(обзор рассказов, вышедших в финал конкурса "Турнир авантюристов - 2014")
Лето - пора отдыха и отпусков, но только не для инженеров по специальным видам связи, графоманов и доморощенных критиков. А с учётом того, что я - в какой-то мере - и то, и другое, и третье, то легко сделать вывод - отдыхать придётся осенью, когда водка холоднее, женщины не настолько горячие, чтобы обжигать одним своим взглядом, да и начальство перестаёт бесится от избытка свободного времени, которое можно и нужно перераспределить в направлении нерадивых подчинённых - с целью обязать их закатывать солнце вручную в часы запрещённых нынче перекуров.
Итак, лето. Все три моих ипостаси, помянутые выше, визжат и требуют к себе внимания. И у каждой есть свой покровитель и спонсор-куратор. Инженера накручивает целый караван вышестоящего начальства, которое требует "усилить, углубить, сделать красиво, не посрамить, а не то!.." Графоманом помыкает Муза - нежная дева с мозолистыми лапами революционного матроса с крейсера "Неугомонный", заставляющая записывать сквозь сон "этих красивых выражений" впрок.
А на долю критика остаётся только лишь бедная родственница всех пороков - дурнушка Совесть. И ей-то меня не сломать, не уговорить, чтоб обзор произведений "финальной пульки" был написан с должным усердием, прилежанием, тщательностью и развёрнут "отсель и до самого синего моря". Где тонко, там и нанотехнологии... ну, в смысле - там Чубайс порылся, вы поняли, ага?
Так что, дорогие конкурсанты, исходя из всего вышесказанного, многого вам обещать не стану. На что хватит терпения и времени. Как говорится... не обессудьте, а то засужу. Доля! Чего-чего? Шутки, разумеется.
Начну с постмодернизма - мне свой ум, закипевший однажды стараниями Саши Соколова, не жалко ничуть. Попробую спуститься с отпущенным на волю подсознанием одного известного принца в подземелье Внутреннего мира, где даже Эдьсинор напоминает темницу имени герра Зигмунда Фрёйда.
"Когда-то белые, а теперь почерневшие от времени, потрескавшиеся фарфоровые лица, полупрозрачные силиконовые тела, сквозь которые видно их печальное прошлое, настоящее и будущее: покрывшиеся коррозией силовые элементы, дырявые трубопроводы, шестеренки сервоприводов, из последних сил вращающиеся в бурой жиже". Отчего-то пришёл в голову курьёзный отрывок из школьного сочинения по произведениям Максима Горького. "По берегу реки шeл Челкаш, и через рваные штаны было видно его пролетарское происхождение". Или ещё, тоже из сочинения по Горькому: "Одной ногой Сатин стоял в тёмном прошлом, другой - стремился в светлое будущее, а посередине было страшное настоящее".
Это не от неприятия текста такая ассоциация, не думайте... скорее - просто нервная реакция на начало чтения.
"Я двинулся им на встречу, на ходу вытаскивая оружие". В данном контексте "навстречу" будет логичнее написать слитно.
"Мародеры не стали дожидаться, пока я пересеку незримую границу между мирами, и устремились ко мне навстречу". А вот здесь всё верно - "навстречу". Но стоило ли повторяться - мол, все они шли друг другу навстречу? Я бы изменил формулировку.
"Должен заметить, что, несмотря на увечья, двигались они довольно шустро. Я выстрелил: у пупса между глаз появилось отверстие, не предусмотренное технической документацией, замигал таймер, отсчитывающий временную задержку, и пару секунд спустя фарфоровая голова взорвалась, как яйцо в микроволновке, обдав поспешавшего следом скелета белесой кашей из аккумуляторной кислоты, геля и физраствора. Механическая клешня щелкнула там, где только что была моя голова. А он быстрее, чем я думал! Ну, да ладно. Я стремительно перекатился у него между ног, на ходу переводя переключатель режимов огня в положение "плазма". Со спины ты выглядишь еще более ржавым, приятель. Развернуться он не успел: синий луч рассек его надвое".Очень и очень недурственная сцена футуристической схватки на полях постапокалиптических сражений. Немного напоминает стиль какого-нибудь Микки Спилейна в переводе Баканова. Да-да, я имею в виду череду романов о похождениях частного детектива Майка Хаммера. Но никаких прямых аналогий. А изобразить батальные сцены совершенно по-новому - дело настолько трудное, что просто никакого воображения не хватает.
