Соколов Владимир Дмитриевич -- составитель : другие произведения.

Фарадей. История свечи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Оставить комментарий © Copyright Соколов Владимир Дмитриевич -- составитель (sokolwlad@narod.ru) Размещен: 05/09/2017, изменен: 05/09/2017. 378k. Статистика. Монография: Foreign+Translat Иллюстрации/приложения: 36 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Lecture I: A Candle: The Flame - Its Sources - Structure Mobility - Brightness/Лекция I Свеча. Пламя. Его Питание. Его Строение. Подвижность. Яркость
Lecture II: Brightness Of The Flame - Air Necessary For Combustion - Production Of Water/Лекция Ii Свеча. Яркость Пламени. Для Горения Необходим Воздух. Образование Воды
Lecture III: Products: Water From The Combustion - Nature Of Water - A Compound - Hydrogen/Лекция Iii Продукты Горения. Вода, Образующаяся При Горении. Природа Воды. Сложное Вещество. Водород
Lecture IV: Hydrogen In The Candle - Burns Into Water - The Other Part Of Water - Oxygen/Лекция Iv Водород В Свече. Водород Сгорает И Превращается В Воду. Другая Составная Часть Воды - Кислород
Lecture V: Oxygen Present In The Air - Nature Of The Atmosphere - Carbonic Acid/Лекция V Кислород Содержится В Воздухе. Природа Атмосферы. Ее Свойства. Другие Продукты Горения Свечи. Углекислота, Ее Свойства
Lecture VI: Carbon Or Charcoal - Coal Gas - Respiration And Its Analogy To A Candle/Лекция Vi Углерод, Или Уголь. Светильный Газ. Дыхание И Его Сходство С Горением Свечи. Заключение

К началу страницы

Lecture I: A Candle: The Flame - Its Sources - Structure Mobility - Brightness/Лекция I Свеча. Пламя. Его питание. Его строение. Подвижность. Яркость

English	Русский
I purpose, in return for the honor you do us by coming to see what are our proceedings here, to bring before you, in the course of these lectures, the Chemical History of a Candle. I have taken this subject on a former occasion, and, were it left to my own will, I should prefer to repeat it almost every year, so abundant is the interest that attaches itself to the subject, so wonderful are the varieties of outlet which it offers into the various departments of philosophy. There is not a law under which any part of this universe is governed which does not come into play and is touched upon in these phenomena. There is no better, there is no more open door by which you can enter into the study of natural philosophy than by considering the physical phenomena of a candle. I trust, therefore, I shall not disappoint you in choosing this for my subject rather than any newer topic, which could not be better, were it even so good.	В ответ на любезное внимание, проявленное вами к организованным нами лекциям, я собираюсь изложить вам в следующих беседах ряд сведений по химии, которые можно извлечь из горящей свечи. Я не первый раз провожу беседу на эту тему, и если бы это зависело только от меня, я бы с удовольствием возвращался к ней хоть ежегодно - до того эта тема интересна и до того изумительно разнообразны те нити, которыми она связана с различными вопросами естествознания. Явления, наблюдающиеся при горении свечи, таковы, что нет ни одного закона природы, - который при этом не был бы так или иначе затронут. Рассмотрение физических явлений, происходящих при горении свечи, представляет собой самый широкий путь, которым можно подойти к изучению естествознания. Вот почему я надеюсь, что не разочарую вас, избрав своей темой свечу, а не что-нибудь поновее. Другая тема, возможно, была бы столь же хороша, но лучше свечи она быть не может.
And, before proceeding, let me say this also: that, though our subject be so great, and our intention that of treating it honestly, seriously, and philosophically, yet I mean to pass away from all those who are seniors among us. I claim the privilege of speaking to juveniles as a juvenile myself. I have done so on former occasions, and, if you please, I shall do so again. And, though I stand here with the knowledge of having the words I utter given to the world, yet that shall not deter me from speaking in the same familiar way to those whom I esteem nearest to me on this occasion.	Прежде чем я приступлю к изложению, разрешите мне предупредить вас: несмотря на глубину избранного нами предмета и несмотря на наше честное намерение разобраться в нем серьезно и на подлинно научном уровне, я хочу подчеркнуть, что не собираюсь адресоваться к старшим из числа здесь присутствующих. Я беру на себя смелость говорить с молодежью так, как если бы я сам был юношей. Так я поступал и раньше, так, с вашего разрешения, буду поступать и теперь. И хотя я с полной ответственностью сознаю, что каждое произносимое мною слово адресуется в конечном счете всему миру, такая ответственность не отпугнет меня от того, чтобы и на этот раз говорить так же просто и доступно с теми, кого я считаю всего ближе к себе.
And now, my boys and girls, I must first tell you of what candles are made. Some are great curiosities. I have here some bits of timber, branches of trees particularly famous for their burning. And here you see a piece of that very curious substance, taken out of some of the bogs in Ireland, called candle-wood; a hard, strong, excellent wood, evidently fitted for good work as a register of force, and yet, withal, burning so well that where it is found they make splinters of it, and torches, since it burns like a candle, and gives a very good light indeed. And in this wood we have one of the most beautiful illustrations of the general nature of a candle that I can possibly give. The fuel provided, the means of bringing that fuel to the place of chemical action, the regular and gradual supply of air to that place of action - heat and light - all produced by a little piece of wood of this kind, forming, in fact, a natural candle.	А теперь, мои молодые друзья, я прежде всего хочу рассказать вам о том, из чего делаются свечи. Некоторые из них представляют незаурядный интерес. Смотрите, вот кусочки древесины и ветки деревьев, славящихся своей способностью ярко гореть. А вот это - кусочек особого замечательного вещества, находимого в некоторых болотах Ирландии и образно называемого свечным деревом. Это дерево настолько твердое и прочное, что не всякий может его разломать, но вместе с тем оно так хорошо воспламеняется, что из него делают факелы и лучины. Оно горит как свеча, и дает превосходный свет. Это дерево очень наглядно показывает нам, в чем заключается природа свечи. Тут и горючее как таковое и перенос этого горючего к месту, где происходит химическая реакция, тут и равномерное, постепенное ее снабжение воздухом, тут и тепло и свет - все это создается кусочком дерева, которое, по существу говоря, представляет собой естественную свечу.
But we must speak of candles as they are in commerce. Here are a couple of candles commonly called dips. They are made of lengths of cotton cut off, hung up by a loop, dipped into melted tallow, taken out again and cooled, then redipped, until there is an accumulation of tallow round the cotton. In order that you may have an idea of the various characters of these candles, you see these which I hold in my hand - they are very small and very curious. They are, or were, the candles used by the miners in coal mines. In olden times the miner had to find his own candles, and it was supposed that a small candle would not so soon set fire to the fire-damp in the coal mines as a large one; and for that reason, as well as for economy's sake, he had candles made of this sort - 20, 30, 40, or 60 to the pound. They have been replaced since then by the steel-mill, and then by the Davy lamp, and other safety lamps of various kinds. I have here a candle that was taken out of the Royal George (The Royal George sunk at Spithead on the 29th of August, 1782. Colonel Pasley commenced operations for the removal of the wreck by the explosion of gunpowder, in August 1839. The candle which Professor Faraday exhibited must therefore have been exposed to the action of salt water for upward of fifty-seven years.), it is said, by Colonel Pasley. It has been sunk in the sea for many years, subject to the action of salt water. It shows you how well candles may be preserved; for, though it is cracked about and broken a great deal, yet when lighted it goes on burning regularly, and the tallow resumes its natural condition as soon as it is fused.	Но давайте будем говорить о настоящих свечах, употребляющихся в быту. Вот сальные свечки, называемые мокаными. Производятся они следующим образом. Хлопчатобумажные фитили, нарезанные одинаковыми кусками, подвешиваются на петельках и разом обмакиваются в растопленное сало (говяжье или баранье). Потом они вынимаются, охлаждаются и снова окунаются, пока вокруг фитиля не нарастает достаточно толстый слой сала. Чтобы вы могли получить представление о том, как разнообразны бывают свечи, посмотрите вот на эти - очень маленькие и преинтересные. Именно такими свечками пользовались горняки в каменноугольных шахтах. В прежние времена каждый горняк, спускаясь в шахту, должен был приносить с собой свечи, купленные за собственный счет. К тому же считалось, что с маленькой свечкой меньше, чем с большой, рискуешь вызвать взрыв рудничного газа в угольных копях. Как по этой причине, так и ради экономии горняки предпочитали пользоваться такими малюсенькими свечками, что на фунт (1 фунт = 453,6 г. - прим. ред.) их шло двадцать, тридцать, сорок или даже шестьдесят штук. Свечи в шахтах были заменены сначала искровым освещением (искры, возникающие при стачивании наждачного круга, дают достаточно много света; вместе с тем они не воспламеняют рудничный газ из-за их сравнительной невысокой температуры. - прим. ред.), а затем лампой Дэви (Гэмфри Дэви (1778-1829) - знаменитый английский физик и химик, иностранный почетный член Петербургской Академии наук. Под его руководством начинал свою работу Фарадей. - прим. ред.) и другими типами безопасных ламп. Вот свеча, которую, говорят, полковник Пэслей поднял с "Ройал Джорджа" ("Ройал Джордж" затонул у Спитхэда 29 августа 1782 г. Полковник Пэслей начал работы по поднятию обломков судна посредством взрывов орудийного пороха в августе 1839 г. Свеча, которую показывал профессор Фарадей, подвергалась действию соленой воды свыше пятидесяти семи лет. - прим. В. Крукса). Она пролежала в море много лет, подвергаясь действию соленой воды. Вы видите, как хорошо могут сохраняться свечи: правда, она изрядно растрескалась и поломалась, но вот я ее зажег, и она равномерно горит, а сало, расплавляясь, возвращается к своему обычному состоянию.
Mr. Field, of Lambeth, has supplied me abundantly with beautiful illustrations of the candle and its materials; I shall therefore now refer to them. And, first, there is the suet - the fat of the ox - Russian tallow, I believe, employed in the manufacture of these dips, which Gay-Lussac, or some one who intrusted him with his knowledge, converted into that beautiful substance, stearin, which you see lying beside it. A candle, you know, is not now a greasy thing like an ordinary tallow candle, but a clean thing, and you may almost scrape off and pulverize the drops which fall from it without soiling any thing.	Мистер Филд из Ламбета (Ламбет - один из округов Лондона. - прим. ред.) снабдил меня прекрасной коллекцией свечей и материалов, из которых они изготовляются. Вот, прежде всего, бычий жир, называемый, насколько я понимаю, русским салом, из которого изготовляются моканые свечи. Сало это по способу, изобретенному Гей-Люссаком (Гей-Люссак (1778-1850) - крупнейший французский физик и химик, иностранный почетный член Академии наук в Петербурге. - прим. ред.) (или кем-то другим, кто передал ему этот производственный секрет), можно превратить в то прекрасное вещество, которое лежит рядом с ним - стеарин. Благодаря изобретению стеарина нынешняя свеча - это уже больше не жирный, противный предмет, каким была прежняя сальная свеча, - нет, это предмет до того чистый, что стекающие с него капли не пачкают вещей и их можно соскрести в виде порошка.
This is the process he adopted	Способ, который применил Гей-Люссак, состоит в следующем.
((The fat or tallow consists of a chemical combination of fatty acids with glycerin. The lime unites with the palmitic, oleic, and stearic acids, and separates the glycerin. After washing, the insoluble lime soap is decomposed with hot dilute sulphuric acid. The melted fatty acids thus rise as an oil to the surface, when they are decanted. They are again washed and cast into thin plates, which, when cold, are placed between layers of cocoanut matting and submitted to intense hydraulic pressure. In this way the soft oleic acid is squeezed out, while the hard palmitic and stearic acids remain. These are farther purified by pressure at a higher temperature and washing in warm dilute sulphuric acid, when they are ready to be made into candles. These acids are harder and whiter than the fats from which they were obtained, while at the same time they are cleaner and more combustible.)):
The fat or tallow is first boiled with quick-lime, and made into a soap, and then the soap is decomposed by sulphuric acid, which takes away the lime, and leaves the fat rearranged as stearic acid, while a quantity of glycerin is produced at the same time. Glycerin - absolutely a sugar, or a substance similar to sugar comes out of the tallow in this chemical change. The oil is then pressed out of it; and you see here this series of pressed cakes, showing how beautifully the impurities are carried out by the oily part as the pressure goes on increasing, and at last you have left that substance, which is melted, and cast into candles as here represented. The candle I have in my hand is a stearin candle, made of stearin from tallow in the way I have told you. Then here is a sperm candle, which comes from the purified oil of the spermaceti whale. Here, also, are yellow beeswax and refined beeswax, from which candles are made.	Сначала сало кипятят с негашеной известью, причем получается нечто вроде мыла. Затем в него добавляют серную кислоту, которая связывает известь; остальная масса представляет собой стеарин, смешанный с некоторым количеством глицерина. Глицерин, выделяющийся при этом процессе, очень похож по своему составу на сахар. Эта смесь прессуется, - здесь вы видите несколько более или менее отжатых брусков, по которым можно судить, как по мере увеличения давления удается удалить все большее количество примесей. Совершенно отжатую массу расплавляют, и из нее отливаются те свечи, которые я вам показываю. Вот эта свеча стеариновая; она приготовлена описанным способом. А вот свеча спермацетовая, приготовленная из определенного сорта китового жира. Вот пчелиный воск, желтый и очищенный, также идущий на изготовление свечей.
Here, too, is that curious substance called paraffine, and some paraffine candles, made of paraffine obtained from the bogs of Ireland. I have here also a substance brought from Japan since we have forced an entrance into that out-of-the-way place - a sort of wax which a kind friend has sent me, and which forms a new material for the manufacture of candles.	Вот еще интересное вещество - парафин. А вот парафиновые свечи, сделанные из добытого в ирландских болотах парафина. Есть у меня и еще некое вещество вроде воска, любезно присланное мне одним моим другом; оно привезено из Японии. Это тоже материал для изготовления свечей.
And how are these candles made? I have told you about dips, and I will show you how moulds are made. Let us imagine any of these candles to be made of materials which can be cast. "Cast!" you say. "Why, a candle is a thing that melts, and surely if you can melt it you can cast it."	А как же делаются такие свечи? Я уже рассказал вам о свечах моканых, а теперь расскажу и о формованных. Представим себе, что какой-нибудь из этих сортов свечей делается из такого материала, который можно отливать в форму. "Отливать?" - скажете вы. "Ну, конечно, - ведь свечи растапливаются, а если их можно растопить, то их, наверно, можно отливать и в формы".
Not so.	Оказывается, нельзя.
It is wonderful, in the progress of manufacture, and in the consideration of the means best fitted to produce the required result, how things turn up which one would not expect beforehand. Candles can not always be cast. A wax candle can never be cast. It is made by a particular process which I can illustrate in a minute or two, but I must not spend much time on it. Wax is a thing which, burning so well, and melting so easily in a candle, can not be cast.	Удивительное дело: то здесь, то там, как при усовершенствовании производства, так и при разработке наилучших средств для достижения той или иной цели, приходится сталкиваться с такими фактами, которые, пожалуй, нельзя предугадать заранее. Так вот, свечи не всегда можно отливать в формы; восковые свечи, в частности, вовсе нельзя отливать: их делают особым способом, о котором я вам вкратце расскажу через пару минут. Воск - вещество, не поддающееся отливке, хотя оно прекрасно горит и легко плавится в свече.
However, let us take a material that can be cast. Here is a frame, with a number of moulds fastened in it. The first thing to be done is to put a wick through them. Here is one - a plaited wick, which does not require snuffing (A little borax or phosphorus salt is sometime added in order to make the ash fusible.) supported by a little wire. It goes to the bottom, where it is pegged in - the little peg holding the cotton tight, and stopping the aperture so that nothing fluid shall run out. At the upper part there is a little bar placed across, which stretches the cotton and holds it in the mould. The tallow is then melted, and the moulds are filled. After a certain time, when the moulds are cool, the excess of tallow is poured off at one corner, and then cleaned off altogether, and the ends of the wick cut away. The candles alone then remain in the mould, and you have only to upset them, as I am doing, when out they tumble, for the candles are made in the form of cones, being narrower at the top than at the bottom: so that, what with their form and their own shrinking, they only need a little shaking, and out they fall. In the same way are made these candles of stearin and of paraffine.	Однако возьмем сначала материал, пригодный для отливки свечей. Взгляните на эту раму с отверстиями, ,в которых вставлены формы. Прежде всего надо в каждую форму продеть фитиль, и притом плетеный, не дающий нагара (Для того чтобы сделать золу более плавкой, подмешивают немного буры или фосфора. - прим. В. Крукса) ; на всем своем протяжении фитиль натянут, так как наверху он держится на проволочной перекладине, а внизу прикреплен к затычке, которая при заполнении формы не дает вытекать растопленному стеарину. После того как стеарин остынет, его излишек снимают, отрезают концы фитилей, и в формах остаются готовые свечи. Их опрокидывают и без труда вытряхивают: ведь, во-первых, у них форма слегка конусообразная, т. е. внизу они толще, чем наверху, и, во-вторых, при остывании объем их уменьшается. Так делают свечи стеариновые и парафиновые.
It is a curious thing to see how wax candles are made. A lot of cottons are hung upon frames, as you see here, and covered with metal tags at the ends to keep the wax from covering the cotton in those places. These are carried to a heater, where the wax is melted. As you see, the frames can turn round; and, as they turn, a man takes a vessel of wax and pours it first down one, and then the next, and the next, and so on. When he has gone once round, if it is sufficiently cool, he gives the first a second coat, and so on until they are all of the required thickness. When they have been thus clothed, or fed, or made up to that thickness, they are taken off and placed elsewhere.	Восковые свечи делаются совершенно иначе. Вот смотрите. На раму навешиваются фитили с металлическими наконечниками, чтобы воск не целиком покрывал фитиль. Рама подвешивается так, чтобы она могла вращаться над котлом с растопленным воском. Рабочий зачерпывает ложкой воск из котла и, поворачивая раму, поливает фитили, один за другим; за это время воск на них успевает застыть, и рабочий их поливает вторично, и так далее, до требуемой толщины. Тогда их снимают.
I have here, by the kindness of Mr. Field, several specimens of these candles. Here is one only half-finished. They are then taken down and well rolled upon a fine stone slab, and the conical top is moulded by properly shaped tubes, and the bottoms cut off and trimmed. This is done so beautifully that they can make candles in this way weighing exactly four or six to the pound, or any number they please.	Благодаря любезности мистера Филда у меня есть несколько образчиков восковых свечей на разных стадиях изготовления, в том числе одна еще только половинной толщины. Сняв свечи с рамы, их катают по гладкой каменной плите, верхушке придают надлежащую коническую форму, а нижний конец аккуратно обрезают. Делается все это столь тщательно, что таким образом можно изготовлять свечи четвериковые, шестериковые и т. д., т. е. такие, которых на фунт идет ровно по 4, по 6 или сколько потребуется.
We must not, however, take up more time about the mere manufacture, but go a little farther into the matter. I have not yet referred you to luxuries in candles (for there is such a thing as luxury in candles). See how beautifully these are colored; you see here mauve, magenta, and all the chemical colors recently introduced, applied to candles. You observe, also, different forms employed. Here is a fluted pillar most beautifully shaped; and I have also here some candles sent me by Mr. Pearsall, which are ornamented with designs upon them, so that, as they burn, you have, as it were, a glowing sun above, and bouquet of flowers beneath. All, however, that is fine and beautiful is not useful. These fluted candles, pretty as they are, are bad candles; they are bad because of their external shape. Nevertheless, I show you these specimens, sent to me from kind friends on all sides, that you may see what is done and what may be done in this or that direction; although, as I have said, when we come to these refinements, we are obliged to sacrifice a little in utility.	Однако не будем больше тратить времени на технологию производства свечей, а перейдем к подробному изучению свечи как таковой. Предварительно я вам скажу несколько слов о роскошно оформленных свечах - ведь оказывается, и свеча может быть превращена в роскошную безделушку. Посмотрите, в какие чудесные цвета они окрашены. Как видите, и для свечей используются недавно введенные в употребление химические краски - вот здесь ярко-розовая свеча, вот розовато-лиловая и т. д. Кроме того, для украшения свечам придают и различные формы: вот подобие прекрасной витой колонны, а вот и свечи с узорами. Если горит, скажем, эта свеча, то наверху получается как бы сияние Солнца, а внизу - букет цветов. Однако не все изящное и нарядное полезно. Если разобраться по существу, то эти витые свечи, при всей своей красоте, никуда не годятся как свечи: их портит как раз внешняя форма. Эти образчики, присланные мне добрыми друзьями из самых разных мест, я вам показываю для того, чтобы вы знали, что уже сделано и что еще должно сделать в том или ином направлении развития производства, причем иногда (как я уже вам сказал) жертвуют пользой.
Now as to the light of the candle. We will light one or two, and set them at work in the performance of their proper functions. You observe a candle is a very different thing from a lamp. With a lamp you take a little oil, fill your vessel, put in a little moss or some cotton prepared by artificial means, and then light the top of the wick. When the flame runs down the cotton to the oil, it gets extinguished, but it goes on burning in the part above. Now I have no doubt you will ask how it is that the oil which will not burn of itself gets up to the top of the cotton, where it will burn. We shall presently examine that; but there is a much more wonderful thing about the burning of a candle than this. You have here a solid substance with no vessel to contain it; and how is it that this solid substance can get up to the place where the flame is? How is it that this solid gets there, it not being a fluid? or, when it is made a fluid, then how is it that it keeps together? This is a wonderful thing about a candle.	Поговорим теперь о пламени свечи. Зажжем одну-две свечи, т.е. заставим их выполнять свою обычную работу. Как вы видите, свеча - совсем не то, что лампа. В лампе вы наполняете резервуар жидким маслом, опускаете в него фитиль из мха или из обработанного хлопка, а затем зажигаете верхушку фитиля. Когда пламя спускается вниз по фитилю к маслу, оно там меркнет, но в верхней части продолжает гореть. Вы, несомненно, спросите - каким образом масло, которое само по себе не горит, добирается до верха фитиля, где оно может гореть? Позже мы рассмотрим это явление, однако, при горении свечи наблюдается и другое, гораздо более удивительное обстоятельство. Ведь перед вами твердое вещество, настолько твердое, что для него не нужна посуда. А как же получается, что это твердое вещество может подняться до того места, где находится пламя? Как попадает туда это твердое вещество, не будучи жидкостью? А с другой стороны, как же оно не растекается, когда превращается в жидкость? Удивительная вещь эта свеча.
We have here a good deal of wind, which will help us in some of our illustrations, but tease us in others; for the sake, therefore, of a little regularity, and to simplify the matter, I shall make a quiet flame, for who can study a subject when there are difficulties in the way not belonging to it? Here is a clever invention of some costermonger or street-stander in the market-place for the shading of their candles on Saturday nights, when they are selling their greens, or potatoes, or fish. I have very often admired it. They put a lamp-glass round the candle, supported on a kind of gallery, which clasps it, and it can be slipped up and down as required. By the use of this lamp-glass, employed in the same way, you have a steady flame, which you can look at, and carefully examine, as I hope you will do, at home.	В зале у нас изрядный сквозняк; при некоторых опытах он нам будет помогать, а при других - мешать. Поэтому сейчас, для большей равномерности и для упрощения дела, я устрою так, чтобы пламя было спокойным. Ведь как можно что-нибудь изучать, когда мешают трудности, не относящиеся к делу? Мы воспользуемся одним хитроумным приспособлением, которым я часто любовался на тележках рыночных и уличных торговцев овощами или рыбой, когда по субботам торговля затягивается затемно. Вот оно - на свечку надето нечто вроде кольца, поддерживающего ламповое стекло; по мере сгорания свечи все это устройство можно передвигать. Таким образом, благодаря ламповому стеклу получается спокойное, устойчивое пламя, которое можно внимательно разглядывать, что, я надеюсь, вы сделаете у себя дома.
You see, then, in the first instance, that a beautiful cup is formed. As the air comes to the candle, it moves upward by the force of the current which the heat of the candle produces, and it so cools all the sides of the wax, tallow, or fuel as to keep the edge much cooler than the part within; the part within melts by the flame that runs down the wick as far as it can go before it is extinguished, but the part on the outside does not melt.	Прежде всего вы видите, что на свече образуется хорошенькая ямка вроде чашечки. По мере того как воздух притекает к свече, он движется вверх силой восходящего тока, производимого жарким пламенем свечи; эта струя воздуха так охлаждает со всех сторон воск, сало или другое вещество, из которого сделана свеча, что его внешний слой гораздо холоднее, чем середина. Середина плавится от пламени, доходящего по фитилю до того места, ниже которого оно гаснет в расплавленном воске; наружная же часть не плавится.
If I made a current in one direction, my cup would be lop-sided, and the fluid would consequently run over; for the same force of gravity which holds worlds together holds this fluid in a horizontal position, and if the cup be not horizontal, of course the fluid will run away in guttering.	Если бы я устроил в одном направлении ветерок, восковая чашечка оказалась бы однобокой: в ее крае получилась бы выемка, через которую полился бы жидкий воск. Ведь та же самая сила тяготения, которая не позволяет небесным телам разлетаться в разные стороны, держит и эту жидкость в горизонтальном положении; и если чашечка будет не горизонтальная, жидкий воск, конечно, перельется через край и образует наплыв на свече.
You see, therefore, that the cup is formed by this beautifully regular ascending current of air playing upon all sides, which keeps the exterior of the candle cool. No fuel would serve for a candle which has not the property of giving this cup, except such fuel as the Irish bogwood, where the material itself is like a sponge and holds its own fuel.	Итак, вы видите, что чашечка правильной формы образуется благодаря этому равномерному восходящему току воздуха, действующему на всю внешнюю поверхность свечи и не дающему ей разогреваться. Для выделки свечей не годилось бы никакое горючее, не обладающее свойством образовывать такую чашечку; исключение составляет "дерево-свечка", т. е. та ирландская болотная древесина, которую я вам показывал. Там сам материал пористый, как губка, и пропитан собственным горючим.
You see now why you would have had such a bad result if you were to burn these beautiful candles that I have shown you, which are irregular, intermittent in their shape, and can not, therefore, have that nicely-formed edge to the cup which is the great beauty in a candle. I hope you will now see that the perfection of a process - that is, its utility - is the better point of beauty about it. It is not the best looking thing, but the best acting thing, which is the most advantageous to us.	Теперь вы, очевидно, догадываетесь, почему так плохо горят разукрашенные свечи: они не имеют формы правильного цилиндра, а покрыты желобками, и поэтому у них при горении не получается того ровного края чашечки, благодаря которому свеча горит спокойным пламенем. Вы теперь, надеюсь, убедились, что в красоте любого процесса самое главное - его совершенство, иначе говоря, его целесообразность. Наиболее подходящий для нас предмет - это не тот, который лучше всех по виду, а который лучше всех на деле.
This good-looking candle is a bad-burning one. There will be a guttering round about it because of the irregularity of the stream of air and the badness of the cup which is formed thereby. You may see some pretty examples (and I trust you will notice these instances) of the action of the ascending current when you have a little gutter run down the side of a candle, making it thicker there than it is elsewhere. As the candle goes on burning, that keeps its place and forms a little pillar sticking up by the side, because, as it rises higher above the rest of the wax or fuel, the air gets better round it, and it is more cooled and better able to resist the action of the heat at a little distance.	Вот эта красивая свеча горит плохо: по ее краям воск всегда будет оплывать из-за неравномерности тока воздуха и плохой формы чашечки, которая при этом образуется. Вы сможете увидеть (и, надеюсь, внимательно разглядеть) .результаты действия восходящего тока воздуха в тех случаях, когда вниз по свечке сбегает жидкий воск и в этом месте получается натек. По мере того как свечка постепенно сгорает, это утолщение, оставаясь на месте, образует столбик, торчащий у края чашечки; постепенно этот столбик оказывается все выше над остальным воском (или другим горючим), и воздух лучше обдувает его, так что столбик сильнее охлаждается и лучше сопротивляется воздействию тепла, распространяемого пламенем.
Now the greatest mistakes and faults with regard to candles, as in many other things, often bring with them instruction which we should not receive if they had not occurred. We come here to be philosophers, and I hope you will always remember that whenever a result happens, especially if it be new, you should say, "What is the cause? Why does it occur?" and you will, in the course of time, find out the reason.	Так вот, как во многих других вещах, так и в свечках, крупнейшие ошибки и неполадки часто наводят на поучительные размышления, а не было бы этих ошибок, мы и не додумались бы до таких соображений. Вы пришли на эти лекции, чтобы научиться научному мышлению; и, я надеюсь, вы навсегда запомните, что каждый раз, как происходит то или иное явление, - особенно, если это что-то новое, - вы должны задать себе вопрос: "В чем здесь причина? Почему так происходит?" И рано или поздно вы эту причину найдете.
Then there is another point about these candles which will answer a question - that is, as to the way in which this fluid gets out of the cup, up the wick, and into the place of combustion. You know that the flames on these burning wicks in candles made of beeswax, stearin, or spermaceti, do not run down to the wax or other matter, and melt it all away, but keep to their own right place. They are fenced off from the fluid below, and do not encroach on the cup at the sides. I can not imagine a more beautiful example than the condition of adjustment under which a candle makes one part subserve to the other to the very end of its action. A combustible thing like that, burning away gradually, never being intruded upon by the flame, is a very beautiful sight, especially when you come to learn what a vigorous thing flame is - what power it has of destroying the wax itself when it gets hold of it, and of disturbing its proper form if it come only too near.	Второй вопрос, поставленный нами выше, - это каким образом горючая жидкость попадает из чашечки вверх по фитилю, к месту горения. Вы знаете, что у свечей восковых, стеариновых или спермацетовых пламя спускается по горящему фитилю не настолько, чтобы вовсе растопить это горючее, а занимает свое определенное место. Пламя как бы изолировано от находящегося под ним жидкого горючего и не разрушает краев чашечки. Вдумайтесь только, какой изумительный пример общей слаженности целого! До самого конца существования свечи действие каждой из ее частей строго координировано с другой. Какое прекрасное зрелище представляет собой такое горючее вещество, когда оно сгорает постепенно, не подвергаясь внезапным нападениям - пламени! Вы это особенно оцените, когда узнаете, какой мощью обладает пламя, как оно может, овладев воском, разрушить его или даже одной своей близостью нарушить его форму.
But how does the flame get hold of the fuel? There is a beautiful point about that - capillary attraction.	Но как же все-таки горючее попадает в пламя? Прекрасное объяснение этому - волосное притяжение.
(Capillary attraction or repulsion is the cause which determines the ascent or descent of a fluid in a capillary tube. If a piece of thermometer tubing, open at each end, be plunged into water, the latter will instantly rise in the tube considerably above its external level. If, on the other hand, the tube be plunged into mercury, a repulsion instead of attraction will be exhibited, and the level of the mercury will be lower in the tube than it is outside.) "Capillary attraction!" you say - "the attraction of hairs." Well, never mind the name; it was given in old times, before we had a good understanding of what the real power was. It is by what is called capillary attraction that the fuel is conveyed to the part where combustion goes on, and is deposited there, not in a careless way, but very beautifully in the very midst of the centre of action, which takes place around it.	(Капиллярное притяжение или отталкивание - причина поднятия или опускания жидкости в капиллярной трубке. Если трубку от термометра, открытую с обоих концов, погрузить в воду, то вода поднимется в ней выше внешнего уровня. Если же трубку опустить в ртуть, вместо притяжения будет отталкивание, и ртуть в трубке опустится ниже уровня в сосуде. - прим. В. Крукса.). "Волосное притяжение? - скажете вы. - Это еще что такое? Притяжение волос?" Ну, не важно, не обращайте внимания на этот термин; его придумали в старое время, пока мы еще не знали, что это за сила на самом деле. Так вот, именно благодаря так называемому капиллярному или волосному, притяжению горючее и переносится к тому месту, где происходит сгорание, - и притом не как-нибудь, а идеально к центру пламени.
Now I am going to give you one or two instances of capillary attraction. It is that kind of action or attraction which makes two things that do not dissolve in each other still hold together. When you wash your hands, you wet them thoroughly; you take a little soap to make the adhesion better, and you find your hands remain wet. This is by that kind of attraction of which I am about to speak. And, what is more, if your hands are not soiled (as they almost always are by the usages of life), if you put your finger into a little warm water, the water will creep a little way up the finger, though you may not stop to examine it.	Сейчас я разъясню, что такое капиллярное притяжение, и приведу примеры. Это то действие или притяжение, которое заставляет плотно притягиваться друг к другу взаимно нерастворимые тела. Когда вы моете руки, вы их как следует смачиваете; мыло улучшает прилипание воды к рукам, и руки так и остаются мокрыми. Это происходит именно благодаря тому притяжению, которое я сейчас имею в виду. Больше того, если руки у вас совершенно чистые (а в житейских условиях они всегда чем-нибудь запачканы), то стоит вам опустить кончик пальца в теплую воду, как она поднимается по пальцу немножко выше уровня воды в сосуде, хотя, может быть, вы и не обратите на это внимания.
	Латинское слово "капиллюс" значит "волос". Капиллярная трубка - трубка с каналом, "тонким как волос". - прим. ред.
I have here a substance which is rather porous - a column of salt - and I will pour into the plate at the bottom, not water, as it appears, but a saturated solution of salt which can not absorb more, so that the action which you see will not be due to its dissolving any thing. We may consider the plate to be the candle, and the salt the wick, and this solution the melted tallow. (I have colored the fluid, that you may see the action better.) You observe that, now I pour in the fluid, it rises and gradually creeps up the salt higher and higher; and provided the column does not tumble over, it will go to the top. If this blue solution were combustible, and we were to place a wick at the top of the salt, it would burn as it entered into the wick.	Вот здесь у меня довольно пористое вещество - столбик поваренной соли. В тарелку, где стоит столбик, я наливаю не воду, как вы, может быть, подумали, а насыщенный раствор соли, который уже больше растворять соль не сможет; таким образом, явление, которое вы увидите, нельзя будет объяснить растворением соли. Представим себе, что тарелка - это свеча, столбик соли будет фитилем, а этот раствор - растопленным салом или воском. Чтобы вам было виднее, я подкрасил раствор. Смотрите, я подливаю жидкость, а она поднимается по столбику соли все выше и выше, так что, если он не упадет, подкрашенная жидкость доберется до самого верха столбика. Так вот, если бы этот подсиненный раствор мог гореть и на верхушку соляного столбика мы поместили бы фитилек, жидкость бы горела, впитываясь в фитиль.
It is a most curious thing to see this kind of action taking place, and to observe how singular some of the circumstances are about it. When you wash your hands, you take a towel to wipe off the water; and it is by that kind of wetting, or that kind of attraction which makes the towel become wet with water, that the wick is made wet with the tallow. I have known some careless boys and girls (indeed, I have known it happen to careful people as well) who, having washed their hands and wiped them with a towel, have thrown the towel over the side of the basin, and before long it has drawn all the water out of the basin and conveyed it to the floor, because it happened to be thrown over the side in such a way as to serve the purpose of a siphon.	Наблюдать явления, обусловленные капиллярностью, очень интересно, и при этом можно отметить некоторые любопытные обстоятельства. Когда вы вымыли руки, вы вытираете их полотенцем; полотенце намокает от воды именно благодаря такому смачиванию, так же как и фитиль напитывается салом или воском. Иногда неряшливые дети (да, впрочем, это случается и с людьми вообще аккуратными), вымыв руки в тазу, вытрут их, да и бросят полотенце так, что оно окажется висящим через край таза; понемногу вся вода из таза очутится на полу, так как полотенце будет играть роль сифона.
(The late Duke of Sussex was, we believe, the first to show that a prawn might be washed upon this principle. If the tail, after pulling off the fan part, be placed in a tumbler of water, and the head be allowed to hang over the outside, the water will be sucked up the tail by capillary attraction, and will continue to run out through the head until the water in the glass has sunk so low the tail ceases to dip into it.)
That you may the better see the way in which the substances act one upon another, I have here a vessel made of wire gauze filled with water, and you may compare it in its action to the cotton in one respect, or to a piece of calico in the other. In fact, wicks are sometimes made of a kind of wire gauze. You will observe that this vessel is a porous thing; for if I pour a little water on to the top, it will run out at the bottom. You would be puzzled for a good while if I asked you what the state of this vessel is, what is inside it, and why it is there? The vessels is full of water, and yet you see the water goes in and runs out as if it were empty. In order to prove this to you, I have only to empty it. The reason is this: the wire, being once wetted, remains wet; the meshes are so small that the fluid is attracted so strongly from the one side to the other, as to remain in the vessel, although it is porous. In like manner, the particles of melted tallow ascend the cotton and get to the top: other particles then follow by their mutual attraction for each other, and as they reach the flame they are gradually burned.	Чтобы вы воочию убедились в том, как воздействуют тела друг на друга, я сейчас покажу вам наполненный водой сосуд, сделанный из тончайшей проволочной сетки. Его можно сравнить в одном отношении с фитилем, скрученным из хлопка, а в другом - с куском коленкора. Вы ясно видите, что этот сосуд - пористый: вот я наливаю сверху немножко воды, и она вытекает внизу. Вы бы вряд ли могли мне ответить, в каком состоянии находится этот сосуд, что в нем содержится и для чего он устроен. Сосуд полон воды, а между тем вы видите, что вода в него вливается и выливается, как если бы он был пустой. Чтобы доказать вам это, мне достаточно его опорожнить. Причина вот в чем: проволочная сетка, будучи раз смочена, остается мокрой, а ячейки ее до того мелкие, что жидкость испытывает такое притяжение от одной нити к другой, что она не вытекает из сосуда, хотя он и пористый. Подобным же образом частицы растопленного сала или воска поднимаются вверх по хлопковому фитилю и добираются до верха; за ними следуют, по взаимному притяжению, новые частицы горючего; по мере того как они достигают пламени, они постепенно сгорают.

Here is another application of the same principle. You see this bit of cane. I have seen boys about the streets, who are very anxious to appear like men, take a piece of cane, and light it, and smoke it, as an imitation of a cigar. They are enable to do so by the permeability of the cane in one direction, and by its capillarity. If I place this piece of cane on a plate containing some camphene (which is very much like paraffine in its general character), exactly in the same manner as the blue fluid rose through the salt will this fluid rise through the piece of cane. There being no pores at the side, the fluid can not go in that direction, but must pass through its length. Already the fluid is at the top of the cane; now I can light it and make it serve as a candle. The fluid has risen by the capillary attraction of the piece of cane, just as it does through the cotton in the candle. Вот и другой пример того же явления капиллярности. Взгляните на этот кусочек тростника. Мне случалось на улице видеть мальчиков, которые, подражая взрослым, делают вид, что курят сигары, - на самом деле это не сигара, а кусочек тростника. Это возможно из-за проницаемости тростника в одном направлении и благодаря его капиллярности. Вот я ставлю этот кусочек тростника на тарелку, содержащую немного камфары (которая во многом сходна с парафином); эта жидкость будет подниматься сквозь тростник точно так же, как подсиненный раствор поднимался сквозь столбик соли. Поскольку снаружи тростинка не имеет пор, жидкость не может проникать в этом направлении, но должна проходить только вдоль тростника. Вот жидкость уже достигла верхушки нашей тростинки; теперь я могу ее зажечь, и у нас получится своего рода свечка. Жидкость поднялась благодаря капиллярному притяжению, проявляющемуся в кусочке тростника точно так же, как она поднимается по фитилю свечки.

Now the only reason why the candle does not burn all down the side of the wick is that the melted tallow extinguishes the flame. You know that a candle, if turned upside down, so as to allow the fuel to run upon the wick, will be put out. The reason is, that the flame has not had time to make the fuel hot enough to burn, as it does above, where it is carried in small quantities into the wick, and has all the effect of the heat exercised upon it. Вернемся теперь к вопросу, почему свеча не горит вдоль всего фитиля. Единственная причина этого в том, что растопленное сало гасит пламя. Вы знаете, что если опрокинуть свечку так, чтобы горючее стекало на фитиль, свечка погаснет. Причина этого в том, что пламя не успело нагреть горючее настолько, чтобы оно могло гореть, как это происходит наверху, где горючее поступает в фитиль в небольшом количестве и подвергается полному воздействию пламени.

There is another condition which you must learn as regards the candle, without which you would not be able fully to understand the philosophy of it, and that is the vaporous condition of the fuel. In order that you may understand that, let me show you a very pretty but very commonplace experiment. If you blow a candle out cleverly, you will see the vapor rise from it. You have, I know, often smelt the vapor of a blown-out candle, and a very bad smell it is; but if you blow it out cleverly you will be able to see pretty well the vapor into which this solid matter is transformed. Есть еще одно обстоятельство, с которым вы должны познакомиться, и притом такое, без которого невозможно до конца разобраться в природе свечи, - а именно газообразное состояние горючего. Для того чтобы вы могли это понять, я покажу вам очень изящный опыт из повседневной жизни. Если вы умело задуете свечу, от нее поднимется струйка паров. Вы, конечно, хорошо знакомы с запахом задутой свечки, и это действительно неприятный запах. Но если вы ловко ее задуете, вы сможете хорошо рассмотреть эти пары, в которые превращается твердое вещество свечи.

I will blow out one of these candles in such a way as not to disturb the air around it by the continuing action of my breath; and now, if I hold a lighted taper two or three inches from the wick, you will observe a train of fire going through the air till it reaches the candle. I am obliged to be quick and ready, because if I allow the vapor time to cool, it becomes condensed into a liquid or solid, or the stream of combustible matter gets disturbed. Вот одну из этих свечей я погашу так, чтобы воздух вокруг нее остался спокойным; для этого мне нужно лишь некоторое время осторожно подышать на свечу. Если я затем поднесу к фитилю горящую лучинку на расстояние 2-3 дюймов (1 дюйм равен 2,54 см. - прим. ред.), вы увидите, как по воздуху от лучинки к фитилю пронесется полоска огня. Все это я должен проделать быстро, чтобы горючие газы, во-первых, не успели остыть и сконденсироваться и,. во-вторых, не успели рассеяться в воздухе.

Now as to the shape or form of the flame. It concerns us much to know about the condition which the matter of the candle finally assumes at the top of the wick, where you have such beauty and brightness as nothing but combustion or flame can produce. You have the glittering beauty of gold and silver, and the still higher lustre of jewels like the ruby and diamond; but none of these rival the brilliancy and beauty of flame. What diamond can shine like flame? It owes its lustre at nighttime to the very flame shining upon it. The flame shines in darkness, but the light which the diamond has is as nothing until the flame shines upon it, when it is brilliant again. The candle alone shines by itself and for itself, or for those who have arranged the materials. Перейдем теперь к вопросу о форме пламени. Нам очень важно знать, в каком состоянии оказывается в конечном счете вещество свечи, очутившись на верхушке фитиля, где сияет такая красота и яркость, какая может возникнуть только от пламени. Сравните блеск золота и серебра и еще большую яркость драгоценных камней - рубина и алмаза, - но ни то, ни другое не сравнится с сиянием и красотой пламени. И действительно, какой алмаз может светить как пламя? Ведь вечером и ночью алмаз обязан своим сверканием именно тому пламени, которое его освещает. Пламя светит в темноте, а блеск, заключенный в алмазе, - ничто, пока его не осветит пламя, и тогда алмаз снова засверкает. Только свеча светит сама по себе и сама для себя или для тех, кто ее изготовил.

Now let us look a little at the form of the flame as you see it under the glass shade. It is steady and equal, and its general form is that which is represented in the diagram, varying with atmospheric disturbances, and also varying according to the size of the candle. It is a bright oblong, brighter at the top than toward the bottom, with the wick in the middle, and, besides the wick in the middle, certain darker parts towards the bottom, where the ignition is not so perfect as in the part above. Давайте теперь рассмотрим форму пламени свечи внутри лампового стекла. Пламя здесь устойчивое и спокойное; форма его, показанная на рисунке, может меняться возмущениями потока воздуха и зависит от размеров свечи. Пламя имеет несколько вытянутый вид; вверху оно ярче, чем внизу, где среднюю его часть занимает фитиль, и некоторые части пламени вследствие неполного сгорания не так ярки, как вверху.

I have a drawing here, sketched many years ago by Hooker, when he made his investigations. It is the drawing of the flame of a lamp, but it will apply to the flame of a candle. The cup of the candle is the vessel or lamp; the melted spermaceti is the oil; and the wick is common to both. У меня есть рисунок, сделанный много лет назад Гукером в то время, когда он проводил свои исследования. Это рисунок пламени лампы, но все, что касается лампы, можно отнести и к свече. Ведь чашечка на верхушке свечи - все равно, что резервуар лампы; расплавленное вещество свечи - это ламповое масло; фитиль есть и у свечи и у лампы.

Upon that he sets this little flame, and then he represents what is true, a certain quantity of matter rising about it which you do not see, and which, if you have not been here before, or are not familiar with the subject, you will not know of. Над фитилем, как видите, нарисовано небольшое пламя, а кроме того, изображено, как это в действительности и происходит, поднимающееся вокруг пламени вещество, которое вам не видно и о котором вы и не подозреваете, - если, конечно, вы не бывали здесь у нас на лекциях или не ознакомились с этим вопросом.

He has here represented the parts of the surrounding atmosphere that are very essential to the flame, and that are always present with it. There is a current formed, which draws the flame out; for the flame which you see is really drawn out by the current, and drawn upward to a great height, just as Hooker has here shown you by that prolongation of the current in the diagram. Здесь изображен прилегающий к пламени участок воздуха, играющего существенную роль в образовании пламени и неизменно присутствующего везде, где есть пламя. Восходящий ток воздуха придает пламени продолговатую форму: ведь пламя, которое вы видите, вытягивается под воздействием этого тока воздуха на значительную высоту, как показано Гукером на чертеже линиями, изображающими продолжение воздушного потока.

You may see this by taking a lighted candle, and putting it in the sun so as to get its shadow thrown on a piece of paper. How remarkable it is that that thing which is light enough to produce shadows of other objects can be made to throw its own shadow on a piece of white paper or card, so that you can actually see streaming round the flame something which is not part of the flame, but is ascending and drawing the flame upward. Все это можно видеть, поставив горящую свечу так, чтобы ее освещало Солнце и тень падала на листок бумаги. Как интересно: пламя - предмет сам по себе настолько яркий, что в его свете другие предметы отбрасывают тень, и вдруг оказывается, что можно уловить его собственную тень на белом листке. При этом, как это ни странно, можно вокруг пламени увидеть струйки чего-то, что не есть само пламя, а что увлекает за собой пламя в своем движении вверх.

Now I am going to imitate the sunlight by applying the voltaic battery to the electric lamp. You now see our sun and its great luminosity; and by placing a candle between it and the screen, we get the shadow of the flame. You observe the shadow of the candle and of the wick; then there is a darkish part, as represented in the diagram, and then a part which is more distinct. Curiously enough, however, what we see in the shadow as the darkest part of the flame is, in reality, the brightest part; and here you see streaming upward the ascending current of hot air, as shown by Hooker, which draws out the flame, supplies it with air, and cools the sides of the cup of melted fuel. Сейчас я покажу вам этот опыт, но Солнце в нем будет заменено электрическим светом от вольтовой дуги. Вот это у нас будет солнце с его интенсивным светом; поставив между ним и экраном горящую свечу, мы получаем тень от пламени. Вот здесь вам видна тень самой свечи, вот тень от фитиля; как и на нашем чертеже, вы видите темноватую часть, а тут - более яркую. Но обратите внимание на любопытное явление: та часть пламени, которая на тени оказывается самой темной, в действительности самая яркая. И здесь и на чертеже вы видите, как струится восходящий поток горячего воздуха, который увлекает за собой пламя, снабжает его воздухом и охлаждает стенки чашечки с растопленным горючим.

I can give you here a little farther illustration, for the purpose of showing you how flame goes up or down according to the current. I have here a flame - it is not a candle flame - but you can, no doubt, by this time generalize enough to be able to compare one thing with another. What I am about to do is to change the ascending current that takes the flame upward into a descending current. This I can easily do by the little apparatus you see before me. The flame, as I have said, is not a candle flame, but it is produced by alcohol, so that it shall not smoke too much. I will also color the flame with another substance (The alcohol had chloride of copper dissolved in it: this produces a beautiful green flame.), so that you may trace its course; for, with the spirit alone, you could hardly see well enough to have the opportunity of tracing its direction. Я могу продемонстрировать вам еще один опыт, чтобы показать, как пламя направляется либо вверх, либо вниз, в зависимости от тока воздуха. Для этого опыта берется уже не пламя свечи, но теперь вы, несомненно, настолько привыкли к обобщениям, что можете улавливать сходство между различными явлениями. Так вот, я собираюсь тот восходящий ток воздуха, который уносит пламя вверх, превратить в ток нисходящий. Вот прибор, с помощью которого это легко сделать. Чтобы пламя не слишком коптило, мы вместо свечи будем сжигать спирт. Но это пламя я подкрасил особым веществом (В спирте была растворена хлористая медь-это дает красивое зеленое пламя. - прим. В. Крукса); дело в том, что если взять чистый спирт, его пламя вряд ли будет достаточно хорошо видно, чтобы вы могли проследить за ним.

By lighting this spirit of wine we have then a flame produced, and you observe that when held in the air it naturally goes upward. You understand now, easily enough, why flames go up under ordinary circumstances: it is because of the draught of air by which the combustion is formed. But now, by blowing the flame down, you see I am enabled to make it go downward into this little chimney, the direction of the current being changed. Before we have concluded this course of lectures we shall show you a lamp in which the flame goes up and the smoke goes down, or the flame goes down and the smoke goes up. Зажигая этот спирт, получаем подкрашенное пламя; вы видите, я держу его в воздухе, и оно, естественно, устремляется вверх. Теперь вам вполне понятно, почему в обычных условиях пламя направляется вверх. Это зависит от тока воздуха, благодаря которому происходит сгорание. А теперь посмотрите: я дую на пламя сверху и таким изменением тока воздуха заставляю его устремиться вниз, в эту коленчатую стеклянную трубку. По ходу этих лекций мы еще вам покажем такую лампу, где пламя идет вверх, а дым - вниз, или же пламя идет вниз, а дым - вверх.

You see, then, that we have the power in this way of varying the flame in different directions. Итак, вы видите, что мы можем придавать пламени различные направления.

There are now some other points that I must bring before you. Many of the flames you see here vary very much in their shape by the currents of air blowing around them in different directions; but we can, if we like, make flames so that they will look like fixtures, and we can photograph them indeed, we have to photograph them - so that they become fixed to us, if we wish to find out every thing concerning them. That, however, is not the only thing I wish to mention. Я расскажу вам еще вот о чем. Форма пламени многих из тех свечей и ламп, которые вы здесь видите, очень изменчива оттого, что их все время обдувает воздухом с разных сторон. Однако при желании мы можем придать пламени неподвижную форму и сфотографировать его. И действительно, если мы хотим выяснить все его свойства и особенности, нам придется делать снимки пламени, чтобы его зафиксировать в неподвижности.

If I take a flame sufficiently large, it does not keep that homogeneous, that uniform condition of shape, but it breaks out with a power of life which is quite wonderful. I am about to use another kind of fuel, but one which is truly and fairly a representative of the wax or tallow of a candle. I have here a large ball of cotton, which will serve as a wick. And, now that I have immersed it in spirit and applied a light to it, in what way does it differ from an ordinary candle? Why, it differs very much in one respect, that we have a vivacity and power about it, a beauty and a life entirely different from the light presented by a candle. Если пламя достаточно большое, оно не сохраняет единства и однородности своей формы, а разбивается и вспыхивает с изумительной мощью. Для следующего опыта я возьму горючее, которое хотя и отличается от свечного сала или воска, но, безусловно, может их заменить. Вот большой комок ваты, который нам будет служить фитилем. Я погружаю его в спирт и зажигаю. Смотрите, чем это пламя отличается от пламени обыкновенной свечи? Конечно, очень отличается в одном отношении - своей подвижностью и мощью, красотой и живостью, которых нет у огонька свечи.

You see those fine tongues of flame rising up. You have the same general disposition of the mass of the flame from below upward; but, in addition to that, you have this remarkable breaking out into tongues which you do not perceive in the case of a candle. Now, why is this? I must explain it to you, because, when you understand that perfectly, you will be able to follow me better in what I have to say hereafter. I suppose some here will have made for themselves the experiment I am going to show you. Am I right in supposing that any body here has played at snapdragon? Взгляните на эти тонкие огненные язычки. Вы видите то же направление общей массы пламени снизу вверх, но, кроме этого, вы видите, что из пламени вырываются язычки, чего у свечи вы не наблюдали. Так почему же это происходит? Я объясню вам: ведь если вы в этом разберетесь как следует, вы лучше сможете следить за ходом моей мысли при изложении дальнейшего. Вероятно, кое-кто из вас сам проделывал опыт, который я собираюсь вам показать. Я не ошибусь, полагая, что многим из вас случалось забавляться игрой с горящим изюмом?

(Игра, заключающаяся в том, что в темной комнате зажигают бренди или спирт на блюде и вылавливают из него насыпанный туда изюм. Бренди - английский напиток, содержащий до шестидесяти процентов спирта. - прим. ред.)

