В конце случились три рассказа, сбившие мне всю шкалу. Жаль, что на конкурсе всего три первых места. Или даже меньше? Мне кажется, есть несколько рассказов, которые безо всяких конкурсов надо печатать где-то, и я не знаю, за кого болеть. Ненавижу считанное количество первых мест! Даёшь формирование списка!
Оценки, наверное, будут означать иное, чем в первом туре. Наверное, частично они будут ниже. Потому что нижняя планка выше. Если, конечно, я решусь поставить "1" рассказу, который в первом туре получил у меня, к примеру, "4" или "3".
Семёрки поставлю тем, которые готова на свой страх подать в список Мошкова.
Скопирую сюда и объяснительные к тем 15 рассказам, которые пришли из первой группы: до кучи. Где смогу, добавлю несколько слов в усиление/ослабление ранее высказанной позиции. Чтобы было удобно пользоваться. Это может быть воспринято как назойливость, но раз в результате сортировки эти пионеры оказались в одном отряде, то их документы должны быть подшиты в одну папочку.
Совершенно законченный текст. Сочетание реалистичности описания и реальнейшего же включения в него фант-элемента, многоплановость человеческих реакций персонажа (следователя НКВД, выбивающего из подследственных признания и полу(четверть?)-осознающего вторичность истинности признания и первичность заинтересованности системы в признании, многоплановый текст, где каменные тролли оказываются более человечными, чем люди, и нечеловеческий человек становится чуть более человеческим от контакта с нечеловеческим.
Страшно, зримо, и, наконец, удовлетворяет некоторым образом мечту бывшего сов-человека, чтоб нашёлся на них тролль, и позеленели б они горькой зеленью. Язык выразительный, чистый, подходящий.
Увлекательно, производит впечатление, запоминается. Особенно катимый камень в форме скрюченного человека.
Хотелось бы видеть в финале.
(Не только ситуативно, но и по интонации не мог не вспомниться "Распылитель Пухольского" Д.Булатниковой. Но не мешает.)
Автор полностью развеял уже сложившееся было о нём впечатление. Читать было ИНТЕРЕСНО, чёрт побери: сначала - очень смешно, потом - очень страшно. К сожалению (для меня), я не согласна с главным постулируемым ("чтобы пугать до смерти, надо самому уметь бояться - честно, до холодного пота и остановки сердца"), потому что знаю, как ужасно могут и напугать, и осуществить свои угрозы тупые уроды, которые бояться способны только тогда, когда с ними самими сейчас вот прямо тут произойдёт неотвратимое (во всяком случае, так представляю их себе). Но это - моя проблема: автор свою задачу поставил, выполнил и перевыполнил. Второй план, третий, четвёртый. Луковица. Слойка. Можно её на пластиночки смысла расслоить, я попробовала, потянула - так делится, и эдак тоже делится, как пирожок из слоёного текста, так уж я и стала целиком откусывать.
Рассказ хорош и написательно, и композиционно: он заставляет того, кто не всё сразу понял, задуматься и начать искать потерявшийся конец. Каюсь, мне пришлось заглянуть в коммы, но, если бы сам текст не заставил искать - не стала бы этого делать: мало ли недопонятых авторских мыслей остаются похороненными в груде прочих накопленных за жизнь недопонятостей по причине отсутствия смысла и/или побудительных причин для выкапывания! Здесь смысл был.
Присоединяюсь к тем, кто считает, что раннюю умершесть Мустафы надо было прописать чётче: нету же необходимости делать это при его появлении, а в самом конце - в самый бы раз. Когда перевёртыш уже раскрывается. И тогда б снизошёл автор к Простому Читателю, и было бы это Хорошо.
Не надо лишние кавычки употреблять. Первый канал РАДОВАЛ, а не "радовал": без кавычек должно быть понятно отношение (и оно таки понятно).
Кошка - перегиб: слишком сволочь Журавлёв вышел, не надо из читателя лишнюю слезу давить.
Этот рассказ, наверное, играет на конкурсе ту роль, которую не удалось сыграть рассказу про бедную Джулию.
Думаю, достоин финала, хотя замечание про Мустафу назойливо сидит на плече.
Ещё одна иллюстрация того, что в 12 кб помещается очень много.
Написано без дрожи, читается с увлечением, создано три настроения - учёного-наблюдателя; пытающегося выжить разумного начала; сложного человеческого состояния (выбор, спокойное несение ответственности). Ярко, без перегиба дана "вложенность миров", которая в некоторых других рассказах (с этого конкурса) выглядит как "избитая идея". Кластер честно назван Мозесом, автор не играет с читателем в прятки, а спокойно строит на общем знании. Повтор фигур "почувствовал, что кто-то смотрит ... его глазами" и "Я должен кого-то поблагодарить за это. Кого?" даёт вспыхнувшее ощущение бесконечной череды слоёв, на мгновение соединившихся и родных.
Хочется верить, что и жертва главгера (такую работу потерял!) не была напрасной, и что эксперимент не прервали.
"Трехмерный нестационарный битовый кластер, известный Кириллу и другим участникам проекта Life3D, как Мозес, сместился на сто тридцать два (число, выработанное многими поколениями его предков в ходе естественного отбора) шага в сторону первобытного студня и замер" - это, действительно, высокий уровень изобразительности.
