Глава 4.

Когда мы второй раз выбрались к завтраку, я настоял на том, чтобы девушки оделись. Сам я тоже натянул брюки и футболку. Таким образом, по крайней мере, удалось завершить трапезу без новых эротических приключений.

Во время завтрака мы легко перешучивались и обменивались планами на сегодня. Ио заявила, что хоть на первую пару она и опоздала, вторую пропускать не собирается. Быстро собралась и убежала. Ил сообщила, что позже у нее есть дела в Универе, а пока она свободна, так что мы можем...

Но я не дал ей закончить.

– Ничего такого мы не можем. Лучше давай позанимаемся. Объясни мне как ты вылечила нос Ио. Как определила, что у меня голова болит не от похмелья. Как собиралась лечить это самое похмелье. И почему, в отличие от него, спазм сосудов предпочла снимать настоем, а не наложением рук.

– Наложением рук? Ну ты скажешь тоже, – рассмеялась друидка. – И вообще, ничего “такого” я не имела в виду. Но если хочешь лекции о медицинских аспектах воздействия на вероятность, то слушай...

И понеслось. Уже на втором предложении я просто отрубился. Хоть это и было заманчиво научиться лечить простым волевым посылом, но все эти эпителии, эпидермисы, гиподермы и гипофизы. Ну не мое это. Никогда  не любил биологию. Из всей анатомии единственным светлым пятном остался в памяти анатомический атлас с картинками, который мне случайно попался в руки классе в шестом. Картинки были очень поучительны и своевременны. По крайней мере поставили с головы на ноги те извращенные сведения о женской анатомии, которые мне удалось почерпнуть из рассказов приятелей длинными бессонными ночами в пионерских лагерях. Тут все было нарисовано в разрезе очень понятно и не оставляло места сомнениям и подозрениям.

А вот вся прочая лабуда, изученная позже в рамках школьного курса, благополучно выветрилась из головы еще раньше, чем наступило время экзаменов, благо что биологию в школе мы не сдавали. А в универе я выбрал факультет, где ее и рядом не стояло. Но оказалось без этого применить правильное вероятностное воздействие не реально. Это все ставило под большое сомнение мои возможности по овладению местными вероятностными техниками лечения. От этого стало слегка обидно. И передо мной замаячила довольно гадостная дилемма – или отказаться от полезного навыка, или заняться тошнотворной зубрежкой. Поскольку уж если влезать в это дело, то на полпути останавливаться не стоило. Избавление Ио от последствий столкновения со стеной до сих пор стояло у меня перед глазами. Ничего более эффективного в плане устранения повреждений я никогда раньше не видел.

Так что лекцию пришлось прервать в самом начале в виду ее полной неэффективности. И извиниться перед девушкой за зря потраченное время. Ил только плечами пожала:

– Ну ты же на транспортном учишься, а не на лечебном. Странно было бы если бы тебя это действительно заинтересовало. Если бы ты был из Детей Леса. Наши-то обычно на любом факультете берут спецкурс по неотложке в качестве факультатива.

Я покивал с умным видом, и двинулся в направление студии. Вот как просто было в АДиДе: кинул кубики разок – записал заклинание в книжку, и все. Помедитировал часов восемь, запомнил свой запас заклинаний, в том числе “Лечение легких ран” – и готов ко всем неприятностям. Надо срочно полечить кого, произнес заклинание, и от трех до восьми хитов поднял. А нос-то Ио как раз на пару хитов и тянет. И никакой тебе анатомии, биологии, медицины знать не надо. Заклинание само работает. А тут получается, чтобы простое кровотечение остановить, никак не меньше первого курса мединститута закончить надо.

Мысль скакнула на иные заклинания, виденные в игрушках. Вот например, “Починка” –  работает на любых предметах, а тут небось весь курс сопромата освоить придется. Хотя, конечно, сопромат – это не анатомия. Уж его-то мне, наверное, освоить проще будет. Там все-таки одна сплошная математика, как мне кажется.

Но идея интересная – попытаться вспомнить все возможные заклинания и их описания, встреченные мной в различных играх, а потом проконсультироваться у Ил, что из этого здесь воплощено в виде стандартных вероятностных воздействий. Что теоретически возможно, но пока по каким-то причинам не воплощено в формулы, а что даже пытаться не стоит, потому как чистая фантастика. И заодно узнать, какие спец-курсы придется освоить, для применения конкретных воздействий. Сначала-то мне показалось, что одного багажа знаний по Теории Вероятностей будет достаточно. А оказывается, это применимо только к сферическому коню в вакууме^[1]. А в реальной жизни все гораздо сложнее.

Мне пришлось себя одернуть и напомнить, что жизнь это не игрушка. И на развлекалочку с магией у меня еще будет полно времени. А сейчас есть более насущные дела, которые отодвигать дальше вредно для здоровья. Я захватил из студии пачку распечаток, сделанных для меня лешаком в первый день нашего знакомства. И устроился в обжитом еще накануне креслице на веранде. Пришла пора поиграть в шпионские игры. В ту часть, которая называется “изучение легенды.” Надо же познакомиться с личностью, которая теперь станет моим ‘я’ для внешнего мира.

