|
|
||
Мы начинали предыдущую нашу статью - вопросом об имени одного из героев трагедии Писемского 1865 года "Самоуправцы". Исследование, которое мы предприняли, и было подчинено одной задаче: ответить на вопрос, почему драматург выбрал для своего героя это именно имя.
Главный вопрос, который вызывает у нас написанная в 1874 году пьеса "Просвещенное время", на фоне других, уже изученных нами к настоящему моменту произведений драматурга, - это: почему система БУЛГАКОВСКИХ предвосхищающих реминисценций, которую мы находили в комедиях "Подкопы" (1873) и "Ипохондрик" (1852), сменяется здесь... предвосхищающими реминисценциями романов И.Ильфа и Петрова "12 стульев" и "Золотой теленок"?
Если бы мы находили в пьесах Писемского доминирующую струю предвосхищений романа "Мастер и Маргарита" (и пусть даже пьесы "Бег" и других явлений творчества М.А.Булгакова) - такого вопроса об основаниях их появления не возникало. Мы могли бы просто констатировать поразительный факт фиксации творческого воображения драматурга на этом литературном материале, которому предстоит воплотиться в исторической реальности в достаточно отдаленном будущем.
Но в данном случае, когда речь идет не об основаниях появления подобных феноменов, а об их вариативности, - мы не можем себя не спросить: почему в одних пьесах на предвосхищающем реминисцентном плане доминирует Булгаков, а в других - Ильф и Петров? Объясняется ли такая дистрибуция особенностями художественного замысла тех или других произведений? Или - чем-нибудь еще?
Нельзя сказать, чтобы такая ситуация была для нас полностью неожиданной. Еще анализируя первую бросившуюся нам в глаза пьесу "Подкопы" (которая - и поразила нас интенсивностью своих БУЛГАКОВСКИХ реминисценций, начиная... с парада имен в списке действующих лиц) - мы обнаружили в ней... отражение "голубого воришки", заведующего 1-м домом Старгородского собеса, из романа Ильфа и Петрова "12 стульев".
И мы сразу же сказали, что появление этой фигуры - объясняется интересом к этой романной дилогии, проявляющимся в других драматических произведениях Писемского. Намек на этот интерес появляется еще в имени одного из действующих лиц исторической трагедии 1866 года "Поручик Гладков" - и потом находит себе развитие в следующих по пятам за художественной проблематикой "Поручика Гладкова" и "Самоуправцев" группе исторических романов М.Н.Волконского начала 1900-х годов.
Но уже тогда, когда мы анализировали пьесу "Подкопы", мы обратили внимание на то, что явственно различимый предвосхищающий отголосок второго из этих будущих сатирических романов - присутствует и у самого Писемского, именно - в пьесе "Просвещенное время". Как раз наличие этого яркого отголоска - и послужило для нас главным мотивом, чтобы углубиться в чтение этой пьесы.* * *
А бросается он в глаза - потому что вновь, как булгаковские мотивы - в "Подкопах", заявлен уже в списке действующих лиц; в пояснении к имени... первого же упомянутого в нем персонажа!
Ираклий Семеныч Дарьялов, сообщается там, - в настоящее время, к началу действия пьесы, - является... "ДИРЕКТОРОМ КОМПАНИИ "ПО ВЫЩИПКЕ РУНА ИЗ ОВЕЦ".
Как раз-таки аллюзией на миф о "золотом руне", упоминанием фамилии, всего одной буквой отличающейся от имени предводителя аргонавтов Ясона, - и предваряется явление "голубого воришки" в пьесе 1873 года. Ну, а сама формулировка названия этой компании - не может, конечно, не напомнить о знаменитой "КОНТОРЕ "РОГА И КОПЫТА" (тоже ведь: своего рода "ВЫЩИПКА" рогов и копыт из скота!!) в романе "Золотой теленок".
Поэтому главных вопросов, которые возникали при подходе к чтению этой пьесы, - было... два. Во-первых: чрезвычайно интересно было проследить, оправдывается ли это событие первого узнавания - в дальнейшем развертывании действия пьесы? Обнаруживаются ли в ней другие предвосхищающие реминисценции из той же романной дилогии?
А второй вопрос, уже заданный нами, сразу же напрашивался в случае положительного ответа на первый: чем объясняется эта "смена караула" двух величайших романов ХХ века в реминисцентном плане пьесы, написанной... в 1874 году?
Собственно говоря, такое продолжение прослеживается - уже в фамилии самого этого персонажа; только понимание этого обстоятельства, признаюсь, пришло далеко не сразу.* * *
При чтении дальнейшего списка действующих лиц выясняется... как много среди них ВОСТОЧНЫХ людей! Тут и "татарин, владелец мыльного завода"; и "киргизский мулла"; и "старый ростовщик из армян"; и еще двое "молодых армян", его сопровождающих. Все они - являются акционерами названной компании.
И действие романа "12 стульев", и действие романа "Золотой теленок", как известно, - связано с Востоком, с Кавказом. А в пьесе Писемского главный герой к тому же, после разоблачения его махинаций, - как Бендер, как Корейко, удирает куда-то "на юг", где у него находится запасное дело - пароходство... на реке Безводне (срв. шаблонное иносказательное обозначение верблюдов, на которых путешествуют Бендер и Корейко в последней части романа: "корабли пустыни").