"затем наблюдатели заметили первое подобие эволюции - попытки наиболее стойких развиться, приспособиться к окружению и даже перестроить его под себя. Наконец, год назад началось самовоспроизведение" - мне кажется, что самовоспроизводящиеся структуры - это первое звено в цепочке, что без него ничего наблюдаться не может, потому что без него правит случайность, а новые свойства не могут накапливаться, то есть - эволюция не-воспроизводящихся структур начаться не может. Если Вы специалист - то признаю свою ошибку, а если нет - проконсультируйтесь у специалиста.
Очень хороший вроде бы текст, но всё время хотелось в ритм попасть и читать гекзаметром, но текст непокорный не повиновался и, ритм тут и там прерывая, вдруг ускользал от меня, внеразмерной строкой ударяя в затылок, и под ногами мраморных плит спасительный холод зыбкостью гальки сменялся, и тела вода не держала. О идея, идея, идея: всё суета, и на каждого хватит обмана, обмена, спрос предложение встретит и им обернётся, в пляске суетной сольются они, так что нету различья между дервишами тем и иным - пока существуют дервиши, между женой и вдовой - пока женщины есть в изобильи, между людьми и людьми - пока род человечий не вымер, и меж электронов - пока существует материя Бора и Планка. Роли в театре все сочтены и неважно, кто их играет.
Нравится тоже мне так писать, в этом есть, несомненно, забава.
И всё же, автором текста если б назвался какой-нибудь Борхес, если б он выгнал ритм за порог и оставил идею-идею-идею, я бы сказала - ну, это же Борхес, я вот его не люблю, но, говорят, он хороший. А тут - Юрий Максимов. Что мне делать? Не знаю.
Не печалься, автор-герой! Вот в самиздатский портал въезжает на мыши читатель иной с очками на длинном носу, и так же он любит рассказы. Повстречаясь с тобою, он скажет: мистика, брат - это да...
Хорошо придуманная фант коллизия, хорошо закрученный и отработанный сюжет, но повествование неровное: то вдруг свободное (и тогда становится интересно читать), а то - неуклюжее. Например, антиутопия описана слишком лобовым методом, вместо вскользь поясняющих ситуацию деталей персонажи обмениваются друг с другом и с читателем информацией, которая для них настолько в своём основном варианте обыденна, что они не должны так ни говорить (друг для друга), ни думать (для читателя): Она: "Никаких развлечений молодым не полагается. Никаких свиданий без намерения завести ячейку семьи. Ребенок - излишество, которое берет на попечение государство. ... А ведь по стандартам и новым правилам, молодежи запрещены развлечения. И вообще все то, что доступно старикам". Он: "Вы теперь подчинены законам трудодней. Часы, проведенные за работой, дают право на минуты развлечений... При наличии вот такой карточки". Использовано 7 кб из разрешённых 12-ти, так что не в метраже тут дело.
Загадочный первый абзац не проясняется и после прочтения всего рассказа:
"Я всегда заходила к нему рано утром, чтобы получить очередную сладкую подачку. Иногда так у собак вырабатывается рефлекс... Иногда так поступают совершенно отрекшиеся от жизни винтики в огромном механизме" - Как поступают? Какие винтики?
Я думаю, это может стать отличным рассказом, но пока что ещё не совсем.
Классный конец у рассказа, то есть, идея. Ради таких стоит работать.
Показалось, однако, что конец этот подвешен на слишком тонком стебельке, худеньком туловище. Несмотря на изобразительную умелость на всём протяжении.
Думаю, в завязочно-развитийной части рассказа не удалось описать то, на чём должна держаться концовка: азарт. Всё у вора получается слишком спокойно, но главное - спокоен он сам, не чувствуется той наркотической зависимости от процесса, которая положена в основу именно такой развязки. Нет мании, есть источник дохода. Есть доход, нет фетиша.
"Мне не нужно этого, - успел подумать я. - Ведь я - вор. В этом смысл моей жизни" - вот это герой должен не думать, а доказать в развитии, и не количеством эпизодов, а чем-то другим. Тогда получится, что его, действительно, затянуло в этот карман. А без этого всё-таки чувствуется, что его туда автор сощёлкнул.
Поэтому от этого изобразительного текста в памяти останется только схема, а жаль. И ещё - приём копирования современности на "фэнтэзийной фактуре" методом параллельного переноса очень сильно надоел: им пользуется так часто, что, напав на очередное упражнение в этой области, обычно относишься уже как к обязательной программе, которую автор "откатывает" в меру техники уже, а не таланта.
Забавно и хорошо описано, однако... малоправдоподобно, как это ни смешно. Дурацкая претензия дурацкого рецензента к фантрассказу на конкурсе фантрассказа? Может быть. Но фант-коллизия должна быть логичной, а у меня, например, сильное встроенное убеждение, что зеркальности не должны активно воздействовать друг на друга, а описанная насильственная перестройка "направленности" в чём-то сродни аннигиляции. Это была диверсия (воздействие) противоположно закрученной формы жизни? Но ведь и в наступившей противоположной зеркальности опять появляется Сморг, только уже теперь с той, утерянной, конверсированной ориентацией. И что будет дальше? Циклические превращения туда-обратно? Командиры подводных лодок так и будут просить бога о спасении, подвергаясь цикличной перестройке молекул слева направо и справа налево? Или на этом всё остановится? И какой в этом смысл?
Слишком много вопросов, на которые не хочется искать ответа, потому что они кажутся бессмысленными, или, точнее, надуманными: там, где автор добыл Проблему, я не могу её увидеть: автор никак не доказал, что это - Проблема, Парадокс.