I do not know a more beautiful illustration of the philosophy of flame, as to a certain part of its history, than the game of snapdragon. First, here is the dish; and let me say, that when you play snapdragon properly you ought to have the dish well warmed; you ought also to have warm plums, and warm brandy, which, however, I have not got. When you have put the spirit into the dish, you have the cup and the fuel; and are not the raisins acting like the wicks? I now throw the plums into the dish, and light the spirit, and you see those beautiful tongues of flame that I refer to. You have the air creeping in over the edge of the dish forming these tongues. Why? Because, through the force of the current and the irregularity of the action of the flame, it can not flow in one uniform stream. The air flows in so irregularly that you have what would otherwise be a single image broken up into a variety of forms, and each of these little tongues has an independent existence of its own. Indeed, I might say, you have here a multitude of independent candles. По-моему, это прекрасная иллюстрация теории пламени. Во-первых, вот блюдо; заметьте, что если играть в эту игру по всем правилам, надо заранее хорошенько прогреть блюдо. Изюм тоже должен быть прогрет, а также и бренди (которого, впрочем, у меня здесь нет). Наливая спирт на блюдо, вы получаете чашечку и горючее - те необходимые условия, о которых у нас шла речь, - а разве изюминки не играют роль фитилей? Вот я бросаю изюм на блюдо, зажигаю спирт, и вы видите прекрасные язычки пламени, о которых я говорил. Эти язычки образуются вследствие того, что воздух струится, как бы вползает в блюдо через его края. Почему же так получается? Потому, что сила тяги и неравномерность действия пламени не дают воздуху течь вверх равномерным потоком. Он вторгается в блюдо так неравномерно, что пламя, которое при других условиях имело бы единообразную форму, оказывается разбитым на многочисленные отдельные язычки, каждый из которых существует независимо от других. Право, можно сказать, что здесь перед вами множество независимых свечек.

You must not imagine, because you see these tongues all at once, that the flame is of this particular shape. A flame of that shape is never so at any one time. Never is a body of flame, like that which you just saw rising from the ball, of the shape it appears to you. I consists of a multitude of different shapes, succeeding each other so fast that the eye is only able to take cognizance of them all at once. Но, видя одновременно все эти язычки, не думайте, будто пламени свойственна именно эта форма. В действительности в каждый данный момент это пламя не имеет такой формы. Сильное пламя, какое вы только что видели на комке ваты, смоченной спиртом, никогда не имеет той формы, в которой вы его воспринимаете. Дело в том, что оно состоит из множества различных форм, сменяющих друг друга с такой быстротой, что глаз способен воспринять их только слитно.

In former times I purposely analyzed a flame of that general character, and the diagram shows you the different parts of which it is composed. They do not occur all at once; it is only because we see these shapes in such rapid succession that they seem to us to exist all at one time. Некоторое время назад я задался целью разобраться в строении такого пламени - и вот вам схема, показывающая его составные части. Они существуют не одновременно, но кажутся нам одновременными потому, что мы видим весьма быструю смену этих форм.

It is too bad that we have not got farther than my game of snapdragon; but we must not, under any circumstances, keep you beyond your time. It will be a lesson to me in future to hold you more strictly to the philosophy of the thing than to take up your time so much with these illustrations. Пора кончать лекцию. Как жаль, что приходится оборвать ее на игре в изюм, но задерживать вас я ни в коем случае не могу. Это мне будет уроком - строже придерживаться теоретической стороны дела и не тратить так много вашего времени на показ опытов.

К началу страницы

Lecture II: Brightness Of The Flame - Air Necessary For Combustion - Production Of Water/Лекция Ii Свеча. Яркость Пламени. Для Горения Необходим Воздух. Образование Воды

English	Русский
We were occupied the last time we met in considering the general character and arrangement as regards the fluid portion of a candle, and the way in which that fluid got into the place of combustion. You see, when we have a candle burning fairly in a regular, steady atmosphere, it will have a shape something like the one shown in the diagram, and will look pretty uniform, although very curious in its character. And now I have to ask your attention to the means by which we are enabled to ascertain what happens in any particular part of the flame; why it happens; what it does in happening; and where, after all, the whole candle goes to; because, as you know very well, a candle being brought before us and burned, disappears, if burned properly, without the least trace of dirt in the candle stick, and this is a very curious circumstance. In order, then, to examine this candle carefully, I have arranged certain apparatus, the use of which you will see as I go on. Here is a candle; I am about to put the end of this glass tube into the middle of the flame - into that part which old Hooker has represented in the diagram as being rather dark, and which you can see at any time if you will look at a candle carefully, without blowing it about. We will examine this dark part first.	На прошлой лекции мы рассмотрели общие свойства и расположение жидкой части свечи, а также и то, каким образом эта жидкость попадает туда, где происходит горение. Вы убедились, что когда свеча хорошо горит в спокойном воздухе, пламя всегда имеет форму вытянутого вверх язычка, т.е. форму более или менее постоянную и притом очень интересную. А теперь я обращу ваше внимание на то, какими средствами мы можем выяснить, что происходит в той или иной части пламени, почему это происходит, какое действие оно при этом оказывает и, наконец, куда девается вся свеча - ведь вы же прекрасно знаете, что зажженная свеча (если она хорошо горит) на наших глазах, сгорая, исчезает целиком, не оставляя в подсвечнике никаких следов, а это весьма любопытное обстоятельство. Чтобы тщательно исследовать свечу, я собрал несколько приборов, с применением которых вы познакомитесь по ходу лекции. Вот свеча; кончик этой стеклянной трубки я сейчас помещу в середину пламени, т. е. в ту часть его, которая на рисунке старины Гукера изображена сравнительно темной и которую вы всегда можете увидеть, если внимательно посмотрите на пламя (и при этом не будете колыхать его своим дыханием). Эту темную часть мы исследуем прежде всего.
Now I take this bent glass tube, and introduce one end into that part of the flame, and you see at once that something is coming from the flame, out at the other end of the tube; and if I put a flask there, and leave it for a little while, you will see that something from the middle part of the flame is gradually drawn out, and goes through the tube, and into that flask, and there behaves very differently from what it does in the open air. It not only escapes from the end of the tube, but falls down to the bottom of the flask like a heavy substance, as indeed it is.	Вот я беру ту согнутую стеклянную трубку, ввожу один конец ее в темную часть пламени, и вы сразу видите, как нечто, находившееся в пламени, входит в трубку и выходит из нее с другого конца. Если я введу другой конец трубки на некоторое время в колбу, вы увидите, как это нечто постепенно высасывается из средней части пламени, проходя через трубку в колбу и там ведет себя совершенно иначе, чем на открытом воздухе. Оно не только выходит из конца трубки, но падает на дно колбы, как тяжелое вещество.
We find that this is the wax of experiment, if there is not too much disturbance, there will always be a ring. This is a good experiment for you to make at home. Take a strip of paper, have the air in the room quiet, and put the piece of paper right across the middle of the flame - (I must not talk while I make the experiment) - and you will find that it is burnt in two places, and that it is not burnt, or very little so, in the middle; and when you have tried the experiment once or twice, so as to make it nicely, you will be very interested to see where the heat is, and to find that it is where the air and the fuel come together.
	И действительно, оказывается, что это не газ, а воск свечи, перешедший в парообразное состояние. (Запомните разницу между газом и парами: газ остается газом, а пары - это нечто такое, что конденсируется (Во времена Фарадея считалось, что не все газы могут быть сконденсированы. - Прим. ред.).
	Когда вы задуваете свечу, вы ощущаете противный запах, получающийся от конденсации этих паров. Они сильно отличаются от того, что находится вне пламени, и чтобы вам это стало яснее, я собираюсь получить большее количество таких паров и поджечь их: ведь чтобы до конца изучить то, что есть в нашей свече в небольшом количестве, и иметь возможность исследовать его составные части, мы, как настоящие исследователи, должны научиться добывать его и в более значительных количествах. Теперь мистер Андерсон (Ассистент Фарадея. - прим. ред.) даст мне горелку, и я покажу вам, что собой представляют эти пары.
	Вот в этой склянке я нагрею воск, чтобы он стал таким же горячим, как внутренность пламени этой свечи и вещество, окружающее фитиль. (Лектор кладет в склянку немного воска и нагревает его над горелкой.) Теперь, пожалуй, колба нагрета достаточно. Вы видите, что воск, который я туда положил, стал жидким и от него идет дымок. Сейчас будут подниматься пары. Продолжаю нагревание; теперь паров получается больше, вот я даже могу перелить пары из колбы в эту чашку и там их поджечь. Стало быть, это в точности те же пары, как в середине пламени свечи. Чтобы вы могли убедиться, что это действительно так, давайте выясним, не собраны ли у нас вот в этой колбе настоящие горючие пары из середины пламени свечи. (Лектор берет колбу, в которую была проведена трубка от свечи, и вводит в нее зажженную лучинку.) Видите, как эти пары горят. Итак, это у нас пары из середины пламени свечи, возникшие благодаря его собственному жару. Это один из первых фактов, которые вы должны продумать в связи с продвижением воска в процессе его горения и с теми переменами, которым он подвергается.
	Сейчас я осторожно помещу в пламя кончик другой трубки. Действуя очень осторожно, нам удастся добиться того, чтобы эти пары проходили сквозь трубку к ее другому концу, где мы их зажжем и получим настоящее пламя свечи на некотором расстоянии от нее самой. Ну, вот, поглядите. Разве это не изящный опыт? Вы слышали о газопроводах, а тут мы устроили настоящий "свечепровод". На этом опыте вы видите, что есть два четко различимых процесса: один - это возникновение паров, а другой - это их сгорание, и каждый из этих процессов происходит в разных частях свечи.

Из того участка, где сгорание уже осуществилось, мне не удается получить пары. Я передвину кончик трубки в верхнюю часть пламени, и как только из трубки уйдут находившиеся в ней пары, она будет выводить из пламени нечто такое, что уже не будет горючим: оно уже сгорело. Каким образом сгорело?
	А вот как. В середине пламени вокруг фитиля имеются горючие пары; пламя окружено воздухом, который, как мы увидим, необходим для горения свечи, и между ними происходит интенсивное химическое взаимодействие, при котором воздух и горючее воздействуют друг на друга, и в то самое время, как получается свет, разрушаются пары, находившиеся внутри пламени.
	Если вы станете выяснять, где находится самое горячее место в пламени, вы узнаете, что оно расположено очень любопытно. Вот я ввожу лист бумаги прямо в пламя - где самое горячее место? Вам видно, что не внутри. Оно расположено кольцом, как раз там, где, как я вам сказал, происходит химическая реакция; даже если ставить опыт так грубо, всегда получается кольцо (если только пламя не слишком будет колебаться от движения воздуха). Этот опыт каждый может легко повторить у себя дома. Возьмите полоску бумаги, выберите комнату, где нет сквозняка и поместите полоску прямо в середину пламени. Вы увидите, что бумага прогорит в двух местах, а в середине только слегка будет тронута огнем. Когда вы раз-другой удачно проделаете этот опыт, вы легко определите, где наиболее горячая часть пламени; вы сами убедитесь в том, что она там, где встречаются воздух и топливо.
This is most important for us as we proceed with out subject. Air is absolutely necessary for combustion; and, what is more, I must have you understand that fresh air is necessary, or else we should be imperfect in our reasoning and our experiments. Here is a jar of air; I place it over a candle, and it burns very nicely in it at first, showing that what I have said about it is true; but there will soon be a change. See how the flame is drawing upward, presently fading, and at last going out. And going out, why? Not because it wants air merely, for the jar is as full now as it was before; but it wants pure, fresh air. The jar is full of air, partly changed, partly not changed; but it does not contain sufficient of the fresh air which is necessary for the combustion of a candle. These are all points which we, as young chemists, have to gather up; and if we look a little more closely into this kind of action, we shall find certain steps of reasoning extremely interesting.	Это в высшей степени важно для того, чтобы вы могли разобраться в дальнейшем. Воздух совершенно необходим для горения; мало того: вы должны понять, что необходим свежий воздух, иначе наши рассуждения и наши опыты не дадут правильного результата. Вот банка, в ней воздух; я опрокидываю банку и накрываю ею свечу; сперва свеча под банкой горит вполне благополучно и тем самым доказывает справедливость того, что я только что сказал. Однако скоро наступит перемена. Вот смотрите, как пламя вытягивается вверх, затем меркнет и наконец гаснет. А почему же оно гаснет? Не потому, что ему нужен просто воздух - ведь банка и сейчас так же полна воздуха, как вначале, а потому, что пламя нуждается в чистом, свежем воздухе. Банка полна воздуха, частично измененного, частично не измененного; но в ней недостаточно того свежего воздуха, который необходим для горения свечи. Все эти факты, которые вам, юным химикам, надо собирать и сопоставлять. Обдумав их, мы сможем сделать дальнейшие шаги, которые приведут нас к интересным результатам.
For instance, here is the oil-lamp I showed you - an excellent lamp for our experiments - the old Argand lamp.	Вот, например, масляная лампа, которую я вам уже показывал. Это старинная лампа Аргана, очень удобная для наших опытов.
	(В масляной лампе, изобретенной швейцарским химиком Э. Арганом, фитиль имеет вид цилиндра, так что воздух поступает внутрь пламени. - Прим. ред.)
I now make it like a candle (obstructing the passage of air into the centre of the flame); there is the cotton; there is the oil rising up in it, and there is the conical flame. It burns poorly because there is a partial restraint of air. I have allowed no air to get to it save around the outside of the flame, and it does not burn well. I can not admit more air from the outside, because the wick is large; but if, as Argand did so cleverly, I open a passage to the middle of the flame, and so let air come in there, you will see how much more beautifully it burns. If I shut the air off, look how it smokes; and why?	Сейчас я увеличу ее сходство со свечой. (Лектор закрывает отверстие в середине фитиля, через которое воздух проникает внутрь пламени.) Вот фитиль; вот масло, которое по нему поднимается; а вот и пламя конусообразной формы. Оно плохо горит, потому что доступ воздуха уменьшен. Я ограничил доступ воздуха к пламени только его внешней стороной, и вот пламя заметно уменьшилось. Снаружи я не могу увеличить доступ воздуха, потому что фитиль и так большой; но если (как это хитроумно устроил Арган) я открою для воздуха проход в середину пламени, вы увидите, насколько лучше и светлее станет гореть лампа. Если же прекратить доступ воздуха, смотрите, как лампа коптит, - а почему?
We have now some very interesting points to study: we have the case of the combustion of a candle; we have the case of a candle being put out by the want of air; and we have now the case of imperfect combustion, and this is to us so interesting that I want you to understand it as thoroughly as you do the case of a candle burning in its best possible manner. I will now make a great flame, because we need the largest possible illustrations. Here is a larger wick (burning turpentine on a ball of cotton). All these things are the same as candles, after all. If we have larger wicks, we must have a larger supply of air, or we shall have less perfect combustion. Look, now, at this black substance going up into the atmosphere; there is a regular stream of it. I have provided means to carry off the imperfectly burned part, lest it should annoy you. Look at the soots that fly off from the flame; see what an imperfect combustion it is, because it can not get enough air. What, then, is happening? Why, certain things which are necessary to the combustion of a candle are absent, and very bad results are accordingly produced; but we see what happens to a candle when it is burnt in a pure and proper state of air. At the time when I showed you this charring by the ring of flame on the one side of the paper, I might have also shown you, by turning to the other side, that the burning of a candle produces the same kind of soot - charcoal, or carbon.	Теперь у нас накопилось несколько очень интересных фактов, в которых надо разобраться: во-первых, горение свечи; во-вторых, ее угасание от недостатка воздуха; в-третьих, .теперь к этому прибавилось неполное сгорание, а оно для нас настолько интересно, что я хочу, чтобы вы в нем разобрались так же досконально, как и в том случае, когда свеча горит наилучшим образом. Теперь я устрою большое пламя, так как нам нужны иллюстрации как можно более крупные. Вот фитиль большого размера. (Лектор зажигает комок ваты, пропитанный скипидаром.) В конечном счете все это - та же свеча. Если у нас фитили крупнее, то и снабжение воздухом должно быть больше, иначе сгорание будет менее совершенным. Вот смотрите, как от этого пламени в воздух летят хлопья горючего вещества. Чтобы эта не полностью сгоревшая часть не причиняла вам неудобства, я устроил вытяжную трубу, куда она и уносится. Посмотрите на сажу, летящую от пламени. До чего здесь неполное сгорание - ведь у нас пламя не получает достаточного воздуха. Так что же тут происходит? Дело в том, что отсутствует нечто, необходимое для горения свечи, и это приводит к очень плохим результатам. А что происходит со свечой, когда она горит в чистом воздухе, мы уже видели. Когда я вам показывал одну сторону бумажки, обожженную кольцом пламени, я мог бы, перевернув этот листок, показать вам, что от горения свечи получается такая же сажа - то есть уголь, или, иначе говоря, углерод.
But, before I show that, let me explain to you, as it is quite necessary for our purpose, that, though I take a candle, and give you, as the general result, its combustion in the form of a flame, we must see whether combustion is always in this condition, or whether there are other conditions of flame; and we shall soon discover that there are, and that they are most important to us.	Но прежде чем это показать, давайте я объясню вам кое-что совершенно необходимое для понимания всего вопроса. Хотя в качестве основного предмета лекций я взял свечу и для иллюстрации общего понятия "горение" показываю вам ее горение в форме пламени, мы все-таки должны выяснить, всегда ли горение происходит именно в этой форме и бывают ли и другие виды пламени. Мы скоро убедимся, что они действительно бывают и что они для нас в высшей степени важны.
I think, perhaps, the best illustration of such a point to us, as juveniles, is to show the result of strong contrast. Here is a little gunpowder. You know that gunpowder burns with flame; we may fairly call it flame. It contains carbon and other materials, which altogether cause it to burn with a flame. And here is some pulverized iron, or iron filings. Now I purpose burning these two things together. I have a little mortar in which I will mix them. (Before I go into these experiments, let me hope that none of you, by trying to repeat them for fun's sake, will do any harm. These things may all be very properly used if you take care, but without that much mischief will be done.) Well, then here is a little gunpowder, which I put at the bottom of that little wooden vessel, and mix the iron filings up with it, my object being to make the gunpowder set fire to the filings and burn them in the air, and thereby show the difference between substances burning with flame and not with flame. Here is the mixture; and when I set fire to it you must watch the combustion, and you will see that it is of two kinds. You will see the gunpowder burning with a flame and the filings thrown up. You will see them burning, too, but without the production of flame. They will each burn separately. [The lecturer then ignited the mixture.] There is the gunpowder, which burns with a flame, and there are the filings: they burn with a different kind of combustion. You see, then, these two great distinctions; and upon these differences depend all the utility and all the beauty of flame which we use for the purpose of giving out light. When we use oil, or gas, or candle for the purpose of illumination, their fitness all depends upon these different kinds of combustion.	Пожалуй, лучший способ убедить молодежь - это продемонстрировать разительный контраст. Вы знаете, что порох сгорает с пламенем; мы вполне можем называть это пламенем. Порох содержит углерод и другие вещества, которые в совокупности заставляют его сгорать с пламенем. А вот немного железных опилок. Я хочу сжечь эти два вещества вместе. У меня тут есть деревянная ступка, в которой я их смешаю. (Прежде чем перейти к этим опытам, разрешите мне высказать надежду, что никто из вас не наделает беды, пытаясь их повторить для забавы. Ведь все это можно хорошо проделать, только если соблюдать осторожность, а небрежность может очень плохо кончиться.) Так вот, стало быть, тут у меня немножко пороху, который я кладу на дно этой маленькой деревянной ступки и смешиваю с ним железные опилки. Цель моя состоит в том, чтобы от пороха опилки загорелись и на воздухе, а тем самым была бы наглядно показана разница между веществами, сгорающими с пламенем и без пламени. Вот полученная смесь; теперь, когда я ее подожгу, вы должны будете следить за процессом горения, и вы увидите, что горение будет двоякое. Вы увидите, как порох будет гореть с пламенем, а железные опилки будут взлетать в воздух. Вы увидите, что и они тоже будут гореть, но не давая пламени. Каждая частичка железа будет гореть отдельно. (Лектор поджигает смесь.) Смотрите: порох горит с пламенем, а вот железные опилки - они горят совсем иначе. Итак, вы воочию убедились в существовании двух различных типов горения, и именно на них основаны все практические применения и вся красота пламени, используемого нами в качестве источника света. Повторяю: будем ли мы для освещения пользоваться маслом, газом или свечами - пригодность всех их зависит от тех различий в процессе горения, которые вы только что наблюдали.
There are such curious conditions of flame that it requires some cleverness and nicety of discrimination to distinguish the kinds of combustion one from another. For instance, here is a powder which is very combustible, consisting, as you see, of separate little particles. It is called lycopodium,	Бывают такие своеобразные виды пламени, что без некоторого хитроумия и умения подмечать тонкие различия невозможно определить, какой тут наблюдается тип горения. Возьмем, например, вот этот порошок. Он очень горючий; он состоит из массы отдельных зернышек. Порошок этот называется ликоподий.
(Lycopodium is a yellowish powder found in the fruit of the club moss (Lycopodium clavatum). It is used in fireworks.)	Ликоподий - желтоватый порошок, споры плауна. Используется в пиротехнике. - Прим. В. Крукса.
and each of these particles can produce a vapor, and produce its own flame; but, to see them burning, you would imagine it was all one flame. I will now set fire to a quantity, and you will see the effect. We saw a cloud of flame, apparently in one body; but that rushing noise [referring to the sound produced by the burning] was a proof that the combustion was not a continuous or regular one. This is the lightning of the pantomimes, and a very good imitation. [The experiment was twice repeated by blowing lycopodium from a glass tube through a spirit flame.] This is not an example of combustion like that of the filings I have been speaking of, to which we must now return.	Каждая из его пылинок может дать пары и вспыхнуть отдельным огоньком. Сейчас я зажгу немножко ликоподия, и вы увидите, что произойдет... Мы увидели целое облако пламени, как будто единое, нераздельное; однако это потрескивание (лектор обращает внимание на звук, возникающий при горении) доказывает, что сгорание было не непрерывным и не равномерным. Это и есть искусственная молния, которую вы видели в пантомимах, и надо сказать, что она очень хорошо имитирует настоящую. (Лектор дважды проделывает этот опыт, продувая ликоподий из стеклянной трубки сквозь пламя спиртовки.) Это пример горения, отличающийся от горения опилок, к которым мы еще вернемся.
Suppose I take a candle and examine that part of it which appears brightest to our eyes. Why, there I get these black particles, which already you have seen many times evolved from the flame, and which I am now about to evolve in a different way. I will take this candle and clear away the gutterage, which occurs by reason of the currents of air, and if I now arrange the glass tube so as just to dip into this luminous part, as in our first experiment, only higher, you see the result. In place of having the same white vapor that you had before, you will now have a black vapor. There is goes, as black as ink. It is certainly very different from the white vapor; and when we put a light to it we shall find that it does not burn, but that it puts the light out. Well, these particles, as I said before, are just the smoke of the candle; and this brings to mind that old employment which Dean Swift recommended to servants for their amusement, namely writing on the ceiling of a room with a candle. But what is that black substance? Why, it is the same carbon which exists in the candle. How comes it out of the candle? It evidently existed in the candle, or else we should not have had it here.	Возьму теперь свечу и буду исследовать ту часть ее пламени, которая на глаз кажется самой яркой. Оказывается, там-то я и нахожу черные частицы, возникновение которых из пламени вы уже несколько раз наблюдали; сейчас я добуду их иначе. Вот я очищаю свечу от наплывов воска, получившихся из-за ветра. Теперь я беру стеклянную трубочку, которой мы уже пользовались в одном из предыдущих опытов, н вставляю ее в пламя, но на этот раз повыше, так, чтобы ее кончик был едва погружен в яркую часть пламени. Вы видите, каков результат: вместо белых паров, которые получались раньше, теперь из трубочки выходит копоть, черная как чернила. Безусловно, это нечто совершенно иное, чем те белые пары; поднесем к концу трубочки горящую лучинку, и мы увидим, что выходящие пары и сами не горят и лучинку гасят. Так вот, эти частицы, как я уже и раньше вам говорил, - это всего-навсего копоть свечи. Недаром Свифт советовал лентяям развлекаться, расписывая на потолке узоры с помощью свечи. Так что же это за черное вещество? Это тот же самый углерод, который имеется в свече. Как же он возникает из свечи? Очевидно, он был в свече, - ведь откуда бы ему взяться иначе?
And now I want you to follow me in this explanation. You would hardly think that all those substances which fly about London, in the form of soots and blacks, are the very beauty and life of the flame, and which are burned in it as those iron filings were burned here. Here is a piece of wire gauze, which will not let the flame go through it; and I think you will see, almost immediately, that when I bring it low enough to touch that part of the flame which is otherwise so bright, it quells and quinches it at once, and allows a volume of smoke to rise up.	Теперь слушайте внимательно и следите за ходом моего объяснения. Вам вряд ли приходило в голову, что вещество, летающее в лондонском воздухе в виде частиц копоти и сажи, - это как раз то, что придает самую красоту и жизнь пламени, в котором оно сгорает точно так же, как у нас сгорали железные опилки. Вот тонкая проволочная сетка, не пропускающая пламени. Я думаю, вам почти сразу будет видно, что когда я ее опущу на пламя таким образом, чтобы она касалась той его части, которая обычно бывает самой яркой, сетка придавит пламя, и пламя начнет коптить.
I want you now to follow me in this point - that whenever a substance burns, as the iron filings burnt in the flame of gunpowder, without assuming the vaporous state (whether it becomes liquid or remains solid), it becomes exceedingly luminous. I have here taken three or four examples apart from the candle on purpose to illustrate this point to you, because what I have to say is applicable to all substances, whether they burn or whether they do not burn - that they are exceedingly bright if they retain their solid state, and that it is to this presence of solid particles in the candle flame that it owes its brilliancy.	Теперь мне нужно, чтобы вы поняли следующий пункт моего рассуждения. Всякий раз, когда какое-нибудь вещество горит так, как горели железные опилки в пламени пороха, т.е. не переходя в парообразное состояние, а либо становясь жидким, либо оставаясь твердым телом, оно чрезвычайно ярко светится. Чтобы наглядно доказать вам это, я отвлекусь от свечи и приведу несколько других примеров. Ведь то, что я вам должен рассказать, применимо ко всем веществам, горючим и не горючим, - они интенсивно светятся, если остаются в твердом состоянии; именно присутствием твердых частиц в пламени свечи и объясняется ее яркий свет.
Here is a platinum wire, a body which does not change by heat. If I heat it in this flame, see how exceedingly luminous it becomes. I will make the flame dim for the purpose of giving a little light only, and yet you will see that the heat which it can give to that platinum wire, though far less than the heat it has itself, is able to raise the platinum wire to a far higher state of effulgence. This flame has carbon in it; but I will take one that has no carbon in it.	Вот платиновая проволочка - тело, которое от нагревания не изменяется. Я ее раскалю на этом пламени - смотрите, до чего она ярко светится. Я сделаю пламя малосветящимся, и хотя платиновая проволочка получит от него мало тепла, вы все же увидите, что этого нагрева будет достаточно, чтобы довести накал проволочки до гораздо большей яркости, чем яркость самого пламени. В этом пламени содержится углерод; а теперь я возьму такое пламя, в котором углерода нет.
There is a material, a kind of fuel - a vapor, or gas, whichever you like to call it - in that vessel, and it has no solid particles in it; so I take that because it is an example of flame itself burning without any solid matter whatever; and if I now put this solid substance in it, you see what an intense heat it has, and how brightly it causes the solid body to glow. This is the pipe through which we convey this particular gas, which we call hydrogen, and which you shall know all about the next time we meet.	Вот в этом сосуде находится некое горючее вещество - пока назовите его парами или газом, как хотите, - в котором нет твердых частиц; поэтому я и беру его как пример пламени, горящего без всякого твердого вещества. Когда я введу в это пламя твердое тело, вы увидите, до чего пламя жаркое и как ослепительно оно заставляет светиться это твердое тело. Вот трубка, через которую подается особый газ, называемый водородом; о нем вы все узнаете на следующей лекции.
And here is a substance called oxygen, by means of which this hydrogen can burn; and although we produce, by their mixture, far greater heat (Bunsen has calculated that the temperature of the oxyhydrogen blowpipe is 8061C. Hydrogen burning in air has a temperature of 3259C., and coal gas in air, 2350C) than you can obtain from the candle, yet there is very little light. If, however, I take a solid substance, and put that into it, we produce an intense light.	А вот здесь - вещество, называемое кислородом, при помощи которого водород может гореть; в результате их смешения мы получаем несравненно более высокую температуру, чем от пламени свечи. Если же, поместить в это пламя какое-нибудь твердое вещество, получается свет.
If I take a piece of lime, a substance which will not burn, and which will not vaporize by the heat (and because it does not vaporize remains solid, and remains heated), you will soon observe what happens as to its glowing. I have here a most intense heat produced by the burning of hydrogen in contact with the oxygen; but there is as yet very little light - not for want of heat, but for want of particles which can retain their solid state; but when I hold this piece of lime in the flame of the hydrogen as it burns in the oxygen, see how it glows!	Возьмем кусок извести - вещества, которое не горит и не испаряется при высокой температуре (а не испаряясь, остается твердым и раскаленным). Сейчас вы сможете наблюдать, как известь будет светиться. Сжигая водород в кислороде, получаем очень высокую температуру; пока еще света очень мало - не из-за того, что мало тепла, а из-за отсутствия твердых частиц - но вот я держу этот кусочек извести в кислородно-водородном пламени - смотрите, как он ослепительно светится!
This is glorious lime light, which rivals the voltaic light, and which is almost equal to sunlight.	Это и есть прославленный "друммондов свет", соперничающий со светом вольтовой дуги и почти равный солнечному свету.
	Название связано с фамилией английского капитана Томаса Друммонда, впервые применившего этот источник света для практических целей. - Прим. ред.
I have here a piece of carbon or charcoal, which will burn and give us light exactly in the same manner as if it were burnt as part of a candle. The heat that is in the flame of a candle decomposes the vapor of the wax, and sets free the carbon particles; they rise up heated and glowing as this now glows, and then enter into the air. But the particles, when burnt, never pass off from a candle in the form of carbon. They go off into the air as a perfectly invisible substance, about which we shall know hereafter.	А вот здесь у меня кусочек углерода, или древесного угля, который будет гореть и давать нам свет точно так же, как если бы этот углерод сгорал в качестве составной части свечи. Высокая температура пламени свечи разлагает пары воска и высвобождает частицы углерода; они поднимаются вверх, раскаленные и светящиеся, как светится сейчас вот этот кусочек, а затем уходят в воздух. Но эти частицы, сгорев, никогда не уходят из пламени в форме углерода - нет, они переходят в воздух в виде совершенно невидимого вещества, о котором мы поговорим в дальнейшем.
Is it not beautiful to think that such a process is going on, and that such a dirty things as charcoal can become so incandescent? You see it comes to this - that all bright flames contain these solid particles; all things that burn and produce solid particles, either during the time they are burning, as in the candle, or immediately after being burnt, as in the case of the gunpowder and iron filings - all these things give us this glorious and beautiful light.	Подумайте, как прекрасен этот процесс, при котором такое невзрачное вещество, как уголь, делается таким сияющим! Вы видите, что дело здесь сводится к следующему: всякое яркое пламя содержит эти твердые частицы; и все то, что горит и дает твердые частицы - будь то во время горения, как это происходит в пламени свечи, будь то непосредственно после горения, как в примере с порохом и железными опилками, - все это дает нам прекрасный свет.
I will give you a few illustrations. Here is a piece of phosphorus, which burns with a bright flame. Very well; we may now conclude that phosphorus will produce, either at the moment that it is burning or afterwards, these solid particles. Here is the phosphorus lighted, and I cover it over with this glass for the purpose of keeping in what is produced. What is all that smoke? That smoke consists of those very particles which are produced by the combustion of the phosphorus.	Сейчас я вам это проиллюстрирую. Во-первых, вот кусочек фосфора, которому свойственно гореть ярким пламенем. Из этого мы теперь можем сделать вывод, что фосфор обязательно дает такие твердые частицы либо в момент самого горения, либо после него. Вот фосфор зажжен, и я накрываю его стеклянным колпаком, чтобы не дать улетучиться тому, что получится в результате горения. Что это за клубы дыма? Этот дым состоит как раз из тех частиц, которые получаются от горения фосфора.

Here, again, are two substances. This is chlorate of potassa, and this other sulphuret of antimony. I shall mix these together a little, and then they may be burnt in many ways. I shall touch them with a drop of sulphuric acid, for the purpose of giving you an illustration of chemical action, and they will instantly burn. (The following is the action of the sulphuric in inflaming the mixture of sulphuret of antimony and chlorate of potassa. A portion of the latter is decomposed by the sulphuric acid into oxide of chlorine, bisulphate of potassa, and perchlorate of potassa. The oxide of chlorine inflames the sulphuret of antimony, which is a combustible body, and the whole mass instantly bursts into flame.) [The lecturer then ignited the mixture by means of sulphuric acid.] Now, from the appearance of things, you can judge for yourselves whether they produce solid matter in burning. I have given you the train of reasoning which will enable you to say whether they do or do not; for what is this bright flame but the solid particles passing off? Далее, вот два вещества - бертолетова соль и сернистая сурьма. Я их слегка перемешаю, и тогда их можно будет сжечь различными способами. Чтобы показать вам образчик того, что такое химическая реакция, я капну на них серной кислоты, и они мгновенно вспыхнут. (Лектор поджигает смесь серной кислотой.) Теперь по внешнему виду этого явления вы можете сами судить, получается ли при горении твердое вещество. Я вам указал и ход рассуждения, который приведет вас к ответу на этот вопрос, положительному или отрицательному: ведь что же представляет собой это яркое пламя, как не выделяющиеся твердые раскаленные частицы?

Mr. Anderson has in the furnace a very hot crucible. I am about to throw into it some zinc filings, and they will burn with flame like gunpowder. I make this experiment because you can make it well at home. Now I want you to see what will be the result of the combustion of this zinc. Here it is burning - burning beautifully like a candle, I may say. But what is all that smoke, and what are those little clouds of wool which will come to you if you can not come to them, and make themselves sensible to you in the form of the old philosophic wool, as it was called? We shall have left in that crucible, also, a quantity of this woolly matter. Вот тут у мистера Андерсона накаленный в печи тигелек. Я сейчас брошу в него цинковых опилок, и они будут гореть таким пламенем, как у нас горел порох. Этот опыт вы можете сделать дома. А теперь мне нужно, чтобы вы посмотрели, каков будет результат сгорания цинка. Вот он горит. И прекрасно горит - можно сказать, как свеча. Но что это за клубы дыма? И что это за облачка, похожие на клочки шерсти, разлетающиеся по всей аудитории и дающие вам знать о себе, не дожидаясь, чтобы вы подошли ко мне их рассмотреть? В старину их называли "философской шерстью". Некоторое количество этого пушистого вещества у нас останется и в тигле.

But I will take a piece of this same zinc, and make an experiment a little more closely at home, as it were. You will have here the same thing happening. Here is the piece of zinc; there [pointing to a jet of hydrogen] is the furnace, and we will set to work and try and burn the metal. It glows, you see; there is the combustion; and there is the white substance into which it burns. And so, if I take that flame of hydrogen as the representative of a candle, and show you a substance like zinc burning in the flame, you will see that it was merely during the action of combustion that this substance glowed - while it was kept hot; and if I take a flame of hydrogen and put this white substance from the zinc into it, look how beautifully it glows, and just because it is a solid substance. Для следующего опыта я возьму тот же цинк, но не в опилках, а кусочком, чтобы продукты горения не разлетались по всему залу. Вы увидите, что, по существу, будет происходить то же самое. Вот кусочек цинка, вот горелка (лектор указывает на водородное пламя), и теперь мы примемся за дело- постараемся сжечь этот металл. Вы видите, что он светится - стало быть, происходит горение; а вот и белое вещество, в которое, сгорая, превращается цинк. Итак, если я буду считать это водородное пламя подобием пламени свечи и покажу вам какое-нибудь вещество, вроде цинка, горящим в водородном пламени, вы убедитесь, что это вещество светится только во время горения, т. е. пока оно накалено. Вот я беру белое вещество, получившееся от сгорания цинка, и помещаю его в водородное пламя. Смотрите, как оно чудно светится - и именно потому, что это твердое вещество.

I will now take such a flame as I had a moment since, and set free from it the particles of carbon. Here is some camphene, which will burn with a smoke; but if I send these particles of smoke through this pipe into the hydrogen flame you will see they will burn and become luminous, because we heat them a second time. There they are. Those are the particles of carbon reignited a second time. They are those particles which you can easily see by holding a piece of paper behind them, and which, while they are in the flame, are ignited by the heat produced, and, when so ignited, produce this brightness. When the particles are not separated you get no brightness. The flame of coal gas owes its brightness to the separation, during combustion, of these particles of carbon, which are equally in that as in a candle. Вернусь теперь к тому пламени, какое мы рассматривали раньше, и выделю из него частицы углерода. Возьмем камфару, которой свойственно гореть коптящим пламенем. Но если я через эту трубочку проведу частицы копоти в водородное пламя, вы увидите, что они будут сгорать и испускать свет, так как мы их нагреем вторично. Вот, смотрите. Здесь частицы углерода, зажженные вторично. Это те самые частицы сажи, которые хорошо были видны на фоне белой бумаги. Теперь же, оказавшись в жарком пламени водорода, они воспламеняются и поэтому дают такой яркий свет. Если же частицы не выделяются, пламя у нас получается несветящимся. Пламя светильного газа дает такой яркий свет именно благодаря тому, что во время горения из этого газа образуются частицы углерода, которые присутствуют в его пламени, точно так же, как и в пламени свечи.

I can very quickly alter that arrangement. Here, for instance is a bright flame of gas. Supposing I add so much air to the flame as to cause it all to burn before those particles are set free, I shall not have this brightness; Яркость пламени можно очень быстро изменить. Вот, например, яркое газовое пламя. Если я буду подводить столько воздуха к пламени, чтобы газ полностью сгорал, прежде чем успеют выделиться эти частицы, у меня такой яркости не получится.

and I can do that in this way: If I place over the jet this wire-gauze cap, as you see, and then light the gas over it, it burns with a non-luminous flame, owing to its having plenty of air mixed with it before it burns; and if I raise the gauze, you see it does not burn below (The "air-burner," which is of such value in the laboratory, owes its advantage to this principle. It consists of a cylindrical metal chimney, covered at the top with a piece of rather coarse iron wire gauze. This is supported over an Argand burner in such a manner that the gas may mix in the chimney with an amount of air sufficient to burn the carbon and hydrogen simultaneously, so that there may be no separation of carbon in the flame with consequent deposition of soot. The flame, being unable to pass through the wire gauze, burns in a steady, nearly invisible manner above.). There is plenty of carbon in the gas; but, because the atmosphere can get to it, and mix with it before it burns, you see how pale and blue the flame is. And if I blow upon a bright gas flame, so as to consume all this carbon before it gets heated to the glowing point, it will also burn blue. [The lecturer illustrated his remarks by blowing on the gas light.] The only reason why I have not the same bright light when I thus blow upon the flame is that the carbon meets with sufficient air to burn it before it gets separated in the flame in a free state. The difference is solely due to the solid particles not being separated before the gas is burnt. Устроить это можно вот как. На горелку я надеваю колпачок из тонкой проволочной сетки, а затем зажигаю газ над колпачком; видите, газ горит несветящимся пламенем, так как перед сгоранием с газом смешивается достаточное количество воздуха. Если же я подниму сетчатый колпачок, то под ним. как вы видите, газ не горит. Углерода в этом газе вполне достаточно; однако вы видите, каким бледным, голубоватым пламенем горит он там, где к нему обеспечен доступ воздуха, и они могут смешаться перед сгоранием. Такой голубоватый оттенок получается и в том случае, если я буду дуть на яркое газовое пламя так, чтобы сжигать весь этот углерод до того, как он успеет раскалиться. (Лектор иллюстрирует свои слова на опыте, дуя на газовую горелку.) Единственная причина, почему от такого дутья пламя теряет яркость, заключается в том, что углерод смешивается с достаточным количеством воздуха для его сгорания, прежде чем он в пламени выделится в свободном состоянии. Вся разница в цвете пламени происходит исключительно от того, что твердые частицы не успевают выделиться, прежде чем газ сгорает.

You observe that there are certain products as the result of the combustion of a candle, and that of these products one portion may be considered as charcoal, or soot; that charcoal, when afterward burnt, produces some other product; and it concerns us very much now to ascertain what that other product is. We showed that something was going away; and I want you now to understand how much is going up into the air; and for that purpose we will have combustion on a little larger scale. From that candle ascends heated air, and two or three experiments will show you the ascending current; but, in order to give you a notion of the quantity of matter which ascends in this way, I will make an experiment by which I shall try to imprison some of the products of this combustion. For this purpose I have here what boys call a fire-balloon; I use this fire-balloon merely as a sort of measure of the result of the combustion we are considering; and I am about to make a flame in such an easy and simple manner as shall best serve my present purpose. Итак, вы убедились на опыте, что при сгорании свечи получаются некоторые вещества и что в числе этих продуктов сгорания находится уголь, т. е. сажа. Этот уголь, сгорая, дает некий другой продукт; теперь мы займемся выяснением, что это за другой продукт горения. Мы видели, как что-то улетучивалось и исчезало. Теперь мне нужно, чтобы вы поняли, сколько вещества улетает в воздух, а для этой цели мы устроим горение в несколько большем масштабе. Вот от этой свечи поднимается нагретый воздух. Двух-трех опытов будет достаточно, чтобы показать вам восходящий ток газа. Но чтобы дать представление о количестве вещества, которое таким образом летит вверх, я сейчас проделаю еще один опыт и постараюсь уловить часть получающихся продуктов горения. Для этого у меня есть детский воздушный шар: сейчас я им воспользуюсь только как своего рода меркой для тех продуктов горения, которыми мы в данный момент занимаемся. А пламя я устрою простое - такое, чтобы оно наилучшим образом соответствовало поставленной мною цели.

This plate shall be the "cup," we will so say, of the candle; this spirit shall be our fuel; and I am about to place this chimney over it, because it is better for me to do so than to let things proceed at random. Mr. Anderson will now light the fuel, and here at the top we shall get the results of the combustion. What we get at the top of that tube is exactly the same, generally speaking, as you get from the combustion of a candle; but we do not get a luminous flame here, because we use a substance which is feeble in carbon. I am about to put this balloon - not into action, because that is not my object - but to show you the effect which results from the action of those products which arise from the candle, as they arise here from the furnace. [The balloon was held over the chimney, when it immediately commenced to fill.] Вот эта тарелка будет представлять собой, так сказать, "чашечку" свечи; горючее - спирт, налитый в тарелку; над ним я помещу эту трубу для тяги - такое устройство лучше, чем если бы я предоставил это дело случаю. Сейчас мой помощник зажжет горючее, - а здесь, у верхушки трубы, мы будем улавливать продукты горения. То, что мы получаем у верхушки трубы, это, вообще говоря, то же самое, что получается при сгорании свечи; но здесь пламя не светящееся, так как мы взяли вещество, бедное углеродом. Запускать шар я сейчас не собираюсь, моя цель не в этом, а я его сюда прилажу, чтобы показать вам результат действия веществ, поднимающихся как от свечи, так и от этого пламени в вытяжной трубе. (К верхнему отверстию трубы приставляется горловина шара, и он сразу начинает наполняться.)

You see how it is disposed to ascend; but we must not let it up; because it might come in contact with those upper gaslights, and that would be very inconvenient. [The upper gaslights were turned out at the request of the lecturer, and the balloon was allowed to ascend.] Вы видите как шар рвется кверху, но отпустить его нельзя: ведь он, пожалуй, может наткнуться на газовые лампы вон там, наверху, а это было бы очень некстати. (По просьбе слушателей гасят верхние лампы, лектор отпускает шар, и тот улетает вверх.)

Does not that show you what a large bulk of matter is being evolved? Now there is going through this tube [placing a large glass tube over a candle] all the products of that candle, and you will presently see that the tube will become quite opaque. Suppose I take another candle, and place it under a jar, and then put a light on the other side, just to show you what is going on. You see that the sides of the jar become cloudy, and the light begins to burn feebly. Ну, вот, разве это не доказывает вам, какой значительный объем вещества получается при горении? А теперь смотрите (лектор помещает над свечой широкую стеклянную трубку): через эту трубку проходят все продукты горения этой свечи, и вы сейчас увидите, что трубка совсем помутнеет. Я беру горящую свечу, накрываю ее банкой и, чтобы вам было видно происходящее, освещаю ее с противоположной от вас стороны. Как видите, стенки банки затуманиваются и свет слабеет.

It is the products, you see, which make the light so dim, and this is the same thing which makes the sides of the jar so opaque. If you go home, and take a spoon that has been in the cold air, and hold it over a candle - not so as to soot it - you will find that it becomes dim just as that jar is dim. If you can get a silver dish, or something of that kind, you will make the experiment still better; and now, just to carry your thoughts forward to the time we shall next meet, let me tell you that it is water which causes the dimness, and when we next meet I will show that we can make it, without difficulty, assume the form of a liquid. Именно продукты сгорания и заставляют свет меркнуть, и от них же и мутнеют стенки банки. Если вы, придя домой, возьмете ложку, которая лежала на холоде, и подержите ее над пламенем свечи (только так, чтобы ложка не закоптела), вы увидите, что она запотеет, как эта банка. Еще лучше удастся опыт, если вы сумеете раздобыть для него серебряное блюдо или что-нибудь вроде этого. А теперь, чтобы заранее подготовить вас к нашей следующей встрече, скажу вам, что это помутнение получается от воды. На следующей лекции я покажу вам, что ее нетрудно будет получить в жидком виде.

К началу страницы

Lecture III: Products: Water From The Combustion - Nature Of Water - A Compound - Hydrogen/Лекция Iii Продукты Горения. Вода, Образующаяся При Горении. Природа Воды. Сложное Вещество. Водород

English	Русский
I Dare say you well remember that when we parted we had just mentioned the word "products" from the candle; for when a candle burns we found we were able, by nice adjustment, to get various products from it. There was one substance which was not obtained when the candle was burning properly, which was charcoal or smoke, and there was some other substance that went upward from the flame which did not appear as smoke, but took some other form, and made part of that general current which, ascending from the candle upward, becomes invisible, and escapes. There were also other products to mention. You remember that in that rising current having its origin at the candle we found that one part was condensable against a cold spoon, or against a clean plate, or any other cold thing, and another part was incondensable.	Надеюсь, вы хорошо помните, что в конце прошлой лекции я использовал выражение "продукты горения свечи". Ведь мы убедились, что когда горит свеча, мы можем при помощи соответствующих приборов получить из нее разнообразные продукты горения. Во-первых, у нас оказался уголь, или копоть, которая не получалась, когда свеча горела хорошо; во-вторых, было какое-то другое вещество, которое имело вид не дыма, а чего-то другого, но составляло часть того общего потока, который, восходя от пламени, становится невидимым и исчезает. Были там также и другие продукты горения, о которых должна была идти речь дальше. Мы ведь, помните, обнаружили, что в составе струи, восходящей от свечи, одну часть можно сконденсировать, поставив на ее пути холодную ложку, чистую тарелку или любой другой холодный предмет, другая же часть не конденсируется.
We will first take the condensable part, and examine it, and, strange to say, we find that that part of the product is just water - nothing but water. On the last occasion I spoke of it incidentally, merely saying that water was produced among the condensable products of the candle; but to-day I wish to draw your attention to water, that we may examine it carefully, especially in relation to this subject, and also with respect to its general existence on the surface of the globe.	Сперва мы исследуем конденсирующуюся .часть продуктов; как это ни странно, мы найдем, что это всего-навсего вода. Прошлый раз я об этом упомянул мельком - только сказал, что среди поддающихся конденсации продуктов сгорания свечи есть и вода. Сегодня же я хочу привлечь ваше внимание как раз к воде, чтобы вы могли ее тщательно исследовать не только в связи с нашей основной темой, но также и вообще, в связи с вопросом о ее существовании на земном шаре.
Now, having previously arranged an experiment for the purpose of condensing water from the products of the candle, my next point will be to show you this water; and perhaps one of the best means that I can adopt for showing its presence to so many at once is to exhibit a very visible action of water and then to apply that test to what is collected as a drop at the bottom of that vessel.	Сейчас у меня все готово для опыта по конденсации воды из продуктов горения свечи, и я прежде всего постараюсь доказать вам, что это действительно вода. Пожалуй, лучший способ показать ее присутствие сразу всей аудитории - это продемонстрировать какое-нибудь действие воды, которое было бы ясно видно, а затем испытать таким образом то, что соберется в каплю на дне вот этой чашечки. (Лектор подставляет свечу под чашечку со смесью льда и соли.)

I have here a chemical substance, discovered by Sir Humphry Davy, which has a very energetic action upon water, which I shall use as a test of the presence of water. If I take a little piece of it - it is called potassium, as coming from potash - if I take a little piece of it, and throw it into the basin, you see how it shows the presence of water by lighting up and floating about, burning with a violet flame. I am now going to take away the candle which has been burning beneath the vessel containing ice and salt, and you see a drop of water - a condensed product of the candle - hanging from the under surface of the dish. I will show you that potassium has the same action upon it as upon the water in that basin in the experiment we have just tried. See! it takes fire, and burns in just the same manner. I will take another drop upon this glass slab, and when I put the potassium on to it, you see at once, from its taking fire, that there is water present. Now that water was produced by the candle. Здесь у меня некое вещество, открытое сэром Гэмфри Дэви; оно очень энергично реагирует с водой, и я этим воспользуюсь, чтобы доказать наличие воды. Это калий, добываемый из поташа. Я беру маленький кусочек калия и бросаю его в эту чашку. Вы видите, как он доказывает наличие воды в чашке - калий вспыхивает, горит ярким, сильным пламенем и при этом бегает по поверхности воды. Теперь я уберу свечу, которая некоторое время горела у нас под чашечкой со смесью льда и соли; вы видите, что со дна чашечки свисает капля воды - сконденсированного продукта горения свечи. Я покажу вам, что калий даст с этой водой такую же реакцию, как с водой в чашке. Смотрите... Калий вспыхивает и горит совершенно так же, как в предыдущем опыте. Другую каплю воды я улавливаю на это стекло, кладу на нее кусочек калия, и по тому, как он загорается, вы можете судить о том, что здесь присутствует именно вода. А вы помните, что эта вода возникла из свечи.

In the same manner, if I put this spirit lamp under that jar, you will soon see the latter become damp from the dew which is deposited upon it - that dew being the result of combustion; and I have no doubt you will shortly see, by the drops of water which fall upon the paper below, that there is a good deal of water produced from the combustion of the lamp. I will let it remain, and you can afterward see how much water has been collected. So, if I take a gas lamp, and put any cooling arrangement over it, I shall get water - water being likewise produced from the combustion of gas. Here, in this bottle, is a quantity of water - perfectly pure, distilled water, produced from the combustion of a gas lamp - in no point different from the water that you distill from the river, or ocean, or spring, but exactly the same thing. Точно так же, если я накрою вот той банкой зажженную спиртовку, вы скоро увидите, как банка запотеет от осаждающейся на ней росы, а эта роса опять-таки есть результат горения. По каплям, которые будут капать на подостланную бумагу, вы, без сомнения, через некоторое время увидите, что от горения спиртовки получается изрядное количество воды. Я не буду сдвигать эту банку, и вы потом сможете посмотреть, сколько воды накопится. Подобным же образом, поместив охлаждающее устройство над газовой горелкой, я также получу воду, потому что вода образуется и при горении газа. В этой банке собрано некоторое количество воды - идеально чистой, дистиллированной воды, полученной при горении светильного газа; она ничем не отличается от воды, какую вы могли бы добыть путем перегонки из речной, океанской или ключевой - это в точности такая же вода.

Water is one individual thing; it never changes. We can add to it by careful adjustment for a little while, or we can take it apart and get other things from it; but water, as water, remains always the same, either in a solid, liquid, or fluid state. Here again [holding another bottle] is some water produced by the combustion of an oil lamp. A pint of oil, when burnt fairly and properly, produces rather more than a pint of water. Here, again, is some water, produced by a rather long experiment, from a wax candle. And so we can go on with almost all combustible substances, and find that if they burn with a flame, as a candle, they produce water. You may make these experiments yourselves: the head of a poker is a very good thing to try with, and if it remains cold long enough over the candle, you may get water condensed in drops on it; or a spoon, or ladle, or any thing else may be used, provided it be clean, and can carry off the heat, and so condense the water. Вода - химический индивид, она всегда одинакова. Мы можем подмешать к ней посторонние вещества или удалить из нее содержащиеся в ней примеси; однако вода как таковая остается всегда собой - твердой, жидкой или газообразной. Вот здесь (лектор показывает другой сосуд) вода, полученная при горении масляной лампы. Из масла, если его надлежащим образом сжигать, можно получить даже несколько большее по объему количество воды. А вот здесь вода, добытая из восковой свечи путем довольно длительного опыта. И так мы можем перебрать одно за другим почти все горючие вещества и убедиться, что если они, как свеча, дают пламя, то при их сгорании получается вода. Такие опыты вы можете проделать сами. Для начала очень хороша рукоятка кочерги (Имеется в виду кочерга с массивной металлической ручкой. - Прим. ред.), если ее удастся достаточно долго продержать над пламенем свечи так, чтобы она оставалась холодной, вы сможете добиться, чтобы на ней каплями осела вода. Для этого годится и ложка, и поварешка, и вообще любой предмет, лишь бы он был чистым и обладал достаточной теплопроводностью, т. е. чтобы он мог отводить тепло и, таким образом, конденсировать пары воды.

And now - to go into the history of this wonderful production of water from combustibles, and by combustion - I must first of all tell you that this water may exist in different conditions; and although you may now be acquainted with all its forms, they still require us to give a little attention to them for the present; so that we may perceive how the water, while it goes through its Protean changes, is entirely and absolutely the same thing, whether it is produced from a candle, by combustion, or from the rivers or ocean. Теперь, если уж вдаваться в то, как происходит это удивительное выделение воды из горючих материалов в процессе их горения, я должен прежде всего рассказать, что вода может существовать в различных состояниях. Правда, вы уже знакомы со всеми видоизменениями воды, но тем не менее нам сейчас необходимо уделить им некоторое внимание для того, чтобы мы могли осознать, каким образом вода, претерпевая, подобно Протею (Протей - в греческой мифологии морское божество, вещий старец. Ему приписывалась удивительная способность принимать различные образы и мгновенно исчезать. - Прим. ред.), свои многообразные изменения, остается всегда одним и тем же веществом - все равно, получена ли она из свечи при ее сгорании, или же из рек или океана.