Об этом своем предприятии он упоминает еще в первом действии; а в четвертом персонажи пьесы обсуждают его дальнейшую участь, после того как его "компания лопнула":
" - ...А где же этот обманувший всех господин директор?
- НА ЮГЕ себе благоденствует. Пароходством своим управляет и еще, говорят, новое какое-то предприятие затевает! В двухстах тысячах считают".
Заметим, что выражение, которым определяется здесь Дарьялов: "ГОСПОДИН ДИРЕКТОР", - напоминает о выражении... "ПАН ДИРЕКТОР" - названии роли Спартака Мишулина в знаменитой телепередаче "Кабачок "13 стульев": ее название явным образом производно от названия первого романа дилогии Ильфа и Петрова. Глагол же, использованный для характеристики действий этого "господина директора", "обмануть", - имеет просторечный, жаргонный вариант. И именно от этого варианта... производна - фамилия будущего актера: "об-ми-шу-лить"!
Добавим, что аллюзией на фамилию этого актера - "гостя из будущего", фамилией, от нее (как и фамилия Янсона из пьесы "Подкопы" от древнегреческого имени Ясон) на одну букву отличающейся (Микулин), - и вводится глухое, трудноразличимое указание на эти романы в трагедии 1866 года "Поручик Гладков", впоследствии раскрытое, развернутое в романах Волконского.
О наличии в этой фамилии подобной аллюзии раньше мы могли судить лишь по тому, что Волконский ее в своих романах (вплотную следующих, повторю, за драматургическими опытами Писемского) - развивает. Но теперь, по мере обнаружения широты знакомства драматурга 70-х годов XIX века с творчеством Ильфа и Петрова, - наличие этой аллюзии в его собственном кругозоре становится несомненным.* * *
В первом романе дилогии "концессионеры", тот же Бендер и сопровождающий его Воробьянинов, а также их конкурент отец Федор, - путешествуют пешком; путешествуют - по Военно-Грузинской дороге, проходят через ДАРЬЯЛЬСКОЕ ущелье (именно при переходе через него отца Федора - "укусил орел").
Фамилия главного героя, ДАРЬЯЛОВА, таким образом, - тоже была взята с прицелом на происходящее здесь общее реминисцирование будущих романов советских сатириков! Так что мотив одного романа в списке действующих лиц - встречается с мотивом другого.
Могу сказать, чем были у меня "отведены глаза", не позволившие сразу заметить это... о-че-вид-но-е обстоятельство. Мне в этой фамилии, признаюсь, прежде всего, послышалось - не географическое название, а... другая фамилия: НАТАЛЬИ ДАРЬЯЛОВОЙ, известной тележурналистки, основательницы телеканала "Дарьял-ТВ" - дочери одного из двух братьев, знаменитых авторов детективных романов, Аркадия Вайнера.
И это тоже была, как выяснилось, - предвосхищающая реминисценция; в дальнейшем она - оправдалась, нашла себе место в реминисцентном плане пьесы 1874 года.
А чаемое нами продолжение развертывания предвосхищающих реминисценций, начатого в списке действующих лиц, - нашлось уже в начале второго действия. Во вступительной ремарке к нему - так и было написано:
"Большая зала в доме ДАРЬЯЛОВА. В левой стороне ее на небольшом возвышении стоит покрытый зеленым сукном стол с бумагами, с разными письменными принадлежностями и колокольчиком. Пред столом поставлены два кресла. По левой стороне, кроме дивана со столом и нескольких кресел, расставлены рядами СТУЛЬЯ".
Так и хочется воскликнуть: "Заседание продолжается!"* * *
И вновь: заглавный мотив первого романа дилогии - встречается с мотивом другого. Упоминание "разных письменных принадлежностей" на "покрытом зеленым сукном столе с бумагами" - напоминает... о чернильном приборе "Лицом к деревне", которым Остап счел необходимым украсить контору "Рога и копыта", чтобы придать ей вид настоящего учреждения.
Обыгрыванием того же заглавного аксессуара спрятанный в трагедии Писемского 1866 года намек на дилогию Ильфа и Петрова подхватывался - в одном из романов Волконского.
Однако вновь должен признаться: эти знаменитые "стулья" - впервые бросились мне в глаза в пьесе 1874 года отнюдь не в этой начальной ремарке. А лишь благодаря тому, что они были... тоже специально обыграны (да еще как; в каком ключе!) в одном из последующих эпизодов того же второго действия.
В действии этом происходит собрание акционеров компании "по выщипке руна из овец". Среди участников появляется персонаж по имени: "г-жа Трухина". Всего одним признаком, мягкостью буквы "р" - отличается это имя... от имени закулисного (как и персонаж по фамилии Янсон в пьесе "Подкопы") персонажа повести Пушкина "Гробовщик" купчихи Трюхиной: кончины которой с понятным нетерпением дожидается ее заглавный герой.
Быть может, это совпадение - также объясняется реминисцентным планом пьесы; тем, что в романе "12 стульев" - действуют... знаменитые гро-бов-щи-ки: фирма "Нимфа" и похоронная контора "Милости просим" мастера Безенчука (с тем же ажиотажем встречающие кончину тещи Ипполита Матвеевича Воробьянинова)?* * *
Как бы то ни было, но наличие предвосхищающей реминисценции осевой коллизии этого романа - в сцене появления этой героини несомненно:
"Г - ж а Т р у х и н а (суя в карман акции, говорит Препиратову). Вы сядьте рядом, поближе ко мне, а то, пожалуй, украдут у меня билеты эти тут! (Усевшись НА ОДИН ИЗ СТУЛЬЕВ И ОЩУПЫВАЯ ЕГО.) О, пес, жесткий какой да маленький! СЛОВНО НА КОЛ КАКОЙ СЕЛА!