Поэтому образы (хорошие, умелые образы) рассказа запоминаются, а решение "научного парадокса" - нет; а именно на это решение рассказ в основном и должен бы опираться.
Допвопрос: боюсь, что если кто-то оказывается недостаточно подкованным в вопросе хиральности (так это, кажется, называется?), то он и не поймёт смысла рассказа. Я - подкована, потому - поняла, но потому и претензии имею.
Несколько дней, прошедшие между первым и вторым прочтением, укрепили впечатление: хотя задача решена, хотя рассказ читается легко и написан гладко, но ему очень не хватает яркости, основное событие слишком блёклое (или блёкло выписано?), ничем не поражает воображение. В память нечего засунуть, и прочитанное быстро тускнеет и меркнет.
"В каждом сибирском городе есть свой "Шанхай": разваливающиеся халупы частного сектора, двухэтажные деревянные бараки без теплой воды и канализации, навечно замороженные стройки... Рабочая окраина. Совсем рабочая совсем окраина. А дальше, около объездной, - полдюжины панельных "свечек". В одной из них я и живу". Кажется, что рассказчик живёт в каждом сибирском городе. Наверное, надо было написать "В одной из таких свечек я и живу".
Не хватает яркости. Приятная и непретенциозная сказка, но слишком розоватая и беспроблемная, чтобы запоминаться. Глубже всего прочувствовалось то, чего в рассказе нет: реакция будущих (возможных же!) кавалеров на жильца. Они и на детей не всегда одобрительно реагируют, на вероятных тёщ опять же, а тут - вампир.
Но главное - именно бепроблемность. Скользнул глазами по гладкому и приятному тексту - и нет его. Второй раз читать совсем не хотелось, хотя и надо было.
К сожалению, перечитав, укрепилась во мнении, что воспринимаю это как гладкий рассказ, которому не хватает яркости: болезненно-страдальческая, монотонная интонация и стандартные пассажи на тему возникновения любви человека к своей собаке не способствуют яркости впечатления.
"Собачий век короток" наоборот. До конца не было понятно, в чём дело, значит, автор достиг цели, вероятно? Перевёртыш получился? Не совсем. Потому что он немного неестественный, например:
"И что ж тут горевать, если так природа рассудила, что один год равен пяти?" Обычно горюют о ком-то, кому "хуже", то есть, когда человек страдает от того, что собачий век короток, и надо хоронить лучшего друга - это естественно, а когда человек собирается страдать оттого, что его лучший друг его переживёт - нет, не естественно. (Кстати, реально, например, ручная птица-ворон, если он действительно живёт до ста лет...)
А, стоп, я поняла: он страдает не потому, что живёт меньше собаки, а потому, что собака останется одна, и о ней некому будет заботиться?
Что я при первом чтении этого не восприняла - может быть, в том моя вина. Но скажу, что помешало:
Во-первых, видимая забота автора об аккуратности перевёртыша. Из-за этого именно на перевёртыше концентрируется внимание, а не на этической проблеме.
Во-вторых, надуманность самой проблемы, точнее - надуманность того, что она существует только в перевёртыше, и для описания её надо писать перевёртыш. Ведь проблема остающихся в одиночестве - и не только брошенных, но именно оставшихся после смерти хозяев зверей, особенно - собак, - это реальная проблема, а вовсе не фантастическая.
Вот, наверное, причина того, что рассказ показался мне несколько бесцельным.
"Она покатала лапой по полу бумажного паяца, который еще десять минут назад был моим лучшим и единственным другом, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть какую-то надежду". Бумажный паяц - это мёртвое тело умершего хозяина, друга рассказчицы?
Рассказ выразительный настолько, что хочется, чтобы он дотянул. Но, к сожалению, он не дотягивает, и высокой оценки поставить не могу. Стиль выглядит старательным, а не естественным; рядом с выразительными фразами и образными находками соседствуют не стилевые ошибки, а именно неумелые, неудачные или вне-стилевые обороты ("пламя и громовые раскаты, запутавшиеся в стенах улиц и переулков", "Грязно-изумрудные отблески упали на пол сквозь дыры" (дыры в чём?), "Утренние солнечные зайчики скакали по бывшим когда-то зелёными обоям. Периодически зайчики случайно выскакивали на участки, где обои отходили, или же были сорваны"...)
И яркости не хватает.
Хочу предложить автору текст, который вспомнила по мотиву, что тебя перестают замечать, и ты превращаешься во что-то другое. Очень-очень рекомендую прочитать внимательно. Думаю, должно понравиться. И стиль, и... http://gondola.zamok.net/134/134lizabam_1.html
В рассказе не происходит ничего примечательного. Событие: аутентично-народная нечисть обращается к писательнице-фантастке с просьбой писать о них, а не о гоблинах, орках и эльфах. Эта просьба сопровождается появлением и перечислением некоторых представителей нечисти: имя - свойство, имя - свойство. Имена - татарские, каждому из них есть параллель и в русском, и, уверена, в большинстве других. Но дело, конечно, не в наличии параллелей (наоборот, параллельность могла сыграть автору на руку), а в том, что не дано никакой яркой картинки. Всё ограничилось перечислением, плюс стандартные наброски летнего детского времяпрепровождения (деревня, бабушка, парное молоко, загорелый-до-черноты), плюс ещё много места занявшая (около 1/6 текста!) кошка, с историей своей клички (автор специально сделал отступление), вся роль которой (кошки) в истории сводится к тому, что она от нечисти под диван забилась. Зачем столько про кошку эту? (Это - вопрос по композиции...)
