Ведовские Истории : другие произведения.

Право выбирать

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вся дальнейшая жизнь уже была распланирована, Виктана готовилась к свадьбе, до которой оставалась лишь неделя. Собственный дом, любимый мужчина, который готов носить на руках - все то, о чем могла мечтать девочка из детдома, стало реальностью. Чтобы рассыпаться как карточный домик, когда у девушки проявляется запретный магический дар. Но даже тогда, когда кажется, что жизнь закончилась, всегда остается выбор...
    Warning: В тексте присутствуют эротические сцены. Если кого-то данное обстоятельство смущает - не читайте.
    Первая повесть окончена

Право выбирать

Часть 1. Слишком высокая плата

  
   День выдался жарким и душным. Весь город стоял под лучами палящего солнца какой-то понурый и тусклый, словно жестокое светило выжгло все краски, эмоции и даже обычное желание шевелиться, дышать, жить. Теперь же, когда огненный диск начал спускаться за горизонт, улицы оживали, еще такая неблизкая ночь обещала желанную прохладу. Впрочем, недолгую и эфемерную.
   Шагающая по улице девушка счастливо улыбалась. Виктана почти не замечала всех этих неприятных, изматывающих тело деталей. Ей снова хотелось танцевать, словно предыдущих два часа не провела на занятии в танцклассе, подбадривая учениц, которые двигались как сонные мухи, то и дело утирая стекающие по лбу капельки пота и жалуясь на духоту. Для преподавательницы же это было потребностью души. Жизнь была если не идеальна, то восхитительна.
   Подкидыш, выросшая в детском доме, девушка не растеряла веры в людей, умения радоваться каждому дню и искренне улыбаться. Зато научилась не сдаваться, никогда. Она с нечеловеческим упорством продолжала двигаться к намеченной цели, как бы тяжело порой ни было. А упорство и труд обязаны достойно вознаграждаться. В это она тоже верила и, как оказалось, не зря.
   Она смогла, она справилась, взобралась к доступным вершинам - сровняться с благороднорожденными обычная девчонка-сиротка не смогла бы никогда. Впрочем, она и не питала ложных иллюзий, поэтому и не испытывала разочарования.
   Танцовщица проворно отскочила с пути толкающего тележку с фруктами торговца и лишь улыбнулась. Мужчина, ожидавший проклятий в свой адрес, проводил легко шагающую девушку удивленным взглядом и невольно усмехнулся - такой счастливой женщина может быть либо накануне свадьбы с любимым, либо если спешит на свидание все с тем же избранником сердца. В отношении Виктаны верны были оба утверждения.
   В сиротском приюте ее научили многому, но самое большее удовольствие ей приносил танец. Она могла часами кружиться под звуки медленной, томной музыки, которая рождалась под пальцами пожилой классной дамы. Так что и на работу устраивалась сначала помощницей хореографа, затем смогла открыть собственный танцкласс.
   А потом нежданно-негаданно пришла любовь. Она началась с его случайного взгляда на улице и ее робкой ответной улыбки. И вот уже через неделю свадьба. Если родители и были сначала недовольны избранницей сына, то предпочли это не демонстрировать. Теперь же ее рады видеть в своем доме всегда. Впрочем, Виктана предпочитала хоть в гости в компании жениха. Ей до сих пор казалось, что она смотрится бледно в этом шикарном доме - не сравнить с ее небольшой квартиркой.
   Сейчас Фелон ждал ее в кафе, расположенном всего в паре кварталов от улицы, где находилась школа танцев. В этот день седьмицы они всегда встречались там, пили кофе, а потом жених провожал ее домой, куда тоже было недалеко.
   Резная дверь из мореного дуба легко открылась перед посетительницей, и Виктана с головой окунулась в атмосферу этого уютного, романтичного места. Ее тут же окутали запахи кофе и специй: мягкой ванили, чуть терпковатой корицы, бодрящего имбиря... Их было так много, что выделить отдельные нотки во всем этом разнообразии не представлялось возможным.
   Маленький колокольчик над дверью звякнул, когда она вошла в зал. Девушка тут же увидела Его. Виктана радостно улыбнулась своему возлюбленному и поспешила к дальнему столику, на котором уже стояли две исходящих ароматным паром чашечки и тарелочка с крошечными пирожными, которые девушка так любила.
   Фелон поднялся со стула, приветствуя невесту улыбкой, и она вновь, как при самой первой встрече, залюбовалась этим мужчиной. Высокий, тонкокостный и кажущийся хрупким блондин с грацией танцора каждый раз вызывал восхищение. Ей нравилось наблюдать за его жестами, за тем, как нервно вздрагивают тонкие пальцы, когда он излишне жестикулирует, рассказывая ей о каком-то событии. Нравилось слушать его голос, чуточку режущий слух легкой картавинкой. Виктана иногда жалела, что не умеет рисовать. Она бы изобразила его вот таким, как сейчас: улыбающимся, с веткой ее любимых дымчато-серых ирисов в руке. Как всегда безупречным - крахмальный воротничок рубашки был настолько бел, что почти светился в легком, прозрачном сумраке кафе, а стрелки на отутюженных летних брюках, казалось, могли порезать при неосторожном прикосновении.
   - Как прошел день? - привычно спросил молодой человек, зная, что ответа не услышит.
   - Я соскучилась, - так же заучено отозвалась девушка, отвечая ему улыбкой. Это была своеобразная игра, негласных правил которой они оба придерживались последний год.
   Виктана мелкими глоточками попивала бодрящий напиток, так удачно утоляющий жажду, и слушала очередной веселый рассказ Фелона, лишь иногда кивая и вовремя угукая. В очередной раз преподавательнице танцев подумалось, что со стороны они, должно быть, выглядят необычно. Наследник одного из известных в сфере кораблестроения семейств, изящный, красивый, и она, ничем не выделяющаяся в толпе девушка среднего роста, тоненькая и почти болезненно хрупкая. Ровные темно-русые волосы спадали до середины спины. Сейчас она привычным жестом заправила их за уши. Черты лица тоже были тонкими: брови вразлет, узкий носик с кажущимися почти прозрачными ноздрями, губы, которые никто бы и не подумал назвать полными и манящими. А вот глаза были ее гордостью - красивые, серо-зеленые, опушенные длинными ресницами. Когда она улыбалась, они словно наполнялись внутренним светом. Фелон неоднократно повторял, что влюбился именно в эту улыбку, заставившую трепетать его сердце в день их знакомства.
   Виктана зажмурилась от удовольствия, положив в рот крохотное пирожное. Она редко могла побаловать себя чем-то подобным, зато жених делал это исправно. Не удержавшись, она даже постаралась незаметно облизнуть крем с пальцев - так жаль было вытирать лакомство об ажурную, накрахмаленную салфетку. Заслышав его легкий смешок, девушка смущенно глянула на собеседника.
   - Та такая забавная, - мужчина потянулся и пальцем снял пару крошек с уголка ее губ, снова заставив залиться краской. Она неизменно стеснялась, не зная, как реагировать на такой личный жест в общественном месте.
   - Пойдем? - он вложил купюру в книжицу со счетом, даже не глядя, - каждый раз там всегда была одна и та же сумма.
