Водолей - большое и сложное созвездие. Состоит только из звезд 3-й, 4-й, 5-й
величин. Почти целиком лежит в южном полушарии. В нем расположена красивая
планетарная туманность.
В зодиакальном созвездии иероглифически показано, что Рыба, начавшая путь
своего развития, подвергается различным испытаниям и страданиям.
Это изображено в виде огненных струй, льющихся на нее из двух сосудов,
символика которых - испытание и ободрение.
Намедни приснился мне такой сон:
Какой-то малец, ростом с новорожденного, но уверенно шагающий своими
пухлыми босыми ножками по свежевыпавшему снежку.
- И куда только родители смотрят, - подумалось мне.
А этот малыш смело прошагал к проруби и бултыхнулся в нее.
- Ну, конечно, нынче Крещение, - сделал я мудрый вывод, - самое время
искупаться в ледяной купели. У нас ведь не только жириновские это любят.
На Руси издревле обычай такой был: после парной бани - в снег или в прорубь,
и телу приятно, и для здоровья полезно. Это только нехристи-татары
никогда в жизни не мылись, боялись счастье свое смыть. У каждого народа -
свое счастье.
Тем временем малыш выбрался из проруби и спокойно отправился по своим делам
туда, откуда пришел.
А надо сказать, что в нынешнем году на Крещенье выдались такие лютые морозы,
которые раз в тридцать лет бывают: вот, например, в начале сороковых, в
середине семидесятых и вот теперь.
Еще Александр Леонидович Чижевский доказал, что такие погодные катаклизмы
напрямую зависят от солнечной активности. Есть 33-х летние циклы, есть
99-ти летние - те покруче. Так вот, в такие периоды происходят не только
атмосферные аномалии, но и войны, революции, землетрясения, эпидемии и
прочие пакости. Но будем надеяться, что Огненный Пеc не будет слишком
крутым.
Крещенский мороз - явление обычное, этим нас не удивишь. Да и библейское
крещение в Иордане - что за чудо? На днях вон Олег Лерман с полным
ведерком маслят с прогулки вернулся. В таком климате не грех и совершить
омовение в ближайшей речушке.
Это вам не метровый лед рубить, когда искры летят из-под топора.
Пока до воды дорубишься - вспотеешь, не смотря на мороз. Окунешься,
выскочишь, и - уже сухой, красный, как рак. Оботрешься кое-как полотенцем,
накинешь одежку, негнущимися пальцами натянешь ботинки и бегом до дому,
к большой кружке горячего чая. Лепота!
В эти крещенские дни мне вспомнилось мое крещение. А было это несколько
лет назад в здравом уме и в трезвой памяти. Тогда еще мне Софья, ясновидящая
наша поведала:
- Чтобы обрести Ангела Хранителя, нужно креститься.
В ту пору я еще не знал всех этих тонкостей, откуда всякие ангелы берутся,
но, как показали дальнейшие события, она была права.
Как-то майским днем я отправился в ничем не приметную Вознесенскую церковь.
(Это совсем недалеко от Золотых Ворот, всего полверсты вниз к Клязьме).
В небольших церквях меньше суеты и не бывает очередей.
Зашел в храм и поинтересовался у бабушки, продававшей свечки, каким образом
можно здесь совершить обряд крещения.
- Приходи, милок, завтра перед вечерней, часам к пяти. Только с утра
попоститься нужно. Выучи назубок Символ Веры, 'Отче Наш'. С собой возьми
белую маечку, полотенце, крестик и свечи можно здесь приобрести. Подойдешь
к батюшке, он тебя и покрестит.
-А сколько заплатить нужно? - уточнил я.
- Потом отблагодаришь батюшку, сколько не жалко.
На следующий день, а было это 6 мая, в день Святого Георгия, я вновь пришел
в храм. Почему в этот день? Очень нужен был мне Ангел Хранитель, тянуть
было нельзя.
Я подошел к батюшке и сообщил ему о своем намерении.
- Обожди маленько, - молвил он, - скоро начнем.
Вскоре он пригласил меня в уютный придел церкви, где горели свечи и все было
подготовлено для свершения таинства крещения.
Передо мной крещалась новорожденная Анна, счастливые родители вместе с
крестными отцом и матерью выносили ее из крещальни.
Поскольку я уже достиг возраста, когда мог полностью отвечать за свои
поступки, крестных у меня не было.