П р е п и р а т о в (басом). Угодно кресло? (Дарьялову.) Могу даме кресло взять?
Д а р ь я л о в. Сделайте одолжение.
П р е п и р а т о в пододвигает было кресло.
Г - ж а Т р у х и н а (взглянув на кресло). Ой, нет! Полно! Я увязну тут; лучше НА ДВУХ СТУЛЬЯХ посижу... (Садится на ДВА СТУЛА.) Подвинь-ка их полегоньку.
П р е п и р а т о в осторожно сдвигает под ней два стула".
И даже возникающая при этих манипуляциях с мебелью альтернатива: "стулья" - "кресло"... имеет отношение к разворачивающейся здесь предвосхищающей реминисценции!* * *
Именно так: "ПОЛУКРЕСЛА" называет воробьяниновские стулья чуть было не перехватившая у концессионеров их оптом дама в сцене знаменитого московского аукциона. И она тоже - ведет диалог о стульях, но не со своим поверенным, как г-жа Трухина у Писемского, а с собственным мужем, уговаривая его их купить: "Чудные полукресла! Дивная работа! Саня! Из дворца же!"
И в той самой сцене романа Волконского "Вязниковский самодур" (1900), на которую мы уже ссылались и где предвосхищающую реминисценцию тоже образует предмет мебели, - он также фигурирует в виде именно КРЕСЛА.
Более того, повторяется у этого романиста - и исключительно значимый для образования этой реминисценции жест: "усевшись на один из стульев" - г-жа Трухина "ОЩУПЫВАЕТ ЕГО". Это - тот же самый жест, который в романе Ильфа и Петрова совершит... Ипполит Матвеевич Воробьянинов в сцене свадьбы Остапа Бендера и обладательницы одного из стульев мадам Грицацуевой.
Ощупав стул, персонаж пьесы 1874 года находит его слишком "жестким... да маленьким". А Воробьянинов после первого их с Остапом визита к мадам Грицацуевой - сообщает Бендеру: "я сел на наш стул, и, честное слово, я чувствовал под собой что-то твердое".
Но оценка этой малопригодности предмета мебели для сидения - у него совершенно противоположная, ведь это неудобство воспринимается им как признак, что именно в этом стуле спрятаны вожделенные бриллианты: "Они там, ей-богу, там..."
Персонаж у Писемского - воспроизводит лишь оболочку этого жеста, в самом тривиальном его значении, без сокровенного смысла, который скрыт за ним у будущих романистов.* * *
И тот же жест, его важность в сюжетном плане у них - подчеркивается тем, что он повторяется в романе Ильфа и Петрова - в сцене свадьбы:
"...Ипполит Матвеевич снова сидел на заветном стуле. В продолжение всего свадебного ужина он подпрыгивал на нем, чтобы почувствовать твердое. Иногда это ему удавалось. Тогда все присутствующие нравились ему, и он неистово начинал кричать "горько".
Заметим, что в сценке из пьесы - преломляется и... еще один жест будущего романного персонажа: Ипполит Матвеевич - "подпрыгивал", сидя на стуле. А г-жа Трухина у Писемского - в конце концов, решает сидеть... НА ДВУХ СТУЛЬЯХ. И этим - буквализируется, комически обыгрывается известное пословичное выражение, обозначающее угрожающую севшему таким образом опасность - претерпеть нечто противоположное "подпрыгиванию": падение!
Волконский, говорим мы, следуя за Писемским, выбирает для построения реминисценции именно этот образ, человека, сидящего в кресле. И при этом - он еще и повторяет жест персонажа романа "12 стульев", который воспроизводится драматургом.
Его персонаж - "перебирает медные гвозди на кресле", на котором сидит; тоже - о-щу-пы-ва-ет его.* * *
При этом он не только нацелен на художественный диалог с драматургом прошлого, но и - проявляет свою осведомленность об источнике его реминисценции - в романе будущем. Ведь в данном случае - в этом жесте уже... появляется свой собственный сокровенный смысл, предвещающий его появление в романе "12 стульев"!
Перебирая таким образом гвоздики, которыми обито кресло, - герой Волконского... гадает (как на лепестках ромашки) о сбыточности очень важного для него события, совершения которого он ожидает.
А романисты-сатирики не очень отдаленного будущего - в свою очередь, проявляют осведомленность о тех литературных источниках, в которых их романы, еще до их возникновения, - были отражены.
Свадебный возглас "ГОРЬКО!", который "неистово" издает сидящий (как он думает) на брильянтах Воробьянинов, - напоминает... о восклицании "ПОЛНО!", которым героиня пьесы Писемского встречает предложенное ей кресло.
А выраженное ею опасение "УВЯЗНУТЬ" в нем - напоминает... о самом названии романа Волконского "ВЯЗНИКОВСКИЙ самодур", в котором аналогичным образом совершается реминисценция того же романного эпизода.* * *
Герои романа Ильфа и Петрова охотятся - за бриллиантами которые запрятала в стул из воробьяниновского гарнитура зловредная теща. В сценке из пьесы 1874 года, подвергнутой нашему разбору, бриллиантов как таковых - нет. Но...