   Виктана охотно приняла предложенную ладонь и поднялась. Выйдя на улицу, Фелон поморщился:
   - Надоела эта жара, - пожаловался он.
   - Скоро станет легче, - негромко отозвалась девушка.
   Это была не пустая попытка утешить. Подходила к концу последняя, пятая седьмица такой погоды. Уже через пару дней жара пойдет на убыль и начнется период затяжных дождей. Очередное утро встретит проснувшихся жителей серым низким небом и холодной моросью. Сама Виктана считала, что лучше так, нежели не иметь возможности рассмотреть солнце в течение долгих пяти месяцев. Впрочем, она решила не высказывать свое мнение, а лишь посмотрела на любимого и улыбнулась так, как улыбалась только для него - не только губами и глазами, но и сердцем, и всей душой.
   Они неспешно брели вдоль бульвара, утопающего в тени деревьев, и болтали о разных пустяках. Горячечная подготовка к свадьбе, затеянная матерью Фелона, их самих почти не занимала - слишком влюблены они были, слишком поглощены своим чувством. Идя под сенью пыльных, потускневших от жары и палящего зноя каштанов, молодые люди не смотрели по сторонам, заглядывая лишь в глаза друг друга. Виктана всегда удивлялась сама себе, как они еще ни разу ни в кого не врезались. Хотя, возможно, прохожие обходили их, стараясь не тревожить двоих, чья любовь была такой нежной и трогательной.
   Фелон проводил ее до подъезда дома, в котором она снимала квартирку. Поднявшись по лестнице и отперев дверь, Виктана первым делом поставила цветы в воду. Мужчина неодобрительно покосился на простенькую вазу с надбитым горлышком. Он давно порывался максимально улучшить ее быт, но невеста каждый раз вежливо, с улыбкой, но очень твердо отказывала. Потом, когда они станут семьей, она не станет мешать ему баловать себя, но до тех пор обеспечивать себя она запрещала. Его это желание раздражало, порой у влюбленных на эту тему возникали довольно горячие споры, но результат оставался неизменным.
   - Спасибо за цветы, я их так люблю, - девушка прильнула к молодому человеку, привычно и охотно подставляя губы для поцелуя.
   Возлюбленный улыбнулся, привлекая ее к себе, и они на время забыли обо всем, растворяясь в нежности прикосновений. Когда Виктана смогла оторваться от его губ, щеки девушки заливал легкий румянец.
   Они еще некоторое время посидели на небольшой, заставленной кучей всяческих мелочей кухоньке, где девушка заварила его любимый травяной чай, после чего перебрались в гостиную. Распахнув окно, Виктана с ногами забралась на подоконник - маленькая слабость, которую она позволяла себе в его присутствии, и подставила лицо легкому ветерку.
   - Меня всегда нервирует эта твоя привычка, - заметил сидящий на диване мужчина. Молчать с ним тоже было комфортно. Танцовщица обернулась и встретилась с Фелоном взглядом. - Всегда боюсь, что ты упадешь, и я тебя потеряю.
   Она легко соскочила и направилась к жениху, забралась на колени и потерлась щекой о его плечо.
   - Если ты продолжишь в том же духе, - мурлыкнула Виктана, - я начну подозревать, что это все лишь сон.
   - Ну что ты, счастье мое. Я всегда буду рядом, обещаю, - улыбнулся парень и погладил ее по плечу, сдвинув широкую бретель летнего сарафана, чтобы в следующее мгновение невесомо прикоснуться губами к открывшемуся участку светлой, незагорелой кожи.
   Девушка вздрогнула, невольно подаваясь вслед за ускользающей лаской, как котенок. Он редко позволял себе подобное, прекрасно зная, что такая сильная и непреклонная в остальном Виктана стесняется своей неопытности. Его пальцы легко пробежали сквозь ее волосы, заправили пряди за ушко, открыв красивый изгиб шеи, чтобы в следующий миг прикоснуться к ней губами. Вознаграждением молодому человеку стал легкий вздох удовольствия, но затем ладошка девушки уперлась ему в грудь, слегка отталкивая.
   - Но ведь свадьба через неделю, - хрипло шепнул он, глядя, как она кусает губы.
   - Фелон, но ведь я...
   - Малышка, неужели ты меня боишься? - он немного отстранился, заглядывая в ее глаза.
   - А что скажут твои родители? Ну, если я буду... - она отчаянно покраснела. Самой себе девушка признавалась, что отнюдь не против подобного развития событий, но вот озвучить это не позволяло воспитание и остатки скромности.
   - Они никогда не станут вмешиваться в наши отношения, родная, - прошептал Фелон, снова целуя ее шею, прямо над судорожно бьющейся голубоватой веной. Виктана подумала, что он и так был чрезвычайно терпелив. Он никогда раньше не просил вот так, принимая ее позицию. Интимные отношения до свадьбы не запрещались, но осуждались. Девушка, у которой с детства не было ничего, кроме гордости, решила, что подарит себя, нетронутую, только супругу в их брачную ночь. Но ведь именно Фелон и станет этим человеком...
   Девичья ладонь легко погладила его по щеке, а пальчики второй руки зарылись в волосы. Мужчина снова глянул на нее, словно проверяя, не померещилось ли ему это безмолвное одобрение, а затем счастливо улыбнулся. И предвкушающе. Танцовщица залилась краской смущения. А может кровь прилила к щекам из-за того, что ей стало слишком жарко от его взгляда, поцелуев, рук, скользивших по телу и медленно, мучительно медленно освобождавших ее от одежды.
   Легкий сарафан скользнул на пол и Виктана вздрогнула, когда разгоряченной кожи коснулся прохладный ветерок, залетевший в распахнутое окно. Танцовщица плавилась под его руками, как воск, девушке было невероятно хорошо, и даже резкая боль не заставила ее очнуться от этого сладостного наваждения. Впрочем, неприятное ощущение быстро прошло. Острые ноготки Виктаны впились в плечи жениха, а теперь еще и любовника и она вскрикнула. Уже не от боли, а от наслаждения.
   - Моя, - жарко прошептал Фелон. Она не ответила, лишь судорожно вдохнула. Бывает такая радость, от которой хочется плакать и она только что в полной мере познала ее, вздрагивая от нахлынувшего удовольствия в мужских объятиях и чувствуя, как внутри нее растекается что-то теплое. Фелон бережно уложил ее на диван, и сам прилег рядом, прижав танцовщицу к себе и прикрыв глаза.
   Некоторое время девушка лежала, глядя на качающиеся чуть желтоватые занавеси, чувствуя, как быстро бьется в груди сердце. Она перевела дыхание и чуть сдвинулась, устраиваясь удобней. Просто не ожидала вот такого... абсолютного счастья. Девушкам столько раз повторяли, что подобное поведение постыдно, что Виктане казалось, она начнет презирать себя, если поддастся зову тела раньше, чем станет чьей-либо супругой.
   Она поняла, что жених уже некоторое время за ней наблюдает, и невольно покраснела. Впрочем, чему теперь-то смущаться? Танцовщица подняла на него взгляд и улыбнулась.
   - Я люблю тебя, - шептали ее губы.
   "Я люблю тебя", - говорил его взгляд.