В честь тогдашнего праздника я был наречен Георгием. Священник накрыл
меня епитрахилью, и мне пришлось каяться во всех своих грехах - вольных
или невольных. Точнее, он перечислял все грехи - мыслимые или немыслимые,
а я только повторял: 'Прости меня, Господи!' Отрекся от Лукавого.
Разувшись, и закатав брюки по колено, я встал в тазик, а батюшка окропил
меня святой водой, постоянно произнося слова молитвы, затем, взяв кисточку,
священным елеем нанес крестообразные знаки на чело, веки, уши нос,
на суставы рук и ног:
- Печать дара Духа святаго!
Взял ножницы и символически сделал крестообразное пострижение.
Потом было причащение плоти и крови тела Господня.
Таким образом, в этот момент в христианском мире стало на одну душу больше.
... Вот такие мемуары вспомнились мне в эти крещенские дни. Кристолиб не
появлялся, видимо, отдыхал от трудов своих. Поэтому, не смотря на нынешний
знак Зодиака, не буду лить воду:
"Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается
при множестве слов... Ибо во множестве сновидений, как и во множестве слов,
- много суеты; но ты бойся Бога".
Экклезиаст 5:2,6
А между тем виртуальная жизнь тоже шла своим чередом.
Михаил Блехман, спасибо ему, подготовил в своем Интернет-альманахе "Порт-Фолио" первую порцию моих переводов.
На первый раз, чтобы не пугать читателей большими объемами, это были
мелкие стишки.
Для второй порции я предложил 'Сказание Старого Рыболова'.
- Когда же будут почитывать автора при жизни в своем отечестве? - обратился
я сам к себе со скромным риторическим вопросом.
- Очевидно, не скоро, - ответил мне внутренний голос:
"ибо не проворным достается успешный бег, не храбрым - победа, не мудрым
- хлеб, и не у разумных - богатство, и не искусным - благорасположение,
но время и случай для всех их". Экклезиаст 9:11
Суббота, 28 января 2006 г.
Вот и настает Год Огненной Собаки по китайскому календарю.
Прошедшая неделя была воистину баснословной.
Сергей Муратов выложил басню 'Мартышка и стихи'.
Это вдохновило меня на басню 'Мартышка и монитор'.
- Хорошая басня, - молвил он и организовал новый конкурс.
Видать у них в Австралии благодатная почва для всяческих конкурсов.
- Да и у тебя не плохая, - ответил я, - Мы - словно 'Кукушка Петух'!
- А слабо и про них конкурс сделать?
- Легко! - ответил я и выложил стих под таким же названием, а к
предыдущему конкурсу добавил басню 'Мартышка и банан'.
... Мне снился Лондон. Не Прага и не Будапешт, в которых мне удалось некогда
побывать, а именно Лондон. Так уж бывает в снах, раз сказано - Лондон,
значит - Лондон.
Делегация наша прибыла в какой-то кукольный театр, или что-то в этом роде.
- Грешно, находясь в Лондоне, тратить время на такие пустяки, - подумалось
мне, и я отправился на поиски выхода.
Когда я проходил мимо буфета, буфетчица, кивнув на стакан сока и подняв
указательный палец, спросила:
- One?
- No, - ответил я на чистом английском, с легким владимирским акцентом.
- Неужели я так похож на русского, который не может заказать себе стакан
сока, - возмущенно подумал я.
Размышляя подобным образом, я нашел 'EXIT' и вышел на какую-то Street.
Толпа же была безлика и густа, и тени бродили над Темзою, и дух увядающего
вечера витал над толпою. Я пошел по улице. Сплошные магазины, киоски,
супермаркеты.
- Как много здесь не нужных мне вещей, - подумалось мне.
- Не ехидничай над Сократом, - заметил мне внутренний голос.
Перед моим мысленным взором развернулся целый список первоочередных мест,
которые я должен обязательно нынче посетить:
1) Замок Тауэр,
2) Биг Бен,
3) Собор св. Павла,
4) Трафальгарская площадь,
5) Площадь Пиккадилли,
6) Риджент Стрит...
- Однако, на сегодня вполне достаточно, - прикинул я.
Желтый шестипенсовик солнца тем временем коснулся самого горизонта.
Еще несколько минут и наступит темнота.
- Ну и что, - подумалось мне, - ночной Лондон тоже восхитителен!