First of all, water, when at the coldest, is ice. Now we philosophers - I hope that I may class you and myself together in this case - speak of water as water, whether it be in its solid, or liquid, or gaseous state - we speak of it chemically as water. Water is a thing compounded of two substances, one of which we have derived from the candle, and the other we shall find elsewhere. Начнем с того, что в наиболее холодном состоянии вода представляет собой лед. Однако мы с вами как естествоиспытатели - ведь я надеюсь, нас с вами можно объединить под этим названием, - говоря о воде, называем ее водой, все равно, находится ли она в твердом, жидком или газообразном состоянии; в химическом смысле это всегда вода. Вода есть соединение двух веществ, одно из которых мы получали из свечи, а второе нам предстоит найти вне ее.

Water may occur as ice; and you have had most excellent opportunities lately of seeing this. Ice changes back into water - for we had on our last Sabbath a strong instance of this change by the sad catastrophe which occurred in our own house, Вода может встречаться в виде льда, и за последнее время вы имели прекрасную возможность убедиться в этом. Лед превращается обратно в воду при повышении температуры. В прошлое воскресенье мы видели яркий пример этого превращения, которое привело к печальным, последствиям в некоторых наших домах.

Лекции Фарадея читались в период зимних каникул. Видимо, чередовались заморозки и оттепели, которые приводили к затоплению подвальных помещений. - Прим. ред.

as well as in the houses of many of our friends -

ice changes back into water when the temperature is raised; water also changes into steam when it is warmed enough. The water which we have here before us is in its densest state (Water is in its densest state at a temperature of 39.1 Fahrenheit.); and, although it changes in weight, in condition, in form, and in many other qualities, it still is water; and whether we alter it into ice by cooling, or whether we change it into steam by heat, it increases in volume in the one case very strangely and powerfully, and in the other case very largely and wonderfully. Вода в свою. очередь превращается в пар, если ее достаточно нагреть. Та вода, которую вы видите здесь перед собой, обладает наибольшей плотностью (Наибольшую плотность вода имеет при 39,1 градуса по шкале Фаренгейта. - Прим. В. Крукса), и хотя она меняется по весу, по состоянию, по форме и многим другим свойствам, она продолжает оставаться водой. При этом, будем ли мы превращать ее в лед путем охлаждения или же в пар путем нагревания, вода по-разному увеличивается в объеме: в первом случае - очень незначительно и с большой силой, а во втором - изменение объема велико.

For instance, I will now take this tin cylinder, and pour a little water into it, and, seeing how much water I pour in, you may easily estimate for yourselves how high it will rise in the vessel: it will cover the bottom about two inches. I am now about to convert the water into steam for the purpose of showing to you the different volumes which water occupies in its different states of water and steam. Например, я беру этот тонкостенный жестяной цилиндр и наливаю в него немножко воды. Вы видели, как мало я налил, и можете без труда самостоятельно сообразить, какова будет высота воды в этом сосуде: вода покроет дно слоем приблизительно в два дюйма. Теперь я собираюсь превратить эту воду в пар, чтобы показать вам разницу в объеме, занимаемом водой в ее различных состояниях - воды и пара.

(В шкале Фаренгейта температурный интервал между точкой таяния льда и точкой кипения воды разделен на 180 градусов, причем точке таяния льда приписана температура +32?. Легко сосчитать, что приведенное в примечании к английскому изданию значение температуры соответствует четырем градусам по шкале Цельсия. - Прим. ред)

Let us now take the case of water changing into ice: we can effect that by cooling it in a mixture of salt and pounded ice (A mixture of salt and pounded ice reduces the temperature from 32 Fahrenheit to zero, the ice at the same time becoming fluid.) - and I shall do so to show you to the expansion of water into a thing of larger bulk when it is so changed. These bottles [holding one] are made strong cast iron, very strong and very thick - I suppose they are the third of an inch in thickness; they are very carefully filled with water, so as to exclude all air, and then they are screwed down tight. We shall see that when we freeze the water in these iron vessels, they will not be able to hold the ice, and the expansion within them will break them in pieces as these [pointing to some fragments] are broken, which have been bottles of exactly the same kind. I am about to put these two bottles into that mixture of ice and salt for the purpose of showing that when water becomes ice it changes in volume in this extraordinary way. пока разберем, что происходит при превращении воды в лед. Это можно осуществить, охлаждая ее в смеси толченого льда с солью (В смеси с солью температура таяния льда понижается. - Прим. ред.), и я это проделаю, чтобы показать вам расширение воды при этом превращении в нечто, обладающее большим объемом. Вот эти чугунные бутылки (показывает одну из них) очень прочные и очень толстостенные - их толщина примерно треть дюйма. Их очень аккуратно наполнили водой, не оставив в них ни пузырька воздуха, и затем плотно завинтили. Когда мы заморозим воду в этих чугунных сосудах, мы увидим, что они не смогут вместить получившийся лед. Происходящее внутри них расширение разорвет их на куски. Вот это - обломки точно таких же бутылок. Наши две бутылки я кладу в смесь льда и соли, и вы убедитесь, что при замерзании вода изменяется в объеме с такой большой силой.

In the mean time, look at the change which has taken place in the water to which we have applied heat; it is losing its fluid state. You may tell this by two or three circumstances. I have covered the mouth of this glass flask, in which water is boiling, with a watch-glass. Do you see what happens? It rattles away like a valve chattering, because the steam rising from the boiling water sends the valve up and down, and forces itself out, and so makes it clatter. You can very easily perceive that the flask is quite full of steam, or else it would not force its way out. You see, also, that the flask contains a substance very much larger than the water, for it fills the whole of the flask over and over again, and there it is blowing away into the air; and yet you can not observe any great diminution in the bulk of the water, which shows you that its change of bulk is very great when it becomes steam. А теперь давайте посмотрим на изменения, происшедшие с той водой, которую мы поставили кипятиться; она, оказывается, перестает быть жидкостью. Об этом можно судить по следующим обстоятельствам. Я прикрыл часовым стеклом горлышко колбы, в которой сейчас кипит вода. Видите, что происходит? Стеклышко вовсю стучит, как будто клапан в машине, потому что пар, поднимающийся от кипящей воды, с силой вырывается наружу и заставляет этот "клапан" подпрыгивать. Вы без труда можете сообразить, что колба целиком заполнена паром - ведь иначе он не стал бы прокладывать себе дорогу силой. Вы видите также, что в колбе содержится какое-то вещество, значительно большее по объему, чем вода, - ведь оно не только наполняет всю колбу, но, как видите, и улетает в воздух. Однако вы не наблюдаете существенной убыли в количестве оставшейся воды, и это вам показывает, сколь велико изменение объема при превращении воды в пар.

I have put our iron bottles containing water into this freezing mixture, that you may see what happens. No communication will take place, you observe, between the water in the bottles and the ice in the outer vessel. But there will be a conveyance of heat from the one to the other, and if we are successful - we are making our experiment in very great haste - I expect you will by-and-by, so soon as the cold has taken possession of the bottles and their contents, hear a pop on the occasion of the bursting of the one bottle or the other, and, when we come to examine the bottles, we shall find their contents masses of ice, partly inclosed by the covering of iron which is too small for them, because the ice is larger in bulk than the water. You know very well that ice floats upon water; if a boy falls through a hole into the water, he tries to get on the ice again to float him up. Why does the ice float? Think of that, and philosophize. Because the ice is larger than the quantity of water which can produce it, and therefore the ice weighs the lighter and the water is the heavier. Вернемся опять к нашим чугунным бутылкам с водой, которые я положил вот в эту охлаждающую смесь, чтобы вы могли наблюдать, что с ними произойдет. Как вы видите, между водой в бутылках и льдом во внешнем сосуде сообщения нет. Но между ними происходит перенос тепла, так что если опыт удастся (ведь мы его проводим в очень большой спешке), вы через некоторое время, как только холод завладеет бутылками и их содержимым, услышите взрыв: это лопнет какая-нибудь из бутылок. И, осмотрев затем бутылки, мы обнаружим, что их содержимое представляет собой куски льда, частично покрытые чугунной скорлупой, которая оказалась для них слишком тесной, потому что лед занимает больше места, чем вода, из которой он получился. Вы прекрасно знаете, что лед на воде плавает; если зимой под мальчиком подламывается лед и он проваливается в воду, он пытается выкарабкаться на льдину, которая его "поддержит. Почему же лед плавает? Подумайте, и вы, наверно, найдете объяснение: лед по объему больше, чем та вода, из которой он получается; поэтому лед легче, а вода тяжелее.

To return now to the action of heat on water. See what a stream of vapor is issuing from this tin vessel! You observe, we must have made it quite full of steam to have it sent out in that great quantity. And now, as we can convert the water into steam by heat, we convert it back into liqui! water by the application of cold. And if we take a glass, or any other cold thing, and hold it over this steam, see how soon it gets damp with water: it will condense it until the glass is warm - it condenses the water which is now running down the sides of it. Вернемся теперь к действию тепла на воду. Посмотрите, какая струя пара выходит из этого жестяного цилиндра! Очевидно, пар его целиком заполняет, раз он оттуда так валит. Но если посредством тепла мы можем превращать воду в пар, то посредством холода мы можем вернуть пар в состояние жидкости. Возьмем стакан или любой другой холодный предмет и подержим его над этой струей пара - смотрите, как он быстро запотевает! Пока стакан не согреется, он будет продолжать конденсировать пар в воду - вот она уже стекает по его стенкам.

I have here another experiment to show the condensation of water from a vaporous state back into a liquid state, in the same way as the vapor, one of the products of the candle, was condensed against the bottom of the dish and obtained in the form of water; and to show you how truly and thoroughly these changes take place, I will take this tin flask, which is now full of steam, and close the top. We shall see what takes place when we cause this water or steam to return back to the fluid state by pouring some cold water on the outside. [The lecturer poured the cold water over the vessel, when it immediately collapsed.] You see what has happened. Я покажу вам еще один опыт с конденсацией воды из парообразного состояния обратно в жидкое. Вы уже видели, что один из продуктов горения свечи - водяной пар. Мы получали его в жидком виде, заставляя оседать на дне чашечки с охлаждающей смесью. Чтобы показать вам неизбежность таких переходов, я завинчу горлышко этого жестяного цилиндра, который теперь, как вы видели, наполнен паром. Посмотрим, что произойдет, когда мы охладим цилиндр снаружи и этим заставим водяной пар вернуться в жидкое состояние. (Лектор обливает цилиндр холодной водой, и тотчас же его стенки вдавливаются внутрь.) Вот видите, что получилось.

If I had closed the stopper, and still kept the heat applied to it, it would have burst the vessel; yet, when the steam returns to the state of water, the vessel collapses, there being a vacuum produced inside by the condensation of the steam. I show you these experiments for the purpose of pointing out that in all these occurrences there is nothing that changes the water into any other thing; it still remains water; and so the vessel is obliged to give way, and is crushed inward, as in the other case, by the farther application of heat, it would have been blown outward. Если бы я, завинтив горлышко, продолжал нагревать цилиндр, его бы разорвало давлением пара, а когда пар возвращается в жидкое состояние, цилиндр оказывается смятым, так как внутри него образуется пустота в результате конденсации пара. Сосуд вынужден уступить, его стенки вдавливаются внутрь; наоборот, если бы завинченный цилиндр с паром нагревался дальше, их бы разорвало изнутри. Эти опыты я вам показываю для того, чтобы обратить ваше внимание на то, что во всех этих случаях нет превращения воды в какое-нибудь другое вещество: она продолжает оставаться водой.

And what do you think the bulk of that water is when it assumes the vaporous condition? You see that cube [pointing to a cubic foot]. There, by its side, is a cubic inch, А как вы себе представляете, насколько увеличивается объем воды, когда она переходит в газообразное состояние? Взгляните на этот куб (показывает кубический фут), а вот рядом с ним кубический дюйм (В футе двенадцать дюймов. 1 фут равен 30,4 см. - Прим. ред.).

exactly the same shape as the cubic foot, and that bulk of water [the cubic inch] is sufficient to expand into that bulk [the cubic foot] of steam; and, on the contrary, the application of cold will contract that large quantity of steam into this small quantity of water. [One of the iron bottles burst at that moment.] Форма у них одинаковая, и различаются они только по объему. Так вот, одного кубического дюйма воды оказывается достаточно для того, чтобы расшириться до целого кубического фута пара. И наоборот, от действия холода это большое количество пара сожмется до такого маленького количества воды... (В этот момент лопается одна из чугунных бутылок.)

Ah! There is one of our bottles burst, and here, you see, is a crack down one side an eighth of an inch in width. [The other now exploded, sending the freezing mixture in all directions.] This other bottle is also broken; although the iron was nearly half an inch thick, the ice has burst it asunder. These changes always take place in water; they do not require to be always produced by artificial means; we only use them here because we want to produce a small winter round that little bottle instead of a long and severe one. But if you go to Canada, or to the North, you will find the temperature there out of doors will do the same thing as has been done here by the freezing mixture. Ага! Вот взорвалась одна из наших бутылок, - смотрите, вдоль нее идет трещина шириной в восьмую дюйма. (Тут разрывается другая бутылка, и охлаждающая смесь разлетается во все стороны.) Вот и вторая бутылка лопнула; ее разорвало льдом, хотя чугунные стенки были почти в полдюйма толщиной. Такого рода изменения происходят с водой всегда; не думайте, что их обязательно надо вызывать искусственным путем. Это только сейчас нам пришлось воспользоваться такими средствами, чтобы ненадолго устроить около этих бутылок зиму в малом масштабе вместо настоящей длинной и суровой зимы. Но если вы побываете в Канаде или на Крайнем Севере, вы убедитесь, что там наружная температура достаточна, чтобы произвести на воду тот же эффект, какого мы здесь добивались нашей охлаждающей смесью.

To return to our quiet philosophy. We shall not in future be deceived, therefore, by any changes that are produced in water. Water is the same every where, whether produced from the ocean or from the flame of the candle. Where, then, is this water which we get from a candle? I must anticipate a little, and tell you. It evidently comes, as to part of it, from the candle, but is it within the candle beforehand? No, it is not in the candle; and it is not in the air around about the candle which is necessary for its combustion. It is neither in one nor the other, but it comes from their conjoint action, a part from the candle, a part from the air; and this we have now to trace, so that we may understand thoroughly what is the chemical history of a candle when we have it burning on our table. Однако вернемся к нашим рассуждениям. Стало быть, никакие изменения, происходящие с водой, не смогут теперь ввести нас в заблуждение. Вода - везде одна и та же вода, получена ли она из океана или из пламени свечи. Где же, в таком случае, находится та вода, которую мы получаем из свечи? Чтобы ответить на этот вопрос, я должен буду немного забежать вперед. Совершенно очевидно, что эта вода частично появляется из свечи, - но была ли она в свече прежде? Нет, воды не было ни в свече, ни в окружающем воздухе, необходимом для горения свечи. Вода возникает при их взаимодействии: одна составная часть ее берется из свечи, другая - из воздуха. Именно это мы должны теперь проследить, чтобы до конца понять, каковы химические процессы, происходящие в свече, когда она горит перед нами на столе.

How shall we get at this? I myself know plenty of ways, but I want you to get at it from the association in your own minds of what I have already told you. Как же мы до этого доберемся? Мне-то известно множество путей, но я хочу, чтобы вы додумались сами, размышляя над тем, что я вам уже сообщил.

I think you can see a little in this way. We had just now the case of a substance which acted upon the water in the way that Sir Humphry Davy showed us Думаю, что кое-что вы сможете сообразить вот как. В начале сегодняшней лекции мы имели дело с неким веществом, своеобразную реакцию которого с водой открыл сэр Гэмфри Дэви.

(Potassium, the metallic basis of potash, was discovered by Sir Humphry Davy in 1807, who succeeded in separating it from potash by means of a powerful voltaic battery. Its great affinity for oxygen causes it to decompose water with evolution of hydrogen, which takes fire with the heat produced.), Калий, металлическая основа поташа, был открыт в 1807 г. Гэмфри Дэви, которому удалось выделить его из поташа при помощи вольтовой батареи. Из-за сильного сродства к кислороду калий разлагает воду с выделением водорода, который воспламеняется и горит с выделением тепла. - Прим. В. Крукса

and which I am now going to recall to your minds by making again an experiment upon that dish. It is a thing which we have to handle very carefully; for you see, if I allow a little splash of water to come upon this mass, it sets fire to part of it; and if there were free access of air, it would quickly set fire to the whole. Now this is a metal - a beautiful and bright metal - which rapidly changes in the air, and, as you know, rapidly changes in water. I will put a piece on the water, and you see it burns beautifully, making a floating lamp, using the water in the place of air. Я напомню вам эту реакцию, повторив еще раз опыт с калием. С этим веществом надо обращаться очень осторожно: ведь если у нас на кусок калия попадет хоть капля воды, это место сейчас же загорится, а от него, при условии свободного доступа воздуха, живо загорелся бы и весь кусок. Так вот, калий - это металл с прекрасным ярким блеском, быстро изменяющийся на воздухе и, как вы знаете, в воде. Я опять кладу кусочек калия на воду, - видите, как он чудесно горит, образуя как бы плавучий светильник и используя для горения вместо воздуха воду.

Again, if we take a few iron filings or turnings and put them in water, we find that they likewise undergo an alteration. They do not change so much as this potassium does, but they change somewhat in the same way; they become rusty, and show an action upon the water, though in a different degree of intensity to what this beautiful metal does; but they act upon the water in the same manner generally as this potassium. I want you to put these different facts together in your minds. I have another metal here [zinc], and when we examined it with regard to the solid substance produced by its combustion, we had an opportunity of seeing that it burned; and I suppose, if I take a little strip of this zinc and put it over the candle, you will see something half way, as it were, between the combustion of potassium on the water and the action of iron - you see there is a sort of combustion. It has burned, leaving a white ash or residuum; and here also we find that the metal has a certain amount of action upon water. Положим теперь в воду немного железных опилок или стружек. Мы обнаружим, что они также претерпевают изменения. Меняются они не так сильно, как этот калий, но до некоторой степени схожим образом: они ржавеют и воздействуют на воду, хотя и не столь интенсивно, как этот чудесный металл, но, в общем, их реакция с водой носит тот же характер, что и реакция калия. Сопоставьте мысленно эти различные факты. Вот еще один металл - цинк; вы имели случай убедиться в его способности гореть, когда я вам показывал, что при его сгорании получается твердое вещество. Я полагаю, что если сейчас взять узкую стружку цинка и подержать ее над пламенем свечи, то вы увидите явление, так сказать, промежуточное между горением калия на воде и реакцией железа - произойдет горение особого рода. Вот цинк сгорел, оставив белую золу. Итак, мы видим, что металлы горят и действуют на воду.

By degrees we have learned how to modify the action of these different substances, and to make them tell us what we want to know. And now, first of all, I take iron. It is a common thing in all chemical reactions, where we get any result of this kind, to find that it is increased by the action of heat; and if we want to examine minutely and carefully the action of bodies one upon another, we often have to refer to the action of heat. You are aware, I believe, that iron filings burn beautifully in the air; but I am about to show you an experiment of this kind, because it will impress upon you what I am going to say about iron in its action on water. If I take a flame and make it hollow - you know why, because I want to get air to it and into it, and therefore I make it hollow - and then take a few iron filings and drop them into the flame, you see how well they burn. That combustion results from the chemical action which is going on when we ignite those particles. Шаг за шагом мы научились управлять действием этих различных веществ и заставлять их рассказывать нам о себе. Начнем с железа. У всех химических реакций есть общая черта: они от нагревания усиливаются. Поэтому нам часто приходится применять тепло, если надо детально и внимательно исследовать взаимодействие тел. Вам, надо полагать, уже известно, что железные опилки прекрасно горят в воздухе, но я все же покажу это вам сейчас на опыте, чтобы вы твердо усвоили то, что я вам собираюсь рассказать о действии железа на воду. Возьмем горелку и сделаем ее пламя полым - вы уже знаете, для чего: я хочу подвести воздух к пламени и изнутри. Затем возьмем щепотку железных опилок и будем бросать их в пламя. Видите, как они хорошо горят. Это и есть химическая реакция, которая происходит, когда мы поджигаем эти частицы железа.

And so we proceed to consider these different effects, and ascertain what iron will do when it meets with water. It will tell us the story so beautifully, so gradually and regularly, that I think it will please you very much. Теперь разберем эти различные виды взаимодействия и выясним, что станет делать железо, когда оно встретится с водой. Все это оно само нам расскажет, и притом так занимательно и систематично, что, я уверен, вы получите большое удовольствие.

I have here a furnace with a pipe going through it like an iron gun barrel, and I have stuffed that barrel full of bright iron turnings, and placed it across the fire to be made red-hot. We can either send air through the barrel to come in contact with the iron, or we can send steam from this little boiler at the end of the barrel. Вот тут у меня печь с проходящей сквозь нее железной трубкой вроде ружейного ствола. Эту трубку я набил блестящими железными стружками и поместил ее над огнем, чтобы она раскалилась докрасна. Сквозь эту трубку мы можем пропускать либо воздух, чтобы он приходил в соприкосновение с железом, либо пар из этого маленького кипятильника, присоединив его к концу трубки.

Here is a stop-cock which shuts off the steam from the barrel until we wish to admit it. Вот кран, который закрывает водяному пару доступ в трубку, пока нам не понадобится его туда впустить.

There is some water in these glass jars, which I have colored blue, so that you may see what happens. В этих сосудах - вода, которую я подсинил, чтобы вам виднее было, что произойдет.

Now you know very well that any steam I might send through that barrel, if it went through into the water, would be condensed; for you have seen that steam can not retain its gaseous form if it be cooled down; you saw it here [pointing to the tin flask] crushing itself into a small bulk, and causing the flask holding it to collapse; so that if I were to send steam through that barrel it would be condensed, supposing the barrel were cold; it is, therefore, heated to perform the experiment I am now about to show you. I am going to send the steam through the barrel in small quantities, and you shall judge for yourselves, when you see it issue from the other end, whether it still remains steam. Вы уже прекрасно знаете, что если из этой трубки будет выходить именно водяной пар, то он при пропускании через воду обязательно сгустится; ведь вы же убедились, что пар, будучи охлажден, не может остаться в газообразном состоянии; в нашем опыте с этим жестяным цилиндром вы видели, как пар сжался в небольшой объем, и в результате оказался исковерканным цилиндр, в котором находился пар. Таким образом, если бы я стал пропускать пар сквозь эту трубку, и притом она была бы холодная, пар сгустился бы в воду; вот почему трубку раскаляют для проведения того опыта, который я сейчас собираюсь показать вам. Впускать пар в трубку я буду небольшими порциями, и когда вы увидите его выходящим из другого конца трубки, вы сможете сами судить, продолжает ли он оставаться паром.

Steam is condensible into water, and when you lower the temperature of steam you convert it back into fluid water; but I have lowered the temperature of the gas which I have collected in this jar by passing it through water after it has traversed the iron barrel, and still it does not change back into water. I will take another test and apply to this gas. (I hold the jar in an inverted position, or my substance would escape.) Итак, пар обязательно превращается в воду, если понижать его температуру. Но этот газ, который поступает из раскаленной трубки и температуру которого я понизил, пропуская его сквозь воду, собирается в банке и не превращается в воду. Подвергну этот газ другому испытанию. (Банку приходится держать опрокинутой, иначе наше вещество из нее улетучится.)

If I now apply a light to the mouth of the jar, it ignites with a slight noise. That tells you that it is not steam; steam puts out a fire; it does not burn; but you saw that what I had in that jar burnt. We may obtain this substance equally from water produced from the candle flame as from any other source. When it is obtained by the action of the iron upon the aqueous vapor, it leaves the iron in a state very similar to that in which these filings were after they were burnt. It makes the iron heavier than it was before. So long as the iron remains in the tube and is heated, and is cooled again without the access of air or water, it does not change in its weight; but after having had this current of steam passed over it, it then comes out heavier than it was before, having taken something out of the steam, and having allowed something else to pass forth, which we see here. Я подношу огонек к отверстию банки, газ с легким шумом загорается. Отсюда понятно, что это не водяной пар - ведь пар тушит огонь, а гореть не может, - здесь же вы только что видели, что содержимое банки горело. Добыть это вещество можно как из воды, получающейся в пламени свечи, так и из воды любого другого происхождения. Когда этот газ получается в результате действия железа на водяной пар, железо приходит в состояние, весьма сходное с тем, в каком оказались эти железные опилки, когда они сгорели. Эта реакция делает железо более тяжелым, чем оно было раньше. В том случае, если железо, оставаясь в трубке, подвергается накаливанию и снова остывает без доступа воздуха или воды, его масса не меняется. Но когда сквозь эти железные стружки мы пропустили струю водяного пара, железо оказалось тяжелее, чем прежде: оно присоединило к себе нечто из пара и пропустило мимо себя нечто другое, что мы и видим вот в этой банке.

And now, as we have another jar full, I will show you something most interesting. It is a combustible gas; and I might at once take this jar and set fire to the contents, and show you that it is combustible; but I intend to show you more, if I can. It is also a very light substance. Steam will condense; this body will rise in the air, and not condense. Suppose I take another glass jar, empty of all but air: if I examine it with a taper I shall find that it contains nothing but air. I will now take this jar full of the gas that I am speaking of, and deal with it as though it were a light body; I will hold both upside down, and turn the one up under the other; and that which did contain the gas procured from the steam, what does it contain now? You will find it now only contains air. But look! Here is the combustible substance [taking the other jar] which I have poured out of the one jar into the other. It still preserves its quality, and condition, and independence, and therefore is the more worthy of our consideration, as belonging to the products of a candle. А теперь, раз у нас есть еще полная банка этого газа, я покажу вам очень интересную вещь. Газ этот - горючий, так что я мог бы сразу поджечь содержимое этой банки и доказать вам его горючесть; но я намерен показать вам и еще кое-что, если мне удастся. Дело в том, что полученное нами вещество очень легкое. Водяному пару свойственно конденсироваться, а это вещество не конденсируется, и ему свойственно уноситься в воздух. Возьмем другую банку, пустую, т. е. в которой нет ничего, кроме воздуха; исследуя ее содержимое зажженной лучинкой, можно убедиться, что в ней действительно ничего другого нет. Теперь я возьму банку, полную добытого нами газа, и буду обращаться с ним, как с легким веществом: держа обе банки опрокинутыми, я подведу одну под другую и переверну. Что же теперь содержится в той банке, где был газ, добытый из пара? Вы можете убедиться, что теперь там только воздух. А тут? Смотрите, тут находится горючее вещество, которое я таким образом перелил из той банки в эту. Газ сохранил свое качество, состояние и особенности - тем более он заслуживает нашего рассмотрения, поскольку он получен из свечи.

Now this substance which we have just prepared by the action of iron on the steam or water, we can also get by means of those other things which you have already seen act so well upon the water. If I take a piece of potassium, and make the necessary arrangements, it will produce this gas; and if, instead, a piece of zinc, I find, when I come to examine it very carefully, that the main reason why this zinc can not act upon the water continuously as the other metal does, is because the result of the action of the water envelops the zinc in a kind of protecting coat. We have learned in consequence, that if we put into our vessel only the zinc and water, they, by themselves, do not give rise to much action, and we get no result. Это же вещество, которое мы только что добыли путем воздействия железа на пар или воду, можно получить и при помощи тех других веществ, которые, как вы уже видели, так энергично действуют на воду. Если взять кусочек калия, то, устроив все как следует, можно получить этот самый газ. Если же вместо калия взять кусочек цинка, то, исследовав его весьма тщательно, мы найдем, что основная причина, почему цинк не может подобно калию длительно действовать на воду, сводится к тому, что под действием воды цинк покрывается своего рода защитным слоем. Иначе говоря, если мы поместим в наш сосуд только цинк и воду, они сами по себе не вступят во взаимодействие и результатов мы не получим.

But suppose I proceed to dissolve off this varnish - this encumbering substance - which I can do by a little acid; the moment I do this I find the zinc acting upon the water exactly as the iron did, but at the common temperature. The acid in no way is altered, except in its combination with the oxide of zinc which is produced. I have now poured the acid into the glass, and the effect is as though I were applying heat to cause this boiling up. А что, если я смою растворением защитный слой, т. е. мешающее нам вещество? Для этого мне нужно немножко кислоты; и как только я это проделаю, я увижу, что цинк действует на воду точно так же, как железо, но при обычной температуре. Кислота не изменяется вовсе, за исключением того, что она соединяется с получающейся окисью цинка. Вот я наливаю немного кислоты в сосуд - результат такой, как будто она кипит ключом.

There is something coming off from the zinc very abundantly, which is not steam. There is a jar full of it; and you will find that I have exactly the same combustible substance remaining in the vessel, when I hold it upside down, that I produced during the experiment with the iron barrel. This is what we get from water, the same substance which is contained in the candle. От цинка отделяется в большом количестве что-то такое, что не является водяным паром. Вот полная банка этого газа. Вы можете убедиться, что, пока я держу банку опрокинутой вверх дном, в ней остается как раз то же самое горючее вещество, какое я добывал в опыте с железной трубкой. То, что мы получаем из воды, - это то же вещество, которое содержится в свече.

Let us now trace distinctly the connection between these two points. This is hydrogen - a body classed among those things which in chemistry we call elements, because we can get nothing else out of them. A candle is not an elementary body, because we can get carbon out of it; we can bet this hydrogen out of it, or at least out of the water which it supplies. And this gas has been so named hydrogen, because it is that element which, in association with another generates water. Теперь давайте четко проследим связь между этими двумя фактами. Этот газ - водород, вещество, принадлежащее к тем, которые мы называем химическими элементами, потому что их нельзя разложить на составные части. Свеча - тело не элементарное, так как из нее мы можем получить углерод, а также и водород, - из нее или, по крайней мере, из той воды, которую она выделяет. Этот газ и назван водородом потому, что это элемент, который, в сочетании с другим элементом, порождает воду.

(Yowp, "water," and yevvaw, "I generate.")

Mr. Anderson having now been able to get two or three jars of gas, we shall have a few experiments to make, and I want to show you the best way of making these experiments. I am not afraid to show you, for I wish you to make experiments, if you will only make them with care and attention, and the assent of those around you. Мистер Андерсон уже успел получить несколько банок этого газа. Нам предстоит проделать с ним некоторые опыты, и я хочу показать вам, как их лучше всего делать. Я не боюсь вас этому научить: ведь я хочу, чтобы вы сами занимались опытами, но при том непременном условии, чтобы вы их проделывали внимательно и осторожно и с согласия ваших домашних.

As we advance in chemistry we are obliged to deal with substances which are rather injurious if in their wrong places; the acids, and heat, and conbustible things we use, might do harm if carelessly employed. По мере того, как мы продвигаемся в изучении химии, нам приходится иметь дело с веществами, которые могут оказаться довольно вредными, если попадут не туда, куда надо. Так, кислоты, огонь и горючие вещества, которые мы здесь применяем, могли бы причинить вред, если ими пользоваться неосторожно.

If you want to make hydrogen, you can make it easily from bits of zinc, and sulphuric or pipe into the suds and blow bubbles by means of the hydrogen. Если вы захотите добывать водород, вы легко можете получить его, заливая кусочки цинка кислотой - серной или соляной.

Вот посмотрите на то, что в прежние времена называлось "философской свечой": это бутылочка с пробкой, через которую проходит трубка. Я кладу в нее несколько мелких кусочков цинка. Этот приборчик послужит нам сейчас на пользу, так как я хочу показать вам, что вы у себя дома можете добывать водород и проделать с ним кое-какие опыты по собственному желанию. Сейчас я вас объясню, почему я так аккуратно наливаю эту бутылочку почти дополна, но все-таки не совсем. Эта предосторожность вызывается тем, что получающийся газ (который, как вы видели, очень горюч) оказывается чрезвычайно взрывчатым в смеси с воздухом и мог бы наделать бед, если бы вы поднесли огонь к концу этой трубочки, прежде чем весь воздух будет изгнан из оставшегося над водой пространства. Волью туда серную кислоту. Я взял очень мало цинка, а больше серной кислоты с водой, так как мне нужно, чтобы наш приборчик работал в течение некоторого времени. Поэтому я нарочно так и подбираю соотношение составных частей, чтобы газ вырабатывался в надлежащем количестве - не слишком быстрой не слишком медленно.

Возьмем теперь стакан и подержим его вверх дном над концом трубки; я рассчитываю, что водород благодаря своей легкости некоторое время не улетучится из этого стакана. Сейчас мы проверим содержимое стакана - есть ли в нем водород. Думаю, что я не ошибусь, сказав, что мы уже его уловили. (Лектор подносит к банке с водородом горящую лучинку.) Ну, вот видите, так и есть. Теперь я поднесу лучинку к концу трубки. Вот водород и горит, вот наша "философская свеча".

Вы можете сказать, что ее пламя слабое, никудышное, но оно такое горячее, что вряд ли какое-нибудь обыкновенное пламя даст столько же тепла. Оно продолжает ровно гореть, и теперь я поставлю прибор так, чтобы мы могли исследовать то, что из этого пламени получится, и использовать добытые таким образом сведения, Поскольку свеча производит воду, а этот газ получается из воды, посмотрим, что он нам даст при сгорании, т. е. в том самом процессе, который претерпевала свеча, когда она горела в воздухе. Для этой цели я ставлю нашу склянку вот под этот аппарат, чтобы иметь возможность сконденсировать в нем все, что только сможет возникнуть от горения. Через короткое время вы увидите, как в этом цилиндре появится туман и по стенкам начнет стекать вода. Полученная из водородного пламени вода будет во всех испытаниях вести себя совершенно так же, как вода, полученная ранее: ведь общий принцип ее получения одинаков.

Водород -- интереснейшее вещество. Он такой легкий, что способен уносить предметы вверх; он гораздо легче воздуха, и я, пожалуй, смогу вам это показать на таком опыте, который кому-нибудь из вас, может быть, и удастся повторить, если вы наловчитесь. Вот наша банка - источник водорода, а вот мыльная вода. К банке я присоединяю резиновую трубку, на другом конце которой приспособлена курительная трубка. Опуская ее в мыльную воду, я могу выдувать мыльные пузыри, наполненные водородом.

You observe how the bubbles fall downward when I blow them with my warm breath; but notice the difference when I blow them with hydrogen. [The lecturer here blew bubbles with hydrogen, which rose to the roof of the theatre.] It shows you how light this gas must be in order to carry with it not merely the ordinary soap bubble, but the larger portion of a drop hanging to the bottom of it. Смотрите, когда я надуваю пузыри своим дыханием, они не держатся в воздухе, а падают. Теперь заметьте разницу, когда я наполняю пузыри водородом. (Тут лектор стал надувать мыльные пузыри водородом, и они унеслась под потолок зала.) Видите, это вам показывает, до чего легок водород, раз он уносит с собой не только обыкновенный мыльный пузырь, но и свисающую с него каплю.

I can show its lightness in a better way than this; larger bubbles than these may be so lifted up; indeed, in former times balloons used to be filled with this gas. Mr. Anderson will fasten this tube on to our generator, and we shall have a stream of hydrogen here with which we can charge this balloon made of collodion. I need not even be very careful to get all air out, for I know the power of this gas to carry it up. [Two collodion balloons were inflated and sent up, one being held by a string.] Here is another larger one, made of thin membrane, which we will fill and allow to ascend; you will see they will all remain floating about until the gas escapes. Можно еще убедительнее доказать легкость водорода - он способен поднимать пузыри куда крупнее этих: ведь в прежние времена водородом наполняли даже воздушные шары. Мистер Андерсон сейчас присоединит эту трубку к нашему источнику водорода, и у нас тут пойдет струя водорода, так что мы сможем надуть вот этот коллодиевый шар. Мне даже не приходится предварительно удалять из него весь воздух: я ведь знаю, что водород и так сможет унести его вверх. (Тут были надуты и взлетели два шара: один - свободный, другой - на привязи) Вот и еще один, покрупнее, из тонкой пленки; мы его наполним и предоставим ему возможность подняться. Вы увидите, что все шары будут продолжать держаться наверху, пока газ из них не улетучится.

What, then, are the comparative weights of these substances? I have a table here which will show you the proportion which their weights bear to each other. I have taken a pint and a cubic foot as the measures, and have placed opposite to them the respective figures. A pint measure of this hydrogen weighs three-quarters of our smallest weight, a grain, and a cubic foot weighs one-twelfth of an ounce; whereas a pint of water weighs 8,750 grains, and a cubic foot of water weighs almost 1,000 ounces. You see, therefore, what a vast difference there is between the weight of a cubic foot of water and a cubic foot of hydrogen. Каково же соотношение масс этих веществ - воды и водорода? Взгляните на таблицу. В качестве мер емкости я здесь взял пинту и кубический фут и против них проставил соответствующие цифры. Одна пинта водорода имеет массу 3/4 грана - нашей мельчайшей единицы массы, а кубический фут его имеет массу 1/12 унции, тогда как пинта воды имеет массу 8750 гран, а кубический фут воды имеет массу почти тысячу унций. Таким образом, вы видите, сколь колоссальна разница между массой кубического фута воды и водорода.

1 пинта = 0.568 литра, 1 гран = 0,0648 г, 1 унция = 28.3 г. - Прим. ред.

Hydrogen gives rise to no substance that can become solid, either during combustion or afterward as a product of its combustion; but when it burns it produces water only; and if we take a cold glass and put it over the flame, it becomes damp, and you have water produced immediately in appreciable quantity; and nothing is produced by its combustion but the same water which you have seen the flame of the candle produce. It is important to remember that this hydrogen is the only thing in nature which furnishes water as the sole product of combustion. Ни в процессе своего горения, ни потом в качестве продукта сгорания водород не дает никакого вещества, которое может стать твердым. Сгорая, он дает только воду. Холодный стакан над пламенем водорода запотевает, и немедленно выделяется заметное количество воды. При горении водорода не возникает ничего, кроме такой же самой воды, как та, которая на ваших глазах была получена из пламени свечи. Запомните важное обстоятельство: водород - это единственное вещество в природе, дающее при сгорании только воду.

And now we must endeavor to find some additional proof of the general character and composition of water, and for this purpose I will keep you a little longer, so that at our next meeting we may be better prepared for the subject. We have the power of arranging the zinc which you have seen acting upon the water by the assistance of an acid, in such a manner as to cause all the power to be evolved in the place where we require it. I have behind me a voltaic pile, and I am just about to show you, at the end of this lecture, its character and power, that you may see what we shall have to deal with when next we meet. I hold here the extremities of the wires which transport the power from behind me, and which I shall cause to act on the water. А теперь нам надо постараться найти еще добавочное доказательство того, что собой представляет вода, и ради этого я немного задержу вас, чтобы на следующую лекцию вы пришли более подготовленными к нашей теме. Мы можем так расположить цинк, - который, как вы убедились, действует на воду с помощью кислоты, - чтобы вся энергия получилась там, где она нам нужна. За моей спиной стоит вольтов столб, и в конце сегодняшней лекции я покажу вам, на что он способен, чтобы вы знали, с чем мы будем иметь дело в следующий раз. Вот у меня в руках концы проводов, передающих ток от батареи; я их заставлю действовать на воду.

We have previously seen what a power of combustion is possessed by the potassium, or the zinc, or the iron filings; but none of them show such energy as this. [The lecturer here made contact between the two terminal wires of the battery, when a brilliant flash of light was produced.] This light is, in fact, produced by a forty-zinc power of burning; it is a power that I can carry about in my hands through these wires at pleasure, although if I applied it wrongly to myself, it would destroy me in an instant, for it is a most intense thing, and the power you see here put forth while you count five [bringing the poles in contact and exhibiting the electric light] is equivalent to the power of several thunder-storms, so great is its force (Professor Faraday has calculated that there is as much electricity required to decompose one grain of water as there is in a very powerful flash of lightning.). And that you may see what intense energy it has, I will take the ends of the wires which convey the power from the battery, and with it I dare say I can burn this iron file. Now this is a chemical power, and one which, when we next meet, I shall apply to water, and show you what results we are able to produce. Мы уже убедились, какой силой сгорания обладают калий, цинк и железные опилки, но ни одно из этих веществ не проявляет такой энергии, как вот это. (Тут лектор соединяет концы проводов, идущих от электрической батареи, и получается яркая вспышка.) Этот свет получается благодаря реакции целых сорока цинковых кружочков, из которых состоит батарея. Это - энергия, которую я по желанию могу держать в руках с помощью этих проводов, хотя она погубила бы меня в один миг, если бы я, по недосмотру, приложил эту энергию к самому себе: ведь она отличается чрезвычайной интенсивностью, и количество энергии, которая здесь выделяется, пока вы успеете досчитать до пяти (лектор снова соединяет полюса и показывает электрический разряд), так велико, что оно равняется энергии нескольких гроз, вместе взятых. А для того, чтобы вы могли убедиться в интенсивности этой энергии, я присоединю концы проводов, передающих энергию от батареи, к стальному напильнику, и, пожалуй, мне удастся таким образом сжечь напильник. Источником этой энергии является химическая реакция. Следующий раз я приложу эту энергию к воде и покажу вам, какие результаты у нас получатся.

К началу страницы

The Chemical History of A Candle/История свечи

Lecture IV: Hydrogen In The Candle - Burns Into Water - The Other Part Of Water - Oxygen/Лекция Iv Водород в свече. Водород сгорает и превращается в воду. Другая составная часть воды - Кислород

English	Русский
I see you are not tired of the candle yet, or I am sure you would not be interested in the subject in the way you are. When our candle was burning we found it produced water exactly like the water we have around us; and by farther examination of this water we found in it that curious body, hydrogen that light substance of which there is some in this jar. We afterward saw the burning powers of that hydrogen, and that it produced water. And I think I introduced to your notice an apparatus which I very briefly said was an arrangement of chemical force, or power, or energy, so adjusted as to convey its power to us in these wires; and I said I should use that force to pull the water to pieces, to see what else there was in the water besides hydrogen; because, you remember, when we passed the water through the iron tube, we by no means got the weight of water back which we put in in the form of steam, though we had a very large quantity of gas evolved. We have now to see what is the other substance present.	Я вижу, вам еще не надоела свеча, иначе вы бы не стали проявлять столько интереса к этой теме. Когда наша свеча горела, мы убедились, что она дает в точности такую же воду, к какой мы привыкли в повседневной жизни. При дальнейшем исследовании этой воды мы нашли в ней интересное вещество - водород. Это легкое вещество у нас сейчас вот здесь, в банке. Затем мы убедились в горючести водорода, а также в том, что он дает воду. Помнится также, что я познакомил вас вкратце с одним аппаратом, который я охарактеризовал как некий химический источник энергии или силы, устроенный так, чтобы по этим проводам передавать нам свою энергию. Тогда же я сказал, что употреблю эту энергию для того, чтобы разложить воду на части, - так сказать, разорвать ее на куски, - с целью узнать, что же, кроме водорода, содержится в воде. Ведь вы помните, когда мы пропускали водяной пар сквозь железную трубку, мы получали очень значительное количество газа, но отнюдь не столько по массе, сколько мы туда впускали воды в виде пара. Теперь нам предстоит выяснить, каково то, другое вещество, которое там имеется.
That you may understand the character and use of this instrument, let us make an experiment or two. Let us put together, first of all, some substances, knowing what they are, and then see what that instrument does to them. There is some copper (observe the various changes which it can undergo), and here is some nitric acid, and you will find that this, being a strong chemical agent, will act very powerfully when I add it to the copper. It is now sending forth a beautiful red vapor; but as we do not want that vapor, Mr. Anderson will hold it near the chimney for a short time, that we may have the use and beauty of the experiment without the annoyance. The copper which I have put into the flask will dissolve it: it will change the acid and the water into a blue fluid containing copper and other things, and I purpose then showing you how this voltaic battery deals with it; and in the mean time we will arrange another kind of experiment for you to see what power it has.	Давайте проделаем несколько опытов, чтобы вы могли разобраться, что собой представляет этот прибор, т. е. батарея, и для чего она употребляется, Прежде всего давайте приведем в соприкосновение некоторые известные нам вещества, а затем посмотрим, какое воздействие на них окажет батарея. Вот медь (обратите внимание на различные видоизменения, в которых она может существовать), а вот азотная кислота; вы увидите, что она, обладая вообще очень сильным химическим действием, будет весьма энергично действовать на медь. Вот она испускает красивые рыжие пары, но так как эти пары нам будут только мешать, мистер Андерсон некоторое время подержит колбу около вытяжной трубы, чтобы нам досталась польза и красота этого опыта без его неприятной стороны. Медь, которую я положил в эту колбу, растворится и при этом превратит кислоту с водой в голубую жидкость, содержащую медь и другие вещества; затем я покажу вам, какое действие окажет электрическая батарея на эту жидкость.
This is a substance which is to us like water - that is to say, it contains bodies which we do not know of as yet, as water contains a body which we do not know as yet. Now this solution of a salt (A solution of acetate of lead submitted to the action of the voltaic current yields lead at the negative pole, and brown peroxide of lead at the positive pole. A solution of nitrate of silver, under the same circumstances, yields silver at the negative pole, and peroxide of silver at the positive pole.) I will put upon paper, and spread about, and apply the power of the battery to it, and observe what will happen. Three or four important things will happen which we shall take advantage of.	А пока мы проведем другой опыт, чтобы вы могли увидеть, каковы возможности этой батареи. Вот здесь вещество, которое для вас неотличимо от воды. Подобно воде оно содержит какие-то еще не известные нам вещества. Этим раствором некоей соли (Под действием электрического тока из раствора уксуснокислого свинца на отрицательном полюсе выделяется свинец, а на положительном - бурая перекись свинца. Из азотнокислого серебра выделяются соответственно серебро и перекись серебра. - Прим. В. Крукса.) я могу пропитать бумажку, а затем подвергну ее действию нашей батареи, и мы посмотрим, что получится. Произойдет несколько существенных явлений, которыми мы и воспользуемся для дальнейших рассуждений.
I place this wetted paper upon a sheet of tin foil, which is convenient for keeping all clean, and also for the advantageous application of the power; and this solution, you see, is not at all affected by being put upon the paper or tin foil, nor by any thing else I have brought in contact with it yet, and which, therefore, is free to us to use as regards that instrument. But first let us see that our instrument is in order. Here are our wires. Let us see whether it is in the state in which it was last time. We can soon tell. As yet, when I bring them together, we have no power, because the conveyers - what we call the electrodes - the passages or ways for the electricity - are stopped;	Бумажку, пропитанную раствором, я кладу на лист станиоля, - во-первых, чтобы она не испачкалась, а во-вторых, чтобы удобнее было подводить электрическую энергию. Как вы видите, этот раствор не претерпевает никаких изменений ни от того, что мы его поместили на станиоль, ни от чего бы то ни было другого, с чем я до сих пор приводил его в соприкосновение; таким образом, он вполне пригоден для испытания действия батареи. Но сперва проверим, в порядке ли наша батарея, продолжает ли она находиться в том же состоянии, как прошлый раз. Это легко можно выяснить. Вот провода; я сближаю их концы, но пока еще энергии нет, потому что отключены те пути для электричества, которые мы называем электродами.
but now Mr. Anderson by that [referring to a sudden flash at the ends of the wires] has given me a telegram to say that it is ready. Before I begin our experiment I will get Mr. Anderson to break contact again at the battery behind me, and we will put a platinum wire across to connect the poles, and then if I find I can ignite a pretty good length of this wire we shall be safe in our experiment. Now you will see the power. [The connection was established, and the intermediate wire became red-hot.] There is the power running beautifully through the wire, which I have made thin on purpose to show you that we have those powerful forces; and now, having that power, we will proceed with it to the examination of water.	Ага! Вот мистер Андерсон подал мне сигнал (На концах проводов происходит внезапная вспышка.), что все готово. Прежде чем мы приступим к нашему опыту со смоченной бумажкой, я попрошу его снова разомкнуть цепь батареи, а здесь мы соединим полюса платиновой проволочкой. Если теперь окажется, что нам удастся раскалить током эту довольно длинную проволочку, мы сможем спокойно приступить к своему опыту со смоченной бумажкой. Сейчас вы увидите, какова энергия нашей батареи. (Ассистент включает цепь, и соединительная проволочка раскаляется докрасна.) Смотрите, как прекрасно передается энергия через эту проволочку, причем я нарочно взял тонкую, чтобы показать вам, с какой мощной силой мы имеем дело. Теперь, располагая этой энергией, мы ее применим к исследованию воды.
I have here two pieces of platinum, and if I lay them down upon this piece of paper [the moistened paper on the tin foil] you will see no action; and if I take them up there is no change that you can see, but the arrangement remains just as it was before. But, now, see what happens: if I take these two poles and put either one or the other of them down separately on the platinum plates, they do nothing for me; both are perfectly without action; but if I let them both be in contact at the same moment, see what happens [a brown spot appeared under each pole of the battery]. Look here at the effect that takes place, and see how I have pulled something apart from the white something brown;	Вот два кусочка платины; если я их положу на эту бумажку (смачивает бумажку раствором), то никакой реакции, как видите, не произойдет; и если я их опять сниму, все останется, как было, без малейших изменений. Теперь следите за тем, что будет происходить: если я прикоснусь каким-нибудь из этих двух полюсов к платиновой пластинке, то по отдельности ни тот, ни другой не окажут ровно никакого действия. Однако если я сделаю так, чтобы они одновременно оба касались платины, - смотрите, что получается. (под обоими полюсами появилось по бурому пятну.) Видите, какой результат; вы можете убедиться, что я из белого вещества выделил что-то бурое.
and I have no doubt, if I were to arrange it thus, and were to put one of the poles to the tin foil on the other side of the paper - why, I get such a beautiful action upon the paper that I am going to see whether I can not write with it - a telegram, if you please. [The lecturer here traced the word "juvenile" on the paper with one of the terminal wires.] See there how beautifully we can get our results!	Теперь я все это расположу несколько иначе... вот так... и один из полюсов приложу снизу к станиолю, подстилающему бумагу, - ну, теперь получается такое чудесное действие тока на бумагу, что надо попробовать, не удастся ли мне что-нибудь написать таким способом-своего рода телеграмму. (Лектор вывел на бумаге концом одного из проводов слово "молодежь".) Вот какие интересные результаты у нас получаются!
You see we have here drawn something which we have not known about before out of this solution. Let us now take that flask from Mr. Anderson's hands, and see what we can draw out of that. This, you know, is a liquid which we have just made up from copper and nitric acid while our other experiments were in hand; and though I am making this experiment very hastily, and may bungle a little, yet I prefer to let you see what I do rather than prepare it beforehand	Вы видите, что из этого раствора мы извлекли нечто такое, о чем раньше и не подозревали. Теперь возьмем вот эту колбу у мистера Андерсона и посмотрим, что мы можем получить отсюда. Это ведь та жидкость, которую мы сегодня приготовили из меди и азотной кислоты за то время, пока занимались другими опытами. И хотя получена она в спешке и, может быть, опыт с ней у меня не вполне удастся, но я предпочитаю приготовлять ее не заранее, а у вас на глазах, чтобы вы могли видеть, что я делаю.
Now see what happens. These two platinum plates are the two ends (or I will make them so immediately) of this apparatus; and I am about to put them in contact with that solution, just as we did a moment ago on the paper. It does not matter to us whether the solution be on the paper or whether it be in the jar, so long as we bring the ends of the apparatus to it. If I put the two platinums in by themselves they come out as clean and as white as they go in [inserting them into the fluid without connecting them with the battery]; but when we take the power and lay that on [the platinums were connected with the battery and again dipped into the solution], this, you see [exhibiting one of the platinums], is at once turned into copper, as it were; it has become like a plate of copper; and that [exhibiting the other piece of platinum] has come out quite clean. If I take this coppered piece and change sides, the copper will leave the right-hand side and come over to the left side; what was before the coppered plate comes out clean, and the plate which was clean comes out coated with copper; and thus you see that the same copper we put into this solution we can also take out of it by means of this instrument.	Теперь смотрите, что будет происходить. Пусть эти две платиновые пластинки служат полюсами батареи - я потом соединю их с проводами. Я собираюсь привести их в соприкосновение с раствором, как мы это только что делали на бумаге. Для нас все равно, находится ли раствор на бумаге или в банке, лишь бы мы подвели к нему полюса батареи. Если я погружу в раствор эти платиновые пластинки сами по себе (лектор погружает их в жидкость, не соединяя с батареей), то выну их такими же чистыми и белыми, какими их туда опустил. Однако когда мы привлечем к делу энергию батареи (соединяет платиновые пластинки с батареей и вновь опускает их в раствор), - смотрите, вот эта пластинка (показывает пластинку) сразу как будто превращается из платины в медь. Видите, она стала как медная, а вот та (показывает другую) совсем чистая, как была. Если же я возьму и поменяю полюса батареи, налет меди переместится с одной пластинки на другую: та пластинка, которая только что была покрыта медью, окажется чистой, а чистая покроется налетом меди. Итак, вы видите что ту самую медь, которую мы ввели в этот раствор, мы можем и извлечь из него при помощи батареи.

Putting that solution aside, let us now see what effect this instrument will have upon water. Here are two little platinum plates which I intend to make the ends of the battery, and this (C) is a little vessel so shaped as to enable me to take it to pieces, and show you its construction. In these two cups (A and B) I pour mercury, which touches the ends of the wires connected with the platinum plates. In the vessel (C) I pour some water containing a little acid (but which is put in only for the purpose of facilitating the action; it undergoes no change in the process), and connected with the top of the vessel is a bent glass tube (D), which may remind you of the pipe which was connected with the gun barrel in our furnace experiment, and which now passes under the jar (F). I have now adjusted this apparatus, and we will proceed to affect the water in some way or other. Отставим этот раствор и посмотрим, какое действие батарея будет оказывать на воду. Вот две платиновые пластинки, которые я сделаю полюсами батареи, а это - сосуд. Я могу разобрать его на части и показать вам его устройство. В эти две чашечки (А и В) я наливаю ртуть, так что она будет находиться в контакте с концами проводов, соединенных с платиновыми пластинками. В сосуд С я наливаю слегка подкисленную воду (кислота прибавляется только для облегчения реакции, и сама она при этом не претерпевает никаких изменений). В пробку сосуда С вставлена изогнутая стеклянная трубка D, она подведена под банку F и она. может быть, напомнит вам отводную трубку, присоединенную к трубке с железными стружками в том опыте с печью, который мы проделывали в прошлый раз. Вот я собрал прибор, и мы теперь попытаемся так или иначе воздействовать на воду.