Хорошо распечатки упорядочены по времени появления информации в сети, будет легче проследить за жизнью Ое. Странно, но о родителях ни слова, ни полслова. Надо бы найти домашний архив, где-то же он хранит документы. Вот только вопрос, в электронном виде или на бумаге?

Школьные годы не оставили после себя сколь-нибудь значительного следа в сети. Зато потом: Потом Ое отправился “познавать мир.” Годичное путешествие по всему свету. И на это время завел себе общедоступный дневник, в который писал заметки обо всем. И где общался с читателями и отвечал на вопросы. География его перемещений мне говорила мало. Но вот количество описанных мест впечатляло. Попрыгал он по миру неплохо. Знать бы еще, на какие шиши.

Потом несколько лет – ни слуху, ни духу. Одна-единственная заметка за все это время. Я стал ее внимательно читать. Стихийное бедствие. Лесной пожар. Огромное число пострадавших. Совместная работа пяти грэндмастеров Вероятности только чтобы ограничить стихию. Компенсаторные воздействия проводились потом еще в течении месяца. Лечение пострадавших в десятках клиник заняло пятидневку.

Тут я приостановился. Пять дней – это для них так много? Сколько бы у нас лечили пострадавших на таком пожаре? А они уже через пять дней поставили на ноги последнего пострадавшего, а описывают это – словно прошло лет пятьдесят: Но потом я вспомнил, сколько времени у Ил заняло лечение разбитого носа Ио. А она ведь, насколько я понял, даже не лекарь. Тоже небось, взяла спецкурс по неотложке – неотложной медицинской помощи, насколько я понял. Если посмотреть на это с такой стороны, то действительно, положение получается ужасное, если до последнего пострадавшего руки у лекарей дошли только через пять суток.

Но где же тут Ое? Почему-то поиск по имени выдал эту статью. Я стал просматривать ее еще раз, уже с целью просто найти имя. Все оказалось просто – в конце, в виде приложения был список имен, кому Дети Леса выразили благодарность за помощь по устранению последствий стихии и  предотвращению большего ущерба, особенно на начальной стадии, когда мастера еще не прибыли. И вот в этом длинном списке имен, где-то в середине затесалось имя Оеэ Иеоаи. Выходит, он у нас еще и герой.

Я продолжил свое знакомство с материалом. Пять лет назад Ое объявился в университете. Логи чатов, гостевые, форумы, серверы знакомств. Полная лабуда. Такое ощущение, что первые годы учебы были у него посвящены одной теме – девушкам. От этого героя-любовника мне уже плеваться хотелось. И когда это он успел так сдвинуться на почве сексуальных отношений? И где заработал эту идею фикс, что постоянные отношения у него получатся только с представительницей иной расы? Видно, съел где-то в своем путешествии что-то не то. Или, что скорее, познакомился с кем-то не тем. Кто ж ему так мозги промыл? Я еще раз просмотрел документы того периода, пытаясь обнаружить хоть какую-то зацепку. Но, видимо, эта инфа в онлайне не обреталась. Не все же оставляет свой след в сети? Что-то может по ошибке произойти и исключительно в оффлайне. Мой сарказм пропал втуне. Поэтому я снова занялся изучением годов учебы моего предшественника в этом теле.

К середине второго цикла появились некоторые подвижки. Во-первых, его имя стало мелькать в научных публикациях. Я выписал имена всех соавторов и сделал себе заметку отдельно проработать этот список. Наверняка среди них окажется его научный руководитель и наиболее близкие соратники.

Вторым замеченным мною изменением стало значительное ослабление романтических проявлений Ое в чатах и он совсем перестал появляться на сайтах знакомств. Я предположил, что именно в это время он познакомился с Ио. Хотя, пока что ее имя нигде не мелькало. Я уже собрался повнимательнее присмотреться к этим двум пунктам – поискать упоминания моей бывшей невесты в одном контексте с Ое и вчитаться в тематику его научных статей, чтобы знать, чем именно он увлекался в своей учебе. В основном с целью разобраться, было ли открытие личного портала ступенью в какой-то серьезной работе, или это всего лишь попытка доказать кому-то насколько он крут.

Но тут на веранду высунул голову лешак:

– Я убежал в универ. Не скучай. Увидимся. – И испарился. Я, похоже, начал уже потихоньку привыкать к его таким внезапным появлениям и суматошным уходам.

Я переместился к компьютеру. Проблемой оказалось не найти информацию, а выделить из нее самое важное. Объем полученных текстов сводил на нет мою затею по выяснению было ли что-то в рассуждениях Ил, не представленное в общем доступе. Чтобы такое найти, надо знать точно, что искать.

