Гуфельд Зэев : другие произведения.

Вестфальские каникулы 08

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение
Зэев Гуфельд
= БаБайки =

Вестфальские каникулы
или
Пуп Земли с ответным nachом.


1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение

Восьмой день. (Обрезание)

Хотя я очень боялся последнего дня, но он оказался вовсе не грустным, а благостно беззаботным. И даже умиротворяющим. Если не считать погони за поросятами... но об этом потом.
Если после "стока многа букафф" вы ещё помните, что в самом начале я обещал рассказать вам о Херфорде (в воскресенье мы туда ездили в греческий ресторанчик), то у вас хорошая память. Лично я бы забыл, но в мой последний германский день мы снова поехали в этот городок. Так что, мужик сказал - мужик сделал.
Итак, Херфорд.

Herford
Herford


Его название вовсе не означает "немецкие машины лучше американских", потому как возник он достаточно давно, лет через 40 после Бремена. Но, то ли шанс упустил, то ли болел в детстве много, а бременской популярности так и не заработал. Зато и туристы не путаются под ногами, город получился очень домашним, уютным и добродушным.



Что мне нравится в немецких домах (помимо всего прочего): все коммуникации аккуратно спрятаны. Не разглядишь.
А вот эти дома более древние. Точнее, менее новые.



Возможно, они даже помнят душераздирающую историю, случившуюся здесь в XVII веке. Впрочем, тут не до шуток, это действительно страшно. Казалось бы, XVII век. Жуть Средних Веков погребена под тремя веками Возрождения, и уже начинается Новое Время, когда люди будут жечь друг друга не в кострах мракобесия инквизиции, а в кострах революции гуманизма. Наука начнёт освобождаться от догм. Нравы станут свободней. В России вскоре родится будущий Пётр Великий.
Но снова охота на ведьм.
По приказу бургомистра в Херфорде схвачены женщины, подозреваемые в колдовстве. Большой палец правой руки привязан к большому пальцу левой ноги, левая рука таким же образом привязана к правой ноге. Всё готово к пробе водой. Пленниц по одной бросают в Верре. Всё в ту же, спокойную тихую Верре, текущую и через Детмольд, и через Бад-Зальцуфлен. На случай, если женщина вдруг не окажется ведьмой и всё же пойдёт ко дну, к её талии привязана спасательная верёвка. Но она же может и погубить: палачу за каждую пассию Сатаны обещано вознаграждение - он не даст утонуть своему богатству. А после пытками вырвет "раскаяние". Все подозреваемые признаны ведьмами. Все ведьмы сожжены заживо.
Вы думаете, это время прошло навсегда? Если бы. Хотя опасность сейчас исходит не от церкви.
И если раньше церковь внушала страх, то теперь так приятно посидеть в её тени в каком-нибудь херфордском кафе. И даже химеры, отгонявшие прежде нечистую силу, теперь её привлекают в виде туристов.



Возможно, это даже знаменитая Йоханескирхе, витражам которой почти тысяча лет (старейшие в Вестфалии). А возможно и не она. Приезжайте и сами смотрите.
Помимо упомянутой душераздирающей истории, история не слишком-то баловала историями этот город. Ничего, Херфорд умеет радоваться и маленьким радостям, отмечая их памятниками (скорее, памятками), на которые так неожиданно и весело натыкаться.