In the other case I sent the water through a tube which was made red-hot; I am now going to pass the electricity through the contents of this vessel. Perhaps I may boil the water; Прошлый раз я пропускал водяной пар сквозь трубку, раскаленную докрасна; теперь же я буду пропускать электрический ток сквозь содержимое этого сосуда. Может статься, я при этом вскипячу воду; в таком случае я получу пар, - а вы знаете, что пар при остывании сгущается, и, таким образом, вы сможете судить, вскипятил я воду или нет. Но может статься, что, пропуская электрический ток сквозь воду, я не вскипячу ее, а получу какой-нибудь другой результат. Об этом вы сможете судить на основании опыта.

if I do boil the water,

Один провод я присоединю к А, другой - к В, и вы скоро увидите, останется ли вода спокойной. Кажется, что вода вовсю кипит; но кипит ли она на самом деле? Давайте проверим, что оттуда выходит - водяной пар или нет? Я думаю, вы скоро увидите, что банка наполнится парами, - если то, что поднимается пузырьками из воды, представляет собой пар. Но пар ли это? Ну, конечно, нет. Ведь вы же видите, что это нечто остается неизменным. Оно не превращается в воду, и потому это никак не может быть паром; это, очевидно, какой-то устойчивый газ. Так что же он собой представляет? Водород? Или что-нибудь другое?

Что ж, испытаем его. Если это водород, он должен гореть. (Тут лектор зажигает некоторое количество собравшегося газа, который сгорает со взрывом.) Несомненно, это что-то горючее, но горит оно не так, как водород. Тот бы не дал такого шума; однако свет при горении этого газа был по цвету похож на водородное пламя.

Впрочем, этот газ способен гореть и без доступа воздуха. Вот почему я собрал еще один прибор, приспособленный для того, чтобы сделать опыт более тщательно. Вместо открытого сосуда я взял закрытый. Я хочу показать вам, что этот газ, каков бы он ни оказался, может гореть без воздуха; в этом отношении он отличается от свечи, которая без воздуха гореть не может. Проделаем мы это следующим образом. Вот стеклянный сосуд (G), в который впаяны две платиновые проволочки (I и К), к ним я могу подвести электрический ток. Мы можем соединить этот сосуд с воздушным насосом и выкачать из него воздух, а затем поставить его на банку, соединить с ней и впустить в него тот газ, который образовался в результате воздействия батареи на воду; можно сказать, что мы получили его, превратив в него воду, - я вправе употребить такое выражение и сказать, что мы действительно, по ходу нашего опыта, превратили воду в этот газ.

Мы не только изменили ее состояние, но по-настоящему превратили воду в это газообразное вещество; и вся вода, которая была при этом опыте разложена, находится тут, в банке. Вот я привинчиваю к банке F сосуд О, тщательно соединяю их трубки кранами Н, Н, Н, и если вы будете следить за уровнем воды в банке F, вы заметите, что он повысится, когда я открою краны (Н, Н, Н), т. е. газ из этой банки поднимется в верхний сосуд. Теперь я закрою эти краны, так как сосуд О уже наполнился газом. Перенеся его для безопасности в эту камеру, я пропущу через него электрическую искру от лейденской банки L.

I shall get vessel, which is now quite clear and bright, will become dim. There will be no sound, for the vessel is strong enough to confine the explosion. [A spark was then passed through the jar, when the explosive mixture was ignited.] Did you see that brilliant light? Сосуд сейчас совершенно прозрачный, а после взрыва он затуманится. Стенки его настолько толсты, что звука слышно не будет. (Через сосуд пропускается электрическая искра, поджигающая взрывчатую смесь.) Вы видели этот яркий свет?

If I again screw the vessel on to the jar, and open these stop-cocks, you will see that the gas will rise a second time. [The stop-cocks were then opened.] Those gases [referring to the gases first collected in the jar, and which had just been ignited by the electric spark] have disappeared, as you see; their place is vacant, and fresh gas has gone in. Water has been formed from them; and if we repeat our operation [repeating the last experiment], I shall have another vacancy, as you will see by the water rising. Я снова привинчу сосуд О к банке F, открою краны, и вы убедитесь, что уровень воды в банке вторично повысится. (Краны открываются.) Как видите, эти газы исчезли. (Лектор имеет в виду газы, первоначально собранные в банке и только что зажженные электрической искрой.) В сосуде их место освободилось, и в сосуд вошла новая порция газа. Из вспыхнувших газов образовалась вода. Если мы все повторим (делает опыт снова), у нас опять получится пустота, в чем вы убедитесь по подъему воды в банке F.

I always have an empty vessel after the explosion, because the vapor or gas into which that water has been resolved by the battery explodes under the influence of the spark, and changes into water; and by-and-by you will see in this upper vessel some drops of water trickling down the sides and collecting at the bottom. После взрыва у меня всегда оказывается пустой сосуд, потому что тот пар или газ, в который мы при помощи батареи превратили воду в банке С, взрываясь от искры, превращается в воду. И действительно, через некоторое время вы увидите, как капельки воды будут понемногу стекать по стенкам этого верхнего сосуда и собираться на дне.

We are here dealing with water entirely, without reference to the atmosphere. The water of the candle had the atmosphere helping to produce it; but in this way it can be produced independently of the air. Water, therefore, ought to contain that other substance which the candle takes from the air, and which, combining with the hydrogen, produces water. Здесь мы имели дело с водой совершенно безотносительно к атмосфере. Вода; содержащаяся в свече, образовалась в свое время при участии атмосферы. А таким путем, как сейчас, воду можно получать независимо от воздуха. Значит, в воде должно содержаться также и то другое вещество, которое горящая свеча берет из воздуха и которое, соединяясь с водородом, дает воду.

Just now you saw that one end of this battery took hold of the copper, extracting it from the vessel which contained the blue solution. It was effected by this wire; and surely we may say, if the battery has such power with a metallic solution which we made and unmade, may we not find that it is possible to split asunder the component parts of the water, and put them into this place and that place? Suppose I take the poles - the metallic ends of this battery - and see what will happen with the water in this apparatus, where we have separated the two ends far apart. I place one here (at A), and the other there (at B); and I have little shelves with holes which I can put upon each pole, and so arrange them that whatever escapes from the two ends of the battery will appear as separate gases; for you saw that the water did not become vaporous, but gaseous. Вы только что видели, как один из полюсов нашей батареи с помощью вот этого провода притягивал к себе медь, извлекая ее из сосуда с голубым раствором. И, конечно, мы вправе задать себе такой вопрос: если батарея имеет такую власть над раствором металла, который мы сами можем приготовить и разложить, то не окажется ли возможным разложить воду на составные части и отделить их друг от друга? Посмотрим, что произойдет с водой вот в этом приборе, где металлические концы батареи далеко разнесены. Один провод я присоединяю тут, у А, другой - там, у В. На каждый полюс можно надеть по маленькой подставке с отверстием, для того чтобы надежно разделить газы, выделяющиеся на полюсах (ведь вы убедились, что из воды у нас получается не водяной пар, а газы).

The wires are now in perfect and proper connection with the vessel containing the water, and you see the bubbles rising; let us collect these bubbles and see what they are. Here is a glass cylinder (O); I fill it with water and put it over one end (A) of the pile, and I will take another (H), and put it over the other end (B) of the pile. And so now we have a double apparatus, with both places delivering gas. Both these jars will fill with gas. There they go, that to the right (H) filling very rapidly; the one to the left (O) filling not so rapidly; Ну, вот, теперь провода присоединены надлежащим образом к сосуду с водой, и вы видите, как пузырьки идут вверх. Давайте соберем эти пузырьки и выясним, из чего они состоят. Вот стеклянный цилиндр О; я наполняю его водой, опрокидываю и ставлю его над полюсом А, другой цилиндр, Н, я таким же образом помещаю над полюсом В. Теперь у нас сдвоенный прибор для получения газа на обоих полюсах. Оба эти цилиндра будут наполняться газом. Вот, пошло дело! Правый цилиндр Н наполняется очень быстро, а левый, О, - не так быстро.

and, though I have allowed some bubbles to escape, yet still the action is going on pretty regularly; and were it not that one is rather smaller than the other, you would see that I should have twice as much in this (H) as I have in that (O). Both these gases are colorless; they stand over the water without condensing; they are alike in all things - I mean in all apparent things; and we have here an opportunity of examining these bodies and ascertaining what they are. Their bulk is large, and we can easily apply experiments to them. Хотя я и упустил несколько пузырьков, но видно, что реакция протекает равномерно; и если бы не то обстоятельство, что цилиндры не совсем одинаковее, вам было бы видно, что здесь в цилиндре Н, газа вдвое больше, чем там, в цилиндре О. Оба эти газа бесцветны; они находятся над водой, не конденсируясь; они одинаковы по всем признакам - я хочу сказать, по всем видимым признакам; однако мы должны исследовать эти вещества и выяснить, что они собой представляют. Каждого газа у нас помногу, и нам легко делать с ними опыты.

I will take this jar (H) first, and will ask you to be prepared to recognize hydrogen. Think of all its qualities - the light gas which stood well in inverted vessels, burning with a pale flame at the mouth of the jar, and see whether this gas does not satisfy all these conditions. If it be hydrogen it will remain here while I hold this jar inverted. [A light was then applied, when the hydrogen burnt.] What is there now in the other jar? You know that the two together made an explosive mixture. But what can this be which we find as the other constituent in water, and which must therefore be that substance which made the hydrogen burn? We know that the water we put into the vessel consisted of the two things together. We find one of these is hydrogen: what must that other be which was in the water before the experiment, and which we now have by itself? I am about to put this lighted splinter of wood into the gas. The gas itself will not burn, but it will make the splinter of wood burn. [The lecturer ignited the end of the wood and introduced it into the jar of gas.] See how it invigorates the combustion of the wood, and how it makes it burn far better than the air would make it burn; and now you see by itself that every other substance which is contained in the water, and which, when the water was formed by the burning of the candle, must have been taken from the atmosphere. What shall we call it, A, B, or C? Let us call it O - call it "Oxygen"; it is a very good, distinct - sounding name. This, then, is the oxygen which was present in the water, forming so large a part of it. Начнем с цилиндра H, я надеюсь, вы скоро поймете, что в нем содержится водород. Вcпомните все свойства водорода: это легкий газ, хорошо сохраняющийся в опрокинутых сосудах, горящий бледным пламенем у края банки. Проверьте, удовлетворяет ли наш газ всем этим условиям. Если это водород, он останется здесь, в цилиндре, который я держу опрокинутым. (Лектор подносит к цилиндру горящую лучинку, и водород загорается.) Ну, а что же находится в другом цилиндре? Вы знаете, что оба газа вместе дают взрывчатую смесь. Но что же представляет собой вторая составная часть воды и благодаря которой, следовательно, горит водород? Мы знаем, что вода, налитая нами в сосуд, состояла из совокупности этих двух веществ. Мы убедились, что одно из них - водород; но что же представляет собой второе вещество, которое до опыта находилось в воде, а теперь есть у нас в изолированном виде? Я введу в этот газ зажженную лучинку. Сам газ не будет гореть, но он заставит гореть лучинку (вносит в газ зажженную лучинку). Вот видите, как он усиливает горение дерева, как он заставляет лучинку гореть несравненно ярче, чем на воздухе. Итак, у нас здесь в чистом виде то второе вещество, которое содержится в воде и которое, когда вода образовалась при горении свечи, было, очевидно, взято из окружающего воздуха. Как же мы его назовем? А, В или С? Давайте назовем его О, назовем его кислородом. Имя очень хорошее, характерно звучащее. Итак, значит, это кислород присутствовал в воде и составлял такую значительную часть ее.

Теперь мы сможем яснее понимать наши опыты и исследования: ведь когда мы все это хорошенько продумаем, мы сразу сообразим, почему свеча горит в воздухе. Разделив воду на составные части при помощи электричества, мы получаем два объема водорода и один объем вещества, сжигающего водород. Это соотношение объемов представлено на следующей схеме, где указаны также и массы этих составных частей. Отсюда видно, что кислород - второй составной элемент воды - вещество очень тяжелое по сравнению с водородом.

I had better, perhaps, tell you now how we get this oxygen abundantly, having shown you how we can separate it from the water. Oxygen, as you will immediately imagine, exists in the atmosphere; for how should the candle burn to produce water without it? Such a thing would be absolutely impossible, and chemically impossible, without oxygen. Can we get it from the air? Well, there are some very complicated and difficult processes by which we can get it from the air; but we have better processes. Пожалуй, теперь, после того как мы выделили кислород из воды, мне пора вам рассказать, как он получается в больших количествах. Кислород, как вы сразу же сообразите, есть и в атмосфере, иначе как же могла бы свеча давать при сгорании воду? Без кислорода это было бы совершенно невозможно. А можем ли мы добывать кислород из воздуха? Что же, есть такие способы, очень сложные и трудные, посредством которых можно получить кислород из воздуха, но мы воспользуемся другим, более простым способом.

There is a substance called the black oxide of manganese; it is a very black-looking mineral, but very useful, and when made red-hot it gives out oxygen. Вот это вещество называется перекисью марганца. Минерал этот очень невзрачный, но очень полезный; если его раскалить докрасна, он выделяет кислород.

Here is an iron bottle which has had some of this substance put into it, and there is a tube fixed to it, and a fire ready made, and Mr. Anderson will put that retort into the fire, for it is made of iron, and can stand the heat. Here is a salt called chlorate of potassa, which is now made in large quantities for bleaching, and chemical and medical uses, and for pyrotechnic and other purposes. I will take some and mix it with some of the oxide of manganese (oxide of copper, or oxide of iron would do as well); and if I put these together in a retort, far less than a red heat is sufficient to evolve this oxygen from the mixture. I am not preparing to make much, because we only want sufficient for our experiments; only, as you will see immediately, if I use too small a charge, the first portion of the gas will be mixed with the air already in the retort, and I should be obliged to sacrifice the first portion of the gas because it would be so much diluted with air; the first portion must therefore be thrown away. You will find in this case that a common spirit lamp is quite sufficient for me to get the oxygen, and so we shall have two processes going on for its preparation. Вот чугунная бутыль, в которую заложено некоторое количество этого вещества; в горлышко вставлена трубка. Мистер Андерсон поместит этот сосуд в огонь: ведь сосуд чугунный и может выдержать жар. А вот так называемый хлорат калия (Бертолетова соль. - Прим. ред.) Это вещество в больших количествах производится для отбеливания пряжи и тканей, для использования в химии и медицине, для фейерверков и других целей. Я смешиваю его с перекисью марганца (кстати, окислы меди и железа дали бы такие же результаты). Для получения кислорода из такой смеси достаточно будет нагреть сосуд до температуры гораздо более низкой, чем красное каление. Я не собираюсь добывать много кислорода - нам он нужен только для опытов. Однако вы сейчас убедитесь, что если я помещу в сосуд слишком мало смеси, то первая порция газа будет непригодна к употреблению, потому что она смешается с тем воздухом, который уже находится в сосуде. Как видите, нагревание на обычной спиртовке оказывается совершенно достаточным, чтобы получить кислород из смеси бертолетовой соли с перекисью марганца, так что у нас пойдут одновременно два процесса добывания кислорода. Смотрите, как обильно выделяется газ из этой маленькой порции смеси!

See how freely the gas is coming over from that small portion of the mixture. We will examine it and see what are its properties. Now in this way we are producing, as you will observe, a gas just like the one we had in the experiment with the battery, transparent, undissolved by water, and presenting the ordinary visible properties of the atmosphere. (As this first jar contains the air, together with the first portions of the oxygen set free during the preparation, we will carry it out of the way, and be prepared to make our experiments in a regular, dignified manner.) Исследуем этот газ и выясним, каковы его свойства. Вы видите, что здесь получается в точности такой же газ, как тот, который у нас получался в опыте с батареей: газ бесцветен, в воде не растворяется и по видимым свойствам похож на обычный атмосферный воздух. (Эту первую банку, содержащую смесь воздуха с первыми порциями выделяющегося кислорода, мы отставим подальше и приготовимся к проведению опытов надлежащим образом.)

And inasmuch as that power of making wood, wax, or other things burn, was so marked in the oxygen we obtained by means of the voltaic battery from water, we may expect to find the same property here. We will try it. You see there is the combustion of a lighted taper in air, and here is its combustion in this gas [lowering the taper into the jar]. See how brightly and how beautifully it burns! У кислорода, который мы добывали из воды при помощи электрической батареи, была ярко выражена способность заставлять гореть дерево, воск и т. п.; очевидно, мы можем рассчитывать и здесь найти то же самое свойство. Испытаем газ. Посмотрите, вот как горит лучинка в воздухе, а вот как она горит в этом газе. (Лектор опускает лучинку в кислород.) Видите, как она ярко и хорошо горит!

You can also see more than this: you will perceive it is a heavy gas, while the hydrogen would go up like a balloon, or even faster than a balloon, when not encumbered with the weight of the envelope. You may easily see that although we obtained from water twice as much in volume of the hydrogen as of oxygen, it does not follow that we have twice as much in weight, because one is heavy and the other a very light gas. We have means of weighing gases or air; but, without stopping to explain that, let me just tell you what their respective weights are. The weight of a pint of hydrogen is three-quarters of a grain; the weight of the same quantity of oxygen is nearly twelve grains. This is a very great difference. The weight of a cubic foot of hydrogen is one-twelfth of an ounce; and the weight of a cubic foot of oxygen is one ounce and a third. And so on we might come to masses of matter which may be weighed in the balance, and which we can take account of as to hundred-weights and as to tons, as you will see almost immediately. Вы также можете наблюдать еще вот что: этот газ - тяжелый; водород же поднялся бы вверх подобно воздушному шару или даже еще быстрее: ему не мешал бы вес оболочки. Нетрудно убедиться, что, хотя мы получили из воды вдвое больше по объему водорода, чем кислорода, отсюда еще не следует, чтобы у нас его было вдвое больше и по массе: ведь один газ тяжелый, а другой - очень легкий. Мы располагаем методами определения массы газов или воздуха, но я не буду здесь заниматься этим, а просто сообщу вам, какова масса водорода и кислорода. Пинта водорода имеет массу всего три четверти грана, а тот же объем кислорода - около двенадцати гран. Это очень большая разница. Масса кубического фута водорода - 1/12 унции, а масса кубического фута кислорода-1 1/3 унции. Продолжая таким образом, мы могли бы дойти до таких масс вещества, которые можно определить с помощью весов, и таких, которые мы можем исчислять на центнеры и тонны, в чем вы очень скоро убедитесь.

Now, as regards this very property of oxygen supporting combustion, which we may compare to air, I will take a piece of candle to show it you in a rough way - and the result will be rough. There is our candle burning in the air: how will it burn in oxygen? I have here a jar of this gas, and I am about to put it over the candle for you to compare the action of this gas with that of the air. Why, look at it; it looks something like the light you saw at the poles of the voltaic battery. Think how vigorous that action must be. And yet, during all that action, nothing more is produced than what is produced by the burning of the candle in air. We have the same production of water, and the same phenomena exactly, when we use this gas instead of air, as we have when the candle is burnt in air. Так вот, вернемся к этой способности кислорода - поддерживать горение, - по которой мы можем его сравнивать с воздухом. Я возьму огарок свечи и на нем покажу вам это свойство. Вот наша свечка горит в воздухе, - а как же она будет гореть в кислороде? У меня тут есть банка с кислородом, и я накрою ею свечку, чтобы вы могли сравнить действие этого газа с действием воздуха. Ну, смотрите, Это похоже на тот яркий свет, который вы видели у полюсов электрической батареи. Подумайте, до чего здесь сильна реакция! И тем не менее, по ходу всей этой реакции не возникает ничего такого, что бы не получалось при сгорании свечи в воздухе. В кислороде наблюдается такое же выделение воды и точно такие же явления, какие происходят, когда свеча горит в воздухе.

But now we have got a knowledge of this new substance, we can look at it a little more distinctly, in order to satisfy ourselves that we have got a good general understanding of this part of the product of a candle. It is wonderful how great the supporting powers of this substance are as regards combustion. For instance, here is a lamp which, simple though it be, is the original, I may say, of a great variety of lamps which are constructed for divers purposes - for lighthouses, microscopic illuminations, and other uses; and if it was proposed to make it burn very brightly, you would say, "If a candle burnt better in oxygen, will not a lamp do the same?" Why, it will do so. Теперь, познакомившись с этим новым веществом, мы можем исследовать его несколько подробнее, чтобы иметь уверенность в том, что мы в общем хорошо поняли, что собой представляет эта составная часть продуктов сгорания свечи. Способность этого вещества поддерживать горение изумительно велика. Возьмем, например, эту простейшую лампочку, являющуюся своего рода прототипом всякого рода ламп, применяемых для самых различных целей, - для маяков, для освещения предметов, рассматриваемых в микроскоп, и т. д. Если бы понадобилось заставить ее гореть очень ярко, вы бы сказали: "Раз свеча лучше горела в кислороде, то почему бы и лампе не гореть ярче!" Конечно, она будет лучше гореть.

Mr. Anderson will give me a tube coming from our oxygen reservoir, and I am about to apply it to this flame, which I will previously make burn badly on purpose. There comes the oxygen: what a combustion that makes! But if I shut it off, what becomes of the lamp? [The flow of oxygen was stopped, and the lamp relapsed to its former dimness.] It is wonderful how, by means of oxygen, we get combustion accelerated. But it does not affect merely the combustion of hydrogen, or carbon, or the candle, but it exalts all combustions of the common kind. We will take one which relates to iron, for instance, as you have already seen iron burn a little in the atmosphere. Here is a jar of oxygen, and this is a piece or iron wire; but if it were a bar as thick as my wrist, it would burn the same. I first attach a little piece of wood to the iron; I then set the wood on fire, and let them both down together into the jar. The wood is now alight, and there it burns as wood should burn in oxygen; but it will soon communicate its combustion to the iron. The iron is now burning brilliantly, and will continue so for a long time. As long as we supply oxygen, so long we can carry on the combustion of the iron, until the latter is consumed. Сейчас я нарочно устрою так, чтобы эта лампочка у нас горело тускло, а затем мистер Андерсон передаст мне трубку, подводящую сюда кислород из банки, где он у нас накопился, и я поднесу ее к пламени лампочки... Вот пошел кислород! И какое получилось пламя! Ну, а что будет с лампой, если я прекращу подачу кислорода? (Закрывается кран, и лампа опять становится тусклой.) Поразительно, до чего мы усиливаем горение при помощи кислорода! Он влияет на горение не только водорода, углерода или свечи - он усиливает все виды горения вообще. Посмотрим, например, как будет гореть в кислороде железо. Ведь вы уже видели, как слабо горит железо в воздухе. Вот банка с кислородом, а вот железная проволока; но даже если бы это был брус толщиной в руку, и то он горел бы совершенно так же, как проволока. К концу проволоки я сперва прикрепляю кусочек дерева и зажигаю его, а затем опускаю все вместе в банку. Смотрите! Дерево горит так, как оно и должно гореть в кислороде. А сейчае горение передастся железу... Вот загорелось и железо. Как ярко оно горит. Так оно и будет гореть долгое время. Если мы обеспечим подачу кислорода, железо будет продолжать гореть, пока не сгорит дотла.

We will now put that on one side, and take some other substance; but we must limit our experiments, for we have not time to spare for all the illustrations you would have a right to if we had more time. We will take a piece of sulphur: you know how sulphur burns in the air; well, we put it into the oxygen, and you will see that whatever can burn in air can burn with a far greater intensity in oxygen, leading you to think that perhaps the atmosphere itself owes all its power of combustion to this gas. The sulphur is now burning very quietly in the oxygen; but you can not for a moment mistake the very high and increased action which takes place when it is so burnt, instead of being burnt merely in common air. Оставим теперь железо и обратимся к какому-нибудь другому веществу. Однако нам придется ограничиться немногими опытами, так как у нас не хватит времени для всех тех иллюстраций, которые вы могли бы посмотреть, будь у нас больше времени. Возьмем кусочек серы, - вы знаете, как сера горит на воздухе. Так вот, поместим ее в кислород, и вы убедитесь, что все, что может гореть в воздухе, может гореть и в кислороде, и притом гораздо интенсивнее. Это наведет вас на мысль, что, пожалуй, сам атмосферный воздух обязан именно этому газу своей способностью поддерживать горение. Сера очень спокойно горит в кислороде, но вы же видите, что реакция здесь несравненно сильнее и интенсивнее, чем при горении серы в обыкновенном воздухе.

I am now about to show you the combustion of another substance phosphorus. I can do it better for you here than you can do it at home. This is a very combustible substance; and if it be so combustible in air, what might you expect it would be in oxygen? I am about to show it to you not in its fullest intensity, for if I did so we should almost blow the apparatus up; I may even now crack the jar, though I do not want to break things carelessly. You see how it burns in the air. But what a glorious light it gives out when I introduce it into oxygen! [Introducing the lighted phosphorus into the jar of oxygen.] There you see the solid particles going off which cause the combustion to be so brilliantly luminous. Теперь я покажу вам горение еще одного вещества - фосфора. Здесь условия более подходящие для этого опыта, чем у вас дома. Фосфор - вещество весьма горючее; а если так обстоит дело в воздухе, то что вы можете ожидать от горения фосфора в кислороде? Показывать вам его в полной силе я не собираюсь, так как есть риск, что при этом взорвется весь прибор. Даже и так банка может треснуть, несмотря на все мои предосторожности. Видите, как горит фосфор на воздухе. Но какой изумительный свет он испускает при горении в кислороде! (Лектор опускает зажженный фосфор в банку с кислородом.) Вот вы тут видите, как отскакивают твердые частицы, благодаря которым это горение и оказывается таким ослепительно ярким.

Thus far we have tested this power of oxygen, and the high combustion it produces, by means of other substances. We must now, for a little while longer, look at it as respects the hydrogen. You know, when we allowed the oxygen and the hydrogen derived from the water to mix and burn together, we had a little explosion. До сих пор это свойство кислорода и вызываемое им яркое горение мы испытывали при помощи таких веществ, которые не содержатся в воде и в свече. Теперь нам надо еще рассмотреть это свойство в отношении к водороду. Помните, у нас произошел небольшой взрыв, когда мы дали возможность кислороду и водороду смешаться и гореть вместе.

You remember also that when I burnt the oxygen and the hydrogen in a jet together, we got very little light, but great heat; I am now about to set fire to oxygen and hydrogen mixed in the proportion in which they occur in water. Here is a vessel containing one volume of oxygen and two volumes of hydrogen. This mixture is exactly of the same nature as the gas we just now obtained from the voltaic battery; Вы помните также, что когда я сжигал кислород и водород вместе в одной струе, у нас получалось очень мало света, но очень много тепла. Теперь я собираюсь поджечь смесь кислорода и водорода в той же пропорции, в какой они содержатся в воде. Вот сосуд, в котором смешан один объем кислорода с двумя объемами водорода. Таким образом, эта смесь по своей природе не отличается от того газа, который мы сегодня получали при помощи электрической батареи.

it would be far too much to burn at once; I have therefore arranged to blow soap bubbles with it and burn those bubbles, that we may see by a general experiment or two how this oxygen supports the combustion of the hydrogen. Здесь у нас чересчур много газа, чтобы сжечь его одновременно, поэтому я устроил приспособление, чтобы надувать этой смесью газов мыльные пузыри, а затем их поджигать и таким образом на опыте убедиться, как кислород поддерживает горение водорода.

First of all, we will see whether we can blow a bubble. Well, there goes the gas [causing it to issue through a tobacco-pipe into some soapsuds]. Here I have a bubble. I am receiving them on my hand, and you will perhaps think I am acting oddly in this experiment, but it is to show you that we must not always trust to noise and sounds, but rather to real facts. [Exploding a bubble on the palm of his hand.] I am afraid to fire a bubble from the end of the pipe, because the explosion would pass up into the jar and blow it to pieces. This oxygen then, will unite with the hydrogen, as you see by the phenomena, and hear by the sound, with the utmost readiness of action, and all its powers to then taken up in its neutralization of the qualities of the hydrogen. Прежде всего проверим, удастся ли нам надуть пузырь. Вот пошел газ. (Через курительную трубку, присоединенную к банке со смесью, лектор пропускает газ в мыльную воду.) Вот и пузырь. Я ловлю его на ладонь. Пожалуй, мои действия в этом опыте покажутся вам странными, но я просто хочу вам доказать, что не всегда можно доверяться шуму и звукам, а лучше держаться подлинных фактов. (Лектор поджигает на своей ладони мыльный пузырь; происходит взрыв.) Я боюсь поджечь пузырь прямо у трубки, потому что взрыв может проникнуть в банку - тогда она разлетелась бы на куски. По всем этим видимым явлениям и по звуку вы можете судить, что кислород с чрезвычайной готовностью и стремительностью соединяется с водородом.

So now I think you will perceive the whole history of water with reference to oxygen and the air from what we have before said. Why does a piece of potassium decompose water? Because it finds oxygen in the water. What is set free when I put it in the water, as I am about to do again? It sets free hydrogen, and the hydrogen burns; but the potassium itself combines with oxygen; and this piece of potassium, in taking the water apart - the water, you may say, derived from the combustion of the candle - takes away the oxygen which the candle took from the air, and so sets the hydrogen free; and even if I take a piece of ice, and put a piece of potassium upon it, the beautiful affinities by which the oxygen and the hydrogen are related are such that the ice will absolutely set fire to the potassium. I show this to you to-day, in order to enlarge your ideas of these things, and that you may see how greatly results are modified by circumstances. There is the potassium on the ice, producing a sort of volcanic action. Я надеюсь, что из всего сказанного выше вы теперь можете составить себе понятие о том, что представляет собой вода по отношению к кислороду и к воздуху. Почему кусочек калия разлагает воду на составные части? Потому, что в воде он находит кислород. Я сейчас повторю этот опыт. Что выделяется в свободном состоянии, когда я кладу в воду калий? Выделяется водород, и он-то и горит, а кислород соединяется с калием. Так этот кусочек калия, разлагая всякую воду, в том числе хотя бы воду, полученную при горении свечи, забирает из нее кислород, в свое время забранный свечой из воздуха, и тем самым высвобождает водород. Даже если положить кусочек калия на лед, то, как это ни странно, лед подожжет калий. Я это вам покажу для того, чтобы расширить ваше представление обо всем этом и чтобы вы могли убедиться, до какой степени внешние обстоятельства влияют на результаты опыта. Ведь калий на льду, а получается какое-то подобие вулканического извержения!

It will be my place when next we meet, having pointed out these anomalous actions, to show you that none of these extra and strange effects are met with by us - that none of these strange and injurious actions take place when we are burning, not merely a candle, but gas in our streets, or fuel in our fireplaces, so long as we confine ourselves within the laws that Nature has made for our guidance. Ну, теперь мы познакомились с этими необычайными и удивительными реакциями. На следующей лекции я покажу вам, что такие странные и опасные явления не угрожают нам не только при горении свечи, но и при горении светильного газа в уличных фонарях и топлива в наших каминах, если только мы будем соблюдать соответствующие правила, подсказанные нам природой.

К началу страницы

The Chemical History of A Candle/История свечи

Lecture V: Oxygen Present In The Air - Nature Of The Atmosphere - Carbonic Acid/Лекция V Кислород содержится в воздухе. Природа атмосферы. Ее свойства. Другие продукты горения свечи. Углекислота, ее свойства

English

Русский

We have now seen that we can produce hydrogen and oxygen from the water that we obtained from the candle. Hydrogen, you know, comes from the candle, and oxygen, you believe, comes from the air. But then you have a right to ask me, "How is it that the air and the oxygen do not equally well burn the candle?" If you remember what happened when I put a jar of oxygen over a piece of candle, you recollect there was a very different kind of combustion to that which took place in the air. Now, why is this? It is a very important question, and one I shall endeavor to make you understand; it relates most intimately to the nature of the atmosphere, and is most important to us.

Мы уже убедились, что водород и кислород можно получить из воды, полученной нами при горении свечи. Вы знаете, что водород берется из свечи, а кислород, вы полагаете, берется из воздуха. Но в таком случае вы вправе спросить меня: "Почему же получается, что воздух и кислород не одинаково хорошо сжигают свечу?" Если у вас свежо в памяти, что произошло, когда я накрыл огарок банкой с кислородом, вы припомните, что тут горение шло совсем иначе, чем в воздухе. Так в чем же дело? Это очень существенный вопрос, и я приложу все старания, чтобы вы в нем разобрались; он непосредственно связан с вопросом о природе атмосферы и поэтому для нас чрезвычайно важен.

We have several tests for oxygen besides the mere burning of bodies; you have seen a candle burnt in oxygen or in the air; you have seen phosphorus burnt in the air or in oxygen, and you have seen iron filings burnt in oxygen. But we have other tests besides these, and I am about to refer to one or two of them for the purpose of carrying your conviction and your experience farther. Here we have a vessel of oxygen. I will show its presence to you: If I take a little spark and put it into that oxygen, you know by the experience you gained the last time we met what will happen - if I put that spark into the jar, it will tell you whether we have oxygen here or not. Yes! We have proved it by combustion;

Мы располагаем несколькими способами распознавания кислорода, помимо простого сжигания в нем тех или иных веществ. Вы видели, как горит свеча в кислороде и как на воздухе; вы видели, как горит фосфор на воздухе и как в кислороде; вы видели, как горит в кислороде железо. Но, кроме этих способов распознавания кислорода, есть и другие, и я разберу некоторые из них, чтобы расширить ваш опыт и ваши знания. Вот, например, сосуд с кислородом. Я вам докажу присутствие этого газа. Я возьму тлеющую лучинку и опущу ее в кислород. Вы из прошлой беседы уже знаете, что произойдет: тлеющая лучинка, опущенная в банку, покажет вам, есть ли в ней кислород или нет. Есть! Мы это доказали горением.

and now here is another test for oxygen, which is a very curious and useful one. I have here two jars full of gas, with a plate between them to prevent their mixing; I take the plate away, and the gases are creeping one into the other. "What happens?" say you; "they together produce no such combustion as was seen in the case of the candle." But see how the presence of oxygen is told by its association with this other substance.

А вот и другой способ распознавания кислорода, очень интересный и полезный. Здесь у меня две банки, каждая из которых наполнена газом. Они разобщены пластинкой, чтобы эти газы не смешивались. Я убираю пластинку, и начинается перемешивание газов: каждый газ как бы вползает в банку, где находится другой. "Так что же тут происходит? - спросите вы. - Они вместе не дают такого горения, кaкoe мы наблюдали у свечи". Но вот взгляните, как присутствие кислорода можно распознать по его соединению с этим вторым веществом.

Бесцветная окись азота, соединяясь с кислородом, образует бурые пары двуокиси азота. - Прим. ред.

(The gas which is thus employed as a test for the presence of oxygen is the binoxide of nitrogen, or nitrous oxide. It is a colorless gas, which, when brought in contact with oxygen, unites with it, forming hyponitric acid, the red gas referred to.)

What a beautifully colored gas I have obtained in this way, showing me the presence of the oxygen! In the same way we can try this experiment by mixing common air with this test-gas. Here is a jar containing air-such air as the candle would burn in - and here is a jar or bottle containing the test - gas. I let them come together over water, and you see the result: the contents of the test-bottle are flowing into the jar of air, and you see I obtain exactly the same kind of action as before, and that shows me that there is oxygen in the air - the very same substance that has been already obtained by us from the water produced by the candle.

Какой великолепно окрашенный газ получился. Он сигнализирует мне о присутствии кислорода. Тот же опыт можно проделать и путем смешения этого пробного газа с обыкновенным воздухом. Вот банка с воздухом - таким, в котором стала бы гореть свеча, - а вот банка с этим пробным газом. Я даю им возможность смешиваться над водой, и вот результат: содержимое испытательной банки втекает в банку с воздухом, и вы видите, что происходит точно такая же реакция. Это доказывает, что в воздухе есть кислород, т. е. то самое вещество, которое мы уже добывали из воды, полученной при сгорании свечи.

But then, beyond that, how is it that the candle does not burn in air as well as in oxygen? We will come to that point at once. I have here two jars; they are filled to the same height with gas, and the appearance to the eye is alike in both, and I really do not know at present which of these jars contains oxygen and which contains air, although I know they have previously been filled with these gases. But here is our test-gas, and I am going to work with the two jars, in order to examine whether there is any difference between them in the quality of reddening this gas. I am now going to turn this test-gas into one of the jars, and observe what happens. There is reddening, you see; there is, then, oxygen present. We will now test the other jar; but you see this is not so distinctly red as the first,

Но все-таки почему же свеча не так хорошо горит в воздухе, как в кислороде? Сейчас мы к этому перейдем. Вот у меня две банки; они наполнены газом до одинакового уровня, и на вид они одинаковы. По правде говоря, я сейчас даже не знаю, которая из этих банок содержит кислород, а которая - воздух, хотя мне известно, что их заранее наполнили именно этими газами. Но у нас есть пробный газ, и я сейчас выясню, есть ли между содержимым обеих банок какая-либо разница в способности вызывать покраснение этого газа. Я впускаю пробный газ в одну из банок. Следите, что происходит. Как видите, покраснение есть, - стало быть, здесь кислород. Испытаем теперь вторую банку. Как видите, покраснение не так отчетливо, как в первой банке.

and, farther, this curious thing happens; if I take these two gases and shake them well together with water, we shall absorb the red gas; and then, if I put in more of this test-gas and shake again, we shall absorb more; and I can go on as long as there be any oxygen present to produce that effect. If I let in air, it will not matter; but the moment I introduce water, the red gas disappears; and I may go on in this way, putting in more and more of the test - gas, until I come to something left behind which will not redden any longer by the use of that particular body that rendered the air and the oxygen red. Why is that? You see in a moment it is because there is, besides oxygen, something else present which is left behind. I will let a little more air into the jar, and if it turns red you will know that some of that reddening gas is still present, and that, consequently, it was not for the want of this producing body that that air was left behind.

Далее происходит любопытнейшая вещь: если смесь двух газов во второй банке хорошенько взболтать с водой, красный газ поглотится; если впустить еще порцию испытательного газа и опять взболтать банку, поглощение красного газа повторится; и так можно продолжать, пока будет оставаться кислород, без которого невозможно это явление. Если я впущу воздух, дело не изменится; но как только я введу воду, красный газ исчезнет; и я могу продолжать, таким образом, впускать все больше и больше испытательного газа, пока у меня в банке не останется нечто такое, что уже не будет окрашиваться от прибавления того вещества, которое окрашивало воздух и кислород. В чем же дело? Вы понимаете, что в воздухе, кроме кислорода, содержится еще что-то, и оно-то и остается в остатке. Сейчас я впущу в банку еще немного воздуха, и если он покраснеет, вы будете знать, что там еще оставалось какое-то количество красящего газа и что, стало быть, не его нехваткой объясняется то, что воздух израсходовался не весь.

Now you will begin to understand what I am about to say. You saw that when I burnt phosphorus in a jar, as the smoke produced by the phosphorus and the oxygen of the air condensed, it left a good deal of gas unburnt, just as this red gas left something untouched; there was, in fact, this gas left behind, which the phosphorus can not touch, which the reddening gas can not touch, and this something is not oxygen, and yet is part of the atmosphere.

Это поможет вам понять то, что я теперь скажу. Вы видели, что когда я сжег фосфор в банке, и получившийся из фосфора и кислорода дым осел, изрядное количество газа осталось неизрасходованным, подобно тому как наш пробный газ оставил что-то незатронутым. И действительно, после реакции остался вот этот газ, который не изменяется ни от фосфора, ни от красящего газа. Этот газ - не кислород, но, однако, это составная часть атмосферы.

So that is one way of opening out air into the two things of which it is composed - oxygen, which burns our candles, our phosphorus, or any thing else, and this other substance - nitrogen - which will not burn them. This other part of the air is by far the larger proportion,

Таков один способ разделения воздуха на те два вещества, из которых он состоит, т. е. на кислород, сжигающий наши свечи, фосфор и все прочее, и на вот это другое вещество - азот, в котором они не горят. Этой второй составной части в воздухе гораздо больше, чем кислорода.

and it is a very curious body when we come to examine it; it is remarkably curious, and yet you say, perhaps, that it is very uninteresting. It is uninteresting in some respects because of this, that it shows no brilliant effects of combustion. If I test it with a taper as I do oxygen and hydrogen, it does not burn like hydrogen, nor does it make the taper burn like oxygen. Try it in any way I will, it does neither the one thing nor the other; it will not take fire; it will not let the taper burn; it puts out the combustion of every thing. There is nothing that will burn in it in common circumstances. It has no smell; it is not sour; it does not dissolve in water; it is neither an acid nor an alkali; it is as indifferent to all our organs as it is possible for a thing to be. And you might say, "It is nothing; it is not worth chemical attention; what does it do in the air?"

Этот газ оказывается очень интересным веществом, если заняться его исследованием, но вы, может быть, скажете, что он совсем не интересный. В некоторых отношениях это так: ведь он не проявляет никаких блестящих эффектов горения. Если его испытывать зажженной лучинкой, как я испытывал кислород и водород, то он не будет ни сам гореть, как водород, ни заставлять гореть лучинку, подобно кислороду. Как бы я его ни испытывал, я не смогу от него добиться ни того, ни другого: он и не загорается и не дает гореть лучинке - он гасит горение любого вещества. При обычных условиях ничто не может в нем гореть. У него нет ни запаха, ни вкуса; это не кислота и не щелочь; по отношению ко всем нашим внешним чувствам он проявляет полное безразличие. И вы могли бы сказать: "Это ничто, оно не заслуживает внимания химии; чего ради оно существует в воздухе?"

Ah! then come our beautiful and fine results shown us by an observant philosophy. Suppose, in place of having nitrogen, or nitrogen and oxygen, we had pure oxygen as our atmosphere; what would become of us? You know very well that a piece of iron lit in a jar of oxygen goes on burning to the end. When you see a fire in an iron grate, imagine where the grate would go to if the whole of the atmosphere were oxygen. The grate would burn up more powerfully than the coals; for the iron of the grate itself is even more combustible than the coals which we burn in it. A fire put into the middle of a locomotive would be a fire in a magazine of fuel, if the atmosphere were oxygen.

И тут-то нам пригодится умение делать выводы из опыта. Предположим, что вместо азота или смеси азота с кислородом, наша атмосфера состояла бы из чистого кислорода, - что бы с нами сталось? Вы прекрасно знаете, что кусок железа, зажженный в банке с кислородом, сгорает дотла. При виде топящегося камина вообразите, что сталось бы с его решеткой, если бы вся атмосфера состояла из одного только кислорода: чугунная решетка стала бы гореть куда сильнее, чем каменный уголь, которым мы топим камин. Огонь в топке паровоза - это было бы все равно, что огонь на складе горючего, если бы атмосфера состояла из кислорода.

The nitrogen lowers it down and makes it moderate and useful for us, and then, with all that, it takes away with it the fumes that you have seen produced from the candle, disperses them throughout the whole of the atmosphere, and carries them away to places where they are wanted to perform a great and glorious purpose of good to man, for the sustenance of vegetation, and thus does a most wonderful work, although you say, on examining it, "Why, it is a perfectly indifferent thing."

Азот разбавляет кислород, умеряет его действие и делает его полезным для нас. К тому же азот уносит с собой весь тот чад и газы, которые, как вы видели, возникают при горении свечи, рассеивает их по всей атмосфере и переносит их туда, где они оказываются нужны для поддержания жизни растений, а тем самым и человека. Таким образом, азот выполняет в высшей степени важную работу, хотя вы, ознакомившись с ним, говорите: "Ну, это совсем никчемная штука".

This nitrogen in its ordinary state is an inactive element; no action short of the most intense electric force, and then in the most infinitely small degree, can cause the nitrogen to combine directly with the other element of the atmosphere, or with other things round about it; it is a perfectly indifferent, and therefore to say, a safe substance.

В своем обычном состоянии азот представляет собой неактивный элемент: никакое воздействие, кроме сильнейшего электрического разряда, да и то только в очень слабой степени, не может заставить азот непосредственно вступить в соединение с другим элементом атмосферы или с иными окружающими веществами. Это вещество совершенно индифферентное, т. е., иначе говоря, безразличное, - а тем самым и безопасное.

But, before I take you to that result, I must tell you about the atmosphere itself. I have written on this diagram the composition of one hundred parts of atmospheric air:

Но прежде чем подвести вас к этому выводу, я должен сперва кое-что рассказать вам о самой атмосфере. Вот таблица, показывающая процентный состав атмосферного воздуха:

	по объему	по массе
Кислород	20	22,3
Водород	80	77,7
	100	100

It is a true analysis of the atmosphere so far as regards the quantity of oxygen and the quantity of nitrogen present. By our analysis, we find that 5 pints of the atmosphere contain only 1 pint of oxygen, and 4 pints, or 4 parts, of nitrogen by bulk. That is our analysis of the atmosphere. It requires all that quantity of nitrogen to reduce the oxygen down, so as to be able to supply the candle properly with fuel, so as to supply us with an atmosphere which our lungs can healthily and safely breathe; for it is just as important to make the oxygen right for us to breathe, as it is to make the atmosphere right for the burning of the fire and the candle.

Она правильно отражает относительные количества кислорода и азота в атмосфере. Отсюда мы видим, что в пяти пинтах воздуха содержится всего одна пинта кислорода на четыре пинты азота; иначе говоря, по объему азот составляет 4/5 атмосферного воздуха. Все это количество азота уходит на то, чтобы разбавить кислород и смягчить его действие; в результате и свеча надлежащим образом снабжается горючим и наши легкие могут дышать воздухом без вреда для здоровья. Ведь для нас не менее важно получать кислород для дыхания в надлежащем виде, чем иметь соответствующий состав атмосферы для горения угля в камине или свечи.

But now for this atmosphere. First of all, let me tell you the weight of these gases. A pint of nitrogen weighs 10 4-10 grains, or a cubic foot weighs 1 1-6 ounces. That is the weight of the nitrogen. The oxygen is heavier: a pint of it weighs 11 9-10 grs., and a cubic foot weighs 1 3-4 oz. A pint of air weighs about 10 7-10 grs., and a cubic foot 1 1-5 oz.

Теперь я сообщу вам массы этих газов. Пинта азота имеет массу 10 4/10 грана, а кубический фут - 1 1/6 унции. Такова масса азота. Кислород тяжелее: пинта его имеет массу 11 9/10 грана, а кубический фут - 1 1/5 унции.

You have asked me several times, and I am very glad you have, "How do you weigh gases?" I will show you: it is very simple, and easily done. Here is a balance, and here a copper bottle, made as light as we can consistent with due strength, turned very nicely in the lathe, and made perfectly air-tight, with a stop-cock, which we can open and shut, which at present is open, and, therefore, allows the bottle to be full of air. I have here a nicely adjusted balance in which I think the bottle, in its present condition, will be balanced by the weight on the other side. And here is a pump by which we can force the air into this bottle, and with it we will force in a certain number of volumes of air as measured by the pump. [Twenty measures were pumped in.] Вы уже несколько раз задавали мне вопрос: "Как определяют массу газов?", и я очень рад, что этот вопрос вас заинтересовал. Сейчас я вам покажу, это дело очень простое и легкое. Вот весы, а вот медная бутылка, аккуратно выточенная на токарном станке и при всей своей прочности имеющая наименьшую возможную массу. Она совершенно непроницаема для воздуха и снабжена краном. Сейчас кран открыт, и поэтому бутылка наполнена воздухом. Весы эти очень точные, и бутылка в ее теперешнем состоянии уравновешена на них гирями на другой чашке. А вот и насос, при помощи которого мы можем нагнетать воздух в эту бутылку. Сейчас мы накачаем в нее известное количество воздуха, объем которого будет измеряться емкостью насоса. (Накачивается двадцать таких объемов.)

We will shut that in and put it in the balance. See how it sinks; it is much heavier than it was. Теперь мы закроем кран и положим бутылку обратно на весы. Смотрите, как чашка весов опустилась: бутылка стала гораздо тяжелее, чем прежде.

Емкость бутылки у нас не изменилась, - значит, воздух в том же объеме стал тяжелее.

By what? By the air that we have forced into it by the pump. Благодаря чему? Благодаря тому воздуху, который мы в нее накачали насосом вдобавок к имевшемуся воздуху.

There is not a greater bulk of air, but there is the same bulk of heavier air, because we have forced in air upon it. And that you may have a fair notion in your mind as to how much this air measures, here is a jar full of water.

We will open that copper vessel into this jar, and let the air return to its former state. All I have to do now is to screw them tightly together, and to turn the taps, when there, you see, is the bulk of the twenty pumps of air which I forced into the bottle; Сейчас мы выпустим воздух вот в ту банку и предоставим ему возможность вернуться в прежнее состояние. Все, что мне для этого нужно сделать, сводится к тому, чтобы плотно соединить медную бутылку с банкой и открыть краны, - и вот вы видите, у нас тут собран весь тот объем воздуха, который я только что накачал в бутылку двадцатью взмахами насоса.

and to make sure that we have been quite correct in what we have been doing, we will take the bottle again to the balance, and, if it is now counterpoised by the original weight, we shall be quite sure we have made our experiment correctly. It is balanced; so, you see, we can find out the weight of the extra volumes of air forced in that way, and by that means we are able to ascertain that a cubic foot of air weighs 1 1-5 oz. Чтобы удостовериться, что у нас по ходу этого опыта не произошло никакой ошибки, мы опять положим бутылку на весы. Если она теперь снова окажется уравновешена первоначальной нагрузкой, мы сможем быть совершенно уверены, что мы правильно проделали опыт. Да, она уравновесилась. Вот таким образом мы и можем узнать массу тех добавочных порций воздуха, которые мы в нее накачивали. Так можно установить, что кубический фут воздуха имеет массу 1 1/5 унции.

But that small experiment will by no means convey to your mind the whole literal truth of this matter. It is wonderful how it accumulates when you come to larger volumes. This bulk of air [a cubic foot] weighs 1 1-5 oz. What do you think of the contents of that box above there which I have had made for the purpose? The air which is within that box weigh one pound - a full pound; and I have calculated the weight of the air in this room: you would hardly imagine it, but it is above a ton. So rapidly do the weights rise up, and so important is the presence to the atmosphere, and of the oxygen and the nitrogen in it, and the use it performs in conveying things to and fro from place to place, and carrying bad vapors to places where they will do good instead of harm. Но этот скромный опыт никак не сможет довести до вашего сознания всю сущность полученного результата. Поразительно, насколько цифры возрастают, когда мы переходим к более крупным объемам. Вот такое количество воздуха (кубический фут) имеет массу 1 1/5 унции. А как вы думаете, какова масса воздуха вон в том ящике наверху (я его специально заказывал для этих расчетов)? Воздух в нем имеет массу целый фунт. Массу воздуха в этом зале я вычислил, но эту цифру вы вряд ли угадали бы: это больше тонны. Вот как быстро возрастают массы, и вот как важно присутствие атмосферы и содержащихся в ней кислорода и азота, а также работа, которую она производит, перемещая предметы с места на место и унося вредные испарения.

Having given you that little illustration with respect to the weight of the air, let me show you certain consequences of it. You have a right to them, because you would not understand so much without it. Do you remember this kind of experiment? Have you ever seen it? Suppose I take a pump somewhat similar to the one I had a little while ago to force air into the bottle, Дав вам эти несколько примеров, относящихся к весомости воздуха, я перейду теперь к показу некоторых следствий из этого факта. Вам обязательно надо с ними познакомиться, иначе вам многое останется неясным. Помните ли вы такой опыт? Случалось ли вам когда-нибудь его видеть? Для него берется насос, несколько, похожий на тот, которым я только что накачивал воздух в медную бутылку.

and suppose I place it in such a manner that by certain arrangements I can apply my hand to it. My hand moves about in the air so easily that it seems to feel nothing, and I can hardly get velocity enough by any motion of my own in the atmosphere to make sure that there is much resistance to it. But when I put my hand here [on the air-pump receiver, which was afterward exhausted] you see what happens. Why is my hand fastened to this place, and why am I able to pull this pump about? And see! how is it that I can hardly get my hand away? Why is this? It is the weight of the air - the weight of the air that is above. Его нужно расположить так, чтобы я мог наложить ладонь на его отверстие. В воздухе моя рука передвигается так легко, как будто она не чувствует никакого сопротивления. Как бы я ни двигался, мне почти не удается добиться такой скорости, чтобы я ощутил большое сопротивление воздуха этому движений). Но когда я кладу руку сюда (на цилиндр воздушного насоса, из которого затем выкачивается воздух), вы видите, что происходит. Почему моя ладонь пристала к этому месту так плотно, что за ней передвигается и весь насос? Смотрите! Почему мне еле-еле удается освободить руку? В чем дело? Дело в весе воздуха - того воздуха, который надо мной.

I have another experiment here, which I think will explain to you more about it. When the air is pumped from underneath the bladder which is stretched over this glass, you will see the effect in another shape: the top is quite flat at present, but I will make a very little motion with the pump, and now look at it; see how it has gone down, see how it is bent in; you will see the bladder go in more and more, until, at last, I expect it will be driven in and broken by the force of the atmosphere pressing upon it. [The bladder at last broke with a loud report.] Now that was done entirely by the weight of the air pressing on it, and you can easily understand how that is. А вот и другой опыт, который, я думаю, поможет вам еще лучше разобраться в этом вопросе. Верх этой банки затянут бычьим пузырем, и когда из нее будет выкачиваться воздух, вы увидите в несколько измененном виде тот же эффект, что и в предыдущем опыте. Сейчас верх совершенно плоский, но стоит мне сделать хотя бы очень слабое движение насосом, и поглядите, как пузырь опустился, как он прогнулся внутрь. Вы сейчас увидите, как пузырь будет втягиваться все больше и больше внутрь банки, пока, наконец, он не будет окончательно вдавлен и прорван силой давящей нa него атмосферы. (Пузырь лопнул с громким хлопком.) Так вот, это произошло всецело от силы, с которой воздух давил на пузырь, и вам нетрудно будет понять, как тут обстоит дело.

