслышать. Наконец, мне почему-то удалось отчётливо рассмотреть её лицо, и я прочёл по губами: "Возвращайся, Эвед. Я тебя жду. Возвращайся!"
И я вернулся. В рыжую знойную пустыню. Перед глазами всё ещё стояло лицо Азы, а в груди что-то неистово колотилось, норовило выскочить и очень болело. Со слезами я схватился обеими руками за грудь и счастливо засмеялся.
Не может быть! Это сон. Он ещё не завершился. Я сплю и брежу из-за жары и усталости. А может я просто умер? Не может быть... Но если это сон, пусть он не заканчивается. Если смерть - пусть я буду мёртвым. Я хочу чувствовать сердце: его биение, его реакцию на боль и радость, на горе и счастье; я хочу слышать, как оно ускоряет темп, вторя усилиям моего тела, либо успокаивается вместе с утихающей усталостью. Я хочу вспомнить, каково это - поступать по велению сердца. Рваться неистово в заведомо проигрышный бой и всё равно побеждать, держаться крепко за надежду - даже, если её не может быть, верить в удачу несмотря ни на что, любить и страдать нестерпимо, до умопомрачения. Я хочу жить полноценно.
К чёрту рациональность! В Преисподнюю холодный расчёт и рассудительность! Во Тьму хладнокровие! Я хочу жить!
И тогда я побежал. С той силой, на которую только был способен. И я испытывал огромнейшую радость, ощущая, как моё сердце бежит и радуется вместе со мной. Лишь тогда, когда оно мне словно бы крикнуло: "Я не могу", - отозвавшись резкой болью и бешеной дробью, я остановился. Чтобы тут же рухнуть на опостылевший рыжий песок и продолжать смеяться и плакать.
Теперь я точно знал, что выберусь отсюда.
И я шёл. Не знаю, сколько. Десять часов, сутки, двое суток - я не знал. Время для меня перестало существовать. Однако оно всё же здесь было. Такое чувство, что оно оживало периодами. Например, мне всё же удалось отдохнуть, и когда я вновь пустился в путь, то уже не чувствовал усталости. Казалось, я так могу идти вечно. Затем, в какой-то момент я начинал чувствовать усталость, и тут же останавливался на привал, чтобы не продолжать путь бесконечно уставшим.
А может дело было вовсе не во времени. Оно ведь текло, я понимал, что начинаю ощущать изменения в организме с каким-то чётким периодом. То есть дело не в остановке времени, а в странном свойстве этого мира, способном затормозить физиологические процессы моего тела. Голод, всё же, потихоньку подступал.
Я шёл и думал, что есть в этом приключении и плюсы - например, старение, выходит, тоже замедлено. Хотя, тут же возникала грустная мысль о том, что прожить в этой пустыне лет эдак триста мне вовсе не хотелось...
Ещё немного, почувствовал я, и впаду в отчаяние, чего со мной никогда не было.
Я остановился и посмотрел на небо. Облака проплывали с завидной постоянностью. Небо здесь, похоже, никогда от них не очищалось. Мне захотелось закричать как можно громче - выплеснуть хоть как-то накопившиеся эмоции.
Я набрал в лёгкие побольше воздуха. Крик уже готов был вырваться из моего горла, когда я краем зрения заметил какой-то блеск. С интересом я всмотрелся в слепящую точку справа от меня. Какое расстояние до странного предмета, пускающего солнечные зайчики - при полном отсутствии солнца, - предположить было невозможно. Особенно учитывая изначальную странность этой пустыни. Радуясь хоть какой-то смене пейзажа, я бодро побежал в направлении огонька.
Бежалось легко, сердце стучало ровно, дыхание не сбивалось. Очень хотелось успеть добежать до того момента, как я начну уставать. Если судить по моим мироощущениям, добирался я пару часов.
Блестящей точкой оказалось большое, круглое и вогнутое зеркало на сбитой из досок стойке. Зеркало "смотрело" под углом в небо - как раз туда, где оно было светлей, - и отражало невесть откуда берущийся свет пучком прямо на меня. Большую часть пути я бежал, смотря только себе под ноги.
Я обошёл странную конструкцию кругом несколько раз, и каждый раз убеждался, что, лишь только стоит появиться перед зеркалом, луч света устремлялся мне в лицо.
В конце концов, не поняв, что это за постройка и для чего предназначена, а самое главное - не найдя ни единого признака кого-либо разумного, смастерившего её, я разозлился и в сердцах стукнул ногой по доскам. Отчего зеркало отцепилось от державшего его крепления и с гулким звуком свалилось на песок.