"Я дважды свернул за угол, прошел по тропинке, петляющей между темных деревьев, пересек наискось внутренний двор и вошел под своды внутренней галереи, в промозглом полумраке которой жило маленькое, сердитое эхо, должно быть, обиженное на то, что было вынуждено делить его с дворцовыми привидениями, унаследованными и новоприобретенными". И вновь что-то неуловимо аллюзивное чудится мне в проходе героя. Неужели принц Корвин незабвенного Роджера Желязны.
"...и вот теперь еще завернутый в окровавленную портьеру старый дурак, убитый мною по ошибке, и не нашедший ничего лучшего, чем предстать в скорбном облаке эктоплазмы пред заплаканные очи своей дочери, тем самым окончательно сведя ее с ума". И да... таки да - из всего многообразия поливариантных преференций выкристаллизовался принц Датский. Собственною персоной. Наконец-то!
"Люди говорили,чтоэто был несчастный случай, но я знаю, ты знаешь, и все они тоже знают, чтоэтоя виноват в том, чтоты решила оборвать свою юную жизнь". Множественные повторы (а особенно - "что"-канье) делают предложение не совсем, мягко говоря, приятным для чтения. Кроме того, пропущена запятая в сложносочинённой конструкции.
"Жизнь в винительном падеже". Хм, винительный падеж не способствует выдавливанию раба по капле.
"Оглянувшись, я вижу, как за мной тянется шлейф преступления, словно след слизи, оставленный улиткой на могильной плите". По-моему, этот образ я уже встречал когда-то раньше. Не у Шекспира ли?
"Эсти ау не эсти? Транскрибировал с эсперанто, что бы не звучало слишком банально". В предлагаемом контексте "чтобы" следовало написать слитно.
"Той же ночью я составил этот вопрос, покрутил его в голове так и эдак и, убедившись в том, что он не имеет двусмысленных решений, задал его темноте за закрытыми глазами". Типичная логическая ошибка. На вопрос даются ответы, а не решения. Решения - итоги задач, проблем.
"Где я был, и что я там видел вам пока знать не положено, скажу только, что жизнь не подчиняется законам евклидовой геометрии (родился, живешь, умираешь)". И с какой стороны здесь Евклид, позвольте? Понимаю, что аналогия проведена для красного словца, но... Впрочем, в постмодернистких вещах ещё и не такое можно обнаружить. Сам вот недавно был замечен. Правда, там речь о стихах идёт...
координаты забытого счастья
от абсциссы пьянею слегка,
аппликатой скромно прикрывшись...
отгорает фонарный закат,
дожирая невкусные крыши...
предрассветная дымка сквозит
фимиамом распущенной тризны...
мой опять затянулся визит,
дорогая, седая Отчизна...
прихожу я к тебе, свысока
наблюдая за мраком и светом,
отгорает фонарный закат
к ноябрю уходящего лета!
вот и всё, вот и август забыт -
ненавязчиво малоподвижен -
как осколок коварной судьбы
дожирающий ржавчиной крыши...
от абсцесса зверею слегка
в парике из цветного Парижа...
где-то к дому летят облака,
опускаясь от холода ниже.
"Существование подобно круглоте Земли..." Не слишком мне нравится термин "круглота". Земля всё-таки имеет форму шарообразного чемодана, а не плоского, как мои шутки, блина.