The particles that are piled up in the atmosphere stand upon each other, as these five cubes do; you can easily conceive that four of these five cubes are resting upon the bottom one, and if I take that away the others will all sink down. So it is with the atmosphere; the air that is above is sustained by the air that is beneath, and when the air is pumped away from beneath them, the change occurs which you saw when I placed my hand on the air-pump, and which you saw in the case of the bladder, and which you shall see better here. Посмотрите на этот столбик из пяти кубиков: таким же образом расположены друг над другом и частицы, нагроможденные в атмосфере. Вам вполне понятно, что четыре верхних кубика покоятся на пятом, нижнем, и что если я его выну, все остальные опустятся. Так же обстоит дело и в атмосфере: верхние слои воздуха поддерживаются нижними, а когда из-под них выкачивается воздух, происходят изменения, которые вы наблюдали, когда моя ладонь лежала на цилиндре насоса и в опыте с бычьим пузырем, а сейчас увидите еще лучше.

I have tied over this jar a piece of sheet India-rubber, and I am now about to take away the air from the inside of the jar; and if you will watch the India-rubber which acts as a partition between the air below and the air above - you will see, when I pump, how the pressure shows itself. See where it is going to: I can actually put my hand into the jar; and yet this result is only caused by the great and powerful action of the air above. How beautifully it shows this curious circumstance! Эту банку я завязал резиновой. перепонкой. Сейчас я буду выкачивать из нее воздух, а вы следите за резиной, отделяющей воздух внизу от воздуха наверху. Вы увидите, как будет проявляться атмосферное давление по мере выкачивания воздуха из банки. Смотрите, как втягивается резина - ведь я могу даже руку опустить в банку, - и все это только в результате мощного, колоссального воздействия воздуха над нами. Как четко проявляется здесь этот интересный факт!

Here is something that you can have a pull at when I have finished to day. It is a little apparatus of two hollow brass hemispheres, closely fitted together, and having connected with it a pipe and a cock, through which we can exhaust the air from the inside; and although the two halves are so easily taken apart, while the air is left within, yet you will see, when we exhaust it by-and-by, no power of any two of you will be able to pull them apart. Every square inch of surface that is contained in the area of that vessel sustains fifteen pounds by weight, or nearly so, when the air is taken out, and you may try your strength presently in seeing whether you can overcome that pressure of the atmosphere. После конца сегодняшней лекции вы сможете помериться силами, пытаясь разнять вот этот прибор. Он состоит из двух полых медных полушарий, плотно пригнанных друг к другу и снабженных трубкой с краном для выкачивания воздуха. Пока внутри имеется воздух, полушария легко разнимаются; однако вы убедитесь, что, когда мы выкачиваем воздух через эту трубку с краном и вы будете их тянуть - один в одну сторону, другой в другую, - никому из вас не удастся разнять полушария. Каждому квадратному дюйму площади сечения этого сосуда, когда воздух выкачан, приходится выдерживать около пятнадцати фунтов. Потом я предоставлю вам возможность испытать свои силы - попробуйте преодолеть это давление воздуха.

Here is another very pretty thing - the boy's sucker, only refined by the philosopher. We young ones have a perfect right to take toys and make them into philosophy, inasmuch as nowadays we are turning philosophy into toys. Here is a sucker, only it is made of India-rubber. If I clap it upon the table, you see at once it holds. Why does it hold? I can slip it about, and yet if I try to pull it up, it seems as if it would pull the table with it. I can easily make it slip about from place to place, but only when I bring it to the edge of the table can I get it off. It is only kept down by the pressure of the atmosphere above; we have a couple of them, and if you take these two and press them together, you will see how firmly they stick. And, indeed, we may use them as they are proposed to be used, to stick against windows, or against walls, where they will adhere for an evening, and serve to hang any thing on that you want. Вот еще интересная вещица - присоска, забава мальчиков, но только усовершенствованная для научных целей. Ведь у вас, у молодежи, полное право использовать игрушки для целей науки, тем более, что по нынешним временам из науки стали делать вабаву. Вот присоска, только она не кожаная, а резиновая. Я пришлепываю ее к поверхности стола, и вы сразу видите, что она к нему прочно прилипла. А почему она так держится? Ее можно передвигать, она легко скользит с места на место, - но, как ни старайся ее поднять, она, пожалуй, скорее стол за собой потянет, чем оторвется от него. Снять ее со стола удается только тогда, когда ее сдвинешь к самому краю, чтобы впустить под нее воздух. Прижимает ее к поверхности стола только давление воздуха над ней. Вот и еще одна присоска - прижимаем их друг к другу, и вы увидите, как прочно они пристанут. Мы можем употребить их, так сказать, и по прямому назначению, т. е. прилепить к окнам и стенам, где они продержатся несколько часов и пригодятся на то, чтобы на них вешать какие-нибудь предметы.

I think, however, that you boys ought to be shown experiments that you can make at home; and so here is a very pretty experiment in illustration of the pressure of the atmosphere. Here is a tumbler of water. Suppose I were to ask you to turn that tumbler upside down so that the water should not fall out, and yet not be kept in by your hand, but merely by using the pressure of the atmosphere; could you do that? Однако мне надо показать вам не только игрушки, но и опыты, которые вы сможете повторить дома. Наглядно доказать существование атмосферного давления можно таким изящным опытом. Вот стакан воды. Что, если я попрошу вас ухитриться так опрокинуть его вверх дном, чтобы вода при этом не пролилась? И не потому, что вы подставите руку, а исключительно благодаря атмосферному давлению.

Take a wine-glass, either quite full or half full of water, and put a flat card on the top; turn it upside down, and then see what becomes of the card and of the water. The air can not get in because the water, by its capillary attraction round the edge, keeps it out. Возьмите рюмку, налитую водой до краев или до половины, и прикройте ее какой-нибудь картонкой; опрокиньте ее и посмотрите, что произойдет с картонкой и с водой. Воздух не сможет проникнуть в рюмку, так как его не впустит вода из-за капиллярного притяжения к краям рюмки.

I think this will give you a correct notion of what you may call the materiality of the air; and when I tell you that that box holds a pound of it, and this room more than a ton, you will begin to think that air is something very serious. Я думаю, что все это даст вам правильное представление о том, что воздух - это не пустота, а нечто вещественное. Узнав от меня, что вон тот ящик вмещает фунт воздуха, а этот зал - больше тонны, вы поверите, что воздух - это не просто пустота.

I will make another experiment to convince you of this positive resistance. There is that beautiful experiment of the popgun, made so well and so easily, you know, out of a quill, or a tube, or any thing of that kind, where we take a slice of potato, for instance, or an apple, and take the tube and cut out a pellet, as I have now done, and push it to one end. I have made that end tight; and now I take another piece and put it in: it will confine the air that is within the tube perfectly and completely for our purpose; and I shall now find it absolutely impossible by any force of mine to drive that little pellet close up to the other. It can not be done; I may press the air to a certain extent, but if I go on pressing, long before it comes to the second, the confined air will drive the front one out with a force something like that of gunpowder; for gunpowder is in part dependent upon the same action that you see here exemplified. Проделаем еще один опыт, чтобы убедить вас в том, что воздух действительно может оказывать сопротивление. Вы ведь знаете, какое великолепное духовое ружье можно легко устроить из гусиного пера, или трубочки, или чего-нибудь в этом роде. Взяв ломтик яблока или картофеля, надо вырезать из него маленький кусочек под размер трубки - вот так - и протолкнуть его насквозь до самого конца, как поршень. Вставив вторую пробку, мы изолируем воздух в трубке полностью. И теперь окажется, что протолкнуть вторую пробку вплотную к первой совершенно невозможно. Сжать воздух до некоторой степени можно, но если мы будем продолжать давить на вторую пробку, то она еще не успеет приблизиться к первой, как сжатый воздух вытолкнет ту из трубки, и притом с силой, напоминающей действие пороха - ведь оно тоже связано с той причиной, которую мы здесь наблюдали.

I saw the other day an experiment which pleased me much, as I thought it would served our purpose here. (I ought to have held my tongue for four or five minutes before beginning this experiment, because it depends upon my lungs for success.) By the proper application of air, I expect to be able to drive this egg out of one cup into the other by the force of my breath; but if I fail it is in a good cause, and I do not promise success, because I have been talking more than I ought to do to make the experiment succeed. На днях я видел опыт, который мне очень понравился, так как он может быть использован, на наших занятиях. (Прежде чем к нему приступить, мне бы следовало минут пять помолчать, так как успех этого опыта зависит от моих легких.) Я надеюсь, что мне удастся силой своего дыхания, т. е. надлежащим применением воздуха, поднять яйцо, стоящее в одной рюмке, и перебросить его в другую. За успех я не ручаюсь: ведь я сейчас слишком долго говорил.

[The lecturer here tried the experiment, and succeeded in blowing the egg from one egg cup to the other.] (Лектор успешно проделывает опыт.)

You see that the air which I blow goes downward between the egg and the cup, and makes a blast under the egg, and is thus able to lift a heavy thing; for a full egg is a very heavy thing for air to lift. If you want to make the experiment, you had better boil the egg quite hard first, and then you may very safely try to blow it from one cup to the other, with a little care. Воздух, который я выдуваю, проходит между яйцом и стенкой рюмки; под яйцом возникает напор воздуха, который оказывается в состоянии поднять тяжелый предмет: ведь для воздуха яйцо - это действительно тяжелый предмет. Во всяком случае, если вы захотите сами проделать этот опыт, лучше возьмите крутое яйцо, и тогда можно будет без риска попытаться осторожно переместить его из одной рюмки в другую силой своего дыхания.

I have now kept you long enough upon this property of the weight of the air, but there is another thing I should like to mention. You saw the way in which, in this popgun, I was able to drive the second piece of potato half or two-thirds of an inch before the first piece started, by virtue of the elasticity of the air, just as I pressed into the copper bottle the particles of air by means of the pump. Now this depends upon a wonderful property in the air, namely, its elasticity, and I should like to give you a good illustration of this. Хотя мы изрядно долго задержались на вопросе о массе воздуха, мне хотелось бы упомянуть еще об одном его свойстве. В опыте с духовым ружьем вы убедились, что прежде чем вылетела первая картофельная пробка, мне удалось вдвинуть вторую на полдюйма или даже больше. А это зависит от замечательного свойства воздуха - от его упругости. С ней вы можете познакомиться на следующем опыте.

If I take any thing that confines the air properly, as this membrane, which also is able to contract and expand so as to give us a measure of the elasticity of the air, and confine in this bladder a certain portion of air; and then, if we take the atmosphere off from the outside of it, just as in these cases we put the pressure on - if we take the pressure off, you will see how it will then go on expanding and expanding, larger and larger, until it will fill the whole of this bell jar, showing you that wonderful property of the air, its elasticity, its compressibility, and expansibility, to an exceedingly large extent, and which is very essential for the purposes and services it performs in the economy of creation. Возьмем оболочку, непроницаемую для воздуха, но способную растягиваться и сжиматься, а тем самым и давать нам возможность судить об упругости воздуха, содержащегося в ней. Сейчас в ней воздуха немного, и мы плотно завяжем горлышко, чтобы он не мог сообщаться с окружающим воздухом. До сих пор мы все делали так, чтобы показать давление атмосферы на поверхность предметов, а теперь, наоборот, мы избавимся от атмосферного давления. Для этого мы поместим нашу оболочку под колокол воздушного насоса, из-под которого мы будем выкачивать воздух. На ваших глазах эта оболочка расправится, надуется, как воздушный шар, и будет становиться все больше и больше, пока не заполнит собой весь колокол. Но как только я опять открою наружному воздуху доступ в колокол, наш шар сейчас же опадет. Вот вам наглядное доказательство этого удивительного свойства воздуха - его упругости, т. е. чрезвычайно большой способности сжиматься и расширяться. Это свойство имеет очень существенное значение и во многом определяет роль воздуха в природе.

We will now turn to another very important part of our subject, remembering that we have examined the candle in its burning, and have found that it gives rise to various products. We have the products, you know, of soot, of water, and of something else, which you have not yet examined. We have collected the water, but have allowed the other things to go into the air. Let us now examine some of these other products. Перейдем теперь к другому весьма важному разделу нашей темы. Припомните, что, когда мы занимались горением свечи, мы выяснили, что при этом образуются различные продукты горения. В числе этих продуктов - сажа, вода и еще что-то, до сих пор еще не исследованное нами. Воду мы собирали, а другим веществам предоставляли рассеиваться в воздухе. Займемся теперь исследованием некоторых из этих продуктов.

Here is an experiment which I think will help you in part in this way. We will put our candle there, and place over it a chimney, thus. I think my candle will go on burning, because the air passage is open at the bottom and the top. В этом деле нам поможет, в частности, следующий опыт. Вот здесь мы поставим горящую свечу и накроем ее стеклянным колпаком с отводной трубкой наверху.. Свеча будет продолжать гореть, так как воздух свободно проходит внизу и наверху.

In the first place, you see the moisture appearing - that you know about. It is water produced from the candle by the action of the air upon its hydrogen. But, besides that, something is going out at the top: it is not moisture - it is not water - it is not condensible; and yet, after all, it has very singular properties. You will find that the air coming out of the top of our chimney is nearly sufficient to blow the light out I am holding to it; and if I put the light fairly opposed to the current, it will blow it quite out. You will say, that is as it should be, and I am supposing that you think it ought to do so, because the nitrogen does not support combustion, and ought to put the candle out, since the candle will not burn in nitrogen. But is there nothing else there than nitrogen? Прежде всего вы видите, что колпак делается влажным; вы уже знаете, в чем тут дело: это вода, получившаяся при горении свечи от действия воздуха на водород. Но, помимо этого, что-то выходит из отводной трубки наверху; это не водяной пар, это не вода, это вещество не конденсируется, и к тому же оно отличается особенными свойствами. Вы видите, что струе, выходящей из трубки, почти удается погасить огонек, который я к нему подношу; если я буду держать зажженную лучинку прямо в выходящей струе, она совсем погаснет. "Это в порядке вещей", - скажете вы; очевидно, это потому вас не удивляет, что азот не поддерживает горения и должен гасить пламя, раз свеча в нем ни горит. Но разве тут нет ничего, кроме азота?

I must now anticipate - that is to say, I must use my own knowledge to supply you with the means that we adopt for the purpose of ascertaining these things, and examining such gases as these. Здесь мне придется забежать вперед: на основе имеющихся у меня знаний я постараюсь вооружить вас научными методами исследования таких газов и выяснения этих вопросов вообще.

I will take an empty bottle - here is one - and if I hold it over this chimney, I shall get the combustion of the candle below sending its results into the bottle above; and we shall soon find that this bottle contains, not merely an air that is bad as regards the combustion of a taper put into it, but having other properties. Возьмем пустую банку и будем держать ее над, отводной трубкой, чтобы в ней собирались продукты горения свечи. Нам нетрудно будет обнаружить, что в этой банке собрался не просто воздух, а газ, обладающий еще и другими свойствами.

Let me take a little quick-lime and pour some common water on to it the commonest water will do. I will stir it a moment, then pour it upon a piece of filtering paper in a funnel, and we shall very quickly have a clear water proceeding to the bottle below, as I have here. I have plenty of this water in another bottle, but nevertheless I should like to use the lime water that was prepared before you, so that you may see what its uses are. Для этого я беру немного негашеной извести, заливаю ее самой обыкновенной водой и хорошенько размешиваю. Вложив в воронку кружок фильтровальной бумаги, я фильтрую через нее эту смесь, и в подставленную колбу стекает чистая, прозрачная вода. Такой воды у меня сколько угодно в другом сосуде, но для убедительности я предпочитаю употреблять в дальнейших опытах именно ту известковую воду, которая приготовлена на ваших глазах.

If I take some of this beautiful clear lime-water, and pour it into this jar which has collected the air from the candle, you will see a change coming about. Do you see that the water has become quite milky? Observe, that will not happen with air merely. Here is a bottle filled with air; and if I put a little lime-water into it, neither the oxygen nor the nitrogen, nor any thing else that is in that quantity of air, will make any change in the lime water. It remains perfectly clear, and no shaking of that quantity of lime water with that quantity of air in its common state will cause any change; but if I take this bottle with the lime-water and hold it so as to get the general products of the candle in contact with it, in a very short time we shall have it milky. Если налить немного этой чистой, прозрачной воды в ту банку, куда мы собрали газ, идущий от горящей свечи, вы сейчас же увидите, как произойдет перемена... Видите, вода совсем побелела! Обратите внимание, что от обыкновенного воздуха это не получится. Вот сосуд с воздухом; я в него наливаю известковой воды, но ни кислород, ни азот и ничто другое, присутствующее в этом количестве воздуха, не вызовет никаких перемен в известковой воде; как бы мы ее ни взбалтывали вместе с тем обыкновенным воздухом, который содержится в этом сосуде, она остается совершенно прозрачной. Однако если взять эту колбу с известковой водой и обеспечить ей соприкосновение со всей массой продуктов горения свечи, она быстро приобретет молочно-белый оттенок.

There is the chalk, consisting of the lime which we used in making the lime-water, combined with something that came from the candle - that other product which we are in search of, and which I want to tell you about today. This is a substance made visible to us by its action, which is not the action of the lime-water either upon the oxygen or upon the nitrogen, nor upon the water itself, but it is something new to us from the candle. Это белое, похожее на мел вещество в воде, состоит из извести, которую мы взяли для приготовления известковой воды, в соединении с чем-то, появившимся из свечи, т. е. как раз с тем продуктом, который мы пытаемся уловить и о котором я сегодня буду вам рассказывать. Это вещество становится для нас видимым благодаря его реакции на известковую воду, где проявляется его отличие от кислорода, азота, от водяного пара; это - новое для нас вещество, получаемое из свечи.

And then we find this white powder, produced by the lime-water and the vapor from the candle, appears to us very much like whitening or chalk, and when examined it does prove to be exactly the same substance as whitening or chalk. So we are led, or have been led, to observe upon the various circumstances of this experiment,

and to trace this production of chalk to its various causes, to give us the true knowledge of the nature of this combustion of the candle - to find that this substance issuing from the candle is exactly the same as that substance which would issue from a retort if I were to put some chalk into it with a little moisture and make it red-hot; you would then find that exactly the same substance would issue from it as from the candle. Поэтому, чтобы как следует разобраться в горении свечи, нам следует еще узнать, как и из чего получается этот белый порошок. Можно доказать, что это действительно мел; если положить в реторту влажный мел и раскалить его докрасна, из него выделится как раз то самое вещество, что и из горящей свечи.

But we have a better means of getting this substance, and in greater quantity, so as to ascertain what its general characters are. We find this substance in very great abundance in a multitude of cases where you would least expect it. All limestones contain a great deal of this gas which issues from the candle, and which we call carbonic acid. All chalks, all shells, all corals, contain a great quantity of this curious air. We find it fixed in these stones, for which reason Dr. Black called it "fixed air" - finding it in these fixed things like marble and chalk - he called it fixed air because it lost its quality of air, and assumed the condition of a solid body. Существует и другой, лучший способ получения этого вещества, и притом в больших количествах, если хотят выяснить, каковы его основные свойства. Это вещество, оказывается, в изобилии есть там, где вам не пришло бы в голову подозревать его присутствие. Этот газ, выделяющийся при горении свечи и называемый углекислым газом, в огромных количествах содержится во всех известняках, в мелу, в раковинах, в кораллах. Это интересная составная часть воздуха находится в связанном виде во всех этих камнях; обнаружив это вещество в таких горных породах, как мрамор, мел и т. п., химик д-р Блэк (Джозеф Блэк ( 1728-1799) - шотландский ученый - Прим. ред.) назвал его "связанным воздухом", так как оно находится уже не в газообразном состоянии, а вошло в состав твердого тела.

We can easily get this air from marble. Here is a jar containing a little muriatic acid, and here is a taper which, if I put it into that jar, will show only the presence of common air. There is, you see, pure air down to the bottom; the jar is full of it. Этот газ легко получить из мрамора. На дне вот этой банки немного соляной кислоты; горящая лучинка, опущенная в банку, покажет, что в ней до самого дна нет ничего, кроме обыкновенного воздуха.

Here is a substance - marble (Marble is a compound of carbonic acid and lime. The muriatic acid, being the stronger of the two, takes the place of the carbonic acid, which escapes as a gas, the residue forming muriate of lime or chloride of calcium.), a very beautiful and superior marble - and if I put these pieces of marble into the jar, a great boiling apparently goes on. That, however, is not steam; it is a gas that is rising up; and if I now search the jar by a candle, I shall have exactly the same effect produced upon the taper as I had from the air which issued from the end of the chimney over the burning candle. It is exactly the same action, and caused by the very same substance that issued from the candle; and in this way we can get carbonic acid in great abundance - we have already nearly filled the jar. Вот кусочки мрамора - прекрасного высокосортного мрамора; я их бросаю в банку с кислотой и получается нечто вроде бурного кипения. Однако выделяется при этом не водяной пар, а какой-то газ; и если я сейчас испытаю содержимое банки горящей лучинкой, я получу точно такой же результат, как от газа, выходившего из отводной трубки над горящей свечой. Не только действие здесь то же самое, но и вызвано оно точно таким же веществом, какое выделялось из свечи; этим способом мы можем получать углекислый газ в больших количествах: ведь сейчас наша банка уже почти наполнилась.

We also find that this gas is not merely contained in marble. Мы можем также убедиться, что этот газ содержится не только в мраморе.

Here is a vessel in which I have put some common whitening-chalk which has been washed in water and deprived of its coarser particles, and so supplied to the plasterer as whitening - here is a large jar containing this whitening and water; Вот большая банка с водой, в которую я насыпал мелу (такого сорта, какой можно найти в продаже для штукатурных работ, т. е. промытого в воде и очищенного от грубых частиц).

and I have here some strong sulphuric acid, which is the acid you might have to use if you were to make these experiments (only, in using this acid with limestone, the body that is produced is an insoluble substance, whereas the muriatic acid produces a soluble substance that does not so much thicken the water). Вот крепкая серная кислота; именно эта кислота нам потребуется, если вы дома захотите повторить наши опыты (обратите внимание на то, что при действии этой кислоты на известняк и подобные породы получается нерастворимый осадок, тогда как соляная кислота дает вещество растворимое, от которого вода так не густеет).

And you will seek out a reason why I take this kind of apparatus for the purpose of showing this experiment. I do it because you may repeat in a small way what I am about to do in a large one. You will have here just the same kind of action; and I am evolving in this large jar carbonic acid exactly the same in its nature and properties as the gas which we obtained from the combustion of the candle in the atmosphere. And, no matter how different the two methods by which we prepare this carbonic acid, you will see, when we get to the end of our subject, that it is all exactly the same, whether prepared in the one way or in the other. Вас может заинтересовать вопрос, почему я проделываю этот опыт в такой посуде. Для того чтобы вы могли повторить в небольшом масштабе то, что я здесь делаю в крупном. Здесь вы увидите то же явление, что и раньше: в этой большой банке я добываю углекислый газ, по своей природе и свойствам одинаковый с тем, который получался у нас при горении свечи в атмосферном воздухе. И как бы ни различались между собой эти два способа получения углекислого газа, вы к концу нашего исследования убедитесь, что он оказывается во всех отношениях одинаков, независимо от способа получения.

We will now proceed to the next experiment with regard to this gas. What is its nature? Here is one of the vessels full, and we will try it as we have done so many other gases - by combustion. You see it is not combustible, nor does it support combustion. Neither, as we know, does it dissolve much in water, because we collect it over water very easily. Then you know that it has an effect, and becomes white in contact with lime-water; and when it does become white in that way, it becomes one of the constituents to make carbonate of lime or limestone. Перейдем к следующему опыту для выяснения природы этого газа. Вот здесь полная банка этого газа - испытаем его горением, т. е. так, как мы уже испытывали целый ряд других газов. Как видите, он и сам не горит и не поддерживает горения. Далее, растворимость его в воде незначительна: ведь, как вы видели, его легко собирать над водой. Кроме того, вы знаете, что он дает характерную реакцию с известковой водой, которая от него белеет; и наконец, углекислый газ входит как одна из составных частей в углекислую известь, т. е. известняк.

The next thing I must show you is that it really does dissolve a little in water, and therefore that it is unlike oxygen and hydrogen in that respect. I have here an apparatus by which we can produce this solution. In the lower part of this apparatus is marble and acid, and in the upper part cold water. The valves are so arranged that the gas can get from one to the other. I will set it in action now, and you can see the gas bubbling up through the water, as it has been doing all night long, and by this time we shall find that we have this substance dissolved in the water. If I take a glass and draw off some of the water, I find that it tastes a little acid to the mouth; it is impregnated with carbonic acid; and if I now apply a little lime-water to it, that will give us a test of its presence. This water will make the lime water turbid and white, which is proof of the presence of carbonic acid. Теперь я покажу вам, что углекислый газ все-таки растворяется в воде, хоть и незначительно, и в этом отношении, стало быть, отличается от кислорода и водорода. Вот прибор для получения такого раствора. В нижней части этого прибора находятся мрамор и кислота, а в верхней - холодная вода. Клапаны устроены так, чтобы газ мог проходить из нижней части сосуда в верхнюю. Сейчас я пущу мой аппарат в действие... Видите, как сквозь воду поднимаются пузырьки газа. Аппарат работал у нас со вчерашнего вечера, и мы, несомненно, обнаружим, что сколько-нибудь газа уже успело раствориться. Я открываю кран, отливаю этой воды в стакан и пробую ее на вкус. Да, она кисловатая - в ней есть углекислота. Если ее слить с известковой водой, получится характерное побеление, доказывающее присутствие углекислоты.

Then it is a very weighty gas; it is heavier than the atmosphere. I have put their respective weights at the lower part of this table, along with, for comparison, the weights of the other gases we have been examining: Углекислый газ - очень тяжелый, он тяжелее атмосферного воздуха. В таблице приводятся массы углекислого газа и некоторых других газов, которые мы с вами исследовали.

Пинта (граны) Кубич.фут (унции)

Водород 3/4 1/12

Кислород 11 9/10 1 1/3

Азот 10 4/10 1 1/6

Воздух 10 7/10 1 1/5

Углекислый газ 16 1/3 1 9/10

A pint of it weighs 16-1/3 grains, and a cubic foot weighs 1-9/10 ounce, almost two ounces.

You can see by many experiments that this is a heavy gas. Suppose I take a glass containing nothing else but air, and from this vessel containing the carbonic acid I attempt to pour a little of this gas into that glass - I wonder whether any has gone in or not. I can not tell by the appearance, but I can in this way [introducing the taper]. Yes, there it is, you see; and if I were to examine it by lime-water, I should find it by that test also. I will take this little bucket, and put it down into the well of carbonic acid - indeed, we too often have real wells of carbonic acid - and now, if there is any carbonic acid, I must have got to it by this time, and it will be in this bucket, which we will examine with a taper. There it is, you see; it is full of carbonic acid. Тяжесть углекислого газа можно показать на целом ряде опытов. Прежде всего возьмем, например, высокий стакан, в котором нет ничего, кроме воздуха, и попытаемся налить в него немного углекислого газа из этого сосуда. По виду нельзя судить, удалось ли мне это или нет; но у нас есть способ проверки (опускает в стакан горящую свечку, она гаснет). Вот видите, газ действительно перелился сюда. И если бы я испытал его известковой водой, это испытание дало бы тот же результат. У нас получился как бы колодец с углекислым газом на дне (к сожалению, с такими колодцами иногда приходится иметь дело в действительности); опустим в него вот это миниатюрное ведерко. Если на дне сосуда есть углекислый газ, его можно зачерпнуть этим ведерком и извлечь из "колодца". Сделаем проверку лучинкой... Да, смотрите, ведерко полно углекислого газа.

There is another experiment by which I will show you its weight. I have here a jar suspended at one end of a balance - it is now equipoised; but when I pour this carbonic acid into the jar on the one side which now contains air, you will see it sink down at once because of the carbonic acid that I pour into it. And now, if I examine this jar with the lighted taper, I shall find that the carbonic acid has fallen into it, and it no longer has any power of supporting the combustion. Вот еще один опыт, показывающий, что углекислый газ тяжелее воздуха. На весах уравновешена банка; сейчас в ней только воздух. Когда я в нее наливаю углекислый газ, она сразу же опускается от веса газа. Если я исследую банку горящей лучинкой, вы убедитесь, что туда действительно попал углекислый газ: содержимое банки не может поддерживать горение.

If I blow a soap bubble, which of course will be filled with air, and let it fall into this jar of carbonic acid, it will float. But I shall first of all take one of these little balloons filled with air. I am not quite sure where the carbonic acid is; we will just try the depth, and see whereabouts is its level. There, you see, we have this bladder floating on the carbonic acid; and if I evolve some more of the carbonic acid, the bladder will be lifted up higher. There it goes; the jar is nearly full, and now I will see whether I can blow a soap bubble on that and float it in the same way. [The lecturer here blew a soap bubble and allowed it to fall into the jar of carbonic acid, when it floated in it midway.] It is floating, as the balloon floated, by virtue of the greater weight of the carbonic acid than of the air. Если я надую мыльный пузырь своим дыханием, т. е., конечно, воздухом, и сброшу его в эту банку с углекислым газом, он не упадет на дно. Но сперва я возьму вот такой шарик, надутый воздухом, и при его посредстве проверю, где приблизительно приходится уровень углекислого газа в этой банке. Вот видите, шарик не падает на дно; я подливаю в банку углекислого газа, и шарик поднимается выше. Теперь посмотрим, удастся ли мне, надув мыльный пузырь, заставить его таким же образов держаться во взвешенном состоянии. (Лектор надувает мыльный пузырь и сбрасывает его в банку в углекислым газом, где пузырь и остается во взвешенном состоянии.) Видите, мыльный пузырь, как и воздушный шарик, держится на поверхности углекислого газа именно потому, что этот газ тяжелее воздуха,

And now, having so far given you the history of the carbonic acid, as to its sources in the candle, as to its physical properties and weight, when we next meet I shall show you of what it is composed, and where it gets its elements from. Итак, вы ознакомились, во-первых, с тем, что при горении свечи получается углекислый газ, и, во-вторых, с его физическими свойствами и массой. В следующий раз я покажу вам, из чего он состоит и откуда берутся его составные части.

К началу страницы

The Chemical History of A Candle/История свечи

Lecture VI: Carbon Or Charcoal - Coal Gas - Respiration And Its Analogy To A Candle/Лекция Vi Углерод, или уголь. Светильный газ. Дыхание и его сходство с горением свечи. Заключение

English	Русский
A Lady who honors me by her presence at these lectures has conferred a still farther obligation by sending me these two candles, which are from japan, and, I presume, are made of that substance to which I referred in a former lecture. You see that they are even far more highly ornamented than the French candles, and, I suppose, are candles of luxury, judging from their appearance. They have a remarkable peculiarity about them, - namely, a hollow wick, - that beautiful peculiarity which Argand introduced into the lamp and made so valuable.	Одна дама, оказывающая мне честь посещением этих лекций, сделала мне еще и то одолжение, что любезно прислала мне вот эти две свечи, привезенные из Японии. Как видите, они еще более разукрашены, чем французские свечи, которые я вам показывал, и, судя по всему, также представляют собой предмет роскоши. Они отличаются интересной особенностью: фитиль у них полый; как вы помните, введение Арганом полого фитиля в лампу послужило к ее значительному усовершенствованию.
To those who receive such presents from the East, I may just say that this and such like materials gradually undergo a change which gives them on the surface a dull and dead appearance; but they may easily be restored to their original beauty if the surface be rubbed with a clean cloth or silk handkerchief, so as to polish the little rugosity or roughness: this will restore the beauty of the colors. I have so rubbed one of these candles, and you see the difference between it and the other which has not been polished, but which may be restored by the same process. Observe, also, that these moulded candles from Japan are made more conical than the moulded candles in this part of the world.	Обратите внимание и на то обстоятельство, что эти литые японские свечи имеют более коническую форму, нежели свечи, отливаемые в нашей части света. По всей вероятности, они сделаны из того вещества, о котором я упоминал в первой лекции. К сведению тех, кому из восточных стран могут привезти такие подарки, я упомяну, что это вещество и ему подобные подвергаются от времени некоторому изменению: их поверхность обесцвечивается и теряет блеск; однако можно восстановить первоначальное великолепие расцветки, если хорошенько потереть их чистой тряпкой или шелковым платком, чтобы сгладить возникшую от времени шероховатость. Одну из этих свечей и таким образом отполировал, и вы видите, какая получилась разница между ней и второй свечой, которую я еще не оттирал, но могу точно так же реставрировать.
I told you, when we last met, a good deal about carbonic acid. We found by the lime-water test that when the vapor from the top of the candle or lamp was received into bottles and tested by this solution of lime-water (the composition of which I explained to you, and which you can make for yourselves), we had that white opacity which was in fact calcareous matter, like shells and corals, and many of the rocks and minerals in the earth. But I have not yet told you fully and clearly the chemical history of this substance, carbonic acid, as we have it from the candle, and I must now resume that subject.	В прошлый раз я успел расказать вам довольно много об углекислом газе. Собирая в банки газ, выделяющийся при горении свечи или лампы, и подвергая его испытанию известковой водой (состав и приготовление которой вы теперь знаете и можете добыть ее самостоятельно), мы получали белую муть - известковое вещество, такое же, как в раковинах, кораллах и многих горных породах и минералах. Но я еще не изложил вам с надлежащей полнотой и ясностью химическую историю углекислого газа - вещества, получаемого нами из свечи; теперь я вновь вернусь к этой теме.
We have seen the products, and the nature of them, as they issue from the candle. We have traced the water to its elements, and now we have to see where are the elements of the carbonic acid supplied by the candle. A few experiments will show this. You remember that when a candle burns badly it produces smoke; but if it is burning well there is no smoke. And you know that the brightness of the candle is due to this smoke, which becomes ignited. Here is an experiment to prove this: so long as the smoke remains in the flame of the candle and becomes ignited, it gives a beautiful light, and never appears to us in the form of black particles. I will light some fuel which is extravagant in its burning. This will serve our purpose - a little turpentine on a sponge. You see the smoke rising from it, and floating into the air in large quantities; and remember now, the carbonic acid that we have from the candle is from such smoke as that. To make that evident to you, I will introduce this turpentine burning on the sponge into a flask where I have plenty of oxygen, the rich part of the atmosphere, and you now see that the smoke is all consumed.	Мы видели, как из свечи выделялись продукты сгорания, и исследовали их свойства. Мы выяснили, каковы составные части воды, а теперь нам предстоит выяснить, откуда берутся составные части углекислого газа, выделяемого свечой. Несколько опытов покажут нам это. Вы знаете, что когда свеча горит плохо, она коптит; когда она горит хорошо, копоти нет. Вы также помните, что яркость пламени получается именно от горения копоти. Следующий опыт доказывает, что, пока эта копоть находится в пламени свечи и там воспламеняется, она дает яркий свет и никогда не проявляется в виде черных частиц. Сейчас я зажгу одно вещество, которое горит неэкономно, с чадом и копотью, - это скипидар. Я поджигаю кусочек губки, пропитанный скипидаром... Видите, какой чад валит от него и расходится по воздуху; заметьте, что именно из такого чада и возникает тот углекислый газ, который мы получали из свечи. Чтобы вы могли в этом наглядно убедиться, я опускаю эту губочку с пылающим скипидаром в большую банку с кислородом - животворной частью атмосферного воздуха. Как видите, копоть сгорает без остатка.
This is the first part of our experiment; and now, what follows? The carbon which you saw flying off from the turpentine flame in the air is now entirely burned in this oxygen, and we shall find that it will, by this rough and temporary experiment, give us exactly the same conclusion and result as we had from the combustion of the candle. The reason why I make the experiment in this manner is solely that I may cause the steps of our demonstration to be so simple that you can never for a moment lose the train of reasoning, if you only pay attention. All the carbon which is burned in oxygen, or air, comes out as carbonic acid, while those particles which are not so burned show you the second substance in the carbonic acid, - namely, the carbon - that body which made the flame so bright while there was plenty of air, but which was thrown off in excess when there was not oxygen enough to burn it.	Это еще только первая часть нашего опыта - а что же дальше? Та сажа, которая, как вы видели, в воздухе валила клубами от пламени скипидара, теперь в кислороде сгорает полностью. Уже этот незамысловатый опыт приводит нас к тому же самому выводу и результату, к какому мы приходили, разбирая горение свечи. Этот простейший опыт нужен мне только для того, чтобы вести наше исследование шаг за шагом, так просто и ясно, чтобы вы ни на минуту не теряли нити рассуждения, конечно, если только вы не будете отвлекаться. Итак, весь тот углерод, который сгорает в кислороде (или в воздухе), дает углекислый газ; а те частицы, которые при этом не успевают сгореть, проявляются в виде второй составной части углекислого газа, а именно сажи, т. е. углерода, который при достаточном доступе воздуха придает пламени яркость, а при недостатке кислорода для полного сгорания оказывается в излишке и выбрасывается.
I have also to show you a little more distinctly the history of carbon and oxygen in their union to make carbonic acid. You are now better able to understand this than before, and I have prepared three or four experiments by way of illustration. This jar is filled with oxygen, and here is some carbon which has been placed in a crucible for the purpose of being made red-hot. I keep my jar dry, and venture to give you a result imperfect in some degree, in order that I may make the experiment brighter. I am about to put the oxygen and the carbon together. That this is carbon (common charcoal pulverized) you will see by the way in which it burns in the air [letting some of the red hot charcoal fall out of the crucible]. I am now about to burn it in oxygen gas, and look at the difference. It may appear to you at a distance as if it were burning with a flame; but it is not so. Every little piece of charcoal is burning as a spark, and while it so burns it is producing carbonic acid. I specially want these two or three experiments to point out what I shall dwell upon more distinctly by-and-by - that carbon burns in this way, and not as a flame.	Разберем теперь более подробно, как соединяются углерод и кислород, образуя углекислый газ. Теперь вам это легче понять, чем раньше, а для наглядности я подготовил вам несколько опытов. Первый из них не всегда удается идеально гладко, но ради его исключительной наглядности я иду на этот риск. Вот эта банка, совершенно сухая, наполнена кислородом, а в этом тигле находится толченый древесный уголь, который мы сейчас накалим докрасна. В том, что это именно уголь, вы можете убедиться по тому, как он горит в воздухе. (Лектор высыпает из тигля немного раскаленного угля.) Теперь я буду сжигать его в кислороде, а вы будете наблюдать разницу. Издали вам может показаться, будто он горит, образуя пламя, но на самом деле это не так. Каждая частица угля, сгорая, дает крохотную искру; при этом сгорании образуется углекислый газ. Я хочу, чтобы на этих двух-трех опытах вы твердо убедились в том, что уголь сгорает именно так, а не дает пламени; это необходимо для дальнейших рассуждений.
Instead of taking many particles of carbon to burn, I will take a rather large piece, which will enable you to see the form and size, and to trace the effects very decidedly. Here is the jar of oxygen, and here is the piece of charcoal, to which I have fastened a little piece of wood, which I can set fire to, and so commence the combustion, which I could not conveniently do without. You now see the charcoal burning, but not as a flame (or if there be a flame it is the smallest possible one, which I know the cause of, namely, the formation of a little carbonic oxide close upon the surface of the carbon). It goes on burning, you see, slowly producing carbonic acid by the union of this carbon or charcoal (they are equivalent terms) with the oxygen. I have here another piece of charcoal, a piece of bark, which has the quality of being blown to pieces - exploding - as it burns. By the effect of the heat we shall reduce the lump of carbon into particles that will fly off; still every particle, equally with the whole mass, burns in this peculiar way - it burns as a coal and not like a flame. You observe a multitude of little combustions going on, but no flame. I do not know a finer experiment than this to show that carbon burns with a park.	Теперь мы будем сжигать не массу крупинок, а довольно большой кусочек угля, чтобы вам были видны его форма и размеры и вы могли ясно проследить, что с ним будет происходить. Вот банка с кислородом, а вот кусочек угля; щепочку я прикрепил к нему для того, чтобы разжечь этот уголь. Как видите, уголь горит без пламени. Если и появляется пламя, то совсем ничтожное, и принадлежит оно не углю, а образующемуся у самой поверхности угля небольшому количеству горючего газа - окиси углерода. Видите, уголь продолжает медленно гореть, и от соединения этого углерода (или, что одно и то же, угля) с кислородом постепенно получается углекислый газ. Возьмем другой кусок угля - обугленную древесную кору; она отличается тем, что при горении трещит и разлетается на мелкие кусочки. Таким образом, под воздействием высокой температуры крупный кусок угля рассыпается на множество мелких. Но каждая из этих частиц, наравне с основным куском, горит именно как уголь, т. е. не дает пламени. Вы видите множество искорок, но пламени нет. По-моему, нельзя придумать более изящного опыта для доказательства особого, искрового характера горения угля.
Here, then, is carbonic acid formed from its elements. It is produced at once; and if we examined it by lime-water you will see that we have the same substance which I have previously described to you. By putting together 6 parts of carbon by weight (whether it comes from the flame of a candle or from powdered charcoal) and 16 parts of oxygen by weight, we have 22 parts of carbonic acid; and, as we saw last time, the 22 parts of carbonic acid combined with 28 parts of lime, product common carbonate of lime. If you were to examine an oyster-shell and weigh the component parts, you would find that every 50 parts would give 6 of carbon and 16 of oxygen combined with 28 of lime. However, I do not want to trouble you with these minutiae; it is only the general philosophy of the matter that we can now go into.	Итак, мы получили углекислый газ из его составных элементов. Образуется он тут же, в процессе горения, и испытание известковой водой покажет вам, что это то же самое вещество, о котором у нас шла речь раньше. Из соединения шести частей по массе углерода все равно, получается ли он из пламени свечи или берется как толченый в порошок древесный уголь) с 16-ю частями кислорода получается 22 части углекислого газа; а из этих 22 частей углекислого газа в соединении с 28 частями извести получается обыкновенная углекислая известь. Если бы вы подвергли анализу, скажем, раковину устрицы и определили массы ее составных частей, вы бы убедились, что из каждых 50 частей было бы шесть частей углерода и 16 кислорода в сочетании с 28 частями извести. Однако я не стану утомлять вас этими подробностями; нам надо разобраться лишь в самой сути этого вопроса.
See how finely the carbon is dissolving away [pointing to the lump of charcoal burning quietly in the jar of oxygen]. You may say that the charcoal is actually dissolving in the air round about; and if that were perfectly pure charcoal, which we can easily prepare, there would be no residue whatever. When we have a perfectly cleansed and purified piece of carbon, there is no ash left. The carbon burns as a solid dense body, that heat alone can not change as to its solidity, and yet it passes away into vapor that never condenses into solid or liquid under ordinary circumstances; and what is more curious still is the fact that the oxygen does not change in its bulk by the solution of the carbon in it. Just as the bulk is at first, so it is at last, only it has become carbonic acid.	Посмотрите, как чудесно "тает" углерод (показывает на кусок угля, спокойно горящий в банке с кислородом), прямо можно сказать, что уголь исчезает в окружающем воздухе и что если бы он был совершенно свободен от примесей, а это нам нетрудно выполнить, он сгорел бы дотла без малейшего остатка. Да, действительно, при сгорании куска идеально очищенного угля никакой золы не остается. Углерод сгорает как плотное, твердое тело; одного лишь воздействия тепла недостаточно для того, чтобы заставить его изменить свое твердое состояние, - а вместе с тем он превращается в такое газообразное вещество, которое при обычных условиях не превращается ни в твердое, ни в жидкое состояние. Не менее любопытен тот факт, что кислород не меняет своего объема от того, что в нем "растворяется" углерод. Каков был объем в начале горения, таков он и в конце, но только это уже не кислород, а углекислый газ.
There is another experiment which I must give you before you are fully acquainted with the general nature of carbonic acid. Being a compound body, consisting of carbon and oxygen, carbonic acid is a body that we ought to be able to take asunder. And so we can. As we did with water, so we can with carbonic acid - take the two parts asunder.	Есть еще один опыт, с которым вам нужно ознакомиться, чтобы как следует понять, что собой представляет углекислый газ. Поскольку он является веществом сложным, состоящим из углерода и кислорода, нам нужно научиться разделять его на эти составные части. И действительно, мы можем это сделать. Как мы выделяли из воды ее составные элементы, так мы можем поступить и с углекислым газом.
The simplest and quickest way is to act upon the carbonic acid by a substance that can attract the oxygen from it, and leave the carbon behind. You recollect that I took potassium and put it upon water or ice, and you saw that it could take the oxygen from the hydrogen. Now, suppose we do something of the same kind here with this carbonic acid.	Простейший и быстрейший способ заключается в том, чтобы воздействовать на углекислый газ каким-нибудь веществом, которое может извлечь из него кислород, оставив углерод в остатке. Вы помните, как я брал кусочек калия и клал его на воду или на лед, и вы убедились при этом, что он обладает способностью отрывать кислород от водорода. Что, если нам сейчас проделать что-нибудь подобное с углекислым газом?
You know carbonic acid to be a heavy gas. I will not test it with lime-water, as that will interfere with our subsequent experiments, but I think the heaviness of the gas and the power of extinguishing flame will be sufficient for our purpose. I introduce a flame into the gas, and you will see whether it will be put out. You see the light is extinguished. Indeed, the gas may, perhaps, put out phosphorus, which you know has a pretty strong combustion. Here is a piece of phosphorus heated to a high degree. I introduce it into gas, and you observe the light is put out, but it will take fire again in the air, because there it re-enters into combustion.	Вы знаете, что углекислый газ - тяжелый; испытывать его известковой водой сейчас не стоит, так как это помешает дальнейшему ходу опытов; однако я полагаю, что тяжести газа, находящегося в этой банке, и его способности гасить пламя будет достаточно для опознания в нем углекислого газа. Я введу в него огонек, а вы посмотрите, погаснет ли он. Как видите, огонек погас. Больше того, этот газ, может быть, потушит и горящий фосфор, - а ведь фосфору, как вы знаете, свойственно весьма энергичное горение. Вот кусочек фосфора, накаленный до чрезвычайно высокой температуры. Я опускаю его в этот газ, и, как видите, пламя гаснет; на воздухе фосфор снова вспыхнет, горение возобновится.
Now let me take a piece of potassium, a substance which even at common temperatures can act upon carbonic acid, though not sufficiently for our present purpose, because it soon gets covered with a protecting coat; but if we warm it up to the burning point in air, as we have a fair right to do, and as we have done with phosphorus, you will see that it can burn in carbonic acid; and if it burns, it will burn by taking oxygen, so that you will see what is left behind. I am going, then, to burn this potassium in the carbonic acid, as a proof of the existence of oxygen in the carbonic acid. [In the preliminary process of heating the potassium exploded.] Sometimes we get an awkward piece of potassium that explodes, or something like it, when it burns. I will take another piece, and now that it is heated I introduce it into the jar, and you perceive that it burns in the carbonic acid - not so well as in the air, because the carbonic acid contains the oxygen combined; but it does burn, and takes away the oxygen.	Возьмем теперь кусочек калия; это вещество даже при обычной температуре способно воздействовать на углекислый газ, хотя и не так сильно, как нам сейчас нужно, потому что оно быстро покрывается защитным слоем. Однако если мы его подогреем до точки воспламенения в воздухе (мы на это имеем полное право; точно так же мы поступали и с фосфором), вы убедитесь, что калий способен гореть и в углекислом газе. Но если он горит, то не иначе, как соединяясь с кислородом, - и вы увидите, что окажется в остатке. Итак, я собираюсь сжечь калий в углекислом газе для доказательства присутствия кислорода в этом газе. (При подготовительном нагревании калий взорвался.) Что ж поделаешь, иногда попадается неудачный кусок калия, и когда он накаляется, происходит нечто вроде взрыва. Я беру другой кусочек. Вот он накалился, и я опускаю его в банку на длинной ложечке. Вообще он горит в углекислом газе не так хорошо, как на воздухе, потому что кислород в углекислом газе связан, но все-таки он горит и забирает кислород.
If I now put this potassium into water, I find that besides the potash formed (which you need not trouble about) there is a quantity of carbon produced. I have here made the experiment in a very rough way, but I assure you that if I were to make it carefully, devoting a day to it instead of five minutes, we should get all the proper amount of charcoal left in the spoon, or in the place where the potassium was burned, so that there could be no doubt as to the result. Here, then, is the carbon obtained from the carbonic acid, as a common black substance; so that you have the entire proof of the nature of carbonic acid as consisting of carbon and oxygen. And now I may tell you, that whenever carbon burns under common circumstances it produces carbonic acid.	Если я теперь положу этот калий в воду, то окажется, что, помимо образовавшегося поташа (который нас сейчас не интересует), выделилось еще и некоторое количество сажи. Этот опыт я проделал весьма кустарным способом, но, уверяю вас, если бы я употребил на него не пять минут, а целый день и проделал бы все с величайшей тщательностью, то в этой ложечке, где сжигался калий, несомненно, оказалось бы именно надлежащее количество угля, и результаты не оставили бы места ни для каких сомнений. Итак, вот углерод, полученный из углекислого газа в виде общеизвестного черного вещества - сажи. Тем самым мы получили полное доказательство того, что углекислый газ действительно состоит из углерода и кислорода. И теперь я могу сказать вам, что всякий раз, когда углерод горит при обычных условиях, он дает углекислый газ.
Suppose I take this piece of wood, and put it into a bottle with lime water. I might shake that lime-water up with wood and the atmosphere as long as I pleased, it would still remain clear as you see it; but suppose I burn the piece of wood in the air of that bottle. You, of course, know I get water. Do I get carbonic acid? [The experiment was performed.] There it is, you see that is to say, the carbonate of lime, which results from carbonic acid, and that carbonic acid must be formed from the carbon which comes from the wood, from the candle, or any other thing. Indeed, you have yourselves frequently tried a very pretty experiment, by which you may see the carbon in wood. If you take a piece of wood, and partly burn it, and then blow it out, you have carbon left. There are things that do not show carbon in this way. A candle does not so show it, but it contains carbon.	Возьмем теперь вот эту деревяшку и доложим ее в банку с известковой водой. Сколько бы я ни взбалтывал известковую воду с деревяшкой и с воздухом, она продолжала бы оставаться такой же прозрачной, как вы ее сейчас видите. А что, если я сожгу этот кусок дерева в том воздухе, который содержится здесь в банке? Конечно, вы знаете, что я получу воду. А получу ли я углекислый газ? (Лектор сжигает щепку и испытывает содержимое банки известковой водой.) Ну, вы видите, вот углекислая известь, получившаяся из углекислого газя, а тот в свою очередь получился из углерода, находившегося в куске дерева, в свече и т. п. Несомненно, вы сами неоднократно проделывали простейший опыт, в котором можно увидеть углерод, содержащийся в дереве: если вы частично сожжете кусок дерева, а потом его погасите, у вас останется уголь. Но есть вещества., которые таким образом не обнаруживают содержащегося в них углерода. В свече, например, вы так не увидите углерод, хотя она его содержит.
Here also is a jar of coal gas, which produces carbonic acid abundantly; you do not see the carbon, but we can soon show it to you. I will light it, and as long as there is any gas in the cylinder it will go on burning. You see no carbon, but you see a flame, and because that is bright it will lead you to guess that there is carbon in the flame. But I will show it to you by another process.	Таков же и светильный газ - вот он здесь, в банке, - из него можно в изобилии получить углекислый газ; углерода вы в нем не видите, но мне нетрудно доказать вам его присутствие. Вот я его зажигаю, и пока в банке останется хоть сколько-нибудь этого газа, он будет продолжать гореть. Углерода вы не видите, но вы видите пламя, и оно уже одной своей яркостью наводит вас на мысль, что в пламени содержатся частицы углерода. Впрочем, я это вам докажу иным путем.
I have some so the same gas in another vessel, mixed with a body that will burn the hydrogen of the gas, but will not burn the carbon. I will light them with a burning taper, and you perceive the hydrogen is consumed, but not the carbon, which is left behind as a dense black smoke. I hope that by these three or four experiments you will learn to see when carbon is present, and understand what are the products of combustion when gas or other bodies are thoroughly burned in the air.	В другом сосуде у меня есть тот же газ, но в смеси с таким веществом, которое способно сжечь водород из состава этого газа, а углерода не сожжет. Я поджигаю смесь лучинкой, и вы видите, что водород сгорает, а углерод остается в виде густого черного дыма. Я надеюсь, что из этого ряда опытов вы научитесь распознавать присутствие углерода и будете понимать, каковы бывают продукты горения, когда газы или другие вещества без остатка сжигаются в атмосферном воздухе.
Before we leave the subject of carbon, let us make a few experiments and remarks upon its wonderful condition as respects ordinary combustion. I have shown you that the carbon, in burning burns only as a solid body, and yet you perceive that, after it is burned, it ceases to be a solid. There are very few fuels that act like this. It is, in fact, only that great source of fuel, the carbonaceous series, the coals, charcoals, and woods, that can do it. I do not know that there is any other elementary substance besides carbon that burns with these conditions; and if it had not been so, what would happen to us?	Наше знакомство с углеродом было бы неполным без некоторых опытов и сведений об интереснейшей его особенности, проявляющейся при горении. Как я вам показал, уголь горит только как твердое тело, и, однако, сгорев, он перестает быть твердым телом. Так ведет себя далеко не всякое топливо: этим свойством обладают только те важнейшие сорта топлива, которые относятся к классу углеродистых, т. е. каменный уголь, древесный уголь и дерево. Из числа элементов, кроме углерода, я не знаю ни одного, который мог бы гореть таким образом. А если бы и он не обладал этим свойством, что бы сталось с нами?
Suppose all fuel had been like iron, which, when it burns, burns into a solid substance. We could not then have such a combustion as you have in this fireplace. Here also is another kind of fuel which burns very-well as, if not better, than carbon - so well, indeed, as to take fire of itself when it is in the air, as you see [breaking a tube full of lead pyrophorus].	Допустим, что всякое топливо подобно железу превращалось бы при сгорании в твердый продукт. Тогда было бы невозможно такого рода горение, какое вы видите здесь в камине. Взгляните, вот у меня тут вещество, которое горит не хуже, если даже не лучше, чем углерод; оно до того горючее, что вспыхивает от соприкосновения с воздухом. (Лектор разламывает трубку, в которой запаян свинцовый пирофор
	(Свинцовый пирофор получается путем нагревания сухого виннокислого свинца в пробирке, закрытой с одного конца и тонко оттянутой с другого, пока не прекратится выделение паров. Тогда в пламени паяльной трубки заплавляется оттянутый кончик пробирки. При соприкосновении с воздухом пирофор дает красную вспышку. - Прим. В. Крукса.). Происходит вспышка.)
This substance is lead, and you see how wonderfully combustible it is. It is very much divided, and is like a heap of coals in the fireplace; the air can get to its surface and inside, and so it burns. But why does it burn in that way now, when it is lying in a mass? [emptying the contents of the tube in a heap on to a plate of iron.]	Вы видите, какой поразительной горючестью обладает это вещество, одно из соединений свинца. Своей раздробленностью на отдельные кусочки оно похоже на каменный уголь, наложенный кусками в камине: воздух имеет доступ не только снаружи, но и изнутри, почему оно и горит. (Лектор высыпает содержимое трубки плотной кучкой на железную тарелку.)
Simply because the air can not get to it. Though it can produce a great heat, the great heat which we want in our furnaces and under our boilers, still that which is produced can not get away from the portion which remains unburned underneath, and that portion, therefore, is prevented from coming in contact with the atmosphere, and can not be consumed.	Почему же теперь, когда оно лежит плотной массой, оно не горит? Просто потому, что воздух к нему не попадает. При всем том, что это горючее вещество может выделять много тепла, которое нам так нужно для горнов, топок и паровых котлов, продукты сгорания не могут отделиться от скрытого под ними, еще не сгоревшего вещества, т. е. мешают воздуху проникнуть к этому веществу и сжечь его.
How different is that from carbon! Carbon burns just in the same way as this lead does, and so gives an intense fire in the furnace, or wherever you choose to burn it; but then the body produced by its combustion passes away, and the remaining carbon is left clear. I showed you how carbon went on dissolving in the oxygen, leaving no ash, whereas here [pointing to the heap of pyrophorus] we have actually more ash than fuel, for it is heavier by the amount of the oxygen which has united with it. Thus you see the difference between carbon and lead or iron - if we choose iron, which gives so wonderful a result in our applications of this fuel, either as light or heat.	Совсем другое дело - углерод! Он горит точно так же, как этот свинцовый пирофор, и потому дает сильный жар в топках; однако при этом продукт сгорания улетучивается, и поверхность несгоревшего угля все время обновляется. Я вам показывал, как углерод таял и исчезал в кислороде, не оставляя никакой золы; зато здесь (показывая на кучку свинцового пирофора) у нас даже больше золы, чем было горючего: ведь это вещество стало тяжелее на то количество кислорода, которое с ним соединилось. В этом и проявляется разница между этим соединением свинца и, скажем, железом, с одной стороны, и углеродом - с другой.
If, when the carbon burnt, the product went off as a solid body, you would have had the room filled with an opaque substance, as in the case of the phosphorus; but when carbon burns, every thing passes up into the atmosphere. It is in a fixed, almost unchangeable condition before the combustion; but afterward it is in the form of gas, which it is very difficult (though we have succeeded) to produce in a solid or liquid state.	Если бы при сгорании углерода выделялся твердый продукт, комната наполнилась бы непрозрачными хлопьями, как в нашем опыте с фосфором; но на самом деле продукт сгорания углерода целиком улетучивается в атмосферу. До горения углерод находится в неподвижном, почти неизменном состоянии, а потом он оказывается в форме газа, который очень трудно (хоть и не вовсе невозможно) получить в твердом или жидком состоянии.
Now I must take you to a very interesting part of our subject - to the relation between the combustion of a candle and that living kind of combustion which goes on within us. In every one of us there is a living process of combustion going on very similar to that of a candle, and I must try to make that plain to you. For it is not merely true in a poetical sense - the relation of the life of man to a taper; and if you will follow, I think I can make this clear.	Перейдем теперь к очень интересному разделу нашей темы: к сходству между горением свечи и тем жизненным видом горения, которое происходит внутри нас. Да, да, в теле каждого из нас происходит жизненный процесс горения, весьма сходный с горением свечи, и я хочу, чтобы вы это ясно поняли. Тут дело не в поэтическом сравнении человеческой жизни с теплящимся огоньком, а в действительном сходстве. Внимательно проследите за моим рассуждением, и вы всё поймете.
In order to make the relation very plain, I have devised a little apparatus which we can soon build up before you. Here is a board, and a groove cut in it, and I can close the groove at the top part by a little cover; I can then continue the groove as a channel by a glass tube at each end, there being a free passage through the whole. Suppose I take a taper or candle (we can now be liberal in our use of the word "candle," since we understand what it means), and place it in one of the tubes; it will go on, you see, burning very well. You observe that the air which feeds the flame passes down the tube at one end, then goes along the horizontal tube, and ascends the tube at the other end in which the taper is placed. If I stop the aperture through which the air enters, I stop combustion, as you perceive. I stop the supply of air, and consequently the candle goes out.	Для большей ясности и убедительности я придумал небольшой прибор, который мы сейчас перед вами смонтируем. Вот доска с вырезанным желобком, который можно накрыть планочкой; концы желобка выходят на поверхность, и продолжениями их служат широкие стеклянные трубки; воздух свободно проходит сквозь весь прибор. В одну из трубок я ставлю зажженную свечу. Вы видите, что она продолжает прекрасно гореть. При этом воздух, питающий пламя кислородом, спускается в трубку на одном конце прибора, проходит вдоль по горизонтальному желобку и поднимается к той трубке, где помещена свечка. Если я закрою входное отверстие, прекратится доступ воздуха, а с ним и горение, - как видите, свечка гаснет.