Сверху и справа видите? Этот город тоже входил в Торговую Ганзу. Не знаю, чем торговал он тогда, но сейчас Херфорд славится кухонной мебелью, детским питанием, и питанием для взрослых парочек: шоколадом и пивом.
А слева памятник Антону Фюрстенау. Не путайте его с тёзкой - композитором и флейтистом. Наш Антон Фюрстенау жил во времена, когда ценились полковые барабаны. Тридцатилетняя война. Курфюрст Браденбурга и шведский король решили померяться... армиями. Как всегда, досталось самым маленьким и непричастным: искусство войны курфюрст оттачивал на Херфорде. Антон Фюрстенау использовал дипломатию и всё своё состояние, чтобы уговорить курфюрста тренироваться на кошках. Мне думается, что всё его состояние и было его дипломатией. И знаете ли, он достоин и памяти, и восхищения: многие ли из нас способны пожертвовать не собственной жизнью, но её благополучием?
К сожалению, независимость города долго не продержалась: курфюрст Браденбурга перестал на него нападать, но начал его "крышевать", взяв под своё управление. Кстати, памятник есть и ему.
Хотел бы я вам рассказать, что ниже 12 лебедей, но это гуси. Площадь Гэнземаркт (Гусиный рынок). Надгробный памятник Паниковскому.
А забавная фигурка в нижнем правом углу, это не Оле Лукое (тут вам не Дания), а Фриткен-Обердик - последний ткач льняных тканей (так что за ним не занимать). Послушным детям он приносит обрез на новую рубашку, а непослушным на саван (это я только что придумал). Почему последний? Потому что времена изменились, и ткачи стали либо нищими, либо фабрикантами: появились станки на паровом двигателе. Кстати, в городе есть памятник и последнему паровому двигателю. А в 1909-м году некий фабрикант "из уважения к среднему предпринимателю" заказал монументик ручного ткача. В смысле, ткавшего руками. Позировал сам Фриткен-Обердик. Он так же сам разносил свой товар по клиентам, а потому изображён подсчитывающим выручку. И Лара права, он выглядит очень довольным.
Раньше памятник стоял на мосту через Верре, по которому ткач приходил в город, но когда мост перестраивали, памятник перенесли. А на мосту расположился очень колоритный бомж. Кто знает, может, ему тоже когда-нибудь поставят памятник. Модель уже есть:



Я с удовольствием бросил в его кружку 10 евро.
К слову сказать, через Херфорд протекает не только Верре, но также река Аа. Судя по названию, именованная ещё неандертальцами. Хотя и весьма поэтично.
А в тех районах, где не хватает колоритных памятников и бомжей, есть не менее колоритные здания.



Но Германия - это Германия. И значит, всё по ранжиру: и дома, и машины:



Хотя, если бы вы видели местный музей модернисткой архитектуры "Марта", вы бы сказали:
--Так вот, где отрываются немцы!
Я не сказал. Я не видел.
Я не видел ни кладбища домашних питомцев (вот он, ужас-то!), ни памятника жертвам Семилетней войны, и хотя мимо спрессованного автомобиля мы проезжали два раза, я его не признал - не было времени для знакомства.
Вечером самолёт. Не Рапунцель, ждать не будет.
А всё равно, не было горечи. Мы приехали в Херфорд с определённой целью и с запасом времени, чтобы неспешно пройтись. А потому всё, что успели увидеть помимо, было нежданным подарком. И мы приняли этот подарок с благодарностью и удовольствием.
А целью был местный рынок. Нет, не Гусиный, который вы видели. И не этот:



И даже не тот, на котором я, наконец-то, купил свежую малину и шелковицу. Ммм!!! В Израиле (малина есть!), но за свежей надо ехать в сезон в один из мошавов (сельскохозяйственных посёлков) на Голанские высоты. Так что чаще приходится либо обходиться мороженой, либо вылавливать её из йогурта. А здесь - какое раздолье!
Спасибо Ларе, что сочувственно отказывалась угощаться. Точнее, она сперва не отказывалась, и мы купили ей новые руки:



Нет, мы шли на весьма своеобразный рынок: на исторический.
Его время от времени затевают на одной из городских площадей. Впрочем, ради красного словца я немного соврал: на этот раз исторический рынок был как раз на месте гусиного. Мы пришли чуть пораньше и полчасика посидели в уютной и очень вкусной кондитерской. Взяли что-то яблочное и кофе. Последние радости последнего дня.
А вот и рынок открылся. И мы нырнули в историю.