Кстати, кошка, возвращающаяся с романтической прогулки с откусанным ухом, доверия не вызывает, в отличие от кота.
"Кошка прошлась по мне и стала обтираться об вылезшие из-под одеяла ноги" (она была мокрая?)
"с потолка упала невысокая худая старушка с ирпаком (старинным татарским головным убором)" (дама с собачкой, но в шляпке; пояснения незнакомых слов могут быть взяты напрямую из словаря, если они делаются в виде примечаний, сносок, а не в самом тексте; в тексте же надо придумать, как объяснить ненавязчиво; а в именно этом рассказе и изобретать ничего было не нужно: автор же знакомит русскоязычного читателя с татарскими народными образами, так что честно можно было написать от лица героини и её речью: ирпак - это такая шапка старинная!
Яркости даже для полуфинала маловато. Решение темы, в общем - на грани школьного сочинения..
Остаюсь во мнении, что рассказ наивный и декларативный. Попытка бунта в вате. Или - вкручивание лампочки на 300 ватт в патрон сети на 5 вольт. Двадцать долларов бунта против никелевого ограничения.
Лучше помереть, чем лететь в космическом ковчеге неизвестно куда после гибели планеты - потому что... Почему?
Потому что ковчег построили плохие люди?
Потому что кроме ковчега нечего ожидать в жизни?
Потому что бог о нас забыл?
Автору не удалось создать правдоподобный и внутренне логичный полигон для своего исследования. Нет деталей, только крупные и грубо-сколоченные, провозглашающего типа: "у нас есть своя (почему "своя", кстати?) церковь", у нас есть парк и т.д. А мелких нестыковок и утрирований - много.
"Ее прадед - ушедший. Никто об этом не говорил, но шила в мешке не утаишь, так? Дразнили ее, куда уж без этого, а она размазывала слезы обиды по лицу, и наивно, по-детски, пыталась обороняться. Молодчина! ...всегда заступалась за прадеда". За брата, за отца заступалась - поверила бы, за прадеда - не верю. И что травили за прадеда, тоже не верю.
"Я сдержал слово - нашел бутылку самогона старику" - с описанным миром самогон не сочетается. Если бы спирту он ему, тогда ещё ладно.
Старик разговаривает расхлябанной молодёжной интонацией и лексикой. "Чувак", "прикалываться". Речь - о будущем, слово "чувак" вошло в лексикон стариков? А будущее и вообще туманно, и может, эти старики - бывшие послезавтрашние молодые, и тогда - уже не "чувак".
Речь старика выглядит не откровением, а именно что пьяным бредом. "У задниц не всегда рождаются задницы" -не открытие редкостного феномена, а закон природы. Думаю, что на том ковчеге вообще задниц не больше в процентном отношении, чем было на погибшей планете.
Ещё мешает воспринимать, что бог (Бог) включён в игровое поле рассказа как реально действующая сила, фигура,
И почему диссиденты, вместо того, чтобы прыгать с крыш, просиживали задницы на кухнях?! И даже выходили на площади?
Перечитала, но мнения не изменила. Главное дело - фантэлемент в этом рассказе играет совершенно подчинённую функцию. Психоз матери, потерявшей сына в автокатастрофе, направлен на разрезание тела полицейского-робота, потому что ей кажется, что так она "освободит своего мальчика" (роботы чем-то похожи на её сына). С тем же успехом она могла б резать манекены - они тоже, наверное, на кого-то похожи, и их тоже есть много похожих друг на друга и одинаковых. И какое место отводится фантастике? Чисто оправдательное. Ну ей богу: меняем списанных неподвижных роботов на лежащие около закрывающихся вечером магазинов манекены - и рассказ остаётся в точности таким же, каким и был. Ничего не меняется.
Очень тёплое, осязаемое описание и прописанный мир, но сама ситуация малоубедительна: женщина плачет, потому что не хочет умирать - не верю. Не хотят умирать ДО смерти, а попав в жизнь после смерти "не хотеть умирать" глупо и неправдоподобно. Cюжет кажется непродуманным, разваливается. В этом рассказе описание антуража - на первом месте, а сюжет кажется придуманным и приставленным к антуражу, потому что нельзя же без сюжета! Да? Для мультика его хватило бы, наверное.
Но, к сожалению, нельзя в коротком рассказе без сюжета или морали или чего-то такого, что подводит под рассказом черту. Черту не могу найти.
Знаю, что автор правил текст, и перечитала ещё раз, но претензии остались те же, поэтому оставляю и комм прежним. Только хочу подчеркнуть ещё раз, что стиль для детей самый подходящий, я думаю: достаточно просто, но без сюсюканья. И всё же, думаю, это не финалист: его главный недостаток - спорность идеи: неужели надо вытравливать из детей способность играть и фантазировать, в сказочной форме ущучивая героиню за обладание этими качествами?
Я росла на "Фантазёрах" Носова и кэллоровской Черепахе А-Ля. "Сказка Понарошку" противоречит пройденному. А против своего детства не попрёшь.
Сначала хотелось закричать, что, мол, не ново, но - да, мало что совсем ново, а воплощение отличное: и, что совсем редко попадается, развязка достойна завязки. Спокойно и небанально всё закруглено. Легко читается.
Только Ростовщика жалко. Почему он пропал?
Название настраивало на отрицательный образ, а вышло совсем наоборот.