Поэтому я бросил это занятие, даже толком не начав. Взялся было за распечатки, но настроение было не то, чтобы продолжать копаться в чужой для меня жизни. Пусть для всех остальных эта жизнь и была моей.

Спасительной оказалась идея поискать лекции курсов по теории вероятностей здешнего университета. Я с некоторым трудом, но все же отыскал темы, прослушанные Ое на первом году обучения, и погрузился в чтение.

Время пролетело незаметно. Я распрямил затекшую спину, и решил, что пора прерваться. Так что я закрыл лекции и отправился гулять к морю.

Любовался на волны, высматривая знакомую морену. По небу летели облака, рисуя загадочные узоры. Я вглядывался в них до рези в глазах, пытаясь увидеть крыланов. Набережная кончилась, и я спустился к воде. Разулся и пошел по самой кромке сухого песка. Мысли в голове отсутствовали. И это было хорошо.

Так я брел и брел, все дальше уходя от дома. И сам не заметил, как вышел на окраину города. Тут только почувствовал, как гудят ноги. А ведь еще и обратно столько же брести. Я представил себе это и застонал. Однако, ночевать на природе не хотелось. И я, проклиная свою тупость на все лады, двинулся обратно. Сил брести по песку не было – так что я, как мог, отряхнул ноги, обулся и вышел на дорогу. Когда добрался в центр – уже стемнело. Ноги с непривычки гудели, словно к ним подвели низковольтный заряд электричества. Единственное, о чем я еще мог думать, это “где же этот чертов поворот на мою улицу, неужели я его пропустил.” Я несколько раз порывался повернуть обратно, считая, что нужный перекресток остался позади, а я его просто не узнал. Но внутренний голос меня каждый раз останавливал словами: ‘Рано еще, время еще не пришло, иди дальше.’ Тут же вспоминался фильм “Через тернии к звездам”^[2] и этот долдон с его непрерывным: “Ния, иди на Астру, Ния, иди на Астру.” Вот у меня возникло точно такое ощущение, что меня ведут вперед под гипнозом. На споры, как и на все остальное сил не осталось. Но вот где-то после пятидесятой попытки развернуться мне наконец-то повезло обнаружить знакомое здание. Как оказалось, я просто еще не дошел до знакомых мест. Хорош бы я был, если бы все же повернул назад чуть раньше. Спустя полчаса я был дома, и рухнул на диван в гостиной. Диван выдержал. А вот мой желудок возмутился. Он почему-то считал, что я просто обязан его покормить. Одним завтраком в день эта ненасытная утроба обходиться никак не соглашалась, и никого не волновало, что до кухни я смог бы передвигаться только по-пластунски. И в результате вероятность прибыть туда до полуночи стремилась к нулю.

И тут в дверях кухни появился Ангел Господень, то есть улыбающаяся Ил. Она поинтересовалась, не хочу ли я чего-либо перекусить. У меня вырвался невольный стон от такого издевательства.

– Ты что, такой сытый?

– Нет, я такой голодный, а ты издеваешься. Не видишь, у меня сил нет даже сидеть, не то что до кухни добрести. – И я постарался изобразить взгляд кота из ‘Шрека’^[3]. По-моему, попытка провалилась. Ил захихикала и скрылась на кухне.

К счастью, она смилостивилась и уберегла меня от голодной смерти. Такой вкусной еды я в этой жизни еще не ел. Хотя может быть, свое влияние оказал тот факт, что я еще ни разу после своей последней смерти не оказывался настолько голодным. И настолько уставшим. В результате, я, кажется, уснул, так и не доев последний кусок прямо за столом. Как уж меня девушки кантовали, затаскивая в постель, я не помню.

Проснулся я в уже привычной конфигурации – на каждом плече по девичьей головке. К хорошему быстро привыкаешь. Похоже, Ио тоже привыкала к новым взаимоотношениям, и уже не боялась быть исключенной из нашего странного трио – ее объятия не были удушающими, и мне не приходилось бороться за каждый вдох.

Понимая, что выбраться на свободу, не разбудив моих партнерш, не удастся, я поцеловал начала Ил, потом Ио. Дождавшись привычного “радостного рассвета” от лешачки и солнце-подобной улыбки от блондинки, я радостно проследовал за девушками в ванную, игриво пытаясь то пощекотать одну из них за талию, то пошлепать вторую по аппетитной попке. Девушки со смехом уворачивались и пытались в отместку добраться до моих ребер. Очевидным итогом стала закончившаяся в душе горячая вода. Хорошо мы к тому времени уже с развлечениями покончили, а домыться можно и в другой раз.

Ио заявила, что второй раз подряд пропускать первую пару она не может, и пора нам уже как порядочным личностям начинать заниматься сексом по ночам. Чтобы утром она хотя бы позавтракать нормально могла. Девушка молниеносно облачилась в какой-то экстравагантный костюм и, даже не накрасившись, выскочила из дома, чмокнув нас с лешаком в лобик. В два лобика. Мы же с лешаком переглянулись и рассмеялись. Я даже начинал находить некие преимущества в том, что Ил половину времени был парнем. Еще неизвестно, смог бы я полноценно удовлетворить двух девушек. А так в нашей странной семейке на полтора парня приходилось полторы девушки. И все как-то само собой урегулировалось.