But now what will you think of this fact? In a former experiment I showed you the air going from one burning candle to a second candle. If I took the air proceeding from another candle, and sent it down by a complicated arrangement into this tube, I should put this burning candle out. But what will you say when I tell you that my breath will put out the candle? Помните, в одном из предыдущих опытов я вам показывал, что происходит, когда воздух от горящей свечи идет к другому огоньку. Если бы посредством сложного устройства я провел сюда, во входную трубку, воздух, поднимающийся от другой горящей свечи, то основная наша свеча погасла бы. Но что вы скажете, если я вам предскажу, что не только другая свеча, но и мое дыхание потушит эту нашу свечу?

I do not mean by blowing at all, but simply that the nature of my breath is such that a candle can not burn in it. I will now hold my mouth over the aperture, and without blowing the flame in any way, let no air enter the tube but what comes from my mouth. You see the result. I did not blow the candle out. I merely let the air which I expired pass into the aperture, and the result was that the light went out for want of oxygen, and for no other reason. Задувать свечку я не собираюсь - я имею в виду не дуновение, а именно дыхание. Я хочу сказать: природа выдыхаемого мною воздуха такова, что свеча в нем гореть не может. Я сейчас приложу губы к отверстию входной (т. е. левой) трубки и очень осторожно, отнюдь не дуя на пламя, выдохну воздух, т. е. не дам войти в трубку никакому воздуху, кроме того, который выходит у меня изо рта... Вы видите, каков разультат. Я свечу не задувал, а просто впустил в трубку выдыхаемый мною воздух. В результате пламя погасло из-за недостатка кислорода, а не по какой-либо иной причине.

Something or other - namely, my lungs - had taken away the oxygen from the air and there was no more to supply combustion of the candle. It is, I think, very pretty to see the time it takes before the bad air which I throw into this part of the apparatus has reached the candle. The candle at first goes on burning, but so soon as the air has had time to reach it, it goes out. Нечто, а именно мой дыхательный аппарат, забрал из воздуха кислород, и его не хватило на то, чтобы поддерживать горение свечи. При этом, по-моему, очень интересно наблюдать, сколько времени пройдет, прежде чем достигнет свечи испорченный воздух, выдыхаемый мною в эту трубку. Вначале свеча продолжает гореть, но как только испорченный воздух доходит до пламени, она гаснет.

And now I will show you another experiment, because this is an important part of our philosophy. Here is a jar which contains fresh air, as you can seen by the circumstance of a candle or gas light burning it. I make it close for a little time, and by means of a pipe I get my mouth over it so that I can inhale the air. By putting it over water, in the way that you see, I am able to draw up this air (supposing the cork to be quite tight), take it into my lungs, and throw it back into the jar: we can then examine it, and see the result. Следующий опыт, который я вам покажу, - это весьма важный шаг в нашем рассуждении. Вот в этой банке, не имеющей дна, содержится чистый воздух, как вы можете заключить из того, что в нем может гореть свеча или газовый рожок. Теперь я этот воздух временно изолирую: банку я ставлю в воду, а горлышко плотно затыкаю пробкой, сквозь которую проходит трубочка. Таким образом, вы видите, я смогу, взяв в рот трубочку, вдохнуть этот воздух, т. е. вобрать его в свои легкие, а затем вновь выдохнуть его в эту банку; тогда мы сможем его исследовать и выяснить, каков получился результат.

You observe, I first take up the air, and then throw it back, as is evident from the ascent and descent of the water; and now, by putting a taper into the air, you will see the state in which it is, by the light being extinguished. Even one inspiration, you see, has completely spoiled this air, so that it is no use my trying to breathe it a second time. Вот, следите, - я сперва вобрал в себя воздух, а затем его выдохнул; это видно было из того, что уровень воды сперва поднялся, а затем опустился до прежней высоты. Теперь, введя в банку горящую лучинку, мы сможем судить, в каком состоянии находится там воздух, по тому, что огонек погаснет. Как видите, уже одного вдоха и выдоха оказалось достаточно, чтобы сделать этот воздух совершенно непригодным для горения, так что мне нет смысла вдыхать его вторично.

Now you understand the ground of the impropriety of many of the arrangements among the houses of the poorer classes, by which the air is breathed over and over again for the want of a supply, by means of proper ventilation, sufficient to produce a good result. You see how bad the air becomes by a single breathing, so that you can easily understand how essential fresh air is to us. Теперь вам будет понятна одна из причин, почему устройство жилищ бедноты является антисанитарным: там нет надлежащего проветривания, и люди дышат все одним и тем же спертым воздухом. Вы видите, как портится воздух, если дохнуть только раз, и потому вам нетрудно будет понять. насколько важен для нас свежий воздух.

To pursue this a little farther, let us see what will happen with lime water. Here is a globe which contains a little lime-water, and it is so arranged as regards the pipes, as to give access to the air within, so that we can ascertain the effect of respired or unrespired air upon it. Of course I can either draw in air (through A), and so make the air that feeds my lungs go through the lime-water, or I can force the air out of my lungs through the tube (B), which goes to the bottom, and so show its effect upon the lime water. You will observe that however long I draw the external air into the lime-water and then through it to my lungs, I shall produce no effect upon the water - it will not make the lime-water turbid; but if I throw the air from my lungs through the lime-water several times is succession, you see how white the milky the water is getting showing the effect which expired air has had upon it; and now you begin to know that the atmosphere which we have spoiled by respiration is spoiled by carbonic acid, for you see it here in contact with the lime-water. Чтобы немного продолжить эту нить рассуждения, посмотрим, что будет происходить с известковой водой. В эту колбу налито немного известковой воды; сквозь пробку колбы проходят две трубки; через них воздух внутри колбы сообщается с внешним. Таким образом, мы можем узнать, какое действие оказывает на известковую воду воздух чистый и воздух, испорченный дыханием. Взяв в рот трубку А, я могу втягивать в себя чистый комнатный воздух, питающий мои легкие, и заставлять его по пути проходить через известковую воду. Взяв в рот трубку В, доходящую почти до дна колбы, я могу, выдыхая воздух нз легких, заставлять его по пути проявить свое действие на известковую воду. Обратите внимание, что как бы долго я ни засасывал наружный воздух в известковую воду, а сквозь нее и в мои легкие, это не будет иметь ни малейшего действия на известковую воду - она не побелеет. Однако же, если я несколько раз подряд пропущу сквозь известковую воду тот воздух, который выходит из моих легких, вы увидите, какой молочно-белой становится эта вода, как на нее подействовал выдыхаемый мною воздух. И теперь вы догадываетесь, что именно углекислый газ, который вы здесь наблюдаете в соприкосновении с известковой водой, и является причиной порчи воздуха при дыхании.

I have here two bottles, one containing lime-water and the other common water, and tubes which pass into the bottles and connect them. The apparatus is very rough, but it is useful notwithstanding. If I take these two bottles, inhaling here and exhaling there, the arrangement of the tubes will prevent the air going backward. Возьмем две склянки; у каждой из них по два горлышка, одно из которых соединяет ее с другой склянкой посредством особой изогнутой трубки, а другое - с наружным воздухом. Из этих склянок с трубками собран прибор, который при всей своей простоте позволяет сделать изящный и убедительный опыт; этот прибор заставит воздух двигаться только в одном направлении, а не обратно, когда я буду дышать через среднюю отводную трубку.

The air coming in will go to my mouth and lungs, and in going out will pass through the lime-water, so that I can go on breathing, and making an experiment very refined in its nature and very good in its results. You will observe that the good air has done nothing to the lime-water; in the other case, nothing has come to the lime-water but my respiration, and you see the difference in the two cases. В первой банке налита простая вода, во второй - известковая. Входя в первую склянку, воздух будет проходить ко мне в рот и легкие, давая мне возможность дышать, а на обратном пути из моих легких и рта сможет проходить только через вторую склянку с известковой водой. Как видите, комнатный воздух не изменил известковую воду; во второй склянке в известковую воду поступал только выдохнутый мною воздух, - и какова разница!

Let us now go a little farther. What is all this process going on within us which we can not do without, either day or night, which is provided for by the Author of all things that He has arranged that it shall be independent of all will? If we restrain our respiration, as we can to a certain extent, we should destroy ourselves. When we are asleep the organs of respiration and the parts that are associated with them still go on with their action, so necessary is this process of respiration to us, this contact of the air with the lungs. Продолжим наше рассуждение. Что это за процесс, который происходит внутри нас денно и нощно, независимо от нашей воли, и без которого мы не можем обойтись? Ведь если мы задержим дыхание (ненадолго это можно сделать), то мы сами себя погубим. Когда мы спим, органы дыхания и связанные с ними другие органы продолжают действовать, - вот до чего необходим нам этот процесс дыхания, это соприкосновение воздуха с нашими легкими!

I must tell you, in the briefest possible manner, what this process is. We consume food; the food goes through that strange set of vessels and organs within us, and is brought into various parts of the system, into the digestive parts especially; and alternately the portion which is so changed is carried through our lungs by one set of vessels, while the air that we inhale and exhale is drawn into and thrown out of the lungs by another set of vessels, so that the air and the food come close together, separated only by an exceedingly thin surface; the air can thus act upon the blood by this process, producing precisely the same results in kind as we have seen in the case of the candle. Расскажу вам совсем коротко, в чем заключается этот процесс. Мы принимаем пищу; она проходит через находящуюся внутри нас сложную систему органов и сосудов в различные части организма. В таком видоизмененном состоянии часть пищи по особой системе сосудов проходит через наши легкие, где другая, дыхательная, система втягивает и выпускает вдыхаемый и выдыхаемый нами воздух; таким образом, сближаются воздух и пища, разделенные лишь тончайшей перегородкой, благодаря чему воздух получает возможность в процессе дыхания действовать на кровь, и возникает в точности то же самое вещество, с которым мы встречались при горении свечи.

The candle combines with parts of the air, forming carbonic acid, and evolves heat; so in the lungs there is this curious, wonderful change taking place. The air entering, combines with the carbon (not carbon in a free state, but, as in this case, placed ready for action at the moment), and makes carbonic acid and is so thrown out into the atmosphere, and thus this singular result takes place; we may thus look upon the food as fuel. Let me take that piece of sugar, which will serve my purpose. It is a compound of carbon, hydrogen, and oxygen, similar to a candle, as containing the same elements, though not in the same proportion, the proportions being as shown in this table: Свеча, как мы убедились, соединяется с некоторой частью воздуха, образуя углекислый газ, и при этом выделяется тепло; подобным же образом происходит и в легких этот своеобразный процесс превращения. Воздух, поступая в легкие, соединяется с углеродом (не со свободным углеродом, а, как и в свече, с углеродом, готовым к использованию в надлежащий момент); образуется углекислый газ, который выдыхается в атмосферу. Так мы приходим к любопытному выводу, что пища играет роль топлива. Возьмем, например, этот кусок сахара. Он, как и свеча, представляет собой соединение углерода, водорода и кислорода; однако эти элементы содержатся в сахаре в ином массовом соотношении, а именно:

---Table 4] Углерода 72

Водорода 11
Кислорода 88 }99

This is, indeed, a very curious thing, which you can well remember, for the oxygen and hydrogen are in exactly the proportions which form water, so that sugar may be said to be compounded of 72 parts of carbon and 99 parts of water; Вам нетрудно будет запомнить интереснейшее обстоятельство: кислород и водород содержатся в сахаре как раз в той же пропорции, что и в воде; поэтому можно сказать, что сахар состоит из 72 частей по массе углерода и 99 частей воды.

and it is the carbon in the sugar that combines with the oxygen carried in by the air in the process of respiration - so making us like candles - producing these actions, warmth, and far more wonderful results besides, for the sustenance of the system, by a most beautiful and simple process. Именно углерод, содержащийся в сахаре, и соединяется с кислородом воздуха, поступающим в легкие, и тем самым создает сходство нашего организма со свечой. При этой реакции выделяется тепло, а также происходят и другие процессы, в результате которых поддерживается жизнедеятельность организма.

To make this still more striking, I will take a little sugar; or, to hasten the experiment, I will use some sirup, which contains about three-fourths of sugar and a little water. If I put a little oil of vitriol on it, it takes away the water, and leaves the carbon in a black mass. [The lecturer mixed the two together.] You see how the carbon is coming out, and before long we shall have a solid mass of charcoal, all of which has come out of sugar. Чтобы ярко и наглядно доказать вам, что в сахаре действительно есть углерод, я возьму кусок сахара или, для ускорения опыта, сироп, в котором сахара приблизительно втрое больше, чем воды. Если накапать туда крепкой серной кислоты, она поглотит всю воду и оставит вместо сиропа углерод в виде черной массы. (Лектор смешивает сироп с крепкой серной кислотой.) Видите, как выделяется углерод! Скоро у нас окажется твердая масса угля, целиком получившаяся из сахара.

Sugar, as you know, is food, and here we have absolutely a solid lump of carbon where you would not have expected it. Сахар, как вы знаете, - это пища, а тут вдруг у нас получился твердый кусок угля - там, где вы его никак не могли бы ожидать.

And if I make arrangements so as to oxidize the carbon of sugar we shall have a much more striking result. Here is sugar, and I have here an oxidizer - a quicker one than the atmosphere; and so we shall oxidize this fuel by a process different from respiration in its form, though not different in its kind. It is the combustion of the carbon by the contact of oxygen which the body has supplied to it. If I set this into action at once, you will see combustion produced. Just what occurs in my lungs - taking in oxygen from another source, namely, the atmosphere - takes place here by a more rapid process. Еще более поразительный результат вы увидите, когда я применю к полученному из сахара углероду окислитель, и притом более быстрого действия, чем атмосферный воздух. Мы, таким образом, окислим это топливо путем процесса, отличающегося от дыхания только по форме, а не по существу. Дыхание - это сгорание углерода при соприкосновении с тем кислородом, который подведен к нему организмом. Я действую окислителем, и вы увидите, что происходит сгорание. Это в точности то же самое, что получается в моих легких, но только присоединение кислорода, берущегося из другого источника, т. е. из атмосферы, происходит здесь гораздо быстрее.

You will be astonished when I tell you what this curious play of carbon amounts to. A candle will burn some four, five, six, or seven hours. What, then, must be the daily amount of carbon going up into the air in the way of carbonic acid! What a quantity of carbon must go from each of us in respiration! What a wonderful change of carbon must take place under these circumstances of combustion or respiration! A man in twenty-four hours converts as much as seven ounces of carbon into carbonic acid; a milch cow will convert seventy ounces, and a horse seventy-nine ounces, solely by the act of respiration. That is, the horse in twenty-four hours burns seventy nine ounces of charcoal, or carbon, in his organs of respiration to supply his natural warmth in that time. All the warm-blooded animals get their warmth in this way, by the conversion of carbon, not in a free state, but in a state of combination. Количественная сторона этого дела поразит вас. Свеча может гореть часа четыре, пять, шесть, семь. Каково же должно быть количество углерода, ежедневно улетучивающегося в воздух в виде углекислого газа! Какое количество углерода, очевидно, выдыхает каждый из нас! Какой удивительный круговорот углерода должен происходить при горении и дыхании! За сутки человек превращает в углекислый газ целых 7 унций углерода; дойная корова - 70 унций, а лошадь - 79, и все это только в результате дыхания. Иначе говоря, лошадь в своих органах дыхания сжигает за сутки 79 унций углерода для поддержания естественной температуры своего тела. Все теплокровные животные вырабатывают себе тепло именно таким образом - путем превращения углерода, находящегося не в свободном состоянии, а в соединениях.

And what an extraordinary notion this gives us of the alterations going on in our atmosphere. As much as 5,000,000 pounds, or 548 tons, of carbonic acid is formed by respiration in London alone in twenty four hours. And where does all this go? Up into the air. If the carbon had been like the lead which I showed you, or the iron which, in burning, produces a solid substance, what would happen? Combustion could not go on. As charcoal burns it becomes a vapor and passes off into the atmosphere, which is the great vehicle, the great carrier for conveying it away to other places. Then what becomes of it? Wonderful is it to find that the change produced by respiration, which seems so injurious to us (for we can not breathe air twice over), is the very life and support of plants and vegetables that grow upon the surface of the earth. А сколь удивительны изменения, происходящие в нашей атмосфере! За сутки в одном только Лондоне образуется в результате дыхания целых 5 миллионов фунтов углекислого газа, т. е. 548 тонн. А куда же все это девается? Улетучивается в воздух. Если бы углерод, подобно железу или свинцовому пирофору, который я вам показывал, давал при сгорании твердое вещество, что бы произошло? Горение не могло бы продолжаться. По мере того как углерод сгорает, он превращается в газообразное вещество и переходит в атмосферу, а та уносит его прочь. А дальше? Как это ни удивительно, изменение воздуха, вызванное дыханием, которое, казалось бы, так для нас вредно (ведь мы же не можем дважды дышать одним и тем же воздухом), как раз, оказывается, поддерживает жизнь растений, покрывающих земную поверхность.

It is the same also under the surface, in the great bodies of water; for fishes and other animals respire upon the same principle, though not exactly by contact with the open air. То же самое наблюдается и в водоемах: ведь рыбы и другие водяные животные дышат хотя и не непосредственно путем соприкосновения с открытым воздухом, но все-таки, по существу, так же.

Such fish as I have here [pointing to a globe of goldfish] respire by the oxygen which is dissolved from the air by the water, and form carbonic acid, and they all move about to produce the one great work of making the animal and vegetable kingdoms subservient to each other. Вот эти золотые рыбки в аквариуме (показывает) дышат растворенным в воде кислородом из воздуха. Они также выделяют углекислоту и участвуют в великом круговороте природы, в котором животное и растительное царства поддерживают друг друга.

And all the plants growing upon the surface of the earth, like that which I have brought here to serve as an illustration, absorb carbon; these leaves are taking up their carbon from the atmosphere to which we have given it in the form of carbonic acid, and they are growing and prospering. Give them a pure air like ours, and they could not live in it; give them carbon with other matters, and they live and rejoice. This piece of wood gets all its carbon, as the trees and plants get theirs, from the atmosphere, which, as we have seen, carries away what is bad for us and at the same time good for them - what is disease to the one being health to the other. So are we made dependent not merely upon our fellow-creatures, but upon our fellow-existers, all Nature being tied together by the laws that make one part conduce to the good of another. А все растения, произрастающие на поверхности Земли, - вроде, например, вот этой ветки, - наоборот, поглощают углерод. Вот эти листья растут и развиваются, снабжаясь углеродом из атмосферы, куда мы его отдали в форме углекислого газа. Давайте им чистый воздух, какой нужен нам, - и они не смогли бы в нем жить; давайте им наряду с другими веществами углерод - и они будут жить и процветать. Этот кусок дерева, как все деревья и растения, получил весь свой углерод из атмосферы, которая, как мы уже говорили, уносит с собой то, что вредно для нас и в то же время полезно для растений; известно же: что одному - болезнь, то другому - здоровье. Таким образом, и получается, что мы зависим не только от других людей и от животных, а и от растительного мира нашей планеты, так как вся природа связана едиными законами.

There is another little point which I must mention before we draw to a close - a point which concerns the whole of beauty of the taper by making your deeds honorable and effectual in the discharge of your duty to your fellow-men. Есть еще одно обстоятельство, на которое я хотел бы обратить ваше внимание, прежде чем мы закончим наши лекции. Оно интереснейшим образом связано со всеми тремя веществами, которыми мы здесь занимаемся: с кислородом, водородом и углеродом в их различных состояниях.

(Lead pyrophorus is made by heating dry tartrate of lead in a glass tube (closed at one end, and drawn out to a fine point at the other) until no more vapors are evolved. Я сегодня показывал вам, как вспыхивает одно свинцовое соединение: вы видели, что оно воспламенилось в тот самый момент, как я откупорил эту пробирку и в нее проник воздух.

The open end of the tube is then to be sealed before the blowpipe. When the tube is broken and the contents shaken out into the air, they burn with a red flash.)

Здесь проявляется химическое сродство, обусловливающее все наши химические реакции. Когда мы дышим, внутри нас происходит такой же процесс. Когда мы жжем свечу, действует все то же сродство различных веществ друг с другом. Яркий пример химического сродства наблюдается в нашем опыте со свинцовым пирофором. Если бы продукты сгорания отделялись от поверхности, то это вещество, воспламенившись, продолжало бы гореть до конца; но вы помните, что между ним и углеродом мы отмечали существенную разницу; это свинцовое соединение немедленно воспламеняется при условии доступа воздуха, а уголь способен лежать без изменения целыми днями, неделями, месяцами, годами. В Геркулануме пролежали свыше 1800 лет и не выцвели рукописи, написанные чернилами из сажи, хотя они так или иначе находились в соприкосновении с воздухом. (Геркуланум и Помпея - древние римские города, засыпанные пеплом при извержении вулкана Везувия в 79 году нашей эры. - Прим. ред.)

Чем же объясняется эта разница между углеродом и свинцовым пирофором?

Поразительно, что углерод - ведь это же горючее вещество, топливо - как бы дожидается момента, когда ему вступить в действие; он не вспыхивает, как этот пирофор или как многие другие вещества, от показа которых мне пришлось воздержаться, чтобы не загромождать здесь стол. Углерод выжидает, пока его зажгут, и уже самое это выжида-ние представляет собой интересное свойство. Также и свечи - хотя бы, например, эти японские свечи - не загораются самопроизвольно, подобно свинцовому пирофору и железу (ведь железо, если оно достаточно измельчено, обладает тем же свойством, что и это соединение свинца), а ждут и ждут годами или даже веками, не претерпевая никаких изменений.

Вот сюда проведен светильный газ. Он выходит из газового рожка, но, как видите, не вспыхивает - он вливается в воздух, и ему приходится дожидаться надлежащего нагрева, прежде чем он загорится. Если я его достаточно нагрею, он вспыхнет. Если я задую пламя, выходящий газ будет дожидаться, пока к нему снова не поднесут огонек.

Интересно изучать, как различно ведут себя вещества в этом отношении: одним достаточно небольшого повышения температуры, а другие дожидаются весьма значительного.

Возьмем, например, порох и нитроклетчатку. Даже эти вещества, несмотря на их одинаковое назначение, различаются между собой по условиям возгорания. И действительно, порох состоит из углерода и других веществ, придающих ему высокую горючесть; нитроклетчатка - тоже горючее соединение. Оба они дожидаются, но вступят в действие при различных температурах. Коснемся их раскаленной проволочкой, и мы увидим, которое из них вспыхнет раньше. (Лектор прикасается раскаленным железом к нитроклетчатке.) Вот видите, нитроклетчатка вспыхнула, но даже самая накаленная часть проволоки, оказывается, недостаточно горяча, чтобы заставить вспыхнуть порох. Как это наглядно показывает вам количественное различие между веществами в отношении возгорания!

В заключение - а рано или поздно конец нашим беседам должен быть - я могу только выразить вам свое пожелание, чтобы вы могли с честью выдержать сравнение со свечой, т. е. могли бы быть светочем для окружающих, и чтобы во всех ваших действиях вы подражали красоте пламени, честно и производительно выполняя свой долг перед человечеством.

К началу страницы

Оставить комментарий
Размещен: 05/09/2017, изменен: 05/09/2017. 378k. Статистика.
Монография: Foreign+Translat

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"

Here is another application of the same principle. You see this bit of cane. I have seen boys about the streets, who are very anxious to appear like men, take a piece of cane, and light it, and smoke it, as an imitation of a cigar. They are enable to do so by the permeability of the cane in one direction, and by its capillarity. If I place this piece of cane on a plate containing some camphene (which is very much like paraffine in its general character), exactly in the same manner as the blue fluid rose through the salt will this fluid rise through the piece of cane. There being no pores at the side, the fluid can not go in that direction, but must pass through its length. Already the fluid is at the top of the cane; now I can light it and make it serve as a candle. The fluid has risen by the capillary attraction of the piece of cane, just as it does through the cotton in the candle.	Вот и другой пример того же явления капиллярности. Взгляните на этот кусочек тростника. Мне случалось на улице видеть мальчиков, которые, подражая взрослым, делают вид, что курят сигары, - на самом деле это не сигара, а кусочек тростника. Это возможно из-за проницаемости тростника в одном направлении и благодаря его капиллярности. Вот я ставлю этот кусочек тростника на тарелку, содержащую немного камфары (которая во многом сходна с парафином); эта жидкость будет подниматься сквозь тростник точно так же, как подсиненный раствор поднимался сквозь столбик соли. Поскольку снаружи тростинка не имеет пор, жидкость не может проникать в этом направлении, но должна проходить только вдоль тростника. Вот жидкость уже достигла верхушки нашей тростинки; теперь я могу ее зажечь, и у нас получится своего рода свечка. Жидкость поднялась благодаря капиллярному притяжению, проявляющемуся в кусочке тростника точно так же, как она поднимается по фитилю свечки.
Now the only reason why the candle does not burn all down the side of the wick is that the melted tallow extinguishes the flame. You know that a candle, if turned upside down, so as to allow the fuel to run upon the wick, will be put out. The reason is, that the flame has not had time to make the fuel hot enough to burn, as it does above, where it is carried in small quantities into the wick, and has all the effect of the heat exercised upon it.	Вернемся теперь к вопросу, почему свеча не горит вдоль всего фитиля. Единственная причина этого в том, что растопленное сало гасит пламя. Вы знаете, что если опрокинуть свечку так, чтобы горючее стекало на фитиль, свечка погаснет. Причина этого в том, что пламя не успело нагреть горючее настолько, чтобы оно могло гореть, как это происходит наверху, где горючее поступает в фитиль в небольшом количестве и подвергается полному воздействию пламени.
There is another condition which you must learn as regards the candle, without which you would not be able fully to understand the philosophy of it, and that is the vaporous condition of the fuel. In order that you may understand that, let me show you a very pretty but very commonplace experiment. If you blow a candle out cleverly, you will see the vapor rise from it. You have, I know, often smelt the vapor of a blown-out candle, and a very bad smell it is; but if you blow it out cleverly you will be able to see pretty well the vapor into which this solid matter is transformed.	Есть еще одно обстоятельство, с которым вы должны познакомиться, и притом такое, без которого невозможно до конца разобраться в природе свечи, - а именно газообразное состояние горючего. Для того чтобы вы могли это понять, я покажу вам очень изящный опыт из повседневной жизни. Если вы умело задуете свечу, от нее поднимется струйка паров. Вы, конечно, хорошо знакомы с запахом задутой свечки, и это действительно неприятный запах. Но если вы ловко ее задуете, вы сможете хорошо рассмотреть эти пары, в которые превращается твердое вещество свечи.
I will blow out one of these candles in such a way as not to disturb the air around it by the continuing action of my breath; and now, if I hold a lighted taper two or three inches from the wick, you will observe a train of fire going through the air till it reaches the candle. I am obliged to be quick and ready, because if I allow the vapor time to cool, it becomes condensed into a liquid or solid, or the stream of combustible matter gets disturbed.	Вот одну из этих свечей я погашу так, чтобы воздух вокруг нее остался спокойным; для этого мне нужно лишь некоторое время осторожно подышать на свечу. Если я затем поднесу к фитилю горящую лучинку на расстояние 2-3 дюймов (1 дюйм равен 2,54 см. - прим. ред.), вы увидите, как по воздуху от лучинки к фитилю пронесется полоска огня. Все это я должен проделать быстро, чтобы горючие газы, во-первых, не успели остыть и сконденсироваться и,. во-вторых, не успели рассеяться в воздухе.

Upon that he sets this little flame, and then he represents what is true, a certain quantity of matter rising about it which you do not see, and which, if you have not been here before, or are not familiar with the subject, you will not know of.	Над фитилем, как видите, нарисовано небольшое пламя, а кроме того, изображено, как это в действительности и происходит, поднимающееся вокруг пламени вещество, которое вам не видно и о котором вы и не подозреваете, - если, конечно, вы не бывали здесь у нас на лекциях или не ознакомились с этим вопросом.
He has here represented the parts of the surrounding atmosphere that are very essential to the flame, and that are always present with it. There is a current formed, which draws the flame out; for the flame which you see is really drawn out by the current, and drawn upward to a great height, just as Hooker has here shown you by that prolongation of the current in the diagram.	Здесь изображен прилегающий к пламени участок воздуха, играющего существенную роль в образовании пламени и неизменно присутствующего везде, где есть пламя. Восходящий ток воздуха придает пламени продолговатую форму: ведь пламя, которое вы видите, вытягивается под воздействием этого тока воздуха на значительную высоту, как показано Гукером на чертеже линиями, изображающими продолжение воздушного потока.
You may see this by taking a lighted candle, and putting it in the sun so as to get its shadow thrown on a piece of paper. How remarkable it is that that thing which is light enough to produce shadows of other objects can be made to throw its own shadow on a piece of white paper or card, so that you can actually see streaming round the flame something which is not part of the flame, but is ascending and drawing the flame upward.	Все это можно видеть, поставив горящую свечу так, чтобы ее освещало Солнце и тень падала на листок бумаги. Как интересно: пламя - предмет сам по себе настолько яркий, что в его свете другие предметы отбрасывают тень, и вдруг оказывается, что можно уловить его собственную тень на белом листке. При этом, как это ни странно, можно вокруг пламени увидеть струйки чего-то, что не есть само пламя, а что увлекает за собой пламя в своем движении вверх.
Now I am going to imitate the sunlight by applying the voltaic battery to the electric lamp. You now see our sun and its great luminosity; and by placing a candle between it and the screen, we get the shadow of the flame. You observe the shadow of the candle and of the wick; then there is a darkish part, as represented in the diagram, and then a part which is more distinct. Curiously enough, however, what we see in the shadow as the darkest part of the flame is, in reality, the brightest part; and here you see streaming upward the ascending current of hot air, as shown by Hooker, which draws out the flame, supplies it with air, and cools the sides of the cup of melted fuel.	Сейчас я покажу вам этот опыт, но Солнце в нем будет заменено электрическим светом от вольтовой дуги. Вот это у нас будет солнце с его интенсивным светом; поставив между ним и экраном горящую свечу, мы получаем тень от пламени. Вот здесь вам видна тень самой свечи, вот тень от фитиля; как и на нашем чертеже, вы видите темноватую часть, а тут - более яркую. Но обратите внимание на любопытное явление: та часть пламени, которая на тени оказывается самой темной, в действительности самая яркая. И здесь и на чертеже вы видите, как струится восходящий поток горячего воздуха, который увлекает за собой пламя, снабжает его воздухом и охлаждает стенки чашечки с растопленным горючим.
I can give you here a little farther illustration, for the purpose of showing you how flame goes up or down according to the current. I have here a flame - it is not a candle flame - but you can, no doubt, by this time generalize enough to be able to compare one thing with another. What I am about to do is to change the ascending current that takes the flame upward into a descending current. This I can easily do by the little apparatus you see before me. The flame, as I have said, is not a candle flame, but it is produced by alcohol, so that it shall not smoke too much. I will also color the flame with another substance (The alcohol had chloride of copper dissolved in it: this produces a beautiful green flame.), so that you may trace its course; for, with the spirit alone, you could hardly see well enough to have the opportunity of tracing its direction.	Я могу продемонстрировать вам еще один опыт, чтобы показать, как пламя направляется либо вверх, либо вниз, в зависимости от тока воздуха. Для этого опыта берется уже не пламя свечи, но теперь вы, несомненно, настолько привыкли к обобщениям, что можете улавливать сходство между различными явлениями. Так вот, я собираюсь тот восходящий ток воздуха, который уносит пламя вверх, превратить в ток нисходящий. Вот прибор, с помощью которого это легко сделать. Чтобы пламя не слишком коптило, мы вместо свечи будем сжигать спирт. Но это пламя я подкрасил особым веществом (В спирте была растворена хлористая медь-это дает красивое зеленое пламя. - прим. В. Крукса); дело в том, что если взять чистый спирт, его пламя вряд ли будет достаточно хорошо видно, чтобы вы могли проследить за ним.
By lighting this spirit of wine we have then a flame produced, and you observe that when held in the air it naturally goes upward. You understand now, easily enough, why flames go up under ordinary circumstances: it is because of the draught of air by which the combustion is formed. But now, by blowing the flame down, you see I am enabled to make it go downward into this little chimney, the direction of the current being changed. Before we have concluded this course of lectures we shall show you a lamp in which the flame goes up and the smoke goes down, or the flame goes down and the smoke goes up.	Зажигая этот спирт, получаем подкрашенное пламя; вы видите, я держу его в воздухе, и оно, естественно, устремляется вверх. Теперь вам вполне понятно, почему в обычных условиях пламя направляется вверх. Это зависит от тока воздуха, благодаря которому происходит сгорание. А теперь посмотрите: я дую на пламя сверху и таким изменением тока воздуха заставляю его устремиться вниз, в эту коленчатую стеклянную трубку. По ходу этих лекций мы еще вам покажем такую лампу, где пламя идет вверх, а дым - вниз, или же пламя идет вниз, а дым - вверх.

You see, then, that we have the power in this way of varying the flame in different directions.	Итак, вы видите, что мы можем придавать пламени различные направления.
There are now some other points that I must bring before you. Many of the flames you see here vary very much in their shape by the currents of air blowing around them in different directions; but we can, if we like, make flames so that they will look like fixtures, and we can photograph them indeed, we have to photograph them - so that they become fixed to us, if we wish to find out every thing concerning them. That, however, is not the only thing I wish to mention.	Я расскажу вам еще вот о чем. Форма пламени многих из тех свечей и ламп, которые вы здесь видите, очень изменчива оттого, что их все время обдувает воздухом с разных сторон. Однако при желании мы можем придать пламени неподвижную форму и сфотографировать его. И действительно, если мы хотим выяснить все его свойства и особенности, нам придется делать снимки пламени, чтобы его зафиксировать в неподвижности.
If I take a flame sufficiently large, it does not keep that homogeneous, that uniform condition of shape, but it breaks out with a power of life which is quite wonderful. I am about to use another kind of fuel, but one which is truly and fairly a representative of the wax or tallow of a candle. I have here a large ball of cotton, which will serve as a wick. And, now that I have immersed it in spirit and applied a light to it, in what way does it differ from an ordinary candle? Why, it differs very much in one respect, that we have a vivacity and power about it, a beauty and a life entirely different from the light presented by a candle.	Если пламя достаточно большое, оно не сохраняет единства и однородности своей формы, а разбивается и вспыхивает с изумительной мощью. Для следующего опыта я возьму горючее, которое хотя и отличается от свечного сала или воска, но, безусловно, может их заменить. Вот большой комок ваты, который нам будет служить фитилем. Я погружаю его в спирт и зажигаю. Смотрите, чем это пламя отличается от пламени обыкновенной свечи? Конечно, очень отличается в одном отношении - своей подвижностью и мощью, красотой и живостью, которых нет у огонька свечи.
You see those fine tongues of flame rising up. You have the same general disposition of the mass of the flame from below upward; but, in addition to that, you have this remarkable breaking out into tongues which you do not perceive in the case of a candle. Now, why is this? I must explain it to you, because, when you understand that perfectly, you will be able to follow me better in what I have to say hereafter. I suppose some here will have made for themselves the experiment I am going to show you. Am I right in supposing that any body here has played at snapdragon?	Взгляните на эти тонкие огненные язычки. Вы видите то же направление общей массы пламени снизу вверх, но, кроме этого, вы видите, что из пламени вырываются язычки, чего у свечи вы не наблюдали. Так почему же это происходит? Я объясню вам: ведь если вы в этом разберетесь как следует, вы лучше сможете следить за ходом моей мысли при изложении дальнейшего. Вероятно, кое-кто из вас сам проделывал опыт, который я собираюсь вам показать. Я не ошибусь, полагая, что многим из вас случалось забавляться игрой с горящим изюмом?
	(Игра, заключающаяся в том, что в темной комнате зажигают бренди или спирт на блюде и вылавливают из него насыпанный туда изюм. Бренди - английский напиток, содержащий до шестидесяти процентов спирта. - прим. ред.)
I do not know a more beautiful illustration of the philosophy of flame, as to a certain part of its history, than the game of snapdragon. First, here is the dish; and let me say, that when you play snapdragon properly you ought to have the dish well warmed; you ought also to have warm plums, and warm brandy, which, however, I have not got. When you have put the spirit into the dish, you have the cup and the fuel; and are not the raisins acting like the wicks? I now throw the plums into the dish, and light the spirit, and you see those beautiful tongues of flame that I refer to. You have the air creeping in over the edge of the dish forming these tongues. Why? Because, through the force of the current and the irregularity of the action of the flame, it can not flow in one uniform stream. The air flows in so irregularly that you have what would otherwise be a single image broken up into a variety of forms, and each of these little tongues has an independent existence of its own. Indeed, I might say, you have here a multitude of independent candles.	По-моему, это прекрасная иллюстрация теории пламени. Во-первых, вот блюдо; заметьте, что если играть в эту игру по всем правилам, надо заранее хорошенько прогреть блюдо. Изюм тоже должен быть прогрет, а также и бренди (которого, впрочем, у меня здесь нет). Наливая спирт на блюдо, вы получаете чашечку и горючее - те необходимые условия, о которых у нас шла речь, - а разве изюминки не играют роль фитилей? Вот я бросаю изюм на блюдо, зажигаю спирт, и вы видите прекрасные язычки пламени, о которых я говорил. Эти язычки образуются вследствие того, что воздух струится, как бы вползает в блюдо через его края. Почему же так получается? Потому, что сила тяги и неравномерность действия пламени не дают воздуху течь вверх равномерным потоком. Он вторгается в блюдо так неравномерно, что пламя, которое при других условиях имело бы единообразную форму, оказывается разбитым на многочисленные отдельные язычки, каждый из которых существует независимо от других. Право, можно сказать, что здесь перед вами множество независимых свечек.

You must not imagine, because you see these tongues all at once, that the flame is of this particular shape. A flame of that shape is never so at any one time. Never is a body of flame, like that which you just saw rising from the ball, of the shape it appears to you. I consists of a multitude of different shapes, succeeding each other so fast that the eye is only able to take cognizance of them all at once.	Но, видя одновременно все эти язычки, не думайте, будто пламени свойственна именно эта форма. В действительности в каждый данный момент это пламя не имеет такой формы. Сильное пламя, какое вы только что видели на комке ваты, смоченной спиртом, никогда не имеет той формы, в которой вы его воспринимаете. Дело в том, что оно состоит из множества различных форм, сменяющих друг друга с такой быстротой, что глаз способен воспринять их только слитно.
In former times I purposely analyzed a flame of that general character, and the diagram shows you the different parts of which it is composed. They do not occur all at once; it is only because we see these shapes in such rapid succession that they seem to us to exist all at one time.	Некоторое время назад я задался целью разобраться в строении такого пламени - и вот вам схема, показывающая его составные части. Они существуют не одновременно, но кажутся нам одновременными потому, что мы видим весьма быструю смену этих форм.
It is too bad that we have not got farther than my game of snapdragon; but we must not, under any circumstances, keep you beyond your time. It will be a lesson to me in future to hold you more strictly to the philosophy of the thing than to take up your time so much with these illustrations.	Пора кончать лекцию. Как жаль, что приходится оборвать ее на игре в изюм, но задерживать вас я ни в коем случае не могу. Это мне будет уроком - строже придерживаться теоретической стороны дела и не тратить так много вашего времени на показ опытов.

Here, again, are two substances. This is chlorate of potassa, and this other sulphuret of antimony. I shall mix these together a little, and then they may be burnt in many ways. I shall touch them with a drop of sulphuric acid, for the purpose of giving you an illustration of chemical action, and they will instantly burn. (The following is the action of the sulphuric in inflaming the mixture of sulphuret of antimony and chlorate of potassa. A portion of the latter is decomposed by the sulphuric acid into oxide of chlorine, bisulphate of potassa, and perchlorate of potassa. The oxide of chlorine inflames the sulphuret of antimony, which is a combustible body, and the whole mass instantly bursts into flame.) [The lecturer then ignited the mixture by means of sulphuric acid.] Now, from the appearance of things, you can judge for yourselves whether they produce solid matter in burning. I have given you the train of reasoning which will enable you to say whether they do or do not; for what is this bright flame but the solid particles passing off?	Далее, вот два вещества - бертолетова соль и сернистая сурьма. Я их слегка перемешаю, и тогда их можно будет сжечь различными способами. Чтобы показать вам образчик того, что такое химическая реакция, я капну на них серной кислоты, и они мгновенно вспыхнут. (Лектор поджигает смесь серной кислотой.) Теперь по внешнему виду этого явления вы можете сами судить, получается ли при горении твердое вещество. Я вам указал и ход рассуждения, который приведет вас к ответу на этот вопрос, положительному или отрицательному: ведь что же представляет собой это яркое пламя, как не выделяющиеся твердые раскаленные частицы?
Mr. Anderson has in the furnace a very hot crucible. I am about to throw into it some zinc filings, and they will burn with flame like gunpowder. I make this experiment because you can make it well at home. Now I want you to see what will be the result of the combustion of this zinc. Here it is burning - burning beautifully like a candle, I may say. But what is all that smoke, and what are those little clouds of wool which will come to you if you can not come to them, and make themselves sensible to you in the form of the old philosophic wool, as it was called? We shall have left in that crucible, also, a quantity of this woolly matter.	Вот тут у мистера Андерсона накаленный в печи тигелек. Я сейчас брошу в него цинковых опилок, и они будут гореть таким пламенем, как у нас горел порох. Этот опыт вы можете сделать дома. А теперь мне нужно, чтобы вы посмотрели, каков будет результат сгорания цинка. Вот он горит. И прекрасно горит - можно сказать, как свеча. Но что это за клубы дыма? И что это за облачка, похожие на клочки шерсти, разлетающиеся по всей аудитории и дающие вам знать о себе, не дожидаясь, чтобы вы подошли ко мне их рассмотреть? В старину их называли "философской шерстью". Некоторое количество этого пушистого вещества у нас останется и в тигле.
But I will take a piece of this same zinc, and make an experiment a little more closely at home, as it were. You will have here the same thing happening. Here is the piece of zinc; there [pointing to a jet of hydrogen] is the furnace, and we will set to work and try and burn the metal. It glows, you see; there is the combustion; and there is the white substance into which it burns. And so, if I take that flame of hydrogen as the representative of a candle, and show you a substance like zinc burning in the flame, you will see that it was merely during the action of combustion that this substance glowed - while it was kept hot; and if I take a flame of hydrogen and put this white substance from the zinc into it, look how beautifully it glows, and just because it is a solid substance.	Для следующего опыта я возьму тот же цинк, но не в опилках, а кусочком, чтобы продукты горения не разлетались по всему залу. Вы увидите, что, по существу, будет происходить то же самое. Вот кусочек цинка, вот горелка (лектор указывает на водородное пламя), и теперь мы примемся за дело- постараемся сжечь этот металл. Вы видите, что он светится - стало быть, происходит горение; а вот и белое вещество, в которое, сгорая, превращается цинк. Итак, если я буду считать это водородное пламя подобием пламени свечи и покажу вам какое-нибудь вещество, вроде цинка, горящим в водородном пламени, вы убедитесь, что это вещество светится только во время горения, т. е. пока оно накалено. Вот я беру белое вещество, получившееся от сгорания цинка, и помещаю его в водородное пламя. Смотрите, как оно чудно светится - и именно потому, что это твердое вещество.
I will now take such a flame as I had a moment since, and set free from it the particles of carbon. Here is some camphene, which will burn with a smoke; but if I send these particles of smoke through this pipe into the hydrogen flame you will see they will burn and become luminous, because we heat them a second time. There they are. Those are the particles of carbon reignited a second time. They are those particles which you can easily see by holding a piece of paper behind them, and which, while they are in the flame, are ignited by the heat produced, and, when so ignited, produce this brightness. When the particles are not separated you get no brightness. The flame of coal gas owes its brightness to the separation, during combustion, of these particles of carbon, which are equally in that as in a candle.	Вернусь теперь к тому пламени, какое мы рассматривали раньше, и выделю из него частицы углерода. Возьмем камфару, которой свойственно гореть коптящим пламенем. Но если я через эту трубочку проведу частицы копоти в водородное пламя, вы увидите, что они будут сгорать и испускать свет, так как мы их нагреем вторично. Вот, смотрите. Здесь частицы углерода, зажженные вторично. Это те самые частицы сажи, которые хорошо были видны на фоне белой бумаги. Теперь же, оказавшись в жарком пламени водорода, они воспламеняются и поэтому дают такой яркий свет. Если же частицы не выделяются, пламя у нас получается несветящимся. Пламя светильного газа дает такой яркий свет именно благодаря тому, что во время горения из этого газа образуются частицы углерода, которые присутствуют в его пламени, точно так же, как и в пламени свечи.
I can very quickly alter that arrangement. Here, for instance is a bright flame of gas. Supposing I add so much air to the flame as to cause it all to burn before those particles are set free, I shall not have this brightness;	Яркость пламени можно очень быстро изменить. Вот, например, яркое газовое пламя. Если я буду подводить столько воздуха к пламени, чтобы газ полностью сгорал, прежде чем успеют выделиться эти частицы, у меня такой яркости не получится.
and I can do that in this way: If I place over the jet this wire-gauze cap, as you see, and then light the gas over it, it burns with a non-luminous flame, owing to its having plenty of air mixed with it before it burns; and if I raise the gauze, you see it does not burn below (The "air-burner," which is of such value in the laboratory, owes its advantage to this principle. It consists of a cylindrical metal chimney, covered at the top with a piece of rather coarse iron wire gauze. This is supported over an Argand burner in such a manner that the gas may mix in the chimney with an amount of air sufficient to burn the carbon and hydrogen simultaneously, so that there may be no separation of carbon in the flame with consequent deposition of soot. The flame, being unable to pass through the wire gauze, burns in a steady, nearly invisible manner above.). There is plenty of carbon in the gas; but, because the atmosphere can get to it, and mix with it before it burns, you see how pale and blue the flame is. And if I blow upon a bright gas flame, so as to consume all this carbon before it gets heated to the glowing point, it will also burn blue. [The lecturer illustrated his remarks by blowing on the gas light.] The only reason why I have not the same bright light when I thus blow upon the flame is that the carbon meets with sufficient air to burn it before it gets separated in the flame in a free state. The difference is solely due to the solid particles not being separated before the gas is burnt.	Устроить это можно вот как. На горелку я надеваю колпачок из тонкой проволочной сетки, а затем зажигаю газ над колпачком; видите, газ горит несветящимся пламенем, так как перед сгоранием с газом смешивается достаточное количество воздуха. Если же я подниму сетчатый колпачок, то под ним. как вы видите, газ не горит. Углерода в этом газе вполне достаточно; однако вы видите, каким бледным, голубоватым пламенем горит он там, где к нему обеспечен доступ воздуха, и они могут смешаться перед сгоранием. Такой голубоватый оттенок получается и в том случае, если я буду дуть на яркое газовое пламя так, чтобы сжигать весь этот углерод до того, как он успеет раскалиться. (Лектор иллюстрирует свои слова на опыте, дуя на газовую горелку.) Единственная причина, почему от такого дутья пламя теряет яркость, заключается в том, что углерод смешивается с достаточным количеством воздуха для его сгорания, прежде чем он в пламени выделится в свободном состоянии. Вся разница в цвете пламени происходит исключительно от того, что твердые частицы не успевают выделиться, прежде чем газ сгорает.
You observe that there are certain products as the result of the combustion of a candle, and that of these products one portion may be considered as charcoal, or soot; that charcoal, when afterward burnt, produces some other product; and it concerns us very much now to ascertain what that other product is. We showed that something was going away; and I want you now to understand how much is going up into the air; and for that purpose we will have combustion on a little larger scale. From that candle ascends heated air, and two or three experiments will show you the ascending current; but, in order to give you a notion of the quantity of matter which ascends in this way, I will make an experiment by which I shall try to imprison some of the products of this combustion. For this purpose I have here what boys call a fire-balloon; I use this fire-balloon merely as a sort of measure of the result of the combustion we are considering; and I am about to make a flame in such an easy and simple manner as shall best serve my present purpose.	Итак, вы убедились на опыте, что при сгорании свечи получаются некоторые вещества и что в числе этих продуктов сгорания находится уголь, т. е. сажа. Этот уголь, сгорая, дает некий другой продукт; теперь мы займемся выяснением, что это за другой продукт горения. Мы видели, как что-то улетучивалось и исчезало. Теперь мне нужно, чтобы вы поняли, сколько вещества улетает в воздух, а для этой цели мы устроим горение в несколько большем масштабе. Вот от этой свечи поднимается нагретый воздух. Двух-трех опытов будет достаточно, чтобы показать вам восходящий ток газа. Но чтобы дать представление о количестве вещества, которое таким образом летит вверх, я сейчас проделаю еще один опыт и постараюсь уловить часть получающихся продуктов горения. Для этого у меня есть детский воздушный шар: сейчас я им воспользуюсь только как своего рода меркой для тех продуктов горения, которыми мы в данный момент занимаемся. А пламя я устрою простое - такое, чтобы оно наилучшим образом соответствовало поставленной мною цели.
This plate shall be the "cup," we will so say, of the candle; this spirit shall be our fuel; and I am about to place this chimney over it, because it is better for me to do so than to let things proceed at random. Mr. Anderson will now light the fuel, and here at the top we shall get the results of the combustion. What we get at the top of that tube is exactly the same, generally speaking, as you get from the combustion of a candle; but we do not get a luminous flame here, because we use a substance which is feeble in carbon. I am about to put this balloon - not into action, because that is not my object - but to show you the effect which results from the action of those products which arise from the candle, as they arise here from the furnace. [The balloon was held over the chimney, when it immediately commenced to fill.]	Вот эта тарелка будет представлять собой, так сказать, "чашечку" свечи; горючее - спирт, налитый в тарелку; над ним я помещу эту трубу для тяги - такое устройство лучше, чем если бы я предоставил это дело случаю. Сейчас мой помощник зажжет горючее, - а здесь, у верхушки трубы, мы будем улавливать продукты горения. То, что мы получаем у верхушки трубы, это, вообще говоря, то же самое, что получается при сгорании свечи; но здесь пламя не светящееся, так как мы взяли вещество, бедное углеродом. Запускать шар я сейчас не собираюсь, моя цель не в этом, а я его сюда прилажу, чтобы показать вам результат действия веществ, поднимающихся как от свечи, так и от этого пламени в вытяжной трубе. (К верхнему отверстию трубы приставляется горловина шара, и он сразу начинает наполняться.)

