Аннотация: Расценки в борделе: секс - 100 евро; наблюдение за сексом - 200 евро; наблюдение за наблюдающим за сексом - 300 евро
Обзор обозревателей
(в обзоре участвуют конкурсные литературные тексты тех, кто написал обзоры).
Когда я пишу литературный текст - я нежный и покладистый, влюбленный в читателя автор. Когда я читаю литературу по собственному выбору - я гурман, смакующий ощущения. Когда я читаю тексты принудительно - я злобный критик, в минуту отчаяния готовый загрызть тех, кто подсунул мне полуфабрикат вместо готовой отбивной. Я ненавижу авторов, которые портят мой литературный вкус и мне хочется цинично надругаться над теми, кто гнет планку качества вниз, просовывая свои недоделки в свет. Фантазия рисует ужасные картины мести, по сравнению с которыми нуарные жестокости - как Курочка ряба на фоне "Сказочки номер 6".
Я раскладываю самые лучшие инструменты на своем столе и начинаю вскрытие.
Касаткин Георгий Станиславович: Формула. Я начал понимать этот текст только со слов: "Пьяный клерк из Конторы однажды сделал тривиальное предположение насчёт их сексуальных предпочтений. Они смеялись над шуткой, все втроём. А потом клерк куда-то пропал. Девушка у них всё-таки была: одна, общая. Но каждый раз новая и недолго".
А вот кто кого за что убивал - я так и не понял. Потому что натыкаясь на штамп типа "Русская рулетка", "полковник Кольт" мозг наглухо отключается от текста. Не люблю, когда рассказчик держит слушателя за идиота и рукой начинаю искать рукоятку Глока.
Лобода Адриан: Снафф. Говорил мне один крутой боливиец: "имей в виду, что большинство людей читают медленно". А есть люди, которые читают быстро. И вот этот текст явно не для таких.
Ну и по мелочи: стилевой разнобой, смешение времен, философские отступления. Вот временная стенограмма сюжета: прошедшее- настоящее- философия-прошедшее. Потом много прошедшего, потом давно прошедшее, и прошедшее до конца текста. Правится это легко. Но в виде как оно есть сейчас - мне читать тяжело.
Лена: Ненормальная. Слабое начало, слабые диалоги. Занятный сюжет, хорошее развитие, нормальная концовка. Научится делать начало - сможет клепать коммерческие тексты.
Пепеляев Юрий Васильевич: Неудачный эксперимент. Про клонирование сексапильных дам. Зачем-то убили профессора и пациентку заодно. А ведь такие маньячные закоулки могли бы быть... Тем более, что инструментарий автора сделать это вполне позволяет. А в нынешнем виде - ни нашим, ни вашим.
Олшеври Потомок Барона: В сети. Формальных претензий нет. Сделано хорошо. Есть претензия иного порядка: когда сетевой дрочер, рассказывает о том, какой он крутой маньяк - не верится.
Как будто слюнотечение выдают за истечения крови. Думаю, что автору по силам понять это отличие и самому. Да, это будет работа, а не халява. А пока - халява. Будешь гнать такую халяву, Потомок, дальше - разучишься писать.
Нилак Ник: Куклы Корнелии. Мой инертный мозг отказывается принимать андроидов с именами Артемон, Мальвина и Пьеро. Но кинематографично. В кино я бы понял этот сюжет. А в тексте - не понимаю. Не понял даже концовку, и мне так и осталось непонятным, нахрена замочили столько всех разных. Как ни странно, но пару раз встретились кривые фразы, типа: "Но мой агент, бухая сволочь, но агент, объяснил, что так мощнее, публике нравится". И это... Мне кажется. что квалификация автора позволила бы сделать разный язык для каждого из персонажей, от лица которых идет текст. А он, язык, везде одинаковый, поэтому есть ощущение, что на самом деле говорят не персонажи, а некий кукловод.
Евдокимова Юлия: Страшная сказка. Три девицы под окном. Это не литература. Извените, Юля. Это моя месть Вам за мои напрасные попытки в этом тексте литературу найти.
Львова Лариса Анатольевна: Жертва грозы. Я сначала пропустил этот текст мимо ушей и для памяти поставил в синодик какую-то низкую оценочку. Видимо, меня выбило и погрузило в транс вялое начало: "Полыхнула молния, мир за окном на секунду стал бестеневым и страшным. В сумрачном небе, обложенным скарлатинным налётом туч, ненадолго воцарилось молчание. Канонада грома расколола настороженную тишину". Лариса Анатольевна! Собрать столько штампов в паре предложений и по сути ничего не сказать - это надо суметь. Потом про попытку изнасилования, которое дальше по тексту не имеет последствий и отсылок к нему, хотя б и неявных. Работать надо! Умеете же! Ваша миниатюра "Соседка" безупречна. Ее хочется показывать мужикам, которые не понимают, почему жене с ними скучно.
Морская Марина: Мечты могут сбываться. Я не понимаю, почему женщины, описывая женщин мечты, делают это так пошло: "Она стояла у окна в красном облегающем платье, чуть приоткрыв бархатную штору. Слишком шикарная девушка...". И это в первом абзаце! Если бы я прочел это в книге, то потом из этой книги я бы сделал мишень в тире и превратил бы ее в пыль разрывными пулями. Мы, эстеты, цепенеем, когда читаем фразу: "Нас ждал президентский люкс самого дорогого отеля столицы. Они швырнули меня на кровать, застеленную черными шелковыми простынями". Девочки, если Вы не были хотя бы в сьюте для новобрачных, то зачем вы приплетаете президентский номер? Человек, который снимает президентский номер, никогда не обратит внимание на то, какие там простыни. А тот, кто оказался в таком номере случайно, как герой, расскажет об этом не так. Например, в первую очередь он увидит не простыни, а отдельный лифт. Мне обидно, что человек с Вашим вкусом, сам лепит в текстах такие перлы.
В комментах хотел бы увидеть Ваши догадки по поводу того, какое наказание какому автору, мерещилось в моем сознании.