Друид соорудил сытный завтрак, нам обоим требовалось восстановить потраченные в душе силы. И за едой он поинтересовался:

– А ты на учебу ходить вообще больше не собираешься?

– На учебу? – А и правда, Ое-то все еще учился в Универе. И не известно, что ему, то есть теперь уже мне, будет за прогулы. – Да я бы сходил, если бы помнил куда и зачем...

– Ну с куда, проблем не будет. Подними логи своих логинов за предыдущую неделю. И посмотри в каких аудиториях в какое время ты регистрировался. Заодно и почитаешь, где какие конспекты писал. Это тебе поможет вспомнить – зачем.

Вот уж не думал, что тут все под таким колпаком сидят. А интересно, как долго хранятся эти логи?

После завтрака лешак показал мне как открыть список своих последних логинов. Как привязать сетевые адреса к физическим. А как проверить в базе версий документов, какие конспекты в какое время обновлялись, и сравнить эти данных со временем пребывания в той или иной аудитории. Так что покопаться пришлось в куче разных источников, но мне удалось составить табличку занятий Ое для двух дней – ровно неделю и две недели назад.

Поскольку таблички совпали, я решил принять их за свое сегодняшнее расписание. И оно явно указывало на то, что мне стоит поспешить – до начала занятий оставалось всего четверть часа.

Застегивался я уже на бегу.

Все было как обычно. У портала дежурила уже один раз виденная девчушка. На мое приветствие она кивнула, даже не снимая наушников. Можно было подумать, что она просто продолжает кивать головой под музыку, и даже не расслышала, что я сказал.

Я уже привычным жестом раскрыл портал, и когда он засветился, открывая доступ, шагнул вперед. Мне показалось, что привратница удивленно вскрикнула. По поверхности портала побежали небольшие молнии, напоминавшие о фильме “Терминатор”. Парочка ударила мне в лицо. И свет померк. Я потерял сознание.

Первое, что я сделал, придя в себя, – это от души выругался. Я снова лежал, глядя в голубое небо. И мне совсем не хотелось, чтобы такие пробуждения вошли в привычку.

Я сел и огляделся. На сей раз меня выкинуло посреди пустыни. Песок, барханы, редкие колючки, ветерок, как из духовки. Надо всем этим бескрайнее голубое небо и укоризненно пялящееся мне в макушку солнце.

Я поднялся на ноги и огляделся. Вопрос как выбраться из этой пустыни был первым на повестке дня. При этом желательно было еще и не сдохнуть в процессе – воды-то у меня с собой не было. Ну и в качестве бонуса, неплохо было бы выяснить, кому понадобилось закидывать меня на эту чертову сковородку. Вряд ли сбой в портале был случаен и подпадал под отписку в контракте Корпорации. У меня была парочка кандидатов на роль вредителей. Вот только никаких голосов я в этот раз не слышал. Правда как и в прошлый раз, я направлялся в Универ, хоть и другой. Если это снова проявились ‘Мэрфи’ с ‘академиком’, то чем же им так не нравится моя тяга к знаниям. Каждый раз они вмешиваются в мой маршрут, когда я направляюсь в альма матер^[4].

Оставалось два направления решения текущей задачи, или как в анекдоте про мартышку “чего тут думать, прыгать надо,”^[5] то есть ткнуть на удачу в любую точку горизонта и бодренько поплюхать туда в надежде, что песок под ногами кончится раньше, чем вода в организме. Второй способ – это убедить мой организм воспользоваться навыками, которые потенциально доступны мне, вот только как ими пользоваться я понятия не имею.

‘Я умею,’ – проснулся мой внутренний голос.

Кто это я?

‘Я – память тела, которая досталась тебе в наследство от Ое.’

Что-то ты мозги мне крутишь...

‘Ну чего тебе неймется. Дареному коню под хвост не заглядывают. Я сам не могу объяснить, но такое ощущение, что я – Ое – слегка задержался в мире живых благодаря твоему своевременному вселению в это тело. Ну и решил поприсутствовать и понаслаждаться жизнью еще чуть-чуть, хотя бы в качестве наблюдателя. Вмешиваться в твои дела не хотелось, поскольку кто его знает, чем бы это грозило – два сознания в одном теле. Но теперь, похоже, без активного участия не обойтись. Уж очень здешняя местность напоминает ту самую пресловутую пустыню Архаш, про которую тебе Ая рассказывала. И выйти мы тут сможем разве что к башне этого самого Мастера Аюой Иейои. Вот только он жил в древности, и с тех пор прошла добрая пара тысяч лет. Вряд ли от его башенки что осталось. Потому предлагаю попробовать открыть персональный портал, пока ты совсем не обессилел... от чрезмерной умственной работы.’