You see how it is disposed to ascend; but we must not let it up; because it might come in contact with those upper gaslights, and that would be very inconvenient. [The upper gaslights were turned out at the request of the lecturer, and the balloon was allowed to ascend.]	Вы видите как шар рвется кверху, но отпустить его нельзя: ведь он, пожалуй, может наткнуться на газовые лампы вон там, наверху, а это было бы очень некстати. (По просьбе слушателей гасят верхние лампы, лектор отпускает шар, и тот улетает вверх.)
Does not that show you what a large bulk of matter is being evolved? Now there is going through this tube [placing a large glass tube over a candle] all the products of that candle, and you will presently see that the tube will become quite opaque. Suppose I take another candle, and place it under a jar, and then put a light on the other side, just to show you what is going on. You see that the sides of the jar become cloudy, and the light begins to burn feebly.	Ну, вот, разве это не доказывает вам, какой значительный объем вещества получается при горении? А теперь смотрите (лектор помещает над свечой широкую стеклянную трубку): через эту трубку проходят все продукты горения этой свечи, и вы сейчас увидите, что трубка совсем помутнеет. Я беру горящую свечу, накрываю ее банкой и, чтобы вам было видно происходящее, освещаю ее с противоположной от вас стороны. Как видите, стенки банки затуманиваются и свет слабеет.
It is the products, you see, which make the light so dim, and this is the same thing which makes the sides of the jar so opaque. If you go home, and take a spoon that has been in the cold air, and hold it over a candle - not so as to soot it - you will find that it becomes dim just as that jar is dim. If you can get a silver dish, or something of that kind, you will make the experiment still better; and now, just to carry your thoughts forward to the time we shall next meet, let me tell you that it is water which causes the dimness, and when we next meet I will show that we can make it, without difficulty, assume the form of a liquid.	Именно продукты сгорания и заставляют свет меркнуть, и от них же и мутнеют стенки банки. Если вы, придя домой, возьмете ложку, которая лежала на холоде, и подержите ее над пламенем свечи (только так, чтобы ложка не закоптела), вы увидите, что она запотеет, как эта банка. Еще лучше удастся опыт, если вы сумеете раздобыть для него серебряное блюдо или что-нибудь вроде этого. А теперь, чтобы заранее подготовить вас к нашей следующей встрече, скажу вам, что это помутнение получается от воды. На следующей лекции я покажу вам, что ее нетрудно будет получить в жидком виде.

I have here a chemical substance, discovered by Sir Humphry Davy, which has a very energetic action upon water, which I shall use as a test of the presence of water. If I take a little piece of it - it is called potassium, as coming from potash - if I take a little piece of it, and throw it into the basin, you see how it shows the presence of water by lighting up and floating about, burning with a violet flame. I am now going to take away the candle which has been burning beneath the vessel containing ice and salt, and you see a drop of water - a condensed product of the candle - hanging from the under surface of the dish. I will show you that potassium has the same action upon it as upon the water in that basin in the experiment we have just tried. See! it takes fire, and burns in just the same manner. I will take another drop upon this glass slab, and when I put the potassium on to it, you see at once, from its taking fire, that there is water present. Now that water was produced by the candle.	Здесь у меня некое вещество, открытое сэром Гэмфри Дэви; оно очень энергично реагирует с водой, и я этим воспользуюсь, чтобы доказать наличие воды. Это калий, добываемый из поташа. Я беру маленький кусочек калия и бросаю его в эту чашку. Вы видите, как он доказывает наличие воды в чашке - калий вспыхивает, горит ярким, сильным пламенем и при этом бегает по поверхности воды. Теперь я уберу свечу, которая некоторое время горела у нас под чашечкой со смесью льда и соли; вы видите, что со дна чашечки свисает капля воды - сконденсированного продукта горения свечи. Я покажу вам, что калий даст с этой водой такую же реакцию, как с водой в чашке. Смотрите... Калий вспыхивает и горит совершенно так же, как в предыдущем опыте. Другую каплю воды я улавливаю на это стекло, кладу на нее кусочек калия, и по тому, как он загорается, вы можете судить о том, что здесь присутствует именно вода. А вы помните, что эта вода возникла из свечи.
In the same manner, if I put this spirit lamp under that jar, you will soon see the latter become damp from the dew which is deposited upon it - that dew being the result of combustion; and I have no doubt you will shortly see, by the drops of water which fall upon the paper below, that there is a good deal of water produced from the combustion of the lamp. I will let it remain, and you can afterward see how much water has been collected. So, if I take a gas lamp, and put any cooling arrangement over it, I shall get water - water being likewise produced from the combustion of gas. Here, in this bottle, is a quantity of water - perfectly pure, distilled water, produced from the combustion of a gas lamp - in no point different from the water that you distill from the river, or ocean, or spring, but exactly the same thing.	Точно так же, если я накрою вот той банкой зажженную спиртовку, вы скоро увидите, как банка запотеет от осаждающейся на ней росы, а эта роса опять-таки есть результат горения. По каплям, которые будут капать на подостланную бумагу, вы, без сомнения, через некоторое время увидите, что от горения спиртовки получается изрядное количество воды. Я не буду сдвигать эту банку, и вы потом сможете посмотреть, сколько воды накопится. Подобным же образом, поместив охлаждающее устройство над газовой горелкой, я также получу воду, потому что вода образуется и при горении газа. В этой банке собрано некоторое количество воды - идеально чистой, дистиллированной воды, полученной при горении светильного газа; она ничем не отличается от воды, какую вы могли бы добыть путем перегонки из речной, океанской или ключевой - это в точности такая же вода.
Water is one individual thing; it never changes. We can add to it by careful adjustment for a little while, or we can take it apart and get other things from it; but water, as water, remains always the same, either in a solid, liquid, or fluid state. Here again [holding another bottle] is some water produced by the combustion of an oil lamp. A pint of oil, when burnt fairly and properly, produces rather more than a pint of water. Here, again, is some water, produced by a rather long experiment, from a wax candle. And so we can go on with almost all combustible substances, and find that if they burn with a flame, as a candle, they produce water. You may make these experiments yourselves: the head of a poker is a very good thing to try with, and if it remains cold long enough over the candle, you may get water condensed in drops on it; or a spoon, or ladle, or any thing else may be used, provided it be clean, and can carry off the heat, and so condense the water.	Вода - химический индивид, она всегда одинакова. Мы можем подмешать к ней посторонние вещества или удалить из нее содержащиеся в ней примеси; однако вода как таковая остается всегда собой - твердой, жидкой или газообразной. Вот здесь (лектор показывает другой сосуд) вода, полученная при горении масляной лампы. Из масла, если его надлежащим образом сжигать, можно получить даже несколько большее по объему количество воды. А вот здесь вода, добытая из восковой свечи путем довольно длительного опыта. И так мы можем перебрать одно за другим почти все горючие вещества и убедиться, что если они, как свеча, дают пламя, то при их сгорании получается вода. Такие опыты вы можете проделать сами. Для начала очень хороша рукоятка кочерги (Имеется в виду кочерга с массивной металлической ручкой. - Прим. ред.), если ее удастся достаточно долго продержать над пламенем свечи так, чтобы она оставалась холодной, вы сможете добиться, чтобы на ней каплями осела вода. Для этого годится и ложка, и поварешка, и вообще любой предмет, лишь бы он был чистым и обладал достаточной теплопроводностью, т. е. чтобы он мог отводить тепло и, таким образом, конденсировать пары воды.
And now - to go into the history of this wonderful production of water from combustibles, and by combustion - I must first of all tell you that this water may exist in different conditions; and although you may now be acquainted with all its forms, they still require us to give a little attention to them for the present; so that we may perceive how the water, while it goes through its Protean changes, is entirely and absolutely the same thing, whether it is produced from a candle, by combustion, or from the rivers or ocean.	Теперь, если уж вдаваться в то, как происходит это удивительное выделение воды из горючих материалов в процессе их горения, я должен прежде всего рассказать, что вода может существовать в различных состояниях. Правда, вы уже знакомы со всеми видоизменениями воды, но тем не менее нам сейчас необходимо уделить им некоторое внимание для того, чтобы мы могли осознать, каким образом вода, претерпевая, подобно Протею (Протей - в греческой мифологии морское божество, вещий старец. Ему приписывалась удивительная способность принимать различные образы и мгновенно исчезать. - Прим. ред.), свои многообразные изменения, остается всегда одним и тем же веществом - все равно, получена ли она из свечи при ее сгорании, или же из рек или океана.
First of all, water, when at the coldest, is ice. Now we philosophers - I hope that I may class you and myself together in this case - speak of water as water, whether it be in its solid, or liquid, or gaseous state - we speak of it chemically as water. Water is a thing compounded of two substances, one of which we have derived from the candle, and the other we shall find elsewhere.	Начнем с того, что в наиболее холодном состоянии вода представляет собой лед. Однако мы с вами как естествоиспытатели - ведь я надеюсь, нас с вами можно объединить под этим названием, - говоря о воде, называем ее водой, все равно, находится ли она в твердом, жидком или газообразном состоянии; в химическом смысле это всегда вода. Вода есть соединение двух веществ, одно из которых мы получали из свечи, а второе нам предстоит найти вне ее.
Water may occur as ice; and you have had most excellent opportunities lately of seeing this. Ice changes back into water - for we had on our last Sabbath a strong instance of this change by the sad catastrophe which occurred in our own house,	Вода может встречаться в виде льда, и за последнее время вы имели прекрасную возможность убедиться в этом. Лед превращается обратно в воду при повышении температуры. В прошлое воскресенье мы видели яркий пример этого превращения, которое привело к печальным, последствиям в некоторых наших домах.
	Лекции Фарадея читались в период зимних каникул. Видимо, чередовались заморозки и оттепели, которые приводили к затоплению подвальных помещений. - Прим. ред.
as well as in the houses of many of our friends -
ice changes back into water when the temperature is raised; water also changes into steam when it is warmed enough. The water which we have here before us is in its densest state (Water is in its densest state at a temperature of 39.1 Fahrenheit.); and, although it changes in weight, in condition, in form, and in many other qualities, it still is water; and whether we alter it into ice by cooling, or whether we change it into steam by heat, it increases in volume in the one case very strangely and powerfully, and in the other case very largely and wonderfully.	Вода в свою. очередь превращается в пар, если ее достаточно нагреть. Та вода, которую вы видите здесь перед собой, обладает наибольшей плотностью (Наибольшую плотность вода имеет при 39,1 градуса по шкале Фаренгейта. - Прим. В. Крукса), и хотя она меняется по весу, по состоянию, по форме и многим другим свойствам, она продолжает оставаться водой. При этом, будем ли мы превращать ее в лед путем охлаждения или же в пар путем нагревания, вода по-разному увеличивается в объеме: в первом случае - очень незначительно и с большой силой, а во втором - изменение объема велико.

For instance, I will now take this tin cylinder, and pour a little water into it, and, seeing how much water I pour in, you may easily estimate for yourselves how high it will rise in the vessel: it will cover the bottom about two inches. I am now about to convert the water into steam for the purpose of showing to you the different volumes which water occupies in its different states of water and steam.	Например, я беру этот тонкостенный жестяной цилиндр и наливаю в него немножко воды. Вы видели, как мало я налил, и можете без труда самостоятельно сообразить, какова будет высота воды в этом сосуде: вода покроет дно слоем приблизительно в два дюйма. Теперь я собираюсь превратить эту воду в пар, чтобы показать вам разницу в объеме, занимаемом водой в ее различных состояниях - воды и пара.
	(В шкале Фаренгейта температурный интервал между точкой таяния льда и точкой кипения воды разделен на 180 градусов, причем точке таяния льда приписана температура +32?. Легко сосчитать, что приведенное в примечании к английскому изданию значение температуры соответствует четырем градусам по шкале Цельсия. - Прим. ред)
Let us now take the case of water changing into ice: we can effect that by cooling it in a mixture of salt and pounded ice (A mixture of salt and pounded ice reduces the temperature from 32 Fahrenheit to zero, the ice at the same time becoming fluid.) - and I shall do so to show you to the expansion of water into a thing of larger bulk when it is so changed. These bottles [holding one] are made strong cast iron, very strong and very thick - I suppose they are the third of an inch in thickness; they are very carefully filled with water, so as to exclude all air, and then they are screwed down tight. We shall see that when we freeze the water in these iron vessels, they will not be able to hold the ice, and the expansion within them will break them in pieces as these [pointing to some fragments] are broken, which have been bottles of exactly the same kind. I am about to put these two bottles into that mixture of ice and salt for the purpose of showing that when water becomes ice it changes in volume in this extraordinary way.	пока разберем, что происходит при превращении воды в лед. Это можно осуществить, охлаждая ее в смеси толченого льда с солью (В смеси с солью температура таяния льда понижается. - Прим. ред.), и я это проделаю, чтобы показать вам расширение воды при этом превращении в нечто, обладающее большим объемом. Вот эти чугунные бутылки (показывает одну из них) очень прочные и очень толстостенные - их толщина примерно треть дюйма. Их очень аккуратно наполнили водой, не оставив в них ни пузырька воздуха, и затем плотно завинтили. Когда мы заморозим воду в этих чугунных сосудах, мы увидим, что они не смогут вместить получившийся лед. Происходящее внутри них расширение разорвет их на куски. Вот это - обломки точно таких же бутылок. Наши две бутылки я кладу в смесь льда и соли, и вы убедитесь, что при замерзании вода изменяется в объеме с такой большой силой.
In the mean time, look at the change which has taken place in the water to which we have applied heat; it is losing its fluid state. You may tell this by two or three circumstances. I have covered the mouth of this glass flask, in which water is boiling, with a watch-glass. Do you see what happens? It rattles away like a valve chattering, because the steam rising from the boiling water sends the valve up and down, and forces itself out, and so makes it clatter. You can very easily perceive that the flask is quite full of steam, or else it would not force its way out. You see, also, that the flask contains a substance very much larger than the water, for it fills the whole of the flask over and over again, and there it is blowing away into the air; and yet you can not observe any great diminution in the bulk of the water, which shows you that its change of bulk is very great when it becomes steam.	А теперь давайте посмотрим на изменения, происшедшие с той водой, которую мы поставили кипятиться; она, оказывается, перестает быть жидкостью. Об этом можно судить по следующим обстоятельствам. Я прикрыл часовым стеклом горлышко колбы, в которой сейчас кипит вода. Видите, что происходит? Стеклышко вовсю стучит, как будто клапан в машине, потому что пар, поднимающийся от кипящей воды, с силой вырывается наружу и заставляет этот "клапан" подпрыгивать. Вы без труда можете сообразить, что колба целиком заполнена паром - ведь иначе он не стал бы прокладывать себе дорогу силой. Вы видите также, что в колбе содержится какое-то вещество, значительно большее по объему, чем вода, - ведь оно не только наполняет всю колбу, но, как видите, и улетает в воздух. Однако вы не наблюдаете существенной убыли в количестве оставшейся воды, и это вам показывает, сколь велико изменение объема при превращении воды в пар.
I have put our iron bottles containing water into this freezing mixture, that you may see what happens. No communication will take place, you observe, between the water in the bottles and the ice in the outer vessel. But there will be a conveyance of heat from the one to the other, and if we are successful - we are making our experiment in very great haste - I expect you will by-and-by, so soon as the cold has taken possession of the bottles and their contents, hear a pop on the occasion of the bursting of the one bottle or the other, and, when we come to examine the bottles, we shall find their contents masses of ice, partly inclosed by the covering of iron which is too small for them, because the ice is larger in bulk than the water. You know very well that ice floats upon water; if a boy falls through a hole into the water, he tries to get on the ice again to float him up. Why does the ice float? Think of that, and philosophize. Because the ice is larger than the quantity of water which can produce it, and therefore the ice weighs the lighter and the water is the heavier.	Вернемся опять к нашим чугунным бутылкам с водой, которые я положил вот в эту охлаждающую смесь, чтобы вы могли наблюдать, что с ними произойдет. Как вы видите, между водой в бутылках и льдом во внешнем сосуде сообщения нет. Но между ними происходит перенос тепла, так что если опыт удастся (ведь мы его проводим в очень большой спешке), вы через некоторое время, как только холод завладеет бутылками и их содержимым, услышите взрыв: это лопнет какая-нибудь из бутылок. И, осмотрев затем бутылки, мы обнаружим, что их содержимое представляет собой куски льда, частично покрытые чугунной скорлупой, которая оказалась для них слишком тесной, потому что лед занимает больше места, чем вода, из которой он получился. Вы прекрасно знаете, что лед на воде плавает; если зимой под мальчиком подламывается лед и он проваливается в воду, он пытается выкарабкаться на льдину, которая его "поддержит. Почему же лед плавает? Подумайте, и вы, наверно, найдете объяснение: лед по объему больше, чем та вода, из которой он получается; поэтому лед легче, а вода тяжелее.
To return now to the action of heat on water. See what a stream of vapor is issuing from this tin vessel! You observe, we must have made it quite full of steam to have it sent out in that great quantity. And now, as we can convert the water into steam by heat, we convert it back into liqui! water by the application of cold. And if we take a glass, or any other cold thing, and hold it over this steam, see how soon it gets damp with water: it will condense it until the glass is warm - it condenses the water which is now running down the sides of it.	Вернемся теперь к действию тепла на воду. Посмотрите, какая струя пара выходит из этого жестяного цилиндра! Очевидно, пар его целиком заполняет, раз он оттуда так валит. Но если посредством тепла мы можем превращать воду в пар, то посредством холода мы можем вернуть пар в состояние жидкости. Возьмем стакан или любой другой холодный предмет и подержим его над этой струей пара - смотрите, как он быстро запотевает! Пока стакан не согреется, он будет продолжать конденсировать пар в воду - вот она уже стекает по его стенкам.
I have here another experiment to show the condensation of water from a vaporous state back into a liquid state, in the same way as the vapor, one of the products of the candle, was condensed against the bottom of the dish and obtained in the form of water; and to show you how truly and thoroughly these changes take place, I will take this tin flask, which is now full of steam, and close the top. We shall see what takes place when we cause this water or steam to return back to the fluid state by pouring some cold water on the outside. [The lecturer poured the cold water over the vessel, when it immediately collapsed.] You see what has happened.	Я покажу вам еще один опыт с конденсацией воды из парообразного состояния обратно в жидкое. Вы уже видели, что один из продуктов горения свечи - водяной пар. Мы получали его в жидком виде, заставляя оседать на дне чашечки с охлаждающей смесью. Чтобы показать вам неизбежность таких переходов, я завинчу горлышко этого жестяного цилиндра, который теперь, как вы видели, наполнен паром. Посмотрим, что произойдет, когда мы охладим цилиндр снаружи и этим заставим водяной пар вернуться в жидкое состояние. (Лектор обливает цилиндр холодной водой, и тотчас же его стенки вдавливаются внутрь.) Вот видите, что получилось.
If I had closed the stopper, and still kept the heat applied to it, it would have burst the vessel; yet, when the steam returns to the state of water, the vessel collapses, there being a vacuum produced inside by the condensation of the steam. I show you these experiments for the purpose of pointing out that in all these occurrences there is nothing that changes the water into any other thing; it still remains water; and so the vessel is obliged to give way, and is crushed inward, as in the other case, by the farther application of heat, it would have been blown outward.	Если бы я, завинтив горлышко, продолжал нагревать цилиндр, его бы разорвало давлением пара, а когда пар возвращается в жидкое состояние, цилиндр оказывается смятым, так как внутри него образуется пустота в результате конденсации пара. Сосуд вынужден уступить, его стенки вдавливаются внутрь; наоборот, если бы завинченный цилиндр с паром нагревался дальше, их бы разорвало изнутри. Эти опыты я вам показываю для того, чтобы обратить ваше внимание на то, что во всех этих случаях нет превращения воды в какое-нибудь другое вещество: она продолжает оставаться водой.
And what do you think the bulk of that water is when it assumes the vaporous condition? You see that cube [pointing to a cubic foot]. There, by its side, is a cubic inch,	А как вы себе представляете, насколько увеличивается объем воды, когда она переходит в газообразное состояние? Взгляните на этот куб (показывает кубический фут), а вот рядом с ним кубический дюйм (В футе двенадцать дюймов. 1 фут равен 30,4 см. - Прим. ред.).

exactly the same shape as the cubic foot, and that bulk of water [the cubic inch] is sufficient to expand into that bulk [the cubic foot] of steam; and, on the contrary, the application of cold will contract that large quantity of steam into this small quantity of water. [One of the iron bottles burst at that moment.]	Форма у них одинаковая, и различаются они только по объему. Так вот, одного кубического дюйма воды оказывается достаточно для того, чтобы расшириться до целого кубического фута пара. И наоборот, от действия холода это большое количество пара сожмется до такого маленького количества воды... (В этот момент лопается одна из чугунных бутылок.)
Ah! There is one of our bottles burst, and here, you see, is a crack down one side an eighth of an inch in width. [The other now exploded, sending the freezing mixture in all directions.] This other bottle is also broken; although the iron was nearly half an inch thick, the ice has burst it asunder. These changes always take place in water; they do not require to be always produced by artificial means; we only use them here because we want to produce a small winter round that little bottle instead of a long and severe one. But if you go to Canada, or to the North, you will find the temperature there out of doors will do the same thing as has been done here by the freezing mixture.	Ага! Вот взорвалась одна из наших бутылок, - смотрите, вдоль нее идет трещина шириной в восьмую дюйма. (Тут разрывается другая бутылка, и охлаждающая смесь разлетается во все стороны.) Вот и вторая бутылка лопнула; ее разорвало льдом, хотя чугунные стенки были почти в полдюйма толщиной. Такого рода изменения происходят с водой всегда; не думайте, что их обязательно надо вызывать искусственным путем. Это только сейчас нам пришлось воспользоваться такими средствами, чтобы ненадолго устроить около этих бутылок зиму в малом масштабе вместо настоящей длинной и суровой зимы. Но если вы побываете в Канаде или на Крайнем Севере, вы убедитесь, что там наружная температура достаточна, чтобы произвести на воду тот же эффект, какого мы здесь добивались нашей охлаждающей смесью.
To return to our quiet philosophy. We shall not in future be deceived, therefore, by any changes that are produced in water. Water is the same every where, whether produced from the ocean or from the flame of the candle. Where, then, is this water which we get from a candle? I must anticipate a little, and tell you. It evidently comes, as to part of it, from the candle, but is it within the candle beforehand? No, it is not in the candle; and it is not in the air around about the candle which is necessary for its combustion. It is neither in one nor the other, but it comes from their conjoint action, a part from the candle, a part from the air; and this we have now to trace, so that we may understand thoroughly what is the chemical history of a candle when we have it burning on our table.	Однако вернемся к нашим рассуждениям. Стало быть, никакие изменения, происходящие с водой, не смогут теперь ввести нас в заблуждение. Вода - везде одна и та же вода, получена ли она из океана или из пламени свечи. Где же, в таком случае, находится та вода, которую мы получаем из свечи? Чтобы ответить на этот вопрос, я должен буду немного забежать вперед. Совершенно очевидно, что эта вода частично появляется из свечи, - но была ли она в свече прежде? Нет, воды не было ни в свече, ни в окружающем воздухе, необходимом для горения свечи. Вода возникает при их взаимодействии: одна составная часть ее берется из свечи, другая - из воздуха. Именно это мы должны теперь проследить, чтобы до конца понять, каковы химические процессы, происходящие в свече, когда она горит перед нами на столе.
How shall we get at this? I myself know plenty of ways, but I want you to get at it from the association in your own minds of what I have already told you.	Как же мы до этого доберемся? Мне-то известно множество путей, но я хочу, чтобы вы додумались сами, размышляя над тем, что я вам уже сообщил.
I think you can see a little in this way. We had just now the case of a substance which acted upon the water in the way that Sir Humphry Davy showed us	Думаю, что кое-что вы сможете сообразить вот как. В начале сегодняшней лекции мы имели дело с неким веществом, своеобразную реакцию которого с водой открыл сэр Гэмфри Дэви.
(Potassium, the metallic basis of potash, was discovered by Sir Humphry Davy in 1807, who succeeded in separating it from potash by means of a powerful voltaic battery. Its great affinity for oxygen causes it to decompose water with evolution of hydrogen, which takes fire with the heat produced.),	Калий, металлическая основа поташа, был открыт в 1807 г. Гэмфри Дэви, которому удалось выделить его из поташа при помощи вольтовой батареи. Из-за сильного сродства к кислороду калий разлагает воду с выделением водорода, который воспламеняется и горит с выделением тепла. - Прим. В. Крукса
and which I am now going to recall to your minds by making again an experiment upon that dish. It is a thing which we have to handle very carefully; for you see, if I allow a little splash of water to come upon this mass, it sets fire to part of it; and if there were free access of air, it would quickly set fire to the whole. Now this is a metal - a beautiful and bright metal - which rapidly changes in the air, and, as you know, rapidly changes in water. I will put a piece on the water, and you see it burns beautifully, making a floating lamp, using the water in the place of air.	Я напомню вам эту реакцию, повторив еще раз опыт с калием. С этим веществом надо обращаться очень осторожно: ведь если у нас на кусок калия попадет хоть капля воды, это место сейчас же загорится, а от него, при условии свободного доступа воздуха, живо загорелся бы и весь кусок. Так вот, калий - это металл с прекрасным ярким блеском, быстро изменяющийся на воздухе и, как вы знаете, в воде. Я опять кладу кусочек калия на воду, - видите, как он чудесно горит, образуя как бы плавучий светильник и используя для горения вместо воздуха воду.
Again, if we take a few iron filings or turnings and put them in water, we find that they likewise undergo an alteration. They do not change so much as this potassium does, but they change somewhat in the same way; they become rusty, and show an action upon the water, though in a different degree of intensity to what this beautiful metal does; but they act upon the water in the same manner generally as this potassium. I want you to put these different facts together in your minds. I have another metal here [zinc], and when we examined it with regard to the solid substance produced by its combustion, we had an opportunity of seeing that it burned; and I suppose, if I take a little strip of this zinc and put it over the candle, you will see something half way, as it were, between the combustion of potassium on the water and the action of iron - you see there is a sort of combustion. It has burned, leaving a white ash or residuum; and here also we find that the metal has a certain amount of action upon water.	Положим теперь в воду немного железных опилок или стружек. Мы обнаружим, что они также претерпевают изменения. Меняются они не так сильно, как этот калий, но до некоторой степени схожим образом: они ржавеют и воздействуют на воду, хотя и не столь интенсивно, как этот чудесный металл, но, в общем, их реакция с водой носит тот же характер, что и реакция калия. Сопоставьте мысленно эти различные факты. Вот еще один металл - цинк; вы имели случай убедиться в его способности гореть, когда я вам показывал, что при его сгорании получается твердое вещество. Я полагаю, что если сейчас взять узкую стружку цинка и подержать ее над пламенем свечи, то вы увидите явление, так сказать, промежуточное между горением калия на воде и реакцией железа - произойдет горение особого рода. Вот цинк сгорел, оставив белую золу. Итак, мы видим, что металлы горят и действуют на воду.
By degrees we have learned how to modify the action of these different substances, and to make them tell us what we want to know. And now, first of all, I take iron. It is a common thing in all chemical reactions, where we get any result of this kind, to find that it is increased by the action of heat; and if we want to examine minutely and carefully the action of bodies one upon another, we often have to refer to the action of heat. You are aware, I believe, that iron filings burn beautifully in the air; but I am about to show you an experiment of this kind, because it will impress upon you what I am going to say about iron in its action on water. If I take a flame and make it hollow - you know why, because I want to get air to it and into it, and therefore I make it hollow - and then take a few iron filings and drop them into the flame, you see how well they burn. That combustion results from the chemical action which is going on when we ignite those particles.	Шаг за шагом мы научились управлять действием этих различных веществ и заставлять их рассказывать нам о себе. Начнем с железа. У всех химических реакций есть общая черта: они от нагревания усиливаются. Поэтому нам часто приходится применять тепло, если надо детально и внимательно исследовать взаимодействие тел. Вам, надо полагать, уже известно, что железные опилки прекрасно горят в воздухе, но я все же покажу это вам сейчас на опыте, чтобы вы твердо усвоили то, что я вам собираюсь рассказать о действии железа на воду. Возьмем горелку и сделаем ее пламя полым - вы уже знаете, для чего: я хочу подвести воздух к пламени и изнутри. Затем возьмем щепотку железных опилок и будем бросать их в пламя. Видите, как они хорошо горят. Это и есть химическая реакция, которая происходит, когда мы поджигаем эти частицы железа.
And so we proceed to consider these different effects, and ascertain what iron will do when it meets with water. It will tell us the story so beautifully, so gradually and regularly, that I think it will please you very much.	Теперь разберем эти различные виды взаимодействия и выясним, что станет делать железо, когда оно встретится с водой. Все это оно само нам расскажет, и притом так занимательно и систематично, что, я уверен, вы получите большое удовольствие.

I have here a furnace with a pipe going through it like an iron gun barrel, and I have stuffed that barrel full of bright iron turnings, and placed it across the fire to be made red-hot. We can either send air through the barrel to come in contact with the iron, or we can send steam from this little boiler at the end of the barrel.	Вот тут у меня печь с проходящей сквозь нее железной трубкой вроде ружейного ствола. Эту трубку я набил блестящими железными стружками и поместил ее над огнем, чтобы она раскалилась докрасна. Сквозь эту трубку мы можем пропускать либо воздух, чтобы он приходил в соприкосновение с железом, либо пар из этого маленького кипятильника, присоединив его к концу трубки.
Here is a stop-cock which shuts off the steam from the barrel until we wish to admit it.	Вот кран, который закрывает водяному пару доступ в трубку, пока нам не понадобится его туда впустить.
There is some water in these glass jars, which I have colored blue, so that you may see what happens.	В этих сосудах - вода, которую я подсинил, чтобы вам виднее было, что произойдет.
Now you know very well that any steam I might send through that barrel, if it went through into the water, would be condensed; for you have seen that steam can not retain its gaseous form if it be cooled down; you saw it here [pointing to the tin flask] crushing itself into a small bulk, and causing the flask holding it to collapse; so that if I were to send steam through that barrel it would be condensed, supposing the barrel were cold; it is, therefore, heated to perform the experiment I am now about to show you. I am going to send the steam through the barrel in small quantities, and you shall judge for yourselves, when you see it issue from the other end, whether it still remains steam.	Вы уже прекрасно знаете, что если из этой трубки будет выходить именно водяной пар, то он при пропускании через воду обязательно сгустится; ведь вы же убедились, что пар, будучи охлажден, не может остаться в газообразном состоянии; в нашем опыте с этим жестяным цилиндром вы видели, как пар сжался в небольшой объем, и в результате оказался исковерканным цилиндр, в котором находился пар. Таким образом, если бы я стал пропускать пар сквозь эту трубку, и притом она была бы холодная, пар сгустился бы в воду; вот почему трубку раскаляют для проведения того опыта, который я сейчас собираюсь показать вам. Впускать пар в трубку я буду небольшими порциями, и когда вы увидите его выходящим из другого конца трубки, вы сможете сами судить, продолжает ли он оставаться паром.
Steam is condensible into water, and when you lower the temperature of steam you convert it back into fluid water; but I have lowered the temperature of the gas which I have collected in this jar by passing it through water after it has traversed the iron barrel, and still it does not change back into water. I will take another test and apply to this gas. (I hold the jar in an inverted position, or my substance would escape.)	Итак, пар обязательно превращается в воду, если понижать его температуру. Но этот газ, который поступает из раскаленной трубки и температуру которого я понизил, пропуская его сквозь воду, собирается в банке и не превращается в воду. Подвергну этот газ другому испытанию. (Банку приходится держать опрокинутой, иначе наше вещество из нее улетучится.)
If I now apply a light to the mouth of the jar, it ignites with a slight noise. That tells you that it is not steam; steam puts out a fire; it does not burn; but you saw that what I had in that jar burnt. We may obtain this substance equally from water produced from the candle flame as from any other source. When it is obtained by the action of the iron upon the aqueous vapor, it leaves the iron in a state very similar to that in which these filings were after they were burnt. It makes the iron heavier than it was before. So long as the iron remains in the tube and is heated, and is cooled again without the access of air or water, it does not change in its weight; but after having had this current of steam passed over it, it then comes out heavier than it was before, having taken something out of the steam, and having allowed something else to pass forth, which we see here.	Я подношу огонек к отверстию банки, газ с легким шумом загорается. Отсюда понятно, что это не водяной пар - ведь пар тушит огонь, а гореть не может, - здесь же вы только что видели, что содержимое банки горело. Добыть это вещество можно как из воды, получающейся в пламени свечи, так и из воды любого другого происхождения. Когда этот газ получается в результате действия железа на водяной пар, железо приходит в состояние, весьма сходное с тем, в каком оказались эти железные опилки, когда они сгорели. Эта реакция делает железо более тяжелым, чем оно было раньше. В том случае, если железо, оставаясь в трубке, подвергается накаливанию и снова остывает без доступа воздуха или воды, его масса не меняется. Но когда сквозь эти железные стружки мы пропустили струю водяного пара, железо оказалось тяжелее, чем прежде: оно присоединило к себе нечто из пара и пропустило мимо себя нечто другое, что мы и видим вот в этой банке.
And now, as we have another jar full, I will show you something most interesting. It is a combustible gas; and I might at once take this jar and set fire to the contents, and show you that it is combustible; but I intend to show you more, if I can. It is also a very light substance. Steam will condense; this body will rise in the air, and not condense. Suppose I take another glass jar, empty of all but air: if I examine it with a taper I shall find that it contains nothing but air. I will now take this jar full of the gas that I am speaking of, and deal with it as though it were a light body; I will hold both upside down, and turn the one up under the other; and that which did contain the gas procured from the steam, what does it contain now? You will find it now only contains air. But look! Here is the combustible substance [taking the other jar] which I have poured out of the one jar into the other. It still preserves its quality, and condition, and independence, and therefore is the more worthy of our consideration, as belonging to the products of a candle.	А теперь, раз у нас есть еще полная банка этого газа, я покажу вам очень интересную вещь. Газ этот - горючий, так что я мог бы сразу поджечь содержимое этой банки и доказать вам его горючесть; но я намерен показать вам и еще кое-что, если мне удастся. Дело в том, что полученное нами вещество очень легкое. Водяному пару свойственно конденсироваться, а это вещество не конденсируется, и ему свойственно уноситься в воздух. Возьмем другую банку, пустую, т. е. в которой нет ничего, кроме воздуха; исследуя ее содержимое зажженной лучинкой, можно убедиться, что в ней действительно ничего другого нет. Теперь я возьму банку, полную добытого нами газа, и буду обращаться с ним, как с легким веществом: держа обе банки опрокинутыми, я подведу одну под другую и переверну. Что же теперь содержится в той банке, где был газ, добытый из пара? Вы можете убедиться, что теперь там только воздух. А тут? Смотрите, тут находится горючее вещество, которое я таким образом перелил из той банки в эту. Газ сохранил свое качество, состояние и особенности - тем более он заслуживает нашего рассмотрения, поскольку он получен из свечи.

There is something coming off from the zinc very abundantly, which is not steam. There is a jar full of it; and you will find that I have exactly the same combustible substance remaining in the vessel, when I hold it upside down, that I produced during the experiment with the iron barrel. This is what we get from water, the same substance which is contained in the candle.	От цинка отделяется в большом количестве что-то такое, что не является водяным паром. Вот полная банка этого газа. Вы можете убедиться, что, пока я держу банку опрокинутой вверх дном, в ней остается как раз то же самое горючее вещество, какое я добывал в опыте с железной трубкой. То, что мы получаем из воды, - это то же вещество, которое содержится в свече.
Let us now trace distinctly the connection between these two points. This is hydrogen - a body classed among those things which in chemistry we call elements, because we can get nothing else out of them. A candle is not an elementary body, because we can get carbon out of it; we can bet this hydrogen out of it, or at least out of the water which it supplies. And this gas has been so named hydrogen, because it is that element which, in association with another generates water.	Теперь давайте четко проследим связь между этими двумя фактами. Этот газ - водород, вещество, принадлежащее к тем, которые мы называем химическими элементами, потому что их нельзя разложить на составные части. Свеча - тело не элементарное, так как из нее мы можем получить углерод, а также и водород, - из нее или, по крайней мере, из той воды, которую она выделяет. Этот газ и назван водородом потому, что это элемент, который, в сочетании с другим элементом, порождает воду.
(Yowp, "water," and yevvaw, "I generate.")
Mr. Anderson having now been able to get two or three jars of gas, we shall have a few experiments to make, and I want to show you the best way of making these experiments. I am not afraid to show you, for I wish you to make experiments, if you will only make them with care and attention, and the assent of those around you.	Мистер Андерсон уже успел получить несколько банок этого газа. Нам предстоит проделать с ним некоторые опыты, и я хочу показать вам, как их лучше всего делать. Я не боюсь вас этому научить: ведь я хочу, чтобы вы сами занимались опытами, но при том непременном условии, чтобы вы их проделывали внимательно и осторожно и с согласия ваших домашних.
As we advance in chemistry we are obliged to deal with substances which are rather injurious if in their wrong places; the acids, and heat, and conbustible things we use, might do harm if carelessly employed.	По мере того, как мы продвигаемся в изучении химии, нам приходится иметь дело с веществами, которые могут оказаться довольно вредными, если попадут не туда, куда надо. Так, кислоты, огонь и горючие вещества, которые мы здесь применяем, могли бы причинить вред, если ими пользоваться неосторожно.
If you want to make hydrogen, you can make it easily from bits of zinc, and sulphuric or pipe into the suds and blow bubbles by means of the hydrogen.	Если вы захотите добывать водород, вы легко можете получить его, заливая кусочки цинка кислотой - серной или соляной.

	Вот посмотрите на то, что в прежние времена называлось "философской свечой": это бутылочка с пробкой, через которую проходит трубка. Я кладу в нее несколько мелких кусочков цинка. Этот приборчик послужит нам сейчас на пользу, так как я хочу показать вам, что вы у себя дома можете добывать водород и проделать с ним кое-какие опыты по собственному желанию. Сейчас я вас объясню, почему я так аккуратно наливаю эту бутылочку почти дополна, но все-таки не совсем. Эта предосторожность вызывается тем, что получающийся газ (который, как вы видели, очень горюч) оказывается чрезвычайно взрывчатым в смеси с воздухом и мог бы наделать бед, если бы вы поднесли огонь к концу этой трубочки, прежде чем весь воздух будет изгнан из оставшегося над водой пространства. Волью туда серную кислоту. Я взял очень мало цинка, а больше серной кислоты с водой, так как мне нужно, чтобы наш приборчик работал в течение некоторого времени. Поэтому я нарочно так и подбираю соотношение составных частей, чтобы газ вырабатывался в надлежащем количестве - не слишком быстрой не слишком медленно.
	Возьмем теперь стакан и подержим его вверх дном над концом трубки; я рассчитываю, что водород благодаря своей легкости некоторое время не улетучится из этого стакана. Сейчас мы проверим содержимое стакана - есть ли в нем водород. Думаю, что я не ошибусь, сказав, что мы уже его уловили. (Лектор подносит к банке с водородом горящую лучинку.) Ну, вот видите, так и есть. Теперь я поднесу лучинку к концу трубки. Вот водород и горит, вот наша "философская свеча".
	Вы можете сказать, что ее пламя слабое, никудышное, но оно такое горячее, что вряд ли какое-нибудь обыкновенное пламя даст столько же тепла. Оно продолжает ровно гореть, и теперь я поставлю прибор так, чтобы мы могли исследовать то, что из этого пламени получится, и использовать добытые таким образом сведения, Поскольку свеча производит воду, а этот газ получается из воды, посмотрим, что он нам даст при сгорании, т. е. в том самом процессе, который претерпевала свеча, когда она горела в воздухе. Для этой цели я ставлю нашу склянку вот под этот аппарат, чтобы иметь возможность сконденсировать в нем все, что только сможет возникнуть от горения. Через короткое время вы увидите, как в этом цилиндре появится туман и по стенкам начнет стекать вода. Полученная из водородного пламени вода будет во всех испытаниях вести себя совершенно так же, как вода, полученная ранее: ведь общий принцип ее получения одинаков.
	Водород -- интереснейшее вещество. Он такой легкий, что способен уносить предметы вверх; он гораздо легче воздуха, и я, пожалуй, смогу вам это показать на таком опыте, который кому-нибудь из вас, может быть, и удастся повторить, если вы наловчитесь. Вот наша банка - источник водорода, а вот мыльная вода. К банке я присоединяю резиновую трубку, на другом конце которой приспособлена курительная трубка. Опуская ее в мыльную воду, я могу выдувать мыльные пузыри, наполненные водородом.

You observe how the bubbles fall downward when I blow them with my warm breath; but notice the difference when I blow them with hydrogen. [The lecturer here blew bubbles with hydrogen, which rose to the roof of the theatre.] It shows you how light this gas must be in order to carry with it not merely the ordinary soap bubble, but the larger portion of a drop hanging to the bottom of it.	Смотрите, когда я надуваю пузыри своим дыханием, они не держатся в воздухе, а падают. Теперь заметьте разницу, когда я наполняю пузыри водородом. (Тут лектор стал надувать мыльные пузыри водородом, и они унеслась под потолок зала.) Видите, это вам показывает, до чего легок водород, раз он уносит с собой не только обыкновенный мыльный пузырь, но и свисающую с него каплю.
I can show its lightness in a better way than this; larger bubbles than these may be so lifted up; indeed, in former times balloons used to be filled with this gas. Mr. Anderson will fasten this tube on to our generator, and we shall have a stream of hydrogen here with which we can charge this balloon made of collodion. I need not even be very careful to get all air out, for I know the power of this gas to carry it up. [Two collodion balloons were inflated and sent up, one being held by a string.] Here is another larger one, made of thin membrane, which we will fill and allow to ascend; you will see they will all remain floating about until the gas escapes.	Можно еще убедительнее доказать легкость водорода - он способен поднимать пузыри куда крупнее этих: ведь в прежние времена водородом наполняли даже воздушные шары. Мистер Андерсон сейчас присоединит эту трубку к нашему источнику водорода, и у нас тут пойдет струя водорода, так что мы сможем надуть вот этот коллодиевый шар. Мне даже не приходится предварительно удалять из него весь воздух: я ведь знаю, что водород и так сможет унести его вверх. (Тут были надуты и взлетели два шара: один - свободный, другой - на привязи) Вот и еще один, покрупнее, из тонкой пленки; мы его наполним и предоставим ему возможность подняться. Вы увидите, что все шары будут продолжать держаться наверху, пока газ из них не улетучится.
What, then, are the comparative weights of these substances? I have a table here which will show you the proportion which their weights bear to each other. I have taken a pint and a cubic foot as the measures, and have placed opposite to them the respective figures. A pint measure of this hydrogen weighs three-quarters of our smallest weight, a grain, and a cubic foot weighs one-twelfth of an ounce; whereas a pint of water weighs 8,750 grains, and a cubic foot of water weighs almost 1,000 ounces. You see, therefore, what a vast difference there is between the weight of a cubic foot of water and a cubic foot of hydrogen.	Каково же соотношение масс этих веществ - воды и водорода? Взгляните на таблицу. В качестве мер емкости я здесь взял пинту и кубический фут и против них проставил соответствующие цифры. Одна пинта водорода имеет массу 3/4 грана - нашей мельчайшей единицы массы, а кубический фут его имеет массу 1/12 унции, тогда как пинта воды имеет массу 8750 гран, а кубический фут воды имеет массу почти тысячу унций. Таким образом, вы видите, сколь колоссальна разница между массой кубического фута воды и водорода.
	1 пинта = 0.568 литра, 1 гран = 0,0648 г, 1 унция = 28.3 г. - Прим. ред.
Hydrogen gives rise to no substance that can become solid, either during combustion or afterward as a product of its combustion; but when it burns it produces water only; and if we take a cold glass and put it over the flame, it becomes damp, and you have water produced immediately in appreciable quantity; and nothing is produced by its combustion but the same water which you have seen the flame of the candle produce. It is important to remember that this hydrogen is the only thing in nature which furnishes water as the sole product of combustion.	Ни в процессе своего горения, ни потом в качестве продукта сгорания водород не дает никакого вещества, которое может стать твердым. Сгорая, он дает только воду. Холодный стакан над пламенем водорода запотевает, и немедленно выделяется заметное количество воды. При горении водорода не возникает ничего, кроме такой же самой воды, как та, которая на ваших глазах была получена из пламени свечи. Запомните важное обстоятельство: водород - это единственное вещество в природе, дающее при сгорании только воду.
And now we must endeavor to find some additional proof of the general character and composition of water, and for this purpose I will keep you a little longer, so that at our next meeting we may be better prepared for the subject. We have the power of arranging the zinc which you have seen acting upon the water by the assistance of an acid, in such a manner as to cause all the power to be evolved in the place where we require it. I have behind me a voltaic pile, and I am just about to show you, at the end of this lecture, its character and power, that you may see what we shall have to deal with when next we meet. I hold here the extremities of the wires which transport the power from behind me, and which I shall cause to act on the water.	А теперь нам надо постараться найти еще добавочное доказательство того, что собой представляет вода, и ради этого я немного задержу вас, чтобы на следующую лекцию вы пришли более подготовленными к нашей теме. Мы можем так расположить цинк, - который, как вы убедились, действует на воду с помощью кислоты, - чтобы вся энергия получилась там, где она нам нужна. За моей спиной стоит вольтов столб, и в конце сегодняшней лекции я покажу вам, на что он способен, чтобы вы знали, с чем мы будем иметь дело в следующий раз. Вот у меня в руках концы проводов, передающих ток от батареи; я их заставлю действовать на воду.
We have previously seen what a power of combustion is possessed by the potassium, or the zinc, or the iron filings; but none of them show such energy as this. [The lecturer here made contact between the two terminal wires of the battery, when a brilliant flash of light was produced.] This light is, in fact, produced by a forty-zinc power of burning; it is a power that I can carry about in my hands through these wires at pleasure, although if I applied it wrongly to myself, it would destroy me in an instant, for it is a most intense thing, and the power you see here put forth while you count five [bringing the poles in contact and exhibiting the electric light] is equivalent to the power of several thunder-storms, so great is its force (Professor Faraday has calculated that there is as much electricity required to decompose one grain of water as there is in a very powerful flash of lightning.). And that you may see what intense energy it has, I will take the ends of the wires which convey the power from the battery, and with it I dare say I can burn this iron file. Now this is a chemical power, and one which, when we next meet, I shall apply to water, and show you what results we are able to produce.	Мы уже убедились, какой силой сгорания обладают калий, цинк и железные опилки, но ни одно из этих веществ не проявляет такой энергии, как вот это. (Тут лектор соединяет концы проводов, идущих от электрической батареи, и получается яркая вспышка.) Этот свет получается благодаря реакции целых сорока цинковых кружочков, из которых состоит батарея. Это - энергия, которую я по желанию могу держать в руках с помощью этих проводов, хотя она погубила бы меня в один миг, если бы я, по недосмотру, приложил эту энергию к самому себе: ведь она отличается чрезвычайной интенсивностью, и количество энергии, которая здесь выделяется, пока вы успеете досчитать до пяти (лектор снова соединяет полюса и показывает электрический разряд), так велико, что оно равняется энергии нескольких гроз, вместе взятых. А для того, чтобы вы могли убедиться в интенсивности этой энергии, я присоединю концы проводов, передающих энергию от батареи, к стальному напильнику, и, пожалуй, мне удастся таким образом сжечь напильник. Источником этой энергии является химическая реакция. Следующий раз я приложу эту энергию к воде и покажу вам, какие результаты у нас получатся.

Putting that solution aside, let us now see what effect this instrument will have upon water. Here are two little platinum plates which I intend to make the ends of the battery, and this (C) is a little vessel so shaped as to enable me to take it to pieces, and show you its construction. In these two cups (A and B) I pour mercury, which touches the ends of the wires connected with the platinum plates. In the vessel (C) I pour some water containing a little acid (but which is put in only for the purpose of facilitating the action; it undergoes no change in the process), and connected with the top of the vessel is a bent glass tube (D), which may remind you of the pipe which was connected with the gun barrel in our furnace experiment, and which now passes under the jar (F). I have now adjusted this apparatus, and we will proceed to affect the water in some way or other.	Отставим этот раствор и посмотрим, какое действие батарея будет оказывать на воду. Вот две платиновые пластинки, которые я сделаю полюсами батареи, а это - сосуд. Я могу разобрать его на части и показать вам его устройство. В эти две чашечки (А и В) я наливаю ртуть, так что она будет находиться в контакте с концами проводов, соединенных с платиновыми пластинками. В сосуд С я наливаю слегка подкисленную воду (кислота прибавляется только для облегчения реакции, и сама она при этом не претерпевает никаких изменений). В пробку сосуда С вставлена изогнутая стеклянная трубка D, она подведена под банку F и она. может быть, напомнит вам отводную трубку, присоединенную к трубке с железными стружками в том опыте с печью, который мы проделывали в прошлый раз. Вот я собрал прибор, и мы теперь попытаемся так или иначе воздействовать на воду.
In the other case I sent the water through a tube which was made red-hot; I am now going to pass the electricity through the contents of this vessel. Perhaps I may boil the water;	Прошлый раз я пропускал водяной пар сквозь трубку, раскаленную докрасна; теперь же я буду пропускать электрический ток сквозь содержимое этого сосуда. Может статься, я при этом вскипячу воду; в таком случае я получу пар, - а вы знаете, что пар при остывании сгущается, и, таким образом, вы сможете судить, вскипятил я воду или нет. Но может статься, что, пропуская электрический ток сквозь воду, я не вскипячу ее, а получу какой-нибудь другой результат. Об этом вы сможете судить на основании опыта.
if I do boil the water,
	Один провод я присоединю к А, другой - к В, и вы скоро увидите, останется ли вода спокойной. Кажется, что вода вовсю кипит; но кипит ли она на самом деле? Давайте проверим, что оттуда выходит - водяной пар или нет? Я думаю, вы скоро увидите, что банка наполнится парами, - если то, что поднимается пузырьками из воды, представляет собой пар. Но пар ли это? Ну, конечно, нет. Ведь вы же видите, что это нечто остается неизменным. Оно не превращается в воду, и потому это никак не может быть паром; это, очевидно, какой-то устойчивый газ. Так что же он собой представляет? Водород? Или что-нибудь другое?
	Что ж, испытаем его. Если это водород, он должен гореть. (Тут лектор зажигает некоторое количество собравшегося газа, который сгорает со взрывом.) Несомненно, это что-то горючее, но горит оно не так, как водород. Тот бы не дал такого шума; однако свет при горении этого газа был по цвету похож на водородное пламя.
	Впрочем, этот газ способен гореть и без доступа воздуха. Вот почему я собрал еще один прибор, приспособленный для того, чтобы сделать опыт более тщательно. Вместо открытого сосуда я взял закрытый. Я хочу показать вам, что этот газ, каков бы он ни оказался, может гореть без воздуха; в этом отношении он отличается от свечи, которая без воздуха гореть не может. Проделаем мы это следующим образом. Вот стеклянный сосуд (G), в который впаяны две платиновые проволочки (I и К), к ним я могу подвести электрический ток. Мы можем соединить этот сосуд с воздушным насосом и выкачать из него воздух, а затем поставить его на банку, соединить с ней и впустить в него тот газ, который образовался в результате воздействия батареи на воду; можно сказать, что мы получили его, превратив в него воду, - я вправе употребить такое выражение и сказать, что мы действительно, по ходу нашего опыта, превратили воду в этот газ.
	Мы не только изменили ее состояние, но по-настоящему превратили воду в это газообразное вещество; и вся вода, которая была при этом опыте разложена, находится тут, в банке. Вот я привинчиваю к банке F сосуд О, тщательно соединяю их трубки кранами Н, Н, Н, и если вы будете следить за уровнем воды в банке F, вы заметите, что он повысится, когда я открою краны (Н, Н, Н), т. е. газ из этой банки поднимется в верхний сосуд. Теперь я закрою эти краны, так как сосуд О уже наполнился газом. Перенеся его для безопасности в эту камеру, я пропущу через него электрическую искру от лейденской банки L.
I shall get vessel, which is now quite clear and bright, will become dim. There will be no sound, for the vessel is strong enough to confine the explosion. [A spark was then passed through the jar, when the explosive mixture was ignited.] Did you see that brilliant light?	Сосуд сейчас совершенно прозрачный, а после взрыва он затуманится. Стенки его настолько толсты, что звука слышно не будет. (Через сосуд пропускается электрическая искра, поджигающая взрывчатую смесь.) Вы видели этот яркий свет?
If I again screw the vessel on to the jar, and open these stop-cocks, you will see that the gas will rise a second time. [The stop-cocks were then opened.] Those gases [referring to the gases first collected in the jar, and which had just been ignited by the electric spark] have disappeared, as you see; their place is vacant, and fresh gas has gone in. Water has been formed from them; and if we repeat our operation [repeating the last experiment], I shall have another vacancy, as you will see by the water rising.	Я снова привинчу сосуд О к банке F, открою краны, и вы убедитесь, что уровень воды в банке вторично повысится. (Краны открываются.) Как видите, эти газы исчезли. (Лектор имеет в виду газы, первоначально собранные в банке и только что зажженные электрической искрой.) В сосуде их место освободилось, и в сосуд вошла новая порция газа. Из вспыхнувших газов образовалась вода. Если мы все повторим (делает опыт снова), у нас опять получится пустота, в чем вы убедитесь по подъему воды в банке F.
I always have an empty vessel after the explosion, because the vapor or gas into which that water has been resolved by the battery explodes under the influence of the spark, and changes into water; and by-and-by you will see in this upper vessel some drops of water trickling down the sides and collecting at the bottom.	После взрыва у меня всегда оказывается пустой сосуд, потому что тот пар или газ, в который мы при помощи батареи превратили воду в банке С, взрываясь от искры, превращается в воду. И действительно, через некоторое время вы увидите, как капельки воды будут понемногу стекать по стенкам этого верхнего сосуда и собираться на дне.
We are here dealing with water entirely, without reference to the atmosphere. The water of the candle had the atmosphere helping to produce it; but in this way it can be produced independently of the air. Water, therefore, ought to contain that other substance which the candle takes from the air, and which, combining with the hydrogen, produces water.	Здесь мы имели дело с водой совершенно безотносительно к атмосфере. Вода; содержащаяся в свече, образовалась в свое время при участии атмосферы. А таким путем, как сейчас, воду можно получать независимо от воздуха. Значит, в воде должно содержаться также и то другое вещество, которое горящая свеча берет из воздуха и которое, соединяясь с водородом, дает воду.