Обман, злоупотребление, подстерегающие покупателей и владельцев бриллиантов вообще, состоит в том, что они могут оказаться - ФАЛЬШИВЫМИ. И вот, наряду со всем вышеизложенным, само это слово - при-сут-ству-ет в тексте включающего эту сценку более обширного эпизода сбора акционеров на заседание их компании!
Мы застали г-жу Трухину в тот момент, когда она убирала в карман свои акции: их нужно было предъявлять, чтобы доказать свое право участвовать в собрании. Это происходит - и с другими участниками:
"Д а р ь я л о в (секретарю, показывая на пришедших). Попросите этих господ предъявить свои акции.
С е к р е т а р ь (подходя к Абдул-Аге и довольно робким голосом). Ваши акции позвольте видеть.
А б д у л - А г а. На, смотри, не ФАЛЬШИВЫЕ! (Показывает ему акции.)"
А уже в следующем, третьем действии - появляются... и сами бриллианты! И, более того, образуют в пьесе - целую сюжетную линию, переплетение сюжетных линий.
Правда, появляются они - не из стула; но... стул, стулья - здесь тоже как будто присутствуют!* * *
Жена Дарьялова, покинутая сбежавшим от расплаты за свои махинации мужем, узнаёт об измене своего любовника; требует от их общего знакомого, чтобы он отвез ее к женщине, с которой тот теперь встречается, и обещает ему за это награду:
"С о ф ь я М и х а й л о в н а. Поедемте, покажите мне дорогу. Я продам мои ВЕЩИ и БРИЛЬЯНТЫ и заплачу вам за это".
Быть может в число назначенных на продажу "вещей" - у нее тоже входят... стулья, "стулья из дворца": которые она - продаст... на аукционе, или... как Эллочка Щукина (тоже ведь, напомним, незадолго до того... расставшаяся с мужем!), - случайному покупателю, "незнакомому мужчине"?!
Действие при этом происходит в день памяти свв. Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Так что в доме - двое именинниц: сама Софья Михайловна, супруга сбежавшего Дарьялова, и горничная Надя. И это - повод для дальнейшего, сатирического уже, а не мелодраматического только, развития мотива.
И именно мотив бриллиантов - эти сатирические обертоны в ход действия и вносит* * *
Герой-изменщик, охладевший, оказывается, не только к героине, но и к женщине, ради которой он ей изменил, - тайком ухаживает... за горничной. Это и выражается - в подарках, которые он обеим именинницам делает. Сначала - Софье Михайловне.
Тут, однако, не только о вручении подарка речи не идет, но даже - о брильянтах, которые бы его составляли:
" - ...А насчет подарка, извини, мой ангел! Какой случай вышел! Третьего дня я заехал к ювелиру; вижу, один браслет - чудо что такое, в середине яхонт, а кругом на золотых цветочках изумруды. Денег со мной не было, а он довольно ценный, так что я решился заехать на другой день. Вообрази: приезжаю, а его уже купили... Я, впрочем, заказал тебе сделать точно такой же... Ты, надеюсь, подождать можешь?..."
А вот со вторым подарком, горничной, - бриллианты появляются уже не на словах, а - на сцене:
"А м а т у р о в. ...(Наде). Пожалуйте сюда, поближе ко мне.
Н а д я подходит.
А м а т у р о в (подавая ей небольшую коробочку). Прошу принять и не побрезговать!
Н а д я (с недоумением). Что такое, барин?
А м а т у р о в. Брошка и сережка с БРИЛЬЯНТИКАМИ на именины тебе..."* * *
И в конце действия - вновь у нас перед глазами возникает... "коробочка". На этот раз - та самая, содержимым которой героиня собиралась заплатить своему конфиденту, если он поможет ей разоблачить измену любовника: "С о ф ь я М и х а й л о в н а. Поди принеси мне из спальни мою красненькую коробочку.
Н а д я уходит.
С о ф ь я М и х а й л о в н а (Аматурову). Ничего не беру из вашей квартиры, возьму только свои приданые БРИЛЬЯНТЫ и еще раз прошу у вас прощенья, что заставила вас тратиться на себя.
Н а д я возвращается и подает С о ф ь е М и х а й л о в н е ящичек".
Только в романе бриллианты были не "приданые", полученные в совместную собственность супругами в качестве приданого невесты, а принадлежали теще: потому-то она и сочла возможным, никому не сказав, припрятать их в тайнике; "засадить их в стул... на котором неизвестно кто сидит!.." - как выразился в порыве негодования Воробьянинов.* * *
Ящичек этот остается у его обладательницы, вопреки ее намерениям, до сих пор в руках - потому что конфидент героини, вынужденный-таки сопровождать ее к сопернице, опасаясь быть втянутым в этот скандал, от вознаграждения отказался:
"П р и х в о с н е в. ...Ничего, сударыня, мне не надо! Миллионов бы не взял за это!"
Однако иметь дело с ее бриллиантами - ему все-таки пришлось.
Героиня, покидающая неожиданно оказавшегося ей неверным любовника, у которого, как мы из ее собственных уст слышали, она жила на содержании, - вынуждена заложить свои "приданые" драгоценности, чтобы было на что жить ей самостоятельно.
И в следующем, четвертом действии персонаж, с его "говорящей" фамилией, сообщает своему собеседнику (новому претенденту на сердце героини!) о том, что, по ее поручению, - он это сделал:
"П р и х в о с н е в. ...Вы не знаете, а я ей последние БРИЛЬЯНТИШКИ продал! И она сегодня приедет сюда за деньгами".