И чем это нам грозит?

‘Тебе в порядке убывания вероятностей возможных исходов? Во-первых, мы можем окончательно погибнуть, довести начатое мною в процессе открытия предыдущего персонального портала. Во-вторых, из-за незнания точных координат старта, выход может оказаться в совершенно случайном месте, в том числе непригодном для жизни. И в-третьих, портал может просто не раскрыться.’

Больше ничего?

‘Больше ничего из того, что я могу предсказать.’

Тогда колдуй!

‘Что?’

Открывай давай, – я вздохнул, даже при мысленном общении некоторые обороты речи ставили собеседника в тупик.

Ое на пару мгновений взял поводья моего тела в свои руки, ощущения не слишком приятные – вас словно отрезает от доступа к телу. Наверное, так ощущают себя полностью парализованные люди. К счастью, со мной этого не случалось и сравнивать я не могу.

Он что-то сделал, чему у меня не нашлось описания, и перед нами открылся портал. Третий из неудачных исходов можно было отбросить. Осталось всего два, ну и плюс возможность очередного вмешательства со стороны плохишей. Я вздохнул и сделал шаг вперед, в неизвестность.

Слабость накатила такой волной, что я просто свалился кучей тряпья на землю, не видя ничего вокруг.

Что это было? – поинтересовался я мысленно.

‘Расход энергии на вероятностное воздействие, тебе же Ил эти элементарные вещи уже объясняла. Не зря же личные порталы открывают только мастера.’

И ты у нас уже мастер, – мой мысленный посыл просто сочился сарказмом.

‘Я пока ученик, но специализировался на порталах, так что тебе повезло.’

Я огляделся вокруг.

Ты шутишь? Мне это только кажется, или лучше бы нам было остаться в пустыне?

‘Я же тебя предупреждал, что точка выхода может случайно сместиться... Особенно если кто-то активно вмешивается в линии вероятности... Надо бы поговорить с наставником. Узнать, как я могу от этого заблокироваться при прохождении персональных и стационарных порталов. Нам это явно понадобится.’

И как ты собрался добраться до него, не пользуясь порталами?

‘Достаточно найти выход в сеть, тогда можно связаться по коммуникатору.’

Думаешь, здесь это возможно? – вокруг до самого горизонта простиралась степь.

‘По крайней мере тут ты от жажды не умрешь.’

Я умру тут, принесенный в жертву вашими дикими лошаками.

‘Глупости, степняки людей в жертву не приносят. Они на них устраивают ритуальную охоту. Придется нам с тобой слегка пробежаться.’

Ты явно страдаешь любовью к преуменьшениям.

‘Я не страдаю, я наслаждаюсь.’

Знаю я, чем ты наслаждаешься. Вопрос о попытке соблазнить лошачку даже не рассматривается!

‘Пааадумаешь, какие мы нежные.’

Я поднялся на ноги и неспешно двинулся на закат, рассудив, что так я слегка удлиняю свой световой день. По дороге мы мирно пикировались с моим теперь уже не столь загадочным внутренним голосом. Я правда так и не понял, как Ое удалось ‘не совсем умереть.’ Но я по примеру главного героя “Не убоюсь я зла”^[6] решил не вдаваться в подробности, а просто наслаждаться хорошей компанией. Тем более, что поговорить с ним было интересно, и время за разговором летело незаметно.

А вот и аборигены. Что-то они не светятся дружелюбием. Сделаем вид, что мы их не заметили?

‘Ага, щас, держи карман шире.’

Кто будет вести переговоры?

‘Я больше по девушкам...’

Значит, ты нас сюда закинул, а мне выкручиваться, – сделал я логичный вывод.

Я сегодня в очередной раз рассмешил Бога.^[7] В том смысле, что мои так хорошо продуманные планы вступить в переговоры накрылись медным тазом не то что в зародыше, а еще до начала акта совокупления. Меня скрутили, не дав раскрыть рта, умело спеленали, закинули на спину. И пятерка кентавров, не потратив на встречу и пяти минут, рысью понеслась по своим делам.

То есть, должен признаться, что ни я, ни Ое на конях никогда не ездили. На лошаках Ое раньше кататься тоже не доводилось. Так что являлся ли этот бег рысью, я не имею ни малейшего понятия. Но как-то же его надо было назвать? К счастью, трясло не сильно, и в основном неприятные ощущения были только от низко свесившейся головы. Хорошо хоть мы быстро приехали. Меня все так же, не говоря ни слова, сгрузили в какую-то клеть. И никто даже не подумал меня развязывать. Все мои попытки вступить в переговоры просто игнорировались.

‘Да у них небось на всеобщем разговаривает один или два лошака. Ведун да толмач. Так что расслабься и подожди допроса.’

А он будет?