"Но что если свести множество к единице? Может быть, вернувшись к источнику, из которого происходят все мыслимые множества, и мне удастся, и я смогу? Св. Коллатц** обрел искомое посредством умозаключений, я же пока не знал, что ждет меня впереди. Впрочем, неважно. Важно другое: на всем белом свете не было места темней, чем подземелья Эльсинора".
Живенькое начало сменилось некими спорными философскими рассуждениями, иногда замысловатыми, иногда тривиальными. Это заставляет читателя заскучать. Автору не удаётся до конца овладеть процессом развития сюжета по нарастающей. Текст определённо проседает. Жаль.
"У меня по спине побежали мурашки: захватывающая дух секунда, когда сердце вдруг пропускает удар, другой, но нет, снова стучит как ни в чем ни бывало". Как ни в чём не бывало!
"Страх - это хорошо, - говорил мне отец, - не нужно его бояться". Ага, отец... Тот самый, которого убил брат, чтобы завладеть Данией и Гертрудой. А двух баб Боливар не вынес... Снова пытался пошутить, извините.
"Вещи больше не скрывали своих намерений. Они все еще оставались на месте, но стоило оглянуться, как быстрые, хищные, принюхивающиеся тени вещей, сгорбившись, проворно отступали обратно во тьму. Они как будто медлили, словно не зная с чего начать, к какой части моего мозга прикоснуться в первую очередь, как более всего насладиться своей властью над моим сознанием, которое уже считали своим. Предметы двоились, троились, размноженные нетерпением, и складывались в комбинации, смысл которых не оставлял места для сомнений. Какое-то кресло со вспоротым животом, не в силах более сдерживаться, уже начало, было, превращаться во что-то кожаное, четвероногое, но я шикнул на эту пародию на оборотня, и оно сконфуженно поспешило вернуть себе привычную форму". Для какого-нибудь постмодернистского эссе с элементами философии очень и очень, но для авантюрно-приключенческого текста, извините, слишком тяжеловато. Авантюризм всё же предполагает побольше действия и поменьше умозрительных белок, растекающихся по древу воображения.
"Дверь за моей спиной захлопнулась с разочарованным ревом, дважды, трижды, несколько раз провернулся ключ в замке, и только сейчас меня нагнал топот моего разогнавшегося сердца". Очень хорошо, на мой взгляд.
"Налево или направо? Бросить, что ли, монетку? Орел приносит счастье по четным дням, решка - по нечетным". Розенкранц и Гильденстерн мертвы!Как же, как же, помню-помню!
Должен непременно выпасть "орёл". Ну вот, я же говорил, так и есть:
- Heads!
"Но что же там находится, на той стороне? Должно быть, что-то очень темное и очень страшное. Прибегнем к доказательствам, лежащим в области наивной математики: если даже такая малая темнота, как эта, так пугает нас, то что же ожидать от темного, еще темнее, самого темного олицетворения темноты, поджидающего нас по ту сторону бытия? Математические выкладки на счетах безумия. Размышления, от которых остается только горечь во рту, которую не в состоянии подсластить даже самая рафинированная философия". Представьте себе ситуацию: героя беспокоят какие-то непонятные явления, преследующие его ожившие вещи, привидения, призраки, сомнения и страхи. Он от всего этого убегает, сам не зная куда, и при этом ещё успевает строить в голове какие-то философские схемы и умозаключения. Это явно не мир приключений, а эстетика неких постмодернистских эссе, полных аллюзивных отсылов к мировой литературе и метафористики на любителя.
Прочитал весь текст и засомневался в собственном сомнении. Хм... а ведь здесь - в этом Внутреннем мире - всё умозрительно. Так почему бы и НЕ?