... Щас! Сон прекратился.
- И к чему он мне приснился, - размышлял я, - ведь не было у меня никаких
мыслей о Лондоне, и даже френдов там нет.
- Стоп! - вдруг осенило меня, - А ведь там живет Надя Хилтон, сильный
экстрасенс. Когда мы с Экспедицией проходили через Англию, я ее там заметил
и даже записал во френды. Только она не знает об этом счастье. А может быть
знает, у нее ведь паранормальные способности. Или, вероятно, Кристолиб
намекает, чтобы я нашел что-то в ее произведениях. Пока так размышлял, снова
впал в небытие...
Следующий сон был уже из другой оперы.
Приснилось мне, что звонят в дверь. Вошли трое в штатском.
- Ты, конечно, догадываешься, зачем мы пришли? - спросил Старшой.
- Не имею ни малейшего понятия, - ответил я.
- Ты собирался что-то напечатать, - пояснил он.
- Ах, так вы из издательства! - воскликнул я.
- Совсем нет, - молвил он, - как раз наоборот.
- Как это? - не понял я.
- Где ты хранишь рукописи? - не обратил он внимания на мое недоумение.
- А у меня нет рукописей, все хранится ТАМ! - я обратил свой взор вверх.
Он проследил за направлением моего взгляда и уточнил:
- Где?
- В Интернете.
- Так уж и все? - недоверчиво спросил он.
Двое других вели себя крайне бесцеремонно и обшаривали взорами все уголки
моего жилища.
- И где же ты создаешь свои 'творения'?
- Я посещаю компьютерный клуб.
- И что, там тебе деньги платят?
- С точностью до наоборот. В прошлом году я оставил там сумму, равную стоимости
ЖК монитора.
- И оно тебе надо? - спросил мой гость.
- Я так же иногда захожу в СИ на работе, когда бывает время.
- Так и запишем. И как там, поощряют твое 'писательство'?
- Опять же нет. Я захожу почти полулегально...
- И оно тебе надо? - вновь спросил мой гость.
Мне нечего было ответить.
- А есть ли хоть идиоты, читающие твои опусы?
- Так вы ведь прочитали, - парировал я.
- Значит - не густо, - сделал он вывод, - И для чего тогда пустая трата
времени и средств?
- Но мои произведения нужны прежде всего мне самому! - воскликнул я.
- Ты что, больной?
- Ну, зачем же сразу - больной? - обиделся я.
- Ладно, - сказал старшой, завершая наш диалог, - когда тебе на службу?
- После завтра, в понедельник.
- Так вот в 18.00 заглянешь к НАМ.
- А куда?
- 'К востоку, где Лыбедь река протекала', - процитировал он один из моих
стихов.
- Эта улица называется Усти на Лабе, - догадался я, - а дом?
Ответа не последовало. Сон прервался...
PS. Краткая историческая справка.
Улицу Усти на Лабе уместнее было бы назвать Устье на Лыбеди. Хотя с чешским
городом-побратимом нас связывают дружеские узы, однако название некогда
полноводной реки Лыбеди, вероятно было завезено сюда из Киева одним из
Владимиров - либо Мономахом, а, возможно и Красным Солнышком. Нынче и
тамошняя Лыбедь зачахла и взята в коллектор. Так проходит земная слава.
Эта река являлась границей древнего города, за которой в последующие века
заботливые государи организовали все самое необходимое для его растущих
потребностей: родильный дом, ликероводочный завод, психбольницу, тюрьму и
кладбище. Каждый из этих объектов - это своя печальная повесть. Упомяну
только, что Владимирский Централ, весьма посещаемое место, там организованы
экскурсии: много замечательных людей прошло через него - и ученый
энциклопедист Николай Александрович Морозов, знаменитая певица Лидия
Русланова, киноактриса Зоя Федорова, эх, мало ли замечательных людей
гнило в его застенках!
... В третий раз сомкнул я глаза.
- Давненько тебя не было, Кристолиб, - молвил я.
- Ты теперь и без меня хорошо ориентируешься во снах, - отвечал он.
- Однако возникают некоторые вопросы. Вот недавно попалась мне книга
академика Анатолия Фоменко, так вот он утверждает, что 'ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ
АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ XII ВЕКА - ЭТО ИИСУС ХРИСТОС ВО ВРЕМЯ ЕГО ПРЕБЫВАНИЯ
ВО ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ РУСИ XII ВЕКА, ГДЕ ОН ПРОВЕЛ БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ СВОЕЙ
ЖИЗНИ'.