   - Скоро вернусь, - она поднялась, завернулась в смятое покрывало, оказавшееся на полу, что вызвало у мужчины лишь смешок, и направилась в душ.
   Пятнадцать минут спустя девушка вернулась в комнату и замерла на пороге, наблюдая за дремлющим любовником. Опять нахлынуло сожаление, что она не умеет рисовать, пусть даже немного. А ведь красивым мог получиться даже набросок карандашом. Вот только интерьер она выбрала бы иной: выцветшие, некогда зеленые обои заменили бы кремовые с изящной вязью, как в его доме, который она вскоре сможет назвать и своим тоже. И белоснежные шторы...
   Свет, который они так и не потушили, замерцал. Девушка тихонько охнула, с ужасом глядя на люстру. Одна из лампочек резко мигнула и погасла, остальные потускнели, но через миг снова вспыхнули с прежней яркостью. Проснувшийся Фелон с тем же выражением испуга смотрел на скачущее освещение. Оба прекрасно знали, что это означает. Магия! Кто-то совсем рядом творил запретное колдовство!
   - Виктана, что это? - в голосе мужчины послышались панические нотки. Проследив за его взглядом, девушка тихо всхлипнула и сползла по стене, потому что ноги перестали ее держать. Покрывало, в которое она куталась, упало с плеч, лопаток коснулся прохладный шелк обоев, кремовых, с чуть более темными выпуклыми узорами. Дохнувший в окно шаловливый ночной ветерок колыхнул занавеси. Белые, как первый снег. Виктана закрыла глаза. "Это все наваждение. Этого не может быть..."
   Она заставила себя встать и метнулась в спальню, схватила с кровати домашний синий халатик и набросила его на плечи, словно тонкая ткань могла защитить от ужасной действительности. Резко развернувшись, она наткнулась взглядом на стоящего в дверном проеме мужчину. Он уже тоже успел одеться, хотя рубашку не застегнул.
   - Это ведь не... ты, правда? - в голосе была надежда, а в глазах уже плескалось презрение и отвращение. Он спрашивал, но уже знал ответ.
   Виктану колотила дрожь, она обняла себя руками. На плечи легли теплые ладони Фелона. Еще недавно ласкающие, сейчас они сжимали так крепко, что должны были остаться кровоподтеки.
   - Скажи мне! - он тряхнул невесту так, что клацнули зубы.
   - Это ошибка... это должна быть случайность... - шептала девушка сквозь душившие ее рыдания.
   - Значит, все же ты, - голос неприятно лязгнул металлом. - Что же, хорошо, что не дошло до свадьбы.
   Виктана сжалась в комочек и тихонько заплакала. Сил поднять голову и посмотреть ему в глаза не было.
   - Одевайся, - зло бросил Фелон.
   Она послушалась, хотя руки дрожали. Многочисленные пуговички сарафана никак не хотели застегиваться. Танцовщица не могла поверить, что все это произошло с ней. Взгляд зацепился за небольшую капельку крови на потертой обивке дивана, и Виктана вздрогнула, как от пощечины. Всего один раз... и плата за него оказалась непомерно высокой.
   Она пыталась успокоиться и убедить себя, что это просто кошмарный сон. Но слезы не останавливались, прокладывая мокрые дорожки на щеках всякий раз, когда девушка стирала их тыльной стороной ладони. Она плакала, пока спускалась по лестнице. Дверь не закрывала - разве это теперь что-то значит? Продолжала тихо всхлипывать в экипаже, сначала заслужив удивленный и сочувствующий взгляд возницы, а затем - презрительный, когда Фелон назвал адрес.
   - Это не на самом деле... не со мной... - едва слышно шептала танцовщица, кутаясь в легкий шарф. Она даже не помнила, как взяла его с вешалки. Или не она? Нет, Фелон не мог... теперь он не прикоснется к ней без надобности. Что там, она сама ощущала к себе почти презрение. Ведьма...
   Не могло быть приговора страшнее. В один миг вся привычная жизнь рухнула, как карточный домик. Быть ведьмой... лучше быть смертельно больной. Девушка дрожала, судорожно комкая в пальцах ткань шарфа. В конце концов материя не выдержала и разошлась, но Виктана этого не заметила.
   Стук копыт по брусчатке глухим эхом отразился от каменных стен, когда экипаж въехал под арку и остановился возле темно-серого здания. Фелон, не глядя расплатившись с возницей, вытащил ее наружу. Громада древней постройки возвышалась над всеми остальными домами. Торжественно-мрачная крепостица своим видом соответствовала той загадочной, а подчас и недоброй славе, которая ходила о ней. Впрочем, это были только ничем не подтвержденные слухи - один из самых значимых для империи департаментов хорошо умел хранить свои секреты.
   Танцовщица покорно выбралась из кареты, ни на мгновение не подумав вырываться или же каким либо иным образом оказывать сопротивление. Фелон выполнял свой гражданский долг. Она бы первой не поняла, если бы он попытался укрыть ведьму. Их с младенчества учили, что колдовство - зло и что каждый, уличенный в нем, должен быть препровожден в это серое, мрачное здание. Многие приходили сами... Умом она понимала все это, покорно переставляя ноги, следуя за мужчиной, который уже никогда не станет ее мужем. Но как это объяснить сердцу?
   Он толкнул тяжелую створку и первым вошел в большой холл, не придержав дверь. Виктана с каким-то отупением следила за ее медленным движением, потом, словно во сне, сделала шаг и последовала за мужчиной. Дверь закрылась за ее спиной с глухим щелчком, отрезая от привычной жизни. Танцовщица вздрогнула и снова обхватила себя руками, а потом поспешила догнать Фелона, направившегося к вставшему при их приближении дежурному. Мужчина в темно-синей форме внимательно выслушал молодого человека, затем посмотрел на Виктану. Девушка удивилась, не заметив в его глазах ожидаемой брезгливости и презрения, только понимание и легкое сочувствие. Так смотрят на умирающих.
   - Спасибо за проявленную бдительность, - наконец произнес дежурный, обращаясь к собеседнику, - зайдите в третий кабинет и заполните форму. Сверните в этот коридор, - он указал рукой направление.
   - Фелон, - имя сорвалось с ее языка вопреки желанию. Это была потребность, просто услышать его голос, такой любимый...
   - Даже не смей, - бывший жених крутанулся на месте. - Просто забудь! И ты молчала!
   - Я не знала! - теперь она рыдала в голос. - Сегодня...
   - Дрянь, - сильная пощечина обожгла ее щеку и отбросила на пол к столу дежурного.
   - Хватит! - жесткий командный тон в миг отрезвил парня. - Она не виновата.
   Фелон не ответил, просто повернулся спиной и ушел.
   - Давайте руку, - послышался над девушкой голос мужчины в форме, теперь он звучал куда мягче. Но сил подняться у нее не нашлось.
   Служащий терпеливо помог ей встать, буквально вздернув на ноги. Сам, придерживая и не давая снова упасть, отвел в нужный кабинет и усадил там, на стульчик в углу. Виктана плакала, ничуть не скрываясь, всхлипывая и размазывая слезы по лицу. Она не видела, когда ушел дежурный, не слышала, о чем говорили Фелон и хозяин кабинета. Ее о чем-то спрашивали, но она лишь мотала головой и продолжала рыдать, захлебываясь слезами. Горло сжало спазмом, воздуха не хватало.