Героиня, таким образом, осуществляет то, что намеревался в будущем романе осуществить Ипполит Воробьянинов, и от чего удержала его предусмотрительность тещи, а потом - роковая неудача в охоте за спрятанными сокровищами: продать бриллианты и прожить вырученные за них деньги.* * *
Так что бриллианты, погоня за которыми целиком и полностью заполняет будущий роман, - и здесь, в пьесе Писемского - заполняют... вторую ее половину, напоминая о себе то в репликах персонажей, то - появлением в содержащих их "коробочках" и "ящичках".
И все же между романом и пьесой есть одна существенная разница: здесь, в пьесе - стулья отдельно, и бриллианты отдельно; никакого тайника, обеспечивающего их встречу, слияние, - и в помине не существует, хотя... и те и другие - стремятся к подобной встрече, ориентированы на образование этого сюжетного единства!
Со стульями, как мы видели, ведут себя - так, как будто в них спрятаны бриллианты. Бриллианты же... Следует обратить внимание на то, что в репликах упоминающих их и манипулирующих ими (разных!) персонажей, кроме героини, обозначающее их слово - приобретает уменьшительную и пренебрежительную форму: "брильянтики"... "брильянтишки"... Спрашивается: почему? Можно подумать, что они - сговорились?
Но дело, конечно, не в "сговоре" персонажей, а - в замысле автора. Бриллианты, во всей их красе и материальной ценности, - тем самым преуменьшаются в своих масштабах; тем самым, словно бы - пря-чут-ся, исчезают с глаз долой; все равно как - в тайнике воробьяниновской тещи!
И выходит, что драматург-то при помощи этого стилистического приема - исподволь демонстрирует свою осведомленность о том, что с драгоценностями этими будет происходить в написанном несколькими десятилетиями позднее романе.
Исчезновение же драгоценностей, так же как и подмена их фальшивыми, - образует уже потенцию уголовной темы, возможность появления в произведении - ДЕТЕКТИВНОЙ линии. И мы уже говорили о том, что выбор фамилии главного персонажа - совпадающей, различающейся лишь грамматическим родом, с фамилией дочери и племянницы знаменитых советских писателей-детективщиков братьев Вайнеров - намечает возникновение, осуществление этой линии в пьесе.
И предупредили читателя о том, что на этом - осуществление ее не остановится.
И в самом деле. Еще во втором, уже немного знакомом нам действии пьесы, в том эпизоде, в который входит сценка с госпожой Трухиной, решающей усидеть сразу на двух стульях, это присутствие ДЕТЕКТИВНОГО элемента в пьесе - мы впервые начинаем ощущать.* * *
Вообще-то, сам сюжет пьесы, финансовые махинации этого ее героя, - МОГЛИ БЫ стать материалом детективного произведения!
И даже элементы детективного расследования в нем, в этом эпизоде второго действия, - присутствуют. Предъявляется УЛИКА - овечья шкура с тавром компании, свидетельствующая о том, что сто тысяч овец, объявленные директором компании павшими от сибирской язвы, - были им проданы стороннему покупателю:
"А б д у л - А г а. ...Агей-Оглыч, сколько ты компанейской овцы купил?
М у л л а (вставая). Компанейская овца мы купили пятьдесят тысяч.
Д а р ь я л о в. Вы могли и сто тысяч купить на базаре.
М у л л а. Нет, вся компанейская овца была начисто.
А б д у л - А г а (мулле). Кажи-ка шкурку-то, что привез.
М у л л а (вынимая из-под полы халата овечью шкурку и поднимая ее на глаза всех акционеров). Это тавро компанейское.
Д а р ь я л о в (совершенно растерявшись). Но может быть, и не компанейское.
А б д у л - А г а. Кажи тавро правленское - сличим.
Д а р ь я л о в. Правленское тавро затеряно.
Г а й е р. Покажите мне шкурку.
Ему показывают ее.
Г а й е р. Компанейское тавро.
А б д у л - А г а ((Дарьялову). Так, барина, честные господа не делают.
Д а р ь я л о в (выходя, наконец, из себя). Позвольте, господа, что такое: СЛЕДСТВИЕ, ЧТО ЛИ ЗДЕСЬ НАДО МНОЙ ПРОИЗВОДЯТ?..."
При этом детективная тема этого диалога - исподволь преломляется... той же, что и для братьев Вайнеров, современностью.* * *
В ремарке к реплике персонажа: "СОВЕРШЕННО растерявшись" - частично звучит выражение... "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО": ставшее названием газеты времен "перестройки", целиком посвященной документальным и литературно-художественным детективным публикациям! И нам дана возможность убедиться в том, что это действительно так, потому что игра с названиями литературных феноменов - на этом не заканчивается.
В следующей сразу же за этой ремаркой реплике - употреблено другое выражение, в своей отрицательной форме - составившее название кинокомедии Л.Гайдая "НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!" по рассказам М.Зощенко.
Эта ассоциация перебрасывает мостик - уже к другой исторической эпохе: между временем действия пьесы - и временем действия романов Ильфа и Петрова, общим у них с рассказами Зощенко.
И в первой же новелле этого фильма - как раз и говорится... о след-стви-и; расследовании экономических преступлений "нэпманов" и администраторов советских предприятий, к которому главный герой фильма привлечен, как оказалось, в качестве свидетеля, а не обвиняемого, как он опасался.