- Знаешь, - отвечал Кристолиб, - жил в наше время в здешних местах Фомка
Юродивый. Однажды подходит он ко мне и говорит ни с того, ни с сего:
'Правду молвлю тебе, князь, ты - истинный Христос!'
Ну, что с него взять, с убогого. Грешно потешаться над юродивыми. А вдруг
их устами говорит сам Иисус, или бес искуситель?
- А вот твое княжение во Владимиро-Суздальской началось в 1158 году от
Рождества Христова. Ежели от сотворения мира, то:
1158 + 5508 = 6666
- Не напоминает ли это число Зверя из 'Откровения святого Иоанна Богослова'?
Бывали в ту пору какие-либо знамения?
- А то и верно: то недород, то мор, то сушь, то звезды вдруг средь бела дня
небо обсыпят... Последние времена, думали, настают. Осерчал, видно, на нас
Господь за грехи наши.
Смотрите книгу Дмитрия Емец 'Андрей Боголюбский'.
Но все обошлось. Да и не известно еще нам было тогда об этом 'Откровении'.
Народ делом занимался, а не сумасбродствами всякими...
Суббота, 4 февраля 2006 г.
Последний день января принес скорбное известие. Огненный Пес начал кусаться.
[Без комментариев]
Рекламная пауза.
Весьма удивил меня своей нежной лиричностью английский стих
'Lovely Night' Начальника Экспедиции - Ферра Гарри.
Пришлось перевести его на русский - народ должен знать своих поэтов, не все
же смогут оценить стих в оригинале. Затем захотелось мне перевести на
английский перевод Юли Куровой стихотворения известного украинского поэта
Тараса Федюка:
'Закончился крещенский день'
Но на этом я не смог остановиться и перевел еще один ностальгический Юлин
стих: 'Все безвозвратно'.
Видать, инерция движения была большая, и в завершение недели я выложил басню
'Пес и Кот'
- реальный случай из жизни.
Мой дневник никогда не претендовал на литературные изыски, и нельзя
считать его чем-то большим, нежели черновыми набросками, но знаки Зодиака
неумолимо движутся по своему извечному кругу и его объем неудержимо растет.
Давно уже появилась в начале его кнопочка программы 'Лингвоанализатор',
которая определяет стиль автора, т.е. похожесть его стиля на стили авторов,
произведения которых есть в базе.
- А не посмотреть ли, как выглядит мой опус с точки зрения этой
программы? - подумал я и нажал на кнопочку
'Лингвоанализатор'.
Изумлению моему не было предела. Его стиль был похож на творения
некого Вартанова С. Пришлось отправиться в библиотеку, но в ее каталоге
не было сведений об этом достославном писателе. Забравшись в Интернет,
я нашел-таки некоторые его произведения.
С замиранием сердца перевел я текстовый файл в обычный формат 'Word'а и
начал читать:
Степан Вартанов.
Белая дорога
'Дорога шла по живописному склону. Справа и слева
расстилался сплошной зеленый ковер, усеянный пятнами цветов...'
- Так вот он, неведомый автор, которому я ненароком подражаю! - воскликнул я,
- Ну, кто кому подражает - это еще вопрос.
Совсем я не перевариваю жанр фэнтэзи. Это удел тех, у кого нет собственных
жизненных впечатлений и чья буйная фантазия, вскормленная на книжках и
фильмах (порою, весьма увлекательных) пытается найти выход на электронных,
а если повезет, то и на бумажных страницах.
Конец рекламной паузы.
Прошлый сон про Лондон, действительно, был вещим.
Обратился я к статье Нади Хилтон 'Путь и учитель'. Как бы продолжая
прерванный разговор, она поясняла:
'Можно прочесть тысячи книг о любви, стать знатоком цитат (чужих мнений),
но чтобы иметь право высказать своё, необходим собственный опыт. Один
говорит - это боль, другой - радость, один - тоска, другой - сладостная
истома, страдание или экстаз блаженства. Кто же прав? Нет настоящих
учителей? Где истина? Где источник? А он в познании!!! Начнёшь любить и
поймёшь, что нет противоречий в природе. Чем глубже чувство, тем
разнообразнее палитра красок'.