   Еще одна пощечина обожгла не хуже раскаленного железа, но истерика прекратилась. Танцовщица подняла глаза на немолодого мужчину в строгой темно-серой форме. По всей видимости, это был хозяин кабинета.
   - Девушка, я сейчас задам вам несколько вопросов, постарайтесь ответить на них предельно четко и правдиво, - попросил он.
   Виктана заставила себя кивнуть. Сделать это удалось через силу, словно за эти полчаса она разучилась управлять собственным телом. Затем глянула на Фелона и снова зарыдала.
   - Выйдете, - скомандовал мужчина ее бывшему жениху, мгновенно разобравшись в причине неадекватного поведения молодой ведьмы.
   Девушка даже не знала, как отреагировал на этот короткий приказ молодой человек - просто не видела. Сейчас ее мир состоял лишь из цветных пятен и размытых контуров.
   - Возьмите, - ей в руки что-то впихнули и помогли поднести к губам. "Стакан с водой!" - догадалась танцовщица, делая первый судорожный глоток. Часть воды пролилась на сарафан - руки тряслись.
   Вопросы были простые: имя, возраст, семья, род занятий. Она отвечала каждый раз лишь одним словом. Услышав, что ей уже восемнадцать, мужчина задумался. Инициация чаще всего происходила с наступлением совершеннолетия, лет в шестнадцать, иногда раньше. Позже это случалось очень редко, в такой ситуации пробуждение магических сил обычно провоцировало какое-то необычное происшествие. Услышав этот вопрос, девушка опять зарыдала, заставив мужчину устало вздохнуть. Терпеливо дождавшись, пока ведьма хоть немного успокоится, он заставил ее выпить еще воды, предварительно накапав туда успокоительного. Наконец прояснив для себя ситуацию, служащий сделал какие-то пометки в документах и позвонил в колокольчик.
   - Пристав, сопроводите ее в камеру, - ровным голосом произнес мужчина.
   Уставшая от рыданий Виктана покорно встала, когда вошедший служащий в синем взял ее под руку и повел за собой. В камеру так в камеру. Выплакавшись до полного изнеможения, девушка впала в апатию и мало реагировала на происходящее вокруг. Мимо стоящего в коридоре Фелона прошла, даже не заметив его.
   Она ни в чем не виновата, - сообщил блондину работник Департамента. - Зря вы так, девочка и без ваших криков испугана.
   - Если бы я только знал, - презрительно прошипел молодой человек, - я бы никогда не прикоснулся к ней.
   - Она вполне может оказаться люмерой, так что не спешите от нее отказываться.
   - Это ровным счетом ничего не изменит, - отрезал блондин. - Не хочу больше слышать об этой дряни.
  
   Виктану завели в какую-то комнатку и посадили на стоящую у стены кровать. Сколько она так просидела, глядя на закрывшуюся за спиной пристава дверь, девушка сказать бы не смогла. В какой-то момент молодая ведьма поняла, что не просто бездумно пялится в одну точку, а взгляд медленно скользит по помещению. Она оказалось в небольшой квадратной комнатке, чистой и опрятной. Из мебели была лишь кровать, стол и стул, в дальнем углу примостились все необходимые удобства. И если бы не прикрученные к полу ножки, можно было б предположить, что это номер в недорогой гостинице в одном из районов города, где проживали люди со средним уровнем достатка. Вот только забранные решетками небольшие окна и массивная дверь с этим представлением не вязались.
   Танцовщица забралась на кровать с ногами, обхватив коленки, и уткнулась в них лбом. Каменная кладка стены холодила спину, но оторваться от опоры Виктане показалось чем-то нереальным. Из нее словно вынули все кости, такой безвольной и бессильной она себя ощущала.
   Этот вечер был самым счастливым в ее жизни. Самым, потому что вместе с ним закончилась и сама жизнь. Все, что она тщательно, по крупицам выстраивала, сколько себя помнила, исчезло в один миг, оказавшись фикцией, миражом. Больше не будет танцкласса, улыбок ее девочек-учениц, расшитых блестками концертных платьев. Не будет маленькой квартирки в доходном доме у старого бульвара, дымчато-серых ирисов и кофе с ванилью. А еще не будет его. Того, кому она вручила самое дорогое, что у нее когда-либо было - саму себя. Это было как желание потрогать шатающийся молочный зуб, когда прекрасно знаешь, что ничего приятного не испытаешь. Нечто подобное ощущала и Виктана, попытавшись вспомнить, каким изумительно красивым и нежным был сегодня Фелон. Но перед глазами раз за разом появлялась картинка его перекошенного презрением и яростью лица и занесенной для удара руки. Щека горела, а в душе поселился холод. Но сейчас она была почти рада этому странному чувству омертвения и апатии, ведь боль тоже притупилась, отодвинувшись на задний план. Мир размылся, будто она смотрела на него сквозь толстые стенки аквариума, но это было не из-за слез - она выплакалась, пожалуй, на десяток лет вперед. Холодная рука, сжимающая сердце, забирала из мира звуки и краски. Все вокруг замерло, ни движения, ни шороха. Как и внутри.
   Прошлой осенью Фелон впервые отвез ее к морю. Виктана была поражена им, околдована настолько, что ходила вдоль кромки прибоя почти весь день, не обращая внимания на пронизывающий до костей береговой ветер. Позже возлюбленный показал ей корабли, некоторые из которых сошли со стапелей на верфи, принадлежащей его отцу. Фелон пригласил ее покататься, и танцовщица навсегда запомнила белоснежные крылья парусов, несущие стремительный фрегат вдаль от побережья. А также то, как эти паруса опали, когда они оказались на несколько минут в полосе полнейшего безветрия.
   На бесконечно длинное мгновение ей показалось, что она снова стоит на палубе корабля, а он, словно живой, движется в такт мерному дыханию моря. Безжизненно повисли полотнища парусов, шаловливый ветерок затих, перестав путаться в такелаже... Тогда казалось, что мир замер, что перед глазами лишь картинка безмерно талантливого художника, который одним грифельным карандашом умудрился передать всю мощь первозданной стихии, бесконечность свинцово-серой воды и выцветшего, стального неба. Теперь же, в камере, мир казался таким же, серым и неживым. Замерзшим.
   Вздох сорвался с губ облачком пара. Стены украсил иней, образовывая дивный рисунок на каменной кладке. Замигала лампочка... То гаснущий, то зажигающийся свет красиво отразился на мелком снежном крошеве, вспыхивающем разноцветными искрами. Виктана некоторое время любовалась этим зрелищем, и потому суть происходящего не сразу дошла до ее заторможенного сознания. Ужас накатил запоздало.
   Девушка всхлипнула и попыталась вжаться в холодную стену, затем зажмурилась. Температура понижалась. Свет продолжал мигать - этого она не видела, но чувствовала каждой клеточкой тела. Ведьма подтянула колени к груди, руками обхватив голову. Раскачиваясь, она продолжала хрипло шептать: "Нет... не надо опять..." Сорванное рыданиями горло першило, но она не обращала на это внимания, продолжая произносить эти слова как молитву... как заклинание. Судорожное мигание под потолком становилось все более частым. А потом все прекратилось мгновенно - с глухим хлопком лампочка взорвалась, осколками осыпавшись на пол. Наступила звенящая тишина, не нарушаемая даже ее шепотом на грани восприятия человеческого слуха, и абсолютная темнота.