"Пока я лежал без сознания, ночь обыскала мои карманы, ощупала все ребра, все позвонки, заглянула в самые дальние чуланы моей души, обнюхала все помойки моего мозга, и теперь, казалось, пребывала в недоумении, что же делать дальше. Человеческий ум любой сосуд пытается наполнить привычным содержанием, но я был пуст: темнота уже взяла то немногое, что у меня было, и теперь растерянно перебирала обрывки воспоминаний, обезличенные признаки и утратившие значение слова, похожие на рассыпавшиеся кубики детской азбуки. Лишенные имен вещи зыбко проплывали мимо, как призраки покинутых командой кораблей, дрейфующих в темном море без руля и ветрил". Ну, право же, очень хорошо написано. Но! Идею произведения я, наверное, так-таки и не понял. А когда наслаждаешься авторской метафористикой, но не видишь, к чему она должна привести в конечном итоге, это несколько разочаровывает, увы.
"...пристальные пятна текли..." Пристальные пятна? Хм, а что это за пятна такие? Давайте определимся, что означает термин "пристально".
"Провела по рядам зрителей свой пристальный, но невнимательный, словно в себя углубленный взгляд". И.С.Тургенев
"Стал вникать в дело глубже и пристальнее (нареч.,сравн.)" И.А.Гончаров.
"Она села подле него, поглядела на него пристально (нареч.)". И.А. Гончаров.
Пристальное внимание.
Таким образом, о пристальности пятен можно говорить сколько угодно, но с точки зрения русского языка это будет выглядеть абсурдом.
"И в этот момент, когда мои глаза почти что свыклись с этой новой ослепительной темнотой, а последняя иллюзия - иллюзия собственной личности - уже стала подергиваться по краям блаженной рябью небытия..." Было темно, потом стало темнее, потом сделалось темнее тёмного. Следом пришла ужасающая темнота, а за ней - темнота, темнее которой нет ничего вообще, кроме, пожалуй, ослепительной темноты восприятия. Да-с... такие тёмные дела. Хотя вполне удачно описанные. Но к чему?
"...что мой милый критик был вынужден повысить голос.
- Все это выдумки, - сказал он, размачивая баранку в чае. - Весь ваш постмодернизм похож на отражение реальных вещей вот в этом самоваре: все расплывается, ничего не ясно... Почему бы вам не оставить бессмысленные фантазии и писать понятно и просто, например так, как вы это делаете сейчас? Кстати говоря, я так и не понял, что случилось с протагонистом. Он умер?
Я мог бы ответить моему критику, если бы действительно не выдумал и чаепитие, и грозу, и критика, и все остальное. Реализм и реальность не всегда являются синонимами, а посему оставим простое письмо простакам. Пусть нищие духом унаследуют царствие небесное, предоставив нам наслаждаться адскими муками вдохновения". Не успел я примерить на себя костюм того самого милого критика, уютно мурцующего размягчённые в чае баранки, как всё пропало. Почти так же, как у Даниила Хармса. Помните рассказ "О явлениях и существованиях 2"? Такое впечатление, что "казус Серпухова" не обошёл и этого автора стороной, жестоко пригвоздив и затем развеяв по ветру недотёпу-критика, которому подавай не умствований раздвоенной личности "принца Гамлета" из какой-нибудь провинциальной палаты... отнюдь не лордов, а самые настоящие приключения. А что тут удивительного? Статус конкурса обязывает.
Да, если кому-то незнаком упомянутый выше рассказ Ювачёва, то я возьмусь его напомнить, благо - он короткий.
"Вот бутылка с водкой, так называемый спиртуоз. А рядом вы видите Николая Ивановича Серпухова.
Вот из бутылки поднимаются спиртуозные пары. Посмотрите, как дышит носом Николай Иванович Серпухов. Поглядите, как он облизывается, и как он щурится. Видно, ему это очень приятно, и главным образом потому, что спиртуоз.
Но обратите внимание на то, что за спиной Николая Ивановича нет ничего. Не то, чтобы там не стоял шкап или комод, или вообще что-нибудь такое, - а совсем ничего нет, даже воздуха нет. Хотите верьте, хотите не верьте, но за спиной Николая Ивановича нет даже безвоздушного пространства, или, как говорится, мирового эфира. Откровенно говоря, ничего нет.