Я подобрал этот странный предмет - уже совершенно для меня не опасный, так как он более не отражал раздражающий меня свет - и всмотрелся в своё искажённое изображение. Перепачканные рыжей песочной пылью лицо и сбившиеся волосы, ясные, даже не выдающие намёка на невысыпание глаза. В общем, несмотря на обстоятельства, выглядел я довольно бодренько. Впрочем, это не слишком утешает...
Мои бредовые размышления были прерваны звуком осыпающегося песка. Я резко обернулся, и, оказалось, вовремя - песок ссыпался в расширяющуюся дыру, и её край спешно подбирался к моим ногам. Похоже было на то, как если бы кто-то отодвигал массивную каменную плиту. Я отскочил подальше и приготовился к самому худшему.
Наконец плита - или что это было - остановилась. Песок всё ещё потихоньку ссыпался, и был слышен тихий шелест. Из отверстия появилась голова. На первый взгляд непонятно, человеческая ли. Она была повёрнута ко мне затылком и всю её скрывала кожаная шапка в форме колпака.
Наконец существо повернулось ко мне, и недовольное лицо дряхлого старика лет восьмидесяти скривилось ещё больше. Он сплюнул и изрёк:
- Ладно, чего уж там... Давай за мной. - И снова скрылся в дыре.
Я почему-то сразу решил, что раздумывать сейчас будет не менее безрассудно, чем последовать за дедом. А потому решительно направился к дыре и, с удивлением обнаружив ступени, спустился вниз.
Прошёл по тёмному низкому каменному коридору, держась за стены и не видя ни черта. Дошёл до развилки, увидел в одном из ответвлений свет и свернул туда.
Я вышел в просторную пещеру... Или, лучше будет сказать, комнату, так как, несмотря на то, что стены были каменными, пещерой вполне приличную гостиную назвать было сложно: пол устилал ковёр, стены украшали ковры и картины, на маленьком столике в углу стояла ваза с жёлтыми розами, но самым удивительным было наличие камина, у которого стояли два кресла. Куда девался дым, учитывая, что на поверхности я не видел и единого намёка на дымовую трубу, было непонятно.
Старик сидел в одном из кресел, которое, конечно же, было повёрнуто передом к камину.
- Добрый день, - решил поздороваться я.
- Доброго времени суток, - ответил старик сильным молодым голосом. - Присаживайтесь, будьте моим гостем. - Рука старика указала на кресло рядом с ним.
- Благодарю, - склонил голову я, хотя и видел, что старик по-прежнему не соизволил повернуться в мою сторону.
Я сделал шаг к камину, и тут же подумал, что мне вовсе не хочется греться у его огня, учитывая, что я только что из жаркой пустыни... И тут заметил, что в пещере вовсе не жарко, даже, я бы сказал, прохладно. Эдак ещё немного времени, и действительно буду мёрзнуть.
Но чёрт возьми - почему я сразу не испытал облегчения, попав в эту прохладу?
Впрочем, чему я удивляюсь?
Я всё же подошёл к камину и сел, внимательно разглядывая старика. Седовласый - жиденькие волосы выбивались из его странной шапки. Безбородый - однако не менее недели не бритый, жёсткая и тоже седая щетина облепила лицо старика чуть ли не по глаза. Сероглазый - он буравил меня совершенно молодым взглядом с интересом и вызовом. Странно одетый - лохмотья вместо одежды: нагромождение из рубахи, жилетки и какой-то совершенно дикой накидки, словно сотканной из лоскутов различных тканей. Венчали образ кожаные штаны, подпоясанные кожаным же ремнём с массивной бляхой в виде двух разлетающихся в стороны ворон. Они были сцеплены крыльями и хвостами.
Хотя нет, венцом было не это, а остроконечные, с загнутыми вверх носками, замшевые сапоги.
- Меня зовут Сильвер, - протянул руку старик.
- Эвед, - склонил голову я и ответил на рукопожатие. Ладонь у старика была жёсткой, словно дерево. Такое чувство, будто он всю жизнь киркой отмахал где-нибудь на рудниках.
- Итак, - задумчиво сцепил руки Сильвер, - ты здесь наверняка потому, что воспользовался порталом, но, то ли по несчастливой случайности, то ли по некомпетентности чародеев, его создавших, не достиг пункта назначения.
- Всё верно, - кивнул я, пристально следя за постоянно меняющимся выражением лица собеседника: то оно задумчивое, то насмехается, то излишне озабочено. Из-за этого было весьма сложно уловить, серьёзен старик или нет.