Just now you saw that one end of this battery took hold of the copper, extracting it from the vessel which contained the blue solution. It was effected by this wire; and surely we may say, if the battery has such power with a metallic solution which we made and unmade, may we not find that it is possible to split asunder the component parts of the water, and put them into this place and that place? Suppose I take the poles - the metallic ends of this battery - and see what will happen with the water in this apparatus, where we have separated the two ends far apart. I place one here (at A), and the other there (at B); and I have little shelves with holes which I can put upon each pole, and so arrange them that whatever escapes from the two ends of the battery will appear as separate gases; for you saw that the water did not become vaporous, but gaseous.	Вы только что видели, как один из полюсов нашей батареи с помощью вот этого провода притягивал к себе медь, извлекая ее из сосуда с голубым раствором. И, конечно, мы вправе задать себе такой вопрос: если батарея имеет такую власть над раствором металла, который мы сами можем приготовить и разложить, то не окажется ли возможным разложить воду на составные части и отделить их друг от друга? Посмотрим, что произойдет с водой вот в этом приборе, где металлические концы батареи далеко разнесены. Один провод я присоединяю тут, у А, другой - там, у В. На каждый полюс можно надеть по маленькой подставке с отверстием, для того чтобы надежно разделить газы, выделяющиеся на полюсах (ведь вы убедились, что из воды у нас получается не водяной пар, а газы).
The wires are now in perfect and proper connection with the vessel containing the water, and you see the bubbles rising; let us collect these bubbles and see what they are. Here is a glass cylinder (O); I fill it with water and put it over one end (A) of the pile, and I will take another (H), and put it over the other end (B) of the pile. And so now we have a double apparatus, with both places delivering gas. Both these jars will fill with gas. There they go, that to the right (H) filling very rapidly; the one to the left (O) filling not so rapidly;	Ну, вот, теперь провода присоединены надлежащим образом к сосуду с водой, и вы видите, как пузырьки идут вверх. Давайте соберем эти пузырьки и выясним, из чего они состоят. Вот стеклянный цилиндр О; я наполняю его водой, опрокидываю и ставлю его над полюсом А, другой цилиндр, Н, я таким же образом помещаю над полюсом В. Теперь у нас сдвоенный прибор для получения газа на обоих полюсах. Оба эти цилиндра будут наполняться газом. Вот, пошло дело! Правый цилиндр Н наполняется очень быстро, а левый, О, - не так быстро.
and, though I have allowed some bubbles to escape, yet still the action is going on pretty regularly; and were it not that one is rather smaller than the other, you would see that I should have twice as much in this (H) as I have in that (O). Both these gases are colorless; they stand over the water without condensing; they are alike in all things - I mean in all apparent things; and we have here an opportunity of examining these bodies and ascertaining what they are. Their bulk is large, and we can easily apply experiments to them.	Хотя я и упустил несколько пузырьков, но видно, что реакция протекает равномерно; и если бы не то обстоятельство, что цилиндры не совсем одинаковее, вам было бы видно, что здесь в цилиндре Н, газа вдвое больше, чем там, в цилиндре О. Оба эти газа бесцветны; они находятся над водой, не конденсируясь; они одинаковы по всем признакам - я хочу сказать, по всем видимым признакам; однако мы должны исследовать эти вещества и выяснить, что они собой представляют. Каждого газа у нас помногу, и нам легко делать с ними опыты.
I will take this jar (H) first, and will ask you to be prepared to recognize hydrogen. Think of all its qualities - the light gas which stood well in inverted vessels, burning with a pale flame at the mouth of the jar, and see whether this gas does not satisfy all these conditions. If it be hydrogen it will remain here while I hold this jar inverted. [A light was then applied, when the hydrogen burnt.] What is there now in the other jar? You know that the two together made an explosive mixture. But what can this be which we find as the other constituent in water, and which must therefore be that substance which made the hydrogen burn? We know that the water we put into the vessel consisted of the two things together. We find one of these is hydrogen: what must that other be which was in the water before the experiment, and which we now have by itself? I am about to put this lighted splinter of wood into the gas. The gas itself will not burn, but it will make the splinter of wood burn. [The lecturer ignited the end of the wood and introduced it into the jar of gas.] See how it invigorates the combustion of the wood, and how it makes it burn far better than the air would make it burn; and now you see by itself that every other substance which is contained in the water, and which, when the water was formed by the burning of the candle, must have been taken from the atmosphere. What shall we call it, A, B, or C? Let us call it O - call it "Oxygen"; it is a very good, distinct - sounding name. This, then, is the oxygen which was present in the water, forming so large a part of it.	Начнем с цилиндра H, я надеюсь, вы скоро поймете, что в нем содержится водород. Вcпомните все свойства водорода: это легкий газ, хорошо сохраняющийся в опрокинутых сосудах, горящий бледным пламенем у края банки. Проверьте, удовлетворяет ли наш газ всем этим условиям. Если это водород, он останется здесь, в цилиндре, который я держу опрокинутым. (Лектор подносит к цилиндру горящую лучинку, и водород загорается.) Ну, а что же находится в другом цилиндре? Вы знаете, что оба газа вместе дают взрывчатую смесь. Но что же представляет собой вторая составная часть воды и благодаря которой, следовательно, горит водород? Мы знаем, что вода, налитая нами в сосуд, состояла из совокупности этих двух веществ. Мы убедились, что одно из них - водород; но что же представляет собой второе вещество, которое до опыта находилось в воде, а теперь есть у нас в изолированном виде? Я введу в этот газ зажженную лучинку. Сам газ не будет гореть, но он заставит гореть лучинку (вносит в газ зажженную лучинку). Вот видите, как он усиливает горение дерева, как он заставляет лучинку гореть несравненно ярче, чем на воздухе. Итак, у нас здесь в чистом виде то второе вещество, которое содержится в воде и которое, когда вода образовалась при горении свечи, было, очевидно, взято из окружающего воздуха. Как же мы его назовем? А, В или С? Давайте назовем его О, назовем его кислородом. Имя очень хорошее, характерно звучащее. Итак, значит, это кислород присутствовал в воде и составлял такую значительную часть ее.

I had better, perhaps, tell you now how we get this oxygen abundantly, having shown you how we can separate it from the water. Oxygen, as you will immediately imagine, exists in the atmosphere; for how should the candle burn to produce water without it? Such a thing would be absolutely impossible, and chemically impossible, without oxygen. Can we get it from the air? Well, there are some very complicated and difficult processes by which we can get it from the air; but we have better processes.	Пожалуй, теперь, после того как мы выделили кислород из воды, мне пора вам рассказать, как он получается в больших количествах. Кислород, как вы сразу же сообразите, есть и в атмосфере, иначе как же могла бы свеча давать при сгорании воду? Без кислорода это было бы совершенно невозможно. А можем ли мы добывать кислород из воздуха? Что же, есть такие способы, очень сложные и трудные, посредством которых можно получить кислород из воздуха, но мы воспользуемся другим, более простым способом.
There is a substance called the black oxide of manganese; it is a very black-looking mineral, but very useful, and when made red-hot it gives out oxygen.	Вот это вещество называется перекисью марганца. Минерал этот очень невзрачный, но очень полезный; если его раскалить докрасна, он выделяет кислород.
Here is an iron bottle which has had some of this substance put into it, and there is a tube fixed to it, and a fire ready made, and Mr. Anderson will put that retort into the fire, for it is made of iron, and can stand the heat. Here is a salt called chlorate of potassa, which is now made in large quantities for bleaching, and chemical and medical uses, and for pyrotechnic and other purposes. I will take some and mix it with some of the oxide of manganese (oxide of copper, or oxide of iron would do as well); and if I put these together in a retort, far less than a red heat is sufficient to evolve this oxygen from the mixture. I am not preparing to make much, because we only want sufficient for our experiments; only, as you will see immediately, if I use too small a charge, the first portion of the gas will be mixed with the air already in the retort, and I should be obliged to sacrifice the first portion of the gas because it would be so much diluted with air; the first portion must therefore be thrown away. You will find in this case that a common spirit lamp is quite sufficient for me to get the oxygen, and so we shall have two processes going on for its preparation.	Вот чугунная бутыль, в которую заложено некоторое количество этого вещества; в горлышко вставлена трубка. Мистер Андерсон поместит этот сосуд в огонь: ведь сосуд чугунный и может выдержать жар. А вот так называемый хлорат калия (Бертолетова соль. - Прим. ред.) Это вещество в больших количествах производится для отбеливания пряжи и тканей, для использования в химии и медицине, для фейерверков и других целей. Я смешиваю его с перекисью марганца (кстати, окислы меди и железа дали бы такие же результаты). Для получения кислорода из такой смеси достаточно будет нагреть сосуд до температуры гораздо более низкой, чем красное каление. Я не собираюсь добывать много кислорода - нам он нужен только для опытов. Однако вы сейчас убедитесь, что если я помещу в сосуд слишком мало смеси, то первая порция газа будет непригодна к употреблению, потому что она смешается с тем воздухом, который уже находится в сосуде. Как видите, нагревание на обычной спиртовке оказывается совершенно достаточным, чтобы получить кислород из смеси бертолетовой соли с перекисью марганца, так что у нас пойдут одновременно два процесса добывания кислорода. Смотрите, как обильно выделяется газ из этой маленькой порции смеси!

See how freely the gas is coming over from that small portion of the mixture. We will examine it and see what are its properties. Now in this way we are producing, as you will observe, a gas just like the one we had in the experiment with the battery, transparent, undissolved by water, and presenting the ordinary visible properties of the atmosphere. (As this first jar contains the air, together with the first portions of the oxygen set free during the preparation, we will carry it out of the way, and be prepared to make our experiments in a regular, dignified manner.)	Исследуем этот газ и выясним, каковы его свойства. Вы видите, что здесь получается в точности такой же газ, как тот, который у нас получался в опыте с батареей: газ бесцветен, в воде не растворяется и по видимым свойствам похож на обычный атмосферный воздух. (Эту первую банку, содержащую смесь воздуха с первыми порциями выделяющегося кислорода, мы отставим подальше и приготовимся к проведению опытов надлежащим образом.)
And inasmuch as that power of making wood, wax, or other things burn, was so marked in the oxygen we obtained by means of the voltaic battery from water, we may expect to find the same property here. We will try it. You see there is the combustion of a lighted taper in air, and here is its combustion in this gas [lowering the taper into the jar]. See how brightly and how beautifully it burns!	У кислорода, который мы добывали из воды при помощи электрической батареи, была ярко выражена способность заставлять гореть дерево, воск и т. п.; очевидно, мы можем рассчитывать и здесь найти то же самое свойство. Испытаем газ. Посмотрите, вот как горит лучинка в воздухе, а вот как она горит в этом газе. (Лектор опускает лучинку в кислород.) Видите, как она ярко и хорошо горит!
You can also see more than this: you will perceive it is a heavy gas, while the hydrogen would go up like a balloon, or even faster than a balloon, when not encumbered with the weight of the envelope. You may easily see that although we obtained from water twice as much in volume of the hydrogen as of oxygen, it does not follow that we have twice as much in weight, because one is heavy and the other a very light gas. We have means of weighing gases or air; but, without stopping to explain that, let me just tell you what their respective weights are. The weight of a pint of hydrogen is three-quarters of a grain; the weight of the same quantity of oxygen is nearly twelve grains. This is a very great difference. The weight of a cubic foot of hydrogen is one-twelfth of an ounce; and the weight of a cubic foot of oxygen is one ounce and a third. And so on we might come to masses of matter which may be weighed in the balance, and which we can take account of as to hundred-weights and as to tons, as you will see almost immediately.	Вы также можете наблюдать еще вот что: этот газ - тяжелый; водород же поднялся бы вверх подобно воздушному шару или даже еще быстрее: ему не мешал бы вес оболочки. Нетрудно убедиться, что, хотя мы получили из воды вдвое больше по объему водорода, чем кислорода, отсюда еще не следует, чтобы у нас его было вдвое больше и по массе: ведь один газ тяжелый, а другой - очень легкий. Мы располагаем методами определения массы газов или воздуха, но я не буду здесь заниматься этим, а просто сообщу вам, какова масса водорода и кислорода. Пинта водорода имеет массу всего три четверти грана, а тот же объем кислорода - около двенадцати гран. Это очень большая разница. Масса кубического фута водорода - 1/12 унции, а масса кубического фута кислорода-1 1/3 унции. Продолжая таким образом, мы могли бы дойти до таких масс вещества, которые можно определить с помощью весов, и таких, которые мы можем исчислять на центнеры и тонны, в чем вы очень скоро убедитесь.
Now, as regards this very property of oxygen supporting combustion, which we may compare to air, I will take a piece of candle to show it you in a rough way - and the result will be rough. There is our candle burning in the air: how will it burn in oxygen? I have here a jar of this gas, and I am about to put it over the candle for you to compare the action of this gas with that of the air. Why, look at it; it looks something like the light you saw at the poles of the voltaic battery. Think how vigorous that action must be. And yet, during all that action, nothing more is produced than what is produced by the burning of the candle in air. We have the same production of water, and the same phenomena exactly, when we use this gas instead of air, as we have when the candle is burnt in air.	Так вот, вернемся к этой способности кислорода - поддерживать горение, - по которой мы можем его сравнивать с воздухом. Я возьму огарок свечи и на нем покажу вам это свойство. Вот наша свечка горит в воздухе, - а как же она будет гореть в кислороде? У меня тут есть банка с кислородом, и я накрою ею свечку, чтобы вы могли сравнить действие этого газа с действием воздуха. Ну, смотрите, Это похоже на тот яркий свет, который вы видели у полюсов электрической батареи. Подумайте, до чего здесь сильна реакция! И тем не менее, по ходу всей этой реакции не возникает ничего такого, что бы не получалось при сгорании свечи в воздухе. В кислороде наблюдается такое же выделение воды и точно такие же явления, какие происходят, когда свеча горит в воздухе.
But now we have got a knowledge of this new substance, we can look at it a little more distinctly, in order to satisfy ourselves that we have got a good general understanding of this part of the product of a candle. It is wonderful how great the supporting powers of this substance are as regards combustion. For instance, here is a lamp which, simple though it be, is the original, I may say, of a great variety of lamps which are constructed for divers purposes - for lighthouses, microscopic illuminations, and other uses; and if it was proposed to make it burn very brightly, you would say, "If a candle burnt better in oxygen, will not a lamp do the same?" Why, it will do so.	Теперь, познакомившись с этим новым веществом, мы можем исследовать его несколько подробнее, чтобы иметь уверенность в том, что мы в общем хорошо поняли, что собой представляет эта составная часть продуктов сгорания свечи. Способность этого вещества поддерживать горение изумительно велика. Возьмем, например, эту простейшую лампочку, являющуюся своего рода прототипом всякого рода ламп, применяемых для самых различных целей, - для маяков, для освещения предметов, рассматриваемых в микроскоп, и т. д. Если бы понадобилось заставить ее гореть очень ярко, вы бы сказали: "Раз свеча лучше горела в кислороде, то почему бы и лампе не гореть ярче!" Конечно, она будет лучше гореть.
Mr. Anderson will give me a tube coming from our oxygen reservoir, and I am about to apply it to this flame, which I will previously make burn badly on purpose. There comes the oxygen: what a combustion that makes! But if I shut it off, what becomes of the lamp? [The flow of oxygen was stopped, and the lamp relapsed to its former dimness.] It is wonderful how, by means of oxygen, we get combustion accelerated. But it does not affect merely the combustion of hydrogen, or carbon, or the candle, but it exalts all combustions of the common kind. We will take one which relates to iron, for instance, as you have already seen iron burn a little in the atmosphere. Here is a jar of oxygen, and this is a piece or iron wire; but if it were a bar as thick as my wrist, it would burn the same. I first attach a little piece of wood to the iron; I then set the wood on fire, and let them both down together into the jar. The wood is now alight, and there it burns as wood should burn in oxygen; but it will soon communicate its combustion to the iron. The iron is now burning brilliantly, and will continue so for a long time. As long as we supply oxygen, so long we can carry on the combustion of the iron, until the latter is consumed.	Сейчас я нарочно устрою так, чтобы эта лампочка у нас горело тускло, а затем мистер Андерсон передаст мне трубку, подводящую сюда кислород из банки, где он у нас накопился, и я поднесу ее к пламени лампочки... Вот пошел кислород! И какое получилось пламя! Ну, а что будет с лампой, если я прекращу подачу кислорода? (Закрывается кран, и лампа опять становится тусклой.) Поразительно, до чего мы усиливаем горение при помощи кислорода! Он влияет на горение не только водорода, углерода или свечи - он усиливает все виды горения вообще. Посмотрим, например, как будет гореть в кислороде железо. Ведь вы уже видели, как слабо горит железо в воздухе. Вот банка с кислородом, а вот железная проволока; но даже если бы это был брус толщиной в руку, и то он горел бы совершенно так же, как проволока. К концу проволоки я сперва прикрепляю кусочек дерева и зажигаю его, а затем опускаю все вместе в банку. Смотрите! Дерево горит так, как оно и должно гореть в кислороде. А сейчае горение передастся железу... Вот загорелось и железо. Как ярко оно горит. Так оно и будет гореть долгое время. Если мы обеспечим подачу кислорода, железо будет продолжать гореть, пока не сгорит дотла.

I am now about to show you the combustion of another substance phosphorus. I can do it better for you here than you can do it at home. This is a very combustible substance; and if it be so combustible in air, what might you expect it would be in oxygen? I am about to show it to you not in its fullest intensity, for if I did so we should almost blow the apparatus up; I may even now crack the jar, though I do not want to break things carelessly. You see how it burns in the air. But what a glorious light it gives out when I introduce it into oxygen! [Introducing the lighted phosphorus into the jar of oxygen.] There you see the solid particles going off which cause the combustion to be so brilliantly luminous.	Теперь я покажу вам горение еще одного вещества - фосфора. Здесь условия более подходящие для этого опыта, чем у вас дома. Фосфор - вещество весьма горючее; а если так обстоит дело в воздухе, то что вы можете ожидать от горения фосфора в кислороде? Показывать вам его в полной силе я не собираюсь, так как есть риск, что при этом взорвется весь прибор. Даже и так банка может треснуть, несмотря на все мои предосторожности. Видите, как горит фосфор на воздухе. Но какой изумительный свет он испускает при горении в кислороде! (Лектор опускает зажженный фосфор в банку с кислородом.) Вот вы тут видите, как отскакивают твердые частицы, благодаря которым это горение и оказывается таким ослепительно ярким.
Thus far we have tested this power of oxygen, and the high combustion it produces, by means of other substances. We must now, for a little while longer, look at it as respects the hydrogen. You know, when we allowed the oxygen and the hydrogen derived from the water to mix and burn together, we had a little explosion.	До сих пор это свойство кислорода и вызываемое им яркое горение мы испытывали при помощи таких веществ, которые не содержатся в воде и в свече. Теперь нам надо еще рассмотреть это свойство в отношении к водороду. Помните, у нас произошел небольшой взрыв, когда мы дали возможность кислороду и водороду смешаться и гореть вместе.
You remember also that when I burnt the oxygen and the hydrogen in a jet together, we got very little light, but great heat; I am now about to set fire to oxygen and hydrogen mixed in the proportion in which they occur in water. Here is a vessel containing one volume of oxygen and two volumes of hydrogen. This mixture is exactly of the same nature as the gas we just now obtained from the voltaic battery;	Вы помните также, что когда я сжигал кислород и водород вместе в одной струе, у нас получалось очень мало света, но очень много тепла. Теперь я собираюсь поджечь смесь кислорода и водорода в той же пропорции, в какой они содержатся в воде. Вот сосуд, в котором смешан один объем кислорода с двумя объемами водорода. Таким образом, эта смесь по своей природе не отличается от того газа, который мы сегодня получали при помощи электрической батареи.
it would be far too much to burn at once; I have therefore arranged to blow soap bubbles with it and burn those bubbles, that we may see by a general experiment or two how this oxygen supports the combustion of the hydrogen.	Здесь у нас чересчур много газа, чтобы сжечь его одновременно, поэтому я устроил приспособление, чтобы надувать этой смесью газов мыльные пузыри, а затем их поджигать и таким образом на опыте убедиться, как кислород поддерживает горение водорода.
First of all, we will see whether we can blow a bubble. Well, there goes the gas [causing it to issue through a tobacco-pipe into some soapsuds]. Here I have a bubble. I am receiving them on my hand, and you will perhaps think I am acting oddly in this experiment, but it is to show you that we must not always trust to noise and sounds, but rather to real facts. [Exploding a bubble on the palm of his hand.] I am afraid to fire a bubble from the end of the pipe, because the explosion would pass up into the jar and blow it to pieces. This oxygen then, will unite with the hydrogen, as you see by the phenomena, and hear by the sound, with the utmost readiness of action, and all its powers to then taken up in its neutralization of the qualities of the hydrogen.	Прежде всего проверим, удастся ли нам надуть пузырь. Вот пошел газ. (Через курительную трубку, присоединенную к банке со смесью, лектор пропускает газ в мыльную воду.) Вот и пузырь. Я ловлю его на ладонь. Пожалуй, мои действия в этом опыте покажутся вам странными, но я просто хочу вам доказать, что не всегда можно доверяться шуму и звукам, а лучше держаться подлинных фактов. (Лектор поджигает на своей ладони мыльный пузырь; происходит взрыв.) Я боюсь поджечь пузырь прямо у трубки, потому что взрыв может проникнуть в банку - тогда она разлетелась бы на куски. По всем этим видимым явлениям и по звуку вы можете судить, что кислород с чрезвычайной готовностью и стремительностью соединяется с водородом.
So now I think you will perceive the whole history of water with reference to oxygen and the air from what we have before said. Why does a piece of potassium decompose water? Because it finds oxygen in the water. What is set free when I put it in the water, as I am about to do again? It sets free hydrogen, and the hydrogen burns; but the potassium itself combines with oxygen; and this piece of potassium, in taking the water apart - the water, you may say, derived from the combustion of the candle - takes away the oxygen which the candle took from the air, and so sets the hydrogen free; and even if I take a piece of ice, and put a piece of potassium upon it, the beautiful affinities by which the oxygen and the hydrogen are related are such that the ice will absolutely set fire to the potassium. I show this to you to-day, in order to enlarge your ideas of these things, and that you may see how greatly results are modified by circumstances. There is the potassium on the ice, producing a sort of volcanic action.	Я надеюсь, что из всего сказанного выше вы теперь можете составить себе понятие о том, что представляет собой вода по отношению к кислороду и к воздуху. Почему кусочек калия разлагает воду на составные части? Потому, что в воде он находит кислород. Я сейчас повторю этот опыт. Что выделяется в свободном состоянии, когда я кладу в воду калий? Выделяется водород, и он-то и горит, а кислород соединяется с калием. Так этот кусочек калия, разлагая всякую воду, в том числе хотя бы воду, полученную при горении свечи, забирает из нее кислород, в свое время забранный свечой из воздуха, и тем самым высвобождает водород. Даже если положить кусочек калия на лед, то, как это ни странно, лед подожжет калий. Я это вам покажу для того, чтобы расширить ваше представление обо всем этом и чтобы вы могли убедиться, до какой степени внешние обстоятельства влияют на результаты опыта. Ведь калий на льду, а получается какое-то подобие вулканического извержения!
It will be my place when next we meet, having pointed out these anomalous actions, to show you that none of these extra and strange effects are met with by us - that none of these strange and injurious actions take place when we are burning, not merely a candle, but gas in our streets, or fuel in our fireplaces, so long as we confine ourselves within the laws that Nature has made for our guidance.	Ну, теперь мы познакомились с этими необычайными и удивительными реакциями. На следующей лекции я покажу вам, что такие странные и опасные явления не угрожают нам не только при горении свечи, но и при горении светильного газа в уличных фонарях и топлива в наших каминах, если только мы будем соблюдать соответствующие правила, подсказанные нам природой.

You have asked me several times, and I am very glad you have, "How do you weigh gases?" I will show you: it is very simple, and easily done. Here is a balance, and here a copper bottle, made as light as we can consistent with due strength, turned very nicely in the lathe, and made perfectly air-tight, with a stop-cock, which we can open and shut, which at present is open, and, therefore, allows the bottle to be full of air. I have here a nicely adjusted balance in which I think the bottle, in its present condition, will be balanced by the weight on the other side. And here is a pump by which we can force the air into this bottle, and with it we will force in a certain number of volumes of air as measured by the pump. [Twenty measures were pumped in.]	Вы уже несколько раз задавали мне вопрос: "Как определяют массу газов?", и я очень рад, что этот вопрос вас заинтересовал. Сейчас я вам покажу, это дело очень простое и легкое. Вот весы, а вот медная бутылка, аккуратно выточенная на токарном станке и при всей своей прочности имеющая наименьшую возможную массу. Она совершенно непроницаема для воздуха и снабжена краном. Сейчас кран открыт, и поэтому бутылка наполнена воздухом. Весы эти очень точные, и бутылка в ее теперешнем состоянии уравновешена на них гирями на другой чашке. А вот и насос, при помощи которого мы можем нагнетать воздух в эту бутылку. Сейчас мы накачаем в нее известное количество воздуха, объем которого будет измеряться емкостью насоса. (Накачивается двадцать таких объемов.)
We will shut that in and put it in the balance. See how it sinks; it is much heavier than it was.	Теперь мы закроем кран и положим бутылку обратно на весы. Смотрите, как чашка весов опустилась: бутылка стала гораздо тяжелее, чем прежде.
	Емкость бутылки у нас не изменилась, - значит, воздух в том же объеме стал тяжелее.
By what? By the air that we have forced into it by the pump.	Благодаря чему? Благодаря тому воздуху, который мы в нее накачали насосом вдобавок к имевшемуся воздуху.
There is not a greater bulk of air, but there is the same bulk of heavier air, because we have forced in air upon it. And that you may have a fair notion in your mind as to how much this air measures, here is a jar full of water.
We will open that copper vessel into this jar, and let the air return to its former state. All I have to do now is to screw them tightly together, and to turn the taps, when there, you see, is the bulk of the twenty pumps of air which I forced into the bottle;	Сейчас мы выпустим воздух вот в ту банку и предоставим ему возможность вернуться в прежнее состояние. Все, что мне для этого нужно сделать, сводится к тому, чтобы плотно соединить медную бутылку с банкой и открыть краны, - и вот вы видите, у нас тут собран весь тот объем воздуха, который я только что накачал в бутылку двадцатью взмахами насоса.

and to make sure that we have been quite correct in what we have been doing, we will take the bottle again to the balance, and, if it is now counterpoised by the original weight, we shall be quite sure we have made our experiment correctly. It is balanced; so, you see, we can find out the weight of the extra volumes of air forced in that way, and by that means we are able to ascertain that a cubic foot of air weighs 1 1-5 oz.	Чтобы удостовериться, что у нас по ходу этого опыта не произошло никакой ошибки, мы опять положим бутылку на весы. Если она теперь снова окажется уравновешена первоначальной нагрузкой, мы сможем быть совершенно уверены, что мы правильно проделали опыт. Да, она уравновесилась. Вот таким образом мы и можем узнать массу тех добавочных порций воздуха, которые мы в нее накачивали. Так можно установить, что кубический фут воздуха имеет массу 1 1/5 унции.
But that small experiment will by no means convey to your mind the whole literal truth of this matter. It is wonderful how it accumulates when you come to larger volumes. This bulk of air [a cubic foot] weighs 1 1-5 oz. What do you think of the contents of that box above there which I have had made for the purpose? The air which is within that box weigh one pound - a full pound; and I have calculated the weight of the air in this room: you would hardly imagine it, but it is above a ton. So rapidly do the weights rise up, and so important is the presence to the atmosphere, and of the oxygen and the nitrogen in it, and the use it performs in conveying things to and fro from place to place, and carrying bad vapors to places where they will do good instead of harm.	Но этот скромный опыт никак не сможет довести до вашего сознания всю сущность полученного результата. Поразительно, насколько цифры возрастают, когда мы переходим к более крупным объемам. Вот такое количество воздуха (кубический фут) имеет массу 1 1/5 унции. А как вы думаете, какова масса воздуха вон в том ящике наверху (я его специально заказывал для этих расчетов)? Воздух в нем имеет массу целый фунт. Массу воздуха в этом зале я вычислил, но эту цифру вы вряд ли угадали бы: это больше тонны. Вот как быстро возрастают массы, и вот как важно присутствие атмосферы и содержащихся в ней кислорода и азота, а также работа, которую она производит, перемещая предметы с места на место и унося вредные испарения.
Having given you that little illustration with respect to the weight of the air, let me show you certain consequences of it. You have a right to them, because you would not understand so much without it. Do you remember this kind of experiment? Have you ever seen it? Suppose I take a pump somewhat similar to the one I had a little while ago to force air into the bottle,	Дав вам эти несколько примеров, относящихся к весомости воздуха, я перейду теперь к показу некоторых следствий из этого факта. Вам обязательно надо с ними познакомиться, иначе вам многое останется неясным. Помните ли вы такой опыт? Случалось ли вам когда-нибудь его видеть? Для него берется насос, несколько, похожий на тот, которым я только что накачивал воздух в медную бутылку.

and suppose I place it in such a manner that by certain arrangements I can apply my hand to it. My hand moves about in the air so easily that it seems to feel nothing, and I can hardly get velocity enough by any motion of my own in the atmosphere to make sure that there is much resistance to it. But when I put my hand here [on the air-pump receiver, which was afterward exhausted] you see what happens. Why is my hand fastened to this place, and why am I able to pull this pump about? And see! how is it that I can hardly get my hand away? Why is this? It is the weight of the air - the weight of the air that is above.	Его нужно расположить так, чтобы я мог наложить ладонь на его отверстие. В воздухе моя рука передвигается так легко, как будто она не чувствует никакого сопротивления. Как бы я ни двигался, мне почти не удается добиться такой скорости, чтобы я ощутил большое сопротивление воздуха этому движений). Но когда я кладу руку сюда (на цилиндр воздушного насоса, из которого затем выкачивается воздух), вы видите, что происходит. Почему моя ладонь пристала к этому месту так плотно, что за ней передвигается и весь насос? Смотрите! Почему мне еле-еле удается освободить руку? В чем дело? Дело в весе воздуха - того воздуха, который надо мной.
I have another experiment here, which I think will explain to you more about it. When the air is pumped from underneath the bladder which is stretched over this glass, you will see the effect in another shape: the top is quite flat at present, but I will make a very little motion with the pump, and now look at it; see how it has gone down, see how it is bent in; you will see the bladder go in more and more, until, at last, I expect it will be driven in and broken by the force of the atmosphere pressing upon it. [The bladder at last broke with a loud report.] Now that was done entirely by the weight of the air pressing on it, and you can easily understand how that is.	А вот и другой опыт, который, я думаю, поможет вам еще лучше разобраться в этом вопросе. Верх этой банки затянут бычьим пузырем, и когда из нее будет выкачиваться воздух, вы увидите в несколько измененном виде тот же эффект, что и в предыдущем опыте. Сейчас верх совершенно плоский, но стоит мне сделать хотя бы очень слабое движение насосом, и поглядите, как пузырь опустился, как он прогнулся внутрь. Вы сейчас увидите, как пузырь будет втягиваться все больше и больше внутрь банки, пока, наконец, он не будет окончательно вдавлен и прорван силой давящей нa него атмосферы. (Пузырь лопнул с громким хлопком.) Так вот, это произошло всецело от силы, с которой воздух давил на пузырь, и вам нетрудно будет понять, как тут обстоит дело.
The particles that are piled up in the atmosphere stand upon each other, as these five cubes do; you can easily conceive that four of these five cubes are resting upon the bottom one, and if I take that away the others will all sink down. So it is with the atmosphere; the air that is above is sustained by the air that is beneath, and when the air is pumped away from beneath them, the change occurs which you saw when I placed my hand on the air-pump, and which you saw in the case of the bladder, and which you shall see better here.	Посмотрите на этот столбик из пяти кубиков: таким же образом расположены друг над другом и частицы, нагроможденные в атмосфере. Вам вполне понятно, что четыре верхних кубика покоятся на пятом, нижнем, и что если я его выну, все остальные опустятся. Так же обстоит дело и в атмосфере: верхние слои воздуха поддерживаются нижними, а когда из-под них выкачивается воздух, происходят изменения, которые вы наблюдали, когда моя ладонь лежала на цилиндре насоса и в опыте с бычьим пузырем, а сейчас увидите еще лучше.

I have tied over this jar a piece of sheet India-rubber, and I am now about to take away the air from the inside of the jar; and if you will watch the India-rubber which acts as a partition between the air below and the air above - you will see, when I pump, how the pressure shows itself. See where it is going to: I can actually put my hand into the jar; and yet this result is only caused by the great and powerful action of the air above. How beautifully it shows this curious circumstance!	Эту банку я завязал резиновой. перепонкой. Сейчас я буду выкачивать из нее воздух, а вы следите за резиной, отделяющей воздух внизу от воздуха наверху. Вы увидите, как будет проявляться атмосферное давление по мере выкачивания воздуха из банки. Смотрите, как втягивается резина - ведь я могу даже руку опустить в банку, - и все это только в результате мощного, колоссального воздействия воздуха над нами. Как четко проявляется здесь этот интересный факт!
Here is something that you can have a pull at when I have finished to day. It is a little apparatus of two hollow brass hemispheres, closely fitted together, and having connected with it a pipe and a cock, through which we can exhaust the air from the inside; and although the two halves are so easily taken apart, while the air is left within, yet you will see, when we exhaust it by-and-by, no power of any two of you will be able to pull them apart. Every square inch of surface that is contained in the area of that vessel sustains fifteen pounds by weight, or nearly so, when the air is taken out, and you may try your strength presently in seeing whether you can overcome that pressure of the atmosphere.	После конца сегодняшней лекции вы сможете помериться силами, пытаясь разнять вот этот прибор. Он состоит из двух полых медных полушарий, плотно пригнанных друг к другу и снабженных трубкой с краном для выкачивания воздуха. Пока внутри имеется воздух, полушария легко разнимаются; однако вы убедитесь, что, когда мы выкачиваем воздух через эту трубку с краном и вы будете их тянуть - один в одну сторону, другой в другую, - никому из вас не удастся разнять полушария. Каждому квадратному дюйму площади сечения этого сосуда, когда воздух выкачан, приходится выдерживать около пятнадцати фунтов. Потом я предоставлю вам возможность испытать свои силы - попробуйте преодолеть это давление воздуха.
Here is another very pretty thing - the boy's sucker, only refined by the philosopher. We young ones have a perfect right to take toys and make them into philosophy, inasmuch as nowadays we are turning philosophy into toys. Here is a sucker, only it is made of India-rubber. If I clap it upon the table, you see at once it holds. Why does it hold? I can slip it about, and yet if I try to pull it up, it seems as if it would pull the table with it. I can easily make it slip about from place to place, but only when I bring it to the edge of the table can I get it off. It is only kept down by the pressure of the atmosphere above; we have a couple of them, and if you take these two and press them together, you will see how firmly they stick. And, indeed, we may use them as they are proposed to be used, to stick against windows, or against walls, where they will adhere for an evening, and serve to hang any thing on that you want.	Вот еще интересная вещица - присоска, забава мальчиков, но только усовершенствованная для научных целей. Ведь у вас, у молодежи, полное право использовать игрушки для целей науки, тем более, что по нынешним временам из науки стали делать вабаву. Вот присоска, только она не кожаная, а резиновая. Я пришлепываю ее к поверхности стола, и вы сразу видите, что она к нему прочно прилипла. А почему она так держится? Ее можно передвигать, она легко скользит с места на место, - но, как ни старайся ее поднять, она, пожалуй, скорее стол за собой потянет, чем оторвется от него. Снять ее со стола удается только тогда, когда ее сдвинешь к самому краю, чтобы впустить под нее воздух. Прижимает ее к поверхности стола только давление воздуха над ней. Вот и еще одна присоска - прижимаем их друг к другу, и вы увидите, как прочно они пристанут. Мы можем употребить их, так сказать, и по прямому назначению, т. е. прилепить к окнам и стенам, где они продержатся несколько часов и пригодятся на то, чтобы на них вешать какие-нибудь предметы.
I think, however, that you boys ought to be shown experiments that you can make at home; and so here is a very pretty experiment in illustration of the pressure of the atmosphere. Here is a tumbler of water. Suppose I were to ask you to turn that tumbler upside down so that the water should not fall out, and yet not be kept in by your hand, but merely by using the pressure of the atmosphere; could you do that?	Однако мне надо показать вам не только игрушки, но и опыты, которые вы сможете повторить дома. Наглядно доказать существование атмосферного давления можно таким изящным опытом. Вот стакан воды. Что, если я попрошу вас ухитриться так опрокинуть его вверх дном, чтобы вода при этом не пролилась? И не потому, что вы подставите руку, а исключительно благодаря атмосферному давлению.
Take a wine-glass, either quite full or half full of water, and put a flat card on the top; turn it upside down, and then see what becomes of the card and of the water. The air can not get in because the water, by its capillary attraction round the edge, keeps it out.	Возьмите рюмку, налитую водой до краев или до половины, и прикройте ее какой-нибудь картонкой; опрокиньте ее и посмотрите, что произойдет с картонкой и с водой. Воздух не сможет проникнуть в рюмку, так как его не впустит вода из-за капиллярного притяжения к краям рюмки.
I think this will give you a correct notion of what you may call the materiality of the air; and when I tell you that that box holds a pound of it, and this room more than a ton, you will begin to think that air is something very serious.	Я думаю, что все это даст вам правильное представление о том, что воздух - это не пустота, а нечто вещественное. Узнав от меня, что вон тот ящик вмещает фунт воздуха, а этот зал - больше тонны, вы поверите, что воздух - это не просто пустота.
I will make another experiment to convince you of this positive resistance. There is that beautiful experiment of the popgun, made so well and so easily, you know, out of a quill, or a tube, or any thing of that kind, where we take a slice of potato, for instance, or an apple, and take the tube and cut out a pellet, as I have now done, and push it to one end. I have made that end tight; and now I take another piece and put it in: it will confine the air that is within the tube perfectly and completely for our purpose; and I shall now find it absolutely impossible by any force of mine to drive that little pellet close up to the other. It can not be done; I may press the air to a certain extent, but if I go on pressing, long before it comes to the second, the confined air will drive the front one out with a force something like that of gunpowder; for gunpowder is in part dependent upon the same action that you see here exemplified.	Проделаем еще один опыт, чтобы убедить вас в том, что воздух действительно может оказывать сопротивление. Вы ведь знаете, какое великолепное духовое ружье можно легко устроить из гусиного пера, или трубочки, или чего-нибудь в этом роде. Взяв ломтик яблока или картофеля, надо вырезать из него маленький кусочек под размер трубки - вот так - и протолкнуть его насквозь до самого конца, как поршень. Вставив вторую пробку, мы изолируем воздух в трубке полностью. И теперь окажется, что протолкнуть вторую пробку вплотную к первой совершенно невозможно. Сжать воздух до некоторой степени можно, но если мы будем продолжать давить на вторую пробку, то она еще не успеет приблизиться к первой, как сжатый воздух вытолкнет ту из трубки, и притом с силой, напоминающей действие пороха - ведь оно тоже связано с той причиной, которую мы здесь наблюдали.
I saw the other day an experiment which pleased me much, as I thought it would served our purpose here. (I ought to have held my tongue for four or five minutes before beginning this experiment, because it depends upon my lungs for success.) By the proper application of air, I expect to be able to drive this egg out of one cup into the other by the force of my breath; but if I fail it is in a good cause, and I do not promise success, because I have been talking more than I ought to do to make the experiment succeed.	На днях я видел опыт, который мне очень понравился, так как он может быть использован, на наших занятиях. (Прежде чем к нему приступить, мне бы следовало минут пять помолчать, так как успех этого опыта зависит от моих легких.) Я надеюсь, что мне удастся силой своего дыхания, т. е. надлежащим применением воздуха, поднять яйцо, стоящее в одной рюмке, и перебросить его в другую. За успех я не ручаюсь: ведь я сейчас слишком долго говорил.
[The lecturer here tried the experiment, and succeeded in blowing the egg from one egg cup to the other.]	(Лектор успешно проделывает опыт.)
You see that the air which I blow goes downward between the egg and the cup, and makes a blast under the egg, and is thus able to lift a heavy thing; for a full egg is a very heavy thing for air to lift. If you want to make the experiment, you had better boil the egg quite hard first, and then you may very safely try to blow it from one cup to the other, with a little care.	Воздух, который я выдуваю, проходит между яйцом и стенкой рюмки; под яйцом возникает напор воздуха, который оказывается в состоянии поднять тяжелый предмет: ведь для воздуха яйцо - это действительно тяжелый предмет. Во всяком случае, если вы захотите сами проделать этот опыт, лучше возьмите крутое яйцо, и тогда можно будет без риска попытаться осторожно переместить его из одной рюмки в другую силой своего дыхания.
I have now kept you long enough upon this property of the weight of the air, but there is another thing I should like to mention. You saw the way in which, in this popgun, I was able to drive the second piece of potato half or two-thirds of an inch before the first piece started, by virtue of the elasticity of the air, just as I pressed into the copper bottle the particles of air by means of the pump. Now this depends upon a wonderful property in the air, namely, its elasticity, and I should like to give you a good illustration of this.	Хотя мы изрядно долго задержались на вопросе о массе воздуха, мне хотелось бы упомянуть еще об одном его свойстве. В опыте с духовым ружьем вы убедились, что прежде чем вылетела первая картофельная пробка, мне удалось вдвинуть вторую на полдюйма или даже больше. А это зависит от замечательного свойства воздуха - от его упругости. С ней вы можете познакомиться на следующем опыте.
If I take any thing that confines the air properly, as this membrane, which also is able to contract and expand so as to give us a measure of the elasticity of the air, and confine in this bladder a certain portion of air; and then, if we take the atmosphere off from the outside of it, just as in these cases we put the pressure on - if we take the pressure off, you will see how it will then go on expanding and expanding, larger and larger, until it will fill the whole of this bell jar, showing you that wonderful property of the air, its elasticity, its compressibility, and expansibility, to an exceedingly large extent, and which is very essential for the purposes and services it performs in the economy of creation.	Возьмем оболочку, непроницаемую для воздуха, но способную растягиваться и сжиматься, а тем самым и давать нам возможность судить об упругости воздуха, содержащегося в ней. Сейчас в ней воздуха немного, и мы плотно завяжем горлышко, чтобы он не мог сообщаться с окружающим воздухом. До сих пор мы все делали так, чтобы показать давление атмосферы на поверхность предметов, а теперь, наоборот, мы избавимся от атмосферного давления. Для этого мы поместим нашу оболочку под колокол воздушного насоса, из-под которого мы будем выкачивать воздух. На ваших глазах эта оболочка расправится, надуется, как воздушный шар, и будет становиться все больше и больше, пока не заполнит собой весь колокол. Но как только я опять открою наружному воздуху доступ в колокол, наш шар сейчас же опадет. Вот вам наглядное доказательство этого удивительного свойства воздуха - его упругости, т. е. чрезвычайно большой способности сжиматься и расширяться. Это свойство имеет очень существенное значение и во многом определяет роль воздуха в природе.
We will now turn to another very important part of our subject, remembering that we have examined the candle in its burning, and have found that it gives rise to various products. We have the products, you know, of soot, of water, and of something else, which you have not yet examined. We have collected the water, but have allowed the other things to go into the air. Let us now examine some of these other products.	Перейдем теперь к другому весьма важному разделу нашей темы. Припомните, что, когда мы занимались горением свечи, мы выяснили, что при этом образуются различные продукты горения. В числе этих продуктов - сажа, вода и еще что-то, до сих пор еще не исследованное нами. Воду мы собирали, а другим веществам предоставляли рассеиваться в воздухе. Займемся теперь исследованием некоторых из этих продуктов.
Here is an experiment which I think will help you in part in this way. We will put our candle there, and place over it a chimney, thus. I think my candle will go on burning, because the air passage is open at the bottom and the top.	В этом деле нам поможет, в частности, следующий опыт. Вот здесь мы поставим горящую свечу и накроем ее стеклянным колпаком с отводной трубкой наверху.. Свеча будет продолжать гореть, так как воздух свободно проходит внизу и наверху.

But now what will you think of this fact? In a former experiment I showed you the air going from one burning candle to a second candle. If I took the air proceeding from another candle, and sent it down by a complicated arrangement into this tube, I should put this burning candle out. But what will you say when I tell you that my breath will put out the candle?	Помните, в одном из предыдущих опытов я вам показывал, что происходит, когда воздух от горящей свечи идет к другому огоньку. Если бы посредством сложного устройства я провел сюда, во входную трубку, воздух, поднимающийся от другой горящей свечи, то основная наша свеча погасла бы. Но что вы скажете, если я вам предскажу, что не только другая свеча, но и мое дыхание потушит эту нашу свечу?
I do not mean by blowing at all, but simply that the nature of my breath is such that a candle can not burn in it. I will now hold my mouth over the aperture, and without blowing the flame in any way, let no air enter the tube but what comes from my mouth. You see the result. I did not blow the candle out. I merely let the air which I expired pass into the aperture, and the result was that the light went out for want of oxygen, and for no other reason.	Задувать свечку я не собираюсь - я имею в виду не дуновение, а именно дыхание. Я хочу сказать: природа выдыхаемого мною воздуха такова, что свеча в нем гореть не может. Я сейчас приложу губы к отверстию входной (т. е. левой) трубки и очень осторожно, отнюдь не дуя на пламя, выдохну воздух, т. е. не дам войти в трубку никакому воздуху, кроме того, который выходит у меня изо рта... Вы видите, каков разультат. Я свечу не задувал, а просто впустил в трубку выдыхаемый мною воздух. В результате пламя погасло из-за недостатка кислорода, а не по какой-либо иной причине.
Something or other - namely, my lungs - had taken away the oxygen from the air and there was no more to supply combustion of the candle. It is, I think, very pretty to see the time it takes before the bad air which I throw into this part of the apparatus has reached the candle. The candle at first goes on burning, but so soon as the air has had time to reach it, it goes out.	Нечто, а именно мой дыхательный аппарат, забрал из воздуха кислород, и его не хватило на то, чтобы поддерживать горение свечи. При этом, по-моему, очень интересно наблюдать, сколько времени пройдет, прежде чем достигнет свечи испорченный воздух, выдыхаемый мною в эту трубку. Вначале свеча продолжает гореть, но как только испорченный воздух доходит до пламени, она гаснет.
And now I will show you another experiment, because this is an important part of our philosophy. Here is a jar which contains fresh air, as you can seen by the circumstance of a candle or gas light burning it. I make it close for a little time, and by means of a pipe I get my mouth over it so that I can inhale the air. By putting it over water, in the way that you see, I am able to draw up this air (supposing the cork to be quite tight), take it into my lungs, and throw it back into the jar: we can then examine it, and see the result.	Следующий опыт, который я вам покажу, - это весьма важный шаг в нашем рассуждении. Вот в этой банке, не имеющей дна, содержится чистый воздух, как вы можете заключить из того, что в нем может гореть свеча или газовый рожок. Теперь я этот воздух временно изолирую: банку я ставлю в воду, а горлышко плотно затыкаю пробкой, сквозь которую проходит трубочка. Таким образом, вы видите, я смогу, взяв в рот трубочку, вдохнуть этот воздух, т. е. вобрать его в свои легкие, а затем вновь выдохнуть его в эту банку; тогда мы сможем его исследовать и выяснить, каков получился результат.

You observe, I first take up the air, and then throw it back, as is evident from the ascent and descent of the water; and now, by putting a taper into the air, you will see the state in which it is, by the light being extinguished. Even one inspiration, you see, has completely spoiled this air, so that it is no use my trying to breathe it a second time.	Вот, следите, - я сперва вобрал в себя воздух, а затем его выдохнул; это видно было из того, что уровень воды сперва поднялся, а затем опустился до прежней высоты. Теперь, введя в банку горящую лучинку, мы сможем судить, в каком состоянии находится там воздух, по тому, что огонек погаснет. Как видите, уже одного вдоха и выдоха оказалось достаточно, чтобы сделать этот воздух совершенно непригодным для горения, так что мне нет смысла вдыхать его вторично.
Now you understand the ground of the impropriety of many of the arrangements among the houses of the poorer classes, by which the air is breathed over and over again for the want of a supply, by means of proper ventilation, sufficient to produce a good result. You see how bad the air becomes by a single breathing, so that you can easily understand how essential fresh air is to us.	Теперь вам будет понятна одна из причин, почему устройство жилищ бедноты является антисанитарным: там нет надлежащего проветривания, и люди дышат все одним и тем же спертым воздухом. Вы видите, как портится воздух, если дохнуть только раз, и потому вам нетрудно будет понять. насколько важен для нас свежий воздух.
To pursue this a little farther, let us see what will happen with lime water. Here is a globe which contains a little lime-water, and it is so arranged as regards the pipes, as to give access to the air within, so that we can ascertain the effect of respired or unrespired air upon it. Of course I can either draw in air (through A), and so make the air that feeds my lungs go through the lime-water, or I can force the air out of my lungs through the tube (B), which goes to the bottom, and so show its effect upon the lime water. You will observe that however long I draw the external air into the lime-water and then through it to my lungs, I shall produce no effect upon the water - it will not make the lime-water turbid; but if I throw the air from my lungs through the lime-water several times is succession, you see how white the milky the water is getting showing the effect which expired air has had upon it; and now you begin to know that the atmosphere which we have spoiled by respiration is spoiled by carbonic acid, for you see it here in contact with the lime-water.	Чтобы немного продолжить эту нить рассуждения, посмотрим, что будет происходить с известковой водой. В эту колбу налито немного известковой воды; сквозь пробку колбы проходят две трубки; через них воздух внутри колбы сообщается с внешним. Таким образом, мы можем узнать, какое действие оказывает на известковую воду воздух чистый и воздух, испорченный дыханием. Взяв в рот трубку А, я могу втягивать в себя чистый комнатный воздух, питающий мои легкие, и заставлять его по пути проходить через известковую воду. Взяв в рот трубку В, доходящую почти до дна колбы, я могу, выдыхая воздух нз легких, заставлять его по пути проявить свое действие на известковую воду. Обратите внимание, что как бы долго я ни засасывал наружный воздух в известковую воду, а сквозь нее и в мои легкие, это не будет иметь ни малейшего действия на известковую воду - она не побелеет. Однако же, если я несколько раз подряд пропущу сквозь известковую воду тот воздух, который выходит из моих легких, вы увидите, какой молочно-белой становится эта вода, как на нее подействовал выдыхаемый мною воздух. И теперь вы догадываетесь, что именно углекислый газ, который вы здесь наблюдаете в соприкосновении с известковой водой, и является причиной порчи воздуха при дыхании.