Этого, конечно, и вообразить себе невозможно.
Но на это нам плевать, нас интересует только спиртуоз и Николай Иванович Серпухов.
Вот Николай Иванович берет рукой бутылку со спиртуозом и подносит ее к своему носу. Николай Иванович нюхает и двигает ртом, как кролик.
Теперь пришло время сказать, что не только за спиной Николая Ивановича, но впереди, - так сказать, перед грудью, - и вообще кругом нет ничего. Полное отсутствие всякого существования, или, как острили когда-то: отсутствие всякого присутствия.
Однако давайте интересоваться только спиртуозом и Николаем Ивановичем.
Представьте себе, Николай Иванович заглядывает во внутрь бутылки со спиртуозом, потом подносит ее к губам, запрокидывает бутылку донышком вверх и выпивает, представьте себе, весь спиртуоз.
Вот ловко! Николай Иванович выпил спиртуоз и похлопал глазами. Вот ловко! Как же это он!
А мы теперь должны сказать вот что: собственно говоря, не только за спиной Николая Ивановича, или спереди и вокруг его, а также внутри Николая Ивановича ничего не было, ничего не существовало.
Оно, конечно, могло быть так, как мы только что сказали, а сам Николай Иванович мог при этом восхитительно существовать. Это, конечно, верно. Но, откровенно говоря, вся штука в том, что Николай Иванович не существовал и не существует. Вот в чем штука-то.
Вы спросите: а как же бутылка со спиртуозом? Особенно, куда вот делся спиртуоз, если его выпил несуществующий Николай Иванович? Бутылка, скажем, осталась. А где же спиртуоз? Только что был, а вдруг его и нет. Ведь Николай Иванович не существует, говорите вы. Вот как же это так?
Тут мы и сами терямся в догадках.
А впрочем, что же это мы говорим? Ведь мы сказали, что как внутри, так и снаружи Николая Ивановича ничего не существует. А раз ни внутри, ни снаружи ничего не существует, то, значит, и бутылки не существует. Так ведь?
Но, с другой стороны, обратите внимание на следующее: если мы говорим, что ничего не существует ни внутри, ни снаружи, то является вопрос: изнутри и снаружи чего? Что-то, видно, все же существует? А, может, и не существует. Тогда для чего же мы говорим: "изнутри" и "снаружи"?
Нет, тут явно тупик. И мы сами не знаем, что сказать.
До свиданья.
Даниил Дандан, 18 сентября 1934 года".
Не правда ли, созвучно с авторской концепцией всепожирающего энтропенеза? Что за термин такой "энтропенез"? Это я только что придумал, сотворив насилие над энтропией, заставив её поменять пол в духе евротолерантности.
"Широкий и размашистый дождь продолжал идти по своим делам. Где-то в глубине сада заливисто лаял мой впечатлительный и нервный таксик, которого дразнил невидимый в растительной гуще пересмешник, лакомый до личинок и личин. Свет настольной лампы освещал рукопись, раскинувшую на столе белые прямоугольные крылья, а это значит, что никто никогда не умрет". Финальный абзац впечатляет, хотя первое предложение уже стало общим местом даже для пародийного конферанса от Жоржа Апломбова и незабываемого Аркадия Велюрова из "Покровских ворот". Да-да, я об этом: "На улице идет дождь, а у нас идет концерт..."
Но в целом - прекрасный абзац!
Идея о тёмной половине Гамлета, погрузившейся в теневой мир Эльсинора, чем-то напоминает "дозоры" Лукьяненко и его же "Лабиринты отражений". Замешанная на густой закваске от Тома Стоппарда эта "развесёлая черешня" дала невероятные по своей неочевидности всходы, заставившие поломать гипоталамус не одному поколению критиков... Да-с, вот это я сказанул! А если уж быть точным и последовательным, то свои претензии я уже высказал по ходу пьесы, называемой "миром по Шекспиру", в котором мы зачастую лишь мало различимые прыщи.