В ее статьях я обнаружил еще множество полезных мыслей и суждений,
но время поджимало, и я молвил:
- Извини, Надежда, я улетаю, но обещаю еще вернуться. Кристолиб, чай,
там меня давно заждался...
...Встреча с Кристолибом состоялась в белокаменных палатах, очевидно,
Боголюбовского замка.
- А скажи, Кристолиб, почему ты покинул Киевские земли? - задал я давно
интересовавший меня вопрос.
- Не люб мне был Киев. Суетно было там, лживо. Устами одно говорили,
сердцами же иного желали. Да и отец мой, князь Юрий Владимирович
Долгорукий погиб там после очередной пирушки...
- Видать, попировать-то он был не дурак, то по пьянке Москву основал,
то Киевский престол занял, - подумалось мне.
- Как сейчас помню, - продолжал Кристолиб, - в лето 6665 в конце мая
примчался ко мне гонец из Киева. Принял я его в своих покоях. Поведал
он, что отец был на пиру у осмянника Петрилы. В тот же день, ближе к
ночи, вельми расхворался и, проболев пять дней, преставился месяца
мая 15 в среду на ночь.
- Неужто отравили его?
- На все воля божья. Наутро его похоронили в монастыре святого Спаса.
И много зла сотворилось в тот день. Разграбили двор его Красный и
другой двор его за Днепром, который он сам называл Раем. И Васильков
двор, брата моего, разграбили в городе и избивали суздальцев по городам
и селам и добро их грабили...
- Не хотел я жить, - молвил Кристолиб, прервав горестные воспоминания, - как
жили князья южные, как живал и отец мой, окруженный пополам друзьями и
врагами тайными. Перегрызлись все из-за великокняжеского престола...
А ведь я с детства воспитывался дядькой моим Юрием Шимоновичем в
суздальских землях, здесь я решил и новую столицу заложить...
- А почему же не в Москве?
- Еще отец мой не ладил с Кучкой, тамошним боярином. Хотя жена моя, Улита,
и была из их рода у меня тоже не было к Кучковичам особой любви. К тому
же в ту пору это была лишь небольшая деревушка в несколько срубов.
Здесь же я построил множество белокаменных храмов, окружил их
неприступными стенами, множество народа стекалось в этот некогда
безлюдный лесной край.
- А зачем ты брата своего Всеволода в ссылку отправил?
- Какая же это ссылка? К родному дяде Мануилу, императору византийскому.
Пусть, думаю, уму-разуму научится, да и от всяких соблазнов к
междоусобицам подальше...
- Видать полюбился тебе здешний край?
- Эх, Иван, знал бы ты, какая была здесь охота и рыбалка!
Бывало, отправишься со всей дружиной и семьей на охоту в Георгиевский
лес, это недалеко от озера Пловучего, там еще отец любил охотиться, да
не на день, не на два, а на целый месяц!
Буйволы, кабаны, медведи - каждый день добыча, а к вечеру обильный пир.
Лепота!
- Вот именно, была, - заметил я, - нынче осетров да стерлядок в наших
речках не выловишь, а иное зверье осталось только в сказках! Лишь
древние храмы напоминают о былом величии. Но и здесь все смешалось,
появились новые веяния и учения...
- Если ты рождён в Христианстве - это твой Путь Восхождения.
- Где-то я это уже слышал, - подумалось мне.
С этой мыслью я и проснулся.
Суббота, 11 февраля 2006 г.
С утра полная луна сияющим пятаком светит в окно. Морозы пошли на убыль.
Скоро Сретение - цыган шубу продает. Не за горами весна.
Дорога шла по заснеженному склону. Справа и слева расстилался сплошной белый
ковер, усыпанный искристым снегом...
- Здрав будь, Иван! - услышал я голос Кристолиба.
- И тебе привет, Кристолиб. Где это мы?
- А тут, недалече. Только что из Суздаля вышли, в поход на строптивый
Новгород идем с моею дружиной, а три полка во главе с моим сыном Мстиславом
и воеводой Борисом Жидиславичем и с одиннадцатью князьями отправил я Киев
осаждать.
Я оглянулся, позади нас под княжескими стягами гарцевали дружинники в
золоченых доспехах, за которыми темной лентой следовали конные отряды, а
далее пешие воины с красными щитами, ощетинившиеся длинными копьями...