‘Будет, будет...’ – мне показалось, что Ое был сам не уверен в этом утверждении, но ему хотелось меня приободрить. Так что я попытался лечь как можно удобнее. Вспомнились уроки одного приятеля. Я лег на левый бок. Затем таз закрутил назад, чтобы коснуться ягодицей земли. А плечи наоборот вперед, насколько позволила гибкость позвоночника. Это сняло напряжение со связанных за спиной рук. Лбом я уткнулся в траву и закрыл глаза, собираясь поспать. Левое плечо попыталось возмутиться такому отношению, но я его проигнорировал.

‘Может быть, стоит развязаться?’ – подумал Ое.

В смысле?

‘Не тормози, ты же помнишь, как Ил причесывалась, я могу то же самое проделать с веревками.’

А потом я свалюсь тут от усталости? Насколько понимаю, вероятность самостоятельно развязаться у веревок не слишком велика.

‘Кто из нас ученик вероятности? Тут затраты энергии не сравнимы с порталом...’

Поверю на слово. Пока. Потом покажешь расчеты, любопытно. Но думаю,  не стоит, хотелось бы иметь козырь в рукаве на случай если представится реальный шанс сбежать. Пусть лучше лошаки думают, что веревки представляют для меня действительную угрозу.

‘И откуда ты такого только набрался?’

Книжки в детстве разные читал, – буркнул я и попытался задремать. Но эта зараза решила, что сейчас самое время начать меня учить манипулированию вероятностями. Я попытался от него отвязаться, напирая на то, что обстановка совершенно неподходящая, и если кто-то заметит, что я балуюсь с вероятностями, то вся наша маскировка полетит в бездну. Но эта стервозная шизофрения тут же нашла выход и переключилась на теоретические занятия. Ое стал мне излагать краткое содержание курса “Вероятностные воздействия. Дискретные пространства исходов.” Нет, лекция была интересная, и, будь я в другом месте и в другое время, она бы  увлекла и полностью захватила. В нынешнем же состоянии я с трудом ухватил едва ли пятую часть. Но, по крайней мере, удалось отвлечься от болей в затекшем от неудобной позы плече, ноющих запястий и сухости во рту.

Ое приступил к изложению основ комбинаторики. Я его остановил и хотел пояснить, что с расчетами вероятностных мер я вполне знаком, и ему стоит переходить прямо к описанию возможных вероятностных воздействий и способов избавления от паразитных событий. Но нас прервали.

Меня, наконец-то, развязали, и я смог размять конечности. Идти было тяжело, и провожатый недовольно фыркал, подталкивая меня в спину. Я же крутил головой, стараясь рассмотреть расположение поселения. Лошаку это не слишком нравилось. Он начал ругаться, схватил меня за воротник и побежал. Мне оставалось только быстро передвигать ноги и стараться не запнуться. Задохнуться не хотелось.

В результате меня быстренько доставили по назначению, а я так ничего и не смог рассмотреть.

Зато будучи брошенным моим провожатым на траву, спокойно уселся и разглядел, куда это меня завел нетерпеливый четырехногий. Оказался я в жилище, вроде загона – плетеные стены, отсутствующий потолок, земляной пол, покрытый густой травой, и тут и там валяющиеся шкуры. На одной из шкур величественно развалился седой лошак. На другой, скромненько подогнув ножки, сидела молоденькая лошачка. Мой провожатый сразу же вышел. И я неторопливо рассматривал двух оставшихся кентавров. Старый излучал ауру власти. И заговорить с ним, пока не дадут разрешения, я не осмеливался. Молодая – производила впечатление школьницы, которой поручили ответственное задание, и от того она пытается изображать из себя взрослую даму при делах, но у нее не слишком хорошо получается. Любопытство так и плещется в глазах.

Грудки хороши, – мысленно обратился я к Ое, – а вымя лошадиное у них тоже есть?

‘Ты думать-то когда будешь? У них же дети с обычной человеческой верхней половиной рождаются. Зачем им вымя? Двух молочных желез вполне достаточно.’

– А вот я где-то читал гипотезу, что если на планете существуют организмы с 4 конечностями, то это заложено в генофонде, и все организмы должны иметь кратное 4 число конечностей. А у ваших лошаков их 6.

‘Как и у крыланов. А у морен – 3, или 2, смотря как считать. Вот только эти расы – как и Дети Ночи – сотворенные. И на них законы природы распространяются частично.’

В смысле сотворенные?

‘В смысле, что в древности было популярно у архимастеров вероятности доказывать свою силу, создавая новую жизнеспособную расу. Пока драконы не вмешались и не ввели закон – сначала создай свой мир, а потом уж там и создавай новые расы, а в этом мире создание новых рас запрещено. Но уже созданные расы уничтожать не стали. Вот и живут среди нас лошаки, крыланы, морены, кровопийцы. В лесах можно найти еще отдельных представителей других, уже почти полностью вымерших сотворенных рас.’

Это каких же? – мне стало любопытно, Аэлита тоже упоминала про созданные феномены, не поддающиеся классификации, но конкретных примеров не приводила.