История была платной. Видите, с длинным мечом на страже длинного евро. Шутка-шутка. Брали по-божески, а удовольствие мы получили чертовское.
Чего здесь только не было: деревянные игрушки, плетёные корзинки, глиняная посуда, средневековые одежды, готическая каллиграфия и разные древние, но ещё горячие вкусности.
А главное - атмосфера.



Средневековье.
Не то, страшное, полное крови и ужаса. А сказочное, полное волшебства, юмора и детской - беззаботной - радости. Ни оборотню-кролику Ларе, ни мне, завзятому нехристю, не грозило оказаться на костре. И мы веселились по полной.
А знаете ли вы, что в Херфорде разрешается стрелять в валлийцев из лука на территории, принадлежащей собору, по воскресеньям в течение дня! Как жаль, что была суббота. В прошлый визит мы были как раз в воскресенье, но под рукой не оказалось ни лука, ни самого завалящего валлийца.



К слову сказать, лютеране тоже нехристи, так как не носят крестов. Но они не такие нехристи, как евреи. Лютеране - нехристи крещёные, а мы обрезанные.
А вот ещё одна нечистая сила: деревенский кузнец. Многоопытный шмидт со своим гехильфе (подмастерьем).



Помните фразу о трёх вещах, за которыми можно наблюдать бесконечно: как течёт вода, как горит огонь, и как кто-то работает. Сами видите, из трёх слагаемых зрительского успеха, минимум, два были в наличии.
Но шмидт не просто работал - он работал красиво!
С какой удивительной ловкостью двигались его руки, высекая огонь из кремния и огнива. Загорелся фитиль. Он положил его на уголёк и начал дуть, а когда заалел и тот, кузнец пристроил его к собратьям, заложил одну руку за спину и принялся вышагивать на мехах, словно на коньках рассекал.
Несколько нехитрых (для него) операций - и вот перед нами нагель, гвоздь. Шикарный гвоздь: с цветочной шляпкой и отличной историей, поведанной кузнецом. Жаль только, я ни слова не понял. Лара слова поняла, но не запомнила. А я запомнил, пытался пересказать, но получается идиш.
А чудеса продолжаются.
Подмастерье приносит мастеру полуфабрикат... В печь... И вновь на меха: "Шууууух... Шууууух... Шууууух..."... Дзынь! (в смысле, готово)... Быстро на наковальню!... "Клик!", -- ударяет кузнец. "Бум-дрынь!" -- вторит ему помощник. "Клик!", -- ударяет шмидт. "Бум-дрынь!" - не отстаёт гехильфе. "Клик!" -- "Бум-дрынь!". "Клик!" -- "Бум-дрынь!".
Шмидт доволен: в его руках острый мессер (нож). А всё вместе - композиция "вражеский истребитель".
И вдруг загудели фанфары, ударил барабан - это шпильманы (бродячие актёры) начали своё шествие от одного конца рынка к другому. А затем весёлое действо. Настолько задорное, словно в каждом из них кипит горшочек резвящейся радости, а сами они, словно крышечка - и приплясывают, и приплясывают, когда пар этой радости вырывается из горшочка. Этот пар будоражит зрителей, бесшабашностью опьяняет. Начинает казаться, что ты - чернильная капля на кончике пера какого-то мудрого сказочника, который пишет историю, может и полную трудностей и опасностей, но обязательно со счастливым концом.