- "И если бы брат не ходил бы на брата,
Совсем по-другому пошли бы дела,
И Русь одолела бы всех супостатов,
По новому руслу бы жизнь потекла", - процитировал я сам себя.
- Это ты хорошо сказал. Ладно, - молвил Кристолиб, - но иначе нельзя.
Разбросала жизнь братьев моих по всей большой Земле. Не понимают они,
что только в единстве сила. Каждый хочет быть если не великим князем,
то уж независимым и урвать себе кусок побольше.
- А как твои сыновья?
- Далеко разлетелись соколы. Георгий женился на грузинской царевне Тамаре,
которая унаследовала впоследствии престол своего родителя царя Георгия III.
- Отчего же так далеко?
- Видишь ли, обычай такой, для укрепления дружественных уз женить сыновей
своих и выдавать замуж дочерей своих за отпрысков великих правителей,
нередко даже бывших врагов. Так и Владимир Мономах переженил сыновей своих
на половецких царевнах.
- Чтож, вполне по христиански: возлюби врагов своих...
...Но тут сон прервался. В полузабытьи вокруг меня вращались какие-то файлы,
которые я резал, кромсал и склеивал...
Суббота, 18 февраля 2006 г.
Рекламная пауза.
Последний сон, как всегда, был вещим. Очевидно, я подсознательно
воспринял послание Викинга, которое прочел только в понедельник:
"Ваня, может стоило бы раздлить дневник на несколько файлов - хотя бы
по знакам зодиака. А то текст пополняется по чуть-чуть, а файл скоро
станет тяжеловесным. Да еще и если картинки включены, то совсем неудобно".
А может быть просто давно назрела такая необходимость. И я взялся за дело.
Передо мной на рабочем столе Windows вращались обрывки Дневника, которые
я резал, кромсал и склеивал...
В итоге от основного файла осталось только оглавление. Все сны были
разбросаны по знакам Зодиака: Дева Весы СкорпионСтрелецКозерогВодолей
И посмотрел я на творение рук своих, и осознал, что это хорошо весьма.
Как на рыбалке, бросишь в реку большой кусман хлеба - никакого эффекта,
раскрошишь помельче, и тут сразу же на поверхности появляются кружки и
кружочки, видать, по зубам пришлось.
Конец рекламной паузы.
В среду был один из великих праздников. Праздник Сретения имеет один день
предпразднства 1 (14) февраля - и семь дней попразднства. Отдание - 9 (22)
февраля.
С этим праздником на Руси было связанно много народных примет. Например,
говорили так: "На Сретень зима весну встречает, заморозить красную хочет,
а сама, лиходейка, от своего хотения только потеет", "Сретение - зима с
весной встретились", "На Сретение кафтан с шубой встретился", "На Сретение
цыган шубу продает", "В этот день зима борется с летом: кому идти вперед,
кому назад", "Сретенские оттепели. Солнце на лето, зима на мороз. Покров -
не лето, а Сретенье - не зима".
Тем не менее, сон мой снова был летним. А так приятно среди зимы
побывать хоть на краткий миг в летнем благолепии.
... Я обнаружил себя возле знакомой избы. Онисим как раз строгал какую-то
доску во дворе.
- Здорово, Онисим, - молвил я.
- Ах, это ты, Иван, здравствуй, здравствуй! Спасибо, что спас меня в ТОТ
день от лютой смерти.
- Это как же? - удивился я.
- Как только я понял, что ничем князю не смогу помочь, я побежал к отцу
Микуле и поведал ему обо всем. Тот отправился в стольный град Владимир за
княжеской дружиной. Ему там поначалу не поверили, а когда поверили, уже
поздно было. Я собрал всю семью, и на ладье переправился через Клязьму к
брату своему Василию. У него мы и пережили смуту. Вернулись домой, а здесь
все порушено, разграблено, подчистую все вынесли, все иконы, всю утварь,
даже ложки деревянные. Ну, слава богу, ноги-руки целы, еще сработаем.
А многих мастеровых побили до полусмерти, дома пожгли, изверги... И откуда
в людях столько злобы?
- И кто же у вас нынче князь?
- Знамо дело, Михалко Гюргич, брат Ондрея. Он, как пришел, велел всех
зачинщиков поймать. Отец Микула учинил им допрос с пристрастием. Все
выложили, как на духу. А было их два десятка. Улиту, коварную жену князя,
за ноги на воротах повесили и расстреляли из луков, а супостатам пятки
разрезали, насыпали мелко-рубленного конского волоса и погнали через весь
город к озеру Пловучему. Там их живыми засмолили в деревянные короба и
бросили в воду...