Шекспиры и сатиры
Я мелкий прыщ на заднице Шекспира,
Мои слова - литературный яд,
Рассыпанный по жизни штрихпунктиром,
Как стражи ночью в Гефсиманский сад.
Но строчек нервных неказистый почерк
Устроить поучителей не мог:
- Ты лишь паяц в объятьях многоточий
Умерь себя, признайся, что "совок"...
Я не признал... на Каинство не венчан,
Не стал плодить согласием грехи...
Вы были правы - я уж тем отмечен,
Что написал немало чепухи,
Корыстно за неё спросив награду:
Улыбки утра сладостный посыл...
А Вам казалось, у преддверья ада
Я неумело, несмешно шутил...
Оставьте хлад неискренней насмешки,
С меня довольно ваших трудодней.
И снял Господь с доски сражений пешки,
Меня оставив в обществе теней...
Теперь об оценке. Пока не скажу - слишком много "за" и "против" борются в "цветущем в новолуние черном пруду" моего подсознательного. И там ещё не так черно, как предсказывает Глоба. В любом случае, оценка не будет низкой. Однозначно!
Эх... в финал попал рассказ с такой детской ошибкой в названии. Даже обидно.
"Скука, какая скука... И тошнит от всего". А нет ли где-то рядом Александра Сергеевича? Мне скучно, бес... хех, помните?
Итак, перед нами история о бесе, который внезапно перевоспитался и обрёл душу (?) Впрочем, обретение души нечистым - весьма сомнительное действо, что, впрочем, автора остановить не может. Не стану и я ему в этом мешать.
"Но он бы не поверил, посмотрел бы на меня пустыми бессмысленными глазами и поплелся бы дальше своей дорогой". Многовато сослагательности в отдельно взятом предложении.
"А нашелся бы умник, мог бы здесь и море с пляжем замутить, пальмы-девочки..." Лишний пробел после дефиса.
"Пойду, потолкусь у Врат, может, новенькое что узнаю или начальство, наконец, заметит". Пропущена запятая после вводного слова.
"Беда с этими крыльями - и зачем нам этот архаизм?" Повтор связки "это" нежелателен, а знака препинания не хватает: то ли тире, то ли запятой.
"Нет, ну этим святошам понятно, они в мире смертных на них рассекают, да и так - для эффекта". Ага, вот и ещё одна совсем не нужная связка "это".
"Да и что мне будет, если поймают? Подумаешь, на пару-тройку веков сошлют куда-нибудь..." Не хватает пары запятых.
"Пара шагов, и в глаза брызнул яркий свет". Пропущена запятая в сложносочинённой конструкции.
"Начнем, пожалуй, с девственниц, разобьем пару десятов сердец..." Наверное, всё же "десятков".
"Может, с крыш попрыгают, будет, чем прощение выпрашивать у вышестоящего начальства". "Вышестоящего" следовало написать слитно.
"Женщины оборачивались, спотыкались, бросали откровенные взгляды - любую стоило лишь поманить пальцем, и она бы пошла за мной". Пропущена запятая в сложносочинённом предложении.
"Да где же, черт возьми, тут девственницы?!" Раз такая мощная интонационная энергетика, стоило бы ещё знак восклицания после вопросительного добавить.
"- Извините, - широко распахнутые голубые глаза, откровенно пялились на меня, и столько греха было на их дне, что я невольно улыбнулся. Передо мной стояла обворожительная чертовка. Точеная фигурка затянута в нелепую тряпочку, едва прикрывающую тело, копна волос цвета спелой пшеницы, а губы - алые как кровь..." Слова автора представляют собой отдельное законченное предложение, поэтому следует запятую заменить точкой, а строчную букву прописной. Далее - лишняя запятая и лишний же пробел, а тире пропущено.
"Соблазнительница, знала бы ты, с кем играешь!" Не хватает запятой.