Неплохая стилизация. Сбой ритма в разговоре сестёр:
Лобовая вариация на тему мести, опустошающей мстителя. Такая лобовая, что просчитывается в момент смерти второго мужчины.
Стилизация на тему, разрабатываемую поколениями - мне кажется, это не для финала. Хотя качеству стилизации отдаю должное. Но не могу воспринимать как самостоятельную работу, только как упражнение.
Милый рассказ, выразительно и гладко написанный, но не хватает яркости, оставляет впечатление этюда, сочинения "с хорошо раскрытой темой, на твёрдую, крепкую четвёрку".
Рассказ, который ставит вопрос, но на него не отвечает. Нормальный приём. Но почему же эффекта нет?
Может быть, потому, что текст слишком, с одной стороны, камерный, а с другой - короткий. Чтобы такой вопрос ПРОЗВУЧАЛ, с героями надо сжиться хоть немного. Или - ПРОКРИЧАТЬ вопрос.
Синдром первой фразы: в коротком рассказе первая фраза - ствол, из которого вылетает всё остальное. И почему-то даже в неплохих текстах ляп - иногда единственный - приходится на самую первую фразу:
"Целлофановая обертка стянулась с тихим шелестом"
И до кучи:
"Темы для разговоров лезли, как грибы после дождя."
(Рассказ по очкам занял первое место в группе, но, к сожалению, мне кажется, что гладкость написания в сочетании с хорошей идеей заслонила тут почти стопроцентное стилевое заимствование. Этот стиль не раздражает, когда он используется по назначению: вводит читателя в определённую - и хорошо определённую - этническую среду литературного и внелитературного обитания. Но когда этот стиль используется как основной тексто-образующий элемент, то воспринимается уже не в рамках постмодернизма, а как эксплуатация.)
Идея милая, даже очень; подкупает. Решение относительно способа проведения последнего дня в жизни, когда знаешь, что он - последний, трогательно и убедительно.
К сожалению, интонация и многие фигуры и речи, и декора - настолько знакомы, что я долго и мучительно вспоминала, где читала именно это. Наверное, в разных местах. Этот стиль застолбили уже и разработчики, и многочисленные пользователи, и я сомневаюсь, считать ли это стилизацией или подделкой-эксплуатацией. К сожалению, чувственно склоняюсь ко второму. "Словоохотливый прохожий", который "проводит вас на окраину города, а по пути расскажет всю историю целиком" (никогда не найдёте такого в современной Пардес-Хане! И не говорите мне, что она "не современная", потому что в первом абзаце описываете автобусную экскурсию с посещением Зихронских виноделен; скорее, не прохожий, а проезжий, и не проводит, а подбросит, уж если так ему приспичит), давно и безнадёжно застрял в груде читательского багажа, как и описание певческих способностей героя, как и описание городка и пр. Впечатление, что описывается еврейское местечко на Украине. То есть, я не знаю, сколько лет Пардес-Хане, но в Палестине всё ж таки не так всё, как в знакомой и милой полусредней полосе - что сегодня, что 150 лет назад.
Не запомнится, потому что сольётся и потеряется на фоне классических образцов стиля.
Рассказ "про собаку" в довольно традиционном собачьем стиле, более упрощённом, конечно, чем классические образцы, но для фона фант-рассказу хватает вполне.
Скорее, несбалансированным и нечётким показался фант-элемент.
Осознание собакой своей опасности для людей - единственный признак фант-псовости, и увы, воспринимается не как фант-элемент, а как невозможная гипербола из серии "так не бывает", и потому концовка рассказа, где пёс, вместо того, чтобы лечиться травками, уходит умирать, чтобы не было вероятности, что его вернут к людям - которые от него могут заразиться? - звучит неверной нотой. Больше ничего фантастического в самом псе нету. Как бы кажется, что вот автор написал неправду и назвал её фантастикой.
Пёс не подпускал иногда хозяина к бутылке? Бывает, что собака не подпускает к хозяину его друга, но плохого человека; бутылка воспринимается как допустимая гипербола, а не фантастика.
В конце концов, я осталась не уверена, содержится ли фант-элемент в свойствах собаки, или же в ситуации с фатальным и заразным для людей заболеванием всех вообще собак. Но и в том, и в другом случае фант-элемент не заполняет собой рассказ достаточно.
"Появился на улице с грохотом, разбудил всех собак. Те, чтобы скрыть свою растерянность, громко залаяли" - это царапнуло: что скрыть? Какую растерянность?
Рассказ очень понравился, он полон настроения, оставляет впечатление качественно и с удовольствием сделанной работы, его уютно читать, он даёт заряд спокойно-хорошего настроения. Рассказ, сделанный на эстетике.
К сожалению, мне всё время чудилось, что подобные и очень похожие вещи уже читала, хоть и нет никаких шансов вспомнить. Перепутанные провода, или адреса, или маршруты - и контакт цивилизаций протекает для случайного индивидуума (не взбалмошного и не имеющего отношения к аппарату президента США) спокойным и приятным образом, приоткрывая обычно-чёрную занавесь, закрывающую от нас доброжелательную густонаселённость вселенной. Если бы - кровь из носу - потребовалось искать прототип, пошла бы в Саймака, наверное. Но я не буду ставить это автору в вину. Если у рассказа есть чёткий прототип, то пусть его укажут специалисты. Сам по себе рассказ достоин всего самого лучшего.
Первый диалог: желание пожрать мало сочетается с жестоким похмельем. Или это я просто не разбираюсь?