Именно такое "дело" против гражданина Корейко и "Геркулеса" расследует О.Бендер в романе "Золотой теленок".* * *
И сразу же вслед за первым скандалом, разыгравшимся по ходу действия пьесы, - новое разоблачение!
С романами Ильфа и Петрова пьесу связывает еще и мотив ПОДСТАВНОГО ЛИЦА. В "Золотом теленке" - это знаменитый "зиц-председатель Фунт". Его предназначение - отсиживать в тюрьме за махинации подлинных хозяев возглавляемых им предприятий, причем "сидел" он, помнится, по его собственным рассказам, чуть ли не начиная со времен Александра I Освободителя: то есть... времени действия пьесы 1874 года!
Так что он вполне мог быть приглашен в "зиц-председатели" компании героем пьесы, Дарьяловым.
Фунт, между прочим, и нанят именно для того, чтобы фиктивно возглавлять контору "Рога и копыта", которой в пьесе соответствует - компания "по выщипке руна из овец" (а разве, кстати, овец "выщипывают", а не... стригут?!).
В компании, изображенной в пьесе, "зиц-председателя" все же нет. А подставные лица - есть! Но не директор компании, а... акционеры: тоже нанятые - чтобы составить при голосовании угодное директору большинство. Среди них посажен (!) и... кучер Дарьялова.
И вот, во втором действии, когда голосование происходит, - он-то и становится поводом для разоблачения одним из враждебных Дарьялову акционеров:
" - ...Мы ихнего вставания слушаться не будем... Вон кучеров-то ваших нагнали! Я слеп, да вижу: он у меня сначала жил и к вам перешел, подтасовщик вы этакий и жулик!"* * *
Что и говорить: присутствие детективных мотивов и соответствующих предвосхищающих реминисценций в этом драматургическом произведении - более чем уместно. Но сама фамилия главного героя пьесы, как мы сказали, указывает на то, что мотивы эти - каким-то образом переплетаются с предвосхищающими реминисценциями романной дилогии Ильфа и Петрова.
И нам остается указать на отражение в пьесе еще одного произведения будущего, в котором это переплетение - осуществлено.
Мотив находки... алмазного перстня в сиденье - и именно КРЕСЛА, от которого отказывается героиня в сцене из пьесы! - присутствует в одном из фильмов знаменитого телесериала "Следствие ведут Знатоки" (мы уже встречали аллюзию на другой фильм этого сериала в одном из романов находящегося в интенсивных творческих контактах с драматургией Писемского М.Н.Волконского).
Сотрудник МУРа майор Томин, чтобы войти в доверие к преступной шайке, орудующей... на городской свалке, инсценирует именно такую находку.
Под видом промышляющей среди гор мусора сомнительной личности, садится в выброшенное на свалку кресло, куда предварительно было спрятано ценное кольцо, ерзает в нем, показывая, что ощущает в сиденье - некий посторонний предмет ("Словно на КОЛ какой села!"- передает свои ощущения от жесткого стула героиня пьесы, используя слово... составляющее первую часть слова "кольцо"!), и - вспарывает обшивку, подобно героям романа - "охотникам за табуретками".
И в пьесе, если внимательно к ней присмотреться, в последнем, четвертом действии можно обнаружить не просто бриллианты, но и... кольцо, перстень!* * *
Здесь появляется знакомый уже нам по другим пьесам Писемского ("Хищники", "Ипохондрик") мотив шантажа и контр-шантажа. Вернувшийся обратно Дарьялов хочет вернуть себе и жену и угрожает запереть ее в деревне.
И в ответ на эту угрозу - появляется в тексте и затем многократно повторяется слово, обозначающее средство эту угрозу - нейтрализовать (как затем оказывается, им становится попадающее в руки жены денежное обязательство мужа, вексель):
"...С о ф ь я М и х а й л о в н а. Никогда ты не посмеешь этого сделать. Никогда!.. Я ТАЛИСМАН против тебя имею могущественный... сильный...
Д а р ь я л о в (насмешливо). ТАЛИСМАН она там имеет.
С о ф ь я М и х а й л о в н а. Да. ТАЛИСМАН... ТАЛИСМАН... (протягивая в стороны руки и как бы ища кого-то.)..."
Повторы слова делают еще более выпуклой - его необязательность, то, что оно было именно ВЫБРАНО (из числа других равным образом в этом отношении пригодных) в качестве переносного обозначения орудия контр-шантажа.* * *
Конечно же, сразу было ясно: причина этого выбора в том, что слово это - обозначает предмет, которому посвящены... два стихотворения Пушкина: "Талисман" и "Храни меня, мой талисман..."
Обращает на себя внимание то, что сама реплика героини в этом случае - приобретает неуловимые черты... поэтической речи. Повторы касаются ведь не только этого слова, но и других; а еще - и неожиданным образом (передавая горячечное состояние, в котором находится героиня) вторгающаяся в ее речь и сразу бросающаяся в глаза инверсия; так что реплику - хочется записать в том виде, как пишутся стихотворения:
Никогда ты не посмеешь этого сделать.
Никогда!..
Я талисман против тебя имею
Могущественный...
Сильный...
Талисман...
Талисман...
Талисман...