"Пока шли до ее дома, я узнал, что мою прелестницу зовут Нина, что сегодня у нее день рождения, и поэтому соберутся гости. И, конечно же, я получил приглашение". Две запятые пропущены, одной не хватает.
"Веселились до упаду, а точнее - пока все не упали". Тире недостаёт.
"Куда делись эти слащавые рожи, выходной, что ли, взяли?" По-моему, здесь нужны запятые.
"- Тогда, может быть, ангел мне прочитает? - спросила малышка". А здесь запятая пропущена совершенно точно.
"- А почему бы и нет, - прищурился я. - А ты - спать, - последние слова относились к Нине". В предлагаемом контексте не хватает тире.
"Малышка вложила ладошку в мою лапищу. Доверчивая... Ну- ну". Лишний пробел перед дефисом.
"А что если, это мой шанс?" Запятая не нужна.
"- Да, давай проверим, как ты доверяешь своему ангелу". Пропущена запятая.
"- Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты, - голубые глаза смотрели невинно". Пропущена запятая.
"- Тогда почему тебя не охраняют, почему ты пошла со мной?
- Мне нужен защитник.
- Попроси своих! - я почти кричал.
- Не могу. Я нарушила Его прямой приказ и теперь должна в одиночку справиться со всеми трудностями на выбранном пути. Но боюсь, что в следующий раз меня найдет кто-нибудь посильнее тебя. И тогда жертва окажется напрасной".В диалоге беса и Чистой девочки поражает два обстоятельства. Во-первых, бесёнок-то слишком похож на экзальтированную нервную барышню - всё время истерит, сомневается и чего-то боится с человеческой импульсивностью. Да, собственно, и на протяжении всего сюжета он очень слабо походит на слугу Люцифера. Оправдание, что бес-то мелок, ПМКР, здесь не подходит. Во-вторых, девочка рассуждает и строит фразы совсем не как ребёнок. Это вызывает невольное отторжение, хотя и предвидишь авторскую придумку - дескать, она же Чистая, а у них всё не как у людей: перерождение, сон разума, то-сё. Хм... а у бесов тогда отчего, как у людей?
"- Именно. Мы появляемся в мире смертных, когда зла и тьмы становится слишком много и люди забывают о свете, о Нем. Если не найдется ангела согласного родиться и умереть, своими страданиями искупить человеческие грехи, то случится катастрофа.
- И ты согласилась стать Чистой?
- Он запретил мне делать это, слишком ценил меня, но я не могла по-другому. Ведь пройти Его путь - это самое лучшее, что я могла бы сделать, ради чего стоило пожертвовать вечностью.
- Чокнутая! Ты просто чокнутая.
- Послушай, стань моим защитником, и в конце пути я сама пойду с тобой..."Ощущение какой-то атмосферности дачного театра начала XX-го века не оставляет. Будто вот-вот актёры снимут костюмы и окажутся твоими хорошими знакомыми, и вы все вместе пойдёте пить чай из самовара, с крыжовенным вареньем и бубликами от Елисеева.
"- Ты читала мои мысли, да я тебя...
- Успокойся, больше не буду. Итак?" Эта пара фраз вызывает нервный смех. Всё, авторская задумка о жертвенности, долге и т.н. службе рассыпалась окончательно. Теперь я не стану воспринимать героев всерьёз, они превратились в персонажи, произносящие не свойственный их характерам текст, текст, следует признать, с претензией на что-то возвышенное, но по существу являющийся лишь набором звуков.
Поясню. Оба героя прекрасно владеют искусством читать мысли. Умение это подобно способностью видеть и слышать, его нельзя выключить кнопкой "Power". Так чего удивляться, что тебя "услышали"? Наивно как-то.
Мне могут возразить - дескать, если закрыть глаза, то ничего не увидишь, мол, и здесь так же. Хорошо, согласен. Но ходить всё время с закрытыми глазами противоестественно, как и отключать возможность "слышать" мысли партнёра на тот период, пока он "их думает", ибо мыслящее существо думает перманентно, а вовсе не дискретно, как предполагают некоторые модели от кутюр.