Рассказ написан довольно легко, его интересно читать, но разочаровывает концовка, вот почему:
Фант-элемент - запечатление объекта убивает объект (или - бр-р-р - просмотр материала убивает субъект...) - потёрт на сгибах (кстати, и на БД-6 в первой группе есть на этом же основанный рассказ: Метелкина В.Портрет ), и потому по-читательски ждёшь, что этот элемент заставят сыграть, по-новому прозвучать в именно фантастической же ситуации, ибо сам по себе он автору в фант-зачёт не идёт. Но рассказ закончен без фант-развития. Главгер философствует ("...думал об устройстве человеческой души. Вот интересно, плохие люди и хорошие - чем они отличаются? Тем, что у одних злые помыслы, а другие - чисты?") и спрашивает себя, почему вот он ничего такого плохого не делает, хотя всякая мерзость таки забирается частенько в голову. После чего главгер снимает своего кредитора на бесовскую камеру, чтобы тот сдох. Хорошо это или плохо - превентивно погубить того, кто завтра погубит тебя шилом через жопу - я не знаю, и не хочу об этом думать, пока жизнь не заставит, но для рассказа проблема в другом: он перестаёт восприниматься как фантастический. А как философский он не доделан.
Поэтому я не могу поставить этому неплохому, в общем, рассказу высокую оценку.
Эволюция ощущения на протяжении 11 кб: сначала скучно, потом через единство стиля становится красиво, потом - интересно, потом, на мгновение - захватывающе, в конце - облом.
"Но через сто лет, если сумеешь все эти годы пить кровь, не убивая ни одного живого существа, и будешь понемногу упражняться в созерцании, -- тогда приходи ко мне, и станешь моим учеником" - вот тут проснулась жажда (узнать ответ автора на вопрос, как он будет пить, не убивая; не банально-вампирно же). Но оказалось, что это - предпоследний абзац. А в последнем рассказ сразу весь кончился, без попытки ответа и без попытки закрепить вопрос.
Стиль выразительный, впечатляющий, вживающий в себя - но автор пере-обманул с диабетом и шприцами. Я не сумела понять, что брат - наркоман, потому что - да, диабетик, да, шприцы, да, колет инсулин, на, по больницам лежит, где подлечивают. И эпизод с гостем, которого привёл брат - "дяденька большой и толстый, как снеговик", а так и выглядят дяди, у которых диабет - кажется случайностью, а убийство сына-внука - немотивированной жестокостью. Автор то ли переборщил с маскировкой, то ли нарочно вводил читателя в заблуждение. Зачем? Не назывался бы вообще диабет - никаких проблем бы для рассказа не было, всё было бы логично. Другое дело - пропорционально ли, потому что убийство сына-внука электрическим током всей семьёй кажется нелогично-преувеличенной чернухой; если бы и решение, и осуществление взял на себя один только человек из семьи, было бы гораздо естественнее, а подготовка и осуществление убийства практически в присутствии ребёнка - вообще из логики вон.
Стиль противоречит действию, логика детали сознательно или случайно обманна.
Бойко написанный скучный текст, повторение пройденного. Демонизация рекламы как манипулятора сознанием в руках тоталитарно-демократического строя, маленькая антиутопия в тени больших классических антиутопий. Нового в этом тексте нет ничего, кроме непонятного и потому ничего не спасающего "стиля камней", который просто выступил символом того, что в символах и объяснениях не нуждается.
Думаю, многие приняли тут бойкость за яркость. Так часто случается.
Я не понимаю, что этот рассказ делает на конкурсе фантастики, и почему у него указан жанр "фантастика", но предположим, что это хоть немножко "мистика" хотя бы, потому что рассказ настолько хорош, что я ему вот поставлю большую оценку, и всё. Стилев есть, смыслов есть, единица виртуального литпространства есть, остальное - в тексте.
Рассказ на вечную тему: чем заплатит принявший в дар чужую жертву. Он готов отдать душу за что-то; она соглашается отдать душу за то же самое, чтобы у него оно было; принимают, почему-то, как раз у неё (наверное, потому что она не согласилась, чтобы он платил за своё своей душой, а он как-то согласился, чтобы она заплатила своей?); она умирает физически, он - душевно. Всё понятно, и, значит, композиция выверена. Гладкость написания - не придраться, а хочется, потому что несмотря на наполненность, рассказ выглядит пустоватым. Попробую объяснить ощущение. Видимо, дело в том, что чем знакомее идея, тем больше яркости и особости требуется от воплощения. А оно такое же потрёпанное, как идея, потому всё вместе не воспринимается как откровение. Интонация и тон рассказа - ну в точности "Белый Бим, чёрное ухо". В гравгере нет ничего личного, индивидуального (хотя одержимость провозглашена и продекларирована). Кстати - он воспринимается совсем пожилым, седым человеком; мне было бы интересно, каким видит его автор. Несмотря на массу информации, рассказ выглядит как схема, подогнанная под образцы стиля. Тем более, что и преступления, которое главгер совершил, я не особенно вижу: он ляпнул про душу, она сказала про душу, и кто что при этом имел в виду и на что на самом деле был готов - важно ли это? Готовность расплатиться чужой душой - это надо было, думаю, сильнее выписать, а не заставлять читателя самого вынимать эту готовую схему из собственного читательского кармана и накладывать её на героев: подойдёт? не подойдёт?