‘Да какая разница, все равно уже не увидишь...’

Да ты оптимист, – я вздохнул и посмотрел на хозяев дома. На мой взгляд, молчание уже затягивалось слишком сильно. Но начинать разговор самому не казалось мне правильным решением. И, похоже, тут я угадал. По крайней мере, выражение лица старого лошака стало более благосклонным. Он произнес какую-то короткую рубленую фразу. Молодица встрепенулась и перевела:

– Старейшина интересуется, что привело чужака в Степь.

Ну и что тут ответить? Ладно, сократим несколько несущественных членов уравнения.

– Сбой в вероятностном портале.

Толмачка что-то прощебетала. Выражение лица старейшины никак не изменилось, но девушка вскочила на ноги и резво подбежала к выходу. Там она перекинулась парой фраз с невидимым с моего места лошаком, возможно, моим проводником. Простучали копыта. Видимо, его куда-то далеко послали. Девчушка вернулась на свое место и снова чинно уселась, сложив руки на коленях. Прямо пай-девочка. Опять повисла тишина. Я решил не торопить события и дать возможность хозяевам разыграть эту партию в том темпе, который им нравится. Хотя, если бы кто предложил мне чаю, я бы не отказался.

‘Прежде чем предлагать что-то из еды или питья, они должны убедиться, что ты не враг племени.’

Что-то это мне напоминает, – мысленно ответил я. – И как они будут выяснять, что я не враг?

‘А я знаю? Если помнишь, в списке моих побед лошачки не значится.’

Это упущение с твоей стороны.

‘Кто ж знал, что тебя в Степь понесет? Я-то к визиту в Горы готовился.’

И хорошо подготовился.

‘Оооо! Просто слов нет!.. Тихо, это, похоже, шаман идет, при нем лучше нам не болтать.’

Что, услышит?

Но Ое не ответил, и я все же решил последовать его совету и заткнуться. И посмотрел на входящего шамана. Я подсознательно ожидал этакого кентавра индейской внешности... В годах, морщинах и косичках. А в помещение вошел могучий лошак, выше всех ранее виденных мною его сородичей на голову. А от плеча до плеча – можно двух меня поставить, что прежних, что нынешних. Такой бы мог Геракла^[8] тренировать, и неизвестно, кто бы из них чаще выходил победителем в тренировочных поединках. Он потрепал по головке толмачку, перекинулся парой взглядов со старейшиной и подошел ко мне. Пришлось подняться на ноги. Но даже когда я встал, мой взгляд упирался в шашечки мощного пресса. Лошак усмехнулся и опустился на колени. В результате наши головы оказались на одном уровне. И я буквально упал внутрь его взгляда.

Сколько времени прошло, я не имел ни малейшего понятия. Вот такой я ненаблюдательный. Другой бы заметил положение тени, и все бы сразу понял, а я стоял как болван и хлопал глазами.

‘Почему как?’ – не мог не добавить свои две копейки Ое. И с чего он решил снять наложенный им же самим мораторий на разговоры?

Шаман уже поднялся на ноги и негромко переговаривался со старейшиной. Девчушка навострила ушки, но ей было слышно не лучше меня. А я не мог разобрать ни слова.

Затем гигант вернулся ко мне, положил руку на плечо, можно даже сказать на плечи, настолько широкой была его ладонь, молча кивнул на выход и повел меня с собой.

И что бы это значило? – поинтересовался я у Ое.

‘Если поживем, то увидим,’ – не преминула приободрить меня моя оптимистично настроенная шизофрения.

Увидеть мне ничего не дали. Этот тренер Геракла шел, не торопясь и так и не убрав руку с плеча, а мне приходилось нестись рядом на всех парах и внимательно смотреть под ноги, чтобы не свалиться. Я вспомнил подходящий случаю анекдот и рассказал Ое. Правда объяснить, кто такие Штирлиц и Мюллер, и что это значит, ехать со скоростью 60 км/ч и как кто-то может идти рядом и не торопиться, я уже не успел.^[9]

Мы добрались до жилища шамана, по крайней мере, мне так показалось – зашел он сюда, как к себе домой, и тут же начал отдавать распоряжения какому-то подростку. Тот почему-то зло глянул в мою сторону и явно нехотя двинулся к выходу. Легкий подзатыльник от шамана заставил его пробежать по инерции метра два, а затем уже более шустро отправиться выполнять порученное задание. Я прикинул, что если бы таким подзатыльником гигант наградил меня, вряд ли бы дело обошлось только легким сотрясением мозга. А парнишка ничего, только головой потряс, да затылок на бегу обеими руками растирать принялся.

Гигант указал мне на одну шкуру, сам улегся на другую. Между нами находилось что-то вроде стола, сантиметров двадцати высотой, накрытого выделанной кожей.