А ведь ритмизированный повтор - это и есть принцип построения поэтической речи.* * *
Но вопрос в том - зачем понадобилось автору в этом месте прибегать - к стихотворениям Пушкина о "талисмане"? Возможно, ответ заключается в том - что это за ПРЕДМЕТ, предметы, которые выступают в стихотворениях Пушкина "талисманами"?
В свое время я пытался это выяснить, исходя из текста самих этих стихотворений. Форма, схема этих предметов - сделал я вывод в результате анализа - зашифрована, запечатлена... в структуре самих этих текстов. И, надо сказать, что приведенный фрагмент пьесы 1874 года (ремарка к реплике героини: "протягивая руки и как бы ища кого-то") - служит... подтверждением одной из моих догадок, показывает, что автор его - увидел в одном из пушкинских стихотворений, посвященных "талисманам", - тот же предмет, что и я!
Но речь в данном случае, поскольку мы привели этот фрагмент в плане предвосхищающих реминисценций основной сюжетной коллизии романа "12 стульев", - должна идти о другом предмете, отождествляемом с загадочным пушкинским "талисманом" - традиционно; предмете - вчитываемом в два его стихотворения со стороны биографических сведений о его жизни, а не реально присутствующем в них.
И это традиционное мнение - как раз и служит достаточным объяснением появления в репликах четвертого действия аллюзий на пушкинские стихотворения о "талисмане": ведь считается, что это был - подаренный ему перстень, кольцо!
Вместе с более ранним упоминанием "приданых брильянтов", вместе с манипуляциями другой героини со стульями во втором действии на собрании акционеров, - аллюзия эта составляет сложную, разбросанную по тексту пьесы реминисценцию будущей романной коллизии.
Более того: именно она доводит ее - до такого ВИДА, в котором предстает... и в упоминаемом нами эпизоде из сериала "Следствие ведут знатоки" с находкой - перстня в сиденье кресла!* * *
И связь с этой сценой второго действия соответствующей реплики героини с упоминанием "талисмана" в четвертом - имеет для себя в тексте и еще одно указание, стилистическое.
Особенностью поэтической речи является не только повтор, но и инверсия. И она, как мы сказали, также присутствует в реплике героини, фразы из которой в нормальном грамматическом виде звучала бы иначе: "Ты не посмеешь этого сделать никогда..."; "Я имею против тебя могущественный, сильный талисман..."
В первом случае инверсия подчеркивается - повтором слова "никогда", находящегося в препозиции, в качестве слова начинающего, а не заканчивающего фразу ("Никогда ты не посмеешь этого сделать. Никогда!..) Во втором - передразнивающим повтором в ответной реплике собеседника, причем повтором - и самой инверсии, перестановки слов, только - в другом порядке, отражающим ее вариант инверсии как бы в кривом зеркале ("Я талисман против тебя имею могущественный... сильный..." - "Талисман она там имеет").
В результате реплика становится утрированно ПРОЗАИЧЕСКИМ контрапунктом, рефреном к ее высокой ПОЭТИЧЕСКОЙ по своему звучанию реплике.
И вот, фразу с инвертированным порядком слов - мы недавно слышали в процитированной реплике из второго действия, причем из того самого диалога, который содержит... косвенно указывающее на теже самые бриллианты определение "фальшивые": "Ваши акции позвольте видеть" - вместо: "Позвольте видеть ваши акции".
Перестановка слов в данном случае - тоже указывает на владеющие произносящим их персонажем сильные чувства; на то, что он, секретарь, обращаясь с подобным вопросом к вышестоящему лицу - как на это указано в авторской ремарке, смущается, "робеет".* * *
Необъятная, судя по ее опасениям "увязнуть" в кресле и устраиванию сидеть сразу на двух стульях, г-жа Трухина - служит, таким образом... контрастным отражением субтильного майора Томина в исполнении Леонида Каневского из будущего сериала.
К нашему наблюдению о родстве "г-жи Трухиной" с купчихой Трюхиной из пушкинского "Гробовщика" нужно добавить, что фамилия второго участника сцены с сидением на двух стульях - тоже "говорящая". Вообще же, список действующих лиц этой пьесы - особенно обилен в этом отношении. Причем во многих случаях эта особенность - не бросается в глаза; выясняется - лишь при определенных благоприятных для того обстоятельствах.
Так, фамилия одного из акционеров, "старого ростовщика из армян Гаспара Гаспаровича БЕЗХОВА-Муритского" - явным образом производна... от фамилии всемирно известного героя романа Льва Толстого "Война и мир" Пьера БЕЗУХОВА. Причина тому - не только написанная полтора десятилетия спустя после появления пьесы "ПРОСВЕЩЕННОЕ время" пьеса Льва Толстого со сходным названием: "Плоды ПРОСВЕЩЕНИЯ".
Но ведь кроме того, род занятий этого персонажа, РОСТОВщика - содержит в себе... фамилию других персонажей того же романа, семьи РОСТОВЫХ, отличающихся прямо противоположным людям этой профессии качеством, бескорыстием, да к тому же один из членов этой семьи, Наташа Ростова - в конце концов, замуж за того же самого Безухова и выйдет!
Присутствуют здесь отголоски и других будущих произведений Толстого, работать над которыми он станет с конца 1880-х по 1900-е годы. Ведь вторая часть фамилии персонажа: "МУРИТский" - созвучна имени героя еще одного знаменитого произведения Толстого: "Хаджи-МУРАТ". Да и отмеченное нами в тексте интересующего нас эпизода значимое для основной реминисцентной линии слово "фальшивые" - тоже напоминает о будущем произведении Л.Толстого: рассказе "Фальшивый купон"!