   Сколько она так просидела, раскачиваясь, как безумная, ведьма не знала. В себя она пришла только когда дверь распахнулась, и в открывшийся проем хлынул нестерпимо яркий свет из коридора. Появившиеся в комнате люди во главе с давешним мужчиной, что говорил с ней в кабинете, были вооружены. Впрочем, увидев, в каком состоянии находиться девушка, служащий только рукой махнул, давая отбой охране.
   - Я не хотела, - прошептала Виктана. - Нет, я не...
   - Тише, девочка, - мужчина заговорил очень мягко, словно пытался успокоить ребенка. - Ты же не специально это сделала?
   - Не знаю, как это получилось. Не хочу, чтобы снова... Не хочу, - она судорожно всхлипнула, хотя слез не было. Был только безграничный ужас от содеянного.
   - Спокойней, - мужчина аккуратно взял ее за руку, а потом уже сильнее сжал хрупкую ладошку и даже потер холодные пальчики, пытаясь их согреть. - Ее надо отсюда перевести, - обратился он к помощнику. - Пришли сюда уборщика. И да, пусть откроет окно, а то можно как погреб использовать, честное слово.
   Виктану опять вздернули на ноги и вывели в коридор. Девушка зажмурилась от яркого света, и спрятала лицо, уткнувшись в плечо мужчины. Его она не боялась. Только теперь пришло понимание и ощущение того, как холодно ей было.
   Камера, в которой она оказалась, почти ничем не отличалась от предыдущей. Танцовщица с ужасом уставилась на мягко светящийся плафон люстры, словно ожидая, что вот прямо сейчас опять начнет гулять электричество от одного ее присутствия. Никогда раньше Виктана и помыслить не могла, что величайшее достижение человечества будет внушать ей такой запредельный страх. Мужчина в серой форме, имени которого она не помнила, хотя и была уверенна, что он представлялся еще при первой встрече, вручил ей чашку с горячим чаем, приятно пахнущим какими-то травами.
   "Надеюсь, успокоительное там тоже есть", - отстраненно подумалось заключенной. Сейчас ей хотелось просто забыться, отключиться под воздействием лекарства и хоть миг не думать об ужасном вечере, о проснувшейся в ней проклятой силе.
   Девушка грела пальцы о чашку и молчала, периодически делая маленькие глоточки восхитительного напитка. Служащий посидел некоторое время, пристально наблюдая за ней, затем подошел к кровати и присел рядом.
   - Девочка, послушай. Я сейчас надену на тебя вот это, - Виктана так и не поняла, откуда он извлек ошейник, но гибкая серебристая лента в руках мужчины не могла быть ничем иным. - В нем ты не сможешь использовать колдовство. Думаю, это как раз то, что тебе сейчас нужно.
   Девушка кивнула. Это хотя бы позволит скоротать время до утра, а дальше она не загадывала. Танцовщица сама приподняла спутанные волосы, и служащий защелкнул на ее шее прохладную полоску металла. Она едва ощутимо покалывала кожу крошечными электрическими импульсами, что было почти приятно. После этого мужчина забрал опустевшую посуду и вышел. Замок снаружи клацнул, знаменуя, что она вновь осталась один на один с пустотой и тишиной. Больше всего она, пожалуй, боялась даже не своего будущего, а самой себя. "Поскорее бы все это закончилось", - с горечью подумала Виктана.
   В камерах свет так и не выключили, но приглушили. Сжавшись в комочек и натянув на себя тонкое одеяло - ведьме все еще было холодно - она постаралась уснуть. Сон не шел. Размышлять о чем-то отвлеченном не получалось, вспомнить что-то хорошее - и того сложней.
   Начиналось все полтора века назад с одного изобретения, которое стало величайшим поворотным моментом в истории всего человечества. Самое интересное, что им люди были обязаны одному из магов, имя которого не сохранилось. Открытие электричества дало необычайный толчок развитию немагических наук и помогло им выйти на новый уровень, значительно облегчая жизнь людям. Оно также стало оружием против магии. Некогда ведьмы и колдуны свободно практиковали запретные искусства, не страшась никого и ничего. Они были высшей кастой, избранными, не замечающими обычных людей у себя под ногами. Все изменилось, когда стало понятно, что электричество способно отнимать у них силу, пусть и временно, ненадолго. Стоит ли упоминать, что фактическим правителям человечества это не понравилось? Политические дебаты успехом не увенчались - добровольно лишиться такого козыря люди не собирались. И маги решили играть грязно. Они отказались оказывать людям любые услуги, в том числе и лечить, ведь медицина основывалась именно на волшебстве, а сами наслали чудовищную эпидемию. Люди гибли, процветало мародерство, маги же выжидали, когда человечество упадет на колени и взмолится о помощи. И момент триумфа настал, ведь адепты колдовства были единственным шансом на выживание.
   Многие погибли от ужасной чумы, уцелевшие же, страшась за свои жизни, униженно попросили об исцелении от мора. И лишь тогда колдуны соизволили обратить внимание на страдания простого народа. Целители-люмеры остановили болезнь, но время было упущено, множество жизней потеряно. И народ восстал против своих мучителей. Родовая аристократия, прежде вынужденная умолять своих фактически хозяев о милости, возглавила восстание. Маги заплатили кровью за насланную болезнь. Колдуны делились на две группы: люмеров и нуаров. К первым причисляли целителей и провидцев, ко вторым - всех, кто был способен творить активную волшбу. Люмеры оказались бессильны против справедливого гнева толпы, а наслать новые болезни они не успели. Почти все они погибли, жесточайшая резня частым гребнем прошлась по рядам колдунов.
   Куда большее противодействие оказали нуары. Их разящая стихийная магия пролила моря крови, но и они не смогли воевать со всем народом. Новое оружие, лишающее колдунов силы, стало переломным моментом, склонившим чашу весов на сторону людей. Судьба магов была решена.
   Ученые пришли к логичному выводу, что если заряд электричества может блокировать силу магии на время, то, возможно, если его увеличить в разы, он будет способен полностью лишить предателей их способности творить запретное отныне колдовство. Из чувства справедливости власти не могли просто перебить военнопленных. Это маги преступили все законы гуманности, люди были выше этого. Вскоре эксперименты принесли положительный результат - осуществить задуманное удалось. Вот только обнаружился странный побочный эффект такой процедуры - маги переставали быть людьми. Они менялись. Собственно, именно из-за этого ритуал лишения способностей к колдовству и прозвали изменением. Но и тут опять немаловажную роль сыграла предрасположенность колдунов к разным видам волшебства. С люмерами природа обошлась мягче - после изменения они продолжали выглядеть как люди. Лишь периодически - у каждого из них это было индивидуально - они трансформировались в... существ. Возможно, это было связано с тем, что где-то внутри них оставались крупицы магии, которые, постепенно накапливаясь, вызывали превращения. Так, по крайней мере, полагали ученые. Трансформации длились недолго, максимум несколько дней, после чего бывший люмер вновь возвращался в нормальное состояние. Со временем это стали считать просто временной слабостью, своеобразной болезнью. Даже создавались специальные закрытые парки, где можно было переждать время превращения.