- И откуда в людях столько злобы? - подумалось мне.
- И поделом им, - продолжал Онисим, - Око за око, зуб за зуб.
Люди сказывают, что по ночам на том озере и нынче стоны слышатся, видно,
души страждущих грешников стенают.
- Ну, и как вам живется при новом князе?
- Так вот и живется. Хозяйство восстанавливаем. Сам-то Михалко в стольный
град уехал. А здесь все брошено. Дворы княжеские и церкви монахам отдали,
чтобы те грехи замаливали. Заказов мало. Вот только для монастыря несколько
икон сработал. Брат, вот, с хлебом-медом помогает.
- А нельзя ли его повидать?
- Рад буду познакомить тебя с ним. Он много о тебе спрашивал, интересовался
твоими пророчествами.
Мы отправились через луг, прошли по крутому валу мимо бывшего дворца
князя Андрея, спустились по песчаной тропинке к реке и сели в утлую
лодчонку. Я заметил, что Клязьма была раза в два полноводнее, чем нынче.
Темные волны плескались в борта, шустрые ласточки сновали над водой,
утреннее солнце слепило глаза. Когда мы высадились на противоположном берегу,
из прибрежных кустов с громким кряканьем вырвалась стайка уток.
Мы поднимались по пологому склону все выше и выше, прошли через березовую
рощу и оказались на цветущем лугу, на котором ровными рядками стояли круглые
ульи, крытые соломенными колпаками. На пригорке стояла деревянная церквушка
с крошечной луковичной головкой, тесовые чешуйки которой ослепительно
блестели на солнце. Рядом, меж двух огромных берез приютилась потемневшая
от времени скамья, от которой тропа сворачивала влево, где за молодыми
елочками виднелась небольшая избенка.
- А вот мы и пришли, - молвил Онисим.
Он окликнул Василия, который ковырялся в огороде.
- Здравствуй, Онисим. Как там Олена, дочь Ондреева?
- Спасибо, велела тебе кланяться. А я тебе гостя привел.
- Рад видеть тебя, странник, - ответил он, разгибаясь.
- А где же твой знаменитый вишневый сад? - спросил я.
- А вот он, недалече. Пойдемте, покажу.
За редкими сосенками среди темной зелени, россыпью рубинов алели спеющие
вишни.
- Не простая это вишня, - молвил Василий, - Я ее сюда из Вышгорода привез.
А уж крупна-то, сочна-то. Однако секрет надобно знать. Ежели только одну
ее посадить, не будет она такой сладкой. Я рядом обязательно сажаю сайку,
это вид такой, сама по себе кислая, а зато опылится с нее вишня, просто
чудо происходит. Ягоды ароматные, так и тают во рту.
- Что же, значит, ты хранишь этот секрет?- поинтересовался я.
- Зачем хранить? Многие местные у меня ее брали, да и из стольного града
Владимира приезжали. Разошлась она по всей земле владимирской. Да и яблони
у меня растут. Тоже особый сорт - онисовый. Жаль, пока еще не поспели яблочки,
а то бы угостил.
- Уж не в честь ли Онисима яблоки-то назвали?
- Точно, только не в честь брата моего, а деда нашего Онисима. Он кроме
всего прочего садовод был знатный.
- А чем ты, Василий, занимаешься?
- Вы там внизу проходили, видели мою пасеку. МедА князю поставляю, травы
различные целебные...
- Так это про тебя отец Микула рассказывал, - вспомнил я.
- Он часто ко мне раньше захаживал. Нынче закрылся в своей келье, житие
князя покойного описывает. Постарел он сильно. Я его еще с малых лет по
Вышгороду помню. Однако вы, чай, проголодались с дороги. Пожалуйте в дом,
угощу тем, что бог послал. Возвращались мы мимо цветущего поля.
- Это греческая крупа, - пояснил Василий, - из самой Византии привезена, - а
уж аромат-то какой, мед с нее зело душистый, темный, густой, как смола.
Мы прошли в избу. Всюду по стенам висели пучки сушеной полыни, крапивы,
зверобоя.
- Это что же, целебные травы, - спросил я.
