Игорный дом. Толпа богатых
Бросает фишечки на кон,
Идёт по залу наша Злата,
Неся грудастый силикон.
И завсегдатаи лениво
Глаза вздымают от сукна,
Глядят на Злату похотливо,
Но мимо проплывёт она.

Её уж ждет Петро Негода
По кличке, кажется, Бизон,
Одна судимость, два привода,
Авторитет к тому же он.
А с криминалом он простился
Лет пять уже тому назад,
Всерьез в коммерцию пустился,
Гермесу присягнуть был рад.

Конечно, это все для прессы
И для милиции родной,
Но сам подпольны интересы
Не растеряет наш герой.
Бывает, на секретну стрелку
Везёт Бизона лимузин,
А поутру уж куплен мелкий
Иль, скажем, крупный магазин.

Или состав бесхозной меди,
Приватизировав шутя,
В Европу отправляет Петя,
Деньгами мастерски крутя.
Но хватит слов. Мы не о деле,
А об элитном казино.
Бизон усердно фишки делит
И ставит бодро, пьёт вино.

Вот видит он подругу Злату,
Она идёт к его столу
В элитном платье (брал по блату)
С огромным бантиком в тылу.
Она прекрасна, как скульптура,
Он скалит зубы, как упырь,
Как вдруг её отвлек, в натуре,
Какой-то посторонний хмырь.

И этот, в общем-то, покойник
Посмел её остановить,
Ей предложить коктейль-трёхслойник
И даже с ней заговорить?!
Бизон бросает стол и ставки,
Звериный рык слетает с губ,
И подлетев к тому малявке,
Он воет: "Всё, козёл, ты труп!"

Но тот Бизона не боится,
А может быть, скрывает шок:
"Тебе придётся извиниться.
Я из налоговой, дружок!" —
"Да будь ты хоть мешок с картошкой,
Я здесь тебя и замочу!" —
И он добавил слов немножко.
Каких? Я лучше промолчу.

И оба шасть к себе в подмышки
И хвать оружие! Палят!
И замелькали быстро вспышки,
И звуки выстрелов гремят!..
Когда народ пугливо вылез
Из-под столов, из-за углов,
Посланцы Смерти уже скрылись,
Собрав заблудших душ улов.

Бизон сидел, держась за брюхо,
Тараща очи мертвеца,
Хлестала на пол кровь из уха,
Облив к тому же часть лица.
Его обидчик — пленник скуки —
Кончины вряд ли избежал
И, распахнув под люстрой руки,
В салате "оливье" лежал.

А между ними словно вата
Мягка, стерильна и бела
Ничком лежала наша Злата.
Она застрелена была.
Еще был ранен чин в погонах,
Ему попали в низ спины.
Он притаился в макаронах,
Кляня все ужасы войны.

К тому ж задели тещу мэра,
Банкира, трех его подруг,
Одной торговки кавалера
И пару чьих-то бедных слуг.
Недолго судьи разбирались,
Недолго следствие велось:
Кто виноват, те доигрались,
А остальных лечить пришлось.

Вот так в России и ведётся:
Кто оскорблен, тот, не простив,
Сам умирая, разберётся,
С собой невинных прихватив.
К тому же, знаете, неплохо,
Что в этот вечер роковой
Никто из нас играть не мог там,
Зато здоровый и живой.