Придётся поставить высокую оценку за исполнение. Хочется фантастического рассказа. Почему в среднем людям больше удаются полурасплывчатые притчеобразные стильные сказки в ущерб чётким историям? Сказки, по сравнению с которыми фантастика кажется реальностью? Начинает казаться, что такие сказки отличаются от историй (рассказов) отсутствием мнения, которое автору пришлось бы защищать. Настроение создать легче, чем изложить и защитить мнение. И даже чем просто иметь его.
Перевёртыш: приятель оказался котом. Спас планету, выведя из строя зонд инопланетян. Почему-то этот зонд понимал его, кота, речь: в отличие от его хозяина. Но метаном ни люди, ни коты дышать не могут - пришлось обезвредить.
Остаётся впечатление выдуманности, что фантрассказу так же вредит, как и реализму. Неестественное поведение зонда: не только разговаривает с котом, но и выдаёт брутальные планы своих хозяев. Зонды так себя не ведут. Кот делится любовью к ночи как времени суток: " Я люблю ночь. Есть в ней что-то ... влекущее, таинственное" - простите, это не кот. Кот так не скажет. Это всё равно как человек бы делился с читателем сокровенным: мол, я люблю день. Есть в нём что-то... светлое, пробуждающее". Потом зонд соседский мальчишка сбил из рогатки, а соседская собачки пописала на антенну носителя зонда, и капут планам инопланетных захватчиков. Ну и что?
"приятное место с искренними улыбками во время прогулок" - это как?
В остальном текст гладкий, с заявкой на милость и изобретательность, однако остаётся чувство пустоты и немотивированности, ужасной скуки. Сказка? Не спасает жанр "сказка" от какой-то обязательности, от задачности, от подчинённости каким-то целям. А тут столько красивых деталей - и они оказываются ненужными, грудой наваленными, не работающими на задачу. В повести можно на первой странице столько вывалить, если потом оно вступит в действие, а тут детали как стая красивеньких не стреляющих пистолетиков по стенам. Большая часть действия - описание того, как мастера-на-все-руки (!) уговаривают (!) починить сломавшуюся гитару... Это одновременно передеталировано и скучно, как разросшаяся "Репка".
Если это сказка, да ещё - короткая сказка, надо сосредоточиться на главном, а не варить читателя в сиропе.
Героев много, имён много, килобайтов мало, поэтому уж если используете двойные имена, то не делите их, а то называете героев то так, то эдак, голова кругом идёт: то он Эд, то он Льехо, ах, да! Эд Льехо - пощадите, не гоняйте. Но я бы не стала про имена, если бы и в этой детальке, как в зеркале, не отражалась главная проблема рассказа: автор умеет говорить, но сказать ему нечего, хотя он и знает про частичку души, которую мастер вкладывает в работу.
"о лицевую перегородку противогаза" - разве она перегородка? Скорее, щиток.
Столько в полуфинале гладкого, но не яркого - а тут вот яркое, но не гладкое, и точно так же хочется приложить. О металлическую какую-нибудь кромку.
У негладкости - две стороны: одна простительна, другая нет.
Простительная сторона - это грамотность и стилистические шероховатости. Это правится, поэтому не на это в первую очередь внимание. И всё же, пунктуация, на фоне полуфинала, выглядит вызывающе. Дез, на будущее: просите кого-то из друзей или поклонников вычитать конкурсные тексты. Есть проблема - её надо решать, не мытьём - так катаньем, кровь из носу. Мы на СИ простим, а если вдруг Логинову попадёт?
Непростительная сторона, в данном конкретном случае, это неустойчивость параллелей литературного и внелитературного, на которые должен опираться рассказ, и неестественность. пере-схематизация внутреннего пространства текста настолько, что действия героев теряют устойчивость.
В отличие от Логинова, который, если получит Ваш рассказ и если оценит порыв, то сможет сказать вроде что "автору надо то-то и то-то, хотя у него есть страсть и потенциал" и т.д., я не могу смотреть на этот рассказ в отрыве от тех крох с Вашего стола, которые подбирала ранее. Мне кажется, что я вижу откат, а не прогресс. Создан поток, утеряны целостность и отдельность.
Раньше Вы больше заботились о создании фона, теперь же делаете его одной левой, выстраивая антиутопию по принципу "чем хуже, тем лучше", но забывая про требовательность читателя к правдоподобию и внутренней логике. А антиутопии - дело тонкое. Они читателем скрупулёзно проверяются на правдоподобие - если только правдоподобие не исключено постановкой авторской задачи. Так, в рассказе "Туалет "Торжество ультракоммунизма" Шлёнского правдоподобие не анализируется, а в Замятине и Десвишере - да, потому что у них социальная конструкция является действующим лицом, а у Шлёнского действуют только абсурды сознания.
В рассказе - два эпизода Гражданской Бдительности, два центра притяжения, оба они вызывают недоумение глупостью ситуации. В первом к убийце-контроллеру подходит человек с самоубийственным заявлением. Будто за столик к штурмбанфюреру в оккупированной Прибалтике присел парикмахер из заведения напротив и, бросив на стол листочки из Библии или копию советской газеты "Правда", заявил, что понял: евреев убивать нельзя. Да, контроллер прав: он нефункционален, я как читатель тоже бы его сразу вычистила из текста. Второй эпизод - трахающиеся соседи по блоку: во внеурочное время. Ничего нет такого ужасно сложного - соотнести силу желания с уровнем опасности и не надеяться на отсутствие соседа. Беспечность того мужика мне тоже кажется полностью заслуживающей наказания: идиотам, не умеющим жить по правилам антиутопии, в ней не место.