- Нет, травы-то у меня на чердаке сушатся да в амбаре. А эти защищают от
нечистой силы.
- Не зря его у нас Василием Травником кличут, - усмехнулся Онисим, - каждую
травку знает, он с ними даже разговаривает.
- И что же, ты тут один бобылем живешь? - спросил я.
- Семью-то мою еще под Киевом половцы поганые увели, с тех пор так и живу.
- Так ведь ты молодой еще, и одному несподручно вести такое хозяйство.
- Эк, молодой, шестой десяток уж пошел. Да и привык я уже. А по хозяйству
мне племянники помогают, Онисимовы пострелята.
Я бросил взгляд на красный угол, где при скупом свете лампады проступал лик
Богородицы.
- Твоя работа? - в полголоса спросил я Онисима.
- Когда мы бежали в ту страшную ночь, я захватил с собой все лучшие иконы.
Вот эту я подарил брату. Но, самое чудное, Василий до сих пор поклоняется
древним богам: Перуну, Дажбогу и Стрибогу.
- Твоя Богородица вельми сходна с Оленой, - заметил я.
- Есть некоторое сходство: и глаза карие, и нос прямой, и черты нежные,
аки у ангелов...
- А вот и грибочки, - прервал нашу беседу Василий, - тушеные в сметане.
Боровички, вон из той березовой рощи. Князь Ондрей больше всего груздочки
любил, но нынче еще не настала для них пора. Бывало, проезжает он на охоту
мимо меня в Муромские леса, да и спросит:
- Ну, Василий, где же твои груздочки?
- И где же ты их собираешь, ежели не секрет?
- А тут, не далече, по речке Ущерке этих груздей видимо-невидимо, а уж
рыжиков-то, хоть возами вози. Любил Гюргич у меня заночевать. Мы тут с ним
и беседы разные вели...
- И о чем же ты мог вести беседы с великим князем? - спросил я.
- Да о всяком-разном, - молвил Василий, - любопытно было ему, какие знамения
небесные случаются порой, какие травы для чего полезны.
Однажды зуб у него разболелся - ну, просто спасу нет! Налил я ему чарку
медовую, на хмеле настоянную и молвил: "Заря-заряница, красная девица,
полуночница! В поле заяц, в море камень, на дне Лимарь. Покрой ты, зарница,
зубы скорбны своею фатою от проклятого Лимаря. Слово мое крепко!" И боль,
как рукой сняло.
- А вот угощайтесь, - потчевал нас Василий, - огурчики свежие, пупырчатые,
духмяные. А вот и осетр клязьминский копченый, стерлядка нерльская соленая.
Кушайте, гости любезные.
- Где же вы соль-то берете? - спросил я, вспомнив недавние события, когда
спекулянты взвинтили цену на соль до тридцати рублей за пачку.
- Купцы новгородские из поморских земель по всей Руси ей торгуют: от
Ильмень-озера до самого Киева. За пуд - десять кун.
- Не дешево, - прикинул я, - но все равно, по-божески.
- Вот, отведайте моего меду, - предложил Василий, протягивая корчагу.
Я неловко повернулся, и висевший на стене серп, сорвавшись, больно царапнул
меня по кисти.
- Не беда, - заметил Василий, - Шла корова через ров, шла, да стала, кровь
идти перестала.
И вот чудеса - кровь действительно перестала сочиться из раны.Мы отведали
медового зелья, сваренного Василием.
- Не хуже византийского, - молвил Онисим.
- Византийского я не пробовал, - заметил я, - но здорово зашибает.
- Ты еще не отведал его вишневой настойки.
- Да вы что, напоить меня собрались?
- А хоть бы и так! - весело подмигнул Онисим, подливая в мою чашу, - ты
никогда не приходишь просто так. После тебя всегда случаются всякие беды.
Лучше поведай нам, что нас ожидает?
- А что вам более интересно?
- Наш князь Михалко хорош, но долго ли он будет?
- Увы, скоро его не станет.
- А кто же будет после него?
- После него, как полагается, придет его брат Всеволод. У него будет четыре
дочери и восемь сыновей. За это он получит прозвище - Большое Гнездо.
Много бед будет, когда птенцы подрастут и начнут разлетаться из гнезда.
- Когда же на Руси будет жить хорошо? - воскликнул Онисим.
- Твой вопрос я считаю риторическим, - заметил я и проснулся.