А видите, как закармливают бедного собрата по лицедейскому цеху? Это шпильманы решили доказать, что еда в местных палатках не отравленная, и зрители могут за здоровье не беспокоиться. Лично меня куда больше тревожило самочувствие дегустатора.
Потом тот же опыт повторили и на херфордском бургомистре. На центральном снимке он слева. И ни о чём пока не догадывается.
В общем, проводы меня из Германии удались.
Последний день перевалил за половину... Хотя, на самом, деле, он уже закончился: дальше начиналась рутина. Сборы, прощания, дорога в аэропорт...
Это уже не отпуск.
... А всё равно лучше, чем на работе!
Но судьба сделала мне подарок, растянув мой "последний день" ещё на пару часов необычной погоней. Когда мы, довольные представлением, возвращались в Бад-Зальцуфлен, я вспомнил, что забыл купить поросят! Нет-нет, не представляйте меня, сходящим по трапу под неодобрительным взглядом раввина с двумя визжащими розовыми некашерными карапузами. Это были марципановые поросята! Я облизывался на них весь отпуск, решив подарить племяшкам, но постоянно не хватало времени или рук, постоянно откладывалось на потом. Так вот он, потом! Потомее не будет!
Я ошибался. "Потом" закончился полчаса назад. Начинались выходные, и немецкие магазины закрывались один за другим. Лара лихорадочно вспоминала, где ещё продают марципановые безделушки. Но её память не поспевала за временем.
--Кажется, там за углом...
Ныряя между прохожими, сжигая калории кофе и пирога... Закрыто.
--Ещё есть возле стоянки...
Удивляя жителей немецкой глубинки огненным взглядом обладателя Цели!... Закрыто.
--В центре Бад-Зальцуфлена, там много туристов и...
И стоишь перед витриной, снаружи, вот же они, поросята: косят невинным взглядом на дверь, рдеют от сожаления: "Неужели закрыто?". Заключённые воскресенья. Полчаса и полсантиметра стекла между нами. Которым вот-вот предстоит растянуться до целого дня двух перелётов! Закрыто.
Знаете, некоторые из моих земляков, приехавшие со своим монастырским уставом в чужую синагогу, клянут израильские законы, которые запрещают работать в субботу (а суббота начинается в пятницу вечером). Дорогие мои, в Израиле есть немало кафе и ресторанов, магазинчиков и даже торговых сетей, открытых в шабат. Мало того, этот запрет не распространяется на общины христиан, мусульман и друзов. А уже на исходе субботы открываются все кэнйоны (торговые центры), куда целыми семьями идут тусоваться израильтяне.
В Германии, где религия полностью отделена от государства, начиная с полудня закрывается всё (кроме минимаркетов при заправках). И до самого понедельника. Не знаю, как в больших городах, но в маленьких это правило свято. Если не хочешь платить разорительные штрафы. Потому как, выходные есть выходные. И воскресенье есть воскресенье. И никто не жалуется на религиозный диктат.
Кроме меня. Немецкий христианский закон заставил меня жить по еврейскому кашерному: поросята мне не достались. Эта страна настолько педантично повышала свою культуру, что теперь в Германии даже марципановые свиньи - мираж.
Но до чего же нам было весело! Именно так: не вздыхая "как быстро всё завершилось", а восклицательным знаком маленького безумства и надо завершать отпуска. Именно тем, что беготня по марципановым фермам окончилась безрезультатно, наша погоня оказалась успешной: вместо некошерных зверюшек для еврейских детей мы получили прикольные воспоминания и тему для подначек.
Но самое смешное, что одного поросёнка я всё-таки получил! Мне его подарили Света и Ян. Не марципановый, а мягкий и очень пушистый. Ему на шею повесили ленточку с моим именем - "ZAIV" (Зэев, Волк). Поросёнок по имени Волк. Хорошее название для сказки! Чёрт, до чего же сказочным получился отпуск.