Ясно, что в пьесе 1874 года - ведется бурная игра с ономастикой. Второй, наряду с Дарьяловым, директор "ильфо-петровской" компании "по выщипке руна из овец", на собрании акционеров участвующий в его разоблачении, - носит фамилию: "ГАЙЕР". По звучанию - она совпадает с названием ярмарочного актера, "гаера".
Причина этому - и выявляется, когда мы, благодаря фамилии Трухиной-Трюхиной, узнаём о присутствии в этой пьесе пушкинского "Гробовщика". Какое-либо родство с "ГАЭРОМ святочным" - отказывается признавать находящийся в подпитии и обиженный другими пирующими (московскими ремесленниками - соотечественниками "русского" немца Эмилия Федоровича Гайера) заглавный герой этой повести.* * *
Точно так же, тайным родством "г-жи Трухиной" с пушкинским персонажем - родством, раскрытым нами, - толкуется и фамилия - ее спутника в пьесе.
Вместе с госпожой Трухиной на собрание акционеров является ее поверенный - по фамилии ПреПИРАТов. Фамилия этого персонажа, по свойству своей профессии привычного к крючкотворству и словесным баталиям, - явным образом производна от глагола "препираться". И вместе с тем - она содержит в себе набор и последовательность букв, образующих... слово "пират".
Именно этим словом, сравнением с обозначаемой им фигурой, определяется в романе Булгакова "Мастер и Маргарита" - обращение к которому через голову последующих десятилетий столь характерно для изученных нами уже пьес Писемского - директор ресторана в Доме Грибоедова Арчибальд Арчибальдович. И именно это толкование слова "пират" - диктуется... собеседницей причастного этому слову, через свою фамилию, персонажа.
Ведь повесть "Гробовщик" связывает пьесу Писемского - не только с романом "12 стульев". Так же, как "12 стульев" с его мастером Безенчуком, реминисценциями пушкинской повести - отмечен и роман Булгакова (эпизод, эпизоды романа, в которых эти отражения пушкинских мотивов сосредоточены, - рассказ Мастера Иванушке Бездомному о том, как он попал в клинику доктора Стравинского, и о том, что этому непосредственно предшествовало, - подвергнут частичному реминисцированию в повести Волконского "Черный человек" - одном из его произведений, находящихся в близких отношениях с драматургией Писемского).
Поэтому, помимо ерзанья на стульях, с вытекающими отсюда литературно-генетическими последствиями, героиня с фамилией, почти совпадающей с фигурирующей в пушкинской повести, - получает себе в собеседники персонажа с фамилией, в равной степени говорящей, красноречивой.
Благодаря явной ономастической реминисценции, присутствующей в первой из них, мы узнаём - и о реминисценции, скрытой - во второй. Правда, в отличие от предыдущих случаев, роман Булгакова находится в пьесе 1874 года - на заднем плане, в тени, скрываясь за опережающими реминисценциями романов Ильфа и Петрова. Но, тем не менее, в этом своем присутствии здесь - он узнаваем.
В конце романа в ресторане - происходит пожар, один из тех пожаров, устраиваемых Коровьевым и Бегемотом, которые отразились - еще в первой комедии Писемского "Ипохондрик". Арчибальд Арчибальдович в этой сцене сравнивается с капитаном пиратского корабля, последним покидающим тонущее судно.
Теперь спрашивается: сопровождается ли появление во втором действии персонажа по фамилии, содержащей в себе слово "пират", - еще какими-либо отзвуками соответствующей линии булгаковского романа? И, если мы перевернем две страницы, то окажется, что в пьесе 1874 года... тоже имеет место ПОЖАР!* * *
Пожар в данном случае - входит в число махинаций, устраиваемых Дарьяловым для того, чтобы завладеть деньгами акционеров. На вопрос, куда они девались, он так и отвечает:
"... - Вы не дали мне договорить; я сейчас хотел объяснить, что деньги эти издержаны мной по случаю ужасных несчастий, постигших прошедший год наше предприятие: у нас СГОРЕЛ ЗАВОД и все хозяйственные при нем учреждения.
- Врете! Это не несчастье; завод был застрахован. Это еще польза обществу.
- Он застрахован был в весьма маленькой сумме.
- Врете, в большой! Я-то уж это знаю..."
О том, какое значение в драматургии Писемского имеют "пожары", мотив "огня", - мы уже знаем. Мы проследили до конца художественную значимость этого мотива в комедии "Ипохондрик"; рассмотрели его художественную обработку в трагедии 1865 года "Самоуправцы".
Мы можем поэтому заранее сказать, что его появление в пьесе 1874 года - тоже не может не быть художественно активным. Так, собственно говоря, и есть в данном случае: коль скоро этот мотив, сказали мы, сочетается с другим и вместе они - образуют булгаковскую реминисценцию.
Но далее, оценив значимость этого мотива и в этом произведении, мы начинаем замечать - что он в нем повторяется ЛЕЙТМОТИВНО. И вот, в отношении этого повторения - и нуждается в проверке сделанный нами прогноз о художественной значимости этого мотива. Будет ли его повторение дальнейшим раскрытием этой значимости?
Развитие в пьесе 1874 года этого лейтмотива - необходимо поэтому проследить.
|