Хорошо, мы их вычистили оттуда, читатель с писателем на пару. Но - при такой скорости зачистки - не верю, что ещё остались какие-то прецеденты для проявления актов Гражданской Бдительности. Всё. Текст повалился под собственной тяжестью. А больше там ничего нету для меня, потому что много раз в других текстах, и не только Деза, антураж этот перебирался.
Да, и ещё: читатель не любит выходить глупым, и если он не может чего-то понять, то хуже автору. Кто именно такие "унтерменши"? И кого автор называет людьми? И если герой выдыхает зарин, то "неплотно прилегавшая резиновая кромка противогаза"... ну, вы меня поняли...
Вот "Психотоксик" - не валился с ног, хотя и там действовало пышущее ненавистью Зло (ну, пусть герой), которое бы выдыхало зарин, если бы могло, так что это в принципе мало чем отличается от героя БД-6-стного рассказа; но действия других персонажей в том рассказе естественны и мотивированны, и создают воспринимаемую реальность вокруг барахтаний того героя, оживляя их в контексте. Или как подросток перестрелял свой класс: исследование психологической картинки, относительно мотиваций и нормальности которой во мнениях можно разойтись, но которая воспринимается на уровне правдоподобного фона.
Из комментариев автора: "Почти все жюри меня давно знает, и щас начнет распекаться на тему "сколько можно мусолить одно и то же". Дело не в "одном и том же" - можно всю творческую жизнь (уж длинную или не очень, как получится) писать про одно и то же, но тогда надо, чтобы было лучше и лучше. А если получается всё примитивнее и примитивнее, то отсюда и вылезает восприятие "одно и то же".
Изобразительность - яркая, броскость - громкая, общая логика - никакая, потому убивается и интерес, и эмоциональное восприятие. Местная логика тоже хромает кое-где.
Рассказ: гладкий, очень сильно заштампованный, предельно условный, не использовавший условность всего лишь как условность, а сделавший её основной фишкой.
Заштампованность и фразеологическая, и ситуационная.
Штамп первый: просыпающиеся по ночам от кошмаров, связанных с военным прошлым, спускающие босые ступни на холодный пол и быстро пьющие холодную воду из чайника через носик - этот штамп прочно вошёл в литру из жизни, где для этого не пришлось зачищать целые планеты - достаточно участия в ВОВ или в событиях в любой горячей точке. Описание это читано-перечитано. Штамп второй: зачистка планет от мыслящих существ и связанные с этим муки участника. Тоже читано.
Условность: населения планет сортируются "по наличию души", каковое определяет представитель некоей Всемирной Церкви. Моё ощущение реальности противится её существованию, ведь тогда придётся догадываться, что уничтожены все мировые религии, кроме, например, англосаксонской пресвитерианской? Или как их там? Это в пространстве рассказа выглядит нелепым оправданием выбранной условности, а не структурной необходимостью.
Бунты на восставших планетах, ещё одна условность. Хоть полсловечка о причинах, ведь читатель не может автора заменять! Хоть полсловечка о жестокости и однозначности: ведь всех до единого землян-колонистов вырезали! Хоть полсловечка о единодушии: ведь когда речь идёт о планете, всегда найдутся и те, кто думает иначе, следовательно - спасённые, контакты и проч. Они вырезали всех колонистов - и они люди, земляне вырезали их - и они не люди. Всё это не выдерживает внешних воздействий.
И всё это затеяно для того, чтобы сказать, что убить себя труднее, чем убить другого? Замах сильный, а дверь-то открыта. Поэтому всё внимание пришлось на замах. А он насквозь условен. И что остаётся?
Добрая-добрая сказка... Такая добрая, что, право, лучше бы указать жанр "сказки", а не что-то другое. Эта сказка хочет показать, как вознаграждается добро, сделанное не для зачёта, а даже в убыток зачёту? Но это просчитывается в момент, когда опасная ситуация наступает после наступления сумерек: неожиданности нет, сюжет слишком знаком. Остаётся ткань текста, и она хорошо, но... Почему так скучно читать доброе-доброе?
У бесплотного существа есть пульс и течёт кровь? Вот почему-то в медальон верю, а в кровь - не очень.
Символика всех этих переходов мне не ясна. Видимо, просто "не моё", не умею наслаждаться таинственным, у которого нет видимой мне почвы. Потому, наверное, поставлю среднюю оценку. Или единицу - чтобы её наверняка отсеял алгоритм? Даже не знаю, моё ли это недо-восприятие, или реальная претензия. Буду думать.
"Я невольно подумал, что неплохо бы посмотреть снимки этого места со спутника, но тут же прикинул, что до создания первых спутников-шпионов придётся подождать ещё лет тридцать" - отлично, браво, автор!
Текст с неожиданностью. Один из немногих. С неожиданнейшей ситуацией и с решением оной. За одно только это автора хочется расцеловать.
Очень хорошо читается, но конец кажется оборванным. То есть, событийно он, может, и нормальный, но чуть больше хотелось каких-то подробностей.
Ещё: герой не задумывался, как на такой маленькой планете держится атмосфера, а читатель задумывается сразу - ещё до того, как автор указывает на это; потому указание воспринимается как обещание либо ответить на этот вопрос, либо что на планете есть какая-то загадка; загадки нет, ответа тоже нет. Хотя внимание от вопроса автор и отвлёк.
"когда Гелькирк в одиночку убил троих лучших бойцов из бригады" - здесь чужеродно слово "убил".