Я везучий. Хотя и шлимазл.
А подарки племянникам были. Помните, из Детмольда. Были гостинцы и для родителей, и для сестры с мужем, и для себя, любимого. Но в сумке не хватило места, и Лара одолжила свою. Немецкая сумка ещё два года гостила у меня в Израиле, пока Лара снова не приехала в гости - и состоялось воссоединение семьи! Кстати, с ней в гости приехал... марципановый швайнёнок. Да так и остался жить на холодильнике.
А ещё там, в Германии, я придумал немецкую шутку (рассказывается с сильным немецким акцентом). Жили-были тхри похросёнка: Нахт-Нахт, Нихт-Нихт и Нах-Нах. Впхрочем тхретий был наполовину хрусским...
А пока я её придумывал, наступил вечер.
Последний глоток немецкого пива. Последний взгляд на дом, на сад, на Германию. В аэропорт.
Света поехала с нами, чтобы Ларе не возвращаться одной. По дороге мы попали под ливень, но Лара, радостная, что едет избавляться от такой напасти, как я, даже не обратила на него внимание. Вспомнилась старая еврейская притча: к раввину пришёл один бедный еврей и начал плакаться:
--Что мне делать, ребе! В одной комнате живём я, жена, трое детей, тесть и тёща! Никакого покоя! Постоянный гвалт! Тесно. Неуютно. Как жить дальше?!
--Купи козу, -- посоветовал раввин.
Через неделю еврей прибежал к нему в ужасе:
--Ребе!!! Если раньше был кошмар, то с козой вообще ужас!!! Мало мне детей с тёщей, мало мне жены с тестем, так ещё эта коза! Вонючая. Всех бодает. Везде какает. Всё жуёт. Так жить невозможно!!! Что мне делать?!!!
--Продай козу.
На следующий день к раввину заходит сияющий еврей:
--Ребе, спасибо! Как теперь хорошо и спокойно! Сколько свободного места!
Света смеялась от чистого сердца, а Лара с пониманием.
А вот и аэропорт. На пути обратно он смотрится совсем не так, как в день прилёта. Становится каким-то холодным. Равнодушным. Скучным.
Хотя скучать мы не стали. Несмотря на то, что приехали за целый час до регистрации. Перед расставанием не нашутишься.
Но вот объявили рейс. Лара перевела мою просьбу о месте у окна.
Спасибо ей. Она не только очень милая женщина, но и очень хороший человек. Один из лучших.
Спасибо ей за этот отпуск. Она была его доброй феей, как я ни старался её достать. Для этих заметок она тоже была доброй феей. Иначе бы их не было, как не было бы и "Бомбиста". Она не только не давала их отложить в долгий ящик (ко множеству других незаконченных, а то и не начатых вещей), но, терпеливо перечитывая варианты, помогала выбирать удачные. Так что, если кому что не нравится, претензии к ней.
А ещё спасибо Йоргу и Свете с Яном. И за ночлег, и за Бремен, и за то, что очень хорошие люди.
А пока я благодарил, мне выдали посадочный талон и пропустили в маленький зал ожидания. Прощание, как чашечка очень крепкого кофе без сахара.
Полупустой самолёт. Последний взгляд на Ганноверский - уже не просто безучастный, а потусторонний - аэропорт. Рёв моторов.
Ларина коза улетела.
В салоне какого-то чёрта включили свет, и ночь за окном задраила иллюминаторы чернотой. Я накрылся с головой одеялом и прильнул к округлому стеклу. Ночь удивилась и просыпала звёзды на землю. Ночной Будапешт оказался ещё одной сказкой. А с рассветом мы прилетели в Турцию. Почему-то досмотр на израильский рейс оказался неоправданно строгим. При этом действительно подозрительных личностей пропускали легко, а документы израильтян проверяли придирчиво и неоднократно. Уже дома я узнал, что, когда мы с Ларой любовались ожившей историей, наши, пролетев над турецкой территорией, раздолбали сирийский ядерный реактор. То ли турки отыгрывались на пассажирах, то ли приняли нас за поотставших от военного самолёта лётчиков... Но нашими я очень горжусь.
И снова полёт.
Очень хотелось спать. Но как упустить такое:



При подлёте к родным берегам оказалось, что кто-то перекопал небо, и мы постоянно сваливались в воздушные ямы. С непривычки было жутко и весело. Больше всего жутко и весело было от вибрации крыльев турецкого аэробуса: они ходуном ходили. Казалось, самолёт усиленно ими размахивал, чтобы вернуться на прежнюю высоту. Вот летит он себе и вдруг - ууууух - вниз!
--Да вы что, обалдели, что ли?!!!
И крылышками: бяк-бяк-бяк-бяк!
Летим. Снова яма.
--Да что ж такое!
Бяк-бяк-бяк!
Так и дотянули до Бен-Гуриона.



Возвращение домой... Привычная израильская жара... Через два дня начинался наш Новый год, подарки... Возвращение на работу...
Хотя пару недель я жил словно бы в двух мирах. Сквозь квадратные дома Тель-Авива проступали островерхие домики Бад-Зальцуфлена. Сквозь вестфальские леса виднелись Петах-Тиква и Раанана. Запредельно непосредственные израильтяне тасовались с предельно вежливыми немцами.
Мало того, некоторые немецкие миражи, представьте себе, материализовались. Оказалось, что и в Израиле есть "воющие" жёлтые линии вдоль обочин, что и у нас есть фаршированные маслины (хотя места надо знать), что правительство приняло решение усиленными темпами развивать альтернативные источники энергии и прокладывать велосипедные дорожки. Кстати, на моей нынешней работе даже построили душевые кабинки для сотрудников, приезжающих в офис на велосипеде. Было ещё множество мелочей, которых я не замечал дома, пока не приметил их за границей.
Не хватало лишь Лариной улыбки и её удивительно мягкого музыкального голоса.
Собственно, на этом можно было бы и закончить, но... Я же еврей.

Послесловие.

После такого количества слов писать послесловие - это в чистом виде израильская хуцпа (наглость). Но потерпите, "Еще одно, последнее сказанье -- И летопись окончена моя" (Пушкин). В общем, всё проходит, и эта коза пройдёт (цари Шломо и Гуфельд).
Перед отъездом Ян спросил меня:
--Понравилась ли тебе Германия?
--Ещё как!!! -- я был совершенно искренен.
--А где бы ты хотел теперь жить: здесь или в Израиле?
--В Израиле, -- ответил я, не задумываясь.
И Холокост здесь не причём. Я вернулся в Страну сонный, уставший, обиженный на предстоящее возвращение на работу. Но при выходе из "ничейной зоны" в груди вспыхнул и щекочуще лопнул мохнатый шар внезапного счастья: дома!
Уже через год, при возвращении из Парижа, этого шара не было. Зато с половины французского отпуска вдруг потянуло домой. Нет-нет, мне полюбился Париж, и не хотелось расставаться с парижскими друзьями, и я с удовольствием отложил бы отлёт ещё на пару недель. Но при этом тянуло в Израиль.
Ну, скажите, куда мне от этого шара и этой тоски?
Разве что в отпуск.
У меня иногда спрашивают: что ты теперь думаешь о немцах?
Ну что тут ответить? Мир неоднозначен. И если каждый человек - это мир, то прикиньте, насколько неоднозначен целый народ! Я в двух словах не смогу объяснить, даже как отношусь к евреям. Что говорить о других. Мне кажется, на самом деле, я это всё и писал, чтобы понять, как неоднозначный еврей относится к неоднозначным немцам.
Наверно, с надеждой на будущее.
Вот, пожалуй, и всё.
Всего вам хорошего.
Шалом-шалом!
Ваш Зэев Гуфельд.



и его трофеи.

18/05/2010 23:11
1-й день: Прилёт
2-й день: Бад-Зальцуфлен
3-й день: Хейдельберг
4-й день: Шветцинген
5-й день: Детмольд и Музей
6-й день: Бремен
7-й день: Кёльн
8-й день: Херфорд, Базар, Возвращение
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"