"Но откровенно сказать, если откажусь сейчас, буду жалеть всю оставшуюся жизнь, а она у меня до-о-олгая". Пропущена запятая.
"- Я согласен! Но ты должна поклясться, что пойдешь за мной, куда бы я тебя не повел!" Ещё одного знака пунктуации не хватает.
"- Клянусь, а ты - что будешь защищать меня до самого конца!" Тире стоит не на месте. Место ему после "что".
"Клятвы скрепили рукопожатием и вернулись в квартиру". Хорошо хоть, что не кровью, пролитой на пентакль с а'капельной декламацией заклинаний из репертуара группы "Король и шут".
"Так нарекли меня, когда я родилась здесь". Без комментариев.
"- Зови, как хочешь, - проворчал я и завернулся в крылья, давая понять, что разговор окончен". По-моему, термин "завернулся" не совсем уместен. Так и представляю себе рулет из мелкого беса в кожистой оболочке. Или у него крылья тоже покрыты пером?
"Но девчонка уже спала. Что ж, мне тоже необходим отдых..." Тут бы пояснить, что отдых нужен человеческой оболочке беса, а не ему самому. В самом деле, если бессмертному бесу нетрудно жить вечно, то какой может быть отдых?
И тут - стоп! Ещё одна мысль посетила меня - к сожалению, не единственная. Или - к счастью? А мысль такая. Если герой принял человеческое обличье, то откуда взялись крылья? Ах, они невидимые? Это я предвижу то, что может ответить автор. Хорошо, пусть невидимые, но тогда - к чему было частично перевоплощаться, попав в срединный мир? Сам бес превратился в юношу, а крылья оставил? С какой целью? Боится, что пропадут при хранении к моменту обратного перевоплощения?
"Живи и охраняй мою собственность, а когда придет час, принеси мне эту душу". Без комментариев.
"- Будет исполнено, - я раболепно склонился в поклоне. Но этого Главному показалось недостаточным и мое несчастное тело тут же швырнуло об пол и придавило невидимой пятой". Ага, у чертей так принято - кланяться на звук голоса?
" - Не заставляй меня пожалеть о моем решении, Александр, - прорычал он". Комбинация "меня - моём" представляется избыточной. Совершенно же очевидно, кто именно принял решение, зачем уточнение? Может быть, стоило написать немного иначе? Вот так:
"- Не заставляй меня пожалеть о принятом решении, Александр, - прорычал он".
"А время все шло и шло, его нельзя было остановить. И вот Вике десять, потом пятнадцать, двадцать и, наконец, финишная прямая - тридцать". Так-так, тридцать три... понимаю. Христос в женском обличье.
"Именинница накрыла стол на две персоны, а я вновь принял облик человеческого мужчины". Выражение "человеческий мужчина" не совсем удачно, мягко говоря. Разве бывают мужчины нечеловеческие? Это уже самцы, приматы, но никак не мужчины.
"Я вышел на балкон и развернул крылья, машинально вновь становясь невидимым для смертных". Ах, вот какой фокус автор придумал, оказывается. Крылья всегда при герое. Развернул - стал невидимым бесом, свернул - обратился в человека. Не совсем, на мой взгляд, удачно... ну, да ладно. Не в этом суть. А в чём она? Так о том в заключение расскажу.
"Взлетел, поднимаясь по спирали все выше и выше. Только бы никто из наших не заметил мою выходку. Поднялся выше облаков и прикрыл глаза. Стало трудно дышать, словно воздух исчез". Во как - черти дышат воздухом? Выходит, и в аду и в раю без воздуха никуда. Сомнительно что-то. И как же Главный (по другим источникам - Сам) мир сотворил без запаса кислорода и не задохнулся при этом? Ах, ну да - сначала Он создал кислород, а уж потом взялся за дело. Понимаю.
"- А кто, по-вашему, меня мог послать сюда?" Пропущены запятая и дефис.