   Совсем иначе дело обстояло с нуарами. Боевое колдовство, адептами которого они были, делало их агрессивными, что отразилось и на изменении. Некоторые даже считали, что подобное - отражение внутренней сущности этих магов. Впрочем, как бы то ни было, после процедуры они навсегда становились другими. Похожими на демонов, какими их рисовали старинные сказки. Это был вердикт. Они переставали быть людьми и полноправными членами общества, навсегда становясь изгоями.
   Убивать ли их, разумных существ? Мнения разделились. В итоге опять победила человечность. Им разрешили... быть. Таким измененным выделили территории, ставшие резервациями, где они вольны были основывать свои поселения.
   С тех пор утекло немало времени. Случались и вооруженные стычки, и времена затишья, но наконец, несколько десятков лет назад все стабилизовалось. Люди научились сосуществовать с нуарами. Велась торговля, с некоторых пор даже модно стало иметь различные диковинки, изготовленные ими порой столь искусно, что многие человеческие мастера лишь руками разводили.
   Измененных принимали или терпели. Но не магов. А они продолжали рождаться! Ребенок с колдовской силой мог появиться в любой семье, будь то люмеры, нуары или самые обычные люди. И сама Виктана не стала исключением, оказавшись одной из этих проклятых, ведьмой.
   Именно потому она так покорно следовала за Фелоном - лучше пройти процедуру изменения, что бы ни случилось дальше, чем остаться вот такой. Так что выбора, как такового, у девушки не было. Она принимала необходимость этого, хотя где-то в глубине души жила глупая женская обида за предательство любимого. Ведь она же виновата в том, что родилась... такой.
   Она даже успела немного задремать, когда дверь камеры открылась. Отменно смазанные петли не скрипнули, но Виктана ощутила движение воздуха и распахнула глаза. Сев на постели, она настороженно посмотрела на вошедшего. Это был мужчина лет тридцати пяти, черноволосый, с короткой аккуратной бородкой клинышком. Довольно импозантная внешность, отметила про себя любившая все красивое танцовщица. На пришельце была форма служащего Департамента изменений, но она отличалась от тех, которые девушка уже видела в здании. Раньше ей попадались на глаза люди в темно-синих и серых мундирах, этот же был одет во все черное без единой светлой нитки. Только на плече серебрились металлом три вертикальные полосы нашивок.
   Мужчина внимательно разглядывал заключенную ведьму. Аура властности, окружающая этого человека, ощущалась почти физически. Было в нем что-то опасное, даже хищное. Вот только Виктана уже устала бояться, и сожалеть она тоже устала. Словно непродолжительный сон добавил ей душевных сил. Девушка подняла глаза, встретившись взглядом с все еще неподвижно стоявшим незнакомцем, и непроизвольно вздрогнула, но не потупилась, будто чужая воля помешала ей это сделать. Взгляд мужчины переместился на полоску металла у нее на шее, разрывая зрительный контакт, и ведьмочка облегченно перевела дыхание.
   - Я Судья Дэжар, - представился мужчина, проходя к столу и устраиваясь на стуле так, чтобы оказаться лицом к будущей собеседнице. Тот факт, что предмет мебели был прикручен к полу, казалось, совершенно не создавал для него проблем.
   "Очевидно, он к этому привычен", - пронеслось в голове у танцовщицы, почему-то не спешившей назваться. А потом она поняла, что именно он произнес. Судья!
   Ведьма удивленно и несколько испуганно посмотрела на мужчину. О Судьях она только слышала, да и то в порядке шепотом передающихся сплетен. Потому и не сразу смогла его идентифицировать по цвету формы. Судьи занимались делами колдунов-преступников, каковые еще встречались, но значительно реже, чем в былые времена. В основном проклятая сила просыпалась в подростках, которые не могли представлять серьезной угрозы обществу. Для таких, только что инициированных колдунов и ведьм приговор всегда был один и тот же: изменение, после которого они были вольны идти на все четыре стороны. Если, конечно, оказывались люмерами. Нуарам устроиться было куда как сложнее, если не сказать, невозможно.
   - Виктана, - прокаркала девушка, поморщившись от звука собственного голоса.
   - Я знаю, - отозвался Судья, а ведьмочке подумалось, что это более чем логично. Ведь зачем-то он сюда пришел, а значит, сначала осведомился о той, которая содержится в камере. Вот только зачем? Впрочем, этот вопрос она так и не решилась задать.
   Мужчина снова принялся изучать ее, словно она была музейным экспонатом - пристально и совершенно бесстрастно. В конце концов, удовлетворившись осмотром, визитер кивнул каким-то собственным мыслям и продолжил:
   - Исходя из документов, ты попала сюда сразу после инициации. Но мне в это слабо вериться, ты слишком взрослая для этого. Может, скажешь правду?
   - Это и есть правда, - выдавила девушка. Вот теперь ей стало страшно. Неужели ее могут заподозрить в том, что она намеренно скрывала эти проклятые способности? Для таких измененных был лишь один путь - в резервацию. Виктана неожиданно остро поняла, почему рыдала весь вечер. Она хотела быть человеком! Или хотя бы среди людей. - Вы должны мне поверить! - невольно вырвалось у нее.
   - Должен? - Судья чуть приподнял черную бровь. - Я здесь не для того, чтобы верить или не верить, оставь это священникам, ведьмочка.
   Девушка сжалась в комочек от ужаса. Неужели это еще не конец ее кошмара? Если он решит... да что там, если хоть на секунду заподозрит, что она была практикующей колдуньей, то ей уже никогда не увидеть нормальной жизни, она лишиться последнего шанса. У испуганной таким поворотом дел танцовщицы закралась нехорошая мысль, что все происходящее - дело рук Фелона. Ведь она даже не могла поручиться, что сказанное ею совпало с его показаниями. Девушка мысленно цинично усмехнулась: "Надо же, сейчас она о нем такого невысокого мнения, подозревает в столь подлом поступке, а ведь еще днем готова была боготворить! Неужели ее любовь тоже была фикцией? Как и вся предыдущая, кажущаяся столь далекой жизнь?" А потом она ужаснулась, осознав, что возможно это именно магия так влияет на ее мышление, начиная разлагать изнутри. Так быстро...
   - Я не лгала, - с усталой обреченностью сказала Виктана и замолчала. Добавить было нечего. Если Судья здесь из-за ее бывшего жениха, то она может хоть чудеса красноречия проявить, толку не будет никакого.
   - Вот теперь верю, - усмехнулся облаченный в черное мужчина.
   - Это все, что вы хотели узнать? - через некоторое время поинтересовалась она - затягивающаяся пауза нервировала, а не показывать эту нервозность становилось все сложнее.
   Вместо ответа визитер поднялся и направился в ее сторону. Не ожидавшая такого поворота дел девушка подалась назад, словно на самом деле смогла бы убежать, но наткнулась спиной на холодный камень стены. Тем временем Судья остановился совсем близко и аккуратно отвел ее спутанные волосы за ухо, а затем приложил два пальца к шее жестом, словно измерял пульс.