Я попытался усесться на колени по-японски. Такая поза явно была непривычна Ое. Тогда я опробовал позу по-турецки. Мне снова не понравилось. Ое ничего порекомендовать не мог, не приходилось ему сидеть за такими низкими оттоманками. Так что я подвинул слегка свернутую тючком шкуру и, используя ее вместо диванной подушки, улегся вдоль стола, опираясь на тючок локтем. Голову уложил на кулак. Не слишком удобно, но терпимо. Кентавр спокойно наблюдал за моими пертурбациями, не выражая ни одобрения, ни осуждения.

Тут вернулся усланный ранее подросток. И не один. Еще одна девчушка помогла ему внести что-то вроде переносного столика, уставленного всякими плошками. Они все это быстро расставили на столе. После чего девчушка забросила поднос на лошадиную часть спины, и, придерживая его двумя руками, быстро умчалась. У людей так суставы точно гнуться не могут. Мне стало больно просто глядеть на то, как она выгнулась. А пареньку наоборот. Не мог от нее глаз оторвать, пока не скрылась за углом. Потом повернулся к нам, заметил, что и я и гигант наблюдаем за ним, покраснел и попытался усесться с нами за стол. Уж не знаю, как хозяин дома передал ему свое распоряжение – я ничего не заметил, ни движения бровей, ни руками он не махал. Может у них какой тайный хвостовой язык? Хвост хозяина мне видно не было. Но только паренек друг резво передумал присоединяться к трапезе. Умотал в уголок, где зашуршал какими-то бумагами.

Хозяин дома обратил свое внимание на меня. И широким жестом предложил угощаться. Все так же молча.

Почему он молчит? – мысленно вопросил я у Ое.

‘Он шаман, ему попусту говорить не положено,’ – снова мысленное пожатие плечами. Я так и не смог разобраться, как это возможно передать без слов.

И что мне делать?

‘Ты кушай, кушай. Когда они захотят, чтобы ты заговорил, ты поймешь.’

Я рассудил, что отравлять меня смысла нет. То есть не вижу я никакого смысла отравлять того, кого поймали ранее, связали, развязали. Убить можно и попроще. А если бы какие-то опасные обычаи тут и существовали, то Ое бы меня предупредил. Он вроде столь же заинтересован в нашем совместном выживании, как и я. А то и более.

А коли существует нечто, что ему неизвестно, так мне и подавно догадаться не с руки.

Так что я стал разглядывать накрытый стол.

Порекомендуешь чего?

‘Я со степной кухней не знаком, так что особо не налегай, а пробуй всего понемногу. По ходу дела разберемся.’

Чем я и занялся. Кентавр присоединился сразу же. Причем если я брал какое-то блюдо, он тут же накладывал себе из той же миски, и принимался за еду раньше, чем я успевал донести это до рта.

Не могу сказать, чтоб местная кухня мне понравилась. Часть блюд была совершенно безвкусная. Словно мел жуешь. А остальные – настолько острые, что хоть в огнедышащие драконы подавайся. Хорошо хоть я пробовал каждого не больше чайной ложки для начала. Так что, рассортировав всю еду на два вида, стал смешивать первые со вторыми добиваясь нормальной концентрации приправ. В результате первые обрели хоть какой-то вкус, а вторые стало можно поглощать без нанесения непоправимого вреда пищеварительному тракту. Лошак смешивать ничего не стал, но я заметил, что, отправившись в свободное плаванье, он предпочитал просто чередовать острое с пресным. Мне стало интересно, такой обычай в еде объясняется особенностями вкусоощущающей системы или обычаями среды, в которой лошак рос. Но задавать свой вопрос вслух не стал. Буду изображать из себя шамана, который без дела не говорит. Вдруг за умного сойду?

Когда мы доели, и шаман в очередной раз наполнил глиняные бокалы из кувшина какой-то терпкой жидкостью, которая на первых порах только и спасала меня от конфуза при поедании чересчур острых блюд, пришло время для разговора.

Читать дальше...

[1] Выражение, обозначающее некую идеальную концепцию, оторванную от реальной жизни.

[2] «Че́рез те́рнии к звёздам» – широкоформатный научно-фантастический двухсерийный фильм режиссёра Ричарда Викторова по сценарию Кира Булычёва.

[3] Имеется в виду персонаж мультфильма “Шрек-2”.Фото

[4] Учебное заведение, в котором учился или учится упоминаемый человек.

[5] В обезьяньем питомнике повесили связку бананов и рядом положили палку. Обезьяна прыгала, прыгала, а достать не может. Ей говорят: “А ты подумай.” Обезьяна подумала, взяла палку и сбила бананы. Для эксперимента привели военного. Он прыгал, прыгал, достать не может. Ему говорят: “А ты подумай.” Он в ответ: “А чего тут думать? – прыгать надо.”

[6] Роберт А.Хайнлайн. Не убоюсь я зла.

[7] Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

[8] Геракл - герой древнегреческих мифов. Сын Бога Зевса.

[9] Мюллер ехал в машине со скоростью 60 км/ч. А Штирлиц шел рядом и делал вид, что не торопится.