   - Не бойся ты так, - раздался над ней его спокойный голос. Виктана заставила себя дышать. Для того, чтобы делать это размерено, потребовалась вся сила воли, но наконец сердцебиение начало замедляться. Видимо, это ощутил и мужчина, едва слышно хмыкнувший.
   Он отошел так же быстро, как до того оказался рядом. Растерянная ведьмочка непонимающе смотрела на вновь севшего Судью. И для чего все это было? Видимо, этот вопрос отразился и в глазах.
   - Ошейник экранирует магию, а мне был интересен твой уровень силы, - довольно доброжелательно объяснил "собеседник".
   - И что узнали? - хрипло спросила ведьма. Голос дрожал, как и руки. Неожиданной выходкой мужчина вызвал в ней необъяснимый страх, словно она оказалась в замкнутом пространстве камеры наедине с голодным хищником. Как обычный человек мог определить уровень силы колдуна, просто дотронувшись? Это было чем-то нереальным, запредельным для ее понимания. Видимо, правда то, что говорят о Судьях - как убийцам колдунов, им приписывали способность чуять магию на расстоянии и, похоже, не ошибались. По крайней мере этот Судья точно видел ее насквозь...
   - Что ты сильная, но очень испуганная маленькая нуара, - неприятно улыбнулся мужчина.
   Виктана вздрогнула, чувствуя, как глаза начинает щипать, но слез уже не было. А ведь она уже почти убедила себя, что все не так уж трагично, что она может быть люмерой. А уж периодические превращения вполне терпимы, ведь многие же с этим живут. Но оказаться нуарой... Она даже перестанет выглядеть как человек, превратиться в урода!
   - Этого не может быть, - сказала девушка больше для самой себя. - Я никогда не делала ничего плохого. И не желала никому зла. Я не могу быть... такой.
   Впрочем, она и сама понимала, насколько жалко прозвучал ее голос. Ей даже в голову не пришло усомниться в словах Судьи.
   - Но есть, - жестко припечатал мужчина и покачал головой, заметив, как поникли плечи сидящей напротив юной колдуньи. - Посмотри на меня, стоит тебе кое-что объяснить.
   Ведьма не понимала, что еще можно обсуждать, но послушно подняла глаза, будучи не в состоянии ослушаться этого полного силы голоса.
   - Ты никогда не пробовала посмотреть на ситуацию с другой стороны? - вкрадчиво поинтересовался Судья, но ответа дожидаться не стал, видимо, зная, что это бессмысленно. - Не думала, что магия может быть не только проклятием, но и даром?
   Виктана подумала, что ослышалась. Уж очень странно было услышать подобное от него. "Наверное, это еще одна проверка", - решила про себя девушка.
   - Простите, а вам не кажется, - сама поражаясь собственной наглости, спросила ведьма, - что ваш вопрос звучит несколько... лубочно? Колдовство - зло, что не раз доказала история нашей страны.
   Оказалось, что услышанное мужчину лишь развеселило.
   - А ты считаешь, что магам стоило просто сидеть и ждать, пока на них начнут массово воздействовать электричеством? Как и случилось, собственно. Ведь это был лишь вопрос времени и успешности пропаганды. И еще вопрос: зачем они все же вмешались и остановили эпидемию?
   - Им же надо было кем-то править, - настороженно отозвалась она. Девушке казалось, что это умело расставленная ловушка, и ничего предосудительного говорить не собиралась.
   - Можно было бы править миром, не опасаясь последствий, подожди они еще немного, - заметил Судья, скрестив руки на груди. - Никогда не задумывалась, что болезнь могла быть не их рук делом, и лекари просто не сразу смогли найти способ ее побороть?
   Ведьма не сразу нашлась с ответом. Он задавал слишком странные вопросы, ответы на которые были очевидны. Их знали даже маленькие дети, не то что... Судьи.
   - Я сомневаюсь, что они могли чего-то не знать, - тщательно подбирая слова, ответила танцовщица.
   - Значит, ты умеешь сомневаться? - приподнял бровь мужчина. - Что же, это похвальное качество. Подумай над моими словами на досуге, маленькая нуара.
   Она непроизвольно вздрогнула, когда он так ее назвал. Опять.
   - Какое это имеет значение сейчас? - не выдержала она, глядя в спину направившегося к выходу мужчины.
   - Узнаешь совсем скоро, - посулил Судья. На пороге он обернулся, еще раз окинул ведьму взглядом. - Найди меня, когда станет невмоготу. Выбор есть всегда.
   Виктана растерянно наблюдала за тем, как закрывается массивная, окованная металлом дверь. Этот визит, хоть и не дал ей окончательно впасть в апатию, все же был довольно странным. Возможно потому, что она ожидала хоть каких-то ответов. Кому, как не Судье, знать все о магах и измененных? Но вместо того, чтобы прояснить хоть что-то, он лишь вызвал в ней еще больше сомнений и вопросов, ответа на которые девушка не знала. О чем вообще был этот разговор? Он проверял ее? О каком выборе говорил? Девушка криво усмехнулась. Да уж, замечательный выбор у нее был: отправиться в зал суда либо самостоятельно, либо связанной. Вот только итог в любом случае будет один.
  
   *****
  
   Ошейник с нее так и не сняли. Прохладный металл, ни капли не нагревшийся за ночь, все так же покалывал кожу крохотными иголочками электрических разрядов. Двое приставов вывели ее из камеры. Они не прикасались к девушке, просто молча шли позади, но их присутствие ощущалось, как легкое неприятное давление. Виктана, когда ее выводили, заметила, что оба мужчины вооружены и даже успела этому удивиться. Зачем, если она идет добровольно? По всей видимости, это было частью церемониала, успокоила себя девушка.
   Коридор в зал суда проходил по наружной галерее. Виктана на миг замерла на входе, давая глазам привыкнуть к яркому солнечному свету, льющемуся через огромные, хоть и зарешеченные окна. Один из приставов поторопил ее, чуть подтолкнув в спину, и девушка сделала неуверенный шаг. Это место завораживало ее. Высокие арочные потолки древней галереи были украшены затейливой резьбой, огромные, почти до пола, окна по правой стороне пропускали косые лучи света, в которых танцевали чуть золотящиеся пылинки. По левую руку находились проходы в какие-то помещения, но все они были закрыты дополнительными решетками и походили на огромные клети. Контраст был столь резок, что мог бы шокировать, не переживи она таких потрясений накануне. Но сейчас танцовщица была каменно спокойна и собрана, как перед сдачей экзамена, который выучила на память. И все же открытый дверной проем в другом конце галереи заставил ее на мгновение замедлить шаг. Он был темен, особенно на фоне солнечного коридора, в его полумраке угадывалась ведущая наверх лестница и небольшое витражное окно. Поднявшись по ступеням, ведьма и ее конвоиры оказались у входа в зал суда.
   Переступить порог оказалось сложно - она даже закрыла глаза как перед прыжком в воду. И почти тут же постеснялась этой слабости. Оставалось надеяться, что если кто-то это и заметит, то спишет на попытку приспособиться к смене окружения. Впрочем... разве это было важно? Снова накатило безразличие.
   Она бесстрастно рассматривала новый зал. На этот раз затемненное помещение выглядело торжественно и величественно: серые стены, серый же каменный стол, за которым сидели несколько человек, среди которых она узнала вчерашнего "гостя". Или сегодняшнего?
   Остановившись посреди помещения, повинуясь приказу одного из приставов, девушка покосилась через плечо. По обе стороны от двери находились расположенные амфитеатром скамьи из темного, почти черного дерева - места для зрителей. Ведь вынесение приговора - процесс открытый. Здесь нет никакой тайны, присутствовать может каждый. По традиции самые близкие, родственники и друзья, обычно приходят, чтобы поддержать. Или враги, чтобы позлорадствовать, - мелькнула нежданная мысль, которую Виктана тут же затолкала поглубже. Сейчас ряды были пусты. Никого. Он не пришел. Девушка даже не знала, как отнестись к осознанию этого факта. С облегчением, или же... с ненавистью? Фелон был абсолютно прав, передав ее в руки властей, но то, что его не было с ней сейчас... это предательство.
   - Виктана Орли, - ведьма вздрогнула и торопливо отвернулась от пустых скамей. Но лишь для того, чтобы встретиться с взглядом с ничего не выражающими темными глазами Судьи. Ему смертельно скучно, вдруг поняла она. Он видел сотни, если не тысячи таких приговоров. А сколько их них он лично зачитал и привел в исполнение? - Вы были уличены в запретном колдовстве. По закону Империи, вы проговариваетесь к прохождению процедуры изменения. Поскольку вы явились в распоряжение Департамента по доброй воле, вам будет дано право самостоятельно выбрать место дальнейшего проживания. У вас есть, что сказать?
   Она не нашла в себе сил ответить, просто отрицательно покачала головой. Да и что говорить? Что ей страшно? Им все равно. Что ей горько от такого поворота судьбы? Аналогично.
   - В таком случае приговор вынесен и процедуру бы пройдете без отлагательств, - мужчина поднялся, в гулкой тишине оглушительно проскрежетали по камню ножки отодвигаемого тяжелого стула. - Следуйте за мной.
   У танцовщицы едва не подогнулись колени, но она заставила себя сделать первый шаг. Затем второй. Не сказать, что каждый следующий давался легче, она просто переставляла ставшие неподъемно-тяжелыми ноги, как заведенная. Или же как привязанная. Сосредоточив взгляд на серебряных нашивках на плече Судьи, девушка покорно вошла в соседнее помещение. Это был обширный круглый зал из светло-серого, почти серебристого гранита. Сводчатый потолок здесь заменял стеклянный купол, сквозь который лился яркий солнечный свет. Посреди зала находилось возвышение, больше всего напоминающее... пожалуй, алтарь. По крайней мере, других сравнений у ведьмы не нашлось.
   - Ложитесь, - скомандовал мужчина.
   Виктана покорно поплелась исполнять приказ. Забраться на возвышение ей удалось отнюдь не с первой попытки, но помогать никто не спешил. Танцовщице вспомнилось, как Фелон избегал прикасаться к ней с того момента, как узнал про ее проклятие. В глаза ударил яркий свет, заставляя зажмуриться, а из-под закрытых век по щекам стекли две слезинки.
   Девушка вздрогнула от неожиданности, когда на ее запястьях, а затем и лодыжках поочередно защелкнулись тяжелые металлические браслеты.
   - Будет больно, - голос Судьи Дэжара звучал равнодушно. - Можешь кричать, возможно, станет легче.
   Кандалы, в отличие от ошейника, который мужчина снял, нагрелись почти мгновенно. Еще немного - и начали бы обжигать. Покалывание в руках и ногах стало интенсивнее, и называть его приятным уже не тянуло.
   - Удачи, ведьмочка, - шепнул напоследок Судья. - Сейчас тебе поможет только она.
   "Лучше бы не предупреждал", - еще успела подумать напоследок девушка.
   Резкий разряд, прошедший через тело, заставил ее выгнуться дугой. Она даже не успела вдохнуть, а потому с губ не сорвалось ни звука. Возможно, это произошло позже - Виктана не знала, так как сознание милостиво отключилось.
  
   *****
  
   Задний двор Департамента изменений был таким же мрачным и давящим на нервы, как и парадный подъезд. Каменные стены вздымались на высоту нескольких метров, отгораживая это место от всего мира. Солнца уже не было видно, сильный порывистый ветер трепал подол ее простого сарафана и распущенные, нечесаные волосы. Сезон тепла закончился, впереди затихший город ждали долгие седьмицы дождей, промозглой серости и туманов.
   Ее вышвырнули, как котенка. Довольно бесцеремонно привели в чувства, дали возможность помыться, даже накормили, после чего вернули документы и вывели через черный ход. Все это время девушка находилась как в тумане. Она делала, что ей говорили: шагала, жевала, но при этом не чувствовала ничего, словно этому надо было учиться заново, будто это изъяли из нее вместе со способностью колдовать.
   И только сейчас пришла первая реакция на раздражитель: ей стало холодно. Взгляд приобрел осмысленность, а разум - возможность анализировать и делать выводы. Сначала Виктана попыталась вспомнить, что произошло - получилось, хотя лишь частично. Затем пришел приправленный страхом и надеждой интерес: как же она теперь выглядит? Но зеркал поблизости не наблюдалось и знакомство с новой собой пришлось отложить до тех пор, пока...
   "А пока что, собственно?" - невесело усмехнулась своим мыслям девушка, понимая, что просто не знает, что делать дальше.
   Опустившиеся на город сумерки застали танцовщицу бесцельно бредущей по узким улочкам старого района. Пронизывающий до костей холодный, злой ветер толкал в спину, заставляя поторопиться и хоть немного приводя в чувства снова ушедшую в себя девушку. Редкие прохожие, спешащие по своим делам, не поднимали глаз от мостовой, придерживая так и норовящие слететь шляпы и головные платки, а потому ей удалось избежать пристального внимания. Ноги сами принесли ее к дому у старого бульвара. Виктана поднялась по чуть поскрипывающей деревянной лесенке в свою квартирку, в которой все осталось нетронутым, словно и не простояла сутки незапертой. Бывшая ведьма чуточку зло усмехнулась. Еще бы, жильцы не рискнули прикоснуться к вещам проклятой, а хозяин доходного дома просто поостерегся выбрасывать ее вещи до окончания срока аренды. Ведь тогда по закону она могла бы подать на него в суд... Сообразительный малый этот мосье Пирс.
   Собирать ей было практически нечего, все мало-мальски ценное уместилось в небольшую сумку. Набросив на плечи теплый палантин, Виктана все же не удержалась, подошла к зеркалу. Долго смотрела в чуть мутноватую посеребренную поверхность.
   Что ж, когда-нибудь она научится с этим жить. Вот только отстроит свой мир из осколков, на которые он разлетелся в этой уютной квартирке под самой крышей. Когда-нибудь она привыкнет...
   Виктана решительно захлопнула за собою входную дверь и повесила кольцо с ключами на ручку. Здесь ее больше ничего не держало.
  
   Чего-то не хватает? О, точно! Текст переехал сюда
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"